Социальная политика Советского государства и жизнь женщины 1918-1929 гг.

Тарасюк, Анна Ярославовна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социальная политика Советского государства и жизнь женщины 1918-1929 гг.

Год: 2004
Автор научной работы: Тарасюк, Анна Ярославовна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Тюмень
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Социальная политика Советского государства и жизнь женщины 1918-1929 гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная политика Советского государства и жизнь женщины 1918-1929 гг."

На правах рукописи

ТАРАСЮК Анна Ярославовна

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА И ЖИЗНЬ ЖЕНЩИНЫ 1918-1929 гг. (НА МАТЕРИАЛАХ ЗАУРАЛЬЯ)

Специальность 07.00.02 — отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Тюмень - 2004

Работа выполнена на кафедре документоведения, историографии и источниковедения ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Научный руководитель

доктор исторических наук, профессор

Заболотный Евгений Борисович

Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор

Постников Сергей Павлович

кандидат исторических наук, доцент

Шишкина Светлана Юрьевна

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Тюменский государственный нефтегазовый университет»

Защита состоится 25 ноября 2004 г. в /0 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 274. 04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет» по адресу: 625003, г. Тюмень, ул. Ленина, 23, ауд. 516.

С диссертацией можно ознакомиться в Информационно-библиотечном центре ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Автореферат разослан << » (^^гл^/г^ 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, /р

профессор ¿■^/^"»^г^— 3. Н. Сокова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Положение женщин, представляющих более половины населения страны, отражает состояние общества в целом. В советской историографии основное внимание уделялось общественно-политическим аспектам деятельности женщин. Быт, семья, вопросы морали и нравственности вошли в научный оборот лишь в конце XX в. Исследование в полном объеме всего спектра проблем, касающихся жизни женщин, позволяет провести более детальное изучение и анализ их реального положения. В период становления новой политической системы в послереволюционные годы государство было заинтересовано в поддержке своих инициатив женской частью населения. Социальная политика государства — многоплановый процесс, в котором взаимодействуют макро- и микросреда жизнедеятельности человека — семья, дошкольные детские учреждения, система образования, трудовой коллектив, общество в целом. Уравнение в правах граждан обоего пола активизировало общественную, профессиональную и культурную жизнь женщин. Но юридическое закрепление прав не всегда являлось гарантом их фактического соблюдения. Многие проблемы, стоявшие перед женщинами в послереволюционный период, актуальны и теперь, в условиях политических и социально-экономических изменений. Это вопросы, связанные с профессиональной занятостью, падением жизненного уровня, невостребованностью на рынке труда.

Изучение исторического опыта социальной политики государства в отношении женского населения в первые послереволюционные годы на материалах Зауралья поможет сегодня оценить основные тенденции в области решения «женского вопроса» в регионах, учесть положительный опыт и ошибки женского движения 1920-х гг.

Степень изученности темы.

Первые публикации, в той или иной мере затрагивающие социальную политику государства в отношении женщин, относятся к 1920 — началу 1930-х гт. Авторы связывали проблему женского раскрепощения не только с изменением правового статуса, но и с отказом от стереотипов в отношении женского предназначения1.

1 Владимирский М. Организация Советской власти на местах. М., 1921; Смидович С. Работница и крестьянка в октябрьской революции. М., 1927; Большаков А. М. Деревня. 1917-1927. М.,1927; Сталь Л. Выполним заветы Ленина на культурном фронте. М., 1930.

В рамках исследований рассматривалась динамика роста доли женского труда в промышленности. Все работы охватывали ситуацию по России в целом, местный материал оставался за пределами исследований. Историографическое значение данной литературы и ее вклад в разработку проблемы определяется проведенной первоначальной обработкой и систематизацией фактического материала, раскрывающими ряд аспектов социальной политики государства в отношении жизни женщины.

В период, охватывающий вторую половину 1930-х — конец 60-х гг., монографических работ по проблеме социальной политики государства в отношении женщин в первое послереволюционное десятилетие, опубликовано не было. О следующем историографическом периоде правомерно говорить только с конца 1960-х гг. В работе «История Сибири» отмечалась необходимость применения женского труда во всех отраслях народного хозяйства. Указывалось на то, что вовлечение женщин в колхозное строительство должно высвободить рабочую силу для направления в городскую промышленность2. Сами авторы отмечали, что вопросы, связанные с положением женщин, изучены недостаточно.

В работе Е. А. Садвокасовой рассматривалась связь демографических показателей с уровнем образования,социальным статусом женщины3. Статистические данные, приводимые автором, подтверждают четкую обратную зависимость между высоким уровнем доходов и уровнем рождаемости.

Специфика функционирования местных женотделов затрагивалась в работе «История Урала»4. Однако, как и в предыдущих исследованиях, в этом труде основное внимание уделялось женским организациям, деятельность которых была направлена на вовлечение женщин в общественно-политическую жизнь. Аспекты частной жизни оставались за пределами научных интересов.

Вплоть до 1970-х гг. вопросы, касающиеся женского движения в отечественной литературе, были прочно связанны с воп-

2 История Сибири. В 5-ти томах. Т. 4. Сибирь в период строительства социализма. Л., 1968.

3 Садвокасова Е. А. Социально-гигиенические аспекты регулирования семьи. М., 1969.

4 История Урала. В 2-ух томах. Т. 2. Период социализма. Пермь, 1977.

росами пролетарской борьбы. П. М. Чирков занимался изучением направлений женской общественной деятельности первых послереволюционных десятилетий5. Основная масса работ, затрагивающих жизнь советских женщин, по-прежнему, касалась центра страны. В этот период к изучению данной проблемы обратились так же историки на местах. Исследованием женских общественных организаций Тюменского региона занималась А. И. Баикина. Она указывала на то, что все мероприятия, проводимые правительством в отношении женщины, были направлены на уравнение ее с мужчиной, «сейчас очевидно, что целесообразно говорить не о равенстве полов, а об их своеобразии»6. В 1980-е гг. активизировалось изучение опыта работы женотделов, что объяснялось попыткой реанимировать женотдел как центральное звено женского движении7.

Большое влияние на рост интереса к тендерной истории оказали работы, рассматривающие кризис внутри исторической науки, который особенно остро стал проявляться в конце 1980-х гг. Поискам выхода из сложной ситуации посвящены работы А. Я Гуревича8. Автор указывал на необходимость возвращения интереса исследователей к «антропологической истории». По мнению автора, «в перечень современного историко-антропологического исследования входят: оценка возрастов жизни, в частности детства и старости; восприятие болезни и смерти; отношение к женщине; роль брака и семьи, т.е. все субъективные аспекты исторической демографии». Изменения в количественном и качественном составе населения Сибири отмечались в работе В. А. Исупова. Автор указывал на процесс смещения социальных ориентиров женщины в сторону образования и ка-рьеры9. Начало 1990-х гг. характеризовалось всплеском интереса к

5 Чирков П. М. Решение женского вопроса в СССР в 1917-1937 годах. М., 1978.

6 Баикина А. И. Женщина Зауралья и социализм. Тюмень, 1981.

7 Музыря А. А. Копейко В. В. Женотдел: Опыт, проблемы, перспективы. М., 1989.

8 Гуревич А. Я. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1988. №. 1; Изучение ментальностей: социальная история и поиски исторического синтеза // Советская этнография. 1988. №. 6.

9 Исупов В. А. Городское население Сибири: от катастрофы к воз-рождению.(к. 30-х — н. 50-х гг.) Новосибирск, 1991.

вопросам, ранее остававшимся в тени, в частности, к тендерной тематике. Появился ряд статей в смежных с историей дисциплинах (социология, психология, политология, культурология), связанных с изучением женского движения. Российские исследователи С. Ай-вазова и О. В. Дорохина посвятили серию работ проблеме истоков женского движения за рубежом и в России, а так же преобразованиям семьи и брака10.

Работа В. П. Булдакова, рассматривающая изменение общественных ролей в период гражданской войны, нарастание атмосферы немотивированной жестокости и социальной апатии, затрагивает и ген-дерные вопросы11. Автор придерживался мнения о том, что мировая и гражданская войны, оторвавшие мужчин от ведения хозяйства, сделали крестьянку активной участницей не только производственного процесса, но и общественной жизни. Особое внимание автор уделял росту бытового насилия в период гражданской войны и послереволюционной разрухи, трансформации массового сознания, деформации нравственных установок, отрицательным образом сказавшихся на положении женщин.

Д. X. Ибрагимова, анализируя социально-экономические предпосылки нэпа и его последствия, отмечала, что оторванность сельских женщин в довоенный период от непосредственного участия в сельскохозяйственном процессе не позволила им адекватно оценивать положительные и отрицательные стороны единоличного ведения хозяй-ства12. По мнению автора, в связи с этим обстоятельством руководство большевистской партии настаивало на росте пропаганды среди деревенских женщин. Женщины преобладали в среде сельской интеллигенции, что заметно упрощало процесс разъяснительной работы.

К работам, изучающим частную жизнь первого послереволюционного десятилетия, относится статья Д. Ю. Гнатовской, М. Р. Зези-

10 Айвазова С. Идейные истоки женского движения в России // ОНС. 1991. №. 4. С. 125-133; Дорохина О. В. Партийно-государственная идеология социалистических преобразований семьи в послереволюционной России // Вестник МГУ. Социология. 1996. № 2; Семейная политика государства как объект исследования // Вестник МГУ. Социология. 1997. №. 2.

11 Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.

12 Ибрагимова Д. X. НЭП и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М., 1997.

ной13. Авторы рассматривали фаланстер не только как новый тип жилья, но как базу для формирования социалистической морали и товарищеского отношения к женщине. По мнению авторов, отношение большинства женщин к решению жилищной проблемы путем создания коммун, было отрицательным. Старшее поколение оценивало дом — коммуну на бытовом уровне, как место, не способствующее воспитанию четких моральных ориентиров.

Положение женщин, занятых в сфере промышленного производства, анализировалось Ю. М. Ивановым в рамках изучения всего рабочего класса в целом14. Автор указывал на ухудшение в изучаемый период положения всего рабочего класса в целом, а женской его части в особенности. Инфляция периода военного коммунизма и безработица нэпа повлияли, прежде всего, на женскую часть населения. Защита материнства и младенчества, ограничивающая применения женского труда в ночное время, привела в итоге к снижению заработной платы в некоторых отраслях тяжелой промышленности. Т. С. Окорочкова отметила заинтересованность руководства страны в женской рабочей силе (женщины, по некоторым данным, составляли 59% населения страны после гражданской войны). Она считала пропаганду массового вовлечения женщин в политику сугубо прагматическими целями использования дешевой рабочей силы (женская квалификация в целом была гораздо ниже мужской)15.

Вопросы, связанные с женским движением, неоднократно поднимались в работах Н. Б. Лебиной16. Ее монография «Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930 гг.», явилась одной из первых серьезных работ, важнейшей составляющей которой стал антропологический фактор17. Характерные черты человека

13 Гнатовская Д. Ю., Зезина М. Р. Бытовые коммуны рабочей и студенческой молодежи во вт. пол. 20-х — нач. 30-х гг. // Вестник МГУ. История. 1998. №. 1. С. 42-59.

14 Иванов Ю. М. Положение рабочих России в 20-х — нач. 30-х гг. // Вопросы истории. 1998. №. 5. С. 28-44.

5 Окорочкова Т. С. Женский труд в промышленности СССР в годы НЭПа // СОЦИС. 1999. №. 9. С. 100.

16 Лебина Н. Б. Теневые стороны жизни советского города 20 -30-х гг. // Вопросы истории. 1994. №. 2. С. 30-43; «Папа, отдай деньги маме...» // Родина. 1996. №. 12. С. 69-73; Абортмахеры в подполье //Родина. 1999. №. 1. С. 37-41.

17 Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930. СПб., 1999.

1920-х гг. рассматривались автором через призму быта, досуга, ментальных установок. Немалую долю исследования занимает изучение положения женщин, позволяющее взглянуть на исторический процесс не только как на проблему столкновения социально-экономических интересов, но и столкновения тендерных ролей.

Работа С В . Полениной посвящена анализу юридических вопросов, затрагивающих положение женщин. Автором была отмечена значимость мероприятий в области решения «женского вопроса», предпринятых советской властью, и важность переворота в сознании

и 18 т,

людей . В то же время, автором подчеркивалась реальная нерешенность многих проблем, связанных с изменением статуса женщины, несмотря на наличие необходимой законодательной базы. В конце 1990-х гг. многие историки заинтересовались проблемой трансформации человеческого сознания в условиях гражданской войны. Работы С. В. Ярова, И. В. Нарского, И. В. Скипиной поднимают вопросы, связанные со смещением жизненных ориентиров в условиях послевоенной разрухи19. С точки зрения тендерной проблематики исторические и историографические исследования включили в себя массу данных, освещающих роль женщин-активисток в сфере образования, здравоохранения, социальной работы, а так же формы де-виантного поведения — женскую преступность, проституцию, алкоголизм. Исследователи склоняются к тому, что субъективные факторы играют немалую роль в процессе исторического развития.

Несмотря на то, что отдельные аспекты темы, в той или иной мере, освещались в опубликованных ранее работах, она еще не была предметом специального рассмотрения в отечественной литературе. Малоизученными остаются многие аспекты проблемы, связанной с изменением социального статуса женщины. Недостаточно изучен индивидуальный вклад женщин в общественное движение, не во всех случаях учитывается женская ментальность, которая в российских условиях всегда играла значительную роль. Вне поля зрения иссле-

18 Поленина С. В. Права женщин в системе прав человека в системе прав человека: международный и национальный аспект. М., 2000.

19 Яров С. В. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и НЭП глазами петроградцев. СПб., 1999; Нарский И. В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала. 1917-1922 гг. М., 2001; Скипина И. В. Человек в условиях гражданской войны на Урале: историография проблемы. Тюмень, 2003.

дователей остался целый ряд проблем, связанных с девиантным поведением женщин. Требуют дополнительного изучения вопросы, связанные с повышением уровня образования женщин и целесообразностью роста применения женского труда в тех или иных отраслях.

Происходящие сегодня изменения в общественном сознании создают предпосылки, не только для переосмысления имеющейся историографической базы, так и для тщательного изучения отдельных ее аспектов.

Исходя из актуальности, степени изученности данной темы, автор диссертационного сочинения поставил цель провести конкретно-историческое исследование реализации социальной политики государства в отношении жизни советской женщины в 19181929 гг. на территории Зауралья.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

♦ определить позиции государства и местной администрации в отношении положения женщин;

♦ рассмотреть вовлечение женщин в общественно-политическую жизнь в городе и на селе;

♦ исследовать основные направления начального и среднего специального образования женщин;

♦ дать характеристику профессиональной деятельности женщин;

♦ показать изменения семейно-брачных и бытовых отношений и степень их влияния на частную жизнь женщин;

♦ проанализировать наиболее распространенные формы де-виантного поведения женщин, а так же противоправные действия в отношении самих женщин со стороны государства.

Объектом данного исследования является жизнь женщин различных социальных групп в период с 1918 по 1929 гг. на территории Зауралья.

Предметом исследования является широкий круг проблем, связанных с правовым и экономическим положением женщины, уровнем ее образования, изменениями профессиональных интересов, вопросами семьи, быта, нравов, правонарушений.

Методологической основой диссертационного сочинения является цивилизационный подход, который базируется на принципах нераздельности элементов общественной системы и акцентирует внимание на непрерывности исторического процесса. Ци-вилизационный подход позволил учесть микро - и макрофакторы

изучаемой проблемы, изучить процесс глобализации и стандартизации массового сознания.

Использование историко-сравнительного и аналитического методов, позволило сопоставить одновременные явления в различных отраслях деятельности. Применение данных методов дало возможность определить не только основные тенденции социальной политики государства, но и трансформацию женских ценностных установок. Метод обобщения позволил выйти за рамки констатации единичных фактов, индивидуальных свойств и перейти к системе связей и отношений между ними (взаимосвязь выбора профессии и социального происхождения, влияние бытовых проблем на общественную деятельность женщин). Историко-антропологический метод дал возможность приблизиться к реконструкции субъективной реальности того времени — мыслей, надежд, опасений женщин 1920-х гг. Тендерный метод создал условия для выявления социокультурных различий, прямо вытекающих из полового диморфизма.

Территориальные рамки работы охватывают границы семи уездов, входивших в состав Тобольской губернии до революции (Березовского, Ишимского, Сургутского, Тобольского, Туринского, Тюменского и Ялуторовского). В рамках настоящего диссертационного исследования учтены исторические административно-территориальные изменения, произошедшие с 1918 по 1929 гг. Так, 3 апреля 1918 г. Тобольская губерния была преобразована в Тюменскую, 27 августа 1919 г. вновь переименована в Тобольскую. В ноябре 1923 г. три округа, созданные в границах губернии (Ишимский, Тобольский и Тюменский), вошли в состав Уральской области с центром в Екатеринбурге. Географические рамки исследования охватывают территорию современной Тюменской области и нескольких районов современной Свердловской области (бывший Туринский уезд).

Хронологические рамки исследования — 1918-1929 гг. Начальная дата обусловлена первыми целенаправленными действиями советского государства в области решения «женского вопроса»: уравнение всех граждан в правах, издание брачного кодекса. Конечная дата связана с решением ЦК ВКП (б) от 1929 г. о реорганизации партийного аппарата, в рамках которой были ликвидированы женотделы в связи с выполнением возложенных на них задач. Их функции были переданы в «Отдел агитации и массовых компаний». Это событие явилось поворотным в системе

социальной политики государства в отношении женщин. На официальном уровне было принято решение о завершенности раскрепощения женщины. Дальнейшие действия центральной власти были направлены на закрепление существующего положения.

Источниковую базу исследования составил широкий круг опубликованных материалов, а также документов, хранящихся в фондах архивов, которые систематизированы автором в соответствии с их происхождением.

Труды идеологов женского движения (А. М. Коллонтай, Н. К. Крупской и др.), на основе установок которых и проводились все наиболее значимые мероприятия на местах, являются важным источником в работе.

Статистические данные позволяют выявить уровень образования, профессиональной подготовки женщин того времени, их интерес к политике. Из опубликованных источников наиболее ценны в этом отношении «Предварительные итоги переписи населения 1920 г. По Тобольской губернии» и «Всесоюзная перепись населения 1926 г. По Уральской области», которые проводились с учетом специфики городской и сельской жизни. Большинство таких данных хранится в неопубликованных архивных фондах.

Периодическая печать — важный источник в диссертационной работе. Средства массовой информации не только отражают конкретную ситуацию, но и формируют мировоззрение. Ценную информацию, касающуюся политических взглядов женщин и их повседневной жизни, содержит ряд центральных и местных изданий того периода, выходившие под патронажем различных государственных и общественных объединений («Единство», «Тобольская коммуна»,

«Деревенская коммуна», «Страница работницы», «Северянин», «Трудовой набат», «Красные вехи» и т.д.).

Самую многочисленную группу источников составляют материалы, хранящиеся в центральных и местных архивах. Диссертантом в работе были использованы материалы 36 архивных фондов. Значительная часть источников вводится автором в научный оборот впервые. Материалы Российского государственного архива социально-политической истории освещают ход общесоюзных совещаний работников женотделов, женских конференций и основных направлений политики в области, женского вопроса." Фонды Государственного архива общественных и политических объединений Тюменской области (Тюменский губком ВКП (б), Тюменский окружком ВКП (б), личный фонд первого руководителя тюменского женотдела А. М. Берлин) позволяют проследить реализацию постановлений правительства на местах. В Государственном учреждении Тюменской области государственном архиве Тобольска находятся важные документы, связанные с историей развития женского образования в Тюменском крае (Тобольские высшее начальное женское училище при Тобольском учительском институте, Тобольский окружной совет «Долой неграмотность», личный фонд тобольского историка — архивиста Т. Д. Рожковой). Материалы фондов Государственного учреждения государственного архива Тюменской области дают возможность изучить различные аспекты повседневной жизни женщин Зауралья. Данные позволяют составить представление об условиях жизни женщин, о сфере их образовательных и профессиональных интересов, осветить круг вопросов, касающихся быта и моды. Фонды предприятий «Пламя», «Квадрат» и др. позволяют изучить квалификацию женщин-работниц. Документация первых колхозов проливает свет на положение женщин в деревне и степень заинтересованности решения «женского вопроса» сельскими руководителями. Весьма ценными являются данные об уровне женской безработицы в период нэпа, которые хранятся в фондах губернской и окружной биржи труда. Обращает на себя внимание особая заинтересованность властных структур в уменьшении женской безработицы путем координации действий между профсоюзами и женотделом. Изучить женские образовательные приоритеты позволяют фонды промышленно-экономического, сельс-

кохозяйственного и медицинского техникумов, педагогического училища и других учебных заведений. Указанные материалы позволяют сделать выводы не только о женском представительстве среди учащихся и преподавательского состава, но и о некоторых бытовых и досуговых проблемах студентов. Изучение динамики женской преступности в период становления советской государственности было проведено на материалах Тюменского исправительного дома, Тюменского и Тобольского концентрационных лагерей, Тюменского арестного дома, Комиссии по борьбе с трудовым дезертирством. Наличие столь весомой источниковой базы позволяет судить о путях решения„женского вопроса'на государственном уровне и создает возможность объективного анализа жизни советской женщины в 1920-е гг. на материалах Зауралья.

Научная новизна и практическая значимость диссертации заключается в том, что она является первой комплексной работой, в которой на базе источников, проведено специальное, конкретно-историческое исследование социальной политики государства в отношении жизни женщин в первые годы советской власти на местном материале. Новые подходы к интерпретации источников, освещающих социальную политику советского государства в отношении женщин, так же определяет научную новизну исследований.

В диссертации опровергается долгое время господствовавшая в советской историографии точка зрения о реализации женотделами главной своей задачи — массового вовлечения женщин в общественно-политическую жизнь. Ставится под сомнение действенность мер, принимаемых местными властями по защите женского труда. В диссертации отмечается, что на протяжении всего изучаемого периода на все сферы деятельности женщин Зауралья оказывалось сильное идеологическое воздействие.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее материалов и выводов при подготовке обобщающих трудов по социальной истории советского государства, истории женского движения в России.

Апробация полученных результатов. Содержание диссертации обсуждалось на заседаниях кафедры документоведения, историографии и источниковедения Тюменского государственного университета. Основные положения диссертации были изложены в выступлениях на региональных научных и научно-практичес-

ких конференциях: «Возрождение исторического центра г. Тюмени» (Тюмень, 2001), «Источники по истории Западной Сибири» (Сургут, 2003), «Уральские Бирюковские чтения» (Челябинск, 2003-2004), а так же в научных публикациях.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность изучаемой темы, анализируется степень ее разработанности, формулируются цель и задачи исследования, определяются его территориальные и хронологические рамки, уточняется объект и предмет исследования, раскрывается методология, характеризуется источниковая база диссертации.

Первая глава — «Общественно-политическая жизнь женщин» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Социальная жизнь горожанок» анализируются основные направления деятельности женщин в городах Зауралья. Руководители партии большевиков еще до революционных событий 1917 г. неоднократно высказывались о необходимости раскрепощения женщин и включении их в общественно-политическую борьбу. После установления новой власти гражданское равенство мужчин и женщин было законодательно закреплено. Решение о создании женских общественных организаций было принято зимой 1918 г. Однако, специфика Зауралья заключалась в том, что некоторое время здесь велись боевые действия, которые делали невозможным закрепление советских структур власти вплоть до середины 1919 г. Необходимость создания и функционирования женских общественных организаций под патронажем РКП (6) неоднократно декларировалась центральными органами власти. Первое заседание бюро женщин-работниц города Тюмени (руководитель А. М. Берлин) состоялось 31 августа 1919 г. Однако, каких-либо указаний и инструкций по работе местных подразделений долгое время не поступало. Ответственные работники вынуждены были действовать, исходя из конкретной ситуации, фокусируя основное внимание женотделов на решении местных проблем, связанных с санитарно-гигиеническим состоянием детских домов, снабжением «Домов матери и младенца», организацией яслей.

Женские организации на территории Зауралья появились сначала на юге и лишь к концу 1920-х гг. на севере региона. Основ-

ные направления деятельности местных городских женотделов Женотдел ЦК определил в 1920 г. (вовлечение женщин в партию; установление взаимосвязей города и деревни; борьба с голодом и эпидемиями; проведение мероприятий по социальной защите населения; борьба с женской неграмотностью). Женотделы действовали через делегатские собрания, каждая делегатка представляла интересы от 10 до 100 работниц или безработных. Процесс вступления в партию шел медленно, и к весне 1921 г. удельный вес женщин в губернской партийной организации составил 7,5% от общего числа коммунистов. Отчетность долгое время отсутствовала, лишь в мае 1922 г., после обращения С. Н. Смидович (руководителя Женотдела ЦК) в Москву стали поступать подробные доклады о состоянии дел на местах. К 1924 г. темпы вступления женщин Зауралья в партию еще более замедлились и составили 3,6% в год от общего числа. Такое положение дел объяснялось местными руководителями женотделов отсутствием социальных учреждений, обязанных решить бытовые проблемы и тем самым освободить время женщины для общественной работы.

Определенные положительные тенденции наметились в рамках борьбы с женской неграмотностью. Улучшению ситуации способствовало создание школ ликбеза и активная просветительская деятельность женотделов. Немаловажную роль в повышении доверия к женотделам играла благотворительная помощь голодающим, работа с беспризорниками, инспекция детских учреждений. Личный пример активисток А. Берлин, Т. Кочиш, 3. Матч, Л. Катениной, X. Хамидуллиной и др. позволил привлечь к общественной деятельности многих горожанок.

Отсутствие достаточного финансирования значительно затрудняло работу, а крестьянские волнения 1920-1921 гг. вернули на исходную точку все начинания руководителей женотделов по обмену опытом между городом и деревней. В условиях послевоенной разрухи большинство местных женотделов концентрировало свои усилия на решении хозяйственных проблем, с которыми справлялось собственными силами. Рост влияния женотделов на пролетарскую среду подтверждался увеличением участия женщин в делегатских собраниях, которые к 1927 г. охватывали 50% работниц. Все вышесказанное справедливо в отношении женского пролетариата. Представительницы интеллектуального труда вос-

принимались властью как носители враждебных идей и лишь в виду низкой образованности работниц и крестьянок, вовлечение интеллигенции в женское общественное движение приобрело актуальность. Этот процесс продолжился до конца 1920-х гг., когда было положено начало формированию советской интеллигенции.

Во втором параграфе «Общественная жизнь сельских женщин» раскрываются трудности, связанные с общественной работой среди женщин в деревнях Зауралья. Политика продразверстки привела к росту общей напряженности в деревне и антибольшевистским выступлениям, инициаторами которых нередко выступали беднейшие крестьянки. Подавление антиправительственных выступлений репрессивными методами провело к большим сложностям в работе женотделов в деревне. Вплоть до середины 1920-х г. активистки медленно восстанавливали доверие крестьян через организацию изб-читален, «красных посиделок», открытие яслей, учреждение агрономических курсов. На заседаниях деревенских делегатских собраний обсуждались вопросы, связанные с состоянием сельского хозяйства. Активную поддержку среди крестьянок получила борьба женотделов с пьянством и самогоноварением.

Повышенный интерес руководства страны к нуждам деревенских женщин объяснялся необходимостью принятия на селе политики продовольственного налога, столь важной после сокрушительного крестьянского движения. Несмотря на принимаемые женотделами меры, число вступивших в ряды РКП (б) крестьянок росло крайне медленно, а число женщин в сельсоветах Зауралья достигло 1 % только к 1923 г. Затруднения в работе с женщинами в сельской местности были вызваны причинами как объективного, так и субъективного характера. К объективным причинам относилась нехватка средств и явный перекос (несмотря на официальные заявления) в пользу работы среди городских женщин. Мешали проведению мероприятий, связанных с раскрепощением женщины, не только многовековые традиции патриархальности, но и сформировавшееся после проводимой разверстки настороженное отношение ко всем правительственным начинаниям. Диссертант пришел к выводу, что к моменту реорганизации женотделов в 1929 г. ими были выполнены лишь хозяйственные и культурно-просветительские задачи; массового вовлечения женщин в общественно-политическую жизнь не произошло в виду явной нерешенности многих бытовых вопросов.

Вторая глава — «Образовательные и профессиональные интересы женщин» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Образовательные приоритеты женщин» анализируется система образования первых послереволюционных лет и степень вовлечения в образовательный процесс женщин.

Программа РКП (6), принятая в 1919 году, декларировала общие принципы строительства и деятельности новой трудовой школы: введение бесплатного и обязательного общего образования для всех детей обоего пола до 17 лет. В городах Зауралья количество девочек и мальчиков в начальных учебных заведениях было примерно равным, на селе вплоть до середины 1920-х г., девочки составляли лишь 24% от общего количества учеников. Ситуация среди взрослого женского населения усугублялась практически поголовной неграмотностью. Для решения этой проблемы было создано общество «Долой неграмотность». Большинство учительских кадров и 90% ликвидаторов были представлены женским контингентом. Изучение тендерного представительства в средних специальных учебных заведений Зауралья позволило сделать вывод о традиционности выбора будущих профессий для женщин — большее предпочтение студентки отдавили педагогическому и медицинскому поприщу. О системе преподавания, внеучебной работе, финансировании техникумов и училищ, где, в основном, обучались молодые жительницы региона, позволяют судить материалы Тобольского женского педагогического училища, медицинского училища и сельскохозяйственного техникума г. Тюмени, а также других учебных заведений края. Анализ состояния здоровья студенток, позволяет сделать вывод о тяжелом материальном положении и сложных санитарных условиях, в которых проживали ученицы. У многих из них были признаки неврозов, заболевания легких и подозрение на туберкулез. Скромная стипендия для большинства девушек являлась единственным источником доходов (родители и родственники оказывали помощь крайне редко). Материалы учебных заведений Зауралья свидетельствуют о том, что финансовые трудности являлись основной причиной отказа от учебы. Массовая безработица, охватившая регион в период нэпа, не позволяла совмещать трудовую деятельность с обучением. Получение стипендии от государства являлось принципиальным вопросом. Среди учениц в национальном отношении превалировали русские, на втором месте по численности были девушки еврейской национальности, особое внимание

уделялось привлечению в специальные учебные заведения представительниц татарского населения региона. Причиной отчисления могла стать не только плохая успеваемость, но и «социальная неблагонадежность». Сохранились данные о том, что некоторые девушки скрывали сведения о своих родителях. После выяснения истинного социального происхождения они отчислялись. Женщины, составлявшие большинство учительских кадров, часто сталкивались с дискриминацией по признаку происхождения во время приема на работу. Многие учителя были выходцами из семей священнослужителей. Анкетные данные позволяют судить о том, что демонстрация лояльности к власти и приверженность к атеистическим взглядам должны были, по мнению женщин, стать гарантом сохранения работы и безопасности. Женщины, получившие высшее образование, были приезжими. Большинство из них закончили столичные вузы еще до революционных событий 1917 г. и занимались преподаванием в средних специальных учебных заведениях. Идейное влияние преподавательниц на своих учениц было незначительным, так как они были в подавляющем большинстве аполитично настроены и не состояли в каких-либо партийных объединениях.

Количественный скачок в области женского образования произошел к концу 1920-х гг. путем проведения массовой компании «Долой неграмотность». Вопрос о росте качества образования среди женщин долгое время оставался нерешенным ввиду невозможности длительного отрыва от трудовой деятельности и преобладанием в процессе обучения идеологического компонента.

Во втором параграфе «Женский труд в городе и на селе» рассматриваются основные направления применения женского труда и проблемы, связанные с низкой квалификацией и безработицей.

Уровень квалификации женщин долгое время оставался причиной низкой заработной платы. Профсоюзы совместно с женотделами пытались решить этот вопрос через создание школ ликбеза и ФЗУ. Защита интересов работницы-матери была законодательно закреплена, но введение нэпа привело к массовому сокращению штатов, «сведя на нет» правительственные инициативы. По 7 уездам (Березовскому, Ишимскому, Сургутскому, Тобольскому, Туринскому, Тюменскому и Ялуторовскому) в 1922 г. было 88.217 трудоспособных женщин, однако большинство из них было лишено возможности трудоустроиться, из-за низкой

квалификации. К августу 1922 г. количество безработных женщин по 7 уездам губернии более чем на 30% превышало количество безработных мужчин. Сокращение штатов затронуло не только частный сектор, но и государственные предприятия. Большинство работников самого крупного предприятия г. Тюмени середины 1920-х гг. — спичечной фабрики «Пламя» составляли женщины. За счет малоквалифицированных кадров в годы нэпа фабрика сократила штат почти наполовину (увольнение женщин). Создание артелей безработных позволило решить проблему безработицы лишь частично. Условия труда на большинстве частных и государственных предприятиях не соответствовали санитарно-гигиеническим нормам, однако, угроза потери работы приводила к сокрытию подобных фактов самими работницами. Повышение уровня женской квалификации в условиях практической нерешенности бытовых проблем, делали невозможным профессиональный рост, аполитичный настрой большинства женщин не способствовал номенклатурной карьере.

Женский преподавательский состав средних специальных учебных заведений формировался под давлением партийных органов. В ходе борьбы с появлениями бытового национализма власти были обеспокоены преобладанием «русского и еврейского контингента» в ущерб представителям татарской национальности. Необходимость вовлечения женщин в создание коллективных хозяйств неоднократно подчеркивалась местными властями. Во время создания Шатров-ских коммун в 1927 г. было объявлено, что дети коммунаров на 100% будут охвачены обучением, что приведет к улучшению положения женщин. По материалам созданного в 1929 г. колхоза «Память Ленина» власти ставили себе целью вовлечь в перевыборную кампанию не менее 30% женщин. Но процесс вовлечения крестьянок в местное управление шел очень медленно. Решение бытовых вопросов на селе тормозилось отсутствием финансирования и наличием патриархальных традиций, не способствовавших росту социальной активности женщин.

Третья глава — «Частная жизнь женщин» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Семейно-брачные отношения и воспитание детей» показано, насколько велико было вмешательство центральных и местных органов власти в данную сферу жизни женщин. Главной задачей семьи являлось воспитание лояльных ре-

жиму граждан. Радикальные идеи отмены института семьи, высказываемые идеологом женского движения А. М. Коллонтай вплоть до 1919 г., не нашли поддержки на местах. В новых условиях предполагалось, что заботу о подрастающем поколении полностью возьмет на себя государство. Путем решения этого вопроса планировалось снять проблему контроля над рождаемостью. Однако, создание достаточной системы детских учреждений требовало огромных материальных затрат, что делало невозможным освобождение отдельной семьи от воспитательных функций. В условиях послевоенной разрухи начался демографический кризис — смертность более чем в 3 раза превышала рождаемость (данные за 192021 гг. по Тюменскому и Ишимскому уездам). Мировая и гражданские войны привели к сокращению мужского населения. По всем уездным центрам Зауралья количество женщин превышало количество мужчин. В Тобольске к 1920 г. женщин было на 30% , в Тюмени на 10,5% больше, чем мужчин. В связи с тендерной диспропорцией в регионе создание семьи для большинства женщин было затруднено. В 1920-х гг. на территории Зауралья наблюдался всплеск рождаемости внебрачных детей и рост количества искусственных прерываний беременности. Это обстоятельство подтолкнуло к принятию мер политического характера. Были прекращены дискуссии о разнообразных формах брачно-семейных союзов. Школа, пионерская организация и ВЛКСМ должны были воспитывать в гражданах высокие моральные качества. Отделение церкви от государства сделало последнее монополистом в вопросе заключения браков. В местной прессе вплоть до середины 1920-х гг. велась разъяснительная работа о том, что все браки, заключенные с помощью религиозной обрядности после 20 декабря 1917 г. (обнародование декрета «О гражданском браке, о детях и введении книг актов гражданского состояния») не легитимны. Нормирование повседневной жизни все больше проникало в сферу семейно-брачных отношений. Воспитание подрастающего поколения в духе идеалов социализма возлагалось на школы, пионерскую организацию, ВЛКСМ, а влияние семьи и родителей отодвигалось на второй план.

Во втором параграфе «Бытовые условия, как показатель традиций и нововведений» рассматриваются бытовые трудности, характерные для этого периода, которые значительно затрудняли реализацию дарованных женщине государством прав. Строительство коммунис-

тической семьи должно было начаться с оформления коммунистического быта — создания домов-фаланстеров. Первая бытовая коммуна Тюмени появилась в 1919 г. и просуществовала до 1921 г., активными ее организаторами были деятели городского женотдела А. Берлин и Т. Кочиш. В середине 1920-х гг. 30 коммун было создано на территории Зауралья. Однако идею коммунистического быта большинство женщин Зауралья не поддержало. Для горожанина жилищная проблема продолжала оставаться массовой. Среднее количество жильцов на одну комнату в 1920 г. по 7 уездам губернии составило 5,34 человека. На предприятиях предусматривался небольшой жилищный фонд, однако, получить служебные квартиры могли единицы. Большинство работниц вынуждены были снимать комнаты, а некоторые проживали вместе с детьми в условиях не пригодных для жилья (кухни, подвалы). Отсутствие элементарных удобств в большинстве квартир делало задачу изменения положения женщин трудновьшатнимой. Бытовая неустроенность привела распространению алкоголизма в городе и на селе. Мужской алкоголизм в условиях отсутствии разумного досуга заставлял женщин искать поддержку у местной власти и общественных организаций. Антирелигиозная кампания, проводимая властями, заметно отразилась на положении сельских женщин, для которых церковная обрядность была важной составляющей жизни.

В третьем параграфе «Асоциальное поведение женщин и противоправные действия в их отношении» рассматривается девиан-тное поведение женщин и основные формы ущемления их прав со стороны государства.

Череда войн и революций в массовом сознании открыла дорогу бытовой жестокости. Анализ женской преступности позволяет сделать определенный социокультурный срез морально-этических установок населения первых лет советской государственности. Статистика правонарушений свидетельствует о росте проституции и воровства среди женщин Зауралья. Рост проституции, как формы заработка, приобрел угрожающие масштабы в начале 1920-х гг., особенно, на тюменском севере. Большинство уличенных в пороках женщин, направлялось в исправительные учреждения региона и сельскохозяйственные колонии. В связи с послевоенными экономическими затруднениями содержание исправительных домов и концлагерей было сокращено до минимума. В 1920 г. заключенным было разрешено приобретать продукты и белье за свой счет. С переходом

к нэпу исправительные учреждения должны были стать самоокупаемыми, однако, для переоснащения мастерских требовались значительные финансовые вливания, которых государственная и местная власти предоставить не могли. Статистические данные, охватывающие исправительные учреждения Зауралья, указывают на криминализацию городской и деревенской среды, рост тяжких преступлений, совершаемых женщинами, увеличение количества задержанных из числа ранее не судимых. Участие в контрреволюционных действиях считалось наиболее тяжким преступлением. Среди обвиняемых в антиправительственных выступлениях на территории Зауралья были несовершеннолетние девушки, как правило, из деревенской среды, состоявшие при крестьянских отрядах сестрами милосердия. Женщины являлись не только преступницами, но и жертвами правонарушений. Чаще всего нарушение прав женщин со стороны местных органов власти проявлялось в форме изъятия имущества, выселения из квартиры, ложного обвинения в пособничестве контрреволюции.

В заключении диссертации подводятся итоги и формулируются основные выводы. Уравнение всех граждан в правах являлось важным достижением социальной политики государства, которое должно было стать базой для улучшения положения женщин. Тем не менее, определив социальную политику приоритетной линией государственных мероприятий, долгое время центральное руководство оставляло местные органы власти без четкой регламентации действий. Отсутствие финансирования, указаний относительно функционирования партийных организаций, общее состояние неопределенности в годы гражданской войны и послевоенной разрухи делали работу по изменению реального положения женщин трудновыполнимой.

В реализации партийных доктрин в области «женского вопроса» руководство опиралось на убежденных коммунисток, вышедших из рабоче-крестьянской среды. Эти женщины, не имевшие доступа к образованию и общественной жизни до революции, были всем обязаны новой власти. Но основная масса женщин Зауралья оставалась аполитичной. Несмотря на количественный рост числа делегатских собраний и формирование их по классовому признаку, задача, касающиеся массового вступления женщин в партию не была выполнена. Женотделы решали вопросы, связанные со снабжением школ и госпиталей, организацией яслей, инспекцией детских домов. Но объем нерешенных местных задач не позволял женщинам-активисткам вы-

ходить на более высокий уровень работы. В отношении повышения образовательного уровня женщин на территории Зауралья было сделано достаточно много. Однако системность получаемого образования вызывала некоторые сомнения. Большинство женщин завершили свое образование, получив элементарные навыки чтения и письма. Отбор и обучение девушек в средних специальных учебных заведениях проводился с учетом классовой принадлежности, а преподавание осуществлялось таким образом, что формировало массовое сознание. Главной проблемой профессиональной деятельности женщин оставалась низкая квалификация, прямым следствием которой была низкая оплата труда и массовая безработица в период нэпа. Борьба за повышение профессионального уровня велась со стороны профсоюзов, женотделов, прессы. Нехватка средств значительно замедляла этот процесс. Бытовая неустроенность делала трудновыполнимыми мероприятия социальной политики, направленные на изменения положения женщин. Формы девиантного поведения женщин трансформировались не только из-за сложной экономической и политической ситуации, но и в силу крайней деформации нравственных ориентиров. Общее ожесточение населения привело к росту особо тяжких преступлений, совершенных женщинами. Проблема существования проституции решалась посредством введения репрессивных мер, не искоренявших ее причин. Противоправные действия в отношении женщин со стороны государства носили, в основном, классовый характер.

Таким образом, можно считать, что изменение социального статуса женщины произошло лишь в случае полного принятия партийных установок; непринявшие эти идеи остались за бортом социалистических преобразований. В целом носившие общий гуманистический характер социальные мероприятия советского правительства в отношении жизни женщин являлись ориентиром для большинства зарубежных стран, но они вступали в явное противоречие с жизненными реалиями. На практике женские организации были замкнуты в рамках города или уезда, лишены обещанного права на управление, занимались решением хозяйственных и культурно-просветительских вопросов. Интересы конкретной женщины, ради которой проводились социальные преобразования, упускались из виду, уступая место массовым показателям.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Тарасюк А. Я. «Белый танец на политической арене» (По материалам личного фонда первого руководителя тюменского женотдела А. М. Берлин) // Возрождение исторического центра г. Тюмени. Тюмень в прошлом, настоящем и будущем. Тезисы докладов и сообщений научно-практической конференции. Тюмень: Изд-во «Вектор Бук», 2001. С. 97-102.

2. Тарасюк А. Я., Черевако Е. И. Женский вопрос в России. XX век. Исторический опыт // Словцовские чтения 2002. Тюмень, 2002. С. 94-96.

3. Тарасюк А. Я. Образ женщины-современницы в периодической печати первого послереволюционного десятилетия // Словцовские чтения 2002. Тюмень, 2002. С. 96-97.

4. Тарасюк А. Я. Повседневная жизнь советской женщины в 1920-е гг. (на материалах Тюменского края) // Источники по истории Западной Сибири. Часть II. Материалы региональной научной конференции. Сургут: РИО СурГПИ, 2003. С. 106-110.

5. Тарасюк А. Я. Общественно-политическая сфера реализации основных направлений женской инициативы (на материалах Тюменского края) // Уральские Бирюковские чтения: Сб. науч. статей. Вып. 1. Часть 2. Актуальные проблемы краеведения. Челябинск, 2003. С. 115-121.

6. Тарасюк А. Я. Быт советских женщин как показатель традиций и нововведений повседневной жизни в первое послереволюционное десятилетие (на материалах Зауралья) // Уральские Бирюковские чтения: Сб. науч. статей / Науч. ред. проф. С. С. Загребин. Вып. 2. Из истории Южного Урала и российских регионов. Челябинск, 2004. С. 266-271.

Подписано в печать 14.10.04. Тираж 100 экз. Объем 1,0 уч.-изд. л. Формат 60x84/16. Заказ 613.

Издательство Тюменского государственного университета 625000, г. Тюмень, ул. Семакова, 10. Тел./факс (3452) 46-27-32; E-mail: izdatelstvo@utmn.ru

ß19ß 99

РНБ Русский фонд

2005-4 16892

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Тарасюк, Анна Ярославовна

Оглавление.

Введение.

Глава I. Общественно-политическая жизнь женщин.

§ 1. Социальная жизнь горожанок.

§2. Общественная жизнь сельских женщин.

Глава II. Образовательные и профессиональные интересы женщин.

§ 1. Образовательные приоритеты женщин.

§2. Женский труд в городе и на селе.

Глава III. Частная жизнь женщин.

§ 1. Семейно-брачные отношения и воспитание детей.

§2. Бытовые условия, как показатель традиций и нововведений.

§3. Асоциальное поведение женщин и противоправные действия в их отношении.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Тарасюк, Анна Ярославовна

Уравнение в правах граждан обоего пола активизировало общественную, профессиональную и культурную жизнь женщин. Но юридическое закрепление прав не всегда являлось гарантом их фактического соблюдения. Многие проблемы, стоявшие перед женщинами в послереволюционный период, актуальны и теперь, в условиях политических и социально-экономических изменений. Это вопросы, связанные с профессиональной занятостью, падением жизненного уровня, невостребованностью на рынке труда.

Степень изученности темы. Первые публикации, в той или иной мере затрагивающие социальную политику государства в отношении женщин, относятся к 1920-м гг. Работа М. Владимирского указывала на нехватку квалифицированных кадров, низкое участие женщин в выборных компаниях. Важную роль в решении этих проблем на местах автор отводил женотделам1. Книга С. Смидович подвела итоги десятилетнего периода деятельности советской власти в области раскрепощения женщины. Автор связывал «женский вопрос» не только с правовым статусом (юридически, все советские граждане, женщины и мужчины, были равны), но, прежде всего, с общественными стереотипами и тяжелыми условиями быта. В рамках исследования рассматривалась динамика роста доли женского труда в промышленности. Будучи активной революционеркой, С. Смидович, полностью разделяла позиции большевиков в отношении эмансипации женщин, возможность которой она видела только в совместной борьбе женщин и мужчин за социализм. Всеобщая трудовая повинность воспринималась автором как явление положительное, позволяющее через производство л привлечь женщин к общественно-политической сфере .

В работе А. М. Большакова указывалось на нерешенность «женского вопроса» на селе не только среди крестьянок, но и среди интеллигенции (учителя, культпросветработники). Поднимался вопрос низкой заработной платы учителей и затрудненности существования без приусадебного хозяйства. Наряду с экономическими факторами, тормозящими процесс изменения социального статуса женщины, автор особо выделял «пережитки в сознании людей»3. Статья, посвященная «женскому вопросу» в Большой Советской Энциклопедии 1932 г., рассматривает изменение женского движения с момента его зарождения (в годы Великой Французской Революции) до 1930-х гг. XX в., изучает опыт стран Западной Европы и Востока, царской России и СССР. Отличительной особенностью статьи является обилие сносок и ссылок не только на труды марксистов, но и на работы зарубежных авторов (Штрассер,

1 Владимирский М. Организация Советской власти на местах. М., 1921. С.44.

2 См: Смидович С. Работница и крестьянка в Октябрьской революции. М.-Л., 1927.

3 См: Большаков A.M. Деревня. 1917-1927. М., 1927.

Штейнберг и др.)1. Это объясняется отголосками дискуссий 1920-х гг. В последующих изданиях (1952 и 1972 гг.) . говорилось о том, что «женский вопрос» в Советском союзе решен».

Все работы охватывали ситуацию по России в целом, местный материал оставался за пределами исследований. Историографическое значение данной литературы и ее вклад в разработку проблемы определяется проведенной первоначальной обработкой и систематизацией фактического материала, раскрывающими ряд аспектов социальной политики государства в отношении жизни женщины.

В период, охватывающий вторую половину 1930-х — конец 60-х гг., монографических работ по проблеме социальной политики государства в отношении женщин в первое послереволюционное десятилетие опубликовано не было. О следующем историографическом периоде правомерно говорить только с конца 1960-х гг. В работе «История Сибири» отмечалась необходимость применения женского труда во всех отраслях народного хозяйства. Указывалось на то, что вовлечение женщин в колхозное строительство должно высвободить рабочую силу для направления в городскую промышленность3. Сами авторы отмечали, что вопросы, связанные с положением женщин, изучены недостаточно.

В работе Е. А. Садвокасовой рассматривалась связь демографических показателей с уровнем образования, социальным статусом женщины4. Статистические данные, приводимые автором, подтверждают четкую обратную зависимость между высоким уровнем доходов и уровнем рождаемости.

Специфика функционирования местных женотделов затрагивалась в работе «История Урала»5. Однако, как и в предыдущих исследованиях, в этом труде

1 Большая Советская Энциклопедия (БСЭ). М., 1932. С.200.

2 БСЭ. М., 1952; БСЭ. М., 1972.

3 История Сибири. В 5-ти томах. Т. 4. Сибирь в период строительства социализма. Л., 1968.

4 См: Садвокасова Е.А. Социально-гигиенические аспекты регулирования семьи. М., 1969.

5 История Урала. В 2-ух томах. Т. 2. Период социализма. Пермь, 1977. основное внимание уделялось женским организациям, деятельность которых была направлена на вовлечение женщин в общественно-политическую жизнь. Аспекты частной жизни оставались за пределами научных интересов.

Вплоть до 1970-х гг. вопросы, касающиеся женского движения в отечественной литературе, были прочно связаны с вопросами пролетарской борьбы. П. М. Чирков, занимался изучением направлений женской общественной деятельности первых послереволюционных десятилетий1. В этот период к изучению данной проблемы обратились так же историки на местах. Исследованием женских общественных организаций Тюменского региона занималась А. И. Баикина. В своей работе она неоднократно указывала на специфику деятельности городских и сельских женотделов, на нехватку квалифицированных кадров, на непонимание со стороны мужчин . По мнению автора, все мероприятия, проводимые правительством в отношении женщины, были направлены на то, чтобы уровнять ее с мужчиной, сейчас же очевидно, что «целесообразно говорить не о равенстве полов, а о их своеобразии»3. В 1980-е гг. активизировалось изучение опыта работы женотделов, это объясняется попыткой реанимировать женотдел, как центральное звено женской инициативы4. Большое влияние на рост интереса к тендерной истории оказали работы, рассматривающие кризис внутри исторической науки, который особенно остро стал проявляться в конце 1980-х гг. Поискам выхода из сложной ситуации посвящены работы А. Я. Гуревича5. Автор указывал на необходимость возвращения интереса исследователей к «антропологической истории, проблеме ментальности, повседневности, так как видение мира, характерное для данной человеческой общности, представляет собой

1 Чирков П. М. Решение женского вопроса в СССР в 1917-1937 годах. М., 1978.

2 Баикина А. И. Женщина Зауралья и социализм. Тюмень, 1981.

3 Там же.

4 Музыря А. А. Копейко В.В. Женотдел: Опыт, проблемы, перспективы. М., 1989.

5 Гуревич АЛ. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1988. №. 1.;

Изучение ментальностей: социальная история и поиски исторического синтеза // Советская этнография.

1988. №. 6. неотъемлемый компонент социальной системы». По мнению А. Я. Гуревича, « в перечень современного историко-антропологического исследования входят: оценка возрастов жизни, в частности детства и старости; восприятие болезни и смерти; отношение к женщине; роль брака и семьи - т.е. все субъективные аспекты исторической демографии»1. Изменения в количественном составе населения Сибири прослеживались в работе В. А. Исупова2. Автор рассматривал процесс «повзросления» невест 1920-х гг., который связывал со смещением социальных ориентиров женщины в сторону образования и карьеры3.

В начале 1990-х гг. произошло качественное изменение условий, в которых оказалась историография. Главной причиной кризиса «являлось то, что историческая наука замкнулась в рамках одной «единственно верной» концепции, не способной выполнять роль эффективного инструмента познания и объяснения прошлого»4. Этот период характеризуется всплеском интереса к вопросам, ранее остававшимся в тени, в частности, к тендерной тематике.

С. Айвазова посвятила серию работ проблеме истоков женского движения за рубежом и в России. Ее статья «К истории феминизма» посвящена обоснованию знаменитой фразы Олимпии де Гуж, произнесенной в годы Французской революции, - «если женщина имеет право взойти на эшафот, то она должна иметь право взойти и на трибуну»5. С. Айвазова обнаружила истоки женского движения в России в трудах А. С. Пушкина, Н. А. Некрасова и многих других писателей XIX века6.

1 Гуревич А.Я. Изучение ментальностей. С. 19.

2 Исупов В.А. Городское население Сибири: от катастрофы к возрождению, (к. 30-х - н. 50-х гт.) Новосибирск, 1991.291 с.

3 Там же. С. 40.

4 Заболотный Е.Б., Камынин В.Д. Историческая наука России в преддверии третьего тысячелетия. Тюмень 1999.128 с.

5 Айвазова С. К истории феминизма // Общественные науки и современность (ОНС). 1992. № 6. С. 157.

6 Айвазова С. Идейные истоки женского движения в России // ОНС. 1991. № 4 С. 127.

Другой российский исследователь О. В. Дорохина рассматривала данный вопрос в ряде работ, посвященных государственной идеологии преобразований семьи. По мнению автора, можно выделить две противоположные тенденции государственной политики в отношении брака и семьи. Первая тенденция характеризуется стремлением к уничтожению института семьи. Идея неизбежного разрушения, отмирания буржуазной «системы отношений между полами» широко пропагандировалась партией и государством вплоть до 1923 г. Это положение подтверждалось мнением о том, что «в коммунистическом обществе вместе с окончательным исчезновением частной собственности и угнетения женщины, исчезнут и проституция и семья»1. После 1923 г. в государственной политике произошел возврат к традиционным ценностям, т. к. идеологи женского движения убедились в том, что разрушить веками сложившееся отношение к семье не удастся. Автор отмечала, что все законодательные акты, касающиеся положения женщины, четко отражают эти две тенденции. О. В. Дорохина подчеркивала, что политика государства в период нэпа привела к социальному дуализму семьи. С одной стороны семья была вынуждена приспосабливаться к новой официальной системе норм, ценностей, социальных стандартов, установленных в общегосударственном масштабе правовым путем. С другой стороны функционирование семьи осуществлялось на основе исторически устойчивых социокультурных ценностей и норм семейного образа жизни, не санкционированных государством2.

Работа В. П. Булдакова, рассматривающая изменение общественных ролей в период гражданской войны и нарастание атмосферы немотивированной жестокости, с одной стороны, и социальной апатии, с другой, затрагивает и

1 Дорохина О. В. Партийно-государственная идеология социалистических преобразований семьи в послереволюционной России // Вестник МГУ. Социология. 1996. № 2.

2 Дорохина О.В. Партийно-государственная идеология преобразований семьи. // Вестник МГУ. Социология. 1996. №. 2. С. 64. тендерные вопросы1. Автор придерживался мнения о том, что мировая и гражданская войны, оторвавшие мужчин от ведения хозяйства, сделали крестьянку активной участницей не только производственного процесса, но и общественной жизни. Особое внимание автор уделял росту бытового насилия в период гражданской войны и послевоенной разрухи, трансформации массового сознания, деформации нравственных установок, отрицательным образом сказавшихся на положении женщин2.

Д. X. Ибрагимова, анализируя социально-экономические предпосылки нэпа и его последствия, отмечала что «до войны сельские женщины были в некоторой степени оторваны от участия в сельскохозяйственном процессе, т.е. после ее завершения не могли адекватно оценивать положительные и отрицательные стороны единоличного ведения хозяйства»3. По мнению автора, в связи с этим обстоятельством руководство большевистской партии, настаивало на росте пропаганды среди деревенских женщин. Среди сельской интеллигенции преобладали женщины, что заметно упрощало процесс разъяснительной работы.

Анализ русской религиозной философии конца XIX — начала XX вв. (труды Федорова Н., Бердяева Н., Соловьева В.), проведенный Т. Е. Осипович, выявил проблему явного неприятия участия женщин в общественно-политической жизни со стороны представителей данного научного течения. Автором был сделан вывод о том, что русские философы, являясь выдающимися мыслителями рубежа веков, не только выражали интересы основной части социума, но и в некотором смысле, формировали его мировоззрение, которое пришлось разрушать не одно десятилетие4. К работам, изучающим частную жизнь послереволюционного десятилетия, относится статья Д. Ю. Гнатовской,

1 Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М. 1997. 376 с.

2 Там же. С. 266.

3 Ибрагимова Д.Х. НЭП и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М. 1997. С. 58.

4 Осипович Т.Е. Победа над рождением и смертью или женофобия русской утопической мысли на рубеже Х1Х-ХХ веков // Общественные науки и современность. 1998. №. 5-6. С. 23.

М. Р. Зезиной1. Авторы рассматривали «фаланстер не только как новый тип жилья, но как базу для формирования социалистической морали и товарищеского отношения к женщине»2. По мнению авторов, отношение большинства женщин к решению жилищной проблемы путем создания коммун, было отрицательным. Старшее поколение оценивало дом-коммуну на бытовом уровне, как место, не способствующее воспитанию четких моральных ориентиров. Ю. М. Иванов проанализировал положение женщин, занятых в сфере промышленного производства3. Автор указывал на ухудшение в изучаемый период положения всего рабочего класса в целом, а женской его части в особенности. Инфляция периода военного коммунизма и безработица нэпа ударили прежде всего по женской части населения. Защита материнства и младенчества, ограничивающая применение женского труда в ночное время, привела в итоге к снижению заработной платы в некоторых отраслях тяжелой промышленности. «Подобным нововведениям были недовольны и сами работницы, требовавшие разрешить им работу по ночам на VI Съезде профсоюзов СССР в 1924 г.»4. Т. С. Окорочкова отметила заинтересованность руководства страны в женской рабочей силе (женщины, по некоторым данным, составляли 59% населения страны после гражданской войны)5. Она считала пропаганду массового вовлечения женщин в политику сугубо прагматическими целями использования дешевой рабочей силы (женская квалификация в целом была гораздо ниже мужской). Автор отмечала, что «в результате ряда мер к 1927 г. 36,7% женщин повысили свою квалификацию, но уже в начале 1920-х гг. были заложены корни последующих деформаций в сфере приложения женского труда в советском государстве»^

1 Гнатовская Д.Ю., Зезина М.Р. Бытовые коммуны рабочей и студенческой молодежи во Вт. пол. 20-х -нач. 30-х гг. // Вестник МГУ. История. 1998. №. 1. С. 42-59.

2 Там же. С. 52.

3 Иванов Ю.М. Положение рабочих России в 20-х - нач. 30-х гг. // Вопросы истории. 1998. №. 5. С. 28-44.

4 Там же. С. 40.

5 Окорочкова Т.С. Женский труд в промышленности СССР в годы НЭПа // СОЦИС. 1999. №. 9. С. 93.

6 Там же. С. 100.

Целесообразность деления общества по тендерному признаку рассматривал JI. Н. Пушкарев, отмечая, что «тендерная история в центре своего внимания различает диалог полов, не как разделение, не как взаимоподчинение, а как взаимодействие и взаимодополнение в общем строительстве общества и культуры»1. Вопросы, связанные с женским движением, неоднократно поднимались Н. Б Лебиной. Книга «Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930 гг.» явилась одной из первых серьезных работ, важнейшей составляющей которой стал антропологический фактор2. Характерные черты человека 1920-х гг. рассматривались автором через призму быта, досуга, ментальных установок. Немалую долю исследования занимает изучение положения женщин, позволяющее взглянуть на исторический процесс не только как на проблему столкновения социально-экономических интересов, но и тендерных ролей.

Работа С. В. Полениной посвящена анализу юридических вопросов, затрагивающих положение женщин3. Автором была отмечена значимость «мероприятий в области решения «женского вопроса», предпринятых советской властью» и признавалась «важность переворота в сознании людей, многие столетия воспитывавшихся на нормах Домостроя». Цель подобных трансформаций автор усматривала в «создании новой модели понимания поло-родовых отношений - модели более сложной, чем когда-либо прежде, так как характеристики, которые ранее считались мужскими, пришлось приписывать теперь и женщинам»4

В конце 1990-х гг. многие историки заинтересовались проблемой трансформации человеческого сознания в условиях гражданской войны. Работы С. В. Ярова, И. В. Нарского, И. В. Скипиной поднимают вопросы, связанные со

1 Пушкарев Л.Н. Тендерный анализ и его применение к изучению истории культуры // Отечественная

История. 1999. № 1. С. 75.

1 Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы ианомалии. 1920-1930. СПб., 1999.

3 Поленина C.B. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспект. М. 2000.

255 с.

4 Там же. С. 20. смещением жизненных ориентиров в условиях послевоенной разрухи1. Монументальный труд И. В. Нарского. - уникальная в своем роде работа, содержащая попытку осмысления вступления жителей Уральского региона в совершенно иную историческую ситуацию. Анализ огромного количества факторов позволил автору сделать вывод о том, что «маленький человек» являлся в одном лице и жертвой, и творцом катастрофы; в отношении тендерной проблематики историческое исследование включило в себя массу архивных данных, освещающих женскую преступность, проституцию, алкоголизм . Одной из последних работ в области изучения поведения человека в условиях гражданской войны на Урале является труд И. В. Скипиной. Данное исследование одинаково ценно как с точки зрения историографии, так и истории. По мнению автора, важной тенденцией современных разработок становится «расширение спектра историографических источников, обновление теоретического и методологического инструментария»3. Большое внимание автор уделяет социальному поведению горожан, селян и интеллигенции. Автором была отмечена роль женщин-активисток в сфере образования, здравоохранения, социальной работы. И. В. Скипина указывала на то, что пропагандируемые в обществе лозунги о равных возможностях с мужчинами, несомненно, привлекали женщин, но их воплощение в жизнь сталкивалось с определенными трудностями. Смогли реализовать себя только те женщины, которые полностью разделили взгляды новой власти (остальных государство предпочитало не замечать)4.

В последнее время в работах по психологии, социологии и истории наметился сдвиг в сторону изучения внутреннего мира отдельного человека (будь то мужчина или женщина). Все чаще авторы склоняются к тому, что

1 Яров C.B. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и НЭП глазами петроградцев. СПб.

1999.; Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала. 1917-1922 гг. М. 2001.; Скипина И.В.

Человек в условиях гражданской войны на Урале: историография проблемы. Тюмень. 2003.208 с.

2 См: Нарский И.В. Жизнь в катастрофе.М. 2001.

3 Скипина И.В. Человек в условиях гражданской войны.С. 3.

4 Там же. С. 66. субъективные факторы играют огромную роль в процессе исторического развития1.

Несмотря на то, что отдельные аспекты темы освещались в опубликованных ранее работах, она еще не была предметом специального рассмотрения в отечественной литературе. Малоизученными остаются многие аспекты проблемы, связанной с изменением социального статуса женщины. Недостаточно изучен индивидуальный вклад женщин в общественное движение, не во всех случаях учитывается женская ментальность, которая в российских условиях всегда играла огромную роль. Вне поля зрения исследователей остался целый ряд проблем, связанных с девиантным поведением женщин. Требуют дополнительного изучения вопросы, связанные с повышением уровня образования женщин и целесообразностью роста применения женского труда в тех или иных отраслях.

Происходящие сегодня изменения в общественном сознании создают предпосылки не только для переосмысления имеющейся историографической базы, но и для тщательного изучения отдельных ее аспектов.

Исходя из актуальности, степени изученности данной темы, автор диссертационной работы поставил цель провести конкретно-историческое исследование реализации социальной политики государства в отношении жизни советской женщины в 1918-1929 гг. на территории Зауралья.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

• определить позиции государства и местной администрации в отношении положения женщин;

• рассмотреть вовлечение женщин в общественно-политическую жизнь в городе и на селе;

• исследовать основные направления начального и среднего специального образования женщин;

1 Ветринская И., Огинский Р. Истоки и смысл русского феминизма // Семья и школа. 1999. №. 5-6;

Хоруженко К.М. Культурология. Ростов на Дону. 1997. С. 64.

• дать характеристику профессиональной деятельности женщин.

• показать изменения семейно-брачных и бытовых отношений и степень их влияния на частную жизнь женщин;

• проанализировать наиболее распространенные формы девиантного поведения женщин, а так же противоправные действия в отношении самих женщин со стороны государства.

Методологической основой диссертационного сочинения является цивилизационный подход, который базируется на принципах нераздельности элементов системы и акцентирует внимание на непрерывности и межформационности связей исторического процесса1. Цивилизационный подход позволил учесть микро - и макрофакторы изучаемой проблемы, изучить процесс глобализации и стандартизации массового сознания.

Использование историко-сравнительного и аналитического методов позволило сопоставить одновременные явления в различных отраслях деятельности и разновременные в одной и той же2. Применение данных методов дало возможность определить не только общие тенденции социальной политики государства, но и трансформацию женских ценностных установок. Метод обобщения позволил выйти за рамки констатации единичных фактов, . индивидуальных свойств к системе связей и отношений между ними3 (взаимосвязь выбора профессии и социального происхождения, влияние

1 Актуальные проблемы истории исторической науки // Вопросы Истории. 1994. №. 6. С. 70.

2 Хвостова К.В., Финн В.К. Проблема исторического познания в свете современных междисциплинарных исследований. М., 1997. С. 163.

3 Андреев И.Д. О методах научного познания. М., 1964. С. 88. бытовых проблем на общественную деятельность женщин). Историко-антропологический метод позволил приблизиться к реконструкции субъективной реальности того времени - мыслей, надежд, опасений женщин 1920-х гг. Тендерный метод, активное использование которого началось сравнительно недавно - в середине 1980-х гг. XX столетия, позволил выявить социокультурные различия, прямо вытекающие из полового диморфизма. Тендер - существующая система межличностного взаимодействия, по средствам которого создается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском, как категориях социального характера1.

Хронологические рамки исследования - 1918-1929 гг. Начальная дата обусловлена первыми целенаправленными действиями государства в области решения «женского вопроса» - уравнение всех граждан в правах, издание брачного кодекса. Конечная дата связана с решением ЦК ВКП (б) от 1929 г. о реорганизации партийного аппарата, в рамках которой были ликвидированы женотделы в связи с выполнением возложенных на них задач. Их функции

1 Цимбаева E.H. «Гендер» как категория исторического анализа // Вестник МГУ. Социология. 1999. №. 3. С. 132. были переданы в «Отдел агитации и массовых компаний». Это событие явилось поворотным в системе социальной политики государства в отношении женщин. На официальном уровне было принято решение о завершенности раскрепощения женщины. Дальнейшие действия центральной власти были направлены на закрепление существующего положения.

Учитывая характер и специфику времени, когда развитие событий определялось вектором политической жизни, важное место среди использованных источников занимают документы РКП—ВКП (б), труды вождей и теоретиков большевизма. Важным источником являются официальные документы государственных органов власти, характеризующие их политику в области права, образования, служебной и общественной деятельности женщин (Конституция 1918 г., Конституция СССР 1924 г., «Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве» 1918 г.). Конституция 1918 года подтвердила гражданские права женщин, дарованные им Февральской революцией. По ней граждане обоего пола, достигшие 18-тилетнего возраста, были уравнены в правах1. Эти положения Конституции 1918 г. были в последствии закреплены в союзной Конституции 1924 г. Другим, не менее важным документом, регулирующим семейно-брачные отношения в Советской республике, был «Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве» 1918 г. Он в одночасье упразднил старые буржуазные положения о семье. Отныне только гражданский брак, заключенный после 20 декабря 1917 г., считался действительным. Церковный брак не запрещался, но более не имел никакого

1 Конституция РСФСР. 1918. // Отечественная история государства и права: Сб. Док. 1917-1924. Екатеринбург, 1993. 170 с. веса для светской власти и не порождал никаких прав и обязанностей. Тем самым государство старалось вытеснить церковь из общественной сферы1.

В начале 1920-х гг. в условиях экономического кризиса переход к коммунизму в общемировом масштабе казался руководителям Советской России осуществимым в ближайшем будущем. Советская Россия действительно могла служить примером в области решения «женского вопроса», так как юридически советская женщина была самой свободной в мире. Она пользовалась всеми правами и несла ответственность наравне с мужчиной.

Анализ официальных документов позволяет определить отношение властных структур к проблеме решения «женского вопроса». Законодательное закрепление прав и свобод образовало юридическую базу для раскрепощения женщин на местах. Реализация принятых документов встретила на своем пути определенное сопротивление, связанное с традиционными установками в отношении положения женщины в обществе.

Труды идеологов женского движения (А. М. Коллонтай, Н. К.Крупской и др.), на основе установок которых проводились все наиболее значимые мероприятия на местах, являются важным источником в работе. Деятель женского движения, дипломат, А. М. Коллонтай писала, что «женщины должны бороться за избавление не только одних женщин, но и всего человечества от гнета и порабощения современными капиталистическими л формами общежительства» . А. М. Коллонтай стремилась к разрушению традиционной семьи и считала, что после революции были уничтожены три важнейшие постулата, на которых покоилась буржуазная семья: «необходимость ведения общего для всех членов семьи хозяйства, экономическая зависимость женщины от мужа и необходимость заботы о детях». Она указывала на необходимость создания совершенно новых

1 Кодекс законов о Браке, Семье и Опеке РСФСР. 1926. // Систематическое собрание законов РСФСР. М., 1967. Т. 3.670 с.

2 Коллонтай A.M. Избранные статьи и речи. М., 1972.430 с. отношений между мужчиной и женщиной/Понимание этической концепции Коллонтай до сих пор сводится к теории о «стакане воды», а между тем, она намного сложнее и отражает противоречивую ситуацию, сложившуюся в отношениях между полами. Н. К. Крупская, основным полем деятельности, которой было воспитание и образование коммунистической молодежи, не разделяла взглядов А. М. Коллонтай на семейно-брачные отношения, но полностью поддерживала ее мнение о том, что советская женщина должна отстаивать общие рабоче-крестьянские интересы1. И. Ф. Арманд соглашалась с А. М. Коллонтай по вопросу о необходимости уничтожения устаревших взглядов на роль женщины, но всегда стояла на позициях невмешательства государства в частную, личную жизнь индивидов. Основной акцент в своих трудах она делала именно на общественную работу, способствующую изменению социального статуса женщины. Помощь в этом И. Ф. Арманд оказывали методические разработки Н. К. Крупской, которая впервые подняла этот вопрос в марксистской литературе2.

На местах взгляды Н. К. Крупской, А. М. Коллонтай, С. Н. Смидович трансформировались, приспосабливались партийными работниками к конкретной ситуации. С одной стороны, местные активисты вторили идеологам женского движения и говорили о необходимости вовлечения женщины в политическую жизнь. С другой стороны, были убеждены в том, что «родить ребенка очень нетрудная штука и чем скорее от матери будет отобран ребенок и сдан на общественное воспитание, тем больше гарантий, что ребенок будет здоров», тем самым указывали на неспособность женщины принимать адекватные решения и считали ее опыт бесполезным .

1 Крупская Н.К. Избранные произведения. М., 1988.435 с.

2 Арманд И.Ф. Статьи, речи, письма. М., 1975.287 с.

3 Партийная этика: (Документы и материалы дискуссий 20-х г.). М., 1989. 509 с.

Предварительные итоги переписи населения 1920 г. По Тобольской губернии» и «Всесоюзная перепись населения 1926 г. По Уральской области», которые проводились с учетом специфики городской и сельской жизни1.

Периодическая печать 1920-х гг. — важный источник в диссертационной работе. Средства массовой информации не только отражают конкретную ситуацию, но и формируют мировоззрение. Сразу после февральской революции 1917 г. в прессе началась борьба за привлечение женщин к той или иной политической группировке. Печатное слово для, в основном, неграмотной и малообразованной массы женщин было своего рода знаком, указывающим на то, что на их нужды, наконец, обратили внимание.

Ценную информацию, касающуюся политических взглядов женщин и их повседневной жизни, содержит ряд центральных и местных изданий того периода, выходивших под патронажем различных государственных и общественных объединений. С точки зрения борьбы за женский электорат наиболее интересна полемика центральной меньшевистской газеты «Единство» и печатного органа большевиков «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов». В ходе ее первые призывали женщин к участию в выборах Учредительного собрания, а вторые разъясняли преимущества, которые дала женщине советская власть2. Однако такие дискуссии были возможны лишь в первые годы советской власти, к началу 1920-х гг. (по понятной причине) в столицах и на местах выходят только большевистские издания . Наиболее ценными с точки зрения истории повседневной жизни женщины, как в городе, так и на селе являлись такие сибирские периодические

1 Предварительные итоги переписи населения 1920 г. По Тобольской губернии. Тобольск, 1920. 26 е.; Всесоюзная перепись населения 1926 г. По Уральской области. Отдел II. Занятия. М., 1926.434 с.

2 Известия. 1919.30 ноя., 1920. 18 апр.

3 Деревенская коммуна. Ежедневная газета коммисариата внутренних дел Северной области. 28 янв. 1919; Страница Работницы. Ежедневный орган работниц при Тюменско - Тобольском Губкоме РКП (б); Северянин. Крестьянско - промысловая газета. Выходит 3 раза в неделю. 1923; Красные вехи. Еженедельный журнал. Орган Тюменского Окружкома Российской компартии и Окружкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1924. издания, как: «Тобольская коммуна», «Деревенская коммуна», «Страница работницы», «Северянин», «Трудовой набат», «Красные вехи» и т. д.

Самую многочисленную группу источников составляют материалы, хранящиеся в центральных и местных архивах. Материалы Российского Государственного Архива Социально Политической Истории освещают ход общесоюзных совещаний работников женотделов, женских конференций и основных направлений политики государства в области женского вопроса1. Фонды Государственного архива общественных и политических объединений Тюменской области (Тюменский губком ВКП (б), Тюменский окружком ВКП (б), личный фонд первого руководителя тюменского женотдела А. М. Берлин) позволяют проследить реализацию постановлений правительства на местах. В Государственном учреждении Тюменской области государственном архиве Тобольска находятся важные документы, связанные с историей развития женского образования в Тюменском крае (Тобольское высшее начальное женское училище, Тобольский окружной совет «Долой неграмотность», личный фонд тобольского историка - архивиста Т.Д. Рожковой)2. Материалы фондов Государственного учреждения государственного архива Тюменской области дают возможность изучить различные аспекты повседневной жизни женщин Зауралья. Данные позволяют составить представление об условиях жизни, сфере образовательных и профессиональных интересов, осветить круг вопросов, касающихся быта и моды. Фонды предприятий «Пламя», «Квадрат» и др. позволяют рассмотреть уровень квалификации женщин-работниц3. Документация первых колхозов проливает свет на положение женщин в деревне и степень заинтересованности решения «женского вопроса» сельскими руководителями4. Весьма ценными являются данные об уровне женской безработицы в период нэпа, которые хранятся в фондах губернской и окружной

1 РГАСПИ. Ф.17.

2 ГУТО ГАТ. Ф. 618; Ф. 708; Ф. 1847.

3 ГУ ГАТО. Ф. 53.; Ф. 297.

4ГУ ГАТО. Ф. 2195. биржи труда1. Обращает на себя внимание особая заинтересованность властных структур в уменьшении женской безработицы путем координирования действий с профсоюзами и женотделами. Изучить женские образовательные приоритеты позволяют фонды промышленно-экономического, медицинского, сельскохозяйственного техникумов, педагогического училища и других учебных заведений . Указанные материалы позволяют сделать выводы не только о женском представительстве среди учащихся и преподавательского состава, но и о некоторых бытовых и досуговых проблемах студентов. Личные дела учительских кадров, хранящиеся в архиве, позволили проанализировать не только их национальный и социальный состав, образование и семейное положение, но и отношение к власти. Формальность ответов многих анкет указывает на быстрое осознание выгоды внешнего принятия социалистических идей: «Советская власть - единственная защита трудовых людей, нэп -временная мера., религия отживает свое»3. Изучение динамики женской преступности в период становления советской государственности было проведено с помощью материалов Тюменского исправительного дома, Тюменского и Тобольского концентрационных лагерей, Тюменского арестного дома, Комиссии по борьбе с трудовым дезертирством4. Наличие столь весомой источниковой базы позволяет судить о путях решения «женского вопроса» на государственном уровне и создает возможность объективного анализа жизни советской женщины в 1920 - е гг. на материалах Зауралья.

Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первой комплексной работой, в которой на базе источников проведено специальное, конкретно-историческое исследование социальной политики государства в отношении жизни женщин в первые годы советской власти на местном материале. Новые подходы к интерпретации источников, освещающих

1 ГУ ГАТО. Ф. 157; Ф. 87.

2 ГУ ГАТО. Ф. 115; Ф. 1202; Ф. 300; Ф. 689.

3 ГУ ГАТО. Ф. 84. Оп. 2. Д. 12. Л. 5. (об).

4 ГУ ГАТО. Ф. 126; Ф. 129; Ф. 569; Ф. 584; Ф. 585. социальную политику советского государства в отношении женщин, так же определяет научную новизну исследований.

В диссертации опровергается долгое время господствовавшая в советской историографии точка зрения о реализации женотделами своей главной задачи — массового вовлечения женщин в общественно-политическую жизнь. Ставится под сомнение действенность мер по защите женского труда. В диссертации отмечается, что на протяжении всего изучаемого периода на все сферы деятельности . женщин Зауралья оказывалось сильное идеологическое воздействие.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальная политика Советского государства и жизнь женщины 1918-1929 гг."

Заключение

Уравнение всех граждан в правах являлось важным достижением социальной политики государства, которое должно было стать базой для улучшения положения женщин. Тем не менее, определив социальную политику приоритетной линией государственных мероприятий, долгое время центральное руководство оставляло местные органы власти без четкой регламентации действий. Отсутствие финансирования, указаний относительно функционирования партийных организаций, общее состояние неопределенности в годы гражданской войны и послевоенной разрухи делали работу по изменению реального положения женщин трудновыполнимой.

В реализации партийных доктрин в области женского вопроса руководство опиралось на убежденных коммунисток, вышедших из рабоче-крестьянской среды. Эти женщины, не имевшие доступа к образованию и общественной жизни до революции, были всем обязаны новой власти. Они поверили революционным лозунгам и стремились воплотить их в жизнь. Советская пропаганда требовала появления нового типа женщины - товарища, работницы и общественницы. Многие смогли реализовать себя в рамках этого нового типа, они соответствовали громкому статусу "советской женщины", жены и матери настоящего коммуниста. Но основная масса женщин Зауралья оставалась аполитичной. Несмотря на количественный рост числа делегатских собраний и формирование их по классовому признаку, задача, касающиеся массового вступления женщин в партию, не была выполнена. Женотделы решали вопросы, связанные со снабжением школ и госпиталей, организацией яслей, инспекцией детских домов. Но объем нерешенных местных задач не позволял женщинам-активисткам выходить на более высокий уровень работы.

В отношении повышения образовательного уровня женщин на территории Зауралья было сделано достаточно много. Школы ликбеза, профессиональные средние учебные заведения, общеобразовательные школы I и II ступени создавались в большом количестве. Однако системность получаемого образования вызывала некоторые сомнения. Большинство женщин завершили свое образование, получив элементарные навыки чтения и письма. Отбор и обучение девушек в средних специальных учебных заведениях проходили с точки зрения классовой и идеологической правоты. Спорные моменты из учебных программ исключались. Отбор и обучение девушек в средних специальных учебных заведениях проводился с учетом классовой принадлежности, а преподавание осуществлялось таким образом, что формировало массовое сознание.

Главной проблемой профессиональной деятельности женщин оставалась низкая квалификация, прямым следствием которой была низкая оплата труда и массовая безработица в период нэпа. Борьба за повышение профессионального уровня велась со стороны профсоюзов, женотделов, прессы. Нехватка средств значительно замедляла этот процесс. Решение данной проблемы вылилось в итоге в увеличение использования женского труда в тяжелой индустрии, что не самым благотворным образом сказывалось на здоровье работниц. Бытовая неустроенность делала трудновыполнимыми мероприятия социальной политики, направленные на изменения положения женщин.

Формы девиантного поведения женщин трансформировались не только из-за сложной экономической и политической ситуации, но и в силу крайней деформации нравственных ориентиров. Общее ожесточение населения привело к росту особо тяжких преступлений, совершенных женщинами. Проблема существования проституции решалась посредством введения репрессивных мер, не искоренявших ее причин. Противоправные действия в отношении женщин со стороны государства носили, в основном, классовый характер.

Таким образом, можно считать, что изменение социального статуса женщины происходило лишь в случае полного принятия партийных установок; непринявшие эти идеи остались за бортом социалистических преобразований. В целом носившие общий гуманистический характер социальные мероприятия советского правительства в отношении жизни женщин являлись ориентиром для большинства зарубежных стран, но они вступали в явное противоречие с жизненными реалиями. Советское государство сделало женщин равными, но равными в своей одинаковости. Женщины быстро осознали выгоды участия в становлении социалистического строя. В общественном женском движении 1920-х гг. было немало людей, искренне верящих в идеи большевизма, но были и те, кто только внешне создавал образ "освобожденной" женщины. Существование двойного стандарта было характерно для всех советских социальных явлений, женская инициатива не является исключением. На практике женские организации были замкнуты в рамках города или уезда, лишены обещанного права на управление, занимались решением хозяйственных и культурно-просветительских вопросов. Интересы конкретной женщины, ради которой проводились социальные преобразования, упускались из виду, уступая место массовым показателям.

Список научной литературыТарасюк, Анна Ярославовна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Арманд И.Ф. Статьи, речи, письма. М.: Политиздат, 1975. 287 с.

2. Ленин В.И. ППС. М.: Политиздат, 1982. Т. 37. С. 185-186; Т. 39. С. 174- 175, 198-205; Т. 40. С. 157-158; Т. 42. С. 84-87.

3. Коллонтай A.M. Избранные статьи и речи. М.: Политиздат, 1972. 430 с.

4. Крупская Н.К. О воспитании в семье. М.: Изд-во Академии педагогических наук РСФСР, 1962. 205 с.

5. Крупская Н.К. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. 435 с.

6. Цеткин К. Воспоминания о В.И. Ленине. М: Политиздат, 1959. 389 с.2. Законодательные анты

7. Декреты Советской власти. В 12 т. М.: Политиздат, 1959. Т.2. 686 е.; Т. 7. 676 с.

8. Кодекс законов об Актах гражданского состояния, Брачном, Семейном и Опекунском праве // Отечественная история государства и права: Сб. Док. 1917-1924. Екатеринбург, 1993. 170 с.

9. Кодекс законов о Браке, Семье и Опеке РСФСР. 1926. // Систематическое собрание законов РСФСР. М.: Юридическая литература, 1967. Т. 3. 670 с.

10. Конституция РСФСР. 1918 // Отечественная история государства и права: Сб. Док. 1917-1924. Екатеринбург, 1993. 170 с.

11. Конституция СССР. 1924 // Систематическое собрание законов РСФСР. М.: Юридическая литература, 1967. Т. 3. 670 с.

12. Трудовой кодекс Российской Федерации. М.: Инфро-М, 2002. 192 с.

13. Документы и материалы общественныхорганизаций

14. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.

15. М.: Политиздат, 1970. 583 с.

16. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.

17. М.: Политиздат, 1977. 543 с.

18. Партийная этика: ( Документы и материалы дискуссий 20-х г.). М.: Политиздат, 1989. 509 с.4. Статистические данные

19. Всесоюзная перепись населения. 1926. По Уральской области. Отдел II -Занятия. М.: Издание ЦСУ СССР, 1926. 434 с.

20. Отчет совету труда и обороны на 1 октября 1922 года. Тюмень: Первая государственная типография, 1922. 111 с.

21. Отчет Тобольского окрисполкома 2-му Окружному Съезду Советов Тобольского округа с 1 января по 1 октября 1924г. Тобольск: Издание Тобокрис-полкома, 1924. 123 с.

22. Отчет Тюменского губернского исполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 5-му Губернскому Съезду Советов. Тюмень: Первая государственная типография. 1922. 130 с.

23. Отчет Тюменского окружного исполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 2-му Окружному Съезду Советов Тюменского округа Уральской области за 1923-1924 гг. Тюмень: Издание Тюменского Окружного Исполкома, 1924. 253 с.

24. Предварительные итоги переписи населения. 1920. По Тюменской губернии. Тобольск: Издание Тюменского Губстатбюро, 1920. 26 с.5. Периодическая печать

25. Деревенская коммуна. Ежедневная газета комиссариата внутренних дел Северной области. 28 янв. 1919.

26. Единство. Ежедневная рабочая газета, под ред. Г.В. Плеханова. Петроград. 31 окт. 1917.

27. Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Петроград. 9 март. 1917.

28. Известия. 1919. 30 ноя. 1920. 18 апр.

29. Красные вехи. Еженедельный журнал. Орган Тюменского Окружкома Российской компартии и Окружкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1924.

30. Путь комсомольца. Дополнение к еженедельной газете Тюменского Окружкома РКП (б) Трудовой набат. 1925. 8 февр.

31. Северянин. Крестьянско-промысловая газета. Выходит 3 раза в неделю. 1923-1926.

32. Сибирская газета. Выходит еженедельно. Томск. №. 2. От 11 января 1887. С. 62-63.

33. Страница Работницы. Еженедельный орган работниц при Тюменско Тобольском Губкоме РКП (б). 7 июля 1920.

34. Трудовой набат. Ежедневная газета Тюменского Окружкома РКП (б) и Ок-рисполкома. 1923-1924.6. Воспоминания

35. Виноградская П. События и памятные встречи. М.: Политиздат, 1968. 239 с.

36. Женщины русской революции. М.: Политиздат, 1968. 574 с.

37. Женщины Урала в революции и труде. Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1963. 532 с.7. Архивные материалы

38. Российский Государственный Архив Социально Политической истории1. РГАСПИ)

39. Фонд (Ф.) 17. ЦК ВКП (б). Отдел пропаганды и агитации. Опись (On.). 1. Дело (Д.) 1.

40. Оп. 10. ДД. 1, 2, 11, 12, 25, 62, 87,99.

41. Государственный Архив Общественно-политических Организаций Тюменской Области (ГАОПОТО)

42. Ф. 1 Тюменский губернский комитет РКП (б).

43. On. 1. ДД. 27, 28, 29, 107, 109, 155, 465, 467, 470, 471, 480, 499, 840.

44. Ф. 3 Тюменский окружком ВКП (б). On. 1. ДД. 84, 253, 325, 676, 721, 757, 835, 850. Оп. 2. Д. 256;

45. Оп.4.Д. 180; Оп. 5. Д. 73; Оп. 7. Д. 7.

46. Ф.5 Тюменский уком ВКП (б). On. 1. ДД. 46., 133., 134., 135., 228., 231.

47. Ф. 46 Ишимский окружком ВКП (б). Оп.З. ДД. 1,2, 4, 7,20, 132.

48. Ф. 3923 — Тюменский губотдел профсоюза работников просвещения. ОпЛ.ДД. 1,2,27.

49. Ф. 4048 Берлин А.М. On. 1. Д. 6.

50. Государственное Учреяеденне Государственный Архив Тюменской1. Области (ГУ ГАТО)

51. Ф. 1 Тюменский губернский военно-революционный комитет. Оп. 1.Д.21.

52. Ф. 2 Исполком Тюменского Губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

53. Оп. 1. ДД. 154, 184, 215, 216, 217, 223.

54. Ф. 13 Отдел рабоче-крестьянской инспекции при Тюменском губиспол-коме.1. Оп. 1. Д. 31.

55. Ф. 44 Тюменский уездный исполком. Оп 1. ДД.21, 194.

56. Ф. 53 Тюменская спичечная фабрика «Пламя». Оп. 1.ДЦ. 1,4, 6, 7, 8, 9.

57. Ф. 80 Отдел народного образования Тюменского губернского совета. Оп. 2. ДД. 4, 8.

58. Ф. 84 Отдел народного образования окрисполкома Оп. 2. ДД. 12, 65, 232, 383, 406, 959.

59. Ф. 87 Тюменская окружная биржа труда. Оп. 1. ДД. 5,9, 13, 17, 18.

60. Ф. 115 Тюменский промышленно-экономический техникум. Оп. 1.ДД.З, 19,31.

61. Ф. 116 Тюменский переселенческий пункт районного переселенческого управления Сибири.1. Оп. 1.ДД.З,7,8,19.

62. Ф. 126 Тюменский исправительный дом. Оп. 1. ДД. 1,9, 23,67, 90;

63. Оп. 2. ДД. 29, 65, 82, 141, 181.

64. Ф. 129 — Тюменский губернский отдел принудительных работ, губернского исполнительного комитета.1. Оп. 1. ДД.2,3, 8, 16.

65. Ф. 157 Тюменская губернская биржа труда. Оп. 1.ДД. 1,2, 4.

66. Ф. 173 Тюменский губернский союз сельскохозяйственных, кредитных и производительных кооперативов.1. Оп. 1.ДД. 2, 5, 16,30,62.

67. Ф. 297 Тюменская овчинно-меховая фабрика им. Кирова. Оп. 1.ДЦ. 1,2,4, 12, 15,24;1. Оп.З. Д. 1,5, 6, 11, 13.

68. Ф. 300 Тюменское медицинское училище отдела здравоохранения исполнительного комитета Тюменского областного Совета народных депутатов. Оп. 1.ДД. 10, 11, 16,23,30,35,41,51;

69. Оп. 2. ДД. 5, 7, 10, 23, 26.

70. Ф. 315 Тюменское губернское бюро жалоб. Оп. 1. ДД. 11, 14, 23, 26, 27, 34, 35, 43, 50.

71. Ф. 378 Тюменская губернская комиссия помощи голодающим. Оп. 1.Д.2.

72. Ф. 569 Тюменский арестный дом. Оп. 1.ДД. 2,3.

73. Ф. 585 Тюменская губернская комиссия по борьбе с трудовым дезертирством.1. Оп. 1.Д.З.

74. Ф. 621 — Тюменское ремесленно-промысловое кредитное товарищество «Объединение кустарных артелей г. Тюмени».1. Оп. 1.ДД. 1,2.

75. Ф. 689 — Тюменское педучилище. Оп. 1. Д. 1;1. Оп. 2. Д. 2.

76. Ф. 1202 Тюменский сельскохозяйственный техникум Министерства сельского хозяйства РСФСР.1. Оп. 2. Д. 1.731.Ф. 1851 Борисюк Р.П.1. Оп. 1. Д. 1,2,6.

77. Ф. 2195 — Колхоз «Россия» Бобылевского сельсовета Исетского района и влившиеся в него колхозы.1. Оп. 1.ДД. 60, 61.

78. Государственное Учреяедение Тюменской Области Государственный

79. Архив Тобольска (ГУТО ГАТ)

80. Ф. 618 — Высшее начальное женское училище. Оп. 1.ДД. 1,2,3,4.

81. Ф. 167 — Тобольский отдел Народного образования Исполкома уездного Совета рабочих.1. Оп. 1. ДД.2,3,5, 10.

82. Ф. 708 Тобольский окружной совет общества «Долой неграмотность». Оп.1.ДЦ. 2,3,4, 7, 9.

83. Ф. 1847 — Рожкова Т.Д. Архивист, краевед. Оп. 1.Д.57.8. Исследования

84. Абубикирова Н.И. Что такое тендер? // Общественные науки и современность (ОНС). 1996. № 6. С. 123-125.

85. Адибекян Н.О. Эмансипационный процесс в России в первой трети XX века: опыт и уроки (Региональный аспект): Автореферат на соискание научной степени к.и.н. Пятигорск: Изд-во ПГТУ, 2002. 23 с.

86. Андреев И.Д. О методах научного познания. М.: Наука, 1964. 183 с.

87. Актуальные проблемы теории исторической науки // Вопросы Истории. 1994. № 6. С. 45-104.

88. Аптекарь П. «Вот такая вот зараза девушка моей мечты» // Родина. 1998. №. 9. С. 77-80.

89. Айвазова С. Идейные истоки женского движения в России // ОНС. 1991. № 4. С. 125-133.

90. Айвазова С. К истории феминизма // ОНС. 1992. № 6. С. 153-169.

91. Айвазова С. Женское движение в России: традиции и современность // ОНС. 1995. №2. С. 121-131.

92. Афанасьев Ю.Н. Феномен Советской историографии // Вопросы Истории. 1995. № 5. С. 146- 168.

93. Базаркина P.C. Молодежь в социалистическом строительстве в Западной Сибири. 1926-1937 гг. Новосибирск: Наука, 1986. 128 с.

94. Баикина А.И. Женщины Зауралья и социализм. Тюмень: Б. Изд., 1889. 31с.

95. Бакулин В.И. Насилие как компонент государственной политики: Большевизм в Прикамье, (конец 1917-1918гг.) / Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997.

96. Барбакова К.Г., Баикина А.И., Моор С.М. Ищите женщину! Тюмень: Тюменская Правда, 1991. 172 с.

97. Белова B.C. Решение женского вопроса в СССР. М.: Знание, 1975. 56 с.

98. Берберова Н.Н Железная женщина: (Рассказ о жизни М.И. Закревской-Бенкендорф-Будберг, о ней самой и ее друзьях). М.: Политиздат, 1991. 383 с.

99. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 220с.

100. Большаков A.M. Деревня. 1917-1927. М.: Работник просвещения, 1927. 420 с.

101. Борьба за власть Советов в Тобольской (Тюменской) губернии. Сборник документальных материалов. Свердловск: Б. Изд., 1967. 372 с.

102. Браун JI. Женский вопрос. Экономическое развитие и политические стороны. М.: Изд-во Д.П. Ефимова, 1902. 431 с.

103. Булгаков М.А. Собачье сердце. Калуга, 1996. 414 с.

104. Ветринская И., Огинский Р. Истоки и смысл русского феминизма // Семья и школа. 1999. №. 5-6. С. 21-23.

105. Владимирский М. Организация Советской власти на местах. М.: Государственное изд-во, 1921. 146с.

106. Выставкина Л., Уварова Г. От сердца к сердцу // Коммуна. Воронеж, 1989. 7 окт.

107. Гнатовская Д.Ю., Зезина М.Р. Бытовые коммуны рабочей и студенческой молодежи во второй половине 20-х — начале 30-х гг. // Вестник МГУ. История. 1998. №. 1. С. 42-59.

108. Гройхбарг А.Г. Брачное, Семейное и Опекунское право Советской республики. М.: Государственное издательство, 1920. 164 с.

109. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1988. №. 1. С. 56-71.

110. Гуревич А.Я. Изучение ментальностей: Социальная история и поиски исторического синтеза // Советская этнография. 1988. №. 6. С. 16-25.

111. Дорохина О.В. партийно-государственная идеология социалистических преобразований семьи в послереволюционной России // Вестник МГУ. Социология. 1996. № 2.

112. Дорохина О.В. Семейная политика государства как объект исследования // Вестник МГУ. Социология. 1997. № 2.

113. Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1993. №. 5. С. 20-30.

114. Женщины в СССР. М.: Б. Изд., 1936. 166 с.

115. Женщины в СССР. М.: Статистика, 1968. 15 с.

116. Женщины в науке. Реферативный сборник. М.: Изд-во ИНИОН, 1989. 176с.

117. Женщины в Социалистическом обществе. М.: Секретариат СЭВ, 1985. 82с.

118. Женщины Страны Советов. М.: Политиздат, 1977. 240 с.

119. Жиромская В.Б. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939г. История подготовки и проведения // Вопросы Истории КПСС. 1990. № 3. С. 84-104.

120. Жиромская В.Б. После революционных бурь: Население России в первой половине 20-х годов. М.: Б. Изд., 1996.

121. Заболотный Е.Б., Камынин В.Д. Историческая наука в преддверии третьего тысячелетия. Тюмень: Изд-во ТГУ, 1999.

122. Здравомыслова Е.А., Темкина A.A. Социология тендерных отношений. Тендерный подход в социологии // СОЦИС. 2000. №. 11. С. 15-24.

123. Ибрагимова Д.Х. НЭП и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М.: Памятники исторической мысли, 1997. 215 с.

124. Иванов Ю.М. Положение рабочих в России в 20-х нач. 30-х гг. // Вопросы истории. 1998. №. 5. С. 28-44.

125. Идейно-политическая борьба и некоторые проблемы женского движения. М.: Мысль, 1981.

126. Из истории культурного строительства в Тюменской области. Сб. док. 1918-1975. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1980. 392 с.

127. Ильдер М.А. Московкин В.В. Рабочие Урала и Зауралья в период власти белогвардейских правительств // Словцовские чтения-95. Тюмень, 1996. С. 8789.

128. Ильф И.А., Петров Е.П. Собр. Соч. в 5 томах. Т. 1. Двенадцать стульев. М.: Гослитиздат, 1961. 563 с. Ил.

129. Исаев В.И., Валиев Г.Х. Социальные аномалии в повседневной жизни населения Сибири в 20-е гг. / Историческая наука на пороге третьего тысячелетия: тезисы докладов Всероссийской научной конференции 2000. Тюмень: Изд-во ТГУ, 2000. С. 51-52.

130. История Сибири. В 5-ти томах. Т. 4. Сибирь в период строительства социализма. JL: Наука, 1968. 501 с.

131. История Урала. В 2-ух томах. Т. 2. Период социализма. Пермь: Книжное изд-во, 1977. 543 с.

132. Исупов В.А. Городское население Сибири: от катастрофы к возрождению. ( к. 30-х-нач. 50-х). Новосибирск: Наука, 1991. 291 с.

133. К вопросу об индустриализации Сибири. Под ред. Тамарина А. Новонико-лаевск: Изд-во СИБЦУПаВСНХ, 1925. 91 с.

134. Кирсанова Р. «Гимнастерка», «Джимми» и «полпред» // Родина. 1997. №. 11. С. 46-52.

135. Костогрызов П.И. Втягивание городского населения Урала в военные действия 1917-1918 гг. / Человек и война (под ред. Нарского И.В.). М., 2001. С. 227-238.

136. Кружинов В.М. Тюмень: вехи истории. Екатеринбург: Средне-Уральское кн. Изд-во, 1997. 224 с. Ил.

137. Лебина Н.Б. Абортмахеры в подполье // Родина. 1999. № 1. С. 37-41.

138. Лебина Н.Б. «Папа, отдай деньги маме.» // Родина. 1996. №. 12. С. 69-73. 8.56 Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 годы. СПб.: Летний сад, 1999. 320 с.

139. Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20 30-х гг. // Вопросы истории. 1994. №. 2. С. 30-43.

140. Литвак К.Б. К вопросу о партийных переписях и культурном уровне коммунистов в 20-е годы // Вопросы истории КПСС. 1991. № 2. С. 79-93.

141. Лукинский Ф.А. Народное образование в Сибири (1928-1941). Историко-статистическое исследование. Новосибирск: Наука, 1982. 222 с.

142. Макаренко A.C. О Воспитании. М.: Педагогика, 1984. 399 с.

143. Массовые источники по социально-экономической истории Советского общества. М.: Изд-во МГУ, 1979. 374 с.

144. Материалы межведомственной комиссии по борьбе с проституцией. М.:Б. Изд, 1926.

145. Московкин В.В. Противоборство политических сил на Урале. Тюмень. 1999.

146. Моор С.М. Женщины на пороге XXI века в тендерных исследованиях социально-экономических проблем. Тюмень: Изд-во ТГУ, 1999. 244 с.

147. Moop C.M. Женщина как объект тендерных исследований. Автореферат. Тюмень: Изд-во ТГУ, 2000. 42 с.

148. Музыря A.A. Копейко В.В. Женсовет: опыт, проблему, перспективы. М.: Политиздат, 1989. 192 с.

149. Нарский И.В. Жизнь в катастрофе: Будни населения Урала в 1917-1922 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. 632 с.

150. Наумов О.В. Шепелев В.Н. Материалы Всероссийской переписи членов РКП (б) 1922 года // Вопросы истории КПСС. 1986. № 4. С. 48-63.

151. Овсянникова М., Грингруз Э. Женщина в стахановском движении. М.: Гос. Соц. эк. Изд-во, 1936. 90 с.

152. Одиссей. Человек в истории 1990. М.: Наука, 1990. 222 с.

153. Окорочкова B.C. Женский труд в промышленности СССР в годы НЭПа // Социологические Исследования (СОЦИС). 1999. № 9. С. 93-99.

154. Осипович Т.Е. Победа над рождением и смертью или женофобия русской утопической мысли на рубеже XIX-XX вв. // ОНС. 1998. №. 4. С. 174-181.

155. Очерки истории Тюменской области. Тюмень: «Тюмень», 1994. 270 с. Ил.

156. Павлюченков С. Ильич в запое (о производстве и потреблении самогона в послереволюционные годы) // Родина. 1997. № 9. С. 23-27.

157. Панин С. Хозяин улиц городских (штрихи к портрету хулигана 1920-х гг.) // Родина. 2002. №. 2. С. 92-94.

158. Петрова В.П. Крестьянское восстание в Тюменской губернии в 1921 году // Тюменский исторический сборник. Тюмень, 2000. С. 152-160.

159. Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и гражданской войны. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2000. 349 с.

160. Поленина C.B. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспект. М.: Изд-во Государства и Права РАН, 2000. 255 с.

161. Половой вопрос в условиях советской общественности. М.: Б. Изд., 1926.

162. Пушкарев JI.H. Тендерный анализ и его применение к изучению истории культуры // Отечественная История. 1999. № 1.

163. Пушкарева Н.Л. «Дерзкие и беспокойные» (Женская история России. 1801-1905 гг.). // Отечественная история. 2002. №. 6. С. 52-66.

164. Риздвенко Н. Дорогу крылатому Эросу! // Родина. 1997. № 5. С. 56-59.

165. Рожков А. Беспризорники //Родина. 1997. № 9. С. 70-76.

166. Рольф М. Советский массовый праздник в Воронеже и ЦентральноЧерноземной области России. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2000.125 с.

167. Рощевский П.И. Октябрь в Зауралье. Октябрьская социалистическая революция и борьба за установление Советской власти на территории Зауралья. Тюмень: Книжное изд-во, 1959. 136 с.

168. Садвокасова Е.А. Социально-гигиенические аспекты регулирования размеров семьи. М.: Медицина, 1969. 189 с.

169. Скипина И.В. Образ матери солдата в источниках по истории гражданской войны (на материалах Урала и Зауралья) // Словцовские чтения 2003. Материалы докладов Всероссийской научной конференции. Тюмень: Изд-во ТГУ. 2003.

170. Скипина И.В. Человек в условиях гражданской войны на Урале: Историография проблемы. Тюмень: Изд-во ТГУ, 2003. 208 с.

171. Скипина И.В. Человек и общество: кризис взаимопонимания (на примере Тобольской губернии) //Налоги. Инвестиции. Капитал. 2000. № 5-6. С. 25-33.

172. Смидович С. Работница и крестьянка в октябрьской революции. М.: Б. Изд,1927.

173. Социальная история. Ежегодник. 199801999. М.: Российская полит, энциклопедия, 1999. 454 с.

174. Теплицын В.Л. К истории антибольшевистских выступлений на Урале в первые послереволюционные годы: участники и руководители / Революция и человек. М., 1996. С. 177-185.

175. Тюменская школа в XX веке. Хрестоматия. / Науч. Ред. и рук. проекта Ю.П.Прибыльский. Тюмень: Вектор Бук, 2002. 336 с.

176. Тяжельникова B.C. Становление партийной организации в конце 20-х годов // Вопросы истории КПСС. 1990. № 1. С. 70-81.

177. Хвостова К.В., Финн В.К. Проблемы исторического познания в свете современных междисциплинарных исследований. М.: Российск. Гос. Гуманит. Ун-т, 1997. 256 с.

178. Хоруженко K.M. Культурология. Ростов на Дону.: Феникс, 1997. 640 с.

179. Цибульский В. Политика заработной платы в СССР за 15 лет диктатуры пролетариата. М.: Профиздат, 1932.48 с.

180. Цимбаева E.H. «Гендер» как категория исторического анализа // Вестник МГУ. История. 1999. №. 3. С. 130-142.

181. Библиографические и справочные издания

182. Большая Советская Энциклопедия (БСЭ). В 65 т. М.1932. Т.25.С. 182- 255.

183. БСЭ. В 49 т. 2-е изд. М. 1952. Т. 16.

184. БСЭ. В 30 т. 3-е изд. М. 1972. Т. 9.

185. Украинская Советская Энциклопедия. В 12 т. Киев. 1980. Т. 4. С. 17.