автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Личность и поэзия Е.А. Боратынского в историко-функциональном освещении (1820-е - 1890-е годы)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Личность и поэзия Е.А. Боратынского в историко-функциональном освещении (1820-е - 1890-е годы)"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ■ МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Специализированный совет Д.113.11.02

На правах рукописи Ш 882.09

г— ""*

Кудрявкин Сергей Серафимович

ЛИЧНОСТЬ И ПОЭЗИЯ Е.А.БОРАТЫНСКОГО В ИСТОРИКО-ФУИЩИОНАШОа ОСВЕЩЕНИИ (1820-е - 1890-е годи)

Спецяалы оть 10.01.01.- Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата Филологических наук

Иосква - 1992

Работа выполнена на кафедре русской классической литератур Московского ордена Трудового Красного Знамени педагогнческог университета.

Научный руководитель - доктор Филологических наук,

профессор В.Н.йношкина.

Официальные ошоненты: доктор филологических наук!

ведущий и.с. В.Д.Сквозняков; кандидат филологических наук, доцент Е.Н.Лебедев.

Ведущая организация - Московский государственный

. университет им.И.В.Ломоносова.

Защита состоится о>сг^уй 1992 г. в У? часов н заседании специализированного совета Д.113.11.02. по лнтературо ведению при Московском ордена Трудового Красного Знамени педаго гическом университете / 107005, Москва, ул.Энгельса, 21-а.

(

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Н^сковског педагогического университета по адресу: Москва, ул.Радио. 10-в.

Автореферат разослан "15" 1992 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат Филологических наук, доцент Т.К.Батурова.

Творчество замечательного русского поэта В.А.Боратынского в »сладкие десятилетия привлекает к себе все больнее внимание [тателей и исследователей. С середины 60-х годов наяего века шоть до настоящего времени как в России, так и за рубежом издан >лш ряд монографий, посвященных изучении жязвн и творчества »эта, написаны научно- и документально-художественные биографии »ратынского? Растёт число публикаций, рассматриваниях отдельные шекты творчества и мировоззрения поэта-мыслителя.

Однако несомненные достижения в изучении творческого юледия поэта в последние годы ни в коей ыере не должны »речеркивать или умалять заслуги всей предиестауюаей яите-дурц о поззии Боратынского. Многие основы в понимании юрчества и мировоззрения поэта били заложены еще дсрево-5ЦИ0М0Й критикой в XIX веке.

Изучение критических отзывов прошлого о поэте является одной I граней историко-Функционального метода исследования 1тературы, в центре внимания которого оказывается социальио-»тетическое бытование художественного творения "в сознании толики, историческая динамика читательских "вариантов" ггературных произведении, а также репутаций писателей"?

Наиболее интенсивная разработка проблем Функционирования хзизведений в различные эпохи, начавпаяся с середины 1960-х >дов, привлекает в 7СЬ80-ые годи внимание все большего числа :следователей. Помимо разработки теории в эти годы все чаве гали появляться собственно исследования в историко-гнкциональном плаке. Среди ши - сборники под редакцией В.Осьмакова. худа вопли работы о судьбах русской классики таких ггоров, как Гряяуннн АЛ.. Гуральник У.А.. Елизаветняа Г.Г..

Фризыан Л.Г. Творческий путь Баратынского.- И.:Наука. )6б.-144с.; Беев.В. Evgeny Baratyraky.- New-York. 1972,- 160d.: »тсо.Г. Евгений Баратынский. Жизнь н творчестао.- Oslo.1973,-59с. Голубков Д.Н. Недуг бытия: Хроника дкей Евгеаая »ратынского.- а.:Сов.писатель.1981.- 384с.; ЛебедевЕ.Н. Тризна, ояга о Е.А.Боратшкжом.- М.:Современник, 1S35.- 301с. ;Той<5ин М. Тревожное слово (О поэзии Е.А.Баратынсксго).- Вовоиея. Ю8.~ 200с.; Стеллиферовский П. А. Евгения Абрамкиггч »ратынский.- Ы.¡Просвещение. 1988.- 208с.; Песков A.M. »ратынскии. Истинная повесть.- И.:Книга.1950.- 384с.: Масловский В.И., Хализев В. В. Истсрихо-футкционально« иэу-»ние литературы.. .//Литературный энщсжпелическгш одсвагь/ Род ¡д.В.М.Кожевникова,П.А.Николаева.-М.,1987.-С.;>0

Касаткина В.Н., Манн Ю.В., Полоцкая Э.А., Робинсон А.Н., Старикова Е.В..Троицкий В.Ю., Усок И.Е. и др! Таким образом, сегодня, в условиях возросшего интереса к творчеству Е.А.Боратынского и появления немалого числа серьезных работ историко-литературного и теоретико- литературоведческого плана, насущность работы в историко-функциональном ключе, посвященной осмыслению понимания наследия Боратынского в предшествующие периоды видится очевидной.

Кроме того, Боратынский, быть монет, как никто другой, стремился быть понятым читателем. Теш этзыва, согласия, общения, тоска по тому, кто способен своей душой постичь его душу, были центральными в творчестве поэта. Поэтому изучение процесса общения с читателем "в поколвньи" и "в потомстве" в связи с именем Боратынского приобретает особый смысл.

Совокупностью обозначенных • моментов обусловливается актуальность настоящей диссертации, изучающей личность и поэзия Боратынского в историко-функциональноы ключе.

