автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.03
диссертация на тему: Синтаксис и лексическая семантика именных словосочетаний в современных славянских языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Синтаксис и лексическая семантика именных словосочетаний в современных славянских языках"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ И БАЛКАНИСТИКИ

РГБ ОД

на правах рукописи

I 5 ДЕК 1995

Молошная Татьяна Николаевна

СИНТАКСИС И ЛЕКСИЧЕСКАЯ СЕМАНТИКА ИМЕННЫХ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ В СОВРЕМЕННЫХ СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ

Специальность 10.02.03 Славянские языки (западные и южные)

н а у ч н ы й л о к л а л на соискание ученой степени локтора филологических наук

Москва 1

Работа выполнена и Институте славяноведения и балканистики РАН.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Е.А.Земская доктор филологических наук Л.Н.Смирнов доктор филологических наук О.Н.Селиверстова

Ведушая организация — Санкт-Петербургский университет

1996 г вд

Зашита диссертации состоится г 1996 г. в А'час. на заседании

специализированного совета Д 002.97.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Институте славяноведения и балканистики РАН по адресу: 117334.

Москва. Ленинский проспект 32-А. корпус "В". 9 этаж.

С опубликованными работами автора можно ознакомиться в библиотеке Института славяноведения и балканистики РАН (Москва, ул.Вавилова, д.53. корп.2. к.11).

Научный доклад разослан ^\<Э9() г.

Ученый секретарь Специализированного сонета кандидат филологических наук

М.И.ЕРМАКОВА

Настоящий доклад представляет собой краткое изложение результатов многолетних исследований по синтаксису и семантике именных словосочетаний в современных славянских языках, начатых автором в 60-е годы и отраженных в монографиях "Субстантивные словосочетании в славянских языках" (М.,1975), "Адъективные словосочетания в славянских и балканских языках" (М.,1985), в главе "План выражения категории посессивности" коллективной монографии "Категория по-сессивности в славянских и балканских языках" (М.,1989), а также в статьях и тезисах докладов, прочитанных на различных научных конференциях.

Всестороннее изучение словосочетания — одна из актуальных задач синтаксиса. В последние десятилетия учеными различных стран, преимущественно российскими (А.М.Пешковским, Л.В.Щербой В.В.Виноградовым, А.И.Смирницким, Н.Ю. Шведовой, М.В.Пановым, И.С.Ильинской, Е.В.Кротевичем, А.Б.Шапиро, В.П. Сухотиным, Н.Н.Прокоповичем и др.) были описаны многие стороны структуры и функционирования словосочетания. В то же время многое в этой области продолжает оставаться еще недостаточно изученным и дискуссионным. Особенно важное место, как представляется, занимает проблема лексической семантики компонентов словосочетания. Предмет наших исследований составляют главным образом три круга вопросов: 1/ формальное строение и лексическое наполнение субстантивных и адъективных словосочетаний в современных славянских языках, 2/ синтаксическое переразложение субстантивных словосочетаний, приводящее к образованию новых адъективных словосочетаний, и 3/ типологическое сопоставление субстантивной и адъективной сочетаемости в этих языках. Новизна такого исследования заключается в полном (а не выборочном) анализе моделей субстантивных и адъективных словосочетаний, с точки зрения их структуры и семантики, (так что результаты анализа могут рассматриваться в качестве вполне законченного фрагмента синтаксиса славянских языков) и в ранее не предпринимавшемся последовательном типологическом сопоставленный именной сочетаемости этих близкородственных языков.

Известно большое количество лингвистических публикаций, посвященных типологическому сопоставлению различных языков. Принципы типологического описания понимаются в них не всегда одинаково. Нам наиболее близка теоретическая программа типологического исследования, изложенная В.Н.Топоровым с соавторами в статье "Структурная типология и славянское языкознание" (сб. "Структурно-типологические исследования". М..1962), Там, и частности, было отмечено, что единообразные описания систем отдельных языков и последующее сведение полученных описаний воедино являются надежной базой общетнпологических выводов. Настоящий доклад подводит некоторые итоги исследования автором субстантивных и адъективных словосочетаний современных славянских языков, выполненного в

соответствии с этим положением типологической программы. Д.тя всех рассматриваемых языков выбрана одна и та же единица синтаксического описания — элементарное (бинарное) словосочетание и один и тот же метод описании — от формального строения словосочетания к его семантике, в большинстве случаев многозначной. Затем осуществляется сравнение продуктивности и употребительности словосочетаний в различных славянских языках. Для анализа привлечены русски!!, польский, чешский, сербохорватский и болгарский языки. Поскольку данные языки репрезентируют все группы славянских языков — восточную, западную и южную, очевидно, можно считать охваченным весь славянский языковой ареал. Кроме славянских, в книге об адъективных словосочетаниях рассматривался румынский язык как неславянский представитель балканского языкового союза. Источниками материала для исследования служили толковые, фразеологические и двуязычные словари и грамматики соответствующих языков, отдельные специальные работы, некоторое количество текстов, отражающих явления современной живой речи, а в ряде случаев — сведения, полученные от информантов-лингвистов.

Как уже сказано, объектом исследования является группа близкородственных языков. Известно, что славянские языки обладают огромным количеством общих черт на всех уровнях, в том числе на синтаксическом. Поэтому существует мнение, что их сопоставление не может дать таких значительных результатов, как сопос-та&пение языков генетически далеких. Действительно, специфика и сложность данной работы обусловлена тем, что в рассматриваемых языках в значительной степени совпадают как набор содержательных категорий, так и инвентарь формальных средств. Однако, сопоставительное изучение обнаруживает и расхождения между славянскими языками в этой области, а главное — позволяет выявить разное распределение содержательных и формальных единиц по языкам. Различия в таком распределении яапяются существенными типологическими характеристиками славянских языков.

ПОНЯТИЕ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ

Словосочетание — это элементарная синтаксическая единица. В лингвистике существуют несколько несовпадающих концепций словосочетания. В основе принятого в данной работе подхода лежит постулат о том, что словосочетание в отличие от слова не является готовой единицей языка1. В языке имеются модели (формулы строения, по А.И.Смирницкому) словосочетаний, наполнение которых осуществляется в процессе речи, этим словосочетание сходно с предложением. К сло-

' Гаком взгляд 11:1 слоносочстанис обосновали Л.В.Щсрби, А.Н.Счпршшкин. Этою 101.14.1:1

придерАивастся большинство современных лиш пистон.

__ •>_

восочетаниям, на наш взгляд, следует относить свободные соединения двух или более пол позначных слов, образованные с помощью подчинительной связи. Причем, фразеологические сочетания, хотя они и построены по тем же синтаксическим законам, принадлежат лексике, ибо они неразложимы и ио функции подобны слову. Аналитические формы относятся к. морфологии, так как их грамматическая роль совпадает с ролью синтетических форм слова. Предикативные и полупредикативные конструкции должны изучаться в теории предложения, потому что они подобно предложению обладают коммуникативностью, не свойственной словосочетанию. Туда же должны быть отнесены сочинительные открытые ряды, обособления и некоторые другие соединения слов, например, вводимые союзами. Иногда утверждают, что словосочетание обладает системой форм (Н.Ю.Шведова). Представляется, что это неоправданный морфологизм — тот факт, что определяемое слово может изменяться по своей морфологической парадигме, не имеет прямого отношения к структуре словосочетания как синтаксической единицы.

Состав словосочетания

Мы принимаем, что структура элементарного словосочетания бинарна. Оно состоит из двух компонентов — определяемого и определяющего. В подавляющем большинстве случаев в словосочетание входят два полнозначных слова (предлог, будучи служебным словом, самостоятельным компонентом не является). В некоторых, сравнительно редких, случаях словосочетания состоят из трех полнозначных слов, например, человек большого ума. Однако можно утверждать, что структура и такого словосочетания остается бинарной: человек — определяемый компонент, большого ума — определяющий компонент, который, в свою очередь, состоит из двух компонентов: ума — определяемый, большого — определяющий. Это как бы двухъярусное словосочетание, в котором определение второго яруса к определяющему компоненту первого яруса не может быть опушено без обессмысливания всего словосочетания. Нетрудно заметить, что такое понимание словосочетания как бинарной структуры сближает его с понятием синтагмы в смысле Ф.Соссюра. Ш. Балл и. С.О.Кариевского, Ф.Ф.Фортунатова.

Связь слов в словосочетании

Как уже говорилось, мы исходим из того, что словосочетания образуются на основе подчинительной связи. Ее виды: согласование, управление и примыкание.

1. Согласование традиционно определяется как воспроизведение формами определяющего слова категорий рода, числа и надежа (или некоторых из .»тих катего-

рий) определяемого слова, например, большая комната, где прилагательное óat шая воспроизводит женским род, единственное число и именительным падеж oí ределяемого существительного комната. Необходимо подчеркнуть, что здесь им ет место воспроизведение не форм определяемого слова, а присущих ему грамм тических или лексико-грамматических категорий, ибо, во-первых, рол у существ тельных не является формообразовательной категорией, а во-вторых — род, чии и падеж определяемого слова могут быть формально не выражены, как иаприме у несклоняемых существительных {маленький пони). Более того, определяемое сл во может не иметь категории рода (бедная я). В последнем случае наблюдается т; наз. смысловое согласование, где формы рода и числа определяющего слова уст навливаются, исходя из пола и единичности или множественности предметов, н зываемых определяемым словом. Согласование в роде, числе и падеже имеет мес в субстантивных словосочетаниях, состоящих из существительного и определя шегоего прилагательного, местоименного прилагательного, порядкового числигел ного и причастия. Согласование только в числе и падеже без уподобления ро наблюдается в случаях соположения двух существительных типа дерево береза, з воды-гиганты. Согласование только в падеже осуществляется в случае сочетан косвенных падежей существительного с количественным числительным, не обл дающим категориями рода и числа (девятью рублями). Что касается связи подлеж щего и сказуемого, нередко относимой к согласованию, нам представляется, ч это особый вид грамматической связи, создаваемый синтаксической позицией, отличие от согласования, которое предопределяется категориальными свойства: слова.

2. Управлением обычно называют такой вид подчинительной связи, при кот ром грамматические и лексико-грамматические свойства определяемого слова тр буют наличия при нем определяющего слова в форме косвенного падежа. Об эт< виде связи написано очень много, тем не менее до сих пор остаются разногласи! определении его природы, в частности, в разграничении сильного и слабого упрг ления и так наз. предложно-падежного примыкания (ср. чтение книги, сидеть cmy.ie, человек у окна).

