автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социокультурный облик офицеров Кубанского казачьего войска (1860-1914 гг.)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурный облик офицеров Кубанского казачьего войска (1860-1914 гг.)"

На правах рукописи

Гайворонская Александра Владимировна

Социокультурный облик офицеров Кубанского казачьего войска (1860 -1914 гг.)

Специальность 07. 00. 02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

2 8 НОЯ 2013

005540882

Краснодар-2013

005540882

Работа выполнена на кафедре дореволюционной отечественной истории Кубанского государственного университета

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Матвеев Олег Владимирович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор,

профессор кафедры истории и музееведения ФГБОУ ВПО «Краснодарский государственный университет культуры и искусств»

Виноградов Борис Витальевич

кандидат исторических наук, начальник отдела экспертно-консультативной деятельности и проблем культурного и природного наследия Южного филиала ФГБНИУ «Российский институт культурологии»

Бондарь Виталий Вячеславович

Федеральное государственное казённое военное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Военный учебно-научный центр Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (филиал, г.Краснодар) Министерства обороны РФ

Ведущая организация:

N

Защита состоится «20» декабря 2013 г. в 13.00 ч. на заседании диссертационного совета Д. 212.101.03 по историческим наукам ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Автореферат разослан «19» ноября 2013г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент - П.П. Матющенко

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования определяется ее тесной связью с современностью. Реформирование армии в России делает закономерным обращение внимания современников к историческому опыту, накопленному предшествующими поколениями.

Облик русской армии всегда определял офицерский корпус, который интегрировал в себе национальные традиции и сохранял преемственность поколений, носителей воинской славы государства. Важная роль в историческом наследии российского офицерства принадлежала казачеству. Сегодня деятельность казачьих обществ, создание в Вооруженных Силах Российской Федерации подразделений, носящих наименование казачьих, требует преодоления сложившихся стереотипов и соединения реальных знаний об офицерском корпусе казачьих войск и его традициях. Это предполагает обращение исследовательского внимания к различным аспектам повседневной жизни казачьих офицеров, изучение которых позволит воссоздать черты социокультурного портрета офицера Кубанского казачьего войска. Реконструкция социокультурного облика кубанских офицеров с учетом воздействия как внешних факторов, так и региональных особенностей, «изнутри», позволяет выявить и поучительные, и неприемлемые для современного общества атрибуты дореволюционной военной сословности.

В качестве объекта исследования выступает офицерский корпус Кубанского казачьего войска.

Предметная область диссертации включает в себя реконструкцию социокультурного облика офицеров Кубанского казачьего войска в период с 1860 года по 1914 год.

Географические рамки исследования охватывают Кубанскую область в границах существовавших с 1860 года, а также включают места квартирования воинских частей Кубанского казачьего войска вне области и города расположения военно-учебных заведений, специализирующихся на подготовке казачьих офицерских кадров. Основными центрами военного образования для офицеров войска в эти годы были Санкт-Петербург, Москва, Ставрополь, Оренбург, Елизаветград, Тифлис и др.

Хронологические рамки работы освещают период с 1860 по 1914 год. Нижняя граница изучаемого периода связана с созданием в 1860 году Кубанского казачьего войска. Рассматриваемый период отмечен внесением изменений в порядок прохождения службы офицерами казачьих войск. Лето 1914 года хронологически завершает изучаемый период. Выбор верхней границы обусловлен масштабом событий наступившей Первой мировой войны, вследствие которых произошли качественные изменения в повседневной жизни всего офицерского корпуса. На протяжении исследования для полного раскрытия проблемы допускались незначительные выходы за указанные хронологические рамки.

Степень изученности темы. Тема офицерства императорской армии не является новой в российской исторической науке. Условно можно говорить о нескольких периодах в изучении истории офицерского корпуса: досоветском, советском и постсоветском. Также в советское время отдельно и независимо развивались историография русского зарубежья и зарубежная историография. Каждый из перечисленных периодов был отмечен рядом собственных характерных особенностей, определяющих исследовательские предпочтения.

Досоветский период представлен работами, вышедшими в свет с середины XIX века и до 1917 года. В это время было издано значительно количество работ по истории офицерского корпуса. Характерная особенность историографии дореволюционного периода - профессиональная и общественная актуальность большинства вопросов, поднимаемых авторами. В том числе, получили освещение такие вопросы как проблемы системы обучения и воспитания офицерских кадров, особенности прохождения службы в казачьих войсках и способы ее реформирования, условия службы и быта казачьих офицеров.

Проблемы военного образования традиционно интересовали современников. Кадетский и юнкерский быт, традиции и обычаи русской военной школы, особенности обучения офицеров казачьих войск привлекали внимание многих дореволюционных исследователей. Подробному анализу процесса организации и деятельности юнкерских училищ посвящен труд П.О. Бобровского1. Обучению в юнкерских и военных училищах были посвящены исторические очерки военно-учебных заведений. Большинство из них содержали подробные сведения об особенностях образования в казачьих училищах и рисовали подробную картину повседневной жизни и каждодневного общения в кадетско-юнкерской среде2. Многие из затронутых авторами вопросов до сих пор не утратили своей актуальности для современных исследователей военной истории.

Вопросы нравственного воспитания офицерского состава армии с регулярной постоянностью поднимались на страницах дореволюционных периодических изданий и широко обсуждались в военной среде3. Авторами выносились на обсуждение общественности проблемы патриотического воспитания, чувства долга, чести, товарищества, верности воинскому долгу.

Одна из мер, выбранная правительством для распространения в офицерской среде общего уровня понятий об офицерских чести и

! Бобровский П.О. Юнкерские училища. Историческое обозрение их развития и деятельности. СПб., 1872. г Баратов Н. Ставропольское казачье юнкерское училище 1870/71-1897/98 гг. Памятка о двадцатисемилетней его жизни и деятельности. Тифлис, 1898; Четверть века Казачьей Сотни Николаевского кавалерийского Училища // Педагогический сборник изданный при главном управлении военно-учебных заведений. 1915. № 8; Вертепов Д. Царская сотня // Военная быль. 1956. № 19; Фурман. Елисаветградское кавалерийское училище // Военная быль. 1956. № 19-22; Марков А. Кадеты и юнкера. М., 2001.

Драгомиров М. Что нужно офицеру в нравственном отношении, чтобы сформировать солдата? // Подготовка войск в мирное время. Воспитание и образование. Сост. М. Драгомиров. Киев, 1906; Бутовский Н. Очерки современного офицерского быта. СПб., 1899; Дмитревский А. Идеал офицера II Военный сборник. 1912. № 12; Дрозд-Бонячевский А. «Поединок» Куприна с точки зрения строевого офицера // Военный сборник. 1910. № 1; Португалов Н. Этика офицеров // Русский Инвалид. 1907. № 13; Апухтин А. Командный состав армии // Общество ревнителей военных знаний. 1907. Кн. 3; Свидзинский Э. Заметки о развитии военных познаний и общих принципов в среде офицеров армии // Военный сборник. 1875. № 10; Червинка Я. Военная карьера у нас и за границею. Варшава, 1912.

4

достоинстве, а именно утверждение в 1894 году «Правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», стала предметом развернувшейся дискуссии на страницах военных периодических изданий4. Следствием появление нового закона явилось противоречивое отношение к нему всего общества и самой офицерской среды. Тема оставалась актуальной вплоть до начала революции и привлекала к себе внимание военных публицистов и писателей, а в 1970-80-е годы была актуализирована Ю.М. Лотманом. Позже, в постсоветское время, дуэльной традиции, ее роли в формировании офицерских характеров, представлений о чести и достоинстве принятых в офицерской среде были посвящены работы исследователей Я.А. Гордина5, A.B. Кацуры6, A.B. Вострикова7, Е.Д. Шелковниковой8, А.Н. Кулинского9.

Во второй половине XIX века появляются работы кубанских офицеров, посвященные изучению истории Кубанского казачьего войска, которые публиковались в местных и центральных периодических изданиях. Это труды Е.Д. Фелицына10, П.П. Орлова", H.H. Вишневецкого12, И.И. Дмитренко13.

Неотъемлемой частью дореволюционной историографии являются очерки по истории отдельных воинских частей казачьих войск. Кубанскими авторами полковых историй стали офицеры войска М.И. Саньков, К.И. Раковский, П.П. Короленко, В.Г. Толстов, И.Е. Гулыга, А.Г. Рыбальченко, Н.М. Могилевцев, А.Д. Ламонов, С.И. Петин14. Заслугой полковой историографии оказалось собрание фактического материала по различным аспектам повседневности офицеров войска.

Продолжением традиций дореволюционной историографии стали работы историков русского зарубежья. В эмигрантской периодической печати было опубликовано значительное количество статей, посвященных разным

4 Калинин П. Дуэли в офицерской среде (По поводу закона 13-го мая 1894) // Военный сборник. 1894. № 8.

3 Гордин Я. А. Дуэли и дуэлянты. СПб., 2002.

6 Кацура A.B. Дуэль в истории России. М., 2006.

7Восгриков A.B. Книга о русской дуэли. СПб., 1998.

8 Шелковникова Е.Д. Дуэли. Честь и любовь. СПб., 2008.

* Кулинский А.П. Дуэли. Оружие, мастера, факты. СПб., 2008.

Фелицын Е.Д. Материалы для истории Казачьего войска. Екатеринодар, 1897; Его же. Хронология

достопримечательных событий и фактов, имеющих отношение к истории Кубанской области и Кубанского

казачьего войска // Кубанские областные ведомости. 1892. №№ 19, 20, 21, 25,27, 28, 29, 35.

11 Орлов П.П. Справочная книжка для Кубанского казачьего войска. По части военной. Екатеринодар, 1910; Его же. Памятка кубанского казака. Издание Войскового Штаба Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1914; Его же. Сборник рассказов и статей. Екатеринодар, 1911.

12 Вишневецкий Н.И. Сотник Горбатко и его сподвижники. М., 1889.

п Дмитренко И.И. Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска. СПб., 1896. ы Саньков. Описание поселений 5-й (Урупской) бригады Кубанского казачьего войска и отдельных ея частей против непокорных горцев // КОВ. 1868. №. 11,12; Раковский К.И. История 25-го (ныне 23-го) конного полка Кубанского казачьего войска. КОВ. 1867; Короленко П.П. Двухсотлетие Кубанского казачьего войска 1696 -1896 (Исторический очерк). Составил П.П. Короленко. Минеральные Воды, 1991; Толстов В.Г. История Хоперского полка Кубанского казачьего войска. 1696-1896 / Составил есаул 1-го Кубанского полка В. Толстов. В двух частях. Под редакцией генерал-майора Потто. Тифлис, 1900; Гулыга И.Е. 1-й Полтавский кошевого атамана Сидора Белого полк Кубанского казачьего войска I Сост. генерал-майор И.Е. Гулыга. Тифлис, 1913; Рыбальченко А.Г. Памятка хоперских казаков. Екатеринодар, 1910; Могилевцев Н.М. Краткий очерк боевой деятельности 2-го Кавказского полка во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов (При усмирении восстания в Дагестане) 1! Кубанский сборник. Екатеринодар, 1899. Т. V; Ламонов А. Д. 1-й Черноморский полк Кубанского казачьего войска в первое десятилетие существования (1889 -1899) // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1908. Т. XIV; Его же. К материалам для истории 1-го Кавказского полка (Баязетское сидение) // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1910. Т. XV; Петин С.И. Собственный Его Императорского Величества конвой. СПб., 1899.