Научная новизна работы определяется прекде всего тем, что восприятие и интерпретация творчества и личности поэта еще не становились предметом тщательного и целенаправленного исследования. Диссертация является одним из первых опытов в историко-фуикциональном изучении наследия Боратынского.

Помимо широкого привлечения мало использовавшихся ранее газетных и журнальных публикаций (статей, рецензий, библиографических заметок), эпистолярных и мемуарных материалов, в диссертации впервые вводится в научный оборот ряд архивных (ЦГАЛИ) источников, содержащих информацию о восприятии личности и творчества Боратынского Н.В.Путятой, В.А.Рачинской, П.А.Вяземским. А.Я.Булгаковым, А.О.Смирновой-Россет, И.Л.Щегловым-Леонтьевым и др.

Предлагаемая в дисссертации концепция, объединяющая главы и параграфы работы, позволяет по-новому осмыслить особенности процесса Функционирования личности и поазии Боратынского. Многие частные оценки и суждения, приводимые в работе, также не встречались в предшествующих исследованиях о Боратынском.

В значительной мере обновлены способы и пути историко-Функ-

1 Литературные произведения в движении опох.-М.:Наука,1979.-268с.; Русская литература в историко-функциональном освещении.-М. ¡Наука. 1979.-304с. ¡Время и судьбы русских писателей.-N.¡Наука.19б1.-28?с.

ционального метода, являющегося основным методом исследования.

Целп диссертации автор видит в выяснении индивидуальных особенностей процесса Функционирования личности и поэзии Боратынского в сознании русского общества XIX столетия и в попытке установления закономерностей этого процесса.

Отмеченным целям подчинены следующие задачи изучения восприятия и интерпретации личности и поэзии Боратынского его современниками и представителями более поздних поколений:

- через сопоставление воссозданных путем анализа образов Боратынского-человека, с одной стороны, и через определение различий в подходах к личности поэта (дружелюбие-враждебность, пристрастие-беспристрастность, эмоциональность-аналитичность и т.п.), с другой, выявить типологию воспринимаемой личности и типологию самих восприятий и интерпретаций;

- определить, в чем видело русское общество необычность поэтической музы художника, считалось ли "ее лица необщее выраженье" присущим всему творчеству или же связывалось только с какой-то более узкой в жанровом отношении частью;

соотнести восприятие и интерпретацию лирики и поэм как наиболее крупных составляющих творческое наследие;

рассмотреть отношение к поэтическому мастерству Боратынского-художника ;

найти нечто единое (основную проблему),- присутствующее во всех отмеченных моментах .восприятия поэзии и являющееся, следовательно, наиболее сущностным признаком ее социально-эстетического бытования;

- выяснить, как Функционирование поэзии соотносилось с процессом осмысления личности поэта;

- установить, как эволюционировали восприятие и интерпретация личности и поэзии Боратынского на протяжении XIX столетия, какие аспекты художественного творчества и черты личности акцентировались в то или иное время, присутствовало ли в процессе этой "переакцентуации" (М.И.Бахтин) явление "колебания маятника"; показать обусловленность процесса восприятия социокультурной атмосферой исторического периода и личностными особенностями реципиентов.

Практическая значимость работы состоит в том. что материали диссертации могут быть использованы в лекционных курсах по истории русской Л1'т"ратурм XIX века, введший!"! г литрглтугчы'лснн..

в теории литература; в проведении спецкурсов и спецсеминаров; п составления различных учебных пособий и хрестоматии по соотве ствувдиы дисциплинам. Ряд материалов вошел в подготовлен«; кафедрой классической русской литературы 1ШУ источниковедче ск; хрестскатих) по литературе XIX века, предназначенную для учител! и студонтов-сашлогов. Вывода диссертации могут учитываться в гп следу исследованиях творчества Боратынского.

Ахфавгашя работы бича произведена на заседаниях асшран-ского научного объединения (1989-1992гг.) ИВУ, на конференциях ИИ и Иичурашском пединституте (1990-1992гг.). Основное соде] какно работы навю отражение в четырех публикациях.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами иссл< давания. Работа состоит из введения, двух глав, заключения сашска литературе.

Краткое содержание диссертаций

Во ювя&шя наряду с обоснованием актуальности и новазк избршдой темы дается обзор критических статей и исследованш содержащих в себе элементы историко-Функционального подхода творчеству Боратынского. Включенный во ' введение краткий ретрс слективяый экскурс в историю самого историко-Функциональног катода позволяет более четко определить методологические принцип исследования. Здесь же сформулированы цели и задачи диссертации обосаов&жы хронологические рамки избранного для анализа периода указана источниковедческая база работы.

Еервая глава "Восприятия в интерпретация лнчаости Е.Д.Бора в XIX веке" включает в себя два основных параграфа, которых рассматривается понимание личности поэта 1) его совреыен киками и 2) представителями более поздних поколений.

изучение бытования личности Боратынского в сознании его сов решхвиков начинается с анализа отзывов о поэте его друзей. Это одша кз нахбанее ярких страниц в истории мнений о Боратынском

A.А.Делькгг и В.Е.Кюхельбекер. А.С.Пушкин, И.В.Киреевский I Н.М.Е&ишн. О.А.Плетнев. П.А.Вяземский - вот довольно длинны! иергчежь тех. кого с далнш правом можно называть его друзьями.

Среда самых первых - выпускники царскосельского лицея

B.В.Екшгльъбежер, А-Л.Д&яъниг и ¿.С.Пушкин.

