автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Личность и поэзия Е.А. Баратынского в историко-функциональном освещении (1820-е - 1890-е годы)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Личность и поэзия Е.А. Баратынского в историко-функциональном освещении (1820-е - 1890-е годы)"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ■ МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Специализированный совет Д.113.11.02

На правах рукописи УДК 882.09

Кудрявкин Сергей Серафимович

ЛИЧНОСТЬ И ПОЭЗИЯ Е.А.БОРАТЫНСКОГО В ИСТОРИКО-ЗУНКШЮНАЛЬНОМ ОСВЕЩЕНИИ (1820-е - 1890-е годы)

Специальность 10.01.01,- Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата Филологических наук

Москва - 1992

. Работа выполнена на кафедре русской классической литератури Московского ордена Трудового Красного Знамени педагогического университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор В.Н.|ношкизт.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

ведущий н.с. В.Д.Сквозников; кандидат Филя логических наук, доцент Е.Н.Лебедев.

Ведущая организация - Московский государственный

1 университет им.М.В.Ломоносова.

Зашита состоится о*т«^У^ 1992 г. в ^ часов -на заседании специализированного совета Д.113.11.02. по литературоведению при Московском ордена Трудового Красного Знамени педагогическом университете / 107005, Москва, ул.Энгельса, 21-а.

С диссертацией мокно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического университета по адресу: Москва, ул.Радио, 10-а.

Автореферат разослан 1992 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических наук, доцент Г.К.Батурова.

Творчество замечательного русского поэта Е.А.Боратынского в последние десятилетия привлекает к себе все большее внимание читателей и исследователей. G середины 60-х годов нашего века вплоть до настоящего времени как в России, так и за рубежом издан целый ряд монографий, посвященных изучении жизни и творчества поэта, написаны научно- и документально-художественные биографии Боратынского^ Растёт число публикаций, рассматривающих отдельные аспекта творчества и мировоззрения поэта-мыслителя.

Однако несомненные достижения в изучении творческого наследия поэта в последние годы ни в коей мере не должны перечеркивать или умалять заслуги всей предшествующей литературы о поэзии Боратынского. Многие основы в понимании творчества и мировоззрения поэта были залоаены еще дореволюционной критикой в XIX веке.

Изучение критических отзывов прошлого о поэте является одной из граней историко-Функционального метода исследования литературы, в центре внимания которого оказывается социально-эстетическое бытование художественного, творения "в сознании публики, историческая динамика читательских "вариантов" литературных произведений, а также репутаций писателей"?

Наиболее интенсивная разработка проблем Функционирования произведений в различные эпохи, начавиаяся с середины 1960-х годов, привлекает в 70-80-ке годы внимание все больпего числа исследователей. Помимо разработки теории в эти годы все чаще стали появляться собственно исследования в историка-Функциональном плаке. Среди них - сборники под редакцией Н.В.Осьмакова, куда вошлк работы о судьбах русской классики таких авторов, как Гршунин А.Л., Гуралышк У.А., Елизаветина Г.Г.,

1 Оризман Л.Г. Творческий путь Баратынского.- Ы. ¡Неука, 1966.-144с.; Язев,в. Evgeny Baratynsky.- New-York, 1972.- 160d.; Хетсо.Г. Евгений Баратынский. Хизкь л творчество.- Oslo,1973.-739с.Голубков Д.Н. Недуг бытия: Хроника дней Евгения Боратынского,- ¡¿. :Сов.писатель, 1981.- 384с.; ЛебедевЕ.Н. Тризна. Книга о Е.А.Боратынском.- М.:Современник, 1S35.- 301с. -.Тойбин И.М. Тревожное слово (0 поэзии Е.А.Баратынсксго).- Воронеж, 1988,- 200с.; Стеллиферовский П.А. Евгений Абрамович Баратынский.- Ы.¡Просвещение, 1938.- 208с.; Песков A.M. Боратынский. Истинная повесть.- М.¡Книга,1990.- 384с.;

2 Масловский В.П., Хализев В.Е. Историко-функдаональное изучение литературы.,.//Литературный энциклопедический слсвагь/ Иод ред.В.[¿.Кожевникова,П.А.Николаева. -М., 1987.-G. ".30

Касаткина В.Н., Манн Ю.В., Полоцкая Э.А., Робинсон А.К.. Старикова Е.В..Троицкий В.Ю., Усок И.Е. и др5 Таким образом, сегодня, в условиях возросшего интереса к творчеству Е.А.Боратынского и появления немалого числа серьезных работ историко-литературного и теоретико- литературоведческого плана, насущность работы в историко-функциональном ключе, посвященной осмыслению понимания наследия Боратынского в предшествующие периоды видится очевидной.

Кроме того, Боратынский, быть может, как никто другой, стремился быть понятым читателем. Темы гтзыва, согласия, общения, тоска по тому, кто способен своей дуиой постичь его душу, были центральными в творчестве поэта. Поэтому изучение процесса общения с читателем "в поколеньи" и "в потомстве" в связи с именем Боратынского приобретает особый смысл.

Совокупностью обозначенных ■ моментов обусловливается актуальность настоящей диссертации, изучающей личность и поэзию Боратынского в историко-функциональном ключе.

Научная новизна работы определяется преаде всего тем, что восприятие и интерпретация творчества и личности поэта еще не становились предметом тщательного и целенаправленного исследования,.Диссертация является одним из первых опытов в историко-функциональном изучении наследия Боратынского.

