автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социальная структура осетинских обществ в XVIII - первой половине XIX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная структура осетинских обществ в XVIII - первой половине XIX в."

На правах рукописи

?Г5 ОД

1 ^ ЬЕл Ш

БЗАРОВ РУСЛАН СУЛЕЙМАНОВИЧ

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ОСЕТИНСКИХ ОБЩЕСТВ в XVIII - первой половнне XIX в.

Специальность 07.00.02 - "Отечественная история"

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Владикавказ - 2000

Диссертация выполнена на кафедре российской истории и кавказоведения Северо-Осетинского государственного университета им. К.Л.Хетагурова

Научный консультант - доктор исторических наук,

профессор М.М.Блиев

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Н.С.Киняпина,

доктор исторических наук, профессор А.Х.Касумов,

доктор исторических наук А.Р.Чочиев

Ведущая организация - Кабардино-Балкарский институт

гуманитарных исследований Правительства Кабардино-Балкарской республики и Кабардино-Балкарского научного центра РАН

Защита состоится декабря 2000 г. в часов на заседании диссертационного совета Д 064.37.01 при Северо-Осетинском государственном университете по адресу: 362025, г. Владикавказ, ул. Ватутина 46.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Северо-Осетинского государственного университета им. К.Л.Хетагурова.

Автореферат разослан ноября 2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доцент А.Б.Хозиев

/ /

Т52 (¿41 -о) Т«Г 9 Г, 01

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Научная значимость и актуальность темы. Проблема общественного строя Осепш i) XVI11-ХIX Bi¡. - одна из важнейших в изу чении истории осетинско! о народа. Решение вопросов социально-экономической истории Осепш n XVIII - первой половине XIX i¡. дает к.поч к пониманию предшеавующей и последующей исюрпи осепш. Источники XV - нерпой ipeiit XVIII в. по вопросам хозяйственной и общественной жизни осепш крайне скудны и огрывочш.1. Основой для изучения этого периода едужиг ретроспективный анализ, исходящим из исючииков шорой половины XVIII - первой половины XIX в. В то же время только изучение дореформенного периода в истории Осепш может дать объяснение сравнительно быстрому развитию буржуазных отношений в пореформенное время.

Располагаясь в самом центре Кавказа, на пересечении важнейших коммуникации. Осетия занимала важное место в политических планах России. "Один взгляд на карту удостоверяет, что земля сия во многих отношениях заслу живает особенного внимания правительства. Прочное владычество в Осетии у твердит господство наше на большем пространствеxpeói а Кавказских гор". - писал в 1838 г. наместник военному министру.

Рассматриваемый в диссертации период был переломной эпохой в истории Осетии. 11рисоедипение к России в 1774 г.. переселение осетин па равнину, изменение форм хозяйственной деятельности, установление российской администрации коренным образом изменили судьбу осетинского народа. В 20-е гг. XIX в. началось организованное массовое переселение осетин на равнину. 13 1830 г. произошло окончательное установление российской администрации. Процессы, связанные с наделением осетин равнинной землей, переходом к преобладанию земледелия в их хозяйственной жизни, обложением государственными повинностями, разительно изменили облик края, породили основные (еидеишш дальнейшего развития. Реформы 60-х ir. XIX в.. подорвавшиеосповы феодальной эксплуатации и сословной системы, открывают новую, буржуазную эпоху в нсюрии Осетии.

Вмест е с тем сюжеты, которым посвящена диссертация, по своему значению выходят за рамки истории Осепш. являясь частью широкой проблемы социально-экономического строя северокавказских народов в XVIII-XIX вв. От решения этой проблемы зависит разработка большого кру га вопросов истории народов Кавказа и отношений этих народов с Россией. Только конкретно-историческая картина формаапонных процессов, на фоне которых развивались отношения кавказских народов с Россией и формировалась линия правительства в социальной и административной политике, позволит выработать целостный взгляд на исторические судьбы народов региона в составе России, оценить политику правительства в кавказском вопросе.

Формирование в России капиталист ического общественно-экономического у клада привело к хозяйственному освоению Предкавказья, вызвавшему подьем хозяйственной жизни у кавказских народов. Развитие нроизводтельных сил и торговли, вовлечение в товарно-денежные oí ношения повлекли за собой значительные изменения в экономической и общественной жизни края. Одной из целей политики российскою правш ельст ва на Кавказе было "реформирование" местных у словий в

русле общегосударственного развития. у скорение хозяйственного освоения региона, отвечавшее интересам экономического развития России. Изучение социально-экономических oí ношений у кавказских народов позволяет понять своеобразие политики правш ельст ва. выяснить истоки и объективный смысл социально-политических движении XVIII - цервой половины XIX в. па Кавказе.

Однако решение miioi их задач, neiaiomnx перед не i орпческой наукой, ос.южпяс! ся им. ч i о »i ни ческой i истро ie peí попа coiix i ci вовала неравномерное! i. социально-экономического развития. причем па разных ступенях общей вешни о npoi рееса часто сюяли даже тш и чески единородные общества. I lo этом} едипс i вен но возможным iiyie.M решения этой кардинальном проблемы становится носледова! ельное и скрупулезное исследование всех синхронных социально-экономических слру кту р.

Самостоятельный шперес имеет поставленная в советской исторической л нтера ту ре проблема генезиса и особенностей феодализма у горских народов Кавказа. Перед современной наукой стоит задача построения типологии феодализма. В эти связи изучение феодальных ошошений в копкрешых обществах. у конкретных народов приобретает особое значение.

Степень изученности темы. Круг исторической литературы, посвященной общесч венному ci рою и социально-экономическим отношениям осетин XVIII -первой половины XIX в.. невелик. В отечественной и зарубежной литературе iici работ, специально посвященных рассма1 риваемой в диссертации теме.

Систематическое накопление историко-этиографических знаний об Осетии началось в XVIII в. и было связано прежде всего с активизацией политики России па Кавказе. Во второй половине XVIII - нерпой половине XIX в. в Осетии побывали у ченые, путешественники и чиновники, в отчетах которых содержатся ценные сведения и делаются первые попытки анализа собранного материала. Большое значение для нашей темы имеют наблюдения И.Гюльденштедта. Л.Шгедера. П.Па.тдаса. Ю.Клапрота. Э.Энхвалвда. И.Бларамберга. А.Яновскою. К.Коха. А.М.Шегрепа. В.С.Толстого и других авторов, описавших хозяйственные условия, социальный и политический строй Осетин1. Особое место в лшерагуре XVIII в. об осетинах принадлежит описанию Осетии царевича Вахушгн. ко трое опирается на источники, недоступные европейским авторам того времени2.

1 Giiklenstadt J.-.-V Reisen durch Russland und im Caticasisehen Gebtirge. Ii. 1. Spb.. 1787: Tagebuch einer Reise, die im Jahr 1781 \on der Grenzfeslung Mosdok nach dem innern Caucasus unternommen worden. /7 Pallas. Neue Nordische Heiträge. 1!. 7. Spb.-Lpz.. 1797: Pallas l'.-S. Bemerkungen auf einer Reise in die südlichen Stathalterschaften des Russischen Reichs in den Janren 1793 und 1794. Ii. 1. Spb.. 1799: Klaprolh .1 Reise in den Kaukasus und nach Georgien unternommen in den Jahren 1807 und 1X08 B. 2. Halle und Berlin. ISI4: 499 Путешествие профессора Энхиальда по Kac-пппскомч морю и по Кавказскому краю // Рпб.пкнека для 'пеппя. 1838. т. 26. Ii.iapa\i5cpi II Кавказская р\ копись - Ставрополь' Квиж. и здаг. 1992. Яновский Д. Осетия /,' Обозрение российских владении за Кавказом. Часть 2 - Спб.. 1836: Koch К. Reise durch Russland nach dem Kaukasischen Istmus in den Jahren 1836. 1937 und 1S3S. Stuttgart. 1842-1843. B. 2: Iiierpen Л M Описание д> юрскою парода. // lllei рем Л М. Осеiпнекне исследования - Владпкавка! Пз.ип СОГУ. 1998. 518 Толстой В С. Сказание о Северной Осепш - Владикавказ llpucioii. 1997

:Ва\ушги География Грузии //Записки Кавказского оьчела РГО -1904 - Кн. 24. цып. 5.

С окончанием п 60-с I г. XIX в. Кавказской помпы перед правительством встали сложные задачи в сфере гражданского управления краем. Изучение социальног о ст роя и поземельных отношении местного населения в целях приспособления традиционных ипсппу гои к практике государственного управления и фиска, к нормам российскою законодательства составило первоочередную задачу. Изменение политической ситуации ознаменовалось в русской исторической науке ростом интереса к конкретным вказскнм народам, переходом к обобщению и осмыслению накопленного материала.

Уже в 1870-1872 гг. вышли работы И.Б.Пфафа-'. писавшего о существовании в средневековой Осетии сложившегося феодализма, остатки которого дожили до XIX в. Несмотря на необоснованность гипотезы о путях развития феодальных отношений и субъективизм отдельных суждений, несомненной заслугой В.Б.Пфафа является постановка вопроса о феодализме в Осетии. Когатый полевой материал, добросовестно собранный и изложенный в трудах этого автора, является ценнейшим истчииком для изучения истории и этнографии осетин.

П.Ф.Дубровин4 дал характеристику осетинским обществам, подчеркивая различия между ними Рассматривая обшест венный строй осет ин, он пришел к выводу о существовании сословной системы и экономической зависимости только в Гагаурском и Дигорском обществах.

Д.Я.Лавров' в 'Гагаурском и Дигорском обществах выделял три сословия: привилегированное (феодалы), крепостное (холопы) и свободное среднее (фарсагла1 и и кавдасарды). находившееся лишь в ""арендаторских отношениях" с феодалами. В других обществах, по его мнению, не было пи разделения на сословия, нн "крепостного права".

Важнейшим вкладом в изу чеигге социально-экономической истории осетин стали труды М. М. Ковалевского''. Им впервые сформулирована исследовательская задача раздельного изучения осетинских обществ. Феодальными обществами М.М.Ковалевский считал Тагауршо и Днгорию. объясняя развитие там феодальных отношений влиянием Кабарды. Сохранившие полную независимость от Кабарды Ллагирское и Куртатипское общества, по его мнению, тем самым сохранили демократический строй, отсу гствие сословного разделения. Абсолютизируя случаи

1 Пфаф В.Б Материалг.1 для древней истории осетин. //Сборник сведений о кавказских горцах (ССКГ) - 1870. - Выи. 4. Пфаф В.1> Материалы для истории осетин. // ССКГ. - 1871.-Вин 5. Пфаф В Б Путешествие по \ таельям Северной Осепш // Сборник сведений о Кавказе (С'СК). -1871 - Г 1. Пфаф В Б Народное право осетин // ССК. - 1 871. - Т. 1: Пфаф В Б. Народное право осетин // ССК. - 1872 - Т. 2: Пфаф В.Б. Этнологические исследования об осетинах // ССК - 1872 - Т. 2. Пфаф В Б Описание путешествия в Южную Осетию. Рачу. Большую Ка-барду и Днгорию //ССК - 1872 - Г 2

1 Дубровин II.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. В 6-ти т. - Спб. 18711888 - Г 1. Очерк Кавказа и народов его населяющих Кн I 1871

" Лавров Д Заметки об Осетии и осе пшах /'/ Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. - 1883 - Вып 3

"Ковалевский М.М Поземе тише и сословные отношения у юрнев Северного Кавказа // Русская мысль - 1883,- Кн 12. Ковалевский М М Современным обычаи и древний закон в 2-х т -М.1886. -Т 1. Ковалевский М.М Закон и обычаи на Кавказе в 2-\ т - М . 1890. - Т I.

вассальной зависимости осетинских феодалов от кабардинских князей, ученый 1! то же время преувеличивал значение у осетин XIX в. пережитков патриархально-родового строя.

Работы по истории осетин, выходившие в последней трети XIX - начале XX I!. имели в своем большинстве описательный характер. Боки а вом собранного мшериа.ча отличаются этнографический очерк "Особа" К.Л.Хетагурова. иеторико-ст атипический очерк К.Максимова, книги М.Киппани. Л.Лрдасепова и Л.Женева, пенные сведения но этнографии и фольклор) осетин содержатся I! работх В.Ф.Миллера. 11.Берзенова. Г.Лиахвели. П.С.Уваровой. П.С.Мансурова.7

Первыми значительными работами советского времени, имеющими прямое отношение к нашей теме, были труды М.ВЛ'клицкого. описавшего формы хозяйственной жизни осетин втесной связи с прнродпо-географическими условиями, и Г.А.Кокиева. который впервые систематически изложил историю осетин."

Особенностью общественного развития осетин, как показал Г.Л.Кокиев в кнше о крестьянской реформе'', была неравномерность социально-экономического прогресса, в основе которой - различие в темпах роста производительных сил. обусловленное различием естественно-исторических условий в разных районах Осетии. Следствиями этой неравномерности были: синхронное су ществование стадиально разных форм землевладения в разных районах Осетии, разнообразие в формах и степени зависимости крестьян от местных феодалов.

Основу классовой дифференциации Г.А.Кокиев видел в возникновении частной собственности на скот и пастбищно-сенокоспые угодья, связывая этот процесс с ведущим местом скотоводства в хозяйстве осетин. Исходной формой для развития феодальных отношений он считал родовой строй, представляя становление феодализма как усиление родовых старшин. Квалифицируя общественный строй осетин в целом. Г.Л.Кокиев оказался под влиянием предвзятой схемы, ориентированной па русское крепостничество. Это не помешало ему выявить особенности сословной структуры и хозяйственных отношений. Описание общественного строя осетин в предреформенное время, предпринятое Г.А.Кокиевым. явилось важным этапом в изучении социальной истории Осетии ХУШ-Х1Х в.

7 Хетагуров К Л. Особа. Этнографический очерк. // Ко с та Хетагуров. Собр соч в 5-ти т. - Т. 4. М. Изд-во ЛН СССР. I960; Максимов Е. Осетины. Исторнко-статистический очерк. // Терский сборник. - 1892. - Вып. 2. кн. 2: Кпппани М. От Казбека до Эльбруса. Путевые заметки о нагорной полосе Терской области. - Владикавказ. 1884. Лрдасеиов А.. Псиев А. Высшее сословие у осетин К\ ргагинского Общества. - М.. 1892. Миллер В Ф. В горах Осетии // Русская мысль - 1SS1 - Кн. 9. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. - Ч. 1-2. - М.: Уч. зап. Импер. Моск. у нив , 1881-1S82: Берзенов 11. Очерки Осетии. // Периодическая печать Кавказа об Осетии п осетинах. - Кн. 1. - Цхпниали. Ирыстон. 19S1: Бсрзспои II Hi записок об Осетии. //Там же: Лнахвели Г. Древнее судопроизводство \ осетин // Юридическое обозрение. - 1885 - № 197: Лиахвелп Г Древний осетинский суд Юридическое oôoipeiine - 1886 - № 292. Уварова U.C. Кавказ Путевые заменой. - Выи 1 - М- 1887. Мансуров НС. Обычный с\д у осетин. // Каспий. - 1894 - № 38. 5S

4 Рк.шпкпй М.В. Главнейшие моменты в пешрнп хозяпавешюго Gi.ua Северной Occinn п

современная экономика области. // Известия /Осе i и некий 11ИИ краеведения - 1926. - Вып. 2:

Кокпев Г.А Очерки но истории Осетин - Владикавказ 1926

'' Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Северной Осетии - Орджоникидзе. Севоспи. 1940

Значительным вкладом » изучение социально-экономической истории Осетии явились работы Н.В Скитского1" . Особенности общественного устройства осетин, как показал Б.В.Скитский, вытекали из своеобразия развития производительных сил в горных условиях. Основной формой доклассовых производственных отношении К.В.Скитский называл соседскую общину. Отметив существование у осетин XVIII-XIX вв. различных форм землевладения, он справедливо полагая, чю индивидуальная собственность паземлю развилась постепенно из коллективных форм собствеппосш. I лу боко и ючно оценил Б. В. С ките кий глаину ю тенденцию в леятедьност и сословно-поземельных комитеюв и комиссий 40-х - 60-х гг. XIX в.. связывая ее прежде всего с ликвидацией феодальных отношений. Г.му удалось показать роль переселения осетин па равнину в социально-экономическом развитии и включении Осетии в юварно-денежные отношения. Н.В.Скитский впервые обратился к конкретно-историческому изучению отдельного осетинского общества, воссоздав историю феодальных отношений в Дигории.

Во второй трети XX в. социально-экономическая проблематика занимала значительное место в исторических исследованиях: Л.ЬС.Джанаев продолжил изу чение феодальных отношений в Дигории и на материалах Сту р-Дигорской общины подтвердил выводы, сделанные Б.В.Скитским: Л.Самой.ю показал феодальный характер осетинского общества в конце XVIII - начале XIX в.: М.С.Тотоев у казал на сдвиги в экономическом развитии Осетии, связанные с присоединением к России и переселением осетин на равнину: З.Н.Ванеев отмечал различия в уровне общественного развития отдельных осетинских обществ и усматривал в изу чении "демократических" обществ возможности для ретроспективной реконстру кции социальных отношений средневековья."

В работах М.М. Блиева1: последовательно проведен принцип раздельного описания социально-экономического строя осетинских обществ. Отставание одних обществ Осетии от других в уровне социально-экономического развития он убедительно объяснил различием природно-географическнх условий и слабостью экономических связей. М.М.Блиев конкретно поставил вопрос о существе пережиточных патриархальных черт в социально-экономической жизни осетин.

'" Скитский Б.В. Очерки но истории осетинскою народа с древнеГшшх времен до 1867 года. -Дза\джика\. 1947. Скитский Б В К вопрос} о феодализме в Дигории. //Скшский В В. Очерки истории горских народов Избранное. - Орджоникидзе. 1972; Скитский Г> В. Сословный вопрос в Северной Осепш во шорой половине XIX в и начале XX в. // Гам же: Скшский Б В Остатки феодализма в земельных опюшенпях в нагорной полосе Северной Осетии в пореформенное время. // Там же

11 Джанаев А К Феодальное землепользование вСтыр-Днгории //Известия СОНИИ - 1948 -Т 15. вып. 3. Самопло А К вопрос) о родовом строе \ северных осепш в нюху завоевания Россией (копен Х\'П1-иачало XIX ив ) // Тр\ды Горьковскою госуд пел шыа- 1940 - Bi.ni 7. Тотоев М С. К истории дореформенном Северной Осетии - Орджоникидзе Севсро-Оссгппс-кое книжное издат . 1955. Ванеев 3 11.11ародпое предание о происхождении осетин -1 (хинвали. Госиздат Юю-Осешп. 1956. Нанес!! 3 11 Средневековая Алания - Цчишшли Госшда! Юго-Осетин. 1959

Б.тиев М М. Осетия в первой феш XIX века -Орджоникидзе: Северо-Осешнское книжное изд-во. 1964: Б.тпсв М.М Р\ секо-осетпнекие оI ношения. - Орджоникидзе: Ир. 1970.

разъяснил характер осетино-кабардинского феодальною вассалитета, обосновал тезис

0 поступательном развитии феодальных отношений на широкой хозяйственной базе равнинной Осетии.

Заслугой Б.1I.Нерозова'' является введение в научный оборот документов.

01 разивших переселение осетин на равнину и дея Iел 1,1 юс [ ь сословно-поземедьпых комитетов и комиссий 40-60-х гг. XIX в.. легальное рассмотрение переселения на равнину и порожденных им социальных конфликтов. Приведенный в трудах Б.П.Берозоиа ма1ериал неопровержимо свидетельству ел о том. что у ничтожение феодальной эксплуатации было главной тенденцией российской политики в Осетии уже с 40-х гг. XIX в.. хотя сам автор воздержался от этого вывода

Проблемы социальных отношений в Осетии исследуются в работах Ф.Х.Гутнова14. котрый на широком источниковом маюриале показал, что различие темпов феодализации зависело от разности природно-климатических условий, определявших у ровень развития производительных сил. Разделяя осетинские общества XVI11-Х1Х вв. на "демократические" и "аристократические", ученый строи г объяснение неравномерной эволюции феодальных отношений на постулировании дву х типов синтеза общественных систем при переселении равнинных алан в горы после татаро-монгольского нашествия. Неоспорим вывод Ф.Х.Гутнова о том. что различия в общественном у стройстве разных районов Осел ни прямо соответствуют специфике отношений собственности на средства производства

В интересных статьях Ю.Ю.Карпова" проводится соиоставлелше Алагирского и Туальского обществ Осетии с "вольными" обществами Восточного Кавказа. Исследуя схожие военные и политические институты, автор приходит к обоснованному выводу о социально-политическом развитии этих обществ от общинных институ тов к феодальным.

Весьма важные сведения, суждения и выводы содержатся в трудах историков, занимающихся изу чением экономической и политической проблематики. В работах В.И.Лариной. Т.Х.Кумыкова. Л.В.Куприяновой"' затронуты вопросы вовлечения

" Берозов Б Г1 Земельный вопрос и аграрное движение на Северном Кавказе в дореформенный период. - Орджоникидзе. 1978: Берозов Б.Г1 Земельная реформа и отмена крепостного права в Северной Осетии. - Орджоникидзе. 1979. Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. - Орджоникидзе, Ир. 1980: Берозов Б.П. Путь, равный столетию. Орджоникидзе: Ир. 1986.

14 Гутпов Ф.Х. К вопросу об общественном строе Алагирскою общества (XIV-XVIH вв ) // Археология и традиционная этнография Северной Осетии - Орджоникидзе. 1985. Гутнов Ф.Х. Генеалогические предания осетин как исторический источник - Орджоникидзе: Ир. 1989: Гутнов Ф.Х. Средневековая Осетия. - Владикавказ: Ир. 1993

15 Карпов Ю.Ю. 11ародные собрания п старшины в "вольных" обществах Северной Осетии в

XVIII - первой гюловпне XIX в, // Археология и традиционная эпнмрафия Северной Осетии -Орджоникидзе. I9S5. Карпов. IO.IO. Военная организация и социальное развшпе союзов сельских общим Северною Кавказа. // Эшографические аспекты традиционной военной органи-

зации народов Кавказа и Средней Азии. Выи 1. - М.. 1990.

1 Ларина 13 И Очерк исюрин юродов Северной Осеiин -Орджоникидзе Северо-Осегнпское

книжное изд-1'.o. 1960. Ку мыков Т.Х. Вовлечение Северною Кавказа во всероссийский рынок. - Нальчик. Кабардино-Балкарское книжное пзд-во. 1962: Куприянова Л.В Города Северною Кавказа во в юрой половине XIX века - М: Наука. 1981.

Осетии мо всероссийский рынок. В совместном труде Н.С.Кипяпипой. М.М.Блиева и В.В.Дегоева17 определяемся место Осетии в стратегических планах российского правительства па Кавказе, убедительно демонстрируется гибкость политической линии администрации. учитывавшей в своей деятельности местные условия.

СерьеныП вклад в изучение социальных отношений у осетин внесен у чепыми-этиологами. Проблемы общественною строя и обычного права рассматриваются в работах К.Г.Пчелшюй. И. I С'обиева. Ч.П Ванеева. Л.Х.Маго.мегова. Б.А.Калоева. З.Д.Гагдош и. Г. Д. Ч и ко ванн.1" А.И.Рооакидзе и 1.1'. Гст ечкори1'' па этнографическом материале исследуют вопросы структуры поселения, форм землевладения, внутреннего устройства осетинских обществ. 11. Г. Волкова2" воссоздает достоверна ю и достаточно полную картину расселения осетин на Северном Кавказе в ХУП1-Х1Х вв. Важнейшим проблемам истории социальной культуры осетин посвящена книга А.Р.Чочиева21. Территориальные системы оборонительных сооружений описаны Г.А.Кокиевым. Р.Г.Дзаттиагы и В.Х.Т'меновым.22 Исследования исторического фольклора, предпринятые Т.А.Хаминаевой. В.С.Уарзиати. К.Г.Цхурбаевой2'. проясняют конкретные коллизии социальной жизни осетин интересу тощей нас эпохи.

