автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Современные этнические процессы у латышей и эстонцев в сельских районах Западной Сибири

Полный текст автореферата диссертации по теме "Современные этнические процессы у латышей и эстонцев в сельских районах Западной Сибири"

^ ^ ^ РОССИЙСКАЯ АКАДВДШ НАУК

л сибирское ощтаиЕ

, '; 1' инсшэт архешюгии и этнографии

На правах рукописи

ЛОТКИН ИЛЬЯ ВЖТОРОВИЧ

современные этнические процессы У лашпей и эстонцев в сельских районах западной сибири '

Специальность - 07.00.07 - этнология (этнография)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторически наук

Новосибирск - 1993

Работа выполнена на ка£едре этнографии, историографии и источниковедения истории СССР Омского государственного университета

Научный руководитель: доктор исторических наук Томилое Я.А.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук Лукина Н.В.

кандидат исторических наук Устинова М.Я.

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный университет

Защита диссертации состоится 22 ноября 1903 г. в 12-30 час. на заседании специализированного совета Л 200.09.01 по раките диссертаций иа соискание учено., степени Еоктг^а наук в Институте архзолопч«. и зтногра$ии СО РАН по адресу: 62С0Р0, Новосибирск, проспект Академика Лаврентьева, 17

С диссертацией ыоиио ознакомиться б библиотеке Института археояогуи й з?ногрз£ки СО РАН

Автореферат разослан * " _ 1993 г.

ачеян? с-':?рсггрь спескслкзкрсвэнного

сс327е, ."-.й.н. '

^¿^/и*^ Г.Т.Петрин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Значительный объем в этнографической науке занимают исследования, посвященные малым этнографическим и этническим группам. Актуальность подобных работ обусловлена современными этническими процессами (этнические консолидация, интеграция, ассимиляция и т.п.), происходящими в мире и на территории нашей страны, а также необходимостью решения национальных проблем в развитии таких групп в России.

Этнические группы, расселенные вне территории проживания основного этноса (их называют часто национальными группами), представляют интерес как с точки зрения выявления исторических условий их образования и дальнейшего развития, так и в качестве своеобразных моделей .для изучения этнических процессов, возможных между близко расположенными и находящимися в культурных контактах народами. На примере таких грулп можно выявить отдельные закономерности этнического развития малых, а через обобщение и экстраполяцию и больших этносов.

Изучение малых этнических групп становится актуальным также з свете все возрастающего интереса к своейюгорки и культуре пред-зтавителей этих этнических подразделении и может способствовать тучпему пониманию проблем межнациональных отношений.

Объекгисследования. К числу малоизученных национальных групп Мири относятся латыши и эстоннд, проживающие в Кемеровской, Но-юсибирской, Омской и Томской областях. По предварительным итогам 1ереписи 1989 г., численность каждой из этих групп составляет около '.О тыс. человек, большая часть которых проживает в сельских районах, [менно сельское латышское и эстонское население Западной Сибири : будет являться объектом нашего исследования.

Оторвавшись от основного этнического массива сравнительно едавно, в XIX - начале XX вв., сибирские латыгш и эстонцы представ-нют значительный интерес для анализа изменений, происшедших в X в. и особенно в после,дние десятилетия в их традиционной куль-уре, языке и самосознании в результате контактов с окружающими х народами и национальными группами - русскими, украиьщами, нем-ами, финнами, казахами, татарами, чувашами, а также между собой.

Степень изученности темы. В исторической и этнографической атературе проблемы истории и этнического развития сибирских латы-эй и эстонцев получили определенное освещение.

О лютеранских колониях на Ош: в 1860-70-х годах писал H.H. Ядринцев и появлялись публикации в периодической печати. Сведения о прибалтийских поселенцах, содержащиеся в этих работах носят отрывочный и чисто описательный характер. В конце XIX - начале XX вв. в Прибалтийском крае усилился интерес к своим соотечественникам, покинувшим родину. О латшеких и эстонских поселениях в Западной Сибири упоминают эстонские авторы Я. Меомуттель и А. Неголь, латышские - М. Скуйниекс и К. Скршща. Наиболее интересна монография А. Ниголя, где приводятся сведения о природных и климатических особенностях регионов, в которых оказались выходцы из Эстонии, о хозяйственных занятиях и культурной низки переселенцев.

3 конце 1920-х - начале 1930-х годов издаются работы К- Шхик-тэра, Я. Баллода и А. Эйсуля, посвященные истории формирования латышских и латгальских колоний в Сибири и участию латышей-переселенцев в гражданской война.

Интерес к своим соотечественникам, живущим в Сибири, проявили также историки первой Латвийской республики. Результаты их исследований по этому вопросу были опубликованы в многотонном издании "lAUieSu kcMetäcißs \WdnTcA " в Г933 и 1939 гг. В данных статьях приведены подробные сведения по расселении. и численности латышей в различных регионах России, в том числе и в Сибири. В конце IS30-X годов по Сибири прокатилась волна репрессий, биш закрыты латышские и эстонские школы, ликвидированы газеты и аурналы, и следующие публикации о сибирских латышах и эстонцах появились только четверть века спустя. В 1966 г. появилась статья А.Д. Колесникова "О национальном составе населения Омской области". В 1967 г. в журнале "Коммунист Эстонии" была опубликована статья В. Грюнберга "Об одной сибирской эстонской газете", где автор' анализирует роль газет в хозяйственном и культурном просвещении эстонских колонистов. Период НЗПа в прибалтийской сибирской дерев на исследует Л.В. Малиновский в работе "Сельское хозяйство западных национальных меньшинств в Сибири" (I9I9-I928 гг.). По его мне нию, к моменту коллективизации у сибирских латышей и эстонцев ело вилось развитое хуторское хозяйство капиталистического типа. Деятельность латышских и эстонских секций НШ(б) в Сибири затронута в монография Я.1П. Шарапова, вышедпей в 1967 г. в Казани, а в начале 1970-х годов этот вопрос освещала А. Бейка, Л.А. Голишева, В. Раевский.