5

аспектам истории офицерского корпуса императорской армии. В эмиграции был издан трехтомный «Казачий словарь-справочник», составленный Г.В. Губаревым и А.И. Скрыловым, представляющий собой подборки статей о казаках и казачестве15. К середине 30-х гг. XX века в 18 странах, где компактно проживали казаки, помимо газет выпускалось около 170 наименований журналов16. Скудность источников, отсутствие материальных средств, малая востребованность и отсутствие преемственности не способствовали дальнейшему полноценному развитию этого направления историографии.

Важным фактором, влияющим на формирование проблематики исследований в области истории казачьего офицерства после революции 1917 года, явилась недостаточная доступность источников, которая ограничивала круг постановочных вопросов и отражалась на качестве исследований. В советской историографии (1917 - 1991 гг.) тема социокультурного портрета кубанского офицерства оставалась слабо востребованной. Условия новой политической власти в советский период отечественной истории вызвали искусственное нарушение преемственности в изучении военной истории государства. Лишь в начале 70-х годов XX века советскими историками были представлены серьезные исследования, посвященные истории русской армии исследуемого периода. В это время в свет вышли монографии Л.Г. Бескровного17 и П.А.Зайончковского18. Большой вклад в анализ проблематики повседневной жизни и быта русского дворянства в советский период внесли работы Ю.М. Лотмана".

В постсоветский период (1991 - 2013 гг.) отечественными исследователями предпринимаются попытки создания комплексного портрета русского офицерства. Авторы диссертационных исследований по военной проблематике обращаются к самому широкому кругу вопросов20, уделяя внимание новому прочтению известных и опубликованных ранее документов и материалов и дополняя их введением в научный оборот новых источников. Особое место среди исследований занимает монография C.B. Волкова «Русский офицерский корпус»21. Обращает на себя внимание

|! Казачий словарь-справочник / Сост. Г.В. Губарев. Под ред. А.И. Скрылова. Кливленд - Сан-Ансельмо, 1966-1970. Т. 1-3.

16 Бурдун B.H. Некоторые аспекты освещения участия кубанского казачества в Первой мировой войне в эмигрантской литературе II Российское казачество: проблемы истории и современность (к 310-й годовщине Кубанского казачьего войска): Материалы Всероссийск. науч.-практич. конф., Тимашевск, 2-5 окт. 2006. Краснодар, 2006.

17 Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX в.: Военно-экономический потенциал России. М., 1973.

18 Зайончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий: 1881 - 1903. M , 1973.

19 Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб., 2006.

2" Холманских А.Е. Кодекс чести русского офицера: (Корпоративная этика и нормы социального поведения, конец XIX-начало XX века): дис. ... канд. ист. наук. М„ 1997; Минер В.Л. Воинские ритуалы в российской армии в XIX - начале ХК в.: автореф. ... канд. ист. наук. М., 1997; Смирнов A.A. Морально-психологическое обеспечение деятельности российской армии во второй половине XIX - начале XX веков: Исторический опыт, уроки: дис. ... канд. ист. наук. М., 1997; Сушанский A.C. Духовно-нравственное воспитание в военно-учебных заведениях России XVIII - нач. XX вв.: автореф. дис. ... канд. пед. наук. M, 2002; Ростовский В.Ю. Военная символика и ритуалы в культуре российского офицерства (конец XIX -начало XX вв.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2007; Каморников В.Ф. Учебная и воспитательная работа в военных и юнкерских училищах России (1863 - 1917 гг.): дис. ... канд. ист. наук. М, 2008.

21 Волков C.B. Русский офицерский корпус. М., 2003.

освещение автором таких малоизученных тем как идеология и мораль офицерской среды, изучение которых способствует опровержению устоявшихся в советское время стереотипов.

Актуальными для современных исследователей остаются вопросы военного образования в дореволюционной России22. К истории деятельности самой престижной военной академии императорской России обращается в своей монографии израильский исследователь В.В. Каминский23. Указывая на высокий уровень подготовки выпускников академии, автор подчеркивает их высокий статус в офицерской среде, определяя его как «касту внутри касты», называя офицеров Генерального штаба интеллектуальной элитой русского офицерского корпуса.

Размышления о существовании особой кастовости офицерства императорской армии, а также о его сословной замкнутости неоднократно становились поводом для выступления дореволюционных авторов, и остаются актуальными для современных исследователей русского офицерства.

В последние годы история русского дворянства, особенности его культуры и быта стали предметом пристального внимания многих отечественных исследователей24. Изучению различных аспектов дворянской культуры посвящены работы Е.ГТ. Бариновой, О.Ю. Захаровой, О.В. Кириченко, Л.Е Шепелева, Н.И. Яковкиной25.

С каждым годом все больше исследователей обращаются к изучению военной повседневности кубанского казачества, о чем свидетельствует тематика диссертационных исследований26. Круг постановочных вопросов постоянно расширяется и сегодня основное количество современных трудов по истории кубанского казачества составляют работы кубанских историков и краеведов. Образцом сохранения предвзятого отношения к историческому прошлому кубанского казачества оказалась монография И.Я. Куценко «Кубанское казачество»27. Отдавая должное твердой и последовательной

22 Данченко В.Г., Калашников Г.В. Кадетский корпус. Школа русской военной элиты. М., 2007; Воробьева А.Ю. Кадетские корпуса в России в 1732 - 1917. М., 2003; Российские юнкера, 3 864—1917; История военных училищ. М., 2002.

3 Каминский В.В. Выпускники Николаевской Академии Генерального Штаба на службе в Красной Армии. СПб., 2011.

24 Баринова Е.П. Российское дворянство в начале XX века: экономический статус и социокультурный облик. М., 2008.

35 Захарова О.Ю. Светские церемониалы в России XVIII - начала XX в. М., 2003; Кириченко О.В. Дворянское благочестие. XVIII век. М., 2002; Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры и ордена Российской империи. М., 2004; Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII - начало XX в. СПб., 1999; Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и традиции. СПб., 2002.

26 Матвеев О.В. Историческая картина мира кубанского казачества; Особенности военно-сословных представлений (конец XVIII - начало XX в.); автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Ставрополь, 2009; Акоева Н.Б. Экономическая, политическая и социальная повседневность Кубанского казачества на рубеже веков (конец XIX - начало XX веков): автореф. дис. ... канд ист. наук. Ставрополь, 2002; Корниенко Т.А. Социальная повседневность населения Северного Кавказа в годы Первой Мировой войны (август 1914 - февраль1917 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Армавир, 2002; Васильев И.Ю. Государство и общество в системе ценностей кубанского казачества: конец XVIII - начало XX вв: дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 2008; Гречишко Д.Н. Девиантное поведение кубанского казачества во второй половине XIX - начале XX века и способы его преодоления: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Славянск-на-Кубани, 2011; Чикаева К.С. Дворянство Кубанской области и Ставропольской губернии в конце XIX века - 1917 году: социальный статус и демографические характеристики: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2001.

27 Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993.

7

позиции автора, трудно согласиться с представленным в монографии односторонним освещением образа кубанского офицера наделенного исключительно негативными чертами.

В многочисленных работах кубанского историка О.В. Матвеева были исследованы различные аспекты военно-исторической проблематики28. Серия его статей посвящена полковой историографии Кубанского казачьего войска и первым полковым историкам. Предметами научного интереса автора стали история формирования отдельных воинских частей войска, их боевое прошлое, специфика организации военной казачьей службы, традиции воинского воспитания, военная повседневность.

Монография Д. А. Клочкова посвящена истории известного подразделения русской гвардии - Собственному Его Императорского Величества конвою29. Автор представляет подробное исследование боевого прошлого, неповторимых традиций, обмундирования, вооружения и регалий конвоя.

Тема казачьего офицерства в контексте изучения дворянства Северного Кавказа затронута в статье К.С. Чикаевой30. По мнению автора «особенностью Северного Кавказа было то, что основную часть дворянства составили офицеры»31.

Выдающимся представителям кубанского офицерства были посвящены работы известного кубанского краеведа В.П. Бардадыма32. Его очерки содержат не только ценные биографические сведения об офицерах войска, но и удачно дополнены освещением их общественной деятельности и семейной жизни.

Тема развития общей и специальной подготовки офицеров Кубанского войска во второй половине XIX — начале XX веков получила разработку в монографии A.A. Шахторина33. В работе подробно освещены вопросы этапности военного образования, особенности системы подготовки казачьих офицеров, ее результаты и изменения, происходившие в уровне подготовки офицеров войска. Дополняет результаты исследования кубанского автора диссертация оренбургского исследователя Д.В. Бобылева34.

В монографии А.Н. Малукало «Кубанское казачье войско в 1860 — 1914гг.: Организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус» автор, обращаясь к освещению взглядов на казачьи войска, имевших место в военных кругах в 60 — 70 годы XIX века, приводит

28 Матвеев О.В., Фролов Б.Е. Страницы военной истории кубанского казачества: к 310-летию служения кубанского казачества Российскому государству. Краснодар, 2007; Матвеев О.В. Историческая картина мира кубанского казачества (конец XVIII — начало XX в.): категории воинской ментальности. Краснодар, 2005; Его же. Из исторического и военно-культурного наследия казачества Кубани. Краснодар, 2011.

29 Клочков Д.А. «Отличные храбростью...» Собственный Его Императорского Величества конвой. 9829— 1917. История, обмундирование, регалии. СПб., 2007.

л Чикаева К.С. Офицерский корпус Северного Кавказа (1861-1917 гг.): статус, состав и образование // Культурная жизнь Юга России. 2006. №3 (17).

31 Там же. С. 32.

32 Бардадым В.П. Радетели Земли Кубанской: (о выдающихся людях Кубани). Краснодар, 1998; Его же. Замечательные кубанцы. Краснодар, 2002; Его же. Отцы города Екатеринодара. Краснодар, 2005; Его же. Открытки на память. Краснодар, 2005; Его же. Архитектура Екатеринодара. Краснодар, 2009.

33 Шахтории A.A. Подготовка казаков Кубанского казачьего войска во второй половине XIX - начале XX веков. Краснодар, 2008.

34 Бобылев Д.В.Подготовка казачьих офицерских кадров в России в системе военного образования во второй половине XIX века: дис. ... канд. ист. наук. Оренбург, 2010.

8

примеры невысокого мнения о качественном составе офицерского корпуса войска35. Причину такого отношения к казачьим офицерам автор видит также и в том, что «естественный источник пополнения офицерских вакансий — местное дворянство — не мог удовлетворить спрос», это дворянство в столицах считали «крайне бедным, необразованным, требовательным и неспособным ни к какой полезной деятельности, неспособным даже к казачьей службе». Такая точка зрения требует уточнения, так как во второй половине века скорее звание офицера открывало доступ в дворянское сословие и малочисленное кубанское дворянство ни в коей мере не могло служить основным поставщиком кадров и обеспечивать необходимые войску офицерские вакансии. В то же время, проблема некомплекта офицерских вакансий хотя и не была разрешена вплоть до начала войны, достаточно успешно решалась с помощью возвращающихся в войско выпускников юнкерских и военных училищ, и однозначно не могла быть разрешена за счет любителей казачьей формы или карьеристов из среды армейских офицеров.

