автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Социолингвистический феномен нового иврита

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социолингвистический феномен нового иврита"

Московский государственный университет

им. М.В. Ломоносова Институт стран Азии и Африки при МГУ

На правах рукописи

Крюков Александр Александрович

Социолингвистический феномен нового иврита (становление, лексико-стилистическое варьирование и сферы функционирования)

Специальность 10.02.22-Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (язык иврит)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва - 2004

Работа выполнена на кафедре арабской филологии и в Центре иудаики и еврейской цивилизации Института стран Азии и Африки при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Порхомовский В.Я., доктор филологических наук, профессор Шарбатов Г.Ш., доктор филологических наук, профессор Милитарев А.Ю.

Ведущая организация:

Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД Российской Федерации

Защита состоится «28» октября 2004 г. в 16— на заседании диссертационного совета Д.501.001.34 по филологическим наукам (языкознанию) в Институте стран Азии и Африки при МГУ по адресу: 103911, Москва, ул. Моховая, д. 11.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИСАА при МГУ им. М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан «_»_2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, к.ф.н.

Н.О. Заозерская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. За последние десять-пятнадцать лет в России произошло коренное изменение в отношении к изучению и преподаванию иврита. В ряде ведущих университетов России и СНГ - Московском, Санкт-Петербургском, Тбилисском и некоторых других уже ряд лет существуют кафедры или отделения ивритской филологии. В некоторых крупных российских городах в последнее десятилетие созданы и успешно функционируют еврейские высшие учебные заведения. В названных и некоторых других научно-педагогических центрах (Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ, Российский государственный гуманитарный университет, Государственная классическая академия им. Маймонида), Высшая гуманитарная школа им. С. Дубнова - Еврейский университет в Москве, Петербургский институт иудаики) ведется подготовка квалифицированных специалистов-лингвистов, литературоведов, историков, экономистов, политологов и юристов, владеющих ивритом.

В предшествующий период в Советском Союзе те немногие ученые, кто профессионально занимались ивритом, не приближались к теме разговорного языка и тем более сленга в силу объективных обстоятельств. После разрыва в 1967 г. дипломатических отношений с Государством Израиль на двадцать лет был закрыт доступ в нашу страну практически любых изданий на иврите (кроме печатного органа Компартии Израиля еженедельной газеты «7~ПГ1 11» - "Вот путь"). Вся имевшаяся литература и периодика на иврите были помещены в так называемые спецхраны. Филологи-гебраисты были лишены доступа к материалам на современном иврите, не могли получать аудио- и видеоматериалы, не говоря уже об отсутствии возможности поехать в Израиль для проведения "полевых исследований" состояния языка в его живой среде. Глушились и передачи радиостанции "Голос Израиля".

Таким образом, советские исследователи могли заниматься лишь вопросами истории иврита, древнееврейским (библейским и средневековым) языком, а о современном состоянии этого языка могли писать, пользуясь косвенными или частично устаревшими источниками. В те годы вышли отдельные издания об иврите, например, "Грамматический очерк языка иврит" Б.М. Гранде, опубликованный в "Иврит-русском словаре" (М., 1963) Ф.Л. Шапиро. Позднее проф. Гранде выпустил том "Введение в сравнительное изучение семитских языков" (М., 1972), в котором была глава об иврите. Отметим также (изданный крайне ограниченным тиражом) курс лекций Ю.М. Корниенко "Лекси-

кология и фразеология языка иврит" (М., 1979) и монографию А.Ю. Айхенвальд "Современный иврит" (М., 1990).

В последние годы появились первые доклады, статьи, дипломные и магистерские работы, в которых авторы подступают к изучению современных проблем разговорного иврита (далее - РИ) и его сленга. Это направление в науке об иврите начало развиваться с начала 90-х годов в ИСАА при МГУ, несколько позднее - в Еврейском университете в Москве, а также в Государственной классической академии им. Маймонида. В 2003 г. в Москве вышла в свет монография автора реферируемой диссертации "Краткая история возрождения разговорного иврита".

На современном этапе перед научными работниками-гебраистами встала задача ответить на многочисленные научно-теоретические вопросы состояния современного иврита, его динамики и перспектив развития, а также истории возрождения как разговорного языка после семнадцати веков пребывания в статусе языка религиозного культа и духовно-художественного творчества. С другой стороны, у российских преподавателей иврита имеется насущная практическая цель - преподавание современного разговорного израильского иврита. Это необходимо как в силу повседневных потребностей, определяемых расширяющимися российско-израильскими отношениями в целом ряде областей, так и в научных целях, поскольку иврит с его более чем трех-тысячелетней историей, в тоже время продолжает развиваться, обслуживая все сферы жизни израильского общества.

Изучение РИ позволяет обнаружить глубинные тенденции, влияющие на развитие национального языка в целом. Современный просторечный иврит и его сленговые группы оказывают существенное влияние на общий лексическо-фразеологический состав этого языка и его семантико-стилевой строй, на язык средств массовой информации и официальный иврит (выступления депутатов Кнессета и язык государственно-политических документов). Более того: "новый иврит" и его сленг в последние десятилетия органично и все более объемно присутствуют в художественной литературе. Этот лексико-фразеологический корпус вводится литераторами в текст произведений, чтобы адекватно отображать речь своих героев, главным образом, сегодняшних израильтян, причем не только молодых.

Объектом исследования в диссертации является современный разговорный иврит населения Государства Израиль 70-90-х гг. XX в., а более конкретно - социолингвистический феномен, который мы называем "новым ивритом"-повседневный просторечный язык с доминирующей сленговой составляющей, который характеризуется обилием заимствований из некоторых иностранных языков, неуклонно сни-

жающимся порогом использования инвективной лексики и очевидными тенденциями к пиджинизации. С другой стороны, все более усиливающимся компонентом израильского койне является особый язык средств массовой информации и официальной сферы.

Помимо этого, в реферируемой диссертации исследуется диахронический процесс возрождения и становления разговорной функции иврита в Палестине, а также лексико-стилевое варьирование и функциональное использование "нового иврита" в условиях восстановления еврейской государственности. Еще в середине 50-х гг. прошлого века некоторые израильские языковеды начали говорить о появлении феномена "альтернативного", "другого", "израильского иврита", "иврита сабр" (т. е. евреев, родившихся в Палестине). Уже тогда этот "новый иврит" был повседневным языком не только коренных палестино-израильских евреев, но и значительного числа новоприбывших.

Вместе с тем, в среде израильских лингвистов продолжительный ряд лет существовал устойчивый эмоционально-негативный подход к теме "разговорный иврит" как к чему-то "несерьезному" в научном плане, легковесному, преходящему и не достойному внимания на фоне, например, изучения библейского иврита.

Цель диссертации: 1. провести анализ генезиса, становления и особенностей функционирования РИ в основных сферах жизни израильского общества; 2. с привлечением разнообразного иллюстрирующего материала показать спектр лексико-стилистической вариативности "нового иврита" как социолингвистического феномена, доминирующим явлением в котором является сленг.

В свете означенной цели в диссертации реализуются следующие конкретные задачи:

1. выявляются и исследуются социально-исторические предпосылки возрождения разговорной функции иврита после семнадцати веков его функционирования как языка религиозного культа и духовно-литературного письменного творчества;

2. рассматриваются особенности развития РИ в качестве общенародного койне еврейского населения Палестины и граждан Израиля (как евреев, так и арабов) в XX в.;

3. исследуются способы образования новых лексико-фразеологических единиц, источники и пути пополнения словарного запаса возрожденного иврита, а также анализируется диапазон стилевых и коннотационных возможностей нового иврита;

4. прослеживается процесс формирования и функционирования характерного лексико-фразеологического корпуса некоторых возрастных и профессиональных страт израильского населения;

5. выявляются устойчивые конкретные ситуации использования ивритского сленга, а также соотношение его эмотивной эффектности с практической эффективностью;

6. в диахроническом плане анализируется семантическая динамика некоторых частотных составляющих лексико-фразеологического запаса просторечного иврита на протяжение XX в.;

7. рассматриваются некоторые теоретические аспекты РИ, его функции, в частности, феномен внедрения просторечия и сленга в язык средств массовой информации и художественной литературы, что привело в последние 20-25 лет к образованию социолекта СМИ и политической сферы.

Научная новизна и практическая значимость исследования.

1. Впервые в новой российской гебраистике объектом разностороннего научного (в том числе социолингвистического и лингвостра-новедческого) анализа стал иврит, как многофункциональный государственный язык населения Израиля, а также использующийся как язык внутриобщинного и национально-культурного общения евреев во многих странах мира, в том числе в России;

2. В реферируемой диссертации впервые в отечественной лингвистике в социолингвистическом плане исследуется история возрождения разговорной функции иврита. Одной из необходимых социально-исторических предпосылок начала формирования израильской нации, ее культуры и национально-общественного самосознания.

3. Впервые в нашей стране глубокому диахроническому исследованию подвергается просторечный иврит, лексико-фразеологическим ядром которого является сленг некоторых слоев населения Израиля, объединяемых по возрастным, социальным или профессиональным показателям.

4. Впервые в российском языкознании в одной работе собран и проанализирован оригинальный специфический лексико-фразео-логический, синтаксический, а также социолингвистический и лингво-страноведческий материал, востребованный сегодня в научно-исследовательской, педагогической и практической сферах.

5. В силу широкого спектра освещаемых этимологических, семантических, лексико-фразеологических, фонетических и синтаксических особенностей РИ и его сленга, а также репрезентативного корпуса иллюстрирующих примеров из иврита с 70-х гг. XIX по начало XXI вв., настоящая работа восполнит отсутствие в российской гебраистике научных знаний по истории становления и функционированию ивритско-го просторечия.

6. Диахронический анализ РИ может помочь специалистам-семитологам полнее представить общий исторический процесс развития языков семито-хамитской семьи (в частности, арабского и арамейского,) в XX в., а также расширяет представление о взаимосвязях и взаимовлиянии иврита и некоторых других языков (например, арабского, английского, идиша, русского, немецкого, французского, ладино, польского), порой достигающих остроты лингвистической конфронтации порядка субстрат-перистрат.

Данная диссертация (некоторые части которой в форме научных статей и двух монографий уже используются в нескольких российских ВУЗах) будет полезна преподавателям, обучающим студентов-гебраистов языку на среднем и высшем уровнях. На этой стадии необходимо вводить будущих специалистов-филологов в сферу повседневного современного иврита, что вне языкового окружения и все еще острого в России дефицита специальной литературы на иврите делать достаточно трудно.

Положения, результаты и практические материалы диссертации уже ряд лет применяются в области филологии, истории, культуры и страноведения современного Израиля. Под руководством автора настоящей диссертации в названных сферах подготовлены и защищены одна кандидатская, шесть магистерских и готовятся еще три кандидатские диссертации. Уже несколько лет диссертант читает теоретико-практические курсы и ведет семинары по истории возрождения разговорной функции иврита, ивритскому сленгу и основам художественного перевода с иврита студентам-старшекурсникам ИСАА при МГУ, Государственной классической академии им. Маймонида и Высшей гуманитарной школы им. С. Дубнова.

Представленный в диссертации обширный лексико-фразео-логический корпус просторечного и сленгового иврита окажет помощь практическим работникам, по роду деятельности повседневно общающимся с израильтянами, а также поможет растущему числу российских переводчиков с иврита максимально адекватно понимать и переводить на русский язык художественную и публицистическую литературу, материалы израильских СМИ.

Все отмеченное делает настоящую диссертацию - первое в российской гебраистике системное и многоуровневое исследование состояния разговорного израильского иврита 40-90-х гг. XX в. целостной научной теоретико-практической работой. Анализ динамики изменения национального койне Израиля и синхроническая картина языковой ситуации последних 20 лет позволяет показать формы и сделать предположения о возможных направлениях эволюции израильского иврита в ближайшие 20 -25 лет.

Метод и теоретические основы. В диссертации используются известные положения научной концепции И.А. Бодуэна де Куртенэ, в частности, о различении статики и динамики (синхронического и диахронического аспектов) в языке и лингвистике, а также его идея о важности статического (описательного) анализа языка. В свете развития иврита в XX в. мы применяли положение названного языковеда о "лингвистическом времени". Мы также опирались на некоторые выводы представителей школы "слов и вещей" (главным образом, Г. Шу-хардта), полагавших язык инструментом деятельности человека, тесно связанным с социальными и культурными институтами общества и его историей. Третьей составляющей теоретической базы работы стали отдельные положения научной позиции К. Фосслера (с учетом определенного субъективизма его концепции). Конкретно нас привлекла идея о целесообразности исследования иврита (в нашем случае) со стороны его экспрессивной функции и подхода к нему как историко-культурному феномену.

Общетеоретические вопросы сферы функционирования разговорного языка, просторечия и сленга успешно разрабатывали в своих монографиях и статьях известные российские и западные филологи, например, В.Д. Бондалетов, В.В. Виноградов, Г.С. Виноградов, В.М. Жирмунский, В.Г. Костомаров, Б.А Ларин, А.Ф. Лосев, Л.И. Скворцов, Ф.П. Филин, X. Баусингер, О. Есперсен, Э. Партридж, К. Сорниг, Дж. Хелмер и некоторые другие. Теоретические работы по названной теме, написанные на эмпирической базе иврита практически отсутствуют, с известными оговорками можно назвать лишь монографию проф. А. Бар-Адона (Aaron Bar-Adon) "The Rise and Decline of a Dialect. A Study in the Revival of Modem Hebrew" (The Hague / Paris, 1975).

В израильской лингвистике до настоящего времени нет четких разграничений между понятиями "разговорный язык" и "просторечие", "сленг" и "диалект", тем более "жаргон" и "арго". В научной и научно-популярной литературе встречаются словосочетания "31ГПП Л'"12У" -язык улицы , "ГРЬЮУЛ -"израильский иврит" и

-"народный иврит". Однако наиболее распространенным и широким по содержанию является понятие - "разговорный иврит".

Последний из вышедших на сегодня израильских словарей лингвистических терминов (1992) определяет сленг как "неформальный ненормативный язык, содержащий особую лексику и фразеологию. Используется в основном внутри определенных социальных или профессиональных групп. Например: заключенные, воры, грузчики, солдаты и т. п." Вместе с тем, на той же странице социальный диалект

определяется как "диалект, используемый в речи определенной группы. Например: диалект солдат; язык людей определенного социально-экономического статуса".

Некоторые авторы, занимавшиеся вопросами разговорного иврита, предлагали для отражения понятия "сленг" в иврите использовать слово "ЛЭЬУ" [алга] или словосочетание [лшон алга] (можно

перевести как "неправильный, засоренный заимствованиями, ломаный язык"). В Книге пророка Исайи (32: 4-5) в упрощенном значении встречаем: 1Л>\У>) "ЛШИ ЧЗТ^ ЧПОЛ О'ЛУ 11^1 ЛУ7^ ОПЛОЭ ("И сердце легкомысленных внимать будет знанию, и язык заикающихся (выделено мной.-А.К.) заговорит быстро, ясно"). Известно также определение одного из возродителей разговорного иврита Э. Бен-Ехуды:

"•р\УЬП У|рЬ>р- Т)£п>" ("Сленг- это испорченный язык").

В современной израильской лингвистической литературе предпочтение отдается англоязычному термину "Д^Т?"-' [сленг], который используется гораздо чаще, чем собственно ивритский "пду" [ага]. Основное значение слова "пду" - "народный язык, язык простолюдинов, малообразованной части общества, жаргон, диалект, сленг". Впервые оно слово встречается в Талмуде (трактат Санхедрин, л. 101, а).

Мы понимаем под словосочетанием "ГПЗПО Л'ЧйУ" (разговорный иврит) основную составляющую часть главного объекта нашего исследования - "нового иврита". Этот социолингвистический феномен представляет собой разговорно-просторечный иврит Израиля последней трети XX в., включающий в себя особый социолект израильских СМИ и официальной сферы, и все более активно вторгающийся в язык литературы. Субъязыки социальных, профессиональных и возрастных групп мы называем "сленгом" с уточнением в каждом конкретном случае о социолекте какой группы населения идет речь.

На защиту выдвигаются следующие тезисы:

1.С самого начала процесса восстановления разговорной функции иврита (80-е гг. XIX в.) в силу ряда объективных социально-исторических и этно-демографических факторов этот язык возрождался как просторечно-бытовой, со значительно ослабленными (и до настоящего времени не возведенными в устойчивую норму) правилами синтаксиса, заниженным порогом допустимой инвективности и значительным объемом пейоративной лексики.

2. Развитие иврита как живого многофункционального языка еврейского населения в Палестине и Государстве Израиле (с 1948 г.), а также продолжение его функционирования в качестве языка религиозного культа и внутриобщинного языка евреев в ряде стран мира за прошедшие более 100 лет существенно не изменили его особенностей,

отмеченных в 1-м пункте. Поэтому синхронический анализ сегодняшнего иврита показывает присутствие в нем элементов и явлений, свойственных просторечному языку с очевидной тенденцией к вульгаризации и дальнейшему размыванию грамматических и синтаксических норм, а также снижению стиля.

3. С 40-х гг. XX в. в иврите происходит неуклонное увеличение объема сленговой лексики и фразеологии, частотности ее использования, а также происходит возрастание функциональной роли сленга (жаргонов и арго) - армейского, молодежного, кибуцного, уголовного, профессионального и т. п. В силу того, что Израиль - страна с маленькой лингвогеографической территорией и относительно небольшим числом населения, из которого не все говорят на иврите (временно -новые граждане или постоянно - часть арабского населения), распространение сленговой лексики и фразеологии происходит быстро и широко, а укореняется она глубоко и устойчиво.

4. Граница между разговорным языком и сленгом в израильском иврите последней трети XX в. определяется весьма трудно и приблизительно. Зачастую сленговые лексико-фразеологические единицы быстро и естественно инкорпорируются в повседневный иврит, переставая быть языковым признаком и средством общения исключительно одной возрастной или социально-профессиональной группы населения.

5. Все вышеизложенное позволяет утверждать, что к последней трети XX в. в Израиле сформировался и начал устойчиво функционировать "новый иврит" - особый лингвогеографический и социолингвистический феномен. Более того, эта форма существования и развития иврита начала в известной мере влиять на состояние и динамику иврита в еврейских диаспорах мира.

Материалом исследования послужил обширный лексико-фразеологический корпус, накопленный автором диссертации за более чем двадцать лет научно-практической работы по изучению и преподаванию современного иврита и, прежде всего, "полевой материал", собранный во время поездок в Израиль. В 90-е гг. к анализу был привлечен звуковой ряд наиболее популярных в 70 - 90-е гг. художественных фильмов и телевизионных передач на видеопленке. Нами также были собраны и проанализированы все вышедшие в свет с начала 70-х гг. до конца 2003 г. израильские словари сленга, а также сборники разговорных фразеологизмов, клише и "крылатых слов".

Вот уже более 15 лет мы ведем постоянный мониторинг языка трех ведущих газет Израиля ("ЛиЛТШ Л1У>*Т>", "ЛНУП" ,"УШЛ"), а также армейских и молодежных периодических изданий. Язык поли-

тической сатиры на телевидении изучался на материале 210 выпусков телевизионной программы "^NDiP" ("Яцпан").

Из числа проработанных литературно-художественных произведений отметим:

1) написанные на сленге или умышленно насыщенные этой лексикой (романы Н. Бен-Ехуды, И. Бен-Нера, X. Гури, Н. Захави, Й. Канюка, М. Тальми);

2) романы, повести и рассказы ряда современных израильских прозаиков, (Г. Амир, Д. Бус и, О. Кастель-Блюм, Э. Кэрет, А. Гаврон, У. Вайль, И. Линор, Ш. Смит, С. Шир, А. Эпштейн) написанные на повседневном разговорном иврите.

К исследованию были привлечены справочники и установочные издания АЯИ, а также Управления телевидения и радиовещания Израиля, "оттеняющие" корпус просторечной и пейоративно-инвективной лексики и фразеологии. Частотность употребления и функциональная эффективность собранного эмпирического материала проверялись по словарям сленга, означенной израильской периодике, а также в ходе научных дискуссий с израильскими коллегами-лингвистами из Иерусалимского, Тель-Авивского и Беэр-Шевского университетов, сотрудниками Академии языка иврит, а также работниками средств массовой информации и литераторами.

Апробация. Означенный эмпирический корпус, а также многие положения теории разговорного иврита, сленга и жаргона, представленные в данной работе, уже ряд лет используются автором диссертации при чтении теоретического курса "Израильский разговорный иврит" и проведении практических семинаров по этой теме со студентами-гебраистами нескольких московских высших учебных заведений. Речь идет о филологах Центра иудаики и еврейской цивилизации ИСАА при МГУ, факультета иностранных языков Высшей гуманитарной школы им. С. Дубнова и Государственной классической академии им. Маймонида. Это также слушатели функционировавших во второй половине 90-х гг. XX в. Высших курсов иудаики ИСАА при МГУ и учащиеся двухгодичных курсов подготовки преподавателей иудаики Московского института повышения квалификации работников образования (ныне - Московский институт открытого образования).

Основные положения диссертации и содержащиеся в ней результаты исследований представлены и обсуждены на ряде отечественных и международных научных конференций, в частности:

European Regional Development Conference for Jewish Civilization Studies, Иерусалим, 1993;

The International Conference on Teaching of Jewish Civilization, Иерусалим, 1995;

The International Conference on Teaching of Jewish Civilization, Иерусалим, 1996;

The European Conference ofWorld Council on Hebrew, Прага, 1997;

The Twelfth World Congress of Jewish Studies, Иерусалим, 1997;

Седьмая ежегодная Международная междисциплинарная конференция по иудаике "Сэфер", Королев, 1998;

The International Conference on Teaching of Jewish Civilization, Иерусалим, 1999;

The European Conference ofWorld Council on Hebrew, Москва, 2000;

Восьмая ежегодная Международная междисциплинарная конференция по иудаике "Сэфер", Королев, 2001;

Девятая ежегодная Международная междисциплинарная конференция по иудаике "Сэфер", Королев, 2002;

Десятая ежегодная Международная междисциплинарная конференция по иудаике "Сэфер", Москва, 2003;

Одиннадцатая ежегодная международная междисциплинарная конференция по иудаике, Королев 2004.

В завершающей стадии находится подготовка нами первого в России иврит-русского словаря ивритского сленга (планируемый объ-ем10-12 п.л.).

Реферируемая диссертация подготовлена на Кафедре арабской филологии ИСАА МГУ и в Центре иудаики и еврейской цивилизации ИСАА. В декабре 2003 г. на совместном заседании этих научных подразделений и при участии представителей некоторых других языковых кафедр ИСАА состоялось обсуждение диссертации, и она получила рекомендацию к защите.

Содержание диссертации. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Приложений и Библиографии.

Во Введении формулируются цель и задачи диссертации, показана актуальность исследования, теоретическая и практическая значимость работы, проанализирован уровень разработанности темы диссертации в отечественной и зарубежной лингвистике, а также дана характеристика эмпирического материала, привлеченного к исследованию.

В I главе - "Возрождение разговорной функции иврита в новое и. новей шее время", состоящей из четырех параграфов, произведен анализ комплекса социально-исторических и национально-демографических факторов, приведших в началу возрождения разговорной функции иврита после семнадцати веков пребывания в статусе языка литургии и письменных духовно-литературных источников.

Первые признаки начала нового периода в истории иврита обнаруживаются в XVI в.: в середине 70-х гг. в Италии появляется ряд работ на обновленном иврите. Книги были написаны правильным литературным ивритом, который уже отличался от тяжеловесного языка религиозных сочинений средних веков. В том же XVI в. появилась первая пьеса на иврите, и был составлен идиш-ивритский словарь. Его автор -Э. Левита также написал ряд книг по грамматике иврита, вопросам спряжения глаголов, пунктуации, огласовкам и кантилляции.

В первом параграфе ("Иврит эпохи Хаскалы") исследуется процесс возрождения и состояние иврита в первых художественных произведениях и периодических изданиях периода Хаскалы (просвещение. - иврит) - движения еврейского национально-культурного возрождения середины XVIII - конца XIX вв.

Стремясь возродить иврит, "маскилим" (просветители. - иврит) видели в нем, во-первых, только литературный инструмент, а не средство повседневного общения. Во-вторых, возродители литературного иврита пренебрегали языком средневекового периода и его более поздней разновидностью, сформировавшейся к концу XVIII - началу XIX вв. Многие известные "маскилим" стремились освободить иврит от средневековых напластований и отмежеваться от языка раввинисти-ческой литературы. Часть из них, например, Н.Г. Вессели, A. Many, К. Шульман, И. Эртер, находясь на позициях крайнего пуризма, писали на библейском иврите с его ограниченными лексико-фразеологическими ресурсами.

Другие писатели Хаскалы, хотя и ориентировались преимущественно на лексику библейского иврита, применяли в необходимых случаях и слова из постбиблейской, талмудической и средневековой литературы. Так, известный просветитель М. Лефин ввел в повседневный оборот средневековые медицинские термины VlW (кашель), 1РП

(клизма), (тошнота) и (шприц).

"Маскилим" начали создавать неологизмы, некоторые из которых существуют и в современном иврите. М А Гинцбург образовал, например, слова (адрес), (мебель), (охлаждение, просту-

да). Творчество видных писателей, публицистов и журналистов Хаскалы как, например, Р.А. Браудеса, И.Л. Гордона, Ш.Д. Луццато, П. Смо-ленскина в значительной мере активизировало возрождение, модернизацию и обогащение иврита как языка литературно-художественного творчества. Необратимый процесс развития общественных отношений, бурный прогресс науки и техники в XIX в. требовали от еврейских языковедов, журналистов и литераторов найти емкие и точные названия и термины для новых явлений, машин и приборов.

Важную роль в деле возрождения и распространения нового иврита должна была сыграть еврейская периодическая печать, активно развивавшаяся в странах Центральной и Восточной Европы. Одним из первых регулярных изданий на иврите был ежемесячник "Плод дерева жизни" ("О^П УУ 'ПА"), издававшийся в 1728 -1761 гг. в Амстердаме. Началом ивритской прессы в Германии следует считать появление журнала "IDNOil" ("Собиратель"), основанного в 1783 г. в Кенигсберге. Заметными изданиями того времени были "п'лул '"lip*;!" ("Времена", Вена) и сменивший его журнал ("Виноградник"). В 50 -60 гг. XIX в. в Восточной Европе также выходили отдельные периодические издания на иврите, как, например, "1132? 'гпа" ("Северные цветы", Вильна), "^ОПЭП" ("А-Кармэль", Варшава). В прусском пограничном городке Лыке с 1857 г. печаталась газета на иврите ■"РАПП" ("А-Магид"). Всего же в Европе в последней трети XIX в. регулярно издавалось до 20 газет и журналов на иврите, однако говорившие на иврите евреи по-прежнему были исключительным явлением. Первым периодическим изданием на иврите в Палестине стал журнал "^133.^71" ("Ливан", 1863 г.). В 1870 г. возникла еженедельная газета ("Нарцисс"), а в 1877 г. стала выходить газета ГП1ГР" ("Иудея и Иерусалим").

Разрыв между выспренным ивритом Хаскалы и ясно обозначившейся потребностью в повседневном разговорном иврите был очевиден в политической и социальной областях, однако наиболее ощущался в художественной прозе. Когда в 1857-1860 гг. еврейский писатель К. Шульман переводил с французского на иврит популярный роман Эжена Сю "Парижские тайны", он использовал библейский иврит для передачи речи обитателей парижского "дна". Таким же стилем характеризуются произведения представителя романтического направления в литературе Хаскалы Авраама Many лзп/ч" - "Любовь к Сио-

ну", "у1лэ? и»у" -"Лиц с и н а Самарии",

-"Провидец"). Вместе с тем, в его романах была во многом решена важная для возрождения иврита проблема использования ограниченного лексического корпуса Библии в современном романе с его пространными диалогами и подробными описаниями.

Таким образом, иврит вступил в повседневный контакт с внешним миром, расширился словарный запас, активно развивалась светская литература на этом языке. Сложились объективные предпосылки для вывода иврита из сферы исключительно духовно-религиозного использования и одновременно - для облегчения традиционного арха-

ичного стиля, расширения ограниченного словарного запаса. С точки зрения теории лингвистики, подобные процессы точно обозначил еще в 20-е гг. прошлого века известный российский филолог Б.А. Ларин, писавший, что "историческая эволюция любого литературного языка может быть представлена как ряд последовательных "снижений", варваризаций, но лучше сказать, как ряд концентрических развертываний".

Видный еврейский литератор Менделе Мойхер Сфорим (1835 -1917) стал не только основателем реалистического направления в новой ивритской литературе, но и популяризатором возрождавшегося иврита. Он свободно смешивает в тексте языковые формы разных периодов. В основе по-прежнему библейский иврит, но в него также вошли слова, выражения и грамматические формы из Талмуда и мидра-шей (толкования текстов Библии)-как для выражения понятий отсутствовавших в библейские времена, так и с целью стилистического и лексического разнообразия. Таким образом, началось разрушение стилистической монолитности прежнего иврита, "расшатывание стилистических иерархий" (выражение В. Елистратова) и развитие объективного процесса расширения его языковых ресурсов. Творчество Менделе и последующих еврейских писателей последней трети XIX в., (Ахад ха-Ама, Х.Н. Бялика и нек. других) оказало большое влияние на дальнейшее развитие этого языка.

Во 2-м параграфе I главы проанализирована многосторонняя научно-популяризаторская деятельности Э. Бен-Ехуды и некоторых других видных возродителей иврита на первом этапе восстановления разговорной функции этого языка. Период с 80-х гг. XIX в. по конец 40-х гг. XX в. принципиально важен для понимания путей развития иврита. Именно в эти десятилетия в языке произошли кардинальные перемены, превратившие его в полноценный язык межличностного общения евреев в Палестине и позволившие ему стать языком развития новой ивритской литературы.

Э. Бен-Ехуда (И. Перельман, 1859-1922), философ, языковед и публицист, осуществил в отмеченный период огромную научно-теоретическую и организационно-популяризаторскую работу. Весной 1879 г. Он опубликовал в венском журнале ""1П\УП" ("Заря") статью

"Важный вопрос" затем - еще несколько работ, в

которых сформулировал идею создания в Палестине духовного центра еврейского народа. Автор полагал, что важнейшим элементом возрождения нации является возвращение иврита в сферу повседневного общения.