Помимо широкого привлечения мало использовавшихся ранее газетных и журнальных публикаций (статей, рецензий, библиографических заметок), эпистолярных и мемуарных материалов, в диссертации юервые вводится в научный оборот ряд архивных (ЦГАЛИ) источников, содержащих информацию о восприятии личности и творчества Боратынского Н.В.Путятой, В.А.Рачинской, П.А.Вяземским, А.Я.Булгаковым, А.О.Смирновой-Россет, И.Л.Щегловым-Леонтьевым и др.

Предлагаемая в дисссертации концепция, объединяющая главы и параграфы работы, позволяет по-новому осмыслить особенности процесса Функционирования личности и поэзии Боратынского. Многие частные оценки и суждения, приводимые в работе, также не встречались в предшествующих исследованиях о Боратынском.

В значительной мере обновлены способы и пути историко-Функ-

1 Литературные произведения в движении эпох.-М.¡Наука,1979.-268о.; Русская литература в историко-Функциональном освещении.-М. :Наука. 1979.-304с. ¡Время и судьбы русских писателей.-И.:Наука.1981.-282с.

ционального метода, являющегося основши методой исследования.

Цела диссертации автор видит в выяснении индивидуальных особенностей процесса Функционирования личности и поэзии Боратынского в сознании русского общества XIX столетия и в попытке установления закономерностей этого процесса.

Отмеченным целям подчинены следующие задачи изучения восприятия и интерпретации личности и поэзии Боратынского его современниками и представителями более поздних поколений:

- через сопоставление воссозданных путем анализа образов Боратынского-человека, с одной стороны, и через определение различий в подходах к личности поэта (дружелюбие-враждебность, при-страстна-бесприетрастность, эмоциональность-аналитичность и т.п.). с другой, выявить типологии воспринимаемой личности и типологию самих восприятий и интерпретаций;

- определить, в чем видело русское общество необычность поэтической музы художника, считалось ли "ее лица необаео внракекье" присущи всему творчеству или ке связывалось только с какой-то более узкой в жанровом отношении частью;

соотнести восприятие и интерпретацию лирики и позм как наиболее крутни составляющих творческое наследие;

рассмотреть отношение к поэтическому мастерству Боратынского-художника ;

найти нечто единое (основную проблему),- присутствующее во всех отмеченных моментах .восприятия поэзии и являющееся, следовательно, наиболее сущностным признаком ее социально-эстетического бытования;

- выяснить, как функционирование поэзии соотносилось с процессом осмысления личности поэта;

- установить, как эволюционировали восприятие и интерпретация личности и поэзии Боратынского на протяжении XIX столетия, какие аспекты художественного творчества и черты личности акцентировались в то или иное время, присутствовало ли в процессе этой "переакцентуации" (М.М.Бахтин) явление "колебания маятника"; показать обуслоз-танность процесса восприятия социокультурной атмосферой исторического периода и личностными особенностями реципиентов.

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертации могут бить использованы в лекционных курсах по истории русской литературы XIX века, введения с лит<и.чтур.ч«!л«>»ь'>!

и теории литературы; в проведении спецкурсов и спецсеминаров; при составлении различных учебных пособий и хрестоматий по соответствующим дисциплинам. Рад материалов вошел в подготовленную кафедрой классической русской литературы ВШУ источниковедческую хрестоматию по литературе XIX века, предназначенную для учителей и студентов-филологов. Вывода диссертации могут учитываться в последующий исследованиях творчества Боратынского.

Апробация работы была произведена на заседаниях аспирантского научного объединения (1989-1992гг.) &ШУ, на конференциях в ЫПУ и Мичуринском пединституте (1990-19?2г.г.). Основное содержание работы нашло отражение в четырех публикациях.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения н списка литературы.

Краткое содержание диссертации

Во ваедешш наряду с обоснованием актуальности и новизнь избранной темы дается обзор критических статей и исследований, содержащих в себе элементы историко-функционального подхода и творчеству Боратынского. Включенный во 'введение краткий ретроспективный экскурс в историю самого историко-функционалыюгс метода позволяет более четко определить методологические принциш исследования. Здесь ке сформулированы цели и задачи диссертации, обоснованы хронологические рамки избранного для анализа периода, указана источниковедческая база работы.

Первая глава "Восприятие и китерпрзтгпия личноств В.А.Боратынского в XIX веке" включает в себя два основных параграфа, i которых рассматривается понимание личности поэта 1) его современниками и 2) представителями более поздних поколений.

Изучение бытования личности Боратынского в сознании его современников начинается с анализа отзывов о поэте его друзей. Это -одна из наиболее ярких страниц в истории мнений о Боратынском,

A.A.Дельвиг и В.К.Кюхельбекер. А.С.Пушкин, И.В.Киреевский i Н.Ы.Коншин, П.А.Плетнев, П.А.Вяземский - вот довольно длинны! перечень тех, кого с полным правом можно называть его друзьями.

Среди самых первых - выпускники царскосельского лицея

B.К.Кюхельбекер. А.А.Дельвиг и А.С.Пушкин.

По кратким стихотворным характеристикам-определениям лично

сти Боратынского, принадлежащим Дельвигу и Кюхельбекеру, мокно судить сколь различно воспринимали своего товарища друзья-поэты. Боратынский - веселый валун и проказник, увиденный Дельвигом, плохо сочетался с Боратынским Кюхельбекера - трагической личностью, возвыиешшм страдальцем с "вечно пламенной душой*1.

