автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.03
диссертация на тему: Социальные стратегии и неформальные экономические практики военнослужащих

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальные стратегии и неформальные экономические практики военнослужащих"

На правах рукописи

Огурцова Татьяна Леонтьевна

СОЦИАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ И НЕФОРМАЛЬНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ (НА ПРИМЕРЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ВОЕННОГО ОКРУГА)

Специальность 22.00.03 - экономическая социология и демография

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Хабаровск - 2006

работа выполнена в ГОУВПО «Тихоокеанский государственный университет»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Бляхер Леонид Ефимович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Шкуркин Анатолий Михайлович кандидат социологических наук, доцент Березутский Юрий Владимирович

Ведущая организация - Институт комплексного анализа региональных проблем ДВО РАН

Защита состоится 31 октября 2006 года в 16.00 часов, на заседании диссертационного совета ДМ 212.294.04 при ГОУВПО «Тихоокеанский государственный университет» по адресу: 680035, Хабаровск, ул. Тихоокеанская, 136, ауд. 315л.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тихоокеанского государственного университета.

Автореферат разослан сентября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования неформальных экономических практик военнослужащих определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, успех реформирования вооруженных сил, происходящего сегодня, невозможен без понимания процессов, протекающих в армейской среде, прежде всего, экономических процессов. В период конца 80-х - начала 90-х годов, когда в кратчайшие сроки армия лишилась общественной поддержки и должного материального обеспечения, сложилась система неформальных экономических практик, позволяющих офицерскому корпусу частично или полностью компенсировать снижение социального статуса и уровня потребления. То, что эти практики негативно влияют на обороноспособность страны, в условиях всеобщего падения патриотизма не казалось существенным и не могло остановить становление «неформальной экономики» в армии. Многочисленные судебные процессы над «оборотнями в погонах» из армейской среды, включая высшие офицерские чины, представляют собой лишь надводную часть айсберга. Сам факт, что, несмотря на жесткий контроль и разветвленную репрессивную систему, эти процессы возникают снова и снова, показывает, что только репрессивные методы борьбы с этим явлением имеют ограниченную успешность. Все более очевидно, что без тщательного исследования самого явления армейского предпринимательства, без анализа мотивации участников неформальных социально-экономических взаимодействий и способов организации социальных транзакций, победа над неформальными практиками невозможна.

Однако проведение подобного исследования наталкивается на принципиальную методологическую проблему. Российская армия до сего дня остается закрытой системой с ограниченным доступом к ней. В силу этого, предметом анализа в рамках социологии армии, чаще всего, становятся не глубинные процессы, а наиболее видимые факты типа неуставных отношений. Попытка решить эту проблему и провести качественное социологическое исследование социально-экономических практик в «закрытой» социальной группе, офицерском корпусе Дальневосточного военного округа и предпринимается в настоящей работе. Этим определяется ее социологическая (отличная от социальной) актуальность.

Социологические исследования неформальной экономики, как правило, ориентировались на ее наиболее видимые и распространенные явления: налоговое поведение, общинные социально-экономические практики, трудовые практики и т.д. Однако достаточно общепризнанным со времен работ Э. де Сото является то обстоятельство, что именно в закрытых сообществах неформальные практики приобретают наиболее яркие и «чистые» формы. Общепринятые нормы социально-экономического поведения в этих социальных пространствах деформируются под действием иных форм социально-экономической организации. Зачастую именно неформальные практики инстнтуционализируясь замещают собой формализованные нормы, становятся основными. Описанию этих практик и способов их взаимодействия с легальными нормами, регулирующими хозяйственную деятельность армии, и посвящено настоящее исследование.

Выбор географических рамок исследования - Хабаровский край, Дальневосточный военный округ - определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, местом проживания исследователя (г. Хабаровск) и, соответственно, относительно большей доступностью «первичного материала». Во-вторых, спецификой территории. Дальний Восток всегда выступал, прежде всего, как военный форпост России в Азии. Следовательно, и сама армия играет в жизни региона совершенно особую роль. Структура расселения и промышленный потенциал региона во многом определялся именно потребностями самого большого военного округа страны. Тесная связь «гражданской» промышленности и армии обусловила специфику армейского предпринимательства. Для Дальневосточного военного округа это, прежде всего, — «пограничное» предпринимательство, осуществляемое не столько в армейской среде, сколько между гражданскими и военными акторами. Именно на институциональной границе легальные нормы наиболее слабы и уязвимы. Именно здесь наиболее ярким цветом расцветает армейское предпринимательство. Таким образом, настоящая работа определяет себя на пересечении трех, наиболее динамично развивающихся направлений науки об обществе: исследование неформальной экономики, исследование «закрытых» социальных сообществ и пограничные исследования. Такое «пересечение» позволяет полнее осветить каждый из рассматриваемых феноменов. Этим определяется ее значимость для социологии как науки.

Степень разработанности проблемы.

Рассматриваемая в работе проблема — социально-экономические практики военнослужащих разработана в нескольких отношениях.

Во-первых, это работы, анализирующие феномен неформальной экономики. Начиная с 60-х годов (работы Э. де Сото, Г. Мюрдаля и других), неформальная экономика остается одним из центральных направлений экономической социологии. Если первоначально этот феномен рассматривался в рамках относительно отсталых обществ или аутсайдерских групп населения, то со временем его рассмотрение предельно расширилось. В сферу неформальных отношений все более включаются индустриально развитые державы и вполне передовые социально-экономические локалы (таможня, банковский сектор, крупная промышленность и т.д.).

В рамках отечественной социологии «первооткрывателем» неформальной экономики можно считать Т.И. Заславскую и Т. Шанина. В их работах была обозначена сама предметная область нового направления, рассмотрены неформальные хозяйственные практики крестьянства. Дальнейшее развитие это направление получило в работах В. Радаева, Э. Панеях, С. Барсуковой, В. Воронкова, И. Штейнберга, Г. Градосельской, А. Нуреева и других. В их исследованиях анализировались различные частные аспекты неформальной экономики России: таможенные практики, трудовые практики, фискальные практики, неформальные практики экономически неактивного населения, мелких предпринимателей и самозанятых. Взаимодействие легальных и нелегальных практик, силовые экономические практики рассматривалось в работах В. Волкова, Л. Бляхера, Э. Панеях, Н. Рыжовой и т.д.

Другой — собственно армейский - аспект рассматривался в социологических работах А. Гольца, Е. Здравомыеловой, И. Климова, Л. Блехера, И. Приходько, А. Обнорского, В. Лукашука, Г. Цобехия, И.Кривцовой и некоторых других. Здесь можно выделить два направления исследований. Первое - анализ негативных сторон государственной политики в области армейского строительства, попыток ввести общественный контроль над социальными процессами в армейской среде. Так, в работах А. Гольца анализируются две точки зрения на армейское строительство: «профессионализм» и «патриотический дух». По его мнению, вторая точка

зрения есть форма идеологически оформленного протеста против военной реформы. В работах Е. Здравомыеловой, И. Климова и других анализируется образ офицера в глазах общества, деятельность общественных объединений («Мемориал», «Комитет солдатских матерей» и др.). При всех различиях в подходе, общей чертой этих явлений выступает «внешний» взгляд на армию. Точка зрения офицерского корпуса, точнее его высшей части представляет собой второе направление «армейской» социологии. Достоинством этого направления являются многочисленные эмпирические исследования, проведенные непосредственно в частях. В то же время, избыточная ангажированность этих исследований требует серьезной предварительной работы для их использования в плане рассматриваемой проблематики. В нашей работе мы попытаемся избежать «охранительной» или «реформистской» ангажированности, описать сам феномен, выявить его понимание участниками событий.

Таким образом, цель исследования - выявить структуру и типологию неформальных предпринимательских практик военнослужащих Дальневосточного военного округа, определить их роль в формировании отношения к проведению военной реформы офицерского корпуса.

Объект исследования — военнослужащие (офицеры и прапорщики) Дальневосточного военного округа.

Предмет исследования — неформальные предпринимательские практики военнослужащих Дальневосточного военного округа и их роль в поддержке/противодействии проведению военной реформы офицерским корпусом.

Целью исследования определяется круг его задач, выступающих этапами реализации диссертационного проекта:

• Провести анализ проблемного поля и методологического инструментария исследований в области неформальной экономики.

• Описать социальные условия России конца XX — начала XXI века, способствовавшие расцвету неформальных экономических практик военнослужащих, выявить их генезис.

• Выявить и описать виды неформальных экономических практик военнослужащих.

• Эксплицировать основания классификации неформальных экономических практик военнослужащих,

• Проанализировать социальные стратегии военнослужащих, детерминированные неформальными экономическими практиками, дать рекомендации по взаимодействию/борьбе с этими стратегиями.

Эмпирическая база исследования предопределена особенностями поставленной задачи и сформирована из следующих элементов:

• Неформализованные биографические интервью (п = 36) с военными пенсионерами, проходившими службу в конце XX — начале XXI веков в Дальневосточном военном округе.

• Экспертные интервью с офицерами подразделений материального обеспечения (п = 12), проходящих службу в ДВО.

• Результаты Всероссийских опросов общественного мнения по поводу отношения различных слоев населения к российской армии и офицерскому корпусу (ФОМ 2003,2004 гг., п = 1200).

• Результаты Всероссийских опросов общественного мнения по поводу отношения различных слоев населения к российской армии и офицерскому корпусу (РОМИР, 2001, п = 1620).

• Результаты анкетного опроса «Ценности военной службы» среди офицеров ДВО по заданию Главного управления воспитательной работы ВС РФ в 2004 году (п = 830).