Ис, крьтшим стихотворным характеристикам-определениям лично-

та Боратынского, принадлежащим Дельвигу и Кюхельбекеру, мокло удить сколь различно воспринимали своего товарища друзья-поэты, оратннский - веселый шалун и проказник, увиденный Дельвигом, лохо сочетался с Боратынским Кюхельбекера - трагической ичностыо, возвышенным страдальцем с "вечно пламенной душой".

Восприятие Боратынского Пушкиным относится как бы к третьему нпу, синтезирующему и "примиряющему" первые два. Гениальное нутреннее зрение позволило великому поэту увидеть то, что крылось от глаз его лицейских приятелей, и помогло уже в 1821 оду дать одно из наиболее точных определений молодого Боратын-кого. "Задумчивый проказник"... Так назвал его Пушкин в своем ослании "Алексееву", вместив в эти два слова дельвиговское и, в пределенной мере, юохельбекеровское понимание Боратынского и од-овреманно разграничив внутреннюю суть личности (философичность, клонность .к задумчивости) и внешние ее проявления (проказы).

Во второй половине 20-х годов Пушкин сопоставил Боратынского Гамлетом. Однако это сравнение вряд ли вытекает из намерения одчеркнуть "гамлетовский комплекс" своего друга. Хрестоматийное Оллет-Баратнсюсй ("Послание Дельвигу", 1827) в черновом варианте вучало как Иль как утлой Баратынский. / Иль Гахлет ттслурна ечжА. Приложение Гаии&п было найдено едва ли не ассоциативно: реподнося Дельвигу череп нельзя было не вспомнить тех, для кого тот мрачный предмет послужил импульсом к философским раздумьям о айнах и законах бытия - о герое шекспировской трагедии и лири-еском герое стихотворения Боратынского "Череп", столь схожим со воин автором.

Думается, что на окончательный выбор Пушкина повлияло его юшение как художника, остановившегося на интересной находке. По-¡агать но, что Пушкин считал своего друга человеком рефлектиру-щим и раздвоенным, несправедливо, ибо во всех пушкинских рактовках Боратынского чувствуется стремление представить това-шца цельной и гармоничной личностью. "О ш, который сочетал / С ■лубокил чувствол вкус толь верный / И точный ул..." ("Баратын-;кшу"),-писал Пушкин в 1827 году, предваряя свое известное заме-ание 1330 года об оригинальности поэта: "Он...жи-мт по-сбоелу, равилъно и независимо, лехву тел как чувствует, сильно и лубоко". В приведенных отзывах ощущается даже какое-то желание вделить именно чувство, и в образе поэта, реконструируемом на 'Снове пушкинского восприятия, на первый план выдвигается прежде

всего тонкая душевная организация ее обладателя.

Почти параллельно пушкинской проходят лиыия восприятия Борг тынского Вяземским, лишь незначительно от&вояяяеь в сторону взд< ления рассудка как наиболее привлекательного дяа него начала личности друга. Восприятия Боратынского Плетневым, Коншинзл Киреевским не имеют принципиальных стдичев о? понимаю личности поэта Пушкиным и Вяземским. Какдай. из друзей, отмечая ' или иные "внешние" признаки личности, стремился акцентировав внимание на бесспорной для него цельности .Боратынского.

Изучение восприятия личности Боратынск ого его родственника? позволяет увидеть в облике поэта новые грани, незамечаемые щ анализе восприятия друзей. Близкие и родные видели поэта в] "официальной" обстановки» где поведение человека, как правши отличается большей естественностью. Особый интерес вызывают мн< ния Н.В.Путяты (свояк), В.А.Рачинской (сестра), А.Л.Боратынск« (вена).

Понимание личности Боратынского Н.В.Путятой, казалось бы, ] имеет принципиальных отличии от ранее рсосиотрааных восприяп личности Боратынского. Но это не совсем так. "Болезненная" скрсм ность, "обнаженное" сердце, благородная душа и сильный дух, стр дание от фальши и нормативности светских отношений, стремление уединению - все эти качества позволят говорить если не о Бор тынском-подашошке, то, во всяком случае, о Боратынском-отшелып ке с легко ранимой "обнаженной" душой, способной чувствовать т< что, быть может, скрыто от остальных людей.

Религиозко-шстические тона, которые едва проступают в во< приятии Боратынского Путятой усиливаются в отзывах о мухе А.1.& ратынской. В них идет речь об обретении Евгением Абрамович! благости и душевного просветления в последние годы жизни. О муч( ниях. предшествующих духовному прозрения, свидетельствует В.А.Р) чинская в письме к сыну. Но они вызваны не раздвоенност] личности, а к; пряженными исканиями, интуитивным стремлением вере и невозможностью найти ее ва путях рационализм! Отождествлять эти муки поиска с дисгармонией разума н чувст можно только условно, на метафорическом уровне, где стремление обретению веры непременно связывается с чувством, а все сомнеш приписываются рассудку.

Картина восприятия поэта его современниками была бы доле] не полной, если бы не учитывались мнения представителей "внешне

>" окружения. Их отзывы, как правило, немногословны, случайны, юаются каких-либо отдельных- черт личности поэта, но в )вок*дшостп образует "фон" восприятия и интерпретации. Без него, гсть самые глубокие, но изолированные отзывы о поэте, теряют )длшшость "цвета", ибо лишаются рефлексов, возникающих именно )д влиянием "фона".

