автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социокультурный облик учительства в Западной Сибири в 1880-х - 1914 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурный облик учительства в Западной Сибири в 1880-х - 1914 гг."

004617400

На правах рукописи

БЛИНОВА Ольга Валерьевна

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ОБЛИК УЧИТЕЛЬСТВА В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1880-х -1914 гг.

07.00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

-9 ЛЕИ 2010

Омск-2010

004617400

Работа выполнена на кафедре отечественной истории ГОУ ВПО «Омский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Родигина Наталия Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Толочко Анатолий Павлович;

кандидат исторических наук Адоньева Инесса Геннадьевна

Ведущая организация: Алтайская государственная

педагогическая академия

Защита состоится 21 декабря 2010 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.177.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Омском государственном педагогическом университете по адресу: 644043, г. Омск, ул. Партизанская, 4 а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омского государственного педагогического университета (644099, г. Омск, наб. Тухачевского, 14, библиографический отдел).

Автореферат разослан «

2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор Т. А. Сабурова

БЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность темы исследования. Обращение к проблеме формирования социокультурного облика учительства на рубеже Х1Х-ХХ вв. обусловлено повышенным интересом современной отечественной науки к интеллигенции, ее месту и роли в общественной жизни страны, реакции ее представителей на вызовы современности. Для Западной Сибири выбор проблемы социокультурного облика учителей в качестве предмета исследования обусловлен тем значительным вкладом в научную и общественную жизнь региона, который сделали педагоги. Являясь многочисленными представителями образованного общества, связанными как с государственной службой, так и с непосредственной просветительской работой с населением, они были связующим звеном между властью и народом.

В то же время изучение социокультурного облика учителей обретает практическую значимость на современном этапе развития школьного дела. Ретроспективный анализ системы образования позволит понять истоки формирования корпоративной культуры учительства региона и выявить в ней положительные моменты, требующие дальнейшего развития.

Степень изученности темы. В основе историографического обзора по исследуемой проблематике лежит проблемно-хронологический принцип.

Значительное число трудов в последней четверти XIX - начале XX вв. было посвящено проблеме всеобщего образования. Эти работы в большинстве своем освещали вопросы школьного дела и затрагивали лишь отдельные аспекты деятельности и повседневной жизни учителей. Таков «Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения 18021902 гг.», написанный историком С. В. Рождественским к столетию создания учреждения1. Исследование, в частности, посвящено деятельности профессиональных учебных заведений, готовивших будущих учителей.

С иного ракурса рассмотрена проблема складывания системы образования Н. В. Чеховым, акцентировавшим внимание на общественной роли школы и учителя, показаны основные типы педагогов народной школы, выделяемые в зависимости от уровня образования и социального происхождения учителей. Несколько особняком стоят работы, посвященные проблеме взаимодействия учителей в профессиональных объединениях и на съездах. Таковы статьи сборника «Инородческая школа» и публикация П. Жуле-ва, рассматривавшие эти процессы на примере министерской школы для титульной нации и отдельных этноконфессиональных групп2.

1 Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения 1802-1902 гг. СПб, 1902.

2 Жулев П. Об учительских обществах взаимопомощи // Русская школа. 1909. №4. С. 81-89; Инородческая школа. Сборник статей и материалов по вопросам инородческой школы. Пг., 1916.

Будучи представителями весьма немногочисленного слоя образованного общества Сибири, учителя становились объектом внимания местных публицистов, занятых выявлением роли интеллигенции в регионе. Работы, касавшиеся конкретных условий формирования и деятельности интеллектуальной элиты в Западной Сибири, представлены статьями и обобщающими трудами Г. Н. Потанина и Н. М. Ядринцева.

Характеризуя дореволюционный период, можно говорить только о зарождавшемся под действием внешних факторов (реформа школьного дела, потребность экономики страны в квалифицированных кадрах, интерес к истории школы и места учителя в ней). Несмотря на описательный характер большинства работ этого периода, ряд изданий уже базировался на принципах позитивизма, основанных на приоритете исторических фактов, извлеченных из источников.

Следующим периодом в отечественной историографии стали годы советской власти. Основополагающими теоретическими работами для исследователей этого времени стали труды В. И. Ленина, акцентировавшего внимание на бесправии и бедноте народного учительства в противовес привилегированному положению преподавателей гимназий. Исследования советских ученых могут быть разделены на два хронологических этапа: 1920-1950-е гг. и 1960-1980-е гг. На первом этапе проблема социокультурного облика учительства и ее региональных аспектов получила оформление в изданиях по общероссийской тематике, посвященных проблемам дореволюционного образования.

В 1920-е гг. были написаны обобщающие труды Н. С. Юрцовского и Г. И. Фураева, основанные на статистических материалах прошлых лет. Н. С. Юрцовской, опираясь на материалы однодневной школьной переписи, дал первое подробное описание народного учительства Западной Сибири,' сообщив сведения о материально-правовом положении, социальном происхождении и образовании педагогов. В дальнейшем усилился идеологический уклон в исследованиях по заявленной проблематике.

В 1950-е гг. вышел ряд обобщающих исследований по проблеме образования в дореволюционный период, где предметом исследования по-прежнему было школьное дело в рамках всей империи. Таковы работы Н. А. Константинова, Ш. И. Ганелина по истории образования дореволюционного периода. Выделены основные источники получения образования для педагогических кадров на разных этапах формирования школьной системы, кратко охарактеризовано материально-правовое положение учителей средней и начальной школы.

Следующим этапом советской историографии по проблеме положения и роли учительства, в частности, в Западной Сибири, стали 1960-1980-е гг. Особый интерес среди изданий этого этапа для нас представляют монографии и статьи Ф. Ф. Шамахова, посвященные выявлению специфических черт западносибирской школы и педагогов. В исследованиях рассматрива-4

ется процесс функционирования народной школы на огромных пространствах Западной Сибири. Выводы, сделанные автором, подчеркивали аполитичность преподавательского коллектива гимназий, проправительственную ориентацию этой группы педагогов в силу их буржуазного происхождения в противовес революционной активности народных учителей.

1970-1980-е гг. характеризуются углублением тематики исследования ранее поднимаемых тем. Обращение к учительству как самостоятельной проблеме в рамках глобальной темы дореволюционной системы образования связано с именем Ф. Г. Паначина. В его труд «Учительство и революционное движение в России (XIX - начало XX вв.)» вошли материалы по политике правительства в отношении профессиональной подготовки педагогов; рассмотрено правовое положение учителей в учебном заведении; детально прослежен процесс складывания профессиональных союзов учительства, выработки корпоративных интересов и их защита на съездах в ходе революции 1905-1907 гг.3

Таким образом, советский период историографии характеризуется разработкой крупных тем, таких как дореволюционная система образования Российской империи и участие интеллигенции в революционной борьбе. На протяжении этого периода отечественной историографии наблюдается тенденция к отказу от «революционной» тематики работ, изложенных в духе классовой теории, свойственной первому этапу советской науки, и выходу на комплексный анализ исследования интеллигенции в дореволюционном обществе и места школьной реформы в общественной жизни страны.

Современный период в разработке проблемы дореволюционного педагогического сообщества начался в 1990-е гг. Первым обобщающим трудом по дореволюционному учительству Российской империи стала монография И. В. Сучкова «Учительство России в конце XIX - начале XX вв.»4 Она призвана выявить некий общеимперский тип учителя с проблемами службы и быта, общими для любого региона империи.

Дальнейшее развитие тема получила в трудах Е. Н. Щебляковой, Е. В. Комлевой, И. В. Неупокоева, М. В. Егоровой, посвященных различным аспектам службы и жизни педагогов на материале отдельных губерний. Названные исследователи раскрывают положение и специфику поведения учителей в дореволюционной школьной системе с позиций истории повседневности и новой социальной истории, обращая внимание на детали быта педагогов различных типов школ.

Исследования Н. И. Чуркиной посвящены проблеме места учительства в дореволюционном российском обществе. XIX в., по мнению автора,

3 Паначин Ф. Г. Учительство и революционное движение в России (XIX -начало XX вв.) // Историко-педагогические очерки. М., 1986.

4Сучков И. В. Учительство России в конце XIX - начале XX вв. М., 1994.

характеризовался господством государства над школьной системой и стремлением сформировать учителя - государственного служащего, соответствующего решению официальных задач5.

Среди работ по истории школьного дела можно назвать публикации Ю. Р. Гореловой, В. А. Зверева, К. Е. Зверевой, затрагивающие проблемы истории создания и функционирования сибирской школы.

В 1990-е гг. по проблеме роли интеллигенции в дореволюционном обществе написаны работы Т. А. Сабуровой, Е. А. Дегальцевой. Так, Т. А. Сабуровой рассмотрено положение нескольких категорий образованного сообщества Омска рубежа веков, в том числе и учителей, и даны характеристики особенности служебной и внепрофессиональной деятельности этих страт общества. Е. А. Дегальцева и Д. И. Попов рассматривают сибирскую интеллигенцию в качестве либерально мыслящей части общества.

Современный период отечественной историографии включает в себя комплекс работ, посвященных статусу учителей в дореволюционной школе. Характерной особенностью исследований этого периода стало привле-че-ние в качестве источников материалов личного происхождения, которым ранее предпочитали данные статистики. Облик учительства перестал ограничиваться налагавшимся на него в советские годы клише представителя средней и мелкой буржуазии и рассматривается с позиций профессиональной принадлежности педагога к государственной школьной системе или школам ведомства православного исповедания.

Анализ историографического обзора позволяет говорить об отсутствии обобщающих исследований, посвященных социокультурному облику учительства в системе образования и общественной жизни Западной Сибири.

Объект исследования - учительство начальной, низшей и средней ступени общеобразовательных учебных заведений Министерства народного просвещения (далее - МНП) (включая этноконфессиональные школы) и ведомства православного вероисповедания. Под учительством мы подразумеваем социопрофессиональную группу, объединявшую лиц, занятых в сфере образовательной деятельности, следовавших единой корпоративной культуре и общим правилам преподавания, учрежденным правительственными распоряжениями в 1880-х- 1914 гг.

Предмет исследования - социокультурный облик учительства в Западной Сибири в 1880-х - 1914 гг., включающий в себя совокупность компонентов, отражающих сущность учительского сообщества. Критерии выделения присущих педагогам характеристик включают в себя социально-экономическую (материальное положение), социально-правовую (правовое положение, место в государственной структуре, система награждений)

5 Чуркина Н. И. Этапы становления и особенности сибирского учительства // История образования и просвещения в Западной Сибири. Омск, 2007.

и социально-психологическую (ценностные установки, поведенческие реакции преподавателей) составляющие.

Цель исследования - выявить и охарактеризовать особенности со-цио-культурного облика учительства в Западной Сибири в 1880-х - 1914 гг.

Для достижения данной цели потребовалось решить ряд связанных между собой задач:

1. Определить структуру и критерии образовательной, социально-правовой и демографической дифференциации учительства.

2. Выделить группы западносибирского учительства на основании выбранных критериев.

3. Выявить особенности положения и социокультурного статуса учителей государственных и этноконфессиональных школ.

4. Охарактеризовать профессиональную служебную деятельность педагогов различных типов школ.

5. Определить основные направления профессиональной служебной и внеурочной деятельности учителей и оценить их роль в формировании корпоративной культуры и ценностных ориентиров педагогов.

6. Установить формы гражданской активности учителей.

Методология работы базируется на идеях социальной истории, понимаемой как изучение социальной структуры, т. е. исследование истории социальных ячеек, групп, институтов, движений. Методология изучения отдельной социопрофессиональной группы, каковой можно считать западносибирское учительство, складывается на основе применения принципов и методов истории и социологии. Под социопрофессиональной группой в социологии подразумевается совокупность лиц одной профессии, объединенных сходными знаниями и навыками, осознание общности профессиональных интересов. Мы использовали гипотезу Н. П. Матхановой для раскрытия социально-экономического и социально-правового компонентов социокультурного облика учителей. Принадлежность к одной социокультурной группе «предполагает одинаковый или близкий социальный статус, происхождение, имущественное положение, образовательный и культурный уровень, типологию досуга, определенный стиль жизни и поведенческую модель»6. Для раскрытия социально-психологического компонента со-цио-культурного облика педагогов нами привлечен деятелъностный подход, разработанный С. Л. Рубинштейном и А. Н. Леонтьевым. Базовым тезисом этого подхода является признание единства сознания и деятельности или отсутствие противоречия этих компонентов друг другу.

Исследование базируется на принципе историзма, подразумевающего вписывание объекта изучения в контекст эпохи и характеристику его

6 Матханова Н. П. Социокультурные группы в составе администрации Восточной Сибири 1840-1860-х годов // Русская интеллигенция. История и судьба. М., 2000. С. 252.

эволюции во времени. Для раскрытия поставленных в исследовании задач мы используем историко-генетический, историко-системный и историко-сравнительный методы.

Территориальные рамки исследования ограничиваются пространством Томской и Тобольской губерний, а также Акмолинской области в рамках дореволюционного административного деления, что соответствует большей части территории Западно-Сибирского учебного округа, образованного в 1885 г.

Хронологические границы научной работы охватывают период с 1880-х гг. до 1914 г. Нижняя граница обоснована временем фактической реализации в Западной Сибири основных положений реформ школьного дела 1865-1875 гг. Реализация реформ в рамках Сибири выразилась в создании в 1885 г. Западно-Сибирского учебного округа, в создании в 1884 г. сети школ ведомства православного исповедания и концентрации всех ранее существовавших общественных учебных заведений в ведении МНП. Верхняя граница связана с изменениями системы школьного образования под влиянием Первой мировой войны, нарушившей естественное развитие школьного дела в стране и регионе.

Источниковая база. Нами был привлечен широкий круг разноплановых источников: а) делопроизводственная документация; б) статистические источники; в) источники личного происхождения; г) законодательные акты; д) публицистика; е) материалы периодической печати.

Делопроизводственная документация представлена деловой перепиской внутриведомственного и межведомственного характера, отчетами учебных заведений дирекциям училищ или попечителю учебного округа; распоряжениями министра просвещения попечителю Западно-Сибирского учебного округа, а также попечителя отдельным учебным заведениям, дирекцией народных училищ школам и т. д. (ГАТО. Ф. 100, 125, 126; РГИА. Ф. 287,733, 1291).

При работе над выявлением критериев групповой дифференциации учительства нами широко применяются статистические источники: памятные книжки Западно-Сибирского учебного округа за 1890, 1900, 1909 гг., извлечения из отчетов попечителя учебного округа, формулярные списки учителей (ГАТО. Ф. 99, ГУ ИсАОО. Ф. 62, 115) и специальные статистические исследования («Всеобщая перепись населения Российской империи» 1897 г. и «Однодневная перепись начальных школ» 1911 г.).

Сведения, полученные из источников личного происхождения, позволяют выявить индивидуальные характеристики учителя как государственного служащего и общественного деятеля, взглянуть на проблему взаимоотношений власти, педагогического коллектива и общества глазами самих преподавателей (воспоминания В. А. Яхонтова, И. К. Чувашевой; дневники Н. Ф. Шубкина. личные письма А. Н. Седельникова-старшего и др.).

Важные сведения о положении дореволюционного учительства дают законодательные акты («Свод уставов о службе гражданской») и сборники постановлений, выпускавшиеся МНП. Основным содержанием законодательства являлось формальное причисление учителей к государственным служащим Российской империи, что позволяет рассматривать их как чиновников.

Публицистику характеризует четко выраженная авторская позиция, художественная выразительность и специфическая проблематика (наиболее острые и злободневные проблемы современности). Для работы нами привлекались публицистические издания двух типов: статьи, размещенные в толстых журналах или выпущенные отдельными сборниками, и короткие заметки, размещенные в газетах в разделе «Городская хроника».

Периодическая печать как источник носит комплексный характер, содержит в себе материалы делопроизводства (в виде отчетов различных обществ), нормативные и законодательные акты, заметки, письма и воспоминания педагогов, публицистические статьи, фельетоны и некрологи. В фельетонах, имевших целью сатирическое обличение пороков современности, нашли отражение образы как учителя-чиновника, чуждого как идеалам просвещения, так и народного труженика. Нами были также востребованы отраслевые периодические издания «Омские епархиальные ведомости» (Омск, 1902, 1910-1914 гг.), «Тобольские епархиальные ведомости» (Тобольск, 1882-1886 гг.), педагогические журналы «Журнал Министерства народного просвещения» (СПб., 1880-1899, 1901-1904, 19081913 гг.), «Известия по народному образованию» (СПб., 1904-1908, 19111913 гг.), «Народное образование» (СПб., 1897-1900 гг.; 1906-1913 гг.); частный журнал «Русская школа» (1890-1913 гг.), ежемесячные общественно-политические издания «Мир Божий» (СПб., 1892-1906 гг.) и «Сибирские вопросы» (СПб., 1905-1912 гг.); газеты «Сибирская жизнь» (Томск, 1887-1913 гг.), «Сибирский листок» (Тобольск, 1887-1913 гг.), «Омский вестник» (1909-1914 гг.), «Омский телеграф» (1907-1913 гг.), «Степной край» (Омск, 1893-1905 гг.).

Научная новизна диссертационного исследования состоит в выявлении социокультурного облика учителей Западной Сибири в 1880-х - 1914 гг. на основе выделения нескольких социальных групп в составе учительства и характеристики влияния принадлежности к той или иной группе на поведение педагогов в сфере профессиональной, внеслужебной и общественной деятельности. Было предложено выделение в отдельный тип в рамках дореволюционной школьной системы конфессиональной школы в силу отличия религиозных представлений о положении и роли учителя в обществе от задач, декларированных государством. Выявлена эволюция облика педагога, произошедшая в пореформенный период на фоне складывания корпоративной культуры учительского сообщества, распространяв-

шей требования на каждого своего носителя. Охарактеризована степень и формы участия учителей различных учебных заведений в общественной и политической жизни региона. Введен в научный оборот ряд неопубликованных источников.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы могут быть использованы при подготовке работ по отечественной истории, истории Сибири, истории педагогики, применены при разработке основных, специальных и факультативных курсов по региональной истории.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в двенадцати публикациях, в том числе в двух, рекомендованных ВАК, а также представлены в виде сообщений и докладов на всероссийских (Нижневартовск, 2009; Омск, 2009) и международных (Иркутск, 2009; Омск, 2009) научных конференциях.

Основные положения, вынесенные на защиту:

1. Социально-правовое положение учителей различалось в зависимости от типа школ (средняя, низшая, начальная и конфессиональная школы), в которых они трудились.

2. Со стороны учебной администрации и общества существовали мировоззренческие различия в восприятии места и роли учительства в региональном социуме, вызванные неодинаковым пониманием роли педагога (основная функция учителя в рамках министерских учебных заведений -государственный служащий, в церковно-приходской школе (далее - ЦПШ) -духовный учитель, в этноконфесси-ональной школе - «проводник политики унификации», в то время как в обществе сформировался идеал учителя-просветителя).

3. В последней четверти XIX в. началось оформление нового типа учителя-чиновника, для которого характерно повышение (в сравнении с предыдущим периодом) значения профессиональных качеств педагога, строгий формализм в подаче материала, бюрократизм в системе отношений с администрацией и учащимися.

4. В 1880-1900-е гг. в Западной Сибири завершилось складывание корпоративной культуры учительского сообщества, характерными чертами которой явилось строгое следование распоряжениям вышестоящего начальства; установление субординации в отношениях с коллегами, учебной администрацией и учениками; наличие юридического оформления новой учительской корпорации рядом указов и положений ведомств МНП и православного исповедания; складывание форм внеслужебной деятельности и досуга для членов одного учебного заведения или школ нескольких типов.

5. В 1880-1900-е гг. западносибирские преподаватели принимали незначительное участие в общественных объединениях и выявляли свои предпочтения при выборе организаций в зависимости от принадлежности к определенному типу школ. Педагоги начальной и низшей школы, как правило, были сотрудниками учительских обществ взаимопомощи в силу слож-

ного материально-правового положения этих групп учителей, в то время как преподаватели средних учебных заведений были представлены в различных просветительских и благотворительных обществах, ставших своеобразными салонами для представителей интеллектуальной элиты края.

6. За период 1880-1900-х гг. произошла эволюция представлений учительства Западной Сибири о единстве профессиональных интересов всего педагогического сообщества региона, получившая свое воплощение в учительских обществах в 1905-1907 гг., нацеленных на достижение профессиональных задач. В период реакции произошел отказ от идеи единства задач учителей всех типов школ, и деятельность педагогических сообществ сосредоточилась на разрешении текущих проблем учительства низшей и начальной школ.

7. Преподаватели всех типов учебных заведений проявили низкую гражданскую активность как в легальных (участие в выборах делегатов в Государственную думу, членство в сельхозкомитетах Сибири), так и в нелегальных (антиправительственные выступления в годы первой русской революции) формах общественной деятельности.

8. В социальной роли учителей Западной Сибири имелись отличия от положения их коллег из Европейской России, проявившиеся прежде всего в отсутствие доверия к первым широких слоев населения. Сибирские учителя, как правило, воспринимали себя в качестве опоры государственного строя и существовавших устоев, хранителями традиций и ассоциировались в глазах обывателей с правительственными чиновниками.

Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении обосновывается актуальность темы, историография вопроса, определяется объект и предмет, территориальные и хронологические рамки, формулируются цели и задачи исследования, показывается научная и практическая новизна, представлена апробация результатов исследования, излагаются методологические основы работы.

Первая глава «Социальные группы западносибирского учительства конца Х1Х-начала XX вв., их правовой статус и материальное положение» включает четыре параграфа. В основе деления - принадлежность учителей каждой исследуемой социальной группы к занимаемой ступени в системе образования. Автором выделена в рамках дореволюционной системы обучения низшая школа, педагогический коллектив которой по своему материально-правовому состоянию и уровню профессиональной подготовки занимал промежуточное положение между учителями начальной и средней школы.

Первые три параграфа посвящены рассмотрению положения учителя в средней, низшей и начальной школе. В качестве критериев, в рамках которых сравниваются преподаватели трех типов учебных заведений, выступают их образовательный ценз, необходимый для занятия должности, материальное положение, права, половозрастной состав, социальное происхождение и педагогический стаж, типичные для учителей каждого вида школы в Западной Сибири. Включение педагогов в штат государственных служащих ведомства МНП позволяет давать характеристику положению каждой социокультурной группы сообразно месту, занимаемому этой категорией в структуре чиновничества.

В первом параграфе «Преподаватели средней школы» рассматривается на основе вышеперечисленных критериев положение педагогов мужских и женских гимназий, прогимназий и реальных училищ. Учителя средней школы составляли элиту в школьной иерархии. Наличие значительных требований к подбору преподавательских кадров предопределило специфику положения учителей гимназий и реальных училищ региона. Основной контингент преподавателей средней школы составляли выходцы из Европейской России, получившие образование в лучших высших учебных заведениях империи и имевшие особые материальные привилегии за службу в отдаленном регионе в суровых климатических условиях. Они обладали наибольшим объемом прав и привилегий, выражавшимся в возможности быстрого служебного роста и в ускоренной выслуге лет. Повышение жалования обеспечивалось не чинами, а продвижением по службе в виде получения новой должности. Последнее обстоятельство явилось причиной карьеризма, нередко присущего этой категории учителей. С другой стороны, преподаватели средней школы, в отличие от их коллег из низших и начальных учебных заведений, оказались включенными в жесткую систему взаит моотношений с администрацией учебного заведения и учебного округа ввиду своего высокого положения в государственной образовательной иерархии. Процент учительниц был невысок в этой группе учебных заведений, за исключением женских школ (7,5 % в 1909 г. в мужских гимназиях, 8 % в реальных училищах и 79 % в женских гимназиях)7. Появление женщин в системе образования средней школы наметилось только к началу XX в. В основном они занимали должности классных дам в женских учебных заведениях и учительниц новых (иностранных) языков в мужских гимназиях. В реальных училищах преподавательские должности женщины получают только в 1910-е гг. в условиях нехватки квалифицированных специалистов.

Высокий правовой и социальный статус государственных служащих значительно отличал эгу часть представителей учебной системы от

7 Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа на 1909 год, заключающая в себе список учебных заведений с указанием времени открытия, источников содержания, размера платы за учение, числа учащихся и личного состава служащих. Томск, 1909. С. 49-149.

их коллег низшей и начальной школ, препятствуя профессиональной солидарности. В то же время изменения в преподавательском составе имели региональную специфику. Привилегии для служивших в отдаленных регионах предопределили систему ценностей и поведение большинства педагогов средней школы как обособленной социальной группы, что проявилось в их ориентированности на построение карьеры. Высокий уровень образованности этого сообщества контрастировал с безграмотностью большинства сибирского населения, накладывая на носителей просвещения дополнительные функции хранителей и трансляторов культуры и общественных интересов.

Второй параграф «Педагоги низшей школы» посвящен рассмотрению материально-правового положения, культурно-образовательного уровня и социального происхождения следующей группы педагогов в рамках дореволюционной школьной системы. Преподаватели низшей школы, состоявшие в штате МНП, также имели значительные привилегии в качестве государственных служащих, однако в силу своего второстепенного положения в системе образования, по сравнению с учителями средней школы, имели меньший объем прав и меньше контролировались вышестоящими структурами. Служебный рост и причитавшееся по выслуге лет материальное вознаграждение и повышение в чинах гарантировали стабильность жизненного положения педагога и, таким образом, предопределяли большую заинтересованность в чинах и карьерном росте у преподавателей Западной Сибири по сравнению с их европейскими коллегами. Соотношение среди педагогов низшей школы выпускников институтов центральных губерний и сибирских профессиональных учебных заведений (Омский учительский институт и Омская учительская семинария) постепенно менялось в исследуемый период в сторону увеличения числа последних. Учительницы составляли значительный процент среди педагогов приходских училищ (прежде всего в городах). Так, если в 1896 г. на 78 женщин в городских приходских училищах Западно-Сибирского учебного округа приходилось 95 мужчин, то в 1911 г. в одноклассных училищах на 298 женщин приходилось 77 мужчин8. В уездных училищах, имевших более консервативные устои, напротив учительниц не было. В городских училищах по Положению 1872 г. рост числа женщин-педагогов соответствовал этим же процессам в средней школе и пришелся на 1900-е гг., время постепенной либерализации отношений в учебной среде (в 1890 г. учительниц городских училищах не было, в 1909 г. на 135 учителей приходилось 16 учительниц)9.