• Контент-анализ материалов Всероссийских и региональных СМИ с 2002 по 2005 годы («Независимое военное обозрение», «Комсомольская правда», «Тихоокеанская звезда», «На боевом посту»).

Основным источником информации выступали качественные данные. Вторичное исследование проводилось с целью придания результатам работы репрезентативности и выявления особенностей исследуемого феномена в ДВО по сравнению с другими военными округами.

В качестве методики анализа материала использовались дискурсивные аналитические техники (когнитивный анализ, контент-анализ, фрейм-анализ). В качестве дополнительных методов использовался факторный анализ вторичных данных.

Целью и задачами исследования, а также характером эмпирической базы определяется используемая в работе методология. Методологической основой

работы выступает концепция фигурации Н. Элиаса, развитая и продолженная А. Филипповым. Если Элиас рассматривает фигурацию как способ взаимного расположения тел в пространстве, то А. Филиппов предлагает понимать фигурацию как форму взаимного расположения и взаимной обусловленности событий. Событие понимается как элементарная единица социального взаимодействия, обладающая внутренней логикой и определенной валентностью (способностью «соединяться» с другими событиями).

Другим методологическим основанием выступает концепция неформальной экономики, выдвинутая Т.Шаниным и обоснованная В. Радаевым, Неформальная экономика здесь рассматривается как универсальный компенсаторный механизм, позволяющий «смягчить» наиболее острые социальные и/или экономические противоречия, обеспечивающий выживание в условиях, когда остальные социальные механизмы дают сбой. Новизна исследования определяется тем, что:

• Впервые в специальной литературе предпринимательские практики военнослужащих выступают предметом монографического исследования.

♦ Выдвигается и обосновывается типология предпринимательских практик военнослужащих, часть из которых является порождением неумелой государственной политики, а часть имманентно присущими армии как социальному институту российского общества.

На защиту выносятся следующие положения:

• Одним из последствий российского кризиса 90-х годов стал расцвет неформальной экономики, которая из маргинальных и криминальных сфер социальной жизни распространяла себя на все более широкие области социального пространства. Причиной расцвета этого вида социальных и экономических взаимодействий стала, отмеченная многими исследователями, способность неформальной экономики обеспечить выживание там, где все другие адаптационные механизмы давали сбой.

• Сферой, наиболее остро переживавшей последствия реформы, стала армия. Это связано не только с существенным снижением уровня материального обеспечения вооруженных сил, хотя оно тоже имело место, сколько принципиальное снижение социального статуса военнослужащего, одного из самых высоких в советский период.

• Для того чтобы сохранить образ жизни и систему ценностей, неразрывно связанных с «рыцарским» этосом офицерского состава и используются неформальные предпринимательские практики, частично существовавшие и в советские годы, но особое распространение получившие во второй половине 90-х годов.

• Особенностью армейского предпринимательства выступает его «пограничный» характер. Оно осуществляется через «границу» между гражданской и военной сферой. Наличие такой границы и создает оптимальные условия для уменьшения изъятия прибыли и, соответственно, повышения доходности деятельности. Особенно актуальна эта ситуация для Дальневосточного военного округа, где основные секторы экономики еще с дореволюционных времен были ориентированы на армию.

• В работе дается описание хозяйственных практик военнослужащих, имеющих неформальный характер. Выстраивается их типология. Так, выделяются «бытовые» или «традиционные» практики, существовавшие еще в советский период и позволяющие более оперативно решать задачу материального снабжения офицерского состава. Другим типом выступают «квазирыночные» практики, связанные с использованием армейского материального и трудового ресурса с целью улучшения материального снабжения части. Третий тип практик - «собственно предпринимательские» практики. Если первые два типа используют «бреши» в законодательстве и режим секретности, то последние используют границу. Законодательная норма здесь нарушается при пересечении границы и, соответственно, не улавливается ни армейским, ни гражданским аудитом.

• Основными акторами, участвующими в неформальном социально-экономическом взаимодействии, выступают заказчик (покупатель), исполнитель (продавец) и посредник. В рамках первых двух типов заказчиком выступает гражданское лицо (организация), а исполнителем -военнослужащий. В рамках предпринимательских практик ситуация меняется. Кроме того, включается посредник (гражданское лицо или организация), обеспечивающее «пересечение границы» и материальные интересы сторон.

• В работе выявляются социальные последствия расцвета предпринимательских практик, предлагается система мер, способных если не ликвидировать, то хотя бы взять под контроль данные процессы и их последствия.

Теоретическая значимость работы состоит в расширении наших представлений о механизмах работы неформальных социальных и экономических взаимодействий в условиях жестких социальных границ, об экономико-социальных процессах, протекающих в армейской среде. Выявленные особенности организации неформальных хозяйственных практик в «закрытом» социальном пространстве могут быть экстраполированы на сходные социальные локалы.

Практическая значимость исследования заключается в обосновании возможности дифференцированного подхода к предпринимательским практикам военнослужащих. Выводы диссертации позволяют разработать программу по искоренению этого явления, смягчению его последствий. Результаты диссертационной работы могут быть использованы в учебном процессе при чтении курса «экономическая социология» для студентов по специальности «социология», «социальная работа», «государственное и муниципальное управление».

Апробация работы осуществлялась в ходе 1 Межрегиональной и 1 региональной научно-практических конференциях (Хабаровск, 2004, 2005), в ходе проведения конференции-конкурса молодых ученых Хабаровского края. Основные результаты диссертации в 6-ти научных публикациях, в том числе одна публикация в рецензируемом журнале.

Структура диссертации определяется логикой анализа и содержанием, излагаемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, подразделенных на параграфы, заключения, библиографического списка и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, характеризуется степень ее научной разработанности,

определяются цель и задачи исследования, его методологическая основа, отмечаются научная новизна и практическая значимость работы.

В первой главе «Неформальная экономика как предмет социологического исследования» анализируется становление неформальной экономики в «закрытых» и депревированных сообществах, к которым относится армия. Глава состоит из трех параграфов.

В первом параграфе главы «Становление исследований по неформальной экономике в России и за рубежом» рассматривается неформальная экономика как одна из самых популярных сфер исследований экономистов и социологов в последние двадцать лет. Эта тема набрала большую популярность в нашей стране так и за рубежом. Изучение этих явлений всегда требует особых методов, так как прямое количественное изучение неформальной экономики затруднено из-за отсутствия соответствующей статистической информации. Однако неформальная экономика существует не сама по себе, а в экономической системе, взаимодействуя с другими её элементами. Именно наличие причинно-следственных связей делает возможной оценку масштабов неформальной экономики.

Неформальная экономика - это явление, которое возникло не вчера и не сегодня. Сейчас в России пока довольно мало обобщающих работ по этой тематике, теневая экономика рассматривается как феномен современной эпохи, она есть компонент развития экономических систем.

Неформальные экономические практики активно развиваются и в армейской среде. Как известно, в начале 1990-х годов на волне резкого снижения бюджетного финансирования руководство Минобороны также вынуждено было включиться в «рыночные отношения» заняться бизнесом.

Главный же недостаток неформальной экономики в том, что это экономика, ориентированная на выживание. Она страхует социального агента в условиях «общества риска», дает ему гарантии. Но она же препятствует развитию. Те социальные сети (network) , которые страхуют от рисков, начинают тормозить развитие в условиях снижения риска. Условием существования социальных сетей, на которых построена неформальная экономика, выступает полное вовлечение в них индивида.

При этом существуют разные мнения по поводу классификации теневого бизнеса в экономической, хозяйственной и коммерческой деятельности. Так, С.Д. Головнин выделяет фиктивную, неофициальную, неформальную, элитарно-замкнутую, криминальную, криминализированную и криминально-квазиэкономику. О.В. Крыштановская подразделяет все коммерческие структуры на нормальные (с официальным статусом регистрации), "серые" (с нарушением легальности и законности деятельности) и "черные". С.В. Глинкина говорит о неофициальной (легальной деятельности, но скрывающей доходы), фиктивной (приписки, хищения, взятничество, мошенничество, связанное с получением и передачей денег) и подпольной (нелегальной) деятельности.

Одной из главных предпосылок развития коррупции в России явился так называемый слой номенклатурного чиновничества. Номенклатурной бюрократии предоставлялась социальная возможность для самоочищения различными путями и средствами: развитие гласности в средствах массой информации, использование критики и самокритики и, наконец, творческий анализ наиболее успешных расследований уголовных дел о коррупции и крупных хищениях в промышленности и торговле. Вместо этого негласная доктрина налагала "табу" на выявление механизмов коррупции в высших эшелонах власти. Следователи, успешно расследовавшие дела подобного рода, подверглись гонениям вплоть до увольнения из органов.

В условиях формирования рыночной экономики появились новые институты и формы экономической деятельности. Одним из заметных, если не определяющих, явлений общественной жизни стало силовое предпринимательство.

Для изучения феномена силового предпринимательства в развитых странах Запада в последние годы широкое развитие получила экономическая теория преступлений и наказаний, которая исследует экономическую "тень" -пространство за рамками "общественного договора", мир, где действуют преступники и борющиеся с ними правоохранительные органы. По этой теории, преступление является разновидностью рискованного бизнеса. При этом исходят из того, что преступник ведет себя по существу так же, как и нормальный законопослушный гражданин, т.е. стремится наиболее эффективно

использовать имеющийся в его распоряжении человеческий и физический капитал.

Поскольку в развивающихся странах правовая и судебная системы находятся на стадии становления, и государство не в силах в полной мере защитить права и интересы граждан, теневой или нелегальный сектор экономики особенно велик.

