автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социальное пространство как условие формирования российской идентичности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальное пространство как условие формирования российской идентичности"

004612325

На правах рукописи

БАЛАКЛЕЕЦ Наталья Александровна

СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО КАК УСЛОВИЕ ФОРМИРОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 1 ноя ад

Москва 2010

004612325

Работа выполнена на кафедре философии гуманитарного факультета Ульяновского технического государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор БРЫСИНА Татьяна Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор РЕТЮНСКИХ Лариса Тимофеевна

кандидат философских наук, доцент МАСЛАКОВ Андрей Сергеевич

Ведущая организация - Тольяттинский государственный университет

Защита состоится « и » hOfi^pA 2010 г. в 13 00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.06 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571, г. Москва, пр-т Вернадского, д. 88, ауд. 818.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ по адресу: 119882, г. Москва, ул. М. Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан << Û » 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

'Qv/e¿¿-г - С.В.Кузнецова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

В глобализирующемся мире идентичность того или иного общества не является заданной и неизменной субстанцией, метафизическим ядром, не подверженным никаким воздействиям извне, но представляет собой явление открытое, следовательно, подвижное и изменяющееся. В основании пих процессов лежат определённые онтологические схемы и механизмы, экспликация которых представляется тем более актуальной и необходимой, когда социокультурная идентичность отдельных социальных общностей находится под угрозой нивелирования и полного исчезновения.

Осмысление места российского социума, а тем самым и определение идентичности России в изменившемся мире - это животрепещущая проблема, поскольку продолжающаяся депопуляция российского общества, неравномерность в развитии центра и регионов, все более усугубляющийся разрыв между масштабным географическим пространством России и «пробелами» в социальном пространстве могут стать факторами риска при сохранении целостности России в условиях глобализации.

Из вышесказанного следует, что актуальной задачей социально-философского исследования российской идентичности является анализ онтологических оснований и путей конституирования идентичности как таковой, что позволит выявить способы формирования новых солидарностей, межрегионального сотрудничества, сохранения культурного своеобразия, формирования финансово-экономических, коммуникационных,

инфраструктурных узлов в мировом сетевом пространстве в целом и в России в частности.

В философской мысли пространство всегда выступало в качестве одного из определяющих атрибутов как бытия в целом, так и его отдельных областей: пространство представляется в качестве условия человеческого бытия, познания, порядка. В качестве определяющего условия образования феномена идентичности может быть рассмотрено социальное пространство, поскольку оно представляет собой динамичную, открытую смысловую структуру. В связи с этим в поиске новых оснований бытия современного российского общества, особую актуальность приобретают социально-философский анализ российского топоса, экспликация его смысловой структуры и консолидирующего потенциала.

Таким образом, актуальность темы исследования заключается в выявлении одного из фундаментальных условий образования идентичности российского социума в современной ситуации глобализации. Тем самым, проблемой диссертационного исследования выступает обоснование социально-онтологического статуса социального пространства как одного из факторов формирования идентичности российского социума.

Степень научной разработанности проблемы.

Характер исследуемой проблемы обусловливает разделение наличной литературы и полученных в ней результатов на три части: исследование

России как особого социокультурного и исторического феномена; разработка концепта «социальное пространство»; социально-философский анализ идентичности.

Осмыслению социокультурных, пространственных, религиозных, исторических особенностей России посвящены работы П.Я. Чаадаева. А.Г. Хомякова, Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, Ф.М. Достоевского. С,М. Соловьёва, B.C. Соловьёва, В.О. Ключевского, П.А. Флоренского, С.Л. Франка, А. Белого и других мыслителей. В их работах Россия трактуется как особое самостоятельное социокультурное явление, обладающее своей национальной, духовной и социальной спецификой, своей судьбой, своей идентичностью. Среди факторов, формирующих российскую идентичность и определяющих её специфику, немалое внимание уделяется пространству. Уже с этого времени закладываются две основные тенденции рассмотрения пространства, которые будут противостоять друг другу в дальнейшем. Во-первых, пространство рассматривается как явление сугубо географического порядка, обусловливающее все характерные особенности российского общества. Начиная с работ П.Я. Чаадаева данная тенденция впоследствии находит своё воплощение в трудах представителей классического евразийства (П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Г.В. Вернадский), а также в работах Л.Н. Гумилёва. Во-вторых, пространство трактуется как преимущественно духовный феномен метафизического порядка (Н.Я. Данилевский, A.C. Хомяков, Ф.М. Достоевский, B.C. Соловьёв, Г1.А. Флоренский, С.Л. Франк, А.Белый и др.).

В современных исследованиях вычленяется новая тенденция трактовки пространства как явления, возникающего из сложного взаимодействия разнородных факторов: географических, социальных, ментальных, и, следовательно, находящегося вне дихотомии материального-идеального. Пространство начинает рассматриваться не как заданное, само по себе существующее образование, но как результат онтологических процедур конституирования, где ментальное, символическое оформляет материальное, наполняет его смысловым содержанием. Данная тенденция представлена в работах Д.Н. Замятина, И.Т. Касавина, И.И. Митина, В.А. Подороги, А.Ф. Филиппова, В.Г. Щукина, И.Г. Яковенко и др.

Значительный вклад в разработку концепта социального прострапава ij его теоретического обоснования внесли исследования Ф. Броделя, П. Бурдье, М. Дуглас, И.А. Исаева, М. Фуко, М. Элиаде и др. Социальное пространство трактуется как самостоятельный, не сводимый к географии феномен, формирующийся на основе отношений власти, присвоения, установления границ.

Постмодернистская философская традиция обнаруживает тенденцию к трактовке пространства как сложного, многоуровнего, открытою, находящегося в состоянии перманентных трансформаций образования, как ветвящуюся, не имеющую единого и фиксированного центра сеть отношений (Ж. Деррида, Ж. Делёз, Ф. Гваттари). Ж. Бодрийяр предлагает интерпретацию социального пространства как симулякра, возникающего

вследствие тотальной подмены реальности знаками, лишёнными какого-либо референта. Данные идеи имеют существенное значение для анализа современного состояния социального пространства и феномена идентичности.

Проблеме идентичности также посвящено значительное число исследований на протяжении всей истории философии, однако сама эта проблема не всегда была явно представлена. В классической метафизике идентичность рассматривается как заданная, автономно существующая сущность, бытие которой всецело определяется и гарантируется наличием высшего сущего (платоновский мир идей, Бог). В эпоху метафизики субъективности таким условием становится познающий субъект (Р.Дскарг, И. Кант, И.Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегель и др.). В неклассической философии идентичность начинает рассматриваться не как заданная, но как конституируемая различными факторами, как возникающая, исчезающая, преобразующаяся и трансформирующаяся. Данная трактовка идетич/шеш впервые наиболее отчётливо заявляет о себе в философии Ф.Ницше, затем проявляется в экзистенциализме (К. Ясперс, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр), постструктурализме и постмодернизме (М.Фуко, Ж. Деррида, Ж. Делёз, Ф. Гваттари, Ж. Бодрийяр). Проблеме идентичности России посвящены работы следующих авторов: A.C. Ахиезер, Ф.И. Гиренок, Д.Н. Замятин, В.К. Кантор, A.A. Кара-Мурза, В.Е. Морозов, A.C. Панарин, В.И. Пантин и др.

На основе анализа работ указанных авторов устанавливается степень разработанности проблемы и определяются цель и задачи исследования.

Цель исследования - экспликация онтологической структуры социального пространства в качестве условия формирования российской идентичности.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

1. Проанализировать феномен социального пространства как определяющее условие формирования идентичности.

2. Раскрыть основные подходы к осмыслению роли социального пространства в конституировании российской идентичности в отечественной социально-философской мысли.

3. Определить специфику конституирования идентичности современной России.

4. Эксплицировать основные социальные перспективы сознания современных россиян, обусловливающие конституирование эйдоса России.

5. Исследовать механизмы преобразования социального пространства России.

6. Выявить топологические модели социального пространства России.

Объект исследования - социальное пространство как онтологический атрибут социальной жизни.

Предмет - трансформации социального пространства как условие формирования российской идентичности.

Методологическая основа исследования.

В диссертации используется методологическая установка перспективизма Ф. Ницше, X. Ортеги-и-Гассета, А. Шюца, согласно которой социальное познание обусловлено личной позицией, точкой зрения познающего. «Перспектива», определяемая местонахождением человека в социальной целостности, выступает организующим принципом мировосприятия. Используется в диссертации и социальный конструктивизм П. Бурдье, П. Бергера, Т. Лукмана и других исследователей, учитывающий роль ментальных процедур в формировании социальной реальности и феномена идентичности. Применение указанной методологии дает возможность трактовать социальное пространство не как нечто «естественное» и «объективно данное», но вскрыть его искусственный, конструируемый характер, эксплицировать многообразие перспектив видения России. Таким образом, акцент делается на роли человека в конституировании и освоении социальной реальности, что позволяет выявить ее смысловое, символическое строение.

Используется метод сравнительно-исторического анализа, позволяющий выявить специфику социального пространства России через рассмотрение его исторической динамики и трансформаций, сопоставление с западноевропейским социальным пространством.

Применяется феноменологическая методология, разработанная Э. Гуссерлем, А. Шюцем и другими исследователями. Обращение к феноменологическому методу обусловлено его эвристическим потенциалом, позволяющим раскрыть гетерогенность смысловой структуры российского социального пространства. Указанный метод дает возможность выявить основные интенции сознания современных россиян, исследовать способы и формы формирования идентичности в их обусловленности онтологической структурой и спецификой социального пространства России.

В диссертации применяются некоторые концептуально-методологические разработки постструктуралистской и постмодернистской философии М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Делёза, Ф. Гваттари, Ж. Бодрийирц и других авторов, . позволяющие показать множественность, полисемантичность и трансформационный потенциал социального пространства России, образуемого различными дискурсами, выявить трансгрессивные феномены, встроенные в структуру социального пространства российского общества и служащие механизмами его преобразования.

Результаты исследования и их научная новизна:

1. Проанализирован феномен социального пространства как определяющее условие формирования идентичности. Сделан вывод, что социальное пространство возникает на базе отношений власти и выступает в качестве организующего и упорядочивающего фактора, который противостоит хаосу.

2. Раскрыты два основных подхода в отечественной социально-философской мысли к пониманию роли социального пространства в качестве фактора конституирования российской идентичности. В первом случае

пространство России рассматривается как феномен, приводящий к рассеиванию, размыванию российской идентичности. Во второй тенденции акцент делается на консолидирующем потенциале российского пространства, которое представляется как синтезирующее, интегративное образование.

3. Определена специфика конституирования идентичности современной России, которая представляет собой централизованный монодискурсивный процесс, осуществляемый дискурсом власти.

4. Эксплицированы и описаны основные социальные перепек швы, наличествующие в сознании современных россиян и обусловливающие конституирование эйдоса России: центрированные («россиецентричная» и «этноцентричная») и нецентрированные («Россия-в-мире»),

5. Исследована специфика социального пространства России, которая заключается в его дихотомичном характере. Раскрыты такие трансгрессивные феномены, как странничество и юродство, встроенные в структуру социального пространства России и служащие механизмами его преобразования. Предложена трактовка российской интеллигенции как феномена, генерирующего антидискурс по отношению к дискурсу власти, а также российской истории как дихотомичного чередования дискурсивного и антидискурсивного периодов.