Во второй половине 1970-х годов вышла в свет монография В. Лаамягл "Эстонские поселения в СССР (1917 - 1940 гг.)", где зна-штельное место уделено хозяйственному и культурному строителъст-зу в сибирской эстонской деревне. В 1990 г. автор выпустил второе геданне сзоего труда, куда включил также материалы по традиционной сультуре эстонских поселенцев в СССР и сталинским репрессиям кон-Ш 1930-х годов.

В первой половине 1980-х годов ученые Латвии уделяли немало ишмания переселению латышских крестьян в Сибирь в конце XIX - на-¡але XX вв., а также процессам, происходившим в латышских колониях Россш в года НЭПа. Исследование сибирских эстонцев во второй по-:овине 1980-х годов неразрывно связано с работами таллинского лкнг-иста Ю. Вийкберга. На огромном фактическом материале он исследовал зыковыэ контакты эстонцев Сибири с русскиш, финнаш и другими на-одаыи и этническшли группам, а также выявил факторы, способствузэ-ие сохранению или утрате шли национального языка.

Таким образом, в исследовании национальных групп латышей и стонцев Западной Сибири можно условно выделить три этапа: I) сере-нна 1870-х - 1917 г. - публикации отрывочных сведений в работах усских и прибалтийских ученых, а такие в периодических изданиях э численности, расселению, хозяйству и быту данных этнических рупп; 2) 1918 - конец 1930-х годов - появление статей и моногра-

по этнической истории сибирских прибалтов; 3) середина 1960-х -зчало 1990 годов - работы историков, этнографов, лингвистов по роблемам истории (в том числе новейпей), хозяйства, традиционной гльтуры и языковых взаимосвязей латышей и эстонцев Сибири.

В результате этих исследований сравнительно неплохо изучена ?ническая история данных национальных групп (особенно вопросы ¡сселения и численность), языковые контакты сибирских эстонцев, ) очень слабо исследована традиционная культура прибалтов ш лрак-гаескж не рассматривались современные этнические процессы у латы-й и эстонцев как в Сибири, так и в любом другом регионе шра за уделами их основной этнической территории.

Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы - исследова-:е характера, содержания и механизма этнических процессов у латы-й и эстонцев Западной Сибири в советский период и особенно в 80-х годах.

Но поскольку этнография данных групп оказалась почти неизучен ной, нами проводилось их исторйко-этнографичеекое исследование и для более раннего так называемого дореволюционного периода.

Б соответствии с поставленной целью решались следующие задачи дать картину расселения и численности переселенцев из Прибалтики в различные периоды их истории; 2) рассмотреть контакты сибирских латышей ж эстонцев с окружающим населением и выявить отражение этих контактов на этническое самосознание и национальнь установки данных дисперсных групп; 3) проанализировать этноязыковые процессы у сибирских латышей и эстонцев;.4) изучить этнокультурные процессы у данных национальных групп, определив уровень распространения общественных и других интеграционных форм культуры и выявив зоны сохранения национальной специфики и другие явления, определяющие западносибирских латышей и эстокнев, как относительно устойчивые группы своих этносов.

Исходя из цели и задач, стоящих перед автором, основные хронологические рамки исследования охватывают вторую половину IS80-: годов, то есть период, когда проводился этносоцкологичэскиЁ одро< и сбор полевых материалов у данных национальных групп. Однако i.a-пиокально-смешанные браки сибирских латышей и эстонцев р'ассматри ваются, начиная с середины 1930-х годов, а история их переселени. в Сибирь - с начала >ИХ в.

Источниковедческая база работы. Основным источников работы является материалы этносоциологического исследования латышей и эстонцев Западной Сибири..Во вреш работы прибалтийского отрада, руководимого автором данной диссертации, в рамках Сибирских исто риь:о-этнгтрафических экспедиции Омского госуниверситета в 1986 -1990 тт. было изучено латышское и эстонское население сельских районов Кемеровской, Новосибирской, Омской и Томской областей. В ходе этнографических экспедиций был организован массовый опрос населения методом стандартизованного интервью. За образец анкета был взят один из варигигов опросного листа, разработанного под j ководством Ю.В. Аругвнова в секторе конкретных социологических исследований Института этнографии АН СССР. В несколько переработ ном с учетом сибирских условий опроснике, выделяется блоки вопрс сов по этническому самосознанию, языковым процессам, традационнс культуре и др.'

Кроме того, в .ходе экспедиционных работ была собрана коллект

этнографических экспонатов данных этнодисперсных групп, которая вмостэ с другими полевыми материалами хранится в Музее археология и этнографии Омского государственного университета. В работе таг-лее используются материалы этнографической экспедиции Томского госуниверситета 1990 г. (руководитель работ Э.Л. Лъзова).