Книяппна II С.. Ьлнев М М . Дегоев В В Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. - М Издат. Моек ун-та. 1984

" Пчелнна 1-.Г Уредонекое у птелье в Северной Осетии. // Труды отдела Востока Гос Эрмитажа. - 1947 - Т 4. Пчелнна Е.Г. Местность Уаллагнр и шесть колен рода Осибагатара. - О РФ С'ОИГСИ. ф. 6. on. I д 21. Собиев И Т. Дшорское ущелье. - ОРФ СОИГСИ. ф 4. он 1. д 58: Ванеев 3 11 Из истории родовою быта в Юго-Осетии. - Тбилиси: И здат. Дкад иау к Груз ССР. 1955: Ванеев 3 Н. Родовой строй в Осетин // Ванеев 3 Н. Избранные работы по истории осетинского парода. Т. 2. - Цхинвали Ирыстон. 1990: Магометов А.Х. Культура и бытосетпнско-го народа. - Орджоникидзе. Ир. 1968. Магометов А.Х. Общественный строп и быт Осетии (XVII-XIX вв.) - Орджоникидзе. Ир. 1974. Калоев В А Осетины. - М Наука. 1971. Калоев Б А Земледелие народов Северного Кавказа -М. Наука. 1981: Калоев К А Происхождение некоторых осетинских фамилий по народным преданиям. //Полевые исследования Инсннута этнографии -М: Наука. 1983.1 атлойгп З.Д Очерки по этнографии осетин -Тбилиси Менни-ереба. 1974: Чпковани ГД Осетинский ныхас // Кавказский этнографический сборник Т. 5 2 - Тбилиси Мецниереба. 1979

" РобакидзеЛ.И.. Гегечкорп Г Г Формы жилища и структура поселения горной Осетин. - Тбилиси. Мецниереба. 1975 - (Кавказский лнотрафпческий сборник. Т 5 1).

Волкова II Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века. -М„ Наука. 1974

21 538. Чочиев Л.Р. Очерки истории социальной культуры осетин. - Цхинвали Ирыстон. 1985

:: Кокиев Г.Л Боевые башни п заградительные стены горной Осетии. // Известия IOOI11111. -1935 - Вып. 2. Джадтпев РГ. К истории ту чення некоторых башен верховьев Большой Лнах-вы. // Известия ЮОНИИ. - 1977 - Выи 22: Дзаттнаты Р.Г. Оборонительные сооружения южных осетин -Цхинвали Ирмсюн. 1983. Гменов В.Х Зодчество средневековой Осеши -Орджоникидзе РИПН им В.А Гасспева. 1996,

Хамнцаева Г.А. Историко-песепнып фольклор осетин -Орджоникидзе: Пр. 1973: Уарзпаш B.C. Из истории осет ипско-кабардп неких см ношений. // 11роблемы yrnoi рафии осе т пи - Орджоникидзе. 1989. Уаршаш В С 11еюрнческая интерпретация песни о Мазуке Кантемуртн " Осетинская филолошя: история и современность. - Владикавказ .Алания. 1999: Цхурбаева К Г. Об оссншских [еропчееких песнях - Орджоникидзе: Сев -Осет книж. и здат . 1965.

В целом особенности социальной культуры осетин являются предметом пристального внимания исторической науки, они нашли отражение в обобщающих трудах по истории Осетии24. Общим выводом большинства исследований является существование в горной Осетин XVIII-XIX вв. достаточно дробной социальной дифференциации при явной неравномерности общественного развития разных районов, в которых сложились автономные территориально-политические образования и были доспи нуты разные уровни феодализации.

Конкретно-историческая и теоретическая важность изучения социально-экономического строя кавказских народов в средние века и повое время и генезиса классового общества па Кавказе вызвала поныгкп обобщения накопленного отечественной историографией материала2,. Сделаны важные наблюдения и вывод!,! о возникновении раннефеодальных отношений в результате разложения общины, о значительной роли пережиточных институтов сельской общины, о складывании у горцев феодальной земельной собственности на основе фамильного владения, о сохранении основной массой производителей личной свободы и права па землю, об "у правленческом" - в ряде случаев - характере господству юшего класса, не имевшс1 о права собственности на землю и личность крестьянина. В этнологической литературе различия между горными обществами, отражающие разницу в уровнях общественно-экономического развития, признаны цепным источником для изучения эволюции отдельных элементов культуры и быта, для выявления общих закономерностей социально-культурного развития, что придает кавказскому материалу общетеоретическое значение.

Существующая литература не дает ответа на многие важные вопросы. Не изученными или недостаточно изученными остаются пути генезиса феодализма, процесс перехода от общинных отношений к феодальным, главные черты и особенности феодальных отношении в Осетии. Нет конкретного ответа на вопрос о сущности исходной для развития феодализма социально-экономической и социально-политической структуры и степени сохранности (встроенное™ в новую систему) ее институтов, которые часто именуют пережитками. Требуют освещения вопросы о развитии форм собственности на землю, социальной обусловленности переселения на равнину, эволюции системы поселений. Наконец, ждет своего решения вопрос о специфике тон местной социально-экономической ситуации, которая вкупе с общими

История Северо-Осетинской АССР. - М.: Изда1 АН СССР. 1959: История Северо-Осепшс-кой АССР -Орджоникидзе: Ир. 19S7. Очерки нсюрии Юю-Осетииской автономной области. -Тбилиси Мсципсреба. 1985

Фадеев A.B. Вопрос о социальном строе кавказских горцев XVIII - XIX вв. в новых работах совегских историков. // Вопросы нсюрии. 1958. № 5: Кушева Е.Г. О некоторых особенноаях генезиса феодализма у народов Северного Кавказа // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР - М.: Нау ка. 1969: Ме.тпкншвплп ГЛ. К вопросу о характере древних закавказских п средневековых горских северокавказских классовых общеспз. // История СССР 1975. Л1; 6. Робакндзе А И. Некоюрые черш юрскою феодализма на Кавказе // Советская эпкнра-фия, 1978. № 2: Генезис, основные папы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северною Кавказа/Тезисы докладов - Махачкала. 1980. Виноградов В Б Генезис феодализма иа Центральном Кавказе // Вопросы истории. 1981. № 1. Лавров JI И Особепио-с I и социальных отношений на докапп i ал ист i песком Кавказе. // Лавров Л. И. Исюрико-м iioi -рафическис очерки Кавказа - Л : Наука. 1978

задачами правительства определяла политику российской администрации в Осетии. Богатая устная историческая традиция осетин недостаточно используется для освещения сложных вопросов социальной истории вследствие неразработанности источниковедческих принципов п методики обработки фольклорного ма1сриала.

Хронологические рамки исследования. Возможность посгавип. намеченные выше вопросы в работе, посвященной характеристике социально-экономических отношений в Осепш XVIII - первой половины XIX в.. определяется несколькими обстоя гельст вами

Во-первых, избранный период - последний в истории осетин, когда сложившийся в горах общест венный строй фикенру ется в традиционном виде, мало noi реиоженном переселением на равнину' и. главное, динамичными процессами последующего социально-экономического разни шя и культу рно-политической консолидации.

Во-вторых, столетие, предшествовавшее буржуазным реформам - первый период в социально-экономической истории Осетии, обеспеченный разнообразными источниками в достаточной степени. Изучение последующей эпохи, оставившей многочисленные исторические источники, не может дать решения кардинальных вопросов истории феодализма в Осетии прежде всею потому, что содержанием этой эпохи было интенсивное вовлечение Осетии во всероссийский рынок, складывание капиталистических отношений, в системе которых общественное развише осетин определялось интегрирующим воздействием российского капитала: между тем. для успешного исследования этих процессов также необходимо представление об исходной социально-экономической базе.

Третье и самое главное обстоятельство заключается в том. что осетинские общества в рассматриваемый период еще сохраняли всю свою самобытность. Неравномерность их феодализации позволяет синхронно существовавшие разные у ровни социально-экономического развития различных обществ рассматривать как последовательные ступени общественного прог ресса.

Началом 60-х гг. XIX в. завершается исследуемый период. Земельной реформой 1864-1866 гг. ir освобождением зависимых сословий в I 867 г. были подорваны основы феодальной эксплуатации if сословной системы (специальное исследование этих преобразований не входит уже в задачи диссертации).

Цели н задачи исследования. Исходя из особенностей изучаемого периода, речь должна идти не только о возможности, но и о необходимости ставить проблему генезиса и особенностей феодализма в Осетии применительно к нашей теме.

1 Ieco.MHCHHO также, что изу чение социально-экономических отношений у осетин в XVIII - первой половине XIX в. не может вестись без учета политики властей и изменений, ставших следствием присоединения к России, установления администрации и переселения на равнину.

При этом главной задачей является не статичное описание общественных и хозяйственных oí ношений, а выявление процессов и тенденций сопиалыю-)кономического разви i пя. 11адежпой же основой решения любых исследовательских задач может быть только конкретно-историческое изучение отдельных обществ Осетии, являвшихся автономными социально-политическими организмами.

Итак, важнейшие пели исследования:

- изу чение социально-экономического строя осетинских обществ в XVIII - первой половине XIX в.:

- определение специфики и раскрытие существенных черт исходной для развития феодализма общественной организации:

- выявление путей генезиса и особенностей феодализма в Осетии;

- выявление путей эволюции традиционных общественных структур в новых хозяйственных (переселение на равнину) и по.ппически.х (российская администрация) условиях:

- разработка метода социальной интерпретации у сгнои не i ори ческой традиции.

Методологическом основой диссертации послу жили теорем ичеекпе достижения

современной исторической науки. Накопленный историографией материал позволил сделать вывод о том. что определяющей общей чертой раннеклассовых обществ в области социальной структуры было наличие отдельных социальных организмов, самодовлеющих общин, обладающих своим ""гражданским нравом": территориальная община при определенных у словиях может возникнуть спонтанно (и том числе внутри классового общества), без прямой генетической связи с родовыми формами общины. Современная теория общины отказывается от распространенного в прошлом взгляда на общину как на рудимент, только препятствующий классовому развитию общества. Феодальная система вовсе не обязательно является следствием разложения общины. В классовом обществе община гражданского типа может быть реду цирована и сведена к крестьянской общине, над которой надстроена регулирующая инстанция.

При феодализме господство натурального хозяйства определяет относительную простоту и непосредственность общественных отношений, которые выступают в фор.ме личных отношений, базирующихся наличных и сословных статусах. Крупная земельная собственность - необходимое условие су ществования развитого феодальног о общества, она формируется в ходе социально-экономических процессов, обеспечивающих феодализацию, через переходные формы, одной из которых (и наиболее распространенной) является собственность родственных гру пп. В литерагу ре отмечено, что возникновение феодализма было возможно и при отсу тствии высшей формы аллода.

Важнейшим условием объективности исследовательских подходов к изучению прошлого является принцип историзма, требующий рассматривать любое явление в жизни общества в системе конкретных исторических взаимосвязей, с точки зрения генезиса и тенденций дальнейшего развития. Ограничиваясь статическим срезом исторического процесса, историк обречен на непонимание самого этого "стабилизированного" момента, ибо оценить его элементы в их связях и взаимоотношениях позволяет только у чет исторического развития.

В работе применены основные специально-научные метды историческою исследования: историко-гепетический. историко-сравнительный. историко-типологический. историко-систе.миый.

Источники, используемые в исследовании, включают доку менты официальною делопроизводства и личного происхождения, записи обычного права, материалы исторического фольклора, этнографии и топонимии, историко-эглюграфическис описания в литературе и периодической печати XVIII-XIX вв.

Самый обширный комплекс источников: документы по иеюрпн установления русско-осетипских отношений и присоединения Осетии к России: документы различных звеньев военно-административного аппарата, переписка между государственными инстанциями и официальными лицами, участвовавшими в

управлении Кавказом - от местных приставов и окружного управления до наместника, военного министерства и Кавказского комитета. Сюда же относятся военно-топографические и статистические описания, материалы геологических экспедиций и духовных миссии, амапатские списки, дела межевого у правления Терской области, докумешы по освобождению зависим!,IX сословий и г д. Эти источники позволяют представить систему у правления и политику российском администрации в Осетии, выясни п. численное] I. населения и у а ройство рассматриваемых общест в. маенп абы п ход переселения на равнину, дают важный материал для исследования социально-экономического строя. Часть э 1 их доку ментов опубликована2'1.

Подавляющая масса материалов, отложившихся в делах государственных учреждений, не опубликована. Они извлечены из фондов Р1 ИЛ (ф. 932. 1268). РГВИЛ (ф. ПУЛ. 38. 405. 414. 644. 1058. 13454). 11ГЛ РСО-Л (ф. 12. 30. 224. 290). I Ц'Л 41' (ф. 32). ЦГЛ КБР ((]). 16). Отдела рукописных фондов Северо-Осетинского института ту мани тарных и социальных исследований (ф. 5. 16). Большинство этих доку ментов впервые вводится в научный оборот. В целом высокая информативность и значительный объем официальных сведений об осетинах объясняются повышенным вниманием к Осетии как ст ратегически важной территории, населенной лояльным к России христианским народом.

Основной комплекс привлеченных источников составляют материалы сословно-поземсльиы.х комитетов и комиссий, назначавшихся кавказским командованием для ту чения общественные и поземельные отношения осетин, выработки рекомендаций по у правлению, подготовки реформы. В числе этих органов: Комитет для разбора прав разных сословий Тагах рского Общества (март 1847 г. - ноябрь 1848 г.). Комиссия для разбирательства прав дигореких старшин и черного народа (март - декабрь 1849 г.. iiio.ii, 1852 г.). Комитет по разбору личных и поземельных прав жителей

Акт 1.1. собранные Кавказскою археографическою комиссией В 12-ти т. - Тифлис. 1866-1904: Грачопт и другие исторические документ XVIII столетия, опюсяшиеся к Грузии. В 2-х i (Cocí А А Цагарелп) - Cnó 1891-1902: Посольство стольника Толочанова н дьяка Иевлева в Пмеретию 1650-1652. (Сост М Полиевктов) - Тифлис. 1926. Материалы по истории Осетии XVIII век Сборник доку мен юв (Сост ГА Кокнева) - Орджоникидзе. 1934 - (Извесшя СО-ИИИ Т 6). Бпрзе A.M. Попытки освоения природных богатств Осетии в XVIII столенш // KpaciH.nl архив. 1937. № 4. Сборник доку ментов по истории завоевания Осетин русским царизмом (Cocí В С Гальнев) - Орджоникидзе Госиздат СОАССР. 1942 - Материалы по истории осетинского народа. Г 2: Джаиаев А К Феодальное землепользование в Стыр-Дигории / / И звестня COI 1ИИ -1948 - .Т. 15. вып 3 - С 41-101 (Приложение Документы): Сборник документов, относящихся к периоду от 1868 до 1904 г. (Сост ДА Дзатуров) - Дзауджикау: Госиздат СОАССР. 1950 - Материалы по нсюрпп осетинскою народа. Т 3: Скшскип Б В Хрестоматия по истории Осетии - Орджоникидзе Сев-Осет, книж. изд-во. 1956: Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Сборник документов в 2-х т. (Сост. Г II Кушевои и др ) -М. 1957. История Осепш в документах и Maiepua.iax Т. I С древнейших времен до конца XVIII века (Сост ГД Tomín в пли и И 11 Цховрсбова) - Цхпнвали loen ¡дат Юго-Осе i пи. 1962. История Юго-Осетии в документах и материалах, Т 2, I800-1 864 i г (Сост. И 11 1 Ьовреоова) -С тал ni шр1 I 'осп зла г Юго-Осе тип. I960: Доку менты по взаимоотношениям 1 ру зии с Северным Кавказом в XVIII в (Сост. В IГГамрсксдп) - Тбилиси. 1968. Материалы по истрни русско-ipy зинскнх отношений (80-90-е годы XVII века) Т. I (Сост. ГГПапчадзе) - Тбилиси: Меини-epeóa. 1974: Русско-осетинские отношения в XVIII веке. Сборник документ» в 2-х г (Cocí. М М.Блиев). - Орджоникидзе. Ир. 1976-1984

Владикавказского округа (апрель 1850 г. - февраль 1852 г.). Комитет для разбора личных и поземельных прав туземцев Левого крыла Кавказской линии (ноябрь 1857 г. - октябрь 1858 г.). Комитет для разбора личных и поземельных прав туземцев Военно-Осетинского округа (апрель 1859 г. - октябрь 1860 г.). Комиссия по разбору личных и поземельных прав туземцев Владикавказского окру [а (июнь 1862 - авгусд 1863 г.). Комиссия для определения личных и поземельных прав туземного населения Терской области (аыуст 1863 - декабрь 1869 г.): Комиссия для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей ( с декабря 1869 г.).

Собранные комитетами и комиссиями материалы хранятся в фондах ЦГА РСО-А (ф. 233. 254. 256. 262. 291) и Отдела рукописных фондов СОИГСИ (ф. 16) и состоя! нз доку ментов официального делопроизводства (отчеты, проекты, докладные записки и т. д.) и документов личного происхождения (прошения, объяснения, родословные росписи и т. д.). Особенность последних в том. что они в некоторых еду чаях являлись формой собирания необходимых сведений. Собранная таким информация обсуждалась с участием депутатов от осетинских обществ. Надежность собранной информации обеспечивалась также заинтересованностью самой администрации в возможно более точном уяснении сословно-по земельных нрав осетин, обсуждением одних и тех же вопросов разными комитетами и комиссиями в присутствии различных по составу депутаций и с привлечением представшелей соседних обществ, даже соседних народов. Особая ценность этого комплекса документов состоит в отражении им как стороннего взгляда (взгляда русских чиновников) па осетинские общества, так и представлений этих обществ о самих себе. К сожалению, во главу угла комитеты ставили сословный вопрос, экономический материал намного беднее.

Опубликованные разновременно документы сословно-ноземельных разбирательств27 составляют весьма малую часть имеющегося материала - в публикациях представлены, как правило, лишь итоговые документы. В целом же именно эти материалы являются основной базой для изучения сословной системы, структуры землевладения, поземельных отношений, всех вопросов социально-экономического строя осетин. В комплексе и в полном обье.ме эти источники используются впервые.

Следующий по значимости комплекс источников - материалы по обычному праву . Адаты осетин были записаны в 1836. 1844. 1849. 1859 н 1866 гг. Составленные сборники норм обычного права опубликованы Ф. И. Леонтовичем" . Сборники адагов содержат сведения о регламентации феодальных повинностей, сословном праве, семейных отношениях, наследовании и разделе имущества, порядке суда по обычному праву, размерах калыма и кровной платы. Особой цельностью и инфор.машвностыо выделяется сборник 1844 г.. записанный капитаном Т.А.Нордепстренгом и

:: Скитский Б.В К вопросу о феодализме в Днгорип - Известия СОНИИ. - 1933 - Т. 5. - С. 4463. 1-ХХУ1 (Приложение. Докумешы). Кокиев ГА Крестьянская реформа в Северной Осетин -Орджоникидзе: ГосиздатСОАССР. 1940.-С. 119-220. (Приложение Документы).Сбор-инк доку мешов по исюрии завоевания Осетии русским цари змом - Орджоникидзе: Госпзда! СОАССР. 1942. Сборник доку ментов, относящихся к периоду от 1868 до 1904 т. - Дзауджпкау Госиздат СОАССР. 1950. Скитский Б В. Хрестоматия по истории Оссчип - Орджоникидзе. Ссв.-Оссм кшпк пздат. 1956

Леонтовпч Ф. И Адаты кавказских юриев В 2-х г - Одесса. 1882-1883.

содержащий адаты "осетинских обществ тагаурского. куртат ииского и алагирского". Особенности этого сборника определены двумя факторами. Внешний фактор выразился в том. что одинаковые для трех обществ сословные наименования поняты составителем как полнос тью идентичные по смыслу и содержанию, причем за основу взят сословный строй крупнейшего общества с наиболее развитыми феодальными отношениями - Тагаурского. Вну тренний фактор проявился в консерватизме, вполне, впрочем, естествен пом для обычного права. Например, тагау рекие адат ы дек.тариру км некоторые древние нормы сословного права, явно не соответствовавшие (это проверяется другими ист очникам и (ситуации, сложившейся в результате социально-экономических процессов первой трети XIX в. и переселения на равнину. 15 то же время скрупулезно зафиксированы происшедшие изменения в поземельных отношениях, в нормах феодальной ренты, то есть в ■экономической сфере, где примат реалий социально-экономической жизни определенно перевешивает влияние консервативной традиции обоснования сословных норм.

Интереснейший материал по обычному праву содержится в делах Народного суда Осетинского окру га (ЦГЛ РСО-Л. ф. 12). который официально считался толкователем осетинских адатов. К нему обращались за разъяснениями сословно-поземельиые комитеты, в чьих делах также зачастую обнаруживаются записи обычпоправовых норм. Эти документi,i впервые вводятся в нау чный оборот.

Историко-этнографический. фольклорный и топонимический материал помогает разъяснить отдельные вопросы происхождения и внутреннего устройства осетинских обществ, структуры землевладения и общинной организации, функционирования перевальной дороги в Дарьяльском ущелье. К этому же комплексу источников примыкают публикации в кавказской прессе 1880-х - начала 1900-х гг.. которые содержат сведения о порядке землевладения, хозяйственной жизни и сословных отношениях у осетин в предшествующее время.

Фольклорные памятники опубликованы в нескольких изданиях'''. Неопубликованные тексты извлечены из фондов ОРФ СОИГСИ (ф. 4. "Фольклор". "Литература 19"). Подробный обзор и источниковедческий анализ фольклорных материалов, привлеченных для характеристики устной исторической традиции, проведены в четвертой главе диссертации.

Научная новизна н практическая ценность диссертации. В работе впервые исследуются в комплексе вопросы генезиса феодализма, традиционных (сложившихся в горах к XVIII в.) общественных отношений у осетин и социально-экономических изменений, связанных с присоединением Осетии к России. Впервые определена специфика и раскрыты важнейшие черты исходной для развития феодализма общественной организации - гражданской общины, стру ктура и идеология которой

29 Памятники юго-осетинского народного творчества. Кн. 2. - Цхинвали. 1929: Осетинский музыкальный фольклор - М -JI . 1948: Осетинские народные песни, собранные Б.А Бадаевым - М.. 1964. IOiо-осетипекпй фольклор - Цхппвалм. 1936: Зарджыты жмбырдгонд прон скъолагалг - Орджоникидзе i960. Ирон адагмоп зарджыта;. - Орджоникидзе, i960: Ирой ада;-мон зарджыта; - Орджоникидзе Ир. 1973: Ирон адкмы аргъа:угга;, Т. 3. - Цхиивали. 1962. Ирой аджмы сфамдыстад 'Г I -Орджоникидзе. 1961. Чермепы зара;г.//Фндиузег. 193S. № 11-12: Чермепы тауральга; // Мах д\ь 1940. № 10: Munkacsi В. Blüten der osselischen Volkdichtung - Budapest. 1932.

свидетельствуют о непрерывности социально-исторической традиции, восходящей от осетинских обществ рассматриваемого периода к аланскому средневековью и скифской древности. Впервые выделены две синхронные модели генезиса феодальных отношений в Осетии, предложена социально-экономическая типология поселений в горах и на равнине. Разрабокш метод социальной интерпретации фольклорных источников, принадлежащих к у стной исторической традиции.

Результаты исследования использованы при подготовке у чебпика по истории Осетии для старших классов средней школы и методических указаний для студен тов. при разработке общих и специальных лекционных курсов по истории Осетии и Кавказа.

Материалы диссертации могут быть использованы в обобщающих научных трудах, общих лекционных курсах по истории народов России, спецку рсах по социально-экономической истории Кавказа и истории русско-кавказских отношений, в работе семинаров и спецсеминаров.