Нельзя не согласиться с теми исследователями, которые утверждают. что р; граничение сильного и слабого управления и предложно-падежного примыкан не есть формальное разграничение. Сила связи и форма связи — разные понмп Все существительные и любые слова с субстантивным значением могут быть b¡ дены в словосочетание и предложение только посредством ич постановки и фор конкретного падежа с прехчогом или без предлога. Формальное разграничен видов синтаксической связи — это традиционное деление их на согласование. 4ip; ление и примыкание. Иначе говоря, мы считаем, что сильное управление, слаб

управление и нредложно-падежное примыкание следует признать подвидами управления.

3. Представляется, что примыкание может быть определено негативно как подчинительная снять между компонентами словосочетания, не являющаяся ни согласованием, ни управлением. В качестве управляемого компонента выступает либо неизменяемое слово (наречие, инфинитив, деепричастие, компаратив), либо падежная форма существительного. Соответственно, различается собственно примыкание и уже упоминавшееся предложно-падежное примыкание (яйца всмятку, очень большой, с одной стороны, и деревня за рекой,мелкая у берега — с другой). Эта связь устанавливается на основе внешнего соположения компонентов словосочетания. Проделанное и отраженное в опубликованных работах автора описание субстантивных и адъективных словосочетаний рассматриваемых современных славянских языков основано на таком понимании видов синтаксической связи.

Порядок слов в словосочетании

В последние десятилетия активизировалось изучение порядка слов в связи с теорией коммуникативной структуры предложения. Некоторые лингвисты утверждают. что главная роль порядка слов в русском и других славянских языках заключается в выражении актуального членения, а грамматическая роль второстепенна. По нашему же глубокому убеждению, порядок слов в славянских языках выполняет в первую очередь грамматическую, во вторую — коммуникативную (актуальное членение) и в третью — стилистическую функцию. Когда речь идет о порядке слов только в словосочетании, нельзя не видеть первостепенность его грамматической роли. Порядок слов является важнейшим средством организации словосочетания. К такому выводу нас привели еще в 50-ые годы занятия по машинному, или автоматизированному, анализу и синтезу текстов-. Иными словами, принимаемая нами точка зрения состоит в признании того, что во всех словосочетаниях имеется определенный порядок расположения компонентов, являющийся для них нормальным. Так, общие принципы расположения компонентов в большинстве славянских языков следующие: I) согласуемый компонент предшествует гому. с которым он согласован: 2) управляемый компонент располагается после управляющего. Исключения немногочисленны, например, хчя польского языка

• В настоящем .¡окладе частично нспо.|м>югся репльтнгы и положения ич работ аиюра. непосредственно не относящихся к проб ючатике именных словосочетаний соиременных с.'кшинских языком. В списке опуб.шконамныч rpy.mii соотнетстиуюшис работы нкпюченм » отдельный .10110.1-нптедьный перечень

характерна постпозиция прилагательного по отношению к определяемому существительному (ср. рус. польский язык и uo:i. jj¡zyk polski). Правда, некоторые семантические разряды прилагательных могут употребляться препозитивно — это относительные прилагательные, обозначающие материал (idazne toika), притяжательные прилагательные (bratkowe oczy). В информацию о каждой модели описанных нами словосочетаний было включено указание об обычном для нее порядке компонентов и о возможных исключениях. Но когда словосочетание входит в состав предложения, то в связи с актуальным членением последнего нормальный порядок компонентов словосочетания может меняться, может нарушаться их контактное расположение. Дистантное же положение компонентов в предложении приводит к ослаблению связи определяющего с определяемым или даже к разрушению словосочетания. Компоненты разрушенного словосочетания могут перегруппировываться, объединяясь в другие словосочетания. Таким путем под влиянием актуального членения предложения происходят процессы синтаксического переразложения, приводящие к возникновению новых моделей словосочетаний. В качестве примера можно привести изученный нами случай переразложения субстантивного словосочетания с предложно-падежным определением типа брюки в полоску при наличии согласованного определения к существительному (черные брюки в полоску) в адъективные типа черные в полоску. Более подробно об этом явлении будет сказано ниже.

ТИПЫ СИНТАКСИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ, ВЫРАЖАЕМЫХ ИМЕННЫМИ СЛОВОСОЧЕТАНИЯМИ

Имеются в виду синтаксические значения, которые передаются с помощью •именных словосочетаний. В соответствии с традицией, мы различаем в самом общем виде:

1. Определительные отношения — это отношения, при которых предмет, действие. состояние, признак определяется со стороны своего внутреннего или внешнего качества, свойства, принадлежности, а также получает разные обстоятельственные характеристики. Соответственно, подвидами этого типа отношений являются а/ собственно-определительные (зависимый компонент словосочетания отвечает на вопрос какой? чей?который?). Среди них выделяются отношения качественной характеристики предмета или признака: добрый человек, чувство любви, белый в полоску. пол. dzien bezswiatfa, dziewczyna о jasnych u-fosach. 4cui.jed neiwvixti, бол. пуловер па квадрата, сив с петна. с.-х. стиран с бродом: ограничительно-определительные: казак душой, друг по несчастью, иол. mafv wzrostenv. посессивные в широком смысле: колпак повара, хвост у лошади, друг брата, гражданин Италии, крыша дома. пол. dorn ojea, dach chaty. чеш. otcíiv hratr. president repuhliky. бол. овците на Иван.

и о от самолет, с.-х. бегов кои. матрица ножа: количественно-определительные: пр молока, мешок муки, стадо коров, пол. metr sukna. szklatika wotly. mete szanowny. u. pul hodiny, stoh sl/imy, бол. парче xwó, ведро мляко, с.-х. хи.шда динара. буре ш, joiu млад: определительные назначения: подарок ребенку, посуда для молока, |//wí/ для посева, иол. banka na mleko. чеш. zdravépro deti, Saty do prace, бол. лекар-io срещу болестта, удобен за сидапе и нек. др.:

определительно-обстоятельственные (зависимый компонент отвечает на вопрос с? каким образом ? где"! когда? зачем? почему'} при каких условиях'}), которые скла-ваются из отношений образа действия (яйца всмятку, подозрительно чистый. i. cifzko chory, чеш. chuze krokem, бол. търговия на едро), определительно-про->анственных (сад возле дома, редкий в городе, пол. jazda ро ulicach, do kolan krótki, u. cesta z Prahy, бол. пътуване из пустинята, известен в града, с.-х. купа на орду, \ек од Београда): определительно-временных (день перед отъездом, ясный под ве-пол. zimny w посу, чеш. veíne roztrZity, бол. време до Освобождение); определи-ьных причины и следствия (ожог от крапивы, убийство из мести, пол. rana od i, blady z gniewa, чеш. smrt z hladu, mokry potem, бол. сызи породи тъгата, с.-х. итени из страха) и нек. др.;

Эбъектно-определительные отношения, т.е. отношения между названным в сло-действием или состоянием и тем предметом (в широком смысле — собственно :дметом, лицом, явлением), на который направлено действие или с которым фяжено состояние. Эти отношения выступают в нескольких разновидностях в исимости от видов объектов (объект конкретного действия, объект мысли, объ--орудие, объект-адресат) и от разных значений определительности: а/ прямой >ект (покупка дома, пол. zamiatacz ulic. чеш. latny zlata, с.-х. же.шп славе): б/ :венный объект — адресат (сочувствие другу, пол. mernosl obowiqzkom, чеш. idskavy emú. с.-х. равнодушан спрам не): в/ объект — орудие действия (удар палкой, пол. zenie ramionami, бол. разлагане /на водата/ с електрически ток): г/ объект мыс— изъяснительность (разговор о деле, пол. dyskurs о polityce. бол. мисъл за нея. с.-■¡есма о слобода) и нек. др.:

^убъектно-определительные отношения — это отношения между названием дей-ия и деятеля (заход солнца, пол. spiew ptaków, бол. предписане па лекар. с.-х. одмор ]ара).

Довольно часто перечисленные виды отношений при подчинительных связях имодеиствуют друг с другом, таким образом создаются комплексные отноше-(с различными подвидами). Например, и случаях словосочетании с дательным 1ежом типа почет старикам, нужный брату совмещаются отношения объектно-эеделительные и определительные (одинаково возможна постановка вопросов iy? и какой'ñ: в случаях словосочетаний типа движение вокруг солнца, усталый

после работы совмещаются объектно-определительные отношения — «округ чего! после чего? — и опрелелнтельно-обстоитсльственные — где?, когда?.

Как и любая другая семантическая классификация, система синтаксически: значений, выражаемых именными словосочетаниями, может быть представлена i более или менее детализированном виде, и сама группировка и квалификация зна чений могут быть не единственными. Приводить другие варианты толковании ти пов синтаксических отношений в именных словосочетаниях было бы малопродук тивным, поскольку в данном вопросе мы избрали абсолютно традиционный под ход. Субстантивные и адъективные модели словосочетаний всех рассматриваемы языков описаны в наших работах в терминах этих общепринятых типов синтакси ческих отношений. Выявлена столь высокая степень близости выражаемых син таксических значений в разных славянских языках, что, по-видимому, их можн считать универсальными для славянского ареала.

РОЛЬ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СЕМАНТИКИ

В ИМЕННЫХ СЛОВОСОЧЕТАНИЯХ

Данная проблематика освещалась в монографиях автора {1,2,3], ей также спе циально посвящена недавно опубликованная статья [17]. Как известно, значени некоторых словосочетаний целиком определяются грамматическими значениям (принадлежностью к части речи) соединившихся слов и характером связи межл ними; таковы определительные отношения при согласовании. Субстантивная мс дель, составленная существительным и согласованным с ним прилагательны.\ местоименным прилагательным, порядковым числительным и причастием, и вь ражающая собственно-определительные и количественно-определительные cm таксические отношения, во всех славянских языках обычно не требует указани на правила или тенденции ее лексического наполнения. Здесь улравляюше\ слову достаточно быть существительным, чтобы оно могло соединяться со слов; ми перечисленных лекеико-грамматических классов: абсолютная величина, на друг, первые дни; пол. gramatylca historyezna, moja ksiaj.ka: чеш. bñy dum, zpivaji pták: с.-х. нова купа, седми падеж: бол. родно село, този човек, движуща сила. болгарском языке согласование прилагательного с существительным не полное нет уподобления в падеже, поскольку современное болгарское имя утратило к тегораю падежа, соответственно, во всех проявлениях подчинительной связи п деж не участвует.

