автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Этнокультурное и этнополитическое развитие народов коми в XX веке

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Шабаев, Юрий Петрович

1.1. Актуальность темы. Этническая история народов коми являлась предметом изучения ряда исследователей. В результате их усилий накоплен довольно значительный корпус материалов, характеризующих особенности вдльтуры и быта, традиционное мировоззрение, народное искусство обоих этносов. Однако многие важнейшие проблемы этнического развития не были в достаточной степени разработаны или вовсе не исследовались. В тгервую очередь это касалось этнического самосознания, этноязыковых проблем, этнокультурных ориентаций.

Но, пожалуй, наиболее слабым местом всех предшествующих исследовательских работ является то, что этничность в значительной мере рассматривалась либо вне связи с политическими институтами, идеологией и социально-экономическим развитием, либо наоборот эта связь очень жестко оговаривалась, но по заранее заданной схеме, диктуемой не логикой научного сочинения, а логикой господствующей идеологии. Особенно очевидны были эти недостатки применительно к работам, обращенным в той или иной мере к современности. Между тем, именно критический анализ этнического развития в рамках данной территориальной общности и в данный период времени, анализ влияния социально-экономических и политических процессов на этническое развитие позволяет своевременно выявить болевые, конфликтные стороны этого развития и сделать соответствующие коррективы в социальной политике государства. Однако такой подход не был характерен для социальной политики и с течением времени несогласованность между этническими реальностями и методами решения национальных проблем только увеличивалась. Межэтнические конфликты конца 80 - начала 90-х гг. со всей очевидностью поставили вопрос не только о необходимости проведения оперативных этнологических исследований, но и о переосмыслении характера этнического развития народов страны в XX столетии и прежде всего с точки зрения воздействия на это развитие со стороны социально-экономических процессов и государственной идеологии. Соединение оперативного анализа с оценкой влияния на этническое развитие тех или иных долговременных факторов позволяет не только создать полную картину этнической жизни, но тичивает возможности для прогнозов, для конструктивно-прикладного деления научных Данных. Прежде всего это касается построения и чтировки концепций государственной национальной политики на ■ %ном и региональном уровнях. культурное и этнополитичесвэе развитие народов коми в XX столетии "зкже нового осмысления и не только исходя из вышеназванных ;ний. Здесь возникает целый ряд локальных проблем, которые между да не только локальное значение. В частности, проблема влияния ационально-государственного образования на развитие этносов, проблема взаимосвязи между особенностями этно^лыурной эволюции и их отражением в формировании национальных идей и национальных движений, проблема воздействия национального движения и его идеологии на государственную национальную политику в ее региональном понимании, наконец, это проблема национально-территориального единения коми и коми-пермяков.

В сугубо научном плане сравнительное изучение народов коми, как и сравнительное изучение народов страны вообще, является одной из важнейших задач этнологической науки и именно оно позволяет выходить на уровень теоретических обобщений, выстраивать некие модели этнических процессов.

1.2. Степень научной разработанности темы. Этнографическое изучение народов коми имеет весьма длительную историю и начинается она с экспедиции под руководством академика И.Лепехина, которая в 1771 г. побывала на территории Европейского Северо-Востока России. В XIX в. это изучение становится более масштабным, появляется целый ряд исследователей, которые занимаются сбором материалов о верованиях, культуре и быте народов коми. Но следует отметить, что изучением коми-зырян в основном занимаются краеведы, очень часто различные сведения об их культуре содержатся в путевых очерках и заметках писателей, купцов, земских деятелей. Часто эти люди совсем не владели коми языком и потому их сведения были поверхностны и очень неточны. Среди самих коми людей, которые бы профессионально занимались изучением истории и культуры народа, было еще очень мало. Можно назвать лишь два имени. Во-первых, следует упомянуть Г. С. Лыткина, выпускника восточного факультета Санкт-Петербургского университета, который работал учителем гимназии в северной столице. Его перу принадлежит изданная в 1889 г. монография "Зыряне и зырянский край при епископах Пермских", где содержится ряд ценных; сведений о культуре коми и где автор на основе анализа лингвистических данных делает вывод, что зырян и пермян нельзя считать "одним народом". Вторым зырянским исследователем был А.В.Красов, имевший высшее духовное образование и являвшийся кандидатом богословия. К 500-летию со дня кончины Стефана Пермского им была опубликована посвященная этому событию книга "Зыряне и св.Стефан, епископ Пермский". В ней он подробно описывает дохристианские верования народа коми и процесс утверждения новой христианской культуры и морали. Среди других авторов следует назвать имена В.Н.Латкина, Н.И.Надеждина, С.В.Максимова, П.В.Засодимского, А.В.Круглова, П.В.Кокшарова, и других. Однако первым обобщающим трудом по этнографии коми-зырян была вышедшая в 1874 г. книга "Зыряне и зырянский край". Книга эта написана членом Вологодского губернского статистического комитета К. А. Поповым, который сделал Выборгу этнографического материала по коми из "Вологодских губернских ведомостей" и добавил к ней некоторые собственные материалы, собранные в поездках в Коми край.

В отличие от коми-зырян, этнография коми-пермяков уже в XIX в. привлекла внимание серьезных исследователей-профессионалов. В начале второй половины этого столетия появился целый ряд научных публикаций о коми-пермяках, как правило представлявших собой разностроннее описание их культуры и быта. В числе таковых следует назвать работы Н.А.Рогова, опубликованные в 1855 и 1858 гг. в Журнале Министерства Внутрешшх дел и в 1860 г. в "Пермском сборнике", Очерки В.Хлопина, вышедшие в 1847 г в журнале "Москвитянин" и в 1849 г. в "Географических известиях" и изданную в 1852 г. работу В.Хлопова "Хозяйственный и нравственный быт пермяков" (Журн. Мин. Гос. имухцеств. -Т.44. -№ 8). Особенно ценные сведения о духовной и материальной культуре содержатся в публикациях Н. А.Рогова. Им детально описаны свадебный и погребально-поминальный обряды, представления о душе и загробной жизни, строительная обрядность и т.д. В 1883 г. был издан очерк "Пермяки", написанный известным русским этнографом и фольклористом Н.Добротворским. Проанализировав все опубликованные до него работы по этнографии коми-пермяков, а также широко используя материалы собственных полевых сборов, автор дал многоплановое и подробное изображение традиционной культуры. В 1891 г. вышло в свет фундаментальное монографическое исследование "Пермяки", автор которого, профессор Казанского университета И.Н. Смирнов, был хорошо известен в научных кругах России как глубокий специалист по этнографии финно-угорских народов Поволжья. Широко используя сравнительные материалы, автор монографии дал квалифицированный анализ традиционной ^льтуры коми-пермяков. Из достаточно большого количества менее крупных научных и краеведческих работ о народной культуре коми-пермяков в содержательном плане выделяются статьи пермского исследователя Ф. А. Теплоухова, изданные в конце столетия в пермских сборниках.

В начале XX в. появилась целая группа этнографов, которые являлись уроженцами Коми края, сумевшими получить университетское образование. Безусловно, наиболее известным среди них был Василий Петрович Налимов. Закончив курсы фельдшеров в Усть-Сысольске, он уезжает в Москву, чтобы продолжить обучение. Здесь будущий ученый обратил на себя внимание секретаря этнографического отдела Московского губернского общества любителей естественной антропологии и этнографии В.В.Богданова, председателя отдела академика В.Ф.Миллера и президента общества видного российского этнографа Д.Н.Анучина. Курс учебы в Московском университете В.П.Налимов завершил с дипломом первой степени и вскоре сдал экзамен на магистра наук при Казанском университете, где он затем получил должность профессора. Основные научные интересы В.П.Налимова сосредоточились на этнографическом изучении финно-угорских народов. Уже 1903 г., когда он еще был студентом, в "Этнографическом обозрении" появилась первая серьезная научная статья В.ПНалимова о верованиях народа коми. В 1906 г. ему было предложено сотрудничество с Финно-угорским научным обществом, а на следующий год общество финансировало его четырехмесячную экспедицию в Коми край, в которую он выехал с известным финским этнографом У.Т.Сирелиусом. В 1908 г. в журнале "Journal de la Société Finno-Ougrienne" на немецком языке была опубликована очень значительная статья В.ГШалимова "К вопросу о первоначальных половых отношениях у зырян". В следующем году, когда он находился в творческой командировке в Финляндии, им были систематизированы собранные за пятилетний срок полевые этнографические материалы и представлены в виде рукописи "Материалы по этнографии зырян и пермяков". Этот труд был высоко оценен российскими этнографами, а его автору была присуждена престижная научная премия Великого князя Сергея Александровича. Солидная рукопись "Материалов.", насчитывающая около 2,5 тыс. листов с записями В.ПНалимова хранится в Архиве Финно-угорского общества в г.Хелъсинки и сохраняет научное значение для современных исследователей, поскольку представляет собой свод во многом оригинальных сведений о различных сторонах традиционной культуры народов коми. В 1912 г. в очередном томе издания "Великая Россия", посвященном народам Приуралья, В.ГШалимов опубликовал свой очерк о коми-пермяках, после чего на десять лет прервал свою научную этнографическую деятельность.

Наряду с Налимовым нужно назвать еще двух видных ученых. Появление этой плеяды ученых не было случайным, а явилось своеобразным отражением тех изменений в традиционном и бытовом укладе коми деревни, которые были связаны с проникновением в поземельные отношения элементов капитализма и возросшей потребности в образовании. Принадлежал к названной плеяде видный писатель и этнограф К.Ф.Жаков, приват-доцент Санкт-Петербургского университета. Еще будучи студентом в 1900 г он был командирован Академией наук для сбора этнографического материала среди коми-зырян. На основании материалов, собранных в экспедиции, он сделал доклад на заседании отделения этнографии РГО "Этнологический очерк зырян", за который обществом ему была присуждена серебряная медаль. В этом же году вышла в свет научная статья К.Ф.Жашва "Языческое миросозерцание зырян". В декабре 1902 г. на заседании отделения этнографии РГО К.Ф.Жаковым был сделан доклад о результатах его поездки к инь венским коми-пермякам. В 1903 г., а затем в 1905 г. (под псевдонимом Я.Камасинский) эти материалы были опубликованы в виде этнографических очерков, в которых он достаточно подробно остановился на описании народных верований пермяков и на особенностях их этнического самосознания.

Своеово в коми этнографииазал и Питирим Сорокин, который родился в 1889 г. вТурья Яренского уезда Вологодской губернии. Пройдя обычный для выходцев из крестьянской среды многоступенчатый путь получения предварительного образования, в 1909 г. он поступил в Петербургский Психоневрологический институт, из которого через год перевелся на юридический факультет Петербургского университета. Очень весомую поддержку в получении образования П. А. Сорокину оказал его земляк К.Ф.Жаков. Видимо, под его влиянием Сорокин в студенческие годы занялся изучением традиционной культуры народов коми. В 1910-1911 гг. им были опубликованы в "Известия Общества изучения Русского Севера" статьи "Пережитки анимизма у зырян", "Современные зыряне", "К вопросу о эволюции брака у зырян". Уже в этих первоначальных работах в какой-то мере можно проследить зачатки социологического подхода к анализу социальных явлений вообще и культуры коми, в частности. Сорокиным была разработана специальная программа по изучению коми, которая содержала широкий перечень вопросов, охватывающих различные стороны культуры и бьгга. В 1916 г. в "Известиях Вологодского общества изучения Северного края" вышла в свет статья П. А. Сорокина "К вопросу о первобытных религиозных верованиях у зырян". Будучи последователем эволюционизма, в своих работах П.А.Сорокин опирался на труды виднейшего представителя эволюционной школы в этнографии Эдуарда Тайлора. Хотя с точки зрения современной методологии теоретические построения Сорокина устарели, фактический материал, собранный им, представляет определенный интерес.

В этнографии коми-пермяков в начале XX в. сохранились тенденции, проявившиеся во второй половине XIX в. В 1903 г. появился очень содержательный обобщающий труд, посвященный описанию традиционной культуры пермяков. Его автор местный земский начальник В.М.Янович, как и его предшественники, значительное место уделил рассмотрению духовной культуры и этнического самосознания, добавив куже известным фактам много собственных оригинальных наблюдений. Из других публикаций, кроме уже упомянутых очерков В.П.Налимова и К.Ф.Жакова, можно отметить статью священника А.Крупкина "Верования пермяков-инородцев", опубликованную в 1911 г. и характеризующую традиционное мировоззрение юми-пермяков. Но важно отметить, что собственных ученых-этнографов у коми-пермяков к этому времени так и не появилось.

После Октябрьской революции наступил новый этап в изучении традиционной культуры народов коми. Судьба коми ученых, интересовавшихся этнографией родного народа в начале века, сложилась по-разному. К.Ф.Жаков не принял новую власть и эмигрировал в Прибалтику, где в 1926 г. в Риге скончался. П.А.Сорокин, один из лидеров правых эсеров, в 1922 г. будучи уже профессором Петербургского университета, как враг большевизма, был выслан за пределы советской России. С 1930 г. он преподавал в Гарвардском университете в США и приобрел мировую известность как родоначальник социологической теории стратификации и социальной мобильности и один из отцов-основателей американской социологии. Умер П. А. Сорокин в 1968 г. В.П.Налимов остался в России. Вскоре после 1917 г. он возвратился в Москву, где преподавал в различных институтах. В середине 20-х гг. В.ГШалимов на короткий срок вернулся к коми этнографии и написал две статьи о материальной культуре, используя материалы своих прошлых экспедиций. Начало 20-х гг. знаменуется активизацией краеведческого движения. Коми край в этом отношении не был исключением. В 1922 г. в Усть-Сысольске было образовано Общество изучения Коми края, председателем которого стал приехавший в столицу Коми АО известный кавказовед профессор А.Н.Грен. Вскоре стали выходить "Записки общества" и журнал "Коми му", где был краеведческий отдел. В этих изданиях были опубликованы десятки статей на этнографические темы. В 1925 г. А.Н.Грен покинул Усть-Сысольск. Одним из соучредителей и руководителей общества был А. С. Сидоров, ставший впоследствии известным ученым. С 1921 г. Сидоров возглавлял открытый в Усть-Сысольске Практический институт народного образования, где читал лекции по краеведению, помимо этого он организовал краеведческий кружок и редактировал краеведческий отдел журнала "Коми му", где появились его первые работы. В 1928 г. в Ленинграде была издана книга А. С. Сидорова "Знахарство, колдовство и порча у народа коми" (переиздана в 1996 г.). Книга насыщена детальными описаниями конкретных проявлений суеверных представлений у коми и является весьма ценной в плане анализа традиционного мировоззрения и некоторых особенностей этнического самосознания коми. В 20-е гг. получил профессиональную подготовку и другой коми этнограф - Г. А.Старцев. Его экспедиционные исследования охватывали не только территорию Коми края, но и районы проживания приуральских коми, где он одновременно занимался изучением культуры хантов. В опубликованных им работах содержатся сведения о духовной и материальной культуре, об особенностях быта и верований коми. В Национальном архиве Республики Коми хранится его рукописный труд "Зыряне". Среди других авторов этого периода следует назвать имена П.Г.Доронина, Е.М.Мишарина, Ф.П. Чукичева, Г.А.Нечаева. Последний, являясь языковедом по своей профессиональной подготовке, основное внимание уделил изучению зюздинского диалекта коми языка, а также характеру взаимосвязи между коми-пермяцким литературным языком и северными диалектами. Но им также опубликована в журнале "Коми му" и весьма содержательная этнографическая статья, характеризующая группу зюздинских коми-пермяков (1929 г.) и статья о бытовом укладе жителей одного из крупнейших коми-пермяцких селений Кочево, которая была опубликована в "Сборнике Комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка" (1931 г.).

