автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социально-философское осмысление современного дискурса об интеллигенции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-философское осмысление современного дискурса об интеллигенции"

На правах рукописи

ИШИМСКАЯ Елена Вячеславовна

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО ДИСКУРСА ОБ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 2 МА? 2012

Воронеж - 2012

005012159

005012159

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный технический университет»

Научный руководитель доктор философских наук, профес-

сор Курочкина Лидия Яковлевна

Официальные оппоненты: Рахманин Валентин Сидорович,

доктор философских наук, профессор, Воронежский государственный университет, профессор кафедры социологии и политологии

Кириченко Ольга Викторовна,

кандидат философских наук, доцент, Воронежский государственный педагогический университет, заведующая кафедрой дизайна

Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Ивановский государ-

ственный университет»

Защита состоится 23 марта 2012 года в 14-00 на заседании диссертационного совета Д 212.038.01 по философским наукам при ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет» по адресу: 394000, г. Воронеж, просп. Революции, д. 24, ауд. 312.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет».

Автореферат разослан «'1& февраля 2012 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Комиссарова Э.С.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современный дискурс об интеллигенции обусловлен целым рядом обстоятельств, центральным из которых является отсутствие четкого определения, дефинитивная противоречивость понятия. В гуманитарном познании, а также при обращении к интеллигенции на обыденном уровне наблюдается существование многообразных точек зрения, нередко несопоставимых друг с другом. Совесть, честь, сила нации или гнилая, исчерпавшая свою социальную роль, нежизнеспособная ретро-группа людей? Все чаще сегодня слышны предложения критически настроенных авторов об отказе от этого термина и необходимости его замены «интеллектуалами», что, по сути, может привести к утрате интеллигенции как смыслопорождающего феномена бытия. Действительно, важно понять, есть ли место интеллигенции в современном мире и, если да, то каково оно?

Не только академический интерес, не затухающий в связи с наличием в этой теме смысловой лакуны, пустоты (hole in pattern)1, но и необходимость решения практических задач, касающихся духовного развития личности, нации, всего человечества, стимулирует дискурс об интеллигенции. Вопрос о долженствующих качествах социального субъекта, способного адекватно отвечать на глобальные вызовы современности, приобретает повышенную актуальность, поскольку от его решения непосредственно зависят перспективы человеческой цивилизации, сама возможность ее существования.

Для российских мыслителей данная тема имеет принципиальное значение. Если «льва, например, берут как символ великодушия, лисицу - как символ хитрости» , то, безусловно, интеллигенция представляется символом русской культуры. Важно сохранять преемственность в изучении этой многослойной, социально-волнительной проблематики. Поэтому автор, пишущий об интеллигенции, испытывает тяжелейший груз ответственности.

Востребованность осмысления феномена интеллигенции не ограничивается для диссертанта сугубо внешними теоретическими и практическими задачами, а проникает в личную сферу самопознания. Подобное слияние субъективного стремления понять природу интеллигенции с объективными причинами обращения к ней лишь усиливает значимость избранной темы.

Степень разработанности проблемы. Огромный диффузионный потенциал проблемы интеллигенции заставляет нас в первую очередь обратить внимание на исследования, в которых данный феномен является ключевым предметом рассуждений. Условно в синхронном измерении можно выделить западные и российские тексты об интеллигенции.

1 Делеэ Ж. Марсель Пруст и знаки. Статьи; пер. с фр„ ред. и предисл. - Е.Г. Соколов. - СПб.: Алетейл, 1999. -С. 170.

2 Гегель Г.В.Ф. Эстетика: в 4-х т. - М.: Искусство, 1969. - Т. 2. - С. 14.

3

В силу своей социокультурной обусловленности рассматриваемый дискурс оказывается смещенным в область отечественной мысли. Однако нельзя не упомянуть, что сам термин возникает задолго до начала бурного обсуждения этой темы в нашей стране. Как абстрактно-умозрительная категория, относящаяся к познавательно-знаниевой сфере, интеллигенция представлена у Боэция, Н. Кузанского, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга (что воспринимается А.Ф. Лосевым, О.Д. Агаповым). Общественно-гуманитарный смысл понятие приобретает в работах Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса.

Становление российской традиции в изучении природы интеллигенции связано с выходом в 1909 году знаменитого сборника «Вехи» (H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, М.О. Гершензон, A.C. Изгоев, Б.А. Кистяковский, П.Б. Струве, С.Л. Франк). С социально-гуманистических позиций авторы пытаются осмыслить триаду «народ - русская интеллигенция - власть». Большинство современных мыслителей в поиске определения интеллигенции не обходятся без анализа текста веховцев.

В конце XIX - начале XX века на российской почве дискурс об интеллигенции развивается в трудах И. С. Аксакова, В.В. Воровского, В.П. Воронцова, А.И. Герцена, H.A. Гредескула, Б.В. Добрышина, Иванова-Разумника, О.В. Ключевского, ПЛ. Лаврова, В.И. Ленина, A.B. Луначарского, Д.С. Мережковского, П.Н. Милюкова, Н.К. Михайловского, Д.Н. Овсянико-Куликовского, A.B. Пешехонова, Г.В. Плеханова, A.C. Пругавина, М.А. Славинского, Ю.М. Стеклова, Л.Д. Троцкого, М.И. Туган-Барановского и др. Дискуссия о сущности, национальной специфике русской интеллигенции, ее роли в преобразовании страны разворачивается в пост-веховской литературе: «По вехам: Сборник статей об интеллигенции и «национальном лице» (1909), «Интеллигенция в России» (1910), «Вехи» как знамение времени» (1910), «Из глубины» (1918), «Смена вех» (1921), «Из-под глыб» (1974) и др.

Образование и дальнейшее поддержание русской «ауры» данной темы способствуют формированию на Западе представлений об интеллигенции как об уникальном феномене, присущем только нашему обществу. Этой точки зрения придерживаются К.И. Бейлз, Дж. Бербенк, И. Берлин, Г. Бринтон, С. Бро-увер, Т. Вихавайнен, К. Келли, Ф. Помпер, М. Рейф, С. Россбах, В. Страда, Ш. Фицпатрик, Г. Фишер, Д. Шеферд.

В советский период через призму межклассовой дефиниции проблема интеллигенции разрабатывается П.В. Алексеевым, К.Г. Барбаковой, Т.В. Блатав-ской, А.К. Валиевым, К.В. Гусевым, В.Б. Кувалдиным, В.Р. Лейкиной-Свирской, В.А. Мансуровым, М.Т. Петровым, Л.П. Сверчковой, Л.Я. Смоляко-вым, В.Л. Соскиным и др., а вслед за ними приоритет формальных критериев причисления к интеллигенции признается рядом современных авторов: М.Н. Ганиевым, А.З. Гильмановым, Г.Г. Дилигенским, A.B. Золотухиной, Ю.В. Кат-

4

ковой, И.В. Клушиной, Г.В. Никитиной, J1.M. Медведевой, J1.A. Семеновой и др.

Акцент на нравственно-этических качествах интеллигенции делается в работах В.А. Бачинина, B.C. Библера, Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубинина, М.С. Кагана, И. Кона, Е.И. Кукушкиной, Д.С. Лихачева, H.H. Моисеева, В.Ш. Нахушева, Б.Д. Парыгина, Д.С. Попова, Б.В. Раушенбаха, А.И. Солженицына, O.K. Степановой, В.В. Тепикина, Б.А. Успенского, В.Н. Шевченко и др. Несмотря на наличие общей идеи доминирования духовного начала в содержании интеллигенции, мнения перечисленных исследователей по некоторым конкретным моментам качественно отличаются.

Большой пласт современных российских текстов об интеллигенции, существующих в пространстве философии, науки, публицистики, посвящен вопросам социально-исторического выбора российской интеллигенции (В.В. Ва-рава, С.Н. Жаров, И.А. Исаева, С.Г. Кара-Мурза, И.В. Кондаков, А. Кустарев, A.M. Максимов, Е.А. Мартынова, H.A. Мещерякова, A.B. Соколов, П.Б. Уваров, А.И. Фурсов, Н. Шмелев, Н.И. Яковенко и др.).

В зону нашего внимания попали труды, авторы которых концентрируются на раскрытии социальных функций интеллигенции (В. Ковалев, О.Н. Козлова, В.М. Межуев, В.М. Петров, Е.С. Элбакян), а также тех, кто пытается доказать ее исчезновение (Г.С. Кнабе, С.Б. Орлов, Р.В. Рывкина). Весьма ценный методологический материал содержится в работах отечественных философов Л.А. Келеман, A.B. Колесниковой, Г.С. Смирнова и историка B.C. Меметова. Апелляция к мнению психологов (Е.В. Бакшутовой, Б.А. Душкова) помогает более подробному отображению в диссертации заявленной темы.

Дискурс об интеллигенции не сводится лишь к российским текстам. Существенный вклад в его развитие внесли зарубежные мыслители (И. Гечене, А. Грамши, К. Манхейм, Р. Пайпс, Е. Помяновский, Ю. Халасинский и др.), чьи суждения вышли за пределы российского социокультурного поля. Целостное описание предмета данного исследования предопределяет обращение к западным текстам, посвященным проблеме интеллектуалов (Р. Арон, П. Баран, 3. Бауман, Т. Бенет, П. Бурдье, А. Гоулднер, П. Джонсон, Т. Драпер, С. Кимбел, P.A. Познер, М. Фуко, Р. Хофстадтер и др.). Косвенно ее затрагивает и М. Вебер.

Степень разработанности проблемы, с одной стороны, показывает масштабный и интенсивный характер обсуждения феномена интеллигенции. Но вместе с тем можно заключить, что методологическая путаница в литературе сохраняется, а чрезмерная автономность частных наук, изоляционистская ориентация многих российских авторов затрудняют синтез накопленного материала и не способствуют конструированию единой смысловой линии. Недостаток

специальных социально-философских исследований интеллигенции побуждает диссертанта к попытке восполнить этот ощутимый пробел.

Объектом исследования является феномен интеллигенции.

Предметом исследования выступает современный дискурс об интеллигенции.

Ведущий замысел диссертации может быть сформулирован исходя из положения об ограниченности любой дефиниции феномена интеллигенции, нацеленной на содержательную завершенность и статичность. Диссертант пытается выстроить единую смыслообразующую линию дискурса об интеллигенции, опосредующую множественность понятия, и актуализировать смысл интеллигенции как социального феномена. При этом объект исследования дается нам в виде дискурсивной единицы, значения которой объективируются в социальном пространстве. Актуализация смысла не предполагает изменение действительности, но направлена на бытийное преображение. Смысл интеллигенции, данной в объективной реальности, раскрывается как «вопрошающе-отвечающе-вопрошающий диалог»1 в поле дискурса, коррелирующей с социокультурным континуумом системе текстов об интеллигенции.

Цель диссертационной работы заключается в социально-философском осмыслении современного дискурса об интеллигенции как обусловленного культурно-историческим контекстом текстуального образования, смысловое ядро которого объективируется в социальной плоскости.

Достижению указанной цели подчинены конкретные исследовательские задачи:

- выявить сущность и отличие дискурса об интеллигенции в российской и западноевропейской философских традициях;

- проанализировать специфические черты и проследить тенденции развития современного дискурса об интеллигенции;

- раскрыть содержание и предложить обоснованные решения основных проблем, входящих в пространство дискурса об интеллигенции (в том числе вопроса о ее социальной роли и о соотношении понятий «интеллигенция», «интеллектуалы»).

Теоретико-методологическая основа работы. В диссертации использованы труды отечественных и зарубежных философов, социологов, историков, политологов, филологов, психологов, посвященные проблеме интеллигенции. Автор стремится к комплексному анализу обозначенной предметной области.

Красной нитью через всю ткань исследования проходят структурно-семиотическая концепция Ю.М. Лотмана и «археология знания» М. Фуко. Пер-

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества; сост. С.Г. Бочаров. -М.: Искусство, 1979. - С. 361.

вый подход, вышедший за рамки филологии и достигший уровня философских обобщений, оказывается эффективным при рассмотрении перехода дискурсивной единицы интеллигенции из западного семиопространства в российское и обратно, при установлении связи понятий «интеллигенция» и «интеллектуалы», а также при описании социально-ролевой сущности интеллигенции. Потенциал археологического подхода реализуется посредством переноса ракурса внимания с «интеллигенции» на окружающие ее дискурсивные единицы и выявления их смысловых отношений.

Перспективной моделью анализа соотнесенности «интеллигенции» и «интеллектуалов» выступает, на наш взгляд, диалогический подход, утверждающий принцип равноправия собеседующих категорий (М.М. Бахтин, B.C. Библер). Идея диалога распространяется в исследовании и на познание функциональной природы интеллигенции как субъекта деятельности.

Деятельностный подход занял существенное место в обосновании и представлении авторской концепции интеллигенции. Кроме того, помощь в раскрытии темы оказало привлечение ряда положений коммуникативной теории Ю. Хабермаса, а также некоторых идей Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ю. Кристевой, А.Ф. Лосева, Ч.У. Морриса, М. Шелера, Г. П. Щедровицкого, К. Ясперса.

Научная новизна исследования отражается не в выборе обозначенной предметной области, а в способе ее представления на основе использованных подходов, благодаря которым автор приходит к собственному оригинальному пониманию идеи интеллигенции и ее бытийных воплощений. По мнению Ю.М. Лотмана, «новаторство в том и состоит, что принципы одного жанра перестраиваются по законам другого, причем этот другой жанр органически вписывается в новую структуру и одновременно сохраняет память об иной системе кодирования»1. Научная новизна исследования задается предпринятой впервые попыткой целостного социально-философского осмысления дискурса об интеллигенции и состоит в следующем:

- вскрыт смысловой разрыв между трактовками интеллигенции в западноевропейской и российской дискурсивных традициях;

- обнаружены специфические черты современного дискурса об интеллигенции, влияющие на процесс порождения смысла данного феномена;

- показаны социальная значимость, универсальность и уровни современного дискурса об интеллигенции;

- установлено соотношение понятий «русская интеллигенция» и «западный интеллектуал», а также обоснована идея со-бытийности отдельных социокультурных форм интеллигенции;

' Ло-гаан Ю.М. Семиосфера. - СПб.: «Искусство-СПБ», 2000. - С. 263.

7

- выявлена инвариантная социальная сущность интеллигенции и раскрыта ее универсальная роль;

- рассмотрена специфика интеллигенции как субъекта деятельности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. С середины XIX - начала XX века, несмотря на генетическую зависимость русских текстов об интеллигенции от западных, можно констатировать возникновение смыслового разрыва между исходной гносеологической и социально-заземленной трактовками интеллигенции. Российское социокультурное пространство послужило своеобразным эпистемологическим фоном развития дискурса, в русле которого наблюдается многообразие значений интеллигенции. В силу ряда причин ведущими оказались социально-гуманистическая и социально-профессиональная дефиниции. Они же доминируют (противостоят друг другу) на современной стадии развития дискурса.

2. К специфическим чертам современного дискурса об интеллигенции относятся интертекстуальность, задающая сам способ его существования в виде сложной, постоянно развивающейся системы текстов, впитывающей в себя социальное; субъективность и экзистенциальность, служащие предпосылкой для обращения к проблеме интеллигенции; символичность, детерминированная символизирующим началом рассматриваемого понятия; смысловая поливариативность, связанная с многообразными проявлениями феномена интеллигенции.

3. В современном дискурсе об интеллигенции можно выделить микроуровень (где затрагиваются смысложизненные проблемы отдельной личности), мезоуровень (объектом осмысления здесь является социальная общность, существующая в конкретной культуре в определенную историческую эпоху) и макроуровень (в данном случае дискурс осуществляется как мировой диалог интеллигенции, отражающий единство судеб человечества). Он универсален, не ограничен рамками русской культуры и в силу экзистенциальной открытости человека не нацелен на завершение.

4. Идея со-бытийности русской интеллигенции и западных интеллектуалов открывает возможность диалога рационального и нравственного. В то же время ни западных интеллектуалов, ни русскую интеллигенцию нельзя считать единственными, привилегированными бытийными формами интеллигенции. Вполне вероятно, под влиянием усиливающихся глобализационных процессов в будущем не будет разделений на западных интеллектуалов и русскую интеллигенцию.

5. Инвариантная социальная сущность интеллигенции заключается в идее субъекта, осознающего собственную социальную ответственность, диалектически связывающего разумное и нравственное, преобразующего субъективное в объективное для понимания смысла личного и коллективного существования.

8

Эта идея глубже культурного контекста, задающего форму объективации, способ вопрошания интеллигенции.

6. Универсальная роль интеллигенции выражается в ее коммуникативно-смысловой функции. Интеллигенция есть смыслопорождающий носитель разума и духа культуры, отличающийся личностно-всеобщим отношением к предмету деятельности. Первичной структурой надындивидуальных бытийных форм интеллигенции является ее социокультурная объективация на личностном уровне. Открытый, коммуникативно-компетентный характер интеллигенции выступает условием смыслового оформления культуры, достижения социальной солидарности.

Теоретическая значимость полученных результатов связана с синкретическим, универсальным характером социально-философского исследования, способного сконструировать и предложить частным социально-гуманитарным наукам методологические принципы изучения феномена интеллигенции. Полагаем, идеи и основные положения данной работы создают необходимые познавательные предпосылки для целостного осмысления сущности интеллигенции, раскрытия ее социальной роли не только в рамках российского общества, но и в мировом масштабе. Поэтому исследование представляет известный интерес для отечественных и зарубежных философов, социологов, культурологов, психологов, политологов, историков. Полученные результаты проливают свет на процесс порождения смысла феномена интеллигенции. Теоретический потенциал диссертации раскрывается в возможности дальнейшей разработки выделенных в ней ключевых проблемно-понятийных векторов.

Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы и основные выводы диссертационной работы могут найти отражение в курсах социальной философии, социологии, культурологии, отечественной истории, социальной психологии, политологии, а также в спецкурсах социально-гуманитарного профиля. Полученные результаты имеют важное значение для формулирования гуманистических ориентиров современной интеллигенции как социального субъекта.

Апробация работы. Диссертационная проблематика докладывалась на научных конференциях международного, всероссийского, регионального уровней: «Философия человека в культурно-историческом контексте» (Владимир, 2009); «Гуманизм как стратегия развития современного российского общества: проблемы и перспективы» (Воронеж, 2010); «Философия и актуальные вопросы образования» (Кострома, 2010); «Россия и мировые тенденции развития» (Омск, 2011); «Динамика научных исследований» (Польша, 2011) и др.

Диссертация обсуждалась на кафедре философии Воронежского государственного технического университета и была рекомендована к защите.

По теме исследования опубликовано 20 работ, в том числе 5 - в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Общий объем публикаций по теме диссертации составил 4,3 печатных листа.

Структура работы подчинена логике исследования и включает введение, две главы, содержащие по 2 параграфа, заключение и библиографический список.

Список использованной литературы отражает основные источники по теме диссертационного исследования и насчитывает 255 наименований, в том числе 31 - на иностранных языках. Общий объем диссертации - 150 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, освещается степень ее разработанности, формулируются ведущий замысел, цель и задачи диссертации, определяются теоретико-методологические основы, научная новизна работы, формулируются положения, выносимые на защиту, указывается теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

В первой главе - «Теоретико-методологические основы социально-философского осмысления дискурса об интеллигенции» - выстраивается общая концептуальная модель исследования дискурса об интеллигенции и анализируются его исторические истоки.

Параграф 1.1 - «Философско-методологическое обоснование дискурса об интеллигенции» - нацелен на раскрытие сути выбранного автором способа представления интеллигенции как смыслового ядра соответствующего дискурса и указывает познавательный путь реализации ведущего замысла диссертации.

В первую очередь отмечается, что любой смысл сам по себе не наличествует в объективной реальности. Смысл, не являющийся вещью в мире, но мыслью о мире, постигается как феномен сознания. Именно поэтому смысл интеллигенции находим лишь в плоскости текста, в поле дискурса, где сознание объективируется. Интеллигенция в качестве социального феномена рассматривается нами сквозь текстуальную призму. Такой способ представления объекта исследования цельно охватывает мысленное и реальное.

Понятие дискурса выводит нас к широкому горизонту существования текста как живой незавершенной реальности, воплощающейся в конкретных социокультурных формах. «Интеллигенция», схваченная через самозамкнутые, самодостаточные произведения, раскрывается как памятник эпохи и в таком виде представляет существенный интерес, прежде всего, для истории. Для философии это служит исходной точкой, но не самоцелью. Под дискурсом об интеллигенции в работе понимается система текстов об интеллигенции, погру-

10

женная в надтекстовую среду, живую социокультурную реальность. То есть «дискурс» объединяет в себе сами тексты об интеллигенции с условиями и факторами их развития. В целом, не (коллективный) субъект, а объект детерминирует для нас возможность его выделения. В то же время здесь важно подчеркнуть наличие в дискурсе об интеллигенции (в определенных условиях предстающем как дискурс интеллигенции) специфических прагматических отношений, о чем еще пойдет речь в дальнейшем.

Развитие дискурса об интеллигенции не является чисто гносеологическим процессом, развертывающимся в логико-теоретическом пространстве. Даже при поверхностном взгляде очевидно, что в нем выражено ценностное отношение человека к миру. Более того, как нам кажется, интеллигенция сама создает смысловую основу жизни, которая охватывает не только рациональную сторону, но всю человеческую субъективность во всей ее глубине, находящей свою реализацию в рамках соответствующей культурной традиции. Поэтому проблема интеллигенции не может быть поставлена как проблема чисто логико-теоретическая, но, будучи связана с культурой, непосредственной жизнью человека, требует обращения к социокультурному контексту.

Всесторонний охват дискурса об интеллигенции предполагает описание, с одной стороны, конкретного содержания его текстуального базиса, а с другой - детерминант его развития. Иными словами, важно понять не только «что было действительно сказано в том, что сказано», но и «почему имеет место данное высказывание, и никакое другое на его месте»1. Необходимость нахождения 01-ветов на поставленные М. Фуко вопросы во многом и объясняет структуру диссертации. К актуализации смысла интеллигенции, выявлению ее социальной сущности мы движемся через анализ предпосылок и современного состояния соответствующего дискурса, пытаясь предложить обоснованные решения ряда значимых проблем, находящихся в его пространстве.

Диссертант обращает внимание на то, что в условиях отсутствия теоретического единства в отношении понятия интеллигенции именно с философским обоснованием можно связать надежды на выработку если не окончательного его определения, то, по крайней мере, того общего проблемного пространства, в котором оно пребывает. Философское осмысление дискурса об интеллигенции метатеоретично и создает методологические предпосылки для анализа данного предмета (какого-либо его элемента) на уровне частных наук. Кроме того, подчеркивается значимость полиформатного характера исследования и целесообразность обращения к системному методу познания, позволяющему учитывать сложную внутреннюю организацию дискурса, открытого для взаимодействия с внешней средой.

' Foucault M. L'archéologie du savor. - Paris: Gallimard, 1969. - P. 42, 43.

11

Выделяя три структурно-семиотические условия всестороннего анализа дискурса об интеллигенции (прагматическое, семантическое, синтаксическое), в данном параграфе автор останавливается на прагматическом аспекте - фиксации субъектно-объектных дискурсивных отношений. Удается обнаружить такие неотъемлемые черты дискурса как субъективность (1) и экзистенциаль-ность (2). Субъективность, проистекающая из специфики гуманитарного мышления в целом, проявляется в невозможности элиминирования субъективной стороны познания. Искомый смысл интеллигенции не предоставляется как вещь, а лежит в плоскости текста - всегда «субъективного отражения объективного мира»1. Жизненный опыт, воспитание и образование, культурная идентичность, профессиональная принадлежность и другие характеристики субъекта дискурса об интеллигенции «отпечатываются» в суждениях об объекте. Волнение, с которым многие обращаются к вопросу об интеллигенции, трудно скрыть и, тем более, отделить от строго научных заключений. Здесь мы имеем дело не с «чистым объектом», лежащим вне аксиологии, но с самой человеческой жизнью. Отсюда вполне понятна сопровождающая теоретическое осмысление интеллигенции эмоциональность. В то же время в работе излагается мысль о необходимости поддержания этически-нейтральной позиции исследователя, продиктованной требованием непредвзятости в анализе текстуального базиса дискурса. Мы не стремимся осудить или превознести интеллигенцию и вслед за Д.С. Мережковским не решаем, «чудо» она или «чудовище».

Дискурс об интеллигенции, несущий в себе всю смысложизненную на-груженность, обостряет, выражаясь в терминах М.М. Бахтина, «внутренний диалог» человека, помогая ему узнать «собственный голос». Вслушивание в дискурсивное многоголосье позволяет мыслящему человеку оценить, преобразовать собственный смысл жизни, обнаружить свою цельную личностную завершенность, то есть понять радикальную специфичность, данное «уже-бытие», оставленное «после-себя-бытие», ощутить родство или безродность по отношению к окружающим его глобальным структурам социума, культуры, науки. Путь к самопознанию проходит сквозь вопросы: «кто я?», «ради чего (кого) я?». Соотнося личные ответы на них с ответами, уже присутствующими в дискурсе, человек проводит самоидентификацию с интеллигенцией, принимает или отвергает ее ценности и идеалы. Он находит себя в настоящем, осмысливает прошлое и задумывается о будущем. Оговаривается, что идея экзистенциально-сти получает развитие в последующем раскрытии темы и достаточно четко фиксируется в положении о функциональной значимости дискурса, представ-

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества; сост. С.Г. Бочаров. - М.: Искусство, 1979. - С. 285.

12

ляемого в этом плане как «окно в абсолютное» (Г.В.Ф. Гегель), «великий текст», живущий «вечно и повсюду»1.

Для реализации замысла работы диссертант также прибегает к деятельно-стному подходу, позволяющему выявить специфику интеллигенции как субъекта деятельности. В дальнейшем, при раскрытии социально-ролевой сущности интеллигенции, автор, опираясь на данный подход, будет исходить из положения, что субъектность интеллигенции детерминирована возможностью активного отношения человека к окружающему миру, его творческим началом, интенсифицируемом в деятельности. Объектность же связана с обратным процессом воздействия конкретной деятельности на формирование и развитие интеллигенции.

Проведенное философско-методологическое обоснование дискурса об интеллигенции подготавливает почву для описания исторического среза заявленной темы, что и осуществляется в параграфе 1.2 - «Проблема интеллигенции в российской и западноевропейской историко-философских традициях».

История термина «интеллигенция» начинается в древнегреческой культуре. Его первоисточником считается слово noesis (сознание, понимание в высшей степени). Этот концепт повлиял на возникновение в цицероновской латыни слова intelligentsia, означающего «способность к пониманию»2, а в дальнейшем - «высшую умственную способность, главенствующую над mens («ум, рассудок) и ratio («рассудок»)3. У Боэция божественная интеллигенция занимает верхнюю позицию в познавательной иерархии, объединяя в себе чувство, воображение и рассудок. Н. Кузанский представляет ее в качестве универсальной силы, поднимающей человеческие души к познанию истинного. К таким абстрактно-умозрительным значениям генетически восходят трактовки «интеллигенции» в русле немецкой классической философии.

Синтетическое бытие интеллигенции, ее самоценную сущность и противоположность вещественной, одномерной реальности подчеркивает И.Г. Фихте. Ф.В.И. Шеллинг под интеллигенцией понимает и вершину, и процесс познания. В суждениях Г.В.Ф. Гегеля интеллигенция приобретает общественно-гуманитарный статус, что впоследствии воспринимается К. Марксом, связывающим ее с коллективным духовным самосознанием народа. Гегелевская идея о преобразовательных качествах интеллигенции в контексте всего его учения о самосознании духа в историческом процессе легла в основу представления о ней, как о социальной субстанции. Логика же размышлений К. Маркса «прово-

' Топоров B.H. Пространство и текст//Текст, семантика и структура. - М.: Наука, 1983. - С. 283.

Гаспаров М.Л. Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность // Русская интеллигенция. История и судьба; сост. Т.Е. Юмзевская. - М.. Наука, 2000. - С. 7.

3 Степанов Ю.С. «Жрец» нарекись, и знаменуйся: «жертва» // Там же. - С. 18.

13

цировала» додумать, довести идею о носителе самосознания до предельно конкретного указания на ту или иную реальную группу людей, наделенных полномочиями интеллигенции. Это и происходит в рамках российской дискурсивной традиции. Интеллигенция как предмет дискурса, вторгаясь из внесемиотиче-ской (западной) среды, получает осмысление исходя из внутреннего социокультурного пространства, обеспечивая тем самым «апокалипсическое рождение нового»1.

Если на Западе философские искания сосредотачивались в гносеологической проблематике, то в России «метафизическое чувство» (М. Шелер) находило себя в области онтологических духовно-нравственных исканий. Трансформация понятия связана с такими особенностями русского типа философствования, как склонность к онтологизму, интровертная ориентация, всеобъемлющий синтез. Интеллигенция занимает место в социальной структуре, взяв на себя роль посредника между народом и властью. Именно на русской почве начинает формироваться особая исследовательская стратегия рассмотрения интеллигенции как уникального национального явления, не имеющего аналогов в других странах.

Отечественный дискурс об интеллигенции середины XIX - начала XX века, по большому счету, есть дискурс самой интеллигенции. В нем цельно наличествуют непосредственно тексты интеллигенции и об интеллигенции; интеллигенция как социальное явление; саморефлексия интеллигенции, выраженная в созданных ею текстах. Саморефлексия составляет одну из важнейших черт русской интеллигенции того времени. В ее творчестве, сопровождающемся самоуглубленностью, открывается не только образ собственного Я, но и весь мир. Представление российской традиции дискурса об интеллигенции во многом совпадает с «оформлением социальной памяти»2 нашей культуры. По сути, история русской мысли есть история русской интеллигенции.

В трудах российских мыслителей этого периода (И.С. Аксаков, В.В. Боровский, В.П. Воронцов, А.И. Герцен, H.A. Гредескул, Б.В. Добрышин, Иванов-Разумник, О.В. Ключевский, П.Л. Лавров, Д.С. Мережковский, Н.К. Михайловский, Д.Н. Овсянико-Куликовский, М.А. Славинский и др.) имманентно слиты жесткая критика интеллигенции как реальной группы и рассуждения о ее долженствующих качествах. Дискурс об интеллигенции становится, прежде всего, способом обретения метафизического «знания ради спасения»3. Автор полагает, что наиболее значимым рефлексивным текстом русской интеллиген-

1 Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: «Искусство-СПБ», 2000. - С. 147.

3 Chalasinski J. Kultura i riarod. - Warszawa, 1968. - S. 76. // В кн.: Касьянова К. О русском национальном харак-

тере. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003. - С. 520.

5 Шелер М. Философское мировоззрение // Избранные произведения: пер. с нем. А.В. Денежкина, А Н. Малин-кина, АФ. Филлипова; под ред. А.В. Денежкина. - М : Издательство «Гнозис», 1994. - С. 5.

ции следует признать сборник «Вехи». Веховцы, находясь в трансдискурсивной позиции, являются не просто творцами книги, но «основателями, учредителями дискурсивности» (М. Фуко). Для последовавших за сборником сочинений и дискуссий он стал априорной структурой, пра-текстом, входящим в смысловое ядро семиосферы русской культуры. Наличие этого пра-текста не только создает возможность для образования текстов-преемников в заданных концептуальных рамках, а генерирует формирование гетерогенных ему, трансформированных текстов. Последние, в частности современные тексты о русской интеллигенции, с одной стороны, принадлежат дискурсивному пространству «Вех», а с другой - существуют в диахронно ином измерении, концентрируют актуальную информацию, заданную конкретными культурно-

историческими переменными.

Критическая позиция веховцев по отношению к интеллигенции обозначается в следующих ее чертах: косность, поклонение народу (H.A. Бердяев), «подпольная» психология, оторванность от почвы (С.Н. Булгаков), духовная нищета (М.О. Гершензон), убожество правового сознания (Б.А. Кистяковский), отщепенство, противогосударственный характер (П.Б. Струве), обращение любви к бедным в любовь к бедности (С.Л. Франк), любовь к смерти, а не к жизни (A.C. Изгоев). Однако они не составляют веховский идеал служения интеллигенции народу, который основывается на таких общечеловеческих ценностях, как свобода, уважение к личности, любовь к ближнему, патриотизм, совесть и долг. Несмотря на отсутствие концептуальной строгости, можно заключить, что дефинитивная линия веховцев направлена в социально-гуманистическое русло развития дискурса об интеллигенции и находит продолжение у А.И. Солженицына, H.H. Моисеева, Д.С. Лихачева, И. Кона и др., выступавших против общепринятой в советский период трактовки интеллигенции как социальной прослойки. Провозглашенная в это время преемственность межклассового подхода к интеллигенции с ее интерпретацией у К. Маркса была искусственной и надуманной. Тем не менее, и сегодня имеет место понимание интеллигенции в качестве представителя умственного труда, т.е. приоритет при причислении к ней отдается формальным критериям (уровень образования, сфера занятости).

В целом, российская традиция дискурса об интеллигенции демонстрирует его зависимость от динамики социокультурного поля, задающего соотношение «слова» и «вещи», выступающего своеобразным резервуаром для порождения смысла феномена интеллигенции. Социальная сущность русской интеллигенции (дореволюционной, советской) фиксируется в ее отношениях с единицами, принадлежащими к той же системе: народ и власть. С одной стороны, в идеальных представлениях мыслителей середины XIX - начала XX века она есть органическая самосознающая часть народа, но с другой стороны, на практике ин-

15

теллигенция критикуется за беспочвенность, оценивается как общность, утратившая бытийную связь с народом, потому чуждая его интересам. Будучи обязанной труду народа, не способного выразить свои интересы, интеллигенции необходимо выполнить возложенную на нее историческую миссию. Подчиненную позицию по отношению к народу (крестьянству, рабочему классу) она занимает и в советское время. Вместе с тем, одним из важнейших качеств интеллигенции советского периода многие авторы признают ее открьпую или скрытую оппозиционность к власти.

На основании анализа отечественной традиции дискурса об интеллигенции стало возможным выделение следующих значений его смыслового ядра: интеллигенция, социально не объективируемая, есть соотнесенность смысла с самим собой, диалектически взаимосвязанные разумность и удовольствие (А.Ф. Лосев); общественные деятели середины XIX - начала XX века, теоретизирующие и рефлексирующие, выступающие субъектами и объектами собственной критики (например, авторы «Вех», их идейные сторонники и противники); в отличие от народа образованные люди, имеющие при этом разные профессии и социальное происхождение (от разночинцев до аристократов, от писателей до жандармов, т.н. массовая интеллигенция); не только образованные, но и «критически мыслящие» (П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский) личности, обладающие национальным самосознанием, высочайшими нравственно-этическими качествами. Очевидно, каждое из значений имеет ряд ветвлений. Не претендуя на полное их описание, автор старается показать общий механизм порождения смысла феномена интеллигенции. Данная попытка с необходимостью продолжается во второй главе - «Структура современного дискурса об интеллигенции», где внимание сосредоточено на внутренней морфологии рассматриваемого дискурса и присущих ему свойствах.

Параграф 2.1 - «Специфические черты современного дискурса об интеллигенции» - посвящен выявлению отличительных черт дискурса об интеллигенции, определяющих его современное состояние, тенденции развития.

Во-первых, устанавливаются атрибутивные черты дискурса об интеллигенции, выступающие как константы. Они могут преломляться в модусных чертах, природа которых изменчива и зависит от приоритетных интересов уровня развития социогуманитарного знания. Производность последних вовсе не означает их второстепенность в процессе осмысления феномена интеллигенции. Наоборот, именно в модусных основаниях дискурса конкретно-ситуативно вскрываются его базовые противоречия, прослеживаются проблемные линии.

Как сложноорганизованная система текстов дискурс об интеллигенции обладает следующими атрибутами:

Интертекстуальность1 (3), проявляющаяся в особых диалоговых, взаимопроникающих отношениях современного текста об интеллигенции с его отдельными частями, другими текстами, социокультурной средой, а также в наличии генетической связи с предшествующими и последующими текстами об интеллигенции. Дискурс о ней уже по определению интертекстуален, так как его содержание раскрывается не в каком-либо частном тексте, а в их комплексном взаимодействии, т.е. интертекстуально. Данное свойство определяет многомерность внутренних и внешних связей дискурса об интеллигенции. Посредством интертекстуальности в нем реализуется диахронная текстовая преемственность, выражающаяся не только в сохранении и накоплении знаний, но и в способности на их основе трансформироваться, аккумулировать новые дискурсивные практики.

Расширяемость (4) дискурса об интеллигенции обеспечивается благодаря его открытости, изначальной незавершенности и непрерывному обогащению новыми текстами. Незавершенность не носит сугубо тематический, количественный характер, но связана с экзистенциальной открытостью самого человека, поскольку дискурсу об интеллигенции имманентно личностное, человеческое участие в бытии. Автор полагает, что идея интеллигенции сопровождает всю историю человечества, начиная с «осевого времени» (К. Ясперс). В одном смысловом ряду с «интеллигенцией» оказываются такие понятия как «пайдейя» (воспитанность), «дхарма» (моральный долг), «жэнь» (гуманность). Каждая эпоха формулирует новые идеалы интеллигенции, «припоминая» и адаптируя предшествующий опыт. Уровнями расширения дискурса об интеллигенции являются: микроуровень, затрагивающий смысложизненные проблемы отдельной личности, реализующей себя в мире глобальных структур социума и культуры; мезоуровень, где объектом осмысления становится социальная общность, существующая в конкретной культуре в определенную историческую эпоху; макроуровень, на котором дискурс об интеллигенции есть глобальный диалог, касающийся фундаментальных смысложизненных вопросов бытия. В этом ключе он предстает как общее дело включенных в него субъектов ради сохранения и совершенствования жизни на Земле.

Номинальность (5), с одной стороны, ограничивающая действие предыдущей черты, а с другой - выступающая каналом дискурсивного расширения. Интеллигенция может присутствовать не только в рамках русской культуры, но и в инокультурном пространстве под иным именем. Однако нельзя говорить о

' Следует пояснить, что, используя понятие «интергскстуальность», диссертант не рассматривает его в качестве единственного механизма порождения текстов и не провозглашает вслед за Р. Бартом и Ю. Кристевой «смерть субъекта», «безличную продуктивность текста». На наш взгляд, авторское начало выступает существенным фактором текстообразовани«, и именно автор, вовлеченный в дискурс об интеллигенции, ведет диалог с самим собой, с другими участниками дискурса.

полной смысловой идентичности родственных понятий. Так, «западный интеллектуал» в российских координатах революция - власть - народ не имеет никакого смысла. Подчеркивается, что дискурс об интеллигенции - это не только российский, но мировой дискурс об интеллигенции как универсального феномена. Его уникальность кроется в диалектических отношениях номинации и внутреннего содержания смыслового ядра. Поэтому он универсален и приемлем для любого социокультурного континуума. Дискурс об интеллигенции бесконечен и, по сути, не завершится даже (безусловно, обеднев) при потере его формально скрепляющего элемента-имени.

Смысловая поливариативность (6), детерминированная многообразными проявлениями феномена интеллигенции, а также субъективностью и контек-стуальностью дискурса. Смысловые разрывы, наблюдаемые в истории понятия, предопределяют многообъемность «интеллигенции», относительность и подвижность ее значений. Идеальное содержание интеллигенции постигается через синтез единичного и особенного, выявление стержневой линии развертывания смысловых многообразий. Во всеобщем значении интеллигенция как универсальный феномен, обладающий единым инвариантом, локализуется и онтологически укореняется в конкретном социокультурном поле, принимая различные бытийные формы, не противоречащие, тем не менее, своей инвариантной сущности.

Символичность (7), заданная символизирующим началом понятия «интеллигенция». В этом аспекте дискурс глубоко функционален, поскольку нагружен прошлым и нацелен на будущее. Он осуществляет социокультурную память, играя роль «семиотического конденсатора» (Ю.М. Лотман). При декодировании отдельных социокультурных форм интеллигенции, указывающих на частные тексты и контексты, раскрывается ее единая сущность, наличествующая в каждом из проявлений. Цельность дискурса об интеллигенции осуществляется в первую очередь не формально, а диалектически, через синтез постоянного и изменчивого, конкретного и всеобщего. В широком плане он символизирует собой всемирную эволюцию человеческой мысли, а сама интеллигенция сопоставима с Прометеем - символом прогресса цивилизации.

Для построения единой смыслообразующей линии дискурса об интеллигенции в параграфе также поднимается вопрос о его модусных основаниях. Отмечено, что в силу своей неразрешенное™ основными проблемными векторами современного дискурса об интеллигенции считаются: поиск точных определений «интеллигенции», «интеллигентности», соотношение «русской интеллигенции» и «западных интеллектуалов», нахождение места интеллигенции в социальной структуре; выявление ее общественной роли. На основе анализа современного текстуального базиса дискурса об интеллигенции диссертант пытается обнаружить те негативные тенденции, которые препятствуют продвиже-

18

нию в данных направлениях. К наиболее существенным чертам, тормозящим его развитие, относятся: абсолютизация социально-профессионального подхода не использующего огромный культурно-символический потенциал понятия и лишь воспроизводящего недостатки межклассовой дефиниции «интеллигенции» а также зауженные, застывшие представления о ее социальной сущности и как следствие, стагнация в дискурсивной практике, уже не способной выработать адекватные современным условиям смыслы феномена интеллигенции. Принимая в качестве законных смысловые отношения, заданные прежними пространственно-временными координатами, формально сохраняя диахронную текстовую преемственность, «донкихотская» догма дискурса об интеллигенции не адаш-ируст его к общему социокультурному контексту. Пренебрежение формой прерывности, присущей дискурсивному полю1, приводит к методологическому запаздыванию, ненахождению современного денотата интеллигенции. Она превращается в «Помпеи Духа»2, а сам дискурс - в археологию русской интеллигенции.

Касаясь проблемы дефиниций «интеллигенции», «интеллигентности», автор говорит о невозможности достижения понятийной четкости через сведение их исходно неоднозначных сущностей к единственным значениям, статичным и устойчивым в пространственно-временных координатах. Связь между ними неоспорима. Они неотделимы друг от друга, а потому в смысловом отношении оказываются взаимозависимыми. Интеллигентность нельзя измерить количественно, как качество интеллигенции она имеет локальные формы проявления и

постигается только диалектически.

В работе выдвигается идея о том, что в современном обществе роль интеллигенции не может быть раскрыта посредством ее традиционных отношений в классическом русском треугольнике, поскольку вершины этого треугольника содержательно трансформировались. Интеллигенция есть явление универсального порядка, внеклассовое, надпрофессиональное, наднациональное образование. Поэтому она не имеет строго очерченных границ в социальной структуре, а скорее отражает ее качество, степень развития общественных отношений.

Намеченная автором позиция в решении обозначенных проблемных моментов дискурса об интеллигенции в развернутом виде предстает в параграфе 2.2 - «Основные проблемные линии современного дискурса об интеллигенции». В нем очерчиваются синтаксические контуры «интеллигенции» и «интеллектуалов», а также освещается общественная роль интеллигенции.

' Foucault M L'archéologie du savor / M. Foucault. - Paris: Gallimard, 1969. - P. 44.

2 Смирнов Г.С. Ноосферна, истори, как процесс коэволюции миро,ой „_е„ции // Проблемы теории и миологии исследования интеллигенции: монография; под рея B.C. Меметова. - Иваново: И.ан. гос. ун-т,

2008.-С. 361.

В первой содержательной части параграфа - 2.2.1 - «Интеллигенция и интеллектуалы: грани понятийной соотнесенности» - отмечается, что суждения о сходстве и различии данных понятий имеют место лишь в социальной плоскости. Практика отождествления рассматриваемых категорий с точки зрения социально-профессионального подхода не вносит ясности в дискуссию и является поверхностной. Повторяя мысль об универсальности дискурса об интеллигенции, вновь подчеркнем, что интеллигенция в плюральных воплощениях может существовать в любом социокультурном пространстве. Но совпадают ли эти воплощения с феноменом интеллектуалов?

В российском общественном сознании концепты «интеллектуал» и «интеллигенция» сосуществуют бок о бок, но последний обладает большим семиотическим капиталом1, это понятие, прежде всего, культурно-символическое, в то время как «интеллектуал» - цивилизационно-рационапьное. Казалось бы, нулевой символический заряд «интеллектуала», его твердая находимость в социальной структуре и аксиологическая нейтральность обеспечивают ему полную победу над своим конкурентом. Однако такая версия, по мнению диссертанта, не отражает всю сложность их взаимоотношений.

Утверждается, что интеллигенция и интеллектуалы есть динамичные заряды, притягивающие друг друга в процессе семиозиса. Смысловая динамика в этой паре обеспечивается благодаря их со-существованию как самостоятельных единиц на гранях различных семиосфер, имеющих уникальные в синхронно-диахронных проекциях биографии. Смысл сопряженных «интеллигенции» и «интеллектуалов» актуализируется при взаимном соприкосновении. Уникальность каждого из них возникает не в автономии, а при диалогической встрече. Они необходимы друг другу, пребывая в состоянии неотделимости-непоглотимости. Кроме того, смысловые отношения данных категорий, зависящие от постоянно меняющихся социокультурных условий, не могут мыслиться как нечто застывшее. Взаимное проникновение (но не слияние) слов служит основой для генерации новых смыслов.

Не имея возможности рассмотреть «интеллигенцию» и «интеллектуалов» как дискурсивные элементы в каждом единичном случае, автор останавливается на ставшей уже традиционной дихотомии «русская интеллигенция - западный интеллектуал». Для российских мыслителей именно эти два голоса оказываются «минимумом жизни, минимумом бытия»2. Выделение Запада (западноевропейских стран и США) носит условный характер, так как это социокуль-

Под «семиотическим капиталом» в данном случае подразумеваются культурно-исторические коннотативные вложения, оставленные в наследство предыдущими поколениями, латентно или явно опосредующие производство, прибавление смысловых и нахождение предметных значений. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Советская Россия, 1979. - С. 294.

турное образование далеко не монолитно. Западный полюс мыслится в интегральном сопоставлении полюсу российскому.

Коренное отличие русской интеллигенции от западного интеллектуала предопределено исключительной исторической судьбой нашей страны. Становление и развитие социальной группы интеллектуалов на Западе - явление столь же исключительное по отношению к России. Если русский интеллигент (конца XIX - начала XX вв.) есть субъект, прежде всего, для других, то западный интеллектуал - субъект для себя. Ценностный стержень бытия интеллектуала, заданный особенностями западного общества, выражается в преобладании рационализма, тогда как для русской интеллигенции1 первичным оказывается нравственное вопрошание.

Проанализировав тексты современных западных мыслителей, посвященные интеллектуалам (Р. Арон, 3. Бауман, Т. Бенет, П. Бурдье, М. Вебер, П. Джонсон, Т. Драпер, С. Кимбел, P.A. Познер, К. Манхейм, М. Фуко, Р. Хоф-стадгер и др.), диссертант приходит к выводу о том, что образованность и умственный характер труда не считаются единственными критериями причисления к этой группе. Существенной чертой интеллектуала признается социальная ответственность. Интеллектуал, от которого, прежде всего, требуется исполнение локальной деловой функции, тем не менее, не должен ограничиваться узкоспециализированными рамками. Истинный интеллектуал преодолевает внут-рипрофессиональную изоляцию, переводит знание в социальную плоскость. Наряду с русской интеллигенцией в ее социально-гуманистической трактовке его можно признать отдельной формой интеллигенции как универсального феномена, определив в качестве субъекта, обладающего высокой образованностью и специализированным знанием, способным преодолевать профессиональную дискретность и осознающего собственную социальную ответствен-

ность.

Как продукты заданных семиосфер, интеллектуал и интеллигенция - не заменяющие друг друга смысловые единицы. Они не обобщаются, а находятся в состоянии непрерывного общения, поднимаясь над собственной замкнутостью и сохраняя присущую самобытность. Русская интеллигенция и западные интеллектуалы оказываются не просто собеседниками, но сообщниками в процессе совершенствования жизни на Земле. Их со-бытие позволяет превзойти одномерность, с одной стороны, русской интеллигенции, проявляющейся в отсутствии прагматической значимости ее духовного поиска2, а с другой - западных интеллектуалов, зачастую пренебрегающих духовно-смысловой нагружен-

НОСТЬЮ ЖИЗНИ.

1 Имеется в виду нс межклассовая, а социально-гуманистическая трактовка интеллигенции.

2 См'ЖаровТн. Цивилизация и культура в исторических судьбах Запада и России // Вестник ВГУ. Сери, 1.

Гуманитарные науки. - 1999. - № 1. - С. 61.

Инвариантную сущность интеллигенции, объединяющую западных интеллектуалов и русскую интеллигенцию, можно сформулировать, спроецировав на социальную плоскость ее первоначальное гносеологическое значение. Тогда она будет заключаться в идее субъекта, осознающего собственную социальную ответственность, диалектически связывающего разумное и нравственное, преобразующего субъективное в объективное для понимания смысла личного и коллективного существования1. Эта идея всегда «внесюжетна» (М.М. Бахтин), в отличие от своей сюжетной оболочки, глубже культурного контекста, задающего форму объективации интеллигенции. Ни западных интеллектуалов, ни русскую интеллигенцию нельзя считать единственными, привилегированными формами интеллигенции. Вполне вероятно, под влиянием усиливающихся гло-бализационных процессов в будущем не будет разделений на западных интеллектуалов и русскую интеллигенцию.

Автор убежден, что современные трансформации мирового социального процесса, в который включены отдельные страны, обуславливают растущую ценность взаимосотрудничества во всех сферах человеческой деятельности. Глобальные риски превращают «пограничье» в актуальное пространство любого общества, где и должны разрешаться ключевые социокультурные противоречия. Успешность адаптации к постоянно меняющимся условиям будет зависеть от способности каждой системы к открытому диалогу, взаимопроникновению без утраты собственного смыслового ядра. Открытость, а точнее «самоот-крьггость себя перед Другим» (М.М. Бахтин), становится существенным критерием интеллигенции во всех ее возможных воплощениях. Поэтому нам представляется, что развитие разнообразных самобытных модусов интеллигенции необходимо рассматривать как коэволюционный, полилогический, диалектический процесс.

Вторая часть параграфа - 2.2.2 - «Социально-ролевая сущность интеллигенции» - направлена на осмысление социальной сказуемости интеллигенции. Ее коммуникативно-смысловая функция определяется как универсальная.

Являясь включенной в определенное социокультурное пространство, интеллигенции имманентно предоставлена возможность существовать в качестве внутреннего субъекта дискурсивности в семиотико-информационном бытии. Только будучи частью данной семиосферы можно адекватно совершать деятельность по реконструкции, интерпретации, актуализации, выработке текстов. Состояние погруженности в культурно-семиотический континуум предопределяет дуалистичность положения интеллигенции: с одной стороны, она-творец, С другой - продукт семиосферы. Роль субъекта коммуникации интеллигенция

' Если > западной мысли «социальна» ответственность» рассматривается, прежде »сего, через взаимосвязь с профессиональной де«тельностъю, то отечественная традиция дискурса раскрывает ее суть шире, в контексте всего социального опыта интеллигенции, что выражается в понятии вины перед народом.

22

играет в рамках собственной семиосферы, а также за ее пределами. Она воспринимает и наполняет смыслом для своей культуры внесемиотические единицы, превращая их тем самым в означенные элементы. Благодаря интеллигенции как мосту, связывающему левый и правый семиосферные берега мировой культуры, осуществляется нахождение общего смысла, а также различение семиотических единиц каждой задействованной стороны. Следствием такого различения «своего» от «чужого» становится возможность четкого оформления границ социокультурного континуума, сохранения его общности, усиления внутренних связей между его элементами и обнаружение собственной сущности через постижение другой реальности. Без интеллигенции, как субъекта смысло-порождения, бытие культуры не осмысленно разумно, бессмысленно. Бытие культуры и интеллигенции взаимозависимы. Через интеллигенцию культура осмысливается и развивается. Культура же задает ей способ вопрошания, но само вопрошание, потребность в нем - до всякой культуры, глубже нее. Можно сказать, что читателем и автором социокультурного произведения является интеллигенция, которая в свою очередь сама выступает его же социокультурным произведением.

Обладая «презумпцией семиотичности» (Ю.М. Лотман), интеллигенции в то же время свойственна некоторая автономность от собственного семиотического контекста, выражающаяся в «коммуникативной компетентности» (Ю. Хабермас), в способности рационально вести общественный дискурс, критический диалог, нацеленный на смысловой поиск. Интеллигенция - смыслопорож-дающий носитель разума и духа культуры, поскольку, благодаря ее коммуникативной активности, передается не только аутентичная, факту альная, но экзистенциальная информация. Точнее эта экзистенциальность приобретается культурой в процессе общественного дискурса, вырабатывается интеллигенцией, способной к плодотворному коммуникативному действию (т.е. рациональна согласно теории Ю. Хабермаса), «подлинному» социальному взаимодействию («подлинная коммуникация» К. Ясперса). Другими словами, она есть субъект экзистенциальной мыслекоммуникации1, синтезирующий действия по созданию общезначимых идеально-мыслительных конструктов и по их бытийному воплощению в определенных пространственно-временных условиях.

Коммуникативно-смысловая сущность интеллигенции приобретает особую значимость в современных условиях мультикультурного общества, перед лицом глобальных социальных, экономических, экологических проблем. В то же время нынешнее положение можно считать уникальным, поскольку гло-

' Термин «мыследсятсльностъ» »»еден Г.П. Щедровишсим для обозначения синтеза мышления, знания и деятельное™. См.: Щедровицкий Г.П. Избранные труды. - М.: Школа культурной полигики, 1995. - С. 281.

бальность является необходимым шагом на пути к интеллектуально-духовному единению человечества.

Отдельно касаясь вопроса об интеллигенции в современном российском обществе, следует подчеркнуть колоссальное значение реализации ее коммуникативно-смысловой функции. По словам С.Н. Жарова, «новая российская цивилизация может сформироваться только в силу наших собственных духовных возможностей, открыть которые можно, лишь попав в мощное экономическое и правовое поле современной западной цивилизации», не воспринимая ее как «нечто внешнее и чуждое»1. Думается, именно в этом и состоит ключевая роль российской интеллигенции.

Объективация интеллигенции на личностном уровне признается диссертантом первичной структурой ее надындивидуальных бытийных форм. Это положение важно для понимания механизма реализации ролевой сущности интеллигенции. Ее универсальная функция выражается в конкретной социальной деятельности, обусловленной диалектической связью объективных и субъективных детерминант. Специфика интеллигенции как социального субъекта заключается не в заданном предмете деятельности, а в личностно-всеобщем отношении к нему, в экзистенциальной направленности на предмет деятельности. Благодаря этой особенности, интеллигенция реализует внутренний экзистенциальный диалог и со-общаеггся с человечеством. Ее деятельность, в процессе которой преобразуется и сам носитель, и окружающая среда, является нитью, связывающей субъективное и объективное начала, своеобразным каналом взаимопередачи личностных, коллективных, глобальных смыслов. Говоря языком М.М. Бахтина, «сделать себя объектом для другого и для самого себя» - это и есть путь для самовыражения интеллигенции. По мнению автора, каждый человек обладает потенциальной энергией интеллигенции, раскрывающейся и интенсифицирующейся в конкретной социальной деятельности, посредством которой достигается диалогическое единство бытия-для-себя и бытия-для-других.

Пытаясь коротко сформулировать определение интеллигенции, отражающее ее социальную роль, автор приходит к следующей конструкции: интеллигенция есть коммуникативно-компетентный, социально ответственный смыслопорождающий носитель разума и духа культуры, отличающийся лично-стно-всеобщим отношением к предмету деятельности.

Чтобы не утратить смысл интеллигенции как феномена бытия, важно не прерывать «ценностно-смысловой, ответственный ряд жизни»2, принадлежащий дискурсу об интеллигенции.

' Жаров С.Н. Цивилизация и культура в исторических судьбах Запада и России // Вестник ВГУ. Серия I. Гуманитарные науки. - 1999. - № 1. - С. 70-71.

2 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества; сост. С.Г. Бочаров. - М.: Искусство, 1979. - С. 155.

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования, намечаются перспективы дальнейшей разработки темы.

Основные результаты исследования изложены в публикациях:

1. Ишимская Е.В. Сущность и противоречия личностного развития «военной интеллигенции» / Е.В. Ишимская // Вестник Чувашского университета. Сер. Гуманитарные науки. - 2008. - № 4. - С. 156-161.

2. Ишимская Е.В. Региональный аспект личностного развития «военной интеллигенции» / Е.В. Ишимская // Регионология. - 2009. - № 1. - С. 114-123.

3. Ишимская Е.В. Интеллигенция без границ / Е.В. Ишимская // Материалы научной сессии преподавателей ВИИС; под общ. ред. Д. А. Мещерякова. -Воронеж: ВИИС, 2009.-С. 13-15.

4. Ишимская Е.В. О некоторых методологических трудностях в изучении «интеллигенции» / Е.В. Ишимская // Человек, природа, общество в горизонте настоящего и будущего: межвуз. сб. науч. тр. - Воронеж: ВГТУ, 2009. - С. 8891.

5. Ишимская Е.В. Интеллигенция как процесс / Е.В. Ишимская // Человек, природа, общество в горизонте настоящего и будущего: межвуз. сб. науч. тр. -Воронеж: ВГТУ, 2009. - С. 92-95.

6. Курочкина Л.Я. Intelligence: ум без разума? / Л.Я. Курочкина, Е.В. Ишимская // Человек, природа, общество в горизонте настоящего и будущего: межвуз. сб. науч. тр. - Воронеж: ВГТУ, 2009. - С. 96-98.

7. Ишимская Е.В. Как вырастить интеллигента? / Е.В. Ишимская // О роли гуманитарных кафедр в организации воспитательного процесса в вузе: труды Всерос. науч.-теор. конф. - Воронеж: ВГТУ, 2009. - С. 125-129.

8. Ишимская Е.В. Методология исследования интеллигенции: проблемы и перспективы / Е.В. Ишимская // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2010. - № 1 (13) . - С. 70-75.

9. Ишимская Е.В. Философско-антропологическое измерение интеллигенции / Е.В. Ишимская // Философия человека в культурно-историческом контексте: материалы регион, (заочной) науч. конф., посвященной 80-летию доктора философских наук, профессора кафедры философии ВГГУ Цанн-кай-си Федора Васильевича. - Владимир: ВГГУ, 2010. - С. 252-254.

10. Ишимская Е.В. Интеллигенция: основные категории философского дискурса / Е.В. Ишимская // Вестник Воронежского государственного технического университета. - 2010. - Т. 6. № 5. - С. 83-85.

11. Ишимская Е.В. Интеллигенция и общество: синергетический подход / Е.В. Ишимская // Интеллектуализация управления в социальных и экономических системах: труды Всерос. конф. - Воронеж: ВГТУ, 2010. - С. 306-309.

25

12. Ишимская Е.В. О субъективности в конструировании философского дискурса интеллигенции / Е.В. Ишимская // Основные вехи и перспективы гуманизма в философии и культуре: труды межвуз. науч. конф. - Воронеж: ВГТУ, 2010.-С. 110-116.

13. Ишимская Е.В. О гносеологическом смысле «интеллигенции» в западноевропейской историко-философской традиции / Е.В. Ишимская // Гуманизм как стратегия развития современного российского общества: проблемы, перспективы: труды Всерос. науч. конф. - Воронеж: ВГТУ, 2010. - С. 168-173.

14. Ишимская Е.В. Интеллигенция как субъект экзистенциальной мысле-коммуникации / Е.В. Ишимская И Гуманизм как стратегия развития современного российского общества: проблемы, перспективы: труды Всерос. науч. конф. -Воронеж: ВГТУ, 2010.-С. 164-168.

15. Ишимская Е.В. «Вехи» как религиозно-гуманистический текст русской интеллигенции / Е.В. Ишимская // Философия и актуальные вопросы образования: сб. тр. Междунар. науч.-практ. конф. - Кострома: Изд-во Костром, гос. технол. ун-та, 2011. - С. 53-55.

16. Ишимская Е.В. Дискурс интеллигенции в контексте русской культуры середины XIX - начала XX веков / Е.В. Ишимская // Вестник Воронежского государственного технического университета. - 2011. - Т. 7. № 2. - С. 84-86.

17. Ишимская Е.В. О коммуникативно-семиотической функции интеллигенции / Е.В. Ишимская // Россия и мировые тенденции развития: материалы Всерос. науч.-практ. конф.; отв. ред. В.О. Бернацкий. - Омск: Изд-во «Апельсин», 2011.-С. 144-146.

18. Ишимская Е.В. Западный интеллектуал как бытийный хронотоп мировой интеллигенции / Е.В. Ишимская, С.Н. Черных //Духовная жизнь общества и человека: история и современность: междунар. сб. науч. тр.; под общ. ред. И.В. Вострикова. - Воронеж: ВГТА, 2011. Вып. 4. - С. 94-98.

19. Ишимская Е.В. Интеллигенция и общественная динамика / Е.В. Ишимская // Materiafy VII Mi?dzynarodowej naukowi-praktycznej konferencji «Dynamika naukowych badañ - 2011». Volume 8. Filozofia. - Przemyál: «Nauka i studia», 2011.-S. 3-5.

20. Ишимская Е.В. Субстанциональные основания современного дискурса интеллигенции / Е.В. Ишимская // Интеллигенция и мир. Российский междисциплинарный журнал социально-гуманитарных наук. - 2011. -№3.-С. 141-155.

Публикации № 1, 2, 8,10, 20 осуществлены в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Подписано в печать 08.02.2012.

Формат 60x84/16. Бумага для множительных аппаратов. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № & , ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный технический университет» 394026 Воронеж, Московский просп., 14 26

Текст диссертации на тему "Социально-философское осмысление современного дискурса об интеллигенции"

61 12-9/471

Воронежский государственный технический университет

На правах рукописи

Ишимская Елена Вячеславовна

Социально-философское осмысление современного дискурса об

интеллигенции

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель доктор философских наук, профессор Курочкина Лидия Яковлевна

ВОРОНЕЖ-2012

Оглавление

Введение.....................................................................................3

Глава 1. Теоретико-методологические основы социально-философского

осмысления дискурса об интеллигенции

§1.1. Философско-методологическое обоснование дискурса об

интеллигенции.............................................................................13

§1.2. Проблема интеллигенции в российской и западноевропейской историко-философских традициях......................... .....................................36

Глава 2. Структура современного дискурса об интеллигенции § 2.1. Специфические черты современного дискурса об интеллигенции...70 § 2.2. Основные проблемные линии современного дискурса об

интеллигенции.............................................................................95

§ 2.2.1. Интеллигенция и интеллектуалы: грани

понятийной соотнесенности....................................................................95

§2.2.2. Социально-ролевая сущность интеллигенции.............108

Заключение...............................................................................122

Библиография...........................................................................128

Введение

Актуальность темы исследования. Современный дискурс об интеллигенции обусловлен целым рядом обстоятельств, центральным из которых является отсутствие четкого определения, дефинитивная противоречивость понятия. В гуманитарном познании, а также при обращении к интеллигенции на обыденном уровне наблюдается существование многообразных точек зрения, нередко несопоставимых друг с другом. Совесть, честь, сила нации или гнилая, исчерпавшая свою социальную роль, нежизнеспособная ретро-группа людей? Все чаще сегодня слышны предложения критически настроенных авторов об отказе от этого термина и необходимости его замены «интеллектуалами», что, по сути, может привести к утрате интеллигенции как смыслопо-рождающего феномена бытия. Действительно, важно понять, есть ли место интеллигенции в современном мире и, если да, то каково оно?

Не только академический интерес, не затухающий в связи с наличием в этой теме смысловой лакуны, пустоты (hole in pattern)1, но и необходимость решения практических задач, касающихся духовного развития личности, нации, всего человечества, стимулирует дискурс об интеллигенции. Вопрос о долженствующих качествах социального субъекта, способного адекватно отвечать на глобальные вызовы современности, приобретает повышенную актуальность, поскольку от его решения непосредственно зависят перспективы человеческой цивилизации, сама возможность ее существования.

Для российских мыслителей данная тема имеет принципиальное значение. Если «льва, например, берут как символ великодушия, лисицу - как символ хитрости» , то, безусловно, интеллигенция представляется символом русской культуры. Важно сохранять преемственность в изучении этой многослойной, социально-волнительной проблематики. Поэтому автор, пишущий об интеллигенции, испытывает тяжелейший груз ответственности.

1 Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. Статьи / Пер. с фр., ред. и предисл. - Соколов Е.Г. - СПб.: Алетейя 1999. -С. 170.

2 Гегель Г.В.Ф. Эстетика: в 4-х томах. - М.: Искусство, 1969. - Т. 2. - С. 14.

Востребованность осмысления феномена интеллигенции не ограничивается для диссертанта сугубо внешними теоретическими и практическими задачами, а проникает в личную сферу самопознания. Подобное слияние субъективного стремления понять природу интеллигенции с объективными причинами обращения к ней лишь усиливает значимость избранной темы.

Степень разработанности проблемы. Огромный диффузионный потенциал проблемы интеллигенции заставляет нас в первую очередь обратить внимание на исследования, в которых данный феномен является ключевым предметом рассуждений. Условно в синхронном измерении можно выделить западные и российские тексты об интеллигенции.

В силу своей социокультурной обусловленности рассматриваемый дискурс оказывается смещенным в область отечественной мысли. Однако нельзя не упомянуть, что сам термин возникает задолго до начала бурного обсуждения этой темы в нашей стране. Как абстрактно-умозрительная категория, относящаяся к познавательно-знаниевой сфере, интеллигенция представлена у Боэция, Н. Кузанского, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга (что воспринимается А.Ф. Лосевым, О.Д. Агаповым). Общественно-гуманитарный смысл понятие приобретает в работах Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса.

Становление российской традиции в изучении природы интеллигенции связано с выходом в 1909 году знаменитого сборника «Вехи» (H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, М.О. Гершензон, A.C. Изгоев, Б.А. Кистяковский, П.Б. Струве, C.JI. Франк). С социально-гуманистических позиций авторы пытаются осмыслить триаду «народ - русская интеллигенция - власть». Большинство современных мыслителей в поиске определения интеллигенции не обходятся без анализа текста веховцев.

В конце XIX - начале XX века на российской почве дискурс об интеллигенции развивается в трудах И. С. Аксакова, В.В. Воровского, В.П. Воронцова, А.И. Герцена, H.A. Гредескула, Б.В. Добрышина, Иванова-Разумника, Ключевского, П.Л. Лаврова, В.И. Ленина, A.B. Луначарского, Д.С. Мережковского, П.Н. Милюкова, Н.К. Михайловского, Д.Н. Овсянико-

4

Куликовского, A.B. Пешехонова, Г.В. Плеханова, A.C. Пругавина, М.А. Сла-винского, Ю.М. Стеклова, Л.Д. Троцкого, М.И. Туган-Барановского и др. Дискуссия о сущности, национальной специфике русской интеллигенции, ее роли в преобразовании страны разворачивается в пост-веховской литературе: «По вехам: Сборник статей об интеллигенции и «национальном лице» (1909), «Интеллигенция в России» (1910), «Вехи» как знамение времени» (1910), «Из глубины» (1918), «Смена вех» (1921), «Из-под глыб» (1974) и др.

Образование и дальнейшее поддержание русской «ауры» данной темы способствуют формированию на Западе представлений об интеллигенции как об уникальном феномене, присущем только нашему обществу. Этой точки зрения придерживаются К.И. Бейлз, Дж. Бербенк, И. Берлин, Г. Бринтон, С. Броувер, Т. Вихавайнен, К. Келли, Ф. Помпер, М. Рейф, С. Россбах, В. Страда, Ш. Фицпатрик, Г. Фишер, Д. Шеферд.

В советский период через призму межклассовой дефиниции проблема интеллигенции разрабатывается П.В. Алексеевым, К.Г. Барбаковой, Т.В. Бла-тавской, А.К. Валиевым, К.В. Гусевым, В.Б. Кувалдиным, В.Р. Лейкиной-Свирской, В.А. Мансуровым, М.Т. Петровым, Л.П. Сверчковой, Л.Я. Смоля-ковым, В.Л. Соскиным и др., а вслед за ними приоритет формальных критериев причисления к интеллигенции признается рядом современных авторов: М.Н. Ганиевым, А.З. Гильмановым, Г.Г. Дилигенским, A.B. Золотухиной, Ю.В. Катковой, И.В. Клушиной, Г.В. Никитиной, Л.М. Медведевой, Л.А. Семеновой и др.

Акцент на нравственно-этических качествах интеллигенции делается в работах В.А. Бачинина, B.C. Библера, Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубинш , М.С. Кагана, И. Кона, Е.И. Кукушкиной, Д.С. Лихачева, H.H. Моисеева, В.Ш. Наху-шева, Б.Д. Парыгина, Д.С. Попова, Б.В. Раушенбаха, А.И. Солженицына, O.K. Степановой, В.В. Тепикина, Б.А. Успенского, В.Н. Шевченко и др. Несмотря на наличие общей идеи доминирования духовного начала в содержании интеллигенции, мнения перечисленных исследователей по некоторым конкретным моментам качественно отличаются.

Большой пласт современных российских текстов об интеллигенции, существующих в пространстве философии, науки, публицистики, посвящен вопросам социально-исторического выбора российской интеллигенции (В.В. Варава, С.Н. Жаров, И.А. Исаева, С.Г. Кара-Мурза, И.В. Кондаков, А. Куста-рев, A.M. Максимов, Е.А. Мартынова, H.A. Мещерякова, A.B. Соколов, П.Б. Уваров, А.И. Фурсов, Н. Шмелев, Н.И. Яковенко и др.).

В зону нашего внимания попали труды, авторы которых концентрируются на раскрытии социальных функций интеллигенции (В. Ковалев, О.Н. Козлова, В.М. Межу ев, В.М. Петров, Е.С. Элбакян), а также тех, кто пытается доказать ее исчезновение (Г.С. Кнабе, С.Б. Орлов, Р.В. Рывкина). Весьма ценный методологический материал содержится в работах отечественных философов JI.A. Келеман, A.B. Колесниковой, Г.С. Смирнова и историка B.C. Меметова. Апелляция к мнению психологов (Е.В. Бакшутовой, Б.А. Душко-ва) помогает более подробному отображению в диссертации заявленной темы.

Дискурс об интеллигенции не сводится лишь к российским текстам. Существенный вклад в его развитие внесли зарубежные мыслители (И. Гече-не, А. Грамши, К. Манхейм, Р. Пайпс, Е. Помяновский, Ю. Халасинский и др.), чьи суждения вышли за пределы российского социокультурного поля. Целостное описание предмета данного исследования предопределяет обращение к западным текстам, посвященным проблеме интеллектуалов (Р. Арон, П. Баран, 3. Бауман, Т. Бенет, П. Бурдье, А. Гоулднер, П. Джонсон, Т. Дра-пер, С. Кимбел, P.A. Познер, М. Фуко, Р. Хофстадтер и др.). Косвенно ее затрагивает и М. Вебер.

Степень разработанности проблемы, с одной стороны, показывает масштабный и интенсивный характер обсуждения феномена интеллигенции. Но вместе с тем можно заключить, что методологическая путаница в литературе сохраняется, а чрезмерная автономность частных наук, изоляционистская ориентация многих российских авторов затрудняют синтез накопленного материала и не способствуют конструированию единой смысловой линии.

6

Недостаток специальных социально-философских исследований интеллигенции побуждает диссертанта к попытке восполнить этот ощутимый пробел.

Объектом исследования является феномен интеллигенции.

Предметом исследования выступает современный дискурс об интеллигенции.

Ведущий замысел диссертации может быть сформулирован исходя из положения об ограниченности любой дефиниции феномена интеллигенции, нацеленной на содержательную завершенность и статичность. Диссертант пытается выстроить единую смыслообразующую линию дискурса об интеллигенции, опосредующую множественность понятия, и актуализировать смысл интеллигенции как социального феномена. При этом объект исследования дается нам в виде дискурсивной единицы, значения которой объективируются в социальном пространстве. Актуализация смысла не предполагает изменение действительности, но направлена на бытийное преображение. Смысл интеллигенции, данной в объективной реальности, раскрывается как «вопрошающе-отвечающе-вопрошающий диалог»1 в поле дискурса, коррелирующей с социокультурным континуумом системе текстов об интеллигенции.

Цель диссертационной работы заключается в социально-философском осмыслении современного дискурса об интеллигенции как обусловленного культурно-историческим контекстом текстуального образования, смысловое ядро которого объективируется в социальной плоскости.

Достижению указанной цели подчинены конкретные исследовательские задачи:

- выявить сущность и отличие дискурса об интеллигенции в российской и западноевропейской философских традициях;

- проанализировать специфические черты и проследить тенденции развития современного дискурса об интеллигенции;

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / Сост. С.Г. Бочаров. - М.: Искусство, 1979. - С. 361.

- раскрыть содержание и предложить обоснованные решения основных проблем, входящих в пространство дискурса об интеллигенции (в том числе вопроса о ее социальной роли и о соотношении понятий «интеллигенция», «интеллектуалы»).

Теоретико-методологическая основа работы. В диссертации использованы труды отечественных и зарубежных философов, социологов, историков, политологов, филологов, психологов, посвященные проблеме интеллигенции. Автор стремится к комплексному анализу обозначенной предметной области.

Красной нитью через всю ткань исследования проходят структурно-семиотическая концепция Ю.М. Лотмана и «археология знания» М. Фуко. Первый подход, вышедший за рамки филологии и достигший уровня философских обобщений, оказывается эффективным при рассмотрении перехода дискурсивной единицы интеллигенции из западного семиопространства в российское и обратно, при установлении связи понятий «интеллигенция» и «интеллектуалы», а также при описании социально-ролевой сущности интеллигенции. Потенциал археологического подхода реализуется посредством переноса ракурса внимания с «интеллигенции» на окружающие ее дискурсивные единицы и выявления их смысловых отношений.

Перспективной моделью анализа соотнесенности «интеллигенции» и «интеллектуалов» выступает, на наш взгляд, диалогический подход, утверждающий принцип равноправия собеседующих категорий (М.М. Бахтин, B.C. Библер). Идея диалога распространяется в исследовании и на познание функциональной природы интеллигенции как субъекта деятельности.

Деятельностный подход занял существенное место в обосновании и представлении авторской концепции интеллигенции. Кроме того, помощь в раскрытии темы оказало привлечение ряда положений коммуникативной теории Ю. Хабермаса, а также некоторых идей Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ю. Кристевой, А.Ф. Лосева, Ч.У. Морриса, М. Шелера, Г. П. Щедровицкого, К. Ясперса.

Научная новизна исследования отражается не в выборе обозначенной предметной области, а в способе ее представления на основе использованных подходов, благодаря которым автор приходит к собственному оригинальному пониманию идеи интеллигенции и ее бытийных воплощений. По мнению Ю.М. Лотмана, «новаторство в том и состоит, что принципы одного жанра перестраиваются по законам другого, причем этот другой жанр органически вписывается в новую структуру и одновременно сохраняет память об иной системе кодирования»1. Научная новизна исследования задается предпринятой впервые попыткой целостного социально-философского осмысления дискурса об интеллигенции и состоит в следующем:

- вскрыт смысловой разрыв между трактовками интеллигенции в западноевропейской и российской дискурсивных традициях;

- обнаружены специфические черты современного дискурса об интеллигенции, влияющие на процесс порождения смысла данного феномена;

- показаны социальная значимость, универсальность и уровни современного дискурса об интеллигенции;

- установлено соотношение понятий «русская интеллигенция» и «западный интеллектуал», а также обоснована идея со-бытийности отдельных социокультурных форм интеллигенции;

- выявлена инвариантная социальная сущность интеллигенции и раскрыта ее универсальная роль;

- рассмотрена специфика интеллигенции как субъекта деятельности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. С середины XIX - начала XX века, несмотря на генетическую зависимость русских текстов об интеллигенции от западных, можно констатировать возникновение смыслового разрыва между исходной гносеологической и социально-заземленной трактовками интеллигенции. Российское социокультурное пространство послужило своеобразным эпистемологическим фо-

1 Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: «Искусство-СПБ», 2000. - С. 263.

ном развития дискурса, в русле которого наблюдается многообразие значений интеллигенции. В силу ряда причин ведущими оказались социально-гуманистическая и социально-профессиональная дефиниции. Они же доминируют (противостоят друг другу) на современной стадии развития дискурса.

2. К специфическим чертам современного дискурса об интеллигенции относятся интертекстуальность, задающая сам способ его существования в виде сложной, постоянно развивающейся системы текстов, впитывающей в себя социальное; субъективность и экзистенциальность, служащие предпосылкой для обращения к проблеме интеллигенции; символичность, детерминированная символизирующим началом рассматриваемого понятия; смысловая поливариативность, связанная с многообразными проявлениями феномена интеллигенции.

3. В современном дискурсе об интеллигенции можно выделить микроуровень (где затрагиваются смысложизненные проблемы отдельной личности), мезоуровень (объектом осмысления здесь является социальная общность, существующая в конкретной культуре в определенную историческую эпоху) и макроуровень (в данном случае дискурс осуществляется как мировой диалог интеллигенции, отражающий единство судеб человечества). Он универсален, не ограничен рамками русской культуры и в силу экзистенциальной открытости человека не нацелен на завершение.

4. Идея со-бытийности русской интеллигенции и западных интеллектуалов открывает возможность диалога рационального и нравственного. В то же время ни западных интеллектуалов, ни русскую интеллигенцию нельзя считать единственными, привилегированными бытийными формами интеллигенции. Вполне вероятно, под влиянием усиливающихся глобализацион-ных процессов в будущем не будет разделений на западных интеллектуалов и русскую интеллигенцию.

5. Инвариантная социальная сущно