Бен-Ехуда писал, что у современной нации нет места диглоссии, как это было в еврейской среде на протяжении веков, т.е. иврит - для отправления религиозного культа, а идиш - для повседневного общения. В случае с еврейским народом письменный иврит - язык объединяющий - должен был занять место десятков разговорных языков, на которых говорили евреи в разных странах проживания,-языков разъединяющих.

В конце 70-х гг. XIX в. Бен-Ехуда приехал в Алжир, где в среде восточных евреев, потомков тех, кто в средние века был изгнан из Испании и Португалии, впервые познакомился с ивритом в его не ашке-назийском (центрально- и восточноевропейском), а сефардском (восточном) варианте. Последний из двух главных регионально-исторических диалектов иврита был более близким к древнему ивриту, на котором была написана Библия.

По приезде в Иерусалим (1881) Бен-Ехуда начал разрабатывать одновременно несколько программ, из которых две можно считать самыми важными: "Иврит дома и в школе", а также "Словарный запас". Методом "иврит на иврите" Бен-Ехуда добился немалого: спустя всего лишь несколько месяцев после начала изучения иврита, ученики могли бегло разговаривать на этом языке на основные темы. Однако в последнее десятилетие XIX в. в среде еврейских учителей в Палестине продолжали звучать голоса тех, кто сомневался в возможности преподавать в школе общеобразовательные дисциплины на иврите, поскольку на то время отсутствовали многие понятия и термины по химии, наукам о природе и т.д.

Наряду с обучением молодежи Э. Бен-Ехуда стремился внедрять иврит и в среду взрослого населения. В конце 1884 г. возродитель иврита основал еженедельник ("Олень"), который стал ареной борьбы за развитие разговорного иврита. В этой газете впервые появились сотни и сотни новых слов, которые лексиколог и его соратники по возрождению языка создали на основе древних ивритских корней. В 1901 г. начался выпуск еще одной газеты- "ЛЗР^УЛЛ" ("Обозрение"). В 1919 г., отвечая на запросы растущего числа ивритоязычных читателей, группа палестинских еврейских писателей и журналистов начала выпускать ежедневную газету ("Новости страны"). Свои периодические издания Бен-Ехуда эффективно использовал как средство введения в языковой оборот новых слов, обозначающих ранее неизвестные понятия, например, ^П'/Ч (газета), 7"ПУ (редактор), РПЗП (телеграмма), МЛЭ (подписчик), (солдат), (мода) и многих других.

Работа по созданию и популяризации новых слов была началом главного труда всей жизни Бен-Ехуды - разработке большого словаря языка иврит. В 1901 г. вышел в свет "Карманный иврит-немецко-русский словарь", а в 1907 г. совместно с Е. Гразовским-Гур лексиколог выпустил "Русско-ивритско-немецкий словарь", который не утратил своей научно-практической значимости до настоящего времени. Наконец, в 1908 г. в берлинском издательстве Ьа^ешсЬе1& появился 1-й том "Словаря древнего и современного иврита" (7пу-тпп1 плу>п лпзул 1т*7п п^о), издание которого было завершено лишь в 1959 г., когда вышел его последний том. После смерти Бен-Ехуды основной вклад в подготовку и издание словаря внесли профессора М.Ц. Сегал и Н.Г. Тур-Синай.

Это был первый многотомный иврит-ивритский словарь за длительный исторический период существования этого языка. Составитель включил в него большое количество слов из литературных произведений разных эпох, что имело целью оптимально показать основное семантическое наполнение лексической единицы, представить спектр значений, а также продемонстрировать определенную динамику базового значения. Бен-Ехуда поместил в словарный корпус большое количество уже утвердившихся в иврите слов. Практически в каждой словарной статье делалась попытка проследить этимологию описываемой лексической единицы. Наконец, для более эффективной и оперативной работы со словарем автор собрал в него синонимы на французском и английском языках.

Реализация идеи о возрождении разговорной функции иврита требовала долговременных усилий многих и многих ученых, литераторов и педагогов. Осенью 1882 г. совместно с языковедом М. Пинесом Бен-Ехуда создал общество "Возрождение Израиля" В

принятом манифесте давалась развернутая программа деятельности в сфере языка: "Члены Общества... будут разговаривать друг с другом на иврите на наших собраниях и встречах, а также даже на рынках и улицах. Наше Общество будет возвращать иврит тем, кто отошел от него и утерял, а также сделает иврит языком преподавания в наших школах".

В 1889 г. Бен-Ехуда и трое его единомышленников Я. Меир, X. Гиршензахэн и X. Кальми создали общество "Ясный язык". На следующий год был образован Комитет языка иврит. На заседаниях обсуждались новые слова и технические термины, необходимые для повседневной жизни, а также проходили дискуссии по установлению норм произношения. В 1903 г. была создана Ассоциация учителей. Началась регулярная публикация списков неологизмов, ежегодно издавался от-

чет о деятельности, в котором ивритоязычная общественность информировалась о событиях в сфере языка.

Далее в диссертации показан ход острой теоретической дискуссии в еврейской среде вокруг идеи - возрождения разговорной функции иврита, которая велась в конце XIX-начале XX в. Идея монолингвализма очень трудно, а порой и недоброжелательно воспринималась не только иудейскими ортодоксами и консерваторами, но и многими еврейскими интеллектуалами и сионистскими лидерами. Стояла и научно-практическая задача - доказать, что иврит в состоянии функционировать как полноценный разговорный язык, как было когда-то, и в условиях нового времени может продуцировать необходимую лексику и фразеологию.

Попытки крайних ортодоксов препятствовать распространению разговорного иврита базировались на принципе «Новое запрещено Торой (Пятикнижие. - А.К.)». Однако в священных книгах иудаизма нет указаний на то, что на иврите говорить не пристало. Некоторые из приверженцев Хаскалы, рассматривавших иврит лишь как тонкий литературный инструмент, опасались, что повседневное использование испортит красоту библейского иврита - "языка пророков", засорит его варваризмами. Политические еврейские движения и партии вроде социалистического Бунда и левых "Поалей Цийон" ("Рабочие Сиона"), считавших национальным языком идиш, не без оснований опасались соперничества между двумя языками в рядах своих сторонников. Основатель политического сионизма Т. Герцль в своем программном труде "Еврейское государство" писал: "...древнееврейским языком мы не можем пользоваться. Разве есть кто-нибудь, кто, пользуясь им, мог бы купить себе, например, хотя бы железнодорожный билет? Ведь нет!" Всемирная сионистская организация в течение ряда лет после своего создания (1897) игнорировала роль иврита как национального языка евреев.

Многим еврейским литераторам и общественным деятелям, писавшим в то время на иврите,-Ахад ха-Аму, Й.Х. Бреннеру, Х.Н. Бялику, М.Л. Лилиенблюму, Н. Соколову, С. Черниховскому, Д. Фришману - на начальном этапе была чужда идея возрождения этого языка в качестве разговорного. Немецкий семитолог Теодор Нёль-деке иронизировал: "Мечта некоторых сионистов о том, что иврит, то есть будущий иврит, снова станет в Палестине живым распространенным языком, является еще менее реальной, чем их видение возрожденной еврейской империи в Святой Земле".

Однако процесс возрождения и распространения иврита был уже необратим и захватывал все более широкие слои еврейского населения

Палестины. Этому способствовало увеличение иммиграции в Палестину евреев из разных стран. За период с 1882 г. по 1900 г. еврейская община выросла с 24 тысяч до 50 тысяч человек. Выходцам из разных стран был необходим общий язык - "лингва франка". Упрочению позиций иврита в среде евреев Палестины и в мире вообще содействовало решение 8-го Всемирного сионистского конгресса (Гаага, 1907) объявить иврит официальным языком сионистского движения.

Процесс возрождения разговорного иврита шел параллельно в Палестине и в меньшем масштабе - в еврейских культурных центрах Восточной Европы, прежде всего - в Вильно, Варшаве и Одессе. Сопротивление распространению иврита естественным образом сдавало позиции по мере увеличения численности еврейского населения в Палестине. Распространение этого языка и рост числа говорящих на нем, в свою очередь, неизбежно вели к превращению иврита в главный язык евреев в Палестине.

В 1914 г. противники распространения иврита сделали последнюю попытку остановить его победное шествие. Этому предшествовала иммиграция в Палестину в 1912-1914 гг. значительного числа евреев из Германии. Они попытались сделать немецкий язык "конкурентом" иврита, прежде всего в школах. Разразилась настоящая "война языков". В ответ на запреты преподавать на иврите, учащиеся и преподаватели объявляли забастовки и выходили на демонстрации. По улицам ходили "языковые патрули", которые несли плакаты с призывом Бен-Ехуды "Еврей, говори на иврите!" Победили сторонники иврита, поддержанные открытием новых учебных заведений, где преподавание велось на этом языке.

Через 10-12 лет после отмеченного обострения противоречий между сторонниками иврита и его противниками-германофилами имел место еще один всплеск "войны языков". На этот раз ивритисты "сражались" против сторонников идиша. К концу Первой мировой войны 90% евреев мира говорили на идише или понимали этот язык. Тем не менее, в Палестине доминировали ивритоговорящие, которые ригористично непримиримо относились к попыткам культивировать в еврейской среде любой другой язык. В 1918 г. уже около 40% палестинских евреев умело разговаривать на иврите. За период после окончания Первой мировой войны и до провозглашения Государства Израиль в 1948 г. еврейское население Палестины выросло с 85 тысяч человек до 650 тысяч. Из них около 80% могли изъясняться на иврите, а 54% говорили только на иврите. Среди евреев - уроженцев Палестины доля носителей иврита достигла 92%.

Завершающие I главу диссертации разделы посвящены анализу семантико-морфологических особенностей иврита конца» XIX-начала XX вв., а также этимологии и тематике фразеологизмов, вошедших в "новый иврит".

К концу первого - началу второго десятилетия XX в. главная задача - расширение лексического запаса иврита - решалась по двум направлениям:

а) анализ литературных источников на иврите всех периодов существования языка и любой тематики с целью отбора корней для последующего "веерного" словообразования,

б) отсутствующие в означенных источниках лексические единицы создавались в ходе направленной словотворческой работы "в соответствии с правилами грамматики и руководствуясь принципами аналогии" (с библейскими моделями. - А.К.), как отмечалось в программе Комитета языка иврит.

Второй важнейшей задачей, поставленной в программе названного Комитета от 1914 г., было "сохранить восточный облик языка, специфический характер произношения звуков и образования (новых.-А.К.) слов, а также особый стиль". Иврит в любой период своего развития опирался, в первую очередь, на библейский словарь и грамматику. Языковые новообразования талмудической литературы, как и других литературных памятников тех семнадцати веков, когда иврит не использовался в разговорной практике, находятся в органическом соответствии с библейским языком, остававшимся ядром иврита.

Вместе с тем, подавляющее большинство еврейских писателей, ученых и педагогов считали, что нужно использовать языковые возможности всех его источников. Так или иначе, но возрождавшийся язык начал жить по своим объективным, диктуемым, прежде всего, повседневной жизнью законам. Выбор слова или модельной формы определялся сто лет назад и определяется сегодня не происхождением из того или иного историко-литературного источника, а способностью оптимально выразить нужное понятие.

Лексика текстов Талмуда очень обогатила возрождавшийся разговорный иврит: к почти восьми тысячам слов библейского языка было добавлено около четырнадцати тысяч слов. Новый словарный запас все более увеличивался за счет других источников, начиная с пиютов (произведения еврейской литургической поэзии) и кончая текстами XVШ в. До Мойхер Сфорима иврит практически не обогащался заново созданными словами, а новые понятия выражались путем комбинирования старых библейских слов на основе ивритских и даже арамейских корней.

В современном иврите частота употребления слов библейского происхождения составляет около 65%, а лексика из талмудической литературы - ок. 15%. В повседневную речь органично вписались многочисленные слова из средневекового иврита: -ноль, -сложение,тш'п -вычитание, тэ"1п-центр, р£)11ч-горизонт, 1\?1р -диаметр, - полюс, - (итого) сумма, - остаток, -умножение, -деление, -запятая, -отношение и др. Эта лексика составляет около 5% слов современного иврита. Вот, например, активно бытующие сегодня слова из работ крупного религиозного авторитета РАШИ (раби Шломо Ицхаки, 1040-1105), а также экзегетической и юридической литературы предшествовавших столетий: пз'м^у -старание, прилежность, пэ,пл -поддержка, "1руп -тюремное заключение, - упорный, упрямый, -комментатор, П^р - сокращение, ЩТЗ - шутник. А это некоторые популярные в разговорном иврите заимствования из еврейской философской и каббалистической литературы: -осуществить, исполнить, -с точки зрения, - коренные перемены.

Одним из эффективных способов словотворчества в иврите (наряду с созданием неологизмов) в начале XX в. являлся процесс сокращения характерных для периода Хаскалы громоздких описательных выражений, состоявших из двух, а иногда из трех-четырех слов. В итоге появлялись емкие и четкие имена существительные из одного слова, например:

лнаа уу спичка "1п9а

ург) лт1ул паспорт пртт

солдат

В 10-20-е гг. XX в. в силу растущего числа говорящих на иврите в Палестине и по причине естественного расширения использования языка в повседневной жизни, из уже накопленного лексического корпуса начали выделяться более "современные", зачастую более простые по своей словарной модели лексемы. Ниже, в правом столбце приведены некоторые слова, в 20-е и последующие годы XX в. ставшие более употребимыми чем и* синонимы из левого столбца:

туз 'ьлпк ответственный за... —^ ^чп/*

тзртук Германия логлд.

пту "1лрпд анонимно ГПУ ш^'уи:

Также шел своего рода естественный лексический отбор — процесс выделения из двух или нескольких синонимичных слов одного

наиболее употребляемого. При этом часто происходило уточнение или даже существенное изменение семантики слова. Так, распространенное в повседневной речи прилагательное П'ШП, имеющее сегодня значение "определенный, конкретный", в начале XX в. употреблялось как "значительный, большой, обширный". В одном из номеров газеты "Л^ЛПП" за 1903 г. читаем: (Г^рПЛ!^) ^ПШ'ОД -

.□»шп puni ,tndV п»дп п>лз 1пи>л1 u/n гжх>

-В Сингорело (Турция) пожар уничтожил множество домов и нанес значительный ущерб.

Там же:

ппэЬ n^iyn d»ipd pu up>i ...m» тнп п»дпп -

- Прошли проливные дожди... и нанесли большой ущерб, достигающий нескольких тысяч лир.

Однако постепенно вместо ОМРП в соответствующем контексте стали использовать определения H3XJ (заметный, ощутимый) или (многочисленный, обширный), которые и закрепились в современном иврите с этим значением.

Целый фразеологический слой вошел в современный иврит из первоисточников, изменив свое значение. Так, например, слово означающее сегодня "лекарство", имело в Библии значение "фартук, одеяние". Некоторым таким изменениям уже около двух тысяч лет. Их появление и бытование в течение определенного исторического периода связано, главным образом, с ошибочным толкованием библейских слов в Талмуде.

Возрождавшийся разговорный иврит не мог не подвергаться иноязычному влиянию особенно в свете того, что в Палестину устремились евреи из десятков стран, приносившие с собой языки диаспоры. Это влияние выразилось как в калькировании фразеологических оборотов ("аттестат зрелости" - так и в прямом заимствовании слов. Были и некоторые другие способы инкорпорирования иностранных слов, о которых подробно сказано в диссертации. Молодое поколение евреев, как палестинских, так и живших в диаспоре, видя в иврите один из главных национальных символов, стремилось максимально быстро приспособить этот язык ко всем реалиям повседневной жизни и остро переживало его неразработанность, огорчалось из-за отсутствия в нем ненормативной лексики.

В силу значительного влияния на все стороны жизни в еврейской общине Палестины в первой половине XX в. выходцев из России и

других стран Восточной Европы, даже сегодня носители иврита часто произносят многие инозаимствования на славянский манер ("пропорция", "комбинация", "география" и др.). Заимствованные субстантивы также принимали характерные для иврита словообразовательные суффиксы: [солидариют|, [агресивиют], [провинциалиют]. В то же время многие иностранные слова, например, "коммунизм", "милитаризм", "социализм" полностью сохраняют свою форму, не считая приобретения отдельных особенностей фонетического строя иврита. Последнее явление определяется комбинаторными и позиционными фонетическими процессами, характерными для этого языка. Заимствованные имена прилагательные обязательно получают ивритский суффикс: [прогресиви|, Л'ШЗ'ПП [доминантит), П^Д'^П [масивиим].

Неуклонно растущее число заимствованных глаголов приняло характерную для иврита внутреннюю флексию вместе с прочими аффиксами: 'ЛА^ир [китлагти)-"я каталогизировал", ГТР11Р [субседу|-"они субсидировали", Л1Э^317К1 [медуплемет| - "дипломированная" (в иврите это форма причастия наст, вр.), 13ЧР [тирпед] - "он торпедировал" и т. д. Как правило, "окном" для вхождения в иврит иностранных корней и создания на их основе глаголов является глагольная модель ("биньян") и ее форма в страдательном залоге

Интересна ситуация с укоренением в иврите, например, следующих слов:

П1Э1 ,Р1гаУ1й лр»п^13 полемика, спор

Л'ОП^ Л'ЗПАШЧЗ фотография (салон, ателье)

Л"1Ри/П Р»!713 полиция

Последняя конструкция являет собой уже промежуточную стадию между полностью заимствованной и звучавшей как в английском языке [полис], и полностью ивритской Л'МиШ ЛПР'К'О (тайная полиция). В иерусалимской газете "ИКЛ" ("Свет") за 1881 г. читаем: ИУ£)Л>1 (П'РПа) Л'ТЛПЖ Ьэ ПЫ 1'РЛ1 ППЛОЛ П/О ЛЬ'^Л

- Сегодня ночью тайная полиция окружила весь район Зарядье (в России) и задержала 180 человек.

Многие заимствования прочно укоренились в ткани иврита, хотя натолкнулись во время своего внедрения на отчаянное сопротивление пуристов, предлагавших сугубо ивритские изобретения. Так, сегодняшний (телефон) соперничал когда-то с сочетанием

("далеко говорящий"), (телеграф)-с неологизмом

("большой прыжок"), "протокол" пытались передать на иврите омонимичным выражением ( "все подробности").

Некоторые заимствованные в начале XX в. слова, интегрируясь в иврит, получили в новом языке семантическую вариативность и, соответственно, разное функциональное использование. Так, русское "энергия" стало транслитерированным при употреблении в

качестве физического термина. Производные, вторичные и переносные значения (энергичный-решительный, подвижный, мобильный, целеустремленный - как характеристика человека) передаются словами с исконно ивритским корнем [мэрец]. Научный (физико-

химический, биологический и т. п.) термин "реакция", а также эмоциональный ответ, действие на иврите Л1ШГ1 [тэгува], а обозначение негативной социально-исторической ситуации- Л^рИ*! [реакция] -транслитерированное русское слово.

В целом, иврит усвоил и усваивает подавляющее большинство неологизмов, смоделированных на основе собственно ивритских корней и с помощью своих словообразовательных форм и морфем. Этот язык создавал и создает новые слова традиционными способами: аффиксальным, методом основосложения и синтаксическим. Конструктивные возможности иврита значительно расширяются благодаря эффективной, достаточно четкой и чрезвычайно развитой системе функциональных словообразовательных моделей. К примеру, от слова означающего "пар", было образовано слово "карбюратор" - От

глагола "накапливать" было образовано слово "аккумуля-

тор"- Особенности технических функций каждого из назван-

ных приборов определили выбор модели, по которой создавалось их ивритское наименование.

Однако далеко не все неологизмы, созданные возродителями языка, закрепились в иврите в последующие десятилетия. В силу ряда объективных причин (тяжеловесность конструкции, распространенность и удобство заимствованного эквивалента и т. д.) многие сотни ивритских слов, созданные в конце XIX - начале XX в. по традиционным моделям, просуществовали лишь ряд лет.

Сложным оказался выбор нормы произношения. Дискуссия между сторонниками ашкеназского (европейского) и сефардского (восточного) вариантов произношения в иврите началась значительно раньше, чем исследуемый нами процесс возрождения разговорной функции этого языка. Еще в 1808 г. языковед Моше Леманс опубликовал книгу "ЛЭТ!^ Л*Ю?Ч" ("Чистая речь"), в которой настаивал, что

именно сефардский вариант иврита является аутентичным и максимально близким к языку источников. За этой работой началась череда публикаций, авторы которых отстаивали правомочность распространения каждого из вариантов. Дискуссия затянулась более чем на столетие, и завершилась уже в 50 - 60-е гг. прошлого века, когда иврит и оба варианта речи на нем стали объективной реальностью в Государстве Израиль.

Существовал и третий - йеменский этнолект, имевший некоторые отличия от двух названных. Однако в силу того, что община йеменских евреев вела замкнутый образ жизни, то на начало XX в., когда принципиально решался вопрос о выборе варианта речи, это произношение не рассматривалось. Оно не было известно в Европе и даже в Палестине, поскольку лишь между 1908 г. и 1914 г. туда начали прибывать первые немногочисленные группы еврейских эмигрантов из Йемена. Их число значительно возросло после завершения операции по перемещению почти всей общины в Израиль в начале 50-х гг. XX в. Однако в тот период вопрос о доминантном произношении в Израиле уже был решен.

Э. Бен-Ехуда в качестве фонетической и силлабо-тонической нормы также принял произношение сефардов, так как оно стояло ближе, чем ашкеназийское, к фонетико-интонационному строю иврита Библии. К тому же, именно в этом виде оно было зафиксировано в передаче ивритских слов в греческой и латинской транскрипции последних веков до новой эры и первых веков новой эры. Это произношение и манера чтения были распространены в европейских университетах и христианских семинариях при изучении иврита. Была также причина эмоционального характера: ашкеназийское произношение ассоциировалось у Бен-Ехуды с существованием евреев в рассеянии, и поэтому оно не было для него приемлемо в качестве произносительной нормы иврита как национального языка, возрождающегося на исторической родине. В 1890 г. Комитет языка также предложил, чтобы из этнолектов, звучавших тогда в Иерусалиме, восточное произношение стало доминирующим.

Резолюция, принятая по этому вопросу в 1903 г. Ассоциацией еврейских учителей, признала и узаконила сефардское произношение. Единственная уступка в пользу ашкеназского варианта касалась согласного "цадэ": был избрано произношение [ц], а не очень твердое и эмфатическое [с], как у сефардов. В целом, две отмеченные произносительные версии различаются артикуляцией ряда согласных и гласных звуков, а также местом ударения в слове. Вот некоторые примеры фонетических различий, закрепившиеся в результате процесса лингво-исторической дивергенции двух региональных этнолектов:

П'ППИ милосердно □>ЛО. мертвые падают

Сефард. произн. берахамим

метим

нофлим

Ашкеназ. произн. бе'рахмим

'мейсим

'нойфлим

Буква "тав" произносится как [т] в сефардской традиции независимо от наличия в ней "дагеша" (геминации), в ашкеназской-лишь с "дагешем", без него - как [с];

"цейре" произносится как [эй] в ашкеназской традиции и как [э] в сефардской;

у ашкеназов "холам" (графический знак звука [о] звучит в большинстве случаев как [ой], у сефардов - [о];

"камац гадоль" (символ, нормативно обозначающий [а]) у ашке-назов фонетически реализуется как [о] и как [а] у сефардов;

буквы "хет" и "айн" у ашкеназов произносятся соответственно как "хаф" и "алеф", в то время как сефарды часто произносят эти гортанные звуки как их арабские эквиваленты;

согласный звук, обозначаемый буквой ("рэш"), реализуется как увулярное г;

гласный "шва" в первом корневом слоге выпал из произношения: - [дваш] - "мед", в то время как в восточно-сефардском варианте он дает звук [э];

ударение в ашкеназской традиции тяготеет к предпоследнему слогу вопреки грамматическим правилам, основанных на библейских кантилляционных знаках, обычно соблюдаемых в сефардском произношении.

Разумеется, помимо фонетических диалектизмов (в том числе и различных проявлений метатонии) в "сфарадите" и "ашкеназите" обнаруживаются и грамматические, и словообразовательные, и лексические. Среди последних немалый интерес представляют этнографизмы.

Распространение в Палестине иврита среди еврейских иммигрантов из Европы, произношение которых было близко к произносительным характеристикам языка идиш, широко распространенного среди евреев стран Восточной Европы, все-таки привело к ослаблению наиболее характерных звуков сефардской фонетической нормы: сегодня в Израиле гортанные "хэт" и "айин" в большинстве случаев звучат редуцированно. Горловой вариант произношения этих звуков можно услышать главным образом в среде евреев - выходцев из арабских стран. Интонация в иврите также близка к интонации языка идиш. Таким образом, фонетику современного иврита можно в целом амбивалентно охарактеризовать как "се-фардский иврит с ашкеназским акцентом".

Вместе с тем, по мере развития и распространения иврита в Палестине, а с 1948 г. - в Государстве Израиль, в этом языке, как и во всяком живом языке, происходят автономные, не зависящие от влияния других языков (несмотря на обилие разнообразной речи на десятках языков) фонетические изменения. Эти процессы обычно зарождаются в просторечии или речи молодежи, а затем распространяются на все более широкие слои населения. Именно такой характер носит, например, особенно заметная с 50 - 60 гг. прошлого века устойчивая тенденция сначала редуцирования, а в последние два-три десятилетия полного исчезновения произношения буквы "Л", особенно в начале слова. Например: фразу ("урок начался") сегодня произно-

сят [а-шиур итхиль] - т.е. слово начинает звучать не с первой согласной а с идущего за ней гласного звука.

Другой проблемой, вставшей на начальном этапе возрождения иврита стала дилемма лексикографии. В ивритском квазиалфавитном (консонантном) письме нормативно существуют два, а фактически бытуют три типа орфографии, то есть правописание характеризуется наличием орфограмм - возможностей двух или более разных написаний. "Полному написанию" (N^70 Д'ЛЗ) присуще более или менее свободное использованием букв и для обозначения гласных звуков (соответственно "у", "о" и "и"). В "неполном написании" (1РП 2,ЛЗ) отражение гласных ограничено твердыми правилами, основанными на традиционной огласовке библейских текстов.

С образованием Государства Израиль Комитет языка иврит утвердил оба вида орфографии как правомочные: "неполную"-в огласованных текстах (промаркированных диакритическими знаками) в соответствии с традиционными грамматическими правилами, и "полную"-в неогласо-ванных текстах. Академия языка иврит в 1968 г. подтвердила право на существование обеих форм орфографии. Третьим видом системы письма в сегодняшнем иврите мы считаем смешанную, с частичным огласованием как, например, в учебной литературе, или произвольную постановку пишущим отдельных диакритических знаков для облегчения понимания написанного. В прессе и художественной литературе на иврите также принято "огласовывать" редкие иностранные имена собственные и в отдельных случаях проставлять диакритические знаки во избежание полисемии, а также неправильного прочтения и понимания слова.

В иврите, который в течение многих веков функционировал как язык религиозного культа и письменных литературных источников, фразеологический корпус отражает трехтысячелетний духовно-религиозный и культурно-исторический опыт народа, его нравствен-

ные ценности, а также особенности развития самого языка. Современная ивритская фразеология характеризуется, прежде всего, тем, что её основная масса - литературного происхождения. Соответственно синхронически фразеологический корпус иврита (с имманентными араме-измами) можно разбить на четыре группы:

1) библейские фразеологизмы;

2) талмудические фразеологизмы; среди них многие - арамейского происхождения;

3) средневековые фразеологизмы;

4) фразеологизмы нового времени.

Немало библейских фразеологизмов - народного происхождения, и они лишь были зафиксированы авторами письменных текстов:

уцелевший, спасшийся -

Дословно: головня, уцелевшая от огня, пожара (Захарья, 3:2)

слаще меда (Судьи, 14:8) ^УД"ТП Р1ЛП .pirn ГЖГ) ДПР р\У 31V

Близкий сосед лучше далекого брата. (Притчи, 27:10)

Как и фразеология Библии, часть талмудических фразеологизмов создана народом, а другие являются, очевидно, творением авторов Талмуда.

Погнался за двумя зайцами. Otfn 'ППП ЛИ 1T1N

(Рош а-Шана, 17) Ложка дёгтя в бочке мёда. m pipi h»Vn

11TTV пор ЩР

(Санхедрин, 96) Толок воду в ступе; переливал из пустого в порожнее.

Nnipan NPTA

Знания, усвоенные в детстве (арамейск., Шабат, 21).

Среди образцов фразеологии нового времени:

1) исконно ивритские новообразования, укоренившиеся в языке относительно недавно, однако имеющие своими источниками Ветхий завет и Талмуд. Примеры из Ветхого завета:

и Л>Т 1№У

(Исход, 27:20) Беспорочный, порядочный, деликатный человек.

13

Принцип, путеводная нить (Дост.: Свеча ноге его. Псалмы, 119:105)

Пример из Талмуда:

лу> n^1 п»зп n^

Ничего подобного (Дом.: Ни медведей, ни леса. Сота, 47);

2) заимствованные фразеологизмы, калькированные (посредством эквивалента и посредством аналога) главным образом из идиша в пер-

вой половине XX в., а в последние десятилетия - из английского и некоторых других западно-европейских языков.

Вода точит камень. .D'D 1РП1У В редких случаях источник и период возникновения фразеологической единицы неизвестен, например:

напрасный труд (дом.: незаслуженная похвала) Л^иЛЬ ПЭ12 Вместе с тем, во второй половине XX в. в силу стремительного распространения массовой культуры, начала доминирования американского кинематографа и популярных изданий на английском языке, в иврите неуклонно увеличивается число фразеологизмов и устойчивых словосочетаний, заимствованных из разговорного английского языка (в его американском варианте):

What a lovely d; !П0>О1>ЛТ>М:

What a small world - ")Ор с£>1У 71PN

No problem - ГРУЗ (OW) ")>N

В Заключение 1-й главы диссертации показано, что к началу 60-х гг. XX в. иврит стал полноценным многофункциональным языком, обслуживающим все сферы общественно-государственной и духовно-художественной жизни израильского общества. В 1953 г. Кнессетом был принят закон, придававший ивриту статус государственного языка. В уже существовавшем Иерусалимском университете, а также в создававшихся новых - Тель-Авивском, Бэер-Шевском и Университете им. Бар-Илана открывались кафедры изучения иврита. Возникали государственные и общественные организации, ставившие своей целью пропаганду и распространение иврита в еврейских общинах мира и за рубежами Израиля вообще.

