автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Системность художественного мышления Е.А. Боратынского-лирика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Системность художественного мышления Е.А. Боратынского-лирика"

На правах рукописи

Рудакова Светлана Викторовна

СИСТЕМНОСТЬ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МЫШЛЕНИЯ Е. А. БОРАТЫНСКОГО - ЛИРИКА

10.01.01 — Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Екатеринбург — 2014

5 О 2014

005549644

Работа выполнена на кафедре русской литературы института истории и филологии ФГБОУ ВПО «Магнитогорский государственный технический университет имени Г. И. Носова»

Научный консультант:

Власкин Александр Петрович, доктор филологических наук, профессор, профессор, заведующий кафедрой русской литературы, ФГБОУ ВПО «Магнитогорский государственный технический университет имени Г. И. Носова»

Официальные оппоненты:

Зырянов Олег Васильевич, доктор филологических наук, профессор, ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина», профессор, заведующий кафедрой русской литературы

Зверева Татьяна Вячеславовна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет», заведующая кафедрой истории и теории литературы

Мирошникова Ольга Васильевна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Омский государственный педагогический университет», профессор кафедры литературы и культурологи

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского (Национальный исследовательский университет)»

Защита диссертации состоится 19 сентября 2014 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.283.01 на базе ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» по адресу: 620017, г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26, ауд. 316.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном зале информаци-онно-интелпектуального центра - научная библиотека ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» и на сайте Уральского государственного педагогического университета ЬЯр^/Баепсе-шрил!.

Автореферат разослан < «ая 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного

совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Категория художественного мышления актуальна в современном литературоведении. Целый ряд диссертационных работ, появившихся в последние десятилетия, посвящен исследованию этого явления в литературе1. Но, несмотря на то что данное понятие вошло в научный обиход еще в античности и упоминалось в работах Платона, до сих пор значение его лишено четкой определенности.

Даже в настоящее время встречаются работы, в которых не проводится различий между понятиями «художественное мышление» и «художественное сознание». Например, Е. М. Черноиваненко, рассуждая в своей монографии о поисках в современном литературоведении новых базовых категорий, приходит к выводу, что «каждой большой эпохе присущ свой тип художественного мышления (тип художественного сознания, тип эстетического сознания, тип художественной деятельности), которым и определяется специфика искусства и литературы этой эпохи»2.

«Художественное сознание» является одной из важных категорий, которыми оперирует историческая поэтика. В этом понятии, как отмечают исследователи, «отражены историческое содержание той или иной эпохи, ее идеологические потребности и представления, отношения литературы и действительности, определяется совокупность принципов литературного творчества в их теоретическом (художественное самосознание в литературной теории) и практическом (художественное освоение мира в литературной практике) воплощениях»3.

Мы придерживаемся позиции тех ученых, которые разграничивают понятия «художественное мышление» и «художественное сознание». Вслед за М. К. Ма-мардашвили, А. М. Пятигорским'' и В. В. Заманской мы рассматриваем художественное сознание как метасодержательную категорию5, которая «способна интегрировать все сферы культуры и дать целостное представление о характере эпохи и о мироощущении человека в ней»6. Художественное сознание отражает основные тенденции эпохи, выступая как система сложившихся культурологических, фило-

1 Долинина И. В. Н. С. Лесков 1870-х гг.: тип художественного мышления и динамика жанров: дис.... канд. филол. наук. Иваново, 2001.216 с.; Степанов Я А. Эстетическое и художественное мышление А. С. Грибоедова: дис. ... докт. филол. наук. Краснодар, 2001. 566с.; Холодова 3. Я. Художественное мышление М М Пришвина: содержание, структура, контекст: дис. ... д-ра филол. наук. Иваново 2000.380 с. и др.

2 Черноиваненко Е. М Литературный процесс в историко-культурном контексте: развитие и смена типов литературы и художественно-литературного сознания в русской словесности Х1-ХХ веков Одесса: Маяк, 1997. С. 59.

3 Аверинцев С. С., Андреев М. Д, Гаспаров М. Л., Гринцер П. А., Михайлов А. В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика Литературные эпохи и типы художественного сознания: сб. ст. М.: Наследие, 1994. С. 3.

4 Следует отметить, что эти философы оперируют понятием «сознание», не связывая его с миром художественным. См.: Мамардашвили М. К, Пятигорский А. М. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Языки русской культуры, 1997. С. 67-85.

Заманская В. В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий: учеб. пособие. М : Флинта; Наука, 2002. С. 17.

6 Там же. С. 14.

софских, историко-литературных представлений о человеке, обществе, месте и функции литературы в современном мире, определяющих позицию широкого круга писателей, реализующих свои взгляды в творчестве, в оригинальной поэтике.

Художественное же мышление понимается нами как категория, связанная прежде всего с индивидуальными творческими исканиями конкретного автора. Существует множество определений рассматриваемого нами понятия. Например, Г. А. Гуковский характеризует художественное мышление как «эстетическое мышление» и «эстетическую норму мировоззрения писателя»1. Для В. И. Хрулева художественное мышление - это «особый способ постижения, обобщения и оценки дей-

~ 2

ствительности, способ претворения ее в поэтическии мир» .

Для нас наиболее убедительно определение понятия художественного мышления, предложенное Б. С. Мейлахом, который исходит из трактовки «художественного мышления как мировоззрения и индивидуальной художественной системы творца в их неразрывном взаимодействии, в движении, а не только в выкристаллизовавшихся принципах, определяемых понятием «творческого метода» и реализованных в отдельных произведениях»3.

Художественное мышление рассматривается нами как вид творческой деятельности, связанной с первоначальным накоплением жизненных впечатлений (восприятием и пониманием окружающего мира), их переосмыслением и запе-чатлением в образах с помощью характерных для литературы средств, т. е. созданием произведений искусства, потому художественное мышление связано не только с отражением действительности, но и «сущностным постижением» и «преобразованием мира»4.

К ряду дискуссионных вопросов современного литературоведения относится и проблема системных отношений в литературе. Идеи системного подхода к анализу литературных явлений обнаруживаются еще в работах Аристотеля, в последующем к ним обращаются Г. В. Ф. Гегель и другие философы. Однако по-настоящему востребованы эти идеи оказываются только к середине XX века. Целый ряд исследователей доказывает необходимость изучения художественной литературы как системы. Подобная концепция в отношении средневековой литературы была предложена Д. С. Лихачевым5. О «художественных системах», формирующихся в контексте мировой культуры, размышляли И. Г. Неупокоева6, Н. И. Конрад7. Еще в середине 1970-х г. некоторые исследователи задумались о необходимости изучения литера-

1 Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. М: Худож. лит., 1965. С. 15.

2 Хрулев В. И. Проблема художественного мышления (Пути исследования). Уфа: БашГУ, 1993. С. 64.

3 Мейлах Б. С. Психология художественного творчества; предмет и пуга исследования // Психология грошссов художественного творчеспа/Подред Б. С. Мейлаха, А Хредава Л: Наука Ленинград ста, 1980. С. 15-16.

4 Об этом, в частности, размышляет Т. И. Орлова (Орлова Т. И. Гносеологический анализ природы художественного мышления : автореф. дис.... канд. филос. наук. Киев, 1981.24 с.)

5 Лихачев Д. С. Древнеславянские литературы как система // Славянские литературы: VI Международный съезд славистов (Прага, авг. 1968). Докл. сов. делегации. М, 1968. С. 5-48.

6 Неупокоева И. Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа М.: Наука, 1976. 359 с.

7 Конрад Н. И. Запад и Восток. М : Наука, 1966. С. 451.

4

турных явлений с учетом их системного характера Среди ведущих ученых, разрабатывавших проблему системности в науке и литературе, связанную с такой областью научного познания, как синергетика1, следует выделить М. С. Кагана2 и Н. Л. Лейдермана . Последний из названных авторов, задумываясь над достоинствами системного подхода и пытаясь наши ответ на вопрос, почему подобный подход «не привился в литературе», объяснял это прежде всего его сложностью. Подобный подход требует «постоянного увязывания всех аспектов системы между собой» с необходимостью учета того факта, «что каждая система является частью (а порой и структурой) другой системы и вместе с тем сама состоит из подсистем»4.

Синергетика возникла в мире естественных наук в середине 1970-х гг., но уже к концу XX в. она стала междисциплинарной областью знания, в которой доступно изучение динамических систем разных уровней организации, состоящих из множества элементов или подсистем, анализ связей внутри них и между ними. «Цель синергетики - найти универсальные закономерности поведения сложных динамических систем, общие законы самоорганизации систем»5. К числу выделяемых почти всеми исследователями, работающими в этом научном направлении, принципов функционирования системы относятся следующие: система не есть сумма элементов, в нее входящих; система всегда открыта, и в этом - важнейшее условие ее жизненности. М. С. Каган в своих работах, размышляя о системе, обращает внимание на такое ее качество, как целостность. По его мнению, целостность «не означает «аморфность», «плазмообразность» - она есть качество, обусловленное содействием всех ее частей той части (подсистеме, элементу), которая в данной деятельностной ситуации является основной «ударной силой» в решении конкретной задачи (познавательной, оценочной, проективной, художественно-творческой, коммуникативной, организационной и т. п.)»6. И система рассматривается им как «наиболее высокоразвитый тип целого»7.

Различные признаки «системноста» распознаются в поэтическом наследии Е. А. Боратынского даже на интуитивном уровне. Однако интуиции недостаточно. С

' Понятие «синергетика» вошло в научный терминологический оборот отечественного литературоведения после 1980 года, когда была переведена на русский язык монография Г. Хакена (Хакен Г. Синергетика: иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. Пер. с англ. М : Мир, 1980.405 е.), который и является автором этого термина

Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Избранные статьи. Л. : Ленинград, ун-т, 1991.384 с.; Каган MC. Синергетика и культурология // Синергетика и методы наук. СПб 1998 С. 201-219.

Лейдерман Н. Л Теория жанра Исследования и разборы Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2010. 904 е.; Лейдерман Н. Л Судьбы системных идей в русском литературоведении XX века // Русская литература XX—XIX веков: направления и течения / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2004. Вып. 7. С. 3-28.

Лейдерман Н. Л. Судьбы системных идей в русском литературоведении XX века // Русская литература XX-XIX веков: направления и течения / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2004. Вып. 7. С. 15.

Гураль С. К. Синергетика и лингвосинергетика // Вестник Томского гос. ун-та Сер «Филология» № 302. Сентябрь. 2007. С. 8.

Каган М С. Системность и целостность [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:/Avww.ligis.ru/psylib/090417/books/_kagam01 .htm. 7 Там же.

отсутствием целенаправленных исследований его творчества в этом ракурсе (пробел, который мы и предполагаем в определенной мере восполнить) во многом связано, на наш взгляд, расхождение в интерпретациях творческого наследия поэта.

Лирика Е. А. Боратынского органично вписывается в литературный процесс первой трети XIX века, но при этом имеет свое лицо. Е. А. Боратынскому суждено было занять особое место на русском Парнасе. Репутация Е. А. Боратынского как одного из больших поэтов укрепилась за ним фактически с первых выступлений на этом поприще. Поэтому один из литературных критиков первой трети XIX в. В. Т. Плаксин в своей статье за 1829 год, характеризуя лиру А. С. Пушкина и Е. А. Боратынского, находил затруднительным предсказать, на чьей стороне будет первенство, отмечая, что только «время, судья независимый от настоящих успехов, решит, кому будет принадлежать первый венок - Пушкину или Баратынскому»1. В свою очередь, В. Г. Белинский в одной из своих работ высказывает следующую мысль: «Из всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место, бесспорно, принадлежит г. Баратынскому»2.

В настоящий момент поэзия Е. А. Боратынского привлекает внимание многих современных исследователей. В Мичуринске и Казани проводятся научные чтения, посвященные Е. А. Боратынскому. Не остался незамеченным столетний юбилей этого художника слова: ему были посвящены международные конференции, прошедшие в Москве, Казани, Тамбове, Мичуринске и других городах. Увеличивающийся объем исследовательской литературы, касающейся вопросов изучения наследия Е. А. Боратынского, доказывает растущий интерес к его поэзии.

Значимым вкладом в развитие современной науки о Е. А. Боратынском можно считать издание в 1998 году «Летописи жизни и творчества Е. А. Боратынского»3 и публикацию полного собрания сочинений и писем поэта4. Систематизация биографических сведений из жизни поэта, собрание сохранившихся писем Е. А. Боратынского, реконструкция биографии поэта, подборка найденных вариантов его произведений - все это создает прочный фундамент для более глубокого постижения художественного мира автора, раскрытия не замеченных ранее особенностей его творчества.

За почти двухсотлетний период изучения биографии и творчества Е. А. Боратынского накоплен солидный исследовательский материал. На сегодняшний день в современном литературоведении сформировалось как самостоятельное научное направление боратыноведение5.

1 Сын Отечества и Северный архив. 1829. Т. VI. № XXXIV. С. 93. Здесь и далее цитаты из произведений со старой орфографией даны в современном варианте.

2 Белинский В. Г. Поли. собр. соч.: в 13 т. М : АН СССР, 1953-1959. Т. VI. М.: АН СССР, 1954. С. 47.

3 Летопись жизни и творчества Е. А. Боратынского / сост.: А. М. Песков; текст подгот. Е. Э. Лямина и А. М. Песков. М : Новое литературное обозрение, 1998.496 с.

4 Боратынский Е. А. Поли. собр. сочинений и писем / Рук. проекта А. М Песков. Ред. А. Р. Зарецкий, А. М. Песков, И. А. Пильщиков. М.: Языки славянской культуры, 2002.

5 Этот термин официально закрепился в науке после проведения конференции в Тамбове в 2000 г. и публикации сборника материалов по её итогам.

Актуальность исследования обусловлена теми процессами, что имеют место в современном литературоведении, расширяющем свои границы, отказывающемся от привычных алгоритмов в изучении явлений литературы, рассматривающем литературные произведения в различных контекстах, уделяющем особое внимание осмыслению духовно-нравственных, философско-психологичес-ких вопросов. В работе решаются актуальные, назревшие в науке о Е. А. Боратынском проблемы осмысления системности его художественного мышления как лирика в контексте современного ему литературного процесса, предлагается историко-литературная реконструкция поэтического мира Е. А. Боратынского, выявляются внутренние связи и взаимодействия личного духовно-эмоционального опыта поэта с романтической и общекультурной традицией.

Степень разработанности темы.

Системность художественного мышления Е. А. Боратынского как самостоятельная проблема до настоящего времени в литературоведении не рассматривалась. Исследователи обращались к отдельным аспектам этой проблемы, касались частных вопросов.

Одно из первых развернутых библиографических описаний критических и научных источников по вопросам изучения жизни и творчества Е. А. Боратынского было подготовлено Г. Хетсо1. Позднее более подробно история функционирования поэзии Е. А. Боратынского в литературной критике в период с 1820 по 1890 гг. была рассмотрена в диссертационной работе С. С. Кудрявкина2. Анализу исследований периода ХХ-ХХ1 вв. о Е. А. Боратынском посвящена диссертационная работа Л. Р. Хузеевой3

Из-за сложности, многоаспектности лирики Е. А. Боратынского восприятие и истолкование ее сначала литературной критикой, а позднее и академической наукой было очень противоречивым.

Впервые интерес к своеобразию художественного мышления Е.А. Боратынского проявили А. С. Пушкин и В. Г. Белинский. Примечательные высказывания о характере мировосприятия и особенностях поэзии Е. А. Боратынского принадлежали А. С. Пушкину, А. А. Дельвигу, И. В. Киреевскому, П. А. Плетневу, П. А. Вяземскому и др. Ими отмечалось, что лирика Е. А. Боратынского требует от читателей особой душевной настроенности. Некоторые замечания современников поэта не утратили своей актуальности и в наше время.

В целом творчество Е. А. Боратынского оказалось непонятым его современниками, но созвучно умонастроениям потомков. Представители поколения

1 Хетсо Г. Библиография // Хетсо Г. Евгений Баратынский: жизнь и творчество. Oslo; Bergen; Tromsö: Universitetsforlaget, 1973. С. 638-710.

Кудрявкин С. С. Личность и поэзия Е. А. Боратынского в историко-функциональном освещении (1820-1890-е годы): дис.... канд. филсш. наук.М_, 1992.264 с.

3 Хузеева Л. Р. Личность и творчество Е. А. Боратынского в русском литературоведении XX-XXI вв.: авгореф. дис.... канд. филол. наук. Казань, 2013.22 с.

7

поэта, как отмечает критик начала XX в., «не разглядели <...>, не подслушали, что он взял совсем иную ноту, воспел самобытно совсем иную печаль...»1.

Символистская критика рубежа Х1Х-ХХ вв., предложив первые серьезные опыты рассмотрения лирики Е. А. Боратынского, заново открыла этого автора для читателей. В «сумеречном поэте» символисты разглядели своего предшественника и интерпретировали особенности его творчества с позиций своей эстетики. Уже в этот период были предприняты попытки охарактеризовать особенности художественного мышления Е. А. Боратынского через анализ его мировоззрения и мировосприятия. Однако носили они, как правило, частный характер: обращалось внимание на какую-то одну особенность лирики или психологического облика поэта.