Немало дашшх почерпнуто нами из публикаций авторов XIX -XX вв. и архивных материалов Государственных архивов Новосибирской и Омской областей, Центральных государственных архивов Латвии, Эстонии, Центральных государственных исторических архивов Латвии и Эстонии (г. Тарту). В архивах ЗАГСа Кемеровской, Новосибирской, Омской и Томской областей взяты материалы о национальных з нацис-нально-смепанных браках латышей и эстонцев за I935-I96I гг. и I970-I9S5 гг., а в отделениях "Союзпечати" этих областей данные о подписке на печатные издания из Зстониз и Латвии за 1939 -1990 гг. Наконец, в диссертации использованы материалы Всероссийской переписи населения 1987 г., демографической переписи населения 1920 г. по Омской губернии, всесоюзных переписей населения I92G, 1959, 1970, 1979, 1989 гг., данные похозяйстззнных книг сельских советов и ряд других статистических материалов.

Методологическая основа исследования и методы исолздовпжгя. В основу положен принцип историзма, то есть изучение событии и явлений в истории и культуре сибщюких латышей и астонцев в их взаимодействии и развитии и непосредственной связи с конкретными исторически.™ условиями, их породившими. Основным методом исследования является метод социально-исторического анализа, предуемат-рлвсасциГ: учет ссциально-эконоьшческих. условий, исторической обстановки и происходящих изменения, рассмотрение процессов з контексте историческою развитии. В ходе исследования применены такао методы системного анализа, количественного анализа, комплексного подхода, массового анкетирования, социологической выборки, метода полевых этнографических, работ и др.

Научная новизна. ттиссдртации.В работе впервые проводится анализ современных этнических процессов у данных этнодисперсных груш. Наряду с уле известными работами по истории и этнографии сибирских латшей и эстонцев в диссертации используется новый архивный материал, полученный автором в процессе работы над темой, а такяе этнографические и относоциологичеокие материалы, собранные а пат. и впервые вводимые в науку.

Ь

Практическая значимость. Материалы и вывода, сделанныэ в работ могут быть использованы при изучении этнических процессов в малых этнических грушах в свете проблемы межэтнических контактов дан создания обобщеннее работ по данной проблематике. Выдвинутые в диссертация положения о современном состоянии сибирских латышей и эстонцев могут помочь в разработке различных мер, направленных на сохранение и развитие их самобытной культуры. В частности, результаты исследования вошли уже в региональные программы "Профилактика межэтнических конфликтов в Омской области" и "Развитие культуры Смской области на современном этапе". Материалы диссертации могут быть использована (а частично они у-де используются в Омском университете) для ознакомлении с историей а этнографией сибирских латшей и эстонцев в системе образования. Фактический материал, приведенный в работе, может быть нудным при создании обобщенных работ, посвященных этнографии, народов России и прибалтийских государств.

Апробация исследования. Основные вопросы диссертации нашли свое отражение в 7 публикациях. По теме исследования были сделаны доклада на международных конфернциях и совещаниях в Бишкеке (1991 г.), Риге (1992 г.), Омске (1992 г.), Грозном (1992 г.), на всесоюзных конференциях в Омске (1987, 1991 гг.), а таете па заседаниях Омского научного семинара по этнографии при Омском филиале Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения РАД и Омском университета. Диссертация была обсук дена на расширенном заседании кафедры этнографии и современной отечественноиизтории Омского университета с участием этнографов Омского филиала Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН.

Структура дяссэотагтог. Работа состоит аз введения, четырех глав и заключения. 3 ней имеется список источников, список лите-ратурц и приложение, состоящее из 132 таблиц.

Основное содетаинке уг выводы исследования.

Во Введении обосновывается актуальность теш, раскрывается степень ее изученности, определяется целя I; задачи исследования, круг вопросов, затрагивающихся в ног., дается обзор источников, приводятся данные о методологии и методах исследования, высказывается мнение о научном и практическом значения выполняемой рабои

Пешая глава "История расселения латышей и эстонцев Западной Сибири (1802 - начало 1990-х годов)" представляет собой опыт конп-лексного иузчения всех факторов, способствующих образованию на территории Западной Сибири этнических групп латышей ж эстонцев, попытку воссоздать с привлечением исторических, этнографических и языковых данных этапы их формирования с момента создания первых лютеранских колоний ссыльных в Сибирь и до наших дне:':. Здесь рассматриваются вопросы истории переселения латышей и эстонцев в Сибирь, их расселение и численность в различные периоды истории. Как еле,дует из исследования, проведенного по вышеуказанной проб. -леме, переселение прибалтов в Сибирь и обратная миграция проходила в несколько периодов: I) 1802 г. - середина 1880-х годов - ссылка латышей и эстонцев в Сибирь; 2) начало 1890-х годов - 1914 г. -добровольное переселение, часто сопровождаемое обратным возвращением и ссылка уголовных и политических преступников; 3) 1914 -1917 гг. - эвакуация в Сибирь промышленных рабочих и бекенцев из прифронтовых зон; 4) 1920 - 1923 гг. - оптация латышского и эстонского гражданства и выезд в связи с этим в Прибалтику,, а также рео-лтация; 5) 1940 - 1941 гг. - конец 1950-х годов - двухсторонние миграции (возвращение в Прибалтику латышей и эстонцев из других районов СССР после-восстановления Советской власти в 1940 г., депортации 14 июня 1941 г., эвакуация латышских и эстонских граждан с частями Красной Армии летом 1941 г. и их возвращение после изгнания оккупантов, высылка коллабрационистских, националистических и эксплуататорских элементов в 1944 г. - начале 1950-х годов с их последующим возвращением.

