автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Система глагольных форм времени в произведениях Кирилла Туровского

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Меречина, Светлана Игоревна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Функционально-семантический анализ глагольных форм времени в произведениях Кирилла Туровского

1.1. Понятие грамматического значения

1. 2. Функционально-семантический анализ прошедших форм в произведениях Кирилла Туровского.

1.3. Характеристика семантических отношений оппозиции аорист : имперфект.

1.4. Функционально-семантический анализ презентных и футуральных форм в произведениях Кирилла Туровского.

ГЛАВА 2. Грамматическое воплощение идеи времени в произведениях Кирилла Туровского

2. 1. Понятие лингвистического времени.

2. 2. Морфологический аспект времени в

Торжественных Словах Кирилла Туровского.

2. 3. Морфологический аспект времени в молитвословных произведениях Кирилла Туровского.

ГЛАВА 3. Формообразовательный анализ глагольных форм времени в произведениях Кирилла Туровского 3.1. Соотношение глагольных основ в претеритальных формах.

3. 2. Соотношение глагольных основ в формах настоящего-будущего времени.

Соотношение личных претеритальных форм.

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Меречина, Светлана Игоревна

Истории развития темпоральной системы глагола в древнерусском языке посвящена большая лингвистическая литература. В специальных исследованиях рассматриваются вопросы, касающиеся генезиса тех или иных глагольных форм, выявления их исконного грамматического значения и структурных отношений (Кузнецов 1959; Курилович 1962; Мейе 2001; Потебня 1958, 1977; Ходорковская 1983); делаются попытки реконструировать исходное состояние категории времени и вида (Бирнбаум 1987; Ван-Вейк 1962; Силина 1987) и анализируется их взаимодействие на древнерусском материале (Бунина 1959; Гавранек 1962; Иванов 1982; Колесов 1976; Маслов 1962; Марков 1997; Русинов 1991; Успенский 1988; Шахматов 1941; Этерлей 1976; Якубинский 1953); активно изучается проблематика, связанная с модификацией темпоральных форм в плане выражения и в плане содержания, в особенности обращается внимание на процесс унификации многочисленных прошедших времен и образование формы будущего времени (Ефимов 1937; Жульева 1972; Лопушанская 1975; Салимзянова 1980; Новикова 1982; Прокопова 1991; Попова 1999 и другие).

Несмотря на большое количество исследований в этой области, многие вопросы, связанные с историей глагольной категориальной семантики и формообразования требуют дальнейшей разработки. Показательно в этом отношении освящение эволюции простых претеритальных форм. Обзор научных трудов о происхождении аориста и имперфекта, о характере оппозиции данных глагольных форм наглядно демонстрирует отсутствие однозначного решения в современном языкознании.

Так, реконструируя противопоставление аорист : имперфект в генетическом плане, одни исследователи предполагают наличие особых форм аориста в общеиндоевропейском языке (Кузнецов 1961: 103), другие считают аорист, в особенности сигматический, славянским новообразованием (Немец 1962: 270); в результате эти формы аориста по своему происхождению связываются либо с медиальным пассивом (Уоткинс: см.: Ходорковская 1983: 16), либо с особой формой древнего имперфекта (Курилович, см. там же).

Что касается второй формы прошедшего времени, то она рассматривается в большинстве работ как славянское новообразование (Бунина 1959: 14; Кузнецов 1962: 109-110), появление которого было обусловлено частичным совпадением старого имперфекта с новым аористом. Хотя существуют и иные точки зрения. Например, Е.Курилович указывает, что «славянский имперфект -ease непосредственно продолжает индоевропейский имперфект итератива на -aie/o» (1962: 156).

В зависимости от ориентации на ту или иную гипотезу ученые по-разному объясняют особенности противопоставления аориста и имперфекта и причины их падения в древнерусском языке. Последнее, по справедливому утверждению С.П.Лопушанской (1975: 6), связано с характером отношений простых претеритальных форм. Сама же трактовка этих отношений в исторической морфологии представлена несколькими точками зрения.

Мнение целого ряда ученых сводится к тому, что основанием транспозиции претеритальной системы послужило развитие категории глагольного вида. Соответственно отношения между аористом и имперфектом понимаются данными исследователями как чисто видовые.

Так, Т.П.Ломтев (1952: 220), указывая на неразличение семантики аориста и JI-причастия совершенного вида, имперфекта и Л-причастия несовершенного вида, считает, что именно этот факт приводил к избыточности простых претеритов. Х.К.Серенсен (1962: 185-197) допускает большое сходство в значении между аористом и имперфектом, с одной стороны, и совершенным и несовершенным видом - с другой, рассматривая при этом категорию «аорист + имперфект»» как чисто видовую.

Аналогичные суждения высказываются и такими учеными, как В.Барнет (1978); О.Т.Бархатова (1961); В.В.Бородич (1951) и другими.

При всем многообразии и широте привлечения материала в этих научных исследованиях не учитывается тот факт, что одно неизвестное - унификация системы прошедших времен - не может характеризоваться через другое неизвестное, а проблема генезиса и эволюции категории вида сама вызывает многочисленные дискуссии и является очень сложной, многомерной, с исторической точки зрения. Не принимается во внимание и то, что утрата каких бы то ни было грамматических форм и появление видов - два несоизмеримых и неоднородных языковых процесса. На этот факт, в частности, указывал еще А.А. Потебня (1977: 71), когда писал, что «нельзя говорить о замене прошедшего простого видом, потому что то, что называется видом, не есть какое-либо время как прошедшее простое, а совокупность форм, составляющих спряжение глагола».

Это наблюдение подчеркивает прежде всего важную мысль А.А. Потебни об обязательном сходстве значений заменяющего и заменяемого и их непосредственной преемственности во времени. Сообразуясь с приведенным положением А.А.Потебни, многие лингвисты объясняют элиминацию форм аориста и имперфекта, исходя из других грамматических факторов.

С.П.Лопушанская (1975: 313-315) выдвигает гипотезу о временном характере оппозиции аорист : имперфект и видит причину ее разрушения в тенденции к нейтрализации глагольных основ и в ранней утрате имперфектом уточняющей временной функции по отношению к аористу, способствующей семантическому сближению простых претеритов.

Концепция С.П.Лопушанской представляется обоснованной и реалистичной и требует дальнейших детальных разработок при привлечении новых материалов древнерусской письменности. Сходные исследовательские решения предлагаются в работе В.К.Журавлева (1991), который рассматривает историю славянской оппозиции аорист : имперфект как историю «последовательной унификации инвентаря личных окончаний при общей тенденции к единой глагольной основе» (Журавлев 1991: 72) и видит причину падения простых претеритов в слабости оппозиции.

Находят свое отражение и другие взгляды на процесс модификации системы претеритальных форм. Так, П.Я.Черных, указывая на преимущество перфекта перед простыми претеритами, подчеркивает дифференциацию второго и третьего лица в перфекте и нейтрализацию этих личных форм в аористе и имперфекте (Черных 1952: 225-226); А.В.Бондарко связывает падение простых претеритов с взаимодействием аориста и формы настоящего времени в повествовательной функции (Бондарко 19716: 28-32).

Таким образом, наличие нескольких точек зрения на один из наиболее важных в исторической грамматике вопросов, касающихся изменения системы прошедших времен, дает право полагать, что дальнейшее изучение грамматической категории времени все еще остается актуальным. Более того, обращение не только к анализу простых претеритов, но исследование других временных форм глагола в их взаимодействии и взаимообусловленности, кажется нам необходимым для дальнейшего развития исторической морфологии. Как справедливо отмечает В.В.Колесов, данные вопросы недостаточно хорошо изучены в силу того, что большинство лингвистов исходят из изменения форм и не придают значение ни их стилистической, ни их функциональной направленности (1989: 241).

В связи с этим перспективным представляется рассмотрение грамматического времени в соотношении с другими аспектами общей категории времени (физического, философского, эстетического). Это позволяет провести более глубокий и детальный анализ процесса изменения восприятия темпоральных форм глагола и их функционирования в древнерусских текстах, так как данный подход выявляет сущность категории времени вообще и лингвистического времени в частности. В современном языкознании немного специальных работ, затрагивающих проблему лингвистической темпоральности. Общие вопросы, связанные с лингвистическим временем, ставятся в статьях Т.И.Дешериевой (1975); Ю.Н.Караулова (1970); М.М.Маковского (1976); Т.К.Флусовой (1968). В определенной степени затрагиваются они в монографии В.К.Журавлева (1991), который намечает основную тенденцию в современном научном темпоризме. «Современное научное мышление, - пишет ученый, - характеризуется глубоким осознанием принципа всеобщей взаимосвязи явлений, системного устройства объектов исследования, перенесением внимания исследования с субстанции на структуру, на отношения материальных сущностей» (Журавлев 1991: 4).

В результате то или иное время (физическое, философское, художественное, лингвистическое) изучаются не отдельно, а в совокупности с другими аспектами категории темпоральности, что расширяет горизонт нашего знания о способах и формах выражения времени в тексте. Такой подход представляется тем более актуальным, что сами памятники древнерусской литературы, созданные в эпоху христианского миросозерцания, несут на себе отпечаток данного мировидения, проявляющегося в символичности языкового знака - с одной стороны, и в особом восприятии категории времени, предполагающем противопоставление «вечного» и «временного» - с другой (Лихачев 19716, Мечковская 1998, Успенский 1996).