Новый всплеск интереса к творчеству Е. А. Боратынского приходится на 50-60-е гг. XX в. Именно в этот период делаются попытки рассмотреть эволюцию взглядов поэта (как в отдельных статьях2, так и в монографиях3), охарактеризовать некоторые особенности поэтического мышления, выяснить своеобразие литературной позиции Е. А. Боратынского. Например, Н. Р. Мазепа в своей монографии последовательно доказывает мысль о том, что в поздней лирике Е. А. Боратынский демонстрирует реалистическое мировоззрение. Этой же крайне спорной концепции придерживается и Л. Г. Фризман, определяющий суть динамики эстетических взглядов поэта как движение поэта от романтизма к реализму. Как показывает история научной мысли, идея о реализме поэзии Е. А. Боратынского, вскользь озвученная Е. Н. Купреяновой и И. Н. Медведевой в комментариях к первому полному собранию стихотворений в 1936 г., тем не менее, находит отклик в сознании некоторых ученых. Так, в середине 1970-х В. Д. Сквозниковым4 была осуществлена еще одна попытка доказать реалистический характер художественного метода Боратынского.

Высказано было и предположение о принадлежности лирики Е. А. Боратынского предромантизму5. Ряд исследователей доказывают идею близости поэта романтическому миру6, поэтому вопрос о своеобразии эстетических взглядов Е. А. Боратынского по-прежнему требует своего прояснения.

Во второй половине XX в. появляются работы, в которых рассматриваются важные аспекты художественного мира Е. А. Боратынского. Так, например, зна-

1 Андреевский С. А. Литературные очерки. СПб.: Тип. А. Е. Кетлинского, 1902. С. 9.

2 Озеров Д А. Е. А. Баратынский // Озеров Д А. Работа поэта. М., 1963. С. 76-105; Тойбин И. М Об особенностях общественно-литературной позиции раннего Боратынского // Филологические науки. 1961. №2. С. 102-109.

3 Мазепа И. Р. Е. А. Баратынский. Эстетические и литературно-критические взгляды. Киев: АН УССР, 1960.92 е.; Фризман Д Г. Творческий путь Е. А. Баратынского. М : Наука, 1966. 142 с.

4 Сквозников В. Д Поэтика отборных слов и точности обычного слова // Сквозняков В. Д Реализм русской лирической поэзии. Становление реализма в русской лирической поэзии. М, 1975. С. 218—300.

5 АлыииИ Д Метод исгильлирикиЕ АБарап>мэсого/И Л Алши//Русская литература 1968. №1. С. 96-106.

6ГуковскийГ. А. А.С.Пушкин и русские романтики. М.: Худож. лит., 1965. 356с.; ЛебедевЕ.Н. Романтизм Боратынского // История романтизма в русской литературе. Романтизм в русской литера-

туре 20-30-х годов XIX в. (1825-1840). М.: Наука, 1979. С. 66-80; Магина Р. Г. Своеобразие романтического стиля и жанра в русской литературе XIX- начала XX века. Свердловск, 1986. С. 33-39 и др.

8

читальный вклад в современное боратыноведение внесла монография норвежского исследователя Г. Хетсо1, которую отличает широта представленного биографического материала, соотнесенного с лирикой автора, дан развернутый анализ художественных форм, к которым обращается поэт, сделана попытка представить в совокупности особенности мировосприятия Е. А. Боратынского.

^ В современном литературоведении можно выделить несколько направлений, по которым движется мысль исследователей творчества Е. А. Боратынского, каждое из которых может быть рассмотрено как серьезный шаг в направлении выявления и осмысления особенностей художественного мышления поэта. Это, в частности, следующие направления.

Изучение поэзии Е. А. Боратынского как целостного явления. Из исследований этой проблематики примечательны работы Л. Я. Гинзбург и С. Г. Бочарова. Каждый из этих ученых предпринимает попытку представить лирику Е. А. Боратынского как некий мир, живущий по своим законам. Но для доказательства этого положения каждый из ученых избирает свой путь.

Анализ жанрового своеобразия творчества Е. А. Боратынского. В группе работ, посвященных изучению этого вопроса, особое место занимают исследования И. Л. Альми. За полвека работы она сделала множество убедительных наблюдений по текстам Е. А. Боратынского и выявила в его лирике выражения значимых тенденций.

Самой сложной для интерпретаций и по-прежнему малоизученной в творчестве Е. А. Боратынского остается книга стихов «Сумерки». Странным было ее появление в литературном пространстве в 1842 году: критика почти не заметила этого, откликнувшись единичными и в настоящий момент парадоксально звучащими отзывами. В ХХ-ХХ1 вв. исследованием «Сумерек» как целостного произведения занимались такие ученые, как И. Л. Альми, А. Кушнер, Е. Н. Лебедев, М. Н. Дарвин, А. И. Власенко, Н. Зуев, Р. Фигут, А. Машевский.'

Другая немаловажная для исследователей проблема-рассмотрение лирики Е. А. Боратынского в контексте пушкинской эпохи. Знаковыми, повлиявшими на современное боратыноведение можно считать работы В.Е.Андреева, В. Э. Вацуро, В. А. Грехнева, И. М. Семенко.

Изучение биографии Е. А. Боратынского на основе анапиза архивов, выявление принадлежности поэта к той или иной общественно-литературной группе, определение влияния обстоятельств социально-политического и культурного характера на судьбу автора. Самый существенный вклад в разработку этих вопросов внесли исследования Е. Н. Лебедева2 и А. М. Пескова3. Книга Е. Н. Лебедева представляет собой историко-литературное изучение личности, судьбы и

' Хетсо Г. Евгений Баратынский: жшнь и творчество. О>1о; Вегаэт, Тгптео: ШтегейеБйф^ 1973.710 с

з Лебедев Е. К Тризна Книга о Е А. Боратынском. М: Современник, 1985. 301 с.

Песков А. М. Жизнь и творчество Е. А. Боратынского: научная биография : авгореф дис д-ра филол. наук. М, 1998. 50 е.; Песков А. М Боратынский. Истинная повесть. М.: Книга, 1990 384 с • Песков А.М Е. А. Боратынский. Очерк жизни и творчества // Боратынский Е. А. Поли собр сочинений и писем. М.: Языки славянской культуры, 2002. Т. 1. С. 22-70.

9

творчества поэта: в данном исследовании все эти аспекты представлены во взаимообусловленном единстве. А. М. Песков разрабатывал в книге и в докторской диссертации проблему создания научной биографии Е. А. Боратынского на основе писем, мемуаров и произведений; реконструировал психологический портрет Е. А. Боратынского.

Творчество Е. А. Боратынского составляет одну из блистательных страниц пушкинской эпохи, получившей название «золотого века» русской поэзии. Это было время становления и нового человека, и нового мироощущения, и новой литературы. С учетом подходов, что предлагает синергетика, художественное мышление Е. А. Боратынского в реферируемой работе рассматривается как открытая динамическая система, основными элементами которой становятся следующие составляющие: философские взгляды поэта; эстетические принципы, реализуемые в его поэзии (речь идет о своеобразии его романтизма); образные категории поэтического мира, в первую очередь визуальные, звуковые образы, категории пространства и времени; ведущие мотивы лирики; поэтический сборник как произведение, в котором автор пытается воплотить собственную концепцию человека и мира. Еще одна возможность, которая открывается в синергеггическом ракурсе, -это выявление в различиях мевду стихотворением, циклом, сборником и книгой стихов признаков становления и эволющш системного мышления поэта.

У любого истинного художника его творения, сколь бы ни были они разнообразны и по форме, и по содержанию, объединяются глубинной схожестью, определяемой личностью самого творца, его «Я», что позволяет говорить о своеобразии поэтического мира того или иного автора, в котором отражается специфика его художественного мышления.

Под поэтическим миром мы будем подразумевать идеальное образование, органичное «сцепление» универсальных духовных отношений, заключенных в тексте, продукт творческого воображения художника слова, воплощенный в произведениях лирического рода и представляющий более или менее условную модель мира реального. Говоря о поэтическом мире Е. А. Боратынского как о важнейшем результате авторского мышления, мы сознательно ограничиваем область своего исследования: нас интересует только одна художественная сфера, в которой проявил себя Е. А. Боратынский, - его лирика. Лиро-эпические и прозаические тексты данного автора не входят в орбиту нашей работы, ибо в них проявляются иные законы, отличные от тех, что мы открыли в поэзии Е. А. Боратынского. Но при этом лирика Е. А. Боратынского исследуется нами в неразрывной связи с историей духовных исканий поэта, обусловленных изменениями в его мировосприятии. Анализируя специфику поэтического мышления Е. А. Боратынского, мы посчитали необходимым обратиться к различным редакциям, заметкам, письмам, дневникам поэта, ибо, как и C.B.Савинков, убеждены, что без изучения подобных текстов «невозможно обнаружить и структурировать

дискурс авторского переживания, а значит, и понять глубинные «механизмы», обусловившие его возникновение»1.

Лирику Е. А. Боратынского мы рассматриваем как законченную, осмысленную, динамичную систему, отличающуюся онтологической завершенностью, наполненную драматизмом и трагизмом; выступая в качестве некой целостной системы, она пребывает в постоянном движении. Поэтическая вселенная художника рождается в процессе взаимодействия его восприятия, разума и фантазии; создавая ее, лирик не только отражает объективный мир, но и выражает в ней свою концепцию мира, давая свои оценки.

Создавая свой поэтический мир, Е. А. Боратынский, чье становление как личности пришлось на начало XIX века, ориентируется и на опыт ближайший -романтической литературы, и на отдаленный, обращаясь к культурному наследию европейского общества. Е. А. Боратынский стремится осмыслить разные уровни бытия, пытаясь обнаружить меж ними связи, явные и скрытые. Его влекут противоречия, которые он находит не только в мире, им постигаемом, в душе человека, им изучаемой, но и в собственной лирике.

Но следует подчеркнуть, что лирический мир Е. А. Боратынского формируется по законам индивидуального мироосмысяения, строительство это сравнимо с уникальной (в смысле индивидуальной, неповторимой) мифологической моделью мира. Не в последнюю очередь нас будет интересовать вопрос о том, кто из современников и предшественников оказал значительное влияние на формирование системы романтических взглядов поэта.

Системность мышления Е. А. Боратынского выявляется нами через анализ специфики философских взглядов поэта, сформированных под влиянием объективных историко-культурных и биографических обстоятельств, через исследование своеобразия его романтизма. Но в большей степени нас интересует отражение системности художественного мышления Е. А. Боратынского в его поэтическом мире, отмеченном трагизмом и пессимизмом и одновременно поисками путей их преодоления.

Существенно важными формами выражения художественного мышления Е. А. Боратынского оказываются значимые образно-семантические категории, с помощью которых автор и создает свой поэтический мир как динамичную систему.

Определяющими признаками, характеризующими подобное творческое образование, нами избираются основные параметры реального бытия, являющегося для искусства и основным объектом внимания, и важным фактором воздействия. Для бытийного мира знаковыми являются визуальные проявления (в их числе цвет и свет), а также звуковые явления, пространство и время, то есть все то, что делает действительность многообразной. Именно на эти проявления бытия в первую очередь реагирует художник слова.

Проблема системности художественного мышления Е. А. Боратынского заставляет нас обратиться к анализу основного корпуса стихотворений поэта для установления соответствий между ними, помогающих определить круг ведущих

1 Савинков С. В. Творческая логика Лермонтова. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2004 С 14

11

мотивов, поскольку поэтический мир - это также и «система инвариантных мотивов»1. Основные смыслы и идеи, выражаемые с помощью мотивов, образуют некую духовную целостность создаваемого поэтом мира. В своем исследовании мотивов лирики Е. А. Боратынского мы будем опираться прежде всего на работы Б. М. Гаспарова, Ю. К. Щеглова, изучающих проблему мотива в неразрывной связи с принципами интергекстуальносга и системности. Мы акцентируем внимание на тех мотивах, в которых, по верному замечанию А. Ахматовой, <сгаится личность актора и дух его поэзии»2. Художественный текст мы рассматриваем как построенную средствами языка модель человеческого отношения к миру, в которой поэт раскрывает свои мысли, взгляды на жизнь, на человека, в том числе и через развиваемые им лирические мотивы. Романтическая лирика Е. А. Боратынского исследуется в реферируемой работе как художественная система, в которой отражаются особенности его мышления, сосредоточенного на немногих сквозных поэтических мотивах, организующих сложную систему сопряжений и взаимодействий.

Особое внимание в работе уделено эволюции системного мышления Е. А. Боратынского; освещение этой проблемы представлено через анализ трех прижизненных сборников поэта: 1827, 1835 и 1842 гг. Отталкиваясь от традиционного жанрово-тематического принципа составления сборника стихов, Е. А. Боратынский в процессе творческой эволюции приходит к созданию книги стихов, отмеченной единством авторской концепции и сквозным авторским сюжетом. Потому наш основной научный интерес сосредоточен на исследовании итоговой книги «Сумерки», рассматриваемой в реферируемой работе как вершина исканий поэтом той формы, в которой можно было бы представить целостное восприятие мира.

При анализе произведений «Сумерек» Е. А. Боратынского мы исходим из понимания книги стихов как некоей лирической целостности, в которой каждое отдельное стихотворение, обладая бесспорной самостоятельностью, тем не менее, оказывается так или иначе связано с развитием общей идеи, по-новому раскрывает свой смысл, вступая во взаимодействии с другими произведениями книги. Последовательность стихотворений в «Сумерках» представляется нам не случайной, а строго продуманной, связанной с авторской концепцией, суть которой мы и попытаемся охарактеризовать в своей работе.

Система - интегрированная целостность, когда отдельные составляющие образуют не всегда очевидные, а порой и парадоксальные связи. Системность же рассматривается нами как качество мышления, актуализация которого происходит через категорию «система». Системный характер мышления Е. А. Боратынского, отраженный в его лирике, как мы доказываем, обусловлен и индивидуальными особенностями творческого гения поэта (с юности ему были присущи аналитичность и определенная рассудочность в восприятии происходящего с ним и с окружающими, желание выявить некие закономерности бытия), и самой при-

1 Сапогов В. А. Сюжет в лирическом цикле И Сюжетосложение. Даугавпилс, 1980. С. 93.

2Циг. по: Виленкин В. Образ «ветра» в поэтике Анны Ахматовой // Вопросы литературы. 1995.

Вып. 3. С. 138.

родой романтизма (тяготеющего к универсализму), в русле которого и развивается творчество Е. А. Боратынского.

Отличительными признаками системного мышления могут быть названы следующие свойства. Во-первых, системным мышление оказывается тогда, когда оно способно отразить в законченной картине меняющийся мир (который сам по себе системен), обнаруживая в нем множество самых разнообразных связей. Во-вторых, системное мышление предполагает невозможность во всей полноте отразить бесконечную сложность мира и потому не отрицает наличие другого взгляда на действительность, существование иных подходов к оценке жизненных явлений. В-третьих, подобному мышлению свойственны постоянная обращенность как во внешний мир, так и внутрь себя, отсутствие идеализации собственной модели анализа мира, постоянная рефлексия, выявление противоречий и стремление их разрешить. В-четвертых, умение чувствовать происходящие изменения в мире, осознавать, что сформированная модель, картина жизни в чем-то уже не отвечают новым запросам, а потому требуют преобразований. В-пятых, мир - это многоуровневая система, пребывающая в постоянном движении. И системное мышление как раз и отличает умение освещать бытие разных уровней, когда взгляд перемещается от частного к общему, от дальнего к ближнему и, наоборот, внимание фокусируется на отдельных деталях или охватывает явление целиком. Наконец, один из самых важных признаков системного мышления - это стремление автора формировать личностное представление о мире, не уповая на чужое мнение, не подчиняясь чужому взгляду или оценке, хотя и с ориентацией на опыт предшественников и современников, с учетом тех представлений, что уже сложились в обществе, в культуре.

Все эти качества присущи художественному мышлению Е. А. Боратынского, и полнее и ярче всего они проявляются в его лирике.

Объект исследования - лирическое наследие Е. А. Боратынского, представляющее собой многоуровневую систему.

Предмет исследования - художественное мышление Е. А. Боратынского.

Материал исследования - лирические произведения Е. А. Боратынского, эписголярий, мемуары, письма современников. При выявлении интертекстуальных связей привлекаются произведения русской и европейской поэзии (Г. Р. Державина, К. Н. Батюшкова, А. С. Пушкина, Ф. М. Тютчева, Э. Парни и др.).

Цель диссертации - выявить системность мышления Е. А. Боратынского-лирика, представить целостную концепцию его поэтического мира как динамично развивающейся системы.

Поставленная цель определяет необходимость решения следующих задач:

• анализ философских воззрений Е. А. Боратынского, прояснение его роли в качестве предтечи русского экзистенциализма, выявление двойственности лирической позиции поэта;

• исследование эволюции романтизма Е. А. Боратынского, обнаружение наиболее значимых влияний на систему романтических представлений поэта со стороны современников и литературных предшественников;

• рассмотрение поэтического мира Е. А. Боратынского с позиций антропологии литературы, выявление общечеловеческого, общеромантического и индивидуально-авторского в реализации визуального, звукового начал, в изображении пространства и времени;

• анализ системы ведущих мотивов лирики Е. А. Боратынского;

• рассмотрение поэтического мира Е. А. Боратынского в его эволюции;

• изучение своеобразия организации прижизненных сборников Е. А. Боратынского, прояснение принципов объединения отдельных произведений в общее целое;

• определение тех историко-литературных тенденций в поэзии первой трети XIX в. и творчестве самого Е. А. Боратынского, что способствовали созданию «Сумерек» как книги стихов, вершинного явления его лирики, в котором ярче и полнее всего отразилась специфика системного мышления Е. А. Боратынского-поэта;

• прояснение внутренней логики связей между стихотворениями «Сумерек», анализ лирического единства, выявление роли мифологического начала, изучение характера воплощения в книге стихов авторских философских идей.