Очаровательный молодея человек (С.М.Салтыкова), сердцеед, по зароде своей чуждый тихой семейной кизни (Л.С.Пушкин), гастроном кутала (Б.М.Федоров) и... философствующий страдалец, с юных лет зеуцкй на себе проклятие судьбы (А.И.Тургенев). Скромный, эликатный, застенчивый (В.А.Жуковский, с.И.Великопольская) и... сигикальничаювдй, позирующий. стремящийся во что бы то ни стало ривлечь внимание к своей персоне (Н.А.Мельгунов, С.П.Иевырев). 5ссудоч1шй аналитик (К.А.Полевой) и эмоциональный интеллектуал В.Н.Чичерин). Нелюдимый, спивающийся отшельник (Б.Н.Чичерин, .П.Боткин) и... поэт-трибун, кадцущий дела и сзывающий на это зло молодое поколение (Н.М.Сатин, И.Г.Головин, Н.П.Огарев)... 1К0В общий портрет, составленный на основе отзывов о поэте его иакомых, свидетельствующий, насколько противоречивы были мнения поэте, формирующие "контекст" восприятия личности Боратынского го современниками.

Но внешняя пестрота откликов вовсе не должна означать нутренней противоречивости самой личности.

Различия между оценками Л.С.Пушкина, С.И.Салтыковой,Б.М.Фе-орова и, с другой стороны, А.И.Тургенева снимаются уже гмеченным пушкинским синтезом дельвиговской и кюхельбекеровской иний восприятия.

Между скромным, застенчивым Боратынским и Боратынским оригинальничающим" также нет непреодолимой пропасти. Застенчивый кругу людей мало знакомых или с - представителями старших околений, Боратынский вовсе не должен был чувствовать себя кованным среди людей, общение с которыми было более или менее остоянно. Сама цель этого общения во многом заключалась в довлетворении именно интеллектуальных потребностей. Поэтому оратенский мог позволить себе и "пооригинальничать" Н.А.Мельгунов) и "поблистать словами" (С.П.Шевырев).

Противоречие между образом уединившегося и ушедшего в себя оратынского и трактовкой его личности, как жаждущей дела и рокладывающей дорогу к истине молодым поколениям, является

наиболее трудноразрешимым. Но, думается, в данной ситуацш учитывая мнение друзей и родных поэта, необходимо прост признать отзывы И.Г.Головина и Н.И.Сатина о шлитическс активности Боратынского не соответствующими действительности.

Таким образом, ни отдельные восприятия Боратынского кем-лиС из его современников, независимо от типа этого восприятия (I есть, будь оно эмоционально-субъективным или же аналитико-реалио тичнш), ни понимание его личности в целом не дают оснований да вывода о том, что для них поэт представлялся человеком раздвоен ным и дисгармоничным. Противоречие мавду ином и чувством, которо отмечалось рядом современников в поэзии Боратынского не наш сколько-нибудь значительного распространения в отношении к ег личности.

Примерно такое положение сохранялось вплоть до 80-х годов которым суждено было стать поворотной вехой в процессе восприяти и интерпретации личности и поэзии Боратынского, чем способствовали статьи И.И.Ханенко (1883) и прежде всёг С.А.Андреевского (1888). Ло этого времени (в 50-е - 70-е гг. личность и поэзия Боратынского были в забвении, и* среда те немногих, кто еще помнил поэта, следует отметить И.С.Тургенева П.А.Ефремова, М.Н.Лонганова, Н.Я.Максимова.

Практически все реципиенты 50-х - 80-х годов воспринимал Боратынского "неспокойной" личностью. Душевная тревожность, от меченная в поэте Локреповым, различно интерпретировалас последующими критиками и исследователями и стала главным и чут ли не единственным предметом их внимания. Но если ни Лонганов 60-е, ни Максимов в 70-е не видели в этом признак противоречивости, то в 80-е для Андреевского душевна обеспокоенность Боратынского явилась следствием той бесконечно: борьбы, которую приходится вести гордому и независимому ум; со стремящимся к обманчивым радостям и пусто непосредственности чувством. Зто состояние, то Андреевскому "величия духа" Ханенко интерпретировал, напротив, как призна] охладелости души и неглубины чувства. Именно 80-е годы следуе' считать временем не только начала возвращения интереса ] творчеству Боратынского, но и тем моментом, когда некоторы( критики и исследователи литературы стали настойчив« подчеркивать глубину противоречия мекду умом и чувством поэта ! тем самым дисгармоничность его личности.

В 50-е годы прошлого века (время двух памятных дат -5-летия со дня смерти (1894) и 100-летия со дня рождения (1900) ээта) наряду с общим потоком самоток критиков, появляются Зъемные статьи о Боратынском Н.И.Стороженко, Н.А.Котляревского, .Ф.Саводнпка, В.А.Колтуялы, работы В.Я.Брюсова и И.А.Бунина. В ЭОО-м году контекст понимания личности Боратынского пополнился шквально выплеснувшимися в него интерпретациями И.Л.Щеглова и .В.Розанова, пожалуй, самыми негативными и самыми оригинальными а вое предшествующие,да и последующие годы.

Усиленная акцентуация внимания на либерально-демократических ^строениях поэта есть то новое, что внесли в трактовки личности оэта именно 50-е года, после соответствующей неудачной попытки злодых парижских знакомых Боратынского, получившей полвека тому авад отпор со стороны старших современников поэта.

3 послодее же десятилетие века со всей очевидностью намети-ась и линия восприятия Боратынского как некоего провидца и невидимого пророка" (Д.Д.Языков, И.Н.Бокерянов, В.Ф.Саводник.)