В России масштабы теневой экономики за годы реформ значительно увеличились. По различным оценкам они составляют от 20% до 50% от ВВП. Существенно, что "в тень" уходят не традиционно нелегальные товары -оружие и наркотики, но практически все виды производимой продукции.

Во втором параграфе «Неформальное предпринимательство и закон: варианты неформального предпринимательства» рассматриваются различные факторы отклонения реальных социальных практик от формально-правовых норм. Это является не случайным заболеванием, которое можно быстро вылечить, а постоянная наследственная болезнь России. Царская Россия никогда не была правовым государством. Советское государство не признавало прав и свобод человека, общественной морали. Оно умышленно отсеивало, унижало, репрессировало наиболее достойных людей. Выживали и достигали карьерных вершин, те, для кого право, честь, совесть не представляли ценности. Поэтому россияне имеют приблизительное представление о правовом государстве.

Постсоветская Россия стала свидетелем развертывания новых неформальных отношений. Экономический упадок для большинства населения породил потребность в новых видах экономики выживания. На фоне повышения риска в бизнесе это породило латентный государственный рэкет -насильственное встраивание в бизнес чиновником. Однако, коррупция - это не односторонний процесс. Согласно опросам и интервью, проводимых в рамках данного исследования, 19% опрошенных предпринимателей чаще сами являются инициаторами "неформальных" отношений с госчиновниками.

Особенно сложно ожидать положительные изменения в сфере, само существование которой старательно игнорируется - сфере армейского предпринимательства. Это не те или иные «нехорошие» военнослужащие, совершившие должностное преступление, а разветвленная структура, обеспечивающая материальный уровень значительной социальной группы.

Критерий «Палермо» (разница между легальным доходом и уровнем потребления) офицерства, особенно тыловых служб, дает нам порядковое расхождение. При сопоставлении данных опроса, проводимого ФОМ, и уровня денежного довольствия военнослужащих оказывается, что данный уровень потребления характерен для гражданских лиц с доходами, примерно, в 1,5—2 раза более высокими.

Этому явлению посвящен третий параграф «Неформальные отношения в предпринимательских сферах и за их пределами: армейское предпринимательство». Проблемы армии выносятся на поверхность, открываются обширные горизонты для исследовательских процессов. Российская армия практически приватизирована. Об этой «неформальной приватизации» говорят те факты, о которых мы слышим в СМИ — это торговля нашим российским оружием, спецснаряжением, торговля людьми — как рабочей силой, имеются и другие факты «армейского предпринимательства». Особой популярность пользуется должность начальника продовольственной службы. «Предприимчивый» начальник может умело умудриться изъять в родной части продовольствия на суммы, доходящие до несколько миллионов рублей.

Офицерский корпус сегодня - это социальная группа, имеющая значительное количество социальных и хозяйственных ограничений без соответствующей материальной компенсации (в отличие от государственных служащих). Лишение сакрального статуса при отсутствии материальной компенсации и толкают офицеров к армейскому предпринимательству. Для того, чтобы поддержать присущий статусу образ жизни необходимы средства. Они и получаются в неформальной сфере.

В Вооруженных силах по-прежнему сохраняются архаичная система учета и бесконтрольность. Отследить денежные потоки на уровне ниже военного округа зачастую просто невозможно. Поэтому хищения приобретают порой гигантский размах. Сохраняющаяся социалистическая финансовая система в рыночных условия способствует лишь моральному разложению, коррупции и падению дисциплины. Армия становится похожей на черную дыру, в которой бесследно исчезают миллиарды все возрастающего оборонного бюджета.

Неформальная экономика — важный элемент любой экономической системы. Суть ее в подмене «безличного» движения финансов, товаров и услуг

личностно окрашенным взаимодействием, не имеющим легального статуса и не стремящимся к нему. В армейской среде за последние годы сложилось острое противоречие между общественно признанным (высоким) статусом, предполагающим определенный уровень достатка и реальным положением дел. Реальностью же являются средние по отношению к региону зарплаты при многочисленных социальных и хозяйственных ограничениях, снижающих адаптационный потенциал офицера. Компенсировать это противоречие и оказывается возможным только в неформальной сфере. Однако, в силу существующего законодательства любая предпринимательская деятельность военнослужащих является незаконной. Соответственно, и предпринимательство приобретает откровенно «черный», криминальный оттенок. Подробнее описать базовое социальное противоречие, порождающее армейское предпринимательство мы и предполагаем в следующей главе.

Глава вторая «Противоречие между социальным статусом и образом жизни военнослужащего как источник неформального предпринимательства» анализирует социальный статус военнослужащего российскую армию с самых ранних этапов ее становления и по настоящее время.

Глава состоит из двух параграфов «Социальный статус военнослужащего: идеология «праздного класса» и «Социальный статус военнослужащего в советский период и система вознаграждения: проблема социальных льгот»

В первом параграфе рассматривается социальный статус военнослужащего с раннего периода образования армии и по период становления советской армии. Советский офицер наследовал не столько статус командира Красной армии, сколько рыцарский статус офицера армии Российской империи. Без понимания совершенно особого, дворянско-рыцарского, статуса офицера невозможно понять расцвет неформальных практик последних лет. Проследить формирование этого статуса мы и попытаемся в первом параграфе второй главы.

В русской армии так же служили иностранцы. Привлекательность для иноземцев русской службы определялась, во-первых, избытком в Европе после окончания Тридцатилетней войны профессиональных военных специалистов; во-вторых, возможностями быстрой карьеры; в-третьих, аккуратно и

добросовестно, по сравнению со многими европейскими армиями, выплачиваемым жалованьем при общей дешевизне жизни в России; а также традиционным патернализмом русского самодержавия, кроме того -сравнительной веротерпимостью. Сочетание всех этих факторов обеспечило создаваемую новую русскую армию регулярного типа командными кадрами, учителями, экспертами и консультантами, военными изобретателями и рационализаторами. При их непосредственном участии происходило зарождение, развитие и реформирование этой новой для России армии, армии нового времени. Вместе с ними в русскую армию внедряется и особый, рыцарский, статус офицера.

Становление российской армии и, прежде всего, офицерского корпуса, связанное с привлечение иностранных «учителей», привело к становлению в идеологии российского офицерства особого «рыцарского статуса». Под рыцарским статусом понимается особый престиж службы, обязанность общества оплачивать «благородное безделье» (ратный труд), принимать моральное суждение, как источник истинной нравственности, независимость и неподконтрольность обществу. Общественный контроль заменялся преданность сюзерену (монарху, военачальнику и т.д.). Эти качества воспитывались в училищах, входили в нормативные документы, регулирующие жизнь офицеров. Но независимость и рыцарский статус вошли в противоречие с бюрократической машиной империи и, позднее, с ее либеральным развитием. Крах офицерства в конце XIX века и, окончательное его исчезновение в ходе революции не привел к исчезновению рыцарского статуса. Краткий период демократической РККА сменяется уже в конце 20-х годов XX века жестко иерархизированной (рыцарской) армией. Это имело объективные предпосылки. Ведь готовили офицеров, преподавали в военных училищах как раз последние представитель офицерства-рыцарства. Советский Союз, как мессианское государство, ориентированное на территориальную экспансию, нуждался в офицерах-рыцарях с их культом личной преданностью. Оттесненное от политического господства, офицерство компенсировало это в моральной сфере максимально высоким моральным статусом, а в материальном — многочисленными льготами. Снижение этого вознаграждения при стремлении сохранить статус и образ жизни, связанный с ним, запускает механизм неформального предпринимательства. Структура неформального

предпринимательства в армейской среде, социальные стратегии, связанные с ним и рассматриваются в следующей главе.

Третья глава «Становление «рыночных отношений»- н предпринимательские стратегии военнослужащих» посвящена выявлению видов армейского предпринимательства и определение негативных последствий неформальных экономических практик военнослужащих. Глава состоит из двух параграфов «Типология армейского предпринимательства: уровни и ресурсы» и «Социальные последствия армейского предпринимательства».

Выделяются три типа практик «вынужденные» «предпринимательские», «бытовые». Первые основываются на традиционных для советской армии практиках «хозяйственного» выживания части. Оказание «шефских услуг» гражданским организациям в обмен на «спонсорскую помощь» части. «Бытовые» практики составляют продажу части пищевого довольствия для того, чтобы «достойно» принять проверяющего или приобрести для части необходимое оборудование. «Предпринимательские» практики подразделяются на «проторыночные» и «рыночные». К «проторыночным» практикам относятся традиционные для советского общества обменные практики, но без получения (с минимальным получением) прямого денежного дохода. Наиболее опасными выступают «рыночные» практики. Здесь, используя неподконтрольность армии гражданским фискальным и иным проверяющим органам, реализуется масштабные экономические аферы, приносящие существенный доход их участникам. Такой доход, как показал экспертный опрос, может в десятки раз превышать номинальное денежное довольствие. Необходимыми элементами этой структуры выступают: «продавец» (военный или гражданский) -«посредник» (гражданский) — «покупатель» (военный или гражданский). Наличие гражданских лиц в этих схемах и делает их, практически, необнаруживаемыми. Разоблачения, всевозможные «оборотни в погонах», касаются, как правило, только случаев «чистого криминала» или достаточно безобидного «бытового» предпринимательства.

У каждого человека, который связал свою жизнь со службой в армии, были и есть на это свои мотивы и основания. Как известно, наше современное общество стратифицировано по нескольким направлениям и естественно, в армию приходят люди, вышедшие из различных материальных и социальных

уровней. У них соответственно свои взгляды и требования к своему будущему. Некоторые мужчины, которые связывают свою жизнь с армией, только из-за традиции, которая сложилась в их семье и службы в войсках всегда для них была авторитетом. Кто-то служит, зная, что в армии можно заработать хороший дополнительный доход, который в последствии будет главным источником дохода. Соответственно выбирают направления в службе, связанные с тыловыми должностями. Военнослужащие, которые добились своей цели, т.е. нашли «теплое» место постоянно будут «крутиться» в этой сфере и «зарабатывать» дополнительные деньги. Не все неформальные экономические практики можно отследить со стороны закона, т.к. на первый взгляд они имеют законный характер. Они существуют на пересечении двух правовых систем (военной и гражданской), и полностью не подпадают под юрисдикцию ни одной из них. Самое волнующее, то, что их невозможно выявить ни с помощь военного суда, ни с помощью гражданского суда. В различных неформальных экономических практиках принимают участие от контрактника до высшего офицерского звена, но самые объемные практики, конечно, совершаются на элитном высшем уровне. Эти практики самые «легальные» с позиции закона. Если проворовавшегося прапорщика можно выявить, организовав проверки различных уровней, то предпринимательские практики, которые совершаются в высших армейских кругах практически невозможно выявить с помощью этих проверок, т.к. все документы, предоставляемые проверяющим всегда носят «легальный» характер.

И тот круг военнослужащих, который участвуют в неформальных экономических практиках, никогда не сократится, потому что такая жизнь очень заманчива. Эту группу военнослужащих может сдержать, только страх за ответственность перед законодательной властью. Отрицательное отношение со стороны сослуживцев для подобных личностей не имеет значение, а те военнослужащие, которые не вмешиваются и не критикуют их действия, иногда поощряются различными подарками или услугами за «понимание».

В связи с существованием подобных неформальных экономических практик военнослужащих выделяются несколько сценариев социального поведения военнослужащих.

Первый вариант - «консервативный военный» - стремление любой ценой служить в армии, как это делали его родственники по мужской линии или

созданные в его юношеские годы идеалы. Служить из-за того, что посвятить свою жизнь тому делу, который считается самым важным и достойным. Значимость собственной деятельности (не важно как она сейчас оценивается обществом) ведет к преодолению всех существующих трудностей в армейской жизни. Часто такое самопожертвование ведет к различным семейным проблемам военнослужащих и «армейское братство» становится единственным социальным окружением. Военнослужащий в своей жизни ничего не собирается менять, он ждет, когда его жизнь измениться в лучшую сторону с помощью правильных действий руководящих государственных лидеров. Но реальная служба в армии все-таки иногда подталкивает прибегать к неформальным практикам, хотя бы для исполнения поставленных вышестоящим начальниками задач. В связи с этим военнослужащие участвуют в неформальных экономических практиках по вынужденным обстоятельствам, но при этом не имеют никаких личных выгод и реального дохода. В данном случае они могут участвовать в бытовых и вынужденных практиках без решения личных целей.

Второй вариант — «справедливый военный» - стремление любой ценой сохранить прежние стандарты и нормы поведения. Военнослужащий, по-прежнему, службу в армии ставит на первое место, не зависимо с существующими личными и материальными проблемами, не особо задумываясь об изменившихся социальных условиях. Но в реальной жизни не возможно же сохранить прежние стандарты потребления - как предательство со стороны государственных чиновников. Соответственно в семье военнослужащего в связи со снижением материального уровня идет повышение конфликтных ситуаций. Единственным способом решения материальных и семейных проблем, становится вынужденно участие со стороны военнослужащего в неформальных экономических практиках. Военнослужащий не становится инициатором неформальных отношений и сверхдоходов ему не надо, а лишь требуется закрыть те житейские материальные дыры, которые он не может покрыть с помощью своих официальных доходов. Поэтому в данном случае военнослужащий может принимать участие в бытовых, вынужденных и предпринимательских проторыночных практиках, тем самым как бы «доплачивая» себе за армейскую службу вместо государства. Т.е. ведет себя как прапорщик.

Третий вариант — «предприниматель в погонах» - связан с привлечение дополнительных ресурсов для семьи. Эти ресурсы, как правило, имеют неформальный характер, являются результатами нелегальной предпринимательской деятельности. Подобное предпринимательство еще в советские годы имело широкое распространение. Наличие значительных и неконтролируемых ресурсов (ГСМ, продукты питания, денежное довольствие и т.д.) давало возможность представителям «тыловых» служб иметь дополнительный источник дохода, зачастую многократно превосходящий основной источник. Эти люди налаживают устойчивые каналы сбыта, имели мощные сети поддержки. Они и использовались при изменении социальных условий. Здесь выделяется направление, которое ведет к постоянному исчезновению «рыцарского этоса» и базируется на армейском предпринимательстве, балансирующему на грани преступления. У таких военнослужащих нет понятия жертвенности и рыцарства. Они постоянно участвуют в неформальных предпринимательских рыночных практиках. Это становится цель их армейской службы. Из военнослужащих они превращаются в «предпринимателей в погонах». Эти самые погоны помогают им уходить от налоговых проверок, т.е. становятся хорошим средством прикрытия перед государственной мощью. Армия становится для военнослужащего местом работы или своеобразным видом «бизнеса», но развернуть на «гражданке» подобную деятельность практически очень сложно, так как нет хорошего прикрытия, в виде «нужной» занимаемой должности, высокого звания.

Военнослужащий приватизирует некий материальный или властный ресурс. Занимаемая должность становится доходной и неуязвимой. Данные практики практически невозможно отследить гражданским и армейским органам власти, так как существуют внутри и легальны с двух сторон. Конечно, бороться с подобными видами практик возможно, в первую очередь, с помощью адекватного материального вознаграждения военнослужащих. Ведь как-то надо поощрять семьи военнослужащих за лишения, связанные с частями переездами, частыми ночными дежурствами, длительными командировками, запретом на занятие дополнительным легальным видом деятельности, и т.д. Если есть минусы, связанные со службой в армии, государство должно решать эти сложные вопросы, а в реальной армейской жизни, собственно как и на «гражданке» военнослужащие решают свои проблемы самостоятельно, кто как

может. Ведь армия, как социальный институт точно копирует все неформальные действия, возникшие в нашем современном обществе, и переносит в армейскую действительность, так как является точным отражением общества. Но это, конечно, не оправдывает подобные неформальные действия военнослужащих, ведь, по сути, идет прямое обкрадывание государственной казны.

В заключении подводятся итоги исследования и предполагаются пути выхода из кризисной ситуации. На сегодняшний день сложилась устойчивая система предпринимательских практик военнослужащих, отличающаяся высокой эффективностью (возможность получить значительную прибыль за короткий срок) и неуловимостью.

Наиболее сложная ситуация с третьим типом практик — предпринимательскими практиками. Дня борьбы с ними недостаточно воспитательной работы, усиления контроля и репрессий. Материальные выгоды от подобных действий велики на столько, что делают риск оправданным. Наиболее эффективным способом борьбы с этим видом предпринимательских практик является, на наш взгляд, «прозрачность» законодательства и проведения тендеров на армейские поставки специфические условия налогообложения. Уничтожение особых, привилегированных предприятий, осуществляющих монопольную торговлю с данным соединением (частью) нанесет удар по институту посредников, без которого невозможен данный тип предпринимательской деятельности.

Однако наиболее радикальной формой «лечения» этих социальных недугов является, на наш взгляд, полное освобождение армии от всех, несвойственных данному институту функций. Как в свое время были сокращены стройбаты, представлявшие собой лишь «рабскую» и малоэффективную рабочую силу, должны быть уничтожены и иные неармейские подразделения армии. Армия должна защищать свою страну. Все остальное - кормить, одевать «человека с ружьем», давать ему кров, обеспечивать отдых - должна страна, которую он защищает. Освобождение Вооруженных Сил страны от тяжелой хозяйственной обузы, повышение их реального материального уровня лучше любых «воспитательных» или «репрессивных» мероприятий позволит изменить моральный климат в войсках, прекратить незаконное предпринимательство, даст возможность служить тем,

кто хочет служить, а не получать рентные платежи, обкрадывая своих подчиненных.

Публикации по теме исследования:

1. Огурцова Т.Л. Армейское предпринимательство и социальная политика: постановка проблемы / Т.Л. Огурцова // Социальная политика на Дальнем Востоке России: сб. науч. тр. / Под ред. Л.Е. Бляхера. - Вып. 1. -Хабаровск: Хабаровск, книж. изд-во, 2004. С. 57-81.

2. Огурцова Т.Л. Политика «человека с ружьем»: политические интересы и предпринимательские практики военнослужащих / Т.Л. Огурцова // Социальная политика на Дальнем Востоке России: сб. науч. тр. / Под ред. Л.Е. Бляхера. - Вып. 2. — Хабаровск: Хабаровск, книж. изд-во, 2004. С. 60-68.

3. Огурцова Т.Л. Регулирование социального статуса военнослужащих в России / Т.Л. Огурцова // Социально-экономические процессы и социальные взаимодействия: сб. науч. тр. - Хабаровск: Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2005. С. 60-66.

4. Огурцова Т.Л. Теневые экономические практики военнослужащих и проблемы армейского строительства / Т.Л. Огурцова // Социально-политические процессы на Дальнем Востоке России: анализ, регулирование, прогноз. — Выпуск II. / сб. науч. тр./ под редакцией Л.Е. Бляхера. - Хабаровск: «Хабаровское книжное издательство», 2005. С. 6275.

5. Огурцова Т.Л. Армия: гендерно-обусловленное поведение в условиях кризиса / Т.Л. Огурцова // Вестник Владивостокского государственного университета экономики и сервиса. — Выпуск 3 Центра тендерных исследований, научный журнал № 1,2006. С. 107-114.