Краеведческое движение у коми-пермяков не получило такого развития, как у коми-зырян. Некоторую активность в этом отношении проявлял лишь музей в Кудымкаре. В большей мере краеведческой работой среди комипермяков занимались пермские исследователи. В 1916 г. был создан "Кружок по изучению северного края при Пермском университете", которым руководил профессор П.С.Богословский. Главным образом работа кружка сосредотачивалась на исследовании народного устного и изобразительного творчества. Среди наиболее значительных работ этого периода, посвященных коми-пермякам, можно назвать только статью А.Ф.Теплоухова "Пермяки и зыряне" опубликованную в 1926 г. в "Пермском краеведческом сборнике". Статья посвящена сравнительному анализу коми и коми-пермяков в этнографическом и лингвистическом плане. Автор указывает, что считает зырян и пермяков одним народом, но подчеркивает, что в лингвистическом отношении их необходимо разделял, и что в "отношении их характера между ними нет ничего общего". В этом же году в журнале "Коми му" появилась и небольшая статья А. С. Сидорова, написанная им в соавторстве с Е.М.Мишариным "К вопросу о национальном взаимоотношении пермяков и зырян", где утверждалось, что коми и пермяки считают себя одним народом. Появление обеих вышеназванных статей было вызвано фактом создания Коми-Пермяцкого национального округа, причем последняя являлась реакцией на экспертное заключение одного из сотрудников Госплана РСФСР, который ссылаясь на Г.С.Лыткина утверждал, что коми и коми-пермяков нельзя считать одним народом. В заключении авторы статьи сделали весьма показательный вывод: "Вопрос о правильном соотношении с действительностью в этническом районировании Союза С.С.Р. - дело государственной важности и хотелось бы думать, что экспертиза Госплана Р.С.Ф.С.Р. будет впредь более внимательной, вполне научной и основанной на мнениях действительных знатоков и авторитетов".

Это был один из первых примеров политизации этничности, мобилизации профессионалов-этнографов для научного обоснования "вопроса о самоопределении коми народа и объединении в одно административное, политическое и национальное целое разрозненных частей его.". Впрочем, еще до этого этнический фактор стал использоваться в качестве аргумента для решения политических вопросов, но делали это не профессионалы-этнографы, а политические деятели.

Совершенно очевидно, что и в 20-е гг., когда были наиболее благоприятные условия для развития краеведения и этнографических исследований, у коми-пермяков не появляются не только собственные ученые-этнографы, но и не сформировалось сколько-нибудь заметного краеведческого движения и этот факт не только подчеркивал культурное лидерство коми-зырян, но и свидетельствовал о серьезных различиях в культурном развитии между ними и пермяками. На рубеже 20-30 гг. этнографическая наука в СССР вступила в наиболее сложный период своего развития. Под предлогом борьбы с национализмом и идеализацией старины, что по мнению идеологов того периода было свойственно этнографии, она была отнесена к неактуальным и даже вредным научным направлениям. Повсеместно на местах свертывались

РОССИЙСКАЯ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА этнографические исследования, закрывались краеведческие общества и их издания. В 1930 г. был закрыт журнал "Коми му". В 1931 г. было распущено Общество изучения Коми края. В начале 30-х гг. прекратила свое существование и пермская краеведческая школа. В конце 30-х гг. были репрессированы все местные этнографы как старшего, так и младшего поколения, и таким образом уже сложившиеся кадры этнографов были уничтожены.

Этнографические исследования среди народов коми возобновились лишь в послевоенные годы по инициативе центра. В 1945-1952 гг. экспедиционные работы в Коми и Коми-Пермяцком округе велись под руководством видного советского этнографа В.Н.Белицер. Позднее материалы этих экспедиций были обобщены в фундаментальной монографии "Очерки этнографии народов коми", вышедшей в свет в 1958 г. В этой работе прежде всего рассматривается традиционная материальная и духовная культура, хотя последняя рассмотрена менее подробно. Однако такие важные вопросы, как этническое самосознание, характер межэтнических контактов, этноязыковые проблемы или вовсе не рассмотрены, или описаны весьма схематично. Тем не менее эта работаявилась важным этапом в этнографическом изучении народов коми.

Систематические этнографические исследования в Коми начинаются лишь после создания в Сыктывкаре в 1944 г. Коми базы АН СССР. Осенью того же года в состав последней был передан из системы Наркомпроса научно-исследовательский институт, ставший самостоятельным отделом. В основном сотрудники отдела занимались изучением языка и истории Коми. На рубеже 40-50-х гг. в отделе появляются этнографы Л.Н.Жеребцов, Л.П.Лашук, О.Н.Воздвиженская, А.К.Супинский. В 1953 г. была защищена первая диссертация "Современное жилище народа коми", которую подготовил Л.Н.Жеребцов. Через год диссертацию защитил Л.П.Лашук. В 60-е гг. в науку приходят Ю.В.Гагарин, Н.И.Дукарт, П.А.Куратов и Л.С.Грибова, которая становится первым профессиональным этнографом среди коми-пермяков. Позднее к ним присоединились Г.Н.Климова и Г.П.Белорукова. Этими учеными велась большая полевая работа не только на территории Коми республики, но и в Коми-Пермяцком округе, Кировской, Архангельской, Тюменской областях, на Кольском полуострове и на Алтае. Материалы экспедиционных исследований были опубликованы в многочисленных статьях и книгах по самой различной тематике. Большое количество отчетов об этих экспедициях хранится в архиве Коми НЦ, и изложенный в них фактический материал не потерял своего значения до сих пор.

Накопление полевых материалов в сочетании с основательным изучением архивов позволило коми этнографам осуществить публикацию крупных исследований. В 1958 г. в Сыктывкаре вышла книга Л.П.Лашука "Очерк этнической истории Печорского края". Охватив в монографии период от мезолита до пятидесятых годов XX в., Л.П.Лашук наметил в ней основные этапы освоения человеком бассейна Печоры, сопровождавшегося разнообразными этническими, языковыми, конфессиональными и экономическими воздействиями. Л.П.Лашук первым обратился к изучению этнографического районирования Коми. Он вьщелил семь этнографических ареалов: прилузский, сысольский, вымский, удорский, ижемский, верхнепечорский и вычегодский. Из-под его пера вышло и такое капитальное сочинение, как "Формирование народности коми" (М.:Изд-во МГУ, 1972). В этой работе глубоко проанализированы этногенез и этническая история коми, выявлены географические, хозяйственные, социальные и культурные особенности сложения коми этноса. Книга написана на основе изучения разнообразных этнографических, лингвистических, археологических и исторических источников, корректное использование которых определило надежность и убедительность сформулированных Л.П.Лашуком выводов. Существенный вклад в коми этнографию внес и ЯН.Жеребцов. Его научные интересы первоначально были сконцентрированы на изучении традиционного крестьянского жилища, но затем существенно расширились. В частности, он большое внимание уделил изучению этнографических групп коми и межэтнических контактов. В 1972 г. была издана его монография "Хозяйство, культура и быт удорских коми", а в 1982 г. в Москве была опубликована самая значительная работа Л.Н.Жеребцова "Историко-рультурные взаимоотношения коми с соседними народами". Взаимосвязь между этническими процессами и социально-экономическим и политическим развитием впервые стала предметом рассмотрения в конце 60-х гг. В 1968 г. Л.Н.Жеребцовым в соавторстве с Ю.В.Гагариным была издана книга "Быт и культура села", где авторы попытались всесторонне оценить характер этнокультурного развития коми в советский период. Однако, эта работа, также каки все другие подобные работы, издававшиеся как в центре, так и на местах изобилует идеологическими штампами. Все изменения, происходящие в коми деревне, оцениваются как позитивные и объясняются "несомненно положительным влиянием" социалистических преобразований. Тем не менее авторам удалось в какой-то мере показать масштабный процесс перехода от традиционных форм быта к новому типу поведения и культурного потребления.

В 1971 г. в сформированном годом ранее Институте ЯЛИ Коми филиала АН СССР был создан самостоятельный сектор этнографии. Сотрудниками сектора были продолжены исследования, которые осуществлялись на протяжении 50-60-х гг., но тематика их была существенно расширена. Изучались дохристианские верования коми, история православной церкви и старообрядчества, народное прикладное искусство, ремесла, календарная обрядность и другие темы. В 70-е гг. коми этнографы начинают использовать методы этносоциологии: проводятся массовые опросы для изучения религиозной ситуации, которыми руководит Ю.В.Гагарин, Г.Н.Белорукова исследует этнокультурные ориентации жителей лесных поселков. На рубеже

70-80-х гг этносоциологические исследования приобретают другой масштаб, ибо формируется группа этиосоциологов в составе М.Б.Рогачева, Ю.ПШабаева, В.Н. Денисенко, к шторой позднее присоединился О.В.Когов. Группа ставила задачу комплексного изучения современных этнических процессов и для достижения этой цели ею был осуществлен целый ряд исследовательских проектов, в числе которых как общереспубликанские опросы населения, так и локальные зондирования общественного мнения. Итогом всех этих исследований стал научный отчет "Современные этнические процессы в Республике Коми", который хранится в Научном архиве Коми НЦ, и монография "Современные коми", изданная в 1996 г. Кроме того, была опубликована целая серия статей, характеризующих этнодемографические процессы, этнические контакты, этническое самосознание коми, этнокультурные ориентации и этнолингвистические процессы. Систематическое изучение этнической культуры коми-пермяков началось в 1989 г., когда была разработана программа этнографического и этносоциологического изучения коми-пермяков. Программой руководил автор данной работы. В ходе реализации программы были проведены два опроса населения: в 1989 г. и в 1992г.

Изучение этнической культуры коми-пермяков в XX в., было весьма ограниченным, помимо работ начала столетия, можно сослаться на названную работу В.Н.Белицер, и изданную в 1947 г. книгу коми исследователя Н.Шишкина "Коми-пермяки: эгно-географический очерк". Однако в отличие от фундаментального исследования В.Н.Белицер, книга Н.Шишкина является компиляцией работ предшественников и никакой новой информации не несет. Некоторые интересные наблюдения о бытовой культуре коми-пермяков содержатся в научных отчетах о результатах экспедиционных исследований, которые были подготовлены Л.С.Грибовой и Г.Н.Климовой, но главным образом они характеризуют декоративно-прикладное искусство.

Данные массовых опросов населения, совмещенные с анализом статистических материалов и полевыми наблюдениями, которые осуществлялись в рамках указанной выше программы, позволили выявить характер и глубину процессов этнической эрозии у коми-пермяков, всесторонне оценить этническую ситуацию и определить ее специфичность. Результаты исследований опубликованы в целой серии статей, а также в уже упомянутой монографии "Современные коми".

Что касается западных исследований по национальным проблемам в бывшем Советском Союзе, и в особенности изучения финно-угорских народов, то следует согласиться с мнением известного финского ученого Сеппо Лаллукка: "На западе было проведено очень мало исследований, посвященных этим народам, и почти ничего не было сделано по количественному измерению их демографических и этнокультурных процессов". И как раз самое значительное исследование, посвященное "эрозионным тенденциям и их последствиям", для финио-угров, а если использовать терминологию автора, "восточно-финских народов", принадлежит перу именно этого исследователя. Это монография "Восточнофинские меньшинства в Советском Союзе", которая издана в 1990 г. в Хельсинки, является обобщением российских публикаций последних лет и данных переписей населения и глубоко анализирует демографические и языковые изменения в жизни финно-угорских народов. Русский вариант книги Лаллукки был издан в Санкт-Петербурге в 1997 г.

Основное внимание в этой работе уделено демографическому развитию этих народов, но на наш взгляд, значение демографических источников автором несколько преувеличивается. Самая серьезная западная работа, посвященная изучению коми-пермяков ("Коми-пермяки - народ пармы", Хельсинки, 1995), также написана Сеппо Лаллуккой и является результатом совместных с автором данного труда исследований, осуществлявшихся в 19921994 гг.

Важную роль для этнополитического анализа имеют работы, освещающие процессы национально-государственного строительства, особенно его идеологическое обеспечение. История становления и развития национальной государственности у народов коми является предметом изучения целого ряда исследователей, но в достаточно цельной форме она освещена в обобщающих трудах по истории Республики Коми и КомигПермяцкого автономного округа, где процесс национально-государственного строительства рассматривается как торжество ленинской национальной политики, как однозначно прогрессивное явление. Более развернутая характеристика дана в коллективном труде "В начале пути" (Сыктывкар, 1996) и в монографии К.И.Куликова "Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917-1937 гг." (Ижевск, 1993). Написанные в иное время, эти работы свободны от идеологических штампов советской эпохи и рассматривают опыт национально-государственного строительства более критически, но существенным их недостатком является слишком сильный эмоционально-оценочный уклон и слабый уровень аналитического осмысления аргументов и позиций различных сторон, вовлеченных в указанный процесс. И, пожалуй, важнейшим недостатком этих работ, как это ни странно, является то, что они полностью абстрагируются от идеологии советского периода. Процессы национально-государственного строительства рассматриваются как бы сами по себе, а не в контексте их идеологической заданности. Авторы пытаются доказать, что национально- государственное строительство у народов коми могло иметь некую другую направленность, что характер взаимоотношений с центром мог быть построен на других принципах. Это происходило в силу того, что национально-государственное строительство в финно-угорских республиках России, как полагают авторы, могло бы осуществляться вне рамок советской национальной политики, т.е. не прослеживается связь между государственной идеологией, ее носителями и ее реализацией в практике государственного строительства в советскую эпох}'.

Идеи, исповедовавшиеся деятелями, возглавлявшими процессы национально-государственного строительства вообще не стали предметом отдельного изучения, и только в коллективной работе "Они любили край родной" (Сыктывкар, 1993), которая освещает историю становления Общества изучения Коми края, рассматриваются взгляды и позиции некоторых из этих идеологов.

В целом же национально-государственное строительство у коми более основательно изучено, чем у коми-пермяков, ибо имеется целая серия работ, которые освещают различные аспекты становления и развития коми государственности. Аналогичным процессам у коми-пермяков посвящены кроме обобщающих работ только публикации С.И.Пономарева и Е.М.Широшвой.

Серьезные политологические работы, которые были бы посвящены анализу политического развития Республики Коми и Коми-Пермяцкого округа, пока не созданы. Единственным исключением можно считать справочник "Партии и общественные организации в политической жизни Республики Коми" (Сыктывкар, 1997), где представлены и сведения о всех национальных организациях, действующих на территории Республики Коми.

Если говорить об этнополитических работах, посвященных изучению положения в финно-угорских республиках, то таких работ немного. Здесь следует иметь в виду, что предметная область этнополитологии определилась достаточно поздно. Первоначально тематика исследований, которые в той или иной мере были связаны с этнополитичесой сферой, обозначалась как "национальный вопрос" и охватывала очень широкий круг проблем. Правда, в бывшем Советском Союзе эти проблемы сосредотачивались вокруг обоснования доктрины формирования новой наднациональной общности людей, и по этому вопросу существует весьма обширная литература. В содержательном плане все эти работы по существу повторяли друг друга.

На западе этнополитическая проблематика стала обособляться в 6070-е гг. и тогда же в работах такого плана стали использоваться этносоциоло-гические методы. Отечественная этнополигология стала формироваться со второй половины 80-х гг., когда потребность в такого рода исследованиях стала очевидной. Но наиболее продуктивными оказались 90-е гг., когда количество работ этнополитологической направленности неуклонно возрастало: были изданы многие десятки работ в серии "Исследования по прикладной и неотложной этнологии", опубликован целый ряд сборников материалов и документов и появились солидные обобщающие работы. Именно в 90-е гг. появляются работы, прямо связанные с рассмотрением этнополитических проблем в Урало-Поволжском регионе и, в частности, у коми. Взаимосвязь собственно этнических, политических и экономических процессов в Республике Коми и Коми-Пермяцком округе проанализирована в предварительном плане в нескольких публикациях, которые были подготовлены под руководством автора данной работы. Эти публикации легли в основу нашей работы, поскольку в них суммированы результаты как отдельных исследований, так и целого комплекса исследовательских проектов.

1.3. Цель и задачи исследования. Настоящая работа является итоговой в плане обобщения предшествующих исторических, зтносоциологических и этнополитических исследований, касающихся политического и этнокультурного развития народов коми. На наш взгляд, осмысление многоплановых обществоведческих исследований и анализ обширного корпуса разного рода документов и материалов является необходимым и логическим этапом длительного периода исследований. Поэтому наша цель состоит в том, чтобы выявить тенденции этнокультурного и этнополитического развития народов коми, определить насколько они взаимосвязаны и отметить различия между процессами, которые происходят в республике и округе.

В рамках реализации поставленной цели в предлагаемой работе требуется решить следующие задачи:

1) выявить общие и региональные особенности этнокультурного развития народов коми; 2) определить какие социальные и территориальные группы этносов обладают наилучшими возможностями для этнокультурного воспроизводства; 3) сделать сравнительный анализ этнокультурного развития коми и коми-пермяков; 4) определить каким образом политические и социально-экономические процессы повлияли на этническую ситуацию и этнокультурные ориентации; 5) выявить специфичность этнополитических настроений у народов коми; 6) проанализировать развитие национальных идей и воздействие на них со стороны политики, экономики и реальной этнической сшуации.

1.4. Методы изучения. Исходя из специфики поставленных нами целей и задач необходимо использование совокупности исследовательских методов. В первую очередь, конечно, требуется применение сравнительно-исторического метода, поскольку в центре внимания нашей работы находится анализ исторического развития этносов на протяжении достаточно длительного периода времени. А рассмотрение конкретных компонентов культуры в избранный нами период у двух народов невозможно без использования культурно-типологического метода.

Изучение современных этнических процессов, массового сознания, этнокультурных ориентаций, политических симпатий и антипатий населения можно осуществил, только используя социологические методы и потому они применены нами для сбора очень объемного массива информации.

Социологические методы естественным образом дополняет статистический анализ, который особенно важен при оценке демографических процессов. Однако, для отражения реальной и многоплановой картины этнических процессов использование только названных методов недостаточно и потому нами использованы такие традиционные этнографические методы, как наблюдения и описания, которые позволяют соединить обобщенный анализ этнокультурных (и этнополитических) явлений с конкретикой, с повседневной реальностью, с личностным восприятием.

Научная новизна работы состоит в том, что автор впервые объединил в рамках одного исследования анализ этнокультурного и этнополитического развития народов коми, обобщил все имеющиеся материалы и ввел в научный оборот значительное количество новых документов и материалов. Кроме того, рассмотрение этнокультурного и этнополитического развития осуществлено не в заранее заданных идеологических рамках, а на основе критического анализа всей совокупности имеющихся материалов.

1.5. Хронологические рамки. Работа охватывает период с начала ХХ столетия до его конца. Тем не менее, начальная дата взята лишь как точка отсчета, ибо это было время, когда традиционная культура еще не подвергалась интенсивным изменениям, а сами народы коми еще не подошли к этапу модернизации. Основное же внимание уделено периоду с начала 20-х гг., когда начинают формироваться национальные идеи, происходят значительные социальные, экономические и культурные изменения, и когда этничность попадает в тесную зависимость от политических факторов. Последние данные, которые использованы нами, относятся к 1998 г., т.е. практически весь XX в. так или иначе попадает в поле нашего зрения.

1.6. Территориальные рамки исследования выделены достаточно четко, поскольку речь идет о двух народах, являющихся титульными этносами в двух национально-государственных образованиях. Именно пределами Республики Коми и Коми-Пермяцкого автономного округа ограничены рамки нашего исследования. Тем не менее, мы касаемся в работе многих локальных групп коми, которые расположены за пределами административных границ, но это лишь некие дополнительные сюжеты и кроме того само изучение локальных групп проводилось в рамках специальных исследований.

1.7. Источниковая база исследования довольно разнообразна, она создавалась в процессе многолетних поисков, в ходе реализации ряда крупных научных проектов.

Значительное место среди привлеченных нами источников занимают статистические данные и прежде всего материалы переписей населения. Переписи позволяют охарактеризовать не только демографическую динамику этносов, но и языковые процессы, процессы аккультурации и ассимиляции. Однако существующая методика сбора материалов не в полной мере учитывает сложности языковой и этнической идентификации. К примеру, человек может называть своим родным языком тот язык, которым он не владеет, поскольку считает, что родной язык и национальная принадлежность должны совпадать. Достаточно часто коми, особенно горожане, не владея коми языком вовсе или владея им очень слабо, тем не менее называют коми язык своим родным. И наоборот, при блестящем владении коми языком некоторые коми все-таки называют родным языком русский, ибо общаются в основном на русском, имеют русского супруга или супругу и детей, которые не владеют этим языком, т.е. семья и языковая среда заставляют человека выросшего в комиязычной среде менять свои языковые ориентации. Свои сложности возникают и при фиксации национальной принадлежности. Хотя в опросных листах последних переписей предполагается указывать не "паспортную" национальность, а определять ее по самосознанию, точнее по самоидентификации, тем не менее в полиэтнической стране и в многонациональной республике (округе), где титульная национальность находится в сложной ситуации, достаточно велика группа людей с двойной идентичностью, т.е. тех, кто считает себя в равной мере представителем двух национальностей (в нашем случае чаще всего русской и коми), и здесь нужно применять более сложные методы определения национальной принадлежности. Существующая методика не позволяет с достаточной уверенностью говорить о численности этноса, ибо неизбежно включает в его состав маргинальные группы, которые уж не могут быть однозначно отнесены к той или иной этнической общности.

Названные недостатки статистических источников преодолеваются привлечением данных статистико-этнографических исследований, а точнее * данных массовых опросов населения.

Базовыми исследованиями для анализа современных этнических процессов явились массовые опросы населения Республики Коми 19811982 гг. (авторы МБ.Рогачев, Ю.П.Шабаев, В.Н. Денисенко) и 1987-1988 гг. (авторы проекта М.Б.Рогачев, О.В.Котов, Ю.ШНабаев), опросы населения Коми-Пермяцкого автономного округа 1989 и 1992 гг. (автор проекта Ю.П.Шабаев). Выборочная совокупность во всех этих исследованиях репрезентативна по полу, возрасту, типу населенных пунктов. Опрашивались представители только титульной национальности, но в 1987-1988 гг. при опросе городского населения республики для получения сравнительных данных опрос проводится в двух этнических средах: коми и русской. Объемы выборочной совокупности были достаточными для того, чтобы каждая социальная группа была представительной. Выборка в Коми была трехступенчатой: выбор районов проведения опросов, населенных пунктов и собственно респондентов. Для осуществления выборки была построена типология районов и населенных пунктов с учетом их этнического состава и административного статуса.

В Коми-Пермяцком округе выборка была двухступенчатой, ибо изначально район со старожильческим русским населением был исключен, а во всех остальных пяти районах был произведен отбор пунктов опроса. Обработка материалов опроса осуществлялась машинным способом путем составления двухмерных и трехмерных таблиц.

При всех достоинствах социологических методов исследований и при всей ценности этносоциологических материалов эти источники не могут охарактеризовать все многообразие проявлений этничности, особенно это касается этнического самосознания, которое глубоко индивидуализировано и проявления которого сложны и многообразны. В равной мере это касается народных знаний, верований, многих трудовых навыков. В этих случаях самыми действенными оказываются традиционные этнографические методы сбора полевого материала: интервью и этнографические наблюдения. Именно полевые наблюдения в значительной мере позволяют дополнить статистические и социологические материалы. ческих воззрений населения являются различные материалы. В первую очередь, конечно, важную роль в оценке фундаментальных основ политического развития народов России и бывшего СССР в XX столетии должны играть политические документы, отражающие содержание национальной политики в советский период, ибо именно в эту эпоху произошли кардинальные сдвиги в национальной жизни. Известно, что большое значение в истории образования СССР, в организации национальных отношений в соответствии с политическими принципами нового строя сыграла деятельность и политические доктрины В.ИЛенина. Эти идеи легли в основу многих ♦партийных решений и в той или иной мере были реализованы в трех Конституциях СССР. Здесь прежде всего надо заметить, что создатель Советского государства не считал национальный вопрос отдельным вопросом, а называл его подчиненным, частью общего вопроса о социалистической революции и диктатуре пролетариата и отмечал, что марксисты-интернационалисты в отличие от так называемых буржуазных националистов не могут безоговорочно поддерживать все национальное лишь на том основании, что оно национальное. Именно он выдвинул тезис о том, что при социализме тенденция к сближению и слиянию наций будет усиливаться. Исходя из примата социалистических идей и прежде всего идеи диктатуры пролетариата Ленин выступал за селективный подход к развитию национальных культур, обращая особое внимание на их идейное содержание. ". .Мы стоим не за "национальную культуру", - писал он в "Проекте платформы к IV съезду социал-демократии Латышского края", - а за интернациональную, в шторой от каждой национальной культуры входит только часть, а именно лишь последовательно — демократическое и социалистическое содержание каждой национальной культуры". Таким образом, значительная часть традиционного слоя культуры просто объявлялась "недемократической" и "не социалистической" по содержанию. Национальный вопрос В.И.Ленин рассматривал как удобный инструмент в борьбе за власть, но при этом отрицал необходимость того, чтобы вычленять и развивать собственно национальное. Об этом можно судить хотя бы по следующей цитате из "Критических заметок по национальному вопросу": "Борьба против всякого национального гнета -безусловно да. Борьба за всякое национальное развитие, за "национальную культуру" вообще - безусловно нет. Пролетариат же не только не берется отстоять национальное развитие каждой нации, а, напротив предостерегает массы от таких иллюзий., приветствует всякую ассимиляцию наций за исключением насильственной или опирающейся на привилегии".

В политическом плане Ленин выступал за право народов на самоопределение вплоть до отделения от единого государства, но это скорее была тактика, лозунг политического момента, нежели политическая стратегия, ибо в стратегическом плане "целью социализма является не только уничтожение раздробленности человечества на мелкие государства и всякой обособленности наций, не только сближение наций, но и слияние их", - заявлял он в своей програмной работе "Социалистическая революция и право наций на самоопределение". В связи с этим он выступал за необходимость сохранения как можно более крупного государства после социалистического переворота, хотя считал, что формой организации такого государства наряду с федерацией, базирующейся на автономии, должна быть федерация, основанная на союзе равноправных советских республик, последнее, впрочем, относилось к национальным окраинам. Но эта федерация рассматривалась им как переходная форма к полному единству наций и более тесному федеративному союзу.

На основе ленинских идей по национальному вопросу Совет Народных Комиссаров 2 ноября 1917 г. принял "Декларацию прав народов России", где провозглашались основные принципы национальной политики новой власти: равенство и суверенность народов, их право на самоопределение вплоть до государственного отделения и образования самостоятельного государства, отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений. Однако в угоду политическим интересам большевики готовы были в практической деятельности, практике национального строительства фактически отказаться от идеи равенства и отсутствия каких-либо национальных привилегий. В известной работе "К вопросу о национальностях или об "автономизации" Ленин особо подчеркивал: "Для пролетария не только важно, но и существенно необходимо обеспечить максимум доверия в пролетарской классовой борьбе со стороны инородцев. Что нужно для этого? Для этого нужно не только формальное равенство. Для этого нужно возместить так или иначе своим обращением или своими уступками по отношению к инородцу то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом прошлом нанесены ему правительством "великодержавной" нации. Лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить". Эта ленинская позиция, которая была во многом оправдана, но только на определенном этапе развития страны, была некритически воспринята современными национальными движениями для обоснования идеи приоритетных прав отдельных национальностей в национальных республиках.

Ленинская идея интернационализации национальной жизни, сближения и слияния наций при социализме вылилась позднее в идеологическую концепцию формирования новой исторической общности людей - советского народа, общности над этнической, которая оказала определенное воздействие на национальные процессы в Советском Союзе. Эта идеологическая концепция была закреплена в ряде партийных решений и составляла основное содержание этнополитики в эпоху "развитого социализма". Однако на закате советской эпохи эта концепция утратила свою цельность, что, в частности, проявилось уже на XXVII съезде КПСС, где в политическом докладе было сказано: "Наши достижения не должны создавать представления о беспроблемности национальных процессов, противоречия свойственны всякому развитию, неизбежны они и в этой сфере. Еще не изжиты и порой болезненно заявляют о себе стремление к национальной замкнутости, местничеству, иждивенческим настроениям. Важно, чтобы здоровый интерес ко всему ценному, что есть в каждой национальной 1ультуре, не вырождался в попытки отгородиться от объективного процесса взаимодействия и сближения национальных культур".

Последним документом советской эпохи, посвященным национальному вопросу и национальной политике была Платформа КПСС "Национальная политика партии в современных условиях", которая была утверждена на Пленуме ЦК КПСС (1989 г.), специально посвященном обсуждению национальных проблем. По существу материалы этого пленума свидетельствовали о значительной корректировке национальной политики и фактическом отказе от исповедуемой в предшествующие десятилетия концепции новой исторической общности людей.

Принципы постсоветской национальной политики зафиксированы прежде всего в "Концепции государственной национальной политики РФ", утвержденной президентом России в июне 1996 г. Аналогичные концепции приняты и в ряде национальных республик, в том числе в Республике Коми. При этом весьма важное значение имеет сравнительный анализ программ и документов федерального и регионального уровня, ибо противоречия, которые нередко выявляются в процессе сравнительного анализа, являются достаточно показательными для нынешнего этапа развития федеративных отношений и сегодняшней национальной политики. Однако кроме программных довументов важное значение для анализа современных национальных процессов имеет целый пласт документов официальных органов, связанных с конкретными мероприятиями в сфере национальной политики: законы и постановления, декларации, договора, программы и т.д. Эти документы характеризуют уровень осмысления национатьных проблем властями регионов, степень огосударствления этничности и также ее место в политической жизни региона.

Официальная национальная политика как на федеральном, так и на местном уровне формируется с учетом реальной этнической ситуации, состояния межнациональных отношений, с одной стороны, а с другой, на нее так или иначе оказывает влияние деятельность национальных движений и организаций. В связи с этим весьма важное значение приобретают документы, характеризующие идеологию этих движений, их политическую тактику и стратегию: программы и уставы, решения и резолюции съездов и конференций, предвыборные листовки и программы и т.п. Значительная часть этих материалов по Республике Коми опубликована в специальных сборниках документов. Этнополигическую ситуацию, этнополитические процессы и явления невозможно в полной мере изучить без анализа массового сознания, поскольку этнополитология изучает проблемы воздействия политики на жизнь этносов. И это воздействие прежде всего проявляется на уровне сознания и лишь затем реализуется в политическом выборе и политическом действии. Поэтому для нас наиболее важными источниками, характеризующими те или иные формы политического выражения этнических интересов и ориентация, являются массовые опросы населения и официальные данные о результатах местных и общероссийских выборов. В настоящей работе мы опираемся на материалы, полученные в результате осуществления нескольких исследовательских проектов, одни из которых носили общероссийский характер, другие республиканский или региональный. Из общероссийских исследований наиболее значимыми являются два. Первое - это российско-американский проект "Предвыборная ситуация в России" (авторы проекта М.Н.Губогло, С.М.Туманов, Д.Хафф, Т.Колгон, С.Лейман). В ходе реализации проекта осуществлялся рад исследований и, в частности, массовый опрос населения в ноябре 1993 г. (в Коми опрошено около 1000 респондентов в 4 городских центрах и 5 сельских районах). Второй проект "Этнополитические представления молодежи. Формирование и функционирование" (авторы М.Н.Губогло, С.В.Туманов). В рамках этого проекта в марте 1997 г. опрашивалась учащаяся молодежь в возрасте 16-17 лет (в г.Сыктывкаре опрошено 840 учащихся в учебных заведениях разного типа). В1995 г. указом Главы Республики Коми была утверждена программа "Социально-психологический мониторинг в Республике Коми", которая предусматривала проведение регулярных массовых опросов населения республики и выявления общественного мнения относительно различных сторон жизни республики. В 1996 г. была разработана программа (автор этнополитического блока Ю.П.Шабаев), весной и осенью были проведены два общереспубликанских опроса (опрошено 1400 респондентов в 14 городах и районах), результаты которых опубликованы. Все вышеназванные исследовательские проекты взаимоувязаны, поскольку участия в них автора данной работы позволило в той или иной мере использовать сходный инструментарий, а точнее отдельные блоки анкет либо дублировались, либо взаимодополнялись, что позволило получать сопоставимые данные и более глубоко и всесторонне исследовать этнополитическую проблематику. Кроме того, при проектировании инструментария мониторинга использовалось ряд других проектов, где национальная проблематика занимала существенное место. Определенную роль в нашем исследовании сыграли и архивные источники.

Для анализа этнокультурных процессов в Республике и округе весьма ценным материалом являются полевые отчеты этнографических отрядов, которые в разное время вели сбор материалов в различных районах Коми и Коми-Пермяцкого округа. Эти материалы хранятся в научном архиве Коми научного центра. Другим корпусом архивных источников, представляющих для нас ценность, являются материалы, характеризующие деятельность органов власти в области реализации принципов национальной политики. Они составляют значительную часть архивных фондов Национального архива РК и Центрального Окружного архива. Безусловно, большое значение для изучения идеологии и практики национальных движений, восприятия их деятельности общественностью, имеют средства массовой информации: пресса, радио, телевидение. При изучении этнического самосознания и форм его выражений необходимо привлечение литературных источников, особенно публицистики, и мы в нашей работе широко использовали вышеназванные источники.

1.8. Теоретическая и практическая значимость работы. Выводы и положения нашей работы могут способствовать более глубокому пониманию как собственно этнокультурных и этнополитических процессов, так и характера взаимосвязи между этничностью и политикой. Практическая значимость работы заключается, во-первых, в возможности использования ее материалов и выводов для написания обобщающих трудов по этнокультурному развитию финно-угорских народов России, по истории формирования и развития национальных движений, учебников по этнополитологии и т.д. Во-вторых, данные исследования могут быть использованы для корректировки региональной национальной политики, проведения этнологических экспертиз, политического прогнозирования. В-третьих, работа может послужить основой для разработки курса лекции по этнополигическим процессам у финно-угорских народов.

1.9. Апробация работы. Основные положения автора нашли отражение в монографических исследованиях, нескольких препринтах научных докладов, научном отчете, серии статей в отечественных и зарубежных академических изданиях. Результаты исследования были изложены в докладах и сообщениях на международных научных конгрессах и конференциях в Сыктывкаре (1985, 1993), Перми (1993), Кудымкаре (1995), а также в Венгрии (1990), Финляндии (1993, 1994), Швеции (1994), Польше (1995). Выводы доложены на общероссийских конференциях в Москве (1994, 1997), Уфе (1989), Санкт-Петербурге (1993), Тобольске (1995), Ижевске (1985), Петрозаводске (1990), Сыктывкаре (1995). Автором также прочитан цикл лекций по этнокультурному развитию народов коми в Университетах Хельсинки, Турку, Оулу(1991,1992, 1998) и Университете г.Уппсалы (1998).

Научный доклад обсужден на заседании Центра по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии РАН.

Раздел 2. Основное содержание.

2.1. Становление и развитие государственности у народов коми и Формирование идей национального строительства. Носители пермского языка-основы, по мнению языковедов, обособились от остальных финно-угров примерно в I тыс. до н.э. и жили длительное времяв Прикамье, где составляли некое относительно единое образование. В этногенезе пермян на различных этапах их этнической истории существенную роль сыграли западные и поволжские финны, угорские племена, булгары и возможно тюрки. С начала I тыс. н.э. из Прикамья начинается миграция на север - в район Вычегды, где переселенцы смешивались с аборигенным населением и другими переселенческими группами, этническая принадлежность которых не достаточно ясна. В результате этих перемещений, которые происходили на протяжении нескольких столетий, нарастали и этнокультурные различия между разными группами древних пермян. Сложные процессы межэтнического взаимодействия привели в 1Х-Х вв. к распаду общепермского языка-основы. Но еще в IV-VI вв. начинается формирование общекоми языка, в котором, однако, постепенно также накапливались местные особенности. Окончательное сложение коми-зырянских языковых особенностей, с одной стороны, и коми-пермяцких, с другой, как полагал крупнейший исследователь языков коми В.И.Лыткин, относится к ХГУ-ХУ вв. Кроме того, уже к XIV столетию коми-зыряне и коми-пермяки сформировались в два самостоятельных этнотерри-ториальных объединения - Пермь Вычегодскую и Пермь Великую. В это время у них стали складываться раннеклассовые отношения, но какие-то формы государственного устройства еще не сформировались.

При этом очевидно, что коми очень рано попадают под влияние Новгорода. Распространение феодальной дани на земли перми происходит в Х1-ХШ вв., что означало включение их в сферу экономической и политической жизни древней Руси. Этот процесс протекал без серьезных столкновений, ибо здесь отсутствовала государственность и сколько-нибудь значительный слой местной знати, чьи интересы были бы серьезно ущемлены в результате установления даннических отношений. По последним археологическим данным постоянные русские поселения в Коми крае возникают уже в XII в., русская колонизация пермских земель началась в XIV в. Присоединение этих земель к Московскому государству происходит в XV в., когда зыряне и пермяки приняли христианство. Присоединение земель коми к Москве привело к усилению русской колонизации и русского культурного влияния на коми-зырян и коми-пермяков, к формированию у них общих с русскими черт культуры и быта. Администрация, которая на начальном этапе состояла из местной знати, довольно быстро была заменена посланцами из Москвы, что не позволило местной элите выделиться в какой-то заметный социальный слой, укрепить свои позиции.

В XVII столетии большая часть коми-пермяков попала в крепостную зависимость, причем подавляющее большинство оказалось крепостными у графов Строгановых. Коми-зыряне оставались государственными крестьянами и это обстоятельство оказало существенное влияние на их хозяйственную и культурную жизнь.

В хозяйственном плане зыряне и пермяки также различались. Для коми-зырян было характерным комплексное присваивающе-производящее хозяйство. Основу его составляло земледелие и животноводство, но значительную роль играли охота и рыболовство, а также различные промыслы, на севере края - оленеводство. Такая форма хозяйства вплоть до завершения к началу XX в. освоения севера Коми продолжала сохраняться на значительной территории. Однако в южных земледельческих районах края с конца XVIII в. усиливается кризис традиционной системы природопользования, который во второй половине XIX в. вступил в завершающую фазу.

У коми-пермяков хозяйство базировалось преимущественно на малопродуктивном земледелии и животноводстве. Главными причинами их малой эффективности являлось крайне низкое плодородие местных почв и неразвитая агротехника. Рыболовство играло незначительную роль, а среди промыслов основными являлись отхожие, главным образом они были связаны со вспомогательными работами на соляных промыслах и чугунолитейных заводах Урала. Охота была малодоступна пермякам, поскольку графские лесничие не допускали их в леса. По существу такой тип хозяйства был нежизнеспособен, чему свидетельством являлись постоянные неурожаи сопровождавшиеся голодом. Эти явления в 1908 г. после очередного неурожая заставили местных земских деятелей выступить с идеей переселения пермяков из Соликамского уезда Пермской губернии в более плодородный Глазовский уезд соседней Вятской губернии. Но эта идея реализована не была и, естественно, глубокий аграрный кризис также преодолен не был.

К началу XX в. народы коми не только не имели какой-либо формы национальной автономии, но и были разделены административными границами. Большая часть коми-зырян проживала в Архангельской и Вологодской губерниях, а коми-пермяков - в Пермской и Вятской. До 1917 г. у народов коми не сложилось еще национального движения и национальные идеи не имели сколько-нибудь широкого распространения в среде коми интеллигенции, которая составляла крайне незначительный слой общества. Однако и после октябрьского переворота национальные идеи далеко не сразу получили признание и стали политической реальностью. Идея образования Зырянской республики впервые прозвучала на учредительном съезде Усть-Сысольского уезда 17 января 1918 г., но она не была поддержана делегатами. Вопрос об автономии вновь дискутировался на первом съезде Усть-Сысольского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов весной того же года. Тогда же начинает активизироваться и местная интеллигенция, которая объединяется в общество "Коми котыр", а позднее - Общество изучения Коми края (1921 г.). Особое внимание уделялось разработке коми алфавита и коми письменности, созданию национальной школы, развитию национальной литературной традиции. В связи с обсуждением проблем национальной жизни начинают появляться некоторые целостные концепции коми автономии.

Так, в декабре 1918 г. в газете "Зырянская жизнь", которая явилась первым печатным органом, издававшемся на коми языке, появилась передовая статья, где говорилось о зырянской автономии. В основе статьи лежала историческая концепция "Перми Великой" - Биармии, которая якобы существовала на территории Коми края и была завоевана Московским государством в 15 столетии, после чего коми народ стал "разъединяться" по многим губерниям и волостям. Статья призывала объединить весь коми народ "в одну автономную область", что подразумевало объединение коми-зырян и коми-пермяков в рамках одного национального образования "Новой Перми".

В связи с военными действиями на территории Коми края процессы национально-культурного и национально-государственного строительства временно были приостановлены, но с их окончанием вопрос о зырянской автономии был поднят вновь.

Седьмой съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Усть-Сысольского уезда (май 1920 г.) принял постановление о созыве первого Всезырянского съезда с целью культурного и политико-экономического объединения всего народа коми. А в июле 1920 г. на объединенном заседании Усть-Сысольских уездных комитетов РКП(б) и РКСМ, исполкомов и бюро профессиональных союзов было решено "немедленно возбудить ходатайство перед центральной властью о разрешении на созыв съезда и об отпуске на это необходимых средств".

В ноябре-декабре 1920 г. для представления в Наркомнац, Совнарком и ЦИК председателем Зырянотдела при Наркомнаце Д.А.Батиевым был составлен доклад об образовании Зырянской Автономной Советской

Социалистической Республики. В приложении к докладу был представлен проект постановления В ЦИК, Совнаркома и Наркомнаца об образовании Автономной Зырянской Советской Социалистической Республики. По этому проему Зырянская республика мыслилась как административно-территориальное образование с довольно широкими полномочиями, в частности, предполагалось создание зырянской армии в составе одного корпуса, который должен был находиться под командованием краевого комиссара, а также под общим российским командованием.

Первый Всезырянский съезд коммунистов открылся в Усть-Сысольске в январе 1921 г. и центральным вопросом на нем стал вопрос о создании Зырянской Автономии. Делегаты приняли тезисы, где доказывалась необходимость создания автономии и указывались территории, которые должны были войти в ее состав, в частности, предлагалось включить 14 волостей Усольского уезда Пермской 1убернии с коми-пермяцким населением. По вопросам о путях формирования Коми республики, о разграничении полномочий между нею и правительством РСФСР на съезде развернулась острая дискуссия. Наиболее последовательно идею автономии отстаивал Д.А.Батиев. Часть делегатов выступила против выделения Коми в самостоятельную административно-территориальную единицу, поскольку они полагали, что надлежащих условий для этого еще не создано. 22 августа

1921 г. был принят "Декрет ВЦИК "Об автономной области Коми (зырян)", согласно которому территория области ограничивалась лишь уездами с коми населением, а нижнепечорские уезды и коми-пермяцкие земли в нее включены не были.

Однако с принятием ВЦИК Декрета об образовании Коми автономной области местные власти не считали вопрос о территориальных границах области решенным и, в частности, настаивали на включение в ее состав 27 волостей ЧердЫнского и Усольского уездов из состава Пермской губернии. Кроме того, в Усть-Сысольске не были согласны и со статусом области, ибо он, по мнению местного руководства, представлял Коми лишь "права губисполкомов". Предполагалось, что окончательно вопрос о форме автономии будет решен на первом областном съезде Советов Коми автономной области, поэтому в период подготовки к нему этот вопрос широко обсуждался, в частности, на уездных съездах Советов и партийных конференциях.

Первый съезд Советов Комиавтономной области состоялся в конце января

1922 г. Он одобрилработу облревшма "по объединению народа коми" и избрал состав первого облисполкома.

Важнейшим на съезде был доклад о советском строительстве. Выступивший с ним А.И.Михайлов сделал акцент на том, что существующая автономия мало отличается от губернских форм управления и не дает возможности проявлять самостоятельность и местную инициативу, не позволяет ускорить культурный прогресс народа. В резолюции по советскому строительству было заявлено, что единственнвш возможным средством достижения культурно-экономического развития коми народа является преобразование автономной области в автономную республику.

Первый областной съезд Советов вновь поднял вопрос о присоединении к Коми области части территорий Пермской, Вятской, Архангельской губерний с коми и русским населением и более того, на нем было подчеркнуто, что присоединение должно быть осуществлено в кратчайшие сроки, ибо население этих территорий якобы однозначно выступает за это.

Декрет ВЦИК "Об административном делении автономной области Коми" от 2 мая 1922 г. устанавливал границы автономии и содержал точные указания относительно того, какие территории входили в ее состав. Территория нижней Печоры и земли, заселенные коми-пермяками, оставались за пределами административных границ области. Тем не менее и после этого дискуссии вокруг территориальной проблемы не утихали. Особенно активно идею объединения всех коми земель поддерживал заведующий коми отделом при Наркомнаце Д. А.Батиев. "Свои взгляды Батиев обосновал в специальной статье "К вопросу об объединении всего народа коми ("Коми му", 1924). Он настаивал на "присоединении вообще всех коми к образованной уже их автономной области". Такие взгляды высказывались не одним Батиевым. Их поддерживали многие руководители области, они декларировались рядом областных съездов Советов. По мнению же Д.А.Батиева, местная власть, во-первых, должна формироваться из людей хорошо знакомых "с нуждами и личными качествами всего населения" области; а во-вторых, автономия должна иметь своих представителей при самом высшем государственном органе Советской Федерации - при ВЦИК. Без ведома представителей малых народов не должен решаться ни один вопрос: ни в Совнаркоме, ни в ЦК партии. Все декреты должны пересматриваться Народным Комиссариатом по делам национальностей, при котором и должны находиться представители "малых наций".

Включение Коми АО в 1929 г. в состав Северного края повлекло за собой усилие административного и идеологического давления на ее руководство. Руководство края определяло характер экономического развития всех территорий, входящих в его состав, следило за идеологической лояльностью местных властей. По существу же вхождение в Северный край означало утрату тех экономических прав, которыми обладала автономная область в период ее создания. Часть руководства Коми АО, недовольная вхождением области в Северный край и ограничением своих властных полномочий, продолжала активно бороться с административным диктатом центра. Особую активность в этом деле проявлял председатель облисполкома И.Г.Коюшев. В целом ряде публикаций он заявлял об игнорировании национальных интересов области. Наиболее заметным стало выступление И.Г.Коюшева на сессии ВЦИК в ноябре 1929 г. На необходимость внимательного отношения к национальному вопросу, к правам автономий и национальностей призывала также статья М.Попова "О национальной политике пролетариата и интернациональном воспитании трудящихся". Эти и другие статьи послужили началом развертывания компании против так называемого "национал-шо винизма в Коми Областной парторганизации".

Затем последовал целый ряд партийных решений краевых и областных органов по этому поводу, в результате чего сторонники реальной автономии были вынуждены публично отказаться от своих взглядов. Впоследствии они были репрессированы как "коми буржуазные националисты".

Однако несмотря на давление местные органы власти продолжали последовательную работу по расширению полномочий Коми области.

Проект новой Конституции СССР 1936 г. предусматривал преобразование Коми Автономной области в Коми Автономную Советскую Социалистическую Республику. Это преобразование явилось поводом для очередной попытки местных властей расширить территорию и включить в ее состав земли, населенные коми-пермяками. Сама же эта борьба была длительной и сложной.

Несмотря на то, что идея коми автономии начала выкристаллизироваться еще в 1918 г., постепенно обретая все более четкие очертания и завоевывая новых сторонников, в среде коми-пермяков эта идея до начала 20-х гг. не только не получила поддержки, но и вообще не обсуждалась. Наибольшую активность в решении вопроса о создании единого национально-территориального образования для коми-зырян и коми-пермяков проявляли, партийные и советские органы Коми края, а также коми-пермяцкое представительство при Наркомнаце. В свою очередь коми-пермяцкие коммунисты все активнее стали поддерживать эти усилия с начала 20-х гг. Кудымкарская районная партконференция, состоявшаяся в декабре 1921 г., серьезно обсуждала вопрос о присоединении коми-пермяков к только что созданной Коми области. Пермские партийные власти проигнорировали ее, поскольку она была созвана без их согласия.

В последующие годы как коми, так и коми-пермяцкие деятели различного ранга обращались к центральным органам, указывая на необходимость объединения народов коми и подчеркивая, что не осуществив этого центр сделал большую ошибку. Но эти обращения не были приняты во внимание.

Президиум ВЦИК 26 февраля 1925 г. принял решение: ввиду территориальной отдаленности и отсутствия экономических связей между Коми областью и Пермяцким краем отклонить ходатайство Коми обкома о включении края в ее состав и выделить его в отдельный округ в составе Уральской области. Таким образом, идея республики Коми как "Новой Перми" потерпела неудачу, но коми-пермяки обрели национальную государственность, их округ стал первым национальным округом в СССР. Процессы национально-культурного строительства в Коми-Пермяцком округе развивались под сильным влиянием коми-зырянской интеллигенции: коми-пермяки использовали так называемый молодцовский алфавит, разработанный в Коми, совместно разрабатывалась грамматика, был издан букварь, коми-пермяцкие литераторы публиковались в журналах и сборниках, издававшихся в Коми области и т.д. В 1934 г. в Сыктывкаре работала 1 объединенная (коми-зырянская и коми-пермяцкая) термино-орфографическая конференция, принявшая важные решения по вопросам орфографии и терминологии литературного коми языка. Работа по научной разработке грамматики и словаря, истории языка, коми диалектологии и другим вопросам языкового и культурного строительства сосредоточилась в открытом в 1932 г. Коми пединституте и организованном в 1934 г. коми научно-исследовательском инсппуте. Зги учебные и научные учреждения стали основой для формирования национальной интеллигенции, науки, профессиональных художественных традиций.

Культурное лидерство коми-зырян, наличие у руководства Коми области некоей идеи национально-государственного строительства явилось основанием для последовательной борьбы за объединение коми-зырян и коми-пермяков. Поэтому руководители области не ослабляли усилий в этом направлении. Так, в декабре 1928 г. представители бюро ОК ВКП(б) и Президиума ОИК Г.А.Козлов и В.П.Юркин вместе с И.Г.Коюшевым были приняты И.В.Сталиным. Они вновь поставили перед руководством страны вопрос о преобразовании АО в АССР и о присоединении к ней Коми-Пермяцкого округа. Однако, поддержки в центре это обращение вновь не нашло.

В 1929 г. исполком автономной области Коми сделал официальное предложение об объединении исполкому Коми-Пермяцкого округа. В связи с этим Коми-Пермяцкий исполком на своем заседании 15 мая 1929 г. принял решение о создании комиссии для проведения опроса населения округа. Опрос показал нежелание коми-пермяков присоединиться к автономной области Коми, что нашло отражение в соответствующем постановлении окрисполкома. В декабре 1936 г. ЦИК Коми АССР вновь возбудил ходатайство относительно присоединения округа к республике перед административной комиссией В ЦИК. В феврале следующего года состоялось заседание Президиума Коми-Пермяцкого окрисполкома, где было рассмотрено это ходатайство и принято решение считать такое объединение нецелесообразным, поскольку округ экономически тяготеет к Уралу, а связи с Коми очень ограничены.

Национально-государственное строительство у народов коми характеризовалось несколькими наиболее существенными моментами. Во-первых, оно имело некую идеологическую основу, которая заключалась в попытках исторически обосновать необходимость формирования единого государственного образования для коми-зырян и коми-пермяков, поскольку это генетически родственные народы, а в трактовке идеологов объединения единый народ и поскольку на данной территории в древности якобы уже существовало некое единое раннего (^дарственное образование - легендарная Биармия.

Во-вторых, идея объединения последовательно отстаивалась руководством Коми области на протяжении полутора десятилетий, несмотря на сопротивление властей ряда губерний и сопротивление союзного руководства. Эта идея была во многом утопична, ибо оба эти народа на протяжении столетий жили изолированно и их культурный облик, этническое самосознание, особенности хозяйства существенно различались.

В-третьих, деятельность коми интеллигенции и руководителей Коми области по своему содержанию была близка к деятельности так называемых "будителей" в странах центральной и восточной Европы в период строительства наций в XIX в.

В-четвертых, национально-государственное образование народа коми изначально замысливалось в форме автономной республики, имеющей обширную территорию и обладающей весомой долей автономии от центральных властей, т.е. по существу они выступали не за так называемый унитарный, а за реальный федерализм. По существу тем самым они противопоставляли свою позицию по этому вопросу позиции И.В.Сталина, который вообще отрицал значимость федеративного устройства страны и допускал его лишь в качестве некоего переходного этапа к "социалистическому унитаризму".

Такая позиция местных властей и ряда представителей национальной интеллигенции в конце 30-х гг. дала повод для обвинений их в "буржуазном национализме" и развертывании репрессий против наиболее продвинутой части коми этноса. Впрочем, та же участь постигла и их коллег в Коми-Пермяцком округе, которые были менее последовательны в отстаивании идеи национального единения и не имели какого-либо идеологического фундамента в деле национального строительства.

Вообще, вторая половина 30-х гг. явилась поворотным пунктом в национальном развитии народов коми, ибо наряду с репрессиями против национальной интеллигенции и партийных кадров, была отвергнута идея коренизации, замедлилось развитие национальной школы, прессы и профессионально-художественного творчества.

2.2. Этнические процессы на территории проживания народов коми в 20-90-е годы.

Изменения в этнической ситуации, этнодемографические процессы, межэтнические контакты. На территории Коми автономной области в 1921 г. проживало всего 181 тыс. чел. В1929 г. население области составляло 234,7 тыс. чел., т.е. за 20-е гг. его численность возросла на 30%. По переписи 1926 г. коми составляли 92,2% населения области, а после включения в 1929 г. в ее состав районов с русским старожильческим населением - 85,0%.

Коми-Пермяцкий округ уступал Коми области по территории и численности населения: в 1926 г. здесь проживало 152,5 тыс. жителей, из которых 76,9% составляли коми-пермяки.

В 20-30-е гг. происходят крупные изменения в социально-экономической жизни, повлекшие за собой серьезные перемены в демографической и этнической ситуации. В деревне была проведена коллективизация. К 1937 г. колхозы объединяли 90,3% крестьянских хозяйств Коми АССР, а в Коми-Пермяцком округе - 87,4%. Коллективизация сломала традиционную систему крестьянского хозяйства, а колхозники были лишены права свободного передвижения, что повлияло на интенсивность миграции.

В 30-е гг. начинается интенсивное освоение природных богатств Коми республики: разработка месторождений угля, нефти, газа. Расширяются объемы лесозаготовок, которые в 20-е - первой половине 30-х гг. являлись базовой отраслью промышленности. Значение Коми АССР ка^ сырьевой базы многократно возрастало, а добывающие отрасли промышленности со 2-ой половины 30-х гг. стали основными. К 1937 г. промышленность давала 75% валовой продукции народного хозяйства. Однобокая индустриализация отразилась на многих сторонах народной культуры и быта.

В хозяйственном развитии округа главную роль играли сельское хозяйство и лесная промышленность, которая стала бурно развиваться в округе в 30-е гг.

Развитие лесной промышленности привело к тому, что стали формироваться национальные кадры рабочего класса. С созданием лесной промышленности, а точнее сети предприятий по заготовке древесины, по существу завершилось формирование хозяйственного комплекса округа, ибо в последующие десятилетия его структура не изменилась.

Существенной чертой промышленного освоения Коми и Коми-Пермяцкого округа являлось то, что оно во многом осуществилось силами заключенных, спец- и трудпоселенцев. Руками заключенных и спецпереселенцев осваивались новые, ранее слабозаселенные территории, где начали возникать новые городские поселения. Доля коми среди горожан составляла в конце 30-х гг. 61,6%. При этом доля горожан среди всех коми выросла с 6,5% до 7,8%. Городские поселения появляются и в Коми-Пермяцком округе: в 1938 г. статус поселка городского типа обрело село Кудымкар - столица округа, а с 1938 г. он стал городом. В1940 г. городскими поселками стали села Майнор и Пожва, где еще в XIX в. начала развиваться фабрично-заводская промышленность и которые вместе с прикамскими землями вошли в состав округа в 30-е гг. В 1939 г. городское население в округе составило уже 7%.

К важнейшим по степени влияния на ход этнических процессов у коми последствиям социально-экономических сдвигов относятся изменения в социально-профессиональном составе. Самой многочисленной социальной группой у народов коми стали колхозники. Существенно возросла и доля рабочих. Значительно вырос и уровень образования населения. Так, по переписи 1939 г., грамотными были около 90% населения Коми и 81,2% населения Коми-Пермяцкого автономного округа. И в республике, и в округе были открыты национальные театры, педагогические институты, действовали местные издательства, которые публиковали десятки названий книг на коми языке, издавались газеты на языках коми. Но одновременно в эти же годы было разгромлено краеведческое движение и по существу свернуты исследования по истории и этнографии, развернулась яростная борьба с фольклорным слоем культуры и с религиозными традициями, были репрессированы наиболее заметные деятели национальной культуры.

Этническая ситуация в послевоенные годы характеризовалось дальнейшим углублением тех тенденций, которые начали складываться еще в 30-е гг.

По сравнению с 1939 г. население Коми АССР возросло в 2,5 раза, и это произошло несмотря на значительные потери в военные годы. В 1959 г. население республики составило 815 тыс. чел., а в 1979 г. 1119 тыс. чел. Численность коми за этот период возросла с 245 тыс. чел. до 280,8 тыс. чел. Темпы роста численности всего населения были выше, чем у коми. Очевидно, что большую роль в росте численности населения играла миграция. Наибольший приток населения из-за пределов республики приходился на первую половину 50-х гг., когда механический прирост вдвое превысил естественный. Интенсивный приток мигрантов из-за пределов республики привел к значительным переменам в национальном составе населения. В 1959 г. коми составляли уже только 30,4%, а русские - 48,4%, в 1979 г. соответственно 26,3% и 56,7%, в 1989 г. - 23,3% и 57,7%, а в 1994 г. - 26,6% и 57,6%. При этом в 1989 г. доля коми среди городского населения составляла всего 14,4%, а среди сельского - 50,6%.

В послевоенные годы серьезные изменения произошли в соотношении городского и сельского населения, что было связано с возникновением и развитием целого ряда городских поселений. Статус города в 40-50-е гг. получили Воркута, Ухта, Печора, Инта, Сосногорск, Микунь и еще 20 поселений были преобразованы в поселки городского типа, а 1986 г. в республике было уже 10 городов и 45 поселков городского типа.

В 1970 г. в городских поселениях проживало 598 тыс. чел. (62% населения), а в 1989 г. - 954 тыс. чел. (75,5%). Коми в эти годы превратилась в высокоурбанизированную территорию, причем все ее городские поселения - относительно молодые.

Население Коми-Пермяцкого округа с 1939 г. возросло только на 31,2%. Низкие темпы роста численности коми-пермяков объясняются значительными людскими потерями периода Великой Отечественной войны, высоким уровнем смертности. Эти же причины обусловили весьма низкие темпы роста как в последующие годы, так и на протяжении последних ста лет (с 1897 г. по

1989 г. численность коми-пермяков возросла на 45,2%, в то время как численность коми - на 224,6%).

Отличительной особенностью округа является тот факт, что здесь, по сравнению с другими финно-угорскими национально-государственными образованиями, не происходило резкого снижения доли титульной национальности как в целом, так и в разрезе отдельных районов: в 1959 г. коми-пермяки составляли 54,1%, в 1989 г. - 60,2% населения. Наибольший приток внешних мигрантов, связанный с бурным развитием лесной отрасли, приходится в округе на военные и послевоенные годы, в результате чего доля коми-пермяков в населении сокращается с 66,1% в 1939 г. до 54,1% в 1959 г.

Существенно значимым является также и то, что начиная с конца 50-х гг. идет общее снижение численности населения в округе (с 235,9 тыс. в 1959 г. до 159,7 тыс. чел. в 1989 г.). Усиленная миграция за пределы округа была вызвана низким уровнем его социально-экономического развития и как следствие более низкими доходами населения. Кроме того, сыграли свою роль оскудение лесных ресурсов и закрытие целого ряда лесных поселков, активно проводившаяся местными властями политика ликвидации неперспективных малых деревень, которые составляли основу поселенческой сети и ряд других факторов. В результате миграций доля коми-пермяков, которые проживают за пределами Коми-Пермяцкого автономного округа, возросла с 12% в 1959 г. до 38% в 1989 г. Из 152 тыс. коми-пермяков только 95 тыс. проживает ныне непосредственно в округе. Половина коми-пермяцкой диаспоры сосредоточена в пределах Пермской области. Большие дисперсные их группы имеются также в Свердловской области, Западной Сибири, на Северном Кавказе.

Коми-Пермяцкий округ является одним из наименее урбанизированных районов России. С 1939 по 1959 г. доля городского населения возросла вдвое, а к 1989 г. она вновь удвоилась, но тем не менее составила только 30%, что в два с лишним раза ниже среднероссийского показателя и в два с половиной раза меньше, чем в Республике Коми.

В 1991 г. коми-пермяки составляли 25,5% городского населения округа. Можно сказать, что коми-пермяки по-прежнему остаются преимущественно сельским этносом, хотя следует сделать оговорку и указать, что коми-пермяцкая диаспора все же на три четверти состоит из горожан.

В отличие от коми-пермяков, в настоящее время коми перестали быть чисто сельским этносом, хотя уровень урбанизированное™ у них значительно ниже, чем у русских Республики Коми. Почти половина коми этноса "растворена" в инонациональной городской среде, оторвана от традиционной среды обитания и культуры (напомним, что у коми не сложилась традиционная городская культура). Тем самым создаются серьезные предпосылки для утери значительной частью этноса родного языка, культурных традиций.

В сельской местности этническая ситуация более благоприятная для сохранения стабильности коми этноса, и в настоящее время коми составляют большинство сельского населения.

Изменения в этнической ситуации оказали существенное влияние на характер этнодемографических процессов и, в частности, на рост численности народов коми. Эта численность росла неравномерно: у коми наивысший среднегодовой прирост приходится на 20-30-е гг., затем он резко сокращается, в 60-е гг. вновь растет, а в 70-80-е гг. начинает снижаться; у коми-пермяков наивысший рост был в 20-30-е гг. (но в основном за пределами округа), а в последующие десятилетия он был существенно ниже.

В 20-30 гг. демографическое развитие народов Коми характеризуется высоким уровнем рождаемости и смертности, значительным средним размером семьи и многодетностью. Конец 30-х гг. характеризуется наиболее высоким уровнем естественного прироста населения, но одновременно в это время начинает возрастать число разводов, внебрачных рождений и начинается рост доли межнациональных браков^

В 50-80-е гг демографическая ситуация значительно меняется, ибо в этот период происходит переход к новому типу воспроизводства населения, т.е. к низкой рождаемости и низкой смертности. Складывается новый тип семьи, для которого свойственна многодетность и нуклеарносгь. В эти десятилетия происходит неуклонное снижение естественного прироста населения. У коми с 1959 по 1979 г. он уменьшился более чем в 2 раза, а у коми-пермяков за этот же период он сократился втрое. Резкое снижение рождаемости и повышение смертности в 90-е гг. привело к тому, что естественный прирост прекратился и началась убыль населения, причем в Коми-Пермяцком округе этот процесс более ощутим, нежели в Республике Коми.

Важную роль в демографическом развитии имеет соотношение полов и возрастной состав населения. В Республике Коми можно говорить об оптимальном соотношении полов. В то же время в Коми-Пермяцком округе в 1981 г. удельный вес мужчин составлял 45,2%, женщин - 54,8%; в 1995 г. соответственно 46,8% и 53,2%. Однако следует иметь в виду, что на селе, где преобладает коми население во многих коми селах наблюдается очевидный "дефицит" невест". Но особенно значителен этот дефицит в Коми-Пермяцком округе, где в 1991 г. на 1000 мужчин в возрасте от 18 до 29 лет, по данным текущей статистики, приходилось 812 женщин того же возраста. Особенно остро проблема невест стоит в поселениях аграрного профиля, т.е. в селах и деревнях, где проживают в основном коми. Существенно влияет на воспроизводство населения его возрастной состав. В Республике Коми все послевоенные годы сохранялся очень молодой состав населения, а в округе происходит его резкое старение.

Серьезное воздействие на демографическое развитие оказывают межэтнические контакты и прежде всего межнациональная брачность. В

30-е гг. доля межнациональных браков была невелика, но в послевоенные годы и в республике, и в округе она начинает возрастать и доля межнациональных браков становится весьма значительной. Уже в 70-е гг. в городах Коми более половины детей рождались от межнациональных браков. Рост числа межнациональных браков, тираду с изменениями в этнической ситуации в целом, переменами в этнокультурных ориенгациях коми привел к тому, что в последние десятилетия резко возросли ассимиляционные потери у народов коми, ибо большинство детей в семьях, где родители принадлежат к разным национальностям, выбирают русскую национальность.

В целом же межэтнические контакты и у коми, и у коми-пермяков весьма интенсивны. Так, данные массовых опросов свидетельствуют, что в дружеском окружении у коми, и у коми-пермяков примерно половина составляют лица иной национальности.

В итоге можно констатировать, что этническая ситуация гораздо более благоприятна в Коми-Пермяцком автономном округе, но перспективы демографического воспроизводства коми-пермяков менее благоприятны, чем у коми.

Этнолингвистические процессы. Этноязыковые процессы у народов коми имеет много общего и сходны с аналогичными процессами у других финно-угорских народов. Более того, языковеды считают коми и коми-пермяцкий языки двумя основными наречиями единого языка коми.

Существенное значение для полноценного развития языка имеет наличие или отсутствие письменности. Коми язык нередко называют старописьменным, ибо еще в конце XIV в. крестителем коми Стефаном Пермским был создан первый алфавит коми. Однако, этим алфавитом практически не пользовались, поскольку имеется всего несколько десятков небольших записей с его использованием (надписи на иконах и т.д.).

Поэтому только после 1917 г. начинается последовательная работа по формированию литературных языков, развитию письменности. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в 1918 г. В июне этого года на Усть-Сысольском учительском совещании В.А.Молодцов представил для обсуждения разработанные им алфавит и грамматшу коми языка и здесь же было принято решение начать преподавание в школе на коми языке. Было решено в качестве основы литературного языка использовать приусть-сысольский говор, началась работа по нормированию языка.

Острые диоуссии по проблеме создания коми-пермяцкого литературного языка развернулись только в начале 20-х гг. В 1923 г. в Кудымкаре на первом съезде культурных сил Коми-Пермяцкого края было принято решение о преподавании коми-пермяцкого языка в национальных школах. Перед разработчиками литературного языка стали вопросы создания алфавита, становления системы графики и языковой нормы.

Первые две проблемы были решены простым заимствованием у коми-зырян уже готового алфавита и системы письма. Проблема языковой нормы была более сложной и решалась не очень удачно. Литературный коми-пермяцкий язык был создан в основном на базе одного из коми-пермяцких диалектов, но в него был введен звук л в том виде, в каком он использовался в коми-зырянском литературном языке. Этот язык получился достаточно искусственным и поэтому даже современные литераторы чаще ориентируются не на литературную форму, а на диалектизмы.

Важнейшее значение для языкового строительства играла национальная школа, которая начала ускоренно развиваться в 20-е гг. В начале 20-х гг. преподавание на родном языке в Коми АО велось в незначительном числе школ, но уже в 1925-26 учебном году из 271 школы 203 были коми, к концу 20-х гг начальная школа была полностью переведена на коми язык обучения, а во второй половине 30-х гг. в основном завершился и переход школы повышенного типа. Аналогичные процессы происходили и в Коми-Пермяцком округе. Наряду с созданием и расширением сети национальных школ, формированием национальных учительских кадров осуществлялось и совершенствование учебно-методической базы национальной школы.

Языковое строительство в 20-30-е гг. протекало успешно, ибо происходило не только становление литературных языков, но и существенное повышение статуса языков титульных национальностей, расширение их функций. Коми и коми-пермяцкий языки становятся официальными в пределах своих национально-государственных образований. В решении по этому поводу, которое было принято в 1924 г. IV областным съездом Советов Коми АО и которое называлось "По докладу о зырянизации советских учреждений", было записано, что в пределах Коми автономной области официальными языками считать коми и русский языки, в этой связи предлагалось поручить областному исполкому "издать специальные инструкции по введению коми языка в советских учреждениях и следить за неуклонным их проведением в жизнь всеми учреждениями".

В разработанной согласно этому решению инструкции для советских учреждений указывалось, что разговор сотрудников этих учреждений с посетителями коми обязательно должен вестись на коми языке. В русских волостях делопроизводство велось на русском языке, равно как и общение с ведомствами за пределами области.

Аналогичные решения в Коми-Пермяцком национальном округе были приняты несколькими годами позже: в феврале 1927 г. окрисполком принял постановление, коим утвердил Положение о введении коми языка.

Активно развивались и национальные средства массовой информации. Уже в 1921 г. стала выходить первая газета на коми языке "Удж" ("Труд"). В конце 30-х гг. из 18 местных газет 11 выходили на коми языке. Первая газета на юми-пермяцшм языке "Горысь" ("Пахарь") стала издаваться с 1926 г., а в 1932 г. издавались уже 2 окружные и 4 районые газеты.

Свою роль в повышении престижа национальных языков сыграл и театр. В 1930 г. был организован Коми инструктивно-показательный передвижной театр, в репертуаре которого в середине 30-х гг. половину пьес составляли произведения коми драматургов. В Коми-Пермяцком округе национальный театр был создан в 1931 г. Очень активно развивалась в 30-е гг. национальное книгоиздание на коми и коми-пермяцком языках, из года в год увеличивались тиражи, росло число изданий на национальных языках. 20-30-е гг. явились временем, когда сложились национальные литературные традиции у многих народов бывшего СССР, в том числе у коми-зырян и коми-пермяков. Среди коми литераторов этого времени широко известны имена В.Савина, М.Лебедева, В.Юхнина, А.Размыслова, Г.Федорова, Н. Дьяконова, В.Чисталева и других, а среди коми-пермяцких прежде всего необходимо назвать имена основоположников национальной литературы А.Зубова и М. Лихачева, а также поэтов Н.Попова и С.Караваева. Произведения коми писателей и поэтов стали общедоступны благодаря расширению книгоиздания, созданию сети массовых библиотек и включению их в школьные программы.

Но наряду с теми позитивными процессами, которые имели место в 2030-е гг., все большее воздействие на языковое строительство начинает оказывать общая политическая ситуация в стране и те идеологические построения, которых придерживалось руководство страны. В конце 30-х гг. во многих национальных регионах развернулась борьба с так называемыми "нацпювинистами", которая самым непосредственным образом коснулась и проблем развития языка. Так, в постановлении президиума Исполкома Коми АССР от 5 мая 1938 г. среди основных причин слабого усвоения русского языка в национальных школах отмечались происки "контрреволюционных троцкистско-бухаринских и буржуазно-националистических агентов фашизма, которые срывали проведение ленинско-сталинской национальной политики, подрывали братское единство коми народа с русскими". По мнению ряда исследователей, эта борьба непосредственным образом сказалась на статусе коми языка и логическим следствием ее было то, что в 1937 г. при разработке проекта Конституции Коми АССР не были учтены предложения о включении в ее текст статьи, узаконивавшей уже сложившуюся практику функционирования двух официальных языков.

Борьба с национализмом привела к тому, что многие представители нарождающейся национальной интеллигенции коми были репрессированы и как бы "выключены" из культурных процессов. Более того, поскольку в числе репрессированных оказались многие коми-пермяцкие писатели и, в частности, основоположники коми-пермяцкой литературы М. Лихачев и А.Зубов, данный факт явился основанием для исключения преподавания коми-пермяцкой литературы из школьной программы в 1937/38 учебном году.

Уже в 40-е гг. начинается рост числа школ с русским языком обучения. Это отчасти было связано с меняющимся национальным составом населения, а отчасти с тем, что уже начала проявляться тенденция к постепенному свертыванию национальной школы. Свою роль, несомненно, сыграли и утвердившиеся в те годы в языкознании и методике преподавания концепции, согласно которым русский язык должен был служить средством связи и общения, способствовать культурному росту народов СССР.

С начала 50-х гг. учебные планы начали меняться в строну резкого усиления русского языка в процессе обучения; сокращается и число национальных школ, а в бурно растущих городах таковые не создаются вовсе.

Роль русского языка повышалась еще и постольку, поскольку менялась этноконтакгная среда и общественные настроения. В 40-е гг. этноконтактную среду сначала изменили большие массы людей эвакуированных из районов, которые были временно оккупированы войсками вермахта, а в послевоенные годы начался приток инонационального населения, который был связан в Коми с развитием угольной, нефтяной и газовой промышленности, а так же с расширением лесоразработок, а в Коми-Пермяцком округе исключительно с расширением лесной отрасли. Резко возросла доля русскоговорящих специалистов в составе технической интеллигенции, врачей, кадров управленцев. Кроме того, повысившийся образовательный уровень населения упрощал усвоение русского языка и побуждал к этому. Изменение этнической ситуации, развитие средств массовой информации, естественное соревнование языков, падение престижа национальных языков и одновременное повышение престижа русского привели к заметным изменениям в общественных настроениях и в языковых ориентациях. Так чиновники и в республике, и в округе практически на всех уровнях перешли на русский язык и хорошее знание этого языка уже в 50-е гг. стало считаться непременным атрибутом делового стиля. Делопроизводство полностью было переведено на русский язык, на этом же языке проходили различные совещания, конференции и другие официальные мероприятия.

В 50-е гг. прекратилось издание газет на коми-пермяцком языке, оскудел репертуар национального театра, был закрыт учительский институт в Кудымкаре, ликвидирован национальный ансамбль песни и танца.

Сфера функционирования коми языка в Республике Коми также существенно сузилась, хотя и не так масштабно, как в округе. В 60-е гг. число газет, издающихся на коми языке, сократилось в три раза и их осталось всего четыре. Радиопередачи на коми языке составили лишь около трети эфирного времени, а телепередачи - лишь 10% (в округе коми слово вообще не звучало в электронных средствах массовой информации).

Однако самым серьезным образом на положении национальных языков сказалась школьная реформа 1958 г., когда родители получали право самим выбирать язык обучения детей в школе. После ее начала число национальных школ стало неуклонно сокращаться и к середине 70-х гг. национальная школа как таковая была ликвидирована и коми язык и литература стали преподаваться только как предметы в ряде школ. Инициатива по переводу национальных школ на русский язык обучения часто исходила от родителей учеников, что свидетельствовало о серьезных изменениях в языковых ориентациях, явившихся следствием достаточно длительных культурных процессов. Но особую роль в "сворачивании" национальной школы сыграло сокращение малокомплектных сельских школ, которые были расположены в небольших деревнях, официально признанных затем "неперспективными". Именно эти школы и являлись основой национальной системы образования, и здесь весь учебный и воспитательный процесс осуществлялся на родном языке учащихся. Ликвидация этих школ в гораздо большей мере, чем вышеназванная школьная реформа, ослабила возможности развития школьного образования на языках народов коми. В немалой степени именно этим объясняется резкое сокращение числа учащихся национальных школ.

Только с конца 80-х гг. положение начинает меняться и количество учащихся, изучающих родной язык в школе, начинает стабильно расти: так, в 1990/91 учебном году родной язык в дневных общеобразовательных школах в Республике Коми изучали 19 679 учащихся, в Коми-Пермяцком округе -5580; в 1994-95 учебном году соответственно 30 331 и 6 772.

Языковая конкуренция приводит нередко к смене родного языка и серьезнвм изменениям в языковых ориентациях. Материалы переписей населения и массовых опросов позволяют достаточно точно выявить тенденции в изменении языковой практики народов коми. В конце 30-х гг. языковая конкуренция была еще мало ощутимой, поэтому доля коми и коми-пермяков, назвавших родным языком русский, была невелика. Но уже в послевоенные годы, как мы отмечали, ситуация резко меняется и как следствие этого наблюдается рост числа людей, которые предпочитают называть родным не язык своей национальности, а русский язык. Так, согласно данным переписи населения 1959 г., 93,8% коми и 92,0% коми-пермяков назвали родным коми язык, а остальные в основном русский; данные переписи 1989 г. показали уже иную картину: только 74,3 % коми и 70,1% коми-пермяков назвали язык своей национальности родным. Несовпадение у значительной части этноса национальной принадлежности и родного языка есть явление характерное сегодня для всех финно-угорских народов России. Массовый опрос коми населения республики, проведенный в 1987/88 годах, показал, что 84,5% опрошенных назвали родным коми язык, но при этом в городе коми язык считают родным всего 64,3% коми. То, что все большая часть коми не идентифицирует себя по языку со своим этносом и то, что в городе, где проживает около половины коми, это явление проявляется более очевидно, свидетельствует о серьезном неблагополучии в языковой сфере. Массовый опрос коми-пермяцкого населения округа, проведенный в 1992 г. показал, что коми-пермяцкий называют родным языком 67,6% коми-пермяков, проживающих в округе, русский - 27,1%, при этом в городе эти показатели соответственно равны 45,8% и 48,6%, а на селе - 79,2% и 16,0%. Свободно владеют русским языком (по самооценке) 94,3% горожан коми-пермяцкой национальности и 81,7% сельских жителей, с трудом соответственно 13,1% и 16,5%, т.е. и здесь население практически полностью двуязычно. Широкое распространение двуязычия характерно для большинства народов бывшего СССР. Коми-русское двуязычие является ограниченным, поскольку относится к так называемому одностороннему. Но кроме того важно, что семья перестает сегодня быть транслятором языковых навыков. Так, согласно данным микропереписи населения 1994 г., дома в семье из каждой 1000 человек русским языком для общения пользуются у коми 601, ау коми-пермяков 552 человека.

Данные массовых опросов, проведенных как в республике, так и в округе, свидетельствуют, что подавляющая часть горожан уже перешла в семейном общении на русский язык, а в селе в основном продолжают пользоваться— родным языком, хотя и там треть семей уже перешли на русский язык. Важно отметить, что усвоению языка и расширению его функций мешает то, что свободно читать и писать на родном языке, как свидетельствуют данные опросов, сегодня может меньшая часть коми и коми-пермяков.

С конца 80-х гг. предпринимаются активные и многочисленные попытки изменить положение в языковой сфере, но возможности у Республики Коми и Коми-Пермяцкого округа разные и если в первой возможна реализация масштабных мер в этом направлении, то во втором это невозможно и по финансовым проблемам, и по господствующим там массовым настроениям. Неслучайно, что в Коми в 1992 г. принят один из первых в российских республиках "Закон о государственных языках", а в округе такую меру реализовать не удается. Но наиболее важны в данном случае настроения молодежи.

Во время опроса 1992 г. в Коми-Пермяцком округе респондентам был задан вопрос "Умеют ли Ваши дети говорить на коми-пермяцюм?" В целом лишь 45% из них ответили, что их дети свободно говорят на родном языке, 11,7% заявили, что дети "плохо говорят", 23,5% отметили, что дети понимают, но не говорят и 19,8% - "не понимают и не говорят". При этом в городе лишь в 16,6% семей дети могут свободно говорить на коми-пермяцом языке, а в селе - 59,8%. В марте 1997 г. в Сыктывкаре был проведен опрос учащейся молодежи (возраст 16-17 лет) в рамках реализации всероссийского исследовательского проекта "Эгнополитические представления молодежи. Формирование и функционирование". Опрос показал, что только треть молодых людей может свободно говорить по коми, но при этом среди учащихся городских школ, т.е. среди того контингента молодых людей, где наличествуют только одни горожане, всего лишь 14,7% коми учащихся свободно говорят на языке своей национальности.

Таким образом, в этноязыковой области сохраняется ситуация, при которой доминирующее значение во всех сферах жизнедеятельности сохраняется за русским языком.

Изменения в этническом самосознании коми. Этническое самосознание по своей природе - групповое и потому тесно связано с социальной и территориальной организацией этноса, т.е. может существенно различаться у городского и сельского населения, у разных территориальных групп этноса, в разных возрастных и социальных слоях. Вместе с тем этими же особенностями обусловлена методика сбора информации, касающейся самосознания. На наш взгляд, здесь наиболее эффективными являются методы этносоциологии.

Этническое самосознание проявляется прежде всего на личностном уровне, но это лишь форма его проявления, ибо сущность национальной психологии состоит прежде всего в известном противопоставлении "Мы -Они". Как известно, этнос начинается с этнонима. Коми и коми-пермяки относятся к пермским финнам и сами себя называют коми, т.е. имеют один общий этноним. Существование единого этнонима и языковая близость, о чем сказано выше, позволяют ставить вопрос о том, являются ли они одним народом. Однако, как было сказано выше, уже в Х1У-ХУ вв. коми и коми-пермяки сформировались в два самостоятельных этногерриториальных объединения: Пермь Вычегодскую и Пермь Великую. Эволюция этнонимов свидетельствует, что этническая дифференциация между коми и коми-пермяками неуклонно углубляется. Так, в XVII в. появляется этноним "зыряне", однозначно этимологизировать который не удалось, но который русские использовали в отношении коми. Применительно же к коми-пермякам продолжал сохраняться этноним "пермяки". И более того, уже в XIX в. сами. коми-пермяки часто пользовались именно им для обозначения своей этнической принадлежности. Сейчас же этот этноним наиболее распространен и на вопрос о своей национальности коми-пермяки обычно отвечают: "Я -пермяк".

Можно предположить, что объединение коми-зырян и коми-пермяков в рамках единого национально-государственного образования при условии создания единого хозяйственного комплекса, надежной общей инфраструктуры и общенациональных культурных институтов привело бы к формированию и единого самосознания коми и складыванию единой нации, но этого не произошло и уже в середине 70-х гг. коми этнографы пришли к выводу, что коми и коми-пермяков нельзя считать одним народом. Что касается представлений друг о друге, которые бытуют сегодня среди коми и коми-пермяков, то далеко не каждый знает о существовании родственного народа, но все же часто можно услышать высказывания типа: "Есть еще коми", "Есть другие коми". Коми интеллигенция высказывается более определенно - многие ее представители воспринимают коми и коми-пермяков одним народом, что находит отражение и в некоторых публикациях.

Основой этнического самосознания является чувство этнической идентичности, этническая солидарность. Как показывают результаты массовых опросов населения, этническая солидарность у народов коми ослабевает, причем особенно ощутим этот процесс среди городского населения, где весьма заметна доля респондентов, отрицающих наличие каких-то устойчивых связей между представителями собственного народа. Однако, большинство все же считает, что существует целый ряд элементов идентификации, которые способствуют формированию чувства этнической общности. Наибольший вес среди элементов идентификации сохраняет национальный язык, как признак, который более всего сближает (этно-интегрирующий фактор) и отличает их от других народов (этнодиф-ференцирующий фактор). Материальная культура практически утратила свое значение как элемент идентификации, так как традиционные ее черты во— многом утрачены (особенно у коми). Заметный вес имеет традиционная духовная культура, но если у коми она в массовом сознании воспринимается примерно столь же значимой как и профессиональная художественная культура народа, то у коми-пермяков значение последней минимально, что связано с ее реальным положением в обществе, с ее явно недостаточным развитием.

Многие респонденты затрудняются предметно определить в чем именно они могут идентифицировать себя как представителей данного этноса (что связано как с положением языка, так и недостаточным значением других элементов идентификации) и подчеркивают "трудноуловимостъ" этого чувства. Последнее обстоятельство свидетельствует, что для современных коми не столь уж и очевидны признаки этнического сходства или различия между ними и полиэтническим окружением, они не "опредмечены" в их сознании, особенно у молодежи. Данные массовых опросов свидетельствуют, что у коми сложился устойчивый положительный образ собственного народа, а у коми-пермяков позитивный обобщенный психологический портрет Этноса в массовом сознании практически разрушен. Впрочем, психологические исследования выявили иу коми молодежи низкий уровень самоуважения и самоприятия, но это в большей мере касается городской молодежи.

Логично предположить, что при сходном типе хозяйства и природно-географических условиях, при языковой, культурной и территориальной близости у коми и коми-пермяков должны были сформироваться сходные психологические качества. Однако, этническая идентичность коми-пермяков на деле оказывается весьма специфичной и существенно отличается от этнического самосознания коми. Видимо, существенную роль здесь сыграло то обстоятельство, что долгое время эти народы развивались изолированно друг от друга и их исторические судьбы складывались по-разному. Особое значение для формирования национальной ментальности коми-пермяцкого этноса имела русская колонизация и русское культурное влияние, которое было более значительным, чем на коми.

Интенсивные межэтнические контакты, которые характерны для коми и коми-пермяков, активные процессы деэтнизации, изменения в этнокультурных ориентациях привели к тому, что сегодня у них заметно усложнился характер этнической идентификации.

Однозначная этническая идентификация, т.е. восприятие себя только представителем собственного этноса свойственно для 61,7% коми и для 37,9% коми-пермяков. Двойной идентичности придерживаются треть коми и значительная часть коми-пермяков. Но кроме людей с "уравновешенной" двойной идентичностью в каждой национальной общине населения того или иного региона имеются и те, кто признает себя либо в большей мере, либо полностью представителем другой национальности, т.е. их "паспортная национальность" и их собственное этническое самоопределение совершенно не совпад ают. Особенно обращает на себя внимание тог факт, что у коми доля тех респондентов, которые назвали себя "в большей мере представителем другой национальности" - 1,1%, а у коми-пермяков таковых в несколько раз больше и кроме того, у них значительно больше доля неопределившихся со своей этнической принадлежностью.

Различия в характере этнической идентификации между городским и сельским населением заметны. При этом разрыв между ними не столь ощутим в Республике Коми и весьма значителен в Коми-Пермяцком округе: так среди коми горожан однозначно идентифицируют себя с собственным этносом 57,7% респондентов, среди сельских жителей — 65,7%, а среди коми-пермяков аналогичные показатели соотносятся как 22,6% и 45,5%. Такая разница неслучайна и является результатом длительных и очень активных процессов аккультурации среди коми-пермяков, которые находят свое отражение и в сфере этнической психологии.

Сознание горожан коми-пермяцкой национальности является маргинальным, ибо примерно равные доли горожан определяют себя либо коми-пермяками, либо русскими. Но важно, что однозначно осознает себя коми-пермяками только пятая часть городской коми-пермяцкой общности. Характерно, что многие городские жители, либо жители лесных поселков, райцентров вполне отчетливо осознают себя маргиналами. Часто можно услышать: "Ме юоми-роч" (я и коми, ирусский). Маргинальностъ проявляется и в том, что в одной ситуации люди называют себя "пермяком", а в другой заявляют, что являются практически русскими. Для очень большой доли коми-пермяков принадлежность к собственному этносу не воспринимается сегодня как значимая ценность. У коми же ситуация иная. Так, опрос городской учащейся молодежи показал, что для половины коми респондентов национальная принадлежность является значимым фактором.

В целом же, надо отметить, что коми-пермяки отличаются неуверенной, шаткой идентичностью и следствием этого неизбежно станет углубляющийся процесс ассимиляции. Коми обладают достаточно устойчивой этнической идентичностью, хотя городская часть этноса вряд ли способна сдержать нарастание процессов аккультурации и ассимиляции и здесь смена этнического самосознания у молодежи стала широко распространенным явлением.

2.3. Развитие этноподйтической ситуации в 80-90-е годы и становление коми национального движения. Этнополитическая ситуация в стране в целом и в финно-угорских регионах стала решительно меняться со второй половины 80-х гг., что было связано с общими процессами демократизации. Начало формирования коми национального движения относится к 1989 г., когда группой коми интеллигентов при поддержке республиканских властей было создано общество "Коми котыр", ставившее перед собой культурно-просветительные цели. Несмотря на то, что создание коми национального движения было как бы санкционировано сверху, оно достаточно быстро стало политизироваться и превращаться в самостоятельную политическую силу. Особенно интенсивно этот процесс пошел после принятия в 1990 г. Декларации о суверенитете республики. По инициативе "Коми котыр" в январе 1991 г. был проведен 1 съезд коми народа, который принял ряд важных решений и по существу его созыв означал, что коми национальное движение оформилось организационно. На съезде был избран его исполнительный орган - Комитет возрождения коми народа, к которому перешла роль лидера и организационного центра коми движения. В ноябре того як года состоялся II чрезвычайный съезд коми народа, собравший вновь тех же делегатов, что были представлены еще на 1-м съезде. Съезд провозгласил себя и все последующие съезды высшим представительным собранием коми народа и потребовал от органов государственной власти, чтобы все важнейшие решения, касающиеся социально-экономического развития республики, согласовывались со съездом или его исполнительным органом. Более того, радикалы потребовали явочным порядком провозгласить съезд второй палатой республиканского парламента. Активное давление коми национального движения на власть и отсутствие у него реальных идеологических оппонентов, а также рекрутирование в его состав прежней номенклатуры, которая имела прочные связи во властных структурах, позволило достаточно быстро добиться ощутимых результатов. В 1991 г. был принят закон "О государственных языках", согласно которому государственными языками республики объявлялись коми и русский; был также принят закон "О статусе съезда коми народа", который подтвердил, что съезд есть высшее представительное собрание коми народа и узаконил порядок его финансирования за счет средств республиканского бюджета. В конце 1992 г. при финансовой поддержке правительства республики в Сыктывкаре был проведен Первый Всемирный конгресс финно-угорских народов, который стал хорошей трибуной для лидеров национальных движений и существенно повысил их авторитет и влияние в политических кругах. В1993 г. в республике был создан Госкомитет по делам национальностей, преобразованный затем в Министерство. Его создания очень настойчиво добивались лидеры коми движения, члены Комитета возрождения коми народа. До 1993 г. коми национальное движение находилось на подъеме, но затем наметился некоторый спад, который был связан с его усиливающейся бюрократизацией и внутренним расколом, вызванным усилением национал-радикалов. В 1993 г. была создана партия "Дорьям асьнымбс", которая объединила в своих рядах наиболее радикально настроенных деятелей коми движения. Однако, эта партия была крайне малочисленна и не пользовалась сколько-нибудь заметным влиянием в обществе. Политическое давление коми национального движения тем не менее сохранялось, что заставило власти уделять постоянное внимание национальной проблематике, принимать официальные решения по поводу практической реализации предложений, выдвигаемых на съездах коми народа. С 1991 по 1997 г. состоялось пять таких съездов, на которых обсуждались многие актуальные проблемы жизни республики и была выработана идеология движения. Но массовым это движение не стало, ибо превратилось в своеобразный "политический клуб", где действуют одни и те же лица, где активно пытаются эксплуатировать проблемы национального развития (реальные или мнимые) для удовлетворения собственных политических амбиций. Более половины населения ничего не знает о деятельности коми национального движения, как следует из материалов массовых опросов 1996 г. Среди тех, кто заявил, что знаком с деятельностью национальных организаций, подавляющее большинство оценивает ее крайне негативно. Тем не менее, часть коми населения поддерживает многие идеи, исповедуемые коми национальным движением,

Коми-пермяцкое национальное движение развивалось менее активно и не пользовалось сколько-нибудь заметной поддержкой со стороны населения и властных структур. В 1990 г. группой кущымкарских интеллигентов было создано Общество радетелей коми-пермяцкого языка, литературы, культуры "Югор", но число его членов было невелико. Сама сшуация в Коми-Пермяцком округе не способствовала росту влияния национальных идей. Так, в 1990 г. окружной Совет принял декларацию о суверенитете округа и о преобразовании его в область. Однако, это вызвало острый конфликт с властями Пермской области и под их давлением декларация через несколько месяцев была отменена. В 1992 г. в Кудымкаре состоялся съезд депутатов всех уровней, на котором обсуждались и проблемы национального развития, но предложение объявить коми-пермяцкий язык государственным в округе не было поддержано, хотя большинство депутатов являлось коми-пермяками. Меры, предпринимаемые руководством округа для сохранения и развития национальной культуры юми-пермяков, были ограниченными и в основном декларативными.

Все это вместе взятое привело в конечном итоге к тому, что юми-пермяцкое движение и организационно, и идейно оказалось подчиненным коми движению. Уже с III съезда коми народа в 1993 г. коми-пермяцкие делегаты становятся полноправными участниками съездов, а на самих этих форумах принимаются резолюции, требующие от властей республики и округа установления более тесных экономических и культурных связей, углубления процессов интеграции. Радикалы шли еще дальше и требовали "воссоединения искусственно разделенного народа", создания единого национально-государственного образования. Следствием этих усилий явилось то, что в 1997 г. между республикой и округом прямо на очередном съезде коми народа был подписан договор о многостороннем сотрудничестве. Тем не менее, идея интеграции Коми и Коми-Пермяцкого округа была скорее благим пожеланием, нежели реальной программой, ибо не определялась сфера взаимных интересов, путей интеграции, она не базировалась на широком общественном движении в пользу интеграционного процесса.

Этнополитическое развитие народов коми во многом определялось в 90-е гг. идеологией коми национального движения и официальной национальной политикой. Говоря об идеологии, надо иметь в виду, что какой-то общей цели, детально разработанной концепции политического и культурного реформирования республики и округа у коми национального движения не существует, но выработаны и последовательно отстаиваются им некоторые принципиальные идеи и положения.

Центральное место в этой идеологии отводится идее этнического самоопределения. Поскольку титульный этнос рассматривается как источник государственности, постольку право на самоопределение рассматривается не как право нации в ее европейском понимании, т. е. согражданства, а как право одной этнической общности самоопределяться независимо от других общностей. Тем самым во все идеологические конструкции закладывается коренное противоречие, ибо невозможно совместить декларативные заверения национальных идеологов об их приверженности равенству народов и культур с противопоставлением этноса согражданству.