Теоретическая значимость работы заключается в выработке и апробации нового методологического подхода для изучения творчества Е. А Боратынского, в разработке представлений о системности мышления поэта; в использовании антропологического ракурса для характеристики визуального и звукового рядов, цветовой и световой символики, пространственно-временной организации поэзии. Поэтический мир представлен в системном единстве, выявлена специфика художественного мышления, отраженная в лирике Е. А. Боратынского. Разработаны теоретические основы интерпретации и выявлены общие тенденции в создании поэтических сборников первой трети XIX века. Выявлены особенности эволюции системного художественного мышления Е. А. Боратынского, представленные в модели: стихотворение — сборник — цикл - книга стихов. Проанализированы принципы создания лирического единства книги стихов «Сумерки».

Практическая значимость. Материалы и результаты исследования могут быть использованы при написании работ по истории русской литературы XIX века, по проблемам русской поэзии первой половины XIX века, при чтении академических учебных курсов по истории русской литературы, теории литературы, культурологии, антропологии литературы, а также для спецкурсов и спецсеминаров по творчеству Е. А. Боратынского, в составлении пособий и разработке специальных курсов по методике анализа лирического произведения.

Методологическая база разработана на основе трудов ведущих отечественных и западноевропейских боратыноведов: И. Л. Альми, С. Г. Бочарова, В. Э. Ва-цуро, М. Н. Дарвина, Е. Н. Лебедева, Н. Н. Мазур, А. М. Пескова, И. А. Пилыци-кова, Л. И. Савельевой, И. М. Тойбина, Л. Г. Фризмана, Р. Фигута, Г. Хетсо и др. Поставленные цели и задачи, предмет и объект изучения обусловили обращение к комплексному анализу исследованного материла, основанному на сочетании системно-целостного и проблемно-аналитического подходов, с использованием си-нергетического, герменевтического, интертекслуального, мотивного, тексгологи-

ческого методов, а также возможностей мифопоэтического и имманентного анализа. Теоретико-методологической основой исследования явились труды отечественных и зарубежных ученых по теоретической поэтике (М.М.Бахтина, Б. О. Кормана, А. В. Михайлова, В. Е. Хализева, В. И. Тюпы), в том числе по проблеме интертекста (С. С. Аверинцева, Б. М. Гаспарова, Ю.М.Лотмана, В.Н.Топорова), по вопросам системного анализа (М. С. Кагана и Н. Л. Лейдермана), по мифопоэтике (Г. П. Козубовская).

Научная новизна диссертации обусловлена следующими параметрами.

Введено и обосновано теоретическое понятие системность художественного мышления поэта. На этой основе произведен первый в науке опыт целостного анализа лирического наследия Е. А. Боратынского как динамично развивающейся системы, в которой выражается специфика авторского мышления.

Предложен вариант разрешения спорных вопросов боратыноведения относительно философских и эстетических взглядов поэта. Выявлена парадигма становления мировидения Е. А. Боратынского в аспекте эволюции его философских и романтических взглядов,

Впервые применительно к данному материалу совместное использование герменевтического, интертекстуального, текстологического и мифопоэтического методов анализа позволило по-новому интерпрегировать многие стихотворения Боратынского разных лет создания. В результате выявлены новые смыслы, обнаружен широкий символический контекст для отдельных произведений, для сборников и для книги стихов.

Аналитически доказана системная взаимосвязь в поэтическом мире Е. А. Боратынского визуальных и звуковых образов, пространственно-временной организации. Через мотивную систему раскрыта творческая преемственность трех прижизненных сборников поэта как последовательных этапов в его духовном и художественном развитии. Предложена модель, характеризующая соответствующую творческую эволюцию: стихотворение — сборник - цикл - книга стихов.

Посредством анализа лирики Е. А. Боратынского его творчество вписано в историко-литературные и общекультурные контексты разных масштабов. Определена его духовная и методологическая взаимосвязь с предшественниками и современниками (от Г. Р. Державина до Ф. И. Тютчева). Выявлена в его поэтических шпуициях «откликаемость» на эстетические и духовные ценности ушедших эпох (античность, возрождение, европейская живопись, русская иконопись). Раскрыта роль Е. А. Боратынского в качестве предтечи для будущих экзистенциалистов.

Раскрыто итоговое и вершинное значение книги стихов Е. А. Боратынского «Сумерки» для осмысления его творческой эволюции как становления системного художественного мышления. В диссертации впервые рассмотрена смысловая самоорганизация всего корпуса лирических текстов, произведен многоаспектный анализ «Сумерек», включающий интерпретацию каждого отдельного стихотворения и выявление ассоциативно-логических диалоговых перекличек всех текстов книги стихов между собой; выявлена соотнесенность творческого замысла «Сумерек» с предшествующей поэтической традицией. Прослежена объединяющая кни-

гу стихов динамика мысли Е. А. Боратынского, обусловленная поиском решения проблем бьггия и соотношения жизни личной, исторической, мифологической.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Е. А. Боратынский оставался свободным от влияния единого философского учения и выражал в лирике антиномичные философские интуиции. Тем самым поэт предвосхищал противоречивость духовных исканий конца XIX - начала XX вв. Теодицейная направленность художественного мышления Е. А. Боратынского взаимосвязана с экзистенциальным самоощущением, которое отражается в его лирике задолго до формирования экзистенциализма в русской культуре.

2. В поисках своего пути в романтизме Е. А. Боратынский творчески усваивает опыт предшественников, в первую очередь, К. Н. Батюшкова, В. А. Жуковского. «Поэтические диалоги», в которые вступает Е. А. Боратынский, показывают его способность и наклонность «чужое слово» переводить в иную плоскость и наполнять новым содержанием. Усвоенная от К. Н. Батюшкова жизнерадостность в поэзии Е. А. Боратынского переосмысливается и приводит к совмещению в лирическом фоне одного стихотворения различных эмоциональных состояний. Вслед за В. А. Жуковским Е. А. Боратынский избирает душу человеческую главным объектом поэтических описаний. Но, в отличие от «чистой» души у В. А. Жуковского, у Е. А. Боратынского она чаще воспроизводится как «больная».

3. Художественное мышление Е. А. Боратынского-лирика отличается системностью. Первичным условием для достижения этого свойства является динамичное взаимодействие всех элементов поэтического мира и стремление к творческому воссозданию целостной картины мира Итоговым системообразующим показателем оказывается самоорганизация всего корпуса лирических текстов, когда смысл отдельных произведений в составе книги стихов дополняется новыми значениями и нюансами переживаний.

4. Визуальное восприятие в лирике Е. А. Боратынского соотносится не столько с физическим, сколько с духовным миром и порождает стимулы к воссозданию на этой основе целостной картины мира. В результате воображение поэта противостоит влияниям суетного света, но приводит к обостренному ощущению вселенского одиночества на фоне общей неустроенности земного бытия.

5. За основу световой образности Е. А. Боратынским взята идея божественности происхождения света. Образы света, огня, мрака и тени разведены у поэта по амбивалентным парам и становятся определяющими при рассмотрении проблем небесного и земного, для характеристики основ мироздания и природы человека Однако у него подобные образы не вступают в резкое противостояние, свойственное традиционным антиномиям («добро — зло», «свет — тьма»). Тем самым эти образы оказываются способны служить философской основой для системного художественного мышления Е. А. Боратынского.

6. Устойчивая система цветообозначений Е. А. Боратынского связана с авторской концепцией бытия и иерархией ценностей. В использовании Е. А. Боратынским цвета ощутимо влияние живописцев эпохи Возрождения — Тициана и Рафаэля, а также русских иконописцев рубежа Х1У-ХУ веков. Творческие от-

кровения представителей разных культур и эпох воспринимаются и претворяются в воображении поэта синтетично и системно.

7. Ведущие мотивы лирики Е. А. Боратынского связывают его стихотворения в единое смысловое пространство, образуют между собой переклички, диалогичные и полифоничные. В одном смысловом поле сопрягаются различные мотивы и значения. Это ведет к эффекту «откликаемости» на разные идеи (например, античной или христианской мифологии) и в итоге — через их поэтическую интерпретацию - к диалогу культур на основе индивидуального системного художественного мышления. Так, например, в поэтической трактовке мотива смерти выражается биполярность поэтического мышления Е. А. Боратынского. В восприятии поэта смерть раскрывается в двух противоречивых измерениях бытия, негативном и позитивном. Жизнь в ее наличном выражении суетна, иллюзорна и быстротечна; смерть мыслится поэтом зачастую как торжественно-возвышенный и сакральный итог жизни. Системность мышления поэта сказывается в том, что Е. А. Боратынский, с одной стороны, воспроизводит общенациональное культурное понимание смерти, с другой - развивает содержательную сторону соответствующего онтологического мотива и предлагает индивидуально-авторскую его интерпретацию.

8. Эволюция художественного мышления Боратынского обусловлена поиском такой поэтической формы, которая позволяет развернуть перед читателем целостную картину мира. Вершиной творческого развития поэта становится публикация итоговой книги стихов «Сумерки», в которой наиболее наглядно сказываются признаки системности.

9. Трагедийность «Сумерек» обусловлена комплексно, субъективно и онтологически. Ее корни - как в личных переживаниях Е. А. Боратынского, так и в самой истории, в веяниях «железного века». Два полюса драматизируют самоощущение лирического героя: с одной стороны, непризнанность в мире людей, отвержение современности самим героем и в результате - абсолютное одиночество; с другой стороны, стремление к сближению с людьми, мечта быть услышанным и понятым. Итоговая дилемма носит почта гамлетовский характер: жить или умереть; бороться за приближение действительности к гармонии - или уйти от мира, безнадежно чуждого идеалу. И выбор делается в пользу первого варианта, что обнаруживает жизнеспособность системного мышления Е. А. Боратынского.

Степень достоверности и обоснованности результатов исследования обеспечивается привлечением обширного корпуса интерпретируемого материала (вся лирика Е. А. Боратынского, три прижизненных поэтических сборника, письма, критические статьи), глубоким анализом историко-литературного контекста. Объективность и достоверность результатов обусловлены использованием в ходе исследования методологии, адекватной теме, цели и задачам диссертационной работы. В качестве приоритетных выбраны следующие методологические подходы: комплексный анализ исследуемого материала, основанный на сочетании системно-целостного и проблемно-аналитического подходов, с использованием синергетического, герменевтического, интертекстуального, мотивного, текстологического методов, а также возможностей мифопоэтического и имманентного анализа.

Апробация исследования и реализация его результатов. Материалы, составляющие основной корпус диссертационного исследования, ею основные положения и результаты были представлены к обсуждению на международных научных конференциях, симпозиумах и форумах - «Актуальные проблемы обучения русскому языку X» (Ceska republika, Brno: Masarykova univerzita, 2012), «Актуальные вопросы современной науки» (Украина, Горловка, 2011), «Проблемы и пути их решения в современной науке» (Украина, Горловка, 2012), «Ашропология литературы: методологические аспекты проблемы» (Белоруссия, Гродно, ГрГУ им. Я. Купалы, 2013), «Ручьевские чтения» (Магнитогорск, 2001,2004,2007,2011), «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе» (Магнитогорск, 2003), «Дергачевские чтения» (Екатеринбург, 2006, 2008, 2011), «Русский человек на изломе эпох в отечественной литературе» (Киров, 2007), «Грехневские чтения» (Нижний Новгород, 2008, 2013), «Авторское книготворчество в поэзии» (Челябинск - Омск, 2008; Омск, 2010,2013), «Человек и природа в русской литературе (к 95-легию С. П. Залыгина)» (Мичуринск, 2008), «Русский язык как государственный язык Российской Федерации и как язык межнационального общения в ближнем зарубежье» (Магнитогорск, 2008), «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2009, 2011), «Литературный текст века: проблемы поэтики» (Челябинск, 2010-2013), «Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков» (Санкт-Петербург, 2011,2012), «Новое в современной филологии» (Москва, 2011), «Фольклор и литература в историческом и типологическом аспекта» (Магнитогорск, 2011), «Лексикография и фразеография в контексте славистики» (Магнитогорск, 2011); «Наследие академика И. И. Срезневского и славянский мир: языки, культура, образование (к 200-летию со дня рождения ученого)» (Рязань, 2012), «Г. Р. Державин и диалектика культур» (Казань - Лаишево, 2012), «Болдинские чтения» (Большое Боддино, 20112013); на всероссийских научных конференциях - «"По царству и поэт". Н. М. Языков и литература пушкинской эпохи (К 200-летию Н. М. Языкова)» (Ульяновск, 2003), «Филология XXI века (теория и методика преподавания)» (Барнаул, 2004), «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск, 2007, 2008), «"Пишу к Вам из Пятигорска...". М. Ю. Лермонтов в русской и зарубежной науке и культуре» (Пятигорск, 2009), «Печать и слово Санкт-Петербурга: Петербургские чтения - 2013» (Санкт-Петербург, 2013), «Движение времени и законы жанра» («Лейдермановские чтения») (Екатеринбург, 2014); на межвузовских научных конференциях - «Кризис как иррациональное явление» (Магнитогорск, 2003), «Шадринские чтения» (Шад-ринск, 2008), «Кормановские чтения» (Ижевск, 2012-2014), «Когнитивные исследования античной концептосферы: язык, текст, культура» (Нижний Новгород, 2013); на ежегодных внутривузовских научных конференциях профессорско-преподавательского состава Магнитогорского государственного университета (1998-2012).

Основные положения диссертационного исследования использовались автором при чтении лекций по истории русской литературы первой половины XIX в. в ФГБОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет» и на занятиях в МАОУ «Магнитогорский городской лицей при МаГУ».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти основных глав (включающих 24 параграфа), заключения и списка литературы (752 наименования). Общий объем диссертационного исследования - 555 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении к диссертации определяются актуальность темы, степень ее разработанности, цели и задачи работы, объект и предмет исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, методология и методы исследования, положения, выносимые на защиту, степень достоверности и апробация результатов.

Глава 1 «Философский подтекст и эволюция романтизма Е. А. Боратынского» открывается параграфом - «Романтизм как полиморфное явление», в котором анализируются различные концепции относительно сути романтизма. Романтизм предстает полиморфным явлением: это и литературное направление, и художественный метод, и особая эстетика, и культурно-исторический феномен, и тип художественного мышления и т. д. Романтизм характеризуется как особая форма художественного познания мира. Романтическое мышление отличает как тяга к фрагментарности, так и порыв к универсализму.

Параграф 1.2. «Философские воззрения Боратынского» содержит характеристику мировосприятия поэта. В процессе изучения своеобразия философских воззрений Е.А.Боратынского, которые являются принципиально значимым элементом системы его художественного мышления, выявляется следующая закономерность: постигая мудрость предшественников и современников, поэт откликался лишь на то, что было ему близко, воспринимая что-то от других, он существенно видоизменял усвоенное. И иногда «чужой» образ, мысль «вдруг» проявлялись в поэтическом тексте Боратынского, но становились настолько его собственными, оригинальными, что уже лишь отдаленно напоминали первоисточник. В юности Боратынский увлеченно изучает просветительскую литературу (по собственному признанию поэта, наибольшее воздействие он испытал со стороны Вольтера), которая оказывает значительное влияние на формирование его собственной философской позиции. Однако лирику Боратынского можно рассматривать как острую реакцию на идеологию Просвещения. Одна из важнейших категорий этой философии - разум - подвергается кардинальному переосмыслению в поэтическом мире Е. А. Боратынского. Не отказываясь от идеи значимости разума в жизни человека, поэт уже в ранней лирике осознает, что иногда все же важнее чувства: не умение рационально постигать мир, а возможность отдаваться эмоциям. В зрелой же лирике Е. А. Боратынский выносит приговор разуму как определяющей в просветительской философии категории жизни. Е. А. Боратынский, как и многие его современники, задумывается о необходимости философии не только для современного общества, но, в первую очередь, для литературы. Е. А. Боратынский, испытывая на себе влияние немецкой идеалистической философии (в особенности Ф. Шеллинга), шел своей дорогой,

не пытаясь встать на позицию конкретного философа, приняв, как абсолют, его концепцию. С одной стороны, в лирике Е. А. Боратынского ощущается дыхание экзистенциализма (это философское направление, которое заявит о себе только в конце XIX - начале XX в., а к середине XX в. выйдет на ведущие позиции в духовной жизни европейского общества), с его влечением к деструктивным силам, со свойственным ему отторжением, а иногда и с отчуждением от реальности, с болезненным вниманием к миру распада, абсурда, уходом в «ничто» (или «небытие»). С другой стороны, в поэзии Е. А. Боратынского чувствуется мощное тяготение к миру гармонии, поиск идеала, Бога, жажда обретения того, что было утрачено поэтом и его современниками, - ВЕРЫ, абсолютной, дарующей человеку силы и позволяющей обрести смысл жизни. Е. А. Боратынский, обращаясь к вечному конфликту души и тела, лежащему в основе христианской религии и являющемуся одним из основных в эстетике романтизма, по-новому его переосмысливает, доказывая свою способность мыслить оригинально и самобытно. Жажда ВЕРЫ воспринимается поэтом не только как его личное желание, но и как потребность современного человека. Е. А. Боратынский осознает, что люди оказались в сложной ситуации: прежние ориентиры, в особенности в духовной жизни, подвергнуты сомнению, а новые лишь проявляются.

Е. А. Боратынского можно рассматривать как предтечу экзистенциализма в русской философии. Но в отличие от других литераторов он не сосредоточивается на тех умонастроениях, которые будут в последующем определять философию экзистенциализма. Моменты беспросветного отчаяния, ощущение бессмысленности бытия и оставленности человека в этом мире заставляют лирического героя Е. А. Боратынского испытать состояние, подобное катарсису, в результате чего рождаются новые ощущения, ведущие его к пониманию того, что есть Всевышняя сила, его оберегающая, дающая ему возможность постичь тайны бытия и преодолеть, казалось бы, абсолютное одиночество и непонимание.

В параграфе «О влиянии К. Н. Батюшкова на раннюю лирику Е. А. Боратынского:» выявляется близость художественных открытий Э. Парни К. Н. Батюшкову и Е. А. Боратынскому. Анализируются особенности переосмысления идиллической традиции Тибулла в лирике К. Н. Батюшкова и Е. А. Боратынского, рассматривается характер усвоения Е. А. Боратынским эпикурейских образов и мотивов лирики К. Н. Батюшкова. Близость Е. А. Боратынского и К. Н. Батюшкова обнаруживается не только в возникающих в сознании их современников и самих поэтов параллелях между их творчеством и наследием Э. Парни, но прежде всего в мотивах, образах, идеях, интонациях, почерпнутых одним автором у другого. Исследуются и различия, обнаруживаемые при сравнении ранней лирики Е. А. Боратынского с поэзией К. Н. Батюшкова. Так, герой К. Н. Батюшкова, увлеченный идеями романтизма, высоко оценивая личную свободу и независимость, удаляется от света, предпочитая жизнь в некой «хижине убогой», индивидуальном уединенном «пространстве», в котором он с радостью готов встретить друзей, куда мечтает привести свою тайную возлюбленную. Для героя же Е. А. Боратынского, также ощущающего тягу к романтической свободе, таким идеальным миром ока-

зывается отчий деревенский дом, именно сюда он мечтает попасть и оставить позади все то, что чуждо, жестоко, разрушительно для духовного мира человека. В поле исследовательского интереса автора работы попадают и созвучия между поэзией Е. А. Боратынского и лирикой К. Н. Батюшкова в раскрытии образа поэта. Для К. Н. Батюшкова поэтический дар представляет собой «и муку, и услаждение людей, единственно для нее созданных»1. Е.А.Боратынский, как и К.Н.Батюшков, воспринимает способность создавать поэзию, с одной стороны, как божественный дар, с другой - как тяжкое испытание, заставляющее человека страдать. В раннем творчестве Е. А. Боратынского влияние К. Н. Батюшкова проявляется в эпикурейских мотивах и образах, к которым обращается поэт, в позднем же угадывается влияние «другого» К. Н. Батюшкова, пережившего духовный кризис в результате увиденного в период Отечественной войны 1812 года и, как следствие, отказавшегося от своей «маленькой философии» и обратившегося к осмыслению трагических сторон бытия.

О влиянии со стороны В.А.Жуковского на художественное мышление Е. А. Боратынского речь идет в параграфе 1.4. «Романтический психологизм: влияние В. А. Жуковского на поэзию Е. А. Боратынского». Отмечено, что от В. А. Жуковского Е. А. Боратынскому передается углубленный интерес к духовному миру человека, увлеченность исследованием души и психологии человеческой. Вслед за В. А. Жуковским разрабатывает Е. А. Боратынский мотивы страдания, веры, возвышенного отношения к женщине.

Пятый параграф «Своеобразие романтизма в поздней лирике Е. А. Боратынского». К 20-м годам XIX века в связи с резкими изменениями общественной, социальной, культурной жизни Россия переживает бурный взлет философской мысли, которая начинает восприниматься важнейшей составной частью мирового культурного процесса: она и объект влияний, но и сама активная участница происходящего. И поэзия, в которой мысль преобладает над чувством, оказывается в центре внимания искусства. Е. А. Боратынский становится «поэтом мысли» (это определение ему дали современники) в силу особого, найденного им интеллектуального подхода в раскрытии поэтических тем и создании художественного образа. Исследование, став основой поэтического мира Е. А. Боратынского-романтика, превращается для него в инструмент познания мира. Именно поэтому исследовательское начало проявляется даже в его любовных элегиях, посланиях и т. д. В произведениях поэта читателям представлен процесс изучения человека, определение его места в мире, выявление особенностей его души и т. д.

В поздней лирике особую роль играют переосмысленные приемы поэзии классицизма. Отказавшись поначалу от риторических приемов, характерных для классицистической поэзии, в создании поэтических текстов, Е. А. Боратынский в поздней лирике вновь к ним обращается, но использует их совсем по-иному. Высокая риторика оказывается связана с внутренне мятущейся личностью и при-

1 Батюшков К. Н. Нечто о поэте и поэзии // Батюшков К. II Соч.: в 3 т. СПб : П Н Батюшков 1885-1887. Т. 2. 1885. С. 118.

звана подчеркнуть ее противоречивость, неопределенность ее места в этом мире, склонность к рефлексии, сомнению.

Обращается поэт и к античности, столь значимой для классицизма. Но образы мифологического мира необходимы ему не для создания неких аллегорий с традиционной семантикой, он как будто вдыхает в мифы новую жизнь.

Е. А. Боратынский одним из первых в русской лирике обнаруживает, что его поэтический ДАР неразрывно связан с рефлексией, в то время как для В. А. Жуковского он ассоциируется с «гармонией святой», для К. Н. Батюшкова - со «счастливой мечтой», для А. С. Пушкина - с «пиром воображения». И, как следствие, размышляя о своем предназначении, Е. А. Боратынский осознает его как мучительный удел. Ощущая влияние со стороны современников и предшественников, Е. А. Боратынский, тем не менее, находит свой путь в литературе, создавая особый романтический поэтический мир, где удивительным образом сплетаются эпикурейское отношение к жизни с экзистенциальным, рационализм с эмоциональностью, психологизм с философичностью, углубленный интерес к человеческой личности с увлеченным исследованием мироздания.

ГЛАВА 2. «Образные составляющие поэтического мира Е. А. Боратынского» состоит из трех параграфов - «Визуальное в поэтическом мире Е. А. Боратынского», «Звуковые образы в лирике Е. А. Боратынского» и «Пространственно-временная организация лирики Е. А. Боратынского». Своеобразие художественного мышления Боратынского обнаруживается через анализ важнейших образно-семантических категорий, с помощью которых автор и создает свою лирику как динамичную систему. Проблема визуального в литературе, а также цвето-световой символики в современном литературоведении относится к числу актуальных. Но при этом работ по исследованию визуальных проявлений и свето-цвеговой наполненности произведений Е. А. Боратынского в науке не появлялось. В ряде статей при рассмотрении отдельных стихотворений учеными учитываются лишь некоторые особенности использования цвета.

Видимый герою мир предстает в разных ракурсах. Е. А. Боратынский пытается запечатлеть и движение, что пронизывает этот мир, и те мгновенья, что отделяют движение от полной остановки. В своей лирике Е. А. Боратынский визуализирует мир природный. В мире людей категория «визуального» в лирике Е. А. Боратынского соотносится не столько с миром физическим, сколько с миром духовным, поэт предпочитает визуализировать неизображаемое: он видит то, что сокрыто от взора обычных людей, стремясь изобразить не предмет, явление, а их сущность.

Как истинный лирик, он погружается в мир души человека и пытается его по-своему изобразить, раскрывая чувства человека, описывая его мысли. Категория «визуального» соотносится с проблемой невербального общения. Зрение в поэзии Е. А. Боратынского связано не только с устремленностью его лирического героя к определенному объекту внешнего мира, но и с умением обратить свой взор в собственную душу и наблюдать процессы, недоступные для физического восприятия.

За основу световой образности Е. А. Боратынским взята идея духовного возникновения света: в понимании световой образности поэт в какой-то мере опира-

ется на опыт теологического толкования света, в котором важнейшими были не физические, а духовные источники света. Подобное чувствование «света» имеет несколько источников. С одной стороны, оно связано с размышлениями античных философов, в частности, Платона1, Плотина2. А с другой - восходит к Библии. Световая образность как один из элементов художественного мышления Е. А. Боратынского-лирика оказывается связана с выражением высшего торжества жизни. Образы света, огня и мрака, тени у Е. А. Боратынского не имеют четкого соотношения, характерного для традиционной антиномии «добро - зло», «свет -тьма». Поэт в своей лирике раскрывает амбивалентность этих образов.

Так, например, в лирической системе Е.А.Боратынского слово «огонь» становится поэтическим символом, передающим накал и глубину таких чувств, как дружба, любовь, нежность, честь. Огненное начало у Е. А. Боратынского определяет и способность человека творить. Утрата «огня» ведет человека к духовной и физической смерти. Отрицательную семантику слово «огонь» получает при описании разрушительного характера воздействия пламени, когда оно оказывается неподвластно силе человеческого разума, переставая быть проявлением высоких устремлений. Это касается характеристики человеческих страстей, когда так или иначе о своих правах заявляет тело. В то же время не вызывает сомнений тот факт, что указанные образы становятся основными и определяющими при рассмотрении поэтом проблем истины, жизни и смерти, судьбы, любви, дружбы и т. д. Понятие души человека также оказывается воплощенным именно в световых и «огненных» образах. Е. А. Боратынский, использующий в своей поэзии световую образность как живописное средство, в чем-то идет вслед за традициями иконописи, рассматривая свет как способ характеристики нравственно-духовного мира человека, только переводя божественную «светозар-ность» иконописных полотен в план человеческой духовности.

К образам опт и света в своей лирике Е. А. Боратынский обращается при описании миров небесного и земного, при выявлении основ мироздания и природы человека, т. е. эти образы являются философским «фундаментом» системного мышления Е. А. Боратынского-поэта. Если световые образы трактуются поэтом в основном в духе христианских, просветительских или романтических традиций, то в рассмотрении образов, связанных с миром тьмы («мрак», «темный», «тень», «мгла», «туман», «призрак», «сумрак», «сумерки», «ночь»), поэт чаще всего предлагает собственный взгляд. К примеру, образ «тени» может быть для поэта символом ускользающего, неуловимо меняющегося, воплощающего скрытую динамику. Но этот же образ, будучи связанным с миром дня, соотносится с такими состояниями, как блаженство, покой, ласковая прохлада, приют, ассоциируется с чем-то родным, близким. Образ тени может передавать некую неустойчивость мира, становясь символом перехода света во тьму, настоящего в прошлое. Символика образа тени соотносима и с миром загробным, с Элизиу-

1 Лосев А. Ф. Необходимые замечания к теории света у Платона // Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М.: Искусство, 1969. С. 417-424.

2 Перевод трактата «О прекрасном» (Плотина) //Лосев А. Ф. Указ. соч. С. 548-559.

23

MOM. Образы света, огня и мрака, тени у Е. А. Боратынского не имеют четкого соотношения, характерного для традиционной антиномии «добро - зло», «свет -тьма». Поэт в своей лирике раскрывает амбивалентность этих образов.

Цветовые эпитеты и цветовые образы, встречающиеся в поэзии Е. А. Боратынского, не только передают красочность внешнего мира, они определенным образом характеризуют и некоторые абстрактные понятия, психологические состояния. Цветовую поэтику Е. А. Боратынского отличает то, что за каждой сферой бытия в его поэтическом мире закрепляется определенный цвет, и эта связанность цвета и пространственной формы на протяжении всего творчества не разрушается. Обнаруживается и такая закономерность в использовании цветовых образов Е. А. Боратынского: в поздней лирике частотность появления цветовых эпитетов уменьшается; чем глубже мысль, которую раскрывает автор, тем менее красочны его произведения. В реферируемой работе анализируется символика цветов, активно используемых Е. А. Боратынским (золотой, синий, лазоревый, черный, зеленый, белый, серебряный, желтый, розовый, серый). Цветовые эпитеты и цветовые образы, встречающиеся в поэзии Е. А. Боратынского, не только передают красочность внешнего мира, они определенным образом характеризуют и некоторые абстрактные понятия, психологические состояния. Так, розовый цвет традиционно воспринимался как цвет Авроры - утренней зари. И это значение используется поэтом. Розовый цвет вызывает у Е. А. Боратынского особый трепет: ассоциируется с молодостью, жизнерадостностью, здоровьем, а значит, счастьем. Но иногда оттенки розового становятся признаком отсутствия и здоровья, и молодости или символом некой фальши в жизни людей. Превалирующим в цветовой образности Е. А. Боратынского выступает золотой цвет. Это рождает ассоциацию с иконописной живописью, где указанный цвет выступает не только в качестве фона, но и как носитель доминирующего значения. В древнерусской иконе золотой цвет символизировал изначальный свет. Подобный смысл в некоторых случаях вкладывает в свои образы, окрашенные в золотой цвет, и Е. А. Боратынский. Близость цветописи Е. А. Боратынского иконописной манере (для которой характерны чистота и яркость красок как выражение высвобождения высокого начала в человеке, движущегося из мира мрака к свету) проявляется в использовании Е. А. Боратынским чистых, монохромных красок, символизирующих устремленность благочестивой души к возвышенному. Обнаруженная глубинная связь цветописи Е. А. Боратынского с иконописной традицией Древней Руси подчеркивает раздвоенность души лирического героя поэта, являющего собой своеобразный «духовный портрет» современного автору человека . С одной стороны, герой Е. А. Боратынского пребывает в состоянии разочарования, ему присущ трагический взгляд на жизнь. Но, с другой стороны, поэт выявляет устремленность человека к идеальному, обнаруживает желание возвыситься над обыденным, суетным. Повлияла на цветовидение Е. А. Боратынского живо-

1 См. подробнее об этом: Трубецкой Е. К Умозрение в красках: вопрос о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи. М.: Тип. Т-ва И. Д. Сытина, 1916.43 е.; Алпатов М В. Древнерусская иконопись. М : Искусство, 1978.310 с.

пись Рафаэля и Тициана. Одной из важнейших общих черт между поэтическим видением Е. А. Боратынского и мировосприятием живописцев эпохи Возрождения можно назвать выражение скорби. Цвет выступает не просто как элемент действительности, которую поэт пытается воссоздать с большей или меньшей степенью убедительности; цвет - это средство передачи собственного отношения автора к бытию, имеющее всякий раз конкретную эстетическую направленность и философско-психологическое наполнение.

Звуковые образы, использованные автором, отражают тесную взаимосвязь объективного и субъективного миров в поэтической системе Е. А. Боратынского. Они, с одной стороны, характеризуют мир реальный, природу, общество (внешний мир предстает у поэта полифоничным), с другой же - необходимы для постижения сложного противоречивого внутреннего мира личности. В поэзии Е. А. Боратынского отчетливо прослеживается столкновение двух сфер звучания. С одной стороны, тишина и безмолвие, перерастающие в немоту и глухоту мира, воспринимаемые лирическим героем. С другой же - взрывные по своему характеру звуки, передающие яркое, сильное эмоциональное напряжение. Противопоставленность мира «тишины» и «шума» в лирике Боратынского оказывается приметой либо мира бытия, либо небытия. Второй уровень со- и противопоставления «тишины» и «шума» обусловлен оппозицией мира ночного и мира дневного. Еще один уровень со- и противопоставления: образ «тишины» соотносится с небом как носителем вечного, звук же в самых разнообразных своих проявлениях связан с земным миром.

Звуковая картина мира, созданная Е. А. Боратынским, акцентирует внимание на вечных вопросах бьгтия, дает основания для выявления многообразия подходов в решении сложных жизненных задач. И, как закономерный итог, звуковые образы способствуют не только передаче особенностей проявления внешнего бытия, но и раскрытию собственно чувств, раздумий поэта о человеке, о бьггии, о вечном.

Можно утверждать, что пространственные отношения в поэзии Е. А. Боратынского организованы преимущественно вдоль вертикальной оси, их созданию способствует обращение поэта к определенной группе мотивов - прежде всего к мотивам движения к небу, в небе, в воздушном пространстве (как в духовном, так и в физическом), и расширение поэтического пространства чаще всего происходит за счет углубления, когда вертикаль как бы вытягивается. Это обусловлено главным образом доминирующей устремленностью поэтической мысли ввысь, противопоставлением двух основных членов вертикальной триады - земли и неба. Сама эта оппозиция земли и неба традиционна для человеческого сознания, однако ее наполнение смыслом в различных системах (культурных, мировоззренческих и поэтических) различно. Противопоставление неба и земли в лирике Е.А.Боратынского проявляется и в том, что они различаются по степени насыщенности движением. Так, «небеса» ассоциируются в сознании поэта с торжественной величавостью, божественной статичностью, земля же, населенная людьми, напротив, соотносится с хаотичным движением, внешне выглядевшим бессистемно. Особое значение в создаваемой Е. А. Боратынским пространственной модели мира зани-

мает образ моря, связанный, с одной стороны, с миром горизонта, а значит, с землей, а с другой стороны, море - стихия свободы, а потому ассоциативно соотносится с пространством неба. Хотя поэт обращается к образу моря нечасто, но каждый из таких случаев оказывается принципиально важным.

В раннем творчестве Е. А. Боратынского обнаруживаются эсхатологические могавы, обусловленные предчувствием завершения настоящего, конца мира вещного. Ярче всего они представлены в стихотворении 1827 г. «Последняя смерть», в котором выразительно показана трагическая судьба всего живого, особенно подробно рисуется история расцвета и гибели человеческой цивилизации. В основе этого произведения - идея конечности жизни как отдельного человека, так и всего сообщества людей. Эсхашлогизм раннего Е. А. Боратынского проявляется и в утверждении им мысли, что абсолютная истина жизни заключается в смерти, и в том, что конкретный миг существования человека часто сопряжен с конечной точкой'его бытия (подобное, например, обнаруживается и в «Двух долях» (18211822), и «Истине» (1823), и в «Безнадежности» (1823; 1824-1826)).

Через осознание внутреннего мира отдельного человека Е. А. Боратынский шел к осознанию сущности мироздания. Лирика Е. А. Боратынского, особенно до 1827 года, - это попытка поэта запечатлеть непрерывное течение времени, вечную переменчивость, неразрывную связанность всех элементов и моментов движения.^

В поздней же лирике, отказываясь от эсхатологических воззрений, Е. А. Боратынский приходит к пониманию того, что поэзии свойственна концен-трированность на мгновении настоящего, что для истинного поэта все времена концентрируются в сиюминутном мгновении.

В третьей главе реферируемой диссертации «Ведущие мотивы поэтического мира Е. А. Боратынского» выделяются несколько мотивов, имеющих, как представляется автору работы, принципиальное значение в поэтической концепции Е. А. Боратынского, в них отражается специфика его художественного мышления. Мы акцентируем внимание на тех мотивах, в которых, по верному замечанию А. Ахматовой, «таится личность автора и дух его поэзии»1. Художественный текст в реферируемой работе рассматривается как построенная средствами языка модель человеческого отношения к миру, в которой поэт раскрывает свои мысли, взгляды на жизнь, на человека, в том числе и через развиваемые им лирические мотивы Романгаческая лирика Е. А. Боратынского исследуется как художественная система, в которой отражаются особенности его мышления, сосредоточенного на немногих сквозных поэтических мотивах, организующих сложную систему сопряжений и взаимодействий.

За рамками диссертационного исследования остались несколько мотивов, значимых в лирике Е. А. Боратынского, но не рассмотренных, в их числе мотивы творчества и общения. Обусловлено это тем, что в литературоведении уже накоплен богатый материал по этим вопросам. Дискуссионные же моменты, связанные с интерпретацией данных мотивов, освещаются в пятой главе исследования.

1 Цит. по'. Виленкин В. Образ «ветра» в поэтике Анны Ахматовой // Вопросы литературы. 1995. Вып. 3. С. 138.

Первый параграф трегьей главы - «Разочарование и вера». Разочарование, как выясняется, для лирического героя Е. А. Боратынского не итог, а промежуточный этап его духовной эволюции: чем более он разуверен, тем активнее ищет то, что утрачено, - веру, любовь, вдохновение, радость жизни, и пытается понять, как все это можно вернуть и себе, и человечеству. С годами для поэта все очевидней становится трагическая истина бытия: жизнь - это юдоль страданий, тяжких испытаний не столько тела, сколько духа человека. Но, преодолевая все то, что выпадает ему на жизненном пути, человек становится сильнее и приходит не к полному разуверению, а, напротив, стремясь вырваться из состояния разочарования, начинает вести активный поиск выхода из духовного тупика и обретает веру в душе, познает Бога, приближаясь к той гармонии, что так долго от него ускользала' Именно поэтому в позднем творчестве наряду с появлением самых мрачных текстов, которые переполнены болью, отчаянием и... безверием («Недоносок», 1835; 1842; «Последний поэт», 1835; 1842; «На что вы, дай! Юдольный мир явленья»' 1840), автор создает стихотворения, в которых утверждается прямо противоположное мировосприятие, в основе которого вера, оптимизм при мысли о будущем, ощущение сопричастности чему-то великому и светлому («Ахилл», 1841; «Рифма», 1840; «На посев леса», 1842-1843; «Пироскаф», 1844). Светом такой обретенной веры, знаменующей преодоление разуверения, наполнена «Молитва» (1841; 1844) Е. А. Боратынского. По сути, разочарование становится тем фундаментом, на котором формируется художественное мышление Е. А. Боратынского. Познав разочарование, лирический герой поэта не только не отчаялся, не отвернулся от жизни, напротив, научился ценить все то, что она ему преподносила, по-особенному остро воспринимая различные проявления бытия, понимая необходимость в жизни человека веры и постепенно учась верить.

Второй параграф - «Мотив судьбы». В трактовке мотива судьбы Е. А. Боратынский идет от принятия позиции, включающей в себя признание предопределенности человеческой жизни, к трагическому осознанию, что внеличные обстоятельства изменяют не только внешнее бытие человека, но и властно вторгаются в его внутренний мир. Негативность в понимании судьбы сменяется позицией, близкой к нейтральной по степени выраженности чувств. Герой от осуждения себя за прежнее недовольство выпавшей судьбой приходит к трагически-ироническому признанию того, что «На высоте земных судьбин /Ив незаметной, низкой даче / Всех благ возможных тот достиг, / Кто дух судьбы своей постиг»\ Судьба в поэтическом мире Е. А. Боратынского и разъед иняет любящих, но она же соединяет их жизни. Она может обречь людей на страдания, но она же может способствовать обретению ими долгожданного счастья. Судьба - роковая предопределенность; и единственное, что остается человеку, смириться с нею. Но судьба - это то, что позволяет лирическому герою Е. А. Боратынского осознал, силу и мощь чело-' веческой свободы, а значит, именно мысли о судьбе заставляют его бороться за

1 Баратынский Б. А. Поли. собр. стихотворений. Л.: Сов. писатель, 1989. С. 114

27

жизнь; даже понимая невозможность выйти из этого поединка победителем, человек оказывается способен почувствовать в этом противостоянии свое величие.

В третьем параграфе «Мотив смерти» особенно выразительно раскрываются особенности системного мышления Е. А. Боратынского-лирика. Мотив смерти рассматривается как некая «лакмусовая бумажка», позволяющая выявить многомерность, противоречивость поэтического мира Е. А. Боратынского, в котором одно и то же предстает перед читателями по-разному. Обусловлено это и принадлежностью создаваемых поэтом образов, состояний к различным смысловым парадигмам, и изменением выбранного автором подаода к освещению того, о чем он говорит. В диссертационной работе охарактеризовано четыре ассоциативно-смысловых парадигмы реализации мотива смерти Е. А. Боратынским («Граница между миром живых и миром мертвых, предел между жизнью и смертью»; «Отсутствие признаков жизни, избавление от жизни»; «Потусторонний мир, потусторонняя сущность»; «Вечный незыблемый закон, закон неизбежности смерти»), внутри которых выявлено еще по несколько моделей. Условно выделяемые парадигмы реализации мотива смерти в поэтическом мире Е. А. Боратынского помогают увидеть, как неоднозначно воспринимается смерть поэтом. В трактовке мотива смерти Е. А. Боратынским обнажаются две противоположные точки зрения. Образ смерти ассоциируется с чем-то отрицательным, вызывающим глубокие переживания, негативные реакции. Но, с другой стороны, жизнь суетна, иллюзорна и быстротечна, и именно смерть открывает перед человеком врата вечности, потому она мыслится Е. А. Боратынским торжественно-возвышенной, сакральной, воспринимается как благо. Иногда же смерть вызывает у лирического героя Е. А. Боратынского одновременно прямо противоположные реакции. В своем творчестве Е. А. Боратынский, с одной стороны, реализует общенациональное, культурное содержание понятия «смерть», с другой - расширяет и развивает содержательную сторону данного мотива, предлагая свою индивидуально авторскую трактовку, в которой отражается относительно новая для философии, культуры первой трети XIX века концепция биполярного мира, что указывает на уникальность мышления поэта, способного соединить противоречивые подходы к пониманию мотива смерти в собственной оригинальной художественной системе представлений о мире.

Четвертый параграф - «Сон и сновидения». Разрабатывая мотив сна, Е. А. Боратынский во многом идет вслед за сложившейся в европейской культуре традицией, в частности, обращается он к метафоре «жизнь есть сон», учитывая опыт античной и барочной литературы. Но ближе всего его поэтическому мирови-дению оказывается трактовка сна, предлагаемая романтиками. Обнаруживается связь трактовки Е. А. Боратынским состояния сна с традиционными метафорами европейской литературы: «жизнь - сон», «покой - сон», «смерть - сон». Однако широта диапазона дополнительных значений, привносимых автором в трактовку этого мотива, огромна (в реферируемой работе проанализированы «сон - бездействие», «сон - леность», «сон - покой», «сон - мечта», «сон - творческое вдохновение», метафора «сон - жизнь - любовь»). Состояние сна уподобляется разным

проявлениям бытия, а поэтому в своем звучании рассматриваемый мотив предстает многосложным. В работе доказывается, как порой прямо противоположные значения этого мотива, раскрываемые в различных стихотворениях поэта, как бы перетекают друг в друга. Описывая состояние сна, Е. А. Боратынский выявляет в нем и все прекрасное, что есть в земной жизни, что только может прочувствовать человек, и самое ничтожное, что обнажается в суетной действительности с позиций вечности, сон может уподобляться смерти и инобытию, и в них обнаруживая и нечто притягивающее, и то, что пугает человека

Пятый параграф - «Мотив счастья». Этот мотив исследуется как один из сквозных, позволяющих раскрыть своеобразие мышления Е.А.Боратынского. Для поэта счастье многогранно, многолико. Оно и в покое, блаженстве, неге, но оно и в деятельности, борьбе, стремлениях. Лирический герой Е.А.Боратынского ищет счастье в обычных человеческих радостях: в любви, в дружбе, в общении, - но именно творчество, поэзия делают его по-настоящему счастливым. Счастье для героя Е. А. Боратынского - это и явь, и мечта. Счастье для человека может быть связано с настоящим временем и с далеким будущим, но все же чаще с прошлым. Счастье неуловимо, но одновременно так осязаемо; оно делает человека хотя бы на мгновение приближенным к богам, однако утрата его влечет к печальным последствиям. Мотив счастья в лирической системе Е. А. Боратынского вбирает в себя разные смыслы - культурные, религиозные, индивидуальные, давая возможность осознать универсальность мышления автора, его умение соединить общекультурное, эпохальное представление о счастье со своим личным отношением к этому явлению человеческой жизни.

Шестой параграф - «Мотив любви». Любовь видится поэту трагичным чувством, что обусловлено самой природой человеческих отношений, противоречиями человеческой души, а не собственными любовными неудачами и переживаниями. Все личное в поэзии Е. А. Боратынского предельно обобщено. Потому любовь в его лирическом мире становится не столько страстью, сколько символом человеческой жизни вообще. Лирический герой поэта не его двойник, это человек с определенными чертами времени поэта, но одновременно - носитель общечеловеческих качеств. Поэт чувствовал приближение нового века, несущего изменения не только в обществе, но и в самой личности, в которой меняются мысли, взгляды, мечты; чувства ее воплощаются в иную форму. «Жестокий век» деформирует человека, накладывая свой отпечаток на взаимоотношении между людьми, и ярче всего это проявляется в отношениях влюбленных.

Анализ ведущих мотивов поэтического мира Е. А. Боратынского дает возможность воссоздать психологический портрет лирического героя поэта - человека в состоянии духовной неудовлетворенности, охваченного противоречивыми мыслями и чувствами.

Диапазон используемых Е. А. Боратынским мотивов изначально был не очень широк, а с годами происходило еще большее сужение круга тех вопросов, к которым обращался поэт, при этом разработка интересовавших его мотивов происходила каждый раз на все более глубоком уровне.

Учитывая концепцию Б. М. Гаспарова, подчеркивавшего, что текст - это «сетка мотивов» и что мотивы связывают произведения в единое смысловое пространство, автор реферируемой работы обнаружил, что выделенные им мотивы разочарования и веры, судьбы, смерти, сна и сновидения, счастья, любви существуют не автономно, они переливаются из одного стихотворения в другое, перекликаются, взаимоотражаются, образуя особую подвижную систему. Основные смыслы и идеи, выражаемые с помощью мотивов, образуют некую духовную целостность создаваемого поэтом мира. Обнаруживается и такая особенность мышления поэта, как стремление показать рассматриваемое явление с разных, порой взаимоисключающих сторон. Е. А. Боратынский оказался способным воспринимать действительность с различных углов зрения, понимая, что у любой позиции есть как сильные, так и слабые стороны.

В 4 главе «Становление системно-поэтического мышления Е. А. Боратынского» обозначенная проблема рассмотрена через анализ трех прижизненных сборников поэта: 1827, 1835 и 1842 гг. Но основной научный интерес сосредоточен на исследовании итоговой книги «Сумерки», рассматриваемой как вершина исканий поэтом той формы, в которой можно было бы представить целостное восприятие мира.

В первом параграфе «Своеобразие организации сборника стихотворений Е. А. Боратынского 1827г.» в процессе анализа поэтического издания Е. А. Боратынского 1827 года мы приходим к выводу, что оно стало не просто собранием стихотворений поэта. В этом сборнике Е. А. Боратынский впервые попытался найти новые принципы объединения произведений, учитывая опыт предшественников и современников, он искал свой собственный путь в выстраивании художественного целого; с годами эти вопросы не только не потеряют для поэта актуальности, но и приобретут еще большее значение, а открытия в организации художественного пространства сборника, сделанные им, будут использованы в последующем. Поэтому можно утверждать, что сборник 1827 года стал первым шагом Е. А. Боратынского на пути создания книги стихов «Сумерки», что появится из-под его пера спустя 15 лет.

Второй параграф — «Циклизация в собрании сочинений 1835 года». Второй сборник Е. А. Боратынского формируется и публикуется в период, когда в русской литературе на смену узкожанровому мышлению приходит жанрово-стиле-вое. Все это способствует изменению структуры появляющихся в этот период собраний поэтических сочинений. В начале 30-х годов XIX века подобного рода издания уже не делятся на традиционные разделы, в соответствии с жанрово-те-матическим принципом, такие, например, как «Элегии», «Послания», «Смесь» и т. д. Все ярче в литературном процессе, в особенности в процессе подготовки и издания сборников стихотворений, проявляются такие тенденции, как случайность в организации художественного корпуса текстов сборников и продуманность в выстраивании материала, связанная с желанием автора представить некую целостную картину мира, выразительно раскрыть образ лирического героя. Е. А. Боратынский усваивает две противоположные тенденции. Однако при вни-

мательном изучении собрания стихотворений Е.А.Боратынского 1835 года начинает обнаруживаться некое внутреннее единство, основанное не на общей теме, интонации или жанре, нет, общим оказывается авторский подход - желание поэта показать противоречивость человека и жизни, неоднозначность всех явлений бытия, с которыми сопряжено существование человека.

Е. А. Боратынский стремится максимально обобщить тот жизненный опыт, что был им накоплен и описан в его произведениях. Потому по возможности стирает в своих стихотворениях любой след своей индивидуализированной судьбы. Этим во многом обусловлен и отказ от названий стихотворений (87 произведений до включения в сборник были опубликованы под очень выразительными, в определенной мере знаковыми заголовками); теперь поэт вводит свои произведения под номерами, а названием их становятся в основном первые строки. Исключением оказываются 28 стихотворений, имеющих в этом сборнике самостоятельные заголовки. Если для первого издания характерно использование номинативных и жанрово указывающих названий (элегии, эпиграммы, песни, послания с указанием адресата, например, «Дельвигу», «Г-чу, который советовал сочинителю писать сатиры»), что подчеркивает значимость заглавия как структурообразующего элемента поэзии Е. А. Боратынского, то в собрании сочинений 1835 года, несмотря на то что сюда вошли многие стихотворения из первого сборника, названия сохраняют лишь некоторые. Объяснение этому видится прежде всего в том, что лирическое сознание поэта стремилось выразить себя во всей уникальности и неповторимости, освободившись от большей части традиций, устоявшихся форм.

Важнейшим принципом создания внутреннего единства стихотворений в сборнике становится со- и противопоставленность текстов в смысловом, тематическом, интонационном планах. На одно и то же явление бытия поэт смотрит с совершенно разных, порой взаимоисключающих позиций. В издании Е. А. Боратынского «Стихотворения» 1835 г. явственно обнаруживаются черты цикла; каждое отдельное стихотворение в нем - это самостоятельный текст, но при этом связанный на интонационно-содержательном уровне с другими произведениями, входящими в этот сборник. Автор предпринимает попытку через размышления о судьбе одного человека выйти на анализ судьбы человечества, при этом он не стремится дать явлению четкую номинацию, предельно обобщить увиденное и прочувствованное. Потому можно сказать, что сборник Е. А. Боратынского напоминает альбом эскизов, набросков.

В третьем параграфе «Книга стихов «Сумерки» 1842 г. как лирическое единство» в первом подразделе «Возникновение книги стихов как результат жанровых изменений в поздней лирике Е. А. Боратынского» охарактеризовано своеобразие жанровой эволюции поздней лирики Е. А. Боратынского: поначалу обнаруживается стремление поэта создать некое «жанровое образование», в котором могут совмещаться признаки нескольких жанров, причем не эклектически, а синтетически, но при этом определяющая роль отводится элегическому началу, а затем происходит формирование «философского метажанра», который вбирает в себя сложность каждого из жанров, которые разрабатывал в своем творчестве Е. А. Боратынский, однако «метажанр» - «книга стихов» — оказывается много

выше по уровню осмысления и выражения жизненного материала. А во втором подразделе «Миф о золотом и железном веках как основа книги стихов "Сумерки"» анализируется своеобразие воплощения Е. А. Боратынским мифа о золотом и железном веках в его итоговой книге стихов «Сумерки», выявляются особенности авторского понимания мифологической истории человеческого общества.

Последняя глава «Целостный анализ книги "Сумерки "» состоит из семи параграфов («Своеобразие лирического героя "Сумерек" Е.А. Боратынского и логика названия книги», «Посвящение "Князю Петру Андреевичу Вяземскому" как "пролог" книги Е.А. Боратынского», «Поэт в диалоге времен ("Последний поэт" -"Алкивиад")», «Роковая власть настоящего и сила вдохновения ("Ропот" - "На что вы, дни! Юдольный мир явленья... ")», «Одиночество и драматизм духовной борьбы ("Ахилл" — "Скульптор")», «Поэтическая концепция земного-духовного-небесного ("Осень" - "Благословен святое возвестивший! ")», «Поэтический итог "Сумерек" ("Рифма")»), в которых проанализирована книга стихов Е. А. Боратынского «Сумерки», показано, как выражена в ней специфика авторского поэтического мировидения. Предложен многоуровневый монографический анализ «Сумерек» Е. А. Боратынского, при этом акцентировано внимание на своеобразии принципов связи между стихотворениями книги, это позволило выявить позицию лирического героя и основное направление движения лирического мета-сюжета. Охарактеризованы ведущие мотивы «Сумерек», проанализирована пространственно-временная организация книги. В некоторых случаях, когда это напрямую связано с идейно-образным своеобразием стихотворений, изучена и графическая организация текста в авторском издании книги «Сумерки» 1842 года

При рассмотрении произведений «Сумерек» Е. А. Боратынского мы исходили из понимания книги стихов как некоей лирической целостности, в которой каждое отдельное стихотворение, обладая бесспорной самостоятельностью, тем не менее, оказывается так или иначе связано с развитием общей идеи, по-новому раскрывает свой смысл, вступая во взаимодействии с другими произведениями книги (в этом, видится проявление системности, для которой важна соотнесенность элемента и целого). Последовательность стихотворений в «Сумерках» представляется нам не случайной, астрою продуманной, связанной с концепцией Е. А. Боратынского.

В центре «Сумерек» - Поэт. Это необычный лирический герой, он находится в состоянии мучительного выбора между жизнью и смертью, светом и тьмой. Во всех стихотворениях, вошедших в книгу «Сумерки», «повествуется» об особом «пограничном», «сумеречном» состоянии. И в финале книги лирический герой, как нам видится, выходит из сумерек в область света, надежд, веры, оптимизма.

Книгу стихов «Сумерки» условно можно разделить на две части. В первой мы видим описание отношений лирического героя и мира и попытки Поэта воздействовать на пространство людей и на окружающую действительность с целью улучшения и гармонизации этих миров. Но в конечном итоге происходит осознание невозможности сближения духовного и физического пространств, идеального и реального миров. Наиболее остро это осознается лирическим героем в ситуации, описанной в стихотворении «Недоносок». Поэтому во второй

части книги лирическое действие начинает все активней разворачиваться в сфере сверхэмпирической, в духовном пространстве.

Как доказывается в реферируемой работе, книга Е. А. Боратынского - это книга вопросов и споров Поэта с собой и с жизнью о том, что есть жизнь и каково место в ней поэзии. «Сумерки» - это и своеобразная исповедь художника, находящегося во враждебных отношениях с обществом, с современной эпохой, переживающего мучительное одиночество, жаждущего его преодолеть, ищущего пути достижения этой цели, осознающего трагедию, переживаемую человечеством, как личную, рассматривающего собственную жизненную катастрофу как отражение катастрофы вселенского масштаба. Лирическое единство «Сумерек» определяется общей направленностью размышлений Поэта, его жизненной позицией.

В заключении подводятся итоги исследования.

В современном литературоведении очевиден процесс переосмысления прежних подходов к анализу литературного произведения и творческого наследия того или иного автора. Это — показатель жизнеспособности науки и опровержение мнений о кризисе литературоведения. Исследователи приходят к выводу, что бытующие понятия перестают отвечать потребностям времени, ибо утрачивают универсальный характер. Внимание ученых сосредоточивается на таких категориях, которые могли бы способствовать воссозданию целостной картины творческой жизни отдельного автора или определенного периода в литературном развитии страны.

Одним из понятий такого рода, как нам представляется, может являться категория «художественное мышление». Именно анализ художественного мышления позволяет изучать творчество поэта как некую живую, динамично развивающуюся систему, обращая внимание как на отдельные элементы, ее составляющие, так и на характер их взаимосвязи.

Художественное мышление Е. А. Боратынского, сформированное в период становления и расцвета романтизма в русской культуре, отличается системностью. На всех этапах развития поэт в своем творчестве стремится отразить в некой целостной форме меняющуюся жизнь, выявляя в картине бытия разнообразные связи и закономерности. Поэт сосредоточен на внутренней жизни души. Но его влечет и внешний мир, интерес к которому с годами только растет. Поэт не готов с легкостью, не задумываясь, взять на вооружение предлагаемые современной литературой модели «восприятия и осмысления» мира и человека; сомневается он и в собственных взглядах на жизнь, находясь в постоянном поиске некоего идеала, гармонии.

В своей лирике Е. А. Боратынский исследует феномен, связанный с духовной жизнью современного человека, который определяют как «разорванное сознание». Потому этого художника слова именуют не иначе, как «поэтом проти-вочувствий, художником разлада»1, ведь для него «важно показать сложность, раздвоенность человека, его внутреннюю противоречивость»2.

1 Верховский Ю. Н. О Баратынском // Поэты пушкинской поры: сб. стихов / под рея. и со вст. ст. Ю. Н. Верховского. М.: Изд-во М и С. Сабашниковых, 1919. С. 48.

2 Тойбин И. М Поэма Баратынского «Бал» // Русская литература 1963.№2. С. 119.

33

Помещая своего лирического героя между полюсами - материальным и духовным, отчаянием и надеждой, верой и безверием, природным и цивилизованным, страданием и счастьем, жизнью и смертью, - Е. А. Боратынский заставляет его каждый раз принимать определенное решение, отражающееся в сфере его чувств. Однако, находясь в состоянии «вечного» выбора между теми или иными крайностями, лирический герой Е. А. Боратынского не в состоянии принять ни одну из них окончательно, ибо ни одна не может даровать ему гармонии. В подобном понимании человека как сотканного из антиномий, поэт предвосхищает М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева и Ф. М. Достоевского, с их раздумьями о трагической сущности человека

Размышляя о причинах «духовного раскола современного человека», Е. А. Боратынский приходит к осознанию произошедшего в душе человека опустошения как результата кардинальных перемен в мире, характерных для переходного времени, когда происходит крушение старых воззрений, прежних верований, а новые еще не успевают сформироваться. Именно поэтому через своего лирического героя он стремится раскрыть не уникальные качества собственной души, а характерологические моменты, соотносимые и с общечеловеческими явлениями бытия, и с конкретной социокультурной и исторической ситуацией.

Системность мышления Е. А. Боратынского-лирика, как доказывается в реферируемой работе, проявляется в особой организации элементов, ее образующих. Е. А. Боратынский движется от философии Просвещения к экзистенциализму. Поэт формируется как романтик и сохраняет верность этому художественному методу на протяжении всей жизни. Лирику Е. А. Боратынского автор реферируемой работы рассматривает как подвижную систему, отличающуюся онтологической завершенностью, отмеченную трагизмом и пессимизмом и одновременно поисками их преодоления. Поэтический мир Е. А. Боратынского предстает, с одной стороны, как «картина мира», воспринятая лириком

Восприняв в юности идеи просветительской философии, в молодости Е. А. Боратынский увлекся немецкой идеалистической философией, в особенности шеллингиансгвом. Разочарование в идеях Просвещения, в частности, в идеях величия и мощи разума, становится одной из причин формирования новых философских представлений, которые привели Е. А. Боратынского к экзистенциальному мировосприятию. Е. А. Боратынский во многом оказывается предтечей русского экзистенциализма. Обнажив для читателей бездну отчаяния, прочувствованного лирическим героем, абсолютное одиночество и бессмысленность жизни, Е. А. Боратынский не фиксирует внимание только на этом; он заставляет своего лирического героя, предприняв неимоверное усилие, обнаружить иные грани жизни, ощутить потребность веры, чтобы обрести ее в своем сердце. Поэтому экзистенциальные мотивы сменяются в лирике Е. А. Боратынского теоди-цейными, образуя сложную систему.

Специфика художественного мышления Е. А. Боратынского проявляется в формировании сложной динамичной системы спорящих, но как будто взаимодополняющих друг друга взглядов поэта: просветительские и идеалистические, экзистенциальные и теодицейные, вера и безверие. Подобная двойственность

взглядов поэта — это своеобразное пророчество относительно характера умонастроений русского общества второй половины XIX - начала XX вв.

На протяжении всего творческого пути Е. А. Боратынский стремится найти такую форму, что дала бы ему возможность представить целостное видение и понимание человека и мира. Своеобразными этапами в духовно-творческом развитии Е. А. Боратынского становятся периоды подготовки и публикации трех прижизненных сборников стихов. В процессе анализа поэтического мира Е. А. Боратынского нами выявлена модель, характеризующая эволюцию системного мышления поэта: стихотворение - сборник - цикл — книга.

Художественное мышление Е. А. Боратынского системно. Определяющим фактором, способствующим формированию подобного качества, является динамичное взаимодействие основных элементов поэтического мира и стремление автора создать в своей лирике целостную картину мира. Итогом эволюции системного мышления Е. А. Боратынского становится его книга стихов «Сумерки», в которой стихотворения образуют лирическое единство, прорастая смыслами друг в друге, отражая сложную, стремительно меняющуюся картину мира.

Во всех стихотворениях, вошедших в книгу «Сумерки», «повествуется» об особом «пограничном», «сумеречном» состоянии. И в финале книги лирический герой, как нам видится, выходит из сумерек в область света, надежд, веры, оптимизма

Лирический герой книги стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского идет от отчаяния к надежде, от желания забыть свет, мир людей к осознанию необходимости сохранить святые порывы и к пониманию, что без людей, общества человеку, тем более Поэту, жить невозможно, что Поэту требуются те, кому его слово дорого. Поэтому, наверное, неслучайно последним стихотворением «Сумерек» оказывается «Рифма», в которой, несмотря на сохраняющееся противостояние Поэта и толпы, все-таки появляется вера в то, что слово Поэта будет востребовано и найдет своего читателя, пусть и не сейчас, не среди тех, кто окружает Поэта в данный момент, но в скором времени.

Опыт Е. А. Боратынского в создании единого лирического образования — книги стихов — был востребован последующими поколениями русских поэтов. Во второй половине XIX века появятся «Вечерние огни» А. А. Фета, «Последние песни» Н. А. Некрасова, «Последние сказания» А. М. Жемчужникова, «Песни из уголка» К. К. Случевского и многие другие книги стихов. На рубеже Х1Х-ХХ веков, в эпоху Серебряного века, поэты не только будут еще более активно обращаться к введенной в литературу предшественниками жанровой форме; они попытаются теоретически осмыслить сущность этого метажанра, предлагая свое понимание его специфики.

Таким образом, можно говорить о том, что Е. А. Боратынский в индивидуальном опыте выразил общую тенденцию формирования макроформы в европейской и русской поэзии. Е. А. Боратынский продемонстрировал способность больших поэтов мыслить не только импульсивно и фрагментарно (отдельными стихотворениями), но и целостно и системно, воплощая результаты целыми «книгами».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК

Министерства образования и науки РФ:

1. Рудакова, С. В. Своеобразие жанра элегии в раннем творчестве Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Проблемы истории, филологии, культуры. -Москва-Магнитогорск-Новосибирск,2008.-Вып.XX-С. 97-105 (0,58 п. л.).

2. Рудакова, С. В. Пространственно-временная организация книги «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Проблемы истории, филологии, культуры. - Москва - Магнитогорск - Новосибирск, 2008. - Вып. XXII. - Октябрь-ноябрь-декабрь. - С. 299-310 (0,74 п. л.).

3. Рудакова, С. В. Концепт «Судьба» в лирике Е. А. Боратынского (материалы к «Антологии художественных концептов русской литературы XIX в.») / С. В. Рудакова // Проблемы истории, филологии, культуры. — Москва — Магнитогорск— Новосибирск, 2009. -№ 2 (24). - Апрель-май-июнь. - С. 851-856 (0,4 п. л.).

4. Рудакова, С. В. Мотив смерти в поэтическом мире Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Челябинского государственного университета. Сер. «Филология. Искусствоведение». — Вып. 36.—Челябинск, 2009. — С. 91—96 (0,6 п. л.).

5. Рудакова, С. В. Романтический конфликт в лирике Е. А. Боратынского (к постановке проблемы) / С. В. Рудакова // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск-Новосибирск, 2010.-№4(30).-С. 104-109 (0,4 п. л.).

6. Рудакова, С. В. Динамика изменений сознания лирического героя книги «Сумерки» Е.А.Боратынского / C.B. Рудакова // Вестник Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. - № 2 (34), май. -Магнитогорск : МГТУ, 2011. - С. 84-87 (0,47 п. л.).

7. Рудакова, С. В. Слово-образ «Тишина» в поэзии Е. А. Боратынского (материалы к «Антологии художественных образов русской литературы первой трети XIX в.») / С. В. Рудакова // Проблемы истории, филологии, культуры. -Москва —Магнитогорск—Новосибирск, 2011. — № 3 (33). —С. 699-705 (0,4 п. л.).

8. Рудакова, С. В. «На что вы, дни! Юдольный мир явленья....» как один из композиционных центров книги стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Сургутского государственного педагогического университета». - Сургут, 2011. - № 4 ( 15). - С. 80-86 (0,5 п. л.).

9. Рудакова, С. В. Стихотворение «Еще, как патриарх, не древен я...» в контексте книги «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М. А. Шолохова. Серия «Филологические науки». - М., 2011. - № 4. — С. 47-55 (0,54 п. л.).

10. Рудакова, С. В. Мифологическое, историческое, поэтическое в контексте «Алкивиада» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. — СПб., 2012.— №1,— Т. 1. - Сер. «Филология». - С. 7-14 (0,53 п. л.).

11. Рудакова, С. В. Мотив сна в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М. А. Шолохова - Серия «Филологические науки». -М., 2012. -№ 3. - С. 55-62 (0,5 пл.).

12. Рудакова, С. В. «Все мысль да мысль! Художник бедный слова...» как концептуальное произведение Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. - № 5. - Ч. 1. - Нижний Новгород, 2012. - С. 276-281 (0,59 п. л.).

13. Рудакова, С. В. Философия счастья в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Известия Уральского федерального университета. - Серия 2. «Гуманитарные науки». - Екатеринбург, 2012. - № 4 (108). - С. 103-114 (0,8 п. л.).

14. Рудакова, С. В. Особый взгляд Е. А. Боратынского на жизнь и искусство в стихотворении «Мудрецу» / С. В. Рудакова // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. - Нижний Новгород, 2013. - № 1. - Ч. 2. - С. 253-257 (0,45 п. л.).

15. Рудакова, С. В. Мотив разуверения в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник славянских культур. - М.: ГАСК, 2013. - Март. - № 1 (XXVII). -С. 63-70 (0,51 п. л.).

16. Рудакова, С. В. Сборник стихотворений 1827 г. Е.А.Боратынского в литературном процессе первой трети XIX века // Ученые записки Казанского университета. - Серия «Гуманитарные науки». - Казань, 2013. - Т. 155. - Кн. 2 -С. 121-131 (0,8 п. л.).

17. Рудакова,С.В. К вопросу о влиянии К.Н.Батюшкова на Е.А.Боратынского / С. В. Рудакова // Фундаментальные исследования. - 10 (Ч. 7). - Пенза, 2013. - С. 1617-1620 (0,53 п. л.).

18. Рудакова, С. В. Трагедия человека в «Недоноске» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Удмуртского университета. - Серия «История и филология». - Ижевск, 2013. - № 4. - С. 9-16 (0,9 п. л.).

19. Рудакова, С. В. Миф о золотом и железном веках как основа книги стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского. - Нижний Новгород, 2013.- №4 (2). -С. 142-146(0,5 п. л.).

Монографии:

20. Рудакова, С. В. Книга стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского как лирическое единство : монография / С. В. Рудакова. - Saarbrücken, Germany : LAP LAMBERT Academic Publishing. GmbH & Co.KG, 2011. - 250 c. (12.4 п. л.).

21. Рудакова, С. В. Основные образно-семантические категории поэтического мира Е. А. Боратынского : монография / С. В. Рудакова. - Магнитогорск: МаГУ, 2013. -164 с. (9,53 п. л.).

Учебные и учебно-методические издания:

22. Рудакова, С. В. Учебная программа по курсу «История русской литературы XIX века» (1 часть) для студентов филологического факультета : методическое пособие / С. В. Рудакова. - Магнитогорск : МГПИ, 1999. - 22 с. (1,5 п. л.).

23. Зайцева, Т. Б. Филологический комментарий : учебно-методическое пособие / Т. Б. Зайцева, А. В. Петров, С. В. Рудакова. - Вып. I. - Первая половина XIX века. - Магнитогорск : МаГУ, 2000. - 55 с. (3,29 / 1,2 п. л.).

24. Зайцева, Т. Б. Филологический комментарий : учебно-методическое пособие / Т. Б. Зайцева, А. В. Петров, С. В. Рудакова. - Вып. II. - Вторая половина XIX века. - Магнитогорск : МаГУ, 2001. -107 с. (6,5 / 2,12 п. л.).

25. Рудакова, С. В. История литературы Древней Руси и русской литературы XVIII века : ЭУМК / С. В. Рудакова, Т. Б. Зайцева. - МаГУ : Магнитогорск, 2008.- Свидетельство об отраслевой регистрации электронного ресурса, № 11037 от 27.062008. - 129 Мб /60 Мб.

