автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социальная регуляция

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная регуляция"

На правах рукописи

Бандурин Александр Петрович

СОЦИАЛЬНАЯ РЕГУЛЯЦИЯ: РАЦИОНАЛЬНОЕ И ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ

09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Ростов-на-Дону - 2005

Работа выполнена в Ростовском государственном университете, Институте по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук, на кафедре социологии, политологии и права

Научный консультант - заслуженный деятель науки

Российской Федерации, доктор философских наук, профессор Волков Юрий Григорьевич Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Андреев Эдуард Михайлович доктор философских наук, профессор Горшков Михаил Константинович доктор философских наук, профессор Коновалов Валерий Николаевич

Ведущая организация - Ростовский государственный строительный

университет

Защита состоится « 13 » октября 2005 г. в 1300 на заседании диссертационного совета Д.212.208.01 по философским и социологическим наукам в Ростовском государственном университете (344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, ИППК РГУ, ауд. 34).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке РГУ (344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан « 9 » сентября 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ¡1/1 У-^ М.Б. Маринов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Социальная регуляция вырастает на основе органического единства общества как социальной целостности, которая господствует над своими частями, развивающимися и объединяющимися в единую систему. Целостность общества как системы зависит от социальных связей и отношений, социальных коммуникаций между ее отдельными частями, обеспечиваемых посредством социальной регуляции.

Проблема социальной регуляции в единстве рационального и иррационального является одной из актуальных задач социально-философского исследования. Назначение социальной регуляции состоит в упорядочении социальных функций воспроизводства и изменения, обеспечении бесперебойного функционирования всех подсистем общества на основе определенных социокультурных условий и регулирующей роли сознания субъектов социального действия - индивидов, групп, общества в целом. В социальной регуляции действуют как системные силы, ориентированные на установление определенного внутреннего порядка в соответствии с рационально определенными целями и нормами, так и антисистемные, действия которых ведут к хаотическому состоянию и разрушению достигнутого порядка, поэтому они алогичны с точки зрения системных элементов, иррациональны.

В социальной регуляции рациональное не существует без иррационального и, наоборот, иррациональное не может проявлять себя вне связи с рациональным, так же как системный порядок устанавливается определенной организацией и регуляцией элементов системы во взаимодействии с беспорядком и хаосом внутреннего и внешнего характера. Рациональное в социальной регуляции — это доступные разумному восприятию и логически непротиворечивые феномены сознания и поведения людей, а также их результаты как социальные процессы и явления. Иррациональное же выходит за пределы разумного понимания, проявляясь в виде эмоциональных намерений и действий индивидов и социальных групп, а также непредвиденных результатов социальных измене-

ний.

Рациональными в социальной регуляции являются действия, процессы и результаты, соответствующие правилам, нормам, установлениям, которые способствуют достижению согласия и взаимопонимания между индивидами, росту рационального содержания в регуляции социальных отношений. Иррациональные компоненты социальной регуляции возникают в результате преднамеренных и незапланированных социальных действий, вытекающих из поведения и сознания субъектов социального действия и ведущих к разрушению существующего социального порядка, что является для подавляющего большинства людей непонятным, стихийно возникшим и бессознательно действующим, не укладывающимся в привычные стереотипы восприятия и мышления, существующие конструкции социальной действительности. Поэтому ни рациональное (порядок) в социальной регуляции не может существовать без поддерживающего его иррационального (хаоса), ни иррациональное (хаос) - без порождающего его рационального (порядка). Рациональное как замысел, действие социальной регуляции может послужить началом иррационального в социуме и, наоборот, иррациональное создает начало роста рационального.

Актуальность изучения социальной регуляции в единстве действий и проявлений рационального и иррационального усиливается трансформационными процессами в российском обществе, связанными с переходом от административного к рыночному и правовому регулированию, где индивидуальные и групповые интересы и потребности приобретают ведущий характер и выходят на первый план. Возрастание свободы предпринимательской и иной деятельности приводит к росту значения внутренних стимулов и мотивов жизнедеятельности, а роль внешних факторов регуляции и организации снижается. Это, в свою очередь, приводит к тому, что социальная регуляция на уровне самоорганизации и саморегуляции отдельного индивида и группы приобретает решающие позиции в общей структуре регулятивных процессов. Социальная регуляция «снизу» играет не меньшую роль в жизни общества, чем ее официально установленные структуры. В настоящее время наметилась тенденция рассредоточения многих функций центральных элементов системы социальной регуляции

и передачи их региональным, локальным элементам при усилении активности в самоорганизационной и саморегулятивной деятельности индивидов и социальных групп. В этих условиях основной потенциал социальной регуляции, ее «нерв», находится в социокультурных основаниях и неформальных институциональных нормах и правилах, изменить которые быстрым наскоком не представляется возможным. Все это повышает интенсивность флуктуаций рационального и иррационального в социальной регуляции, побуждая к изучению этих процессов и построению модели, включающей как организацию и регуляцию субъектно-объектного взаимодействия, так и самоорганизацию и саморегуляцию субъектно-субъектного отношения.

Степень научной разработанности темы. Предпосылки анализа рациональных оснований социальной регуляции были заложены в античной философии Сократом, Платоном, Аристотелем, начавшими поиск регулярных устойчивых повторяющихся связей, законов, по которым живут люди. В этом рациональное отличие античной философии от иррационального, мифологического сознания, регулировавшего жизнь людей посредством представлений о воле богов как скрытой, непредсказуемой, переменчивой, иррациональной силе. Поэтому философия выступила как рациональная регуляция свободной человеческой деятельности, бросив рациональный, философский вызов слепой иррациональности и бездушной необходимости.

Наибольшего внимания эта проблема удостоилась в работах философов французского Просвещения, осознавших необходимость реформирования общества на разумных основаниях и знании человеческой природы. Рациональный свет науки, культуры и знания должен был, согласно идеям Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, К Гельвеция, П. Гольбаха, вытеснить иррационализм социальных порядков, основанных на темноте и невежестве людей, и, таким образом, в корне преобразовать, изменить жизнь человека и человечества. Место иррационально-абсолютистской власти в системе социальной регуляции должна занять рациональная регуляция власти «просвещенной», выражающей потребности и интересы различных социальных групп.

Линию выявления роли рационального в регуляции общественных отношений продолжили Г. Гегель, О. Конт, Г. Спенсер, К. Маркс. Они обнаружили, что общество в своем развитии проходит определенные этапы, которым соответствуют социально-исторические типы социальной регуляции, характеризующиеся степенью «разумности» их действия по отношению к людям, составляющим данное общество. Социальная регуляция предстает как процесс преодоления действия в ней иррациональных сил и рационального установления социального порядка.

Однако, наряду с рационалистическим подходом к проблеме регуляции общественных отношений и поведения людей, существовала и противоположная позиция их рассмотрения, нашедшая воплощение в философском иррационализме А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Согласно этому течению, основополагающим социально-регулируюшим началом является воля к жизни или воля к власти, что определяет деятельность и поведение людей, превращая социально-исторический процесс в действие и движение неразумных, иррационально-стихийных сил.

«Антипрогрессистскую» направленность в разработку проблемы социальной регуляции внесли Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, представив общество как саморегулирующуюся целостность, испытывающую флук-туационные изменения и колебания под влиянием различных регулирующих факторов духовно-культурного содержания. Этот подход, принижающий возможности реализации рационально выдвинутой идеи общественного прогресса, послужил основой работ К. Поппера, И. Валлерстайна, П. Штомпки, которые отрицают положительное значение регулирующего влияния рационально установленных целей общественных изменений и считают рациональное лишь средством, способствующим этим изменениям.

В работах М. Вебера, П. Сорокина, Т. Парсонса заложена методологическая основа изучения социальной регуляции как социокультурной системы, регулирующей жизнедеятельность индивидов социальными условиями и создаваемой культурой. М. Вебер социальное действие рассматривал как регулируе-

мое методически-рационально и вводит понятие целерационального действия, которое не только выступает в качестве «идеального типа», помогающего осмыслить социальное действие, но и является его идеальным регулятором в виде цели, к которой стремится общество, П. Сорокин обосноэал существование сверхиндивидуапьной социокультурной реальности, оказывающей регулирующее действие посредством системы культурных норм и значений, а также ввел понятие социокультурной матрицы, регулирующей социальные взаимодействия, главными элементами которой выступают личность, общество и культура. Т. Парсонс связывал специфику социального действия с существованием символических механизмов социальной регуляции - языка и ценностей, осуществлением индивидуального действия на основе общепринятых норм и ценностей, наличием определенной доли иррациональности и независимости от условий среды и в то же время зависимости от субъективных «определений ситуации». Тем самым социальная регуляция, по Парсонсу, проявляется в том, что личность специализируется на выполнении функции целедостижения, социальная система интегрирует действия множества индивидов, а культура содержит образцы этих действий, принципы выбора целей, ценности, верования, знания как «смыслы» действий, а также символические средства для передачи этих смыслов.

В отечественной социальной философии проблему социальной регуляции затрагивают Г.В. Атаманчук, О.Г. Дробницкий, Л.Я. Дятченко, В.Г. Игнатов, В.Н. Иванов, В.И. Патрушев, А.И. Пригожин, Е.Я. Режабек, Г.В. Франчук, Р.Д. Хунагов, Г.П. Щедровицкий, В.А. Ядов и др. Они рассматривают социальную регуляцию как применение и использование различных социальных технологий при управлении общественными процессами, определяют ее в качестве составной части социального управления в процессе урегулирования общественных проблем. В работах указанных авторов намечены общие контуры изучения социальной регуляции, ее специфики и значения как социокультурного образования, влияющего посредством институциональной организации на сознание и поведение индивидов.

Регулирующая роль сознания на личностном и общественном уровне получила освещение в работах Е.А. Алексеевой, М.М. Бахтина, В.М. Быченкова, A.A. Давыдова, В.Ф. Дружинина, А.Г. Здравомыслова, Е.В. Золотухиной-Аболиной, В.А. Кутырева, В.А. Лекторского, Н.С. Мудрагей, H.H. Моисеева, Т.П. Матяш, Ф.М. Неганова, Ж.Т. Тощенко. В работах этих ученых затрагиваются проблемы соотношения в регулятивных процессах рационально-логических и эмоционально-ценностных компонентов, изучается действие ра-ционачьного и иррационального как феноменов сознания и поведения, исследуются проблемы интерсубъективности, а также роль монологического и диалогического сознания в социальной регуляции.

Важное теоретическое значение в этой связи приобретают работы, исследующие изменения социальной регуляции в процессе трансформации российского общества, а также реальные проблемы формирования социальных регуляторов, адекватных рыночной экономике. Этим вопросам уделяют внимание A.C. Ахиезер, Ю.Г. Волков, В.Е. Давидович, K.M. Кантор, В.В. Кемеров, Н.В. Клягин, Б.Г. Капустин, И.М. Клямкин, Н.И. Лапин, В.М. Межуев, К.Х. Момджян, М.В. Рац, А.Н. Самарин, С.А. Экштут. В научных трудах перечисленных авторов обстоятельно исследовано действие ценностных регуляги-вов, выяснено их регулирующее значение в ходе социальных изменений, показана роль рационализации в социально-регулятивных процессах.

В изменяющихся социальных и культурных условиях меняется соответственно и система социальной регуляции, что требует ее новой концепции. Сегодня уже недостаточно рассматривать проблемы социальной регуляции в рамках упорядочивающей деятельности субъектно-объектного отношения. Изменившиеся условия требуют активной деятельности субъектов социального действия на основе их самоорганизации и саморегуляции, поэтому социальная регуляция подвержена влиянию социокультурных норм неинституционального характера и неформального содержания, проникающих в институциональную организацию и усиливающих иррациональные факторы, которые сосуществуют с рациональными компонентами, что отражается на сознании и поведении лю-

дей. Настоятельным требованием современности является изменение представления о социальной регуляции, связанной прежде всего с институциональной организацией и регуляцией. Проблемная ситуация заключается в том, что в XXI в. «доминирует потребность в понимании общества (социальности), выводимом из взаимодействия между людьми»1. Следовательно, необходимо также новое понимание социальной регуляции, вырастающей из рационального, понимающего взаимодействия между людьми, а не стоящей над ними, что во многом ее иррационализирует, делает непонятной и иррационально-чуждой регулирующей силой.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является социально-философское осмысление социальной регуляции общества в единстве рациональных и иррациональных компонентов. Для достижения обозначенной цели поставлены следующие задачи:

- выяснить сущность социальной регуляции в единстве рациональных и иррациональных факторов, которая представляет необходимое условие существования и изменения общества;

- разработать новую теоретико-методологическую модель социальной регуляции, основанную на органическом единстве и взаимодействии ее составных частей, включающих и сочетающих внутреннюю самоорганизацию с культурно-нормативной саморегуляцией индивидов и внешнюю организацию с институционально-государственной регуляцией;

- установить значение и роль сознания как основного системообразующего фактора социальной регуляции, обусловливающего появление в ней сложного и противоречивого взаимодействия рационального и иррационального;

- рассмотреть рациональные и иррациональные способы социальной регуляции в социальных коммуникациях субъектно-объектного отношения и субъектно-субъектного взаимодействия нормативно-ценностного характера;

- обосновать необходимость применения различных технологий социаль-

1 Философия и итеграция современного социально-гуманитарного знания (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2004. №7 С 6.

9

ной коммуникации для изменения соотношения сознательного и стихийного в социальной регуляции как проявлений рационального и иррационального;

- выявить значение теоретических предпосылок анализа социокультурных оснований социальной регуляции для понимания специфики социальных условий существования человека в определенной культуре;

- определить содержание социокультурного подхода к анализу рациональных и иррациональных характеристик социальной регуляции как процесса разрешения противоречий социального и культурного воспроизводства;

- дать анализ изменению влияния социокультурного содержания рационального и иррационального в институциональных формах социальной регуляции;

- выяснить основные тенденции изменения соотношения рационального и иррационального в системе социальной регуляции российского общества на этапе его трансформации в рыночно-регулируемое и проникновения в институционально-ценностную и культурно-нормативную структуру элементов модернистского содержания;

- изучить процесс взаимодействия элиты и масс в системе социальной регуляции российского общества, определяемый флуктуациями рационального и иррационального;

- исследовать значение и роль идеологий и утопий как источников рациональных и иррациональных тенденций в социальной регуляции российского общества.

Объектом исследования является социальная регуляция общества.

Предметом исследования выступает социальная регуляция общества в аспекте взаимодействия рационального и иррационального, культурно-нормативной саморегуляции и внешней регуляции институционально-государственного характера.

Теоретико-методологическая основа исследования. Методическая основа диссертационного исследования представлена основными принципами социальной философии как метанауки, которая использует и обобщает данные

разных наук, осуществляя тем самым их взаимодействие в процессе создания общей теории социальной регуляции. Прежде всего это принцип холизма, который связан с целостным рассмотрением предмета исследования в его системной определенности. Принцип объективизма позволил адекватно представить систему социальной регуляции во взаимодействии рациональных и иррациональных компонентов, где последние играют все более значительную роль. И, наконец, принцип историзма позволил рассмотреть систему социальной регуляции в изменении путем сравнения ее различных этапов, что особенно важно в условиях смены социокультурной парадигмы, когда происходит смена элит, способов их взаимодействия с массами, основанных на жесткой привязанности к властной иерархии, а линейная структура общества, эффективная в предыдущие времена, утрачивает свое значение в качестве регулятора и именно социокулыурные различия становятся структурообразующим фактором общества как регулирующей системы.

В диссертации применены принципы аналитической социальной философии, предметом которой являются результаты различных научных исследований и их философская интерпретация во взаимосвязи с явлениями социальной реальности. В данном отношении использовались различные теории предметного содержания. При определении социальной регуляции в качестве предмета социально-философского анализа нашли применение основные методологические положения теорий самоорганизации (синергетики), индустриального и постиндустриального общества. В процессе изучения социально-регулятивной функции сознания как противоречивого единства рационального и иррационального были использованы идеи социально-феноменологического содержания и характера. В исследовании рациональных и иррациональных способов социальной регуляции важное методологическое значение имеют идеи «технократического» и «критического» рационализма. В ходе рассмотрения вопроса о сознательности и стихийности как проявлениях рационального и иррационального в социальной регуляции использовались идеи концепции нелогического действия В. Парето, делавшего упор на иррациональное, а также положения со-

циальной философии экзистенциального содержания H.A. Бердяева и X. Ортеги-и-Гассета.

При анализе социокультурных оснований социальной регуляции методологическое значение имеют положения социокультурного подхода, рассматривающего противоречивое единство социальности и культуры. В методологическом плане нашли применение положения институциональной теории Т. Веб-лена, теории социального обмена Д. Хоманса и П. Блау, идеи неоинституцио-нализма Д. Норта и концепции практик П. Бурдье.

В диссертации были использованы системный, социокультурный и структурно-функциональный методы.

Системный метод использовался при изучении социальной регуляции как целостного общественного явления. Социокультурный метод применялся в ходе выяснения социальных и культурных предпосылок и источников возникновения рационального и иррационального в системе социальной регуляции, а структурно-функциональный метод использовался при определении их конкретных форм проявления в сознании и поведении людей.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

1) разработана новая методология изучения социальной регуляции общества как взаимодействия рациональных и иррациональных факторов, определяемых единством культурно-нормативной саморегуляции и внешней регуляции институционально-государственного характера;

2) проблема социальной регуляции обозначена в единстве рациональных и иррациональных факторов сознания, социокультурной среды и поведения людей как достижение социальной упорядоченности, слаженности действий в социальных коммуникациях;

3) разработаны новые подходы, направленные на выяснение условий рационального разрешения противоречий социального и культурного, нахождения срединной позиции и диалога рационального и иррационального в системе социальной регуляции;

4) впервые при исследовании рефлективно-регулирующей роли сознания в единстве рационального и иррационального субъектно-объектного взаимодействия использованы классическая и неклассическая парадигмы рациональности с применением позиций монологического рационализма и диалогового субъектно-субъектного отношения в социально-феноменологической интерпретации;

5) разработана авторская концепция социальной регуляции как системы, состоящей, во-первых, из организационно оформленных и институционализированных регулятивов, во-вторых, из неинституциональной самоорганизации и саморегуляции, социальное значение которой проявляется в регулирующем действии социокультурных норм неформального характера;

6) процесс совершенствования социальной регуляции представлен в русле рационализации социальных отношений, движения от общества закрытого, авторитарного типа к открытому обществу на основе его самоорганизации и саморегуляции как свободы конвенционального выбора общественного состояния, а не от иррационально-волевого принуждения к рационально установленной свободе общества;

7) выявлена необходимость изменения взаимовлияния сознательного и стихийного в проявлениях рационального и иррационального во взаимодействии общества и личности, элиты и масс, власти и граждан на основе рационального выбора и гибкого использования технологий социальной коммуникации, внедрения оптимальных норм поведения;

8) установлено, что не существует жесткой зависимости в социальной регуляции между рациональными замыслами и действиями (социальными технологиями), ведущими к гарантированному рациональному итогу общественных изменений, а иррациональное начало может обусловить как рациональные, так и иррациональные результаты, поэтому взаимосвязи рационального и иррационального находятся в состоянии: а) противостояния, б) совпадения и соподчинения, в) взаимообусловленности и использования одним элементом другого;

9) установлена связь между проявлениями рационального и иррационального в социокультурном содержании и институциональных формах социальной регуляции России, где регулятивные нормы, с одной стороны, стимулируют, а с другой - ограничивают деятельность;

10) обоснована необходимость усиления гуманистического содержания социальной политики в российском обществе, повышения уровня жизни и снижения регулирующей роли культуры бедности, роста общей культуры и образованности как главных условий повышения эффективности социальной регуляции и снижения в ней доли иррационально-стихийных процессов;

11) показана специфика социальной регуляции в современном российском трансформирующемся обществе, в котором одновременно играют значительную роль как рациональные, так и иррациональные компоненты, представленные в идеологиях и социальных утопиях, что позволяет использовать самый разнообразный набор социальных технологий, в том числе манипулятивного характера.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Социальная регуляция - система, упорядочивающая процессы воспроизводства и изменения общества на основе социокультурной самоорганизации и неинституциональной саморегуляции индивидов, социальных групп и общностей во взаимосвязи с институциональной организацией и внешне-регулятивной деятельностью элиты в отношении масс. В системе социальной регуляции постоянно присутствуют рациональные и иррациональные факторы. Рациональное в социальной регуляции связано с действиями, поведением, социальными процессами, доступными разумному пониманию в качестве логически непротиворечивых и соответствующих общепринятым нормам. Иррациональное возникает в результате влияния внешней среды и внутреннего хаотического состояния социальной системы, действующего как коллективное бессознательное и ведущего к социально-противоречивым результатам общественных изменений, что отражается на сознании и поведении индивидов.

2. Система социальной регуляции как условие и результат социокультур-

ной деятельности проявляет себя в:

а) социокультурной самоорганизации неинституционального характера (саморегуляция индивидов и социальных групп, стихийные социальные процессы, включающие элементы иррационального содержания);

б) социокультурно организованных институциональных формах, контролируемых сознанием на формальном уровне рациональной организации и связанных с неформальной самоорганизацией индивидуально-регулирующего характера;

в) функционировании взаимодействующих элементов на основе внутренней самоорганизации с культурно-нормативной саморегуляцией и внешней организацией институционально-государственной регуляции, когда кумуляция регулирующих функций центра дополняется их коммуникацией на местах, а императивно-регулирующие функции власти сочетаются с потребностно-нормативной саморегуляцией индивидов и социальных групп.

3. Действие системы социальной регуляции обусловлено наличием сознания, включающего как рациональные, так и иррациональные факторы и компоненты, регулирующие деятельность и поведение индивидов, социальных групп, сообществ людей на различных уровнях социальной организации и регуляции. Рациональное и иррациональное как феномены сознания и поведения в социальной практике индивидов постоянно меняются местами, интенсифицируясь в условиях социокультурного кризиса, когда рушатся прежние рациональные устои общества и привычная система ценностей. Сбои в системе социальной регуляции возникают в условиях идеологического господства и доведения до абсурда монологического рационализма с его отрывом на практике от первоначального логического содержания и рационального замысла. Противовесом отрыва рационального от действительности и превращения его в иррациональное является процесс дополнения его регулирующего действия в субъ-ектно-объектных отношениях социальной регуляции диалогическим рационализмом межсубъектных социальных коммуникаций. Сознание является духовным инструментом социальной регуляции в деятельности элиты и выполняет

роль духовного коммуникатора между ее субъектами в саморегуляции.

