автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Современная ироническая проза: функции художественных заимствований

Полный текст автореферата диссертации по теме "Современная ироническая проза: функции художественных заимствований"

УЗБЕКСКИЙ РЕСПУБЛИКАНСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ЯССКОГО ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ

Специализированный Совет К II3.I2.OI

На правах рукописи

ТРЕТЬЯКОВА Елена Врьевна

СОВРЕМЕННАЯ ЙРШИЧЮШ ПРОЗА; §УНЩИ ХУД01ЮТВЕНШ ЗАИМСТВОВАНИЙ

Специальность 10,01.02 - Литература народов СССР (ооветокого периода)

Автореферат

диссертации на соискание ученой отепеки кандидата филологических наук

Ташкент - 1991

Работа выполнена £ Ташкентском ордена Трудового Крае-йбгв Знамени государственном университете им.В.И.Ленина.

Научный руководители доктор филологических наук*

профессор Г.П.Владимиров Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор П.И.ТартаковскиЙ^

кандидат филологичеохих наук, доцент Т.Д.Доля

Ведущая организация» Ташкентокий государственный

педагогический институт . им. Низами г

часов на заседании специализированного совета К II3.I2.0I по йалртте кандидатских диссертаций при Узбекском республиканском педагогическом институте русского языка и литератур« по адресу* 700П0, г.Ташкент, ул. академика В.В.Решетова, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке УаИШРЯЛ.

Защита состоитоя ноября

п

1991 г. в

Ученый секретарь специализированного оовета кандидат педагогических на доцент

Одна из особенностей отечественной литературы трех последних десятилетий - активное использование непрямой идей-но-остетичеокой оценки, уоиление иронического начала, формирующего концептуадьность, интеллектуальную и нравственную ответственность, философичность авторской позиции. В связи о этим возникают новые формы преемственности, свидетельствующие о нетрадиционных путях усвоения гуманистического наследия русской классики XIX века.

Целостная историко-литературная оценка данного процесса требует рассмотреть его как коиплеко закономерно развивающихся явлений поэтики. Шправление научного поиска в данной работе есть попытка сформулировать один из возможных подходов к поэтике современной иронической прозы.

Актуальность работы связана с осваиваемым в ней литературным материалом. А.Бочаров в книге о творческом опыте отечественной литературы справедливо утверждает: "... нам еще предотоит разобраться в бойцовской и провидческой роли иро~ нико-философокой и сатиричеокой прозы... 3 глубоком осмыслении, оонованном на полном знании материала, нуждаетоя творчество Фазиля Искандера, крупнейшего на сегодня мастера иро-нико-филооофской прозы . Столь «е серьезного исследования, заслуживает ирония Б.Шукшина.

Эстетичеокая и социально-нравственная программа этих художников свидетельствует о целенаправленном поиске, оуть которого - преодоление догматических способов мирооценки и желание обрести диалогическую позицию во взглядах на мир и человека. Анализ их поэтики выводит к нерешенным проблемам литературоведения.

Научная новизна работы определяется постановкой вопроса о роли иронической прозы 60-х - 80-х годов в утверждении диалогического типа мышления, предложенными методами анализа поэтики иронического произведения. Эстетические явления, порождаемые заимствованием как художественным приемом, так-

Бочаров А. Литература и время: Из творческого опита прозы 60-х - ВО-х годов. П., 1986. С.317.

же изучены недостаточно. Не преодолена, по верному замечанию А.С.Бушмина, малонаучная практика уподобляющая творческий продеоо механическому перенесению "из разного рода источников то образа, то сравнения, то просто олова, то пейзажа и т.п."*.

Преимущественное внимание к заимствованию как структурой образующему элементу поэтики предотавило возможность сосредоточиться (1а тех особенностях контакта оо словом предшественника, которые не поддаются адекватной трактовке в рамках иной методики. Данная в работе интерпретация творчества Шукшина и Искандера позволила сформулировать определенные выводы об иотоках целостности их художественных миров.

~ выявить отразившуюся в поэтике иронической прозы закономерность: возврат к сформированному руоакой классикой XIX века диалогическому типу мировосприятия; показать тем самым одну из наиболее плодотворных тенденций советской литературы 60-х - 80-х годов.