8 Статистические сведения по начальному образованию в Российской империи за 1896 г. СПб, 1898. С. 180; Однодневная перепись начальных школ в империи, произведенная 18 января 1911 года. СПб., 1914. Вып. XII-XV. С. 11.

9 Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа за 1890 г. Томск, 1890. С. 124-145; Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа на 1909 г. ... С.201-216;335-349.

Промежуточное положение училищ низшей школы между средней и начальной выразилось в многообразии прав и обязанностей, возрастных и образовательных цензов, присущих педагогам. Подобное смешение в рамках одного разряда нескольких типов школ привело к налаживанию контактов между педагогическими коллективами в западносибирских городах и пониманию проблем и желаний коллег. Последнее сыграло решающую роль в создании учительских обществ, где состояли учителя уездных, городских и приходских училищ, помогавшие коллегам не только в рамках своего учебного разряда, но и педагогам народной школы.

Место педагогов народных школ в системе образования получило освещение в третьем параграфе «Учителя начальной школы». Специфической чертой этой социальной группы учителей было положение «вне штата» государственных служащих МНП, что предопределило трудности финансового и правового характера и в то же время дало большую свободу в преподавании и общении с населением, по сравнению с их коллегами из двух вышеназванных типов школ. Ситуацию осложняла система финансирования сельских школ. Если в центральных губерниях с 1890-х гг. содержание школ приходилось исключительно на земства, то в Сибири содержание школы и учителя возлагалось как на МНП, так и на крестьянскую общину в разных долях в каждом конкретном случае. Доля крестьянских взносов могла составлять до половины стоимости содержания школы и жалования учителя. Учитель в этом случае воспринимался населением в качестве чужака, навязанного сверху, что вызывало недоверие и, порой, презрение к нему.

Педагогами начальных училищ нередко становились профессионально неподготовленные люди, что объяснялось высокой потребностью в педагогах для растущего числа народных школ. В то же время лица, окончившие учительскую семинарию, в основном выходцы из крестьян, не стремились заняться педагогическою деятельностью ввиду низкой престижности этой службы в обществе из-за тяжелого материально-правового положения народного учителя. В отличие от Центральной России, сибирский крестьянин не испытывал проблем с землей и, соответственно, не нуждался в иных формах заработка на жизнь. Педагогическая служба для многих выпускников учительской семинарии была временным занятием, гарантировавшим получение прав и привилегий, главными из которых был выход из податного состояния и освобождение от несения воинской службы.

Степень притягательности службы для учителей определяется по среднему возрасту выхода на пенсию или смены вида деятельности. Выявление количества лет, необходимых для достижения достойного места в занимаемой ступени образования, позволяет установить прямую зависимость между образовательным уровнем специалистов, требуемым учреждением, и степенью стабильности служебной деятельности педагога. В связи с этим наименьший педагогический стаж был у народных педагогов, в то время как

наибольший срок пребывания в учительской должности имели преподаватели гимназий, терявшие с уходом на пенсию материальный достаток и высокий социальный статус. Помимо высокой текучести кадров, в качестве косвенного свидетельства непривлекательности профессии учителя для широких слоев населения можно назвать неравное соотношение мужчин и женщин среди народных педагогов. Учительницы составляли значительный контингент педагогов начальных школ, поскольку низкая оплата труда делала этот вид службы непривлекательным для мужчин (40,7 % составляли сельские учительницы)10. В то же время выпускницы училищ или педагогических классов гимназий не могли найти лучших условий работы.

Низкая заработная плата и значительная занятость народных педагогов, включавшая помимо непосредственной педагогической деятельности обустройство здания школы и поддержание чистоты и порядка в ней. служили причиной слабой общественной активности народных учителей, ограничив их участие в учительских обществах ежегодным внесением членского взноса или проведением народных чтений для сельской общины по распоряжению учебной администрации.

Четвертый параграф «Учителя этноконфессионачьной школы и учебных заведений ведомства православного исповедания» посвящен характеристике особых социальных групп педагогов, характерных для образовательного пространства Западной Сибири. Учителя этой группы училищ не могут быть рассмотрены нами в рамках предложенной выше схемы деления школьной иерархии на среднюю, низшую и начальную школу не только в силу подчинения указанных учебных заведений иной администрации (как это было в случае с ЦПШ), но и ввиду особой роли учителя в конфессиональной школе для учеников (как это было свойственно и этноконфес-сиональным училищам, и ЦПШ). Особая роль учителя (в духовном смысле слова) позволяет нам несколько отступить при рассмотрении этого типа преподавателей от предложенной выше дифференциации. Положение и роль учащих в этноконфессиональных школах и ЦПШ необходимо оценивать через призму религиозных представлений той или иной конфессии. По перечисленным выше критериям (образование, материально-правовое положение, педагогический стаж, половозрастной состав педагогов) нами выявлено особое положение в дореволюционной системе образования учителей начальной и низшей школы различных конфессий, прослеживая влияние религиозных установок на отношение к образованию и педагогу как его транслятору и хранителю знаний. В ходе реформ последней четверти XIX в. этноконфессиональные (католические, протестантские, магометанские, иудейские) школы были введены в состав министерских учебных заведений, подведомственных МНП. Это позволяет рассматривать материаЛьно-правовое положение педагогов в них, сопоставляя его с положением их русских

10 Однодневная перепись... С. 11.

коллег из светских учебных заведений, учитывая национальную и религиозную специфику. Нами выявлено расхождение в задачах, поставленных учебной администрацией перед педагогом в стенах инородческого училища, в зависимости от происхождения учителя и места получения образования, с явным преимуществом в объеме прав для специалистов православного исповедания. «Учитель-пастырь» в сознании местных этноконфессио-нальных общин противопоставлялся имперскому «педагогу-чиновнику». Спасение население видело в создании «тайных» школ и пассивном сопротивлении унификации образования.

Коренные народы Сибири получали начальное образование в учебных заведениях ведомства православного исповедания. ЦПШ получили широкое распространение и среди русского населения, составив конкуренцию в деле просвещения деревни светской школе. Церковно-приходские, миссионерские и школы грамоты ведомства православного исповедания, а также этноконфессиональные училища, подчиненные МНП имели свои особенности функционирования и автором рассматриваются в качестве особого четвертого типа школы. Роль учителя в учебных заведениях этого типа определялась задачами, поставленными перед училищем церковными иерархами или, в случае «инородческих школ», обществом и не соответствовала положению педагогов министерских школ.

При оценке уровня подготовки, финансового и правового положения учителя ЦПШ мы взяли за основу место педагога в церковной иерархии, а не в системе государственных служащих. Сопоставление условий службы народных учителей ЦПШ и министерского училища позволяет говорить о занятии учителями в рамках учебных заведений ведомства православного исповедания низшей ступени в западносибирской школьной системе по образовательному уровню и материально-правовому состоянию.

Вторая глава «Служебная и внеслужебная деятельность западносибирского учительства и ее влияние на формирование профессиональной системы ценностей» посвящена выявлению и анализу особенностей службы и повседневной жизни западносибирских педагогов в последней четверти XIX - начале XX вв. Степень служебной и гражданской активности учителей рассматривается, начиная с контактов в рамках учебного дела (отношения в педагогическом коллективе, с администрацией, с учащимися и их родителями) и заканчивая участием педагогов в крупных общественных и политических организациях своего времени. Для реконструкции социокультурного облика преподавателей дореволюционного общеобразовательного учебного заведения в Западной Сибири в качестве объединяющего фактора проанализирована профессиональная культура педагогов, оказывающая определенное влияние на формирование мировоззрения и поступки ее носителей. Эта схема позволяет выявить закономерности поведения педагогов разного возраста, пола и социального происхождения, но принадлежавших к одному типу корпоративной культуры в рамках ЦПШ, начальной,

низшей или средней школы и, таким образом, объединить очень разных людей в единую профессиональную корпорацию, доступную научному анализу.

В первом параграфе «Должностные профессиональные педагогические обязанности учителей и формирование корпоративной системы ценностей» рассматриваются служебные будни преподавателей всех типов школ, а также условия формирования корпоративной культуры учительства нового типа в последней четверти XIX в. Реформа Д. А. Толстого, направленная на повышения профессиональных качеств преподавателей, нашла воплощение на практике в 1880-х гг. В целях преодоления прежних недостатков школьного дела учителей привлекали на службу повышением жалования и возможностью карьерного роста. Учтя негативные стороны прежней школьной системы, МНП установило жесткий контроль над педагогическим коллективом, в основе которого лежало выполнение циркуляров вышестоящего начальства и установление жестко регламентированных отношений внутри персонала школ. Налаживанию бюрократизированного взаимодействия, созданию строгой субординации учителей начальству и сведению к минимуму контактов с учащимися и их родителями и были посвящены реформы 1860-1870-х гг. Повышение образовательного уровня преподавателей гарантировало администрацию от срыва занятий. Создание системы поощрений породило заинтересованность учителей в построении карьеры. Первыми обюрократизирование на себе испытали коллективы гимназий и реальных училищ, затем изменения проникли в низшую школу, а к началу XX в. и в начальные учебные заведения. В последних перемены в поведении учителей носили опосредованный характер и выразились в усвоении преподавателями некоторых внешних форм поведения. В 1900-е гг. происходит дальнейшая трансформация нового типа педагога, произошедшая под влиянием событий первой русской революции. На смену бюрократизму и формализму, царившему в отношениях между учителями и учащимися в последней четверти XIX в., пришли либеральные и даже демократические порядки.

В конце XIX в. получила оформление корпоративная культура учительства. Компонентами её явились: а) жесткое подчинение вышестоящему начальству и соблюдение субординации (выраженное как во внешней форме - системе чинопроизводства и введение знаков различия, так и во внутренней - налаживании делопроизводственной документации в виде распоряжений и циркуляров вышестоящего начальства и отчетов и рапортов нижестоящих служащих); б) выработка единого стиля разрешения внутренних конфликтов и проблем вынесением их на рассмотрение учебной администрации, отказ от приватных форм разрешения служебных и личных разногласий между педагогами; в) установление строго регулируемых форм контактов с учащимися и их родителями, создание жесткой субординации в отношениях учащихся к своим воспитателям и преподавателям, передача функции контактов с обществом учебной администрации,

минуя преподавателей; г) регламентация положения преподавателя целым рядом циркуляров и постановлений, требующих обязательного исполнения предписаний, заключенных в них; д) наличие соответственных форм внеслужебной, в основном благотворительной и просветительской, деятельности в рамках одного или нескольких учебных заведений одного типа.

Оформляется разрыв прежде коротких отношений между педагогами и учениками. Проблемами новой школы общество называет формализм и бюрократизм. Новая система быстро прижилась в школе, проявив положительные и отрицательные стороны. Учитель становится государственным служащим (чиновником) как de jure, так и de facto.

В параграфе рассмотрена повседневная служебная деятельность учителей четырех типов школ в сибирских условиях, а также характер контактов в профессиональном коллективе и вне его. Выбор подхода к школьному делу породил несколько типов преподавателей. Современные исследователи выделяют несколько форм отношения к службе со стороны преподавательского коллектива школ всех вышеуказанных четырех групп. Наиболее емкими нам показались определения Г. И. Козловой, выделившей типы «учителей-консерваторов», «учителей-чиновников» и «учителей-прогрессистов». Под первыми она подразумевает четкое следование циркулярам учебной администрации и ревностное отношение к службе со стороны учителя, под вторым - «формализм и казенно-рутинное отношение к делу», инертность преподавателя при осознании всех негативных моментов в учебном процессе (отсутствие ярких черт не позволяет выделить среди известных сибирских педагогов носителей этого типа)". Наконец, в третью категорию учительства исследователем выделены учителя, стремившиеся усовершенствовать педагогический процесс и дать ученикам новый взгляд на изучаемый предмет, но принужденные в большей части действовать в рамках строгих догм, совмещая внешние формы поведения «учителя-чиновника» с подлинными задачами просвещения учащихся. Данные характеристики выявляют раскол, произошедший в учительском коллективе в исследуемый период, повлиявший на оценку педагогами себя как членов общества и как государственных служащих, а также дают информацию о степени интеграции отдельных учителей в новую профессиональную систему ценностей.

Второй параграф «Основные формы профессиональной внеслужебной деятельности учителей» посвящен бытовой стороне жизни педагога, его контактам вне стен учебного заведения. На круг общения и организацию досуга преподавателя влияли как его должностное положение и место в школьной иерархии, так и индивидуально-психологические и личностные симпатии и антипатии.

'1 Козлова Г. И. Образ учителя русской гимназии XIX - начала XX веков в литературе // Педагогика. 2000. № 2. С. 67-69.

Во внеслужебное время учитель призван был решать ряд задач, возлагавшихся на него учебной администрацией как на чиновника (в министерской школе) или на миссионера (в ЦПШ). В число этих задач входило участие в проведении статистических переписей, народные чтения, работа в библиотеке (особенно в отдаленных глухих районах, где учитель гарантировал проверку благонадежности выдаваемой широким слоям населения литературы), проведение экзаменов на первый классный чин (возлагалось на педагогические коллективы низшей школы) и т. д.

Для повышения профессиональных навыков в свободное от службы время учителя посещали педагогические курсы и съезды, а также участвовали в экскурсиях. Целью этих мероприятий было как повышение профес-си-ональных навыков педагога, так и совершенствование его интеллектуального уровня. Повседневная жизнь учителей подвергалась не менее строгой регламентации и контролю, чем служебная деятельность. Дистанция, созданная между педагогом и обществом, сохранялась и вне стен школы. Широкие слои населения иначе видели задачи учителя, выражая свое мнение в виде ходатайств крестьянскому начальству от общины в деревне или писем в либеральные периодические издания в городе. Высоко ценилась практическая значимость учения и, в случае городской общественности, можно говорить о потребности в гражданском воспитании молодежи. Выполнение педагогом задач, поставленных перед ним государством, порождало конфронтацию учителя с обществом и создание в общественном сознании горожан неких обобщенных образов «дурного» городского и «идеального» сельского педагогов.

Исследование форм внеслужебной деятельности педагогов позволяет отметить комплексный характер их социокультурных представлений и ценностей. С одной стороны, преподаватели всех типов учебных заведений руководствовались в повседневной жизни принципами поведения государственных служащих: непререкаемость авторитета вышестоящего начальства и своего собственного авторитета по отношению к подчиненным, «честность службы», исполнительность, благонадежность. С другой стороны, учитель как личность, как представитель интеллигенции в местном обществе мог высоко оценивать воспитание «гражданственности» в широких слоях населения, просвещение как панацею от существовавших проблем общества. В отличие от преподавателей центральных губерний, учителя западносибирских школ в силу слабости общественных институтов и присущих им ценностных ориентиров, как правило, оказывались под большим влиянием государственных приоритетов.

Участие западносибирских учителей в общественной жизни региона рассмотрено в третьем параграфе «Формы гражданской активности педагогов» на примере работы педагогов в филантропических и профессиональных объединениях. Чаще других в благотворительных мероприяти-

ях участвовали преподаватели гимназий, имевшие больше свободного времени, чем их коллеги из низшей и начальной школ. Педагоги нередко относились формально к своему участию в делах того или иного объединения, ограничиваясь внесением ежегодных членских взносов.

Вплоть до первой русской революции можно говорить об отсутствии представлений о единстве профессиональных интересов всего педагогического сообщества. Существовало взаимное неприятие учителями разных типов учебных заведений профессиональных и личных интересов друг друга. Преподаватели начальной, низшей и средней школы практически никогда не оказывались в рамках одного объединения или, состоя в нем, не признавали отстаивание общих интересов своей задачей. Последнее объясняется серьезными различиями в культурно-образовательном уровне и, материально-правовом положении учителей средней и начальной школ. Особенно ярко это было заметно в рамках профессиональных учительских сообществ.

Учительские объединения действовали в рамках четырех типов школ. В единых организациях состояли преподаватели средней, низшей и начальной школ, однако неприятие первыми проблем сельских учителей порождало частые столкновения внутри коллективов и выход преподавателей гимназий и реальных училищ из числа действительных членов профессиональных обществ. Свои профессиональные объединения имели педагоги школ ведомства православного исповедания.

Не было взаимопонимания в определении задач учительских объединений не только среди учителей разных типов школ, но и между педагогами, принадлежавшими к разным этноконфессиональным группам в рамках учебных заведений одной ступени. Для русских просветителей школа была путем к пробуждению гражданского сознания населения, а значит, к свободе. Между тем для представителей иных культур религия являла собой основу их национальной и культурной самоидентификации.

Изучение участия педагогов в различных сферах общественной деятельности, как легальной (благотворительной, научной, просветительской, гражданской - участие в выборах в Государственную думу, работа в местных комитетах особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, публикации в общественно-политических и педагогических журналах и газетах), так и нелегальной (политической в годы первой русской революции) показало значительный раскол педагогического сообщества на не признающие интересы друг друга отдельные категории, аполитичность их в целом и отсутствие интереса большинства учителей к общественной деятельности, в том числе той, в которой они формально участвовали. Наибольшей активностью отличались педагоги Томска и Барнаула. Организация учительских союзов в этих городах началась в первой половине 1905 г. Перед педагогами стояли задачи профессионального объеди-

нения в рамках союза учителей всех учебных заведений города и округа. В Омске и Тобольске активность учителей была значительно ниже, свою роль сыграло аполитичное окружение педагогов, чьими идеалами и прониклись учителя.

Можно говорить о слабой степени участия западносибирских педагогов в легальной политической деятельности. Так, участие в выборах принимали наиболее граждански активные люди, как правило, являвшиеся членами местных благотворительных, научных или просветительских организаций. Отсутствие учителей в числе сибирских депутатов Государственной думы объяснялось, помимо их апатии, еще и недостатком доверия к этой категории государственных служащих у общества. Это заметно отличало учителей Сибири от их коллег из Центральной России, которые во всех созывах Думы составляли более 10 % от общего числа депутатов.

В большинстве своем депутаты из учителей по партийной принадлежности были условно отнесены к кадетам, т. е. были приверженцами умеренных либеральных взглядов. Небольшой процент среди учителей составляли сторонники РСДРП и других социалистических партий (в основном это были учителя начальных железнодорожных школ). С другой стороны, известны случаи членства педагогов в рядах «Союза русского народа», прежде всего из учителей ЦПШ и нередко под давлением (вплоть до угрозы увольнения) со стороны учебной администрации12.

На наш взгляд, на формирование системы ценностей у большинства преподавателей влиял неписанный свод правил основных представителей образованного сообщества в регионе - чиновников. К числу основных правил относились четкое исполнение любых правительственных распоряжений (задача государственного служащего - поддержание существующего порядка, устанавливаемого структурами управления для общества), а также лояльность к власти во всех сферах деятельности. Последнее проявилось в широком участии учителей в легальных формах гражданской активности, поддерживаемых властью. В Западной Сибири чиновная составляющая в системе ценностей была значительнее, чем у их коллег из центральных губерний, что признавалось самими учителями. Помноженные на новую корпоративную культуру, эти представления легли в основу поведения педагогов в Западной Сибири, их особого отношения к служебным обязанностям и привилегиям службы, а через призму этого и к своей роли в общественной жизни, степени участия в ней.

В заключении подведены итоги исследования и сделаны обобщающие выводы. В дореволюционной системе образования наличествовало

12 Порхунов Г. А. Городские демократические слои населения Сибири в общественно-политическом движении (1905-1914 ). Омск: Изд-во ОмГПУ, 1993. С. 77.

четкое разделение педагогического коллектива на несколько групп в рамках начальной и средней школ. На основе законодательных актов и ведомственных распоряжений МНП нами были выделены основные критерии, положенные в основу деления социально-профессиональной группы западносибирского учительства. Материальное положение и объем прав регламентировал социальный статус их носителя, а посредством него, в значительной степени и круг общения, образ мыслей и поступки представителей отдельных социокультурных групп.

Обращение к документам законодательного, делопроизводственного характера и источникам личного происхождения позволило выявить социокультурный облик учителей министерских школ, сложившийся в 1880-е гг. Это время характеризуется появлением особого типа поведения педагогов средней и низшей (в меньшей степени начальной) школ в отношении к учебному начальству, коллегам, учащимся и обществу. Объяснение этой перемены в поведении учителей лежит, как мы полагаем, в реформе учебного дела в 1866-1875 гг.

Изменения в системе образования потребовали повышения качества подготовки педагогов для учебных заведений. От педагога отныне требовалось прекрасно знать свой предмет, уметь его преподать, воспитать благонадежное поколение квалифицированных кадров и, наконец, соблюдать интересы своей корпорации. Для преодоления негативных сторон прежней школьной системы (отсутствие дисциплины и непрофессионализм учителей) устанавливался постоянный контроль над педагогическим коллективом, в основе которого лежало выполнение циркуляров вышестоящего начальства. Задача подготовки молодого поколения потребовала выработки новой системы взаимоотношений в учебном заведении между администрацией, учителем и учащимися, что положило начало формированию корпоративной культуры педагогического сообщества.

Сопоставление специфики служебных обязанностей педагога и чиновника позволило выявить сущностную близость этих родов службы и обусловленное этим принятие учительством системы ценностей, свойственной чиновничеству. Занимаемая должность определяла и формировала не только непосредственную служебную деятельность учителя, но и круг общения, характер участия в общественной деятельности, а тем самым и систему мировоззрений. Черты, присущие социокультурному облику учителя-чиновника, наиболее полно воплотились в поведении и образе жизни преподавателей средней школы, в меньшей степени - у педагогов низших учебных заведений, и лишь фрагментарно проявились в жизни народного учителя. В Западной Сибири чиновная составляющая в системе ценностей, определявших поступки педагогов, была значительнее, чем у их коллег из центральных губерний, что признавалось самими учителями.

Особенностью западносибирского учительства можно назвать значительное количество в его составе педагогов церковно-приходских школ

и учебных заведений других этноконфессиональных групп. Различия между учителями этих типов школ лежит не столько в специфике учебных заведений, сколько в осознании обществом роли учителя и задачами, поставленными перед ним учебной администрацией. Кратко эти задачи можно охарактеризовать следующим образом: учитель министерской школы для титульной нации - «чиновник», таковы его функции в школе и общественной жизни, учитель школ ведомства православного исповедания - «апостол», несущий свет истины в души людей, чей образ мыслей и поведение должны соответствовать духу церкви, наконец, педагог инородческой школы, подвергнувшейся в 1880—1900-е гг. активной ассимиляции в рамках министерских учебных заведений, - это «миссионер», «цивилизатор», нацеленный на увеличение числа поданных империи.

Другой отличительной чертой стало распределение педагогов разных социокультурных групп в организациях того времени. В общественной и политической жизни большинство учителей проявляли аполитичность -и безразличие, связанное как с профессиональной системой ценностей, так и с отставанием общественной жизни в Сибири по сравнению с Центральной Россией. Вплоть до первой русской революции в сибирском учительстве не было осознания единых профессиональных интересов, что мешало сотрудничеству учителей начальной (в том числе церковно-приходской), низшей и средней школ в рамках одного объединения. События 1905-1907 гг. выявили различия в социокультурном облике учителей разных губерний даже внутри Сибири. Причину этого мы видим в особенностях состава интеллигенции в разных сибирских городах. Значительная чиновная составляющая в образованном обществе Омска или Тобольска усилила консервативность местных учительских кадров, в то время как в Томске интеллигенция отличалась большей гражданской активностью и независимостью от власти, что сказалось на поведении местного учительства и его роли в событиях 1905 г. Взаимоотношения учителей и общества показали слабую степень влияния педагогов на обывателей, скорее выявилось обратное воздействие.

Вместе с тем нельзя не отметить наличие среди учителей Западной Сибири, как и всей России, несомненно выдающихся личностей, подобных, например, Н. Ф. Шубкину, М. М. Сиязову и др. Для этого типа учителей характерна активная гражданская позиция, участие в общественной деятельности и политических акциях. В своей преподавательской работе они отличались либерализмом мыслей, широкими научными интересами и вниманием к судьбе своих учеников. На примере этой категории учительства отчетливо проявилась тенденция к либерализации и демократизации педагогов в условиях новой революционной эпохи. Попытка правительства превратить учителей в послушный отряд чиновников столкнулась с объективными изменениями в общественных настроениях. Наличие внутри учительства этих двух социокультурных типов и двух тенденций развития отражало состояние российского общества начала XX в.

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Публикации в научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Блинова, О. В. Специфика участия учителей в культурно-просветительской деятельности общественных организаций Западной Сибири в конце

XIX - начале XX вв. (на примере Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества) // Омский научный вестник. -2010.-№ 1.-С. 55-58.

2. Блинова, О. В. Этноконфессиональные школы Западной Сибири на рубеже XIX - XX веков: положение и роль учителей и особенности образования // Вестник ОмГУ. - 2010. - № 2. - С. 154-161.

Научные статьи и материалы выступлений на конференциях:

3. Блинова, О. В. Взаимодействие учителей сельских и городских образовательных учреждений Западной Сибири на рубеже XIX - начала

XX вв. в рамках деятельности общественных организаций // Культура и интеллигенция России: инновационные практики, образы города. Юбилейные события. Историческая память горожан: материалы VII Всерос. науч. конф. с международным участием (Омск, 20-22 октября 2009 г.) / отв. ред. В. Г. Рыженко. - Омск: ОмГУ, 2009. - С. 328-330.

4. Блинова, О. В. К вопросу о положении учителя женской гимназии в Западносибирском учебном округе в начале XX в. (по материалам дневника преподавателя Барнаульской женской гимназии Н. Ф. Шубкина) // Сибирский субэтнос: культура, традиции, ментальность: материалы Пятой Всерос. науч.-практ. Интернет-конференции зШ-зиЬеНшоз. narod.ru. 15 января по 15 мая 2009 г. - Красноярск: РИО ГОУ ВПО КГПУ им. В. П. Астафьева, 2009.-С. 31-42.

5. Блинова, О. В. Материально-техническое обеспечение и учительский состав школ грамоты Омской Епархии в начале XX века (по отчетам епархиального наблюдателя за 1902-1912 гг.) // Проблемы экономической и социальной истории Сибири XIX - начала XX века: межвуз. сб. науч. ст. -Омск: ОмГПУ, 2009. - С. 138-146.