26. Власкин,А.П. История русской литературы XIX века: ЭУМК / А.П.Власкин, Т.Б.Зайцева, С.В.Рудакова.- МаГУ: Магнитогорск, 2008.-Свидетельство об отраслевой регистрации электронного ресурса, № 10590 от 05.05.2008. - 538 Мб / 150 Мб.

Другие публикации:

27. Рудакова, С. В. «Я пережил и многое, и многих...» / C.B. Рудакова // Литература. Приложение к газ. «Первое сентября». - М., 1997.- №5.- С. 2—3 (0,7 п. л.).

28. Рудакова,С. В. «Все к размышленью здесь влечет невольно нас...» / С. В. Рудакова // Литература. Приложение к газ. «Первое сентября». - М., 1997. -№30.-С. 2-3 (0,7п. л.).

29. Рудакова, С. В. «Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?» / С. В. Рудакова // Литература. Приложение к газ. «Первое сентября». - М., 1997. -№36.-С. 2-3 (0,7п. л.).

30. Рудакова, С. В. «Когда ж на что решусь, уж я не отступаю...» / С. В. Рудакова // Литература. Приложение к газ. «Первое сентября». - М., 1998. -№22.-С. 2-3 (0,7 п. л.).

31. Рудакова, C.B. Мир чувств человека (Характеристика ведущих мотивов поэзии Е. А. Боратынского) / С. В. Рудакова // Наука - Вуз - школа : сб. науч. тр. молодых исследователей. — Вып. 4. - Магнитогорск, 1998 (0,3 п. л.).

32. Рудакова, С. В. «Питомец муз, питомец боя...» / С. В. Рудакова // Литература Приложение к газ. «Первое сентября». — М., 1998.—№ 36. — С. 2—3 (0,7 п. л.).

33. Рудакова, С. В. Материалы к урокам: философские мотивы в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Открытый урок по литературе (Планы, конспекты, материалы) : пособие для учителей. Редакторы-составители Карпов И. П., Старыгина H. H. - М. : Московский лицей, 1998 (1999). - Вып. П. - С. 156-165 (0,6 п. л.).

34. Рудакова, С. В. Мир звуков и тишины / С. В. Рудакова // Литература. Приложение к газ. «Первое сентября». - М., 1998.—№ 43. - С. 2-3 (0,7 п. л.).

35. Рудакова, С. В. «Горька судьба поэтов всех времен» / С. В. Рудакова // Литература. Приложение к газ. «Первое сентября». - M., 1999. - № 19. - С. 2-3 (0,7 п. л.).

36. Рудакова, С. В. «Прошли, пролетели те времена...» / С. В. Рудакова // Литература Приложение к газ. «Первое сентября». - M., 1999. -№ 32. - С. 2-3 (0,7 п. л.).

37. Рудакова, С. В. «Пир во время чумы» А. С. Пушкина / С. В. Рудакова // Пушкин: К 200-летию со дня рождения. - Вып. I. - Магнитогорск, 1999,- С. 30-44 (0,9 п. л.).

38. Рудакова, С. В. «Не злато, не сребра, но муз одних искал...» / С. В. Рудакова // Литература Приложение к газ. «Первое сентября». - М., 2000. - № 19. -С. 2-3 (0,7 п. л.).

39. Рудакова, С. В. Образ времени в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // VI Ручьевские чтения «На рубеже эпох: специфика художественного сознания» : в 2 т. - Магнитогорск : МаГУ, 2001. - Т. 2. - С. 7-10 (0,2 п. л.).

40. Рудакова, С. В. Световая образность лирики Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Вестник МаГУ. - №1-2. - Магнитогорск, 2001-2002. - С. 55-60 (0,7 п. л.).

41. Рудакова, С. В. Цветовая образность в поэзии Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова //Наука-Вуз-Школа.-№7.-Магнитогорск,2002.-С. 132-135 (0,4п.л.).

42. Рудакова, С. В. «Бог» Г. Р. Державина и «Недоносок» Е. А. Боратынского: «диалог» поэтов / С. В. Рудакова // Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе : сб. докладов Междунар. конф. - Магнитогорск : МаГУ, 2003. - С. 194-197 (0,4 п. л.).

43. Рудакова, С. В. Художественные образы «зрительного восприятия» в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // «По царству и поэт» : мат-лы Всерос. науч. конф. «H. М. Языков и литература пушкинской эпохи» (к 200-летию). - Ульяновск : Средневолжский научный центр, 2003. - С. 227-243 (0,4 п. л.).

44. Рудакова, С. В. Пространственно-временные отношения в лирике Е. А. Боратынского (Пут анализа лирического мира) / С. В. Рудакова // Филология XXI века (теория и методика преподавания) : мат-лы Всерос. конф., поев. 70-летию БИТУ. -Барнаул, 2004. - С. 167-170 (0,4 п. л.).

45. Рудакова, С. В. К вопросу о художественных влияниях на поэтические воззрения Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // VII Ручьевские чтения. Литературный процесс в зеркале рубежного сознания: философский, лингвистический, эстетический, культурологический аспекты : сб. мат-лов междунар. конф.. -Москва - Магнитогорск, 2004. - С. 23-28 (0,4 п. л.).

46. Рудакова, С. В. Своеобразие и место лирики Е. А. Боратынского в русской романтической поэзии первой половины XIX века / С. В. Рудакова // «Дер-гачевские чтения - 2006. Русская литература: национальное развитие региональные особенности» : мат-лы Междунар. науч. конф. 5-7 октября 2006 г. - Т. 1,-Екатеринбург, 2007. - С. 269-276 (0,5 п. л.).

47. Рудакова, C.B. Образ «глаз» в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Художественный текст: варианты интерпретации: тр. XII Всерос. науч.-пракг. конф. : в 2 ч. - Ч. 2. -Бийск : БПГУ им. В. М. Шукшина, 2007. - С. 210-217 (0,5 п. л.).

48. Рудакова, С. В. Символика золотого цвета в поэзии Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // VIII Ручьевские чтения. Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе: исторический, теоретический и методологический аспекты: сб. мат-лов Междунар. науч. конф. - Москва - Магнитогорск, 2007. - С. 23-28 (0,35 п. л.).

49. Рудакова, С. В. Характер изображения времени в книге стихов Е. А. Боратынского «Сумерки» / С. В. Рудакова // Грехневские чтения : сб. науч. тр. -Вып. 5. - Нижний Новгород, 2008. - С. 177-185 (0,56 п. л.).

50. Рудакова, С. В. Своеобразие изображения пространства в книге стихов Е. А. Боратынского «Сумерки» / С. В. Рудакова // Авторское книготворчество в поэзии: мат-лы Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 ч. — Омск, 2008,— Ч. 1.— С. 41-48 (0,41 п. л.).

51. Рудакова, С. В. Книга стихов Е. А. Боратынского «Сумерки» (темпоральный аспект изучения) // Шадринские чтения: мат-лы третьей межрегион, науч.-практ. конф. по проблемам филологии и культурологии. - Шадринск, 2008. - С. 76-82 (0,36 п. л.).

52. Рудакова, С. В. Своеобразие звуковой картины мира Е. А. Боратынского (на примере анализа поэзии Боратынского) / С. В. Рудакова // Художественный текст: варианты интерпретации: тр. XIII Всерос. науч.-практ. конф.: в 2 ч. -Бийск: БПГУ имени В. М. Шукшина, 2008. - Ч. 2. - С. 68-79 (0,75 п. л.).

53. Рудакова, С. В. Образ природы в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С. П. Залыгина) : мат-лы Междунар. науч.-практ. конф.. - Мичуринск - Наукоград РФ, МГПИ,

2008. - С. 50-53 (0,33 п. л.).

54. Рудакова, С. В. Концепт «Смерть» в поэзии Е. А. Боратынского (основные подходы к теме) / С. В. Рудакова // Русский язык как государственный язык Российской Федерации и как язык межнационального общения в ближнем зарубежье : мат-лы Междунар. науч.-практ. конф.. — Магнитогорск: МаГУ, 2008.— С. 93-100 (0,47 п. л.).

55. Рудакова, С. В. Мотив огня в лирике Е. А. Боратынского и М. Ю. Лермонтова / С. В. Рудакова // «Пишу к Вам из Пятигорска...». М. Ю. Лермонтов в русской и зарубежной науке и культуре: мат-лы Всерос. науч. лермонтовской конф. - 2008. - Пятигорск, 2009. - С. 154-165 (0,73 п. л.).

56. Рудакова, С. В. Образ огня в поэзии Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Три века русской литературы: актуальные аспекты изучения : межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 21.- М., Иркутск: Изд-во Вост.-Сиб. госуд. академии образования,

2009. - С. 50-54 (0,35 п. л.).

57. Рудакова, С. В. Характер изменения жанровых форм в поздней лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Дергачевские чтения — 2008. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности: проблема жанровых номинаций: мат-лы IX Междунар. науч. конф.: в 2 т. — Т. 1. — Екатеринбург : Урал, ун-т, 2009. - С. 118-127 (0,5 п. л.).

58. Рудакова, С. В. Своеобразие освещения основного романтического конфликта в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Литература в контексте

современности : сб. мат-лов IV Междунар. науч.-метод. конф. - Челябинск : Энциклопедия, 2009. - С. 78-82 (0,2 п. л.).

59. Рудакова, С. В. Своеобразие «зрительного восприятия» в лирике Е. А. Боратынского /C.B. Рудакова // Вестник МаГУ. - Вып. 11.- Магнитогорск, 2009. - С. 4247 (0,6 п. л.).

60. Рудакова, С. В. Роль посвящения «Князю Петру Андреевичу Вяземскому» в книге стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Современные проблемы науки и образования : мат-лы XLVIII внутривуз. науч. конф. преподавателей МаГУ.-Магнитогорск, 2010.-С. 49-51 (0,15 п. л.).

61. Рудакова, С. В. Стихотворение «Последний поэт» как начало истории поэта в книге стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Авторское книготворчество в поэзии: комплексный подход : мат-лы Второй Междунар. Науч. конф.. - Омск : Сфера, 2010. - С. 87-93 (0,34 п. л.).

62. Рудакова, С. В. Пространство и время в стихотворении «Предрассудок» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков : ст. и мат-лы Третьей Междунар. науч. конф. - СПб. : ГПА, 2011. - Т. 2. - С. 95-99 (0,27 п. л.).

63. Рудакова, С. В. Стихотворение «Ахилл» в контексте книги стихов Е. А. Боратынского «Сумерки» / С. В. Рудакова // Литературный текст XX века (проблемы поэтики) : мат-лы IV Междунар. науч.-практ. конф. - Челябинск : ЮУрГУ, 2011. - С. 291-296 (0,27 п. л.).

64. Рудакова, С. В. Своеобразие раскрьпия мотива любви в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Литература в контексте современности : сб. мат-лов V Междунар. науч.-метод. конф. - Челябинск : ЧГТТУ, 2011. - С. 43-46 (0,23 п. л.).

65. Рудакова, С. В. Значение посвящения «Князю Петру Андреевичу Вяземскому» в книге стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Литературный текст: проблемы поэтики : мат-лы III Междунар. науч.-практ. конф. -Челябинск : Цицеро, 2010. - С. 291-296 (0,4 п. л.).

66. Рудакова, С. В. Символика цвета в художественном мире Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Романтизм vs реализм: парадигмы художественности, авторские стратегии : сб. науч. сг. к 100-летию со дня рождения проф. И. А. Дергачева. Эволюция форм художественного сознания в русской литературе. - Вып. 3. - Екатеринбург : Урал, ун-т, 2011. - С. 205-222 (0,96 п. л.).

67. Рудакова, С. В. Произведение «Увы! Творец непервых сил!» в контексте книги стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Новое в современной филологии : мат-лы I Междунар. науч.-практ. конф. - М. : Спутник+, 2011.-С. 46-50 (0,21 п. л.).

68. Рудакова, С. В. «Ропот» в контексте книги стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского // Актуальные вопросы современной науки : мат-лы ХЗ Междунар. науч.-практ. конф (29 июня 2011 года). - Украина, Горловка: Интерсервис, 2011.-С. 14-18 (0,27 п. л.).

69. Рудакова, С. В. Значение стихотворения «Всегда и в пурпуре и в злате» в контексте книги «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // IX Ручьев-

ские чтения. Динамика литературного процесса в контексте регионального пространства : сб. мат-лов Междунар. науч.-практ. конф. — Магнитогорск : МаГУ,

2011.-С.90-94 (0,25 п. л.).

70. Рудакова, С. В. «Филида с каждою зимою» в контексте книги стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Дергачевские чтения - 2011. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности : мат-лы X Всерос. науч. конф., поев. 100-летию со дня рождения И. А. Дергачева : в 3 т. - Екатеринбург : Урал, ун-т, 2012. - Т. 2. - С. 323-328 (0,34 п. л.).

71. Рудакова, С. В. «Все мысль да мысль! Художник бедный слова...» и «Скульптор» Е. А. Боратынского: диалогичность художественных текстов / С. В. Рудакова // Кормановские чтения : ст. и мат-лы Межвуз. науч. конф. (Ижевск, 19-20 апреля 2012) / ред.-сост. Д. И. Черашняя. - Вып. 11. - Ижевск : УдГУ, 2012. - С. 106-119 (0,92 п. л.).

72. Рудакова, С. В. Пространственно-временные образы в стихотворении «Были бури, непогоды» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков : ст. и мат-лы Четвертой Междунар. науч. конф. - Т. 2. - СПб. : ГПА, 2012. - С. 65-69 (0,35 п. л.).

73. Рудакова, С. В. Своеобразие изображения драмы Поэта в стихотворении «Бокал» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Проблемы и пути их решения в современной науке : мат-лы XVIII Междунар. науч.-практ. конф. - Ч. 1. - Украина, Горловка : Интерсервис, 2012. - С. 79-85 (0,43 п. л.).

74. Рудакова, С. В. Мотивы славянского похоронного обряда (тризны) в стихотворении «Осень» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Наследие академика И. И. Срезневского и славянский мир: языки, культура, образование (к 200-летию ученого) : сб. науч. тр. Междунар. науч. симпозиума, 22-23 мая 2012 г. -Рязань : Рязанский гос. ун-т им. С. А. Есенина, 2012. - С. 235-237 (0,3 п. л.).

75. Рудакова, С. В. О стихотворении Е. А. Боратынского «Благословен святое возвестивший!» / C.B. Рудакова // Филолог. - Пермь, 2012.- Вып. № 19.-С. 15-16(0,5 п. л.).

76. Рудакова,С.В. Г.Р.Державин и Е.А.Боратынский: точки сопряжения / C.B. Рудакова // Г.Р.Державин и диалектика культур : мат-лы Междунар. конф. -Казань : Казанский (Приволжский) федеральный ун-т, 2012.—С. 111-114 (ОД п. л.).

77. Рудакова, С. В. Своеобразие мотива разочарования в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Современные проблемы науки и образования : мат-лы L внутривуз. науч. конф. преподавателей МаГУ. — Магнитогорск : МаГУ,

2012. - С. 177 -178 (0,12 п. л.).

78. Рудакова, С. В. «Каменноостровский цикл» А. С. Пушкина как художественное единство / С. В. Рудакова // Болдинские чтения 2012. - Большое Болди-но, 2012.-С. 133-141 (0,5 п. л.).

79. Рудакова, С. В. «Приметы» как один из композиционных центров книги стихов «Сумерки» Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Актуальные проблемы обучения русскому языку X : sbornik praci pedagogické fakulty. — Ceska republika, Brno : Masarykova univerzita, 2012. - S. 448^54 (0,52 п. л.).

80. Рудакова, С. В. Своеобразие организации сборника стихотворений Е. А. Боратынского 1827 г. / С. В. Рудакова // Литературный текст XX века: проблемы поэтики: мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. - Челябинск: Цицеро, 2012. - С. 327-333 (0,4 п. л.).

81. Рудакова, С. В. Проблема восприятия мысли (о стихотворении «Сначала мысль, воплощена...» Е. А. Боратынского) / С. В. Рудакова // Bíchhk Дшпропетров-ського ушверситету економжи та права ¡меш А. Нобеля. Сер ¡я «Фшолопчш науки».

- Украина, Дншропетровськ, 2012. - № 2 (4). - С. 120-126 (0,51 п. л.).

82. Рудакова, С. В. Своеобразие раскрытия мотива избранничества поэта в стихотворениях Е.А.Боратынского «Здравствуй, отрок сладкогласный!..» и «Что за звуки? Мимоходом...» / С. В. Рудакова // Кормановские чтения : ст. и мат-лы Межвуз. науч. конф. (апрель,2013)/ред.-сост. Д. И. Черашняя. — Вып. 12.

— Ижевск: Удмуртский университет, 2013. — С. 67—77 (0,8 п. л.).

83. Рудакова, С. В. Меж отчаянием и верой (об экзистенциальных и теоди-цейных мотивах в творчестве Е. А. Боратынского) / С. В. Рудакова // Церковь и время. - М, 2013. - № 3. - С. 205-220 (0,65 п. л.).

84. Рудакова, С. В. Многоликость и неуловимость счастья в лирике Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Антропология литературы: методологические аспекты проблемы : сб. науч. ст. — Ч. 3.— Белоруссия, Гродно : ГрГУ им. Я. Купалы, 2013. - С. 29-44 (0,43 п. л.).