Сложность такого исследования глагольных форм и изучение их глагольной семантики, которая вследствие символизации могла параллельно с основным передавать и транспозиционное значение, заключается в разнообразии фактического материала, неоднородного по своим показаниям, что обусловливается принадлежностью тех или иных письменных памятников к определенной жанрово-стилистической разновидности древнерусского литературного языка.

Наиболее ярко зависимость функционирования глагольных форм от конкретной идеологической установки проявляется в церковной литературе, которая буквально «пронизана» бинарностью средневекового мировоззрения (Лихачев 19716: 135), выражающейся в постоянном противопоставлении «вечного», «непреходящего» времени Священного Писания и «тленного», «текучего» времени человеческой истории. Последнее, на наш взгляд, представляет несомненный интерес, тем более, что анализа, учитывающего не только непосредственное грамматическое значение темпоральной формы, но и выявление влияния на функционально-семантический план факторов, связанных с христианскими понятиями и символикой, в лингвистической литературе еще не предпринималось. Особое место при характеристике данной проблематики занимают шедевры древнерусской оригинальной литературы, в которых функционирование временных форм глагола предстает как сложный и тонко разработанный механизм. Творчество Кирилла Туровского, выдающегося древнерусского писателя конца XII столетия, талантливого представителя торжественного церковного красноречия, является наиболее показательным в этом отношении.

Важным, с исторической точки зрения, представляется и тот факт, что древнейшие списки текстов Кирилла Туровского датируются XIII веком, являясь достаточно близкими ко времени написания самих текстов. Здесь прежде всего нужно отметить список Синодальной Кормчей 1282 года, пергаменный сборник сербского извода собрания П.С.Сречковича, в котором находится отрывок «Повести о кеспемном цлре и его мудром сов'ктник^к» и «Молитвл во вторник по члсдх», а также сборник XIII века собрания Толстого, имеющий в своем составе ряд произведений святого проповедника, таких как «Олово о рлссллкленном», «Олово о сл'Ьпц'Ь», «Олово нл Вознесение», «Олово плмяти отець Никейского соворл». Известен исследователям и сборник молитв (молитвослов или часослов) второй половины XIII века. Наличие достаточно древних списков, которые в основном и являются объектом исследования, позволяет предположить, что они в определенной степени отражают те отношения между глагольными формами, которые были характерны в конце XII столетия.

Несмотря на то, что тексты указанного автора представляют обширный языковой материал в плане глагольного формоупотребления и формообразования, произведения древнерусского писателя до сих пор не стали предметом специального историко-грамматического описания в данной области. Корпус текстов Кирилла Туровского не исследовался и как важный источник по истории древнерусской письменности, хотя в этом отношении богослужебные книги и другие книги высокой церковно-религиозной литературы, по справедливому замечанию Р.И.Аванесова, «дают не меньший, если не больший материал, чем, например, грамоты и юридические документы» (1973: 10).

В языковом плане рассмотрение данного материала было сосредоточено, главным образом, на изучении отдельных черт поэтического стиля и образного языка Кирилла Туровского (см.: Артеменко 1994, Баженова-Рагрина 1993, Двинятин 1995, 1993, Кожинова 1989, 1993, Козлов 1994, Колесов 1981, 1989, Хоменко 1989 и других). Единственным исследованием, в определенной степени затрагивающим тот аспект, который мы будем изучать, является работа Т.И.Прокоповой (1989: 38), выполненная на материале Торжественных Слов Кирилла Туровского и посвященная анализу взаимодействия лексического и грамматического значений в формах древнерусского глагола. Ценным, на наш взгляд, в данной статье представляется наблюдение ученого о взаимозависимости временных форм глагола и их лексического наполнения, которое будет непосредственно приниматься во внимание в диссертационной работе.

Необходимо отметить и то, что в перечисленных работах делается акцент на Торжественных Словах Кирилла Туровского и не затрагиваются его молитвословные произведения. Молитвенные сочинения древнерусского автора впервые были описаны в полном объеме с учетом всех списков лишь в 1999 году Е.Б.Рогачевской, чем и объясняется в какой-то мере отсутствие их специального историко-лингвистического исследования. Богатый и интересный не только с точки зрения изучения глагольных форм времени, но и в плане анализа стилистических и синтаксических особенностей, материал, собранный Е.Б.Рогачевской, дает возможность углубить наши представления о творчестве Кирилла Туровского в целом и определяет вероятные темы будущих исследований.

Таким образом, актуальность диссертационной работы заключается в комплексном изучении временных форм глагола в Торжественных Словах и молитвословиях Кирилла Туровского. Комплексный анализ темпоральных образований, включающий в себя исследование глагольного формоупотребления в плане содержания и в плане выражения, позволяет наиболее полно охарактеризовать функциональное использование словоформ глагола.

Научная новизна проявляется в самом подходе исследования: категория времени рассматривается не только как грамматический, но и как лингвостилистический феномен, как важная сторона художественно-религиозного сознания. Работа основывается на новых теоретических принципах, включающих анализ оппозитивных отношений в глагольном формообразовании.

Сказанное выше обусловливает цель нашей работы - изучить употребление различных временных форм древнерусского глагола с учетом своеобразия их реализации в языке Торжественных Слов и Молитв Кирилла Туровского. Соответственно с целью решаются и конкретные задачи, связанные с описанием темпоральной системы, представленной в текстах Кирилла Туровского; с определением функционально-семантической, синтаксической и стилистической специфики в использовании глагольных форм при рассмотрении их во взаимодействии с контекстуальной структурой произведений; с анализом формообразовательной структуры форм времени; с выявлением особенностей грамматического воплощения идеи времени в творениях изучаемого писателя; с изучением влияния тех или иных темпоральных аспектов на восприятие временных образований глагола.

Предметом исследования является система личных глагольных форм времени. Различные причастные образования и описательные конструкции принимаются во внимание исключительно в соотношении с анализом указанных форм и специально не рассматриваются. Выбор именно личных темпоральных форм предопределяется тем, что они несут основную функциональную нагрузку в текстах Кирилла Туровского, выступая в качестве основных предикатов предложения. Что касается причастных и описательных форм, то они так или иначе анализировались в других научных трудах, в частности, достаточно полную характеристику такого рода конструкциям дает в своей работе В.Б.Кунавин (1993). Ограничение изучаемого материала объясняется и широтой фактических данных, связанных с грамматической категорией времени и требующих отдельного исследования.

Специфика диссертационной работы предполагает применение различных методов при непосредственном обращении к текстам Кирилла Туровского. Основным при изучении глагольных форм времени является комплексный метод исследования. Темпоральные образования, с одной стороны, рассматриваются на синхронном срезе, поскольку основным источником становятся отмеченные списки XIII века, опубликованные в Трудах Отдела древнерусской литературы И.П.Ереминым (1956, 1957, 1958). В связи с этим в работе широко используется описательный метод, позволяющий составить полную картину употребления глагольных форм времени в текстах Кирилла Туровского. С другой стороны, имеет место диахронный подход, так как те или иные Торжественные Слова и Молитвы Кирилла Туровского могли быть представлены и в более поздних списках XIV-XVI вв. (например, широко используется список Соловецкой библиотеки XV-XVI вв.

711/819, по которому печатаются молитвы древнерусского книжника в монографии Е.Б.Рогачевской (1999: 14). Привлекаются при исследовании и другие разновременные списки для выявления общей динамики развития темпоральных форм в плане содержания и в плане выражения, что обусловливает приемы сопоставительного анализа. Научные изыскания в области семантического изучения глагольных форм времени, определение их грамматического значения и его трансформации, исследование интегральных и дифференциальных сем в темпоральных образованиях при учете их непосредственной реализации в тексте предполагает метод семного анализа, а выявление специфики функционирования глагольных форм в зависимости от текстовой структуры произведения требует рассмотрения самих текстов точки зрения текстообразования. Выяснение степени употребительности временных форм глагола и сравнение их количественных соотношений в Торжественных Словах и Молитвах Кирилла Туровского ведет к применению статистического метода. Привлечение большого объема материала, включающего в себя весь корпус Торжественных Слов и Молитв Кирилла Туровского, предопределяет сплошную выборку интересующих нас форм. Вследствие применения этого метода материал сам диктует те или иные выводы, выражающие объективные результаты исследования.

Теоретическая значимость диссертации выражается в многоаспектном подходе при изучении употребления глагольных форм времени в Торжественных Словах и Молитвах Кирилла Туровского. Темпоральные формы в указанных сочинениях не только детально описываются, но и анализируются с точки зрения различных лингвистических параметров. Так, обращается внимание на взаимодействие временной и видовой семантики в глаголе, на взаимозависимость лексического и грамматического значения, на контекстуальную обусловленность использования той или иной формы в творениях древнерусского писателя. Исследуется связь тематического содержания произведений, их композиционной структуры и функционирования глагольных форм. Проведенное исследование вносит определенный вклад и в разработку некоторых теоретических вопросов исторической морфологии. Исходя из того, что эволюция темпоральной системы является диахроническим процессом транспозиции плана содержания и плана

13 выражения в их диалектическом единстве (В.К.Журавлев, С.П.Лопушанская 1980: 6), указанные изменения рассматриваются через призму морфологических оппозиций и при анализе грамматического значения, и при анализе формальной структуры глагольных образований. Данный анализ оппозитивных отношений отражает новые теоретические принципы в современной диахронической морфологии.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что содержащиеся в ней положения могут быть использованы при разработке специальных и общих курсов по исторической морфологии, исторической стилистике и истории русского литературного языка. Выводы, полученные при анализе текстов Кирилла Туровского, могут быть использованы историками языка при сопоставлении с данными других древнерусских памятников.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и списка используемой литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Система глагольных форм времени в произведениях Кирилла Туровского"

ВЫВОДЫ:

1. Формообразовательный анализ проводился на основании противопоставления грамматических форм времени (морфологических оппозиций), что является основным способом взаимосвязи лингвистических элементов и их организации в структурно-упорядоченную целостность, в темпоральную систему (Журавлев 1991: 54). На основании проведенного анализа нам удалось установить как общие тендеции в производстве глагольных форм времени, являющиеся следствием тех или иных процессов, характерных для древнерусского языка в целом, так и частные тенденции, нашедшие свое отражение в текстах Кирилла Туровского.