6. Блинова, О. В. Региональная специфика института учительства в Западной Сибири в последней четверти XIX - начала XX вв. // Вопросы методологии и истории в работах молодых ученых: сб. науч. ст. / под ред. В. Н. Худякова. - Омск: ОмГПУ, 2009. - Вып. 13. - С. 58-64.

7. Блинова, О. В. Специфика исследовательского подхода в изучении института учителей в Западной Сибири в последней четверти XIX - начала XX века (на примере применения подходов новой социальной истории) // История идей и история общества: материалы VII Всерос. науч. конф.

(Нижневартовск, 9-10 апреля 2009 г.). - Нижневартовск: Изд-во Нижневартовского гуманит. ун-та, 2009. - С. 224-227.

8. Блинова, О. В. Специфика рассмотрения социокультурного облика института учительства в Западной Сибири в последней четверти XIX - начале XX века // Методологические проблемы исторического познания: сб. науч. тр. / отв. ред. И. И. Кротт. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. - Вып. 2. -С. 86-91.

9. Блинова, О. В. Взаимоотношения власти и общества по вопросу расширения сети образовательных учреждений на территории Западной Сибири в конце XIX - начале XX вв. // Материалы Всерос. науч. конф., посвященной 200-летию со дня рождения генерал-губернатора Восточной Сибири Н. М. Муравьева-Амурского. - Иркутск, 2010. - С. 310-318.

10. Блинова, О. В. Особенности методологических подходов при изучении места и роли учителей в Западной Сибири рубежа Х1Х-ХХ веков // Методологические проблемы исторического познания: межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. И. И. Кротт. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2010. - Вып. 3. - С. 84-90.

11. Блинова, О. В. Роль учителей в общественной деятельности интеллигенции Западной Сибири на рубеже Х1Х-ХХ веков II Вопросы методологии и истории в работах молодых ученых: сб. науч. ст. / под ред. В. Н. Худякова. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2010. - Вып. 14. - С. 107-113.

12. Блинова, О. В. Социокультуный облик учительства в газетной прессе Западной Сибири конца XIX - начала XX вв. // Образы России и ее регионов в историческом и образовательном пространстве: материалы всерос. науч.-практ. конф. с международным участием, посвященной 75-летию НГПУ. - Новосибирск: НГПУ, 2010.-С. 116-119.

Подписано в печать 13.11.2010. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ П-627.

Издательство ОмГПУ. Отпечатано в типографии ОмГПУ, Омск, наб. Тухачевского, 14, тел./факс (3812) 23-57-93

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Блинова, Ольга Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ ЗАПАДНОСИБИРСКОГО УЧИТЕЛЬСТВА КОНЦА Х1Х-НАЧАЛА XX ВВ.

§ 1. Преподаватели средней школы

§ 2. Педагоги низшей школы

§ 3. Учителя начальной школы

§ 4. Учителя этноконфессиональной школы и учебных заведений ведомства православного исповедания

ГЛАВА 2. СЛУЖЕБНАЯ И ВНЕСЛУЖЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗАПАДНОСИБИРСКОГО УЧИТЕЛЬСТВА КОНЦА Х1Х-НАЧАЛА XX ВВ. И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ФОРМИРОВАНИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ ЦЕННОСТЕЙ

§ 1. Должностные профессиональные педагогические обязанности учителей и формирование корпоративной системы ценностей

§ 2. Основные формы профессиональной внеслужебной деятельности учителей

§ 3. Формы гражданской активности педагогов

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Блинова, Ольга Валерьевна

Актуальность темы. Обращение к проблеме формирования нового социокультурного облика учительства на рубеже Х1Х-ХХ вв. обусловлено повышенным интересом современной отечественной науки к интеллигенции, ее месту и роли в общественной жизни страны, откликам ее представителей на актуальные вопросы в виде легальных форм деятельности. Для Западной Сибири выбор проблемы социокультурного облика учителей в качестве предмета исследования обусловлен тем значительным вкладом в научную и общественную жизнь региона, который сделали педагоги. Будучи едва ли не самыми многочисленными представителями образованного сообщества, связанными как с государственной службой, так и с непосредственной просветительской работой с населением, они создали, таким образом, своеобразный мост между властью и обществом. Изучение западносибирского учительства позволяет выявить специфику поведения представителей образованного слоя в зависимости от условий отдельного региона.

В то же время изучение социокультурного облика учителей обретает практическую значимость на современном этапе развития образования. Для разрешения накопившихся в учебной сфере проблем методологического и административного характера необходимо обращение к истокам формирования современной системы образования и педагогических кадров. Складывание в , дореволюционной школе особой профессиональной системы ценностей, организация оптимальных форм взаимодействия учительского сообщества с администрацией, учениками и широкими слоями населения привело к оформлению корпоративной культуры педагогов, которая в несколько видоизмененном состоянии существует и поныне в современной школе. Ретроспективный анализ системы образования позволит понять их первопричины, а, с другой стороны, выявит положительные моменты, требующие дальнейшего развития.

Степень изученности темы. В основу историографического обзора положен проблемно-хронологический принцип.

Значительное число трудов в последней четверти Х1Х-начале XX вв. было посвящено глубоко волновавшей на тот момент власти и общество проблеме всеобщего образования. В преддверии реформы было опубликовано несколько обобщающих трудов по истории народного образования, воскресных школ, системы образования в целом. Эти работы в большинстве своем посвящены школьному делу центральных губерний империи и не затрагивали учебные процессы в отдельных регионах. В то же время вопрос качества подготовки специалистов для учебных заведений, как уже прежде действовавших, так и созданных в ходе реформы Д. А. Толстого, получил широкое освещение на страницах дореволюционных изданий. В качестве примера обобщающих работ по истории школьного дела и его особенностях на-современном автору этапе можно назвать труд С. В. Рождественского — профессионального историка и специалиста в области образования. Это обзор состояния системы светского начального и среднего образования на протяжении всего времени деятельности министерства просвещения, написанный по заказу МНП к столетию создания учреждения1. Материал группировался автором по времени руководства тех или иных министров, при этом С. В. Рождественский акцентировал внимание на самых важных, на его взгляд, нововведениях в области школьного дела. В качестве основного вида источников автором использовались материалы законодательства и делопроизводственной документации МНП, в связи с чем, издание носит сугубо описательный характер. Задача издания - проследить эволюцию взглядов правительства на вопросы просвещения. Исследование, в частности, посвящено деятельности профессиональных учебных заведений, готовивших будущих учителей. В разделе о деятельности пореформенных учебных заведений рассмотрено ужесточение требований к профессиональным

1 Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения 1802—1902 гг. СПб., 1902. качествам педагогов (особенно преподавателей средней школы), приведшим к значительному повышению качества подготовки последних, а значит, устранению прежних дефектов преподавания в школах.

Под иным ракурсом рассматривается проблема реформирования системы начального образования в работе Н. В. Чехова, известного общественного деятеля, участника учительских съездов1. Исследование построено на сопоставлении качества знаний и уровня обучения в школах МНП и ведомства православного исповедания. Полемизируя с видными сторонниками школьной системы, регулируемой церковью (в частности с С. А. Рачинским), автор обращается к воспоминаниям и комментариям народных педагогов, озвученным на учительских съездах в Москве в 1902—1903 гг. Н. В. Чеховым на основе материалов личного характера с публицистической остротой обосновывается профессиональная некомпетентность учителей ЦПШ и отсутствие их связи с крестьянской общиной. В то же время автор ссылается на материалы делопроизводственной документации Синода, сообщая о значительной дороговизне содержания ЦПШ по сравнению со светскими школами. Н. В. Чеховым выявлены и охарактеризованы основные типы педагогов, шедших в народную школу, в зависимости от уровня образования и задач, которые ставил перед собой каждый учитель. Это условное деление можно представить словами «барич», «интеллигент-просветитель» (народник) и «свой» (выходец из крестьянской среды). Имея различный уровень образования (педагоги первых двух типов оканчивали, как правило, ВУЗы и средние специальные учебные заведения, в то время как учителя из крестьянской среды были выпускниками начальных школ), все три категории «учащих» оказывались в одинаково сложном материальном и правовом положении, учительствуя в сельской школе. Работа, в силу ярко выраженной позиции автора на злободневную тему, сочетает в себе черты исследовательского и публицистического труда.

1 Чехов Н. В. Народное образование в России с 60-х годов XIX века. М., 1912.

В этот период появляются и первые работы, посвященные отдельным аспектам деятельности и повседневной жизни учителей. Особое внимание нами обращено на статью П. Жулева, посвященную учительским обществам'. Работа представляет собой достаточно взвешенное для своего времени объяснение причин корпоративной разобщенности педагогов. Автор подробно описывает трансформацию учительских объединений из благотворительных полугосударственных структур сначала в политические, а после первой русской революции в профессиональные объединения. Обращение П. Жулева к данным протоколов учительских обществ позволило автору выявить сложную противоречивую ситуацию в функционировании организаций с пестрым составом сотрудников и искусственным объединением в рамках одних сообществ «либеральных земцев», учебной администрации и простых учителей. Обращаясь к годовым отчетам обществ, исследователь подчеркивал сугубо благотворительный, а не профессиональный характер их деятельности вплоть до 1905-1907 гг. Статья была направлена на выявление и преодоление внутренних противоречий в учительских сообществах. Автором выявлены различия в отношении педагогов к этому аспекту деятельности, важному при описании социокультурного облика учителей. Директора и инспектора учебных заведений, входившие нередко в распорядительный комитет обществ, призваны были обеспечить благонадежность организаций и ограничить сферу их влияния благотворительными акциями. Эти цели не соответствовали устремлениям простых членов обществ из числа рядовых педагогов, стремившихся расширить область активности объединений до профессиональных и даже политических задач.

Несколько особняком стоит сборник «Инородческая школа», вышедший по итогам съезда учителей инородческих школ". Особое внимание его авторами было уделено проблеме адаптации учителей и учащихся различных этноконфессиональных школ к новой системе обучения в рамках министерской

1 Жулев П. Об учительских обществах взаимопомощи // Русская школа. 1909. № 4. С. 81-89.

2 Инородческая школа. Сборник статей и материалов по вопросам инородческой школы. Пг., 1916. школы. Сборник «Инородческая школа» был выпущен по итогам съезда учителей этноконфессиональных учебных заведений, и, соответственно, наиболее яркие выступления педагогов на съезде, затронувшие острые проблемы школьного дела стали основой статей. Материалы сборника представляют существенный интерес в контексте темы нашего диссертационного исследования, они свидетельствуют о том, что общими проблемами инородческой школы были разобщенность интересов власти и общества в понимании задач учителя и недостаток квалифицированных педагогических кадров для этноконфессиональной школы. Данные вопросы оставались неразрешенными и в Западной Сибири.

Среди исследований дореволюционного периода, посвященных Сибири, можно назвать труды по истории воскресных школ и народных училищ отдельных губерний1. Это работы описательного характера, основанные на материалах переписей и различных отчетов директоров народных училищ. В объект исследования попали как собственно школы (их количество и качество подготовки в них), так и педагоги с точки зрения их образовательного уровня. Представляют интерес публикации Омской епархии, посвященные рассмотрению складывания и функционирования церковно-приходской школы в регионе2. Несмотря на одностороннюю подачу материала, на основе исторических очерков, посвященных омским церковно-приходским школам, можно выявить этапы становления церковного образования и профессиональной подготовки педагогических кадров для этого типа школы. В частности, в качестве доказательства самодостаточности ЦПШ, автором очерка приводятся списки учителей, занимавшихся учебной деятельностью на протяжении второй половины XIX в. из числа церковных служащих. Работа построена на отчетах епархиальных наблюдателей и предлагает официальную версию РПЦ в вопросе о значимости для дела просвещения церковноприходских школ.

1 Вольфсон Д. Сибирские воскресные школы. Томск, 1903; Краткие сведения по истории дирекции училищ Томской губернии. Томск, 1913.

2 Церковные школы Омской епархии (краткий исторический очерк) // Омские епархиальные ведомости. 1909. № 9. С. 37-46; № 10. С. 27-38; № 11. С. 27-36; № 12. С. 20-24.

Будучи представителями весьма немногочисленного слоя образованного сообщества в Сибири, учителя становились объектом внимания местных публицистов, обращавшихся к осмыслению роли интеллигенции в регионе. Работы, касавшиеся конкретных условий формирования и деятельности интеллектуальной элиты в Западной Сибири, представлены статьями и обобщающими трудами Г. Н. Потанина и Н. М. Ядринцева. Лидеры областничества неоднократно поднимали в своих трудах вопрос о специфике местной интеллигенции и отдельных ее представителей1. Авторы отмечали случайный характер складывания сибирской интеллигенции и стремление ее представителей, согласно «теории малых дел», воплотить основные политические и социальные идеалы. Анализируя характер формирования интеллигенции, Н. М. Ядринцев ввел понятие «летучей интеллигенции», подразумевая нестабильный состав ее представителей, вышедших из среды чиновничества центральных губерний. К подобному выводу пришел и Г. Н. Потанин, апеллируя к собственным воспоминаниям о дореформенной Сибири и обращаясь к данной исследователем С. В. Максимовым характеристике интеллектуальной жизни городов буржуазного и бюрократического типов. В этих условиях учительство с середины XIX в., напротив, оценивалось областниками в качестве наиболее стабильной страты внутри образованного сообщества. Вспышка гражданской активности обоими краеведами связывалась с 1880-ми гг., временем пробуждения общественной жизни в Сибири и притока в крупные сибирские города значительного числа образованных кадров, повлиявших на ускорение модернизационных процессов и на появление в городской жизни традиции общественных собраний и благотворительных организаций.

В целом дореволюционный период историографии не содержит серьезных обобщающих трудов, имевших целью исследование, а не описание служебной деятельности учительства. Можно говорить только о

1 Ядринцев Н. М. Общественная жизнь в Сибири // Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н. М. Ядринцева. Красноярск, 1919. С. 6-9; Его же Летучая интеллигенция // Там же. С. 93-98; Его же Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1892.; Потанин Г. Н. Культурно-просветительские организации // Город Томск. Томск, 1912. С. 90-100. зарождавшемся под действием внешнего фактора (реформа системы образования) интересе к проблеме истории школы и места учителя в ней. В связи с этим, основную информацию о положении педагога содержат короткие публикации, написанные на злобу дня в периодической печати. Учительство рассматривалось с двух позиций: или как орудие повышения качества образования нового поколения или как наиболее притесняемая часть интеллектуального сообщества, на чьих плечах лежала ответственность за будущее поколение, и чей тяжелый труд не был оценен государством и населением. В качестве источников широко использовались статистические данные (материалы различных переписей), правительственные распоряжения и отчеты нижестоящей учебной администрации, а также материалы личного происхождения (как собственные воспоминания авторов работ, так и мемуары и суждения третьих лиц). Спецификой данного периода историографии можно признать описательный характер работ. В то же время ряд изданий базировался на принципах позитивизма, основанных на приоритете исторических фактов, извлеченных из источников.

Следующим периодом в отечественной историографии по интересующей нас проблеме стали годы советской власти. Основополагающими работами для исследователей этого времени стали труды В. И. Ленина. Характерной чертой его статей о положении учительства и о состоянии народного образования, вышедших еще накануне первой мировой войны, стала идея о разделении учительского сообщества на буржуазию в лице педагогов средней школы и мелкую буржуазию в лице учителей начальных учебных заведений1. Народные учителя, в духе времени, оценивались в качестве подлинных носителей просвещения. Позиция учебной администрации и либеральной печати по отношению к трудностям их быта и службы воспринималось в качестве заговора элиты против пролетариев от просвещения. Таким образом, идеи

1 Ленин В. И. К вопросу о политике министерства народного просвещения // ПСС. Т. 23. С. 125-135; Его же Нищета народных учителем // ПСС. Т. 24. С. 195-197 классового подхода нашли свое воплощение при оценке взаимоотношений внутри педагогического сообщества.

Исследования советских ученых могут быть разделены нами на два хронологических этапа. Работы первого этапа относятся к 1920—1950-м гг. Проблема облика учительства и ее региональных аспектов получила оформление в рамках изданий по общероссийской тематике, посвященных проблемам дореволюционного образования.

Освещение вопроса учительства нашло воплощение лишь в отдельных трудах. Таково издание Н. С. Юрцовского по истории образования в Сибири, содержащее подробную статистическую информацию о педагогах дореволюционных школ Западной и Восточной Сибири, Приморья и Приамурья и описание отношений между педагогами и учащимися, базирующееся на источниках личного происхождения1. Исследование относится к 1920-м гг., то есть ко времени складывания советской науки, основанной на прежней дореволюционной традиции. Н. С. Юрцовским предпринят количественный анализ данных однодневной переписи начальных школ 1911 г. Исследователем выявлены различия в материальном положении педагогов начальных школ Сибири в зависимости от региона, точнее от особенностей его природно-климатических условий. Низкая заработная плата педагогов Западной Сибири, по мнению исследователя, была обусловлена сравнительно мягким климатом и отсутствием особой роли образования в регионе в силу его значительной культурной ассимиляции по сравнению с Восточной Сибирью и Дальним Востоком и предопределила половозрастной состав учительства региона. Отсутствие материальной заинтересованности и престижа в глазах общества профессии учителя привело к преобладанию в народной школе женщин. Значительная часть педагогов покидала службу в первые пять лет, стремясь реализовать себя в более престижных профессиях. Н. С. Юрцовский не ставил целью выявление специфики поведения и положения учителя в школах Сибири по сравнению с центральными регионами страны,

1 Юрцовский И. С. Очерки по истории просвещения в Сибири. Новониколаевск, 1923. обосновывая схожесть развития института учительства единством конкретно-исторической эпохи.

Среди работ, посвященных сибирскому региону, можно также назвать брошюру Г. И. Фураева «Очерк по истории профессионального объединения работников просвещения Омской губернии»1. Это издание имеет ярко выраженную идеологическую направленность и посвящено истории деятельности Общества вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области в годы первой революции и последующего десятилетия. Опираясь на материалы делопроизводственной документации учительского сообщества, Г. И. Фураев проследил процесс постепенной трансформации задач организации с сугубо благотворительных к профессиональным и даже политическим. Им была высказана мысль об отсутствии единства в оценке цели объединения. В связи с этим, столкнувшись в 1905-1906 гг. с репрессивной политикой властей, общество раскололось. Значительное число сотрудников из среды либеральной интеллигенции, сочувствовавшей идеям просвещения, а также гимназических учителей покинули организацию, что привело к временной радикализации лозунгов общества. Особенностью работ 1920-х гг. было внешнее следование теории классового подхода при сохранении в основе исследования прежней позитивистской парадигмы. Труды этого времени, за исключением революционной фразеологии, представляют собой обобщающие издания, основанные на статистическом материале прошлых лет. Эти работы ценны информацией, собранной в них практически без искажения данных, свойственного трудам следующего двадцатилетия.

В последующие годы увеличился идеологический уклон в исследованиях по заявленной проблематике. Примером такой работы можно назвать статью П. Н. Шимбирева, которая, в силу мощной идеологической обработки исследуемого исторического материала, грешит достраиванием гипотез,

1 Фураев Г. Очерк по истории профессионального объединения работников просвещения Омской губернии (1895-1924). Омск, 1924. противоречащих данным источников1. Популярной темой исследования стала история школы у малых народов в составе Российской империи. Характерной работой можно назвать «Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири» А. Ф. Эфирова". Опираясь на материалы однодневной школьной переписи 1911 г., исследователь вычислил соотношение учащихся из различных этноконфессиональных групп. На основании полученных данных автор сделал вывод о слабом охвате в рамках дореволюционной школьной системы «инородческого» населения. Проблема положения и роли учителей в издании рассматривалась скупо, в виду второстепенности этой темы для исследователя. Средний уровень образования учителей оценен высоко, в то же время поставлена проблема нехватки кадров в отдаленных аулах, отсутствие заинтересованности у профессионалов в такого рода службе. Автор сделал вывод о недостатке профессионализма педагогов, служивших в глухих местах Сибири и Поволжья, что оценено в качестве типичной проблемы дореволюционной системы начального образования.

В 1950-е гг. вышел ряд обобщающих исследований по проблеме V образования в дореволюционный период, где предметом изучения по-прежнему было школьное дело в рамках всей империи. Серьезными изысканиями были о труды Ш. И. Ганелина и Н. А. Константинова . Это фундаментальные издания, основанные на богатом статистическом материале и делопроизводственной документации дореволюционного периода. Источники личного происхождения не получили широкого распространения в, работах исследователей в связи с тем, что они считались субъективными. Кроме того, внимание историков было сосредоточено, главным образом, на анализе социальных процессов и явлений, «личностный фактор» развития дооктябрьской школы был на периферии внимания ученых. Обращение к вопросу сущности и эволюции, школьного дела дореволюционной России обосновывалось стремлением суммировать

1 Шимбирев П. Н. Педагогическая подготовка учителя средней школы в дореволюционной России // Советская педагогика. 1946. № 12. С. 49-61.

2 Эфиров А. Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. Исторические очерки. М., 1948.

3 Ганелин Ш. И. Очерки по истории средней школы в России М., 1954; Константинов Н. Л. Очерки по истории средней школы: Гимназии и реальные училища с конца XIX в. до Февральской революции 1917 года. М., 1956. информацию, накопленную за долгие годы исследователями, дать характеристику и оценку явлениям прошлого, используя в качестве основополагающей методологической парадигмы марксистско-ленинские принципы. Так, в работе Ш. И. Ганелина дана характеристика средней школы пореформенного периода, выявлены основные источники пополнения учебных заведений квалифицированными специалистами, а также раскрыты особенности материально-правового положения педагогов при сопоставлении с народными учителями. Преподаватели средней школы оцениваются Ш. И. Ганелиным как последовательные защитники «казарменио-полицейского» строя в силу своего буржуазного происхождения и нередко принадлежности к чуждой иностранной культуре.

Следующим этапом советской историографии по проблеме положения и роли педагогов, в частности, в рамках Западной Сибири, стали 1960-1980-е гг., когда заявленные вопросы по истории учительства получили широкое рассмотрение не только на общероссийском, но и на региональном материале. Особый интерес среди публикаций этого этапа для нас представляет работа Ф. Ф. Шамахова, посвященная выявлению специфических черт западносибирской школы и системы образования до революции. В исследовании рассматривается процесс функционирования народной школы на огромных пространствах Западной Сибири, где учительская служба имела свою специфику, вызванную значительной удаленностью училищ друг от друга и учебной администрации. Данные обстоятельства порождали интеллектуальный вакуум для педагога и в то же время гарантировали определенную неподконтрольность учебному начальству. Кроме того, наличие пестрого этноконфессионального состава учащихся вынуждало педагогов искать способы обучения всех детей в рамках единой школы. Гражданская активность учителей народных школ рассмотрена через призму революционной борьбы 1905-1907 гг. Как в этом труде, так и в отдельных статьях Ф. Ф. Шамахова, учителя изучаются лишь опосредованно в связи с другими темами1.

Обращение к учительству как самостоятельной проблеме в рамках глобальной темы дореволюционной системы образования связано со значительным вкладом ученых в разработку крупных вопросов и возникшей потребностью в детализации и освещении ранее слабо изученных аспектов. Самым серьезным исследованием по проблеме педагогических кадров стало издание Ф. Г. Паначина «Учительство и революционное движение в России (XIX - начало XX вв.)»". Работа стала обобщающим трудом исследователя по давно рассматриваемой им проблеме. В нее вошли материалы по политике правительства в отношении профессиональной подготовки педагогов, включая проведение краткосрочных педагогических курсов; рассмотрено сложное правовое положение учителей в учебном заведении (прежде всего в рамках начальной школы); детально прослежен процесс складывания профессиональных союзов учительства, выработки корпоративных интересов и их защита на съездах в ходе революции 1905-1907 гг. Фактически, исследование Ф. Г. Паначина носит обобщающий характер по истории дореволюционного учительства. В данной работе педагоги впервые стали-объектом монографического исследования. В то же время ограничение исследования рамками революционного движения сузило число рассматриваемых аспектов жизни и служебной деятельности учительства. Круг источников был ограничен делопроизводственной документацией учебной администрации центральных губерний и данными однодневной переписи начальных школ 1911 г. По степени гражданской активности и радикальности взглядов учительство разделено автором на «низы интеллигенции» и элиту. В основу типизации автором положено отношение педагогов к существовавшему

1 Шамахов Ф. Ф. Школа Западной Сибири между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907— 1917 гг.). Томск, 1966; Его же. Школы дореволюционного Томска // Ученые записки. Томск, 1954. Т. XII. С. 5106; Его же. Динамика развития общеобразовательной школы Западной Сибири в конце Х1Х-начале XX вв. (анализ статистических данных) // Ученые записки. Томск, 1955. Т. XIII. С. 399-510; Его же. Роль народной инициативы в борьбе за просвещение в дореволюционной Сибири // Общественно-политическое движение в Сибири в 1861-1917 гг. Новосибирск, 1967. Вып. 3. С. 99-106.

2 Паначин Ф. Г. Учительство и революционное движение в России (XIX - начало XX вв.) // Историко-педагогические очерки. М., 1986. режиму, складывавшееся под влиянием «социально-правовых контрастов», действовавших в дореволюционном учительском сообществе.

Сходные аспекты затрагивались в работе П. Л. Трофимова на материалах Западной Сибири1. В качестве основного источника данной работы были использованы отчеты Акмолинского общества вспомоществования учащим и учившим. В сферу научных интересов вышеперечисленных исследователей не входило изучение общественной деятельности и повседневной жизни педагогов. Основной акцент делался на их политические позиции и участие в революционной борьбе. Выводы, сделанные авторами на основе статистических источников и делопроизводственной документации, подчеркивали аполитичность преподавательского коллектива гимназий, проправительственную ориентацию этой группы педагогов в силу их буржуазного происхождения в противовес революционной активности народных учителей.