В последние годы тема казачьего офицерства поднимается исследователями других казачьих войск36.

Истории российского казачества посвящены работы ряда современных зарубежных исследователей. Среди них - Р. МакНил37, Ш. О'Рурк38, П. Холквист39, В. Крессон40, С. Ауский41, внимание которых уделено различным аспектам военной российской истории в дореволюционный период. Самыми значительными исследованиями по истории казачества в Российской империи конца XIX — XX веков зарубежными учеными названы работы Р.МакНила и Ш. О'Рурка42. Признавая несомненные достоинства обозначенных монографий, отечественные историки указывают на допущенные авторами ошибки и неточности, иногда связанные со слабым знаний реалий внутренней жизни России43. Среди зарубежных исследований по истории русского офицерства44 сегодня не представлены работы, посвященные непосредственно казачьему офицерскому корпусу, в том числе Кубанского казачьего войска.

Таким образом, на протяжении всего рассматриваемого периода образ казачьего офицера историографически отражен эпизодически и неравнозначно. Проведенный анализ историографического обзора

35 Малукало А.Н. Кубанское казачье войско в 1860-1914 гг.: Организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус. Краснодар, 2003.

36 Безотосный В М Донской генералитет и атаман Платов 1812 году. Малоизвестные и неизвестные факты на фоне знаменитых событий. M., 1999; Ганин A.B., Семенов В.Г. Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска. 1891-1945: Биографический справочник. М., 2007; Ганин A.B. Накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско в конце XIX - начале XX в. (1891-1917). M., 2008.

37 McNeal R.H. Tsar and Cossack, 1855-1914. London, 1987.

3R O'Rourke S. Warriors and Peasants: The Don Cossacks in Late Imperial Russia. London, 2000.

jl) Holquist P. Making War, Forging Revolution. Russia's continuum of crisis, 1914-1921/ Cambridge — London,

2002.

40 Cresson W.P. The Cossacks: Their history and country. N.Y., 1981.

41 Ауский С. Казаки. Особое сословие. M.; СПб., 2002.

42 Кронер Э. Белая армия, Черный барон: жизнь генерала Петра Врангеля. М., 2011. С. 117.

43 Ганин A.B. Накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско в конце XIX - начале XX в. (1891 - 1917 гг.). М., 2008. С. 19.

44 Bushnell J. The Tsarist Officer Corps. 1881-1914: Customs, Duties, Inefficiency. // American Historical Review. 1981. Vol. 86. № 4. Pp. 753-780.; Kenez P. Russian Officer Corps Before the Revolution: The Military Mind. // Russian Review. 1972. Vol. 31. № 3. Pp. 226-236.; Keep J. Soldiering in Tsarist Russia. 1986.

9

показывает устойчивый и все возрастающий интерес исследователей к истории офицерского корпуса Кубанского казачьего войска, но позволяет говорить об отсутствии обобщающих исследований, посвященных социокультурному облику офицеров войска.

Целью исследования является характеристика социокультурного облика офицерства Кубанского казачьего войска в период с 1860 года по 1914 год.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач исследования:

1. Изучить подготовку казачьих офицеров в военно-учебных заведениях России и определить образовательный уровень офицеров войска;

2. Обозначить роль офицеров войска в общественной и культурной жизни Кубанской области;

3. Проанализировать особенности службы казачьих офицеров и степень их влияния на облик офицеров войска;

4. Рассмотреть особенности устройства семейной жизни казачьих офицеров;

5. Исследовать процесс устройства офицерских собраний в частях Кубанского казачьего войска;

6. Определить влияние офицерских судов чести на эволюцию ценностных представлений в офицерской среде.

В качестве основы методологической базы исследования выступил комплекс общенаучных и специальных методов. Обращение к общенаучным методам позволило рассмотреть исторические процессы в развитии и взаимосвязи. Привлечение историко-генетического, историко-сравнительного, историко-психологического методов, а также метода вживания и вчувствования с последующей интерпретацией «чужих мыслей и слов» сделало возможным проведение исторической реконструкции социокультурного облика кубанского офицера и выявление его характерных черт. Посредством применения историко-системного метода стало возможным составление комплексного портрета офицера казачьего войска в заданный период времени.

Для достижения максимальной объективности исследования привлекались разнообразные источники и сопоставлялись различные точки зрения на рассматриваемую проблему.

Центральным (связующим) понятием для исследования явилось понятие «социокультурный облик», рассматриваемое как совокупность социокультурных характеристик кубанского офицерства. Для раскрытия основополагающих компонентов социокультурного облика офицеров войска в диссертационном исследовании используются выводы исследования Н.П. Матхановой, согласно которым принадлежность к одной социокультурной группе «предполагает одинаковый или близкий социальный статус, происхождение, имущественное положение, образовательный и культурный уровень, типологию досуга, определенный стиль жизни и поведенческую мораль»45.

45 Матханова Н.П. Социокультурные группы в составе администрации Восточной Сибири 1840 - 1860-х годов П Русская интеллигенция. История и судьба. М., 2000. С. 252.

10

В диссертации были задействованы некоторые приемы и методы такого научного направления, как история повседневности.

В процессе исследования необходимым представлялось рассматривать повседневную жизнь кубанского офицерства «не изолированно, не как сферу, оторванную от больших исторических событий [...], но как область, в которой проявляются, преломляются магистральные исторические процессы

46

и которая, в свою очередь, оказывает влияние на ход истории» .

Источниковая база исследования. Выявленные источники можно подразделить на основные группы — официальное делопроизводство, мемуарную литературу, публицистику, литературные произведения и фотографию.

Материалы официального делопроизводства в подавляющей своей части выявлялись в архивных фондах Российского государственного военно-исторического архива (г.Москва) и Государственного архива Краснодарского края (г.Краснодар).

Значительная часть документов по теме исследования изучена в Российском государственном военно-историческом архиве, наиболее значимыми в рамках изучаемой темы являются следующие фонды: Главного управления казачьих войск (Ф.ЗЗО), Туркестанского военного округа (Ф.1396), Императорской Николаевской военной академии (Ф.544), Кубанского казачьего войска (Ф.643), Николаевского кавалерийского училища (Ф.321), Офицерской стрелковой школы (Ф.917), Офицерской артиллерийской школы (Ф.1396).

Из собрания Государственного архива Краснодарского края это материалы фондов: Канцелярии войскового атамана Черноморского казачьего войска (Ф.249), Войскового дежурства Черноморского казачьего войска (Ф.254), Лейб-гвардейского черноморского казачьего дивизиона (Ф.332), Войскового штаба Кубанского казачьего войска (Ф.396), Ставропольского юнкерского училища (Ф.402), Управления атамана Темрюкского отдела (Ф.418), Кубанского областного правления (Ф.449), Гражданской канцелярии начальника Кубанской области (Ф.452), Канцелярии начальника Кубанской области и Наказного атамана Кубанского казачьего войска (Ф.454), Дирекции народных училищ Кубанской области (Ф.470), Екатеринодарского окружного суда (Ф.482), Коллекции документов по истории Кубанского казачьего войска (Ф.670).

Размещенные в них источники представляют собой разнообразную официальную документацию. Это журналы официальных заседаний и совещаний, доклады и отчеты военных округов, приказы по военному ведомству, циркуляры штабов, аттестационные и послужные списки офицеров войска, ведомственная переписка. В перечисленных документах содержится информация, отражающая практически все стороны служебной деятельности офицеров войска.

Изучение служебной переписки, рапортов, жалоб, судебно-следственных материалов в рамках рассматриваемой темы дает возможность проследить

1Г| Лелеко В. Д. Пространство повседневности в европейской культуре. СПб., 2002. С. 8.

11

реакцию представителей кубанского офицерства на производимые нововведения и отражает взаимоотношения в офицерской среде.

Статьи законодательного характера являют перечень ограничений служебной и внеслужебной жизни офицера47.

Реконструкция подробностей повседневной жизни офицеров войска на разных ее этапах невозможна без обращения к источникам личного происхождения - мемуарам, дневникам, эпистолярному наследию, семейным архивам, фотографиям. Привлечение таких источников дает возможность взглянуть на события прошлого глазами современников.

Исключительное значение для исследования имеют воспоминания. Для характеристики культурного облика военных существенное значение имеет понимание их роли в создании такой важной части культуры русского общества, какой была мемуаристика48. Среди мемуарной литературы, связанной с событиями второй половины XIX - начала XX вв., закономерное внимание привлекают воспоминания оставленные представителями офицерского корпуса. Это воспоминания A.A. Брусилова, А.И. Деникина, A.A. Игнатьева, К.Г. Маннергейма, A.A. Самойло, В.А. Сухомлинова, Б.М. Шапошникова, воспоминания бывших воспитанников Пажеского корпуса, написанные ими к 150-летию учебного заведения49.

Особую ценность как источники представляют собой собственно мемуары представителей казачества — Е.И. Балабина, А.Г. Шкуро, И.Г. Свидина, Т.К. Ящика, Г.А. Солодухина, А.Д. Бирюкова, Г.П. Чеботарева, Ф.И. Елисеева, М.И. Недбаевского50. Подавляющая часть этих воспоминаний была написана в годы эмиграции и опубликована в России уже в постсоветский период. Помимо описаний становления военной карьеры, в воспоминаниях содержатся сведения о повседневном быте офицерских семей, уделяется внимание традиционному воспитанию, проблемам образования, взаимоотношениям с родственниками и сослуживцами, подробно описывается городской и станичный образ жизни.

47 Дисциплинарный устав (высочайше утвержденный 28 мая 1888 г.). СПб., 1895; Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание третье. СПб., 1898; Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. СПб., 1904; Свод военных постановлений 1869 года. Заведения военно-учебные. СПб., 1914; Свод военных постановлений 1869 года. Военная служба казаков (По 1 Января 1907 года). СПб., 1907; Устав строевой казачьей службы. СПб., 1907; Воинский устав о наказаниях / Под ред. Огнева. СПб., 1897; Свод законов Российской империи. Устав о воинской повинности. СПб., 1915. T.4.

48 Матханова Н.П. Сибирские мемуары военных (XIX век) // Катанаевские чтения: Материалы Шестой Всероссийской научно-практической конференции (Омск, 23 - 24 мая 2006 г.). Омск, 2006. С. 36.

49 Брусилов A.A. Мои воспоминания: Воспоминания. Мемуары. Минск, 2002; Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 2004; Игнатьев A.A. Пятьдесят лет в строю. М., 1986; Маннергейм К.Г. Мемуары. М., 2006; Самойло A.A. Две жизни. Л., 1963; Сухомлинов В. А. Воспоминания. Мемуары. Минск, 2005; Шапошников Б.М. Воспоминания о службе. М., 2013; Пажеский Его Императорского Величества корпус. М., 2004.