Бресте с тем, внимание к политическим настроениям, включение х в качестве обязательного элемента в структуру личности, а акке интерес чисто мистического окраса к некоторым предсказаниям оратннского была неглубоки и лекали как бы на поверхности ониыакия личности, являясь отражением своеобразия исторического омента, так странно смешавшего материалистические, еволлиионко-демократические критерии с идоалистически-елигиозной и порой откровенно мистической призмой, чере? которую оспринимались события будущего, настоящего и прошлого.

В последнее десятилетие дальнейшее развитие получило прежде сего восприятие поэта как человека страдающего. Веселым и еэзабогнш повесой Боратынского в указанное время уже не воспри-имал никто. Кюхельбекеровская линия понимания этого человека осторжествовала совершенно. Дахе в наименее лестных отзывах о оратынском И.Л.Щеглова и В.В.Розанова поэт предстает как стра-альческая и трагическая личность.

Внимание критиков и исследователей сосредоточилось на нтерпретации причин этого страдания. И хотя ряд интерпретаторов аходил истоки душевных переживаний Боратынского в раздвоении ичности (Н.А.Сторокенко, В.Е.Чешихин, Н.Овсянников), остальные, х большинство (Н.А.Котляревский, В.Ф.Саводник, И.А.Бунин, .Я.Брюсов, даже И.Л.Щеглов и В.В.Розанои) не связывали стра~>яий

поэта с его внутренней противоречивостью.

Процесс углубленного осмысления личности Боратынского в( второй половине столетия, таким образом, протекал в довольис узком русле внимания к одному вопросу о природе грусти поэта. I доля интерпретаций, трактующих поэта как человека страдающего о: дисгармонии разума и чувства в общем потоке восприятий не был; значительна ни количественными показателями^ ни авторитетность) критиков, придерживающихся данного взгляда.

Основываясь презде всего на философичности поэзии Боратынского, доверившись негативным отзывам Белинского, однозначне трактуя пушкинское "Гамлет-Баратынский", ряд критиков пришел I выводу об охладелооти души поэта и его рассудочности.Считш Боратынского "самым благородным и возвышенным из русскш лириков-философов", Д.С.Иерекковский, думается, сумел наиболее веоко опровергнуть обозначенный взгляд на поэта. "Публика наша,-писал он,- до сих пор с младенческим недоумением внимаем философскому языку... Наши критики не умеют отличить рассудочно! риторики от выстраданной и вдохновенной идеи поэта-философа.и1

Неумение (или нежелание) увидеть в Боратынском мыслителя, г не холодного ритора-резонера; непоникание, что подлинная мысл! есть уже гармония, синтез рационального и иррационального, чувства и разума; забвение (или нежелание помнить) пушкинского "он 1 кас оригинален,- ибо мыслит... правильно и независимо, ыезду те* как чувствует сильно и глубоко"- все это сделало возможные бытование версии о дисгармоничности поэта.

Если, таким образом, сравнить восприятие поэта его современниками; с восприятием представителей последующих поколений, то выяснится, что последнее отличается преобладанием интерпретационного начала. Современники Боратынского, как правило, отмечали те или иные, видимые ими качества и признаки натуры поэта, но почти не вдавались в осмысление их истоков, не задумывались, следствием каких причин они являются. Правда, такое полошкие вполне естественно. "Несовременникам", не знавшим поэта лично и уже получившим, как данные, восприятия современников, остается 'только сопоставлять их со своим собственным представлением, составленным по творчеству поэта и "открывать" новое только в

1 Иерекковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. // Мережковский' Д.С. Поли.собр.соч. -СПб.-М.,1912.- Т.15.- С.295-296.

плоскости интерпретации. С другой стороны, вторая полонила' ЦХ века знаменовалось развитием психологии как науки и усилением интереса к ней, чему в огромной степени способствовала и литзратура (Ф.М.Достоевский, л.Н.Толстой, В.и.Гаршн, А.П.Чехов), и критика (В.С.Соловьев. С.А.Андреевский, П.П.Пераов, Д.С.Мереяковский). Интерес к внутреннему шру человека, психологизация жизни, возросшее внимание большинства критиков к "запредельным сущностям явлений" (С.А.Андреевский) в сочетании с практической невозможюстью расширить "ал^орлационноо поле" восприятия поэта и обусловили преобладание интерпретационного начала.

Современники и несоврекенники сходились в следующем: был Боратынский "внепкий", был Боратинсгак "внутренний", и эти два человека были не слишком схожи мезвду собой. О двойственности поэта писали как А.Н.Креницин, А.С.Пушин, В.А.Эртель, П.А.Плетнев, так и В.Я.Брюсов, Н.И.Стороженко, В.Ф.Саводник. Из приведенных вше суждений могло показаться, что современники . видели и интерэсовалисть только "внешним", и проходили гало "внутреннего", хотя и догадывались о его существовании. Это нэ-так. Просто восприятие ими "внутреннего" Боратынского носило "коястатирущий" характер, когда признаки л черты внутреннего мира поэта назывались к, быть может, порой глубоко разбирались (И.В.Киреевский, А.С.Лушкнн, П.А.Вяземский, Н.В.Путяга, П.А.Плетнев), но не' становились предметом дополнительной интерпретации. Причина видится вовсе не в неумении современников заглянуть глубже, а скорее, в каком-то своеобразном чувстве некоторой • неэтичности бесстрастно анализировать дуну своего знакомого или, тем более, друга.