В рамках проблемы интеллигенции учительство впервые рассмотрено в работе Л. К. Ермана". Под интеллигенцией автор понимал всех лиц, получивших образование в дореволюционной школьной системе и применивших свои знания в интеллектуальном труде. К интеллигенции были отнесены все государственные служащие, военные и представители судебных инстанций, отмеченные по данным приложения к переписи 1897 г. Апеллируя к дореволюционным статьям В. И. Ленина, Л. К. Ерман относил к интеллигенции преподавателей учебных заведений среднего звена и отчасти учительство начальной школы (педагоги городских и уездных училищ), а к полуинтеллигенции - народных учителей, чей образовательный и материально-правовой уровень не соответствовал их интеллектуальной деятельности (занимаемым ими местом службы). Выделяя в качестве главного критерия политическую активность педагогов разных типов учебных заведений, Л. К. Ерман разделял преподавателей на реакционных представителей буржуазии

1 Трофимов П. Л. От Общества взаимопомощи учителей до профессионального союза работников просвещения (Из истории создания профессионального союза работников просвещения Омской области) // Из истории советской интеллигенции. Новосибирск, 1974. С. 62-73.

2 Ерман Л. К. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1966. учителя гимназии) и более политически активных народных педагогов, близких своими интересами пролетариату и особенно крестьянству1.

Проблема интеллигенции и ее роли в революции получает широкое освещение в 1970-1980-е гг. в работах В. Р. Лейкиной-Свирской, С. А. Красильникова, В. Л. Соскина и Н. Г. Мосиной2. Исследования В. Р. Лейкиной-Свирской содержат детальный анализ служебного положения различных групп лиц, занятых интеллектуальным трудом, в том числе учителей конца XIX -начала XX вв., их образовательного уровня. Историком приведена схема внутренней иерархии педагогов, как в рамках всей системы образования, так и в каждом типе учебного заведения. Учительство характеризуется с точки зрения образовательного уровня, объема прав и системы награждений. В. Р. Лейкиной-Свирской подчеркивается высокий профессиональный уровень преподавателей средней школы, получивших высшее образование в лучших учебных заведениях империи, их привилегированное материально-правовое положение, приобретшее внешние оформление в чинах и наградах. Исследователем выявлено постепенное снижение социального престижа учительского звания как в рамках одного типа школы (от преподавателей древних языков к учителям черчения и рисования), так и по нисходящей в разных типах учебных заведений в рамках системы начального образования. В качестве основных источников автором использованы материалы делопроизводства, правительственные и министерские распоряжения, регламентировавшие службу педагога. Привлечение материалов однодневной переписи 1911 г. носит скорее уточняющий характер, освещая только условия службы народных учителей. В значительной степени эта работа снимает навешанные ранее ярлыки на педагогов средней и начальной школы, хотя и

1 Ерман Л. К. Указ. соч. С. 20.

2 Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971; Лейкина-Свирская, В. Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 гг. М., 1981; Красильников С. А. Соскин В. Л. Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение советской власти (1917-лето 1918 гг.). Новосибирск, 1985; Мосина Н. Г. Интеллигенция в Сибири в начале XX века (численность и структура) // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. Вып. 1. Новосибирск, 1981. С. 133-136. наличествует акцент на общественную жизнь народных педагогов и определенную гражданскую пассивность учителей гимназий.

Таким образом, советский период историографии характеризуется разработкой крупных тем, таких как система дореволюционного образования и участие интеллигенции в революционной борьбе. Облик учительства разных ступеней школьной системы определялся классовой принадлежностью педагогов (буржуазия и мелкая буржуазия). Работы, в которых учительство выступает в качестве самостоятельного объекта исследования, появились только в 1970-х гг. На протяжении этого периода отечественной историографии наблюдается тенденция к отказу от «революционной» тематики работ, изложенных в духе классовой теории, свойственной первому этапу советской исторической науки, и выходу на комплексный анализ исследования интеллигенции в дореволюционном обществе и места школьной реформы в общественной жизни страны.

Современный период в разработке проблемы дореволюционного учительства начался в 1990-е гг. Внимание историков обращено как к ранее разрабатываемым вопросам истории дореволюционной системы образования, так и к проблеме легальной деятельности представителей образованного сообщества. Учитель, как яркий представитель интеллигенции, получил широкую популярность в качестве объекта исследования.

Первым обобщающим трудом по дореволюционному учительству Российской империи стала научная работа И. В. Сучкова, опиравшаяся на многолетние наработки советских исследователей. Автор обратился к мощному слою дореволюционных источников, материалам делопроизводства и законодательным актам. В целом исследование, проведенное на рубеже 19801990-х гг. выдержано в прежней методологической традиции социальной истории. Издание призвано выявить некий общеимперский тип учителя на примере педагогов народной и средней школы ведомства МНП центральных губерний, с проблемами службы и быта, общими для любого региона империи. Были предложены критерии, положенные в основу определения социального положения педагогов в рамках существовавшей школьной системы. К ним можно отнести материально-правовое положение, половозрастной состав, образовательный уровень и стаж работы. Для рассмотрения внеслужебной деятельности преподавателей автор обратился к материалам делопроизводственной документации различных обществ и учебных заведений об участии учителей всех типов дореволюционной школы в педагогических курсах и съездах, международных экскурсиях. В монографии И. В. Сучкова исчезает привычное для советского периода историографии деление преподавателей на «буржуазию» (в рамках средней школы) и «мелкую буржуазию» или «пролетариат от интеллигенции» (народные учителя). Однако по-прежнему основной акцент в общественной деятельности педагогов делается на революционную борьбу 1905—1907 и 1917 гг. Безусловно, эта работа стала отправной точкой для последующих разработок в области истории учительства1.

Дальнейшее развитие тема получила в трудах Е. Н. Щебляковой, Г. А. Шарковой, Е. В. Комлевой, И. В. Неупокоева, М. В. Егоровой и других историков, посвященных отдельным аспектам службы и жизни педагогов2 I

Отличительной чертой этих публикаций и ряда других изданий последнего времени стало обращение к источникам личного происхождения. Внимание к информации личного характера в форме дневников, частной корреспонденции и мемуаров, прежде незаслуженно забытых историками, позволяет открыть ранее неизученный внутренний мир исследуемого объекта, в качестве которого в данном случае выступает учитель. Эти авторы раскрывают положение и специфику поведения учителей в дореволюционной школьной системе с позиций истории повседневности и новой социальной истории, обращая внимание на детали быта педагогов различных типов школ. Так, в диссертации

1 Сучков И. В. Учительство России в конце Х1Х-начале XX вв. М., 1994.

2 Щеблякова Е. Н. Состояние образования и проблемы учительства Восточной Сибири (вторая половина XIX-начало XX века). Иркутск, 2007; Шаркона Г. Л. Преподаватели общеобразовательных средних учебных заведений Москвы в конце Х1Х-начале XX века: Автореф. дис.+ канд. ист. наук. М., 2007; Неупокоев И. В. Учительство Тобольской губернии во второй XIX - начале XX века как социо-профессиональная группа: Дис. + канд. ист. наук., Курган, 2006; Комлева Е. В. Сибирское учительство в конце XVIII — первой половине XIX п.: проблемы социокультурной адаптации // Адаптационные механизмы и практики в традиционных и трансформирующихся обществах. Новосибирск, 2006. С. 76-96.

Г. А. Шарковой преподаватели московских гимназий охарактеризованы как пассивный проправительственный элемент учительского сообщества, стоявший на правоконсервативных позициях1. Их слабое участие в общественной жизни обосновано автором влиянием чиновного положения преподавателей, налагавшего определенный отпечаток на образ мыслей и сферу внеслужебной деятельности педагогов. Работа М. В. Егоровой посвящена выявлению взаимоотношений учителей и учеников средних учебных заведений Урала в пореформенный период, включая характеристику трансформации форм воспитания школьников во второй половине Х1Х-начале XX в.2 Исследование содержит детальную характеристику служебных будней и быта преподавателей и их воспитанников.

Сложно переоценить значимость для специалиста, работающего с проблемой истории педагогических кадров рубежа веков, статей В. А. Зверева и Ю. М. Гончарова, введших в научный оборот ранее не известные широко источники личного происхождения по истории преподавателей средней школы и ЦПШ3. Учитель в этих исследованиях рассмотрен не изолированно, а в непосредственном контакте с учащимися и обществом. Через записи просматривается внутренний мир людей, находившихся на двух полюсах учебной системы.

В числе публикаций, посвященных выявлению отдельных аспектов проблемы, можно назвать работы Е. Ю. Есениной и Т. И. Ереминой4. Издания написаны на стыке дисциплин (юриспруденции и истории, педагогики и истории) и представляют собой развернутый анализ источников законодательного и делопроизводственного характера по проблеме

1 Шаркова Г. А. Преподаватели общеобразовательных средних учебных заведений. С. 23.

2 Егорова М. В. Повседневная жизнь учащихся и учителей Урала в Х1Х-начале XX в.: М., 2008.

3 Гончаров Ю. М. Повседневная жизнь Барнаульской казенной женской гимназии глазами учителя // История образования и просвещения в Западной Сибири. Омск, 2007. С. 29-34; Зверев В. Д. Сотрудничество церкви и школы в сибирской деревне досоветского периода (по неопубликованным мемуарам учителя И. К. Чувашевой) // Русское православие в Сибири: История и современность. Омск, 1995. С. 60-63.

4 Еремина Т. И. Законодательное регулирование гражданского чинопроизводства учителей в Х1Х-начале XX века // Известия РГПУ. 2009. № 87. С. 139-148; Ее же Законодательное регулирование правового статуса учителя в начале XX века: Автореф. дис. + канд. юрид. наук. СПб, 2006; Есенина Е. Ю. Эволюция представлений о личностных и профессиональных качествах учителя в педагогической теории и общественном сознании России XVIII - начала XX веков: Автореф. дис. + канд. пед. наук. М., 2006. чинопроизводства и гражданских прав учителей. Так, в работе Т. И. Ереминой учитель рассматривается через призму своего положения служащего в государственной системе. Опираясь на положения «Свода Законов Российской империи», автор выявляет материальное состояние, правовой уровень и систему награждений этой категории российского чиновничества. Дифференцируя преподавателей средней и начальной школы, исследователь указывает на неравенство как в материальном, так и правовом положении этих групп педагогов. На социальный статус учителя в пореформенной системе оказывал непосредственное влияние образовательный ценз, ограничивавший право на высокие зарплаты и чины не только у сельских педагогов, но и у части преподавательского коллектива средней школы. Народный учитель, по мнению Т. И. Ереминой, оказывался в маргинальном положении. Будучи по большинству выходцами из крестьянского сословия, сельские педагоги получали право выхода из податной зависимости, но не допускались в иные социальные группы1.

В исследованиях И. В. Черказьяновой, Т. Ю. Плахотник, А. П. Толочко, К. Ю. Иванова по западносибирской тематике освещались с позиций социальной истории проблемы функционирования инородческих школ и ЦПШ . Авторами была выявлена идеологическое обоснование местными обществами необходимости создания школ. Например, используя в качестве источниковой базы материалы внутриведомственной переписки МНП по вопросу о вхождении инородческих училищ в состав министерских школ, а также отчеты с мест о сопротивлении местного населения и его причинах, И. В. Черказьянова пришла к выводу о решающей роли духовного начала в подходе немецкого населения сибирских колоний к вопросу образования. В этом случае

Еремина Т. И. Законодательное регулирование правового статуса учителя. С. 23.

2 Толочко А. П. Омск в истории русско-казахских экономических, культурных и общественных связей (конец Х1Х-начало XX в.). Омск, 2010; Черказьянова И. В. Немецкая национальная школа в Сибири (XVIII В.-1938 г.). М., 2000; Иванов К. Ю. Роль церковной школы в борьбе со старообрядчеством в Томской епархии в конце Х1Х-начале XX века // Мир старообрядчества. М., 1998. Вып. 4. С. 310-314; Плахотник Т. Ю. Деятельность администрации Степного края в сфере начального образования казахского населения в концеХ1Х-начале XX вв.: Дис. + канд. ист. наук. Омск, 2007. учитель выступал в качестве кистера, готовившего юношество к конфирмации, а не привычного дореволюционной светской школе учителя-чиновника.

Целый ряд работ сибирского исследователя Н. И. Чуркиной посвящен проблеме места учительства в дореволюционном российском обществе1 -Рассматривая этапы становления школы, автор выделяет три периода влияния того или иного компонента в образовании: церковного, государственного, общественного". XIX в. характеризовался господством государства над школьной системой и выработкой облика учителя как государственного служащего, способствовавшего решению официальных задач. В конце столетия, по мнению исследователя, решающей стала роль общества в школьном деле. Изменение роли педагога проявилось в активной просветительской и общественной деятельности, свойственной учительству на рубеже Х1Х-ХХ вв.3

Среди работ по истории школьного дела можно назвать публикации Л. И. Боженко, В. А. Власова, Ю. Ю. Гизей, Ю. Р. Гореловой, В. А. Зверева, К. Е. Зверевой, М. И. Федоровой затрагивающие проблемы истории создания и функционирования сибирской школы4. Авторы обратились к проблеме начальной школы, служившей основным источником получения знаний для широких слоев населения региона. Преподаватели были упомянуты в работах в связи с проблемой качества знаний, предоставляемых учебными заведениями

1 Чуркина H. И. Социальный статус учителей в Западной Сибири в XVIII—XX вв. // Сибирский субэтнос: Культура, традиции, ментальность. Красноярск, 2007. С. 211—217; Ее же. Социальный статус учителей в Западной Сибири в XVIII-XX вв. // Сибирский субэгнос: Культура, традиции, ментальность: мат. III всерос. конф. Красноярск, 2007. С. 211-217; Ее же. Этапы становления и особенности сибирского учительства // История образования и просвещения в Западной Сибири: сб. науч. ст. и мат. Омск, 2007. С. 103-113.

2 Чуркина Н. И. Этапы становления и особенности сибирского учительства // История образования и просвещения в Западной Сибири: Сб. науч. статей и материалов VII региональной научно-практической конференции. Омск, 2007. С. 103 .

3 Чуркина H. И. Этапы становления и особенности. С. 111.

4 Федорова М. И. Народное просвещение Тобольской губернии на рубеже XIX—XX веков: Дис. + канд. ист. наук. Омск, 1998; Гизей Ю. Ю. ЦПШ Западной Сибири конца XIX-начала XX вв.: Дис. + канд. ист. наук. Кемерово, 2004; Зверева К. Е., Зверев В. А. Вклад русского крестьянства в развитие образовательного потенциала Сибири (1861-1914 гг.) // Культурный потенциал Сибири в досоветский период: межвузовский сб. науч. тр. Новосибирск, 1992. С. 85-104; Зверева К. Е., Андрюшкевич Ю. В. Модели отношения сибирского крестьянства к школьному образованию в конце XIX-началс XX в. // Социальные конфликты в истории России: мат. II всерос. науч. конф. Омск, 2006. С. 250-254; Боженко Л. И. Из истории педагогического образования в Томске (80-е XIX—30-е XX вв.) // Вопросы отечественной и всеобщей истории: сб. ст. Томск, 2003. Вып. 2. С. 54-93; Власов В. А. Школа и общество. Поиски путей обновления образования. Вторая половина Х1Х-первая треть XX вв. Пенза, 1998; Горелова Ю. Р. Из истории развития низшей и средней школы в Омске (вторая половина XIX-начало XX вв.) // Известия ОГИК музея. 2005. № 11. С. 236-242. низшего разряда ведомств МНП и Православного Исповедания. Основываясь на материалах делопроизводственной документации и данных переписей, авторы выявляли общие черты «типичного» народного педагога в сибирских сельских школах. В их числе можно назвать тяжелое материальное положение учителя, его бесправие и интеллектуальный вакуум, в котором он оказывался, покинув пределы семинарии или института. В исследованиях В. С. Сулимова и А. И. Шилова выявлена специфика школьного дела в рамках Западной и Восточной Сибири, освещены отдельные аспекты служебной деятельности и материально-правового положения преподавателей в регионе, отличные от положения их коллег в Центральной России1. В качестве устойчивой тенденции, свойственной как восточно-, так и западносибирским школам, авторы называют вытеснение из сферы образования (прежде всего начального) учителей и их замещение учительницами.

Труды И. С. Сковородиной и С. А. Кочуриной, написанные в рамках социальной истории, посвящены подготовке педагогических кадров для школ Западной Сибири". Используя материалы протоколов и отчетов Омской учительской семинарии, И. С. Сковородина конструирует социальный портрет народного педагога западносибирской начальной школы3. В большинстве это были выходцы из местного крестьянства, находившие службу в привычных бытовых и климатических условиях, близко знавшие проблемы края и ценностные предпочтения односельчан. С. А. Кочурина, давая характеристику учительства на рубеже веков, проводит мысль о консервативности преподавателей городских училищ в силу своего положения государственных служащих, призванных быть верными правительству, что рассмотрено автором на примере учителей центральных губерний4

1 Сулимов B.C. Очерки по истории народного образования Западной Сибири. Тюмень, 1995; Шилов Л.И. Начальная и средняя школа Восточной Сибири в конце XlX-начале XX вв. Красноярск, 2008.

2 Кочурина С. А. Учительские институты Западной Сибири и их роль в подготовке педагогических кадров (1902-1920 гг.): Дис. + канд. ист. наук. Томск, 2005; Сковородина И. С. Развитие среднего и низшего профессионального образования в Западной Сибири в конце XIX — начале XX вв.: Дис. + канд. ист. наук. Омск, 2003.

3 Сковородина И. С. Указ. соч. С. 88.

4 Кочурина С. Л. Указ. соч. С. 60-61.

Выявлению сути понятия «интеллигенции», рассмотрению примеров гражданской активности отдельных ее представителей было посвящено целое направление отечественных исследователей, получившее в историографии определение интеллигентоведения. В духе этих работ сибирский историк Ю. Р. Горелова сформулировала новое понимание интеллигенции как образованного слоя общества, занятого интеллектуальным трудом и несущего ответственность за происходящее в государстве в силу своей активной гражданской позиции и высокого нравственного уровня1. В рамках западносибирского региона проблема нашла освещение в трудах таких историков, как В. В. Мезенцева и Т. А. Сабурова". В работах Т. А. Сабуровой рассмотрено положение нескольких категорий образованного сообщества Омска рубежа веков, в том числе и учителей, и даны характеристики служебной и внепрофессиональной деятельности этих страт общества. Обращение к отчетам общественных организаций позволило Т. А. Сабуровой говорить о складывании в 1890-х гг. слоя местной интеллигенции, благотворительная и просветительская деятельность которой «носила практическую направленность, прикладной характер, связана была с решением социально-экономических и культурных проблем» .

Наиболее исследуемой на данный момент сферой внеслужебной деятельности интеллигенции стала благотворительность и сотрудничество в различных легальных общественных объединениях. Этот аспект детально разбирается в работах Е. А. Дегальцевой, Ю. Р. Гореловой, Д. И. Попова4. Используя в качестве методологической базы принципы истории повседневности и социальной истории, авторы рассматривают сибирскую интеллигенцию в качестве либерально мыслящей части общества, поставившей целью своей

1 Горелова Ю. Р. Проблема просвещения народа в духовно-нравственных исканиях и внепрофессиональной деятельности интеллигенции Западной Сибири (1880-е-1904 гг.): Дне. + канд. ист. наук. Омск, 2001.

2 Мезенцева В. В. Профессиональная и общественная деятельность интеллигенции Западной Сибири в 1907— 1914 гг.: Дис. + канд. ист. наук. Омск, 2000; Сабурова Т. Л. Интеллигенция Омска на рубеже Х1Х-ХХ веков: Дис. 4- канд. ист. наук. Омск, 1995.

3 Сабурова Т. Л. Интеллигенция Омска на рубеже Х1Х-ХХ веков. С. 179.

4 Попов Д. И. Культурно-просветительские общества в Сибири в конце XIX - начале XX вв.: Омск, 2006; Горелова Ю. Р. Проблема просвещения народа в духовно-нравственных исканиях и внепрофессиональной деятельности интеллигенции Западной Сибири (последняя четверть XIX - начало XX). Омск, 2005; Дегальцева Е. Л. Общественные организации как новая форма социального общения (Западая Сибирь, конец Х1Х-начало XX вв.) // Сибирское общество в контексте модернизации XVIII -,ХХ вв. сб. мат. конф. Новосибирск. 2003. С. 88-93. 1 внеслужебной деятельности собственное интеллектуальное совершенствование и подготовку широких слоев общества к принятию гражданских идей через всеобщее просвещение1. По мнению Е. А. Дегальцевой, подобное совпадение политических взглядов и общественной деятельности видных просветителей привело к столкновению с народной массой, выражавшей черносотенные настроения в ходе событий 1905—1907 гг. и временному спаду общественной активности". Исследователем вводится классификация общественных объединений, включающая в себя филантропические, просветительские, научные и различного рода досуговые организации. Учительство проявляло наибольшую гражданскую активность в Томске, где число женщин-педагогов было высоко не только в общих собраниях, но и в распорядительных комитетах. Обращение к названной тематике обусловлено слабой разработкой ее советскими учеными. Однако незаслуженно забытыми оказались иные сферы деятельности учителей, среди которых, прежде всего, следует упомянуть участие в политической жизни страны. Основными источниками при написании данных работ послужили делопроизводственная документация (протоколы и отчеты обществ), а так же материалы статистического характера и публицистики.

Современный период отечественной историографии включает в себя значительный комплекс работ, посвященных проблеме положения и роли учителей в дореволюционной школе. Характерной особенностью периода стало привлечение в качестве важных источников материалов личного происхождения, которым ранее предпочитали данные статистики, а также использование различных методологических принципов. Облик учительства в современной отечественной историографии стал раскрываться многогранно в силу использования различных методологических концепций и привлечения широкого круга источников. Среди характеристик педагогов можно встретить наличие определенных историографических традиций и появление исследовательских новаций.

1 Горелова Ю. Р. Проблема просвещения парода в духовно-нравственных исканиях. С. 111.

2 Дегальцева Е. А. Общественные организации как новая форма социального общения. С. 254.

Анализ историографического обзора позволил прийти к следующим выводам:

1. Исследователями, изучавшими место и роль учительства в дореволюционной школьной системе, проводилось разделение преподавателей средней и начальной школы в качестве двух самостоятельных социальных типов. В рамках дореволюционной традиции это тип «чиновника» и «труженика на ниве народной» (на основании положения на государственной службе); в советской историографии: «буржуазия» и «мелкая буржуазия» (по экономическому принципу материально-правового положения учителей); на современном этапе четкой градации, разделяющей педагогов не существует, что нередко приводит к слиянию этих типов в некий единый образ дореволюционного педагога-просветителя.

2. В качестве критерия, положенного в основу выявления типов педагогов, исследователями выделялись социальное происхождение учителя, его материальное положение и образовательный уровень.

3. Исследование служебной деятельности педагогов ЦПШ и этноконфессиональных школ не проводилось в комплексе с рассмотрением положения педагогов министерских учебных заведений, что не позволяло сопоставить эти три типа школ, и выявить черты их сходства и различия.

4. Степень участия преподавателей в общественной деятельности рассматривалась историками как проявление гражданской активности дореволюционной интеллигенции в целом с выделением в качестве основного объекта исследования одной из форм деятельности: в советский период - участие в нелегальных акциях, в дореволюционный и современный период — деятельность легальных общественных объединениях.

5. Можно говорить об отсутствии обобщающих исследований, I посвященных социокультурному облику педагога в системе образования и общественной жизни Западной Сибири.

Объект исследования - учительство начальной, низшей и средней ступени общеобразовательных учебных заведений министерства народного просвещения включая этноконфессиональные школы) и ведомства православного вероисповедания. Под учительством мы подразумеваем социопрофессиональную группу, объединявшую лиц, занятых в сфере образовательной деятельности, следовавших единой корпоративной культуре и общим правилам преподавания, учрежденным правительственными распоряжениями в 1880-х—1914 гг.

Предмет исследования — социокультурный облик учительства в Западной Сибири в 1880-Х-1914 гг., включающий в себя совокупность компонентов, отражающих сущность учительского сообщества. Критерии выделения присущих педагогам характеристик включают в себя социально-экономическую (материальное положение), социально-правовую (правовое положение, место в государственной структуре, система награждений) и социально-психологическую (ценностные установки, поведенческие реакции преподавателей) составляющие.

Территориальные рамки исследования ограничиваются пространством Томской и Тобольской губернии, а также Акмолинской области в рамках дореволюционного административного деления, что соответствует большей части территории Западно-Сибирского учебного округа, образованного в 1885 г. Семипалатинская и Семиреченская области, также входившие в состав учебного округа, обладали ярко выраженной спецификой, требующей детального рассмотрения вне рамок данного исследования1. Территория Западной Сибири занимала значительную часть пространства Российской империи, обладала своими специфическими чертами края провинциального, пограничного, пребывание в котором сказывалось на условиях жизни, службы и системе ценностей человека.

Хронологические границы научной работы охватывают период с 1880-х гг. до 1914 г. Данный период характеризуется созданием новой школьной системы и подготовкой реформы всеобщего образования в начале XX в. Нижняя граница обоснована временем фактической реализации в Западной Сибири основных положений реформ школьного дела 1865—1875 гг. Реализация реформ в рамках

1 В частности, это касается малого количества в названных областях русскоязычного населения, основного носителя грамотности. Низкий процент учителей ведомств МНП и православного исповедания на этой территории усложняет задачу выведения облика «усредненного» педагога, чьи особенности службы и материально-правового положения допустимо было сопоставить с данными об учителях соседних губ.

Сибири выразилась в создании в 1885 г. Западно-Сибирского учебного округа, в создании в 1884 г. сети школ ведомства православного исповедания и концентрации всех ранее существовавших общественных учебных заведений, в том числе этноконфессиональных, в руках министерства народного просвещения. 1880-е гг. характеризуются качественным поворотом в подготовке квалифицированных учительских кадров. В губернских городах получают развитие общественные организации, содействовавшие делу просвещения. Верхняя граница связана с изменениями системы школьного образования под влиянием первой мировой войны, нарушившей естественное развитие школьного дела в стране и регионе.1

Цель исследования - выявить и охарактеризовать особенности социокультурного облика учительства в Западной Сибири в 1880-х—1914 гг.

Для достижения данной цели потребовалось решить ряд связанных между собой задач:

1. Определить структуру и критерии образовательной, социально-правовой и демографической дифференциации учительства.

2. Выделить группы западносибирского учительства на основании выбранных критериев.

3. Выявить особенности положения и социокультурного статуса учителей государственных и этноконфессиональных школ.

4. Охарактеризовать профессиональную служебную деятельность педагогов различных типов школ.

