автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Советская литература и гуманистическая концепция современности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Советская литература и гуманистическая концепция современности"

I в о 3 9 0

АКАДЕМИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК при ЦК КПСС Кафедра социалистической культуры

На правах рукописи КАРЛОВА Ольга Анатольевна

УДК 8/47/

СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ СОВРЕМЕННОСТИ

Специальность 10.01.02 — Литература народов СССР /советского периода/

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва —1990

Работа выполнена на кафедре социалистической культуры Академии общественных наук при ЦК КПСС.

Научный руководитель — кандидат педагогических наук ЧИРВА А. Н.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ВОРОНОВ В. И.

кандидат филологических наук ДЕМЕНТЬЕВ В. В.

Ведущее научное учреждение — Институт мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР.

Защита состоится ¿¿¿уг^ЛЛ. 1990 г. в час.

на заседании специализированного совета Д, /¿У, ¿7 при Академии общественных наук при ЦК КПСС по адресу: 117606, Москва, пр. Вернадского, 84.

С диссертацией можно ознакомиться на кафедре социалистической культуры АОН при ЦК КПСС'.

Автореферат разослан марта 1990 года.

Ученый секретарь специализированног о совета

А. Г. Плиев

pfGTäEliiHüj IS 'JT£,U

, |-ЙПЦррисходящая в нашей стране перестройка общественного 1сдананин имеет своей главной целью достижение нового уров-тизации общества, его подлинной человечности. С философской точки зрения это максимально доступное приближение к такому гуманизму, который равен "завершенному натурализму" (К.Маркс), то есть наиболее полно отвечает человеческой природе. В этих условиях литература как часть художественной культуры приобретает все большую значимость, выступая в качестве катализатора исторической правды - гуманистического начала. Известная самоценность литературы определяется ее способностью отражать наиболее человечный аспект исторического движения общества. Таким образом самой своей направленностью на воспроизведение человечности литература обозначает приоритетное место концепции гуманизма в историко-литературном процессе.

Актуальность теш.Постановка гуманистической проблематики в центр литературоведческих исследований и критических статей последних лет закономерна. Ученые размышляют о большом долге перед обществом в решении проблеш оценки гуманизма*. Популярны утверждения, что идеалы литературы не могут быть идеалами политическими - они значительно долговечнее^, что сегодня общество переживает реабилитацию абстрактного гуманизма и общечеловеческих ценностей и именно тотальный классовый подход начинает пониматься как губительный^. Особо подчеркивается мысль о соответствии художественного видения с его потенцией диалектического подхода сегодняшней коренной потребности человечества и

1. См.: Историки и писатели о литературе и истории .Материалы конференции //Вопросы истории. - 1986. - № 6. -

2. См.:Золотусский И. Крушение абстракций //Новый мир.-1989. "* № I« ™ С«241 •

3. См.: Челышев Е.П. Развитие (филологической науки в свете решений XIX Всесоюзной конференции КПСС //Известия АН СССР - Серия литературы и языка. - 1989. - Т.48. - № 2. - С. 100; Золотоносов и. Красная магия //Пит.обозрение. -1989. - » 2. - С.46.

-г -

необходимости прочитать предыдущие эпохи духовными глазами нынешней^.

Требует своего осмысления тот факт, что в ходе перестройки общественного сознания на первый план выдвигается литература, проникнутая именно "абстрактно-гуманистическими" идеями. Долгое время наше литературоведение признавало их враждебными и чужеродными для произведений советских писателей. На современном этапе разработки проблемы намечается тенденция к уточнению представлений об абстрактном гуманизме. Однако для удовлетворяющего литературной ситуации пересмотра точек зрения необходимы не только публицистические усилия, но и теоретические исследования.

Особая сложность проблемы гуманизма советской литературы обусловлена крайней противоречивостью его исторической судьбы, высокой степенью идеологической ангажированности и даже известной мистикой терминологии, которая сама по себе неизменно несла отчетливую идейно-воспитательную окраску. Такое положение во многом определяет необходимость научного поиска с целью отказа от сложившейся многозначности терминологии, но в то же время и существенно затрудняет его. В связи с этим на современном этапе изучения проблемы чрезвычайно сложно дать исчерпыЕающуга характеристику процесса возникновения и бытования гуманистических идей и их художественного воплощежя в историко-литературном процессе советского периода.

Вместе с тем, сегодня уже очевидно, что именно гуманизм как понятие, диалектически сочетающее в себе всечеловеческую значимость с конкретностью своего человеческого содержания, является универсальной категорией литературы. Насущную потребность в изучении гуманизма советской литературы определяет и его непосредственная связь с вопросом отношения искусства к действительности, с проблемой метода, художественной правдой, типологией конфликта, образным строем произведения, уровнем психологизма. Именно на этих гранях

1.См.:Дзюба И.Страж человеческого в человеке¡Литература и про-£иворечия действительности//Вопросы литературы.-1УЪЬ.-№9.

ыявляется существо гуманизма литературы, который сам по ебе как бы неуловим, неопределенен, не имеет иной "мате-ии", чем воплощающий в себе художественность литератур-ый текст.

