автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.01
диссертация на тему: Системный подход в политологическом исследовании местного самоуправления

Полный текст автореферата диссертации по теме "Системный подход в политологическом исследовании местного самоуправления"

На правах рукописи

Горожанина Татьяна Валерьевна

4849644

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД В ПОЛИТОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ

Специальность 23.00.01 — Теория и философия политики, история и методология политической пну ни

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

5 ИЮН 2011

Уфа —2011

4849644

Диссертация выполнена на кафедре политологии, социологии и философии ГОУ ВПО «Башкирская академия государственной службы и управления при Президенте Республики Башкортостан»

Научный руководитель

доктор философских наук, профессор Боидаренко Виктор Николаевич

Официальные оппоненты:

доктор социологических наук, профессор Егорышев Сергей Васильевич

кандидат политических наук, доцент Пересада Александр Владимирович

Ведущая организация

ГОУ ВПО Уфимский государственный нефтяной технический университет

Защита состоится «23» июня 2011 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.013.13. при Башкирском государственном университете по адресу: 450074 г. Уфа, ул. 3. Валиди, 32, ауд. 310, гл. корпус.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета, с содержанием автореферата — на официальном сайте Башкирского государственного университета wvw.bashedu.ru/autoreferat/.

Автореферат разослан «,[■$» JifiA 2011 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук, профессор

А. А. Вальков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования связана, во-первых, с переходным характером современного российского общества, во-вторых, с определённой недооценкой значения системного подхода в общественных науках, в том числе и в политологии; в-третьих, с необходимостью сравнения западного и российского местного самоуправления.

Так, в России ныне провозглашается настоятельная необходимость перехода от советского тоталитарного прошлого к демократии по образцу развитых стран Запада. Демократические преобразования тянутся уже 25 лет, начиная с «перестройки», но результаты далеки от изначально заявленных. Подводя итоги модернизации российской экономики по западному образцу, Е. Г. Ясин в 2003 году был вынужден «признать, что крупных позитивных сдвигов нет»1, то есть приблизить Россию к Западу никак не удаётся. Причину неудачи один из главных российских реформаторов видит в том, что «модернизация не стронется с места, пока не начнутся реальные изменения в системе ценностей, в неформальных институтах, в культуре»2. Однако и в настоящее время положение мало изменилось. Например, выступая 3 марта 2011 года в Санкт-Петербурге на конференции, посвящённой 150-летию отмены крепостного права в России, Президент Дмитрий Медведев подчеркнул, что «Великие Реформы» Александра II были попыткой модернизации страны, направленной на отказ от ценностей традиционного общества и на утверждение ценностей общества современного, прежде всего идеи свободы. По мнению Д. А. Медведева, «этот путь не завершён и сегодня», так как «оказался долгим и очень-очень трудным»3.

В политологии и социологии выделился особый раздел — «транзитология», — специально посвящённый способам и особенностям осуществления перехода от традиционных обществ к современным (модернизации) или, что то же, от тоталитарных к демократическим, причём в качестве ориентира выступают «развитые демократии» Запада. Одним из важнейших институтов демократии, призванных облегчить переход к демократическому обществу, провозглашается местное самоуправление.

Для оценки реальных возможностей перехода современной России к демократии с помощью муниципальной реформы по западному образцу необходимо адекватно представлять себе препятствия, имеющиеся на путях модернизации как демократического транзита. Например, одно из таких препятствий — противоположность западных и российских представлений о сущности местного самоуправления: если на Западе оно противопоставляется государству, то у нас нередко рассматривается как часть (или «придаток») государственной власти. Следовательно, для оцени! перспеюив перехо-

1 Ясин Е. Г. Модернизация экономики и система ценностей // Вопросы экономики. 2003. № 4. С. 7. Об итогах демократических преобразований см. также: Руткевич М. Н. Трансформация социальной структуры российского общества // Социологические исследования. 2004. № 12. С. 41—46. Староверов В. И. Результата либеральной модернизации российской деревни // Там же. С. 64—74; Пивоваров Ю. С. Русская власть и публичная политика. Заметки историка о причинах неудачи демократического транзита // Политические исследования. 2006. № 1. С. 12—16.

2 Ясин Е. Г. Указ. соч. С. 7.

1 Официальная стенограмма выступления Президента России Дмитрия Медведева на конференции «Великие реформы и модернизация России» 3 марта 2011 года {Электронный ресурс] II Официальный сайт Президента России. http://xn-90aiKilh7c4axn-4ilabbg№aiiv.xn--plai/%D0%BD%TO%BE%D0%B2o/oTO%BE%Diyo81%D1^2%[X) % B8/10506. (Дата обращения: 06.03.2011).

да России к демократии надо чётко ответить на вопрос о том, к какой именно системе нужно относить российское местное самоуправление. В свою очередь, это требует применения системного подхода, то есть совокупности методов изучения системных Объектов, разработанных в рамках общей теории систем Л. фон Берталанфи, синергетики Г. Хакена и термодинамики диссипативных процессов И.Р. Пригожина. Одним из первых вариантов применения системного подхода в общественных науках был структурный функционализм Толкотга Парсонса, но благодаря идеям Хакена и Пригожина о способах самоорганизации новых систем, о путях спонтанного формирования порядка из хаоса выяснилось, что изучение любых систем, и прежде всего социальных, включает не только акцент на интегративных свойствах системы, но и требует применения диалектического, исторического и сравнительного методов. Например, эти метода позволяют сравнить те пути, которыми Россия и Западная Европа пришли к нынешней противоположности представлений о местном самоуправлении.. Если ещё живы корни, питающие российский взгляд на местное самоуправление как на часть государственной власти, то муниципальная реформа по западным лекалам, имеющая целью изменить этот взгляд на прямо противоположный, может быть обречена на неудачу, что ставит под вопрос и саму перспективу демократического транзита в целом.

Степень научной разработанности проблемы можно разделить на два основных аспекта: 1) разработки в области системного подхода, применение его к различным областям знаний, в том числе в политической науке и 2) изучение местного самоуправления в России и за рубежом. Конкретизируя первый из указанных аспектов, нужно сказать, что системный подход возник с осознанием невозможности определить свойства системного объекта простым суммированием свойств входящих в него элементов. Поэтому для достоверного описания систем был изменён традиционный порядок научного исследования: синтез стал предшествовать анализу. Согласно автору одного из вариантов общей теории систем (ОТС), Р. Л. Акоффу, основное внимание надо обращать не на анализ (описание частей объекта) с последующей попыткой синтезировать на этой основе некое новое представление об объекте, но на синтез: определение того, частью какой более крупной системы следует считать рассматриваемый объект, описание поведения и свойств этой более крупной системы и функций или ролей в ней изучаемого объекта.

К середине XX в. независимо друг от друга оформились четыре «источника» системного подхода: тектология А. А. Богданова (1913—1917), праксеология Тадеуша Котарбиньского (1930—1940-е гг.), ОТС Л. Берталанфи (1945) и кибернетика Норберта Винера (1948). Поскольку тектология и праксеология остались фактически неизвестными мировому научному сообществу, то «системное движение» началось лишь с выходом работ австрийского биолога JI. фон Берталанфи, предложившего первый вариант ОТС и высказавшего идею изоморфизма законов, управляющих функционированием системных объектов. Важной заслугой Берталанфи является исследование открытых систем, которые постоянно обмениваются веществом и энергией с внешней средой. В 1950—1970-е гт. другие варианты ОТС были разработаны М. Месаровичем, Л. Заде, Р. Акоффом, Дж. Клиром, А. И. Уёмовым, Ю. А. Ур-манцевым, Р. Калманом, Э, Ласло и др. Основное внимание при этом обращено на разработку логико-концептуального и математического аппарата системных исследований. Тогда же началось применение системного подхода к исследованию социальных систем в работах американских учёных Т. Парсонса, Д. Истона (последний осо-

бенно подробно изучил политическую систему) и Г. Алмонда, предложившего категорию политической культуры, а также немецкого ученого Никл аса Лумана.

В советской России системный подход разрабатывался с опорой на «диалектико-материалистический принцип системности» и идеи основоположников марксизма-ленинизма. Системные исследователи в СССР в основном группировались вокруг ежегодника «Системные исследования», издававшегося с 1969 года сектором системного исследования науки Института истории естествознания и техники АН СССР. В 1976 году был создан ВНИИСИ, с 1992 года переименованный в Институт системного анализа РАН. Среди крупнейших отечественных системных исследователей: А. Н. Аверьянов, П. К. Анохин, В. Г. Афанасьев, Е. М. Бабосов, И. В. Блауберг, Д. М. Гви-шиани, В. И. Данилов-Данильян, С. В. Емельянов, М. С. Каган, В. П. Кузьмин, С. А. Кузьмин, Н. И. Лапин, И. К. Лисеев, А. А. Малиновский, Э. С. Маркарян, Б. 3. Миль-нер, И. Б. Новик, Ю. С. Попков, В. Н. Садовский, В. С. Стёпин, В. С. Тюхтин, А. Д. Урсул, К. М. Хайлов, Г. П. Щедровицкий, В. А. Энгельгардт, Б. Г. и Э. Г. Юдины и многие другие.

С конца 1970-х гг. совершается переход к изучению неравновесных и необратимых состояний сложных и сверхсложных систем. Изначально основные положения синергетики и неравновесной термодинамики были сформулированы в физике (работы Г. Хакена) и химии (работы бельгийского учёного И. Р. Пригожина), но вскоре стало ясно, что обе теории, могут объяснять поведение всех открытых самоорганизующихся (в том числе и социальных) систем. Э. Ласло заговорил о «системной философии», а И. Р. Пригожин пришёл к всеобъемлющей «философии нестабильности». Изучением открытых самоорганизующихся систем, включая социальные и политические системы, занимаются, например, В. И. Аршинов, Е. В. Безвиконная, В. В. Ва-силькова, А. Б. Венгеров, С. Г. Гомаюнов, И. С. Добронравова, М. А. Дрюк, Б. Б. Кадомцев, А. П. Назаретян, С. П. Капица, Е. Н. Князева и С. П. Курдюмов, Н. Г. Савиче-ва, Н. М. Урманцев и др.

Раскрывая второй аспект разработанности проблемы — изучение местного самоуправления, — следует подчеркнуть, что последнее выступает объектом исследования в различных областях знания: политологии, истории, социологии, экономике, теории государства и права, муниципальном и конституционном праве, а также в философии, психологии, педагогике, медицине и информатике. Каждая научная дисциплина описывает свою особенную часть местного самоуправления, и эти описания далеко не всегда позволяют составить целостное представление об объекте. Таким образом, местное самоуправление оказывается классическим образцом системной проблемы в том виде, как её формулировал Г. П. Щедровицкий. По его мнению, «системные проблемы возникают тогда, когда мы имеем объект (реально данный или подразумеваемый), зафиксированный в нескольких разных предметах, и мы должны их соединить либо в ходе нашей практической работы, либо теоретически, в предположении, что эти разные предметы описывают один "объект" изучения. Следовательно, любая ситуация, в которой перед инженером, практиком или теоретиком встаёт задача соединения и соотнесения друг с другом нескольких разных научных предметов, с этой точки зрения является системной ситуацией, требующей системного подхода»1.

1111едровицкий Г. П. Системное движение и перспективы развития систешкхтруетурной методологии. Доклад на межинститутской методологической конференции молодых учйных н специалистов. Обнинск, 31 мая

5

В современной отечественной науке имеется несколько попыток применить системный подход к исследованию местного самоуправления. Одной из первых стала коллективная монография «Местное самоуправление: основы системного подхода», вышедшая в 1997 году под редакцией А. Е. Когута и В. А. Гневко. Основная часть её посвящена характеристике конкретных сфер деятельности муниципальных органов, преимущественно городских, т.е. системный подход здесь понимается как описание элементов системы местного самоуправления. В ещё одной работе системе местного самоуправления приписывается «юридическая природа»1, что сводит все системные свойства только к юридическим. Подобный вывод закономерен, если считать, что для достоверного суждения «обо всей системе местного самоуправления и о характере взаимоотношений, внутренне её связывающих», «достаточно взять один элемент этой совокупности»2. Очевидно, здесь не уделено должного внимания тому факту, из которого возник системный подход: свойства системного объекта эмерджентны, т.е. не определяются ни суммированием свойств входящих в него элементов, ни свойствами одного элемента, но представляют собой нечто совершенно новое, отсутствующее у каждого элемента в отдельности.

Таким образом, из вышеизложенного вытекает необходимость формулировки более чёткого представления о сущности системного подхода, о возможностях и эвристической ценности его применения в политологии, в частности, в исследовании местного самоуправления современной России.

ООъект исследования — системный подход в политической науке.

Предмет исследования — сущность системного подхода и особенности его применения в политологическом постижении местного самоуправления.

Цель диссертационного исследования — уточнить понимание сущности системного подхода и особенности его применения в политологическом исследовании местного самоуправления.

Для достижения поставленной цели в настоящем диссертационном исследовании необходимо решить следующие задачи:

1) Проанализировать становление, принципы и основные методы системного подхода.

2) Разработать концепцию применения системного подхода в исследовании местного самоуправления на базе имеющихся теорий социальных и политических систем.

3) Доказать, что важной предпосылкой различий между политическими культурами служит различие природно-географических и религиозных условий, в которых формируется тот или иной культурно-исторический тип (локальная цивилизация как социальная система).

4) Проанализировать историческую эволюцию системы местного самоуправления в странах Западной Европы.

5) Проанализировать историческую эволюцию системы местного самоуправления в России.

6) Исследовать процесс реформирования системы местного самоуправления и вопрос о перспективах демократического транзита в современной России.

1974 г. // Щедровш{кий Г. П. Избранные труды. — М.: Школа культурной политики, 1995. — С. 76.

1 Усманова Р. М. Системность в местном самоуправлении. — Уфа: РИО БашГУ, 2003. — С. 9.

2 Там же. С. 36.

Гипотеза исследования. Как представляется, в отечественной политологии недооценивается значение системного подхода. Эта недооценка связана, во-первых, с тем, что системный подход часто отождествляется со структурно-функциональным методом. Во-вторых, значение системного подхода преуменьшается в связи с распространением воззрения, возводящего в абсолют ценность интересов отдельной личности и отрицающего любые проявления ориентации на интересы системы как целого. Например, в политологии влияние этого взгляда сказывается в идее о том, что все страны мира обязаны перейти к демократии от системоцентричных (как традиционных, так и тоталитарных) обществ. Процесс демократического транзита в России продолжается уже более двадцати лет, однако отсутствие значимых результатов заставляет российских реформаторов искать причины неудач в особенностях российской культуры и системы ценностей. Поскольку важнейшей предпосылкой успешного строительства демократии считается формирование институтов гражданского общества и прежде всего местного самоуправления, то логично проверить, соответствуюг ли друг другу российское и западное представления о местном самоуправлении. Противоположный характер этих представлений вытекает из разных взглядов на соотношение государства и общества. Думается, что именно системный подход может быть особенно полезен для ответа на вопросы о том, частью какой системы следует считать местное самоуправление и какой взгляд более точно отражает реальность — российский или западный? Если западный, то ему и надо следовать, если же нет — надо следовать российскому взгляду. Наиболее вероятно, что западный взгляд отвечает особенностям западного общества (германо-романского культурно-исторического типа), а российский исходит из отечественных реалий (славянского культурно-исторического типа). Если эти реалии окажутся непреодолимыми, то встанет вопрос не только о возможности муниципальной реформы по западному образцу, но даже о необходимости всего демократического транзита в целом.