Для подавляющего же большинства словосочетаний их значения определяют не только грамматическими, но и лсксико-ссмантическими факторами. В так1 случаях абстрактные модели в той или иной степени лексически несвободны. Э

несвобода колеблется от преимущественного использования определенного лекси-ко-грамматического и лексического материала до закрытости молелен словосочетании, составленных из отдельных лексико-сематических разрядов слов. Полученные данные показывают, что такого рода ограничения могут накладываться и на определяющее, и на определяемое слова, например, возможность вхождении существительного в качестве определяемого компонента в сочетание с другим существительным в родительном падеже и предлогом против со значением назначения (определительное отношение) зависит от его принадлежности к лексико-грамма-тическому разряду одушевленности/неодушевленности — здесь допустимо лишь неодушезленное существительное: средство против бессонницы, с.-х.лек против гла-вобож, то же в польских и чешских словосочетаниях с предлогами przeciwko и proti, соответственно, и дательным падежом: пол. rna's6przeciwko zmarszczkom, чеш. prasky proti kasli. Примером лексико-семантического ограничения сочетаемости для зависимого компонента может служить предлог из с родительным падежом, выражающий значение причины. Форма родительного падежа охватывает лишь семантическую группу слов, называющих эмоциональные состояния (изревности, из сострадания, из жадности): убийство из ревности. Ср. подобные сочетания в польском и чешском языках с предлогом z и родительным падежом: пол. pfacz ze strachu, чеш. dar z milosti.

Наши наблюдения свидетельствуют о том, что роль лексико-грамматических и лексико-семантических факторов в субстантивных и адъективных моделях всех славянских языкор чрезвычайно важна. Этой проблеме в наших работах было уделено много внимания. Приведем еше некоторые примеры полученных результатов.

Предварительно подчеркнем, что упоминаемые ниже значения словосочетаний типа "абсолютная и относительная мера предметов", "отчуждаемая принадлежность", "родственные и другие социальные отношения", "подобие, сравнение" и проч. относятся к лексической семантике в отличие от уже перечисленных немногочисленных синтаксических значений (отношений) типа "собственно-определительные" с разновидностями, "определитсльно-обстоятельственные". "объектно-определительные", "субъектно-определительные".

Субстантивные модели

Итак, наименее зависимы от лексики модели субстантивных словосочетаний, основанные на связи согласования. Но и в этом случае лексика может играть определению роль. Например, при так наз. смысловом согласовании прилагательного с существительным, нажнейшим моментом является отнесенность сушестиитсль-

ного к лексической группе слов, называющих лиио по профессии, ролу деятель сти, и способных обозначать как мужской, так и женский пол: врач, инжс/ председатель, директор и нек. др. В современном русском языке, когда говоря лице женского пола, возможно употребление женского, а не мужского рода при гательного. местоименного прилагательного, порядкового числительного и п частия: наша врач, опытная инженер.

Как известно, самой многочисленной беспредложной моделью субстантиш словосочетаний является модель с родительным падежом. Почти любое сущест тельное может управлять другим существительным в этом падеже. Но значен передаваемые такими словосочетаниями, различаются в зависимости от тоге каким лексическим группам принадлежат определяемое и определяющее. Так, е в роли главного слова выступает существительное с количественным значени словосочетание выражает количественно-определительное отношение множес совокупности счетных предметов: четверка лошадей, пол. tuzin spraw, чеш. /с vajee, с.-х. група дечака. Если главное слово входит в лексическую группу сущ< вительных со значением меры, то словосочетание передает количественно-опр« лительное отношение абсолютной или относительной меры предметов: четве часа, порция мороженого, пол.funt chleba, чеш. Ihr mléka. Родительный падеж су ствительных, называющих счетные и несчетные предметы, может соединяты управляющим существительным, имеющим значение вместилища таких предмс (стакан воды, чеш. talîf polévky, с.-х. чаша вина), и с существительным, обознач щим форму несчетных предметов (буханка x.ieóa. пол. sztaba dota, с.-х. калуп си Интересно, что в болгарском языке модель словосочетаний с количественно-ог делительным значением состоит из двух беспредложно соположенных сущест тельных в так наз. общем падеже, т.е. в неизменяемой форме: дузина слуги, ар платно, чаша вода. Очевидно, здесь синтаксическая связь именного примыкаж указанным значением осуществляется исключительно на основе лексического держания соединяющихся слов.

Проанализированный материал говорит о многочисленности субстантив словосочетаний, репрезентирующих модель с беспредложным родительным, кс рые выражают значение принадлежности (з широком понимании этого слова зависимости от лексической семантики компонентов словосочетания это об значение имеет различные модификации. Так. в случае, когда определяющий к понент представлен одушевленным существительным, а определяемый — суш вительным. называющим конкретный предмет. — это принадлежность и coócti ном смысле (отчуждаемая принадлежность): книга сестры, пол. dom ojea. чеш. bratrù. с.-х. одеТш deeojuKü. бол. книгами на ученика. Когда определяемое cyiueci тельное называет часть тела человека или животного. — это особая разнежили*

знамения принадлежности — неотчуждаемая принадлежность: голова девочки, когти op.ia. пол. rógijelenia. с.-х. прети (иегове) жене. Если и определяемое и определяющее существительные называют одушевленное лицо, то все словосочетание может выражать родственные и другие социальные отношения: помощник директора, пол. zona Józefa, чеш. bratr (mého) otee. С одушевленным существительным — главным компонентом словосочетания — могут соединяться имена, называющие страны, географические объекты, учреждения, коллективы: гражданин Италии, пол. wychowanek IVilna, с.-х. управник уетанове. Сюда входят многие устойчивые, т.е. лексически закрытые словосочетания терминологического характера: Герой Советского Союза, пол. profesor literawry и проч. Как утверждают многие лингвисты, и это подтвердили наши собственные исследования (см. статью о притяжательных прилагательных в славянских языках [15]), в чешском и сербохорватском субстантивные словосочетания с управляемым компонентом — одушевленным существительным менее частотны, чем определительные сочетания этих существительных с соответствующими притяжательными прилагательными: чеш. dedeikuv dum, а не dum dedeíka, с.-х. братова купа, а не купа брата. Когда оба компонента словосочетания представлены существительными с чисто предметными значениями, генитивная модель может иметь значение части целого: крыша дома. пол. liscie brtozy, чеш. dno nádoby, с.-х. куле града. В болгарском языке эквивалентами словосочетаний с родительным падежом во всех перечисленных значениях служат сочетания существительного с различными предлогами, в первую очередь, с предлогами на и от: земя-та на българите, крак от животно.

Подробно синтаксис и лексическая семантика компонентов субстантивных словосочетаний притяжательного типа описана нами в коллективной монографии, посвященной понятийной категории посессивности в славянских и балканских языках (см. главу "План выражения категории посессивности" [3|).

Интересную картину дает большой массив словосочетаний внутри генитивной модели, которые выражают объектно-определительные отношения. Определяемое существительное либо словообразовательно, либо семантически соотнесено с переходным глаголом, при этом оно может быть именем действия (пересечение границы. чеш. !ov ryb) или именем деятеля (разносчик заразы, пол. znawca sanskrytu). В любом случае субстантивное словосочетание такого тина соответствует глагольному объектному словосочетанию. В болгарском языке субстантивная модель с отглагольным существительным на -не. выражающая объектно-определительные отношения. включает определяющее существительное н общем надеже без предлога: писне иода. Поскольку об управлении н болгарском языке говорят только в случае предложного дополнения, предложного определения и предложного обстоятельства. обычно эту беспредложную модель рассматривают как основанную на

— i I —

связи именною примыкания. Однако, хотя из-за отсутствия падежных форм у болгарского существительного система управления сильно разрушена, в словосочетаниях данного типа, на наш взгляд, все же следует усматривать подобие того, что называют управлением. Подтверждением наличия управления в сочетаниях отглагольного существительного с другим существительным в общем падеже без предлога служит тот факт, что в современном болгарском языке есть остатки управления в местоимении (ср. срещах го, съобщих му) и даже отдельные реликтовые падежные формы в существительном, например, в именах собственных (минуването Дунава, где конечное -а есть флексия старого винительного падежа). Это дает основание считать, что болгарское отглагольное существительное управляет другим существительным в общем падеже.

Нами также выявлены разнообразные лексические ограничения в субстантивных моделях с другими косвенными падежами -- с дательным и творительным беспредложными. Например, во всех славянских языках дательным беспредложным может управлять небольшая группа существительных с предикативным значением (это слова, употребляющиеся в данных значениях только в роли сказуемого или главного члена бесподлежащного предложения): (не) пара кому-либо, голова чему-либо. К этим словосочетаниям примыкают и другие с несколькими словами типа честь, аава, почет, память, позор и тому под. в качестве определяемого: почет чемпиону, пол. с)та^а с.-х. хвала ти. Если определяемое существительное соотнесено с глаголом или с прилагательным, которым свойственно управлять дательным падежом без предлога, то словосочетания выражают объектно-определительные отношения: сочувствие другу — сочувствовать другу, верность слову — верный слову.; пол. лЛгете о]с?у1П1в', чеш. рлш'бгоггоу/; с.-х. помоП другу. Круг подобных словосочетаний ограничен небольшим числом конкретных глаголов и прилагательных, обладающих указанной особенностью иметь при себе дательный беспредложный. Словосочетания, в которых определяемое существительное не соотнесено ни с глаголом, ни с прилагательным, образуются с помощью связи именного примыкания: враг книгам, западня врагу. Они возникли по образцу глагольных объектных словосочетаний с дательным падежом второго (косвенного) объекта: испытывать вражду к книгам, поставить западню врагу. При этом управляющее существительное является названием действия, состояния или названием лица по действию, отношению. Очевидно, что лексическое наполнение словосочетаний этой субстантивной модели определяется лексическими возможностями соответствующих глагольных словосочетаний с дательным косвенного объекта.

Копирование глагольного и адъективного управления отмечено также в субстантивных словосочетаниях с творительным падежом определяющего существительного: торговать сластями —г торговец сластями, ударить палкой удар пилкой', пол.

iemwanie ko/uni. kopante topaiq. В чешском языке можно констатнровать сохранение 1ебсшьшом группы существительных, сочетания которых с творительным падежом 1мсют причинно-следственное значение: smri tyfein (ср. рус. устар. умереть родами). ¡других современных славянских языках подобных субстантивных словосочетаний 1ет. Надо сказать, что и в современном чешском они лексически изолированы, их тсто все чаше занимают предложные словосочетания (smri z hladu. holest od rany). )пределяемое существительное, не соотносящееся с другим классом слов, в соеди-■ении с беспредложным творительным может выражать значение подобия, сравне-шя: грудь колесом (грудь как колесо). Это весьма замкнутая группа существительных, тределяюших главное слово со стороны внешних признаков и свойств. Достаточно шогочисленны и словосочетания с творительным падежом, выражающие ограни-штельно-уточняющие отношения: казак душой, пол. Niemiec naz>viskiem. с.-х. именем Марко. Выявлен настолько малый объем определяющих существительных, что пред-тавляется возможным отнести подобные словосочетания к архаическим устойчи-1ым оборотам (ср. Р.Мразек. Синтаксис русского творительного. Praha.1964.).