6. Предложены пространственные модели социального пространства России: концентрическая, пограничная и модель хаоса. Каждая из названных моделей задаёт свою специфику смыслообразования и конституирования идентичности.

Новизна указанных результатов обеспечивается применением к исследованию социального пространства современного методолого-концептуального аппарата, что позволяет представить онтологическую структуру социального пространства России как определяющего фактора конституирования российской идентичности.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость исследования заключается в осмыслении социального пространства российского общества в качестве онтологического основания образования идентичности России. Тем самым определяются границы современного варианта понимания идентичности российского социума и пути его преобразования, что позволит осуществить консолидацию российского общества на основе смыслов, рождаемых разнообразными перспективами социального пространства России.

Основные положения и выводы исследования являются существенными для прогнозирования тенденций развития и будущих состояний российского социума и могут быть использованы для управления структурами социального пространства России.

Основные положения и идеи диссертационного исследования и полученные результаты могут быть использованы в качестве методологического инструментария при анализе различные социокультурных общностей и общественного бытия в целом. Материалы диссертационного исследования могут использоваться в научно-

педагогической практике: в лекционных и семинарских занятиях по философии, культурологии, социологии, политологии. Результаты и положения диссертации использованы в разработке спецкурса «Жизненный мир как местопребывание человека».

Апробация результатов исследования. Основные идеи и положения диссертационного исследования изложены в 12 публикациях автора. Положения диссертации излагались автором в докладах на Междунаридиии научной конференции «Литература Х1-ХХ1 вв. Национально-художественное мышление и картина мира» (Ульяновск, 2006), Международной научно-теоретической конференции «1дентичность у сучасному сошум!» (Донецк, 2006), Первом областном научно-теоретическом семинаре «Этика в науке» (Ульяновск, 2006), Межрегиональной научно-практической конференции «Развитие гражданского общества в России средствами образовательного процесса» (Тверь, 2008), Международной теоретико-практической конференции, посвященной памяти профессора Г.Ф. Миронова, «Наука -Творчество - Образование» (Ульяновск, 2009, 2010), научно-технических конференциях УлГТУ «Вузовская наука в современных условиях» (Ульяновск, 2005-2010).

Результаты исследования были представлены на кафедре философии Ульяновского государственного технического университета; основные идеи использованы в образовательном процессе.

Структура работы определяется целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, включающих по три параграфа каждая, заключения и библиографического списка. Объём диссертации: 141 страница.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, отражается степень ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, характеризуются методология исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, приводятся данные об апробации результатов исследования.

Первая глава «Социальное пространство и идентичность: характер связи» посвящена экспликации роли социального пространства в конституировании российской идентичности.

В первом параграфе «Экспликация взаимозависимости социального пространства и идентичности в истории социально-философской мысли» анализируется феномен социального пространства в качестве определяющего фактора формирования идентичности. Идентичность трактуется диссертантом как результат рефлексии социального субъекта (человека, общества) над своими или чужими «предельными» условиями, метафизическими основаниями, которые обеспечивают установление тождественности самому себе. Самоидентификация предполагает

способность взглянуть на себя из иной социальной перспективы, глазами Другого.

В современной философской мысли осуществляется переход от классических способов трактовки идентичности к конструктивистским. Идентичность рассматривается не как заданная сущность, но как явление образующееся, формирующееся и становящееся, как конструкт, возникающий в результате действия внешних по отношению к идентичности факторов. Одним из определяющих факторов конституироваиия идентичности становится социальное пространство.

В классических концепциях пространство рассматривается преимущественно как естественное географическое образование, как некое природное основание, определяющее специфику и характер идентичности локализованного в этом пространстве общества и народа. Географическое положение, особенности ландшафта выступают в качестве условий рассеивания или централизации социальной идентичности. В современных концепциях географическое пространство уступает своё приоритетное положение пространству социальному, которое трактуется как феномен, образованный соотношением различных моментов: распределением власти, установкой ценностных приоритетов, производством различий. Социальное пространство становится особой сетью, покрывающей пространство географическое, природное и естественное, и трансформирующей его, переводящей его в совершенно иной бытийный статус - статус присвоенного (П. Бурдье), осмысленного пространства. Данное пространство формируется в результате проекции мифологических и религиозных моделей и схем ь область земного бытия (М.Элиаде): социальное пространство становится отражением небесного, божественного порядка, вне которого существует только хаос. Так возникает метафизическая модель социального пространства, получившая своё наиболее чёткое, хрестоматийное воплощение у Платона м Августина. В Новое время таким метафизическим основанием становится трансцендентальный субъект (Р.Декарт, И.Кант), в качестве репрезентации которого выступает социальное пространств. Трансцендентальный субъект находит самого себя в структурах социального пространства, в институтах власти, в юридических законах и нормах морали, в общественной иерархии и социальных отношениях. В философии XX века эта трактовка заявит о себе ещё раз в феноменологии Э. Гуссерля, где интерсубъективный жизненный мир рассматривается как результат интенциональной активности трансцендентального субъекта.

Отход от репрезентативной трансценденталистской с.\с\:ы осуществляется в концептуальных разработках К.Маркса и Ф.Ницше. В марксистской версии социальное пространство определяется как продукт экономических производственных отношений, составляющих базис. По сути, уже здесь решающим фактором становится власть, проблема соотношения и распределения властных отношений. У Ницше власть как онтологическое основание становится определяющим фактором конституироваиия социального пространства, тем самым предвосхищаются основные ш?"

постструктуралистской философии. У М. Фуко социальное пространство начинает трактоваться как дискурс. Онтологизация введённого лингвистами структуралистской ориентации концепта приводит к определению дискурса как особого рода подвижной, трансформирующейся и преобразующейся смысловой структуры, организующей социальное пространство в горизонте отношений власти. Пространство дискурса - это пространство власти, сфера её реализации и осуществления, область упорядочивания и классификации, преобразования хаоса в порядок. У Ж. Бодрийяра такое пространство становится симуляцией, как и сама власть, явлением, исключительно воображаемым, искусственно образованной знаковой реальностью, претендующей на статус единственной подлинной реальности, соотносящейся лишь с самой собой. Сходные идеи мы находим у Ж. Деррида. Ж. Делёз и Ф. Гваттари вводят концепт ризомного пространства -децентрированного, делокализованного, бесконечно преобразующегося и переходящего в иное состояние. Подобной трактовке пространства соответствует и принципиально отличающееся от классического понимание идентичности, анализ которого проводится в третьем параграфе.

В диссертационном исследовании делается вывод, что социальное пространство как определяющий фактор конституирования идентичное ш представляет собой явление совершенно иного порядка, нежели пространство природное (географическое). Социальное пространство всегда возникает на базе отношений власти и выступает в качестве организующего и упорядочивающего фактора, противостоящего хаосу. Сама власть может представляться как проявление божественного высшего порядка, как репрезентация трансцендентальной субъективности, как дискурсивная практика или симуляция. Во всех случаях речь идёт о подчинении хаоса принципу порядка. Поскольку именно социальное, а не физическое и географическое пространство лучше всего служит инструментом власти и порядка, постольку именно оно трактуется в диссертации как решающий фактор конституирования идентичности.

Во втором параграфе «Основные способы и принципы трактовки идентичности России в отечественной социальной философии» раскрываются базовые подходы к философскому осмыслению роли социального пространства в конституировании российской идентичности.

Рефлексии об особом статусе пространства российского общества, осмыслению его онтологической специфики, социокультурных, религиозных коннотаций посвящены работы многих отечественных философов.

Выделение и осмысление России в качестве особого социокультурного мира с особой спецификой социального пространства и времени было проведено в творчестве П.Я. Чаадаева, который первым из отечественных мыслителей представил пространство России как основополагающий элемент российской идентичности. Масштабное географическое пространство России трактуется Чаадаевым как эрзац культуры, а также своеобразный идентификационный маркер: растянувшись «от Берингова пролива до Одера», наша страна обращает на себя внимание, восполняя тем

самым недостаток культурных ценностей. В позднем творчестве Г1.Я. Чаадаева так называемое «незападное» пространство России, понимаемое ранее как источник её исторических бед, начинает трактоваться как фактор её преимущества. Потенциальность российского социального пространства, выявленная Чаадаевым, становится впоследствии одним из лейтмотивов русской философии и культуры, оставаясь актуальной проблемой и в настоящее время.

Следующей важной вехой в осмыслении исторической судьбы России является разгоревшийся в XIX веке спор между славянофилами и западниками. Ключевым моментом в рассмотрении проблемы социокультурного самоопределения России становится выявление её отношения к иному социокультурному пространству как к референтному Другому. Поляризация Востока и Запада, представляемых не только и не столько в качестве географических направлений, но как особых социально-исторических, политических и культурных векторов, выступает в отечественной историософии своего рода камертоном, в соответствии с которым происходит «самооткрытие» российского социокультурного пространства, нащупываются пути самоосмысления и саморазвития. Восточное и Западное пространство становятся двумя противоположными полюсами, которые, в зависимости от приверженности автора тому или иному лагерю, трактуются как организующие или рассеивающие факторы российской идентичности.

Другой мыслитель этого иериода, представитель так называемого панславизма Н.Я. Данилевский в своей концепции культурно-исторических типов разграничил восточнославянский и европейский типы культур. Важным моментом учения Данилевского можно считать признание конвенционального характера географических названий (например, Россия, Европа и др.), которые в действительности обозначают культурные понятия. В этом смысле Данилевский предвосхитил появление современной «воображаемой географии».

Поддерживая славянофильскую традицию, другой мыслитель этого периода B.C. Соловьёв наделяет российское пространство особой объединительной силой, способной преодолеть разрыв между «бесчеловечным богом» Запада и «безбожным человеком» Востока и тем самым реализовать историческую задачу воссоединения Бога с человеком, слияние небесного трансцендентного и земного имманентного пространства. Таким образом, в творческом наследии философа получила своё продолжение концептуальная линия рассмотрения России как метапространства, синтезирующего достоинства и преодолевающей недостатки Запада и Востока.

Открытие в социальном пространстве России ещё одного внутреннего Другого - пространства Сибири, подлежащего культурной ассимиляции, во многом является заслугой Ф.М. Достоевского.

Следующий шаг в осмыслении социально-пространственных факторов формирования российской идентичности делается евразийцем П.Н.Савицким

путем введения концепта «месторазвитие». Месторазвитие - это не просто географическая среда, а своеобразное социальное пространство, в котором социально-историческая среда и географическая обстановка сливаются в некое единое целое, взаимно влияя друг на друга. В соединении с социальным временем месторазвитие создаёт цивилизационный пространственно-временной континуум. Главным выводом евразийства является понимание России-Евразии как обособленного и целостного месторазвития. Таким образом, из двух материков Старого Света выделяется третий, срединный материк - Евразия, «естественные» границы которого совпадают с границами Российской империи.

Мощным импульсом для возрождения современного интереса к классическому евразийству послужили идеи Л.Н. Гумилёва, именовавшего себя «последним евразийцем». Плодотворной идеей Гумилёва является постулирование им топологической неоднородности пространства (органического сочетания Леса и Степи) в качестве фактора, цементирующего единство этноса.

