автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социально-философская концептуализация исторического самосознания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-философская концептуализация исторического самосознания"

На правах рукописи

МУХЛМЕДЬЯНОВ БУЛАТ ФАРИДОВИЧ

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ

Специальность 09.00.11 - Социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

ии4Ь0ь586

Уфа-2010

004606586

Диссертация выполнена на кафедре истории философии и науки ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет».

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Нуриев Дамир Ахметович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Азаматов Дамир Мустафиевич; кандидат философских наук, доцент Рассолова Ирина Юрьевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Бирская социально-педагогическая академия».

Защита состоится «18» июня 2010 года в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.013.03 в Башкирском государственном университете по адресу: г. Уфа, ул. 3. Валиди, 32, гл. корпус, ауд. 01.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан «17» мая 2010 года.

Учёный секретарь диссертационного совета, [/.

доктор философских наук, профессор (/л С.М. Поздяева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена целым рядом обстоятельств.

1. Различные попытки объединить исторически-индивидуальное и общезначимое оборачиваются стремлением исследовать теоретический смысл истории. Эта задача остаётся актуальной для выявления самого масштаба исторического процесса. В настоящее время необходимо, поэтому, разработать масштаб историко-индивидуального, который, по большому счёту, остаётся делом философского, социокультурного мышления.

2. Идея исторического самосознания эксплицирует принцип совпадения логического порядка категорий с самим порядком исторического развития. Этот принцип невозможно реализовать в исследовании без ясного понимания диалектичности отношения между данными порядками.

Именно по этой причине К. Маркс обращает внимание на факт диалектически противоречивого отношения между логическим и историческим (эти два порядка не накладываются друг на друга, а чаще всего представляются то и дело прямо обратными). В логическом изображении исторический порядок развития нередко как бы «переворачивается», выворачивается «наизнанку», как и наоборот: история демонстрирует совсем иную последовательность социального и духовного развития, нежели логическое следование категорий.

Обращаясь к истории этической, общественно-исторической мысли, можно увидеть, что предметом социально-философского анализа всегда была и оставалась вся социальная действительность, все стороны человеческой жизни. Не случайно понятия «мораль», «нравственность» употреблялись достаточно широко, нередко как синонимы понятий

«духовная жизнь», «культура». Свою задачу социальная философия видела не столько в том, чтобы выявить специфический круг моральных и духовных явлений, а в том, чтобы подвергнуть анализу саму социальную действительность, выявить в ней духовное содержание и уже на данной основе попытаться выработать нравственные нормативы. Нам думается, что этот подход не устарел и для настоящего времени - ценностный анализ социальной действительности должен быть главным путём, на котором наука о нравственности реализует свои социальные функции и осуществляет свои духовно-практические задачи. Кроме того, общественные группы, которые могли бы противодействовать иррациональному, случайному и волевому фактору, в настоящее время внезапно утратили веру в формирующую общество власть разума. А эта власть, как известно, основана не только на экономических законах, но и на самосознании, взятом во всём богатстве своих частных импликаций.

3. Историческое самосознание направлено на выявление связи между логическим и историческим. Именно история есть тот «первообраз», на который так или иначе, осознанным образом или невольно «равняется» логическое развитие. Историческое самосознание вооружает теоретика объективным ориентиром, с помощью которого можно дать правильное логическое изображение предмета, добиться того, чтобы это логическое стало действительным, а не мнимым, изображением объекта в его развитии, а далеко не в статике.

Известно, что К. Маркс стремился увидеть в «гегелевском самосознании» то, что сам Гегель будто бы «впал в иллюзию, понимая реальное как результат себя в себе синтезирующего, в себя углубляющегося и из самого себя развивающегося мышления; между тем как метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь тот способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его

как духовно конкретное»1. Однако речь не идёт при этом о самом процессе возникновения «самого конкретного»2, - заключает Маркс.

В этом плане исследование философского потенциала «самосознания» открывает новое социально-творческое пространство возможностей анализа философских универсалий, а в конечном счёте вскрывает перспективы разработки диалектической логики и принципа историзма как её существенной импликации.

На опыте социального и духовного кризиса необходимо учиться, извлекать уроки. Учтём в связи с этим и тот момент, что идея «самости», самосознания определяется далеко не принадлежностью к множеству сходных явлений, а, напротив, его неповторимыми чертами. Отсюда, если естественные науки руководствуются в своей когнитивной практике «номотетическим методом», неким искусством, то для гуманитарного познания такой подход, в принципе, невозможен. Применение «номотетического метода» упускает из вида принципиальную несоизмеримость отдельного явления с общим законом. Поэтому исследованию исторического самосознания, обратится всегда автор, который пожелает усилить социально-творческие потенции послегегелевской философии, не принижая в то же время самой гегелевской логики.

Степень научной разработанности проблемы. Вопрос об историческом самосознании, отношении необходимости и свободы возникал перед философами, обеспокоенными предельными основаниями культурного бытия и познания. В данном отношении Аристотель, рассматривая предшествующие учения о бытии, анализировал их в том плане, насколько они проникают в первоначала и высшие причины. Отсюда

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46. Ч. 1. - С. 37-38.

2 См.: Там же. - С. 38.

проистекает его интерес лишь к тем философам, которые искали особую, отдельную от материи, причину движения, ко всем тем, «кто объявляет началом дружбу и вражду, или ум, или любовь»1.

Историческое сознание есть сопровождающее всякое познание сознание того, что всё является ставшим, возникшим, даже духовное бытие. В Новое время было признано значение историзма дня исследования истины, а сегодня историзм вновь стал предметом философского дискурса благодаря С. Кьеркегору, Ф. Ницше, Г. Зиммелю и прежде всего В. Дильтею и философам экзистенциалистского направления. Так, согласно К. Ясперсу, предпосылкой постижения истории философии должна стать философская реконструкция универсальной истории человечества. История философии постижима только вместе со всемирной историей и на её основе2.

Историзм в негативном смысле является отступлением перед настоящим в прошлое, благодаря чему утрачивается истинная ценность данных фактов и их значение становится относительным. Данную форму историзма особенно критиковали Э. Трёльч и Г. Риккерт3.

Отметим также историческую школу как направление, основанное Ф.К. Савиньи, И.Г. Эйхгорном, Л. фон Ранке и др. С их точки зрения, следует добиваться исторического понимания на базе детального исследования. В противоположность им К. Поппер использует понятие «историцизм», под которым он имеет в виду такое отношение к общественным, гуманитарным наукам, которое предполагает, что их главной целью выступает исторический прогноз, который становится

1 См.: Аристотель. Соч. в 4-х т.: Т. 1. - М.: Мысль, 1976. - С. 81. 1 См.: Ясперс К. Всемирная история философии. Введение / Пер. с нем К.В.

Лощевского. - Санкт-Петербург: Наука, 2000. - 272 с.

3 См.: Трёльч Э. Историзм и его проблемы / Пер.с нем. - М.: Юрист, 1994. - 719 е.; Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. - Санкт-Петербург: Наука, 1997. - 532 с.

доступным благодаря тому, что будут открыты «ритмы» или «модели» развития, лежащие в основе движения истории1.

Историцизм - стратегия исторического, гуманитарного сознания, предполагающая постижение истории с парадигмальной позиции снятия субъект-объектной оппозиции внутри когнитивной процедуры. В историко-философской традиции историцизм восходит к «философии тождества» Ф.В.Й. Шеллинга (идея единства исторического бытия и исторического познания) и к неогегельянской трактовке истории как истории мысли.

Исследование проблемы возникновения исторического самосознания невозможно вне анализа диалектической взаимосвязи исторического и логического. Историю мысли постичь вне её критического сопоставления с действительной социальной историей невозможно. Любая новая конкретность возникает таким путём, что, разрушая предшествующую себе конкретность, она всегда строит себя из «обломков» своей предшественницы, другого строительного материала у неё нет. «Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и её развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него ещё недостающие ей органы... Становление системы такой целостностью образует момент её, системы, процесса, её развития»2. Так, капитал не смог бы просуществовать хотя бы мгновение, если бы не возникли и не развились его предпосылки — товарные отношения и деньги, те самые «обломки» предшествующих формаций, без наличия которых он немыслим и невозможен. Здесь «историческое» соображение прямо включается в «логическое» движение мысли и даже определяет его последовательность3.

1 См.: Popper К. The Poverty of Historicism. - Boston / London, 1957, dt 1965.

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46. Ч. 1. - С. 229.

3 См.: Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. - 2-е изд., доп. - М.: Политиздат, 1984. - С. 251.

Любая прошлая эпоха часто рассматривается как «не до конца оформившееся настоящее». И это становление как раз и составляет сущность самосохранения, включая и историческое. Эта абстракция возникает далеко не случайно. «Так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что последняя по времени форма рассматривает предыдущие формы как ступени к самой себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно определённых условиях она бывает способна к самокритике...»1. Это означает, что критичное отношение к сложившемуся исторически положению вещей есть условие, без которого нет и не может быть подлинно объективного, исторического подхода к прошлому. Несамокритичность эпохи к себе самой как раз и выражается в том, что настоящее представляется без противоречий, составляющих скрытую «пружину» дальнейшего развития. При таком абстрактно-самодовольном «самосознании» всё предшествующее развитие и в самом деле начинает рисоваться как процесс приближения к некоторому идеально-предельному состоянию, каковым мнит себя это настоящее. В результате любой образ прошлого освещается лишь в тех абстрактных чертах, которые удаётся представить как «намёки» или «зародыши» сегодняшнего положения вещей. Всё остальное начинает казаться «несущественным», и в разряд этого «несущественного» как раз и попадают те конкретно-исторические противоречия, которые данную пройденную ступень и породили (в то же время и разрушили). История, понятая односторонне-эволюционистски, превращается в естественное дополнение к апологетическому воззрению на настоящее. При этом мышление без идеи исторического самосознания, которая пронизывает последнее, замыкается в круг, из которого нет выхода

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46. Ч. 1. - С. 42-43.