Восприятие Боратынского Пушкиным относится как бы к третьему типу, синтезирующему и "примиряющему" первые два. Гениальное внутреннее зрение позволило великому поэту увидеть то, что скрылось от глаз его лицейских приятелей, и помогло ужо в 1821 году дать одно из наиболее точных определений молодого Боратынского. "Задумчивый проказник"... Так назвал его Пушкин в своем послании "Алексееву", вместив в эти два слова дельвиговское и, в определенной мере, юохельбекеровское понимание Боратынского и одновременно разграничив внутреннюю суть личности (философичность, склонность.к задумчивости) и внешние ее проявления (проказы).

Во второй половине 20-х годов Пушкин сопоставил Боратынского с Гамлетом. Однако это сравнение вряд ж вытекает из намерения подчеркнуть "гамлетовский комплекс" своего друга. Хрестоматийное Лз-гдет-Барскаиский ("Послание Дельвигу", 1827) в черновом варианте звучало как Иль шк унылой Баратынский, / Иль Голлет паслурно ¿ечпей. Прилоаение Галлет было найдено едва ли не ассоциативно: преподнося Дельвигу череп нельзя было не вспомнить тех, для кого этот мрачный предает послужил импульсом к философским раздумьям о тайках и законах бытия - о герое шекспировской трагедии и лирическом герое стихотворения Боратынского "Череп", столь схожим со своим автором.

Думается, что на окончательный выбор Пушкина повлияло его решение как художника, остановившегося на интересной находке. Полагать же, что Пуикил считал своего друга человеком рефлектирующим и раздвоенным» несправедливо, ибо во всех пушкинских трактовках Боратынского чувствуется стремление представить товарища цельной и гармоничной личностью. "О ты, который сочетал / С влубокил чувствол вкус толь верный / И точный ул..." ("Баратынскому"), -писал Пушкин в 1827 году, предваряя свое известное замечание 1330 года об оригинальности поэта: "Он...жы^лит по-своему, правильно и независимо, ленду тел как чувствует сильно и глубоко". В приведенных отзывах ощущается даже какое-то хелание выделить именно чувство, и в образе поэта, реконструируемом на основе пушкинского восприятия, на первый план выдвигается прежде

всего тонкая дуповная организация ее обладателя.

Почти параллельно пушкинской проходит линия восприятия Боратынского Вяземским, лишь незначительно отклоняясь в сторону взде-ления рассудка как наиболее привлекательного для него начала в личности друга. Восприятия Боратынского Плетневым, Кокиинш, Киреевским не имеют принципиальных сиата от понимания личности поэта Пушкиным и Вяземским. Каждый из друзей, отмечая те или иные "внешние" признаки личности, стрешлся акцентировать внимание на бесспорной для него цельности .Боратынского.

Изучение восприятия личности Боратыхск ого его родственниками позволяет увидеть в облике поэта новые грани, незамечаемые при анализе восприятия друзей. Близкие и родные видели поэта вне "официальной" обстановки. где поведение человека, как правило, отличается большей естественностью. Особый интерес вызывают мнения Н. В. Путяты (свояк), В.А.Рачинской (сестра), А.Л.Боратынской (жена).

Понимание личности Боратынского Н.В.Яутятой, казалось бы, не имеет принципиальных отличий от ранйе раасштранзшх восприятий личности Боратынского. Но это не совсем так. "Болазнейная" скромность, "обнаженное" сердце, благородная душа и сильный дух, страдание от фальши и нормативности светских отношений, стремление к уединению - все эти качества позволяют говорить если не о Бора-тынском-подвиннике, то, во всяком случае, о Боратынском-отшельнике с легко ранимой "обнаженной" душок, способной чувствовать то, что, быть может, скрыто от остальных ладей.

Религиозко-шстическке тона, которые едва проступают в восприятии Боратынского Путятой усиливаются в отзывах о муке А.Л.Боратынской. В них идет речь об обретении Евгением Абрамовичем благости и душевного просветления в последние годы шзни. О мучениях, предшествующих духовному прозрения, свидетельствует В.А.Ра-чинская в письме к сыну.. Но они вызваны не раздвоенностью личности, а г: пряженными исканиями, интуитивным стремлением к вере и невозможностью найти ее на путях рационализма. Отождествлять эти муки поиска с дисгармонией разума и чувства можно только условно, на метафорическом уровне, где стремление к обретению веры непременно связывается с чувством, а все сомнения приписываются рассудку.

Картина восприятия поэта его современниками была бы далеко не полной, если бы не учитывались мнения представителей "внешне-

т

го" окрукения. Их отзывы, как правило, немногословны, случайны, касаются кагак-либо отдельных- черт личности поэта, но в совокупности образуют "фон" восприятия и интерпретации. Без него, пусть самые глубокие, но изолированные отзывы о поэте, теряют подлинность "цвета", ибо лишаются рефлексов, возникающих именно под влиянием "фона".