На основании проведённого анализа философских концепций в диссертации делается вывод, что в подходах к трактовке влиятшя социального пространства на формирование российской идентичности можно выделить две противоположные тенденции. В одном случае социальное пространство России рассматривается как феномен, приводящий к рассеиванию, размыванию российской идентичности, к её растворению в Другом или в небытии, либо к возникновению идентичности-фантома, идентичности-призрака, ускользающей от любой фиксации, от любого определения (П.Я. Чаадаев, Ф.М. Достоевский, Д.С. Мережковский. А. Белый и др.). Во второй тенденции акцент делается на консолидирующем потенциале российского пространства, которое представляется как синтезирующее, интегративное образование, втягивающее и поглощающее все самостоятельные и индивидуальные социальные феномены, включающее их в единый имперский дискурс (Н.Я. Данилевский, П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Л.Н. Гумилёв и др.).

В третьем параграфе «Особенности конституирования идентичности в современном российском обществе» описывается специфика конституирования идентичности современной России.

Особенностью современного общества является вступление в новый этап своего развития, следующий за эпохой модерна, который многие исследователи называют постмодерном. Автор использует этот термин, не включаясь в существующую дискуссию о его правомерности, для обозначения настоящего периода общественной жизни. Бытие человека модерна - это «бытис:в-границах», отделяющих «свое» пространство от «чужого». Ведущей" становится национальная идентичность, выраженная в принципе территориального суверенитета государства-нации. Мир постмодерна характеризуется кризисом национальной идентичности. На передний план вышла модель транснациональных транстерриториальных сетевых сообществ.

Перманентные трансформации социальной структуры в непредсказуемом обществе постмодерна ставят под сомнение легитимность и концептуальный вес самого понятия «идентичность». В этом смысле правомерно говорить о «нулевой идентичности» как условии всех возможных идентичностей, их «перемешивающем слое».

Диссертант вводит концепт «полидискурсивная идентичность», который трактуется как конструкт множества дискурсов, что позволило эксплицировать появление специфических идентичностей - идентичностей-знаков - лишённых референтное™ указателей социальных различии. Дискурсивное взаимодействие приводит к отсутствию «стержневого» центрального знака (утверждаемого единственным дискурсом), порождая множественные смысловые горизонты, через которые и происходит воздействие на Других.

На фоне очерченных выше особенностей конституирования постмодерных идентичностей диссертант рассматривает специфику идентификации современной России. «Официальные» идентичности России, служащие средством её номинации в мировом социальном пространстве, сконсгитуированы на основе одного дискурса - «официального дискурса» власти. Утверждая монодискурсивные идентичности, дискурс власти создаёт «централизованное зрелище» (Г. Дебор), не оставляя пространства альтернативным смысловым горизонтам, могущим послужить основой для конституирования новых идентичностей России. Наличие единственной легитимированной дискурсом власти идентичности обедняет возможность репрезентации полиссмантичности и гетерогенности социального пространства России, выносит «за скобки» те его пласты, которые не вмещаются в рамки «официальной» идентичности-знака.

В качестве одной из современных версий определения идентичности России выступает неоевразийство. В данном направлении концепт «Евразия» подразумевает не только историческую территорию России, но и весь одноименный материк. Тем самым • неоевразийство остаётся в рамках географического детерминизма и сформировавшихся на его основе геополитических концепций, не учитывающих принципиального различия между естественным географическим и социальным пространством. Такова, например, позиция одного из представителей указанного направления А.Г. Дугина. Семантический гибрид «Евразия», предложенный в качестве маркера российской идентичности, формально отсылает к европейским и одновременно азиатским социокультурным основам России, но фактически отрицает и европейского, и азиатского Другого, что даёт диссертанту основание рассматривать евразийскую идентичность России как «антисубстанцию» (термин Ж. Деррида). Антисубстанциальность российского бытия выражается в его ускользании от ассимиляции со стороны как западного, так и восточного дискурсов и противостоянии им в качестве их иного. Антисубстанция является изначальной не-идентичностыо, находящейся в постоянном движении, переходе от одного к другому. Это и есть «нулевая идентичность» России.

В диссертации делается вывод, что разрыв между официальными идентичностями, утверждаемыми дискурсом Власти, и негативной самоидентификацией самих россиян осложняет одну из наиболее актуальных проблем российского общества - сохранение его социокультурной целостности. .Однако «нулевая идентичность» России даёт ей исторический шанс, заключающийся в наличии ещё не реализованного горизонта возможных путей развития.

Вторая глава «Российская идентичность как презентация онтологической структуры социального пространства России» посвящена исследованию онтологической структуры социального пространства России, конституируемого различными социальными перспективами.

В первом параграфе «Социально-пространственные эйдосы России как условие формирования российской идентичности» на основе феноменологического метода эксплицируются доминирующие социальные интенции, наличествующие в сознании современных россиян, и конституируемые ими эйдосы России. Эйдосы трактуются диссертантом как онтолого-семантическое основание конституирования идентичности (в виде генерации образов), обеспечивающее осуществление процедуры самосоотнесения и самоотождествления (идентификации). Феноменологический анализ позволяет выявить условия, влияющие на конституирование эйдо'са России, а также осуществить прогнозирование возможных последствий, к которым может привести доминирование определенной ноэтико-ноэматической структуры сознания.

В исследовании выделяются две определяющих интенции сознания: центрированная и нецентрированная. К первой относятся «россиецентричная» и «этноцентричная» установки. «Россиецентричная» установка трактуется диссертантом как взгляд на Россию «изнутри», без учета общемировых тенденций. В диссертационном исследовании описываются особенности «россиецентризма» как доминирующей социальной интенции сознания современных россиян: обеднение горизонта сознания, атрофия его конституирующей активности и интерсубъективности, доминирование во времени сознания модуса прошлого, маргинализация модуса фантазии и упрощение процедур конституирования будущего, главной из которых становится планирование.

Эйдетический комплекс, формирующийся в рамках указанной перспективы в сознании россиян, инерционно сохраняется с советских времен и заключается в позиционировании России в качестве устойчивого онтологического центра.

Подобная социально-онтологическая установка сознания может быть рассмотрена в качестве условия, задающего монолитную смысловую матрицу и исключающего возможность взаимодействия с «чужими».

«Этноцентричная» установка сознания предполагает конституирование перспективы, соотносящейся с ещё более узким локальным центром, в качестве которого выступает этническая принадлежность. Данной перспективе и возникающему на её основе эйдетическому комплексу

присуще все характерные черты россиецентричной модели, которые здесь приобретают гипертрофированный характер.

Обобщая выводы в отношении первой интенции сознания, диссертант подчеркивает, что наряду с очевидной объединительной тенденцией следование центричной социальной перспективе способно привести к расколу социального пространства (которое может быть «взорвано» силовыми сгустками). А в российских условиях складывание нового центра может рассматриваться не столько как свидетельство силы, сколько как выражение свёртывания социальной активности субъектов общества, атрофии многообразия форм социального взаимодействия.

Далее в диссертации эксплицируются условия и механизмы формирования социальной интенции «Россия-в-мире», соответствующей нецентрированной установке сознания, и описываются ее основные характеристики: расширение горизонта сознания, активизация интерсубъективности и «нового» как модуса сознания, переструктурирование времени сознания под влиянием модуса фантазии. Эйдос России, конституируемый в рамках этой социальной перспективы, может быть описан как нестабильное онтологическое образование с аморфным социальным пространством, устойчивость которого во многом зависит от глобальных мегатенденций. Важно подчеркнуть, что обозначенный эйдетический комплекс может иметь амбивалентную ценностную окраску.

Нынешняя деонтологизация России-в-мире может расцениваться как свидетельство ее исторической и социокультурной «неполноценности», преодолеваемой путем встраивания России в современную - европейскую и североамериканскую - цивилизацию, либо путем политического распада нашей страны. Подобный взгляд на Россию свойствен адептам либерального фундаментализма и мондиализма (Ф. Фукуяма, Ж. Аттали и др.).

Но вместе с тем, при переходе на позицию «Россия-в-мире», наряду с осмыслением реальных угроз суверенитету России, появляется понимание глобализации как возможности для поиска перспектив долгосрочного экономического и политического развития российского общества, его духовного возрождения, условием которого, по мнению диссертанта, является образование в российском социуме новых солидарностей.

Возможности устойчивой адаптации современных россиян к реалиям глобализующегося мира во многом зависят от преодоления россиянами узости доминирующей в их сознании социальной перспективы и перехода на метаперспективу «Россия-в-мире», при которой эйдос России конституируется из широкого смыслового горизонта. Отсутствие практик смены перспектив (трансгрессии) есть свидетельство угасания активности сознания, чреватое кризисом социума.

Во втором параграфе «Топологическая структура социального пространства России» описывается специфика социального пространства российского общества в сравнении с западным обществом, при этом особое внимание уделяется исследованию трансгрессивных феноменов, встроенных

в структуру социального пространства и служащих механизмами его преобразования.

На Западе потребность в выходе за пределы повседневности и образовании себя в качестве иного, в поиске каналов для выражения многомерности человеческого бытия привела к становлению и поддержанию пространства публичного, противополагаемого сфере приватного. Российская повседневность, в отличие от западной, не предполагает перманентной интенции к трансформации мира и характеризуется неоформленностью публичного пространства на фоне доминирования сферы семейного.

Встречаясь в своей повседневности с широким пространственным горизонтом, жители России находят необходимые и достаточные основания для своей жизнедеятельности в освоении и «присвоении» малого пространства; Структура социального пространства россиян симбиотична: она представляет собой интерференцию конечного и бесконечного, ограниченного и безграничного, локального и глобального пространств. В то же время, именно идея Большого Пространства служит основным идентификационным маркером социального пространства России как в глазах самих россиян, так и в представлениях иностранцев о России.

Социальное пространство россиян упорядочивается извне, цементируется под воздействием дискурса власти. Парадоксальность российского бытия проявляется в одновременной зависимости от власти и недовольстве ею, которое выражается в ускользании из-под сферы действия власти и выливается в стратегию социального бега, под которой в диссертации понимается отношение к топосу как к временному пристанищу и, в конечном счете, доминирование экстенсивной стратегии освоения пространства. Исход, бегство в пространство как одна из стратегий его освоения приобретал в истории нашей страны разнообразные формы: колонизация, массовые комсомольские стройки, освоение целины, вахтовая миграция и т.д.

В качестве трансгрессивных элементов, делокализующих и преобразующих социальное пространство России, в диссертации выделяются религиозные феномены: обратная перспектива православной иконы; юродство, создающее в социальном пространстве России своеобразные антимиры, сгустки анти-пространств и анти-времен, зеркально преломляющие повседневность земного бытия; странничество, движимое поиском метапространства, существование которого оправдывает бессмысленность и бренность земного бытия.

Устойчивость социального порядка в России обеспечивается восприятием дискурса Власти как сакральной истины, имеющей этическое обоснование, то есть правды. В монополии на обладание правдой с Властью соревнуется российская интеллигенция.

Конституирующим' признаком российской интеллигенции является ее вневластность, непредставленность в бюрократических институтах. С целью объединения локальных миров россиян интеллигенцией осуществляется конституирование социальных порядков, выходящих за пределы

индивидуального бытия и имеющих своей целью переустройство всего общества в целом.

Анализ феномена интеллигенции приводит к заключению, что, в отличие от «критического дискурса» западного интеллектуала, встроенного в систему власти, дискурс российской интеллигенции по своей сути является антидискурсом Власти.

