автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социальная и военно-политическая история некрасовских казаков, 1708 г. - конец 1920-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная и военно-политическая история некрасовских казаков, 1708 г. - конец 1920-х гг."

На правах рукописи

РГБ ОД

2 3 дзг 1933

Сень Дмитрий Владимирович

Социальная и военно-политическая история некрасовских казаков (1708 г. - конец 1920~х гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Краснодар 1999

Работа выполнена на кафедре новейшей отечественной истории н социологии Кубанского государственного университета

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор В.Н.Ратушняк

Официальные оппонента:

доктор исторических наук, профессор Н.А.Мининков кандидат исторических наук, доцент А.Ю.Рожков

Ведущая организация - Ростовский государственный педагогический университет

Защита состоится сентября 1999 г. в /¿часов назаседанш люированного совета К 063.73.01. по историческим наукам пр] ском государственном университете по. адресу: 350040, гЛС]: ул. Ставропольская,149.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государствешгого университета

Автореферат диссертации разослан " августа 1999 г

Ученый секретарь специализированного совета кандидат исторических наук, доцент

атющенко I

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Актуальность настоящего диссертационного ледования обусловлена, во-первых, тем обстоятельством, что некрасовские казаки, :сшие весомый вклад в обогащение восточнославянской культурной традиции (своими зками, песнями, преданиями и т.п.), оставались до последнего времени одной из наименее 'ченных групп российского казачества.

Второй аспект актуальности диссертационной темы заключается в следующем: ¡росы северокавказской истории получают сегодня в науке все более основательное чение. Немаловажное значение в данном процессе отводится казаковедешио - довольно тодому направлению научной мысли в Российской Федерации, занимающемуся шлексным изучением исторического прошлого, новейшей истории и культуры :сийского казачества. Развитие казаковедения не в последнюю очередь следует связывать ачавшимся в конце 1980-х гг. возрождением казачества, объективно способствовавшим ширению тематических, изысками. Однако в силу ряда конъюнктурных причин многие екты казачьей истории и культуры замалчивались, либо намеренно искажались. Один из их аспектов состоит в пребывании казаков за пределами Российского государства, астуто сопровождавшемся враждебным к нему отношением. Некрасовские казаки-пранты на протяжении векез испытывали ко отношению к российскому царизму особого И неприязнь и недоверие, являясь в ХУГП в. (как составная первого Кубанского казачьего ¡ска) врагами России.

Третий аспект актуальности темы исследования состоит в том, что историография, с а мя изучения прошлого казаков-некрасовцев (Х1Х-ХХ вв.), не только обогатилась явными тижениями, ио стала характеризоваться неверно истолкованными, на наш взгляд, [росами казачьей истории. Следовательно, назрела проблема качественного пересмотра эгих событий „некрасовской эпопеи".

Актуальность настоящего исследования обусловлена, в-четвертых, тем, что в условиях >стренного внимания к межнациональным отношениям в РФ (зачастую связанных с >цессом мифологизации истории) особая роль в разрешении проблем принадлежит тиженио исторического опыта русского народа, особенностям его взаимоотношений с тими этносами. Некрасовские казаки, как своеобразная этноконфессиональная группа ского народа, явили собой яркий пример гибкости и последовательности (нередко -■жертвенного характера) во взаимоотношениях с мусульманскими народами Крымского ства и Османской империи, пример векового с ими сосуществования.

Объектом настоящего исследования являются некрасовские казаки, органическая ть первого Кубанского казачьего войска, а предметом - их социальная и военно-мтическая история, включая культурно-исторические (в т.ч. специфические) актеристики казаков.

Географические рамки исследования. Исходя из основных этапов этнокультурного вития казаков-некрасовцев и ареалов их пребывания в эмиграции, область исследования яставлена территорией Крымского ханства (правобережьем Кубани), Закубанья, ланской империи (Европейской и Азиатской Турцией), Российского государства (Грузией, допьем и Кубанью).

Хронологические границы исследования охватывают период с 1708 г. по конец :0-х гт. Нижняя граница исследования связана с тем фактом, что именно в 1708 г. началась ория донских казаков как нехрасовцев, вызванная их уходом во время подавления гаванского восстания на территорию Крымского ханства. Верхняя граница работы словлена, во-первых, прервавшейся (вплоть до 1960-х гг.) в 1920-е гг. иммиграцией

некрасовцев из Турции в Россию (СССР) и, во-вторых, тем обстоятельством, что именно ) 1920-е гг. сформировались основы нового образа жизни некрасовских казаков - уже ка] членов советского общества.

Степень изученности темы. Поскольку историческое прошлое казаков-некрасовци стало изучаться уже в XIX в., то приоритет в „открытии" темы принадлежи' дореволюционным исследователям. Наиболее заметной работой является монографа ШЦСороленко „Некрасовские казаки. Исторический очерк, составленный по архивным ] печатным материалам" (Екатеринодар, 1899), основанная на богатом историческом (в тл архивном) материале^ в которой прошлое казаков описано вплоть до конца 1890-х п Основное в ней внимание уделено военно-политической истории некрасовцев, трактовк многих сюжетов которой обуславливалась неприязненным отношением П.П.Короленко этим казакам как „изменникам". Исследователь обнаружил и ввел в научный оборот немал новых первоисточников, весьма последовательно описал пребывшие некрасовских казако на территории Крымского ханства, указал на основные периоды в их истории. Вместе с те; П.ШСороленко некритически отнесся к отождествлению некрасовцев со старообрядцами липованами, вследствие чего события из жизни последних ошибочно были отнесены некрасовской истории. Не были рассмотрены в книге вопросы хронологии и географи некрасовских поселений на Кубани, первой волны эмиграции казаков в Османскую имперш (до 1756 г.), присоединения некрасовцев к единоверию; признания ими Белокриницког священства, весьма поверхностно освещено пребывание некрасовцев в Европейской Турцш участие казаков в русско-турещснх войнах. Одной из первых работ в данной облает казаковедения следует считать, по-видимому, статью анонимного автора Б-ва - „История нехрасовцах" (1828г.), в которой было высказано мнение о том, что предложение казакам с стороны царизма вернуться в Россию впервые последовало в правление императрицы Анн; Ивановны, а также прозвучало важное заявление о неоднородности понятия „некрасовцы' Таким образом, несмотря на ограниченный объем публикации, работа Б-ва и сегода сохраняет важное научное значение. Жизнь казажов-некрасовцев на Кубани, в дельте Дуна Анатолии, вопросы их военной истории, взаимоотношений с народами Османской импери получили определенное освещение в трудах И.А.Андреева, П1\Буткова, Ф.Кондратошг (Ф.К.Вовка], М.В.Вронченко, МЛГанько, И.И.Дмитренко, М.Б.Карского, В.Ламанског В.Ф.Мшорского, Ж.Потоцкого, П.М.Саковича, А.А.Скальковского, анонимных авторов М-ко и Затерянного; А.Фабра, М.Чайковского и др. Работа В.Ф.Минорского - „У русски подданных султана" (М.,1902 г.) - отличается попыткой автора систематизирова1 накопленный к тому, времени исторический материал, выявить сильные и слабые сторон современной автору отечественной историографии темы. В книге М.Б .Карского „Зарубежная Русь" (СПб., 1904) - жизнь некрасовских казаков хотя и освещена значительных хронологических границах (ХУШ-ХЕХ вв.), но содержит в себе нема! элементов художественного повествования, что, безусловно, снижает ее научну значимость. Остальные исследования характеризуются, главным образом, превалирование в них описательного подхода, обширными историческими' лакунами при изучении прошло: казакоа-некрасовцев. Весьма основательным является исследование Н.И.Субботт „История Белокриницкого священства по смерти..инока Павла" (1900 г.), в которс рассмотрены, в частности, вопросы религиозной жизни некрасовцев, неудавшихся тог, попыток старообрядческих иерархов добиться признания казаками Белокриницко священства. По преимуществу автор пользовался доступной ему перепиской белокриницю священников, обойдя, к сожалению, стороной причины и события признания некрасовца! Белокрнницкой церковной иерархии (конец 1870-х гг.). ГШ.Мелышков осветил в рабо „Старообрядческие архиереи" (1863 г.) неизвестную до того в науке деятельность

... 5 . "1.

>ани в 1750-х гг. старообрядческого епископа Анфима, приехавшего туда по инициативе расовцев. При этом автор не пытался определите причины столь благоприятного живания некрасовцев на территории Крьшского ханства. Журнальный „Очерк истории рообрядчества в Добрудже" (1875 г.) содержит в себе беглый обзор некрасовской ории, начиная с 1708 г. по 1840-е гг., когда М.Чайковский пытался привлечь казаков к ильственной службе в особых формированиях. Однако кубанский период прошлого расовцев оказался в нем изучен крайне поверхностно, а отсутствие научного определения ¡ятия „некрасовцы" привело к отнесению „на счет" некрасовцев событий из жизни зообрядцев-липовап. Отдельные, как правило, небольшие по объему сюжеты из прошлого 1к0п-нскрас0вцеа находим в исследованиях, связанных с историей Кубанского казачьего ска, донского казачества (в т.ч. Булавинского восстания), запорожского казачества, зообрядческого населения Османской империи и т.п. В этой связи следует сказать о цах В.Б.Броневского, Н.Краснова, П.С.Палласа, И.Д.Попко, инока Парфения, анонимного зра П.Д., • Ржевусского, С.МРизы, А.И.Ригельмана, В.Д.Смйрнова, В.Д.Сухорукова, [..Щербины и др.' Однако в большинстве этих работ „некрасовская тема" звучала лишь в е констатации появления в 1708 г. на Кубани определенной по численности.(а цифры водились авторами самые разные) группы донских казаков, априорных утверждений о тах их пербоначального поселения. В целом же отечественная историография нгвалась в направлении накопления фактического материала, причем и здесь в итоге гаодаются основательные исторические лакуны. Слабоизучешшми остались аспекты ;тия казаков в русско-турецких войнах ХУШ-Х1Х вв., их хозяйственной жизнедеятелыго-в Крымском ханстве и Османской империи, иммиграции некрасовцев из Турции в сию в начале XX в. и т.д. То же самое наблюдается в части вопросов теоретического актера: определения понятая „некрасовцы", историчности первого Кубанского казачьего ска, причин ухода донских казаков в 1708 г. па Кубань, причин эмиграции казаков с мтории Крымского ханства в Османскую империю, причин их иммиграции из Турции в гию и т.д. Однако некоторые трактовки исследователей ХЕХ-начала XX вв. сохраняют ное научное значение и по сей день. Например, понимание Ф.А.Щербиной общности фений некрасовцев и татар в главнейших вопросах „имущественного и международного за"; обоснование Ф.К.Вовком борьбы задунайских запорожцев за жизненное гтранство (захват вытодных в географическом смысле земель), как основной причины их кды с Некрасовыми в Подунавье; высказывания ряда авторов о необоснованности ждествления некрасовских казаков с липованами (дунаками); вывод П.Н.Короленко о згоденствии" некрасовских казаков на территории Крвшского ханства. Заслуга всех этих хедователей состоит также в том, что оии обратили внимание на почти неизвестную тогда >бу кубанских казаков-некрасовцев, положили начало сбору исторического (в т.ч. шпого), этнографического материала, способствуя тем самым дальнейшему расширению гвегствующих изысканий. Без работы П.П.Короленко трудно сегодня представить сколь-э серьезное исследование по некрасовской истории. Возможно, именно возросшим гресом к такого рода публикациям (и, следовательно, к самим казакам) в немалой гени были обусловлены неоднократные поездки российских подданных в Х1Х-ХХ вв. на Тайное, где проживали некрасовцы, начиная с первой четверти XIX в. Можно датировать, таким образом, что ученые ХГХ-начала XX вв. внесли основополагающий 1д в изучение истории и культуры некрасовских казаков.

Отечественная историография новейшего времени не располагает, к сожалению, ни им монографическим (комплексным) исследованием по данной проблеме. Одной из зых обзорных работ по некрасовской истории стала статья филолога М.А.Полторацкой, асанная в 1938 г. и отличающаяся весьма поверхностным рассмотрением темы.

Следующим по времени специальным исследованием стала работа выдающей отечественного ученого-фольклориста Ф.В.Тумилевича - „Казаки-некрасовцы. К истор антифеодального движения на Дону и Кубани" (1958 г.), .главными особенностями котор были: 1) использование материалов некрасовского фольклора в качестве историческс источника и 2) необоснованная, на наш взгляд, трактовка автором „некрасовского движет на Кубани " как 4-го периода Булавинского восстания. К тому же автор неверно определ даты иммиграции некрасовцев из Турции в-Россию (в первой трети XX в.); ошибоч •"утверждал, что наделение казаков землей на Кубани (после их переселения туда из Грузи] 1918 г.) произошло при Советской власти, и что Кубанская Рада считала Некрасов! 'бунтовщиками. Статья И.В.Смирнова - „Некрасовцы" (1986 г.) - выделяется внимани ! 'автора к личности И.Некрасова и стремлением определить качественно новые этапы истории казаков-некрасовцев. Тем не менее, несмотря на обширность рассматриваемы? этой журнальной статье вопросов, все они оказались рассмотренными поверхностно, совместной статье Н.Г.Волковой и Л.Б.Заседателевой - „Казаки-некрасовцы: основн этапы этнического развития" (1986 г.) обоснованной критике была подвергнута дата П года, как времени первого переселения некрасовцев с территории Крымской ханства Европейскую Турцию, введены в научный оборот некоторые новые источники, освеше: неизвестные до того сюжеты иммиграции казаков-некрасовцев из Турции в Россию, сожалению, авторы, как и подавляющее большинство исследователей, ' невер отождествляли казаков-некрасовцев с липованами, вследствие чего ряд вопрос некрасовской истории оказался в корне истолкованным неверно. В.И.Шкуро в своей статье „Вольная казачья республика на Кубани и судьба ее обитателей" (1993 г.) - обрат внимание на факт существования на кубанской земле в XVIII в. Кубанского казачьего войс: высказал предположение о первоначальном расселении некрасовцев в междуречье Кубаю Лабы, первым обнаружил материалы о наделении казаков землей в 1919 г. Кубанск краевым правительством. Однако мнение этого автора о причастности казаков-некрасовца образованию Усть-Дунайского Буджакского войска является бездоказательным, как имеют под собой основания приводимые В.И.Шкуро отдельные в в. случаи иммиграц из Турции и Румынии в Россию якобы некрасовских казаков. Некоторые сюжеты из военн истории некрасовцев изучили Н.Ю.Селшдев и С.А.Козлов, труды которых по истор российского казачества носят в немалой степени обобщающий характер. Важное научи значение имеют работы АДБачинского, посвященные пребыванию некрасовских казаки дельте Дуная (в XVЛ! в.), их взаимоотношениям с задунайскими запорожцами. Одна исследователь .оставил без должного внимания причины, приведшие к проявлен! некрасовцев в данном регионе. Некоторые вопросы пребывания некрасовцев на территор Крымского ханства, Османской империи, их иммиграции из Турции в Россию рассматрива в своих диссертационных исследованиях Ф.В.Тумилевич, Н.Е.Грысых, О.К.Сердюко] А.К.Рабчевская, первые трое из которых, однако, являлись соискателями ученой степе кандидата филологических наук, а А.К.Рабчевская - кандидата философских наук. Особен хотелось бы выделить значение диссертационного труда О.К.Сердюковой — „Лексика говс казаков-некрасовцев. Исследование и словарь" (1969 . г.), в котором была доказа генетическая связь некрасовского говора с верхнедонскими говорами. Вместе с тем следа отметить, что упоминавшиеся выше особенности всех этих диссертаций обусловили обстоятельство, что события социальной и военно-политической истории казак освещались попутно, как фон - что привело, естественно, к их фрагментарному изучени Н.Жуковский [НЛ.Галичий], написавший книгу „На дипломатическом посту" (М., 197 коснулся в ней роли В.ППотемкина, сыгравшего весьма позитивную роль в переселен некрасовцев в СССР в 1920-е гг. Этнокультурные особенности казаков-некрасовцев (поми

В.Тумилевича и других, упоминавшихся выше филологов) изучали Е.Аракельян, {.Сотников, К.К.Удовкита, Г-Л.Щеулина, А.А.Хидешели, а Т.Н.Абрамова плодотворно шмается этим и поныне. Необходимо сказать о. довольно основательном круге ;ледований, посвященных истории Булавинского восстания, в которых говорится о ¡срасовцах, как донских казаках - его участниках, затрагивающих также аспекты их ухода с на на Кубань, количественного состава казаков-эмигрантов, первых годах их пребывания территории Крымского ханства (труды В.И.Лебедева, НА.Мининкова, А.П.Пронштейна, ТПодъяпольской). Краткую историю казаков-некрасовцев содержат различные цихлопедии и энциклопедические словари (в т.ч. „Энциклопедический словарь по истории бани. С древнейших времен до октября 1917 г. / Отв. ред. проф. Б.А.Трехбратов. 1аснодар, 1997) , а также крупные коллективные монографии (в т.ч. „История народов верного Кавказа с древнейших времен до конца ХУШ а. I Отв. ред. акад. ^.Пиотровский. М., 1988; Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. У Под щ. ред. ; проф. В.Н.Ратушняка. Краснодар, 1996). Отметим также ряд довольно :огочисленных работ научно-популярного характера, авторы которых, в частности -П.Богданов, В.И.Бутанов, В.Б.Виноградов, В.П.Громов, 0'.И1аповалоВ. Ю.Немиров, Люшин, О.Лобов, В.Олиянчук, В.Медведева, В.Севский приводят весьма интересные то графические материалы. Некоторые из этих исследователей (В.И.Бутанов) склонны еализировать поступки казаков-некрасовцев как людей, выступавших против России и шшх на территории враждебных России государств; другие (В.Б.Виноградов), равдаяно считая некрасовцев врагами Российского государства, акцентировали внимание сознательности совершаемых ими весьма жестоких по своим последствиям деяний, в т.ч. яношеяии подданных России. В целом можно сказать, что ни один из основных вопросов красовской истгории (за исключением, пожалуй, расселения некрасовцев по территории льты Дуная и их взаимоотношений с задунайскими запорожцами), не получил серьезпого снователыюго) изучения в советской (и предшествующей автору постсоветской) науке, тактически на прежнем (достигнутом в ХГХ-начале XX вв.) исследовательском уровне талось, частности, изучение пребывания казаков на территории Крымского ханства, их реселения с Кубани и Закубанья в Османскую империю (в т.ч. Азиатскую Турцшо), енной, религиозной и хозяйственной жизни некрасовцев в эмиграции. Налицо почти ясеместное отсутствие из учения теоретических аспектов темы, включая определение |нятия „некрасовцы", причинно-следственных ейязей при описании событий гекрасовской эпопеи" и т.д. С другой стороны, отечественная наука новейшего времени |ьективпо внесла определенно новое в изучение прошлого казаков-некрасовцев, причем се юдставители активно занимались расширением источниковой базы исследований.

Из эмигрантской (казачьей) литературы выделяется труд А.КЛенивова - „Кубанская зачья старина" (Нью-Йорк, 1972. Т.1), отличающийся апологетикой казаков-некрасовцев, ;одом в научный оборот новых источников, обширным их цитированием, а также ;вещением ряда неизвестных до того вопросов истории казаков-некрасовцев в XX в., лючая их иммиграцию в Россию и СССР. В другой, уже журнальной, работе того же лора - „Великое.Войско Кубанское" (1932 г.) - даются основные характеристики первого убанского казачьего войска, включая права и обязанности его членов по отношению к редким султанам. В статье полковника Федорова - „Великое Войско Кубанское (очерк >82 - 1872) (1931 г.) - можно выделить следующее: отстаивание тезиса об историчности все >го же Кубанского казачьего войска, упоминание прозвища И.Некрасова - „Будьян", гверждение о том, что этого атамана убили во время штурма Анапы русскими войсками в ,'сско-турецкую войну „1734 - 1739 г.г.", локализацию автором войскового центра сначала 5 „Кара-Кубанском острове", а затем - в Анапе, которую казаки разбили „на такое же

число станиц, как и Черкасск на Дону, с теми же самыми названиями". Интересны работ „Чужинца", описывающие влияние идей т.н. казакофильства (XIX в.) на жизнь казаки некрасовцев в Османской империи, негативную роль липован в лишении некрасовцев прг казачьего положения в середине 1860-х гг.

И, наконец, имеется ряд исследований в турецкой историографии (работы К.Карпат Х;Юлькена, Б.Хинчера, М.Эреза, З.Фицдикоглу), в которых историческое проник некрасовских казаков изучалось с упором на турецкие источники, что позволяет сравнивав различные характеристики казаков-некрасовцев, зафиксированные в других (в т. восточнославянского происхождения) источниках и трудах нетурецких авторов.

В целом мы констатируем: несмотря на имеющиеся в науке труды по истории культуре некрасовских казаков, ни один из них не может претендовать на роль комплексно] (в т.ч. обобщающего) исследования. В большей степени они характеризуются описагельнь подходом в освещении событий некрасовской истории, нежели научным (теоретически осмыслением накопленного исторического материала. В данной области казаковедсния ] работы в работу „кочуют" весьма существенные исторические и историографичесю ошибки (мифические даты хронологии, отождествление некрасовцев с липованами и г.п Вплоть до последнего времени некрасовская история содержала в себе немало „бел! пятен", включая аспекты взаимоотношений казаков с российским царизмом, крымскт ханами, социальной организации кубанских казаков, их этнокультурного развил неоднократных воли казачьей миграции, иммиграции и т.п. Вместе с тем, говоря недостатках в предшествующей историографии, мы естественным образом отмена! громадный задел, сделанный ее представителями, послуживший базой дом дальнейш: научных изысканий, без которого невозможно всеобъемлющее познание прошлого казаке некрасовцев.

Исходя из состояния разработанности проблемы, учитывая ее актуальность перспективы дальнейшего изучения, автор поставил целью комплексное изучение истор: возникновения и развития (в период с 1708 г. по конец 1920-х гг.) особой этиокопфесет иалыюй группы русского народа - некрасовских казаков. Обозначенной цели подчине! конкретные задачи исследования:

выявить причины эмиграции части донских (верховых) казаков на территор! Крымского ханства в 1708 г.

- проследить процесс адаптации казаков в ханстве. Выявить хронологию, географию топонимию городков казаков-некрасовцев. Определить права и обязанности казаков I подданных крымских ханов.

- дать характеристику понятия „некраеовцы" - в силу неоднозначной его трактовка предшествующей историографии.

- изучить участие казаков-некрасовцев в русско-турецких войнахXVIII—XIX в.в.

- показать процесс эмиграции казаков-некрасовцев в Османскую империю. Установ! причины их дальнейшей миграции из Европейской в Азиатскую Турцию. При этом ва» выделить общее и особенное в жизни казаков-некрасовцев как турецких подданных, изу» их культурно-бытовые, социально-экономические и социально-политические уело] проживания в Османской империи.

- описать процесс иммиграции некрасовских казаков из Турции в Россию (1910-е—192 гг.). Вместе с тем необходимо определить не только количество переселившихся г казаков, но также причины, приведшие к возникновению данного явления; проанализи вать особенности процесса иммиграции.

Методологическую основу диссертации составил принцип историзма (изучи событий и явлений в становлении и развитии, с учетом их взаимосвязи и взаимообусловл

ira в конкретно-исторической обстановке и хронологической последовательности). В ме других, применяемых в исследовании методов, отметим: 1) Метод периодизации [ахронный), при помощи которого выделяются качественные изменения в ходе развития ^чаемого явления; 2) структурно-системный метод, дающий возможность рассматривать гаемое явление со всеми его основными чертами как единое целое. Кроме того, автор |деляет мнение Л.П.Карсавина о том, что историк должен постигать процесс „развития ювечества в его социально-психологической деятельности чрез посредство зеживания", не абстрагируясь вместе с тем отличных оценок изучаемых проблем.

Источниковую базу исследования составили письменные источники. В диссертации пользовались, в частости, неопубликованные документы, извлеченные их фондов итральных архивов: Российского государственного архива древних актов в г.Москве "АДА); Архива внешней политики Российской империи в г.Москве (АВПРИ); сударственного архива Российской Федерации в г.Москве (ГЛРФ); Архива внешней шггики Российской Федерации в г.Москве (АВП РФ). Немаловажными оказались кументы, обнаруженные автором в фондах двух региональных архивов: Государственного сива Краснодарского края в г.Краснодаре (ГАКК) и Государственного архива Ростовской пасти в г.Ростове н/Д. (TAPO), а также научных архивов двух музеев - Ростовского н/Д. пастпого музея краеведения в г.Ростове н/Д. (РОМК) и.Краснодарского государстветюго горико-археологического музея-заповедника (КГИАМЗ). Из собрания РГАДА мы действовали в диссертации материалы фондов: Сношения России с Турцией (Ф. №89), юшепия России с Крымом (Ф. №123), Кабинет министров (Ф. №177). Используемые в эоте материалы АВПРИ хранятся в следующих его фондах: Кабардинские, черкесские и упге дела (Ф. № 115), Сношения России с Турцией (Ф. №89), Турецкий стол (Новый) (Ф.

149), Дела Азиатского департамента МИД (Ф. №161/4), Российское императорское солъство в Константинополе (Ф. №517). Из фондов ГАРФа использовались материалы шь одпого - Канцелярия донского атамана А.П£огаевского (Ф. №6461). Документы, наруженные автором в АВП РФ, хранятся в фонде №132 (Референтура по Турции). Из вдов ГАРО наибольший интерес представляют следующие: личный фонд Х.И.Попова (Ф. 55), Северо-Кавказское районное переселенческое управление при краевом земельном равлении (Ф. № Р-2607), Азово-Черноморское краевое земельное управление (Ф. № Р-90), Донское окружное земельное управление окружного исполкома (Ф. № Р-2563), >аевой экономический Совет Юго-Востока России (Ф. № Р-3758). Используемые териалы ГАККа содержатся в следующих . фондах:. Канцелярия наказного атамана рноморского казачьего войска (Ф. № 249), Войсковая канцелярия Черноморского зачьего войска (Ф. № 250), Канцелярия Черноморского губернатора (Ф. № 468), Кубанская ластяая чертежная (Ф. № 574), Канцелярия Кубанского краевого контролера (Ф. № Р-2); «целярия Совета Кубанского краевого правительства (Ф. № Р-б), Отдельский отдел труда полкома Тимашевского Совета рабочих, крестьянских,, красноармейских и-казачьих пугатов (Ф. № Р-109), Краснодарский отдельский отдел управления Краснодарского полкома Совета рабочих, крестьянских, красноармейских н казачьих депутатов (Ф. № Р-2), Приморско-Ахтарский станичный революционный комитет (Ф. № Р-636), Приморско-{тарский городской волостной исполнительный комитет (Ф. № Р-581), Исполком эиморско-Ахтарского районного Совета депутатов трудящихся ст. Приморско-Ахтарской шснодарского края (Ф. Ks Р-577). В научном архиве РОМК выявлены документы в Ф. № 2, з научном архиве КГИАМЗ - дневник А.М.Коломийца (Д. 58). "'

Основную массу этих материалов составляют официальные документы (в т.ч. непроизводственная документация) - ордера, предписания, отписки, отчеты, прошения, «несения, записи допросов и т.п. Интересны отписки донских казаков, доношения донской

войсковой старшины, донских атаманов (ХУШ в.), адресованные российским императорам ' императрицам, в которых затрагивались аспекты военной истории некрасовцев, их участия ," русско-турецких войнах. Прошения представлены, в частности, документами, в которы некрасовцы, изъявляя согласие на переселение в Россию (XIX-XX вв.), просили царей: власти о даровании на то разрешения; некрасовскими же просьбами, адресованными Российское императорское посольство в Стамбуле (начало XX в.) об обеспечении их ходоке деньгами, паспортами и билетами - для проезда в Россию и обратно; об освобождении их с воинской повинности, о содействии в переселении казаков в Россию. Ряд прошений касат наделения некрасовцев землей в 1919 г., адресуясь в различные ведомства Кубанског краевого правительства; другие прошения помогают осветить хозяйственную, общественну жизнь казаков в Советской России. В ордерах и рапортах (ХУШ в.), составителями адресатами которых являлись З.Чепега, С.Белый, К.И.Габлиц, И.Ф.Бринк, А.А.Прозоровски и другие представители Черноморского казачьего войска и российского командовани затрагивались вопросы военной операции против некрасовцев в 1777 г., нападений казаке из Закубанья на черноморские пикеты, захвата некрасовцами в плен российских подданны Записи допросов содержат в себе показания пойманных черноморцами некрасовских казаке и липован, некрасовцев, добровольно перешедших ва российскую сторону; донских казако солдат, которые сообщали р намерении российских. подданных бежать на Кубан Обширный корпус первоисточников состоит из дедовой переписки (XVH1-XX вв.) мело ~ представителями различных властных, дипломатических и иного рода структ (Российского императорского посольства в Стамбуле, Священного Синода РПЦ, Коллеп иностранных дел, Сената, российских губернских канцелярий, Российского Тенконсульст в Стамбуле, Народного комиссариата иностранных дел СССР, Народного комиссариа земледелия СССР, Приморско-Ахтарского РИКа и т.д.), которая велась,, кстати, не только i степени их соподчиненности. В этих документах отразились самые разные стороны жиз( некрасовских казаков в ХУПГпервой трети XX вв., включая неизвестные ранее аспекты i проживания на территории Крымского ханства, попыток России добиться возвращен] казаков из эмиграции, их взаимоотношений с правящими ханами, местными народам российским царизмом, участия казаков-некрасовдев fe русско-турецких войнах, развит] связей с Российским императорским посольством в Стамбуле, поисков" некрасовскт ходоками подходящих для поселения в России мест,- их иммиграции из Турции в Росси географии расселения некрасовцев по территории Российского государства, взаимоотнош ний с органами Советской, власти. В незначительной степени здесь присутствуют документ личного происхождения, как, например, отчет А:М.Коломийца о поездке к казакам в х.Нов Некрасовский Приморско-Ахтарского р-щ Краснодарскою края в 1947 г., содержащий себе этнографический материал и зафиксировавший особенности этнического самосознан: некрасовцев. По своему уникальной явилась находка в фондах АВПРИ и научном архи РОМК оттисков войсковой печати кубанских казаков-некрасовцев, содержащей надпис „Войска Кубанскаго Игнатов Кавказскаго". Интересны .посемейные-списки Некрасову ' переселившихся из Грузии на Кубань в 1918 г. (ГАКК. Ф. N° 574). Документы того же фон (главным образом, делопроизводственная документация: переписка представител Кубанской областной чертежной, Ведомства земледелия Кубанского краевого правительи и т.п.) помогли автору установить, что наделение некрасовцев землей произошло п активном в том участии Кубанского краевого правительства и Кубанской Рады (1919 г.), а органов Советской власти, как это считалось ранее. Немаловажными для понимания позиц России и крымских ханов в отношении беглых казаков являются материалы мисс дворянина В.Блеклого к хану Девлет-Гирею П в 1709 г. (РГАДА. Ф. № 123). Отметим, с

(авляхмцая часть использованных в диссертации архивных материалов впервые вводится аучный оборот.

Важное значение в достижении поставленных в исследовании цели и задач имеют же опубликованные источники. Ввиду многочисленности составляющих данного корпуса, делим их на четыре группы: 1) законодательные акты, содержащиеся в следующих :аниях - „Полное собрание законов Российской империи"(Спб.,1830. Т.4, 5; 1835. Т.9), [>хив Государственного Совета" (Спб, 1869. Т. 1.), „Высочайшие рескрипты императрицы перины П и министерская переписка по делам Крымским. Из семейного архива З.Н.Панина (М., 1872; Ч. 1.). Главным образом в них идет речь о зацеплении (изменении) ударственно-правового статуса некрасовских казаков, согласии центральных органов на >еселение некрасовцев в Российскую империю; 2) делопроизводственная и иного рода сументация (в т.ч. заключающая в себе отчеты, ордера, предписания, приказы, прошения, осенил с театров военных действий, записи допросов и т.п.), содержащаяся в эгочисленных сборниках (составителями которых являлись, в частности, И.И. Дмитренко, Ь.Дубровтш, А.А.Лишин, Е.Д.Фелицын), либо журнальных тематических подборках, еется еще ряд опубликованных источников, „рассыпанных" по отдельным, главным )азом, журнальным публикациям, по своему происхождению являющимися внешними по юшению к казакам-некрасовцам. Все эти источники содержат немало цепной информации военной истории казаков, их жизни в Крымском ханстве, эмиграции в Османскую перию, освещают события неоднократных попыток российского царизма добиться вращения казаков-некрасовцев в Россию, позволяют понять некоторые особенности шальной психологии этих казаков, что порой не зафиксировано в архивных материалах; документы личного происхождения (в т.ч. воспоминания, путевые записки, заметки и :.). Главным образом речь идет о свидетельствах людей, встречавшихся с некрасовскими ¡аками на территории Крымского ханства, Османской империи (в т.ч. в с.Эски-Казаклар га-Эвле), располагавшемся на берегу оз Майнос в Анатолии), Российского государства )узии, Кубани), в т.ч. ездивших к ним целенаправленно. Одним из таких источников «потея записки посланника французского короля при султанском дворе барона Тотта, держащие описание участия некрасовцев в татарском набеге (1769 г.) на территорию ссии и Новосербии. Интересны дневниковые записи В.Гамильтона и Мак-Фарлана, бывавших на оз. Майнос соответственно в 1837 и 1847 гг. В записках М.Чайковского, сетившего казаков в Анатолии в 1840-х гг., имеется ценный этнографический материал, а еже сведения о взаимоотношениях некрасовцев с турецкими властями. В.Кельсиек {ивший на оз.Майнос в 1863 г., оставил замечательное описание некрасовского cJ,нале, богатое сведениями об устройстве и убранстве домов, занятиях казаков, сборе ¡ачьего Круга, системе наказаний. Инок Михаил описывал в своих воспоминаниях пытки руководства Ново-Афонского Пантелеймоновского монастыря и Константинополь-ого Патриархата склонить в 1870-х гг. майносских некрасовцев к отказу от обрядов ревлего благочестия" и признанию правил единоверия. Архимандрит Павел сообщал в 81г. сведения о первых годах жизни некрасовцев в Турции как единоверцев. Я.И.Смирнов дробно описал жизнь казаков-некрасовцев на острове Мада в Анатолии, почти полностью мерших на острове к началу XX в. В.Ф.Минорский, побывавший у некрасовцев с.Эски-заклар в начале 1900-х гг., осветил в своей публикации немало событий из жизни 1Йносских казаков, включая аспекты изменившегося их отношения к России, отношений с пованами. П.Казановский опубликовал в 1914 г. результаты своего посещения некрасовцев Грузии, проживавших в с.Воскресеповка. Известный российский востоковед А.Гордлевский, общавшийся с некрасовцами в начале -1900-х гг., опубликовал несколько ггересных заметок о событиях, предшествовавших переселению казаков в Россию, указал

на некоторые обстоятельства самой иммиграции, упомянул о неизвестном ранее в нау старообрядческом в Анатолии селении Авчал, частью жителей которого являли мадьевские казаки-кекрасовцы. В нашем распоряжении имеется немало и друг первоисточников, содержащих личные впечатления различных людей (врачей, учень обычных путешественников) от встреч с некрасовскими казаками в разных регионах ми] Главными особенностями данной группы опубликованных материалов являют характеристики бытовой жизни казаков в эмиграции, их взаимоотношений с окружаювд населением. В этих источниках нашли отражение массовое и личностное сознание казаке их мысли по поводу пребывания в Турции и России. В них частично прослеживается проце ухудшения социально-экономического положения казаков-некрасовцев в конце Х1Х-нача XX дв., а также другие обстоятельства, обусловившие их иммиграцию из Турции в Россик 191,0-е гг.; 4) фольклорные источники, представленные, главным образом, сборник „Сказки и предания казаков-некрасовцев" (Ростов н/Д., 1961), составителем которо являлся Ф.В.Тумилевич, десятилетия занимавшийся сбором и публикацией произведен некрасовского фольклора. По преимуществу в диссертации использовались историческ предания, являющиеся своеобразной летописью истории казаков-некрасовцев и ими : созданные. Главнейшее их достоинство в том и состоит, что позволяет (при критически порой восприятии) взглянуть на обширнейший крут вопросов пребывания казаков эмиграции глазами самих некрасовцев. Поэтому в процессе использования такого ра источников они воспринимались не только как произведения народного творчества (т творение), но и как жизненная когда-то реальность (т.е. пережитое). К тому же предан восполнили некоторые лакуны некрасовской истории ХУШ-начала XX вв., что не состоянии сделать другие первоисточники.

Использовались в диссертации также материалы , периодической печати - газе „Московские ведомости" и журнала „Природа и люди" (в которых сообщалось о приезда Москву в 1901 г. некрасовцев-единоверцев с целью доставления в священнический с своего кандидата И.Игнатьева), журнала „Церковный вестник" (изданного при Саш Петербургской духовной семинарии), описывавшего приезд в Москву в 1879 г. делегац майносских некрасовцев - единоверцев и приверженцев Белокриницкого священства, га; „Санкт-Петербургские ведомости" (о походе российских войск на Кубань в 1737 ] „Советский юг" (хроникальные сообщения как об ожидающемся в СССР приезде в 1924 некрасовских казаков из Турции, так и действительных тому фактах), сборни статистических материалов.

Научная лювизна диссертационной работы состоит прежде всего в результат: полученных в процессе достижения поставленных автором цели и задач исследования. Б: изучен широкий круг проблем, не являвшихся ранее предметом специальных научи исследований, в т.ч.: 1) причины, приведшие к появлению в 1708 г. в Крымском ханш донских (верховых) казаков; 2) специфика взаимоотношений некрасовцев с крымски ханами, турецкими султанами и российским царизмом; 3) хронология, география топонимия городков казаков-некрасовцев на Кубани; 4) определение понятия „некрасовць: 5) причины и основные события иммиграции некрасовских казаков из Турции в Россик СССР (1910-е-1920-е гг.); 6) взаимоотношения казаков и органов Советской власти, диссертации вскрьгга специфика некрасовских казаков как органической части перве Кубанского казачьего войска, определены общие и отличительные черты проживая казаков-эмигрантов в разных странах.

Научная новизна диссертации заключается также в том, что впервые в отечестве™ науке предпринята попытка специального, комплексного исследования истории кубанск казаков-некрасовцев, позволяющая существенно пополнить новыми данными

;оретическими положениями представления о данной части российского казачества (в УШ в.-конце 1920-х гг.). Кроме того, внесен, по нашему мнению, определенный вклад в 5щую историю российского казачества (включая его .характеристики как феномена в гечественной истории), Булавинского восстания, события и последствия которого и эивели, собственно говоря, к возникновению новой, особой группы русского народа -гкрасовских казаков. Подчеркнем, что большее количество новых выводов достигнуто в ¡зультате ввода в научный оборот неизвестных ранее первоисточников.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности его использования в ииках специальных курсов по истории российской эмиграции, истории и культуры качества, освоения восточными славяпами северо-кавказского региона. Возможно, что сдельные обобщения, сделанные в работе, послужат базой для дальнейшей разработки юблемы, в т.ч. в расширенных хронологических и территориальных границах. Отдельные ожеты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке проблем тории межнациональных отношений на Северном Кавказе, взаимодействия этнических щьтур.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании 1федры новейшей отечественной истории и социологии Кубанского государственного шверситета. Общие и частные положения работы автор апробировал в ряде научных .бликаций, в докладах и сообщениях, сделанных на международных, всероссийских, агиональных, межвузовских научных и научно-практических конференциях:.„Историке-" 'лътурное наследие и совремешюсть",(Ейск, 1995 г.), „Кубанское казачество: три века ;торического пути" (ст-ца Полтавская Краснодарского края, 1996 г.), „Археология и «сведение Кубани" (Краснодар, 1996 г.), „Археология, этнография и краеведение Кубани" Краснодар, 1997 г.), „Кубань в истории России" (Краснодар, 1998 г.), „Студент и каучно-хнический прогресс' (Новосибирск, ■ 1998, 1999 г.г.), „Вопросы лексикологии и ксикографии языков народов Северного Кавказа, русского и западноевропейских языков" [ятигорск, 1999 г.). Помимо этого, в 1998-1999 гг. автор прочитал специальный курс -Социальная и военно-политическая история некрасовских казаков (ХУШ-ХХ вв.)" на дорическом факультете Кубанского государственного университета, опубликовал 17 работ статей и 9 тезисов) объемом б печатных листов.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, иска библиографических ссылок, списка использованных источников и литературы, ишожений. В основу структурирования диссертации положен проблемно-хронологическим гинцип: главы следуют в порядке хронологии, внутри глав — в параграфах - систематизация сериала построена главным образом в соответствии с проблемным принципом.

2.0сновное содержание диссертации

Во введении раскрывается актуальность темы, определяется степень ее изученности, ется анализ источниковой базы, определяются методологические припципы исследования, авятся его цель и задачи, обосновываются хронологические и географические границы :ссертации.

Первая глава - „Казаки-некрасовцы в Крымском ханстве" - состоит из' трех раграфов.

В первом параграфе -,Условия и предпосылки появления донских казаков на Кубани '708 г."- кратко описываются и анализируются важнейшие события лета 1708 г. в истории лавинского восстания, определяются численность ушедших на Кубань донских казаков, ичины данной эмиграции, говорится о личности И.Ф.Некрасова - казачьего атамана,

выявляется хронология, география и топонимия некрасовских городков на правобереж Кубани.

Узнав о взятии царскими войсками донского Есаудова городка (21 августа 1708 г руководство отряда (в т.ч. И.Ф.Некрасов), двигавшегося на помощь осажденным верховьев Дона, приняло решение ускорить выполнение заранее подготовленного плана уйти вместе с семьями на Кубань. Одним из вдохновителей и разработчиков этого пла являлся К.А.Булавин. Едва ли не главная роль в его осуществлении принадлежа И.Ф.Некрасову, прошедшему путь от рядового казака Голубинского городка до походно атамана Войска Донского. Исходя из участия И.Ф.Некрасова в одном из азовских походе определяется примерная дата его рождения: „до 1678-1679 гг.". Среди причин появлеш донцов именно на территории Крымского ханства в 1708 Г, выделяются следующи благоприятное проживание в регионе общины донских по происхождению казако старообрядцев; лояльное к ним отношение крымских хайов; определенная близос хозяйственно-культурных типов донских казаков и ногайских татар; понимание бегльа казаками того обстоятельства, что на Кубани они реально смогут укрыться от возможных дальнейшем в их отношении посягательств со стороны России:'

Анализ письменных, в т.ч. архивных, источников первой трети XVIII в. позволж сделать вывод о том, что общее число ушедших в августе 1708 г. на Кубань донских казаю может быть определено как минимум в 400-500, а вместе с членами семей (если с кажды казаком находились его жена и хотя бы один ребенок) 1200-1500 человек. Гарантий cboí безопасности на территории ханства казаки первоначально не имели и, находясь тревожном ожидании нового хана (смещение с престола их первого покровителя - Кашки Гирея - произошло осенью 1708 г.), они переселяются в Закубанье, где „близ черкес в юр: Аллавата-мурзы" и проживают еще в начале 1712 г.

В 1711 г. правовой статус кубанских казаков-некрасовцев был определен „de jure" - г Прутскому мирному договору они признавались, во-первых, законными подданным крымского хана Девлет-Гирея П и, во-вторых, пребывающими „в стороне Блистательнс Порты", т.е. находящимися под защитой султана Ахмета Ш. Данное событие способствовал переселению казаков после 1711 г. на правобережье Кубани, где вскоре они основал несколько городков, общее количество которых колебалось в разное время от двух до десят: Основная их часть размещалась на Таманском острове между Таманью и Темрюкои включая окрестности кубанских лиманов и будущей крепости Екатерининской. Еще оди городок находился неподалеку от крепости Ени-Копыл. Городок Кара-Игнат, как и вс другие пекрасовские поселения, был основан после 1711 г. Причем, объединившись с „старыми" кубанскими казаками, некрасовцы заселили несколько их городков, старь: названия которых - Савельев (Савельевцы) и Хан-Тюбе - впоследствии сохранялись.

В параграфе втором - „Определение понятия некрасовцы" - раскрывается сущност данного термина, аргументируются составляющие его дефиниции.

Некрасовские казаки - это: 1) органическая составная первого Кубанского казачьег войска (первого ККВ). В параграфе приводятся критерии, позволяющие определить именн войсковую форму организации данного казачьего сообщества. В первом ККВ устойчив бытовали институт общевойсковых атамана, есаула и Круга, имелся войсковой цент (располагавшийся в городке Хан-Тюбе), войсковое знамя (сохранявшееся некрасовцам вплоть до начала XX в.), войсковая печать, содержащая надпись - „Войска Кубанскаг Игнатов Кавказаскаго". Кроме того, кубанские казаки осознавали себя членами ,Зеликог Войска Кубанского", исторические остатки чего мы находим в некрасовском фольклор! Объединение общин кубанских казаков в границах войска произошло в 1710-х-1720-х г Первым войсковым атаманом стал И.Ф.Некрасов, имя которого упоминается в письменны

гточниках до юнца 1720-х гг.; 2) донские по происхождению казаки, генетически ¡язанные с верховым донским казачеством. Местами происхождения этих казаков являлись :рховые донские городки - Голубинский, Пятиизбянский, Есауловский, Верхне- и Нижне-ирский и др. Данный вывод следует как из прямых на то указаний в первоисточниках, так и зудов отечественных филологов; 3) создатели и последователи особого рода исторических . реданий и „Заветов Игната", формирующихся на Кубани уже в первой половине XVIII в. Залеты" представляют собой свод социокультурных нормативов, соблюдением или ,. зрушением которых казаки объясняли многие события в своей жизни. Именно „Заветы" во ногом обусловили своеобразие донских казаков как некрасовцев. В основе их бытования жали две основные функции - этнообразующая и этнодифференцирующая. Первый Завет" -.„Царю не покоряться, при царе в Россию не возвращаться" - в числе других, эичин способствовал сравнительно поздней (впервые - лишь в начале XX в.) реэмиграции иаков-некрасовцев в Россию; 4) старообрядцы-поповцы, в связи с изменением своей грковной организации характеризующиеся как: а) беглопоповцы, б) единоверцы; в) . эиверженцы Белокриницкой церковной иерархии (Белокриницкого или „австрийского'.' (ященства); 5) не липоване (дунаки). В параграфе анализируются причины, приведшие к >зникновешпо данной исторической и историографической ошибки, делается вывод о том. го липоване и некрасовцы - отличные друг от друга этноконфессиональные группы (Хского народа. Называться для липован (дунаков) некрасовцами было престижно и. людно, причем последние оказались бессильны воспрепятствовать распространению в. глщой им среде данного этноантропонима. Нередко переговоры с липованами о греселении их в Россшо велись как с некрасовцами, что, безусловно, способствовало 1Креплейию в практике, а впоследствии - науке - столь существенного недоразумения, иповане не являлись по происхождению донскими казаками, не следовали в повседневной . -изни „Заветам'Игната",.не испытывали особой неприязни и недоверия (как некрасовцы) к >ссийскому царизму. Реальные различия между казаками и липованами зафиксированы на >овие сознания (как личностном, так и групповом уровне), этнической самоидентификации ;.. пя казаков характерна жесткая градация - „мы - потомки донских казаков, некрасовцы" и ши - чужаки, липоване". Кроме того, известны случаи, когда липовапе отрицали тот факт, о они - якобы некрасовцы.

В третьем параграфе - ,^азаки-некрасовцы в социально-экономической и военно-ыитической структуре Крымского ханства" — описывается участие казаков в русско-редких войнах; приводятся многочисленные факты бегства па Кубань российских >дцанных; анализируются взаимоотношения некрасовцев с крымскими ханами, российским (ризмом; определяются хграва и обязанности казаков по отношению к правящим ханам; (осматриваются события и причины, приведшие к массовому переселению некрасовцев в цеубанье (сентябрь 1777 г.).

Уже в 1708-1709 гг. российские власти предпринимают активные меры по насильст-:нному возвращению беглых казаков. По инициативе российского посла в Стамбуле, .А.Толстого, а впоследствии - именному царскому указу - в 1709 г. в Крым был отправлен юрянии В.Блеклый, которому поручалось добиваться выдачи казаков с территории ; римского хапства. Действия российского посланника успехом не увенчались - хан Девлет-1рей П в содействии ему отказал, заявив, что беглецов на территории ханства нет. Вскоре -ходе русско-турецкой войны 1710-1711 гг. - некрасовцам пришлось оправдывать доверие, сазанное им, несомненно, авансом. Анализ источников приводит к выводу, что казаки )броволыго и осознанно избрали путь верного служения крымским ханам, причем их )Следователыгая в данном вопросе позиция находила зачастую довольно негативные формы лражения (включая шпионаж, убийства и пленопродавство российских подданных). Во

время всех последующих в XVIII в, русско-турецких войнах иекрасовцы всегда принимали в них активное участие, снискав со временем заслуженную • славу едва ли не лучших воинов в составе вооруженных сил Крымского ханства.

На протяжении многих лет казаки-некрасовцы активно занимались т.н. „сманиванием" на Кубань людей из России, в т.ч. донских казаков. Российские власти не смогли' создать действенной системы мер по предотвращению бегства людей ,к. некрасовцам, а также шпионов... от изменника Некрасова". Это являлось серьезной проблемой для России, причем даже в 1773 г. на заседании Государственного Совета признавалось, что возвращением не!фасовцев в Россию могло бы быть ликвидировано на Кубани „пристанище" дога беглых казаков. Крымские же ханы и турецки^ власти оказывали беглецам покровительство и защиту. Бегство на Кубань к некрасовцам в 1752 г.! восьми казаков из Маноцкой станицы на Дону привело к рассмотрению наболевшего дая РоСЙии вопроса в Стамбуле, когда российский поверенный О.М.Обресков вручил великому визирю соответствующую ноту. Выразив понимание по поводу российских претензий и формально . пообещав помощь султанского двора, визирь не предпринял в дальнейшем действительно позитивных в этом отношении мер (действуя, несомненно, с одобрения .турецкого султана Махмуда I). , ...

Вовремя правления императрицы Аяны Ивановны, а именно-т в ходе русско-турецкой войны 1735-1739 гг. - некрасовским казакам впервые .было, сделано предложение добровольно вернуться в Россию, что знаменовало собой качественное изменение политики царизйа в их отношении. Однако последние, являясь полноправными подданными крымских ханов, отказались в итоге это сделать, хотя разногласия по данному вопросу вызвали в конце 1730-х гг. политический раскол в первом ККВ. Одной из важных причин, препятствовавших реэмиграции казаков-некрасовцев в Россию в XVDI в., следует считать доброжелательное. . покровительственное (с личностным оттенком) к ним отношение правящих крымских ханов, вследствие чего казаки находились в благоприятных на территории ханства условиях ■ проживания. Ни в одной области хозяйственной, религиозной, военнр-политической жгащ казаков-некрасовцев в Крымском ханстве мы не находим проявления каких-либс притеснений, ограничений, инициировавшихся бы правящими крымскими ханами, В 1757 г старообрядческий епископ Анфим освятил на Кубани церковь Св. Жнвоначальной Троицы.

Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. казаки'несколько раз обращались i высшим представителям российского командования с прорьбами о разрешении им вернутьо в Россию, но каждый раз находились причины, не способствовавшие благоприятном; разрешению вопроса. Определенную в этом смысле роль сыграла непоследовательная п< поводу переселения казаков в пределы империи позиция Екатерины II. Осенью 1777 i против некрасовцев, поддерживавших турецкого ставленника на крымском престоле! Девлет Гирея, была спланирована стратегическая военная операция, закончившаяся разореньем к городков на Таманском острове и массовым переселением в Закубанье, где .казаки времен» поселившись „за последним против выходящей от устья Кубани косы мысом, 'между горам] в лесу...". Несколько раз российские военные (А.В.Суворов, А.ИИловайский и др.) пыгалис добиться их возвращения, но безрезультатно. Несколькими партиями (последняя - в июл ,1778 г.) некрасовские казаки покидают территорию Северо-Западного Кавказа и, переплы Черное море, поселяются в разных местах Европейской и Азиатской Турции. Част некрасовцев вернулась впоследствии в Закубанье, находясь ¿под защитой турецко администрации крепости Анапа и с самого начала заняв враждебную позицию в отношени . черноморских казаков. Действуя как самостоятельно, так и в союзе с горцами, некрасовц нападали на черноморские пикеты, захватывали в плен и продавали в рабство казаки черноморцев, российских солдат. Вместе с тем не приходится говорить о „закубанско

лонии" казаков-некрасовцев в первой трети XIX в., якобы располагавшейся в .рестностях Анапы и Цокуровского лимана - подтверждений тому в первоисточниках нет.

Вторая глава - „Жизнь казаков-некрасовцев в Османской империи во второй шовнне ХУШ-начале XX вв."- состоит из двух параграфов.

В параграфе первом - „Казаки-некрасовцы в Подунавье" - определяется и анализиру-ся хронология, география некрасовских поселений на территории Османской империи; гаводятся факты неоднократных попыток со стороны царизма добиться возвращения :красовцев из Турции в Россию - когда непосредственной опасности они уже не эедставляли; аргументируется мнение о том, что в начале XIX в. в Российскую империю ¡реселяготся не некрасовские казаки, а их антагонисты - липоване (дунаки).

Опасаясь негативных для себя последствий имевших в 1730-х гг. споров о необходимо-:и возвращения в Россию, часть первого ККВ, главным образом, казаки-некрасовцы, )кинула территорию Крымского ханства, переселясь в. Европейскую Турцию, главным 5разом - дельту Дуная. Турецкий султан (возможно - Махмуд I) предоставил казакам все зава, которыми они обладали в ханстве, включая освобождение от уплаты налогов, свободу :роисповедания, право невмешательства во внутреннюю организацию казачьего )общества. На основании донесения российского посла ь Турции О.М.Обрескова (1755 г.), земя первой волны новой эмиграции кубанских казаков-некрасозцев определяется так: „до 75б г.". Переселение казаков с территории Северо-Западного Кавказа в Османскую мперюо (конец 1770,-х гг.) сопровождалось их расселением близ портовых городов, в т.ч. шюпа, Самсуна, Трапезунда (Трабзона). Примерно в 1780 г. некрасовцы основали свое оселение на р.Чаршамбе, впадающей в оз.Бейшехир. В 1778-1779 гг., 1783 г. несколько эупп казаков отплывает из Закубанья и Анатолии на Дунай, объединившись с уже [доживавшими там. кубанскими казаками. Впрочем, б 1827 г. „синопская колония" екрасовцев еще существовала. В разбросанности же некрасовских поселений па территории ■оманской империи в конце ХУШ-начале XIX в. (главным образом - Азиатской Турции) рослеживается, скорее всего, неоднородность первого ККВ, проявление глубинных ротиворечий между некрасовцами и ненекрасовцами, что не всегда фиксируется в исьменпых источниках. По всей видимости, среди „некрасовцев" Подунавья и Анатолии рисутствовало определенное количество старообрядцев-великороссов, которые с большим гнованием могут считаться липованами, нежели казаками, в т.ч. некрасовцами.

В конце XVIII в. российские власти предпринимают несколько попыток добиться обровольной иммиграции казаков-некрасовцев из Османской империи. В 1785 г. в ■натолию по распоряжению генерала М.Каховского и.инициативе кн. Г.А. Потемкина тправился татарин А.Асанов, встретившийся там с казаками, жившими неподалеку о г .'инопа. Соответствующее им предложение некрасовцы отвергли. Ряд мер аналогичного арактера, получивших одобрение Екатерины П, принадлежал в 1793 г. российскому вверенному в Стамбуле полковнику Хвостову, закончившихся, впрочем, безрезультатно, [ричины дашюго явления заключаются в полноправном положении казаков-некрасовцев ак турецких подданных, их боязни подвергнуться в России репрессиям и преследованиям, в .ч. по религиозному признаку.

Главными некрасовскими поселениями в Подунавье являлись городки Дунавец, Сарычей и, возможно, Слава Черкасская, располагавшиеся неподалеку от залива Разельм (Разин), [акое-то время, по крайней мере, в конце 1770-х гг., в заливе Портица существовало еще дно, бьггь может, временное, поселение казаков-некрасовцев. Исторических оснований для внесения к такого рода поселениям с.Вилково не имеется. Не подтвердилось проживание [екрасовцев в слободе Чобручи на Нижнем Днестре.

Во время занятий в Подунавье рыбной ловлей некрасовцы периодически сталкивали« с задунайскими запорожцами, которые разработали ср временем стратегический плш захвата некрасовских поселений. Именно в желании запорожцев поселяться на землях пригодных для постоянного проживания (поскольку для дунайской Дельты характерен i целом болотистый характер) и обжитых некрасовцами, заключалась основа непримиримо! вражды первых по отношению к кубанским казакам. Положение некрасовцев усугубилось i связи с тем, что в начале XIX в. запорожцы переселились из Сеймен (между Силистрией л Гирсовой) на Черноморское побережье, где обосновались в местечке Катирлез (Эдерлез) Уже вскоре, численно превосходя своих ...врагов, они нанесли казакам-некрасовцам поражение," захватив с.Сары.-Кей и уничтожив население нескольких липованских сел. Е 1813, либо 1814 гг. штурмом был взят главный некрасовский городок - Дунавец, кудг запорожцы перенесли центр своей Сечи. С этим событием связано массовое выселение некрасовцев из Подунавья в первой четверти XIX в. ifa побережье Эгейского моря и i Азиатскую Турцию.

Во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг. командующий русскими войскаш генерал Михельсон отправил за Дунай воззвание,, адресованное восточнославянском) христианскому населению Европейской Турции, содержащее обещание прощения к милостей тем, в т.ч. бывшим подданным России, кто покинет турецкие пределы и приме! российское подданство. Вопреки утверждениям подавляющей части предшествующих исследователей, в параграфе аргументируется мнение о том, что в числе принявших данное предложение (в т.ч. запорожцев, липован) некрасовских казаков не было. Некрасовцы не имели также никакого отношения к образованию в 1807 г. и дальнейшему формированик Усть-Дунайского Буджшсского казачьего войска. Негативно относившиеся к российском) присутствию в регионе, казаки-некрасовцы не только не отозвались на данный „вызов", не частью покинули свои городки, отплыв „с семействами своими и имуществом ... на судах в стороне Варны".

Воспользовавшись именем некрасовцев, в начале XIX в. в Российскую империк (главным образом, Бессарабию, в т.ч. окрестности ^Измаила) массово переселяются старообрядцы-липоване. В частности, они беззастенчиво воспользовались положениям!; обращения генерала С.А.Тучкова от 25 июня 1811 г., адресованного конкретно казакам-некрасовцам. Таких „казаков" переселилось тогда в Россию около ста семей, основавших неподалеку от крепости Измаил с.Тучково. Наиболее массовая волна иммиграции псевдонекрасовцев-липован из Османской империи в Россию пришлась на 1830 г., когда с согласия императора Николая I более тысячи старообрядцев Европейской Турции принялс российское подданство. Примечательно, что настоящих некрасовцев. в данном регионе не было уже несколько лет. Несмотря на благоприятные на российской территории условия дш зачисления в казачье сословие, липоване весьма быстро забыли якобы ¡родные им казачы традиции, предпочтя быть зачисленными в сословие мещанское. Не случайным оказало« разочарование кубанского краеведа П.П.Короленко, встречавшегося в 1895 г. с липованами жителями „некрасовского'' с.Новая Некрасовка; ■ старообрядцы ничего не смогли ему рассказать об истории казаков-некрасовцев. Уже в первой половине XIX в. из историческое памяти липован исчезает тот блок информации, который был ранее вызван к жизнь практической необходимостью называть себя некрасовцами.

Во втором параграфе - „Некрасовские казаки на побережье Эгейского моря и < Азиатской Турции" - освещается переселение казаков из Подунавья в данные райоиъ Османской империи; определяется хронология и география некрасовских поселений ш побережье Эгейского моря и в Анатолии; описывается участие казаков в русско-турецко! войне 1828-1829 гг.; анализируются причины благоприятного (превде всего - в правовое

шюшении) проживания некрасовцев в Турции; описываются внутреннее устройство ккрасовских общин, традиционные занятия казаков, события, приведшие к присоединению ;азаков к единоверию, признанию Белокриницкого священства.

Массовое выселение некрасовцев из Подунавья на побережье Эгейского мор* и в Лалую Азию происходит в 1810-е гг. и, очевидно, уже в 1814 г. Обращение к гервоисточникам и историографии XIX в. показывает, 'по применительно к основанию гекрасовцами своих поселении в этих регионах не приходится говорить о последних [есятилетиях ХУШ в. Вскоре возникают две новые колонии - „эносская"(близ залива Энос Энез)) и „майносская" (с.Бин-Эвле, располагавшееся на берегу оз.Майнос (Маньяс)). 1араллелыю с ними существуют некоторое время еще две некрасовские в Анатолии олонии, располагавшиеся близ Самсуна. и Синопа. Не подтвердилось проживание казаков-екрасовцев по течеиию р. Кызыл-Ирмак. Со временем с.Бин-Эвле (Эски-Казаклар) тановится метропольным поселением казаков в Анатолии, имевшим свои выселки на стропе Мада и, возможно, среднем течении Ефрата.

Взятие русскими войсками в ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг. Эносской репости привело к уничтожению казаками-некрасовцами своих поселений и массовому (в тоге - окончательному) их выселению на оз. Майнос. Традиционно высокой являлась в XIX , военная подготовка этих казаков, их активное участие в боевых действиях во время усско-турецких войн. Данное обстоятельство способствовало, несомненно, формированию собого к ним отношения турецких султанов. За верность и храбрость получали казаки емалое жалованье, милостивые султанские фирманы, которых в начале 1840-х. гг. Г.Чайковский насчитал 98 штук. Факты свидетельствуют - ни при одном из верховных равителей Османской империи (в т.ч. таких „гопителей" христиан, как Махмуд П и Абдул-амвд П) некрасовские казаки не подвергались сколь-либо серьезным притеснениям и, тем злее - репрессиям. Зачастую они находились в более привилегированном, нежели другие зистиане Османской империи, положении (вплоть до сер. 1860-х гг. казаки обладали завом ношения оружия даже в мирное время, Майносское озеро было отдано им в вечное зльзовапие и пр.).

Тем не менее казаки хранили память о России, как былой некогда Родине. В 1827 г. в знхт-Петербурге стало известно через барона Беркгейма и купца Лагорио о находящейся шз Синопа „русской колонии, именуемой некрасовскою, желающей возвратиться в зссию". И хотя представители Российского императорского посольства в Стамбуле »лучили разрешение вести с казаками соответствующие переговоры, планировавшегося гда переселения казаков так и не произошло. Даже из Турции некрасовцы продолжали мущать умы" российских подданных, в т.ч. старообрядцев. В 1835 г. столичные власти льно встревожило содержание перехваченного в России письма казака Гребенского полка [шмова, плененного горцами на Кавказской линии и проданного впоследствии в Стамбуле красовцам. Рассказывая о вольготном проживании казаков в Анатолии, Ефимов описывал юке пути возможного в Турцию бегства желающим это сделать. Российские власти едприняли ряд мер по предотвращению письменных сношений некрасовцев со своими ссийскими единоверцами - в частности, через Бессарабскую область.

В мае 1834 г. Николай I утвердил разработанное Кабинетом министров положение „О зволении некрасовцам н другим российским подданным возвращаться из Турецких . адений". Некрасовцы, считая вполне приемлемыми условия своего проживания в играции, снова - отказались воспользоваться лестными и многообещающими условиями эего возвращения. Зато липоване Европейской Турции (в частности, жители округи , г!ачина), снова назвавшись некрасовцами, изъявили согласие на смену подданства. К марту 41 г. представителей этой волны переселенцев-„некрасовцев" насчитывалось 217 человек.

Столкнувшись с проблемой безуспешных зачастую поисков священников для свою молелень, часть некрасовдев из с.Бин-Эвле признала в конце 1870-х гг. пастырство, и соответственно, священство Белокриницкой церковной иерархии, образованной в 1846 г. ш территории Австрийской империи. Другая часть казаков-майносцев признала правши единоверия (1880 г.), причем со временем стало наблюдаться проживание этих групп I разных концах селения. Раскол в общине усугубился в связи с ростом имущественно! дифференциации некрасовского сообщества, формированием социального слоя казаков „рыбаков" (единоверцев) и казаков-,.земледельцев" (приверженцев Белокриницкогс священства). Впрочем, имелась среди некрасовцев в Анатолии одна локальная групп; (жившая на острове ОДада на Бейшехирском озере), -представители которой осталим беглопоповцами, сохраняя обряды „древлего благочестия". Трагичной оказалась' судьбг »того некрасовского выселка, возникшего в сер. 1860-х гг. Местные геоклиматичесюк условия привели к существенному ухудшению психофизического состояния' казаков массовому их вымиранию на острове, обратному возвращению в с.Бин-Эвле, переселению I с.Джиджидие (Джидигие) и Авчал и, наконец, исчезновению „мадьевской колонии". 1 началу ХХв.

В октябре 1864 г. последовал султанский фирман об отмене прав казачьего поЛоженш в Европейской Турции. Инициаторами появления на свет данного документа были „казаки" липоване (а также В.Н.Кельсиев), не желавшие служить в особого рода казачыи формированиях МЛайкоаского (Садык-каши). Вслед за этим; былых своих привилегии лишились и некрасовцы, ставшие райятами. У казаков отобрали жалованные султанскж фирманы, оружие, обложили налогами (включая „ашар" - формально одну десятую < собранного зернового хлеба; одну пятую с общего улова рыбы; 2-3 меджидие в счет уплата, т.н. „бедель-и-аскерие" - воинского налогами хотя закрепление за казаками нового статусг объективно способствовало ухудшению их социально-экономического положения негативность данного явления переоценивать не стоит: с уплатой всех налогов казак* справлялись успешно, причем определенная часть некрасовцев существовала вполне обеспеченно.

Вплоть до середины 1860-х гг. некрасовцы пользовались реальной возможностью ш допускать в пределы своих селений чужаков, в т.ч. турок. Исполнительную власть в посели осуществлял сельский атаман. В повседневной жизни только он имел право собирать Круг, право голоса на котором молодой казак получал по достижении 18-летнего возраста. Нг Круге решались, в частности, вопросы хозяйственной, ^религиозной жизни некрасовско£ общины, наказания казаков (вплоть до смертной казни), рассматривались аспекты семейно-брачных отношений и т.д. Долгое время некрасовцы наказывали членов своей обпщны пс обычному казачьему' праву - без учета турецких юридических норм и без привлечения членов местной турецкой администрации. В данных случаях исследователи сталкиваются с трансформировавшимися в XIX в. институтами атаманства и казачьего Круга, имевшим» место в первом Кубанском казачьем войске. Будучи весьма иерархичным (консервативным] по своей сути, Круг со временем исчез, выполняя на протяжении десятилетий одну и; главных своих задач — сохранение традиционного миропорядка в некрасовских общинах, щ целостность.

Основу благосостояния большинства некрасовских семей составляло занятие мужчш рыбной ловлей, длившейся до полугода (от „осеннего Димитрия", т.е. 26 октября, дс „весеннего Георгия", т.е. 23-апреля) и более. Рыбачить выходили артелями, каждую и; которых возглавлял атаманок.Ло возвращении домой и уплаты всех налогов весь доход от продажи пойманной рыбы распределялся на несколько частей: деньги шли на покупк) оружия, содержание молелень и школ, поиски священников, оказание помощи вдовам

сиротам и больным. Со временем серьезно нарушились принципы определения направлений статей расходов, финансировавшихся из сельской казны - они сократились. Хлебопашеством и скотоводством казаки первоначально занимались менее охотно, нежели рыболовством -однако уже в 1847 г. путешественник Мак-Фарлан отмечал наличие у казаков этих видов хозяйствешюй деятельности.

В конце 1870-х гг. у майносских казаков-некрасовцев появились новые соседи -типоване (дунаки), бежавшие из Добруджи после присоединения ее к Румынии и основавшие на противоположном от некрасовского берега оз.Майнос свое поселение -Хамидие (Ени-Казаклар). В 1901 г. езде одна группа старообрядцев, выходцев из Добруджи, эсновала на Акшехирском озере с.Авчал (Охотничье), куда вскоре перебралась часть яекрасовцев с острова Мада. Хотя между казаками и липованами наблюдался негативный в целом характер отношений, время от времени они заключали смешанные браки.

Несмотря на определенное ухудшение социально-экономического, в т.ч. правового, положения казаков-некрасовцев на территории Османской империи в последней трети XIX в., подходить к оценке их пребывания в эмиграции в трактовке „угнетаемого христианского ¡»селения" нет никаких исторических оснований. Казаки-некрасовцы являлись, по сути, ;два ли не единственным приятным исключением в национальной полигике турецких ;ултанов. :

Глава третья - „Иммиграция некрасовских казаков из Турции в Россию (1910-е-1920-е гг.) - включает в себя два параграфа.

В параграфе первом - „Причины иммиграции и ее первый этап: 1910-е-начало 1920-х гг." - описывается социально-экономическое положение казаков-некрасовцев в Османской адперии в конце Х1Х-начале XX вв.; устанавливаются причины переселения казаков из Турции в Россию; описываются многочисленные поездки некрасовских ходоков в Россию - с (елыо отыскания ' подходящих для проживания земель; освещаются события самой эмиграции, особенности обустройства казаков-реэмигрантов в Грузии, на Кубани.

В конце Х1Х-начале XX вв. жизнь казаков-некрасовцев в эмиграции существенно вменилась, по сравнению, скажем, с 1810-1860-ми гг.: усиливается налоговое бремя, тлубляется имущественное расслоение в казачьей среде, нарушаются многие „Заветы Игната" и т.д. Обычным делом становится для казаков работа по найму у ■других ккрасовцев, что запрещалось некогда традицией. Признавая ухудшение экономического галожения казаков в описываемое время одной из причин их переселения в Россию, в мраграфе обосновывается мнение, что данное обстоятельство не могло вне воздействия на шзнь казаков других причин привести к их уходу из Турции. Среди таковых причин ¡ыделяются: 1) угроза физического вырождения, связанная с участившимися среди юкрасовцев случаями заключения браков между близкими родственниками; 2) утрата :азаками надежды отыскать свою обетованную землю, т.н. „город Игната". Предания об том городе были жизненно необходимы для казаков, нивелируя в определенной степени ютроту переживаний по поводу пребывания в эмиграции и „оправдывая" их присутствие в "урши; 3) жесткое неприятие казаками всеобщей воинской повинности, введенной в Эсманской империи после прихода к власти в 1908 г. младотурок; 4) резкое усиление связей гекрасовцев с Российским государством, прежде всего - прежде всего в лице Российского гмператорского посольства в Стамбуле. Российские дипломаты оказывали весьма ущественную материальную помощь некрасовским ходокам, защищали казаков от [еправомерных в их отношении со стороны турецкой администрации действий, одействовали освобождению молодых казаков от несения воинской повинности, помогли кителям с.Эски-Казаклар обеспечить защиту своего селения от беглых солдат-черкесов, ктивнейшим образом занимались проблемой разрешения турецкими казакам властями

покинуть пределы империи и т.д.; 5) согласие, данное казакам, во-первых, турецким! властями в 1910 г. на выезд с территории Османской империи и, во-вторых, российским властями - на въезд в пределы Российской империи.

В 1909-1910 гг. в России побывали первые ходоки некрасовцев и дунаков, осмотрев шие „открытыя для водворения зарубежных старообрядцев" земли Черноморской побережья. 22 июня 1910 г. за некрасовскими уполномоченными были .зачислены" земли л; переселенческом участке' „Кодо" Туапсинского округа Черноморской губ. В сентябре топ г же года казаки от этого участка отказались, продолжив поиски земель в других района; Российской империи (в т.ч. Новгородской губ., Хабаровском крае). Но уже в 1911 г , (впервые в своецисторииХ) некрасовские казаки переселяются в Россию. Основу данно! волны казаков-реэмигрантов составили молодые (в т.ч. неженатые) иекрасовцы призывноп возраста - всего около 32 человек, не желавшие служить в турецкой армии и осевшие с< временем в Батуми. В 1912 г. за некрасовскими ходоками были забронированы земельны! участки в Батумской области и Кутаисской губ. - „под названием выселок Романовский I .Челокская лесная дача". Осенью 1912. г. состоялся первый семейный исход казаков некрасовцев из Турции (в количестве около 45 семей), пароходами РОПИТа переплывшим! сначала в Батуми, а затем по железной дороге проследовавшими на земли Челокско] казенной дачи Узургетского уезда Кутаисской губ. Быстро отстраивавшийся поселок назвал; Воскресеновкой, население которого пополнилось в 1913 г. еше одной группой казаков некрасовцев из с.Эски-Казаклар. Во второй половине 1914 г. на участок „Султановка" расположенный по соседству с с.Воскресеновка, переселяется из Турции последняя, вплот: до начала 1920-х гг., группа казаков-некрасовцев.

В 1918 г. почти все казаки-некрасовцы, проживавшие в Грузинской республике переселяются на Кубань, временно расположившись в ст. Прочноокопской Лабинског отдела. Причины новой эмиграции этих казаков крылись в жесткой национальной политик меньшевистского правительства Грузии, а также в том, по закону от 16 июня 1918 г. вс грузинские подданные - лица призывного возраста - обязаны были служить в грузшкжо армии, явившись к соответствующим „воинским начальникам" уже к 1 октября 1918 I Кубанские власти весьма благожелательно отнеслись к проблеме наделения казаков некрасовцев землей, на выбор предложив участки в нескольких отделах Кубанской облаете А 23 апреля 1919 г. Кубанская Законодательная Рада зачислила 246 казаков-некрасовцев ( возрасте от 1 до 71 года) в состав кубанского казачества, решив также „поселить и отдельной станицей, наделив землей и поручить правительству в спешном порядк разработать проект удовлетворения их землею". Примечательно, что часть казако осознанно отправилась служить в Добровольческую армию, а часть - стала бойцами Красно армии. В июне-ноябре 1919 г. казакам-некрасовцам проектируется земельный участок Приазовской береговой полосе, общая емкость которого составила в итоге 1813, 1 десяти земли.. Кубанское краевое правительство положительно решило вопрос в выделении казака! ссуды в размере 600 тыс. руб., сроком на десять лет и с учетом ушаты 4% годовьп Архивные документы позволяют сделать вывод: жизнь казаков-некрасовцев при старо: режиме сложилась бы намного лучше, чем это наблюдалось позже в Советской России.

Во втором параграфе - „Казаки-некрасовцы в Советской России и СССР" - описыв; ется иммиграция этих казаков из Турции в 1920-е. гг.; определяется хронология и географи поселений казаков-иммигрантов в Советской России и СССР; 'рассказывается о рол советских дипломатических органов в переселении казаков из Турции в ССС1 анализируются их взаимоотношения с органами Советской власти И т.д.

На выделенном в 1919 г. под ст-цей Приморско-Ахтарской участке, некрасовц основали в 1920 г. свой хутор - Старо-Некрасовский, фигурирующий в источниках также к

ро-Некрасовский, поскольку в том же 1920 г. возник еще один казачий хутор - Ново-;расовский. Несколько позже оба хутора сливаются в один, сохранивший название poro некрасовского поселения. В начале 1920-х гг. в хуторе стал избираться староста, жиость которого содержалась за счет'средств самих казаков. Нередко собирались схода, которых решались важнейшие вопросы казаков-хуторян, проведение в жизнь которых, ако, напрямую зависело от вышестоящих органов. Не были оторваны некрасовцы от кственной жизни в Приморско-Ахтарском районе. После проведенных в ноябре 1924 г. юров в Приморско-Ахтарский горсовет, в которых приняли участие и казаки, некрасовец [ушечкин стал его членом, а Тумин - кандидатом. Трех жителей хутора Ново-;расовского выбрали вскоре делегатами на районную крестьянскую конференцию. >едко местные власти освобождали казаков от уплаты общегражданских и иного рода огов, способствовали проведению бесплатного землеустройства, ликвидации рамотности, постройке школы и т.д. Вместе с тем некрасовцы испытали на себе и олыга жесткие административные меры властей, не позволяющие однозначно признать кость, „народность" новой власти — их ограничивали в вопросах отправления культа, ширения хуторского самоуправления и т.д. Характерной со временем стала бедность ьшинства жителей х.Ново-Некрасовского. Впрочем, часть некрасовцев сумела анизовать крепкие единоличные хозяйства, за что впоследствии, как составная акскогс „кулачества", к пострадала. Подчеркнем, что такая двойственная в отношении »ков-некрасовцев политика Советской власти не была, во-первых, связана с идеями казачивания и, во-вторых, не являлась особой - в связи с тем, что некрасовцы являлись :енцами и старообрядцами.

Первым правовым основанием для переселения казаков из Турции в СССР стало тановление Президиума ЦИК СССР от 30 Ноября 1923 г., согласно которого данное право учили „300 дворов'' иди около 1500 казаков. Громадную работу по претворению в жизнь южений данного документа проделали советские дипломаты, главным обр?зом -дставнтели Наркомата иностранных дел СССР и Генерального консульства СССР в [мбуле (в т.ч. В.П.Потемкин). Определенную роль, в создании положительного для ахов-некрасовцев прецедента сыграла позиция официальных турецких властей, в т.ч. мьер-мшшстра Турецкой республики Исмет-яаши. По вышеуказанному постановлению тия „некрасовцев", состоявшая из 24 человек, прибыла в СССР уже 11 января 1924 г. мко анализ происхождения этих иммигрантов показал, что уроженцем некрасовского в 1толии с.Эски-Казаклар являлся лишь один человек (Г.В.Гавриленко); все остальные заки" происходили из липованских селений в Турецкой республике, т.е. некрасовцами не ялись. В том же году в СССР иммигрирует небольшая группа майносских казаков-расовцев, поселившаяся в Мечегинском p-ire Донского округа. В конце 1924-первой [овине 1925 г. в х.Ново-Некрасовский (Кубанский округ Северо-Кавказского края) вселяется еще одна партия некрасовцев - выходцев из с.Эски-Казаклар. So всех ледующих за тем случаях иммиграции из Турции в СССР якобы некрасовцев (вплоть до ца 1920-х гг.), сопровождавшихся расселением „казаков" в Донском, Сальском, шском округах: а также случаях миграций „некрасовцев" с Черноморского побережья CP в другие районы советского государства, речь в действительности шла о грообрядцах -липованах (дунаках), в т.ч. жителях не имеющих к некрасовским казакам чошения селений Акчаир, Хамидие, Джиджидие (Цжидигие) (Турецкая республика), ювинка, Бабуков аул, Имеретинская Бухта (СССР). Липованами, выходцами из Румынии Турции, в СССР был основан ряд поселений, в. т.ч. хутора Ново-Покровский и гемкинский на Кубани, хутора Некрасовка (Некрасовский) и Покровка (Ново-кровский) на Дону. Данный вывод следует из анализа советской дипломатической

переписки, происхождения этих турецких иммигрантов, их посемейных списков, а таю максимально выявленной географии населенных пунктов, основанных в Турции и ССС некрасовскими казаками и липованами . Ожидавшегося в 1928 г. наиболее массовог численностью до 170 семей, переезда казаков-некрасовцев из Турции в СССР (на учасп колонизационного фонда Зимовниковского р-на Сальского округа) в итоге не произошло, только в сентябре 1962 г. состоялся следующий семейный исход некрасовских казаков Турции в СССР (пос. Новокумский и Кумекая долина Ставропольского края).

В заключении диссертационного исследования делаются обобщенна и вывод! главные из которых состоят в следующем:

1. Уход донских казаков на Кубань в августе 1708 г. явился осуществлением заран разработанного плана, причем в определенной степени это был авантюрный с их сторо« поступок - гарантий своей безопасности казаки на территории ханства не имели. Толькс 1711 г., после заключения Прутского мирного договора,1 Россия официально отказалась притязаний в отношении бунтовских казаков.

2. До начала 1712 г. (возможно, и несколько позже) казаки-некрасовцы скрывались Закубанье, вследствие чего они не могли основать свои городки на правобережье Куба сразу по прибытии в Крымское ханство - как это считалось в предшествующ историографии." Считавшиеся ранее основанными некрасовцами городки Савеш (Савельевцы) и Хан-Тюбе быии образованы „старыми" кубанскими казаками до 1712 г.

3. В XVIII в. на территории Крымского ханства существовало Кубанское казачье войс (первое ККВ), основу которого составляли донские казаки-старообрядцы, в т.ч. Некрасов! Объединение общин кубанских казаков в границах войска произошло в 1710-е-1720-е гг.

4. Определение прав и обязанностей кубанских казаков-некрасовцев показывает, что о являлись полноправными подданными крымских ханов, покровительствовавших им и ecei их защищавших. Являясь в XVIII в. врагами России, некрасовские казаки доброволь избрали путь верного служения правящим ханам. В истории не зафиксировано, случ; измены казаков своим покровителям.

5. Никаких исторических оснований для включения „некрасовского движения на Кубани' периодизацию Булаввнского восстания нет, как не имеется тех же оснований ; утверждения о существовании в XVD3 в. на кубанской земле вольной, независимой „казач! республики".

6. Ни одной компактной группе восточнославянского христианского (старообрядческо зарубежного населения не выказывал российский царизм на протяжении ХУШ-начала ХЗ столько адресного внимания, как это делал ол го отношению к некрасовским казакам. Cpt причин весьма последовательной позиции России го поводу возвращения (насильствен» или добровольного) беглых казаков выделяются следующие: 1) личная ненависть Петра „изменнику" И.Ф.Некрасову и его сподвижникам, избегнувшим „законной" расправы Дону; 2) извечное желание российских властей ликвидировать на Кубани постоянн источник „сманившпш" российских подданных. Впоследствии же какое-то необьясшм (болезненного рода) любопытство влекло правителей Российской империи к этим казак упорно отказывавшимся от самых лестных предложений по поводу своей реэмиграци Россию.

7. Бездоказательной является дата 1740 г. (либо начало 1740-х гг.) как времени церв переселения казаков-некрасовцев с территории Крымского ханства в Османскую импер! Более историчной предстает следующая (пока примерная!) дата: „до 1756 г.".

8. Временем ухода некрасовских казаков из Европейской Турции (Подунавья) на побере; Эгейского моря и в Анатолию были 1810-е гг. Основной причиной данной миграции ст их поражение в борьбе с задунайскими запорожцами, стремившимися захватить выгоднь

рафическом отношении земли, обжитые казаками-нехрасовцами. Возможно, что :лыгые группы казаков навсегда покидают дельту Дуная уже в ходе русско-турецкой !ш 1806-1812 г.г.

Гсторическим мифом является реэмиграция некрасовских казаков из Османской империи зопейской Турции) в Россию (главным образом - Бессарабию) в начале XIX в. Во всех исключения тому случаях речь шла о старообрядцах-липованах (дунаках), фактически своивпшх право именоваться некрасовцами. Некрасовцы всячески ограничивали свои такты с мши, а в некрасовском фольклоре на протяжении десятилетий сознательно струировался отрицательный образ данной этноконфессионалыюй группы русского ода.

Долгое время казаки-некрасовцы находились в Османской империи в благоприятных для живания условиях. Турецкие султаны продолжили в их отношении доброжелательную итику крымских ханов, подтвердив все права, которыки казаки обладали на территории ства. Многие из султанов лично были осведомлены о факте проживания в границах [ерии весьма своеобразной хруппе „ин'ад-казаков", к которым всегда милостиво осились другие султаны из правящего дома Османов. Широкими правами пользовались аки-некрасовцы в вопросах внутреннего самоуправления своих общин, причем такого а их особенность как турецких подданных сохранялась и после того, как они стали ятамн. 3 целом казаков-некрасовцев можно характеризовать как людей, не ;млявшихся в основных гражданских правах, насколько, впрочем, это вообще применимо 'лтаяской Турции.

Основной причиной перевода анатолийских казаков-некрасовцев в 186^! г. в йю"(разряд податного населения в Османской империи) послужила соответствующая о [ просьба-липовая Европейской Турции, традиционно именовавших себя некрасовцами. К иммиграции казаков-некрасовцев из Турции в Россию в начале XX в. привел комплекс [чин, причем социально-экономическому фактору, связанномус объективным дшением их правового, материального положения, отнюдь не принадлежал приоритет в ном процессе. Взятая сама по себе, без учета других, выявленных в исследовании причин, одна из них не могла привести ни к возникновению,' ни к разрешению критической уации, связанной с первыми в некрасовской истории волнами реэмиграции казаков в ;сию. Впервые такого рода событие произошло в 1911 г. - при активнейшем в том участии ¡дставителей Российского императорского посольства в Стамбуле. Иммиграция, >должившись в 1912-1914 гг., прервалась до 1924 г.

Переселение казаков-некрасовцев из Грузии на Кубань было обусловлено жесткой даональной политикой правительства Грузинской республики, тогда как кубанские власти е в 1917 г. в благоприятном для некрасовцев свете рассмотрели соответствующее их )шение о переезде. Наделение казаков землей произошло в 1919 г. при непосредственном ЮТШ1 Кубанского краевого правительства, а не органов Советской власти, о чем нередко ясно прочитать в научной литературе. Местные антибольшевистские власти приложили в 18-1919 гг. максимум усилий для того, чтобы обеспечить казаков-некрасовцев шшриятными для полноценной жизнедеятельности условиями.

Политика Советской власти в отношении казаков-некрасовцев отличалась эйственностью. С одной стороны, им оказывалась существенная помощь в повышении зненного уровня, удовлетворении ряда просьб, жалоб, освобождении от уплаты налогов и ■ С другой стороны, новая административно-командная'система препятствовала казакам в тросах отправления культа, развертывания хозяйственной инициативы и т.д. И, что имечательно, сами казаки порой негативно оценивали свое пребывание в Советской ссии и СССР.

J5. В подавляющем большинстве случаев иммиграции из Турции в СССР (главным образе - на Дон и Кубань) в 1920-е гг. якобы некрасовских казаков, а также всех без исключен] примерах их миграции с Черноморского побережья СССР в другие районы СССР, речь действительности шла о липованах (дунаках), воспользовавшихся при переселении всеь льготами, которые адресно предназначались казакам-некрасовцам.

16. Анализ событий исторического прошлого некрасовских казаков позволил предложить обосновать периодизацию их истории, включающую в себя следующие этапы: 1) 1708—17' гг. (пребывание некрасовцев на территории Крымского ханства); 2) „до 1756 г." - 1911 г. ( переселения первой группы некрасовцев в Османскую империю до первой волны i иммиграции оттуда в Россию). Данный этап представляется возможным разделить на д подэтапа, граница которых - 1810-е гг., когда казаки-некрасовцы массово переселяются Европейской Турции на побережье Эгейского моря й в Анатолию; 3) 1911-1963 г характеризующийся завершением пребыванием казаков-некрасовцев в Турции и массовой i оттуда иммиграцией в СССР и США; 4) 1963 г. - до настоящего времени.

В целом можно констатировать, что комплексное изучение событий „некрасоаск эпопеи", проведенное на основе привлечения новых, неизвестных ранее в науке материал! позволило устранить множество „белых пятен" в истории кубанских казаков-некрасовцев также не один исторический миф, долгие годы мешавший объективному познаш прошлого этих мужественных, духовно богатых русских людей.

Основные положения диссертации изложены в следующих печатных работах:

1. К вопросу о характере ухода на Кубань донских казаков в августе 1708 г. // Исторш культурное наследие и современность: Материалы республиканской научно-пракгическ конференции (г.Ейск, 20-24 июня 1995 г.). Краснодар, 1995. C.I3-15.

2. Советская власть и казаки-некрасовцы: мифы и реалии взаимоотношений (20-е-начало. х гг.) //Кубанское казачество: три века исторического.пути: Материалы международн научно-практической конференции (ст-ца Полтавская Краснодарского края, 23 -сентября 1996г.).Краснодар, 1996. С.217-220.

3. Политика царизма в отношении казаков-некрасовцев (по официальным документам) Археология и краеведение Кубани: Материалы IV-й межвузовской ссгуденчес) аспирантской научной конференции. Краснодар-Армавир, 1996. С.27-28.

4. Советская власть и казаки-некрасовцы: "реалии взаимоотношений в 20-е"-начале 30-х i XX в. // Вопросы северо-кавказской истории. Сб. научных -статей аспирантов соискателей. Армавир, 1997. Вып. 2. С.81-90.

5. Новые материалы о социально-политическом положении некрасовских казаков на Кубг в начале XVIII в. // Вопросы северо-кавказской истории: Сб. научных статей аспиранта соискателей. Армавир, 1998. Вып. 3. С.39-46.

6. К проблеме определения понятая „некрасовцы" и границах его применения // Кубан истории России: Тезисы докладов V-й краевой межвузовской аспирангско-Студенчеа конференции. Краснодар, 1997.4.1. С. 50^53.

7. О причинах иммиграции некрасовских казаков из Турции в начале XX в. (постано: вопроса) // Археология, этнография и краеведение Кубани: Материалы VI-й крае) межвузовской аспирантско-схуденческойконференции. Армавир-Краснодар, 1998. С. ( 68.

Новое в изучении исторического прошлого некрасовских казаков II Студент и научно-технический прогресс: Материалы XXXVI международной научной студенческой конференции. Новосибирск, 1998. Кн. „История". 4.1. С. 89-91.

Социально-правовой статус кубанского казачества в Крымском ханстве в конце XVII в. -1770-х г.г. // Студент и научно-технический прогресс: Материалы XXXVII международной научной студенческой конференции. Новосибирск. 1999. Кн. „История". С. 11-13. I. Топонимия городков кубанских казаков на территории Крымского ханства в конце XVII а.-1770-х г.г. // Вопросы лексикологии и лексикографии языков народов Северного Кавказа, русского и западноевропейских языков: Тезисы докладов межвузовской научно-практической конфсрешщи. Пятигорск, 1999. С.104-106.

. К вопросу о хронологии и географии городков казаков-некрасовцев на территории Крымского ханства в XVIII в. // Историческое регионоведекие - вузу и школе. Материалы У1-й международной научно-практической конференции, посвященной 35-летию научно-педагогической Школы В.Б.Виноградова. Армавир - Славянск-на-Кубани, 1999. 4.2. С24-26.

. Определение понятия „некрасовцы" и границы его применения (постановка проблемы) // Депонирована в ИНИОН РАН 17.04.1997 за № 52 533.

. История продолжается: казакн-нскрасовцы в Америке // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. Краснодар, 1997. №2. С.24-27 (в соавторстве с О.В.Ратушняком). . Новое о реэмиграции некрасовских казаков из Турции в СССР в 1920-е г.г. // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. Краснодар, 1998. № 1-2. С. 12-17. . Казаки-некрасовцы после возвращения на Кубань; 1918-1920 г.г. // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов н/Д, 1996. N° 3. С.З- 6. . Политика царизма в отношении казаков-некрасовцев: этапы и характеристика // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов н/Д, 1997. № 4. С.9-17-О реэмиграции некрасовских казаков из Турции в СССР в 1920-е г.г. // Известия ВУЗов.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Сень, Дмитрий Владимирович

Введение

Глава 1. Казаки-некрасовцы в Крымском ханстве

1.1. Условия и предпосылки появления донских казаков на Кубани в 1708г.

1.2. Определение понятия „некрасовцы"

1.3. Казаки-некрасовцы в социально-экономической и военно-политической структуре Крымского ханства

Глава 2. Жизнь казаков-некрасовцев в Османской империи во второй половине XVIII- начале XXв.в.

2.1. Казаки-некрасовцы в Подунавье

2.2. Казаки-некрасовцы на побережье Эгейского моря и в Азиатской Турции

Глава 3. Иммиграция некрасовских казаков из Турции в Россию (1910-е - 1920-е г. г.)

3.1. Причины иммиграции и ее первый этап: 1910-е -начало 1920-х г.г.

3.2. Казаки-некрасовцы в Советской России и СССР в 1920-е г.г.

Введение диссертации1999 год, автореферат по истории, Сень, Дмитрий Владимирович

Актуальность темы исследования. Актуальность настоящего диссертационного исследования обусловлена, во-первых, тем обстоятельством, что некрасовские казаки, внесшие весомый вклад в обогащение восточнославянской культурной традиции (своими сказками, песнями, преданиями и т.п.), оставались до последнего времени одной из наименее изученных групп российского казачества.

Второй аспект актуальности диссертационной темы заключается в следующем: вопросы северо-кавказской истории получают сегодня в науке все более основательное изучение. Немаловажное значение в данном процессе отводится казаковедению -довольно молодому направлению научной мысли в Российской Федерации, занимающемуся комплексным изучением исторического прошлого, новейшей истории и культуры российского казачества. Развитие казаковедения не в последнюю очередь следует связывать с начавшимся в конце 1980-х г.г. т.н. возрождением казачества, объективно способствовавшим расширению тематических изысканий. Однако в силу ряда конъюнктурных причин многие аспекты казачьей истории и культуры замалчивались, а либо намеренно искажались. Один из таких аспектов состоит в пребывании казаков за пределами Российского государства, зачастую сопровождавшемся враждебным к нему отношением. Некрасовские казаки-эмигранты (как составная первого Кубанского казачьего войска) на протяжении веков испытывали по отношению к российскому царизму особого рода неприязнь и недоверие, являясь в ХУШ в. врагами России.

Третий аспект актуальности темы исследования состоит в том, что историография, за время изучения прошлого казаков-некрасовцев (XIX - XX в.в.), не только обогатилась явными достижениями, но стала характеризоваться неверно истолкованными, на наш взгляд, вопросами казачьей истории. Следовательно, назрела проблема качественного пересмотра многих событий „некрасовской эпопеи".

Актуальность настоящего исследования обусловлена, в-четвертых, тем, что в условиях обострения межнациональных отношений в РФ (зачастую связанных с процессом мифологизации истории), особая роль в разрешении проблем принадлежит постижению исторического опыта русского народа, особенностям его взаимоотношений с другими этносами. Некрасовские казаки, как своеобразная этноконфессинальная группа русского народа, явили собой яркий пример гибкости и последовательности (нередко дружественной) во взаимоотношениях с мусульманскими народами Крымского ханства и Османской империи, пример векового с ними сосуществования.

Объектом настоящего исследования являются некрасовские казаки, органическая часть первого Кубанского казачьего войска, а предметом - их социальная и военно-политическая история, включая культурно-исторические (в т.ч. специфические) характеристики казаков.

Географические рамки исследования. Исходя из основных этапов этнокультурного развития казаков-некрасовцев и ареалов их пребывания в эмиграции,* область исследования представлена территорией Крымского ханства (правобережьем Кубани), Закубанья, Османской империи (Европейской и Азиатской Турции), Российского государства (Подонья и Кубани).

Хронологические границы исследования охватывают период с 1708 г. по конец 1920-х г.г. Нижняя граница исследования связана с тем фактом, что именно в 1708 г. началась история донских казаков как некрасовцев, вызванная их уходом во время подавления Булавинского восстания на территорию Крымского ханства. Верхняя граница работы обусловлена, во-первых, прервавшейся (вплоть до 1960-х г.г.) в 1920-е г.г. иммиграцией некрасовцев из Турции в Россию (СССР) и, во-вторых, тем обстоятельством, что именно в 1920-е г.г. сформировались основы нового образа жизни некрасовских казаков - уже как членов советского общества.

Степень изученности темы. Поскольку историческое прошлое казаков-некрасовцев стало изучаться уже в XIX в., то приоритет в „открытии" темы принадлежит дореволюционным исследователям. Наиболее заметной работой является монография П.П.Короленко „Некрасовские казаки. Исторический очерк, составленный по архивным и печатным материалам" [1], основанная на богатом историческом (в т.ч. архивном) материале и описывающая прошлое казаков вплоть до конца 1890-х г.г.). Основное внимание уделено в ней военно-политической истории некрасовцев, трактовка многих сюжетов которой обуславливалась неприязненным отношением П.П.Короленко к этим казакам, как „изменникам". Этот исследователь обнаружил и ввел в научный оборот немало новых первоисточников, весьма последовательно описал пребывание некрасовских казаков на территории Крымского ханства, указал на основные периоды в их истории. Вместе с тем П.П.Короленко некритически отнесся к отождествлению некрасовцев со старообрядцами-липованами, вследствие чего события из жизни последних ошибочно были отнесены к некрасовской истории. Не были рассмотрены в книге вопросы хронологии и географии некрасовских поселений на Кубани, первой волны эмиграции казаков в Османскую империю (до 1756 г.), присоединения некрасовцев к единоверию, признания ими Белокриницкого священства, весьма поверхностно освещено пребывание некрасовцев в Европейской Турции, участие казаков в русско-турецких войнах. Одной из первых работ в данной области казаковедения следует считать, по-видимому, статью анонимного автора Б-ва - „История о некрасовцах" (1828г.) [2], в которой было высказано мнение о том, что впервые предложение казакам со стороны* царизма вернуться в Россию последовало в правление императрицы Анны Ивановны, а также прозвучало важное заявление о неоднородности понятия „некрасовцы". Таким образом, несмотря на ограниченный объем публикации, работа Б-ва и сегодня сохраняет важное научное значение. Жизнь казаков-некрасовцев на Кубани, в дельте Дуная, Турецкой Анатолии, вопросы их военной истории, взаимоотношений с народами Османской империи получили определенное освещение в трудах И.А.Андреева, П.Г.Буткова, Ф.К.Вовка, М.В.Вронченко, М.П.Ганько, И.И.Дмитренко, М.Б.Карского, В.Ламанского, В.Ф.Минорского, Ж.Потоцкого, П.М.Саковича, А.А.Скальковского, анонимных авторов - М-ко и Затерянного; А.Фабра, М.Чайковского и др. [3]. Работа* В.Ф.Минорского (1902 г.) отличается попыткой автора систематизировать накопленный к тому времени исторический материал, выявить сильные и слабые стороны современной автору отечественной историографии темы. В книге М.Б.Карского жизнь некрасовских казаков хотя и освещена в значительных хронологических границах (ХУШ - XIX в.в.), но содержит в себе немало элементов художественного повествования, что, безусловно, снижает ее научную значимость. Остальные исследования характеризуются, главным образом, превалированием в них описательного подхода, обширными историческими лакунами при изучении прошлого казаков-некрасовцев. Весьма основательным является исследование Н.И.Субботина „История Белокриницкого священства по смерти инока Павла"[4], в котором, в частности, рассмотрены вопросы религиозной жизни некрасовцев, неудавшихся тогда попыток старообрядческих иерархов добиться признания казаками Белокриницкого священства. По преимуществу автор пользовался доступной ему перепиской белокриницких священников, обойдя, к сожалению, стороной причины и события признания некрасовцами Белокриницкой церковной иерархии (конец 1870-х г.г.). П.И.Мельников осветил в работе „Старообрядческие архиереи" неизвестную до того в 6 4 науке деятельность на Кубани в 1750-х г.г. старообрядческого епископа Анфима, приехавшего туда по инициативе некрасовцев [5]. При этом автор не пытался определить причины столь благоприятного проживания некрасовцев на территории Крымского ханства. Журнальный „Очерк истории старообрядчества в Добрудже"[6] содержит в себе беглый обзор некрасовской истории, начиная с 1708 г. по 1840-е г.г., когда М.Чайковский пытался привлечь казаков к насильственной службе в особых формированиях. Однако кубанский период прошлого некрасовцев оказался в нем изученным крайне поверхностно, а отсутствие научного определения понятия „некрасовцы" привело к отнесению „на* счет" некрасовцев событий из жизни старообрядцев-липован. Интересны работы „Чужинца" [7], описывающие влияние идей т.н. казакофильства (XIX в.) на жизнь казаков-некрасовцев в Османской империи, негативную роль липован в лишении некрасовцев прав казачьего положения. Отдельные, как правило, небольшие по объему, сюжеты из прошлого казаков-некрасовцев находим в исследованиях, связанных с историей Кубанского казачьего войска, донского казачества (в т.ч. Булавинского восстания), запорожского казачества, старообрядческого населения Османской империи и т.п. В этой связи следует сказать о трудах В.Б.Броневского, Н.Краснова, П.С.Палласа, И.Д.Попко, инока Парфения, анонимного автора П.Д., Ржевусского, С.М.Ризы, А.И.Ригельмана, В.Д.Смирнова, В.Д.Сухорукова, Ф.А.Щербины, и др.[8]. Однако в большинстве этих работ „некрасовская тема" звучала лишь в виде констатации появления в 1708 г. на Кубани определенной по численности (а цифры приводились авторами самые разные) группы донских казаков, априорных утверждений о местах их первоначального поселения. В целом же развитие отечественной историографии развивалось в направлении накопления фактического материала, причем и здесь наблюдаются основательные исторические лакуны. Слабоизученными остались аспекты участия казаков в русско-турецких войнах ХУШ - XIX в.в., их хозяйственной жизнедеятельности в Крымском ханстве и Османской империи, иммиграции некрасовцев из Турции в Россию в начале XX в. и т.д. То же самое наблюдается в части вопросов теоретического характера: определения понятия „некрасовцы", историчности первого Кубанского казачьего войска, причин ухода донских казаков в 1708 г. на Кубань, причин эмиграции казаков с территории Крымского ханства в Османскую империю, причин их иммиграции из Турции в Россию и т.д. Однако некоторые трактовки исследователей XIX - начала XX в.в. сохраняют важное научное значение и по сей день. Например, понимание Ф.А.Щербиной 7 общности воззрений некрасовцев и татар в главнейших вопросах „имущественного и международного права"; обоснование Ф.К.Вовком борьбы задунайских запорожцев за жизненное пространство (захват выгодных в географическом смысле земель), как основной причины их вражды с некрасовцами; высказывания ряда авторов о необоснованности отождествления некрасовских казаков с липованами (дунаками); вывод П.П.Короленко о „благоденствии" некрасовских казаков на территории Крымского ханства. Заслуга всех этих авторов состоит также в том, что они обратили внимание на почти неизвестную тогда судьбу кубанских казаков-некрасовцев, положили начало сбору* исторического (в т.ч. архивного), этнографического материала, способствуя тем самым дальнейшему расширению соответствующих изысканий. Без работы П.П.Короленко трудно сегодня представить сколь-либо серьезное исследование по некрасовской истории. Возможно, именно возросшим интересом к такого рода публикациям (и, следовательно, к самим казакам) в немалой степени были обусловлены неоднократные поездки российских подданных в XIX - XX в.в. на оз.Майнос, где проживали некрасовцы, начиная с первой четверти XIX в. Можно констатировать, таким образом, что ученые XIX - начала XX в.в. внесли основополагающий вклад в изучение истории, и культуры некрасовских казаков.

Отечественная историография новейшего времени не располагает, к сожалению, ни одним монографическим (комплексным) исследованием по данной проблеме. Одной из первых обзорных работ по некрасовской истории является статья филолога М.А.Полторацкой [9], написанная в 1938 г. и отличающаяся весьма поверхностным рассмотрением вопроса. Следующим по времени специальным исследованием стала работа выдающегося отечественного ученого-фольклориста Ф.В.Тумилевича - „Казаки-некрасовцы. К истории антифеодального движения на Дону и Кубани" (1958г.) [10], главными особенностями которой были: 1) использование материалов некрасовского фольклора в качестве исторического источника и 2) необоснованная, на наш взгляд, трактовка автором „некрасовского движения на Кубани ", как 4-го периода Булавинского восстания. К тому же автор неверно определил даты иммиграции некрасовцев из Турции в Россию (в первой трети XX в.), ошибочно утверждал, что наделение казаков землей на Кубани (после их переселения туда из Грузии в 1918 г.) произошло при Советской власти и что Кубанская Рада считала некрасовцев бунтовщиками. Вместе с тем нельзя не сказать о других работах Ф.В.Тумилевича, посвященных культурному наследию некрасовских казаков [11], без которых отечественная историография (в данной области) была бы 8 беднее. Статья И.В.Смирнова [12] выделяется вниманием автора к личности И.Некрасова и стремлением определить качественно новые этапы в истории казаков-некрасовцев. Тем не менее, несмотря на обширность рассматриваемых в этой журнальной статье вопросов, все они оказались рассмотренными поверхностно. В совместной работе Н.Г.Волковой и Л.Б.Заседателевой [13] обоснованной критике была подвергнута дата - 1740 год, как время первого переселения некрасовцев в Европейскую Турцию, введены в научный оборот некоторые новые источники, освещены неизвестные до того сюжеты иммиграции казаков-некрасовцев из Турции в Россию. К сожалению, авторы, как и подавляющее" большинство исследователей, неверно отождествляли казаков-некрасовцев с липованами, вследствие чего ряд вопросов некрасовской истории оказался в корне истолкованным неверно. В.И.Шкуро обратил в своей статье [14] внимание на факт существования на кубанской земле в ХУШ в. Кубанского казачьего войска, высказал предположение о первоначальном поселении некрасовцев в междуречье Кубани и Лабы, первым обнаружил материалы о наделении казаков землей в 1919 г. Кубанским краевым правительством. Однако мнение этого автора о причастности казаков-некрасовцев к образованию Усть-Дунайского Буджакского войска является бездоказательным, как не имеют под собой основания отдельные в XX в. случаи иммиграции из Турции и Румынии якобы* некрасовских казаков, приводимые В.И.Шкуро. Отдельные сюжеты из военной истории некрасовцев осветили Н.Ю.Селищев и С.А.Козлов [15], труды которых по истории российского казачества носят обобщающий характер. Важное научное значение имеют работы А.Д.Бачинского, посвященные пребыванию некрасовских казаков в дельте Дуная (в ХУШ в.), их взаимоотношениям с задунайскими запорожцами [16]. Однако исследователь оставил без должного внимания причины, приведшие к проявлению некрасовцев в данном регионе. Некоторые вопросы пребывания некрасовцев на территории Крымского ханства, Османской империи, их иммиграции из Турции, рассматривали в своих диссертационных исследованиях Ф.В.Тумилевич, Н.Е.Грысык, О.К.Сердюкова, А.К.Рабчевская [17], первые трое из которых, однако, являлись соискателями ученой степени кандидата филологических наук, а А.К.Рабчевская -кандидата философских наук. Особенно хотелось бы выделить значение труда О.К.Сердюковой, доказавшей генетическую связь некрасовского говора с верхнедонскими говорами. Вместе с тем следует отметить, что упоминавшиеся выше особенности всех этих диссертационных исследований обусловили то обстоятельство, что события социальной и военно-политической истории казаков освещались попутно, как фон - что привело, естественно, к их фрагментарному изучению. Н.Жуковский, написавший книгу „На дипломатическом посту", коснулся в ней роли В.П.Потемкина, сыгравшего весьма позитивную роль в переселении некрасовцев в Россию (1920-е г.г.) [18]. Этнокультурные особенности казаков-некрасовцев (помимо Ф.В.Тумилевича и других, упоминавшихся выше филологов) изучали Е.Аракельян, Т.И.Сотников, К.К.Удовкина, Г.Л.Щеулина, А.А.Хидешели [19], а Т.Н.Абрамова плодотворно занимается этим и поныне [20]. Необходимо сказать о довольно основательном круге исследований, посвященных • истории Булавинского восстания, в которых говорится о некрасовцах, как донских казаках - его участниках, затрагивающих также аспекты их ухода с Дона на Кубань, количественного состава, первых годах пребывания на территории Крымского ханства [21]. Краткую историю казаков-некрасовцев содержат различные энциклопедии и энциклопедические словари [22], а также крупные коллективные монографии: „Дон и Степное Предкавказье" (1977 г.), „История народов Северного Кавказа" (1988), „Очерки история Кубани с древнейших времен по 1920 г." (1996 г.) [23]. Отметим также ряд довольно многочисленных работ научно-популярного характера, авторы которых

A.П.Богданов, В.И.Буганов, В.Б.Виноградов, В.П.Громов, О.Шаповалов. Ю.Немиров," И.Люшин, О.Лобов, В.Олиянчук, В.Медведева, В.Севский и др. [24], приводят весьма интересные этнографические материалы. Некоторые из этих исследователей (напр.,

B.И.Буганов) склонны идеализировать поступки казаков-некрасовцев, как людей, выступавших против России и живших на территории враждебных России государств; другие (напр., В.Б.Виноградов), оправданно считая некрасовцев врагами Российского государства, акцентировали внимание на сознательности совершаемых ими весьма жестоких по своим последствиям деяний, в т.ч. в отношении подданных России. В целом можно сказать, что ни один из основных вопросов некрасовской истории - (за

• исключением, пожалуй, расселения некрасовцев по территории дельты Дуная и их взаимоотношений с задунайскими запорожцами), не получил сколь-либо серьезного (основательного) изучения в советской (и предшествующей автору постсоветской) науке. Практически на прежнем (достигнутом в дореволюционной науке) исследовательском уровне осталось, частности, изучение пребывания казаков на территории Крымского ханства, их переселения с Кубани и Закубанья в Османскую империю (в т.ч. Азиатскую Турцию), их военной, религиозной и хозяйственной жизни в эмиграции. Налицо почти повсеместное отсутствие изучения теоретических аспектов темы, включая определение понятия „некрасовцы", причинно-следственных связей при описании событий „некрасовской эпопеи" и т.д. С другой стороны, отечественная наука новейшего времени объективно внесла определенно новое в изучение прошлого казаков-некрасовцев, причем ее представители активно занимались расширением источниковой базы исследований.

Из эмигрантской (казачьей) литературы выделяется труд А.К.Ленивова [25], отличающийся апологетикой казаков-некрасовцев, вводом в научный оборот новых источников, обширным их цитированием, а также освещением ряда неизвестных до того • вопросов истории казаков-некрасовцев в XX в., включая их иммиграцию в Россию (СССР). В другой работе того же автора [26] даются основные характеристики первого Кубанского казачьего войска, включая права и обязанности его членов по отношению к турецким султанам. В статье полковника Федорова [27] можно выделить следующее: отстаивание тезиса об историчности все того же Кубанского казачьего войска, упоминание прозвища И.Некрасова - „Будьян", утверждение о том, что этого атамана убили во время штурма Анапы русскими войсками в. русско-турецкую войну „1734 - 1739 г.г.", локализацию автором войскового центра сначала на „Кара-Кубанском острове", а затем - в Анапе, которую казаки разбили „на такое же число станиц, как и Черкасск на Дону, с теми же самыми названиями" [28].

И, наконец, имеется ряд исследований в турецкой историографии (работы К.Карпата, Х.Юлькена, Б.Хинчера, М.Эреза, З.Финдикоглу [29]), в которых историческое прошлое некрасовских казаков изучалось с упором на турецкие источники, что позволяет сравнивать различные характеристики казаков-некрасовцев, зафиксированные в других (в т.ч. восточнославянского происхождения) источниках и трудах нетурецких авторов.

В целом мы констатируем: несмотря на имеющиеся в науке труды по истории и культуре некрасовских казаков, ни один из них не может претендовать на роль А комплексного (в т.ч. обобщающего) исследования. В большей степени они характеризуются описательным подходом в освещении событий некрасовской истории, нежели научным (теоретическим) осмыслением накопленного фактологического материала. В данной области казаковедения из работы в работу „кочуют" весьма существенные исторические и историографические ошибки (мифические даты хронологии, отождествление некрасовцев с липованами и т.п.). Вплоть до последнего времени некрасовская история содержала в себе немало „белых пятен", включая аспекты взаимоотношений казаков с российским царизмом, крымскими ханами, социальной организации кубанских казаков, их этнокультурного развития, неоднократных волн казачьей миграции, иммиграции и т.п. Вместе с тем, говоря о недостатках в предшествующей историографии, мы естественным образом отмечаем громадный задел, сделанный ее представителями, послуживший базой для дальнейших научных изысканий, без которого невозможно всеобъемлющее познание прошлого казаков-некрасовцев.

Исходя из состояния разработанности проблемы, учитывая ее актуальность и перспективы дальнейшего изучения, автор поставил целью комплексное изучение истории возникновения и развития (в период с 1708 г. по конец 1920-х г.г.) особой этноконфессиональной группы русского народа - некрасовских казаков. Обозначенной цели подчинены конкретные задачи исследования: 1) выявить причины эмиграции части донских (верховых) казаков на территорию Крымского ханства в 1708 г.; 2) проследить процесс адаптации казаков в ханстве. Выявить хронологию, географию и топонимию городков казаков-некрасовцев. Определить права и обязанности казаков как подданных крымских ханов; 3) дать характеристику понятия „некрасовцы" - в силу неоднозначной его трактовки в предшествующей историографии; 4) доказать процесс эмиграции казаков-некрасовцев в Османскую империю. Установить причины их дальнейшей миграции из Европейской в Азиатскую Турцию. При этом важно выделить общее и особенное в жизни казаков-некрасовцев как турецкоподданных, изучив их культурно-бытовые, социально-экономические и социально-политические условия проживания в Османской империи; 5) описать процесс иммиграции некрасовских казаков из Турции в Россию (1910-е - 1920-е г.г.). Вместе с тем необходимо определить не только количество переселившихся туда казаков, но также причины, приведшие к возникновению данного явления; проанализировать особенности процесса иммиграции.

Методологическую основу диссертации составил принцип историзма (изучение событий и явлений в становлении и развитии, с учетом их взаимосвязи и взаимообусловленности в конкретно-исторической обстановке и хронологической последовательности). В числе других, применяемых в исследовании методов, отметим: 1) метод периодизации (диахронный), при помощи которого выделяются качественные изменения в ходе развития изучаемого явления; 2) структурно-системный метод, дающий возможность рассматривать изучаемое явление со всеми его основными чертами как единое целое. Кроме того, автор разделяет мнение Л.П.Карсавина о том, что историк должен постигать процесс „развития человечества в его социально-психологической деятельности чрез посредство переживания" [30],. не абстрагируясь вместе с тем от личных оценок изучаемых проблем.

Источниковую базу исследования составили письменные источники. В диссертации использовались, в частности, неопубликованные документы, извлеченные их фондов центральных архивов: Российского государственного архива древних актов в г.Москве (РГАДА); Архива внешней политики Российской империи в г.Москве (АВПРИ); Государственного архива Российской Федерации в г.Москве (ГАРФ); Архива внешней* политики Российской Федерации в г.Москве (АВП РФ). Немаловажными оказались документы, обнаруженные автором в фондах двух региональных архивов: Государственного архива Краснодарского края в г.Краснодаре (ГАКК) и Государственного архива Ростовской области в г.Ростове н/Д. (ГАРО), а также научных архивов двух музеев - Ростовского на/Д. областного музея краеведения в г.Ростове н/Д. (РОМК) и Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника (КГИАМЗ). Из собрания РГАДА мы задействовали в диссертации материалы фондов: Сношения России с Турцией (Ф. №89), Сношения России с Крымом (Ф. №123), Кабинет министров (Ф. №177). Используемые в работе материалы АВПРИ хранятся в -следующих его фондах: Кабардинские, черкесские и другие дела (Ф. № 115), Сношения России с Турцией (Ф. №89), Турецкий стол (Новый) (Ф. № 149), Дела Азиатского департамента МИД (Ф. №161/4), Российское императорское посольство с Константинополе (Ф. №517). Из фондов ГАРФа использовались материалы лишь одного -Канцелярия донского атамана А.П.Богаевского (Ф. №6461). Документы, обнаруженные автором в АВП РФ, хранятся в фонде №132 (Референтура по Турции). Из фондов ГАРО наибольший интерес представляют следующие: личный фонд Х.И.Попова (Ф. №55), Северо-Кавказское районное переселенческое управление при краевом земельном управлении (Ф. № Р-2607), Азово-Черноморское краевое земельное управление (Ф. № Р-1390), Донское окружное земельное управление окружного исполкома (Ф. № Р-2563), Краевой экономический Совет Юго-Востока России (Ф. № Р-3758). Используемые материалы ГАККа содержатся в следующих фондах: Канцелярия наказного атамана Черноморского казачьего войска (Ф. № 249), Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска (Ф. № 250), Канцелярия Черноморского губернатора (Ф. № 468), Кубанская областная чертежная (Ф. № 574), Канцелярия Кубанского краевого контролера

Ф. № Р-2); Канцелярия Совета Кубанского краевого правительства (Ф. № Р-6), Отдельский отдел труда исполкома Тимашевского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов (Ф. № Р-109), Краснодарский отдельский отдел управления Краснодарского исполкома Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов (Ф. № Р-382), Приморско-Ахтарский станичный революционный комитет (Ф. № Р-636), Приморско-Ахтарский городской волостной исполнительный комитет (Ф. № Р-581), Исполком Приморско-Ахтарского районного Совета депутатов трудящихся ст. Приморско-Ахтарской Краснодарского края (Ф. № Р-577). В научном* архиве РОМК выявлены документы в Ф. № 2, а в научном архиве КГИАМЗ - дневник А.М.Коломийца (Д. 58).

Основную массу этих материалов составляют официальные документы (в т.ч. делопроизводственная документация) - ордера, предписания, отписки, отчеты, деловая переписка, прошения, донесения, записи допросов и т.п. Интересны отписки донских казаков, доношения донской войсковой старшины, донских атаманов (ХУШ в.), адресованные российским императорам и императрицам и затрагивающие аспекты военной истории некрасовцев, их участия в русско-турецких войнах. Прошения представлены, в частности, документами, в которых некрасовцы, изъявляя согласие на переселение в Россию (XIX - XX в.в.), просили царские власти о даровании на то разрешения; некрасовскими же просьбами, адресованными в Российское императорское посольство в Стамбуле (начало XX в.) об обеспечении их ходоков деньгами, паспортами и билетами - для проезда в Россию и обратно; об освобождении их от воинской повинности, о содействии в переселении казаков в Россию. Ряд прошений касался наделения некрасовцев землей в 1919 г. , адресуясь в различные ведомства Кубанского краевого правительства; другие прошения помогают осветить хозяйственную, общественную жизнь казаков в Советской России. В ордерах и рапортах (ХУШ в.),

• составителями и адресатами которых являлись З.Чепега, С.Белый, К.И.Габлиц, И.Ф.Бринк, А.А.Прозоровский и другие представители Черноморского казачьего войска и российского командования, затрагивались вопросы военной операции против некрасовцев в 1777 г., нападений казаков из Закубанья на черноморские пикеты, захвата некрасовцами в плен российских подданных. Записи допросов содержат в себе показания пойманных черноморцами некрасовских казаков и липован, некрасовцев, добровольно перешедших на российскую сторону; донских казаков, солдат, которые сообщали о намерении разного л рода российскоподданных бежать на Кубань. Обширный корпус первоисточников представлен деловой перепиской (ХУШ - XX в.в.) представителей различных властных, дипломатических и иного рода структур (Российского императорского посольства в Стамбуле, Священного Синода РПЦ, Коллегии иностранных дел, Сената, российских губернских канцелярий, Российского Генконсульства в Стамбуле, Народного комиссариата иностранных дел СССР, Народного комиссариата земледелия СССР, Приморско-Ахтарского РИКа и т.д.), ведшейся, кстати, не только по степени их соподчиненности. В этих документах отразились самые разные стороны жизни * некрасовских казаков в ХУШ - первой трети XX в.в., включая неизвестные ранее аспекты их проживания на территории Крымского ханства, попыток России добиться возвращения казаков из эмиграции, их взаимоотношений с правящими ханами, местными народами, российским царизмом, участия казаков-некрасовцев. в русско-турецких войнах, развития связей с Российским императорским посольством в Стамбуле, поиска некрасовскими ходоками подходящих для поселения в России мест, их иммиграции из Турции в Россию, географии расселения некрасовцев по территории Российского государства, взаимоотношений с органами Советской власти.: В незначительной степени здесь присутствуют документы личного происхождения, как, например, отчет А.М.Коломийца о * поездке к казакам в х.Ново-Некрасовский в 1947 г., содержащий в себе этнографический материал и зафиксировавший особенности этнического самосознания некрасовцев. По своему уникальной явилась находка в фондах АВПРИ и архиве РОМК оттисков войсковой печати кубанских казаков-некрасовцев, содержащей надпись: „Войска Кубанскаго Игнатов Кавказскаго". Интересны посемейные списки некрасовцев, переселившихся из Грузии на Кубань в 1918 г. (ГАКК. Ф. № 574). Документы того же фонда (главным образом, делопроизводственная документация: переписка представителей Кубанской областной чертежной, Ведомства . земледелия Кубанского краевого правительства и т.п.) помогли автору установить,; что наделение некрасовцев землей произошло при активном в том участии Кубанского краевого правительства и Кубанской Рады (1919 г.), а не органов Советской власти, как это считалось ранее. Немаловажными для понимания позиции России и крымских ханов в отношении беглых казаков являются материалы миссии дворянина В.Блеклого к хану Девлет- Гирею П в 1709 г. (РГАДА. Ф. № 123). Отметим также, что подавляющая часть использованных в диссертации архивных материалов впервые вводится в научный оборот.

Важное значение в достижении поставленных цели и задач исследования имеют также опубликованные источники. Ввиду многочисленности составляющих данного корпуса, разделим их на четыре группы: 1) законодательные акты, содержащиеся в следующих изданиях - „Полное собрание законов Российской империи" (Собр.2) [31], „Архив Государственного Совета" [32], „Высочайшие рескрипты императрицы Екатерины П ." [33]. Главным образом в них идет речь о закреплении (изменении) государственно-правового статуса некрасовских казаков, согласии центральных органов на переселение некрасовцев в Российскую империю; 2) делопроизводственная и иного * рода документация (в т.ч. заключающая в себе отчеты, ордера, предписания, приказы, прошения, донесения с театров военных действий, записи допросов и т.п.), содержащаяся в многочисленных сборниках, либо журнальных тематических подборках: „Акты, относящиеся к истории Войска Донского, собранные ген.-майором А.А.Лишиным" [34], „Архив военно-походной канцелярии графа П.А.Румянцева-Задунайского" [35], „Булавинское восстание" (М., 1935), известных сборниках И.И.Дмитренко, Е.Д.Фелицына, Н.Ф.Дубровина [36], „Война с Турцией 1711 года (Прутская операция) [37], „Кабардино-русские отношения в XVI - ХУШ в.в." [38], „Акты исторические" [39], „Материалы по истории СССР. Документы по истории ХУШ в." [40], „Новое о восстании 4 Булавина" [41], „А.В.Суворов. Документы." [42] „Материалы ВУА" [43], „Материалы для истории Войска Донского" [44], „Акты Кавказской археографической комиссии [45], „Бумаги князя Г.А.Потемкина-Таврического 1774 - 1788 г.г." [46]. Имеется еще ряд опубликованных источников, „рассыпанных" по отдельным, главным образом, журнальным публикациям [47], по своему происхождению являющихся внешними по отношению к казакам-некрасовцам. Все эти источники содержат немало ценной информации по военной истории казаков, их жизни в Крымском ханстве, эмиграции в Османскую империю, освещают события неоднократных попыток российского царизма^ добиться возвращения казаков-некрасовцев в Россию, позволяют понять некоторые особенности социальной психологии этих казаков, что порой не зафиксировано в архивных материалах; 3) документы личного происхождения (в т.ч. воспоминания, путевые записки, заметки и т.п.). Главным образом речь идет о свидетельствах людей, встречавшихся с некрасовскими казаками на территории Крымского ханства, Османской империи (в т.ч. в сел. Эски-Казаклар (Бин-Эвле)), Российского государства (Грузии, Кубани), в т.ч. ездивших к ним целенаправленно. Одним из таких источников являются записки посланника французского короля при султанском дворе барона Тотта [48], содержащие описание участия некрасовцев в татарском набеге (1769 г.) на территорию России и Новосербии. Интересны дневниковые записи В.Гамильтона и Мак-Фарлана [49], побывавших на Майносе соответственно в 1837 и 1847 г.г. В записках М.Чайковского [50], посетившего казаков в Анатолии в 1840-х г.Г., имеется ценный этнографический материал, а также сведения о взаимоотношениях некрасовцев с турецкими властями. В.Кельсиев [51], ездивший на Майнос в 1863 г., оставил замечательное описание некрасовского с.Бин-Эвле, богатое сведениями об устройстве и убранстве домов, занятиях казаков, сборе казачьего Круга, системе наказаний. Инок Михаил описывал в своих воспоминаниях попытки руководства Ново-Афонского Пантелеймоновского монастыря и Константинопольского Патриархата склонить в 1870-х г.г. майносских некрасовцев к отказу от обрядов „древлего благочестия" и признанию правил единоверия [52]. Архимандрит Павел [53] сообщал в 1881 г. сведения о первых годах жизни некрасовцев в Турции как единоверцев. Я.И.Смирнов подробно описал жизнь казаков-некрасовцев на о.Мада в Турецкой Анатолии [54], почти полностью вымерших на острове к началу XX в. В.Ф.Минорский, побывавший у некрасовцев с.Эски-Казаклар в начале 1900-х г.г., осветил в совей публикации немало событий из жизни майносских казаков, включая аспекты изменившегося их отношения к России, отношений с липованами [55]. П.Казановский опубликовал в 1914 г. результаты своего посещения некрасовцев в Грузии - в с.Воскресеновка [56]. Известный российский востоковед В.А.Гордлевский, общавшийся с некрасовцами в начале 1900-х г.г., опубликовал несколько интересных заметок о событиях, предшествовавших переселению казаков в Россию, некоторых обстоятельствах самой иммиграции, упомянул о не известном ранее в науке старообрядческом в Турецкой Анатолии селении Авчал, частью жителей которого являлись мадьевские казаки-некрасовцы [57]. В нашем распоряжении имеется немало и других первоисточников (см. напр.[58]), содержащих личные впечатления различных людей (врачей, ученых, обычных путешественников) от встреч с некрасовскими казаками в разных регионах мира. Главными особенностями данной группы опубликованных материалов, являются характеристики бытовой жизни казаков в эмиграции, их взаимоотношений с окружающим населением. В этих источниках нашли отражение массовое и личностное сознание казаков, их мысли по поводу пребывания в Турции и России. В них частично прослеживается процесс ухудшения социально-экономического положения казаковнекрасовцев в конце XIX - начале XX в.в., а также другие обстоятельства, обусловившие их иммиграцию из Турции в Россию в 1910-е г.г.; 4) фольклорные источники, представленные, главным образом, сборником „Сказки и предания казаков-некрасовцев" [59], составителем которого являлся Ф.В.Тумилевич, десятилетия занимавшийся сбором и публикацией произведений некрасовского фольклора. По преимуществу в диссертации использовались исторические предания, являющиеся своеобразной летописью истории казаков-некрасовцев, и ими же созданных. Главнейшее их достоинство в том и состоит, что позволяет (при критическом их порой восприятии) взглянуть на обширнейший круг вопросов пребывания казаков, скажем, в эмиграции, глазами самих некрасовцев. Поэтому в процессе использования такого рода источников они воспринимались не только как произведение народного творчества (т.е. творение), но и как жизненная когда-то реальность (т.е. пережитое). К тому же предания восполнили некоторые лакуны некрасовской истории в ХУШ - XX в.в., что не в состоянии сделать другие первоисточники.

Использовались в диссертации также материалы периодической печати - газеты „Московские ведомости" и журнала „Природа и люди" (в которых сообщалось о приезде в Москву в 1901 г. некрасовцев-единоверцев - с целью поставления в священнический сан своего кандидата И.Игнатьева) [60], журнала „Церковный вестник" (изданного при Санкт-Петербургской духовной семинарии), описывавшего приезд в Москву в 1879 г. делегаций майносских некрасовцев - единоверцев и приверженцев Белокриницкого священства [61], газет „Санкт-Петербургские ведомости" (о походе российских войск на Кубань в 1737 г.) [62], „Советский юг" (хроникальные сообщения как об ожидающемся в СССР приезде в 1924 г. некрасовских казаков из Турции, так и действительных тому фактах) [63], сборники статистических материалов [64].

Научная новизна данной диссертационной работы состоит прежде всего в результатах, полученных в процессе достижения поставленных автором цели и задач исследования. Был изучен широкий круг проблем, не являвшихся ранее предметом специальных научных исследований, в т.ч.: 1) причины, приведшие к появлению в 1708 г. в Крымском ханстве донских (верховых) казаков; 2) специфика взаимоотношений некрасовцев с крымскими ханами, турецкими султанами и российским царизмом; 3) хронология, география и топонимия городков казаков-некрасовцев на Кубани; 4) определение понятия „некрасовцы"; 5) причины и основные события иммиграции некрасовских казаков из Турции в Россию (1910-ё - 1920-е г.г.); 6) взаимоотношения казаков и органов Советской власти. В диссертации вскрыта специфика некрасовских казаков как органической части первого Кубанского казачьего войска, определены общие и отличительные черты проживания казаков-эмигрантов в разных странах.

Научная новизна диссертации заключается также в том, что впервые в отечественной науке предпринята попытка специального комплексного исследования истории кубанских казаков-некрасовцев, позволяющая существенно пополнить новыми данными и теоретическими положениями представления о данной части российского казачества (в ХУШ в. - конце 1920-х г.г.). Кроме того, внесен, по нашему мнению, определенный вклад в общую историю российского казачества (включая его характеристики как феномена в отечественной истории), Булавинского восстания, события и последствия которого привели, собственно говоря, к возникновению новой, особой группы русского народа - некрасовских казаков. Подчеркнем, что большее количество новых выводов достигнуто в результате ввода в научный оборот неизвестных ранее первоисточников.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности его использования в рамках специальных курсов по истории российской эмиграции, истории и культуры казачества, освоения восточными славянами северо-кавказского региона. Возможно, что отдельные, сделанные в работе обобщения, послужат базой для дальнейшей разработки проблемы, в т.ч. в расширенных хронологических и территориальных границах. Отдельные сюжеты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке проблем истории межнациональных отношений на Северном Кавказе, взаимодействия этнических культур.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры новейшей отечественной истории и социологии Кубанского государственного университета. Общие и частные положения работы автор апробировал в ряде научных публикаций, в докладах и сообщениях, сделанных на международных, всероссийских, региональных, межвузовских научных и научно-практических конференциях: „Историко-культурное наследие и современность" (Ейск, 1995 г.), „Кубанское казачество: три века исторического пути" (ст.Полтавская Краснодарского края, 1996 г.), „Археология и краеведение Кубани" (Краснодар, 1996 г.), „Археология, этнография и краеведение Кубани" (Краснодар, 1997 г.), „Кубань в истории России" (Краснодар, 1998 г.), „Студент и научно-технический прогресс' (Новосибирск, 1998, 1999 г.г.), „Вопросы лексикологии и лексикографии языков народов Северного Кавказа, русского и западно-европейских языков" (Пятигорск, 1999 г.). Помимо этого, в 1998 - 1999 г.г. автор прочитал специальный курс - „Социальная и военно-политическая истории некрасовских казаков (ХУШ - XX в.в.)" на историческом факультете Кубанского государственного университета, опубликовал 17 работ (8 статей и 9 тезисов) объемом 6 печатных листов.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списков библиографических ссылок, использованных источников и литературы, * приложений. В основу структурирования диссертации положен проблемно-хронологический принцип: главы следуют в порядке хронологии, внутри глав - в параграфах - систематизация материала построена: главным образом в соответствии с проблемным принципом.

Список научной литературыСень, Дмитрий Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архив внешней политики Российской Федерации. Фонд №132. Референтура по Турции.Оп.7. Папка 10. 1922 г. Д.49. Оп.8а. Папка 15. 1923 г. Д.30. Оп.11. Папка 21. 1926 г. Д.16.

2. Государственный архив Российской Федерации.Фонд №6461. Канцелярия донского атамана А.П.Богаевского. Оп.1. Д.282, 295.

3. Научный архив Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника им. Е.Д.Фелицына.Д. 58 (Дневник А.М. Коломийца).

4. Научный архив Ростовского н/Д., областного музея краеведения. Фонд №2.Оп.1. Св.5. Д.27. Оп.15. Д.7. КП №10172/4.Опубликованные источники:

5. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2. СПб., 1830. Т.4, 5.; То же. СПб., 1835. Т.9.

6. Архив Государственного Совета. СПб., 1869. Т.1.

7. Высочайшие рескрипты императрицы Екатерины П и министерская переписка по делам Крымским. Из семейного архива гр. В.Н.Панина. М., 1872.4.1.

8. Акты, относящиеся к истории Войска Донского, собранные ген.-майором А.А.Лишиным. Новочеркасск, 1891. Т.1.

9. Акты исторические, СПб., 1842. Т.5.

10. Акты Кавказской археографической комиссии. Тифлис, 1866. Т.1; То же. Тифлис. 1878. Т.8; То же. Тифлис, 1896. Т.12. Ч.З.

11. Архив военно-походной канцелярии графа IL А.Румянцева-Задунайского // ЧОИДР. 1875. Кн.4 (октябрь ноябрь); То же. Там же. 1876. Кн.1. Отд.2.

12. Бумаги князя Г.А.Потемкина-Таврического 1774 1788 / Изд. Н.Ф.Дубровин. СПб., 1893.

13. Булавинское восстание: Сб.документов. М., 1935.

14. Война с Турцией 1711 года (Прутская операция). СПб., 1893.

15. Дмитренко И.И. Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска. СПб., 1896. Т. 1,2.

16. Дубровин Н.Ф. Присоединение Крыма к России. СПб., 1885. Т.1, 2.

17. Кабардино-русские отношения в XVI- XVIII в.в. М., 1957. Т.2.

18. Маринеску М. Зеленыя моя вишенка. Бухарест, 1978 (на русском языке).

19. Материалы по истории СССР: Документы по истории XVIII в. М., 1957. 4.5.

20. Материалы ВУА. СПБ., 1871. Т.1.

21. Материалы для истории Войска Донского / Сост. И.Прянишников. Новочеркасск, 1864.

22. Новое о восстании Булавина (публикация Е.П.Подъяпольской) // Исторический архив. 1960. №6.

23. Сборник военно-исторических материалов редакции Масловского. СПб., 1892. Вып. 4; То же. СПб., 1893. Вып.6.

24. Сотников Т.И. Русские народные песни казаков-некрасовцев. М.; JL, 1950.

25. Суворов A.B. Документы. М., 1951. Т.2.

26. Тумилевич Ф.В. Сказки и предания казаков-некрасовцев. Ростов н/Д., 1961.

27. Фелицын Е.Д. Сборник архивных материалов, относящихся к истории Кубанского казачьего войска и Кубанской области. Екатеринодар, 1904.

28. Список населенных мест Северо-Кавказского края. Ростов н/Д., 1925.

29. Список населенных мест Кубанского округа по материалам Всесоюзной переписи 1926 г., пересчитанным в границах районов, установленных в мае 1927 г. и по дополнительным данным статистического отдела и других ведомств. Краснодар, 1927.

30. Биографический очерк графа В.Г.Орлова, составленный внуком его, графом В.Орловым-Давыдовым. СПб., 1878. Т.1.

31. Весела 3. Турецкий трактат об османских крепостях Северного Причерноморья в начале ХУШ в. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М., 1969. 4.2.

32. Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. 1895. Вып. XL.

33. Письмо гр. Б.П.Шереметева к гр. Ф.М.Апраксину // Сб. РИО. 1878. Т.25.

34. Письмо Петра I к И.А.Толстому // Русская старина. 1879. Т.25 (июнь).

35. Протокол Верховного Тайного Совета // Сб. РИО. 1889. Т.69.

36. Путешествие А.В.Елисеева // Русский паломник.^ 1886. № 48 (30 ноября).

37. Собственноручная резолюция императрицы Екатерины П на рапорт А.И.Иловайского //Сб.РИО. 1880.Т.27.Документы личного происхождения:

38. A.C. Казачья старина. Из прошлого казачьих эмиграций // Казачья жизнь. 1984. №261.

39. Астафьев С. Русские колонисты в Турции // Природа и люди. 1898. №26 -31.

40. Афанасьев-Чужбинский А.Ф. Поездка в Южную Россию. СПб., 1863. 4.2.

41. Бранденбург Н. Кубанский поход 1711 года // Военный сборник. 1867. №3.

42. Вожин. Некрасовцы в Анатолии // Новое время. 1898. №8059 (5 августа).

43. Гордлевский В.А. В гостях у казаков // Избр. соч. М., 1962. Т.З; Он же. Уголок России в Турции // Там же. М.,1968. Т.4.

44. Елисеев A.B. Русский элемент в Малой Азии // Славянские известия. 1889. №11, 15; Он же. Русская колония в Турции Майнос // Природа и люди. 1895. №1.

45. Записки Михаила Чайковского // Русская старина. 1898. Т.94 (май).

46. Записки Мих. 4айковского (Садык-паши) // Киевская старина. 1892. Т.38. №7 8; То же. Там же. 1892. Т.39. №10 - 12.

47. Записки барона Тотта (с предисловием и послесловием С.Е.) // Киевская старина. 1883. Т.7 (сент. окт.).

48. Иванов-Желудков В. (В.И.Кельсиев). Русское село в Малой Азии // Русский вестник. 1866. Т.63 (июнь).

49. Казановский П. Осколок старины (Некрасовцы) //Кавказ. 1914. №62, 68.

50. Казаки в Турции // Кубанские областные ведомости. 1897. №177.

51. Короленко П.П. Путевые заметки. 4.1.От Кубани до Дуная // Кубанские областные ведомости. 1895. №247.

52. Минорский В.Ф. У русских подданных султана. М., 1902 (отдельный оттиск).

53. Михаил, инок. Согласие на присоединение к единоверию старообрядцев Некрасовцев, проживающих в Азиатской Турции, в селении Майнос // Душеполезное чтение. 1873. Ч.З.

54. Отчет консула В.Д.Палырева (за 1867 1868 г.г.) о провинциях: Трапезондской, Сивасской, Кастамунийской и части Ангорской // Материалы для описания Азиатской Турции и Батумской области. Тифлис, 1882.

55. Павел, архимандрит. Краткое описание путешествия во св. град Иерусалим и прочие святые места. М., 1884.

56. Ржандковский А. Экспедиция в Хакучи 1865 года // Кавказ. 1867. №89, 98.

57. Свенске К.Ф. Русская колония в Малой Азии // Вестник ИРГО. 1855. Кн.З. Отд.З.

58. Смирнов Я.И. Из поездки по Малой Азии. У некрасовцев на острове Мада, на Бейшеирском озере, Гамид-абадского санджака, Конийского вилайета // Живая старина. 1896. №1.

59. Смирнов. У русских в Малой Азии // Новое время. 1901. №9105 (11 июля), 9106 (12 июля).

60. Урюпинский Ф. Игнат-Казаки // Казачье дело. Париж, 1937. №11.

61. Чикарин Н. В гостях у некрасовцев // Красное знамя. 1926. №140.

62. Шамаро А. Казаки вернулись в Россию // Наука и'религия. 1964. №8.

63. Щепотьев В. Русская деревня в Азиатской Турции // Вестник Европы. 1895. Кн.8.

64. Якименко Е. Встреча с казаками-некрасовцами // Вольное казачество. Париж, 1937. №230.

65. Hamilton W. Researches in Asia Minor, Pontus and Armenia with accound of their Antiquities and Geology. London, 1842. Vol. 1-2.

66. Mc Farlane. Turkey and It's Destiny. London, 1859.Периодическая печать:

67. Вольная Кубань. 1919. №88 (приложение).

68. Введение в сан единоверческого священника // Московские ведомости. 1901. №215.3. Голос. 1873. 3 августа.

69. Некрасовцы // Природа и люди. 1901. №42.

70. Потомки казаков вернулись на Родину // Правда. 1962. №266.

71. Православное обозрение. 1872. Кн. 9.

72. Пребывание майносских единоверцев // Московские ведомости. 1901. №208.

73. Прибытие „некрасовцев" // Советский юг. 1924. №17, 68.

74. Санкт-Петербургские ведомости. 1738. №3.

75. Андреев И.А. Материалы для истории Войска Донского. Новочеркасск, 1886.

76. Аракельян Е. О музыкальной культуре казаков-некрасовцев. Ростов н/Д., 1974;

77. Б-в. История о некрасовцах // Северная пчела. 1828. №106.

78. Батюшков П.Н. Бессарабия. СПб., 1892.

79. Бахталовский Г. Посад Вилков. Кишинев, 1881.

80. Беловинский J1.B. Некрасовцы // Большая Советская Энциклопедия. М., 1974. Т. 17.

81. Берг JI.C. Бессарабия. Страна. Люди. Хозяйство. Пг., 1918. 10.Броневский В.Б. История Войска Донского. СПб., 1834.

82. Буганов В.И. Крестьянские войны в России ХУП XVIII вв. М., 1976.12. .Буганов В.И., Богданов А.П. Бунтари и правдоискатели в Русской Православной Церкви. М., 1991.

83. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. 4.1.

84. Бутович В.Н. Материалы для этнографической карты Бессарабской губернии. Киев, 1916.

85. Вигель Ф.Ф. Замечания на нынешнее состояние Бессарабии. М., 1892.

86. Виноградов В.Б. Страницы истории Средней Кубани. Армавир, 1993; Он же. Средняя Кубань: земляки и соседи. Армавир, 1995.П.Волкова Н.Г., Заседателева Л.Б. Казаки-некрасовцы: основные этапы этнического развития // Вестник МГУ. Серия 8. 1986. №4.

87. Вронченко М.В. Обозрение Малой Азии в нынешнем ее состоянии. СПб., 1840 1842. 4.1-2.

88. Вургарт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996.

89. Ганько М. Сельское хозяйство у майносских казаков // Хуторянин. Харьков, 1901. №23.

90. Гераклитов A.A. История Саратовского края в XVI XVH вв. Саратов, 1923.

91. Голобуцкий В.А. О социальных отношениях в Задунайской Сечи // Исторические записки. 1949. Т.30.

92. Гриценко И.Д. Промысловая лексика русских рыбаков дельты Дуная. Л.; Кишинев, 1964.

93. Громов В.П. Некрасовцы // Человек труда. Краснодар, 1990. 9 июня.

94. Грысык Н.Е. Сказка в этнокультурной традиции казаков-некрасовцев: Дис. . канд. филолог, наук. JL, 1987.

95. Дерганова Л.Ф. Некоторые особенности бытовой лексики русских говоров Измаильского, Килийского, Татарбунарского районов Одесской области // Наукова конференцш, прквяченна 25-риччю инстггуту. Тез! доповщей. 1змаш, 1966.

96. Дмитренко И.И. К истории некрасовцев на Кубани // Известия ОЛИКО. 1899. Вып.1.

97. Дон и Степное Предкавказье. XVIII первая половина XIX вв. Социальные отношения, управление, классовая борьба / Под ред. А.П.Пронштейна. Ростов н/Д., 1977.

98. Дружинин В.Г. Раскол на Дону в конце XVJ3 столетия. СПб., 1889.

99. Жуковский Н. На дипломатическом посту. М., 1973.31 .Затерянный. Оплот русской государственности • // Санкт-Петербургские ведомости. 1913. 6 февраля.32.3ащук. Бессарабская область. СПб., 1862.

100. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. / Отв. ред. академик Б.Б.Пиотровский. М., 1988.

101. Очерк истории старообрядчества в Добрудже // Славянский сборник. 1875. Т.1.

102. Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 год / Под общей ред. проф. В.Н.Ратушняка. Краснодар, 1996.

103. Кабузан В.М. Народонаселение Бессарабской области и левобережных районов Приднестровья. Кишинев, 1974. :

104. Карсавин Л.П. Введение в историю // Вопросы истории. 1986. №8.

105. Карский М.Б. Зарубежная Русь. СПб., 1904.

106. Кондратович Ф. Ф.К.Вовк. Задунайская Сечь (по местным воспоминаниям и рассказам) // Киевская старина. 1883. Т.5 (январь).

107. Короленко П.П. Некрасовские казаки. Исторический очерк, составленный по архивным и печатным материалам. Екатеринодар, 1899; Он же. То же // Известия ОЛИКО. 1900. Вып.2.

108. Краснов Н. Исторические очерки Дона. Усмирение Петром Великим Булавинского бунта // Русская речь. 1882. Апрель май.

109. Краснов П.П. Картины былого Тихого Дона. СПб., 1909.

110. Крестьянские войны в России XVII ХУШвв.: проблемы, поиски, решения. М., 1974.

111. Критска-Иванова Е.Ф. Типология и эволюция русского свадебного обряда и фольклора в Болгарии (села Татарица и Казашко) // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

112. Ламанский В. О славянах в Малой Азии, в Африке и в Испании. СПб., 1859.

113. Лебедев В.И. Булавинское восстание 1707- 1708 гг. М., 1967.

114. Ленивов А.К. Кубанская казачья старина. Нью-Йорк, 1972. Т.1; Он же. Великое Войско Кубанское // Вольное казачество. Прага, 1932. №110 -111.

115. Липинская С.А. Исторические предания русских-липован // Этнографическое обозрение. 1997. №6; Она же. Самоназвания русских старообрядцев, проживающих в Румынии // Старообрядчество. История, культура,'современность: Тез. Ш-й науч.-практ. конф. М., 1997.

116. Липранди И.П. Особенности войн с турками. Отрывок из книги „Некоторые замечания по поводу двух статей под заглавием "Малая война". СПб., 1851 / Изд. Л.Ф.Фомин. СПб., 1877.

117. Лобанов В.Ф. Возвращение старообрядцев (1900 1913) // Россия и азиатско-тихоокеанский регион (АТР). Владивосток, 1994. №2.

118. Лобов О. О казаках-некрасовцах // Донская речь. 1993. 4 июня.

119. Лукьянович H.A. Описание Турецкой войны 1828 и 1829 годов. СПб., 1844.4.1.

120. Лупулеску. Русские колонии в Добрудже // Киевская старина. 1889. Т.24.

121. Люшин И. Мы пошли к своему языку // Вокруг света. 1980. №11.

122. Медведева В. Некрасовцы // Неделя. 1990. №45.

123. Мельников П. Старообрядческие архиереи // Русский вестник. 1863. Т.45.

124. Миллер М. Еще о старообрядцах-некрасовцах // Родимый край. Париж. 1934. №51.

125. Михайловский Г. Лиманы дельты Дуная в Измаильском уезде // Учен. зап. Юрьевского ун-та. 1909.5 9. Михайловский- Данилевский А.И. Описание Турецкой войны в царствование императора Александра, с 1806 по 1812. СПб., 1843.4.1.

126. Могилянский Н.К. Материалы для географии и статистики Бессарабии. Кишинев, 1913.

127. Михнева Р. Россия и Османская империя в международных отношениях в середине XVIII века. М„ 1985.

128. Немиров Ю. Игнатово знамя // Комсомолец. 1987. №121.

129. Николаев К.Н. Исторический очерк поповщины с 1846 года // Чтения в Московском императорском обществе истории и древностей российских. 1865. Кн.З. (июль сент.). Отд. 5.64.0лиянчук В. Дальние берега. Ставрополь, 1985.

130. О майносских казаках. Историческая справка И современное положение // Вестник казачьих войск. 1901. №3 5.бб.Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале ХУШ в. М., 1971.

131. П.Д, Партия Герцена и старообрядцы // Русский вестник. 1867. Т.68. (март)

132. Паллас П.С. Разные замечания, касательные до острова Тамана // Записки Одесского императорского общества истории и древностей. 1877. Т. 10.

133. Парфений, инок. Книга о промысле Божием. М., 1857.

134. Петров А. Война России с Турцией 1806 1812 гг. СПб., 1885. Т.1.

135. Подъяпольская Е.П. Восстание Булавина. 1707 1709. М., 1962.

136. Полторацкая М.А. О языке казаков-некрасовцев: тексты // Уч. зап. Рост, ин-та. Фак-т языкознания и лит-ры. 1940. Т.2; Она же. Казаки-некрасовцы // Молот. 1938. №5050 (30 марта).

137. Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен. СПб., 1886.

138. Пронштейн А.П., Мининков H.A. Крестьянские войны в России ХУП-ХУШ вв. и донское казачество. Ростов н/Д., 1983.

139. Путята. Записка о Малой Азии // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. СПб., 1896. Bbin.LXVI.

140. Рабчевская А.К. Трансформация духовного облика старообрядцев под воздействием советского образа жизни (опыт конкретно-социологического исследования среди казаков-некрасовцев): Дис. канд.философ.наук. М., 1973.

141. Ржевусский. Терцы. Владикавказ, 1888.

142. Ригельман А.И. История о донских казаках. Ростов н/Д., 1992.

143. Риза С.М. Ас себеу с сейяр фи ахбари мулюки татар (на татарском языке). Казань, 1832.

144. Романько O.A. Формирование этнических стереотипов у детей // Традиционная культура и дети. Краснодар, 1994. Вып.1.

145. Савельев Е.П. История Дона и донского казачества. Новочеркасск, 1918. Ч.З.

146. Сакович П.М. Обзор деятельности графа Румянцева-Задунайского и его сотрудников: князя Прозоровского, Суворова и Бринка с 1775 по 1780 год // Русская беседа. 1858. Т.2. Кн.10; Он же. То же. Там же. Т.З. Кн.11.

147. Сведения о задунайских запорожцах // Киевская старина. 1889. №1.

148. Севский В. Игнат Казаки // Донская волна. 1919.:№1.

149. Селищев Н.Ю. Казаки и Россия. Дорогами прошлого. М., 1992;

150. Козлов С.А. Кавказ в судьбах казачества (XVI XVIII вв.). СПб., 1996.

151. Сень Д.В. Политика царизма в отношении казаков-некрасовцев: этапы и характеристика // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1997. №4.

152. Сердюкова O.K. Лексика говора казаков-некрасовцев (исследования и словарь): Дис. . канд. филолог, наук. Ростов н/Д., 1969. В 2-х т.т.; Она же. То же: Автореферат . дисс. . канд.филолог. наук. Ростов н/Д., 1969.

153. Сивер A.B. Хакучи // Кубанский университет. 1998. №5-6.

154. Скальковский A.A. Некрасовцы, живущие в Бессарабии // Журнал МВД. 1844.4.8.

155. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889.

156. Смирнов И.В. Некрасовцы // Вопросы истории. 1986. №8.

157. Смирных А. Идем на свой язык // Родина. 1990. №7.

158. Сотавов H.A. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVin в. От Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира. 1700 -1774. М., 1991.

159. Субботин Н. История Белокриницкого священства по смерти инока Павла // Русский вестник. 1900. Т.68, 69.

160. Сухоруков В.Д. Историческое описание земли Войска Донского. Новочеркасск, 1903.

161. Удовкина A.A. Лексика говора казаков-некрасовцев // Научн. сообщ. за 1963 год / Рост. н/Д. гос. ун-т. Серия „Гуманитарные науки". Ростов н/Д., 1964.

162. Фабр А. Древний быт Эйоны, нынешнего полуострова Тамани, с картою. Одесса, 1861.

163. Федоров. Великое Войско Кубанское (очерк 1682 1872) // Кубанское казачество. Париж, 1931. №2 (декабрь)

164. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска (репринт). Краснодар, 1992. Т.1.

165. Щеулина Г.Л. Глагольное словообразование в говоре казаков-некрасовцев (суффиксальное образование от других частей речи). Воронеж, 1972.

166. Энциклопедический словарь по истории Кубани. С древнейших времен до октября1917 года / Под ред. Б.А.Трехбратова. Краснодар, 1997. Ш.Юдин П.Л. Из-за старой веры // Записки Терского общества любителей казачьей старины. 1915. №3.236

167. Ященко П. Потомки Булавина на русской земле // Молот. Ростов н/Д., 1962. №229.

168. Karpat H.K. Ottoman Population 1830 1914. The univ. of Wisconsin press, 1985 (на англ. языке).

169. Потоцкий Ж. Путешествие по астраханским степям и Кавказу. Париж, 1829. Т.1 (на франц. языке).

170. Финдик-оглу Э.З. Славянские переселенцы в Турции // Экономический журнал. Стамбкл, 1966. Январь март, (на тур. языке).

171. Хинчер Б. Казаки переселились в Россию // Журнал исследований турецкого фольклора. 1962 . Yil.14. Cilt.7. Sayi.159 (натур, языке).

172. Чайковский М. Казатчина в Турции. Париж, 1857 (на польск. языке).

173. Эроз М. Славянские переселенцы в Турции и некоторые основные источники в отношении казаков // Экономический факультет. Социологическая конференция. Стамбул, 1961 1962 (на тур. языке).

174. Юлькен Х.З. Деревня Коджа-Гель // Социологический журнал. Стамбул, 1955 1956 (на англ. языке).о1 tс