автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Социальная структура современных обществ России и Китая

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная структура современных обществ России и Китая"

На правах рукописи

4Ьо уЬимщ

Дяо Лимин

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА СОВРЕМЕННЫХ ОБЩЕСТВ РОССИИ И КИТАЯ

22.00.04 - социальная структура, социальные институты и процессы

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

2 1 ОПТ 2№

Улан-Удэ-2010

004611312

Работа выполнена на кафедре социологии Дальневосточного государственного университета

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат исторических наук, доцент Васильева Елена Владимировна

доктор социологических наук, профессор Дагбаев Эрдэм Данзанович

Ведущая организация:

кандидат социологических наук Калмынина Татьяна Викторовна

Восточно-Сибирский государственный технологический университет

Защита состоится «08» октября 2010 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.022.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Бурятском государственном университете по адресу: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского государственного университета.

Автореферат размещен на сайте БГУ www.bsu.ru 07 сентября 2010 года.

Автореферат разослан 08 сентября 2010 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук, доцент ✓ A.M. Кузнецова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Аюуальносгь темы исследования. Социальная структура принадлежат к числу основных факторов, определяющих социальную жизнь любого общества, что возводит ее изучение в число тем, стоящих в центре внимания социологов. Особую актуальность ее исследование приобретает на этапах трансформаций, которые претерпевает то или иное общество, поскольку структурные изменения определяют характер всех трансформационных процессов, способствуя или препятствуя их протеканию. В настоящее время к числу таких трансформирующихся обществ, прежде всего, относятся Россия и Китай.

Преобразование общественной сферы обоих государств последних десятилетий, связанное в России с попыткой войти в состав высокоразвитых, или постиндустриальных, обществ, а в Китае - с окончательным преодолением специфических черт традиционного общества, имеет некоторые общие черты. По мнению ряда исследователей, именно вхождение в рынок явилось важнейшей причиной изменения социальной структуры в России и Китае, основной чертой которой стала резкая поляризация общества по критерию бедности и богатства.

Некоторое сходство тенденций в становлении рыночных механизмов обеих стран не исключает существование различий в этих процессах, которые отразились на характере структурных изменений. В обеих странах суть этих изменений состояла в переходе от централизованной плановой экономики к рыночной, преобразовании социальных отношений, статусно-ролевых позиций целых групп и установлении новых параметров социального неравенства, сокращался государственный и рос частный сектор. В результате конкурентной борьбы отраслевых групп за доминирование в экономике сформировалась новая социально-отраслевая иерархия. Произошли изменения в сфере занятости и безработицы. Усилилась роль материально-имущественной и властно-административной, социально-пространственной и социально-профессиональной дифференциации. Проявилась поляризация и маргинализация огромных масс населения, одновременно начал формироваться средний класс.

Изменения социальной структуры в трансформирующейся России можно рассматривать как распад высоко интегрированного и относительно однородного по основным социально-экономическим и идеологическим позициям социума на многочисленные социальные группы. В Китае же проявилась тенденция перехода от традиционной двухкомпо-нентной социальной структуры (город и село) к многокомпонентной.

Все это повышает научный интерес к сравнительному изучению социальных структур обоих обществ, в целом отличающихся расширени-

ем геополитических интересов, стремлением нарастить и наращиванием темпов экономического развития в новых условиях и обретением опыта рыночных отношений.

Степень научной разработанности проблемы. Основы исследования проблемы социальной структуры были заложены в западной социологии классического периода и успешно развивались в дальнейшем. Функция, неравенство, устойчивость и взаимоотношение элементов в социальной структуре рассматривались в трудах классиков.

В классической социологии, в частности, в трудах К. Маркса, дано понимание важнейшей категории социальной структуры и стратификации общества - «класс», позже дополненное М. Вебером за счет таких понятий, как «статус», «страта», или «статусная группа». Значительный вклад в развитие теории социальной структуры, в основе которой лежит социальное неравенство, т.е. стратификация общества, внес П.А. Сорокин. Дальнейшее развитие теория социальной структуры и стратификации получила с позиций макросоциологического подхода в трудах теоретиков структурного функционализма - Т. Парсонса, Р. Мертона, К. Девиса и У. Мура.

Во второй половине XX в. к понятию социальная структура обратились исследователи, работавшие на микросоциологическом уровне: Д. Хоманс и Р. Блау, Р. Дарендорф и Л. Козер, Р. Коллинз, Г. Ленски, О. Дункан1. Это позволило им изучать конкретные компоненты, образующие социальную структуру, рассматривая их преимущественно с позиций существующего социального неравенства как стратификацию.

Оба подхода, принятые в первой половине XX в., оказались неприемлемы для социологов последней трети XX в., стремившихся преодолеть сложившуюся дихотомию. Одна из успешных попыток была предпринята Э. Гидденсом2, выдвинувшим теорию структурации. Другая - связана с именем П. Бурдьё3, обратившегося к использованию генетического структурализма, с тем чтобы избежать деления социологического анализа на микро- и макроподходы.

До настоящего времени социологи Запада не пришли к единому мнению относительно категории «социальная структура». Но нет противоречий в понимании ее как устойчивой взаимосвязи социальных

1 Блау П. Обмен и власть в социальной жизни. Пекин: Хуася, 1988.; Блау П. Неравенство и Гетерогенность. Пекин: Общественные науки в Китае, 1991; Козер Л. Функции социального конфликта. Пекин: Хуася, 1989; Ленски Г. Власть и привилегия: теория о социальной стратификации. Ханчжо: Чжэзянское народное изд-во, 1988.

2 Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. Пекин: Саньлянь, 1998.

3 Бурдьё П., Вакан Л. Практика и рефлексивность: критика рефлексивной социологии. Пекин: Изд-во центрального компилирования, 1998.

компонентов, или элементов, которые определяются социологами в зависимости от парадигмы, в рамках которой ведется исследование. Подобное положение отразилось на теоретическом осмыслении проблемы социальной структуры в социологии России и Китая. Данная позиция разделяется диссертантом.

Для российских ученых исследования социальной структуры являются одним из приоритетных направлений. Широко известны работы Л.А. Беляевой, З.Т. Голенковой, Е.Д. Игитханян, Т.И. Заславской, М.Н. Руткевича, О.И. Шкаратана, В.И. Ильина, Ю.В. Арутюняна, В.В. Радаева, Р.В. Рыбкиной, Н.Е. Тихоновой4. Помимо монографических исследований и статей, проблеме социальной структуры современной России посвящен ряд диссертаций.

В центре внимания проводимых исследований оказалась проблема социального неравенства: именно с этих позиций оценивается трансформация имевшихся и появление новых компонентов социальной структуры. В современной российской социологии сформировался ряд направлений, в центре которых стоят проблемы богатства и бедности населения; его маргинализация; становление и характеристики среднего класса; проблема элиты современного российского общества. Одновременно используются новые подходы, включая ресурсный. Как и на Западе, появляется тенденция синтеза подходов макро- и микроуровней. На их основе ученые пытаются выявить основные критерии построения социального неравенства, профиль социальной стратификации, проблему устойчивости социальной структуры и ее динамику.

В китайской социологии интерес к изучению социальной структуры общества так же вызван процессом реформирования и является таким же высоким. Можно отметить таких ученых, как Ли Пэйлин, Сон Линьфэй, Чжэн Ханшэн, Сунь Липин, Ли Чан, Лу Суе-и, Ли Чуньлин, Лю Цзинмин, Ли Лулу, У Чжунминь, Ли Юаньшу, Чжан Цзин5 и др.

4 Беляева Л.А. Социальная стратификация и средний класс в России. М.: Academia, 2001; Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Социальная структура общества: в поиске адекватных ответов // Социол. исслед. 2008. № 7; Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М.: Дело, 2004; Радаев В.В. Обычные и инновационные практики в деятельности российского среднего класса // Мир России. 2003. № 4; Ругкевич М.Н. Социальная структура. М.: Альфа-М, 2004; Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях // Социол. исслед. 2006. № 9; Шкаратан О.И., Ильин В.И. Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ. М.: ГУ ВШЭ, 2006.

5 Ли Лулу. Трансформация социальной структуры: переворот правил структуры и субъекта структуры // Социологические исследования. Пекин, 2005. №5; Ли Пэйлин. Размер и идентичность и социальные отношения среднего класса в Китае // Социология. 2008. №2; Ли Чан. Структура общественной стратификации Китая во время трансформации.

Современные исследователи Китая исходят из признания того, что в стране возникла плюралистическая модель социальной структуры общества, которая сменила традиционную двухкомпонентную социальную структуру, представленную городским и сельским населением. Такая структура имеет дифференцированные характеристики: сельскохозяйственные, промышленные и информационные, которые составляют три относительно изолированных социума.

Как и в России, многие китайские ученые обращают внимание на различные аспекты проблемы неравенства, возникшего в процессе реформирования. В основном к компонентам социальной структуры они относят личность и группы, которые классифицируют по разным основаниям. Вместе с тем, некоторые ученые полагают, что главной единицей анализа социальной структуры являются социальный статус, положение в социальной иерархии и уровень международного авторитета государства.

Таким образом, в современной социологии сформировалась солидная теоретическая и эмпирическая база в исследовании социальной структуры общества и происходящих в ней стратификационных процессов. Результатом явилось выделение в социальной структуре трех видов; социально-классового, социально-профессионального и социально-демографического. Признавая высокую научную ценность исследований, необходимо отметить, что ряд теоретических положений нуждается в эмпирическом подтверждении на компаративном уровне в свете произошедших социальных изменений и развития современной социальной структуры, особенно в трансформирующемся обществе.

Объектом диссертационного исследования является социальная структура российского и китайского общества на современном этапе развития.

Предметом исследования выступают взятые в сравнении основные социоструктурные компоненты переживающих трансформацию обществ России и Китая.

Цель диссертационной работы заключается в выявлении общего и особенного в развитии основных параметров социальной структуры при системной трансформации обеих стран.

Для достижения поставленной цели диссертант сосредоточил основное внимание на решение следующих исследовательских задач:

Хэйлунцзян: Хэйлунцзянское народное изд-во. 2002; Ли Чунълин. Увеличение и состояние среднего класса в Китае // Общественные науки Цзянсу. 2008. №5; Лу Сюе-и. Исследовательский доклад современной китайской социальной стратификации. Пекин: Литературы по социологии, 2002; Сунь Липин. Трансформация социальной структуры Китая и ее изменения модели анализа // Нанклнские общественные науки. 2009. №5;

1. Осуществить социологический анализ основных подходов к исследованию проблемы социальной структуры в социологии Запада, России и Китая.

2. Установить основные факторы, детерминирующие социострук-турные параметры российского и китайского обществ.

3. Выявить роль демографических компонентов в социоструктурной специфике России и Китая, раскрыть основные тенденции их развития.

4. Провести сравнительный анализ параметров основных структурных компонентов обеих социальных систем.

5. Исследовать структуру занятости и безработицы, сложившуюся в обеих странах с позиций их структурной значимости.

6. Определить основные социоструктурные компоненты в качестве ресурсов и возможность их конвертируемости в экономический капитал по критерию дохода.

7. Выявить основные тенденции изменения образовательной и профессиональной структуры российского и китайского обществ.

8. Дать общую оценку состоянию социальной структуры российского и китайского обществ.

Теоретической и методологической основой реализации поставленных целей и задач исследования послужила классическая парадигма социологического исследования, в основе которой лежит принцип социологизма, исходящий из признания общества как надындивидуальной реальности и автономности его социальной структуры. Данный принцип характерен для исследований, проведенных как в классической социологии (Спенсер, Маркс, Дюркгейм), так и в ряде современных интегративных парадигм (Гидденс, частично - Бурдьё и др.). В рамках признания целостности социальной структуры использовались теоретико-методологические подходы различных научных парадигм: системный, структурный и структурно-функциональный, стратификационный подходы. Основное внимание было уделено сравнительному подходу, в основе применения которого лежит принцип сходства и различия объектов, позволивший выявить общие и специфические черты, социоструктурную динамику современных обществ России и Китая.

Автором применялись также методы исследования статистического анализа: принципа линейной группировки, применения коэффициента пола, коэффициента демографической нагрузки, коэффициента фондов, коэффициента Джини, децильного коэффициента и др. В исследовании конкретного текстологического и исторического материала использован функциональный метод, который предполагает анализ социальных явлений и процессов с позиции выполняемых ими функций. Сравнительно-исторический метод, позволивший провести анализ истоков

формирования понятия социальная структура в ряде сложившихся социологических концепций, выявить и систематизировать современные теоретически подходы к исследуемой проблеме.

Эмпирическая база исследования.

В качестве источников для прикладной части диссертации использовались данные государственной статистики, опубликованные в ряде ежегодников и тематических сборников России и Китая, а также выложенные на официальных сайтах органов государственной статистики обеих стран. Привлечены опубликованные данные конкретных социологических исследований социальной структуры российского и китайского обществ.

Кроме того, в работе анализируются результаты конкретных социологических исследований, полученных лично автором (опрос жителей провинции Хэйлунцзян, проведенный в январе 2008 г. п = 372 чел.) или при его непосредственном участии (анализ данных социологического исследования, проведенного кафедрой социологии Дальневосточного государственного университета осенью 2006 года по межрегиональному проекту МИОН «Будущее России: взгляд из центра и регионов». Руководитель Е.В. Васильева, к.и.н., зав. каф. социологии, п = 615 чел.). В обоих случаях выборка пошаговая, случайная - на этапе отбора населенных пунктов и квотная - на этапе отбора единиц наблюдения, репрезентативная по половозрастному и образовательным переменным.

Научная новизна диссертационного исследования:

- выявлены основные методологические подходы и определены сущность социоструктурных теорий и возможность их применения при анализе социальной структуры трансформирующихся обществ;

- определены внешние и внутренние факторы, которые детерминируют социоструктурные параметры российского и китайского обществ;

- раскрыта роль демографических компонентов в социоструктурной специфике обеих стран, установлены основные направления их развития;

- выявлены основные характеристики различных компонентов социальной структуры и их взаимосвязь в современных обществах России и Китая;

- в научный оборот введены новые данные о социальной структуре и критериях стратификации трансформирующихся обществ;

- установлены тенденции изменения образовательной и профессиональной структуры России и Китая. Раскрыто их влияние на динамику социальных сдвигов в обществах этих стран;

- показано общее состояние социальной структуры двух стран. Им даны оценочные характеристики;

- впервые проведено целостное сравнение основных параметров социальной структуры обеих стран на социально-демографическом, образовательном, социально-профессиональном и стратификационном уровнях.

В ходе проведения теоретического и прикладного социологического исследования получены научные результаты, формулируемые автором диссертации как положения, выносимые на защиту:

1. Основной тенденцией эволюции социологического знания в области социальной структуры является сближение теорий и методологических подходов к ее изучению, сохраняющий в мировой социологии известное многообразие взглядов на существо вопроса. Данное многообразие свойственно теоретическим и методологическим исследованиям социальной структуры современных обществ России и Китая и оказывает воздействие на конкретные социологические исследования при доминирующем интересе к проблемам социального неравенства, а, следовательно, - к стратификационным системам.

2. Социальная структура обоих обществ представляет собой системное образование, в рамках которого компоненты взаимосвязаны и взаимообусловлены. Их состав в целом соответствует составу компонентов, входящих в социоструктуру современных высокоразвитых обществ, что говорит о функциональном сближении социальных институтов российского и китайского обществ с одной стороны и высокоиндустриальных - с другой.

3. Характер взаимосвязи компонентов на основе ранжирования каждого общества, где в качестве основного признака выступает неравенство по экономическим показателям, которые не только детерминируют все остальные компоненты социальной структуры, но и в свою очередь зависят от них, что не дает возможность считать процессы реформирования обоих обществ завершенными.

4. Вектор социоструктурной трансформации России и Китая определен общим фактором вхождения в рынок, а также их социокультурным прошлым (влиянием габитуса), обусловившим неравномерную динамику параметров структурных компонентов каждого из обществ и ее инерционный характер.

5. Выгодные стартовые условия, в которых оказалась Россия, предоставляют больше возможностей, чем в Китае, для приведения социальной структуры в соответствие с целями реформирования общества в целом, но реально к этому не приводят.

6. Социальная структура современных России и Китая относится к разряду неустойчивых и незавершенных, сдерживая системные преобразования обоих обществ в настоящем. Первая, представляя структуру

индустриального общества, тяготеет к социоструктурной модели постиндустриального общества, вторая, все еще относясь к структуре традиционного общества, тяготеет к модели общества индустриального. Инерционное течение социоструктурных процессов обеспечивает в ближайшие годы сохранение занятой позиции.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что данное диссертационное исследование является одним из первых в российской социологии, посвященных целостному и детальному анализу основных параметров социальной структуры современного российского и китайского общества, осуществленному на основе сравнения. Диссертационное исследование выявило основные тенденции эволюции теории социальной структуры и расширило социологическую проблематику тенденций социальных трансформаций современного общества.

Материалы, основные положения и выводы данного исследования могут быть использованы в дальнейших научных разработках проблем социальной структуры, особенно для сравнительного исследования Китая и России. Вместе с тем, они позволяют ознакомиться с основными характеристиками нынешнего состояния общества обеих стран и динамикой их трансформации, что поможет применить эти сведения в разработке социальной политики обоих государств.

Апробация исследования. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социологии Владивостокского института международных отношений Дальневосточного государственного университета. Основные положения диссертационной работы отражены в выступлениях на научной международной конференции «Российско-китайское взаимодействие в политике, экономике, культуре и образовании: опыт, проблемы, перспективы», 22 июня 2007 г., Владивосток; на научно-практической молодежной конференции «Политические и социально-экономические проблемы Дальнего Востока и стран АТР», Владивосток, 27 апреля 2007 г.; на научно-практической молодежной конференции Владивостокского института международных отношений, Владивосток, 22 апреля 2009 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется состояние разработанности рассматриваемой проблемы, определяется объект и предмет исследования, его цель и задачи, ука-

зываются методологические принципы разработки поставленной темы, раскрывается научная новизна и положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость исследования, указываются формы ее апробации.

В первой главе «Теоретико-методологические основы изучения социальной структуры общества» рассматриваются основные теоретические подходы к исследованию социальной структуры в западной социологии, в социологии России и Китая.

В первом параграфе «Проблемы изучения социальной структуры в западноевропейских научных парадигмах социологии» представлен генезис понятия «социальная структура» и изменение его смыслового наполнения в зависимости от социологических парадигм в соотношении с понятием «социальная стратификация». Началом исследований послужила классическая социология, представленная позитивизмом (О. Конт), зарождавшимся функционализмом (Г. Спенсер, Э. Дюркгейм) и марксизмом (К. Маркс). В рамках этих направлений общество рассматривалось как системное образование: агрегация у Г. Спенсера, общественная формация у К. Маркса, социальный факт sui generis у Э. Дюркгейма. Элементной основой признавались социальные институты (О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм) и социально-экономическая формация и надстроечные элементы духовного содержания (К. Маркс). Кроме того, в качестве составляющих элементов признавались индивиды, объединенные в большие группы по основаниям - класс (К. Маркс, Г. Спенсер) и профессия (Э. Дюркгейм).

В рамках классической социологии зародились будущие структурно-функциональная, стратификационная (неравенство классов) и конфликтологическая (антагонизм классов) парадигмы изучения социальной структуры. Далее категория класс была дополнена критериями статуса, влияния (отношение к власти), престижа и введено понятие страта (М. Вебер), впоследствии положенное в основу собственной теории многомерной стратификации П.А. Сорокиным.

Дальнейшее изучение социальной структуры было связано с пара-дигмальным делением социологии на микро- и макроуровни. В рамках макроподхода развивался структурный функицонализм, представленный главным образом теорией Т. Парсонса, рассматривающей общество как систему, элементной основой которой служат институты, связанные между собой и функционирующие. Дифференциация функций, выполняемых социальными группами, создает неравенство между ними и входящими в них индивидами. Подобную позицию разделяли другие функционалисты: У. Мур, К Дэвис, Р. Мертон. Р. Мертон привлек интерес к изучению ограниченных сфер поведения групп: бюрократическая орга-

низация, референтная группа, дифференцируя социальную структуру такими единицами, как социальный статус, слой, организация.

К середине XX в. в центре внимания социологов оказались проблемы социального неравенства и теории стратификации. Социальное неравенство рассматривалось как результат взаимодействия индивидов (Дж. Хоманса и П. Блау) или борьбы классов и групп за перераспределение материальных, властных и социальных ресурсов (Р. Дарендорфа). Одновременно наметился синтез структурно-функционального и стратификационного подходов, отражая стремление объединить теории макро- и микроуровня. Со стороны функционалистов такие попытки предприняли У. Мур и К. Дэвис, со стороны теоретиков стратификации - Дж. Хоманс, П. Блау, Г. Ленски, конфликтолог Л. Козер.

Социологи исходили из того, что основу для ранжирования при социальном неравенстве может обрести любое социальное различие, становящееся социальным ресурсом: богатство, знание или какая-либо иная статусная характеристика, приводящая к неравному распределению социальных благ между группами или индивидами. Стремление к синтезу подходов нередко приводило к смешению понятий социальная структура и стратификация.

В настоящее время большинство социологов признают существование большого числа социальных явлений, которые носят смешанный характер, и, познавая сложность современного общества, используют синтетический и многомерный подходы: теория структурации Э. Гидденса и генетический структурализм П. Бурдье, синтетический подход Д. Груски.

В исследовании проблем социальной структуры западная социология прошла ряд этапов, каждый раз дополняя понятие социальной структуры новым содержанием. Эти преобразования позволили ей наметить пути преодоления ряда противоречий: между холизмом и индивидуализмом; между субъективизмом и объективизмом; между микроанализом и макроанализом; а также противоречия, возникавшие из-за разрыва между теорией и практическим изучением структуры. Однако считать процесс становления теории социальной структуры завершенным будет преждевременно.

Во втором параграфе «Теоретические подходы к исследованию социальной структуры в российском обществе» отмечается, что основное внимание российских социологов было направлено на эмпирические исследования социальной структуры с использованием многообразных подходов к ее определению. Российские ученые с особым вниманием приступили к изучению социальной дифференциации (Л.А. Беляева, Н. Бондаренко, М.Д. Красильникова, В.В. Радаев, О.И. Шкаратан) и ее прямого следствия - социальной поляризации рос-

сийского общества (Ю.В. Арутюнян, В.И. Ильин, М.Н. Руткевич, О.И. Шкаратан), истоки которого нередко видят в советском прошлом (С.Г. Кордонский и частично О.И. Шкаратан и J1.A. Беляева).

Предлагая свои объяснительные модели ее настоящей динамики, они в большинстве обратились к иным, чем марксистская парадигма, направлениям. Не отказавшись от понятия класс как значимого компонента социальной структуры, они наделили данную категорию новым для российской социологии содержанием, не ограничиваясь только экономическими характеристиками и следуя не столько за Марксом, сколько за М. Вебером и П. Сорокиным. Тем самым они сочетали социально-классовый и социально-слоевой подходы. Это позволило им, кроме прежнего - объективного критерия, при отнесении индивидов и групп к классам использовать субъективный критерий (Т.Ю. Богомолова, Н. Бондаренко М.Д. Красильникова, B.C. Торпилина) или их сочетание (М.К. Горшков, Л.Г. Вызов, М.С. Добрякова). Продуктивным оказался подход к установлению классовых и внутриклассовых границ с использованием показателей шансов жизни - метода, разработанного и применяемого группой социологов под руководством Н.Е. Тихоновой. Таким образом, большая часть современных российских социологов познает социоструктурные процессы, обратившись к стратификационным теориям. Основными критериями стратификации для них остается экономический, появляется профессиональный, властный, социкультурный, адаптационный, территориальный и др.

Деление на классы, принятое в советской социологии поддерживает группа ученых во главе с З.Т. Голенковой, предложившей в качестве структурного компонента выделить наемных работников, В.Х. Беленький и некоторые другие. Марксистских позиций придерживался М.Н. Руткевич.

В новейших исследованиях социальной стратификации российские ученые обращают внимание на сегментацию рынка труда и группы занятых (Б.Д. Бреев, Г.Н. Волкова, Г.В. Миль), дифференциацию домашней и недвижимой собственности, различия потребительских ориентации и стилей жизни (Е.С. Балобанова, J1.A. Беляева, Н.М. Давыдова, H.H. Седова, Н.Е. Тихонова), этническую и тендерную дифференциацию (J1.A. Овчарова), стратифицирующую роль социальной политики государства (Т.И. Заславская, И.И. Хасанов,Е.Б. Поспелова).

Российские социологи, независимо от парадигмальной ориентации признают, что российское общество в последние десятилетия структурировалось под воздействием множества факторов. В связи с этим конкретные исследования были сосредоточены преимущественно на группах поляризации: экономически занятых и безработных, собственников

и наемных работников, богатых и бедных, управляющих и исполнителях. В российской социологии изучаются адаптационный потенциал наемных работников в сфере дополнительной занятости; направленность их потенциальной социальной мобильности; дается анализ тенденций в материальном положении; выявляются особенности формирования оценочных стереотипов по отношению к бедности, богатству и социального неравенства (З.Т. Голенковой, Е.Д. Игитханян).

Обращение к теориям стратификации поставило перед российскими социологами вопрос о наличии в России среднего класса как компонента, цементирующего социальную структуру любого общества (Л.А. Беляева, З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, С.А. Инясевский, Т.С. Любимова, Л.Н. Овчарова, И.П. Попова, В.В. Радаев, О.И. Шкара-тан). Различия в основаниях выделения данного компонента приводят авторов к противоположным выводам относительно завершенности его формирования. Ряд из них полагают, что средний класс в России еще не сложился (Е.М. Авраамова, Л.Н. Овчарова и Л.А. Беляева), другие придерживаются противоположного мнения (О.И. Шкаратан и его группа, М.К. Горшков). Вместе с тем российские социологи обращают внимание на такие социоструктурные компоненты как элиты (Л.Н. Васильева, Ю.А. Левада) и маргинальные слои (И.П. Попова).

В последние годы особое место в рассмотрении процессов трансформации социальной структуры российского общества уделяется временным границам процесса. На вопрос, завершено ли преобразование социальной структуры в России, положительно отвечают М.К. Горшков и частично Т.Е. Тихонова, отказывают в этом социальной структуре Л.А. Беляева З.Т. Голенкова и Е.Д. Игитханян.

Тем не менее, явное или неявное признание факта относительной стабилизации, которой достигла социальная структура в России, позволило некоторым российским социологам обратиться к ресурсному подходу (В.В. Радаев, Н.Е. Тихонова и Н.М. Давыдова).

Таким образом, в современной российской социологии интерес к социальной структуре был и остается актуальным, обнаруживая многообразие теоретических и эмпирических подходов к ее изучению, из которых в процессе различного рода дискуссий и исследований наиболее популярным и приоритетным оказался стратификационный.

В третьем параграфе «Социальная структура как проблемное поле исследований социологов Китая» рассмотрено изучение проблемы социологами Китая. Ученые Китая также активно используют теоретический багаж мировой социологии. Единства они добились в признании того, что в настоящее время в Китае складывается, или уже не сложилась новая социальная структура общества. Более сложная,

чем традиционная двухкомпонентная (дуалистическая) социальная структура, существовавшая ранее. За счет этого социологи относят свое общество к «дифференцированному», не представляющему социальной системы (Сон Линьфэй, Сунь Липин). Касаясь таких дефиниций, как социальная структура и стратификация, китайские социологи чаще всего под понятием «социальная структура» имеют в виду социальную стратификацию. То есть рассматривают структуру с позиций социального неравенства, как и в России, считая эти проблемы наиболее актуальными, а причины расслоения единодушно расценивают как результат непропорционального распределения социальных ресурсов среди общественных групп (Ли Юаньшу, Хань Кэ-цин).

В качестве основной единицы новой иерархии социологи выделяют индивидов (Хань Кэ-цин) или группы (Чжо Нонцзянь). Критерии определения неравенства у них многообразны: экономический (Ли Чан), профессиональный критерий (Лу Суе-и) и многомерный, включая ресурсный (Ли Лулу). Предложенная последними авторами модель стратификации представляет попытку соединить критерий экономический с критериями социального взаимодействия и принадлежности к определенным социальным слоям, или объективный и субъективный критерии, чтобы полностью включать в сферу научного исследования все выявленные компоненты социальной структуры.

Таким образом, в социологии Китая, как и в России, отмечается повышенный интерес к проблемам социального неравенства, наблюдается увеличение критериев, используемых при обращении к изучению социальной стратификации общества, объединение субъективного и объективного подхода, что придает анализу проблемы полноту и всесторонность. Общими являются позиции российских и китайских социологов и в оценке классового подхода. Хотя в Китае некоторые учёные также полагают, что классовая теория и теория стратификации представляют разные научные парадигмы, все согласны, что истоком данных подходов служит признание институционализации социального неравенства. Нередко эти подходы рассматривают как две необходимые и взаимодополняющие методики (Хань Кэ-цин). Но новые формы социального неравенства, появившиеся в процессе трансформации китайского общества, как и в России, не поддаются изучению с классовых позиций, трактуемых в марксистском духе. Таким образом, классовый подход сохраняется скорее как чисто теоретическая позиция. Если в России это объясняется индивидуальной приверженностью социологов к марксизму, то в Китае ориентация на классовый подход поддерживается сохраняющейся коммунистической идеологией и при применении на практике утрачивает силу научной обоснованности. В результате часть ученых идут на

компромисс. Однако в основном социолога Китая в настоящий момент полагают, что ограничиваться применением только принципов марксизма при изучении процессов социальной стратификации в современном Китае некорректно.

Социологи Китая в определении сущности социальной структуры едины, понимая под ней упорядоченное расположение взаимосвязанных социальных элементов. Расхождение касается методов ее изучения, что связано с определением того, что считать структурным компонентом. Это позволило Чжан Цзину определить в подходах китайских социологов к социальной структуре две позиции: позиция, ориентированная на реальные отношения и позиция, ориентированная на логические отношения.

Проделанный анализ позволяет сделать выводы по главе в целом. Из множества существовавших и существующих социологических парадигм учение о социальной структуре наиболее успешно развивалось на макроуровне в рамках позитивизма, эволюционизма, марксизма, структурного функционализма, на микроуровне - в теории социального обмена и в статусно-ролевых теориях. В интегративных теориях - в теории двойной структурации и в генетическом структурализме.

Макросоциологические парадигмы в основном признавали детерминирующую роль социальной структуры по отношению к составляющим ее элементам и стремились объяснить поведение индивида или группы с точки зрения занимаемых ими позиций в обществе. Микросоциологические парадигмы рассматривали социальные структуры в качестве производных от межличностных взаимодействий преимущественно в рамках повседневности. Интегративные парадигмы преодолевали противоречия между структурой и действием, холизмом и индивидуализмом, субъективизмом и объективизмом, микро- и макроанализом.

Представители различных парадигм едины в понимании структуры как устойчивой связи между компонентами общества, представляющего социальную систему, но по-разному трактуют состав ее компонентов, на основе чего предлагают различные методы изучения социальных связей. По сути, результаты исследований, проводимых в рамках различных научных подходов, являются взаимодополняющими.

Данные выводы в равной степени относятся и к региональным со-циологиям, таким, как социология Китая и России, где социологи последних десятилетий, изучая меняющуюся социальную структуру своих обществ, прошли тот же путь раздумий и сомнений, что и социологи Запада. Но пополнили научный багаж результаты не столько общетеоретических, сколько эмпирических исследований, сделанных на их основании частнонаучных выводов. Проведенную ими работу нельзя считать

завершенной, поскольку социологи как в России, так и в Китае, говоря о социальной структуре своих обществ в целом, останавливаются преимущественно на ее экономических компонентах и сводят проблему к проблеме стратификации по данному критерию, в то время как социальная стратификация представляет собой специфическую социальную структуру, построенную на основе неравенства в то время как вопрос состоит в оценке сложившейся структуры обоих обществ в целом. Общая оценка социальной структуры поможет определить, что же эти общества собой представляют как социальные системы, и на этом основании выйти на более высокий уровень обобщений, связанных с социальными процессами современности.

Во второй главе «Основные тенденции изменения социальной структуры китайского и российского общества» внимание уделено изменениям основных компонентов социальной структуры России и Китая: социально-демографического, образовательного, социально-профессионального и экономического и дополняющего их социально-территориального.

В первом параграфе «Демографическая структура России и Китая» дается анализ динамики численности населения обоих обществ и половозрастной структуры. В России демографические процессы в первую очередь связаны с естественным движением населения и изменением миграционного прироста. Наиболее важным фактором из них является естественная убыль населения, которая зависит от двух факторов: низкой рождаемости и высокого уровня смертности.

Среди факторов, обусловивших низкую рождаемость в России, являются завершение демографического перехода, демографическая политика советского государства 80-х гг., снижение уровня благосостояния населения, начиная с 90-х, негативное влияние СМИ, криминализация общества и ряд других причин.

В качестве причин роста уровня смертности автор выдвигает болезни, кризис системы здравоохранения и экологической безопасности, череда катастроф и несчастных случаев, нездоровый образ жизни, духовные и социальные факторы. Именно духовный и социальный факторы, в сочетании с материальным фактором, составляют систему, способствующую увеличению смертности в современной России.

Миграция определенным образом компенсирует естественную убыль населения, поскольку, хотя внешний миграционный прирост в течение ряда лет ежегодно снижался. Тем не менее, решающую роль все же играют процессы естественного движения населения.

В Китае четко проявляет себя тенденция роста населения. Но за последнее десятилетие наметилось замедление темпов роста за счет сни-

жения рождаемости, что явилось следствием соответственной государственной демографической политики, изменения ценностных ориентации населения, а также экономических причин.

Половая структура в России выражена диспропорцией в пользу преобладания женской части населения над мужской, начиная с 45-летнего возраста, что в 2008 г. было представлено следующим соотношением: 53,72:46,28. В Китае она складывается в пользу мужчин уже с младенческого возраста: в 2008 г. 48,53:51,47.

Возрастная структура населения России и Китая тоже отличаются между собой. Выше, чем в Китае, удельный вес населения России в возрастных когортах 20-34-летних, 45-49-летних, а также в группах старше 65 лет. А в Китае - соответственно - в когортах 0-19-летних, 35-44-летних, 60-64-летних.

Делается общий вывод о том, что социально-демографическая структура Китая находится в более выгодном положении по всем, кроме полового, параметрам, чем в России, которая пытается все же преодолеть так называемый «русский крест», представленный превышением смертности над рождаемостью и оказывающий глубокое воздействие на всю демографическую ситуацию, которая определяется как депопуляция населения. В настоящее время обе страны относятся к числу общества старения, но степень старения населения в России интенсивнее, чем в Китае. Это вскоре приведет к значительному смещению коэффициента демографической нагрузки и вызовет необходимость нового расчета социальных затрат.

Во втором параграфе «Образовательная структура России и Китая» подробно рассматриваются значение образования, образовательная структура и влияющие на нее факторы. Диссертационное исследование подтвердило, что образование является одним из важнейших компонентов структурного набора, играющего существенную функциональную роль и одновременно служащего критерием, по которому в современном обществе устанавливается социальное неравенство. Кроме того, оно обеспечивает доступ к информации, от степени владения которой зависит как успех индивида в обществе, так и благополучие самого общества. Не случайно в XXI в. образование осознается как стратегический ресурс не только социокультурного, но и экономического развития. В связи с этим интерес социологов, включая Россию и Китай, к данной структуре вполне оправдан.

Результаты проведенного сравнительного анализа показывают, что современный российский уровень образования за счет более выгодных стартовых условий достаточно высок. В Китае, кроме значительно более низких стартовых условий, немалую роль сыграли последствия

«культурной революции» 1966-1976 гг. Но динамика изменения образовательного уровня для обоих обществ едина. Она состоит в росте доли лиц с профессиональным образованием всех ступеней. Среди факторов, влияющих на данный процесс в России и Китае, прежде всего, необходимо отметить государственную образовательную политику, которая, однако, по части финансирования не отвечает требованиям данного социального института ни в одной из этих стран.

Из собственно структурных факторов, влияющих на образовательную структуру, выявлен демографический, прежде всего - половой с разнонаправленными тенденциями. Преобладание более высокого уровня образования в России наблюдается у женщин, в Китае - у мужчин. Причина последнего кроется в следовании социокультурным традициям китайского общества.

Возрастной критерий коррелирует с образовательным в России и Китае следующим образом: он повышается по мере движения к более молодым возрастным когортам, что особенно проявляется в Китае, в то время как России возникла тенденция снижения уровня общего образования у молодежи в возрасте 15-19 лет.

Другим структурным фактором является территориальный, в обоих обществах уровень образования сельского населения ниже, чем городского. В России по результатам переписи 2002 г. - доля лиц с высшим образованием в сельской местности была ниже, чем в городской в 2,6 раза, в Китае - в 106,9 раза. Более успешно преодолевается разрыв в уровне образования между городом и деревней в России.

В третьем параграфе «Профессиональная структура России и Китая» рассматриваются трансформационные процессы, происходящие в области социально-профессиональной структуры России и Китая, вызванные экономическим реформированием. Прежде всего, они выразились в ускоренном развитии таких ее секторов, как сфера услуг, торговля, транспорт, с соответствующим ростом числа входящих в них профессий и численности индивидов их представляющих.

В России этот процесс более выражен, чем в Китае. Это приближает ее социально-профессиональную структуру к западной модели, в то время как в Китае данная структура все еще традиционно распадается на две модели: современную, представленную городом, с углубленным разделением труда, и традиционную, преобладающую в сельской местности, с весьма ограниченным разделением труда, сдерживающим развитие профессиональной специализации.

При сравнении российской профессиональной структуры со сложившейся в Китае в первую очередь отмечается различие в соотношения доли работников квалифицированного и малоквалифицированного

труда, занятых в аграрном секторе: к 2008 г. в Китае их удельный вес почти в 10 раз выше, чем в России. В промышленном секторе наблюдается обратная картина: удельный вес рабочих всех уровней квалификации в 3,5 раза выше в России. При этом, по сравнению с Китаем, в России в 7,3 раза выше доля квалифицированных и высококвалифицированных рабочих.

Третье существенное различие касается специалистов, в Китае их удельный вес в 2,4 раза ниже, чем в России. Еще одно различие относится к группе лиц, занятых в сфере услуг и торговле. По этому показателю Китай уступает России почти в 2 раза. То же можно сказать и о группе предпринимателей и управляющих всех уровней: их доля в Китае по сравнению с российской осталась довольно низкой. Но самозанятых в России в 2006 году насчитывалось 1,2%, в то время как в Китае - 4,4%. В этом сказывается различие в государственной позиции России, лишившей своей поддержки малый бизнес, и Китая, всячески его поощряющего.

Рассмотреть социально-профессиональную структуру как стратификацию позволяет ресурсный подход. Используя его в России и Китае, исследователи отмечают в целом низкий общий уровень ресурсообес-печенности основного населения в обоих обществах. В России наименьшим запасом ресурсов обладают лица рабочих профессий и, возможно, самозанятые, а в Китае - жители сельской местности.

В целом же социально-профессиональная структура обоих обществ с позиций функционирования «дрейфует» в сторону ее сближения с социальной структурой высокоразвитых стран, при доминировании в этом процессе России. Профессия, как ее компонент, в Китае обладает способностью конвертироваться и в политический ресурс. Но в обеих странах она остается по преимуществу ресурсом экономическим и за счет этого участвует в углублении социального неравенства по данному критерию при различии в престиже некоторых профессий. В то же время, как в России, так и в Китае возрастает значение профессии как ресурса культурного, с той разницей, что стартовые условия в России более выгодны, чем в Китае. И это позволяет предполагать, что и результаты реализации данного капитала там проявятся раньше.

В четвертом параграфе «Занятость населения и уровень безработицы России и Китая» рассматриваются процессы, связанные с изменением социальной структуры по основаниям занятость/безработица и сфера занятости, образующими рынок труда. Данный социоструктур-ный компонент в новых условиях обретает достаточную подвижность и сообщает неустойчивость всей социальной структуре, создавая еще один вид неравенства.

При анализе структуры безработицы в обоих обществах, в качестве основной причины выдвигается вступление в рыночные отношения, а по отношению к России - и недостаточное внимание государства в 90-е годы к данной проблеме. Делается вывод, что активизация политики российского государства в докризисный период позволила существенно снизить уровень безработицы, особенно среди женщин. Относительно Китая говорится, что зарегистрированный уровень безработицы в два и более раза ниже реального. При этом снижение уровня экономически активного населения, наблюдаемое и в России, в Китае сопровождается ростом, а не падением уровня безработицы, что вызвано государственными реформами в целом.'

Различаются общества и структурой безработицы. На российском рынке труда отмечается фрикционная и структурная безработица. На китайском рынке, кроме этих видов, существует и циклическая безработица, безработица общей массы населения и другие ее виды. При этом жесткая зависимость между показателями роста ВВП в обеих странах и ростом занятости населения в экономике отсутствует.

Анализируется структура занятости в зависимости от сферы занятости и форм собственности. Показывается, что основные структурные изменения по этому основанию связаны, при лидирующей позиции России, с перемещением экономически занятого население из аграрного сектора в промышленный и сферу услуг. Что касается зависимости от форм собственности, то, как в России, так и в Китае перемещения вызваны главным образом сокращением числа занятых в государственном секторе и их ростом в частном, а также в секторе иностранной и смешанной с иностранной собственностью. Отмечается, что более динамично социоструктура по этому основанию меняется в Китае. Делается вывод, что основным фактором, детерминирующим рынок труда в обеих странах, явились макроэкономические процессы.

Выявляются социоструктурные факторы влияния на данный компонент. Из социально-демографических, прежде всего, - тендерный, свидетельствуя о существующей дискриминации женщин в обоих обществах, но в Китае носящей более глубокий характер. Возрастной фактор на структуре занятости в России сказался таким образом, что средний возраст занятых с 39,1 в 2000 г. до 39,7 лет в 2008 г., явившись показателем старения трудоспособного населения. В то время как средний возраст безработных остался около 34,5 лет. Прослеживаются колебания в занятости и безработице в зависимости от пола и возраста, отмечаются наиболее неблагополучные в этом отношении группы в России и Китае, где все негативные процессы оказались в ряде случаев более динамичными, является молодежь, прежде всего - выпускники вузов.

При обращении непосредственно к роли образовательного фактора отмечается, что уровень занятости среди лиц, имеющих профессиональное образование в обоих обществах значительно выше, чем у тех, кто его не имеет, и тенденция роста сохраняется. В то же время процесс изменения уровня безработицы более интенсивно происходил в группе высокообразованных женщин, чем у мужчин. При явной несопоставимости показателей, в Китае за этот же период отмечены аналогичные тенденции. Соответственно, на рынке труда возрос коэффициент занятых лиц, имеющих высшее образование. Отмечается, что основное число занятых в экономике Китая представляют лица с средним образованием. Тендерная асимметрия в данном случае выражена следующим образом: коэффициент занятых лиц с высшим образованием в 2008 г. среди мужчин составлял 7,2% и 6,0% - среди женщин. На этом фоне в последние годы в Китае коэффициент безработных лиц с высшим образованием с 2002 г. до 2008 г. вырос на 10,9% и составил 16,8% в 2008 г., то есть выше, чем в России, как и среди профессионально неподготовленных лиц. Тендерная асимметрия проявилась здесь не в пользу мужчин.

В заключении параграфа диссертант констатирует, что на современном этапе процессы занятости и безработицы структурируют общества России и Китая по принципу неравенства, представляя серьезную социальную проблему. Проблема безработицы в Китае стоит острее, чем в России. Основополагающую роль при этом играют макроэкономические процессы, с трудом поддающиеся государственному регулированию, что также не исключает влияния собственно структурных факторов, которые проявляются в каждом из обществ в результате сохраняющихся социокультурных различий, обусловленных расхождением в национальных традициях России и Китая.

В пятом параграфе «Стратификация по уровню дохода» рассмотрена экономическая стратификация современных обществ России и Китая с позиции основного ее критерия - уровня доходов населения. Показано, что динамика и состояние стратификации по данному критерию в России значительно изменились. Однако с учетом инфляции можно утверждать, что существенных изменений в стратификации населения России по критерию доходов не произошло.

Аналогичные процессы наблюдались в Китае, что позволило сопоставить распределение доходов по 20 процентным группам населения, сложившееся в 2008 г. В России первая (с наименьшими доходами) -5,1%, вторая - 9,7%; третья - 14,8%; четвертая - 22,5%, пятая (с наибольшими доходами) - 47,9%. В Китае же эти группы представлены следующим образом: первая группа 4,3%; вторая - 8,8%, третья -15,5%, четвертая - 22,0% и пятая - 49,3%. С учетом этих и иных стати-

стических данных делается вывод, что на фоне углубления неравенства по уровню доходов в обоих обществах в большей степени данный процесс задел Китай, чем Россию.

Определяются факторы воздействия на распределение доли доходов в России и Китае. Территориальный фактор проявляется в том, что уровень доходов населения обоих обществ в городе неизменно выше, чем в сельской местности. Территориальный фактор проявляется и на региональном уровне.

Обращаясь к уровню образования как фактору, влияющему на экономическое неравенство, делается вывод, что он в обоих обществах не всегда выступает как самостоятельный, а действует в совокупности с другими структурными компонентами: сферой занятости и видом собственности. Взятый в отрыве от других факторов, данный показатель приводит к мысли о том, что в России образовательный критерий в экономическом отношении себя не оправдывает, поскольку слабо конвертируется в экономический капитал и тем самым лишается своей стимулирующей роли. В Китае, такого положения не наблюдается. Строгая пропорциональная зависимость между уровнем образования и доходом ничем не нарушена.

Фактором влияния на уровень дохода является сфера занятости. В России самой высокодоходной сферой независимо от уровня образования и занимаемой должности является горно- и нефтедобывающая, чего не наблюдается в Китае. В обеих странах наименее обеспечены лица, занятые в аграрном, лесном и рыбодобывающем производстве, а также гостинично-ресторанном секторе. Во всех остальных сферах занятости подобное соотношение отсутствует, отражая различия в престиже профессий обоих обществ, обусловленные социокультурными традициями. В числе факторов экономического неравенства рассматривается форма собственности предприятий и организаций, где занято экономически активное население. В России и Китае работа по найму на предприятиях, основным собственником которого является государство, чаще, чем работа в других секторах экономики, служит источником низкого экономического положения, но в Китае с 2003 года подобный разрыв сокращается.

Из демографических факторов влияния рассматривается тендерный. В России наибольший разрыв в оплате мужчин и женщин в пользу мужчин наблюдается в сфере промышленного производства, транспорта, строительства и торговли. Наименьший - в сфере образования и здравоохранения. Ни занимаемая должность, ни профессия при тендерной дискриминации самостоятельным фактором не служит, тенденция общая для всех. В Китае дискриминация подобного рода при уве-

личении обозначенного разрыва связана абсолютно со всеми профессиями и проявляется во всех сферах занятости.

Делается вывод о том, что экономическая стратификация в России и Китае в последние десять лет имеет общую тенденцию изменения, которая представляет поляризацию общества по критерию бедность/богатство, причем в России удельный вес среднеобеспеченных лиц заметно выше, чем в Китае, где падение уровня доходов наблюдается во всех основных группах населения. В обеих странах уровень дохода детерминируют многие факторы внешнего и внутреннего (собственно структурного) характера. К внешним общим факторам отнесен переход к рыночной экономике и достаточно слабое участие государства в преодолении экономического неравенства (в Китае - за исключением последних 5 лет). К внутренним общим факторам - воздействие социоструктурных компонентов, последовательно рассмотренных в диссертации. Большая часть из них, согласно концепции П. Бурдье, относится к ресурсам, доказавшим свою способность конвертироваться в экономический капитал, и участвует в социальной стратификации.

В заключении параграфа делается вывод, что экономическое неравенство в Китае носит более глубокий характер, чем в России, и причины его вызваны не преимущественно рыночными отношениями, как в России, а уходят корнями в традиции китайского общества.

Диссертант делает следующие выводы по главе.

Социальная структура обоих обществ представляет собой системное образование. Состав компонентов в целом соответствует составу компонентов, входящих в социоструктуру современных высокоразвитых обществ. Параметры социоструктуры России и Китая в ряде случаев свидетельствуют лишь о наметившейся тенденции такого сближения.

Большая часть социоструктурных компонентов обоих обществ выполняет не просто функциональную роль, а одновременно ранжирует общество по признаку социального неравенства. В их числе демографические характеристики: пол и возраст, от которых зависят практические все параметры собственно социальных компонентов: образование, профессия, сфера занятости и уровень дохода.

Наиболее активным демографическим детерминантом служит половой признак. Неравенство женщин отмечается почти во всех выделенных статусных группах обеих стран (исключение представляет образовательная структура в России, где женщины лидируют по этому признаку), влияние на социальную структуру особенно ярко проявляется в современном китайском обществе. Возрастной фактор как компонент социально-демографической структуры, вектор изменения которого, об-

щий для двух стран, направлен в сторону старения населения, в большей степени проявил себя в России, приводя ее население к депопуляции.

Как компонент социальной структуры активно заявляет о себе образование. Общая тенденция для России и Китая состоит в его неуклонном повышении. Хотя уровень в России и Китае несопоставим, отмечается неблагоприятная в этой сфере для России тенденция падения данного уровня у самого молодого поколения, чего не наблюдается в Китае.

Трансформация социальной структуры в функциональном плане наиболее существенным образом отразились на изменениях его профессиональной дифференциации, демонстрируя активное влияние рыночных отношений. При общей для России и Китая тенденции роста коэффициента занятых в сфере услуг, наибольшая интенсивность процесса, приближая социоструктуру общества к западноевропейской модели, отмечается в России, где высока доля менеджеров всех уровней и профессионалов с высшим образованием. В Китае профессиональная структура обретает контуры, характерные для параметров индустриального, но не постиндустриального общества, что выражается в преобладании профессий, связанных с аграрным производством, низким удельным весом квалифицированных рабочих и поддерживается образовательным и территориальным компонентами. Структурным компонентом, дифференцирующим общество России и Китая служит уровень занятости и безработицы. В Китае уровень безработицы выше, чем в России, которая в докризисный период успешно справлялась с проблемой благодаря социальной политике государства.

Сближает социальные структуры России и Китая экономическая стратификация. Тенденции ее преобразования позволяет выделить среди высоко- средне- и низкодоходные группы. Отличительной чертой обоих обществ служит резкая поляризация внутри каждого из них, огромный разрыв между бедными и богатыми, значительно превосходящий то, что сложилось в высокоразвитых странах. В создании сложившегося положения задействованы все социоструктурные факторы, начиная с демографических и заканчивая профессиональными. Воздействие каждого из них в России и Китае проявляется с разной силой интенсивности. В России наибольшее влияние на экономическую стратификацию оказала сфера занятости. В Китае, при сохранении значимости данного фактора, дают о себе знать в первую очередь территориальный, образовательный и тендерный критерии.

Диссертант делает выводы о характере социальной структуры на социально-демографическом, социально-профессиональном и социально-классовом видов каждого общества, которые в большинстве своем подтверждаются региональными опросами в Приморье и провинции

Хэйлунцзян и в целом сводятся к тому, что социоструктурные трансформации в России и Китае не завершены, сохраняя за социальной структурой России индустриальную модель, а Китая - модель социальной структуры традиционного общества.

В заключении приведены основные теоретические выводы и результаты диссертационного исследования.

Приложение содержит таблицы, отражающие данные эмпирических исследований, данные Росстата, данные Государственного статистического управления Китая.

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:

Монография:

Дяо Лимин. Социальная структура современных обществ России и Китая. Социологический анализ / Лимин Дяо. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2010.280 с.

Статьи:

1. Дяо Лимин. Социально-профессиональная структура занятых в экономике современных России и Китая / Лимин Дяо // Вестник Дальневосточного отделения Российской академии наук. 2008. № 5. С. 37-46 (статья по списку ВАК).

2. Дяо Лимин. Изучение социальной структуры в Китае / Лимин Дяо // Этносоциум и межнациональная культура. 2010. № 3. С. 195201 (статья по списку ВАК).

3. Дяо Лимин. Занятость населения и уровень безработицы в России и Китае / Лимин Дяо // Молодой международник: Альманах / отв. ред. В.Ф. Печерица. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2008. Вып. 11 С. 42-54.

4. Дяо Лимин. Социальная структура современной России / Лимин Дяо // Российско-китайское взаимодействие в политике, экономике, культуре и образовании: опыт, проблемы, перспективы / отв. ред. В.Ф. Печерица. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2008. С. 451-458.

5. Дяо Лимин. Категория «социальная структура» в современной российской социологии / Лимин Дяо // Политические и социально-экономические проблемы Дальнего Востока и стран АТР / отв. ред. Е.П. Жариков. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2007. С. 46-47.

6. Дяо Лимин. Кризис структурности развития российского народонаселения / Лимин Дяо // Сибирские исследования. Харбин, 2007. № 6. С. 38-42 (Кит. яз.).

Подписано в печать 07.09.10. Формат 60x84 1/16. Усл. п.л. 1,39. Тираж 100. Заказ 842.

Издательство Бурятского госуниверситета 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а rio-univer@mail.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Дяо Лимин

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ОБЩЕСТВА.

1.1. Проблемы изучения социальной структуры в западноевропейских научных парадигмах социологии.

1.2. Теоретические подходы к исследованию социальной структуры в российском обществе.

1.3. Социальная структура как проблемное поле исследований социологов Китая.

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ КИТАЙСКОГО И РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА.

2.1. Демографическая структура России и Китая.

2.2. Образовательная структура России и Китая.

2.3. Профессиональная структура и стратификация России и Китая.

2.4. Занятость населения и уровень безработицы России и Китая.

2.5. Стратификация по уровню дохода.

Введение диссертации2010 год, автореферат по социологии, Дяо Лимин

Актуальность темы исследования. Социальная структура принадлежит к числу основных факторов, определяющих социальную жизнь любого общества, что возводит ее изучение в число тем, стоящих в центре внимания социологов. Особую актуальность ее исследование приобретает на этапах трансформаций, которые претерпевает то или иное общество, поскольку структурные изменения определяют характер всех трансформационных процессов, способствуя или препятствуя их протеканию. В настоящее время к числу таких трансформирующихся обществ, прежде всего, относятся Россия и Китай.

Преобразование общественной сферы обоих государств последних десятилетий, связанное в России с попыткой войти в состав высокоразвитых, или постиндустриальных, обществ, а в Китае - с окончательным преодолением специфических черт традиционного общества, имеет некоторые общие черты. По мнению ряда исследователей, именно вхождение в рынок явилось важнейшей причиной изменения социальной структуры в России и Китае, основной чертой которой стала резкая поляризация общества по критерию бедности и богатства.

Некоторое сходство тенденций в становлении рыночных механизмов обеих стран не исключает существование различий в этих процессах, которые отразились на характере структурных изменений. В обеих странах суть этих изменений состояла в переходе от централизованной плановой экономики к рыночной, преобразовании социальных отношений, статусно-ролевых позиций целых групп и установлении новых параметров социального неравенства, сокращался государственный и рос частный сектор. В результате конкурентной борьбы отраслевых групп за доминирование в экономике сформировалась новая социально-отраслевая иерархия. Произошли изменения в сфере занятости и безработицы. Усилилась роль материально-имущественной и властно-административной, социально-пространственной и социально-профессиональной дифференциации. Проявилась поляризация и маргинализация огромных масс населения, одновременно начал формироваться средний класс.

Изменения социальной структуры в трансформирующейся России можно рассматривать как распад высоко интегрированного и относительно однородного по основным социально-экономическим и идеологическим позициям социума на многочисленные социальные группы. В Китае же проявилась тенденция перехода от традиционной двухкомпонентной социальной структуры (город и село) к многокомпонентной.

Все это повышает научный интерес к сравнительному изучению социальных структур обоих обществ, в целом отличающихся расширением геополитических интересов, стремлением нарастить и наращиванием темпов экономического развития в новых условиях и обретением опыта рыночных отношений.

Степень научной разработанности проблемы. Основы исследования проблемы социальной структуры были заложены в западной социологии классического периода и успешно развивались в дальнейшем. Функция, неравенство, устойчивость и взаимоотношение элементов в социальной структуре рассматривались в трудах классиков.

В классической социологии, в частности, в трудах К. Маркса, дано понимание важнейшей категории социальной структуры и стратификации общества - «класс», позже дополненное М. Вебером за счет таких понятий, как «статус», «страта», или «статусная группа». Значительный вклад в развитие теории социальной структуры, в основе которой лежит социальное неравенство, т.е. стратификация общества, внес П.А. Сорокин. Дальнейшее развитие теория социальной структуры и стратификации получила с позиций макросоциологиче-ского подхода в трудах теоретиков структурного функционализма - Т. Парсонса, Р. Мертона, К. Девиса и У. Мура.

Во второй половине XX в. к понятию социальная структура обратились исследователи, работавшие на микросоциологическом уровне: Д. Хоманс и Р. Блау,

Р. Дарендорф и JI. Козер, Р. Коллинз, Г. Ленски, О. Дункан1. Это позволило им изучать конкретные компоненты, образующие социальную структуру, рассматривая их преимущественно с позиций существующего социального неравенства как стратификацию.

Оба подхода, принятые в первой половине'XX в., оказались неприемлемы для социологов последней трети XX в., стремившихся преодолеть сложившуюся дихотомию. Одна из успешных попыток была предпринята Э. Гидденсом2, выдвинувшим теорию структурации. Другая - связана с именем П. Бурдьё3, обратившегося к использованию генетического структурализма, с тем чтобы избежать деления социологического анализа на микро- и макроподходы.

До настоящего времени социологи Запада не пришли к единому мнению относительно категории «социальная структура». Но нет противоречий в понимании ее как устойчивой взаимосвязи социальных компонентов, или элементов, которые определяются социологами в зависимости от парадигмы, в рамках ко.-торой ведется исследование. Подобное положение отразилось на теоретическом осмыслении проблемы социальной структуры в социологии России и Китая. Данная позиция разделяется диссертантом.

Для российских ученых исследования социальной структуры являются одним из приоритетных направлений. Широко известны работы Л.А. Беляевой., З.Т. Голенковой, Е.Д. Игитханян, Т.И. Заславской, М.Н. Руткевича, О.И. Шкара-тана, В.И. Ильина, Ю.В. Арутюняна, В.В. Радаева, Р.В. Рыбкиной, Н.Е. Тихоновой4. Помимо монографических исследований и статей, проблеме социальной

1 Блау П. Обмен и власть в социальной жизни. Пекин: Хуася, 1988.; Блау П. Неравенство и Гетерогенность. Пекин: Общественные науки в Китае, 1991; Козер Л. Функции социального конфликта. Пекин: Хуася, 1989; Ленски Г. Власть и привилегия: теория о социальной стратификации. Ханчжо: Чжэзянское народное изд-во, 1988.

2 Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. Пекин: Саньлянь, 1998.

3 Бурдьё П., Вакан Л. Практика и рефлексивность: критика рефлексивной социологии. Пекин: Изд-во центрального компилирования, 1998.

4 Беляева Л.Л. Социальная стратификация и средний класс в России. М.: Academia, 2001; Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Социальная структура общества: в поиске адекватных ответов // Социол. исслед. 2008. № 7; Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М.: Дело, 2004; Радаев В.В. Обычные и инновационные практики в деятельности российского среднего класса // Мир России. 2003. № 4; Руткевич М.Н. Социальная структура. М.: Альфа-М, 2004; Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теореструктуры современной России посвящен ряд диссертаций.

В центре внимания проводимых исследований оказалась проблема социального неравенства: именно с этих позиций оценивается трансформация имевшихся и появление новых компонентов социальной структуры. В современной российской социологии сформировался ряд направлений, в центре которых стоят проблемы богатства и бедности населения; его маргинализация; становление и характеристики среднего класса; проблема элиты современного российского общества. Одновременно используются новые подходы, включая ресурсный. Как и на Западе, появляется тенденция синтеза подходов макро- и микроуровней. На их основе ученые пытаются выявить основные критерии построения социального неравенства, профиль социальной стратификации, проблему устойчивости социальной структуры и ее динамику.

В китайской социологии интерес к изучению социальной структуры общества так же вызван процессом реформирования и является таким же высоким'. Можно отметить таких ученых, как Ли Пэйлин, Сон Линьфэй, Чжэн Ханшэн, Сунь Липин, Ли Чан, Лу Суе-и, Ли Чуньлин, Лю Цзинмин, Ли Лулу, У Чжун-минь, Ли Юаныпу, Чжан Цзин1 и др.

Современные исследователи Китая исходят из признания того, что в стране возникла плюралистическая модель социальной структуры общества, которая сменила традиционную двухкомпонентную социальную структуру, представленную городским и сельским населением. Такая структура имеет дифференцированные характеристики: сельско-хозяйственные, промышленные и инфортическая парадигма в стратификационных исследованиях // Социол. исслед. 2006. № 9; Шкаратан О.И., Ильин В.И. Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ. М.: ГУ ВШЭ, 2006.

1 Ли Лулу. Трансформация социальной структуры: переворот правил структуры и субъекта структуры // Социологические исследования. Пекин, 2005. №5; Ли Пэйлин. Размер и идентичность и социальные отношения среднего класса в Китае // Социология. 2008. №2; Ли Чан. Структура общественной стратификации Китая во время трансформации. Хэйлунцзян: Хэйлунцзянское народное изд-во. 2002; Ли Чуньлин. Увеличение и состояние среднего класса в Китае // Общественные науки Цзянсу. 2008. №5; Лу Сюе-и. Исследовательский доклад современной китайской социальной стратификации. Пекин: Литература по социологии, 2002; Сунь Липин. Трансформация социальной структуры Китая и ее изменения модели анализа // Нанкинские общественные науки. 2009. №5. »1 мационные, которые составляют три относительно изолированных социума.

Как и в России, многие китайские ученые обращают внимание на различные аспекты проблемы неравенства, возникшего в процессе реформирования. В основном к компонентам социальной структуры они относят личность и группы, которые классифицируют по разным основаниям. Вместе с тем, некоторые ученые полагают, что главной единицей анализа социальной структуры являются социальный статус, положение в социальной иерархии и уровень международного авторитета государства.

Таким образом, в современной социологии сформировалась солидная теоретическая и эмпирическая база в исследовании социальной структуры общества и происходящих в ней стратификационных процессов. Результатом явилось выделение в социальной структуре трех видов; социально-классового, социально-профессионального и социально-демографического. Признавая высокую научную ценность исследований, необходимо отметить, что ряд теоретических положений нуждается в эмпирическом подтверждении на компаративном уровне в свете произошедших социальных изменений и развития современной социальной структуры, особенно в трансформирующемся обществе.

Объектом диссертационного исследования является социальная структура российского и китайского общества на современном этапе развития.

Предметом исследования выступают взятые в сравнении основные со-циоструктурные компоненты переживающих трансформацию обществ России и Китая.

Цель диссертационной работы заключается в выявлении общего и особенного в развитии основных параметров социальной структуры при системной трансформации обеих стран.

Для достижения поставленной цели диссертант сосредоточил основное внимание на решение следующих исследовательских задач:

1. Осуществить социологический анализ основных подходов к исследованию проблемы социальной структуры в социологии Запада, России и Китая.

2. Установить основные факторы, детерминирующие социоструктурные параметры российского и китайского обществ.

3. Выявить роль демографических компонентов в социоструктурной специфике России и Китая, раскрыть основные тенденции их развития.

4. Провести сравнительный анализ параметров основных структурных компонентов обеих социальных систем.

5. Исследовать структуру занятости и безработицы, сложившуюся в обеих странах с позиций их структурной значимости.

6. Определить основные социоструктурные компоненты в качестве ресурсов и возможность их конвертируемости в экономический капитал по критерию дохода.

7. Выявить основные тенденции изменения образовательной и про-фессиональной структуры российского и китайского обществ.

8. Дать общую оценку состоянию социальной структуры российско-го и китайского обществ.

Теоретической и методологической основой реализации поставленных целей и задач исследования послужила классическая парадигма социологического исследования, в основе которой лежит принцип социологизма, исходящий из признания общества как надындивидуальной реальности и автономности его социальной структуры. Данный принцип характерен для исследований, проведенных как в классиче-ской социологии (Спенсер, Маркс, Дюркгейм), так и в ряде современных интегративных парадигм (Гидденс, частично - Бурдьё и др.). В рамках признания целостности социальной структуры использовались теоретико-методологические подходы различных научных парадигм: системный, структурный и структурно-функциональный, стратификационный подходы. Основное внимание было уделено сравнительному подходу, в основе применения которого лежит принцип сходства и различия объектов, позволивший выявить общие и специфические черты, социоструктурную динамику современных обществ России и Китая.

Автором применялись также методы исследования статистического анализа: принципа линейной группировки, применения коэффициента пола, коэффициента демографической нагрузки, коэффициента фондов, коэффициента Джини, децильного коэффициента и др. В исследовании конкретного текстологического и исторического материала использован функциональный метод, который предполагает анализ социальных явлений и процессов с позиции выполняемых ими функций. Сравнительно-исторический метод, позволивший провести анализ истоков формирования понятия социальная структура в ряде сложившихся социологических концепций, выявить и систематизировать современные теоретически подходы к исследуемой проблеме.

Эмпирическая база исследования.

В качестве источников для прикладной части диссертации использовались данные государственной статистики, опубликованные в ряде ежегодников и тематических сборников России и Китая, а также выложенные на официальных сайтах органов государственной статистики обеих стран. Привлечены опубликованные данные конкретных социологических исследований социальной структуры российского и китайского обществ.

Кроме того, в работе анализируются результаты конкретных социологических исследований, полученных лично автором (опрос жителей провинции Хэйлунцзян, проведенный в январе 2008 г. п = 372 чел.) или при его непосредственном участии (анализ данных социологического исследования, проведенного кафедрой социологии Дальневосточного государственного университета осенью 2006 года по межрегиональному проекту МИОН «Будущее России: взгляд из центра и регионов». Руководитель Е.В. Васильева, к.и.н., зав. каф. социологии. п = 615 чел.). В обоих случаях выборка пошаговая, случайная - на этапе отбора населенных пунктов и квотная - на этапе отбора единиц наблюдения, репрезентативная по половозрастному и образовательным переменным.

Научная новизна диссертационного исследования:

- выявлены основные методологические подходы и определены сущность социоструктурных теорий и возможность их применения при анализе социальной структуры трансформирующихся обществ;

- определены внешние и внутренние факторы, которые детерминируют со-циоструктурные параметры российского и китайского обществ;

- раскрыта роль демографических компонентов в социоструктурной специфике обеих стран, установлены основные направления их развития;

- выявлены основные характеристики различных компонентов социальной структуры и их взаимосвязь в современных обществах России и Китая;

- в научный оборот введены новые данные о социальной структуре и критериях стратификации трансформирующихся обществ;

- установлены тенденции изменения образовательной и профессиональной структуры России и Китая. Раскрыто их влияние на динамику социальных сдвигов в обществах этих стран;

- показано общее состояние социальной структуры двух стран. Им даны оценочные характеристики;

- впервые проведено целостное сравнение основных параметров социальной структуры обеих стран на социально-демографическом, образовательном, социально-профессиональном и стратификационном уровнях.

В ходе проведения теоретического и прикладного социологического исследования получены научные результаты, формулируемые автором диссертации как положения, выносимые на защиту:

1. Основной тенденцией эволюции социологического знания в области социальной структуры является сближение теорий и методологических подходов к ее изучению, сохраняющий в мировой социологии известное многообразие взглядов на существо вопроса. Данное многообразие свойственно теоретическим и методологическим исследованиям социальной структуры современных обществ России и Китая и оказывает воздействие на конкретные социологические исследования при доминирующем интересе к проблемам социального неравенства, а, следовательно, - к стратификационным системам.

2. Социальная структура обоих обществ представляет собой системное образование, в рамках которого компоненты взаимосвязаны и взаимообусловлены. Их состав в целом соответствует составу компонентов, входящих в социост-руктуру современных высокоразвитых обществ, что говорит о функциональном сближении социальных институтов российского и китайского обществ с одной стороны и высокоиндустриальных — с другой.

3. Характер взаимосвязи компонентов на основе ранжирования каждого общества, где в качестве основного признака выступает неравенство по экономическим показателям, которые не только детерминируют все остальные компоненты социальной структуры, но и в свою очередь зависят от них, что не дает возможность считать процессы реформирования обоих обществ завершенными.

4. Вектор социоструктурной трансформации России и Китая определен общим фактором вхождения в рынок, а также их социокультурным прошлым (влиянием габитуса), обусловившим неравномерную динамику параметров: структурных компонентов каждого из обществ и ее инерционный характер.

5. Выгодные стартовые условия, в которых оказалась Россия, предоставляют больше возможностей, чем в Китае, для приведения социальной структуры в соответствие с целями реформирования общества в целом, но реально к этому не приводят.

6. Социальная структура современных России и Китая относится к разряду неустойчивых и незавершенных, сдерживая системные преобразования обоих обществ в настоящем. Первая, представляя структуру индустриального общества, тяготеет к социоструктурной модели постиндустриального общества, вторая, все еще относясь к структуре традиционного общества, тяготеет к модели общества индустриального. Инерционное течение социоструктурных процессов обеспечивает в ближайшие годы сохранение занятой позиции.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что данное диссертационное исследование является одним из первых в российской социологии, посвященных целостному и детальному анализу основных параметров социальной структуры современного российского и китайского общества, осуществленному на основе сравнения. Диссертационное исследование выявило основные тенденции эволюции теории социальной структуры и расширило социологическую проблематику тенденций социальных трансформаций современного общества.

Материалы, основные положения и выводы данного исследования могут быть использованы в дальнейших научных разработках проблем социальной структуры, особенно для сравнительного исследования Китая и России. Вместе с тем, они позволяют ознакомиться с основными характеристиками нынешнего состояния общества обеих стран и динамикой их трансформации, что поможет применить эти сведения в разработке социальной политики обоих государств.

Апробация исследования. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социологии Владивостокского института международных отношений Дальневосточного государственного университета. Основные положения диссертационной работы отражены в выступлениях на научной международной конференции «Российско-китайское взаимодействие в политике, экономике, культуре и образовании: опыт, проблемы, перспективы», 22 июня 2007 г., Владивосток; на научно-практической молодежной конференции «Политические и социально-экономические проблемы Дальнего Востока и стран АТР», Владивосток, 27 апреля 2007 г.; на научно-практической молодежной конференции Владивостокского института международных отношений, Владивосток, 22 апреля 2009 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальная структура современных обществ России и Китая"

Данные выводы в равной степени относятся и к региональным социологи-ям, таким, как социология Китая и России, где социологи последних десятилетий, изучая меняющуюся социальную структуру своих обществ, прошли те же пути раздумий и сомнений, что и социологи Запада. Но пополнили научный багаж результаты их не столько общетеоретических, сколько эмпирических исследований и сделанных на их основании частнонаучных выводов, потому что в плане общей теории они шли вслед за социологией Запада, достаточно успешно применяя их к своему материалу. Но и в этом случае проведенную ими работу нельзя считать завершенной на том основании, что социологи как в России, так и в Китае, говоря о социальной структуре своих обществ в целом, останавливаются преимущественно на ее экономических компонентах и сводят проблему к проблеме стратификации по данному критерию. Изучение ими иных структурных компонентов проводится в отрыве от проблем социальной структуры, решаются как частная научная проблема, с применением при измерении какого-либо одного критерия, и завершается, соответственно, слишком узкими в научном отношении выводами. Это затрудняет делать выводы о социальной структуре их общества в целом, поскольку адекватное объяснение требует учета всех измерений не отдельно, не «по очереди», но синтетически, в их одновременной, многосторонней интерференции .

В отношении социальной стратификации, сейчас можно говорить о том, что она представляет собой специфическую социальную структуру, построенную на основе неравенства, внимание к которому в социологии не ослабевает. Несмотря на то что критерии ее измерения в различных научных парадигмах со

1 Там же. С. 6.

2 Там же. С. 7. . циологии до настоящего времени согласованы не окончательно, по сути, никто не возражает, что в основе выделения этих критериев лежит иерархия общества по какому-либо социальному признаку. Эти признаки могут быть общими, независимо от устройства общества, а могут отличаться, будучи обусловленными социо-исторической спецификой каждого общества.

Большинство российских и китайских социологов при исследовании социальной структуры в основном сосредоточивают внимание именно на этой проблеме, отдавая преимущество изучению неравенства экономического и сводя все проблемы строения общества к проблеме существования в нем классов. В то время как вопрос состоит в оценке сложившейся структуры обоих обществ в целом с тем, чтобы определить, что же эти общества собой представляют как социальные системы, и на этом основании выйти на более высокий уровень обобщений, связанных с социальными процессами современности.

В представленной диссертации предпринимается попытка сравнительного анализа комплекса структурных компонентов современных России и Китая.

Исследование строится на общепризнанном понимании социальной структуры как сети устойчивых, регулярных связей между элементами системы. Основными ее компонентами являются не столько индивиды с их статусом и социальными ролями, сколько объединения этих индивидов в социальные группы. Отношения внутри групп и между ними могут строиться как по горизонтали (в основе признак равноправия), так и по вертиками (в основе признак неравенства), образуя частные социальные сферы: экономическая, социальная, политическая, духовная.

При непосредственном исследовании социальной структуры российского и китайского общества на основании выделенных параметров использован синтетический подход, выраженный в том, что выделенные для анализа социальные группы соотнесены с социальными институтами (частными социальными сферами), в рамках которых она объединены.

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ КИТАЙСКОГО И РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА

В соответствии с поставленными задачами в дисссертации преимущественно рассматриваются экономическая (структура занятости и стратификация по доходу) и социальная (образовательная и профессиональная) сферы, а по мере необходимости - прочие, возникшие тоже на основе разделения труда. Как социоструктурный компонент сравнительному анализу подлежит демографическая составляющая, поскольку, по сути, представляя в любой социальной системе биологическую основу, в современном обществе она обретает ранжирующий характер. С учетом социоструктурной значимости географического фактора как самостоятельный структурный компонент рассматриваются социально-территориальные группы, критерием для выделения которых послужил факт совместного проживания на той или иной территории.

2.1. Демографическая структура России и Китая

Демографические характеристики населения далеко не всегда включаются социологами в предметное поле конкретных исследований социальной структуры, хотя признаются неотъемлемой ее частью. Этой проблемой занимаются преимущественно демографы. В данном диссертационном исследовании обращение к ней обусловлено не только теоретическим признанием важности данного компонента, непосредственной зависимостью от ее состояния всех параметров социальной структуры. Естественное движение населения любого современного общества во многом зависит от социальной политикой, так что структурные сдвиги, отличающие его, во многом являются следствием этой политики. Кроме того, оно служит показателем качественного состояния населения. Общая численность населения определяет ресурсы труда и объем выпуска потребительских товаров, регулируя, планово-экономические позиции и отражая их. Половозрастные характеристики имеют прямое отношение к стратификационной структуре и т.д. Все это позволяет считать, что чисто демографические характеристики обладают структурообразующим свойством, а в трансформирующихся обществах требуют особого внимания.

Переживает трансформацию демографическая структура и вступивших на путь реформ России и Китая. Но в России эти процессы вызывают значительную тревогу, как у ученых, так и у политиков. Признавая демографическую ситуацию, сложившуюся в России, неблагополучной, российские ученые видят в этом не только проявление универсальных закономерностей модернизации, но, прежде всего, действие специфически отечественных причин, укорененных в российской истории1.

Нельзя не согласиться с видным демографом России А.Г. Вишневским в том, что «объяснять нынешнюю демографическую ситуацию событиями 1990-х годов могут только неосведомленные.люди» . Под событиями 90-х имеется в. виду шоковая терапия, сопровождавшая в России, в те годы практически отказавшейся от социальной политики, переход к рынку. Именно в это время резко возросла смертность населения и заметно снизилась рождаемость. Но полностью отказаться от этого фактора тоже нельзя, поскольку последствия всех «отечественных причин», набиравших силу не одно десятилетие, стали сказываться именно с начала 1990-х годов. А рассмотрение в качестве прогноза-предостережения ряда негативных сторон проводимых реформ, отразившихся на демографическом положении России, нельзя считать грубой ошибкой. С началом реформ в стране обнажилась сложная социально-демографическая ситуация, а ход реформ определил ее перспективы на ближайшие 20 лет. Динамика общей численности населения России за последние десятилетия представлена табл. 1 текста.

1 Демографическая модернизация России в XX веке // Общественные науки и современность.2007. №3. С. 128-129.

2 Вишневский Л.Г. Демографическая дилемма //Вишневский А.Г. Росия перед демографическим выбором. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2007. С.ЗЗ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сравнительный анализ социоструктурных изменений в современных российском и китайском обществе проведен на основании использования основных теоретических достижений мировой социологии, в настоящее время представляющих синтез и обобщение двух направлений в методологии исследования социальной структуры (микро- и макроуровень), и привлечении теоретических выводов и частнонаучных методов, применяемых в конкретных социологический исследованиях в России и Китае. Использование выдвинутых социологами в качестве критерия различных оснований при изучении социальной структуры позволило выявить нынешнее состояние и основные тенденции изменения общей конфигурации социальной структуры обоих обществ, а также параметры ее основных компонентов.

Исследование показало, что на пути решения поставленных перед каждым, из сравниваемых обществ задач определенным сдерживающим началом служит социальная структура. Как в России, так и в Китае она претерпела изменение общей конфигурации, дающее основание констатировать ее «дрейф» в сторону модели социальной структуры высокоразвитых стран, где основная масса экономически активного населения занята в третичном секторе, то есть в секторе услуг. Лидирующая позиция в этом процессе принадлежит России, чему способствовало более выгодное социокультурное и экономическое положение в начале реформ.