5. Определить основные направления профессиональной служебной и внеурочной деятельности учителей и оценить их роль в формировании корпоративной культуры и ценностных ориентиров педагогов.

1 Данные «Памятной книжки западносибирского учебного округа за 1916 г.» сообщают о сокращении числа учителей среди слушагелей педагогических курсов (при Петропавловском Высшем Мужском начальном училище 15 мужчин и 30 женщин; при Томском Первом двухклассном городском училище только женщины), а также о появлении среди преподавателей основных дисциплин в реальных училищах женщин (преподавательницы арифметики, русского языка, географии). Среди учителей как средней, так и низшей школы большинство - старые кадры, пришедшие на службу в 1870-1880-х гг. и занявшие существующие должности в 1914-1915 гг. Другой полюс представляет молодежь, окончившая учебные заведения накануне и в годы войны. Менее всего оказались подверженными изменениям гимназии, т.к. высшее образование освобождало от обязательного призыва на военную службу (Памятная книжка Западносибирского учебного округа за 1916 г. Томск, 1916. С. 120-147, 317-318,400-И 7).

6. Установить формы гражданской активности учителей.

Методология работы базируется на идеях социальной истории, понимаемой как «изучение социальной структуры, то есть исследование истории социальных ячеек, групп, институтов, движений»1. Социальная история складывалась как альтернатива политической «событийной» и экономической истории, подчинявших рассмотрение социально-исторических сюжетов своей проблематике. Обращение к истории общества «снизу» позволяет выявить специфические черты, присущие отдельным социальным и социопрофессиональным группам, ранее оказывавшимся вне поля зрения исследователя. «В жизни людей гораздо больше места, чем принято было у нас считать, занимали проблемы отношений между людьми (.) образования, материального благополучия, отдыха и т. д.», — обосновывает А. К. Соколов

4 О причины интереса современных исследователей к «несобытийной» истории". Методология изучения отдельной социопрофессиональной группы, каковой можно считать западносибирское учительство, складывается на основе применения принципов и методов истории и социологии. Под социопрофессиональной группой в социологии подразумевается совокупность лиц одной профессии, объединенных сходными знаниями и навыками, осознание общности профессиональных интересов . Б. Н. Миронов в качестве уточняющих критериев социальной группы указывает обособленность группы в обществе, наличие совместной социальной деятельности, определенной организации и управления группой, а также существование групповых ценностей, позволяющих идентифицировать эту социальную общность в составе других групп . Говоря о дореволюционном учительстве, следует учитывать многообразие типов педагогов и потребность в выделении нескольких социальных групп в составе единого социопрофессионального объединения учителей Западной Сибири. В связи с

1 Репина Л.П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике // Одиссей. Человек в истории. М., 1990. С. 168.

2 Соколов Л. К. Социальная история: проблемы методологии и источниковедения П Проблемы источниковедения и историографии. Материалы II научных чтений памяти академика И. Д. Ковальченко. М., 2000. С. 78.

3 Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках. М., 1998. С. 60.

4 Миронов Б. Н. Историк и социология. Л., 1984. С. 43. этим, мы использовали гипотезу сибирского исследователя Н. П. Матхановой. Согласно этой гипотезе, принадлежность к одной социокультурной группе предполагает одинаковый или близкий социальный статус, происхождение, имущественное положение, образовательный и культурный уровень, типологию досуга, определенный стиль жизни и поведенческую модель.1 Критерии, предложенные Н. П. Матхановой, использованы нами в первой главе работы, посвященной характеристике материально-правового положения сибирских педагогов. Таким образом, в историческом исследовании используется понятийный аппарат социологии для выявления на качественно новом уровне специфики места и роли учительства в служебной деятельности и в общественной жизни Западной Сибири.

На основании вышеописанной гипотезы появляется возможность выстроить группы внутри института учительства на базе выделенных нами критериев (материально-правовое положение, образовательный уровень, педагогический стаж, половозрастной состав и т. д.) и, таким образом, выявить социально-правовую и социально-экономическую характеристики облика учительства. Для раскрытия третьего (социально-психологического) компонента социокультурного облика педагогов нами привлечен деятельностный подход, разработанный С. Л. Рубинштейном и А. Н. Леонтьевым. Базовым тезисом этого подхода является признание единства сознания и деятельности или отсутствие противоречия этих компонентов друг другу. Основываясь на данной теории, мы характеризуем специфику ценностных установок учителей различных типов школ в качестве государственных служащих и личностей через призму их профессиональной, внеслужебной и общественной деятельности. Выявление общих критериев в поведении позволяет построить поведенческую модель, свойственную западносибирскому учительству как единой социопрофессиональной группе, в то время как субъективная позиция преподавателя в рамках любого из трех вышеперечисленных видов деятельности раскрывает специфику ценностных

1 Матханова Н. П. Социокультурные группы в составе администрации Восточной Сибири 1840-1860-х годов // Русская интеллигенция. История и судьба. М., 2000. С. 252. ориентиров индивидуума. Наконец, наше исследование базируется на принципе историзма, подразумевающего вписывание объекта изучения в контекст эпохи и характеристику его эволюции во времени.

Для раскрытия поставленных в исследовании задач мы используем ряд методов. При помощи историко-геиетического метода мы выявляем истоки формирования нового социокультурного облика учителей на рубеже веков, выделяем факторы, повлиявшие на эти изменения. Историко-системный метод позволил нам рассматривать явление учительства в качестве системы, разделяя его на составные части (отдельные социокультурные группы) и сопоставляя их между собой, а также с другими системами (властью и обществом). Наконец, сопоставление различных социокультурных групп внутри учительского сообщества между собой и в различные временные периоды достигается благодаря историко-сравнительиому методу, что позволяет характеризовать явление во всем многообразии; избегая статичности исследуемого объекта во времени. Использование историко-сравнителъный метода сделало возможным выявление общего и особенного в социокультурном облике учителей Западной Сибири и губерний Европейской России.

Необходимо уточнить понятия, заявленные в теме научной работы и I формулирующие предмет исследования.

Понятию учитель в нашем исследовании соответствует лицо, профессионально занимавшееся педагогической деятельностью (за исключением законоучителей из числа священнослужителей), состоявшее на службе в учебных заведениях ведомств МНП и православного исповедания, следовавшее корпоративной культуре своего сообщества и выполнявшее свою работу в соответствии с распоряжениями вышестоящего начальства1. В то же время учитель, будучи составным элементом единой профессиональной группы

1 Школы ведомств МНП и православного исповедания составляли большую часть образовательных учреждений на территории Западной Сибири и несли на себе основную нагрузку в деле обучения широких слоев населения: Н. С. Юрцовский, опираясь на данные переписи 1911 г., сообщает, по Сибири начальных школ МНП -42,6%, школ ведомства православного исповедания - 39,4%, школ остальных ведомств — 18%. В Западной Сибири в городах - 73,3% - министерских школ, 18% церковно-приходских, 8,6% остальных ведомств; в селах - 57,99% министерских школ, 40,9% — ведомства православного исповедания, 1,07% — учебных заведений остальных ведомств (железнодорожные, приютские казенные, ведомства МВД) (Юрцовский Н. С. Указ. соч. С. 159-160). педагогов, находил индивидуальное решение задачи обучения, не выходя за рамки существовавшей школьной системы. Индивидуальные реакции преподавателей различных учебных заведений позволяют судить о многообразии типов поведения в рамках профессионального учительского сообщества.

Система образования Российской империи была представлена начальной, низшей, средней и особняком стоявшей конфессиональной (инородческой и церковно-приходекой) школами. К начальным учебным заведениям относились однокпассные и двухклассные школы МНП и ведомства православного исповедания в городе и селе, а также школы грамоты и этноконфессиональные начальные училища, перешедшие в конце Х1Х-начале XX вв. в ведение МНП. К низшим учебньъч заведениям принадлежали приходские, уездные и городские училища (в том числе городские училища инородческие или школы смешанного этнического состава), занимавшие по уровню подачи материала, качеству подготовки преподавательского коллектива и материально-правовому обеспечению педагогов промежуточное положение между средней и начальной школой. Под учителями низшей школы будут пониматься педагоги приходских, уездных и городских по Положению 1872 г. училищ (преобразованных в 1912 г. в высшие начальные училища), состоявшие, согласно «Своду уставов о службе гражданской», в штате ведомства министерства народного просвещения (педагоги приходских училищ, хотя нередко официально причислялись к учителям начальных школ, числились в штате, получали чины и носили форму)1. К учебным заведениям среднего звена относились гимназии, реальные училища и прогимназии.

Социокультурный облик учительства Западной Сибири представляет собою совокупность объективных (культурно-образовательный уровень, материально-правовое положение, социальное происхождение, половозрастной состав, педагогический стаж), и субъективных (ценностные ориентиры и

1 Свод законов Российской империи в 16 т. СПб., 1912: 'Г. 3. Свод уставов о службе гражданской: Устав о службе по определению от правительства: Ст. 400 С. 80; Еремина Т. И. Законодательное регулирование правового статуса учителя в начале XX века: Автореф. дис. + канд. ист. наук. СПб., 2006. С. 13. поведение учителей, проявлявшееся как в служебной, так и во внеслужебной деятельности) характеристик социопрофессиональной группы педагогов.

Корпоративная культура учительского сообщества понимается нами как совокупность моделей поведения, которые были приобретены педагогическим коллективом учебных заведений в процессе адаптации к новым требованиям, введенным в учебное дело постановлениями МНП в 1870-1880-х гг. и внутренней интеграции преподавателей в новую схему отношений с учебной администрации, внутри профессионального коллектива и с учениками, показавшие свою эффективность и разделяемые всеми членами учительского сообщества.

Источниковая база работы. В ходе исследования нами был привлечен широкий круг источников. Значительный объем материалов представлен в виде неопубликованных данных Российского Государственного исторического архива (далее РГИА), Отдела рукописей Российской Национальной библиотеки (ОР РЫБ), а также региональных архивов и музеев: Государственного архива Томской области (TATO), Исторического архива Омской области (ГУ ИсАОО) и Омского музея просвещения. По значимости источников для нас их можно распределить следующим образом: а) делопроизводственная документация; б) справочные и статистические источники; в) источники личного происхождения; г) законодательные акты; д) публицистика; е) материалы периодической печати.

Делопроизводственная документация в рамках нашего исследования включает в себя отчеты нижестоящих вышестоящим инстанциям, распоряжения вышестоящих нижестоящим инстанциям, деловую переписку внутриведомственного и межведомственного характера. Отчеты нижестоящих инстанций, равно как и распоряжения вышестоящих инстанций имели целью обоснование своей позиции по тому или иному вопросу, в связи с чем корректировались реальные данные. Например, в отчетах епархиальных наблюдателей акцентировалось внимание читателей на решающей роли ЦПШ в народном образовании и в росте числа заинтересованного в этом типе учебных заведений населения. Подобные сведение предоставляют и Ф. 146 и 184 ГАТО. В отчетах светской учебной администрации и общественных объединений общества вспомоществования учащим и учившим и т. д.) в качестве основного положения проводилась мысль о полезности деятельности этих организаций или заведений. Преуменьшались проблемы и недостатки их функционирования. Для проверки этого вида источников автором привлекаются статистические данные, сообщающие о количестве учебных заведений и подготовленных учеников, а в случае общественных организаций — статистические приложения к отчетам о деятельности.

К деловой переписке нами отнесены запросы учебной администрации школ трех типов к местному департаменту полиции о даче характеристики политической благонадежности педагогов, к профессиональным учебным заведениям, поставляющим учительские кадры в различные типы школ, а также обсуждение текущих вопросов учебного дела в рамках одного учебного заведения или нескольких между собой. Освещение эти вопросы получили в материалах РГИА Ф. 287, 733 и 1291 и ГАТО Ф. 100, 125, 126. Данные этой группы источников, хранящиеся в ГАТО в Ф. 100, 167 и в ГУ ИсАОО в Ф. 115, свидетельствуют о наличии постоянного контроля за служебной и внеслужебной деятельностью педагога со стороны учебной администрации, жандармерии и вышестоящих инстанций, а также администрации региона. Верификация этого вида источников проверяется сопоставлением единичных документов между собой и выявлением типичности обсуждаемых ситуаций и вариантов реагирования на них разных сторон. Степень достоверности информации зависит от цели участников переписки. Их задачи могли разниться от попытки решения реально существовавших проблем (где сведения приводятся с максимальной достоверностью) до возможности получения личных выгод. В качестве примера реализации последней цели можно указать значительный комплекс донесений и объяснительных записок, поступавших от учителей и учебной администрации к вышестоящему начальству. Типичность этого явления подтверждается данными источников личного происхождения (множественные упоминания в дневниках и мемуарах педагогов о доносительстве, ставшем обычным явлением в последней четверти XIX в. в учительской корпорации). Крайняя субъективность этих материалов не позволяет использовать их в качестве достоверной информации без дополнительной проверки комплексом документов делопроизводственной переписки.

При работе над выявлением критериев групповой дифференциации учительства нами широко применяются справочные и статистические источники: памятные книжки Западносибирского учебного округа за 1890-е гг.— начало XX в., извлечения из отчетов попечителя учебного округа, формулярные списки учителей и специальные статистические исследования («Всеобщая перепись населения Российской империи» 1897 г. и «Однодневная перепись начальных школ» 1911 г.) Давая общие характеристики отдельным социальным группам западносибирского учительства, мы берем за основу такие категории, как материальное положение, образование, пол, возраст, которые содержатся в формулярных списках гимназий и училищ в ГАТО Ф. 99 и в ГУ ИсАОО Ф. 62, 115, памятных книжках (для учительства средней и низшей школы) и данных переписей (для народной школы). Проверка этих материалов возможна на основе фронтального анализа источников. Извлечения из отчетов по Западносибирскому учебному округу дают сведения о состоянии учебного дела в школах низшего и среднего звена. Эта информация подтверждается протоколами заседаний педагогических советов школ, то есть данными делопроизводства. Материалы статистических документов дают обобщенную картину материального положения и половозрастного, образовательного состава учителей. Таким образом, на основе статистических источников построена первая глава исследования.

Раскрытие облика учителя невозможно без обращения к источникам личного происхождения. Сведения, полученные из воспоминаний, дневниковых записей или частных писем учителей, позволяют выявить личностные характеристики педагога как государственного служащего и человека, взглянуть на проблему взаимоотношений власти, педагогического коллектива и общества глазами самих преподавателей (воспоминания В. А. Яхонтова, И. К. Чувашевой; дневники Н. Ф. Шубкина, личные письма А. Н. Седельникова-ст., записки II.

34

Белозерского и т.д.). При общей субъективности этого вида источников, можно говорить о большей степени достоверности дневниковых записей, написанных под впечатлением текущих событий, сохраняющих информацию, которая не попадала в другие виды источников. Для мемуаров характерно воспроизведение своего впечатления от минувших событий, что раскрывает явления в ретроспективе с возрастанием доли погрешности в воспроизведении информации. Сопоставление характеристик одних и тех же ситуаций и событий у разных авторов позволяет выявить как общие закономерности процессов, так и особенности субъективного восприятия отдельных людей. Однако этот источник информации требует дополнительной проверки публицистическими, делопроизводственными и законодательными материалами.

Важную информацию о положении дореволюционного учительства дают нормативные и законодательные акты. Среди них можно назвать «Свод уставов

0 службе гражданской» входивший в «Свод законов Российской империи», а также сборники, выпускавшиеся по распоряжению министерства для ознакомления общественности с новыми постановлениями правительства или министра просвещения'. В рамках этих официальных изданий вышел систематический свод законов и правил об училищах инородцев и иноверцев, составленный Г. Фальборком и В. Чарнолуским".

Основным положением законодательства явилось причисление учительства к государственным служащим российской империи, что позволяет рассматривать их как чиновников. Множественность правительственных распоряжений, регламентирующих служебную и внепрофессиональную жизнь учителей -характерное явление реформы Д. А. Толстого, гарантировавшее постоянный контроль за учебным процессом и преподавателем. В то же время излишняя

1 Свод законов Российской империи в 16 томах. Т. 3. Свод уставов о службе гражданской. СПб., 1912; Сборник узаконений и правительственных распоряжений, касающихся домашних наставников, наставниц, учителей и учительниц. М., 1912; Лаурсон А. М. Свод новейших законоположений о материальном обеспечении служащих в дирекциях народных училищ и в средних общеобразовательных мужских учебных заведениях ведомства Министерства Народного Просвещения. СПб., 1912.

2 Фальборк Г., Чарнолуский В. Инородческие и иноверческие училища: систематический свод законов, распоряжений, правил, инструкций и справочных сведений об училищах: колонистских, протестантских, католических, армянских, для раскольников и сектантов, инородческих, магометанских, караимских и еврейских. СПб., 1903. казуальность этого законодательства свидетельствует о запаздывающем характере распоряжений, публиковавшихся нередко для пресечения злоупотреблений, выявленных практикой. В связи с этим верификация законодательных актов требует значительной проверки этого вида данных материалами делопроизводственной документации (отчетов, внутри- и межведомственной переписки) и частотой упоминаний применения на практике этого вида источника в материалах личного характера, а также публицистике.

Сведения этого вида источников дают информацию о материально-правовом положении учителей, их служебной нагрузке и системе награждений и привилегий и особенности службы1. Данная информация распространяется на учительство, находившееся в штате государственных служащих, и включает педагогический персонал школ от приходских училищ до гимназий и реальных училищ. Описание в рамках сборников положения разных групп учителей позволяет сопоставить их материальный уровень и объем прав, а также выявить специфику сибирской службы и ее привилегии.

Ярким иллюстративным материалом для нашего исследования послужили публицистические источники. Этот тип информации характеризует четко выраженная авторская позиция, художественная выразительность и узкая проблематика (наиболее острые и злободневные проблемы современности). В связи с изначальной заданностью вывода автора, публицистика предполагает проверку всеми вышеперечисленными видами источников, а также комплексным анализом целого ряда работ этого типа. Для исследования нами привлекались публицистические издания двух типов: самостоятельные статьи, размещенные в «толстых журналах» или выпущенные отдельными сборниками, и короткие заметки, размещенные в газетах в разделе «Городской хроники»2. Спецификой последних является выражение в емких ярких фразах сути явления и нередко авторского мнения по поднимаемой проблематике. В то же время заметки имеют целью донести до сведения читателя новую информацию, а не только привлечь

1 Сборник узаконений.; Лаурсон А. М. Указ. соч.

2 Анастасиев, А. Народные учительницы (улучшение условий их жизни и педагогической подготовки) // Известия по народному образованию. 1904. № 10. С. 1-22; Горацио Безумие и ужас // Сибирская жизнь. 1905. 28 октября. С. 2. Ядринцев, Н. М. Общественная жизнь в Сибири. С. 6-9. внимание общественности к проблеме, что отличает этот раздел газет от фельетона. Просмотр сибирской периодической печати позволил выявить основные аспекты обсуждения западносибирского учительства, сопоставляя заметки между собой. Среди них можно назвать выделение двух типов учительства в глазах читающей общественности: «учитель-чиновник» и «труженик на ниве народной», а также рассмотрение специфики условий службы и внепрофессиональной деятельности в рамках общественных организаций западносибирского учительства1.

Упомянутый нами источник — периодическая печать — носит комплексный характер, поскольку содержит в себе вышеперечисленные материалы делопроизводства (в виде отчетов различных обществ), законодательные акты (отдельные распоряжения министерства или правительства, заметки, письма и воспоминания педагогов и, наконец, публицистические заметки), а также фельетоны и некрологи. Именно фельетоны и публицистические заметки позволили нам выяснить образ учителя в общественном сознании рубежа XIX—XX вв. В фельетонах, имевших целью сатирическое отражение пороков современности, нашли отражение образ учителя-чиновника, чуждого идеалам просвещения, и образ народного труженика. Нами были востребованы отраслевые периодические издания ведомственного характера «Омские епархиальные ведомости» (Омск. 1902, 1910-1914 гг.) и «Тобольские епархиальные ведомости» (Тобольск, 1882-1886 гг.), педагогические журналы «Журнал министерства народного просвещения» (СПб., 1880-1899, 1901-1904, 1908-1913 гг.), «Известия по народному образованию» (СПб., 19041908, 1911-1913 гг.), «Народное образование» (СПб., 1897-1900 гг.; 1906-1913 гг.), а также частный журнал «Русская школа» (СПб., 1890-1913 гг.). Помимо них привлечены общественно-политические ежемесячные издания («Мир Божий» 1

СПб. 1892-1906 гг.) и «Сибирские вопросы» (СПб, 1905-1912 гг.); газеты «Сибирская жизнь» (Томск, 1887-1913 гг.), «Сибирский листок» (Тобольск, 1887— 1913 гг.), «Омский вестник» за 1909-1914 гг., «Омский телеграф» за 1907-1913 гг.

1 Г-нов И. О необходимости педагогического съезда для учащих // Степной край, 1894. 30 января. С. 2. и «Степной край» за 1893-1905 гг. (Омск), затрагивавшие на своих страницах вопросы преподавания, качества подготовки и уровня жизни учителей, а также степень их гражданской активности. Обращение к сибирским газетам, выступавшим в качестве своеобразного рупора общественного мнения, позволяет найти на их страницах отклик на самые наболевшие вопросы, выявить мнение либеральной интеллигенции по каждой из поднимаемых проблем, степень заинтересованности мыслящего сибирского общества в ее разрешении. Общая продолжительность освещенных на страницах изданий событий составляет около 30 лет и соответствует рамкам исследуемого периода. Каждый из представленных видов материалов, публикуемых на страницах периодической печати, предполагает проверку их другими типами источников.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в выявлении социокультурного облика учителей Западной Сибири в 1880-х—1914 гг. на основе выделения нескольких социальных групп в составе учительства и характеристики влияния принадлежности к той или иной группе на поведение педагогов в сфере профессиональной, внеслужебной и общественной деятельности. Было предложено выделение в отдельный тип в рамках дореволюционной школьной системы конфессиональной школы в силу отличия религиозных представлений о положении и роли учителя в обществе от задач, декларировавшихся государством. Выявлена эволюция облика педагога, произошедшая в пореформенный период на фоне складывания корпоративной культуры учительского сообщества, распространявшей требования на каждого своего носителя. Охарактеризована степень и формы участия учителей различных учебных заведений в общественной и политической жизни региона. Введен в научный оборот ряд неопубликованных источников.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы могут быть использованы при подготовке работ по отечественной истории, истории Сибири, истории педагогики, применены при разработке основных, специальных и факультативных курсов по региональной истории.

Основные положения, вынесенные на защиту:

38

1. Социально-правовое положение учителей различалось в зависимости от типов школ (средняя, низшая, начальная и конфессиональная школы), в которых они трудились.

2. Со стороны учебной администрации и общества существовали мировоззренческие различия в восприятии места и роли учительства в региональном социуме, вызванные неодинаковым пониманием роли педагога (основная функция учителя в рамках министерских учебных заведений -государственный служащий, в ЦПШ - духовный учитель, в этноконфессиональной школе - «проводник политики унификации», в то время как в обществе сформировался идеал учителя-просветителя).

3. В последней четверти XIX в. началось оформление нового типа учителя-чиновника, для которого характерно повышение, в сравнении с предыдущим периодом, значения профессиональных качеств педагога, строгий формализм в подаче материала, бюрократизм в системе отношений с администрацией и учащимися.

4. В 1880-1900-е гг. в Западной Сибири завершилось складывание корпоративной культуры учительского сообщества, характерными чертами которой явилось строгое следование распоряжениям вышестоящего начальства; установление субординации в отношениях с коллегами, учебной администрацией и учениками; наличие юридического оформления новой учительской корпорации рядом указов и положений ведомств МНП и православного исповедания; складывание форм внеслужебной деятельности и досуга для членов одного учебного заведения или школ нескольких типов.

5. В 1880-1900-е гг. западносибирские преподаватели принимали незначительное участие в общественных объединениях и выявляли свои предпочтения при выборе организаций в зависимости от принадлежности к определенному типу школ. Педагоги начальной и низшей школы, как правило, были сотрудниками учительских обществ взаимопомощи в силу сложного материально-правового положения этих групп учителей, в то время как преподаватели средних учебных заведений были представлены в различных просветительских и благотворительных обществах, ставших своеобразными салонами для представителей интеллектуальной элиты края.

6. За период 1880-1900-х гг. произошла эволюция представлений учительства Западной Сибири о единстве профессиональных интересов всего педагогического сообщества региона, получившая свое воплощение в учительских обществах в 1905—1907 гг., нацеленных на достижение профессиональных задач. В период реакции произошел отказ от идеи единства задач учителей всех типов школ, и деятельность педагогических сообществ сосредоточилась на разрешении текущих проблем учительства низшей и начальной школ.

7. Преподаватели всех типов учебных заведений проявили низкую гражданскую активность как в легальных (участие в выборах делегатов в Государственную Думу, членство в сельхозкомитетах Сибири), так и в нелегальных (антиправительственные выступления в годы первой русской революции) формах общественной деятельности.

8. В социальной роли учителей Западной Сибири имелись отличия от положения их коллег из Европейской России, проявившиеся, прежде всего, в отсутствие доверия к первым широких слоев населения. Сибирские учителя, как правило, воспринимали себя в качестве опоры государственного строя и существовавших устоев, хранителями традиций и ассоциировались в глазах обывателей с правительственными чиновниками.

Структура работы: работа состоит из введения; двух глав; заключения; списка источников и литературы и приложений. Во введении обосновывается актуальность темы, дается общая характеристика степени ее изученности, определяются объект, предмет и научная новизна исследования, представлен анализ источниковой базы диссертации. Наличие двух глав обосновывается необходимостью многостороннего рассмотрения объекта. В первой главе основной задачей было выявление внешних характеристик отдельных социальных групп учителей, которое базируется на таких категориях как образовательный уровень, материальное положение и привилегии, соответствующие положению на

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социокультурный облик учительства в Западной Сибири в 1880-х - 1914 гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обращение к проблеме социального института учительства в Западной Сибири в конце XIX—начале XX вв. позволило выявить ряд ключевых моментов в истории дореволюционных педагогических кадров и определить специфические черты присущие этой профессиональной категории в изучаемом регионе.

