автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Словообразовательная категория имён существительных со значением единичности в современном русском литературном языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Словообразовательная категория имён существительных со значением единичности в современном русском литературном языке"

На правах рукописи

ТРУБИЦИНА Ирина Анатольевна

4

СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ ИМЁН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ СО ЗНАЧЕНИЕМ ЕДИНИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ

10.02.01 - Русский язык

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Ставрополь - 2006

Работа выполнена в Ставропольском государственном университете

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Грязнова Виолетта Михайловна

доктор филологических наук профессор Буров Александр Архипович

кандидат филологических наук доцент Красса Сергей Иванович

Ведущая организация:

Таганрогский государственный педагогический институт

Защита состоится 28 марта 2006 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.256.02 по присуждению учёной степени кандидата наук в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009 Ставрополь, ул. Пушкина, д. 1, корп. А, ауд. 416

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан 27 февраля 2006 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

'Чёрная Татьяна Карповна

лооб А

Ч 7S7 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена исследованию словообразовательной категории имён существительных со значением единичности в современном русском литературном языке. Изучаются состав, организация, струюурно-семангические, стилистические и когнитивные особенности указанной словообразовательной категории.

Актуальность избранной темы определяется следующими факторами. Во-первых, словообразовательная категория как одна го комплексных единиц словообразования изучена не в полном объёме; недостаточно глубоко исследованы как теоретические аспекты данного вопроса, так и набор словообразовательных категорий в русском литературном языке. Существуют следующие работы по данной проблеме: докторская диссертация В.М. Грязновой, посвящённая изучению словообразовательной категории наименований лиц в русском литературном языке XIX - XX вв., кандидатские диссертации её учеников: Т.Г. Борисовой, посвящённая изучению словообразовательной категории вещественных имён существительных с мутационным словообразовательным значением в современном русском языке, О.Я. Ивановой, посвящённая анализу лингвокультурной специфики словообразовательной категории локативности (на материале русского и английского языков), H.A. Толстовой, посвящённая изучению словообразовательной категории наименований орудий труда в современном русском литературном языке.

Во-вторых, словообразовательная категория имён существительных со значением единичности в современном языкознании не подвергалась всестороннему изучению. Недостаточно изучены словообразовательные, лексико-семантические, стилистические и когнитивные особенности син-гулятивов в современном русском литературном языке. Существует незначительное количество работ, посвящённых именам существительным со значением единичности. Кандидатская диссертация В.Н. Мусатова «Деривация и употребление сингулятивов в современном русском языке» (Мусатов, 1978) построена на сопоставлении словообразования и функционирования изучаемых лексем в литературном языке и говорах. В данной диссертации представлены самые общие структурные характеристики лексем со значением единичности. Статьи В.И. Нейпггадта (Нейштадт, 1953) и В.И. Максимова (Максимов, 1973), посвящённые данной проблематике, не охватывают всё многообразие имён существительных со значением единичности (описываются только сингулятивы с суффиксом -ин(а));

наряду с описанием фактов литературного языка указанные авторы уделяют большое внимание диалектным образованиям русских говоров. Статья Ю.С. Азарх (Азарх, 1973) посвящена изучению имён существительных со значением единичности с диахронической точки зрения. Основное внимание автор концентрирует на субстантивах с суффиксами -ин(а), -инк(а) и -инин(а), которые, по мнению Ю.С. Азарх, являются наиболее регулярными образованиями. В статьях P.C. Манучаряна, в отличие от трудов, указанных выше, рассматриваются в основном явления литературного языка. Одна из работ посвящена описанию структурно-семантических и стилистических особенностей небольшой группы сингугоггавов с предметным значением (Манучарян, 1965). В другой статье автор рассматривает личные имена существительные на -ин в системе современного русского языка и признаёт, что такие образования могут считаться сингулятивами только с исторической точки зрения (Манучарян, 1968).

Таким образом, из сказанного выше следует, что в современной отечественной лингвистике не существует единого мнения об объёме и статусе словообразовательной категории имён существительных со значением единичности. Очевидно поэтому комплексного изучения всего материала не проводилось. Недостаточное внимание уделялось изучению словообразовательных параметров единичных имён существительных. Характеристика словообразовательных признаков изучаемой группы субстанти-вов чаще всего сводилась к описанию словообразовательных моделей, по которым образованы лексемы, в частности к описанию морфонологичес-ких явлений, характерных для данных моделей. Большинством отечественных учёных имена существительные со значением единичности рассматриваются с лексико-грамматической точки зрения и позиционируются ими в системе языка в качестве лексико-грамматического разряда субстанти-вов. В общем виде описываются стилистические особенности сингуляти-вов. Мало изучены как внутрикатегориальные, так и внешнекатегориаль-ные связи имён существительных со значением единичности.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в работе, во-первых, представлен анализ фактического языкового материала, в таком объёме ранее не вовлекавшегося в орбиту лингвистического исследования; во-вторых, произведена классификация и квалификация этого материала в соответствии с его структурно-семантическими, стилистическими и когнитивными признаками; в-третьих, выявлен и описан состав, строение, набор словообразовательных моделей, внутрикатегориальные и межкатегориальные связи словообразовательной категории имён суще-

ствительных со значением единичности в современном русском литературном языке.

Целью данного исследования является описание структурной организации, семантических и когнитивных свойств словообразовательной категории имён существительных со значением единичности как одной из комплексных единиц словообразования.

Эта цель предполагает решение ряда задач:

1) выявить и описать состав и строение словообразовательной категории имён существительных со значением единичности как одной из комплексных единиц словообразования; 2) выявить общие и специфические структурные и семантические характеристики частных словообразовательных подкатегорий, входящих в состав изучаемой словообразовательной категории; 3) выделить словообразовательные модели, составляющие исследуемую категорию субстантивов и её подкатегории; исследовать вопрос о продуктивности выявленных словообразовательных моделей; 4) охарактеризовать лексемы, составляющие словообразовательную категорию имён существительных со значением единичности, с точки зрения их лексической и словообразовательной семантики на основе использования компонентного анализа; 5) разграничить и описать лексическую и словообразовательную фразеологичность в значении имён существительных со значением единичности; 6) выявить и описать направленность и характер внешнекатегориальных связей изучаемой словообразовательной категории.

Объектом исследования являются мотивированные имена существительные со значением единичности, обозначающие предметы в широком смысле этого слова, в современном русском литературном языке XX — начала XXI вв.

Предметом исследования являются семантические, структурные, стилистические и когнитивные характеристики имён существительных со значением единичности, рассматриваемых в рамках такой комплексной единицы словообразования, как словообразовательная категория.

Материалом для нашего исследования послужили мотивированные суффиксальные имена существительные со значением единичности, выбранные из словарей и текстов XX - начала XXI вв. Произведена полная выборка изучаемой категории субстантивов из следующих словарей: 1) Словарь современного русского литературного языка. АН СССР. Ин-т русского языка. М. - Л., 1948 - 1965. Т. 1-17; 2) Словарь русского языка. В 4 т. / Гл. ред. А.П. Евгеньева. 2-е изд., ислр. и доп. АН СССР. Ин-т русского языка. М., 19811984. Т. 1-4; 3) Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова,

Н.Ю. Шведовой. М., 1994; 4) Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М., 2000. Т. 1-2.

Кроме того, с целью уточнения семантики некоторых лексем и выявления тенденций пополнения состава изучаемой категории субстантивов были привлечены «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля (в 4 т., 2000) и «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова (в 4 т., 1947-1948). Помимо указанной лексикографической выборки, изучению подверглись сингулятивы, не зарегистрированные ни одним из вышеупомянутых лексикографических изданий. Это неологизмы, взятые из текстов публицистической и художественной литературы, а также лексемы, зафиксированные нами в устной речи носителей современного русского языка, употребляемые в бытовых ситуациях и обладающие стилистической окраской разговорности. Общий объём выборки составил 2020 единиц, со словником - 271 единицу.

Методы исследования. В качестве основного метода исследования нами применён синхронно-описательный метод, проявляющийся в изучении, инвентаризации и классификации фактического материала, извлечённого из толковых словарей, текстов публицистической и художественной литературы, а также из бытовых ситуаций городского общения. В работе применялись также следующие традиционные лингвистические методы: метод компонентного анализа, взятый в словообразовательном аспекте, метод статистической обработки данных, сравнительный метод.

Теоретическую основу исследования составили лексико-семантические концепции Ю.Д. Апресяна, JI.A. Новикова, Д.Н. Шмелёва, Л.П. Кашинской, работы по вопросам словообразования В.В. Виноградова, М. Докулила, Е.А. Земской, Г.О. Винокура, И.С. Улуханова, В.И. Максимова, А.Н. Тихонова, P.C. Манучаряна, Ю.С. Азарх, В.М. Грязновой, З.М. Волоцной, исследования по когнитивной лингвистике Е.С. Кубряковой, Дж. Лакоффа, В. А. Масловой.

Теоретическая значимость работы заключается в разработке типологии сингулятивов в словообразовательном аспекте, а также в выявлении и описании специфических структурных, семантических, когнитивных и функциональных характеристик словообразовательной категории имён существительных со значением единичности. Исследование даёт возможность уточнить статус сингулятивов в современной отечественной лингвистике. Положения и выводы, сформулированные в работе, позволяют расширить теоретическую базу для дальнейшего изучения такой комплексной единицы словообразования, как словообразовательная категория.

Практическая значимость работы. Данные, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы при составлении

учебных пособий по словообразованию, в процессе вузовского преподавания курса «Современный русский язык», при организации спецкурса и спецсеминара по проблемам словообразования, в работе с аспирантами и студентами-дипломниками, а также в процессе проведения курсов по повышению квалификации учителей средних школ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Словообразовательная категория имён существительных со значением единичности является актуальной в сознании современного носителя русского языка, в изучаемой категории выражается менталитет русского народа, амбивалентность понимания числа.

2. С исторической точки зрения словообразовательная категория единичности с предметным значением является вторичным образованием по отношению к личным именам существительным со значением «единичного лица». В то же время разряд сингулятивов со значением лица для современного человека является неактуальным.

3. Словообразовательная категория со значением единичности в современном русском литературном языке формируется двумя словообразовательными подкатегориями: 1) словообразовательной подкатегорией имён существительных, обладающих семантическим компонентом «единичное»', 2) словообразовательной подкатегорией имён существительных, обладающих семантическим компонентом «частное». Исходной, прототипической словообразовательной категорией является подкатегория со значением «единичное», с которой по принципу «фамильного сходства» связана подкатегория со значением «частное».

4. Для изучаемой словообразовательной категории характерно совмещение свойств континуальности и дискретности по отношению к формально-семантической структуре членов категории. В результате исследования в словообразовательной категории сингулятивов обнаружены различные виды континуальности, которая находит отражение: 1) в синкретизме, проявляющемся в совмещении значения единичности и значений квалификации предмета по размеру и субъективной оценки в семантике мотивированных имён существительных, которые репрезентируют данную категорию субстантивов; 2) в невозможности чётко дифференцировать определённую группу лексем, входящих в изучаемую словообразовательную категорию, по типу словообразовательного значения (модификационное Ув мутационное) вследствие того, что семантика части сингулятивов носит переходный, диффузный характер; 3) в наличии переходных явлений в оппозициях «единичное» - «частное» и «множество» - «целое» на материале изучаемых субстантивов.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены на 46, 47, 49 и 50 научно-методических конференциях преподавателей и студентов «Университетская наука — региону» (Ставрополь, 2001 - 2002, 2004, 2005), региональной научно-практической конференции «Русский язык и региональная языковая культура: история и современность» (Ставрополь, 2002), третьей Международной конференции «Культура русской речи» (Армавир, 2003), краевой научной Internet-конференции студентов, молодых учёных и специалистов «Молодёжь и наука III тысячелетия» (Ставрополь, 2003), Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003) и 2-й Международной научно-практической конференции «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования» (Тамбов, 2004). По теме исследования имеется 9 публикаций.

Диссертация состоит из введения, трёх глав и заключения. В работе имеется список условных обозначений, перечень словарей, использованных в ходе сбора материала, список произведений художественной и публицистической литературы, привлечённых в качестве текстового материала, и библиография. Объём - 224 страницы машинописного текста.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении к работе обосновывается актуальность темы диссертации, её научная новизна, определяются объект и предмет исследования, его цель и задачи, мотивируется теоретическая и практическая значимость результатов работы, даётся справка о её апробации, описывается структура диссертации.

Первая глава «Мотивированные имена существительные со значением единичности как объект изучения» состоит из пяти параграфов. В ней содержится краткий экскурс в историю возникновения сингулятивов в русском языке, освещается история изучения имён существительных со значением единичности и состояние изучаемой проблемы на современном этапе развития отечественного языкознания, определяется терминология исследования, а также описывается состав и структура исследуемой словообразовательной категории.

С исторической точки зрения значение единичности возникло изначально по отношению к лицу и отражало, в отличие от обычного отношения единицы к множественности, восприятие коллектива как первичного

понятия, а индивидуума по отношению к нему как вторичного: мордва -мордвин, граждане - гражданин.

Сингуиятивы с предметным значением в широком смысле этого слова возникли позже в связи с освоением человеком окружающей среды. Первоначально у носителей языка возникла потребность в назывании отдельных биофактов, каким-либо образом применяемых человеком в быту, в повседневной жизни. Так, подавляющее большинство существительных со значением единичности, встречающихся в древнерусской письменности (до XV в.), относится к тематической группе названий растений и их частей (веток, прутьев, щепок, стеблей травянистых растений, плодов): Ягодина - одна ягода, гроздовина - одна кисть винограда, ольшина - одна ольха.

Названия артефактов с единичным значением появляются позднее, уже в старорусском языке (XVI - XVII вв.), что указывает на стремление человека на данном этапе развития общества не только освоить окружающий мир, но и переделать, обустроить его в соответствии со своими нуждами. Основную массу сингугштивов в этот период составляют наименования строительных материалов (различного рода брёвен, досок, заготовок из дерева для строительства и т.п.), слова, называющие отрезок, кусок, небольшое количество материала, вещества, указанных производящей основой, наименования отдельных частей предметов: заборина - одно бревно забора, кизячи-на - один кизячный кирпич. Таким образом, лексический состав, продуктивность и регулярность категории субстантивов со значением единичности в различные периоды развития русского языка определяются потребностями общественного характера, их осмыслением и экспликацией.

Во втором параграфе анализируются позиции современных лингвистов по проблемам сущности и содержания следующих понятий: словообразовательная категория, словообразовательная подкатегория, лексико-се-мангическая группа, лексико-семантическая подгруппа, словообразовательный тип, словообразовательная модель, словообразовательное значение, словообразовательный формант, мотивированность слова (синхроническая), фразеологичность семантики мотивированного слова, стилистическая характеристика слова. Основным термином исследования является термин «словообразовательная категория». Данное понятие было введено в языкознание чешским учёным Милошем Докулшюм в начале 60-х годов XX века. Вслед за М. Докулилом указанный термин активно используется в трудах таких учёных, как Е.А. Земская, А.Н. Тихонов, И.С. Улуханов, P.C. Манучарян, З.М. Волоцкая и других. В то же время до сих пор в лингвистической науке словообразовательная категория изучена недостаточно, по вопросу дефиниции данного термина мнения разных учёных несколько расходятся.

В конце XX века проблематика словообразовательной категории основательно разрабатывается в трудах В.М. Грязновой. На материале словообразовательной категории суффиксальных личных существительных были исследованы структурно-семантические и прагматические характеристики, парадигматические отношения и связи изучаемой словообразовательной категории в целом и частных словообразовательных подкатегорий, входящих в её состав. Определение термина «словообразовательная категория», данное В.М. Грязновой, представляется нам наиболее целесообразным и компактным. Поэтому, вслед за В.М. Грязновой, в исследовании словообразовательная категория понимается как совокупность мотивированных слов разных типов и способов словообразования, объединённых общностью части речи, содержащих общий словообразовательный семантический компонент, выраженный в форманте.

В четвёртом параграфе первой главы «Общая характеристика и классификация имён существительных со значением единичности в литературе вопроса» освещается состояние изучаемой проблемы на современном этапе развития отечественного языкознания.

В пятом параграфе «Состав и структура словообразовательной категории имён существительных со значением единичности» на основе наблюдений автора описываются состав и строение изучаемой категории субстан-тивов. С целью систематизации и структурирования изучаемого материала нами был применён метод компонентного анализа. В ходе компонентного анализа в значении имён существительных, входящих в СК со значением единичности, нами были выделены следующие семантические компоненты: а) классифицирующая сема «единичность» (классема), которая носит лексико-грамматический характер и присуща всей СК со значением единичности; б) дифференциальные семы общего характера «единичное» и «частное» (гипосемы), которые выражаются на словообразовательном уровне с помощью словообразовательных формантов; в) дифференциальные семы менее общего характера: «частица», «предмет», «кусок», «часть места», «часть единого целого», «часть количества», которые выявляются на словообразовательном уровне и выражаются всем мотивированным словом; г) дифференциальные семы менее общего характера, называющие «однородную массу», «совокупность однородных предметов», «материал, вещество», «единоё целое», вместо», «количество», которые объективируются на словообразовательном уровне и выражаются мотивирующим словом.

Выделить имена существительные со значением единичности из категории конкретных субстантивов и объединить в словообразовательную

категорию (далее кратко СК) позволило наличие в семантике синтулятивов постоянного наиболее общего компонента - семы «единичность» (клас-семы). Под «единичностью» в работе понимается как отдельный предмет в широком смысле этого слова, выделенный из совокупности однородных предметов, однородной массы, так и отдельная часть какого-либо целого, состоящего из ряда подобных частей. Такое понимание семантического компонента «единичность» позволило включить в изучаемую словообразовательную категорию мотивированные суффиксальные лексемы следующих групп: а) названия отдельных предметов, выделенных из совокупности однородных предметов (кирпичина); б) названия отдельных частиц, выделенных из однородной массы (пушинка); в) названия отдельных кусков материала, вещества (льдина); г) названия отдельных частей единого целого, состоящего из ряда подобных частей (подрешетина); д) названия отдельных частей места, выделенных из ряда подобных (болотина); е) названия отдельных частей какого-либо количества (четвертина).

Классификация мотивированных имён существительных со значением единичности проводилась по двум основаниям. На первом уровне членения основанием для дифференциации синтулятивов послужил семантический признак. В ходе нашего исследования в словообразовательной семантике изучаемых лексем были выделены дифференциальные семы (гипосе-мы): 1) сема «единичное», которая понимается как один, единственный, отдельный предмет в широком смысле этого слова, выделенный из множества, совокупности однородных предметов (можжевелина - одна ягода можжевельника, камышина — стебель камыша); 2) сема «частное», которая понимается как отдельная часть чего-либо, которая представляет собой деталь единого целого, состоящего из ряда подобных частей, деталей (палисадина — жердь палисадника, четвертина - четвёртая часть какого-либо предмета, товара). В зависимости от реализации того или иного дифференциального семантического компонента («единичное» или «частное») все сингулятивы были разделены на две словообразовательные подкатегории:

1. Словообразовательную подкатегорию имён существительных, обладающих гипосемой «единичное».

1. Словообразовательную подкатегорию имён существительных, обладающих гипосемой «частное». В дальнейшем словообразовательные подкатегории называются кратко: СПК со значением «единичное» и С ПК со значением «частное».

Внутри семантического уровня членения на основании дальнейших отношений топонимии в каждой словообразовательной подкатегории были

выделены лексико-семантические группы. В дальнейшем на основании семантического признака была произведена дифференциация частных лексико-семантических групп на подгруппы.

На втором уровне членения дифференциация изучаемых лексем произведена по словообразовательному признаку в зависимости от части речи мотивирующего слова на два деривационных класса: отсубстантивы и от-числительные (схематично в-н'4 и Ы+л). В частном деривационном классе произведена дальнейшая дифференциация лексем в зависимости от: а) конкретного отношения между мотивирующим словом и формантом (в результате выявляются частные словообразовательные значения). Например, в рамках СПК со значением «единичное», объективированной деривационным классом 8+Л на основании данного признака выделяются лексемы со значением «единичная частица», «единичный предмет», «единичный кусок»; б) конкретного форманта в рамках одного (в нашем случае суффиксального) способа словообразования. Так, в рамках лексико-семан-тической группы «Единичная частица, выделенная из однородной массы» СПК со значением «единичное», представленной деривационным классом 8+л, выделяются следующие словообразовательные модели: 8+-ин(а), 8+-к(а), 8+-инк(а),8+-ок, 8+-иц(а).

Вторая глава «Структурно-семантическая характеристика частной словообразовательной подкатегории имён существительных со значением единичности, обладающих гипосемой «единичное» посвящена описанию состава и строения указанной словообразовательной подкатегории. СПК имён существительных, обладающих гипосемой «единичное», составляет основную массу изучаемых субстантивов (253 лексемы, что составляет 94 % от общего количества сингулятивов) и формируется тремя лек-сико-семантическими группами:

1. «Единичная частица, выделенная из однородной массы» (далее кратко «Единичная частица»). Лексемы, входящие в её состав, представляют деривационный класс отсубстантивов и образованы по пяти словообразовательным моделям: 1) 8+-ин(а) (виноградина—одна ягода винограда); 2) 8+-к(а) (чешуйка - отдельная пластинка чешуи); 3) 8+-инк(а) (дождинка -капля дождя); 4) в+-ок (волосок - отдельный маленький волос); 5) в+-иц(а) (крупица - отдельное зерно крупы). Анализ собранного материала показывает, что модели 8+-ин(а), в+-к(а), 8+-инк(а) продуктивны (в сфере разговорной и художественной речи).

2. «Единичный предмет, выделенный из совокупности однородных предметов» (далее кратко «Единичный предмет»), В составе данной лек-сико-семантической группы на основании семантического признака (в

зависимости от реализации частных значений основного значения, присущего всей группе в целом) можно выделить следующие частные лексико-семантические подгруппы: а) «Собственно единичный предмет, принадлежащий к совокупности однородных предметов»; б) «Одна из одинаковых частей парных предметов». Данные подгруппы объективируются деривационным классом отсубстантивов. Лексемы, входящие в состав лек-сико-семантической подгруппы «Собственно единичный предмет, принадлежащий к совокупности однородных предметов», образованы по десяти словообразовательным моделям: 1) в+-ин(а) {посудина - отдельный предмет посуды); 2) в+-к(а) (дранка - одна тонкая, узенькая дощечка дранья, ср.: драньё - собир. тонкие, узенысие дощечки, употребляемые для покрытия кровли и для обрешётки стен под штукатурку); 3) 8+-инк(а) (тростинка - стебель тростника); 4) в+-ок (лохмоток - кусок, обрывок чего-либо); 5) 8+-як (медяк - одна монета из меди); 6) 8+-иц(а) (тряпица - кусок, лоскут материи, обычно не новой, ср,: тряпьё- собир. куски, лоскуты материи, обычно не новой); 7) 8+-ух(а) (гнилуха - какой-либо предмет гнилья); 8) !§+-ушк(а) (серебрушка - отдельная монета из серебра); 9) 8+-яшк(а) (оло-вяшка — одна небольшая вещь из олова); 10) 8+-янк(а) (склянка — посудина из стекла)1. Продуктивностью в сфере разговорной и художественной речи обладают три модели го названных выше: 8+-ин(а), ¡§+-к(а), 8+-инк(а). Лексемы, входящие в состав подгруппы «Одна из одинаковых частей парных предметов», образованы по одной словообразовательной модели 8+-ин(а) (лыжина - одна лыжа), которая является низ ко продуктивной.

3. «Единичный кусок материала, вещества» (далее кратко «Единичный кусок»). В составе указанной лексико-семантической группы также на основании семантических различий можно выделить следующие частные лексико-семантические подгруппы: а) «Собственно единичный кусок материала, вещества»; б) «Отдельная оформленная часть, кусок вещества, материала, воспринимаемая органами зрения, осязания как нечто целое». Обе подгруппы объективируются деривационным классом отсубстантивов. Лексемы, формирующие лексико-семантическую подгруппу «Собственно единичный кусок материала, вещества», образованы по одиннадцати словообразовательным моделям: 1) 8+-ин(а) (бересты на — кусок берёсты); 2) 8+-к(а) (бумажка - клочок бумаги); 3) 8+-инк(а) (паклинка -один клок пакли); 4) в+-ок (лубок - пласт, кусок луба); 5) в+-ик (хрусталик - отдельный кусочек хрусталя); 6) 8+-як(а) (железяка — кусок железа);

1 Многие из названных лексем одновременно мотивируются прилагательными, как правило, относительными.

7) 8+-ух(а) (гнилуха - кусок гнили, ср.: гниль - что-либо сгнившее, разрушенное, испорченное гниением); 8) 8+-ушк(а) (гнилушка - кусок гнили); 9) Я+-яшк(а) (деревяшка - небольшой кусок дерева); 10) 8+-янк(а) (жестянка - кусок жести); 11) 8+-ышк(а) (ледышка - кусочек льда)1. Лексемы, входящие в состав лексико-семантической подгруппы «Отдельная оформленная часть, кусок вещества, материала, воспринимаемая органами зрения, осязания как нечто целое», образованы по двум словообразовательным моделям: 1) в+-к(а) (слюнка - струйка слюны); 2) в-к-ок (дымок - небольшая струя или клуб дыма). Словообразовательные модели, по которым образованы лексемы, входящие в лекеико-семантическую группу «Единичный кусок», являются непродуктивными.

В целом в объективации С ПК со значением «единичное» участвует двадцать девять словообразовательных моделей, ига которых только семь являются продуктивными в сфере разговорной и художественной речи. Наиболее активным словообразовательным средством категоризации СПК со значением «единичное» является модель 8+-ин(а) с частным словообразовательным значением «единичная частица».

Дня словообразовательных моделей, по которым образованы лексемы, входящие в состав СПК со значением «единичное», характерен ряд морфо-нологических явлений: чередование согласных фонем на морфемном шве; интерфиксация на морфемном шве; чередование гласных фонем внутри корневого морфа; усечение финалей основы мотивирующего слова.

Абсолютное большинство сингулятивов, обладающих гипосемой «единичное» (95 % от общего количества лексем данной СПК) являются словами акцентного типа А. Значительная часть изучаемых лексем мотивирована также словами акцентного типа А, в то же время определённая часть лексем (32 % от общего количества лексем данной СПК) мотивирована словами других акцентных типов.

Анализ материала, включённого нами в рамки изучаемой словообразовательной категории, выявляет парадигматические семантические отношения, в которые вступают мотивированные лексемы со значением единичности: наличие парадигматических отношений между элементами некоторого множества и есть то, что делает это множество системой, а не простым набором объектов. В нашем материале выявляются следующие общие типы семантических корреляций: 1) словообразовательная синонимия (в нашем случае экспрессивно-стилистическая), например, стёклышко

1 Многие из названных лексем одновременно мотивируются прилагательными, как правило, относительными.

(БАС, MAC - разг., Ожегов - без помет) - стекляшка (БАС, Ожегов - разг.) «кусочек стекла»; 2) лексическая синонимия (квазисинонимия), например, дробина «свинцовый шарик ружейной дроби» (от дробь) и картечина «крупная дробина для охотничьего ружья» (от картечь); 3) явление семантической производности: а) целое - его часть, например, овсинка -1) один стебель овса, 2) одно зерно овса; б) вещество - артефакт из вещества, например, медяшка - 1) кусочек меди, 2) какой-либо предмет или монета из меди; 4) родо-видовые отношения, например, тканина - кусок ткани (ткань - всякая тканая материя, то, что приготовлено тканьём) и рогожина - кусок рогожи (рогожа - грубая плетёная упаковочная ткань).

По данным таких лексикографических источников, как БАС, MAC, значительная часть лексем СПК со значением «единичное» сопровождается пометой «разговорное», что указывает на принадлежность слов к разговорной лексике, которая употребляется в непринуждённой, живой речи и не выходит за рамки норм литературного языка: картофелина, ириска, кофеинка, ватка, жестянка (27 % от общего количества лексем данной СПК). Реже (11 % от общего количества лексем СПК со значением «единичное») встречается помета «просторечное»: помидорина, порточина, рогожина. В отдельных случаях лексемы сопровождаются пометами «областное» (крупина, можжевелина, лесина), «специальное» (шлаковина, тканина, дранка), «устаревшее» (маковица, берёзина, тростина).

Изучение организации, взаиморасположения и видов устойчивых связей отдельных лексико-семантических групп в составе СПК со значением «единичное» показывает, что данная словообразовательная подкатегория построена по принципу центр - периферия. В центр описываемой словообразовательной подкатегории могут быть поставлены: 1. По количеству лексем - лексико-семантическая группа «Единичная частица». 2. По количеству словообразовательных моделей, которыми реализуется каждая группа, - лексико-семантическая группа «Единичный кусок». 3. По продуктивности — непродуктивности словообразовательных моделей, объективирующих каждую лексико-семантическую группу, — лексико-семантическая группа «Единичная частица». 4. По общеупотребительности - ограниченности лексем, входящих в состав каждой группы, — лексико-семантическая группа «Единичная частица». 5. По наличию и уровню активных внутри-категориальных связей - лексико-семантические группы «Единичный предмет» и «Единичный кусок материала, вещества».

Таким образом, по совокупности признаков в СПК со значением «единичное» в центре находится лексико-семантическая группа «Единичная частица». Лексико-семантические группы «Единичный предмет» и «Единичный

кусок материала, вещества» находятся на некотором удалении от центра описываемой С ПК. Данная СПК структурирована радиально: кроме центральной лексико-семантической группы «Единичная частица», имеются нецентральные расширения, которые не являются типичными примерами центральной лексико-семантической группы изучаемой подкатегории, а представляют её варианты. Возможности для расширения определяются центральной моделью, а именно: мотивация расширения СПК со значением «единичное» обеспечивается трансформацией словообразовательной структуры мотивированных лексем центральной части (как формантной части значения, так и мотивирующей части значения). Словообразовательная структура «единичная частица» (формантная часть значения) - «однородная масса» (мотивирующая часть значения) трансформируется в иные: а) «единичный предмет» - «совокупность однородных предметов» и б) «единичный кусок» - «материал, вещество» за счёт изменений денотативного и сигнификативного характера, которые отражают основные физические признаки объектов (размер, выделимость, оформленность) и функциональную составляющую имён (биофакт — артефакт). Полученные данные о строении СПК со значением «единичное» не согласуются с традиционным взглядом на классическую теорию, определяющую категории в терминах общих признаков её членов, а подтверждают правоту учёных, пред лагающих когнитивистский подход к категории (Дж. Лакофф, 2004).

В этой же главе рассматривается соотношение значения единичности и квалификации предмета по размеру. Ряд отечественных лингвистов (В.И. Максимов, P.C. Манучарян, авторы РГ - 80) отмечает, что значение единичности, как правило, сочетается с квалификацией предмета по размеру. Наш материал не подтверждает данное утверждение. Собранный нами лексикографический материал показывает, что только 9 % от общего количества лексем, составляющих СПК со значением «единичное» (из них 3 % лексем входят в состав лексико-семантической группы «Единичная частица», 2 % - «Единичный предмет», 4 % - «Единичный кусок»), сочетают в своей семантической структуре значения единичности и квалификации предмета по размеру: а) лексемы с формантом —ин(а) могут называть предметы большие или относительно большие: рыб-ин(а) - одна рыба, обычно большая, ив-ин(а) - отдельное (обычно большое) ивовое дерево; б) лексемы с формантом —к(а) могут называть небольшие предметы: шоколад-к(а) - небольшая плитка шоколада, желез-к(а) - небольшой кусок железа; в) лексемы с формантом -инк(а) могут называть маленькие предметы: волос-инк(а) - отдельный маленький волос. пуш-инк(а) - мелкая частица пуха. Тексты художественной и публицистической литературы,

записи разговорной речи подтверждают отмеченный нами факт. Один и тот же сингулятив в тексте может совмещать значение единичности с различной квалификацией предмета по размеру.

В третьей главе работы «Структурно-семантическая характеристика частной словообразовательной подкатегории имён существительных со значением единичности, обладающих гипосемой «частное» описываются состав и строение указанной словообразовательной подкатегории. СПК со значением «частное» является малочисленной (18 лексем, что составляет 6 % от общего количества сингулятивов) и формируется тремя лекси-ко-семантическими группами:

1. «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое». Лексемы, входящие в её состав, представляют деривационный класс отсубстан-тивов и образованы лишь по одной словообразовательной модели: 8-Ь-ин(а) (мостовина - отдельная доска, бревно, составляющая настил моста; решетина - одна перекладина решётки), которая является непродуктивной в современном русском языке.

2. «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных» (далее кратко «Отдельная часть места»). Лексемы, репрезентирующие данную лекси-ко-семантическую группу, также представляют деривационный класс отсуб-стантивов и образованы по одной словообразовательной модели: 8+-ин(а) (болотина - отдельное болото, буерачина — небольшой отдельный буерак), которая, по нашим наблюдениям, является непродуктивной.

3. «Одна часть какого-либо количества» (далее кратко «Одна часть количества»). Лексемы, входящие в её состав, реализуются деривационным классом отчислительных и образованы по трём словообразовательным моделям: 1) ^-ин(а) (десятина - десятая часть чего-либо, одна десятая доля); 2) ГС+-к(а) (сотка - одна сотая часть какой-либо единицы, меры); 3) ^-инк(а) (четвертинка — четвёртая часть какого-либо предмета, товара). Из вышеперечисленных моделей только модель Р1-К-инк(а) является среднепродуктивной.

Таким образом, в объективации СПК со значением «частное» участвует пять словообразовательных моделей, которые в основном являются непродуктивными. Наиболее активным словообразовательным средством категоризации СПК со значением «частное» является модель 8+-ин(а) с частным словообразовательным значением «часть единого целого».

Для словообразовательных моделей, по которым образованы лексемы СПК со значением «частное», характерны такие же морфонологические и акцентологические явления, как и для словообразовательных моделей, которыми объективируется СПК со значением «единичное».

В ходе анализа лексикографического материала в СПК со значением «частное» нами выявлены парадигматические семантические отношения, в которые вступают изучаемые мотивированные лексемы. В нашем материале выявляются следующие общие типы семантических корреляций: 1) словообразовательная синонимия (в нашем случае экспрессивно-стилистическая), например, четвертина (MAC - прост.) - четвертинка (MAC, НСРЯ -разг.) «четвёртая часть какого-либо предмета, товара»; 2) лексическая синонимия (квазисинонимия), например, штакетина «одна планка из деревянного забора, ограды, штакетника» и палисадина «жердь, планка палисадника, сквозного забора».

По данным таких лексикографических источников, как БАС, MAC, НСРЯ, определённая часть лексем описываемой СПК - 17 % от общего количества лексем, обладающих гипосемой «частное» - сопровождается пометой «разговорное» (iштакетина, сотка, четвертинка)-, по 11 % лексем, составляющих СПК со значением «частное», сопровождается пометами «просторечное» (болотина, четвертина), «специальное» (подрешетина, решетина) и «устаревшее» (мшина, пятина).

Анализ организации, взаиморасположения и видов устойчивых связей отдельных лексико-семантических групп в составе СПК со значением «частное» выявил, что данная СПК построена по принципу центр - периферия. В центр описываемой словообразовательной подкатегории могут бьггь поставлены: 1. По количеству лексем - лексико-семантическая группа «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое». 2. По количеству словообразовательных моделей — лексико-семантическая группа «Одна часть количества». 3. По продуктивности - непродуктивности словообразовательных моделей - лексико-семантическая группа «Одна часть количества». 4. По общеупотребительности - ограниченности лексем -лексико-семантическая группа «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое». 5. По наличию и уровню внутрикатегориальных связей - группа «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое».

Таким образом, по совокупности признаков в СПК со значением «частное» в центре находится лексико-семантическая группа «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое». Лексико-семантические группы «Одна часть количества» и «Отдельная часть места» удалены от центра и находятся ближе к периферии. Данная СПК структурирована радиально: кроме центральной лексико-семангической группы «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое», имеются нецентральные расширения, которые не являются типичными примерами центральной лексико-семантической

группы изучаемой подкатегории, а представляет её варианты. Возможности для расширения определяются центральной моделью, а именно: мотивация расширения СПК со значением «частное» обеспечивается трансформацией словообразовательной структуры мотивированных лексем центральной части (как формантной части значения, так и мотивирующей части значения). Словообразовательная структура «отдельная часть единого целого» (формантная часть значения) - «единое целое» (мотивирующая часть значения) трансформируется в иные: а) «отдельная часть места» - «место» и б) «отдельная часть количества» - «количество» за счёт изменений денотативного и сигнификативного характера, которые отражают основные физические признаки объектов (степень выделимости, офор-мленности, структурированность) и функциональную составляющую имён (артефакт - биофакт). Полученные данные о строении СПК со значением «частное» не согласуются с традиционным взглядом на классическую теорию, определяющую категории в терминах общих признаков её членов, а подтверждают правоту учёных, предлагающих когнитивистский подход к категории (Дж. Лакофф, 2004).

В ходе компонентного анализа в СПК со значением «частное» выявлено определённое количество наименований (около 30 % от общего количества лексем данной СПК), характеризующихся фразеологичностью семантики (они входят в состав лексико-семантической группы «Одна часть количества»).

Понятие «фразеологичность слова» было введено М.В. Пановым и определялось им как несводимость значения слова к произведению (или сумме) значений его частей (Панов, 1956). Впервые дифференциация рассматриваемого понятия на лексическую и словообразовательную фразеологичность была предложена и описана В.М. Грязновой (Грязнова, 1986). В нашем диссертационном исследовании, вслед за В.М. Грязновой, мы разграничиваем фразеологичность семантики мотивированного слова на лексическую и словообразовательную и используем её понимание данных терминов. Явление лексической фразеологичности обнаруживается в ходе компонентного анализа мотивированного слова в составе формантной части его значения как нетипичные, неповторяющиеся, наращенные семы, не имеющие формального выражения; явление словообразовательной фразеологичности находит своё отражение в типичных, повторяющихся приращённых семах, выражающихся в самом факте соединения мотивирующего слова и форманта.

Анализ словарных дефиниций лексем со значением «одна часть какого-либо количества» в сопоставлении со значениями мотивирующих слов

показал наличие в семантике данных сингулятивов смыслового компонента, являющегося приращенным, морфематически не выраженным и повторяющимся в семантике лексем всей рассматриваемой лексико-семан-тической группы в целом, например, пятина «один из пяти административных районов, на которые делилась Новгородская земля в конце 15 -начале 18 вв.», четвертинка «одна часть из четырёх, на которые делится какого-либо предмет, товар». Информация «на которые делится (делился) объект» составляет содержание словообразовательной фразеологичности в семантике указанных лексем, так как является типичной, повторяющейся информацией, не имеющей морфемного выражения, эксплицирующейся словообразовательной структурой.

Кроме того, в ходе компонентного анализа в семантике некоторых лексем со значением «одна часть какого-либо количества» обнаруживаются индивидуальные, нетипичные, неповторяющиеся семы, не имеющие формального выражения. Так, информация «объект, подвергшийся делению на части» в семантике каждой отдельной лексемы конкретизируется: десятина «налог в размере одной десятой части дохода, взимавшийся с населения на содержание церкви и духовенства», сотка «одна сотая часть какой-либо единицы, меры». Информация «налог», «доход, взимавшийся с населения на содержание церкви и духовенства», «единицы, меры» является индивидуальной, нетипичной, неповторяющейся, формально не выраженной и, следовательно, составляет содержание лексической фразеологичности в семантике данных лексем.

В литературе вопроса отмечается, что имена существительные со значением единичности являются лексемами с модификационным словообразовательным значением. Модифитционное словообразовательное значение отмечается у таких мотивированных слов, которые выражают то же понятие, что и мотивирующее слово, но, помимо значения мотивирующего слова, содержат некий дополнительный признак; производные лексемы с модификационным словообразовательным значением обычно относятся к той же части речи, что и их производящие. Действительно, большинству лексем, входящих в состав СК со значением единичности, свойственно модификационное словообразовательное значение (94 % от общего числа лексем изучаемой категории субстантивов). К ним относятся все слова, формирующие СПК со значением «единичное» и входящие в состав следующих лексико-семантических групп: «Единичная частица» (изюм «сушёные ягоды винограда» - изюмина «одна ягода изюма»), «Единичный предмет» (тростник «собир. заросли водяного или болотного

многолетнего растения сем. злаковых» - тростинка «один стебель тростника»), «Единичный кусок» (холст «прочная льняная ткань полотняного переплетения» - холстина «отдельный кусок холста»).

Лексемам, входящим в СПК со значением «частное» и формирующим лексико-семантические группы «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое» и «Отдельная часть места», также свойственно моди-фикационное словообразовательное значение (67 % от числа лексем, составляющих СПК со значением «частное»), В то же время модификаци-онный характер словообразовательного значения в данных лексемах проявляется недостаточно отчетливо. Например, в лексико-семантическом варианте «отдельная деревянная планка штакетника-материала» полисе-мичная лексема штакетина соотносится с собирательным именем существительным штакетник «собир. узкие деревянные планки для ограды». В этом случае очевиден модификационный характер словообразовательного значения. В другом лексико-семантическом варианте сингулятив соотносится с конкретным именем существительным: штакетник «сооружение из деревянных планок» — штакетина «отдельная деревянная планка, выделенная из сооружения». Модификационный характер словообразовательного значения в этом случае проявляется недостаточно отчётливо; в семантике мотивированного слова выявляются более существенные отличия от семантики мотивирующего. По своей семантике подобные сингулятивы находятся на периферии модификационного словообразования и сближаются с лексемами с мутационным словообразовательным значением.

Мутационное словообразовательное значение отмечается у незначительного количества лексем (33 % от числа лексем, составляющих СПК со значением «частное»). Мутационное словообразовательное значение свойственно таким словам, которые обозначают иное понятие по сравнению с тем, которое выражается мотивирующим словом. Данные субстан-тивы входят в состав СПК со значением «частное» и составляют лексико-семантическую группу «Одна часть количества» (сто «число и количество 100» - сотка «одна сотая часть какой-либо единицы, меры»). Необходимо отметить, что сингулятивы с мутационным значением обладают фразеологичностью значения: либо словообразовательной фразеологич-ностью (четыре «число и количество 4» - четвертина «одна четвёртая часть какого-либо предмета»), либо и словообразовательной, и лексической фразеологичностью (пять «число и количество 5» - пятина «один из пяти административных районов, на которые делилась Новгородская земля в конце 15 - начале 18 вв.»).

В этой же гааве рассматриваются внутрикатегориальные и межкатего-риалъные связи словообразовательной категории имён существительных со значением единичности.

Внутрикатегориальные связи СК единичности проявляются: а) между частными лексико-семантическими группами, б) между конкретными СПК. Данные связи существуют на уровне многозначности изучаемых лексем, разные лексико-семантические варианты которых относятся к разным группам или подкатегориям. Внутрикатегориальные связи между лексико-семантическими группами характерны только для СПК со значением «единичное». В СПК со значением «частное» внутрикатегориальные связи отсутствуют. Наиболее многочисленные связи обнаруживаются между лексико-семантической группой «Единичный предмет» и лексико-семантической группой «Единичный кусок» СПК со значением «единичное». Например, многозначная лексема стекляшка в лексико-семантическом варианте «кусочек стекла» входит в состав лексико-семантической группы «Единичный кусок», а в лексико-семантическом варианте «маленькая стеклянная вещица» - в состав лексико-семантической группы «Единичный предмет». Аналогичные связи характерны для лексем оловяшка, медяшка, железяка, хрусталик и др.

В единичных случаях проявляются связи между: а) лексико-семантичес-кой группой «Единичная частица» и лексико-семантической группой «Единичный предмет» СПК со значением «единичное» (хмелина — 1) шишка хмеля; 2) стебель, ветка хмеля); б) лексико-семантической группой «Единичная частица» и лексико-семантической группой «Единичный кусок» СПК со значением «единичное» (шоколадка - 1) шоколадная конфета, небольшая плитка шоколада; 2) кусок шоколада).

Анализ имеющегося в нашей картотеке материала показал наличие нескольких многозначных лексем, разные лексико-семантические варианты которых относятся к разным словообразовательным подкатегориям. Так, лексема решетина в лексико-семантическом варианте «один брус решетника» мотивируется собирательным субстантивом решетник «со-бир. материал для обрешётки крыши» и входит в состав СПК со значением «единичное». В другом лексико-семантическом варианте слово решетина соотносится с конкретным существительным решетник «часть обрешётки кровли» и входит в состав СПК со значением «частное».

Межкатегориальные связи СК со значением единичности и СК со значением «размера» и СК со значением «субъективной оценки» находят отражение в явлении синкретизма имён существительных со значением

единичности, которое обнаруживается в совмещении в семантической структуре лексем двух лексико-семантических вариантов: а) одного со значением единичности; б) второго со значением квалификации предмета по размеру и/шти субъективной оценки. Например, земляничка - 1) отдельная ягодка земляники; 2) уменьш.-ласк. к земляника. Анализ фактического материала показал, что изучаемые лексемы, совмещая в своей семантической структуре значения единичности и квалификации предмета по размеру, вместе с последним значением «приобретают» и значение субъективной оценки обозначаемого предмета. Необходимо ответить, что текстовое окружение слова далеко не во всех случаях позволяет разграничить разные лексико-семантические варианты одного и того же слова. Кроме того, компоненты значений изучаемых лексем могут выражаться в различных текстах и раздельно, и совместно.

В ходе анализа собранного нами материала мы выявили, что исходной, прототипической в словообразовательной категории имён существительных со значением единичности является СПК со значением «единичное», которая репрезентируется подавляющим большинством лексем (253 лексемы, что составляет 94 % от общего количества изучаемых слов) и объективируется значительным количеством словообразовательных моделей. Данный факт, по нашему мнению, свидетельствует о более упрощённой процедуре вычленения отдельного элемента из простого множества в сравнении с аналитическим процессом по детализированию составного целого. СПК имён существительных, обладающих гипосемой «частное», связана с «единичными» субстантивами и входит в состав изучаемой категории по принципу «фамильного сходства» (Л. Витгенштейн). Мотивация расширения СК (от СПК со значением «единичное» к СПК со значением «частное») обеспечивается метонимией, прилагаемой к словообразовательной структуре изучаемых сингулятивов: от структуры «единичная частица (предмет, кусок)» - «однородная масса (совокупность однородных предметов, вещество, материал)» к смежной (по формантной части значения) структуре «отдельная часть единого целого (места, количества)» - «целое, состоящее из частей». В целом СК со значением единичности обнаруживает сложное устройство с прототипическими эффектами: в ней есть структурированный радиально центр и есть структурированная радиально периферия, связанные между собой на основе метонимического расширения, приложенного к областям физического и социального опыта человека.

В заключении к работе формулируются основные выводы исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения проблематики.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Трубицина И.А. Характеристика лексико-семантической группы син-гулятивов со значением «единичный кусок материала, вещества, названного мотивирующим словом» // Стилистика и культура речи: Межвузовский сборник научных статей. Пятигорск, 2002. С. 97 - 101.

2. Трубицина И. А. Явление синкретизма на материале значения и употребления существительных со значением единичности // Русский язык и активные процессы в современной речи: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М.: Илекса; Ставрополь, 2003. С. 236 - 238.

3. Трубицина И. А. Характеристика лексико-семантической группы существительных со значением «единичная частица, выделенная из однородной массы» // Русский язык и региональная языковая культура: история и современность: Материалы Региональной научно-практической конференции. Ставрополь, 2003. С. 91 -94.

4. Трубицина И.А. К вопросу о функционировании сингулятивов в современном языковом пространстве // Культура русской речи: Материалы третьей международной конференции в рамках реализации федеральной и краевой программы «Русский язык»: Сборник. Армавир, 2003. С. 80 - 82.

5. Трубицина И. А. Особенности проявления категории числа у субсганги-вов, мотивирующих имена существительные со знаяением единичности // Русский язык и межкугтыурная коммуникация: Научно-исследовательская лаборатория «Русский язык на Северном Кавказе». Ч. 1. Пятигорск, 2003. С. 98 -101.

6. Трубицина И. А. Общая характеристика существительных со значением единичности в современном русском литературном языке // Молодежь и наука Ш тысячелетия: Материалы Краевой ночной Мегпе^конференции студентов, молодых ученых и специалистов. Ставрополь, 2003. С. 464 - 466.

7. Трубицина И.А. К вопросу о классификации имен существительных со значением единичности в современном русском языке // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: Материалы 2-й Международной научно-практической конференции. В 5 ч. Ч. 4. Тамбов, 2004. С. 223 - 226.

8. Трубицина И.А. Стилистические особенности имен существительных со значением единичности в современном русском языке // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 49-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». Ч. II. Ставрополь, 2004. С. 168 - 169.

9. Трубицина ИЛ. О соотношении значений «единичность» и «квалификация предмета по размеру» в содержании единичных имен существительных // Язык как культурно-образовательная среда: лингвистика, перевод, лингводидак-тика: Материалы 50-й н^чно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская н^ка - региону». Ч. I. Ставрополь, 2005. С. 258 - 262.

Изд. лиц.серия ИД № 05975 от 03.10.2001 Подписано в печать 26.02.2006 Формат 60x84 1/16 Усл.печ.л. 1,45 Уч.-изд. л. 1,4

Бумага офсетная Тираж 100 экз. Заказ 107

Отпечатано в Издательско-полиграфнческом комплексе Ставропольского государственного университета. 355009, Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

1006 А '

р - 4 7 5 7

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Трубицина, Ирина Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Мотивированные имена существительные со значением единичности как объект изучения

1. ' История вопроса

2. Терминология исследования

3. История возникновения сингулятивов в русском языке

4. Общая характеристика и классификация имён существительных со значением единичности в литературе вопроса

5. Состав и структура словообразовательной категории имён существительных со значением единичности

ВЫВОДЫ

ГЛАВА II. Структурно-семантическая характеристика словообразовательной подкатегории имён существительных со значением единичности, обладающих гипосемой «единичное»

1. Вводные замечания

2. Характеристика лексико-семантической группы «Единичная частица, выделенная из однородной массы»

3. Характеристика лексико-семантической группы «Единичный предмет, выделенный из совокупности однородных предметов»

4. Характеристика лексико-семантической группы «Единичный кусок материала, вещества»

5. О соотношении значения единичности и квалификации предмета по размеру

ВЫВОДЫ

ГЛАВА III. Структурно-семантическая характеристика словообразовательной подкатегории имён существительных со значением единичности, обладающих гипосемой «частное»

1. Вводные замечания

2. Характеристика лексико-семантической группы «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое»

3. Характеристика лексико-семантической группы «Отдельное место, выделенное из ряда подобных»

4. Характеристика лексико-семантической группы «Одна часть какого-либо количества»

5. О характере словообразовательного значения наименований словообразовательной категории имён существительных со значением единичности

6. Внутрикатегориальные связи словообразовательной категории имён существительных со значением единичности

7. Межкатегориальные связи словообразовательной категории со значением единичности и словообразовательной категории со значением «размера» и словообразовательной категории со значением «субъективной оценки»

ВЫВОДЫ

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Трубицина, Ирина Анатольевна

Настоящая диссертация посвящена исследованию словообразовательной категории имён существительных со значением единичности в современном русском литературном языке. Изучается состав, организация, структурно-семантические, стилистические и когнитивные особенности указанной словообразовательной категории.

Актуальность избранной темы определяется следующими факторами. Во-первых, словообразовательная категория как одна из комплексных единиц словообразования изучена не в полном объёме; недостаточно глубоко исследованы как теоретические аспекты данного вопроса, так и набор словообразовательных категорий в русском литературном языке. Существуют следующие работы по данной проблеме: докторская диссертация В.М. Грязновой, посвящённая изучению словообразовательной категории наименований лиц в русском литературном языке XIX - XX вв., кандидатские диссертации её учеников: Т.Г. Борисовой, посвящённая изучению словообразовательной категории вещественных имён существительных с мутационным словообразовательным значением в современном русском языке, О.Я. Ивановой, посвящённая анализу лингвокультурной специфики словообразовательной категории локативности (на материале русского и английского языков), H.A. Толстовой, посвящённая изучению словообразовательной категории наименований орудий труда в современном русском литературном языке.

Во-вторых, словообразовательная категория имён существительных со значением единичности в современном языкознании не подвергалась всестороннему изучению. Недостаточно изучены словообразовательные, лексико-семантические, когнитивные и стилистические особенности сингулятивов в современном русском литературном языке. Существует незначительное количество работ, посвящённых именам существительным со значением единичности. Кандидатская диссертация В.Н. Мусатова «Деривация и употребление сингулятивов в современном русском языке» (Мусатов, 1978), построена на сопоставлении словообразования и функционирования изучаемых лексем в литературном языке и говорах. В данной диссертации представлены самые общие структурные характеристики изучаемых лексем. Статьи В.И. Нейштадта (Нейштадт, 1953) и В.И. Максимова (Максимов, 1973), посвященные данной проблематике, не охватывают всё многообразие имён существительных со значением единичности (описываются только сингулятивы с суффиксом -ии(а)). Кроме того, наряду с описанием фактов литературного языка большое внимание авторы уделяют диалектным образованиям русских говоров. Статья Ю.С. Азарх (Азарх, 1973) посвящена изучению имён существительных со значением единичности с диахронической точки зрения. Основное внимание автор концентрирует на субстантивах с суффиксами -гш(а), -инк(а) и -инин(а), которые, по мнению Ю.С. Азарх, являются наиболее регулярными образованиями. В статьях P.C. Манучаряна, в отличие от трудов, указанных выше, рассматриваются в основном явления литературного языка. Одна из работ посвящена описанию структурно-семантических и стилистических особенностей небольшой группы сингулятивов с предметным значением (Манучарян, 1965). В другой статье автор рассматривает личные имена существительные на -ин в системе современного русского языка и признаёт, что такие образования могут считаться сингулятивами только с исторической точки зрения (Манучарян, 1968).

Таким образом, из сказанного выше следует, что в современной отечественной лингвистике не существует единого мнения об объёме и статусе словообразовательной категории имён существительных со значением единичности. Очевидно поэтому комплексного изучения всего материала не проводилось. Недостаточное внимание уделялось изучению словообразовательных параметров единичных имён существительных. Характеристика словообразовательных признаков изучаемой группы субстантивов чаще всего сводилась к описанию словообразовательных моделей, по которым образованы лексемы, в частности к описанию морфонологических явлений, характерных для данных моделей. Кроме того, имена существительные со значением единичности рассматриваются большинством отечественных учёных с лексико-грамматической точки зрения и позиционируются ими в системе языка в качестве лексико-грамматического разряда субстантивов. В общем виде описываются стилистические особенности сингулятивов. Мало изучены как внутрикатегориальные, так и внешнекатегориальные связи имён существительных со значением единичности.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в работе, во-первых, представлен анализ фактического языкового материала, в таком объёме ранее не вовлекавшегося в орбиту лингвистического исследования; во-вторых, произведена классификация и квалификация этого материала в соответствии с его структурно-семантическими, стилистическими и когнитивными признаками; в-третьих, выявлен и описан состав, строение, набор словообразовательных моделей, внутрикатегориальные и межкатегориальные связи словообразовательной категории имён существительных со значением единичности в современном русском литературном языке. \

Целью данного исследования является описание структурной организации, семантических и когнитивных свойств словообразовательной категории имён существительных со значением единичности как одной из комплексных единиц словообразования.

Эта цель предполагает решение ряда задач:

1) выявить и описать состав и строение словообразовательной категории имён существительных со значением единичности как комплексной единицы словообразования;

2) выявить общие и специфические структурные и семантические характеристики частных словообразовательных подкатегорий, входящих в состав изучаемой словообразовательной категории;

3) выделить словообразовательные модели, составляющие исследуемую категорию субстантивов и её подкатегории; исследовать вопрос о продуктивности выявленных словообразовательных моделей;

4) охарактеризовать лексемы, составляющие словообразовательную категорию имён существительных со значением единичности, с точки зрения их лексической и словообразовательной семантики на основе использования компонентного анализа;

5) разграничить и описать лексическую и словообразовательную фразеологичность в значении имён существительных со значением единичности;

6) выявить и описать направленность и характер внешнекатегориальных связей изучаемой словообразовательной категории.

Объектом исследования являются мотивированные имена существительные со значением единичности, обозначающие предметы в широком смысле этого слова, в современном русском литературном языке XX - начала XXI вв.

Предметом исследования являются семантические, структурные и стилистические и когнитивные характеристики имён существительных со значением единичности, рассматриваемых в рамках такой комплексной единицы словообразования, как словообразовательная категория.

Материалом для нашего исследования послужили мотивированные суффиксальные имена существительные со значением единичности, выбранные из словарей и текстов XX - начала XXI вв., в редких случаях - из текстов XIX в.

Произведена полная выборка изучаемой категории субстантивов из следующих словарей:

1). Словарь современного русского литературного языка. АН СССР. Ин-т русского языка. М. - Л., 1948 - 1965. Т. 1-17.

2). Словарь русского языка. В 4 т./ Гл. ред. А.П. Евгеньева. 2-е изд., испр. и доп. АН СССР. Ин-т русского языка. М., 1981-1984. Т. 1-4.

3). Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. М., 1994.

4). Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М., 2000. Т. 1-2.

Кроме того, с целью уточнения семантики некоторых лексем и выявления тенденций пополнения состава изучаемой категории субстантивов были привлечены «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля (в 4 т., 2000) и «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова (в 4 т., 1947-1948).

Помимо указанной лексикографической выборки, изучению подверглись сингулятивы, незарегистрированные ни одним из вышеупомянутых лексикографических изданий. Это неологизмы, взятые из текстов публицистической и художественной литературы, а также лексемы, зафиксированные нами в устной речи носителей современного русского языка, употребляемые в бытовых ситуациях и обладающие стилистической окраской разговорности.

Общий объём выборки составил 2020 единиц, со словником - 271 единицу.

Наибольшее количество сингулятивов зафиксировано в «Новом словаре русского языка» Т.Ф. Ефремовой (далее НСРЯ) - 172 единицы. Далее по убывающей: в БАС - 170 единиц, в MAC - 148 единиц, в словаре С.И. Ожегова, S

Н.Ю. Шведовой -100 единиц. Не упомянуто словарями 31 лексема, что составляет 11 % от общего количества собранных нами субстантивов со значением единичности.

Методы исследования. В качестве основного метода исследования нами применён синхронно-описательный метод, проявляющийся в изучении, инвентаризации и классификации фактического материала, извлечённого из толковых словарей, текстов публицистической и художественной литературы, а также из бытовых ситуаций городского общения. В работе применялись также следующие традиционные лингвистические методы: метод компонентного анализа, взятый в словообразовательном аспекте, метод статистической обработки данных, сравнительный метод.

Теоретическую основу исследования составили лексико-семантические концепции Ю.Д. Апресяна, JI.A. Новикова, Д.Н. Шмелёва, Л.П. Катлинской и других, работы по вопросам словообразования В.В. Виноградова, М. Докулила, Е.А. Земской, Г.О. Винокура, И.С. Улуханова, В.И. Максимова, А.Н. Тихонова, P.C. Манучаряна, Ю.С. Азарх, В.М. Грязновой, З.М. Волоцкой, исследования по когнитивной лингвистике Е.С. Кубряковой, Дж. Лакоффа, В.А. Масловой.

Теоретическая значимость работы заключается в разработке типологии сингулятивов в словообразовательном аспекте, а также в выявлении и описании специфических структурных, семантических, когнитивных и функциональных характеристик словообразовательной категории имён существительных со значением единичности. Исследование даёт возможность уточнить статус сингулятивов в современной отечественной лингвистике. Положения и выводы, сформулированные в работе, позволяют расширить теоретическую базу для дальнейшего изучения такой комплексной единицы словообразования, как словообразовательная категория.

Практическая значимость работы. Данные, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы при составлении учебных пособий по словообразованию, в процессе вузовского преподавания курса «Современный русский язык», при организации спецкурса и спецсеминара по проблемам словообразования, в работе с аспирантами и студентами-дипломниками, а также в процессе проведения курсов по повышению квалификации учителей средних школ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Словообразовательная категория имён существительных со значением единичности является актуальной в сознании современного носителя русского языка, в изучаемой категории выражается менталитет русского народа, амбивалентность понимания числа.

2. С исторической точки зрения словообразовательная категория единичности с предметным значением является вторичным образованием по отношению к личным именам существительным со значением «единичного лица». В то же время разряд сингулятивов со значением лица для современного человека является неактуальным.

3. Словообразовательная категория со значением единичности в современном русском языке формируется двумя словообразовательными подкатегориями: 1) словообразовательной подкатегорией имён существительных, обладающих семантическим компонентом «единичное»', 2) словообразовательной подкатегорией имён существительных, обладающих семантическим компонентом «частное». Исходной, прототипической словообразовательной категорией является подкатегория со значением «единичное», с которой по принципу фамильного сходства связана подкатегория со значением «частное».

4. Для изучаемой словообразовательной категории характерно совмещение свойств континуальности и дискретности по отношению к формально-семантической структуре членов категории. В результате исследования в словообразовательной категории сингулятивов обнаружены различные виды континуальности, которая находит отражение: 1) в синкретизме, проявляющемся в совмещении значения единичности и значений квалификации предмета по размеру и субъективной оценки в семантике мотивированных имён существительных, которые репрезентируют данную категорию субстантивов; 2) в невозможности чётко дифференцировать определённую группу лексем, входящих в изучаемую словообразовательную категорию, по типу словообразовательного значения (модификационное УБ мутационное) вследствие того, что семантика части сингулятивов носит переходный, диффузный характер; 3) в наличии переходных явлений в оппозициях «единичное» - «частное» и «множество» - «целое» на материале изучаемых субстантивов.

Апробация работы.

Основные положения диссертации были изложены на 46, 47, 49 и 50 научно-методических конференциях преподавателей и студентов «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2001 - 2002, 2004, 2005), региональной научно-практической конференции «Русский язык и региональная языковая культура: история и современность» (Ставрополь,

2002), третьей Международной конференции «Культура русской речи» (Армавир, 2003), краевой научной Internet-конференции студентов, молодых учёных и специалистов «Молодёжь и наука III тысячелетия» (Ставрополь,

2003), Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003) и 2-й Международной научно-практической конференции «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования» (Тамбов, 2004). По теме исследования имеется 9 публикаций.

Диссертация состоит из введения, трёх глав и заключения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Словообразовательная категория имён существительных со значением единичности в современном русском литературном языке"

ВЫВОДЫ

1. СПК имён существительных, обладающих гипосемой «частное», является малочисленной (18 лексем, что составляет 6 % от общего количества сингулятивов). Тем не менее, СПК со значением «частное» формируется тремя лексико-семантическими группами: ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое», ЛСГ «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных», ЛСГ «Одна часть какого-либо количества».

2. Анализ организации, взаиморасположения и видов устойчивых связей отдельных лексико-семантических групп в составе СПК со значением «частное» выявил, что данная СПК построена по принципу центр периферия. Структура СПК имён существительных, обладающих гипосемой «частное», анализировалась по следующим критериям: 1) по количеству лексем, формирующих каждую ЛСГ; 2) по количеству СМ, которыми реализуется каждая ЛСГ; 3) по продуктивности - непродуктивности СМ, которыми реализуется каждая ЛСГ; 4) по общеупотребительности -ограниченности сингулятивов, формирующих каждую ЛСГ; 5) по наличию и уровню активных связей с другими ЛСГ. В целом структурную организацию СПК имён существительных, обладающих гипосемой «частное» можно представить следующим образом.

По количеству лексем в центре СПК со значением «частное» можно расположить ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое» (8 лексем или 44 % от числа лексем, составляющих данную СПК). Немного удалена от центра ЛСГ «Одна часть какого-либо количества». Она представлена 6 лексемами, что составляет около 34 % от общего количества сингулятивов СПК со значением «частное». На периферии находится ЛСГ «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных», представленная только 4 лексемами, что составляет около 23 % от числа лексем, составляющих СПК со значением «частное».

По количеству словообразовательных моделей, которыми реализуется каждая ЛСГ, центральное место занимает ЛСГ «Одна часть какого-либо количества», так как она реализуется тремя СМ. ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое» и ЛСГ «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных» расположены на периферии, так как реализуются только одной СМ.

По продуктивности - непродуктивности словообразовательных моделей ЛСГ «Одна часть какого-либо количества» занимает центральное положение, так как одна из словообразовательных моделей, репрезентирующих данную группу, является продуктивной, хотя и в малой степени. Словообразовательные модели, объективирующие ЛСГ «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных» и ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое», являются непродуктивными, следовательно, указанные группы занимают положение на периферии.

По общеупотребительности - ограниченности сингулятивов, формирующих каждую группу, в центр может быть помещена ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое»', ЛСГ «Одна часть какого-либо количества» и ЛСГ «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных» равноудалены от центра к периферии.

По наличию и уровню активных связей с другими ЛСГ центральное место занимает ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое». На периферии находятся ЛСГ «Одна часть какого-либо количества» и ЛСГ «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных».

Таким образом, по совокупности признаков в СПК со значением «частное» в центре находится лексико-семантическая группа «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое 1}елое». Лексико-семантические группы «Одна часть какого-либо количества» и «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных» удалены от центра и находятся ближе к периферии. Данная СПК структурирована радиально: кроме центральной ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое», имеются нецентральные расширения, которые не являются типичными примерами центральной лексико-семантической группы изучаемой подкатегории, а представляют её варианты. Возможности для расширения определяются центральной моделью, а именно: мотивация расширения СПК со значением «частное» обеспечивается трансформацией словообразовательной структуры мотивированных лексем центральной части (как формантной части значения, так и мотивирующей части значения). Словообразовательная структура «отдельная часть единого целого» (формантная часть значения) - «единое целое» (мотивирующая часть значения) трансформируется в иные: а) «отдельная часть места» - «место» и б) «отдельная часть количества» -«количество» за счёт изменений денотативного и сигнификативного характера, которые отражают основные физические признаки объектов степень выделимости, оформленности, структурированность) и функциональную составляющую имён (артефакт - биофакт). Полученные данные о строении СПК со значением «частное» не согласуются с традиционным взглядом на классическую теорию, определяющую категории в терминах общих признаков её членов, а подтверждают правоту учёных, предлагающих когнитивистский подход к категории (Дж. Лакофф, 2004).

3. СПК со значением «частное» реализуется двумя деривационными "классами субстантивов: 1) деривационным классом отсубстантивов, в котором лексикализуются: а) ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое» и б) ЛСГ «Отдельная часть места из ряда, подобных»',

2) деривационным классом отчислительных, в котором лексикализуется ЛСГ «Одна часть какого-либо количества».

В целом образование лексем, входящих в состав СПК со значением «частное», происходит по пяти словообразовательным моделям, которые в основном являются непродуктивными. Наиболее активным словообразовательным средством категоризации СПК со значением «частное» является модель 8+-ин(а) с частным словообразовательным значением «одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое»: по данной словообразовательной модели образовано 8 лексем, что составляет 44 % от общего количества лексем, составляющих описываемую СПК.

4. Для словообразовательных моделей, по которым образованы лексемы СПК со значением «частное», характерны следующие морфонологические явления:

1) парные твердые согласные фонемы на морфемном шве перед формантами -ин(а), -инк(а) чередуются с мягкими: обрешетник -обрешетина, палисадник - палисадина, штакетник - штакетина, болото -болотина;

2) заднеязычные согласные фонемы на морфемном шве чередуются с передненёбными: буерак - буерачина, мох - мшина. В единичных образованиях наблюдается нетипичное чередование 0 // <в'> на стыке морфем: четыре - четв-ертина, четв-ертинка\

3) другим способом преодоления определённых морфонологических препятствий в словообразовании на морфемном шве после твёрдых фонем является интерфикс {-ое-, в редких случаях -ерт-): мост - мостовина, мостки - мостовина бугор - бугровина, четыре — четв-ерт-ина и четв-ерт-инка\

4) чередование гласных фонем внутри корневого морфа: <о> // <э> обрешётка — обрешетина, решётка — решетина', 0 II <о> сто — сотка', <о> // 0 бугор — бугровина, мох -мшина;

5) отсечение финалей -ник и —к основы мотивирующего слова: обрешётка — обрешетина, палисадник — палисадина, подрешетник — подрешетина, решетник — решетина, штакетник - штакетина, мостки — мостовина, решётка - решетина.

По нашим наблюдениям, все сингулятивы, составляющие СПК со значением «частное», являются словами акцентного типа А. В 50 % случаев лексемы рассматриваемой СПК мотивированы словами акцентной кривой А и сохраняют ударение на том же слоге основы: палисс/дник - палисад дина, решетник — решетина, штакетник — штакетина, болото — боло тина, буерс/к - буерачина. Другие 50 % сингулятивов, обладающих гипосемой «частное», мотивированы лексемами иных акцентных типов. В таких случаях ударение отмечается на суффиксальном слоге: мост, моете/, мосты — мостовина;мосткгI, мостков -мостовг(на,мох, мха, мхи — мшина, бугор, бугра, бугры - бугровг/на, девять, десяти1 - десятина. Только в одной лексеме сто, ста - сотка ударение отмечается на корневом морфе.

5. В ходе анализа лексикографического материала в СПК со значением «частное» нами выявлены парадигматические семантические отношения, в которые вступают изучаемые мотивированные лексемы: наличие парадигматических отношений между элементами некоторого множества и есть то, что делает это множество системой, а не простым набором объектов. В нашем материале выявляются следующие общие типы семантических корреляций: 1) словообразовательная синонимия (в нашем случае экспрессивно-стилистическая), например, четвертина (MAC - прост.) - четвертинка (MAC, НСРЯ - разг.) «четвёртая часть какого-либо предмета, товара»; 2) лексическая синонимия (квазисинонимия), например, штакетина «одна планка из деревянного забора, ограды, штакетника» и палисадина «жердь, планка палисадника, сквозного забора».

6. По данным таких лексикографических источников как БАС, MAC, НСРЯ незначительная часть лексем описываемой СПК сопровождается пометой «разговорное» (штакетина, сотка, четвертинка) - 17 % от общего количества лексем, обладающих гипосемой «частное». Следует отметить, что лексемы с пометой «разговорное» принадлежат к разговорной лексике, которая употребляется в непринуждённой, живой речи, и не выходят за рамки норм литературного языка. Помета «просторечное» сопровождает 11 % лексем, обладающих гипосемой «частное»: болотина, четвертина. Такое же количество лексем зарегистрировано в словарях с пометами «специальное» (подрешетина, решетина) и «устаревшее» (мшина, пятина). Лексемы, сопровождаемые пометой «просторечное», находятся на периферии литературного языка. Пометы «устаревшее» и «специальное» указывают на ограниченное употребление таких слов.

7. В ходе компонентного анализа в СК имён существительных со значением единичности выявлено 6 наименований (немногим более 2 % от общего количества изучаемых лексем), входящих в состав ЛСГ «Одна часть какого-либо количества», и характеризующихся фразеологичностыо семантики. Явление словообразовательной фразеологичности характерно для семантики всех лексем ЛСГ «Одна часть какого-либо количества». Явление лексической фразеологичности обнаруживается в ходе анализа семантики только некоторых лексем данной ЛСГ: десятина «налог в размере одной десятой части дохода, взимавшийся с населения на содержание церкви и духовенства», сотка «одна сотая часть какой-либо единицы, меры».

8. В литературе вопроса отмечается, что имена существительные со значением единичности являются лексемами с модификационным словообразовательным значением. Действительно, большинству лексем, входящих в состав СК со значением единичности, свойственно модификационное словообразовательное значение (253 лексемы, что составляет 94 % от общего числа лексем изучаемой СК). К ним относятся все слова, входящие в состав СПК имён существительных, обладающих гипосемой «единичное».

Мутационное словообразовательное значение отмечается у незначительного количества лексем (около 2 % от общего количества лексем изучаемой СК). Данные субстантивы составляют ЛСГ «Одна часть какого-либо количества», которая входит в состав СПК со значением «частное».

Лексемам, входящим в ЛСГ «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое» и ЛСГ «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных», свойственно модификационное словообразовательное значение (4 % от количества лексем, составляющих всю СК). В то же время модификационный характер СЗ в данных лексемах проявляется недостаточно отчётливо. По своей семантике указанные сингулятивы находятся на периферии модификационного словообразования и сближаются с лексемами с мутационным словообразовательным значением.

9. В СК имён существительных со значением единичности в ходе исследования обнаружены внутрикатегориальные разноуровневые связи: а) связи между частными ЛСГ, составляющими СПК сингулятивов, обладающих гипосемой «единичное»', б) связи между СПК имён существительных, обладающих гипосемой «единичное» и СПК имён существительных, обладающих гипосемой «частное». Такое взаимодействие различных группировок сингулятивов осуществляется на уровне многозначности изучаемых лексем, разные ЛСВ которых относятся к разным ЛСГ внутри СПК со значением «единичное» или даже разным СПК внутри всей СК единичности в целом. Наиболее многочисленные связи обнаруживаются между ЛСГ «Единич}1ый предмет» и ЛСГ «Единичный кусок, материала, вещества» СПК со значением «единичное». Связи между ЛСГ «Единичная частица» и ЛСГ «Единичный предмет», ЛСГ «Единичная частица» и ЛСГ «Единичный кусок материала, вещества» СПК со значением «единичное», а также между СПК имён существительных, обладающих гипосемой «единичное», и СПК имён существительных, обладающих гипосемой «частное» в целом проявляются в единичных случаях. Связей между частными ЛСГ, входящими в СПК имён существительных, обладающих гипосемой «частное», в ходе исследования не обнаружено.

10. Межкатегориальные связи СК со значением единичности и СК со значением «размера» и СК со значением «субъективной оценки» находят отражение в явлении синкретизма имён существительных со значением единичности. В словообразовательной семантике ряда мотивированных имён существительных со значением единичности явление синкретизма обнаруживается в совмещении в семантической структуре лексем двух ЛСВ: а) одного со значением единичности; б) второго со значением квалификации предмета по размеру и/или субъективной оценки (соломинка, земляничка, рыбина).

Анализ фактического материала показал, что изучаемые лексемы, совмещая в своей семантической структуре значения единичности и квалификации предмета по размеру, вместе с последним значением «приобретают» и значение субъективной оценки обозначаемого предмета. Текстовое окружение слова далеко не во всех случаях позволяет разграничить разные ЛСВ одного и того же слова. Кроме того, компоненты значений изучаемых лексем могут выражаться в различных текстах и раздельно, и совместно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Язык представляет собой материально-идеальное образование, являющееся посредником между миром вещей, находящимся вне человека, и миром идей, отражающимся в человеческом сознании. Человеческое мышление имеет уникальную способность дискретизировать континуальные по своей природе объекты реального или виртуального мира, что естественным образом фиксируется в языке с помощью определённых понятийных, знаковых форм.

В мире реальности количественный показатель неразрывно связан с качественными характеристиками объектов, что отражается нашим сознанием и фиксируется в языке. Поэтому, даже достигнув вершин количественной абстракции, разум человека не освободился от качественно-предметного фактора в языковом представлении взаимосвязи между единичностью и множественностью. В современном языкознании отмечается, что грамматическая категория числа, призванная в своём базовом значении задавать количественную характеристику объектов («один» -единственное число, «более одного» - множественное число), оказывается не в состоянии полностью удовлетворить потребности субъекта в номинации количественного показателя. Отечественные лингвисты отмечают, что в русском языке постоянно происходит процесс «деграмматикализации» числового противопоставления, имеющий тенденцию усиливаться (Плунгян, 2000). Так, форма единственного числа может употребляться для обозначения и одного предмета, и целого ряда однородных предметов. В то же время форма множественного числа может служить для номинации как совокупности вещей окружающего мира, так и одной отдельной реалии.

В повседневном общении, связанном с бытом, жизнедеятельностью носителей языка, нередко возникает необходимость подчёркнуто выделить одну единицу вещества или предмета из множества подобных. Как сказано выше, форма единственного числа не всегда способна выражать значение единичности: в подобных случаях требуется уточнение количества, обозначающего один предмет. С этой целью могут использоваться либо числительные (одна рыба, одно зерно бус), либо производные образования со значением единичности (рыбина, бусина). Тенденция к экономии языковых средств обуславливает приоритетное использование мотивированных суффиксальных имён существительных, в которых посредством словообразовательных формантов передаётся значение единичности. Ряд отечественных лексикологов и словообразователей отмечает, что сингулятивные образования в далёком прошлом были известны и другим славянским языкам (болгарскому, польскому и др.), но там они не получили такого развития, как в русском.

Изучаемая категория субстантивов имеет глубокие корни, является очень древней. Ещё античными философами такими, как Аристотель, Платон, была отмечена закономерная и неразрывная связь между общим и единичным, целым и частью.

Основное (прототипическое) значение «единичное» восходит к языческим представлениям о строении мироздания, Вселенной. Число «один» в мифологической традиции символизирует первичную целостность, Бога, а также свет или солнце, источник жизни. Символично, что у северных народов имя Бога - (Удин. Вместе с тем «единица» символизирует также вертикально стоящего человека, мужское начало, знак человеческого «я» и одиночество. Например, существует русская пословица «Один в поле не воин», в которой один - одинок и слаб. Таким образом, континуум «единичное» составляют две взаимосвязанные противоположности: с одной стороны - это сильное, Божественное начало (макрокосм), с другой - слабое, одинокое человеческое существо (микрокосм). В философском понимании микрокосм (человек) есть некое подобие, отражение макрокосма (Бога, Вселенной), которое не тождественно ему абсолютно. Иначе говоря, единичность, поскольку она противопоставлена множественности, выступает как такая часть целого, которая одновременно и подобна ему, и имеет некоторые отличия. В словообразовании подобные отношения находят отражение в процессе образования сингулятивов в языке в оппозиции «мотивирующее слово - мотивированное слово», при этом сильная позиция лексикализуется наименованиями совокупностей, слабая — наименованиями имён существительных со значением единичности.

С исторической точки зрения значение единичности возникло изначально по отношению к лицу и отражало, в отличие от обычного отношения единицы к множественности, восприятие коллектива как первичного понятия (сильного), а индивидуума по отношению к нему как вторичного (слабого).

Сингулятивы с предметным значением в широком смысле этого слова возникли позже в связи с освоением человеком окружающей среды. Первоначально у носителей языка возникла потребность в назывании отдельных биофактов, каким-либо образом применяемых человеком в быту, в повседневной жизни. Так, подавляющее большинство существительных со значением единичности, встречающихся в древнерусской письменности (до XV в.), относится к тематической группе названий растений, их частей (веток, прутьев, щепок), стеблей травянистых растений, плодов.

Названия артефактов с единичным значением появляются позднее, уже в старорусском языке (XVI — XVII вв.), что указывает на стремление человека на данном этапе развития общества не только освоить окружающий мир, но и переделать, обустроить его в соответствии со своими нуждами. Основную массу сингулятивов в этот период составляют наименования строительных материалов (различного рода брёвен, досок, заготовок из дерева для строительства и т.п.), слова с предметно-сингулятивным значением, называющие отрезок, кусок, небольшое количество материала, вещества, указанных производящей основой, наименования отдельных частей предметов.

В настоящее время категория единичных существительных со значением «лица» является неактуальной. Кроме того, вследствие различного рода экстралингвистических причин, сам круг слов со значением «отдельного лица» сузился. С другой стороны, категория сингулятивов с предметным значением в современном русском языке охватывает сравнительно большую группу лексем, которая продолжает активно пополняться новыми членами. Это связано с тем, что познание человеком окружающей действительности продолжается. Поскольку факты первичной природы по большей части уже освоены и названы, приоритетным направлением в деятельности нашего современника является создание и называние фактов вторичной природы (артефактов). Следовательно, категория предметных сингулятивов для русского человека по-прежнему остаётся актуальной.

В- современном русском языке производные суффиксальные субстантивы, в которых с помощью специфических словообразовательных формантов (в основном -ин(а), -инк(а), -к(а) и некоторых других) передаётся значение одиночного предмета, формируют словообразовательную категорию имён существительных со значением единичности. Выделить имена существительные с сингулятивным значением из категории конкретных субстантивов и объединить в словообразовательную категорию имён существительных со значением единичности позволило наличие в изучаемых словах классемы (или гиперонима) «единичность».

Словообразовательная категория единичности имеет свою структуру, основанную на гиперо-гипонимических отношениях, являющихся одними из самых распространённых парадигматических связей слов, на основе которых структурируется словарный запас языка. В ходе нашего исследования в словообразовательной семантике изучаемых лексем были выделены гипосемы: 1) гипосема «единичное», которая понимается как один, единственный, отдельный предмет в широком смысле этого слова, выделенный из множества, совокупности однородных предметов; 2) гипосема «частное», которая понимается как отдельная часть чего-либо, которая представляет собой деталь единого целого, состоящего из ряда подобных частей, деталей.

В зависимости от реализации того или иного семантического компонента «единичное» или «частное» единичные имена существительные были разделены на две словообразовательные подкатегории:

1. Словообразовательную подкатегорию имён существительных, обладающих гипосемой «единичное».

2. Словообразовательную подкатегорию имён существительных, обладающих гипосемой «частное».

Таким образом, в континууме «единичное» обнаруживается оппозиция «единичное» - «частное», обусловленная другой, мотивирующей оппозицией «множество» - «целое». Сущность последней, на наш взгляд, состоит в следующем. Простое множество представляет собой совокупность однородных объектов, которые можно перемещать в пространстве в различных направлениях независимо друг от друга, менять их взаиморасположение. При этом данное множество не претерпевает качественно-количественных изменений и остаётся той же самой совокупностью. Напротив, между частями органичного целого существуют не простые функциональные отношения, а более сложная система разнокачественных связей. Иными словами, части целого, состоящего из ряда подобных частей, невозможно перемещать по отношению друг к другу и в пространстве, не нарушив при этом целостность, а также другие качественные характеристики первоначального объединения.

Исходя из вышесказанного, «единичное» мыслится нами как относительно самодостаточный, самостоятельный предмет, выделяемый из однородной совокупности по каким-либо определённым признакам, важным для говорящего в данной речевой ситуации. Следует обратить внимание на то, что изъятие одного элемента не влияет на качественные параметры всего множества. В то же время «частное» в нашем понимании представляется в качестве отдельной детали членимого целого, которая сама по себе не является функционально тождественной исходному целому. Кроме того, изъятие хотя бы одной части из единого целого влечёт за собой качественное преобразование последнего. В перспективе мы предполагаем дальнейшее, более детальное изучение взаимосвязи бинарных сопоставлений «множество» - «целое» и, соответственно, «единичное» - «частное».

Исходным, прототипическим значением в словообразовательной категории сингулятивов является словообразовательное значение «единичное». Оно репрезентируется подавляющим большинством лексем. Данный факт, по нашему мнению, свидетельствует о более упрощённой процедуре вычленения отдельного элемента из простого множества в сравнении с аналитическим процессом по детализированию составного целого. Сингулятивы, обладающие гипосемой «частное», связаны с «единичными» субстантивами и входят в состав изучаемой категории по принципу «фамильного сходства» (Л. Витгенштейн).

Мотивация расширения СК (от СПК со значением «единичное» к СПК со значением «частное») обеспечивается метонимией, прилагаемой к словообразовательной структуре изучаемых сингулятивов: от структуры «единичная частица (предмет, кусок)» - «однородная масса (совокупность однородных предметов, вещество, материал)» к смежной (по формантной части значения) структуре «отдельная часть единого целого (места, количества)» - «целое, состоящее из частей». В целом СК со значением единичности обнаруживает сложное устройство с прототипическими эффектами: в ней есть структурированный радиально центр и есть структурированная радиально периферия, связанные между собой на основе метонимического расширения, приложенного к областям физического и социального опыта человека.

Между словообразовательной подкатегорией имён существительных, обладающих гипосемой «единичное», и словообразовательной подкатегорией имён существительных, обладающих гипосемой «частное», осуществляются немногочисленные связи. Такое взаимодействие выражается на уровне семантической структуры многозначного слова, разные лексико-семантические варианты которого относятся к разным словообразовательным подкатегориям.

По своей природе, структуре и функциям язык представляет собой особый феномен, в котором органично совмещены два противоположных и неразрывных свойства - дискретность и континуальность. Оба названных свойства буквально пронизывают изучаемую категорию на разных структурных уровнях и в различных направлениях. Дискретность (способность речевой цепи по определённым правилам делиться на языковые единицы различного содержания) проявляется как в структурном аспекте, так и в семантической сущности собственно словообразовательного значения «единичность». Под континуальностью в лингвистике понимают отсутствие чётких и однозначных границ, наличие постепенных переходов от одного языкового элемента к другому. В результате исследования в словообразовательной категории сингулятивов обнаружены различные виды континуальности:

1. В словообразовательной семантике мотивированных имён существительных со значением единичности континуальность выражается в синкретизме, который проявляется в совмещении значения единичности и значений квалификации предмета по размеру и субъективной оценки в семантической структуре мотивированных имён существительных типа соломинка, крапинка, паутинка, рыбина. Причём компоненты значений изучаемых лексем могут быть представлены в различных текстах как раздельно, так и совместно.

2. Свойство континуальности проявляется в том, что семантика лексем, входящих в состав лексико-семантической группы «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое» и лексико-семантической группы «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных», носит переходный, диффузный характер. Это затрудняет чётко и жёстко дифференцировать словообразовательные значения всех имён существительных со значением единичности на модификационные и мутационные в чистом виде. Лексемам, входящим в лексико-семантическую группу «Одна часть из ряда подобных, составляющих единое целое» и лексико-семантическую группу «Отдельная часть места, выделенная из ряда подобных» свойственно модификационное словообразовательное значение, которое проявляется недостаточно отчётливо и тяготеет к мутации. Таким образом, по своей семантике указанные сингулятивы находятся на периферии модификационного словообразования и сближаются с лексемами с мутационным словообразовательным значением.

3. В оппозициях «единичное» - «частное» и «множество» - «целое» также обнаруживается ряд переходных явлений. Так, в семантической структуре лексем, формирующих лексико-семантическую подгруппу «Одна из одинаковых частей парных предметов», в ходе компонентного анализа выявлено наличие гипосемы «единичное». В соответствии с этим, указанная лексико-семантическая подгруппа входит в состав словообразовательной подкатегории со значением «единичное». В то же время семантика мотивирующих лексем данной лексико-семантической подгруппы не отвечает принципам сопоставления «единичное - множество», так как обозначает целое, состоящее из пары идентичных частей. В этой своей особенности лексико-семантическая подгруппа со значением «Одна из одинаковых частей парных предметов» сближается с лексемами, обладающими гипосемой «частное».

В целом наше исследование показывает, что словообразовательная категория имён существительных со значением единичности является актуальной для современного носителя русского языка. В ней отражается ментальность русского народа. С одной стороны, в семантике лексем, составляющих словообразовательную категорию со значением единичности, выражается стремление подчёркнуто дискретизировать объекты окружающей действительности, что для самого говорящего представляется важным. Вместе с тем, изучаемой категории характерно свойство континуальности, проявляющееся в различных видах, и допускающее переходные, диффузные явления в единицах языка.

СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ИХ УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ

1. БАС - Словарь современного русского литературного языка. АН СССР. Ин-т русского языка. М. - Л., 1948 - 1965. Т. 1 - 17.

2. ЛЭС-Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд., доп. М., 2002. .

3. MAC - Словарь русского языка. В 4 т. / Гл. ред. А.П. Евгеньева. 2-ое изд., испр. и доп. АН СССР Ин-т русского языка. М., 1981 - 1984.

4. НСРЯ - Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М., 2000. Т. 1-2.

5. Ожегов - Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова, НЛО. Шведовой. М., 1994.

6. ФЭС - Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичёв, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалёв, В.Г. Панов. М., 1983.

7. Даль - В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М., 2000.

8. Ушаков - Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. В 4 т. М., 1947 - 1948.

Список научной литературыТрубицина, Ирина Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов Р.И. Очерки русской диалектологии. Ч. 1. М., 1949. С. 175- 177; 240-242.

2. Азарх Ю.С. К истории сингулятивов в русском языке // Общеславянский лингвистический атлас: Материалы и исследования. М., 1973. С. 65-92.

3. Азарх Ю.С. Словообразование и формообразование существительных в истории русского языка. М., 1984. 247 с.

4. Аксаков К.С. Опыт русской грамматики. В 3 т. Т. 3. М., 1860. С. 55 -60; 146-150.

5. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. М., 1966. 302 с.

6. Апресян Ю.Д. Коннотация как часть прагматики слова // Избранные труды. Т. 2. М., 1995. С. 159 169.

7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1974.367 с.

8. Апресян Ю.Д. Современные методы изучения значений и некоторые проблемы структурной лингвистики // Проблемы структурной лингвистики. М., 1963. С. 102 150.

9. Апресян Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола. М., 1967. 251 с.

10. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Изд. 2-ое, стереотип. М., 1969. 608 с.

11. Балалыкина Э.А., Николаев Г.А. Русское словообразование. Казань, 1985. 184 с.

12. Баранова H.A. Имена существительные с модификационными значениями в русском язык. Дисс. . канд. филол. наук. Елец, 2002. 147 с.

13. Беловольская Е.О. Категория недискретного количества и её грамматический статус. Таганрог, 1999. 177 с.

14. Боброва Т.А. Названия растений на -ин(а), -ик(а), -иц(а) в русском языке // Русский язык в школе. 1978. № 3. С. 73 76.

15. Бойцова Е.О. Структура значения диалектного слова обусловленная семантическими отношениями «часть целое». Л., 1988. 26 с.

16. Борисова Т.Г. Словообразовательная категория суффиксальных вещественных имён существительных с мутационным словообразовательным значением в современном русском языке. Дисс. . канд. филол. наук. Ставрополь, 2000. 223 с.

17. Брусенская JI.A. Семантический и функциональный аспекты интерпретации категории числа в русском языке. Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Краснодар, 1994. 43 с.

18. Буй Тхи Тхань Ван. Морфемное и словообразовательное строение существительных на -к(а) в современном русском языке. Дисс. . канд. филол. наук. Краснодар, 1984. 188 с.

19. Буланин JI.JT. Трудные вопросы морфологии. М., 1976. С. 42 — 43.

20. Булаховский JI.A. Введение в языкознание. Ч. 2. М., 1954. 174 с.

21. Булаховский JI.A. Курс русского литературного языка. Т. 2. М., 1953. С. 150- 155.

22. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира: на материале русской грамматики. М., 1997. 576 с.

23. Буров А.А. Когниолингвистические вариации на тему современной русской языковой картины мира: Монография. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2003.361 с.

24. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М., 1959. С. 118 121; 414-417.

25. Васильченко С.М. О выборе суффиксальной модели и её варианта (на материале названий продуктов питания) // Сборник научных трудов. -Курск, 1977. Т. 175. С. 58-61.

26. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове): Изд. 3-е. М., 1986. С. 120-121; 128- 143.

27. Виноградов В.В. Словообразование и его отношение к грамматике и лексикологии //Вопросы теории и истории языка. М., 1952. С. 123 125.

28. Виноградова В.Н. Стилистика и словообразование. Лингвистические заметки // Русский язык в школе. 1986. № 5. С. 77 82.

29. Винокур Г.О. Избранные труды по русскому языку. М.,1959. 492 с.

30. Волоцкая З.М. К сопоставительному описанию славянских языков // Вопросы языкознания. 1975. № 5. С. 38 53.

31. Волоцкая З.М. Опыт описания одной словообразовательной категории (на материале производных названий места) // Актуальные проблемы словообразования. Ташкент, 1975. С. 349-355.

32. Волоцкая З.М. Специфика значения мотивированных слов и способы их толкования // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978. С. 119- 123.

33. Волоцкая З.М., Молошная Т.Н., Николаева Т.М. Опыт описания русского языка в его письменной форме. М., 1964. 184 с.

34. Вопросы теории и истории русского словообразования: Краткое изложение докладов второй межвузовской конференции по словообразованию / Отв. ред. Г.А. Николаев. Казань, 1972. 40 с.

35. Востоков А.Х. Русская грамматика по начертанию его же сокращённой грамматики полнее изложенная // Хрестоматия по истории грамматических учений в России / Сост. В.В. Щеулин, В.И. Медведев. М., 1965. С. 63-67.

36. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация: Общие вопросы. М., 1977. 359 с.

37. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998.

38. Галкина-Федорук Е.М., Горшкова К.В., Шанский Н.М. Современный русский язык. В 2 ч. Ч. 1. М., 1957. С. 206-210.

39. Гарник Ю.И. Слова на -ин(а) в народной речи (комплексное изучение на материале псковских говоров). Дисс. . канд. филол. наук. Псков, 2000. 246 с.

40. Герд A.C. О специфике словообразовательного анализа в рамках одной лексической группы // Очерки по словообразованию и словоупотреблению. JI., 1965. С. 19 36.

41. Глобина JI.B. Семантические процессы в лексико-семантическом поле «часть целого». Воронеж, 1994. 10 с.

42. Гловинская М.Я. О зависимости морфемной членимости слова от степени его синтагматической фразеологизации // Развитие современного русского языка. Словообразование. Членимость слова. М., 1972. С. 26 44.

43. Голанова Е.И. Пути и перспективы изучения словообразования в функционально-стилистическом аспекте // Грамматические исследования: Функционально-стилистический аспект. М., 1991. С. 93 102.

44. Головин В.Г. Очерки по русской морфемике и словообразованию. Воронеж, 1990. 158 с.

45. Головина Э.Д. Соотнесённость однокоренных слов в современном словообразовании // Филологические науки. 1992. № 4. С. 62 74.

46. Головко Э.Г. Словообразование на базе имён числительных: Дисс. . канд. филол. Наук. СПб, 1994. 164 с.

47. Городское просторечие: проблемы изучения / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелёв. М., 1984. 189 с.

48. Грамматика русского языка. В 2 т. Т. 1. М., 1953. С. 23; 223; 244.

49. Грамматика русского языка. В 2 т. Т. 1. М., 1970. С. 39; 105; 115 -119; 138- 139.

50. Греч Н.И. Практическая русская грамматика // Хрестоматия по истории грамматических учений в России / Сост. В.В. Щеулин, В.И. Медведев. М., 1965. С. 45 60.

51. Громова Н.М. Предметные имена существительные с суффиксом -к(а) в русском языке. Дисс. . канд. филол. наук. Львов, 1955. 271 с.

52. Громова Н.М. Утрата уменьшительного значения в некоторых именах существительных женского рода с суффиксом -к(а) // Вопросы русского языкознания. Львов, 1956. С. 113 133.

53. Грязнова В.М. Антропоцентрические характеристики русского мутационного имени // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Материалы международной научной конференции. Ч. 2. Лингвистика / Под ред. Л.П. Егоровой. Ставрополь, 2003. С. 74 79.

54. Грязнова В.М. Личные существительные в русском литературном языке первой половины XIX века: Учебное пособие по спецкурсу. М., 1989. 91 с.

55. Грязнова В.М. О соотношении лексико-семантической группы и словообразовательной категории. Ставрополь, 1983. 18 с.

56. Грязнова В.М. О фразеологичности значения наименований лиц в русском литературном языке XIX века // Лексическая и словообразовательная семантика в русском языке. Ставрополь, 1986. С. 138 — 160.

57. Грязнова В.М. Словообразовательная категория суффиксальных личных существительных мужского рода в русском литературном языке XIX века. Автореф. дисс. д-ра филол. наук. М., 1993. 32 с.

58. Даниленко В.П. Влияет ли употребительность слов на продуктивность словообразовательной модели // Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966. С. 38 44.

59. Ермакова О.П. Фразеологичность семантики производных слов различных словообразовательных структур // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1975. С. 57 63.

60. Еселевич И.Э. Собирательные существительные типа «каменье» и историческая лексикография // Филологические науки. 1987. № 2. С. 53 58.

61. Жаналина JT.K. О содержании и средствах выражения словообразовательного значения // Филологические науки. 1992. № 4. С. 62 -74.

62. Желябова И.В. Эволюция состава и значения класса личных существительных мужского рода в русском литературном языке на протяжении 30 80 гг. XX века. Дисс. . канд. филол. наук. Ставрополь, 2000. 257 с.

63. Земская Е.А. О парадигматических отношениях в словообразовании // Русский язык: Вопросы его истории и современного состояния. М., 1978. С. 63 77.

64. Земская Е.А. Понятие производности, оформленности и членимости основ // Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966. С. 11 14.

65. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992. 220 с.

66. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973. 304 с.

67. Земская Е.А., Кубрякова Е.С. Проблемы словообразования на современном этапе (в связи с XII Международным конгрессом лингвистов) // Вопросы языкознания. 1978. № 6. С. 112 123.

68. Иванова О.Я. К вопросу о классификации локативных имён // Филологические науки. Актуальные проблемы филологии и журналистики: материалы 46 и 47 научно-методических конференций. Ставрополь, 2003. С. 192-194.

69. Категория количества в современных европейских языках / Гл. ред. В.В. Акуленко. Киев, 1990. 284 с.

70. Катлинская Л.П. К вопросу о категориях описания в синхронном словообразовании // Вопросы языкознания. 1984. № 6. С. 104 113.

71. Катлинская Л.П. Место семантики в описании русского словообразования // Филологические науки. 1995. № 4. С. 63 72.

72. Катлинская Л.П. Проблема слова и словообразования // Филологические науки. 2003. № 3. С. 102 110.

73. Клобуков Е.В. Введение в морфологию. Имя существительное // Современный русский литературный язык / Гл. ред. П.А. Лекант. М., 1999. С. 197-198.

74. Кодухов В.И. Семантическая переходность как лингвистическое понятие // Семантика переходности: Сборник научных трудов. Л., 1977. С. 5 -16.

75. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М., 2000.352 с.

76. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М., 1993. 224 с.

77. Колесник Н.В. Категория числа в английском и русском языках. Когнитивный подход // Тезисы докладов: Международная научная конференция «Язык и культура». М, 2001. С. 256.

78. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. СПб., 1999. С. 5 11.

79. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. Учебное пособие для филологических факультетов университетов. М., 1989. 216 с.

80. Куликова И.С. Переходный тип лексической семантики (лексикографический аспект) // Семантика переходности: Сборник научных трудов. Л., 1977. С. 31 -36.

81. Курышева М.Н. Структурная ремотивация слов // Вопросы слово-и формообразования в индоевропейских языках. Томск, 1991. С. 97 109.

82. Лакофф Д. Женщины, огонь и опасные вещи. М., 2004.

83. Лихтман Р.И. К вопросу об основных понятиях словообразования // ИАН ОЛЯ. 1973. Т. 32, Вып. 2. С. 132 140.

84. Ломоносов М.В. Избранные произведения. В 2 т. Т. 2. М., 1986. С. 408-412; 473-475.

85. Лопатин В.В. Нулевая аффиксация в системе русского словообразования // Вопросы языкознания. 1966. № 1. С. 76.

86. Лопатин В.В. О семантической структуре словообразовательного форманта // Русский язык: Вопросы его истории и современного состояния. М., 1978. С. 78-90.

87. Лопатин В.В. Так называемая интерфиксация и проблемы структуры слова в русском языке // Вопросы языкознания. 1975. № 4. С. 24 -37.

88. Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994. 919 с.

89. Лосев А.Ф. Платон. Аристотель. Изд. 2-ое. М., 2000. 391 с.

90. Лукин М.Ф. К вопросу о лексико-грамматическом статусе числительных в современном русском языке // Вопросы языкознания. 1987. №6. С. 43-51.

91. Лыков А.Г. Опыт модели языка. Краснодар, 1999. 199 с.

92. Лыкова Н.А. Континуальное и дискретное в языке // Филологические науки. 1999. № 6. С. 54 62.

93. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и мир образов. М., 1996. С. 388-397.

94. Максимов В.И. Загадка суффикса -ин-а // Русская речь. 1969. № 1. С. 45-49.

95. Максимов В.И. Структура и членение слова. Л., 1977. 147 с.

96. Максимов В.И. Суффикс -ин(а) с выделительным значением в русском языке // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1973. С. 122- 130.

97. Максимов В.И. Суффикс -ин(а) с усилительным значением // Вопросы языкознания. 1971. № 6. С. 109 115.

98. Максимов В.И. Суффиксальное словообразование имён существительных в русском языке. JL, 1975. 224 с.

99. Манучарян P.C. К типологии словообразовательных значений // ИАН ОЛЯ. 1974. Т. 33, № 6. С. 516 526.

100. Манучарян P.C. Некоторые вопросы сопоставления словообразовательных категорий (на материале русского и армянского языков) // Проблемы семантики. М., 1974. С. 286 295.

101. ЮЗ.Манучарян P.C. О категории имён единичных в русском языке // Русский язык в школе. 1968. № 6. С. 94 98.

102. Манучарян P.C. О множественности мотиваций // Актуальные проблемы русского словообразования. В 2 ч. Ч. 2. Самарканд, 1972. С. 210 — 212.

103. Манучарян P.C. Сингулятивы в русском языке // Русский язык в школе. 1965. № 6. С. 69-73.

104. МасловаВ.А. Когнитивная лингвистика. Минск, 2004. 256 с.

105. Милославский И.Г. О регулярном приращении значения при словообразовании // Вопросы языкознания. 1975. № 6. С. 65 72.

106. Милославский И.Г. Производное слово как фразеологическая единица // Русский язык: Вопросы его истории и современного состояния. М„ 1978. С. 40-48.

107. Моисеев А.И. Основные вопросы словообразования в современном русском литературном языке. Л., 1987. 207 с.

108. Мурясов Р.З. О направлении производности и тождестве деривационных морфем // Вопросы языкознания. 1977. № 6. С. 119 125.

109. Мурясов Р.З. О словообразовательном значении и семантическом моделировании частей речи // Вопросы языкознания. М., 1976. № 5. С. 126 — 137.

110. Мусатов В.Н. Деривация и употребление сингулятивов в современном русском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1978. 16 с.

111. ИЗ.Нейштадт В.И. Суффикс единичности -ин(а) // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР. М., 1953. Т. 4. С. 40 43.

112. Немченко В.Н. Современный русский язык. Морфемика и словообразование. Н. Новгород, 1994. С. 208-277.

113. Новиков JI.A. Проблемы языкового значения // Избранные труды. Т. 1.М., 2001. С. 532-633.

114. Панов В.М. О слове как единице языка // Уч. записки Московского пед. ин-та им. Потёмкина. М., 1956. Т. 51. Вып. 5. С. 146- 150.

115. Панов М.В. Позиционная морфология русского языка. М., 1999.275 с.

116. И8.Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику. М., 2000. С. 275-282.

117. Полянский А.Н. План содержания категории количества в русском языке // Филологические науки. 1984. № 1. С. 34 41.

118. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. В 4 т. Т. 4. М., 1985.287 с.

119. Рихтер Г.И. Обратное словообразование в русском языке // Проблемы словообразования русского и украинского языков. Киев, 1976. С. 110-122.

120. Руденко Д.И. О смысловой специфике собирательных существительных // Русский язык в школе. 1987. № 1. С. 60 64.

121. Русская грамматика. В 2 т. Т. 1. М., 1980. С. 94 -95; 135; 171 -173; 195; 206 266; 424 - 427; 511.

122. Семантические вопросы словообразования: Производящее слово / Под ред. М.Н. Янценецкой. Томск, 1991. 272 с.

123. Соболева П.А. Синонимия в словообразовательном гнезде // Проблемы структурной лингвистики. 1984. М., 1988. С. 3 14.

124. Соболева П.А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М., 1980.294 с.

125. Соболева П.А. Структура словообразовательного значения // Проблемы структурной лингвистики. М., 1982. С. 116 133.

126. Современный русский язык. Морфология: Курс лекций / Под ред. В.В. Виноградова. М„ 1952. С. 53 54.

127. Супрун А.Е. Производные существительные с корнями числительных. Фрунзе, 1953. 67 с.

128. Супрун А.Е. Слова с корнями числительных в современном русском языке. Дисс. . канд. филол. наук. Фрунзе, 1954. 492 с.

129. Тихонов А.Н. Множественность словообразовательной структуры слова и русская лексикография // Русский язык: Вопросы его истории и современного состояния. М., 1978. С. 31 -40.

130. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. М., 1985. С. 23-35.

131. Тишина Э.Ф. Множественность мотивации производных слов (на материале отглагольных прилагательных) // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1982. С. 158- 161.

132. Тукова Т.В. Омореферентность форм собирательности и единственного числа имён существительных в русском языке // Филологические науки. 1992. № 6. С. 88 96.

133. Улуханов И.С. О словообразовательной категории. // ИАН ОЛЯ. 1975. Т. 34, № 1.С. 27-35.

134. Улуханов И.С. О семантической классификации мотивированных слов // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1975. С. 72-78.

135. Улуханов И.С. Словообразовательная мотивация и её виды // ИАН ОЛЯ. 1971. Т. 3. Вып. 1. С. 37-46.

136. Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы её описания. М., 1977. 256 с.

137. Улуханов И.С. Словообразовательные отношения между частями речи // Вопросы языкознания. 1979. № 4. С. 101 110.

138. Улуханов И.С. Смысл и его значение в словообразовании и лексике // Русский язык в школе. 1992. № 2. С. 37 40.

139. Ухмылина Е.В. Некоторые особенности функционирования суффиксов -ин(а) и -инк(а) в современном русском языке // Филологические науки. 1980. №4. С. 75-82.

140. Филин Ф.П. Очерки по теории языкознания. М., 1982. 336 с.

141. Философия языка и семиотика / Под. ред. А.Н. Портнова. Иваново: ИГУ, 1995.231 с.

142. Философия, логика, язык: Сборник статей: Перевод с англ. и нем. / Под ред. Д.П. Горского, В.В. Петрова. М., 1987. 331 с.

143. Химик В.В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен. СПб., 2000. С. 17 19; 248 - 250.

144. Цветков Н.В. К методологии компонентного анализа // Вопросы языкознания. 1984. № 2. С. 61 -71.

145. Цоллер В.Н. Многозначность производных слов // Русский язык в школе. 1989. №4. С. 81-86.

146. Чеснокова Л.Д. Категория количества и способы её выражения в современном русском языке. Таганрог, 1992. 178 с.

147. Шамина H.A. Синонимия имён на -ка/-ок в русском языке // Именное словообразование русского языка. Казань, 1976. С. 202 214.

148. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. М., 1968.312с.

149. Шанский Н.М. Стилистика русского языка. М., 1982. 286 с.

150. Ширшов И.А. Типы словообразовательной мотивированности в русском языке. // Филологические науки. 1995. № 1. С. 41 55.

151. Шмелёв Д.Н. Об одном случае активной аналогии в современном русском языке (Существительные с суффиксом -инк-а) // Развитие современного русского языка. М., 1963. С. 108 118.

152. Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973. 256 с.

153. Шмелёв Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М., 1977. 168 с.

154. Шмелёв Д.Н. Современный русский язык: Лексика. М., 1977. 355с.

155. Шуба П.П., Волынец Т.Н., Германович И.К. Современный русский язык. Ч. 2. Словообразование. Морфонология. Морфология. Мн., 1998. С. 5 -117; 170-173.

156. Шуба П.П., Шевченко Л.А., Германович И.К. Современный русский язык. Ч. 1. Фонетика. Лексикология. Фразеология. Мн., 1998. С. 216 -220.

157. Янко-Триницкая H.A. Словообразование в современном русском языке. М., 2001. 504 с.

158. Янценецкая М.Н. Семантические вопросы теории словообразования. Томск, 1979. 241 с.

159. M. Dokulil. Tvoreni slov v cestine. T. 1. Praha, 1962.

160. E. Holenstein. Einfuhrung: Semiótica universalis // Jakobson R. Semiotik: Ausgewahtle Texte, 1919 1982. Fr. a. Main, 1988.

161. СПИСОК ПРОИЗВЕДЕНИЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ И ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

162. Аксаков С.Т. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. М., 1987.

163. Аксаков С.Т. История моего знакомства с Гоголем. М., 1960.

164. Арсеньев В.К. В горах Сихотэ-Алиня / Избранные произведения. В.2 т. Т. 1. М., 1986.

165. Асадов Э.А. Компас счастья. Сборник. М., 1979.

166. Астахова И. Время «Ч». Ростов-н/Д, 1997.

167. Астахова И. Прощёные долги. Ростов-н/Д, 1996.

168. Афиногенов В.Д. Белые лодьи. М., 1992.

169. Бабаевский С.П. Родимый край / Собрание сочинений. В 5 т. Т. 4. М., 1980.

170. Байдерин В.А. Родимое пятнышко. Ставрополь, 1986.

171. Борисов Л.И. Ход конём / Избрание произведения. В 2 т. Т. 1. М., 1968.

172. Брянцев Г.М. По тонкому льду. Ставрополь, 1988.

173. Бубеннов М.С. Белая берёза. М., 1960.

174. Булгаков М.А. Романы. М., 1988.

175. Буняева Н. Встречи на дорогах 2 // Вечерний Ставрополь, 2003, № 74.

176. Ваншенкин К.Я. Как после длительной болезни / Собрание сочинений. В 3 т. Т. 2. М., 1983.

177. Водопьянов М.В. На крыльях в Арктику. М., 1954.

178. Гоголь Н.В. Мёртвые души. М., 1975.

179. Голованова М. Екатерина Васильева помогает сыну молитвами, а храму десятиной // Телесемь, 2005, № 34.

180. Горбатов Б.Л. Моё поколение. М., 1980.

181. Горлов А.Г. Крик певчей птицы. Ставрополь, 1974.

182. Горький М. Мать. М., 1986.

183. Горький М. Жизнь Матвея Кожемякина. М., 1990.

184. Горький М. Ошибка / Собрание сочинений. В 18 т. Т. 1. М., 1960.

185. Грабарь И.Э. История русского искусства. В 6 т. Т. 2. М., 1956.

186. Грачев А. Тайна Красного озера. М., 1954.

187. Григорьев С.Т. Встреча / Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. М., 1960.

188. Грин A.C. Бегущая по волнам. Блистающий мир. Рассказы. Ставрополь, 1985.

189. Громов А.Н. Запретный мир. М., 2005.

190. Даль В.И. Генеральша / Повести. Рассказы. Очерки. Сказки. М. JL, 1961.

191. Дихнова Т., Дихнов А. Успех подкрался незаметно. М., 2004.

192. Донцова Д.А. Маникюр для покойника. М., 2003.

193. Донцова Д.А. Покер с акулой. М., 2003.

194. Дунский Ю.Г., Фрид B.C. Избранные сценарии. М., 1975.

195. Ершов П.П. Конёк- Горбунок. Ставрополь, 1980.

196. Ефремов И.А. Лезвие бритвы. М., 1986.

197. Жуков В.Н. Бронзовый ангел. Повести, рассказы, романы. М., 1978.

198. Иванов A.C. Вечный зов. М., 2004.

199. Каверин В.А. Два капитана. М., 1984.

200. Казакевич Э.Г. Весна на Одре / Повести. М., 1988.

201. Камша В.В. Башня ярости. М., 2003.

202. Камша В.В. Кровь заката. М., 2002.

203. Катаев В.П. Сын полка. Сыктывкар, 1982.

204. Катаев В.П. За власть Советов / Собрание сочинений. В 5 т. Т. 3. М., 1956.

205. Катерли Н.С. Бронзовая прялка / Курзал: Повести. Л., 1990.

206. Коптяева А.Д. Иван Иванович. М., 1960.

207. Кочетов В.А. Братья Ершовы / Избранные произведения. В 3 т. Т. 3. М., 1962.

208. Крылов И.А. Мои воспоминания / Сочинения. В 2 т. Т. 2. М., 1956.

209. Крымов М.Ю. Инженер. М., 1952.

210. Кудрявцев E.B. Охота. M., 1985.

211. Кузнецов А.Ю. У себя дома. М., 1964.

212. Кузнецов И.В. Крепость в степи. Ставрополь, 1987.

213. Лавренёв Б.А. Седьмой спутник / Ветер: повести и рассказы. М., 1988.

214. Леонов Л.М. Повести и рассказы. Л., 1986.

215. Леонтьев В.В. Охота: полезные сведения и советы. М., 1999.

216. Лесков Н.С. Катин доилец и Платонида / Собрание сочинений. В 11 т. Т. 1. М., 1956.

217. Лесков Н.С. Овцебык / Собрание сочинений. В 6 т. Т. 6. М., 1993.

218. Логинов C.B. Земные пути. М., 2003.

219. Логинов C.B. Колодезь. М., 2000.

220. Логинов C.B. Свет в окошке. М., 2003.

221. Логинов C.B. Чёрный смерч. М., 2000.

222. Ляшко H.H. Никола из Лебёдина / Повести. М., 1978.

223. Мальцев Е.Ю. От всего сердца. М., 1951.

224. Мамин-Сибиряк Д.Н. Рассказы разных лет. М., 1985.

225. Мамин-Сибиряк Д.Н. Золото. М., 1987.

226. Маяковский В.В. Бюрократиада / Стихотворения. Поэмы. Пьесы. Л., 1983.

227. Медведев В.В. Баранкин, будь человеком! М., 1998.

228. Нагибин Ю.М. Комаров / Рассказы. М., 1957.

229. Некрасов В.П. Вася Конаков. М., 1961.

230. Некрасов H.A. Горе старого Наума / Сочинения. М, 1986.

231. Николаева Г.Е. Битва в пути. М., 1987.

232. Николаева Г.Е. Жатва. M., 1951.

233. Носов H.H. Дневник Коли Синицына / Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1. М., 1993.

234. Носов H.H. Тайна на дне колодца / Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. М., 1993.

235. Панова В.Ф. Кружилиха. М., 1987.

236. Панфёров Ф.И. Большое искусство. М., 1954.

237. Паустовский К.Г. Золотая роза. М., 1991.

238. Паустовский К.Г. Начало неведомого века. М., 1958.

239. Первенцев А.А. Огненная земля / Собрание сочинений. В 6 т. Т. 3. М., 1978.

240. Перумов Н.Д. Алмазный Меч, Деревянный Меч. М., 1998.

241. Перумов Н.Д. Враг неведом. М., 1997.

242. Перумов Н.Д. Разрешённое волшебство. М., 1999.

243. Першин А.Н. Месть. Ставрополь, 1988.

244. Печерский А. В лесах. М., 1977.

245. Полевой Б.Н.Повесть о настоящем человеке. Рассказы. М., 1987.

246. Пришвин М.М. Времена года. Сборник. Свердловск, 1984.

247. Проскурин П.Л. Имя твоё. М., 1980.

248. Решетников Ф.М. Подлиповцы / Добрые люди: Очерки и рассказы. Свердловск, 1986.

249. Романов В. За Урал. М., 1976.

250. Ромисёв И.Ф. Тахтинцы. Ставрополь, 1970.

251. Салтыков-Щедрин М.Е. Пошехонская старина / Собрание сочинений. В Ют. Т. 10. М., 1988.

252. Салтыков-Щедрин М.Е. Мелочи жизни / Собрание сочинений. В 10 т. Т. 9. М., 1988.

253. СахнинА.Я. Избранное. М., 1980.

254. Саянов В.М. Лена. М., 1959.

255. Смирнов В.А. Сыновья. М., 1978.

256. Смирнов В.А. Открытие мира. М., 1989.

257. Смирнов В.В. Тревожный месяц вересень / Заулки: Повести. М., 1980.

258. Смирнов С.С. Брестская крепость. М., 1990.

259. Соколов-Микитов И.С. Избранное. М., 1981.

260. Стальнов И.А. Ночь пяти стихий. М., 1997.

261. Толстой А.Н. Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита. Воронеж, 1959.

262. Толстой А.Н. Пётр I. М., 1986.

263. Толстой А.Н. Повести и рассказы. М., 1985. ЮЗ.Томан Н.В. Взрыв произойдёт сегодня. М., 1961.

264. Тургенев И.С. Записки охотника. М., 1984.

265. Тырин М.Ю. Фантомная боль. М., 1998.

266. Фадеев A.A. Разгром. М., 1982.

267. Федин К.А. Необыкновенное лето / Собрание сочинений. В 10 т. Т. 6. М., 1970.

268. Федин К.А. Братья / Собрание сочинений. В 10 т. Т. 3. М., 1970.

269. Федин К.А. Города и годы / Собрание сочинений. В 10 т. Т. 1. М., 1970.

270. Фоменко В.Д. Человек в степи. Рассказы. М., 1958.

271. Ш.Халифман И.А. Пчёлы. Книга о биологии пчелиной семьи и победах науки и пчёлах. М., 1953.

272. Чехов А.П. Драма на охоте: Повести и рассказы. Ставрополь, 1984.

273. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем. В 30 т. Т. 8. М., 1980.

274. Чивилихин В.А. Про Клаву Иванову / Повести. М., 1972.

275. Шахмагонов Ф.Ф. Остри свой меч. М., 1992.

276. Шефнер B.C. Ныне, вечно и никогда / Избранные произведения. В 2 т. Т. 2. М., 1982.

277. Шилин Г.И. Прокажённые. М, 1961.

278. Шолохов М.А. Судьба человека. М., 1959.

279. Шолохов М.А. Тихий Дон. В 2 т. Т. 1 -2. М., 1993.

280. Шукшин В.М. Избранное. В 2 т. Т. 1 -2. М., 1976.