85. Рудакова, С. В. К проблеме изучения романтизма // Bíchhk Дншро-петровського ушверситету ¡меш А.Нобеля. Серк «Фшолопчш науки». - Украина, Дшпропетровськ, 2013. -№ 2 (6). - С. 67-71 (0,52 п. л.).

86. Рудакова, С. В. Своеобразие трактовки мотива жизни и смерти в «Пире во время чумы» А.С.Пушкина / С.В. Рудакова // Болдинские чтения 2013.-Болыпое Болдино, 2013. - С. 198-207 (0,48 п. л.).

87. Рудакова, С. В. К проблеме циклизации в сборнике Е. А. Боратынского 1835 года / С. В. Рудакова // Авторское книготворчество в литературе: комплексное изучение : мат-лы третьей междунар. науч. конф. 15-16 мая 2013 г. - Омск: Сфера, 2013. - С. 138-142 (0,42 п. л.).

88. Рудакова, С. В. «Толпе тревожный день приветен...» Е. А. Боратынского (опыт интерпретации) / С. В. Рудакова // Печать и слово Санкт-Петербурга: сб. науч. тр. Петербургские чтения — 2013,— Ч. 2.— Литературоведение. — СПб.: СПГУТД, 20014. - С. 53-58 (0,35 п. л.).

89. Рудакова, С. В. Своеобразие романтизма поздней лирики Е. А. Боратынского / С. В. Рудакова // Кормановские чтения : ст. и мат-лы Межвуз. науч. конф. (Ижевск, апрель 2014) / ред.-сост. Д. И. Черашняя. — Ижевск : Удмуртский университет, 2014. - Вып. 13. - С. 52-58 (0,5 п. л.).

Подписано в печать 14.05.14. Формат 60x84 /16. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 120 экз. Заказ № Адрес издательства и типографии: Полиграфический участок ФГБОУ ВПО «МГТУ», 45500, г. Магнитогорск, пр. Ленина, 38.

Текст диссертации на тему "Системность художественного мышления Е.А. Боратынского-лирика"

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «МАГНИТОГОРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Г. И. НОСОВА»

На правах рукописи

05201451 423

Рудакова Светлана Викторовна

СИСТЕМНОСТЬ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МЫШЛЕНИЯ Е. А. БОРАТЫНСКОГО - ЛИРИКА

10.01.01 - русская литература

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

Научный консультант доктор филологических наук,

профессор Власкин А.П.

Магнитогорск -2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ........................................................................................4

ГЛАВА I. ФИЛОСОФСКИЙ ПОДТЕКСТ И ЭВОЛЮЦИЯ РОМАНТИЗМА Е.А. БОРАТЫНСКОГО........................................................................38

1.1. Романтизм как полиморфное явление................................................38

1.2. Философские воззрения Боратынского...............................................45

1.3. О влиянии К.Н. Батюшкова на раннюю лирику Е.А. Боратынского...........61

1.4. Романтический психологизм: влияние В.А. Жуковского на поэзию

Е.А. Боратынского..............................................................................82

1.5. Своеобразие романтизма в поздней лирике Е.А. Боратынского.................92

ГЛАВА II. ОБРАЗНЫЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ ПОЭТИЧЕСКОГО МИРА

Е.А. БОРАТЫНСКОГО.......................................................................100

2.1. Визуальное в поэтическом мире Е.А. Боратынского.............................100

2.1.1. Видимое и постигаемое..........................................................103

2.1.2. Световая образность..............................................................114

2.1.3. Символика цвета...................................................................132

2.2. Звуковые образы в лирике Е.А. Боратынского....................................158

2.2.1. Доминирующие акустические образы........................................158

2.2.2. Две сферы звучания...............................................................164

2.3. Моделирование пространства и времени в лирике Е.А. Боратынского.......179

2.3.1. Категория пространства...........................................................181

2.3.2. Категория времени.................................................................189

ГЛАВА III. СИСТЕМА ОСНОВНЫХ МОТИВОВ ПОЭТИЧЕСКОГО МИРА Е.А. БОРАТЫНСКОГО........................................................................194

3.1. Разочарование и вера...................................................................196

3.2. Мотив судьбы..............................................................................208

3.3. Мотив смерти.............................................................................214

3.4. Сон и сновидения........................................................................223

3.5. Осмысление счастья....................................................................241

3.6. Мотив любви..............................................................................255

ГЛАВА IV. СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМНО-ПОЭТИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ Е.А. БОРАТЫНСКОГО.......................................................................270

4.1. Своеобразие организации сборника стихотворений Е.А. Боратынского

1827 г..............................................................................................270

4.2. Циклизация в собрании сочинений 1835 года......................................285

4.3. Книга стихов «Сумерки» 1842 г. как лирическое единство.....................294

4.3.1. Возникновение книги стихов как результат жанровых изменений

в поздней лирике Е.А. Боратынского.................................................294

4.3.2. Миф о золотом и железном веках как основа книги стихов «Сумерки»..................................................................................301

ГЛАВА V. ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ КНИГИ «СУМЕРКИ............................309

5.1. Своеобразие образа лирического героя «Сумерек» Е.А. Боратынского

и логика названия книги....................................................................309

5.2. Посвящение «Князю Петру Андреевичу Вяземскому» как «пролог»

книги Е.А. Боратынского.....................................................................316

5.3. Поэт в диалоге времен («Последний поэт» - «Алкивиад»)....................325

5.4. Роковая власть настоящего и сила вдохновения («Ропот» - «На что вы, дни! Юдольный мир явленья...»)............................................................375

5.5. Одиночество и драматизм духовной борьбы («Ахилл» - «Скульптор»).... 405

5.6. Поэтическая концепция земного - духовного - небесного

(«Осень» - «Благословен святое возвестивший!»)...................................455

5.7. Поэтический итог «Сумерек» («Рифма»)...........................................476

ЗАКЛЮЧЕНИЕ..................................................................................491

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ........................................500

ВВЕДЕНИЕ

Категория художественного мышления актуальна в современном литературоведении. Целый ряд диссертационных работ, появившихся в последние десятилетия, посвящен исследованию этого явления в литературе1. Но, несмотря на то, что это понятие вошло в научный обиход ещё в античности и упоминалось в работах Платона, до сих пор значение его лишено четкой определенности.

Даже в настоящее время встречаются работы, в которых не проводится различий между понятиями «художественное мышление» и «художественное сознание». Например, Е.М. Черноиваненко, рассуждая в своей монографии о поисках в современном литературоведении новых базовых категорий, приходит к выводу, что «каждой большой эпохе присущ свой тип художественного мышления (тип художественного сознания, тип эстетического сознания, тип художественной деятельности), которым и определяется специфика искусства и литературы этой эпохи»2.

«Художественное сознание» является одной из важных категорий, которыми оперирует историческая поэтика. В этом понятии, как отмечают исследователи, «отражены историческое содержание той или иной эпохи, ее идеологические потребности и представления, отношения литературы и действительности, определяет совокупность принципов литературного творчества в их теоретическом (художественное самосознание в литературной теории) и практическом (художественное освоение мира в литературной практике) воплощениях»3.

1 Долинина И.В. Н.С. Лесков 1870-х гг.: Тип художественного мышления и динамика жанров: дис. ... канд. филол. наук. Иваново, 2001. 216 е.; Степанов Л.А. Эстетическое и художественное мышление A.C. Грибоедова: дис. ... докт. филол. наук. Краснодар, 2001. 566 е.; Холодова З.Я. Художественное мышление М.М. Пришвина: Содержание, структура, контекст: дис. ... докт. филол. наук. Иваново, 2000. 380 с. и др.

2 Черноиваненко Е.М. Литературный процесс в историко-культурном контексте: Развитие и смена типов литературы и художественно-литературного сознания в русской словесности XI - XX веков. Одесса: Маяк, 1997. С. 59.

Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов A.B. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Сб. статей. М.: Наследие, 1994. С. 3.

Мы придерживаемся позиции тех ученых, которые разграничивают понятия художественное мышление и художественное сознание. Вслед за М.К. Мамарда-швили, A.M. Пятигорским1 и В.В. Заманской мы рассматриваем художественное сознание как метасодержательную категорию , которая «способна интегрировать все сферы культуры и дать целостное представление о характере эпохи и о мироощущении человека в ней»3. Художественное сознание отражает основные тенденции эпохи, выступая как система сложившихся культурологических, философских, историко-литературных представлений о человеке, обществе, месте и функции литературы в современном мире, определяющих позицию широкого круга писателей, реализующих свои взгляды в творчестве, в оригинальной поэтике. Художественное мышление мыслится нами как категория, связанная прежде всего с индивидуальными творческими исканиями конкретного автора.

Существует множество определений рассматриваемого нами понятия. Например, Г.А. Гуковский характеризует художественное мышление как «эстетическое мышление» и «эстетическую норму мировоззрения писателя»4. Для В.И. Хрулева художественное мышление - это «особый способ постижения, обобщения и оценки действительности, способ претворения ее в поэтический мир»5.

Для нас наиболее убедительно определение понятия художественное мышление, предложенное Б.С. Мейлахом, который исходит из трактовки «художественного мышления как мировоззрения и индивидуальной художественной системы творца в их неразрывном взаимодействии, в движении, а не только в выкристаллизовавшихся принципах, определяемых понятием «творческого метода» и реализованных в отдельных произведениях»6.

1 Следует отметить, что эти философы оперируют понятием «сознания», не связывая его с миром художественным. См.: Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М., Школа «Языки русской культуры», 1997. С. 67-85.

2 Заманская В.В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий: Учебное пособие. М.: Флинта; Наука, 2002. С. 17.

3 Там же. С. 14.

4 Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М.: Худож, лит., 1965. С. 15.

5 Хрулев В. И. Проблема художественного мышления (Пути исследования). Уфа: БашГУ, 1993. С. 64.

6 Мейлах Б.С. Психология художественного творчества: предмет и пути исследования // Психология процессов художественного творчества / Под ред. Б.С. Мейлаха, А. Хренова. Л.: Наука. Ленинград, отд., 1980. С. 15-16.

Художественное мышление рассматривается нами как вид творческой деятельности, соотносимой с первоначальным накоплением жизненных впечатлений (восприятием и пониманием окружающего мира), их переосмыслением и запечат-лением в образах с помощью характерных для литературы средств и приемов, т.е. созданием произведений искусства, потому художественное мышление связано не только с отражением действительности, но и «сущностным постижением» и «преобразованием мира»1.

К ряду дискуссионных вопросов современного литературоведения относится и проблема системных отношений в литературе. Идеи системного подхода к анализу литературных явлений обнаруживаются ещё в работах Аристотеля, в последующем к ним обращается Г.В.Ф. Гегель и другие философы. Однако по-настоящему востребованы эти идеи оказываются только к середине XX века. Целый ряд исследователей доказывает необходимость изучения художественной литературы как системы. Подобная концепция в отношении средневековой литературы была предложена Д.С. Лихачевым2. О «художественных системах», форми-

о

рующихся в контексте мировой культуры, размышляли И.Г. Неупокоева , Н.И. Конрад4. Ещё в середине 1970-х г. некоторые исследователи задумались о необходимости изучения литературных явлений с учетом их системного характера. Среди ведущих ученых, разрабатывавших проблему системности в науке и литературе, связанную с такой областью научного познания, как синергетика5, следует выделить М.С. Кагана6 и Н.М. Лейдермана7. Последний из названных авторов, за-

1 Об этом, в частности, размышляет Т.И. Орлова (Орлова Т.И. Гносеологический анализ природы художественного мышления: автореф. дис.... канд. филос.наук. Киев, 1981. 24 с.)

2 Лихачев Д.С. Древнеславянские литературы как система // Славянские литературы: VI Международный съезд славистов (Прага, авг. 1968). Докл. сов. делегации. М., 1968. С. 5-48.

3 Неупокоева И.Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М.: Наука, 1976.359 с.

4 Конрад Н.И. Запад и Восток. M.: «Наука», 1966. С. 451.

5 Понятие «синергетика» вошло в научный терминологический оборот в отечественное литературоведение после 1980 года, когда была переведена на русский язык монография Г. Хакена (Хакен Г. Синергетика: Иерархии неус-тойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. Пер. с англ. М.: Мир, 1980. 405 е.), который и является автором этого термина.

6 Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание. Избранные статьи. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1991. 384 е.; Каган М.С. Синергетика и культурология // Синергетика и методы наук. СПб., 1998. С. 201 -219.

7 Лейдерман Н.Л. Теория жанра. Исследования и разборы. Екатеринбург: Уральский государственный педагогический университет, 2010. 904 е.; Лейдерман Н.Л. Судьбы системных идей в русском литературоведении XX века //

думываясь над достоинствами системного подхода и пытаясь найти ответ на вопрос, почему подобный подход «не привился в литературе», объяснял это прежде всего его сложностью. Подобный подход требует «постоянного увязывания всех аспектов системы между собой» с необходимость учета того факта, «что каждая система является частью (а порой и структурой) другой системы и вместе с тем сама состоит из подсистем»1.

Синергетика возникла в мире естественных наук в середине 1970-х гг., но уже к концу XX в. она стала междисциплинарной областью знания, в которой доступно изучение динамических систем разных уровней организации, состоящих из множества элементов или подсистем, анализ связей внутри них и между ними. «Цель синергетики - найти универсальные закономерности поведения сложных

л

динамических систем, общие законы самоорганизации систем» . К числу выделяемых почти всеми исследователями, работающими в этом научном направлении, принципов функционирования системы относятся следующие: система не есть сумма элементов, в неё входящих; система всегда открыта, и в этом -важнейшее условие её жизненности. М.С. Каган в своих работах, размышляя о системе, обращает внимание на такое её качество, как целостность. По его мнению, целостность «не означает «аморфность», «плазмообразность» - она есть качество, обусловленное содействием всех ее частей той части (подсистеме, элементу), которая в данной деятельностной ситуации является основной «ударной силой» в решении конкретной задачи (познавательной, оценочной, проективной, художественно-творческой, коммуникативной, организационной и т.п.)» . И система рассматривается им как «наиболее высокоразвитый тип целого»4.

Русская литература ХХ-Х1Х веков: направления и течения / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2004. Вып. 7. С. 328.

1 Н.Л. Судьбы системных идей в русском литературоведении XX века // Русская литература ХХ-Х1Х веков: направления и течения / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2004. Вып. 7. С. 15.

2 Гураль С.К. Синергетика и лингвосинергетика // Вестник Томского государственного университета. Филология. № 302. Сентябрь. 2007. С. 8.

3 Каган М.С. Системность и целостность [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ligis.ru/psylib/090417/books/_kagam0 l.htm.

4 Там же.

Различные признаки «системности» распознаются в поэтическом наследии Е.А. Боратынского даже на интуитивном уровне. Однако интуиции недостаточно. С отсутствием целенаправленных исследований его творчества в этом ракурсе (пробел, который мы и предполагаем в определенной мере восполнить) во многом связано, на наш взгляд, расхождение в интерпретациях творческого наследия поэта.

Лирика Е.А. Боратынского органично вписывается в литературный процесс первой трети XIX века, но при этом имеет свое «лицо». Боратынскому суждено было занять особое место на русском Парнасе. Репутация Боратынского как одного из больших поэтов укрепилась за ним фактически с первых выступлений на этом поприще. Поэтому один из литературных критиков первой трети XIX в. В.Т. Плаксин в своей статье за 1829 год, характеризуя лиру A.C. Пушкина и Е.А. Боратынского, находил затруднительным предсказать, на чьей стороне будет первенство, отмечая, что только «время, судья независимый от настоящих успехов, решит, кому будет принадлежать первый венок - Пушкину или Баратынскому»1. В свою очередь, В.Г. Белинский в одной из своих работ высказывает следующую мысль: «Из всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место бесспорно принадлежит г. Баратынскому»2.

В настоящий момент поэзия Е.А. Боратынского привлекает внимание многих современных исследователей. В Мичуринске и Казани проводятся научные чтения, посвященные Боратынскому. Не остался незамеченным столетний юбилей этого художника слова: ему были посвящены Международные конференции, прошедшие в Москве, Казани, Тамбове, Мичуринске и других городах. Увеличивающийся объем исследовательской литературы, касающейся вопросов изучения наследия Боратынского, доказывает растущий интерес к его поэзии.

Значимым вкладом в развитие современной науки о Е.А. Боратынском можно считать издание в 1998 году «Летописи жизни и творчества Е.А. Боратын-

1 Сын Отечества и Северный архив. 1829. Т. VI. № XXXIV. С. 93. Здесь и далее цитаты из произведений со старой орфографией даны в современном варианте.

2 Белинский В.Г. Поли. собр. соч.: в 13 т. М.: АН СССР, 1953-1959. Т. VI. М.: АН СССР, 1954. С. 47.

1 9

ского» и публикацию полного собрания сочинений и писем поэта". Инициатор обоих проектов A.M. Песков сформировал целую исследовательскую команду3, которая проделала впечатляющую работу. Систематизация биографических сведений из жизни поэта, собрание сохранившихся писем Е.А. Боратынского, реконструкция биографии поэта, подборка найденных вариантов его произведений - всё это создаёт прочный фундамент для более глубокого постижения художественного мира автора, раскрытия не замеченных ранее особенностей его творчества.

За почти двухсотлетний период изучения биографии и творчества Е.А. Боратынского накоплен солидный исследовательский материал. На сегодняшний день в современном литературоведении сформировалось как самостоятельное научное направление боратыноведение. Этот термин официально закрепился в науке после проведения конференции в Тамбове в 2000 г. и публикации сборника материалов по её итогам4.