Процесс творческого,взаимодействия подчеркивает овязь между внутренней структурой художественного целого и внешней культурной действительностью.. Мы учитываем то, что аксу-ализ&ция тех или иных моментов культурного прошлого еотъ факт современной жизни-) а также то, что произведение не только запечатлевает содержание ценных для писателя идей, но и моделирует свойственные ему способы контакта о окружающими людьми и явлениями.

Идти вглубь преображений мотива (образа, приема), заимствуемого из произведения в произведение, невозможно без ответа на вопрос: каков комплекс значений данного элемента в системе каждого отдельного произведения. Поэтому, говоря о методологии оравнительно-иоторического анализа, В.В.Виногра-» дов подчеркивал, что вне знания об отдельных художественных оистенах как о целостном комплексе словесного выражения идей нельзя ооздать сколько-нибудь полную историю национальной литературы. Каждое из исторически сменявших друг друга явлений

Бушмин А.С. Преемственность в развитии литературы. Л., 1978. С. 110.

отечественной оловеоности, будь то направление, школа, течение, метод творчества, стиль группы писателей-оовременников или одного (особенно видающегося) писателя, - должны быть изучены синхронически. Только после этого они могут стать полноценной частью общей исторической поэтики*.

Методика работы опирается на способы анализа художественного текста, предложенные М.М.Бахтиным^. Основной принцип подхода к материалу оинхронический. Структура произведения рассматривается с точки зрения монологичности или диалогич-. ности формирующих ее словесно-художественных приемов, Учитывается соотношение начал, которые либо ведут к овнешненной и завершающей подаче материала (полюс монологизма), либо пред-' отавляют изображаемое не овнеяненным, не заверлимьгм о какой-либо определенной оценочной позиции (полво диалогизма). Без этого нельзя оценить главную особенность поэтических структур, моделирующих внутренние процеосы сознания.

Объектом заимствования, кроме тематических, жанровых стилистических элементов, может быть и идея - целостный комплекс содержательно-выразительных моментов, который переходит в рецептирующее сознание как чужое слово и порождает необходимость выработать собственное суждение (чем и является новое произведение).

Создаваемое ироником истолкование всегда вторично - соотнесено о предшествующими. Это конкретизировало объект ио-иэ материала иронической прозы двух современных писателей выделена система заимствований в творческих параллелях Шукшин - Гоголь, Искандер - Пушкин. Это дает возможность анализировать иронические образы в конкретном соотнесений двух контекстов (текста-воспреемника и текста-источника).

* Виноградов В.В, 0 проблемах и принципах изучения закономерностей развития словеоно-художественного искусства народа / Виноградов В.В. Сюжет и стиль. Сравнительно-историческое исследование. N.. 1963. С.5-13.

о

Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура-Средних веков и Ренессанса. М., 1965; Проблемы поэтики ' Достоевского. П., 1972; Эстетика словесного творчества. М., 1979; Литературно-критические статьи. М., 1985.

Теоретическое и практическое значение диссертации) состоит в том, что в ней освещен ряд проблем, овязанных о эволюцией отечественной прозы; на материале творчества В.Шукшина и Ф.Искандера проанализированы существенные моменты идейно-художественной преемственности между литературой 60-х - 80-х годов и руоокой клаосикой. Сформулирована система взглядов на поэтику и эстетику иронического. В связи с этим материал диссертации может найти применение при чтении курсов истории советской литературы, опецкуроа по современной прозе, теоретического спецкуроа по иронии,.а также при разработке проблем литературного взаимодействия, теории комического и трагического.

А^обащм_^,бота. Ооновные результаты исследования докладывались в выступлениях на конференциях молодых ученых ТашГУ (1985 и 1986 гг.), конференциях "Проблемы руоокой филологии" (ТЬшГТ и РПИРЯЛ, 1988 и 1989 гг.). В полном объеме диссертация обсуждалась на кафедре руоской литературы в Ташкентском государственном университете им. В.И.Ленина.

По материалам диссертации опубликовано б работ.

Стремление к целостному изучению материала предопределило от££ктц2£ работы.