Очаровательный молодой человек (С.М.Салтыкова), сердцеед, по природе своей чугщга тихой семейной кизни (Л.С.Пуикин), гастроном и кутила (Б.М.Федоров) н... философствующий страдалец, с юных лет несущга на себе проклятие судьбы (А.И.Тургенев). Скромный, деликатный, застенчивый (В.А.Жуковский, С.И.Велккопольская) и... оригинальничающий, позирующий, стремящийся во что бы то ни стало привлечь внимание к своей персоне (Н.Д.Ывльгунов, С.П.Шевырев). Рассудочный аналитик (К.А.Полевой) и эмоциональный интеллектуал (Б.Н.%черин). Нелюдимый, спивающийся отшельник (Б.Н.Чичерин, В.П.Зот:'дн) и... поэт-трибун, каздущий дела и сзывающий на это

доло молодое поколение (Н.И.Сатин, И.Г.Голоеин, Н.П.Огарев)____

Таков общий портрет, составленный на основе отзывов о поэте его знакомых, свидетельствующий, насколько противоречивы были мнения о поэте, формирующие "контекст" восприятия личности Боратынского его современниками.

Но внешняя пестрота откликов вовсе не должна означать внутренней противоречивости самой личности.

Различия между оценками Л.С.Пушкина, С.М.Салтыковой,Б.М.Федорова и, с другой стороны, А.И.Тургенева снимаются уже отмеченным пушкинским синтезом дельвиговской и кюхельбекеровской линий восприятия.

Иежду скромным, застенчивым Боратынским и Боратынским "оригинальничающим" также • нет непреодолимой пропасти. Застенчивый в кругу людей мало знакомых или с - представителями старших поколений, Боратынский вовсе не должен был чувствовать себя скованным среди людей, общение с которыми было более или менее постоянно. Сама цель этого общения во многом заключалась в удовлетворении и?..энно иятеллектуалышх потребностей. Поэтому Боратгаский мог позволить себе и "пооригинальничать" (Н.А.Мельгунов) и "поблистать словами" (С.П.Шевырев).

Противоречие меету образом уединившегося и ушедшего в себя Боратынского и трактовкой его личности, как жаждущей дела и прокладывающей дорогу к истине молодым поколениям, ягдается

наиболее трудноразрешимым. Но, думается, в данной ситуации, учитывая мнение друзей и родных поэта, необходимо просто признать отзывы И.Г.Головина и Н.М.Сатина о политической активности Боратынского не соответствующими действительности.

Таким образом, ни отдельные восприятия Боратынского кем-либо из его современников, независимо от типа этого восприятия (то есть, будь оно эмоционально-субъективным илл не аналитико-реалис-тичным). ни понимание его личности в целом не дают оснований для вывода о том, что для них поэт представлялся человеком раздвоенным и дисгармоничным. Противоречив мевду и чувством, которое отмечалось рядом современников в поэзии Боратынского не нашло сколько-нибудь значительного распространения в отношении к его личности.

Примерно такое положение сохранялось вплоть до 80-х годов, которым суждено было стать поворотной вехой в процессе восприятия и интерпретации личности и поэзии Боратынского, чему способствовали статьи И.И.Ханенко (1883) и прежде всего С.А.Андреевского (1888). До этого времени (в 50-е - 70-е гг.) личность и поэзия Боратынского были в забвении, и* среди тех немногих, кто еще помнил поэта, следует отметить И.С.Тургенева, • П.А.Ефремова, М.Н.Лонгинова, Н.Я.Максимова.

Практически все реципиенты 50-х - 80-х годов воспринимали Боратынского "неспокойной" личностью. Душевная тревожность, отмеченная в поэте Лонгиновым, различно интерпретировалась последующими критиками и исследователями и стала главным и чуть ли не единственным предметом их внимания. Но если ни Лонгинов в 60-е, ни Максимов в 70-е не видели в этом признака противоречивости, то в 80-е для Андреевского душевная обеспокоенность Боратынского явилась следствием той бесконечной борьбы, которую приходится вести гордому и независимому уму со стремящимся к обманчивым радостям и пустой непосредственности чувством. Зто состояние, по Андреевскому, "величия духа" Ханенко интерпретировал, напротив, как признак охладелости души и неглубины чувства. Именно 80-е годы следует считать временем не только начала возвращения интереса к творчеству Боратынского, но и тем моментом, когда некоторые критики и исследователи литературы стали настойчиво подчеркивать глубину противоречия между .умом и чувством поэта и тем самым дисгармоничность его личности.

Б 90-е года прошлого века (время двух памятных дат -50-летия со дня смерти (1894) и 100-летия со дня роадения (1900) поэта) наряду с общим потоком заметок критиков, появляются объемные статьи о Боратынском Н.И.Стороженко, Н.А.Котляревского, В.Ф.Саводнкка, В.А.Келтуялы, работы В.Я.Брюсова и И.А.Бунина. В 1900-м году контекст понимания личности Боратынского пополнился буквально выплеснувшимися в него интерпретациями И.Л.Щеглова и В.В.Розанова, пожалуй, самыми негативными и самыми оригинальны?® ва вое предшествующие,да и последующие годы.

Усиленная акцентуация внимания на либерально-демократических настроениях поэта есть то новое, что внесли в трактовки личности поэта именно 50-е года, после соответствующей неудачной попытки колодах парижских знакошгх Боратынского, получивией полвека тому назад отпор со стороны старших современников поэта.

В последее же десятилетие века со всей очевидностью наметилась и линия восприятия Боратынского как некоего провидца и "невидимого пророка" (Д.Д.Языков, И.Н.Бокерянов, В.Ф.Саводник.)