Воспроизводство в истории России бинарной структуры «Дискурс -Антидискурс» («Власть - Интеллигенция») свидетельствует о прерывистости, дихотомичность русской истории: деконструкция властного дискурса под влиянием антидискурса интеллигенции чередуется с его реконструкцией. Таким образом, российский социальный порядок, как он сложился в последние два столетия, основанный на дуальном принципе, нуждается для своего существования в постоянном воспроизводстве своего иного (антидискурса).

В диссертации делается вывод, что топологическая структура социального пространства России носит гетерогенный характер, конституируется разновекторными перспективами, одни из которых направлены на сохранение, удержание наличествующего социального порядка (дискурс Власти), а другие - на его преодоление (антидискурс). Выявление бытийного основания данной структуры требует экспликации онтологических моделей социального пространства российского общества, обусловливающих специфику конституирования российской идентичности, что составляет задачу следующего параграфа.

В третьем параграфе «Модели социального пространства современной России как условие конституирования российской идентичности» исследуется зависимость способов конституирования российской идентичности от осмысления места Другого в социальном пространстве России. С этой целью выявляются основные пространственные модели социального пространства России, обусловливающие специфику осуществляющегося в нём смыслообразования. На основе анализа социального пространства вообще и России в частности в диссертации выявляются основные топологические модели, обусловливающие способы конституирования идентичности, каковыми являются концентрическая, пограничная модели, а также модель хаоса.

Концентрическая модель социального пространства, предполагающая его разделение на «свою» и «чужую» сферы или на «ближний» и «дальний» миры, является наиболее изученной. В большинстве социально-гуманитарных исследований, посвящённых пространственной проблематике, наблюдается попытка универсализации рассматриваемой модели, т.е. придание принципу концентризма статуса атрибута социального пространства. В этом, с нашей точки зрения, проявляются рецидивы классической рациональности как конкретно-исторической «онтологии ума» (М.К. Мамардашвили).

Данная модель является эгоцентричной: «свой мир» функционирует в качестве центра, окруженного дальнейшими горизонтами.

Смыслообразование в концентрической модели осуществляется как приращение топоса путём продолжения единственной социальной перспективы. В данном случае наблюдается ограниченность условий смыслообразования топосом «своего», что задаёт узкий коридор для рождения смысла. В результате выстраивается жёсткий смысловой каркас, все элементы которого тесно связаны между собой. Наличие в социальном пространстве' России ярко выраженного центра позволяет осуществлять конституирование российской идентичности на основе одного дискурса -«официального дискурса» Власти.

В современных условиях глобализующегося мира, когда явственным стало единство всех социальных субъектов, в качестве насущной необходимости выступает поиск новых плодотворных форм конституирования идентичности. В качестве таковой выступает пограничная модель. Пограничье трактуется диссертантом как поле взаимодействия -взаимопересечения, взаимоналожения - различных социальных перспектив. Преодоление концентризма осуществляется благодаря онтологизации места встречи Я и Другого - пространства «между», которое выполняет консолидирующую функцию. Таким образом снимается традиционный антагонизм «свой - чужой» и вступает в силу принцип амбивалентности, в соответствии с которым пограничный феномен одновременно может принадлежать двум или нескольким дискурсам. Взаимоналожение и взаимообмен дискурсов искривляют топос «между», придавая ему нелинейный и асимметричный характер. Взаимодействие различных дискурсов в пограничной модели позволяет осуществить конституирование полидискурсивной идентичности, которая предполагает наличие некоего, пусть и невидимого центра.

В ситуации смысловой исчерпанности концентрической и пограничной моделей социальное пространство переходит в чистое поле смыслообразования, представленное моделью хаоса.

Хаос следует трактовать не как область небытия, бессмыслицы, но как предельную совокупность возможностей, предельный горизонт - область, которая предвосхищает очерчивание образующихся феноменов. Другими словами, хаос понимается не как отсутствие смысла (порядка), но как метафеномен, содержащий все возможные смыслы. При этом потенциальность, смысловую незавершённость России не следует признавать исключительно свидетельством её неполноценности на горизонте будущего смыслообразования. Потенциальность есть само российское бытие как отсутствие возможности завершённости, успокоения, отсутствие конечного вектора социальной динамики. Пространство России, ускользающее от дискурса Власти, есть чистый горизонт потенциальности. Модели хаоса соответствует особый тип идентичности - нулевая идентичность.

Кризис интерсубъективности в России обусловливается парадоксальным разрывом между дискурсом власти и смысловой недостаточностью российского социального пространства. Таким образом, можно разграничивать Россию как фантом власти, на основе которого

конструируются её официальные идентичности, и смысловой потенциал Большого Пространства, остающийся сокрытым в тени дискурса Власти. Для сохранения социокультурной целостности России необходимо учитывать смыслообразующий потенциал российского социального пространства.

В заключении подводятся основные итоги исследования, определяются направления дальнейшей разработки проблемы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Балаклеец Н.А. Модели социального пространства России как условие конституирования российской идентичности // Аспирантский вестник Поволжья. - 2010. - № 1-2. - С. 7-11. 0,5 п.л. Статья.

2. Балаклеец Н.А. Топология риска: российский социокультурный контекст // Этносоциум и межнациональная культура. - 2009. - № 4 (20). - С. 136-141.0,3 п.л. Статья.

3. Балаклеец Н.А. Пространственные модели другого как условие формирования солидарностсй // Личность. Культура. Общество. - 2007. -Т.9. Спец. вып. 2 (38). - С. 110-116.0,4 п.л. Статья.

4. Балаклеец Н.А. Интеллигенция и власть в жизненном мире России // Образование. Наука. Культура: сборник научных трудов / под ред. Т.Н. Брысиной. - Ульяновск: УлГТУ, 2009. - С. 149-156. 0,5 п.л. Статья.

5. Балаклеец Н.А. Тернии российской интеллигенции // Развитие гражданского общества в России средствами образовательного процесса. Тезисы Межрегиональной научно-практической конференции. - Тверь: ТФ МГЭИ, 2008. - С. 17-19. 0,2 п.л. Тезисы.

6. Балаклеец Н.А. Российская интеллигенция и власть: конфликт дискурсов // Образование как креативное явление социума: сборник научных трудов / под ред. Г.Ф. Миронова. - Ульяновск: УлГТУ, 2008. - С. 44-54. 0,7 п.л. Статья.

7. Балаклеец Н.А. Идентичность в мире post-modernity: взгляд из России // 1дентичность у сучасному coniyMi. Матер1али м1Жнародно1 науково-теоретичноТ конференцп. - Донецьк: ТОВ «Юго-Восток, Лтд», 2006. - С. 104105. 0,15 пл. Тезисы.

8. Балаклеец Н.А. Общезначимый мир и образ России в литературно-художественном творчестве: опыт феноменологического анализа // Литература XI-XXI вв. национально-художественное мышление и картина мира: материалы международной научной конференции. В 2-х ч. Ч. 1. Национальное сознание в литературном и культурно-языковом развитии. -Ульяновск: УлГТУ, 2006. - С. 268-276. 0,5 п.л. Статья.

9. Балаклеец Н.А. Социально-онтологические основания современного политического проектирования // Научно-исследовательская и проективная культура в современном обществе: сборник научных трудов. - Ульяновск: УлГТУ, 2006. - С. 32-37. 0,4 п.л. Статья.

10. Балаклеец Н.А. Геоэкономическая картина мира и Россия // Тезисы докладов LX научно-технической конференции УлГТУ «Вузовская наука в

современных1 условиях» (30 января - 5 февраля 2006 года). - Ульяновск: УлГТУ, 2006. - С. 153. 0,1 пл. Тезисы.

11. Балаклеец H.A. Опыт феноменологического анализа сознания современных россиян // Философия в современном мире: поиск методологических оснований. Вып. 4. Социально-этнические и культурно-исторические формы бытия мысли / МГУ им. М.В. Ломоносова, УлГТУ; под ред. Т.Н. Брысиной. - Ульяновск, УлГТУ, 2005. - С. 31-38. 0,5 п.л. Статья.

12. Балаклеец H.A. Евразийство как опыт социального познания // Научные труды аспирантов гуманитарного факультета УлГТУ. - Ульяновск: УлГТУ, 2005. - С. 18-28. 0,7 п.л. Статья.

Подп. к печ. 12.10.2010 Объем 1.25 п.л. Заказ № 116 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Балаклеец, Наталья Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Социальное пространство и идентичность: характер связи.

§1. Экспликация взаимозависимости социального пространства и идентичности в истории социально-философской мысли.

§2. Основные способы и принципы трактовки идентичности России в отечественной социальной философии.

§3. Особенности конституирования идентичности в современном российском обществе.

Глава 2. Российская идентичность как презентация онтологической структуры социального пространства России.

§1. Социально-пространственные эйдосы России как условие формирования российской идентичности.

§ 2. Топологическая структура социального пространства России.

§ 3. Модели социального пространства современной России как условие конституирования российской идентичности.

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Балаклеец, Наталья Александровна

Актуальность темы исследования.

В" глобализирующемся*мире идентичность того или иного5 общества не является заданной и неизменной субстанцией, метафизическим ядром, не подверженным никаким воздействиям извне, но представляет собой-явление открытое, следовательно, подвижное и изменяющееся. В основании- этих процессов лежат определённые- онтологические схемы и механизмы, экспликация которых представляется тем более актуальной и необходимой, когда социокультурная идентичность отдельных социальных общностей находится под угрозой нивелирования иполногоисчезновения.

Осмысление места российского социума, а< тем самым и определение идентичности России в изменившемся мире — это животрепещущая проблема, поскольку продолжающаяся депопуляция российского общества, неравномерность «в развитии'центра и регионов, все более усугубляющийся разрыв между масштабным географическим пространством1 России и «пробелами» в социальном пространстве могут стать факторами-риска-при сохранении целостности России, в условиях глобализации.

Из вышесказанного- следует, что актуальной задачей социально-философского исследования, российской идентичности является анализ онтологических оснований и путей конституирования идентичности как таковой, что.позволит выявить способы формирования новых солидарностей, межрегионального сотрудничества, сохранения культурного своеобразия, формирования- финансово-экономических, коммуникационных, инфраструктурных узлов в мировом сетевом пространстве в целом и в России в частности.

В"философской мысли пространство всегда выступало в качестве одного из определяющих атрибутов как бытия в целом, так и его. отдельных областей: пространство представляется в качестве условия человеческого бытия, познания, порядка. В качестве определяющего условия образования

• . '■•'•- ' . • 4 феномена идентичности может: быть рассмотрено4 социальное пространство; поскольку оно' представляет собой динамичную;; открытую смысловую структуру. В связи: с этим в поиске новых оснований бытия современного российского общества особую актуальность приобретают социально-философский; анализ российского топоса, экспликация его смысловой структуры и консолидирующего потенциала.

Таким образом, актуальность темы исследования заключается: в выявлении одного из; фундаментальных условий образования идентичности российского социума в современной ситуацию глобализации. Тем самым, проблемой диссертационного- исследования выступает обоснование-социально-онтологического; статуса1:социального пространства как.одного■ из; факторов формирования идентичности российского социума: Степень научной разработанности проблемы.