8

ни в подлинно научное понимание прошлого, ни тем более в научно обоснованное предвидение будущего.

В сочинениях Г.А.Подкорытова отстаиваются идеи о детерминированности научного метода не столько характером познаваемых предметов, сколько опытом их познания. Это достаточно хорошо просматривается в сравнительной характеристике теории и метода научного познания. Исследуя вопрос о содержании историзма, Подкорытов истолковывает его и как теорию мира, и как метод его познания, он реализует принцип историзма и исторический метод.

В работах Н.П. Французовой основана идея неразрывной связи методологических и мировоззренческих функций философии, раскрыта специфика философского познания. Французова, исследуя проблему историзма, выявляет соотношение идеи-развития и принципа историзма. Она исследует структуру исторического познания, эвристические функции историзма, соотношение объективного прошлого и исторической реальности. В своих исследованиях Французова выявляет также специфику исторического сознания как особой формы общественного сознания, его структуру и функции1. Идея историзма исследовалась в трудах Д.М. Азаматова, У.С. Вильданова, Б.С. Галимова, A.B. Лукьянова, Д.А. Нуриева, С.М. Поздяевой, З.Я. Рахматуллиной, Т.Г. Султангузина, Ф.С. Файзуллина, И.В. Фроловой и других представителей философской мысли Башкортостана и Уральского региона.

Объект исследования - историческое самосознание как необходимый компонент взаимодействия процессов социализации и индивидуализации в становлении высоко духовной личности.

1 См.: Французова Н.П. Общественно-историческая сущность и творческая активность сознания. - М., 1983; Французова Н.П. Историческая реальность. Методологический анализ // История и общество: проблемы развития человека. - М., 1988.

Предмет исследования - историческое самосознание, позволяющее соединить исторически-индивидуальное и общезначимое.

Цель диссертации заключается в раскрытии творческого потенциала идеи исторического самосознания, в выявлении инвариантов исторического самосознания личного и общего. Эта цель может быть конкретизирована в виде следующих основных задач:

• отталкиваясь от анализа исторического самосознания, выявить новые контексты его идентификации (социальная и нравственная память, картина мир и т.д.);

• исследовать структуру исторического самосознания и его социально-философский смысл;

• дать анализ социальной, исторической и нравственной памяти как инвариантов исторического самосознания личности и общества;

• выявить социальные контексты идентификации исторического самосознания.

Методологическая основа диссертационного исследования. В

качестве данной основы выступает принцип историзма в его отношении к идее социального развития. В данном отношении методологически продуктивной является идея исследования эвристических функций идеи историзма, соотношения объективного прошлого и исторической реальности. При этом автор исходит из той мысли, что историческая действительность не поддаётся конструированию, измышлению, а историческая, социокультурная реальность может быть социально преобразована и трансформирована.

В диссертации использованы фундаментальные философские принципы всеобщей связи и развития, а также принципы единства логического и исторического, сам принцип историзма. В своей работе автор применяет также принципы объективности и всестороннего рассмотрения.

Научная новизна диссертации заключается в исследовании идеи исторического самосознания, которое в отличие от исторического сознания оказывается не подверженным экзистенциальным трансформациям, а выражает собой самобытное «Я» народа, т.е. субстанциальный, стабильный социокультурный и исторический элемент. Эта новизна может быть конкретизирована в виде следующих положений, выносимых на защиту:

• обосновано, что историческое самосознание позволяет поместить общественный и индивидуальный разум в самый центр общественной жизни, чтобы творческие импульсы, порождённые иными способами освоения мира (а не только духовно-теоретическим способом), связывали все нравственные и духовные силы общества;

• раскрыта структура исторического самосознания и его социокультурный контекст (в качестве структурных элементов можно выделить трансцендентальное «Я», задающее направленность исторического процесса; потенцию самоопределения самосознания; доказано, что в качестве «ядра» исторического процесса выступает философская (мировоззренческая) система, которая постоянно воспроизводит историческое самосознание). При этом социокультурный контекст идеи исторического самосознания составляют исторический опыт, опора на социокультурную преемственность, память и традиции народа, опора на идею защиты внутреннего мира личности;

• обнаружено, что социальная, историческая и нравственная память представляют собой инварианты исторического самосознания личности и общества. При этом инвариантами исторического самосознания выступают ненависть к социальной несправедливости, любовь как чувство идеальной основы личности;

• выявлены социальные контексты идентификации исторического самосознания (социокультурная преемственность, преодоление автоматизма происходящего, способность к совершенствованию мира и самого себя, ориентация на раскрытие творческого смысла человеческой истории).

Теоретическое и практическое значение диссертации. Положения и выводы диссертации направлены на дальнейшее развитие философии общества, особенно на этапе его преобразований. Обнаружение экзистенциального пространства идеи исторического самосознания позволяет не только глубже осознать методологическое значение принципа системности исторического самосознания, но и его «первичные» элементы, «носителей» развития.

Материалы диссертации найдут своё применение в процессе дальнейших исследований экзистенциального и социокультурного измерений идеи исторического самосознания, что позволяет, в конечном счёте, глубже проникнуть в суть многих общественных явлений, выявить законы, тенденции современного общества.

Результаты диссертации найдут своё применение в преподавании общего курса философии (темы «Историческое сознание», «Принцип историзма в современном познании» и т.д.).

Апробация диссертации получила реализацию в докладах на Российской научно-практической конференции (с международным участием) «Философская мысль и философия языка в истории и современности» (Уфа, 2008), а также в 7 публикациях автора общим объемом 2.П./1.

Диссертация обсуждена на методологическом семинаре по истории и философии науки (руководители: профессора Д.А. Нуриев и A.B. Лукьянов).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав (по два параграфа в каждой), заключения и списка литературы, включающего в себя 206 наименований. Общий объём диссертации составляет 147 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень её научной разработанности, определяются объект и предмет, формулируются цель и задачи, характеризуются научная новизна, методологическая основа, оцениваются теоретическая и практическая значимость диссертации, её апробация.

В первой главе «Теоретико-методологические проблемы исследования исторического самосознания» анализируются идея исторического самосознания и новые контексты её идентификации. Подвергнута исследованию сама структура исторического самосознания, рассмотрен социально-философский смысл исторического сознания и самосознания.

В первом параграфе «Идея исторического самосознания и новые контексты её идентификации» сделаны следующие выводы.

1. Сегодня, когда наша страна переживает трудные времена, когда сокращается продолжительность жизни, снижается уровень образования, нравственный подвиг декабристов даёт нам в этом плане дополнительные силы для того, чтобы выстоять, сохранить нравственное достоинство.

2. Историческое сознание выполняет в обществе различные функции. В данном отношении сама память человека подлежит дифференциации. Следует выделять социальную, историческую и нравственную память. Важнейшая из них - мировоззренческая. Именно историческое сознание помогает выявить преемственность в развитии общества, роль субъекта в социальном творчестве. Так формируется

социальная память. Анализ прошлого (особенно нереализованных возможностей) позволяет выявить социальные и духовные, нравственные механизмы реализации социокультурной преемственности в развитии общества и личности (привычка народа к духовному труду, разные формы и виды памяти). Без духа нравственности нет и подлинного труда.

3.1 Историческое самосознание направлено на выявление «ядра» социокультурной преемственности. Выход человека в «космос» порождает новую, точнее сказать, иную гуманитарную культуру. Это «ядро» представлено идеей динамического равновесия аполлонического и дионисийского начал. Данное равновесие позволяет «снять» напряжённость с оппозиционных ценностей и тем самым устранить угрозу общественного раскола.! Этот раскол устраняется в идее перспективы формирования картины, которая учитывала бы нравственную, социальную и духовную память.

4. Историческое самосознание направлено на создание нового общественного способа воспреемствования культуры, на выживание россиян в новых условиях посредством опережающего характера интеллектуального и духовного развития. Общество, чтобы успешно развиваться, необходимо нуждается в интеллектуальном и рациональном знании. Именно данная рациональная компонента и становится центральной в процессе исследования идеи исторического самосознания. Деятельность человека приоткрывает новый этап в эволюции биосферы и космоса. Картина природы, как пишет Б. С. Галимов, есть «система теоретизированных объектов о практически и теоретически осваиваемой человеком природе»1. Складывающаяся сегодня новая картина природы

1 См.: Галимов Б.С. Эволюционная картина природы / Б.С. Галимов. - Уфа: Китап, 2008. - С. 167.

есть прежде всего картина о человеке, которая включает в себя различные виды памяти (историческую, социальную, нравственную).

Во втором параграфе «Структура исторического самосознания и его социально-философский смысл» автором сделаны следующие выводы.

1. Структуру исторического самосознания как некоего целого, образует прежде всего сама конкретность. Так, старая теория, а точнее, её «рациональное зерно», выверенное временем, может оказаться включённым в более конкретное понимание, правда, на правах его абстрактного момента.

2. Но как бы то ни было историческое самосознание направлено на процесс кристаллизации памяти. Сегодня необходимо устремляться к самобытности собственной истории. Историческое знание эволюционирует настолько быстро, в такие исторические сроки, за которые предмет сам по себе измениться существенным образом не успевает. И Коперник, и Галилей исследовали один и тот же объект на той же самой исторической ступени его эволюции. Теория (особенно историческая!) совершает стремительное развитие на фоне неизменного. При этом применение логического способа критики предшественников оказывается не только справедливым, но и единственно возможным; это — тот самый случай, который был учтён в гегелевской системе.