Вместе с тем, внимание к политическим настроениям, включение их в качестве обязательного элемента в структуру личности, а также интерес чисто мистического окраса к некоторым предсказаниям Боратынского были неглубоки и лекали как бы на поверхности понимания личности, являясь отражением своеобразия исторического момента, так странно смещавшего материалистические, революционно-демократические критерии с идеалистически-религиозной и порой откровенно мистической призмой, через которую воспринимались события будущего, настоящего и прошлого.

В последнее десятилетие дальнейиее развитие получило прежде всего восприятие поэта как человека страдающего. Веселил и беззаботным повесой Боратынского в указанное время уяе не воспринимал никто. Кюхельбекеровская линия понимания этого человека восторжествовала совершенно. Даже в наименее лестных отзывах о Боратынском И.Л.Щеглова и В.В.Розанова поэт предстает как страдальческая и трагическая личность.

Внимание критиков и исследователей сосредоточилось на интерпретации причин этого страдания. И хотя ряд интерпретаторов находил истоки душевных переживаний Боратынского в раздвоении личности (Н.А.Сторокенко, В.Е.Чешихин, Н.Овсянников), остальные, их большинство (Н.А.Котляревский, В.Ф.Саводник. И.А.Бунин. В.Я.Брюсов, даже И.Л.Щеглов и В.В.Розанол) не связыаали стра-.ний

поэта с его внутренней противоречивостью.

Процесс углубленного осмысления личности Боратынского во второй половине столетия, таким образом, протекал в довольно узком русле внимания к одному вопросу о природе грусти поэта. И доля интерпретаций, трактующих поэта как человека страдающего от дисгармонии разума и чувства в общем потоке восприятий не была значительна ни количественными показателями^ на авторитетностью критиков, придерживающихся данного взгляда.

Основываясь прежде всего на философичности поэзии Боратынского, доверившись негативным отзывам Глинского, однозначно трактуя пушкинское "Гамлет-Баратынский", ряд критиков пришел к выводу об охладелооти души поэта и его рассудочности.Считая Боратынского "самым благородным и возвышенным из русских лириков-философов", Д.С.Мережковский, думается, сумел "наиболее веско опровергнуть обозначенный взгляд на поэта. "Публика наша,-писал он,- до сих пор с младенческим недоумением внимает философскому языку... Наши критики не умеют отличить рассудочной риторики от выстраданной и вдохновенной идеи поэта-философа."1

Неумение (или нежелание) увидеть в Боратынском мыслителя, а не холодного ритора-резонера; непонимание, что подлинная мысль . есть уже гармония, синтез рационального и иррационального, чувства и разума; забвение (или нежелание помнить) пушкинского "он у нас оригинален,- ибо мыслит... правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко"- все это сделало возможным бытование версии о дисгармоничности поэта.

Если, таким образом, сравнить восприятие поэта его современниками с восприятием представителей последующих поколений, то выяснится, что последнее отличается преобладанием интерпретационного начала. Современники Боратынского, как правило, отмечали те или иные, видимые ими качества и признаки натуры поэта, но почти не вдавались в осмысление их истоков, не задумывались, следствием каких причин они являются. Правда, такое положение вполне естественно. "Несовременникам", не знавшим поэта лично и уже получившим, как данные, восприятия современников, остается 'только сопоставлять их со своим собственным представлением, составленным по творчеству поэта и "открывать" новое только в

1 Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. // Мережковский' Д.С. Полн.собр.соч.-СПб.-й.;1912,- Т.15.- С.295-296.

плоскости интерпретации. С другой стороны, вторая половина' ЦХ века знаменовалось развитием психологин как науки и усилением интереса к ней, чему в огромной степени способствовала и литература (Ф.Ц.Достоевский, Л.Н.Толстой, В.И.Гаршин, А.П.Чехов), и критика (В.С.Соловьев, С.А.Андреевский, П.П.Перцов, ' Д.С.Мережковский). Интерес к внутреннему мару человека, психологизация жизни, возросшее внимание большинства критиков к "запредельным сущностям явлений" (0.А.Андреевский) в сочетания с практической невозможностью расширить "информационное шла" восприятия поэта и обусловил! преобладание интерпретационного начала.

Современники и несовремэнники сходились в следующем: был Боратынский "внешний", был Боратынский ""внутренний", и эта два человека были не слишком схоки мокду собой. О двойственности поэта писали как А.Н.Краншщн, А.С.Пушкин, В.А.Зртель, П.А.Плетнев, так и В.Я.Брюсов, Н.И.Стороженко, В.Ф.Саводник. Из приведенных выше суздений могло показаться, что современники . видели и интересовалисть только "внешним", и проходили кино "внутреннего", хотя и догадывались о его существовании. Зто не. так. Просто восприятие или "внутреннего" Боратынского носило "констатирующий" характер, когда признаки и черты внутреннего мира поэта назывались п. быть кокет» порой глубоко разбирались (И.В.Киреевский, А.С.Пушкин, П.А.Вяземский, Н.В.Путята, П.А.Плетнев). но не' становились предметом дополнительной интерпретации. Причина видится вовсе не в неумении современников заглянуть глубже, а скорее, в каком-то своеобразном чувство некоторой • неэтичности бесстрастно анализировать дуау своего знакомого или, тем более, друга.

Ото ке обстоятельство обусловило и тот Факт что проблема гаргонЕчности личности Боратынского как таковая со всей определенностью была поставлена именно в конце столетия, а не ранее, хотя в восприятиях современников явно ощущается ее скрытое присутствие.