Характер исследуемой проблемы, обусловливает разделение наличной-литературы; и полученных в ней результатов на три- части: исследование России как особого социокультурного и исторического феномена; разработка концепта «социальное пространство»; социально-философский! анализ идентичности. '

Осмыслению социокультурных,, пространственных, религиозных, исторических особенностейРоссии? посвящены работы И.Я. Чаадаева, A.C. Хомякова, Н.Я. Данилевского; К.Н. Леонтьева;, Ф.М. Достоевского. С.М: Соловьёва, B.C. Соловьёва, ВО. Ключевского, FLA. Флоренского; C.JI. Франка, А. Белого и других мыслителей. В их работах Россия трактуется как-особое самостоятельное социокультурное явление, обладающее: своей национальной, духовной и социальной спецификой-, своей' судьбой, своей идентичностью. Среди факторов; формирующих российскую идентичность и определяющих её специфику, немалое внимание уделяется пространству. Уже: с этого времени^ закладываются две основные: тенденции рассмотрения; пространства, которые будут противостоять друг другу в дальнейшем:. Во-первых, пространство рассматривается как явление сугубо географического н> ' порядка, обусловливающее все характерные особенности российского общества. Начиная с работ П.Я. Чаадаева данная тенденция' впоследствии-находит своё воплощение в трудах представителей классического» евразийства (П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Г.В. Вернадский), а также в работах JI.H. Гумилёва. Во-вторых, пространство трактуется как преимущественно духовный феномен метафизического порядка (Н.Я. Данилевский, A.C. Хомяков, Ф.М. Достоевский, B.C. Соловьёв, П.А. Флоренский, C.JI. Франк, А.Белый и др.).

В современных исследованиях вычленяется новая тенденция трактовки пространства как явления, возникающего из сложного взаимодействия разнородных факторов: географических, социальных, ментальных, и, следовательно, находящегося вне дихотомии материального-идеального. Пространство начинает рассматриваться не как заданное, само по себе существующее образование, но как результат онтологических процедур конституирования, где ментальное, символическое оформляет материальное, наполняет его смысловым содержанием. Данная тенденция< представлена в работах Д.Н. Замятина, И.Т. Касавина; И.И. Митина, В:А. Подороги, А.Ф. Филиппова, B.F. Щукина, И.Г. Яковенко и др.

Значительный вклад в разработку концепта социального пространства и его теоретического обоснования внесли исследования Ф. Броделя, П. Бурдье, М. Дуглас, И.А. Исаева, М. Фуко, М. Элиаде и др. Социальное пространство трактуется как самостоятельный, не сводимый к географии феномен, формирующийся на основе отношений власти, присвоения», установления границ.

Постмодернистская философская традиция- обнаруживает тенденцию к трактовке пространства как сложного, многоуровнего, открытого, находящегося в состоянии перманентных трансформаций образования, как ветвящуюся, не имеющую единого и фиксированного центра сеть отношений (Ж. Деррида, Ж. Делёз, Ф. Гваттари). Ж. Бодрийяр предлагает интерпретацию социального пространства как симулякра, возникающего вследствие тотальной, подмены реальности знаками, лишёнными какого-либо референта. Данные- идеи имеют существенное значение для анализа современного состояния- социального пространства и феномена идентичности.

Проблеме идентичности также посвящено значительное число исследований на протяжении всей истории философии, однако сама эта проблема не всегда была явно представлена. В классической метафизике идентичность рассматривается как. заданная, автономно существующая сущность, бытие которой всецело определяется, и гарантируется наличием высшего сущего (платоновский мир идей, Бог). В эпоху метафизики субъективности таким-условием, становится, познающий« субъект (Р.Декарт, И: Кант, И:Г. Фихте, Г.В'.Ф. Гегель и др.). В > неклассической философии идентичность начинает рассматриваться? не как заданная; но* как конституируемая различными? факторами; как возникающая; исчезающая, преобразующаяся! и трансформирующаяся: Данная трактовка* идентичности впервые наиболее отчётливо-заявляет о себе в философии Ф:Ницше, затем-проявляется в экзистенциализме1 (1С Ясперс, М{ Хайдеггер; Ж.-П: Сартр), постструктурализме ш постмодернизме. (М:. Фуко, Ж. Деррида,.Ж. Делёз, Ф. Гваттари, Ж. Бодрийяр). Проблеме идентичности России посвящены,работы следующих авторов: A.G. Ахиезер; Ф.И. Гиренок, Д1Н-: Замятин, В .К. Кантор; A.A. Кара-Мурза, BvE. Морозов, A.C. Панарин, В:И: Пантин и др.

На основе анализа работ указанных авторов устанавливается степень разработанности проблемы и определяются цель и задачи исследования.

Цель- исследования - экспликация, онтологической^ структуры социального пространства в качестве условия^ формированиям российской идентичности.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи: 1. Проанализировать феномен социального пространства'как определяющее условие формирования идентичности.

2. Раскрыть основные подходы к осмыслению роли социального пространства в конституировании российской идентичности в отечественной социально-философской мысли.

3. Определить специфику конституирования идентичности современной России.

4. Эксплицировать основные социальные перспективы сознания современных россиян, обусловливающие конституирование эйдоса России.

5. Исследовать механизмы преобразования социального пространства России.

6. Выявить топологические модели социального пространства России.

Объект исследования — социальное пространство как онтологический атрибут социальной жизни.

Предмет - трансформации социального пространства как условие формирования российской идентичности.

Методологическая основа исследования.

В диссертации используется методологическая установка перспективизма Ф. Ницше, X. Ортеги-и-Гассета, А. Шюца, согласно которой социальное познание обусловлено личной позицией, точкой; зрения познающего. «Перспектива», определяемая местонахождением человека в социальной целостности, выступает организующим принципом мировосприятия. Используется в диссертации и социальный конструктивизм П. Бурдье, П. Бергера, Т. Лукмана и других исследователей, учитывающий роль ментальных процедур в формировании социальной реальности и феномена идентичности. Применение указанной методологии дает возможность трактовать социальное пространство не как нечто «естественное» и «объективно данное», но вскрыть его искусственный, конструируемый характер, эксплицировать многообразие перспектив видения России. Таким образом, акцент делается на роли человека в конституировании и освоении социальной реальности, что позволяет выявить ее смысловое, символическое строение.

Используется?метод; сравнительно-исторического? анализа^ позволяющий; выявить специфику социального пространства России^ через» рассмотрение его исторической* динамики и трансформаций; сопоставление- с западноевропейским социальным пространством.

Применяется феноменологическая методология, разработанная Э. Гуссерлем^ А. Шюцем и другими исследователями: Обращение к феноменологическому методу обусловлено его эвристическим потенциалом, позволяющим; раскрыть гетерогенность смысловой структуры^ российского социального пространства. Указанный метод дает возможность, выявить основные интенции, сознания? современных россиян, исследовать способы и формы формирования« идентичности в их обусловленности онтологической структурой и спецификой социального пространства России.

В! диссертации: применяются« некоторые концептуально-методологические разработки постструктуралистской и постмодернистской» философии М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Делёза, Ф. Гваттари, Ж. Бодрийяра и других авторов; позволяющие- показать множественность, полисемантичность и; трансформационный потенциал; социального пространства России; образуемого различными® дискурсами-,, выявить трансгрессивные феномены, встроенные в структуру социального' пространства* российского^ общества- ш служащие- механизмами его преобразования.

Результаты исследования и их научная новизна:

1. Проанализирован феномен социального пространства как определяющее, условие формирования* идентичности. Сделан: вывод, что социальное пространство возникает на базе отношений власти; и выступает в? качестве организующего и упорядочивающего фактора, который противостоит хаосу.

2. Раскрыты два основных; подхода в отечественной' социально-философской мысли к пониманию роли социального пространства в .качестве фактора конституирования российской идентичности. В первом случае пространство- России рассматривается, как феномен; приводящий' к, рассеиванию; размыванию российской идентичности. Всг второй тенденции' акцент делается.на консолидирующем* потенциале российского пространства, которое представляется как синтезирующее, интегративное образование:

3. Определена специфика конституирования идентичности современной России, которая представляет собой централизованный монодискурсивный процесс, осуществляемый дискурсом власти.

4. Эксплицированы и описаны основные социальные перспективы, наличествующие в сознании современных россиян- и обусловливающие конституирование эйдоса России: центрированные («россиецентричная» и «этноцентричная») и нецентрированные («Россия-в-мире»).

5. Исследована специфика* социального* пространства России, которая заключается в его- дихотомичном характере: Раскрыты такие-трансгрессивные* феномены, как странничество и юродство, встроенные в структуру социального пространства- России и- служащие механизмами^ его преобразования. Предложена трактовка российской интеллигенции как, феномена, генерирующего антидискурс по5 отношению к дискурсу власти, а также российской истории- как. дихотомичногс чередования-дискурсивного и антидискурсивного периодов.

6. Предложены- пространственные модели- социального- пространства России: концентрическая, пограничная и модель хаоса. Каждая из названных моделей задаёт свою специфику смыслообразования. и конституирования идентичности.

Новизна- указанных результатов-, обеспечивается применением к исследованию социального пространства современного* методолого-концептуального аппарата, что позволяет представить онтологическую структуру социального пространства России как определяющего фактора конституирования российской идентичности.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость исследования заключается, в осмыслении социального пространства российского общества в качестве онтологического основания образования^ идентичности России. Тем самым определяются' границы современного варианта понимания идентичности российского социума и пути его преобразования, что позволит осуществить консолидацию российского общества на основе смыслов, рождаемых разнообразными перспективами социального пространства России.

Основные положения и выводы исследования являются существенными для прогнозирования тенденций развития и будущих состояний российского социума и могут быть использованы для управления структурами социального пространства России.

Основные положения и идеи диссертационного исследования и полученные результаты могут быть использованы в качестве методологического инструментария при анализе различных социокультурных общностей и общественного бытия в целом. Материалы диссертационного исследования' могут использоваться в научно-педагогической практике: в. лекционных и семинарских занятиях по философии, культурологии, социологии, политологии. Результаты и положения диссертации использованы в разработке спецкурса. «Жизненный мир как местопребывание человека».

Апробация результатов исследования. Основные идеи и положения диссертационного исследования изложены в 12 публикациях автора. Положения диссертации излагались автором в докладах на Международной научной конференции «Литература Х1-ХХ1 вв. Национально-художественное мышление и картина мира» (Ульяновск, 2006), Международной научно-теоретической конференции «1дентичность у сучасному сощумЬ) (Донецк, 2006), Первом областном научно-теоретическом семинаре «Этика в науке» (Ульяновск, 2006), Межрегиональной научно-практической конференции «Развитие гражданского общества в России средствами образовательного процесса» (Тверь, 2008), Международной теоретико-практической конференции, посвященной памяти профессора Г.Ф. Миронова, «Наука -Творчество - Образование» (Ульяновск, 2009, 2010), научно-технических конференциях УлГТУ «Вузовская наука в современных условиях» (Ульяновск, 2005-2010).

Результаты исследования были представлены на кафедре философии Ульяновского государственного технического университета; основные идеи использованы в образовательном процессе.

Структура работы определяется целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, включающих по три параграфа каждая, заключения и библиографического списка. Объём диссертации: 141 страница.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальное пространство как условие формирования российской идентичности"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящем исследовании был проведен- социально-философский анализ пространственных факторов как условия конституирования российской идентичности, что потребовало применения современной методологической базы, включающей в себя достижения социального конструктивизма, феноменологической философии, перспективизма и постмодернизма.