Диосертация состоит, из введения, трех глав и заключения общим объемом 135 страниц, а также приложений на 16 страницах машинописного текста. Список иопользованной литературы включает 151 название.

0оновное_соде2|1шние_2аботы. Во Введении аргументирован выбор темы диссертации, дано обоснование ее актуальности и новизны, охарактеризованы общие принципы исследования, определен его предмет, намечены ооновные теоретические и методологические предпосылки подхода к затрагиваемым проблемам, сформулированы цели и задачи работы.

Художественные системы В.Шукшина и Искандера отражают поиск средств, позволяющих опереться на более широкий диапазон оознания, чем персонально-личностное. При исследовании отношений между автором, героем и читателем в эстетической ситуации их прозы обнаруживаются разные опособы создания не-эавершимой авторской оценки. У Искандера личностное "я" пред-

отает как множественное и неоднородное. Совместить разные "я" и показать их как существующие неотрывно друг от друга внутренние возможности человека позволяет структура повествования, связанная с образом рассказчика. Так, в цикле о детстве раздвоение внутреннего "я" порождено дистанцией, существующей между взрослым и ребенком, из которого этот взрослый вироо.

В произведениях В.Шукшина многозначность оценки изображаемого возникает из-за отсутствия четкой границы между восприятиями: сознания героев и повеотвователя не проою уравнены в своей активности, а оообым образом соединены (одновременно действуют сферы нескольких восприятий).

Не давая завершающей оценки, Искандер и Шукшин утверждают такую разновидность отношений между субъектом и адресатом художественного слова, при которой идеолог в своей специфической позиции не стремитоя подняться над теми, для кого он пиг-шет и говорит. Они моделируют сотрудничество в овладении объективной истиной: то, что в "прямоговорящей" прозе так или иначе сводится к отбору идеологически однотонного образного материала, в прозе иронической на данном этапе ее развития есть отказ от внедрения в читательское сознание цельной системы норм и оценок. Общение автора о читателем ориентировано на иную модель нравственной ответственности, гуманности, причастности к происходящему: все это не привносимо извне, а имманентно каждой отдельной личности*.

В_1_главе_£аботы "Поэтика иронического в свете современных представлений" дан анализ характерных сторон поэтики, которые воплощает такую концепцию человека. Это иронизирование отдельных концептуально-содержательных структур "памяти жан-

I

О свободе выбора поотупков, оонованной на чувстве нравственной ответственности, Л.Я.Гинзбург пишет как о принципиально новом конфликте человека, освоение которого начато литературой прошлого отолетия: "... это конфликт свободный в том омаоле, что он вытекает из разума и совеоти интеллектуального героя" (0 психологической прозе. Л., 1977. С.412).

ра" ; отражение действительности сквозь призму особым образом организованного (межличностного) сознания; преимущественное создание таких типов художественной целостности, в которых отсутствует завершающая оценка предмета изображения (вместо монологической сатины формируются типы диалогические; сарказм и юмо£).

Вопрос о критериях, по которым произведение может быть классифицировано как ироническое, еще слабо разработан. Он рассматривается в I разделе главы. Эти критерии не связаны о присутствием или отсутствием иронической тональности в повествовательной манере. Важно другое: устойчивость или неустойчивость содержания традиционных элементов поэтической структуры.

Ирония смещает понятия в область относительности значений. Истолкование и его объект начинают взаимодействовать, выясняя свои совпадения и несовпадения. К иронику всякая традиционная художественная структура повернута своей концептуально-содержательной стороной, Ее переосмысление дает материал для создания индивидуально-авторской трактовки изображаемого. Когда система иронических отсылок организует авторские суждения на уровне целостного сюжета, можно говорить о том, что ми имеем дело с ироническим произведением.

Например, жанровые каноны передают в активную практику позднейшей литературы ряд моделей кизнеотношения, которые сформировались в культурном прошлом*. При неиронической преемственности жанр (как популярный, так и забытый, архаический) в новом произведении, "живет", араыо аоспроизаода соответствующий тип отношений человека с миром. Иронцчеокое прс-

* То обстоятельство, что жанр неоет в руоле культурной преемственности не только формально-поитическое, но и идеологическое наследие, подчеркнул В.И.Типа, предложивший критерии типологического деления, связанные о концептуальной оо-новой жизнеотношения, выраженного в тех или иных жанровых ■ единствах (Тюпа В. И. У иотоков пафоса как "архитектонической формы" художественного целого // Природа художественного целого и литературный процесс. Кемерово, 1980'. С.3-27).

изведение, для которого любая оиотена взглядов является частной и могущей быть оспоренной, концентрирует на устойчивой внутри данного жанра модели главный потенциал неадекватных образных значений.

Ироническое переосмысление жанрочых канонол выявлено в образной структуре сказки Э.Шукшина "До третьих петухов". Случай прямого использования сказочной поэтики показан на материале "Сказки про Федота-стрельца удалого молодца" Л.Филатова.

Специально обосновываются методы анализа эотетичеокой оитуации иронического высказывания. Ирония юн неп]эямо0 средство коммуникации оделала возможным появление таких художественных структур, которым присуща особая коллизия между изреченным и выраженным. Коллизия эта сложнее отношений взаимной противоположности и взаимного отрицания. Логическую стройность иронический образ заменяет единством нескольких логик.

Воспринимающему иронический текст должен быть виден некий избыток значения, не укладывающийся в одну систему понятий. Ирония, по существу, и состоит в реализации названного смыслового избытка. В работе отстаивается мнение, что адекватную модель иронического высказывания можно внотроить только учитывая раэноуровневость вовлеченных в нее явлений. Данная коммуникативная оитуацпя представляет собой не столько общение ироника (автора) о предметом (объект иронии), сколько сообщение автора некоему третьему лицу. Под внешней формой "обшения о предметом иронии" осуществляется контакт не о этим предметом, а о другим интеллектуально активным оубь-ектом.

Часть главы посвящена специфике отношении нейду автором, героем и читателем в эстетической оитуации современной иро-ничеокой прозы. Рассматривается, какими способами В.Шукшин я Искандер активизируют читательокое истолкование изображаемого.

Показано, что ирония позволила вновь ввести (как в литературу, так и шире - в социальное бытие) универсальные меры смехового мира, утраченные в практике монологического оо-знания. Возврат к несатирическим формам омехового общения стал средством отмены главенствовавшего до определенного вре-

мени монологизма. Это и было глубинной причиной активизации разнообразных форм комического.

В отличие от сатиры, юмор и сарказм - два типа художественной целостности, в которых ирония способна стать средством воплощения не только персонально-личностной, но и интер-субьективной стороны сознания. Это обстоятельство формирует в современной литературе такие отношения между субъектом и окружающим миром, когда на первый план выходит единство личностного и общегуманного начал. Подобная концепция раскрывает суть человека как ответственный внутриличностный диалог о себе и о мире.

Ф.Искандер достигает единения с читателем преимущественно с помощью юмора, В.Иукшин обретает его в сарказме. Поэтому специально рассмотрены типы художественной целостности, соответствующие юмористической и саркастической иронии.

3 главе П "Шукшин и Гоголь: диалог в пути" показано, что, болезненно осознавая затрудненный, а порой и совершенно нарушенный контакт современников с наследием русокой литературы Шукшин вышел к постановке специфической творческой проблемы: как устранить разрыв между гуманным словом и внутренним миром среднего "массового" человека?

В сказке "До третьих петухов" он нарисовал картину самосознания, лишенного традиционных национальных гуманистических корней. Пиоатель свел между ообой персонажи фольклора, русокой классики и современных обывателей, чтобы разыграть диопут об Иване-дураке. Хождение Ивана за справкой - притча об испытании человечеокого достоинства. Герои высокой литературы отгорожены от внешнего мира не только стенами библиотеки, но и стеной непонимания. А аллегорические изображения зла (Баба Яга, Змей Горыныч, черти) соединены с типажами современности, потому что схожи о ними в своей античеловечноо-ти. Художника тревожит то, насколько погрязшие в бытовизме люди отдалены от бытийного аспекта оуадений о роли и достоинстве человека. Горький сарказм Шукшина служит тому, чтобы слово русской классической литературы не было отерто и опустошено в современном восприятии.

При анализе раосказов 1968-1974 гг. "Гоголь и Р&йка",

"Крепкий мужик", "Дебил", "Ноль-ноль целых", "Жена мужа в Париж провожала", "Забуксовал" выявлено, что заимствования породили цельную систему ассоциаций, подключающую к авторским размышлениям идейный потенциал тоголезского.образного мира. Гоголевское начало органично вошло в состав универсальных смысловых блоков шукшинского творчества ("дорога народа" в ее прошлом, настоящем и будущем; "мужик, загадочная славянская душа" как субъект движения истории; "быстрая езда" -пресловутая скорость XX века). Сохранить такую оценочную позицию в художественно плодотворной связи с планом изображения современной жизни позволила ирония. Системы смыолов, знаком которых является один и тот же образ-заимствование, противоречиво не сходятся друг о другом. Реальная (изображение современной жизни) и идеальная (авторитет создателя "Мертвых дуя") стороны диалога вэаимообогащают друг друга-

Слово классика не модернизируется и не несет конкретных рецептов жйзнеповедения, оно сохраняет свойственную ему высоту обобщенного гуманистического взгляда на человечеокое предназначение. Присбтая читателя к "опыту и разуму человечества", Шукшин открывает оторванному от глубоких корней культуры "массовому" человеку,что и его "омятения души" ведомы искусству и что "поиоки выхода из этих смятений, этих оомнений" идут только там, где гуманистическое слово звучит без ложных опосредовании и упрощенных истолкований*.

Гоголевское творчество используется пиоателзм как материал непосредственного построения сюжетов (шукшинские персонажи читают, слушают его произведения) и как источник парафраза (наиболее последовательно - в "Дебиле"). Но главным способом создания образных параллелей является реминисценция (иногда в сочетании с цитированием текота или инновацией героев).

Анализ реминисценций из "Мертвых дут" и "Запиоок сумасшедшего" в рассказе "Крепкий мужик" подтверждает, что в зрелом творчестве В.Шукшина приемы яивописания натуры мастерски соединяются с интерпретацией социально-философских раздумий.

* Шукшин В.И. Вопросы самбму себе. М., 1981. С.209.

Отмечено то обстоятельство, что Шукшин продолжил самые противоречивые образные идеи великого предшественника: смущающий душу полет птицы тройки, несовместимость ее образа с фигурой седока, Чичикова ("Забуксовал"), "маленький человек" как критическая граница человечности ("Дебил").

Рассмотрены специальные авторские приемы, которые позволили Шукшину подчеркнуть заимствования в своем тексте. В такой структуре, где одновременно активны несколько-не полностью отслаиваемых друг от друга оценочных позиций, функцию смыслоразличения берут на себя две противоположные тенденции. Первая - желание и умение слышать слово собеседника (в данном олучае - требующее роста души гуманное олово литературы); вторая - неумение и нежелание пробиться к этому олову сквозь наслоение удобных, приспособленных к оиюминутным нуждам трактовок.

Шукшин сочетает два противоположных потока реминисценций. Прием неточного, искаженного воспроизведения, отражающий особенности отертого восприятия, лежит на поверхности, бросается в глаза. Это ложное звучание наталкивается в структуре рассказов на систему образных перекличек, подспудно заставляющих читателя вернуться к полному и точному звучанию оригинального гоголевского текста. Последнее работает на ооз-дание напряженного интеллектуального контакта, двуголосое слово дает подтекст, извлекаемый с помощью иронического домысливания.

В_главе_Ш "Пробуждать чувство идеала..." проанализирована система этико-эстетических и философских взглядов Ф.Искандера, раскрывающаяся в произведениях, которые несут след размышлений над творчеством А.С.Пушкина.

Присущий искандеровской про?е дух свободного общения воплощает авторскую уверенность в том, что неспособность внимать полнозву'.'ию бытия - самоубийственный путь в небытие гуманности^. Диалог с великим поэтом - одна из форм духовной овязи с культурным опытом, в отрыве от которого новым поколе-

■г

Искандер i. Моцарт и Сальери: Эссе // Знамя. 1987. № I. C.I25-I3I.