2. Поворотным этапом в истории глагольных времен стало преобразование темпоральной системы, которое сводилось к утрате простых претеритов из народно-разговорной речи к XIII - XIV вв. и функционированию их лишь в языке книжной письменности, утверждению в качестве единой формы прошедшего времени эловой формы, дифференциации форм настоящего-будущего времени и становлению аналитической формы будущего времени.

3. Тексты Кирилла Туровского, дошедшие до нас в списках XIII - XVI вв., удерживают во многом архаичную систему древнерусских глагольных времен. Так, простые претеритальные формы, сохраняя зачастую свою исконную семантику, достаточно правильно употребляются в морфологическом отношении, формы бывшего перфекта используются главным образом со связочным глаголом, что в данный исторический период является лишь данью традиции, формы настоящего-будущего времени предстают в грамматическом плане как недифференцированные образования, способные соотносится с имперфективными и с перфективными основами. Все это позволяет нам составить определенное представление о состоянии грамматической системы глагольных времен, которое ей было свойственно в конце XII столетия - времени деятельности Кирилла Туровского.

4. Вследствие этого можно сказать, что в указанный исторический период уже намечались характерные сдвиги в формообразовательной структуре глагольных форм, связанные с формированием и развитием глагольного вида в качестве самостоятельной грамматической категории, с действием различных фонетических процессов, с изменениями в плане содержания, которые обусловливали механизм морфологических преобразований.

5. Так, представленный в произведениях Кирилла Туровского фактический материал констатирует модификацию в соотношении глагольных основ, проявляющуюся в утрате единообразия производства простых претеритальных форм, в возможности соотносенности их в темпоральном плане и с аористной, и с презентной основами, в видовом отношении - с имперфективной и перфективной основами. В последнем случае в связи с формированием категории глагольного вида наблюдается и определенное стремление к видовой дифференциации простых прошедших времен, что выражалось в тяготении аористов к перфективным основам, имперфектов - к имперфективным основам.

6. Действие тех или иных фонетических законов также находило отражение в производстве глагольных форм прошедшего и настоящего времени. Процесс ассимиляции и стяжении гласных приводил в ряде случаев к формальному совпадению форм 1 лица ед.ч. и мн.ч. в простых претеритальных формах, что предопределило нейтрализацию морфологической оппозиции аорист (1 лицо) : имперфект (1 лицо). В презентных формах фонетические изменения выразились в отвердении конечных мягких согласных в 1 лице ед.ч. и 3 лице ед.ч. и мн.ч.

7. Частный характер носит изменение флективного показателя в 1 лице мн.ч. в формах настоящего-будущего времени, которое проявляется в ряде случаев в смягчении конечного согласного. Характерным для текстов Кирилла Туровского является и предпочтение в 1 лице ед.ч. формы в^д^; от атематического глагола в^д^ти, которые в более поздних списках XVI века заменяются формами аориста вид^. Сюда же можно отнести и влияние местоименной формы на использование надставочного элемента -ть в имперфектных образованиях. Распределение глагольных форм времени по лицам и числам также обусловливается определенным авторским заданием, связанным с конкретной содержательной направленностью текстов древнерусского писателя.

8. В целом результаты формообразовательного анализа подтверждают общую закономерность развития морфологических оппозиций, которую

180 обозначил в своих исследованиях В.К.Журавлев. По мнению ученого, «.ослабление одной оппозиции ведет к усилению другой, и наоборот; усиление нейтрализации одной морфологической оппозиции ведет к ослаблению другой, и наоборот.как и в фонологии, посредством поэтапной (от позиции к позиции) нейтрализации конвергирует (деморфологизируется, элиминирует) одна оппозиция, вызывая дивергенцию (расщепление, морфологизацию) другой, и наоборот: дивергенция, как правило, сопровождается конвергенцией, диктуется последней, и наоборот» (1991: 170). Данное положение наглядно демонстрируется представленным материалом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Лингвистический анализ временных форм глагола в Торжественных Словах и Молитвах Кирилла Туровского представляет их описание в качестве определенной системы, функционирующей в произведениях религиозного писателя. Данная система в плане формообразования является "срезом" временной системы глагола в целом, а с точки зрения особенностей глагольного употребления в изучаемых текстах, составляет самостоятельную систему форм, характерную для идиолекта Кирилла Туровского.

В основу анализа была положена идея отображения средневековой христианской ментальности в контекстуальном пространстве древнерусских произведений. В связи с этим грамматическая форма рассматривается не только во взаимодействии с другими параметрами текста (лексическим, синтаксическим, контекстуальным), но и во взаимодействии с символическим наполнением всех текстовых уровней. Последнее отражается в своеобразном способе религиозно-художественного мышления, воспринимающего грамматическую форму как некий символический знак, передающий читателю определенную информацию. Большую роль в таком осознании темпоральных форм сыграло свойственное христианскому миросозерцанию противопоставление понятий «вечного» и «временного», ведущее к возникновению ассоциативных связей между теми или иными глагольными образованиями и определенной временной символикой.

Наиболее показательным в этом отношении является употребление форм презенса. В силу своего обобщенного категориального значения, указывающего на ситуацию, не локализованную во времени, отмеченные глагольные формы соотносятся с «вечным», «вездесущим» планом Божественного Бытия. В результате настоящее-постоянное, настоящее-вневременное, представляющее семантику этой формы в самом широком смысле слова, является типичным грамматическим значением презенса в творениях Кирилла Туровского.

Например: 0 влджении и преподовнии Овятители! Чистим съсуди, Божие Олово в coeHj носяще! Крдсиыя овители, в них же Овятля почнваеть Троицл! (Ер. 15, 348). В данном случае форма настоящего почивдеть, выражает значение вневременности, подчеркивая тем самым вечность и непреходящесть Божества, его Тринитарной Сущности. Причем семантическая емкость глагольной формы настоящего времени наполняется под давлением такого понятия, как «вечная жизнь». Тем самым отражаются определенные взгляды Христианского Средневековья, его значимые понятия, без учета которых трудно до конца осмыслить всю многогранность темпоральной семантики, ее восприятие в тексте читателями той эпохи.

Символическая интерпретация темпоральных образований приводила к тому, что форма глагола воспринималась и как элемент замкнутой грамматической системы, и как элемент композиции, включенный в общий контекст христианской культуры. Двойственное отношение к времени (линейное и циклическое восприятие времени), определяющее взгяды средневековой Руси, оказывало влияние и на символико-христианское умозрение самого Кирилла Туровского. Каждая глагольная форма в текстуальном пространстве церковного писателя передает и общую последовательность событий ветхо- и новозаветной истории, и соотнесенность всего происходящего с планом Божественного Бытия, с планом вечности.

Наиболее ярко это проявляется в использовании претеритальных форм, которые, с одной стороны, использовались при описании библейских событий, обозначая тем самым действия, совершенные в прошлом; с другой стороны -формы прошедшего времени могли соотноситься и с планом вечности, если учитывать то, что все происходящее в Священной истории представляется не только как факт прошлого, но и как факт настоящего, не ограниченною временными рамками и сопричастного вечности. Это, на наш взгляд, предопределяет функционирование презентных и претеритальных форм в едином нерасчленненом пространстве, в котором с точки зрения вечности все события представляются происходящими в одной плоскости, соответственно и глагольные формы прошедшего и настоящего времени понимаются в неком роде как формы равнозначные. С точки же зрения человеческой истории они выражают последовательность действий, на что было важно указать при разграничении тех или иных евангельских эпизодов.

Сравнение Божественного Прихода на Синайскую и Елеонскую гору, охарактеризованное нами в ходе исследования, наиболее ярко демонстрирует отмеченные тенденции: Нл Оинайскл/чо во съшед вся устрлшлше, злне горл вся горяше огньмь . . . л нл влелньскую во гъшед Христос вся освяшаеть и вся ут'кшлеть . . . (Ер. 15, 341). Употребление имперфекта и презенса в однотипных синтаксических конструкциях способствует не только функциональному сближению этих глагольных форм, выполняющих в тексте изобразительную функцию, но и указывает на пересечение их семантических планов под знаком вечности.

Таким образом, наличие общего интегрального признака (длительность, нелимитированность) в имперфекте и презенсе создавало условия для их функционального сближения, а наличие категориальной дифференциальной семы вело к разграничению в передаче глагольных действий: употребление имперфекта и презенса в одном контексте при их функциональном тождестве всегда указывает на четкую последовательность действий. Формы имперфекта и настоящего времени, передавая одновременность происходящих событий, создают в данном случае живописность повествования, его красочность, убедительность. Вообще, изобразительная функция является довольно распространенной у перечисленных глагольных форм, что обусловливается в какой-то степени их грамматическим значением.

Аористу, передающему нейтральное глагольное действие, относившее события в план прошлого без каких-либо дополнительных характеристик, свойственна другая функция - констатирующая. Вместе с презенсом формы аористов являлись основными текстообразующими элементами Торжественных Слов и Молитв Кирилла Туровского. Принимая активное участие в структурной организации текста и выполняя ритмикообразующую функцию, данные формы выступали в качестве его опорных грамматических компонентов. В результате глагольные формы времени способствовали раскрытию смысловой и символической содержательности анализируемых литературных произведений. Последнее выражалось в тематической обусловленности использования темпоральных образований, в их зависимости от общей смысловой доминанты контекстуального пространства творений древнерусского писателя.

Наиболее показательным в этом случае является употребление презентных форм в молитвословных произведениях Кирилла Туровского, с помощью которых создавалось специфическое время молитвы - время моления. Главной характерной особенностью этого времени было то, что оно, с одной стороны, акцентировало внимание человека на важности момента обращения к Божественному Началу во время произнесения слов мольбы, с другой - показывало, что действия, совершающиеся в данный момент, совершаются всегда и не имеют временных границ. Вследствие этого презентные образования приобретали в Молитвах Кирилла Туровского большую функциональную нагрузку и выражали общий «темпоральный ключ» указанных произведений.

Превалирование форм настоящего-будущего времени было свойственно и Торжественным Словам святого Кирилла. Высокая экспрессивность и изобразительность данных глагольных форм способствовали указанию на факт неизменного существования Бога на грамматическом уровне и тем самым отвечали специальному авторскому заданию.

Зависимость темпоральных форм глагола от содержательного пространства текстов выражалось в установлении связи между функционированием глагольных форм и обращением писателя к той или иной теме в произведении. Так, тема «Страшного Суда», которая подразумевала упоминание о неизбежности кары за свои былые прегрешения и о возможности предстать перед Божественным Ликом, требовала применения футуральных образований. Напротив, тема «греховного прошлого» человека, для которой было характерно осмысление уже совершенных действий и раскаяние в своих «злодеяниях» и «неправедной жизни», оформлялась с помощью прошедших времен.

Однако употребление той или иной глагольной формы времени, ее количественное соотношение с другими глагольными формами было связано не только с тематическим содержанием текстов или авторской установкой. Главную роль в процессе выбора темпоральных образований играло и их основное грамматическое значение. Так, аорист и презенс, значение которых не было лимитировано добавочными семантическими характеристиками, были более распространены в текстах Кирилла Туровского, а узкое специализированное значение имперфекта, плюсквамперфекта и futurum exactum способствовало их ограниченному использованию и низкой функциональной значимости.

Что касается аналитической формы будущего времени, то она осознавалась еще как свободное синтаксическое сочетание в силу своего нестабилизированного грамматического значения. Это приводило к предпочтению в произведениях Кирилла Туровского сочетаний страдательного причастия с глаголом ЕЫТИ в будущем времени, форм повелительного наклонения и императивных конструкций «дл + презенс». Постоянная апелляция к аудитории и молитвенные обращения к Богу, покаянные и нравоучительные интонации, свойственные Словам и Молитвам Кирилла Туровского, требовали как использование форм повелительного наклонения, так и использование форм, включающих в свое грамматическое значение оттенки модальности.

Наличие более или менее замкнутых в стилистическом отношении фрагментов изложения со схожим синтаксическим строением предложений и определенной очередностью грамматических форм (не только глагольных) является еще одним важным моментом, выявленным в ходе исследования. Пронизывая все его «Слова» и «Молитвы», данные конструкции подчиняли себе выбор и вероятность употребления той или иной глагольной формы.

Такие тематические (или текстовые) блоки и включенные в них глагольные словоформы были организованы у святого Кирилла с учетом числовой символики, принятой в средневековой христианской культуре и ассоциирующейся с феноменом христианского нумерологического мистицизма (Кириллин 2000: 45). В произведениях древнерусского книжника отмечаются протяженные числовые ряды, построенные по троичной (реже - двоичной) числовой формуле, где Троица символизирует основное понятие христианства (Троичность Божества), а двоица отражает ипостасные отношения нераздельности и неслиянности в Троице (Жолобов 1997: 186). Обращение к такого рода построению текстов, соотнесенных с сакральной символикой, способствовало достижению наибольшей силы символического звучания текста и выступало в произведениях Кирилла Туровского как специфическое художественное средство.

Особый интерес в текстах святого проповедника представляют отношения между теми глагольными образованиями, которые претерпели значительные изменения по сравнению с исходным состоянием. К таким формам глагола относятся, как известно, формы аориста, имперфекта и бывшего перфекта.

Первоначально формы простых претеритов, разграничиваясь в функционально-семантическом плане, вступали в оппозиционные отношения, противопоставляясь друг другу во временном плане. Имперфект включал в сёою семантику характеристику протекания глагольного действия и выступал как маркированный член морфологической оппозиции, составляя с аористом одно грамматическое целое и дополняя его по временному признаку. В результате противопоставление простых претеритов другим глагольным формам времени происходило через призму одного из членов оппозиции. Наличие конкретного грамматического значения и четко выраженного структурного оформления простых претеритов выражало отношения между указанными формами в исконном состоянии.

Употребления аориста в перфектном значении, бывшего перфекта в аористном значении, которые, хотя и достаточно редко, все же отмечаются в Торжественных Словах и Молитвах Кирилла Туровского, экспонируют определенные семантические сдвиги в данных глагольных формах. Данный процесс, связанный с переосмыслением категориального значения времени, находит свое отражение и в модификации формообразовательного процесса претеритальных форм. Отсутствие единообразия в производстве аориста и имперфекта, возможность образования этих глагольных форм как от аористной, так и от презентной основы, постепенное включение простых претеритов в видовое противопоставление, выразившееся в тяготении простых претеритальных форм к определенным видовым основам (аорист - к перфективным, имперфект - к имперфективным) - все это в целом составляет особенности производства аориста и имперфекта в произведениях Кирилла Туровского и является отражением общих преобразовательных процессов, имевших место в древнерусском языке.

Разрушение временной оппозиции простых прошедших времен и расширение сферы их грамматического значения привели к семантическому сближению простых претеритов с бывшим перфектом, обусловили десемантизацию (деморфологизацию) первоначальной оппозиции аорист : имперфект и предопределили возможность появления новых морфологических оппозиций: аорист : эловая форма, имперфект : эловая форма, аорист : имперфект. Последняя оппозиция строилась уже на ассоциации простых претеритальных форм с теми или иными аспектуальными значениями (аорист ~ совершенный вид, имперфект ~ несовершенный вид).

Возникновение новых оппозитивных отношений между глагольными формами аориста, имперфекта и бывшего перфекта обусловили конкуренцию данных глагольных форм, которые, совпав в семантическом плане, стали восприниматься исключительно как грамматические дублеты. Дифференцируясь лишь в стилистическом плане, где аорист и имперфект выступали уже как маркированные члены оппозиции, простые претеритальные формы приобретали новое содержание в книжном языке и .элиминировали в разговорной речи.

Вероятность появления такого рода морфологических оппозиций, равно как и возможность переосмысления темпоральной семантики, были предопределены модификацией всей системы времен как в плане содержания, так и в плане выражения, что сводилось к исчезновению простых претеритов из народно-разговорной речи и утверждению в качестве единого прошедшего времени бывшего причастия на -лъ.

Учитывая тот факт, что темпоральная система в древнерусский период XI -XIV вв. подвергалась значительной перестройке, а система видов находилась лишь на стадии своего становления, особое внимание в работе уделяется проблематике соотношения категорий вида и времени. Выявляются морфонологические разновидности глагольных основ в видовом плане (перфективная // имперфективная) и во временном плане (аористная // презентная).

Данные изучаемого материала показывают, что большинство временных форм глагола образуются либо только от презентной основы (формы настоящего-будущего времени), либо только от аористной основы (формы на -лъ, входящие в состав пефекга, плюсквамперфекта и преждебудущего времени). Исключение составляют лишь формы простых претеритов, в которых наблюдается наличие двоякого соотношения темпоральных основ, проявляющееся в возможности образования одной и той же формы (аориста или имперфекта) от обеих основ: от основы презенса Oi (погувлешл [Ер. 12, 350], длдяшеть [Ув, 45] ) и от основы аориста Ог (остлвишл [Ер. 13, 420], исклше [Ер. 12, 348] ). Данное отсутствие единообразия в производстве простых претеритов свидетельствует об определенных сдвигах, происходящих в морфологической системе времен в целом.

Что касается видового противопоставления основ, то в сочинениях древнерусского автора показательным является использование широкого слоя глагольных основ несовершенного вида, употребляемых в Торжественных Словах и Молитвах Кирилла Туровского в значении будущего времени. Интересным представляется и тот факт, что среди простых претеритальных форм выделяются глагольные образования, произведенные или только от перфективной, или только от имперфективной основы: забышл (Ер. 13, 411); сломишлся (Ер. 13, 412): злкллша (Ер. 13, 412); но: прозАВлше (Ув., 58); ворАшеся (Ув., 59) и т.д. Хотя отмечаются колебания в выборе глагольных видовых основ, морфологические замены (например: не могошл - не возмсгоша [Ер. 12, 360]; въведе [Ер. 13, 410] -веде [Ув., 5] ) и наличие видовых пар (типа: умертви [Ер. 13, 413] - умерцжАху [Ув., 53]; притече [Ер. 13, 413] - течлху [Ув., 37] ). Все это в совокупности свидетельствует о том, что видовое противопоставление глагольных форм осознавалось только в семантическом плане и не было еще четко выражено в формальном отношении.

Таким образом, изучение материала в трех взаимосвязанных направлениях, включающих в себя функционально-семантическую дистрибуцию глагольных форм времени, текстово-стилистическую аранжировку темпоральных образований и исследование их формально-грамматической природы, позволяет сделать вывод о том, что тексты Кирилла Туровского отражают как общие, так и частные тенденции в употреблении глагольных форм. Проявление указанных общих и частных тенденций в текстах Кирилла Туровского представляют несомненный интерес с

189 исторической точки зрения, так как дают возможность составить общую картину функционирования и восприятия глагольных форм времени в Древней Руси.

Список научной литературыМеречина, Светлана Игоревна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Еремин (1956) Еремин И.П. Литературное наследие Кирилла Туровского // ТОДРЛ. - Т. 12. - М.Л.: АН СССР, 1956. - С. 340 - 362.

2. Еремин (1957) Еремин И.П. Литературное наследие Кирилла Туровского // ТОДРЛ. - Т. 13. - М.Л.: АН СССР, 1957. - 409 - 426 с.

3. Еремин (1958) Еремин И.П. Литературное наследие Кирилла Туровского //ТОДРЛ.-Т. 15. - М.Л.: АН СССР, 1958.-С. 331 - 349.

4. Уваров (1858) Рукописи графа Уварова А.С. - Т. 2. - СПб.: Императорск. Акдемия наук, 1858. - 160 с.

5. Рогачевская (1999) Рогачевская Е.Б. Цикл молитв Кирилла Туровского (тексты и исследования). - М.: «Языки русской культуры, 1999. - 280 с.1. СПИСОК СЛОВАРЕЙ:

6. Востоков А.Х. Словарь церковнославянского языка. В Т.2. - СПб, 18581961.

7. Кусков В.В. Литература и культура Древней Руси: Словарь-справочник. -М.: Высшая школа, 1994. 336 с.

8. Словарь русского языка XI XVII вв. - М, 1975 - 1990. - Вып. 1-16

9. Словарь церковно-славянского и русского языка. В 4 т. - Т. 1 - 4. - Спб,1847.

10. Ю.Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб, 1893 - 1912. - В 3 тт.

11. П.Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Реприн. изд. - В 3 т. -М.: Книга, 1989.

12. Старославянский словарь (по рукописям X XI веков) под ред Цейтлин P.M., Вечерки Р., Благовой Э. - М.: "Русский язык", 1999. - 842 с.1. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

13. Аванесов (1973) Аванесов Р.И. К вопросу периодизации истории русского языка // Славянское языкознание. - VII международный съезд славистов: -Доклады советской делегации. - М., 1973. - С. 5-24.

14. Августин (1905) Блаженный Августин. - 0 грлдНк Еожием. - Киев. : тип. Горбунова И.И. - изд.2, 1905. - 336 с.

15. Адмони (1983) Адмони В.Г. нулевая связка, связочный глагол и грамматика зависимостей // ВЯ. - 1983. - №5. - М.: Наука. - С. 34-43.

16. Адмони (1975) Адмони В.Г. Статус обобщенного грамматического значения в системе яз.ыка. // ВЯ. - 1975. - №1. - С. 39-55

17. Адрианова-Перетц (1947) Адрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля древней Руси. - М.Л. - АН СССР, 1947. - 188 с.

18. Аминова (1997) Аминова А.А. Вторичная деривация в глаголах с префиксом про- // История русского языка', словообразование и формообразование. - Казань.: КГУ, 1997. - С. 78 - 82.

19. Анисимова (1987) Анисимова О.М. Художественная семантика стилистических формул в древнерусской литературе XII - нач. XIII веков. -АКД. -М, 1987.-20 с.

20. Арзуманова (1988) Арзуманова Н.Г. Из наблюдений над словоупотреблением Кирилла Туровского // Русская историческая лексикология и лексикография в древнерусском литературном языке. - Вып. 4. - Л.: ЛГУ, 1988. - С. 69-74.

21. Артеменко (1994) Артеменко Т.Н. Поэтика "Слова на Вознесения" Кирилла Туровского // Проблемы культуры, языка, воспитания. -Архангельск.: изд-во Поморского международ, пед. ун-та, 1994. - С. 147-150.

22. Арутюнов (1988) Арутюнов Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. - 338 с.

23. Ахундов (1982) Ахундов М.А. Концепция пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы. - М.: Наука, 1982. - 221 с.

24. Балалыкина (1997) Балалыкина Э.А. Основные направления семантического развития слова // История русского языка: словообразование и формообразование. - Казань.: КГУ, 1997. - С. 33-42.

25. Барнет (1978) Барнет В. К вопросу о методологии синхронного среза в диахронии // Языкознание в Чехославакии. - М.: Прогресс, 1978. - С. 134 - 141.

26. Бархатова (1968) Бархатова О.Т. Из истории прошедших времен русского глагола // Уч. зап. Новгород. ГПИ. - Т. XI. - вопросы диалектологии и истории русского языка. - Мурманск.: Мурманское книжное издательство, 1968. - С. 235254.

27. Бегунов (1970) Бегунов Ю.К. Древнерусская ораторская проза как жанр // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. - JI: 1970, С. 75-85.

28. Белозерцев (1966) Белозерцев Г.И. Соотношение книжно-славянских и народно-разговорных элементов в древнерусском литературном языке XI-XVII вв . -АКД.-М, 1966.-23 с.

29. Бережан (1979) Бережан С.Г. Статус языковой семантики как предмета лингвистики // Вопросы грамматикии лексикологии русского языка. - Кишинев.: «Штииннца», 1979. - С. 3 - 17.

30. Бирнбаум (1987) Бирнбаум X. Праславянский язык : достижения и проблемы в его реконструкции. - М.: Прогресс, 1987. - 511с.

31. Бондарко (1971а) Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. -Л.: Наука, 1971,-115 с.

32. Бондарко (19716). Бондарко А.В. О взаимоотношениях форм аориста и настоящего совершенного в старых белорусских, чешских и польских памятниках // Исследования по славянскому языкознанию. - М.: Наука, 1971. - С. 28 -36

33. Бондарко (1990) Бондарко А.В. Темпоральность // сб. Темпоральность. Модальность. - под ред.А.В.Бондарко. - Л.: «Наука», 1990. - С. 3 -59.

34. Бондарко (1994) Бондарко А.В. К проблеме иитенциональности // ВЯ. -1994 № 2. - М.: Наука. - С. 29-43.

35. Бондарко (1996) Бондарко А.А. Теория инвариантности Р.О.Якобсона и вопрос об общих значениях грамматических форм // ВЯ. - 1996. - № 4. - С. 5 - 19.

36. Будде (1913) Будде Е.Ф. Лекции по истории русского языка. - Казань, 1913.- 363 с.

37. Булгаков (1994) Булгаков С.Н. Свет невечерний. - М.: Республика, 1994. -415 с.

38. Булыгина (1968) Булыгина-Грамматические оппозиции ( к постановке вопроса) // Исследования по общей теории грамматики. - М.: Наука, 1968. - С. 175 -231.

39. Бунина (1959) Бунина И.К. - Система времен старославянского глагола. -М.: АН СССР, 1959.-160 с.

40. Бунина (1971) Бунина И.К. Категория времени или категория таксиса? (О противопоставлении относительных и абсолютных времен болгарского индикатива // Исследования по славянскому языкознанию. - М.: Наука, 1971. - С. 124-129.

41. Буслаев (1959) Буслаев Ф.И. - Историческая грамматика. - М.: Учпедгиз, 1959. - 623 с.

42. Ван-Вейк (1962) Ван-Вейк Н. О происхождении видов славянского глагола // Вопросы глагольного вида. - М.: Ин. лит., 1962. - С. 238 - 258.

43. Васильев (1981а) Васильев JI.M. Семантика русского глагола (глаголы речи, звучания, подражания). - Уфа.: Башкирск. гос. ун-т, 1981. - 71 с.

44. Васильев (19816) Васильев J1.M. Семантика русского глагола. - М.: Высшая школа, 1981. - 184 с.

45. Вендина (2000) Вендина Т.И. Язык сознания средневековья и возможности его реконструкции // Славяноведение. - 2000. - № 4. - С. 25 - 33.

46. Верещагин (1999) Верещагин Е.М. Язык статического мира: замирание движения в славяно-русской гимнографии // Логический анализ языка: Языки динамического мира. - Дубна, 1999. - С. 244 - 253.

47. Виноградов (1980) Русский язык (грамматическое учение о слове). - М.: Высшая школа, 1980. - 640 с.

48. Востоков (1863) Востоков А.Х. Грамматика церковно-словенского языка, изложенная по древнем памятникам. - СПб, 1863.