Структура диссертации определена целями исследования. Диссертация строится по проблемному принципу и состоит из введения, четырех глав, заключения и приложения, включающего список использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается научная значимость и актуальность темы, определяются цели и задачи исследования, содержится историографический очерк и общий обзор источников, а также специально рассмотрены источники ХУ111-Х1Х вв. о хозяйственных занятиях осетин и территориально-политическом устройстве Осетии.

В первой главе "Осетинская гражданская община" определяется специфика и раскрываются существенные черты исходной для развития феодализма общественной организации.

Исследование социального строя осетинских обществ ХУП1-Х1Х вв. тесно связано с проблемой соотношения этнокульту рной и социально-исторической традиций на рубеже позднего средневековья и нового времени, то есть в период, отделяющий средневековое Аланское царство от позднейшей горной Осетии. Очевидно несоответствие известных современной пауке культурно-идеологических фактов устаревшим описаниям социального строя осетин, созданным в прежние историографические эпохи.

Проблема скифо-алано-осетинской преемственности, как известно, разрешена на лингвистическом и этнокультурном материале. Но фундамент языкового и культурного континуитета следует искать в социальной истории, исследуя формы и принципы общественной организации осетин.

Сложившиеся в горах осетинские общества отличались друг от друга размерами территории, климатом и фондом удобных земель, числом жителей и темпами социального развития. Однако социально-политическим объединением равноправных жителей определенной территории повсюду в Осетии была гражданская община.

Осетинская гражданская община - модификация древнейшей индоиранской общественной организации, построенной в соответствии с арийской идеей о трех зонах космоса и трех социальных функциях. Население общины делилось па три колена, каждому из которых принадлежала своя часть территории. Идеологическим обоснованием единства общины слу жило предание о происхождении трех колен ог общего предка. Неразрывное единство земельных прав, социальных и политических связей строилось как иерархия коллективов, в которые входил рядовой гражданин: индивидуальная семья - фамилия - селение - колено - гражданская община. Огог же принцип организации общества зафиксирован в Авесте: дом - семейство - племя -страна /дом - селение-область - страна (по И. VI. Стеблину-Каменскому ). дом - община - область - страна (по И.С.Браги некому), house - clan - tribe - country (по И.Гершевичу). То же находим и в геродотовом описании Скифии (семья - родственная группа -окру г /племя - одно из трех царств - Скифия), которое послу жило А.М.Хазанову для реконстру кции многоступенчатой скифской социальной организации с характерным для нее фиктивным генеалогическим родством на высших уровнях и реальным - на низших.

Главные стру кту рообразутощие элементы осетинской гражданской общины, составлявшие ее экономическую и социа.тыю-по.штическу ю основу - особая система землевладения и хозяйственной организации, институт гражданства, характерные формы представительного самоуправления.

Экономической базой гражданской общины было хозяйство мелких свободных производителей, наследственных землевладельцев, организованных в соседские сельские общины. Выделяется два уровня, два "этажа"" соседской общины - это фамилия и селение, являвшиеся субъектами коллективной собственности на землю. Земельная собственность имела как бы двойну ю или точнее - двуединую форму, при коюрой иидивидуалыю-семейная (подворная) собственность граждан перекрывалась, гарантировалась и регулировалась верховной собственностью общины и промежуточными формами коллективного владения на уровне фамилии, селения, колена. Гражданский коллектив являлся верховным собственником всей территории общины. Реальное же владение и пользование общинной землей осу ществлялось отдельным селением, входящим в состав одного из трех колен, фамилиями этого селения или колена - то есть происходило на уровне соседской общины.

Полноправный член осетинской гражданской общины именовалсяусездан. Звание уаздана было наследственным, им обладал лишь тот. кто вел происхождение от первопредка легендарной традиции, имел наследственную землю, был независим и равен в правах прочим членам общины - споим согражданам. Обладая полной хозяйственной самостоятельностью, уаздаи являлся членом родственного и соседского общинного коллектива, пользовался общинным фондом земельных угодий. Каждый полноправный домохозяин-член общины обладал определенным (единым для всех) набором общественных прав и обязанностей, включавшим у часгне в органах самоу правления, поенных формированиях, религиозном ку льге и т. д. Древпепранской социальной аналогией осетинского уаздана является статус "азата". скифская параллель - свободные воины-домохозяева, составлявшие население тех округов, на которые делились три царства геродотовой Скифии.

Фундаментом политическою устройства гражданской общины являлся Пыхас -народное собрание, имевшее многосгу пенчатуто стру кту ру. Верховный 11ыхас общины

опирался на территориальную систему представительных органов местного самоуправления - квартально-фамильные, общесельские, коленные собрания. На уровне соседской сельской общины действовал подворный (вечевой) принцип участия в ны.хасе. собрания более высокой компетенции состояли из депутатских фракций, избранных па местах (соборный принцип). В случае сложного военно-политического союза нескольких гражданских общин, составлявших единое общество, его верховный Ныхас полностью воспроизводил структуру обьединения. имея предшествующей сгу пепыо представительные собрания всех союзных общин. Легитимность народного собрания гражданской общины определялась присутствием полномочных депутатских групп от трех колеи. Тот же принцип соблюдался при выборах посреднического суда, формировании ополчения и т. д.

Существенной чертой и. по-видимому, условием существования гражданской общины были ограниченные размеры территории и небольшая численность населения. Эги масштабы задавались природными у словиями, самим ландшафтом горной Осетии, поощрявшим автономное существование невеликих социально-политических общностей, в которых только и возможно было гарантировать ■экономическое и политическое полноправие граждан прямым непосредственным народоправством.

Неотъемлемой характеристикой осетинской гражданской общины является, конечно, и ее культурно-идеологическая самобытность, к основным компонентам которой принадлежат э гногоническое предание, древняя религиозная традиция и этос воинского типа.

Гражданская община, дожившая в своих главных контурах до первой половины XIX в.. позволяет с достаточной надежностью реконструировать исходную для развития феодальных отношений в горной Осетии социально-экономическую структуру. Обшинно-демократический строй являлся, насколько можно судить, неизбежным последствием крушения средневековой Алании, демографической катастрофы, потери предками осетин равнинной территории. Это простое общество, которое можно рассматривать как особую разновидность аграрной сельской общины, явилось естественным пределом исторического отступления и началом нового социального развития. Гражданские институты следует в этом случае квалифицировать как необходимую для выживания социально-политическую надстройку, регулирующую общественные отношения на фоне бесконечной борьбы за существование. Не случайно гражданский коллектив у же изначально представлял собой особую военну ю организацию, в которой гражданская община неотделима от гражданского ополчения.

Прослеживаются два пути расширения гражданской обшииы. В некоторых случаях происходило включение в ее состав новой территории и постороннего населения. Другой способ предполагал выделение из монолокальной общины, по мере ее разрастания, дочерних поселений. С ростом населения и освоением большинства незанятых территорий и свободных .хозяйственных угодий единственной перспективой компромисса в борьбе за условия жизни стала областная интеграция. С этим этапом в истории гражданских общин связано становление горных обществ - военно-политических союзов, объединивших гражданские общины в пределах одного у щелья или нескольких каньонов и горных долин, разделенных невысокими (проходимыми круглый год) перевалами.

При этом базовой формой общественной организации оставалась гражданская община, именуемая по-осетипски ócccmcc - цельный самоуправляющийся общественный организм, коллектив граждан, обладающий суверенными правами. Наиболее сложная иерархизированная модель осетинской общинной организации включала последовательность трех основных ступеней: сельская община хысуосестсс (с подразделением сы.\Гнестсе) - гражданская община бсестсе (с подразделением мыггаг в значении колена) - союзная община комосеспии. Строению конкретною общества соо пустовала система соподчиненных органов самоу правления - ныхас.

Общество-тои можно определить как гражданскую общину второй ступени. Сохранив внутреннюю самостоятельность союзных общин, каждое осетинское общество построило собствепну ю межобщинную социально-политическую систему, в которой положение общин-членов отнюдь не было равным. Оно зависело от экономического и военного потенциала, прямо отражаясь и на стату се граждан в едином социальном пространстве. В этом различии, опиравшемся на разницу по внутренних объемах хозяйственных ресурсов, разных у ровнях экономической и социальной дифференциации, были уже заложены принципы будущего сословного разделения. 15 сословпо-классовой системе население общин "второго ряда" ( запоздавших с расслоением, не выделивших раннефеодальной элиты, державшихся традиционного эгалитаризма во внутренней жизни), оказалось па одной cry пени и получило общее сословное имя с "посторонними" (фсерсаг) - принятыми общиной пришельцами, а затем и арендаторами чу жой земли.

Общинно-демократический строй мог су шествовать до тех пор. пока бедные и богатые, сильные и слабые были надежно защищены и чувствовали себя членами одного коллектива. В самой природе гражданской общины была заключена не только автаркическая тенденция (естественная для коллектива земельных собственников, нацеленных па полную хозяйственную самостоятельность), но и стремление к консервативному воспроизводству, сохраняющему внутреннее социально-экономическое и политическое равновесие. Поэтому в контексте поступательного общественною развития социальная номенклатура и внешняя оболочка гражданских институ тов оказались сохранены, хотя при этохг изменилась природа традиционных для общинного строя категорий.

Осетинская гражданская община, построенная по трифункционалыюй схеме и повторившая древние формы общественной организации, сохранила традицию скифо-алапо-осетипской социально-исторической преемственности. В изменившихся обстоятельствах было построено социальное пространство, способное заново актуализировать духовные ценности и сохранить традиционные культурные ориентиры. Самозашптный социокультурный консерватизхг гражданской общины оказался спасительным, он помог у беречь фу пдамент этнического единства, а заодно сохранил в языке п фольклоре осетин древнейшие индоиранские (или. как ечшал Ж.Дюмезпдь. еще шире - индоевропейские) структуры мышления

Во второй главе "Экономический н социальный строй горной Осетии" на основе изучения социально-экономического строя осетинских обществ в XVI11 -первой половине XIX в. определяются тгу гп генезиса и особенности феодализма в Осетии. Выделяются две модели развития феодальных отношений, одна из которых характерна для Восточной, а дру тая - для Западной Осетии.

Осетинские общества Длагнрское t Уселладжыры ком). Кург атинское

(Куырттаты ком). Тагах рское СГссгиаты ком) традиционно объединяются под именем Восточной Осетии. В XVIII - первой половине XIX в. они находились на разных уровнях общественного развития. Это позволяет рассматривать их как последовательные ступени процесса феодализации.

Древнейшее Ллагирское общее ! во оставалось наиболее архаичным но социальной структуре, наименее развитых! экономически. Наряду' с природно-географичсскимп особенностями, определившими крайнюю .хозяйственную бедность адагирце». причинами их отставания являлись стойкость общинных инеппутов и эмиграция, выносившая процесс складывания классовых отношений на новые территории, где были более благоприятные условия для развития производительных сил. В целом Ллагирское и Куртатинское общества переживали в рассматриваемое время период глубокой ломки доклассовой социальной системы н окончательного перехода к классовому обществу. Раннефеодальные отношения развивались на основе фамильной собственности на пастбища и сосредоточения в руках сильных фамилий излишков пахотных и сенокосных земель. При всей неразвитости феодальных отношений в Ллагнрском и ЬСуртатииском обществах проявились общие особенности феодализма в Восточной Осетии - отсутствие полного аллода и кру иного поместного хозяйства, личная свобода экономически зависимого крестьянства, многочисленный слой свободного общинного крестьянства, владевшего наследственными землями.

Тагаурское общество переживало сложный и динамичный период социально-экономических сдвигов. Исходной общественно-экономической формой были феодальные отношения, сложившиеся на базе фамильной собственности на землю. Основой для господства 11 фамилий феодалов была монопольная собственность на пастбищные угодья. К первой трети XIX в. произошло размежевание владельческих прав алдарских семей не только на пашни и покосы, но также и па пастбища, являвшиеся основной базой горного (скотоводческого по преимуществу) хозяйства. Принадлежавшую алдарским фамилиям территорию населяли лично свободные крестьяне-арендаторы (фарсаглаги и "вольные" кавдасарды). находившиеся в экономической зависимости, и малочисленный слой лично зависимых кусагов (холопов), посаженных на землю.

Вотчина состояла из разрозненных крестьянских дворов, обязанных хозяину земли рентой в продуктовой и отработочной формах. В условиях личной свободы крестьян-арендаторов и неразвитости барщинных отношений крестьянское хозяйство сохраняло значительну ю самостоятельность и оставалось основной производственной ячейкой общества. Домепиальпое хозяйство редко превышало размерами крупный крестьянский двор. В нем трудились "подвластные" кавдасарды и ку саги, в страдную нору пополняемые отрабатывавшими барщинную норму арендаторами.

Периферийные территории Гагаурии были населены независимыми крестьянскими общинами алагирскоготипа. Население этих общин принадлежало к сословию фарсаглагов. Наличие двух различных гру ни в этом сословии - проявление многоукладное™ общественного строя Тагаурии. Однако социальный стату с фарсаглагов определялся прежде всею положением экономически зависимого крестьянства в феодальной системе "алдарской Тагах рип". Автономные общины также развивались в русле феодализации. Выделение слоя "сильных" фамилий укрепило тенденцию к ассимиляции независимых общин в обшетагау рекой системе общественных отношений.

Феодальная еиетема в Восточной Осетии вырастала из разложения общинной собственности на пастбищные угодья, экономического и социального расслоения общинников. Па начальном этапе перехода к сословно-классовому обществу происходило обособление экономических интересов отдельных усилившихся рода венных групп (фамилий), коюрые преодолевали хозяйственные связи соседской сельской обшипы путем выделения пз альменлы своей доли Экономические механизм!,! у сидения общинной ).ш i ы с превращением ее в ран нефеода, п. ну ю знал, базировались на аренде пастбищ и эксплуатации посаженных на фамильную землю крестьян. Окончагслышестаповление фамилии-феодала было связано с основанием сю собственною селения - тем самым вместе с расширением хозяйственной базы достигался полный выход из общинного экономического пространства, которое сковывало развшие феодализма.

Социальная дифференциация порождала в общине полярные по своим экономическим и социальным характеристикам ipynribi населения, активно участвовавшие в освоении новых территории. Резерв земель для колонизации, существовавший в гагаурских у ще.тьях. послужил у скореншо темпов исторического развития именно этого общества. Селение, являвшееся в архаической! системе уровнем общественной организации, соот вет ству ющим соседской обпшне. в повой классовой стру кг у ре стало постелем раннефеодальных социально-экономических отношений. В этом качестве селение становится владением феодальной фамилии с экономически зависимым населением.

Разложению хозяйственной основы общинного строя сопутствовала эволюция гражданских институтов. Гражданский стату с теряет первоначальное значение по мере сосредоточения землевладельческих прав в руках высшего сословия. Сословное имя "уаздап". обозначавшее всех полноправных членов гражданской общины, постепенно становится названием господствующею класса.

Дигория (или Западная Осетия) в смысле территориально-политического у стройства сложилась как союз Дигорской. С ту р-Дигорской и Доппфарской общин (Дигорсе, Стур-Дигорсе, Донифарс). Различие в у ровнях общественного развития трех дигорских общин дает возможность рассматривать их как последовательные ступени процесса феодализации.

Наиболее архаическая социальная структура сохранялась в Донифарсе. где выделилась общинная элита, но сохранялась общественная собственность па пастбища. Дополнительные экономические возможности сильных фамилий были созданы при помощи патриархальных институтов пополнения рабочей силы -внутрисемейного "производства" ку манатов и приобретения холопов. Социальной базой влияния знати в общпне становились "младшие" родичи - "вольные" ку майаги и покровительствуемые сторонние лица - фарса!.кии. которые полу чади право пользования общинным земельным фондом.

Следу юшис экшы развития сословмо-классоно1 о общества представлены в Сту р-Дигорской и Дигорской общинах, социально-жопомическая структура коюрых формировалась в рамках своеобразного "общественного договора" - разделения груда между окрест ьянившимея i раждаиским коллек i ивом и подчинившей его впеобщпнпой 3iiai 1,10. Сосредоточив в своих ру ках фу нкции оборота и организации хозяйственного использования общественною фонда пастбищных у i один, феодалы получали часть прибавочного продукта, производимого в самостоятельном

крестьянском хозяйстве. Верховное право общины на основной земельный фонд постепенно узурпировалось феодалами, которые имели политическую опор) в лице кабардинских кпязей. Социальные отношения в этой системе, где высшее сословие не являлось землевладельческим, а общинное крестьянство сохранило наследственную земельную собственность, облекались в форму "личных" обязательств. Крестьянские повинности не являлись земельной рентой (поскольку крестьянин пользовался соба венной и общинной землей), это была личная реша-подагь - материализация социальной и политической подчиненности крест ьянина.

Общие особенности феодальных отношений в Дигории - сохранение общины, подчиненной высшему сословию, и наследственного землевладения крестьян, отсутствие полного аллода, крупного поместного хозяйства и барщины, тенденция ограничения личной свободы крестьян.

В Западном Осетин феодальная система вырастала из подчинения общины вначале внутриобщинпой элитой, а закм сторонней, чуждой общине по происхождению военной знатыо.

На начальном этапе перехода к сословно-классовому обществу происходило экономическое и социальное расслоения общинников при сохранении общественной собственности на леса и пастбищные угодья. Экономические механизмы усиления общинной элиты базировались па интенсивном использовании общего земельного фонда. Социально-политическое влияние формирующейся знати опиралось на помощь извне.

Вытеснившая общинну ю элиту внеобщинная знать формируется из "наемных" (по определению общинников) родственных групп, берущих на себя фу нкции обеспечения внешней безопасности гражданской общины. Отношения гражданского коллектива с военными профессионалами осмысляется, по данным исследуемого периода, как "общественный договор" о разделении обязанностей. Последу ющие "дополнения" к этому договору развивались па почве тех классовых но своем природе институтов, которые создавались еще общинной элитой. Так. например, царгасата и баделиата активно использовали косагов и. главное, кумайагов. ставших военно-полицейской опорой и посредниками знатной родни в отношениях с общиной. Однако главным источником укрепления социально-экономических позиций феодалов стало их политическое господство над общиной, выросшее из военного предводительства.

Сословные привилегии в этом варианте генезиса феодализма не являются продолжением землевладельческих прав и происходят из внеэкономической сферы. Формула сословного старшинства заложена в отношениях баделиат с кумайагами и вместе с обязанностями-повинностями последних перенесена на все коренное население. Общинно-родственная исходная форма таких отношений в первой половине XIX в. еще хорошо заметна в Допифарсе и Стур-Дигории. "Личные" повинности дигорцев являлись закрепленной обычным правом системой материализации социального первенства и политического господе 1 на. Из этого же источника происходит и верховное право феодалов на общинные земли, накладывающееся (с тенденцией дальнейшей узурпации) на верховиу ю собственность гражданской общины, hc.ni в Стур-Дигории наблюдайся только разделение территории, находящейся в ведении фамилий знати, то в Дигорской общине между фамилиями феодалов разделено само население. Специфическая форма наследственного прикрепления к господам предполагала регламентацию

обязанностей, но не ограничивала свободу передвижения и хозяйственную самостоятельность. Тем не менее, следует квалифицировать эту связь как ограничение личной свободы или частичную личную зависимость.

Гражданский стату с потерял первоначальное значение с подчинением высшему (впеобщшшому по происхождению и надобшинному по положению) сословию, монополизировавшему функции управления. Сословное имя "у ездой", обозначавшее всех полноправных членов гражданской обшипы. стало названием зависимых крестьян-общинников. Гражданская община целиком превратилась I! территориальну ю организацию крестьянских сельских общин.

11агриархальные по происхождению институты кавдасардов/кумайагов и кусагов/ косагов обрели свое место в системе феодальных отношений. Претерпев изменения, соответствовавшие направлению и моделям классового развития, они сделались источниками для воспроизводства рабочей силы в феодальном хозяйстве и для пополнения рядов зависимого крестьянства.

По признакам экономического и общественного положения сословие кавдасардов/ ку майагов четко делились на две группы. Специфический по своему происхождению и положению разряд "подвластных" кавдасардов может быть определен как слой дворовых работников, занятых в хозяйстве феодала. Личная зависимость "подвластного" кавдасарда выступала в форме патриархальной подчиненности младшего родственника. Сохраняя сословное наименование, "вольные" кавдасарды меняли свой реальный социальный статус. По положению в системе феодальных отношений эта группа максимально приближалась к фарсаглагах! и уездонам.

Так же и ку саги-холопы, составляя единое сословие, разделялись на две категории. Холопы, жившие в доме господина и занятые в его хозяйстве, были прислугой или дворовыми людьми, близкими по положению к патриархальным рабам. Холопы, посаженные на землю, образовывали ту группу крестьянства, которая находилась в личной зависимости от феодалов. Развитие феодальных отношений в Осетии выразилось в эволюции кусагов от исходного положения дох!ашних рабов в сторону превращения в лично зависимых крестьян, которых феодалы сажали на землю отдельными дворами.

В третьей главе "Особенности социального развития Осетии в составе Российского государства" рассматриваются пути эволюции традиционных общественных стру ктур в новых хозяйственных и политических условиях.

Система феодального землевладения, как основа экономических и социальных отношений в обществе, к XVIII в. окончательно сложилась у тагау рцев. Изучение ее эволюции необходимо для правильного понимания социальных процессов, вызванных к жизни присоединением Осетии к России. Продажа алдарами земли, происходившая во второй половине XVIII - первой трети XIX в.. была подготовлена разложением фамильного права на землю, размежеванием владельческих прав отдельных семей. Явившись результатом исторической эволюции форм землевладения, укрепление подворной алдарской собственности на землю и последу ющий переход у част ко в этой земли к крестьянам происходили под значительным воздействием факторов, связанных с положением тагау рцев на Дарьяльскоп дороге. Приобщение к торговле, приток денежных средств, резко возросший во второй половине XVIII - начале XIX в.. втягивание в товарно-денежные отношения обеспечили форсированные темпы внутреннего развития "Гагаурского общества.

Разложение фамильного алдарекого землевладения не было разложением феодализма. Этот процесс - свидетельство дальнейшего развития феодальных отношений, в ходе которого параллельно увеличению парцеллярной крестьянской собственности шел рост крупного феодального землевладения. Сильнейшие феодальные фамилии сохраняли в незыблемости свои землевладельческие нрава. С появлением в начале XIX в. первых тагаурских селений иа равнине резко возросла для горных феодалов омаспост ь потери подвластных. К л ому же времени относятся наибольшие доходы с Военно-Грузинской дороги, невозможные без исполнения крестьянами своей "воинской повинности". Продажа крестьянам земли позволяла сохранить число подвластных и гарантировать исполнение ими "внеэкономических" обязанностей, которые давали феодалам в тот период намного больший доход, чем полу чение ренты. Личная свобода крестьян, их неограниченное право на у ход делали продажу единственным способом прикрепления крестьянина к определенному алдарскому селению. Переселение на равнину у скорило этот процесс - особенно большое значение оно имело в первой трети XIX в.. когда алдары были уверены, что земля, отводимая им правительством, переходит в их собственность.

Рассматриваемый период стал временем глубоких изменений в положении фарсаглагов алдарских селений. Продажа алдарами части земельных угодий и переселение тагаурцев на равнину способствовали разделению этой группы фарсаглагского сословия на два различных по своему экономическому положению слоя. Сумевшие выкупить у алдаров арендуемые участки оставались в горах, став теперь уже собственниками земли и выйдя из экономической зависимости. Основная масса безземельных фарсаглагов переселилась на равнину.

Дальнейшее развитие феодализма было сопряжено с разложением фамильной собственности на землю и размежеванием владельческих прав индивидуальных семей. Итогом и смыслом социально-экономических процессов, связанных с укреплением подворной алдарской собственности на землю, было формирование крупного феодального индивидуально-семейного землевладения. Выделению из алдарской среды кру пных земельных собственников сопутствовали расслоение высшего сословия, начавшееся окрестьянивание беднейшего слоя алдаров. переход части алдарских земель в руки крестьян.

Хозяйственный переворот, произошедший при переселении на равнину, и эволюция феодального землевладения оказали стимулирующее воздействие на дальнейшее развитие феодализма. Объективные противоречия в процессе феодального развития в новых условиях породили острые социальные конфликты, в которых проявились особенности разных .моделей феодального развития. При высокой жизнеспособности самостоятельного крестьянского хозяйства восточноосетинские феодалы стали утрачивать над ним контроль, а западноосетинская система власти и присвоения прибавочного проду кта оказалась более устойчивой в силу сохранения общинных институ тов, наличия ограничений личной свободы крестьян и длительности процесса адаптации к новым условиям.

Плодородные равнинные земли расширили хозяйственную базу для развития феодальных отношений, но сформировавшаяся в горах Восточной Осетии система отношений не удовлетворяла потребностям этого развития. Отношения, основанные на аренде-соглашении, потеряли всякий смысл при первых же попытках феодалов

принести рейту в соответствие с экономическими возможностями равнинною хозяйства. Знаменательным свидетельством несоответствия сорных методов эксплуатации новым условиям является неудача алдаров даже в попытке довести норму решы па равнине до примятого в горах объема. Личная свобода крест ьян-арендатров оказалась препятствием к увеличению роли барщинного хозяйства. Начавшееся на равнине широкое приобщение осетин к товарному обращению повышало значение домена для феодалов. Разрушение замкну теш натуральною хозяйства, пшавшеет епдеппию к у силен ню эксплу ai апии. стало еще одним факюром. обострившим опюшепия крестьян с алдарами.

Западноосетинская модель феодализма оказалась более стойкой в условиях хозяйственного переворота, вызванного переселением па равнину. Само переселение выгляди i здесь органичной и вполне закономерной ступенью в процессе социально-экономического развития общества. Опорой в расширении сфер крестьянской зависимое! и послужила для дигорских феодалов частичная личная зависимость oí них большинства подвластных, материализованная в специфической репте-подати. Важным фактором успешности сохранения и совершенствования феодальных инстшулов в условиях дигорской равнины была также постепенность переселения, его растянутость во времени. В отличие от восгочноосетинских обществ, в Дигории равнинная хозяйственная и социальная традиция насчитывала к первой трети XIX в. около полутора столетии.

Общие достижения равнинною феодализма - переход от фамильной к семейной форме феодального землевладения, создание вотчинных поселений, у велмчеппе роли барщины, унификация сословных различий зависимого крестьянства -свидетельству ют о завершении раннефеодального этапа в общественном развитии и переходе на новый уровень феодальных отношений.

При всех различиях в реальном положении равнинных крестьян Восточной и Западной Осетии политические интересы России предопределили ориентацию админис фации па сокращение и ликвидацию всех форм феодальной зависимости. Признавая привилегированное положение баделиат и алдаров в исторической ретроспективе и даже изредка неофициально называя их ""дворянством", российские власти так никогда и не уравняли традиционную осетинскую знать с дворянами империи. Разная мера сохранения экономических привилегий высшего сословия объясняемся дифференцированным подходом к разрешению этой задачи в условиях двух моделей феодальной системы и различных источников равнинного землевладения.

Для правильного понимания существа социально-экономических изменений, происходящих в обществе, весьма важное значение имеет изучение системы поселений и ее эволюции. Предпринимавшиеся до наст оящего времени исследования форм поселений у осетин ограничивались в основном этнографическим материалом, однако оп не даем ответа па главный вопрос о формах собственности и социальной организации, лежащих в основе системы поселений, которая складывается на конкретной территории в определенный исторический период. Социально-исторический подход к ной проблеме позволяет выявим, кардинальные типологические различия, моту шие послужить п для обьяснеппя социокультурных особенностей разных форм горного и равнинного поселения х оеешн.

Осетинские горные поселения XVIII - первой половины XIX в. представляют три основных типа: 1. Сельские соседские общины с подворным владением пахотными и сенокосными землями и обшей собственностью на пастбища и леса. 2. Соседские общины, в которых процесс социальной дифференциации дошел до выделения раннефеодальной знати. Первый подтип - община, порождающая иерархическую общественную структуру разложением коллективной собственности на землю и поюнциальным разделением бывших общинников на сословия и классы феодального общества. Второй подтип - община, сохраняющая альмеиду и традиционные институты ценой подчинения собственной злите. 3. Феодальное владение, населенное зависимыми крестьянами, обязанными рентой за пользование землей, принадлежащей фамилии-феодалу. 4. Сельская община с собственными правами на землю, находящаяся в феодальной зависимости от фамилии высшего сословия, которая присвоила верховное право на общинный земельный фонд.

Равнинные поселения разделяются на два основных типа: 1. Вотчинные селения феодалов, населенные зависимым крестьянством. 2. Общинные крестьянские селения на казенной земле.

В четвертой главе "Опыт социальной интерпретации устной исторической традиции" изложены принципы источниковедческого анализа исторического фольклора, предложен метод извлечения социально-исторической информации из устной традиции, позволяющий выявить историческу ю основу фольклорного сюжета, установить закономерности отражения исторических событий устной традицией вообще и разными фольклорными жанрами в отдельности, определить факторы, влияющие на адекватность и полноту воспроизведения исторического сюжета в конкретных текстах.

Для рассмотрения избран сюжет о Чермепс. Распространенный по всей Осетии и представленный достаточно больших! числом разножанровых текстов, сюжет о Чермене отражает многие особенности народной исторической традиции и позволяет проследить связи и отличия между жанрами. Одновременно именно лот сюжет наиболее ярко воспроизводит конфликт, питаемый важнейшими противоречиями осетинского сословно-классового общества в интересующую нас эпоху. Столкновение кавдасарда Чермена с алдарами Тулатовыми пришлось на время интенсивных социально-экономических сдвигов. Происходил переход от раннефеодальной системы, построенной на фамильной земельной собственности, к "высокому" феодализму с крупным землевладением вотчинного типа. Разрушение последних экономических остатков патриархального коллективизма обнаружило пропасть между уазданами и кавдасардами.

При обращении к историческому фольклору неизбежно встает проблема исторической достоверности фольклорных текстов. Обычный для фольклористики путь ее разрешения - попытки установим, соотношение правды и вымысла, понимаемых в современном смысле. Как правило, такие попытки оказываются малопродуктивными. Чтобы выработать методологически более обоснованный подход к проблеме, необходимо у читывать несовпадение современных представлений о правде с понятиями традиционного общества. 11аиболсе точно сущес тво проблемы отражает термин "синкретическая правда", введенный М.И.Стеблины.м-Ка.менским. Синкретическая правда отражает и воспроизводит прошлое как живую

действительное 1ь. не сводя ею к абстракциям, как это делает научная история, и не заменяя правдоподобным вымыслом - как художественная литература. Тем не менее, синкретическая правда не только не исключает, но предполагает неизбежное присутствие "скрытого" вымысла, возникающего непроизвольно, в ходе естественного бытования фольклора.

Историческое предание - изначальная п естественная вербальная форма еппкрет ической правды. Рассказчик предания не пользу ci язык т ак же. как в бытовой речи. Он озабочен лишь тем. чтобы сообщить информацию, передай, правду о событиях прошлого. I (редапие (тспра'гы практически не осознается в качест ве жанра. Оно досту ппо каждому и -эстетично в той же мере, чго и живая речь вообще. 11есня (зарссг) и сказание (кадсег) резко отличаются от предания с сто органичной слитностью содержания (синкретическая правда) и формы (устная проза). Совоку пность художественных средств и стилистических приемов, ритмика, метрика и мелодическая сторона сказания и песни делает их форму "проявленной", а значит - в какой-то мере независимой от содержания.

Предлагаемая методика изучения исторического сюжета оттирается на структурные исследования, у истоков которых стоят работы В.Я.Проппа и К.Леви-Сгросса. Конструкция отдельного сюжета может быть описана на основе постулирования повюряющихся. инвариантных наррат ивиых единиц. Оптимальной морфологической (структурной, конструктивной) единицей для описания исторического сюжета является мотив. В большинстве работ структурно-типологического направления, посвященных другим областям фольклора, -элементарными единицами сюжета считаются предикативные связи (или функции действу тощих лиц), что позволяет свести все многообразие ситуаций и персонажей к конечному набору определенных ролей и вывести общую формулу разных сюжетов. Такой подход непроду ктивен, когда дело касается синкретической правды. В историческом сюжете именно мотив элементарен и неразложим, так как воспроизводит час ib действительной жизни, историческую ситуацию с конкретными, некогда жившими героями.

Проведенное исследование опирается на весь круг известных записей избранного сюжета. Если строение синкретической правды представить в виде ядра исторической информации, сопровождаемого разными по происхождению слоями скрытого вымысла, то стратиграфия скрыюго вымысла включает наслоения, существующие на у ровнях сюжета, версии и единичного текста (варианта). Сюжет может содержать "художественные"" мотивы, дублирующие актуальную информацию но законам фольклорной поэтики. На уровне версии скрытый вымысел возникает в результате отложения и нейтрализации в устной традиции потерявшей общественную актуальность концепции собьиий. обусловленной определенными социальными интересами. Изначальная (впефольклорная) iенденциозность утрачивает "партийный" смысл п сохраняется в фольклоре в форме скрытого вымысла. Третья страта скрытого вымысла существует па уровне варианта, всегда возникающего в определенных обстоятельствах места, времени и социальной действительности. Изменение общественных и хозяйственных отношений иногда приводит к непониманию позднейшими рассказчиками лотки событий, воспроизведенных в историческом сюжете. С у велпчеппем временной дистанции некоторое искажение и

переосмысление делается почти неизбежным. Однако скрытый вымысел накапливается не только движением сюжета но времени - он может быть результатом широкого (в географическом смысле) распространения устной традиции.

Степень подверженности искажениям и трансформациям, происходящим на уровне вариант, определяется жанровой принадлежностью текст. Хуже всею защищено от скрытого вымысла предание, в котором историческое содержание неотделимо en формы прозаического устного рассказа. Сказание и особенно песня обладают более развитым иммунитетом. Их историческое содержание привязано к сложной жанровой форме, по не совпадает с нею. В отличие от предания, жанровая форма песни и сказания хорошо осознается и потому препятству ет порче привязанной к ней информации, служит на уровне варианта барьером для проникновения скрытого вымысла.

Важнейший вывод, к которому приводит изу чение закономерностей отражения событий прошлого в устной традиции, можно сформулировать так: Носителем цельной исторической информации является фольк.торно-исторический сюжет. Полноценным историческим источником ну жно считать всю совокупность записей, позволяющих восстановить сюжет в максимально полном объеме.

Выборочное рассмотрение отдельных вариантов малопродуктивно: жанровые, версиоппые и трансформационные особенности текстов могут препятствовать извлечению исторической информации. Историческое содержание не существует отдельно от сюжета.

В заключении изложены основные выводы по диссертации.

В XVIII - первой половине XIX в. общества Осетии находились на разных этапах становления феодализма. Ллагирское. Куртатинское и Тагаурское общества Восточной Осетии, а также Донифарскуто. Стур-Дигорскуто и Дигорскую общины Западной Осетии можно рассматривать как последовательные стадии складывания феодальных отношений.

Наиболее архаичными по социальной структуре, наименее развитыми экономически оставались алагпрцы и допифарсцы. жившие в более суровых природно-географических условиях и отличавшиеся хозяйственной бедностью. Относительно благоприятными у словиями для развития производительных сил и общественных отношений располагали Тагаурское и Дигорское общества

Исходная для генезиса феодализма социально-экономическая структура -общество свободных равноправных общинников, организованных в гражданскую и соседские общины с ипдивндуалыю-семсйпым хозяйством в качестве основной производственной ячейки.

Организация населения в отдельные гражданские общины характерна для эпохи складывания раннефеодальных отношений в Осетии. Главные структу рообразу юшие элеменп,i осетинской гражданской общины - особая система землевладения и хозяйственной организации, институт гражданства, характерные формы представительного самоуправления. Земельная собственность имела двуединую форму - подворная собственность граждан перекрывалась и гарантировалась верховной собственностью общины и промежуточными формами коллективного владения на уровне фамилии, селения, колена. Полнонравный член гражданской общины именовался уазданом и был наделен широким крутом общественных прав п

обязанностей. Фундаментом политического устройства гражданской общины являлось народное собрание, опиравшееся на территориальную систему представительных органов местного самоуправления. Материальные, моральные, политические и религиозные отношения общинника с коллективом создавали представление о неразрывной связи общины и индивидуума как гарантии его личной и хозяйственной независимости, служили фундаментом идеологии, обусловленной общинной организацией.

Структура и идеология гражданской общины позволяю] говорим, о пей как о модификации харакгерной для осетинской древности и средневековья формы общественного устройства. Сохранив традиционные принципы организации общества, гражданская община обеспечила социально-историческую преемственность, нослужившу ю фундаментом этнического единства, языкового и культурного коптипу игета.

Являясь самодовлеющими и вполне устойчивыми социальными организмами, гражданские общины противостояли друг дру гу и взаимодействовали между собой, вступая в территориальные военно-политические союзы. В процессе генезиса феодализма параллельно классовой дифференциации внутри гражданских общин происходило у силепие наиболее кру иных и развитых общин и подчинение ими своих слабых и отставших в классовом развитии соседей. Обе линии процесса оказывали непосредственное влияние на складывание сословной структуры феодального общества. Дальнейшее социальное расслоение внутри общин-спутников и общее развитие феодальных отношений пели к социальной и политической ассимиляции мелких общин кру иными, постепенному стиранию граней между ними. Архаический демократизм, доклассовые институты гражданской общины были обязаны частичным сохранением слабости феодальных институтов и той мере, в какой они в качестве формы обеспечивали потребности нового, классового содержания общественных отношений.

В процессе генезиса феодализма изменялось содержание структу рпых элементов общиино-демокрш ической общественной системы, возникало принципиально повое соотношение между ними. Материалы рассматриваемых нами обществ позволяют наблюдать различные этапы подобных изменений. Выделяется две модели развития феодальных отношений - два самостоятельных пути генезиса раннефеодальной стру кту ры.

Кардинальная линия развития феодальных отношений в Восточной Осетии -распад общинной собственности и превращение свободного общинника в экономически зависимого крестьянина, арендатора чужой земли. Первоначально феодалом становилась родственная гру ттгта - фамилия, сосредоточившая в своих руках излишки пахотных и сенокосных земель, а главное - самостоятельно владевшая пастбищами, ибо скотоводство составляло основу горного хозяйства осетин. Последующий раздел пастбищных угодий между отдельными семьями создал предпосылки для появления крупного вотчинного землевладения. В процессе феодализации происходил переход от сельской соседской общины к отдельному поселению феодальной фамилии с экономически зависимыми крестьянами и появляющемуся с переселенцем на равнину вотчинному селению, от гражданской общины к корпоративному классовому союзу феодалов. Социальный гермин "уаздан"

из названия равноправного члена гражданской общины превращается в сословное имя представителя феодальной знати. Фарсаглагами в доклассовой общественной системе становились сторонние пришельцы. С развитием раннефеодальных отношений изменяется социальный смысл этого термина, определяющийся теперь положением феодально зависимого крестьянина. Самостоятельное общинное крестьянство утрачивает право па уазданское достоинство и также включаося в сословие фарсчп лагов.

В Западной Осетии главным направлением феодализации было подчинение пришлой военной знатыо общины, превращенной в организацию подвластных крестьян-землевладельцев. Источником привилегий высшего сословия становится его военно-политическое господство, принятое гражданской общиной в рамках разделения общественных функции. Территория и население общины разделяются на секторы власти и покровительства между' фамилиями знати. Материальным выражением неполноправия крестьян становятся личные повинности. Для сложившейся сословно-классовой структуры этого типа характерны регламентированная личная peí па-подать и ограничение личной свободы крестьянина. В области землевладения происходит ду блированне и постепенный захват феодалами прав верховной собственности общины. Гражданское сообщество редуцируется и оказывается сведено к крестьянской общине. Социальный термин "уездон" вместо обозначения полноправного гражданина делается сословным названием зависимого крестьянина-общинника.

Патриархально-родственный по своему происхождению институт номылус и кавдасардов обретает свое место в системе феодальных отношений, делаясь источником воспроизводства рабочей силы для домениального хозяйства, источником пополнения рядов зависимого крестьянства. Соответствующие направлению классового развития общества изменения претерпевает институт рабства: холопы-кусаги. посаженные па землю, превращаются в лично зависимых крестьян.

Незавершенность процесса феодализации проявлялась в сохранении социально-экономического уклада, представленного свободными соседскими общинами с подворным владением пашнями и покосами и общинной собственностью на выгоны и леса.

Неравномерность общественного развития и особенности разных путей феодализации влияли на демографические процессы в горной Осетин. В целом для эпохи генезиса классового общества в Осетии характерно освоение новых территорий теми слоями населения, которые "выламывались" из доклассовой общинной социальной структуры "сверху" и "снизу", и переход избыточного населения из менее развитых в социально-экономическом смысле районов в более развитые. Избыточность должна понимап.ся здесь и как качественный, социальный фактор, создававшийся не только ограниченностью природных ресурсов, но и невозможностью поместить в прокру стово ложе су ществовавших oí ношений полярные гру ппы. бывшие ироду кг ом классового расслоения традиционной общины.

Общими отличительными чертами феодальных ошошепнй в Осетин были:

1. Неравномерность развпшя отдельных обществ, в основе которой лежали природные особенност и, географическая и историческая специфика.

2. Хозяйственная бедность и медленность экономического развития.

3. Раннее разните семейного владения пахотными и сенокосными землями, сосу mec í попавшею с коллект ивными формами собственности на пастбища - основу' горного хозяйствования. Отсутствие полного аллода.

4. Живучесть доклассовой социальной структуры и демокра)ических общее i веппых порядков.

5. Мпогочнелеппый слой независимого общинного крестьянства, владевшего нас дед с i венными у чисткам и земли.

6. Сохранение в качестве основной производственной ячейки парцеллярного крестьянскою хозяйства, сохранявшего значительную самостоятельность и связанного с хозяйством феодала рентными oí ношениями.

7. Следующая последовательность развития форм земельной ренты, связанная прежде всего со специализацией хозяйст ва: ироду кговая - спрабоючная - денежная.

8. Небольшие размеры домениадьного хозяйства и неразвитость барщинных отношений.

В числе особенностей восточноосетипскоп феодальной системы:

а) Складывание феодальных отношений на базе фамплыюй собственности на землю и дальнейшее развитие феодализма в направлении укрупнения вотчины с размежеванием прав отдельных семей на пастбища.

б) Экономическое воплощение феодальной зависимости в виде земельной ренты.

в) Сословное неполноправие крестьян как форма внеэкономического принуждения: личная свобода крестьян, обязанных владельцу земли рентой.

г) Неполнота общественного разделения труда - социальные фу нкцип. связанные с войной и у правлением, так и не стали монополией господству юшего класса: слабость феодалов, отсутствие у них широких сеньориальных прав.

Соответству ющие черты западноосетипской модели феодализма:

а) Складывание феодальных отношений нулем военно-политического подчинения гражданской общины и дальнейшее развитие феодализма в направлении захвата общественного фонда земель.

б) Экономическое воплощение феодальной зависимости в виде личной ренты-подати.

в) Сословное неполноправие с тенденцией к ограничению личной свободы крестьян-общинников.

г) Значительная степень общественного разделения т руда - социальные фу нкции. связанные с войной и у правлением, сосредоточены в ру ках господству ющего класса, обладающего и сеньориальными правами.

Переселение на равнину изменило хозяйственные основы общественного развития. Скованные суровыми у словиями гор феодальные отношения полу чили на равнине новую производственную базу. Земледелие заняло определяющее место в хозяйственной жизни. Важным фактором социально-жономического развит ия Осетии ei ало начавшееся с выходом па равнину широкое вовлечение в орбиту всероссийского рынка.

Тенденция дальнейшего развития феодализма на равнине выразилась в победе крупного вотчинного землевладения, расширении домепиального хозяйства, возрастании роли отработочной решы и появлении денежной ренты, консолидации разных сословных групп экономически зависимого крестьянства. Объективно эта

тенденция знаменовала собой рубеж в генезисе классового общества, завершая раннефеодальный период в его истории.

Федальное развитие на равнине шло к соединению стадиально асинхронных линий феодализации, наметившихся еще I! горах. "Сверху" происходило укрепление самостоятельности выделившейся в ходе перераспределения горных земель и переселения на равнину группы крупных землевладельцев. "Снизу" - алагирская и кургатинская знать, сильнейшие фарсаглагские фамилии основали собственные селения, освободившись от влияния общинных связей. Процесс формирования и развития господствующего класса был связан не только с перегруппировкой в сложившихся сословных корпорациях феодалов, по и с дальнейшим классовым разложением бастионов общинного строя.

Однако судьбы феодализма были предопределены историческим развитием предшеству ющего периода, расстановкой общественных сил на равнине и политической ситуацией на Северном Кавказе. Наиболее устойчивым и жизнеспособным оказалось самостоятельное крестьянское хозяйство, остававшееся основой производственных отношений и связанное с хозяйством феодала прежде всего через решу. Оно стало надежной опорой крестьянской борьбы против усиления феодальной зависимости.

Своеобразие феодализма в Восточной и Западной Осетии, особенности отношений между господствующим классом и крестьянством определяли меру успешности усилий знати, которая в новых условиях стремилась сохранить общественное господство и расширить привилегии. Характер отношений, установившихся в Восточной Осетии между землевладельческой знатыо и лично свободным крестьянством, препятствовал феодальному "освоению" равнины, горные методы эксплуатации не соответствовали новым условиям. Экономический потенциал и социальные преимущества господствующего класса оказались недостаточны для развития феодального хозяйства на богатых землях равнины. Западноосетинская структура феодализма оказалась более стойкой в у словиях хозяйственного переворота. Опорой в расширении крестьянских повинностей послужила частичная личная зависимость большинства населения, материализованная в специфической ренте-подати. Важными факторами у спеха днгорской знати в совершенствовании феодальных институтов оказались и длительность процеса переселения на равнину, и поддержка кабардинских сюзеренов. Тем не менее, окончательный вердикт осетинскому равнинному феодализму был вынесен российским государством.

Политический аспект сложившейся ситуации проявился во второй четверти XIX в. в ориентации властей на выполнение требований крестьянства. Неопределенность прав на равшшную землю обеспечивала правительству возможность сохранять спокойствие в Осетии, разрешая стратегическиезадачи безопасноститрапскавказскнх коммуникаций и создания казачьей кордонной линии. В середине XIX в. этот политический выбор окончательно оформился и был реализован и форме межевания 1853-1856 гг. и земельной реформы 1864-1866 II'.. означавших максимальное сокращение и ликвидацию феодальной зависимости.

Важнейшие выводы, к которым приводит изучение закономерностей отражения социальной истории в устной традиции, можно сформулировать так: носителем цельной исторической информации является фольклорно-исторический сюжет.

являющийся прямым отражением исторических событий: устная история воспроизводит информацию о событиях прошлого в виде '"синкретической правды", свойс! венной со знанию традиционного общества. Разрабсп а иная методика и чеппя историческою сюже ia иредполш aei выявление морфо.кл и чес кой стру Kiy ры сюжета на основе нос1улнрования повторяющихся иивариаш пых нарративных единиц (повеет BOBaie.ibiibix мошвов) и определения факюров искажения информации. I дивными каналами скрыт! о вымысла являкпея: огчожепие в фольклоре концепции co6i.ii ий. обусловленной определенными социальными шпересами: молерни зация пстории и ирнспоеоблеиие yeinoii фадиции к формам сознания hohoi'î шохп. ду б.шрование акту a.ibiioii ппформаппи в дополни тел i.hi.ix "ху. южественных" moi ивах, возникающих но законам фольклорной потгики

Избранпьи"! для исследования сюжет о Чермепе ярко о i ра зил остру ю соппа.и,ну ю борьбу, ко юрой сопровождались сложные общественные процессы рассма! рнваемого в диссертации периода. Устная и с юр ическая традиция содержит значительный обьем еоииалыю-ие юрической информации и может использования как полпоцепш.п"! исторический источник.

По теме диссертации автором опу бликованы следующие работ!.1:

Монографии

1. Три осетинских общества в середине XIX века. - Орджоникидзе: Ир. 1988. (10 п. л.)

2. История в осетинском предании. - Владикавказ: Ир. 1993. (8 п. л.)

3 чеоные пособия

1. Общест венный строй осетин в первой половинеXIX века: Методические у казаппя. - Орджоникидзе: Издаг. СОГУ. 198,8. (1.1 п. л.)

2. Рассказ!,I по истории Северной Осеши: Учебник для 5 класса средней шкоды. -Орджоникидзе: Ир. 1990. |2-е изд.. перераб. и .топ. - Владикавказ: Ир. 1994.] (7 н.л.)

3. [В еоавюрспзе с М М.Блиевым| История Осетин: Учебник для старших классов средней школы. - Владикавказ: Ир. 2000. (22 и. л.)

Статьи

1. Сословие кавдасардов феодальной Осетии 7 Труды всесоюзной школы молодых востоковедов. Т. I. - N1.: Паука. 1984. (0.2 п. л.)

2. Владикавказский аул ' Л и гершу рпая Осетия - 1984. - .V; 63. (0.5 п. д.)

3. Сословие куеагов в феодальной Осеши (па осек яз.) , Мах ду г. 1985. .V; 6. (0.5 н.л.)

4. Общее! вепно- жоиомичеекпй ет рой Лдашрского общест ва Осетии в середине XIX века -/ Социалыш-жопомпческпе и политические проблемы истории народов СССР. - М.: И зла! МГУ. 1985. (1 п. л )

5. Куртатинские старшины: список 1859 гола// Молодые у ченые Северной Осетии 70-летию Великого Октября. - Орджоникидзе. 1987. (0.3 и. л.)

6. Древняя традиция и общественном строе осетнн-алагирцев // Проблемы исторической этнографии осетин. - Орджоникидзе. 1987. (1.5 п.л.)

7. История осетин в кратком изложении (на осег. яз.) /'/' Мах ду г. 1990. Л» 9-10. (4 и. л.)

8. [Составление, предисловие, примечания! Баев Гаппо. Боевая служба осетин. -Владикавказ: Издаг. СОГУ. 1991. (2 п. л.)

9. Осетины // Эхо Кавказа. 1994. № 2. (1.7 п. л.)

10. Осетинская гражданская община//Тезисы докладов па Между народной научной конференции по осетиноведению. посвященной 200-летию со дня рождения Л.М.Шегрена. - Владикавказ. 1994. (0.2 п. л.)

11. Зураб Магкаев и другие. // По воле разума и сердца. - Владикавказ: РИПГ1 им. В.А.Гассиева. 1995. (0.8 п. л.)

12.11редапия. сказания и песни о Чермене (на осег. яз.)// Мах дуг. 1997. № 3. (2 п. л.)

13.Социально-исторические и политические истоки межэтнических отношений в Северной Осетии // Национальные отношения и межнациональные конфликты. -Владикавказ: Издаг. СОГУ. 1997. (0.5 и. л.)

14. Dunden bugune osetlerin tarihi (История осетин от прошлого к настоящему. На турецком яз.) //Nart. - Ankara. 1998. - № 5-7. (1.5 п. л.)

15. Социальная история осетин и теория Ж.Дюмезиля // Осетинская филология: история и современность. - Владикавказ: Издат. СОГУ. 1999. - Вып. 3. (0.5 п. л.)

16. Процессы этнической консолидации и система родственных связей у северных осетин // Вестник Северо-Осетинского государственного университета. Гуманитарные науки. 1999. №> 1.(1 п. л.)

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Бзаров, Руслан Сулейманович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ОСЕТИНСКАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ОБЩИНА

§ 1. Древняя традиция в общественном строе и идеологии осетин

§ 2. Организация территории и населения. Формы землевладения

§ 3. Формы социально-политической общности и институты демократии.

§ 4. Граждане-уазданы. Гражданский статус и его эволюция.

§ 5. Социокультурные функции общины. Экономические и социально-политические основы гражданского сообщества.

Глава II. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И СОЦИАЛЬНЫЙ СТРОЙ ГОРНОЙ ОСЕТИИ

§ 1. Восточная Осетия. Свободное крестьянство и землевладельческая знать.:.

§ 2. Западная Осетия. Крестьянская община и военная аристократия.

§ 3. Сословие кавдасардов: домочадцы-работники и экономически зависимые крестьяне.

§ 4. Сословие кусагов: домашние рабы-холопы и лично зависимые крестьяне.

Глава III. ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ОСЕТИИ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

§ 1. Эволюция феодального землевладения во второй половине XVIII - первой трети XIX в.

§ 2. Переселение на равнину: традиционное общество в условиях хозяйственного переворота.

§ 3. Социальные аспекты политики российской администрации в Осетии.

§ 4. Социально-экономическая основа эволюции системы поселений в Осетии XVIII - первой половины XIX в.

Глава IV. ОПЫТ СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ФОЛЬКЛОРНОГО СЮЖЕТА

§ 1. Метод источниковедческого анализа устной исторической традиции.

§ 2. Сюжет о Чермене: источники, композиция, версии исторических событий.

§ 3. Общественный статус и окружение героя.

§ 4. Социальный конфликт: историческая основа устной традиции

§ 5. Закономерности отражения действительности в устной исторической традиции.

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Бзаров, Руслан Сулейманович

Проблема общественного строя Осетии в ХУШ-Х1Х вв. - одна из важнейших в изучении истории осетинского народа. Решение вопросов социально-экономической истории Осетии в XVIII - первой половине XIX в. дает ключ к пониманию предшествующей и последующей истории осетин. Источники XV - первой трети XVIII в. по вопросам хозяйственной и общественной жизни осетин крайне скудны и отрывочны. Основой для изучения этого периода служит ретроспективный анализ, исходящий из источников второй половины XVIII - первой половины XIX в. В то же время только изучение дореформенного периода в истории Осетии может дать объяснение сравнительно быстрому развитию буржуазных отношений в пореформенное время.

Располагаясь в самом центре Кавказа, на пересечении важнейших коммуникаций, Осетия занимала важное место в политических планах России. «Один взгляд на карту удостоверяет, что земля сия во многих отношениях заслуживает особенного внимания правительства. Прочное владычество в Осетии утвердит господство наше на большем пространстве хребта Кавказских гор», - писал в 1838 г. наместник военному министру (96, л. 5).

Рассматриваемый в диссертации период был переломной эпохой в истории Осетии. Присоединение к России в 1774 г., переселение осетин на равнину, изменение форм хозяйственной деятельности, установление российской администрации коренным образом изменили судьбу осетинского народа. В 20-е гг. XIX в. началось организованное массовое переселение осетин на равнину. В 1830 г. произошло окончательное установление российской администрации. Процессы, связанные с наделением осетин равнинной землей, переходом к преобладанию земледелия в их хозяйственной жизни, обложением государственными повинностями, разительно изменили облик края, породили основные тенденции 5 дальнейшего развития. Реформы 60-х гг. XIX в., подорвавшие основы феодальной эксплуатации и сословной системы, открывают новую, буржуазную эпоху в истории Осетии.

Вместе с тем сюжеты, которым посвящена диссертация, по своему значению выходят за рамки истории Осетии, являясь частью широкой проблемы социально-экономического строя северокавказских народов в ХУШ-Х1Х вв. От решения этой проблемы зависит разработка большого круга вопросов истории народов Кавказа и отношений этих народов с Россией. Только конкретно-историческая картина формационных процессов, на фоне которых развивались отношения кавказских народов с Россией и формировалась линия правительства в социальной и административной политике, позволит выработать целостный взгляд на исторические судьбы народов региона в составе России, оценить политику правительства в кавказском вопросе.

Формирование в России капиталистического общественно-экономического уклада привело к хозяйственному освоению Предкавказья, вызвавшему подъем хозяйственной жизни у кавказских народов. Развитие производительных сил и торговли, вовлечение в товарно-денежные отношения повлекли за собой значительные изменения в экономической и общественной жизни края. Одной из целей политики российского правительства на Кавказе было "реформирование" местных условий в русле общегосударственного развития, ускорение хозяйственного освоения региона, отвечавшее интересам экономического развития России. Изучение социально-экономических отношений у кавказских народов позволяет понять своеобразие политики правительства, которое «придавало серьезное значение поддержке «низов» и своими действиями часто вызывало недовольство местной знати» (448, с. 317), выяснить истоки и объективный смысл социально-политических движений XVIII - первой половины XIX в. на Кавказе. 6

Однако решение многих задач, встающих перед исторической наукой, осложняется тем, что этнической пестроте региона сопутствовала неравномерность социально-экономического развития, причем на разных ступенях общественного прогресса часто стояли даже этнически единородные общества. Поэтому единственно возможным путем решения этой кардинальной проблемы становится последовательное и скрупулезное исследование всех синхронных социально-экономических структур.

Самостоятельный интерес имеет поставленная в советской исторической литературе проблема генезиса и особенностей феодализма у горских народов Кавказа. Перед современной наукой стоит задача построения типологии феодализма. В этой связи изучение феодальных отношений в конкретных обществах, у конкретных народов приобретает особое значение.

Степень изученности темы. Круг исторической литературы, посвященной общественному строю и социально-экономическим отношениям осетин XVIII - первой половины XIX в., невелик. В отечественной и зарубежной литературе нет работ, специально посвященных рассматриваемой в диссертации теме.

Историография проблем осетинской истории получила освещение в специальных трудах (483; 413; 507; 535). Это обстоятельство избавляет от необходимости останавливаться на обзорных и компилятивных сочинениях по Кавказу, в которых с конца XVIII в. затрагивались вопросы истории Осетии.

Систематическое накопление историко-этнографических знаний об Осетии началось в XVIII в. и было связано прежде всего с активизацией политики России на Кавказе. Во второй половине XVIII - первой половине XIX в. в Осетии побывали ученые, путешественники и чиновники, в отчетах которых содержатся ценные сведения и делаются первые попытки анализа собранного материала. Большое значение для нашей 7 темы имеют наблюдения И.Гюльденштедта, Л.Штедера, П.Палласа, Ю.Клапрота, Э.Эйхвальда, И.Бларамберга, А.Яновского, К.Коха,

A.М.Шегрена, В.С.Толстого и других авторов (546; 550; 549; 547; 499; 405; 542; 548; 540; 518; 340), описавших хозяйственные условия, социальный и политический строй Осетии - в частности, разделение осетин по «селениям», «округам» и «районам»; наличие «князей» , «дворян» и «старейшин»; различия в общественном устройстве осетинских областей - от «республиканского» до «княжеского правления» и т. д. Особое место в литературе XVIII в. об осетинах принадлежит «Описанию современной Осетии или внутреннего Кавказа» - одному из разделов «Географии Грузии» царевича Вахушти (414). Это историко-этнографи-ческое описание ценно тем, что опирается на наблюдения и источники, недоступные европейским авторам того времени.

С окончанием в 60-е гг. XIX в. Кавказской войны перед правительством встали сложные задачи в сфере гражданского управления краем. Изучение социального строя и поземельных отношений местного населения в целях приспособления традиционных институтов к практике государственного управления и фиска, к нормам российского законодательства составило первоочередную задачу. Богатый опыт российской администрации, с первых своих шагов на Кавказе учитывавшей местные условия, и накопленная официальными инстанциями информация легли в основу подготовки реформ, проведенных в 60-е гг. XIX в. Изменение политической ситуации ознаменовалось в русской исторической науке ростом интереса к конкретным северокавказским народам, переходом к обобщению и осмыслению накопленного материала.

Уже в 1870-1872 гг. вышли работы В.Б.Пфафа (490-496). Не довольствуясь архивным материалом и опубликованными описаниями,

B.Б.Пфаф «объехал или исходил пешком все главные ущелья Осетии» (495, с. 80). Рассматривая общественный строй осетин, он выдвинул гипотезу о существовании в средневековой Осетии сложившегося феода8 лизма, остатки которого дожили до XIX в. Путями складывания феодализма в Осетии В.Б.Пфаф считал добровольное вступление под покровительство сильных семей и насильственное подчинение населения отдельными военными предводителями. Причину деградации феодальных порядков он видел в невозможности долгого существования строя, при котором феодалы чужим трудом «распоряжаются эгоистично: вместо хороших хозяев, они являются эксплуататорами» (491, с. 45). Описывая состояние осетинских обществ в XIX в., В.Б.Пфаф указывал на ясные черты феодализма в Тагаурии, Дигории и в тех районах юга Осетии, которые находились под властью грузинских князей. Черты феодализма наложили, по мнению В.Б.Пфафа, некоторый отпечаток на общественный строй Куртатинского общества, в Алагирском же и Туальском обществах он констатировал господство патриархальных отношений и отсутствие сословного разделения (493, с. 205-208).

Несмотря на необоснованность гипотезы о путях развития феодальных отношений и субъективизм отдельных суждений, несомненной заслугой В.Б.Пфафа является постановка вопроса о феодализме в Осетии. Богатый полевой материал, добросовестно собранный и изложенный в трудах этого автора, является ценнейшим источником для изучения истории и этнографии осетин.

Обширное сводное описание социальных отношений у народов Кавказа содержит «История войны и владычества русских на Кавказе», написанная Н.Ф.Дубровиным. Справедливо полагая, что обобщение всех сведений по этнографии и истории горцев должно предшествовать «изложению военных действий и исторического хода распространения русского владычества в крае» (434, с. XIII), Н.Ф.Дубровин дал характеристику осетинским обществам, подчеркивая различия между ними. Рассматривая общественный строй осетин, он пришел к выводу о существовании сословной системы и экономической зависимости только в Тагаурии и Дигории. 9

Д.Я.Лавров в исторической части своей работы об осетинах писал, что население Осетии делилось на несколько обществ, которые "были обособлены друг от друга не только условиями местности, но и условиями своего исторического существования", причем эта обособленность "выражалась не только в территориальном разделе, но и в различии по общественным правам и обычаям" (465, с. 295-296). В Тагаур-ском и Дигорском обществах Д. Я. Лавров выделял три сословия: привилегированное (феодалы), крепостное (холопы) и свободное среднее (фарсаглаги и кавдасарды), находившееся лишь в «арендаторских отношениях» с феодалами. В других обществах, по его мнению, не было ни разделения на сословия, ни "крепостного права" (465, с. 298-299). Говоря об утверждении российской администрации в Осетии, автор подчеркивал важное стратегическое положение Осетии, указывал на мероприятия правительства по ее политическому и экономическому освоению.

Важнейшим вкладом в изучение социально-экономической истории осетин стали труды М. М. Ковалевского (451-453). Он находил на Кавказе возможность воочию наблюдать «тот сложный процесс, благодаря которому архаический порядок родовых и общественных отношений заменяется отношениями феодальными» (451, с. 138). Им впервые сформулирована исследовательская задача раздельного изучения осетинских обществ. «Каждое из этих обществ имело свою историческую судьбу, каждое развило в своей среде особую организацию, каждое, поэтому, должно быть изучено в отдельности» (451, с. 143). На выводах ученого о социальном строе осетин сказалось понимание феодализма как общественной системы, при которой «земельный собственник является вместе с тем и органом правительственной власти», а «жители одной и той же территории представляют из себя ряд иерархически подчиненных групп» (452, с. 45). Феодальными обществами М.М.Ковалевский считал Тагаурию и Дигорию, объясняя развитие там

10 феодальных отношений влиянием Кабарды. Сохранившие полную независимость от Кабарды Алагирское и Куртатинское общества, по его мнению, тем самым сохранили демократический строй, отсутствие сословного разделения.

Таким образом, М.М.Ковалевский абсолютизировал случаи вассальной зависимости осетинских феодалов от кабардинских князей. В то же время он преувеличивал значение у осетин XIX в. пережитков патриархально-родового строя, исходя из фактов существования большой неразделенной семьи или семейной общины. Однако документальный материал свидетельствует об отсутствии в горной Осетии XVIII -первой половины XIX в. больших семей, появление которых (прежде всего на равнине) было результатом земельной реформы, основанной на общинном начале.

Работы по истории осетин, выходившие в конце XIX - начале XX в., имели в своем большинстве описательный характер. Богатством собранного материала отличаются этнографический очерк «Особа» К.Л.Хетагурова (533), историко-статистический очерк Е.Максимова (473), книги М.Кипиани (449), А.Ардасенова и А.Есиева (393), ценные сведения по этнографии и фольклору осетин содержатся в работах В.Ф.Миллера (477-480), Н.Берзенова (398-399), Г.Лиахвели (469-470), Н.С.Мансурова (474).

Первыми значительными работами советского времени, имеющими прямое отношение к нашей теме, были труды М.В.Рклицкого и Г.А.Кокиева, вышедшие в 1926 г. М.В.Рклицкий дал характеристику форм хозяйственной жизни осетин в тесной связи с природно-географи-ческими условиями горной и равнинной Осетии (503). Г.А.Кокиев в «Очерках по истории Осетии» впервые попытался изложить историю осетин, пользуясь положениями марксизма (456).

В 1940 г. опубликована монография Г.А.Кокиева «Крестьянская реформа в Северной Осетии» (457), содержащая очерк социально-эконо

11 мического строя осетин в предреформенное время. Особенностью общественного развития осетин, как показал Г.А.Кокиев, была неравномерность социально-экономического прогресса, в основе которой - различие в темпах роста производительных сил, обусловленное различием естественно-исторических условий в разных районах Осетии. Следствия этой неравномерности: существование разных форм землевладения в разных районах, разнообразие в формах и степени зависимости крестьян от местных феодалов.

Отдельные осетинские районы и даже отдельные ущелья в нагорной полосе, - писал Г.А.Кокиев, - в которых развитие производительных сил задерживалось сохранившимися полностью или частично прежними социально-экономическими формами, равно как и некоторыми местными условиями, также тормозившими внутренний исторический процесс, - сохраняли к моменту крестьянской реформы более упрощенную социальную структуру, в то время как другие районы Осетии к этому же времени уже имели довольно сложную классовую структуру» (457, с. 6). Основу классовой дифференциации Г.А.Кокиев видел в возникновении частной собственности на скот и пастбищно-сенокосные угодья, связывая этот процесс с ведущим местом скотоводства в хозяйстве осетин. Вместе с тем исходной формой для развития феодальных отношений он считал родовой строй, следуя в этом дореволюционной историографической традиции и представляя становление феодализма как усиление родовых старшин. Родом Г.А.Кокиев ошибочно считал осетинскую фамилию (мыггаг). Алагирское общество он приводил как типичный пример отсталого в социально-экономическом смысле района. «В Алагир-ском обществе можно проследить интересный процесс разложения родовых порядков и складывания феодальных отношений, - пишет Г.А.Кокиев (457, с. 52).

Квалифицируя общественный строй осетин в целом, Г. А. Кокиев оказался под влиянием предвзятой схемы, ориентированной на русское

12 крепостничество. Он писал о феодально-крепостническом строе в Осетии, исходя из личной зависимости холопов и подвластных кавдасардов. В то же время он отмечал незавершенность процесса феодализации и закрепощения крестьян, ибо свободным оставалось самое многочисленное крестьянское сословие - фарсаглаги. Несомненное влияние на такие выводы оказало догматическое применение к осетинскому материалу высказываний К. Маркса о развитии феодальной ренты. Г.А.Кокиев считал преобладание продуктовой ренты свидетельством зрелых феодальных отношений, тогда как в Осетии эта форма ренты была первоначальной в силу специфики горного хозяйства.

Перу Г.А.Кокиева принадлежат оставшиеся в рукописи «Очерки этнографии осетинского народа» (458), в которых значительное место отведено проблемам общественного быта и обычного права.

Значительным вкладом в изучение социально-экономической истории Осетии явились работы Б.В Скитского (509-512). Особенности общественного устройства осетин, как показал Б.В.Скитский, вытекали из своеобразия развития производительных сил в горных условиях и определялись суровостью горной природы и скудностью годных для хлебопашества земель. Б.В.Скитский подчеркивал неравномерность развития разных обществ, считая основой складывания феодальных отношений собственность на пастбищные земли - главную базу горного хозяйства. Основной формой доклассовых производственных отношений Б.В.Скитский называл соседскую общину, но полностью отказываться от «родовой теории» не стал - он ошибочно принимал за сохранившиеся родовые общины осетинские однофамильные поселения, изредка встречавшиеся в горах. Ученый отметил существование у осетин ХУШ-Х1Х вв. различных форм землевладения, справедливо полагая, что индивидуальная собственность на землю развилась постепенно из коллективных форм собственности.

13

Глубоко и точно оценил Б.В.Скитский главную тенденцию в деятельности сословно-поземельных комитетов и комиссий 40-х - 60-х гг. XIX в., связывая ее прежде всего с ликвидацией феодальных отношений. Ему удалось показать роль переселения осетин на равнину в социально-экономическом развитии и включении Осетии в товарно-денежные отношения.

Заслугой Б.В.Скитского является обращение к конкретно-историческому изучению отдельного осетинского общества. В статье "К вопросу о феодализме в Дигории" он разделил историю феодальных отношений в этом обществе на три периода. Эпохой зарождения феодализма Б.В.Скитский считал послемонгольский период - от Х1У-ХУвв. до XVII-XVIII вв. Вторым периодом названо время до 50-х гг. XIX в., характеризующееся переселением на равнину под покровительство кабардинских князей, а затем установлением российской власти. Оформление феодальных отношений он связывал с вступлением дигорских феодалов в вассальную зависимость от кабардинских князей, ибо этот акт открыл доступ к плодородной равнине. Именно на равнине с ее благоприятными природно-климатическими условиями происходит, по Б.В.Скитскому, расцвет феодализма в Дигории. Третий период он связывает с земельной реформой и освобождением зависимых сословий, положившим начало разложению феодальных отношений в Дигории.

В целом такая периодизация отражает этапы развития феодальных отношений, однако она не лишена уязвимых мест. Для точной датировки зарождения у осетин феодальных отношений явно недостает источников. В соответствующих главах «Истории Северо-Осетинской АССР» (441), написанных Б.В.Скитским, зарождение феодальных отношений относится уже к УШ-1Х вв. Очевидно, что решить этот вопрос будет возможно лишь после досконального исследования средневековой истории осетин и структуры феодализма в Осетии нового времени.

14

Во второй трети XX в. социально-экономическая проблематика занимала значительное место в исторических исследованиях. А.К.Джанаев (431) продолжил изучение феодальных отношений в Ди-гории и на материалах Стур-Дигорской общины подтвердил выводы, сделанные Б.В. Скитским. А.Самойло (506) на основе опубликованных источников показал феодальный характер осетинского общества в конце XVIII - начале XIX в. М.С.Тотоев (517) указал на сдвиги в экономическом развитии Осетии, связанные с присоединением к России и переселением осетин на равнину. З.Н.Ванеев (411) отмечал различия в уровне общественного развития отдельных осетинских обществ и усматривал в изучении "демократических" обществ (прежде всего - Алагирского) возможности для ретроспективной реконструкции социальных отношений средневековья.

В работах М.М.Блиева (406; 407) впервые последовательно проведен принцип раздельного описания социально-экономического строя осетинских обществ. Отставание одних обществ Осетии от других в уровне социально-экономического развития М.М.Блиев убедительно объяснил различием природно-географических условий, слабостью экономических связей при крайне разрозненном и замкнутом натуральном хозяйстве. М.М.Блиев конкретно поставил вопрос о существе пережиточных патриархальных черт в социально-экономической жизни осетин, разъяснил характер осетино-кабардинского феодального вассалитета, обосновал тезис о поступательном развитии феодальных отношений на широкой хозяйственной базе равнинной Осетии.