Методологической основой диссертации послужили разработки в области подходов системного, включающего в себя и синергетику (особенно работы P. JI. Акоффа, В. Г. Афанасьева, И. В. Блауберга, И. К. Лисеева, Е. Н. Князевой, И. Р. При-гожина, В. Н. Садовского, А. И. Уёмова, Н. М. Урмандева), цивилизационного (работы Н. Я. Данилевского, П. А. Сорокина, А. Дж. Тойнби и В. Шубарта, а также С. Г. Кара-Мурзы) и формационного (работы Маркса и Энгельса), а также теории евразийства и геополитики (работы Н. С. Савицкого, А. С. Панарина). В работе применяются сравнительный, дедуктивный, индуктивный, диалектический и историко-генетический методы.

Теоретическая и эмпирическая база диссертации — это работы отечественных и зарубежных исследователей по проблемам системного подхода, местного самоуправления, а также сборники документов, федеральные, региональные и муниципальные нормативно-правовые акты, статистические данные, результаты опросов общественного мнения, материалы периодической печати и сети Интернет, публицистика.

Положения, выносимые на защиту и представляющие элементы научной новизны:

1) Уточнено понимание системного подхода как изменение порядка применения общенаучных методов: при системном исследовании синтез предшествует анализу, поскольку изучение объекта начинается не с разделения системы на компоненты, а с

выявления той системы, в которую изучаемый объект входит в качестве элемента. Показана органическая связь системного подхода (особенно его синергетической парадигмы) с диалектическим методом, требующая изучения истории системы.

2) Разработана концепция применения системного подхода к исследованию местного самоуправления по трехэтапной схеме. Первый этап — определение той системы, частью которой следует считать местное самоуправление. Второй этап — описание свойств этой системы (в данном случае — общества). И третий этап — изучение функций изучаемого объекта в содержащем его целом, т.е. анализ эволюции функций местного самоуправлении от зарождения до современного состояния в Западной Европе и России.

У) Выявлена коренная противоположность германо-романского культурно-исторического типа славянскому типу, выразившаяся в противоположности западноевропейской политической культуры (демократии) и русско-советской политической культуры (соборности). Показана зависимость политической культуры от условий её формирования: сочетание гор и моря формирует персоноцентризм, наиболее ярко выраженный в протестантской религии, а сочетание континентальных пространств и больших рек способствует возникновению системоцентризма, отразившегося в преобладании православия.

4) Установлено, что первоначально основной функцией западноевропейской системы местного самоуправления была защита граждан от посягательств государственной власти. Сначала речь шла о защите крупных землевладельцев от вмешательства королевских чиновников, а потом — о защите городов от крупных землевладельцев. Тем самым уже на этапе феодальной раздробленности в Западной Европе возникло противопоставление государства и общества, впоследствии развитое в идее общественного договора.

5) Установлено, что, в отличие от Западной Европы, главной функцией российской системы местного самоуправления было сотрудничество с государством при отсутствии противостояния государства и общества. Основная причина в том, что к моменту возникновения Древнерусского государства земля ещё далеко не превратилась в товар (процесс этого превращения не был завершён даже к 1917 году), из-за чего на Руси не имелось частной власти феодалов. Соответственно, объём прав местного самоуправления в России всегда был очень ограниченным по сравнению с Западной Европой, а все попытки расширения этого объёма изначально обречены на неудачу из-за сравнительной ограниченности местных ресурсов.

6) Выявлено ещё одно важное препятствие на пути российского демократического транзита, помимо соборной политической культуры — отсутствие в России необходимого для демократии высокого уровня жизни населения, так как более половины ресурсов приходится направлять на преодоление суровых географических условий России. Поэтому муниципальная реформа по западному образцу осложняет решение вопросов местного значения, понижает уровень жизни населения и тем самым ставит крест на перспективах российского демократического транзита. Отказ же от этой реформы, позволяя повысить уровень жизни, предполагает отказ от демократического транзита в целом.

Теоретическое значение диссертации. Применение системного подхода в политологии, реализованное на Примере местного самоуправления, имеет большое теоретическое значение для понимания проблемы соотношения между обществом, госу-

s

дарством и местным самоуправлением и, следовательно, сущности местного самоуправления.

Научно-практическое значение диссертационного исследования видится, во-первых, в том, что материалы и выводы диссертации могут быть использованы при реформировании российской политической системы. Во-вторых, возможно применение содержащихся в работе положений для совершенствования образовательных курсов по политологии, а также для разработки учебных программ и учебно-методических пособий.

Апробация работы осуществлялась через публикации материалов диссертационного исследования в журналах, рекомендованных ВАК (две публикации), а также в сборниках тезисов следующих международных и региональных конференций: республиканской научно-практической конференции «Реформа местного самоуправления в Российской Федерации и Республике Башкортостан: приоритеты, механизмы и этапы осуществления» (Уфа, 2004); VIII международной научно-практической конференции «Наука и образование — 2005» (Днепропетровск, 2005); международной научно-практической конференции «Современные направления теоретических и прикладных исследований» (Одесса, 15—25 апреля 2006), II Международной научно-практической конференции молодых учёных «Актуальные проблемы науки и техники» (Уфа, 9 декабря 2010).

Результаты диссертационного исследования изложены всего в семи научных публикациях автора, общим объёмом около трёх печатных листов, в том числе — две публикации в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, подразделённых на шесть параграфов, заключения, библиографического списка и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, оценивается степень её научной разработанности, определяются цель, задачи, объект, предмет и гипотеза диссертационного исследования, раскрываются его методологические, теоретические и эмпирические основы, формулируются выносимые на защиту положения (содержащие, по мнению автора, элементы научной новизны), а также теоретическая и практическая значимость. Кроме того, приводится информация об апробации и структуре исследования.

В первой главе «Системный подход как теоретико-методологическая основа изучения местного самоуправления» проанализированы становление, принципы и основные методы системного подхода, а также способы его применения к изучению общества и политики, после чего разработана концепция его приложения к местному самоуправлению, понимаемому в качестве системы взаимодействия людей по поводу местной власти.

В параграфе 1.1. «Системный подход: становление, принципы и основные методы» рассмотрены этапы развития, а также содержание принципов и методов системного подхода. Пройдя в своём развитии три этапа (описание отдельных системных объектов и их видов; возникновение четырёх источников системного мышления на основе изоморфизма систем; формулирование синергетики и неравновесной термодинамики, а также применение системных теорий к различ-

ным областям знаний), системный подход определил специфические принципы и методы научного познания систем.

В качестве принципов системного подхода в представляемом диссертационном исследовании рассмотрены системность, целостность (взаимосвязь элементов системы), связь между системой и средой, иерархичность, детерминизм и индетерминизм^ структурность и гомеостаз (или для социальных систем — аутопойе-зис). Принцип системности означает, что любой системный объект представляет собой нечто сложное, такое, что можно разделить на элементы и что можно рассматривать как элемент другой, ещё более сложной системы. Эти элементы должны, во-первых, обладать Некоторыми свойствами; во-вторых, они должны вступать между собой в некоторые отношения, причём такие, чтобы объект, рассматриваемый в качестве системы, можно было бы отличать от его внешнего окружения, или среды. Принято считать, что последнее различение возможно только в том случае, если объект рассматривается в качестве целостного, или интегратив-ного, то есть такого, что свойства этого объекта как такового эмерджентны, т.е. отличаются от простой суммы свойств составляющих его элементов. Принцип связи между системой и средой означает, что система не может рассматриваться изолированно от своего окружения и для полноты представления о системе необходимо знать также и историю изменений системы во времени, в связи с влиянием внешней среды. Принцип иерархичности подразумевает, что даже у самой простейшей системы можно различить, по меньшей мере, два уровня: уровень системы в целом и уровень элементов системы. Но есть ещё и третий уровень— внешняя среда системы. Чаще всего она представляет собой более сложную систему, в которую рассматриваемый объект входит в качестве одного из элементов. Кроме того, каждый из элементов, входящих в рассматриваемую нами систему, также может представлять собой систему со своими собственными элементами. В результате может получиться картина, в которой вся Вселенная представляет одну большую и чрезвычайно сложную систему. В современной науке такой взгляд получил название глобального эволюционизма. С одной стороны, он переносит эволюционные идеи, обоснованные в биологии, астрономии и геологии, на все сферы действительности и рассматривает неживую, живую и социальную материю как единый универсальный эволюционный процесс. С другой стороны, если классический эволюционизм XIX в. описывал скорее феноменологию развития, то эволюционизм современный благодаря влиянию системного подхода в XX веке изучает объекты как самоорганизующиеся открытые системы. Таким образом, современный глобальный эволюционизм характеризует взаимосвязь самоорганизующихся систем разной степени сложности и раскрывает механизмы возникновения новых структур в процессе развития. Такие структуры возникают в открытых системах, находящихся в неравновесном состоянии, и формируются за счёт флуктуаций и кооперативных эффектов, благодаря чему осуществляется переход от одного типа самоорганизующейся системы к другому. Тем самым подчёркивается тесная связь детерминизма и индетерминизма. Наконец, принцип структурности означает, что любой объект, рассматриваемый в качестве системы, должен обладать определённой структурой, то есть составляющие его элементы должны быть определённым образом упорядочены. Вопрос о том, каким именно образом из некоторого набора разрозненных элементов возникает упорядоченная

система, особенно интересует синергетику. При этом большинство реально существующих систем рассматриваются как открытые и диссипативные (от англ. dissi-pative — рассеивающие), что в приложении к живым (и в том числе социальным) системам описывается через понятия гомеостаза и аутопойезиса (букв. — самопроизводство).

Этим принципам соответствует специфика методов системного подхода: по сравнению с обычным научным подходом, стремящимся разложить изучаемый объект на части (анализ) и по их свойствам объяснить свойства объекта в целом (синтез, индуктивный путь от частного к общему), системный подход требует диаметрально противоположного движения. Сначала выясняется, частью какого целого можно считать изучаемый объект (синтез) и изучается поведение данного целого. Потом идентифицируется роль и функции предмета в данном целом, и на этой основе делается вывод о его свойствах (анализ). Таким образом, здесь налицо движение от общего к частному (дедукция), причём синтез предшествует анализу.

Кроме того, учение Л. фон Берталанфи об открытых системах, а также работы в рамках синергетической парадигмы и неравновесной термодинамики непреложно доказали настоятельную необходимость изучения всех систем любой природы не только в статике, но и в динамике, что требует применения методов сравнительного и историко-генетического. Следовательно, системный подход невозможен без исследования истории системы, выделения этапов зарождения, становления, развития, расцвета, ослабления, упадка и распада, а также без сравнения состояния системы на каждом из этих этапов и разных систем между собой. Наконец, все упомянутые методы органично связывают системный подход с философскими методами, прежде всего с герменевтикой и особенно с диалектикой, которая указывает на источник развития и его механизм. Герменевтика же требует изучить исторические обстоятельства, в которых развёртывались интересующие историка события, а также учесть особенности самого историка — его внешнюю обстановки и априорные представления об исследуемых вопросах.

В параграфе 1.2. «Концепция применения системного подхода в исследовании общества, политики и местного самоуправления: общая характеристика» изложены принципы и методы исследования социальных систем в целом и политических систем в частности, после чего сформулирована концепция применения системного подхода к исследованию местного самоуправления.

Как известно, именно общество было одним из тех объектов, изучение которых особенно остро поставило вопрос об интегративности и эмерджентности свойств системы, а также об изоморфизме систем. Ещё до начала системного движения были описаны некоторые виды социальных систем (общественно-экономические формации, культуры и цивилизации), основоположники социологии представили общество в качестве живой системы, вплоть до идеи социального организма. Впоследствии на основе идей Л. фон Берталанфи Т. Парсонс сформулировал структурный функционализм. В результате приложения системного подхода к обществу последнее стало рассматриваться как система, чьё основное интегративное качество — взаимодействие людей, причём акцент на взаимодействии усиливался до того, что человека отказывались считать элементом социальной системы (например, немецкий социолог Н. Луман).

В политологии результатом применения системного подхода стало разработанное Д. Истоном и Г. Алмондом учение о политической системе, причём Ал-монд опирался на структурный функционализм Т. Парсонса. Эта опора видна в том значении, которое Алмонд придавал исследованию структур и функций политической системы. Эти функции Алмонд разделил на три вида: 1) функции процесса (артикуляция и агрегация интересов, выработка политического курса и вынесение судебных решений), играющие прямую и необходимую роль при формулировании политического курса; 2) системные функции (социализация, рекрутирование и коммуникация), определяющие возможность сохранения или изменения системы и 3) функции политического курса (регулирование поведения, извлечение ресурсов в форме налогов и т.п. и распределение благ и услуг между различными группами населения), представляющие собой воплощения политического процесса, или сигналы выхода. Кроме того, по Алмонду, тип политической системы зависит от особенностей преобладающей в обществе политической культуры (так, для демократии наиболее благоприятна «гражданская» политическая культура, сформировавшаяся в англосаксонских странах в результате длительного постепенного развития в виде особой комбинации культур участника, подданного и прихожанина).

Как и на Западе, в отечественной науке интегративным свойством социальных систем признавалось взаимодействие людей, а применительно к политическим системам таким свойством выступало взаимодействие по поводу власти. Применение системного подхода к обществу привело В. Г. Афанасьева к идее шести «аспектов» системного подхода (системно-функциональный, системно-структурный, системно-компонентный, системно-интегративный, системно-коммуникационный и системно-исторический).

Разработанная на этой основе концепция приложения системного подхода к исследованию местного самоуправления включает три этапа. На первом этапе местное самоуправление определяется как система взаимодействия людей по поводу местной власти, откуда вытекает взгляд на него как на подсистему общества. На втором этапе описываются поведение и свойства общества как системы, понимаемой в соответствии с требованиями цивилизационного подхода как культурно-исторический тип. Такое понимание общества, обусловлено тем, что только оно объясняет существование в разных обществах (в России и Западной Европе) различающихся до противоположности представлений о соотношении государства и местного самоуправления, а также государства и общества. Наконец, на третьем этапе производится описание и сравнение эволюции ролей и функций местного самоуправления в разных культурно-исторических типах, на примере ро-мано-германского и славянского, т.е. анализируется процесс исторического развития местного самоуправления в Западной Европе и в России от древности до наших дней.

В соответствии с такой концепцией во второй главе «Системное исследование местного самоуправления» показана зависимость ролей и функций местного самоуправления от политической культуры и культурно-исторического типа данного общества, описаны свойства и поведение местного самоуправления через анализ эволюции его функций и ролей в рамках германо-романского и славянского культурно-исторических типов (проанализировано развитие местного само-

управления в Западной Европе и в России до наших дней).