Среди предложно-падежных субстантивных моделей былй обнаружены случаи >чень сильной зависимости от лексики как определяемого, так и определяющего сомпонентов. Можно указать, например, конструкции, характерные для несколь-сих конкретных русских существительных с оценочным значением, которые управ-шют винительным падежом с предлогом на: мастер на выдумки. Сюда же относят-:я сочетания подобных оценочных слов с предлогом до и родительным падежом охотник до приключений), с предлогом в и предложным падежом (дилетант в мушке). Фактически это единичные устойчивые выражения, не допускающие иного юксического наполнения.

Проделанный анализ отчетливо показал роль лексики в сочетаниях существительного с примыкающим инфинитивом, например, такие сочетания (с объ-:ктно-определительным значением) возникают при ряде существительных, настающих лицо по признаку умения, склонности, расположенности к чему-либо 1 имеющих ярко выраженную экспрессивную окраску: любитель посудачить. Инфинитив может также примыкать к группе слов, называющих состояние: же-1ание жить. Более свободны в лексическом плане словосочетания с инфинити-юм. выражающие определительные отношения с меньшим оттенком объектно-;ти: пол. sposob zdobvc (какой способ?), чеш. prfcina uu'kat (какая причина?). В болгарском языке сочетаний существительного с инфинитивом нет. так как со-¡ремснный болгарский не сохранил формы инфинитива. В современном сербохорватском литературном языке остались реликты субстантивной модели с занн-:имым инфинитивом: стрем.игие учшпи. Но в диалектах ирисубстантивное >иот-эебление инфинитива сохраняется.

Когда к существительному примыкает наречие, обычно передаются о предел тельные отношения. При этом зависимый компонент ограничен наречиями ( стоятельственными и качественно-обстоятельственными: креп вправо, кофе по-tu ишвски\ пол. przyjazdstamtqd, zebranie razem\ чеш. íivot dnes.jízda koiímo: с.-х. odia. jyne\ бол. помощ отвън. Небольшое количество существительных, семантику ко рых определяют как качественно-оценочную, может соединяться с количеств* ными наречиями, выражая значение меры, степени проявления признака: сот глупыш, пол. zupetñie waríat. Эти словосочетания сохраняют связь с предикатива конструкцией, в составе которой они преимущественно употребляются: Он (б, совсем глупыш. Заметим, что в польском и болгарском языках отглагольные cyi ствительные способны сочетаться с качественными наречиями, соотносимым прилагательными: пол. chodzenie szybko, бол. пеенето высоко. По лексическому полнению эти сочетания повторяют глагольную модель, включающую качеств! ное наречие. В русском языке подобные словосочетания с отглагольными суше вительными невозможны: нет *пение громко.

Модели, основанные на связи примыкания, во всех славянских языках не ляются собственно субстантивными, поэтому они гораздо менее устойчивы, > модели со связью управления и согласования. Рассмотренный материал позво. также констатировать, что словосочетания, относящиеся к моделям с примыка ем, сравнительно бедны синтаксическими и лексическими значениями.

Адъективные модели

Как известно, в адъективных слово сочетаниях нет связи согласования. Мод словосочетания с прилагательным в роля определяемого компонента основыва ся на управлении и примыкании (в том числе предложно-падежном). В на работах преимущественное внимание было обращено на собственно адъектив (не соотносимые ни с глагольными, ни с субстантивными) модели словосоч! ний. Это беспредложные модели с родительным, дательным и творительным п, жами, модели с предлогом 'от' и родительным падежом, с предлогом "до' и рс тельным падежом и проч. Исключительно прилагательным свойственно сочст ся с наречиями меры и степени: очень древний. Глаголы такими наречиями oripi ляться не могут, существительные же соединяются с ними, как было noKaj выше, в крайне ргжих. изолированных случаях.

Анализ синтаксических отношений, выражаемых адъективными и субстан" ными словосочетаниями, показал, что они весьма близки друг к другу, но под! совпадения, естественно, не наблюдается, так как управляющие компоненты ! надлежат к разным лексико-грамматическим классам слов. Для адъектнвных i

восочеганпй наиболее характерны определительные отношения, среди которых мы различаем много подтипов и оттенков, например, собственно-определительные (ситш в горошек), ограничительные (бледный .шцом), выделительные (старший из учеников), причинно-следственные (черный от сажи), определительные назначения (годный к употреблению), соответствия и несоответствия (характерный для детей). способа проявления признака (строгий без лицемерия), сравнения (слабый по сравнению с ним), определительно-временные (слепой от рождения), определитель-но-пространственные (известный в России) и некоторые другие. Объектно-определительные отношения более монолитны по своему содержанию (добрый к детям).

Во всех славянских языках управляющим компонентом в адъективных словосочетаниях чаще всего бывают качественные прилагательные; семантика притяжательных прилагательных обычно не позволяет им иметь распространители; разряд относительных управляет другими словами сравнительно редко (русский по отцу).

Известно, что способность прилагательных к управлению в истории рассматриваемых языков возрастает. Во-первых, прилагательные заимствуют управление у глаголов и существительных; во-вторых, стираются различия в управлении между полными и краткими формами прилагательных — все большее число полных начинает участвовать в управлении. Надо заметить, что в силу ряда причин достаточно многие модели адъективных словосочетаний первоначально засвидетельствованы только с краткими формами прилагательных. Однако живое употребление адъективных словосочетаний уже в XIX веке, а тем более в настоящее время опровергает долго державшееся в грамматической традиции мнение о том, что способностью управлять существительным обладают будто бы исключительно краткие формы. Как явствует из исследований ряда лингвистов, например, авторов Академических грамматик русскою языка, Н.Н.Прокоповича и из нашего собственного исследования. тенденция развития славянских языков состоит в уничтожении различии в управлении между полными и краткими прилагательными. Более того, с середины XIX веке отмечаются новые типы адъективной сочетаемости, характерные лишь для полных форм прилагательных, например, в русском и в ряде других славянских возникли модели "предлоге + вин.пал." (синий в полоску), "предлогс + твор.иад." (черные с проседью), "предлог в + предложи.пал." (серый в яблоках) и некоторые другие.

Итак, есть все основания утверждать, что в настоящее время адъективные словосочетания. образованные полными качественными прилагательными, стали многочисленными. разнообразными по структурным типам и широко употребительными »о всех славянских языках. Опенки степени продуктивности и употребительности словосочетаний разных моделей основываются и на наших собственных

наблюдениях и на данных других исследований, к мерную очередь, нормативны грамматик, а также некоторых специальных работ5.

Нами были прослежены лексические ограничения, наблюдаемые в адъектии ных моделях. Бесспорно, что наиболее зависимы от лексического наполнения ело восочетания с родительным беспредложным. Круг прилагательных, выступают» в роли управляющего компонента, крайне узок. На протяжении XIX века он н только не расширился, но, напротив, еще более сузился. В современном русско' языке продуктивными являются словосочетания лишь с двумя прилагательным! полный и достойный. Реже встречаются генитивные сочетания с прилагательны: чуждый. В XVIII и начале XIX века употреблялись словосочетания, в которых при лагательные алчный и жадный распространялись существительными в родительно: падеже со значением объекта: крови алчный, жадный познания. В наше время эт словосочетания выступают только в качестве архаизмов или просторечных выр^ жений.

Сопоставление данных по славянским языкам показало, что количество адъек тивов, способных иметь определение в родительном падеже, хотя и невелико, н существенно больше, чем в русском. Те прилагательные, сочетания которых с рс дительным беспредложным в современном русском языке невозможны или отне сятся к устаревшим, в других современных славянских языках достаточно свобо; но управляют существительными в этом падеже: ср. пол. сИсму го^охи, щс!пу \vfarlz .чу!у ^аму, \viadomy хууст.ЩО^>, тп1еп 1Ь^пс, чеш. с1иЬу гргач, 1аспу г\аш,Ушу мресИ daleky паюги, \edomy у1пу, 1па1уиша, ро!геЬпу ротосг, с.-х. жедан воде, же.шн слав гладан воздуха, сит хлеба и т.д.

Несколько более широким оказался круг лексем, способных участвовать в сл< восочетаниях адъективной модели с дательным падежом. По лексическому соста! русские, польские, чешские и сербохорватские прилагательные, управляющие д тельным падежом, в основном совпадают, но все же в польском таких приляг тельных выявлено больше, чем в русском (ср. \vinien \vszystkiemu и виноватый че. то или в чем-то), в чешском и сербохорватском прпадъективный дательный еи многочисленней (ср. с.-х. склон пороцима и склонный к чему-либо).

Рассмотренный материал свидетельствует о том, что с помощью модели "Пр! + твор.беспредл.'' выражаются прежде всего определительно-ограничитсльные о ношения с различными оттенками: I/указанным признаком характеризуется лш какая-то часть или сторона предмета (слабый духом, пол. тай■ wr.ro.srem); 2/ призн

' См.. например, ниже цитируемые работы Н.Н.Прокопокича. статью Т.Д.Ивановой "К иопг с> о соотношении употребительности посессивных конструкции а современных слаиинссих я) ка.х" (Вопросы филологии. Л-л, 1Ч7Л.нып.5) и многие .1р\гне публикации. перечисленные и ра ие. "Библиография" »'Литература" » можмрафиич ашора ланнот лоюала.

определяется со стороны своего внутреннего содержания (бедный фанта л/ей. чеш. obsahem sociali.uicky): 3/ называется предмет, обусловивший появление данного признака (отвратительный жестокостью). В польском и чешском языках словосочетания модели о творительным беспредложным н ограничительном значении включают большее количество лексем прилагательных, чем в русском. В чешском наиболее ярко выражаются причинные отношения (ср. чеш. mokry рогет и рус. мокрый от пота, пол. mokry od potu). В сербохорватском языке словосочетания с собственно-ограничительным значением распространены больше, чем в русском (ср. хром ногом и рус. хромой на ногу), но их употребительность идет на убыль (см. Р. М разе к).

Наше исследование подтвердило высказывавшееся в лингвистической литературе мнение (В.В.Виноградов. Русский язык. М., 1947), что rio разнообразию структурных типов и выражаемых ими синтаксических значений, а также по охвату лексических групп прилагательных предложные адъективные словосочетания всех славянских языков значительно превосходят беспредложные. Есть основание полагать, что закон развития рассматриваемых языков — рост предложных словосочетаний вообше и адъективных предложных в частности. Расширяется крут прилагательных, способных управлять существительными посредством предлогов, увеличивается количество предлогов, задействованных в адъективных моделях, становятся разнообразнее выражаемые ими значения. Именно среди предложных адъективных словосочетаний возникают новые, ранее не существовавшие модели. Процесс оттеснения беспредложных моделей, протекающий во всех славянских языках, достиг своего завершения в болгарском, где с утратой категории падежа в существительном и прилагательном беспредложных словосочетаний практически не сохранилось. Там рассмотренным адъективным моделям без предлогов соответствуют модели с различными предлогами, например, полный сил — пялен сьс сили. вредный здоровью — вреден за здравето, высокий ростом — висок на ръст и проч.