Несомненной заслугой Б.П.Берозова (400-404) является введение в научный оборот многочисленных документов, отразивших переселение осетин на равнину и деятельность сословно-поземельных комитетов и комиссий 40-х - 60-х гг. XIX в. В работах Б.П.Берозова впервые детально рассмотрены ход переселения и создание системы равнинных поселений, социальная борьба и политика российской администрации в

15

Осетии первой половины XIX в., земельная реформа и освобождение зависимых сословий. Выявленный и приведенный в трудах Б.П.Берозова материал неопровержимо свидетельствует о том, что уничтожение феодальной эксплуатации было главной тенденцией российской политики в Осетии уже с 40-х гг. XIX в., хотя сам автор воздержался от этого вывода.

Проблемы социальных отношений в Осетии средних веков и нового времени исследуются в работах Ф.Х.Гутнова (426-429), который на широком источниковом материале показал, что различие темпов феодализации в разных районах Осетии в значительной степени зависело от разности природно-климатических условий, определявших уровень развития производительных сил. Разделяя осетинские общества XVIII-XIX вв. на «демократические» и «аристократические», ученый строит объяснение неравномерной эволюции феодальных отношений на постулировании двух типов синтеза общественных систем при переселении равнинных алан в горы после татаро-монгольского нашествия. Неоспоримы выводы Ф.Х.Гутнова о том, что различия в общественном устройстве разных районов Осетии прямо соответствуют специфике отношений собственности на средства производства, что феодальная собственность на землю «предоставляла ее владельцам различный объем прав и привилегий в зависимости от того, как она соотносилась с общинной и индивидуальной собственностью крестьян» (429, с. 198).

В интересных статьях Ю.Ю.Карпова проводится сопоставление Алагирского и Наро-Мамисонского (Туальского) обществ Осетии с «вольными» обществами (союзами сельских общин) Восточного Кавказа (444; 447). Автора больше интересуют схожие военные и политические институты, он пользуется опубликованными источниками и приходит к обоснованному выводу о социально-политическом развитии этих обществ от общинных институтов к феодальным.

16

Весьма важные сведения, суждения и выводы содержатся в трудах историков, занимающихся изучением экономической и политической проблематики. В работах В.И.Лариной, Т.Х.Кумыкова, Л.В.Куприяновой затронуты вопросы вовлечения Осетии во всероссийский рынок (467; 461; 462). В совместном труде Н.С.Киняпиной, М.М.Блиева и В.В.Дегоева (448) определяется место Осетии в стратегических планах российского правительства на Кавказе, убедительно демонстрируется гибкость политической линии администрации, учитывавшей в своей деятельности местные условия.

Значительный вклад в изучение социальных отношений у осетин внесен учеными-этнологами. Проблемы общественного строя и обычного права рассматриваются в работах Е.Г.Пчелиной, И.Т.Собиева, З.Н.Ванеева, А.Х.Магометова, Б.А.Калоева, З.Д.Гаглойти, Г.Д.Чиковани (498; 513; 410; 412; 471; 472; 443; 418; 537). А.И.Робакидзе и Г.Г.Гегечкори на этнографическом материале исследуют вопросы структуры поселения, форм землевладения, внутреннего устройства осетинских обществ (505). Н.Г.Волкова воссоздает достоверную и достаточно полную картину расселения осетин на Северном Кавказе в XVIII-XIX вв. (417). Важнейшим проблемам истории социальной культуры осетин посвящена книга А.Р.Чочиева (538). Территориальные системы оборонительных сооружений описаны Г.А.Кокиевым (459), Р.Г.Дзаттиаты (432; 433) и В.Х.Тменовым (516). Исследования исторического фольклора, предпринятые Т.А.Хамицаевой, В.С.Уарзиати, К.Г.Цхурбаевой, проясняют конкретные коллизии социальной жизни осетин интересующей нас эпохи (532; 522; 523; 536).

В целом особенности социальной культуры осетин являются предметом пристального внимания исторической науки, они нашли отражение в обобщающих трудах по истории Осетии (441; 442; 485). Предлагавшиеся (в том числе и диаметрально противоположные) характеристики общественного устройства Осетии подробно изложены и крити

17 чески рассмотрены в трудах Г.А.Кокиева, Б.В.Скитского, М.М.Блиева, А.Х.Магометова, Ф.Х.Гутнова и других ученых. Общим выводом названных исследований является существование в горной Осетии XVIII-XIX вв. достаточно дробной социальной дифференциации при явной неравномерности общественного развития разных районов, в которых сложились автономные территориально-политические образования и были достигнуты разные уровни феодализации.

Конкретно-историческая и теоретическая важность изучения социально-экономического строя кавказских народов в средние века и новое время и генезиса классового общества на Кавказе вызвала попытки обобщения накопленного отечественной историографией материала (526; 464; 476; 504; 421; 415; 466). Сделаны важные наблюдения и выводы о возникновении раннефеодальных отношений в результате разложения общины, о значительной роли пережиточных институтов сельской общины, о складывании у горцев феодальной земельной собственности на основе фамильного владения, о сохранении основной массой производителей личной свободы и права на землю, об «управленческом» - в ряде случаев - характере господствующего класса, не имевшего права собственности на землю и личность крестьянина. В этнологической литературе различия между горными обществами, отражающие разницу в уровнях общественно-экономического развития, признаны ценным источником для изучения эволюции отдельных элементов культуры и быта, для выявления общих закономерностей социально-культурного развития, что придает кавказскому материалу общетеоретическое значение (505, с. 13). Многие вопросы остаются пока открытыми. Верным представляется суждение о перспективах их научной разработки, высказанное Г.А.Меликишвили: «Конечно, каждое из горских раннеклассовых обществ требует отдельного рассмотрения - пути развития этих обществ вовсе не всегда были одинаковыми, различия

18 между ними порой были довольно существенными. Лишь таким путем можно в дальнейшем достичь более широких обобщений» (476, с. 52).

Существующая литература не дает ответа на многие важные вопросы. Не изученными или недостаточно изученными остаются пути генезиса феодализма, процесс перехода от общинных отношений к феодальным, главные черты и особенности феодальных отношений в Осетии. Нет конкретного ответа на вопрос о сущности исходной для развития феодализма социально-экономической и социально-политической структуры и степени сохранности (встроенности в новую систему) ее институтов, которые часто именуют пережитками. Требуют освещения вопросы о развитии форм собственности на землю, социальной обусловленности переселения на равнину, эволюции системы поселений. Наконец, ждет своего решения вопрос о специфике той местной социально-экономической ситуации, которая вкупе с общими задачами правительства определяла политику российской администрации в Осетии. Богатая устная историческая традиция осетин недостаточно используется для освещения сложных вопросов социальной истории вследствие неразработанности источниковедческих принципов и методики обработки фольклорного материала.

Возможность поставить эти вопросы в работе, посвященной характеристике социально-экономических отношений в Осетии XVIII - первой половины XIX в., определяется следующими обстоятельствами. Во-первых, избранный период - последний в истории осетин, когда сложившийся в горах общественный строй фиксируется в традиционном виде, мало потревоженном переселением на равнину и, главное, динамичными процессами последующего социально-экономического развития и культурно-политической консолидации. Во-вторых, столетие, предшествовавшее буржуазным реформам - первый период в социально-экономической истории Осетии, обеспеченный разнообразными источниками в достаточной степени. Изучение последующей эпохи, оставившей мно

19 гочисленные исторические источники, не может дать решения кардинальных вопросов истории феодализма в Осетии прежде всего потому, что содержанием этой эпохи было интенсивное вовлечение Осетии во всероссийский рынок, складывание капиталистических отношений, в системе которых общественное развитие осетин определялось интегрирующим воздействием российского капитала; между тем, для успешного исследования этих процессов также необходимо представление об исходной социально-экономической базе. Третье и самое главное обстоятельство заключается в том, что осетинские общества в рассматриваемый период еще сохраняли всю свою самобытность. Неравномерность их феодализации позволяет синхронно существовавшие разные уровни социально-экономического развития различных обществ рассматривать как последовательные ступени общественного прогресса.

Таким образом, речь должна идти не только о возможности, но и о необходимости ставить проблему генезиса и особенностей феодализма в Осетии применительно к нашей теме. Несомненно также, что изучение социально-экономических отношений у осетин в XVIII - первой половине XIX в. не может вестись без учета политики властей и изменений, ставших следствием присоединения к России, установления администрации и переселения на равнину. При этом главной задачей является не статичное описание общественных и хозяйственных отношений, а выявление процессов и тенденций социально-экономического развития. Надежной же основой решения любых исследовательских задач может быть только конкретно-историческое изучение отдельных обществ Осетии, являвшихся автономными социально-политическими организмами.

Итак, важнейшие цели исследования:

- изучение социально-экономического строя осетинских обществ в XVIII - первой половине XIX в.;

- определение специфики и раскрытие существенных черт исходной для развития феодализма общественной организации;

20

- выявление путей генезиса и особенностей феодализма в Осетии;

- выявление путей эволюции традиционных общественных структур в новых хозяйственных (переселение на равнину) и политических (российская администрация) условиях;

- разработка метода социальной интерпретации устной исторической традиции.

Методологической основой диссертации послужили теоретические достижения современной исторической науки, предметом познания которой является раскрытие человеческой деятельности как естественно-исторического, внутренне обусловленного и закономерного процесса во всем его многообразии, пространственной и временной конкретности.

Изначальными предпосылками истории общества наука считает само существование людей и естественные условия их жизни. Разнообразие природных условий выступает одним из источников многообразия истории. Каждый обособленный территориальный комплекс географической среды специфически воздействует на темпы общественного развития, на его качество и направленность. В докапиталистических обществах производство привязано к естественному базису и прямо зависит от природных факторов - климата и погодных условий, плодородия почв, смены времен года и т. д. В литературе отмечено, например, влияние естественно-географической среды на пространственное и временное распространение форм феодальной зависимости, величину крестьянских повинностей; в некоторых случаях прослеживается зависимость между продуктивностью почвы и степенью эксплуатации (435, с. 229-230).

На ранних ступенях общественного прогресса особенности при-родно-географической среды являются основным источником неравномерности исторического развития, отставания отдельных обществ. Среди факторов, оказывающих тормозящее влияние на темпы развития,

21 наряду с бедностью природных ресурсов, суровостью климата и т. д. следует назвать попадание конкретных обществ в области относительной изоляции. В таких случаях особое значение приобретает также и культурно-хозяйственный традиционализм, подкрепляемый характерной для докапиталистических обществ нацеленностью на воспроизводство заранее данных отношений.

В комплексе с экологическими и социально-экономическими условиями на развитие конкретных обществ воздействует и демографический фактор. Характер этого влияния зависит от ступени общественного развития. В аграрных обществах не могли возникнуть предпосылки для преодоления традиционного типа воспроизводства населения, для изменения условий демографического равновесия (416, с. 59-61).

Накопленный историографией материал позволил сделать вывод о том, что определяющей общей чертой раннеклассовых обществ в области социальной структуры было «наличие и более или менее прочная устойчивость отдельных социальных организмов, самодовлеющих общин, возникших непосредственно из разложения доклассовых структур, обладающих своим «гражданским правом» и противостоящих как единое целое другим такого же типа общинам» (482, с. 82). Общиной принято называть исторически сложившийся устойчивый, замкнутый коллектив, более или менее однородный в социальном отношении, обладающий верховным правом на землю, которую он населяет, имеющий самоуправление и единый в социально-психологическом и культурном смысле. В литературе специально отмечено, что территориальная (то есть соседская, или сельская) община при определенных условиях может возникнуть спонтанно (в том числе внутри классового общества), без прямой генетической связи с родовыми формами общины (545, с. 56). Одним из важнейших признаков общинной организации является коллективное обеспечение гражданских прав (439, с. 17-29). Самоуправляемая гражданская община, являвшаяся одним из высоких дос

22 тижений социального и политического развития античного Средиземноморья, была присуща, как показывают новейшие исследования, и другим регионам, в том числе Кавказу (391, с. 27).

Специфической чертой докапиталистических обществ является глубокая интеграция экономической и социально-политической структур. Например, владение земельной собственностью и членство в гражданской общине взаимно обусловлены. Общинные отношения в форме социально-экономического уклада обычно продолжают существовать и в сословно-классовом обществе. Современная теория общины отказывается от распространенного в прошлом взгляда на общину как на рудимент, только препятствующий классовому развитию общества. Феодальная система вовсе не обязательно является следствием разложения общины. В классовом обществе община гражданского типа может быть редуцирована и сведена к крестьянской общине, над которой надстроена регулирующая инстанция (392, с. 136-175; 468, с. 75; 508, с. 7679).

Говоря о подходе к изучению феодализма, обычно указывают на сословно-классовое деление общества как основу хозяйственного строя, подчеркивают важнейшие черты феодального производства - его натуральность, монополию господствующего класса на земельную собственность и экономическую реализацию этой собственности в форме ренты, обременяющей самостоятельное крестьянское хозяйство. Господство натурального хозяйства определяет относительную простоту и непосредственность общественных отношений, которые выступают при феодализме в форме личных отношений, базирующихся на личных и сословных статусах. Крупная земельная собственность - необходимое условие существования развитого феодального общества, она формируется в ходе социально-экономических процессов, обеспечивающих феодализацию. Проблема феодальной собственности еще не получила однозначного решения. Однако не вызывает сомнения, что частная

23 собственность возникает на основе разложения общественной собственности в ходе постепенной эволюции и через переходные формы, одной из которых (и наиболее распространенной) является собственность родственных групп (482, с. 76). Феодальная собственность может быть представлена как совокупность публичных и частных правомочий монопольного собственника (отдельного лица или корпорации) земли по отношению к личности хозяйственно самостоятельного крестьянина -возделывателя этой земли (396, с. 248-249). В литературе отмечено, что "возникновение феодализма было возможно и при отсутствии высшей формы аллода, без превращения земли в частную собственность, подвергавшуюся дарению, завещанию, купле-продаже и отчуждению в иных формах" (425, с. 26).

Важнейшим условием объективности исследовательских подходов к изучению прошлого является принцип историзма, требующий вскрывать диалектику реальных исторических процессов, рассматривать любое явление в жизни общества в системе конкретных исторических взаимосвязей, с точки зрения генезиса и тенденций дальнейшего развития. Историческая истина есть истина процесса, а не истина неизменных состояний. Оппозиция синхронии и диахронии носит относительный характер, поскольку элементы развития ощутимы и в синхронном историческом срезе. Ограничиваясь статическим срезом исторического процесса, историк обречен на непонимание самого этого «стабилизированного» момента, ибо оценить его элементы в их связях и взаимоотношениях позволяет только учет исторического развития (501, с. 296; 487, с. 361-362).

В работе применены основные специально-научные методы исторического исследования: историко-генетический, историко-сравнитель-ный, историко-типологический, историко-системный (455, с. 170-191).

Источники, используемые в исследовании, включают документы официального делопроизводства и личного происхождения, записи

24 обычного права, материалы исторического фольклора, этнографии и топонимии, историко-этнографические описания в литературе и периодической печати ХУП1-Х1Х вв.

Самый обширный комплекс источников: документы по истории установления русско-осетинских отношений и присоединения Осетии к России; документы различных звеньев военно-административного аппарата, переписка между государственными инстанциями и официальными лицами, участвовавшими в управлении Кавказом - от местных приставов и окружного управления до наместника, военного министерства и Кавказского комитета. Сюда же относятся военно-топографические и статистические описания, материалы геологических экспедиций и духовных миссий, аманатские списки, дела межевого управления Терской области, документы по освобождению зависимых сословий и т. д. Эти источники позволяют представить систему управления и политику российской администрации в Осетии, выяснить численность населения и устройство рассматриваемых обществ, масштабы и ход переселения на равнину, дают важный материал для исследования социально-экономического строя. Часть этих документов опубликована в «Актах, собранных Кавказскою археографическою комиссиею» и изданиях, подготовленных А.А.Цагарели (330), М.А.Полиевктовым (341), Г.А.Кокиевым (338; 336), А.М.Бирзе (329), В.С.Гальцевым (344), А.К.Джанаевым (331), Д.А.Дзагуровым (345), Б.В.Скитским (346), Г.Д.Тогошвили и И.Н.Цховребовым (333; 334), В.Н.Гамрекели (332), Г.Г.Пайчадзе (339), М.М.Блиевым (342; 343). Особую ценность для изучаемой темы имеют документы XVIII в., содержащие данные об общественном строе, хозяйственных занятиях, обычаях и нравах осетин, собранные членами Осетинской Духовной комиссии и побывавшими в Осетии чиновниками - наиболее обширный круг этих источников представлен в двухтомной публикации М.М.Блиева. Незаменимы при изуче

25 нии общественного строя осетин тематические документальные собрания, изданные Г.А.Кокиевым и А.К.Джанаевым.

Подавляющая масса материалов, отложившихся в делах государственных учреждений, не опубликована. Они извлечены из фондов РГИА, РГВИА, ЦТ А PCO-А, ЦГА 4P, ЦТ А КБР. Значительная часть этих документов впервые вводится в научный оборот. В их числе - списки аманатов, то есть заложников, которых военная администрация требовала от осетинских обществ в залог их преданности России. Обнаруженные аманатские списки (31; 33-41; 43; 46; 54; 56; 60; 61; 63; 64; 67; 71) относятся к первой половине XIX в., в них хорошо отразились особенности социальной структуры и политического устройства осетинских обществ. В целом высокая информативность и значительный объем официальных сведений об осетинах объясняются повышенным вниманием к Осетии как стратегически важной территории, населенной лояльным к России христианским народом (103, л. 2; 96, л. 5; 95, л. 65)

Основной комплекс привлеченных источников составляют материалы сословно-поземельных комитетов и комиссий, назначавшихся кавказским командованием. Они изучали общественные и поземельные отношения осетин, чтобы предложить конкретные пути претворения задач российской администрации в Осетии, выработать рекомендации по управлению, подготовить реформы (104, л. 1-17; 106, л. 2-3; 7, л. 2-29; 26, л. 4; 182, л. 84-98; 185, л. 1-2; 194, л. 13-14; 199, л. 2-16; 214, л. 13-30; 232, л. 215; 245, л. 19-28, 66-101; 20, л. 9, 14; 228, л. 88; 230, л. 58).

Комитет под председательством генерал-майора П.П.Нестерова (март 1847 г. - ноябрь 1848 г.) был создан "для разбора прав разных сословий Тагаурского Общества" (7, л. 19). Рассмотрев поданные в 1845 г. наместнику прошения тагаурских сословий и констатируя остроту межсословных конфликтов, комитет предложил путь незначительных уступок для успокоения высшего сословия и крестьянской массы. Придя к заключению о преждевременности решительных мер по урегулирова

26 нию сословного и поземельного вопросов, комитет Нестерова считал единственным возможным путем такого урегулирования отдельное поселение феодалов и крестьян на равнине.

Комиссия для разбирательства прав дигорских старшин и черного народа под председательством полковника Алехина (март - декабрь 1849 г.) собрала сведения о сословных отношениях и формах крестьянской зависимости в Дигории. Эти сведения были пополнены в июле 1852 г. специально назначенной комиссией в составе подполковника Шостака и штабс-капитана Радича. Комиссия Шостака уточнила и расширила информацию о сословной системе и детально описала повинности крестьян.

Комитет по разбору личных и поземельных прав жителей Владикавказского округа под председательством генерал-майора И.А.Вревского (апрель 1850 г. - февраль 1852 г.) обсуждал возможности утверждения сословных преимуществ осетинской знати и пути решения поземельного вопроса на осетинской равнине. В соответствии с проектом, подготовленным комитетом Вревского, в 1853-1856 гг. было проведено межевание по принципу раздельного поселения и наделения землей крестьян и феодалов.

Комитету для разбора личных и поземельных прав туземцев Левого крыла Кавказской линии под председательством генерал-лейтенанта А.П.Грамотина (ноябрь 1857 г. - октябрь 1858 г.) было поручено разрешить в Осетии поземельные споры, завершить изучение сословного строя и продолжить подготовленное комитетом Вревского наделение землей и межевание на равнине. Подобные же задачи стояли перед комитетом Грамотина и в остальных округах Левого крыла: Кабардинском, Кумыкском и Чеченском. Комитет не оправдал ожиданий командования, поэтому наместник, "усматривая трудность представшей Комитету задачи, признал более полезным" учредить отдельные комитеты в каждом округе (7, л. 23).

27

Комитет для разбора личных и поземельных прав туземцев Военно-Осетинского округа под председательством полковника (с 30 августа 1860 г. - генерал-майора) М.А.Кундухова (апрель 1859 г. - октябрь 1860 г.) привел в порядок дела грамотинского комитета по Осетии, собрал факты и сведения, необходимые для разъяснения сословных и поземельных прав осетин, и представил проект нового распределения равнинных земель с увеличением наделов для высшего сословия. Этот проект не был утвержден. Итогом деятельности комитета стала обобщающая весь собранный комитетами материал «Записка о происхождении, личных и поземельных правах и взаимных отношениях туземных жителей Военно-Осетинского округа» (276).

Для подготовки земельной реформы была назначена в июне 1862 г. Комиссия по разбору личных и поземельных прав туземцев Владикавказского округа под председательством майора К.И.Красницкого. В августе 1863 г. эта комиссия вместе с комиссией Чеченского округа и комитетами Кабардинского и Кумыкского округов была преобразована в общую Комиссию для определения личных и поземельных прав туземного населения Терской области под председательством коллежского советника Д.С.Кодзокова. Новая комиссия подготовила в Осетии земельную реформу 1864-1866 гг. и освобождение зависимых сословий, состоявшееся в 1867 г.

В декабре 1869 г. кодзоковская комиссия была преобразована в Комиссию для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей, призванную выяснить «какие из горских сословий могли быть признаны соответствующими разрядам высшего сословия, существующим в Империи» (268, л. 54). Предложения этой комиссии, подготовленные уже к 1872 г. («Очерк сословного строя в Горских обществах Терской и Кубанской областей» - 215, л. 92-198), так и не получили законодательного оформления, а сама она просуществовала до начала XX в.

28

Собранные комитетами и комиссиями материалы хранятся в фондах ЦГА РСО-А и ОРФ СОИГСИ и состоят из документов официального делопроизводства (отчеты, проекты, докладные записки и т. д.) и документов личного происхождения (прошения, объяснения, родословные росписи и т. д.). Особенность последних в том, что они в некоторых случаях являлись формой собирания необходимых сведений. Так, комитет Кундухова оформлял собираемый материал в виде прошений, родословных и посемейных списков, подаваемых осетинами. Иногда эти документы оформлялись местными приставами. Собранная таким образом информация обсуждалась затем в комитете с участием депутатов от осетинских обществ. Максимальная численность депутации от одного общества - 33 человека (тагаурцы в комитете Кундухова). Для демонстрации принципов избрания депутатов достаточно привести выдержку из одной инструкции: «Выбор этих лиц должен быть вполне предоставлен доверителям без всякого участия местного начальства или членов Комиссии, и с непременным условием участия в этом выборе всех сословий» (7, л. 5). Надежность собранной информации обеспечивалась также заинтересованностью самой администрации в возможно более точном уяснении сословно-поземельных прав осетин, обсуждением одних и тех же вопросов разными комитетами и комиссиями в присутствии различных по составу депутаций и с привлечением представителей соседних обществ, даже соседних народов. Особая ценность этого комплекса документов состоит в отражении им как стороннего взгляда (взгляда русских чиновников) на осетинские общества, так и представлений этих обществ о самих себе. К сожалению, во главу угла комитеты ставили сословный вопрос, экономический материал намного беднее.

Опубликованные разновременно документы сословно-поземельных разбирательств (346; 336; 344; 345; 347) составляют весьма малую часть имеющегося материала - в публикациях представлены, как правило, лишь итоговые документы; исключением является полная публикация

29

Б.В.Скитским небольших по объему дел комиссий Алехина и Шостака. В целом же именно эти материалы являются основной базой для изучения сословной системы, структуры землевладения, поземельных отношений, всех вопросов социально-экономического строя осетин. В комплексе и в полном объеме эти источники используются впервые.