4. Соотношение рационального и иррационального в социальной регуляции различно и зависит от следующих социокультурных факторов:

а) наличия определенных ценностей и норм культуры на различных этапах социальных изменений;

б) преобладания в обществе стихийных или сознательных, спонтанных или планируемых социальных процессов, обусловленных рациональной способностью и умением решать превентивно противоречия, возникающие между обществом и культурой;

в) способности социума находить и использовать саморегуляцию и регуляцию, стихийное и сознательное, организованное и неорганизованное, спонтанное и планируемое при сочетании регуляции центра и регионов, использовании инициированного порыва «снизу» и рационального императива «сверху».

5. Взаимозависимость рациональных и иррациональных составляющих социальной регуляции проявляется в следующем:

а) социокультурные факторы, связанные со стабильностью общественной системы, духовным ростом и повышением жизненного уровня населения, способствуют усилению саморегулятивных форм жизнедеятельности, повышению содержания рационального в социально-регулятивной функции сознания, вытеснению иррационально-стихийного в сфере социальной регуляции;

б) социокультурные условия и возможности возникновения регулятивов иррационального характера появляются при ослаблении регулирующих функций общества и их передаче на индивидуально-личностный уровень сознания без соответствующего культурного роста людей, когда регулирующее влияние общества воспринимается как иррационально-стихийная воля коллективного бессознательного;

в) возникновение иррациональных форм сознания и поведения масс связано с практикой использования социальной рациональности в социокультурной деятельности и политическом поведении элиты, скрывающей за манипуля-

тивными технологиями социальных коммуникаций свои истинные цели и замыслы, и, наоборот, приверженность элиты открытости, честности, предрасположенности к диалогу и нахождению рационального выхода из возникающих социальных проблем способствует созданию обширного поля действия рационального в социальной регуляции.

6. Смена системы социальной регуляции обусловлена появлением новой элиты, которая занимает верхние места социальной иерархии и определяет основные тенденции социальной организации и регуляции общества, предоставляя массам относительно широкие возможности реализации саморегулятивной жизнедеятельности или ограничивая ее жесткими регулятивными регламента-циями. Социальный порядок не следует автоматически из рациональных положений социального устройства, провозглашаемых элитой, а достигается ею на основе силы, мощи и способности рационального предвидения. Показателем способности элиты осуществлять рационально регулятивные процессы является ее умение использовать как манипулятивные технологии социальных коммуникаций, так и конвенциональные способы, добиваясь реализации поставленных целей.

7. Социокультурное содержание социальной регуляции определяет способы ее реализации в единстве социальных условий и культуры. Степень присутствия и величины флуктуации рациональных и иррациональных элементов в системе социальной регуляции зависят от глубины противоречия между культурой и социальными отношениями. Функциональное предназначение системы социальной регуляции состоит в постоянном поиске и нахождении приемлемого способа разрешения социокультурного противоречия. Возникающая напряженность между социальным и культурным служит своего рода генератором системы социальной регуляции, проявляясь в сознании и поведении людей. Эффективна система социальной регуляции, способная решать социокультурные противоречия рационально, обеспечивая социально-интегративные процессы и не ввергая общество, культуру, сознание индивидов в состояние раскола, распада и дезинтеграции.

8. Социальная регуляция невозможна без институализации ее социокультурных оснований посредством закрепления в социальных институтах формальным и неформальным образом культурных норм, ценностей, образцов поведения. Их изменения ведут к преобразованиям соответствующих практик, перемены в которых трансформируют функционально-регулятивную деятельность институтов. Противоречия между формальным и неформальным социокультурным содержанием социальных институтов служат базой для существования иррациональных факторов и тенденций. Социокультурные причины провала институциональных преобразований социальной регуляции заключаются в том, что они касаются лишь поверхностных формальных правил. Новые рациональные правила не затрагивают неформальные ограничения и накладываются на старую социокультурную основу, вызывая сопротивление и отторжение широких масс населения.

9. Специфика действия рационального и иррационального в социальной регуляции российского общества связана с преобладанием значения организационных форм регулирования социальных процессов над самоорганизационными, что обусловлено наличием социокультурного противоречия в виде раскола элементов традиционной и либеральной цивилизации, проявляясь в противостоянии центра и регионов, народа и власти, элиты и масс. Совершенствование организационной и деловой культуры в системе социальной регуляции генерирует стремление побыстрее привить на российскую социокультурную почву элементы западной институциональной матрицы. Их внедрение способствует возникновению иррациональных социальных процессов, обусловленных формированием институциональных ловушек как неэффективных, но стабильных норм, регулирующих экономическую и социальную сферу по извращенной схеме. Этим затрудняется передача социально-регулирующих функций института государства в неинституциональные формы регулирования. Предпосылки саморегулируемой деятельности возникают при активном участии государства на основе оказания материальной помощи социально неполноценным стоям и

создания достойных социальных условий функционирования экономики и бизнеса.

10. В социальной регуляции российского общества соотношение рациональных и иррациональных факторов определяется тем, что элита испытывает регулирующее влияние либерально-модернистских ценностей и стандартов поведения, а массы остаются под влиянием традиционных норм. Элита все более становится закрытой для проникновения в нее нижних и средних слоев. В социальных коммуникациях используется не рациональный диалог, а иррацио-нально-манипулятивные технологии. Императивно-интегративные методы социальной регуляции являются преобладающими, а недостаточность структур гражданского общества создает возможности самовластия элиты. Отчуждение от власти способствует появлению иррациональных социальных процессов и феноменов сознания, препятствуя конвенциональным технологиям социальной регуляции. Главным иррационально-образующим фактором в системе социальной регуляции является бедность населения и соответствующая ей культура. Культура бедности выступает иррациональным потенциалом социальной регуляции, способствующим различным формам девиантного поведения. Повышение уровня жизни, приобщение к знаниям и новейшим информационным технологиям становился одним из главных условий рационализации социальной регуляции.

11. Идеологии и социальные утопии оказывают регулирующее воздействие на сознание и поведение людей в различных общественных сферах на основе вырабатываемых ценностных и нормативных ориентиров. В них содержится как рациональный, так и иррациональный компоненты социальной регуляции. Рациональное содержание представлено определенными идеями об общепринятых схемах человеческой жизнедеятельности. Иррациональное вырастает в определенных общественных ситуациях как ложное идеологическое и утопическое сознание заинтересованных в нем общественных групп. Реально это проявляется в феноменах идеологем и утопизма, метаморфозах сознания

как превращенных формах его духовно-идеологического регулятивного влияния в системе социальной регуляции.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в следующем:

а) отдельные положения и материалы диссертации могут служить методологической базой для дальнейших теоретических исследований проблем социальной регуляции;

б) выводы, полученные в работе, могут быть использованы в процессе рационализации и реформирования сферы социальной регуляции, проведения социально-экономических реформ российского общества;

в) материалы диссертационного исследования могут применяться для улучшения функционирования учреждений и организаций институционально-государственного регулирования;

г) разработанный в диссертации подход к исследованию социальной регуляции в единстве рациональных и иррациональных факторов, проявляющихся в саморегуляции и регуляции внутреннего и внешнего характера, может быть применен для теоретического осмысления и практической коррекции хода реформ российского общества;

д) результаты- исследования могут применяться в преподавательской, научно-методологической работе, для совершенствования курсов лекций и семинарских занятий по социальной философии, социологии, политологии, конфликтологии.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены на II Всероссийском социологическом конгрессе 2003 г. и IV Российском философском конгрессе 2005 г. Результаты работы докладывались и обсуждались на международных, региональных, межвузовских научных конференциях, а также на кафедре социологии, политологии и права Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук Ростовского государственного университета.

Содержание диссертации отражено в 35 научных публикациях общим объемом более 30 п. л.

Материалы диссертации обсуждались и использовались в учебном процессе на кафедре социологии и психологии, а также кафедре юриспруденции Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасского политехнического института), на кафедре философии Новочеркасской государственной мелиоративной академии, что отражено в опубликованных методических пособиях общим объемом более 40 п. л.

Структура работы включает в себя введение, четыре главы, состоящие из одиннадцати параграфов, заключение и библиографический список.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, выявляется степень ее разработанности в философской и социологической литературе, определяется проблемный характер, ставятся цель и задачи, выделяются объект и предмет исследования, излагаются теоретико-методологические основания, формулируются элементы научной новизны и положения, выносимые на защиту, отмечается практическая значимость работы.

В первой главе «Социальная регуляция в контексте социально-философского исследования» анализируются различные подходы к изучению понятия социальной регуляции в философии, социологии, социальной психологии, определяется методология социально-философского исследования взаимодействия рационального и иррационального в системе социальной регуляции.

В первом параграфе «Социальная регуляция как предмет социально-философского исследования» рассматривается значение социальной регуляции в организации и функционировании общества. Социальная регуляция предстает важным элементом функционирования любого общества как целостной системы, стремящейся к упорядочению функций своих подсистем в процессе воспроизводства и изменения. Социальная регуляция возникает в про-

странстве социального взаимодействия на основе социокультурной самоорганизации и саморегуляции, а также государственно-институциональной организации и социального регулирования в управленческих процессах. Социальная регуляция защищает общество от иррациональных процессов дезорганизации, дисфункциональности, аномии, способствует установлению рационального порядка, функционального взаимодействия, социальной определенности и идентичности в сложной и многоуровневой жизнедеятельности людей.

Социальная регуляция охватывает саморегуляцию, связанную с влиянием социокультурной среды, которая превращает субъект в объект своего влияния, и социальное регулирование, связанное с сознательным, целеполагающим воздействием субъекта на объект, совмещая их в единстве и определяя тем самым жизнедеятельность личности, группы, сообщества людей на основе культурных норм, ценностей, потребностей, сформированных в определенном пространстве культуры.

Отличительным признаком устанавливаемой коммуникации в определенной системной организации, представляющей основу действия социальной регуляции, является наличие внутреннего порядка, достигнутого рационально или принятого на базе норм, рациональность которых подтверждена социокультурной практикой.

Вне коммуникации невозможна человеческая свобода как способ соединения разума и экзистенции, в который разум вносит начало понимающего взаимодействия, освещая изначально темное хаотическое иррациональное бытие и создавая основы рационального порядка.

Социальная регуляция определяет целостное образование общества как органической системы, поддерживает ее в состоянии равновесного отношения с составляющими частями, противодействует их постоянному стремлению к неравновесному состоянию и хаосу путем установления определенного равновесного порядка.

В условиях социальной регуляции коммуникация выступает как механизм настройки, согласованности, соединяющий систему. Но коммуникация -

это дифференциация, не всегда подразумевающая движение к консенсусу и создающая бифуркацию восприятия и отключения, из-за чего ход социальных изменений подвержен случайностям.

Действие системы социальной регуляции связано с ее функционированием на основе следующих принципов:

1) действие системы социальной регуляции определяется ее центром и дополняется саморегуляцией индивидов и общественных структур, реализуется на уровне центральной организации с ее императивным регулирующим влиянием и региональной самоорганизации;

2) кумуляция регулирующих функций центра дополняется коммуникаци-► ей в региональных и локальных частях системы;

3) из центра исходят императивно-регулирующие функции общесистемного характера, дополняемые саморегулятивной деятельностью индивидов и социальных общностей;

4) наивысшая степень рационального содержания социальной регуляции достигается в условиях, когда рациональные регулирующие функции центра находят поддержку, желание и готовность их выполнить в массах:

5) функционирование современных систем социальной регуляции все более подвержено влиянию интересов и потребностей конкретных индивидов, поэтому центральные элементы, сохраняя свои ключевые социально-регулирующие функции, постепенно уступают многие позиции региональным частям;

6) социальная регуляция присутствует в обществе повсюду, на любом уровне, и является сущностной его характеристикой.

Во втором параграфе «Методология социально-философского исследования взаимодействия рационального и иррационального в системе социальной регуляции» определяются основные методологические параметры изучения рационального и иррационального в системе социальной регуляции.

Общество выступает в качестве организованной и регулируемой целостности, функционирующей на основе побуждающего и упорядочивающего воз-

действия социальных институтов к определенной деятельности и поведению людей, групп, общностей и объединений, дополняемой их самоорганизацией и саморегуляцией в процессе взаимодействия в соответствии с социокультурными нормами и представлениями. Социальное регулирование может приобретать различный характер: государственно-политический, правовой, административный, моральный, традиционалистский, основанный на обычаях и традициях, а также осуществляться на различных уровнях: личностно-индивидуальном, групповом, региональном, государственном, глобальном. Важную роль при этом играют процессы социализации личности и институциализации социально-политической жизни, а также механизмы действия социального контроля с применением правовых и моральных санкций, использованием силы общественного мнения.

Среди социальных институтов главную регулятивную роль выполняет государство в преодолении хаотического, деструктивного, беспорядочного существования людей, связанного с их естественным состоянием в форме «войны против всех», установлении порядка с помощью выработки общих регулирующих пределов на основе сосредоточения власти в одном человеке или в собрании людей, объединяющих все воли граждан в единую волю.

Действие системы социальной регуляции связано с регулярностью, т. е. повторяемостью социальных событий, социальных действий, направленных на восстановление утраченного социального порядка или на установление, достижение его в соответствии с рационально поставленными целями на основе определенных потребностей.

Существует свободная мотивация деятельности в условиях свободного выбора в соответствии с потребностями жизнедеятельности на основе культурных образцов и культуры, и деятельность, навязанная извне, силой принуждения, т. е. путем безальтернативного подчинения внешним условиям.

Другими формами принуждения могут быть: экономическое принуждение, выступающее как односторонняя зависимость человека от материальных условий его существования; технологическое принуждение, выражающее одно-

стороннюю зависимость человека от условий труда и производства, связанную с его узкой профессиональной квалификацией и привязанностью по этой причине к определенному месту работы и жительства; идеологическое принуждение, возникающее в результате манипулирования личным интересом.

Основными сферами приложения, реализации и действия системы социальной регуляции выступают различные подсистемы общества: политико-управленческая, определяемая властно-распорядительной и государственной деятельностью правящей элиты; социально-экономическая, в которой могут действовать рыночные или нерыночные факторы; духовно-идеологическая, определяемая действием духовно-регулирующих элементов на сознание и поведение людей - социокультурных норм и идеологий.

Изменения в обществе связаны с преобразованиями в системе социальной регуляции и, наоборот, преобразования в последней сказываются на состоянии общества. В силу этого можно выделить этапы ее изменений, связанные с традиционным, индустриальным, постиндустриальным обществами, а также можно говорить о западном и восточном социокультурном содержании социальной регуляции. Существуют также технологические этапы действия механизма социальной регуляции. Во-первых, система социальной регуляции составляет единое целое с социальными условиями, которые являются объектом регулирования. Центр системы социальной регуляции мобилизует другие ее элементы для восстановления нарушенного равновесия в ответ на внутренний или внешний вызов. На втором этапе происходит процесс регулирующего действия по восстановлению необходимого состояния системы для ее оптимального функционирования. И, наконец, третий этап характеризуется полным восстановлением функций и предполагает проведение анализа допущенных ошибок и просчетов в функционировании всей системы социальной регуляции.

Особую роль в системе социальной регуляции играет мораль и морально-нормативное регулирование, где не существует четко выраженных субъектов и объектов социальной регуляции, и от человека требуется формирование способности самостоятельно в определенных границах осуществлять свою жизне-

деятельность на основе нравственных ориентиров, выработанных человечеством.

Нормативная регуляция выступает в большей мере как саморегуляция на основе моральных норм, которые общество и личность предъявляют себе. Но при выдвижении определенных норм в качестве требований по отношению к другим субъекты и объекты нормативной регуляции различаются в большей степени.

Другим элементом нормативной регуляции выступает сам способ побуждения, приобщения, поощрения и приучения к исполнению нормы, основанный на принуждении или свободном выборе.

В нормативную регуляцию включается еще один ее элемент - сознание, так как нормы существуют не только в виде определенных правил поведения и способов побуждения к их исполнению, но и представлений о том как «должно бьпъ» в виде принципов, правил, предписаний, запретов, оценок, идеалов, образующих систему общественных ценностей.

В обществе действуют многочисленные способы нормативной регуляции. Норма может выступать в качестве институционального и неинституционачь-ного регулятора деятельности. Как институциональный регулятор норма действует в системе права, в различных административных, организационных правилах, уставах и инструкциях, а также в качестве корпоративных требований. Здесь существует разделение на объект и субъект социальной регуляции, поскольку за каждой нормой стоит государство или корпоративная организация. Неинституциоиальные же нормы, и соответствующий им характер регулятивных требований, существуют в морали, обычаях, традициях, ритуалах как социокультурных формах человеческой жизнедеятельности.

Во второй главе «Сознание и социальная регуляция» рассматривается социально-регулирующая роль сознания во взаимодействии его рациональных и иррациональных компонентов, выступающих способами социальной регуляции, проявляющимися сознательно или стихийно в социальных процессах и поведении людей.

В первом параграфе «Социально-регулятивная функция сознания: взаимодействие рационального и иррационального» анализируется содержание рационального и иррационального как феноменов сознания и человеческой деятельности в системе социальной регуляции.

Рациональное и иррациональное самым тесным образом связано в жизнедеятельности личности и общества. Иррациональное является первичным социальным регулятором, побуждающим индивидов к сознательной рациональной деятельности для того, чтобы рационализировать, привести в определенный порядок иррациональный мир. Иррациональное - это неизбежный источник и спутник рационального, резерв рационального, неизбежное условие его настоящего и будущего существования.

Взаимодействие рационального и иррационального может приобретать формы противоборства и противостояния, совпадения и соподчинения, взаимообусловленности и использования одним фактором элементов другого.

Сознание отражает иерархичность строения системы социальной регуляции и степень участия в ней различных социальных субъектов, использующих рациональные или иррациональные факторы. В данном отношении возможности элиты значительнее, чем у остальной массы людей: получать более достоверную информацию и качественное образование, использовать различные источники культурного роста. Но это не значит, что элита постоянно применяет рациональные факторы социальной регуляции. Элита, в случае необходимости, использует иррациональные способы и методы социальной регуляции в реализации социальной регуляции, с помощью которых она добивается своих тайных целей, рационально поставленных и обоснованных, что помогает ей удержаться на высших ступенях социальной иерархии. При достижении этих целей может использоваться и рациональный фактор, когда однобокое культивирование рационализма и бездумное его насаждение в качестве идеологической основы способствует расширению иррациональных технологий социальной регуляции.

Интенсивность колебаний от рационального к иррациональному определяется социокультурным и социально-политическим контекстом, возрастая в

условиях социокультурного кризиса и социальных потрясений, когда в сознании людей исчезают и ломаются привычные нормы и ценности при замене их иррациональной мотивацией.

Усиление влияния иррационального фактора в социальной регуляции происходит путем абсолютизации и присвоения властвующей элитой рационально-регулирующей функции сознания и использования рационализма для утверждения иррациональной воли к власти, из которой вырастает авторитарный стиль социальной регуляции на основе манипулирования массами.

По мнению М.М. Бахтина, «ошибка рационализма отражается в противопоставлении объективного как рационального субъективному, индивидуальному, единичному как иррациональному и случайному»2. Рационально-регулирующий монологизм сознания ведет к утверждению авторитарного стиля руководства и управления обществом и поведением людей. Социальные изменения ставят перед необходимостью преобразований социальной регуляции, потому что общество не может постоянно находиться в тисках внешне-регулирующего действия только монологизированного сознания. Возникает потребность его дополнения активностью, рациональностью сознания, вырастающего из диалога, толерантности и широкого социального согласия.

Сознание не только выполняет свою регулирующую функцию, являясь духовным инструментом социальной регуляции, осуществляемой '(сверху» элитой, устанавливающей и рационально определяющей параметры социального порядка, но и играет роль духовного коммуникатора между субъектами социальной регуляции и саморегуляции, осуществляемой «снизу», на уровне неформального общения и взаимодействия.

Во втором параграфе «Рациональные и иррациональные способы социальной регуляции» выясняется, что в условиях современного общества назначение и роль рационального как фактора социальной регуляции состоит не только в определении целей и приоритетов социальных изменений, важных для элиты, но и в установлении консенсуса в рамках всеобщих социокультурных

2 Бахтин М.М. Человек в мире слова М , 1995 С 39

28

смыслов жизнедеятельности общества и личности на всех уровнях социальной иерархии.

Рационалистическая позиция, или, как ее именует К. Поппер, «позиция разумности»3, направлена на выявление позитивной роли разума в организации и регуляции социальных отношений, существующих во взаимоотношениях людей и вытекающих из этих отношений. Рациональное в социальном контексте -это прежде всего результат и способ существования социальной действительности, способ ее организации и социальной регуляции, представленный разумной способностью составляющих ее индивидов находить общие решения возникающих проблем. Назначение рационального в социальной регуляции - не в установлении «сверх}'» каких-то образцов, форм и конструкций социальной действительности, к реализации которых следует стремиться, а в том, чтобы быть средством ее улучшения и регуляции на основе «рационального единства человечества». В этой свази значение и роль рационального заключается не в провозглашении вечных социальных истин и великих идей, не в пророчестве нико! да не существовавшего общественного устройства на основе радикальных преобразований, а в рациональной регуляции отношений между людьми на основе всеобщих смыслов их жизнедеятельности, идущих «снизу» от каждого индивида.

Рациональное в социальной регуляции обязано своим возникновением прежде всего межличностному или интерперсональному взаимодействию, осуществляемому индивидами в обществе. Данная позиция противоположна другой, связанной с мечтаниями о новых социальных мирах и устройствах, 1де развитие разума, а следовательно, и социальности, контролируется, планируется и регулируется высшим разумом. Установление такого социального порядка возможно только на основе иррациональной веры в рациональное решение всех социальных проблем, поддерживаемой иррациональным воодушевлением с помощью идеологических кампаний. В подобном рационально-тоталитарном

5 Поппер К.Р Открытое общество и его вра!и Т 2 Время лжепророков Гегель, Маркс и другие оракулы / Пер с анп , под ред. В Н Садовского М, 1992 С 260.

29

обществе с размахом используются иррациональные способы социальной регуляции.

В социальной регуляции необходимо не состояние иерархии сознания, когда наверху находится всеохватывающий разум как всезнающая рациональность с готовыми истинами и указаниями, а диалог сознаний, «гго исключает вечные истины разума с иррациональной верой в великую идею, указующую «светлый путь». Не существует вечных истин социальных изменений, они всегда конкретны и зависят от социокультурных условий, которые создаются индивидами.

Социальная практика продемонстрировала несостоятельность построения новых принципов социальной регуляции на основе рационального уничтожения веками складывавшихся социокультурных и институциональных матриц. Совершенствование и улучшение системы социальной регуляции состоит не в решительном ниспровержении старых социальных институтов, замене существующих социокультурных норм новыми по рациональному плану, а в рациональной социальной регуляции, чтобы «добиваться лучшего, более рационального общества»4.

Взаимодействие рационального и иррационального в социальной регуляции возможно двумя- способами. Один из них состоит в том, чтобы использовать эмоции и насилие, а другой - в применении разума как социальной рациональности в достижении разумного компромисса. В социальной регуляции не существует примеров «чистого» проявления рационального или иррационального - эмоции, воля, насилие всегда соседствуют с использованием разумной беспристрастности и расчетливости. Все дело лишь в том, насколько необходимо их сочетание в-конкретной ситуации, где больше требуются политическая воля и эмоции, а где необходим трезвый расчет разума.

Социальная регуляция, с точки зрения Ю. Хабермаса, включает процесс коммуникативного действия, связанного с налаживанием рациональных отно-

4 Валлерстайн И Социальное изменение вечно? Ничто никогда не изменяется // Социолог и-ческие исследования. 1997. №1 С. 9.

шений, установлением доверия и взаимопонимания на основе общего дискурса5. Сфера коммуникативного действия всегда связана с рационализацией, освобождением от многочисленных проявлений иррационального. Они обусловлены проблемами взаимодействия индивидов, отсутствием взаимопонимания на основе общего языка разума между властью и гражданами, элитой и массами, и вызваны недовольством действиями чиновников, обогащением немногих и обнищанием большинства, неэффективностью экономики и отсталостью социальной сферы, что способствует росту иррационального как в эмоциях, страстях масс, так и в применении элитой манипулятивных технологий социальной регуляции.

В социальной регуляции наблюдается несоответствие между формальной рациональностью властной элиты и рациональным содержанием ее регулятивной деятельности. Существует также асимметрия рационального в социальной регуляции, где формальным правом рационально действовать обладают властвующие структуры, поэтому общество регулируется исключительно рациональным, исходящим от элиты, чиновников, власти.

Расширяющееся социальное пространство социально-коммуникативного действия требует соответствующей социальной регуляции, освобожденной от однобокой рациональности. В противном случае происходит формирование сознания рациональной непогрешимости.

В третьем параграфе «Сознательность и стихийность как проявления рационального и иррационального в социальной регуляции» анализируется вопрос о сознательности и стихийности человеческих действий как о мере их рациональности и иррациональности.

В условиях современного общества назначение и роль рационального в социальной регуляции состоит не только в установлении целей и приоритетов социальных изменений, важных с точки зрения элиты, но и в установлении консенсуса в рамках всеобщих социокультурных смыслов жизнедеятельности

5 Хабериас Ю. Демократия. Разум. Нравственность (Лекции и интервью. Москва, апрель 1981 г.). М„ 1992. С. 161-162.

общества и личности на всех уровнях социальной иерархии.

Социальная регуляция функционирует в виде баланса рационального и иррационального как сознательного и стихийного, нарушение которого ведет, с одной стороны, к ослаблению общества и «социальной атонии/>, а с другой - к накоплению разрушительных анархических сил6.

Изменение социальной регуляции происходит на фоне подрыва регулятивной роли коллективного сознания и передачи многих регулирующих функций индивидуально-личностному сознанию, что усиливает возможности проявлений стихийности, так как сопровождается утратой обществом функций социального контроля по отношению к личности, которая вынуждена самостоятельно использовать нормативную базу общества для регуляции своего поведения.

Внешняя социальная регуляция заменяется внутренней при повышении роли рационального в социально-регулирующей функции сознания и вытеснении иррационально-стихийного на периферию социальной регуляции. Но в ходе этого процесса появляются регулирующие факторы иррационального характера, которые связаны с тем, что в своей сознательной деятельности человек реализует стихийно-иррациональную волю окружающего общества, где проявляется сильное влияние коллективного бессознательного. Тем самым индивид превращается в средство достижения внешних для него целей, а отношения его с другими людьми приобретают «характер взаимных манипуляций»7.

В системе социальной регуляции используются различные технологии, но главной из них остается манипулирование как способ регулирующего воздействия, что связано со стихийными и иррациональными тенденциями, и задача заключается в том, чтобы манипулирование уступило место активному и разумному сотрудничеству конвенционального характера «верхов» и «низов», управляемых и управляющих как осознанному и рациональному их взаимодействию.

Изменения в социальной регуляции не означают автоматического про-

6 Франк С Л Духовные основы общества М , 1992 С 115

7 Фромм Э Бегство от свободы; Человек для себя Мн.. 2000 С. 147.

32

движения в сторону разумного устройства общества и утверждения повсеместно рациональных начал8, а скорее всего, связаны с борьбой сознательного и стихийного как проявлений рационального и иррационального, и все попытки рационально определить и установить справедливый социальный порядок сопровождаются негативными явлениями иррационального содержания, связанными с раз1улом «организованной» стихийности, напряженности, неуравновешенности и неупорядоченности, развитием социального конфликта, потерями и жертвами человеческих жизней, разрушением былой стабильности и прежнего социального порядка.

Разделение общества на элиту и массы является важным условием и главным признаком любой системы социальной регуляции, поэтому вместе со сменой элиты происходит и смена системы социальной регуляции9. Достижение социального равновесия осуществляется элитой на основе силы, мощи, а также рациональной способности предвиденья во всех сферах жизнедеятельности общества, что позволяет элите действовать превентивным образом, предвосхищая и предотвращая сознательными, рациональными способами темную стихию возможного общественного хаоса.

Избежать социальных изменений в виде социальных потрясений и разгула стихийности масс, а также удерживать ситуацию под контролем в системе социальной регуляции элита может только в условиях постоянного обновления и восприятия новых идей и технологий управления, совершенствования своей способности подчиняться веяниям времени, своего умения самоорганизоваться на основе внутреннего морального порядка и норм социокультурной действительности, что под силу лишь лучшим ее представителям10.

Сознание возникает и существует как духовный компонент деятельности

Маркузе Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории СПб., 2000 С. 527-528.

' Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования 1994. № 10. С. 187-196, Михельс Р Демократическая аристократия и аристократическая демократия // Социологические исследования 2000 № 1 С 107; Парето В О применении социологических теорий // Социологические исследования 1995 № 10. С 142

ю

Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философф.

33

1ЖГЯ

определенных субъектов - отдельных индивидов, групп, социальных общностей и общества в целом, проявляясь на обыденном и теоретическом уровне, оно функционирует в качестве реальной духовно-регулирующей социальной силы, сочетающей рациональные и иррациональные факторы в их влиянии на поведение людей в определенных социокультурных условиях.

В третьей главе «Социокультурные основания социальной регуляции» выявляются социокультурные составляющие социальной регуляции рационального и иррационального характера.

В первом параграфе «Теоретические проблемы изучения социокультурных оснований социальной регуляции» анализируется процесс активного использования понятия «социокультурное» в характеристике общества, соединенного миром культуры, носителем которой выступает человек. Согласно Веберу, социокультурное выступает как действие, несущее определенный социальный и культурный смысл и испытывающее регулирующее воздействие этого смысла, которое может быть: 1) целерациональным; 2) ценностно-рациональным; 3) аффективным; 4) традиционным". Знаменательно, что типы социального действия располагаются соответственно нарастания в них рациональности, являющейся характеристикой социальных изменений и соответствующей социальной регуляции. Рационализация является главной характеристикой изменения социокультурного содержания социальной регуляции.

М. Вебер поставил проблему соотношения рациональности и иррациональности в хозяйственной жизни как часть более значительной проблемы изменения соотношения рационального и иррационального в социальной регуляции по мере капиталистической модернизации. Степень хозяйственного рационализма различна Ъ зависимости от социокультурного состояния. В условиях традиционного общества она невелика, а при капитализме хозяйство в высокой степени расчетливо, рационально, потому что создается для получения прибыли. Но в такую формальную рациональность вторгаются мощные материальные

" Вебер М. Избранные произведения / Пер с нем. М, 1990. С 628.

34

иррациональности, созданные прежде всего разделением дохода12. Тенденция постоянного взаимодействия рационального и иррационального является постоянной характеристикой социальной регуляции во всех сферах ее проявления.

Для характеристики социального взаимодействия в современных условиях теоретическую ценность представляет также понятие социокультурной системы, которое ввел в научный оборот П. Сорокин. Согласно его теории, в структуру социокультурного взаимодействия входят:

1) личность как субъект взаимодействия;

2) общество как совокупность взаимодействующих индивидов с его социокультурными отношениями и процессами;

3) культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и совокупность носителей, которые объективируют. социализируют и раскрывают эти значения13.

Каждый из этих элементов связан взаимодействием с другими, образующими социокультурную матрицу в неразрывном единстве. В этом и состоят социокультурные основания социальной регуляции, потому что без регулирующей роли культуры в жизнедеятельности личности и общества, и, наоборот, влияния общества и личности на культуру, невозможно функционирование как всей социокультурной системы, так и ее отдельных элементов.

Т. Парсонс рассматривал любую систему как состоящую, во-первых, из единиц и, во-вторых, из стандартизированных отношений между этими единицами14. «В социальной системе минимальной единицей является роль участвующего индивидуального деятеля (или, если угодно, статус-роль), а минимальное отношение представляет собой стандартизированное взаимодействие, когда каждый участник функционирует как деятель, в той или иной мере ори-

12 Вебер М История хозяйства Город / Пер. с нем. М. 2001. С 22

13 Сорокин П.А Человек Цивилизация Общество. М , 1992 С 219

14 Парсонс Т Функциональная теория изменения // Американская социологическая мысль Тексты М., 1994. С. 466.

ентируясь на других, и, наоборот каждый является объектом для всех остальных»15.

Социальная структура включает элемент стандартизированного отношения, являющегося частично нормативным, потому что оно с позиций единицы состоит из ряда ожиданий относительно поведения этой единицы соответственно разделению на приемлемое - неприемлемое, правильное - неправильное. Утверждая, что «структура социальных систем в общем состоит из институционализированных стандартов нормативной культуры»16, Т. Парсонс устанавливает единство социокультурного и институционального в социальных системах, подверженных регулятивному влиянию институционализированных нормативных стандартов культуры.

Устойчивость функционирования институционального комплекса регулирования зависит, во-первых, от стабильности самих нормативных стандартов, во-вторых, от минимального уровня подверженности действующих единиц влиянию определенных внутренних обязательств, т. е. их готовности действовать в соответствии с определенными ожиданиями. В-третьих, институциали-зация невозможна без одинакового для всех «понимания того, чем является система отнесения»17. М Вебер, П. Сорокин, Т. Парсонс заложили теоретические основы к разработали базовые теоретико-методологические положения социокультурного и структурно-функционального анализа общества, согласно которым нормы и ценности культуры в их институциональной определенности выступают в качестве важнейших социальных регуляторов.

Во втором параграфе «Социокультурный подход к изучению рационального и иррационального в системе социальной регуляции» рассматривается влияние социокультурного противоречия на процессы социальной регуляции.

15 Парсонс Т Функциональная теория изменения // Американская социологическая мысль Тексты. М„ 1994. С 466-467.

16 Там же С. 468.

17 Там же. С. 468.

Социокультурный подход к изучению рационального и иррационального в системе социальной регуляции состоит в том, чтобы рассматривать воспроизводственную деятельность в условиях определенной культуры и общества, где «постоянно возникают противоречия между социальными отношениями и культурой, т.е. социокультурные противоречия»18.

Социокультурное противоречие представляется одновременно ках рационально-позитивная, созидающая, организующая, движущая сила общественного изменения, так и мощный иррационально-негативный потенциал распада и дезорганизации, ведущий к разрушению общества. Задача социальной регуляции заключается в том, чтобы суциокультурное противоречие не выходило из-под контроля рационально-регулирующих сил, задача которых - на основе рационального диалога, толерантности, учета различных позиций и интересов обеспечить социально-приемлемый способ его разрешения.

Социокультурная напряженность, возникающая между социальным и культурным, выступает основным генератором системы социальной регуляции, рациональным и иррациональным путем проявляясь в логических формах сознания и деятельности людей.

Рациональное умение формировать срединную культуру посредством медиации служит показателем уровня развития общества и культуры, степени их взаимовлияния в системе социальной регуляции, способности решать социокультурные противоречия превентивно, не доводя их до раскола общества, культуры, сознания индивидов.

В российском обществе социокультурные противоречия разрешаются в форме раскола, противостояния элементов традиционной и либеральной цивилизации, что проявляется в противостоянии общества и его локальных частей, народа и власти, элиты и масс, отражаясь в сознании как противоречивое переплетение и борьба рационального и иррационального, снижающие эффективность социальной регуляции.

" Ахиезер А С Россия- критика исторического опыта (социокультурная динамика России). Том 1 От прошлого к будущему / 2-е изд., перераб. и дополн Новосибирск, 1997. С. 56.

37

В ходе модернистской трансформации российского общества смена модели социальной регуляции связана с вытеснением традиционалистских норм и ценностей, уменьшением их влияния и усилением значения общечеловеческих ценностей как приоритетного социально-регулирующего фактора в сознании и поведении россиян, что возможно на основе роста их материального благополучия и роста ценностного сознания.

Одной из форм социальной дифференциации российского общества становится группа интересов19. Она определяется Н.И. Лапиным как «поле взаимодействия» индивидов, как «сеть интересов», выражающая стремления индивидов выйти за пределы их нынешнего состояния, как «мягкое поле» социокультурных взаимодействий, активно влияющее на свою среду, а в субъективном плане как некая критическая масса индивидов, приверженцев традиционалистских или инновационных, модернистских ценностей и их последователей и сторонников.

Группы интересов, понимаемые в широком социокультурном смысле, создают поле социальной регуляции, немыслимы без создания, функционирования определенных групп влияния, которые играют важную роль во взаимодействии элиты (политической, духовной, экономической, профессиональной) с группами интересов и широкими народными массами. Поэтому группы интересов играют весьма активную роль не только в самоорганизации и саморегуляции общества, но и в его организации и регуляции, т. е. на всех уровнях функционирования социальной регуляции. Смена одной парадигмы социальной регуляции другой напрямую связана с победой одних ценностей над другими, заменой, например, традиционалистских ценностей ценностями модернистского характера, а также со сменой и уходом исповедовавших их групп, уменьшением их влияния в системе социальной регуляции.

В третьем параграфе «Институциональные формы социальной регуляции: социокультурное содержание рационального и иррационального»

19 Лапин Я И. Ценности, группы интересов и трансформация российского общества /' Социологические исследования. 1997. № 3. С. 19.

38

анализируется связь социокультурного содержания ценностей и норм с институциональной социальной регуляцией в проявлениях рационального и иррационального.

Социальные институты выступают элементами системы социальной регуляции, состоящими из ценностей, норм, идеалов, образцов поведения социокультурного содержания, посредством которых происходит упорядочение и регулирование деятельности, а также взаимодействия индивидов формальным и неформальным образом в институционально обозначенных границах, где важную роль играют определенные организации. «В результате социальный институт - это социальная общность, организованная социальными статусами и ролями. Социальными (демографическими, экономическими, политическими, духовными и т.п.) институтами являются семья, завод, парламент, церковь и 20

т.п.» .

Теория социальных институтов указывает на их непрерывное изменение соответственно обстоятельствам21. Социальные институты отбирают и фиксируют устойчивые связи и отношения, содержат эталоны и образцы поведения на основе определенных норм и ценностей для передачи их новым поколениям, а также гибко реагируют на изменяющиеся социальные условия и изменяются сами для соответствия выполняемых регулятивных функций требованиям социальной действительности и потребностям людей. Тем самым социальные институты оказываются «самонастраивающимся» инструментом самоорганизации и организации, саморегуляции и регуляции. Непрерывное, регулярное и регулируемое воспроизводство и функционирование общества определяется совершенством социальных институтов как наиболее существенных элементов системы социальной регуляции.

Институты предполагают «взаимную типизацию опривычеиных действий деятелями разного рода»22, что создает основу для процессов институализации

20 Соколов С В Социальная философия'Учеб пособие для вузов М, 2003. С 67

21 Веблен Т Теория праздного класса М., 1984. С. 201

22 Бергер Я, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 92.

в контексте рационально осмысленной деятельности человека и ее реальных практик.

Институциональные исследования, связанные с выявлением роли пракгик как основы формирования и функционирования социальных институтов, признают важность как формальных, так и неформальна институциональных норм, изменяющихся в условиях преобразований практик23. Рынок рассматривается как переплетение социальных сетей, «под которыми понимается совокупность устойчивых связей между фирмами и индивидами»24. Рынок, в том числе и российский, является результатом, продуктом регулирования со стороны государства и социальных институтов, которые не просто на него влияют, а конструируют его, выступая главными конфигураторами.

Исследование процесса социальной адаптации позволяет выявить структуру регуляторов на самом различном уровне, меняющихся в ходе изменений социальных институтов. Институциональная подструктура общества расположена ближе к поверхности общественной жизни, носит более явный характер и значительно более управляема, а социально-групповая является более скрытой и не приемлет прямых способов управления, ее можно преобразовать косвенным путем, реформируя основные социальные институты, и в этом смысле институциональная подструктура является «ведущей», а социально-групповая -«ведомой»25.

Взаимовлияние и пересечение двух социально-регулирующих матриц -институциональной и социокультурной - происходит тогда, когда изменения в социальных институтах способствуют изменениям в обществе и культуре, личностной мотивации социального и, наоборот, изменившиеся социальные условия, культурные нормы и ценности оказывают социально-регулирующее дейст-

23 Радаев В В Экономическая социология Курс лекций' Учеб пособие М 2000 С 32

24 Радаев В В Рынок как идеальная модель и форма хозяйства К новой социологии рынков // Социологические исследования 2003 № 9 С 29

25 Заславская Т.И. Трансформационный процесс в России, социокультурный acneici II Социальная траектория реформируемой России Исследования Новосибирской экономико-социологической школы Новосибирск, 1999. С 150

40

вие на повышение эффективности функционирования социальных институтов.

Социальные институты содержат формальные правила, которые можно быстро изменить законодательно, и неформальные ограничения, определяющиеся глубиной социокультурного наследия и деятельностью тех социальных групп, которым они принадлежат. Социокультурные причины провала и пробуксовки институциональных преобразований заключаются в том, что они касаются поверхностных, формальных правил, не затрагивая неформальные ограничения глубинного, социокультурного содержания. Поэтому для улучшения функционирования социальных институтов необходимы не только новые законы и формальные правила, но и изменение психологии, сознания и культуры.

Стимулирование инновационных процессов, привлекающих массовые общественные группы, способно изменить соответствующие социальные практики26. Создавая поведенческие стратегии и предлагая их массам для реализации в своей жизнедеятельности, элита оказывает регулирующее влияние на трансформацию социальных институтов и изменение всей системы социальной регуляции в целом.

В четвертой главе «Рациональное и иррациональное в системе социальной регуляции российского общества» исследуются особенности социальной регуляции в трансформирующемся российском обществе, изучается взаимодействие элиты и масс как основное социально-регулирующее отношение в российском социокультурном пространстве, выявляется роль идеологий и утопий в системе социальной регуляции России.

В первом параграфе «Особенности возникновения и действия рационального и иррационального в социальной регуляции трансформирующегося российского общества» изучаются особенности появления и действия рациональных и иррациональных процессов социальной регуляции в различных сферах российского общества - экономической, политической, социальной.

26 Заславская Т И Социокультурная трансформация российского общества Деятельностно-структурная концепция. М., 2002. С. 506

Одной из особенностей социальной регуляции России является ее чрезмерная централизация и заорганизованность в условиях существования социокультурного разрыва между бедными и богатыми, элитой и массами, правыми и левыми, противоречия между потребностями народа и властью, отсутствия срединной культуры, преобладания организационных форм регулирования социальных процессов над самоорганизационными. Социокультурными условиями обусловлено преобладание в системе социальной регуляции России роли и значения институционально-государственной регуляции, так как в основных институтах ее системы социальной регуляции всегда существовала и существует борьба двух начал - элитного и массового, ведущего и ведомого, возвышенного и низменного, ответственного и безответственного, потребностно-регулируемого внутренней дисциплиной самоорганизации и императивно-регулируемого внешне-принудительной дисциплиной организации. Неоднократные попытки достичь гармонии и примирения между указанными составляющими социальной регуляции в России, обеспечив тем самым их эффективное взаимодействие, привели в условиях недостагка рационализации российского капитализма начала XX в. к рационализации социального конфликта как основного средства достижения социального равновесия в системе социальной регуляции и урегулирования социального вопроса. Но это привело не к торжеству гуманизма и свободы, а к установлению авторитарного, закрытого общества на основе нарушения прав и свобод человека в угоду рационально установленной «сверху» социальной регуляции классового характера при господстве институтов восточной социально-экономической институциональной матрицы27.

Но такое положение не могло сохраняться достаточно долго в изменившихся социокультурных условиях конца XX в., когда изменилась социальная роль института государства как главного элемента социальной регуляции в раз-

27 Бессонова О Э Институциональная теория хозяйственного развития России // Социальная траектория реформируемой России' Исследования Новосибирской экономико-социологической школы Новосибирск, 1949, Кирдина С Г. Институциональные матрицы и развитие России М, 2000.

витых странах капиталистического Запада, где государство под влиянием внутренних и внешних условий стало социальным, активно вмешиваясь в процесс регуляции производства и потребления. Этому способствовали такие процессы, как рост производства и его качественное изменение на основе научно-технического прогресса, развитие различных форм собственности, активное участие гражданских структур в решении социальных проблем.

Процесс трансформации российского общества связан с его модернизацией, которая неотделима от рационализации системы социальной регуляции как повышения уровня культуры и упорядоченности функционирования ее государственных структур при одновременной замене планирования и директивного управления регулирующим воздействием правового и экономического характера в условиях политики, направленной на разграничение полномочий и обязанностей центра и регионов, усиление роста экономической и деловой активности среднего и малого бизнеса, повышение роли и участия масс в саморегуляции и самоуправлении делами общества.