Это же обстоятельство обусловило и тот Факт что проблема гарлоннчности личности Боратынского как таковая со всей определенностью была поставлена именно в конце столетия, а не ранее, хотя в восприятиях современников явно ощущается ее скрытое присутствие.

Но было нечто "внутреннее", что все же становилось предметом интерпретации не только во вторую,но и в первуи полоиляу прелого века. Это нечто - мировоззрение поэта, то "вяутрокнее",что лави:^ наиболее яркое и четкое воплощение во внешнее - з поэзии и потому доступное в равной мере как знавшим Боратынского, г»и ;шко,-/. не встречавшимся с ним. Будучи одгам из основополагающе призаа-

ков зролой личности, мировоззрение не могло быть обойдено в данной работе в качестве предмета восприятия и понимания. Но как ме-. отьемлемая сущностная часть поэзии, мировоззрение не может быть рассмотрено отдельно .от творчества поэта. В свя. и с этим анализ восприятия мировоззрения Боратынского включен в следующую главу.

Во второй главе диссертации "Поэзия Е.А.Боратынского в русской «рвдкже ХК веко" исследуются особенности бытования творческого наследия поэта в статьях, замбтках, рецензиях и прочих газетных и журнальных публикациях. Го внимание, которое уделяется именно критике, обусловлено тем, что для поэзии ока является основной Формой социально-эстетического бытования. Вместе с тем, отдельные частные отзывы-характеристики, встречающиеся в мемуарах, письмах и других источниках, также остаются предметом исследования и лишь отходят на второй план.

В дайной главе решающее значение приобретает проблемно-аан-ровый принцип изучения. Им определена и структура главы, состоящей из нескольких параграфов, в которых досматриваются взгляды критиков на канровое "призвание" поэта, анализируется понимание поэм, восприятие и интерпретация пафоса лирики и его мировоззренческой основы, изучаются критические оценки поэтики произзедений Боратынского.

■ В сознание реципиентов изучаемого периода поэт вошел правде всего! как мастер элегии. Однако в осмыслении этого ведущего канра имело, место следующее изменение: если в 20-е годы современники связывали ■ имя Боратынского с элегией любовной, то ужа во втору» половину ; 30-х и в 40-е годы поэт начинает восприниматься элеги-ком-философом. Большое значение в произонедшей трансформации мнений. шало-' появление "Сумерок" Боратынского, окончательно выяснившим- характер творчества поэта. .Не меньшую роль сыграли работы, Белицского и Галахова, затрагивающие только философские аспекты лирики. .

■ Восприятие Боратынского любовным лириком в 20-е годы и неприятие .пессимистической философии поэта Белинским в 30-е - 40-е, обусловили."выпадение" творческого наследия из контекста русской' литературы в 50-70-е годы. В период осуществления и претворения в действительность многих надежд и чаяний либерально- и революционно-демократически настроенной части русского общества любовные элегии Боратынского были неинтересны, а философская лирика чузда.

Интерес к поэту возродился в конце 80-х годов, в то время,

когда многим "разочарованным" стали, "чувды всо оболыценья прежних дней". "Никогда, как теперь, время не походило более на бурную, сердитую реку: оно всо сокрушает, мчит и проносит под глазами нашими... Как же не стремиться из сей тревоги случайностей с развалин земного к вечно-неизменному Эти строки, столь удачно передающие атмосферу конца столетия написаны более чем на полвека раные. Они - из письма Ф.Н.Глинки В.В.Измайлову от 16 августа 1827 года. Времена совпали, и XIX век завершился взлетом интереса к творчеству поэта и провозглашением самого Боратынского отцом пессимизма в русской литературе (С.А.Андреевский).

К этому моменту (конец века) и в связи с этими яв обстоятельствами из грех основных типов восприятия лирики поэта - 1) фИЛОООфОКОГО, 2) ооциально-фялооофокого и 3) фоооофокого о мио-тико-религиоз!2м оттенком - доминирующее положение занял последний, причем мистическая окраска стала eue менее зачетной, а религиозные тона усилились.

Поэмы Боратынского привлекали гораздо меньшее внимание, нежели лирическая часть наследия. По мере угасания полемики вокруг той или иной поэмы угасал интерес и к ней самой. Даже в' конце столетия, когда внимание к творчесву поэта было особенно сильно, поэмы для большгнства представляли не более, чем материал для литературоведческих изысканий,- либо se рассматривались как некий исторический источник, позволяющий уяснить те или иные реалии первой трети XIX века.

В осмыслении поэм в целом можно вьщелить следующие направления: 1) психологически-бытовое (связано с выяснением соответствия изображаемого психологической и жизненной правде - в этом русле поэмы рассматривались практически всеми); 2) социальное (М.Д.Деларю, В.Г.Белинский, Н.П.Огарев, С.С.Дудаикин): 3) эстетическое (Н.А.Надеадин, А.С.Пушкин, И.В.Киреевский,

П.А.Плетнев, Н.Н.Коншин). Данные направления категориально отличаются от направлений осмысления лирики поэта. Думается, что с этим связана причина "выключения" поэм из творческого наследия Боратынского в целом. Если в интерпретациях лирика главное место принадлежит философской стороне (независимо от уклонов в социальную, религиозную или мистическую сторону;, то в понимании поэм выделяются скорее более "Формальнее" вопросы -

1 Глинка Ф.Н. Письма к другу.- Ш.¡Современник,1990.-C.48G-481

насколько эстетично воплощает поэт свои мысли, насколько правдоподобен сюжет, насколько правдоподобны герои. Суть поэзии Боратынского - философичность, философское осмысление человека - для многих оказалась не имевдей отношения к поэма«. Менее рельефно выделяющееся в произведениях этого кайра философское "Я" художника определило их восприятие как второстепенных.