Использование указанной методологии позволило вскрыть дихотомичный, неоднородный характер социального пространства России, в котором существует зазор между двумя; его полюсами - дискурсом власти и оторванным от него' пластом неупорядоченного Большого Пространства. Парадоксальность российской идентичности проявляется* в одновременной зависимости от власти и ускользании от сферы её действия.

Топологическая, структура социального пространства России носит гетерогенный характер, конституируется разнонаправленными перспективами, одни из которых направлены на сохранение, удержание существующей идентичности (дискурс власти), а другие - на её преодоление (антидискурс). Масштабный разрыв между дискурсом власти и смысловой недостаточностью российских гигантских пространств приводит к кризису смыслообразования в российском социальном пространстве. Отсюда следует, что можно разграничивать Россию как фантом власти, на основе которого конструируются её официальные идентичности, и смысловой потенциал Большого Пространства, остающийся сокрытым в тени дискурса власти.

Разрыв между официальными» идентичностями, утверждаемыми дискурсом власти, и негативной самоидентификацией самих россиян осложняет поиск решения одной из наиболее актуальных и смысложизненных проблем российского общества - проблемы поиска и генерации смыслов, могущих служить основанием для консолидации российского социума. Для сохранения социокультурной целостности России необходимо учитывать смыслообразующий потенциал российского социального-пространства1.

Настоящее исследование вскрывает эвристический потенциал стратегий социального проектирования, призванных консолидировать российское общество не на основе единственного «генерального» смысла (дискурса), претендующего на универсальный статус, но на основе множества пограничных смыслов. Возможность генерирования промежуточных дискурсов обеспечивается наличием в социальном пространстве России модели хаоса, трактуемого как источник всех возможных смыслов. Топосы российской провинции-, сокрытые ныне в тени дискурса власти, нуждаются «логотерапии» (В*. Франкл), т.е. в. раскрытии,их смыслового потенциала, что позволит сгладить остроту социального напряжения! между двумя пластами--социального пространства России, осуществить его горизонтальное «сшивание». Таким образом, социальное проектирование трактуется^ нами как осуществление разнообразных способов общественной интеграции на основе смыслов, рождаемых социальным пространством.

Благодаря реализации семантического1 потенциала российского Большого Пространства станет возможным создание сетей межрегионального и межкультурного взаимодействия^ России с другими' акторами глобализирующегося мира, формирование её' новых коммуникационных узлов. Открытие исторических напластований российского топоса и «инставрация» (П. Струве) не актуализованных ранее исторических возможностей и перспектив воспрепятствуют размыванию российской идентичности в современном чрезвычайно динамичном« мире.

Философский анализ социального пространства России помимо своего очевидного предназначения - экспликации и описания социально-философских реалий - служит методолого-онтологической почвой для исследования исторических, политических, социокультурных и прочих феноменов российского бытия, затронутых в настоящей работе.

В качестве перспектив на дальнейшее исследование плодотворным видится поиск и пристальное изучение значимых для России Других (прежде всего, Запада и Востока, во многом остающихся неотрефлектированными феноменами в отечественном социально-гуманитарном дискурсе) для определения предпосылок и особенностей социокультурного диалога с ними в процессе глобализации.

Перспективным представляется дальнейшее исследование смысловой структуры социального пространства России, поскольку оно позволит выявить возможные пути консолидации российского общества.

Продолжение и систематизация предпринятого в настоящей диссертации анализа политических, экономических, религиозных и прочих дискурсов, способов и форм их генерации и взаимодействия может внести вклад в концептуальную базу уже существующих подходов к анализу феномена идентичности и заложить основания для появления в будущем нового подхода к философскому осмыслению данного явления.

Список научной литературыБалаклеец, Наталья Александровна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абельс, X. Интеракция, идентичность, презентация. Введение в интерпретативную социологию / X. Абельс. СПб.: Алетейя, 2000. - 266 с.

2. Аверинцев, С.С. Византия и Русь: два типа духовности / С.С. Аверинцев // Новый мир. 1988 - № 9. - С. 227-239.

3. Аверинцев, С.С. Несколько мыслей о «евразийстве» Н.С. Трубецкого / С.С. Аверинцев // Новый мир. 2003. - № 2. - С. 137-149.

4. Алексеев, H.H. Русский народ и государство / H.H. Алексеев. -М.: Аграф, 1998.-640 с.

5. Алексеева, Т. А. «Публичное» и «частное»: где границы «политического»? / Т.А. Алексеева // Философские науки. — 2005 № 4. - С. 5-39.

6. Андерсон, Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсон. M.: КАНОН-Пресс-Ц, Кучково поле, 2001. - 288 с.

7. Арендт, X. Vita activa, или о деятельной жизни / X. Арендт. -СПб.: Алетейя, 2000. 437 с.

8. Ахиезер, A.C. Российское пространство как предмет осмысления / A.C. Ахиезер // Отечественные записки. 2002. - № 6. — С. 72-86.

9. Ахиезер, A.C. Россия: критика исторического опыта / A.C. Ахиезер. М.: Философское общество, 1991. - Том 1: 319 е.; том 2: 378 е.; том 3: 471 с.

10. Бауман, 3. Власть без места, место без власти / 3. Бауман // Социологический журнал. 1998. - №3/4. - С. 86-100.

11. Бауман, 3. Индивидуализированное общество / 3. Бауман. М.: Логос, 2002. - 390 с.

12. Бауман, 3. От паломника к туристу / 3. Бауман // Социологический журнал. 1995. - № 4. - С. 133-154.

13. Бауман, 3. Пьер Бурдье, или диалектика VITA CONTEMPLATIVA и VITA ACTIVA / 3. Бауман // Социологический журнал. -2002. -№ 3. С. 5-19.

14. Бек, У. Космополитическое мировоззрение / У. Бек. М.: Центр исследований постиндустриального общества, 2008. — 336 с.

15. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну / У. Бек. -М.: Прогресс-Традиция, 2000. 384 с.

16. Бек, У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма ответы на глобализацию / У. Бек. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 304 с.

17. Белый, А. Петербург / А. Белый. СПб.: ООО «Издательство «Кристалл»», 1999. - 976 с.

18. Бергер, П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. -М.: Academia-Центр, МЕДИУМ. 1995. 334 с.

19. Бердяев, Н.А. Судьба России / Н.А. Бердяев. М.: Сов. писатель, 1990.-346 с.

20. Бжезинский, 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы / 3. Бжезинский. — М.: Международные отношения, 2000. 256 с.

21. Бибихин, В.В. Мир / В.В. Бибихин. Томск: Водолей, 1995. - 144с.

22. Бодрийяр, Ж. Америка / Ж. Бодрийяр. СПб.: Владимир Даль, 2000.-206 с.

23. Бодрийяр, Ж. Забыть Фуко / Ж. Бодрийяр. СПб.: Владимир Даль, 2000. - 90 с.

24. Бодрийяр, Ж. К критике политической экономии знака / Ж. Бодрийяр. М.: Академический Проект, 2007. — 335 с.

25. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. -М.: Добросвет, 2000. 387 с.

26. Бондаренко, И.А. Жизнь сознания: Конституирование новой онтологии сознания в культуре XX века / И.А. Бондаренко. — Омск: Омск, госуниверситет, 2002. 320 с.

27. Бродель, Ф. Что такое Франция? В 2 кн. Кн. первая: Пространство и история / Ф. Бродель. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1994. -405 с.

28. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В. Бромлей. М.: «Наука», 1983. - 416 с.

29. Брысина, Т.Н. Новое как модус сознания / Т.Н. Брысина // Творчество как форма выражения мира человека: сборник, научных трудов / под редакцией О.Ю. Марковцевой. Ульяновск, 2005. - С. 14-18.

30. Брысина, Т.Н. Сознание в современном мире / Т.Н. Брысина. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1992. 80 с.

31. Бурдье, П. Социология политики / П. Бурдье. — М.: 8осю-Ьо§оз, 1993.-336 с.

32. Бурдье, П. Социология социального пространства / П. Бурдье. -М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. 288 с.

33. Бутенко, И.А. Социальное познание и мир повседневности: Горизонты и тупики феноменологической социологии / И.А. Бутенко. М.: Наука, 1987.- 141 с.

34. Валлерстайн, И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / И. Валлерстайн. -М.: Логос, 2003. 368 с.

35. В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. — М.: Логос, 1997. 752 с.

36. Вехи. Интеллигенция в России: Сб. ст., 1909-1910. М.: Молодая гвардия, 1991.-461 с.

37. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии.— 1995,-№6.-С. 112-121.

38. Гачев, Г.Д. Космо-психо-логос: Национальные образы мира. / Г.Д. Гачев. М.: Академический проект, 2007. - 511 с.

39. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира. Америка в сравнении, с Россией и Славянством / Г.Д. Гачев. М.: Раритет, 1997. - 677 с.

40. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира: Курс лекций / Г.Д. Гачев.- М.: Академия, 1998. 432 с.

41. Гиренок, Ф.И. Метафизика пата / Ф.И. Гиренок. М.: Лабиринт, 1995.-204 с.

42. Гиренок, Ф.И. Патология русского ума. Картография дословности / Ф.И. Гиренок. М.: Аграф, 1998. - 416 с.

43. Глебова, И.И. Политическая культура России: образы прошлого и современность / И.И. Глебова; отв. ред. Ю.С. Пивоваров. М.: Наука, 2006. -332 с.

44. Гофман, И. Представление себя другим в повседневной'жизни / И. Гофман: М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2000. - 304 с. ,

45. Гумилёв, Л. География этноса в исторический период / Л. Гумилёв. СПб.: «Наука», 1990. - 280 с.

46. Гумилёв; Л.Н. От Руси к России / Л.Н. Гумилёв. М.: ACT, 2003. -392 с.

47. Гудков, Л.Д. Феномен негативной мобилизации / Л.Д. Гудков // Общественные науки и современность. — 2005. № 6. — С. 46-57.

48. Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга первая / Э. Гуссерль. М.: Академический Проект, 2009. - 489 с.

49. Гуссерль, Э. Картезианские размышления / Э. Гуссерль. СПб.: Наука, 2001.-320 с.

50. Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / Э. Гуссерль. СПб.: Владимир Даль, 2004. - 400 с.

51. Давидсон, А. Имперское наследие в XXI веке / А. Давидсон // После империи / под общ. ред. A.M. Клямкина. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007. - С. 60-75.

52. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к германо-романскому / Н.Я. Данилевский. М.: Книга, 1991. - 495 с.

53. Дебор, Г. Общество спектакля / Г. Дебор. М.: Логос, 1999. - 224с.

54. Делёз, Ж. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения / Ж. Делёз, Ф. Гваттари. Екатеринбург: У-Фактория, 2008. - 672 с.

55. Деррида, Ж. Дессиминация. / Ж. Деррида. Екатеринбург: У-Фактория, 2007. - 608 с.

56. Деррида, Ж. Письмо и различие / Ж. Деррида. М.: Академический проект, 2000. - 495 с.

57. Дмитриев, А. Неосновательные письма не о любви / А. Дмитриев //Знамя.-2008.-№ 11.-С. 130-134.

58. Достоевский, Ф.М. Собрание сочинений. В 15 т. Т. 14. / Ф.М. Достоевский. СПб.: Наука, 1995. - 516 с.

59. Дугин, А.Г. Проект «Евразия» / А.Г. Дугин. М.: Эксмо, Яуза. 2004.-512 с.

60. Дугин, А.Г. Философия войны / А.Г. Дугин. М.: Яуза, Эксмо, 2004.-256 с.

61. Дуглас, М. Чистота и опасность. Анализ представлений об осквернении и табу / М. Дуглас. М.: «Канон-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. - 288 с.

62. Дятлов, В. От «жёлтой опасности» к «китайской угрозе»: эволюция одной мигрантофобии в России / В. Дятлов // Русскийнационализм: Социальный и культурный контекст. — М.: Новое литературное обозрение, 2008. С.73-86.

63. Евзеров, Р. Глобализация и евразийский выбор / Р. Евзеров // Свободная мысль XXI. - 2001. - №10. - С. 59-67.

64. Евлампиев, И.И. Концепция сознания С.Н. Трубецкого в контексте европейской философии XX века / И.И. Евлампиев // Вопросы философии. 2007. - № 11. - С. 33-44.

65. Евразийство: за и против, вчера и сегодня (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1995. - № 6. - С. 3-48.

66. Евразийство. Опыт систематического изложения // Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьбы России. М1: Русская книга, 1992. - С. 347415.

67. Ерасов, Б.С. Социокультурные и геополитические принципы евразийства / Б.С. Ерасов // Политические исследования. 2001'. - № 5. - С. 65-74.

68. Замятин, Д.Н. Власть пространства и пространство власти:географические образы в политике и международных отношениях / Д.Н.i

69. Замятин. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. -352 с.

70. Замятин, Д.Н. Россия и нигде: географические образы и становление российской цивилизационной идентичности / Д.Н. Замятин // Философские науки. 2007. - № 10. - С. 72-90.

71. Запесоцкий, A.C. Образование: философия, культурология, политика / A.C. Запесоцкий. М.: Наука, 2002. - 456 с.

72. Зиновьев, A.A. Коммунизм как реальность / A.A. Зиновьев.* М.: Центрполиграф, 1994.-495 с.

73. Ильину И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 256 с.

74. Ильин, И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1996. - 241 с.

75. Иноземцев, B.JI. Расколотая цивилизация / В.Л: Иноземцев. — М.: Academia-HayKa, 1999. 740 с.

76. Исаев, И.А. Топос и номос: пространство правопорядка / И.А. Исаев. М.: Норма, 2007. - С. 362

77. Каганский, B:JI. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство / В.Л. Каганский. М.: Новое литературное обозрение, 200 Г. -576 е.

78. Кагарлицкий, Б. Ю. Периферийная империя: циклы русской истории / Б.Ю. Кагарлицкий. — М.: Эксмо-Пресс, 2009. 576 с.

79. Канетти, Э: Масса и власть / Э. Канетти. М.: Ad Marginem, 1997.-417 с.

80. Кантор; В.К. Санкт-Петербург: Российская империя против российского!хаоса: К проблеме имперского сознания в России / В.К. Кантор. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. - 542 с.

81. Касавин И.Т. «Человек мигрирующий»: онтология пути и местности / И.Т. Касавин // Вопросы философии. 1997. - №7. - С. 74-84.

82. Кара-Мурза, A.A. Между «Империей» и «Смутой». Избранная социально-философская, публицистика' / A.A. Кара-Мурза. М:: ИФРАН, 1996.-173 с.

83. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляция сознанием / C.F. Кара-Мурза. -М.: Эксмо, 2003. 832 с.

84. Карсавин, Л.П. Пролегомены к учению о личности / Л.П. Карсавин // Сочинения. М.: Раритет, 1993. - С. 459-470.

85. Карсавин, Л.П. Философия истории / Л.П. Карсавин. М.: ACT, 2007.-510 с.

86. Клещина, А.В. Современная Россия в поиске культурной идентичности / А.В. Клещина // Судьба России: вектор перемен. Т. I. Екатеринбург-Москва, 2007. С. 209-219.

87. Ключевский, В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 1. / В.О. Ключевский. М.: Мысль, 1993. - 589 с.

88. Койре, А. Очерки истории философской мысли / А. Койре. М: УРСС, 2004.-272 с.

89. Козин, Н.Г. Постижение России: Опыт историософского анализа / Н.Г. Козин. М.: Алгоритм, 2002. - 656 с.

90. Кормер, В.Ф. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура / В.Ф. Кормер // Вопросы философии. 1989. - № 9: - С. 65-79.

91. Кочетов, Э.Г. Геоэкономика и стратегия России. Истоки и принципы построения внешнеэкономической доктрины / Э.Г. Кочетов. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. - 142 с.

92. Кочетов, Э.Г. Геоэкономика (освоение мирового экономического пространства) / Э:Г. Кочетов. М.: БЕК, 1999. - 462 с.

93. Крепость «Россия». М.: Яуза, Эксмо, 2008. - 320 с.

94. Леонтьев, К. Н. Избранное / К. Н. Леонтьев. — М.: Рарогъ, 1993. -397 с.

95. Леонтьев, К.Н. Записки отшельника / К.Н. Леонтьев. М.: Рус. кн., 1992. - 538 с.

96. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв / Ю.М. Лотман. М.: Прогресс, 1992.-270 с.

97. Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. СПб.: «Искусство -СПБ», 2000.-704 с.

98. Луман, Н. Власть / Н. Луман. М.: Праксис, 2001. - 256 с.

99. Люкс, Л. Евразийство / Л. Люкс // Вопросы философии. — 1993. — №6.-С. 105-114.

100. Люкс, Л. Заметкш о «революционно-традиционалистской» культурной модели «евразийцев» / Л. Люкс // Вопросы философии. 2003. -№ 7. - С. 23-34.

101. Макродинамика: Закономерности геополитических, социальных и культурных изменений / под редакцией Н.С. Розова. Новосибирск: Наука, 2002.-468 с.

102. Мелих, Ю.Б. Персонализм Карсавина и европейская философия / Ю.Б. Мелих. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 272 с.

103. Мелих, Ю.Б. Сущее личности и личностность единосущего. К вопросу о спорности персонализма.у Л.П. Карсавина и H.A. Бердяева / Ю.Б. Мелих// Вопросы философии^ 2008. - № 8. - С. 145-157.

104. Мережковский, Д.С. Больная1 Россия / Д.С. Мережковский. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1991. - 272 с.

105. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти. СПб.: Ювента; Наука, 1999. - 603 с.

106. Миллер, А. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования / А. Миллер. М.: Новое литературное обозрение, 2008. - 248 с.

107. Митин, И.И. Описывая, воображая и конструируя пространство России: Э. Реклю, В.П. Семёнов-Тян-Шанский и географические описания XXI века / И.И. Митин // Россия: воображение пространства / пространство воображения. М.: Аграф, 2009. - С. 52-68.

108. Моисеева, Н.В. Глаголы восприятия в русском языке / Н.В. Моисеева // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. — 1998. — №6.-С. 82-92.

109. Молчанов, В.И. Время и сознание: Критика феноменологической философии / В.И. Молчанов. -М.: Высш. шк., 1988. 144 с.

110. Моль, А. Социодинамика культуры / А. Моль. — М.: Прогресс, 1973.-408 с.

111. Морозов, В.Е. Россия и Другие: идентичность и границы политического сообщества / В.Е. Морозов. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. 656 с.

112. Мотрошилова, H.A. Понятие и концепция жизненного мира в поздней философии Эдмунда Гуссерля / H.A. Мотрошилова // Вопросы философии. -2007. № 7. - С. 102-112.

113. Мотрошилова, H.A. Понятие1 и концепция жизненного мира в поздней философии Эдмунда Гуссерля (окончание) / H.A. Мотрошилова // Вопросы философии. 2007. - № 9. - С. 134-144.

114. Н. Бердяев о русской философии. В 2 ч. Ч. 2. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 240 с.

115. Неклесса, А.И. Ordo Quadro четвертый порядок: пришествие постсовременного мира / А.И. Неклесса // Политические исследования. -2000.-№6.-С. 6-27.

116. Нефедова, Т. Увидеть Россию / Т. Нефедова // Отечественные записки. 2006. - № 5. - С. 41-60.

117. Ницше, Ф. Ессе Homo: Как становятся самим собой / Ф. Ницше // Сочинения: В 2 т. Т. 2. -М.: Мысль, 1997. С. 693-769.

118. Новикова, Л.И. Введение / Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М.: Наука, 1009.-С. 4-23.

119. Нойманн, И. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей / И. Нойманн. М.: Новое издательство, 2004. - 336 с.

120. Огурцов, А.П. Интерсубъективность как поле философских исследований / А.П. Огурцов // Личность. Культура. Общество. — 2007. — Вып. 1(34).-С. 58-69.

121. Орлова, И.Б. Евразийская цивилизация: Социально-историческая ретроспектива и перспектива / И.Б. Орлова. М.: Норма, 1998. - 280 с.

122. Ортега-и-Гассет, X. Что такое философия? / X. Ортега-и-Гассет. -М.: Наука, 1991.-408 с.

123. Пайпс, Р. Россия при старом режиме / Р. Пайпс. М.: Независимая газета, 1993.-421 с.

124. Пак, М.Н. Новоевразийская концепция российской цивилизации / М.Н. Пак, Г.А. Югай // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1996. - №3. - С. 62-75.

125. Панарин, A.C. Реванш истории: Российская стратегическая инициатива в XXI веке / A.C. Панарин. М.: Логос, 1998. - 392 с.

126. Панарин, A.C. Российская интеллигенция1 в мировых войнах и революциях XX века / A.C. Панарин«. М.: Эдиториал УРСС, 1998. - 349 с.

127. Панарин, A.C. Православная цивилизация в глобальном мире / A.C. Панарин. М:: Алгоритм, 2002. - 494 с.

128. Панарин, A.C. Философия политики / A.C. Панарин. М.: Наука, 1994.-367 с.

129. Пантин, В.И. Мировые циклы и перспективы России в первой половине XXI века: основные вызовы и возможные ответы / В.И. Пантин. -Дубна: Феникс+, 2009. 432 с.

130. Панченко, A.M. Смех как зрелище // Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984. - С. 72-153.

131. Пащенко, В.Я. Евразийству 80 лет / В.Я. Пащенко // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. - 2001. — № 4. — С. 3-19.

132. Пащенко, В.Я. Социальная философия евразийства / В.Я. Пащенко. -М.: Альфа-М., 2003. 368 с.

133. Подорога, В.А. Метафизика1 ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре XIX XX вв / В.А. Подорога. - М.: Наука, 1993.-320 с.

134. Половинкин, С.М. Евразийство и русская эмиграция / С.М. Половинкин // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995.-С. 731-762.

135. Рожков, В.П. Запад и Россия. Философские основания цивилизационной константы общественного сознания / В.П. Рожков. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1998. 244 с.

136. Россман, В. Мистерия, центра: Идентичность и организация социального' пространства' в современных и* традиционных обществах / В. Россман // Вопросы философии. 2008: - №-2. - С. 42-57.

137. Руткевич, А. М. От Фрейда к Хайдеггеру / А. М. Руткевич. М.: Политиздат, 1985. - 175 с.

138. Руткевич, Е.Д. Феноменологическая социология знания / Е.Д. Руткевич. -М.: Наука, 1993. -272 с.