Первый раздел первой главы посвящен истории формирования прибалтийских колошш в Сибири в дореволюционный период.

Первым прибалтийским поселением в Сибири стала деревня Рижко-во Тюкалинского уезда Тобольской губернии, основанная латышскими ссыльными - участниками крестьянских восстаний в Видземе в 1802 г. В 1804 г. в Рыжкозо были сосланы икорцы и ингэрманландские финны из Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии, а в 1845 г. по указу царя все ссыльные лютеранского происхождения должны были переселиться в Рыжкове и впредь селиться только в этой деревне. Однако ссыльные разных национальностей не уживались между собой. Ввиду этого к 1859 г. гт глазной колонии отделилось 4 побочных: Казулино, Шкарьэво, Боярка и Бутаково.

Чтобы облегчить положение колонистов ЕвангеЛическо-лютеранская консистория стала ходатайствовать о создании более крупного поселения для них. Место .для нового поселения было выбрано в Еланской волости Тюкалинского уезда. В 1861 г. эстонцы основали там деревню Ревель, латыши - деревню Рига.

В 1880-1890-х годах начался этап добровольного переселения прибалтийских крестьян в Сибирь. Предпосылками переселенческого движения были относительное аграрное перенаселение и социально-экономическое угнетение латышского и эстонского крестьянства. В 1897 т. в Сибири уже проживало 6768 латадей и 4082 эстонцев, при этом 48,5? латышей и 50,1$ эстонцев кили в Тобольской губернии.

В последнее десятилетие XIX в. переселенческое движение из Прибалтики в Сибирь достигло своего апогея. За этот период в Сибири возникло 126 латышских колоний и 21 эстонская. Всего же к концу XIX в. во внутренних губерниях России проживало 102 тыс. латышей, что составляло 7,1% от общего числа латышей, живущих в Российской империи и 110 тыс. эстонцев (II/i).

Столыпинский указ 1906 г., разрешавший выход крестьян из общины, придал новый импульс добровольному переселению в Сибирь. Большинство выходцев из Прибалтики селилось в Тобольской, Томской и Енисейской губерниях. Всего в 1900-1909 гг. в Сибири было образовано 39 латышских и 44 эстонских поселений.

В I9IO-I9I4 гг., несмотра на возникновение новых латышских и эстонских поселений в Сибири, увеличился удельный вес обратного переселения. Основной причиной, заставившей прибалтов покидат! Сибирь, была неразвитая инфраструктура края и удаленность переселенческих участков от крупных населенных пунктов.

В 1915 г. во время первой мировой войны военные действия развернулись на территории Латвии. В этих условиях около 0,5 млн. кителей Латвии покинули родные места и'перебрались во внутренние районы страны. 3,2 тыс. из них оказались в Сибири.

Таким образом, в I802-I9I7 гг. в Западной Сибири в основном слокился мавсив эстонских и латышских колоний. Из 415 латышских колоний возникших в России в I850-I9I7 гг. в Западной Сибири была основана 121, где прокивало около 74 тыс. человек, а в 67 эсти ких поселениях региона (всего в России 280) находилось около 40 ti переселенцев.

Второй раздел первой главы посвящен изменениям, происшедшим в расселении и численности сибирских латышей а эстонцев в советский

период.

В ходо гражданской войны численность латышей и эстонцев з Сибири значительно сократилась- Большинство политических ссыльных еще после Февральской революции вернулось на родину, многие колонисты погибли на фронтах или от рук карателей.

В 1920 г. Советская Россия заключила мирные договоры с прибалтийскими государствами, согласно которым лица эстонской и латышской национальности могли оптировать гражданство своих государств и возвращаться на родину. Однако большинство прибалтов предпочло остаться в России. Так, если общая численность сибирских латышей за годы гражданской войны сократилась более чем на 30% (примерно 25 тыс. человек), то во время оптащюнной компании (1920-1923 гг.) Сибирь покинуло не более 5 тыс. латышей. Эстонское население Сибири в результате гражданской войны и оптации уменьшилось почти на 6,5 тыс. человек. В 1926 г. численность эстонцев в Сибири составила 29890 человек, а латышей (не считая латгальцев) 26878 человек.

В 1937-1339 гг. по стране прокатилась волна репрессии. Латышское население СССР за эти годы сократилось на 25 тыс. человек, а эстонское - более чей на II тыс., и хотя численность остонцез Сибири выросла на 1,26 тыс. человек, но около 15$ жителей эстонских деревень было репрессировано.

В 1940 г. после восстановления Советской власти в Прибалтике многие сибирские латыши и эстонцы вернулись на родину. Однако 14 июня 1941 г. значительная часть "неблагонадежных" элементов была арестована и выслана в Сибирь.Из Эстонии было депортировано около Ю тыс. человек, из Латвии (по данным разных источников) -ГО-17 тыс. человек. После начала Великой Отечественной войны з советский тыл было эвакуировано 25-33 тыс. жителей Эстонии и 53 гыс. жителей Латвии, большинство из которых вернулось на родину госло ее освобождения в 1944 г.

Во второй половине 1940-х годов в Прибалтике наряду с депортацией националистических элементов высылались "кулаки" и члены а семей. Так, 25 и 26 марта 1949 г. из Латвии, по разным источ-шкам, было выслано 43-50 тыс. человек, из Эстонии - 30-80 тыс. ! 1958 г., когда репрессированным разрешили покинуть Сибирь, ¡ольшинство депортированных латышей л эстонцев вернулись на роди-[у. В Прибалтику такко возвращались лица, в свое врегл доброволь-[о переселившиеся в Сибирь, а также их потомки.