50 Балабин Е.И. Далекое и близкое, старое и новое. М., 2009; Шкуро А.Г. Гражданская война в России: Записки белого партизана М., 2004; Свндин И Г. Спасибо за службу II Родная Кубань. 2005. № 3; Ящик Т.К. Рядом с императрицей. Воспоминания лейб-казака. СПб., 2007; Солодухин Г.А. Жизнь и судьба одного казака / Джигитовка казаков по белу свету. М., 2006; Бирюков А. Д. Воспоминания о далеком прошлом, еще не забытом. Кубань. Красные и белые. На войне с Германией. В Маньчжурском походе. Ленинградские годы. М., 2006; Чеботарев Г.П. Правда о России. Мемуары профессора Принстонского университета, в прошлом казачьего офицера. 1917-1959. М., 2007; Елисеев Ф.И. Первые шаги молодого хорунжего. М., 2005; Его же. На коне по белу свету / Джигитовка казаков по белу свету. М., 2006; Его же. Наказный атаман Кубанского казачьего войска генерал Бабич / Джигитовка казаков по белу свету. М., 2006; Его же. Лабинцы. Побег из красной России. М., 2006; Его же. В Иностранном Легионе и в плену у японцев. М., 2005; Воспоминания кубанского казака // ГАКК. Ф. 670. Оп. 2. Д. 67.

12

Исключительной малочисленностью выделяются женские воспоминания, связанные с кубанской историей - Т. Боткиной, O.A. Вильерс, Н. Ершовой, П.С. Уваровой51. Именно женский взгляд на события зафиксировал то, что мужчины мемуаристы сочли малозначащим и не стоящим внимания. Одним из безусловных достоинств «женской» мемуаристики является пристальное внимание к деталям повседневной жизни52.

Редким источником являются дневники, оставленные казачьими офицерами. Поэтому «Дневные наброски» Дмитрия Вертепова53, которые автор вел в 1889 — 1891 годах во время службы в 1-м Горско-Моздокском казачьем полку, являются уникальным документом и представляют несомненный интерес для исследования. Глубоко личный дневник, написанный без всякой мысли о том, что он будет издан и прочитан посторонними людьми, открывает для современников целый мир внутренних переживаний молодого человека.

Особое значение для раскрытия темы имеет такой источник, как личная переписка офицеров. На сегодняшний день такие источники, за редким исключением частных коллекций, можно встретить только в архивных хранилищах54.

В ходе проведенного исследования были проанализированы местные издания, выходившие на территории Кубанской области и центральные органы периодической печати. В качестве одного из основных источников были выбраны публикации в кубанской периодической печати55, учитывая предлагаемый ими большой фактический материал, а также последовательное освещение позиций общества и государства в отношении «офицерского вопроса».

51 Боткина Т. Воспоминания о царской семье / Царский лейб-медик: жизнь и подвиг Евгения Боткина. СПб., 2011; Вильерс O.A., Попов В.А. Воспоминания русской бабушки. Пятигорская трагедия. М., 2005; Ершова (Скржетусская) Н. Бабушка // Родная Кубань. 2005. № 3; Уварова П.С. Былое. Давно прошедшие счастливые дни. М., 2005.

32 Зимин И.В. Повседневная жизнь Российского императорского двора. Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение. М.. 2010. С. 328.

53 Вертепов ДА. Дневник терского казака. М., 2008.

34 О поступках хорунжих Ставцева и Орлова, обвиняемых в похищении жены австрийского подданого Фердинанда Эспенгана // ГАКК, Ф. 482. Оп .1. Д. 2927; О пререканиях между секретарем Кубанского статистического комитета и председателем Ставропольского крестьянского поземельного банка // ГАКК. Ф. 454. Оп. 2. Д. 104.

35 Устав Кубанского войскового собрания // КОВ. 1889. № 10; Открытие Кубанского войскового собрания // КОВ. 1889. № 42; Гейне К.К. Подвиг пластунов в феврале 1864 года (Сообщение отставного генерала К.К. Гейнса, сделанное в Войсковом офицерском собрании 27 февраля 1892 г.) // КОВ. 1892. № 9; Джигитовка у казаков // КОВ. 1891. № 16; Первый танцевальный вечер в Кубанском войсковом собрании // КОВ. 1892. № 43; Охота в Красном лесу // КОВ. 1892. № 48; Домашний спектакль в войсковом собрании И КОВ. 1900, № 32; Пожар в библиотеке Главного Штаба // КОВ. 1900. № 54; В какие кадетские корпуса направляют кубанцев // КОВ. 1900. № 99; Л.К. Музыкально-вокальный вечер 15 марта в войсковом собрании // КОВ. 1901. № 47; Пахомов М. Офицер на льготе // КОВ. 1901. № 21-34;. Поднятие религиозно-нравственного воспитания войска // КОВ. 1901. № 121; Правила приема, хранения и выдачи обеспечений, представляемых офицерам при вступлении в брак // КОВ. 1901. № 80; Благотворительный спектакль в Войсковом собрании // КОВ. 1901. № 11; Положение о капетале отставного майора Василия Адриановича Копанева // КОВ. 1907. № 249; Запрещение подношений в полках // КОВ. 1910. № 17; Богушевич. Анекдоты судебной хроники // КОВ. 1910. № 40; Положение о хозяине офицерского собрания // КОВ. 1910. К» 133; Орлов П. Ответ тлену Государственной Думы К. Л. Бардюку на его статьи «Казачество и его экономическая жизнь», помещенные в №№ 26, 27 и 35 газеты «Кубанский Край» // КОВ. 1911. № 41; Николич С.Н. К предстоящему дворянскому собранию//КОВ. 1915. № 88; Завещание А. Кияшко//КОВ. 1915. № 269 и др.

13

Привлекались также центральные специализированные издания -«Военный сборник», «Вестник Офицерской Стрелковой Школы», «Разведчик», которые представляют определенную ценность для выявления внутренних профессиональных вопросов. Так, с конца XIX века на страницах газет и журналов активно обсуждался вопрос об отмене или ограничении офицерской льготы в казачьих войсках56.

В качестве источника изучения повседневности офицерства были использованы произведения русской литературы XIX - XX вв., в которой нашли отражение расхожие в обществе представления об офицерском сообществе и были описаны некоторые аспекты повседневной жизни казачьих офицеров. Среди них произведения A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, JI.H. Толстого, А.И. Куприна, М.А. Булгакова, А.П. Чехова, B.C. Мовы (Лиманского), Н. Канивецкого, М.А. Шолохова, В.И. Лихоносова57.

Благодаря широкому распространению фотографии в России во второй половине XIX века и увлечению фотографией кубанцев, сегодня фотодокументы представляются одним из самых востребованных и достоверных источников. В последнее время опубликованы альбомы дореволюционных фотографий58, которые воссоздают с максимальной полнотой различные стороны повседневной жизни офицеров войска. Очевидным минусом этого источника является разная степень внимания фотографов к происходящим событиям, из-за чего далеко не все проявления повседневности отражены в равной степени.

Научная новизна исследования. Данная работа является первым в отечественной историографии научным специальным исследованием реконструкции социокультурного облика офицеров Кубанского казачьего войска в период с 1860 года по 1914 год. Новые результаты, определяющие вклад исследователя в разработку данной темы, следующие. 1. На основании анализа введенных в научный оборот новых архивных материалов и сведений из периодической печати, охарактеризован социокультурный портрет офицера Кубанского казачьего войска в заданный период.

56 Баратов Н. Казачьи вопросы // Военный сборник. 1897. № 11; Путинцев Н. Наши казачьи войска // Военный сборник. 1900. № 1; Пахомов М. Офицер на льготе // КОВ. 1901. № 21; Доможиров Л. Льгота казачьих офицеров//Военный сборник. 1908. № 8

э7 Пушкин A.C. Капитанская дочка. Собрание сочинений. М., 1981. Т.5; Его же. Выстрел. Собрание сочинений. М , 1981 Т. 5; Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. Собрание сочинений. Л., 1981 Т. 4; Толстой Л.Н. Анна Каренина. Собрание сочинений. М., 1987. Т. 8; Его же. Казаки. Кавказская повесть 1852 года. Собрание сочинений. М., 1987. Т. 3; Куприн А.И. Прапорщик армейский. Собрание сочинений. М, 1971. Т. 2; Его же. Поединок. Собрание сочинений. М., 1971. Т. 4; Его же. Юнкера. Собрание сочинений. Т. 8; Его же. Гранатовый браслет. Избранные сочинения. М., 1985; Булгаков М.А. Белая гвардия. Собрание сочинений. Москва - Минск - Франкфурт-на-Майне, 1998. Т. 2; Чехов А.П. Дуэль. Собрание сочинений. Т. 7. М„ 1985; Мова B.C. Старое гнездо и молодые гпицы / Кубань литературная. Краснодар, 2002; Канивецкий H.H. На вершок от счастья. Краснодар, 1993; Шолохов М.А. Тихий Дон. М., 1968; Лихоносов В.И. Наш маленький Париж. Ненаписанные воспоминания. Краснодар, 1990.

58 Устинов Б. История Кубанской фотографии. Страницы истории кубанской фотографии. 1860-1917. Краснодар, 2009; Ктиторов С. Лики старого Армавира. Кубанское селение на почтовой открытке начала XX века. Краснодар, 2010; Кубань старозаветная / авт. Сост. Б.Н. Устинов (фото), П С. Макаренко (текст). Краснодар, 2012; Военная столица Российской империи. В фотографиях конца XIX - начала XX веков. СПб., 2007; Москва в фотографиях. Конец XIX - начало XX века: Альбом. Авт.-сост. Шелаева Е.П. СПб., 2007; Российская империя в фотографиях. Конец XIX - начало XX века. СПб., 2006; Град Екатерины / авт.-сост. Б.Н. Устинов, H.A. Корсакова (фото), П С. Макаренко (текст). Краснодар, 2013.

14

2. Установлено, что существовавшие стереотипы и представления о качестве подготовки и уровне образования казачьих офицеров к концу исследуемого периода утратили свою обоснованность. Доказано, что уровень общих и специальных знаний казачьих офицеров уже не отличался от уровня образования офицеров регулярной армии.

3. Показано, что офицеры войска активно участвовали в общественной и культурной жизни Кубани, однако пренебрегали своими сословными обязанностями и практически не участвовали в деятельности Ставропольского дворянского депутатского собрания, в том числе, по причине отсутствия длительной исторической традиции участия кубанского дворянства в деятельности таких собраний.

4. Выявлено, что введенные во второй половине XIX века новые требования к служебным обязанностям казачьих офицеров не могли быть реализованы в полной мере по причине существовавших особенностей службы офицеров войска и экономических реалий войска.

5. Сделан вывод о том, что проведенные на рубеже веков в казачьих войсках преобразования, направленные, в значительной степени, на улучшение материального положения казачьих офицеров (увеличение жалования, предоставление права на пенсию, разрешение перевода в другие войска) оставили неразрешенными основные кадровые вопросы (некомплект офицеров в войске, отсутствие командного ценза у многих офицеров, медленное чинопроизводство казачьих офицеров) и проблему реформирования офицерской льготы.

6. Реконструирована история организации офицерских собраний в Кубанском казачьем войске. Выделена отличительная особенность их устройства - кубанским офицерам не пришлось усваивать или перенимать уже сложившуюся традицию, а можно было полноправно участвовать в ее становлении. Также было определено значение офицерских собраний в повседневной жизни кубанских офицеров.

7. Рассмотрен процесс организации офицерских судов чести в Кубанском казачьем войске. Установлено, что практика судов чести способствовала введению определенного порядка в решение конфликтов между офицерами.

8. На основании исследования отношения кубанских офицеров к введению закона 1894 года о поединках в офицерской среде, сделан вывод о нежелании подавляющей части офицеров войска прибегать к дуэли как способу разрешения конфликтной ситуации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Во второй половине XIX века была окончательно сформирована система подготовки казачьего офицерского корпуса - кадетские корпуса, юнкерские и военные училища со значительным количеством вакансий для казачьих войск, отдельные казачьи военно-учебные заведения, казачьи отделы в офицерских школах. Предоставленные возможности были максимально использованы Кубанским войском. Закономерным итогом стало повышение образовательного уровня офицеров войска.

2. Деятельность офицеров войска в той или иной степени распространялась на все области гражданской жизни Кубани. Активное участие офицеров в общественной и культурной жизни региона зачастую начиналось с ответственного исполнения служебных обязанностей, но постепенно для многих офицеров становилось делом и смыслом жизни.

3. В рассматриваемый период времени казачье офицерство представляло особый социально-профессиональный слой. На фоне сохранения внешних отличительных признаков и основной особенности службы — офицерской льготы, были предприняты меры к устранению излишней обособленности казачьего офицерства, выразившиеся в уравнивании прав казачьих офицеров с армейскими и введении новых требований к их службе.

4. Устройство семейной жизни казачьего офицера практически полностью регламентировалось военным законодательством и в значительной степени подчинялось мнению офицерского сообщества. Что не мешало офицерам войска обходить брачное законодательство и при необходимости пренебрегать мнением сослуживцев.

5. Открытые во второй половине XIX века в воинских частях Кубанского казачьего войска офицерские собрания играли важную роль в повседневной жизни офицера и стали не только частью офицерского досуга, но превратились в центры общения и стали хранителями традиций, принятых в офицерской среде.

6. С началом практики офицерских судов чести в частях Кубанского казачьего войска, в связи с особенностями прохождения службы казачьими офицерами, был нарушен один из основных принципов их деятельности — конфиденциальность. Начало деятельности офицерских судов чести в Кубанском войске и введение в их компетенцию права назначения поединков придало таким судам новый статус и подчинило им все стороны каждодневной жизни офицера.

Соответствие диссертационного исследования паспорту специальности ВАК. Квалификационная работа выполнена в рамках специальности 07.00.02. - Отечественная история. Область исследования — П. 6. История повседневной жизни различных слоев населения страны на различных этапах ее развития, П. 8. Военная история России, развитие ее Вооруженных сил на различных этапах развития, П. 18. Исторические изменения ментальностей народов и социальных групп российского сообщества, П. 20. История семьи.

Теоретическая значимость работы. Изучение повседневности казачьего офицерства дает возможность проследить динамику формирования социокультурного облика офицера Кубанского казачьего войска не только как результат воздействия внешних факторов, но и «изнутри», как итог собственных региональных особенностей. Фактографическое содержание исследования позволяет расширить научные представления о казачьем офицерском корпусе дореволюционной России.

Практическая значимость исследования. Материалы и сведения, представленные в диссертационном исследовании, могут быть использованы при написании обобщающих работ и научно-популярных пособий,

посвященных проблемам развития региона. Результаты исследования могут использоваться при разработке и чтении спецкурсов по истории Кубанского казачьего войска и подготовке учебных пособий по курсу «Кубановедение».

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры дореволюционной отечественной истории. Основные положения диссертации были изложены на б международных и 3 региональных научно-практических конференциях. По материалам диссертационного исследования было опубликовано 13 статей, в том числе три в изданиях, рекомендованных ВАК, общим объемом 8,3 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

2 Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы, определены объект и предмет исследования, его хронологические и территориальные рамки, сформулированы цель и задачи, показана степень научной разработанности темы, охарактеризованы источниковая база, методология, научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Офицеры в общественной и культурной жизни Кубани и Кубанского казачьего войска» посвящена рассмотрению изменений происходивших в образовательном уровне офицеров войска и их влиянию на культурную и общественную жизнь края.

В первом параграфе «Изменения в подготовке офицеров Кубанского казачьего войска» рассматриваются перемены в образовательном уровне казачьих офицеров, происходившие во второй половине XIX - начале XX веков.

В середине XIX века, с повышением образовательных требований, изменились и основания для производства в первый офицерский чин. Путь к офицерскому званию теперь был связан с получением специального образования в военно-учебных заведениях. Для офицеров Кубанского казачьего войска такие новшества были весьма ощутимы, так как успешная военная карьера казачьего офицера зачастую начиналась с получения первого офицерского звания за боевые заслуги. Практически полное отсутствие специального образования в значительной степени компенсировалось боевым опытом и традиционным воспитанием, но проблема низкого уровня образования офицеров долгие годы оставалась для войска одной из самых болезненных.

Важную роль в разрешении сложившейся ситуации сыграло последовательное развитие преобразований в области системы подготовки казачьих офицерских кадров. Вторая половина XIX века была отмечена открытием специальных казачьих военно-учебных заведений и созданием особых условий для поступающих туда казаков, в том числе, были занижены требования к их уровню подготовки и созданы подготовительные отделения при казачьих училищах. В это же время Кубанское казачье войско получало и активно использовало вакансии в ряде военно-учебных заведений, что

также давало дополнительную возможность молодым казакам для получения военного образования.

Такие меры носили временный, но эффективный характер. К окончанию рассматриваемого периода можно говорить о значительных переменах, произошедших в образовательном уровне офицеров войска. Изменения в системе получения военного образования создавали благоприятные условия для дальнейшего профессионального совершенствования, а успешное продвижение карьеры стало невозможным без постоянного самообразования и повышения квалификации в специальных офицерских школах, к чему стремились многие офицеры войска. Вопреки сложившемуся стереотипу, общий уровень знаний казачьих офицеров в начале XX века уже ничем не отличался от подготовки офицеров регулярной армии.

Ежегодное увеличение числа выпускников военно-учебных заведений, возвращавшихся в войско офицерами, решало не только проблему пополнения офицерских кадров, но и комплектовало офицерский состав войска офицерами из казаков.

Существование отдельных казачьих военно-учебных заведений позволяло сохранять и совершенствовать особенности подготовки офицеров для казачьих войск, а также поддерживать традиции казачества в кадетско-юнкерской среде. Тем более, что очевидным было нежелание кадетов и юнкеров из казаков, обучающихся в общих военно-учебных заведениях, подчиняться, распространенной в них традиции «цук», выражавшейся в подчинении младших учащихся старшим, что, по мнению современников, также могло служить причиной к введению раздельного обучения. В тоже время, выпускники казачьих военно-учебных заведений единодушно обращают внимание на существование хороших дружеских отношений между кадетами и юнкерами из разных казачьих войск, разница между которыми, по мнению мемуаристов, проявлялась только в привычках.

Улучшение образования в офицерской среде положительно сказывалось и на общем распространении грамотности в области. В том числе благодаря преподавательской деятельности офицеров, появлению в станицах бригадных и полковых библиотек, а также активному участию офицеров в делах благотворительности, направленных на развитие образования.

Второй параграф «Кубанские офицеры на гражданской службе» посвящен рассмотрению направлений деятельности офицеров в гражданской жизни региона.

Кубань пореформенного периода остро нуждалась не только в специалистах самых разных областей, но и просто в элементарно грамотных людях, которые могли бы занимать места государственных служащих, не имея специального образования, отличаясь при этом высокой исполнительностью. Деятельность офицеров войска на гражданском поприще не обязательно была связана с перерывами в службе или выходом в отставку. Строевые офицеры традиционно занимали высокие должности и в гражданской сфере. Освоение таких новых областей мирной жизни, как становление архивной службы, изучение истории региона и истории боевого прошлого войска, развитие кубанской фотографии происходило при

непосредственном участии офицеров. Благотворительность для многих офицеров и их семейств стала делом и смыслом жизни, а личная работа в благотворительных заведениях - семейной традицией.

На протяжении рассматриваемого периода деятельность офицеров войска в той или иной степени распространилась на все области гражданской жизни. Одна только сфера деятельности льготных офицеров была так широка, что охватывала практически все стороны повседневной жизни войска. Престиж профессии, чинопочитание и просто личный авторитет объясняли известную весомость мнения офицеров в гражданских делах.

Офицерское звание определяло общественное положение офицера и его семьи. Состав кубанских офицеров был социально неоднородным. Многие офицеры войска происходили из семей простых казаков, и только получив офицерский чин, приобретали право на дворянство. Офицерское звание должно было стереть сословное неравенство между офицерами и открыть для офицеров не дворянского происхождения доступ в дворянское сословие.

В целом, к новому статусу казачьи офицеры относились серьезно и стремились своевременно закрепить его документально. В тоже время, сословные обязанности той подавляющей части офицерства, которая принадлежала к дворянству, а именно активное участие в работе дворянских собраний, исполнялись немногими офицерами войска и нерегулярно. Удаленность дворянского депутатского собрания, неравные права участников, недостаток денежных средств, занятость на службе, а главное отсутствие длительной исторической традиции участия кубанского дворянства в деятельности таких собраний, были причинами равнодушного отношения офицеров к функционированию местного дворянского управления.

Согласно законодательству, офицеры русской армии не должны были заниматься политикой. Неосторожный интерес к идеям вольнодумства мог стать непреодолимым препятствием к поступлению в военно-учебные заведения, а излишняя политизированность могла испортить аттестацию вполне успешного офицера и навредить его карьере. Тем не менее, столь жесткие требования не могли полностью исключить участие офицеров войска в политической жизни страны.

Вторая глава «Повседневная жизнь офицеров Кубанского казачьего войска во второй половине XIX - начале XX вв.» посвящена исследованию особенностей служебной и семейной повседневности кубанских офицеров.

В первом параграфе «Повседневность службы казачьих офицеров» рассмотрены изменения, происходившие в несении военной службы офицерами войска, и их влияние на каждодневную жизнь офицера.

Порядок прохождения службы офицерами казачьих войск был определен законодательно. К окончанию рассматриваемого периода, казачьи войска сохраняли собственные воинские звания и порядок чинопроизводства.

Служба казачьих офицеров подчинялась тем же правилам, что и армейских, однако имела свои отличия. Характерной особенностью казачьей офицерской службы оставалась льгота. Льгота представляла собой

обязательный перерыв в службе казачьего офицера сроком на три - четыре года. Все это время офицер проживал у себя дома, но должен был находиться в постоянной готовности на случай военных обстоятельств. Казачьи офицеры выходили на льготу после трех-четырех лет службы в первом очередном полку, и если штаб-офицеры войска оставались в своих частях постоянно, то строевая служба обер-офицеров трижды прерывалась льготой.

На рубеже веков вопрос о том, нужна ли льгота казачьим офицерам, стал не только предметом острых дискуссий в офицерской среде, но и внимательно изучался в Главном управлении казачьих войск. К окончанию рассматриваемого периода вопрос об офицерской льготе в казачьих войсках оставался открытым и обсуждаемым, несмотря на серьезные шаги правительства в сторону реформирования, прежде всего, в отношении материального обеспечения офицеров, состоящих на льготе — введение для них половинного, а затем и полного жалования, а также решение о засчитывании времени, проведенного офицером на льготе в срок выслуги на пенсию из эмеритальной кассы.