Таким образом, в славянских языках имена прилагательные достаточно широко и свободно сочетаются с различными предложно-падежными конструкциями. В качестве примера приведем адъективную модель с предлогом 'от' и родительным падежом. Наш материал показал, что она сравнительно мало зависит от лексического наполнения. Ограничения накладываются лишь на отдельные группы словосочетаний, выражающие некоторые синтаксические отношения. Отмечается широкий круг прилагательных, соотносимых; с глаголом и способных передавать причинно-следственное значение: красный от мороза — краснеть от мороза, ср. иол. brunatny od sióñca. чеш. ccrny od saz!, бол. бледен от смущение. Однако в качестве определяемого компонента в словосочетаниях jtoü модели могут выступать и другие разряды прилагательных: нтдречатый от сырости. Меньшее количество при— 17 —

лагательных участвует в словосочетаниях, выражающих отделительные отношения: отличный от других, пол. ко!пу 0(1 ргасу. Прилагательные, и семантикс которых содержатся пространственные элементы, могут образовывать словосочетания с пространственно-определительным значением: крайний от угла, с.-х. далек од Бео-града. Очень небольшое количество словосочетаний выражает определительно-вре-менные отношения. Они ограничены по линии зависимого компонента фактически перечислимыми существительными, способными обозначать временной предел: смелый от рождения, пол. ос! йгкека /ие&юзпу, бол. сляп от рождение. Заметим, однако, что во всех славянских языках круг прилагательных, выступающих в сло-вЬсочетаниях с предлогом 'от' вопределительно-временном значении, шире, чем в русском. Очевидно, это обстоятельство можно объяснить тем, что в русском языке определительно-временные отношения выражаются также моделями с предлогом с и родительным падежом (пьяный с утра), с предлогом в течение и родительным падежом (свободный в течение года), в то время как в других славянских вся эта семантическая нагрузка приходится на предлог 'от' (ср. пол. еккащ ос1 ¿уестьШа и рус. любознательный с детства, бол. болен от година и рус. больной уже в течение года).

Примером очень употребительных адъективных словосочетаний могут также служить проанализированные нами сочетания прилагательных с предлогом 'до' и существительным в родительном падеже. Они имеются во всех славянских языках, всюду выражают почти одинаковый набор значений и характеризуются практически одним и тем же лексическим наполнением. В количественно-определительном значении (меры, степени признака) может использоваться широкий круг прилагательных: сладкий до приторности, пол. dokfadny do znudzenia, чеш. сетепу do Вша, бол. нахален до безобразие. Зависимое существительное с предлогом по своей функции приближается к наречию: сладкий до приторности — приторно сладкий. С другой стороны, часть словосочетаний этой модели соотносится с глагольными и субстантивными и, соответственно, определяемый компонент оказывается ограничен набором глагольных и субстантивных лексем, способных управлять предлогом до с родительным падежом: смешной до слез — смеяться до слез. Эта адъективная модель может также передавать определительно-пространственные и опреде-лительно-временные отношения: высокий до потолка, верный до гроба, пол. сНи^а do ко$1к1, чеш. паку do рази, с.-х. привржен до смрпш. бол. подвижен до старост. Здесь лексическое ограничение идет по линии определяющего компонента, который представлен небольшим количеством существительных, способных обозначать пространственный и временной пределы распространения признака. Замкнутая группа прилагательных, имеющих в своем значении некоторый негативно-оценочный элемент, сочетаясь с предлогом 'до' и родительным падежом, выражает объектно— 18 —

«делительные отношения: алчный до денег. пол. с!щту (¡о :аЬапу, хкогу с!о (фаг. 8 ьшинстве славянских языков (в том числе в русском п польском) подобное чение чаше выражается с помощью родительного беспредложного: чеш. 1асиу а, с.-х. жудни хи'ба. пол. га^с1пу \vtadzy. рус. крови алчный (устар.); в болгарском используется предлог ж алчен ш богатство.

Приведенные примеры из обследованного материала дают общее представле-: о лексическом наполнении, характерном для словосочетаний различных адъ-ивных моделей в славянских языках.

Подводя итог сказанному выше, повторим, что наши наблюдения над имен-ми словосочетаниями в современных славянских языках подтверждают извест-й тезис о том, что синтаксис пронизан семантикой. В.В.Виноградов писал4, что юны и правила образования словосочетаний прежде всего вытекают из гра.мма-1еских свойств разных частей речи, из присущих им форм синтаксической соче-мости. Но эти законы и правила пересекаются и усложняются вторым кругом :онов и правил — обусловленных лексикой и семантикой. Иначе говоря, син-:сис словосочетаний опирается на лексико-грамматические свойства слов, од-й из важнейших составляющих этих свойств является лексическая семантика, шествует незначительное число отвлеченных типов словосочетаний, для образо-ния которых важны лишь собственно грамматические показатели соединяющихся за, например, сочетание существительного с определяющим прилагательным. В зомном же большинстве случаев в характеристику модели словосочетания обя-ельно входит лексическая семантика его компонентов, т.е. подавляющее коли-:тво словосочетаний во всех языках лексически и семантически несвободно. Этот мент чрезвычайно важен. Изучению соотношения абстрактных грамматических а в ил построения словосочетаний и реального лексико-ссмантического их состав современном языкознании уделяется все больше внимания. Как показал наш ыт. эта очень сложная и трудоемкая задача требует дальнейшей разработки с сширением круга привлекаемых языков.

ПРОЦЕССЫ СИНТАКСИЧЕСКОГО ПЕРЕРАЗЛОЖЕНИЯ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ

Это, как представляется, одна из наиболее интересных проблем славян-ого синтаксиса. Нами было подробно исследовано явление синтаксиче-010 переразложения субстантивных словосочетаний с образованием адъек-

' Н.В.Нипо! р.ио». Основные принципы русского синтаксиса и "Грамматике рхсскою >иык;Г алемпн наук СССР//Я люстия АН СССР. 0.1Я.11)54.т.13. »1.111.(1.

тивных, в которых нс последнюю роль играет лексика. Речь идет об измст нии структуры словосочетаний п составе высказывания в результате измени ния смысловых и грамматических связей между их компонентами. Полобш изменения связей компонентов словосочетания обычно бывают обусловлен различными коммуникативными заданиями предложения, в том числе а держанием высказывания, его целью, обстановкой, в которой оно осушест ляется, стилем речи, эмоциональной окрашенностью высказывания и т. Чрезвычайно важна в этом отношении роль инверсии, которая способна ра рушать одни словосочетания и формировать другие, уже с другим управляй шим словом, т.е. новые модели словосочетаний. Синтаксическое переразл. жение до сих пор остается слабо изученным, здесь в сущности можно с слаться лишь на некоторые разделы известной книги А.М.Пешковского-' несколько работ Н.Н.Прокоповича6. Нас специально интересовали такие сл чаи переразложения, не выходящие за рамки словосочетания, которые пр водят к возникновению в современных славянских языках адъективных сл восочетаний из многокомпонентных субстантивных. Например, субстанти ные сочетания типа черные волосы с проседью, серый конь в яблоках, сын костюм в полоску и проч., функционируя в составе предложения, могут стру турно преобразовываться так, что предложно-падежная группа из постпоз ции по отношению к определяемому существительному перемещается в пос позицию к определяющему прилагательному. В этом случае предложно-п дежная группа ослабляет свою связь с определяемым существительным и св зывается по смыслу с зависимым прилагательным, выступай по отношению нему в качестве дополняющего, уточняющего элемента и обнаруживая те денцию к образованию с ним адъективного словосочетания. Указанная тс денция нередко реализуется, и тогда возникают прелложно-падежные адъе тивные словосочетания, целиком являющиеся определяющим компонент! к главному существительному. Схематически это можно изобразить следу шим образом: Прил + (Суш + предл.+ Суш ) - Прил (предл.+Сущмкя+Сущ) •> (Прил + предл.+ Сущкосп) + Сущ;Черные (волось проседью) черные {с проседью волосы) (черные с проседью) волосы.

Переразложение субстантивных словосочетаний данного типа с возникн вением адъективных происходит прежде всего в случаях, когда ирилагательн

' А.М.Пешкчискии. Русский синтаксис к научном освещении.М..1456. " Н.Н.Прокопонич. Слоиосочетание исоиременном русском литературном ши. M..l%6. I же. О процессах структурного преобраюпания слоносочетании н современном русском >нык1 Разните синтаксиса современного русского иjmku.M.,1%6: Он ас. Обо.шом актином мронеса русском синтаксисе соиременнои люм|//Уч.)ап. МГПИ.№ 341.1464.

принадлежит к определенной семантической группе: подобные модели довольно свободно образуются с качественными прилагательными, называющими цвета (в том числе цвет волос и глаз и масти животных). Осуществленное исследование показало, что иго относится не только к русскому, но и к другим славянским языкам, кроме чешского и словацкого. Например, Фу ты. пропасть, какие смушки.' Сизые с морозом!', карие с желтизной, большие выразительные глаза: лошадиная голова, гнедая с извилистой проточиной: голубой в розовых разводах шарф: красная в горошек ткань: пол. с^агпу 1]1о1е!ет, л7и/у IV }аМка. /иеЫеькг и' го1пуск 011а'е>иаск, \vielobarwna о помосгетусИ \vzorach: бол. жълт с петна, сип в ярки рисунки, червена на квадрати: с.-х. бела са коцкима, бео у цветном десеиу. плав на пруге. Как видно из приведенных примеров, в результате переразложения возникают адъективные словосочетания разных моделей. Для большинства рассматриваемых языков в первую очередь характерна модель с предлогом с/г и творительным падежом (розовый с цветочками, пол. с/етпу г 5¡пут ос!-а'еш'ет, с.-х. плав с искром, бол. бяла с ярки рисунки). Нами было показано, что в русском, польском, сербохорватском и болгарском языках из субстантивной модели с предлогом в/у/н> и винительным падежом возникла адъективная модель той же структуры. В русском и польском словосочетания этой модели приблизительно одинаково употребительны: гнедая в седину, голубой в крапинку, пол. ЬЩкНпа и> кгоркл, ИИочу н>ра.чк!. На основе изученного материала7 можно прийти к выводу, что в сербохорватском языке словосочетания, принадлежащие к этой модели, употребляются реже, но все же они существуют: светла у пруге. В болгарском языке адъективная модель с предлогом в, естественно, содержит зависимое существительное в общем падеже, не отличаясь от модели с предлогом в и предложным падежом, характерной для остальных славянских языков: бял във фигурални десени. жьлто-кафява във широки райета и проч. В болгарском языке адъективных сочетаний данной и других новых моделей меньше, чем в русском и польском. Очевидно, это объясняется особенностями грамматического строя современного болгарского языка, чертами аналитизма в его морфологии и синтаксисе. Более твердый порядок слов в болгарском предложении, чем в русском или польском, а также отсутствие падежных форм у существительного и прилагательного препятствуют перетягиванию пред-ложно-падежной группы от существительного к прилагательному, затрудняют пе ре разложе н ие сл овосоч стан и и.