Ко было нечто "внутреннее", что все же становилось предметом интерпретации не только во зторую.но и в первую половину проилох ■ века. Это нечто - мировоззрение поэта, то "внутреннее",что нашло наиболее яркое и четкое воплощение во внешне:* - в поэзия и потому доступное в равной мере как знавшим Боратынского, так и некогда не встречавшимся с нем. Будучи одшэл из основополагающих праэна-

ков зрелой личности, мировоззрение не могло быть обойдено в данной работе в качестве предмета восприятия и понимания. Но как не. отъемлемая сущностная часть поэзии, мировоззрение ке может быть рассмотрено отдельно .от творчества поэта. В свяг з с этим анализ восприятия мировоззрения Боратынского включен в следующую главу.

Во второй главе диссертации "Поэзия Е.А.Боратынского в русской кретике Х32 века" исследуются особенности бытования творческого наследия поэта в статьях, замётках, рзцензиях и прочих газетных и журнальных публикациях. То внимание, которое уделяется именно критике, обусловлено тем, что для поэзии она является основной Формой социально-эстетического бытования. Вместе с тем, отдельные частные отзывы-характеристики, встречающиеся в мемуарах, письмах и других источниках, также остаются предметом исследования и лшь'отходят ка второй план.

В данной главе решающее значение приобретает проблемно-жанровый принцип изучения. Им определена и структура главы, состоящей из нескольких параграфов, в которых «осматриваются взгляды критиков на жанровое "призвание" поэта, анализируется понимание поэм, восприятие и интерпретация пафоса лирики и его мировоззренческой основы, изучаются критические оценки поэтики произведений Боратынского.

В сознание реципиентов изучаемого периода поэт вошел презда всего; как мастер элегии. Однако в осмыслении этого ведущего жанра имело, мае,то следующее изменение: если в 20-е годы современники связывала' 'тш Боратынского с элегией любовной, то уже во вторую половину/ 30-х и в 40-е годы поэт начинает восприниматься элеги-ком-философом. Еолъшоо значение в произошедшей трансформации мнений. имело- появление "Сумерок" Боратынского, окончательно щясщвшй -характер творчества поэта. .Ile меньшую роль сыграли работы/ Белинского и Галахова, затрагивающие только философские аспекты лирики.

■Восприятие Боратынского любовным лириком в 20-е годы и неприятие пессимистической философии поэта Белинским в 30-е - 40-е обусловили ;"выпадение" творческого наследия из контекста русской ' литературы в 50-ТО-е годы. В период осуществления и претворения в действительность многих надежд и чаяний либерально- и революционно-демократически настроенной части русского общества любовные элегии Боратынского были неинтересны, а философская лирика чужда.

Интерес к поэту возродился в конце 80-х годов, в то время.

когда многим "разочарованным" стали , "чукцы всо оболыденья прежних дней". "Никогда, как теперь, время не походило более на бурную, сердитую реку: оно всо сокрушает, мчит и проносит под глазами нашими... Как же не стремиться из сей тревога случайностей с развалин земного к вечно-неизменному Эти строки, столь удачно передающие атмосферу конца столетия написаны более чем на полвека раньше. Они - из письма Ф.Н.Глинки В.В.Измайлову от 16 августа 1827 года. Времена совпали, и XIX век завершился взлэтоц интереса к творчеству поэта и провозглашением самого Боратынского отцом пессимизма в русской литературе (С.А.Андреевский).

К этому моменту (конец века) и в связи с этими "в обстоятельствами из трех основных типов восприятия лирики поэта - 1) философского, 2) ооциально-философского и Э) силооофокого с шо-тико-религиозным оттенком - доминирующее положение занял последний, причем мистическая окраска стала еще менее заметной, а религиозные тона усилились.

Поэмы Боратынского привлекали гораздо меньшее внимание, нежели лирическая часть наследия. По мере угасания полемики вокруг той или иной гоэмы угасал интерес и к ней самой. Дазэ в' конце столетия, когда внимание к творчесву поэта было особенно сильно, поэмы для большинства представляли не болео, чем материал для лит8ратуров9дч9ских изысканий, ■ либо яо рассматривались как некий исторический источник, позволяющий уяснить те или иные реалии первой трети XIX века.

В осмыслении поэм в целом можно выделить следующие направления: 1) психологически-бытовое (связано с выяснением соответствия изображаемого психологической и жизненной правде - в этом русле поэмы рассматривались практически всеми); 2) социальное (Н.Д.Деларю, В.Г.Белинский, Н.П.Огарев, С.С.Дудышкин); 3) эстетическое (Н.А.Надекдин, А.С.Пушкин, И.В.Киреевский,

П.А.Плетнев, Н.Ц.Коншн). Данные направления категориально отличаются от направлений осмысления лирики поэта. Думается, что с этим связана причина "выключения" поэм из творческого к&олвдия Боратынского в целом. Есм в интерпретациях лирик5 главное место принадлежит философской стороне Слсеавигкдо от уклонов в социальную, религиозную или мистиче'-кую сторону)-, п в понимании поэм выделяются скорее более "формальные" -/.троен -

1 Глинка Ф.Н. Письма к другу.- М.¡Современник,1930.-С.460 ¿81

насколько эстетично воплощает поэт свои мысли, насколько правдоподобен сюжет, насколько правдоподобны герои. Суть поэзии Боратынского - философичность, философское осмысление человека - для уногах оказалась не имеющей отношения к поэмам. Менее рельефно выделяющееся в произведениях этого кайра философское "Я" худоиника определило их восприятие как второстепенных.