Появились и активно развиваются новые художественно-речевые жанры, сатира и юмор, скетчи, шутки и каламбуры, ивритский анекдот, наконец, как и на других развитых языках, на иврите началась игра со словом. В начале второй половины XX в. возрожденный иврит стал пригоден для высококачественной передачи самых разнообразных текстов, принадлежащих к далеким друг от друга культурам, языкам и сферам человеческой деятельности.

II глава диссертации "Сленг как доминирующая составляющая "нового иврита" состоит из четырех параграфов. Во Введении отмечается, что бурный рост разноязыкого населения в первые десятилетия израильской государственности, неизбежное в этих условиях смешение культур и этнопсихологических особенностей характера при одновременном сохранении общинно-замкнутого образа больших групп иммигрантов в теоретически мононациональном государстве евреев, а также ряд других факторов привели к неожиданному эффек-

ту. Процесс развития языка расслоился на отдельные русла и уровни, относительно замкнутые этнолингвистические поля (даже на столь малой лингвогеографической территории, как площадь Израиля), групповые и возрастные социолекты, к которым начали добавляться формировавшиеся профессиональные арго. Во второй половине XX в. в Израиле началось становление и укоренение целого ряда субъязыков: молодежного и армейского сленга, жаргона полицейских и асоциальных групп населения, лексикона жителей кибуцов. Четче обозначились лексико-семантические и синтаксические особенности в речи верующих людей, а также детей, родившихся в Палестине / Израиле, появилось арго пользователей Интернета.

Диахронический анализ генезиса, развития и нынешнего расцвета ивритского сленга позволяет разделить его историю на четыре основные этапа: первый-с начала XX в. по его тридцатые годы, второй -40 - 50 гг., третий - 60 - 70 гг., четвертый - с 80-х гг. по настоящее время. Обоснование предлагаемой периодизации:

1) сленг, как самостоятельное характерное явление языковой реальности, начинает проявляться в возрождавшемся РИ и произведениях новой ивритской литературы в начале прошлого века. До этого времени мы не имеем документальных свидетельств, указывающих на сколько-нибудь устойчивое присутствие сленговых единиц в устной и письменной речи на иврите;

2) в 40-50-е гг. одновременно с продолжением общего процесса развития иврита складывается особый идиолект-так называемый "язык ПАЛЬМАХа" (наиболее эффективных отрядов еврейской самообороны в Палестине) - первый в истории современного иврита фиксированный субъязык особого гермосоциума, включающий в себя значительное количество элементов сленга. Происходит расширение лексикона сленга, в основном за счёт заимствования иноязычного (на этом этапе - арабского) лексического материала;

3) в период с 50-х по конец 70-х гг. сленг иврита продолжает развиваться на лексической базе языка ПАЛЬМАХа. Важным лингвистическим явлением этого периода стал бурный процесс формирования армейского жаргона. За счёт притока в Израиль большого числа ара-боязычных иммигрантов еще более увеличивается доля арабизмов. К концу 70-х гг. значительно уменьшается функциональная роль заимствований из русского языка и идиша;

4) в течение двух последних десятилетий XX в. сформировались такие новые виды сленга как уголовно-полицейский жаргон, арго некоторых асоциальных групп (проститутки, наркоманы, гомосексуалисты, трансвеститы), арго Интернет-пользователей. Сленг поколения

ПАЛЬМАХ перешел в статус ностальгически-травестированного. В силу открытости Израиля американской массовой культуре и общей социально-политической и экономико-военной ориентации на США и американский образ жизни, заметную конкуренцию многочисленным арабизмам предшествующего периода начали составлять заимствования из американского варианта английского языка и американского сленга. Другой принципиальной характеристикой сленга нынешнего периода является его возрастающая инвективность (как отражение общей варваризации просторечного иврита).

В параграфе "Об исторических корнях ивритского сленга" прослеживается генезис ивритского просторечия и лексики сниженного содержания. Развернувшийся процесс словотворчества привел к возникновению тысяч и тысяч новых лексико-фразеологических единиц, далеко не всегда соответствовавших нормам ивритского словообразования. По нашему мнению, сленг в еврейской общине Палестины начал формироваться с того времени, как иврит перестал быть исключительно языком литературы и религиозного культа и начал функционировать в качестве разговорного.

За отсутствием в иврите адекватных оригинальных слов, начавшим писать на иврите литераторам также приходилось прибегать к заимствованной лексике, в том числе и коллоквиальной. В созданной еще в конце XIX в. повести "Арье - здоровяк" ("фа 17УД Л»™") Х.Н. Бялика встречаем фразу о том, что главный герой жил в "кацапской слободке" (Л'£)!?РП ЛР"П31^РЛ). Еще: Арье

любил попивать что можно перевести как "за-

бористый самогон, от которого крышу рвет". Подобные просторечия и сленговые слова и фразы активно использовали многие еврейские литераторы конца XIX - начала XX в. Можно утверждать, что начало сознательного и целенаправленного использования ивритскими литераторами сленговой лексики также восходит к рубежу XIX - XX вв.

На основе анализа ряда литературных и мемуарно-исторических источников мы выдвигаем тезис о том, что первым относительно устойчивым сленговым корпусом в "новом иврите" можно считать немногочисленный, в значительной мере искусственный и на начальном этапе функционирования достаточно герметичный лексикон учащихся Тель-Авивской гимназии "Герцлия". Для многих в тогдашней еврейской общине, особенно из числа молодежи, разговор на неформальном, ненормативном, "новом" иврите был одним из главных социолингвистических проявлений созидательного энтузиазма нации, возрождавшейся на исторической родине.

Еще одним относительно герметичным пластом лексики, вероятно первым примером профессионального арго палестинских евреев, следует считать лексикон рыбаков и моряков. В начале прошлого века на побережье Средиземного моря возле Акко, Хайфы и Яффо начали появляться группы евреев, сделавших своим ремеслом морское дело и рыболовство. До этого времени профессии, связанные с морем, встречались у палестинских евреев редко. В новом арго было немало заимствований из английского языка: 1Д1УП Ьрм> ("якорное кольцо"). Первое слово конструкции происходит от английского "shackle" - "хомут; карабин", - от английского "pitching" - "подвергаться боковой

качке"; МЗрТ - "юнга", транслитерированное английское "deck boy"; используется параллельно с ивритским (мальчик) и итальянским

"volyo". Примеры заимствований из арабского языка: Л'^рНУ -"восточный ветер" (от араб. - "восток"), используется наравне с собственно ивритским - (с характерным для арабского ударением на первый слог) "сеть для вылавливания устриц; драга" (от араб, -"сгребать"). Используется наряду с ивритским ПА'ПД ГПУТ того

же значения. Заимствования из итальянского языка: ipV2?p -"уха, рыбный суп" (от итал. "cacciucco"), употребляется и ивритское Р"1П; ЛАТР13. - "солёная рыбья икра" (от итал. "botarga"). В среде еврейских рыбаков ашкеназского происхождения бытует и слово "икра".

Собственно ивритский компонент морского словаря невелик по объему. В основном это метафоры и переводы на иврит известных лексических конструкций: ТЗ'ЧЧЗ'П (лебеди) - "белая пена на верхушках волн", "барашки"; ]ШУ-^0укв. "масляное море") "спокойное море"; \У»1Э - ^У»и£1П - "акула-молот"; ППЛ А"Т - "рыба-меч".

Начавшийся процесс формирования корпуса ивритского сленга одним из первых попытался зафиксировать еврейский филолог Д. Перски, опубликовавший в 1933 г. в журнале "Наш язык" ("ШНУУ") небольшую статью "Проблески народного языка".

Первым относительно четко оформившимся сленговым лексико-фразеологическим корпусом следует считать язык бойцов ПАЛЬМАХа. Устно-речевой материал того периода еврейской истории зафиксирован в ряде изданий: сборнике легенд, шуток и баек бойцов ПАЛЬМАХа 'ЧЗ'ЛТРЛ Л1рЬ»" ("Сборник небылиц"), книгах "Легкий боезапас" ("Л^р Л\УЮПЛ"), "Семья ПАЛЬМАХ" ("ПП^ОЛ ЛП<ПУП"), а также ранних произведениях X. Бартова, Д. Бен-Амоца, С. Изхара,

А. Мэгеда, М. Тальми, М. Шамира, Д. Шахама и некоторых других прозаиков.

Полулегальный, подверженный опасностям, героико-романтический образ жизни сформировал особый речевой стиль членов ПАЛЬМАХа. Его отличительной характеристикой являлось устойчивое чувство коллективизма, боевого товарищества, что в речи и на письме отражалось, в частности, постоянным использованием личного местоимения "мы", обилием глаголов в форме 1 лица мн. числа. Речь "паль-махников" также сопровождалась устойчивым экстралингвистическим признаком - поведенческой независимостью, резкостью и бравадой.

Вот несколько выражений самоуверенности и пренебрежения:

1ЛЖ Ь>П\УЛ - "сделать кого-то", поставить на свое место;

Л1УУр Р^У ПЭ~1 -"круто наехать" на кого-то;

-"закрыть, как аккордеон" ("как нечего

делать").

В языке "пальмахников" широко присутствовала пейоративно-инвективная лексика и фразеология, вытекавшие из отмеченных социально-психологических характеристик. В ответ на безобидный вопрос "!ПО»А<" ("Где?"), можно было услышать грубое, звучащее почти в рифму "ПЗ'ПЗ" (Досл.: "В Хайфе!") Таким ответом недвусмысленно обозначалось нежелание говорить, сообщать что-то, уточнять место. Очень похоже на вульгарно-раздраженное "Где-где.. , в Караганде!"

•1Ррп и»эа.шт пи/ »ж

Да он у меня в (маленьком) кармане.

да положил (кладу) я на него - РА знаем (видали) мы таких... - Т^у ШКПУ

Говоря о феномене "сленга ПАЛЬМАХа", следует помнить и о других, правда, значительно меньших по численности закрытых группах еврейской молодежи в Палестине. Речь идет о движении ""РУЗЛ "Ш1\УЛ" ("Молодой страж", 1914-1948), члены которого проходили военизированную подготовку, или организации» " *П"Т> ЛТОУЛ" ("Трудовой батальон", 1920-1928), занимавшихся сельскохозяйственными и строительными работами. Гораздо более герметизированными были две боевые экстремистские группы, действовавшие в условиях подполья. Это -Национальная военная организация и

выделившаяся из нее в 1940 г. -Борцы за свободу Израиля. В

среде членов названных движений и организаций в силу особого образа жизни неизбежно шел процесс создания новой, полукодированной лексики и фразеологии, окрашенных своеобразной романтикой, самодостаточной уверенностью и чувством национальной гордости.

Согласно доминирующему в израильской лингвистике мнению, нижняя граница появления устойчивых сленговых выражений в новом иврите опускается в конец XIX в. Однако, как показывают проведенные нами исследования, лексико-фразеологической базой для последующего сленгового использования были ивритские источники несравненно более раннего периода. Так, в 30-60 гг. прошлого века в сленговый лексикон входила значительная группа слов из текстов Талмуда. Следующие примеры служат подтверждением этого тезиса.

Тощая (прозвище для очень худых девушек) - ГТ\УПЗ (трактат Бава Кама, 59, 71)

(т>£пут) т|»о\ут

"Дыра", гостиница самого низкого уровня, дешевый и грязный постоялый двор (Гитин, 44, 72)

Клоун, шутник (отриц. коннотация) (Таанит, 22, 71) - ЛП1"Т2 Тупица, болван, дурак, кретин (м. и ж. р.) (Гитин, 69, 71) - ЛРЗК Вместе с тем, несмотря на всю экспрессивность означенной талмудической лексики, она почти не удержалась в современном иврит-ском сленге, будучи вытеснена более современными и, главным образом, заимствованными из других языков словами.

Таким образом, на начальном этапе возрождения иврита в качестве языка повседневного общения сленговые, коллоквиальные, заимствованные из ряда языков слова и фразы выполняли компенсаторную и заместительную функции, служили своего рода временным квазиязыком. В тот период использование сленга представлялось временным -лишь до того периода, когда в иврите появятся свои обозначения для всех предметов, понятий и явлений повседневной жизни. Вместе с тем, бурное развитие сленга было вызвано не только дефицитом означенной лексики, необходимой сейчас и здесь, но и стремлением (отчасти подсознательным) создать свой кодовый язык для большей внутригруппо-вой герметичности и внешней отгороженности от "чужих".

2-й параграф посвящен изучению источников и способов пополнения сленгового корпуса. Одна из главных черт "нового иврита" в целом, и его сленга, в частности, - насыщенность огромным количеством иноязычных заимствований. Слова из "общинного сленга" с начала XX в. постепенно входили в общий корпус ивритских коллоквиализмов. Популярными в просторечном иврите стали, например, следующие слова и выражения: рМ (старье) и (хвастун) из идиша; у!ЗП ("ботаник", зануда) из марокканского диалекта арабского языка; (политрук) и р^'ЗИТ^ (чубчик) из русского. То, что модно - это рК (стильно) - из английского, а то, что нет- ПРИЗ (старьё, "не катит")-один из немногих в иврите

(старьё, "не катит")-один из немногих в иврите примеров прямого заимствования из французского. Иногда две означенные лексемы в ивритском тексте можно встретить в форме этимонов: "ш" и "passee", соответственно.

Главным ресурсом приращения лексики современного иврита продолжают оставаться священные книги иудаизма, средневековые письменные материалы на иврите, а также корпус более поздних литературно-духовных источников. Речь идет о создании новых обиходных слов и понятий, терминов и названий, над разработкой которых трудятся словообразующие комитеты АЯИ. Объективный процесс проникновения иностранных слов в иврит постоянно сопровождался активной координирующей и контрольно-рекомендательной работой Комитета языка иврит, а с 1953 г. - АЯИ по их дублированию словами, образованными от ивритских корней.

Конец XIX - начало XX в. проходили под знаком волн иммиграции евреев из Российской империи в тогда преимущественно арабскую Палестину. Основными языками, активно вторгавшимися в возрождавшийся иврит на том этапе, были русский и идиш. В последующий период британского мандата (1919-1948) из числа еврейского населения Палестины от 64% до 76% составляли выходцы из России, Польши и некоторых других стран Восточной Европы. В иврите 50-60 гг. XX в. идишизмы составляли до 40% всех заимствований, сразу за ними шли арабизмы (39,4%), а заимствования из английского языка на тот момент занимали лишь третье место - 11,9%).

Активное заимствование арабской лексики палестинскими евреями в новейшее время также началось с конца XIX в., когда первые еврейские пионеры начали заселять Палестину и адаптироваться к незнакомому образу жизни, во многом ориентируясь на аборигенов-арабов. Вторым мощным фактором, определившим существенное присутствие арабской лексики и фразеологии в иврите, стали волны эмиграции евреев из арабских стран Востока и Северной Африки. Еврейские общины Ирака, Ливии и Йемена почти в полном составе переместились в Государство Израиль вскоре после его провозглашения. К ним добавились многие десятки тысяч евреев из Алжира, Египта, Марокко и Туниса. С 1948 г. по 1978 г. евреи из названных стран, а также из Ирана составили 47% от числа приехавших в Израиль.

В последние 20 -25 лет значение арабского языка в Израиле и его влияние на иврит также возрастают. Во-первых, это происходит в силу объективного фактора: нерешенности длящегося уже более полувека и периодически обостряющегося арабо-израильского конфликта, требующего большого количества специалистов, владеющих этим языком во

многих сферах - от изучения арабской литературы до проведения антитеррористических мероприятий. Во-вторых, знания арабского языка требует неизбежное в различных формах и областях сотрудничество или, по крайней мере, контакты официальных израильских лиц и организаций с представителями Палестинской автономии. В-третьих, за последние два десятилетия Израиль установил дипломатические и торгово-экономические отношения с рядом арабских государств. Наконец, субъективный фактор: со времен ПАЛЬМАХа в еврейской среде было принято употреблять в речи целый спектр арабских слов и выражений. В последние годы у израильской молодежи, особенно - в среде левых, сторонников создания Государства Палестина, это уже считается модным, а также является показателем погруженности в жизнь Востока.

Третьим обширным ресурсом заимствований является английский язык. Английско-ивритский речевой симбиоз начался в Палестине в годы британского мандатного управления, когда власти вводили английский для официального общения и как язык документов подмандатной территории. Влияние демографического фактора было минимальным, поскольку число англофонных иммигрантов в Израиле было и остается незначительным. Другая социально-экономическая ситуация начала складываться с середины 50-х гг. прошлого века, когда в силу ориентации израильского руководства на Великобританию и позднее-на США английский язык начинает играть важную роль во всех сферах жизни израильского общества.

Вирус "америкаита" (английский язык в его разговорном американском варианте) стремительно распространился в речи представителей израильского "высшего общества", которые тем самым демонстрируют свою принадлежность к американизированной (т. е. современной, преуспевающей и т. п.) элите. Вместе с тем, он также не менее популярен в среде рядовых обывателей. Для этой страты израильского населения использование "америкаита" своего рода компенсаторный рефлекс и речевая мимикрия. В 1988 г. на специальном пленарном заседании Академии языка иврит прозвучало, что ввиду зависимости Израиля от Соединенных Штатов, "иврит-язык суверенного государства-все более превращается в язык колонии".

Во второй половине XX в. место и роль идиша в РИ принципиально изменились. Присутствие лексико-фразеологических единиц из этого языка в сегодняшнем израильском сленге неуклонно снижается. Это объясняется, прежде всего, неизбежным уменьшением числа израильтян пожилого возраста, владеющих этим языком. Молодое поколение считает идиш архаичным, ностальгическим языком диаспоры, связывает с ним воспоминания о приниженном положении евреев в стра-

нах исхода. В настоящее время лишь немногочисленные группы ультра ортодоксальных евреев Иерусалима используют идиш в качестве языка повседневного общения.

В РИ живет множество калькированных из идиша ярких фразеологизмов, которые многими в Израиле считаются собственно иврит-скими:

-если бы у бабушки были колеса, - от него можно с ума сойти (лопнуть,

треснуть),

- ему пошла карта ("прет масть"). Любопытно сращение идишских корней с морфемами из других языков: [шлимазл] "неудачник, несчастный, невезучий". Об-

разовано из немецкого 8ЬН - "плохой, дурной, скверный" и идишского (изначально - ивритского)

"счастье, удача, везение". Некоторые идишские корни настолько естественно вписались в иврит, что стали основой для создания глаголов по ивритским моделям: ООЗЬ - надоедать, "нудеть", "доставать";

- ныть, жаловаться, "скулить";

- восхвалять, превозносить, славословить.

С начала прошлого века иврит напрямую абсорбировал немало повседневных русских слов: работа- ГГС1Х), погром-ОПЛО, бардак, беспорядок- р*ПЗ, банда- ГПЭЗ. Многие заимствования из русского стали органичной частью разговорного иврита, претерпев лишь некоторые фонетические изменения. [чимидан]

происходит от "чемодан" (в свою очередь, скорее всего, попавшее в русский из персидского), в Израиле означает "большой и тяжелый ящик", "контейнер". Многие русизмы прошли процесс десемантизации, потеряв в ходе абсорбции в иврите первичное значение русского этимона. Так, слово "матрешка" превратилось в [бабушка].

Произошло это из-за характерных экстралингвистических признаков-внешней формы матрешек и головного платка, который изображен на них. Еще более распространенной стала форма множ. числа-Л1р\!ЛЗЗ [бабушкот], потому что матрешек всегда несколько.

Главным образом, влияние русского языка на разговорный иврит проявляется в кальках, а не в прямых заимствованиях. Анализ последних показывает и серьезное влияние русского на иврит в плоскости фразеологии. Обратим внимание на ивритские выражения, как, например: сидеть на чемоданах

- лтшп Ъу гоууЬ,

кроме шуток

- Л10Э1П "Ьх

в квадрате (дурак в квадрате)- У^З^ПЗ, однако, не исключено, что это калька с английского square (квадратный).

Во многих случаях этимологию не удается установить достоверно. Расхожие фразы могут быть как калькой, так и результатом внутреннего развития иврита, поскольку в их основе лежит образ, ассоциация, способная возникнуть в любой культурной традиции, в любом языке. Например, о сильной головной боли говорят 'N1Û \У2ЧТ 320 - "дикая головная боль". Можно предположить, что это калька с русского, но также вероятно, что аналогичное выражение возникло в иврите независимо. С другой стороны, практически нет сомнения в происхождении из русского языка совершенно нетипичного для иврита построения: .ОУЭ OnDIN "РЛ\У ЮЗ : ГЛУШ VP3Q

-Я смотрю на свои часы: пол-пятого, как было принято говорить когда-то.

-дословно: "пол-пять", это калькирование русского словосочетания "пол пятого". В нормативном иврите в данной ситуации нужно сказать '^ГЛ y3*lN - "четыре с половиной".

Слово (фонарь), как и в русском, приобрело второе значение: "синяк, фонарь под глазом, фингал", но нет прямых доказательств того, что это калькирование.

Кроме калькированных переводов и прямых заимствований, через русский язык вошли в иврит несколько весьма продуктивных словообразовательных морфем, в частности, транслитерированные славянские суффиксы "-ник", "-чик", "-ист".

[клумник]-бездельник, пустой, ничем не занятый человек,

[катанчик] - маленький, малюсенький, иР^рТПЗ [бардакист] - неряха, неорганизованный человек, ОО^ПОЬП [халтурист] - халтурщик.

Тем не менее, несмотря на более чем столетие русско-ивритских речевых контактов в Палестине и Израиле, доля русизмов в современном разговорном иврите непропорционально мала. На начало 60-х гг. XX в. она составляла, по подсчетам израильского лексиколога Р. Сапана, 1,9% от всех иностранных заимствований. Это стало особенно заметно в последнее десятилетие, когда к началу 2004 г. численность русскоязычного населения в этой стране достигла 1 млн. 200 тыс. человек (при общей численности населения Израиля в 6 млн. 700 тыс. человек). То есть, каждый пятый-шестой гражданин этой страны способен говорить и читать по-русски.

Подобные демографические изменения не могут не сказаться на состоянии языковой ситуации в стране, однако произойдут они позднее и будут развиваться пролонгировано в течение последующих 15-25 лет.

Новая лексика и фразеология поступают в иврит путем словообразования и заимствований, при этом мы обнаружили в иврите следующие способы:

1) морфологическая деривация (в том числе и внутри иврита) с использованием аффиксации и ивритских словообразовательных моделей;

2) полная или частичная (в зависимости от конкретной коммуникативной ситуации) семантическая деривация;

3) прямые лексические и синтаксические заимствования из иностранных языков;

4) метафоризация, в том числе семантическая активация;

5) калькированные переводы-заимствования из иностранных языков;

6) частичная и полная редупликация, а также повтор;

7) компрессия: практически все виды аббревиации ("инициальная", слоговая и смешанного типа), а также различные виды сокращений;

8) морфонологизация (использование ассимилятивно-ассоциа-тивных изменений);

9) ономатопея;

10) трансформация имен собственных в нарицательные и наоборот.

Семантика и коннотация заимствованных и вновь образованных

сленговых лексико-фразеологических единиц могут достаточно широко варьироваться в зависимости от ряда факторов: конкретной коммуникативной ситуации, референтных целей, а также при смене референтов. Даже оттенки смысла, так же как и их развитие, мотивируются и контролируются прагматическими социолингвистическими целями. Одной из причин этого неустойчивого положения является то, что сленг занимает промежуточное положение между языком и речью. Во многом это область лингвистических экспериментов, где окказиональные образования начинают движение к конвенционализации и социализации в языке. На своем пути в постоянный состав языка и, в конечном счете, в словари, лексема, которая еще не стала общепринятой, может быстро популяризироваться, но также быстро может быть забыта. Это явление постоянно проявляется на протяжении последних ста лет истории иврита, когда возрождавшаяся разговорная функция этого языка требовала быстрого создания тысяч и тысяч новых слов, далеко не все из которых остались в современном иврите.

Вместе с тем, на фоне обозначенных выше возможностей создания неологизмов, в иврите продолжает существовать традиционный способ ухода от необходимости поиска новых слов, в частности, имен

и глаголов. Речь идет о приеме редукции семантического содержания лексических единиц и последующего расширения их референтного объема путем использования такого лингвистического феномена как "слова-вещи". Они могут быть названы и "словами-действиями", поскольку среди них находится некоторое количество глаголов.

К первым из числа самых употребительных в иврите относятся существительные (последний субстантив -

только для выступающих предметов маленького размера), ко вторым -глаголы Эти слова являются самостоятельными и

самодостаточными для обозначения и замещения в просторечии десятков имен и глаголов. Названные существительные аналогичны русским "штука", "дело", "вещь", а глаголы означают "сделать, совершить". Из этой же категории "универсализмов" и любимое израильской молодежью выражение "...ПТУ' ("И все такое..."), своего рода усиление-расширение, добавляемое в конце к любому предложению и фразе. Его относительно точным эквивалентом можно считать русское [ива-а-ще-е...], т. е. аккомодированное неопределенно-абстрактное "И вообще". Особенно популярны "слова-вещи" и "слова-действия" в среде людей с низким образовательным и профессионально-социальным уровнем, а также в асоциальных группах, члены которых располагают ограниченным вокабуляром.

В 3-м параграфе проанализированы особенности иврита некоторых возрастных, социальных и профессиональных групп израильского населения.

Молодежный сленг - самый объемный из числа субъязыков "нового иврита". Это объясняется тем, что помимо собственных, это лек-сико-фразеологическое поле наполняется многочисленными единицами из других сленговых групп: языка детей, армейского жаргона, отчасти - кибуцного и также в относительно небольшом количестве из уголовно-полицейского арго. Ядро молодежного сленга составляет субъязык, который в Израиле именуют "шенкинаит" от

тель-авивской улицы им. М. Шенкина, на которой в 60 - 70-х гг. XX в. поселилось несколько десятков молодых музыкантов, художников и литераторов. Анализ этого социально-лингвистического феномена важен потому, что позволяет во многом понять развитие разговорного иврита на принципиально важном этапе: от языка ПАЛЬМАХа до современного "нового иврита". Динамичный процесс обновления разговорной лексики адекватно отражал наступление нового исторического периода в истории Израиля. Литераторы, журналисты и представители других гуманитарных профессий, работавшие с ивритским словом, вообще люди старшего поколения с грустью отмечали начавшуюся

"вестернизацию" иврита. Видный представитель литературы "поколения ПАЛЬМАХ" поэт X. Гури писал в одном из своих стихотворений: "Верни нам ушедшее вчера / Добрые старые слова / Все наши легенды и байки... "

В молодежном сленге 70-х гг. начинается вторая жизнь многочисленных арабизмов, которые были усвоены предшествующим поколением израильтян в значительной мере в силу жизненной необходимости. Теперь же еврейская молодежь включала в свой лексикон и активно, зачастую утрированно использовала эмотивные арабские слова с целью создания определенной "стильной" атмосферы общения, а также проникаясь в целом духом Ближнего Востока. В ходу традиционные арабизмы, отражающие реалии Палестины и Израиля (названия блюд, предметов обихода, явлений природы и т. п.), а также арабские приветствия, определения, ругательства, восклицания и междометия.

Усилилась появившаяся ранее тенденция к лаконизму и компрессии речи, к использованию сокращений и аббревиатур. Язык становился все более динамичным и отрывистым. Например:

[аш] - "Как дела?" Когда-то это было арабское вопрос-приветствие литературного стиля, дословно переводившееся "Как цвет твоего лица?" Потом образовалась сокращенная и аккомодированная разговорная форма, заимствованная ивритом - [ашлёнэк].

Наконец, в молодежном сленге от нее остались всего две первые буквы.

Еще одной новой отличительной чертой молодежного иврита 7080 гг. прошлого века стало постепенное проникновение в него лексики из жаргона полицейских и преступников. Это определялось начавшимся развитием израильского телевидения (с 1968 г.) и кинематографа, в частности, появлением целого ряда израильских детективных фильмов. Вот образчик молодежной речи в стиле пост-ПАЛЬМАХ:

ПЗГ) ЮГШ ЛОЭ \у-)0)Г>!7 й 1Л !1»)УПО N3 р^мп -

,ГО"13£5а ГРЛ 0»ПЛ ПЗЭ юп\у лгчп Ю ЛЯК л!?^ ОЧ'ТППП

-Кончай ты, выбрось из головы! Отстегни этому лоху, сколько просит, и не парься из-за его понтов. Ты что, не сечешь, что он обкурился наглухо? На зоне он всю дорогу шестерил, а с нами косит под крутого.

Особый язык детей начал формироваться одновременно с возрождением разговорной функции иврита. Вероятно поэтому особенности иврита еврейских детей в Палестине стали объектом внимания ученых-лингвистов еще в 30-е гг. XX в. В силу известных психологических особенностей возраста и поведения, еврейские дети в Палестине и позднее в Израиле гораздо легче, чем их родители осваивали возрожденный иврит в качестве основного или вообще единственного

языка. Ведь для приехавших туда взрослых иврит был "вторым" языком после языка страны исхода. Другой вопрос - на каком иврите говорили еврейские дети и подростки в Палестине первой половины XX в.

Филолог и историк проф. Й. Ривлин писал о состоянии речи на иврите в Палестине 20 -30-х гг. прошлого века: "Сефарды говорили правильно, и не зная грамматики. Евреи из России грамматику знали, но их дети учили иврит уже от сверстников на улице, в играх, а у родителей не было времени поправлять их... " Первое поколение ивритого-ворящих детей в Палестине привыкло разговаривать на иврите без особого соблюдения "сковывающих" правил грамматики и не ощущая влияния взрослых в этом вопросе. Дети становились молодыми людьми, продолжая придерживаться вольного отношения к нормам языка, а новые поколения уже ориентировались на традицию. Многие годы на состояние иврита детей негативно влиял и такой факт: согласно рекомендациям израильских специалистов по детской психологии и педагогике, учителям трех первых классов начальной школы не разрешалось исправлять в тетрадях учеников орфографические и другие ошибки, чтобы "не ограничивать творческие изыскания детей в области языкознания".

В речи детей присутствуют самостоятельные, характерные только для них лексико-фразеологические единицы, отмеченные фонетико-семантическими и стилевыми особенностями, что позволяет говорить о своеобразном участии детей и подростков в процессе возрождения и развития иврита. Так, почти уникальное социально-лингвистическое явление представляет собой язык игр - будучи более раскованными в поведении, дети гораздо свободнее, чем взрослые, относятся к проблеме создания новой лексики.

В среде детей невозможно услышать не только полной формы "До свиданья!" но даже молодежного "Пока!" еллЬ).

Прощаются они английским РЮ ("Bye!"), а приветствуют друг друга исключительно !'П ("Hi!"). Очень распространена смешанная арабско-английская форма прощания

[ялла, бай!]. Это своего рода воплощение доминирования арабско-английских заимствований в современном разговорном иврите.

Речи детей присущи некоторые сознательно и постоянно совершаемые ошибки произношения. Эти фонетические нарушения с годами стали еще одной отличительной чертой в речи носителей "нового иврита". Например: [чма] -вместо нормативного [шма] УО\У -

"слушай". Отмеченное явление фонетической диссимиляции наблюдается и в чрезвычайно популярном у детей существительном [чупар] (сюрприз, подарок, нечто неожиданное и приятное) и

пар] (сюрприз, подарок, нечто неожиданное и приятное) и образованном от него словах: [ле-чапер] - делать сюрприз, ПОТНО -[мечупар] «улучшенный». Корень не что иное, как несколько измененный фонетически древний широко распространенный иврит-ско-арамейский корень [1-0-Н], несущий семантическую нагрузку "улучшать, делать лучше".

Приводимые ниже некоторые наиболее распространенные примеры компрессии в формах диэрезы и гаплологии характерны не только для языка детей, но и встречаются в разговорной речи взрослых израильтян:

[йомуледэт] - вместо ЛТ^Л'ОТ* [йом хуледэт]-день

рождения;

"J\У'NON [имашха] - вместо

"рЧ} НГУН [има шэлха] - твоя мама; [мазтомэрэт] - вместо [ма зот

омэрэт] - Что это значит?

Языку детей также присуще обилие инвективных и пейоративных слов и выражений.

Особую разновидность израильского сленга составляет армейский жаргон, популярность которого определяется тем фактом, что армия занимает одно из центральных мест в системе государственного устройства Израиля и всей жизни израильского общества. Число граждан, как мужчин, так и женщин, проходящих через различные формы военной службы (срочная, резервная, военные сборы, допризывная подготовка и др.) весьма велико. Армия имеет свои внутренние взаимоотношения, как формальные, так и само установленные и свой специфический язык.

Профессиональное военное арго на иврите формировалось в Палестине с 20-х гг. прошлого века. Сначала это были нелицензионные переводы с английского британских изданий по военному делу. Другую группу публикаций составляли оригинальные ивритские материалы, написанные инструкторами еврейских вооруженных формирований. С того времени слова из армейского лексикона начали активно проникать в речь членов еврейской общины в Палестине. Это явление еще больше усилились после провозглашения государственной независимости и создания Армии обороны Израиля (ивритск. аббревиатура-ЦАХАЛ). То, что начиналось с удобных сокращений и вынужденных аббревиатур, превратилось со временем в квази-язык, требующий изучения глаголов, особых форм спряжения, нетрадиционных огласовок и окказиональных значений.

Знакомство с армейским языком начинается для молодых израильтян задолго до прибытия в воинскую часть. В XI и XII классах школы юноши и девушки проходят допризывную военную подготовку,

в рамках которой старшеклассников привозят на неделю-другую на армейские базы, где школьники знакомятся с жизнью армии и неиз-бежно-с ее особым языком. С первого дня пребывания на приемно-распределительной базе призывник начинает осваивать "цахалит" (язык армии) и армейский фольклор: новому солдату сразу дают понять, что он т'Ьз (р>т гЬ туз) -" молодой, мокрый и липкий . Нецензурированный солдатский фольклор, незамысловатые образчики которого, вероятно, во всех армиях мира можно встретить на внутренних стенах армейских туалетов, выражает истинные настроения молодых солдат:

»тт тли ГТК Л ЛУО\УЛ *ПУ»- "Еще раз солнце встанет - и дембель мне настанет",

"^ГОГШ Т>ОЛ Ю^Ю ОУ£)"- "Там ты летчик, но здесь - артиллерист",

"ЛОЬ >ЛЗЗЛ ОЧГШШ ,>ЛОЗ - "Только в десанте я

понял, почему так кричал, когда родился".

Молодого человека начинают "превращать в солдата"-Есть и более утилитарные глаголы, означающие "гонять молодых", "учить Родину любить" (в израильском варианте это "учить сионизму"): ^лЬ чу£Ь

-этот глагол образован от аббревиатуры "*Тр (ОУРр *|ТТ)-"прогресс через ноги", что напоминает известное "...не хочешь-заставим... "

По прибытии новобранца в часть он узнает, что теперь он:

'Ю *1\£0 - "свежее мясо";

филиппинец" (приезжающие на заработки в Израиль филиппинцы и выходцы из некоторых других стран Азии выполняют тяжелые, неквалифицированные работы);

- "бизон" (т. е. должен много и тяжело работать, не задумываясь ни о чем);

- "зеленый", "салага".

У каждого рода войск есть свой отличительный фольклор. На повседневном уровне конкретной части это, как правило, малоприличные . "речевки" - короткие (2-4 строки) куплеты, которые читаются-поются солдатами хором в ритме размеренного бега во время утренней зарядки или маршировки на плацу:

"Эй, десантура, готова фурнитура.

Ужо мы вас найдем и задницу зашьем!"

Иногда это несколько измененные популярные эстрадные песни, в текст которых солдатами вводятся армейские реалии.

Общеармейскими считаются, например, следующие выражения:

-минимальный период времени (до получения следующего воинского звания); у солдат срочной службы -общий срок службы. Отсюда популярное высказывание "Служба идет". По коннотации близко к русской фразе "Солдат спит-служба идет!"

старослужащий, "старик", "дед"

рПУУ^Лир Х)Н-\ РП\У>

"прикидываться шлангом", "косить под дурака", "Ваньку валять", т.е. избегать какой-то работы или задания.

В отличие от "гражданского" сленга, где сокращения не играют важной роли, в армейском языке они составляют значительную часть от общего числа сленговых единиц. Помимо сокращенных названий воинских званий, которые скорее относятся к терминологии, и таких специфических лексем, как, например, названия должностей и армейских специальностей, существует большое количество неформальных аббревиатур. Многие из них возникли из соображений удобства, однако очевидно, что, создавая подобные неологизмы, солдаты подвергают ироническому переосмыслению повседневно-бытовые реалии армейской жизни, поэтому большинство новых аббревиатур - пейоративные или травестированные словосочетания:

Г)йр-ЛЛ "рЭО- р"ЛО -"готовящий чай, кофе"-т. е. адъютант, вестовой. Если это девушка-военнослужащая - Л^р'^О.

- "две неудачи подряд" (редуцированный

перевод).

ТОО (*П*И 1рЗО) (командир батальона) неформально трактуется как Л1*РЬ> рЬПО - "раздающий мороженое".

Обилие рутинных мероприятий и процедур в армейской жизни, каждое из которых именуется определенным уставным, часто длинным или описательным термином, солдаты превращают в аббревиатуры. Последние затем становятся самостоятельными словами и начинают жить в языке собственной жизнью, зачастую переходя в "гражданский" иврит.

гпзгрз- т^а -" бритье-чистка"-приведение в порядок внешнего вида.

"сдать снаряжение" (по окончании службы или перехода из одной части в другую), т.е. завершить большое дело.

- подъехать (до части) на попутной машине; в гражданском использовании - за чей-то счет, чужими усилиями.

Особенностью армейского сленга является то, что доля заимствованных слов в нем сравнительно мала. Почти полное отсутствие арабизмов в "цахалите" (помимо вошедших из молодежного сленга) объясняется тем, что в силу национально-политической ситуации в Израиле, араб-

ские граждане этой страны не служат в армии, поэтому проникновение заимствований идет не напрямую, а через "гражданский" язык.

Особенности кибуцного арго - наименее изученная в научном плане тема в спектре проблем "нового иврита". Объясняется это тем, что, во-первых, по своему объему этот сленг являет собой наименьший лексико-фразеологический корпус в силу ограниченного числа пользователей-членов израильских кибуцов (менее 7 % всего населения страны) и отчасти - жителей поселений приближенного социально-экономического типа - "мошавим" и "мошавот". Во-вторых, кибуцный сленг высоко герметичен, поскольку в силу своей семантики (он существует только в специфических условиях кибуца) практически не выходит за границы поселения.

В начале XX в., когда в Палестине начали возникать кибуцы, иврит их членов не отличался от языка евреев остальной части страны, однако по мере становления и развития кибуцов, обособления образа жизни и труда в них, неизбежно создавался и лексико-фразеологический пласт, со временем оформившийся в особое арго. Его "золотым веком" были 50 - 70 гг. прошлого века, так как именно тогда кибуцы заняли видное место в социальной и экономической жизни Израиля.

Одной из относительно недавно сформировавшихся новых профессиональных групп израильского населения являются пользователи глобальной компьютерной сети Интернет. В настоящее время в иврит-ском интернет-лексиконе идет активный процесс образования неологизмов. Анализ терминов, наиболее часто употребляемых ивритогово-рящими пользователями всемирной сети, позволяет сделать вывод о том, что основными способами образования новых лексических единиц являются прямые заимствования и калькирование из английского языка.

Отметим некоторые специфические черты ивритского компьютерного "новояза":

1.В "чатах" постоянно встречаются ивритские слова, в которые инкорпорированы латинские буквы, внешне напоминающие ивритские или дающие аналогичные ивритским звуки. Это явление символизирует сближение языков (в данном случае - иврита и английского) в процессе своего рода профессионально-тематической коммуникативной "глобализации";

ТРХЮЛ (ГР?0£)Л) — т. е. "Дикая" - самоназвание одной из участниц "чатов",

фТШ (фТОЭ) -т. е. наречие "безумно, сумасшедше", ЛУЯЭЛ (Л*П9Л) - помеха.

2. Употребление цифр вместо букв, столь распространенное в английском варианте компьютерного арго (2u - To you, b4n - Bye for now,

10q -Thank you) в иврите используется реже. В этом языке для замены буквы может применяться цифра внешне похожая на определенную букву:

H22t? (клево, классно!) вместо ГПЗР

D33D вместо ЛИНЗ (бомба, здесь: "класс", "здорово").

3. В "компьютерном иврите" все шире распространяются многочисленные виды компрессии-сокращения, аббревиатуры и кодовые слова. Происходит это в силу удобства их использования для оперативности общения и пересылки информации, под влиянием аналогичных английских примеров, а также по причине общей популярности сокращений и аббревиатур в возрожденном разговорном иврите еще с начала XX века.

'О сокращение от вопросительного слова ЛО (Что? Как?)

?ДНОЛ ЛО становится (Как дела?)

превращается в (Что слышно?)

Вошедший в компьютерное арго из разговорного языка (прежде всего-детей) пример фонографической редукции: *l£)iQ [бэцэфэр]-"1DO Г^З (школа).

Язык, являясь необходимым условием существования человеческого общества, развивается параллельно с ним. Элементы различных профессиональных арго и социолектов после первичной социализации в повседневной речи неизбежно абсорбируются языком литературы, усваиваясь в виде особой идиоматики. Это необходимо авторам для создания жизненно реальных персонажей, действующих здесь и сейчас. Распространение неологизмов из арго, используемого многочисленной и социально активной группой пользователей Интернета, неизбежно. Хотя, при всем своем динамизме, в целом этот путь будет несколько длиннее - сначала из полупрофессиональной речи в повседневную устную, а потом уже и в словари.

Таким образом, социо-лингвистический феномен, который мы в реферируемой диссертации называем "новым ивритом", в целом представляет собой корпус из нескольких значительных, в целом сформировавшихся еще 30-40 лет назад составляющих, которые, разумеется, не отграничены друг от друга. Находясь внутри израильского общества, члены различных социумов неизбежно претерпевают постоянные метаморфозы - возрастные, образовательные, профессиональные и т. д. Это не может не влиять как на язык отдельного индивида, так и на состояние языковой ситуации в каждой из отмеченных групп, а также в обществе в целом. Подвижность, высокая проникаемость и взаимообмен лексико-

фразеологическими единицами и стилевыми моделями особенно проявляются в Израиле. Вместе с тем, в силу тех же социально-профессиональных и возрастных факторов в каждом поколении сохраняется известная уникальность языка данного социума, проявляющаяся в особенностях лексико-фразеологического набора, речевого стиля, характерного произношения, а также поведенческо-речевой кинетики.

В завершающем параграфе II главы показаны практические возможности сленговой лексики и фразеологии • как эффективного средства номинации. В качестве иллюстрирующих примеров выбраны прочно укоренившиеся в "новом иврите" заимствования из арабского языка 40 - 70-х гг. прошлого века. В тот начальный период израильской государственности в бурно развивавшийся иврит вошел обширный корпус емких и точных арабских существительных и прилагательных, глаголов, наречий и междометий, восклицаний и ругательств. Все это быстро усваивалось израильтянами (прежде всего - молодым поколением) как составная часть полноценной обиходной речи. Несмотря на определенную "архаичность" некоторых составляющих данного корпуса, все они хорошо известны сегодняшним жителям страны, а многие до сего дня активно используются в сфере межличностного общения и в художественной литературе. При этом собственно иврит-ский корпус заниженной лексики ни по объему, ни по эмоционально-экспрессивной эффектности не уступает арабским (или английским) заимствованиям.

Сленговые лексико-фразеологические единицы распределяются по следующим основным сферам функционирования:

а) наименования человека, связанные с особенностями возраста, внешнего вида и поведения;

б) обозначение ситуации, явления, действия, предмета;

в) поздравления, прощание, похвалы и приветствия;

г) восклицания, побуждения к действию или его окончанию;

д) пейоративная и инвективная лексика.

Долгое время в Израиле бытовало (зачастую культивировалось искусственно) мнение, которое поддерживали и некоторые языковеды и литераторы, что-де в иврите отсутствуют собственная нецензурная лексика и ругательства. Вместе с тем, как уже отмечалось, даже в священных книгах иудаизма можно обнаружить многочисленные примеры ин-вективной лексики, не говоря уже об эвфемизмах. Более того: по канонам иудаизма нельзя ни ослаблять значение нелитературного слова из источников, ни менять его на другое. Тем не менее, израильтянам долгое время не хотелось расставаться с иллюзией "непорочности" иврита.

Процесс инвективизации иврита начался практически одновременно с его возрождением в качестве разговорного языка. Палестинские евреи, а с 1948 г. израильтяне активно заимствуют и используют нецензурные слова и выражения из нескольких языков, главным образом - из арабского, идиша, английского и русского. Допустимый уровень употребления инвективной лексики в израильском обществе занижен, что приводит к ее широкому распространению в повседневной жизни-средствах массовой информации, на театральной и эстрадной сцене, теле- и киноэкране, в художественной литературе. Лексика сниженного содержания по причине своей высокой эмотивности используется в качестве междометий, восклицаний, т. е. как отдельные и независимые речевые акты, обычно состоящие из одиночных слов, хотя в живой речи встречаются целые словосочетания и предложения, основным функциональным содержанием которых является оскорбление.

Проанализированный в диссертации репрезентативный эмпирический корпус, прочно вошедший в "новый иврит" нескольких поколений израильтян, позволяет выявить основные факторы, предопределяющие устойчивое бытование и неуклонное распространение сленговой лексики и фразеологии:

1) соотнесение и оперативная адаптация (корреляция) стилистического уровня речи (диалога) в соответствии с конкретной коммуникативной ситуацией, поведенческо-речевым и образовательным уровнем собеседника (аудитории), а также темой диалога (выступления, дискуссии);

2) естественное стремление облегчить (зачастую-за счет тактического снижения стиля) и упростить коммуникативный контакт с собеседником (группой людей);

3) возможность создать в ходе речевого общения необходимую эмоциональную конкретно-ситуативную атмосферу (интимность, доверительность, жесткость, пренебрежение и т. д.);

4) возможность вербально-кинетически обозначить/подчеркнуть принадлежность к определённой социальной или профессиональной группе или попытаться мимикрировать под представителя таковой;

5) реализация обратного варианта-с помощью определенных языковых средств дистанцироваться от конкретного социума или нежелательного положения.

В III главе диссертации, состоящей из 4 параграфов, показаны особенности "нового иврита" в средствах массовой информации, политике и в современной художественной литературе Израиля.

50-е гг. XX в. стали рубежом, за которым началось принципиальное содержательное изменение процесса развития иврита. За предше-

ствующие семь десятилетий этот язык сумел вернуть себе полноценную разговорную функцию, стать "лингва франка" для сотен тысяч израильтян-выходцев из десятков стран. Одновременно шло формирование еще одного языкового корпуса - особого языка средств массовой информации, официальных документов и лексикона государственных и политических деятелей. Эти составляющие образовали новый ивритский "новояз"-социально-политический сленг, который зачастую, как аналогичные вокабуляры в других языках, служит прагматическим целям социально-психологической суггестии, политической индоктринации, пропаганды и манипуляции общественным мнением. Еще Д. Бен-Гурион прагматично полагал, что "штампы и лозунги помогают нагляднее объяснить народу отвлеченные понятия и цели".

В 1-м параграфе главы исследован феномен социально-политического "новояза" в иврите 70-90 гг. XX в. и некоторые приемы вербальной суггестии в израильских СМИ. В основу вербальной суггестии положен процесс целенаправленной эмоционально-семантической аберрации слов, имеющий целью подчинить мысли реципиента или целой аудитории определенной идее, концепции, односторонней политической идеологии. Определенный научно-практический опыт, накопленный нами за ряд лет мониторинга языка печатных и электронных средств массовой информации Израиля, показывает, что на радио и телевидении свидетельств влияния интересов политики на формирование корпуса социально-политического сленга в иврите больше, чем в прессе. Это объясняется тем, что в израильских печатных СМИ, создававшихся во многом по образцам британской, а также французской прессы, наработан достаточно устойчивый кодекс правил, определяющих разрешенные и запрещенные для использования слова.

Отметим ряд приемов и особенностей психо-вербальной суггестии, применяемых израильскими СМИ с привлечением корпуса социально-политического сленга.

1. Активно используется один из самых простых приемов дивергенции истинного содержания слова (сильного, резкого, т. е. - нежелательного в данной ситуации)-употребление пассивных глагольных конструкций. Так, используя пассивный залог ("биньян" ниф'аль), говорящий как бы освобождает себя (или участников события) от непосредственной ответственности за происходящее. Негативные, отрицательные действия, шаги "были сделаны, были предприняты". С точки зрения общего лингвистического анализа, маскировка или деперсони-фикация субъекта действия лексико-грамматическими средствами свидетельствует о специфическом типе лингвистической парадигмы, который отрицает индивидуальный подход при моделировании конкрет-

ной ситуации и внедряет либо социоцентристский, либо вообще тоталитарный подход.

2. Постоянно применяется способ дифференцированного использования лексики, своего рода "апартеид терминов" (выражение израильского публициста Д. Шахама). В СМИ, представляющих точку зрения правительства или официозных, отображающих позицию произраильски настроенной аудитории, невозможно найти одно и тоже слово, используемое как по отношению к израильтянам, так и в отношении арабов. обизраильтянахоб арабах / палестинцах "интеллектуалы" "образованные" "бизнесмены" "продавцы, торговцы" "проповедуем" "подстрекают"

3. Известно о негласном запрете, введенном в электронных СМИ на использование некоторых слов. По инициативе и при активном давлении правых сил, стремящихся подчеркнуть историческую связь Израиля с "библейскими" территориями, в последние 20 -25 лет в официальных израильских публикациях термин "Западный побег реки Иордан" был заменен на "Иудея и Самария".

4. При освещении военно-политических событий израильские СМИ применяют социолингвистический прием коннотационной асимметрии. Он базируется на возможности "подавать" факт, исходя из его различных аспектов, и создавать при этом практически разные виды новостей, используя особые лингво-идеологемы и лексико-стилевые средства языка. Например, боевые действия могут интерпретироваться и с национально-патриотических, й с индивидуально-бытовых, семейных позиций.

5. Часто встречаются случаи навязывания вербальных произра-ильских стереотипов арабам, прежде всего - гражданам Израиля. Обычная сфера применения стереотипов - повседневный обиход.

6. Активно используется прием манипулятивной семантики (барража) - изменение или подмена смысла слов и понятий. Так, постоянно звучит тезис о необходимости "воспитывать любовь к Эрец Исраэль" С7Ю\гл ч*ич тли!? *ргй). В конкретном политическом контексте основная цель использования этой фразы - приучить израильтян осознавать своими и те арабские территории, что были захвачены в ходе войны 1967 г. (т.е. Западный берег р. Иордан и сектор Газы).

Суть осуществляемых израильскими СМИ скрытых процессов психо-лексической суггестии с использованием социально-политического сленга состоит в стремлении ввести общественное мнение в ограниченные рамки прогнозируемого мышления. Эффект использования внедренного стереотипа заключается в том, что общество

начинает воспринимать и оценивать информационное сообщение быстро, не обдумывая. Срабатывает известный закон осознания Клапаре-да: "Чем больше какое-нибудь отношение употребляется автоматически, тем труднее его осознать".

Следует отметить, что и палестинская сторона, являясь активным участником пропагандистско-информационной конфронтации с Израилем, использует в своих СМИ практически те же методы и приемы, что и израильские политики и ангажированные журналисты. Однако анализ этой составляющей израильско-палестинского противостояния лежит вне рамок реферируемой диссертации.

В 1-м параграфе также исследуется феномен "израэлизмов" как отражения жизни в еврейском государстве.

Под термином "ивритский социально-политический сленг" мы в целом понимаем особый, характерный для Израиля последней трети XX в. устойчивый набор лингво-идеологем, эндемических вербальных штампов, клише, популярных фраз и высказываний национально-исторического содержания, т. е. территориально-диалектную лексику и фразеологию, которые мы собирательно называем "израэлизмами". Последний термин впервые вводится в научно-практический оборот в филологическом разделе отечественной гебраистики. До самых последних лет "израэлизмы" практически не подвергались анализу и в Израиле.

Особенно интересны для социолингвистического анализа исторические лннгво-идеологемы, характеристики ситуации, явления или человека, а также пейоративные наименования, обилие которых накопилось за несколько последних десятилетий истории еврейской общины в Палестине и годы израильской государственности.

Феномен политического сленга является насущно важным для понимания современного ивритского койне, поскольку в силу специфики возрождения, активного развития иврита и высокой политизации израильского общества, этот лексический набор занимает заметное место в корпусе разговорного иврита. Это также яркое, как правило, эмоционально окрашенное и точное, а значит - эффективное средство процесса коммуникации. Через анализ лингво-идеологем политического сленга можно продуктивнее изучать многие социо-культурные и политические процессы, происходящие в израильском обществе.

В 2-м параграфе III главы показано бытование "нового иврита" в израильской прозе. Для объективной репрезентативности были выбраны разные по времени написания (от 1971 г. до 2000 г.), содержанию, жанру и своим литературным формам произведения. Разнятся по возрасту и творческому опыту авторы: если X. Гури (род. в 1923), М. Тальми (род. в 1926) и И. Канюк (род. в 1930) принадлежат к само-

му старшему поколению израильских литераторов, то Э. Кэрет (род. в 1967) и Д. Буси (род. в 1969) вошли в литературу только в последнее десятилетие. Для целей исследования было важно, что все названные прозаики - коренные израильтяне, т.е. их иврит и, соответственно, иврит их литературных героев - объективное отражение языка населения Израиля в обозначенных хронологических рамках.

Хаим Гури и Йорам Канюк принадлежат к числу виднейших израильских литераторов. Их иврит, базирующийся на лексико-коннотационных особенностях языка ПАЛЬМАХа, в 70-90-е годы XX в. стал вербальным отражением социально-психологического феномена, который мы называем "израильским мачоизмом". Заключается он в особой, гордой до самоуверенности и бесцеремонности в своем крайнем проявлении, манере поведения молодых "сабров", осознающих себя не слабыми и третируемыми евреями диаспоры а новыми сильными, гордыми и независимыми израильтянами гражданами маленькой региональной сверхдержавы, которых мало интересует мнение о них неевреев. Вспомним презрительную фразу "ООН - шмоон" Бен-Гуриона, отражавшую начало развития в общественном сознании процесса "национальной самодостаточности" (в известной мере-явно местечковой). Означенные настроения уходят своими корнями в комплекс национально-исторических и культурно-философских идей, которые составили концепцию "кнаанизма" ("ханаанства"), лидером и активным популяризатором которой в 3060-е гг. XX в. был известный поэт Йонатан Ратош (1909-1981).

Для анализа языковых особенностей прозаического творчества X. Гури мы выбрали роман "УДШПП "131РЛ" ("Сумасшедшая книга", 1971). В этом произведении достаточно наглядно ощущается анализируемый нами в данном параграфе феномен проникновения практически всех компонентов просторечного иврита в язык художественной литературы.

Й. Канюк участвовал в Войне за независимость, но вскоре после ее окончания уехал в США, где прожил десять лет. Этот период наложил отпечаток на все дальнейшее творчество прозаика и его иврит. В частности, в языке своих произведений Канюк в значительной степени обозначил начавшееся влияние массовой культуры США на образ жизни израильтян и массированное вторжение "америкаита" в иврит. В 1997 г. писатель опубликовал роман "ЛЭ>РЛ .ГПЬЛЗ" ("Не-

годяи: Правдивая история"). Написанное резким, с перехлестами в нецензурный языком, произведение посвящено происходящему сегодня в Израиле конфликту поколений. Уходящее поколение отцов-основателей Израиля с огорчением, а порой с отчаянием наблюдает нравы и мораль молодых израильтян - негодяев, как считают старшие.

Особенности языка произведения заложены уже в его названии: отцы называют сыновей негодяи, ублюдки", а те зовут бывших

пальмаховцев -" старые клячи, развалины". Таковы

ситуационно-контекстуальные возможности трактовки слова [невелот].

Сравнение лексики и фразеологии, используемой названными авторами, показывает, что, несмотря на разницу в почти три десятилетия, разделяющую анализируемые произведения, и Гури, и Канюк в значительном объеме привлекают традиционную лексику сниженного содержания для отражения современных израильских реалий. Вместе с тем, в языке последнего гораздо больше иностранных заимствований, особенно американизмов. Конфликт поколений, другие острые социально-психологические коллизии современного израильского общества, например, "новый мачоизм", в целом отражаются данными прозаиками традиционными лексико-стилевыми средствами при обязательном использовании большого количества заимствований из арабского языка.

Другой составляющей "нового иврита" является "яфоит" (язык Яффо) Менахема Тальми. Яркой социально-художественной работой писателя стала трилогия ("Яффские картинки",

1979-1983). По своему жанру она представляет собой несколько утрированный по колориту своего рода историко-фольклорный эпос о жителях Яффо, их манерах и нравах, своеобразном быте и ставшей легендарной полууголовной атмосфере, царившей в этом некогда соседнем с молодым Тель-Авивом древнем арабском городе-порте. Тальми собрал рассказы для создания яффской эпопеи на "яффском языке". Этот субъязык, фактически - территориально-диалектная лексика, концентрированно бытовавший в конкретном месте и относительно ограниченный отрезок времени (Яффо, 50-70-х гг. прошлого века) к концу века растворился в современном ивритском койне. Вызвано это было социально-экономическими причинами: перестроенный и отреставрированный Яффо был превращен в туристический и культурно-развлекательный центр, население сменилось, многие перебрались в близкий Тель-Авив. Вот почему представляется практически важным и интересным с точки зрения диахронии разговорного иврита рассмотреть одну из его составляющих. В данной части диссертации показано, как сленговый иврит в спектре наполняющих его субъязыков использовался в художественной литературе для реализации конкретных художественно-стилевых задач.

Язык яффских героев —это особый местный диалект, главной отличительной чертой которого является обилие арабизмов. Очень много диалогов, насыщенных сленгом, с неожиданными языковыми находками и неологизмами, порой живущими только на этих страницах. Ав-

тор сознательно пренебрегает правилами нормативного иврита и допускает грамматические ошибки. С одной стороны, это объективно отражает тенденции развития разговорного языка в целом, с другой, — так Тальми решает лексико-художественную проблему создания образов героев. Как и в других гермосоциумах, персонажи трилогии используют многочисленные слова, фразы и целые выражения, которые являются кодовыми для опознания "своих" и "чужих". Этим же лекси-ко-стилевым приемом Тальми сумел создать ощущение того, что здесь, в Яффо, межнациональная конфронтация не существует, персонажей рассказов объединяют простые жизненные интересы: "срубить бабок" (ГТСЛ'Д Л7ЭЭ ГРИПП1?), не прилагая особых усилий, а потом "оттянуться по кайфу" 133*7130). Имманентной чертой речи героев трилогии

является характерная для Востока экспрессивность и эмоциональность, которые Тальми реализует в тексте через особые присловья, обращения и восклицания.

Лексика сниженного содержания составляет значительный объем в корпусе субъязыка "яффского" гермосоциума, члены которого характеризуются низким образовательным уровнем и специфическим полукриминальным образом жизни. Герои Тальми употребляют в своей речи немало прямых заимствований из английского языка, а также из ладино. Авторское повествование ведется на нормативном иврите, а вот персонажи "Картинок" понимают только "яфоит". Отличительной чертой можно считать и авторские неологизмы, описания и сравнения. Имена-характеристики также позволяют ему сразу заявить особенности своих героев, которые настолько незаурядны (положительно или отрицательно), что становятся известны окружающим именно по информативному имени нарицательному или прозвищу, добавляемому к имени собственному.

Иврит "новой израильской прозы" (на анализе языка Э. Кэрета и Д. Буси) подтверждает выдвинутый нами тезис об укоренении "нового иврита" в социально-культурной жизни израильского общества. Поколение молодых прозаиков, вступивших в литературу в 90-е годы XX в. живет уже в другом Израиле - небольшой, но достаточно сильной в военно-экономическом плане стране с устойчиво работающими институтами демократии, динамично развивающимся обществом и фактически сложившейся культурной и национально-психологической моделью западного образа жизни. Оно далеко от сионистских идеалов отцов и дедов, это писатели начавшейся в Израиле эпохи постсионизма, когда выполнена стратегическая задача создания еврейского государства, и оно постепенно превращается в традиционное западное общество потребления и массовой культуры.

Языковой стиль Кэрета прост, он пишет короткими, лапидарными фразами, иврит молодого прозаика легок, но выразителен. Вместе с тем, писатель использует очень точные глаголы, которые создают стремительную динамичность действия, а его определения — емкие, с широким спектром возможного толкования, для создания нужного автору в данной ситуации смыслового и эмоционального окраса. "Я полагаю, - говорит Кэрет, - что не существует плохого или хорошего языка. Я не считаю правильным ограничиваться только литературным ивритом, поскольку все должно служить нам лексическим инструментом". Подобным ивритом пишет и Дуду Буси-представитель общины евреев-выходцев из Йемена. Он родился в квартале "Надежда" в южном Тель-Авиве, где жили в основном выходцы из восточных общин. Этот район всегда был известен как неблагополучное с социально-экономической точки зрения и криминогенной обстановки место. С детства Буси усвоил особый язык, образ жизни и саму атмосферу восточного квартала.

Таким образом, для чистоты социолингвистического анализа нами были выбраны тексты двух писателей - коренных израильтян, но первый-Кэрет-воспитан в ашкеназийской среде (его родители-из Польши), а второй-Буси-в восточной. Вместе с тем, в масштабах маленькой страны и общих социально-экономических этапов (школа, армия, университет) можно говорить об общности, если не единстве лексико-стилевого арсенала этих прозаиков.

Анализ литературных текстов показал, что, как и в иврите произведений писателей старшего поколения, у молодых литераторов язык героев также изобилует вульгаризмами, инвективно-пейоративной лексикой и фразеологией. Инкорпорировав в свой лексикон традиционные иностранные заимствования, вошедшие в иврит в первой половине XX в., писатели 90-х гг. добавили к ним многочисленные новые, непрерывно вторгающиеся в иврит в последние десятилетия примеры сниженной лексики и, главным образом, заимствований из английского (в его американском варианте). Вместе с тем, следует отметить, что объем отмеченной лексики и фразеологии не одинаков у разных молодых прозаиков. Так, Ирит Линор, Узи Вайль и Асаф Гаврон используют сниженную лексику в гораздо меньшем масштабе, чем Э. Кэрет и Д. Буси. Тем не менее, и для первых в целом характерна тенденция на упрощение и примитивизацию языка литературы, испытывающего сильнейшее давление "нового иврита".

Нынешняя ситуация с языком ивритской литературы весьма своеобразна. Все более доминирует восприятие разговорно-просторечного пласта лексики как первого или основного. В этом слу-

чае носитель языка не осознает и не может восстановить лексические соответствия литературного языка для большинства сленговых слов, и слов разговорного языка, то есть литературный иврит ощущается в известном роде как иностранный. Также значимым является то, что разговорно-просторечная лексика и слова сниженного содержания не поясняются в тексте, то есть их "перевода" на литературный язык не требуется, так как они прочно укоренились в речевом обиходе общества. Наоборот, слова литературного, языка зачастую нуждаются в пояснении, так как современное поколение израильских читателей не всегда знакомо с еврейской литературной традицией. «...Язык «новейшей волны»-прозы и поэзии восьмидесятых-девяностых годов-сильно изменился, взамен реминисценций появились транслитерации с английского или прямо целые слова и фразы на английском, демонстративно выпирающие из ивритского текста», — отмечает израильский литературовед и переводчик д-р Е. Римон.

В 4-м параграфе исследованы особенности иврита анекдота, сатирической литературы и эстрады в плане отражения в языке социально-этнических проблем израильского общества.

В любом обществе разговорный язык, фольклорное творчество (в данном случае-«этнический» анекдот) с определенной степенью объективности отражает настроения, противоречия и проблемы отношений между этническими группами или общинами. В Израиле, преимущественно еврейском государстве, это в полной мере относится к бытовым, межличностным, а нередко прорывающимся и в широкую печать характеристикам негативных черт характера, приписываемых представителям разных общин и выходцам из различных стран мира.

Общей имманентной чертой многочисленных устойчивых социально-этнических стереотипов, отражаемых вербально, является пейоративность, утрированное представление отрицательных черт представителей каждой этнической общины. Особенно ярко и откровенно это проявляется в разговорном иврите, бесчисленных анекдотах, многочисленных программах и выступлениях популярных эстрадных сатирических групп. Возникли собирательные клички-обозначения выходцев из стран Востока и Северной Африки - 0>ГУ2ГУ2, О'НЧПУУ («черные»), УЮПУУ (на идише-черный), еще сильнее -

(черное животное). [йеким] стало означать не только

выходцев из Германии, но, зачастую, и ашкеназов вообще.

В конце 80-х гг. прошлого века, когда в Израиль пришло из США и стран Западной Европы понятие политкорректности, шовинистические национально-этнические стереотипы стали было размываться и заменяться формулой "неважно, из какой общины". Но очень скоро

началось активное возрождение националистического "общинного юмора". Оскорбительные анекдоты и шутки звучат не только на уровне межличностного общения, но и появляются в средствах массовой информации, в том числе - на телевидении.

О. Есперсен называл просторечие "классовым диалектом" и "речевой основой представителей низших слоев общества". Однако в силу показанных в диссертации социально-исторических и этнолингвистических особенностей возрождения и развития разговорного иврита, экономико-демографических особенностей формирования социальных страт молодого израильского общества,. "новый иврит", повседневным выражением которого является использование просторечия, стал характерной письменно-речевой практикой подавляющего большинства населения Израиля.

III глава завершается анализом особенностей синтаксиса и пунктуации иврита последней трети XX в. На фоне показанных в предшествующих частях диссертации многочисленных нарушений нормативной грамматики в "новом иврите", проблемы синтаксиса и пунктуации пока находятся на крайней периферии внимания как рядовых израильтян-носителей иврита, так и ученых-филологов, которые еще не повернулись к этим проблемам лицом.

В этой связи в данном параграфе мы ставили перед собой цель на практических примерах, образцах из новой ивритской литературы показать общую, зачастую амбивалентную картину состояния синтаксиса и пунктуации в современном иврите. С этой целью нами были выбраны небольшие произведения нескольких ведущих израильских прозаиков, родившихся в этой стране и получивших гуманитарное университетское образование. Это владеющие настоящим, усвоенным с рождения ивритом авторы, язык произведений которых считается в Израиле правильным, литературным и почти образцовым. Были привлечены рассказы Нисима Алони (1926-1998), Ехошуа Кназа (род. 1937) и Амоса Оза (род. 1939). Мы умышленно насытили данный параграф обилием примеров, чтобы, во-первых, показать богатство синтаксических конструкций и лексико-фразеологических средств, которыми располагает литературный иврит. Во-вторых, на фоне красивого и правильного языка лучших образцов ивритской литературы особенно заметными становятся показанные в предшествующих частях диссертации негативные процессы, приведшие к развитию и распространению "нового иврита".

Еще одной, практической задачей настоящего параграфа является демонстрация существующих вариантов и различия в означенной области, чтобы русскоязычным студентам и преподавателям, привыкшим к чётким грамматическим правилам в литературе на родном языке,

было проще работать с текстами на иврите и избежать многих сложностей с их пониманием.

Текстуально-синтаксический анализ рассказов на современном литературном иврите показал, насколько сложна, до сих пор аморфна и, зачастую, противоречива система пунктуации в этом языке. Избранные к исследованию тексты содержат обилие простых и сложных синтаксических построений, самые разные виды сложноподчинённой связи, однако в отличие от русского языка, здесь практически отсутствуют не только фиксированные правила, но и общие принципы пунктуационного оформления этих конструкций. Свои синтаксическо-пунктуационные особенности присутствуют не только у каждого автора, но и в пределах одного текста можно обнаружить поливариантность. Каждый писатель даже при одинаковом синтаксисе предложений зачастую совершенно по-разному оформляет их знаками препинания. Иногда в предложении со сложноподчинённой связью, в котором содержатся два и более придаточных, могут вообще отсутствовать внутренние знаки препинания. Это создаёт известные трудности при чтении текстов на иврите для русскоязычного студента и специалиста-переводчика, которые исходят из того, что каждый знак препинания занимает в системе пунктуации своё служебно-функциональное место. В новом иврите обособление синтаксических конструкций зависит скорее не от лексических средств, которыми они вводятся, а от их смысла.

В Заключении диссертации подводятся итоги и суммируются результаты исследования. На основе диахронического исследования процесса возрождения разговорной функции иврита и синхронического анализа социолингвистического феномена "нового иврита" выдвигаются гипотезы о дальнейшей динамике языковой ситуации в Израиле.

Список публикаций автора по теме диссертации

Монографии:

1. Очерки по истории израильской литературы. Санкт-Петербург, 1998. 18 п. л.

2. Краткая история возрождения разговорного иврита. М., 2003. 8,5 п.л.

3. Современный разговорный иврит. М., 2004. 28 п. л.

Статьи:

1. Рецензия на книгу А. Соломоника "Язык как знаковая система". М, 1992 // Вестник МГУ. Востоковедение. М., 1994, N 1. 0,1 п. л.

2. К вопросу о состоянии изучения и преподавания иврита в России в настоящее время // The International Conference on Teaching of Jewish Civilization, Jerusalem, 1995. 0,3 п. л. (на иврите).

3. Об этимологии некоторых ивритских корней в русском языке // The European Conference of World Council on Hebrew, Prague, 1995. 0, 4 п. л. (на иврите).

4. Об особенностях иврита израильских песен // Reeh - Revue Europeenne des Etudes Hebrauques. Paris, 1998, N 2. 0,4 п. л. (на иврите).

5. Иврит и русский язык: К вопросу об историческом взаимопроникновении и взаимовлиянии // Материалы VII Ежегодной Международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 2000. Часть 2.0,4 п. л.

6. Иврит, язык // А. Крюков. Израиль. Карманная энциклопедия. М., 2000. 0,2 п. л.

7. Лексика, инвективная // А. Крюков. Израиль сегодня. Страноведческий словарь-справочник. М., 2000. 0,2 п. л.

8. Иврит // А. Крюков. Израиль сегодня. Страноведческий словарь-справочник. 0,2 п. л.

9.О некоторых проблемах изучения и преподавания иврита. Опыт сравнительно-грамматического подхода // The European Conference of World Council on Hebrew, Москва, 2000. 0,5 п. л. (на иврите).

10. Рецензирование сборника статей "Возрождение иврита в Израиле". М., 2000. 3 п. л.

11. Возвращение иврита // Возрождение иврита в Советском Союзе и России. М., 2000.0,4 п. л.

12. Российский Бен-Иегуда (О жизни и деятельности лексиколога Ф.Л. Шапиро)//Возрождение иврита в Советском Союзе и России. М., 2000.0,4 п. л.

13. К вопросу о ивритских корнях в русском языке: история и современность // "Корни" (Саратов), 2000 г., N 14. 1 п. л.

14. Иврит-русский словарь Ф. Шапиро // Studies in Hebrew Language and Literature. Proceedings of 13th Hebrew Scientific European Congress (Madrid, august 1998). Jerusalem, 2001. 0,4 п. л. (на иврите).

15. Пейоративная лексика и анекдот как отражение социально-этнических проблем израильского общества // Материалы IX Ежегодной Международной междисциплинарной конференции по иудаике. Тезисы. М. 2002. 0,2 п. л.

16. "Мас + кавуа": ивритские корни в русском языке // "Родина" (М.), 2002, N 4-5. 0,4 п. л.

17. Феномен "нового иврита" в Израиле // Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. М., 2002. 1,1 п. л.

18. К вопросу о семантико-функциональных различиях между глаголами и // Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. 0,6 п. л.

19.06 исторических корнях современного ивритского сленга // Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. 1,1 п. л.

20. Редактирование сборника научных статей (совместно с Е.Б. Марьянчиком) "Язык иврит: исследование и преподавание". М.,

2002. 11 п. л.

21. Первый российский словарь иврита // "Еврейское слово" (М.),

2003, N 11. 0,4 п. л.

22. "Русим", "грузиним" и другие евреи (Ненормативная лексика и анекдот как отражение социально-этнических проблем израильского общества) // "Корни" (Саратов). 2003, N 19. 1 п. л.

23. Древний иврит и могучий русский//"Алеф" (М.). 2003, N 918.03 пл.

24. Об особенностях этнического юмора и его отражение в языке иврит // "Еврейское слово" (М.). 2003, N 42. 0,8 п. л.

25. Социально-этнические проблемы израильского общества и их отражение в анекдоте, литературе и на эстраде // Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 2004. N 1.0,8 п. л..

26. О некоторых способах пополнения сленговой лексики и фразеологии современного иврита // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7. М., 2004. 1,5 п.л.

27. Особенности иврита молодежи и детей в Израиле // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7. 1 п. л.

28.0 феномене кибуцного арго // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7. 0,5 п. л.

29. Феномен компьютерного арго в иврите // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7.0,5 п. л. (Совместно с Т. Токаренко)

30. Судьбы иврита в XX веке // http://www.aen.ru.

31. 30

лет иврита в Москве // Вестник ЕАР (М.), апрель 2004, N 8 (85). 0,4 п. л.

32. Х.Н. Бялик - переводчик // "Корни" (Саратов) 2004, № 21. 0,6 п.л.

Общий объем публикаций: 72,7 п. л.

Подписано в печать 01.072004 г. Печать РИЗО. Тираж 100 экз. Усл.печ_л. 2,5. Заказ № 167 Отпечатано в типографии Издательского центра ИСАА при МГУ им. М.В. Ломоносова Москва, ул. Моховая, 11.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Крюков, Александр Александрович

а. дискуссия в сионистском руководстве, литературных и академических кругах; б. "Война языков" в Палестине; окончательное утверждение иврита в качестве основного языка ишува.

4. Семантико-морфологические особенности иврита конца XIX - начала XX вв.: а. проблема выбора источника: ТАНАХ или Талмуд? б. изменения в лексическом составе; в. иноязычные вторжения; г. выбор нормы произношения: "сфарадит" или "ашкеназит' д. дилемма лексикографии: "nun I'rD" или "N^n Д'ГР"?

5. Источники фразеологии современного иврита: а. библейские и талмудические источники; б. фразеология средних веков, нового и новейшего времени. 78 Заключение. Языковая ситуация в Израиле в первое десятилетие государственности. 80 Примечания

II Глава. Сленг как доминирующая составляющая "нового иврита".

Введение

1. Об исторических корнях ивритского сленга:

Введение

Примечания

I Глава. Возрождение разговорной функции иврита в новое и новейшее время.

Введение

1. Иврит эпохи Хаскалы (середина XVIII - конец XIX вв.): а. особенности иврита художественных произведений и периодических изданий; б. A. Many и Менделе Мойхер Сфорим - авторы первых романов на новом иврите.

2. Деятельность Э. Бен-Ехуды и его соратников на первом этапе возрождения иврита как современного разговорного языка: а. формирование идейно-философской позиции; б. деятельность Бен-Ехуды по возрождению разговорного иврита.

3. Борьба в еврейской среде вокруг идеи возрождения разговорного иврита: а. от лексикона гимназии "Герцлия" до арго рыбаков; б. сленг ПАЛЬМАХа; в. Талмуд как источник неформальной лексики.

2. Источники и способы пополнения сленгового корпуса: а. особенности иноязычных заимствований (англицизмы, арабизмы, идишизмы, русизмы); б. основные способы образования новой лексики и фразеологии.

3. Особенности иврита некоторых возрастных, социальных и профессиональных групп израильского населения: а. "шенкинаит"' - квази-язык молодежной субкультуры; б. некоторые особенности иврита детей; в. "цахалит" - армейский сленг; 153 ♦ г. кибуцное арго; д. феномен компьютерного арго в иврите.

4. Сленговая лексика и фразеология как экспрессивно-эмоциональное средство номинации (на примерах заимствований из арабского языка 40-70-х гг. XX в.): а. наименования человека, связанные с особенностями возраста, внешнего вида и поведения; б. обозначение ситуации, явления, действия, предмета; в. поздравления, похвала, приветствия, прощание; г. восклицания, побуждения к действию или его окончанию; д. пейоративная и инвективная лексика. 192 Заключение 198 Примечания

III Глава. "Новый иврит" в средствах массовой информации, политике и в современной художественной литературе Израиля.

Введение

1. Феномен социально-политического "новояза" в иврите 70-90-х гг. XX в.: а. некоторые приемы вербальной суггестии в израильских СМИ; б. "израэлизмы" как отражение жизни страны и общества.

2. "Новый иврит" в израильской прозе: а. вербальное отражение израильского мачоизма в прозе X. Гури и Й. Канюка; б. "яфоит" (язык Яффо) у Менахема Тальми; в. иврит "новой израильской прозы" (Э. Кэрет и Д. Буси);

3. Иврит анекдота, литературы и эстрады как отражение социальноэтнических проблем израильского общества.

4. Некоторые особенности синтаксиса и пунктуации иврита последней трети XX в. а. общее и особенное в принципах пунктуации в сложноподчиненном предложении; б. особенности пунктуации некоторых синтаксических конструкций; в. специфика синтаксиса сложносочиненного предложения. 332 Примечания

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Крюков, Александр Александрович

Постановка вопроса

За последние десять-пятнадцать лет в России произошло коренное и благотворное изменение в отношении к изучению и преподаванию иврита. Во многих городах нашей страны функционируют курсы по изучению языка иврит (более известные по своему ивритскому названию "ульпан"), в ряде ведущих университетов страны - Московском, Санкт-Петербургском, Тбилисском и некоторых других - уже ряд лет существуют кафедры или отделения ивритской филологии. В некоторых крупных российских городах в последнее десятилетие созданы и успешно функционируют еврейские высшие учебные заведения. В названных и некоторых других авторитетных научно-педагогических центрах (Московский государственный институт международных отношений (Университет МИД РФ), Российский государственный гуманитарный университет, Государственная классическая академия им. Маймонида), Еврейский университет в Москве (с конца 2003 г. - Высшая гуманитарная школа им. С. Дубнова), Санкт-Петербургский институт иудаики) ведется подготовка квалифицированных специалистов - лингвистов, литературоведов, историков, экономистов, политологов, юристов или обладателей других профессий, владеющих ивритом. Развитие отношений в научной и культурной сферах между Россией и Израилем сделало возможным свободное поступление израильской учебной литературы в нашу страну. Речь идет, прежде всего, о многочисленных учебниках иврита и словарях, к которым учащаяся публика (студенты, магистранты и аспиранты, слушатели ульпанов и самостоятельно изучающие иврит) имеет сегодня свободный и широкий доступ.

На современном этапе перед научными работниками-гебраистами, преподавателями университетов, институтов и курсов иврита встала задача ответить на многочисленные серьезные научно-практические вопросы состояния современного иврита, его динамики и перспектив развития, а также истории, возрождения разговорной функции после семнадцати веков пребывания в статусе языка религиозного культа и духовно-художественного творчества. Учащаяся публика задает преподавателям всех уровней все более глубокие вопросы по целому ряду сложных моментов фонетики, морфологии, фразеологии, лексикологии, лексикографии, синтаксиса, нормы и стиля языка иврит. Все большим становится число говорящих на этом языке, кто может подняться над начальными уровнями "алеф" и "бэт" и хочет овладеть красивым и высоким академическим ивритом литературы и духовной сферы, читать, писать и говорить на этом языке в соответствии с научно обоснованными рекомендациями Академии языка иврит (Иерусалим). Все это можно обнаружить в специальных публикациях Академии, а также других израильских организаций и учреждений, по роду деятельности занимающихся проблемами изучения, преподавания и распространения иврита. Речь идет о так называемых лексиконах и справочниках, регулярно издаваемых в Израиле, но доступных в России крайне узкому кругу специалистов.

С другой стороны, в современных условиях перед отечественными филологами-гебраистами встает насущная научно-практическая задача по изучению и преподаванию современного разговорного израильского иврита. Это необходимо как в силу практических потребностей, определяемых расширяющимися российско-израильскими отношениями в целом ряде областей, так и в научных целях, поскольку иврит, являясь одним из старейших языков мира, в тоже время продолжает динамично развиваться, обслуживая все сферы жизни израильского общества.

В силу целого ряда объективных социально-исторических и национально-демографических факторов именно разговорный иврит в последней трети века XX в. стал главной формой бытования национального языка в Государстве Израиль. Еще в середине 50-х гг. прошлого века некоторые авторитетные израильские языковеды начали говорить о появлении в стране феномена "альтернативного", "другого", "израильского" иврита, "иврита сабр" (родившихся в Палестине евреев).

Важно отметить, что этот "новый" иврит уже тогда - в первое десятилетие израильской государственности был разговорным языком не только коренных палестинско-израильских евреев, но и значительного числа новоприбывших. "Не только коренные израильтяне говорят на этом языке, - отмечал еще в 1955 г. будущий проф. Иерусалимского университета и член Академии языка иврит (далее: АЯИ) Узи Орнан, - но очень многие из тех, кто приехал в Израиль лишь несколько лет назад" (22, 6 'DV).

Пожалуй, впервые в научной и общественной дискуссии этот феномен получил легитимацию после организованного радиостанцией "Голос Израиля" в 1955 г. диспута о языке "цабарим" (12^ - [цабар] кактус, в русскоязычной традиции "сабра"). В передаче приняли участие ведущие израильские языковеды: президент АЯИ проф. Н. Г. Тур-Синай (1886-1973), преподаватели и исследователи иврита - д-р Хайим Бланк (1926-1982), создатель первого израильского ульпана д-р Мордехай Камрат, уже упомянутый У. Орнан и литератор, также будущий член АЯИ Ицхак Шалев (1918-1992). Ученые и преподаватели-практики сошлись во мнении, что очевидным фактом языковой ситуации в Израиле является существование особой формы разговорного иврита (далее - РИ). Этот активно развивавшийся "новый" иврит уже на тот момент характеризовался нарушениями нормативной грамматики, обилием иностранных заимствований и характерными для речи палестинских евреев синтаксическо-фонетическими особенностями. Вскоре текст дискуссии был опубликован в журнале АЯИ "Язык - народу" ("ОУ1? подробнее об этом см.: 22).

В 60-е годы дискуссия о новых тенденциях в развитии иврита продолжилась и активизировалась. Тогда в ежеквартально издаваемом департаментом культуры израильского МИДа на ряде языков журнале "Ариэль" ("Vnhn"), посвященном вопросам культуры, литературы и искусства в Израиле, целый номер был отдан проблемам иврита (см.: "Ariel" (Jerus.). Special Issue. The Revival of the Hebrew Language. N 25, 1969, 112 p.) Аналогичный тематический номере "Ариэля" ("100 лет иврита") вышел спустя 22 года - в 1991 г.

Актуальность исследования современного РИ и его сленговых групп определяется, прежде всего, тем, что он оказывает существенное влияние на общий лексическо-фразеологический состав иврита и его семантико-стилевой строй, на язык средств массовой информации и официальный иврит (выступления депутатов Кнессета и язык государственно-политических документов). Более того - "новый иврит" и его ядро - сленг - в последние десятилетия полноправно и все более объемно присутствуют в художественной литературе, в том числе в произведениях признанных писателей. Этот лексико-фразеологический корпус необходим авторам, чтобы адекватно отобразить речь своих героев, главным образом сегодняшних израильтян, причем не только молодых.

Изучение разговорного иврита важно также тем, что позволяет обнаружить глубинные тенденции, влияющие на развитие национального языка в целом. Понимание особенностей РИ и максимальное погружение в него поможет приблизиться к максимальной адекватности в появляющихся в последние годы в России первых переводах произведений израильской литературы, - то есть в итоге будет способствовать важнейшему процессу понимания и сближения культур и народов.

Состояние разработанности темы за рубежом и в России

Проблемы разговорного языка, диалектов, сленга, жаргонов и арго начали серьезно интересовать языковедов в XIX столетии (см., например, Н. Paul. Prinzipien der Sprachgeschichte. 1880, Halle: Niemeyer), а первые попытки фиксации феномена субъязыков обнаруживаются, в словарях воровского жаргона, составленных в Англии еще в XVI в. В том же 1880 г. писатель Густав Флобер, блестящий стилист, составил небольшой пародийный словарик разговорных штампов и клише "Dictionionnaire des idees recues" ("Лексикон прописных истин", издан только в 1910 г.) как приложение к своему оставшемуся незавершенным сатирическому роману "Бувар и Пекюше" (1881).

Общетеоретические вопросы данной области лингвистики успешно разрабатывали в своих монографиях и статьях многие известные российские и западные филологи, например, В.Д. Бондалетов, В.В. Виноградов, Г.С. Виноградов, В.М. Жирмунский, В.Г. Костомаров, Б.А. Ларин, А.Ф. Лосев, Л.И. Скворцов, Ф.П. Филин, X. Баусингер, О. Есперсен, Э. Партридж, К. Сорниг, Дж. Хелмер. В основном, это исследования, базирующиеся, соответственно, на материале русского, а также некоторых западных языков.

Теоретические работы по названной теме, написанные на эмпирической основе иврита практически отсутствуют, с известными оговорками можно назвать лишь монографию проф. Аарона Бар-Адона (Aaron Bar-Adon) 'The Rise and Decline of a Dialect. A Study in the Revival of Modern Hebrew" (The Hague / Paris, 1975). В этой связи отметим, что в израильской лингвистике до настоящего времени нет четких содержательно-функциональных разграничений между понятиями "разговорный язык" и "просторечие", "сленг" и "диалект", тем более "жаргон" и "арго". В научной и научно-популярной литературе встречаются словосочетания "21ТПП ПП1У" - "язык улицы", "ТР!ж*1УУ> ТРТ1У" - "израильский иврит" (как термин, введен в научный оборот проф. X. Розеном в 1952 г., см.: 25) и "ТРЕЮУ ГРЧ2У" - "народный иврит". Однако наиболее распространенным и широким по содержанию является понятие "гпдпп ЛНДУ" (разговорный иврит), которое подразумевает повседневный просторечный иврит, характеризующийся длинным перечнем нарушений нормативной грамматики, обильным включением иностранных заимствований из ряда языков и устойчивой тенденцией к варваризации. По нашему мнению, сленг, как субъязык социальной, профессиональной или возрастной группы (армейский сленг, молодежный сленг, язык детей, жаргоны асоциальных групп - воров, проституток, гомосексуалистов и т. п., а также профессиональные арго), входит в понятие "разговорный иврит". Следует отметить, что не все израильские специалисты придерживаются этой точки зрения (см., например, основательную статью уже упоминавшегося литератора и языковеда И. Шалева "О сленге коренных израильтян", 19).

Мы считаем, что в широком семантико-функциональном понимании, наряду с доминирующим в лингвистике последние годы термином "сленг", также вполне правомочен термин "арго". Он в настоящей работе будет использоваться в металингвистических целях наравне с понятиями "сленг" и "жаргон", последнее из которых традиционно подразумевает субъязык асоциальных групп. При определении содержательного наполнения трех отмеченных фактически равнозначных понятий (сленг - арго - жаргон) мы солидарны с позицией в этом вопросе современного московского лингвиста В. С. Елистратова (см.: 1, с. 592-674). Проф. О.С. Ахманова также говорит о фактически лишь субъективно-эмоциональной разнице между понятиями "арго" и "жаргон": "В отличие от последнего (т. е. слова "жаргон"), термин арго лишен пейоративного, уничижительного значения" (15, с. 53).

Последний из вышедших на настоящее время израильских словарей лингвистических терминов (1992 .pnpil ПШУ^! Л^ФИ? "Т^12П1\У-А»ТТП ГЛШ) определяет сленг (sleng, ивритск. термин - ПДУ) как "неформальный ненормативный язык, содержащий особую лексику и фразеологию. Используется в основном внутри определенных социальных или профессиональных групп. Например: заключенные, воры, грузчики, солдаты и т. п." (2, 208 'пу). Вместе с тем, на той же странице социальный диалект (ивритск. термин - >ЛП2П 2'J) определяется как "диалект, используемый в речи определенной группы. Например: диалект солдат; язык людей определенного социальноэкономического статуса".

И. Шалев, как и некоторые другие авторы, занимавшиеся вопросами РИ, предлагал для отражения понятия "сленг"' в иврите использовать слово "Toby" или словосочетание 1")\уУ (можно перевести как "неправильный, засоренный инозаимствованиями, ломаный язык", см.: 20, 522 'DV). В названной статье "О сленге коренных израильтян", опубликованной в 1970 г. (19; было, как минимум, еще одно издание этой статьи - в 1974 г. в журнале "ОУ^ "Ш1\уУ), Шалев ссылается на религиозные источники (Книга пророка Исайи), где, разумеется, в упрощенном значении встречается это понятие:

1ППУ>) "Tim* ПГТ^ *1П«Л СР^У У1\УУ) ЛУТ^ \>У> ОПППЗ 11^1» ("И сердце легкомысленных внимать будет знанию, и язык заикающихся заговорит быстро, ясно". 21, с. 269). Шалев также приводит определение возродителя разговорного иврита Элиэзера Бен-Ехуды: ,м|1\у!7П ЬчрЬ^р - ГЮ^У" ("Сленг - это испорченный язык". 19, 22 >W).

В современной израильской лингвистической литературе предпочтение отдается англоязычному термину "AJ^ir ("сленг"'), который используется гораздо чаще, чем собственно ивритский "ПДУ". Слово "ЛАУ - в качестве термина, обозначающего сленг, вероятно, было введено в ивритоязычный научный оборот жившим в Палестине, а позднее в США еврейским филологом Даниэлем Перски в статье 1933 г. "Л»ППУ ЛППУ 'JSJ" (17, 93 'ПУ). Основное значение слова "ПДУ" - "народный язык, язык простолюдинов, малообразованной части общества, жаргон, диалект, сленг"' (см.: 4 и 16). Этимологию слова "ПДУ" возводят к Талмуду:

Санхедрин, 101, а) ".ПДУ Ц^Ц 1»!?шп ЮЛ Ю1 РЛРЛШ2 О^П ЛК ПА1ПП"

Возможный перевод: "Произносящий слово по буквам его и так далее. .И в языке простом").

Таким образом, если в отечественной лингвистике относительно давно устоялись определения содержания и функций понятий "просторечие", "сленг"', "арго", "жаргон" (см., например, 3), то в израильской филологии на эмпирической базе иврита до сих пор они не определены окончательно и четко. В этой связи, в данной работе мы будем понимать под ивритским словосочетанием "лщпга ЛН2У" (в узком конкретном смысле обозначающим главный объект нашего исследования - "новый иврит") современный разговорно-просторечный иврит Израиля последних 30 лет, все более активно вторгающийся в язык литературы (не смешивать с теоретическим понятием "литературный язык") и официальной сферы. Субъязыки социальных, профессиональных и возрастных групп мы будем называть "сленгом" с уточнением в каждом конкретном случае, о социолекте какой группы населения идет речь.

До настоящего времени израильская лингвистика не накопила значительного корпуса монографических исследований по вопросам РИ. Объясняется это тем, что, во-первых, задача по возрождению разговорной функции иврита изначально представлялась всего лишь как достаточно утилитарный процесс перевода литературного языка в сферу повседневного межличностного общения. Однако начавшиеся в XX в. волны иммиграции евреев из многих стран мира в Палестину неизбежно привели к пестрой мозаичности языковой ситуации там. Поэтому литературно-нормативный иврит священных книг иудаизма, служивших основными источниками для возрождения и расширения лексического корпуса, оказался размыт иновторжениями из десятков языков, на которых говорили иммигранты. Этот феномен длительный ряд лет оставался неизученным израильскими филологами.

Во-вторых, израильские лингвисты относительно поздно - в середине 50 - начале 60-х гг. XX в. - начали разрабатывать в научном плане комплекс проблем, связанных с историей, источниками и способами формирования, онтологическим функционированием, а также семантической динамикой РИ (см., 18, 31 'Ш). И это при том, что по своему лексико-фразеологическому богатству, подвижности и эффективной функциональности сленг иврита уже два-три десятка лет может сравниться с американским сленгом или сленгом европейских языков, имеющих длительную историю развития, а не сто двадцать лет, как возрожденный разговорный иврит. Его продолжают обогащать многочисленные диаспоры, входя в соприкосновение с языками которых (как в самом Израиле, так и вне его) иврит заимствует большое количество слов и выражений.

В-третьих, в среде израильских лингвистов продолжительный ряд лет существовал устойчивый эмоционально-негативный подход к теме "разговорный иврит" как к чему-то "несерьезному" в научном плане, легковесному, преходящему и не достойному внимания на фоне, скажем, изучения библейского иврита. Для исследования последнего созданы и много лет успешно функционируют специализированные научные центры, общества, кафедры (едва ли не в каждом израильском университете), регулярно проводится множество тематических конференций и коллоквиумов (в том числе в еврейских университетах США и некоторых других стран Запада). Соответственно чрезвычайно велико количество монографий (индивидуальных и коллективных), исследований и статей в этой, несомненно, важной, но далеко не единственной историко-лингвистической сфере изучения иврита.

В израильской культуре, - констатирует филолог Р. Бен-Шахар, - было принято относиться к разговорному ивриту несерьезно и даже враждебно. Вызывает большое удивление, что до сегодняшнего дня очень многие в Израиле выступают против как самого разговорного иврита, так и против его изучения" (4).

Некоторые изменения к лучшему, по крайней мере, в академических кругах, наметились в конце 50-х гг. прошлого века, когда появились публикации X. Бланка и монография Хайима Розена "Наш иврит" (1955 ЛП2УП), вызвавшая немало противоречивых откликов в среде израильских языковедов (см.: 18, 31 'ЯУ).

Проф. X. Бланк одним из первых начал в Израиле серьезно заниматься исследованием разговорного иврита, несмотря на то, что был специалистом по арабскому языку и его диалектам. В начале 50-х гг. прошлого века Бланк начал публиковать (под псевдонимом "ibnp .п") заметки о просторечном иврите в разделе "Язык, на котором говорят люди" литературного журнала "NU'n". "Хайим Бланк был первым, кто отважился дать описания характерных явлений разговорного иврита. - Писал позднее авторитетный израильский лингвист, член АЯИ, проф. Хайим Рабин. - .Его статьи открыли новый период в изучении современного иврита" (5, 8 'ПУ). Действительно, целый ряд статей X. Бланка посвящен общим и конкретным вопросам разговорного иврита, иностранным заимствованиям в нем, семантической динамике нормативной лексики при переходе в сферу сленгового использования. Так, обращают на себя внимание серьезная обзорная статья "Hebrew in Israel: Trends and Problems" (6, p. 167-155), а также публикация 'The Israeli Koine as an Emergent National Standart" (7). Обобщающей работой в этом направлении стала книга Бланка с уже знакомым названием "Язык, на котором говорят люди" CmN'Ol 1Ш*7"), изданная в Иерусалиме в 1989 г. Однако, эта работа, по нашему мнению, представляет собой скорее хорошо иллюстрированный многочисленными примерами обстоятельный и занимательный рассказ об особенностях просторечного иврита 50 - 70-х гг. прошлого века, чем научную монографию в строгом понимании. В целом, можно согласиться с тем же X. Рабином, который отмечал, что "исследования и публикации Хайима Бланка дали толчок в деле изучения разговорного иврита" (5, 9 'ПУ).

Одним из первых заметных явлений отмеченного процесса следует считать появление небольшого по объему (всего 86 страниц) "Словаря израильского сленга" ("^Ni^n А^ип llb'n"), первое издание которого вышло в Иерусалиме в 1965 г. (8, позднее словарь переиздавался). Его составителем был известный израильский филолог, преподаватель Хайфского университета Рафаэль Сапан, начавший заниматься лексико-фразеологическим корпусом сленга иврита как самостоятельным объектом научного исследования.

Научно-теоретической подготовкой к работе над словарем было изданное в 1963 г. также в Иерусалиме отдельной брошюрой исследование Сапана "Пути сленга: Особенности содержания и формы в ненормативном иврите" порл'ллп лплуз тш niyn^m Л1У£»Л .д^ил >;пг). В означенной работе автор также стремился показать разницу между повседневным разговорным ивритом и сленгом, как особенным лексико-фразеологическим и социально-культурным явлением. Суть подхода Сапана заключалась в утверждении, что сленговая лексическая единица - это всегда лексема "пониженного содержания" Спатт nnim"), используемая говорящими только в исключительно неформальных условиях, в то время как обычные слова повседневной речи (а также письменного текста, исключая художественную литературу и официальные документы) составляют корпус разговорного языка (8, 5 "ПУ).

Автор словаря отмечал, что содержащаяся в нем разговорная лексика и фразеологизмы отличаются "особой остротой, иронией или насмешкой и т. п., что приближает их к сленгу" (там же). Корпус словаря был собран, по словам составителя, из наиболее ходовой и устойчивой в речевом обороте лексики городской молодежи предшествующих пяти лет. Сапан сопроводил практически все словарные статьи лаконичными пометками, характеризовавшими слово или выражение: "распространенное", "редкое", "устаревшее" и т. п.

Уже в этом первом словаре разговорного иврита значительное место занимает армейский сленг, что было предопределено особым по важности местом армии и армейской службы в израильском обществе. Может быть, именно в обозреваемом словаре получило право на существование выражение "7,?Л2гп А^ип" ("сленг ЦАХАЛа", второе слово является ивритской аббревиатурой названия Армия обороны Израиля). В последующие годы этот субъязык будет называться еще лаконичнее - гр*?пу ("цахапит") -"(особый) язык ЦАХАЛа".

Сапан также попытался вычленить кибуцный сленг, который, как и "цахалит", имел определенное влияние на формирование и развитие общего корпуса ивритского сленга. Вместе с тем, автор словаря отмечал, что сознательно почти не вводил в свою работу образцы профессиональных арго, лексику которых он (Сапан) с большой осторожностью и не всегда включает в понятие "сленг" (см.: 8, 6 "ПУ). Отметим, что позднее Сапан совместно с другим известным израильским языковедом Шломо Морагом провел исследование и издал небольшой по объему словарь профессионального языка израильских рыбаков И моряков Л »ТП»1 ГРА""ТП П*7П .1DU *7NQ-n Aim ПЮ^) см., например, в: 6, 642-615 'ПУ).

Из других публикаций Сапана по интересующей нас теме упомянем еще статью "Hebrew Slang and Foreign Loan Words" (9, p. 75-80). В этой работе показано место и неуклонно нараставшая еще с 50-х гг. XX в. роль иностранных заимствований в разговорном иврите. Таким образом, Р. Сапан подхватил начатую X. Бланком тему и продолжил ее на новом, более конкретном лексикологическом уровне. Его словари (ученый также подготовил англо-ивритский словарь), брошюры и статьи оставили заметный след в науке о языке иврит.

В 80-е гг. интерес израильских филологов к истории возрождения разговорного иврита и его современному состоянию значительно повысился. Это видно по увеличившемуся числу статей по отмеченной теме (прежде всего - в периодическом научном издании Академии языка иврит журнале "тзу1? шнуУ' - "Язык - народу"), и появлению новых монографий. Из их числа обращает на себя внимание многолетнее исследование работавшего в Израиле американского ученого Вернера Вайнбергера об истории становления системы огласованного письма на возрождавшемся иврите 'The History of Hebrew Plene Spelling (Cincinnati, 1985, 190 p.). Также весьма интересным является сборник статей "В плавании по языку" иерусалимского филолога Р. Вайса ('ОУ 292 ,1982 ,ГЗ-7 Л^ UlttQ), посвященный вопросам возрождения разговорного иврита, вкладу известных еврейских литераторов, ученых-языковедов и общественно-политических деятелей (Ехуда Лейб Гордон, Э. Бен-Ехуда, Хайим Нахман Бялик, Мошэ Шарет, Реувен Алкалай) в развитие и популяризацию речи на современном иврите, а также анализу накопившихся в повседневном разговорном языке устойчивых ошибок. Другим заметным в научных кругах изданием стал академический двухтомник nnpnn .шгэпги ЛН1УП" (Современный иврит. Статьи и исследования), вторая книга которого содержит ряд статей авторитетных израильских ученых-лингвистов по проблемам РИ, сленга и профессиональных арго (см.: 6).

Из популярных изданий о языке отметим рассчитанную на широкую аудиторию книгу "Красота иврита" известного филолога д-ра Авшалома Кора "т>15б ,1986 ,N-n .ЛИ2У В ней автор рассказывает о современной жизни популярных фразеологизмов и выражений, уходящих корнями в средневековый и древний иврит.

Наконец, в 1984 г. в Израиле вышел первый сборник научных статей об иврите на русском языке. Это небольшая книжка "Иврит - язык возрожденный" (Иер., 176 е.), в которую вошли переводы статей видных израильских лингвистов: Иосифа Гури, Меира Медана, Вольфа Московича, Рафаэля Нира, Реувена Сивана, X. Рабина. Большинство статей сборника было посвящено особенностям истории развития и становления именно разговорного иврита.

В 90-х годах вышел ряд изданий, как научных, так и более популярных по стилю, в которых авторы обращались к истории возрождения и нынешнему состоянию РИ. Отметим книгу члена-корреспондента Академии языка иврит Р. Сивана "Обновляя язык" ("ц^ Епплги"), книгу А. Кора "Пришло время языка" ("nw!? IDT У»АЛ") и обстоятельную монографию "Invariance, Markedness and Distinctive Feature Analysis" (Beer-Sheva, 1995, 406 p.) профессора Беэр-шевского университета Ишая Тобина. Последняя работа посвящена сравнительному анализу достаточно обширного корпуса их частотных лексико-фразеологических единиц в иврите и английском, а также оптимизации использования в речи и на письме в соответствии с семантическим наполнением.

В тот же период в обозреваемой области языковедения привлекла к себе внимание монография Оза Альмога "Субкультура "Галей ЦАХАЛ": Молодежная культура в кибуце и ее отражение в языке" ("tmaw >N"in yizppi чуш ттл »*7A nimn пп"). Это было глубокое социолингвистическое исследование отражения в языке ценностно-поведенческих приоритетов израильской молодежи, проживающей в кибуцах. О. Альмог построил работу на анализе речевых особенностей кибуцной молодежи, на лексико-фразеологический запас которой сильное влияние оказывали ориентированные исключительно на молодое поколение израильтян передачи радиостанции "Галей ЦАХАЛ" ("Волны Армии обороны Израиля"). Вместе с тем, дополнительный интерес исследованию Альмога придавало то, что его респонденты - представители молодежи допризывного возраста - еще не подверглись сильнейшему влиянию собственно армейского сленга.

Отметим также книгу "Патриархи в храме иврита" известного специалиста по ивритской фразеологии и идиоматике, профессора Иерусалимского университета Шломо Харамати "ПП1УЛ Елргал о771У'. В ней израильский филолог исследует вклад нескольких еврейских ученых, литераторов и общественных деятелей в дело возрождения и развития РИ, на многочисленных примерах показывает семантическую динамику многих лексико-фразеологических единиц, а также источники и способы пополнения словарного корпуса иврита в XX в.

Весьма интересной в свете исследуемой темы оказалась монография преподавателя Хайфского университета Тамар Катриэль "Ключевые слова: Языковые шаблоны в израильской культуре и средствах массовой информации"

ЛЭУ 303 .1999 ,Л9>П ЛТМрЛГП Л121ЛП ЧЛЭТ :ПЛ£Ш Л")*7Ш .^ЖПЛЭ *1ЯЛ)

Из самых последних работ по современному ивритскому койне обращает на себя внимание книга писателя, журналиста и филолога Рувика Розенталя "Арена языка: Портрет израильского иврита" (2001 ,К"Л лпдуп ipih jvJiwVn т>тл Р'лл).

На настоящий момент это фактически единственная научно-популярная работа, целиком посвященная описанию состояния разговорного иврита, его составляющих, в том числе некоторых видов сленга, социолектов, кодовых субъязыков и языков-шифров (10). Р. Розенталь вот уже ряд лет ведет в популярной израильской газете "ЛПУП" ("Маарив") еженедельную рубрику "Арена языка", материалы которой и послужили основой для написания упомянутой книги.

В обозреваемый период в России те немногие ученые, кто профессионально занимались ивритом, не приближались к теме разговорного языка или тем более сленга в силу социально-идеологических обстоятельств. После разрыва в 1967 г. дипломатических отношений между СССР и Государством Израиль на многие годы был закрыт доступ в нашу страну практически любой печатной продукции на иврите (кроме номеров идеологического органа Компартии Израиля еженедельной газеты "*]ТТП It" - "Вот путь"), а вся имевшаяся литература и периодика были помещены в спецхраны - закрытые отделы библиотек с доступом только для ограниченного числа специалистов. Тем самым филологи-гебраисты были лишены возможности работы с изданиями на современном иврите, получения аудио- и видеоматериалов, не говоря уже о прекращенных на двадцатилетний период поездках в Израиль для проведения "полевых исследований" состояния языка в его живой среде. Передачи радиостанции "Голос Израиля" глушились.

Таким образом, советские исследователи могли заниматься лишь проблемами истории иврита, древнееврейским (библейским и средневековым) языком, а также описывать состояние современного иврита в общем, пользуясь косвенными, неизбежно устаревшими материалами. Тем не менее, в те годы вышли отдельные издания об иврите. Можно назвать "Грамматический очерк языка иврит" профессора Б.М. Гранде, опубликованный в "Иврит-русском словаре" (М., 1963), составленном Ф. Л. Шапиро. В 1972 г. проф. Гранде выпустил основательный том "Введение в сравнительное изучение семитских языков" (М., 1972, 442 е.), в котором была глава об иврите. Также отметим изданную в Москве в 1979 г. небольшим тиражом брошюру Ю.М. Корниенко "Лексикология и фразеология языка иврит" (115 с.) и монографию А.Ю. Айхенвальд "Современный иврит" (М., 1990, 147 е.). Вопросы периодизации истории развития иврита, в том числе современного, затронул в серии опубликованных недавно статей "К вопросу о социолингвистической характеристике еврейской диаспоры" этнограф и гебраист М.А. Членов (см.: 23). В частности, для нас принципиально важным было высказанное М. Членовым мнение, что "израильский иврит. можно разделить на иврит йишува (название еврейской общины в Палестине до 1948 г. - А. К.) до середины прошлого века, т. е. до полного возрождения языка, и на иврит современного Израиля" (23, с. 182. Выделено мной. - А. К).

В последние годы появились первые доклады, статьи, дипломные и магистерские работы, в которых авторы подступают к изучению современных проблем разговорного иврита и его сленга. Это направление в науке об иврите начало развиваться с начала 90-х годов в Институте стран Азии и Африки при МГУ, несколько позднее - в Еврейском университете в Москве, а также в Государственной классической академии им. Маймонида. Назовем магистерскую диссертацию М. Свет "Арабизмы в ивритском сленге", успешно защищенную в ИСАА при МГУ в 2001 г., а также дипломную работу и отдельные доклады преподавателя иврита И. Животовского на конференциях по иудаике "Сэфер" (Москва, 2000-2002 гг.).

Характеристика эмпирического корпуса исследования

Для подготовки данной диссертации автор использовал обширный эмпирический материал, накопленный в течение многих лет (1981-2003 гг.) практической работы по изучению и преподаванию современного иврита, "полевой материал", собранный во время поездок в Израиль, начиная с конца 80-х гг. XX в., а с середины 70-х гг. он прослушивал передачи израильского радио на иврите. В 90-е гг. к анализу был привлечен звуковой ряд нескольких наиболее популярных в 70 - 90-е гг. израильских художественных фильмов и телевизионных передач на видеопленке. Помимо этого были соответствующим образом проработаны некоторые эстрадно-сатирические программы и так называемые ,1гок-шоу" израильского телевидения, два канала которого можно было принимать в Москве во второй половине 90-х гг. на спутниковую антенну. Нами также были собраны и проанализированы практически все вышедшие в свет с начала 70-х гг. до конца 2003 г. израильские словари сленга и жаргонов, а также сборники разговорных фразеологизмов и характерных высказываний представителей ряда социально-профессиональных групп израильского населения.

Вот уже более 15 лет мы ведем постоянный мониторинг языка трех ведущих газет Израиля - "лилпи Л1У>Т" ("Последние новости"), "ЛПУП" ("Маарив") и ">пкл" ("Страна"). Армейский сленг направленно отслеживался по журналу "гигтл" ("В лагере") и специализированному сайту Т)У\У в Интернете, молодежный - по журналам "1 WNT ("Рош ахат") и "lyuV 2ПУП" ("Маарив" - молодежи"), жаргон сексуальных меньшинств - по еженедельнику "тип 1ШЛ" ("Розовое время"), детский - по журналу "navy ("Сюрприз").

Помимо этого, автор собрал и соответствующим образом проанализировал записанные на видео- и магнитную пленку многочисленные выступления ряда популярных израильских эстрадных сатирических групп - "ИГПП ("Бледнолицый следопыт"), лт Nin ПТ" ("Вот и все"), "лнгарл л^ппл" ("Камерная пятерка"), "HUP nmp" ("Комедийный магазин"), использующих ярко выраженный (зачастую и сознательно утрированный) разговорный и сленговый язык улицы. С израильского телевидения мы получили на видеопленке большинство выпусков передачи ТРЧ2У" (приблизит, перевод "Моя иврит мало"), посвященной практическим вопросам современного разговорного иврита. Язык израильской политической сатиры был проанализирован на материале 210 выпусков телевизионной программы ,h|K£i^>" ("Яцпан").

На молодежном сленге написано большинство песен популярной израильской рок-группы "рра»\?" ('Типэкс"), особенно - альбом 1999 г. " ipDH pN>m" ("Диско-маньяк"), а также диск "naN*7:i 0"пл" ('Твоя жизнь в лапе"). К исследованию были привлечены тексты песен и некоторых других коллективов и исполнителей С"Л"Н1Х - "Улей" ,"Рооду",

Шломо Арци, Арик Айнштейн, Мати Каспи, Дани Сандерсон).

В Израиле практически в каждой крупной газете существует постоянная рубрика по вопросам языка. Нами были собраны и исследованы материалы большинства этих

разделов за последние 10 лет. В "Ха-Арэц" такую колонку "Пй^Л »р»ру" ("Проблемы языка") до середины 90-х гг. вел филолог Мошэ Зингер, а в конце 90-х гг. в еженедельном приложении к газете "Страна" ("*"ШЛ 4Dirj") появилась регулярная рубрика

ГОПЛ 'ЛПЭТУЯЛ П^пл" ("Отсутствующий семейный словарь"). В еженедельном приложении к "Маариву" проблемами разговорного иврита целую газетную полосу занимает упомянутый Р. Розенталь, в "Едиот ахронот" выходит небольшая рубрика "ллппял л^гал" ("Последнее слово"), объясняющая читателям последние появившиеся в иврите неологизмы, заимствования и ненормативные слова. В ежедневной газете "in" ("Слово") в конце 80-х годов прошлого века появлялись заметки известного писателя и журналиста Давида Шахама "п^п лнл" (дословно: "Обрезание"), а в еженедельном приложении - "]1й>!7Л лггэпл" ("Раскопки языка") писателя и филолога-любителя Д. Бен-Амоца (1923-1989).

Упомянем пока относительно немногочисленную, но неуклонно растущую группу словарей сленга и вообще разговорно-просторечного иврита, которые в целом можно отнести к группе научно-популярных изданий по анализируемой теме, а их количество и научно-информационная содержательность с известной степенью объективности свидетельствуют о погруженности авторов в тему. После первого "Словаря израильского сленга" Р. Сапана определенным событием научно-культурной жизни в Израиле стало появление в 1972 г. словаря сленга Д. Бен-Амоца и Н. Бен-Ехуды. Первое издание было однотомным, а впоследствии (1982 г.) словарь был издан в двух томах, каждый из которых имеет свое название:

Всемирный словарь разговорного иврита") 'ray 2}В "гпдпп лплу*7 у ]i*7rr Л

Клевый словарь разговорного иврита") 'пу 422 ,'лчлпп ЛНЛУ*7 'prjn *7irw })Ьп'.2

Дан Бен-Амоц, журналист, человек богемного образа жизни, сознательно внедрял в речь израильского общества, по крайней мере, его творческой элиты ивритский сленг. После издания словаря Бен-Амоц продолжал заниматься изучением и популяризацией ивритского просторечия. В своих статьях он прослеживал историю ивритских слов, вошедших в сленговый корпус, показывал их семантическую динамику, на собранных примерах из израильской периодики и выступлений государственных и общественных деятелей доказывал естественность, эмоционально-экспрессивную целесообразность и эффективность речи и письма на разговорном иврите. Соавтор Бен-Амоца по "Всемирному словарю разговорного иврита" Н. Бен-Ехуда также подготовила необычную книгу-словарь "niWpi лклл" ("Благословения и проклятия").

В 1994 г. вышел в свет небольшой словарь наиболее популярных сленговых слов и фраз "лп21"гга пщу1? >ппп ]lVn гши nVrtN" ("Клевая книга: Иллюстрированный словарь разговорного иврита"), составил который Рони Гордон.

Мы уже отмечали очень заметное место армейского сленга в РИ. В 90-х гг. были изданы сразу два словаря с этой лексикой: "Армейский сленг" (">N2)f АЗ1?!?") Майка Эльдара и озаглавленный несколько некорректно в научном плане "Лексикон ивритского и армейского сленга" ("'Ni^ni Н1УП дз^ил lip^upV'). Таким образом, составители названных словарей реализовали давно витавшую в воздухе идею фиксации "цахалита".

Свидетельством дальнейшего повышения в израильском обществе интереса к разговорному ивриту и его социолектам является появление сразу нескольких изданий о языке различных социально-профессиональных и возрастных групп населения. Первым в своем роде изданием в истории изучения жаргонов иврита стал "Лексикон полицейских и воров" (>ПУ 238 ,1997 .tl'lJAAl tPHnw пр'ир1? ,>УЛ inj UlNi). И эта работа подготовлена журналистами, ведущими рубрики уголовной хроники. В 1998 г. был издан том "Это немыслимо" ('ЯУ 312 ,0->.ЛУТЛ *7У Л^У> >0*1). Книга представляет собой сборник наиболее известных, ставших "крылатыми", высказываний и фраз политических деятелей Израиля, вошедших в социо-культурную историю страны. Сокращенный вариант этой книги на русском языке был издан в Москве в 2001 г. (Рафи Манн. Что ты сделал для страны? М., 196 с.) Аналогичным собранием неожиданных высказываний, обмолвок и характерных словечек израильских политиков, деятелей СМИ, звезд эстрады, кино и телевидения стал сборник, название которого можно перевести как "Израэлизмы" р»у 149 .2002 ,М-Л .ЛЗПйЛ Л>ОУ >»*1>). Наконец, первым изданием, посвященным характерным социо-культурным клише и штампам в иврите верующих израильтян стал составленный журналистом и сатириком Ури Орбахом словарь-справочник "Мой дед был раввином" ('ОУ 148 .2002 .>Л^П-">Л*Т ЛП Л>Л 241U).

Целевым фразеологическим словарем разговорного иврита является книга профессора университета им. Бар-Илана Майи Фрухтман "Говорим штампами: 616 расхожих выражений, наполняющих нашу жизнь" ('ЯУ 232 .2002.ЛМ о>м!лэпП 7ТШ 616 гЛЧЖУ^рЛ ОПЗТО) Отметим и вышедший за год до этой работы словарь популярных фразеологизмов 1ИРЭ

ОУ 319 .2001 .ОТМЛ »ГШ ЛТРЯЮ 0>ШЛ£) ("Идиомы, пословицы и фразы из жизни человека"), также составленный М. Фрухтман, при участии О. Бен-Натан и Н. Шейни.

Новые израильтяне - выходцы из бывшего СССР также внесли свою лепту в разработку темы сленга и просторечия. Журналист и переводчик Аркан Карив несколько лет публиковал в русскоязычной газете "Вести" (Тель-Авив) заметки об ивритском сленге под общим названием "Слово за слово", со временем оформив их в три тома книги того же названия (11-13). В последний год он ведет на израильском телевидении передачу " ТР12У 1\Эр", также посвященную разговорному языку. Лексиколог и издатель Исраэль Палхан составил небольшой словарь-разговорник "Слова и словечки: ивритский жаргон" (Иер., 1996, 90 е.), который недавно выдержал уже второе издание. Брошюру "Слова ивритского происхождения в русском языке и как они помогают изучать иврит" (1995, Кирьят-Арба -Хеврон) подготовил Шломо Громан. Автор-составитель, зачастую ориентируясь на принцип омофомов, а не на необходимую тщательную диахроническо-морфологическую проверку, возводит множество русских слов к ивритским корням. Аналогичную работу "Смотри в корень: Сборник иврит-русских слов схожих по звуку и по смыслу" еще в 1982 г. опубликовала лексиколог-любитель Фани Яфит (Тель-Авив, XVIII + 130 е.). Отметим также сборник расхожих фразеологизмов, идиом и повседневных устойчивых словосочетаний под общим названием "Фразеологический словарь иврита", составленный Э. Трахтманом (Ариэль, без указ. года изд., 342 е.).

Израильтяне любят свой возрожденный язык - иврит, любят его во всех формах - от высокохудожественного и архаично-нормативного языка лауреата Нобелевской премии писателя Ш.Й. Агнона до сочного, колоритно-уличного и первое время малопонятного новым гражданам страны языка торговцев тель-авивского рынка "Кармель". Вот почему разговорным ивритом в этой стране занимаются немногие ученые, зато многие филологи-любители: писатели, журналисты, преподаватели. Отмеченное явление неизбежно отражается на качестве появляющихся изданий о языке: это или составленные журналистами полу-экзотические словари и словарики сленга и жаргона, или популярные описания новых слов и выражений, ежедневно появляющихся в разговорном иврите.

Из числа проработанных литературно-художественных произведений отметим:

1. намеренно написанные на сленге или умышленно насыщенные этой лексикой, например, трилогия М. Тальми "Яффские картинки":

ПУ 200 ,1979 .ni>N1Q> Л1ЛПЛ"

ПУ 208 ,1982 ,К'Л III'D J11»N1£)» ЛМШЛ" "'ray 18д, 198з .n-л .'wiv mi'D jipnid» лшпл :nmu ia»h и роман Йорама Канюка П,ПУ135 ,1997 ,к-л .»n>nNn *ш>ип ("Негодяи: Правдивая история");

2. романы, повести и рассказы ряда современных израильских прозаиков, написанные на разговорном иврите. Эту группу представляют произведения Гафи Амир ("Привет из твоей юности" "-рпша \У"Т), И. Бен-Нера ("Город-убежище" "uVpra W и

УИПЛУЛ"), Д. Буси ("В вади луна зеленая" "nNiii рп> птл" и "Благородный дикарь" " К*1£3

О. Кастель-Блюм ("Враждебное окружение" "nj"iy ni'iD", "Недалеко от центра города" "П>УЛ О-ЮП pirn КУ, "Где я нахожусь" "ЛМ^Ш >Ж П£)>М", "Долли-сити"

П", "Свободные радикалы" "D"W£)in n^pm", "Судьбы человеческие" " 0>p!?h 0»\У1Ж", "Новая книга Орли Кастель-Блюм" "Wbl-^VVH >У1Ж Ьч) ШПЛ ПЭиП"), А. Кинана ("Дорога на Эйн-Харод" "1ПП ГУ17 ПП", "Побег в тюрьму" "ГЬ^ Пэт" и "Книга сатирических рассказов" "лп7\жил паи"), Э. Кэрета ('Трубы" "ЛП1И", "Моя тоска по Киссинджеру" "ТАРТТ'Р*7 7У1АУА", "Лагерь Кнеллера" "n^Jp nJU^pn", "Аниху" "in»JK"), А. Гаврона ("Секс на кладбище" "ри^УЛ Л>22 PD"), У. Вайля ("Счастье" ""IW1N"), И. Линор ("Песнь сирены" "пли ЛТй>", "Две Белоснежки" "nPA^W »Лй>"), а также с меньшей концентрацией сленговой лексики - некоторые другие.

Помимо ряда научных монографий и многочисленных статей израильских специалистов в области разговорного иврита, сленга и ненормативной лексики, к исследованию были привлечены справочники и установочные издания Академии языка иврит, а также Управления телевидения и радиовещания Израиля, своим высоким стилем и четко сформулированной языковой нормой "оттеняющие" корпус просторечной и пейоративно-инвективной лексики и фразеологии.

Частотность употребления и функциональная эффективность собранной лексики и фразеологии проверялась по перечисленным выше словарям сленга и жаргонов, отмеченной израильской периодике, а также в ходе многочисленных бесед и научных дискуссий с израильскими коллегами - учеными-лингвистами из Иерусалимского, Тель-Авивского и Беэр-Шевского университетов, сотрудниками Академии языка иврит, а также работниками средств массовой информации и литераторами.

Цели работы:

1. выявить и проанализировать социально-исторические предпосылки возрождения разговорной функции иврита и особенности развития РИ как общенародного койне еврейского населения Палестины и Израиля в XX в.;

2. исследовать способы образования новых лексико-фразеологических единиц, источники и пути пополнения словарного запаса возрожденного иврита, а также показать сферы и устойчивые конкретные ситуации практического использования разговорного иврита и его сленга;

3. диахронически проследить и проанализировать семантическую динамику некоторых частотных составляющих лексического запаса просторечного иврита на протяжение XX в. Автор диссертации планирует рассмотреть общие теоретические аспекты РИ, его функции и, в частности, показать внедрение просторечия и сленга в язык средств массовой информации и художественной литературы, что привело в последние 2025 лет к образованию своего рода социолекта СМИ и политической сферы.

На защиту выдвигаются следующие тезисы:

1. с самого начала возрождения разговорной функции иврита (80-е гг. XIX в.) в силу целого ряда объективных социально-исторических и этническо-демографических факторов этот язык возрождался преимущественно как повседневно-разговорный, бытовой, со значительно ослабленными (и до настоящего времени не возведенными в устойчивую норму) и заниженными допусками по фиксированности синтаксиса, (практически и сегодня) аморфными правилами пунктуации, сниженным порогом допустимой инвективности и значительным объемом пейоративной лексики.

2. Развитие иврита как полноценного многофункционального языка еврейского населения в Палестине и Государстве Израиле (с 1948 г.), а также продолжение его функционирования как языка религиозного культа и внутриобщинного языка евреев во многих странах мира за прошедшие 120 лет диахронии иврита принципиально не изменили отмеченные в 1-м пункте особенности. Поэтому синхронический анализ сегодняшнего иврита показывает присутствие в языке всех отмеченных элементов и явлений, свойственных разговорному просторечному языку с очевидной тенденцией к вульгаризации и дальнейшему размыванию грамматических и синтаксических норм, а также снижению стиля.

3. С 40-х гг. XX в. в иврите начинается увеличение количественного объема, распространенности и возрастания функциональной роли сленга (жаргонов и арго) -армейского, молодежного, кибуцного, уголовного, профессионального и т. п. В силу того, что Израиль - страна с маленькой лингвогеографической территорией и относительно небольшим числом населения, из которого к тому же не все говорят на иврите (временно -новые граждане или постоянно - часть арабского населения), распространение сленговой лексики и фразеологии происходит быстро и всеохватывающе, а укореняется она очень глубоко.

4. Одной из характерных особенностей израильского иврита последней трети XX в. является весьма трудно и приблизительно определяемая граница между разговорным языком и сленгом. Зачастую сленговые лексико-фразеологические единицы быстро и естественно инкорпорируются в повседневный обыденный иврит, переставая быть языковым признаком и средством общения исключительно одной возрастной или социально-профессиональной группы населения. ".Разграничение между просторечием и сленгом весьма проблематично, - отмечал один из крупнейших израильских специалистов по современному ивриту проф. Рафаэль Нир. - Часто конкретное выражение считается сленговым в определенный период, однако вскоре в силу высокой динамики, характерной для лексики сленга, включается в повседневный оборот и становится широко распространенным. Таким образом, .определение границ между народно-разговорным языком и сленгом весьма сложно" (17,148-149 "ПУ).

5. Все вышеизложенное, по нашему мнению, позволяет утверждать, что к последней трети XX в. в Израиле сформировался и начал устойчиво функционировать "новый иврит" -особый лингвогеографический феномен, фактически ставший национальным койне Государства Израиль. Более того, эта форма существования и развития иврита стала в известной мере влиять на состояние и динамику иврита в еврейских диаспорах мира.

Научная новизна и практическая значимость исследования

1. Впервые в новой российской гебраистике (возрождение которой началось в середине 80-х гг. XX в.) объектом разностороннего теоретического (в том числе социолингвистического и лингвострановедческого) и практического анализа стал возрожденный иврит, на сегодняшний момент с точки зрения синхронии являющийся современным многофункциональным национальным языком населения Государства Израиль, а также использующийся как язык внутриобщинного общения евреями в ряде стран мира, в том числе, в России.

2. Впервые в нашей стране тщательному диахроническому исследованию подвергается главная составляющая израильского койне - разговорный иврит, лексико-фразеологическим ядром которого является сленг некоторых слоев населения Израиля, ограничиваемых возрастными, социальными или профессиональными рамками.

3. Впервые в отечественном языкознании в одной работе собран и проанализирован оригинальный репрезентативный лексико-фразеологический, синтаксический, а также социолингвистический и лингвострановедческий материал, ощутимо востребованный сегодня в научно-исследовательской, педагогической и практической сферах.

Представляется, что в силу широкого спектра освещаемых этимологических, семантических, лексико-фразеологических, фонетических, синтаксических и пунктуационных особенностей РИ и его сленга, а также достаточно репрезентативного корпуса иллюстрирующих примеров из иврита с конца XIX по начало XXI вв., настоящая работа будет интересна и полезна как изучающим иврит на различных стадиях, так, главным образом, преподавателям этого языка всех уровней, призванным обучать студентов живому современному РИ, быть погруженными в динамичный поток развития которого вне языкового окружения достаточно трудно.

Диахронический и синхронический срезы разговорного иврита могут помочь специалистам-семитологам полнее представить общий исторический процесс развития некоторых языков семито-хамитской семьи (арабского, арамейского, в частности) в XX в., а также расширить свое представление о взаимосвязях и взаимовлиянии иврита и некоторых других языков (например, арабского, английского, идиша, русского, французского, ладино, польского), порой достигающих остроты лингвистической конфронтации порядка субстрат-перистрат.

Представленный в работе обширный лексико-фразеологический корпус просторечного и сленгового иврита окажет помощь практическим работникам, по роду деятельности повседневно общающимся на разговорном иврите с израильтянами, а также поможет медленно, но неуклонно растущему числу российских переводчиков с иврита адекватно понимать и переводить на русский язык художественную и публицистическую литературу, а также материалы израильских СМИ.

Названный языковой корпус, представляющий современное ивритское просторечие и основные устойчиво бытующие группы израильского сленга, а также многие вопросы теории разговорного иврита, сленга и жаргона, представленные в данной работе, уже ряд лет используются автором диссертации при чтении теоретического курса "Израильский разговорный иврит" и проведении практических семинаров по этой теме со студентами-гебраистами нескольких московских высших учебных заведений. Речь идет о Центре • иудаики и еврейской цивилизации Института стран Азии и Африки при МГУ, факультете еврейского образования и культуры МГОПУ (факультет иностранных языков Высшей гуманитарной школы) и Государственной классической академии им. Маймонида. Это были также слушатели функционировавших во второй половине 90-х гг. XX в. Высших курсов иудаики ИСАА при МГУ и учащиеся двухгодичных курсов подготовки преподавателей иудаики Московского института повышения квалификации работников образования.

В завершающей стадии находится подготовка первого в России иврит-русского словаря ивритского сленга (планируемый объем 8-10 п. л.).

Примечания

I. Елистратов В. Арго и культура // Елистратов В. Словарь московского арго: Материалы 1980-1984 гг. М., 1994. 700 с.

Ш 2 88,1992 .pupil лп^л >тиЛ nVn .ii^ipm .rai -т^этиу-ащп .к .2 3. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, 685 с.

ПУ ДбО .1980 ,N"11 .'РП-ПЛУ П^П .*7/0>га ЛГЛ.4 9-7 ПУ ,1989 ,ГГ .DTN »ДЛ Ц^ .П рЛ^Л \ КПП .П 1>ЛТ .5 :д р*7П .Ащга лпу хгпът ,тг» .п>л»У1 пнрлга :шгаглл лнлул .6

7Д1-Д01 ПУ

7. Language Problems of Developing Nations. N-Y, 1968. ray 86 .1971 ,tr> .'^кцу'п ал^рл nVra л lap .8 9. "Ariel" (Jerus.). Special Issue. The Revival of the Hebrew Language. N 25, 1969.112 p.

•ray 189 ,2001 ,N-n XI^N-ny ЛНЛУЛ 1P1H .л'лнг^л лтл .*71?лтп Р'ДП .10

II. Карив А. Слово за слово. Кн. 1. Иер., 1994. 238 с.

12. Карив А. Слово за слово. Кн. 2. Иер., без указ. года изд. 187 с.

13. Карив А. Слово за слово. Кн. 3. Иер., 1998.112 с.

•гау 185 хл^л .n-л .шгаглл лнлул л'л^гал лт:*>л >хп .^кал л>л .14

15. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969. 605 с.

16. Иврит-русский словарь. Сост. Ф. Л. Шапиро. М., 1963. 766 с.

96-93 гау ,А"2?"ш л .1ллнг/7 \ лплпга лнлу >л:*л .*7К'л-т »ртла .17 лрпп1? n^iw - л>у*л лпл тлпгал ШШ^ .innN ЦТК"1Л .18

35-2 i ray , 1963 "ПРПЛ" \\ Л"11Л"ТЛ ЛНЛУЛ *фП ЛЛАРгаЛ)

УЛ ,0"> \У»у ОЩД^ \У*ТГОП Л>2 \\ >*тл м^тол Ъу .Ъч) рПЬР .19

29-19 'OV

ПУ 942 Л»ПЧ) Л ,0»> ДЭ1ЯЛ Л2УЛ уЬпП 0\У1\У-рК О ЛИК .20

21. Первые и последние пророки. Ред. перевода Д. Йосифон. Иер., 1975. 494 с.

1,1 ,1»и\улл »0> wrc^ \\ (ту ybwb тэ>1) »от*"Л Ъу .22

17-3 >т

23. М. Членов. "К вопросу о социолингвистической характеристике еврейской диаспоры"//"Диаспоры. Независимый научный журнал". М., 2002, N 3, с. 166-184.

24. "Ариэль. Журнал современного израильского искусства и литературы". Иер., N 5, 1990.108 с. jw 137 .о-> люпу ню nmm л£>ч) лтул от о»п .25

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социолингвистический феномен нового иврита"

Заключение

Новый иврит"-социолингвистический и культурно-исторический итог процесса возрождения еврейской государственности

В 70-х гг. XX в. в Израиле в целом завершилось формирование ивритского койне. Абсолютное большинство израильтян - носителей возрожденного языка - не и не замечает, что в своей повседневной речи использует богатство иврита всего исторического периода его развития с многочисленными и разнообразными инозаимствованиями лексики, фразеологии и образцов стиля. Самая обыденная фраза может быть весьма репрезентативна в диахроническом плане. Проиллюстрируем это на примере двух предложений, произвольно взятых из повседневной жизни: d'unp^al л1д7 л1лпл пй> шкт л»уп dim пэпулп eftln1? npjuj "Мы вошли в выставочный зал в центре города. Там мы увидели красивые картины и классные постеры". Итак:

- "мы вошли" - корень из библейского иврита J-3-J используется в данном случае в страдательном "биньяне" "ниф'ал", что характерно для более позднего мишнаитского иврита; существительные ллпл л7У (зал, город, картина) - библейского происхождения, однако на более позднем этапе развития языка их семантика несколько изменилась; слово тглга (центр) - средневековое заимствование арабского слова того же значения "markaz"; слово ГРРрК^а (постеры, плакаты) - современное заимствование французского слова placard, контаминированно используемого с ивритским постфиксом множ. числа мужск. рода; наконец, глагол ЕРУАйШ (дословно: "сводящие с ума"), также образованный от библейского корня, используется здесь в сленговом плане в качестве прилагательного "классные, потрясные".

Влияние европейских и родственных семитских (главным образом, арабского и арамейского) языков также проявлялось и проявляется на различных лингвистических уровнях, например, на фонетическом: в иврит вошло несколько новых для него согласных звуков: французск. - [ж] - (garage) 'ЛА - "гараж", иногда - багажник автомобиля английск. - [ч] - (puncture) "l'^DD - "прокол, облом", неудача арамейск. - [ч] - ШЛР'З [чизбат] - байка, рассказ о несуществующих успехах

Пример из области синтаксиса: традиционный иврит предпочитает ставить имя деятеля перед его титулом, званием или должностью:

ЧрТГ) V?Г) Ср. в русском: старец Гилель,

ПЭП 1ЛН священник Аарон, рП^П > праведник Йосэф. (Только при упоминании имен царей, можно встретить в классических текстах оба варианта: "]*70Г1 ТП и ТЛ 1*7ЯЛ (царь Давид). Тогда как в современном иврите порядок следования членов означенных конструкций переменился:

Ш7П 0»П КПУЗП - президент Хайим Герцог,

ТГП£Э-р '15 ГОПОЛ Л"1р10 - государственный контролер г-жа Бен-Порат.

Отмеченное явление синтаксической дивергенции является очевидным следствием влияния на иврит идиша, немецкого, английского и некоторых других европейских языков.

Немало примеров влияния на иврит на семантическом уровне. Так, из языка Талмуда и других раввинистических источников литераторы-'маскилим" ввели в свои произведения на возрождавшемся иврите многочисленные арамеизмы, составившие синонимические пары с собственно ивритскими словами. Это так называемые "дуплеты" - взятые из двух родственных языков или диалектов слова, которые в одном языке употребляются в разных формах или даже значениях. В современном иврите, как правило, исконно ивритское слово сохраняет свое первоначальное значение, в то время как семантика арамейского слова меняется.

Например, слово "лето": в иврите это 4>р [кайиц], а в арамейском - D>p [кайит]. Сегодня первое слово означает "лето - сезон, время года", в то время как второе, арамейское, получило значение "отпуск, период отдыха, каникулы". Например: >£Л1П D>p -"зимние каникулы, отпуск зимой". Понятно, что словосочетание >£Л1П 4>р ("зимнее лето") не имело бы смысла. Более того, развитие пошло дальше: от арамейского D>p образован ряд слов с соответствующими значениями, например, 1D>p [кайтан] ("отпускник", "отдыхающий") и ЛЮ>р [кайтана] ("летний лагерь отдыха").

Современный иврит, каким он был возрожден к середине 50-х гг. прошлого века, - это полноценный многофункциональный язык еврейского народа, обслуживающий все сферы жизни израильского общества. Он уже тогда богат в лексико-фразеологическом плане и располагал широким спектром синтаксическо-стилевых возможностей. Все это было предопределено тем, что возрожденный иврит вобрал в себя языковые пласты предшествовавших эпох - от времени написания Ветхого Завета до периода Хаскалы. Этот факт в истории возрождения языка был неоднократно отмечен многими авторитетными израильскими филологами, и стал характерной данностью языковой ситуации в этой стране. В год создания Академии языка иврит (1953) отмеченный факт подчеркнул видный лингвист 3. Бен-Хайим, будущий второй президент АЯИ: "В иврите существуют разнообразные уровни словаря, синтаксических форм и в меньшем объеме - форм спряжения. Эти уровни сосуществуют совместно и одновременно, а не один над другим, как в языках, история которых не знала перерывов" (14, ДД 'ПУ).

Вместе с тем, проведенный в настоящей работе диахронический анализ общего комплекса лексико-фразеологических, синтаксических, фонетических и экстралингвистических характеристик иврита позволяет говорить о доминировании в национальном языке Государства Израиль его разговорного, просторечного компонента. В 1982 г. проф. X. Бланк, один из авторитетов в области разговорного иврита, зафиксировал факт окончательного воцарения "нового иврита" в Израиле: "В наши дни "разговорный иврит" - это первый, главный и в большинстве случаев единственный язык тех, кто родился в Израиле или приехал сюда в юном возрасте. Это национальный язык." И далее: "У этого языка свой лексико-фразеологический корпус и свой особенный акцент. Можно сразу определить сабру, то есть коренного израильтянина, как носителя этого языка" (цит. по: 6, v 'ПУ).

Носителям этого иврита свойственна специфическая, со временем становящаяся имманентной поведенческо-речевая кинетика: особый комплекс характерных движений руками, жестов, поз и мимики. К этой же группе семиотических признаков относится и специфический звуковой ряд: своеобразная интонация, характерная почти исключительно для коренных израильтян или иммигрантов, приехавших в детском возрасте, а также сопровождающие экспрессивно-эмоциональную речь звуки: восклицания, междометия, причмокивания, сопутствующие речи только (или главным образом) говорящих на "новом иврите". Например, многие коренные израильтяне произносят название популярного в стране японского автомобиля Mitsubishi с метатезой на расстоянии: мицибуши]. Отметим, что эта сторона экстралингвистических характеристик "нового иврита" до сих пор остается практически вне сферы научного внимания израильских этнопсихологов и социолингвистов (7).

Разговорный иврит стал общенародным койне, которым пользуются все слои населения - от израильских арабов и неизбежно в том или ином объеме приобретающих его приехавших новых иммигрантов (разумеется, с характерными особенностями произношения) до старожилов и коренных израильтян, с рождения находящихся в языковой среде иврита. "Новый иврит" неудержимо вторгся в сферу средств массовой информации, публичной политики, искусства (театр, кино, эстрада) и литературы. Показательными в этом плане являются, например, сборники рассказов популярных современных прозаиков Э. Кэрета и У. Вайля, романы и рассказы О. Кастель-Блюм, книги Й. Гэфена, некоторые романы Й. Канюка, И. Бен-Нера и ряда других современных писателей. Этот лексико-фразеологический корпус нужен литераторам и для объективной поведенческо-речевой характеристики представителей некоторых социальных, профессиональных или этнических групп. "Современные писатели и поэты все более нуждаются в словарном запасе разговорного иврита", - отмечали Д. Бен-Амоц и Н. Бен-Ехуда еще в начале 80-х гг. XX в. (6,1 'ПУ).

Доминирующим явлением языковой ситуации в Израиль последней трети XX в. стал явный и устойчивый процесс дальнейшего развития разговорного иврита в сторону просторечно-ненормативного с очевидной тенденцией к варваризации. Отмеченные явления характеризуют все сферы функционирования израильского койне - от иврита улицы до языка средств массовой информации, художественной литературы и выступлений депутатов Кнессета и высших руководителей страны.

Неотъемлемой, полноправной и самой значительной составляющей лексико-фразеологического корпуса современного иврита является сленг. Уже несколько десятков лет - с периода утверждения иврита как главного языка повседневного общения евреев в Палестине (20 - 30-е гг. XX в.) - сленг занимает прочное и очень заметное место в речевой и все большее - в письменной и литературно-художественной практике израильского общества, во всех сферах его культурно-общественной и интеллектуально-творческой жизни. Как, может быть, ни в каком другом языке, в иврите сленг существует полноправно и разносторонне, оживляя, уточняя, окрашивая, а зачастую просто эффективно и при этом эффектно заменяя лексико-фразеологические единицы нормативного языка. Объяснение этому феномену следует искать в новейшей истории еврейского народа, когда началось национально-духовное возрождение нации на древней родине.

Все показанные в главах диссертации социально-исторические, и экстралингвистические характеристики современного разговорного иврита позволяют нам говорить о функционировании в Государстве Израиль общенационального языка, который мы вправе назвать "новым ивритом". Доказательству этого главного тезиса путем диахронического анализа на историко-теоретическом и синхроническом лингвистическом уровнях посвящена настоящая работа. Термин "новый иврит" в означенном научно-историческом контексте не бытует в израильской и отечественной филологии, а впервые вводится в научно-лингвистический оборот автором работы для показа и изучения в качестве нового самостоятельного социально-исторического, этнопсихологического и лингвистического феномена.

На протяжении уже полувека (вспомним упомянутую в Введении дискуссию 1955 г. на р/с "Голос Израиля") в израильском обществе и, прежде всего, в научных кругах не прекращается острая дискуссия по проблемам развития иврита, опасности упрощения и вульгаризации разговорного языка, а также о месте сленга в иврите, правомочности его существования и целесообразности использования. При этом общественное мнение разделилось: ревнители чистого иврита - пуристы (pwVn »ЛП1Р) во главе с АЯИ выступают против любых коллоквиализмов и инозаимствований, предлагая неологизмы, построенные от традиционных ивритских корней. Многие из новообразований прижились в иврите, стали активно и широко использоваться в повседневной речи и межличностном общении, однако многие другие неологизмы, иногда удачные, но порой искусственные и тяжеловесные, как правило, не закрепляются в разговорном языке, не выдерживая практической конкуренции с популярными инозаимствованиями. Первым в ивритской филологии тематическим изданием, включившим достаточно репрезентативный корпус не закрепившейся в иврите лексики стал "Словарь уходящих слов", составленный упоминавшимся нами проф. У. Орнаном (8).

Негативные процессы, проходящие в иврите в последние два-три десятилетия, все более волнуют представителей научного мира Израиля, литераторов и вообще многих в обществе. Упрощение, денормативизация, поток иностранных заимствований (прежде всего - под воздействием американской массовой культуры), вульгаризация и огрубление национального языка - тревожные симптомы и показатели многочисленных социально-психологических и духовно-культурных проблем израильского общества. Именно поэтому в этой стране все шире разворачивается дискуссия о судьбах иврита, его истории, месте и роли в жизни Государства Израиль, современном состоянии и динамике развития. "Иврит -основа еврейского государства", - оценивает место языка в судьбе страны социолог и публицист, бывший министр культуры Израиля проф. Амнон Рубинштейн (9).

Известный публицист Шалом Розенфельд, декан факультета журналистики Тель-Авивского университета, в начале 90-х гг. сетовал на то, что "ублюдочные слова" сленга уродуют иврит и придают ему сиюминутный дух "стильного шенкинаита" (цит. по: 10, 66 'пу; см. также 11).

С другой стороны, многие в Израиле, даже литераторы, создатели произведений на литературном иврите, выступают за использование всего спектра лексики, только в своей полноте, по их мнению, представляющей современный живой иврит. Так, Ш. Хар'эвен говорит: "Я не понимаю - почему бы ни учить школьников нормативному ивриту и разговорному языку. Почему бы ни объяснить им - так говорят на улице, а такова литературная норма, запомните оба варианта" (цит. по: 12, 53-54 'пу). Другой популярный современный писатель X. Хэфер эмоционально заявил в одной из своих статей, что его 'Тошнит" от языка Академии языка иврит (там же, 60 'пу).

Емкую различительную характеристику противостоящих стилей иврита дали составители "Всемирного словаря разговорного иврита" Д. Бен-Амоц и Н. Бен-Ехуда. В предисловии к своему словарю они писали: ".Разговорный иврит это повседневный язык будней, который живет на рынках, позволяет говорящим на нем зарабатывать себе на жизнь. А "язык субботы" (принятое обозначение иврита священных книг иудаизма или языка высокого литературно-духовного стиля. - А. К.) звучит дома в шабат, когда мы задремываем над страницей Агнона" (6, 1-л 'ПУ).

Несколько лет спустя известный российский филолог А. Ф. Лосев выскажет фактически эту же мысль применительно к русскому языку: ".из глубин и высот абстрактного мышления мы вернулись к живой человеческой жизни; но при этом мы почувствовали, что весь этот анализ языка заставил нас совершенно по-новому относиться к языку, а именно понять его как орудие жизненного строительства" (13, с. 24).

Третье, компромиссное мнение, которого придерживаются в Израиле многие, в ходе очередной дискуссии о сленге выразил педагог Давид Гиль: "Да хватит уже толочь воду в ступе. Нет такого понятия, как "правомочный иврит" и "неправомочный иврит". Не форма важна, а содержание; не "как говорить", а "что говорить". Диктат в языке не имеет права на существование" (цит. по: 12, 53 'ПУ).

Многие в Израиле обоснованно серьезно встревожены негативными процессами упрощения, пиджинизации и брутализации современного иврита. "Когда-то мы гордились нашим возрожденным языком, - писал в 1998 г., году 50-летия создания Государства Израиль, известный публицист и общественный деятель Ури Авнери в статье под выразительным названием "Где гордость, где надежда?" - Сегодня же мы имеем маловыразительное просторечие" (5). В другой своей статье в журнале "пр71?7,7Ю" ("Политика"), специальный выпуск которого был посвящен проблемам иврита и его места в израильском обществе, Авнери справедливо негодует по поводу укоренения грубых ошибок в языке, используемом средствами массовой информации. Более того, считает израильский журналист, допущение ошибок в ивритской речи в последние годы стало настоящей модой. "Не стоит пытаться объяснить это явление как естественное развитие живого языка, - пишет он. - Речь идет об оскудении и искажении иврита, представляющего собой важную основу нашей культуры" (8). Другой известный журналист Узи Бензиман в том же издании справедливо обвинял местные газеты в бесконтрольном переносе безграмотной уличной речи на печатные полосы.

Помимо научных симпозиумов и конференций, вопросы состояния иврита постоянно звучат в средствах массовой информации. Периодически выходят номера общественно-политических и литературно-художественных изданий, целиком посвященных ивриту. Так, 16 апреля 2002 г. - накануне очередного Дня независимости Израиля, главного национального праздника страны, редакция газеты "Страна" Сулкл") выпустила специальное объемное (56 страниц большого формата) приложение "Состояние иврита" ("ЛПДУЛ дхгг). В этом издании известные израильские ученые, писатели, политики, деятели культуры и искусства выступили со статьями о проблемах иврита и возможных путях их решения. За год до этого с такой же тематикой и общим заголовком

Господствующий язык" вышел номер общественно-политического журнала "Другая страна" (5 VD 11'VA ,2001 UDIAIN-»1?!» ."ЛППК РПК").

Сегодняшние зачастую весьма эмоциональные сожаления, панегирики, фактически некрологи традиционному нормативно-литературному ивриту, а также гневные филиппики против разговорного иврита, которые периодически произносят многие израильские представители науки, художественной общественности, прежде всего, некоторые литераторы, а также отдельные общественные деятели - все это с большой степенью объективности свидетельствует о том, что израильский разговорный иврит, действительно, претерпел значительные и принципиальные содержательно-стилевые изменения, о которых говорилось выше.

В очередной раз это прозвучало в статье крупнейшего современного израильского поэта и ученого-филолога Натана Заха, опубликованной сначала в журнале Союза израильских преподавателей "Лица" ("EPJ2"), а затем в сборнике "Линия разлома: Израильское общество между расколом и единением" (1), посвященном проблемам израильской культуры. Н. Зах фактически призывает к действиям общественности в защиту традиционного иврита, как это было принято в период "языковых войн". В содержательном плане поэт ригористически настаивает на отказе от использования иностранных заимствований, а также сленговой лексики и фразеологии. "Зах хотел бы (неужели всерьез?), - пишет израильский ученый и публицист Барух Кимберлинг, - навязать нам выспренный, архаичный и одномерный язык, хладнокровно уничтожив наш великолепный живой и богатый разговорный иврит" (2).

Не менее запоздалой в свете давно свершившегося факта превращения иврита выглядит и опубликованная в названном сборнике статья другого известного израильского литератора Дана Бания-Сери, сокрушающегося о кончине "еврейского языка" и победе "израильского иврита".

Гораздо более разумной и взвешенной была в данном вопросе позиция авторитетного израильского филолога, лексиколога и литературоведа, члена АЯИ проф. Аарона Мирского (1914-1996). Ученый понимал, что объективный процесс трансформации иврита в современном Израиле необратим, поэтому, возрождая и обновляя разговорный иврит, Мирский в своих статьях и выступлениях призывал только не отрываться от источников языка - ТАНАХа, Талмуда, мидрашей, сочинений еврейских религиозно-философских авторитетов, как, например, РАШИ и РАМБАМ (3). Мирский отмечал, что сохранение стиля библейского, талмудического и средневекового иврита (разумеется, в соответствующих текстах и ситуациях) необходимо не только для собственно национального языка еврейского народа, но и во многом для сохранения морально-духовной и этической связи с предшествующими поколениями еврейских религиозно-духовных лидеров. Вместе с тем, Мирский не соглашался с ригористической позицией многих пуристов, категорически выступавший против иностранных заимствований и вообще многих нововведений в языке (см., например, 4).

Следует отметить, и это в целом соответствует тому, что мы писали о становлении "нового иврита" в предшествующих главах работы, что за последние сто лет развития языка произошли значительные и принципиальные изменения в стиле письменной и устной речи на иврите. Если в начале XX в., когда Комитет языка, а позднее Академия языка начали и постоянно развивали деятельность по созданию новой лексики, ивритоговорящая публика адекватно использовала неологизмы и нововведения в соответствии с традиционным стилем иврита, то позднее произошел фактический отрыв нового лексико-фразеологического корпуса от стиля и синтаксиса иврита источников. Вот как в своем образном ключе писал об этом проф. Мирский: "Удрученные и опечаленные стоим сегодня мы - носители иврита, когда все чаще случается, что иврит склоняет голову свою перед кажущимся богатством иностранных языков, это характерно и для сферы образования, и для повседневной речи. И даже наши ученые мужи, изучающие Тору, откладывают в сторону свой тонкий незатупляющийся языковой инструментарий и начинают пользоваться ломами, лопатами и навозными вилами" (цит. по: 4).

Другим принципиальным недостатком "нового иврита" А. Мирский вполне оправданно считал укоренившуюся в XX в. тенденцию редуцирования ряда звуков, обозначаемых согласными Т ("вав"), "п" ("хэт"), "р" (,1тэт"), "у" ("айин") и "р" ("коф"). Отмеченное явление ведет не только к нивелированию, ослаблению фонетической красочности иврита, но и чревато смысловыми и орфографическими ошибками.

Мирский не скрывал своей принципиальной позиции в этом вопросе, в частности, критиковал известных еврейских писателей и поэтов, приехавших в Палестину из Европы и в силу этого не произносивших отмеченные звуки так, как того требовала фонетическая норма классического иврита. Это, отмечал А. Мирский, неизбежно сказывалось на написанном тексте прозы и стихах. Так, еще в 1948 г. филолог выступил со статьей в журнале "Наш язык", в которой критически анализировал некоторые особенности ашкеназского варианта иврита Х.Н. Бялика, отражавшиеся в его стихах. В этом вопросе Мирского поддерживали и некоторые другие видные израильские лингвисты, например, первый президент АЯИ проф. Н. Г. Тур-Синай.

Завершая научно-практический анализ современного состояния языковой ситуации в Государстве Израиль, следует констатировать, что в иврите на настоящий момент существует два основных, по целому ряду принципиальных показателей различающихся корпуса. Первый - традиционный литературно-нормативный иврит, в целом базирующийся на языке священных книгах иудаизма, и второй - разговорно-просторечный, "новый иврит", влияние и позиции которого в речи и на письме неуклонно расширяются, а сам он все чаще начинает заменять и вытеснять традиционный иврит, из которого собственно и вырос.

Опираясь на приведенные в диссертационной работе многочисленные примеры из различных сфер функционирования иврита, и проведя анализ речи ряда социальных, возрастных и профессиональных групп израильского населения, можно прогнозировать дальнейшее развитие израильского иврита в направлении денормативизации, упрощения и интернационализации. Вместе с тем, эти процессы несколько сдерживает и ослабляет энергичная научно-исследовательская и популяризаторская деятельность Академии языка иврит и отдельных просветительских организаций по нормативизации и пропагации правильного иврита хорошего стиля.

В свете завершения в целом в конце XX века крупных иммиграционных процессов по перемещению в Израиль значительных масс (в масштабах этой страны) неивритоговорящего населения, снимается серьезный лингво-демографический фактор иноязычного влияния, при одновременном сохранении и усилении информационных и культурно-социальных факторов интернационализации. Представляется, что языковая ситуация в Израиле в ближайшие 20-30 лет в целом стабилизируется, и 150-летний период (с 80-х годов XIX в.) возрождения и становления разговорной функции иврита окончательно завершится.

Список научной литературыКрюков, Александр Александрович, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. На русском языке:

2. Айхенвальд А.Ю. Современный иврит. М., 1990. 147 С.

3. Амирова Т.А. и др. История языкознания. М., 2003. 672 с.

4. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969. 605 С.

5. Бар-Зохар М. Бен-Гурион. Биография. Иерусалим (далее: Иер.). 1989, кн. I (417 с.) и II (299 с.)

6. Белов (Элинсон) А. Рыцари иврита в бывшем Советском Союзе. Иер., 1998. 384 С.

7. Бен-Иехуда Э. Письмо издателю газеты 'Ха-Шахар" (1880) // Сионизм в контексте истории. Иер, 1992, кн. 1. С. 221-229.

8. Бриман М. Школа фобий. Заметки об израильской русскоязычной прессе//"Время искать" (Тель-Авив, далее: Т-А). 1999, N2, с. 110-124.

9. Вайман Н. Мышь на лунной дорожке // "Зеркало" (Т-А). 1996, N 3-4, с. 12-67.

10. Винокур М. Отобранное. 2000, без указ. места изд. 220 с.

11. Винокур М. Песнь песней // "Зеркало". 1996, N 1-2, с. 31-71.

12. Выготский Л.С. Мышление и речь. Собр. соч. М., 1982-1984. Т. 2. 502 С.

13. ГерцльТ. Избранное. Иер, 1974. 255 С.

14. Глазерсон М. Огненные буквы: Нумерология, астрология, медитация в еврейской традиции. М Иер., 1997. 180 С.

15. Государство Израиль. Справочник. М., 1986. 276 С.

16. Гранде Б. Иврит // Введение в сравнительное изучение семитских языков. М., 1972. С. 333-360.

17. Гури Й. Источники фразеологии современного иврита // Иврит язык возрожденный. Иер., 1984. С. 139-155.

18. Гури Й. Иврит и русский: Языки далекие и близкие // Очерки истории иврита. Т-А, 2000. С. 79-109.

19. Гутман Н., Бен-Эзер Э. Меж песками и небесной синью. Иер., 1990. 225 С.

20. Драчинский М. Становление // "Панорама Израиля" (Иер.), 16.5.1989, N 257, с. 7578.

21. Елистратов В. Арго и культура // Елистратов В. Словарь московского арго: Материалы 1980-1984 гг. М., 1994. 700 С.

22. Жаботинский 3. Избранное. Иер., 1990. 436 С.

23. Зелигер Л. Иврит. Фонетика, морфология, орфография и чтение. Справочное пособие. Иер., 1986. 673 С.

24. Иврит// Краткая еврейская энциклопедия. Т. 6, Иер., 1992. Кол. 402-443.

25. Иврит-русский словарь. Под ред. Б. Подольского. Т.-А. М., 1992. 400 С.

26. Иврит-русский словарь. Сост. Ф. J1. Шапиро. М., 1963. 766 С.

27. Интернет-сайт израильских наркоманов. Словарь ww. joint.co il

28. Кацнельсон К. Общественный кризис в Израиле и будущее ивритского гетто // "Двадцать два" (Иер.). 1999, N 112, с. 93-110.

29. Карив А. Слово за слово. Кн. 1. Иер., 1994. 238 С.

30. Карив А. Слово за слово. Кн. 2. Иер., без указ. года изд. 187 С.

31. Карив А. Слово за слово. Кн. 3. Иер., 1998. 112 С.

32. Копельман 3. О Бялике спустя десятилетия // Бялик X. Н. Стихи и поэмы. Иер., 1994. С. 259-280.

33. Корниенко Ю. Лексикология и фразеология языка иврит. Курс лекций. М., 1979. 115 С.

34. Коэн Г. Год родного языка //"Ариэль". 1990, N 5, с. 21-23.

35. Крюков А. Краткая история возрождения разговорного иврита. М., 2003. 131 С.

36. Крюков А. Современный разговорный иврит. М., 2004. 380 С.

37. Купер-Вайль Ю. Первые ивритские школы в Эрец-Исраэль//"Ариэль". 1997, N29, с. 33-37.

38. Ларин Б. А. История русского языка и общее языкознание: Избранные работы. М., 1977. 222 С.

39. Лексика, инвективная // А. Крюков. Израиль сегодня. Страноведческий словарь-справочник. М., 2000, с. 119-120.39. 100 лет иврита // "Ариэль" (Иер.), N 5, 1990. 108 С.

40. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, 685 С.

41. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. М., 1982. 480 С.

42. Маковский М.М. Английская диалектология: Современные территориальные диалекты Великобритании. М., 1980.191 С.

43. Маковский М.М. Английские социальные диалекты: Онтология, структура, этимология. М., 1982. 135 С.

44. Манн Р. Что ты сделал для страны? Иер. М., 2001. 207 С.

45. Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973. 405 С.

46. Москович В. Русско-ивритские языковые контакты // Иврит язык возрожденный. Иер., 1984. С. 157 -176.

47. Нечаев Г. Краткий лингвистический словарь. Ростов-на-Дону, 1976.183 С.

48. Оз А. Опаленные Россией // Израильская литература в русских переводах. Антология. С-Пб., 1998. С. 561-588.

49. Омер Д. Первенец дома Бен-Иегуды. Иер., 1980.198 С.

50. Первые и последние пророки. Ред. перевода Д. Йосифон. Иер., 1975. 494 С.

51. Рабин X Истоки современного иврита // "Ариэль". Специальный выпуск на русском языке. 1989, с. 5-14.

52. Рабин X. Краткая история иврита // Иврит язык возрожденный. С. 11-65.

53. Рабинович И. Иврит без иврита. Словарь звуко-смысловых ассоциаций. Хайфа, без указ. года изд. 309 С.

54. Ревзин И.И., Розенцвейг В.Ю. Основы общего и машинного перевода. М., 1964. 243 С.

55. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М., 1999. 536 С.

56. Рогачевская Е. Рулинет: Литература в сетях//"Солнечное сплетение" (Иер.). 2001, N 18-19, с. 392-403.

57. Рот С. История евреев с древнейших времен по Шестидневную войну. Без указ. места и года изд. 426 С.

58. Рубинштейн А. Конец мифа о "сабре" // "Время искать" (Иер). 1998, N 1, с. 95-115.

59. А. Рубинштейн. От Герцля до Рабина и дальше. Сто лет сионизма. Минск, 2000. 400 С.

60. Сайт Академии языка иврит в Internet.

61. Сиван Р. Возрождение иврита // Иврит язык возрожденный. С. 67-102.

62. Словарь запрещенного языка. Автор-составитель Л. Ф. Престина-Шапиро. Беер-Шева, 1999. 434 С.

63. Таль Р. Израильская пресса вчера и сегодня // "Ариэль". 1995, N 23, с. 42-54.

64. Трахтман Э., Палхан И. Пособие новобранцу. Без указ. места изд., 1995. 62 С.

65. Трахтман Э. Словарик грубияна (Или что можно, нужно и следует ответить в соответствующей ситуации). Без указ. места изд., 1994. 31 С.

66. Трахтман Э. Фразеологический словарь иврита. Ариэль, без указ. года изд. 342 С.

67. Тутельман С. Английские заимствования в иврите во второй половине XX века // Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. М., 2002. С. 41-48.

68. Фелман Д. Элиэзер Бен-Йехуда: возрождение иврита // "Ариэль". 1997, N 29, с. 26-31.

69. Хеймец Н., Копелиович Ш., Эпштейн А. Языковая политика и дилеммы идентичности в Израиле//Общество и политика современного Израиля. М. Иер., 2002. С. 48-67.

70. Ципперштейн С. Евреи Одессы: История культуры, 1794-1881. М. Иер., 1995. 2961. С.

71. Членов М. "К вопросу о социолингвистической характеристике еврейской диаспоры" // "Диаспоры. Независимый научный журнал" (М.), 2002, N 3, с. 166-184.

72. Шапиро Ф., Гури И., Подольский Б., Соломоник А. Очерки истории иврита. Без указ. места изд., 2000.142 С.

73. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 2000. 326 С.

74. Шпигель Ш. Иврит возрожденный // "Иностранная литература" (М.). 1996, N 2, с. 108-116.

75. Язык иврит и его преподавание. Вып. 4. М., 2001. 80 С.

76. Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. М., 2002. 256 С.

77. Яфит Ф. Смотри в корень. Т-А, 1982. XVII + 130 С.2. На английском языке:1. "Ariel" (Jerus.). Special Issue. The Revival of the Hebrew Language. N 25,1969. 112 P.

78. Bar-Asher M. Some Observations on the Revival of Hebrew // European Regional Development Conference for the Jewish Civilization. Jerus., 1992. P. 21-30.

79. Books, Articles and Doctoral Theses on Contemporary Hebrew. Published in Israel and Abroad (1948-1988). Jerus, 1991. 224 p.

80. Cooper Robert L. Language and Social Stratification Among the Jewish Population of Israel //104-147 'dv .1 \£>П ,П"Г)\УЛ ,D-> .СРЛПП ОПрГЮ лмт-ш ЛП2УП

81. European Regional Development Conference for Jewish Civilization Studies. Overview and Prospects. July 1991. Jerus., 1992. 66 p.

82. Jespersen O. Language, Its Nature, Development & Origin. London, 1954. 448 p.

83. Language Problems of Developing Nations. N-Y, 1968. 388 p.

84. George Mikes. Milk and Honey. London & New York, без года изд. 160 p.

85. Morag Sh. Planned and Unplanned Development in Modem Hebrew //197.181 'dv лмш-лп лп2уп

86. Patterson D. A Phoenix in Letters. Studies in Nineteenth and Early Twentieth Century Hebrew Fiction. Savage, 1988. 210 p.

87. The Revival of the Hebrew Language. Special Issue // Ariel (Jer.) N 25, winter 1969.112 p.

88. Weinberger W. The Histoiy of Hebrew Rlene Spelling. Cincinnati, 1985.190 p.

89. T"3Wn P*7U3 .uyb \\ л17> п^гал Л*ШЛ ТГЗРУ .innN РЛЯЛЛ .27лрпга1? n^U3 л>у*л ллл bv плдлпл .innN рл^лл .2835.2 1')ЗУ ,1963 .'Л1РПЛ" \\ (>N1Y2/»Л ЛЛ1ЛЛЛ ЛЛДУЛ ЛрП ПЛАиШ) ИЛЛЗ 'Л ,1959 ,П'> .(>1£0\УД) ПН^'Л ЛЛДЛПЛ ПЗПУ> .PЛЛN РЛ^ЛД .291. ЯУ 5 50 ,

90. ЛНЛУЛ \\ 6Д2-615 'пу .*7К7Ъ"Л 0>П ППП а>А»7Л 11*70 ,iau *7Х£Л1 Aim nnViy .30

91. ОП^У >1ЛЖ Т1У1 0>Ю1Л>У ,СР^ЮЗ> ,CPNp>U>^1D .00111 ОШ> .УЛ1 ОШЗ .731. ПУ 277 .1981 ,к-л

92. W 562 .1996 .O^VDD л1пь ОУ .0>^?У10 0>\ул1\у Л ЮН? ОЛГП2 onoun 50 .ДЛУа ППШ \\ ОП»ЮЭ ^nvyi pa> *t2* Л OD3D .83387.381 'ay .1998 ,ГЧ-Л

93. Семантико-функционапьные различия между глаголами *7>плп^ и ^пп1? (начать, начинать)

94. С другой стороны, глагол ^ппл1? часто используется с целью подчеркнуть особенности хода событий, процесс:

95. Доел.: Все начинания сложны. .лwp л^пллл Ъ

96. Ср. в русском: Лиха беда начало)

97. Цель этого высказывания подбодрить людей перед выполнением трудной задачи, показать, что процесс выполнения любого дела вначале всегда сложен.

98. Начиная) С 1-го августа цены на горючее поднимутся.

99. Во всех трех примерах упоминается точное время начала ожидаемых событий. Вследствие этого усиливается ощущение важности результата действия.

100. В следующих двух примерах также важна цепочка факт-событие-результат:

101. П'ШШ^1? ТТ\У 61П *7ПЛ УУ2П2 !*7А-Пр>Я >А1П 2}" "23 вида микроволновых печей! Распродажа, начиная с 61 шекеля в месяц -рассрочка на год".

102. Началась запись в университет! !n\?»iri2'JlN^ ЛПйПЛЛ Л^ПЛ

103. Началась сезонная распродажа! !ЛЛУЛ ПШ гп'ЭП Л*7ПЛ

104. Использование именно этой формы объясняется намерением автора показать, что тогда у нее было много идей (эмоциональная приподнятость), и ей был важен и интересен сам процесс проведения работы.

105. В некоторых эмоционально окрашенных статьях используется только глагол УпллУ

106. Руки вверх! Немедленно! !*7пл л^уп1?

107. Он занялся с ней (сленг, выражение: начал "клеить", соблазнять). Или: 11 дш пт пу Уплп ьн ,t"n:i ,и- Ну же, ради Бога, не заводись снова, отвяжись от меня!

108. Для обозначения начала явлений, к которым действия людей не имеют прямого отношения, используется, как правило, производное от глагола Vnn1?:начало месяца WTinn nVnnначало недели УП^л nVnn

109. У существительного л*7»пл существует одно значение, присущее ему и отсутствующее у синонима, образованного от глагола ^ПЛЛ1?, "прежде, прежде всего, сначала".

110. Дословно: Сначала подумай, потом делай, .л'г'пл ЛЛЪППЛ TWVYi Ц17 (Сравни в русском: Семь раз отмерь один раз отрежь.)

111. Эта известная пословица несет значение, четко направленное на результат: своевременное обдумывание проблемы приведет к правильному ее решению.

112. Тем не менее, существуют отдельные случаи, в которых использование обеих формне несет заметного смыслового различия. Как правило, это идиоматические и устойчивые выражения:

113. От начала и до конца чшл 1У п*7ппллга1. ЧШП "ТУ лУппга)

114. Ср. в русском: "от доски до доски")

115. В следующем выражении задействование слов Уэл и Л^Р так же приводит к более четкому разведению (отдалению) пограничных пунктов описываемого действия.32 л^т п>р»зрзз *7пл *7эл ЬикЬ ^дтга 2У1 -р Ъ ин

116. Я настолько голоден, что способен съесть все, начиная от хотдога, и кончая слоном.

117. Ниже приводится ряд наиболее часто встречающихся случаев сленгового использования глагола рЮЛ1?.

118. Делать, исполнять, выполнять совершать практически любое действие.

119. Нанести вред, навредить, оскорбить.pan лпшу пр >31 л>рп\уп лпкио нЬ >ди ,N>aj ллл лт опт тл'цу1. ЛРПАЛЛ пн

120. Забастовки учителей классная вещь, но не когда ты в восьмом классе, и каждый день забастовки влияет на аттестат.

121. Разрушать, ломать, портить.лпрл прлзпл >3 лк >> прал >ла\лт панАл

122. Грипп, который я подхватил, испортил все мои планы на ближайшую неделю.

123. Дискриминировать, обманывать, "кидать".

124. П*7Б> п'бпрркл >у улр ллк плж шрап Л>ОТРУ N>ann ЛПК

125. Ты удивляешься, что тебя всегда кидают? Да ты не умеешь защищать свои интересы!

126. Создать проблему, неприятность; наказать.п>п> >> рал Л' АПЛ ^^Л ПРЛ *7У IN йНПП >> 1рал^ Нniasnnn >у п'лал

127. Мало того, что я на месяц загремел на военные сборы, так еще на второй день комбат вломил мне три дня нарядов за препирания.

128. Получаться так, как было задумано; правильно функционировать.лкдл рш >т .руб> тз рал >1зп ,пудту лу Пока ты не приехал, все шло как по маслу. Ты принес нам неудачу!

129. Совершить половой акт, "трахнуть".

130. УРфПЛ пн Д1ТУ> ЛЛШ yj3tt>> nu^j ЖЛ ,П>13 ЮЗ ЛЛ1К Р1ал>1 П1РПЛп"пл пт пта>1

131. Вместо того, чтобы, как все, заплатить и трахнуть ее, он пытался убедить ее бросить профессию и начать жизнь с чистого листа.8. Стрелять, ранить, убить.

132. ЛГШ'П рилл ПУ 1Р7Л .У1УУУ ПТ ,ПТП "P11N П1ПЛ ПУ 1ПРЛ

133. Будь осторожен с духовым ружьем, это не игрушка. Еще ранишь кого-нибудь.

134. Нанести поражение, победить.wiam пу1 ,ртп плш р!£л> unjn пуапн/ тг/дчп >> мр пп-пшurbv »л»дп

135. Почему-то у меня такое чувство, что на этот раз мы их разделаем под орех, да еще на их же поле.

136. Войти в состояние наркотического или алкогольного опьянения ("ширнуться", "вмазать", "нарезаться"). В более широком смысле оттянуться, расслабиться, "оттопыриться".tPWjn »>Д1 .ПУЗ 1133 ."РУД О'ДИЭ Д1Д>17 ПРК Л1УУЛ ?Д1УП р1£ГТ> WK12

137. Не хотите сегодня вечерком как следует встряхнуться? Пройдемся по барам, помнишь, как раньше без баб!

138. Ехуда Нуриэль Служили три товарища.

139. Самый циничный сценарий в истории Израиля)

140. Дурной анекдот (ПУТЛ ППП2): Арик сидит в буфете Кнессета и ест сердце. Вдруг входит Биби и заказывает чорбу*).

141. Арик: Что слышно, Биньямин?

142. Биби: Привет, свинья (ТПП ,ut>V).1. Арик: Что ты сказал?

143. Биби: Извини, я простужен. Покажи мне {t) >ЮЛ)!1. Арик: Что???

144. Биби: Да это я так (OJ1U), изображаю Ицик**

145. Арик: Очень смешно. Кто ты вообще такой, пустышка (DDI4 ЛЭ>ЛП), чтобы занять мое место?***1. Биби: Я Биби, а ты — нет.

146. Арик: Я работаю, как собака (Л^Э 1dd т21у), вот уже полтора года вылизываю (-!? pp^D) Шитриту и Лимор****, а ты вот так приходишь и выпираешь (t) 'Cb'SWDft) меня с места лидера движения?

147. Биби: Точно (р1>Т2). Послушай, Арик, давай скажем прямо (\?1\У£) ЛТ Л1Ч Т>}3 N2) : ты старый, толстый, у тебя смешная манера говорить, а я Мессия.

148. Арик: Да что ты гонишь!? Все развалил (Л12Т1П Л*Ж\УЛ) , полтора года не показывался и вдруг возвращаешься?1. Биби: Точно.

149. Арик: Объясни мне, как ты это делаешь.

150. Биби: Ну, я рассказываю, что выступал с лекциями, что нужно было подстричься, что играл в сквош.

151. Арик: Но ты же не играешь в сквош.

152. Биби: Да толпа ничего не помнит.

153. Чорба первое блюдо, популярное у евреев-выходцев из Румынии и некоторых Балканских стран, напоминает харчо. В Средней Азии - шурпа.

154. Далия Ицик-депутат Кнесета от блока «Ликуд».

155. В конце 2000 г. (когда был написан данный «сценарий»), согласно опросам общественного мнения, почти три четверти членов «Ликуда» хотели видеть Б. Нетанияху на посту лидера блока.

156. Меир Шитрит и Лимор Ливнат ведущие фигуры в руководстве «Ликуда».

157. Арик: Как же это все отвратительно ГП).

158. Биби: Конечно. Я чувствую себя ужасно.

159. Арик: О'Кей р>рЖ), Биби. Позволь мне "|Л) быть твоей правой рукой.

160. Биби: И думать забудь (ПШ ПЭ\УЛ).

161. Арик: Ну, может, хоть пальцем (Л>ГЛШ УЛ^М)*?

162. Биби: Сожалею, но Сильван** ухватился раньше. Максимум, чем я могу тебя сделать это подошвой левой ноги. Арик: Ой, спасибо!

163. Арик: Ну (15) , ладно. Ты думаешь, что народ поверит тебе и на этот раз? Биби: Ясное дело (1Т12). Арик: Но ведь ты лжец (рр\У). Биби: Да и ты тоже.

164. Арик: Да, но я-то успел раньше (см. ** на след. стр.). Биби: Ну, так что (ГЮ Ш)? Все политики лгут. Арик: Послушай, люди просто не поверят, что ты изменился. Биби: Слепые коровы всему верят.

165. Арик: Это ты мне будешь рассказывать Ъ ПЛК) !? Только нужно знать меру.

166. Биби: Ага, вот и ты вдруг стал леваком С|!7Мй\У).

167. Арик: У меня на ферме овцы, идиот (UV7W)!

168. Биби: Что ты сказал? Сара слепая?

169. Вместе) Опустись к нам, аэроплан,

170. Один из эвфемизмов мужского полового члена. ** Сильван Шалом видный деятель «Ликуда». *** Араб, депутат Кнессета, бывший советник Я. Арафата. **** Сара Нетанияху - нынешняя супруга Б. Нетанияху.

171. Маленькая женщина Сара, Заводит на воде опару. Весь день она месит-крошит, Мукой все глаза запорошит.пюр nw n>m\y DQp rb W> ,Л\У^7 П\У!7 2Ч>П ovn !7Э .о»5па pm

172. Унеси скорей в Ливан. * Биби: Поверят, поверят. Просквозят >) к кабинкам для голосования как Давид1. Леви после своего ляпа

173. Арик: А ведь я действительно любил Менахема**. Брось (21ТУ), Биби, у тебя нет шансов (У1ЭП7 -р "рк).

174. Биби: Ты не веришь, что я могу победить? Арик: Нет.

175. Биби: Я Биньямин Нетанияху. Вождь. Ответственный. Уравновешенный. Разумный.1. Арик: Биби, ты в порядке?

176. Биби: Я произвел. уроки. безопасность. ответственность. надежность. Иерусалим. единый. С Божьей помощью. Прощай. товарищ***. квитанция. вместе со мною.

177. Извините. Извините. Извините. Выбирайте меня****. Выбирайте «Би». Би. Би. Би. Би. Би. Би! Би! Би! Би! Да, Бог! Би! Би! Би! Би!

178. Затемнение. Продолжительное молчание. За соседним столом подает голос человек с родинкой на лице).

179. Эхуд Марак******: Официант, подайте и мне эту чорбу.

180. Будем биться за Шарона, рт\у оп*73

181. Нас в гробах увидят дома. .")1*Ж T1J12 Т1ТШ1

182. Один из распространенных лозунгов памяти Ицхака Рабина.«Меня» 02) на иврите звучит би.

183. Зфраим Кишон Практическое воспитание

184. Недавно семья Шавуа-Тов пригласила меня зайти поболтать по-соседски. Я пришел и мы приятно провели вечерок у них на балконе.

185. За сим малыш разразился тирадой колоритных арабских ругательств.

186. Отец удовлетворенно погладил сына по голове: Я дал ребенку практическое воспитание, - пояснил мне родитель. - Теперь он готов и закален для борьбы и выживания в нашей стране. А школа только портит.1. Перевод мой. А. К.)

187. Мы отвыкли произносить МЫ.

188. Уже в раннем детстве Дани был веселым, дружелюбным и компанейским. В детском садике он любил сидеть вместе со всеми и распевать хором:

189. От субботы до субботы Что нам делать без работы?

190. Поступив в первый класс, он продолжал любить коллектив. Каждую переменку все, бывало, садились вместе и запевали:

191. Ой, ребята, ой, ребята, Без работы мы — козлята.

192. Список публикаций автора по теме диссертации1. Монографии:

193. Очерки по истории израильской литературы. Санкт-Петербург, 1998.18 п. л.

194. Краткая история возрождения разговорного иврита. М., 2003. 8,5 п. л.

195. Современный разговорный иврит. М., 2004.18 п. л.1. Статьи:

196. Рецензия на книгу А. Соломоника "Язык как знаковая система". М., 1992 // Вестник МГУ. Востоковедение. М., 1994, N 1. 0,1 п. л.

197. К вопросу о состоянии изучения и преподавания иврита в России в настоящее время // The International Conference on Teaching of Jewish Civilization, Jerusalem, 1995. 0,3 п. л. (на иврите).

198. Об этимологии некоторых ивритских корней в русском языке // The European Conference of World Council on Hebrew, Prague, 1995. 0,4 п. л. (на иврите).

199. Об особенностях иврита израильских песен // Reeh Revue Europeenne des Etudes Hebrauques. Paris, 1998, N 2. 0,4 п. л. (на иврите).

200. Иврит и русский язык: К вопросу об историческом взаимопроникновении и взаимовлиянии // Материалы VII Ежегодной Международной междисциплинарной конференции по иудаике. М., 2000. Часть 2.0,4 п. л.

201. Иврит, язык //А. Крюков. Израиль. Карманная энциклопедия. М., 2000. 0,2 п. л.

202. Лексика, инвективная // А. Крюков. Израиль сегодня. Страноведческий словарь-справочник. М., 2000. 0,2 п. л.

203. Иврит Н А. Крюков. Израиль сегодня. Страноведческий словарь-справочник. 0,2 п. л.

204. О некоторых проблемах изучения и преподавания иврита. Опыт сравнительно-грамматического подхода // The European Conference of World Council on Hebrew, Москва, 2000. 0,5 п. л. (на иврите).

205. Рецензирование сборника статей "Возрождение иврита в Израиле". М., 2000. 3 п. л.

206. Возвращение иврита // Возрождение иврита в Советском Союзе и России. М., 2000. 0,4 п. л.

207. Российский Бен-Иегуда (О жизни и деятельности лексиколога Ф.Л. Шапиро) // Возрождение иврита в Советском Союзе и России. М., 2000. 0,4 п. л.

208. К вопросу о ивритских корнях в русском языке: история и современность // "Корни" (Саратов), 2000 г., N 14.1 п. л.

209. Иврит-русский словарь Ф. Шапиро // Studies in Hebrew Language and Literature. Proceedings of 13th Hebrew Scientific European Congress (Madrid, august 1998). Jerusalem, 2001. 0,4 п. л. (на иврите).

210. Феномен "нового иврита" в Израиле (Постановка вопроса, разработанность темы, эмпирический корпус) //Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. М., 2002.1,1 п. л.

211. К вопросу о семантико-функциональных различиях между глаголами "Ь>ПЛГ)Ь" и "ЬППУ // Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. 0,6 п. л.

212. Об исторических корнях современного ивритского сленга // Язык иврит: исследование и преподавание. Вып. 6. 1,1 п. л.

213. Редактирование сборника научных статей (совместно с Е. Б. Марьянчиком) "Язык иврит: исследование и преподавание". М., 2002.11 п. л.

214. Древний иврит и могучий русский // "Алеф" (М.). 2003, N 918. 0,3 п. л.

215. Об особенностях этнического юмора и его отражение в языке иврит // "Еврейское слово" (М.). 2003, N 42. 0,8 п. л.

216. Социально-этнические проблемы израильского общества и их отражение в анекдоте, литературе и на эстраде// Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 2004. N 1.(0,8 п. л.).

217. О некоторых способах пополнения сленговой лексики и фразеологии современного иврита // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7. М., 2004.1,5 п. л.

218. Особенности иврита молодежи и детей в Израиле // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7.1 п. л.

219. О феномене кибуцного арго // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7. 0,5п. л.

220. Феномен компьютерного арго в иврите // Язык иврит: исследования и преподавание. Вып. 7. 0,5 п. л. (Совместно с Т. Токаренко)

221. Судьбы иврита в XX веке // http://www.aen.ru/story.php?id=education&article=12431. 30 лет иврита в Москве // Вестник ЕАР (М.), апрель 2004, N 8 (85). 0,4 п. л.1. Общий объем: 60,2 п. л.1. Переводы:

222. Этгар Керет. Дни, как сегодня. М., 2000 (8 п. л.).

223. Менахем Регев. Корчак в Израиле. Правдивые истории, которых не было и не могло быть. М., 2001 (5,8 п. л.).

224. Своими глазами. Израильские писатели об Израиле и израильтянах. М., 2002 (16 п. л.).

225. Израиль страна молодой литературы // Диалог N 5-6, том. 1.(1 п. л.).

226. Гила Альмагор. Лето из жизни Авии // Диалог N 5-6, том 2. (0,8 п. л.).

227. Эфраим Кишон. Это мы израильтяне. М., 2004 (7 п. л.).1. Общий объем: 38,6 п. л.