В дальнейшем крупных миграций сибирских латышу^ и эстонцев не было, но в следствии их ассимиляции окружающим русским населением их численность неуклонно уменьшалась, и в настоящее врага каждая из этих этнических групп насчитывает около 10 тыс. человек.

Вторая глаза "Национально-смешанные браки и этническое самосознание у сибирских латышей и эстонцев" состоит из дзух разделов.

В первом разделе главы освещается национально-смешанные браки сибирских латышей и эстонцев в 1935-1980-х годах. До коллективизации контакты сибирских прибалтов с представителями других национальностей были минимальны. В деревнях со смешанным населением кавдая национальность имела свою улицу или конец. Но колхозный строи объективно создавал предпосылки для сближения наций и народностей, атвущих в Сибири.

Уже во второй половине 1930-х годов латыш и эстонцы очень часто вступали в национально-смешанные браки. У эстонцез в 19351940 гг. они в разных областях составляли 39,6 - 47,5$ всех заключаемых браков» а у латышей и латгальцев во всех четырех областях их число превысило число однонациональных браков. Впоследствии процесс сближения прибалтов с другими национальностями продолжал углубляться, и в 1950-х годах прорыв эндогамии этноса произошел и у сибирских эстонцев. Так, в 1956-1961 гг. удельный вес о,дно-национальных браков у них в разных областях составлял только 25-42$.

Значительное влияние на судьбу данных этнических групп оказала развернутая в 1960-х годах кампания по укрупнению хозяйств и ликвидации "неперспективных" деревень. Большинство жителей таких деревень переехало в "перспективные" деревни, районные и городские центры, где образовалось смешанное в этническом отношешг население. Все это приводило к дальнейшему увеличению числа межнациональных браков и постепенной ассимиляции латыше 1 и эстонцев окружающим населением, в основном русскими,

В 1980-х годах удельны;! гее межнациональных браков и у латыше и у эстонцев повсеместно превысил 8С$. При этом общее число таких браков сокращается, так как дети от браков прибалтов с русскими (а таких заключается большинство), как правило, выбирают русскую национальность. в результате в большинстве бывших прибалтийских колоний латышское и эстонское население не превшает 30-50$, а это создает предпосылки даа дальнейшей этнической ассимиляции

данных этнодисперсных групп.

Второй раздел данной главы посвящен изучению этнического самосознания и национальных установок сибирских прибалтов.

25$ опрощенных латышей считают себя латгальцами, в настоящее время чцсдокзость этой группы в Сибири значительно сократилась как вследствии миграций, так и вследствие их ассимиляции со стороны русского и латышского населения.Однако респонденты, назвавшие себя латгальцами, представляют все половозрастные и социально-профес-сиональныэ группы, что свидетельствует об устойчивости их субэтнического самосознания. 11,2$ опрошенных считают себя сибирскими латышами.

На вопрос о знании национальных групп своего народа респонденты-латыши продемонстрировали знание четырех основныхззторико-куль-гурних областей Латвии, называя их жителей соответственно земгаль-дада (0,8^ опрошенных), курземцаш (5,5?), ввдземпамп (1,8$) и латгальцами (15,6$). 8,6/5 респондентов считают, что сибирские латыни также являются особой группой латышского народа.

Для каздой этнической общности характерно выделение этноконсо-вддзрующих и этно дифференцирующих факторов. Основным таким фактором для сибирских латышей является-язык. На консолидирующую роль *зыка указали 74,2$ респондентов, а на дифференцирующую - 77,45?.

Неожиданные результаты принес опрос о знании латышами народов, Злизких к ним по языку и культуре. Наиболее близким к себе народом латыши считают русских.- На последующих местах - литовцы, эстонцы, немцы и некоторые другие народа. Подобный стереотип объясняется, га наш взгляд, сильным языковым и культурным влиянием окружающего русского населения.

Что касается эстонцев, то проведенный среди них опрос показал, по сибирскими эстонцами считают себя 17,4$ инфоршторов. При отвесе на вопрос о знании национальных групп своего народа сибирских зстонцез назвали 8,5$ опрошенных. Остальные ответы распределились гак: 4,5$ считают этнической группой своего народа эстонцев Эсто-5,2$ - таллинских эстонцев, 4,0$ - эстонцев из Вкру, 1,2$ -зааремэасцев, 2,3$ - эстонцев из ^льгшаа, 4,8$ - сету, 8,2$ -эстонцев из Тарту. Каждая из этих групп, по мнению информаторов, сзрактеризуется яокалънши языковыми и культурнчми особенностям;.

Так жэ, как и латыши, большинство эстонцев считают язык основ-пи этнокснсолидарующим (67,9$) и этнодифференцирующим (78,4$)

компонентом. Одезду, нилице, пищу, обряда и обычаи эстонцы выдоля-ют как второстепенные этнические компоненты.

При определении народов близких игл по языку и культуре на первом месте у них оказались финны, далее следуют русские, латыни, немцы и литовцы. Некоторые называли таете коми и карелов.

Процесс сближения сибирских прибалтов с другими нациями и народностями нашел отражение и в межнациональных установках. Около 9С$ латышей и эстонцев положительно откосятся к работе в разнонациональном коллективе и к национально-смешанным бракам. Лишь 5,05? латышей и 4,5/» эстонцев отмечают праздники и семейные события только с людьми своей национальности, остальные отмечают их с русскими, немцами, украинцами, казахами и людьми других национальностей.

В целом все эти моменты предопределяют в дальнейшем еще более интенсивное развитие процесса сближения сибирских латышей и эстонцев с окружающими их народами и национальными группами.

Третья глава .диссертации "Современные этноязыковые процессы у сибирских латышей и эстонцев" состоит из трех разделов.

Первый раздел главы посвящен функционировании и развитию прибалтийских культурных институтов в Западной Сибири в XIX - первой половине XX вв.

Одним из вазнейших факторов развития языковых процессов в малых этнических образованиях является состояние национальной школы. Первая школа в лютеранских колониях открылась в с. Рывково ука в 1845 г., а к 1917 г. прибалтийские поселения обладали развитой сетью школьных учреждений. В 1920 г. в Сибири насчитавалось болео 40 латышских и около 30 эстонских пкол. Как следствие, неграмотных среди сибирских латышей и эстонцев было значительно меньше, чом' среда других нацменьшинств Сибири, и ужо в 1924 г. кампания по ликвидации неграмотности у прибалтов вступила в завераащуи фазу. Обучение в латышских к эстонских школах велось на даух языках: национальном и русском.

Кроме национальных школ во многих деревнях, насоленных виход-ца.'.ш из Прибалтики, организовывались национальные детские площадка для детей дошкольного возраста, работавшее в летнее время.

Неотъемлемой частью культурно-просветительной работы у сибирски прибалтов было создашш- клубов, библиотек, изб-читален и различных кружков (сельскохозяйственных, литературных, хоровых, музы- . кальных, драматических).

Вде одним важным направлением культурно-просветительной работы прибалтийских коммунистов в Сибири стало издание перио,дической печати на родном языке. Но в 1937-1938 гг. под ширмой борьбы против "национального демократизма" были закрыты все выходившие в СССР латышские и эстонские газеты, издательства, прекратили свою деятельность общественные объединения и учебные заведения, кесто-кие гонения обрушились на прибалтийскую интеллигенцию. Таким образом в конце 1930-х годов языковая и культурная жизнь сибирских прибалтов более чем на полвека оказалась парализована, а национальные языки стали вытесняться русским из общественной жизни.

В конце 1980-х годов в ряде населенных пунктов Сибири возобновилась преподавание латышского и эстонских языков, но эта мера оказалась запоздалой из-за ослабления географической компактности и значительного уменьшения прибалтийских поселений.

Во втором разделе третьей главы рассматривается изменение этноязыковой ситуации у сибирских латышей и эстонцев в середине XIX - конце XX вв.

3 дореволюционное время сибирские эстонцы, жившие обособленно на хуторах и в деревнях, в основном не владели русским языком. Латыш, на наш взгляд, владели русским языком лучше, чем эстонцы, так как, во-первых, латыяскип язык относится к балтийским языкам, которые довольно близки к славянским, а во-вторых, в Сибири оказалось немало сосланных латышских революционеров и рабочих с эвакуи-рованних предприятий, хорошо говоривших по-русски.

Обучение русскому языку в национальных школах в 1920-1930 гг., ликвидация национальных школ и переход на русским язык обучения, сближение прибалтов с другими национальностями в годы Великой Отечественной войны и позднее, а также другие факторы серьезно изменили этноязыковую ситуацию у этих народов. А в конце 19Б0-Х годов, когда в результате укрупнения колхозов усилился отток латышского и эстонского населения в города, существовавший ранее языковой барьер кевду прибалтами и русскими Сибири был практически ликвидирован. В.тбсте с тем уже в 1970-х годах начала проявляться тревожная тенденция: резко сократилось число лиц, владеющих своим национальным языком.

Переход сибирских прибалтов от билингвизма к русскому монолинг-зпзму подтвердили и результаты этносоциологическкх исследований, доведенных нами в 1986-1990 гг. Так, 91,6/2 опроиенных латышей и Ю,ГЛ эстонцев свободно говорили по-русски, а национальными языка-

ш владели соответственно 29,4? латышей и 46,3$ эстонцев.

Лиг лаз даннш: до. функционированию национальных языков показал ■его как латышский, так ж эстонсктй язык вытесняется русским из бытовой и производственной сферы. Например, на производстве толък 24,2$ латышей и 34,7$ эстонцев говорят на национальном языке, в то время как на русском соответственно 88,8 и 87,7$. Б ДОиашней сфере национальные языки также вытесняются русским: с супругами и детьми по-латышски говорят соответственно 32,6 и 31,2$ опрошенных по-русски соответственно 64,8 и 69,2$. У эстонцев с супругами ло-эстонски говсрят 43,3а информаторов (по-русски - 52,7$)» в с дета ми - 42,7? (по-русски 65,9$). Единственной сферой, где русс:лй язык не смог окончательно вытеснить национальные.осталось общение с родителями. 42,6? латышей и 48,5? эстонцев говорят со своими рс дителями на национальном языке, а 31,4? латышей и 27,9? эстонцев на русском.

Функциональный моностилизм сибирских прибалтов охватил и сфе] национально-культурных предпочтений. Лишь 23,6? опрошенных эстонцев читают газеты и журналы на национальном языке, тогда как на русском 91,4?. У латышей латышские газеты и журналы читают 11,4? инфорлаторов, а русские - 89,4?. Только 4,2? опрошенных латышей и 7,9? эстонцев читают художественную литературу на национальных языках (на русском соответственно 58,6 и 58,5?). Концерты и спектакли на национальном языке предпочитают смотреть 35,6? эстонцев и 20,0? латышей (на русском соответственно 74,9 и 81,2?).