Возникающие в этих условиях проблемы обусловлены изменениями в институциональной структуре, что в целом негативно сказывается на состоянии сознания, идеологии, культуры российского общества как социокультурных составляющих социальной регуляции и приводит, в свою очередь, к возникновению институциональных ловушек в виде формирования неэффективных, но стабильных норм, играющих важную роль в регулировании экономической и социальной сферы по извращенной схеме.

Волевое, во многом иррациональное решение перенять элементы западных институциональных матриц и некритически применять их в российской системе социальной регуляции привело не к улучшению ее функционирования, а во многом ухудшило положение, обернулось криминалом и откровенным ограблением широких масс, ростом безработицы, потерей квалифицированной рабочей силы, что является свидетельством снижения регулирующей роли государства.

Является востребованной роль государства как основного социального

регулятора, вмешательство которого в экономику носит вынужденный характер при доведении до совершенства скрытой регулирующей роли рынка, который в силу своей природы не может регулировать все социальные процессы, поэтому государство, не мешая экономике, бизнесу и людям работать, создавать материальные блага и зарабатывать самостоятельно, обязано заботиться о справедливом распределении доходов, а также не забывать социально неполноценных.

Во втором параграфе «Взаимодействие элиты и масс в российском социокультурном пространстве: рациональные и иррациональные аспекты» изучается взаимодействие элиты и масс как основное отношение системы социальной регуляции российского общества.

Взаимодействие российской элиты и масс рассматривается «в контексте тех принципиальных изменений, которые происходят в настоящее время в понимании рациональности в связи с переходом от классической модели рациональности к ее современным постклассическим формам»28. Речь идет не только о социальной регуляции как господстве одних и подчинении других (эта ее часть не утратила и не утратит своего значения для общества), но и о социальной регуляции как постоянно возникающем рациональном понимании в ходе совместного социального действия по достижению обозначенных целей. Проблема формирования системы социальной регуляции на основе согласованности и взаимодействия элиты и масс приобретает особое значение, а нахождение путей ее разрешения становится общественной необходимостью. Более того, массы стали важной силой в процессе модернизации общества, занимая все более активную позицию в регуляции социальных процессов29.

Однако возрастание необходимости понимающего взаимодейст вия элиты и масс в системе социальной регуляции и повышение роли масс в этом процессе не отменяют факта системности социального бытия, его дифференциации и

2" Философия и интеграция современного социально-гуманитарного знания- Материалы «круглого стола» Выступили В А Лекторский, В.Б Кемеров, В.Ф Петренко, Н М Смирнова, И.Т. Касавин, Е.Л. Черткова, Т X Керимов, С А Никитин, В С Швырев В А Розов // Вопросы философии. 2004. № 7.С 30-31

29 Штомпка П Социология социальных изменений / Пер с англ ; под ред В А Ядова М, 1996. С. 181

иерархичации на высшие и низшие социальные страты. Это не только характеристика статического состояния общества как системы, но и необходимое условие его функционирования, что связано с явлением субординации, с подчинением одних и господством других.

Социальная философия выделяет элиты как «высшие социальные группы в системе социальной иерархии», которые «осуществляют функции управления, формируют и демонстрируют эталоны поведения в данном обществе»30. С позиций социально-философского анализа базисная дихотомия «элита - массы» является ведущим методологическим принципом в анализе социокультурной иерархии. Данное деление общества является основным, определяющим в рассмотрении проблемы социальной регуляции. Это деление свидетельствует о разнородности социальных элементов, неравенстве людей, их взаимозависимости в процессе социального взаимодействия, стремлении одних подчинить себе других с помощью организации и социальной регуляции, а также жизнедеятельности людей, самоорганизуемой и саморегулируемой на основе общезначимых ценностей.

Среди различных категорий элиты современного общества наиболее общими являются политические, экономические, интеллектуальные, профессиональные, но при принятии общезначимых для всего общества решений наибольшим влиянием обладает политическая и экономическая элита31. Важным моментом социальной регуляции является положительная оценка социально-регулирующей деятельности элиты в сознании широких народных масс, от чего зависят степень социального взаимодействия, рациональный выбор и желание масс добровольного, потребностно-нормативного подчинения влиянию элиты.

В третьем параграфе «Идеологии и утопии как источники рационального и иррационального в системе социальной регуляции российского общества» рассматривается регулирующая роль идеологий и утопий в жизне-

30 Социальная философия: Словарь / Сост. и ред. В.Е Кемеров, Т X. Керимов. М., 2003. С. 534.

31 Самые влиятельные люди России - 2003. М., 2004 С 37.

45

деятельности индивидов, функционировании различных подсистем общества.

Идеология пронизывает всю систему социальной регуляции, организуя и интегрируя различные общественные сферы, проникая в сознание и поведение индивидов. Идеология выступает в качестве «духовной» власти, призванной вызывать активные действия масс людей32. Проблема регулирующего действия идеологии связана с выявлением истинного или ложного ее содержания.

Интерпретация идеологии как превращенной формы33 представляет возможность по-новому взглянуть на ее происхождение и регулирующую роль в общественной жизни. Идеологические стереотипы, знания и системы теряют в процессе опосредования и замещения многих идеальных процессов свою изначальную идентичность и «забывают» свое происхождение, первоначальную принадлежность и сущность. Превращенные духовные формы выступают регуляторами функционирования общественных систем, а также индивидов как непосредственных агентов функционального взаимодействия.

Действуя как стабилизатор породивших их социальных систем, превращенные идеологические формы способны становиться консерватором и тормозом социальных изменений. В духовно-идеологической сфере начинают происходить мутации, свидетельствующие о ее несоответствии социальной реальности. Регулирующее влияние идеологических образований начинает осуществляться посредством их метаморфоз, которые «могут отражать как отдельные сдвиги и изменения, происходящие в сознании, так и самое причудливое их сочетание»34.

По сравнению с первоначальным, исходным идеологическим содержанием в изменившихся, превращенных формах все больше фиксируются и находят себе приют и прибежище элемента чуждого, стихийно возникшего и пришедшего из других социальных систем, иррационального, неподконтрольного и

32 Волков Ю.Г. Манифест гуманизма (идеология и гуманистическое будущее России) // Волков Ю Г, Малицкий В С Идеология и гуманизм М , 2004 С 110-115

33 Мсшардашвили МК. Превращенные формы. О необходимости иррациональных выражений // Как я понимаю философию М, 1990 С. 317

34 ТощенкоЖТ. Парадоксальный человек. М., 2001. С. 29

46

неподвластного данной системе и ее официальной идеологии, которое не вписывается в существующую систему социальной регуляции и противоречит ей, превращаясь в угрозу ее существования.

В определении идеологии следует исходить как из узкого ее значения, считающего ее ложным сознанием, которое выражает интересы определенных классов и слоев, так и из широкого, включающего всю совокупность идей специфического характера, необходимых человеку для рационализации своего положения в мире. Именно такое широкое понимание идеологии характерно для К. Манхейма35. Идеология выступает важным духовным компонентом социально-регулятивной деятельности, и все попытки вывести ее из обихода с помощью деидеологизации общества не только потерпели провал, но и выявили ее насущную необходимость в ходе социальных изменений российской действительности.

Идеология определяет и регулирует стратегии социальных коммуникаций, и ее функционирование в этом плане сопряжено или пересекается с действием других духовных регуляторов - мифов, социальных иллюзий, утопий.

Идеологии и социальные утопии выполняют свои регулятивные функции таким образом, что заложенные в утопиях идеалы рационально выражают нечто, не существующее реально, которого хотят достичь в будущем волевым, иррациональным началом. Трудности реализации этого будущего вызывают к жизни идеологию, объясняющую и защищающую социальную действительность, которая уходит в прошлое, изживая себя. От такого взаимодействия идеологий и утопий страдает реально существующее, рационально-практическое настоящее с интересами и потребностями конкретных индивидов, которые в условиях авторитарно-идеологизированной системы социальной регуляции находятся между жерновами будущего и прошлого, выраженных в своих интенциях и интересах социальными утопиями и идеологиями.

Недостаток технологий социальной регуляции элита стремится компенсировать с помощью идеологий, выступающих своеобразными идеологически-

35 Маъхейм К. Диагноз нашего времени // Пер с нем. и англ. М., 1994 С. 82-85.

47

ми ловушками. В результате активного использования идеологий и утопий как средства манипулирования сознанием масс в системе социальной регуляции возникает явление идейной коррупции. Идейная коррупция направлена на монополизацию, ограничение и сужение пространства выбора властных решений с помощью лозунгов, провозглашаемых элитой формул действия и успеха, а сложная социально-регулирующая деятельность превращается в процесс выдвижения идеологем, замещающих реальные отношения и решение возникающих проблем. Воплощение их в практику социальной регуляции зависит от социокультурного состояния общества, экономической силы и мощи, а также привлекательности идей нарождающейся или существующей эли™, которая руководствуется ими в социально-регулятивной деятельности.

В Заключении дается краткий обзор основных теоретических результатов проведенного исследования, указываются возможные направления дальнейшей разработки анализируемой проблемы.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы: I. Монография:

1. Бандурин А П. Социальная регуляция: рациональное и иррациональное - М.: Социально-гуманитарные знания, 2005. - 18,8 п. л.

II. Статьи:

2. Бандурин А.П Взаимосвязь экономических и социально-психологических регуляторов в условиях перехода к рыночному хозяйству // Проблемы становления и развития рыночной экономики в регионе: Сб. науч. статей. Ростов н/Д: изд-во «Пегас», 1996. - 0,27 п. л.

3. Бандурин А.П. Методологические проблемы социальной регуляции высшего образования // Образовательный процесс в XXI веке: проблемы и перспективы: Сб. статей. Новочеркасск: НГМА, 2000. Ч. 1. - 0,28 п. л.

4. Бандурин А.П. О некоторых тенденциях развития российского либерализма и его значении в становлении социальной регуляции транзитного общества // Человек и общество: Поиски, проблемы, решения: Сб. науч. и метод, статей. Новочеркасск, 2000. Вып. 3. - 0,35 п. л.

5. Бандурин А П. Проблемы развития элиты как фактора социальной регуляции современного российского общества // Там же. - 0,6 п. л.

6. Бандурин А.П Роль государственных и негосударственных вузов в системе высшего образования России // В новое тысячелетие - с новыми технологиями образования: Сб. ст. II межвуз. науч.-метод. конф., посвящ. 95-летию инж,-мелиор. фах-та, 17-18 апреля 2002 г. Новочеркасск, 2002. - 0,23 п. л.

7. Бандурин А.П Организационный подход в саморегуляции высшего образования // Там же. - 0,12 п. л.

8. Бандурин А П Диалог, коммуникация и толерантность в социальной регуляции // Актуальные проблемы социологии современного российского общества. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. - 0,5 пл.

9. Бандурин А.П. Социальная регуляция как единство рациональных и иррациональных факторов / Российское государство и право: история и современность: Сб. статей преподавателей и студентов специальности «Юриспруденция» ЮРГТУ (НПИ) / Юж.-Рос. гос. техн. ун-т. Новочеркасск: ЮРГТУ, 2005. - 0,44 п. л.

III. Тезисы и сообщения:

10.Бандурин А.П. Социально-психологические причины конфликтов в условиях перехода к рыночным отношениям // Рынок наемного труда: социально-психологические особенности, демографические проблемы: Сб. тез. докл. регион. науч.-практ. конф., г. Новочеркасск, ноябрь 1994 г. Ростов н/Д: изд-во «Пегас», 1994. - 0,12 п. л.

11 .Бандурин А П. Об изменениях в трудовой мотивации работников // Социальные движения: проблемы, перспективы: Тез., докл. и сообщ. Всерос. науч.-практ. конф., г. Шахты, апрель 1996 г. Шахты, 1996. Ч. 2. - 0,12 п. л.

12.Бандурин А П О соотношении социально-психологических и экономических направлений формирования экологической культуры И Актуальные проблемы социологии и экологии городов: Тез. докл. науч.-практ. конф., 14 мая 1997 г. Ростов н/Д: изд-во «Пегас», 1997. - 0,12 п. л.

13.Бандурин А.П. Конфликт потребностей и его развитие в современной России // Социальные проблемы и перспективы: история, теория, практика: Тез. докл. и сообщ. Межрегион, науч.-техн. конф., 9-10 апреля 1998 г. Новочеркасск, 1998. -0,12 п. л.

14.Бандурин А.П. Тенденции развития потребностей элиты и социальной политики в трансформирующемся российском обществе // Первые межрегион, науч. чтения по актуальным проблемам соц. истории и соц. работы: Тез. док. и сообщ. науч.-теор. конф., 25-26 мая 2000 г. Новочеркасск, 2000.-0,12 п. л.

15.Бандурин АП Институциональные и социокультурные аспекты социальной регуяции // Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы: Тез. докл. и выступлений на II Всерос. социолог, конгрессе, 30 сенггября - 2 октября. 2003 г. Москва. - М.: Ростов н/Д, 2003. Т. 4. - 0,24 п. л.

16.Бандурин А.П. Межкультурная коммуникация как фактор социальной регуляции // Человек и этносы в трансформирующемся обществе: социальные девиации и пути их преодоления: Тез. докл. и выступлений на Межрегион, науч. конф., 22-23 апреля 2004 г., г. Ростов н/Д : Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. - 0,25 п. л.

\1.Бандурин А.П. О состоянии и развитии социальной стратификации // Цивилизация и человек: проблемы развития: Материалы 2-й науч.-теор. конф. фак-та гуманит. и соц.-экон. образования, г. Новочеркасск, 24 апреля 1996 г. Ростов н/Д: изд-во «Пегас», 1996. - 0,13 п. л.

1 ^.Бандурин А П Взаимосвязь экономических и социалыю-психологических аспектов формирования экологической культуры // Цивилизация и человек: проблемы развития: Материалы 3-й науч.-теор. конф. фак-та гуманит. и соц,-экон. образования, г. Новочеркасск, 20-21 апреля 1997 г. Ростов н/Д: нзд-во «Пегас», 1997.-0,27 п. л.

19.Бандурин А.П. Проблемы становления коммерческого образования в Российском обществе на современном этапе его развития // Цивилизация и человек: проблемы развития: Материалы 3-й науч.-теорет. конф. фак-та гуманит. и соц.-экон. образования, г. Новочеркасск, 20-21 апреля 1997 г. Ростов н/Д: изд-во «Пегас», 1997. - 0,12 п. л.

20-Бандурин А.П. Социальная регуляция конфликта потребностей // Лосевские чтения: Материалы науч.-теор. конф., посвящ. памяти А.Ф. Лосева, «Цивилизация и человек: проблемы развития». Ростов н/Д: изд-во «Пегас», 1998. - 0,06 п. л.

2\.Бандурин А.П. Социальная регуляция процесса гуманизации и гуманитаризации высшего технического образования - важнейшее направление его фунда-ментализации // Фундаментализация высшего технического образования: Материалы Всерос. науч.-метод. конф., г. Новочеркасск, 29 мая — 2 июня 2000 г. Новочеркасск: Набла, 2000. - 0,19 п. л.

22-Бандурии А.П Социальная регуляция потребностей российского общества и его политической элиты // Лосевские чтения: Материалы науч.-теор. конф., посвящ. памяти А.Ф. Лосева, «Цивилизация и человек: проблемы развития», 3-5 мая 2000 г. - Ростов н/Д: Изд-во «Пегас», 2000. - 0,19 п. л.

23.Бандурин А.П. Рациональное и иррациональное в механизме социальной регуляции // Лосевские чтения: Материалы науч.-теор. конф., посвящ. памяти А.Ф. Лосева, «Цивилизация и человек: проблемы развития», май 2004 г., г. Новочеркасск / Юж.-Рос. гос. техн. ун-т. Новочеркасск: Темп, 2004. - 0,26 п л.

24.Бандурин А.П. Место и роль государства в системе социальной регуляции // Актуальные проблемы правоприменительной и правоохранительной деятельности в современных условиях: Материалы II Международ, науч.-практ. конф., 26 марта 2004 г., г. Новочеркасск / Юж.-Рос. гос. техн. ун-т. — Новочеркасск: ЮРГТУ, 2004. - 0,25 п. л.

25.Бандурин А.П. О взаимодействии институциональной и социокультурной форм социальной регуляции // Лосевские чтения- Материалы науч -теор. конф., посвящ. памяти А.Ф. Лосева, «Цивилизация и человек: проблемы развития», май 2004 г., г. Новочеркасск / Юж.-Рос. гос. техн. ун-т. Новочеркасск: Темп, 2004.-0,1$ п. л.

26.Бандурин А.П Социокультурное и институциональные основания социальной социальной регуляции / Актуальные проблемы правоприменительной и правоохранительной деятельности в современных условиях: Материалы III Международ. научн.-практ. конф., 25 марта 2005 г., г. Новочеркасск / Юж.-Рос. гос. техн. ун-т. Новочеркасск: ЮРГТУ, 2005. - 0,56 п. л.

27.Бандурин А.П. Сетевая модель социальной регуляции: синергетический подход к анализу // Изв. СКНЦ ВШ. Общественные науки. Приложение. 2003. № 11.-0,52 п. л.

28.Бандурин А П Социальная регуляция как объект социально-философского исследования // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки. 2004. №3.-0,38 п. л.

29.Бандурин А.П Достижение социального порядка как реализация потребности в социальной регуляции // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки. 2005. № 1.-0,5 п. л.

30.Бандурин А П. Особенности социальной регуляции в России // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки. Приложение. 2005. № 4. 0,5 п. л.

31.Бандурин А.П Духовно-идеологические факторы социальной регуляции // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки. 2005. Специальный выпуск «Наука: проблемы, поиски, решения». - 0,69 п. л.

32.Бандурин А.П Теоретические проблемы изучения социокультурных оснований социальной регуляции // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки. 2005. Специальный выпуск «Актуальные проблемы социально-гуманитарных знаний». - 0,81 п. л.

33.Бандурин А.П Социальная регуляция России: взаимодействие элиты и масс // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2005. № 5. - 0,62 п. л.

34.Бандурин А П Социальная регуляция: рациональное и иррациональное // Социально-гуманитарные знания. 2005. № 4. Приложение № 1. - 0,81 п. л.

35.Бандурин А.П Социокультурные основания рационального и иррационального в системе социальной регуляции // Социально-гуманитарные знания. 2005. № 4. Приложение № 2. - 0,62 п. л.

Сдано в набор 06.09.2005г. Подписано в печать 07.09.2005 г. Формат 60 х 90 1/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Уч. печ. л. 2,2. Тираж 100 экз. Заказ № 47-2881.

Южно-Российский юсударственный технический университет (НПИ) Центр оперативной полиграфии ЮРГТУ(НПИ) 346428, г. Новочеркасск, ул. Просвещения, 132, тел. 55-222

IM616$

РНБ Русский фонд

2006-4 13421

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Бандурин, Александр Петрович

ВВЕДЕНИЕ.'.

• ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНАЯ РЕГУЛЯЦИЯ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО

ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

1Л. Социальная регуляция как предмет социально-философского исследования

1.2. Методология социально-философского исследования взаимодействия рационального и иррационального в системе социальной регуляции.

ГЛАВА 2. СОЗНАНИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ РЕГУЛЯЦИЯ.

2.1. Социально-регулятивная функция сознания: взаимодействие рационального и иррационального.

2.2. Рациональные и иррациональные способы социальной регуляции.

2.3. Сознательность и стихийность как проявления рационального и ирраф ционального в социальной регуляции.

ГЛАВА 3. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ РЕГУЛЯЦИИ.

3.1. Теоретические проблемы изучения социокультурных оснований социальной регуляции

3.2. Социокультурный подход к изучению рационального и иррационального в системе социальной регуляции.

3.3. Институциональные формы социальной регуляции: социокультурное содержание рационального и иррационального. ф

ГЛАВА 4. РАЦИОНАЛЬНОЕ И ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ В СИСТЕМЕ

СОЦИАЛЬНОЙ РЕГУЛЯЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА.

4.1. Особенности возникновения и действия рационального и иррационального в социальной регуляции трансформирующегося российского общества.

4.2. Взаимодействие элиты и масс в российском социокультурном пространстве: рациональные и иррациональные аспекты

4.3. Идеологии и утопии как источники рационального и иррационального в системе социальной регуляции российского общества.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Бандурин, Александр Петрович

j

Актуальность темы исследования. Социальная регуляция вырастает на основе органического единства общества как социальной целостности, которая господствует над своими частями, развивающимися и объединяющимися в единую систему. Целостность общества как системы зависит от социальных связей и отношений, социальных коммуникаций между ее отдельными частями, обеспечиваемых посредством социальной регуляции.

Проблема социальной регуляции в единстве рационального и иррационального является одной из актуальных задач социально-философского исследования. Назначение социальной регуляции состоит в упорядочении социальных функций воспроизводства и изменения, обеспечении бесперебойного функционирования всех подсистем общества на основе определенных социокультурных условий и регулирующей роли сознания субъектов социального действия - индивидов, групп, общества в целом. В социальной регуляции действуют как системные силы, ориентированные на установление определенного внутреннего порядка в соответствии с рационально определенными целями и нормами, так и антисистемные, действия которых ведут к хаотическому состоянию и разрушению достигнутого порядка, поэтому они алогичны с точки зрения системных элементов, иррациональны.

В социальной регуляции рациональное не существует без иррационального и, наоборот, иррациональное не может проявлять себя вне связи с рациональным, также как системный порядок устанавливается определенной организацией и регуляцией элементов системы во взаимодействии с беспорядком и хаосом внутреннего и внешнего характера. Рациональное в социальной регуляции - это доступные разумному восприятию и логически непротиворечивые феномены сознания и поведения людей, а также их результаты как социальные процессы и явления. Иррациональное же выходит за пределы разумного понимания, проявляясь в виде эмоциональных намерений и действий индивидов и социальных групп, а также непредвиденных результатов социальных изменений.

Рациональными в социальной регуляции являются действия, процессы и результаты, соответствующие правилам, нормам, установлениям, которые способствуют достижению согласия и взаимопонимания между индивидами, росту рационального содержания в регуляции социальных отношений. Иррациональные компоненты социальной регуляции возникают в результате преднамеренных и незапланированных социальных действий, вытекающих из поведения и сознания субъектов социального действия и ведущих к разрушению существующего социального порядка, что является для подавляющего большинства людей непонятным, стихийно возникшим и бессознательно действующим, не укладывающимся в привычные стереотипы восприятия и мышления, существующие конструкции социальной действительности. Поэтому ни рациональное (порядок) в социальной регуляции не может существовать без поддерживающего его иррационального (хаоса), ни иррациональное (хаос) без порождающего его рационального (порядка). Рациональное как замысел, действие социальной регуляции может послужить началом иррационального в социуме и, наоборот, иррациональное создает начало роста рационального.