В параграфе 2.1. «Системные культурно-исторические и географические различия стран Западной Европы и России» рассматриваются свойства общества как системы. Поиск начальной формы самоуправления приводит к самым первым формам социальной саморегуляции — родовой общине и союзу племён, — а анализ истории первых государств показывает, что различия между ними определялись их политической культурой — системоцентричной в большинстве традиционных обществ или персоноцентричной в обществах Западной Европы. Возникновение той или иной политической культуры зависит от наличия соответствующих условий: сочетание мелкого моря, сильно изрезанного побережья и горных хребтов высотой около 2500 м служит предпосылкой персоноцентризма, а сочетание больших сухопутных пространств и крупных рек вроде Нила вместе с обстоятельствами, требующими коллективных усилий больших масс людей, формирует системоцентризм. В соответствии с этим современное западное общество создало персоноцентричную политическую культуру демократии, а традиционное российское общество — системоцентричную политическую культуру соборности, причём, кроме географических различий, дополнительной предпосылкой служило различие религиозных представлений о сущности христианской Церкви, бытующих в западном протестантизме и русском православии. Дело в том, что православие понимает сущность Церкви совсем иначе, чем западные ветви христианства: если для протестантов это простая сумма верующих, для католиков — папа римский, то в православии — собрание всех верующих всех времён и всех народов под главенством Иисуса Христа и под водительством Святого Духа. Например, именно так понимали православную церковь А. С. Хомяков и С. Н. Булгакон.

Протестантское представление о Церкви как простой сумме верующих послужило основой демократического представления о народе как конкретном социальном образовании, состоящем из разных частей, будь то отдельные индивиды или их группы, причём наличие у них различающихся (и даже взаимно противостоящих) интересов рассматривается как естественное состояние. При таком положении, выход, необходимый для обеспечения государственного единства, был найден в так называемых демократических процедурах, ориентированных на поиск приемлемого для всех решения по каждому принципиальному вопросу. Этот компромисс требовался именно для того, чтобы легче было обеспечить выполнение принятых властью рещений всеми членами общества

Напротив того, взгляд на сущность народа по аналогии с православной Церковью как на мистическое единство означает, что «несогласное с мнением народа меньшинство... правомерно рассматривать как кучку еретиков или отщепенцев»1, выступающих не просто против мнения большинства, но против объективной истины. Подобное представление основано на идее, что народ, как и Церковь, имен но и только в целом, в виде собрания-собора (точнее, мистического единства), считаются находящимися под главенством Иисуса Христа и под водительством Святого Духа, то есть обладают объективной истиной, недоступной пониманию

1 Бирюков И. Л/., Сергеев В. М. Демократия и соборность: представительная власть в традиционной российской и советской политической культуро'/ОНС. J 995. № 6. С. 56.

ни отдельного индивида, ни какой-либо группы в составе народа.

Эти проявления русско-советской и западной политических культур имеют под собой объективное основание в виде коренного отличия природной среды, в рамках которой происходило их зарождение и первоначальное становление. Даже при самом поверхностном взгляде бросается в глаза ключевая противоположность — Моря и Суши. Далеко не случайно русские евразийцы и западные геополитики противопоставляли морскую цивилизацию Европы континентальной цивилизации России-Евразии. Следовательно, российские природные условия способствовали формированию именно системоцентричной культуры, поскольку основные предпосылки персоноцентризма в России отсутствовали: вместо моря (Эгейского, Северного или Балтийского) — река (путь из варяг в греки по Днепру), вместо гор (Балканских или Скандинавских) — Русская равнина, покрытая густой сетью больших и малых рек, устойчиво связывавших отдельные части в единое государственное целое. И, наконец, необходимость централизованного государства для обороны на два фронта (причём степень централизации требовалась очень высокая — вплоть до закрепощения сословий и коллективизации сельского хозяйства).

Все изложенные отличия политических культур Запада и России можно кратко суммировать как противоположности: Моря — Суши, Протестантизма — Православия, Персоноцентризма — Системоцентризма, народа как суммы индивидов — народа как мистического единства, поисков компромисса — поисков объективной истины.

Таким образом, по признаку системоцентризма Россию следовало бы отнести в разряд не современных, а традиционных обществ, поскольку Россия имеет весьма существенные отличия от Европы, часто доходящие до противоположности. Поэтому изменение российской политической культуры с соборной на демократическую обречено столкнуться с сопротивлением системоцентричных установок, коренящихся в православном мировоззрении и в особенностях природной среды.

В параграфе 2.2. «Эволюция системы местного самоуправления в странах Западной Европы» проанализирована историческая динамика ролей и функций местного самоуправления в обществах германо-романского культурно-исторического типа. Вначале рассматривается общинное самоуправление древних германцев, поскольку современные европейские государства возникли в результате завоевания германскими племенами территории Западной Римской империи и последующего романо-германского синтеза. Основываясь на исследованиях отечественных и зарубежных медиевистов, автор прослеживает эволюцию германской общины от земледельческой (передельной) к общине-марке как объединению разобщённых самостоятельных собственников, каждый из которых имеет полное право без всякого согласования с общиной владеть, пользоваться и распоряжаться своим земельным участком: делить между наследниками, отчуждать (продавать или дарить) и т.п. Этот процесс во Франции в основном завершается в VII в., в Германии и других странах Европы несколько позже, но везде превращение земли в товар постепенно разоряет мелких собственников, вынужденных передавать свою землю, а потом и личность под частную власть крупных землевладельцев. В VII в. появляются первые «иммунитеты» — особые королевские

грамоты, запрещавшие государственным чиновникам «въезд» во владения крупного земельного собственника, чаще всего монастыря, для исполнения своих обязанностей — в связи с передачей этих обязанностей землевладельцу. Так было положено начало процессу, который в X в. привел к возникновению политически автономного «поместья-государства» и «феодальной раздробленности» Каролингской империи, охватывавшей почти всю территорию континентальной Европы, на множество мелких графств, герцогств, княжеств и пр., номинально объединённых вассальной зависимостью от короля. Легко заметить, что уже на этом этапе в Западной Европе возникла идея противопоставления государства и общества, сначала в лице короля и феодалов. Очевидна связь подобной идеи с персо-ноцентричной политической культурой, что подтверждается и последующими тенденциями: эта идея была подхвачена европейскими городами при составлении «коммунальных хартий», запрещающих крупным землевладельцам вмешательство во внутренние дела принадлежавших им городов. Впоследствии потребности централизации формируют в городских кругах идею «общественного договора»: теперь общество и государство считаются противостоящими друг другу сторонами, причём невыполнение одной из сторон взятых на себя обязательств автоматически освобождает от их выполнения и другую сторону.

Поскольку идеологическим обоснованием процесса централизации в средне вековом обществе было принятие монотеистической религии, то в случае Запд*! -ной Европы таковой выступила католическая ветвь христианства. Следовательно, можно считать вполне естественным, что государство было отождествлено с личностью короля (самый знаменитый пример — фраза Людовика XIV: «Государство — это я!»). Такое же отождествление целого с одной личностью имеет место и ь католичестве, где один человек — папа римский — выступает олицетворением всей Церкви (так как именно он обладает исключительным правом толковать Божественное откровение, данное в Священном Писании).

Эта подмена целого частью, неправомерная даже чисто логически, не могла не вызвать протеста, реализованного в (религиозной) Реформации и (светских) революциях (Великие революции XVI—XVIII веков — Нидерландская, Английская, Французская). Поскольку главной движущей силой обоих процессов выступало «третье сословие» (горожане), то победа революций означала окончательную победу горожан над феодалами с закреплением прежних коммунальных свобод, но уже в новых условиях. В результате сложились две наиболее распространённые в современном мире (в том числе силами колониальных войск и администраций) модели местного самоуправления, известные как англосаксонская и континентальная (французская). Считается, что большинство мировых моделей местного самоуправления укладывается в спектр их промежуточных состояний и комбинаций. При всех отличиях обе западные модели построены на единой основе — противопоставлении муниципалитетов государству, воспринимаемому как самостоятельный механизм управления, стоящий над обществом. Так, по мнению Е. С. Шматовой, на Западе «зародившееся гражданское общество сформировало парадигмы самоуправления, отчуждённого в большей (англосаксонский тип) или меньшей (французский и смешанный тип) степени от государства»1. Предостав-

1 Шматова £*. С. Муниципализм на Западе и в России: цивилизационные модальности и социальные организации. Авторсф. дисс. ... канд. филос. наук. 09.00.11. Ростов-на-Дону, 2005. С. 11—12.

15

ляя местным органам ту или иную степень автономии, обе модели стремятся компенсировать излишнюю свободу жёсткими способами контроля для противодействия местническим тенденциям. Особенно это стремление заметно в континентальной модели, сформировавшейся в условиях активного сепаратизма (Франция), длительных периодов раздробленности (Германия и Италия) и борьбы за освобождение страны от иноземных захватчиков (испанская реконкиста в VIII—XV вв.). В отличие от этого, Великобритания, относительно рано закончившая процесс централизации, не имела нужды в подобных внешних формах контроля.

Своеобразный итог исторического развития стран континентальной Европы был зафиксирован в 1985 году принятием «Европейской хартии о местном самоуправлении». Она рекомендует, как правило, преимущественно возлагать решение государственных дел именно на ближайший к 1ражданам уровень, передавая на более высокие ступени управления лишь то, что не может быть решено на местах из-за объёма и природы поставленной задачи или требований эффективности и экономии (п. 3. ст. 4).

Таким образом, основной функцией местного самоуправления в Западной Европе в частности и на Западе в целом оказывается защита населения от посягательств государственной (первоначально королевской) власти.

В параграфе 2.3. «Эволюция системы местного самоуправления в России» выясняется, что преобладавшая в России соборная политическая культура мешала противопоставлению государства и общества, отчего имеющиеся черты сходства с Западной Европой всегда носят внешний характер, а взгляд вглубь выявляет различия, часто доходящие до противоположности. Так, если распад Древнерусского государства на мелкие княжества в середине XII века ещё может быть сопоставлен с европейской феодальной раздробленностью, то вопрос о существовании на Руси феодализма вызывает всё большие сомнения (например, известная концепция Л. В. Черепнина о государственном феодализме возникла именно потому, что частного феодализма на Руси найти не удавалось). В настоящее время применительно к Руси данный период всё чаще именуется временем политической раздробленности. На Руси не могло быть такого роста частной власти феодалов, как в Западной Европе, поскольку формирование общества и государства в этих культурно-исторических типах происходило на основе двух разных типов общины — соответственно германской общины-марки и земледельческой передельной общины. Следовательно, процесс политогенеза в России неминуемо должен был иметь и действительно имел коренные отличия от западноевропейского процесса, соотношение местной и центральной властей здесь было другим.

Основным двигателем общинной эволюции отечественная наука (и дореволюционная, и советская) признаёт рост численности населения и вытекающего из него малоземелья. Поэтому, если у германцев общинные наделы уже в VII—VIII веках превратились в товар, свободно продаваемый и покупаемый, то в России на большей части территории даже в начале XX в. община находилась в полном расцвете, а крестьяне активно сопротивлялись столыпинской реформе. Свою позицию они обосновывали истечением срока пожалования земли помещикам за службу и интересами будущих поколений, а также ссылками на Библию, а в ходе революции 1905—1907 гг. «крестьяне, как правило, <...> захватывая владельческие и казённые земли, делили захваченное или производили общественные за-

пашки и совместно пользовались угодьями»\Ташм образом, замедление составило 13 веков! Близкую оценку давал С. М. Соловьёв, указывавший, что «история дала ходу вперёд Западной Европе пред Восточною» на столько веков, сколько прошло «между поражением Аттилы при Шалоне до покорения Крыма Екатериною Великою, когда должно положить окончательное очищение европейской почвы от господства азиатцев»2.

В свою очередь, отсутствие частной власти означало отсутствие не только коммунального движения, но и предпосылок для него; более того, на Руси не имелось его главной движущей силы — цехов. К тому же в экономическом и демографическом плане русские города были слабее западноевропейских: доля городского населения в России даже к 1725 г. не превышала 3%, тогда как в Тоскане только за ХШ век она достигла V* части. Кроме того, большинство русских городов подчинялись не частным сеньорам, а государству в целом, что совсем не стимулировало формирование коммун. Русские города, кроме Новгорода и Пскова, не знали городского права. Далее, основной функцией многих русских городов продолжала оставаться роль не экономического, а административного центра или оборонительного пункта. Наконец, централизация на Руси началась не через пятьсот, как в Европе, а через двести лет после завершения распада, будучи ускорена необходимостью борьбы за освобождение от монголо-татарского ига. К тому же на Руси не имелось и аналогов западноевропейскому общественному договору, так как идеологическим обоснованием процесса древнерусской централизации послужила другая ветвь христианской религии — православие. Оно имеет совершенно иное по сравнению с западноевропейским представление о сущности Церкви и, соответственно, народа: они рассматриваются как «мистическое единство», состоящее из всех поколений всех времён, тогда как в Европе вся Церковь сконцентрирована в личности папы рисского, а государство — в личности короля. Следовательно, на Руси не произошло неадекватной подмены целого частью, а значит, не было и оснований ни для религиозного, ни для светского протеста (ни Реформации, ни Революции). В результате отсутствовали предпосылки для противостояния государства и общества.

Таким образом, вместо постепенного завоевания привилегий процесс развития местного самоуправления на Руси шёл как постепенное закрепощение сословий, считавших самоуправление не столько правом, сколько повинностью или тяжкой необходимостью во времена смут. Поэтому основной функцией местного самоуправления в России вместо защиты граждан от государственных посягательств было сотрудничество с государством. Соответственно, объём прав местного самоуправления в России всегда был очень ограниченным в сравнении с западноевропейским, а все попытки его расширения по западным образцам изначально обречены на неудачу из-за сравнительной ограниченности местных ресурсов. Последний вывод подтверждается не только историческими фактами (например, фактом стихийной замены земств Советами), но и реальностью современной муниципальной реформы, которой лосвящён завершающий параграф настоящего

1 Первая революция в России: взгляд через столетие. / Отв. ред. С. В. Тюткжин. — М.: Памятники исторической мысли, 2005. — С. 87.

2 Т.е. между 451 и 1791 it. — ровно 1340 лет. Цит. по: Соловьёв С. М. Россия перед эпохою преобразования (Глава га «Истории России с древнейших времён») I/Соловьёв С. М. Чтения и рассказы по истории России. I Сосг. и вступ. ст. С. С. Дмитриева. — М.: Правда, 1989. — 768 е., ил. С. 205—206.

17

диссертационного исследования.

В параграфе 2.4. «Реформирование системы местного самоуправления и вопрос о перспективах демократического транзита в современной России»

анализируются результаты реформы местного самоуправления, столкнувшейся с постоянным финансовым голодом в 95% муниципальных образований и вытекающим из него отсутствием местной автономии.