49. Гавранек (1962) Гавранек Б. Вид и время глагола в старославянском языке // Вопросы глагольного вида. - М.: Ин. лит., 1962. - С. 175 - 184.

50. Гаманович (1991) Иеромонах Алимпий (Гаманович). - Грамматика церковно-славянского языка. - М.: Худ. лит., 1991. - 271 с.

51. ГЛРЯ (1978) Грамматическая лексикология русского языка. - Казань.: КГУ, 1978.- 187 с.

52. Горшкова, Хабургаев (1981) Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. - М.: Высшая школа, 1981. - 358 с.

53. Грюибаум (1969) Грюнбаум А. Философская проблема пространства и времени. -М.: Прогресс, 1969. - 590 с.

54. Гуревич (1984) Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М.: Искусство, 1984. - 350 с.

55. Гухман (1968) Гухман М.М. Грамматическая категория и структрура парадигм // Исследования по общей теории грамматики. - М.: Наука, 1968. - С. 117174.

56. Двинятин (1994) Двинятин Ф.Н. Топика и бинарные конструкции в Торжественных Словах Кирилла Туровского (к постановке проблемы) // Вестник СПб. ун-та. - Сер.2. - История, языкознание, литеротуроведение. - Вып. 2 (№ 9). -Спб, 1994. - С. 49-57.

57. Двинятин (1995) Двинятин Ф.Н. Лингвопоэтический анализ Торжественных Слов святого Кирилла Туровского. - Дисс. - СПб, 1995. - 329 с.

58. Дешериева (1975) Дешериева Т.И. Лингвистический аспект категории времени в его отношении к физическому и философскому аспектам // ВЯ. - 1975. -№2.-С. 111-118.

59. Дешериева (1976а) Дешериева Т.И. К проблеме определения категории глагольного вида // ВЯ. - 1976. - №1. - М.: Наука. - С. 73-82.

60. Дешериева (19766) Дешериева Т.И. К проблеме соотношения глагольных категорий вида и времени // ВЯ. - 1976. - №4. - М.: Наука. - С. 72-77.

61. Еремин (1962) Еремин И.П. Ораторское искусство Кирилла Туровского // ТОДРЛ. - Т. 18. - М.: АН СССР, 1962. - С. 50-59.

62. Еремин (1966) Еремин И.П. Литература древней Руси (этюды и характеристики). - М. Л.: Наука, 1966.

63. Ефимов (1937) Ефимов А.И. К истории форм прошедшего времени русского глагола // Уч. зап. ГППИ. - Вып.2. - Пермь, 1937. - С. 83-134

64. Ефимов (1997) Ефимов B.C. Лексика со значением речи в старославянском языке. Слова с корнями - рек -; - глас -; - глагол - // Славяноведение. - 1997. - № 5. - С. 22 - 35.

65. Жирмунский (1966) Жирмунский В. О ритмической прозе // BJL - 1966. -№4.-Л.: Наука.-С. 103-115.

66. Жолобов (1986) Жолобов О.Ф. Грамматический символизм в древнерусских литературных текстах // Литературный язык Древней Руси. - Л.: ЛГУ, 1986.-С. 104 - 108.

67. Жолобов (1997) Жолобов О.Ф. О числовых символах в древнерусском текстообразовании // Studien zur russischen Sprache und Titeratur des 11-17 Jahrhunderts Peterlang. 1997. - C. 181-195.

68. Жульева (1972) Жульева В.А. Формы глаголов прошедшего времени в русских повестях XV - XVIII веков. - Дис. . канд. филол. наук. - Владимир.: ВГПИ, 1972.- 135 с.

69. Журавлев (1991) Журавлев В.К. Диахроническая морфология. - М.: Наука, 1991.- 207 с.

70. Иванов (1982) Историческая морфология русского языка. Морфология. Глагол. -М.: Наука, 1982. - 436 с.

71. Иванов (1990) Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка. -М.: Просвещение, 1990. - 400 с.

72. Истрин (1922) Истрин В.М. Очерк истории древнерусской литературы домонгольского периода (11-13 вв.). -Петроград, 1922. - С. 177-183.

73. Ищук (1994) Ищу к Д.Г. Структура лексико-семантического поля времени и ее семантическое наполнение (на материале русского языка) // Вестник СПб. унта. - Сер.2. - История, языкознание, литеротуроведение. - Вып.2 (№9). - Спб, 1994. -С. 57-62.

74. Калайдович (1821) Калайдович К.Ф. Творения Кирилла, епископа Туровского, российского витиии // Памятники российской словесности XII в. -1821.- 258 с.

75. Камчатнов (1998) Камчатнов A.M. История и герменевтика Славянской Библии. - М.: Наука, 1998. - 221 с.

76. Капоруллина (1991) Капоруллина JI.B. Морфология имени существительного (в языке произведений Кирилла Туровского) // Древнерусский язык домонгольской поры, JL: ЛГУ, 1991. - С.106 - 120.

77. Караулов (1970) Караулов Ю.Н. Языковое время и языковое пространство (о понимании хроноглоссы) // Вестник МГУ. - Сер X. - Филология. -№ 1. М.: МГУ, 1970. - С. 61 - 74.

78. Катаев (1883) Катаев Н. Очерки истории русской церковной проповеди. -Изд. 2-е,- Одесса, 1883. - 134 с.

79. Кириллин (2000) Кириллин В.М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI - XVI века). - СПб.: «Алетейя», 2000. - 311 с.

80. Клименко (1984) Клименко Л.П. Взаимодействие лексики с другими уровнями языкового стороя в истории русского языка // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Взаимодействие лексики и грамматики. - Горький.: изд. Горьк. ун-та, 1984. - С. 3-18.

81. Клименко (1990) Клименко Л.П. Лексико-семантическая система древнерусского глагола и ее отражение в памятниках письменности XI - XIV вв. -Горький.: Горьк. ун-т, 1990. - 81 с.

82. Клименко (1993) Клименко Л.П. Структурно-семантические особенности лексической системы древнерусского глагола и ее функционирование в памятниках письменности XI-XIV вв. - АДД. - СПб.: СПб ун-т, 1993. -51 с.

83. Клименко (1997) Клименко Л.П. о типологических признаках архитектоники агиографии и иконописи // Studien zur russischen Sprache und Literatur des 11-18. Jahrhunderts Peterlang. 1997. - C, 209-229

84. Кожина (1980) Кожина M.H. Об отношении стилистикик лингвистике текста // Функциональный стиль научной прозы. - М.: Наука, 1980. - С. 3-17.

85. Кожинова (1989) Кожинова А.А. Лексическая структура текста. - АКД. -Минск, 1989.-19 с.

86. Кожинова (1993) Кожинова А.А. К семантико-семиотическому анализу одного центрального понятия проповедей Кирилла Туровского // Русский язык донационального периода: проблемы исторического языкознания. - Вып. 4. - СПб.,1993. С. 68-76.

87. Козлов (1992) Козлов С.В. Из наблюдений над сюжетно композиционными и стилистическими особенностями ораторской прозы Древней Руси // Вопросы и сюжеты композиции. - Горький, 1992. - С. 13-20.

88. Козлов (1994) Козлов С.В. Семантическая структура славяно-русской ораторской прозы («Слова» Кирилла Туровского и Григория Цамблака) // VI Ломоносовские чтения. - Архангельск.: изд-во Поморского международ, пед. ун-та,1994.-С. 121-123.

89. Колесов (1972) Колесов В.В. К характеристике поэтического стиля Кирилла Туровского // ТОДРЛ. - Т. 36. - М.Л.: АНСССР, 1972. - С. 37 - 49.

90. Колесов (1976) Колесов В.В. Динамика форм прошедшего времени в древнерусских памятниках // История русского языка. Древнерусский период. -Вып. 1. - Л.: ЛГУ, 1976. - С. 74-93.

91. Колесов (1980) Колесов В.В. Историческая фонетика русского языка. -М.: Высшая школа, 1980. -215 с.

92. Колесов (1987) Колесов В.В. Статальное распределение глагольных форм в древнерусских источниках XI-XIV вв. // Структурная и прикладная лингвистика. -Вып.З, Л.: ЛГУ, 1987.-С. 115-131.

93. Колесов (1997) -Колесов В.В. Слово и текст в древнерусской традиции // Studien zur russischen Sprache und Literatur des 11-18. Jahrhunderts Peterlang. 1997. -C. 229-267.

94. ЮО.Копосов (1997a) Копосов Д.Р. О системных и стилистических факторах в организации Поучений Серапиона Владимирского (XIII век) // Studien zur russischen Sprache und Literatur des 11-18. Jahrhunderts Peterlang. 1997. - C. 267-279.

95. Копосов (19976) Копосов Д.Р. Уровневые повторы языкового знака как «мост от синтагмы к парадигме» // История русского языка: с ловообразование и формообразование- - Казань.: КГУ, 1997. - С. 154 - 170.

96. Ю4.Кржижкова (1978) Кржижкова Е. Понятие нейтрализации в морфологии // Языкознание в Чехословакии. - М.: Прогресс, 1978. - С. 119-133.

97. Крысько (2000) Крысько В.Б. Историческая грамматика древнерусского языка. - Т. 1. - М.: «Азбуковник», 2000. - 309 с.

98. Юб.Кубрякова, Бондарко (1987) Кубрякова Е.С., Бондарко А.В. Функциональная грамматика // ВЯ. - 1987. - № 2. - С. 137 - 141.