Следующий по значимости комплекс источников - материалы по обычному праву. Значение обычного права, как источника по социально-экономическим отношениям у народов Северного Кавказа, высоко оценено в литературе (419). Труды М. М. Ковалевского показали важность обычного права осетин для решения общеисторических и социологических проблем. Тем более велико значение осетинских адатов для освещения конкретно-исторических вопросов.

Адаты осетин были записаны в 1836, 1844, 1849, 1859 и 1866 гг. Составленные сборники норм обычного права опубликованы Ф. И. Ле-онтовичем (337). Несовершенство программы сбора адатов не позволило зафиксировать нормы по землевладению и землепользованию, порядку решения общественных дел, внутренней организации общины и другим важным вопросам. Сборники адатов содержат сведения о регламентации феодальных повинностей, сословном праве, семейных отношениях, наследовании и разделе имущества, порядке суда по обычному праву, размерах калыма и кровной платы.

Особой цельностью и информативностью выделяется сборник 1844 г., записанный капитаном Т.А.Норденстренгом и содержащий адаты "осетинских обществ тагаурского, куртатинского и алагирского" (337, с. 8). Особенности этого сборника определены двумя факторами. Внешний фактор выразился в том, что одинаковые для трех обществ сословные наименования поняты составителем как полностью идентичные по смыслу и содержанию, причем за основу взят сословный строй крупнейшего общества с наиболее развитыми феодальными отношениями - Тагаурского. Внутренний фактор проявился в

30 консерватизме, вполне, впрочем, естественном для обычного права. Например, тагаурские адаты декларируют некоторые древние нормы сословного права, явно не соответствовавшие (это проверяется другими источниками) ситуации, сложившейся в результате социально-экономических процессов первой трети XIX в. и переселения на равнину. Так, право иметь кавдасардов трактуется как монополия высшего сословия, тогда как кавдасардов имели и фарсаглаги, а в середине XIX в. даже сами кавдасарды. Социальные отношения в целом описаны в категориях предшествующего периода, когда фамильное землевладение было основной формой, а феодалом являлась целая фамилия. В то же время сборником 1844 г. скрупулезно зафиксированы происшедшие изменения в поземельных отношениях, в нормах феодальной ренты, то есть в экономической сфере, где примат реалий социально-экономической жизни определенно перевешивает влияние консервативной традиции обоснования сословных норм.

Интереснейший материал по обычному праву содержится в делах Народного суда Осетинского округа. Этот суд состоял из представителей осетинских обществ и был призван решать "дела гражданские и спорные между сих Народов <.> по их древним обычаям и обрядам". Процедура судебного разбирательства предполагала, что "проситель является в суд и объявляет в полном присутствии свою жалобу", затем "вызываются в суд ответчики и свидетели, от которых законным порядком требуются объяснения и доказательства", а в итоге "члены суда делают сообразно со своими правами и обыкновениями приговор" (32, л. 7-8). Народный суд официально считался толкователем осетинских ада-тов. В некоторых случаях к нему обращались за разъяснениями со-словно-поземельные комитеты, в чьих делах также зачастую обнаруживаются записи обычноправовых норм. Использованный в диссертации материал из практики суда касается прежде всего экономического положения и сословных характеристик кавдасардов и кусагов. Эти

31 документы впервые вводятся в научный оборот и, несомненно, являются на сегодняшний день наиболее информативным источником по указанным вопросам.

Историко-этнографический, фольклорный и топонимический материал помогает разъяснить отдельные вопросы происхождения и внутреннего устройства осетинских обществ, структуры землевладения и общинной организации, функционирования перевальной дороги в Дарь-яльском ущелье. Фольклорные памятники опубликованы в нескольких изданиях (350-361). Неопубликованные тексты извлечены из фондов ОРФ СОИГСИ. Ценные сведения приведены И.Гюльденштедтом, П.Палласом, А.Е.Соколовым (348), Э.Эйхвальдом, И.Бларамбергом, А.Яновским, К.Кохом, А.М.Шегреном, В.С.Толстым, а также Я.Рейнеггсом, Ю.Клапротом, Ш.Беланже и другими учеными и путешественниками, чьи описания включены в сборник, изданный Б.А.Калоевым (340). Наиболее высока информативность дневника Л.Штедера, побывавшего в Осетии в 1781 г. и принявшего активное участие в событиях крестьянского выступления против феодалов в Ди-гории (550; 541). Неоценимый по качеству и значительный по объему фольклорно-этнографический материал собран Д.Т.Шанаевым (539), М.М.Ковалевским (454), В.Ф.Миллером (477-479), Н.Берзеновым (398; 399), Г.Лиахвели (469; 470), Н.С.Мансуровым (474), Е.Г.Пчелиной (497; 498), Е.Е.Бараковой (395), приведен в работах В.Б.Пфафа, Г.А.Кокиева, З.Н.Ванеева, А.И.Робакидзе и Г.Г.Гегечкори, Б.А.Калоева, З.Д.Гаглойти. К этому же комплексу источников примыкают публикации в кавказской прессе 1880-х - начала 1900-х гг., которые содержат сведения о порядке землевладения, хозяйственной жизни и сословных отношениях у осетин в предшествующее время - поводом для многих статей послужила дискуссия по сословному вопросу (511).

Обзор и источниковедческий анализ фольклорных материалов, привлеченных для характеристики устной исторической традиции (на при

32 мере сюжета о Чермене), проведены в четвертой главе настоящей работы.

Источники ХУШ-Х1Х вв. о хозяйственных занятиях осетин.

Природная среда определила многие особенности хозяйственной и общественной жизни горной Осетии. Горные хребты делят Осетию на десятки больших и малых ущелий. Между высоких гор на север от Бокового и на юг от Главного хребта лежат солнечные долины, удобные для жизни людей и ведения хозяйства. По склонам гор растут леса, поднимающиеся до 2500 м над уровнем моря. Главное богатство горной природы и основа горного хозяйства - разнотравные альпийские луга. Пояс пастбищных лугов поднимается выше лесной зоны. На крутых склонах можно накосить зимний запас сена. И только на дне горных долин и на узких террасах пологих солнечных склонов небольшими клочками разбросаны пашни. По оценке 1842 г. численность осетин составляла более 200 тысяч человек (342, с. 30), по данным 1842 г. - около 50 тысяч (94), верность последней цифры подтверждают данные 1853 г. о числе жителей осетинских приходов (422, с. 470-471). Резкое сокращение населения произошло на рубеже ХУШ-Х1Х вв. - его причиной стала эпидемия чумы.

Основным хозяйственным занятием осетин в горах было отгонно-пастбищное скотоводство. Земледелие имело важное значение в хозяйственной жизни, но было малопродуктивным, не могло служить надежной основой хозяйства. Такая хозяйственная специализация была обусловлена прежде всего характером земельного фонда - большую часть годной к использованию земли составляли пастбища (542, с. 167; 370; 406, с. 13).

В 1745 г. священники из Осетинской духовной комиссии сообщали об осетинах, что «Хлеб родится у них пшеница, ячмень, овес <.> Скот имеют баранов, коров и быков, свиней, лошадей и эшаков» (342, с. 74). Попав в горы летом, они не сразу поняли специфику осетинского хозяй

33 ства: им показалось, что осетины «к пропитанию порядка не знают, а ежели б знали, то сие место не без плода и весьма б лутшее пропитание достать возможно было» (342, с. 74). Это заблуждение было характерно для поверхностного взгляда со стороны - еще в 1775 г. астраханский губернатор П.Н.Кречетников доносил Екатерине II, что осетины «не имеют никакого промысла: ни хлебопашества, хотя земля к тому чрезвычайно способна и жары от часто бываемых дождей не препятствуют к произрастанию всякого хлеба, но оне сеют просо, пшеницу и ячмень, но чрезвычайно мало. А посему как владельцы, так и поселяня их подвластные, в несказанной бедности живут и все их богатство состоит в скоте разного звания, а по скотоводству от крайния бедности и происходят грабежи, воровства и междоусобная война и разорение, от чего и назы-ваютца храбрыми» (343, с. 354). В соседней Грузии хорошо знали действительное положение, поэтому Вахушти писал, что «плодородность этой страны незначительна, ибо никакие другие зерна не родятся, кроме пшеницы, ячменя и овса, по причине холода, позднего лета и ранней осени, но и это не засевается изобильно по малоземелью и скалистой местности, а что сеют, дает весьма обильный и большой урожай, и если ударит град, что бывает тут часто, терпят сильный голод» (414, с. 139).

Столетие спустя иллюзий уже не было и у российских чиновников. Описывая земельные угодья Даллаг-Кобана, Д.С.Кодзоков писал, что селение окружено "с трех сторон старыми пахотными землями, разбитыми на самые дробные участки, очищенными впрочем от камня. Покосные места и пастбища находятся от усадьбы на север за крутою и скалистою возвышенностью, недоступной для колесного сообщения. Лесу, по-видимому, немало, но годного к постройке оказывается небольшое количество <.> Климат в Кобане сырой и дождливый летом и туманный в остальное время года, хлеб родится плохо, сенокосы от продолжительных и нередко проливных дождей редко удачны. Вся ценность земель состоит в летних пастбищах, зимовниках и лесе" (311, л.

34

82-83). И это было одно из богатейших селений Тагаурского общества, обеспеченного плодородными землями лучше, чем Куртатинское и Ала-гирское. В Алагирском ущелье даже сравнительно с соседними районами Осетии "плохое качество почвы, представляющей сплошной камень или малопроизводительный мелкий, каменисто-песчаный грунт, производящий самую скудную растительность и плохие урожаи" (376).

Очистка будущего участка, или клочка земли от камней, искусственное образование на нем почвы, которую необходимо было носить в корзинах из ущелий, затем обязательное удобрение такого участка навозом и многократное разрыхление приготовленной таким путем пашни" (503, с. 170) - вот картина горного земледелия. Коста Хетагуров, заставший эту систему в неизменном виде, писал, что удачный урожай, «если он успевает созреть, если его не прихватило морозом, не выжгло солнцем, не смыло ливнем или шальным, разбушевавшимся потоком, если его не уничтожило, наконец, градом, - редко превышает сам-четыре» (533, с. 331). Не удивительно, что в этих условиях существовало подворное владение пахотной и покосной землей, тогда как пастбища и леса оставались в общем владении - как известно, это явление достаточно универсально для горных территорий. По свидетельству И.Бларамберга, в горах осетины «не имеют достаточно земли, пригодной для земледелия, чтобы самостоятельно обеспечить прокорм своих семей; поэтому они вынуждены покупать или выменивать пшеницу, необходимую для их существования, у своих соседей - на скот, меха, овчину и т. д.» (405, с. 157).

Главным направлением скотоводства было разведение овец (11, л. 85). По сведениям 1812 г., осетины, "не имея хороших пастбищ, мало держат рогатого скота, а только овец, коими богаты, лошадей также мало держат и та.бунов не имеют, а у Старшин только косяками" (10, л. 70). В описании 1838 г. читаем: "Пастбища их: как-то лошади и рогатый скот находятся в окрестностях селений, а бараны весною и осенью вы

35 гоняются на плоскость и пасутся в близ лежащих покрытых лесом гор, но в жаркое время в горах и в зимнее в самих жилищах и продовольствуют заготовляемым сеном" (67, л. 24). По описанию 1840 г., «скотоводство есть главное их состояние, табуны, рогатый скот и баранов в летнее время выгоняют из гор на плоскость в Кабардинские земли» (73, л. 6). Г.С.Гордеев пишет в 1830 г.: «Осетины преимущественнее всего занимаются овцеводством. Овцы их мелки и большей частью имеют довольно мягкую черную волну и вкусное мясо. Последнему свойству причиною отличные горные пастбища и прекрасные сенокосные места, коими вся Осетия изобилует. Осетинский скот в продолжение всего лета пасется на горах, а зимою содержится в чистых и теплых хлевах или в особых, но приличных местах - нарочно для него устроенных зимовках» (367, л. 47-48).

В первой половине XVIII в. Осетия стояла на пороге глубокого кризиса. Все площади, сколько-нибудь пригодные для хозяйственного использования, были уже освоены. В обращении 1755 г. осетинские старшины объясняли императрице Елизавете Петровне: «Мы жительствуем внутри горах весьма тесно и неисправно, во всем же имеем великую нужду и недостаток, и некоторыя наши подлыя люди нималой пахотной земли не имеют, где б могли для своего довольствия сеять хлеба и прот-чее, также и скот довольной содержать не могут» (342, с. 376).

Переселение на плодородную предгорную равнину открыло новую эпоху в хозяйственной жизни осетин. Основой равнинного хозяйства сделалось земледелие. Изменились техника обработки земли и формы ведения хозяйства. Сеяли пшеницу, рожь, овес, ячмень, просо, гречиху, кукурузу (109, л. 63-64). Если в горах осетины вели хозяйство "только для своего продовольствия" (11, л. 80), то на равнине, как сообщает документ 1838 г., "на плодоносной почве земли имеют во всем изобилие и сверх того выгодною промышленностию и перевозкою до Тифлиса на арбах разных купеческих товаров и казенных принадлежностей прода

36 жею скота, хлеба, масла, меду, сукна, делового леса и дров" (67, л. 19). Переселение на равнину, таким образом, способствовало развитию торговли. На равнине у осетин появились и новые отрасли хозяйства. Л.Штедер сообщает о равнинных дигорцах 1781 г.: «В садах они разводят, по примеру кабардинцев - бобы, турецкий маис, редьку, огурцы и большое количество обыкновенного зеленого табака; всем этим они торгуют с Моздоком. Они хорошо обрабатывают поля и обменивают излишки на скот у кабардинцев» (541, с. 50). Рачинский эристав Давид, побывавший в 1786 г. в равнинной Дигории, засвидетельствовал, что там «хлеба, дынь, арбузов и прочих зеленых овощей весьма довольно» (333, с. 295). Документ о состоянии Осетинского округа на 1867 г. свидетельствует о распространении садоводства (яблоня, вишня, алыча, слива, груша) и огородничества (картофель, огурцы, редька, свекла, лук, красный перец), о развитии пчеловодства, продукты которого шли на продажу в города Северного Кавказа (109, л. 63-64).

Территориально-политическое устройство Осетии в источниках и литературе XVIII - первой половине XIX в. Осетия ХУП-ХУШ вв. воспринималась соседями в качестве единой страны. Опираясь на грузинскую традицию, историк и географ XVIII в. Вахушти Багратиони описывает страну «Осети» и чертит ее карту (414; 475, с. 45, 53). Кабардинские князья М.Атажукин, А.Гиляксанов и кумыкский князь А.Хамзин в 1743 г. объясняли в Петербурге, что Осетия и осетины находятся «от российских границ во отдалении и окружены землями других областей и народов, а живут между великих гор и путь к ним с кабардинской стороны токмо один чрез горы крутые, весьма трудной и небезопасной» (342, с. 44).

Представление об Осетии как о кавказской стране, населенной особым народом, отражено в русских источниках ХУП-ХУШ вв., в том числе - в многочисленных документах эпохи установления русско-осетинских отношений и присоединения Осетии к России. В 1681-1682 гг.

37 российское правительство сносилось с имеретинским царем Арчилом, скрывавшимся в Осетии. В делах Посольского приказа сохранились объяснения, что Арчил присылает послов и депеши «из-за Малой Ка-барды из гор из места называемого Осети <.> А в том де Осете жители именуются християне» (339, с. 82-83). В следующем столетии «из Осетии» приезжают посланцы, «в Осетию» отбывают духовные лица, чиновники и геологические экспедиции (напр.: 342, с. 127, 413; 343, с. 62, 67, 193). Наконец, в 1781 г. русский офицер Л.Л.Штедер пытается измерить Осетию; «Протяжение с востока на запад равно 75 верстам, ширина с севера на юг в северных (от Главного хребта - Р.Б.) горах равна 55, а в южных - 30 верстам» (541, с. 30).

Те же источники отразили и внутреннее членение Осетии. Уже самые ранние (из известных науке) сведения об Осетии, полученные российскими властями из первых рук, содержали такую информацию. 5 мая 1650 г. в Кабарде, по дороге в Имеретию, царские послы Н.М.Толочанов и А.И.Иевлев беседовали с осетинами, которые назвались «Смаил да Чи-бирка» и «сказались дигорцы». Они объяснили, что живут «в горах, вверх по реке по Урухе», где расположены два «владения» - «дигор» и «стургорцы» (341, с. 119). В рассказе М.Атажукина, А.Гиляксанова и А.Хамзина, записанном в Коллегии иностранных дел, для обозначения «владений» используется слово «народ», «дюгор» и «сюрдюгор» здесь названы народами. Эти и другие «народы» Осетии «все на грузинском языке называются генерально осии или осетенцы, то есть горские жители, но притом еще каждой из них народ свое название имеет. И хотя оные горские народы ныне по скаске их (т.е. по рассказу опрошенных князей - Р.Б.) ни от какой державы не зависят, но в своей воле живут, к тому ж и никому ими действительно овладеть невозможно, понеже живут они меж великих гор в зело крепких местах, однако ж у некоторых из них свои малыя владельцы, а у иных старшины для управления их имеются» (342, с. 37, 43).

38

Прибывшая в Осетию в 1745 г. Осетинская духовная комиссия уточнила терминологию в полном соответствии с административно-политическими представлениями XVIII в. Базовым термином для определения территориально-политических образований, из которых состояла Осетия, с этого времени стал «уезд». Так, в протоколе Сената от 1748 г. записано, что «оной осетинской народ, разными по уездам званиями именующийся и в Кавказских горах между обоими Кабардами в пограничности с Грузией живущей, вольной есть и ни от кого в подданстве не состоящей» (342, с. 124). В донесениях духовной комиссии и других документах середины и второй половины XVIII в. называются уезды Куртатинский (варианты: Куртацкий, Куртаульский и т. п.), Чи-митинский (Чимицкий, Чимтенский и т. п.), Захинский (Заховский), Нарский, Мамисонский, Дигорский (Дугарский, Дигурский), Трусов, Тагаурский (Тагаевский, Тагайский и т. п.), Чимский (342, с. 107, 113, 115, 137, 202, 224-227, 230-236, 249, 250, 265, 275, 343, 383, 413, 460464; 343, с. 49, 51, 60-65, 183, 213-216, 220-225, 274, 275, 292, 361, 399).

Изредка употреблялись и другие определения «уездов» - «народы» (342, с. 68, 172, 181, 413; 343, с. 402) и, что может показаться странным, «деревни» (342, с. 127, 143-146; 343, с. 252, 335). «Деревнями» названы в документах либо монолокальные общины (Кора в Куртатинском ущелье), либо гражданские сообщества, состоящие из тесно расположенных на относительно небольшой территории нескольких поселений (Куртатинская община, Зака, Зарамаг). Впрочем, поначалу - еще в XVII в. - Зарамаг удостоился звания «города» - так называли и так описывали его имеретинцы и русские послы, побывавшие там у царя Арчила (339, с. 83, 92).

Ориентируясь на автономные социально-политические образования, первые представители российского государства очень скоро выяснили для себя и более сложную конфигурацию политических связей -ведь общины-«уезды» очень часто были организованы в территориаль

39 ные союзы. Уже первое осетинское посольство, которое прибыло в Кизляр в 1748 г., представляло единое Куртатинское общество, состоявшее из двух основных частей - Куртатинской и Цимитинской общин. В документе послы названы «картаульскими старшинами» (т.е. старшинам Куртатинского общества), представителями «Картаульского и Чи-митского уездов» (т.е. Куртатинской и Цимитинской гражданских общин). Сами послы в поданном прошении называют родные «уезды», а затем описывают свою «область», то есть все свое общество (342, с. 137139). О целых обществах говорится в докладе С.Вонявина, нашедшего в 1768 г. признаки серебряной руды «особливо в Хуртатском и Лагирском осетинских жилищах» (342, с. 193). В другом документе «Хуртат и Ла-гири» называются «осетинскими местечками» (342, с. 263). В 1771 г. «в Хуртатах и в Алагирах» побывал геолог А.Батырев. Понимание много-составности общества («области», «жилища», «местечка») видно из его описания Куртатинского общества (алагирцы жили цельной гражданской общиной). По словам А.Батырева, «в Хуртатах» за разработку месторождений «куртатцы, чимтенцы и Кори (т.е. три разных общины -Р.Б.) охотно все примутца» (343, с. 261-262).

После присоединения Осетии к России у властей быстро сложилось полное представление о территориальном устройстве Осетии. В отчете протопопа И.Болгарского, составленном в 1780 г., Куртатский, Даргав-ский, Нарский, Дигурский и Олагирский уезды суть общества, включающие территории нескольких гражданских общин - это видно из текста (343, с. 383-390). В нем еще сказывается отсутствие если не вполне адекватной предмету, то хотя бы устоявшейся официальной терминологии: общества названы «уездами», тагаурцы и туальцы обозначены по названиям крупных поселений, служивших политическими центрами (Даргавс - в Тагаурском, Нар - в Туальском обществе).

Параллельно с российскими чиновниками Осетию осваивали путешественники - представители европейской науки. Наибольший интерес

40 к территориальному членению страны и социально-политической организации ее населения проявили И.Гюльденштедт, П.Паллас и К.Кох, побывавшие на Кавказе соответственно в 1771-1772, 1793-1794 и 18371838 гг.

И.Гюльденштедт пользовался термином «District», который в русском переводе передан в разных случаях словами «район» или «округ»: «жители делят свою страну и самих себя на различные округа», «в настоящее время страна разделена на многие районы, или округа». Называя «дистриктами» осетинские общества Тырсыгомское, Туальское (или Мамисонское), Алагирское, Дигорское, Дзауское, Тагаурское, И.Гюльденштедт использует это же слово для обозначения общин, из которых состоят общества. «Местожительство осетин, называющих себя мамисонами», по его словам, «охватывает четыре района» (546, S. 470475; 340, с. 73-89).

Точно так же пользуется термином «District» П.Паллас. Дистрикты (общества) «Валагир», «Двалети или Твалта», соседствуют у него с районами (общинами) «Зака», «Нар», «Зрамага (Мамисон)», то есть частями (гражданскими общинами) Туальского общества (340, с. 142-144). Впрочем, именно П.Палласу принадлежит блестящее по точности наблюдение, опирающееся на информацию из осетинских источников: «они (осетины - Р.Б.) делятся на «ком» (округа) и «кау» (селения)» (549, S. 411; 340, с. 89; 486, с. 246). Здесь осетинское слово ком представлено в его вышедшем из современного употребления социально-политическом значении «общества».

Описания К.Коха отличаются большей последовательностью. Гражданские общины он называет «братствами», а общества осетин -«племенами». Он специально оговаривает свою терминологию, разделяя социально-политическую и территориально-географическую номенклатуру. «Под термином «район» я подразумеваю местожительство одного и того же братства, - предупреждает автор, - а под «округом» - местность, занимаемую целым племенем» (340, с. 244; 548, Б. 95). К.Кох называет округи «алагиров» и «куртатов», а также Гуда, Кударо, Дигор, Тагата. Каждый округ населен «племенем», состоящим, как правило, из нескольких братств. Так, К.Кох называет туальские братства Нар, Зрого, Зака, Зрамага и Згеле (Мамисон), разделяет куртатинцев на два района и т.д. (548, Б. 92-100; 340, с. 242-249). Однако и ему не всегда удавалось последовательно проводить предложенный принцип описания - это было невозможно без знания языка, без осведомленных проводников в каждом обществе, без длительного пребывания в осетинской среде. К тому же, приехав на Кавказ с иными целями, известный ученый-натуралист вряд ли ставил перед собой такую задачу.

Стоит отметить, что в описании народов Кавказа, составленном в 1834 г. И.Бларамбергом, использовавшим как литературные источники, так и опыт двухлетней кавказской службы, Осетия разделяется на «области или общества», которые состоят из долин и ущелий (405, с. 140-147).