В дореволюционной системе образования наличествовало четкое разделение педагогического коллектива на несколько групп в рамках начальной и средней школ. На основе законодательных актов и ведомственных распоряжений МНП, нами были выделены основные критерии, положенные в основу деления социально-профессиональной группы западносибирского учительства на преподавателей начальной, низшей и. средней школы. Несмотря на отсутствие более детальной градации в учебных заведениях первой ступени, числившихся в составе единой начальной школы, целым рядом законодательных актов и распоряжений было проведено разграничение в положении учителей народных одноклассных и двухклассных школ с положением их коллег из многоклассных городских училищ. Материальное положение и объем прав регламентировал социальный статус их носителя, а посредством него, в значительной степени и круг общения, образ мыслей и поступки представителей отдельных социокультурных групп.

Обращение к документам законодательного, делопроизводственного характера и источникам личного происхождения позволило выявить социокультурный облик учителей трех видов школ, сложившийся в 1880-е гг. Это время характеризуется появлением особого типа поведения педагогов средней и низшей (в меньшей степени начальной) школы в отношении к учебному начальству, коллегам, учащимся и обществу. Объяснение этого явления лежит, как мы полагаем, в реформе учебного дела в 1866-1875 гг.

Изменения в системе образования потребовали повышения качества , подготовки педагогов для учебных заведений. От педагога отныне требовалось прекрасно знать свой предмет, уметь его преподать, воспитать благонадежное поколение квалифицированных кадров и, наконец, соблюдать интересы своей корпорации. Была реорганизована система подготовки учителей с точки зрения улучшения их профессиональных навыков. Для повышения привлекательности этой службы штатные учителя стали входить не только номинально, но фактически в число государственных служащих МНП. Для преодоления негативных сторон прежней школьной системы устанавливался постоянный контроль над педагогическим коллективом, в основе которого лежало выполнение циркуляров вышестоящего начальства. Усовершенствование профессиональных качеств преподавателя проводились одновременно с корректировкой задач, стоявших перед ним и школой. Задача подготовки молодого поколения к службе в государственных структурах потребовала выработки новой системы взаимоотношений в учебном заведении между администрацией, учителем и учащимися, а также способов общения между ними, что положило начало формированию корпоративной культуры педагогического сообщества.

В пореформенный период можно говорить о складывании корпоративной культуры института учительства. Компонентами корпоративной культуры явились: а) жесткое подчинение вышестоящему начальству и соблюдение субординации (выраженное как во внешней форме - система чинопроизводства и введение знаков различия, так и во внутренней -налаживание делопроизводственной документации в виде распоряжений и циркуляров вышестоящего начальства и отчетов и рапортов нижестоящих служащих); б) выработка единого стиля разрешения внутренних конфликтов и проблем вынесением их на рассмотрение учебной администрации, отказ от приватных форм разрешения служебных и личных разногласий между педагогами; в) установление строго регулируемых форм контактов с учащимися и их родителями, создание жесткой субординации в отношениях учащихся к своим воспитателям и преподавателям, передача функции контактов с обществом учебной администрации, минуя преподавателей; г) регламентация положения преподавателя целым рядом циркуляров и постановлений, требующих обязательного исполнения предписаний, заключенных в них; д) наличие соответственных форм внеслужебной, в основном благотворительной и просветительской, деятельности в рамках одного или нескольких учебных заведений одного типа.

Сопоставление специфики служебных обязанностей педагога и чиновника позволило выявить сущностную близость этих родов службы и обусловленное этим принятие учительством системы ценностей, свойственной чиновничеству. Занимаемая должность определяла и формировала не только непосредственную служебную деятельность учителя, но и круг общения, характер участия в общественной деятельности, а тем самым и систему мировоззрений. Черты, присущие социокультурному облику учителя-чиновника, наиболее полно воплотились в поведении и образе жизни преподавателей средней школы, в меньшей степени — у педагогов низших учебных заведений, и лишь фрагментарно проявились в жизни народного учителя. В Западной Сибири чиновная составляющая в системе ценностей, определявших поступки педагогов, была значительнее, чем у их коллег из центральных губерний, что признавалось самими учителями.

Помимо вышеназванной общей тенденции, присущей облику учительства в конце XIX — начале XX вв., каждый тип учителей имел свои специфические черты.

Облик преподавателя средней школы отличали профессионализм, стремление к быстрому и постоянному карьерному росту, возможность которого была обеспечена в результате реформ системы образования. Высокий социальный статус, безбедное существование обусловили известную корпоративную замкнутость преподавателей средней школы в обществе западносибирских городов. Привилегированное положение этой группы педагогов сказалось на половозрастном составе и образовательном уровне. Большая часть преподавательского состава гимназий и реальных училищ была представлена мужчинами среднего и пожилого возраста с высшим образованием, полученным в ВУЗах центральных губерний. Для этой социокультурной группы характерна низкая ротация кадров и стабильность службы в учительском звании. Лишь к концу изучаемого периода наметилась тенденция к увеличению доли женщин-педагогов средней школы.

Общественная позиция учителей средней школы определялась их материально-правовым положением и соответствующей системой корпоративных ценностей. Наличие достаточного количества свободного времени обусловило возможность использования досуга для общественной деятельности. Именно педагоги гимназий и реальных училищ были наиболее активными участниками различных легальных объединений. Однако это участие в большей степени определялось карьерными соображениями и в меньшей степени потребностью в интеллектуальном общении, нежели гражданской активностью. Членство в благотворительных и научных сообществах осуществлялось педагогами при содействии властей, в тесном сотрудничестве с ними. Общественная деятельность многих западносибирских педагогов отличалась формализмом, аполитичностью и отсутствием заинтересованности в объединении с учителями низшей и начальной школы. Часто в благотворительных, научных и просветительских обществах участвовали одни и те же люди. В основном это были учителя гимназий. Этот факт говорит о подлинной заинтересованности данных лиц в развитии идей просвещения в регионе вне зависимости от их политических взглядов и статуса государственных служащих.

Среди педагогов низших учебных заведений процент выходцев из Центральной России был заметно ниже, чем в средней школе. В коллективах низших училищ большинство составляли мужчины, однако доля' женщин постоянно росла и значительно превышала их число в средней школе. Средний возраст и выслуга лет в учебных заведениях этого типа были ниже, чем у их коллег из гимназий и реальных училищ. Большинство из них получило среднее профессиональное образование в учительских институтах. Положение в штате МНП, несмотря на меньший размер жалования, гарантировало им обеспечение известных прав и привилегий, распространявшихся на преподавателей среднего звена, а также возможность построения карьеры.

Большая занятость и недостаток свободных материальных средств ограничивали степень участия в различных общественных объединениях преподавателей низшей школы. Тем не менее, именно в этой учительской среде формировались кадры, участвовавшие в профессиональных объединениях, ставших прообразом профсоюзов. Они же первыми поставили вопрос о необходимости объединения всех педагогов для защиты общих интересов.

Социокультурный облик учителя начальной школы во многом определялся положением педагогов вне штата МНП. Отсутствие материальных стимулов и правовая незащищенность определили низкое качество подготовки желавших занимать должность народного учителя. В большинстве это была молодежь (мужчины и женщины), получившая общее или профессиональное образование на низком уровне. Педагогический стаж у мужчин зачастую заканчивался после выслуги обязательного срока. По истечении оговоренного выпускавшими педагогов профессиональными училищами срока многие учителя-мужчины покидали службу в поисках более выгодной работы. Женщинам приходилось оставаться на этой должности из-за невозможности найти другую работу, что определило превосходящее количество учительниц в начальных школах. Профессия была непопулярна в силу крайне низкого заработка и тяжелых условий службы. Крестьяне часто воспринимали сельского учителя как чужака, представителя власти. Ни о какой значительной общественной деятельности в этих условиях речи быть не могло, хотя отдельные педагоги просвещали местное общество с помощью народных чтений.

Особенностью западносибирского учительства можно назвать значительное количество в его составе педагогов церковно-приходских школ и учебных заведений других этноконфессиональных групп. Различия между учителями этих типов школ лежит не столько в специфике учебных заведений, сколько в осознании обществом роли учителя и задачами, поставленными перед ним учебной администрацией. Кратко эти задачи можно охарактеризовать следующим образом: учитель министерской школы для титульной нации - «чиновник», таковы его функции в школе и общественной жизни, учитель школ ведомства православного исповедания — «апостол», несущий свет истины в души людей, чей образ мыслей и поведение должны соответствовать духу церкви, наконец, педагог инородческой школы, подвергнувшейся в 1880-1900-е гг. активной ассимиляции в рамках министерских учебных заведений, — это «миссионер», «цивилизатор», нацеленный на увеличение числа поданных империи.

Другой отличительной чертой стало распределение педагогов разных социокультурных групп в организациях того времени. В общественной и политической жизни большинство учителей проявляли аполитичность и безразличие, связанное как с профессиональной системой ценностей, так и с отставанием общественной жизни в Сибири по сравнению с Центральной Россией. Вплоть до первой русской революции в сибирском учительстве не было осознания единых профессиональных интересов, что мешало сотрудничеству учителей начальной (в том числе церковно-приходской), низшей и средней школ в рамках одного объединения. События 1905 — 1907 гг. выявили различия в социокультурном облике учителей разных губерний даже внутри Сибири. Причину этого мы видим в особенностях состава интеллигенции в разных сибирских городах. Значительная чиновная составляющая в образованном обществе Омска или Тобольска усилила консервативность местных учительских кадров, в то время как в Томске интеллигенция отличалась большей гражданской активностью и независимостью от власти, что сказалось на поведении местного учительства и его роли в событиях 1905 г. Взаимоотношения учителей и общества показали слабую степень влияния педагогов на обывателей, скорее выявилось обратное воздействие.

Вместе с тем, нельзя не отметить наличие среди учителей Западной Сибири, как и всей России, несомненно выдающихся личностей, подобных, например, Н. Ф. Шубкину, М. М. Сиязову и другим. Для этого типа учителей характерна активная гражданская позиция, участие в общественной деятельности и политических акциях. В своей преподавательской работе они отличались либерализмом мыслей, широкими научными интересами и вниманием к судьбе своих учеников. На примере этой категории учительства отчетливо проявилась тенденция к либерализации и демократизации педагогов в условиях новой революционной эпохи. Попытка правительства превратить учителей в послушный отряд чиновников столкнулась с объективными изменениями в общественных настроениях. Наличие внутри учительства этих двух социокультурных типов и двух тенденций развития отражало состояние российского общества начала XX в.

Список научной литературыБлинова, Ольга Валерьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ:

2. Нормативные документы и законодательные акты:

3. Положение об учителях и учительницах чистописания в средних и низших учебных заведениях, утвержденное 23 июня 1910 г. министерством народного просвещения Текст. СПб: Типография СПб Градоначальства, 1910. - 4 с.

4. Правила и программы для поступления в женские гимназии и прогимназии Ведомства Министерства Народного Просвещения Текст. — Омск: Типогр. омского военного округа, 1906. 24 с.

5. Сборник узаконений и правительственных распоряжений, касающихся домашних наставников, наставниц, учителей и учительниц Текст. М.: типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1912. — 53 с.

6. Свод законов Российской империи: в 16 томах Текст. — СПб, 1912. Т. 3: Свод уставов о службе гражданской. — 417 с.

7. Делопроизводственная документация:

8. Извлечение из верноподданнейшего отчета г. Обер-Прокурора Святейшего Синода за 1880 год Текст. // Тобольские епархиальные ведомости. 1882.-№21.-С. 239-250.

9. Извлечение из всеподданнейшего отчета г.Обер-прокурора Святейшего Синода за 1880 год Текст. // Тобольские Епархиальные ведомости. 1882. — № 21.-С. 239-250.

10. Извлечение из отчета Уполномоченного Особого Комитета по Тобольской губернии, действ, статс. советника Чайковского Текст. // Сибирский листок. 1892. - 16 июля. - С. 3.

11. Извлечение из отчетов о состоянии учебных заведений ЗападноСибирского учебного округа за 1886 г. Текст. Томск, 1887. —Ч. III: Женские гимназии и прогимназии. — 71 с.

12. Извлечение из отчетов попечителя Западно-Сибирского учебного округа о состоянии учебных заведений за 1887 г. Текст. Томск, 1889. - 226 с.

13. Извлечение из отчетов попечителя Западно-Сибирского учебного округа о состоянии учебных заведений за 1889 г. Текст. Томск: Типо-литография В. В. Михайлова и П. И. Макушина, 1891. - 198 с.

14. Извлечение из отчетов Попечителя о состоянии учебных заведений Западно-Сибирского учебного округа за 1886 г. Текст. Томск, 1887. - Ч. II: Реальные училища. - 41 с.

15. Извлечение из отчетов Попечителя о состоянии учебных заведений Западно-Сибирского учебного округа за 1887 г. Текст. Томск, 1889. — 212 с.

16. Иорданская, Е. Об итогах работы инородческой комиссии на съезде по народному образованию Текст. / Е. Иорданская // Инородческая школа: сб. ст. и мат. Пг., 1916. - С. 96-110.

17. Отчет о деятельности общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области за 1904 год (девятый год) Текст. Омск: Типогр. Акмолинского областного правления, 1905. - 30 е., прил.

18. Отчет о деятельности Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим в учебных заведениях Тобольской губернии Текст. Тобольск, 1908. -28 с.

19. Отчет о деятельности общества взаимного вспомоществования учащим и учившим в учебных заведениях Тобольской губернии за 1915 год Текст. — Тобольск, 1916.-56 с.

20. Отчет о деятельности Правления Общества взаимного вспомоществования нуждающимся воспитанникам омской учительской семинарии и состоящего при ней начального училища за 1902-1903 год Текст. -Омск, 1904.-15 с.

21. Отчет о состоянии и деятельности Общества взаимного вспомоществования учащих и учивших Томской губернии за 1908 год и 1909год Текст. — Томск: Типо-литография сибирского товарищества печатного дела, 1910.-22 с.

22. Отчет о состоянии и деятельности Общества взаимного вспомоществования учащих и учивших Томской губернии за 1908 год Текст.- Томск: Типо-литография сибирского товарищества печатного дела, 1909. 25 с.

23. Отчет о состоянии образцовой одноклассной церковно-приходской женской школы при Омском епархиальном женском училище за 1910-1911 учебный год Текст. // Омские епархиальные ведомости. — 1912. — № 2. — С. 1516.

24. Отчет общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области за 1903 год Текст. Омск: Типография Акмолинского областного правления, 1904. - 30 с.

25. Отчет по библиотекам г. Омска: Пушкинской и Второй городской за 1910 год Текст. // Вестник Омского городского управления. — 1911. — № 23. С. 1— 10.

26. Отчет Правления Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области Текст. — Омск, 1897. 16 с.

27. Отчет совета Общества попечения о начальном образовании в г. Омске за1890 г. Текст. Омск: Типография Акмолинского областного правления, 1891. -27 с.

28. Отчет совета Общества попечения о начальном образовании в г. Омске за1891 г. Текст. Омск: Типография Акмолинского областного правления, 1892. -27 с.

29. Отчет совета Общества попечения о начальном образовании в г. Омске за 1898 г. Текст. Омск: Скоропечатня Е. Д. Сунгуровой, 1899. - 61 с.

30. Отчет совета Томского общества вспомоществования учащимся за 1899 г. Текст. Томск, 1900. - 54 с.

31. Отчет Тарской городской общественной библиотеки за 1892, 1893 и 1894 г. Текст. Томск, 1895. - 18 с.

32. Отчет Томского общества взаимного вспомоществования учащих и учивших Томской губернии за 1909 г. Текст. — Томск, 1910. -22 с.

33. Проект устава общества взаимного вспомоществования учащим и учившим в учебных заведениях Тобольской губернии Текст. Тобольск, 1896.- Юс.

34. Садовский, Д. Отчет Омского епархиального наблюдателя о состоянии церковно-приходских школ Омской епархии за 1902/03 учебный год Текст. // Омские епархиальные ведомости. 1904. - № 17. - С. 4-34.

35. Садовский, Д. Отчет Омского епархиального наблюдателя о состоянии церковно-приходских школ и школ грамотности Омской епархии за 1906/07учебный год Текст. // Омские епархиальные ведомости. 1909. - № 4. - С. 7— 14; № 7-8. - С. 19-42.

36. Устав общества взаимного вспомоществования учащим и учившим в церковных школах Томской епархии Текст. Томск, 1902. — 10 с.

37. Учительские институты Западной Сибири 1902 1920 гг.: сб. док. и мат. Текст. - Томск: ТГПУ, 2005. - 305 с.

38. Справочные и статистические материалы:

39. Адрес-календарь должностных лиц правительственных и общественных установлений Степного генерал-губернаторства Текст. — Омск: Типография Акмолинского областного правления, 1892. 148 с.

40. Весь Омск Текст.: справочник-указатель на 1911 г. — Омск, 1911. — 329 с.

41. Дунин-Горвач, А. А. Справочная книжка Тобольской губернии Текст. / А. А. Дунин-Горвач. Тобольск, 1904. - 160 с.

42. Краткий историко-статистический очерк города Омска Текст. Омск, 1911.-29 с.

43. Личный состав членов ЗСОИРГО к 1 декабря 1880 г. Текст. // Записки ЗСОИРГО. Омск, 1880. - Кн. 2. - С. 1-4.

44. Личный состав Западно-Сибирского Географического отдела за 1877 -1902 гг. Текст. // Юбилейный сборник Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества: 1877 XXV - 1902. -Омск: Тип. окр. штаба, 1902. - С. 183-190.

45. Обзор Акмолинской области за 1895 г. Текст. Омск, 1897. - 40 с.

46. Обзор Акмолинской области за 1905 г. Текст. Омск: Типогр. Акмолинского областного статистического комитета, 1906. — 71 с.

47. Однодневная перепись начальных школ в империи, произведенная 18 января 1911 года Текст. СПб., 1914. - Выпуски XII - XV. Азиатская Россия (Западно-Сибирский учебный округ, Восточная Сибирь, Приамурский край и Туркестан). - С. 1-26.

48. Памятная книжка. Адрес-календарь Акмолинской области на 1909 год Текст. Омск: Типогр. Акмолинского областного статистического комитета, 1909.-241 с.

49. Памятная книжка Акмолинской области на 1887 год. Адрес-календарь и географически-статистические сведения Текст. / сост. И. А. Козлов. Омск: Типография Акмолинского областного правления, 1887. - 46 с.

50. Памятная книжка Западной Сибири Текст. Омск, 1881. — 391 с.

51. Памятная книжка Западной Сибири Текст. Омск, 1882. - 394 с.

52. Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа на 1916 г. Текст. Томск, 1916. - 552 с.

53. Памятная книжка Тобольской губернии на 1912 високосный год Текст. Тобольск: Тобольский статистический комитет, 1912. - 96 с.

54. Памятная книжка Томской губернии Текст. Томск, 1910. - 320 с.

55. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Текст.: в 89 т. / под ред. П. А. Тройницкого. СПб : Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, 1904. - Т. ЬХХ1Х. Томская губерния. — 246 с.

56. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Текст.: в 89 т. / под ред. Н. А. Тройницкого. СПб : Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, 1905. — Т. ЬХХУШ. Тобольская губерния. — 247 с.

57. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Текст.: в 89 т. / под ред. Н. А. Тройницкого. СПб: Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, 1904. — Т. ЬХХХ1. Акмолинская область. - 135 с.

58. Самоубийства, покушения на самоубийства и несчастные случаи среди учащихся учебных заведений Министерства Народного Просвещения в 1913 г. Текст. Год девятый. Пг.: Типогр. И. И. Зубкова, 1915. - 40 с.

59. Словцов, И. Я. Материалы по истории и статистике Омска, извлеченные из однодневной переписи 1877 г. Труды Акмолинского Статистического комитета Текст. / И. Я. Словцов. Омск: Типография Акмолинского Областного Правления, 1880. - Ч. 1. — 108 е., прил.

60. Справочная книга по низшему образованию. Год второй (сведения за 1904 г.) Текст. / Сост. С. И. Анциферов. СПб: Сенатская типография, 1906. -279 с.

61. Справочная книга по низшему образованию. Год второй (сведения за 1906 г.) Текст. / Сост. С. И. Анциферов. — СПб: Сенатская типография, 1909. — Ч. 1.-305 с.

62. Справочная книжка на 1898 г. о должностных лицах правительственных и общественных установлений омского военного округа и Степного генерал-губернаторства .Текст. Омск: Типография окружного штаба, 1897. - 204 с.

63. Справочник к обзору деятельности ЗСОИРГО за 1877-1910 гг. Текст. -Омск: Типография штаба Омского военного округа, 1911. — 123 с.

64. Статистические сведения по начальному образованию в Российской империи за 1896 г. Текст. СПб: Департамент народного просвещения, 1898. -303 с.

65. Источники личного происхождения:

66. Барсов, К. А. Сельская школа и учитель (воспоминания и заметки) Текст. / К. А. Барсов // Русская школа. 1896. - № 5. - С. 45-55.

67. Белозерский, Н. Записки учителя гимназии Текст. / Н. Белозерский // Русская школа. 1903. - № 1. - С. 25^10; № 3. - С. 15-27.

68. Белозерский, Н. Письмо в редакцию (По поводу «Записок учителя гимназии») Текст. / Н. Белозерский // Русская школа. — 1903. № 7-8. - С. 321-326.

69. Виноградский, В. Н. Записки Текст. / В. Н. Виноградский // Русская старина.-1916.-№ 10.-С. 123-131.

70. Вяткин, Г. На ниве народной Текст. / Г. Вяткин // Сибирские вопросы. — 1906.-№3.-С. 55-71.

71. Дмитриев, В. Школьные будни (из записок сельского учителя) Текст. / В. Дмитриев // Мир Божий. 1896. - № 2. - С. 45-72.

72. Ельницкий, К. В. Из пережитого. Воспоминания старого учителя. Учительство до перемещения в Сибирь Текст. / К. В. Ельницкий. — Киев, 1912. -40 с.

73. Из дневника сельского учителя Текст. // Сибирский листок. — 1898. — 26 апреля. С. 2; 30 апреля. — С. 1.

74. Корш, Е. В. Восемь лет в Сибири Текст. / Е. В. Корш // Исторический вестник. 1910. -№ 5. - С. 423-450.

75. Красен человек уменьем: Материалы о воспитании и образовании детей в селениях Сибири (конец XIX начало XX вв.) Текст. / сост. К. Е. Зверева, В. А. Зверев. - Новосибирск: Изд-во ИГПУ, 1995. - 116 с.

76. Ларионов, Ф. Семейная хроника: Материалы к истории культуры Западной Сибири Текст. /Ф. Ларионов. Шадринск: Исеть, 1993. - 64 с.

77. Мироносицкий, П. Из дневника учителя церковно-приходской школы Текст. / П. Мироносицкий. Киев: Тип. С. В. Кульженко, 1895. - 98 с.

78. Мнение старого педагога о современной молодежи Текст. // Мир Божий. 1899.- № 6.-С. 1-13.

79. Северный, К. Очерки из жизни сибирского учителя Текст. / К. Северный //Сибирские вопросы. 1912.-№25.-С. 5-19.

80. Чувашова, И. К. Слава богу за все Текст.: Воспоминания деревенской учительницы / И. К. Чувашева. Новосибирск: Сибирская горница, 2008. — 95 с.

81. Шубкин, Н. Ф. Повседневная жизнь старой русской гимназии Текст. (Из дневника словесника Н. Ф. Шубкина за 1911 1915 годы)./ Публ., предис и послес. В. Н. Шубкина. - СПб: РХГИ, 1998. - 672 с.

82. Виноградов, П. Начальное образование в Томской губернии в 1908 году сравнительно с земскими губерниями и культурными странами всего мира Текст. / П. Виноградов. Томск: Типография Губернского Управления, 1910. -32 с.

83. Виноградов, П. Очерк положения начального образования в Томской губернии в 1908 г. Текст. / П. Виноградов // Памятная книжка Томской губернии. Томск, 1910.-С. 121-152.

84. Вопрос о церковной школе в Государственной Думе Текст.: сессия II 1908 г.: стенографический отчет с вступительной статьей. — СПб: Синодальная типография, 1908. Вып. X. - 83 с.

85. Вопросы и нужды учительства Текст. / Под ред. Е. А. Звягинцева. М.: Типогр. И. Д. Сытина, 1909. - Сборник 2. - 96 е.; Сборник 3. - 1910. - 106 с.

86. Д. Общие условия и стоимость жизни в Томске Текст. / Д. // Город Томск. [Текст] Томск, 1912. - С. 310-313.

87. Ельницкий, К. В. Из записной тетради старого учителя. Педагогические заметки. Текст. /К. В. Ельницкий. СПб: Издательство М. М. Гудзаца, 1913. -Изд. 2. - 48 с.

88. Ельницкий, К. В. Условия успешности обучения в начальной школе. Начальным учителям и учительницам и учебным заведениям, в которых преподается дидактика Текст. / К. В. Ельницкий. — СПб: Изд-во Д. Д. Полубояринова, 1893. —31 с.

89. Кулижанов, М. Начальная школа в Акмолинской области Текст. // Записки ЗСОИРГО. Омск, 1899. - Кн. 26.-14 с.

90. Л. С. Учителя средних школ с точки зрения учащихся старших классов Текст. / Л. С. М, 1906. - 25 с.

91. Марков, Е. Л. Грехи и нужды нашей средней школы Текст. / Е. Л. Марков. СПб.: типография А. С. Суворина, 1900. — 131 с.

92. Моргулис, М. Г. К истории образования русских евреев Текст. // Вопросы еврейской жизни: собр. ст. / М. Г. Моргулис. СПб, 1903. - С. 1-196.

93. Моргулис, М. Г. О современных общественных школах евреев Текст. // Вопросы еврейской жизни: собр. ст. / М. Г. Моргулис. — СПб, 1903. — С. 196— 225.

94. Обухов, М. И. На разные темы Текст.: статьи по вопросам народного образования и учительского быта/М. И. Обухов. Уфа, 1915. — Вып. 1. - 195с. Островский, Ю. Сибирские евреи [Текст] / Ю. Островский. — СПб, 1911. —62 с.

95. Победоносцев, К. П. Курс гражданского права Текст. / К. П. Победоносцев. Тома I III. М.: Статут, 2002 - 800 с.

96. Потанин, Г. Н. Нужды Сибири Текст. / Г. Н. Потанин // Известия ОГИК музея. -№ 4 Омск, 1996. - С. 231-253.