Нехватка ресурсов вызывается географическими особенностями России — большими пространствами и самым холодным на Земле климатом: оба эти обстоятельства, как доказал В. В. Клименко, требуют высокого уровня потребления энергии, относительно которого нынешний уровень, по оценке В. В. Клименко, составляет лишь 40%, что сопоставимо с развивающимися странами, примерно между Зимбабве и Конго). В свою очередь, высокий уровень потребления энергии неизбежно ведёт к удорожанию жизни. Водопровод, канализация, отопление, электроснабжение — всё в России дороже, чем в Европе и даже в Канаде. Так, по данным М. Ю. Мартынова, если у члена местного сообщества на Западе, несмотря на высокую квартплату, остаются средства для удовлетворения других нужд на платной основе, то у россиянина, наоборот, несмотря на финансирование коммунальных услуг, включая плату за жильё за счет средств местного бюджета, почти не остается средств на оплату других жизненно важных сфер.

Это значит, что «местные сообщества» в России всегда будут располагать значительно меньшим объёмом ресурсов по сравнению с теми, что находятся в распоряжении местных сообществ в западных или даже развивающихся странах.

Поэтому предложения по увеличению налоговой базы местных бюджетов полезны, но недостаточны. Ведь любые налоги, в конечном счёте, оплачивает население. Тот же налог с продаж, например, не может не входить в цену товара, которую платит покупатель этого товара. Так, стоило повысить цены на 30—45 % (за первые две недели октября 2007 г. во многих регионах резко выросли цены на товары первой необходимости — хлеб, молоко и молочные продукты, растительное масло, яйца), как начались массовые митинги и акции протеста. В результате правительству пришлось договариваться с бизнесом о временном «замораживании» цен. И хотя рост несколько замедлился, цены так и не вернулись к уровню сентября 2007 г.

С началом мирового экономического кризиса положение усугубилось. Так, даже в докризисном 2007 году потенциал гражданского общества, по подсчётам В. К. Левашова, ограничивался всего лишь 10% населения, т.е. теми, кто владеет значительной собственностью, обладает высоким социальным статусом, разделяет ценности правового государства и плюрализма (политического и идеологического), да и вообще считает нынешние преобразования отвечающими интересам большинства членов общества. В то же время 60% населения, по данным Н. Е. Тихоновой, не имеют возможности удовлетворять базовые социальные потребности (в жилье, платном лечении, дополнительном образовании и т.д.), балансируя на грани бедности. Небольшое увеличение потребления в предкризисные годы привело к деградации ресурсной базы малообеспеченных, особенно за счёт получения кредитов и распродажи недвижимости, углубив ставший в условиях мирового кризиса непреодолимым разрыв между ними и благополучными слоями. В

результате в обозримом будущем можно ожидать интенсификации процесса люмпенизации значительной части малообеспеченных, т.е. сужения социальной базы гражданского общества и, соответственно, местного самоуправления.

Таким образом, у муниципалитетов отсутствует объём ресурсов, необходимый для решения возложенных на них вопросов местного значения (и возможности его увеличения со временем лишь сокращаются). В результате муниципалитеты, во-первых, зависят от региональных и федеральных властей и, во-втори;;, оторваны от населения. Всё это ведёт к низкой популярности реформы — не только у граждан, но также у бизнес-элит и даже среди муниципальных служащих, прежде всего — в сельских муниципальных образованиях, чьи финансы особенно скромны. Например, по результатам проведённого в 2008 г. «пилотного» обследования сельских муниципальных образований в двух районах Новосибирской области М. Р. Зазулина и В. В. Самсонов заключили, что «среди представителей органов местного самоуправления преобладает негативное отношение к избранной стратегии реформирования местной власти», и что, «по мнению значительной части представителей управленческих и бизнес-элит, реформа лишь осложнила решение вопросов местного значения как на уровне района, так и на уровне поселковых администраций»1 [выделено авторами. — Г. Т.]. Причиной такого положения, наряду со сложностями переходного периода, авторы называют и «более серьёзные проблемы, вызванные достаточно однобоким пониманием со стороны законодателя сущности местного самоуправления». Проявлением этой однобокости они считают факт, что «закон № 131-Ф3 2003 г. развивает вытекающие из "общественной" теории самоуправления принципы самостоятельности я независимости органов местной власти, тем самым закрепляет их "беспомощность" при отсутствии надлежащих ресурсов, необходимых для решения вопросов местного значения»2.

Следовательно, для повышения уровня жизни населения России необходимо полностью отказаться от принципов «Европейской хартии о местном самоуправлении», чья ст. 3 требует передавать на более высокие ступени управления лишь то, что не может быть решено на местах из-за объёма и природы поставленной задачи или требований эффективности и экономии. Применительно к России этот принцип означает непроизводительное распыление средств, поэтому его следует переформулировать ровно наоборот: на местах решаются лишь те дела, решить которые позволяет имеющийся у местного сообщества объём ресурсов, а остальное должно взять на себя государство. Ясно, что такое изменение означает отказ от демократического транзита, но в ином случае вопросы местного значения, нерешённые из-за отсутствия средств в местном бюджете, так и останутся «висеть в воздухе», постепенно накапливаясь и грозя техногенными катастрофами (характерный, но не единственный пример — регулярные зимние аварии на теплотрассах в течение ряда последних лет).

В Заключении формулируется общий вывод, вытекающий из настоящего диссертационного исследования: системный подход как совокупность общенаучных методов представляет большую ценность для политической науки. Так, он

1 Зазулина М. Л, Самсонов В. В. Коллизии реформирования местного самоуправления на селе (опыт экспертного опроса) // Социологические исследования. 2010. № 2. С. 44.

2 Там же.

позволяет оценить перспективы российского демократического транзита, отвечая на вопрос, частью какой системы надо считать важнейший институт демократии — местное самоуправление.

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах из перечня, утверждённого ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Горожанина Т. В. Местное самоуправление: этапы системного исследования II Аспирантский вестник Поволжья. — 2010. — № 1—2. — С. 118—123. (0,7 а. л.).

2. Горожанина Т. В. Соборность и демократия: может ли Россия изменить свою политическую культуру? // Политика и общество. — 2010. — № 12. — С. 36—47.(1,1 а. л.).

Другие публикации:

3. Горожанина Т. В. Системно-гуманитарный подход в разработке программ социально-экономического развития муниципальных образований // Реформа местного самоуправления в Российской Федерации и Республике Башкортостан: приоритеты, механизмы и этапы осуществления. Сборник научных статей. — Уфа: БАГСУ, 2004. С. 203—205. (0,2 а. л.).

4. Горожанина Т. В. Системность и целостность как принципы изучения местного самоуправления с точки зрения системного подхода // Матер1апи VIII М1жнародно'1" науково-практичноТ конференций "Наука i освгга — 2005". Том 67. Ф1лософ1я. — Дншропетровськ: Наука i ocBiTa, 2005. С. 27—29. (0,2 а. л.).

5. Горожанина Т. В. Тектология А. А. Богданова, системный подход и синергетика: к вопросу о взаимосвязи // Сборник научных трудов по материалам международной научно-практической конференции «Современные проблемы и пути их решения в науке, транспорте, производстве и образовании» 15 — 25 декабря 2005 года. Том 8. Философия и филология. — Одесса: Черноморье, 2006. — С. 3—4. (0.1 а. л.).

6. Горожанина Т. В. Некоторые варианты применения системного подхода в социологии // Сборник научных трудов по материалам международной научно-практической конференции «Современные направления теоретических и прикладных исследований» 15—25 апреля 2006 года. Том 9. Педагогика, психология и социология. — Одесса: Черноморье, 2006. — С. 72—79. (0,4 а. л.).

7. Горожанина Т. В, Муниципальная реформа и вопрос о перспективах российского демократического транзита // Сборник научных трудов по материалам II Международной научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы науки и техники» 9 декабря 2010 года. Том II. — Уфа: Нефтегазовое дело, 2010. — С. 272—275 (0,3 а. л.).

Горожанина Татьяна Валерьевна

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД В ПОЛИТОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ

Специальность 23.00.01 — Теория и философия политики, история и методология политической науки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Подписано в печать с оригинал-макета 23.05.2011 г. Формат бумаги 60x90 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме» Усл. печ. л. 1,25. Уч.-изд.л. 1,16. Отпечатано на ризографе. Тираж 100 экз. Заказ № 260

Отпечатано: ИЦ Уфимского филиала ГОУ ВПО «МГГУ имени М.А. Шолохова» 450039, г. Уфа, ул. Сельская Богородская, 37 тел.: (347) 274-32-75,238-05-68, факс: (347) 238-45-97

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Горожанина, Татьяна Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД КАК ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИЗУЧЕНИЯ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ.

1.1. Системный подход: становление, принципы и основные методы.

1.2. Концепция применения системного подхода в исследовании общества, политики и местного самоуправления: общая характеристика.

ГЛАВА 2. СИСТЕМНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ.

2.1. Системные культурно-исторические и географические различия стран Западной Европы и России.

2.2. Эволюция системы местного самоуправления в странах Западной Европы.

2.3. Эволюция системы местного самоуправления в России.

2.4. Реформирование системы местного самоуправления и вопрос о перспективах демократического транзита в современной России.

Введение диссертации2011 год, автореферат по политологии, Горожанина, Татьяна Валерьевна

Актуальность темы исследования связана, во-первых, с переходным характером современного российского общества, во-вторых, с определённой недооценкой значения системного подхода в общественных науках, в том числе и в политологии; в-третьих, с необходимостью сравнения западного и российского местного самоуправления.

Так, в России ныне провозглашается настоятельная необходимость перехода от советского тоталитарного прошлого к демократии по образцу развитых стран Запада. Демократические преобразования тянутся уже 25 лет, начиная с «перестройки», но результаты далеки от изначально заявленных. Подводя итоги модернизации российской экономики по западному образцу, Е. Г. Ясин в 2003 году был вынужден «признать, что крупных позитивных сдвигов нет»1, то есть приблизить Россию к Западу никак не удаётся. Причину неудачи один из главных российских реформаторов видит в том, что «модернизация не стронется с места, пока не начнутся реальные изменения в системе ценностей, в неформальных институтах, в культуре» . Однако и в настоящее время положение мало изменилось. Например, выступая 3 марта 2011 года в Санкт-Петербурге на конференции, посвящённой 150-летию отмены крепостного права в России, Президент Дмитрий Медведев подчеркнул, что «Великие Реформы» Александра II были попыткой модернизации страны, направленной на отказ от ценностей традиционного общества и на утверждение ценностей общества современного, прежде всего идеи свободы. По мнению Д. А. Медведева, «этот путь не завершён и сегодня», так как «оказался долгим и очень-очень трудным»3.

1 Ясин Е. Г. Модернизация экономики и система ценностей // Вопросы экономики. 2003. № 4. С. 7. Об итогах демократических преобразований см. также: Руткевич М. Н. Трансформация социальной структуры российского общества// Социологические исследования. 2004. № 12. С. 41—46. Староверов В. И, Результаты либеральной модернизации российской деревни // Там же. С. 64—74; Пивоваров Ю. С. Русская власть и публичная политика. Заметки историка о причинах неудачи демократического транзита // Политические исследования. 2006. № 1.С. 12—16.

2 Ясин Е Г. Указ. соч. С. 7.

3 Официальная стенограмма выступления Президента России Дмитрия Медведева на конференции «Великие реформы и модернизация России» 3 марта 2011 года [Электронный ресурс] // Официальный сайт Прези

В политологии и социологии выделился особый раздел — «транзитология», — специально посвященный способам и особенностям осуществления перехода от традиционных обществ к современным (модернизации) или, что то же, от тоталитарных к демократическим, причём в качестве ориентира выступают «развитые демократии» Запада. Одним из важнейших институтов демократии, призванных облегчить переход к демократическому обществу, провозглашается местное самоуправление.

Для оценки реальных возможностей перехода современной России к демократии с помощью муниципальной реформы по западному образцу необходимо адекватно представлять себе препятствия, имеющиеся на путях модернизации как демократического транзита. Например, одно из таких препятствий — противоположность западных и российских представлений о сущности местного самоуправления: если на Западе оно противопоставляется государству, то у нас нередко рассматривается как часть (или «придаток») государственной власти. Следовательно, для оценки перспектив перехода России к демократии надо чётко ответить на вопрос о том, к какой именно системе нужно относить российское местное самоуправление. В свою очередь, это требует применения системного подхода, то есть совокупности методов изучения системных объектов, разработанных в рамках общей теории систем Л. фон Берталанфи, синергетики Г. Хакена и термодинамики диссипативных процессов И.Р. Пригожина. Одним из первых вариантов применения системного подхода в общественных науках был структурный функционализм Толкотта Парсонса, но благодаря идеям Хакена и Пригожина о способах самоорганизации новых систем, о путях спонтанного формирования порядка из хаоса выяснилось, что изучение любых систем, прежде всего социальных, включает не только акцент на интегративных свойствах системы, но и требует применения диалектического, исторического и сравнительного методов. Например, эти методы позволяют сравнить те пути, которыми Россия и Западная Европа пришли к нынешней противоположности представлений о местном самоуправлении. Если ещё живы корни, питающие российский взгляд на местное самоуправление как на часть государственной власти, то дента России. ИПр://хп--90аод1Ь7с4а.хп-^1аЬЬ£>Г6а{|у.\п--р1а17%Р0%ВР%Р0%ВЕ%Р0%В2%Р0%ВЕ%Р1%81% Р1 %82%Р0%В8/10506. (Дата обращения: 06.03.2011). муниципальная реформа по западным лекалам, имеющая целью изменить этот взгляд на прямо противоположный, может быть обречена на неудачу, что ставит под вопрос и саму перспективу демократического транзита в целом.

Степень научной разработанности проблемы можно разделить на два основных аспекта: 1) разработки в области системного подхода, применение его к различным областям знаний, в том числе в политической науке и 2) изучение местного самоуправления в России и за рубежом. Конкретизируя первый из указанных аспектов, нужно сказать, что системный подход в целом представляет собой определенный этап в развитии методов познания, исследовательской и конструкторской деятельности, способов описания и объяснения природы анализируемых или искусственно создаваемых объектов. К числу важнейших задач системного подхода относятся: 1) разработка средств представления исследуемых и конструируемых объектов как систем; 2) построение обобщенных моделей разных классов и специфических свойств систем; 3) исследование структуры теорий систем и различных системных концепций и разработок. В системном исследовании анализируемый объект рассматривается как определенное множество элементов, взаимосвязь которых обусловливает целостные свойства этого множества. Основной акцент делается на выявлении многообразия связей и отношений, имеющих место как внутри исследуемого объекта, так и в его взаимоотношениях с внешним окружением. Свойства объекта как целостной системы определяются не столько суммированием свойств его отдельных элементов, сколько свойствами его структуры, особыми системообразующими связями рассматриваемого объекта1.

Существенное значение в системном подходе придаётся выявлению вероятностного характера поведения исследуемых объектов, причем не только объект, но и сам процесс исследования рассматривается как сложная система, задача которой состоит в соединении в единое целое всех различных моделей объекта. В условиях НТР происходит дальнейшее уточнение содержания сис

1 Философский словарь. Под ред. И. Т. Фролова. Изд. б-е, переработанное и дополненное. — М., 1991. — С.410. темного подхода — детальное раскрытие его философских оснований, разработка логических и методологических принципов, дальнейший прогресс в построении общей теории систем. Первый вариант данной теории выдвинул Л. Берталанфи, но у него было много предшественников (например, А. А. Богданов). Основная идея Берталанфи состоит в признании изоморфизма законов, управляющих функционированием системных объектов. Важной заслугой Берталанфи является исследование открытых систем, которые постоянно обмениваются веществом и энергией с внешней средой. В 50-70-е гг. предложен ряд подходов к построению общей теории систем в работах таких исследователей, как М. Месарович, J1. Заде, Р. Акофф, Дж. Клир, А. И. Уёмов, Ю. А. Урманцев, Р. Калман, Э. Ласло и др. Основное внимание при этом обращено на разработку логико-концептуального и математического аппарата системных исследова--1

НИИ .

Кроме того, очень важную работу по приложению системного подхода к социологии и обществу проделали американские исследователи Т. Парсонс, Д. Истон (последний особенно подробно изучил политическую систему) и Г. Ал-монд, предложивший категорию политической культуры, а также немецкий ученый Никлас (Николай) Луман .

В советской России системный подход разрабатывался с опорой на «диа-лектико-материалистический принцип системности» и основоположников марксизма-ленинизма, прежде всего, Маркса и Ленина, которые «дали глубокий анализ сложнейшего развивающегося объекта — системы экономических отношений капиталистического общества — и изложили ряд принципов методологии системного исследования»3.

Системные исследователи в СССР в основном группировались вокруг ежегодника «Системные исследования», издававшегося с 1969 года сектором сис

1 Философский словарь. — М., 1991. — С. 308. Например, одна из работ М. Месаровича, написанная в соавторстве с Я. Такахарой, так и называется: «Общая теория систем. Математические основы» (русский перевод под редакцией С. В. Емельянова опубликован издательством «Мир» в 1978 г.).

2 См., например: Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории. / Под ред. Н. А. Головина; пер. с нем. И. Д. Газиева. — СПб.: Наука, 2007 — 641 е., — (Классика социологии (КС)).

3 Философский словарь. — М., 1991. — С. 410. темного исследования науки Института истории естествознания и техники АН СССР. В 1976 году был создан ВНИИСИ — Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований Госкомитета СССР по науке и АН СССР, объединивший ряд научно-исследовательских подразделений, занимавшихся различными системными проблемами. Издание ежегодника под уточнённым названием «Системные исследования. Методологические проблемы» с 1979 года было передано ВНИИСИ и благополучно продолжалось до начала «перестройки». Сборник рассылался во все крупнейшие библиотеки страны регулярно до 1985 года. С началом перестройки и последующим развалом Советского Союза общая разруха в стране не обошла и ВНИИСИ: ежегодник стал выходить нерегулярно, объединёнными книжками сразу за несколько лет. Например, ежегодник за 1992—1994 гг. вышел только в 1996 году небольшим тиражом. Кроме того, с 1992 года ВНИИСИ был переименован в Институт системного анализа, который, к счастью, сумел не только выжить, но сохранить и приумножить накопленный научный потенциал. В настоящее время научные исследования Института связаны с развитием методов и средств информатики, новых информационных технологий, методов моделирования и управления, с системным подходом к анализу сложных технических и социально-экономических объектов и процессов. В Институте созданы уникальные программно-технические комплексы для распределённых вычислений и распределённого обучения; анализа социально-экономических процессов в условиях переходной экономики; построения больших баз знаний, имитирующих знания экспертов; применения речевых навигаторов и систем речевого управления в прикладных задачах; распознавания текстов, аудио и видео документов; анализа альтернатив развития городских транспортных систем и другие. Кроме того, с 2005 года ИСА организует международные конференции «Системный анализ и информационные технологии»1.

1 История [Электронный ресурс] // Институт системного анализа РАН: Официальный сайт. URL:http://www.isa.ru/index.php?option=coin content&vie\v=article&id=48&Itemid=60&lang-ru (Дата обращения: 19.09.2010).

Таким образом, вряд ли правомерно говорить, что «системные исследования нынче немодны, поскольку на дворе XXI век, а не 1970-е годы». Напротив, можно назвать целый ряд крупнейших отечественных системных исследователей: А. Н. Аверьянов, П. К. Анохин, В. Г. Афанасьев, Е. М. Бабосов, И. В. Блауберг, Д. М. Гвишиани, В. И. Данилов-Данильян, С. В. Емельянов, М. С. Каган, В. П. Кузьмин, С. А. Кузьмин, Н. И. Лапин, И. К. Лисеев, А. А. Малиновский, Э. С. Маркарян, Б. 3. Мильнер, И. Б. Новик, Ю. С. Попков, В. Н. Садовский, В. С. Стёпин, В. С. Тюхтин, А. Д. Урсул, К. М. Хайлов, Г. П. Щедро-вицкий, В. А. Энгельгардт, Б. Г. и Э. Г. Юдины и многие другие.

Говоря о системном подходе, нельзя пройти мимо синергетики и неравновесной термодинамики. Несмотря на то, что изначально их основные положения были сформулированы в рамках соответственно физики (работы Г. Хакена) и химии (работы бельгийского учёного И. Р. Пригожина), со временем стало ясно, что обе теории, предназначенные для описания открытых самоорганизующихся систем, могут эффективно объяснять поведение не только физических, но и социальных систем. В результате И. Р. Пригожин пришёл к всеобъемлющей «философии нестабильности», да и в синергетике имеются сходные тенденции. Подробнее сущность синергетики и её связь с системным подходом будут рассмотрены в первой главе. В рамках синергетической парадигмы1 работают, например, такие исследователи, как В. И. Аршинов, В. В. Василькова, А. Б. Венгеров, С. Г. Гомаюнов, И. С. Добронравова, М. А. Дрюк, Б. Б. Кадомцев, А. П. Назаретян, С. П. Капица, Е. Н. Князева и С. П. Курдюмов, Н. М. Ур-манцев и др. Многие из них занимаются не просто синергетикой самой по себе, но и приложением её к социальным системам.

По второму аспекту разработанности проблемы — изучению местного самоуправления — существует огромное количество исследований, относящихся

1 Вышла серия сборников с таким названием. Например: Синергетическая парадигма: Многообразие поисков и подходов. — М.: Прогресс-Традиция, 2000. — 536 е.; Синергетическая парадигма: Нелинейное мышление в науке и искусстве. — М.: Прогресс-Традиция, 2002. — 496 е.; Синергетическая парадигма: Человек и общество в условиях нестабильности / Сост. и отв. ред. О. Н. Астафьева. — М.: Прогресс-Традиция, 2003. — 583 е.; Синергетическая парадигма: Когнитивно-коммуникативные стратегии современного научного познания / Рос. акад. наук; Отв. ред. Л.П. Киященко. — М.: Прогресс-Традиция, 2004. — 560 с. к различным областям знаний: политологии, истории, социологии, экономике, теории государства и права, муниципальному и конституционному праву.

Так, в политической науке местное самоуправление рассматривается как механизм становления гражданского общества и условие модернизации России, изучается положение местного самоуправления в политической системе и в системе публичной власти, взаимоотношения местного самоуправления и государственной власти. Кроме того, сравниваются муниципальные системы различных стран и исторических эпох, например, современные муниципалитеты в России сопоставляются с земствами и Советами, изучается опыт Великобритании и стран Балтии и так далее. Сюда, например, можно отнести работы А. К. Агапонова, Ю. Н. Дорожкина, А. В. Кружкова, С. Н. Лаврентьева, М. Ю. Мартынова, В. Д. Нечаева, С. И. Рыженкова, А. Н. Широкова и др.

В исторической науке проблем, связанных с местным самоуправлением, довольно много. Во-первых, это все вопросы полито- и социогенеза, возникновения общества и государства на общинной основе, вопросы эволюции общины, разработанные В. А. Александровым, Л. В. Даниловой, С. Д. Заком, П. Н. Зыряновым, К. Р. Качоровским, М. М. Ковалевским, Н. Ф. Колесницким, А. И. Неусыхиным. Я. Н. Щаповым. Во-вторых, это вопросы становления и развития, а также теоретического описания собственно местного самоуправления в разных странах (в том числе исследования по проблемам античного полиса, истории города, коммунального движения в Западной Европе и российских земств, а также местных Советов). Например, это работы таких авторов, как Ю. Г. Алексеев, Ю. В. Андреев, Г. А. Герасименко, А. Ю Дворниченко, Г. В. Дыль-нов, Л. Е. Лаптева, Д. А. Левчик, Н. Е. Носов, А. А. Сванидзе, В. В. Стоклицкая-Терешкович, В. А. Твардовская, Э. Д. Фролов, И. Я. Фроянов.

В юридической науке это изучение теории и истории государства и права, конституционного и муниципального права, а также вопросы советского строительства, компетенции и сущности местных Советов, разработанные в трудах таких исследователей, как: С. А. Авакьян, И. А. Азовкин, М. В. Баглай, Г. В. Барабашев, А. А. Безуглов, О. В. Берг, В. И. Васильев, Р. Ф. Васильев, Б. Н.

Габричидзе, Л. В. Гильченко, О. В. Годунова, Л. И. Григорьян, А. А. Замотаев, Е. М. Ковешников, М. А. Краснов, Е. Кутафин, А. И. Лепёшкин, А. И. Лукьянов, Л. С. Мамут, И. И. Овчинников, В. А. Пертцик, О. Л. Савранская, А. Я. Слива, Н. Г. Старовойтов, К. Ф. Шеремет.

Экономическую науку интересуют, например, такие вопросы, как место муниципального сектора в социально-экономических отношениях, финансовое обеспечение расходных полномочий органов местного самоуправления, инвестиционная политика и землеустройство муниципальных образований, управление муниципальной собственностью, конкурентные преимущества муниципальной экономики, организация бюджетного процесса и методы государственного регулирования предпринимательской деятельности на муниципальном уровне. Это работы В. В. Ватолина, В. В. Вощенко, В. А. Гневко, И. А. Кузнецова, В. А. Лапина и В. Я. Любовного, Н. И. Ляховой и др.

В социологии это все вопросы, связанные с современным функционированием органов местного самоуправления, рассмотрение местного самоуправления в качестве социального института, изучение ценностей и коллективных представлений о местном самоуправлении в России, а также оценка его современного состояния, тенденций развития и эффективности, вопросы кадрового обеспечения и так далее. Это, например, работы В. Ф. Абрамова, Ф. М. Бород-кина, Г. Н. Бутырина, В. А. Быковского, Н. М. Великой, А. 3. Гильманова, Г. И. Грибановой, А. Н. Ершова, Е. Н. Заборовой, Н. А. Костко, Р. И. Мельниковой, А. В. Новокрещёнова, О. В. Осадчего, В. А. Сологуба, Ж. Т. Тощенко, Г. А. Цветковой, Е. Л. Шилкиной и др.

Наконец, различные проблемы местного самоуправления затрагиваются в науках философских (особенно в социальной философии), психологических (психология муниципальных служащих), педагогических и медицинских (муниципальные системы образования и здравоохранения) и даже географических (анализ социально-демографического потенциала развития муниципальных образований) и технических (например, модели и алгоритмы сбора и обработки информации в муниципальной геоинформационной системе).

Таким образом, на основании вышеизложенного представляется вполне допустимым считать местное самоуправление классическим образцом системной проблемы в том виде, как её формулировал Г. П. Щедровицкий. По его мнению, «системные проблемы возникают тогда, когда мы имеем объект (реально данный или подразумеваемый), зафиксированный в нескольких разных предметах, и мы должны их соединить либо в ходе нашей практической работы, либо теоретически, в предположении, что эти разные предметы описывают один "объект" изучения. Следовательно, любая ситуация, в которой перед инженером, практиком или теоретиком встаёт задача соединения и соотнесения друг с другом нескольких разных научных предметов, с этой точки зрения является системной ситуацией, требующей системного подхода»1. Вот почему вполне логично, что в отечественной науке начались попытки применения системного подхода к местному самоуправлению.

Одной из первых в современной отечественной науке попыток подобного применения стала коллективная монография, вышедшая в 1997 году . Правда, системный подход её авторами понимается как возможно наиболее полное описание элементов системы местного самоуправления: основная часть названной монографии посвящена характеристике конкретных сфер деятельности муниципальных органов, к тому же преимущественно городских. Несмотря на плодотворность и действительно важное значение изложенных в данной монографии результатов, следует обратить внимание на сущность системного подхода. Как будет подробнее показано в первой главе, сам этот подход возник в результате осознания того факта, что свойства системного объекта не могут быть определены простым суммированием свойств входящих в него элементов. Вот почему для достоверного описания систем был изменён традиционный порядок научного исследования: теперь синтез предшествует анализу. Согласно Р. Л.

1 Щедровицкий Г. П. Системное движение и перспективы развития системно-структурной методологии. Доклад на межинститутской методологической конференции молодых учёных и специалистов. Обнинск, 31 мая 1974 г. // Щедровицкий Г. П. Избранные труды. — М.: Школа культурной политики, 1995. — С. 76.

2 Местное самоуправление: основы системного подхода / Под ред. А. Е. Когута, В. А. Гневко ; Институт социально-экономических проблем РАН, Институт управления и экономики. —• СПб., 1997.

Акоффу, основное внимание надо обращать теперь не на анализ (<описание частей объекта) с последующей попыткой синтезировать на этой основе некое новое представление об объекте, но на синтез: определение того, частью какой более крупной системы следует считать рассматриваемый объект, описание поведения и свойств этой более крупной системы и функций или ролей в ней изучаемого объекта (см. параграф 1.1). Таким образом, первая попытка системного подхода к местному самоуправлению оказалась недостаточной, поскольку в основном следовала прежней схеме ■— от анализа к синтезу.

Ещё одна попытка такого рода фактически страдала тем же недостатком, что и первая: в работе Р. М. Усмановой системе местного самоуправления приписывается «юридическая природа»1, что сводит все системные свойства только к юридическим. Подобный вывод вполне закономерен, если считать, что для достоверного суждения «обо всей системе местного самоуправления и о характере взаимоотношений, внутренне её связывающих», «достаточно взять один о элемент этой совокупности» . Но в том-то и проблема, что система (тем более социальная система, к которым относится местное самоуправление) — это не просто «совокупность элементов», это не сумма частей, а живое целое. Как мы старались показать выше (и ещё покажем подробнее в первой главе), системные исследователи исходят из того, что свойства системного объекта не определяются ни простым суммированием свойств входящих в него элементов, ни тем более свойствами одного элемента, но представляют собой нечто совершенно новое, отсутствующее у каждого элемента в отдельности: так называемая эмерджентность свойств системы (от англ. «emergence» — «появление, возникновение).

Таким образом, из вышеизложенного вытекает необходимость формулировки более чёткого представления о сущности системного подхода, о возможностях и эвристической ценности его применения в политологии, в частности, в исследовании местного самоуправления.

1 Усианова Р. М. Системность в местном самоуправлении. — Уфа: РИО БашГУ, 2003. — С. 9.

2 Там же. С. 36.

Объект исследования — системный подход в политической науке.

Предмет исследования — сущность системного подхода и особенности его применения в политологическом постижении местного самоуправления.

Цель диссертационного исследования — уточнить сущность системного подхода и особенности его применения в политологическом исследовании местного самоуправления.

Для достижения поставленной цели в настоящем диссертационном исследовании необходимо решить следующие задачи:

1) Проанализировать становление, принципы и основные методы системного подхода.

2) Разработать концепцию применения системного подхода в исследовании местного самоуправления на базе имеющихся теорий социальных и политических систем.

3) Доказать, что важной предпосылкой различий между политическими культурами служит различие природно-географических и религиозных условий, в которых формируется тот или иной культурно-исторический тип (локальная цивилизация как социальная система).

4) Проанализировать историческую эволюцию системы местного самоуправления в странах Западной Европы.

5) Проанализировать историческую эволюцию системы местного самоуправления в России.

6) Исследовать ход муниципальной реформы и вопрос о перспективах демократического транзита в современной России.

Гипотеза исследования. Как представляется, в отечественной политологии недооценивается значение системного подхода. Эта недооценка связана, во- . первых, с тем, что системный подход часто отождествляется со структурно-функциональным методом. Во-вторых, значение системного подхода преуменьшается в связи с распространением воззрения, возводящего в абсолют ценность интересов отдельной личности и отрицающего любые проявления ориентации на интересы системы как целого. Например, в политологии влияние этого взгляда сказывается в идее о том, что все страны мира обязаны перейти к демократии от системоцентричных (как традиционных, так и тоталитарных) обществ. Процесс демократического транзита в России продолжается уже более двадцати лет, однако отсутствие значимых результатов заставляет российских реформаторов искать причины неудач в особенностях российской культуры и системы ценностей. Поскольку важнейшей предпосылкой успешного строительства демократии считается формирование институтов гражданского общества и прежде всего местного самоуправления, то логично проверить, соответствуют ли друг другу российское и западное представления о местном самоуправлении. Противоположный характер этих представлений вытекает из разных взглядов на соотношение государства и общества. Думается, что именно системный подход может быть особенно полезен для ответа на вопросы о том, частью какой системы следует считать местное самоуправление и какой взгляд более точно отражает реальность — российский или западный? Если западный, то ему и надо следовать, если же нет — надо следовать российскому взгляду. Наиболее вероятно, что западный взгляд отвечает особенностям западного общества (германо-романского культурно-исторического типа), а российский исходит из отечественных реалий (славянского культурно-исторического типа). Если эти реалии окажутся непреодолимыми, то встанет вопрос не только о возможности муниципальной реформы по западному образцу, но даже о необходимости всего демократического транзита в целом.

Методологической основой диссертации послужили разработки в области подходов системного, включающего в себя и синергетику (особенно работы Р.Л. Акоффа, В. Г. Афанасьева, И. В. Блауберга, И. К. Лисеева, Е. Н. Князевой, И. Р. Пригожина, В. Н. Садовского, А. И. Уёмова, Н. М. Урманцева), цивилиза-ционного (работы Н. Я. Данилевского, П. А. Сорокина, А. Дж. Тойнби и В. Шубарта, а также С. Г. Кара-Мурзы) и формационного (работы Маркса и Энгельса), а также теории геополитики и евразийства (работы А. С. Панарина, Н.С. Савицкого). В работе применяются сравнительный, дедуктивный, индуктивный, диалектический и историко-генетический методы.

Теоретическая и эмпирическая база диссертации — это работы отечественных и зарубежных исследователей по проблемам системного подхода, местного самоуправления, а также сборники документов, федеральные, региональные и муниципальные нормативно-правовые акты, статистические данные, результаты опросов общественного мнения, материалы периодической печати и сети Интернет, публицистика.

Положения, выносимые на защиту и представляющие элементы научной новизны:

1) Уточнено понимание системного подхода как изменение порядка применения общенаучных методов: при системном исследовании синтез предшествует анализу, поскольку изучение объекта начинается не с разделения системы на компоненты, а с выявления той системы, в которую изучаемый объект входит в качестве элемента. Показана органическая связь системного подхода (особенно его синергетической парадигмы) с диалектическим методом, требующая изучения истории системы.

2) Разработана концепция применения системного подхода к исследованию местного самоуправления по трехэтапной схеме. Первый этап — определение той системы, частью которой следует считать местное самоуправление. Второй этап — описание свойств этой системы (в данном случае — общества). И третий этап — изучение функций изучаемого объекта в содержащем его целом, т.е. анализ эволюции функций местного самоуправлении от зарождения до современного состояния в Западной Европе и России.

3) Выявлена коренная противоположность германо-романского культурно-исторического типа славянскому типу, выразившаяся в противоположности западноевропейской политической культуры (демократии) и русско-советской политической культуры (соборности). Показана зависимость политической культуры от условий её формирования: сочетание гор и моря формирует персо-ноцентризм, наиболее ярко выраженный в протестантской религии, а сочетание континентальных пространств и больших рек способствует возникновению системоцентризма, отразившегося в преобладании православия.

4) Установлено, что основной функцией западноевропейской системы местного самоуправления была защита граждан от посягательств государственной власти. Сначала речь шла о защите крупных землевладельцев от вмешательства королевских чиновников, а потом — о защите городов от крупных землевладельцев. Тем самым уже на этапе феодальной раздробленности в Западной Европе возникло противопоставление государства и общества, впоследствии развитое в идее общественного договора.

5) Установлено, что, в отличие от Западной Европы, главной функцией российской системы местного самоуправления было сотрудничество с государством при отсутствии противостояния государства и общества. Основная причина в том, что к моменту возникновения Древнерусского государства земля ещё далеко не превратилась в товар (процесс этого превращения не был завершён даже к 1917 году), из-за чего на Руси не имелось частной власти феодалов. Соответственно, объём прав местного самоуправления в России всегда был очень ограниченным по сравнению с Западной Европой, а все попытки расширения этого объёма изначально обречены на неудачу из-за сравнительной ограниченности местных ресурсов.

6) Выявлено ещё одно важное препятствие на пути российского демократического транзита, помимо соборной политической культуры — отсутствие в России необходимого для демократии высокого уровня жизни населения, так как более половины ресурсов приходится направлять на преодоление суровых географических условий России. Поэтому муниципальная реформа по западному образцу осложняет решение вопросов местного значения, понижает уровень жизни населения и тем самым ставит крест на перспективах российского демократического транзита. Отказ же от этой реформы, позволяя повысить уровень жизни, предполагает отказ от демократического транзита в целом.

Теоретическое значение диссертации. Применение системного подхода в политологии, реализованное на примере местного самоуправления, имеет большое теоретическое значение для понимания проблемы соотношения между обществом, государством и местным самоуправлением и, следовательно, сущности местного самоуправления.

Научно-практическое значение диссертационного исследования видится, во-первых, в том, что материалы и выводы диссертации могут быть использованы при реформировании российской политической системы. Во-вторых, возможно применение содержащихся в работе положений для совершенствования образовательных курсов по политологии, а также для разработки учебных программ и учебно-методических пособий.

Апробация работы осуществлялась через публикации материалов диссертационного исследования в журналах, рекомендованных ВАК (две публикации), а также в сборниках тезисов следующих международных и региональных конференций: республиканской научно-практической конференции «Реформа местного самоуправления в Российской Федерации и Республике Башкортостан: приоритеты, механизмы и этапы осуществления» (Уфа, 2004); VIII международной научно-практической конференции «Наука и образование — 2005» (Днепропетровск, 2005); международной научно-практической конференции «Современные направления теоретических и прикладных исследований» (Одесса, 15—25 апреля 2006), II Международной научно-практической конференции молодых учёных «Актуальные проблемы науки и техники» (Уфа, 9 декабря 2010).

Результаты диссертационного исследования изложены всего в семи научных публикациях автора, общим объёмом около трёх печатных листов, в том числе — две публикации в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, подразделённых на шесть параграфов, заключения, библиографического списка и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Системный подход в политологическом исследовании местного самоуправления"

Выводы по главе 2.

Итак, в настоящей главе были выполнены оставшиеся четыре из шести поставленных во введении задач. Для этого показана зависимость ролей и функций местного самоуправления от политической культуры и культурно-исторического типа данного общества, описаны свойства и поведение местного самоуправления через анализ эволюции его функций и ролей в рамках германо-романского и славянского культурно-исторических типов (проанализировано развитие местного самоуправления в Западной Европе и в России до наших дней).

Заключение

Подведём итоги. Главный вывод, вытекающий из настоящего диссертационного исследования, состоит в том, что системный подход как совокупность общенаучных методов представляет большую ценность для политической науки. Так, он позволяет оценить перспективы российского демократического транзита, отвечая на вопрос, частью какой системы надо считать важнейший институт демократии — местное самоуправление: элементом государственной власти или гражданского общества, а также на вопрос о соотношении государства и общества.

Пройдя в своём развитии три основных этапа (описание отдельных системных объектов и их видов; возникновение четырёх источников системного мышления на основе изоморфизма систем; формирование синергетики и неравновесной термодинамики, а также применение системных теорий к различным областям знаний), системный подход определил специфические принципы и методы научного познания систем. Системные принципы отражаются в представлении об интегративности и эмерджентности свойств любой системы, их отличии от свойств её частей, причём с позиций глобального эволюционизма вся Вселенная может быть представлена как единая гиперсистема, состоящая из огромного количества взаимосвязанных подсистем. Кроме того, большинство реально существующих систем рассматриваются как открытые и диссипатив-ные, что в приложении к живым (и в том числе социальным) системам описывается через понятия гомеостаза и аутопойезиса. Этим принципам соответствует специфика методов системного подхода: теперь синтез предшествует анализу, т.е. вместо расчленения системы на элементы исследователь должен определить то целое, частью которого надо считать рассматриваемый объект, описать поведение или свойства целого, а уж затем изучать свойства объекта по его ролям и функциям в содержащем его целом. Кроме того, системный подход тесно связан с философскими методами, особенно с диалектикой как учением о всеобщей связи и всеобщем развитии, поскольку тот же глобальный эволюционизм представляет мир как единую развивающуюся систему. В свою очередь, идея развития требует рассмотрения истории системы и особенно актуализируется благодаря синергетике как теории самоорганизации порядка из хаоса, возникновения и эволюции новых систем.

Говоря о приложении системного подхода к обществу, следует иметь в виду, что оно было одним из тех объектов, изучение которых особенно остро поставило вопрос об интегративности и эмерджентности свойств системы, а также об изоморфизме систем. Так, ещё до начала системного движения были описаны некоторые виды социальных систем (общественно-экономические формации, культуры и цивилизации), основоположники социологии представили общество в качестве живой системы, вплоть до идеи социального организма. Впоследствии на основе идей Л. фон Берталанфи Т. Парсонс сформулировал структурный функционализм. В результате приложения системного подхода к обществу последнее стало рассматриваться как система, чьё основное интегративное качество — взаимодействие людей, причём акцент на взаимодействии усиливался до того, что человека отказывались считать элементом социальной системы (например, немецкий социолог Н. Луман).

В политологии результатом применения системного подхода стало разработанное Д. Истоном и Г. Алмондом учение о политической системе, причём Алмонд опирался на структурный функционализм Т. Парсонса. Кроме того, по Алмонду, тип политической системы зависит от особенностей преобладающей в обществе политической культуры (так, для демократии наиболее благоприятна «гражданская» политическая культура, сформировавшаяся в англосаксонских странах в результате длительного постепенного развития).

Как и на Западе, в отечественной науке интегративным свойством социальных систем признавалось взаимодействие людей, а применительно к политическим системам таким свойством выступало взаимодействие по поводу власти. Применение системного подхода к обществу привело В. Г. Афанасьева к идее шести «аспектов» системного подхода (системно-функциональный, системно-структурный, системно-компонентный, системно-интегративный, системно-коммуникационный и системно-исторический).

На основе вышеизложенных принципов и методов исследования политических систем в первой главе настоящей работы была сформулирована концепция применения системного подхода к исследованию местного самоуправления, определяемого как система взаимодействия людей по поводу местной власти. Рёзультатом первого этапа такого приложения стал взгляд на местное самоуправление как на подсистему общества. Поэтому на втором этапе были описаны поведение и свойства общества как системы, понимаемой в соответствии с требованиями цивилизационного подхода как культурно-исторический тип. Такое понимание общества обусловлено тем, что только оно объясняет существование в разных обществах (в России и Западной Европе) различающихся до противоположности представлений о соотношении государства и местного самоуправления, а также государства и общества. Наконец, на третьем этапе выполнены описание и сравнение эволюции ролей и функций местного самоуправления в разных культурно-исторических типах, в нашем случае — романо-германском и славянском, т.е. сделан краткий обзор процесса исторического развития местного самоуправления в Западной Европе и в России от древности до наших дней.

В соответствии с такой концепцией во второй главе настоящей работы выполнено системное исследование местного самоуправления. Взгляд на местное самоуправление как на подсистему общества требует описать свойства общества как системы. Поиск начальной формы самоуправления приводит к самым первым формам социальной саморегуляции — родовой общине и союзу племён, — а анализ истории первых государств показывает, что различия между ними определялись их политической культурой — системоцентричной в большинстве традиционных обществ или персоноцентричной в обществах Западной Европы. В свою очередь, возникновение той или иной политической культуры зависит от наличия соответствующих условий: сочетание мелкого моря, сильно изрезанного побережья и горных хребтов высотой около 2500 м служит предпосылкой персоноцентризма, а сочетание больших сухопутных пространств и крупных рек вроде Нила вместе с обстоятельствами, требующими коллективных усилий, формирует системоцентризм. В соответствии с этим современное западное общество создало персоноцентричную политическую культуру демократии, а традиционное российское общество — системоцентричную политическую культуру соборности, причём, кроме географических различий, дополнительной предпосылкой служило различие религиозных представлений о сущности христианской Церкви, бытующих в западном протестантизме и русском православии.

Анализ свойств системы местного самоуправления в Западной Европе выявляет диалектическую смену периодов сосредоточения власти на местах и в центре: от родоплеменных общин древних германцев через «варварские королевства» к империи Карла Великого, распадающейся на систему политически автономных «поместий-государств» и почти восстановленной в виде современного Европейского Союза. Преобладание здесь персоноцентричной политической культуры определяет противопоставление государства и общества, отчего развитие местного самоуправления идёт по пути постепенного расширения той сферы, в которую государственной власти (первоначально в лице короля) запрещается вмешиваться. Так, сначала иммунитетные грамоты ограничивают доступ государственных должностных лиц на территорию, находящуюся в собственности крупных землевладельцев, а потом коммунальные хартии запрещают крупным землевладельцам вмешательство во внутренние дела городов. Впоследствии потребности централизации формируют в городских кругах идею «общественного договора», или договора между государством и обществом. Итак, основной функцией местного самоуправления в Западной Европе в частности и на Западе в целом можно считать защиту населения от посягательств государственной (королевской) власти.

В противоположность этому, преобладание в России соборной политической культуры мешало противопоставлению государства и общества, от чего некоторые черты сходства с Западной Европой всегда носят внешний характер, а взгляд вглубь выявляет различия, часто доходящие до противоположности. Так, если русскую политическую раздробленность ещё можно сопоставлять с европейской, то вопрос о существовании на Руси феодализма вызывает всё большие сомнения (стоит вспомнить известную теорию Л. В. Черепнина о государственном феодализме, возникшую именно потому, что частного феодализма не имелось). На Руси не могло быть такого роста частной власти феодалов, как в Западной Европе, поскольку община к моменту возникновения Древнерусского государства в связи с многоземельем ещё не достигла стадии общины-марки, а земля ещё далеко не превратилась в товар (процесс этого превращения не был завершён даже к 1917 году). Отсутствие частной власти означало и отсутствие предпосылок для коммунального движения, а также цехов как его основной силы. К тому же в экономическом и демографическом плане русские города были слабее западноевропейских: доля городского населения в России даже к 1725 г. не превышала 3%, тогда как в Тоскане только за XIII век она достигла % части. Далее, централизация на Руси началась не через пятьсот, как в Европе, а через двести лет после завершения распада, будучи ускорена необходимостью борьбы за освобождение от монголо-татарского ига. Отсюда на Руси не имелось аналогов западноевропейскому общественному договору. Таким образом, вместо постепенного завоевания привилегий процесс развития местного самоуправления на Руси шёл как постепенное закрепощение сословий, считавших самоуправление не столько правом, сколько повинностью или тяжкой необходимостью во времена смут. Поэтому основной функцией местного самоуправления в России вместо защиты граждан от государственных посягательств было сотрудничество с государством. Соответственно, объём прав местного самоуправления в России всегда был очень ограниченным в сравнении с западноевропейским, а все попытки его расширения по западным образцам изначально обречены на неудачу из-за сравнительной ограниченности местных ресурсов.

Последний вывод подтверждается не только историческими фактами (например, фактом стихийной замены земств Советами), но и реальностью современной муниципальной реформы, столкнувшейся с постоянным финансовым голодом в 95% муниципальных образований и вытекающим из него отсутствием местной автономии. Нехватка ресурсов вызывается прежде всего географическими особенностями России — большими пространствами и самым холодным на Земле климатом, требующими высокого уровня потребления энергии, относительного которого нынешний уровень составляет лишь 40%, что сопоставимо с развивающимися странами, примерно между Зимбабве и Конго. Следовательно, для повышения уровня жизни населения России необходимо полностью отказаться от принципов Европейской хартии о местном самоуправлении, требующей передавать на более высокие ступени управления лишь то, что не может быть решено на местах из-за объёма и природы поставленной задачи или требований эффективности и экономии. Применительно к России этот принцип означает непроизводительное распыление средств, поэтому его следует переформулировать ровно наоборот: на местах решаются лишь те дела, решить которые позволяет имеющийся у местного сообщества объём ресурсов, а остальное должно взять на себя государство. Ясно, что такое изменение означает отказ от демократического транзита, но в ином случае вопросы местного значения, нерешённые из-за отсутствия средств в местном бюджете, так и останутся «висеть в воздухе», постепенно накапливаясь и грозя техногенными катастрофами (характерный, но не единственный пример — регулярные зимние аварии на теплотрассах в течение ряда последних лет).

По теме диссертации можно выделить три основных направления дальнейших исследований. Во-первых, это сравнение российского местного самоуправления не только с западноевропейскими моделями, но и с моделями, существующими в восточных обществах. Во-вторых, системно-политологический анализ может быть направлен не только на местное самоуправление, но и на другие формы развития политической системы (например, региональные и федеральные). В-третьих, научный интерес представляет соотношение исторического, собственно политологического и политико-философского подходов.

Список научной литературыГорожанина, Татьяна Валерьевна, диссертация по теме "Теория политики, история и методология политической науки"

1. Законодательные акты и официальные документы

2. Европейская хартия о местном самоуправлении // Социологические исследования. — 1997. — № 1. — С. 90—97.

3. Закон РСФСР от 6 июля 1991 г. «О местном самоуправлении в РСФСР» // Сборник законодательных актов, принятых третьей сессией Верховного Совета РСФСР 26 июня — 12 июля 1991 года. — М.: Советская Россия, 1991. — С. 168—246.

4. Федеральный закон от 6 октября 2003 года № 131-Ф3 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. — 112 с.1.. Научная, справочная литература и периодика

5. Абрамов В. Ф. Местное самоуправление: идея и опыт // Социологические исследования. — 1997. — № 1. — С. 120—126.

6. Акофф Р. Акофф о менеджменте / Расселл Л. Акофф; Пер. с англ. Ю. Канского. — СПб. [и др.]: Питер , 2002 — 447 с.ил., табл.; 21 см. — (Теория и практика менеджмента). — Доп. тит. л. англ. — Библиогр.: с. 438—441. — ISBN 5-318-00286-2

7. Александров В. А. Сельская община в России (XVII — начало XIX в.). — М.: Наука, 1976. — 323 с. — ISBN.

8. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политология: Хрестоматия / Сост. Б. А. Исаев, A.C. Тургаев, А. Е. Хренов. — СПб.: Питер, 2006. — 464 е.: ил. — (Хрестоматия). — С. 274—285.

9. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К, Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: мировой обзор // Политология: Хрестоматия / Сост. Б. А. Исаев, A.C. Тургаев, А. Е. Хренов. — СПб.: Питер, 2006. — 464 е.: ил. — (Хрестоматия).—С. 105—114.

10. Асланов Л. А. Культура и власть. Электронный ресурс. Философские заметки. Кн. 1. —М.: Изд-во ИТРК, 2001. —496 с. URL: http://www.kara-murza.ru/vlast/KulturaVlast.zip (Дата обращения: 2.11.2010).

11. Афанасьев В. Г. О системном подходе в социальном познании //Вопросы философии. — 1973. — № 6. — С. 98—111.

12. Ахиезер А. С., Яковенко И. Г. Что же такое общество? // Общественные науки и современность. — 1997. — № 3. — С. 30—37.

13. Берг О. В. Местное самоуправление в системе публичной власти федеративного государства. Автореферат дисс. . д-ра юрид. наук. 12.00.02. Воронеж, 2003. — 60 с.

14. Бессонов Б. Н. Герменевтика: история и современность // Гадамер X. Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. Пер. с нем. / Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова. — М.: Прогресс, 1988. — 704 с. — С. 5—36.

15. Блауберг И. В. Целостность и системность // Системные исследования. Ежегодник — 1977. — М.: Наука, 1977. — С. 5—20.

16. Бондаренко В. Н. Методологические принципы гносеологической концепции классического марксизма / / В. Н. Бондаренко; М-во общего и проф. образования РФ. Башкир, гос. ун-т. —Уфа , 1997 — 106 е.; 20 см — Библиогр.: с.99—106. — ISBN 5-7477-0136-3:300 экз.

17. Бородкин Ф. М. Ценности населения и возможности местного самоуправления // Социологические исследования. — 1997. — № 1. — С. 98—111.

18. Булгаков, С. Н. Православие. Очерки учения православной церкви Текст. / С. Н. Булгаков; [худож. оформ. Б. Ф. Бублик]. — М.: ACT — Харьков: Фолио, 2001. — 480 с. — (Б-ка «Р. X. 2000». Серия «Религиозная философия»),

19. BN 5-17-003134-3 (в пер.). — 5000 экз.

20. Василъкова В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации / В. В. Василькова. — СПб.: Лань, 1999. — 478, 1. с. ил.;21 см. — (Синергетика). — Библиогр.: с. 463-477.1.BN 5-8114-0056-Х.

21. Гавра Д. 77. Социальные институты // Научные доклады высшей школы. Социально-политический журнал. — 1998. — № 2. —- С. 123—132.

22. Гайденко 77. 77. У истоков понятия системы (проблема единого и многого в философии Платона) // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник — 1979. — М., 1980. — С. 358—378.

23. Глотов М. Б. Социальный институт: определение, структура, классификация // Социологические исследования. — 2003. — № 10. — С. 13—19.

24. Григорян Л. А. Советы — органы власти и народного самоуправления. — М., 1965. — ISBN. (В пер.):

25. Данилов В. 77. К вопросу о характере и значении крестьянской поземельной общины в России // Проблемы социально-экономической истории России: Сб. ст. К 85-летию со дня рождения акад. Н. М. Дружинина. — М.: Наука, 1971. — 376 с. — С. 341—359.

26. Дементьев А. Н. Местное самоуправление в системе властеотношений в Российской Федерации. Дисс. . канд. юрид. наук. 12.00.01., 12.00.02. М., 2003. — 179 с.

27. Дрюк М. А. Синергетика: позитивное знание и философский импрессионизм // Вопросы философии. — 2004. — № 10.

28. ЪЪ.Дугин, А. Г. Основы геополитики Текст. / Александр Гельевич Дугин // Россия и Европа: хрестоматия по русской геополитике / сост. JI. Н. Шишелина; Ин-т экономики РАН. — М.: Наука, 2007. — С. 476—519.

29. Евреева О. А. Идея соборности: социально-философский анализ. Дисс. . канд. филос. наук. 09.00.11. М., 2006. — 162 с. — Библиогр.: с. 151-162.

30. Елъчанинов М. С. Природная среда и модернизация России // Социологические исследования. — 2007. — № 8. — С. 12—18.

31. Жумагулов К. Т. Аграрный строй древних германцев в трактовке археологов ФРГ // Средние века. Вып. 50. — М.: Издательство АН СССР, 1987. — С. 282—288.

32. Зак С. Д. Методологические проблемы развития сельской поземельной общины // Социальная организация народов Азии и Африки. / Отв. ред. — Д. А. Ольдерогге, С. А. Маретина. — М.: Наука, 1975. — 319 с. — С. 233—311.

33. Земцов, Б. Н. Откуда есть пошла. российская цивилизация Текст. / Борис Земцов // Общественные науки и современность. — 1994. — № 4. — С. 51—62. —Библиогр. в постранич. примеч.

34. Зиновьев, А. А. Запад Текст. / А. А. Зиновьев. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2007. — 512 с. (Политический бестселлер). — Библиогр. в постранич. примеч. — ISBN 5-699-19599-8 (в пер.). — 4000 экз.

35. Зазулина М. Р., Самсонов В. В. Коллизии реформирования местного самоуправления на селе (опыт экспертного опроса) // // Социологические исследования. — 2010. — № 2. — С. 38—44.

36. AI. Ильинский И. Н. Социалистическое самоуправление народа. — М., 1987. —ISBN. (В пер.):

37. Истон Д. Категории системного анализа политики // Политология: Хрестоматия / Сост. Б. А. Исаев, А. С. Тургаев, А. Е. Хренов. — СПб.: Питер, 2006. — 464 е.: ил. — (Хрестоматия). — С. 94—105.

38. История Электронный ресурс. // Институт системного анализа РАН: Официальный сайт. URL:http://www.isa.ru/index.php?option=com content&view= article&id=48&Itemid=60&lang=ru ("Дата обращения: 19.09.2010).

39. BN 5-02-008937-0 (В пер.):5 р.

40. История России. В 3 т. Т. 2. История России с начала XVIII до конца XIX в. / Л. В. Милов, П. Н. Зырянов, А. Н. Боханов; отв. ред. А. Н. Сахаров. — М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1997. — 544 е.: ил. — ISBN 5-15-000395-6.5000 экз. (доп. тираж).

41. История России. В 3 т. Т. 3. История России. XX век / А. Н. Боханов, М. М. Горинов, В. П. Дмитренко и др. — М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1997. — 608 е.: ил. — ISBN 5-15-000396-4. — 5000 экз. (доп. тираж).

42. История СССР. С древнейших времён до 1861 года / П. П. Епифанов, А. И. Козаченко, П. И. Кабанов и др.; Под ред. П. П. Епифанова, В. В. Мавро-дина. — 5-е изд., перераб. — М.: Просвещение, 1983. — 576 е., карт. — ISBN. — 150000 экз.

43. К. Н. Обсуждение вопросов местного самоуправления в СССР // Советское государство и право. — 1965. — № 9. — С. 133—135.

44. Каган М. С. Наследие Л. фон Берталанфи и проблема применения системного подхода в сфере гуманитарного знания // Системный подход в современной науке. / Отв. ред. — И. К. Лисеев, В. Н. Садовский. — М.: Прогресс-Традиция, 2004. —560 е.: ил. — С. 53—68.

45. Калинычев Ф. И. Политические и правовые идеи первой русской революции (к 60-летию революции 1905—1907 гг.) // Советское государство и право. — 1965. — № 9. — С. 30—39.

46. Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация. В 2 ч. Ч. 2. От Великой Победы до наших дней. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2005. — 768 с. — Библиогр.: с. 763—765. — ISBN 5-699-07591-7 (В пер.). — 3000 экз. (доп. тираж).

47. Качоровский К. Р. Русская община. Возможно ли, желательно ли ея сохранение и развитие? — 2-е изд. М.: Типо-литография Русского Товарищества печатного и издательского дела, 1906. — 362 с. — ISBN. (В пер.): Б. ц.

48. Клименко В. В. Россия: тупик в конце туннеля? // Общественные науки и современность. — 1995. — № 5. — С. 71—80.

49. Ключевский, В. О. Русская история. Текст. / В. О. Ключевский Полный курс лекций. В 3 кн. Кн. 2. — М.: Мысль, 1995. — 584, [2] с. — ISBN 5-24400732-7. — 6000 экз.

50. Коваль Т. Б. Этика труда православия // Общественные науки и современность. — 1994. — № 6. — С. 55—70.

51. Ковегиников Е. М. Государство и местное самоуправление в России: теоретико-правовые основы взаимодействия: Дисс. . д-ра юрид. наук: 12.00.01. — М., 2001. — 335 с. — Библиогр.: с. 297—335. 71 02-12/127-1 506819172

52. Колесницкий Н. Ф. Эволюция раннефеодального областного и местного государственного устройства и рост вотчинной власти в Германии в IX — первой половине XII в. // Средние века. Вып. 9. — М.: Изд-во АН СССР,1957. — С. 132—194.

53. Краткий философский словарь. / А. П. Алексеев, Г. Г. Васильев и др.; под ред. А. П. Алексеева. — 2-е изд., перераб. и доп. — M.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. — 496 с.

54. Краткий философский словарь. / Под ред. М. Розенталя и П. Юдина. Изд. 4-е, испр. и доп. М.: Политиздат, 1954. — 704 с.

55. Кузьмин В. П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. 3-е изд., доп. — М.: Политиздат, 1986. — 399 с.

56. Кузьмин, С. А. Социальные системы: опыт структурного анализа Текст. / Станислав Алексеевич Кузьмин; Рос. акад. наук, Ин-т соц.-экон. проблем народонаселения. — М.: Наука, 1996. — 190,1. е.: ил.; 21 см — ISBN 502-010692-5: Б. ц.

57. Кулъпин Э. С. Цивилизационный феномен Золотой Орды (Колонизация южнорусских степей в XIII—XV веках) // Общественные науки и современность. — 2001. — № 3. — С. 74—88.

58. Левашов В. К. Мера гражданственности в социоизмерении // Социологические исследования. — 2007. — № 1. — С. 55—62.

59. Лисеев И. К. Системная познавательная модель и современная наука // Системный подход в современной науке. / Отв. ред. — И. К. Лисеев, В. Н. Садовский. — М.: Прогресс-Традиция, 2004. — 560 е.: ил. — С. 69—80.

60. Люблинская А. Д. Сельская община и город в Северной Франции XI— XIII вв. // Средние века. Вып. 38. — М.: Наука, 1975. — С. 116—128.

61. Максимова Н. А. Местное самоуправление России в 16—17 вв. (исто-рико-правовое исследование). Дисс. . канд. юрид. наук. 12.00.01. Саратов, 1996. — 141 с.

62. Малофеева Н. В. Эволюция земского либерализма и развитие системы местного самоуправления в России во второй половине XIX в. Автореферат дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. М., 2004. — 22 с.

63. Мамут Л. С. Государство: полюсы представлений // Общественные науки и современность. — 1996. — №4. — С. 45—54.

64. Мартынов М. Ю. Местное сообщество и социально-экономическая основа местного самоуправления // Социологические исследования. — 2003. — № 8. —С. 50—53.

65. Месарович М., Такахара Я. Общая теория систем. Математические основы. — Пер. с англ. / Под ред. С. В. Емельянова. — М.: Мир, 1978.

66. Парал. загл.: Local self-government. Principles of system approach. — Авт. указаны перед вых. дан. — Библиогр.: с. 563—570 (93 назв.). — ISBN :Б. ц.

67. Мечников, Л. И. Цивилизация и великие исторические реки Текст. / Лев Ильич Мечников // Россия и Европа: хрестоматия по русской геополитике / сост. Л. Н. Шишелина; Ин-т экономики РАН. — М.: Наука, 2007. — С. 52—66.

68. Мильская Л. Т. Аллод в системе феодального землевладения // Средние века. Вып. 50. — М.: Издательство АН СССР, 1987. — С. 173—184.

69. Мильская Л. Т. К вопросу о трактовке проблемы сельской общины в современной историографии ФРГ // Средние века. Вып. 38. — М.: Наука, 1975.1. С. 61—71.

70. Мильская Л. Т. Некоторые проблемы формирования крестьянства раннефеодальной Германии // Средние века. Вып. 40. — М.: Наука, 1976. — С. 29—47.

71. Миронов С. Полномочия дали — денег нет // Российская газета. 2009. 28 октября. URL:/http://www.rg.ru/2009/10/28/mironov.html. (Дата обращения: 03.02.2010).

72. Михаловская Н. С. Каролингский иммунитет. // Средние века. Вып. 2.

73. М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1946. — С. 154—189.

74. Моисеев Н. Н. Тектология Богданова — современные перспективы // Вопросы философии. — 1995. —№ 8. — С. 8—13.

75. Моисеев Н. Н. Человек, среда, общество: Пробл. формализ. описания / Н. Н. Моисеев. — М.: Наука , 1982 — 240 с.ил.;20 см. — В надзаг.: АН СССР, Ин-т философии. — 18В1Ч:85 к.

76. Нестерова О. Тигровые тарифы // Российская газета. — 2009. — 30 декабря. http://www.rg.ru/2009/12/30/tarifV.html (Дата обращения: 29.03.2010).

77. Неусыхин А. И. К вопросу о первом этапе процесса возникновения феодально-зависимого крестьянства как класса // Средние века. Вып. 6. — М.: Изд-во АН СССР, 1955. — С. 5—33.

78. Оболонский, А. В. Перекрёстки российской истории: упущенные шансы Текст. / Александр Оболонский // Общественные науки и современность. — 1992. — № 3. — С. 85—96. — Библиогр. в постранич. примеч.

79. Огилъко И., Пуля И. Огонь из Истры // Российская газета. 2010. 29 марта. http://www.rg.ru/2010/03/29/ааг.Ыт1 (Дата обращения: 29.03.2010).

80. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. 80000 слов и фразеологических выражений / РАН. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. — М.: Азбуковник, 1999. — 944 с.

81. Олъков К. В Кировской области замерзает целый поселок // телепрограмма «Вести», Государственный интернет-канал "Россия" 2001—2008. Официальный сайт. 2010. 9 февраля, http://www.vesti.ru/doc■html?id::=340800 (Дата обращения: 09.02.2010).

82. Пайпс Р. Россия при старом режиме: Пер. с англ. / Ричард Пайпс. — М.: Независимая газета, 1993. — 421 е.; 20 см. — Имен, указ.: с. 416—420. — ISBN 5-86712-008-2: 250,00.

83. Панарин, А. С. Россия в циклах мировой истории Текст. / Александр Сергеевич Панарин // Россия и Европа: хрестоматия по русской геополитике / сост. JI. Н. Шишелина; Ин-т экономики РАН. — М.: Наука, 2007. — С. 543— 604.

84. Первая революция в России: взгляд через столетие. / А. П. Корелин и др.; отв. ред. А. П. Корелин, С. В. Тютюкин; Рос. акад. наук, Ин-т рос. истории.

85. М.: Памятники исторической мысли, 2005. — 602 с. табл.; 22 см — Библи-огр. в прим. в конце гл. — Указ. имен: с. 589—600. — ISBN 5-88451-160-4:800.

86. Пивоваров, Ю. С. Русская власть и публичная политика. Заметки историка о причинах неудачи демократического транзита Текст. / Юрий Пивоваров // Политические исследования. — 2006. — № 1. — С. 12—16. — Библиогр.: с. 16.

87. Приговоры и наказы крестьян Центральной России. 1905 — 1907.: Сб. док. / JI.T. Сенчакова (сост.). Под ред. В. П. Данилова и А. П. Корелина. — М.: Эдиториал УРСС, 2000. — 413, 1. с. факс.;22 см — Библиогр.: с. 395—413. — ISBN 5-8360-0051-4.

88. Пригожим И. Р. Философия нестабильности // Вопросы философии.1991. — № 6. — С. 46—52.

89. Рапопорт А. Различные подходы к общей теории систем // Системные исследования. Ежегодник — 1969. — М.: Наука, 1969. — С. 55—79.

90. Рачинский В. В. Публичная власть: вопросы теории: автореферат дис. . кандидата юридических наук: 12.00.01 / Башкир, гос. ун-т. — Уфа , 2003 — 25 с. 9 03-4/1893-1 50-7183450

91. Рузавин Г. И. Синергетика и диалектическая концепция развития // Философские науки. — 1989. —№ 5. — С. 11—21.

92. Руткееич М. Н. Диалектика и социология / Михаил Николаевич Рут-кевич. — М.: Мысль , 1980 — 356 е.; 21 см. — ISBN (В пер.):1 р. 40 к.

93. Руткееич, М. Н. Трансформация социальной структуры российского общества Текст. / М. Н. Руткевич // Социологические исследования. — 2004. — № 12. — С. 41—46. — Библиогр.: с. 46.

94. Савицкий, П. Н. Континент-океан Текст. / Пётр Николаевич Савицкий // Россия и Европа: хрестоматия по русской геополитике / сост. JI. Н. Ши-шелина; Ин-т экономики РАН. — М.: Наука, 2007. — С. 428—429.

95. Савранская О. Л. Правовые основы местного самоуправления // Социологические исследования. — 1997. — № 1. — С. 111—119.

96. ИЗ. Садовский В. Н. Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ. / Отв. ред. — А. И. Уёмов. — М.: Наука, 1974. — С. . ISBN (В пер.).

97. Садовский В. Н. Смена парадигм системного мышления // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1992—1994. — М.: Эдиториал УРСС, 1996. — 400 с. — С. 64—78.

98. Сапов О. А. Советы — форма самоуправления и основа политической системы социализма / О. А. Сапов. — М.: ЗАО «Изд-во «Экономика», 2004. — 75 с. — Библиогр.: с. 73—75. — ISBN 5-282-02429-2. — 1000 экз.

99. Свечников Г. Индетерминизм // Философская энциклопедия. В 5 т. Т. 2. Дизъюнкция — космическое. — М.: Советская энциклопедия, 1962. — С. 258—260.

100. Серовайский Я. Д. Сообщения Цезаря об аграрном строе германцев в соотношении с данными новейших археологических исследований // Средние века. Вып. 60. — М.: Наука, 1997. — С. 5—36.

101. Словарь иностранных слов. — 10-е изд., стереотип. М.: Русский язык, 1983. —608 с.

102. Советы — власть трудящихся. Сб. докладов. — Ростов-на-Дону, 1974;

103. Соловьёв С. М. Россия перед эпохою преобразования (Глава из «Истории России с древнейших времён») // Соловьёв С. М. Чтения и рассказы по истории России. / Сост. и вступ. ст. С. С. Дмитриева. — М.: Правда, 1989. — 768 е., ил. —С. 204—402.

104. Староверов, В. И. Результаты либеральной модернизации российской деревни Текст. / В. И. Староверов // Социологические исследования. — 2004. — № 12. — С. 64—74. — Библиогр.: с. 74.

105. Староверов В. И. Раскрестьянивание: социолого-политологический анализ // Социологические исследования. — 2010. — № 4. — С. 23—32. — Библиогр.: с. 32.

106. Стёпин В. С. Теоретическое знание: структура, историческая эволюция / B.C. Степин. — М.: Прогресс-Традиция , 2000 — 743 е.; портр.; 22 см — Библиогр.: с. 731-743. — ISBN 5-89826-053-6

107. Стёпин В. С., Кузнецова Л. Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. — М.: ИФРАН, 1994. — 274 с.

108. Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. — М.: Изд-во «Библиотека Сербского Креста», 2004. — 512 с. — ISBN 5-98151-010-3. — 3000 экз.

109. Тихонова Н. Е. Малообеспеченные в современной России: специфика уровня и образа жизни // Социологические исследования. — 2009. — № 10. — С. 29—40. Библиогр.: с. 40.

110. Тихонова Н. Е. Малообеспеченность в современной России. Причины и перспективы // Социологические исследования. — 2010. — № 1. — С. 5—17.1. Библиогр.: с. 17.

111. Тойнби, А. Дж. Мир и Запад Пер. с англ. / Арнольд Джозеф Тойнби (1889-1975) // Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории: Сб. — 2-е изд., — М.: Айрис-пресс, 2003. — С. 433—482. — Библиогр. в постранич. примеч.

112. BN 978-5-8112-3798-2. — Библиогр. в постранич примеч., — 3000 экз.

113. Уёмов А. И. Системный подход и общая теория систем. —М.: Мысль, 1978. — 272 с. — ISBN. (В пер.).

114. Уёмов А. И., Лабутина Н. В. Философское значение атрибутивных общесистемных параметров. // Вопросы философии, — 2003. — № 2. — С. 77— 89.

115. Урманг{ев Н. М. Самоорганизация и свобода / Н. М. Урманцев, М-во образования и науки Российской Федерации, Башкирский гос. пед. ун-т (БГПУ). — Уфа: Изд-во БГПУ. , 2005 — 195 с.;21 см — Библиогр.: с. 182— 195. — ISBN 5-87978-262-Х. — 500 экз.

116. Урманцев Ю. А. Тектология и общая теория систем // Вопросы философии. — 1995. — № 8. — С. 14—23.

117. Урсул А. Д. Общенаучный статус и функции системного подхода // Системные исследования. Ежегодник— 1977. — М., 1977. — С. 29—47.

118. Усманова Р. М. Системность в местном самоуправлении / Усманова Р. М.; М-во образования Рос. Федерации. Башк. гос. ун-т. —Уфа: БашГУ , 2003140 е.; 20 см — Библиогр. в подстроч. примеч. — ISBN 5-7477-0834-1:300.

119. Федоров В. Не знаем, не умеем, не хотим. // Время новостей. 2005. 23 декабря. С. 4. URL:/http://wciom.ru/nocache/arldiiv/tematicheskiiarkhiv/item/sing le/2148.html?cHash=fa3е82883c&print= 1. (Дата обращения: 17.10.2006).

120. Филиппов А. Ф. Теория систем: аутопойесис продолжается Электрон, ресурс. // Социологическое обозрение. — Т. 3. — 2003. — № 1. — С. 50—58. URL:/http://sociologica.hse.m/sr007.pdf7. (Проверено: 04.02.2011).

121. Философский словарь. / Под ред. И. Т. Фролова. Изд. 6-е, переработанное и дополненное. — М.: Политиздат, 1991. — 560 с.

122. Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси.

123. Л., 1988. — 269 с. — ISBN (В пер.):

124. Хавин А. Капитаны советской индустрии // Вопросы истории. — 1966.5. —С. 3—14.

125. Хачатурян H. А. Политическая организация средневекового города // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. В 4 т. Т. 1.: Феномен средневекового урбанизма. / Отв. ред. — А. А. Сванидзе.— М.: Наука, 1999. — С. 313—340.

126. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: в 2 т. / Отв. ред. Н. А. Крашенинникова. Т. 1.: Древний мир и Средине века / Сост. О. Л. Лысенко, Е. Н. Трикоз. — М.: Норма, 2007. — 816 с.

127. Цейтлин Р. С., Сергеев С. А. История государственного управления и муниципального самоуправления в России. — М.: Омега-Л, 2006. — 125 с. — (HUMANITAS. Учебное пособие для высшей школы).

128. Черникова Т. В. Средневековое землевладение и проблема феодализма в русской истории (статья 1) // Общественные науки и современность. — 2005. — №5, —С. 96—108.

129. Черчилль У. С. Вторая мировая война. В 3 кн. Кн. 1. T. I—И. Сокр. пер. с англ. / Под ред. А. С. Орлова, предисл. Д. А. Волкогонова. — М.: Воен-издат, 1991. — 590 с. портр.; карт.; табл. — 22 см — ISBN 5-20300-705-5: 15.00.

130. Шабров О. Ф. Системный подход и компьютерное моделирование в политологическом исследовании // Общественные науки и современность. — 1996.—№2. —С. 100—110. —Библиогр.: с. 110.

131. Шматова Е. С. Муниципализм на Западе и в России: цивилизацион-ные модальности и социальные организации. Автореф. дисс. . канд. филос. наук. 09.00.11. Ростов-на-Дону, 2005. — 23 с.

132. Шубарт, В. Россия и душа Востока Текст. / Вальтер Шубарт; [пер. с нем. В. Поремского] // Общественные науки и современность. — 1993. — № 4. — С. 167—176.

133. Энгельс Ф. Диалектика природы. — М.: Политиздат, 1975. — XVI, 359 с. — ISBN (В пер.).

134. Янч Э. Самоорганизующаяся Вселенная. Введение и обзор: рождение парадигмы из метафлуктуации // Общественные науки и современность. — 1999. —№ 1. —С. 143—158.

135. Ярошееский М. Детерминизм // Философская энциклопедия. В 5 т. Т. 1. А — Дидро. — М.: Советская энциклопедия, 1960. — С. 464—466.

136. Ясин, Е. Г. Модернизация и общество Текст. / Евгений Ясин // Вопросы экономики. — 2007. — № 5. — С. 4—29. — Библиогр. в постранич. примеч.

137. Ясин, Е. Г. Модернизация экономики и система ценностей Текст. / Евгений Ясин // Вопросы экономики. — 2003. — № 4. — С. 4—36. — Библиогр. в постранич. примеч.