Историческим обоснованием права на этническое самоопределение -является тезис о том, что титульные этносы являются коренными, т.е. автохтонными и тем самым имеют особые права на землю, природные богатства, положение в обществе и могут претендовать на политическое доминирование. Поэтому ключевым политическим требованием коми национального движения является требование о "коллективной включенности коми народа в политический процесс". Конкретным выражением этого политического постулата явилось предложение о реформировании республиканского парламента и создание в нем двух палат, одна из которых (палата коми) должна формироваться исключительно из лиц титульной национальности, а во вторую могут избираться представители всех национальностей без исключения. При этом палата коми будет обладать правом вето. Аргументом в пользу такой реформы является то, что доля коми депутатов якобы недостаточна и не соответствует роли и значению самого коми этноса в республике. Между тем, в последнем составе парламента 32% мест принадлежат коми, а доля коми во всем населении, по данным микропереписи 1994 г., равна 26,6%. Суть этой идеи по существу состоит в том, чтобы через политическую систему разделить общество на две группы населения, обладающие разными правами и разным политическим статусом.

Среди других идей, которые могут оказывать дезинтегрирующее влияние и которые можно использовать как инструмент для получения односторонних преимуществ одной группой населения в ущерб другим, являются идеи законов о республиканском гражданстве, о миграции и предложение о перераспределении ресурсов в пользу отдельных групп населения, под которыми подразумеваются прежде всего коми.

Важное место в идеологии коми движения занимает идея "формирования единого финно-угорского социально-экономического^ культурного и информационного пространства" или идея "воссоединения единого финно-угорского мира". Эта идея особенно популярна в кругах гуманитарной Интеллигенции, что вполне объяснимо. Дело в том, что с начала 60-х гг. стали проводится международные конгрессы финно-угроведов, в которых активное участие принимали и российские ученые и прежде всего представляющие регионы с финно-угорским населением. Затем регулярными стали встречи финно-угорских писателей, другие культурные мероприятия подобного рода. С начала' 90-х гг. стали проводиться не только съезды отдельных финно-угорских народов, но и всероссийские съезды этих народов, где опять же заметное место принадлежало гуманитариям. В .1992 г. в Сыктывкаре проведен первый Всемирный конгресс финно-угорских народов, в 1996 г. второй конгресс был проведен в Будапеште. В практику вошли международные фольклорные фестивали финно-угорских народов, встречи финно-угорской молодежи, был создан международный орган — Консультативный комитет финно-угорских народов. Все это породило иллюзию некоего финно-угорского единства, которого в реальности быть не могло. Известный английский ученый Майкл Бранч назвал эти процессы "процессами мистификации". И действительно, финно-угорские народы по своему культурному облику, уровню социально-экономического развития слишком сильно отличаются друг от друга,чтобы такое единство могло бы стать реальным. Даже в языке осталась очень небольшая часть слов, которые имеют общее происхождение. Но главное, что экономические и политические интересы у них настолько далеки друг от друга, что нет реальных стимулов к интеграции, а возможным представляется только путь культурных обменов. Впрочем, в свое время также нежизнеспособным оказалась идея славянского и арабского единства.

В идеологии и практике коми национального движения можно вычленить два основных противоречия. Во-первых, противоречие между декларируемым равенством всех этнических групп и стремлением обосновать особое положение и особые права тшульного этноса. Во-вторых, между обоснованием права национального движения выражать интересы и выступать от имени всего коми этноса, требованием о "коллективной включенности коми народа в политический процесс" и отторжением демократических принципов из практики деятельности национальною движения, выражающемся, в частности, в отсутствии демократической процедуры выборов на съезд коми народа по принципу "один человек - один голос".

Не лишена противоречий и неопределенностей и официальная национальная политика как в Республике Коми, так и в Коми-Пермяцком автономном округе. Точнее сказать, в округе она вообще не сформулирована, но в практической деятельности местных властей совершенно очевидно противоречие между заявлениями о насущной необходимости решения— проблем национального развития и отсутствием желания и возможностей решать их, а также отсутствием каких-то принципиальных подходов к этой сфере социального управления.

В Коми национальная политика является важной стороной деятельности местных властей, ей уделяется достаточно много внимания и принят целый ряд законов и важных политических решений, которые позволяют говорить о сформировавшейся региональной национальной политике. Но при этом она не имеет четко сформированных целей, механизмов их реализации, недостаточно демократична, неакцентирована и, как мы уже отметили, противоречива. Противоречия эти связаны прежде всего со стремлением совместить принцип равноправия всех этнических групп населения с патернализмом в отношении коми этноса. В Конституцию республики, принятую в 1994 г, внесено положение, согласно которому коми народ является "источником государственности". А закон "О статусе съезда коми народа" подтверждает, что этот съезд является высшим представительным собранием коми народа, но не предполагает, что подобные же органы этнического представительства могут создавать другие национальные общности республики. Более того, закон оговаривает, что легитимность съезда должна обеспечиваться "демократическими выборами", но никак не оговаривает процедуру таких выборов. В результате выборы делегатов осуществляются на так называемых конференциях, которые есть лишь собрание энтузиастов или этнической элиты и этими конференциями широко пользуются чиновники всех рангов, чтобы обеспечить свое представительство на съездах. Основной демократический принцип "один человек - один голос" на практике отвергается, что является свидетельством того, что региональная национальная политика ориентирована лишь на этнические элиты, а не на этнические труппы населения в целом. Кроме всего прочего региональная национальная политика находится под определенным влиянием идеологии коми национального д вижения, что объясняется, видимо, тем, что во властных структурах сложилось некое коми лобби. Министр по делам национальностей, министр культуры, зам. спикера республиканского парламента являются членами Комитета возрождения коми народа (после V съезда - Исполком съезда). Поэтому не случайно, что в концепции государственной национальной политики, которая была утверждена указом Главы Республики весной 1996 г., присутствует заимствованная из идеологии коми национального движения идея этнического самоопределения, используется термин "коренной этнос" и говорится не о приоритете прав личности, а об "оптимальном соотношении" этих прав с правами национальных общностей. Кроме того, в этой концепции нет четких целей, за исключением декларации о необходимости сохранить межнациональное согласие в республике, не определены роль и значение двух крупнейших национальных групп населения - коми и русских.

Вместе с тем, руководство республики оказывает содействие всем этническим группам в их стремлении к самоорганизации и в Коми уже существует свыше 50 различных национальных обществ. Подавляющее большинство этих организаций не вдет дальше того, чтобы решать некоторые культурно-просветительные проблемы и их руководители не имеют четко выраженных политических позиций и собственных доктрин. Единственным исключением является общество "Русский дом", идеология которого базируется на трех составляющих: православие, русский язык, русская школа. Лидеры общества выступают с требованием включения некоей специальной "русской программы" как в федеральную, так и в региональную национальную политику. По существу общество выступает своеобразным оппонентом коми национального движения и наметились даже некие проявления конфликта идеологий, поскольку оба движения фактически выступают за приоритет для собственной этнической общности.

Этнический фактор оказывается очень весомым во внутриполитической жизни Республики Коми и достаточно слабо проявляется в жизни Коми-Пермяцкого округа. Так, выборы Главы РК в 1994 и 1997 гг. и выборы депутатов Госсовета показали, что большая часть коми голосует за кандидатов собственной национальности, и половина русских также предпочитает, чтобы на высшем посту в республике был человек одной с ними национальности, а что касается выборов в Госсовет, то тут национальность кандидатов для них оказывается менее значимой, но все же весомой. В округе даже в районах, где доля коми-пермяков составляет более половины, у русских кандидатов шансы предпочтительнее, как показывает практика. Такое поведение связано как с особенностями этнического самосознания, так и со спецификой этно-политических воззрений различных национальных групп населения.

2.4. Этнополитические воззрения населения. Этнополитическая ситуация формируется не только за счет действий властей, политических лидеров и движений, а в немалой степени она определяется политическими воззрениями и настроениями разных национальных групп населения, их симпатиями и антипатиями.

Безусловно, отношение к национальной государственности, суверенитету национально-государственных образований и к пониманию коми государственности, в частности, наиболее важная сторона политического мышления населения.

Среди политических настроений, характерных для коми интеллигенции, прежде всего необходимо выделить широко распространенное убеждение, что коми и коми-пермяки являются по существу одним народом, а потому весьма желательным является вариант их объединения в рамках одного национально-государственного образования. Такие мнения неоднократно высказывались с трибуны съездов коми народа, в средствах массовой информации. А национал-радикалы в своих политических документах прямо заявляли о "необходимости воссоединить коми народГискусственно разделенный административными— границами." В среде коми-пермяцкой интеллигенции, но прежде всего кудымкарской, также очень распространены мнения о том, что коми и коми-пермякам желательно воссоединиться. Однако, настроения интеллигенции, точнее, только наиболее активной ее части, той части, которая в наибольшей мере озабочена национальными проблемами, далеко не соответствует настроениям широких масс коми населения. Массовый опрос, проведенный в 1992 г. в Коми-Пермяцком автономном округе (среди коми-пермяков) показал, что только пять процентов респондентов выступает за объединение, невзирая ни на какие проблемы и сложности на этом пути, и пятая часть опрошенных в той или иной мере согласна с этим объединением в принципе. Иными словами, население в целом согласно с уже сложившимся административным делением и какие-то идеи "Великой Коми" не поддерживает и не воспринимает. То, что национальная государственность в массовом сознании воспринимается весьма отвлеченно, есть логическое следствие, с одной стороны, ослабевающих штампов "советской ментальности", а с другой, — условности национально-государственных границ и неактуальности идеи национальной государственности в полиэтническом государстве. Свидетельством тому являются и результаты выборов в Государственную Думу в 1993 и в 1995 гг. Абсолютным лидером во время этих избирательных кампаний и в Республике Коми, и в Коми-Пермяцком автономном округе была Либерально-демократическая партия В.Жириновского, причем наилучшие результаты были у этой партии в сельских районах с преобладанием коми населения.

Во время массового опроса населенияв 1993 г., проводившегося в рамках реализации российско-американского исследовательского проекта "Предвыборная ситуация в России", респондентам задавался ряд вопросов относительно деклараций о суверенитете республик. Опрос в РК показал, что 20,5% коми, 8,8% русских и 8,7% представителей других национальностей полностью одобрили провозглашение суверенитета в бывших автономных республиках и соответственно12,5%, 14,2% и 17,3% "скорее одобрили". Что же касается позитивного воздействия данной акции, то очень незначительная доля респондентов посчитала, что принятие деклараций о суверенитете привело к заметным положительным изменениям в республиках. Таким образом, очевидно, что в целом значительная доля респондентов либо безразличны к процессу суверенизации, либо не одобряет его и все попытки как-то углубить этот процесс, дистанцироваться от федеральных властей будут восприниматься ими негативно. Неслучайно* что референдум о введении в Коми поста президента провалился - его исход был запрограммирован политическими позициями большей части населения республики и прежде всего представителей нетитульной национальности, которые в меньшей мере интегрированы в местный социул*, особенно это касается населения северных городов, которое в основном сформировалось из внешних мигрантов.

Иная ситуация в округе, где местное население не только не приветствует процессов суверенизации, но и резко отрицательно относится к ним, считая их в нынешней экономической ситуации абсурдными. Более того, властная элита также весьма разочарована опытом суверенизации и принятую в свое время декларацию ее представители стали называть "злополучным решением", которое "не соответствует экономическому потенциалу" округа.

Однако не отношение к процессу суверенизации и национальной государственности в большей мере определяют политическую позицию различных групп населения, в том числе и различных национальных общин, а особенности их гражданской идентификации, которые позволяют наиболее очевидно определить группы солидарности и степень политической интегрированности социума или пути его сепарации. Во время указанного опроса 1993 г. лишь 9,6% опрошенных заявили, что считают себя "только представителем своей республики", но при этом показатели в разных национальных группах существенно различались: среди коми такой ответ дали 21,6%, среди русских 5,1% и 3,8% среди представителей других национальностей. Чуть более 40% всех респондентов заявили, что они считают себя в равной мере гражданами республики и россиянами. Больше россиянами, чем гражданами республики, назвали себя 16,6% и только россиянами 12,4% респондентов, но по национальным группам характер гражданской идентификации очень заметно различается.

Очевидно, что коми больше склонны идентифицировать себя как граждан своей республики, а русские в основном воспринимают себя как россиян. Последнее является логичным следствием доминирующей роли русских в стране в целом и, следовательно, этническая и гражданская идентификация во многом совпадают. Тем не менее, следует отметить, что республиканская и российская идентичность во многом пересекаются и что группа коми респондентов, склоняющихся к республиканской идентичности, не составляет большинства, хотя и весьма значительна. В 1996 г. во время массового опроса по программе "Социально-психологический мониторинг" относительно гражданской идентичности были получены почти те же результаты, что и в 1996 г. При этом характер идентификации воспроизводится и в последующем поколении без существенных изменений, чему свидетельством является опрос учащейся молодежи, проведенный в 1997 г.

На этом фоне позиция населения Коми-Пермяцкого округа выглядит более определенной и менее сложной: здесь во всех группах населения абсолютно доминирует российская идентичность. Такая позиция населения является вполне объяснимой, поскольку социально-экономическая ситуация и состояние этнического самосознания коми-пермяков создают базу для денацификации политического сознания населения округа и усиления интеграционных; общероссийских политических ориентиров.

Следует особо'обметить, что этнополишческие воззрения населения весьма противоречивы, ■что, видимо, можно связать и с противоречивостью самой региональной национальной политики и неопределенностью позиций национальных лидеров. С одной стороны, подавляющее большинство респондентов во время массовых опросов населения (четыре пятых) признает, что современная Россия есть общий дом для всех населяющих ее народов, и все они должны иметь равные права и никто не может обладать какими-то преимуществами. С другой стороны, люди готовы отказаться от этого тезиса при оценке конкретных правовых ситуаций. Так только 23,3% респондентов заявили, что не может быть ограничений в прописке по национальному признак для лиц, приезжающих в Республику Коми. Остальные называли представителей разных национальностей, но в основном представителей народов Кавказа и среднеазиатских народов. Более того, коми, русские и примыкающие к ним этнические общности вообще очень агрессивно настроены к общинам "кавказцев" и "среднеазиатов": третья часть из них считает, что представители этих общин должны покинуть пределы республики, а еще очень заметная доля выступают за то, чтобы лишить эти общины право приобретать недвижимость, землю и т.д., т.е. ограничить их право на экономическую деятельность. При этом довольно ограниченная доля готова согласиться с тем, что эти общины могут интегрироваться в территориальное сообщество путем культурной адаптации.

Но кроме того, весьма показательна позиция коми респондентов, ибо около сорока процентов из них выступает за то, чтобы их соплеменники имели разного рода приоритетные экономические и политические права в республике. Респонденты других национальностей, естественно, не поддерживают этого. Кроме данного противоречия есть и другое, которое касается взаимоотношений двух крупнейших этнических общностей республики: коми и русских. Более трети коми однозначно выступает за то, чтобы русские, проживающие в республике, стремились изучать коми язык и культуру с тем, чтобы лучше понимать представителей титульного этноса, а большинство русских высказывается в том плане, что необходимо сохранять прежнее положение вещей и не выражают желания к культурной адаптации, т.е. налицо конфликт этнокультурных, этнополитических позиций и ожиданий.

Некоторое противостояние между русской и коми-пермяцкой общностями можно проследить и в Коми-Пермяцком округе, но там оно не столь очевидно. Более того, и в Коми республике, и в округе наблюдается определенное противостояние между "русским" севером и коми югом, что было связано с характером формирования населения и развитием экономики.

Однако самое главное заключается в том, что ни в республике, ни в округе по разным причинам сегодня не происходит формирования общегражданского сознания и территориальных общностей и это не является целью ни национальных лидеров, ни региональной национальной политики. Впрочем, национальные лидеры и национальные организации, как показали исследования, не пользуются сколько-нибудь широким влиянием и поддержкой населения.