97. Пуришкевич, В. М. Русскому дворянству Текст. / В. М. Пуришкевич // Школьная подготовка второй русской революции. СПб: Издание Русского народного союза имени Михаила Архангела, 1913. — С. V—X.

98. Рачинский, С. А. Сельская школа Текст. / С. А. Рачинский: сб. ст. / Сост. Л. Ю. Стрелкова.-М.: Педагогика, 1991. 176 с.

99. Речь, произнесенная на акте 31-го Июля сего 1902 года по случаю закрытия временных педагогических курсов для учащих в церковных школах Минской епархии Текст. Минск, 1902. - 11 с.

100. Сахаров, И. П. Ненормальное состояние современной церковно-народной школы и попытка учащих раскрепоститься Текст. / И. П. Сахаров. М.: Типолитография Русского товарищества печатного и издательского дела, 1906. - 58 с.

101. Суворов, Н. С. Учебник церковного права Текст. / Н. С. Суворов. М., печатня А. И. Снегиревой, 1908 г. - 204 с.

102. Швецов, С. Очерк Сургутского края Текст. / С. Швецов // Записки ЗСОИРГО. Омск, 1889. - Кн. X. - С. 1-87.

103. Ядринцев, Н. М. Общественная жизнь в Сибири Текст. // Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н. М. Ядринцева / Н. М. Ядринцев. -Красноярск, 1919. — С. 6-9.

104. Яковлев, И. Я. Современные вопросы инородческого просвещения Текст. / И. Я. Яковлев. СПб., 1907. 46 с.1. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ:

105. Журнал министерства народного просвещения Текст. / под ред. Л. Н. Майкова, В. Г. Васильевского, Э. Л. Радлова. СПб.: изд. МНП, 1880-1899; 1901-1904; 1908-1913 гг.

106. Известия по народному образованию Текст. / под ред. Э. А. Радлова. -СПб.: изд. МНП, 1904-1908; 1911-1913 гг.

107. Мир Божий Текст.: ежемесячный литературный и научно-популярный журнал для юношества / под ред. В. Острогорского. — СПб., 1892—1906 гг.

108. Народное образование Текст.: ежемесячный педагогический журнал / под ред. свящ. А. Ванчакова, П. Мироносицкого. — СПб.: изд. Комиссии Училищного Совета при Св. Синоде, 1897-1900; 1906-1913 гг.

109. Омские Епархиальные Ведомости Текст. / под ред. свящ. К. Скальского, Н. Александрова, В. Плясника. Омск, 1902; 1910-1914 гг.

110. Омский вестник Текст. / под ред. С. Д. Муромцева, Е. С. Ивановой, Ф. Т. Фронткевича, И. Е. Куземы, Е. Г. Ошеметковой. Омск, 1909-1914 гг.

111. Омский телеграф Текст. / под ред. И. М. Познера. Омск, 1907-1913 гг. Русская школа [Текст] : общепедагогический журнал для школы и семьи / под ред. Я. Г. Гуревича. СПб.: Типография И. Н. Скороходова, 1890-1913 гг.

112. Сибирская жизнь Текст. / под ред. П. И. Макушина, И. А. Малиновского, М.Н. Соболева, В. Л. Малеева. Томск, 1887-1913 гг.

113. Сибирские вопросы Текст. / под ред. В. П. Сукачева. СПб, 1905-1912гг.

114. Сибирский листок Текст. / под ред. М. Костюриной. Тобольск, 18871913 гг.

115. Степной край (в 1893 г. Степной листок) Текст. / под ред. К. М. Голодникова, П. Б. Яшерова, И. Ф. Соколова, А. Г. Демина, И. Н. Усова. -Омск, 1893-1905 гг.

116. Тобольские Епархиальные ведомости Текст. Тобольск: изд. при братстве Дмитрия Солунского, 1882—1886 гг.

117. НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ:

118. ГАТО (Государственный архив Томской области).

119. Ф. 100 (Канцелярия Дирекции училищ Томской губернии) On. 1. Дд. 1, 3, 6, И, 19, 22, 37, 42, 66, 114, 120, 345, 439.

120. Ф. 167. (Инспектор народных училищ) Оп. 2. Д. 1.

121. Ф. 125. (Канцелярия главного инспектора училищ Западной Сибири) Оп. 1. Дд. 736, 786, 842, 844, 905, 939; Оп. 2. Дд. 744, 782, 822.

122. Ф. 126. (Канцелярия попечителя Западно-Сибирского учебного округа) On. 1. Дд. 49, 182 д., 836, 1202; Оп. 2. Дд. 1329, 1391, 1466, 1561, 1697, 2030, 2189.

123. Ф. 184. (Фонд Алтайской духовной миссии) On. 1. Дд. 10, 23 а., 29. Ф. 99. (Канцелярия Томской Дирекции училищ) On. 1. Дд. 886, 894, 933, 1040, 1057, 1094, 1116, 1167, 1257, 1270, 1290, 1333, 1351, 1382, 1491, 1530, 1542; Оп.2. Дд. 13,16.

124. Ф. 1287. (Хозяйственный департамент МВД) Оп. 23. Д. 2378.

125. Ф. 1288. (Главное управление по делам местного хозяйства МВД) Оп. 15. Д. 28; Оп. 15/7. Д. 180.

126. Ф. 1291. (Земский отдел МВД) Оп. 43. Д. 352.

127. ГУ ИсАОО (Государственное учреждение Исторический архив Омской области).

128. Ф. 8. (Инспектор народных училищ 1-го района Акмолинской области МИЛ) Оп. 1. Дд. 3, 5а, 6, 9, 16, 19, 20, 21, 23, 29^14, 70-85.

129. Ф. 14. (Омское городское полицейское управление) Оп. 1. Дд. 1144, 1145,1182.

130. Ф. 32. (Омская мужская гимназия) Оп. 1. Дд. 2, 13, 21, 30, 35, 58.

131. Ф. 41. (Омское приходское женское Покровское училище) Оп. 1. Дд. 2, 3, 4, 6, 8-11.

132. Ф. 45. (Омское первое высшее начальное училище и другие омские приходские училища Западно-Сибирского учебного округа) Оп. 1. Дд. 48, 51, 59, 78, 101, 153, 172; Оп. 2. Дд. 6, 7, 9, 10, 11, 15, 16, 23, 25, 34, 36, 41-70.

133. Ф. 62 (Омская 3-я женская гимназия Хвориновой). Оп. 1. Д. 2, 5, 7; 37222, 86.

134. Ф. 86. (ЗСОИРГО) Оп. 1. Дд. 23, 24, 26, 28, 30, 62, 67, 92, 100, 117, 135.

135. Ф. 94 (Омский учительский институт) Оп. 1. Д.З, 5, 11, 14, 15, 19, 21, 22, 24, 25 а.

136. Ф. 115. (Омская учительская семинарии) Оп. 1. Д. 1, 14, 18, 19, 20, 35, 45, 48, 53, 64, 66, 75, 81, 83, 85, 92, 105.

137. Ф. 270 (Омское жандармское управление) Оп. 1. Дд. 23, 30, 32, 56, 157, 164, 188, 290,416, 187.

138. Письмо от А. Н. Седельникова к Кожевникову В. И.: рукопись воспоминаний Текст. / А. Н. Седельников // ОМО 928/28 (Омский музей просвещения) Омск, сер. 1920-х. - 5 л.

139. Письма И. П. Корнилову Текст.: письма / А. Г. Новоселов. // ОР РНБ (Отдел рукописей Российской национальной библиотеки). Ф. И. П. Корнилова. Ед. хр. 949. 1870-1872 гг. - 18 л.

140. Реморов Н. И. По дороге к делу. Из воспоминаний народного учителя Текст. /Н. И. Реморов // ОР РНБ. Ф.623. Ед. хр. 42. Нач. 1880-х. - 10 л.

141. Яхонтов В. А. Моя жизнь и воспоминания: Текст. / В. А. Яхонтов // ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 7. Ед. хр. 107. до нач. 1900-х гг. - 1234 л. - Л. 1-215. Ф.1000. Собрание единичных поступлений. Оп.7. Д. 107. 215 л.1. ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

142. Алекторов, А. Из истории развития образования среди киргизов Акмолинской и Семипалатинской областей Текст. / А. Алекторов // Известия по народному образованию. 1905. - № 12. - С. 262-299.

143. Алешинцев, И. История гимназического образования в России (XVIII и

144. XIX век) Текст. / И. Алешинцев. СПб: Изд-во О. Богдановой, 1912. - 352 с.

145. Алисов, Д. А. Культура городов Западной Сибири (вторая половина XIX — начало XX вв.) Текст.: учебное пособие / Д. А. Алисов. — Омск: Издатель-Полиграфист, 2002. 196 с.

146. Алисов, Д. А. Культура городов Среднего Прииртышья в XIX начале

147. XX вв. Текст.: монография / Д.А. Алисов. Омск: ОмГПУ, 2001. - 200 с.

148. Алисов, Д. А. Социально-культурный облик столичных центров Западной Сибири (конец Х1Х-начало XX вв.) Текст. / Д. А. Алисов // Городская культура Сибири: история и современность: сб. науч. тр./ под ред. Д. А. Алисова. Омск: ОмГПУ, 1997 . С. 60-73.

149. Андрианова, О. В., Андрианов, А. И. Учительство Тюкалинского уезда в период 1900-1917 годов Текст. / О. В. Андрианова, А. И. Андрианов // История педагогического образования Западной Сибири: сб. науч. ст. и мат. -Омск: ОмГПУ, 2002. С. 61-71.

150. Барсуков, В. Л. Сибирские депутаты и аграрно-переселенческий вопрос в Государственной Думе 1906-1914 гг. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / В. Л. Барсуков. Новосибирск, 1990. - 236 с.

151. Белич, И. В. История становления учебно-воспитательных учреждений для детей народов северо-западной Сибири Текст.: монография / И. В. Белич. Тобольск: ТГПИ им. Д. И. Менделеева, 2007. 127 с.

152. Бехтер, А. Р. К вопросу о состоянии школьного образования в немецких селениях Омского уезда в начале XX в. Текст. / А. Р. Бехтер // История педагогического образования Западной Сибири: сб. науч. ст. и мат. Омск: ОмГПУ, 2002. С. 72-74.

153. Богданов, И. М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР Текст.: историко-статистические очерки / И. М. Богданов. М., 1964. -196 с.

154. Боженко, Л. И. Из истории педагогического образования в Томске (80-е Х1Х-30-е годы XX вв.) Текст. / Л. И. Боженко // Вопросы отечественной и всеобщей истории. Томск: ТГГТУ, 2003 - Вып. 2. - С. 54-93.

155. Бр-н, Школьное дело среди евреев России Текст. / Бр-н // Русская школа. 1908.-№5-6.-С. 86-112.

156. Бутакова, И. В. Общественный быт горожан Томской губернии во второй половине XIX начале XX вв. Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / И. В. Бутакова. - Барнаул, 2005. - 27 с.

157. Валитов, А. А. Становление гражданского общества Западной Сибири во второй половине ХГХ-начале XX вв. Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / А. А. Валитов. Оренбург, 2007. - 23 с.

158. Василевич, В. (Кирьяков, В. В.) Шаг за шагом: к истории объединения народных учителей (из личных воспоминаний и переживаний). Текст. / В. Василевич (В. В. Кирьяков). М.: Типогр. П. П. Рябушинского, 1914. - 83 с.

159. Власов, В. А. Школа и общество. Поиски путей обновления образования. Вторая половина Х1Х-первая треть XX вв. Текст. / В. А. Власов. Пенза, 1998. -259 с.

160. Вольфсон, Д. Сибирские воскресные школы. Текст. / Д. Вольфсон. — Томск: товарищество скоропечатни А. А. Левенсон, 1903. — 240 с.

161. Воробьева, Г. И. Благотворительные общества в сфере образования в Омске во второй половине Х1Х-начале XX вв. Текст. / Г. И. Воробьева // Известия ОГИК музея / Под ред. П. П. Вибе, Т. М. Назарцевой. Омск, 2005. -№ 11.-С. 227-230.

162. Воскресные школы Текст. // Народное образование в России: исторический альманах. — М.: Народное образование, 2000. — С. 228-232.

163. Ганелин, Ш. И. Очерки по истории средней школы в России. Текст. / Ш. И. Ганелин. .- М., 1954. 303 с.

164. Гаспаров, М. Л. Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность Текст. / М. Л. Гаспаров // Русская интеллигенция. История и судьба. М.: Наука, 1999.-С. 5-14.

165. Гец, Ф. Б. Школьное обучение у русских евреев. Текст. / Ф. Б. Гец. -СПб: Сенатская типография, 1914. 31 с.

166. Гидиринский, В. И. Русская интеллигенция в истории России: социокультурный аспект: монография. Текст. / В. И. Гидиринский. — М.: МГИ им. Е. Р. Дашковой, 2007. 176 с.

167. Гизей, Ю. Ю. Отчеты Томского Епархиального училища как источник по истории начального образования России конца Х1Х-начала XX вв. Текст. / Ю. Ю. Гизей // Проблемы истории, историографии и источниковедения России XIII XX вв. - Томск, 2003. - С. 170-175.

168. Гизей, Ю. Ю. Церковно-приходская школа Западной Сибири конца XIX— начала XX вв. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Ю. Ю. Гизей. -Кемерово, 2004. 267 с.

169. Гизей, Ю. Ю. Церковно-приходская школа Западной Сибири конца XIX-начала XX вв. (по материалам Томской епархии). Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Ю. Ю. Гизей. Кемерово, 2004. - 27 с.

170. Гончаров, Ю. М. Быт горожан Сибири во второй половине Х1Х-начале XX вв. Текст.: учеб. пособие. / Ю. М. Гончаров. — Барнаул: АзБука, 2008. — 178 с.

171. Гончаров, Ю. М. Социальные роли женщины в Сибири во второй половине XIX начале XX вв. Текст. / Ю. М. Гончаров // Современное историческое сибириведение XVII - начала XX вв.: сб. науч. тр. — Барнаул, 2008. - Вып. 2. - С. 205-225.

172. Гордиенко, О. П. Павловская учительская семинария Текст. / О. Н. Гордиенко // Гумилевские чтения: мат. V и VI историко-архивных конф. — Барнаул, 2007. Вып. 2. - С. 301-308.

173. Горелова, Ю. Р. Из истории развития низшей и средней школы в Омске (вторая половина XIX начало XX вв.) Текст. / Ю. Р. Горелова // Известия ОГИК музея / Под ред. П. П. Вибе, Т. М. Назарцевой. - Омск, 2005. - № 11. - С. 236-242.

174. Горелова, Ю. Р. Проблема просвещения народа в духовно-нравственных исканиях и внепрофессиональной деятельности интеллигенции Западной Сибири (1880-е—1904 гг.) Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Ю. Р. Горелова. Омск, 2001. - 405 с.

175. Дворяшин, Ю. А. У истоков народного образования в Ишиме Текст. / Ю. А. Дворяшин // Западносибирское краеведение: науч. информ. сб. - Ишим: ИГПИ, 1993.-С. 144-150.

176. Дегальцева, Е. А. Общественные неполитические организации Западной Сибири (вторая половина Х1Х-февраль 1917г.) Текст.: дисс. .докт. ист. наук. 07.00.02. / Е. А. Дегальцева. Новосибирск, 2006. - 382 с.

177. Дегальцева, Е. А. Общественные организации как новая форма социального общения (Западая Сибирь, конец XIX—начало XX вв.) Текст. / Е. А. Дегальцева // Сибирское общество в контексте модернизации ХУШ-ХХ вв.: сб. мат. конф. Новосибирск. 2003. - С. 88-93.

178. Десятилетие томского общества попечения о начальном образовании (1882—1892): краткий обзор деятельности общества, составленный по поручению совета членом-ревнителем А. Н. Ш. Текст. — Томск: Типолитография П. И. Макушина, 1892. — 30 с.

179. Дмитриев, С. С. Очерки истории русской культуры начала XX века. Текст. / С. С. Дмитриев. М.: Просвещение, 1985. - 256 с.

180. Евреинов, В. А. Гражданское чинопроизводство в России Текст.: исторический очерк. / В. А. Евреинов. — СПб.: Типография А. С. Суворина, 1887.-87 с.

181. Егорова, М. В. Повседневная жизнь учащихся и учителей Урала в XIX-начале XX в. Текст. /М. В. Егорова. М.: Памятники исторической мысли, 2008.-216 с.

182. Елизарова, Н. В. Книгоснабжение библиотек церковно-приходских школ Западной Сибири в конце XIX в. Текст. / Н. В. Елизарова // Пишем времена и случаи: мат. всерос. научно-практ. конф. / Под ред. В. А. Зверева. -Новосибирск: НГПУ, 2008. С. 70-73.

183. Елизарова, Н. Е. Роль Религиозно-Просветительских учреждений в развитии образования в Омском Прииртышье (конец Х1Х-начало XX века) Текст. / Н. В. Елизарова // Омский Научный Вестник. — Омск, 2003. № 3. -С. 16-19.

184. Еперина, Г. С. Церковно-приходские школы и школы грамоты Омской епархии (1885-1914 гг.) Текст. / Г. С. Еперина // История развития омской школы: сб. науч. ст. и мат. Омск: УГУ-РЦВЫБН, 2000. - С. 144-154.

185. Еремеева, О. И. Развитие культуры народов Северо-Западной Сибири в конце Х1Х-первой трети XX века Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / О. И. Еремеева. Омск, 2002. - 256с.

186. Еремина, Т. И. Вероисповедание и профессиональная деятельность учителей: возможности, ограничения, запреты Текст. / Т. И. Еремина // История государства и права. 2009. — № 23. - С. 18-20.

187. Еремина, Т. И. Законодательное регулирование гражданского чинопроизводства учителей в Х1Х-начале XX века Текст. / Т. И. Еремина // Известия РГПУ. -2009. -№ 87. С. 139-148.

188. Еремина, Т. И. Законодательное регулирование правового статуса учителя в начале XX века Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Т. И. Еремина. СПб., 2006. - 26 с.

189. Ерман, Л. К. Интеллигенция в первой русской революции. Текст. / Л. К. Ерман. -М.: Наука, 1966. 374 с.

190. Есенина, Е. Ю. Эволюция представлений о личностных и профессиональных качествах учителя в педагогической теории и общественном сознании России XVIII начала XX веков Текст.: автореф. дисс. . канд. пед. наук. 13.00.01. / Е. Ю. Есенина. - М., 2006. - 16 с.

191. Женщины в исторических судьбах России / отв. ред. А. И. Евстратова. -Кострома: Костром, технол. ун-т, 1997. Ч. 3. Женщины в отечественной науке и образовании XIX-XX вв. Текст.: учеб. пособие. 1997. - 173 с.

192. Жиров, А. А. Благотворительная и общественная деятельность купечества в пользу учебных заведений города Тары Текст. / А. А. Жиров // История развития Омской школы: сб. науч. ст. и мат./ под ред. И. Н. Бревнова. Омск, 2000.-С. 38-40.

193. Жулев, П. Об учительских обществах взаимопомощи Текст. / П. Жулев // Русская школа. 1909. - № 4. - С. 81-89.

194. Журавлева, Н. Н. Женское образование в Томской губернии во второй половине Х1Х-начале XX вв. Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Н. Н. Журавлева. Барнаул, 2005. - 24 с.

195. Зверев, В. А. «Родится на смерть, умрет на живот». Естественное движение населения Сибири за 30 лет (1884-1914) Текст. / В. А. Зверев // Современное историческое сибириведение XVII начала XX вв.: сб. науч. тр. -Барнаул, 2008. - Вып. 2. - С. 107-123.

196. Зверева, К. Е. Источники для изучения просвещения крестьянства Сибири эпохи капитализма. Текст. / К. Е. Зверева // Источники по истории освоения Сибири в период капитализма: сб. науч. тр. / Под ред. Л. М. Горюшкина. -Новосибирск: Наука, 1989. С. 92-106.

197. Зеленко, В. Инородческая школа как явление русской жизни Текст. / В. Зеленко // Инородческая школа: сб. ст. и мат. Пг., 1916. - С. 43-65.

198. Зимина, В. Ю. Образование в жизни иркутского купечества второй половины XIX века Текст. / В. Ю. Зимина // Сибирский город ХУН-начала XX веков: межвуз. сб. Иркутск: Иркутская высшая школа МВД России, 1997. -Вып. 1.-С. 97-104.

199. История русской культуры 1Х-ХХ вв. Текст. / В. С. Шульгин, Л. В. Кошман, Е. К. Сысоева, М. Р. Зезина. М.: Дрофа, 2002. - 480 с.

200. Ищенко, О. В. К характеристике движения учащейся молодежи в Западной Сибири (1907-1914 гг.) Текст. / О. В. Ищенко // Исторический ежегодник / Под ред. А. В. Якуба. Омск: ОмГУ, 1999. - С. 68-75.

201. Казакова, О. М. Провинциальное учительство в ХГХ-начале XX веков : На материалах Вятской губернии: Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Казакова О. М. Киров, 2009. 277 с.

202. Калинина, Е. А. Организация и деятельность народных школ в XIX — начале XX века: На материалах Сямозерской волости Петрозаводского уезда Олонецкой губернии: Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Е. А. Калинина. Петрозаводск, 2007. - 235 с.

203. Кандаурова, Т. Н. Гимназии в социокультурном развитии российской провинции XIX века Текст. / Т. Н. Кандаурова // Культура российской провинции: век XX XXI веку: тезисы докладов всерос. науч.-практ. конф. -Калуга: Эйдос, 2000. - С. 16-20.

204. Карабанова, Е. В., Шапран, Т. П. Из истории церковно-приходских школ Тобольской губернии Текст. / Е. В. Карабанова, Т. П. Шапран // История развития омской школы: сб. науч. ст. и мат. Омск: У1У-РЦВЫ8Н, 2000. — С. 52-54.

205. Карапетян, Р. О. Становление и развитие интеллигенции как особого социального слоя. Текст. / Р. О. Карапетян. М.: МГУ, 1974. - 147 с.

206. Козлова, Г. И. Образ учителя русской гимназии Х1Х-начала XX веков в литературе Текст. / Г. И. Козлова // Педагогика. 2000. № 2. - С. 67-71.

207. Колесникова, В. Л. Женщина духовного сословия в системе народного образования XIX начала XX вв. Текст. / В. Л. Колесникова // Вопросы истории. - 2007. -№ 12. - С. 142-145.

208. Комлева, Е. В. Источники формирования учительской интеллигенции в городах Томской губернии в середине XIX в. Текст. / Е. В. Комлева // Модернизация и традиция в русской истории: сб. науч. тр. — Новосибирск: ИД «Сова», 2005. С. 38^46.

209. Кондратьев, С. В. Церковные школы Алтайской духовной миссии конца Х1Х-начала XX вв. Текст. / С. В. Кондратьев // Пишем времена и случаи: мат. всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. В. А. Зверева. — Новосибирск: НГПУ, 2008.-С. 125-128.

210. Константинов, Н. А. Очерки по истории средней школы: Гимназии и реальные училища с конца XIX в. до Февральской революции 1917 года. Текст. / Н. А. Константинов. М., 1956. - 248 с.

211. Кочурина, С. А. Учительские институты Западной Сибири и их роль в подготовке педагогических кадров (1902-1920 гг.) Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / С. А. Кочурина. Томск, 2005. - 26 с.

212. Кочурина, С. А. Учительские институты Западной Сибири и их роль в подготовке педагогических кадров (1902-1920 гг.) Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / С. А. Кочурина. Томск. 2005. - 260с.

213. Красильников, С. А. Численность и состав сибирской интеллигенции накануне 1917 года Текст. / С. А. Красильников // Великий Октябрь и социалистические преобразования в Сибири. Новосибирск: Наука, 1980. - С. 38-45.

214. Красильников, С. А., Соскин, В. Л. Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение советской власти (1917—лето 1918 гг.). Текст. / С. А. Красильников, В. Л. Соскин. Новосибирск: Наука, 1985. - 255 с.

215. Краткие сведения по истории дирекции училищ Томской губернии. Текст. Томск, 1913. - 86 с.

216. Кузнецов, А. А. Сибирские депутаты в Государственной Думе (1906-1914 гг.) Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / А. А. Кузнецов. Калининград, 1980.-237 с.

217. Кузьмин, Н. Н. Учительские институты в России Текст.: лекции по истории педагогики. / Н. Н. Кузьмин. Челябинск, 1975. - 40 с.

218. Куприянов, А. И. Городская культура русской провинции. Конец XVIII-первая половина XIX вв. Текст. / А. И. Куприянов. М.: Новый хронограф, 2007.-480 с.

219. Лейкина-Свирская, В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX в. Текст. / В. Р. Лейкина-Свирская. М.: Мысль, 1971.-368 с.

220. Лейкина-Свирская, В. Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 гг. Текст. / В. Р. Лейкина-Свирская. -М.: Мысль, 1981.-285 с.

221. Лельчицкий И. Д. Проблемы образа учителя как факты государственной безопасности в отечественной педагогике начала XX , в. Текст. / И. Д. Лельчицкий // Мир образования образование в мире. - 2002. - № 2. - С. 3-12.

222. Ленин, В. И. К вопросу о политике министерства народного просвещения Текст. / В. И. Ленин // ПСС. Т. 23. - С. 125-135.

223. Ленин, В. И. Нищета народных учителей Текст. / В. И. Ленин // ПСС. -Т. 24.-С. 195-197.

224. Лунегова, Н. Г. Церковно-приходские школы и духовные семинарии в Томской епархии XIX века Текст. / Н. Г. Лунегова // Из истории юга Западной Сибири: сб. ст. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1993. - С. 76-82.

225. Малиновский, Н. П. Законодательство об инородческой школе Текст. / Н. П. Малиновский // Инородческая школа: сб. ст. и мат. Пг., 1916. - С. 119157.

226. Малышева, М. П. Из истории формирования педагогических кадров гражданских школ городов Западной Сибири в конце XVIII — первой половине XIX вв. Текст. / М. П. Малышева // Города Сибири. Новосибирск: Наука, 1978.-С. 189-211.

227. Маляревский Г. Я. Очерк истории и современного состояния народного образования в Сибири Текст. / Г. Я. Маляревский. СПб., 1896. - 86 с.