52,5? эстонцев и 52,6? латышей высказались за преподавание в школе родного языка, при этом только 23,3? эстонцев и 21,4? ла сей хотели бы учить детей в национальной школе, а 9,3? эстонцев и 6,0? латышей -"в национальной средней. .

Таким образом, процесс развития двуязычия у сибирских прибал тов постепенно привел к функциональному ионостилизму и вытеснени латышского и эстонского языков из общественной жизни.

Б заключительном разделе третьей главы анализируются структу кые изменения, произошедшие в латышском и эстонском языках в Си С ри.

Быстрое распространение двуязычия у сибирских прибалтов при ло к глубоким изменениям в лексике, грамматике и фонетике их национальных языков. Например, как в латышском, так и в эстонском языках очень много заимствованной из русского языка лексики (в с

новном существительных), связанной с природой, пищей, одежной, постройками и домоводством. Сада же относятся принятые к употреблению топонимы. В языке сибирских эстонцев встречается также много финских заимствований.

При этом национально-славарный запас латышских и эстонских переселенцев значительно сократился. Это связано с тем, что их национальные языки не преладаются уже более полувека, литература и перко,дические издания в нужном количестве отсутствуют, поэтому при передаче лексической информации значительная часть ее теряется, что в конечном итоге приводит к массовым заимствованиям слое из русского языка.

У многих хитнгвов наблюдается смена кода, т.е. чередование двух языкои .-> время одасго речевого акта. Особенно часто сна наблюдается у латышей, которые в разговоре на латышском языке иногда вставляют русские слова и выражения. Шесте с тем у людей старшего и частично среднего поколения иногда проявляется смена кода при разговоре на русском языке, когда они употреолягат латышские и эстонские слова и выражения.

Таким образом, в результате структурных изменений, произошедших в латышском и эстонском языках, все чаще можно наблюдать процесс языковой интерференция (от употребления иноязычных звуков до частичного совпадения единиц двух языков), а иногда и сзитчинга, т.е. перехода во время беседы с национального языка на русский. Вероятно, в дальнейшем эта тенденция приведет к полному переходу сибирских латышей и эстонцев на русский язык.

Четвертая глава "Современные этнокультурные процессн у латышей и эстонцев Западной Сибири" состоит из дэух разделов. Первый раздел главы посвящен национальны;.! формам материальной культуры сибирских прибалтов.

Сибирские латыши полностью заимствовали жилища русского образца. в таежных и лесостепных районах Сибири основным типом жглица был деревянный пятистенок на высоком подклете, в степных - глинобитные дома. Плакировка усадьбы (замкнутая нераздельная) у латышей практически не отличается в настоящее время от типовой усадьбы соседнего русского населения. Наиболее характерным типом шща .для Эстонии в прошлом была жилая рига, служившая одновременно и нДпьем, и хлебосугаильней. Но в Сибири они не получили широкого распространения, и в большинство эстонских колоний риги строили отдельно ОТ 2и-

лых дошз. Сами же зшлые дома представляли из себя многокамерные помещения с одной или несколькими. комнатами, кухней, чувалом и пр* хожей. Планировка усадьбы была свободной, где основными постройками были жилой дом, амбар, хлев, р:та ж баня.

В настоящее время в поселениях северных латышей и эстонцев произошли серьезные изменения. После коллективизации на смену рассеянной планировке пришла уличная. Вместо деревянных и глинобитньс зданий на центральных усадьбах колхс зов все чаде возводят каменнь» или шлакоблочные дома. Если раньше во внутреннем убранстве кклищ было много своеобразных черт (деревянные резные кровати, шкафы, сундуки для белья, домотканные одеяла и дорожки), то в настоящее время преобладает унифицированная фабричная мебель массового производства, а на смену печам приходят газовые плиты. Не случаш 81,6% опрошенных латьшей и 87,9% эстонцев заявили, что в их ни-лкце но сохранилось национальных черт.

Традиционный национальный костюм сибирских латышей и эстонцев уже к началу XX в. сменился одзздой городского типа. В настоящее время в Сибири наиболее длительное и полное развитие народные тра дацяи шяучкля в вязоиех частях одзадн. В цзлсы асе у латылзл и эстонцев бытует "оЗцссобсток&л" (европейская) одовда кассозого пс пива. В связи с этим 65,6/« лзтшей и 51,5^ эстонцев отметили, чте никаких различий с современной одекдбй. окружающего русского населения з их одзкде нет.

Наш интерес к современному состоянию системы питания сибирсю прибалтов объясняется такие ее наибольшей относительной устойчивостью в материальной культуре и сохранением многих национальных блюд. Однако в настоящее время в обиход сибирских латышей и остс цев прочно вошли блвда окрукащого русского населения, чему способствует и сеть общественного питания. Поэтов, несмотря на раз] образце национальных блюд прибалтийского населения Сибири, их употребление в ищу заметно сократилось, а это, в свою очередь, отралилось на знании их информатора»;. Так, только 14,6% респондентов латышей и 29,21« эстонцев смогли назвать четыре и более ш* цкэнальных кушашеи, тогда как 25,2/? опрошенных латыше}: и 19,41 эстонцев не назвали не одного. Таким образом, основной тенденцие з развитии этнических процессов в сфере материальной культуры у сибирских латышей и эстонцев является нивелировка этнически знач кых явленгй наряду с сохранением отдельных традиционных элементе

в ¿шлице, одедце и в большей степени в пище.