99. Ю7.Кузнецов (1961) Кузнецов П.С. Очерки по морфологии праславянского языка. - М.: АН СССР, 1961. - 147 с.

100. Кузнецов П.С. Очерки исторической морфологии русского языка. М.: АН СССР, 1959. - 273 с.

101. Курилович Е. Очерки по лингвистике .- М.: Ин. лит. 1962. 456 с.

102. ПЗ.Левшун (1992) Левшун Л.В. Проповедь как жанр средневековой литературы. - Автореф канд. дисс. - М.: РАН, 1992. - 20 с.

103. Леконт (1991) Леконт П.А. Краткий справочник по современному русскому языку. - М.: Высшая школа, 1991. - 382 с.

104. П5.Лешка (1978а) Лешка О. Грамматические инварианты и лексическое значение //Языкознание в Чехословакии. - М.: Прогресс, 1978. - С. 142-148.

105. Пб.Лешка (19786) Лешка О. К вопросу об отношении между морфологией и синтаксисом //Языкознание в Чехославакии. - М.: Прогресс, 1978. - С. 80 - 87.

106. П7.Лихачев (1971а) Лихачев Д.С. Русская культура нового времени и Древняя Русь // ТОДРЛ. Т.26. - М.Л., 1971. - С. 131 - 143.

107. Лихачев (19716) Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. - Л: Худ. лит., 1971. -414 с.

108. Ломов (1975) Ломов A.M. Категория глагольного вида и ее взаимоотношения в контекстом // ВЯ. - 1975. - № 6. - С. 55 - 65.

109. Лопушанская (1967) Лопушанская С.П. Очерки по истории глагольного формообразования. - Казань.: Тат. Книж. Изд-во, 1967. - 174 с.

110. Лопу шанская (1973) Лопушанская С.П. Анализ разночтений в простых формах прошедшего времени по различным спискам древнерусских летописей // Вопросы теории и методики изучения русского языка. - Уч. зап. - T.IX. - Вып. 114.-Казань, 1973. - С. 90-171.

111. Лопу шанская (1975) Лопушанская С.П. Основные тенденции эволюции простых претеритов в древнерусском книжном языке. - Казань.: КГУ, 1975. - 342 с.

112. Лопу шанская (1987) Лопушанская С.П. Парадигматические и синтагматические отношения древнерусских бесприставочных глаголов движения // Русский глагол в сопоставительном освещении. - Саратов. : Саратовск. гос . ун-т, 1987. - С. 3-12.

113. Лопу шанская (1990) Лопушанская С.П. - Развитие и функционирование древнерусского глагола. - Волгоград.: Волгоград, гос. ун-т, 1990. - 114 с.

114. Лотман (1969) Лотман Ю.М. О некоторых принципиальных трудностях в структурном описании текста // Труды по знаковым системам. - Вып. IV. - Тарту.: Тарт. ун-т, 1969. - С. 478 - 483.

115. Лукин (1992) Лукин В.А. Лексическое и грамматическое: от различия к сходству // Русский язык. Проблемы грамматической семантики и оценочного фактора ы языке. - М.: Наука, 1992. - С. 18-30.

116. Макарий (1856) Макарий, епископ Винницкий. - Святой Кирилл, епископ Туровский, как писатель // ОРЯС. - TV. - СПб, 1856. - С. 225-263.

117. Маковский М.М. Теория лексической аттракции. М.: Наука, 1971.250с.

118. Максим Грек (1859) Максим Грек. Сочинения. - В 3 т. - Т. 1. - Казань,1859.

119. Марков (1977) Марков В.М. Проблемы грамматической лексикологии и русский литературный язык XVIII в. // Очерки грамматической лексикологии русского языка. - Казань.: КГУ, 1977. - С. 119-130.

120. Марков (1997а) Марков В.М. К истории атематических глаголов в русском языке // История русского языка. Словообразования и формообразования. -Казань.: КГУ, 1997. - С. 21 - 23.

121. Марков (19976) Марков В.М. К истории форм прошедшего времени в русском языке // Studien zur russischen Sprache und Literatur des 11-18. Jahrhunderts Peterlang. 1997. - C. 295-305.

122. Марков и Еселевич (1978) Марков В.М., Еселевич И.Э. Грамматическая лексикология русского языка. - Казань: КГУ, 1978. - 187 с.

123. Мартине (1969) Мартине А. Нейтрализация и синкретизм // ВЯ. = 1969. - №2. - С. 96- 110.

124. Маслов (1959) Маслов Ю. Глагольный вид в современном болгарском литературном языке. - М., 1959. - 162 с.

125. Маслов (1962) Маслов Ю.С. Вопросы глагольного вида в современном зарубежном языкознании // Вопросы глагольного вида. - М.: Ин. лит., 1962. - С. 735.

126. Маслов (1964) Маслов Ю.С. К утрате простых форм претерита в германских, романских и славянских языках // Проблемы русской филологии. - М.: Наука, 1964.-С. 192-202.

127. Матвеенко (1956) Матвеенко В.А. Заметки о языке новгородских берестяных грамот. - ВЯ. - 1956. - № 4. - С. 82-92.

128. Матвеенко (1999) Матвеенко В.А. Вечное против «мимошедшего». Преодоление грамматического времени // Логический анализ языка: Языки динамического мира. - Дубна, 1999. - С. 67 - 77.

129. Мейе (2000) Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. - М.: УРСС, 2000. - 510 с.

130. Мечковская (1998) Мечковская Н.Б. Язык и религия. - М.: ГРАНД, 1998.-350 с.

131. Мещанинов (1975) Мещанинов И.П. Проблемы развития языка. - Л.: Наука, 1975. - 351 с.

132. Миклошич (1889) Миклошич Ф. Сравнительная морфология славянских языков. - Вып. 1-5. - М.: университетская типография. 838с.

133. Миронова (1989) Миронова Т.Л. Функционирование личных форм глагола в книжно-литературном языке древней Руси XII - XIII вв. (категория наклонения и врмени). - АКД. - М.: МГУ, 1989. - 23 с.

134. Мистрик (1978) Мистрик И. Динамика лексического и грамматического компонентов слова // Языкознание в Чехословакии. - М.: Прогресс, 1978. - С. 8488.

135. Молошная (1996) Молошная Т.Н. Грамматическая категория глагольной репрезентативности в современных славянских языках // Славяноведение. - 1996. - №4. - С.З5 - 45.

136. Мыркин (1976) -Мыркин В.Я. Текст, подтекст и контекст // ВЯ. 1976. -№2. -М.: Наука.-С. 86-94.

137. Немец (1962) Немец И. Генезис славянской видовой системы // Вопросы глагольного вида. - М.: Ин. лит., 1962. - С. 265 - 276.

138. Нещименко (1998) Нещименко Г.П. Диалог и его разновидности в современной коммуникации // Славяноведение. - 1998. - № 1. - С.70 - 76.

139. Никифорова (1995) Никифорова С.А. Лингвистический анализ разновременных списков «Жития Александра Невского» (XV - XVIIbb.). -Дис. .канд. филол. наук. - Ижевск, 1995. - 205 с.

140. Николаева (1991) Николаева Т.М. Специфика использования форм прошедшего времени в публицистике Аввакума // История русского языка. Лексикология и грамматика. - Казань.: КГУ, 1991. - С. 75-81.

141. Николаева (1997) Николаева Т.М. Торжественные речи Илариона // Studien zur russischen Sprache und Literatur des 11-18. Jahrhunderts Peterlang. 1997. -C. 341-351.

142. Новикова (1982) Новикова H.B. Становление аналитической формы будущего времени в русском языке. - АКД. - М., 1982. - 16 с.

143. Обнорский (1941) Обнорский С.П. Образование глагольных форм 3 лица настоящего времени в русском языке // Известия АН СССР. - Отдел литературы и языка. - 1941. - № 3. - С. 29 - 49.

144. Обнорский (1953) Обнорский С.П. Очерки по морфологии русского глагола. - М.: АН СССР, 1953. - 251с.

145. Оливер (1995) Мария Хосе Торресильяс Оливер. Перфект в ПВЛ (по Лавровскому, Академическому, Радзиловскому и Ипатьевскому спискам). - АКД. -М.: МГУ, 1995. -20с.

146. Орлов (1916) Орлов А.С. Лекции по истории древней русской литературе. - М.: изд-во Фаддеева, 1916. - 248 с.

147. Палама (1995) Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолствующих. - М.: Канон, 1995. - 383 с.

148. Петрухин (1996) Петрухин В.Я. Древнерусское двоеверие: понятие и феномен // Славяноведение. - 1996. - № 1. - С. 44 - 48.

149. Поликарпов, Курлов (1994) Поликарпов А.А., Курлов В.Я. Стилистика, семантика, грамматика: опыт анализа системной взаимосвязи // ВЯ. - 1994 №2. -М.: Наука.-С.62-76.

150. Полякова (1974) Полякова Л.А. К вопроссу о разграничении синтаксических функций архаических причастий и новообразований // Вопросытеории и методики изучения русского языка. Уч. зап. - Т. X. - Вып. 135. - Казань, 1974.- С. 89-95.

151. Пономарев (1894) Пономарев А.И. Святой Кирилл, епископ Туровский и его поучения // Памятники древне- русской церковно-учительной литературы. -Вып.1. - СПб, 1894. - С. 88-197.