228. Мамкина, И. Н, Государственная политика в системе подготовки учительских кадров в Российской империи на рубеже Х1Х-ХХ вв. Текст. / И. Н. Мамкина // Государственная власть и местное самоуправление. —2009. — № 10.-С. 36-37.

229. Матханова, Н. П. Социокультурные группы в составе администрации Восточной Сибири 1840-1860-х гг. Текст. / Н. П. Матханова // Русская интеллигенция. История и судьба. М.: Наука, 2000. — С. 251—272.

230. Матханова, Н. П. Учебные заведения и учителя в сибирской мемуаристке XIX в. Текст. / Н. П. Матханова // Пишем времена и случаи: мат. всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. В. А. Зверева. Новосибирск: НГПУ,2008. - С. 160-164.

231. Мезенцева, В. В. Профессиональная и общественная деятельность интеллигенции Западной Сибири в 1907-1914гг. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / В. В. Мезенцева. Омск, 2000. - 251с.

232. Милюков, П. Н. Интеллигенция и историческая традиция Текст. / П. Н. Милюков // Вехи; Интеллигенция в России: сб. ст. 1909-1910. М., 1991. - С. 294-382.

233. Милюков, П. Н. Очерки по истории русской культуры Текст.: в 3 т. Т. 2. Ч. 2. / П. Н. Милюков. - М.: Прогресс-Культура, 1994. - 496 с.

234. Миронов, Б. Н. Добровольные ассоциации и гражданское общество в позднеимперской России Текст. / Б. Н. Миронов // Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. - Т. П.—№3. —С. 183-195.

235. Миронов Б. Н. Историк и социология Текст. / Б. Н. Миронов. — Л.: Наука, 1984.- 176 с.

236. Михащенко, А. JI. Становление и развитие образования в российской провинции в 1719-1917 гг. (на материале южно-зауральского региона Западной Сибири) Текст.: монография. / А. JI. Михащенко. Курган: КГУ, 2004. - 332 с.

237. Морозова, В. В. Правовой и социальный статус учителей дореволюционной России Текст.: автореф. дисс. . канд. юр. наук. 02.11.00. / В. В. Морозова. Нижний Новгород, 2007. — 27 с.

238. Мосина, Н. Г. Интеллигенция в Сибири в начале XX века (численность и структура) Текст. / Н. Г. Мосина // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем/ Под ред. А. П. Окладникова. Новосибирск, 1981. - Вып. 1. - С. 133-136.

239. Мулина, С. А. Участники польского восстания 1863 года в западносибирской ссылке Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / С. А. Мулина. Омск, 2005. - 498 с.

240. Народное образование в городе Ялуторовске и Ялуторовком округе Тобольской губернии Текст.: историко-статистический очерк // Ежегодник Тобольского губернского музея. Тобольск, 1894. - С. 42-80.

241. Народные учителя и учительницы Текст. // Народное образование в России: исторический альманах. — М.: Народное образование, 2000. С. 233239.

242. Нестерова, С. В. Общественные организации Барнаула на рубеже вв. Текст. / С. В. Нестерова // Гумилевские чтения: мат. II и III историко-архивных конф. Барнаул, 1998. - Вып. 1. - С. 283-288.

243. Hey покоев, И. В. Учительство Тобольской губернии во второй XIX-начале XX века как социо-профессиональная группа: Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / И. В. Неупокоев. Курган, 2006. - 180 с.

244. Неупокоев, И. В. Учащие лица Тобольской губернии во второй половине XIX-начале XX века: к вопросу о приобретении статуса Текст. / И. В. Неупокоев // Зыряновские чтения. — Курган: КГУ, 2003. С. 62-64.

245. Никулина, И. Н. Политическая ссылка на Алтай в XIX в. (20-90-е гг.) Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / И. Н. Никулина. Томск, 1990.- 18 с.

246. Ноговицына, И. Г. Учительство и отношение к нему в России (историко-педагогический аспект ) Текст.: учеб. пособие. / И. Г. Ноговицына. Магадан: СВГУ, 2008. - 132 с.

247. Обрезкова, И. Педагогическая периодика России XIX начала XX вв. Текст. / И. Обрезкова // Народное образование в России: исторический альманах. -М.: Народное образование, 2000. - С. 288-297.

248. Овсянико-Куликовский Д. Н. Психология русской интеллигенции Текст. / Д.Н. Овсянико-Куликовский // Вехи; Интеллигенция в России: сб. ст. 1909-1910.-М., 1991.-С. 382-406.

249. Овчинников, В. А. Церковная школа в Томской губернии Текст. / В. А. Овчинников // Из истории юга Западной Сибири: сб. ст. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1993.-С. 114-122.

250. Оглезнева, Г. В. Сельские учительницы Восточной Сибири в начале XX в. Текст. / Г. В. Оглезнева // Женщина в Сибири в Х1Х-ХХ вв.: Место в региональном социуме и тендерные роли: сб. науч. ст. Барнаул: АзБука, 2008. - С. 88-99.

251. Ососков, А. В. Начальное образование в дореволюционной России (18611917) Текст.: учеб. пособие для студентов пед. институтов. / А. В. Ососков. -М.: Просвещение, 1982. 208 с.

252. Островский, Ю. Сибирские евреи Текст. / Ю. Островский. СПб, 1911. -62 с.

253. Очерки истории города Омска Текст.: в 2 т. — Омск, 1997. — Т. 1: Дореволюционный Омск. 354 с.

254. Паначин, Ф. Г. Педагогическое образование в России: историко-педагогические очерки Текст. / Ф. Г. Паначин. М.: Педагогика, 1979. - 216 с.

255. Паначин, Ф. Г. Учительство и революционное движение в России (XIX-начало XX вв.) Текст. / Ф. Г. Паначин // Историко-педагогические очерки. — М.: Педагогика, 1986. 216 с.

256. Паначин, Ф. Г. Учительство России на заре XX столетия Текст. / Ф. Г. Паначин // Народное образование. 1973. - № 9. — С. 83-89.

257. Пережогин, Н. С. Основные направления государственной политики в области мусульманского образования в России во второй половине XIX в. Текст. / Н. С. Пережогин // История государства и права. 2008. - № 18. - С. 27-29.

258. Пинчукова, И. В. Женское образование в городах Западной Сибири первой половины XIX в. Текст. / И. В. Пинчукова // Женщина в Сибири в XIX— XX вв.: место в региональном социуме и тендерные роли: сб. науч. ст. — Барнаул: АзБука, 2008. С. 60-76.

259. Плахотник, Т. Ю. Деятельность администрации Степного края в сфере начального образования казахского населения в конце XIX—начале XX вв. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Т. Ю. Плахотник. — Омск, 2007. -204 с.

260. Плехова, Ю. В. Учительство Тобольской губернии на рубеже XIX-XX вв. Текст. / Ю. В. Плехова // Тюменский исторический сборник. Тюмень: Вектор Бук, 2004. - Вып. 7. - С. 263-269.

261. Попов, Д. И. Культурно-просветительские общества в Сибири в конце XIX— начале XX вв. Текст.: монография. / Д. И. Попов. — Омск: ОмГУ, 2006. — 512 с.

262. Попов, Д. И. Культурно-просветительские организации и либерально-оппозиционное движение в Сибири в 1907-1914 гг. Текст. / Д. И. Попов // Исторический ежегодник / Под ред. А. В. Якуба. Омск: ОмГУ, 1999. - С. 5768.

263. Попова, О. Д. Психологический климат в женских епархиальных училищах середины XIX-начала XX вв. Текст. / О. Д. Попова // Педагогика. -2005.-№2.-С. 62-67.

264. Порхунов, Г. А. Городские демократические слои населения Сибири в общественно-политческом движении (1905-1914 гг.) Текст. /Г. А. Порхунов. -Омск: Изд-во ОмГПУ, 1993.- 193 с.

265. Потанин, Г. Н. Города Сибири Текст. / Г. Н. Потанин // Сибирь: ее современное состояние и нужды: сб. ст./ Под ред. И. С. Мельника. СПб., 1908. - С. 234-259.

266. Потанин, Г. Н. Культурно-просветительские организации Текст. / Г. Н. Потанин // Город Томск. Томск: Типо-литография сибирского товарищества печатного дела, 1912. - С. 90-100.

267. Потанин, Г. Н. Нужды Сибири Текст. / Г. Н. Потанин // Известия ОГИК музея/ Под ред. П. П. Вибе. Омск, 1996. - № 4. - С. 231-253.

268. Пяткова, С. Г. Польская политическая ссылка в Западную Сибирь в пореформенный период Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / С. Г. Пяткова. Сургут, 2004. - 205 с.

269. Ремнев, А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины Х1Х-начала XX вв. Текст.: монография. / А. В. Ремнев. -Омск: ОмГУ, 1997.-253 с.

270. Репина Л. П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике Текст. / Л. П. Репина // Одиссей. Человек в истории / отв. ред. А. Я. Гуревич. -М.: Наука, 1990. С. 167-182.

271. Родигина, Н. Н. «Какая школа нужна Сибири?»: Вопросы регионального образования в освещении педагогических журналов конца Х1Х-начала XX в. Текст. / Н. Н. Родигина // Сибирский педагогический журнал. 2006. -№ 5. -С. 141-150.

272. Родигина, Н. Н. «Кому просвещать Сибирь?»: Вопросы образования на страницах российской журнальной прессы конца Х1Х-начала XX в. Текст. / Н. Н. Родигина // Сибирский педагогический журнал. 2007. - № 2. - С. 176-184.

273. Рождественский, С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения 1802-1902 гг. Текст. / С. В. Рождественский. — СПб: МНП, 1902.-776 с.

274. Рыженко, В. Г., Захарова, Н. А. Омские краеведы Седельниковы Текст. / В. Г. Рыженко, Н. А. Захарова // Известия ОГИК музея. 1994. - № 3. - С. 1320.

275. Сабурова, Т. А. Газета «Степной край» и омская интеллигенция Текст. / Т. А. Сабурова // Урбанизация и культурная жизнь в Сибири. — Омск: Сибирский филиал Российского института культурологии, 1995. С. 141—144.

276. Сабурова, Т. А. Интеллигенция Омска на рубеже Х1Х-ХХ веков. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Т. А. Сабурова. Омск, 1995. - 250 с.

277. Сабурова, Т. А. К вопросу о «культурных гнездах» провинциального города (омское медицинское общество на рубеже Х1Х-ХХ вв.) Текст. / Т. А. Сабурова // Мир историка: идеалы, традиции, творчество / Под ред. В. Г. Рыженко. Омск: Курьер, 1999. - С. 199-210.

278. Сабурова, Т. А. К характеристике психологии интеллигенции Омска конца Х1Х-начала XX вв. Текст. / Т. А. Сабурова // Культура и интеллигенцияI

279. России в эпоху модернизации (ХУШ-ХХ вв.). Омск: Сибирский филиал Российского института культурологи ОмГУ, 1995. — С. 82-84.

280. Самойлова, Е. В. Интеллигенция в социокультурном пространстве губернских городов Западной Сибири (1860-1890 гг.) Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Е. В. Самойлова. Омск, 2006. - 23 с.

281. Самойлова, Е. В. Интеллигенция в социокультурном пространстве Западной Сибири в 1860 1890 гг. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Е. В. Самойлова. Омск, 2006. - 251 с.

282. Сибирь в составе Российской империи / Л. М. Дамешек, А. В. Ремнев. -М.: Новое литературное обозрение, 2007. 368 с.

283. A. Скубневского и Ю. М. Гончарова. Барнаул: Аз Бука, 2005. — С. 265-268.

284. Скачкова, Г. К. Образование и общественная деятельность женщин Тобольской губернии второй половины Х1Х-начала XX вв. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Г. К. Скачкова. Тобольск, 1998. - 194с.

285. Сковородина, И. С. Развитие среднего и низшего профессионального образования в Западной Сибири в конце Х1Х-начале XX вв. Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / И. С. Сковородина. Омск, 2003. - 179 с.

286. Смирнов, Н. Н. На переломе: российское учительство накануне и в дни революции 1917 г. Текст.: монография. / Н. Н. Смирнов. — СПб, Наука, 1994. — 411 с.

287. Смыслова, С. Л., Черноморченко, С. И. Педагогические курсы как одна из форм подготовки учителей в Тобольской епархии Текст. / С. Л. Смыслова, С. И. Черноморченко // Культура и социум: мат. всерос. науч.- практ. конф. -Тюмень: ТюмГУ, 2000. С. 118-120.

288. Соколов А. К. Социальная история: проблемы методологии и источниковедения Текст. /А. К. Соколов // Проблемы источниковедения и историографии. Материалы II научных чтений памяти академика И. Д. Ковальченко. М.: РОССПЭН, 2000. - 75-89.

289. Сулимов, В. С. К вопросу о динамике развития церковно-приходских школ и школ грамоты в Западной Сибири (конец Х1Х-начало XX века) Текст. /

290. B. С. Сулимов // Религия и церковь в Сибири: сб. науч. ст. и док. мат. / Под ред. А. Г. Ерманова, В. В. Суринова. Тюмень: Рутра, 1996. - Вып. 9. - С. 59-63.

291. Сулимов, B.C. Очерки по истории народного образования Западной Сибири Текст. / В. С. Сулимов. — Тюмень: б.и., 1995. — 197 с.

292. Сулимов, В. С. Светское школьное образование Тобольской губернии конца XIX- началаXX вв. Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / В. С. Сулимов. Барнаул, 2006. — 22 с.

293. Сулимов, В. С. Чувства добрые пробуждать. Из истории светской школы Тобольской губернии в конце XIX-начале XX вв. Текст.: монография. / В. С. Сулимов. Тюмень: Вектор Бук, 2004. - 152 с.

294. Сучков, И. В. Судьба опасной реформы Текст. / И. В. Сучков // Народное образование в России: исторический альманах. М.: Народное образование, 2000.-С. 317-320.

295. Сучков, И. В. Учительство России в конце XIX-начале XX вв. Текст.: автореф. дисс. . док. ист. наук. 07.00.02. / И. В. Сучков. — М, 1995. 40 с.

296. Сучков, И. В. Учительство России в конце XIX-начале XX вв. Текст.: монография. / И. В. Сучков. М., 1994. - 126 с.

297. Тарнавский, А. Преобразование еврейских хедеров Текст. / А. Тарнавский // Русская школа. 1903. - № 2. - С. 118-122.

298. Тихонов, А. К. Политика Российской империи по отношению к католикам, мусульманам, иудеям в последней четверти XVIII-начале XX вв. Текст.: дисс. . докт. ист. наук. 07.00.02. / А. К. Тихонов СПб, 2008. - 496 с.

299. Толочко, А. П. Омск в истории русско-казахских экономических, культурных и общественных связей (конец XIX-начало XX в.) Текст.: монография. / А. П. Толочко. Омск: Изд-во ОмГУ, 2010. - 176 с.

300. Толстых, Н. Ю. Учительские библиотеки Тобольской губернии: к истории открытия Текст. / Н. Ю. Толстых // Зыряновские чтения: мат. межрегион, науч.- практ. конф. Курган: КГУ,2003. - С. 57-59.

301. Ушакова, Л. А. Культурно-просветительская роль политических ссыльных народников в Сибири (70-е-середина 90-х гг. XIX в.) Текст.: лекция. / Л. А. Ушакова. Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория им. М. И. Глинки, 1986.-74 с.

302. Фармаковский, В. Деятельность министерства народного просвещения в области народного образования в последнее десятилетие (1894—1903) Текст. / В. Фармаковский // Известия по народному образованию. — 1904. — № 4. — Ч. 1. -С. 1-61.

303. Федорова, М. И. Народное просвещение Тобольской губернии на рубеже Х1Х-ХХ веков Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / М. И. Федорова. -Омск, 1998.-225с.

304. Федосова, Э. П. Бестужевские курсы первый женский университет в России (1878-1918 гг.). Текст. / Э. П. Федосова. - М.: Педагогика, 1980. - 144 с.

305. Фураев, Г. Очерк по истории профессионального объединения работников просвещения Омской губернии (1895-1924) Текст. / Г. Фураев. — Омск: Изд-е союза работников просвещения, 1924. 44 с.

306. Худякова, Л. С. К вопросу о женском образовании в крае в Х1Х-ХХ веках Текст. / Л. С. Худякова // История культуры Сибири: опыт, традиции, проблемы развития: тезисы докладов. Омск: ОмГУ, 1992. - С. 30-32.

307. Церковные школы Омской епархии (краткий исторический очерк) Текст. // Омские епархиальные ведомости. 1909. - № 9. - С. 37-46; № 10. - С. 27-38; № 11. - С. 27-36; № 12. - С. 20-24.

308. Чарнолусский, В. И. Учительские организации в России Текст. / В. И. Чарнолусский. -М.: Типогр. И.Д.Сытина, 1908. 146 с.

309. Черказьянова, И. В. Немецкая национальная школа в Сибири (XVIII в,-1938 г.) Текст.: монография. / И. В. Черказьянова. М., 2000. - 308 с.

310. Черказьянова, И. В. Учителя-немцы, работавшие в немецких школах Омской области в 1900-е-1930 гг. Текст. / И. В. Черказьянова // Известия ОГИК музея. Омск, 2003. - № 10. - С. 233-246.

311. Черказьянова, И. В. Что читали немецкие колонисты в XIX-начале XX века Текст. / И. В. Черказьянова // Культура: информационно-методический бюллетень немцев Сибири. 2007. - № 13. - С. 1-5.

312. Черказьянова, И. В. Школьное образование российских немцев (проблемы развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVII1-XX вв.) Текст.: монография. / И. В. Черказьянова. — СПб, 2004. — 368 с.

313. Черкасова, Ii. Н. Повседневная жизнь земских учителей российской провинции во второй половине XIX-начале XX веков: На материалах Курской губернии: Текст.: дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / II. Н. Черкасова. Курск, 2006.- 194 с.

314. Чехов, И. К предстоящему съезду представителей учительских обществ взаимопомощи Текст. / И. Чехов // Русская школа. 1908. - № 9. - С. 42-48.

315. Чехов, Н. В. Народное образование в России с 60-х годов XIX века Текст. / Н. В. Чехов. М., 1912. - 224 с.

316. Чуркина, Н. И. Влияние «нового курса» образовательной политики на Сибирь Текст. / Н. И. Чуркина // История народного образования Западной Сибири: сб. ст. и мат. 5-ой областной науч.- практ. конф. Омск: Амфора, 2005.- С. 230-234.

317. Чуркина, Н. И. Историческая география педагогического образования Западной Сибири Текст. / Н. И. Чуркина // Пишем времена и случаи: мат. всерос. науч.- практ. конф / Под ред. В. А. Зверева. Новосибирск: НГПУ, 2008.-С. 249-253.

318. Чуркина, Н. И. История общего и педагогического образования в Омской области Текст.: монография. / Н. И. Чуркина. Омск: ОмГПУ, 2008. - 144 с.

319. Чуркина Н. И. Педагогическое образование как социокультурный феномен: история становления Текст. : монография. / Н. И. Чуркина. СПб.: ООО «Книжный Дом», 2010.-236 с.

320. Чуркина, Н. И. Проблемы обучения инородцев в Западной Сибири (XVIII

321. XX вв.) Текст. / Н. И. Чуркина // Катанаевские чтения: мат. VI всерос. науч.-практ. конф./ Под ред. О. В. Гефнер, М. А. Жигуновой, Н. А. Томилова. Омск: ИД Наука, 2006. - С. 333-336.

322. Чуркина, Н. И. Социальный статус учителей в Западной Сибири в XV11I -XX вв. Текст. / Н. И. Чуркина // Сибирский субэтнос: Культура, традиции, ментальность: мат. III всерос. конф. Красноярск, 2007. — С. 211-217.

323. Чуркина, Н. И. Этапы становления и особенности сибирского учительства Текст. / Н. И. Чуркина // История образования и просвещения в Западной

324. Сибири: сб. науч. ст. и мат. / Под ред. А. В. Матвеева, И. Е. Скандакова, М. В. Скандаковой. Омск: Амфора, 2007. - С. 103-113.

325. Шамахов, Ф. Ф. Динамика развития общеобразовательной школы Западной Сибири в конце Х1Х-начале XX вв. (анализ статистических данных) Текст. / Ф. Ф. Шамахов // Ученые записки. Томск: ТГПИ, 1955. - Т. XIII. - С. 399-510.

326. Шамахов, Ф. Ф. Школа Западной Сибири между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907-1917 гг.) Текст. / Ф. Ф. Шамахов. -Томск: ТГУ, 1966.-196 с.

327. Шамахов, Ф. Ф. Школы дореволюционного Томска Текст. / Ф. Ф. Шамахов // Ученые записки. Томск: ТГПИ, 1954. - Т. XII. - С. 5-106.

328. Шаркова, Г. А. Преподаватели общеобразовательных средних учебных заведений Москвы в конце XIX — начале XX века Текст.: автореф. дисс. . канд. ист. наук. 07.00.02. / Г. А. Шаркова. М., 2007. - 28 с.

329. Швецов, С. П. Культурное значение политической ссылки в Западной Сибири Текст. / С. П. Швецов // Каторга и ссылка. 1928. - № 3 (40). - С. 5787; № 10 (47). - С. 96-112; № 11 (48). - С. 88-106.

330. Шевелев, А. И. Школа. Государство. Общество. Очерки социально-политической истории общего школьного образования в России второй половины XIX века Текст.: монография. / А. И. Шевелев. СПб., 2001. - 245с.

331. Шепелева, В. Б. Местная справочная литература как исторический источник по проблемам народного образования в регионе Текст. / В. Б. Шепелева // Памятники истории и культуры Сибири. Омск: ОмГПУ, 1995. -С. 136-142.

332. Шилов, А. И. Начальная и средняя школа Восточной Сибири в конце XIX начале XX вв. Текст.: монография. / А. И. Шилов. - Красноярск: КГПУ им. В.П. Астафьева, 2008. - 440 с.

333. Шимбирев, П. Н. Педагогическая подготовка учителя средней школы в дореволюционной России Текст. / П. Н. Шимбирев // Советская педагогика. — 1946. -№ 12.-С. 49-61.

334. Щеблякова, Е. Н. Личность учителя в литературе начала XX века Текст. / Е. Н. Щеблякова // История науки и образования в Сибири: сб. мат. всерос. науч. конф. с международным участием / Под ред. Л. М. Кофмана. -Красноярск, КГПУ, 2006. С. 116-121.

335. Щеблякова, Е. Н. Состояние образования и проблемы учительства Восточной Сибири (вторая половина XIX-начало XX века) Текст.: монография. / Е. Н. Щеблякова. — Иркутск: ИГПУ, 2007. — 180 с.

336. Щеблякова, Е. Н. Состояние образования и проблемы учительства Восточной Сибири (вторая половина XIX начало XX века) Текст.: автореф. дисс. . канд. пед. наук. 13.00.01. / Е. Н. Щеблякова. — Иркутск, 2007. - 22с.

337. Эфиров, А. Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. Исторические очерки. Текст. / А. Ф. Эфиров. М.: Учпедгиз, 1948. -280 с.

338. Юрцовский, Н. С. Очерки по истории просвещения в Сибири Текст. / Н. С. Юрцовский. Новониколаевск, 1923. — 250 с.

339. Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение: этнографические и статистические исследования с приложением статистических таблиц Текст. / Н. М. Ядринцев. СПб.: Изд-во И. М. Сибирякова, 1891.-308 с.

340. Ядринцев, Н. М. Летучая интеллигенция Текст. // Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н.М. Ядринцева / Н. М. Ядринцев. -Красноярск, 1919. С. 93-98.

341. Ядринцев, Н. М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении Текст. / Н. М. Ядринцев. СПб.: Изд-во И.М. Сибирякова, 1892. - 720 с.

342. Яковкипа, Н. И. История русской культуры: XIX век. 2-е изд., стер. Текст. / Н. И. Яковкина — СПб.: Издательство Лань, 2002. — 576 с.

343. Работы, опубликованные автором по теме исследования:

344. Блинова, О. В. Специфика исследовательского подхода в изучении института учителей в Западной Сибири в последней четверти Х1Х-начала XX века (на примере применения подходов новой социальной истории) Текст. / О.

345. B. Блинова // История идей и история общества: материалы VII Всероссийской научной конференции (Нижневартовск, 9—10 апреля 2009 г.). Нижневартовск: Изд-во Нижневартовского гуманит. ун-та, 2009. - С. 224—227.

346. Блинова, О. В. Этноконфессиональные школы Западной Сибири на рубеже XIX-XX веков: положение и роль учителей и особенности образования Текст. / О. В. Блинова // Вестник Омского университета. 2010. - № 2. - С. 154-161.1. Указатели:

347. Днепров, Э. Д. Советская литература по истории школы и педагогики дореволюционной России 1918 1977 гг. Текст.: библ. указ. / Э. Д. Днепров. -М., 1979.-С. 113-114.1. Справочные издания:

348. Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках. Текст. / Под ред. Г. В. Осипова. — М.: Изд. группа ИНФА-М Норма, 1998. - 488 с.1. Электронные ресурсы:

349. Еремина, Т. И. Награждения и поощрения учителей на государственной службе в начале XX века Электронный ресурс. / Т. И. Еремина. — URL: http://www.emissia.org/offline/2006/1037.htm (дата обращения: 04.12.2009).

350. Кузнец, JI. О. Педагогический коллектив Тобольской женской школы во второй половине XIX века. Электронный ресурс. / JI. О. Кузнец. — URL: http://mmj.ru/educationahey.html ?&articlc;=;472&cllash=a60facd9ed (датаобращения: 23.08.2009).

351. Проскурякова, Н. А. Новые теоретико-методологические подходы в постсоветской социальной истории XVIII-начала XX вв. Электронный ресурс./ Н. А. Проскурякова. URL: http/nsi-mpgu.narod.ru/files /proskuryakova.doc (дата обращения 07.06.2010). i

352. Репина, JI. П. Проблема методологического синтеза и новые версии социальной истории Электронный ресурс. / JI. П. Репина. URL: http://www.history.vuzlib.net/ booko004page6.html (дата обращения 05.06.2010).

353. Санженаков, И. М. Система Н. И. Ильминского основа инородческого образования в России второй половины XIX века Электронный ресурс. / И. М. Санженаков. - URL: http://www.emissia.org/offline/2008/1247.htm (дата обращения: 08.02. 2010).