Нет сомнения, что на публиковавшиеся с конца XVIII в. отчеты научных экспедиций повлияли представления, существовавшие у кавказского чиновничества - неизбежного посредника в контактах с местным населением. Очевидно и обратное влияние. В интересующий нас период на Кавказе действовали способные администраторы, знакомые с достижениями европейской науки. Прежде, чем поступать определенным образом, они изучали предмет и обосновывали свой взгляд на него. Употреблявшаяся ими терминология вполне отвечала как тогдашнему уровню обществоведения, так и состоянию изученности Осетии и Кавказа в целом. Еще в середине XIX в. для обозначения осетинских обществ применяли термины «общество» и «народ», гражданские общины именовали «общинами» и «обществами», внутриобщинные подразделения (колена) называли «обществами» и «племенами» (напр.: 244, л. 7, 12; 215, л. 103, 112; 190, л. 15; 192, л. 2; 240, л. 1). Унификация термино

42 логии, применяемой к традиционным социально-политическим образованиям осетин, происходит лишь со второй половины XIX в. - по мере развития историко-этнографических знаний и на фоне постепенного исчезновения самих институтов и перемещения проблемы в область историографии.

43

Список научной литературыБзаров, Руслан Сулейманович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949.-601 с.

2. Абаев В.И. Скифский быт и реформа Зороастра. // "Archiv orientalni", XXIV. № 1. - Praha, 1956. - 22-56 с.

3. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. 1. М.-Л.: Наука, 1959. - 656 с.

4. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. 2. Л.: Наука, 1973. - 448 с.

5. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. 3. Л.: Наука, 1979. - 360 с.

6. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. 4. Л.: Наука, 1989. - 326 с.442

7. Абаев В.И. Из иранской ономастики. // История иранского государства и культуры. М.: Наука, 1971. - 262-276 с.

8. Абаев В.И. Ж. Дюмезиль-исследователь осетинского эпоса и мифологии. // Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М.:Наука, 1976.-С. 268-273.

9. Абаев В.И. Происхождение осетинских фамильных имен СсегагопШ и Жghuzatce. // Литературная Осетия, 1982, № 60. С. 115123.

10. Абаев В.И. Нартовский эпос осетин. // Абаев В.И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература. Орджоникидзе, 1990. - С. 142242.

11. Абаев В.И. Осетинская традиционная героическая песня. // Абаев В.И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература. Орджоникидзе, 1990. - С. 396-407.

12. Абаев В.И. Жанровые истоки "Слова о полку Игореве". // Абаев В.И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература. Орджоникидзе, 1990. - С. 509-537.

13. Аверинцев С.С. Архангелы. // Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. Т. 1. - М.: Советская энциклопедия, 1980. - С. 110.

14. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII начале XIX в. М.: Наука, 1988. - 240 с.

15. Алаев Л.Б. Сельская община в Северной Индии. М.: Наука, 1981.-240 с.

16. Алборов Ф.Ш. О двух мелодико-интонационных оборотах в осетинских народных песнях. // Известия ЮОНИИ. Вып. XXXI. - 1987.

17. Ардасенов А., Есиев А. Высшее сословие у осетин Куртатин-ского Общества. М., 1892. - 24 с.

18. Баев М.Г. Тагаурское общество и экспедиция генерал-майора князя Абхазова в 1830 году. // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Кн. 4. Цхинвали: Ирыстон, 1989. - С. 195-210.443

19. Баракова Е.Е. Этнографические записи. ОРФ СОНИИ, ф. 4, оп. 1, д. 64.

20. Барг М.А. Категории и методы исторической науки. М.: Наука, 1984. - 342 с.

21. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. - 544 с.

22. Берзенов Н. Очерки Осетии. // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Кн. 1. Цхинвали: Ирыстон, 1981. - 106-110.

23. Берзенов Н. Из записок об Осетии. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Кн. 1. - Цхинвали: Ирыстон, 1981. - 111113.

24. Берозов Б.П. Земельный вопрос и аграрное движение на Северном Кавказе в дореформенный период. Орджоникидзе, 1978. - 80 с.

25. Берозов Б.П. Земельная реформа и отмена крепостного права в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1979. - 78 с.

26. Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. Орджоникидзе: Ир, 1980. - 240 с.

27. Берозов Б.П. Аграрный вопрос и крестьянское движение в пореформенной Северной Осетии. Орджоникидзе: 1980. - 126 с.

28. Берозов Б.П. Путь, равный столетию. Орджоникидзе: Ир, 1986.-320 с.

29. Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь: Книжное изд-во, 1992. - 240 с.

30. Блиев М.М. Осетия в первой трети XIX века. Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное изд-во, 1964. - 173 с.

31. Блиев М.М. Русско-осетинские отношения. Орджоникидзе: Ир, 1970.-380 с.

32. Бонгард-Левин Г.М. и Ильин Г.Ф. Древняя Индия. М.: Наука, 1969.- 757 с.444

33. Ванеев З.Н. Из истории родового быта в Юго-Осетии. Тбилиси: Изд-во Акад. наук Груз. ССР, 1955. - 101 с.

34. Ванеев З.Н. Народное предание о происхождении осетин. -Цхинвали: Госиздат Юго-Осетии, 1956. 28 с.

35. Ванеев З.Н. Средневековая Алания. Цхинвали: Госиздат Юго-Осетии, 1959. - 182 с.

36. Ванеев З.Н. Родовой строй в Осетии. // Ванеев З.Н. Избранные работы по истории осетинского народа. Т. 2. Цхинвали: Ирыстон, 1990. - С. 6-37.

37. Васильева Л.М. Проблемы истории Осетии в русской науке XIX века: Историографический очерк. Орджоникидзе: Ир, 1975. -174 с.

38. Вахушти. География Грузии. // Записки Кавказского отдела РГО. Кн. 24, вып. 5. - 1904. - 241 с.

39. Виноградов В.Б. Генезис феодализма на Центральном Кавказе. //Вопросы истории, 1981, № 1. С. 35-50.

40. Вишневский А.Г. Воспроизводство населения и общество. -М.: Финансы и статистика, 1982. 288 с.

41. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XX века. - М.: Наука, 1974. - 276 с.

42. Гаглойти З.Д. Очерки по этнографии осетин. Тбилиси: Мец-ниереба, 1974. - 188 с.

43. Гарданов В.К. Обычное право как источник для изучения социальных отношений у народов Северного Кавказа в XVIII начале XIX века. // Советская этнография, 1960, № 5. - С. 12-29.

44. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов. М.: Наука, 1967. - 562 с.

45. Генезис, основные этапы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа. / Тезисы докладов. Махачкала, 1980. - 94 с.445

46. Головин А. Топографические и статистические заметки об Осетии. / Кавказский календарь на 1854 год. Тифлис, 1853. - С. 426471.

47. Грантовский Э.А. Индо-иранские касты у скифов. / XXV Международный конгресс востоковедов. М., 1960. - 21 с.

48. Грантовский Э.А. Ранняя история иранских племен Передней Азии. М.: Наука, 1970. - 394 с.

49. Гуревич А .Я. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. -М.: Наука, 1967. 285 с.

50. Гутнов Ф.Х. К вопросу об общественном строе Алагирского общества (ХГУ-ХУШ вв.). // Археология и традиционная этнография Северной Осетии. Орджоникидзе, 1985. - С. 119-128.

51. Гутнов Ф.Х. Бадел генеалогических преданий осетин. // Проблемы исторической этнографии осетин. Орджоникидзе, 1987. - С. 5070.

52. Гутнов Ф.Х. Генеалогические предания осетин как исторический источник. Орджоникидзе: Ир, 1989. - 176 с.

53. Гутнов Ф.Х. Средневековая Осетия. Владикавказ: Ир, 1993. -230 с.

54. Даркевич В.П. Народная культура средневековья. М.: Наука, 1988. - 244 с.

55. Джанаев А.К. Феодальное землепользование в Стыр-Дигории. / Известия СОНИИ. 1948. - Т. 15, вып. 3. - 101 с.

56. Джадтиев Р.Г. К истории изучения некоторых башен верховьев Большой Лиахвы. // Известия ЮОНИИ 1977. - Вып. 22. - С. 23-29.

57. Дзаттиаты Р.Г. Оборонительные сооружения южных осетин. -Цхинвали, Ирыстон, 1983. 52 с.

58. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. В 6-ти т. Спб., 1871-1888. - Т. 1. Очерк Кавказа и народов его населяющих. - Кн. I. Кавказ. - 1871. - 640 с.446

59. Дулов А.В. Географическая среда и история России (конец XV- середина XIX в.). М.: Наука, 1983. - 256 с.

60. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М.: Наука, 1976.- 278 с.

61. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М.: Наука, 1986.-229 с.

62. Дюмезиль Ж. Скифы и нарты. М.: Наука, 1990. - 236 с.

63. Дьяконов И.М. Община на Древнем Востоке в работах советских исследователей. //Вестник древней истории, 1963, № 1. С. 16-34.

64. История города Дигоры. (Макет). Орджоникидзе, 1972. -874 с.

65. История Северо-Осетинской АССР. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. - 335 с.

66. История Северо-Осетинской АССР. Орджоникидзе: Ир, 1987.- 528 с.

67. Калоев Б.А. Осетины. М.: Наука, 1971.-243 с.

68. Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.: Наука, 1981.-248 с.

69. Калоев Б.А. Происхождение некоторых осетинских фамилий по народным преданиям. // Полевые исследования Института этнографии. М.: Наука, 1983. - С. 207-214.

70. Карпов Ю.Ю. Народные собрания и старшины в "вольных" обществах Северной Осетии в XVIII первой половине XIX в. // Археология и традиционная этнография Северной Осетии. - Орджоникидзе, 1985. - С. 102-118.

71. Карпов. Ю.Ю. Военная организация и социальное развитие союзов сельских общин Северного Кавказа. // Этнографические аспекты традиционной военной организации народов Кавказа и Средней Азии. Вып. 1.-М., 1990.-С. 7-31.447

72. Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. -228 с.

73. Кипиани М. От Казбека до Эльбруса. Путевые заметки о нагорной полосе Терской области. Владикавказ, 1884. - 47 с.

74. Кобычев В.П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в Х1Х-ХХ вв. М.: Наука, 1982. - 196 с.

75. Ковалевский М.М. Поземельные и сословные отношения у горцев Северного Кавказа. // Русская мысль, 1883, кн. 12. С. 137-154.

76. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон: в 2-хт. Т. 1.-М., 1886.-340 с.

77. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе: в 2-х т. Т. 1. -М., 1890. -290 с.

78. Ковалевский М. Полевые записи в Северной Осетии и Балка-рии. // Калоев Б.А. М.М.Ковалевский и его исследования горских народов Кавказа. М.: Наука, 1979. - С. 157-176.

79. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987. - 440 с.

80. Кокиев Г.А. Очерки по истории Осетии. Владикавказ, 1926. -155 с.

81. Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Северной Осетии. Орджоникидзе: Севосгиз, 1940. - 223 с.

82. Кокиев Г.А. Очерки этнографии осетинского народа. ОРФ СОИГСИ, ф. 33, оп. I, д. 5.

83. Кокиев Г.А. Боевые башни и заградительные стены горной Осетии. // Известия ЮОНИИ. Вып. 2. - 1935. - С. 217-234.

84. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. М.: Издат. вост. лит., 1961.-257 с.

85. Кумыков Т.Х. Вовлечение Северного Кавказа во всероссийский рынок. Нальчик: Кабард.-Балкар, книж. издат., 1962. - 199 с.448

86. Куприянова JI.B. Города Северного Кавказа во второй половине XIX века. М: Наука, 1981.-232 с.

87. Куценков A.A. Эволюция индийской касты. М.: Наука, 1983. -326 с.

88. Кушева Е.Г. О некоторых особенностях генезиса феодализма у народов Северного Кавказа. // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. М.: Наука, 1969. - С. 179-189.

89. Лавров Д. Заметки об Осетии и осетинах. // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. 1883. - Вып. 3. - С. 1314.

90. Лавров Л.И. Особенности социальных отношений на докапиталистическом Кавказе. // Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.: Наука, 1978. - С. 12-28.

91. Ларина В.И. Очерк истории городов Северной Осетии. Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное изд-во, 1960. - 218 с.

92. Лашук Л.П. О некоторых аспектах трактовки первичной формации. // Советская этнография, 1970, № 5.

93. Лиахвели Г. Древнее судопроизводство у осетин. // Юридическое обозрение. 1885. - № 197.

94. Лиахвели Г. Древний осетинский суд. Юридическое обозрение. 1886. - № 292. - С. 201-204.

95. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Орджоникидзе: Ир, 1968. - 568 с.

96. Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин (XVII-XIX вв.). Орджоникидзе: Ир, 1974. - 368 с.

97. Максимов Е. Осетины. Историко-статистический очерк. // Терский сборник. 1892. - Вып. 2, кн. 2. - С. 3-70.

98. Мансуров Н.С. Обычный суд у осетин. // Каспий, 1894, № 38,449

99. Матурели И.В. Материалы по грузинской картографии. Тбилиси: Сабчота Сакартвело, 1961. - 108 с.

100. Меликншвили Г.А. К вопросу о характере древних закавказских и средневековых горских северокавказских классовых обществ. // История СССР. 1975, № 6. С. 44-53.

101. Миллер В.Ф. В горах Осетии. // Русская мысль, 1881, кн. 9. С. 35-105.

102. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Ч. 1. / Уч. зап. Импер. Моск. унив. Вып. 1. - 1881. - 166 с.

103. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Ч. 2. /Уч. зап. Импер. Моск. унив. Вып.2. 1882. - 301 с.

104. Миллер В.Ф Осетинско-русско-немецкий словарь. Т. 2. JI., 1929.-С. 619-1176.

105. Неусыхин А.И. Дофеодальный период как переходная стадия развития от родоплеменного строя к раннефеодальному. // Вопросы истории, 1967, № 1.

106. Новосельцев А.П. Генезис феодализма в странах Закавказья. -М.: Наука, 1980.-286 с.

107. Ольшевская М.В. Историография истории Осетии в период империализма (1880-1917). / Автореф. дис. . канд. ист. наук. Киев, 1971.

108. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М.: Прогресс, 1987. - 528 с.

109. Очерки истории Юго-Осетинской автономной области. Тбилиси: Мецниереба, 1985. - 298 с.

110. Пал л ас П.-С. Путешествие по южным провинциям Российской империи в 1793 и 1794 годах. // В кн.: Аталиков В.М. Наша старина. -Нальчик: Эльбрус, 1996. С. 202-250

111. Парэн Ш. Структурализм и истории. // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. С. 361-376.450

112. Периханян А.Г. Общество и право Ирана в парфянский и саса-нидский периоды. М.: Наука, 1983. - 384 с.

113. Пропп В.Я. Об историзме фольклора и методах его изучения. // Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М.: Наука, 1976. - С. 83-115.

114. Пфаф В.Б. Материалы для древней истории осетин. // Сборник сведений о кавказских горцах. 1870. - Вып. 4. - С. 1-32.

115. Пфаф В.Б. Материалы для истории осетин. // Сборник сведений о кавказских горцах 1871. - Вып. 5. - С. 1-100.

116. Пфаф В.Б. Путешествие по ущельям Северной Осетии. // Сборник сведений о Кавказе. 1871. - Т. 1. - С. 127-176.

117. Пфаф В.Б. Народное право осетин. // Сборник сведений о Кавказе. 1871. - Т. 1. - С. 177-220.

118. Пфаф В.Б. Народное право осетин. // Сборник сведений о Кавказе. 1872. - Т. 2. - С. 258-336.

119. Пфаф В.Б. Этнологические исследования об осетинах. // Сборник сведений о Кавказе. 1872. - Т. 2. - С. 80-144.

120. Пфаф В.Б. Описание путешествия в Южную Осетию, Рачу, Большую Кабарду и Дигорию. // Сборник сведений о Кавказе. 1872. -Т.2. - С. 145-150.

121. Пчелина Е.Г. Урсдонское ущелье в Северной Осетии. // Труды отдела Востока Гос. Эрмитажа. 1947. - Т. 4 - С. 133-154.

122. Пчелина Е.Г. Местность Уаллагир и шесть колен рода Осиба-гатара. ОРФ СОИГСИ, ф. 6, on. I. д. 21.

123. Путешествие профессора Эйхвальда по Каспийскому морю и по Кавказскому краю. // Библиотека для чтения, 1838, т. 26. С. 127-212.

124. Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М.: Наука, 1977.-216.

125. Ракитов А.И. Историческое познание. М.: Изд-во полит, лит., 1982.-304 с.451

126. Религиозные обряды осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях. // Шегрен A.M. Осетинские исследования. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 1998. - С. 40-68.

127. Рклицкий М.В. Главнейшие моменты в истории хозяйственного быта Северной Осетии и современная экономика области. // Известия /Осетинский НИИ краеведения. 1926. - Вып. 2. - С. 157-227.

128. Робакидзе А.И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе. // Советская этнография, 1978, № 2. С. 15-24.

129. РобакидзеА.И., Гегечкори Г.Г. Формы жилища и структура поселения горной Осетии. Тбилиси: Мецниереба, 1975. // Кавказский этнографический сборник. - Т. 5.1. - 198 с.

130. Самойло А. К вопросу о родовом строе у северных осетин в эпоху завоевания Россией (конец XVIII-начало XIX вв.) // Труды Горь-ковского госуд. пед. ин-та 1940. - Вып. - 66 с.

131. Санакоев М.П. Историография истории Осетии. Цхинвали,1971. 116 с.

132. Семенов Ю.И. Первобытная коммуна и соседская крестьянская община. // Становление классов и государства. М.: Наука, 1976. - С. 786

133. Скитский Б.В. К вопросу о феодализме в Дигории. // Скитский Б.В. Очерки истории горских народов. Избранное. Орджоникидзе,1972. с. 25-62.

134. Скитский Б.В. Очерки по истории осетинского народа с древнейших времен до 1867 года. Дзауджикау, 1947. - С. 197.

135. Скитский Б.В. Сословный вопрос в Северной Осетии во второй половине XIX в. и начале XX в. // Скитский Б.В. Очерки истории горских народов. Избранное. Орджоникидзе, 1972. - С. 78-120.

136. Скитский Б.В. Остатки феодализма в земельных отношениях в нагорной полосе Северной Осетии в пореформенное время. // Скитский452Б.В. Очерки истории горских народов. Избранное. Орджоникидзе, 1972. - С. 187-235.

137. Собиев И.Т. Дигорское ущелье. ОРФ СОИГСИ, ф. 4, on. 1, д.58.

138. Сосиев 3. Станица Черноярская. // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Кн. 4. Цхинвали: Ирыстон, 1989. - С. 159172.

139. Стеблин-Каменский М.И. Мир саги. Становление литературы. -Л.: Наука, 1984.-246 с.

140. Тменов. В.Х. Зодчество средневековой Осетии. Орджоникидзе: РИПП им. В.А.Гассиева, 1996. - 440 с.

141. Тотоев М.С. К истории дореформенной Северной Осетии. -Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное изд-во, 1955.

142. Толстой B.C. Сказание о Северной Осетии. Владикавказ: Иристон, 1997. - 90 с.

143. Уарзиати B.C. Эволюция типов поселений Северной Осетии (XIX-XX вв.) // Вопросы осетинской археологии и этнографии. Орджоникидзе, 1982. - С. 42-114.

144. Уарзиати В. С. Дзвгисы-дзуар. // Вопросы археологии и этнографии Северной Осетии. Орджоникидзе, 1984. - С. 139-160.

145. Уарзиати B.C. Народные игры и развлечения осетин. Орджоникидзе: Ир, 1987. - 160 с.

146. Уарзиати B.C. Из истории осетинско-кабардинских отношений. // Проблемы этнографии осетин. Орджоникидзе, 1989. - С. 79-112.

147. Уарзиати B.C. Историческая интерпретация песни о Мазуке Кантемурти. // Осетинская филология: история и современность. Владикавказ: Алания, 1999. - С. 338-367.

148. Уварова П.С. Кавказ. Путевые заметки. Вып. 1. М., 1887. -326 с. - 326 с.453

149. Успенский Б.А. Антиповедение в культуре Древней Руси. // Проблемы изучения культурного наследия. М.: Наука, 1985. - С. 29-36.

150. Фадеев A.B. Вопрос о социальном строе кавказских горцев XVIII XIX вв. в новых работах советских историков. // Вопросы истории, 1958, №5.-С. 130-137.

151. Хазанов A.M. Состав и особенности формирования руководящего слоя в эпоху классообразования. // Возникновение раннеклассового общества. / Тезисы докладов. М., 1973.

152. Хазанов A.M. Скифское общество в трудах Ж. Дюмезиля. // Вестник древней истории, 1974, № 3.

153. Хазанов A.M. Община в разлагающихся первобытных обществах и ее исторические судьбы. // Вестник древней истории, 1975, № 4.

154. Хазанов A.M. Социальная история скифов. М.: Наука, 1975. -343 с. - 343 с.

155. Хамицаева Т.А. Историко-песенный фольклор осетин. Орджоникидзе: Ир, 1973. - 260 с.

156. Хетагуров K.JI. Особа. Этнографический очерк. // Коста Хета-гуров. Собр. соч. в 5-ти т. Т. 4. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - С. 311374.

157. Цагаева А.Д. Топонимия Северной Осетии: в 2-х частях. -Орджоникидзе: Ир, 1971-1975. Часть 2. - 1975. - 562 с.

158. Цибиров Г.И. Осетия в русской науке. Орджоникидзе: Ир, 1981,- 104 с.

159. Цхурбаева К.Г. Об осетинских героических песнях. Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное изд-во, 1965. - 200 с.

160. Чиковани Г.Д. Осетинский ныхас. // Кавказский этнографический сборник. Т. 5.2. - Тбилиси: Мецниереба, 1979. - С. 29-107.

161. Чочиев А.Р. Очерки истории социальной культуры осетин. -Цхинвали: Ирыстон, 1985. 290 с.454

162. Шанаев Д.Т. Предание о происхождении тагаурцев. // Сборник сведений о кавказских горцах. 1870. - Вып. 3. - С. 35-38.

163. Шегрен А.М. Описание дугорского народа. // В кн.: Шегрен А.М. Осетинские исследования. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 1998. - С. 32-40.

164. Штедер J1. Дневник путешествия из пограничной крепости Моздок во внутренние местности Кавказа, предпринятого в 1781 году. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников. Орджоникидзе: Ир, 1967. - С. 27-70.

165. Яновский А. Осетия // Обозрение российских владений за Кавказом. Часть 2. Спб., 1836. - С. 159-210.

166. Dumézil G. La préhistorie indo-iranienne des castes.//Journal Asiatique, T. 216, Paris, 1930.

167. Dumézil G. L'idéologie tripartie des Indo-européens. // Collection "Latomus". T. 31. Bruxelles, 1958.

168. Golubtsova E.S., Kusishin V.l., Shtaerman E.M. Types of Community in the Ancient World. // XIV International Congress of Historical Sciences. San Francisco. August 22-29, 1975.

169. Güldenstädt J.-A. Reisen durch Russland und im Caucasischen Gebürge.B. 1. Spb., 1787.

170. Klaproth J. Reise in den Kaukasus und nach Georgien unternommen in den Jahren 1807 und 1808. B. 2. Halle und Berlin, 1814. -628 S.

171. Koch K. Reise durch Russland nach dem Kaukasischen Istmus in den Jahren 1836, 1937 und 1838. Stuttgart, 1842-1843, B. 2.

172. Pallas P.-S. Bemerkungen auf einer Reise in die südlichen Stathalterschaften des Russischen Reichs in den Jahren 1793 und 1794. В. 1. -Spb., 1799.-516 S.455

173. Tagebuch einer Reise, die im Jahr 1781 von der GrenzfestungMosdok nach dem innern Caucasus unternommen worden. // Pallas. Neue Nordische Beiträge. B. 7. Spb.-Lpz., 1797. 296 S.