Занятость кубанского офицера на службе не была одинаковой и зависела от конкретных служебных обязанностей, взаимоотношений с сослуживцами, собственного отношения к службе. Место квартирования отдельной части, такое, как областной центр или большая станица, могло сделать службу офицера не обременительной, спокойной и даже не лишенной развлечений. Тогда как, служба на удаленных, расположенных в нездоровой местности, пограничных постах изматывала и держала в постоянном напряжении.

На протяжении рассматриваемого периода, расхожим оставалось мнение о замкнутости казачьего офицерского корпуса. Самим казачьим офицерам обособленность собственного положения виделась, в том числе, в неравных правах в сравнении с офицерами регулярной армии и ряде ограничений.

В 70-е годы XIX века законодательство о прохождении службы казачьими офицерами претерпело важные изменения. Так, с 1869 года казачьи офицеры получили право поступать на службу вне своих войск. Это положение было дополнено правом казачьих офицеров на пенсию и эмеритуру, и правом на жалование, равное с жалованием офицеров регулярной армии. Новые права налагали и новые обязанности. В конце века к необходимым служебным качествам офицеров добавились новые требования. В войске были введены тактические упражнения для офицеров, особые полевые занятия, регулярные лагерные сборы, а также усилены требования к качеству офицерской верховой езды и стрельбы.

Проведенные преобразования оставили неразрешенными кадровые вопросы. Серьезной проблемой в эти годы оставалось отсутствие у многих способных, перспективных и образованных офицеров командного ценза, связанное, прежде всего, с более медленным чинопроизводством казачьих офицеров. Заключения офицерских аттестаций свидетельствовали, что значительная часть офицеров войска служила весьма усердно и по призванию.

Второй параграф «Семейная повседневность офицеров Кубанского казачьего войска» раскрывает особенности устройства семейной жизни казачьего офицера.

Складывание семейной жизни офицера в значительной степени было предопределено спецификой военной профессии. Вступление офицеров в брак определялось особыми правилами для военнослужащих, которые распространяли свое действие на офицеров казачьих войск. Совокупность таких ограничений была направлена на сохранение единства офицерской среды и должна была способствовать устройству максимально удачных и предсказуемых браков.

Случаи нарушения брачного законодательства не были редкостью среди офицеров войска. Докладные записки военных чиновников приводят факты вступления в брак казачьих офицеров с помощью фиктивных реверсов, без предварительного разрешения командиров, а прошения молодых офицеров о снижении установленного законодательством брачного возраста регулярно рассматривались командирами воинских частей. Такое положение дел не являлось особенностью казачьих войск. Аналогичные разбирательства были типичны и для регулярной армии.

Пристойность предстоящего офицерского брака оценивалась в разных воинских частях войска неодинаково. Такие ее составляющие, как возраст, образование и происхождение невесты, контролировались брачным законодательством и офицерским сообществом. Ранние браки офицеров обычно встречали неодобрение начальства и сослуживцев, и особенно в тех случаях, когда невеста оказывалась старше жениха. Сословная принадлежность невесты офицера, ее дворянское происхождение, имела особенное значение для офицеров гвардии. Особенностью, оказывающей влияние на выбор офицера и гарантирующей ему складывание хороших семейных взаимоотношений в будущем, можно считать желательность происхождения невесты из казачьей среды.

Принимая предложение руки и сердца, невеста офицера соглашалась принять и определенный образ жизни. Чин мужа и статус полковой дамы определяли теперь ее положение в обществе. Мирясь со всеми неудобствами полковой жизни, дамы порой считали вполне оправданным свое вмешательство в служебные дела мужа. Также, самое серьезное влияние на продвижение карьеры офицера могло оказать и легкомысленное поведение его супруги. Несмотря на то, что законы чести, казалось бы, не позволяли офицерам заводить романы с женами сослуживцев, такие романы случались. Открытая публичность романа обычно приводила к разбирательству в офицерском суде чести, в зависимости от решения которого, офицерам могло быть предложено подать в отставку.

Разводы в среде кубанских офицеров происходили редко. Причинами практически полного отсутствия таковых можно считать и отрицательное отношение к разводам православной церкви, и традиционное общественное неодобрение. Наиболее распространенной формой неофициального развода был разъезд супругов и раздельное проживание.

Серьезным фактором, влияющим на складывание благоприятных отношений в семье, являлось ее материальное благосостояние. Ограниченность в средствах, когда содержание семейства требовало расходов, зачастую превышающих офицерское жалование, а порой и настоящее безденежье, вынуждало многие офицерские семьи вести очень скромный образ жизни. Поэтому успешная карьера главы семейства оказывала дополнительное влияние на сохранение хороших внутрисемейных отношений.

В главе третьей «Традиции общения и особенности кодекса чести офицеров Кубанского казачьего войска во второй половине XIX — начале XX вв.» исследуется новшества в жизни кубанского офицерства, призванные регулировать отношения внутри офицерской среды и определять границы допустимого традициями поведения офицера.

В первом параграфе «Офицерские собрания на Кубани», посвященном истории возникновения новой традиции, исследуются особенности открытия первых офицерских собраний в Кубанском казачьем войске.

К началу XX века в большинстве войсковых частей Кубанского казачьего войска были открыты офицерские собрания. Открытию первых офицерских собраний на Кубани предшествовал длительный процесс обсуждения нового проекта.

Обсуждение вопроса о своевременности открытия офицерских собраний активизировалось в Кубанском войске после появления в одном из номеров «Военного сборника» за 1871 год статьи под заголовком «Об устройстве военных собраний и общих офицерских столов». Несмотря на почти полное отсутствие подобной традиции на Кубани — общество офицеров здесь собиралось нерегулярно, не имело собственных отдельных помещений и располагалось зачастую при штабах или канцеляриях полков, большинство участвующих в обсуждении офицеров, положительно отнеслось к новому проекту. Необходимость открытия таких собраний была единодушно признана офицерским сообществом по причине существующих потребностей в удешевлении быта казачьих офицеров, предоставлении им дополнительной возможности для повышения образования и общения.

Центральным вопросом обсуждений оказался вопрос скорейшего открытия войскового офицерского собрания в столице области -Екатерииодаре. Понятное беспокойство кубанских офицеров по поводу отсутствия собственного собрания, усугублялось тем, что офицеры 2-й и 3-й очереди, разрозненно проживая по станицам, часто в стесненных материальных обстоятельствах, были лишены возможности общения между собой, а визиты в Екатеринодар не приносили им ни дешевого проживания, ни достойных развлечений. Процесс подготовки открытия войскового собрания затянулся на десятилетие, и в 1889 году, после утверждения устава Кубанского войскового собрания, разрешения серьезных финансовых затруднений, аренды подходящего помещения, утверждения списков членов собрания, выборов в распорядительный комитет, Кубанское войсковое собрание было торжественно открыто.

Конечно, история организации не всех офицерских собраний имела успешное завершение. Некоторые воинские части так и не смогли открыть у себя собрания, в других - офицерские собрания закрывались. Но стремление офицерского сообщества к устройству и сохранению своих собраний было очевидно.

Значение офицерских собраний для кубанских офицеров и членов их семей переоценить невозможно. Офицерские семьи получили возможность общения и доступных развлечений, а недорогие столовые в собраниях облегчали быт и сокращали расходы молодых офицеров. Повсеместно при офицерских собраниях создавались новые или улучшались уже существующие библиотеки. В стенах собраний организовывались военные чтения, беседы, заслушивались доклады, проводились военные игры, отмечались полковые праздники. Многие из значительных событий личной жизни офицера тоже происходили именно здесь.

Отличительной особенностью появления новой традиции для Кубани оказалось то, что хронологически ее зарождение совпало с началом распространения офицерских собраний в армии в целом. Таким образом, кубанском офицерам не пришлось усваивать или перенимать уже сложившуюся традицию, а можно было полноправно участвовать в ее становлении в соответствии со спецификой региона и рядом местных особенностей.

Во втором параграфе «Офицерские суды чести и дуэли в Кубанском казачьем войске» рассматривается процесс становления практики судов чести в частях Кубанского казачьего войска и характеризуется отношение кубанских офицеров к закону 1894 года.

Во второй половине XIX века в русской армии начинается возрождение традиции офицерских судов чести, прерванной в начале века. Со временем такие суды учреждаются и в казачьих войсках, в том числе в частях Кубанского казачьего войска. В компетенцию судов чести входили конфликтные ситуации, случавшиеся в офицерской среде, неблаговидное поведение офицера и практически все события его частной жизни. Причины появления судов чести и их назначение можно рассматривать в лишь контексте существовавшего понятия чести офицера. Суды чести должны были стать средством, благодаря которому государство рассчитывало повысить уровень понятий о чести в офицерском корпусе.

Способствовать распространению общего уровня понятий о чести должны были «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде». В 1894 году «Правила...» получили статус закона, легализирующего офицерские дуэли как средства восстановления чести оскорбленной стороны. На стыке веков дуэль продолжала оставаться в офицерской среде едва ли ни единственным средством в разрешении сложных ситуаций, затрагивающих репутацию офицера, в сфере личной жизни. Офицеры получили законное право на поединок, но окончательное решение о необходимости и уместности дуэли было за приговором суда чести и одобрением командира части.

Обращение именно к дуэльной традиции имело в своей основе стремление к возрождению лучших представлений об офицерской чести и носило воспитательный характер. Статьи дуэльных кодексов, получившие широкое распространение в печати после издания закона 1894 года, перемещались в обычную повседневность, определяли и направляли поступки офицеров. В Кубанском казачьем войске, помимо своего основного назначения, практика судов чести способствовала введению определенного порядка в разрешение конфликтных ситуаций, возникающих между офицерами. В тоже время появление закона 1894 года подчеркивало не только новое отношение правительства к дуэльному вопросу, но и должно было изменить взгляд кавказского офицера на дуэль. Каковы были последствия принятых мер, можно судить по тому, что офицеры войска все также крайне редко пользовались предоставленной возможностью законного поединка.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

События второй половины XIX — начала XX веков подчеркнули сложившиеся и добавили новые черты к социокультурному портрету офицера Кубанского казачьего войска. Изменения, происходившие в повседневной жизни офицеров войска, были обусловлены переменами и нововведениями, вызванными реформированием армии в целом. Преобразования развивались в тех же направлениях, что и повсеместно, однако отличались собственной спецификой, определяемой региональными особенностями и особым статусом казачьих войск в системе русской армии.

С реорганизацией системы военного образования была разрешена проблема низкого образовательного уровня кубанских офицеров. Открытие особых казачьих отделений и военно-учебных заведений, предназначенных для подготовки казачьих офицеров, способствовало не только решению образовательных задач, но и позволяло сохранять традиции взаимоотношений, принятых в среде казачьего офицерства.

Потребности Кубани пореформенного периода требовали от офицерства, как наиболее образованной части населения того времени, исполнения обязанностей, порой никак не связанных с военной профессией. Вынужденные по долгу службы заниматься административными, хозяйственными делами, научными занятиями, офицеры войска оказались в центре общественной и культурной жизни региона.

