автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социальный протест колхозного крестьянства Европейского Севера России в 1930-х - первой половине 1940-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальный протест колхозного крестьянства Европейского Севера России в 1930-х - первой половине 1940-х гг."

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Сыктывкарский государственный университет»

На правах рукописи

Левкова Марина Владимировна

Социальный протест колхозного крестьянства Европейского Севера России в 1930-х - первой половине 1940-х гг.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Сыктывкар 2006

Работа выполнена на кафедре Отечественной истории ГОУВПО «Вологодский государственный педагогический университет».

Научный руководитель: заслуженный деятель науки РФ,

доктор исторических наух, профессор М. А. Безнин

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор А. А. Попов;

кандидат исторических наук Д. В. Милохин

Ведущая организация: Сыктывкарский государственный

университет, кафедра Отечественной истории

Защита состоится «24» января 2006 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета К.212.257.01. по присуждению ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 - Отечественная история в ГОУВПО «Сыктывкарский государственный университет» по адресу: 167001, Коми, г. Сыктывкар, ул. Катаева, 9, ауд. 307.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУВПО «Сыктывкарский государственный университет».

Автореферат разослан «23» декабря 2005 г.

Ученый секретарь кандидат исторических наук,

диссертационного совета доцент П. П. Котов

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Без изучения социального протеста крестьянства невозможно всестороннее и полное исследование истории деревни 1930-х - первой половины 1940-х гг Данная тема представляется особенно актуальной на современном этапе в связи с переосмыслением роли различных социальных составляющих отечественной истории советского периода. В практическом ракурсе предлагаемое исследование социального протеста позволит раскрыть новые грани исторических судеб крестьян Европейского Севера России, поможет выявить исторические корни многих кризисных явлений общественной жизни, в том числе и на современном этапе.

Объект и предмет исследования. Объектом настоящей работы является колхозное крестьянство Европейского Севера России. Предметом исследования - особенности восприятия колхозным крестьянством государственной политики и формы проявления несогласия с ней Под социальным протестом крестьянства мы понимаем действия крестьянского сообщества, направленные на ограничение требований, предъявляемых крестьянству государством, существующей властью и ее представителями. Под социальным протестом также понимается реакция несогласия крестьянского общества с проводимыми в деревне мероприятиями власти, проявляющаяся в игнорировании государственных интересов, неподчинении или уклонении от выполнения распоряжений власти.

Хронологические рамки лиссертанионного исследования охватывают 1930-е - первую половину 1940-х гг. Начальная грань исследования совпадает с этапом сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и крестьянскими выступлениями против насильственных методов советской власти в области аграрных преобразований, верхняя грань - с окончанием периода Великой Отечественной войны. К этому времени колхозный строй оформился во всех своих составляющих, кроме того, в период войны произошло ужесточение созданной аграрной модели, что привело к окончательному оформлению форм и методов социального протеста

Территориально исследование ограничено той частью Европейского Севера России, которая охватывает Архангельскую и Вологодскую области, а также Карельскую и Коми республики. Общность исторических судеб северного крестьянства, схожесть традиций и условий хозяйствования определили сложившиеся на этой территории особенности взаимоотношений крестьянства и власти, что в свою очередь повлияло на характер проявлений и масштабы социального протеста северного крестьянства.

Историография проблемы Историки всегда уделяли1 донаточне -большое внимание

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ | изучению социального протеста крестьянства. Тем не м нее в БФЯБТОДДО-изучение

СП

1 оэ

ту»

социального протеста крестьянства имело свою специфику В начале 1930-х - 1940-е гг протест крестьянства рассматривался с позиций борьбы деревенской буржуазии против политики советской власти, проводимой в деревне'. В работах, опубликованных в 1950-х гг., классовая борьба представлялась как действия, направленные на вытеснение и ограничение деятельности кулачества, и ответная реакция на них зажиточной части деревни. Классовая борьба рассматривалась исследователями как фактор, сопутствующий коллективизации2 В 1960-1980-е гг. В А. Сидоров, Ю С. Кукушкин, И Я Трифонов, Н. А. Ивницкий, Н. Я Гущин3 изучали различные аспекш сопротивления крестьян проведению коллективизации, хлебозаготовкам, налогообложению, политические формы сопротивления зажиточных слоев деревни Работы этих авторов особенно важны для понимания истоков и механизмов социального протеста крестьянства в 1930-х - первой половине 1940-х гг Основное место в изучении классовой борьбы крестьянства 1930-х гт занимало рассмотрение активных форм протеста, таких как вооруженные выступления, убийства, поджоги и т. д.

Отечественными исследователями разрабатывались вопросы социально-экономической и общественно-политической жизни советского крестьянства колхозного периода, важные для понимания истоков и проявлений протеста. Этим проблемам посвящены труды Ю. В. Арутюняна, В, П. Данилова, В. А. Белянова, И. Ф. Суслова, М. А. Вылцана, Ю. С. Борисова4.

1990-е гт. стали своеобразным историографическим рубежом в изучении социального протеста крестьянства. Новое понимание проблемы было положено в основу многих вышедших в 1990-х гг. исследований и публикаций документов, ранее недоступных для исследователей архивных фондов и материалов. Отечественные и зарубежные исследователи пы-

1 Ангаров А Классовая борьба в советской деревне. М., 1929, Елизаров Н. В. Ликвидация кулачества как класса. М.-Л., 1930; Залесский М Я. Налоговая политиха советского государства в деревне. М., 1940; Фейгель-сон М. Мешочничество и борьба с ним // Историк-марксист 1940. № 9. С. 70-84

' Буржалов Э Н. СССР в период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930-1934 гг) М, Г

1950, Абрамов В. А. Партия большевиков - организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952; Краев М. А Победа колхозного строя в СССР М, 1954, Баева Е А. Борьба Коммунистической партии за подготовку и воспитание колхозных кадров во второй пятилетке (1933-1937 гг.) М., 1955; Из истории Октябрьской революции и социалистического строительства в СССР М., 1957; Трапезников С. Исторический опыт КПСС в социальном преобразовании сельского хозяйства М , 1959 и др

3 Сидоров В. А. Ликвидация в СССР кулачества как класса // Вопросы истории 1968. № 7 18-26; Кукушкин Ю С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне (1921-1937 гг) М., 1968; Трифонов И. Я Очерки истории классовой борьбы в годы НЭПа (1927-1937 гт). М., 1960; Трифонов И Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР М, 1975,Ивницкий Н А Классовая борьба в деревне (1929-1932). М, 1972; Ивницкий Н. А, Данилов В П О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации И Документы свидетельствуют. М., 1989, Гущин Н. А. Классовая борьба в сибирской деревне накануне и в годы массовой коллективизации (1928-1933) Основные периоды, формы, собственности Н Проблемы социально-экономического развития советской деревни. Вологда, 1975. С. 3-22.

4 Арутюнян Ю В Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны М., 1970, Данилов В П Коллективизация как это было М, 1989, Белянов В А. Личное подсобное хозяйство при социализме М, 1970, Суслов И С Экономические интересы и социальное развитие колхозного крестьянства. М, 1973, Вылцан М А Советская деревня накануне Великой Отечественной войны (1938-1941 гг) М, 1970; Вылцан М А Завершающий этап сождания колхозного строя (1935-1937 гг) М., 1978; Борисов Ю С Сплошная коллективизация Советское крестьянство М, 1973

тались изучить причины различных форм сопротивления деревенских жителей коллективизации и другом мероприятиям власти Исследованию настроений крестьянства и форм его сопротивления государственной политике в 1930-е гг отводилось значительное место в работах И. Е Зеленина, М. А Вылцана, В. П Данилова, Н. А. Ивницкого, В. П. Попова5 и других6.

Однако в работах современных историков еще не изучено все многообразие форм крестьянского протеста 1930-х - 1940-х гг. Использование ими новых источников позволило изучить динамику, масштабы протеста, выявить его взаимосвязь с государственной политикой, исследовать социальную, политическую, экономическую мотивацию протеста

Анализ стремления крестьян сохранить традиционные культурные ценности занимал значительное место в сфере научных изысканий таких исследователей, как М. И Одинцов, Т. А Чумаченко, Д. В. Поспеловский, М А Вылцан, В А Цыпин, М В. Шкаровский, Ш Фиц-патрик7. Вместе с тем недостаточно исследованными остаются проблемы региональных особенностей религиозного протеста Необходимо изучить взаимосвязь религиозного противостояния крестьян с другими проявлениями протеста в социально-экономической и политической сферах.

Подводя итог историографическому обзору, можно сказать, что достаточно хорошо изучены смежные с темой сюжеты- аграрная политика государства, а также социальные, экономические и правовые истоки сопротивления крестьян власти Вместе с тем остаются малоизученными проявления протеста крестьян в период Великой Отечественной войны, недостаточно исследованы способы сопротивления крестьян в социально-политической и духовной сферах, не показана динамика протеста в 1930-х - первой половине 1940-х гг Не по-

5 Зеленин И Е Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930-1932 гг) Н История СССР 1990 №7 С 31-49; Зеленин И Е Аграрная политика и личное подсобное хозяйство крестьянина-колхозника в годы коллективизации // Крестьянское хозяйство история и современность Материалы всероссийской научной конференции Вологда, 1992; Вылцан М А Как советская власть ликвидировала хуторские хозяйства // Наука и жизнь. 1997 № 4 С. 48-53, Данилов В П Коллективизация сельского хозяйства в СССР // История СССР 1990 № 5 С 4-26, Данилов В П Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, (1918-1939)..Документы и материалы В 4 т М, 1998, 2000. Т 1-2; Ивницкий Н А Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг) М, 2000, Попов В. П Паспортная система в СССР (1932-1976 гг) // Социологические исследования 1995 № 8, 9; Попов В. П Крестьянские налоги в 1940-е гг // Социологические исследования 1997 № 2. С 95-104; Попов В П Государственный резерв хлеба в СССР и социальная политика//Социологические исследования 1998 №5 С 67-80.

4 Ланишков А П, Салуцкая А С Крестьянский вопрос вчера и сегодня М , 1990, Осколков Е Н Голод 1932/1933 гг Хлебозаготовки и голод 1932/1933 гг в Северо-Кавказском крае Ростов, 1991, Земсков В Н «Кулацкая ссылка» накануне и в годы Великой Отечественной войны // Социологические исследования 1992 № 2. С 3-26 , Доброножеико Г Ф Коллективизация на Севере 1929-1932 гг Сыктывкар, 1994; Плотников И Е Крестьянские волнения на Урале//Отечественная история 1998 №2 С 77-91

7 Одинцов М И. Государство и церковь в России XX в М, 1994, Чумаченко Т А Советское государство и Русская православная церковь (история взаимоотношений' 1940-е - первая половина 1950-х гт.): Дис каид ист наук М , 1994, Поспеловский Д В Русская православная церковь в XX веке М, 1995, Вылцан М А Приказ и проповедь // Отечественная история 1995 №3 С 15-28; Цыпин В А Церковное право М , 1996, Шкаровский М В Русская православная церковь в 1943-1957 годах // Вопросы истории 1996 № 8 С 36-56, История Русской церкви 1917-1997 гг М, 1997 Т 9, Фицпатрик Ш Сталинские крестьяне Социальная история Советской России в 1930-е гг. деревня М.2001

лучили достаточного освящения особенности, мотивы и формы протеста крестьян на Европейском Севере России.

Целью диссертационного исследования является системное изучение социального протеста колхозного крестьянства Европейского Севера России в 1930-е - первой половине 1940-х гг. путем решения следующих задач:

- анализа государственной политики в отношении колхозной деревни;

- изучения истоков социального протеста крестьянства;

- исследования форм и способов сопротивления власти;

- определения динамики социального протеста крестьян;

- исследования влияния социального протеста крестьян на государственную политику;

- изучения места социального протеста в общественной жизни страны в 1930-е - первой половине 1940-х гг.

Методологической основой исследования явились концептуальные разработки отечественных и зарубежных исследователей по истории российского крестьянства8. Были изучены традиционные формы протеста крестьян, сформулированы методологические подходы изучения активных и пассивных форм протеста и его истоков в традициях крестьянского бытия. Методологический подход, использованный в данном диссертационном исследовании, основан на принципе системного анализа и взаимообусловленности исторических явлений. Данный подход предполагает использование общенаучных и исторических методов (историко-сравнительного, статистико-математического, хронологического).

Источниковую базу диссертации составили данные более 40 архивных фондов 9 федеральных и местных архивов. Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Архангельской области (ГААО), Государственного архива общественно-политических движений и

' Линков Я. И Очерти истории крестьянского движения в России в 1825-1861 гг. М, 1952; Мавродин (

В В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773 гг) Л, 1964, Ан-фимов А М Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России 1881-1904 гг М.,1984; Литвак Б Г. Русская деревня в реформе 1861 г М, 1972; Горский А. Д Борьба крестьян за землю на Руси в XV - начале XVI века М , 1974; Литвак Б Г Очерки источниковедения массовой документации XIX -начала XX в М., 1979; Козлова Н В. Побеги крестьян в первой трети XVIII века М., 1983; Литвак Б. Г. Очерки истории крестьянского движения в России в 1775-1904 гг История и методика изучения источников. М, 1989, Сенчакова Н Т Крестьянское движение в революции 1905-1907гг М, 1989, История Северного крестьянства 1-2 т Архангельск, 1984-1985; Чупров В И. Социально-политическая жизнь северной деревни, 1895 - февраль 1917 М , 1991 Сорокин П А Социология революции' Революционные отклонения в поведении людей // Человек, цивилизация, общество М , 1992 С 20-26, Скотт Дж Оружие слабых' Обыденные формы сопротивления крестьян // Крестьяноведение теория, история, современность- Ежегодник М, 1996. С 26-59, Скотт Дж. Моральная экономика крестьянства как этика выживания // Великий незнакомец; Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия М, 1992. С. 202-210, Шанин Т Крестьянство как политический фактор // Там же. С 269-278, Хобсбаум Э Разбой как социальное явление // Там же С 288-289; Вольф Э Р Крестьянские восстания // Там же. С 294-305, Омведг Г. Экологическое движение крестьян II Там же С 290-293, Тилли Ч Сельский конфликт и сопротивление развитию капитализма и государства //Там же С 333-335

формирований Архангельской области (ГАОПДФАО), Национального архива Республики Коми (НАРК), Коми республиканского государственного архива общественно-политических движений и формирований (КРГАОПДФ), Государственного архива Вологодской области (ГABO), Вологодского областного архива новейшей политической истории (ВОАНПИ), Архива управления внутренних дел Вологодской области (АУВДВО).

Все использованные и изученные по данной проблеме источники делятся на следующие группы: документы Коммунистической партии, нормативно-правовые акты советских органов власти, материалы статистики, делопроизводственные документы, документы личного происхождения (письма, мемуары, дневники), периодическую печать.

В документах Коммунистической партии содержится информация, отражающая политику правящей партии и преломление этой политики на местах. В диссертации использованы материалы съездов, конференций, пленумов центральных и местных партийных организаций.

Нормативно-правовые акты советских органов власти помогают выявить основу, содержание и эволюцию государственной аграрной политики 1930-х - первой половины 1940-х гг. В диссертации были использованы такие нормативно-правовые акты советского правительства, как Кодекс законов о труде, Уголовный кодекс и др.

Материалу статистики содержат информацию о количественных данных и динамике некоторых форм протеста северного крестьянства в 1930-х - первой половине 1940-х гг. Ценные сведения для выявления динамики .исхода из колхозов и уклонения от выполнения натуральных и денежных повинностей северного крестьянства представляют публикации центральных и местных органов статистики с разработками данных переписей населения. Основными для исследования являлись сборники «Народное хозяйство Архангельской области», «Карельская АССР за 50 лет», «Коми АССР за 50 лет» и др. В исследовании использованы издания, построенные на основе первичных источников, опубликованных в 1990-х гг., с комментариями современных историков и демографов, материалы Всесоюзных пдзеписсй населения СССР 1937 и 1939 годов. К исследованию были привлечены сгаисшческие данные, издаваемые Учешо-статистическим отделом Народного комиссариата СССР. По сводным годовым отчетам колхозов в 1930-е гг. издавались сборники «Колхозы в ... гг » и др , в которых содержались показатели динамики колхозного животноводства, растениеводства, оплаты труда, выработки трудодней и численности населения крестьянских дворов. Данные этих сборников важны для анализа динамики бегства крестьян из деревни, степени материальной заинтересованности крестьян в развитии общественного хозяйства.