Обращение реципиентов к поэтике произведений носило случайней, периодический характер. Время от времени в поле зрения критиков попадали слог, рифма, образность, тропы и стилистика, но примеры их сколько-нибудь литературоведческого анализа появились лишь в конце столетия (В.Истомин, Е.Хураковский). Современникам же поэта была присуща свободная эмоционально-оценочная манера выражения восприятия названных олементов поэтика без попыток разобраться в своих ощущениях.

Обозначив общие моменты, связанные как. бы с "географией" процесса-потока восприятия и интерпретации, следует рассмотреть особенности "хишческого"состава текущей "веда", то есть бытования тех или иных проблем.

Анализ показал, что вся полемика вокруг поэм Боратынского в 20-е - 30-е годы и их дальнейшее восприятие и интерпретация являются своеобразными попытками решить проблему художественного метода этих произведений. Но данные поиски могли привести к наиболее объективному результату лишь при условии определения мировоззренческой основы творчества поэта в целом. Понимание реципиентами последней дает все основания для вывода, что'Боратынский в своем творчестве выступал как романтик. Не отсутствие (как полагал, например, Келтуяла), а присутствие "верховных идеалов" было характерно для мировоззрения поэта. То, Что они оказались связанными с христианским вероучением такгз симптоматично. Наконец, не менее важна и глубокая философичность лирики, • некий мистический подтекст отдельных произведений, отмечаемые' критиками. Переплетение этих качеств (философичность, мистицизм, религиозность)- и есть признак подлинного- романтизма, представляющего собой именно тип мышления, а не способ или манеру построения художественных произведений.

. Вместе с тем нельзя не признать в поэмах и сильное реалистическое начало, ощущаемое реципиентами особенно мощным на Фоне литературного процесса 20-х годов. И в этом смысле вклад Боратын-сого в становление реализма, действительно, велик. Но. думается,

реалистические элементы явились плодом наблюдательности "раздробительного" (П.А.Вяземский) ума поэта, использовавшего окружающую действительность в качестве материала для выражения и изображения внутренней жизни человека. Как наиболее "необычные", они, эти моменты, . стали отмечаться прежде всего и, таким образом, возникла почва для трактовки Боратынского как реалиста.

О том, сколь органично сочетались романтический "базис" с реалистической "надстройкой", критики прошлого речи почта не вели Этой проблемы коснулся лишь И.В.Киреевский, увидевший в "Бале" и "Наложнице" явление синтеза литературы, отражающей действительность, и литературы, постигающей внутреший мир человека.

Восприятие поэм Боратынского как синтетических видится наиболее истинным. Но если использовать традтщонные литературоведческие терягаы, то правомернее признать Боратынского романтиком и не выделять поэмы как реалистические, противопоставляя их тем самим лирической части наследия поэта.

При изучении отзывов о лирике на ^ поверхности обозначилась проблема "характера и физиономии" (Белинский) элегий (а с кика а всей лирики). При ее реиеюга критики, с одной' стороны, трактовала зхщхияпер как настроение, эмоциональную окраску произведений и практически едняодуино признавали таковыми элегичность. В данной случае это понятие выступает как категория мироощущения. .С другой стороны, в поисках отличительных черт поэзии Боратынского называлось и преобладание мысли над чувством. (Или наоборот: не исключалось и гармоническое единство этих начал.) Здесь - уже мировоззренческие категории, и выступают они. к тому же в роли структурных компонентов, из которых "лепится" произведение. Тем, в каком соотношении они "берутся" поэтом, также определяется характер поэзии.

Естественно, что рассуждая о главных признаках музы поэта, реципиенты не могли также не затронуть и мировоззрения Боратынского. Но если его восприятие и интерпретация на поэмном материале оказались напрямую связанными лишь с проблемой метода, то в осмыслении лирики мировоззренческие проблемы выступили з совокупности не только с отмеченной проблемой характера, я пентре их поместилась синтезирующая проблема пафоса. Несмотря на .о, что она не ставилась теоретически ни одним критиком, практически все их споры о структуре произведений поэта сводились именно к не!{. Решение этой проблемы оказалось возможным только при параллельном

обозначить проблему гармонии и цельности как стержневую по отношению к которой все поречиолинные выше выступают не более как в роли аспектов. Если продолжить начатые сравнения движения восприятия и интерпретации наследия поэта с текущей рекой ("географический" уровень), бытующих проблем - со смысловым наполнением этой реки ("химический" уровень), то отмеченная свврхпройлема - это русло реки, не дающее отдельным направлениям-струям "разлиться" в общем потоке литературного процесса всего столетия. Это - "физический" уровень, те внутренние силы, которые обеспечивают сцепление названных элементов-проблем.

В еаашченян отмечаются самые общие моменты, связанные с наиболее индивидуальными особенностями бытования личности поэта и его творческого наследия и делается попытка установить закономерности их функционирований во времени.

Вое проблемы, связанные с пониманием как личности Боратынского (проблемы взаимоотношения рассудочности и сердечности; рационального и интуитивного, ума и чувства в натуре поэта; проблема сочетания эпикурейского и христианского элемента в г.йфовоззрвнии): так и его поэзии (проблемы пафоса; метода; единства формы и содержания или, что то ке, присутствия в приведениях жизненной энергии; целостности наследства), представляют собой различные стороны главной и, по сути, единственной проблемы - гармонии и цельности поэзии и личности художника. В этом - одна из основных особенностей Функционирования наследия Боратынского в сознании поколений.