139. Савицкий, П.Н. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997. - 464 с.I

140. Сартр, Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Ж.П. Сартр: М.: Республика, 2000. - 639 с.

141. Сартр, Ж.П. Экзистенциализм. это гуманизм / Ж.П: Сартр // Сумерки богов. -М.: Политиздат, 1990. - С. 319-344.

142. Свасьян, К. А. Россия: мысли вслух / К. А. Свасьян // Растождествления. М.: evidentis, 2006. С. 54-78.

143. Свасьян, К. А. Феноменологическое познание / К. А. Свасьян. -Ереван: Издательство АН Армянской ССР, 1987. 198 с.

144. Сендеров, В.А. Евразийство миф XXI века? / В.А. Сендеров // Вопросы философии. - 2001. - №-4'. - С. 47-55.

145. Сендеров, В.А. Консервативная революция в постсоветском изводе. Краткий очерк основных идей / В.А. Сендеров // Вопросы философии.-2007.-№ 10.-С. 3-18.

146. Сендеров, В.А. Неоевразийство: реальности, опасности, перспективы / В.А. Сендеров // Вопросы философии. 2004. - № 6. - С. 2237.

147. Сергиенко, П.А. Массовое политическое сознание: проблемы формирования и развития / П.А. Сергиенко. К.: Лыбидь, 1991. - 179 с.

148. Серио, П. Структура и целостность: Об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. 1920-30-е гг. / П. Серио. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 360 с.

149. Слинин, Я.А. Феноменология интерсубъективности / Я.А. Слинин. СПб.: Наука, 2004. - 360 с.

150. Соболев, А.О. О евразийстве как культуроцентричном мировоззрении / А.О. Соболев // Россия XXI. 2000. - №1. - С. 70-91.

151. Согомонов, А.Ю. Гражданская нация и соседство / А.Ю. Согомонов // Территориальная организация в Испании. Модель институционального развития. М.: «Московская школа политических исследований», 2005. — С. 103-108.

152. Солженицын, А.И. В круге первом / А.И. Солженицын. -Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1990. 608 с.

153. Солженицын, А. Образованщина,/ А. Солженицын // Новый мир. 1991.-№ 5.-С. 28-46.

154. Соловей, В. Восстание русской этничности / В. Соловей // Москва.-2006.-№ 10.-С. 156-162.

155. Соловей, В. Не Запад. Не Восток. Не Евразия. Запад как центральная проблема советского общества // Свободная мысль XXI. -2005. -№ 12. - С. 111-131.

156. Соловей, В. Не Запад. Не Восток. Не Евразия. О цивилизационной идентичности России / В. Соловей // Свободная мысль -XXI.- 2005. -№ 11.-С. 108-128.

157. Соловей, В. Русские революции: логика, форма, смысл // Москва. -2007. -№ И.-С. 144-162.

158. Соловьёв, B.C. Сочинения. В 2 т. Т. 1 / B.C. Соловьёв. М!: Правда, 1989. - 688 с.

159. Соловьёв, B.C. Сочинения. В 2 т. Т. 2. / B.C. Соловьёв. М.: Правда, 1989.-736 с.

160. Сорокин, П.А. Человек. Цивилизация. Общество / П.А. Сорокин. М.: Политиздат, 1992. - 543 с.

161. Сурков, В. Национализация будущего / В. Сурков // Эксперт. -2006.-№43.-С. 102-108.

162. Тишков, В.А. Культурный смысл.пространства / В.А. Тишков // Этнографическое обозрение. 2004. - № 1. — С. 14-31.167'. Трубецкой, Н.С. Наследие Чингисхана / Н.С. Трубецкой. М.: Аграф, 1999. - 560 с.

163. Трубецкой, E.H. Смысл жизни / E.H. Трубецкой- М.: Республика, 1994.-432 с.

164. Умланд, А. «Консервативная революция»: имя собственное или родовое понятие? / А. Умланд // Вопросы философии. 2006. - № 2. - С. 116126.

165. Умланд, А. Концептуальные и контекстуальные проблемы интерпретации современного русского, ультранационализма / А. Умланд // Вопросы философии. 2006. - № 12. - С. 64-81.

166. Уолцер, М. Компания критиков: Социальная критика и политические пристрастия XX века / М. Уолцер. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги. - 1999. — 356 с.

167. Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры / Б.А. Успенский // Избранные труды. Том II. Язык и культура. М.: Гнозис, 1994. С.226-228.

168. Успенский, Б.А. Этюды о русской истории / Б.А. Успенский. -СПб.: Азбука, 2002. 480 с.

169. Уткин, А.И. Вызов Запада и ответ России / А.И. Уткин. М.: Эксмо, 2003.-608 с.

170. Уткин, А.И. Мировой порядок XXI века / А.И. Уткин. М.: Алгоритм, 2001. - 480 с.

171. Филиппов, А.Ф. Гетеротопология родных просторов / А.Ф. Филиппов // Отечественные записки. 2002. - № 6. - С. 48-62.

172. Филиппов, А.Ф. Социология пространства / А.Ф. Филиппов. -СПб.: Владимир Даль, 2008. 285 с.

173. Филиппов, А.Ф. Социология пространства: общий замысел и классическая разработка проблемы / А.Ф. Филиппов // Логос. 2000. - №2. -С. 113-151.

174. Флоренский, П.А. Сочинения. В 4 т. Т. 2. / П.А. Флоренский. -М.: Мысль, 1996.-877 с.

175. Флоровский, Г.В. Евразийский соблазн / Г.В. Флоровский // Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. - С. 311-343.

176. Флоровский Г.В. О народах не-исторических. Страна отцов и страна детей / Г.В. Флоровский // Из прошлого русской мысли. — М.: Аграф, 1998.-С. 87-103.

177. Франк, С.Л. Смысл жизни / С.Л. Франк. Брюссель: Жизнь с Богом, 1992. - 132 с.

178. Франкл, В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. М.: Прогресс, 1990.-368 с.

179. Фуко, М. Археология знания / М. Фуко. Киев: Ника-Центр, 1996.-208 с.

180. Фуко, М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко. -М.: Магистериум; Касталь, 1996.-448 с.

181. Фуко, М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. В 3 ч. Ч. 1 / М. Фуко. М.: Праксис, 2002. -384 с.

182. Фуко, М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. В 3 ч. Ч. 3. / М. Фуко. — М.: Праксис, 2006. 320 с.

183. Хайдеггер, M. Бытие и время / М. Хайдеггер. Харьков: Фолио, 2003.-503 с.

184. Хайдеггер, М. Время картины мира / М. Хайдеггер // Время и бытие. М.: Республика, 1993. - С. 41-62.

185. Хайдеггер, М. Основные проблемы феноменологии / М. Хайдеггер. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001. - 446 с.

186. Хардт, М. Империя / М. Хардт, А. Негри. М.: Праксис, 2004. -440 с.

187. Хомяков, A.C. Сочинения. В 2 т. Т. 2. / A.C. Хомяков. М.: Медиум, 1994.-476 с.

188. Хаусхофер, К. Границы в их географическом и политическом значении / К. Хаусхофер // Классика геополитики, XX век. М.: ACT, 2003. -С. 227-598.

189. Цыганков, А.П. Что для нас Евразия? Пять стратегий российского освоения пространства после распада СССР / А.П. Цыганков // Вопросы философии. 2003. - № 10. - С. 3-17.

190. Цымбургский, B.JI. Остров Россия. Перспективы российской геополитики / B.JI. Цымбургский // Политические исследования. 1993. - № 5.-С. 6-23.

191. Чаадаев, П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма: В 2 т. Т. 2. / П.Я. Чаадаев. М.: Наука, 1991.- 672 с.

192. Чаадаев, П.Я. Философические письма / П.Я. Чаадаев. М.: ACT, 2006. - 254 с.

193. Чернявская, Ю.И. «Этническое время» в хронотопе народа / Ю.И. Чернявская // Человек. 2006. - № 1. - С. 78-88.

194. Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер. М.: ACT, Минск: Харвест, 2000. - 1376 с.

195. Штепа, В.В. 1Штопия / В.В. Штепа. Екатеринбург: Ультра.Культура, 2004. - 384 с.

196. Шульц, В.JI. Методология социального познания А. Шютца / В.Л. Шульц // Вопросы философии. 2008 . - № 1. - С. 152-162.

197. Шюц, А. Избранное: Мир, светящийся смыслом / А. Шюц. М.: РОССПЭН, 2004. - 1056 с.

198. Щедровицкий, П. Русский мир: Возможные цели самоопределения / П. Щедровицкий // Независимая газета. — 2000. 11 февр. -С. 8.

199. Щукин, В.Г. Европейские ландшафты и цивилизация большой равнины (Ф.А. Степун) / В.Г. Щукин // Россия: воображение пространства / пространство воображения. М.: Аграф, 2009. - С. 378-397

200. Юревич, A.B. Асимметричное будущее / A.B. Юревич// Вопросы философии: 2008. - № 7. - С. 76-89.

201. Яковенко, И.Г. Русское пространство / И.Г. Яковенко // Россия: воображение пространства / пространство воображения. М.: Аграф, 2009. -С. 24-37.

202. Яницкий, О.Н. Россия как общество риска: методология анализа и контуры концепции / О.Н. Яницкий // Общественные науки и современность. 2004. - № 2. - С. 5-15.

203. Brand, G. Die Lebenswelt: Eine Philosophie des konkreten AprioriV G. Brand. В.: De Gruyter, 1971. - 651 S.

204. Brauner, H. Die Phänomenologie Edmund Husserls und ihre Bedeutung für soziologische Theorien / H. Brauner. — Meisenheim a. Glan: Hain, 1978.- 158 S.

205. Dialektik und Genesis in der Phänomenologie / Hrsg. von E. W. Orth. Freiburg; München: Alber, 1980. 206 S.

206. Eley, L. Transzendentale Phänomenologie und Systemtheorie der Gesellschaft: Zur philosophischen Propädeutik der Sozialwissenschaften / L. Eley Freiburg: Rombach, 1972. 168 S.

207. Frank, Susi К. Eurasianismus: Projekt eines^russischen "dritten Weges" 1921 und heute / Susi K. Frank // Europa und die Grenzen im Kopf. -Klagenfurt: Wieser-Verlag, 2004. SS. 197-224.

208. Lebenswelt und Wissenschaft in der Philosophie Edmund Husserls / Hrsg. von E. Ströker. Frankfurt а. M.: Klostermann, 1979. 142 S. .

209. Nietzsche, F. Also sprach Zarathustra / F. Niezsche. СПб.: КОРОНА принт, KAPO. - 2004. - 448 S.

210. Nietzsche, F. Werke in zwei Bänden. Band I / F. Niezsche. -München: Carl Hanser Verlag, 1990. 810 S.

211. Nietzsche, F. Werke in zwei Bänden. Band II / F. Niezsche. -München: Carl Hanser Verlag, 1990. 744 S.

212. Ruelle, D. Zufall und Chaos / D. Ruelle. Berlin: Springer-Verlag, 1994.-254 S.

213. Schütz, A. Strukturen der Lebens weit / A. Schütz, Th. Luckmann. -Neuwied; Darmstadt: Luchterhand, 1975. 331 S.

214. Umbrüche in der Industriegesellschaft: Herausforderungen für die politische Bildung. Bonn: Bundeszentrale für politische Bildung, 1990. - 488 S.