Прохождение службы офицерами казачьих войск сохраняло свои характерные особенности, отличные от службы армейских офицеров. Некоторые оправдывали свое многолетнее существование, другие требовали немедленного реформирования. Центральная их них - льгота казачьих офицеров, принципиально не была разрешена, несмотря на постоянное обсуждение необходимости ее реформирования или даже отмены, отчасти и по причине отсутствия единства взглядов в среде казачьего офицерского корпуса. Однако острота вопроса была снята посредством принятия мер, направленных на улучшение материального обеспечения льготных офицеров. В тоже время в законодательство о прохождении службы казачьими офицерами были внесены важнейшие изменения, необходимость введения

которых была очевидна, так как вводимые новые требования к службе казачьих офицеров не могли быть реализованы полностью по причине экономических реалий войска.

Особенности семейной жизни офицеров были предопределены спецификой военной профессии. Семейное положение офицера теснейшим образом было связано с условиями его службы и быта. На складывание благоприятных внутрисемейных отношений влияние оказывали такие факторы, как материальное благосостояние семьи, ее положение в офицерском сообществе, взаимные привязанности супругов. Тем не менее, независимо от совпадения всех желаемых составляющих, удачность офицерского брака, как и любого другого, была совершенно непредсказуема.

К началу XX века практически во всех крупных центрах расположения воинских частей Кубанского войска - Екатеринодаре, Майкопе, Темрюке, Усть-Лабинской, Славянской, Хадыженской, были открыты офицерские собрания. Офицерские собрания использовались не только для времяпровождения офицеров вне службы, но играли заметную роль в общественной и культурной жизни города или станицы, в которых они располагались, превращаясь постепенно в центры повседневного общения.

Открытие офицерских судов чести стало началом новой традиции в офицерской среде Кубанского казачьего войска. Уставы судов чести для казачьих войск вводили четкие правила для разбирательства конфликтных ситуаций между офицерами, что ранее было не свойственно кубанским офицерам. Появление закона 1894 года не только утвердило право офицера на поединок, но и обязало офицера следовать этому правилу. Начало деятельности судов чести в очередной раз подчеркнуло границы поведения, достойного офицерского звания и окончательно закрепило за офицером право ценой собственной жизни разрешать столь важную в глазах современников антитезу «чести и бесчестия».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Публикаг/ии в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК

1. Гайворонская, A.B. Особенности социокультурного облика и повседневной жизни офицеров Кубанского казачьего войска / A.B. Гайворонская // Омский научный вестник. — Омск, 2008. — № 4 (69). — С. 36-40. (0,4 пл.).

2. Гайворонская, A.B. К вопросу об особенностях военной службы кубанских офицеров в XIX - начале XX столетия / A.B. Гайворонская // Культурная жизнь Юга России.-Краснодар, 2012. -№ 3. - С. 67-69. (0,4 пл.).

3. Гайворонская, A.B. Кубанские офицеры в общественной и культурной жизни края (вторая половина XIX - начало XX вв.) / A.B. Гайворонская // Историческая и социально-образовательная мысль. — Краснодар, 2013. -№ 5. (0,6 п.л.)

Публикации в сборниках научных статей, сборниках материалов

конференций

4. Гайворонская, A.B. Мир кубанского дворянства в воспоминаниях М.И. Недбаевского / A.B. Гайворонская // Грани: материалы VI научной конференции ФИСМО (апрель 2005). - Краснодар, 2006. - С. 103 - 111. (0,6 пл.).

5. Гайворонская, A.B. Кубанские дворяне на гражданской службе: к постановке проблемы (вторая половина XIX - начало XX вв.) / A.B. Гайворонская // «Мечом и пером: вели истории и культуры служилой элиты России: материалы Междунар. Дворян. Чтений. - Краснодар, 2005. - С. 100-110. (0,7 п.л.).

6. Гайворонская, A.B. Суды чести и дуэли в Кубанской области / A.B. Гайворонская // "Да кто душу положит за други своя...": материалы И Междунар. Дворян. Чтений. - Краснодар, 2006. - С. 127 - 137 (0,7. п.л.).

7. Гайворонская, A.B. Дворянки Кубани в годы Первой Мировой войны / A.B. Гайворонская // Мир славян Северного Кавказа. - Краснодар, 2008. -Вып. 4. - С.100 - 110. (0,7 п.л.).

8. Гайворонская, A.B. Кубанская молодежь в военно-учебных заведениях России (вторая половина XIX - начало XX вв.) / A.B. Гайворонская // Молодежь и молодежные субкультуры этносов и этнических групп ЮФО. Традиции и современность: методич. материалы и доклады региональной науч.-практич. конф. - Краснодар, 2009. - С. 69 - 81. (0,8 п.л.).

9. Гайворонская, A.B. К социокультурному портрету казачьих офицеров Кубанского казачьего войска второй половины XIX - начала XX вв. Семейная повседневность / A.B. Гайворонская // Год Болгарии в России: Проблемы истории и культуры славянских народов. Материалы международной научно-практической конференции. — Краснодар, 2009. — С. 37-44. (0,5 п.л.).

10.Гайворонская, A.B. Идеология и мораль кубанских офицеров (вторая половина XIX - начало XX вв.) / A.B. Гайворонская // Национальная идентичность и национализм у славян и их соседей: проблемы прошлого и настоящего. Материалы международной научно-практической конференции. — Краснодар, 2011. - С. 86 - 93. (0,5 п.л.).

11 .Гайворонская, A.B. Открытие Кубанского Войскового собрания в Екатеринодаре / A.B. Гайворонская // Кубанский сборник. — Краснодар, 2012,-Т. IV (25).- С. 115 — 135. (1,3 п.л.).

12.Гайворонская, A.B. К семейной повседневности офицеров Кубанского казачьего войска второй половины XIX - начале XX вв.: условия вступления в брак / A.B. Гайворонская // Семья в традиционном и современном обществе: этнокультурный и социально-исторический опыт: материалы Междунар. научн.-практич. конф. - Краснодар, 2013. - С. 32 -40. (0,6 пл.).

13.Гайворонская, A.B. Источники по изучению истории повседневности офицеров Кубанского казачьего войска (вторая половина XIX — начало XX вв.) / A.B. Гайворонская // Источниковедческие проблемы в исследованиях по истории казачества XX века: всероссийская научная конференция. Волгоград, 2013. С. 70-77 (0,5 пл.).

Гайворонская Александра Владимировна

Социокультурный облик офицеров Кубанского казачьего войска (1860 -1914 гг.)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Подписано в печать 18.11.2013. Формат 60x84 те Гарнитура «Тайме». Бумага Maestro. Печать трафаретная. Уч.-изд. л. 1,63. Тираж 150 экз. Заказ № 13195.

Отпечатано в типографии ООО «Просвещение-Юг» с оригинал-макета заказчика 350059, г. Краснодар, ул. Селезнева, 2. Тел.: 239-68-30.

Текст диссертации на тему "Социокультурный облик офицеров Кубанского казачьего войска (1860-1914 гг.)"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

Гайворонская Александра Владимировна

Социокультурный облик офицеров Кубанского казачьего войска (1860 -1914 гг.)

Специальность 07. 00. 02 - Отечественная история

Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук

ФЕДЕРАЦИИ

высшего профессионального образования «Кубанский государственный университет»

04201454204

На правах рукописи

Научный руководитель

доктор исторических наук профессор О.В. Матвеев

Краснодар -2013

Содержание

Введение.........................................................................................3

Глава 1. Офицеры в общественной и культурной жизни Кубани и Кубанского казачьего войска

1.1 Изменения в подготовке офицеров Кубанского казачьего

войска...................................................................................36

1.2 Кубанские офицеры на гражданской службе..................................64

Глава 2. Повседневная жизнь офицеров Кубанского казачьего войска во второй половине XIX - начале XX вв.

2.1 Повседневность службы казачьих офицеров..................................81

2.2 Семейная повседневность казачьих офицеров

Кубанского войска................................................................107

Глава 3. Традиции общения и особенности кодекса чести офицеров Кубанского казачьего войска во второй половине XIX - начале XX вв.

3.1 Офицерские собрания на Кубани..............................................125

3.2 Офицерские суды чести и дуэли в

Кубанском казачьем войске....................................................148

Заключение................................................................................168

Список использованных источников и литературы..........................173

Приложения..............................................................................199

Введение

Актуальность темы исследования. Необходимость переосмысления событий исторического прошлого наступает порой спустя сравнительно короткий промежуток времени, когда прошедшее остается еще так тесно связано с настоящим, что переоценка устоявшихся и привычных представлений дается особенно болезненно. В конце XX столетия, когда были заново открыты страницы истории русской армии рубежа XIX - XX веков, образ офицера императорской армии предстал перед современниками неизвестным ранее многообразием портретов. Реформирование армии в современной России делает закономерным обращение внимания современников к историческому опыту, накопленному предшествующими поколениями. Всестороннее изучение и использование исторического наследия в этой области может стать основой для возрождения утраченных традиций и восстановления их преемственности.

Среди многообразия обозначенных вопросов военной истории дореволюционной России остается необходимость заполнения пробелов в истории казачьего офицерского корпуса. Особенную актуальность проблемы, связанные с историей казачьих войск, приобрели с 90-х годов прошлого века с началом возрождения казачества в России и восстановлением казачьего офицерства. До этого времени исследовательский интерес к представителям офицерского корпуса казачьих войск был в значительной степени ограничен рамками идеологии. Сегодня, несмотря на возрастающее общественное и исследовательское внимание к истории и культуре кубанского казачества, выразившееся, в том числе, в проведении ряда научных конференций и появлении трудов, освещающих казачью проблематику1, тема казачьего офицерского

I Казачество России: История и современность. Тезисы Международной научной конференции, г. Геленджик (8 -

II октября 2002 г.). Краснодар, 2002; Российское казачество: проблемы истории и современность (к 310-й годовщине Кубанского казачьего войска). Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г.Тимашевск, 2-5 октября 2006 г.). Краснодар, 2006; Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 1. М. -Краснодар, 2002; Т. 2. М. - Краснодар, 2005 и др.

корпуса Кубанского казачьего войска остается все еще малоисследованной. Между тем без обращения к историческому прошлому офицеров казачьих войск представляется не полной и история всего офицерского корпуса русской армии. Уточнение сложившихся стереотипов образа казачьего офицера предполагает обращение исследовательского внимания к различным аспектам повседневной жизни офицеров войска, изучение которых позволит воссоздать утраченные и дополнить искаженные черты социокультурного портрета казачьего офицера. Анализ повседневности кубанского офицерства также даст возможность проследить динамику формирования социокультурного облика офицеров войска не только как результат воздействия внешних факторов, но и "изнутри", как итог собственных региональных особенностей.

В качестве объекта исследования выступает офицерский корпус Кубанского казачьего войска.

Предметная область исследования включает в себя реконструкцию социокультурного облика офицеров Кубанского казачьего войска в период с 1860 по 1914 год.

Территориальные рамки исследования охватывают Кубанскую область в границах существовавших с 1860 года, а также включают места квартирования воинских частей Кубанского казачьего войска вне области и города расположения военно-учебных заведений, специализирующихся на подготовке казачьих офицерских кадров. Основными центрами военного образования для офицеров войска в эти годы были Санкт-Петербург, Москва, Ставрополь, Оренбург, Елизаветград, Тифлис и др.