Актуальность изучения социальной регуляции в единстве действий и проявлений рационального и иррационального усиливается трансформационными процессами в российском обществе, связанными с переходом от административного к рыночному и правовому регулированию, где индивидуальные и групповые интересы и потребности приобретают ведущий характер и выходят на первый план. Возрастание свободы предпринимательской и иной деятельности приводит к росту значения внутренних стимулов и мотивов жизнедеятельности, а роль внешних факторов регуляции и организации снижается. Это, в свою очередь, приводит к тому, что социальная регуляция на уровне самоорганизации и саморегуляции отдельного индивида и группы приобретает решающие позиции в общей структуре регулятивных процессов. Социальная регуляция «снизу» играет не меньшую роль в жизни общества, чем ее официально установленные структуры. В настоящее время наметилась тенденция рассредоточения многих функций центральных элементов системы социальной регуляции и передачи их региональным, локальным элементам при усилении активности в самоорганизационной и саморегулятивной деятельности индивидов и социальных групп. В этих условиях основной потенциал социальной регуляции, ее «нерв», находится в социокультурных основаниях и неформальных институциональных нормах и правилах, изменить которые быстрым наскоком не представляется возможным. Все это повышает интенсивность флуктуаций рационального и иррационального в социальной регуляции, побуждая к изучению этих процессов и построению модели, включающей как организацию и регуляцию субъектно-объектного взаимодействия, так и самоорганизацию и саморегуляцию субъектно-субъектного отношения.

Степень научной разработанности темы. Предпосылки анализа рациональных оснований социальной регуляции были заложены в античной философии Сократом, Платоном, Аристотелем, начавших поиск регулярных, устойчивых, повторяющихся связей, законов, по которым живут люди. В этом рациональное отличие античной философии от иррационального, мифологического сознания, регулировавшего жизнь людей посредством представлений о воле богов как скрытой, непредсказуемой, переменчивой, иррациональной силе. Поэтому философия выступила как рациональная регуляция свободной человеческой деятельности, бросив рациональный, философский вызов слепой иррациональности и бездушной необходимости.

Наибольшего внимания эта проблема удостоилась в работах философов французского Просвещения, осознавших необходимость реформирования общества на разумных основаниях и знании человеческой природы. Рациональный свет науки, культуры и знания должен был, согласно идеям Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, К. Гельвеция, П. Гольбаха, вытеснить иррационализм социальных порядков, основанных на темноте и невежестве людей, и, таким образом, в корне преобразовать, изменить жизнь человека и человечества. Место иррационально-абсолютистской власти в системе социальной регуляции должна занять рациональная регуляция власти «просвещённой», выражающей потребности и интересы различных социальных групп.

Линию выявления роли рационального в регуляции общественных отношений, продолжили Г. Гегель, О. Конт, Г. Спенсер, К. Маркс. Они обнаружили, что общество в своём развитии проходит определённые этапы, которым соответствуют социально-исторические типы социальной регуляции, характеризующиеся степенью «разумности» их действия по отношению к людям, его составляющим. Социальная регуляция предстает как процесс преодоления действия в ней иррациональных сил и рационального установления социального порядка.

Однако, наряду с рационалистическим подходом к проблеме регуляции общественных отношений и поведения людей, существовала и противоположная позиция их рассмотрения, нашедшая воплощение в философском иррационализме Шопенгауэра и Ницше1. Согласно этому течению, основополагающим социально-регулирующим началом является воля к жизни или воля к власти, что определяет деятельность и поведение людей, превращая социально-исторический процесс в действие и движение неразумных, иррационально-стихийных сил.

Антипрогрессистскую» направленность в разработку проблемы социальной регуляции внесли Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, представив общество как саморегулирующуюся целостность, испытывающую флук-туационные изменения и колебания под влиянием различных регулирующих факторов духовно-культурного содержания. Этот подход, принижающий возможности реализации рационально выдвинутой идеи общественного прогресса, послужил основой работ К. Поппера, И. Валлерстайна, П. Штомпки, которые отрицают положительное значение регулирующего влияния рационально уста

1 Шопенгауэр А. Мир как воля и представление / Пер. с нем.; Мн., 1998; Ницше Ф. Воля к власти; Посмертные афоризмы: Сборник / Пер. с нем.; - Мн., 1999. новленных целей общественных изменений и считают рациональное лишь средством, способствующим этим изменениям1.

В работах М. Вебера, П. Сорокина, Т.' Парсонса заложена теоретическая база изучения социальной регуляции как социокультурной системы, регулирующей жизнедеятельность индивидов социальными условиями и создаваемой культурой2. М. Вебер социальное действие рассматривал как регулируемое методически-рационально и вводит понятие целерационального действия, которое не только выступает в качестве «идеального типа», помогающего осмыслить социальное действие, но и является его идеальным регулятором в виде цели, к которой стремится общество. П. Сорокин обосновал существование сверхиндивидуальной социокультурной реальности, оказывающей регулирующее действие посредством системы значений, а также ввел понятие социокультурной матрицы, регулирующей социальные взаимодействия, главными элементами которой выступают личность, общество и культура. Т. Парсонс связывал специфику социального действия с существованием символических механизмов социальной регуляции - языка и ценностей, осуществлением индивидуального действия на основе общепринятых норм и ценностей, наличием определенной доли иррациональности и независимости от условий среды и в то же время зависимости от субъективных «определений ситуации». Тем самым социальная регуляция, по Парсонсу, проявляется в том, что личность специализируется на выполнении функции целедостижения, социальная система интегрирует действия множества индивидов, а культура содержит образцы этих действий, принципы выбора целей, ценности, верования, знания как «смыслы» действий, а также символические средства для передачи этих смыслов.

1 Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. Т.1 и Т.2 , М., 1992; Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001; Штомпка П. Социология социальных изменений. - М., 1996. Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем. М., 1990; Вебер М. История хозяйства. Город / Пер. с нем. М., 2001; Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; Парсонс Т. Система современных обществ / Пер. с англ. М., 1997; Парсонс Т. Функциональная теория изменения / Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994.

В отечественной социальной философии проблему социальной регуляции затрагивают Г.В. Атаманчук, О.Г. Дробницкий, Л.Я. Дятченко, В.Г. Игнатов, В.Н. Иванов, В.И. Патрушев, А.И. Пригожин, Е.Я. Режабек, Г.В. Франчук, Р.Д. Хунагов, Г.П. Щедровицкий, В.А. Ядов и др1. Они рассматривают социальную регуляцию как применение и использование различных социальных технологий при управлении общественными процессами, определяют ее в качестве составной части социального управления в процессе урегулирования общественных проблем. В работах указанных авторов намечены общие контуры изучения социальной регуляции, ее специфики и значения как социокультурного образования, влияющего посредством институциональной организации на сознание и поведение индивидов.

Регулирующая роль сознания на личностном и общественном уровне получила освещение в работах Е.А. Алексеевой, М.М. Бахтина, В.М. Быченкова, А.А. Давыдова, В.Ф. Дружинина, А.Г. Здравомыслова, Е.В. Золотухиной-Аболиной, В.А. Кутырева, В.А. Лекторского, Н.С. Мудрагей, Н.Н. Моисеева, Т.П. Матяш, Ф.М. Неганова, Ж.Т. Тощенко2. В работах этих ученых затрагива

Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. Курс лекций. М. 1997; Теория государственного управления. Курс лекций / Г.В. Атаманчук. - 2 изд., доп. М., 2004; Дробницкий О.Г. Моральная философия: Избр. Труды. М., 2002; Социальные технологии. Толковый словарь / Под ред. Л.Я. Дятченко, В.Н. Иванова и др. Изд. 2-е, доп. Москва-Белгород., 1995; Игнатов В.Г. Становление государственного и муниципального управления. Ростов-на-Дону, 1998; Иванов В.Н. Социальные технологии в современном мире. М., 1996; Социальный менеджмент: Учеб. пос. / Под ред. В.Н. Иванова и В.И. Патрушева. М., 2001; Пригожин А.И. Современная социология организаций. Учебник. М., 1995; Режабек Е.Я. Организмиче-ская концепция общественной жизни: Приобретение самостоятельности обособляющимися элементами органической системы. Ростов-на-Дону, 1994; Франчук В.И. Основы общей теории социального управления. М., 2000; Хунагов Р.Д. Проблема рациональности в политике и управлении. М., 1995; Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995; Ядов В.А. Социологическое доследование: методология, программа, методы. Самара, 1995. Алексеева Е.А. Рациональность и сознание: историко-теоретический очерк проблемы обоснования рациональности. Минск, 1991; Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987; Бахтин М.М. Человек в мире слова. М., 1995; Быченков В.М. Торжество Минервы: к критике социального разума.- Калуга, 1992; Давыдов А.А. Модульный анализ и конструирование социума. М., 1994; Дружинин В.Ф. Рационализм и иррационализм - Pro et contra //Вестник Рос. филос. об-ва. 2001. № 2; Здравомыслов А.Г. Принципы рациональности в современной социологической теории: гносеологические и культурологические основания //Социологические исследования, 1990. № 12; Золотухина-Аболина Е.В. Рациональное и ценностное. Ростов-на-Дону, 1998; Кутырёв В.А. Разум против человека: философия выживания в эпоху постмодернизация. М., 1999; Лекторский В.А. Рациональность, критицизм и принцип либерализма If Вопросы философии. 1995. № 10; Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное. М., 1985; Моисеев Н.Н. Современный рационализм. М., 1995: Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов-на-Дону, 1988; Неганов Ф.М. Рациональное и иррациональное: человек и бытие. Уфа., 1996; Тощенко Ж.Т. Метаморфозы общественного сознания: методологические основы социологического анализа // Социологические исследования. 2001. № 6. ются проблемы соотношения в регулятивных процессах рационально-логических и эмоционально-ценностных компонентов, изучается действие рационального и иррационального как феноменов сознания и поведения, исследуются проблемы интерсубъективности, а также роль монологического и диалогического сознания в социальной регуляции.

Важное теоретическое значение в этой связи приобретают работы, исследующие изменения социальной регуляции в процессе трансформации российского общества, а также реальные проблемы формирования социальных регуляторов, адекватных рыночной экономике. Этим вопросам уделяют внимание А.С. Ахиезер, Ю.Г. Волков, В.Е. Давидович, К.М. Кантор, ВЛЗ. Кемеров, Н.В. Клягин, Б.Г. Капустин, И.М. Клямкин, Н.И. Лапин, В.М. Межуев, К.Х. Момджян, М.В. Рац, А.Н. Самарин, С.А. Экштут1. В научных трудах перечисленных авторов обстоятельно исследовано действие ценностных регуляти-вов, выяснено их регулирующее значение в ходе социальных изменений, показана роль рационализации в социально-регулятивных процессах.

В изменяющихся социальных и культурных условиях меняется соответственно и система социальной регуляции, что требует ее новой концепции. Сегодня уже недостаточно рассматривать проблемы социальной регуляции в рамках упорядочивающей деятельности субъектно-объектного отношения. Изме

1 Ахиезер А.С. Социокультурная динамика России. Методологический аспект //Политические исследования. 1991. № 5; Бергер П. Капиталистическая революция (50 тезисов о процветании, равенстве и свободе): Пер. с англ. М., 1994; Верч Дж. Голос разума. Социокультурный подход к опосредственному действию. М., 1996; Волков Ю.Г. Идеология и гуманистическое будущее России. Санкт-Петербург-Ростов-на-Дону, 1999; Давидович В.Е. «На переломе времён» (Философские размышления - вольные и взволнованные) //Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2000. № 1; Кантор К.М. История против прогресса. Опыт культурно-исторической генетики. М., 1992; Кемеров В.В. Введение в социальную философию. Уч. пособие. М., 1996; Клягин Н.В. От доистории к истории. Па-леосоциология и социальная философия. М., 1992; Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян //Политические исследования. 1994. № 1; Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян // Социологические исследования, 1996. № 5; Межуев В.М. О национальной идее //Вопросы философии. 1997. № 12; Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997; Рац М.В. К концепции открытого общества в современной России //Вопросы философии. 1999. № 2; Самарин А.Н. На пути к открытому обществу //Вопросы философии. 1999. № 6; Экштут С.А. Сослагательное наклонение в истории: воплощение несбывшегося. Опыт историософского осмысления //Вопросы философии. 2000. № 8. нившиеся условия требуют активной деятельности субъектов социального действия на основе их самоорганизации и саморегуляции, поэтому социальная регуляция подвержена влиянию социокультурных норм неинституционального характера и неформального содержания, проникающих в институциональную организацию и усиливающих иррациональные факторы, которые сосуществуют с рациональными компонентами, что отражается на сознании и поведении людей. Настоятельным требованием современности является изменение представления о социальной регуляции, связанной прежде всего с институциональной организацией и регуляцией. Проблемная ситуация заключается в том, что в XXI в. «доминирует потребность в понимании общества (социальности), выводимом из взаимодействия между людьми»1. Следовательно, необходимо также новое понимание социальной регуляции, вырастающей из рационального, понимающего взаимодействия между людьми, а не стоящей над ними, что во многом ее иррационализирует, делает непонятной и иррационально-чуждой регулирующей силой.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является социально-философское осмысление социальной регуляции общества в единстве рациональных и иррациональных компонентов. Для достижения обозначенной цели поставлены следующие задачи:

- выяснить сущность социальной регуляции в единстве рациональных и иррациональных факторов, которая представляет необходимое условие существования и изменения общества;

- разработать новую теоретико-методологическую модель социальной регуляции, основанную на органическом единстве и взаимодействии ее составных частей, включающих и сочетающих внутреннюю самоорганизацию с культурно-нормативной саморегуляцией индивидов и внешнюю организацию с институционально-государственной регуляцией;

- установить значение и роль сознания как основного системообразующе

1 Философия и интеграция современного социально-гуманитарного знания (материалы «круглого стола») II Вопросы философии. 2004. № 7. С. 6. го фактора социальной регуляции, обусловливающего появление в ней сложного и противоречивого взаимодействия рационального и иррационального;

- рассмотреть рациональные и иррациональные способы социальной регуляции в социальных коммуникациях субъектно-объектного отношения и субъектно-субъектного взаимодействия нормативно-ценностного характера;

- обосновать необходимость применения различных технологий социальной коммуникации для изменения соотношения сознательного и стихийного в социальной регуляции как проявлений рационального и иррационального;

- выявить значение теоретических предпосылок анализа социокультурных оснований социальной регуляции для понимания специфики социальных условий существования человека в определенной культуре;

- определить содержание социокультурного подхода к анализу рациональных и иррациональных характеристик социальной регуляции как процесса разрешения противоречий социального и культурного воспроизводства;

- дать анализ изменению влияния социокультурного содержания рационального и иррационального в институциональных формах социальной регуляции;

- выяснить основные тенденции изменения соотношения рационального и иррационального в системе социальной регуляции российского общества на этапе его трансформации в рыночно-регулируемое и проникновения в институционально-ценностную и культурно-нормативную структуру элементов модернистского содержания;

- изучить процесс взаимодействия элиты и масс в системе социальной регуляции российского общества, определяемый флуктуациями рационального и иррационального;

- исследовать значение и роль идеологий и утопий как источников рациональных и иррациональных тенденций в социальной регуляции российского общества.

Объектом исследования является социальная регуляция общества.

Предметом исследования выступает социальная регуляция общества в аспекте взаимодействия рационального и иррационального, культурно-нормативной саморегуляции и внешней регуляции институционально-государственного характера.

Теоретико-методологическая основа исследования. Методологическая основа диссертационного исследования представлена основными принципами социальной философии как метанауки, которая использует и обобщает данные разных наук, осуществляя тем самым их взаимодействие в процессе создания общей теории социальной регуляции. Прежде всего это принцип холизма, который связан с целостным рассмотрением предмета исследования в его системной определенности. Принцип объективизма позволил адекватно представить систему социальной регуляции во взаимодействии рациональных и иррациональных компонентов, где последние играют все более значительную роль. И, наконец, принцип историзма позволил рассмотреть систему социальной регуляции в изменении путем сравнения ее различных этапов, что особенно важно в условиях смены социокультурной парадигмы, когда происходит смена элит, способов их взаимодействия с массами, основанных на жесткой привязанности к властной иерархии, а линейная структура общества, эффективная в предыдущие времена, утрачивает свое значение в качестве регулятора и именно социокультурные различия становятся структурообразующим фактором общества как регулирующей системы.

В диссертации применены принципы аналитической социальной философии, предметом которой являются результаты различных научных исследований и их философская интерпретация во взаимосвязи с явлениями социальной реальности. В данном отношении использовались различные теории предметного содержания. При определении социальной регуляции в качестве предмета социально-философского анализа нашли применение основные методологические положения теорий самоорганизации (синергетики), индустриального и постиндустриального общества. В процессе изучения социально-регулятивной функции сознания как противоречивого единства рационального и иррационального были использованы идеи социально-феноменологического содержания и характера. В исследовании рациональных и иррациональных способов социальной регуляции важное методологическое значение имеют идеи «технократического» и «критического» рационализма. В ходе рассмотрения вопроса о сознательности и стихийности как проявлениях рационального и иррационального в социальной регуляции использовались идеи концепции нелогического действия В. Парето, делавшего упор на иррациональное, а также положения социальной философии экзистенциального содержания Н.А. Бердяева и X. Ортеги-и-Гассета.

При анализе социокультурных оснований социальной регуляции методологическое значение имеют положения социокультурного подхода, рассматривающего противоречивое единство социальности и культуры. В методологическом плане нашли применение положения институциональной теории Т. Веб-лена, теории социального обмена Д. Хоманса и П. Блау, идеи неоинституцио-нализма Д. Норта и концепции практик П. Бурдье.

В диссертации были использованы системный, социокультурный и структурно-функциональный методы.

Системный метод использовался при изучении социальной регуляции как целостного общественного явления. Социокультурный метод применялся в ходе выяснения социальных и культурных предпосылок и источников возникновения рационального и иррационального в системе социальной регуляции, а структурно-функциональный метод использовался при определении их конкретных форм проявления в сознании и поведении людей.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

1) разработана новая методология изучения социальной регуляции общества как взаимодействия рациональных и иррациональных факторов, определяемых единством культурно-нормативной саморегуляции и внешней регуляции институционально-государственного характера;

2) проблема социальной регуляции обозначена в единстве рациональных и иррациональных факторов сознания, социокультурной среды и поведения людей как достижение социальной упорядоченности, слаженности действий в социальных коммуникациях;

3) разработаны новые подходы, направленные на выяснение условий рационального разрешения противоречий социального и культурного, нахождения срединной позиции и диалога рационального и иррационального в системе социальной регуляции;

4) впервые при исследовании рефлективно-регулирующей роли сознания в единстве рационального и иррационального субъектно-объектного взаимодействия использованы классическая и неклассическая парадигмы рациональности с применением позиций монологического рационализма и диалогового субъектно-субъектного отношения в социально-феноменологической интерпретации;

5) разработана авторская концепция социальной регуляции как системы, состоящей, во-первых, из организационно оформленных и институционализированных регулятивов, во-вторых, из неинституциональной самоорганизации и саморегуляции, социальное значение которой проявляется в регулирующем действии социокультурных норм неформального характера;

6) процесс совершенствования социальной регуляции представлен в русле рационализации социальных отношений, движения от общества закрытого, авторитарного типа к открытому обществу на основе его самоорганизации и саморегуляции как свободы конвенционального выбора общественного состояния, а не от иррационально-волевого принуждения к рационально установленной свободе общества;

7) выявлена необходимость изменения взаимовлияния сознательного и стихийного в проявлениях рационального и иррационального во взаимодействии общества и личности, элиты и масс, власти и граждан на основе рационального выбора и гибкого использования технологий социальной коммуникации, внедрения оптимальных норм поведения;

8) установлено, что не существует жесткой зависимости в социальной регуляции между рациональными замыслами и действиями (социальными технологиями), ведущими к гарантированному рациональному итогу общественных изменений, а иррациональное начало может обусловить как рациональные, так и иррациональные результаты, поэтому взаимосвязи рационального и иррационального находятся в состоянии: а) противостояния, б) совпадения и соподчинения, в) взаимообусловленности и использования одним элементом другого;

9) установлена связь между проявлениями рационального и иррационального в социокультурном содержании и институциональных формах социальной регуляции России, где регулятивные нормы, с одной стороны, стимулируют, а с другой - ограничивают деятельность;

10) обоснована необходимость усиления гуманистического содержания социальной политики в российском обществе, повышения уровня жизни и снижения регулирующей роли культуры бедности, роста общей культуры и образованности как главных условий повышения эффективности социальной регуляции и снижения в ней доли иррационально-стихийных процессов;

11) показана специфика социальной регуляции в современном российском трансформирующемся обществе, в котором одновременно играют значительную роль как рациональные, так и иррациональные компоненты, представленные в идеологиях и социальных утопиях, что позволяет использовать самый разнообразный набор социальных технологий, в том числе манипулятивного характера.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Социальная регуляция - система, упорядочивающая процессы воспроизводства и изменения общества на основе социокультурной самоорганизации и неинституциональной саморегуляции индивидов, социальных групп и общностей во взаимосвязи с институциональной организацией и внешне-регулятивной деятельностью элиты в отношении масс. В системе социальной регуляции постоянно присутствуют рациональные и иррациональные факторы. Рациональное в социальной регуляции связано с действиями, поведением, социальными процессами, доступными разумному пониманию в качестве логически непротиворечивых и соответствующих общепринятым нормам. Иррациональное возникает в результате влияния внешней среды и внутреннего хаотического состояния социальной системы, действующего как коллективное бессозI нательное и ведущего к социально-противоречивым результатам общественных изменений, что отражается на сознании и поведении индивидов.

2. Система социальной регуляции как условие и результат социокультурной деятельности проявляет себя в: а) социокультурной самоорганизации неинституционального характера (саморегуляция индивидов и социальных групп, стихийные социальные процессы, включающие элементы иррационального содержания); б) социокультурно организованных институциональных формах, контролируемых сознанием на формальном уровне рациональной организации и связанных с неформальной самоорганизацией индивидуально-регулирующего характера; в) функционировании взаимодействующих элементов на основе внутренней самоорганизации с культурно-нормативной саморегуляцией и внешней организацией институционально-государственной регуляции, когда кумуляция регулирующих функций центра дополняется их коммуникацией на местах, а императивно-регулирующие функции власти сочетаются с потребностно-нормативной саморегуляцией индивидов и социальных групп.