ииям не удаотся постичь свое гуманное предназначение. Диалог этот ироничен. В нем обнаруживаются такие важнейшие стороны концепции Искандера, как связь идеального и реального, конкретного и абстрактного в его трактовке человеческой деятельности, программа положительного личностного становления и понимание препятствующих этому объективных и субъективных сил.

Системообразующий характер овязи с Пушкиным прослеживается в главных темах искавдеровского творчества (детство, Чегем). Показательны в этом смысле рассказы "Молния-мужчина, или Чегемский пушкинист" (1983)*, "Чик знал, где зарыта собака" (1965), "Чик и Пушкин" (1987), повесть "Школьный вальс, или Энергия стыдаэссе и публицистические высказывания писателя о преемственности в литературе.

С помощью ряда пушкинских идей (таких как идея братского единения, идея героического противостояния личности оилам судьбы и др.) писатель обретает продуктивную точку вненаходи-мости, надвременное и эотетичеоки совершенно выраженное суждение, на которое может ориентироваться человек при выработке своих бытийных координат.

Ооновой системы образных параллелей о Пушкиным у Искандера является парафраз. Художественные задачи этого приема (и ориентированных на него реминисценции, аллюзии, цитирования) связаны с необходимостью сочетать разные оценочные позиции при взгляде на ообытия современной жизни.

Интерпретации "Песни о вещем Олеге", "Черной шали" и "Капитанокой дочки" хара^аризуютоя четкой прикрелленноотью к оознанию героев (Чик, "автор" из повести "Школьный вальс...", Чунка), воспроизводящему оамоощущение определенных поколений (в первых двух случаях - мальчишек тридцать седьмого года, в последнем - взрослого героя того же времени). Отмечена важная особенность художественного мира писателя; все наззанныв персонажи имеют родство о областью его автобиографических впечатлений. Это обнаруживает циклообразующие моменты и ве-

Указываетоя дата публикации полного текота произведений.

Впервые полный текст повеоти опубликован в журнале "Знамя"

(1987) под названием "Старый дом под кипарисом".

дет к понимании того, что Искандер стремится сочетать несколько ракурсов видения одной проблемы, не прибегая к существенной перемене объекта изображения.

Поскольку способы создания иронической многозначности у 'Лскаидера претерпели своеобразную эволюции, рассмотрены ее этапы. Для первого этапа характерны два варианта повеотвова-тельнсй структуры, реализовавшие расподобление детского и взрослого взглядов на изображаемое: сопоставляются рассказ взрослого человека о своих детских впечатлениях от чтения "Капитанской дочки" и полеотвование о маленьком герое (Чик), который удивляет своим прочтением "Песни о вещем Олеге",

На примере повести "Школьный вальс, или Энергия стыда" показано, что в первом варианте активизирована роль повествователя, Рассказ о перекиваниях и чувствах преобладает над показом их. Медитативное и философское начало чаще соединена не с юмором, а с сарказмом. Второй вариант представлен в рассказе "Чик и Пушки:«1', где приближение к точке зрения маленького героя рокдает одновременно юмористический и лирический аффект. Здесь активны несобственно-прямая речь и внутренний монолог, преобладает подробный показ событий.

На втором атапе оценочная отруктура сложнее; моделирует-оя интеллектуальная реакция читателя, не совпадающая с оценочными позициями героя и повествователя.

Расокаи о Чунке, курьезно комментирующем "Черную шаль", построен так, что путаница идей чегемокого пушкиниста не выявлена для повествователя, но очевидна для читателя, который опособен вникнуть в поэзию Пушкина, избегая подобных суждений. Искаженное понимание стихотворения не перечеркивает в личности Чунки героического начала, приобщающего храброго че-гемца к пушкинскому идеалу жизнеповедения.

Рассказ "Чик знал, где зарыта собака" парафрастически воспроизводит коллизию "Пиковой дамы". Писатель шутливо сравнивает азартно подкидывающего монету Чика и Германна, играющего в фараон. Однако это не рассеивает сгущения мистики л не уводит ст оерьезных ассоциаций читателя, вовлеченного в размышление о смеховык и трагических моментах игры человека о судьбой.