Сведения об уклонении крестьян от уплаты натуральных и денежных повинностей позволяют выявить документы фонда Министерства финансов СССР и Северного краевого фи-

нансового управления РСФСР Они содержат данные о выполнении плана поступления сельскохозяйственного налога, количестве крестьянских хозяйств и их доходах.

В документах Центрального статистического управления РСФСР, земельных управлений областей и республик Европейского Севера, Вологодского и Архангельского статистических управлений и областных налоговых отделов содержится информация об обеспеченности различным скотом крестьянских хозяйств, сведения о численности хозяйств колхозников. Эти данные позволяют проследить динамику обеспеченности крестьянских хозяйств скотом и при соотнесении ее с налоговой политикой сделать вывод о реакции крестьян на смягчение и ужесточение законов.

Большие возможности для исследования проявлений крестьянского протеста представляют документы ведомственного делопроизводства, в которые входит отчетная и контрольная документация.

Отчетная документация состоит из сообщений, справок и обзоров деятельности прокуратуры, органов юстиции, судебных и других правоохранительных органов. Эти документы содержат важные статистические сведения о количестве, половозрастном составе, мерах наказания, социальном положении привлеченных к ответственности крестьян. Здесь выявлены данные о совершенных «террористических актах», открытых выступлениях, убийствах, кражах колхозного имущества и других правонарушениях. Наиболее важными и информативно насыщенными источниками, отражающими крестьянскую реакцию на проводимые властями мероприятия и ситуацию в деревне, являются еженедельные, месячные, квартальные и годовые сводки, отчеты правоохранительных органов, направляемые в руководящие советские и партийные структуры. Причины недовольства налоговой, антирелигиозной политикой государства, протеста крестьян, работающих на лесозаготовках, а также условия труда и быта крестьян раскрывают «сводки о настроениях» и «отчеты о классовой борьбе в деревне» ОГПУ и НКВД, изученные в фондах Северо-Двинского окружного комитета ВКП(б), Коми республиканского комитета коммунистической партии и Архангельского обкома ВКП(б). Обычно они посвящены какой-либо проблеме, содержат сведения об «антисоветских» высказываниях крестьян, описание тех или иных событий, слухи, песни, частушки, собранные в деревне.

В диссертации использовалась контрольная документации краевых и областных органов власти, состоящая из справок, обзоров деятельности хозяйственных и административных учреждений, материалы проверок, заключений о работе, материалы ревизий, сводок правоохранительных органов о политических настроениях крестьян, в которых можно найти описание фактов незаконной деятельности представителей местной власти и выражения недовольства крестьян государственной политикой, проводимой в деревне.

Материалы центральной и областной периодической печати 1930-х - первой половины 1940-х гг. представлены газетными статьями. В частности, была изучена газета «Правда», областные газеты «Красный Север», «Колхозник севера». В публикациях о реалиях деревенской жизни периодика сохранила событийную хронику, дух времени, некоторые подробности повседневной жизни и быта крестьян, что важно для понимания сути социального протеста. В газетных статьях нашли свое отражение такие сюжета, как незаконные действия представителей власти, сведения о случаях антисоветской агитации, уклонениях от выполнения повинностей на лесозаготовках и сплаве, убийствах, поджогах, хулиганстве, конфликтах с представителями местной власти, противодействии антирелигиозной политике

В диссертации были использованы документы личного происхождения; письма, дневники, мемуары, жалобы, заявления крестьян. Эти источники сохранились в фондах Вологодского областного комитета партии, Вологодской областной прокуратуры и Вологодской окружной рабоче-крестьянской инспекции Большое количество писем за 1937-1941 гг. отложилось в фонде Земельного отдела исполкома Архангельской области. При работе над диссертацией было изучено около 200 крестьянских писем за 1930-е - 1940-е гт. Документы, написанные крестьянами, важны для исследования особенности взаимоотношений крестьянства и власти, дополняют свидетельства других источников и позволяют проверить их объективность.

Уникальные сведения о жизни, быте, традициях крестьян и отношении их к власти содержат фодыслорнме произведения, такие как частушки, легенды, песни При проведении диссертационного исследования было изучены сборники фольклорных произведений 1930-х - первой половины 1940-х гг®.

Научная новизна исследоэания определяется тем, что впервые в историографии предпринята попытка рассмотреть крестьянский протест в периоды становления и упрочения колхозного строя и Великой Отечественной войны В работе были использованы документы архивных фондов, большая часть которых ранее не была вовлечена в научный оборот

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в докладах на международных и межрегиональных научно-практических конференциях. «XX век в документах вологодских архивов» (Вологда, 2000 г.), «Научные чтения, посвященные 95-летию со дня рождения заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора П. А. Колесникова» (Вологда, 2002 г.), «Европейский Север в судьбе России- общее и особенное исторического процесса» (Вологда, 2004 г), «1941-1945: Уроки войны - уроки

' Частушки / сост. С Викулов. - Вологда Обл юд, 1952, Частушки »записях советского времени -М-Л. Наука, 1965; Частушки /сост Ф М Селиванова -М Сов Россия, 1990, Частушка/В С Бахтина.-Л «Советский писатель», 1966, Русская частушка- фольклорный сборник М Гос Респ центр рус фольклора, 1993, Лирические частушки -М Художественная литература, 2000

правды, мужества и патриотизма» (Вологда, 2005 г.).

Структура исследования Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка источников и литературы, 22 приложений.

Основное содержание работы

Во ведении обосновывается актуальность темы, хронологические и территориальные рамки исследования, дается обзор литературы и источников, сформулированы цепи и задачи диссертационной работы.

Глава первая «Протест крестьянства в хозяйственно-экономической сфере» содержит три параграфа.

§ 1 «Борьба за землю». На протяжении 1930-х - первой половины 1940-х гг. исключительное значение для колхозного крестьянства имело личное приусадебное хозяйство. Его значение определялось, прежде всего, экономическими функциями. Приусадебное хозяйство обеспечивало основными продуктами питания и давало до половины денежных доходов колхозных семей. Кроме того, наличие приусадебного участка для крестьян било средством сохранения социальной идентичности Политика государства в отношении приусадебных участков колхозников, малоземелье в 1930-х - первой половине 1940-х гг. приводило к многочисленным фактам протестов крестьян. Наиболее распространенными на Севере являлись пассивные формы протеста, выражавшиеся в незаконных земельных «захватах», купле-продаже и аренде земельных участков, апелляциях к органам власти путем отправки писем и жалоб. В Вологодской области в 1939 г. при проверке 253 253 хозяйств колхозников были выявлены увеличения земельных наделов на площади 19 152, 25 га10 Большое количество нарушений землепользования также было выявлено и в других <£ласмх Северного края. Так, на 1 января 1940 г. в Архангельской области был проведен обмер 141 345 дворов колхозников, общая площадь выявленных захватов хозяйствами колхозников составила 1054,02 га".

Попытки крестьян увеличить прирост площадей угодий встречали противодействие со стороны власти. По постановлению 1939 г. «О мерах охраны общественных земель от разбазаривания» колхозники, допустившие нарушения в землепользовании, подлежали исключению из колхоза и лишению приусадебного участка Применялись различные штрафы и меры судебной ответственности. Так, за период с 1 октября 1939 г. по 1 января 1944 г. бы-

" ВОАНПИ. Ф 2522. Ол. 2. Д. 442 Л 11.

11ГААО. Ф 3474 Оп. 5. Д. 185. Л. 67.

яо привлечено к уголовной ответственности ча нарушения землепользования в Архангельской области 25 человек, в Карельской АССР - 11 человек12

Менее распространенными на Европейском Севере России были активные формы протеста крестьян, которые проявлялись в открытых выступлениях и высказываниях по вопросам личного землепользования Проявление активного протеста крестьян было особенностью начала 1930-х гг, в этот период крестьяне воспринимали себя и землю как единое целое Крестьяне еше не были отлучены от земли, поэтому изъятие земельных участков они воспринимали очень болезненно. Так, 8 августа 1930 г жители села Кибра (Коми область) пришли в канцелярию правления колхоза и заявили «Вы нас разорили совсем, выкосили наши лучшие сенокосные участки, и, если не отдадите обратно, вам житья не будет» - после этого толпа схватила члена коммуны, вывела на улицу и начала «давить» его" В июне того же года крестьянин деревни Кылтыдпом Устьнемского сельского совета (Коми область) Д. И. Игнатов стрелял из ружья в колхозников, проводивших замеры его земельного участка14 Причиной таких действий крестьян было проведение изъятий земельных участков местной администрацией Таким образом, анализ имеющихся материалов позволяет сделать вывод, что в первой половине 1930-х гг. основное место в борьбе за землю занимали активные формы протеста, а в дальнейшем преобладающими становятся пассивные формы протеста крестьян.

§ 2 «Уклонение от выполнения повинностей». Одним из важнейших проявлений социального протеста крестьян в 1930-е - первой половине 1940-х гг. было уклонение от выполнения обязательных государственных повинностей Система крестьянских повинностей, складывавшаяся на протяжении 1930-х гг., включала отработочную, натурально-продуктовую и денежную повинности Накануне Великой Отечественной войны в районах Европейского Севера доля трудоспособных колхозников, не вырабатывающих установленного минимума трудодней, составляла 3% от общего числа трудоспособных колхозников, обязанных принимать участие в колхозных работах15 Основную часть трудоспособных колхозников, не вырабатывающих годового минимума трудодней, составляли женщины. Так, с 1940 по 1945 гг. удельный вес этой категории колхозников составлял в Архангельской области 74% от общего числа трудоспособных колхозников, не вырабатывающих годового минимума трудодней, в Вологодской области - 70%, в Коми АССР - 66%". Протест крестьян вызывала трудовая и гужевая повинность на лесозаготовках Нежелание крестьянства рабо-

" ГАРФ Ф 94 Оп 1 Д 376 Л 84 "РГАОПДФ.Ф I Оп 2 Д. 805. Л 62 " Там же Л. 9.

"БезнинМ А.ДимоииТ М.ИзюмоваЛ В Повинности российского крестьянства в 19301960-х голах Вологда, 2001 С 129,130,131,132 " Там же

тать на лесозаготовках было обусловлено низкой оплатой труда и постоянными задержками в расчетах по заработной плате, крайне тяжелыми жилищно-бытовыми условиями, плохой организацией питания и торговли на лесозаготовках. В 1930-х - первой половине 1940-х гт на Европейском Севере России в лесозаготовках не принимали участия до 30% колхозников, мобилизованных на сезонные работы17 Сопротивление крестьян вызывали обязанность ежегодного бесплатного участия в дорожном строительстве и привлечение в порядке трудовой повинности на строительство оборонительных сооружений в годы Великой Отечественной войны.

Высокий уровень обязательных поставок сельскохозяйственных продуктов от личного подсобного хозяйства вызывал протест крестьян. Исследование показало, что в Вологодской области доля «недоимок» в хозяйствах колхозников по обязательным мясопоставкам в 1939 г составила 41,6%, в 1942 г. - 29,2%, в 1943 г. - 76,3%. Следующими по степени невыполнения являлись обязательные поставки молока. Недоимки по молоку в хозяйствах колхозников в 1939 г. составили 30,8%, в 1941 г. -31,3%, 1942 г. - 30,8%". Активное сопротивление крестьян вызывало привлечение к выполнению денежных повинностей Для того чтобы не платить сельхозналог, крестьяне были вынуждены сокращать поголовье крупного и мелкого скота, размеры личного хозяйства. Так, в 1936 г. 16,1% хозяйств колхозников Северной области был бескоровным, в 1937 г. 25,3% хозяйств не имело коров, телок и нетелей". Ежегодно размер недоимок по сельхозналогу увеличивался. Так. на 15 декабря 1930 г. в Вологодской области было собрано по этому налогу 1 408 556 тыс. рублей, или 96% годовой суммы, подлежащей уплате. На эту же дату в 1938 г. поступило всего 70 007 тыс. рублей, юга 22%20

Власть жестко реагировала на уклонения крестьян от повинностей путем привлечения их к административной и уголовной ответственности. За невыход без уважительной причины на работу, за недоброкачественную работу и другие нарушения трудовой дисциплины к колхозникам могли применяться следующие взыскания* переделка недоброкачественной работы без начисления трудодней, предупреждение, выговор, порицание на общем собрания, штраф, исключение из членов колхоза. За два предвоенных года в колхозах Архангельской области за невыработку трудодней было исключено из колхозе» 23,7% колхозников от всех исключенных по разным причинам, в Вологодской области - 16%, в Коми АССР - 25,3%21. На протяжении 1930-х гг. расширялась система принудительного приипрчуния крестьян к лесозаготовкам, ужесточились репрессивные меры за

17 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 3 Д. 470. Л. 52.

"ВОАНПИ. Ф. 2522 Оп 2 Д 174 Л. 23; ГАВО Ф. 2666. Оп 1.Д 19 Л 24; Оп. 2 Д 10 Л 117- 11», Д. 42 Л 102-103; Д. 12 Л 125-12«, Оп 1. Д. 19 Л. 33, 34 " ГАВО Ф ПОЗ Оп 7. Д. 430 Л 19 я ГАВО Ф 1401. Оп. 1 Д 15 Л 52. 31 ГАРФ Ф 374 Оп 7 Д92 Л. 106,202; Д 94 Л 106-107

чепия крестьян к лесозаготовкам, ужесточились репрессивные меры за «преступления», связанные с уклонением от лесозаготовок. За уклонения от трудовой и гужевой повинности и невыполнение обязательных заданий по лесозаготовкам крестьян привлекали к уголовной ответственности по ст 61 УК РСФСР Так, в период лесозаготовительной кампании 1930-1931 гг в Северном крае было осуждено 7412 крестьян22. В 1941 г. в Вологодской области было передано в суд за уклонение от лесозаготовок 667 дел, в Карело-Финской ССР - 163 дела23. Однако репрессии не давали желаемого результата. Сопротивление крестьянства усиливалось по мере возрастания степени эксплуатации со стороны государства. Но даже при снижении уровня эксплуатации противостояние не прекращалось, оставаясь характерной чертой взаимоотношения государства и крестьянства. При этом колхозники протестовали не столько против этой формы взаимоотношений с государством, сколько против величины повинностей и методов изъятия трудовых, натуральных и денежных ресурсов.

§ 3 «Крестьянский исход из деревни». Во все времена традиционной формой крестьянского протеста было бегство из деревни. Эта форма крестьянского протеста сохранилась н в 1930-х - первой половине 1940-х гг За период между переписями населения в 1926 н 1939 гг. сельское население Европейского Севера сократилось на 150 тыс. человек, преимущественно за счет крестьянского исхода24 Ярким показателем исхода крестьян из деревни было сокращение количества крестьянских дворов За период с 1933 по 194S гг численность крестьянских дворов на Европейском Севере сократилась на 32%25. В основе процесса сокращения аграрного населения Европейского Севера лежали различные факторы Такие из них, как человеческие потери во время Великой Отечественной войны, низкий уровень механизации, господство примитивного труда в промышленном строительстве, дешевизна рабочей силы и соответственно невысокие требования к ее качеству формировали постоянную потребность заводов и строек в дополнительных рабочих, поэтому приток неквалифицированной рабочей силы из села был постоянно востребован городом. Также исход населения из деревни был вызван тяжелыми социально-экономическими условиями, правовой неполноправностью колхозников. Именно эти факторы создавали миграционные настроения среди крестьян. Почти полное изъятие государством производимой в деревне продукции вызывало значительное несоответствие между количеством затраченного труда и уровнем его оплаты Этот дисбаланс побуждая колхозное крестьянство, прежде всего молодежь, к поиску лучших условий вне деревни.