3. Действие системы социальной регуляции обусловлено наличием сознания, включающего как рациональные, так и иррациональные факторы и компоненты, регулирующие деятельность и поведение индивидов, социальных групп, сообществ людей на различных уровнях социальной организации и регуляции. Рациональное и иррациональное как феномены сознания и поведения в социальной практике индивидов постоянно меняются местами, интенсифицируясь в условиях социокультурного кризиса, когда рушатся прежние рациональные устои общества и привычная система ценностей. Сбои в системе социальной регуляции возникают в условиях идеологического господства и доведения до абсурда монологического рационализма с его отрывом на практике от первоначального логического содержания и рационального замысла. Противовесом отрыва рационального от действительности и превращения его в иррациональное является процесс дополнения его регулирующего действия в субъектноi объектных отношениях социальной регуляции диалогическим рационализмом межсубъектных социальных коммуникаций. Сознание является духовным инструментом социальной регуляции в деятельности элиты и выполняет роль духовного коммуникатора между ее субъектами в саморегуляции.

4. Соотношение рационального и иррационального в социальной регуляции различно и зависит от следующих социокультурных факторов: а) наличия определенных ценностей и норм культуры на различных этапах социальных изменений; б) преобладания в обществе стихийных или сознательных, спонтанных или планируемых социальных процессов, обусловленных рациональной способностью и умением решать превентивно противоречия, возникающие между обществом и культурой; в) способности социума находить и использовать саморегуляцию и регуляцию, стихийное и сознательное, организованное и неорганизованное, спонтанное и планируемое при сочетании регуляции центра и регионов, использовании инициированного порыва «снизу» и рационального императива «сверху».

5. Взаимозависимость рациональных и иррациональных составляющих социальной регуляции проявляется в следующем: а) социокультурные факторы, связанные со стабильностью общественной системы, духовным ростом и повышением жизненного уровня населения, способствуют усилению саморегулятивных форм жизнедеятельности, повышению содержания рационального в социально-регулятивной функции сознания, вытеснению иррационально-стихийного в сфере социальной регуляции; б) социокультурные условия и возможности возникновения регулятивов иррационального характера появляются при ослаблении регулирующих функций общества и их передаче на индивидуально-личностный уровень сознания без соответствующего культурного роста людей, когда регулирующее влияние общества воспринимается как иррационально-стихийная воля коллективного бессознательного; , в) возникновение иррациональных форм сознания и поведения масс связано с практикой использования социальной рациональности в социокультурной деятельности и политическом поведении элиты, скрывающей за манипуля-тивными технологиями социальных коммуникаций свои истинные цели и замыслы, и, наоборот, приверженность элиты открытости, честности, предрасположенности к диалогу и нахождению рационального выхода из возникающих социальных проблем способствует созданию обширного поля действия рационального в социальной регуляции.

6. Смена системы социальной регуляции обусловлена появлением новой элиты, которая занимает верхние места социальной иерархии и определяет основные тенденции социальной организации и регуляции общества, предоставляя массам относительно широкие возможности реализации саморегулятивной жизнедеятельности или ограничивая ее жесткими регулятивными регламента-циями. Социальный порядок не следует автоматически из рациональных положений социального устройства, провозглашаемых элитой, а достигается ею на основе силы, мощи и способности рационального предвидения. Показателем способности элиты осуществлять рационально регулятивные процессы является ее умение использовать как манипулятивные технологии социальных коммуникаций, так и конвенциональные способы, добиваясь реализации поставленных целей.

7. Социокультурное содержание социальной регуляции определяет способы ее реализации в единстве социальных условий и культуры. Степень присутствия и величины флуктуаций рациональных и иррациональных элементов в системе социальной регуляции зависят от глубины противоречия между культурой и социальными отношениями. Функциональное предназначение системы социальной регуляции состоит в постоянном поиске и нахождении приемлемого способа разрешения социокультурного противоречия. Возникающая напряженность между социальным и культурным служит своего рода генератором системы социальной регуляции, проявляясь в сознании и поведении людей. Эффективна система социальной регуляции, способная решать социокультурные противоречия рационально, обеспечивая социально-интегративные процессы и не ввергая общество, культуру, сознание индивидов в состояние раскола, распада и дезинтеграции.

8. Социальная регуляция невозможна без институализации ее социокультурных оснований посредством закрепления в социальных институтах формальным и неформальным образом культурных норм, ценностей, образцов поведения. Их изменения ведут к преобразованиям соответствующих практик, перемены в которых трансформируют функционально-регулятивную деятельность институтов. Противоречия между формальным и неформальным социокультурным содержанием социальных институтов служат базой для существования иррациональных факторов и тенденций. Социокультурные причины провала институциональных преобразований социальной регуляции заключаются в том, что они касаются лишь поверхностных формальных правил. Новые рациональные правила не затрагивают неформальные ограничения и накладываются на старую социокультурную основу, вызывая сопротивление и отторжение широких масс населения.

9. Специфика действия рационального и иррационального в социальной регуляции российского общества связана с преобладанием значения организационных форм регулирования социальных процессов над самоорганизационными, что обусловлено наличием социокультурного противоречия в виде раскола элементов традиционной и либеральной цивилизации, проявляясь в противостоянии центра и регионов, народа и власти, элиты и масс. Совершенствование организационной и деловой культуры в системе социальной регуляции генерирует стремление побыстрее привить на российскую социокультурную почву элементы западной институциональной матрицы. Их внедрение способствует возникновению иррациональных социальных процессов, обусловленных формированием институциональных ловушек как неэффективных, но стабильных норм, регулирующих экономическую и социальную сферу по извращенной схеме. Этим затрудняется передача социально-регулирующих функций института государства в неинституциональные формы регулирования. Предпосылки саморегулируемой деятельности возникают при активном участии государства на основе оказания материальной помощи социально неполноценным слоям и создания достойных социальных условий функционирования экономики и бизнеса.

10. В социальной регуляции российского общества соотношение рациональных и иррациональных факторов определяется тем, что элита испытывает регулирующее влияние либерально-модернистских ценностей и стандартов поведения, а массы остаются под влиянием традиционных норм. Элита все более становится закрытой для проникновения в нее нижних и средних слоев. В социальных коммуникациях используется не рациональный диалог, а иррацио-нально-манипулятивные технологии. Императивно-интегративные методы социальной регуляции являются преобладающими, а недостаточность структур гражданского общества создает возможности самовластия элиты. Отчуждение от власти способствует появлению иррациональных социальных процессов и феноменов сознания, препятствуя конвенциональным технологиям социальной регуляции. Главным иррационально-образующим фактором в системе социальной регуляции является бедность населения и соответствующая ей культура. Культура бедности выступает иррациональным потенциалом социальной регуляции, способствующим различным формам девиантного поведения. Повышение уровня жизни, приобщение к знаниям и новейшим информационным технологиям становится одним из главных условий рационализации социальной регуляции.

11. Идеологии и социальные утопии оказывают регулирующее воздействие на сознание и поведение людей в различных общественных сферах на основе вырабатываемых ценностных и нормативных ориентиров. В них содержится как рациональный, так и иррациональный компоненты социальной регуляции. Рациональное содержание представлено определенными идеями об общепринятых схемах человеческой жизнедеятельности. Иррациональное вырастает в определенных общественных ситуациях как ложное идеологическое и утопическое сознание заинтересованных в нем общественных групп. РЬально это проявляется в феноменах идеологем и утопизма, метаморфозах сознания как превращенных формах его духовно-идеологического регулятивного влияния в системе социальной регуляции.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в следующем: а) отдельные положения и материалы диссертации могут служить методологической базой для дальнейших теоретических исследований проблем социальной регуляции; б) выводы, полученные в работе, могут быть использованы в процессе рационализации и реформирования сферы социальной регуляции, проведения социально-экономических реформ российского общества; в) материалы диссертационного исследования могут применяться для улучшения функционирования учреждений и организаций институционально-государственного регулирования; г) разработанный в диссертации подход к исследованию социальной регуляции в единстве рациональных и иррациональных факторов, проявляющихся в саморегуляции и регуляции внутреннего и внешнего характера, может быть применен для теоретического осмысления и практической коррекции хода реформ российского общества; д) результаты исследования могут применяться в преподавательской, научно-методологической работе, для совершенствования курсов лекций и семинарских занятий по социальной философии, социологии, политологии, конфликтологии.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены на II Всероссийском социологическом конгрессе 2003 г. и IV Российском философском конгрессе 2005 г. Результаты работы докладывались и обсуждались на международных, региональных, межвузовских научных конференциях, а также на кафедре социологии, политологии и права Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук Ростовского государственного университета. Содержание диссертации отражено в 35 научных публикациях общим объемом более 30 п. л.

Материалы диссертации обсуждались и использовались в учебном процессе на кафедре социологии и психологии, а также кафедре юриспруденции Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасского политехнического института), на кафедре философии Новочеркасской государственной мелиоративной академии, что отражено в опубликованных методических пособиях общим объемом более 40 п. л.

Структура работы включает в себя введение, четыре главы, состоящие из одиннадцати параграфов, заключение и библиографический список.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальная регуляция"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведенного исследования были получены определенные результаты, которые позволяют сформулировать следующие выводы.

Социальная регуляция является важным элементом функционирования любого общества как целостной системы. Необходимость социальной организации и регуляции диктуется существованием общества как системы, организованной и регулируемой определенным образом в ее отношении как целого со своими частями. Рассматриваемая в качестве целого, всеобщего, тотальности, социальная система нуждается в социальной регуляции как особом способе упорядочения, достижения внутреннего равновесия, необходимого для реализации присущих ей функций. Системно-синергетический подход к анализу позволяет выделить основные уровни социальной регуляции, определяемые социальной коммуникацией низших и высших страт в социальном пространстве, а также межиндивидуальным взаимодействием. Именно в синергетическую методологическую парадигму вписывается анализ понятия и процессов социальной регуляции в единстве рационального и иррационального, порядка и хаоса. Социальная регуляция - это процесс преодоления иррационального, хаотического состояния и обретение рационального социального порядка в ходе социальных изменений.

Действие социальной регуляции связано с функционированием ее системы, посредством которой происходит согласованная реализация ее функций. Система социальной регуляции включает ее центральную часть, обусловленную существованием и действием доминирующих форм организационных и институциональных структур, принадлежащих государству и рыночным образованиям, а также периферийные элементы, которые работают в режиме взаимодополнения и взаимодействия с центром. Существует сопрягающее действие всех частей системы социальной регуляции, что обеспечивает не только регуляцию и организацию со стороны центра, но и саморегуляцию на основе самоорганизации индивидов, социальных групп, всего общества. Аккумуляция регулирующих функций в центре социальной регуляции дополняется их коммуникацией в периферийных и локальных частях. Императивно-интегративная функция центральной части механизма социальной регуляции координируется с потребностно-нормативной саморегулятивной функцией, реализуемой индивидами и социальными общностями. Наивысшая степень рационального содержания социальной регуляции достигается лишь в условиях гармонии между центральными и локальными, региональными ее частями, когда исходящие регулирующие функции «сверху» дополняются поддержкой «снизу» в виде желания и готовности их выполнить на основе рационально обоснованной инициативы. В современном обществе наблюдается тенденция, определяемая влиянием интересов и социальных общностей, совмещающих в себе функции субъектов и объектов социальной регуляции. Эта тенденция проявляется в том, что центральные части системы социальной регуляции, выступающие только в качестве ее субъекта по отношению к обществу как объекту постепенно утрачивают свои регулирующие функции и передают их локальным, региональным частям.

Социальная регуляция, с одной стороны, связана со стохастическим состоянием, определяемым культурой и социальными институтами, а, с другой, определяется социодинамикой как определенным социальным качеством, способствующим реализации заложенных в ней социокультурных и институциональных потенций индивидами и обществом в целом. Социальная регуляция в узком смысле связана с урегулированием различных социальных проблем, таких как развитие здравоохранения, борьба с бедностью, улучшение жилищных условий, забота о пенсионерах и престарелых. В широком значении социальная регуляция охватывает все социальные изменения в обществе как саморегулирующейся системе.

Общество обладает адекватной социальной регуляцией, организованной на основе институциональной регуляции со своей внутренней организацией, дополняемой неинституциональной саморегуляцией, которая построена на самоорганизации в соответствии с социокультурным содержанием, не имеющим институционального оформления. Существование институциональной формы социальной регуляции определяется социальной дифференциацией и стратификацией общества, появлением органов социальной организации и принуждения, реализующих свои функции на основе социальных норм, выражающих основные потребности и интересы общества. На основе этих норм, закрепленных в существовании и функционировании базовых социальных институтов, осуществляется социальная регуляция в подсистемах общества.

Норма в институциональной форме социальной регуляции существует обособленно от самой практики ее исполнения и для ее реализации посредством выполнения функции регуляции необходима особая сфера деятельности специальных учреждений и лиц. Социальная норма в данном случае воспроизводится не только непосредственно в массовом поведении, но и обеспечивается, в случае ее невыполнения, действием специальных организаций, выступающих в качестве совокупного субъекта социальной регуляции, направленной в своем воздействии на отдельных индивидов или общество в целом, являющихся ее объектом.

Реализация неинституциональной формы социальной регуляции происходит в контексте формирования социальных норм, неотделимого от процесса жизнедеятельности людей и массовых коммуникаций. Накопление социального опыта, его закрепление в социально-необходимых и обязательных для человека нормах поведения происходит путем реализации повседневной практики и функционирования сознания индивидов и их общности. По этой причине в неинституциональной форме социальной регуляции не существует разделения на субъект и объект регулирования, так как общность, вырабатывающая и санкционирующая норму в качестве субъекта социальной регуляции, как правило, является той общностью, которая эту же норму исполняет, но уже как объект социальной регуляции.

Неинституциональная социальная регуляция не является более простой и менее приемлемой, чем институциональная. Скорее, наоборот, по мере общест

31~> Эй венных изменений, связанных с развитием культуры, усложнением социальных связей и взаимодействий, наряду с совершенствованием институциональной формы социальной регуляции, все более значимое место занимает ее неинституциональная форма, связанная с саморганизацией и саморегуляцией, где действуют в большей степени социокультурные регулятивы, которые существуют в морали, обычаях, традициях, ритуалах как социокультурных феноменах человеческой жизнедеятельности. Социокультурные регулятивы и их институционально-нормативное воплощение постоянно взаимодействуя, пересекаются и влияют друг на друга, приобретая рациональную или иррациональную форму выражения и действия в сознании и поведении людей.

Исходя из социально-феноменологической парадигмы исследования, сознание рассматривается как результат и причина субъектно-субъектного отношения социальных коммуникаций. Сознание играет роль духовного коммуникатора и регулятора между субъектами социальной регуляции и саморегуляции, осуществляемой «снизу», на уровне прежде всего неформального общения и взаимодействия в сфере действия неинституциональной формы социальной регуляции, где важную роль играют конвенциональные технологии социальных коммуникаций. В то же время рефлективно-регулирующая роль сознания проявляется и во взаимосвязи субъектов и объектов социального действия в сфере влияния институциональной социальной регуляции. В этом случае сознание выполняет свою регулирующую функцию, являясь духовным инструментом социальной регуляции, осуществляемой «сверху» элитой в отношении масс и .всего общества, которая устанавливает и рационально определяет параметры и содержание социального порядка, оправдывая и рационализируя его с помощью духовно-идеологических конструктов, не свободных полностью от иррационального содержания. Это создает возможность существования и применения правящей элитой манипуляционных технологий в социальной регуляции. Определенное соотношение и преобладание рефлективно-регулирующего сознания в субъектно-субъектном отношении в социальной регуляции являются важной характеристикой общества, позволяющей говорить о его демократичности, открытости или, наоборот, тоталитаризме, закрытости и противодействии элиты социальным изменениям.

Рациональное и иррациональное выступают в качестве характеристик социальной регуляции, зависящих от социокультурной среды и действия социальных институтов. Рациональное и иррациональное связаны между собой, их существование и проявление взаимообусловлено, а иррациональное выступает, с точки зрения рационализма, потенциальной сферой расширения процесса рационализации. Процесс рационализации социальной регуляции протекает сложно, противоречиво во взаимовлиянии сознательных и стихийных тенденций и действий индивидов, масс и элиты, социальных групп и общностей, общества в целом.

Развитие и изменение социальной регуляции связано с флуктуациями рационального и иррационального. По мере становления индустриального общества противостояние рационального и иррационального в различных сферах общественной жизни умиротворяется, координируется или подавляется, что способствует созданию стабильного социального порядка и социальной регуляции, основанной на рациональности модернистского типа. Однако стремление рациональным путем перенести данную систему социальной регуляции на другие страны, вызывает противодействие и отторжение западных ценностей, что оборачивается разгулом хаоса и насилия как внутри этих стран, так и в международных отношениях.

Трудно и противоречиво происходит процесс социальных изменений в России, где так необходимы новые социальные регуляторы, действующие в условиях рынка. Новая социальная регуляция не создается по заказу, ее содержание пока не вырастает органически из изменяющихся социокультурных условий общества. Важную роль в этих изменениях играет духовно-идеологическая структура общества, создающая духовные основы новой социальной регуляции. Идеологическая составляющая социальной регуляции насыщена не только различными идеалами рационального характера, но и содержит иррациональное содержание в мифах, иллюзиях, различных утопических проектах и проявлениях утопизма как способах отношения к действительности и решения проблем.

Исследование социальной регуляции в единстве действия ее рационального и иррационального содержания далеко не ограничивается рассмотренными в представленной работе аспектами. Встает задача создания единой теории социальной регуляции на основе позитивного синтеза идей, содержащихся в концепциях и разработках различных социально-гуманитарных наук, что предстает одной из самых сложных и интересных исследовательских задач социальной философии. В силу этого социально-философская рефлексия феномена социальной регуляции в единстве ее рационального й иррационального содержания представляется одним из самых плодотворных и перспективных направлений социально-гуманитарного дискурса.

Список научной литературыБандурин, Александр Петрович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абрахамсон П. Социальная эксклюзия и бедность // Общественные науки и современность. -2001. -№ 2. С. 158-166.

2. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М.:Наука, 1988. -286 с.

3. Адорно Т.В. Проблемы философии морали: пер. с нем. М.: Республика, 2000.-239 с.

4. Александрова Р.И. Ответственность как проблема нравственной философии // Философия М.М. Бахтина и этика современного мира. Саранск.: Изд-во Мордовск. ун-та, 1992. - 113 с.

5. Алексеева Е.А. Рациональность и сознание: Историко-теоретический очерк проблемы и обоснование рациональности / Ан Беларуси; Ин-т философии и права; под ред. Д.И. Широканова. Минск: Навука I Тэхшка, 1991. -95 с.

6. Алексеев М.Ю., Крылов К.А. Особенности национального поведения. М.: Арт-Бизнес-Центр, 2001. - 320 с.

7. Алферов А.А. История в свете философии (онтологический аспект). -Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2003. 232 с.

8. Американская социологическая мысль: Тексты / Р. Мертон, Мид Дж., Т. Парсонс, А. Шюц; под. ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 496 с.

9. Андриенко Е.В. Социальная психология: Учеб. пособие / Под ред. В.А. Сластенина. М.: «Академия». 2001. - 264 с.

10. Антонович И.И. Буржуазная социологическая теория. Критический очерк основных направлений, концепций, категорий. Ч. I. Этапы эволюции. -Мн.: Выш. школа. 1980. 254 с.

11. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: Издат. группа «Прогресс», 1993. - 608 с.

12. Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. Курс лекций. М.: Юрид. лит., 1997.-398 с.

13. Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. Курс лекций / Ф Г.В. Атаманчук. 2. изд., доп. - М.: Омега-Л, 2004. - 573 с.

14. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России). Т. 1. От прошлого к будущему. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. - 2-е изд., пер. и доп. - 805 с.

15. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (социокультурная ди-# намика России). Т.2. Теория и методология. Новосибирск: Сибирскийхронограф, 1998. 2-е изд., пер. и доп. - 378 с.

16. Ахиезер А.С. Социокультурная динамика России. К методологии исследования // Политические исследования. 1991. - № 5. - С. 51-79.

17. Ахиезер А.С. Философские основы социокультурной теории и методологии // Вопросы философии. 2000. - № 9. - С. 29-45.

18. Ашин Г.К. Философская составляющая элитологии // Вопросы философии. -2004.-№7.-С. 60-72.щ

19. Бакулов В.Д. Идеология, утопия и утопизм как компоненты социального целеполагания // Научная мысль Кавказа. Ростов н/Д, 2003. — № 2. — С.18-28.

20. Баталов Э. В мире утопии: пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

21. Бахтин М.М. Человек в мире слова / Российский открытый ун-т. М., 1995.- 140 с.1. Щ)

22. М.М. Бахтин как философ / С.С. Аверинцев, Ю.Н. Давыдов, В.Н. Турбин и др.; РАН. Ин-т философии; Отв. ред. Л.А. Гоготишвили, П.С. Гуревич. -М.: Наука, 1992.-256 с.

23. Башляр Г. Новый рационализм: Сборник.: Пер. с фр. / Предисл. и общ. ред. А.Ф. Зотова. М.: Прогресс, 1987. - 374 с.

24. Ф 24. Беленький В.Х. Социальные иллюзии: опыт анализа // Социологические

25. Бергер П. Капиталистическая революция (50 тезисов о процветании, равенстве и свободе): Пер. с англ. М.: Из дат. группа «Прогресс», «Универс», 1994.-320 с.

26. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. - 334 с.

27. Бердникова Т.Б., Лямин М.А. Социальные последствия приватизации // Социологические исследования. 2001. - № 1. - С. 62-65.

28. Бердяев Н.А. Судьба России. ML: Изд-во «Сов. писатель», 1990. - 346 с.

29. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М.: ИМА-ПРЕСС, 1990. - 288 с.

30. Благо и истина: классические и неклассические регулятивы / РАН; Ин-т философии. -М.: ИНФРА, 1998. 265 с.

31. Бодрийяр Ж. Система вещей: пер. с фр. М.: Рудомино, 1999. - 222 с.

32. Большой энциклопедический словарь: философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия / Научн. ред. и сост. С.Ю. Солодовников. -Минск: МФЦП, 2002. 1008 с.

33. Бранский В.П. Теоретические основания социальной синергетики // Вопросы философии. 2000. - № 4. - С. 112-129.

34. Бугреев А.Н. Диалектика стихийности и сознательности в общественном развитии. М.: Мысль, 1982. - 199 с.

35. Булгаков С.Н. Философия имени. СПб.: Наука, 1998. - 447 с.

36. Булыгин Ю.Е. Организация социального управления (основные понятия и . категории): Словарь-справочник / Моск. открытый соц. ун-т; под ред.

37. И.Г. Безуглова. М.: Контур, 1999. - 254 с.

38. Бурганов А.Х. Философия и социология собственности: российские реалии: Курс лекций. 2-е изд., доп. и перераб. - М.: Эльф-М, 2000. - 177 с.

39. Бурдье П. Социология политики: пер. с фр. М.: Socio-Logos, 1993. - 336 с.

40. Бутенко А.П. Рыночные реформы в России и Китае: Сходство целей и различие результатов // Социально-гуманитарные знания. 1999. - № 1. -С. 34-54.

41. Быченков В.И. Торжество Минервы: к критике социального разума. -Калуга, 1992.- 168 с.

42. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. -СПб.: Университетская книга, 2001. 416 с.

43. Валлерстайн И. Социальное изменение вечно? Ничто никогда не изменяется // Социологические исследования. 1997. - № 1. - С. 8-22.

44. Васильева В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: синергетика и теория социальной самоорганизации. СПб.: Лань, 1999. - 480 с.

45. Ватин И.В. Человеческая субъективность. Ростов н/Д.: Изд-во Рост. гос. ун-та, 1984.-200 с.

46. Вебер М. Аграрная история древнего мира / Ин-т социологии РАН. М.: КАНОН-ПРЕСС-Ц, 2001. - 560 с.

47. Вебер М. Избранные произведения: пер. с нем. / Сост., общ. ред. Ю.Н. Давыдова. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

48. Вебер М. История хозяйства. Город : пер. с нем. М.: КАНОН-ПРЕСС-Ц, 2001.-576 с.

49. Веблен Т. Теория праздного класса: пер. с англ. / Ред. В.В.Мотылева. М.: Прогресс, 1984. - 367 с.

50. Вернадский В.И. Труды по философии естествознания / РАН; отв. ред. К.В. Симаков, С.Н. Жидовинов. М.: Наука, 2000. - 504 с.

51. Верч Дж. Голос разума. Социокультурный подход к опосредованному действию. М.: Триволна, 1996. - 176 с.

52. Властные элиты современной России в процессе политической трансформации / Отв. ред. В.Г. Игнатов и др. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2004. -579 с.

53. Волков В.В. О концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. 1997. - № 6. - С.9-23

54. Волков Ю.Г. Идеология и гуманистическое будущее России. СПб.; Ростов н/Д, 1999.-96 с.

55. Волков Ю.Г. Манифест гуманизма. (Идеология и гуманистическое будущее России). -М.: АНО РЖ «Соц.-гуманит. знания», 2000. 160 с.

56. Волков Ю.Г., Малицкий B.C. Идеология и гуманизм. М.: АНО РЖ «Соц.• гуманит. знания», 2004. 608 с.

57. Волков Ю.Г., Поликарпов B.C. Интегральная природа человека: естественно-научный и гуманитарный аспекты: Учеб. пособие. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1994.-288 с.

58. Волков Ю.Г., Харитонов Е.М. Человек и власть. М.: Высшая школа, 1995. } - 144 с.

59. Волновые процессы в общественном развитии. Новосибирск: НГУ, 1992. -228 с.

60. Волчкова JI.T., Минина В.Н. Стратегии социологического исследования ф бедности // Социологические исследования. 1999. - № 1. - С. 49-56.

61. Гадамер Г.Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. - 329 с.

62. Гадамер Г.Г. Истина и метод: основы философской герменевтики. М.: k Прогресс, 1988.-704 с.

63. Гайдар Е.Т. Аномалии экономического роста. М.: Евразия, 1997. - 215 с.

64. Гегель Г.В.-Ф.Энциклопедия философских наук / АН СССР; Ин-т философии. Филос. Наследие. М.: Мысль, 1974. - Т. 1. Наука логики. - 452 с.

65. Гегель Г.В.-Ф. Энциклопедия философских наук / АН СССР; Ин-т философии. М.: Мысль, 1975. - Т. 2. Философия природы. - 695 с.

66. Гегель Г.В.-Ф. Энциклопедия философских наук / АН СССР; Ин-т философии. М.: Мысль, 1977. - Т. 3. Философия духа. - 471 с.• 68. Геллер JL, Нике М. Утопия в России / Пер. с фр. И.В. Булатовского.

67. СПб: Гиперион, 2003. 312 с.

68. Гоббс Т. Сочинения в 2 т. Т. 2. Сост. ред., авт. примеч. В.В. Соколов; Пер. с лат. и англ. М.: Мысль, 1991. - 731 с.

69. Годфруа Ж. Что такое психология. В 2-х т.: Пер. с фр. Т. 1 / Под ред.• Г.Г. Аракелова. М.: Мир, 1992. - 496 с.

70. Гонтмахер Е. Социальная политика в России: уроки 90-х. М.: Гелиос АРВ, 2000. - 336 с.

71. Государственное регулирование социальной сферы. М.: Гелиос АРВ, 2000.-209 с.• 73. Гофман Л.Б. Эмиль Дюркгейм в России: Рецензия дюркгеймовской социологии в российской социальной мысли. М.: ГУ ВШЭ, 2001. - 100 с.

72. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология: Учеб. пособие. СПб.: Ольга, 1997. - 372 с.ф 75. Гуревич П.С. Философия культуры. М.: «Аспект пресс», 1994. - 315 с.

73. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: Учебник. М.: Гардарики, 2002. -472 с.t 77. Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии населения // Вопросы философии. 1995. - № 5. - С. 5-12.

74. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии: пер. с нем. -М.: Сагуна, 1994. 154 с.ф 79. Давидович В.Е. Жданов Ю.А. Сущность культуры. Ростов н/Д: Изд-во1. РГУ, 1979.-264 с.

75. Давидович В.Е. «На переломе времен» (Философские размышления -вольные и взволнованные // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки. Ростов н/Д, 2000. - № 1. - С. 3-7.

76. Давидович В.Е. Теория идеала. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1983. - 183 с.

77. Давыдов А.А. Модульный анализ и конструирование социума. М.: Ин-т социологии РАН, 1994. - 198 с.

78. Давыдов А.А. Руководство по модульному конструированию социальных• систем. М.: Ин-т социологии РАН, 1992. - 33 с.

79. Давыдов Ю.Н. Веберовская социология капитализма // Социологические исследования. 1994.-№ 8. - С. 185-193.

80. Давыдов Ю.Н. Веберовская социология капитализма // Социологические исследования. 1994. - № 10. - С. 165-175.

81. Данилова B.C. Основные закономерности формирования ноосферы. М.: Accidentia, 2001. - 176 с.

82. Данилова Е.Н. Кто мы, россияне? // Россия: трансформирующееся общество / Под редакцией В.А. Ядова. М.: Изд-во «КАНОН-пресс.Ц», 2001. -640 с.

83. Дашичев В.И., Вахрамеев А.В. Социально-политический кризис в России: причины и последствия // Социально-гуманитарные знания. 1999. - № 1. -С. 15-33.

84. Делокаров К.Х., Демидов Ф.Д. В поисках новой парадигмы: синергетика, философия, научная рациональность. М.: Изд-во РАГС, 1999. - 107 с.

85. Демидов А.И. Ленинская критика теорий стихийности и современность. -М.: Высшая школа, 1984. 88 с.

86. Диалог и коммуникация философские проблемы (Материалы «Круглого стола») // Вопросы философии. - 1989. - № 7. - С. 3-27.

87. Добронравова И.С. Синергетика: становление нелинейного мышления. -Киев: Лыбидь, 1990.- 149 с.

88. Дробницкий О.Г. Моральная философия: Избр. труды / Сост. Р.Г. Апресян. М.: Гардарики, 2002. - 523 с.

89. Дружинин В.Ф. Рационализм и иррационализм Pro et contra // Вестник Рос. филос. об-ва. 2001. № 2

90. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. — М.: Наука, 1990.-575 с.

91. Егоров В.К. Философия культуры России: контуры и проблемы / Рос. акад. гос. службы, при Президенте РФ. М.: Изд-во РАГС, 2002. - 656 с.

92. Жидков В. Культура как «генетический код» человечества // Общество и экономика. 2001. - № 9. - С. 74-92.

93. Зарубина Н.Н. Модернизация и хозяйственная культура (концепция М.Вебера и современные теории развития) // Социологические исследования. 1997. - № 4. - С. 46-53.

94. Заславская Т.И. Социокультурная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М.: Дело, 2002. - 568 с.

95. Здравомыслов А.Г. Принципы рациональности в современной социологической теории: гносеологические и культурологические основания // Социологические исследования. 1990. -№ 12. - С. 3-15.

96. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта: Учеб. пособие. 3-е изд., пере-раб. и доп. -М.: Аспект Пресс, 1996. - 317 с.

97. Здравомыслов А.Г. Социология российского кризиса: Ст. и докл. 90-х гг. / Рос. независимый ин-т. соц. и нац. проблем, Проф. социол. ассоц. М.: Наука, 1999.-350 с.

98. Зиновьев А.А. Идеологические заметки. Третья опора // Свободная мысль -XXI. 2005. - № 2. - С. 78-91.

99. Зиновьев А.А. Логическая социология. Западнизм // Социально-гуманитарные знания. 2003. - № 2. - С. 206-221.

100. Зиновьев А.А. Посткоммунистическая Россия: публицистика. М.: Весть-, 1996.-340 с.

101. Золотухина-Аболина Е.В. Рациональное и ценностное (проблемы регуляции сознания). Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1988. - 144 с.

102. Иванов Д.В. Виртуализация общества. Версия 2.0. СПб.: Петербургское востоковедение, 2002. - 224 с.

103. Игнатов В.Г. Становление государственного и муниципального управления / Сев.-Кав. акад. гос. службы. Ростов н/Д.: СКАГС, 1998. - 128 с.

104. Идеал, утопия и критическая рефлексия / Отв. ред. В.А. Лекторский. М.: РОССПЭН, 1996.-302 с.

105. Иконникова Н.К. Механизмы межкультурного восприятия // Социологические исследования. 1995. - № 11. - С. 26-34.

106. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991. - 464 с.

107. Ильин В.В., Панарин А.С., Рябов А.В. Россия: опыт национально-государственной идеологии. М.: МГУ, 1994. - 229 с.

108. Иноземцев B.J1. Возвращение к истокам или прорыв в будущее? // Социологические исследования. 1998. - № 8. - С. 140-147.

109. Иноземцев B.J1. «Класс интеллектуалов» в постиндустриальном обществе // Социологические исследования. 2000. - № 6. - С. 67-77.

110. Иноземцев B.JI. Технологический прогресс и социальная поляризация в XXI столетии // Политические исследования. 2000. - № 6. - С. 28-39.

111. Пб.Ионин Л.Г. Идентификация и инсценировка (к теории социокультурных изменений) // Социологические исследования. 1995. - № 4. - С. 3-14.

112. Ирхин Ю.В. Политология: Учеб. пособие. М.: Изд-во РУДН, 1996. - 2-е изд., перераб. и доп. - 463 с.

113. Исторические типы рациональности. М.: Ин-т философии РАН, 1995. -Т.1.-349 с.

114. Исторические типы рациональности. М.: Ин-т философии РАН, 1995. -Т.2. - 320 с.

115. Кандыба В. История и идеология Русского народа. СПб.: Лань, 1997. -Т.1. - 512 с.

116. Кандыба В. История и идеология Русского народа. СПб.: Лань, 1997. -Т.2.-352 с.

117. Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс: Учеб. для вуз. М.: ЛОГОС, 2000. - 3-е изд. перераб. и доп. - 344 е.

118. Кантор В.К. Феномен «русского европейца» // Человек. 1999. - № 4. -С. 54-69.

119. Кантор К.М. История против прогресса. Опыт культурно-исторической генетики. М.: Наука, 1992. - 149 с.

120. Капустин Б.Г. К понятию политического насилия // Политические исследования. 2003. - № 6. - С. 6-11.

121. Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян // Политические исследования. 1994. - № 1. - С. 88-92.

122. Капустин М. Конец утопии? // Прошлое и будущее социализма. — М.: Новости (ИАН), 1990. 594 с.

123. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Петрополис, 1996. - 415 с.

124. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием: М.: Эксмо, 2003. - 832 с.

125. Кемеров В.В. Введение в социальную философию: Учеб. пособие. М.,1996.-215 с.

126. Кемеров В.Е. Концепция радикальной социальности // Вопросы философии- 1999,-№7.-С. 3-13.

127. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М.: ТЕИС, 2000.-213 с.

128. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2001. - 2-е изд., перераб. и доп. - 308 с.

129. Кирдина С.Г. Современные российские реформы: поиск закономерностей // Общество и экономика. 2002. - № 3-4. - С. 78-102.

130. Кирдина С.Г. Социокультурный и институциональный подходы как основа позитивной социологии в России // Социологические исследования. 2002.- № 12. С.23-32.

131. Клягин Н.В. От доистории к истории: Палеосоциол. и соц. фидософия / Рос. акад. наук; Ин-т философ. М.: Наука, 1992. - 188 с.

132. Козер JI. Функции социального конфликта: пер. с. англ. / Под. ред. Л.И. Ионина. М.: Идея-пресс, 2000. - 208 с.

133. Козловски П. Культура постмодернизма: пер. с нем. М.: Республика,1997.-240 с.

134. Кондаков И.В. «По ту сторону» Европы // Вопросы философии. 2002. -№6.-С. 3-18.

135. Королев И.Ю. Социоцентризм. Ростов н/Д: РГУ, 1993. - 112 с.

136. Кортунов В.В. Пролегомены и верификация иррациональных систем. М.: Изд. центр науч. и учеб. программ, 1999. - 153 с.

137. Косолапов Н.А. Что это было? (Размышления о перестройке в свете ее когнитивных итогов // Общественные науки и современность. 2005. - № 1. — С. 5-19.

138. Кравченко И.И. Модернизация мира и сегодняшней России. Выход из кризиса // Вопросы философии. 2002. - № 9. - С. 4-16.

139. Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях / Н.И. Лапин, В.И. Антонюк, А.А. Игнатьев и др.; РАН. Ин-т философии. М., 1994. -245 с.

140. Крыштановская О.В. Трансформация бизнес-элиты России: 1998-2002 // Социологические исследования. 2002. - № 8. - С. 17-28.

141. Кудров В. Современный социал-демократизм и экономическая теория Маркса и Ленина // Общество и экономика. 2001. - № 3^4. - С.299.

142. Кум Ч.Х. Человеческая природа и рациональный порядок: пер. с англ. М.: Идея-пресс, 2000. - 320 с.

143. Курбатов В.И. Искусство управлять общением. Ростов н/Д., 1997. - 349 с.

144. Курбатов В.И, Курбатова О.В. Социальное проектирование: Учеб. для вуз. -Ростов н/Д: Феникс, 2001. -412 с.

145. Курбатов В.И. Стратегия делового успеха. Ростов н/Д: Феникс, 1995. -415 с.

146. Кутырев В.А. Разум против человека: философия выживания в эпоху постмодернизма. М.: ЧеРо, 1999. - 227 с.

147. Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян // Социологические исследования. 1996. - № 5. - С. 3-23.

148. Лапин Н.И. Социокультурный подход и социально-функциональные структуры // Социологические исследования. 2000. - № 7. - С. 3-12.

149. Лапин Н.И., Ценности, группы интересов и трансформация российского общества // Социологические исследования. 1997. - № 3. - С. 14-24.

150. Ласки М. Утопия и революция // Утопия и утопическое мышление: Антология зарубежной литературы / сост. В.А. Чаликова. М.: Прогресс, 1991. -С. 170-209.

151. Левашов В.И. Социальная политика доходов и заработной платы. М.: Центр экономики и маркетинга, 2000. - 360 с.

152. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. - 384 с.

153. Лекторский В.А. Рациональность, критицизм и принцип либерализма // Вопросы философии. 1995. -№ 10. С. 27-36.

154. Любченко B.C. Знание в контексте практик. Ростов н/Д: Пегас, 1998. -192 с.

155. Магун B.C. Потребности и психология социальной деятельности личности. -Л, 1983.- 176 с.

156. Макаренко В.П. Главные идеологии современности. — Ростов н/Д: Феникс, 2000.-480 с.

157. Малицкий B.C. Сущность, структура, исторические типы идеологий // Проблемы, поиски, решения: концепции докторских диссертаций. Ростов н/Д: ИППК при РГУ, 2000. - С. 34-44.

158. Мамардашвили М.К. Анализ сознания в работах Маркса // Как я понимаю философию. -М.: Прогресс, 1990. С. 295-314.

159. Мамардашвили М.К. Превращенные формы (о необходимости иррациональных выражений) // Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990. -С. 315-328.

160. Манхейм К. Диагноз нашего времени: пер. с нем. М.: Юрист, 1994. -700 с.

161. Маринов М.Б. Неравновесные состояния в микросоциальной среде // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки: Прил. — Ростов н/Д, 2003. -2003. № 3. - С. 44—50.

162. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология / Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1988. - 574 с.

163. Маркузе Г. Разум и революция: Гегель и становление социальной теории.: пер. с англ. СПб.: Владимир Даль, 2000. - 543 с.

164. Марлов Б.В. Разум и сердце: История и теория менталитета. СПб.: СПбГУ, 1993.-232 с.

165. Марлов Б.В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. СПб.: «Алетейя», 1999. - 304 с.

166. Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов н/Д: РГУ, 1988,- 184 с.

167. Медведев В.А. Перед вызовами постиндустриализации: Взгляд на прошлое, настоящее и будущее экономики России. М.: Альпина паблишер, 2003.-440 с.

168. Медведев В.М. О национальной идее // Вопросы философии. 1997. -№ 12. - С. 3-14.

169. Митрошенков О.А. Социальная политика в России: мегатенденции 19992010 гг. // Социально-гуманитарные знания. 1999. - № 1. - С. 55-70.

170. Михельс Р. Демократическая аристократия и аристократическая демократия // Социологические исследования. 2000. - № 1. - С. 107-114.

171. Моисеев Н.Н. Современный рационализм / Рос. науч. гуманит. фонд; Международный независимый эколого-политологический ун-т. М.: МГВП КОКС, 1995.-376 с.

172. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь разума / Международный независимый эколого-политологический ун-т. М.: Изд-во МНЭПУ, 1998. -228 с.

173. Моль А. Социодинамика культуры: пер. с фр. М.: Прогресс, 1973. -406 с.

174. Момджян К.Х. Введение в социальную философию: Учеб. пособие. М.: Высшая школа, КД Университет, 1997. - 448 с.

175. Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994. -№ 10.-С. 187-198.

176. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное философская проблема (читая А. Шопенгауэра) // Вопросы философии. - 1984. - №9. - С. 53-65.

177. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное: Историко-теоретический очерк. -М.: Наука, 1985.- 175 с.

178. Мясников JI.H. Общий язык в утопии //Человек. 1999. - № 4. С. 158-166.

179. Мясников J1.H. Общий язык в утопии // Человек. 1999. - № 5. -С. 151-159.

180. Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. Реальность нереального: вероятностная модель бессознательного. М., 1995. - 431 с.

181. На пути к открытому обществу. Идеи Карла Поппера и современная Россия. М.: Рос. филос. об-во, 1998. - 255 с.

182. Научные и вненаучные формы социального знания: ответственность теоретика. М.: ИНФА-М, 1992. - 117 с.

183. Неганов Ф.М. Рациональное и иррациональное: человек и бытие. Уфа:1. УВШ МВД РФ, 1996. 168 с.

184. Нестеренко А. Современное состояние и основные проблемы институционально-эволюционной теории // Вопросы экономики. 1997. - № 3.ф С. 42-57.

185. Нечипуренко В.Н. Ритуал (опыт социально-философского анализа). Ростов н/Д: Изд-во Рост. гос. ун-та, 2002. - 292 с.s 191. Николе Г., Пригожин И. Познание сложного: Введение / Пер. с англ.

186. В.Ф. Пастушенко. М.: Мир, 1990. - 342 с. 192. Ницше Ф. Воля к власти; посмертные афоризмы: сб.: пер. с нем. - Мн.: ООО «Попурри», 1999. - 464 с. ф 193. Ницше Ф. Избранные произведения. - М.: Просвещение, 1993. - 573 с.

187. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. -М.: Academia, 1999. 640 с. и 195. Новый энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская энциклопедия, РИПОЛ КЛАССИК, 2004. 1456 с.

188. Новая Российская энциклопедия: В 12 т. М.: ООО «Изд-во «Энциклопедия»», 2004. - Т.1 Россия. - 960 с.

189. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. - № 3. -С. 119-154;

190. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. — № 4. — С. 114-155.

191. Опыт российских модернизаций 18-20 века / Отв. ред. В.В. Алексеев. М.: Наука, 2000. - 246 с.

192. Основы современного социального управления: теория и методология: Учебное пособие / Под ред. В.Н. Иванова. М.: ОАО «НПО «Экономика»», 2000.-271 с.

193. Основы социального управления: Учеб. пособие / Под ред. В.Н. Иванова. -М.: Высшая школа, 2001.-271 с.

194. Парето В. О применении социологических теорий // Социологические исследования. 1996. - № 2. - С. 115 - 124.

195. Парето В. О применении социологических теорий // Социологические исследования. 1996. - № 7. - С. 119-127.

196. Парето В. О применении социологических теорий // Социологические исследования. 1995. - № 10. - С. 137-145.

197. Парето В. Социалистическая опасность // Социологические исследования. -2001. № 5. - С. 96-105.

198. Парсонс Т. Система современных обществ / Пер. с англ. JI.A. Седова, А.Д. Ковалева; под ред. М.С. Ковалевой. М.: Аспект Пресс, 1997. - 270 с.

199. Патрушев А.И. Расколдованный мир Макса Вебера. М.: Изд-во Моск. унта, 1992. - 208 с.

200. Пеньков Е.М. Социальные нормы: управление, воспитание, поведение: Монография. М.: Высшая школа, 1990. - 176 с.