Таким образом, в качестве ведущего внешнего фактора служат инерция воздействия социокультурных и экономических процессов обоих дореформенных обществ, в настоящем существенно сдерживающих влияние иных внешних факторов и, прежде всего, социальной и экономической политики обоих государств. Это не дает основания игнорировать попытки, предпринимаемые политическим институтом, как России, так и Китая, привести социальную структуру каждого из обществ в соответствие с поставленными общими целями. Но в то же время не позволяет преувеличивать успехи государственного участия Китая и упрекать в инертности российское правительство, действующее в этом плане менее энергично. Исходя из сказанного, к числу основных внешних факторов, способствовавших изменению общей конфигурации социальной структуры, следует отнести экономический фактор, а именно: вступление обеих стран в рынок. С тем уточнением, что рыночным отношениям все же не удалось за достаточно короткий срок полностью подчинить своему воздействию изменение социальной структуры России и Китая. Поскольку в изменении общей конфигурации обоих обществ явный динамизм не отмечен, то вряд ли можно применить к строению каждого из них предложенное Э. Гидценсом понятие «структурация», за которым стоит признание ярко выраженной подвижности компонентов структуры.

Каждый из социоструктурных компонентов на вызовы рыночной экономики и меры, предпринимаемые правительствами обеих стран, в силу отмеченной инерции, в России и Китае реагирует по-разному. Тем самым обеспечивается несовпадение их параметров между собой при двух тенденциях: либо их сближения между собой и «дрейфа» в сторону модели социальной структуры высокоразвитых обществ, либо отдаленности друг от друга. Эти сходства и отличия во многом вызваны рядом внутренних, собственно структурных факторов, в роли которых выступают сами компоненты социальной структуры, с большей или меньшей силой воздействуя друг на друга. Характер именно этих внутренних процессов сообщает любой социальной структуре устойчивость или подвижность.

В результате исследования удалось найти общее и отличительное в трансформации параметров основных социоструктурных компонентов современных обществ России и Китая и определить вектор их взаимовлияния.

Наименее подвижной в обоих обществах оказалась социально-демографическая структура, в рамках которой продолжались тенденции, возникшие в дореформенный период и в настоящее время корректирующие все структурные процессы, в том числе негативного характера. В России они проявляются в виде депопуляции населения, которую в ближайшее время не изменит наметившийся в последний год рост рождаемости. В Китае — негативные процессы представлены тендерной дискриминацией в отношении женщин, преодоление которой не ставится обществом в качестве важной задачи. В целом же, как Россия, так и Китай представляют собой общества старения, кроме того, в каждом из них существует половая диспропорция: в России за счет преобладания женщин, в Китае — за счет мужчин. Тем самым социально-демографическая структура является источником социальных проблем сама по себе и фактором, детерминирующим ряд других структурных компонентов, действуя при этом избирательно.

В сфере образования преимущественно заявляет о себе половой признак: в России лидирует группа женщин, чей профессиональный уровень выше, чем у мужчин, в Китае это место принадлежит мужчинам. Возрастной фактор в меньшей степени сказывается в России, чем в Китае, где более образованное население принадлежит к более молодому поколению.

Подобное влияние социально-демографических факторов испытывает профессиональная структура изучаемых обществ. Возраст как естественный фактор корректирует квалификационный и должностной уровень. Пол в обоих обществах позволяет говорить о сохранении сугубо мужских и сугубо женских профессий.

Существенно влияет в России и Китае демографический фактор на структуру занятых и безработных. В возрастном отношении в обоих обществах самыми незащищенными на рынке труда остается молодежь и женщины. В то же время оба демографических фактора, сочетаясь, по-разному воздействуют на структуру занятости и безработицы современного российского и китайского общества, позволяя констатировать относительную неустойчивость данного воздействия и отсутствие какой бы то ни было тенденции в его проявлении.

Что касается социально-демографической структуры как детерминанта экономической стратификации, то возрастной параметр, как в России, так и в Китае проявляет себя лишь в совокупности с другими социоструктурными факторами, не действуя самостоятельно. Но явно обозначена тендерная ассимиляция. В обоих обществах она проявляется в пользу мужчин, чей уровень дохода выше, чем у женщин, особенно в Китае.

Помимо социально-демографического влияния социоструктурные компоненты воздействуют друг на друга, обладая при этом собственной тенденцией изменения, поддержанной институциональным и групповым уровнями и дающей возможность определять вектор их дальнейшего развития в каждом из изучаемых обществ.

Уровень образования как социоструктурный компонент, параметры которого в целом выгодно отличают Россию, испытывает внутриструктурное воздействие территориального фактора по основанию город/деревня, как в России, так и в Китае за счет более высокого образовательного коэффициента в городе, с тенденцией его повышения именно в данной территориальной общности. Изменения вектора сложившейся тенденции в ближайшее время не предстоит, сохраняя значительно более выгодные позиции за российским обществом, в большей степени расположенном к становлению и развитию среднего класса, который, по общему признанию, служит основной стабилизирующей силой социоструктуры любого общества.

К внешним вызовам более отзывчивой оказалась профессиональная структура обратившихся к рыночной экономике России и Китая. Это проявилось в перераспределении экономически активного населения обоих обществ за счет пополнения третичного сектора, сосредоточившего в себе профессии, связанные со сферой услуг. В то же время данный процесс в большей степени, чем изменение других социо структурных компонентов, оказался в зависимости от параметров экономической структуры, которая в России подтверждает незавершенность индустриальных процессов, не позволяя говорить о переходе на стадию постиндустриального общества, а в Китае — о становлении индустри i ального общества, несмотря на все успехи в экономике.

Данный вывод подтверждается при непосредственном обращении к структуре профессий, в рамках которой относительно России можно говорить о достаточно высокой доле рабочих профессий, по сравнению с управленцами и специалистами всех уровней, а в Китае - о преобладании тех же самых профессий, но отличающихся более низким уровнем квалификации. В обоих обществах профессиональный компонент социальной структуры коррелирует с территориальным компонентом, поддерживая малоквалифицированный контингент в сельской местности, что особенно явно проявляется в Китае.

Что же касается уровня образования, то объединяет оба общества то обстоятельство, что в каждой из профессиональных групп, включая малоквалифицированные профессии, наличествуют представители всех его ступеней, кроме послевузовской, при очевидной его прямой зависимости от уровня квалификации индивидов и занимаемой ими должности. Разъединяют - параметры образовательной структуры, сложившиеся в пользу российского общества, особенно на высших ступенях образования.

Отличительной чертой вошедших в рынок России и Китая стало явление безработицы, став одной из постоянных компонентов их социальной структуры, стратифицируя население по критерию занятости/безработицы. Исследование показало воздействие на этот компонент как внешних факторов, связанных с преобразованием экономики, так и внутренних, собственно структурных: демографических, образовательных, территориальных и социально- профессиональных. Это дало основание отнести данный структурный компонент к производным, лишенным собственных институциональных потенций к трансформации. Сравнение процессов занятости и безработицы, протекающих в России и Китае, позволяет вновь говорить о более благоприятных тенденциях, наблюдающихся в российском обществе, обусловленных уже не столько более выгодными в этом отношении стартовыми позициями, сколько более острым реагированием на них государства и самого общества. В целом же в обеих странах уровень безработицы относительно высок, что негативно воздействует на процесс классообразования и является условием для поддержания маргинальное™ определенных групп населения.

Наиболее разительные перемены в социальной структуре обоих обществ связаны с экономической стратификацией. Уровень дохода, резко поляризовав оба общества на группы бедных и богатых, при углублении возникшего разрыва одновременно явился катализатором престижа каждого из социоструткрных компонентов, одновременно продемонстрировав различие социальных систем России и Китая. При всех сложностях социоструктурных процессов китайское общество в большей степени ориентировано на создание и поддержание приоритета тех структурных компонентов, которые уже востребованы современным западноевропейским обществом и будут востребованы в дальнейшем. Особого успеха в Китае добились в престиже тех из них, которые в меньшей степени связаны с влиянием культурно-исторических факторов, или, пользуясь языком П. Бурдье, - габитуса. Это свободное предпринимательство, профессиональная и образовательная структура. Российское общество, в целом малоэффективно используя все структурные преимущества, заложенные в предрефор-менное время, и в настоящем не ориентировано на формирование и поддержание престижа компонентов подобного рода. Об этом свидетельствует достаточно слабая конвертируемость тех ресурсов социального и культурного капитала в экономический, которые в высокоразвитых обществах обеспечивают экономические и социальные гарантии. Сказанное не дает, тем не менее, основания полагать, что в ближайшем будущем китайское общество с большим, чем Россия, успехом справится со своими социоструктурными проблемами, поскольку реальная численность депривационных групп в Китае несоизмеримо велика, к тому же резкое преобразование структуры может привести к слому системы, стремящейся к сохранению своей целостности.

Проходящие социоструктурные процессы в обоих обществах позволяют отнести их к незавершенным, как и сам процесс реформирования, и считать неустойчивость отличительной чертой социальной структуры транзитных обществ, требующей учета в числе агрегированных компонентов структуры экономически занятого населения сферу их занятости и вид собственности предприятий, на которых они работают. Последнее вызвано тем обстоятельством, что именно государственные структуры отстаивают интересы прежних социальных институтов и в меньшей степени чувствительны к требованиям времени. Предполагая инерционное течение социоструктурных процессов в течение ближайшего десятилетия даже в условиях разразившегося экономического кризиса, следует рекомендовать правительствам обеих стран это учитывать при принятии социально-экономических и политических решений.

Список научной литературыДяо Лимин, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Авраамова Е.М., Овчарова J1.H. Российский средний класс: год после августа// Общественные науки и современность. 2000. № 1. С. 15-22.

2. Агранович M.JL, Полетаев А.В., Фатеева А.В. Российское образование в контексте международных показателей. 2004: Сопоставительный доклад. М.: Аспект Пресс, 2005. 76 с.

3. Александрова Т.Л. Методологические проблемы социологии профессий // Социол. исслед. 2000. № 8. С.11-17.

4. Андреева О.Ю., Кабацков А.Н. Институциональный кризис образования через призму профессиональной культуры // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. №1. С. 126-137.

5. Арутюнян Ю.В. О социальной структуре общества постсоветской России // Социол. исслёд. 2002. № 9. С. 29-40.

6. Ахапкин Н.Ю. Особенности и факторы развития российского рынка труда // Китай и Россия: социально-экономическая трансформация /под ред. JI.B Никифорова, Т.Е. Кузнецовой, М.Б. Гусева; Ин-т экономики РАН. М.: Наука, 2007. С.223-239.

7. Ахтямова Г.Р. Социальная дифференциация общества и интересов // Социол. исслед. 1997. №8. С. 60-68.

8. Бай Сюмэй. Образование и неравенство доходов населения: исследование опыта Китая // Мир управления. 2004. №6. С. 53-58.

9. Балобанова Е.Г. Средний класс как объект исследований российских социологов // Общественные науки и современность. 2008. №1. С. 50-55.

10. Бао Чжимин. Вопрос о социальной структуре общества и её составляющих элементах // Научная периодика . 1996. №5. С. 29-35.

11. Баранов А.А., Иванова Н.Г. Влияние социальной дифференциации на образовательные ориентации горожан // Социол. исслед. 2003. №2. С.72-78.

12. Беленький В.Х. Класс наемных работников или рабочий класс? //Там же. 2005. №3. С.127-135.

13. Беленький В.Х. Рабочий класс как объект социологического анализа //Там же. 2003. № 1. С.29-36.

14. Беленький В.Х. Социальная структура современного российского общества. Красноярск: Изд-во ГОУ ВПО «Гос. ун-т цвет, металлов и золота», 2006. 264 с.

15. Беляева JI.A. Социальная стратификация и бедность в регионах России // Социол. исслед. 2006. №9. С. 52-62.

16. Беляева J1.A. Социальная стратификация и средний класс в России. М.: Academia, 2001. 186 с.

17. Беляева JI.A. Социальные слои в России: опыт кластерного анализа // Социолог. исслед. 2005. № 12. С. 56-64.

18. Беляева JI.A. Уровень и качество жизни. Проблемы измерения и интерпретации // Социолог, исслед. 2009. № 1. С.33-42.

19. Берелович А. Упущенный шанс. Полемические заметки об интеллигенции в перестроечные годы // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2009. № 2(100). С. 85-95.

20. Бермус А.Г. Модернизация образования: философия, политика, культура. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2008. 384 с.

21. Бестужев-Лада И.В. Социальные проблемы занятости в России // Социол. исслед. 2002. №12. С.113-119.

22. Блау П. Неравенство и гетерогенность. Пекин: Изд-во «Общественные науки в Китае», 1991. 426 с.

23. Блау П. Обмен и власть в социальной жизни. Пекин: Изд-во «Хуася», 1988. 396 с.

24. Блау П., Дункэн О. Измерение профессионального статуса. // Социальная стратификация. Пекин: Изд-во «Хуася», 2005. С.225-229.

25. Блау П., Дункэн О. Процесс стратификации // Там же. С.340-353

26. Блюм А., Захаров С. Демографическая история СССР и России в зеркале поколений // Мир России. 1997. №4. С. 3-11.

27. Богомолова Т.Ю., Таприлина B.C., Ростовцев П.С. Влияние мобильности населения по доходам на изменение неравенства в их распределении // Проблемы прогнозирования. 2002. №2. С. 130-142.

28. Бондаренко Н. Анализ субъективных оценок нормального дохода и прожиточного минимума // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2001. № 1. С. 46-50.

29. Бондаренко Н., Красильникова М.Д. Имущественная дифференциация населения // Там же. № 3. С. 29-38.

30. Бреев Б.Д. занятость населения в России: современность и перспективы // Экономическая наука современной России. 2001. №4. С. 59-74.

31. Бурдьё П. Вакан Р. Практика и рефлексивность: критика рефлексивной социологии. Пекин: Изд-во центрального компилирования, 1998. 484 с.

32. Бурдьё П. Различие: социальный приговор (критика) об оценке качества // Социальная стратификация. С. 434-457.

33. Бызов Л.Г. Уровень потребления и имущественные характеристики среднего класса // Социол. исслед. 2000. №3. С. 42-48.

34. Бянь Янцзе, Чжан Чжансин. Переход к рыночному хозяйству и распределение доходов: анализ обследования доходов городского населения в 1988-1995 гг.// Социология Китая. Пекин: 2002, №5. С.97-112.

35. Валеева А.Ф. Социально-профессиональная стратификация как фактор языкового поведения в полиэтническом регионе // Социол. исслед. 2003. №12. С. 126-134.

36. Ван Дэцзинь, Сян Жунмэй. Подсчет вклада человеческого капитала Китая // Наблюдение статистики. 2006. №5. С. 100-102.

37. Ван Зайвэнь. Человеческий капитал и рост экономики // Научный журнал Северно-западного ун-та. 2003. №1. С.77-80.

38. Ван Сяолу. Анализ и политика разницы доходов населения Китая // Вестник Китайского административной Академии. 2007. №4. С. 17-20.

39. Васильева Л.Н. Теория элит (синергетический подход) // Общественные науки и современность. 2005. №4. С. 75-85.

40. Васильева Л.Н. Элита или эрзац-элита: политическое будущее России // Там же. 2007. №1. С. 91-102.

41. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социол. исслед. 1994. №5. С.147-156.

42. Вебер М. Рационализация образования и подготовки // Социальная стратификация. С. 127-130.

43. Вебер М. Статусные группы и классы // Там же. С. 119-123.

44. Вишневский А.Г. Демографическая модернизация России и ее противоречия // Мир России. 1999. №4. С.8.

45. Вишневский А.Г. Россия перед демографическим выбором: выступления и интервью. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2007. 299 с.

46. Волков Ю.Е. Социальные отношения и социальная сфера // Социол. исслед. 2003. №4. С. 34-41.

47. Вэй Цзуньбяо. Анализ причин неравенства в области общего образования Китая и предложения // Научный журнал Хэнаньского педагогического ун-та. 2000. №5. С. 109-112.

48. Вэнь Цзяосю. Исследования динамики неравенства регионального образования и увеличения разницы доходов // Научный журнал Шаньсинского финансово-экономического ун-та. 2007. №8. С.47-51.

49. Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. С. 196-360.

50. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. Пекин: Изд-во "Саньлянь", 1998. 324 с.

51. Гиндилис Н.Л. Наука и профессиональные ценности современных российских старшеклассников // Науковедение и новые тенденции в развитии российской науки/ под ред. А.Г. Аллахвердяна, Н.Н. Семеновой, А.А.

52. Юревича. М.: Логос, 2005. С.279 -300.

53. Го Цзинпин. Социальная стратификация общества под обзором культуры потребления // Научная трибуна. 2004. №1. С.59-63.

54. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Безработные: особенности российского бытия // Социол. исслед. 2001. №5. С. 67-76.

55. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Наемные работники. Некоторые черты формирующегося класса // Там же. 2002. № 9. С. 41-50.;

56. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Поли- и монозанятые в российском обществе: социально- структурный анализ // Там же. 2004. №2. С. 43-51.

57. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Социальная структура общества: в поиске адекватных ответов // Там же. 2008. № 7. С. 75-85.

58. Гордон Л.А. Бедность, благополучие, противоречивость: материальная дифференциация в 1990-е годы // Общественные науки и современность 2001. №3. С. 5-21.

59. Горшков М.К. Некоторые методологические аспекты анализа среднего класса в России // Социол. исслед. 2000. № 3. С. 4-12.

60. Горшков М.К. Российское общество как новая социальная реальность // Россия реформирующаяся: ежегодник. М.: Ин-т социологии РАН, 2007. Вып. 6. С. 3-9.

61. Государственное статистическое управление Китая. URL. http://www. stats.gov. cn/tjsj/ndsj/2006/indexch.htm.

62. Государственный центр информации Китая. URL. http://210/40/89/5:8080/ index/.

63. Гринин Л.Е. "Люди известности" новый социальный слой? // Социол. исслед. 2004. № 12. С. 46-54.

64. Груски Д. Прошлое, настоящее и будущее социального неравенства // Социальная стратификация. С. 2-35.

65. Гундаров И.А. Духовное неблагополучие и демографическая катастрофа // Общественные науки и современность. 2001. №5. С.58.

66. Давыдова Н.М., Тихонова Н.Е. Методика расчета ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации // Социол. исслед. 2006. №2. С. 29-41.

67. Дарендорф Р. Класс и классовый конфликт в индустриальном обществе // Социальная стратификация. С. 81-87.

68. Демографическая модернизация России в XX веке // Общественные науки и современность. 2007, №3. С. 128-129.

69. Дуань Чэнжон. Анализ состояния полученного образования населением в Китае // Демографические исследования. 2006. №1. С. 93-96.

70. Дэвис К. Мур У. Некоторые принципы стратификации // Социальная стратификация. С.38-45.

71. Дэн Чаохоу. Состояние, причина и стратегия разницы распределения доходов населения в Китае // Коммерческий инженер. 2006. № 4. С. 53-54.

72. Дюркгейм Э. О. Разделении общественного труда. Пекин: Изд-во «Сань Лянь», 2004. 388 с.

73. Дюркгейм Э. О. Правила социологического метода. Пекин: Изд-во «Хуася», 1998.120 с.

74. Елиззаров В.В. Демографическая ситуация и проблемы семейной политики // Социол. исслед. 1998. №2. С. 56-61.

75. Еляков А.Д. Информационный тип социального неравенства // Там же. 2004. №8. С. 95-100.

76. Заславская Т.И. Россия новая социальная реальность: богатые, бедные, средний класс. М.: Наука, 2004. 259 с.

77. Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. М.: Дело, 2004. 400 с.

78. Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. № 2. С. 5-23.

79. Заславская. Т.И. Структура российского общества через призму трансформационного процесса // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2002. № 4. С. 7-13.

80. Зборовский Г.Е., Шуклина Е.А. Образование как ресурс информационного общества // Социолог, исслед. 2005. №7. С.107-113.

81. Зиятдинова Ф.Г. Российская образовательная политика в свете зарубежного опыта // Там же. 2006. №5. С.51-58.

82. Знобищева Е.А. Динамика дифференциации молодого поколения по жизненному преуспеванию // Рубеж (альманах социальных исследований). 1998. №12. С. 131-143.

83. Иванов И.М. Профессионалы на рынке труда и проблемы их социальной защищенности в современной России // Мир России. 2004. №4. С. 115-142.

84. Ильин В.И. Классовая структура: проблема методологии анализа // Рубеж. 2000. №15. С. 86-109.

85. Ильин В.И. Модели классообразования в посткоммунистическом мире // Мир России. 2008. №2. С.3-21.

86. Иноземцев B.JI. Социальное неравенство как проблема становления постэкономического общества // ПОЛИС: Политические исследования. 1999. №5. С. 17-30.

87. Исследовательский центр демографии и развития Китая. URL.http: // www. ch inapop. gov. сп/wxzl

88. Кастельс M. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М.: Изд-во Гос. ун-та. Высшей школы экономики, 2000. 608 с.

89. Катульский Е.Д., Меликьян Г.Г., Злоказов И.А. Демографическая ситуация в России накануне 21 века// Социол. исслед. 1997. №6. С. 37-45.

90. Китай и Россия: социально-экономическая трансформация / под ред. Л.В.Никифорова, Т.Е. Кузнецовой, М.Б. Гусевой; Ин-т экономики РАН. М.: Наука, 2007. 315 с.

91. Китайский ежегодник статистики труда. 2009. URL.http://www.molss. gov. cn/index.

92. Китайский ежегодник статистики труда. Пекин: Изд-во «Китайская статистика», 2005. 652 с.

93. Китайский ежегодник статистики труда. Там же. 2009. 578 с.

94. Козер JT. Знаменитые мыслители в социологии. Пекин: Изд-во «Общественные науки в Китае». 1990. 326 с.

95. Козер J1. Функции социального конфликта. Пекин: Изд-во «Хуася», 1989. 139 с.

96. Коллинз Р. Социология конфликта: к науке как интерпретации. Наньчан: Цзянсинское изд-во. 1998. С. 425-444.

97. Конт О. Дух позитивной философии. Пекин: Изд-во «Шану», 1996. 96 с.

98. Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России // Мир России. 2008. № 3. С. 37-66; № 4. С. 3.

99. Красильникова М.Д. Субъективные оценки уровня бедности в России // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 6. С. 40-45.

100. Лапин Н.И. Регион, его статус и функции в российском обществе: теоретико-методологические основы исследования // Социол. исслед. 2006. №8. С. 25-34.

101. Левада Ю.А. Власть, элита и масса: параметры взаимоотношений в российских кризисах // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2006. № 1. С. 8-13.

102. Левада Ю.А. Элитарные структуры в советской и постсоветской ситуации // Общественные науки и современность. 2007. № 6. С. 5-15.

103. Леви-Стросс К. Социальная антропология / пер. с фр. Вяч. Вс. Иванова. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 512 с.

104. Ленски Г. Власть и привилегия: теория социальной стратификации. Хан-чжо: Чжэзянское народное изд-во, 1988. 467 с.

105. Ли Лулу. Социальная функция среднего слоя: новые ориентиры проблемы и многомерная рамка анализа // Вестник университета китайской Жэнь-мини. 2008. №4. С.125-135.

106. Ли Лулу. Социальное бытия среднего слоя в современном Китае: самосознание слоя и политическая сознательность // Фронт общественных наук.2008. №10. С.202-215.

107. Ли Лулу. Трансформация социальной структуры: изменения правил структуры и субъекта структуры // Социологические исследования. Пекин: 2005. №5. С. 16-30.

108. Ли Лулу. Трансформация социальной структуры: от "решающего" отношения к "транзаций" // Общество. 2008. №3.24-30.

109. Ли Пэйлин. Размер и идентичность и социальные отношения среднего класса в Китае // Социология. 2008. №2. С. 1-20.

110. Ли Пэйлин. Теоретическое исследование трансформации общественной структуры // Динамика философии. 1995. №2. С. 41-45.

111. Ли Хунфэй. Исследование отношений между образованием и распределением доходов // Экономика сотрудничества и наука-техника. 2007. № 2. С. 63-64.

112. Ли Цзюньсянь, Сюе Цзян. Позитивный анализ роста экономики и безработицы в Китае // Вестник Юйлиньнского ин-та. 2007. №3. С. 36-39.

113. Ли Чан, Ван Мэнцинь. Жилищная реформа и установление порядка социальной стратификации на основе собственности // Академический мир.2009. №4. С. 25-33.

114. Ли Чан. "Статусные группы на основе жилья" в переходном периоде //общественные науки Цзянсу. 2009. №4. С.42-52.

115. Ли Чан. 30 лет реформ и открытости по отношению к изменению структуры социальной стратификации в Китае // Пекинские общественные науки. 2008. №5. С.47-60.

116. Ли Чан. Группы по интересам от "целостный Полимер общества" к "фрагментация" // Новый взгляд. 2008. №5. С. 15-17.

117. Ли Чан. Жилая сегрегация и социальная дистанция // Пекинские общественные науки. 2010. №1. С. 4-11.

118. Ли Чан. Конкретный механизм влияния государственной политики на социальную стратификацию в Китае // Общество. 2008. №3. С. 54-64.

119. Ли Чан. Применение 10 критериев анализа социальной стратификации // Суехай. № 4. 2006. С. 40-46.

120. Ли Чан. Профессиональный престиж в трансформации // Научные исследования. 2009. №12. С. 34-42.

121. Ли Чан. Социальная стратификация Китая периода трансформаций. Харбин: Хэйлудцзянекое народное изд-во, 2002. 415 е.

122. Ли Чан. Тенденция изменения структуры социальной стратификации в современном Китае // Цзянсунская социология. № 6. 2004. С. 93-99.

123. Ли Чуньлин, Ли Ши. Рыночная конкуренция или половая дискриминация: тенденции увеличения тендерного различия и анализ его причин // Социологические исследования. Пекин: 2008, №2, С. 94-118.

124. Ли Чуньлин. Социальная стратификация потребления в современном Китае // Хунаньская социология. 2005. № 2. С. 73-76

125. Ли Чуньлин. Тенденция социальной стратификации общества и образа жизни Китая // Научный социализм. №1. 2004. С. 12-15.

126. Ли Чуньлин. Увеличение и состояние среднего класса в Китае // Общественные науки Цзянсу. 2008. №5. С.68-77.

127. Ли Шуанцюань, Лю Дэбинь, Ван Сюелян. Анализ пространственного характера безработицы // Северо-западное народонаселение. 2007. №1. С. 93-96.

128. Ли Юаныиу. Социальная и классовая стратификация: различие, функции, значение//Цзянсунская социология. 2005. № 2. С. 91-97.

129. Ли Ядун, Сюй Яньпин. Уровень образования женского населения и природа населения // Исследования образования Цинхуаского ун-та. 2001. №1. С. 50-56.

130. Лин Жипин, Тянь Яньпин. Анализ межпровинциального различия в образованном уровне населения и его влияния на экономику // Вестник Тайюаньнского педагогического ин-та. 2007. №3. С. 90-94.

131. Jly Сюе-и. Исследовательский доклад современной китайской социальной стратификации. Пекин: Изд-во литературы социологии. 2002. 410 с.

132. Лу Сюе-и. Социальная мобильность в современном Китае // Документы общественных наук. Пекин: 2004. 411 с.

133. Лу Сюэ-и. Трансформация социальной структуры и ее последсивия // Журнал экономии и торговли Китая. 2010.№7.С.9-11.

134. Лю Липин. Уровень образования населения и социально-экономическое развитие // Научный журнал Шанчунского педагогического ин-та. 2005. №4. С. 96-97.

135. Лю Сюйдун. Антиномия и рефлексия в стратегии регулирования безработицы Китая // Реформа экономической системы. Ченду. 2007. №1. С. 15-20.

136. Лян Цзижао. Предупреждающий анализ о распределении доходов населения Китая // Финансово-экономическая наука. 2006. № 6. С. 66-73.

137. Ма Шуцай, Чжао Гуйчжи. Анализ существующего различия между населением городов и деревень Китая // Вестник Ляонинского ун-та. 2007. № 3. С. 113-118.

138. Маркович Д.Ж. Общая социология. М.: Владос, 1998. 401 с.

139. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Пекин: Изд-во «Народ», 1972.Т.1 4 82 с.

140. Маркс К., Энгельс Ф. Там же . Т.26. 562 с.

141. Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т.4. 526.

142. Меньшикова О. И. Высшее образование как элемент формирования социально-трудового потенциала // Высшее образование для XXI века: Третья международная научная конференция. МосГУ, 18-20 октября 2005 г. Доклады и материалы. Вып. 3.99 с.

143. Мертон Р. К. Социальная теория и социальная структура, (социальная структура и аномия) // Социол. исслед. 1992. №2. С. 118-124.

144. Мертон Р. К. Социальная теория и социальная структура. Пекин: Изд-во «Илинь», 2006. 983 с.

145. Мертон Р. К. Явные и латентные функции // Избранные тексты структурного функционализма в современной социологии / под ред. Хан Жуйци. Тайбэй: Изд-во «Цзюйлю», 1984. С.37-38.

146. Миллз Ч. Правящая элита. Нанкин: Изд-во Нанкинского ун-та, 2004. 499 с.

147. Мкртчян Г.М. Стратификация молодежи в сферах образования, занятости и потребления // Социол. исслед. 2005. №10. С. 104-113.

148. Моска Г. Правящий класс // Там же. 1994. №7. С. 187-198.

149. Мэннинг Н. Неравенство в России: последствия 1990-х годов // Мир России. 2007. №3.

150. Парето В. Трактат всеобщей социологии. Пекин: Изд-во «Сань Лянь», 2001. 464 с.

151. Парсонс Т. Аналитический подход к теории социальной стратификации// Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000. С.354-364.

152. Парсонс Т. Положение структурного функционализма в современной социологии // Избранные тексты структурного функционализма в современной социологии. С. 238 -249.

153. Парсонс Т. Структура и процессы современного общества. Пекин: Изд-во «Газета света», 1988. 282 с.

154. Парсонс Т., Смелсер Н. Экономика и общество. Пекин: Изд-во «Хуася»,1989. 291 с.

155. Полома М.Т. Современные социологические теории. Пекин: Изд-во "Хуася" , 1989. 20 с.

156. Попов Д.С. Самосознание российской интеллигенции: траектории трансформации // Мир России. 2006. № 4. С. 54-81.

157. Попова И.П. "Выигравшие" и "проигравшие" постсоциалистической России: региональный аспект (по материалам "круглого стола") // Социол. исслед. 2003. № 1. С. 144-147.

158. Попова И.П. Средние слои, средний класс в Российском обществе — к проблеме соотнесения // Там же. 2005. № 12. С. 65-76.

159. Пэй Чжумэй. Различие в уровне образования и уровне доходов населения города и деревни // Вестник Юньнанского административного ин-та. 2006. №6. С. 153-156.

160. Пэн Цзэпин. Беда знания и драма института // Научный журнал Северо-западного педагогического ун-та. 2005. №4. С.76-81.

161. Радаев В.В. Обычные и инновационные практики в деятельности российского среднего класса // Мир России. 2003. № 4. С. 89-119.

162. Радаев В.В. Работающие бедные: велик ли запас прочности // Социол. исслед. 2000. № 8. С. 28-36.

163. Радаев В.В. Экономическая социология. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2005. 602 с.

164. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-Пресс, 1996.318 с.

165. Радаев. В.В. Социология потребления: основные подходы // Социол. исслед. 2005. № 1.С. 5-18.

166. Россия в цифрах. 2005. Крат. стат. сб. М.: Росстат, 2005. 477с.

167. Россия в цифрах. 2007. Крат. стат. сб. М.: Росстат, 2007. 494с.

168. Россия в цифрах. 2009. Крат. стат. сб. М.: Росстат, 2009.525с.

169. Росстат (Федеральная служба государственной статистики).1. URL.http://www.gks.ru.

170. Рощина Я.М. Доступность высшего образования: по способностям или по доходам? // Университетское управление. 2005. №1. С. 69-79.

171. Руткевич М.Н. Воспроизводство населения и социально-демографическая ситуация в России // Социол. исслед. 2005. №7. С. 22-30.

172. Руткевич М.Н. Социальная структура. М.: Альфа-М, 2004. 272 с.

173. Руткевич М.Н. Трансформация социальной структуры российского общества// Социол. исслед. 2004. №12. С. 41-45.

174. Рыбаковский Л.Л. Демографическое будущее России и миграционные процессы// Там же. 2005. №З.С.71-81.

175. Рывкина Р.В. Интеллигенция в постсоветской России исчерпание социальной роли // Там же. 2006. № 6. С. 138-146.

176. Рывкина Р.В. Эгалитаризм массового сознания населения России // Общественные науки и современность. 2006. № 5. С. 75-82.

177. Севастьянов А.Н. Миф о среднем классе // Социол. исслед. 2010. №1. С. 146-150.

178. Серикова Т.Л. Неравенство в заработной плате и личные характеристики работников (анализ экономических и социологических подходов) // Экономическая социология. 2001. Т. 2. № 3. С. 44-89.

179. Симонян Р.Х. Средний класс: социальный мираж или реальность? // Социол. исслед. 2009. № 1. С. 55-61.

180. Сон Линьфэй. Как изучают новую социальную структуру китайского общества // Научная периодика. Цзянхай. 2005. №1. С. 55-61.

181. Сообщение о народном благосостоянии Китая. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2010. 396 с.

182. Сорока Ю., Зуб Т. "Отказ от богатства" и изменения в восприятии социального неравенства // Социология: теория, методы, маркетинг. 2008. № 1.С. 222-236.

183. Сорокин П.А. Система социологии: в 2 т. М.: Наука. 1993. Т.2. 688 с.

184. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / общ. ред., сост. и пре-дисл. Согомонов А.Ю., пер. с англ. М.: Политиздат, 1992. 543 с.

185. Социальная сфера Приморья: состояние и оценка жителями края. Монография / под ред. Е.В. Васильевой. Владивосток: Изд-во Дальневосточного государственного ун-та, 2008. 228 с.

186. Социальное положение и уровень жизни населения России. 2006: стат. сб. М.: Росстат, 2006. 493 с.

187. Социальное положение и уровень жизни населения России. 2008: стат. сб. М.: Росстат, 2008. 502 с.

188. Социальное положение и уровень жизни населения России. 2009: стат. сб. М.: Росстат, 2009. 503 с.

189. Спенсер Г. Исследование социологии. Пекин: Изд-во «Хуася», 2001. 384 с.

190. Спенсер Г. Социальная статика. Пекин: Изд-во «Шану», 2005. 263 с.

191. Струмилин С.Г. Проблемы экономики труда. М.: Наука, 1982'. 472 с.

192. Сун Юепин, Тань Линь. О половой справедливости общего образования Китая // Сборник по исследованию вопросов женщин. 2004. №2. С. 21-27.

193. Сунь Липин. Новые тенденции в эволюции социальной структуры Китая с середины 90-х годов // Об исследовании переменной тенденции социальной структуры Китая. Пекин: Изд-во Китайского народного ун-та, 2004. С. 27-36.

194. Сунь Липин. Социальная реконструкция и строительство гармоничного общества// Социологические исследования. 2007.№2. С. 175-180.

195. Сунь Липин. Социальные отношения и социальная структура общества // Социологические исследования. Пекин. №5. 1996. С. 20-30.

196. Сунь Липин. Социальный транзит: новая задача для социологии развития // Социология. Реферативный журнал. 2008. № 1. С. 5-11.

197. Сунь Липин. Трансформация социальной структуры в Китае с момента реформы и открытости // Journal of China Executive Leadership Academy Pudong. 2009.№3.C.5-12.

198. Сунь Липин. Трансформация социальной структуры Китая и ее изменения модели анализа // Нанкинские общественные науки. 2009. №5. С.93-97.

199. Сунь Липин. Формирование отношения к интересу и трансфорамация социальной структуры // Общество. 2008. №3. С.7-14.

200. Сунь Липин. Формирование социальной структуры и появление элитных олигархии //Новое видение. 2008.11.121-128.

201. Сы Чжи бинь, Чжан Дунхуй. Разница в доходах между районами и рост экономики // Дун юе трибуна. 2007. № 5. С. 60-65.

202. Тартаковская И.Н. Тендерные аспекты стратегии безработных // Социолог, исслед. 2000. №11. С. 73-82.

203. Тилкиджиев Н. Власть, классовая структура и российская ментальность // Мир России. 2004. № 4. С. 171-178.

204. Тихонова Н.Е. «Новые капиталисты»: кто они? // Общественные науки и современность. 2005. №2. С. 29-39.

205. Тихонова Н.Е. Малообеспеченность в современной России. Причины и перспективы// Социол. исслед. 2010. № 1. С. 5-17.

206. Тихонова Н.Е. Модель социальной стратификации российского общества: эвристические возможности различных теоретических подходов // Россия реформирующаяся. Вып.6. С. 112-146.

207. Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях // Социол. исслед. 2006. №9. С. 28-40.

208. Тихонова Н.Е. Социальный капитал как фактор неравенства // Общественные науки и современность. 2004. № 4. С. 24-35.

209. Тихонова Н.Е., Давыдова Н.М., Попова И.П. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества // Социол. исслед. 2004. №6. С. 120-129.

210. Тумин М. Некоторые принципы стратификации: критический анализ // Социальная стратификация. С. 45-56.

211. У Чжунминь. Переход от классового анализа к исследованию социальнойстратификации современного общества // Научные круги. №1. 2004. С. 64-88.

212. У Юйсяо, У Сяоган. Тендерные ограничения в профессии и стратификация по уровню доходов городского и сельского населения // Социологические исследования. Пекин: 2009, №4. С. 88-112.

213. Фань Фанши. Распространение образовательного капитала Китая с точки зрения полового различия // Северно-западное население. 2004. №4. С. 53-56.

214. Федеральная служба государственной статистики (Росстат). URL.http://www.gks.ru.

215. Фу Чжэн. Влияние распространения образования и человеческого капитала на рост экономики Китая // Научный журнал Уханьского ун-та. 2006. №6. С. 747-754.

216. Хань Кэ-цин. Основные категории социальной дифференциации и анализ, их отношений // Тяньцзинскя социология. 2003. № 4. С. 55-60.

217. Хахулина Л.А. Субъективные оценки социального неравенства: результаты сравнительного международного исследования // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. № 3. С. 46-51.

218. Хоманс. Дж. К. Социальное поведение: его основные формы // Конспекты известных произведений Западной социологии / под ред. Се Ли Чжун. Наньчан: Цзянсинское изд-во, 1998. С. 254-263.

219. Хоу Хуайинь. О разрушении культурной революции образованию Китая и ее назидании // Высшие педагогические исследования образования. Пекин: 1998. №2. С. 61-68.

220. Ху Аньган. Сложная ситуация занятости в Китае, которая стала «самой большой войной занятости в мире» // Китай века. URL.http: //www.cc.org.cn/.

221. Ху Яньжун. Причина и стратегия безработицы в современном Китае // Перспектива экономики. 2007. № 9. С. 10.

222. Хун Даюн. Как установить расчет критерия обеспечения прожиточного минимума населения города// «Сюе Хай». 2003. №2. С. 122.

223. Цай Фан. Особенности политики занятости в Китае // Китай и Россия: социально-экономическая трансформация /под ред. JT.B Никифорова, Т.Е. Кузнецовой, М.Б. Гусева; Ин-т экономики РАН. М.: Наука, 2007. С .215-222.

224. Центр информации о народонаселении Китая. URL. http://www.cpirc.jrg.cn

225. Цзя Лицзюнь. Проблемы структурной безработицы и анализ стратегии в процессе рыночного развития Китая // Промышленная техника и экономика. 2007. №6. С. 5-8.

226. Цзя Хуй и Люлимин, Цзя Хуй, Лю Лимин. Исследование проблем демографического старения народонаселения Китая и его влияния на модель пенсионного страхования // Наука финансов и экономики. 2004. май. С. 324-327.

227. Черныш М.Ф. Российский рынок труда: этап становления // Социальная стратификация российского общества. М.: Летний сад, 2003. С. 99 111.

228. Чжан Гупэн. Анализ и подсчет вклада человеческого капитала Китая // Шаньдунская экономика. 2007. №2. С. 13-17.

229. Чжан Дунхуй, Сы Чжибинь. Образование, прогресс техники и разница доходов в деревне анализ на основе статистических данных в деревне Китая // Обзор экономики. 2007. №5. С. 46.

230. Чжан Хуй, Ван Гуочжи, Фан Шуфэнь. Измерительное исследование вклада человеческого капитала // Научный журнал Яныданьского ун-та. 2006. №6. С. 545-550.

231. Чжан Хуй, Чжан Шуцзунь. Макроскопическое измерительное исследование вклада человеческого капитала // Научный журнал Харбинского политехнического ун-та. Харбин. 2007. №1. С. 105-108.

232. Чжан Цзи, Несколько новых и важных изменений в структурах населения нашей страны // Экономики и торговли Китая. 2007. №3. С. 34.

233. Чжан Цзин. Социальная структура: развитие и рамки применения понятия // Социологические исследования. Пекин. №6. 1993. С. 34-40.

234. Чжан Цзихун. Влияние структуры народонаселения Китая на развитие общества // Науки и техники Ганьсу. 2006. №1. С. 6-9.

235. Чжан Чи. Вычисление вклада человеческого капитала Китая // Наблюдение статистики. 2007. №3. С. 75-76.

236. Чжао Лицю. Вклад человеческого капитала и неравенство доходов населения // Экономика на юге. 2006. №4. С. 15-23.

237. Чжао Сю-юй, Ли Сянцзунь. Исследование стратегии и влияние неравенства доступности высшего образования Китая на разницу личных доходов // Научный журнал Чунцинского ун-та. 2007. №2. С. 133-137.

238. Чжо Нонцзянь. Некоторые теоретические вопросы в исследовании стратификации // Цзянсунская социология. 2005. №1. С. 145-149.

239. Чжоу Вэньянь. Анализ уровня образования занятых Китая // Северно-западное население. 2004. №1. С. 43-46.

240. Чжоу И. Социальная структура // Социологические исследования. Пекин: 2000. №3. С. 55-66.

241. Чжуан Цзянь. Различие в доходах китайского населения: международный сравнительный анализ и рекомендации политикам // Макроэкономические исследования. 2007. № 2. С.29-35.

242. Чжэн Ханшэн, Чжао Вэньлун. Анализ понятия «социальная структура» в социологических исследованиях // Сообщения Сианьского ун-та. 2003. №6. С.54.

243. Чжэн Ханшэн. Об исследовании переменной тенденции социальной структуры Китая. Пекин: Изд-во Китайского народного ун-та, 2004. 234 с.

244. Чжэн Хуэй. Трансформация между поколениями и преобразования элит в городах Китая // социологические исследования. 2009. №6. С.65-87.

245. Чжэн Чжэньчжэнь, Лянь Пэнлин. Различия по полу и уровню образования народонаселения Китая // Сборник по исследованию вопросов женщин.2004. №5. С. 14-24.

246. Чэнь Ю-хуа, У Кай. Влияние модернизации народонаселения на демографическую структуру // Демографический вестник. 2007. №2. С.3-8.

247. Шаронова С.А. Из истории развития социологии образования за рубежом // Социол. исслед. 2005. №3. С. 119-126.

248. Ши Жэньбин. Структурная проблема народонаселения Китая в 21 веке // Вестник Хубэйского ун-та. 2000. №5. С. 92-94.

249. Шкаратан О.И. Воспроизводство социально-экономического неравенства в постсоветской России: динамика уровня жизни и положение социальных низов // Мир России. 2008. № 4. с. 60.

250. Шкаратан О.И. Социальная политика. Ориентир новый средний класс // Общественные науки и современность. 2006. № 4. С. 39-53.

251. Шкаратан О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого общества // Мир России. 2004. № 1. С. 3-48.

252. Шкаратан О.И. Становление постсоветского неоэтакратизма // Общественные науки и современность. 2009. № 1. С. 5-22.

253. Шкаратан О.И. Этакратизм и российская социетальная система // Общественные науки и современность. 2004. №4. С. 49-62.

254. Шкаратан О.И., Иванов И.М., Инясевский С.А. Анализ социально- экономического неравенства россиян // Там же. 2005. № 6. С. 23-33.

255. Шкаратан О.И., Иванов И.М., Инясевский С.А. Анализ социально- экономического неравенства россиян // Там же. 2005. № 5. С.36-53.

256. Шкаратан О.И., Ильин В.И. Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ. М.: ГУ ВШЭ. 2006. 468 с.

257. Шкаратан О.И., Инясевский С.А. Новый средний класс на Западе (Полвека дискуссий, полвека перемен) // Общественные науки и современность. 2007. № 4. С. 49-66.

258. Шкаратан О.И., Инясевский С.А., Любимова Т.С. Новый средний класс и информациональные работники на российском рынке труда // Там же.2008. № l.C. 5-27.

259. Шкаратан О.И., Сергеев Н.В. Реальные группы: концептуализация и эмпирический расчет // Там же. 2000. № 5. С. 33-45.

260. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Российское неоэтакратическое общество и его стратификация // Социол. исслед. 2008. № 11. С. 40-50.

261. Шкаратан О.И., Ястребов Г.А. Социально-профессиональная структура населения России. Теоретические предпосылки, методы и некоторые результаты повторных опросов 1994, 2002, 2006 гг. // Мир России. 2007. № 3. С.3-49.

262. Шкаратан О.Н., Бондаренко В.А., Крельберг Ю.М. Сергеев Н.В. Социальное расслоение и его воспроизводство в современной России. М.: ГУ ВШЭ, 2003.

263. Штомпка П. понятие социальной структуры: попытка обобщения // Социол. исслед. 2001. №9. С. 3-13.

264. Щербакова Е.М. Тенденция образования в России (по итогам переписи 2002 г.) // Там же. 2006. №11. С. 108-115.

265. Юдина О.А. Численность и демографические особенности средних слоев российского общества // Социол. исслед. 2008. № 10. С. 96-103.

266. Юй Цзинчжун, Бао Юнхуй. Тревога о перерождении структуры населения Китая // Еженедельник новости «Ляован» 06. нояб. 2006. С. 41

267. Ян Юньянь. Народонаселение: структурное регулирование является магистралью // Вестник Центрально-южного ун-та финансов и экономики. 2001. №3. С. 7-8.

268. Ястребов Г.А. Воспроизводство социально-профессиональных групп в современной России // Мир России. 2009. №2.С. 116-140.