п Доброножеико Г Ф Коллективизация на Севере. 1929-1932 гг Сыктывкар, 1994 С 102,150 " ГАРФ Ф. 9432. Оп. 1.Д 312. Л. 57

и Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги М • Наука, 1992. С 20-21 и ГАРФ Ф 374. Оп. 16 Д. 1079 Л 5, 18,20, 82, Артемова О. В Крестьянский двор на Европейском Севере (вторя пововина 1930-х- 1940-е годы) Дис каид ист наук Вологда, 1997 С 35-36

Еще одной причиной исхода крестьян из деревни был неоднократно повторяющийся локальный голод, вызванный налоговой политикой государства Первые упоминания о голоде крестьян в 1930-х - первой половине ! 940-х гг и употреблении пихтовой коры в качестве примеси к муке относятся к лету 1930 г Особенно обострилась продовольственная проблема в годы Великой Отечественной войны В начале 1942 г о голоде сообщал в Вологодский обком партии секретарь Лежского райисполкома. В докладной записке райкома говорилось, что «в ряде колхозов часть колхозников остро нуждается в оказании помощи хлебом (таких хозяйств в районе 959, количество едоков 3931) Тяжелое положение с хлебом привело к паломничеству, можно было наблюдать ежедневно десятки людей, собирающих кус-ки»24

Протестуя против тяжелого полуголодною существования, преодолевая многочисленные бюрократические препоны, крестьяне покидали деревню, используя легальные каналы (система оргнабора, переселения в другие местности) и нелегальные возможности исхода Не имея возможности покинуть деревню через регулируемые государством каналы, крестьяне уходили из деревни самовольно. Как правило, они переходили в лесозаготовительную промышленность, в транспортные и другие организации Так, в Архангельской области в 1937 г «самовольно» ушли из колхозов 18,7% от числа трудоспособного населения, в Вологодской области - 12,4%, Карельской АССР - 18,9%, Коми АССР - 15,7% от числа трудоспособных21 Причем доля «самовольно» ушедших из колхоза крестьян на Европейском Севере России почти в 2 раза превышала общероссийские показатели.

Государство пыталось удержать крестьян в деревне путем ряда ограничительных мер. В Постановлении 1932 г. «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов» указывалось, что граждане, прибывавшие из других местностей без паспорта или временного удостоверения, подвергаются штрафу в размере 100 рублей и удалению распоряжением органов милиции. За повторное нарушение правил прописки граждане подлежали уголовному наказанию Постановление ЦИК и Совнаркома СССР от 17 марта 1933 г. «О порядке отходничества из колхозов» обязывало правления колхозов ((исключать из колхоза тех колхозников, которые самовольно, без зарегистрированного fe правлении колхоза договора с хозорганами бросают свое колхозное хозяйство». Так, случаи массового исключения из колхозов по этой причине во второй половине 1930-х гг. имели место в некоторых районах Вологодской области. В Петриневском районе за 1936 г был исключен из членов колхоза 971 человек, (718 человек - за самовольный отход на заработки, 173 - как потерявших связь с

"ВОАНПИ Ф 2522. Оп 6 Д. 70 Л 58.

"Колхозы в 1938 г (по годовым отчетам) М, 1939 С 8

колхозом)58. Местные органы власти применяли к отходникам свои «воспитательные» методы. Семья «отходников» лишались приусадебных участков, штрафовались и т. д. Все эти меры были малоэффективны, так как не устраняли существующих проблем - исход крестьян из деревни продолжался.

Глава вторая «Протест крестьянства * общественно-политической сфере» состоит из двух параграфов.

§ 1 «Проявление крестьянского протеста в отношениях с властью». Традиционно деревенские жители предъявляли высокие требования к представителям власти. Однако местные руководители не всегда соответствовали требованиям, предъявляемым крестьянами. Превышение полномочий, воровство, вымогательство, пьянство, бюрократизм, грубость и высокомерие местных представителей власти порождали негативное отношение к ним большинства деревенских жителей, и как следствие пассивные и активные формы сопротивления крестьян насилию и произволу.

Наиболее распространенными способами борьбы крестьян с произволом представителей власти на Севере были пассивные формы протеста (жалобы на административный произвол, саботаж выборов в сельсоветы). Так, только в 1931 г. в Северную краевую рабоче-крестьянскую инспекцию от крестьян поступило около 4700 жалоб В 1944 г. в Вологодский областной исполнительный комитет партии поступило 3346 крестьянских жалоб2'.

Наряду с пассивными формами протеста крестьяне использовали и активные формы несогласия с властью. Характерным проявлением активного протеста северного крестьянства можно считать распространение слухов, так ках они отражали активную позицию крестьян. Чаще всего в них муссировалась тема возможной войны, выражалась надежда на чудесное избавление народа от колхозов и коммунистов с помощью иностранцев. Так, в 1930 г. в Се-веро-Двинском округе среди крестьян можно было услышать, что «Союзу семь иностранных держав объявили войну». В том же году житель деревни Кондратьевская Афанасьевского сельсовета Северо-Двинского округа распространял слухи о том, что «весной будет война, всех коммунистов и колхозников повесят...»50. Напряженная внешнеполитическая обстановка в конце 1930-х гг. давала новые поводы для разговоров о войне. В 1939 г во многих районах Вологодской области говорили о предстоящей войне с Англией я Германией".

Начавшаяся Великая Отечественная война породила множество слухов «антисовет-

* ВОЛНПИ. Ф. 2445.0п. 1.Д21.Л. 12. "80ЛНПИ.Ф 2445.Оп.2.Д. 11 Л ИЗ,Ф.2522.0в 2. Д67.Л.37 "ВОАНПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 24 Л. 507. 11 Там же. С. 454.

ского и пораженческого характера» Например, в 1941 г в Карело-Финской ССР был арестован гражданин С., распространявший «враждебно-пораженческие взгляды и разные провокационные слухи о предстоящем голоде, и гибели населения...»32. Насилие и эксплуатация были преобладающим мотивом слухов в начале 1930-х гг., связанных с коллективизацией В Абакановском районе (Череповецкий округ) говорили, будто женщинам, вступающим в колхоз, «будут обрезать волосы для того, чтобы между собой не дрались, всем колхозникам будут ставить клеймо на щеке для того, чтобы можно было узнать колхозника, и в колхозах выдают пайки, голодают. »33

Радикальной формой крестьянского сопротивления произволу и насилию представителей Советской власти были «террористические акты», типичными примерами которых являлись избиения и убийства коммунистов, комсомольцев, местных советских работников, представителей сельского актива, погромы, поджоги, порча казенного имущества, бандитизм, хулиганство, распространение листовок антисоветского содержания. Только в 1930 г. в Северном крае в деревне было зафиксировано 119 терактов34. Чаще всего террористические акты совершались против членов колхозной администрации и деревенских активистов. Так, в феврале 1931 г. в колхозе «Правда Севера» Вологодского округа крестьянином Цветковым был убит комсомолец Кузнецов, «активно участвовавший в общественной работе»35 Одной из форм активного протеста крестьян административному произволу было «хулиганство» За период с 1936 по 1937 гг. Народным судом города Вологды было осуждено и привлечено к различным мерам наказания за хулиганство 134 человека (рабочих - 61 человек, служащих - 4, колхозников - 36, единоличников - 33 человека)36. Увеличение числа случаев хулиганства в деревне происходило во время Великой Отечественной войны. Так, по неполным данным, в Вологодской области в 1942 г за хулиганство было осуждено 135 человек, а только за четыре месяца 1944 г. - 149 человек37.

В целом, протест крестьян во многом являлся ответом на административную вседозволенность и выражался в пассивных формах сопротивления, таких как жалобы, отказ принимать участие в выборах. Активными формами сопротивления были распространение антисоветских и пораженческих слухов, антисоветская агитация, убийства советских работников, хулиганство

| 2 «Борьба крестьян за сохранение духовных традиций». На протяжении 1930-х - первой половины 1940-х гг. государственная идеология ориентировалась на

"Неизвестная Карелия Документы спецорганов о жизни республики 1941-1956 гт Петрозаводск, 1999 С 25-26

11 ВОАНПИ Ф. 5 Оп. 1. Д. 24 Л 39«

" Ивницкий Н А Репрессивная политика советской власти в деревне (1928—1933 гг) М, 2000

С 226

"ВОАНПИ Ф. 2445. Оп 1.Д ¡01 Л 99 "ГЧВО Ф 1858 Оп 2 Д 927 Л 15 "ВОАНПИ Ф 2522 Оп 6 Д 70 Л 131

ограничение влияния духовно-нравственных механизмов народной культуры. Несмотря на атеистическую государственную политику, основанные на православных традициях духовные ценности крестьянства Европейского Севера России продолжали жить. В диссертационном исследовании предпринята попытка рассмотрения лишь части проблемы сохранения духовных традиций - духовное противостояние крестьянства внедряемой официальной идеологии. На наш взгляд, попытки крестьянского общества, направленные на сохранение религиозных традиций, являлись важной линией противостояния в 1930-х - первой половине 1940-х гг Попытки крестьян сохранить традиционные духовные и культурные ценности принимали различный характер: от активных форм противодействия (вооруженное сопротивление закрытию храмов, избиение местных активистов и представителей власти, проведение митингов) до пассивного сопротивления (оформление коллективных жалоб и ходатайств, направление ходоков в местные и центральные органы власти, отправление религиозных обрядов, соблюдение религиозных праздников, сектантство).

Значительным размахом в начале 1930-х гг. отличались активные формы крестьянского протеста, наиболее типичными из которых были массовые открытые выступления крестьян. Причинами недовольства крестьян были административное закрытие церквей, арест священнослужителей и верующих. Так, открытые выступления происходили в 1930 г. среди крестьян Ромашевского, Мосинского и Тонкого сельских советов Кокшенгского района Вологодского округа. Серьезные волнения в апреле 1930 г. произошли среди крестьян села Мутинцы Коми области. В выступлении приняло участие свыше 200 человек, крестьяне требовали открыть церковь, а пытавшегося их успокоить секретаря партячейки избили38. Наиболее распространенной формой пассивного сопротивления крестьян антирелигиозной политике государства были жалобы и ходатайства крестьян об открытии и возвращении храмов, направляемые в Постоянную комиссию по вопросам культов ЦИК Союза ССР, в советские и партийные органы. Так, только за первое полугодие 1936 г. из Северного Края в Комиссию Культов поступило 309 жалоб, написанных крестьянами39. Письма по вопросам культов отличались большим количеством подписантов. Так, например, в 1938 г. верующие Грибовского сельсовета Усгь-Кубинского района Вологодской области собрали 570 подписей под заявлением в Комиссию по делам Культов при Оргкомитете ВЦИК40. Обращаясь в различные инстанции, крестьяне объясняли причины, побудившие их просить об открытии храма, лишением возможности веровать, а именно «выполнять требы, установленные каноническим правом веры»41.

" ГАОПДФАО. Ф. 290 Оп. 1 Д. 417 Л 14 " ГАРФ Ф. 5263. Оп 1 Д 32 Л 49, 52 * ВОАНПИ. Ф 2522. Оп. 6. Д. 185. Л. 9-10. " ГАРФ Ф. 5283 Оп 1 Д 1490 Л 74

Сохранение религиозности выражалось в соблюдении различных обрядов. Согласно разрозненным донесениям партийных и правоохранительных органов можно утверждать, что в 1930-х - первой половине 1940-х гг. на Европейском Севере России повсеместно происходило отправление таких религиозных обрядов, как крещение, венчание и отпевание В докладной записке отдела культуры и пропаганды ленинизма Северного краевого комитета ВКП(б), составленной в мае 1934 г., отмечалось, что в Вожегодском районе «из 23 церквей... 6 исправно действуют, привлекая значительные массы верующих, преимущественно стариков и женщин Похороны и крещения, как правило, совершаются по религиозным обрядам»42. В тех селах, где не было действующих церквей, значительную часть служб, обрядов крестьяне совершали в городских храмах, но чаще это происходило на дому Одной из форм крестьянского протеста было религиозное сектантство, которое являлось широко распространенным в крестьянской среде Массовое закрытие церквей в начале 1930-х гг. приводило к тому, что верующие шли в ту церковь, которая уцелела, будь то обновленческая, старообрядческая или даже баптистская, так как зачастую для православных и других верующих это был важный способ сохранения религиозных традиций В докладных записках правоохранительных органов не раз говорилось о расцвете сектантских организаций, увеличивающих число своих членов за счет бывших православных и других верующих. В одной из докладных записок заведующего отделом агитации и пропаганды Северо-Двинского округа, составленной в 1930 г, отмечалось, что в связи с закрытием молитвенных домов и церквей «сектанты значительно оживили свою работу в округе». «Наиболее активная секта (около 200 человек) - Евангелисты христиане. Кроме того, имеется секта баптистов - 180 человек, толстовцев - 10 человек, ионитов - 30 человек, и староверов разных течений - около 1500 человек.. Секты растут за счет бедноты и женщин.. .»43.

Протест северного крестьянства антирелигиозной политике государства с достаточной силой проявлялся в отправлении церковных праздников, сопровождающихся невыходом на колхозные работы, массовым пьянством. Власть пыталась бороться против проявлений религиозности в крестьянской среде, внедряя новые торжественные мероприятия, усиливая антирелигиозную пропаганду, применяя репрессивно-карательные меры. Во многом советская, в частности антирелигиозная, пропаганда имела свои результаты. Количество молитвенных зданий, священнослужителей и верующих крестьян неуклонно сокращалось. Постепенно религиозность все чаще и чаще проявлялась в форме сектантства или народных верований. Стремясь приспособиться к существующей идеологии власти, крестьянское общество созда-

42 ГАОПДФАО Ф 290 Оп 2 Д. 249 Л 10

41 ВОАНПИ Ф 5 On. 1 Д. 251 Л. 34

вало «доморощенные» обряды, попадая под влияние как различных протестантских сект, так и государственной пропагандистской машины

В заключение вынесены основные выводы по теме диссертации. Социальный протест крестьянства Европейского Севера России в 1930-х - первой половине 1940-х гг существовал в системе многообразных общественных отношений: экономических, социальных, политических, духовных Исследование показало, что он был ответной реакцией крестьян на разрушение традиционных основ жизни, базирующихся на сложившихся в течение столетий хозяйственных крестьянских интересах и духовных ценностях. Различные формы и способы протеста были вызваны многообразием властного давления на крестьян. Социальный протест 1930-х - первой половины 1940-х гг. выражался в традиционных для крестьянского сообщества формах, которые можно условно поделить на активные (убийства и нападение на представителей местных органов власти и деревенских активистов, хулиганство, бандитизм, митинги протеста, антисоветские листовки, открытые высказывания на деревенских собраниях и т. д) и пассивные (жалобы в высшие и местные органы власти, уклонение от выполнения отработочных, продуктовых и налоговых повинностей, земельные захваты, отправление религиозных обрядов и т. д.)

Соотношение форм протеста в 1930-х - первой половине 1940-х гг. было неодинаково. В связи с установлением колхозного строя в начале 1930-х гг. основное место занимали активные формы протеста. Это было связано с жесткими действиями власти и сломом традиций крестьянской модели хозяйствования и жизни. Наибольшее количество проявлений активных форм протеста на Европейском Севере России наблюдалось в Архангельском, Вологодском и Северо-Двинском округах Радикальные выражения протеста зачастую формировались на основе различных слухов, например, о мировой войне, голоде и конце света. Такие настроения совпадали с ростом крестьянского протеста, вызванного проведением насильственной коллективизации. Как правило, реакция власти на проявления активного протеста была жесткой, особенно на формы протеста, заимствованные крестьянством из другой социальной среды, такие как митинги, антирежимные листовки, потому что они предполагали известный уровень организации В середине 1930-х гг с установлением колхозного строя проявления активных радикальных форм протеста становятся единичными. Количество протестующих подобным образом крестьян сокращается по причине складывания мощного государственно-репрессивного аппарата

Во второй половине 1930-х - первой половине 1940-х гг преобладающими в социальном протесте колхозников становятся пассивные формы протеста, так как снизилась возможность открыто выражать свое недовольство. Самым массовым проявлением пассивного протеста были жалобы. Количество крестьянских жалоб ежегодно возрастало Они направ-

лялись в местные, высшие партийные и советские органы власти, лично руководителям государства. Фактически жалобы становились постоянным легальным каналом связи сельского населения с властью Среди уклонений от повинностей наиболее массовым был протест против отработочных повинностей, особенно лесозаготовок В этом прослеживается специфика 1930-х - первой половины 1940-х гг., так как в этот период лесозаготовки на Европейском Севере становились одной из основных отраслей экономики, которая развивалась за счет привлечения к лесозаготовительным работам крестьян Деревенские жители протестовали против методов привлечения на лесозаготовки, низкой заработной платы, тяжелых условий труда и быта Примечательно, что в годы Великой Отечественной войны, несмотря на осознание необходимости работать для нужд фронта и общий патриотический подъем, условия были таковы, что крестьяне бьши вынуждены уклоняться от отработочных повинностей.

В целом в 1930-х - первой половине 1940-х гг. преобладающими были пассивные формы крестьянского протеста Активным ненасильственным и насильственным действиям крестьян, как правило, предшествовали попытки договориться, пойти на сотрудничество с властью, тем самым избежать открытых конфликтов. Так, в фактах уклонения крестьян от отработки в общественном хозяйстве колхоза, исхода из деревни, хулиганства наблюдалось стремление крестьян не вступать в открытое противостояние с представителями власти, а продемонстрировать свое несогласие с их действиями

На ответную реакцию властей влияли уровень организации и масштабы радикальных действий крестьян Радикальные формы протеста, такие как бандитизм, убийство представителей власти, массовые выступления, антисоветская агитация, невыполнение отработочных повинностей, особенно в годы войны, пресекались самым решительным образом. Что касается пассивных, ненасильственных форм сопротивления крестьян, то в качестве наказания в большинстве случаев применялись административные меры воздействия. Примечательно, что власть, реагируя на действия крестьян, пыталась все же найти баланс в отношениях. Так решался вопрос об увеличении приусадебных участков крестьян, возможности отправления религиозных обрядов.

С целью предупреждения обострения социальных конфликтов власть нередко шла на ослабление репрессивных методов. Многие нарушения «социалистической законности», такие как расширение личных земельных участков колхозников, посевы сельскохозяйственных культур на общественных землях колхозов, воровство и грубость колхозных руководителей, нередко неофициально поощрялись местными административными органами.

Таки образом, исследование социального протеста колхозного крестьянства Европейского Севера России в 1930-х - первой половине 1940-х гг позволяет сделать заключение о том, что в условиях беспрецедентно жесткой государственной политики противостояние

крестьянства имело свои особенности' преобладание массового пассивного противостояния, постепенное проникновение новой идеологии в крестьянский социум, снижение остроты противостояния в период войны, попытки крестьян сотрудничать с властью Однако в целом крестьянский протест не выходило за рамки традиционных способов взаимоотношений с властью, и сохранял черты, характерные для аграрного общества.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1 Радикальный протест крестьянства в начале 1930-х гг. (на материалах северной деревни) // Северная деревня в XX веке' Актуальные проблемы истории. Вологда, 2000. С. 30-35.

2. Документы Вологодского областного архива новейшей политической истории как источник для изучения социального протеста крестьянства на Европейском Севере России в 1930-е годы // Историческое краеведение и архивы. Вологда, 2002. Вып 8. С.115-118.

3 Документы правоохранительных органов как источник по истории северной деревни в первой половине 1940-х гг. (на материалах Вологодской области) // Историческое краеведение и архивы Вологда, 2002. Вып. 8. С. 141-146.

4. Борьба крестьянства Европейского Севера России за землю в 1930-х - первой половине 1940-х гг. // Северная деревня в XX веке- Актуальные проблемы истории Вологда. 2003. С. 78-86.

5. Борьба крестьян Европейского Севера России за сохранение духовных традиций в 1930-х - первой половине 1940-х гг. // Европейский Север в судьбе России: общее и особенное исторического процесса. Вологда, 2005. С. 271-276.

Подписано к печати 19.12.2005 г. Формат 60 х 84/16. Печать-ризограф. Бумага ксероксная. Уч-изд. л.1,5. Усл. печ. л. 1,2. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии Северного государственного лесоустроительного предприятия 160014 г. Вологда, ул.Некрасова 51

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Левкова, Марина Владимировна

Введение.

Глава 1. Протест крестьянства в хозяйственно-экономической сфере.

§ 1. Борьба за землю.

§ 2. Уклонение от выполнения повинностей.

§ 3. Крестьянский исход из деревни.

Глава 2. Протест крестьянства в общественно-политической сфере.

§ 1. Проявления крестьянского протеста в отношениях с ф властью.

§ 2. Борьба крестьян за сохранение духовных традиций.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Левкова, Марина Владимировна

Без изучения социального протеста крестьянства невозможно всестороннее и полное исследование истории деревни 1930-х - первой половины 1940-х гг. Данная проблема представляется особенно актуальной на современном этапе в связи с переосмыслением роли различных социальных составляющих отечественной истории советского периода. В практическом ракурсе предлагаемое исследование социального протеста позволит по-новому представить исторические судьбы крестьян Европейского Севера России, поможет выявить исторические корни многих кризисных явлений общественной жизни, в том числе и на современном этапе.

Объектом исследования настоящей работы является колхозное крестьянство Европейского Севера России. Предметом исследования -особенности восприятия колхозным крестьянством государственной политики и формы проявления несогласия с ней. Обозначив предмет исследования, важно определить дефиницию «социальный протест». Под социальным протестом крестьянства мы понимаем действия крестьянского сообщества, направленные на ограничение требований, предъявляемых крестьянству государством, существующей властью и ее представителями. Под социальным протестом также понимается реакция несогласия крестьянского общества с проводимыми в деревне мероприятиями власти, проявляющаяся в игнорировании государственных интересов, неподчинении или уклонении от выполнения распоряжений власти.

Хронологические рамки исследования охватывают 1930-е - первую половину 1940-х гг. Нижняя грань исследования совпадает с началом сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и крестьянскими выступлениями против насильственных методов советской власти в области аграрных преобразований. Коллективизация и порожденные ею формы социально-экономической жизни обусловили возникновение специфических форм протеста крестьянства, в массе своей объединенного в колхозы. Верхняя грань исследования обозначена окончанием периода Великой Отечественной войны. Усилия правительства в это время были направлены на мобилизацию ресурсов государства, необходимых для отпора врагу, и деревня рассматривалась как основной источник пополнения действующей армии и промышленности людскими и материальными ресурсами. В течение первой половины 1940-х гг. в отношениях государства с крестьянством действовали законы военного времени, в связи с чем были повышены налоги с личных подсобных хозяйств, нормы обязательных поставок продукции, обязательный минимум трудодней в колхозном хозяйстве. В целом период 1930-х- первой половины 1940-х гг. характеризуется широким применением со стороны государства внеэкономических методов воздействия на крестьянство, что постоянно вызывало ответную реакцию, выражавшуюся в сопротивлении действиям власти, продиктованную несогласием с государственной политикой.

Территориально исследование ограничено той частью Европейского Севера России, которая охватывает Архангельскую и Вологодскую области, а также Карельскую и Коми республики. В первой половине 1930-х гг. им соответствовали две территориальные единицы: Карельская АССР и Северный край. 5 декабря 1936 г. автономная область Коми была преобразована в автономную советскую социалистическую республику и вышла из состава Северного края. Постановлением ВНИК от 20 декабря 1936 г. на базе Северного края была образована Северная область, из состава которой 23 сентября 1937 г. выделились две административно-территориальные единицы: Архангельская и Вологодская области. В состав последней вошли 18 районов, ранее принадлежавших Ленинградской области. В марте 1940 г. Карельская АССР была преобразована в Карело-Финскую ССР1.

Многие столетия Европейский Север страны являлся регионом, где лично свободные государственные крестьяне составляли большинство местного населения и были основной частью, в отношении которой проводилась государственная политика. Общность исторических судеб северного крестьянства, схожесть традиций и условий хозяйствования определили сложившиеся на этой территории особенности взаимоотношений крестьянства и власти, что в свою очередь повлияло на характер проявлений и масштабы социального протеста северного крестьянства.

Историки всегда уделяли достаточно большое внимание изучению социального протеста крестьянства. Тем не менее в советский период изучение социального протеста крестьянства имело свою специфику. В начале 1930-х - 1940-е гг. основное внимание исследователей было сосредоточено на социальных отношениях и проблемах классовой борьбы. Результаты изучения этих вопросов получили свое отражение в трудах А. Ангарова, Л

М. Я. Залесского, М. Фейгельсона. Особенностью этих работ были завышенная политизация в оценке крестьянского сопротивления, преувеличение активной роли кулачества в выражении социального протеста, характеристика большинства крестьянства в качестве лишенного ориентиров, ведомого партией и пролетариатом субъекта истории3.

В 1950-е гг. советские историки обратились к научному осмыслению аграрных преобразований 1930 - 1940-х гг., в частности, изучению проведения коллективизации. Особенностью работ 1950-х гг. применительно к изучению протеста являлась шаблонность построения концепции. Главное место в них было уделено деятельности Коммунистической партии в деревне по руководству аграрными и социальными преобразованиями. В большинстве этих работ, написанных на ограниченной источниковой базе, классовая борьба представлялась достаточно односторонне как действия, направленные на вытеснение и ограничение деятельности кулачества и ответная реакция на них зажиточной части деревни. Классовая борьба рассматривалась исследователями как фактор, сопутствующий коллективизации4.

В конце 1950-х - 1960-х гг. появились работы исследователей, посвященные анализу различных сторон правового положения колхозного крестьянства в 1930-х- 1940-х гг. Ю. А. Вовк, Г. JI Марьяхин, М. И. Пискотин5 рассматривали проблемы трудовой дисциплины в коллективных хозяйствах, землепользования, налогообложения и т. д. С середины 1960-х гг. отечественные исследователи также обратились к таким важным для понимания истоков протеста темам, как роль личного приусадебного хозяйства в формировании бюджета семьи, снабжение колхозников продукцией сельского хозяйства, уровень материального благосостояния колхозного крестьянства. В монографии В. Б. Островского, вышедшей в 1967 г., впервые в научный оборот были введены статистические данные о социально-экономическом положении колхозников, основанные на материалах бюджетных обследований хозяйств колхозников. Характеризуя расходы и потребление колхозников, В. Б. Островский отмечал, что личное приусадебное хозяйство играло более значительную роль в обеспечении крестьянской семьи продуктами и денежными средствами, чем общественное6. Личное приусадебное хозяйство как основной источник доходов крестьянской семьи в 1930 - 1940-е гг. рассматривалось также и в работах М. А. Вылцана .

Подвергалась анализу в отечественной историографии и духовно-нравственная ситуация в колхозной деревне. Долгое время исследователи обращали внимание лишь на количественные показатели агитационно-массовых мероприятий, рост сети культурно-просветительских учреждений, таких как избы-читальни, библиотеки, клубы. В работах Ю. В. Гагарина, А И. Клибанова, Ф. И. Гаркавенко, появившихся в 1960-х - начале 1970-х гг., религиозность крестьян рассматривалась как анахронизм, который в скором времени должен быть изжит8. Ю. В. Гагарин одну из причин роста числа приверженцев многочисленных сект в конце 1920-х - начале 1930-х гг. видел в активной религиозной деятельности кулачества и разного рода мошенников9. Вместе с тем, собранный авторами материал позволяет судить о степени религиозности крестьян, отношении верующих к власти и их положении в деревне.

На протяжении 1970-х - 1980-х гг. отечественными исследователями разрабатывались вопросы социально-экономической и общественно-политической жизни советского крестьянства колхозного периода, важные для понимания истоков и проявлений протеста. Этим проблемам посвящены труды Ю. В. Арутюняна, В. П. Данилова, В. А. Белянова, Г. И. Шмелева, И. Ф. Суслова, М. А. Вылцана, В. Я. Осокина и др.10, где достаточно подробно проанализировано использование трудовых ресурсов деревни, система оплаты труда, численность и состав крестьянского населения, особенности культуры и быт колхозников. Эти работы характеризуются широтой подхода в освещении проблем взаимоотношения крестьянства с государственной властью в период 1930 - 1940-х гг.

Одна из форм протеста - бегство крестьян из деревни - долгое время не была объектом специального анализа. Причиной тому послужила длительная закрытость темы и недоступность источников. Наиболее значительный вклад в ее разработку внесли труды Ю. А. Арутюняна, И. М. Волкова, В. Б. Островского, а также других авторов, рассматривавших экономические вопросы в связи с выявлением ряда демографических последствий войны для колхозного населения11.

Наряду с изучением социально-экономических, политических и духовных проблем истории колхозного крестьянства в историографии более активно стали рассматриваться проблемы, прямо относящиеся к исследованию социального протеста. Так, в работах В. А. Сидорова, Ю. С. Кукушкина, И. Я. Трифонова, Н. А. Ивницкого, Н. Я. Гущина12 описывались различные аспекты сопротивления крестьян проведению коллективизации, хлебозаготовкам, налогообложению, изучались политические формы сопротивления зажиточных слоев деревни. Достоинством работ является дифференцированный подход в изучении реакции различных социальных слоев деревни на политику государства. Советские авторы наибольшее внимание уделяли изучению классовой борьбы накануне и в начале проведения коллективизации, значительно меньше работ посвящено изучению классовой борьбы второй половины 1930-х гг. Основное место в изучении классовой борьбы 1930-х гг. занимало рассмотрение активных форм протеста, таких, как вооруженные выступления, убийства, поджоги и т. д.

Свои особенности были и в региональной историографии 1950-х -1980-х гг. В работах, посвященных разным аспектам истории крестьянства Европейского Севера, доминирующими были проблемы общественно-политической жизни деревни. В 1950-х - 1970-х гг. были опубликованы труды JI. А. Бедановой, М. И. Бетехтина, К. В. Некрасова, JI. С. Шабаловой, В. В. Шаньгиной13, где подробно освещалась деятельность различных общественно-политических организаций (партии, комсомола, профсоюзов, групп бедноты и др.), причем изучение общественно-политической жизни деревни подменялось авторами иллюстрацией таких процессов, как «рост численности», «оживление деятельности» и «расширение связи с трудящимися массами» различных общественных организаций. Подобный подход не давал возможности раскрыть причины протеста крестьян, увидеть их истинное отношение к политике государства, проводимой в деревне. Проблемы классовой борьбы рассматривались только в контексте характеристики «организационной и направляющей» деятельности местных партийных организаций в начальный период колхозного движения -1930-1932 гг. Причины протеста сельчан авторы видели в ожесточенном сопротивлении кулачества успехам коллективизации. Тем не менее провинциальными исследователями был накоплен огромный фактологический материал, без которого невозможно понимание истоков протеста северного крестьянства.

Со второй половины 1980-х гг. ситуация в отечественной историографии изменилась. Историки, экономисты и другие обществоведы приступили к переосмыслению традиционных представлений о природе классовой борьбы, для исследований были привлечены новые источники, и сделаны новые выводы. В частности, исследователи подвергли критике концепцию, сформированную в 1930-х гг., об усилении классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму. Широко распространилось мнение, отрицающее классовую борьбу в деревне в период коллективизации. Обосновывая отсутствие классовой борьбы, А. И. Стрелянов определял то, что происходило в деревне, как зависть, неприязнь к более богатому, более удачливому14. В то же время В. П. Данилов, Н. А. Ивницкий считали, что была и классовая борьба, обострение которой представлялось искусственным нагнетанием напряженности административно-репрессивными методами15. И. Е. Зеленин, не отрицая этого утверждения, тем не менее полагал, что в 1930-е гг. «не классовая борьба определяла сущность, направленность и характер выступлений в деревне». По мнению исследователя, «крестьянство в целом, его отдельные слои и группы порой осознанно, а чаще стихийно, ожесточенно боролись против произвола и насилия, отстаивая себе право на землю, право быть на ней хозяином», «трудовое крестьянство мстило за издевательства, насилие, попранные права, отобранное имущество, скот и инвентарь, нажитые многолетним честным трудом»16. Новое понимание проблемы было положено в основу многих вышедших в 1990-х гг. исследований и публикаций документов, ранее недоступных для исследователей архивных фондов и материалов. Эти работы были посвящены изучению различных форм сопротивления деревенских жителей коллективизации и другим мероприятиям власти17.

Результаты исследования многих проблем истории крестьянства позволили создать обобщающие труды. В томах «Истории советского крестьянства», посвященных периоду 1927 - конца 1950-х гг., подведены итоги изучения аграрной политики государства, рассмотрены проблемы периода становления и развития коллективизации, показаны изменения социального состава крестьян, трудовых ресурсов колхозов, дана характеристика организации, оплаты труда и материального положения колхозников. Вместе с тем в этом многоаспектном исследовании рассматривалась проблема классовой борьбы в деревне. Авторы показали различные формы проявления реакции деревенских жителей на политику 18 государства .

1990-е гг. стали своеобразным историографическим рубежом в изучении социального протеста крестьянства. Исследованию настроений крестьянства и форм его сопротивления государственной политике в 1930-е гг. были посвящены работы И. Е. Зеленина, М. А. Вылцана, В. П. Данилова, Н. А. Ивницкого, В. П. Попова19, на материалах Европейского Севера эта тема рассматривалась в трудах Г. Ф. Доброноженко, М. Н. Глумной и др. В большинстве этих работ начала активно изучаться проблема сопротивления государственной политике единоличного крестьянства колхозного периода. Так, И. Е. Зеленин дал анализ государственной политики в отношении единоличников в период 1933 - первой половине 1935 гг., отметив сокращение численности единоличных хозяйств.21. М. Н. Глумной были исследованы способы государственного воздействия на единоличное крестьянство Европейского Севера в 1930-х гг.

Публикация материалов Всесоюзных переписей населения 1937 и 1939 гг. существенно расширила информационное поле для изучения проблемы крестьянского исхода из деревни в 1930-х - первой половине 1940-х гг.23 Публикации материалов Всесоюзных переписей 1930-х гг. и других источников усилили интерес исследователей к проблемам изменений численности сельского населения, процессов миграции и т. д. О. М. Вербицкая, анализируя демографическую ситуацию на селе в 1926-1959 гг., отмечала значительно большее сокращение, чем в среднем по стране, сельского населения северных деревень24. Она пришла к выводу, что развитие производительных сил сельского хозяйства, высвобождающее часть работников, не являлось главной причиной сокращения сельского населения. Важнейшими причинами увеличения бегства крестьян из деревни были тяжелое материальное положение колхозников, осознание второстепенности и ущербности своего положения в обществе .

О. В. Артемова, изучая крестьянский двор Европейского Севера России во второй половине 1930-х - 1940-х гг., также пришла к выводу о том, что социально-экономическая политика государства, проводимая в деревне, была одной из главных причин сокращения численности северного крестьянства, изменения демографической структуры села, соотношения различных возрастов и групп26.

В 1990-е гг. появляются работы, посвященные изучению социального протеста колхозного крестьянства. Проблемы социального протеста в 1940 - 1960-х гг. занимают значительное место в работах В. Ф. Зимы, JI. Н. Денисовой, В. П. Попова, М. А. Безнина, Т. М. Димони27. Анализируя социально-экономические и демографические проблемы крестьянского двора в 1950-х - 1965 гг., М. А. Безнин изучил такую форму социального протеста, как «земельные захваты», которые выражались в самовольном расширении крестьянами приусадебных участков, и ряд других проявлений крестьянского протеста . «Земельные захваты», бегство крестьян из деревни, уклонение от выполнения повинностей и другие формы социального протеста в 1945-1960 гг. изучены в диссертации Т. М. Димони29. В сборнике документов о жизни российской деревни в 1945-1953 гг. В. П. Попов описал различные факты сопротивления крестьян государственной политике30.

Большую помощь в исследовании истоков протеста крестьянства оказывают работы, посвященные материальному положению данного слоя населения. А. Ф. Сметанин, используя данные сводных годовых отчетов

Коми АССР, сделал вывод о главенствующей роли личного приусадебного

31 хозяйства в производстве аграрной продукции . Вопросы материального и бытового положения северного крестьянства рассматривались в работе В. А. Гостинцева. Он привлек данные годовых отчетов колхозов Вологодской, Архангельской областей и Коми АССР, на основании которых провел анализ материального положения северных крестьян в годы войны, подчеркнув сокращение поступления продуктов питания из коллективных хозяйств и возрастание роли личного приусадебного хозяйства32.

Анализ стремления крестьян сохранить традиционные культурные ценности занимает значительное место в сфере научных изысканий таких исследователей, как М. И. Одинцов, Т. А. Чумаченко, М. А. Вылцан, В. А. Цыпин, Д. В. Поспеловский, М. В. Шкаровский, Ш. Фицпатрик33. М. И. Одинцов, в частности, подчеркивал, что по мере усиления натиска на религию и церковь в начале 1930-х гг. в обществе усиливались настроения в поддержку и защиту ущемленных прав верующих, выражавшиеся в открытых выступлениях34. По мнению американской исследовательницы Ш. Фицпатрик, стремление крестьян сохранить религиозные традиции в 1930-х - начале 1940-х гг. было вызвано сопротивлением крестьян антирелигиозной политике государства. Так, Ш. Фицпатрик пишет: «Массовое закрытие церквей, сожжение икон, аресты священников -мгновенно пробудили православную набожность. Мотив попрания государством исконной веры крестьян занял центральное место в образной системе, используемой селом для выражения протеста против коллективизации. Для выражения протеста крестьяне стали обращаться к символике православия. Уже с середины 1930-х гг. истинно православное содержание религиозной формы стало исчезать, верующие подпадали под влияние сект, создавали доморощенные обряды или вели полуподпольное существование»33.

Подводя итог историографическому обзору проблемы социального протеста крестьянства в период 1930-х - первой половины 1940-х гг., можно сказать, что достаточно хорошо изучена аграрная политика государства, а также социальные, экономические и правовые истоки сопротивления крестьян власти. Вместе с тем остаются малоизученными проявления протеста крестьян в период Великой Отечественной войны, недостаточно освещены способы сопротивления крестьян в социально-политической и духовной сферах, не изучена динамика протеста в 1930-х - первой половине 1940-х гг. Исследование сюжетов социального протеста на Европейском Севере в период 1930-х - первой половины 1940-х гг. были эпизодическими, не включали рассмотрение мотивов и форм протеста в развитии.

Целью диссертационного исследования является системное исследование социального протеста колхозного крестьянства Европейского Севера России в 1930-е - первой половине 1940-х гг. путем решения следующих задач:

- изучение истоков социального протеста крестьянства;

- анализ государственной политики в отношении колхозной деревни;

- исследование форм и способов сопротивления крестьянства власти;

- определение динамики социального протеста крестьян;

- изучение места социального протеста в общественной жизни страны;

- исследование влияния социального протеста крестьян на государственную политику.

Методологической основой исследования явились концептуальные разработки отечественных и зарубежных исследователей по истории российского крестьянства. Необходимо отметить, что в отечественной историографии досоветского периода традиции изучения социального протеста сложились достаточно давно. В работах А. М. Анфимова, А. А. Зимина, Б. Г. Литвака, В. В. Мавродина, Н. В. Козловой, А. Д. Горского были освещены различные формы крестьянского протеста, дан анализ возникновения и динамики протеста с учетом взаимосвязи экономических, социальных и политических факторов. В центре внимания советских исследователей преобладал, анализ и описание активных форм проявления социального протеста, таких как бунты, волнения, выступления и т. д.36

Разработка методологических подходов к изучению крестьянского протеста связана с именами ученых 1920-х гг.: А. В. Чаянова, А. А. Гурьева, Н. П. Макарова, А. Ф. Щербины, А. М. Челинцева, Б. Д. Бруцкуса и др.37 Значение этих трудов для исследования крестьянского протеста трудно переоценить. В частности, А. В. Чаянов был автором теории трудопотребительского баланса крестьянского двора, согласно которой способом выживания крестьянской семьи было соблюдение баланса между трудовыми усилиями крестьянского двора и размерами потребления едоков38.

Более подробная методологическая разработка форм крестьянского протеста дана в трудах зарубежных социологов: Дж. Скотта, Т. Шанина, Г. Омтведа, Ч. Тилли, Э. Вольфа39. Так, Дж. Скотт сформулировал основные идеи теории «моральной экономики» крестьянства (ключевым пунктом которой является категория «выживания») и сопряженные с ней положения о пассивных, ненасильственных методах крестьянского противостояния

40 власти .

Вологодские исследователи М. А. Безнин, Т. М. Димони, В. Л. Кукушкин41, развивая теорию Дж. Скотта о взаимосвязи обыденного сопротивления крестьян с категорией «моральной экономики», предприняли попытку на материалах Европейского Севера России 1920 - 1960-х гг. выявить формы протеста в хозяйственно-экономической и социально-политической сферах. Социальный протест этими исследователями определяется как реакция несогласия крестьянского общества с проводимой в отношении него государственной политикой и конкретными мероприятиями власти. При этом формы протеста условно делятся на активные и пассивные. В частности, В. JI. Кукушкин под активными формами протеста понимает деятельное противодействие крестьян властным воздействиям, сопровождающееся попытками изменить условия жизни. А пассивные формы протеста исследователь определяет как недеятельное противостояние государственной политике, выражающееся в отказе от содействия власти в изменении условий жизни42.

Методологический подход, использованный в данном диссертационном исследовании, основан на принципе системного анализа и взаимообусловленности исторических явлений. Данный подход предполагает использование общенаучных и исторических методов (историко-сравнительного, статистико-математического, хронологического).

Научная новизна данного исследования определяется тем, что впервые в историографии предпринята попытка рассмотреть крестьянский протест в период становления и упрочения колхозного строя. В работе были использованы документы архивных фондов, большая часть которых ранее не была вовлечена в научный оборот.

Источниковую базу диссертации составили опубликованные и архивные документы. В диссертации использованы данные более 40 архивных фондов 9 федеральных и местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Архангельской области (ГААО), Государственного архива общественно-политических движений и формирований Архангельской области (ГАОПДФАО), Национального архива Республики Коми (НАРК), Коми республиканского государственного архива общественно-политических движений и формирований (КРГАОПДФ), Государственного архива Вологодской области (ГАВО), Вологодского областного архива новейшей политической истории (ВОАНПИ), Архива управления внутренних дел Вологодской области (АУВДВО).

Частые изменения в административно-территориальном делении

Европейского Севера в 1930-е гг., ведение боевых действий на территории некоторых районов в первой половине 1940-х гг. оказали влияние на сохранность источников. При работе с ними возникали определенные трудности, целый ряд документов периода Великой Отечественной войны был утрачен. В частности, документальные сведения по Карельской АССР практически отсутствуют. Разная степень сохранности источников по территориям предопределяет преимущественное использование архивных документов по проблеме социального протеста Архангельской и Вологодской областей, которые к тому же были наиболее развитыми в сельскохозяйственном отношении частями северного региона. Основная часть крестьянского населения была сосредоточена именно на этих территориях. Поэтому репрезентативность основных показателей динамики и форм крестьянского протеста в этих областях для определения средних по Европейскому Северу очевидна43.

Все использованные и изученные по данной проблеме источники делятся на следующие группы: документы Коммунистической партии, нормативно-правовые акты советских органов власти, материалы статистики, делопроизводственные документы, документы личного происхождения (письма, мемуары, дневники), периодическая печать.

В документах Коммунистической партии содержится информация, отражающая подлинное отношение партийных органов к крестьянству. В диссертации использованы материалы съездов, конференций, пленумов центральных и местных партийных организаций44.

Изучение крестьянского протеста невозможно без рассмотрения нормативной и правовой базы государственной политики в деревне. Группу опубликованных источников составляют сборники решений и постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР, приказов, инструкций и распоряжений министерств и ведомств. Основными для исследования темы являлись: двухтомный «Сборник законов РСФСР и Указов Президиума Верховного

Совета РСФСР (1938-1946)», «Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР (1938 - июнь 1956 г.)», пятитомный сборник «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917-1967 г.)», сборник «Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938-1946 г.»4э.

Особую ценность для изучения крестьянского протеста имеют нормативно-правовые акты органов власти. Они помогают выявить внутреннюю основу, содержание и эволюцию государственной аграрной политики 1930-х - первой половины 1940-х гг. В диссертации были использованы такие нормативно-правовые акты Советского правительства, как «Кодекс законов о труде», «Уголовный кодекс» и др.46

Информацию о количественных данных и динамике некоторых форм протеста северного крестьянства в 1930-х - первой половине 1940-х гг. содержат материалы статистики. Ценные сведения для выявления динамики исхода из колхозов и уклонения от выполнения натуральных и денежных повинностей северного крестьянства представляют публикации центральных и местных органов статистики с разработками данных переписей населения. Такого рода издания стали регулярно выходить в свет с конца 1950-х гг. Среди них - «Народное хозяйство Архангельской области» (1957 г.); «Карельская АССР за 50 лет» (1967 г.); «Коми АССР за 50 лет» (1971 г.) и др.47 В исследовании использованы издания, построенные на основании первичных источников, опубликованные в 1990-х гг., с комментариями современных историков и демографов, материалы Всесоюзных переписей населения СССР 1937 и 1939 гг.48

К исследованию были привлечены статистические публикации, издаваемые Учетно-статистическим отделом Народного комиссариата СССР для информации партийных и советских органов и заинтересованных ведомств. По сводным годовым отчетам издавались сборники «Колхозы в . гг.» и др., в которых анализировались колхозное животноводство, растениеводство, оплата труда, выработка трудодней и численность народонаселения крестьянских дворов49. Данные этих сборников важны для анализа динамики бегства крестьян из деревни, степени материальной заинтересованности крестьян в развитии общественного хозяйства.

Со второй половины 1950-х гг. Статуправлением РСФСР издавались статистические сборники по бюджетам колхозников, по переписям населения, в которых можно обнаружить сведения и за 1940-е гг.50 В статистических сборниках по бюджетам колхозников нашли отражение данные обследуемых хозяйств Вологодской области. В комплексе с архивными документами материалы статистических сборников создают достаточную базу для проведения исследования.

Сведения об уклонении крестьян от уплаты натуральных и денежных повинностей позволяют выявить документы фонда Министерства финансов СССР и Северного краевого финансового управления РСФСР (РГАЭ. Ф. 7733; ГАРФ. Ф. 411; ГААО. Ф. 910). Они содержат данные о выполнении плана поступления сельскохозяйственного налога, количестве крестьянских хозяйств и их доходах.

В документах Центрального статистического управления РСФСР, земельных управлений областей и республик Европейского Севера, Вологодского и Архангельского статистических управлений и областных налоговых отделов (ГАРФ. Ф. 374; ГАВО. Ф. 1703, 1401; ГААО. Ф. 1892) содержатся информация об обеспеченности различным скотом крестьянских хозяйств, сведения о численности хозяйств колхозников. Эти данные включены в ежегодные объяснительные записки и отчеты «О переписи скота», в сводки «Об учете коллективизации крестьянских хозяйств». Благодаря им можно проследить динамику обеспеченности крестьянских хозяйств скотом и, соотнеся ее с налоговой политикой, сделать вывод о реакции крестьян на смягчение и ужесточение законов.

Большие возможности для исследования проявлений крестьянского протеста представляет делопроизводственная документация, содержащая данные об уклонении крестьян от натуральных повинностей. Эти документы отложились в фондах заготовительных органов - Министерства заготовок СССР (РГАЭ. Ф. 8040) и его уполномоченных по Вологодской и Архангельской областям (ГАВО. Ф. 2666; ГААО. Ф. 3999). Документы этих фондов содержат сводные годовые ведомости и таблицы, итоговые сводки и отчеты о выполнении обязательных государственных поставок сельскохозяйственной продукции. К сожалению, приходится констатировать, что сводки и отчеты о выполнении обязательных государственных поставок за 1930-е - первую половину 1940-х гг. поступили на хранение в государственные архивы Вологодской и Архангельской областей не в полном объеме, а те, что имеются, представляют неоконченные варианты с многочисленными исправлениями. Поэтому более предпочтительным представляется обращение к статистическим сведениям, отложившимся в Российском государственном архиве экономики, хотя и там полные отчеты о выполнении поставок сельскохозяйственной продукции крестьянскими дворами по Европейскому Северу имеются только с конца 1930-х гг.

Важны для исследования причин уклонения крестьян от продуктовых повинностей документы областных исполнительных комитетов: Архангельского и Вологодского (ГААО. Ф. 2063; ГАВО Ф. 1300). Они содержат сведения о выполнении плана заготовок сельскохозяйственной продукции в колхозах, количестве крестьянских хозяйств без выплат на трудодни (сводки «О состоянии сельскохозяйственных поставок в районе» и докладные записки районных комитетов партии).

Документы об уклонении крестьян от трудовой и гужевой повинности хранятся в фондах Череповецкого окружного комитета ВКП(б) за 1930-1945 гг., Вологодского и Сокольского районных комитетов партии (ВОАНПИ. Ф. 1931, 2445, 758), а также в фондах Вологодского и Архангельского областных комитетов партии (ВОАНПИ Ф. 2522; ГАОПДФАО Ф. 296). Они представлены справками районных и областных комитетов партии «О выполнении плана мобилизации трудовой и гужевой рабочей силы на лесозаготовки». Важной частью справок являются статистические сведения о плане мобилизации на лесозаготовки, количестве мобилизованных и действительно работавших крестьянах. Такого же рода информация содержится в фондах Вологодского окружного исполнительного комитета Советов рабочих и крестьянских депутатов, бюро по учету и распределению рабочей силы при Вологодском областном исполнительном комитете Совета депутатов трудящихся (ГАВО. Ф. 22, 1706), а также в фондах межведомственной комиссии по лесозаготовительным вопросам при Коми облисполкоме Совета депутатов трудящихся и народном комиссариате лесной промышленности Коми АССР (НАРК. Ф. 483, 143).

Материалы об уклонении колхозников от дорожной повинности отложились в фонде управления автомобильного транспорта и шоссейных дорог Вологодской области за 1938-1945 гг. (ГАВО. Ф. 4666). Они представляют собой ежемесячные и годовые статистические отчеты о выполнении плана по трудовому участию населения в строительстве в Вологодской области местных дорог и дорог республиканского значения. Такие отчеты составлялись на первую дату каждого месяца и года, что позволяет увидеть существенное несоответствие между фактическим участием конных и пеших крестьян в дорожных работах и намеченными планами мобилизации.

Для характеристики масштабов репрессивной политики по отношению к северному крестьянству привлечены фонды прокуратуры, органов юстиции, судебных и других правоохранительных органов. Документы этих фондов содержат важные статистические сведения о количестве, половозрастном составе, мерах наказания, социальном положении привлеченных к ответственности крестьян. Здесь встречаются данные о совершенных «террористических актах», открытых выступлениях, убийствах, кражах колхозного имущества и других правонарушениях. Эти материалы хранятся в фондах Министерства юстиции СССР (ГАРФ. Ф. 9492), прокуратуры Северного края (ГААО. Ф. 1224), прокуратуры Вологодской области (ГАВО. Ф. 4792), Вологодских окружного и областного судов (ГАВО. Ф. 1775, 2598), прокуратуры Коми автономной области за 1930 - 1936 гг. и прокуратуры Коми АССР за 1936-1945 гг. (НАРК Ф. 136, 1307). Подобные сведения отложились также в фондах Вологодского обкома ВКП(б) и райкома ВКП(б) (ВОАНПИ. Ф. 2522, 2445), Северного краевого комитета партии и Архангельского обкома партии (ГАОПДФАО. Ф. 290, 296).

Применительно к рассмотрению противостояния крестьянских духовных традиций и советской идеологии были использованы докладные записки и отчеты Центральной комиссии по вопросам культов и Совета по делам религий при Совете Министров СССР, а также справки и отчеты отдела культурно-просветительской пропаганды и агитации Вологодского областного комитета партии и уполномоченного Совета по делам религий при Совете Министров СССР по Коми АССР (ГАРФ. Ф. 6991, 5263; ВОАНПИ. Ф. 2522; НАРК Ф. 1451). Собранные здесь документы содержат важные статистические сведения о количестве действующих, закрытых и уничтоженных церквей, религиозных общин, данные о ходатайствах верующих и принятых в органах власти ходоках, сведения о количестве и составе православного духовенства. С целью изучения борьбы крестьян за сохранение духовных традиций были привлечены документы фондов партийных, правоохранительных органов, органов госбезопасности, отчеты Северо-Двинского окружного исполкома, справки и докладные записки отдела информации горкомов, райкомов «о антирелигиозной пропаганде» и «о состоянии агитационно-массовой работы». С их помощью удалось дополнить статистические данные конкретными фактами проявления духовного протеста.

Наиболее важным и информативно насыщенным источником, отражающим крестьянскую реакцию на проводимые властями мероприятия и ситуацию в деревне, являются еженедельные, месячные, квартальные и годовые сводки, отчеты правоохранительных органов, направляемые в руководящие советские и партийные структуры. Причины недовольства налоговой, антирелигиозной политикой государства, протест крестьян, работающих на лесозаготовках, а также условия труда и быта крестьян раскрывают «сводки о настроениях» и «отчеты о классовой борьбе в деревне» ОПТУ и НКВД, находящиеся в фондах Северо-Двинского окружного комитета ВКП(б), Коми республиканского комитета коммунистической партии и Архангельского обкома ВКП(б) (ВОАНПИ.Ф. 5; КРГАОПДФ. Ф. 1; ГАОПДФАО Ф. 290). Обычно они посвящены какой-либо проблеме, содержат сведения об «антисоветских» высказываниях крестьян, описание тех или иных событий, слухи, песни, частушки, собранные в деревне.

Наряду с этим в диссертации использовалась контрольная документация, состоящая из справок, обзоров деятельности хозяйственных и административных учреждений, материалы проверок, заключений о работе, материалы ревизий, сводок о политических настроениях крестьян, в которых можно найти описание фактов незаконной деятельности представителей местной власти и выражения недовольства крестьян государственной политикой, проводимой в деревне.

Акты ревизий налоговой работы Вологодского областного комитета ВКП(б), отложившиеся в фонде Вологодского областного налогового отдела (ГАВО. Ф. 1401), позволяют проследить количество жалоб, поступавших в местные органы власти, социальные характеристики их авторов.

Для изучения проблемы борьбы крестьян за землю первостепенное значение имеют данные земельных балансов, хранящихся в фонде Главного управления землеустройства Министерства сельского хозяйства СССР (РГАЭ. Ф. 7486). Того же рода документы были изучены в фондах Вологодского и Архангельского управлений сельского хозяйства (ГАВО. Ф. 1705;

ГААО. Ф. 3474) и Северного краевого земельного управления (ГААО. Ф. 106). Они представляли собой отчеты земельных органов о количестве, структуре земельных угодий, закрепленных за различными категориями землепользователей. Эти отчеты составлялись на определенную дату: в 1935 - 1937-м годах - на 1 января, в 1938 г. - на 1 октября, с 1940 г. - на 1 января каждого года. Личное крестьянское землепользование в них представлено сведениями об усадьбах колхозников и участках единоличников. Характерные черты и особенности этого источника подробно описаны в работах М. А. Безнина, О. В. Артемовой51.

В диссертационном исследовании были использованы материалы центральной и областной периодической печати 1930 - первой половины 1940-х гг. В частности была изучена газета «Правда», областные газеты «Красный Север», «Колхозник севера». Особенностью этих материалов является отражение государственной политики, проводимой в деревне, так как периодическая печать выполняла функции ее рупора, проводника и защитника. В публикациях о реалиях деревенской жизни периодика сохранила событийную хронику, дух времени, некоторые подробности повседневной жизни и быта крестьян, что важно для понимания сути исторических явлений. В газетных статьях нашли свое отражение такие сюжеты, как незаконные действия представителей власти, сведения о случаях антисоветской агитации, уклонения от выполнения повинностей на лесозаготовках и сплаве, убийствах, поджогах, хулиганстве, конфликтах с представителями местной власти, противодействии антирелигиозной политике.

Существенное значение для анализа проблемы имело использование опубликованных и архивных документов личного происхождения: воспоминаний, дневников, писем, жалоб, заявлений крестьян. Ценным и незаменимым источником стали воспоминания крестьян, участников событий 1930 - 1940-х годов. Автором диссертационного исследования были записаны воспоминания Веселовой Веры Михайловны (1920 года рождения) и Веселовой Марии Михайловны (1924 года рождения), проживающих в деревне Карамитка Чебсарского района Вологодской области. Сведения были собраны в форме свободной беседы и в письменном виде сохранены в архиве автора. В диссертации использован дневник очевидца событий, происходивших в деревне в 1930-х гг., Александра Ивановича Железнякова, председателя Пироговского сельского Совета Грязовецкого района Вологодской области. В дневнике А. И. Железнякова весьма реалистично описываются подробности повседневной жизни крестьян в 1932-1936 гг., в том числе отношение деревенских жителей к мероприятиям власти, сведения о материальном положении, условиях работы и быта крестьян. Значимость воспоминаний и мемуаров крестьян для проводимого исследования заключается, прежде всего, в том, что они дополняют свидетельства других источников и позволяют проверить их объективность.

При работе над диссертацией было изучено около 200 крестьянских писем за 1930-1940-е гг. Наибольшее количество писем, заявлений и жалоб крестьян повествуют о «неправильном» раскулачивании и изъятии земельных участков, условиях жизни, неоказании материальной помощи семьям фронтовиков и инвалидам, нарушении законности представителями местной власти и т. д. Эти письма сохранились в фондах Вологодского обкома ВКП(б), Вологодской областной прокуратуры и Вологодской окружной рабоче-крестьянской инспекции (ВОАНПИ Ф. 2522; ГАВО. Ф. 4792, 395). Большое количество писем за 1937-1941 гг. отложилось в фонде Земельного отдела исполкома Архангельской области (ГААО. Ф. 3474). Авторами подавляющего числа писем и ходатайств, направляемых в Земельный отдел, являлись крестьяне-единоличники. Это объясняется экономическим давлением государства на единоличные хозяйства. Письма единоличников содержали просьбы о предоставлении наиболее пригодных для сельскохозяйственных работ приусадебных участков, жалобы на малоземелье, неудобное расположение и большую удаленность приусадебных участков от мест проживания. Нередко крестьяне (единоличники и колхозники) в своих письмах отказывались от предоставленных им приусадебных участков.

Крестьянские письма в виде ходатайств и заявлений отложились в фондах постоянной центральной комиссии по вопросам культов при ВЦИК СССР и уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР по Вологодской области (ГАРФ Ф. 5263; ГАВО Ф. 1300).

Начиная с 1960-х годов письма, направляемые в местные партийные органы, целенаправленно уничтожались по рекомендациям Центрального партийного архива как не имеющие научной и практической ценности. Считалось целесообразным хранить лишь жалобы, присланные из газет или вышестоящих органов. Основательной чистке подвергались фонды обкомов и райкомов55. По указанным причинам исследователю приходится иметь дело с разрозненными и несистематизированными письмами крестьян, причем степень достоверности сведений, содержащихся в них, доказать сложно. К изъянам этого вида источников можно отнести необходимость расшифровки почерков, неточность и необъективность трактовки описываемых событий. В этой связи большое внимание обращалось на содержание отчетов, сводок, докладных о работе с жалобами граждан партийных и правоохранительных органов, включавших информацию о жалобах и статистике их поступления в различные властные структуры. Документы, исходившие от самих крестьян, представляют особый интерес в плане изучения отношения к политике Советской власти и деятельности ее представителей на местах.

В исследовании используются фольклорные произведения, такие как частушки, легенды, песни. Они содержат уникальные сведения о жизни, быте, традициях крестьян и отношении их к власти. При проведении диссертационного исследования было изучено пять сборников фольклорных произведений 1930-х-первой половины 1940-х гг.56

Таким образом, источниковая база исследования охватывает значительный объем документов и позволяет сделать выводы об истоках, динамике и формах крестьянского протеста в 1930-х - первой половине 1940-х гг. Результаты исследования были апробированы в выступлениях на пяти региональных научных конференциях, опубликованы в сборниках материалов этих конференций и других изданиях.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка источников и литературы, 20 приложений.

Список научной литературыЛевкова, Марина Владимировна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные материалы

2. Государственный архив общественно-политических движений и формирований Архангельской области (ГАОПДФАО).Ф. 290. Северный краевой комитет партии.Ф. 296. Архангельский областной комитет КПСС.

3. Коми республиканский государственный архив общественно-политических движений и формирований (КРГАОПДФ).Ф. 1. Коми республиканский комитет Коммунистической партииРСФСР.Ф. 363. Министерство сельского хозяйства Коми АССР.Ф. 2065. Прокуратура Коми АССР.

4. Архангельская область в цифрах: Статистический сборник. Архангельск: Сев.- Зап. кн. изд-во, 1967. 98 с.

5. Бюджеты рабочих, служащих и колхозников РСФСР: Статистический сборник. М.: ЦСУ, 1959. 235 с.

6. Важнейшие решения по сельскому хозяйству. М.: Сельхозгиз, 1935. 776 с.

7. Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938-1946 гг. М.: Сельхозгиз, 1948. 640 с.

8. Важнейшие решения СНК СССР и ЦК ВКП(б) по сельскому хозяйству за 1942-1944 гг. М.: Сельхозгиз, 1944. 235 с.

9. Всесоюзная перепись населения 1937 года: Краткие итоги. М.: Наука,1991. 104 с.

10. Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. М.: Наука,1992. 255 с.

11. Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр «Блиц», 1999. 207 с.

12. История индустриализации Северного района 1926-1941 гг.: Документы и материалы. Архангельск, 1970. 454 с.

13. Кодекс законов о труде. С изменениями на 1 июля 1938 г. М.: Юриздат НКЮ СССР, 1938. 256 с.

14. Карельская АССР за 50 лет: Статистический сборник. Петрозаводск: Карельское отд. изд-ва «Статистика», 1967. 160 с.

15. Коми АССР за 50 лет: Статистический сборник. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1971. 234 с.

16. Коллективизация сельского хозяйства. Важные постановления Коммунистической партии и Советского правительства 1925-1935 гг. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. 575 с.

17. Колхозы во второй сталинской пятилетке: Статистический сборник. М.; JL: Госполитиздат, 1939. 143 с.

18. Колхозы в 1937 году (по годовым отчетам): В 2 ч. М.: Наркомзем, 1939. 102 с.

19. Колхозы в 1938 году (по годовым отчетам): М.: Наркомзем, 1939. Ч. 2. 117 с.

20. Колхозы в 1938 году (по годовым отчетам). Данные предварительной сокращённой разработки. М.: Наркомзем, 1939. 171 с.

21. Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе (1927-1937) Вологда, 1964. 696 с.

22. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 8-е доп. и испр. В 14-ти т. М.: 1971. Т. 4. 582 с.

23. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 8-е доп. и испр. В 14-ти т. М., 1971. Т. 5. 475 с.

24. Коммунистическая партия и Советское правительство о религии и церкви. М.: Госполитиздат, 1961. 111 с.

25. Коносов В.Б., Акиньхов Г.А., Судаков В.В. На стыке фронта и тыла. Вологда, 1999. 173 с.

26. Кодекс законов о труде. 16-е офиц. изд. М.: Вопросы труда, 1927. 50 с.

27. Культурное строительство в Коми АССР 1918-1937 гг. Сыктывкар: Коми книжное изд-во, 1979. 255 с.

28. Лесная промышленность СССР: Статистический сборник. М.; Д.: 1957. 295с.

29. Лирические частушки. М.: Художественная литература, 2000. 222 с.

30. Народное хозяйство Архангельской области: Статистический сборник. Архангельск: Архангельское кн. изд- во, 1957. 147 с.

31. Народное хозяйство Вологодской области в 10-й пятилетке: Статистический сборник. Вологда: ВСУ, 1981. 115 с.

32. Народное хозяйство Карелии 1926 г. июнь 1941 г.: Документы, материалы. Петрозаводск: Ин-т. языка, литературы и истории Карельского науч. центра АН СССР, 1991. 263 с.

33. Народное хозяйство Коми АССР. Сыктывкар: Коми республиканское полиграфическое производственное объединение, 1989. 221 с.

34. Население России в 1920-1950-е годы. Численность, потери, миграция. М.: Наука, 1994. 223 с.

35. Население СССР за 70 лет. М.: Наука, 1988. 216 с.

36. Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики 1941-1956 гг.: Петрозаводск. СВД-ОПТИМА, 1999. 308 с.

37. Нормы выработки в колхозах. Архангельск. Севкрайгиз, 1932. 32 с.

38. Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах./ Отв. ред. Соколов А.К. М.: РОССПЭН, 1998. 352 с.

39. Основные итоги народного хозяйства Вологодской Области за 1940-1945 гг. Вологда, 1946. 200 с.

40. Примерный Устав сельскохозяйственной артели. М.: Огиз-Сельхозгиз, 1935. 31с.

41. Письма во власть 1917-1927: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М.: РОССПЭН, 1993. 664 с.

42. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. В 5-ти т.: 1917-1967 гг.: Сборник документов за 50 лет: В 5 т. М.: Политиздат, 1967. Т. 2. 1929-1940 гг. 798 с.

43. Русская православная церковь и коммунистическое государство 1917-1941 гг.: Документы и фотоматериалы. М.: Изд-во Библейско-Богословского инст. Св. апостола Андрея, 1996. 352 с.

44. Русская православная церковь в советское время (1917-1991 гг.): Материалы и документы по истории отношений между государством и церковью. М.: Пропилеи, 1995. 399 с.

45. Статистический сборник по Северному краю за 1929-1933 годы. Архангельск: Сев. Край, изд-во, 1934. 231 с.

46. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР: 1917-1954 гг. М.: Госюриздат, 1954. 719 с.

47. Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР: (1938 июль 1956). М.: Юриздат, 1956. 500 с.

48. Сборник законов РСФСР и Указов Президиума Верховного Совета РСФСР: (1938-1946). М.: изд-во. Известия Советов депутатов трудящихся СССР, 1946. 64 с.

49. Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР: 1938 г. июнь 1944 г. М.: Изд-во Ведомости Верховного Совета СССР, 1944. 336 с.

50. Статистический сборник по бюджетам рабочих и колхозников РСФСР. М.: СУ РСФСР, 1955. 188 с.

51. Сборник законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик. М.: Изд-во ОГИЗ «Советское законодательство», 1932. 760 с.

52. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1928-1939: Документы и материалы: В 4 т. М., 1998, 2000. Т. 1-2.

53. Социалистическое народное хозяйство СССР в 1933-1940 гг. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. 666 с.

54. Спецпереселенцы в Западной Сибири, 1930 весна 1931 г.: Сборник документов. Новосибирск: Наука, 1992. 285 с.

55. Сталин И.В. Сочинения: В 13-ти т. М.: Госполитиздат, 1946-1955.

56. Уголовный кодекс. М.: Юриздат, 1937. 223 с.

57. Церковь и государство по законодательству РСФСР. Сборник узаконений и распоряжений с разъяснениями V отдела НКЮ. М.: Главлит, 1923 г. 100 с.

58. Частушки / Составитель С. Викулов. Вологда: Обл. книжное изд-во, 1952. 248 с.

59. Частушки в записях советского времени. М.; Л.: Наука, 1965. 496 с.

60. Частушки / Сост. Ф. М. Селиванова. М.: Сов. Россия, 1990. 656 с.

61. Частушка / B.C. Бахтина. Л.: Советский писатель, 1966. 608 с.Ш. Литература

62. Абрамов Ф. Братья и сестры. Л.: Советский писатель, 1982. 615 с.

63. Авторханов А. Технология власти. М.: Слово, 1991. 638 с.

64. Аксенов П.А. В борьбе за социалистическое переустройство деревни (Крестьянская взаимопомощь 1921-1932 гг.). М.: Мысль, 1971. 271 с.

65. Аксенок Г.А. Земельные отношения в СССР. М.: Госюриздат, 1967. 424 с.

66. Александров А. Н., Габов Л. Н., Современное крестьянство и сельское хозяйство Коми АССР в период завершения строительства социалистического общества и постепенного перехода к коммунизму (1938-1975 гг.). Сыктывкар, 1980. Т. 1. 231 с.

67. Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. 502 с.

68. Антирелигиозная пропаганда в современных условиях. М.: Московский рабочий, 1937. 144 с.

69. Анфимов A.M. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России 1881-1904 гг. М.: Наука, 1984. 232 с.

70. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. 2-е изд., доп. М.: Наука, 1970. 466 с.

71. Арутюнян Ю.В. Опыт социалистического изучения села. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. 104 с.И.Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Многообразие культурной жизни народов СССР. М.: Мысль, 1987. 303 с.

72. Артемова О.В. Крестьянский двор на Европейском Севере (вторая половина 1930-х 1940-е годы).: Дис. .канд. ист. наук. Вологда, 1997. 229 с.

73. Артемова О.В. Хозяйство крестьянского двора Европейского Севера России (вторая половина 1930-х 1940-е гг.) // Северная деревня в XX веке: Актуальные проблемы истории. Вологда: Легия, 2001. Вып. 2. С.90-108.

74. Бабашкин В. Крестьянский менталитет: Наследие царской России в России коммунистической // Общественные науки и современность. 1995. №3. С. 99-110.

75. Баландин Н.И. Массово-политическая работа партийных организаций среди тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гт. (На материалах Архангельской и Вологодской области): Автореферат дис. канд. ист. наук. Л., 1972. 16 с.

76. Беданов Л.А. Коллективизация сельского хозяйства в Архангельской области (1927-1932). Архангельск, 1961. 58 с.

77. Белов В.И. Лад: Очерки о народной эстетике. М.: Молодая гвардия, 1989. 420 с.

78. Белов В.И. Догорающий феникс // Русский Север. 1994. 21 апреля.

79. Белов В.И. Повседневная жизнь Русского Севера. М.: Молодая гвардия, 2000. 391 с.

80. Белянов В.А. Личное подсобное хозяйство при социализме. М.: Экономика, 1970. 184 с.

81. Безнин М.А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье 1950-1965 гг. М.; Вологда: ВГПИ, 1991. 255 с.

82. Безнин М.А. Землепользование крестьянского двора в Российском Нечерноземье в 1950-1965 гг. // История СССР. 1990. № 3. С. 27-39.

83. Безнин М.А. Классовая борьба в советской колхозной деревне // Крестьянское хозяйство: История и современность: Материалы Всероссийской научной конференции. Вологда, 1992. Ч. 2. С. 63-65.

84. Безнин М.А. Крестьянские бюджеты в 1940-1960-е гг. Вологда: Легия, 2002. 100 с.

85. Безнин М.А., Димони Т.М. Социальный протест колхозного крестьянства (вторая половина 1940-x-l 960-е гг.) // Отечественная история. 1999. № 3. С. 81-100 с.

86. Безнин М.А., Димони Т.М., Изюмова Л.В. Повинности российского крестьянства в 1930-1960-х годах. Вологда: Вологодский НКЦ ЦЭМИ РАН, 2001. 140 с.

87. Безнин М.А., Димони Т.М. Повинности российских колхозников в 1930-1960-е годы // Отечественная история. 2002. № 2. С. 96-111.

88. Безнин М. А., Димони Т. М. Аграрный строй России с 1930-80-х годах (новый подход) // Вопросы истории. 2005. № 7. С. 23-44

89. Безнин М. А., Димони Т. М. Процесс капитализации в российском сельском хозяйстве 1930 80-х годов // Отечественная история. 2005. №6. С. 94-121.

90. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 222 с.

91. Богденко М.Л. К истории начального этапа сплошной коллективизации хозяйства СССР // Вопросы истории. 1963. № 5. С. 20-34.

92. Бугай Н.Ф. 1920-1940-е гг. Депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. 1992. № 4. С. 37-61.

93. Буржалов Э.Н. СССР в период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930-1934). М.: Наука, 1950. 95 с.

94. Ванштейн О.Л. Становление советской исторической науки (1920-е гг.) /У Вопросы истории. 1966. № 7. С. 18-24.

95. Васильева О.Ю. Русская православная церковь в 1927-1943 годах // Вопросы истории. 1994. № 4. С. 35-46.

96. Великий незнакомец: крестьяне и реформы в современном мире: Хрестоматия. М.: Прогресс, 1992. 430 с.

97. Велович А.Н. Организованно обеспечить лесозаготовки рабочей силой. М.: Гослестехиздат, 1932. 70 с.

98. Вербицкая О. М. Российское крестьянство от Сталина к Хрущеву: середина 40-х начало 60-х гг. М.: Наука, 1992. 224 с.

99. Вербицкая О.М. Сельское население Российской Федерации в 1939-1959 гг. (демографические процессы и семья).: Автореферат дис. . док. ист. наук. М., 2002. 50 с.

100. Вербицкая О.М. Население Российской деревни в 1939-1959 гг.: проблемы демографического развития. М.: РАН, 2002. 319 с.

101. Власова И.В. Дорогами земли Вологодской. М.: 2001. 280 с.

102. Вовк Ю.А. Право приусадебного землепользования колхозного двора. М.: Госюриздат, 1957. 54 с.

103. Воробей А. Хроника раскрестьянивания. Социализация сельского хозяйства в Северном крае // Север. 1992. №1. С. 104-112.

104. Воронцов Г.В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии (1917-1937 гг.). Л.: Изд во Ленингр. ун - та, 1973. 176 с.

105. Вылцан М.А. Завершающий этап создания колхозного строя (1935-1937гг.). М.: Наука, 1978. 263 с.

106. Вылцан М.А. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны (1938-1941 гг.). М.: Политиздат, 1970. 200 с.

107. Вылцан М.А. Крестьянство России в годы большой войны 1941-1945 гг. Пиррова победа. М.: РНФ, 1995. 79 с.

108. Вылцан М.А. Как советская власть ликвидировала хуторские хозяйства // Наука и жизнь. 1997. №4. С. 48-53.

109. Вылцан М.А. Подъем колхозного производства во второй пятилетке (1933-1937 гг.) // Отечественная история. 1958. № 9. С. 3-19.

110. Вылцан М.А. Приказ и проповедь // Отечественная история. 1995. № 3. С. 15-28.

111. Вылцан М.А. Материальное положение колхозного крестьянства в довоенные годы // Вопросы истории. 1963. № 9. С. 8-25.

112. Вылцан М.А., Ивницкий Н.А., Поляков Ю.А. Некоторые проблемы истории коллективизации в СССР // Вопросы истории. 1965. № 3. С. 18-30.

113. Гагарин Ю.В. История религии и атеизма народа Коми. М.: Наука, 1978. 326 с.

114. Гагарин Ю.В. Старообрядцы. Сыктывкар.: Коми кн. из-во, 1973. 141 с.

115. Гаркавенко Ф.И. Что такое религиозное сектантство. М.: Воениздат, 1961. 129 с.

116. Гинсберг Л.И. Массовые депортации крестьян в 1930-1931 годах и условия их существования в северных краях // Отечественная история. 1998. № 2. С. 190-196.

117. Глумная М.Н. Единоличное крестьянское хозяйство на Европейском Севере России в 1933-1937 гг.: Дис. . канд. ист. Наук. М., 1994. 214 с.

118. Глумная М.Н. Единовременный налог на единоличников в 1934 г. // Материалы научных чтений памяти П.А.Колесникова. Межвузовский сб. науч. трудов. Вологда: ВГПУ, изд-во «Русь», 2000. С. 20-25.

119. Глумная М.Н. Землепользование единоличных крестьянских хозяйств в 1930-х гт. // Сельское население на Европейском Севере России. Вологда, 1993. С. 154-174.

120. Глумная М.Н. Землепользование колхозов на Европейском Севере России в конце 1920-х 1930-е гг. // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вологда: «Легия», 2001. Вып. 2. С 49-90.

121. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? Размышление о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 1930-1940-е гг. М.: Наука, 1993.130 с.

122. Гордун С. Русская православная церковь в период с 1943 по 1970 год // Журнал Московской патриархии. 1993. № 1. С. 39-48.

123. Горинов М.М. Советская страна в конце 1920-х начале 1930-х годов // Вопросы истории. 1990. №11. С. 11-24.

124. Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен: Монографический сборник. М., 2001. 560 с.

125. Гостинцев В.А. Материальное положение и быт северного крестьянства в годы Великой Отечественной войны // Материальное положение, быт и культура северного крестьянства (советский период). Вологда: ВГПИ, 1992. С. 53-62.

126. Григоровский В.Я., Алексеев М.А. Личное подсобное хозяйство колхозников, рабочих и служащих в СССР. Л.: Наука, 1968. 127 с.

127. Громыко М.М. Мир русской деревни. М.: Молодая гвардия, 1991. 446 с.

128. Гущин Н.Я. Сибирская деревня на пути к социализму (1926-1937 гг.). Новосибирск: Наука, 1973. 518 с.

129. Давыдов В.Н. Подготовка и начало массовой коллективизации в Коми области. Сыктывкар, 1959. 81 с.

130. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977. 317 с.

131. Данилов В.П. Коллективизация сельского хозяйства в СССР // История СССР. 1990. №5. С. 4-26.

132. Данилов В.П. Коллективизация как это было. Страницы истории советского общества. М.: Наука, 1989. 229 с.

133. Данилов В.П. К итогам изучения истории советского крестьянства в СССР // Вопросы истории. 1960. № 8. С. 34-64.

134. Димони Т.М. Землепользование крестьянского двора в Вологодской области во второй половине 1930-х 1940-х годах // Вологда: Краеведческий альманах. Вологда: ВГПУ изд-во «Русь», 1997. Вып. 2. С. 393-404.

135. Димони Т.М. Социальный протест в колхозной деревне 1945-1960 гг. (На материалах Европейского Севера России.). Дис. . канд. ист. наук. Вологда, 1996. 215 с.

136. Димони Т.М. Духовные традиции крестьянства Европейского Севера России в 1945-1960 гг. (проблемы взаимоотношений с властью) // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вологда: Легия, 2000. Вып. 1. С. 78-95.

137. Димони Т.М. Северное крестьянство и власть: формы противостояния в общественно-политическом конфликте (1945-1960 гг.) // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вологда: Легия, 2001. Вып. 2. С. 108-124.

138. Димони Т.М. Повинности российского крестьянства в годы Великой Отечественной войны // Воинский подвиг защитников Отечества: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Вологда, 2000. Ч. 3. С. 380-400.

139. Димони Т.М. Жизнь советской провинции 1930-1950-х годов в официальной фотографии // Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX-XX веках. Челябинск: изд-во «Каменный пояс», 2003. 304 с.

140. Доброноженко Г.Ф. Коллективизация на Севере: 1929-1932 гг-. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского университета, 1994. 194 с.

141. Доброноженко Г.Ф. Коми деревня в начальный период сплошной коллективизации. Сыктывкар: КНЦ, 1992. 18 с.

142. Доржиев Д.Л. Социально-политический протест и вооруженные выступления крестьян в Бурятии: Дис. . канд. ист. наук. Иркутск, 1995. 242 с.

143. Зеленин И.Е. Осуществление политики ликвидации кулачества как класса (осень 1930-1932 гг.) // История СССР. 1990. №6. С. 31-49.

144. Зеленин И.Е. «Закон о пяти колосках»: разработка и осуществление // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 114-123.

145. Иванов Ю.А. Местные власти и церковь в 1922-1941 гг. (по материалам архивов Ивановской области) // Отечественные архивы. 1996. № 4. С. 90-94.

146. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 1930-х гг.). М.: Интерпракс, 1994. 269 с.

147. Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.). М.: Наука, 1972. 360 с.

148. Ивницкий Н.А. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М.: Ин-т российской истории РАН, 2000. 350 с.

149. Игнатова Н.М. Проявления протеста и особенности тоталитарного сознания спецпереселенцев в республике Коми в 1930-1950-х гг. // Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX-XX веках. Челябинск: изд-во «Каменный мост», 2003. 304 с.

150. Игнатова Н.М. «Контрреволюционные организации» спецпереселенцев в 1930-е годы в Республике Коми // Сборник работ молодых ученых. Сыктывкар, 2003. 232 с.

151. Изюмова Л.В. Повинности колхозного крестьянства на Европейском Севере России в конце 1930-х 1950-х гг.: Дис. . канд. ист. наук. Вологда, 2002. 279 с.

152. Изюмова Л.В. Налогообложение колхозного крестьянства в период Великой Отечественной войны // Воинский подвиг защитниковОтечества: Материалы межрегиональной научно-практической ф конференции. Часть III. Вологда, 2000. С. 24-30.

153. История Коми с древнейших времен до конца XX века. В 2-х т. Сыктывкар: Коми книжное издательство. Т. II. 2004. 704 с.

154. История советского крестьянства. В 5-ти т. / АН СССР, Ин т истории СССР. Т. 2. М.: Наука, 1986. 448 с.

155. История советского крестьянства. В 5-ти т. / АН СССР, Ин-т истории СССР. Т. 3. М.: Наука, 1986. 447 с.ф 109. История советского крестьянства. В 5-ти т. / АН СССР, Ин-т историиСССР. Т. 4. М.: Наука, 1986. 395 с.

156. История Русской православной церкви. От восстановления патриаршества до наших дней 1917-1970 гг. Т. 1. СПб.: Воскресенье, 1997. 1020 с.

157. История Русской церкви 1917-1997 гг. В 9-ти т. М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997.

158. Историческое краеведение и архивы: Материалы научно-практической конференции. Вологда, 16 марта 2000, 14 марта 2001. Вып. 8 Вологда, 2002. 272 с.

159. Клементьев Е.И., Кожанов А. А. Сельская среда и население Карелии 1945-1960 гг.: Историко-социологические очерки. Л.: Наука, Лен. отд., 1988.211 с.

160. Клибанов А.И. Из мира религиозного сектантства. Встречи. Беседы. Наблюдения. М.: Политиздат, 1973. 255 с.

161. Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М.: Наука, 1973. 256 с.

162. Кодинцев А.Я. Крестьянство Курганской области в 1940-1953 гг.; Дис. . канд. ист. наук. Курган, 2000. 253 с.

163. Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М.: РАН, 2000. 270 с.

164. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения. М.: Колос, 19.82. 399 с.

165. Краев М.А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954. 720 с.

166. Крестьянское хозяйство: история и современность. Материалы к Всероссийской научной конференции. Вологда, 1992. Ч. 2. 236 с.

167. Крутикова А. Антирелигиозная политика советской власти в Череповецком округе (районе) в довоенный период // Вовлекая в творчество. Педагогический альманах. 1998. Вып. 1. С. 134-140.

168. Кудрянов JI.B. Колхозное крестьянство Ивановской области в годы Великой Отечественной войны. М., 1971. С. 394-395

169. Кукушкин B.JI. Социальный протест крестьянства Европейского Севера России в 1918-1920-х гг. (на материалах Архангельской, Вологодской и Северо-Двинской губерний). Дис. . канд. ист. наук. Вологда, 2002. 244 с.

170. Кукушкин Ю.С. Роль сельских Советов в социалистическом переустройстве деревни 1929-1932 гг. М.: Изд-во. Московского ун-та, 1962. 156 с.

171. Куроедов В.А. Религия и церковь в Советском государстве. М.: Политиздат, 1981. 263 с.

172. Ларькина Е.И. Подготовка кадров в период массовой коллективизации, М.: Соцэкгиз, 1960. 167 с.

173. Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского народа в 1920-1930-е гг.//Вопросы истории. 1994. №2. С. 15-25.

174. Лепешкин А.И. Местные органы власти Советского государства (1921-1936 гг.). М.: Госюриздат, 1959. 410 с.

175. Lynne Viola. The best sons of fatherland: Workers in the vanguard of Soviet collectivization. New York.: Oxford, 1987. 285 p.

176. Литвак Б.Г. Опыт статистического изучения крестьянского движения в России в XIX в. М.: Наука, 1967. С. 127.

177. Любанский С.Л. О сельхозналоге и самообложении на 1933 год. М.: Партиздат, 1933. 77 с.

178. Мавродин В.В. Классовая борьба и общественно-политические движения в России в XVIII в. (1775-1790 гг.). Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1975.214 с.

179. Макуров В.Г. Трудящиеся Европейского Севера СССР в борьбе за подъём лесной промышленности (1946-1958 гг.). Петрозаводск: Карелия, 1982. 97 с.

180. Марьяхин Г.Л. Очерки истории налогов с населения в СССР. М.: Финансы, 1964. 252 с.

181. Марьяхин Г.Л. Налоги в СССР. М.: Госфиниздат, 1958. 67 с.

182. Марьяхин Г.Л. Налоговая система в СССР. М.: Госфиниздат, 1952. 247 с.

183. Маслов В. Частушки, за которые сажали // Север. 1991. 4 апреля.

184. Машкин П. Тихой сапой // Красный Север. 1934. 17 апреля.

185. Медер Е. Приспособление и традиция в жизни староверов Забайкалья // Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX-XX веках. Челябинск: изд-во «Каменный пояс», 2003. С. 264 276.

186. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: Росспен, 1998. 573 с.

187. Милов Л.В. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Общественные науки и современность. 1995. № 1. С. 76-84.

188. Милохин Д.В. Аграрная политика государства и материальное положение колхозников в послевоенный период (на материалах Коми АССР). Сыктывкар, 2002. 28 с.

189. Милохин Д.В. Социальный протест колхозного крестьянства Коми АССР в 1930-1950 гг. // Двинская земля: материалы межрегиональных общественно-научных историко-краеведческих Стефановских чтений. Котлас: Правда Севера, 2002. 138 с.

190. Мотревич В.П. Материальное положение колхозников среднего Урала в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма 1937-1975 гг. Свердловск: Уральский гос. ун-т, 1981. С.45-50.

191. Мошков Ю.А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929-1932 гг.). М.: изд-во Московского ун-та, 1966.231 с.

192. Население России в 1920-1950-е годы. Численность, потери, миграция. М.: Наука, 1994. 223 с.

193. Население СССР за 70 лет. М.: Наука, 1988. 216 с.

194. Некрасов К.В. Борьба Коммунистической партии за победу колхозного строя в Северном крае. 1927-1937 гг. Вологда, 1973. 174 с.

195. Никитина О.А. Коллективизация и раскулачивание в Карелии (1929-1932 годы). Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 1997. 131 с.

196. Никитина О.А. Спецпоселения в Карелии (1931-1932) // Новое в изучении Карелии. Петрозаводск, 1994. С. 121-134.

197. Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). Изд-е Сретенского монастыря, 1997. 430 с.

198. Одинцов М.И. Государство и церковь в России. XX век. М.: Луч, 1994. 221 с.

199. Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР: накануне и в годы Великой Отечественной войны (1938-1943 гг.) // Отечественные архивы. 1995. №2. С. 37-67.

200. Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны (1943-1945 гг.) // Отечественные архивы. 1995. №3. С. 41-71.

201. Особенности российского земледелия и проблемы расселения // Материалы XXVI сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2000. 363 с.

202. Осокина В.Я. Социалистическое строительство в деревне и община в 1920-1933 гг. М.: Мысль, 1978. 176 с.

203. Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР. Политика партии в деревне и ее социально-экономические результаты. Саратов, 1967. 230 с.

204. Островский А.В. Сельское хозяйство Европейского Севера (1861-1914). СПб.: Нестор, 1998. 355 с.

205. Очерки истории Архангельских органов КПСС. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1970. 367 с.

206. Очерки истории Вологодских органов КПСС. Вологда: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1969. 691 с.

207. Очерки истории Коми парторганизации. Сыктывкар: Коми книжное изд-во, 1964. 428 с.

208. Павлова И.В. Механизм политической власти в СССР в 1920-1930-е гг. // Вопросы истории. 1998. № 11-12. С. 49-66.

209. Первая борозда: (сборник воспоминаний). М.: Политиздат, 1981. 351с.

210. Перибинос Ю.А. Провинциальное чиновничество Европейского Севера России 1930 -х годов.: Дис. . канд. ист. наук. Вологда, 2001. 215 с.

211. Пискотин М.И. Налоги с сельского населения в СССР. Правовые вопросы. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. 200 с.

212. Плотников И.Е. Крестьянские волнения и выступления на Урале 1920-х начале 1930-х гг. // Отечественная история. 1998. № 2. С. 77-91.

213. Поляков Ю.А., Жиромская В. Б., Киселёв И. Н. Полвека молчания (Всесоюзная перепись населения 1937 г.) // Социологические исследования. 1990. №8. С. 30-52.

214. Полян П. Не по своей воле. История и география принудительных ф миграций в СССР. М.: ОГИ «Мемориал», 2001. 328 с.

215. Попов В.П. Крестьянские налоги в 1940-е гг. // Социологические исследования. 1997. №2. С. 95-104.

216. Попов Н. Спецпереселенцы//Родина. 2000. № 12. С. 12-20.

217. Попов В.П. Паспортная система в СССР (1932-1976 гг.) // Социологические исследования. 1995. № 8. С. 4-14.

218. Попов В.П. Хлеб как объект государственной политики СССР в Щ 1940-е гг. // Отечественная история. 2000. № 2. С. 49-66.

219. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. 511 с.

220. Православная жизнь русских крестьян XIV-XX веков. М.: Наука, 2001. 361 с.

221. Радаев В.В., Шкаратин О. И. Власть и собственность // Социологические исследования. 1991. № 1. С. 5-61.

222. Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002. 592 с.

223. Рогалина H.JI. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.: Изд-во МГУ, 1989. 222 с.

224. Руднев В.А. Советские праздники, обряды, ритуалы. М.: Лениздат, 1979. 208 с.

225. Русский Север: этническая история и народная культура ХИ-ХХ век. М.: Наука, 2001. 848 с.

226. Саблин В.А. Аграрная революция на Европейском Севере России, ф 1917-1921. (Социально-экономические результаты). Вологда, 2002. 344 с.

227. Сметанин А.Ф. Колхозы и колхозное хозяйство Коми АССР в предвоенные годы (1938 июнь 1941 гг.): Дис. .канд. ист. наук. Сыктывкар, 1985. 239 с.

228. Сметанин А.Ф. Источники и уровень доходов колхозной семьи в Коми АССР в предвоенные годы (1937-1940 гг.) // Материальное положение, быт и культура северного крестьянства (советский период). Вологда:Щ ВГПИ, 1992. С. 45-53.

229. Сурина Л.И. Коллективизация Коми АССР: Дис. . канд. ист. наук. Сыктывкар, 1966. 593 с.

230. Спасенкова И.В. Православные традиции русского города в 1917-1930 гг. (на материалах Вологды): Дис. канд. ист. наук. Вологда, 1999. 217 с.

231. Спасенкова И.В. Церковная жизнь Вологды 1920-х 1930-х годов // Вологда: Краеведческий альманах. Вологда: Легия, 2000. Вып. 3. С. 250-287.

232. Тамарченко М.С. Советские финансы в период Великой Отечественной войны. М.: изд-во «Финансы», 1967. 144 с.

233. Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы НЭПа. (1921-1937 гг.). М.: Наука, 1960. 232 с.

234. Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: Наука, 1975. 304 с.

235. Тульцева Л.А. Современные праздники и обряды народов СССР. М.: изд-во «Наука», 1985. 190 с.

236. Угрюмов О. Терпкая ягода калина. Великие переселения: взгляд сквозь десятилетия//Правда Севера. 1996. 1 февраля.

237. Усенко О.Г. Психология социального протеста в России XVII-XVIII вв. Тверь, 1994. 73 с.

238. Фейгельсон М. Мешочничество и борьба с ним // Историк-марксист. 1940. № 9. С. 70-84.

239. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советскойРоссии в 1930-е годы: деревня. М.: Росспен, 2001. 422 с.

240. Фицпатрик Ш. Как мыши кота хоронили. Показательные процессы в сельских районах СССР в 1937 г. // Судьбы российского крестьянства. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1995. С. 387-415.

241. Цыпин В.А. Церковное право. Изд. 2-е. М.: МФТИ, 1996. 442 с.

242. Цыпин В.А. Патриотическое служение Русской православной церкви в Великую Отечественную войну // Новая и новейшая история. 1995. № 2.С. 41-47.

243. Хабаров М.Н. Черные зерна: письма из деревни. М.: Политиздат, 1990. 283 с.

244. Хитрина Н.Е. Аграрная политика Временного правительства в 1917 году: Монография. Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2001. 383 с.

245. Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизм политической власти в 1930-е годы. М.: РОСПЭН, 1996. 296 с.

246. Хлевнюк О.В. 1937 год: противостояние. М.: Знание, 1991. 64 с.

247. Хитрина Н.Е. Аграрная политика Временного правительства в 1917 году: Монография. Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2001. 383 с.

248. Частушка / Сост. В. С. Бахтина. Л.: «Советский писатель», 1966. 608 с.

249. Частушки / Сост. С. Викулов. Вологда: обл. изд, 1952. 248 с.

250. Частушки в записях советского времени. М.; Л.: Наука, 1965. 496 с.

251. Частушки / Сост. Ф. М. Селиванова. М.: Сов. Россия, 1990. 656 с.

252. Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства // Чаянов А. В. Избранные труды. М.: Экономика, 1989. 493 с.

253. Чинчиков А.М. Советская историография новых аграрных преобразований и начального этапа колхозного строительства (1917-1973 гг.). Саратов, 1974. 230 с.

254. Чумаченко Т.А. Государство и православная церковь, верующие:1941-1961 гг. М.: АИРО XX, 1991. 388 с.

255. Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев, 1930-1954 гг. Дис. . .канд. ист. наук. М, 1995. 427 с.

256. Шашков В.Я. К вопросу о выселении раскулаченных семей в Северный край. 1930-1933 годы// Отечественная история. 1996. № 1. С. 150-155.

257. Шитц И.И. Дневник «великого перелома» (март 1928 август 1931 г.). Paris: YMCA PRCSS, 1991. 325 с.

258. Шкаровский М. В. Русская православная церковь в 1943-1957 годах // Вопросы истории. 1996. №8. С. 36-56.

259. Шмелев Г.А. Распределение и использование труда в колхозах. М.: Мысль, 1964. 35 с.

260. Шубин С.П. Архангельские оппортунисты // Отечественная история. 1999. № 1. С. 145-151.

261. Шумилов М. И. Октябрьская социалистическая революция и исторические судьбы батрачества. М.: Мысль, 1967. 231 с.

262. Якоб В.В. Коми крестьянство в 1920-1930-е гг.: Автореферат дис. . канд. ист. наук. Сыктывкар, 2005. 30 с.

263. Яковлев Я.А. Вопросы организации социалистического сельского хозяйства. 3-е изд. М.: Сельхозгиз, 1936. 698 с.

264. Яковцевский В.Н. Аграрные отношения в СССР в период строительства социализма. М.: Наука, 1964. 343 с.

265. Янчук В.З. Ответственность колхозников за нарушения трудовой дисциплины. М.: Госюриздат, 1962. 44 с.