201. Перцев А.В. Типы методологий историко-философского исследования: Закон рационализма. Свердловск, 1999. - 196 с.

202. Петров М.К. Язык, знак, культура. М.: Наука. Гл. ред. восточн. лит., 1991. -328 с.

203. Петров-Стронский В.Ф., Бородай Ю.М. Эротика-смерть-табу: трагедия человеческого сознания // Человек. 1999. - № 4. - С. 167-170.

204. Платон. Собрание сочинений: В 4 т.: Пер. с древнегреч. / РАН; Ин-т философии. М.: Мысль, 1993. - Т. 2. - 526 с.

205. Плахов В.Д. Социальные нормы: Филос. основания общей теории. М., 1985.-253 с.

206. Плотникова Т.В. Политическое поведение в России / Отв. ред. Ю.Г. Волков. Ростов н/Д: Изд-во Рост. гос. ун-та, 2004. - 288 с.

207. Подберезкин А., Иванов Е. В поисках нового алгоритма развития // Свободная мысль XXI век. - 2005. - № 3. - С. 90-105.

208. Политическая наука. Динамика политического сознания и поведения: Сб. науч. тр. / РАН ИНИОН; Отв. ред. и сост. Е.Ю. Мелешкина. М., 2002. -196 с.

209. Полтерович В.М.Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. - Т. 35., вып. 2. - С. 3-40.

210. Поппер К.Р. Логика и рост научного познания: Избранные работы: пер. с англ. М.: Прогресс, 1983. - 605 с.

211. Поппер К. Р. Открытое общество и его враги: В 2 т. / Пер. с англ. Т.1: Чары Платона. М.: Междунар. фонд «Культурная инициатива», 1992. -448 с.

212. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги.: пер. с англ. Т.2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М.: Междунар. фонд «Культурная инициатива», 1992. - 528.

213. Пору с В.Н. Парадоксальная рациональность (очерки о научной рациональности).-М., 1999.-124 с.

214. Поченцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Релф-бук, 2001. - 651 с.

215. Пригожин А.И. Деловая культура: сравнительный анализ // Социологические исследования. 1995. - № 9. - С. 74-80.

216. Пригожин А.И. Организационная культура и ее преобразование // Общественные науки и современность. 2003. - № 5. С. 12-22.

217. Пригожин А.И. Современная социология организаций. М.: Интер-пракс, 1995.-296 с.

218. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.: Прогресс, 1986. - 431 с.

219. Пригожин И. Конец определенности. Время, хаос и новые законы природы.- Ижевск: Ижевск, республ. типограф., 1999. 216 с.

220. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. К решению парадокса времени / Пер. с англ.; под ред. В.И. Аршинова М.: Эдиториал УР СС, 2000.- 3-е изд., перераб. и доп. 240 с.

221. Прохоров А. Ступени деградации системы управления // Общество и экономика. 2002. - № 7. - С.5-21.

222. Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания. -М.: Наука, 1986.- 150 с.

223. Радаев В.В. Рынок как идеальная модель и форма хозяйства. К новой социологии рынков // Социологические исследования. 2003. — № 9. -С. 18-29.

224. Радаев В.В. Социология рынков: к формированию нового направления. -М.: ГУ ВШЭ, 2003.-328 с.

225. Радаев В.В. Социология рынков: к формированию нового направления / В.В. Радаев; Гос. ун-т высш. шк. Экономики. М.: ГУ ВШЭ, 2003. — 324 с.

226. Радаев В.В. Экономическая социология: Курс лекций: Учеб. пособие. М.: 1997.-368 с.

227. Радаев В.В. Экономическая социология: Курс лекций: Учеб. пособие. М.: Аспект-Пресс, 2000. - 368 с.

228. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация: Учебное пособие. -М.: Наука, 1995.-237 с.

229. Радугин А.А., Радугин К.А. Социология: Курс лекций: Учеб. Пособие. -2-е изд., перераб. и доп. М.: Центр, 1997. - 160 с.

230. Разум и экзистенция. Анализ научных и вненаучных форм мышления / Под ред. И.Т. Касавина, В.Н. Паруса. СПб.: РХГИ, 1999. - 402 с.

231. Раушер А. Частная собственность в интересах человека труда. М.: Дело, 1994.-64 с.

232. Рац М.В. К концепции открытого общества в современной России // Вопросы философии. 1999. - № 2. - С. 23-34.

233. Рациональный выбор в политике и управлении / Под ред. JI.B. Моргулова. Спб.: Санкт-Петербургск. гос. ун-т, 1998. - 237 с.

234. Рациональное и внерациональное: грани проблемы: Сб. ст. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2002.-304 с.

235. Рациональность в науке и культуре / П.Ф. Иолон и др. Киев, 1989. -286 с.

236. Рациональность и ее метаморфозы: Сб. науч. тр. Ульяновск: Ул.ГТУ, 2000.- 184 с.

237. Рациональность иррационального: Сб. ст. / Под ред. В.И. Колосницына. -Свердловск: УрГУ, 1991.-244 с.

238. Рациональность как предмет философского исследования. М.: Ин-т философии АН, -1995. - 224 с.

239. Режабек Е.Я. Капитализм: проблема самоорганизации. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1993.-320 с.

240. Режабек Е.Я. Организмическая концепция общественной жизни. Приобретение самостоятельности обособляющимися элементами органической системы. Ростов н/Д: Логос, 1994. - 36 с.

241. Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб.: Питер, 2002. -5-е изд. - 688 с.

242. Розенберг Р. Проблема социального консенсуса в работах Ю. Хабермаса // Общественные науки и современность. 1995. - № 5. - С. 116-121.

243. Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: Философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 1998.-291 с.

244. Романовский Н.В. Иммануил Валлерстайн предупреждает. (Еще раз о глобализации). //Социологические исследования. 2001. - № 5. - С. 117127.

245. Романовский Н.В. Интерфейсы социологии и киберпространства // Социологические исследования. 2000. - № 1. - С. 16.

246. Романовский Н.В. Социология и социологи перед лицом глобальных катаклизмов (По поводу полемики М. Арчер и И. Валлерстайна) // Социологические исследования. 1999. - № 3. - С. 3-11.

247. Российское общество и радикальные реформы. Мониторинг социальных и политических индикаторов. М.: Academia, 2001. - 896 с.

248. Российские реформы: социальные аспекты : материалы науч.-практ. конф., посвящ. памяти Г.В. Милнера (Москва, 21 янв. 1998г.). М.: ВШЭ, 1998. -368 с.

249. Российская социологическая энциклопедия / Под ред. акад. РАН Г.В. Оси-пова. М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА М„ 1998. - 672 с.

250. Российская элита. Психологические портреты / Сост. О.В. Данилова. М.: Ладомир, 2000.-319 с.

251. Россия: критика исторического опыта // Общественные науки и современность. 1992. - № 5. - С. 134-144.

252. Россия: критика исторического опыта // Общественные науки и современность. 1992. - № 6. - С. 71-77.

253. Ротенберг B.C. Разные формы отношений между сознанием и бессознательным // Вопросы философии. 1978. - № 2. - С. 70-79.

254. Рузавин Г.И., Самоорганизация и организация в развитии общества // Вопросы философии. 1995. - № 8. - С. 63-72.

255. Румянцев О.В. Диалектическая телеология. М.: РИК, 1998. - 172 с.

256. Русская идея / Сост. М.А. Маслин. М.: Республика, 1992. - 496 с.

257. Самарин А.Н. На пути к открытому обществу. Идея Карла Поппера и со временная Россия // Вопросы философии. 1999. - № 6. - С. 152-157.

258. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. JL: Наука, 1979.-264 с.

259. Самые влиятельные люди России 2003. - М.: Институт ситуационного анализа и новых технологий (ИСАНТ), 2004. - 696 с.

260. Санистебан JI.C. Основы политической науки / Пер. с испан. B.JI. Заболот-ного.-М., 1992.- 123 с.

261. Сахнов А.В. Метатеория социальной коммуникации. СПб., 2001. - 352 с.

262. Сизов С.С. Утопия и общественное сознание: Философско-социо-логический анализ. JL: Изд-во ЛГУ, 1988. - 119 с.

263. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Кн. I-II / РАН; Ин-т экономики. М.: Наука, 1993. - 572 с.

264. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров. 3-е изд., -М.: Сов. энцикл., 1984. - 1600 с.

265. Современная западная социология: Словарь. М.: Политиздат, 1990. -432 с.

266. Современный философский словарь / Под ред. В.Е. Кемерова. 3-е изд.,' испр. и доп. - М.: Академический проект, 2004. - 864 с.

267. Создавая социальную демократию: 100 лет социал-демократической рабочей партии Швеции. М.: Весь мир, 2001. - 591 с.

268. Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации. М.: 2002. -461 с.

269. Соколов С.В. Социальная философия: Учеб. пособ. для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003, - 440 с.

270. Сокольская И.Б. Консервативна ли консервативная революция? (О хронологической шкале политических теорий) // Политические исследования. -1999.-№6.-С. 119-128.

271. Соловьева Г.Г. Негативная диалектика: Два образа критической теории Т.В. Адорно. Алма-Ата: «Гылым», 1990. - 192 с.

272. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество / Общ. ред. А. Ю. Согомо-нов. М.: Политиздат, 1992. - 543 с.

273. Социальный идеал и массовое сознание: Историко-культурное исследование / Ред. Л.П. Данилович. М.: ИНИОН, 1992. - 104 с.

274. Социальный менеджмент: Учеб. пос. / Под ред. В.Н. Иванова и В.И. Пат-ф рушева. М.: Высш. шк., 2001. - 207 с.

275. Социальная политика: Учебник / Под ред. Н.А. Волгина. М.: Изд-во РАГС, 2003.-548 с.

276. Социальные реформы в России: история, современное состояние и перспективы. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998. - 208 с.

277. Социальные технологии. Толковый словарь / Под ред. Л.Я. Дятченко, В.Н.

278. Иванова и др. 2-е изд., доп. Москва - Белгород: Изд. Луч - Центр социальных технологий, 1995. - 309 с.

279. Социальная философия: Словарь / Сост. и ред. В.Е. Кемеров, Т.Х. КериIмов. М.: Академический Проект, 2003. - 560 с.

280. Социальное управление: Курс лекций. М.: Изд-во РАГС, 2000. - 438 с.

281. Социальное управление: Словарь-справочник / Под ред. В.И. Добренькова, ^ ИМ. Слепенкова. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 208 с.

282. Социология: Курс лекций: Учеб. пособие / Ю.Г. Волков и др. Ростов н/Д: Феникс, 1999.-512 с.

283. Социокультурные основания и смысл большевизма / А.С. Ахиезер, А.П. Давыдов, М.А. Шуровский и др. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. - 610 с.

284. Спасибенко С.Г. Всесторонность и социально-историческая ограниченность способностей и потребностей человека // Социально-гуманитарные знания. -2001.- №4. -С. 111-128.

285. Старостин A.M. Эффективность деятельности административно-политических элит: критики оценки и анализ состояния в современной России: Монография. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2003. - 368 с.

286. Стеклова И. Синергетика в науке и образовании // Вестник высшей школы. -2002,-№6.-С. 22-25.

287. Степанов О. Престиж личности. М.: Социально-гуманитарные знания,2003.-216 с.

288. Столович JI.H. Об общечеловеческих ценностях. // Вопросы философии.2004,-№7.-С. 86-97.

289. Сулакшин С. Идейная коррупция // Свободная мысль XXI. 2005. № 4. С. 78-91.

290. Сычева B.C. Измерение уровня бедности: история вопроса // Социологические исследования. 1996. - № 3. - С. 141-149.

291. Тадевосян Э.В. Словарь-справочник по социологии и политологии. М.: Знание, 1996.-272 с.

292. Таранов П.С. Философия сорока пяти поколений. М.: ООО ACT, 1999. -656 с.

293. Тернер Дж. Структура социологической теории: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1985.-471 с.

294. Тодд. Э. После империи. Pax Americana. Начало конца. М.: Междунар. отношения, 2004. - 240 с.

295. Токвиль А. Демократия в Америке: пер. с фр. М.: Прогресс, 1994. - 554 с.

296. Топорнин Б.Н. Сильное государство объективная потребность времени // Вопросы философии. - 2001. - № 7. - С. 3-24.

297. Тоффлер Э. Метаморфозы власти: пер. с англ. М.: ACT, 2002. - 669 с.

298. Тоффлер Э. Третья волна. М.: ACT, 1999. - 784 с.

299. Тощенко Ж.Т. Метаморфозы общественного сознания: методологические основы социологического анализа // Социологические исследования. -2001.-№6.-С. 3-16.

300. ЗП.Тощенко Ж.Т. О понятийном аппарате в социологии // Социологические исследования. 2002. - № 9. - С. 3-16.

301. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М.: Гардарики, 2001. - 398 с.

302. Турен Ален. Возвращение человека действующего: Очерки социологии: пер. с фр. М.: Научный мир, 1998. - 204 с.

303. Федотова В.Г. Когда нет протестантской этики // Вопросы философии. -2001.-№ 10.-С. 27^-4.

304. Федотова В.Г. Неклассические модернизации и альтернативы модерниза-ционной теории // Вопросы философии. 2002. - № 12. - С; 4-20.

305. Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности. М.: Наука, 1991.- 135 с.

306. Федотова В.Г. Россия, Запад, Восток // Философские науки. 2002. - № 1. - С. 24-32.

307. Философия и интеграция современного социально-гуманитарного знания (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2000. - № 8. -С. 3-50.

308. Философия М.М. Бахтина и этика современного мира: Сб. науч. ст. / Р.И. Александрова и др. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та., 1992. - 112 с.

309. Философия: Курс лекций: Учеб. пособие для студентов вузов / Моск. ин-т национ. и регион, отношений: науч. руковод. авт. колл. B.JI. Калашников. -М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 1997. 487 с.

310. Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма // Вопросы философии. 1990. - № 1. - С. 78-98.

311. Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма // Из прошлого русской мысли. М.: Аграр, 1998. - С. 265-292.

312. Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. - 511 с.

313. Франк С.Л. Ересь утопизма // Квинтэссенция: философский альманах. 1991.-М.: Политиздат, 1992. С. 378-395.

314. Франчук В.И. Основы общей теории социального управления / Междунар. акад. орг. наук; Ин-т орг. систем. М., Ин-т орг. систем, 2000. - 180 с.

315. Франчук В.И. Современные основы социального управления / Междунар. Акад. организац. Наук; Ин-т организац. систем. М.: ИОС, 1997. - 96 с.

316. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности: пер. с нем. М.: ACT ЛТД, 1998.-670 с.

317. Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя: пер. с англ. — Минск.: Попурри, 2000. 672 с.

318. Фуко Л. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук: пер. с фр. — М.: Прогресс, 1977.-488 с.

319. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. (Лекции и интервью. Москва, апрель 1989) / РАН, Ин-т философии. М.: Наука, 1992. - 176 с.

320. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет / Сост. А.В. Михайлов. -М.: Гнорис, 1993.-333 с.

321. Хайдер Ф. Самоуправление предприятия в Германии // Социологические исследования. 2000. - № 3. - С. 70-78.

322. Хайек Ф.А. ван. Дорога к рабству: пер. с англ. М.: Экономика, 1992. -176 с.

323. Христианский социализм. С.Н. Булгаков: Споры о судьбах России. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 1991. - 350 с.

324. Хунагов Р.Д. Проблема рациональности в политике и управлении. М.: Высшая школа, 1995.'- 196 с.

325. Чагин Б.А. Структура и закономерности общественного сознания / Под ред. В.Н. Боряза. Л.: Наука, 1982. - 314 с.

326. Чепалов А.Е. Проблема здоровья во внерациональных формах культуры: Учеб. пособие по валеологии. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 1997. - 134 с.

327. Черткова Е.Л. Метаморфозы утопического сознания (от утопии к утопизму) // Вопросы философии. 2001. - № 7. - С. 47-58.

328. Шаститко А. Условия и результаты формирования институтов // Вопросы экономики. 1997. - № 3. - С.67-81.

329. Шацкий Ежи. Утопия и традиция: пер. с польск. М.: Прогресс, 1990. -456 с.

330. Шевяков А.Ю., Кирута А.Я. Экономическое неравенство, уровень жизни и бедность населения России: методы измерения и анализ причины зависимости. М.: РПЭИ, 2001. - 84 с.

331. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия (очерки русской философии и культуры). -М.: В Л АДОС, 1995. 208 с.

332. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980. - 124 с.

333. Шматко Н. Введение в социоанализ Пьера Бурдье // Бурдье П. Социология политики: пер. с фр. -М.: Socio-Logos, 1993. С.214-218.

334. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление: пер. с нем. Минск.: ООО «Попурри», 1998.-Т.1.-688 с.

335. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. 2001.-№ 1.-С. 6-16.

336. Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе // Социологические исследования. 2001. - № 2 - С. 3-12.

337. Штомпка П. Социология социальных изменений / Пер. с англ.; под. ред. В.А. Ядова. М.: Аспект-пресс, 1996. - 416 с.

338. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.: Школа культ, политики, 1995. - 800 с.

339. Экономическая политика и политическая экономия: прилож. к журн. Politekonom / Пер. с нем.; под ред. Л. Церклина. М.: Политэкономика, 2000. - 399 с.

340. Экштут С.А. Сослагательное наклонение в истории: воплощение несбывшегося. Опыт историософского осмысления // Вопросы философии. 2000. -№ 8. - С. 79-87.

341. Энциклопедия управленческих знаний / Под ред. В.Н. Иванова. — М.: ОАО «НПО «Экономика»», 2000. 271 с.

342. Эрхард JT. Благосостояние для всех: Репринт, воспроизведение: пер с нем. -М.: Начала-пресс, 1991. 335 с.

343. Юдина Е.В. Корпорация как социальная реальность / Отв. ред. А.В. Луб-ский. Ростов н/Д, 2002. - 28 с.

344. Ядов В.А. А все же умом Россию понять можно // Россия: трансформирующееся общество / Под редакцией В.А. Ядова. М.: Изд-во «КАНОН-пресс-Ц», 2001.-640 с.

345. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара.: СамГУ, 1995. - 285 с.

346. Яковлев А.Н. Реформация в России // Общественные науки и современность. 2005. - № 2. - С. 5-15.

347. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций / Междунар. ин-т П. Сорокина. Н. Кондратьева. - М.: Экономика, 2001. - 346 с.

348. Ясин Е. Модернизация экономики и система ценностей // Вопросы экономики. 2003. - № 4. - С. 4-36.363. 50/50: Опыт словаря нового мышления / Ред. М. Ферро и Ю. Афанасьева. -М.: Прогресс, 1989. 560 с.

349. Абдуллин А. Предструктура понимания философии как факта (доклад на открытии философского семинара, УГАТУ 30 сент. 1998г.) Электрон, ресурс. -Режим доступа: http://www.4ic.bashedu.ru/abdulin. -Загл. с экрана.

350. Гавра Д.П. Социальные институты Электрон, ресурс. Режим доступа: http:/www.ovsem.com. - Загл. с экрана.

351. Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса Электрон, ресурс. Режим доступа: http://ksana-k.narod.ru/book/iaspers2/gaid.html. - Загл. с экрана.

352. Демидов А.Б. Феномены человеческого бытия Электронный ресурс. -Режим доступа: //psylib.org.ua/books/demid01/txtl9.html. Загл. с экрана.

353. Дятченко Л.Я., Сперанский В.И. Механизмы социальной регуляции в технологии управления конфликтом Электрон, ресурс. Режим доступа: http://www.xserver.ru. - Загл. с экрана.

354. Емчура Т. Коммуникативный механизм социальной регуляции Электрон, ресурс.:Автореф.канд.социол.наук. Белгород, 2000. - 23с. - Режим доступа: http: //dissertation 1 .narod.ru/avtoreferatsl/a27.html. - Загл. с экрана.

355. Луман Н. Невероятность коммуникации Электрон, ресурс. Режим доступа: http:www.soc.pu.rn/. - Загл. с экрана.

356. Луман Н. Понятие общества Электрон, ресурс. Режим доступа: http://www.synergetic.ru. - Загл. с экрана.

357. Луман Н. Почему необходима системная теория Электрон, ресурс. Режим доступа: http://www.soc.pu.ru. - Загл. с экрана.

358. Лясик В. Новое понимание реальности существования и человеческой природы (по С. Грофу) Электрон, ресурс. Режим доступа: http://www.rak.by/cgi-bin/article.cgi. - Загл. с экрана.

359. Система регуляторов социального действия российских государственных служащих Электрон, ресурс. / Русск. гуманитарн. интернет-университет. -Режим доступа: http//www.jandex.ru. Загл. с экрана.

360. Таросян. Логос и бессодержательное в языке Электрон, ресурс. — Режим доступа: http//nounivers.narod.ru/bibl/tar.html. Загл. с экрана.

361. Эволюция системной теории общества: от Талкотта Парсонса к Никласу Луману Электрон, ресурс. Режим доступа:http://d silencer.narod.ru/society.html - Загл. с экрана.

362. Archer, Margaret S. 1988. Culture and Agency. Cambridge University Press.

363. Durkheim E. 1933. The Division of Labor in Society. New York.

364. Etzioni, Amitai 1991. 'A socio-economic perspective on friction'. Washington: IAREP/sase Conference (mimeo).

365. Habermas, Jurgen 1984, The Theory of Communicative Action. Boston.

366. Habermas, Jurgen 1987, Philological Discourse of Modernity, Cambrige: Polity Press.

367. Hadgson G. 1994. Economics and Evolution. Cambridg: Polity Press.

368. Merton, Robert K. 1968. Social Theory and Social Structure. New York: Free Press.

369. Merton, Robert K. 1970 1938. Science Technology and Society in Seventeenth-Century England. New York: Howard Fertig.

370. Parsons, Talcott 1964 1951. The Social System. Glencoe: Free Press.

371. Polanyi K. 1957. The Great Transformation. Boston.

372. Sorokin, Pitirim 1967 1925. The Sociology of Revolution. New York: Howard Fertig.

373. Spencer H. 1892. Social Statics. New York.

374. Toffler, Alvin 1970. Future Shock. London: Bodley Head.

375. Towsend. 1979. Powerty in the United Kingdom. Berkeley: Univ. of California.

376. Weber M. 1978. Economy and Society. Berkeley: University of California Press. Vol.1.

377. Jaspers K. 1935. Vemuft und Existenz. Gronigen.•j9