Во втором разделе данной глави рассматриваются национальные формы духовной культуры сибирских прибалтов.

В настоящее время латышская и эстонская национальная культура играет в жизни сибирских прибалтов весьма незначительную роль. Так, несмотря на то, что латышам известны имена В. Лациса, Я. Райниса, А. Уппта, А. Григулиса, Я. Судрабкална и И. Зиедониса, а эстонцам - 3. Вильде, Л. Хойдулк, Ю. Смуула, А. Таг.мсааре, 0. Лу- ■ тса и И. Сеипера, 66,2$ латышей и 73,7$ эстонцев не знают поэтов и писателей своего народа. Ецэ хуне обстоит дело со знанием латышского и эстонского фо.гыслора. 86,4$ латышей и 87,0$ эстонцев не знают ни легенд, ни сказок, ни предании, ни песен своего народа.

При анализе современных этнокультурных процессов весьма показательна структура национально-культурных предпочтений сибирских прибалтов. При ответе на вопрос о том, какие (чьи) песни предпочитают петь и слушать опрашиваемые, выяснилось, что старинные латышские песни предпочитают 59,6$ опрошенных латышей, современные национальные - 13,6$, а русские народные песни и романсы - 34,6$. 7 эстонцев старинные национальные песни предпочитают петь или слушать 60,1% респондентов, а русские народные песни и романсы - 43,6$. Значительное число информаторов любят петь или слушать эстрадные, любительские и молодежные песни: им отдают предпочтение 32,0$ опрошенных латышей и 29,6$ эстонцев. Идентичная ситуация сложилась у сибирских прибалтов с предпочтением разных видов танцев.

Единственной сферой духовной культуры сибирских латышей и эстонцев , где традиционные черты сохранились сравнительно неплохо, остаются календарные народные праздники. Самыми популярными из них ■ являются Янов день (его празднуют 82,8$ опрошенных латышей и 86,4$ эстонцев), Пасха (соответственно 70,6 и 65,8), Троица (54,0 и 54,2$) и Роздество (51,8 и 36,0$). Однако в связи с утратой значительной части праздничных ритуалов и под влиянием контактов с окрунавдиы русским населением нынешние календарные праздники латышские и эстонские значительно упростились и видоизменились.

Национальная специфика постепенно исчезае': из современной семейной обрядности сибирских латышей и эстонцев. Исчез ряд обрядов, связанных с рондением ребенка. Свадебный обряд сейчас просто разыгрывают как представление, которое включает некоторые национальные латышские и эстонские традиции - сватовство, задерЕка свадебного

поезда с требованием выкупа, обряд снятия венка с невесты и др. Еолзе устойчив похоронный обряд сибирских прибалтов. У них, по-киЕкему, на похороны приглашают лишь самых близких родственнк ов не при то отмечать ни 9 дней, ни 40 дней, поминальная трапеза проходит сразу по возвращении с похорон и т.д. Однако все чаще при проведении семейных обрядов используются значительно редуцированные аналогии обрядов, бытующих у проживающего рядом русского населения.

Таким образом, в духовной культуре сибирских латышей и эстонцег определяющей является тенденция к размыванию этнически значимых черт в обрядовой культуре и замене утраченнных элементов соответствующими русскими элементами, за исключением похоронного обряда и некоторых народных календарных праздников.

В настоящее время наметился процесс возвращения национальной культуры, сибирских латышей и эстонцев, протекающий однако крайне болезненно. С одной стороны в Сибири создаются эстонские и /хатынские фольклорные коллективы, возрождаются традиционные промыслы прибалтийского населения, возобнавляется преподавание его национальных язцков, восстанавливаются связи с исторической родиной. С другой стороны, события в Прибалтике последних лет серьезно тормозят языковое и культурное развитие латышской и эстонской диаспоры как в Сибири, так и в других регионах бывшего СССР.

В заключении диссертации суммируются основные вывода, полученные в результате исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Расселение, численность и этнические контакты сибирских прибалтов (По материалам исследования в таежной зоне Новосибирской и Омской областей)// Роль этнографии . в идеологической работе и в ускорении социально-экономического развития общества. Омск, 1987. С. 146-147.

2. Некоторые направления современных этнических процессов среди латышей и эстонцев Омской области // Проблемы этнографии и социологии к/льтуры. Омск, 1988. С. 16-17.

3. Этнические процессы у латышей и эстонцев Омской области // Этнография, антропология и смежные дисциплины: соотношение предмета и методов. М., 1989. С. 190-200.

4. Отражение этнических контактов сибирских латышей и эстонцев в названиях населенных пунктов // Градации в многонациональном обществе. Минск, 1990. С. ПО-Ш.

5. Современные этноязыковые процессы у сибирских латышей и тонцсв // Этнические и социально-культурные процессы у народов СР. Омск, 1990. Книга I. С. 69-71.

С. Факторы, влияющие на миграцию жителей национально-смешанных лений юга Западной Сибири // Этническая история и культура кодов Советской страны. Омск, 1991. С.. 69-71.

7. Национальные установки латышей и эстонцев Западаой Сибири Индустриальные тенденции современной эпохи и гумашгтариое обра-вание. Омск, 1992. Том I. С. 34-36.