3. Сам по себе объект науки развивается достаточно быстро, так что последовательные фазы его зрелости сменяют одна другую (иногда даже на глазах одного поколения). Здесь разные стадии развития исторического знания отражают разные фазы исторической зрелости его предмета, фиксируют значительные исторические сдвиги в его «структуре».

Во второй главе «Историческое самосознание в своих культурных инвариантах» рассмотрены социальная, историческая и нравственная память

как инварианты исторического самосознания личности и общества, дан анализ социальных контекстов идентификации исторического самосознания.

В| первом параграфе «Социальная историческая и нравственная память как инварианты исторического самосознания личности и общества» автор приходит к следующим выводам.

1.1 Историческое самосознание обладает потенцией преодолевать страсти |и пороки людей. Не следует спрашивать историю о том, стали ли люди в общем нравственнее! Гораздо важнее задаться вопросом о том, кто мы? откуда мы пришли? В этом нам может помочь анализ социальной и нравственной памяти.

Люди могут достичь громадной, значительной духовной производительной силы. Но их положение заставляет их употреблять эту силу часто во зло. «Также не следует, - пишет Фихте, - спрашивать историю, не превосходили ли искусство и наука древнего мира, сосредоточенные в немногих отдельных местах, искусство и науку нового мира! Возможно, что мы получили бы постыдный ответ, что в этом отношении человеческий род, по-видимому, пошел не вперёд, а назад. Но спросим историю, в какую эпоху существующее образование было больше распространено и разделено между большим количеством людей, и, без сомнения, окажется, что с начала истории и до наших дней немногие светлые очаги культуры распространялись из своих центров и захватывали одного за другим отдельных людей и целые народы и что это дальнейшее распространение образования продолжается на наших глазах1. Речь идёт о первой цели человечества на его пути к духовному обновлению. Пока ¡эта цель не была достигнута, пока существующее в данную эпоху образование не распространилось между людьми, человеческий род не в состоянии достичь свободных отношений между своими частями. Одна нация должна

1 Фихте И.Г. Соч. в 2-х т.: Т. 2. - СПб.: Мифрил, 1993. - С. 175-176.

16

ждать другую; одна часть мира - иную на общем духовном пути. Причём каждая призвана приносить «в жертву всеобщему союзу, ради которого она только и существует, столетия мнимой остановки развития или регресса»1.

2. В данном отношении нравственность (точнее, нравственная память), выступая в качестве интегратора социальной и нравственной культуры, оказалась в настоящее время деформированной экономическим, социальным отчуждением и самоотчуждением личности. В то же время данное отчуждение связано с человеческим переживанием как памятью (тоской) об ушедших временах. Но учтём и то обстоятельство, что нравственность как «субстанция» исторической памяти задаёт саму перспективу формирования социальных, общественных, а значит, гуманных отношений.

Во втором параграфе «Социальные контексты идентификации исторического самосознания» автор приходит к следующим выводам.

1. Историческое сознание (самосознание) требует постоянного обобщения накопленного исторического опыта прошлого. Историческое самосознание предоставляет человеку различные и даже противоречащие друг другу способы понимания социального времени. В связи с этим человеку необходимо отыскать точку ориентации во времени, а тем самым обрести и опору в радикально изменчивом социальном и духовном мире.

2. Историческое сознание связано, на наш взгляд, не с реальностью, а с самой исторической действительностью, которая не поддаётся конструированию, измышлению. В связи с этим один из социальных контекстов идентификации исторического самосознания, которое возвышается над историческим сознанием, заключается в творческой перспективе человека и в том, насколько данная перспектива вообще

1 Фихте И.Г. Соч. в 2-х т.: Т. 2. - СПб.: Мифрил, 1993. - С. 176.

17

возможна в требующем изменений социальном мире, а также в том, насколько она приобретает творческую потенцию для себя добрых целей.

3. Историческое самосознание как социальное и духовное осмысление исторических проблем затрагивает самые глубинные корни культуры и социальной жизни человека. Тем самым историческое самосознание позволяет «поместить» разум в самый центр общественной жизни, \ дабы творческие импульсы, порождённые иными способами освоения мира, явились своеобразным «эквивалентом», объединяющим всё нравственное, все подлинно духовные, нравственные силы общества.

В Заключении диссертации подводятся итоги работы; автор обобщает основные результаты, формулирует практические рекомендации по облегчению адаптации человека к творческим, новаторским силам общественного развития.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Статьи, входящие в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендуемых ВАК России:

1. Мухамедьянов Б.Ф. Структура исторического самосознания и его

социально-философский смысл // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Философские науки». - № 3. - 2009. -С. 114-117.

2. Мухамедьянов Б.Ф. Социальные контексты идентификации исторического самосознания // Вестник Башкирского университета. -2009. Т. 14.-№ 1.-С. 238-241.

3. Мухамедьянов Б.Ф. Социальная, историческая и нравственная память как формы развития исторического самосознания личности // Социология. Журнал Российской социологической ассоциации. - 2008. -№ 3. - С. 256-261.

Другие публикации:

4. Мухамедьяиов Б.Ф. Социальные контексты идентификации исторического самосознания // Актуальные проблемы философии. Межвузовский научный сборник. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - С. 142-146.

5. Мухамедьянов Б.Ф. Социальная, историческая и нравственная память как инварианты исторического самосознания личности и общества // V Садыковские чтения: Сборник научных трудов / Отв. ред. А.М. Багаутдинов. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - С. 80-88. - В соавт. с A.B. Лукьяновым.

6. Мухамедьянов Б.Ф. Идея исторического самосознания и новые контексты её идентификации // Философская мысль и философия языка в истории и современности. Сборник научных статей. - Уфа: Восточный университет, 2008. - С. 241-249.

МУХАМЕДЬЯНОВ БУЛАТ ФАРИДОВИЧ

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР№ 021319 от 05.01.99 г.

Подписано в печать 17.05.2010 г. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,15. Уч.-изд. л. 1,20. Тираж 100 экз. Заказ 355.

Редакционно-издательский центр Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. ЗакиВалиди, 32.

Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Мухамедьянов, Булат Фаридович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

ИССЛЕДОВАНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО САМОСОЗНАНИЯ.

§ 1. Идея исторического самосознания и новые контексты её идентификации.

§ 2. Структура исторического самосознания и его социальнофилософский смысл.

ГЛАВА 2. ИСТОРИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ В КОНТЕКСТЕ

СОЦИАЛЬНЫХ И КУЛЬТУРНЫХ ИНВАРИАНТОВ.

§ 1. Социальная, историческая и нравственная память как инварианты исторического самосознания личности и общества.

§ 2. Социальные контексты идентификации исторического самосознания.

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Мухамедьянов, Булат Фаридович

Актуальность настоящего диссертационного исследования обусловлена целым рядом обстоятельств.

1. Различные попытки соединить исторически-индивидуальное и общезначимое, общечеловеческое оборачиваются проблемой исследования предельных оснований человеческой истории. Эта проблема остаётся актуальной для выявления самого масштаба исторического и культурного процесса. В настоящее время необходимо разработать масштаб историко-индивидуального, который по большому счёту остаётся делом философского, культурного мышления.

2. Идея исторического самосознания эксплицирует принцип совпадения логического порядка категорий с порядком исторического развития. Этот принцип невозможно реализовать в исследовании без ясного понимания диалектичности отношения между данными порядками.

Именно по данной причине К. Маркс и обращает внимание на факт диалектически противоречивого отношения между логическим и историческим (эти два порядка не накладываются друг на друга, а чаще всего представляются то и дело прямо обратными). В логическом изображении исторический порядок развития нередко как бы «переворачивается», выворачивается «наизнанку», как и, наоборот, история демонстрирует совсем иную последовательность развития, нежели логическое следование категорий. При этом от самого человека требуется значительное количество усилий по преодолению негативных тенденций на пути осуществления продуктов рефлексии над самой жизнью.

Обращаясь к истории этической, общественно-исторической мысли, можно увидеть, что предметом этического, нравственного анализа всегда была вся социальная действительность, все стороны человеческой жизни. Не случайно сами понятия «мораль», «нравственность» употреблялись достаточно широко, нередко как синонимы понятий «духовная жизнь», «культура» и т.д. Свою задачу философская этика видела не в том, чтобы определить специфический круг моральных явлений, а в том, чтобы подвергнуть этическому анализу социальную действительность, выявить в ней моральное содержание и уже на этой основе попытаться выработать нравственные нормативы. Нам думается, что этот подход не устарел и для настоящего времени — ценностный анализ социальной действительности должен быть главным путём, на котором этика реализует свои социальные функции и осуществляет свои практические задачи. Философско-теоретическое осмысление моральной жизни не исчерпывает содержания этики; оно предполагает и описание морали и критически-ценностный анализ нравов. Единственное, что хочется добавить здесь: критически-ценностному анализу этика должна подвергать не только нравы, а всю деятельность человека как субъекта, как исторического субъекта.

3. Идея исторического самосознания позволяет выявить связь между логическим и историческим. Именно история есть тот «первообраз», согласно которому так или иначе, осознанным или неосознанным образом реализует себя историческое самосознание, которое вооружает теоретика объективным ориентиром, с помощью которого можно дать правильное историческое изображение предмета, добиться того, чтобы это историческое стало действительным, а не мнимым, изображением объекта в его социальном развитии, а не в статике, в состоянии устойчивого социального развития.

Известно, что К. Маркс упрекал Гегеля в том, что он будто бы «впал в иллюзию, понимая реальное как результат себя в себе синтезирующего, в себя углубляющегося и из самого себя развивающегося мышления; между тем как метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь тот способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовно конкретное»1. «Однако это ни в коем случае не есть процесс возникновения самого конкретного»2, — заключает Маркс.

В этом плане исследование творческого потенциала идеи самосознания открывает новое социально-творческое пространство возможностей анализа диалектических категорий, а в конечном счёте вскрывает перспективы разработки диалектической логики и принципа историзма как её существенной импликации.

Учтём и тот момент, что идея «самости», самосознания определяется далеко не принадлежностью к множеству сходных явлений, а, напротив, его неповторимыми чертами. Отсюда, если естественные науки руководствуются в своей когнитивной практике «номотетическим методом», неким искусством, то для гуманитарного познания такой подход, в принципе, невозможен. Применение «помотетического метода» упускает из вида принципиальную несоизмеримость отдельного явления с общим законом.

К исследованию идеи исторического самосознания, поэтому, обратится всегда тот, кто пожелает усилить творческие потенции послегегелевской философии, не принижая в то же время логики Гегеля.

Степень разработанности проблемы. Вопрос об историческом самосознании, об отношении необходимости и свободы возникал перед

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46. Ч. 1. - С. 37-38.

2 См.: Там же.-С. 38. философами, обеспокоенными предельными основаниями бытия и познания. В данном отношении Аристотель, рассматривая предшествующие учения о бытии, анализировал их в том плане, насколько они проникают в первоначала и высшие причины. Отсюда проистекает его интерес лишь к тем философам, которые искали особую, отдельную от материи, причину движения, ко всем тем, «кто объявляет началом дружбу и вражду, или ум, или любовь»1.

Историческое сознание есть сопровождающее всякое познание сознание того, что всё является ставшим, возникшим, даже духовное бытие. В Новое время было признано значение историзма для исследования истины, а сегодня историзм вновь стал предметом философского дискурса благодаря Кьеркегору, Ницше, Зиммелю и прежде всего Дильтею и философам экзистенциалистского направления. Так, согласно К. Ясперсу, предпосылкой постижения истории философии должна стать философская реконструкция универсальной истории человечества. История философии постижима только вместе со всемирной историей и на её основе2.

Историзм в негативном смысле является отступлением перед настоящим в прошлое, благодаря чему утрачивается истинная ценность данных фактов и их значение становится относительным. Данную форму историзма особенно критиковали Э. Трёльч и Г. Риккерт3.

Отметим также историческую школу как направление, основанное Ф.К. Савиньи, И.Г. Эйхгорном, JL фон Ранке и другими. С их точки

1 См.: Аристотель. Соч. в 4-х т.: Т. 1.-М.: Мысль, 1976.-С. 81.

2 См.: ilcnepc К. Всемирная история философии. Введение. / Пер. с нем К.В. Лощевского. - Санкт-Петербург: Наука, 2000.-272 с.

3 См.: Трёльч Э. Историзм и его проблемы / Пер.с нем. - М.: Юрист, 1994.-719 е.; Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. — Санкт-Петербург: Наука, 1997. - 532 с. зрения, следует добиваться исторического понимания на базе детального исследования. В противоположность им К. Поппер использует понятие «историцизм», под которым он имеет в виду такое отношение к общественным, гуманитарным наукам, которое предполагает, что их главной целью выступает исторический прогноз, который становится доступным благодаря тому, что будут открыты «ритмы» или «модели» развития, лежащие в основе движения истории1.

Историцизм — стратегия исторического, гуманитарного сознания, предполагающая постижение истории с парадигмальной позиции снятия субъект-объектной оппозиции внутри когнитивной процедуры. В историко-философской традиции историцизм восходит к «философии тождества» Ф.В.Й. Шеллинга (идея единства исторического бытия и исторического познания) и к неогегельянской трактовке истории как истории мысли.

Исследование проблемы возникновения исторического сознания невозможно вне анализа диалектической взаимосвязи исторического и логического. Историю мысли постичь вне её критического сопоставления с действительной историей невозможно. Любая новая конкретность возникает таким путём, что, разрушая предшествующую себе конкретность, она всегда строит себя из «обломков» своей предшественницы, другого строительного материала у неё нет. «Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и её развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него ещё недостающие ей органы. Становление системы такой целостностью образует момент её, системы, процесса, её развития»". Так, капитал не

1 См.: Popper К. The Poverty of Historicism. - Boston / London, 1957, dt. 1965.

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46. Ч. 1. - С. 229. смог бы просуществовать хотя бы мгновение, если бы не возникли и не развились его предпосылки — товарные отношения и деньги, те самые «обломки» предшествующих формаций, без наличия которых он немыслим и невозможен. Здесь «историческое» соображение прямо включается в «логическое» движение мысли и даже определяет его последовательность1.

Любая прошлая эпоха часто рассматривается как «не до конца оформившееся настоящее». Эта абстракция возникает далеко не случайно. «Так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что последняя по времени форма рассматривает предыдущие формы как ступени к самой себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно определённых условиях она бывает способна к самокритике.»' Это означает, что критичное отношение к сложившемуся исторически положению вещей есть условие, без которого нет и не может быть подлинно объективного, исторического подхода к прошлому. Несамокритичность эпохи к себе самой как раз и выражается в том, что настоящее представляется без противоречий, составляющих скрытую «пружину» дальнейшего развития. При таком абстрактно-самодовольном «самосознании» всё предшествующее развитие и в самом деле начинает рисоваться как процесс приближения к некоторому идеально-предельному состоянию, каковым мнит себя это настоящее. В результате любой образ прошлого освещается лишь в тех абстрактных чертах, которые удаётся представить как «намёки» или «зародыши» сегодняшнего положения вещей. Всё остальное начинает казаться «несущественным», и в разряд этого «несущественного» как раз

1 См.: Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. - 2-е изд., доп. - М.: Политиздат, 1984.-С.251.

2 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46. Ч. 1. - С. 42-43. и попадают те конкретно-исторические противоречия, которые данную пройденную ступень и породили (в то же время и разрушили). История, понятая односторонне-эволюционистски, превращается в естественное дополнение к апологетическому воззрению на настоящее. При этом мышление, без идеи исторического самосознания, которая пронизывает последнее, замыкается в круг, из которого нет выхода ни в подлинно научное понимание прошлого, ни тем более в научно обоснованное предвидение будущего.

В сочинениях Г.А. Подкорытова отстаиваются идеи о детерминированности научного метода не столько характером познаваемых предметов, сколько опытом их познания. Это достаточно хорошо просматривается в сравнительной характеристике теории и метода научного познания. Исследуя вопрос о содержании историзма, Подкорьггов истолковывает его и как теорию мира, и как метод его познания, он реализует принцип историзма и исторический метод.

В работах Н.П. Французовой основана идея неразрывной связи методологических и мировоззренческих функций философии, раскрыта специфика философского познания. Н.П. Французова, исследуя проблему историзма, выявляет соотношение идеи развития и принципа историзма. Она исследует структуру исторического познания, эвристические функции историзма, соотношение объективного прошлого и исторической реальности. В своих исследованиях Французова выявляет также специфику исторического сознания как особой формы общественного сознания, его структуру и функции1. Идея историзма исследовалась в трудах Т.Г. Султангузипа, Д.А. Нуриева, Б.С. Галимова, А.В. Лукьянова и

1 См.: Французова Н.П. Общественно-историческая сущность и творческая активность сознания. — М., 1983; Французова Н.П. Историческая реальность. Методологический анализ // История и общество: проблемы развития человека. - М., 1988. других представителей философской мысли Башкортостана и Уральского региона.

В качестве объекта диссертационного исследования выступает историческое сознание как необходимый компонент взаимодействия процессов социализации и индивидуализации в становлении высоко духовной личности.

Предмет исследования - историческое самосознание, позволяющее соединить исторически-индивидуальное и общезначимое.

Цель диссертации заключается в раскрытии творческого потенциала идеи исторического самосознания и её социально-философской концептуализации. Эта цель может быть конкретизирована в виде следующих основных задач:

• отталкиваясь от анализа идеи исторического самосознания, выявить новые контексты её идентификации;

• исследовать структуру исторического самосознания и его социально-философский смысл;

• дать анализ социальной, исторической и нравственной памяти как инвариантов исторического самосознания личности и общества;

• выявить социальные контексты идентификации исторического самосознания.

Методологическая основа диссертационного исследования. В качестве данной основы выступает принцип историзма в его отношении к идее развития. В данном отношении методологически продуктивной является идея исследования эвристических функций историзма, соотношения объективного прошлого и исторической реальности. При этом автор исходит из той мысли, что историческая действительность не поддаётся конструированию, измышлению, а историческая реальность может быть социально преобразована и трансформирована.

В диссертации использованы фундаментальные философские принципы всеобщей связи и развития, а также принципы единства логического и исторического. В своей работе автор применяет также принципы объективности и всесторонности рассмотрения.

Научная новизна диссертации заключается в исследовании идеи исторического самосознания, которое в отличие от исторического сознания оказывается пеподверженным экзистенциальным трансформациям, а выражает собой самобытное «Я» народа, т.е. субстанциальный, стабильный социокультурный и исторический элемент. Эта новизна может быть конкретизирована в виде следующих положений, выносимых па защиту:

• обосновано, что историческое самосознание позволяет поместить разум в самый центр общественной жизни, чтобы творческие импульсы, порождённые иными способами освоения мира (а не только духовно-теоретическим способом), связывали все нравственные и духовные силы общества;

• исследована структура исторического самосознания и его социокультурный контекст (в качестве структурных элементов можно выделить трансцендентальное «Я», задающее направленность исторического процесса; потенцию самоопределения самосознания; в качестве «ядра» исторического процесса выступает философская (мировоззренческая) система, которая постоянно воспроизводит историческое самосознание). При этом социокультурный контекст идеи исторического самосознания составляют исторический опыт, опора на преемственность и традиции, опора на идею защиты внутреннего мира личности;

• доказано, что социальная, историческая и нравственная память представляют собой инварианты исторического самосознания личности и общества; при этом инвариантами исторического самосознания выступают ненависть к социальной несправедливости, любовь как чувство идеальной основы личности;

• выявлены социальные контексты идентификации исторического самосознания (социокультурная преемственность, преодоление автоматизма происходящего, способность к совершенствованию мира и самого себя, ориентация на раскрытие творческого смысла человеческой истории).

Теоретическое и практическое значение диссертации. Положения и выводы диссертации направлены на дальнейшее развитие философии общества, особенно на этапе его преобразований. Обнаружение экзистенциального пространства идеи исторического самосознания позволяет не только глубже осознать методологическое значение принципа системности исторического самосознания, но и его «первичные» элементы, «носители» развития.

Материалы диссертации найдут своё применение в процессе дальнейших исследований экзистенциального и социокультурного измерений идеи исторического самосознания, что позволяет, в конечном счёте, глубже проникнуть в суть многих общественных явлений, выявить законы —> тенденции современного общества.

Результаты диссертации найдут своё применение в преподавании общего курса философии (темы «историческое сознание», «принцип историзма в современном познании» и т.д.).

Апробация диссертации получила реализацию в докладах на Российской научно-практической конференции (с международным участием) «Философская мысль и философия языка в истории и современности» (17-18 июня 2008 г.) (Уфа, 2008).

Диссертация обсуждена на методологическом семинаре по истории и философии науки (руководители: профессора Д.А. Нуриев и А.В. Лукьянов), на заседании кафедры истории философии и науки Башкирского государственного университета.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав (по два параграфа в каждой), заключения и списка литературы, включающего в себя 208 наименований. Общий объём диссертации составляет 148 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-философская концептуализация исторического самосознания"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Историческое самосознание связано с погружением в глубинные истоки личности и её свободы. Это самосознание увеличивает способность человека воспринимать жизнь во всей её художественной и нравственной целостности, что, в частности, предполагает увеличение темпов духовной жизни. Но если человек уменьшит хотя бы немного темп своей жизни, пойдёт, а не побежит, то он попадёт в определённую «точку», «центр» — и всё, таким образом, станет позитивным.

Хорошо прежде всего тебе - ритм движений доставляет приятное ощущение. Ты действуешь ни быстро, ни медленно, а ладно, в меру! Хорошо становится не только тебе, но и всем и всему вокруг (природе, например). Социальная жизнь вдруг становится гармоничной. Так, смотреть на картины слишком близко или уж совсем издалека -одинаково плохо; должна быть одна неизменная точка, с которой картину виднее лучше всего. Иные точки зрения слишком близки, далеки, высоки или чересчур низки. В искусстве живописи перспектива помогает выявить такую точку, но кто возьмётся совершить это в вопросах истины или морали? Историческое самосознание позволяет в данном плане осознать человеку своё субстанциальное «Я», которое позволяет не только упорядочить жизнь, но и придать ей вполне разумный динамизм.

Современная целостность человеческого рода есть достаточно стихийно сложившаяся культурная целостность. Её проявления многообразны и зачастую болезненны. Одним из самых ярких и болезненных её проявлений выступают постоянно обостряющиеся глобальные проблемы. Как известно, данные проблемы, стоящие не перед одной или несколькими культурно-политическими общностями, а перед всем человеческим родом. Это проблемы, с которыми государства и народы мира могут справиться только совместными творческими усилиями. Особенностью данных проблем является также то, что они порождены самим — всё ускоряющимся — прогрессом развития человечества. В частности, они порождены всё возрастающими темпами развития техники, которая переступила за рамки своей изначально вспомогательной роли и становится всё более автономной духовной силой, выходит из-под контроля своего создателя. Стремительный прогресс техники и технологии становится определяющей предпосылкой развития человечества. Земная цивилизация приобретает всё более одномерный, техногенный характер. Другим важным моментом, стимулирующим обострение глобальных проблем современности, выступает быстрый рост народонаселения планеты. Некоторые исследователи говорят в связи с этим даже о «демографическом взрыве». Очевидно, что растущее народонаселение (последние десятилетия XX века население Земли увеличивалось на 1 млрд. человек каждые 13 лет) требует всё большего количества сырьевых, продовольственных и других ресурсов; провоцирует возрастание напряжённости отношений между обществом и природой (обострение экологической проблемы). В условиях глобализации общественной жизни многие уже давние проблемы радикально меняют свой характер и становятся глобальными (проблемы терроризма, проблемы, связанные с употреблением наркотиков, проблемы, связанными с распространением новых, чрезвычайно опасных заболеваний, и т.п.).

Теперь уже нет никаких сомнений в том, что глобальные социальные проблемы представляют собой один из самых опасных «вызовов» нынешнему человечеству. Решение этих проблем не терпит отлагательств. Очень похоже на то, что человечество сможет справиться с ними, только продвигаясь к эпохе ноосферы, эпохе, когда нравственно-правовой разум будет выступать в роли главного регулятора как общественных отношений, так и взаимоотношений общества и природы. Для продвижения к этой эпохе необходима, в частности, очень большая работа по созданию системы глобального регулирования. Ныне элементы глобального регулирования ещё только формируются. И вполне естественно, что ранние, незрелые формы такого регулирования либо слишком слабы и несовершенны (ООН и её специализированные органы), либо слишком империалистичны (претензии США на роль глобального управляющего). Несовершенство данных форм, по нашему убеждению, не отрицает жизненной необходимости глобального регулирования. Это значит, что, создавая систему глобального регулирования, следует действовать чрезвычайно расчётливо и реалистично, следует осознавать, что такая система, особенно на ранних стадиях своего развития, будет склонна к обслуживанию интересов того или иного «центра силы». Поэтому, создавая её, следует уже в её конституирующих принципах заложить надёжную схему «сдержек и противовесов».

Современная глобальная современность - это эпоха масс, массовой культуры и массовой коммуникации. Массовая культура, тиражируемая средствами массовой информации, ориентирована на поверхностную современность. Это - форма «короткой» социальной памяти. Посредством средств массовой информации осуществляется формирование поверхностно современного человека, отсечённого от глубинной укоренённости в культуре. Посредством средств массовой информации конструируется динамичная и пластичная, легко и быстро перестраиваемая по требованию заказчика (в качестве которого выступают различного рода «группы влияния») социальная реальность.

Это эпоха формирующегося информационного общества, в котором всё более важную роль начинает играть производство, распространение, усвоение информации, обмен информацией. Это эпоха преобладающего действия таких социальных регуляторов, как рынок и насилие, эпоха, продемонстрировавшая опасность данных регуляторов.

Теоретическое рассмотрение социальной жизни, теория отражает именно всеобщие, инвариантные формы и законы исторического существования своего объекта — именно те его конкретные социальные и духовные формы, которые продолжают характеризовать данный предмет на протяжении исторического времени от рождения до его погибели. «Эти конкретно-всеобщие, т.е. конкретно-исторические, «параметры» объекта и есть, - замечает Э.В. Ильенков, - собственно, то, что единственно и интересует теоретическую мысль»1. Кроме того, такие явления (а также соответствующие им эмпирические обобщения), которые наблюдаются на ранних стадиях исторической зрелости, но, тем не менее, бесследно исчезают на более поздних ступенях, уже тем самым доказывают, что они вовсе не принадлежат к числу конкретно-всеобщих моментов существования данного объекта исторической науки. Сам исторический процесс развития предмета существенно облегчает задачу теоретика, поскольку постепенно «стирает» с образа конкретного те его случайные, исторически преходящие черты, которые лишь загораживают его необходимо-всеобщие параметры. При этом сам акт абстрагирования, как акт различения конкретно-всеобщего от число случайного - проделывает за теоретика сам исторический процесс. Из данного факта можно сделать тот вывод, что, если теоретику удаётся «вклиниться» в дух исторической эпохи, то эта эпоха сама начинает «самоопределять» структуры

1 Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. - 2-е изд., дон. - М.: Политиздат, 1984.-С. 245. мыследействия и мыслечувствования теоретика. Последний уже не сам обладает, владеет идеями, а последние сами начинают владеть им.

В настоящей диссертации автор попытался раскрыть сущность исторического самосознания, т.е. некий «субстанциальный» элемент истории, который выражает её нравственную, социально-духовную компоненту. При этом было бы неуместно апеллировать к самому выбору средств эстетического и нравственного воспроизведения исторического самосознания. Тем не менее, провозглашать такую свободу и определять её границы, остаётся, по-прежнему, делом морали. Во всяком случае было бы неуместно апеллировать к такому возвышенному принципу, который считается с не вполне здоровыми вкусами читателей. Эстетический принцип, поэтому, не имеет ничего общего с повседневным миром артиста как человека практики, а в равной степени и с теми мерами, к которым следует прибегнуть для того, чтобы оказать противодействие приспособлению предметов искусства к недобрым целям, чуждым самой природе искусства, заключающейся в чистом теоретическом созерцании1. При этом необходимо заметить, что диалектика субъекта и объекта определяется воспреемствованием культуры. Так, в качестве «ядра» социокультурной преемственности выступает динамическое равновесие аполлонического (рационального) и дионисийского (эмоционально-чувственного) начал.

Историческое самосознание связано с идеей разума как центра общественной жизни. В этом центре сходятся нравственные, социальные и духовные силы, творческие потенции индивидуума.

В диссертации проведено исследование структуры исторического самосознания, а также социокультурного контекста последнего.

1 См.: Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. - М.: Intrada, 2000. - С. 124.

Существенным элементом данной культуры выступает идея трансцендентального «Я», которое задаёт, в конечном счёте, направленность исторического процесса.

Но следует всё же учитывать тот момент, что «Я» - это не только строго индивидуальное, но и всеобщее начало личности, поскольку именно на «Я», на самосознание, на идеалы свободы и справедливости, направлены помыслы человека. Всеобщее, как таковое, существует, согласно Гегелю, исключительно в эфире «чистого мышления», но ни в коем случае не в пространстве и во времени внешней действительности. В сфере последней мы имеем дело лишь с рядами особенных отчуждений, воплощений, ипостасей «подлинно всеобщего».

Ориентация на всеобщее задаёт потенцию самоопределения самосознания. Вот почему для гегелевской логики совершенно неприемлемым было бы определение человека как существа, производящего орудия. В производстве орудий труда состоит не основа всего человеческого в человеке, а только одно, хотя и важное, проявление его мыслящей природы. Напротив, ориентация на историческое самосознание, а значит, на всеобщее, позволяет выйти на уровень мировоззренческих генерализаций и представить философскую систему как внутреннюю потенцию не только мысли, но и мыследействия. В данном плане философская система позволяет воспроизводить историческое самосознание. Отметим также, что социокультурный контекст идеи исторического самосознания составляет исторический опыт, опора на принцип преемственности и исторические традиции, опора на защиту внутреннего мира личности, её экзистенции.

В диссертации исследованы социальная, историческая и нравственная память. Данные формы памяти представляют собой инварианты исторического самосознания личности и общества. При этом социальные контексты идентификации исторического самосознания (социальная преемственность, ориентация на преодоление автоматизма происходящего, способность к совершенствованию мира и самого себя, ориентация на раскрытие смысла человеческой истории) нам представляются наиболее актуальными в том плане, что реальное дискурсивное мышление неспособно вывести познание за границы наличного сознания, «перешагнуть» грань, отделяющую «феноменальный мир» от мира «вещей в себе», которого мышление не имеет права далее касаться. Таким образом, все особенные отношения и выражающие их категории предстают в ходе анализа как различия, возникающие внутри одной и той лее конкретно-всеобщей исторической субстанции.

Основное перспективное направление, которое разрабатывается в настоящей диссертации, связано с осмыслением творческих возможностей «исторического самосознания», что представляет, на наш взгляд, особую актуальность, особенно в процессе осмысления социальных и духовных процессов современного российского общества.

Итак, можно сделать следующие выводы.

1. Историческое самосознание есть разум, помещённый в самый центр социальной и культурной жизни, в центр сосуществования социальной, нравственной и исторической памяти.

2. Социокультурный контекст исторического самосознания предполагает выделение трансцендентального «Я» как идеи, направленной на сохранение духовной самобытности. Это «Я» задаёт направленность историко-культурного и духовного процесса.

3. Историческая, социальная и нравственная память - это определённые инварианты исторического самосознания личности и общества. Они задают устойчивость социального и духовного развития.

4. Социальные контексты идентификации исторического самосознания направлены, в конечном счёте, на совершенствование социального мира и самой личности, которая, разумеется, не в силах изменить самою себя, но зато стремится к своему идеальному, нравственному заданию.

Основное перспективное направление дальнейших исследований связано с интегративным анализом исторической, социальной и нравственной памяти. Последняя есть субстанциальная форма исторического самосознания.

Список научной литературыМухамедьянов, Булат Фаридович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Азаматов Д.М. Из истории развития передовой общественно-политической и философской мысли Башкирии. Пермь, 1976. -98 с.

2. Актуальные проблемы философии искусства: Межвузовский научный сборник. Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - 328 с.

3. Актуальные проблемы философии: Межвузовский научный сборник. Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - 302 с.

4. Алферов А.А. Что значило бы преодоление трансцендентализма в философии истории? // Философия и будущее цивилизации. В 5 т.: Т. 3. -М.: Современные тетради, 1995. С. 180.

5. Ананьев Ю.В. Культура как интегратор социума. Авт-т дисс. канд. доктора филос. наук. — Нижний Новгород, 1997. - 36 с.

6. Андреева Э.Г., Пушкарёва М.А., Яруллин В.Х. Гносеологический и социокультурный контекст идеи абсолютного «Я»: Монография. — Уфа: РИЦ БашГУ, 2007. 92 с.

7. Апокалипсис смысла. Сборник работ философов XX-XXI вв. — М.: Алгоритм, 2007. — 272 с.

8. Аристотель. Соч. в 4-х т.: Т. 1. -М.: Мысль, 1976.

9. Бадрегдинов В.З. Историческое сознание как социальный феномен и форма рефлексии. Авт-т дисс. канд. филос. наук. - Уфа, 2009. -18 с.

10. Ю.Безклубенко С.Д. Природа искусства: О некоторых сторонах художественного творчества. -М.: Политиздат, 1982. — 166 с.

11. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. -528 с.

12. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. -М.: Республика, 1995. С. 4-163.

13. Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря. — М.: Республика, 1995.-383 с.

14. Библер B.C. История философии как философия (к началам логики культуры) // Историко-философский ежегодник. 1989. -М., 1090.

15. Библер B.C. Культура, нравственность, современность. -М., 1991.

16. Блауберг И.И. Откуда мы пришли, кто мы, куда идём // Вопросы философии. — 1990. № 1.

17. Блох Э. Тюбингенское введение в философию / Пер. с нем. Т.Ю. Быстровой, С.Е. Вершинина, Д.И. Криушова. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997.-400 с.

18. Богомолов А.С., Ойзерман Т.И. Основы теории историко-философского процесса. М., 1983.

19. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. -М.: Наука, 190. 412 с.

20. Бытие: Коллективная монография / Отв. ред. А.Ф. Кудряшев. -УЮИ МВД РФ, Уфа, 2001. 266 с.

21. Валеев Д.Ж. История общественной мысли Башкортостана. — Уфа, 1994.-244 с.

22. Вышеславцев Б.П. Этика преображённого Эроса. М.: Республика, 1994.-368 с.

23. Вышеславцев Б.П. Этика Фихте. -М., 1914. 398 с.

24. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991.-367 с.

25. Галимов Б.С. Проблемы мозаичной философии. Препринт. - Уфа, 2006.-26 с.

26. Галимов Б.С. Эволюционная картина природы / Б.С. Галимов. -Уфа: Китап, 2008. 184 с.

27. Гарин Э. Хроника итальянской философии XX века (1900-1943). -М, 1965.-С. 3-203.

28. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. М.: Мысль, 1971. - Т. 1-2.

29. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М.: Соцэкгиз, 1959. - 438 с.

30. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х т.: Т. 1. Наука логики. -М.: Мысль, 1975.-452 с.

31. Гельвеций К. Об уме. -М.: Мир книги, Литература, 2007. 560 с.

32. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества / Вступит, ст. А.В. Гулыги. М., 1977. - 268 с.

33. Гердер И.Г. Избранные сочинения / Вступит, ст. B.C. Жирмунского. -М., 1959.

34. Гобозов И.А. Философия истории и прогностика // Философия и будущее цивилизации. В 5 т.: Т. 3. М.: Современные тетради, 2005. -С. 183-184.

35. Грушин Б.А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования. М.: Политиздат, 1987. - 368 с.

36. Давлетшипа Д.Г. Социальная память как основа нравственности человека. — Авт-т дисс. канд. филос. наук. — Уфа, 2006. — 18 с.

37. Давыдов Ю.Н. Критика иррационалистических основ гносеологии неогегельянства / Современный объективный идеализм. М., 1963. -268 с.

38. Давыдов Ю.Н. Сюрреалистический революционаризм Герберта Маркузе // Вопросы литературы. 1970. - № 9.

39. Движение декабристов в историческом самосознании: Сборник научных статей / Изд-е Башкирск. ун-та. Уфа, 1998. - 168 с.

40. Дильтей В. Типы мировоззрений // Логос. Кн. 1-2. М., 1912-1913.

41. Доброхотов A. JI. Категория бытия в классической западноевропейской философии. — М., 1986. 269 с.

42. Ибервег-Гейнце. История новой философии. Вып. 2. СПб., 1899. -С. 15-35.

43. Иваненко Л.И. Ценностно-нормативные механизмы регуляции // Культурная деятельность: опыт социологического исследования. -М., 1981.-С. 50-51.

44. Иванько Л.И. Ценностно-нормативные механизмы регуляции // Культурная деятельность: опыт социологического исследования / Отв. ред. Л.И. Коган. -М.: Наука, 1981. -281 с.

45. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М., 1951. - Т. 1. - 289 с.

46. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. -2-е изд., доп. М.: Политиздат, 1984. - 320 с.

47. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991. -464 с.

48. Исмагилов Р.Г. Бытие человека и ценность игры // Актуальные проблемы социогуманигарного знания. Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Вып. XXX. -М.: Прометей, 2005.

49. Исторический материализм как методология познания и преобразования общественной жизни / Отв. ред. В.В. Денисов. М.: Наука, 1987.-284 с.

50. Каган М.С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. -М, 1988.-319 с.

51. Калайков И.Д. Цивилизация и адаптация / Перевод с болг. A.M. Бредихина, М.А. Бредихина; Общ. ред. И.Б. Новика. — М.: Прогресс, 1984.-240 с.

52. Камю А. Бунтующий человек. — М.: Политиздат, 1990.

53. Камю А. Из философской эссеистики // Вопросы литературы. -1980.-№ 2.

54. Камю А. Творчество и свобода. М.: Радуга, 1990. - 608 с.

55. Кант И. Пролегомены. Соч. Т. 4. Ч. 2. -М., 1966. - С. 67-218.

56. Карев П.В. Социокультурная преемственность и горизонты развития личности. — Авт-т дисс. канд. филос. наук. — Уфа, 2002. 18 с.

57. Категории диалектики и научное познание. Уфа: Изд-е БашГУ, 1985.- 186 с.

58. Квасова И.И. Социология культуры. М.: Изд-во РУДН, 2005.

59. Ключевский В.О. Сочинения в 9 т.: Т. 1.-М., 1987.

60. Коган JI.H. Вечность. Екатеринбург, 1994. - 148 с.

61. Коган Л.Н. Духовное воспроизводство. Томск, 1988. -261 с.

62. Кохановский В.П. Историзм как принцип диалектической логики. -Авт-т дисс. доктора филос. наук. 1979. - 36 с.

63. Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. Часть 1. -М. Intrada, 2000. 160 с.

64. Кудряшев А.Ф. Единство наук: основания и перспективы. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1988. 184 с.

65. Кудряшев А.Ф. О романтическом начале декабризма // Движение декабристов в историческом самосознании. Сборник научных статей / Изд-е Башкирск. ун-та. Уфа, 1998. - С. 15-24.

66. Кудряшев А.Ф. Развитие и обоснование знания с точки зрения принципа историзма // Принцип историзма в науке. Уфа: Изд-е БашГУ, 1985.-С. 23-28.

67. Ланге Ф.А. История материализма и критика его значения в настоящее время.-СПб., 1881-1883. Т. 1-2.

68. Лапин Н.И. Карл Маркс. М.: Мысль, 1967. - 367 с.

69. Левинас Э. Избранное: Трудная свобода / Пер. с франц. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. - 752 с.

70. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. В 55 т. — М.: Политиздат, 1958-1965.-Т. 1-55.

71. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Под ред. А.С. Дмитриева. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. — 639 с.

72. Лойко О.Т. Социальная память в зеркале философии истории // Философия и будущее цивилизации. В 5 т.: Т. 3.- М.: Современные тетради, 2005. С. 211-212.

73. Лосев А.Ф. Гомер / Предисл. А.А. Тахо-Годи. 2-е изд., испр. — М.: Молодая гвардия, 2006. - 400 с.

74. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. — М.: Политиздат, 1991.-525 с.

75. Лосский Н.О. История русской философии. М.: Советский писатель, 1991. — 479 с.

76. Лосский И.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. - 368 с.

77. Лукьянов А.В. И.Г. Фихте как историк общественной мысли // Общественная мысль: исследования и публикации. Вып. 4. М.: Наука, 1993.-С. 88-102.

78. Лукьянов А.В. И.Г. Фихте о проблеме критериев духовного «Я» // Философские науки. 2002. - № 6. - С. 81-89.

79. Лукьянов А.В. Философия Иоганна Готлиба Фихте (1762-1814). — Оренбург: Издат. Центр ОГАУ, 1997. 252 с.

80. Лурье С.Я. Очерки по истории античной науки. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947.-396 с.

81. Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Диалектика субъекта и объекта. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1993. 416 с.

82. Любутин К.Н., Русаков В.М. Отечественная философия советского периода. Очерки. Часть 2. Екатеринбург: Изд-во УрГСХА, 2002. — 200 с.

83. Максимов A.M. Свобода как противоречие самобытия и инобытия. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. -200 с.

84. Малинин В.А. Диалектика Гегеля и антигегельянство. М.: Мысль, 1983.-240 с.

85. Малинин В.А., Шинкарук В.И. К. Маркс, Ф. Энгельс и левое гегельянство. Киев: Наукова думка, 1986. - 320 с.

86. Малинин В.А., Шинкарук В.И. Левое гегельянство: Критический анализ. Киев: Наукова думка, 1983. — 207 с.

87. Малушко О.А. Культурно-исторические хронотипы европейского общества. Авт-т дисс. канд. филос. наук. - Уфа, 2005. — 18 с.

88. Малушко О.А. Проблема восприятия времени в период перехода от мифического к религиозному и философскому мировоззрению // Философская и социологическая мысль на рубеже тысячелетий. -Уфа: БашГУ, 2004. С. 42-52.

89. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. - М.: Политиздат, 1955-1981.-Т. 1-50.

90. Марксистская философия в XIX веке: В 2-х т. М.: Наука, 1979. - Т. 1-2.

91. Маркузе Г. Одномерный человек / Г. Маркузе. Пер. с англ. А.А. Юдина. -М.: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2003.

92. Менде Г. Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунизму. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1957. — 108 с.

93. Меринг Ф. История Германии с конца средних веков. 3-е изд. - М.: Красная новь, 1924. - 282 с.

94. Меринг Ф. Карл Маркс. История его жизни. М.: Госполитиздат, 1957.-607 с.

95. Мерииг Ф. На страже марксизма. М.: Госиздат, 1927. - 251 с.

96. Меринг Ф. Юношеские годы Карла Маркса. М., 1906. - 48 с.

97. Муравьёв Н.М. Мысли об «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина // Литературное наследие. М., 1954. — Т. 59.

98. Муравьёв Ю.А. Философия истории: постмодернистская догматика и трансмарксистская диалектика // Философия и будущее цивилизации. В 5 т.: Т. 3,- М.: Современные тетради, 2005.

99. Мысль и жизнь. К столетию со дня рождения А.Ф. Лосева: Сборник статей. Уфа, 1993. - 254 с.

100. Научная картина мира: основания, формирование, развитие: Межвузовский научный сборник / Башк. ун-т. Уфа, 1987. - 156 с.

101. Немецкая социология / Отв. ред. Р.Г. Шпалова. СПб.: Наука, 2003.-562 с.

102. Нуриев Д.А. Историческое, логическое и мировоззренческое основание категории «материя». Уфа, 1996. - 186 с.

103. Нуриев Д.А., Нуриев Б.Д. Метод исследования и его структура // Актуальные проблемы философии. Межвузовский научный сборник. Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - С. 7-44.

104. Ойзерман Т.И. Исторические судьбы плюрализма философских учений // Вопросы философии. 1991. — № 12. — С 314.

105. Ойзерман Т.И. Формирование философии марксизма. 2-е изд. - М.: Мысль, 1974. - 572 с.

106. Орешников И.М. Что такое гуманитарная культура? -Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1992. 148 с.

107. Пажитнов JI.H. У истоков революционного переворота в философии. -М.: Соцэкгиз, 1960. 170 с.

108. Плеханов Г.В. Сочинения: В 22-х т. М.: Госиздат, 1923-1925. -Т. 18.-335с.

109. Подкорытов Г.А. Историзм как метод научного познания. JL, 1967.

110. Подкорытов Г. А. От гуманитарного знания к гуманистическому сознанию // Гуманитарное знание: сущность и функции. СПб, 1991.

111. Подкорытов Г. А. Принцип конкретности и его роль в познании // Логика и философские категории. — Л., 1982.

112. Поздяева С.М. Человек и его мир. Уфа: Изд-е Башкирск. унта, 1996,- 170 с.

113. Принцип историзма в науке / Под ред. Т.Г. Султангузина. -Уфа: Изд-е БашГУ, 1985. 187 с.

114. Продев С. Весна гения. 3-е изд. — М.: Политиздат, 1985. -285 с.

115. Пустарнаков В.Ф. Идеи Фихте в неакадемической философии // Философия Фихте в России. СПб., 2000. - С. 105-134.

116. Пушкарёва М.А. Идея свободы в её трансцендентально-системном представлении. — Авт-т дисс. доктора филос. наук. -Уфа, 2005.-44 с.

117. Рахматуллина З.Я. Традиция башкирского этноса как социокультурное явление (философский анализ). — Авт-т дисс. доктора филос. наук. Уфа, 2000. - 39 с.

118. Рахматуллина З.Я., Фаткуллина А.Я. Человеческий мир: этическое измерение: Монография. Уфа: РИО БашГУ, 2009. -156 с.

119. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. Санкт-Петербург: Наука, 1997. - 532 с.

120. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. - 703 с.

121. Садыков Ф.Б. Место экологического подхода в системе критериев разумных потребностей человека // Ежегодник философского общества СССР, М.: Наука, 1986. - С. 116-132.

122. Силантьева М.В. Философия культуры Н.А. Бердяева и актуальные проблемы современности. М., 2005. - 219 с.

123. Соловьёв B.C. Сочинения в 2-х т. Т. 1. - М.: Мысль, 1988. -892 е.; Т. 2.-М.: Мысль. 1988. - 822 с.

124. Социодинамика культуры: Социокультурная дифференциация. -М., 1993. Вып. 2.

125. Средства массовой коммуникации и современная художественная культура. М.: Искусство, 1983. - 311 с.

126. Степанова Е.А. Фридрих Энгельс: Краткий биографический очерк. М.: Политиздат, 1980. - 240 с.

127. Стёпин B.C. Философия и образы будущего // Вопросы философии. 1994. - № 6. - С. 10-21.

128. Столович JI.H. Жизнь творчество - человек: Функции художественной деятельности. — М.: Политиздат, 1985. —415 с.

129. Струве П.Б. Patriotika: Политика, культура, религия, социализм. М.: Республика, 1997. - 527 с.

130. Султанов К.В. Проблемы культуры в свете социологии. — Л., 1989.-320 с.

131. Суна У.Ф. Эстетическая культура студента. (Опыт социологического анализа). М., 1977. - 69 с.

132. Суна У.Ф., Петров В.М. Социология эстетической культуры: Проблемы методологии и методики. — Рига: Зинатне, 1985. 271 с.

133. Суркова Н.А. «Трансцендентальный субъект» и проблема его философской концептуализации: Монография / Изд-е Башкирск. госуд. ун-та. Уфа, 2003. - 232 с.

134. Суркова Н.А. Классическое философствование (между Кантом и Гегелем). Уфа, 1997. - 146 с.

135. Сысоева Л.С. Эстетическая деятельность и эстетическое воспитание. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1989. - 226 с.

136. Тавризян Г.М. Техника, культура, человек (Критический анализ концепций технического прогресса в буржуазной философии XX в.). М., 1986. -200с.

137. Теория общества: фундаментальные проблемы / Под ред. А.Ф. Филиппова; Инс-т социологии РАН. — М.: Канон-Пресс-Ц: Кучково поле, 1999. — 416 с.

138. Теория развития и социальное познание: Межвузовский научный сборник / Башк. ун-т. Уфа, 1990. — 148 с.

139. Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М., 1995. - 490 с.

140. Тихонов В. Будущее человеческой цивилизации и России: Закономерности развития человеческого общества. М.: Палея, 1996.-87 с.

141. Томилов В.Г. Проблема человеческой свободы в философии И.Г. Фихте // Философские науки. 1972. -№ 3. - С. 72-80.

142. Трёльч Э. Историзм и его проблемы / Пер.с нем. — М.: Юрист, 1994.-719 с.

143. Тренделенбург А. Логические исследования. — М., 1868. — Ч. 1-2.

144. Трубецкой Н. Наследие Чингисхана / Николай Трубецкой. -М.: Эксмо, 2007.-736 с.

145. Файзуллин Ф.С. Гносеологический анализ ценностей и ценностных ориентаций / Ф.С. Файзуллин, У.С. Вильданов, Х.С. Вильданов; ИСЭИ УНЦ РАН; Отд. соц. и гум. наук АН РБ. -М.: Наука, 2008.-296 с.

146. Файзуллин Ф.С. Этическое сознание и самосознание. Уфа, 1998.-208 с.

147. Файзуллин Ф.С., Неганов Ф.М. Рациональность как принцип человеческой деятельности. Уфа, 1992. — 94 с.

148. Файзуллин Ф.С., Нигматуллина И.В. Демократизация Российского государства. — Санкт-Петербург Уфа, 1994. - 136 с.

149. Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности. — М.: Наука, 1992. 142 с.

150. Фейербах Л. Избранные философские произведения: В 2-х т. — М.: Госполитиздат, 1955 Т. 1-2.

151. Фейербах Л. Сочинения: В 3-х т. М.: Мысль, 1974. - Т. 2. -443 с.

152. Философия и религия в истории и современности: Материалы научной конференции / Изд-е Башкирск. ун-та. Уфа, 2002. - 188 с.

153. Философия Фихте в России. СПб.: РХГИ, 2000. - 368 с.

154. Философская и социологическая мысль на рубеже тысячелетий: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции, посвящённой памяти П.А. Сорокина (1889-1968 гг.). -Уфа: РИО БашГУ, 2004. 318 с.

155. Финогентов В.Н. Религиозный ренессанс или философия гуманизма? Мировоззренческий выбор современной культуры. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 304 с.

156. Фихте и конец XX века: «Я» и «Не-Я». Уфа, 1992. - 200 с.

157. Фихте И.Г. Наставление к блаженной жизни / Пер. с нем., послесл. и примеч. А.К. Судакова. -М.: Канон+, 1997. -400 с.

158. Фихте И.Г. Наукоучение 1801-го года / Пер. с нем Б.В. Яковенко под ред. Е.Н. Трубецкого. — М.: Логос, Издательская группа «Прогресс», 2000. — 192 с.

159. Фихте И.Г. Сочинения в 2-х т.: Т. 1. СПб.: Мифрил, 1993. -687 е.; Т. 2. - СПб.: Мифрил, 1993. - 798 с.

160. Фихте И.Г. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. Изд-е подготовлено П.П. Гайденко. — М.: Ладоми, 1995. — 655 с.

161. Фихте И.Г. Факты сознания // Сочинения в 2-х т.: Т. 2. СПб.: Мифрил, 1993.

162. Фихте, Платон, Макивелли и идея правового общества: Материалы Международной научной конференции (Уфа, 26-31 мая 2004 г.). Уфа: РИО БашГУ, 2006. - 266 с.

163. Форлендер К. Общедоступная история философии. — М.: Московский рабочий, 1922. — 310 с.

164. Французова Н.П. Декабристы и проблемы исторического сознания // Движение декабристов в историческом самосознании: Сборник научных статей / Изд-е Башкирск. ун-та. Уфа, 1998. -С. 4-15.

165. Французова Н.П. Исторический метод в научном познании. Вопросы методологии и логики научного исследования. М., 1972. -212 с.

166. Французова Н.П. Историческое сознание и его структура // Историзм и творчество. — Часть 1. М., 1990.

167. Французова Н.П. История и историческое сознание в экзистенциализме К. Ясперса // Социальная теория и современность. Вып. 9.-М., 1993.-С. 18-29.

168. Французова Н.П. Общественно-историческая сущность и творческая активность сознания. — М., 1983. — 213 с.

169. Французова Н.П. Эвристические функции принципа историзма // Методологические проблемы научно-технического творчества. -Рига, 1988.-С. 16-29.

170. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Двенадцать лекций / Юрген Хабермас; Пер. с нем. 2-е изд., испр. - М.: Издательство «Весь Мир», 2008.-416 с.

171. Хабибрахманова P.P. Зрелищное искусство как социальное явление. Авт-т дисс. канд. филос. наук. Уфа, 2001. - 20 с.

172. Хазиев B.C. Роса истины. Уфа, 1998. - 88 с.

173. Харчев А.Г. Искусство как ценность // Проблема ценности в философии. М.-Л., 1966. - С. 27-42.

174. Хёсле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы философии. — 1994. — № 10. — С. 36-49.

175. Хибовская Е.А. Ориентации молодёжи в сфере образования // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень. М.: ВЦИОМ, 1995. Вып. 5. - С. 2-30.

176. Хыоз Э.С. Работа и досуг // Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972. - С. 68-81.

177. Цанн-Кай-Си Ф.В. Проблема человека в работах Маркса 40-х годов XIX века. Владимир, 1973. - 230 с.

178. Ценностные ориентации личности и массовая коммуникация. -Тарту, 1968.

179. Чавчавадзе Н.Э. Культура и ценности. Тбилиси. 1984.

180. Чагин Б.А. Проблема ценности и оценки // Проблема ценности в философии. -M.-JI., 1966.

181. Чамокова Э.А., Чеснокова В.Ф. К операционализации понятий «нормы» и «ценности» // Социология культуры. Вып. 2. — М.: НИИК, 1975.-С. 167-179.

182. Чудинов Э.М. Нить Ариадны. Философские ориентиры науки. -М.: Политиздат, 1080. 126 с.

183. Шарипов А.Р. Формирование национального самосознания (социально-философский анализ). — Авт-т дисс. канд. филос. наук. -Уфа, 2000.-21 с.

184. Шеллинг Ф.В.Й. Философские исследования о сущности человеческой свободы. СПб., 1908. - 164 с.

185. Шермухамедова Н.А. Взаимосвязь вертикального и горизонтального мышления // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. В 3-х т.: Т. 1. — Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002.-С. 101.

186. Шопенгауэр А. Мелкие философские сочинения. М., 1904. -112 с.

187. Эсхил. Прометей прикованный. — М.: Гослитиздат, 1956. — 63 с.

188. Янгузин А.Р. Диалектика форм общественного сознания и её философские реминисценции. Уфа: Гилем, 2009. - 168 с.

189. Янгузин А.Р. Духовный мир суфиев / А.Р. Янгузин. Уфа: Гилем, 2007. - 240 с.

190. Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. / Пер. с нем К.В. Лощевского. — Санкт-Петербург: Наука, 2000. — 272 с.

191. Ясперс К., Бодрийяр Ж. Призрак толпы / Карл Ясперс, Жан Бодрийяр. М.: Алгоритм, 2007. - 272 с.

192. ЛИТЕРАТУРА НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ

193. Adler F. Friedrich Engels: Schritten der Frunzeit. Berlin, 1920.

194. Anekdota zur neuesten deutschen Philosophie und Publizistik. -Zurich; Winterthur, 1943. -Bd. 1-2.

195. Barth P. Die Geschichtsphilosophie ITegels und der Hegelianer bis auf Marx und Hartmann. Leizig, 1925.

196. Bauer Br. Kritik der evangelischen Geschichte der Synoptiker. -Leipzig, 1841.-Bd. 1.-296 s.

197. Bauer Br. Vollstandige Geschichte des Parteikamphes. Leipzig, 1844, vol. 1.

198. Bohme H., Bohme G. Das Andere der Vernunft. Efm., 1983.

199. Сгосе B. Logik als Wissenschaft von reinen Begriff. Berlin, 1930. -291 p.

200. Gouhier H. Les grandes avenues de la sensee philosophique en France depuis Descartes. Louwain - Paris, 1966. - 328 p.

201. Levy H. Die Hegel-Renaissance in der deutschen Philosophie mit besonderer Beriicksichtigung der Neokantianismus. Leipzig, 1927. -428 p

202. Liebert A. Der Geltungswert der Metaphysik // Philosophische Vortrage der Kant-Gesellschaft. № 10. - Berlin, 1915. - S. 12-38.

203. Lukjanow A.V. Auf der Suche nach einer neuen Theorie des Absoluten. Die Idee der synthesis in den spateren Systemen von Fichte und Schelling // Fichte-Studien. Bd. 31. - Amsterdam - New York, № 4, 2007.-S. 117-124.

204. Popper K. The Poverty of Historicism. Boston / London, 1957, dt. 1965.-392 s.

205. Windelband W. Die Erneuerung des Hegelianismus. Heidelberg, 1910.-290 s.