152. Попова (1999) Попова Т.Н. Формы прошедшего времени глагола в летописных текстах (на мматериале Новгородской I летописи младшего извода и Московсого летописного свода конца XV в.). - Дис. . . канд. филол. наук. - Казань.: КГУ, 1999. - 190 с.

153. Потебня (1864) Потебня А.А. О связи некоторых представлений в языке // Филологические записки. - Воронеж. - Вып. 3, 1864. - С. 137-168.

154. Потебня (1958) А.А.Потебня Из записок по русской грамматике. - Т.1. -М.: учпедгиз, 1958. - 535 с.

155. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т.4. - М.: «Просвещение», 1977. - 405 с.

156. Припадчев (1984) Припадчев А.А. Лексико-грамматические средства выражения последовательности в древнерусским языке // Материалы по русско-славянскому языкознанию. - Воронеж, 1984. - С. 60-64.

157. Припадчев (1986) Припадчев А.А. - Иерархическая организация синтаксической системы древнерусского книжного языка XI-XIII вв. -Воронеж.: изд-во Воронеж, ун-та, 1986. - 175 с.

158. Припадчев (1987) Припадчев А.А. Средства выражения одновременности в древнерусском языке XII - XIII веков // Русский глагол в сопоставительном освещении. - Саратов. : Саратовск. гос . ун-т, 1987. - С. 38-46.

159. Прокопова (1991) Прокопова Т.И. - Глагольная категория времени // Древнерусский язык домонгольской поры. - Л.: ЛГУ, 1991. - С. 48-72.

160. Прокопова (1993) Прокопова Т.И. О лексико-семантической характеристике форм грамматического времени в древнерусском языке XII века // Русский язык домонгольского периода. Проблемы исторического языкознания. -Вып. 4. - СПб, 1993. - С. 166-176.

161. Рейман (1980) Рейман Е.А. Организующая роль глагола в произведениях художественных и научных текстов // Функциональный стиль научной прозы. -М.: Наука, 1980. - С. 17-35.

162. Рогачевская (1989) Рогачевская Е.Б. Использование "Ветхого Завета" в сочинениях Кирилла Туровского // Герменевтика древнерусской литературы XI -XVI вв. - М.: АН СССР, 1989. - С. 96-106.

163. Рождественская (1986) Рождественская В.В. Некоторые особенности построения текста у Кирилла Туровского // Литературный язык Древней Руси. - Л.: ЛГУ, 1986.-С. 98 - 104.

164. Ружичка (1962) Ружичка Р. Глагольный вид в Повести временных лет // Вопросы глагольного вида. - М.: Ин. лит., 1962. - С. 308 -323.

165. Русинов (1991) Русинов Н.Д. - Глагольная категория вида // Древнерусский язык домонгольской поры. - Л.: ЛГУ, 1991. - С. 72-84.

166. Салимзянова (1980) Салимзянова О.В. Система прошедших времен в «Хронике Георгия Амартола». - АКД. - Л.: ЛГУ, 1980. - 22 с.

167. Салимзянова (1982) Салимзянова О.В. Синонимия простых и сложных претеритов в «Хронике Георгия Амартола» // Сб. История русского языка. Средневековый период. - Вып.2. - Л.: ЛГУ, 1982. - С. 94-105.

168. Ш.Селшцев (1952) Селищев A.M. Старославянский язык. - 4.2. - М.: Учпедгиз, 1952. - 205 с.

169. Семенов Тян-Шанский (1990) - Епископ Александр Семенов-Тян-Шанский. Православный Катехизис. -М.: Московская Патриархия, 1990. - 128 с

170. Ш.Серенсен (1962) Серенсен Х.К. Вид и время в славянском языке // Вопросы глагольного вида. - М.: Ин. лит., 1962. - С. 184-197.

171. Силина (1987) Силина В.Б. О происхождении славянского глагольного вида // Русский глагол в сопоставительном освещении. - Саратов. : Саратовск. гос . ун-т, 1987.-С. 13-21.

172. Скаличка (1978) Скаличка В. Отношение между морфологией и синтаксисом // Языкознание в Чехославакии. - М.: Прогресс, 1978. - С. 69 - 80.

173. Смирнов (1988) Смирнов И.Н. Ситуация вневременности в современном русском языке // Функциональный анализ грамматических форм и конструкций. - Отделение русского языка. - Л.: ЛГПИ, 1988. - С. 31-41.

174. Соколова (1967) Соколова И.Г. Об употреблении форм аориста ив памятниках древнерусской письменности XIV -XVII вв. // Вопросы теории русского языка. - Ташкент.: ФАН, 1967. - С.72-80.

175. Соколова (1999) Соколова Е.Н. Стилистическая синонимия в русских памятниках старшей поры. - АКД. - Тюмень, 1999. - 21с.

176. Срезневский (1856) Срезневский И. Еще заметки о творениях святаго Кирилла Туровского // ОРЯС. - Т. V. - СПб, 1856. - С. 306-313.

177. Старовойтова (1991) Старовойтова О.В. История формы «реме», функционирующей в роли ввода прямой речи в древнерусских текстах // История русского языка. Лексикология и грамматика. - Казань.: КРУ, 1991. - С. 110-116.

178. Терентьева (1999) Терентьева Е.В. Семантика перфектности в древнерусских формах прошедшего времени от глаголов действия, состояния, отношения. - АКД. - Волгоград, 1999. - 18с.

179. Терентьева (2000) Терентьева Е.В. Значение перфектности в древнерусских претеритах от глаголов движения, состояния, отношения //Филология на рубеже тысячелетий. - Ростов-на-Дону.: РГУ, 2000. - С. 163 - 164.

180. Томашпольский (1980) Томашпольский В.И. О взаимодействии грамматической семантики с лексическими актуализаторами (диахронический этюд) // Грамматическая семантика. - Горький.: ГГПИ, 1980. - С.20-29.

181. Топоров (1983) Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. -М: Наука, 1983. - С.227-263.

182. Ульянов (1888) Ульянов Г.К. Основы настоящего времени в старославянском и литовском языках. - Варшава.: тип. Марии Земкевич, 1888. - 236 с.

183. Уорф (1972) Уорф Б.Л. Грамматическая категория // Принципы типологического анализа языков различного строя. - М.: Наука, 1972. - С. 44 - 61.

184. Успенский (1988) Успенский Б.А. История русского литературного языка (11 -17 вв.). - Будапешт.: TANKONYVKIADO, 1988. - 451 с.

185. Успенский (1994) Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.). - М.: ГНОЗИС, 1994. - 239с.

186. Успенский Б.А. Избранные труды. Т.1. - Семиотика истории. Семиотика культуры. - М.: «Языки русской культуры», 1996. - 607с.

187. Флусова (1975) Флусова Г.К. Проблемы времени в сравнительно-историчексом исследовании (обзор) // Язык как процемм и система. Теория и история языкознания. - Вып. 1. - М.: АН СССР, 1975. - С. 125 -141.

188. Ходорковская (1983) Ходорковская Б.Б. К проблеме индоевропейского сигматического аориста (вопросы семантики) // ВЯ. - 1983. - № 6. - М.: Наука. - С. 16-29.

189. Хоменко (1989) Хоменко Н.М. Устойчивые словосочетания в древнерусском языке XII-XV вв. (на материале произведений Кирилла Туровского и Епифания Премудрого). - Дис. . .филол. наук. -Л, 1989. - 249 с.

190. Храковский (1994) Храковский B.C. Условные конструкции: взаимодействие кондициональных и темпоральных значений // ВЯ. - 1994. - № 6. -М.: Наука. -С. 129-140.

191. Цейтлин (1988) Цейтлин С.Н. Категория вида русского глагола в онтогинезе // Функциональный анализ грамматических форм и конструкций. - Л.: ЛГПИ, 1988. -С.21-31.

192. Чесноков (1982) Чесноков П.В. Семантические формы мышления как значение грамматических форм // Семантика грамматической формы. - Ростов-на-Дону. :РПИ, 1982.-С.З-11.

193. Шахматов (1941) Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. -Л.:Учпедгиз, 1941.- 620 с.

194. Шошитайшвили (1998) Шошитайшвили И.А. Функции и статус плюсквамперфекта в глагольной системе (в типологическом аспекте). АКД - М.: МГУ, 1998. - 21с.

195. Этерлей (1976) Этерлей Е.Н. - Соотносительное употребление форм аориста и имперфекта в сложноподчиненном предложении // История русского языка. Древнерусский период. - Л.: ЛГУ, 1976. - С.65-74.

196. Якобсон (1985) Якобсон P.O. Избранные труды. - М.: Прогресс, 1985.455 с.

197. Якобсон (1987) Якобсон P.O. Работы по поэтике. - М.: Прогресс, 1987.460 с.

198. Яковлева (1994) Яковлева Е.С. Фрагмент русского языкового книжного времени // ВЯ. - 1994. - № 5. - С. 73-90

199. Ярцева (1968) Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследования по общей теории грамматики. - М.: Наука, 1968. -С. 5-58.

200. Fraser (1975) Fraser J.T. Of time, passion and knowledge. - Princeton university. - Press New Jersey, 1975. - 520 c.

201. Mattews (1967) Mattews W.K. Russian historical grammar / - nai of London / - the Abhlone Press, 1967 (репринт). - 362 с.