Обращение реципиентов к поэтике произведений носило случайный, периодический характер. Время от времени в поле зрения критиков попадали слог, рифма, образность, тропы и стилистика, но примеры их сколько-нибудь литературоведческого анализа появились лишь в конце столетия (В.Истомин, Е.Хураковокий). Современникам же поэта была присуща свободная эмоционально-оценочная манера выражения восприятия названных элементов поэтики без попыток разобраться в своих ощущениях.

Обозначив общие моменты, связанные как. бы с "географией" процесса-потока восприятия и интерпретации, следует рассмотреть особенности "химического*состава текущей "во"да", то есть бытования тех или иных проблем.

Анализ показал, что вся полемика вокруг поэм Боратынского в 20-а - 30-е годы и их дальнейшее восприятие и интерпретация являются своеобразными попытками решить проблему художественного метода этих произведений. Но данные поиски могли принести к наиболее объективному результату лишь при условии определения мировоззренческой основы творчества псзта в цалом. Понимание реципиентами последней дает все основания для вывода, что' Боратынский в своем творчестве выступал как романтик. Не отсутствие (как полагал, например, Келтуяла), а присутствие "верховных идеалов" было характерно для мировоззрения поэта. То. Что они оказались связанными с христианским вероучением таювэ симптоматично. Наконец, но менее важна и глубокая философичность лирики, некий мистический подтекст отдельных произведений, отмечаемые'критиками. Переплетение этих качеств (философичность, мистицизм.' религиозность)- и есть признак подлинного- романтизма, представляющего собой именно тип мышления, а не способ или манеру построения художественных произведений.

Вместе с тем нельзя не признать в поэмах и сильное реалистическое начало, ощущаемое реципиентами особенно мощным на фоне литературного процесса 20-х годов. И в этом смысле вклад Боратын-сого в становление реализма, действительно, велик. Но, думается.

реалистические элементы явились плодом наблюдательности "раздробительного" (П.А.Вяземский) ума поэта, использовавшего окружающую действительность в качестве материала дом выражения и изобракеккя внутрешгак пиззш человека. Как наиболее "необычные", они, этл элементы, стали отмечаться прездо всего п, та гас.! образов, возшшла почва для трактовки Боратынского как реалиста.

О том, сколь органично сочетались романтический "базис" с реалистической "надстройкой", критики прошлого речи почта ;ге вели Этой проблемы коснулся жззь И.В.Киреевский, упздевппш в "Бале" п "Наложнице" явление синтеза литературы, отражающей действительность, и литературы, постигающей внутренний мир человека.

Восприятие поэм Боратынского как синтетически г. видится наиболее истинным. Но если использовать традиционные литературоведческие термины, то правомернее признать Боратынского романтиком и не выделять поэмы как реалистические, противопоставляя их тем самым лирической части наследия поэта.

При изучении отзывов о лирика на _ поверхности обозначалась проблема "характера и Физиономии" (ВелинскаЗ) элегий (а с шгт п всей лирика). При оо решет! критики, с одной" стороны, трактовала заршещз как настроенно, эмоциональную окраску ггрсазв слеши п практически едшюдупно признавали таковыми элегичность. В данном случае это понятие выступает как категория мироощущения. .С другой стороны, 8 поисках отличительных черт поэзии Боратынского называлось и преобладание мысли над чувством. (Иди наоборот: не исключалось и гармоническое единство гтих начал.) Здесь - ужа кировоззренчаскиз категории, и выступают они. к тому же в роли структурных компонентов, из которых "лепится" произведение. Тем, в каком соотношении они "берутся" поэтом, также определяется характер поэзии.

Естественно, что рассундая о главных признаках музы поэта, реципиенты не могли такие не затронуть и мировоззрения Боратынского. Но если его восприятие н интерпретация на пов?>щс 1 материале оказались напрямую связанными лишь с проблемой метода, то в осмыслении лирики мировоззренческие проблемы выступили е совокупности не только с отмеченной проблемой характера. В ць „^э их поместилась синтезирующая проблема пафоса. Ядсмотря на то,- что она не ставилась теоретически ни сднш критиком, практически все их споры о структуре произведений поэта сводились именно к ней. Решение этой проблемы оказалось возможным только пря г^тллель.но^

обоаначить проблему гармонии и цельности как стержневую по отношению к которой все перечисленные выше выступают не более как в роли аспектов. Если продолжить начатые сравнения движения восприятия и интерпретации наследия поэта с текущей рекой ("географический" уровень), бытующих проблей - со смысловым наполнением этой реки ("химический" уровень), то отмеченная саерхпроблема - это русло реки, не дающее отдельным направлениям-струям "разлиться" в общем потоке литературного процесса всего столетия. Это - "физический" уровень, та внутренние силы, которые обеспечивают сцешгокие названных элементов-проблем.

В ешшочшшк отмечаются самые общие моменты, связанные с наиболее индивидуальными особенностями бытования личности поэта и его творческого наследия и делается попытка установить закономерности их Функционирования во времени.

Бае проблемы, связанные с пониманием как личности Боратынского (проблемы взаимоотношения рассудочности и сердечности; рационального и интуитивного, ума и чувства в натуре поэта; проблемы сочетания эпикурейского и христианского элемента в мировоззрении); так и его поэзии (проблемы пафоса; метода; единства Формы и содержания или, что то же, присутствия в при= ^ведениях жизненной энергии; целостности наследства), пред^авляют собой различные стороны главной и, по сути, единственной проблемы - гармонии и цельности поэзии и личности художника. В этом - одна из основных особенностей Функционирования наследия Боратынского в сознании поколений.