Огурцоаа Татьяна Леонтьевна

СОЦИАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ И НЕФОРМАЛЬНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ (НА ПРИМЕРЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ВОЕННОГО ОКРУГА)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Подписано в печать 14.06.06. Формат 60x84 1/16. Бумага писчая. Гарнитура «Ариал». Печать цифровая. Усл. леч. л. 1,33.

Тираж 100 экз. Заказ 197.

Издательство Тихоокеанского государственного университета. 680035, Хабаровск, ул. Тихоокеанская, 136.

Отдел оперативной полиграфии издательства Тихоокеанского государственного университета. 680035, Хабаровск, ул. Тихоокеанская, 136.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Огурцова, Татьяна Леонтьевна

Введение.

ГЛАВА 1. Неформальная экономика как предмет социологического исследования.

1.1. Становление исследований по неформальной экономике в России и за рубежом.

1.2. Неформальное предпринимательство и закон: варианты неформального предпринимательства.

1.3. Неформальные отношения в предпринимательских сферах и за их пределами: армейское предпринимательство.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. Противоречие между социальным статусом и образом жизни военнослужащего как источник неформального Предпринимательства.

2.1. Социальный статус военнослужащего: идеология праздного класса».

2.2. Социальный статус военнослужащего в советский период и система вознаграждения: проблема социальных льгот.

Выводы по второй главе.

ГЛАВА 3. Становление «рыночных отношений» и предпринимательские стратегии военнослужащих.

3.1. Типология армейского предпринимательства: уровни и ресурсы.

3.2. Социальные последствия армейского предпринимательства.

Введение диссертации2006 год, автореферат по социологии, Огурцова, Татьяна Леонтьевна

Актуальность темы исследования. Актуальность социологического исследования неформальных экономических практик военнослужащих определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, успех реформирования вооруженных сил, происходящего сегодня, невозможен без понимания процессов, протекающих в армейской среде, прежде всего, экономических процессов. В период конца 80-х - начала 90-х годов, когда в кратчайшие сроки армия лишилась общественной поддержки и должного материального обеспечения, сложилась система неформальных экономических практик, позволяющих офицерскому корпусу частично или полностью компенсировать снижение социального статуса и уровня потребления. То, что эти практики негативно влияют на обороноспособность страны, в условиях всеобщего падения патриотизма не казалось существенным и не могло остановить становление «неформальной экономики» в армии. Многочисленные судебные процессы над «оборотнями в погонах» из армейской среды, включая высшие офицерские чины, представляют собой лишь надводную часть айсберга. Сам факт, что, несмотря на жесткий контроль и разветвленную репрессивную систему, эти процессы возникают снова и снова, показывает, что только репрессивные методы борьбы с этим явлением имеют ограниченную успешность. Все более очевидно, что без тщательного исследования самого явления армейского предпринимательства, без анализа мотивации участников неформальных социально-экономических взаимодействий и способов организации социальных транзакций, победа над неформальными практиками невозможна.

Однако проведение подобного исследования наталкивается на принципиальную методологическую проблему. Российская армия до сего дня остается закрытой системой с ограниченным доступом к ней. В силу этого, предметом анализа в рамках социологии армии, чаще всего, становятся не глубинные процессы, а наиболее видимые факты типа неуставных отношений. Попытка решить эту проблему и провести качественное социологическое исследование социально-экономических практик в «закрытой» социальной группе, офицерском корпусе Дальневосточного военного округа и предпринимается в настоящей работе. Этим определяется ее социологическая (отличная от социальной) актуальность.

Социологические исследования неформальной экономики, как правило, ориентировались на ее наиболее видимые и распространенные явления: налоговое поведение, общинные социально-экономические практики, трудовые практики и т.д. Однако достаточно общепризнанным со времен работ Э. де Сото является то обстоятельство, что именно в закрытых сообществах неформальные практики приобретают наиболее яркие и «чистые» формы. Общепринятые нормы социально-экономического поведения в этих социальных пространствах деформируются под действием иных форм социально-экономической организации. Зачастую именно неформальные практики институционализируясь замещают собой формализованные нормы, становятся основными. Описанию этих практик и способов их взаимодействия с легальными нормами, регулирующими хозяйственную деятельность армии, и посвящено настоящее исследование.

Выбор географических рамок исследования - Хабаровский край, Дальневосточный военный округ - определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, местом проживания исследователя (г. Хабаровск) и, соответственно, относительно большей доступностью «первичного материала». Во-вторых, спецификой территории. Дальний Восток всегда выступал, прежде всего, как военный форпост России в Азии. Следовательно, и сама армия играет в жизни региона совершенно особую роль. Структура расселения и промышленный потенциал региона во многом определялся именно потребностями самого большого военного округа страны. Тесная связь «гражданской» промышленности и армии обусловила специфику армейского предпринимательства. Для Дальневосточного военного округа это, прежде всего, - «пограничное» предпринимательство, осуществляемое не столько в армейской среде, сколько между гражданскими и военными акторами. Именно на институциональной границе легальные нормы наиболее слабы и уязвимы. Именно здесь наиболее ярким цветом расцветает армейское предпринимательство. Таким образом, настоящая работа определяет себя на пересечении трех, наиболее динамично развивающихся направлений науки об обществе: исследование неформальной экономики, исследование «закрытых» социальных сообществ и пограничные исследования. Такое «пересечение» позволяет полнее осветить каждый из рассматриваемых феноменов. Этим определяется ее значимость для социологии как науки.

Степень разработанности проблемы. Рассматриваемая в работе проблема - социально-экономические практики военнослужащих разработана в нескольких отношениях.

Во-первых, это работы, анализирующие феномен неформальной экономики. Начиная с 60-х годов (работы Э. де Сото, Г. Мюрдаля и других), неформальная экономика остается одним из центральных направлений экономической социологии. Если первоначально этот феномен рассматривался в рамках относительно отсталых обществ или аутсайдерских групп населения, то со временем его рассмотрение предельно расширилось. В сферу неформальных отношений все более включаются индустриально развитые державы и вполне передовые социально-экономические локалы (таможня, банковский сектор, крупная промышленность и т.д.).

В рамках отечественной социологии «первооткрывателем» неформальной экономики можно считать Т.И. Заславскую и Т. Шанина. В их работах была обозначена сама предметная область нового направления, рассмотрены неформальные хозяйственные практики крестьянства. Дальнейшее развитие это направление получило в работах В. Радаева, Э. Панеях, С. Барсуковой, В. Воронкова, И. Штейнберга, Г. Градосельской, А. Нуреева и других. В их исследованиях анализировались различные частные аспекты неформальной экономики России: таможенные практики, трудовые практики, фискальные практики, неформальные практики экономически неактивного населения, мелких предпринимателей и самозанятых. Взаимодействие легальных и нелегальных практик, силовые экономические практики рассматривалось в работах В. Волкова, Л. Бляхера, Э. Панеях, Н. Рыжовой и т.д.

Другой - собственно армейский - аспект рассматривался в социологических работах А. Гольца, Е. Здравомысловой, И. Климова, Л. Блехера, И. Приходько, А. Обнорского, В. Лукашука, Г. Цобехия, И. Кривцовой и некоторых других. Здесь можно выделить два направления исследований. Первое - анализ негативных сторон государственной политики в области армейского строительства, попыток ввести общественный контроль над социальными процессами в армейской среде. Так, в работах А. Гольца анализируются две точки зрения на армейское строительство: «профессионализм» и «патриотический дух». По его мнению, вторая точка зрения есть форма идеологически оформленного протеста против военной реформы. В работах Е. Здравомысловой, И. Климова и других анализируется образ офицера в глазах общества, деятельность общественных объединений («Мемориал», «Комитет солдатских матерей» и др.). При всех различиях в подходе, общей чертой этих явлений выступает «внешний» взгляд на армию. Точка зрения офицерского корпуса, точнее его высшей части представляет собой второе направление «армейской» социологии. Достоинством этого направления являются многочисленные эмпирические исследования, проведенные непосредственно в частях. В то же время, избыточная ангажированность этих исследований требует серьезной предварительной работы для их использования в плане рассматриваемой проблематики. В нашей работе мы попытаемся избежать «охранительной» или «реформистской» ангажированности, описать сам феномен, выявить его понимание участниками событий.

Таким образом, цель исследования - выявить структуру и типологию неформальных предпринимательских практик военнослужащих Дальневосточного военного округа, определить их роль в формировании отношения к проведению военной реформы офицерского корпуса.

Объект исследования - военнослужащие (офицеры и прапорщики) Дальневосточного военного округа.

Предмет исследования - неформальные предпринимательские практики военнослужащих Дальневосточного военного округа и их роль в поддержке/противодействии проведению военной реформы офицерским корпусом.

Целью исследования определяется круг его задач, выступающих этапами реализации диссертационного проекта:

• Провести анализ проблемного поля и методологического инструментария исследований в области неформальной экономики.

• Описать социальные условия России конца XX - начала XXI века, способствовавшие расцвету неформальных экономических практик военнослужащих, выявить их генезис.

• Выявить и описать виды неформальных экономических практик военнослужащих.

• Эксплицировать основания классификации неформальных экономических практик военнослужащих.

• Проанализировать социальные стратегии военнослужащих, детерминированные неформальными экономическими практиками, дать рекомендации по взаимодействию/борьбе с этими стратегиями.

Эмпирическая база исследования предопределена особенностями поставленной задачи и сформирована из следующих элементов:

• Неформализованные биографические интервью (п = 36) с военными пенсионерами, проходившими службу в конце XX - начале XXI веков в Дальневосточном военном округе.

• Экспертные интервью с офицерами подразделений материального обеспечения (п = 12), проходящих службу в ДВО.

• Результаты Всероссийских опросов общественного мнения по поводу отношения различных слоев населения к российской армии и офицерскому корпусу (ФОМ 2003,2004 гг., п = 1200).

• Результаты Всероссийских опросов общественного мнения по поводу отношения различных слоев населения к российской армии и офицерскому корпусу (РОМИР, 2001, п = 1620).

• Результаты анкетного опроса «Ценности военной службы» среди офицеров ДВО по заданию Главного управления воспитательной работы ВС РФ в 2004 году (п = 830).

• Контент-анализ материалов Всероссийских и региональных СМИ с 2002 по 2005 годы («Аргументы и Факты», «Комсомольская правда», «Тихоокеанская звезда», «На боевом посту»).

Основным источником информации выступали качественные данные. Вторичное исследование проводилось с целью придания результатам работы репрезентативности и выявления особенностей исследуемого феномена в ДВО по сравнению с другими военными округами.

В качестве методики анализа материала использовались дискурсивные аналитические техники (когнитивный анализ, контент-анализ, фрейм-анализ). В качестве дополнительных методов использовался факторный анализ вторичных данных.

Целью и задачами исследования, а также характером эмпирической базы определяется используемая в работе методология. Методологической основой работы выступает концепция фигурации Н.

Элиаса, развитая и продолженная А. Филипповым. Если Элиас рассматривает фигурацию как способ взаимного расположения тел в пространстве, то А. Филиппов предлагает понимать фигурацию как форму взаимного расположения и взаимной обусловленности событий. Событие понимается как элементарная единица социального взаимодействия, обладающая внутренней логикой и определенной валентностью (способностью «соединяться» с другими событиями).

Другим методологическим основанием выступает концепция неформальной экономики, выдвинутая Т.Шаниным и обоснованная В. Радаевым. Неформальная экономика здесь рассматривается как универсальный компенсаторный механизм, позволяющий «смягчить» наиболее острые социальные и/или экономические противоречия, обеспечивающий выживание в условиях, когда остальные социальные механизмы дают сбой.

Новизна исследования определяется тем, что:

• Впервые в специальной литературе предпринимательские практики военнослужащих выступают предметом монографического исследования.

• Выдвигается и обосновывается типология предпринимательских практик военнослужащих, часть из которых является порождением неумелой государственной политики, а часть имманентно присущими армии как социальному институту российского общества.

На защиту выносятся следующие положения:

• Одним из последствий российского кризиса 90-х годов стал расцвет неформальной экономики, которая из маргинальных и криминальных сфер социальной жизни распространяла себя на все более широкие области социального пространства. Причиной расцвета этого вида социальных и экономических взаимодействий стала, отмеченная многими исследователями, способность неформальной экономики обеспечить выживание там, где все других адаптационные механизмы давали сбой. Сферой, наиболее остро переживавшей последствия реформы, стала армия. Это связано не только с существенным снижением уровня материального обеспечения вооруженных сил, хотя оно тоже имело место, сколько принципиальное снижение социального статуса военнослужащего, одного из самых высоких в советский период.

Для того, чтобы сохранить образ жизни и систему ценностей, неразрывно связанных с «рыцарским» этосом офицерского состава и используются неформальные предпринимательские практики, частично существовавшие и в советские годы, но особое распространение получившие во второй половине 90-х годов. Особенностью армейского предпринимательства выступает его «пограничный» характер. Оно осуществляется через «границу» между гражданской и военной сферой. Наличие такой границы и создает оптимальные условия для уменьшения изъятия прибыли и, соответственно, повышения доходности деятельности. Особенно актуальна эта ситуация для Дальневосточного военного округа, где основные секторы экономики еще с дореволюционных времен были ориентированы на армию. В работе дается описание хозяйственных практик военнослужащих, имеющих неформальный характер. Выстраивается их типология. Так, выделяются «бытовые» или «традиционные» практики, существовавшие еще в советский период и позволяющие более оперативно решать задачу материального снабжения офицерского состава. Другим типом выступают «квазирыночные» практики, связанные с использованием армейского материального и трудового ресурса с целью улучшения материального снабжения части. Третий тип практик - «собственно предпринимательские» практики. Если первые два типа используют «бреши» в законодательстве и режим секретности, то последние используют границу. Законодательная норма здесь нарушается при пересечении границы и, соответственно, не улавливается ни армейским, ни гражданским аудитом.

• Основными акторами, участвующими в неформальном социально-экономическом взаимодействии, выступают заказчик (покупатель), исполнитель (продавец) и посредник. В рамках первых двух типов заказчиком выступает гражданское лицо (организация), а исполнителем - военнослужащий. В рамках предпринимательских практик ситуация меняется. Кроме того, включается посредник (гражданское лицо или организация), обеспечивающее «пересечение границы» и материальные интересы сторон.

• В работе выявляются социальные последствия расцвета предпринимательских практик, предлагается система мер, способных если не ликвидировать, то хотя бы взять под контроль данные процессы и их последствия.

Теоретическая значимость работы состоит в расширении наших представлений о механизмах работы неформальных социальных и экономических взаимодействий в условиях жестких социальных границ, об экономико-социальных процессах, протекающих в армейской среде. Выявленные особенности организации неформальных хозяйственных практик в «закрытом» социальном пространстве могут быть экстраполированы на сходные социальные локалы.

Практическая значимость исследования заключается в обосновании возможности дифференцированного подхода к предпринимательским практикам военнослужащих. Выводы диссертации позволяют разработать программу по искоренению этого явления, смягчению его последствий. Результаты диссертационной работы могут быть использованы в учебном процессе при чтении курса «экономическая социология» для студентов по специальности «социология», «социальная работа», «государственное и муниципальное управление».

Апробация работы осуществлялась в ходе 1 Межрегиональной и 1 региональной научно-практических конференциях (Хабаровск, 2004, 2005), в ходе проведения конференции-конкурса молодых ученых Хабаровского края. Основные результаты диссертации в 4-х научных публикациях.

13

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальные стратегии и неформальные экономические практики военнослужащих"

Заключение

Таким образом, к настоящему времени сложилась устойчивая система предпринимательских практик военнослужащих, отличающаяся высокой эффективностью (возможность получить значительную прибыль за короткий срок) и неуловимостью. В отличие от квазирыночных практик, как правило, попадающих в сферу интересов правоохранительных органов, собственно предпринимательские практики в современных условиях оказываются минимально рисковым пространством. Сам акт получения прибыли («распиливания отката») осуществляется «на границе» и невидим ни с одной из сторон. И со стороны гражданских, и со стороны военных аудиторов и контролеров они выглядят в худшем случае бесхозяйственностью конкретного «тыловика». Однако именно эти практики в наибольшей степени «разъедают тело» российской армии, снижают материальное обеспечение частей, поскольку сами «откаты» есть форма ренты, неявно взимаемой частью офицерского состава из средств, выделяемых на поддержание обороноспособности страны. То, что удалось «распилить» подобным предпринимателям, вырвано изо рта голодного бойца, сорвано с его тела. Не меньше, а может быть и больше вреда армии наносит идеология такого предпринимательства. Все большую популярность приобретает не столько идея службы и карьеры, чести и славы, всегда составлявшие основу мотивации военных, сколько идея ренто-искательства. Возможность получения ренты часто оказывается основой привлекательности и «престижности» той или иной армейской должности. Поскольку основой таких практик служит «непрозрачность» армии для общественного контроля, наличие особых тыловых структур с особым способом регуляции и контроля, то именно эта часть офицерского корпуса является наиболее непримиримыми врагами армейской реформы. «Прозрачная» армия с простыми и оформленными принципами отношений с гражданскими структурами, направленная не на самообеспечение, а на решение боевых задач означает для них финансовый крах.

Сколь дифференцированы предпринимательские практики, столь и дифференцированным должен быть к ним подход. Бытовые практики в условиях современной армии с ее сверхцентрализацией, практически, неизбежны. Невозможно в рамках общего циркуляра учесть все разнообразие природно-климатических, хозяйственных и боевых условий армии огромной страны. Необходимо либо законодательно учесть это своеобразие, либо игнорировать это явление. Последнее представляется возможным, поскольку экономический ущерб от их применения минимален, а моральные основания укладываются в рамки традиционной армейской «смекалки». Квазирыночные практики (хозяйственная деятельность военных подразделений) связана с недостатками в материально-техническом обеспечении войск и, следовательно, сойдет со сцены вместе с этими недостатками. Усиление законодательных санкций вместе с повышением уровня материального обеспечения сделают эти практики нерентабельными и бессмысленными.

Наиболее сложная ситуация с третьим типом практик - предпринимательскими практиками. Для борьбы с ними недостаточно воспитательной работы, усиления контроля и репрессий. Материальные выгоды от подобных действий велики на столько, что делают риск оправданным. Наиболее эффективным способом борьбы с этим видом предпринимательских практик является, на наш взгляд, «прозрачность» законодательства и проведения тендеров на армейские поставки специфические условия налогообложения. Уничтожение особых, привилегированных предприятий, осуществляющих монопольную торговлю с данным соединением (частью) нанесет удар по институту посредников, без которого невозможен данный тип предпринимательской деятельности.

Однако наиболее радикальной формой «лечения» этих социальных недугов является, на наш взгляд, полное освобождение армии от всех, несвойственных данному институту функций. Как в свое время были сокращены стройбаты, представлявшие собой лишь «рабскую» и малоэффективную рабочую силу, должны быть уничтожены и иные неармейские подразделения армии. Армия должна защищать свою страну. Все остальное - кормить, одевать «человека с ружьем», давать ему кров, обеспечивать отдых - должна страна, которую он защищает. Освобождение Вооруженных Сил страны от тяжелой хозяйственной обузы, повышение их реального материального уровня лучше любых «воспитательных» или «репрессивных» мероприятий позволит изменить моральный климат в войсках, прекратить незаконное предпринимательство, даст возможность служить тем, кто хочет служить, а не получать рентные платежи, обкрадывая своих подчиненных.

Боеспособная армия в нашем столетии - одно из важных условий социального благополучия общества, влияния страны за рубежом. Создать такую армию, не победив все отмеченные явления, невозможно. Но, чтобы победить, нужно знать «противника», знать его сильные и слабые стороны. Одним из шагов к такой победе и является наша работа.

147

Список научной литературыОгурцова, Татьяна Леонтьевна, диссертация по теме "Экономическая социология и демография"

1. Абалкин Л. Предпринимательство: его природа и роль в обновлении общества / Л. Абалкин // Экономика и жизнь. - 1991. - № 29. - С. 6-9.

2. Агеев А.И. Предпринимательство: проблемы собственности и культуры /А.И. Агеев. М.: Наука, 1991. - 220 с.

3. Абельс X. Интеракция, идентификация, презентация. Введение в интерпретативную социологию / X. Абельс. СПб.: Алетейя, 1999. - 323 с.

4. Автомонов B.C. Человек в зеркале экономической теории / B.C. Ав-томонов. М.: Наука, 1993. -455 с.4а. Аурова Н.Н. Военно-историческая антропология / Н.Н. Ауров. М.: Наука, 2005. - 565 с.

5. Ахиезер А.С. От прошлого к будущему / А.С. Ахиезер. М.: ПИК, 1994.-61 с.

6. Барсукова. С.Ю. Неформальная экономика / С.Ю. Барсукова. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. - 448 с.

7. Барсукова С.Ю. Август 1998 года и отечественное предпринимательство / С.Ю. Барсукова // Pro et contra. 1999. № 2. т. 4. -С. 12-19.

8. Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований / Г.С. Батыгин. М.: Аспект-Пресс, 1995. - 341с.

9. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества / Н.А. Бердяев. М.: Правда, 1989. - 562 с.

10. Белкин Е.В. Новое качество труда / Е.В. Белкин, Н.Г. Мурадян. -М.: Луч, 1991.- 155 с.

11. Бестужев-Лада И.В. Прогнозное обоснование социологических нововведений / И.В. Бестужев-Лада. М.: Наука, 1993. - 274 с.

12. Бляхер J1.E. (под. ред.) Изменение поведения экономически активного населения в условиях кризиса, на примере мелких предпринимателей и самозанятых / Л.Е. Бляхер. М., 2000 - 209 с.

13. Бляхер Л.Е. Презумпция виновности. Трансформация российских политических институтов / Л.Е. Бляхер // Политические исследования. -М.: 2002. № 6.-С. 32-42.

14. Богомолова Н.Н. Фокус-группа как метод социально-психологического исследования / Н.Н. Богомолова, Т.В. Фоломеева. М.: Магистр, 1997.-403 с.

15. Большая Советская Энциклопедия. М., 1974. Т.15, 18.

16. Бутенко И.А. Прикладная социология: наука и искусство / И.А. Бутенко. М.: Анкия, 1999,- 511 с.

17. Бусловский В.Н. (под ред.) Сборник статей. Военно-социологическое исследование / В.Н. Бусловский. М. 2004.- 76 с.

18. Вагин В. Неформальная экономика и «совокупное жилье» горожан России / В. Вагин // Неформальная экономика ред. Шанин Т. -М.: Логос, 1999.-С. 156-172.

19. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века: пер. с англ. Под ред. В.И. Иноземцева / И. Валлерстайн. М.: Логос, 2004. - 368 с.

20. Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер. М., 1990. -415 с.

21. Веблен Т. Теория праздного класса / Т. Веблен. М.: Прогресс, 1984.-346 с.

22. Веремчук В.И. Религиозность военнослужащих как объект социологического изучения / В.И. Веремчук // Военно-социологические исследования, под. ред. Бусловского В.Н. М., 2004. - № 1(5) -С. 51-59.

23. Волков В.В. Силовое предпринимательство / В.В. Волков. М.: Летний сад, 2002. - 434 с.

24. Волков В.В. «Следование правилу» как социологическая проблема / В.В. Волков //Социологический журнал. 1998. - № 3/4. -С. 21-29.

25. Волков Ю.Г. Социология / Ю.Г. Волков, И.В. Мостовая М.: Гар-дарики, 2002.-432 с.

26. Волков В.В. От преступных группировок к региональным бизнес-группам / В.В. Волков //Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики, под. общ. ред. Заславской Т.И. - М.: МВШСЭН. -2002.-352 с.

27. Волков В. Политэкономия насилия, экономический рост и консолидация государства / В.В. Волков // Вопросы экономики. 1999.10.-С. 30-38.

28. Голованов Н.М. Теневая экономика и легализация преступных доходов / Н.М. Голованов, В.Е. Перекислов, В.А. Фадеев. СПб.: Питер, 2003. - 303 с.30а. Горелов Н.А. Политика доходов и качество жизни населения /

29. Н.А. Горелов. СПб, 2003. - 680 с.

30. Готлиб А.С. Введение в социологическое исследование: Качественный и количественные подходы. Методология. Исследовательские практики / А.С. Готлиб. М.: Издательство «Флинта», 2005. -384 с.

31. Гольц А. Обеспечить призыв без реформы / А. Гольц. /www.liberal.ru/

32. Гольц А. Воевать в современных войнах Российская армия не способна по определению / А. Гольц. /www.vn.ru/

33. Громов И. Западная теоретическая социология / И. Громов, А. Мацкевич, В. Семенов. СПб.: Ольга, 1996.-298 с.

34. Гудков Л. Феномен бюрократии в историко-социологической перспективе / Л. Гудков, Ю. Левада, А. Левинсон, Л. Седов // Мировая экономика и международные отношения. 1989. - № 4. - С. 17-29.

35. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли / Л.Н. Гумилев. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. - 356 с.

36. Девятко И.Ф. Методы социологического исследования: Учебное пособие для вузов / И.Ф. Девятко. Екатеринбург: Уральский университет, 1998. - 451 с.

37. Девятко И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования / И.Ф. Девятко. М.: Институт социологии РАН, 1996. -295 с.

38. Добреньков В.И. Методы социологического исследования / В.И. Добреньков, А.И. Кравченко. М.: ИНФРА-М, 2004. - 768 с.

39. Дуров В. Русские награды XVIII начала XX века / В. Дуров. М., 1997.-512 с.

40. Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э.О. Дюркгейм. М.: Наука, 1991. - 526 с.

41. Задорожнюк И.Е. Инновационное предпринимательство / И.Е.

42. Задорожнюк II Социологические исследования. 1991. - № 3. - С.132.142.

43. Закон Российской Федерации о статусе военнослужащего. М.: Граница, 2004. - 98 с.

44. Заславская Т.И. Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2002. - 352 с.

45. Заславская Т.И. Социология экономической жизни / Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина. Новосибирск: Наука, 1991. С. 18-29.

46. Заславская Т.И. Бизнес-слой российского общества: сущность, структура, статус / Т.И. Заславская // Социологические исследования. 1995.-№ 3. - С. 31-42.

47. Заславская Т.И. Проблема институционализации неправовых практик в сфере труда / Т.И. Заславская, М.А. Шабанова //Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики. М.: МВШСЭН, 2002.-С. 137-147.

48. Заславская Т.И. Социология экономической жизни / Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина. Новосибирск: Наука. 1991.

49. Зарубина Н. Российское предпринимательство: идеи и люди / Н.

50. Зарубина // Вопросы экономики. 1995. - № 7. - С. 82-90.

51. Заславская Т.Н. Бизнес-слой российского общества: сущность,структура, статус // Социологические исследования. 1995. - № 3. 1. С. 3-11.

52. Иванов Л.Г. Беседа как метод исследования / Л.Г. Иванов // Со-цис. 1999. -№4.-С. 23-30.

53. Клямкин И. Теневая Россия. Экономико-социологическое исследование / И. Клямкин, Л. Тимофеев. М.: РГГУ, 2000. - 439 с.

54. Ковалев Е.М. Качественные методы в полевых социологических исследованиях / Е.М. Ковалев, И.Е. Штейнберг. М.: Логос, 1999. -287с.

55. Козловский В.В. Утраты и обретения социологии / В.В. Козловский //Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. - № 1.-С. 11-20.

56. Кун Т. Структура научных революций: пер. с англ. / Кун Томас. -М.: ACT, 2001.-608 с.

57. Латов Ю.В. Экономика вне закона. Очерки по теории и истории теневой экономики / Ю.В. Латов. М., 2001. - 284 с.

58. Латов Ю.В. Предприниматели и чиновники России неразлучные враги или заклятые друзья? / Ю.В. Латов // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики под. общ. ред. Заславской Т.И. - М.: МВШСЭН, 2002. - С. 120-126.

59. Леденева А. Блат и рынок: трансформация блата в постсоветст-ком обществе / А. Леденева // Неформальная экономика ред. Шанин Т. М.: Логос, 1999. С. 111-124.

60. Левада Ю.А. Статьи по социологии / Ю.А. Левада. М., 1993. -119с.

61. Лукашук В.А. Условия, благоприятствующие заключению контракта на военную службу (По результатам мониторинга) / В.А. Лукашук // Военно-социологические исследования под. ред. Буслов-ского В.Н. М., 2004. - № 1(5). - С. 38-50.

62. Мертон Р. Фокусированное интервью / Р. Мертон, М. Фиске, П. Кендалл. М., 1990. 376 с.

63. Национальная морская политика России. По материалам Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся в Москве 30 марта 1999 г. М., 2000.-456 с.

64. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт.- М., 1997. 254 с.

65. Оборский А.Ю. Морально-психологический настрой военнослужащих на службу по контракту / А.Ю. Оборский //Военно-социологические исследования под. ред. Бусловского В.Н. М., 2004.-№1(5). С. 27-37.

66. Общественные уставы вооруженных сил Российской Федерации. М.: военное издательство. 2004. - 36 с.

67. Осипов Г.В. Методы измерения в социологии / Г.В. Осипов, Э.П. Андреев. М.: Наука, 1977. - 511 с.66а. Оссовская М. Рыцарь и буржуа / М. Оссовская. М., 1982. - 311с.

68. Паронс Т. Система современных обществ / Т. Парсонс. М.: Аспект-Пресс, 1997.-270 с.

69. Панеях Э. Л. Формальные правила и неформальные институты их применения в российской экономической практике / Э.Л. Панеях// Экономическая социология электронный журнал (www.ecsoc.msses.ru). 2001. т. 2, - № 4. С. 45-58.

70. Приходько И. Пути совершенствования системы социальной защиты военнослужащих / И. Приходько // Военно-социологические исследования под. ред. Бусловского В.Н. М., 2004. - № 1(5). С. 19-26.

71. Радаев В.В. Социология рынков: к формированию нового направления / В.В. Радаев. М.: ГУ ВШЭ, 2003. - 328 с.

72. Радаев В.В. Экономическая социология. Курс лекций: Учебное пособие / В.В. Радаев. М.: Аспект пресс, 2000. - 368 с.

73. Радаев В.В. Два подхода к человеку в социальной теории / В.В. Радаев // Российский экономический журнал. 1994. № 8. -С. 71-78.

74. Радаев В.В. Социологические подходы к анализу рынка труда: спрос на труд / В.В. Радаев // Российский экономический журнал. -1995.-№ 3. С. 86-92.

75. Радаев В.В. Социологические подходы к анализу рынка труда: предложение труда / В.В. Радаев // Российский экономический журнал.-1995. -№ 4. С. 82-89.

76. Радаев В.В. О некоторых чертах нормативного поведения предпринимателей / В.В. Радаев // Мировая экономика: международные отношения. 1994. - № 4. С. 34-42.

77. Радаев В. Российский бизнес: на пути легализации? / В. Радаев // Вопросы экономики., 2002. № 1. С. 56-67.

78. Радаев В.В. Неформальная экономика и внеконтрактные отношения в российском бизнесе. Подходы к исследованию неформальной экономики / В.В. Радаев // Неформальная экономика ред. Шанин Т. М.: Логос., 1999. С. 35-60.

79. Радаев В.В. Легализация российского бизнеса как институциональная проблема / В.В. Радаев // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики под. общ. ред. Заславской Т.И. М.: МВШСЭН., 2002. С. 95-107.

80. Радаев В.В. Два подхода к человеку в социальной теории / В.В. Радаев // Российский экономический журнал., 1994. №8. С. 38-46.

81. Радаев В. В. Этническое предпринимательство: Россия и мировой опыт/В. В. Радаев//Полис. 1993. №5. С. 11-23.

82. Радугин А.А. Социология / А.А. Радугин. М.: Центр, 2001. -298 с.

83. Самохин В. В стране Карацупы / В.В. Самохин. Владивосток: Русский Остров, 2004. - 256 с.

84. Семенов В.В. Качественные методы: введение в гуманитарную социологию / В.В. Семенов. М.: Добсовет, 1998. - 292 с.83а. Симонов И.С. Русская военно-педагогическая старина. Педагогический Сборник/ И.С. Симонов. М., 1915. № 4. - с. 613 с.

85. Смелзер Н. Социология Гл. 9 (Неравенство, стратификация и класс) / Н. Смелзер. М.: Феникс, 1994. С. 273-303.

86. Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность. Человек, цивилизация, общество / П. Сорокин. М.: 1992. - 475 с.

87. Тамбовцев В.Л. Институциональные изменения в российской экономике / В.Л. Тамбовцев // Общественные науки и современность. М., 1999. -№ 4. С. 67-77.

88. Терборн Г. принадлежность к культуре, местоположение в структуре и человеческое действие: объяснение в социологической науке / Г. Терборн // Теория общества. М.: Канон-Пресс-Ц, 1999. - С. 23-35.

89. Тимофеев Л. Преступная организация как фирма / Л. Тимофеева -СПб., 1998.-373 с.

90. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России / Ю.П. Титов. М„ 2000. - 245 с.

91. Тюрин А.И. Становление и развитие законодательства о стимулировании исполнения обязанностей военнослужащими / А.И. Тюрин // Право в вооруженных силах. М., 2005. - № 8. С. 12-19.

92. Фотеева Е. Социальная адаптация после 1917 года: жизненный опыт состоятельных людей / Е. Фотеева // Судьбы людей: Россия XX век. М.: Институт социологии РАН, 1996. - С. 45-60.

93. Хоффман А. Достоверность и надежность в устной истории / А. Хоффман // Биографический метод. История, методология, практика. М.: Институт социологии РАН, 1994. - С. 12-19.

94. Цветаева Н.Н. биографические нарративы советской эпохи / Н.Н. Цветаева // Социологический журнал. 2000. № 1/2. С. 23-29.

95. Цобехия Г.Ш. Как предупредить негативные явления в воинском коллективе / Г.Ш. Цобехия // Военно-социологические исследования. -М.,2004.-№1(5). С. 60-68.

96. Шанин Т. Неформальная экономик/Т. Шанин. М.: Логос, 1999. -576 с.

97. Шкаратан М. Феномен предпринимателя: интерпретация понятий / М. Шкаратан. М.: Ин-т экономики РАН,. 1993. - 430 с.

98. Шмелев Н. Экономические перспективы России / Н. Шмелев // Вопросы экономики. 1995. - № 1. - С. 49-57.

99. Шанин Т. Формы хозяйства вне систем / Т. Шанин // Вопросы философии. 1990. - № 8. - С. 109-115.

100. Шюц А. Смысловая структура повседневного мира / А.Шюц. М.: Фонд «Общественное мнение», 2003. - 211 с.

101. Шюц А. Формирование понятий и теории в общественных науках / А. Шюц // Американская социологическая мысль. М.: МГУ, 1994. С. 54-62.

102. Мацуленко С. Боевые символы и награды / С. Мацуленко // Военные знания. -1998. № 6. - С. 44-51.

103. Ядов В.А. Стратегия социологических исследований. Описание, объяснение. Понимание социальной реальности / В.А. Ядов. М.: Добсовет, 2000. - 596 с.

104. Яковлев А. Экономика «черного нала» в России: механизмы, причины, последствия / А. Яковлев // Неформальная экономика под ред. Шанина Т. -М.: Логос, 1999. С. 270-291.

105. Ярыгина Т. Дополнительные доходы и неформальная экономика: их место в социальной политике России (Нижегородские исследования 90-х годов) / Т. Ярыгина // Неформальная экономика под ред. Шанина Т. М.: Логос, 1999. - С. 94-110.

106. Bell D. The End of Ideology / D. Bell. Glencoe. The free Press, 1960.-237 p.

107. Beynon H. Working For Ford / H. Beynon. Wakefield., EP Publishing, 1975.-304 p.

108. Glatzer W. Household Composition, Social Networks and Household Production in Germany / W. Glatzer, R. Berger // P ahl R.E. (ed.) On Work.-P. 513-526.

109. Lincoln J.R. Culture, Control and Commitment: A Study of Work Organization and Work Attitudes in the United States and Japan / J.R. Lincoln, A.L. Kalleberg // Cambridge, Cambridge University Press, 1992. -P. 7-29.

110. Mingione E. Fragmented Societies: A Sociology of Economic Life Beyond the Market Paradigm / E. Mingione. Oxford, Basil Blackwell, 1991.-514 p.

111. Mincer J. Human Capital: A Review / Mincer J. // Kerr C., Staudoha P.D. (eds.). Labor Economics and Industrial Relations: Markets and Institutions. P. 109-144.

112. Polanyi K. The Livelihood of Man (ed. By H.W. Pearson) / K. Polanyi // N.Y., Academic Press, 1977. P. 19-34.

113. Rose M. Industrial Behaviour: Theoretical Development Since Taylor. / M. Rose. Harmonds-worth, Penguin Books, 1978.

114. Sabel C.F. Work and Politics: The Division of Labor in Industry / C.F. Sabel //Cambridge, Cambridge University Press, 1982. P. 1-31.

115. Stinchcombe A. Economic Sociology. Chapter 4: Economic Organization. / A. Stinchcombe. Academic Press, 1983. - 348 p.

116. Touraine A. The Post-Industrial Society. Tomorrows social History: Classes, Conflicts and Culture In the Programmed Society. / A. Touraine. Random House, 1971. - 137 p.

117. Useem M. Shareholder Power and the Struggle for Corporate Control / M. Useem // Exploration in Economic Sociology. N.Y., Russel Sage Foundation, 1993. P. 308-334.

118. Watson T.J. Sociology, Work and Industry / T.J. Watson. Routledge and Kegan Paul, 1987. - 350 p.

119. Wood S. (ed.) The Transformation of Work? Skill, Flexibility and Labour Process / S. Wood. London. Unwin Hyman,1989. - 248 p.