Хронологические рамки работы освещают период с 1860 по 1914 год. Нижняя граница изучаемого периода связана с созданием в 1860 году Кубанского казачьего войска. Рассматриваемый период отмечен внесением изменений в порядок прохождения службы офицерами казачьих войск. Лето 1914 года хронологически завершает изучаемый период. Выбор верхней границы обусловлен масштабом событий наступившей Первой мировой войны, вследствие которых произошли качественные изменения в социокультурном

облике всего офицерского корпуса. На протяжении исследования для полного раскрытия проблемы допускались незначительные выходы за указанные хронологические рамки.

Степень изученности темы. Тема офицерства императорской армии не является новой в российской исторической науке. Условно можно говорить о нескольких периодах в изучении истории офицерского корпуса: досоветском, советском и постсоветском. Также в советское время отдельно и независимо развивались историография русского зарубежья и зарубежная историография. Каждый из перечисленных периодов был отмечен рядом собственных характерных особенностей, определяющих исследовательские предпочтения. Отечественная историография, распадаясь на этапы в изучении истории русского офицерского корпуса, в каждый из периодов отличалась разной степенью внимания и пристрастности к теме казачьего офицерства, широко обсуждаемые казачьи вопросы еще в начале прошлого столетия сменились предвзятостью оценок, а затем и полным забвением в советское время. Важным фактором, влияющим на формирование проблематики исследований в области истории казачьего офицерства после революции 1917 года, явилась недостаточная доступность источников, которая ограничивала круг постановочных вопросов и отражалась на качестве исследований. Как следствие, на протяжении всего рассматриваемого времени образ казачьего офицера историографически отражен неравнозначно и эпизодически.

Досоветский период представлен работами, вышедшими в свет с середины XIX века и до 1917 года. В это время было издано значительное количество работ по истории русского офицерского корпуса, хотя собственно вопросам повседневной истории офицерства Кубанского казачьего войска отдельных исследований не посвящалось. Подавляющую часть исследований этого периода отличает описательный характер, что облегчает задачу реконструкции социокультурного портрета офицера казачьих войск. Тематика сочинений самая разнообразная. В специализированных изданиях получили освещение такие вопросы как проблемы системы обучения и воспитания офицерских кадров, способы повышения

самообразования в офицерской среде, особенности прохождения службы в казачьих войсках и способы ее возможного реформирования, условия службы и быта казачьих офицеров (семейный и общественный уклад жизни, культурные запросы) и их семей. Характерная особенность историографии дореволюционного периода - профессиональная и общественная актуальность большинства вопросов, поднимаемых авторами, а также незавершенность ряда начинаний связанная с трагическими событиями начала XX века.

Проблемы военного образования традиционно интересовали современников. Кадетский и юнкерский быт, традиции и обычаи русской военной школы, особенности обучения офицеров казачьих войск привлекали внимание многих дореволюционных исследователей. Подробному анализу процесса организации и деятельности юнкерских училищ посвящен труд П.О. Бобровского . Точно определяя задачи юнкерских училищ, целью обучения в них автор называл необходимость дать молодому человеку «хорошее направление», подчеркивая, что окончательного образования такие училища не дают. В то же время перспектива даже промежуточного и не полного военного образования была чрезвычайно важна для разрешения проблемы недостаточной подготовки офицерских кадров казачьих войск. Открытие казачьих юнкерских училищ быстро дало самые положительные результаты, значительно повысив образовательный уровень казачьих офицеров.

Обучению в юнкерских и военных училищах были посвящены исторические очерки военно-учебных заведений. Большинство из них содержали подробные сведения об особенностях образования в казачьих училищах и рисовали подробную картину повседневной жизни и каждодневного общения в кадетско-юнкерской среде . Значительное количество очерков в виде отдельных сочинений или фрагментов воспоминаний, было написано выпускниками училищ уже в годы

2 Бобровский П.О. Юнкерские училища. Историческое обозрение их развития и деятельности. СПб., 1872.

3 Баратов Н. Ставропольское казачье юнкерское училище 1870/71 - 1897/98 гг. Памятка о двадцатисемилетней его жизни и деятельности. Тифлис, 1898; Четверть века Казачьей Сотни Николаевского кавалерийского Училища // Педагогический сборник изданный при главном управлении военно-учебных заведений. 1915. № 8; Вертепов Д. Царская сотня // Военная быль. 1956. № 19; Фурман. Елисаветградское кавалерийское училище // Военная быль. 1956. № 19 - 22; Марков А. Кадеты и юнкера. М., 2001.

эмиграции. Многие из затронутых авторами вопросов до сих пор не утратили своей актуальности для современных исследователей военной истории.

Вопросы нравственного воспитания офицерского состава армии с регулярной постоянностью поднимались на страницах дореволюционных периодических изданий и широко обсуждались в военной среде4. Авторами поднимались и выносились на обсуждение общественности проблемы патриотического воспитания, чувства долга, чести, товарищества, верности воинскому долгу. Так, по мнению известного военного писателя A.M. Дмитревского, чрезвычайно недальновидным в деле воспитания офицерства было отсутствие должной заботы о складывающемся мировоззрении офицеров. В своих работах A.M. Дмитревский писал о том, сколь важным для армии являлось воспитание в кадетах и юнкерах воинских идеалов и проявление особого внимания преподавателей к «работе, которая создавала бы идеал офицера на началах национального самосознания и национальной гордости». Следствием утраты общих идеалов в военной среде автор называл отсутствие у некоторых офицеров национального самосознания, офицерской солидарности и бегство офицеров из армии. Указывая на то, сколь важным для армии являлось воспитание в будущих офицерах национальных и воинских идеалов, автор особенно подчеркивал, что «и идеал и даже «традиции» должны быть одни и те же для всей русской армии, так как ненормально, чтобы то, что считается хорошим для одного полка или части войск, было бы нехорошим и безразличным для другого полка или части войск, особенно по вопросам «нравственного элемента» и службы»5. Поднятая автором проблема была созвучна настроениям казачьих офицеров выступающих на страницах периодики. Участвуя в обсуждении статьи «В чаянии реформ», помещенной в одном из выпусков «Русского инвалида», военный писатель-публицист П.Н.

4 Драгомиров М Что нужно офицеру в нравственном отношении, чтобы сформировать солдата9 // Подготовка войск в мирное время 9воспитание и образование Сост М Драгомиров Киев, 1906, Бутовский Н Очерки современного офицерского быта С -Петербург, 1899, Дмитревский А Идеал офицера // Военный сборник 1912 № 12, Дрозд-Бонячевский А «Поединок» Куприна с точки зрения строевого офицера // Военный сборник 1910 № 1, Португалов Н Этика офицеров//Русский Инвалид 1907 № 13, Апухтин А Командный состав армии//Общество ревнителей военных знаний 1907 Кн 3, Свидзинский Э Заметки о развитии военных познаний и общих принципов в среде офицеров армии // Военный сборник 1875 № 10, Червинка Я Военная карьера у нас и за границею Варшава, 1912

5 Дмитревский А Идеал офицера //Военный сборник 1912 №7 С 384

Краснов писал: «Нужно стремиться иметь единую русскую конницу, с одним могучим духом, одним уставом, одною системой обучения»6.

Одна из мер, выбранная правительством для распространения в офицерской среде общего уровня понятий об офицерских чести и достоинстве, а именно утверждение в 1894 году «Правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», стала предметом развернувшейся дискуссии на страницах военных периодических изданий7. Следствием появление нового закона явилось противоречивое отношение к нему всего общества и самой офицерской среды. Институт дуэли носил сословный характер, и закон о поединках подчеркнул особый статус офицера в обществе и закрепил его превосходство в разрешении сложных конфликтных ситуаций. М.И. Драгомиров, критикуя закон 1894г., писал: «Нельзя не отметить, что приказ 1894 г. внес глубокий разлад в общее законодательство. Оскорбленный вольный вызвал офицера на дуэль и уложил его на месте - на два, три года в крепость. Если бы случилось обратное, офицер-обидчик остался бы безнаказанным, уложив при этом обиженного. Два веса, две

о

меры в законодательстве не годятся» . Сам факт законодательного принуждения к поединку вызвал общественное недоумение. Известный мыслитель того времени Э. Фон-Гартман вполне однозначно высказывался по этому поводу: «В России дуэль не имеет почвы, но ее стараются искусственно насадить в военной среде»9. Тема оставалась актуальной вплоть до начала революции и привлекала к себе внимание военных публицистов и писателей, а в 1970-е-80-е годы была актуализирована Ю.М. Лотманом. Позже, в постсоветское время, дуэльной традиции, ее роли в формировании офицерских характеров, представлений о чести и достоинстве принятых в офицерской среде были посвящены работы

6 Краснов П. Какие реформы нужны казакам. // Военный сборник. 1912. № 12. С. 40.

7 Калинин П. Дуэли в офицерской среде (По поводу закона 13-го мая 1894) // Военный сборник. 1894. № 8.

8 Драгомиров М.И. Дуэли. Киев, 1900. С. 15.

9 Набоков В.Д. Дуэль и уголовный закон. СПб., 1910. С. 30.

исследователей Я.А. Гордина10, A.B. Кацуры", A.B. Вострикова12, Е.Д. Шелковниковой13, А.Н. Кулинского14.

Мнение кубанских офицеров по поводу появления нового закона также не поддается точному определению. Яркой иллюстрацией служит переписка между известным кубанским деятелем Е.Д. Фелицыным и ставропольским чиновником Д.Н. Никитиным15, состоявшаяся за несколько лет до введения указанного закона.

Во второй половине XIX века появляются работы кубанских офицеров, посвященные изучению истории Кубанского казачьего войска, которые публиковались в местных и центральных периодических изданиях. Это труды Е.Д. Фелицына, Н.И. Вишневецкого, И.И. Дмитренко, П.П. Орлова.

Имя Е.Д. Фелицына занимает особенное место среди дореволюционных исследователей истории Кубани16. Широкий спектр интересов ученого, его активная роль в общественной жизни региона, «страстность, с которою Е.Д. Фелицын относился ко всему, что так или иначе знакомило его с жизнью и

1 7

историей кубанского края» объясняет неослабевающее внимание современных

исследователей к его наследию. Собственный интерес офицера и ученого к

истории кубанского казачества становился примером и для других. Именно Е.Д.

Фелицын обратился в 1892 году к кубанским офицерам с призывом писать

18

полковые истории .

Скрупулёзному описанию правил службы в войске посвящены работы известного кубанского публициста, П.П. Орлова. Им были подготовлены

10 Гордин Я.А. Дуэли и дуэлянты. СПб., 2002.

11 Кацура A.B. Дуэль в истории России. М., 2006.

12 Востриков A.B. Книга о русской дуэли. СПб., 1998.

13 Шелковникова Е.Д. Дуэли. Честь и любовь. СПб., 2008.

14 Кулинский А.Н. Дуэли. Оружие, мастера, факты. СПб., 2008.

15 ГАКК. Ф. 454. Оп. 2. Д.104.

16 Фелицын Е.Д. Материалы для истории Казачьего войска. Екатерино