В понимании личности поэта, и в осмыслении его творчества выделяются два взаимоисключающих решения отмеченной проблемы: 1) гармония и цельность имеют место в поэзии и личности Боратынского, и 2) не имеют. Изменения, происходящие с течением времени в соотношении этих подходов, касаются в большей степени взглядов на личность Боратынского, нежели на творчество. В завоевании мнениями, отказывающими Боратынскому-человеку в целысооти и гармоничности, господствующего положения и, напротив, в утрате главенствующей позиции взглядами, берущими свое начало в восприятиях друзей художника, нашла свое выражение эволюция в понимании личности поэта на протяжении прошлого столетия.

Своего рода срединным звеном между пониманием личности и бытованием поэтического наследия выступили восприятие л интерпретация мировоззрения позта - важнейшего показателя

духовного лица Боратынского-человека и шеста с тем наиболее сущностного элемента всего творчества Боратынского-поэта.

Предметом исследований и интерпретаций мировоззрение поэта становится с 1840-х годов (В.Г.Белинский, А.Д.Галахов). Особенно углублейную разработку проблема получает в конце столетия (Н.А.Котляревский, З.в.Саводзшк, И.А.Бунин, В.Я.Брюсов). Поиски Боратынским духовной опоры в шзни рассматривались рядом критиков (Н.Овсянников, Н.И.Сторояенко, В.Е.Чешхин) как свидетельство противоречивости личности, как следствие отмечаемого имя в поэзии дисбаланса ума и чувства. Меаду тем, Боратынский вел прямым, хотя и болезненным путем от принятия земли (эпикурейство) к принятию неба (христианство) через муки теодицеи, отразившиеся на переломном этапе (конец 1820-х годов) творческой деятельности. Христианство к<>к итог исканий Боратынского - таков вывод В.Я.Брюсова, завершающий и его исследования мировоззрения поэта, и изыскания по этому предмету других критиков.

Процесс восприятия и интерпретации поэзии Боратынского в ароадом веке отличается наибольшими ровностью и постоянством. Уко в современной поэту критике обозначилось противостояние-отмеченных подходов к проблеме гармоничности и цельности, которое сохранялось на протяжении всего столетия.

Отсутствие социально-демократических интерпретаций поэзии Боратынского - еще одна особез:лость индивидуальной "жизни" творческого наследия поэта. И эта особенность опять йо, пусть косвенно, подтверждает мысль о наличии в поэзии единого и модного внутреннего стержня, обеспечивающего цельность и не дающего ветрам истории "вертеть" творчество Боратынского подобно Флюгеру.

Своим возроядением поэт был обязан представителям субъективно-художественной критики идеалистического окраса. Наступил момент, который объективно способствовал "настройке" читателей на поэзию Боратынского, погружая их в мир тех мыслей и чувств, в каком поэт пребывал изначально - в мир поисков духовного пристанища для своей усталой души.

В период веры, надевды и ожидания всеобщего благоденствия, в дни, когда прилагаются фанатичные усилия к созданто ря<> . грешной земле, Боратынский с его созерцательна; пессикиэмок, неприятием именно прагматического подхода к действительность был неинтересен публике, свято верившей в своих ссезнакицих ьпкдей и идущей за ними.

Но в годы разочарования, крупения надезд, исторических

катаклизмов Боратынский найдет своего читателя.

Не в этом ли соответствия периодов "интереса" и "неинтереса" к творчеству Боратынского с эпохами относительного благополучия и -укрепления веры в земные идеалы и временами ».рушения этой веры и сменой ее верой религиозной - заключается закономерность бытования наследия поэта в сознании поколений?

И еще одна закономерность.Как бы там.ни было, но "массового" читателя поэзия Боратынского никогда не обретет, и поэту не суждено стать всеобщей любовью. Его удел - скромная жизнь в тех душах, которые оказались "с душой его в сиошеньи", то есть бытие в сознании тех, чья духовная организация изначально, а не исторически, близка натуре поэта. И когда мысль (чувство плюс разум) будет воспринята душой далекого читателя и отзовется в ней. Боратынский-поэт достигнет своей главной цели - обретет согласие и гармонию в общении.

1. Андрееь В.Е., Кудряышн С.С. Материалы к творческой биографии Е.А.Боратынского // Проблемы изучения литературного наследия тамбовского края: Межвузовский сборник научных трудов.-Ты^ОВ. 1990 - С. 40-62.

, 2. Кудрявкил С.С. Восприятие и интерпретация личности Е.А.Боратынского его современниками.- Рук. депокпр. в ИНИОН РАН от 10.12.91 N 45718. 54с.

3.. Кудрявкин С.С. Е.А.Боратынский и ' И.С.Тургенев// Взаимодействие творческих индивидуальностей писателей Х1Х-начала XX веков. I Межвузовский сборник научных трудов.- Ы.: МПУ, 1991.-С.Т2-81.

4. Кудряышн С.С. Поэмы Е.А.Боратынского // История русской поэмы, 1800-1830-е гг.: В 2ч. Часть I. Становление и развитие романтической поэмы,- с.178-196.- Рук. депонир. в ИНИОН АН СССР ■■■г 18.09.90 N 42866.

По теме диссертации опубликован!: