автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социально-экономические преобразования в коми-пермяцкой деревне в 1921-1937 гг.: (Кооп. колхоз. стр-во)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-экономические преобразования в коми-пермяцкой деревне в 1921-1937 гг.: (Кооп. колхоз. стр-во)"

Г I и V «

1 6 ОКТ 1395

УДМУРТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

КОНЬШИН Анатолий Евдокимович

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В КОМИ-ПЕРМЯЦКОЙ ДЕРЕВНЕ В Ш-1937 гг.: КООПЕРАТИВНО-КОЛХОЗНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

Специальность 07.00.02 — отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ижевск 1995

Работа выполнена в Институте языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН.

Научный руководитель: доктор исторических наук А. Н. Ту,Рубанов.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Н. П. Павлов кандидат исторических наук, доцент М. А. Иванова.

Ведущее учреждение — Удмуртский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН.

Защита состоится ...................... 1995 г. В..../Ф......

часов на заседании специализированного совета К 064.47.08 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Удмуртском государственном университете.

Адрес: 426034, г. Ижевск, ул. Красногеройская, 69.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Удмуртского государственного университета.

Автореферат разослан «...!?.....» .................... 1995 г.

Ученый секретарь специализированной) совета, кандидат исторических наук у Л. Д. Фирулева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Аграрная история Российского государства является одной из центральных проблем обществоведческих исследований. В последние годы в связи с новыми попытками реформирования страны она приобрела особую актуальность вызвав острые дискуссии о результативности преобразований в деревне в советский период. Большее внимание при этом привлекают 20—30-е годы, когда государство, прервав естественный ход событий в аграрной сфере, посредством целенаправленных действий изменило вековой уклад крестьянской жизни в России. В кратчайший срок миллионы крестьян были объединены в колхозы. До недавнего времени кооперативно-колхозное строительство в исторической науке считалось единственно верным путем реконструкции деревни и крупнейшим достижением в социально-экономическом преобразовании общества. В последние годы появились принципиально новые воззрения: эксперимент над деревней является бесперспективным, а современный аграрный кризис — уходящим в 20—30-е годы. Следовательно, вовсе отрицается положительный опыт в развитии советской деревни, который можно использовать в наши дни. Однако и старые, и новые концепции страдают серьезным недостатком: они недостаточно подкреплены региональным материалом. Поэтому крайне необходимы региональные исследования, выполненные с современных научных позиций на материалах отдельных районов России. Кроме того, актуальность темы вызвана необходимостью создания учебных пособий по истории для школ Коми-Пермяцкого автономного округа, что невозможно без детального изучения ключевых проблем истории коми-пермяцкого народа.

Регионом исследования является территория Коми-Пермяцкого округа как субъекта Федерации. Такие территориальные рамки позволили более глубоко проникнуть в суть проблем и противоречий аграрного и общественного развития региона в указанный период, а также выявить некоторые национальные особенности проходивших тогда процессов.

Хронологические рамки исследования охватывают 1921— 1937 гг., то есть период, когда в полной мере были реализованы

представления большевиков о реформировании аграрной сферы, а коми-пермяцкая деревня в результате искусственного воздействия была огосударствлена.

Историография проблемы. Аграрная история страны, вообще, и кооперативно-колхозное строительство, в частности, в советской исторической науке хорошо изучены. По ним созданы серьезные обобщающие труды и монографии1. Однако эти проблемы сегодня являются предметом острых дискуссий историков, экономистов и философов. В центре внимания оказываются вопросы о роли кооперации, сущность НЭПа и причинах ее гибели, об исторических альтернативах сталинизму, а также практика осуществления коллективизации и ее итоги.

Традиционная советская историческая наука отводила важную роль кооперации в социально-экономической жизни страны. Считалось, что кооперативы простых видов должны обязательно переходить в более сложные. На основе этой посылки были созданы большинство монографий и коллективных трудов2. Первые попытки рассмотреть кооперацию с новых позиций были предприняты американским исследователем М. Л. Левиным. На основе большого фактического материала автор пришел к выводу о том, что в России кооперация никак не могла создать основу для коллективизации. Исследователи А. Е. Фаин, В. А. Тихонов и С. В. Веселов, анализируя кооперативное движение, указали на то, что кооперация в 20-е годы сыграла важную роль в восстановлении хозяйства страны, однако в первые же годы советской власти у нее были отняты неотъемлемые права — свобода и добровольность членства и кооперация превращена в сбыто-заготовительный орган государства. В конце 20-х годов в связи с массовой коллективизацией она была упразднена3.

Наиболее разработанной является тема НЭПа и связанный с ней вопрос об альтернативах сталинизму. Исследователи порой придерживаются диаметрально противоположных точек зрения. Одни утверждают, что к концу 20-х годов НЭП исчерпала себя и переход к чрезвычайным мерам был неизбежен4. Другие исследователи допускают альтернативы сталинизму и объясняют это как политическими, так и экономическими причинами. Среди них можно отметить «бухаринскую альтернативу», первый пятилетний план и так называемую «^социалистическую альтернативу», которые сформулированы в работах В. П. Данилова, И. Клямкина, Г. И. Ханина, Н. II. Носова и др.5.

С НЭПом и кооперацией непосредственно связан вопрос о коллективизации. Существуют также разные точки зрения на цели (задачи) коллективизации, методы ее осущствления и

практические результаты. Историки предыдущего периода в основном едины в мнении о том, что целью коллективизации являлось создание колхозов для резкого увеличения производства зерна и его экспорта6. Однако в дискуссиях выясняется и наличие второй не менее важной цели — создание огромной армии бесплатной рабочей силы спецпереселенцев и заключенных для обеспечения новостроек индустрии и освоения отдаленных районов страны7.

Большинство исследователей кооперативно-колхозного строительства не касаются методов осуществления коллективизации. Некоторые из них не замечают взаимосвязи целей и средств, другие наоборот, считают, что коллективизация с самого начала предполагала дополнение экономического принуждения крестьян насильственными мерами8. А. Б. Орешин и А. Рубцов считают, что насилие есть способ существования режима. Исследователь Г. X. Попов утверждает, что административно-командная система могла существовать только в условиях реального принуждения9. Массовые репрессии и тотальный террор были необходимы для того, чтобы исключить возможность сопротивления, а Л. А. Гордон и Э. В. Клопов в своих исследованиях писали, что большей частью репрессии не карали за вину, а приписывали человека к определенной категории, которая должна пополнить рабочей силой сектор принудительного труда10. Ярким примером этого утверждения является практика ликвидации кулачества как класса. Историки в основном едины в мнении о том, что эта акция являлась формой политического устрашения всей деревни с целью форсирования коллективизации11.

В ¡поле зрения современных историков находятся налоговая н заготовительная политика государства. Они утверждают, что в 30-е годы налоговая политика превратилась в орудие давления на единоличника, не желающего вступить в колхоз, а уклонение от госпоставок и работ в лесу неизбежно вело к раскулачиванию12. В последние годы произошли коренные изменения и в оценке результатов коллективизации. Если исследователи 30—80-х годов считали коллективизацию единственным правильным путем социальной реконструкции деревни, то в 90-е годы большинство историков приходит к выводу, что созданный в 30-е годы колхозный строй не имеет перспектив. Увеличение выхода сельскохозяйственной продукции в сжатые сроки нечеловеческими методами историки считают катастрофой. Самым губительным следствием коллективизации, по их мнению, является принудительное раскрестьянивание деревни в результате раскулачивания, а также отторжения крестьянина от земли,

Сельскохозяйственных орудий и результатов труда1^. И с этими выводами нельзя не согласиться.

Социально-экономические преобразования в коми-пермяцкой деревне в 20—30-е годы в отечественной историографии освещены крайне слабо. В работах исследователей 30—80-х годов в соответствии с официальной политикой КПСС вопрос кооперативно-колхозного строительства в округе рассматривался как единственно возможный путь социальных преобразований14.

Более изученными являются вопросы развития округа в 20-е годы. Здесь накоплен богатый фактический материал о развитии животноводства и зернового хозяйства, о практической реализации кредитной политики государства и социальной направленности налогов. Но в опубликованных работах многие вопросы являются дискуссионными. Так исследователи М. А. Чуга-ев, Г. Т. Бачев, А. Г. Микрюкова-Гонцова считают, что восстановительный этап экономики округа завершился в 1925 г., а Д. И. Гусев на основе подробного анализа фактического материала пришел к выводу о завершении процесса восстановления экономики лишь в 1928 г.15. На наш взгляд более близкой к истине является утверждение Д. И. Гусева. Существуют различные точки зрения на место и роль кооперации в социальном преобразовании деревни. Одни авторы утверждают, что кооперация, в том числе сельскохозяйственная, внесла большой вклад в преобразования коми-пермяцкой деревни и подготовила ее к массовой коллективизации16. Другие исследователи, указывая на небольшое количество сельскохозяйственных кооперативов и незначительные результаты их производственной деятельности, считают, что она не могла подготовить крестьян к коллективному труду'7.

В анализируемой литературе недостаточно освещены вопросы разрешения хлебозаготовительного кризиса 1927/1928 г. и практика хлебозаготовок. Исследователи питали большой интерес к этой проблеме, но поскольку здесь рельефно проявлялись рецидивы политики сталинского руководства, писать было не принято. Слабо изученными являются также вопросы начального этапа коллективизации в плане созревания ее насильственных форм.

Существуют несколько точек зрения на процесс коллективизации и методы ее осуществления. Наиболее разработанной является концепция, в основе которой лежит возвеличение роли КПСС в колхозном строительстве. При исследовании проблем коллективизации авторы преувеличивают роль агитационной работы коммунистов указывают на силу примера партийцев, а также выпячивают финансовую и техническую помощь государства. Насильственные формы коллективизации они показы-

вают в виде перегибов линии партии и отводят на вторй план18, В последние годы появились принципиально новые точки зрения на формы и методы осуществления коллективизации. Они отражены в работах А. А. Борисова и Д. Ф. Федосеева19.

Одним из ярких примеров насильственных и каратзльных форм коллективизации является практика ликвидации кулачества как класса. В основном эта проблема освещается в работах исследователей в традиционной форме. Однако московский исследователь Д. И. Гусев еще в 50-е( годы пришел к выводу о том, что сопротивление кулачества было «ответной реакцией» крестьянства практике насильственной коллективизации. В последние годы к исследованию проблем сопротивления коллективизации обращался А. А. Борисов. Он одним из первых осветил жизнь спецпоселков и пришел к выводу о том, что каторжный труд спецпереселенцев в значительной степени повлиял на темпы коллективизации в округе20.

При характеристике периода «борьбы с перегибами» некоторые авторы отмечают «большую организаторскую работу партийных организаций» и, как правило, приходят к выводу о том, что «восстановление ленинских принципов способствовало оздоровлению коллективизации»21. Эти исследователи распространяют «борьбу с перегибами» лишь на начальный этап коллективизации — 1930 год, подразумевая, что колхозное строительство в 1931—1937 гг. проходило добровольно, по инициативе бедняц-ко-середняцких масс. О раскулачивании в эти годы авторы либо умалчивают, либо ограничиваются общими фразами. Остаются пока неизученными вопросы репрессий колхозных кадров в 1933—1937 гг. и политические репрессии 1937 года.

Требуют переосмысления оценки и выводы исследователей завершающего этапа коллективизации. На основе анализа большого фактического материала, показывающего рост посевных площадей увеличение валовых сборов зерна, больших объемов государственных поставок зерна, мяса и молока они делают вывод, что «колхозы превратились в экономически крепкие хозяйства и колхозники твердо встали на путь зажиточной жизни»22. При этом за пределами исследований остаются вопросы гибели тысяч людей в результате опустошительных хлебозаготовок; арестьт и осуждение крестьян за отказ вступить в колхозы, расстрелы за поломку техники и инвентаря, раскулачивание за невыполнение заданий лесозаготовок. Эти вопросы должны стать предметом специальных исследований.

В диссертации использованы работы уральских исследователей. В последние годы на Урале также ведется активный поиск путей разрешения кризисны! ситуации в аграрной истории. Об этом свидетельствует серия сборников научных статей по тру-

б

довым ресурсам и материальному положению тружеников уральской деревни, а также по проблемам сельского хозяйства и крестьянства Урала. В этих статьях авторы высказывают разные точки зрения на роль кооперации в 20-е годы, на формы, методы и итоги кооперативно-колхозного строительства, на значение личного подсобного хозяйства колхозника и т. д.23.

Для сопоставления некоторых данных изучены труды исследователей Северного края* и двух национально-территориальных образований: Коми области и Удмуртии24.

Подводя итоги историографии кооперативно-колхозного строительства отметим, что благодаря изменению ситуации в обще-ствоведенческих исследованиях в последние годы появилось большое количество работ российских историков, по-новому освещающих те события. Это дает возможность более адекватно воспринимать процессы, проходившие в 20—30-е годы в коми-пермяцкой деревне. Ранее накопленный исследователями округа большой фактический материал может стать основой для развития научной мысли и переоценки положений и выводов с позиций сегодняшнего дня. Сказанным и определяется выбор темы диссертации.

Цель и задачи исследования. Основной целью диссертационной работы является выявление роли кооперативно-колхозного строительства в социально-экономическом преобразовании коми-пермяцкой деревни в 1921—1937 гг. В соответствии с намеченной целью поставлены следующие задачи:

— изучить специфику развития аграрной сферы округа и проследить за изменениями социального положения коми-пермяцкого крестьянства в 20—30-е годы;

— проанализировать основные тенденции в развитии коми-пермяцкой деревни на путях НЭПа, выявить роль и место кооперации в преобразовании сельского хозяйства;

— исследовать процесс и методы проведения коллективизации крестьянсш1х хозяйств в округе;

— определить результаты коллективизации в развитии коми-пермяцкой деревни.

Источниковая база. В качестве источников в работе использованы статьи и речи руководителей КПСС и Советского государства, материалы съездов и конференций КПСС, а также директивные материалы ЦК ВКП(б). С целью изучения политики партии в Коми-Пермяцком округе использованы документы Пермской губернской, Уральской (Свердловской) областной, Коми-Пермяцкой окружной партийных организаций (протоколы и

* Диссертант благодарит А. Ф. Сметанина и Г. Ф. Доброноженко за помощь в систематизации материала и предоставленную возможность использовать результаты исследований по Северному краю и коми деревне.

в

резолюции конференций, пленумов и бюро, отчеты обкома, ок-ружкома, райкомов партии). В работе использованы законодательные акты Советского государства, неопубликованные распоряжения правительства, инструкции и циркуляры различных ведомств (Прокуратуры, Наркомюста, Наркомфина, Наркомзема и т. д.), документы и материалы областного и окружного Советов, местных органов государственного управления. Широкий круг источников образуют статистические издания и сборники документов и материалов25.

Многочисленную группу источников составляют периодические издания — областные, окружные и районные газеты и журналы. В них отражается участие коми-пермяков в экономической и общественно-политической жизни, а также ход важнейших хозяйственных кампаний в исследуемый период. В работе использованы воспоминания участников событий 20—30-х годов. Они дополняют свидетельства других источников и помогают восстановить наиболее важные события.

В процессе сбора материала были изучены фонды Коыи-Пер-мяцкого окружного (КПОГА), Свердловского (ГАСО) и Пермского (ГАПО) областных государственных архивов. В фондах органов государственной власти Коми-Пермяцкого окружного Совета (КПОГА, ф. 20), Уральского областного Совета (ГАСО, ф. 88) нами изучены протоколы съездов Советов, заседаний президиумов, решения исполкомов, а также протоколы комиссий по рассмотрению жалоб крестьян. Здесь же сосредоточены отчеты уполномоченных исполкомов о ходе выполнения планов хозяйственно-политических кампаний, состояния колхозов и другие документы. С целью изучения финансовой и налоговой политики изучены дела финансовых управлений Коми-Пермяцкого окрисполкома (КПОГА, ф. 16) и Уральского облисполкома (ГАСО, ф. 263). Документы в этих делах позволяют проследить социальную направленность налогов. Для характеристики репрессивной политики государства представляет интерес фонд Коми-Пермяцкого окружного суда (КПОГА, ф. 141). В нем сконцентрирован материал из, 5 судов округа, где проявляется репрессивная политика государства в отношении к крестьянству.

Большой фактический материал сконцентрирован в фондах земельных управлений Уральского (ГАСО, ф. 293) и Пермского (ГАПО, ф. 1092) областных, Коми-Пермяцкого окружного (КПОГА, ф. 40) земельных управлений и Кудымкарского рай-земотдела (ГАКР, ф. 26), а также статистических управленш"!: Уралстатуправления (ГАСО, ф. 1813) и Коми-Пермяцкого окружного статуправления (КПОГА, ф. 49). Здесь сосредоточены отчеты, обзоры, сводки, докладные записки, таблицы о состоянии зернового хозяйства и животноводства округа, об урожайности

зерновых культур и продуктивности скота, о выполнении госпоставок ИТ. д,

В диссертационном исследовании использованы документы и материалы, извлеченные из Государственных архивов новейшей истории и общественно-политических движений Пермской (ГАНИ и ОПД ПО, ф. 200) и Свердловской (ГАНИ и ОПД ПО, ф. 4) областей. Это дела Коми-Пермяцкого окружкома партии. Они располагают большим количеством статистических и аналитических документов по всем проблемам хозяйственной и общественно-политической жизни округа.

Богатый документальный материал о Коми-Пермяцком округе извлечен из фондов центральных архивов России: Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива РФ (ГАРФ) и Центрального государственного архива России (ЦГАР). Здесь отложились справки, отчеты, сводки, акты обследований состояния кооперативного и колхозного строительства в округе, аналитические сведения о ходе землеустройства, машиноснабжения, выполнения госпоставок, а в Центральном государственном архиве России обнаружены сводные годовые отчеты колхозов Коми-Пермяцкого округа. При анализе этих документов отмечен интересный факт: многие цифры, показывающие социально-экономическое развитие округа, значительно выше, нем аналогичные данные, сосредоточенные в местном архиве.

В исследовании использованы документы, ранее находившиеся на особом режиме хранения. Это секретные инструкции, распоряжения и циркуляры СНК, НКФ СССР и РСФСР, Наркомюс-та СССР, секретные постановления ЦК ВКП(б), Уралобкома и окружкома партии. При характеристике настроений коми-пермяцкого крестьянства, форм и методов коллективизации, организации и ходе хозяйственно-политических кампаний использованы секретные спецсводки окротдела ОГПУ.

Методология исследования. Анализ социально-экономических процессов осуществлен на основе принципов объективности и историзма. Автор исходил из того, что на характер социально-экономических, политических и культурных процессов, наряду с объективными факторами существенное влияние оказывала государственная политика. Учет объективных и субъективных факторов позволил выявить более достоверную картину рассматриваемых процессов.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой первое специальное комплексное исследование по истории коми-пермяцкой деревни. На основе введенных в научный оборот новых документов (например, финансовых органов, окротдела ОГПУ) автором предпринята попытка пере-

смотреть некоторые взгляды на роль, место и методы кооперативно-колхозного строительства в Коми-Пермяцком округе. Новым аспектом работы является то что впервые подробно изучается аграрная история небольшой по площади национальной территории в достаточно больших хронологических рамках.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на заседании отдела истории Института языка, литературы и истории Коми филиала Уральского отделения РАН. Основные положения исследования апробировались на четырех международных (Йошкар-Ола, 1991 г.; Ижевск, 1993 г.; Кечкемет (Вен грия), 1994 г.; Кудымкар, 1995 г.), четырех региональных (Сыктывкар, 1991; Пермь, 1992; Сыктывкар, 1993; Сыктывкар, 1994) и трех окружных научных конференциях. Кроме того, они нашли отражение в 16 опубликованных работах общим объемом 4,0 п. л.

Практическая значимость диссертации. Основные итоги работы (фактический материал, выводы и обобщения) могут быть использованы в Дальнейших исследованиях по аграрной истории региона, страны, а также при написании истории коми-пермяцкого народа. В настоящее время идет подготовка рукописи учебного пособия «История и культура коми-пермяцкого народа», в которую помещены положения и выводы настоящей диссертации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников и 16 таблиц. Основной текст диссертации состоит из 195 страниц машинописи. Список литературы и источников включает 226 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы выбор и актуальность темы, сформулированы цель и задачи исследования рассматривается степень разработанности темы в историографии, а также определены научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Коми-пермяцкая деревня в 1921—1928 гг.» состоит из двух параграфов. В первом параграфе анализируется развитие сельского хозяйства края в условиях НЭПа. Начало НЭПа здесь совпало с формированием движения коми-пермяков за национальную государственность, которое болезненно воспринималось пермскими властями. В такой ситуации НЭП сказалась удобным инструментом для подавления национального движения. Необоснованно увеличивались размеры натуральных и денежных налогов, для насильственного взимания которых в край были введены два военных отряда. Произвол продорганов дополнялся партийными и судебными репрессия-

ми. В конце 1922 — начале 1923 гг. были сняты с работы, исключены из партии и осуждены десятки руководителей, многим пришлось покинуть родные места. Пермяцкий край был обезглавлен.

Как показало исследование, политика игнорирования законных требований коми-пермяков продолжалась вплоть до 1924 г. — вмешательства Наркомнаца и ВЦИК. В этот период (1921—1923 гг.) рычаги НЭПа в крае практически не работали, что обусловило отставание восстановительных процессов. Более того, налоговая политика государства оказывала разрушительное воздействие на крестьянские хозяйства. Второй период (1924—1928 гг.) характеризуется положительным воздействием НЭПа и быстрым восстановлением хозяйства, во многом благодаря образованию самостоятельного округа. В 1928 г. по основным показателям округ вышел на уровень 1916 г. и рост количественных показателей продолжался, хотя его темпы постепенно сокращались. Анализ документов и материалов имеющихся в нашем распоряжении, показывает, что замедление темпов роста хозяйства округа не вытекает из ограниченных возможностей дальнейшего развития единоличных хозяйств, а кроется в аграрной политике государства во второй половине 20-х годов. Отход от НЭПа и административное регулирование экономики являются главными причинами замедления темпов роста в аграрном секторе экономики округа.

Второй параграф «НЭП и практика кооперативного строительства» освещает динамику развития сельскохозяйственной кооперации, ее место и роль в преобразовании коми-пермяцкой деревни. Исследование показало, что сельскохозяйственная кооперация в округе развивалась в соответствии с общеполитическими установками центра, но темпы роста были значительно ниже, чем в сопредельных территориях. Отставание объясняется несовершенством кредитопроводящей сети и оторванностью округа от крупных промышленных центров. Благодаря НЭПу наибольшее развитие получили кредитная и универсальная виды кооперации. Они способствовали продвижению в деревню кредитов, техники, сортовых семян, племенного скота, занимались сбыто-за-готовительной деятельностью, обеспечивая рост хозяйства округа. Однако производственное значение кооперации в округе в восстановительный период было невелико. Анализ кооперативного строительства не подтверждает устоявшееся мнение о том, что кооперация создавала основу для коллективизации.

Экономическое укрепление хозяйства округа в условиях НЭПа, благодаря кооперации, обусловило изменение социальной структуры деревни. Анализ документов показывает, что в восстановительный период прослеживается тенденция к сокра-

щению малопосевных хозяйств и росту числа беспосевных и многопосевных хозяйств. Отметим, что эти показатели были значительно ниже, чем по Уралу в целом или Удмуртии и Коми области. Исследование показало, что во второй половине 20-х годов государство ужесточило ограничительную политику. В результате резко сократился наем рабочей силы, аренда пашни и сенокосов и усилился налоговый пресс на зажиточную часть крестьянства. К концу восстановительного периода эта политика переросла в репрессии. Штрафовали, судили, конфисковали имущество за неуплату налогов в срок, за невыполнение заданий по севу, за отказ от работы в лесу. Следовательно, на первый план вышли административные формы руководства экономикой. Это позволяет заключить, что рычаги НЭПа в округе перестали функционировать.

Во второй главе «Коллективизация сельского хозяйства в 1929—1937 гг.» освещается процесс и методы проведения коллективизации в округе. Первый параграф посвящен анализу форм и методов принуждения крестьян к вступлению в колхозы. Одной из таких форм было налогообложение. Согласно Положению о сельхозналоге, он взимался со всех видов доходов и имел тенденции к росту. С 1928/1929 гг. было введено индивидуальное налогообложение богатых крестьянских хозяйств. С этого момента равенство крестьян перед Законом было нарушено и сельхозналог превратился в один из мощных рычагов коллективизации. В связи с этим на передний план выступила проблема «кулака». Поскольку четких директив, кого считать кулаком, не было, местные органы власти решали этот вопрос самостоятельно. В свою очередь, центральные органы постоянно «подогревали» кулацкий вопрос.

В соответствии с решениями XVI конференции ВКП(б) (апрель 1929 г.) сохранялось индивидуальное обложение 2—3% крестьянских хозяйств. Эта директива была закреплена постановлением СНК РСФСР и инструкцией Наркомфина. Уралобл-исполком, хотя и сохранил указание о количестве индивидуально обложенных хозяйств, но наполовину снизил суммовой признак для обложения и значительно расширил их. В свою очередь, Коми-Пермяцкий окриеполком также расширил эти признаки. В 1929 г. предполагалось обложить в индивидуальном порядке 860 хозяйств вместо 126 хозяйств в предыдущем году.

Секретные циркуляры Наркомфина в сентябре 1929 г. предлагали вообще устранить «формальные признаки кулацких хозяйств» для полного выявления кулаков. Соответствующие секретные решения были приняты Уралоблисполкомом и Коми-

Пермяцким окрисполкомом. Оставался единственный признак — пользование наемным трудом.

Отмена ограничительных. признаков вела к произволу при взимании налогов. Для этого нужны были покорные исполнители. Поэтому осенью и зимой 1929 г. на полный ход запускается механизм репрессий по отношению к партийным, советским и хозяйственным руководителям. Он должен был создать атмосферу страха и сформировать новый тип руководителя, способного слепо идти за партией.

Двойная документация (секретная и публичная) позволила уже к середине 1929 г. сформировать в округе политику ликвидации кулацких хозяйств, которая вышла на поверхность в январе 1930 г.

Усилению экономического давления на крестьян с целью принуждения вступать в колхозы служили также самообложение, культсбор, а позже единовременный налог на единоличников.

В экономическом стимулировании коллективизации особая роль отводилась хлебозаготовкам. Округ не относился к зерновым районам и до 1928 г. не облагался хлебоналогом. Однако в соответствии с новой политикой его размеры быстро росли, хотя и сохранялся ввоз хлеба на потребление.

Как показало исследование, хлебозаготовки решали ту же задачу, что и налогообложение — довыявление кулаков и принуждение вступать в колхозы. В ряде случаев хлебозаготовки служили рычагом ликвидации зажиточных крестьянских хозяйств. Хлебоналог взимался в административном порядке. Наряду с этим крестьяне массово привлекались к судебной ответственности «за саботаж хлебозаготовок», «за спекуляцию хлебом». Вопиющим фактом беззакония, привлекшим внимание центра, было взимание налога с применением так называемого «бойкота». В Юсьвинском районе в январе 1932 г. были закрыты в собственных домах на 5—6 дней 37 семей должников без продуктов, воды и дров. Кроме того, широко применялись ночные обыски, взламывание замков, избиения, угроза расстрелом, штрафы, издевательства. В Кочевском районе должников с лаптями на шее возили по деревням, сажали на раскаленную печь, с пудовым мешком зерна на спине пускали в конце «красного обоза».

Манипуляции с хлебом проделывались специально, чтобы вынудить крестьян вступать в колхозы и подчеркивать их зависимость от государства.

Формой давления на крестьян с целью вовлечения их в колхозы являлись и лесозаготовки. На сезонные работы ежегодно привлекались до 15 тысяч крестьян. Это была дешевая рабочая

сила. С принятием постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 13 февраля 1930 г. «О мероприятиях по усилению работ на лесозаготовках и сплаве» они перешли в разряд повинности и не зависели от желания крестьян. За невыполнение заданий применялась «пятикратна», а в случае неуплаты — опись имущества и его продажа с торгов. Кроме того, практиковалось наказание в уголовном порядке (ст. ст. 16, 61, 79, 131, 169 УК РСФСР), а против кулаков применялась ст. 58, которая предусматривала наказания вплоть до расстрела.

Беспрекословное исполнение директив центральных органов власти и управления позволило изолировать зажиточные слои коми-пермяцкой деревни, противопоставить их бедноте и путем административного принуждения и репрессий заставить крестьян вступать в колхозы.

Во втором параграфе «Формирование колхозной системы» освещаются ход коллективизации, осуществление ликвидации кулачества в округе и колхозное производство.

В соответствии с общеполитическими установками центра активизация колхозного строительства в округе началась в середине 1929 года, а в январе 1930 г. политика экономического принуждения перешла в государственный террор. Административное раскулачивание в этот период создавало атмосферу страха и становилось основным методом коллективизации. В разделе обрисованы общая атмосфера формирования колхозной системы в округе и настроение крестьянства. Волна беззакония и жестокого насилия захлестнула деревню в начале 1930 г. Этим объясняется быстрота операции. Процент коллективизации возрос с 5,3% в октябре 1929 г. до 77,8% в марте 1930 г. Сопротивление крестьян насильственной коллективизации немедленно сказалось в виде падения поголовья скота, повреждения сельскохозяйственных орудий и оживления повстанческого движения в северных районах округа.

В диссертации освещается практика ликвидации кулачества как класса в процессе которой было разорено более 2,5 тысяч крепких крестьянских хозяйств (8,5%). Показана особая жестокость при раскулачивании, чистке колхозов и подавлении сопротивления крестьянства коллективизации. Большое место уделено также формированию и функционированию спецпоселков в округе.

После обсуждения перегибов и решения некоторых вопросов организационного характера в конце 1930 г. было возобновлено наступление на крестьянство. Центр тяжести в этот период переносится на экономические формы «стимулирования» коллективизации. Налогообложение, хлебозаготовки, работы в лесу все более превращаются в форму давления на единоличника,

Объемы выплат и работ ставятся в прямую зависимость от взглядов крестьянина. Раскулачивание продолжает иметь место, теперь уже в связи с неуплатой налогов и невыполнением норм на лесозаготовках.

В разделе характеризуются репрессивные методы проведения хлебозаготовительных кампаний, вызвавших массовую гибель населения в 1933/1934 и 1936/1937 гг., а также освещаются карательная политика по отношению к крестьянству и массовые репрессии в отношении руководителей и актива.

Раздел заканчивается характеристикой форм и методов работы на завершающем этапе формирования колхозной системы. В ходе коллективизации в 505 колхозах были объединены 26 тысяч крестьянских хозяйств, что составляло 89,3% от всех хозяйств. В колхозах значились 97% посевных площадей, а доля колхозов в хлебопоставках составляла 98%. Под экономическим гнетом правительства и сталинскими репрессиями единоличный сектор практически перестал существовать. Оставшиеся вне колхозов хозяйства в основном перешли в лесную промышленность,

В третьей главе «Итоги коллективизации в коми-пермяцкой деревне» освещается организационно-хозяйственное состояние колхозов, характеризуется сельскохозяйственное производство и дается оценка коллективизации в округе.

В результате формирования колхозного строя и организационно-хозяйственного укрепления колхозов в коми-пермяцкой деревне была создана новая система, в корне изменившая весь уклад деревенской жизни. Государство в 30 раз сократило число поставщиков сельскохозяйственной продукции и увеличило объемы поставок в 10—14 раз. Новая колхозная система позволила укрепить экономику округа и стабилизировать социальную сферу. Налицо были положительные сдвиги.

Однако при этом произошло полное огосударствление колхозов, утрата ими кооперативных прав и была создана система подневольного труда. Колхозники не получали паспортов и лишались права выезда из колхоза. Они были лишены орудий труда, отчуждены от земли и превратились в наемных работников государства. Труд интенсифицировался «подсистемой страха», сформированной репрессиями. Происходило раскрестьянивание деревни двумя путями: через отход от земли и выезд крестьян на стройки Урала, в лесную промышленность.

Поэтому созданная система фактически являлась системой принудительного труда и потому — антиколлективистской.

В заключении диссертации подведены итоги исследования и изложены общие выводы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Национальный вопрос на первых коми-пермяцких партийных конференциях (1921—1923 гг.) Ц Коми областная партийная организация: исторический опыт и современность. Мат. респ. научн. конф. — Сыктывкар, 1990.

— С. 39—40.

2. Из истории путей сообщения пермяков и зырян. // Вестник политической информации. — 1990. — № 22. — С. 10—13.

3. Роль сельскохозяйственной кооперации в преобразовании коми-пермяцкой деревни jj Развитие советских финно-угорских народов: история и современность. Тез. докл. Всерос. научн. конф. — Сыктывкар, 1991. — С. 31—32.

4. Образование Коми-Пермяцкого округа — компромиссный путь решения «пермяцкого вопроса» /'/ Там ясе. — С. 15. (В соавторстве со Сметани-ным А. Ф.).

5. Сельскохозяйственное производство в коми-пермяцкой деревне в середине 20-х годов /11 НЭП и современность. Тез. докл. per. научно-практ. конф. — Пермь, 1991. — С. 55—60.

6. К вопросу о роли ККОВ в преобразовании коми-пермяцкой деревни // История и культура коми-пермяцкого народа в школьной программе: Тез. I per. научно-практ. конф. — Кудымкар, 1991. — С. 25—28.

7. О роли совхозов в развитии коми-пермяцкой деревни // Там ясе. — С. 31—32.

8. К вопросу о социально-экономическом преобразовании коми-пермяцкой деревни: практика хлебозаготовок 1931—1932 гг. // История и культура коми-пермяцкого народа в школьной программе: Мат. II per. научно-практ. конф. — Кудымкар, 1992. — С. 99—103.

9. Трагические страницы в истории коми-пермяцкого народа: голод 1933—1934 и 1936—1937 гг. // Там же. — С. 104—110.

10. Роль машинно-тракторных станций в преобразовании коми-пермяцкой деревни (Материалы в помощь учителю). — Кудымкар, 1992. — С. 15.

11. Экология и коми-пермяки в 30-е годы // Охрана окружающей среды и образование педагогов: Мат. межд. научно-практ. конф. в Кечкемете. — Кечкемет, 1994. — С. 16—20.

12. Некоторые проблемы национальной государственности в Коми-Пермяцком округе в 20—*§0-е годы. // Национальные и демографические процессы в республиках и регионах Европейского Севера РФ. Мат. per. научно-практ. конф. — Сыктывкар, 1994. — С. 34—37.

13. О практике осуществления налоговой политики государства в Коми-Пермяцком округе // История и культура коми-пермяцкого народа в школьной программе: Мат. Ill per. научно-практ. конф. — Кудымкар, 1995.

— С. 64—71.

14. К вопросу о завершении коллективизации крестьянских хозяйств в Коми-Пермяцком округе //, Коми-пермяки и финно-угорский мир: Тез. докл. межд. научно-практ. конф. в г. Кудымкаре. — Сыктывкар, 1995. — С. 40—41.

Í5. Коми-Пермяцкий округ: единоличные хозяйства на завершающем этапе коллективизации // Там же, — С. 122—130.

16. Спецпоселки Ц Наш край. — Кудымкар, 1995. — № 7. — С. 73—79.

Перечень сносок

1. История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. — М., 1963; Поляков Ю. А. Переход в |НЭПу и советское крестьянство. — М„ 1967; Трапезников С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. — М„ 1974; Голиков В. А. Важнейший этап развития сельскохозяйственной кооперации в СССР (1921—1929 гг.) — М„ 1963 и др.

2. Дмитриенко В. П., Морозов Л. Ф., Погудин В. И. Партия и кооперация. — М., 1978; Булатов Г.,И. Кооперация и ее роль в подготовке к сплош-

- ной коллективизации. — М„ 1960.

3. Левин М. Л. Российские крестьяне и советская власть. Исследование коллективизации // Отечественная история. — 1994. — № 4—5. — С. 46—48; Файл Л. Е. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы. — Иваново, 1938; Тихонов В. А. Кооперация: за и против. — М., 1991; Веселов С. В. Кооперация и советская власть //[ Вопросы истории. — 1991. — № 9—10. С. 25—38.

4. Плимак К. Политическое завещание Сталина. Истоки, сущность, выполнение. — 2-е издание. — М., 1989. — С. 84; Бордюгов Г. А., Козлов В. А. Время трудных споров // Урок дает история. — М., 1989. — С. 245; Клям кин И. Была ли альтернатива административной системе? // Политическое самообразование. — 1988. — № 10. — С. 8.

5. Попов В., Шмелев Н. На развилке дорог. Была ли альтернатива сталинской модели развития? /./ Осмыслить путь Сталина. — М,, 1989. — С. 64; Ханин Г. И. Как скончался НЭП? // Родина. — 1991. № 4—5. — С. 78; Носов Н. П. Проблемы аграрной истории в экономической литературе 20-х годов // Сельское хозяйство и крестьянство Урала: Исторический опыт и современность. — Свердловск, 1990. — С. 29.

6. Коллективизация: истоки, сущность, последствия /7 История СССР. — 1989. — № 3. — С. 15; Водолазов Г. Не обновлять, а строить заново // Проблемы мира и социализма. — 1990. — № 4. — С. 40; Тепцов Н. Хлебный кризис. Коллективизация. Колхозы // Коммунист. — 1991. — № 2. — С. 114.

7. Коллективизация: как это было? Ц Урок дает история. — М„ 1989. — С. 167; Доброноженко Г. Ф. Коллективизация на Севере (1929—1932 гг.) — Сыктывкар, 1994. — С. 163.

8. Хлевнюк О. В. Начинается с человека. — М., 1988. — С. 90; Гордон Л. А., Клопов Э. В. Размышления о предпосылках того, что случилось с нами в 30—40-е годы. — М., 1989. — С. 135; Рогалина Н. Л. Коллек тивизация: уроки пройденного пути. — М., 1989. — С. 184.

9. Орешин Б., Рубцов А. Сталинизм: идеология и сознание Ц Осмыслить путь Сталина. — М., 1989. — С. 581; Попов Г. X. С точки зрения экономиста Ц Наука и жизнь. — 1987. — № 4. — С. 62—63.

10. Гордон Л. А., Клопов Э. В. Указ соч. — С. 171.

11. Тихонов В. Ликвидация класса // СССР: демографический диагноз. — М., 1990. — С. 84; Гордон Л. А., Клопов Э. В. Указ соч. — С. 35; Доброноженко Г. Ф. Указ. соч. — С. 166.

12. Зеленин И. Е. Осуществление политики ликвидации кулачества как класса (осень 1930—1932 гг.) Ц История СССР. — 1990. № 6. С. 36; Данилов В. П., Ивницкий Н. А. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют. — М., 1989. — С. 39; Доброноженко Г. Ф. Указ соч. — С. 165.

13. Гордон Л. А., Клопов Э. В. Указ соч. — С. 77; Коллективизация: истоки, сущность, последствия... — С. 56; Лацис О. Перелом // Страницы истории КПСС. — М., 1988. — С. 393; Левин М. А. Указ. соч. — С. 76.

14. Коми-Пермяцкий национальный округ. — М., — Л., 1948; Коми-Пермяцкий национальный округ. Исторический очерк. — Пермь, 1977.

15. Чугаев М. А., Бачев Г. Т. Восстановление народного хозяйства в 1921—1925 гг. // Коми-Пермяцкий автономный округ. — Кудымкар, 1988. — С. 46; Микрюкова-Гонцова А. Г. Партийная организация Коми-Пермяцкого национального округа в борьбе за создание предпосылок массовой коллективизации // Уч. зап. ПГУ. — Т. 27. — Вып. 4. — Пермь, 1961; Гусев Д. И. Коми-пермяки // Вопросы истории. — 1973. — № 6. — С. 122.

16. Конин Г. К. Крутой поворот // Наш край. — Пермь. — 1989. — С. 46; Микрюкова-Гонцова А. Г. Указ. соч. — С. 132.

17. Гусев Д. И. Указ. соч. — С. 116.

18. Микрюкова-Гонцова А. Г. Партийная: организация Коми-Пермяцкого национального округа в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства в 1930—1934 гг.: Дис. кан. ист. наук: 07.00.02. — Молотов, 1951; Бачев Г. Т. Округ в годы социалистического строительства // Коми-Пермяцкий автономный округ. — Кудымкар, 1988. — С. 60.

19. Борисов А. А. Организация колхозов в Гайнском районе // Мат. II научно-практ. конф. в Кудымкаре. — Кудымкар, 1993. — С. 95; Федосеев Д. Ф. К вопросу о завершении коллективизации крестьянских хозяйств в Косинском районе // Там же. — С. 30.

20. Гусев Д. И. Коми-пермяки в период капитализма и в годы советской власти // Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. — М., 1995; Борисов А. А. О работе местных органов власти со спецпереселенцами в Гайнском районе // Мат. III научно-практ. конф. в Кудымкаре. — Кудымкар, 1995. — С. 39.

21. Микрюкова-Гонцова А. Г. Партийные организации Коми-Пермяикого округа во главе колхозного строительства в 1929—1930 гг. // Уч. зап. ПГУ. — № 133. — Пермь., 1965. — С. 143; Конин Г. К. Указ. соч. — С. 47.

22. Бачев Г. Т., Чугаев М. А., Вилесов Ф. М. Коми-Пермяцкий округ в период строительства социализма // Коми-Пермяцкий округ. — Пермь, 1977. — С. 137; Конин Г. К. Указ. соч. — С. 43.

23. Ефременков Н. В. Колхозное строительство на Урале в 1917—1930 гг. //Из истории сельского хозяйства Урала. — Сб. 1. — Свердловск, 1966; Иванова М. А. Завершение коллективизации крестьянских хозяйств на Урале (1932—1937 гг.) // Исследования по истории Урала. — Вып. 1. —. Пермь, 1970; Население и трудовые ресурсы уральской советской деревни. Сб. на-учн. труд. — Свердловск, 1987; Материальное благосостояние тружеников уральской деревни. 1917—1985 гг. Сб. научн. тр. — Свердловск, 1988; Сельское хозяйство и крестьянство Урала: исторический опыт и современность. Информ. мат. — Свердловск, 1990.

24. Доброноженко Г. Ф. Указ. соч.; Сметанин А. Ф. Коми деревня в 20—30-е годы // История родного края. — Сыктывкар. — 1994; Куликов К. И. Коллективизация и запрещение деятельности органов общинного самоуправления восточно-финских народов // Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917—1937 гг. — Ижевск, 1993.

25. МТС во второй пятилетке. Стат. сб. — М., — Л., 1939; Из истории раскулачивания в Карелии. 1930—1931 гг. Док. и мат. — Петрозаводск, 1991; По пути коллективизации. Сб. док. и мат. — Пермь, 1978.

МГП Кудымкарская типография. Заказ Ns 1928. Тираж 100 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Коньшин, Анатолий Евдокимович

Введение.

Глава I. Коми-пермяцкая деревня в 1921-1928гг.

§1. Развитие сельского хозяйства края в условиях НЭПа.

§2. НЭП и практика кооперативного строительства.

Глава П. Коллективизация сельского хозяйства в 1929-1937 гг.

§1. Коми-пермяцкая деревня в условиях политики коллективизации.

§2. Формирование колхозной системы.

Глава Ш. Итоги коллективизации в коми-пермяцкой деревне »•■ т

Введение диссертации1995 год, автореферат по истории, Коньшин, Анатолий Евдокимович

Актуальность. Аграрная история российского государства традиционно являлась одной из центральных проблем обществоведческих исследований. В последнее время в связи с новыми попытками реформирования страны, она приобрела особую актуальность, вызвав острые дискуссии о результативности преобразования деревни в советское время. Особое внимание при этом привлекают 20-30-е годы, когда советское государство, прервав естественный ход событий в аграрной сфере, посредством целенаправленных действий попыталось изменить вековой уклад крестьянской жизни в России. И это удалось. В кратчайший период миллионы крестьян были объединены в колхозы. До недавнего времени в исторической науке кооперативно-колхозное строительство считалось единственно верным путем реконструкции деревни и крупнейшим достижением в социально-экономическом преобразовании общества. В последние годы появились принципиально новые воззрения, подводящие к выводу о том, что предпринятый большевиками эксперимент над деревней является бесперспективным, а современный аграрный кризис - уходящий корнями в 20-30 годы. Поэтому вовсе отрицается какой-либо положительный опыт в развитии советской деревни, который можно применить в наши дни. Таким образом, чисто академические дискуссии переходят в область практической политики. Однако и старые и, тем более, новые концепции страдают серьезным недостатком - они недостаточно подкреплены региональным материалом. Поэтому крайне необходимы исследования, выполненные с современных научных позиций на материалах отдельных регионов России. Одним из слабо изученных регионов является Коми-Пермяцкий автономный округ. Исходя из этого автором определена тема диссертационной работы.

Ее актуальность вызвана и тем, что необходимо создание новых учебников и учебных пособий для школ Коми-Пермяцкого автономного округа, что невозможно без детального изучения ключевых проблем истории этой национальной территории.

Хронологические рамки исследования. Они охватывают 1921-1937 гг., т.е. период, когда в полной мере были реализованы представления большевиков о реформировании аграрной сферы, а коми-пермяцкая деревня в результате естественных процессов и искусственного воздействия стала принципиально иной: была огосударствлена.

Территориальные рамки исследования ограничены в современных границах Коми-Пермяцкого автономного округа как субъекта федерации. Такие рамки позволили, на наш взгляд, более глубоко проникнуть в суть проблем и противоречий аграрного и общественного развития в изучаемые годы, а также выявить некоторые национальные особенности проходивших тогда процессов.

В первые годы советской власти Пермяцкий край не имел конкретных границ. Под этим названием подразумевалась территория, населенная коми-пермяками. Наиболее компактно они проживали на западе Чердынского и Усольского уездов Пермской губернии. Именно на этой территории на площади 26 тыс. кв. километров в феврале 1925 г. был образован Пермяцкий округ, шестнадцатый в Уральской области. По переписи 1926 г. в нем было зарегистрировано 28 тыс. крестьянских хозяйств и 160 тыс. человек населения. В процессе районирования были образованы 6 районов, 86 сельских и 1 поселковый Совет.1 Главным занятием населения являлось земледелие. В качестве подсобных промыслов широко практиковались лесозаготовки, охота и кустарные промыслы.

В настоящее время территория округа составляет 33 тыс. кв. километров. Население -160 тыс. человек, из которых 112 тыс. проживает в сельской местности. В округ входят: 1 город, 6 районов, 3 поселка городского типа, 76 сельских Советов с 740 населенными пунктами.2 Основу хозяйства составляют земледелие и скотоводство. В конце 80-х годов посевные площади сельскохозяйственных культур составляли 200 тыс. га. Тогда в округе производилось 130-150 тыс. тонн зерна, 11-12 тыс. тонн мяса и 48-50 тыс. тонн молока. Промышленность развита слабо. Свыше половины промышленной продукции, производимой в округе, приходилось на долю лесной отрасли. Здесь заготавливалось ежегодно около 3,5 млн. куб. м. древесины, но перерабатывалось на месте не более 3%. Из продуктов сельского хозяйства перерабатывается 40% молока, около половины мяса, а мука завозится полностью.3

Цель и задачи работы. Основной целью диссертационной работы является изучение роли кооперативно-колхозного строительства в социально-экономическом преобразовании коми-пермяцкой деревни в 1921-1937 гг. В соответствии с намеченной целью в диссертации поставлены следующие задачи:

- изучить специфику развития аграрной сферы округа и проследить изменения в социальном положении коми-пермяцкого крестьянства в 20-30-е годы;

- проанализировать основные тенденции в развитии коми-пермяцкой деревни на путях НЭПа, выявить роль и место кооперации в преобразовании сельского хозяйства;

- исследовать процесс и методы проведения коллективизации крестьянских хозяйств в округе;

- определить результаты коллективизации в развитии коми-пермяцкой деревни.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой первое специальное комплексное исследование по истории коми-пермяцкой деревни. На основе введенных в научный оборот новых документов (например, финансовых органов, окротдела ОГПУ), автором предприняты попытки пересмотреть некоторые взгляды на место, роль и методы кооперативно-колхозного строительства в Коми-Пермяцком автономном округе. Новым аспектом работы является и то, что впервые подробно изучается аграрная история небольшой по площади национальной территории в достаточно больших хронологических рамках.

Апробация результатов исследования. Рукопись диссертации обсуждена на заседании Ученого Совета института языка , литературы и истории Коми филиала Уральского отделения РАН. Основные положения исследования получили апробацию на четырех международных (Йошкар-Ола, 1991 г.; Ижевск, 1993 г.; Кечкемет (Венгрия), 1994 г. и Кудымкар, 1995 г.), четырех региональных (Сыктывкар, 1991 г.; Пермь, 1991 г.; Сыктывкар, 1993 г.; Сыктывкар, 1994 г.) и трех окружных научных конференциях (Кудымкар, 1990 г.; Кудымкар, 1992 г.; Кудымкар, 1994 г.) и в 16 опубликованных работах общим объемом 4,0 п.л.

Практическая значимость диссертации. Основные итоги исследования (фактический материал, выводы и обобщения) могут быть использованы в дальнейших исследованиях по аграрной истории региона и страны, а также при написании истории коми-пермяцкого народа. В настоящее время идет подготовка рукописи учебного пособия "История родного края", составной частью которой станут положения и выводы настоящей диссертации.

Историография проблемы. Аграрная история страны, вообще* и кооперативно-колхозное строительство, в частности, в советской исторической науке хорошо изучены. По ним созданы серьезные обобщающие труды и монографии.4 Однако эти проблемы сегодня являются предметом острых дискуссий историков, экономистов м философов. В центре ц внимания оказываются вопросы о роли кооперации, сущность НЭПа и причинах ее гибели, об исторических альтернативах сталинизму, а также практика осуществления коллективизации и ее итоги.

Традиционная советская историческая наука отводила важную роль кооперации в социально-экономической жизни страны. Считалось, что кооперативы простых видов должны обязательно переходить в более сложные. На основе этой посылки были созданы большинство монографий и коллективных трудов.5 Первые попытки рассмотреть кооперацию с новых позиций были предприняты американским исследователем М.Л.Левиным. На основе большого фактического материала автор пришел к выводу о том, что в России кооперация никак не могла создать основу для коллективизации. Исследователи А.Е.Файн, В.А.Тихонов и С.В.Веселое, анализируя коопреативное движение, указали на то, что кооперация в 20-е годы сыграла важную роль в восстановлении хозяйства страны, однако в первые же годы советской власти у нее были отняты неотъемлемые права - свобода и добровольность членства и кооперация превращена в сбыто-заготовительный орган государства. В конце 20-х годов в связи с массовой коллективизацией она была упразднена. 6

Наиболее разработанной является тема НЭПА и связанный с ней вопрос об альтернативах сталинизму. Исследователи порой придерживаются диаметрально противоположных точек зрения. Одни утверждают, что к концу 20-х годов НЭП исчерпала себя и переход к чрезвычайным мерам был неизбежен.7 Другие исследователи допускают альтернативы сталинизму и объясняют это как политическими, так и экономическими причинами. Среди них можно отметить "бухаринскую альтернативу", первый пятилетний план и так называемую "несоциалистическую альтернативу", которые сформулированы в работах В.П.Данилова, И.Клямкина, Г.И.Ханина, НЛ.Носова и др. 8

С НЭПом и кооперацией непосредственно связан вопрос о коллективизации. Существуют также разные точки зрения на цели (задачи) коллективизации, методы ее осуществления и практические результаты. Историки предыдущего периода в основном едины в мнении о том, что целью коллективизации являлось создание колхозов для резкого увеличения производства зерна и его экспорта.9 Однако в дискуссиях выясняется и наличие второй не менее важной цели - создание огромной армии бесплатной рабочей силы спецпереселенцев и заключенных для обеспечения новостроек индустрии и освоения отдаленных районов страны. 1°

Большинство исследователей кооперативно-колхозного строительства не касаются методов осуществления коллективизации. НейЛорые из них не замечают взаимосвязи целей и средств, другие наоборот, считают, что коллективизация с самого начала предполагала дополнение экономического принуждения крестьян насильственными мерами.!! А.Б.Орешин и А.Рубцов считают, что насилие есть способ существования режима. Исследователь Г.Х.Попов утверждает, что административно-командная система могла существовать только в условиях реального принуждения. 12 Массовые репрессии и тотальный террор были необходимы для того, чтобы исключить возможность сопротивления, а Л.А.Гордон и Э.В.Клопов в своих исследованиях писали, что большей частью репрессии не карали за вину, а приписывали человека к определенной категории, которая должна пополнить рабочей силой сектор принудительного труда. 13 Ярким примером этого утверждения является практика ликвидации кулачества как класса. Историки в основном едины в мнении о том, что эта акция являлась формой политического устрашения всей деревни с целью форсирования коллективизации. I4

В поле зрения современных историков находятся налоговая и заготовительная политика государства. Они утверждают, что в 30-е годы налоговая политика превратилась в орудие давления на единоличника, не желающего вступить в колхоз, а уклонение от госпоставок и работ в лесу неизбежно вело к раскулачиванию. 15 В последние годы произошли коренные изменения и в оценке результатов коллективизации. Если исследователи 30-80-х годов считали коллективизацию единственным правильным путем социальной реконструкции деревни, то в 90-е годы большинство историков приходит к выводу, что созданный в 30-е годы строй не имеет перспектив. Увеличение выхода сельскохозяйственной продукции в сжатые сроки нечеловеческими методами историки считают катастрофой. Самым губительным следствием коллективизации, по их мнению, является принудительное раскрестьянивание деревни в результате раскулачивания, а также отторжения крестьянина от земли, сельскохозяйственных орудий и результатов труда. И с этим нельзя не согласится.

В настоящей диссертации мы не ставили цели осуществить анализ общероссийской и зарубежной литературы, вышедшей по рассматриваемым проблемам. Это тема специального исследования. Тем не менее отметим, что в историографии российской аграрной истории XX столетия выделяются два крупных периода. Первый период продолжался до второй половины 80-х годов и характеризуется трактовкой всех исторических процессов с позиций официальной идеологии. Изданная в этот период многочисленная литература внесла большой вклад в изучение позитивных последствий реконструктивных процессов 20-30-х годов. Эти оценки общеизвестны. В последние годы они подвергаются пересмотру, что позволяет говорить о начале очередного этапа в осмыслении аграрной политики советского государства в тот период. Характерной чертой второго периода является отрицание достижений в развитии аграрного сектора, фактически приведшего к раскрестьяниванию деревни. При этом насилие признается как основное средство реализации государственной политики. Однако, все исследования второго этапа, на наш взгляд, обязательно должны проводится в основном на базе накопленного на первом этапе материала, и только правильное сочетание старых положений и новых идей может дать толчок дальнейшему развитию исследований в области аграрной истории России.

Социально-экономические преобразования в коми-пермяцкой деревне в 20-30-е годы в отечественной историографии освещены крайне слабо. В работах исследователей 30-80-х годов в соответствии с официальной политикой КПСС вопрос кооперативно-колхозного строительства в округе рассматривался как единственный путь социальных преобразований.

Наиболее полной и важной публикацией 40-х годов является монография "Коми-Пермяцкий национальный округ", созданная в результате научной экспедиции Института географии Академии Наук СССР в 1944 г. по изучению природы, населения и хозяйства округа.17 В разделе "Сельское хозяйство" автор профессор М.И.Галицкцй прослеживает тенденции развития этой отрасли с исторического прошлого до конца 40-х годов. Более подробно автор освещает развитие сельского хозяйства после Октябрьской революции, используя большой фактический материал из опубликованных источников и монографий. Исследователь широко использует метод сравнения показателей развития округа с аналогичными данными по Уралу, Коми области и Европейскому Северу (например, темпов роста посевных площадей, поголовья скота в расчете на 100 га сельхозугодий, оснащенности тракторами в среднем на 1 МТС и т.д.). Однако, в соответствии с официальными установками исторической науки, автор старался фиксировать положительные сдвиги в развитии сельского хозяйства округа и уклоняться от анализа проблем и трудностей насильственного переустройства деревни. Так, например, не прослеживается спад урожайности в 1921-1922,1926,1933 и 1936 гг. и не анализируются причины массовой гибели людей в эти годы, не отмечается рост численности населения в 20-е годы, старательно обойден вопрос размещения в округе спецпереселенцев, не затронут вопрос о непомерных хлебозаготовках в 30-е годы. По непонятным причинам автор не упомянул о существовавших кооперативах и кооперативном движении. По мнению автора, "в конце 1929 и начале 1930 г. в округе имели место извращения решений партии и правительства" и после известного выступления И.В.Сталина "ошибки были выправлены" и "в дальнейшем шло уже нормальное развитие колхозного строительства". Однако, в отличие от других авторов, М.И.Галицкий справедливо считает, что процесс коллективизации в округе завершился в конце второй пятилетки, когда в руках единоличников оставались незначительные площади посевов и они в основном были уже связаны с лесоразработками.!8

В 50-60-е годы к некоторым проблемам нашего исследования обращались А.Г.Микрюкова-Гонцова, Д.И.Гусев, М.А.Чугаев, Е.М.Широкова, С.И.Пономарев и др.

Первым и единственным специальным исследованием по аграрной истории коми-пермяцкой деревни является работа А.Г.Микрюковой-Гонцовой "Партийная организация Коми-Пермяцкого национального округа в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства /1930-1934 гг./"19 Автор ввел в научный оборот большой круг источников, извлеченных из фондов Пермского партийного и Коми-Пермяцкого государственного архивов, которые ранее не использовались, а также изучил материалы более 20 периодических изданий, имеющих отношение к изучаемому периоду. Фактический материал и некоторые выводы диссертации являются базой для расширения исследований по аграрным проблемам коми-пермяцкой деревни, а выводы о роли и значении партийной организации в социалистическом преобразовании сельского хозяйства - интересным материалом для дискуссий. На наш взгляд, например, автор явно преувеличивает роль массово-политической работы партии среди крестьян, считая, что она сыграла решающую роль в добровольном вступлении крестьян в колхозы. Отметим, что партийная организация округа в тот период объединяла немногим более 500 членов и кандидатов и на 9/10 состояла из бедняков, политический и культурный уровень которых не мог быть выше окружающей ее крестьянской массы. Поэтому, влияние партийных организаций на местах было весьма незначительным. Не могли компенсировать этот недостаток и политотделы МТС - их просто не успели укомплектовать, и в полном составе они никогда не работали. Наши исследования показывают, что коллективизация в округе происходила под руководством окружкома партии, опиравшегося на Советы и карательные ч органы.

В своей работе автор старательно обходит вниманием массовые репрессии при раскулачивании, хлебозаготовках, сборах налогов и лесоразработках. За пределами исследования остается массовая гибель людей в 1933-1934 гг. из-за чрезмерного изъятия хлеба в счет хлебозаготовок, функционирование спецпоселков, раскулачивание налогами.

По мнению автора, "в округе окончательно победил колхозный строй в 1934г." Показателем этого он считает тот факт, что "колхозники стали зажиточными, так как 52 колхоза выдали по 4 и более килограмма хлеба на один трудодень".20 Но архивные материалы говорят о том, что в результате неурожая и изъятия государством большого количества зерна в 1933 и 1934гг. была отмечена массовая гибель людей, а потому вывод исследователя по меньшей мере является некорректным. В целом анализ, интерпретация материала и выводы являются характерными для советской обществоведческой науки.

Изучению некоторых вопросов кооперативного строительства и коллективизации крестьянских хозяйств в округе посвящена одна из глав диссертационного исследования Д.И.Гусева.21 Так как работа является историко-этнографическим исследованием, указанные проблемы не являются главными и не отличаются глубиной. Однако, на основании документов Коми-Пермяцкого государственного архива и материалов газеты "Гйрись" автору удалось написать очерк о развитии сельского хозяйства в коми-пермяцкой деревне в послереволюционный период. При исследовании восстановительных процессов автор приходит к выводу о том, что восстановление сельского хозяйства завершилось лишь в 1928 г. Показателями этого, по словам автора, являются : восстановление посевных площадей и численности поголовья скота до уровня 1916 г., самого показательного из предреволюционных лет. Сельскохозяйственной кооперации в производстве сельскохозяйственной продукции он отводит незначительную роль. В то же время кредитная, снабженческо-сбытовая и подсобная кооперации, получившие в округе наибольшее распространение, создали условия для более быстрого подъема аграрного сектора экономики на основе крестьянских хозяйств. Члены кооперативов в первую очередь получали ссуды, технику, сортовые семена, племенной скот, а также на льготных условиях пользовались машинами и инвентарем на прокатных пунктах.22 При анализе процесса коллективизации Д.И.Гусев делает вывод о том, что коллективизацию можно считать завершенной в 1937 г., а не в 1934, как предлагает А.Г.Микрюкова-Гонцова.23 Автор обращает внимание на тот факт, что в результате коллективизации в округе резко сократилась численность скота. Например, количество лошадей с 1928 по 1937 гг. сократилось на 43%, КРС - на 26,1%, овец - 61% и свиней - на 28%. В числе других причин, способствовавших сокращению поголовья, Д.И.Гусев, как и А.Г.Микрюкова-Гонцова, указывает на сопротивление кулачества политике коллективизации и умышленный убой скота как одну из форм сопротивления.^4 Такой вывод является спорным, ибо, как показали наши исследования, главной причиной являлась политика государства, направленная на насильственное изъятие скота и у колхозников, и у единоличников для организации колхозных ферм.

Много внимания автор уделяет анализу форм и методов сопротивления кулачества на разных этапах коллективизации. Он приводит примеры индивидуального террора и группового сопротивления крестьян коллективизации. Однако он нигде не анализирует их причины. В оценке сопротивления присутствует тенденциозный, характерный для советской историографии подход. Например, повстанцев автор называет "шайкой Распутина", "бандой Курая" и торжествует, описывая их ликвидацию силами специальных отрядов ОГПУ .25

Некоторые материалы указанной диссертации Д.И.Гусева опубликованы в журнале "Вопросы истории" за 1973 г.2*>

Хозяйственная и политическая жизнь в округе частично освещены в работах М.А.Чугаева. Хотя в основном его работы посвящены проблемам национально-государственного строительства коми-пермяков, но некоторые статьи представляют для нас интерес. Среди них статья "К вопросу о создании местных кадров в Коми-Пермяцком округе". В ней автор рассказывает о проблемах подготовки руководящих кадров в первые годы существования округа и освещает вопросы комизации как официальной государственной политики. В публикации большое место уделено оценке кадровой политики Уралобкома партии в округе.27 В журналах "Наш край" у Я

М.А. Чугаев помещено несколько статей, в которых он дает оценку Первой окружной партконференции и Первому съезду Советов округа в плане определения перспектив хозяйственного и культурного строительства Коми-Пермяцкого округа.2**

Правовые аспекты организации Коми-Пермяцкого округа и функционирования его аппарата управления в 20-е годы осветила в своих работах Е.М.Широкова. И хотя это узко специальные работы, в них содержится материал о работе Советов и органов государственного управления по руководству хозяйственным и культурным строительством в округе. В работах Е.М.Широковой содержится большой фактический материал, извлеченный из Свердловского и Коми-Пермяцкого государственных и Пермского партийного архивов.2^

Большую ценность для изучения истории коми-пермяков представляют работы С.И.Пономарева. В его диссертационном исследовании, посвященном проблемам формирования автономии коми-пермяцкого народа, одна из глав освещает практику руководства органов власти ликвидацией экономической отсталости коми-пермяцкой деревни. Основываясь на материалах юбилейных сборников, данных окружного государственного архива и архива окружного музея, он дал очерк социалистического переустройства деревни. Хотя приводимые им цифровые данные не вызывают сомнения, неубедительным выглядит вывод о том, что ". к 10-летию округа (к 1935 г.) колхозный строй победил окончательно. Округ из потребляющего стал производящим и встал в один ряд с другими зерновыми районами Урала и страны".30 Далее автор обосновывает этот вывод, сравнивая цифры по численности подготовленных специалистов, наличия техники, увеличения капиталовложений в сельское хозяйство в 1925 и 1935 гг. И действительно, они впечатляют. Но автор за сопоставленным анализом цифр не увидел главного: к чему пришла деревня в результате такого руководства со стороны Советов. В работе автор не коснулся острых проблем: голода, гибели людей, массовых репрессий при раскулачивании, политических репрессий в 1937 г. и т.д. Он освещает повстанческое движение в Косинском районе как контрреволюционную деятельность "Банды Курая" ("Курай увтыра"), а ее разгром в 1932 г. - как крупную победу советской власти. На наш взгляд, это было движение отчаявшихся крестьян, уставших бороться со сталинским режимом мирными средствами. Автор вскользь упоминает о перегибах в колхозном строительстве, указывая на то, что ". в Кудымкарском районе была предпринята попытка завершить коллективизацию весной 1930 г. за 120 часов, а в Косинском районе райисполком решил коллективизировать район к 1 марта за 25 дней".31 Однако он воздерживается от оценки этих решений.

В заключение автор делает вывод о том, что коллективизация явилась единственно правильным путем продвижения коми-пермяцкой деревни к социализму.32 Вывод типичный для исторической науки своего времени.

Некоторые материалы о кооперативном строительстве в округе содержатся в статье С.И.Пономарева "Проблема автономии коми-пермяцкого народа и ее разрешение", опубликованной в журнале "Наш край".33 Автор на конкретном цифровом материале показывает, что кооперирование в округе происходило с отставанием от соседних территорий с русским населением. Однако, он не указывает на причины такого отставания. Далее, при исследовании места и роли кооперации, автор приходит к стандартному выводу: "Кооперация различных видов и, прежде всего сельскохозяйственная, занимала важное место в укреплении диктатуры пролетариата".34 Такое утверждение, может быть, верное для характеристики взаимоотношений рабочего класса и крестьянства в России в целом, является сомнительным в условиях округа. Наши исследования приводят к совершенно иным выводам.

Некоторые вопросы социально-экономических преобразований в коми-пермяцкой деревне в рассматриваемый период освещены в исторических очерках "Коми-Пермяцкий национальный округ".35 Глава X "Восстановление народного хозяйства в 1921-1925 гг." написана М. А. Чугаевым. Автор ввел в научный оборот большой фактический материал о НЭПе, кооперации, хозяйственном строительстве в крае. Однако, в работе имеются спорные выводы, она несвободна от тенденциозности. Так, оценивая разруху в 1921 г., автор ставит ее в вину колчаковцам: "они ограбили и разорили хозяйства, отбирали у крестьян продовольствие, скот и лошадей".36 О тех же действиях со стороны красных он умалчивает. Кроме того, за рамками исследования остается оценка недорода 1921 г. и террора в продналоговую кампанию.

Характеризуя процесс восстановления хозяйства округа, автор старательно подгоняет его под традиционные рамки:".в результате проведенной работы, с 1923 г. начинается систематический подъем сельского хозяйства". "В 1925 г., - утверждает далее автор, - численность поголовья коров, овец и коз превысила дореволюционный уровень, а численность поголовья лошадей составила 90% от уровня 1916 г. Учитывая, что размеры посевных площадей также приблизились к довоенным, можно считать, что к 1925 г. восстановительные процессы в округе завершились."37 и тот и другой вывод являются сомнительными, ибо имеющийся у нас документальный материал не подтверждает их. 'При освещении кооперативного строительства автор допускает неточность в подсчете охвата кооперацией крестьян. Он объединяет в одну группу сельскохозяйственную и потребительскую кооперации, хотя в первой учет был подворным, а во второй - персональным.38 В итоге в 1924 г. охват кооперацией составил 19%, т.е. на уровне среднеуральского показателя, в то время как он фактически был в три раза ниже.

Глава XI "Округ в период развернутого строительства социализма"(1926-1941 гг.) написана коллективом авторов во главе с Г.Т.Бачевым. В главе авторы раскрывают ход строительства социализма в коми-пермяцкой деревне и подводят итоги первой и второй пятилеток. Главным итогом первой пятилетки авторы считают тот факт, что округ, благодаря колхозному строительству и ликвидации кулачества как класса, из потребляющего стал производящим. "Округ в 1932 г. сдал государству 247,6 тыс.ц. зерна, 35,5 тыс.ц. картофеля и 13,0 тыс.ц. овощей. Это результат становления колхозного строя" - делается вывод. Авторы считают, что к 1932 г. в округе был "построен фундамент социализма".39 Важнейшим итогом второй пятилетки авторы считают завершение процесса коллективизации и "перехода 87,4% крестьянских хозяйств на социалистические рельсы", имея в виду их охват колхозами.40 Они пишут также об организационно-хозяйственном укреплении колхозов, хотя таким образом этот процесс не называют.

Поскольку книга не является ни научным, ни литературным произведением, в ней отсутствует главная стержневая линия и нет анализа фактического материала. Кроме того, в ней содержатся серьезные недостатки. Например, констатируя факт существования 2-х колхозов в октябре 1925 г., авторы утверждают, что одним из них был Кекурский колхоз "Труженик", хотя этот колхоз был упразднен в 1923 г. Согласно архивным данным в 1925 г. функционировали Петро-Афанасьевская и Покрово-Сивашорская сельскохозяйственная артели.4! Кудымкарская МТС организована не в 1932, а в 1931 г. Неверно указаны и даты основания следующих трех МТС. Рассказывая о коллективизации и хлебозаготовках, авторы старательно обходят репрессии, гибель тысяч людей в результате необоснованно больших объемов хлебозаготовок, о грабеже колхозов государством, о бесправии колхозников. По мнению авторов, созданная в результате коллективизации колхозная система всецело удовлетворяла и колхозников, и государство, ибо "она привела коми-пермяков в социализм".4^ На наш взгляд, утверждать, что созданная в результате коллективизации система удовлетворяла колхозников, было бы не совсем верно.

Следующая работа коллектива авторов - "Коми-Пермяцкий автономный округ. Страницы истории", является вторым изданием предыдущей книги.43 К сожалению, авторы недостаточно улучшили книгу, и в ней повторяются те же ошибки. Выводы в соответствующих главах практически не претерпели никаких изменений.

В кратком справочнике Г.Т.Бачева "Коми-Пермяцкий национальный округ" имеется раздел "Сельское хозяйство", в котором автор дает исторический очерк развтия отрасли с 1925 г. до начала 70-х годов. В работе проанализирован большой фактический материал, извлеченный из опубликованных источников и архивных фондов страны, на которые имеются ссылки. На основании анализа статданных автор приходит к выводу о том, что восстановительный период в сельском хозяйстве округа завершился в 1928 г., а к концу 1937 г. в основном завершена коллективизация.44 Однако в работе имеется ряд серьезных недостатков и спорных выводов. Так, например, анализируя кооперативное строительство в округе, автор относит к простым кооперативам сельскохозяйственные кружки и секции, ККОВы и огороднические кружки, а колхозы группирует вместе с машинными товариществами.При исследовании процесса коллективизации автор утверждает, что "против нее выступили кулаки, а потому их необходимо было ликвидировать. Было раскулачено 235 кулацких хозяйств. "46 В оправдание автор приводит примеры террористических актов в отношении организаторов колхозов, функционирования "банд" в лесах северных районов и умалчивает о том, какими формами и методами проводилась коллективизация в округе. Ответив на этот вопрос, автор мог прийти к совершенно иному выводу: теракты и повстанческое движение являлись высшей формой возмущения крестьян политикой насильственной коллективизации.

Большой фактический и аналитический материал по социально-экономическому преобразованию деревни в 20-30-е годы сосредоточен в журналах "Наш край". Проблемы кооперативного строительства освещены в статьях Н.И.Бусова, Г.В.Кривощекова, Г.А.Тронина.47 В их работах в основном освещены процессы развития потребительской кооперации и меньше всего кооперации сельскохозяйственной. Некоторые проблемы становления и функционирования сельскохозяйственной кооперации нашли ь ч отражение в статьях Н.И.Щербининой, А.В.Голубева, Ф.Г.Тараканова и Г.К.Конина.Практически все авторы подошли к освещению сельскохозяйственной кооперации односторонне: что она дала крестьянину. Производственная же деятельность кооперативов показана недостаточно. Наиболее полно и всесторонне освещены в статьях вопросы коллективизации. По этой проблеме в разные годы на страницах журнала делились своими мнениями А.И.Теплоухов, М.А.Кривощеков, А.В.Голубев, Ф.Г.Тараканов, Ф.М.Вилесов, Г.К.Конин и др.49 Статьи некоторых авторов носят характер воспоминаний (А.В.Голубев, М.А.Кривощеков, Ф.Г.Тараканов), другие (Ф.М.Вилесов, Г.К.Конин) публикуют результаты своих исследований. Особо следует отметить работы Г.К.Конина, в которых сосредоточен большой материал, фактический и аналитический, извлеченный из фондов окружного государственного архива и окружного музея. Но изложение материала и выводы Г.К.Конина являются также типичными для исследований в советской обществоведческой науке 60-70-х годов.

Вопросы развития экономики округа и отдельных ее отраслей в рассматриваемый нами период освещены в статьях Э.И.Зверевой, В.В.Частикова, В.В.Боталова, Г.К.Конина, Л.Г.Дворсона и мн.др.50 Большинство авторов использовали в своих статьях архивные материалы, на которые имеются ссылки.

С начала 90-х годов в изучении аграрной истории округа наступил новый этап. Он связан с открытием в округе научно-исследовательских учреждений, которым удалось объединить научные силы страны для изучения истории и культуры коми-пермяцкого народа. В 1991, 1992 и 1994 гг. проведены научно-практические конференции "История и культура коми-пермяцкого народа в школьной программе", тезисы и доклады с которых изданы отдельными брошюрами. Исследованию отдельных проблем аграрной истории округа посвящены статьи Л.П.Вавилина, А.А.Борисова, А.Е.Коньшина, Д.Ф.Федосеева, В.Н.Епихина, А.С.Савельева и др. авторов.51 В своих публикациях авторы стараются по-новому подойти к оценке роли и значения НЭПа в судьбах коми-пермяцкого крестьянства, переосмысливается значение кооперативного строительства и коллективизации, а также пытаются разобраться в политике правительства в отношении кулаков, единоличников и спецпереселенцев. В материалах конференций имеются публикации о задачах и значении МТС, их политотделов, совхозов, о практике хлебозаготовок и т.д., в которых высказываются совершенно иные выводы, чем было принято в 60-80-е годы в соответствии с официальной идеологией.

Некоторые вопросы аграрной истории коми-пермяцкой деревни освещены в специальной литературе. Например, в книге "Коми-Пермяцкий сельскохозяйственный техникум" помещен очерк о состоянии сельского хозяйства округа в 20-30-е годы, а далее рассказывается о развитии техникума, основанного в 1930 г.52 Книга Г.Т.Бачева "Виль туйг&т" ("Новой дорогой") рассказывает о развитии просвещения округа в 1917-1980 гг., но в ней имеются сведения о развитии сельского хозяйства, которые могут быть использованы исследователями аграрной истории.53

В особую группу следует отнести литературу, изданную к юбилейным датам округа: к 10-летию, 25-летию, 40-летию, 60-летию.54 в них сконцентрирован богатый цифровой и аналитический материал по социальноI экономическому развитию, однако, почти все они написаны в стиле, восхваляющем руководящую роль партии. Несмотря на это, сборники представляют интерес для исследователей округа. Наиболее ценной из них является книга "Десять лет Коми-Пермяцкого округа. 1925-1935". Она была подготовлена в качестве доклада во ВЦИК в связи с 10-летием округа и позже издана. Для составления доклада были привлечены ученые г.Свердловска, которые совместно с работниками окрисполкома, подготовили книгу к печати. В 12 разделах книги освещается развитие всех отраслей экономики за десятилетнюю историю существования округа (1925-1935 гг.). В книгу помещены также таблицы с пояснениями, в которых сосредоточен большой цифровой материал. В то же время авторы почти избежали комментариев и оценок происходящих общественно-политических процессов. К нашему сожалению, в работе совсем не упоминается о сельскохозяйственных кооперативах, а колхозному строительству посвящена половина страницы. "Колхозы стали основными производителями сельскохозяйственной продукции в округе" - констатируется в тексте. "Они в 1934 г. сосредоточили у себя 91% посевной площади и 87,5% заготавливаемого зерна. В округе победил колхозный строй", - делается вывод.55 На основании этого вьюода некоторые исследователи, в том числе А.Г.Микрюкова-Гонцова, Г.Т.Бачев, М.А.Чугаев (см. выше) заключили, что 1934-1935 гг. являются временем завершения коллективизации. Следовательно, они исключили, как объект исследования, 7 тыс. крестьянских хозяйств (19%), оставшихся вне колхозов. С таким выводом не согласен пермский исследователь М.А.Иванова. Она предлагает считать временем завершения коллективизации конец второй пятилетки, когда остались вне колхозов 1,5-2% крестьянских хозяйств и потенциально не могли рассматриваться в качестве объекта коллективизации, т.к. порвали свои связи с сельским хозяйством и перешли на работу в лесную промышленность .56

Отдельные сведения о социально-экономических преобразованиях в округе в 20-30-е годы сосредоточены в художественной литературе. Среди них стихи, поэмы, повести и рассказы Ф.Г.Тараканова, А.Н.Зубова, М.П.Лихачева - основоположников коми-пермяцкой литературы и очевидцев кооперирования и коллективизации крестьянских хозяйств.57 В их произведениях ярко и красочно обрисован хозяйственный быт крестьян, сцены из деревенской жизни: собрание по организации колхоза, работа землемера, бунт крестьян, отъезд обиженного середняка в Сибирь, а также образы: организатора колхоза (Рыжик), колеблющегося крестьянина (Филя Андрей) и противников колхозного строя (Мося Мишка). Вместе с документальными материалами эти произведения помогают исследователю объективно и беспристрастно подходить к изучению аграрной истории 20-30-х годов и способствуют формированию определенного мнения.

Большую помощь в исследовании проблем кооперирования и коллективизации могут оказать публикации в журналах 20-30х годов,58 а также литература, изданная в этот период.59 Особая ценность их состоит в том, что авторами этих статей являются специалисты в той или иной отрасли хозяйства, непосредственно принимавшие участие в разработке тех вопросов, о которых идет речь в публикациях. Они помогают исследователю смотреть на описываемые в статье события глазами современника, что особенно важно для ученого-обществоведа.

Некоторые материалы о социалистической реконструкции коми-пермяцкой деревни содержатся в исследованиях уральских историков Н.В.Ефременкова, М.А.Ивановой, В.А.Швечиковой и т.д.60 Считается, что в настоящее время проблемы кооперативно-колхозного строительства на Урале хорошо разработаны. А поскольку Коми-Пермяцкий округ является частью Урала, то получается, что здесь они также изучены. Но это верно лишь отчасти. Округ не относился к зерновым районам Урала, а потому не привлекал внимание исследователей. Например, в докторской диссертации Н.В.Ефременкова "Подготовка и осуществление коллективизации сельского хозяйства на Урале в 1917-1932 гг." приведены только два примера из истории коми-пермяцкой деревни.61 Но исследования указанных проблем по Уралу для нас являются весьма важными потому, что в 20-30-е годы округ входил в состав Уральской области и всеми процессами руководился из единого центра - Уралобкома партии. Поэтому неслучайно, что все архивные материалы того периода сосредоточены в хранилищах Екатеринбурга.

Одним из последних обобщающих трудов уральских ученых является "История народного хозяйства Урала" в двух частях. Для нас представляет интерес ее первая часть, охватывающая 1917-1945 гг.62 в ней содержится большой фактический материал по подъему сельского хозяйства на основе НЭПа и коллективизации сельского хозяйства.

В последние годы уральские историки также ведут активный поиск путей разрешения кризисной ситуации в аграрной истории. Об этом свидетельствует серия сборников научных статей по трудовым ресурсам и материальному положению тружеников уральской деревни, а также по проблемам сельского хозяйства и крестьянства Урала. В этих статьях авторы высказывают разные точки зрения на роль кооперации в 20-е годы, на формы, методы и итоги кооперативно-колхозного строительства, на значение личного подсобного хозяйства колхозника и т.д.63

С целью сопоставления некоторых данных нами использованы материалы исследований по Северному краю и двум национальным территориям: Коми республике и Удмуртии.

Развитию кооперации в Северном крае до начала массовой коллективизации посвящена работа В.А.Дмитриевой.64 Рассмотрению проблем коллективизации уже с новых позиций посвящено исследование Г.Ф.Доброноженко. В этой работе автор излагает свое понимание проблемы в целом и пытается дать обобщенное, целостное представление об основных методах проведения сплошной коллективизации в Северной деревне. На основе широкого круга архивных материалов, большинство из которых было рассекречено в последнее время, в книге рассмотрена история разработки планов коллективизации и политики ликвидации кулачества как класса, а также форм экономического принуждения, роль репрессивных методов и место и роль раскулачивания в процессе социалистического преобразования северной деревни. Автор считает, что "основная цель коллективизации -включить деревню в единую систему директивного планирования и обеспечить массированную перекачку финансовых, материальных и трудовых ресурсов из сельского хозяйства в промышленность. к концу 1932 г. была в основном выполнена. Силы сопротивления диктатуре были подавлены".65 На наш взгляд, такой вывод не совсем точен, ибо репрессии сталинского режима против крестьян продолжали иметь место в течение второй и даже третьей пятилеток.

Из исследований по социально-экономическому преобразованию коми деревни наибольший интерес представляют работы В.Н.Давыдова, Л.С.Шабаловой и А.Ф. Сметанина.66 Процессы, проходившие в 20-30-е годы в Удмуртии, раскрыты в исследованиях К.И.Шибанова и К.И.Куликова.6? Постановка вопроса, выводы и оценки в работах А.Ф.Сметанина и К.И.Куликова существенно отличаются от работ других исследователей своей беспристрастностью и остротой. Они одни из первых посмотрели на реконструктивные процессы 20-30-х годов с новых позиций.

Подводя итоги историографии кооперативно-колхозного строительства отметим, что благодаря изменению ситуации в обществоведческих исследованиях в последние годы появилось большое количество работ российских историков, по-новому освещающих те события. Это дает возможность более адекватно воспринимать процессы, проходившие в 20-30-е годы в коми-пермяцкой деревне. Ранее накопленный исследователями округа большой фактический материал может стать основой для развития научной мысли и переоценки положений и выводов с позиций сегодняшнего дня.

Источники. В качестве источников изучения истории кооперативного строительства и коллективизации сельского хозяйства в работе использованы статьи и выступления руководителей партии и Советского государства, в частности, В.И.Ленина, И.В.Сталина, Н.И.Бухарина и др.

Как основополагающие исторические источники в исследовании использованы материалы ХШ, XIV, XV, XVI съездов ВКП(б), резолюции XVI партийной конференции, ноябрьского (1929 г.) Пленума ЦК ВКП(б), а также директивные материалы ЦК ВКП(б).68 С целью изучения политики партии в Коми-Пермяцком округе использованы документы Пермской губернской, Уральской (Свердловской) областной и Коми-Пермяцкой окружной партийных организаций (протоколы и резолюции конференций и пленумов, отчеты обкома, окружкома, райкомов). В 20-30-ых годах они публиковались в периодической печати, а также в специальных сборниках.69 Весьма важными источниками являются официальные издания г собраний законодательных материалов, такие, как Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР (СУ) и Собрание узаконений Рабоче-крестьянского правительства СССР (СЗ). В настоящем исследовании использованы неопубликованные инструкции ведомств, циркуляры (Наркомзема, Наркомфина, Наркомюста, Прокуратуры и др.), найденные в разных архивах, а также документы Уральского областного Совета и его исполкома, Коми-Пермяцкого окружного Совета и его исполкома, Уралколхозсоюза и Окрколхозсоюза.70

Для изучения социально-экономических отношений в коми-пермяцкой деревне, состояния сельскохозяйственного производства, обеспеченности техникой и инвентарем особый интерес представляют многочисленные статистические издания. В этих сборниках содержится разнообразная информация о динамике сельскохозяйственного производства, технической оснащенности, поголовья и продуктивности скота, урожайности полей как по стране в целом, так и по отдельным территориям, в т.ч. по Коми-Пермяцкому округу .71

Богатый цифровой и фактический материал содержат статистические сборники и сборники документов и материалов по Уралу.72 в них, как правило, Коми-Пермяцкий округ выделяется отдельной строкой. Справочники содержат данные по оценке земель, по урожайности, валовым сборам зерна, поголовью скота, уровню коллективизации и другую информацию.

Из современных сборников отметим сборники документов и материалов по истории коллективизации в Пермской области и на Урале в целом.73 В том и другом сборнике сосредоточен богатый материал по коллективизации в округе. Они удобны в пользовании, т.к. документы строго классифицированы по хронологии и разделам.

В последние годы появились публикации документальных материалов, которые с новых позиций рассматривают проблемы развития деревни в 20-30-е годы. Одним из первых наиболее интересных сборников документов является публикация карельских исследователей, раскрывающих процесс раскулачивания в карельской деревне (научные редакторы Н.А.Ивницкий и ' В.Г. Макуров).74

Многочисленную группу источников составляют периодические издания - областные и районные журналы и газеты.75 В них отражается участие коми-пермяков в экономической и общественно-политической жизни области, а также ход важнейших хозяйственных и политических кампаний в исследуемый период. Однако, многие цифровые данные, опубликованные в периодической печати, нуждаются в уточнении.

В работе использованы также воспоминания участников событий 20-30-х годов: С.В.Голубева и Д.Ф Ладанова, Ф.Г.Тараканова. Значение воспоминаний прежде всего в том, что они дополняют свидетельства других источников и позволяют проверить достоверность их отбора и анализа.

Наиболее важными источниками являются архивные материалы. В процессе работы над диссертационным исследованием были изучены фонды Коми-Пермяцкого окружного (КПОГА), Свердловского (ГACO) и Пермского (ГАПО) областных государственных архивов. Они содержат цифровой и справочный материал о ходе кооперативного строительства в округе, о состоянии и развитии земледелия, животноводства на разных этапах, годовые отчеты колхозов и совхозов, др. документы. Для изучения финансовой и налоговой политики накануне и в период коллективизации были изучены дела финансоых управлений Коми-Пермяцкого окрисполкома (КПОГА, Ф.16) и Уральского облисполкома (ГACO, Ф. 263). Документы, отложившиеся в указанных делах, позволяют проследить социальную направленность налогов от освобождения хозяйств до экономического удушения и раскулачивания. Эти источники условно можно разделить на три группы: а) циркуляры, инструкции, распоряжения СНК, НКФ СССР и РСФСР о проведении работы по налогообложению. Документы этой группы являлись для местных органов руководством к действию; б) циркуляры и распоряжения облфинуправления, протоколы заседаний налоговой комиссии, решения облисполкома о продвижении единого сельскохозяйственного налога; в) отчеты, акты и материалы обследований налоговой работы на местах, сводки об итогах налоговой работы. В связи с этим представляет интерес фонд Коми-Пермяцкого окружного суда (КПОГА, Ф. 141). В нем сконцентрированы материалы из пяти судов округа по репрессивной политике государства.

В фондах органов государственной власти - Коми-Пермяцкого окрисполкома (КПОГА,Ф.20), Уральского (Свердловского) облисполкома (ГАСО, Ф. 88) нами просматривались протоколы съездов Советов, заседаний президиумов, решений исполкомов, а также протоколы комиссий по рассмотрению жалоб крестьян. Здесь же сосредоточены отчеты уполномоченных исполкомов о ходе выполнения хозяйственно-политических кампаний, о состоянии колхозов и другие документы.

Большой фактический материал: отчеты, обзоры, докладные записки, таблицы о состоянии зернового хозяйства и животноводства округа, урожайности зерновых культур и продуктивности скота, о выполнении госзаданий содержится в фондах земельных управлений - Уральского областного земельного управления (ГАСО, Ф. 239), Пермского областного земельного управления (ГАПО, Ф. 1092), окружного земельного управления (КПОГА, Ф. 40), Кудымкарского райземотдела (ГАКР, Ф. 26), статистических управлений - областного статуправления (ГАСО, Ф. 1813), окрстатуправления (КПОГА, Ф. 49), а также фонда Уралоблплана (ГАСО, Ф. 241).

В диссертационном исследовании использованы документы и матёриалы, извлеченные из государственных архивов новейшей истории и общественно-политических движений Пермской и Свердловской областей (ГАНИ и ОПД ПО, Ф. 200 и ГАНИ и ОПД СО, Ф. 4 ) - фонды Коми-Пермяцкого окружкома ВКП(б). Эти фонды располагают большим количеством документов практически по всем проблемам хозяйственной и общественно-политической жизни округа.

Богатый документальный материал извлечен из фондов центральных архивов России: Российского государственного архива экономики (РГАЭ) и Центрального государственного архива России (ЦГАР). В делах Союза союзов сельскохозяйственной кооперации (РГАЭ, Ф. 3983), Колхозцентра СССР и РСФСР (РГАЭ, Ф. 7446), Народного комиссариата земледелия СССР (РГАЭ, Ф. 7486), а также делах Управления народного хозяйства РФ (ЦГАР, Ф. 374) и Совета национальных меньшинств (ЦГАР, Ф.396), отложилось большое количество материалов по Коми-Пермяцкому округу. Это сводки, отчеты, письма, акты обследования состояния кооперативного и колхозного строительства в округе, аналитические данные о ходе землеустройства, мапшноснабжения. Кроме того, в фондах Глсударственного архива РФ (ГАРФ) сосредоточены сводные годовые отчеты колхозов округа. При анализе этих документов отмечен интересный факт: многие цифры, показывающие социально-экономическое развитие округа, значительно выше (на 8-10%), чем аналогичные данные, сосредоточенные в местном архиве. Поэтому в настоящем исследовании за основу взяты минимальные показатели, встречающиеся в архивных документах.

В диссертационном исследовании использованы документы, находившиеся ранее на особом режиме хранения, а ныне открытые для исследователей. Это секретные инструкции, циркуляры и распоряжения СНК, НКФ СССР и РСФСР и НКЮ СССР, а также секретные постановления ЦК ВКП(б) и принятые на основе этих документов решения и распоряжения Уралобкома ВКП(б) и Уралоблисполкома, Коми-Пермяцкого окружкома ВКП(б) и окрисполкома. При характеристике настроений коми-пермяцого крестьянства, форм и методов коллективизации, организации хозяйственно-политических кампаний наиболее доступными оказались сводки райкомов партии в окружком и сводки и информации Коми-Пермяцкого окружкома партии в Урал обком ВКП(б). В ряде случаев использованы секретные спецсводки окротдела ОГПУ, например, при характеристике массового отлива крестьян из колхозов весной 1930 г.

В целом перечисленный круг источников позволяет с достаточной полнотой решить поставленные в диссертации задачи.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и источников. Цифровой материал сгруппирован в 16 таблицах приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-экономические преобразования в коми-пермяцкой деревне в 1921-1937 гг.: (Кооп. колхоз. стр-во)"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассматриваемый в диссертации период является временем коренных преобразований в жизни коми-пермяцкой деревни. В результате целенаправленных действий советского государства за короткий срок 29 тыс. крестьянских дворов были объединены в 505 сельскохозяйственных артелей, изменив тем самым вековой уклад деревенской жизни.

Как показали наши исследования, процессы, проходившие в 20-30-е годы, условно можно разделить на два периода. Первый включает в себя 1921-1928 гг., то есть с начала восстановительных процессов в экономике края до достижения наивысшей точки ее развития на путях НЭПа и, в определенной степени, благодаря кооперации. 1928 г. стал последним годом, в котором округ освобождался от государственных хлебозаготовок. Ко второму периоду следует отнести 1929-1937 гг. В эти годы все социальные и экономические процессы регулировались "сверху" путем диктата и жесткого насилия над крестьянами. Экономика округа в начале периода претерпевает спад, затем, благодаря применению тракторов и усовершенствованной техники, начинает развиваться экстенсивным путем. 1937г. следует считать годом завершения процесса коллективизации крестьянских хозяйств в округе и стабилизации его экономики. В рамках такой периодизации сформулируем некоторые выводы исследования.

Переход к НЭПу для крестьян края явился возвращением к нормальным и привычным условиям производства и обращения. В 1924 г. произошел переход от падения к подъему сельского хозяйства. Начинают увеличиваться посевные площади, валовые сборы зерна. С 1926 г. округ полностью обеспечивает себя хлебом. Выше среднеуральских оказываются темпы развития животноводства. В 1925-1926гг. поголовье всех видов скота превосходит дореволюционный уровень, а в 1928 г. - достигает кульминационной точки. Произошли изменения в структуре валового дохода: увеличилась доля дохода от животноводства, луговодства и огородничества. t ч

Это говорит о достижении оптимальной структуры хозяйства. Однако товарное значение продукции остается незначительным4 из-за отсутствия емкого рынка на месте, несовершенства дорог и ценовой политики государства.

Наряду с численным ростом и укреплением крестьянских хозяйств в годы НЭПа происходит социальная дифференциация деревни. При общей передвижке всех типов хозяйств "вверх", в сторону обогащения, увеличивалось число хозяйств на полюсах. Однако уже в этот период государство ограничивало рост крепких крестьянских хозяйств путем создания трудностей найма рабочей силы, аренды пашни и сенокосов.

В структуре доходов крестьянского хозяйства ведущее место занимал доход от сельского хозяйства, но большую роль играли поступления от неземледельческих занятий. Как и в других районах северной лесной зоны, они составляли до 35% бюджета крестьянской семьи. На сезонные лесоразработки ежегодно отправлялись до 12 тыс. крестьян, 1/3 из которых с лошадьми. Лесозаготовки были возведены в ранг налога и все меньше зависели от желания крестьян. В свою очередь, это отрицательно влияло на темпы подъема сельского хозяйства.

Благодаря финансовой и технической помощи государства на путях НЭПа, хозяйство округа в 1928 г. достигло наивысшей точки своего развития. Этому в определенной степени способствовало развитие кооперации. Быстрый рост получили сельскохозяйственная кредитная кооперация и кооперативы в универсальной форме. К концу восстановительного периода отмечался бурный рост машинных товариществ и кооперативов производственного типа. Все это находилось в прямой зависимости с политикой сталинского руководства, взявшего после XV съезда ВКП(б) курс на объединение индивидуальных крестьянских хозяйств в коллективные хозяйства, хотя материалы дискуссий съезда ориентировали на развитие всех форм кооперации. В ходе и после хлебозаготовительной кампании 1927/1928 г., когда на деревню обрушились репрессии, единственное спасение крестьяне увидели в колхозах. Колхозы в это время получали всевозможные льготы, первоочередное кредитование и машиноснабжение. Неслучайно поэтому, за полтора года после XV съезда ВКП(б) число сельхозартелей в округе возросло с 11 до 86. Вся сельскохозяйственная кооперация в конце 1928 г. объединяла 42% крестьянских хозяйств и дальнейший ее рост происходил за счет ТОЗов, сельхозартелей и коммун. Простейшие виды кооперации дальнейшего развития не получили. Особенностью кооперативного движения в национальном округе является низкий уровень охвата крестьянских хозяйств по сравнению с сопредельными территориями, а также слабое развитие подсобно-производственных и специальных видов кооперации. В основном в округе развивались кредитные и универсальные кооперативы. В основе работы последних была сбыто-снабженческая и торгово-заготовительная деятельность, то есть практически все кооперативы обслуживали нужды крестьянского хозяйства и меньше всего занимались производством сельскохозяйственной продукции. А потому наши исследования не подтверждают вывод советских историков о том, что кооперация в значительной степени подготовила крестьян к производственному кооперированию.

Учитывая достижение наивысших показателей хозяйственного развития на базе нескольких секторов: единоличных крестьянских хозяйств, ТОЗов, сельхозартелей, коммун, других видов кооперации целесообразно было бы допустить развитие сельского хозяйства округа именно в таком виде. На путях НЭПа это предвещало хорошие результаты. Однако в соответствии с общеполитическими установками ЦК ВКП(б) произошло смещение центра работы партийных, советских и хозяйственных органов в сторону колхозного строительства. Острие этой работы было направлено на организацию раскола в деревенской общине. Анализ секретных директив Центра второй половины 1929 г. по проведению налоговой и заготовительной кампаний свидетельствует о прямой их направленности на выявление кулаков и их последующее раскулачивание путем налогообложения. Для "строптивых" крестьян были введены твердые задания и "пятикратка", т.е. огромные штрафные санкции, за невыполнения которых их имущество шло с торгов или бесплатно раздавалось беднякам-соседям. Постоянно растущие налоги на зажиточных крестьян и освобождение от них маломощных хозяйств, передача части изъятого зерна бедноте, помогавшей выявлению "кулаков" и другие меры преследовали цель столкнуть зажиточных крестьян с беднотой и расколоть деревню. Резкое увеличение налогообложения, чрезмерное изъятие сельскохозяйственных продуктов в счет заготовок подрывало хозяйство середняков, а иногда оставляло их без средств к существованию, что являлось важным побуждающим фактором к вступлению в колхоз. Экономическое принуждение, подкрепленное административным произволом и репрессиями, общая обстановка массового беззакония определили вступление крестьян в колхозы и подготовили сплошную коллективизацию.

В своей известной статье в конце 1929 г. Сталин поставил задачу любой ценой вовлечь в колхозы середняка, а на конференции аграрников-марксистов назвал главное средство решения этой задачи. Постановка и реализация подобных задач любой ценой составляла сущность нового курса, который был необходим новому режиму.

Вставая на путь сплошной коллективизации крестьянских хозяйств, сталинское руководство, помимо основной задачи - перекачки средств и трудовых ресурсов деревни в индустриализацию сверхбыстрыми темпами -преследовало и свои цели. Оно стремилось одним ударом решить резко обострившуюся продовольственно-зерновую проблему и проблему крестьянского сопротивления государственной политике.

На основании директивных документов центральных органов страны: ЦК ВКП(б), Госплана РСФСР, Наркомзема СССР, Колхозцентра РСФСР о планах развития сельского хозяйства Урала, после неоднократного перермотра заданий в начале января 1930 г. местные органы приняли решение о завершении массовой коллективизации в конце 1930 г. В январе 1930 г. после определения темпов коллективизации, сроков и методов осуществления политики ликвидации кулачества как класса, начался новый этап в истории массового колхозного строительства в коми-пермяцкой деревне. На смену методам экономического принуждения, подкрепленного репрессивными мерами, на передний план были выдвинуты меры военно-репрессивного характера, переходящие в государственный террор. Административное раскулачивание или угроза раскулачиванием инакомыслящих крестьян, создавали атмосферу страха и становились в этот период основным "стимулом" коллективизации.

Посредством безнаказанного насилия за 2,5 месяца 1930 г. процент коллективизации достиг к середине марта 77,8%. Меньше трех месяцев потребовалось для того, чтобы коллективизировать округ на 3/4. Темпы, с которыми проводилась эта операция, дают представление о сопровождавших ее жестокостях.

Сопротивление крестьянства сказалось в немедленном катастрофическом падении поголовья скота, лошадей, которых в массовом порядке продавали и забивали на мясо. За зиму 1929/30 г. поголовье скота в округе сократилось значительнее, чем за годы гражданской войны. Участились теракты и факты вредительства. Под угрозой оказались весенне-полевые работы, которые грозили оставить страну без хлеба. Крестьянское сопротивление достигло критической точки и заставило руководство страны объявить временную передышку, что и было сделано в примечательной статье Сталина. Он обвинил местное начальство в перегибах и нашел у него "головокружение от успехов". Реакция крестьян была немедленной -массовый отлив из колхозов. Отлив остановился осенью на уровне 28%. Но передышка была временной. Требовалось не исправлять перегибы, а закреплять "достигнутые успехи". Анализ секретных директив лета 1930 г. свидетельствует о том, что курс на сплошную коллективизацию и методы ее осуществления оказались неизменными.

Наступление на крестьянство было возобновлено осенью 1930 г. Именно в этот период началась проба сил между режимом и крестьянами, которой суждено было длиться почти 4 года и которая приобрела такой размах и формы, каких Сталин и его окружение предвидеть не могли.

В 1931-1932 гг. налогообложение и проведение кампаний по сельскохозяйственным и лесным заготовкам все больше превращались в форму давления на единоличника. Увеличение суммы налога, изъятие всех продуктов сельского хозяйства приводили к разорению крестьян-единоличников. Раскулачивание все больше принимало характер репрессий за невыплату налога и невыполнение нереальных заданий по заготовкам и норм работы в лесу. В округе, который до 1928 г. считался потребляющим районом и освобождался от хлебозаготовок, с 1929 г. ежегодно изымалось от 30 до 56% валового сбора зерна, что, несомненно, вызывало сопротивление крестьянства и обуславливало гибель тысяч людей от голода. Хлебозаготовки сопровождались массированным административным давлением на крестьян, раскулачиванием, издевательствами, явным произволом властей, лишением свободы и ссылкой сотен крестьян. В эти годы государство изъяло из округа для нужд индустриализации 210 тыс.т хлеба, взамен не построив ни одного объекта промышленности.

К условиям, несомненно повлиявшим на ход коллективизации в округе, следует отнести направление в округ 30 тыс. спецпереселенцев. В течение 4 лет через весь округ шли колонны обездоленных крестьян, оставляя по дороге замерзшие трупы и могилы умерших детей и стариков. Местные власти не предприняли никаких мер к приему ссыльных и в первую же зиму погибло до 1/3 переселенцев. Каторжный труд на лесозаготовках под надзором работников ОГПУ ничем не отличался от содержания в лагерях ОГПУ. Тысячи жизней унес голод 1933-1934 гг. Содержание "бывших кулаков" в резервациях не диктовалось необходимостью и было одним из чудовищных преступлений сталинского режима. В то же время, каторжный труд и лагерное положение спецпереселенцев служили повседневным напоминанием местным крестьянам о той судьбе, которая ожидала их семьи в случае дальнейшего сопротивления властям. "1

В 1931-1934 гг. репрессии с целью коллективизации дополнились репрессиями над колхозниками под видом чистки колхозов от "кулаков" и "подкулачников", якобы вредивших колхозам. Сотни ни в чем неповинных крестьян исключались из колхозов, отдавались под суд и в ряде случаев приговаривались к высшей мере наказания - расстрелу. Это была форма репрессий с целью поддержания в крестьянах "подсистемы страха".

Со всей мощью репрессии обрушивались за невыполнение нереальных заданий по лесозаготовкам. Только что образовавшиеся леспромхозы собственной рабочей силы не имели, а функционировали за счет привлечения дешевого крестьянского труда и принудительного труда спецпереселенцев. Колхозы обязаны были выполнять доведенные задания по лесозаготовкам, за уклонение от которых подвергались наказаниям: изъятию дополнительных объемов сельхозпродукции, преждевременный отзыв ссуд, лишение услуг МТС и т.д. Таким образом, ежесезонно на лесозаготовки направлялась 1/3 колхозников, за выполнением заданий строго следили сельсоветы. Невыполнение их каралось судом. К этому следует добавить ежегодное направление на стройки Урала 5-6-ти тысяч человек по нарядам Уралоблисполкома. В итоге в колхозах оставалась половина колхозников.

При всех превратностях сталинского режима можно отметить ряд позитивных явлений, связанных с коллективизацией. Он свидетельствовал о том, что в коллективных формах хозяйства были свои потенциальные возможности. В рассматриваемый период укрепилась экономика округа, был обеспечен прожиточный минимум населения, более или менее стабильный уровень благосостояния. В годы второй пятилетки выросла покупательная способность населения, была ликвидирована неграмотность. Многие колхозы имели возможность выделять средства на содержание детских дошкольных учреждений, школ, библиотек и клубов. В дома колхозников пришло радио и т.д. Все это говорило о таившихся в коллективной системе потенциальных потенциальных возможностях, которым не дали раскрыться. Но в условиях тоталитарного режима реализация этих возможностей была нереальна.

Государство наступало на права колхозов и колхозников, бесцеремонно вмешивалось в дела колхозов, грубо попирало колхозную демократию. Надо отметить, что демократия, провозглашенная Примерными уставами 1930 и

1935 гг., на практике всегда существовала в ограниченном виде. С начала коллективизации грубо попиралась добровольность членства, чуть позже было изъято право выбора формы хозяйствования, в начале второй пятилетки колхозы потеряли право распоряжаться производимой продукцией, для снятия председателя или счетовода колхоза общее собрание уже роли не играло. Это означало полное огосударствление колхозов, хотя по уставу они оставались кооперативными объединениями. Государство без согласования с общим собранием колхозников за бесценок изымало товарную продукцию. Стоимость одной головы КРС, сданной государству, равнялось рыночной стоимости овцы. Для выполнения нереальных заданий госпоставок колхозы занимали продукцию в личных приусадебных хозяйствах колхозников, что в конечном итоге означало двойную в эксплуатацию колхозного двора. Поставки продуктов сельского хозяйства по сравнению с доколхозными выросли в 10-14 раз и составили по зерну 18,5 тыс/г, мясу - 13,4 тыс.т (в т.ч. 55% колхозники), молоку - 80 тыс.т (в т.ч. 40% колхозники). Наряду с ростом объемов госпоставок возросли объемы натуроплаты МТС. В таких условиях существовать на хозрасчете было практически невозможно без пополнения доходов за счет реализации части продуктов на рынке, возможности которой в округе были также ограничены. С одной стороны, емкого рынка в округе не существовало, а с другой - государством разрешалась реализация части продукции только после выполнения твердых и дополнительных заданий по госпоставкам. А поскольку их объемы были предельно высокими, то до продажи продукции на рынке дело доходило редко. Нарушающих закон председателей колхозов карали по известному закону "о трех колосках" от 7 августа 1932г. Экономические путы колхозов и колхозников дополнялись политическими. политическими. Законом от 1931 г. колхозники лишались права получать паспорта, а потому потеряли свободу передвижения, Административно привязывались к земле, приписывались к колхозу и учитывались в нехозяйственных книгах сельсоветов. Государство превратило крестьян в подневольных сельскохозяйственных работников. При этом идеологическое давление на крестьян в колхозах и леспромхозах достигло высокого уровня. Искусно организованная обработка умов, путем организации соцсоревнования, ударничества, стахановского движения и доведенная до предела система устрашения и наказания, создавали такую ситуацию, что колхозники добровольно соглашались работать по 16-18 часов в сутки и перевыполнять сменные нормы в 5-6 раз за чисто символическую плату. Этому способствовала кампания по выявлению в колхозах "врагов народа" и открытые судебные процессы над ними. Новая волна репрессий захлестнула округ. Теперь арестовывали и судили вне зависимости от конкретных действий людей, просто за то, что режим видел данного человека потенциальным противником и считал целесообразным изолировать его или расстрелять. О законности этих акций говорить не приходится.

Силы сопротивления диктатуре постепенно ослабли, средства борьбы крестьянства со все более укрепляющейся властью становились неадекватными. Неравная битва крестьян с режимом окончилась в 1937 г., когда крестьянство было окончательно сломлено.

Таким образом, в результате коллективизации в округе была создана система подневольного труда, ориентированная не на производство, а на выжимание продуктов крестьянского труда. При этом произошла полная социальная деструктуризация коми-пермяцкой деревни, отход крестьянина от земли (раскрестьянивание) и деморализация мужика как хлебороба. Он превратился в наемного работника, работающего под страхом наказания. Единственное, что в нем поддерживало крестьянина - это личное приусадебное хозяйство - незаменимый источник питания для семьи, кормов для скота и денег.

К процессам, проходившим в 1929-1937 гг. в стране и в коми-пермяцкой деревне целесообразнее применить термин ^татизация", что означает создание системы принудительного труда, ибо фактически создавшаяся система была антиколлективистской.

К особенностям кооперативно-колхозного строительства в округе следует отнести низкий уровень кооперирования крестьян в 1923-1928 гг. по сравнению с соседними территориями, более высокие темпы коллективизации в начале 1930 г. и особую жестокость при выполнении всех директив Центра при раскулачивании и хлебозаготовках. Это было вызвано общей отсталостью края.

Список научной литературыКоньшин, Анатолий Евдокимович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Постановления и документы КПСС и Советского правительства, материалы местных партийных, советских и хозяйственных органов.

2. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам.-Т.1,2.-М.,1957

3. Год социалистического строительства. Материалы к отчету Уральского областного комитета ВКП(б) на X областной партийной конференции.-Свердловск, 1929.

4. Десять лет Коми-Пермяцкого округа. 1925-1935. Материалы к докладу ВЦИК.- Свердловск,- Кудымкар, 1935.

5. Десятый съезд ВКП(б) // КПСС в резолюциях . -Т.2.-М.Д984

6. Итоги культурно-хозяйственного строительства Коми-Пермяцкого округа.- Кудымкар, 1932.

7. Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского правительства.- М., 1957.

8. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК.- Изд.9.-Т.2-6. М., 1984.

9. Материалы к сессии Уралколхозсоюза 15-18 июля 1929 г. -Свердловск, 1929.

10. Отчет Коми-Пермяцкого окрисполкома Уральской области за 1926/1927 и 1927/1928 гг. Кудымкар, 1928.

11. Отчет о деятельности Коми-Пермяцкого окружного исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Ш созыва за 1929-1930 годы IV съезду Советов округа. Кудымкар, 1930.

12. Отчет о деятельности Уральского областного исполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов VI созыва. Свердловск. 1929.

13. Отчет о деятельности Уральского облисполкома VII съезду Советов Урала. Свердловск, 1931.

14. Пятнадцатый съезд ВКП(б). Стенографический отчет. Т.1,2. - М.,1962.

15. Семнадцатый съезд ВКП(б)//КПСС в резолюциях. Т.5. - М., 1984. Тринадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет. - М., 1963. Шестнадцатая конференция ВКП(б). Стенографический отчет. - М.,1962.

16. Шестнадцатый съезд ВКП(б)//КПСС в резолюциях. Т.4. - М., 1984.

17. Сборники статистических сведений и документов

18. Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М.: Политиздат, 1989. - 525 с.

19. За социалистическую культуру. Культурное строительство в Прикамье. /1924-1939 гг./ Сб.док. и материалов. Пермь, 1980. - 236 с.

20. Из истории раскулачивания в Карелии. 1930-1931 гг. Документы и материалы. Петрозаводск: "Карелия", 1991. - 295 с.

21. История коллективизации сельского хозяйства Урала. 1927-1937 гг. Сб.док. и материалов. Пермь: кн.изд. 1973. - 221 с.

22. Итоги динамических сельскохозяйственных переписей на Урале (1925-1926 гг.) Выпуск 1. - Свердловск, 1927. - 562 с.

23. Колхозы в 1930 г. Стат.сб. М.,-Л., 1931. - 268 с.

24. Конъюнктурный обзор хозяйства Коми-Пермяцкого округа за 1925/1926 год. Кудымкар: Комипермгиз, 1927. - 80 с.

25. Материалы по оценке земель Пермской губернии. Выпуск IV. Пермское Предуралье. Пермь, 1905. -316 с.

26. Материалы по районированию Урала. Т.З. Екатеринбург: "Уральский рабочий", 1923. - 322 с.

27. Материалы по сельскохозяйственной статистике Урала. Итоги сельскохозяйственных переписей и выборочных обследований на Урале за 1916-1926 гг. Часть 2. Свердловск, 1928. 556 с.

28. МТС во второй пятилетке. Стат. сб. M.,-JI.: Госполитиздат, 1939.423 с.

29. Образование Коми автономной области. Сб. док. Сыктывкар: Коми кн. изд., 1971. - 222 с.

30. По пути коллективизации. Сб. док. и мат. Пермь: кн.изд., 1978.279с.

31. Сельскохозяйственные районы Уральской области. Свердловск: "Уральский рабочий", 1928. 268 с.

32. Советское народное хозяйство в 1921-1925 гг. М.: Политиздат, 1960.380 с.

33. Список населенных пунктов Уральской области. Т.5. Коми-Пермяцкий округ. Свердловск: "Уральский рабочий", 1928. - 432 с.

34. Социалистическое строительство на Урале за 15 лет. Стат.сб. -Свердловск: "Уральский рабочий", 1932. - 316 с.

35. Уральское хозяйство в цифрах. -Вып. 2. Свердловск: "Уральский рабочий", 1930. - 322 с.1. Ш. Архивные документы

36. Коми-Пермяцкий окружной государственный архив (КПОГА): фонд 16 финансовый отдел окрисполкома; фонд 20 - Коми-Пермяцкий окрисполком;фонд 40 окружное земельное управление; фонд 49 - окружное статистическое управление; фонд 141 - окружной суд.

37. Кудымкарский районный государственный архив Коми-Пермяцкого округа (ГАКР): фонд 26 районнный земельный отдел; фонд 38 - МТС.

38. Государственный архив Пермской области(ГАПО): фонд 1092 -областное земельное управление.

39. Государственный архив Свердловской области: фонд 88 областной исполнительный комитет; фонд 239 - областное земельное управление; фонд 241 - Уралоблплан; фонд 263 - областное финансовое управление; фонд 1813 - областное статистическое управление.

40. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ): фонд 393 -НКВД; фонд 1235 секретариат Президиума ВЦИК; фонд 1318 - Народный комиссариат по делам национальностей; фонд 5677 - Административная комиссия при ВЦИК.

41. Центральный Государственный архив России (ЦГАР): фонд 374 -Управление народного хозяйства; фонд 396 Совет национальных меньшинств.

42. Государственный архив новейшей истории и политических движений Пермской области (ГАНИ и ОПД ПО): фонд 200 Коми-Пермяцкий окружком ВКП(б); фонд 820 Усольский уком ВКП(б); фонд 1040 -Чердынский уком ВКП(б).

43. Государственный архив новейшей истории и политических движений Свердловской области (ГАНИ и ОПД СО): фонд 4 Коми-Пермяцкий окружком ВКП(б).1. ГУ. Периодическая печать.1. ГАЗЕТЫ

44. Гйрись /Пахарь/ орган Коми-Пермяцкого окружкома ВКП(б) и окрисполкома.

45. За коммунизм орган Юсьвинского райкома партии и райисполкома.

46. За коммунистический труд орган Гайнского райкома ВКП(б) и райисполкома.

47. Звезда орган Пермского губкома ВКП(б) и губисполкома, обкома ВКП(б) облисполкома.

48. На трудовом пути орган Коми-Пермяцкого окрисполкома.

49. Парма Коми-Пермяцкая народная газета.

50. По ленинскому пути орган Коми-Пермяцкого окружкома КПСС и окрисполкома.

51. По социалистическому пути орган Косинского райкома партии и райисполкома.1. Правда орган ЦК ВКП(б).

52. Путь Ильича орган Кочевского райкома ВКП(б) и райисполкома.

53. Путь к коммунизму орган Юрлинского райкома ВКП(б) и .райисполкома.

54. Ракурс информационно- публицистический вестник Коми-Пермяцкого округа.

55. Том большевик /Молодой большевик/ орган Коми-Пермяцкого *окружкома ВЛКСМ.

56. Уральский рабочий орган Уральского, Свердловского обкома ВКП(б) и облисполкома.1. ч1. ЖУРНАЛЫ

57. Вопросы истории ежемесячный научный журнал.

58. Отечественная история научный журнал Института Российской истории РАН.

59. Пермский кооператор двухнедельный журнал Пермского потребительского кооперативного Союза.

60. Пермский краеведческий сборник. Издание кружка по изучению Северного Прикамья при Пермском государственном университете.

61. Родина ежемесячный общественно-политический и научно-популярный журнал.

62. Уральская новая деревня ежемесячный журнал Уральского облисполкома.

63. Хозяйство Урала ежемесячный журнал Уралоблплана.

64. Экономика ежемесячный журнал Пермского и Верхне-Камского окрисплкомов.

65. V. Общая и специальная литература.

66. Александров В.А., Волков И.М., Тюкавин В.Г. Проблемы изучения аграрной истории СССР в свете решений XXVI съезда КПСС// XXVI съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР. Уфа, 1984.

67. Арефьева С. Партийное руководство организационно-хозяйственным укреплением колхозов Урала /1935-1937 гг./ Свердловск, 1972. - 81 с.

68. Бачев Г.Т. Виль туйбт /Новой дорогой/. Кудымкар: кн.изд., 1982. -117 с.

69. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Время трудных вопросов// Урок дает история. М.: Политиздат, 1989. - С. 68-71.4 V

70. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Диалектика теории и практики социалистического строительства. К вопросу О деформациях социализма//История СССР, 1989. - № 6. - С. 3-21.

71. Бордюгов Г.А, Козлов В.А. Николай Бухарин: эпизоды политической биографии// Коммунист. 1988. - № 3. - С. 91-100.

72. Борисов Ю.С. Эти трудные 20-е-30-е годы//Страницы истории советского общества. М.: Политиздат, 1989. - С. 121-156.

73. Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. 240 с.

74. Бухарин: человек, политик, ученый. М.: Политиздат, 1990. 126 с.

75. Булатов И.Г. Кооперация и ее роль в подготовке сплошной коллективизации. М.: Политиздат, 1960. -146 с.

76. Борозинец Л.Г. Завершение коллективизации сельского хозяйства и борьба за организационно-хозяйственное укрепление колхозов в Коми АССР // Труды Коми НЦ УрО АН СССР. № 112. - Сыктывкар, 1989. - С. 135-139.

77. Быстрова И.В. Государство и экономика в 20-е годы: борьба идей и реальность. Отечественная история. - 1993. - № 3. - С. 19-34.

78. Веселов C.B. Кооперация и Советская власть: период "военного коммунизма". Вопросы истории. - 1991. - № 9-10. - С. 25-38.

79. Вилесов Ф.М. Механизаторские кадры в коми-пермяцкой деревне// Наш край. Вып. 3. Кудымкар, 1967. - С. 82-92.

80. Вилесов Ф.М. От темноты к сплошной грамотности//Наш край. Вып. 2. Кудымкар, 1966. С. 7-20.

81. Волков И.М., Данилов В.П., Шерстобитов В.П. Проблемы истории советского крестьянства//История СССР. 1977. - № 3. - С. 3-18.

82. Волков И.М., Тюрина А.П. Основные проблемы истории колхозного крестьянства СССР//Проблемы истории советского крестьянства. Сб.ст. -М., 1981.

83. Воркунов С.А. Ленинский кооперативный план и его осуществление в СССР. М.: Просвещение, 1980. - 188 с.

84. Вылцан М.А, Данилов В.П., Кабанов В.В и Мошков Ю.А. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения. -М.: Колос, 1982. 399 с.

85. Вылцан М.А. Укрепление МТБ колхозного строя во второй пятилсткс./1933-1937 гг./ М.: Изд. АН СССР, 1959. - 144 с.

86. Вылцан М.А. Завершающий этап создания колхозного строя /1935-1937 гг./ М.: Наука, 1978. - 263 с.

87. Голиков В.А. Важнейший этап развития сельскохозяйственной кооперации в СССР. 1921-1929 гг. М.: Просвещение, 1963. -213 с.

88. Голубев A.B. У истоков коллективизации.//Наш край. Вып.5 -Кудымкар, 1979. - С. 69-77.

89. Грибова JI.C. Историческая традиция в народном искусстве коми-пермяков. М.: изд. МГУ, 1969. - 262 с.

90. Гамаюнов М.В. Большие перемены//Ленинский кооперативный план и его осуществление в СССР. М., 1968.

91. Гусев Д.И. Коми-пермяки в период капитализма и в годы Советской власти./ /Историко-этнографическое исследование: Дис.канд.ист.наук: 07.00.02. М., 1955. - 541 с.

92. Давыдов В.Н. Подготовка и начало массовой коллективизации в Коми области. Сыктывкар: коми кн.изд., 1959. - 82 с.

93. Давыдов В.Н. Социально-экономические отношения в Коми деревне накануне коллективизации. М., 1961. - 93 с.

94. Давыдов В.Н. Финансовая и материально-техническая помощь советского государства коми крестьянству в 1926-1929 гг.// Из истории сельского хозяйства Коми АССР. Сыктывкар: Коми кн.изд., 1977. - 140 с.

95. Данилов В.П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР. М., 1957. - 223 с.

96. Данилов В.П. Коллективизация: как это было// Страницы истории советского общества. М.; Политиздат, 1989. - С.228-253.1. V

97. Данилов В.П. Изучение истории советского крестьянства// Советская историческая наука от XX к ХХП съезду КПСС. Сб.стат. - М., 1962.

98. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура и социальные отношения. М., 1979. - 352 с.

99. Девис Р.У. Советская экономика в период кризиса (1930-1933 гг.)// История СССР. -1991. №4. - С.198-210.

100. Дерябин В.И. Комитет бедноты// Под красным знаменем. Пермь: кн.изд., 1957. - с. 273-276.

101. Дмитриенко В.П., Морозов Л.Ф., Погудин В.И. Партия и кооперация.- М.: Политиздат, 1978. 295 с.

102. Дмитриенко В.П. Торговая палата советского государства после перехода к НЭПу. 1921-1924 гг. М.: Политиздат, 1971. -240 с.

103. Дмитриева В.А. Деятельность КПСС по развитию сельскохозяйственной кооперации на Европейском Севере СССР до начала массовой коллективизации /1917-1928 гг./. Вологда, 1984. - 164 с.

104. Доброноженко Г.Ф. Коллективизация на Севере. 1929-1932. -Сыктывкар: Изд. Сыкт. ун-та, 1994. -194 с.

105. Ефременков Н.В. Подготовка и осуществление коллективизации сельского хозяйства на Урале /1917-1932/ // Из истории коллективизации сельского хозяйства Урала. Уч. зап. УрГУ. - Сб. 1. - Свердловск, 1968. -С. 113-128.

106. Зеленин И.Е. Был ли "колхозный неоНЭП"? // Отечественная история.- 1994. № 2. - С. 105-121.

107. Зеленин И.Е. Коллективизация и единоличник (1933 1 половина 1943 гг.) // - Отечественная история. -1993. - № 3. - С. 35-55.

108. Зеленин И.Е. О некоторых белых пятнах завершающего этапа сплошной коллективизации// История СССР. 1989. - № 2. - С. 3-19.

109. Земсков В.Н. Судьба "кулацкой ссылки" (1930-1954 гг.) // Отечественная история. -1991. № 1. - С. 118-148

110. Иванова М.А. Некоторые материалы о состоянии единоличного хозяйства на Урале накануне завершения коллективизации// Уральский археографический ежегодник за 1972 г. Пермь: кн.изд., 1974. - С. 97-111.

111. Иванова М.А. Завершение коллективизации крестьянских хозяйств на Урале// Исследования по истории Урала. Вып. 1. - Пермь, 1970. - С. 306-310.

112. Иванова М.А. Повышение жизненного уровня колхозного крестьянства Урала в годы второй пятилетки // Материальное благосостояние тружеников уральской советской деревни. Свердловск, 1988. - С. 41-51.

113. Ивницкий H.A. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса /1929-1932 гг./ М., 1972. 380 с.

114. Ивницкий H.A. Коллективизация сельского хозяйства: опыт, уроки, выводы. М.: Мысль, 1988. - 272 с.

115. История народного хозяйства Урала /1917-1945/. Часть1. Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1988. - 251 с.

116. История Отечества. Учебное пособие для вузов. М., 1995. Т. 1,2.

117. История советского крестьянства. М., 1986. Т - 1,2.

118. История СССР. Учебное пособие. М.: Просвещение, 1977. - 558 с.

119. История СССР. Учебное пособие. М.: Мысль, 1973. - 447 с.

120. История Урала. Т.2. Пермь: Кн.изд., 1965. 542 с.

121. Историография крестьянства советской Сибири. Новосибирск, 1976. -233 с.

122. Казанцев П.М. На старом уральском заводе. Пермь: кн.изд., 1966.227 с.

123. Коми-Пермяцкий национальный округ. М., - JL: АН СССР, 1949.431с.

124. Коми-Пермяцкий национальный округ. Исторические очерки. Пермь: кн.изд., 1977. - 292 с.

125. Коми-Пермяцкая окружная организация КПСС. Хроника. Пермь: кн.изд., 1984. - 177 с.

126. Коми-Пермяцкая окружная организация. ВЛКСМ. 1918-1988. Хроника. Кудымкар: Кн.изд., 1988. -147 с.

127. Конин Г.К., Бачев Г.Т. За власть народную. Кудымкар: Кн.изд., 1972. - 167 с.

128. Конин Г.К. Памятники истории и культуры Коми-Пермяцкого национального округа. Кудымкар: Кн.изд., 1976. - 134 с.

129. Конин Г.К. Крутой поворот// Наш край. Вып. 6. Кудымкар: Кн.изд., 1986. - С. 46-68.

130. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов в деревнях Поволжья// Вопросы истории. 1991. - № 6. - С. 176-181.

131. Коныпин А.Е. К вопросу о социально-экономическом преобразовании коми-пермяцкой деревни: практика хлебозаготовок 1931/1932 гг.// История и культура коми-пермяцкого народа в школьной программе. Кудымкар: Кн.изд., 1993. - С. 99-104.

132. Коныпин А.Е. Трагические страницы в истории коми-пермяцкого народа: голод 1933-1934 и 1936-1937 годов// Там же.-С. 104-111.

133. Коныпин А.Е. Сельскохозяйственное производство в коми-пермяцкой деревне в середине 20-х годов// НЭП и современность:рег. научно-пр. конф. 19 июня 1991 г.- Пермь,1991 .-С. 55-61.

134. Коныпин А.Е. Роль сельскохозяйственной кооперации в преобразовании коми-пермяцкой деревни// Развитие советских финно-угорских народов: история и современность. -Сыктывкар, 1991.- С. 31-32.

135. Коныпин А.Е. Роль машинно-тракторных станций в преобразовании коми-пермяцкой деревни. Пособие для учителя. Кудымкар, 1992. - 15 С.

136. Коныпин А.Е. К вопросу о завершении коллективизации крестьянских хозяйств в Коми-Пермяцком округе // Мат. межд. научн. конф. 26-28 мая 1995 г. Коми-пермяки и финно-угорский мир. Сыктывкар, 1995. - С.40-42.

137. Краткое пособие по истории. М.: Высшая школа, 1992. -174 с.

138. Кремер JI.A. Северный комолый скот Коми-Пермяцкого округа и его метизация тагильцами. Кудымкар: Компермгиз, 1941. - 211 с.

139. Кривощеков М.А. Из истории коммуны "Заря будущего"// Наш край. Вып. 5 Кудымкар, 1979. - С. 77-81.

140. Кривощекова Л.Ф. Очерки истории коми-пермяцкой школы. -Молотов: Кн.изд., 1956. 56 с.

141. Кривощеков И.Я. Словарь географически-статистический Чердынского уезда Пермской губернии. -Пермь, 1914. 282 с.

142. Кривощеков И.Я. Указатель к карте Соликамского уезда Пермской губернии. Екатеринбург, 1898. - 216 с.

143. Крохалев A.B. Кудымкар административный и культурный центр Коми-Пермяцкого округа. - Кудымкарн: кн. изд., 1970. - 72 с.

144. Куклин С.А. Охотничье хозяйство Коми-Пермяцкого округа. М.; АН СССР, 1944. - 82 с.

145. Куликов К.И. Борьба коми-пермяков за объединение с коми-зырянами в одну государственность (1920-1925 гг.) // Узловые проблемы современного финно-угроведения: Мат. 1 Всерос. научн. конф. финно-угроведов. -Йошкар-Ола, 1995. С.229-232.

146. Куликов К.И. Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917-1937 гг. Ижевск: УИЯЛИ РАН, 1993. - 280 с.

147. Лельчук C.B. Курс на индустриализацию и его осуществление.// Страницы истории советского общества. М.: Политиздат. 1989. -С. 173-227.

148. Ленин В.И. Очередные задачи советской власти// Поли, собр.соч. -Т.36. С. 165-208.

149. Ленин В.И. Речь на III съезде рабочей кооперации. Полн. собр. соч.-Изд. 5-е, Т.37. - С. 342-351.

150. Ленин В.И. Речь на съезде земледельческих коммун и сельскохозяйсвенных артелей 4 декабря 1919 г.// Полн. собр. соч. Т.39. - С. 372-382.

151. Ленин В.И. Речь о кооперации на IX съезде РКП(б) 3 апреля 1920 г.// Полн. собр.соч. Т.40. - С. 276-281.

152. Ленин В.И. О продовольственном налоге или продналоге// Полн. собр. соч. Т.43. - С. 246-248.

153. Ленин В.И. О потребительской и промысловой кооперации// Полн. собр. соч.- Т43. С. 250-251.

154. Ленин В.И. О кооперации// Полн. собр. соч. Т.45. - С. 369-377. Ленин В.И. Лучше меньше да лучше// Полн. собр. соч. - Т.45. - С. 389-406.

155. Маркс К. Капитал. Т.1. - Глава 2. Кооперация// Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. - Т.6. - С. 61-71.

156. Маркс К. Гражданская война во Франции// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.П. С. 346-364.

157. Материальное благосостояние тружеников уральской советской деревни. 1917-1985 гг. Свердловск: УрО АН СССР, 1988. - 144 с.

158. Меньшиков М.И., Букирев А.И. Рыбы и рыболовство верховьев р. Камы// Труды Пермского государственного университета. Т.4. Вып. 1-2. -Пермь, 1934. - С. 34-42.

159. Микрюкова-Гонцова А.Г. Партийная организация Коми-Пермяцкого округа во главе колхозного движения// Уч. зап. Пермского ун-та. Пермь, 1965. - С. 139-147.

160. Микрюкова-Гонцова А.Г. Партийная организация Коми-Пермяцкого округа в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства. 1930-1934: Дисс. канд. ист. наук: 07.00.02 Молотов, 1951. - 276 С.

161. Михайлов Н., Тепцов Н. Чрезвычайщина// Родина. 1989. - №8. - С. 28-35.

162. Морозов Л.Ф. Ленинский кооперативный план социалистического преобразования сельского хозяйства и Н.И. Бухарин// Бухарин: человек, политик, ученый. М.: Политиздат, 1990. - С. 60-76.

163. Морозов Л.Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической. М.: Политиздат, 1969. - 261 с.

164. Муравьев В.Е. Социально-экономическое развитие уральской деревни накануне массовой коллективизации /1928-1929 г./. Свердловск, 1968.

165. Население и трудовые ресурсы уральской советской деревни. -Свердловск: УрО АН СССР, 1987. 130 с.

166. Наше Отечество. Опыт политической истории. М., 1991.

167. Наш край. Сб. стат. Вып. 1. Кудымкар: кн. изд., 1964. - 176 с.

168. Наш край. Сб. стат. Вып. 2. Кудымкар: кн. изд., 1966. - 90 с.

169. Наш край. Сб. стат. Вып. 3. Кудымкар: кн. изд., 1967. - 158 с.

170. Наш край. Сб. стат. Вып. 4. Кудымкар: кн. изд., 1970. - 178 с.

171. Наш край. Сб. стат. Вып. 5. Кудымкар: кн. изд., 1979. - 138 с.

172. Наш край. Сб. стат. Вып. 6. Кудымкар: кн. изд., 1986. - 142 с.

173. Наш край. Сб.стат.Вып. 7. - Кудымкар: Кн. изд., 1995. - 183 с.

174. Наша боль. Публицистика. Кудымкар: кн. изд., 1990. - 336 с.

175. Некрасов В.К. Борьба КПСС за победу колхозного строя в Северном крае /1929-1937/. Вологда: Северо-Западное кн. изд., 1973. - 173 с.

176. Немтинова Г.И. Забота о коми-пермяцком языке// -Пермский край -Пермь: Кн. изд., 1990. С. 86-95.

177. Нечаев Г.А. Средства и способы передвижения в Коми-Пермяцком округе. Кудымкар: Комипермгиз, 1927. - 164 с.

178. Николаев С.Ф. Первый в федерации / К 50-летию Коми-Пермяцкого округа // Деревенская новь. Пермь: кн. изд., 1974. - С. 59-63.

179. Ничиперович A.A. Размытые корни// Миян шог / Наша боль /. -Кудымкар, 1990. С. 281-294.

180. Образцов В.Н. Коми-Пермяцкий округ// Хозяйство Урала. - 1927. -№1. - С. 119-127.

181. Пахарукова В.В. Иньва йылись сьыланкыв. / Песня об Иньва /. Кудымкар: кн. изд., 1989. 220 с.

182. Пермский краеведческий сборник. Пермь: Изд-во ПГУ, 1928. Пермская областная организация КПСС. Хроника. Пермь: кн. изд., 1983. - 270 с.

183. Письма из деревни. 1937-ой// Коммунист. 1990. - №1. - С. 68-79. Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму. Историографический очерк. - М.: Мысль, 1975. - 276 с.

184. Подоров М. Очерки истории коми / зырян и пермяков /. Т.1. -Сыктывкар, 1933, - 183 с.

185. Поляков Ю.А. Переход к НЭП и советское крестьянство. М.: Политиздат, 1976. 362 с.

186. Пономарев С.И. Создание национальной государственности коми-пермяцкого народа и ее роль в социалистическом преобразовании края// Труды Московского историко-архивного института. Т.28, - 1970. - С. 420-437.

187. Попов A.A. Из истории становления коми национальной школы// Труды ИЯЛИ Коми НЦ УрО АН СССР. Вып.44. - Сыктывкар, 1989. - С. 51-61.

188. Попов Г.С. Первые в России. Пермь: кн.изд., 1963. - 182 с. Проблемы развития производительных сил и охраны природы Коми-Пермяцкого округа. - Кудымкар: Кн. изд., 1987. - 70 с.

189. Рогалина H.JI. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.: Изд-во1. МГУ Л989. 224 с.

190. Рогов H.A. Иньвенская дача и хозяйственный быт населяющих ее пермяков// Журнал Министерства внутренних дел. 1855, февраль. С.28-42.

191. Сельское хозяйство и крестьянство Урала: исторический опыт и современность. Свердловск: УрО АН СССР, 1990. - 107 с.

192. Сметанин А.Ф. Проблемы формирования экономической базы Коми автономии в 20-е-30-е годы// Развитие советских финно-угорских народов: история и современность. Сыктывкар, 1972.

193. Советское крестьянство. Краткий очерк истории /1917-1970 гг./. Изд. 2-е. - М.: Политиздат, 1973. - 592 с.

194. Современная историография аграрной истории советского общества./ // Сельское хозяйство и крестьянство СССР в современной советской историографии: Материалы VI сессии симпозиума по изучению проблем аграрной истории. Кишинев, 1977. - С. 37-73.

195. Сорок лет Коми-Пермяцкого округа /1925-1965 гг./ Кудымкар: кн.изд., 1965, - 114 с.

196. Соснин К.И. К культурному обмену пермяков и зырян// Трудовая кооперация. 1923. - № 2. - С. 160-169.

197. Сталин И.В. Год великого перелома// И.Сталин Соч.-Т.12. С. 118135.

198. Сталин И.В. Ответ товарищам свердловцам// Соч.-Т.12. С. 184-190.

199. Сталин И.В. Головокружение от успехов// Соч.-Т.12. С. 191-199.

200. Сталин И.В. Ответ товарищам колхозникам// Соч.-Т.12. -С. 202-228.

201. Сталин И.В. К вопросам аграрной политики в СССР. Речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г.// Соч.-Т.12. С. 141-172.

202. Сталин И.В. К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса// Co4.-T.12. С. 178-183.

203. Сталин И.В. О работе в деревне. Речь на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7-12 января 1993 г.// Соч.-Т.13. С. 216-223.

204. Сталин И.В. Отчетный доклад XVII съезда партии. ППодъем сельского хозяйства. III Подъем материального положения культуры трудящихся// Co4.-T.13. С. 317-340.

205. Сторожев Н.П. Коми-Пермяцкий сельскохозяйственный техникум. -Кудымкар: кн.изд., 1976. 88 с.

206. Тараканов Ф.Г. Без вины над пропастью. Воспоминания. Сыктывкар: Коми кн.изд., 1922. - 137 с.

207. Тараканов Ф.Г. Борьба за округ. Воспоминания. Кудымкар: кн.изд., 1990.- 90 с.

208. Теплоухов А.И. От первых коммун.// Наш край. Вып.4. Кудымкар, 1970. - С. 73-74.

209. Теплоухов А.Ф. К организации Пермяцкого округа// Экономика. 1925.- № 5-6. С. 2-17.

210. Тихонов B.JI. Кооперация: за и против. М.: Изд. ПИК, 1991. 348 с. Тихонов B.JI. Ликвидация кулачества// СССР: демократический диалог. М., 1990.

211. Трапезников С.П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. Т.2. М.: Мысль, 1974. - 567 с.

212. Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: Мысль, 1975. - 369 с.

213. Файн Л.Е. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы. Иваново, 1988.- 80 с.

214. Файн Л.Е. Становление ленинской концепции кооперации и современность. Иваново, 1991. - 58 с.

215. Филатов H.A. Задачи колхозов в организации сельскохозяйственного производства, труда и учета. Кудымкар: Комипермгиз, 1932. -114 е.

216. Филатов H.A. Севообороты Коми-Пермяцкого округа. Кудымкар: Комипермгиз, 1936. - 232 с.

217. Ханин Г.И. Как скончался НЭП// Родина. 1989. - №7. - С. 78-85.1.V

218. Цаплин Е.В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х годов// Вопросы истории. -1991. № 4-5. - С. 157-163.

219. Цифры побед трудящихся Коми-Пермяцкого национального округа. -Кудымкар: Комипермгиз, 1941. 38 с.

220. Частиков В.Г. Борьба за Советы в Пермяцком крае. Кудымкар: Комипермгиз, 1957. - 114 с.

221. Чугаев A.M. К вопросу о создании местных кадров в Коми-Пермяцком округе// Уч.зап. Пермского госуниверситета. Т.25. - Вып.З. - Пермь, 1963. - С. 132-141.

222. Шабалова JI.C. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в Коми деревне// Актуальные вопросы истории крестьянства Европейского Севера /Советский период/. Сыктывкар, 1982. - С. 132.

223. Шабалова JI.C. Осуществление коллективизации в Северной деревне /1929-1932/. Сыктывкар: изд-во СГУ, 1986. - 80 с.

224. Шибанов К.И. Социалистическое преобразование удмуртской деревни в 1927-1937 гг. Ижевск, 1969. - 326 с.

225. Широкова Е.М. К вопросу об образовании и деятельности Коми-Пермяцкого национального округа// Уч.зап. Пермского университета. № 173, - Пермь, 1968. - С. 130-137.

226. Шишкин Н.И. Коми-пермяки. Этнографической очерк. Пермь: Кн.изд., 1947. -240с.

227. Щербинина Н.И. Становление// Наш край. Вып.4. Кудымкар, 1970. С. 61-72.1. ч,

228. Основные показатели развития зернового хозяйства и выполнение планов хлебозаготовок в Коми-Пермяцком округе в1918-1936 гг.*/по всем видам изъятия/.