Кроме примером, мрщюлимыч н фаммащкач и слокармч соирсмснпых с.кшяпем|\ и шмш. Г!ри».1скх1ся MJTcpiKLi. со.юрлшниш н некоторых ciicuiKUMiMN p,iôoi;i\ I¡стример, и книге "Копе-иодстпо": Пол pe.i.A.C.Kpacmikoua). .1 гакже и А\рм;иа\ пша '"Pr/el4roi".'".1i,4"".'Ma.ia".'"Prak4i"iia /епа"."Нагла /кеш". "¿сил a moda"."'Oili\a'iii'Y'Vhwa"."Moda".

Третья адъективная модель, возникшая в результате синтаксического иерера ложения соответствующей субстантивной, это только что упомянутая модель предлогом в/y/w и предложным падежом: вороной в загаре, пол. i&fty w clwdiii t>< eieniach. с.-х. бледпозелена у плавим нщ'апсама.

В польском языке мы обнаружили также новую адъективную модель с предан го.м о и предложным падежом: blond о odeieniu itotawym. Представляется, что в др тх славянских языках эта адъективная модель не возникла потому, что в hi соответствующая субстантивная модель (с предлогом о) не передает собственн определительного значения: ср. пол. dziewczyna о jasnych wfosach, но рус. девушка светлыми волосами.

В сербохорватском и болгарском языках удалось установить наличие слов сочетаний новой адъективной модели с предлогом на и винительным падеже (падеж — только в сербохорватском языке, разумеется): с.-х. маринскоплав коцке, бол. жълт на точки (ср. субстантивную модель с предлогом на, имеющ\ собственно-определительное значение: с.-х. халина па туфне, бол. пуловер квадраты).

Следует заметить, что сравнительно большое количество приведенных зде адъективных словосочетаний с зависимой предложно-падежной группой не дол но создавать впечатления, что они преобладают над прилагательными, обознача шими оттенки цветов и их дополнительные характеристики. В особенности : относится к сербохорватскому языку. Хотя в нем подобные словосочетания и\ ются, по употребительности они уступают прилагательным, например, с.-х. пруг пругаст употребляются гораздо чаше, чем у пруге, на пруге, коцкаст — чаше, чем коцке и т.д.

Как уже отмечалось, в отношении новых адъективных моделей чешский и с. ваикий составляют интересный контраст с другими славянскими. В этих языках на не было зафиксировано таких моделей. Иными словами, можно думать, что в че ском и словацком не происходит переразложения некоторой группы субстантивг словосочетаний в адъективные, обозначающие названия цветов, их оттенков и доп нительных признаков. В чешском и словацком новым адъективным словосочеташ других славянских языков соответствуют прилагательные или причастия, согласоп ные в роде, числе и падеже с определяемым существительным: серый в яблоках — ч sedy grosovaty, черные с проседыо — чеш. prosedheie, прилагательное + в полоску — ч prouikovany. paskovany, слов, pasikovv. прилагательное + в узорах — чеш. и слои, \--fj any. Некоторые лингвисты предполагают, что эта особенность чешского и стоишь языков является результатом влияния на них немецкого.

Таким образом, нами установлено возникновение следующих новых адъект ных моделей словосочетаний вследствие синтаксического иереразложения некс

рой группы субстантивных словосочетаний:

1/Прил + с/с + Суш,,. 2/Прнл + и/у/IV + Сушмш. З/Прил + в/у/п+ Суш . 4/ Прил + о + Сущ и, 5/Прил + ни + Сущ|ц1и. Распределение этих моделей по современным славянским языкам для наглядности можно изобразить с помощью таблицы 1.

Таблица 1

Прил + с/г + Суши Прил + В/у/к + Суии Прил + В/у/н> + Суш_ Прил + о Прил + на + Суш_

Рус. + + + - -

Пол. + + + + -

Бол. + + - +

С.-х. 4- + + - +

Чеш. - - - - -

Слов. - - - - -

Данные, отраженные в таблице 1, показывают, что результаты обсуждаемого процесса синтаксического переразложения субстантивных словосочетаний делят славянские языки на две группы: 1/ русский, польский, сербохорватский и болгарский и 2/ чешский и словацкий. Внутри первой группы польский язык отличается новой адъективной моделью с предлогом о и предложным падежом определяющего существительного; в болгарском и сербохорватском языках возникла новая адъективная модель с предлогом на и винительным падежом. Как уже говорилось, болгарский язык выделяется отсутствием падежного оформления зависимого существительного по причине утраты им категории падежа.

Первая группа славянских языков, затронутых синтаксическим переразложением субстантивных моделей, не однородна также и в отношении продуктивности и употребительности возникших адъективных словосочетаний. В современном русском языке словосочетаний этих моделей довольно много и они достаточно широко употребительны. В польском они также стали сравнительно многочисленными и в какой-то мере прочными. В болгарском и сербохорватском языках словосочетаний новых моделей несколько меньше и они менее устойчивы. чем в русском и польском. Напомним, что о делаемых нами количественных оценках продуктивности и употребительности словосочетаний было сказано выше (см. с. 16 и сноску 3).

Новые адъективные словосочетания обсуждаемого типа обнаруживаются в славянских языках, в первую очередь в русском, уже в середине XIX иска; в XX пеке и

особенно в настоящее время их употребительность явно возрастает. Более того как показали и наши исследования и исследования других лингвистов (например Н.Н.Прокоповича), наблюдается тенденция к расширению лексического круга прилагательных, способных образовывать адъективные словосочетания на основе переразложения субстантивных, а вместе с тем и тенденция к известному расширению лексического круга зависимых существительных. Оказывается, что переразло жение может иметь место не только тогда, когда исходное субстантивное словосо четание включает прилагательное со значением цвета или масти и зависимое су ществительное, обозначающее оттенок цвета, масти или их дополнительные ха рактеристики, но и тогда, когда зависимое существительное по своей семантике hi способно к обозначению цвета, масти, например, рус. белый с кружевами (платок) серая с широкими полями (ишпа)\ пол. (suknie) ciemne z diUgimi rqkawamr, с.-х. deo6ojn ca фалтама (сукне); бол. светлосина в класически стил (рокля). Правда, в таки: адъективных словосочетаниях связь между прилагательным и предложи о-падеж ной группой не крепкая и все словосочетание не устойчивое.

Нам удалось подтвердить уже замеченный рядом грамматистов факт, что отно сительные прилагательные, в большей или меньшей степени способные развиват качественные значения и обозначать признак по материалу, также могут образо вывать адъективные словосочетания путем переразложения субстантивных. Эт наиболее характерно для русского языка, но возможно и в других слазянских: се ребряные с камешками (серьги), деревянный с резьбой (портсигар), смушковая с Мали новым верхом (шапка)', пол, jedwabista w geometryczny wzór (spódnica); с.-х. плисиран ca ситним цветовима (хамна), класични у пруге (манти.ш); бол. копринени в свеж тонове (тъкани). Многие из подобных адъективных словосочетаний не прочны -возникнув, легко распадаются. Но показательно, что в русском, польском, сербс хорватском и болгарском языкам существует возможность такого членения предлс жсния (во всяком случае в разговорной речи этих языков), при котором предлож но-падежная группа оказывается зависимой от прилагательного, а не от управляй: щего им существительного. Более того, даже в чешском и словацком языках, где н возникли обсуждаемые новые адъективные модели, также иногда наблюдаютс случаи временного перетягивания зависимой предложнс-падежной группы от с\ шествительного к прилагательному: чеш. bledá bezovu j kouskem 'cokolacív (baña слов, romanlické s azurkami (saly), dlhé, hrubés Sureckym vzorom (saly).

■ Что касается тех славянских языков, в которых с определенностью можно koi стати ропать образование новых адъективных моделей в результате переразложснп субстантивных, то там дело не ограничивается перечисленными моделями. В net вую очередь это относится к современному русскому языку, в котором \потрсбл> ются и другие неустойчивые адъективные модели с собственно он редел ительны

чением. возникающие в разговорно!'! речи, например, генитинные модели с :длогамп до, выше, для (длинное до пят /пальто/, короткое выше колен /платье/, нный для ее лица /нос/), аккузативные модели с предлогами с, под (большие с а к /цветы/, высокая под небеса /башня/) и др.

Приведенные факты свидетельствуют об активизации процесса синтаксиче->го переразложения данного типа с охватом все большего количества лексико-тнтических групп прилагательных и существительных в современных елавян-IX языках, особенно в стихии разговорной речи. Возникшие модели укреиляют-в системе адъективной сочетаемости, постепенно проникая и в литературно-именную сферу.

Изложенные результаты общего и частного характера отражены в монографии хьективные словосочетания в славянских и балканских языках" и в нескольких тьях автора [см.7,8,! 1].

ГОПОСТАВИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТИПОВ СУБСТАНТИВНОЙ И .АДЪЕКТИВНОЙ СОЧЕТАЕМОСТИ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ

Наше исследование позволило заключить, что во всех славянских языках пределен по существу один и тот же набор моделей субстантивных и адъективных )восочетаний (формальные средства) и один и тот же набор выражаемых эти-моделями синтаксических значений (содержательные средства). Важен и тот кт, что славянские языки характеризуются почти совпадающим рядом морфо-ических категорий (род. число, падеж существительного; род, число, падеж, :пени сравнения прилагательного; падеж количественного числительного и эч.). Исключение составляет лишь современный болгарский язык, утративший гегорию падежа и инфинитив глагола. Этим фактом объясняется ряд довольно цественных отличий болгарской системы именных моделей словосочетаний от гальных славянских. И, наконец, в славянских языках функционируют в ос-вном одни и те же этимологически родственные предлоги. В этом отношении деляется сербохорватский язык, имеющий некоторые специфические предло-например. пут, спрам. због и др. Таким образом, вопрос о типологических »личиях славянских субстантивных и адъективных моделей — это вопрос о тех эиациях в общем типе субстантивной и адъективной сочетаемости, которые >т тип допускает. Главным образом речь может идти о различиях в дистрибу-и формальных средств и выражаемых значений, а также и продуктивности и этрсоительности словосочетании именных моделей в различных славянских >1ка.\. Относительно опенки продуктивности и употребительности словосоче-шп субстантивных и адъективных моделей можно повторить сказанное выше.

а именно, мы опираемся на свои собственные приблизительные подсчеты и данные других авторов, нередко содержащиеся в нормативных грамматиках i специальных исследованиях.

Обнаруживая принципиальные сходства в субстантивной и адъективной с четаемости, славянские языки проявляют и некоторые, большие или меньцп отличия друг от друга. Приведем в качестве примера произведенного нами i пологического сопоставления различных синтаксических значений, соответ вующих одному и тому же структурному типу словосочетаний в славянских я а ках, субстантивную модель с предлогом о и предложным падежом. В бол г; ском языке такой модели нет. В польском словосочетания данной модели н< более многозначны, они выражают собственно-определительные (dziewczyn jasnych wíosach), количественно-определительные (pokoj о trzech oknach), изъ нительные (туsi о wojne), определительно-временные (wstawanie о swiecie) оп шения. Собственно-определительные и количественно-определительные oti шения передаются преимущественно трехсловными сочетаниями. В чешек языке словосочетаниями рассматриваемой модели выражаются собственно-i ределительные (düm о samóte), количественно-определительные (byt о dvou ро jích) и изъяснительные (fe£ о pritelí) отношения. Определительно-временн значения нет. В современном русском языке данной модели не свойствен определительные и количественно-определительные отношения; там сохра ются лишь отдельные устойчивые архаические выражения типа конь о четь, ногах. В русском языке эти значения представлены в основном с помощью делей, включающих предлог с и творительный падеж (девушка со светлыми ее сами), предлог в и винительный падеж (квартира в пять комнат) и беспрелл ный творительный (корабль водоизмещением 5000 тонн). Словосочетания j ской модели с предлогом о очень употребительны для выражении изъясните ных отношений (рассказ об отце). В сербохорватском языке данная су бета m ная модель не имеет определительных значений. В этом сербохорватский я сходен с русским, но в отличие от русского, польского и чешского, сербов ватский предлог о с предложным падежом может выражать пространствен отношения (кравата о врату — ср. рус. галстук на шее). Так же как в осталь языках, в сербохорватском словосочетания данной модели выражают изъяс тельные отношения (разговор о касарни). Таким образом, по значениям, ncpi ваемым словосочетаниями субстантивной модели с предлогом о и предлож! падежом, польский и чешский языки обнаруживают наибольшую близость, к другу; сербохорватский язык оказывается ближе к русскому: болгарский я наиболее отличается от всех остальных. Эти соотношения для наглядности мо изобразить схематически (см. таблицу 2).

Таблица 2

Синтаксические отношения Рус. Пол. Чеш. С.-х. Бол.

Собственно-определит. - + + -

Количественно-определит. + + - -

Изъяснительные + + + + -

Определит.-временные - + - - -

Определит.-пространств. - - - + -

В качестве второго примера,сопоставления субстантивной сочетаемости в славянских языках приведем выявленные различия в структурной рехчизации одного и того же определительного отношения назначения. Данное отношение передается с помощью беспредложных и предложных моделей, при этом используются различные косвенные падежи зависимого существительного, различные предлоги и различные комбинации косвенных падежей с предлогами. Распределение способов выражения указанного синтаксического значения по языкам разное. Результаты анализа этого распределения представляют существенный типологический интерес. Так, произведенное сопоставление показало, что во всех рассматриваемых языках, кроме, естественно, болгарского, используется только одна беспредложная модель — с дательным падежом зависимого существительного: подарок жене, пол.sfawa robocie, чеш. dopis matee, с.-х. прщате.ьгосподару. Русский и польский языки объединяются по признаку наличия моделей с предлогом для/ día и родительным падежом (посуда для молока, wagon día palqcych). Ни в чешском, ни в болгарском, ни в сербохорватском предлога 'для' нет вообще. Модель с предлогом om/od/od и родительным падежом в значении назначения используется в русском, польском, чешском и сербохорватском языках (сетка от комаров, пол. proszek od bolu gfowy, чеш. kapky od srdce, с.-х. трава од жучи), в болгарском языке предлог от не выражает назначения. Предлог "против' в этом значении употребляется во всех рассматриваемых языках, но в сочетании с разными падежами: для русского и сербохорватского характерен родительный падеж (капли против малокровия, с.-х. лек против г.laeoóo.ie), для польского и чешского — обязателен дательный (szczepionka przeciwko chorobom. чеш. lék proti záskriu), в болгарском, естественно, зависимое существительное стоит в обшем падеже (прах против насекоми). В русском, польском и чешском наблюдается известная синонимия предлогов om/od и npomue/przeciw/proti. в болгарском предлог против синонимичен предлогу срещу и предлогу за и единичных словосочетаниях (ср. лекарство срещу болеетта и лекарство за болеетта. Модель с предлогом к и дательным падежом имеется в русском, чешском и болгарском, причем, кроме назначения, она выражает дополнительное значение сопровождения (заправка к щам. чеш.

boty ke smokingu, бол. увертюра към опера). Русские словосочетания с предлога и дательным падежом частично синонимичны словосочетаниям с предлогом и родительным падежом (заправка для щей). В отличие от других языков, в по ском словосочетания данной модели не передают значения назначения и con вождения, там это значение обычно выражается с помощью предлога do с ро. тельным падежом (zasmazka do zupy). В русском, польском, чешском, бол rapes языках отмечается модель с предлогом на/па и винительным падежом (ткаш, костюм, пол. bartka na mleko, чеш. pytel па точки, бол. място на почивка). В по ском и чешском синонимами словосочетаний с предлогом па в некоторых слу ях выступают также словосочетания моделей с предлогами do и родительн падежом и przeciw/proti и дательным падежом (ср. пол. pótka na ksiqiki и póikc, ksiqiek, чеш. saty na jaro и íaty do práce; пол. syrop na kaszelw szczepionka przeci chorobom). Предлог nod/podс винительным падежом является средством перед; значения назначения в русском, польском и чешском языках (помещение под ас пол. ziemia pod ziemniaki, чеш. arba pod oves). В русском словосочетания этой ; дели синонимичны словосочетаниям с для и родительным падежом (помгще для склада). В русском и чешском языках в рассматриваемом значении употр ляется модель с предлогом про/рго и винительным падежом (материал про за> чеш. budka pro psá). В польском языке предлог pro отсутствует. Для польског чешского языков характерна модель с предлогом do и родительным падежом (г chustka do nosa, чеш. saty do práce). Русскими соответствиями являются моде/ для и родительным падежом (ваза для цветов) и иногда — когда выражается значение и сопровождение — к с дательным падежом (ср. пол. zasmazka do zu¡ рус. заправка к щам). Модель с предлогом за и винительным падежом выра» значение назначения в сербохорватском и болгарском языках (с.-х. книга за д< бол. чаша за чай).

Подводя итог рассмотрению сходств и различий в фор.матьных способах вь жения назначения в славянских языках, мы заключаем, что их (языки) нельзя ] бить на непересекающиеся группы. Так, по ряду признаков русский язык вход| одну группу с польским, исключающую чешский, по другим — русский вход! одну группу с чешским, исключающую польский, по третьим — польский B.xoai одну группу с чешским, исключающую русский язык. Болгарский "язык отлича< от всех остальных отсутствием беспредложной модели с дательным падежом, а -же тем, что хзя выражения назначения в нем не используются предлоги от. под но употребляются предлоги за и срещу (напомним, что предлогов для и про в бол ском нет вообще). Употреблением предлога за болгарский язык объединяется с i бохорватским. По остальным признакам, например, по наличию предлога оде рс тельным падежом, сербохорватский язык ближе к другим славянским, чем к бол

скому; но сочетаемости предлога против с родительным, а не с дательным, сербохорватский язык ближе к русскому, чем к польскому и чешскому.

Рассматриваемые языки характеризуются также довольно большими расхождениями в продуктивности и употребительности словосочетаний, принадлежащих к одним и гем же субстантивным моделям. Пожалуй, эти различия даже более существенны, чем различия в самих наборах моделей. Так например, судя по проанализированному материалу, словосочетания с предлогом на/па п винительным падежом выражают отношение назначения во всех славянских языках, однако их нагруженность по языкам разная. Они наименее употребительны в болгарском и наиболее употребительны в чешском. В русском словосочетания этой модели менее продуктивны, чем в польском (в русском значение назначения чаще передается с помощью предлога для и родительного падежа). В польском словосочетания с предлогом па более употребительны, чем в русском, но несколько менее, чем в чешском. Очевидно, это можно объяснить тем. что в отличие от чешского польский язык выражает данное значение также и с помошью предлога día с родительным падежом. По употребительности и емкости значений словосочетаний модели с па и винительным падежом в чешском языке ее можно сравнить с болгарской моделью, включающей предлог за. Подобное же утверждение допустимо относительно словосочетаний польской модели с предлогом do и родительным падежом. Они передают самые разнообразные оттенки значения назначения (chustka do nosa, wazon do kwiatów, woda do polewania, czas do sniadania, zasmazka do zupy — ср. бол. стая за гости, наша за чай, боя за обуща, книга за прочит, училище за глухонеми, óiuemu за утре, комитет за наука и проч.). Сербохорватская модель с предлогом за очень близка к соответствующей болгарской, она отличается лишь меньшей емкостью оттенков назначения, поскольку эти оттенки распределяются между словосочетаниями большего числа моделей — там имеются, например, сочетания с предлогом од и родительным падежом, не выражающие отношения назначения в болгарском, и беспредложные сочетания с дательным падежом, отсутствующие в болгарском. Для словосочетаний модели с предлогом про и винительным падежом в русском языке характерно изолированное употребление (она обнаруживается лишь в отдельных устойчивых сочетаниях типа материал про запас), в то время как в чешском словосочетания с предлогом pro очень продуктивны (budka pro psa. deírek pro тати, saiy pro doma, voda pro umyvaní, úsrav pro chemii и т.д.).

Итак, что касается структуры субстантивных словосочетаний со значением назначения. можно констатировать принципиальное сходство рассматриваемых славянских языков. Различия между ними — это. в основном, различия п распределении общего для всех набора грамматических средств передачи данного значения и в разной употребительности этих грамматических средств.

В области адъективной сочетаемости интересно положение в разных языках беспредложной трехсловной аккузативной модели, передающей количественно-определительное значение меры, степени, признака. Она характерна для польского, чешского и сербохорватского языков (пол. dwa krokiszeroka. чеш. reply 40stupñíl, с.-х. висок jedny стопу). Беспредложный аккузатив меры фактически есть и в болгарском языке, в котором, как известно, нет других беспредложных адъективных моделей. Но, поскольку там не сохранилось падежей, количественное числительное и существительное не имеют падежного оформления (висок два метра). В русском языке беспредложный аккузатив меры отсутствует. В нем, также как и в польском, имеется трехсловная предложная аккузативная модель (с предлогом в), передающая примерно то же количественно-определительное значение (широкая во всю улицу)-, польский язык в подобной модели использует предлог na (gfqboki na trzy metry). Во всех славянских языках словосочетания адъективной аккузативной модели меры, степени признака одинаково характеризуются весьма сильным лексическим ограничением по линии управляющего прилагательного (это адъективы, обозначающие такое качество, которое может быть измерено).

Самыми многочисленными, многозначными и частотными во всех славянских языках являются словосочетания адъективных предложных моделей с родительным падежом зависимого существительного. В качестве примера можно привести модель с предлогом do/do. Она имеется во всех рассматриваемых языках и повсюду выражает почти одинаковый набор значений. Это а/ количественно-определительное значение с оттенком меры, степени признака: бледный до зелени, пол. dokfadny do znudzenia, чеш. cerveny do zluta, бол. нахален до безобразие', б/ определительно-пространственный предел: голый до пояса, пол. dfuga do kostki, чеш. svlé&ny do pásu, бол. мокър до кости, с.-х. дуг до колена; в/ определительно-временной предел: верный до гроба, пол. wierny do smierci, бол. верен до гроб, с.-х. привржен до смрти. Однако полного совпадения в выражаемых значениях не наблюдается, например, словосочетаниям обсуждаемой польской модели свойственно также значение назначения: zdatny do р¡sania; в остальных рассматриваемых языках этого нет.

В большей части славянских языков отмечена адъективная модель с инфинитивом. Словосочетания этой модели употребляются в русском, польском и чешском, хотя крут прилагательных, их образующих, довольно узок. Такие словосочетания возможны как с краткими, так и с полными формами прилагательных. Однако. наиболее типичны сочетания инфинитива с краткими формами. Среди полных форм преобладают прилагательные, семантика которых позволяет определять предмет по его состоянию (рус. готовый бороться, чеш. platny hrát). Поскольку болгарский язык не имеет инфинитива, в нем отсутствует обсуждаемая адъективная модель. Этим болгарский язык отличается от русского, польского и чешского.

фуживая известную близость к сербохорватскому, в котором инфинитив сошлем, но в современном употреблении неуклонно вытесняется конструкцией с иней да и формой настоящего времени. Очевидно, в силу этого обстоятельства ктивные словосочетания с инфинитивом в сербохорватском языке практиче-ночти не представлены; с инфинитивом соединяются в основном ирилагатель-, выступающие в предложении в качестве именной части составного сказуемо-имеюшие форму среднего рода единственного числа: (у'е) грубо гяедати... Подытоживая раздел о типологическом сопоставлении субстантивных и адъек-1ых моделей словосочетаний в славянских яхыках, повторим: наше исследование олило прийти к выводу о том, что различия в субстантивной и адъективной соче-ости между славянскими языками менее существенны, чем их сходства, ибо пер-(различия) выявляются не столько в системе, сколько в распределении структур-единиц, в их употребительности и продуктивности. Иными словами, несмотря на стные отличия друг от друга, славянские языки очень близки между собой. Это енно отчетливо видно при включении в рассмотрение румынского языка, кото-имеет общие со славянскими языками черты в формальной организации и в ениях адъективных словосочетаний, однако отстоит от них дальше, чем славян-языки один от другого. В этом смысле можно утверждать наличие общего сла-кого типа именной (субстантивной и адъективной) сочетаемости, причем соот-ение славянских языков в одном и другом случае (тип субстантивной сочетаемо-1 тип адъективной сочетаемости) одинаково. Если принять за точку отсчета рус-I язык как язык произведенного описания и как родной язык автора (и потому ставленный в осуществленных исследованиях самым полным материалом), то ывзется. что к русскому языку наиболее близок польский: к польскому примыка-:шский, несколько дальше отстоящий от русского. С другой стороны русский : соседствует с сербохорватским, за которым следует болгарский. Румынский язык икасается со славянской семьей в первую очередь через посредство болгарского, горым у него достаточно общих черт в грамматической структуре. Представляется, что проделанную работу можно рассматривать как опыт соз-я полного синтаксиса именного словосочетания славянских языков. Выводы, горым удалось прийти, и сопоставительные описания должны быть интересны олько специалистам, занимающимся типологическим изучением славянских :ов. но и специалистах! по синтаксису других языков. Устаноаленная система ;ретныч соотношений между славянскими языками в области субстантивной и ктивной сочетаемости может использоваться для преподавания и изучения ямских языков, в практике переводов с одного языка на другой, а также можег и применение в прикладной лингвистике хли осуществления автоматзиро-ого анализа и синтеза текстов.

Основные положения доклада отражены и следующих работах:

МОНОГРАФИИ

1. Субстантивные словосочетания в славянских языках. M., 1975.237 с.

2. Адъективные словосочетания в славянских и балканских языках.М..1985.2f

3. Категория посессивности в славянских и балканских изыках.М.,1989.Гл, написанная диссертантом:П1. План выражения категории посессивности, с.1 215.

СТАТЬИ

4. О понятии грамматической конфигурации//Структурно-типологичес исследования.М., 1962,с.46-59.

5. Двухкомпонентные субстантивные образования аппозитивного типа в ском, болгарском, польском и чешском языках//Советское славянов! ние,1972,4,с.91-99.

6. Двухкомпонентные субстантивные образования аппозитивного типа в вянских языках//Структурно-типологические исследования в области грамма' славянских языков.М..1973,с.87-Ю4.

7. О новых моделях адъективных словосочетаний в современных славян' языках//Советское славяноведение, 1977,4.C.90-97.

8. О переразложении субстантивных словосочетаний//Славянское и бал ксое языкознание.М.,1977,с. 178-188.

9. О славянском типе адъективной сочетае.мости//Советское сл новедение,1979,3,с.75-86.

10.3а адективните словосъчетания вбългарския и сърбохърватския език//С ставително езикознание, 1980,1 .с.29-42.

il.Процессы синтаксического переразложения словосочетаний в славян языках//Советское славяноведение,/982,3.с.80-91.

12.Опыт типологического сопоставления синтаксиса близкородственных ков//Славянекое и балканское языкознание.M..I983.C.144-159.

13 Лексико-синтаксичеекое значение назначения в балканских языках/ ykowe studia ba(kanistyczne.l.Warszawa,1986,s. 17-24.

14.Посессивные синтаксические конструкции о сербскохорватском языке// вянское и балканское языкознанне.М..1986.с.179-188,

15.Притяжательные прилагательные в славянских языкач//Сыюстап:и езикознание. 1987.6.с.5-12.

16.Типология функционировании посессивных конструкций и славянских язы-ках//Славянское языкознание. X междунар. съезд славистов. Доклады советской делегации.М.,1988,с.103-116 (r соавторстве с Вяч.Вс.Ивановым, А.В.Головачевой, Т.Н.Свешниковой).

17.0 синтаксисе и лексике в именных словосочетаниях современных славянских языков//Русистика сегодня.1995.Зх.51-71.

ТЕЗИСЫ ДОКЛАДОВ

18.Двухкомпонентные субстантивные образования аппозитивного типа в балканских языках//Симпозиум по грамматической типологии современных балканских языков. Предварительные материалы.М., 1973,с.33-34.

19.Притяжательность (посессивность) и способы ее выражения//Тезисы симпозиума "Структура текста — 8Г\М.,1981,с.1-6(в соавторстве с А.В.Головачевой. Вяч.Вс.Ивановым, Т.М.Николаевой. Т.Н.Свешниковой, Е.А.Хелимским).

20.Посессивные конструкции в болгарском языке//Категория притяжательно-сти з славянских и балканских языках. Тезисы совещания.VI.,1983, с.64-69.

21.Типология функционирования посессивных конструкций//Тезисы Всесоюзной научно-практической конференции "Функциональное и типологическое направления в грамматике".Вологда,1986,с.48-49.(в соавторстве с Вяч.Вс.Ивановым. А.В.Головачевой, Т.М.Николаевой).

22.Новые аналитические именные образования в современном русском язы-ке//Традиции и новые тенденции в развитии славянских литературных языков. Тезисы докладов междунар.научн.конференции.М..1984,с.71-73.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ ПУБЛИКАЦИЙ. КОСВЕННО ЗАТРАГИВАЮЩИХ ТЕМАТИКУ ДОКЛАДА

23.Некоторые вопросы синтаксиса в связи с машинным переводом с англий-:кого языка на русский//Вопросы языкознания, 1957,4.с.92-97.

24.Некоторые лингвистические вопросы машинного перевода//Вопросы языкознания, 1957,1.с. 107-113 (в соавторстве с В.А.Пурто, И.И.Рензиным, 'В.Ю. эозенцвейгом).

25.Сообщение о состаатении грамматических правил для машинного перевода : английского языка/'/Бюллетень объединения по проблемам машинного lepe пода. М.. 195 7,2.с. ¡ -16.

26.Вопросы различения омонимов при машинном переводе с английского . пыка на русски ¿'(//Проблемы кибернетпкп.М., 1958. вы и. I .о. 215-22 I .Перепеле-

но к Румынии: Analele Romíno-Sovietice.Seria matematica-fiz Bucurejti, 1959,3, p.56-62.

27.Алгоритм машинного перевода с английского языка на руеский//Трулы i ференции по машинному переводу.¡VI., 1958. Переведено в КНР: Ynyai Yicong, 1959,2,с.76-80.

28.Алгоритм, перевода с английского языка на русский//Пробл кибернети ки. М., 1960,вып.3,с.210-272.

29.Теоретические основы машинного перевода на русский язык//Исслед ния по славянскому языкознанию. Доклады на IV Междунар.съезде славистов Л." 1961,с.374-382 (в соавторстве с А.АЛяпуновым,О.С.Кулагиной,И.А.Мельчук

30.Некоторые вопросы математической лингвистики, возникающие в свя машинным переводом//Машинный перевод и прикладная лингвист M.,196l,6,c.l9-38 (в соавторстве с Г.П.Багриновской, О.С.Кулагиной, А.А.Л новым).

3!.Трансформационный анализ как метод изучения синтаксиса языка//Пит прикладноГ лштстики. Тези допов1дей М1жвуз1'вськоГ конфере; MepuiBui, 1960.C.34-35.