Особенности юмористического таланта Искандера позволяют

ему изображать движение жизни как круговращение самоценных людских оудеб вокруг общего отержня бытия. Понимание омысла происходящего уотреиляется в область надчаотностного содержания отдельных личностных коллизий. Авторитет пушкинской мудрой и щедрой человечнооти совпадает о оердцевиной мира, Моделируемого творческими усилиями пиоателя.

Главы, посвященные поэтике В.Шукшина и Ф.Искандера, имеет общие принципы строения. Сначала следует раздел, характеризующий авторскую модель индивидуально-личностного и общественного сознания, далее выясняется эотетичсокая позиция пиоа>-теля во взглядах на проблемы современной культуры (и в частности , наследования традиционных гуманных основ русской клао-оики). Затем предотавлен анализ заимствованных- у предшественника образных идей, которые отразились в художественном видении мира, присущем П.Шукшину и Ф.Искандеру и сформировали важные оообеннооти их поэтики.

3 подведены основные итоги работы. Переклич-

ки о классиками, вошедшие в произведения В.Шукшина и Ф.Искандера, - это последовательно осуществляемая попытка обрести а слове предшественника внешнюю идеологичеокую позицию для оценки явлений, переживаемых автором о существенной долей автобиографичности. Диалог при этом есть отражение современного мира в модели, которая по своим структурным особенностям совпадает о сознанием личности, критически ооваивающей "чужие", но важные для ее опыта идеи.

Гуманизм русской классики XIX века основан на введении, овободного конфликта в сферу читательского сознания. В таком смысле идея личностного равноправия людей дооталаоь нам в наследство как непревзойденная вериина истинной гуманности.

Соответствующее такому типу конфликта диалогическое понимание оути человеческого бытия значительно преображает эстетику современного искусства. Возврат к свободному конфликту в литературе 60-х - 60-х годов во многом связан о иронй-' чеоким типом мышления. Ногда концепция личнооти потребовала отстранитьоя от опоры на некий набор авторитетных (в конкрет-но-соииальном плане) позиций, иронии оказалаоь под оилу новая форма коммуникации, разрушающая монологизм.

Ирония - не частный, а структурообразующий элемент дан-

ной эстетической ситуации. В диалогах о класоиками она ооу*е-отвляет выход на позицию вненаходимости, не возданную* полной аавериеннооти оценки, и самооценки, современного героя. Эта одна из наиболее сильных сторон художественной оиотемы Шуквина й Иокавдера, которая раоииряет опору на объективное содержание внутренней коллизии, не овнешняя ее до полного выхода аа пределы оознания. Там, где позиция вненаходимооти органично включена в новую художественную структуру, возникает Диало-гизм, ощущение истинного полноввучия жизни.

Основные положения дисоертации нашли отражение в следующих работах:

1. О характере комизма в расоказе В.Шукшина "Дебил" (к вопросу о сарказме как типе художеотвенной целостности) // Межвуз. конф. иол. ученых ТашГУ и УзРГШЯЛ "Проблемы руоокой филологии". Ташкент, 17-19 мая 1988 г. 0,1 п.л.

2. О оказках о чудесами и сказках без чудео Ц Моло-дооть: Альманах литературы и критики. Ташкент: Ви гвардия, 1988. I 21. 0,7 п.л»

3. Рассказ Ф.Искандера "Петух" (к вопросу об образе иронического повеотвователя) / Рук. деп. в ИНИОН АН СССР 27.04." 1988. * 33639. I п.л.

4. В.Шукшин и проблема высокого слова в современном общественном сознании / Рук. деп. в ИНИОН АН СССР 8.06.1988.

* 342017. 1,5 п.л.

5. Эстетическая ситуация иронического высказывания в овете межсубьектных отношений // Проблемы художественного . мышления: Сб. трудов теоретич. оеминара. Ташкент: Изд-во ТашГУ, 1989. I п.л.

6. Особенности циклизации в прозе Ф.Искандера (на примере "Пушкинского цикла") // Межвуз. конф. мол. уче^х "Проблемы русской филологии". Ташкент, 30-31 мая 1989 г. 0,1 п.л.