Под сферой гуманизма литературы в исследовании понима-тся прежде всего сущностный "ответ" проия^пденкя на то, что адается человеческой природой. Он охватывает весь спектр дей и их эстетического воплощения и в конечном счете опре-,еляет представление о гуманистическом критерии как универ-альном, основном, имманентном. С точки зрения творческого роцесса это,в первую очередь, корректировка художественной кани жизнью писателя, его чувствами и мировоззрением. Та-ое понимание проблемы актуализирует решение вопроса о пра-омерности употребления категории качества гуманизма литера-уры. С другой стороны, оно с неизбежностью выводит исследо-ание на осмысление феномена литературной классики.

В известной мере избранная постановка проблемы дикту-тся такой историко-литературоведческой ситуацией, когда аблюдается широкое бытование следствий казалось бы давно твергнутого вульгарно-социологического, упрощенно-классо-ого подхода. Для советского литературоведения прошлых лет о многом характерно предпочтение обхода и забвения ском-рометироваших себя теоретических положений их постановке центр научной полемики. Однако эта тенденция не может су-ествовать далее, не тормозя развитие методологических особ литературоведения.

Это в свою очередь доказывает актуальность постановки опроса о характере историзма гуманистической концепции со-етской литературы. Разумеется, изощре?шая поэтика идеоло-ических доносов в жанре рецензии, как и практика ареста ху-ожественных произведений принадлежат определенному перио-у истории общества. Однако главным все же остается то, что одобные репрессии внутри самой литературы стали предметом аучно-публицистического рассмотрения лишь в последние ри-четыре года.

Факт сегодняшней публикации литературного наследия, активное вовлечение его в современную общественно-политическую полешку настойчиво ставят и такой вопрос: является ли гуманизм литературы на современном этапе неким новым качеством или же это только возвращение к гуманизму русской классической литературы? Попытка ответа на него видится в анализе гуманистических идей историко-литературного процесса советского периода, некоторых литературных традиций, а также влияния политических факторов и внутрилитературных закономерностей на сферу гуманистического в литературе.

Степень разработанности проблемы. Свидетельством значительного интереса к проблеме гуманизма отечественной литературы и ее теоретического осмысления служит ряд коллективных научных трудов и монографий, изданных в нашей стране в последнее десятилетие. Среди них сборники по итогам научных конференций, работы В.В.Бузник, В.А.Дмитриева, А.Г. Бочарова и других авторов. Те из них, которые изданы до 1985 года, как правило, несут на себе груз идеологических установок времени. Однако пристальное внимание литературоведов и критиков нашей страны и стран социализма в ЬО-е годы к указанной проблематике является важным свидетельством этапности в осмыслении концептуальных подходов к гуманистическим идеям.

Реферируемое исследование также опиралось на разработку методологии анализа литературы у 11.Ы.Бахтина, Л.Я.Гинзбург, Д.Ф.Маркова, П.А.Николаева, на теоретические выводы А.С.Бушмина, Д.С.Лихачева по проблеме классического наследия и литературных традиций, а таете на работы Г.А.Белой, Ч.Г.Гусейнова, В.Е.Ковского, Ф.Ф.Кузнецова и других, пос--вященные различным аспектам и разным периодам советской литературы. Особое место в осшслении гуманизма литературы как эстетической категории занимают высказанные еще в 60-е годы гипотезы Н.И.Конрада и Н.К.Гея1. Из новейших публикаций

I. О*.:Конрад Н.И. Запад и Восток. Статьи.-2-е изд. - Ы.: Глав'.ред.вост.лит-ры.1972.-С.429;Гей Н.К. Гуманизм как эстетическая категория //Советская литература и мировой лит^эат^ный ^тр<щесс. Г^м^ни^тический пафос советской

ривлекают внимание попытки ученых пересмотреть категорию бстрактного гуманизма применительно к литературе и искус-тву . Они убедительны, в первую очередь, в том смысле, что сковываются на признании чувственного восприятия главным словием искусства. Именно в силу этого гуманизм литерату-ы и искусства всегда конкретен и никогда не абстрактен, днако все эти публицистические и теоретико-литературные силия далеко не исчерпывают круга проблем, вставших перед итературоведением в связи с утверждающейся сегодня концеп-ией гуманизма, открывающимся литературным наследием и не-йходимостью переоценки историко-литературного процесса со-этского периода. Не может удовлетворить нынешней литера-урной ситуации несовершенство самой сложившейся типологии /манизма литературы, неразработанность проблемы принципи-1ьно разных тенденций ее гуманистического поиска. Таким 5разом, при всем том, что изучение гуманизма литературы амо по себе не относится к числу новых научных направле-т, на нынешнем этапе правильнее будет считать его новым э содержанию и подходам с точки зрения того ключевого поженил в системе гуманитарных наук, которое категория гу-шизма, наконец, приобретает.

Цель и задачи исследования заключается в том, чтобы вы-, зить основные тенденции развития гуманизма советской лите-1туры, установить узловые моменты его динамики и важнейшие 1нии художественных исканий. Обозначить комплекс факторов 1к литературного, та:< и социально-исторического порядка, грающих в этом процессе наиболее значительную роль. В ре-лльтате, не претендуя на исчерпанность выводов, определить лцностные черты различных художественных концепций гуманиз-I одной эпохи и сопоставить основные характеристики гума-1зма советской литературы разных периодов. Исследование ■шает задачу выявления тех основных положений литературной

См.,например: Копенгагенская встреча деятелей культуры //Вопросы литературы. - - № 5. - С.3-89; Плиев А.

Политика и художественная культура. //Вопросы литературы. - 19Ь9. - № 10. - С.ВЗ.

- б -

доктрины, которые обусловили деформацию гуманизма и определили, на наш взгляд, внутреннюю конфронтацию советской литературы. При этом автор стремился расширить представление о литературно-историческом контексте рассматриваемых периодов. Отсюда вытекает необходимость сопоставительного анализа отдельных произведений, образов положительного героя и врага, конфликтов, изобразительных средств.

Важной задачей работы, непосредственно связанной с ее проблематикой, следует признать уяснение и уточнение связи "литературоведение - критика - литература" в рассматриваемые периоды и взаимодействия этих явлений в динамике гуманистических идей историко-литературного процесса.

Предмет исследования. Направление работы, логика взаимодействия историко-литературных изысканий и концептуальных поисков потребовали определенного принципа отбора наиболее репрезентативного материала. Фактическую основу научных выводов составляет широкий круг произведений, наиболее четко и определенно выражающих гуманистические идеи того или иного времени. Он принципиально разнится с тем набором имен и книг, своеобразной стабилизацией которого отличаются последние работы в области исследования гуманизма советской литературы. Новизна подхода выражена в стремлении привлечь художественные явления различных направлений, методов, принадлежащие писателям разных мировоззрений и разного уровня дарования, что позволяет вкупе создать достоверный образ эпохи с точки зрения заявленной проблемы.

В работе использованы следующие пласты литературы: произведения, написанные и изданные в ЭО-е годы, а также созданные в ЗС-е, но увидевшие свет в период "оттепели" или в последнее время, художественные тексты, написанные и функционировавшие в 60-е годы, и те из созданных в это время, что были опубликованы лишь двадцать лет спустя. Кроме того в исследовании присутствуют отдельные сопоставительного характера реминисценции, связанные с литературным контекстом 20-х, 40-х, 70-х и 80-х годов. Принцип отбора позволил

представить достаточно полно как произведения, наиболее последовательно и тенденциозно отражающие идеологическое содержание времени, так и выдающиеся явления, которые всегда являют собой известное отклонение от основного литературного потока.

Часть текстов относится к опубликованному в последние годы литературно^ наследию, которое стало важнейшей литературоведческой проблемой. Сегодняшняя ситуация дает уникальную возможность рассмотреть диалектическое соотношение различных тенденций советской литературы. Произведения, имеющие идеологизированный и прямо апологетический характер, тем не менее выступают в исследовании как необходимый элемент. Ибо с точки зрения предлагаемого анализа "ирреальность" произведений М.Булгакова и А.Платонова, например, может быть понята только в сопоставлении с вызывающим рационализмом Ф. Гладкова, П.Павленко.

Научная разработка выбранного аспекта проблемы невозможна без обращения к политическим документам соответствующих периодов и к истории советской критической мысли. В ходе исследования динамики гуманистических идей использована критика названных периодов, как центральная (журналы "Новый мир", "Октябрь", "Красная новь", "Вопросы литературы"), так и региональная (журнал "Сибирские огни", альманахи "Енисей", "Новая Сибирь", "Ангара", "Алтай").

Методологической основой диссертации являются труды классиков марксизма-ленинизма, те аспекты их учения, которые имеют непосредственное отношение к гуманизму как нравственно-философской и эстетической категории. Исследование опирается на современные философские подходы к проблеме гуманизма, во многом.переосмысливающие сущностное значение качественных характеристик понятия, а также выдвигающие принцип приоритетности категории гуманизма по отношению к дру-. гим категориям философского и социологического

- Ь -

рдца^. Методологически важным моментом для понимания роли и места гуманистического критерия в развитии общества и создаваемого им искусства является то, что сегодня научная мысль в целом находится в преддверии коренного поворота к человековедению. Этот поворот будет означать научно стро-1 гую связь проблемы функционирования общественной системы, всех ее структур с анализом ее человеческого содержания. В этой ситуации не может не переосмысливаться роль литературы как специфического освоения человеком своей собственной сущности и ее связи с сущностью мира, то есть части той уникальной формы общественного сознания, для которой характерен взгляд на общество через призму человека.

Современный взгляд на динамику гуманизма в советской литературе, взгляд, свободный от догматизма и опирающийся на знание о целом ряде "белых пятен"историко-литературного процесса, вовсе не тождественен антиисторизму. Напротив, он непременно опирается на исторический, сравнительный и логический методы анализа. Важно и то, что отношения принципа гуманизма художественной литературы и принципа историзма в подходе к гуманизму в конечном счете .более сложные. Добавим, что сам историзм - понятие историческое, поскольку определяется содержанием исторического процесса, в котором воплощен тот или иной уровень гуманистических представлений

I. См., например¡Диалектика современности: приоритеты и проблемы //Вопросы философии. - l9bb. - № I. - С.3-14; Капустин М. Диалектика по директиве. Революционизм философии и философия революционизма //Лит.обозрение. - I9bb. - № Ь.-С.3-9: К новому облику социализма//Коммунист.-19Ь9. - №13. -С.З-24;Корыунов A.M.,Мантатов В.В. Диалектика социального познания. - М.¡Политиздат, I9bb; Марксистско-ленинская 'теория исторического процесса. Исторический процесс: диалектика современной эпохи. - М.:Наука, 19Ь7; Наука о человеке//Интервью с В.С.Степиным,В.П.Зинченко,В.А.Ядовым и П.В.Симоновым//Вопросы философии.-I9B9.-№ II.-С.14-29; Наука,техника,культура¡проблемы гуманизации и социальной ответственности//Вопросы философии.-I9b9.-№ I.-С.З-26;Ре-волюция,перестройка,гуманизм//КЬммунист.-19ЬЬ.-№15.-С. 5-11; Федосеев П.Н.Социалистический гуманизм:актуальные проблемы теории и практики//Вопросы философии.-19ВЪ.-№3.- С.3-23; Ципко А. Истоки сталинизма: Не надо бояться правды//Наука и жизнь.-19Ь9. - № 2. - С.53-62 и другие.

гловечества. Наконец, принцип историзма не может служить фавданием тех или иных деформаций, обусловленных объектными и субъективными факторами в развитии общества, и в 'ом смысле - заслоном для научно беспристрастного анализа ¡алий историко-литературного процесса.

При постановке проблемы гуманизма как эстетической ка-¡гории в центр исследования,выбранный в диссертации аспект ^смотрения тем не менее предполагает и привлечение для [ализа произведений, не выдерживающих проверку эстетичес-:м критерием. Закономерно поэтому, что заявленная тема не жет быть раскрыта без органичного соединения эстетическо-

социологического, историко-функционального подходов к му или иному художественному явлению или литературному юцессу в целом.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые :ециальному систематическому анализу подвергнуты общие облемы деформаций гуманизма в советской литературе и его намики. В исследовании они выдвинуты и разрабатываются на нкретном историко-литературном материале, значительная ,сть которого вошла в научный обиход в последние годы. Во-еки традиционному для сегодняшнего критического и лите-.туроведческого обихода принципу рассмотрения этого воз-ащаемого литературного наследия как бы особняком, в дан-й работе предпринимается попытка исследовать историко-тературный процесс советского периода как единую систе-, различные стороны которой могут быть поняты только в язи. Опора на современные философско-эстетические подходы вопросу гуманизма литературы позволяют автору поставить облему историзма гуманистической концепции советской ли-ратуры, обосновать характер ее преемственности и нова-рства на этапах 30-х и 50-х - 60-х годов.

Новый ракурс исследованию придает выдвигаемый "сегодня к приоритетный подход к рассмотрению советской литерату-не в традициях изолированности, а в общем контексте миро-й литературы, и, в первую очередь, истории руссдой

литературы, ставящий под сомнение тезис разрыва гуманистической традиции. Такой подход с необходимостью ведет к приданию проблеме гуманизма структурообразующего смысла в теории историко-литературного процесса.

Теоретическое и практическое значение работы состоит прежде всего в том, что она представляет собой попытку осмысления такого противоречивого и сложного общественно-литературного феномена, каким является гуманизм литературы. Основные положения и результаты анализа дают историко-проб-лемное и литературоведческое обоснование отрицанию вульгарно-социологического подхода к литературе, упрощенных трактовок политического руководства ее развитием. Исследование, носящее в основном историко-литературный характер, до известной степени способствует пониманию ряда современных явлений в советской литературе, а также содержит некоторые прогнозы относительно предполагаемых в ближайшее время жан-рово-тематических тенденций.

Материалы данной работы могут быть использованы в преподавательской деятельности, при подготовке лекций и семинаров по истории советской литературы, курса по проблемам теории и истории культуры для партийных и советских работников. Определенное значение содержащиеся в диссертации выводы могут иметь и для литературной критики. Уточняющий некоторые аспекты истории советской критической мысли анализ нацелен в конечном счете на преодоление внеэстетического подхода литературных критиков к художественным произведениям, остаточные явления которого и сегодня не редкость в критических отделах журналов. Работа может быть также использована авторами книг, пособий, составителями программ по курсу советской литературы. Кроме того, ряд выводов диссертации имеет значение для дальнейшего изучения проблеш гуманизма в мировой и отечественной литературе, его связи с другими эстетическими категориями.

Апробация диссертации. Работа была обсуждена на проблемном семинаре, на заседании кафедры социалистической

культуры АОН при ЦК КПСС. Основные положения и выводы, содержащиеся з диссертации, изложены в докладах и сообщениях на заседании международной молодежной школы по культурологии (Болгария, 19Ь9 г.), на методологическом семинаре Сектора русской и советской литературы Института истории, филологии и философии СО АН СССР (Новосибирск, 19Ь9 г.) Главные результаты исследования отражены в опубликованных статьях.

Структура и содержание исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

Во введении дается обоснование актуальности избранной темы и принципа отбора материала, формулируются цель и задачи исследования, определяемся его новизна, уточняются методологические подходы к проблеме и степень ее научной разработанности. Наряду с кратким экскурсом в гуманистическую . проблематику русской классической литературы во введении обозначаются хронологические раита каждой главы в соответствии с существующей периодизацией литературного процесса.

В первой главе - "Гуманистическое наследие и литературная доктрина 30-х годов" - рассматриваются основные черты гуманизма литературной теории и художественной практики этого периода, а также их соотношение с сущностью гуманистического наследия отечественной литературы дооктябрьской эпохи и 20-х годов.

В главе прослеживается мысль об ориентации литературной доктрины на историко-экономическую интерпретацию гуманизма, априорную гармонию личности и общества при социализме, абсолютизацию классового подхода к искусству, приведшие в конечном счете к дегуманизации как доминирующему явлению в литературе этого периода.

: Как показывает исследование критики 30-х годов (журналы "Новый мир", "Красная новь", "Октябрь"'за 1926-1938 гг.), она служила инструментом внедрения теоретических установок

и принципов в художественную практику, почти утратив свою относительную самостоятельность и прогностическую роль. Ее функция ограничилась проявлением явных и скрытых идеологических инструкций в прикладном значении. Критический контекст дает возможность проследить изменение подходов к гуманизму литературы: от полного его отрицания как негативной идейно-художественной характеристики попутничества и противопоставления принципу классовости (публикации 30-32-х гг. критиков Вяч.Полонского, А.Ефремина, Г.КЬрабельникова, В.Гольцева, Д.Мазнина и других) до введения понятия "гуманизм" в теоретические построения новой доктрины в положительном смысле с определением "пролетарский". Первый съезд советских писателей дал теоретическое обоснование этого гуманизма, характеризующегося четырьмя основными чертами - гордостью, радостью, любовью и ненавистью, причем эта последняя черта трактовалась как главная, определяющая новое качество литературы 30-х годов.

Судьбы теоретической интерпретации и художественного воплощения этих четырех характеристик пролетарского гума-' ниома прослеживаются в динамике историко-литературного процесса как в первой, так и во второй главе диссертации. Однако первая глава посвящена обстоятельному анализу возник-* новения концепции и литературных образцов нового гуманизма, а также его связи с массовидным. сознанием как психологической основой этого направления в литературе. Именно идею массы, получившую ярко политическую окраску - в отличие от такого нравственно-философского понятия в русской классике как>"идея народа", - следует считать ценностным центром в идеологическом кругозоре эпохи. Здесь, на наш взгляд, истоки специфического решения проблемы общества и личности, в советской литературе. Выход личности на первый план в ряде произведений 30-х годов, переход от массы-героя к герою массы трактуется в диссертации скорее как факт преимущественной персонификации, чем как изменение сущности концепции личности в литературе. На примере сделанного по всем

[редписываемым образцам и канонам времени романа П.Павлен-:о "На Востоке" (1534-1936 гг.) рассматривается совокуп-юсть предпочтительных принципов подачи материала, особен-гастей типизации, уровня психологизма.

Сопоставление литературной интерпретации идеи массы у исателей разных традиций и различных гуманистических кон-[епций дает известный синтез идеологических штампов време-[И с художественной правдой о них. Пафос событий, вытесня-|щий традиционный для литературы пафос человека, изображение ■ероя как социальной функции, разрыв его с родными корнями : стремление заполнить образовавшийся вакуум реальности "реальностью" мечты, запрограммированность и неизменно позитив-юе толкование гибели личности в борьбе за идею - все эти [ерты в разной степени присущи "Энергии" Ф.Гладкова, "Ша-:ости" В.Герасимовой, "Людям из захолустья" А.Малышкина, Песне" М.Светлова, "Большому конвейеру" Я.Ильина. Их можно' гайти запечатленными с пронзительной иронией и у А.Платоно-1а. В "Ювенильном море", "Котловане", "Чевенгуре" писатель юздал удивительно точный в своей противоречивости образ со-.'динения исторической миссии построения истинно гармоничного >бщества с антигуманностью событий, образ великой гуманистл-геской идеи, искривленной в сознании воинствующих аскетов . шоти и духа. Это образ времени, где сошлись два "футуро-гогизма" - восприятие реального как должного и восприятие 1,олжного (будущего, идеального) как реального.

. Проблематика гуманизма в советской литературе сущностно :вязывалась с темой труда, в разработке которой приоритетное /¡есто также отводилось "максимальному героическому человеку «асс"'''. Разумеется, и в 30-е годы появлялись произведения, 5ерные гуманистической традиции изображения труда как твор-шства й творчества как труда, где была чрезвычайно высока [равственная доминанта образа мастера (Мастер у М.Булгакова,

.'См.: Платонов А. Ювенильное море: Повести, роман. - М.: Современник, 1588. - С.75.

Емёльян Пухов из "Вора" Л.Леонова, юродивый Филат и Михаил Кирпичников из повестей А.Платонова). Однако ведущим принципом становилось изображение труда как надличностной категории, фетишизация массового трудового подъема во имя будущего, закономерно переходящие в политэкономический и технократический подход к человеку. Яркой его иллюстрацией может служить сопоставительный анализ повести Ф.Гладкова "Трагедия Любаши" с таким гротесковым социально-психологическим портретом времени, как "Зависть" Ю.Олеши. В них с различных авторских позиций выражена характерная для времени концепция обожания продуктов своего труда, отражение не психологии человека, а психологии некой новой меры труда,' свободы его не только от личной материальной корысти, но и от так называемого духовного эгоизма. Эта социально-экономическая установка, приводившая к подмене суда гуманности высшим судом дела, рассматривалась в публикациях критиков Арк.Глаголева, В.Перцова, В.Колбановского и как имманентно присущая советской литературе, и как социальный заказ.

Из надличностного, исключительного характера понятия дела в литературе 30-х годов брала свои истоки концепция товарищества, в основе которой лежали верность идее, функциональный характер нравственности, определяемой через полезность в борьбе, а также "гордость" и "радость" как черты гуманизма времени. Такое соединение предъявляемых к литературному герою требований простоты, ясности и исчерпанности характера социальной идеей с принципом его элитарности так или иначе прослеживается в повестях В.Герасимовой, Ю.Олеши, М.Булгакова, в романе К.Федина "Города и годы" и П.Павленко "На Востоке". Схожесть литературных типов у А.Платонова (Копенкин* Чиклин) и у Ы.Шолохова (Макар Нагульнов) в их фанатичной устремленности к воплощению революционной мечты подтверждает ^основную линию художественных исканий рассматриваемого периода. Вместе с теп, созданные художникам большого дарования, эти литературные явления вступают в , противоречие с заданной схемой, в которой герой выступает

как некий условный человек и ему соответствует также условный гуманизм литературы.

Важнейшим пунктом, определяющим противоречивый харак- | тер гуманистической концепции, является право во имя будущего гуманизма воспользоваться антигуманными средствами, идея насилия как идея прогресса. Ненависть, ставшая приоритетной чертой пролетарского гуманизма, обосновала, на наш взгляд, наиболее характерное понятие советской литературы -образ врага, который прямо соотносится с феноменом врага народа в советской действительности. В главе на конкретном анализе текстов рассматриваются определенные ступени и принципы моделирования этого образа: создание художественно-эмоционального фона произведения, включение в блок "вражеских" идей концепции гуманизма русской классической литературы, наследия Ф.Достоевского, показ врага извне как главное требование эстетики времени, изображение гибели идейного противника как условности, подчеркивающей его политический и экономический разгром. Характерное для доктрины требование условности восприятия литературы чрезвычайно важно для понимания сущности ее гуманизма. Ведь эстетическое качество само по себе предполагает момент непосредственного воздействия на чувства читателя. Именно с точки зрения этой непосредственности воздействия является определяющей гуманистическая природа эстетического. Условное восприятие гибели человека в литературном произведении говорит в той или иной степени об утере эстетического качества и более, чем что-либо другое, доказывает подмену нравственно-эстетического идеала литературы иным, ей чужеродным.

Кроме образа интеллигента из "бывших", прикрывающегося "ложным гуманизмом" Ф.Достоевского (студент Померанцев в "Жалости" В.Герасимовой, критическая интерпретация образа фковерова у Е.Замятина) корни концепции врага можно найти в среде вчерашних попутчиков и даже едино »«пшенников (например, троцкист Дмитровский в "Большом конвейере" Я.Ильина). Но наиболее широкий размах эта концепция получила в

середине 30-х годов в связи с темой коллективизации. В критических публикациях А.Фадеева, Дм.Мазнина, Г.Колесниковой, И.Новича крестьянин трактовался как некий второсортный человек, из которого еще только предстоит сделать великого труженика социалистического общества. Именно так ставит проблему А.Малышкин в "Людях из. захолустья"., характерны в этом отношении и "Бруски" Ф.Панферова. Попытка подойти к так называемому крестьянскому вопросу с точки зрения крестьянства объявлялась "кулацким" гуманизмом, в котором в рассматриваемый период обвинялись М.Шолохов, А.Платонов. И.Катаев, С.Сергеев-Ценекий, А.Веселый и другие. Образцом такого осмысления художественного произведения о деревне является статья А.Фадеева "Об одной кулацкой хронике", дающая оценку гуманистическому содержанию бедняцкой хроники А.Платонова "Впрок"^.

Именно гуманистическая струя в характере героя определяет его нравственные колебания и возможность перейти в стан врага. В этом видит родственность Григория Мелехова мелкобуржуазной интеллигенции критик Дм.Мазнин. Подозрительные черты, сближающие Левинсона с Мечиком и характерные для традиционного российского интеллигента, отмечает Вяч.Полонский, критик П.Рожков на этом же основании предлагал развить характеры в "Поднятой целине" М.Шолохова до полной определенности^. Действительно, эти герои, так же как и Андрей Старцев из романа К.Федина "Города и годы", булгаковский Мастер, Доктор Живаго из одноименного романа Б.Пастернака, разные по силе и складу характера, по доле авторских симпатий в их изображении, схожи своей оценкой событий из принципов'общечеловеческой морали. Перед ниш в той или иной степени стоит проблема нравственного выбора, который в эпоху классовой нетерпимости неизбежно превращается в полити-

1. Красная новь. - 1931. - № 3. - С.3-39; № 5-6. - С.206-

2. См.: МазнинДм. Какова идея "Тихого Дона"//Октябрь.-1931. -№3.-С.165;Полонский Вяч. Концы и начала /Заметки о реконструктивном периоде советской литературы //Новый мир.-1931. - №1.-С.128: Рожков П.О социалистическом реализме //Новый мир. - 1933. - ■№ 9. - С.209.

¡ский. Но именно этот выбор и есть высшее условие гуманис-гаеского сознания, высшее достижение свободного человечес-)го духа. Ответственность за свой нравственный выбор стано-1тся подлинным духовным стержнем личности и одновременно отким бременем трагической ошибки. В этой ответственности :т ничего от солдатского долга во исполнение приказа, при-лцего массовидному сознанию, она нетождественна верности то-фиществу и не снимается всеобщим отпущением греха: на вой; как на войне. Есть один критерий, несовершенный в эпоху тесовых войн - гуманизм, и есть один судья, всезнающий и зтерпимый - совесть. Опять - все те же признаки традиционно гуманизма русской классической литературы.

Они неизменно присутствуют в другой литературной тради-1И советского периода, не столь многочисленной, как школа )циш1истического реализма. Оода относятся художники, которые, ) многом исходя из своей социально-психологической приро-I, противопоставили литературной доктрине времени свои гу-шистические представления. Это, в первую очередь, М.Бул-шов, А.Платонов, С.Сергеев-Ценекий, отчасти К.Федин и М. )лохов. Это и писатели, творчество которых не может рассориваться в прямой соотнесенности с классовым сознанием, С.Есенин, М.Пришвин, К.Паустовский.

Частью идеологически осужденное, частью неизданное, 1стью адаптированное в политическом контексте 30-х годов, зорческое наследие этих писателей по-особому высвечивает знденциозную литературу магистрального направления с точ-1 зрения гуманизма. В исследовании подчеркивается тот факт, го именно гуманистичёские представления и их художественное >площение в произведениях писателей этой литературной тра-1ции стали основой диалога их с будущим, главной причиной с востребованности сегодняшним днем. Эта литература взяла I себя утерянную критикой прогностическую функцию. Литера-фная критика, официальные идеологические установки немало юсобствовали тому, чтобы "литература предостережений" не ша услышана. Но эти книги и сегодня играют немалую роль

- Ib -

благодаря своей гуманистической концепции, выраженной в их нравственно-философском и эстетическом содержании и поставившей во главу угла общий для литературы и научного социализма критерий - благо свободной личности и ее гармонии с миром. j

Во второй главе диссертации - "Социалистический гуманизм в контексте литературы 60-х годов" - рассматривается с точки зрения гуманистических представлений период, по мнению ряда исследователей, определивший новое художественное качество литературы В связи с этим уточняются черты гуманизма художественной практики, а также проблема новизны и преемственности концепции социалистического гуманизма времени "оттепели".

В главе на материале литературных текстов и критических публикаций анализируются социально-политические и внут-рилитературные закономерности актуализации проблемы гуманизма после XX съезда партии. Исследование исходит из того факта, что период распада литературной доктрины также характеризуется двумя неравнозначными тенденциями историко-литературного процесса, связанными с различных подходом к гуманистическим идеям времени.

Одна из тенденций представлена целым рядом произведений, определенным образом отразивших начинающийся процесс "очеловечивания" общества, но однако же показательных своей недоговоренностью, поэтикой умолчания. Для "Оттепели" И.Эренбурга, "Секретаря обкома" В.Кочетова, "Битвы в пути" Г.Николаевой и других характерен намек как художественный прием, сосредоточенность на следствиях при беглом упоминании о причине, отказ от типизации негативных явлений, строгое соответствие границам разрешенной общественной критики, поверхностность социально-психологической мотивации конфликтов. Эти черты во многом обусловили неспособность таких

I. См.: Фролов В. Время мыслящего герод//Вопросы литературы. - 1964. - # 9.-СТ.4; Михайлов А. Где же рубеж //Вопросы литературы.-1964. - № 9.-С.20; Озеров В.В обстановке творческого подъема //Вопросы литературы. - 1961. - í 7. -С.З.

произведений "дешифровать" описываемую эпоху. В них сильны традиции эстетики прошлых лет: заданность конфликта нового и старого, отрицание рефлектирующего героя и утверждение в этой роли человека - "деятеля", как бы вырастающего из массы. Анализ проблематики и изобразительных средств указывает на преемственность как сущностную черту этого литературного направления по отношению к концепции гуманизма литературы 30-х годов.

В то же время другая тенденция в литературе, ставшая подлинным свидетельством того нового, что возникло в обществе - в сущности, реализацией этого нового ("По праву памяти" А.Твардовского, "Жизнь и судьба" В.Гроссмана, "Доктор Живаго" Б.Пастернака, "Архипелаг ГУЛАГ" А.Солженицына, "Жестокость" П.Нилина и другие) за редкими исключениями подвергалась жесткой цензуре, аресту, либо бытовала в общественном сознании в виде "самиздата". Факт неравноправного существования этих тенденций в литературе, как и разноголосица в критике осмысливаются в главе прежде всего с точки зрения литературоведческой и литературно-критической интерпретации гуманизма. В этот период обнаруживает себя произвольное "обновление" понятия социалистического гуманизма, игнорировавшее его историко-литературное содержание. Выступая против теории человека - "винтика", критика тем не менее исходила из тезиса о показе героической личности в литературе, что оставляло неизменной суть приоритета дела.

Внутренняя непоследовательность, противоречивость концепции социалистического гуманизма в этот период обусловливает ее неоднозначное положение в системе гуманистических представлений мировой культуры, а также характер ее взаимоотношений с традициями гуманизма русской литературы XIX века (публикации Б.Рюрикова, В.Ермилова, А.Макарова). Заметный всплеск гуманизма в литературе 50-х - 60-х годов осмысливался критикой, на наш взгляд, скорее как тенденция общественной мысли, чем как художественная реальность времени (статьи Б.Сарнова, В.Лакшина, А.Дзшнтьева, Ст.Рассадина,

И.Виноградова, а также их оппонентов). Однако все ото лишь незначительно коснулось самой концепции социалистического гуманизма.

Что касается непосредственно ее содержания, то из четырех отмеченных на Первом Всесоюзном съезде советских писателей черт гуманизма акцент в рассматриваемый период делается на "гордости" и "радости". Отсюда решение проблемы личного счастья как концептуальной, куда самым последовательным образом входит "счастливая романтика трудовых будней". Это, на наш взгляд, все та же традиция приоритетного изображения человека через его дела, где человеческое понимается как трудовое и тем самым снимается противоречие между реалистическим и романтическим в литературе^.

Особенно показательна в этом отношении литература Сибири и ряда других осваиваемых регионов, само изображение или даже обозначение которых служило средством романтизации. Широкий контекст сибирской критики (журнал "Сибирские огни", а"тманахи "Енисей", "Алтай", "Новая Сибирь", "Ангара" за 1954-1564 гг.) доказывает утверждение героико-романтичес-кого начала над бытописательством, предпочтение новодела старожилу и пафоса покорения пафосу предостережения. Эти издания, как и литературно-художественные журналы центра (за отдельными редкими исключениями, такими,как художественная политика "Нового мира") ориентировали искусство этого периода на внеэстетические критерии. Причем задачи развернутого строительства коммунизма противопоставлялись"отвлеченным" представлениям об идеале нравственности, взаимном доверии людей, человеколюбии, совестливости (публикации Д.Старикова, В.Щербины, Ф.Светова, В.Перцова, Г.Бровмана, Вл.Баскакова 195Ъ-1964 гг.).

Естественно поэтому, что произведения писателей, отошедших от,этой традиции, вызывали в рассматриваемом

I. См.: Фадеев А. О советской литературе //Фадеев А. За тридцать лет. Избр.статьи, речи и письма о литературе и искусстве. - М.: Сов.писатель, 1959. - С.466-467.

критическом контексте резкое неприятие. Художественное воплощение глубоко человечной мысли о том, что "слепая одушевленность идей не должна заглушать нравственное чувство" , составляет суть повести П.Нилина "Жестокость", романа В.Ажа-ева "Вагон". Сопоставление последнего с романом-двойником "Далеко от Москвы" доказывает, что особая проблема рассматриваемой прозы - определение отношения к новому типу политических заключенных - преступникам, не совершившим преступлений. Глубокому социальному и нравственно-философскому ее исследованию посвящен роман В.Гроссмана "Жизнь и судьба". Истинно человечное восприятие мира теми, кто в глазах окружающих перестал быть людьми - это гуманистическая изнанка образа врага. И в "Докторе Живаго" Б.Пастернака, и в "Жестокости" П.Нилина, и в эпопее В.Гроссмана образ врага исследуется в первую очередь как нравственный перевертыш, что само по себе говорит о тенденции к размыванию этой характерной для советской литературы категории. В-произведениях названного рада гуманистическое тесно сращено с трагическим, что давало критикам основания обвинить их авторов в отклонении от понимания природы гуманизма советской литературы.

Таким образом "оттепель" рубежа 50-х - 60-х годов сыграла хотя и равнонаправленную, но все же не тождественную роль в судьбе литературной теории, критики и самой литературы. Для последней она была возможностью в известном сшс-ле и пределах самореализоваться,получив доступ к читателю, и в какой-то мере открыть запасники не востребованного обществом гуманизма. Интересны с этой точки зрения анализ двух редакций "Вора" Л.Леонова, а также "первая волна" публикации литературного наследия.

В критике же по-прежнему главными аргументами полемики остаются внелз'т-ратурные аргументы, в ее магистральном направлении не состоялись того качественного изменения художественно-критического мышления, которое ведет от "черно-белого"

I. Сарнов Б. Это было невозможно десять лет назад //Вопросы литературы. - 1964. - № 7. - С.35.

восприятия мира, в том числе и мира художественных произведений, к его "многоцветию". От прошлых десятилетий критика во многом унаследовала боязнь самостоятельного анализа явлений действительности. Естественно поэтому, что уже в конце 60-х годов обнаружился переход анализируемой в главе полемики в известную по 30-м годам традицию идеологических гонений.

(Указанное различие между процессами в критике и литературе подтверждает дискуссия о гуманизме советской литературы, попытки вписать абстрактный гуманизм в систему прогрессивных гуманистических идей, осмыслить гуманизм как эстетическую категорию. Однако целый ряд гипотез, не вписывавшихся в установленные каноны, не сказался практически на уровне разработки в целом проблемы гуманизма в литературоведении и критике. Все сказанное позволяет полагать, что 60-е годы, давшие значительный всплеск гуманизма в литературе и известную степень полемичности критики и в этом смысле претендующие на этапность, все-таки явились нереализовавши-мся этапом. В первую очередь - с точки зрения идентичности концепции гуманизма литературы, идейно-художественных принципов магистрального направления историко-литературного процесса, а также обратимости позитивных процессов в критике. Важно и то, что большинство произведений, относимых нами к гуманистической традиции 60-х годов, в функциональном отношении принадлежат современному периоду.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования и делаются выводы, отмечаются основные черты литературы конца 70-х - 60-х годов, как в первую очередь психологичной, философичной и обращенной к общечеловеческим ценностям, а также намечаются перспективы дальнейшей разработки проблемы.

X XX

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы :

I. Современные проблемы гуманизма в историко-литера-

ной перспективе //Художественная культура в процессе встройки общественного сознания. - М.: АОН при ЦК КПСС, >9. Объем - I п.л.

2. Некоторые проблемы социалистического гуманизма в 'иональной критике на рубеже 50-60-х годов //Критика и [тики в литературном процессе Сибири. Х1Х-ХХ вв. - Ново->ирск: Наука, Сиб. отд-е, 1990. Объем - 0,Ь л.л.

Зак. к00 Тшз. ШО ПМБ АОН при ЦК КПСС

г.Москва, 117606,пр.Вернадского,84.