В понимании личности поэта, и в осмыслении его творчества выделяются два взаимоисключающих решения отмеченной проблемы: 1) гармония и цельность имеют место в поэзии и личности Боратынского, и 2) не имеют. Изменения, происходящие с течением времени в соотнопении этих подходов, касаются в больней степени взглядов на личность Боратынского, нежели на творчество. В завоевании мнениями, отказывающими Боратынскому-человеку в цельности и гармоничности, господствующего положения и, напротив, в утрате главенствующей позиции взглядами, берущими свое начало в восприятиях друзей художника, нашла свое выражение эволюция в пониманий личности поэта на протяжении прошлого столетия.

Своего рода срединным звеном между пониманием личности и бытованием поэтического наследия выступили восприятие л интерпретация мировоззрения поэта - важнейшего показателя

духовного лица Боратынского-человека я вместе с тем наиболее сущностного элемента всего творчества Боратынского-поэта.

Предметом исследований и интерпретаций мировоззрение поэта становится с 1840-х годов (В.Г.Белинский. А.Д.Гаяахов). Особенно углубленную разработку проблема получает в конце столетия (Н.А.Котляревский, В.Ф.Саводник, И.А.Бунин, В.Я.Брюсов). Поиски Боратынским духовной опоры в жизни рассматривались рядом критиков (Н.Овсянников, Н.И.Сторожекко. В.Е.Чеиихин) как свидетельство противоречивости личности, как следствие отмечаемого ими в поэзии дисбаланса ума и чувства. Между тем, Боратынский вел прямым, хотя и болезненным путем от принятия земли (эпикурейство) к принятию неба (христианство) через муки теодицеи, отразившиеся на переломном этапе (конец 1820-х годов) творческой деятельности. Христианство к^к итог исканий Боратынского - таков вывод В.Я.Брюсова, заверпаюций и его исследования мировоззрения поэта, и изыскания по этому предмету других критиков.

Процесс восприятия и интерпретации поэзии Боратынского в цроилом веке отличается наибольшую: ровностью и постоянством. Уже в современной поэту критике обозначилось противостояние-отмеченных подходов к проблеме гармоничности и цельности, которое сохранялось на протяжении всего столетия.

Отсутствие социально-демократических интерпретаций поэзии Боратынского - еще одна особенность индивидуальной "кизил" творческого наследия поэта. И эта особенность опять же, пусть косвенно, подтверядает мысль о наличии в поэзии единого и мощного внутреннего стержня, обеспечивающего цельность и не дающего ветрам истории "вертеть" творчество Боратынского подобно флюгеру.

Своим возрождением поэт был обязан представителям субъективно-художественной критики идеалистического окраса. Наступил момент, который объективно способствовал "настройке" читателей на поэзию Боратынского, погружая их в мир тех мыслей и чувств, в каком поэт пребывал изначально - в мир поисков духовного пристанища для своей усталой души.

В период веры, надежды и ожидания всеобщего благоденствия, в цни, когда прилагаются фанатичные усилия к созданию рая на грешной земле, Боратынский с его созерцательным пессимизмом, (еприятием именно прагматического подхода к действительности был шинтересен публике, свяго верившей в своих всезнающих вохдей и ту щей за ними.

Но в годы разочарования, крушения надежц, исторических

катаклизмов Боратынский найдет своего читателя.

Не в этом ли соответствии периодов "интереса" и "неинтересг к творчеству Боратынского с эпохами относительного благополучия укрепления веры в земные идеалы и временами ».рушения этой веры сменой ее верой религиозной - заключается закономерное; бытования наследия поэта в сознании поколений?

И еще одна закономерность.Как бы там.ни было, но "массовой читателя поэзия Боратынского никогда не обретет, и поэту ] суждено стать всеобщей любовью. Его удел - скромная казнь в т< душах, которые оказались "с душой ого. в сг.оиеньи", то есть 6uti в сознании тех, чья духовная организация изначально, a i исторически, близка натуре поэта. И когда мысль (чувство шн разум) будет воспринята душой далекого читателя и отзовется ней, Боратынский-поэт достигнет своей главной цели - обрек согласие и гармонию в общении.

1. Андреев В.Е., Кудрявкин С.С. Материалы к творчеок< оиографик Е.А.Боратынского /У Проблемы изучения литературно] наследия тамбовского края: Межвузовский сборник научных трудов Тамбов, 1990 - С.40-62.

, 2. Кудрявкин С.С. Восприятие и интерпретация личное Е.А.Боратынского его современниками.- Рук. депонир. в ИНИОН Р от 10.12.91 N 45716. 54с.

3..Кудрявкин С.С. Е.А.Боратынский и И.С.Тургенев// Взаиы действие творческих индивидуальностей писателей XIX-начала XX в ков. / Мекьуаовский сборник научных трудов.- М.: ЫПУ, 1991 С.72-01.

4. Кудрявкин С.С. Поэмы Е.А.Боратынского // История русск поэмы, 1800-1330-е гг.: В 2ч. Часть I. Становление и развит романтической поэмы,- с.178-196.- Рук. депонир. в ИНИОН АН СС ,vi' 1Q.09.90 N 42866.

По теме диссертации опубликовав: