автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Современные стратегии обоснования свободы воли

Полный текст автореферата диссертации по теме "Современные стратегии обоснования свободы воли"

005043305

На правах рукописи

КОВРОВ АЛЕКСАНДР ЭДУАРДОВИЧ

СОВРЕМЕННЫЕ СТРАТЕГИИ ОБОСНОВАНИЯ СВОБОДЫ ВОЛИ

Специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 7 МАЙ 2012

Москва-2012

005043305

Работа выполнена на кафедре онтологии и теории познания философского факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова

Научный Со кулер Зинаида Александровна,

руководитель: доктор философских наук, профессор кафедры онтологии и

теории познания философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова

Официальные Порус Владимир Натанович,

оппоненты: доктор философских наук, профессор, заведующий

кафедрой онтологии, логики и теории познания Национального Исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Белов Владимир Николаевич, доктор философских наук, профессор кафедры философии культуры и культурологи Саратовского Государственного Университета имени Н.Г.Чернышевского

Ведущая организация: Российский Государственный Гуманитарный

университет (Москва)

Защита диссертации состоится « 30 » мая 2012 г. в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 501.001.37 по философским наукам при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119991, г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, к. 4 («Шуваловский»), философский факультет, аудитория А 518. ^--------—---"

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале отдела диссертаций Научной библиотеки МГУ имени М. В. Ломоносова в учебном корпусе «Шуваловский» по адресу: Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4, сектор «Б», 3 этаж, комната 300, сектор читальных залов.

Автореферат разослан «27» апреля 2012 года.

И.о. ученого секретаря

диссертационного совета, .

доктор философских наук, профессор А> Метлов Владимир Иванович

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Проблема свободы воли относится к числу классических философских проблем. Не случайно с античности до наших дней она привлекает внимание исследователей. Она является центральной для философского понимания человека, поскольку от подхода к ней зависит наше понимание отношения между индивидом и его действиями. Свобода воли - понятие, использующееся в классической философской традиции для описания отношения между человеком и его действиями. Оно обозначает способность человека к самоопределению, в первую очередь — нравственному. Однако, признавая за человеком свободу воли, мы вынуждены признать за ним и способность быть причиной своих действий, несводимой к причинам другого рода (природным, социальным). Между тем, действия человека являются событиями мира, и как таковые должны поддаваться объяснению с точки зрения естественной причинности. Поэтому разработка проблемы свободы воли необходима для понимания соотношения между человеком и обществом, человеком и природой.

В наше время очень распространен натуралистический подход к человеку вообще и к проблеме свободы воли в частности. Такой подход предполагает, что все происходящее, в том числе и действия человека, определяется законами природы. (Природа, как правило, понимается при этом предельно широко как окружающий нас мир во всем многообразии его проявлений).

Большинство натуралистически ориентированных мыслителей отрицают свободу воли на том основании, что принцип причинности, на котором

строится наука, не допускает исключений, каким, по их мнению, была бы свободная воля. В XX веке разработка квантовой механики привела к некоторой трансформации натурализма. Если раньше все сторонники этого подхода считали свободу воли невозможной, то теперь целый ряд философов и ученых (Поппер К., ван Инваген П., Кейн Р., Балагер М., Серл Дж.) попытались ее реабилитировать, так или иначе опираясь на квантовую неопределенность. Это движение вызвало ожесточенную критику со стороны «классических» натуралистов (Хондерих Т.). Так, в современной аналитической философии не ослабевает многолетняя полемика о свободе воли, и значительная часть ее участников, так или иначе, ориентируется на натурализм. Рассмотрение этой полемики позволяет лучше понять специфику нашей проблемы. Трудности, с которыми сталкиваются обе стороны, вплотную подводят нас к вопросу: может ли в рамках натурализма быть адекватно сформулирована и разрешена проблема свободы воли?

Как раз в связи с проблемой свободы воли обстоятельную критику натурализма еще в XVIII веке дал И. Кант. Он обвинял современный ему натурализм в некрититическом отношении к опыту, в рассмотрении опыта как самодовлеющего. Кант противопоставил такому отношению трансцендентальный метод, отталкивающийся от факта опыта и раскрывающий априорные (имеющие неэмпирическое происхождение) условия его возможности. Эти условия возможности опыта оказываются в том или ином смысле границами познания. При помощи трансцендентального метода Кант ограничил притязания естественнонаучного метода на роль всеобщей объяснительной схемы и обосновал возможность свободы воли. За негативным обоснованием свободы воли как независимости от естественной причинности, Кант предложил положительное обоснование свободы воли как нравственной автономии.

Кант оказал огромное влияние на всю последующую философию. Используемый им метод, по-разному проинтерпретированный, лег в основание самых разных философских концепций. В общем и целом, можно говорить о трансцендентализме как философском направлении, ориентированном на выявление априорных условий возможности познания.

Трансцендентализм подвергался критике, как со стороны натурализма (Милль Дж.Ст.), так и со стороны метафизических философских учений (Гегель Г.Ф.В.). Однако, на наш взгляд, он до сих пор остается одним из самых перспективных философских направлений. Во-первых, трансцендентализм позволяет разрешить антиномии, неразрешимые в рамках натурализма. Во-вторых, он позволяет противостоять натурализму, не входя в конфликт с наукой. В-третьих, как показал опыт Марбургской школы неокантианства, трансцендентальный метод может быть успешно применен к анализу различных форм культуры.

Среди различных вариантов трансценденталистского обоснования свободы воли для нас особенный интерес представляет концепция, предложенная основателем Марбургской школы неокантианства, Г. Когеном. Коген переосмыслил трансцендентальный метод Канта и применил его не только к истолкованию последних достижения математики и естествознания, но и к обоснованию этики, а вместе с ней и свободы воли. В отличие от Канта, при обосновании этики Коген апеллировал не к «нравственному закону внутри нас», а к факту существования права. В наше время, когда внутренний опыт находится под подозрением, особенную значимость приобретает радикальный антипсихологизм когеновского подхода. Ориентированность на науку, сочетающаяся с неприятием натурализма, антипсихологизм в обосновании

свободы воли, тесная связь с наукой о праве - все это делает обращение к наследию Когена крайне актуальным.

Мы понимаем, что представлять философскую систему конца XIX века в качестве современной — рискованное предприятие, однако у нас есть серьезные основания для принятия такого решения. На наш взгляд, философская система Г. Когена была серьезно недооценена. У многих философов создалось предвзятое мнение о Когене как о «панметодисте», сводившем всю философию к методологии науки, увлеченном чистыми идеями, и безразличном к конкретной человеческой реальности. Между тем, помимо научно-методологических разработок, во многом предвосхитивших идеи постпозитивистов, Коген известен своей оригинальной философией религии, ориентируясь на которую такие философы XX века как Ф. Розенцвейг и Э. Левинас создавали «философию диалога». Нам представляется, что, несмотря на некоторую историческую ограниченность, учение Когена является крайне современным по содержанию. В диссертационной работе мы попытались показать, что в нем содержаться некоторые нетривиальные ходы мысли, которые дают ключ к решению проблем, над которыми безуспешно бьются хронологически современные философы. В частности, проведенная Когеном критика натурализма, является легко приложимой и к натуралистически ориентировнным представителям современной аналитической философии.

Степень разработанности проблемы

В отечественной литературе проблема освещена очень слабо. Наследие Г. Когена до сих пор малоизвестно в России. Несколько месяцев назад вышел перевод его интерпретаторской работы «Теория опыта Канта», выполненный

В.Н. Беловым1, однако основные работы Когена до сих пор не переведены на русский язык. К настоящему моменту количество посвященных Когену публикаций незначительно, хотя неуклонно растет. К работам начала прошлого века, выполненным непосредственными учениками Когена (Рубинштейн СЛ., Савальский В.А.) и его критиками (Спекторский Е.В., Трубецкой E.H.), прибавляются новые (Белов В.Н., Длугач Т.Б.„ Дмитриева H.A., Китаева JI.A., Сокулер З.А.)

Между тем, философия Г. Когена хорошо освящена в зарубежной литературе (Винтер Е., Дитрих В., Пома А., Фиорато П., ,Хольцай X., Цанк М., Шмидт П., Штольценберг Ю., Эдель Г.). Следует отметить превосходную монографию А. Пома «Критическая философия Германа Когена»2, которая недавно была переведена на русский язык.

Однако именно в связи с проблемой свободы воли философию Г. Когена рассматривают достаточно редко. Например, Н. Лосский в своей книге, посвященной свободе воли вообще не упоминает Когена, хотя широко полемизирует с Виндельбандом (и это притом, что вообще-то Коген был хорошо известен философам русского зарубежья).

Что касается современной аналитической философии, то в ней полемика о свободе воли занимает важное место. Публикуются все новые и новые статьи и монографии, посвященные этой теме. К числу наиболее известных авторов, выступающих на данную тему, относятся Гетц С., Деннет Д., Инваген ван, П., Кейн Р., Нелкин Д., Серл Дж., Хондерих Т., Фишер Дж., Франкфурт Г.. Между

1 Коген Г. Теория опыта Канта. Москва: Академический проект, 2012. 618 С.

2

Пома А. Критическая философия Германа Когена / Пер. с ит. O.A. Поповой. — М.: Академический Проект, 2012, —319С.

тем, российским исследователям эти дебаты остаются почти неизвестными. Основная масса литературы, появляющаяся в англоязычной периодической печати, не переводится и не упоминается в отечественных работах. Исключением является перевод книги Дж. Серла «Рациональность в действии»3.

Объект и предмет исследования

В качестве объекта исследования выступают стратегии обоснования свободы воли, понимаемые как совокупность ходов мысли, позволяющих, с одной стороны, показать, что понятие свободы воли не противоречит данным естественных наук, а с другой - показать необходимость применения этого понятия для адекватного понимания отношения между человеком и его действием.

В качестве предмета исследования выступают конкретные подходы к проблеме свободы воли, такие как критическая философия И. Канта и Г. Когена, натуралистические либертарианские концепции Р. Кейна и Дж. Серла.

Цель и задачи исследования

Нашей целью было рассмотрение и сравнительный анализ трансценденталистского и натуралистического подходов к свободе воли на вышеупомянутом материале.

В соответствии с этой целью в работе решаются следующие конкретные задачи:

3 Серл Дж. Рациональность в действии / Пер. с англ. А. Колодия, Е. Румянцевой. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. -336 С.

1. Проводится рассмотрение концепции основоположника трансцендентализма И. Канта и интерпретация трансцендентального метода Г. Когеном.

2. Рассматривается этика и философия религии Г. Когена. Выявляются ключевые ходы мысли, которые позволяют Г. Когену обосновать свободу воли.

3. Критически разбираются натуралистические антилибертарианские аргументы, опирающиеся на данные современной науки. Анализируется полемика, ведущаяся в современной аналитической философии в связи с «принципом альтернативных возможностей». Предлагаются контраргументы к популярным детерминистическим аргументам.

4. Разбирается две наиболее влиятельные в современной аналитической философии натуралистические концепции свободы воли (Дж. Сёрла и Р. Кейна). Выдвигаются возражения против них.

5. Приводятся аргументы в пользу принципиальной невозможности введения понятия свободы воли в натуралистическую картину мира.

Теоретические и методологические основания исследования

Поскольку проблема свободы воли имеет большое количество аспектов, мы выбрали два из них, которым и уделили основное внимание: проблему соотношения между причинностью и свободой и проблему нравственной автономии. Проблемам свободы мышления, свободы создания нового, свободы внеэтического самоопределения было уделено куда меньшее внимание.

В своем анализе мы исходили из того, что понимание свободы воли как нравственной автономии должно стать центральным для выработки понятия человека и построения онтологии свободы воли.

Интерпретация концепций И. Канта, в том числе истолкование трансцендентального метода, проводилась с опорой на концепции Г. Когена. Основными моментами трансцендентального метода в такой интерпретации являются ссылка на факт науки или культуры и восхождение к формальным мыслительным основаниям этого факта.

Использование метода сравнительного анализа позволяет сопоставить обоснование свободы воли у Канта и у Когена, показать как историческую преемственность, так и специфику когеновского подхода.

В интерпретации наследия Г. Когена работа опирается на результаты зарубежных и отечественных исследователей: А. Пома, В.В. Белова, З.А.Сокулер.

Исследование концепций современных аналитических философов проводится с применением сравнительного анализа.

Наиболее значимой предпосылкой исследования служит кантианский принцип различения сущего и должного.

Научная новизна исследования

6. Проанализирована предложенная Г. Когеном трансценденталистская стратегия обоснования свободы воли и показаны ее преимущества по сравнению с натуралистическими стратегиями.

7. На материале концепций Канта и Когена показана связь между этическим и религиозным подходом к свободе воли.

8. Впервые в России разобрана актуальная для англоязычной философии полемика, посвященная свободе воли. Выдвинуты новые способы опровержения некоторых популярных детерминистических аргументов.

9. Проведен критический разбор либертарианских концепций Р. Кейна и Дж. Серла.

10. Посредством сопоставления концепций Г. Когена и современных аналитических философов обоснована онтологическая и методологическая значимость различения между бытием и должным.

11. Обоснована принципиальная невозможность вписывания понятия свободы воли в натуралистическую картину мира.

Положения, выносимые на защиту

1. Свобода воли не может быть обоснована ни посредством ссылки на квантовую неопределенность, ни с помощью какого-либо другого физического факта. Это понятие вообще не может быть непротиворечиво вписано в натуралистическую картину мира. Наиболее удачные попытки такого рода основываются на внедрении в натурализм элементов трансценденталистских стратегий.

2. Негативное обоснование свободы воли может быть дано посредством установления границ научного познания, главная из которых — непреодолимо гипотетический характер научного знания. Положительное обоснование свободы воли может быть выполнено через разработку понятия нравственной автономии.

3. Нравственная автономия основывается на принципе различения сущего и должного. Сведение должного к сущему является основной характеристикой натурализма. Трансцендентальный анализ факта существования права позволяет показать специфику сферы должного и определить человека не как природную или социальную данность, а как нормативный проект, существующий только в качестве задачи. Свобода

воли при этом обосновывается как способность к созиданию себя в своих поступках через чистое нравственное законоположение.

4. Трансценденталистская стратегия обоснования свободы воли позволяет, не входя в конфликт с наукой, обосновать не только этический, но и религиозный подход к человеку. При этом человеческая свобода в связи с понятиями греха и искупления получает индивидуальное измерение. Таким образом, трансценденталистская стратегия может быть применена для разработки онтологии человеческой реальности, учитывающей различные формы культуры (этика, право, религия).

Научно-практическая значимость исследования

Данное исследование

1. Показывает возможное направление для разработки проблемы свободы воли, и, более широко, — проблемы онтологии человеческой реальности.

2. Позволяет глубже понять соотношение между теоретической и практической рациональностью, что необходимо при разработке методологии гуманитарных наук.

3. Вносит вклад в разработку истории проблемы свободы воли и способствует пониманию современных тенденций аналитической философии.

4. Дает возможность понять происхождение тех затруднений, с которыми сталкивается натурализм при попытке элиминировать или интегрировать в себя понятие свободы воли

5. Может быть использовано в подготовке учебных курсов по философии, онтологии и теории познания, философии и методологии науки, этике

Апробация исследования

Результаты анализа современных версий натуралистической стратегии обоснования свободы воли в аналитической философии представлялись в научных сообщениях на заседаниях кафедры онтологии и теории познания философского факультета Московского государственного университета.

Результаты исследования нашли отражение в статье, опубликованной в ведущем рецензируемом издании.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры онтологии и теории познания философского факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова и рекомендована к защите.

Структура работы

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Объем работы 158 с. Библиография включает 90 наименований.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, формулируются цель и задачи, определяется методологическая основа исследования, делается обзор значимых идей, разъясняется структура текста.

В первой главе мы на материале концепций Канта и Когена рассматриваем трансценденталистскую стратегию обоснования свободы воли.

Первым моментом трансценденталистского обоснования является

ограничение применимости основных категорий познания, в частности,

категории причинности. Все категории нашего познания имеют смысл только в

рамках опыта, а наш опыт принципиально ограничен. Эта ограниченность в

13

философских системах Канта и Когена выражается по-разному. Кант ограничивает опыт через различение «вещи в себе» и явления. По Канту, в познании мы не можем выйти за рамки своего способа восприятия, обусловленного априорными формами чувственности и рассудка, поэтому вещи, как они есть помимо нашего восприятия, остаются для нас «совершенно неизвестными». Хотя идея «вещи в себе» имеет для нашего опыта конституирующее значение, однако «вещь в себе» не может рассматриваться наряду с явлениями, доступными нам в чувственном созерцании. Она не является предметом опыта и не может рассматриваться в качестве элемента каузальных цепочек, связывающих явления между собой. Индивид может мыслится с одной стороны как предмет опыта (эмпирический субъект), а с другой - как «вещь в себе» (умопостигаемый субъект). В первом случае его поступки должны мыслиться каузально детерминированными, а во втором -свободными от детерминации. Так Кант снимает противоречие между причинностью и свободой. Свобода при этом оказывается укоренена за границами опыта.

Коген во многом переосмысляет кантовское понятие «вещи в себе». Он отказывается от представления о ней как о метафизической сущности, лежащей в основании явлений, однако уделяет большое внимание той роли, которую она играет в качестве предельного понятия. В своем анализе кантовской «Критики чистого разума» Коген показывает, что «вещь в себе» имеет значение предела познания, бесконечной задачи познания и цели познания. «Вещь в себе» как регулятивная идея указывает на гипотетичность познания и на его принципиальную незавершённость. Незавершённость и гипотетичность познания как раз и составляют его принципиальную ограниченность. Так, мы можем построить гипотезу, объясняющую тот или иной единичный поступок

человека, однако мы должны отдавать себе отчёт в том, что это только гипотеза. Было бы ошибкой думать, что, выдвинув эту гипотезу, мы показали, что человек не мог поступить иначе. Поэтому наряду с теоретическим рассмотрением поступка с точки зрения его причин вполне допустимо практическое, с точки зрения его целей. И при таком рассмотрении ответственность за цели этого поступка целиком ложится на человека, который его совершил.

Второй момент трансценденталистского обоснования свободы воли заключается в укоренении свободы воли в разуме, способном задавать действиям цель независимо от чувственных побуждений, иначе говоря, в чистом практическом разуме. Ведь если разум, как полагал Юм, являлся бы лишь орудием для подбора оптимальных средств для достижения цели, то свобода воли была бы невозможна, ведь цели человека задавались бы его желаниями. Так проблема свободы воли переходит в проблему автономии: может ли индивид положить себе закон, исходя не из чувственности, а из чистого разума?

Кант обосновывает автономию посредством ссылки на категорический императив как априорный принцип нравственности. Свобода индивидуума становится свободой нравственного законоположения, автономией постановки нравственной задачи в противовес гетерономии чувственности. Индивидуум сознает себя свободным лишь постольку, поскольку сознает себя связанным нравственной задачей. Кант связывает нравственную автономию с негативным обоснованием свободы, данным в «Критике чистого разума», при этом свобода, понятая как автономия, отождествляется с умопостигаемой сущностью индивидуума.

Однако этика Канта оказалась весьма уязвимой для критики. С одной стороны, нравственный закон в ней не был дедуцирован, но лишь постулирован как факт разума, что давало оппонентам возможность объявить категорический императив «психологическим вымыслом». С другой стороны, в ней не была дана удовлетворительная схема применения нравственного закона к конкретному действию. Перед Когеном, который очень высоко оценивал основные интуиции, содержащиеся в этике Канта, стояла задача преодолеть или обойти эти трудности.

Коген увидел решение в том, чтобы более последовательно, чем Кант, использовать трансцендентальный метод для обоснования этики. Согласно когеновской интерпретации, отправной точкой для трансцендентального метода должен был быть факт науки. В соответствии с этим принципом, Коген стал строить этику, отталкиваясь от наук о праве, подобно тому, как он ранее выстроил логику, отталкиваясь от математики. В отличие от Канта, он уже не постулировал основные этические принципы, а дедуцировал их, опираясь на такие основополагающие правовые понятия как закон, деяние и субъект права. Соответственно, от анализа нравственности как факта сознания Коген переходит к анализу нравственности как факта культуры. В результате все фундаментальные понятия в этике Когена предельно депсихологизируются.

Основополагающим принципом этики Когена является различение между бытием и должным. С методологической точки зрения оно означает, что этика должна строиться на собственных принципах, не зависимых от данных частных наук или от логики познания. Философы, не удерживавшие этого различения, такие как Спиноза и Гегель, становятся постоянной мишенью для критики Когена. Он постоянно подчеркивает, что этика, эта математика гуманитарных

наук, должна сформировать понятие человека и что понятие человека коренится не в бытии, а в должном человека.

В частности, этический субъект, или, пользуясь когеновской терминологией, самость (das Selbst) понимается в «Этике чистой воли»4 не как нечто данное, а как бесконечная задача, исполняющаяся через осуществление нравственного закона в конкретном деянии. Такое понимание во многом лишает смысла понятие свободы воли как способности субъекта к нравственному самоопределению, ведь субъект в философии Когена (самость) существует исключительно в виде этической гипотезы и нравственной задачи. Обсуждая проблему свободы воли, Коген прямо говорит, что понятие свободы воли должна быть отброшено как метафизическое, и заменено понятием автономии.

Автономия, самозаконодательство несет в философии Когена другой смысл, чем в философии Канта. Она представляет собой не законодательство, которое дает само себе метафизическое Я, а законодательство, в котором впервые возникает нравственное Я, самость, и возникает не как данность, а как чистая задача.

Понятие автономии сходно с понятием свободы воли в том отношении, что оба они позволяют приписать действия нравственному субъекту. Коген пишет об ответственности как об одной из ступеней развития понятия автономии. Однако понятие автономии переводит проблему свободы воли из сферы природного бытия в сферу должного. Из данности свобода превращается в

4 Cohen H. System der Philosophie. T. 2: Ethik des reinen Willens. — Berlin: Cassirer, 1921,3. Aufl.. — XXIV, 672 S.

принцип отношения к самому себе, в соответствии с которым человек конституирует себя в качестве нравственной личности.

Моральная ответственность приобретает в философии Когена глубочайшее внутреннее измерение. Человек должен сам возложить ее на себя и не вправе возлагать ее на кого-либо другого. Так, например, судья, вынося приговор, не может говорить о вине преступника, но лишь о мере нарушения правоотношений, в соответствии с которой он должен назначить преступнику наказание. Вынесение наказания лишь косвенно признает в человеке виновника действия, напрямую может это сделать только он сам.

Такой внутренний характер моральной ответственности приводит Когена к осознанию проблемы вины. Этика требует от человека признания себя виновным, оставляет его с его виной один на один, однако не дает ему возможности эту вину искупить. Если с юридической точки зрения преступник, отбыв наказание, становится чист перед законом, то с моральной точки зрения никакой аналогичной возможности человеку не предоставлено. Таким образом, проблема вины лежит на границе этики и указывает на философию религии.

Выстраиваемая Когеном философия религии примечательна тем, что она, с одной стороны, полностью рациональна, а с другой стороны, оправдывает религию как автономную область культуры, имеющую непреходящее значение. Конечно, оправдание разумом получает у Когена не всякая религия, а лишь монотеизм, причем этический монотеизм, очищенный от мифологии, мистицизма и пантеизма. Последние являются, с точки зрения Когена, формами натурализма, подчиняющего должное сущему.

Конститутивным принципом религии является идея Бога. Основное качество Бога - исключительность (Einzigkeit), несопоставимость с миром. В

18

первую очередь это несопоставимость онтологическая: бытие Бога несопоставимо с существованием мира. Это создает основу для отношения между Богом и миром: для творения.

В понимании творения Коген отчасти следует за Кантом, который указывал, что оно не может пониматься как начало мира во времени. Соответственно, отношение между Богом и миром не является каузальным. Коген использует для описания этого отношения термин «корреляция». Последний указывает на неразрывную связь двух понятий при их несводимости друг к другу. Так Бог в монотеизме мыслится как творец несопоставимого с Ним мира, а мир как творение исключительного Бога.

Исключительность и корреляция представляют собой взаимодополняющие понятия. Исключительность указывает на непреодолимую инаковость Бога и мира, Бога и человека. Без этой инаковости Бог неминуемо оказался бы так или иначе отождествлен с миром. Только гарантируемая принципом исключительности трансцендентность Бога миру создает возможность для отношения корреляции, объединяющего Бога и мир без их слияния. За счет признания корреляции мы можем рассматривать отношение Бога и мира, не входя в противоречие с отношениями, присущими самому миру.

Важнейшей частью мира является человек. Бог творит человека не просто как один из природных объектов, но как разум, теоретический и практический. Разум предполагает активность человека, и за счет разума творение приобретает смысл взаимоотношения человека и Бога. Человек активен, прежде всего, в познании Бога, которое одновременно представляет собой откровение Бога человеку. Особенное значение Коген придает практическому познанию. С практической точки зрения Бог познается как святой, причем в силу

корреляции святость Бога осуществляется через нравственную святость человека (см. библейский призыв: «Будьте святы, ибо Я свят»). Хотя Бог является источником всякой святости, это не противоречит активности человека, на которого Бог возлагает задачу реализации святости.

Взаимоотношение между Богом и человеком в святости Коген выражает через понятие духа святости. Библейское понятие духа, по Когену, обозначает данный Богом человеческий разум, теоретический и практический. Обозначение человека в качестве духа указывает на непрерывность связи между человеком и Богом и на способность этой связи к постоянному обновлению.

Связь с Богом становится в философии Когена залогом человеческой свободы, а не препятствием к ее осуществлению. Во-первых, Бог сам как творец нравственности призывает человека к автономии. Во-вторых, Бог является гарантом доброй природы человека. Несмотря на все неудачи в стремлении быть нравственным, человек может надеяться на дух святости, на связь с Богом, которая исключает возможность первичности, непобедимости злого начала в человеке. В-третьих, Бог, как верховный Судья, освобождает человека от необходимости быть единственным судьей для самого себя и переживать совершенный грех в изоляции. Представление о том, что всякий грех есть грех перед Богом, и что Бог хочет не смерти грешника, а его обращения, открывает возможность для искупления. Признавая свои грехи и обращаясь к Богу, человек получает прощение и возможность снова освящать себя, созидая себе новое сердце и новый дух.

Возможность для такого понимания отношений между Богом и человеком обеспечивается понятиями исключительности и корреляции.

Исключительность позволяет избежать конфликта между волей человека и волей Бога, а корреляция связывает их в нерушимое единство. Вышеупомянутые понятия, в свою очередь, связаны с общей логикой трансцендентального подхода, устанавливающего чёткие пределы для познающего разума.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что трансцендентальный подход не только позволяет обосновать свободу воли, не входя в конфликт с наукой, но и обладает большими возможностями для обсуждения проблемы свободы воли в теологической перспективе. Таким образом, он может способствовать обогащению языка, необходимого для диалога науки и религии.

Во второй главе мы на материале концепций современных аналитических философов (Кейн, Серл и др.) рассматриваем натуралистическую стратегию обоснования свободы воли.

Если в Х\Ш-Х1Х вв. представители натурализма самых разных изводов единодушно отрицали понятие свободы воли, то в XX веке ситуация изменилась. С момента возникновения квантовой механики всеобщий каузальный детерминизм перестал быть основоположением физики. Многие ученые и философы увидели здесь возможность примирить идею свободы воли с наукой. Большинство современных аналитические философов, пытающихся обосновать свободу воли, также ссылается на квантовый индетерминизм.

Следует признать, что тот тезис, что человеческие действия являются индетерминированными, не опровергается (хотя и не подтверждается) существующими экспериментальными данными. Однако

индетерминироваиность еще не означает свободу воли. На это указывает один

из основных детерминистических аргументов: «аргумент случайности». Суть этого аргумента можно кратко выразить в следующих тезисах:

1. Если действие индетерминировано, то оно случайно.

2. Если оно случайно, то не может контролироваться деятелем.

3. Следовательно, деятель не может быть за него ответственным.

Этот аргумент нацелен в самое сердце либертарианской (отстаивающей свободы воли) аргументации, поскольку именно обоснование моральной ответственности играет в ней важнейшую роль. Последнее неудивительно, особенно если мы вспомним утверждение Канта о том, что понятие свободы воли проистекает из практического разума. Либертарианцы вслед за Кантом связывают моральную ответственность и свободу воли. Чаще всего они используют для этого так называемый «принцип альтернативных возможностей»: «Человек морально ответствен за свой поступок в том случае, если он мог поступить иначе».

Значительная часть полемики о принципе альтернативных возможностей связана с «контрпримерами в стиле Франкфурта» (Frankfurt-style counterexamples). Впервые выдвинутые в 1969 году Г. Франкфуртом5, они широко распространились, и теперь их используют очень многие авторы. Среди них Дж. М.Фишер, И. Хаджи, М. МакКена и Д. Нелкин.

Рассмотрим цепочку рассуждений, использующуюся в контрпримерах в стиле Франкфурта. Пусть есть некий Джонс, который стоит перед выбором

5 Frankfurt H.G. Alternate Possibilities and Moral Responsibility // The Journal ofPhilosophy., 66 (23). 1969. P. 829839.

между двумя вариантами (А и А). На самом же деле он может выбрать только вариант А, потому что если он решит выбрать А, то некий могущественный Блейк так или иначе принудит его выбрать А. В большинстве примеров роль Блейка играет гениальный нейрохирург, тайно вжививший Джонсу чип, позволяющий управлять его действиями. Так вот, если Джонс выбирает А не по принуждению Блейка, а в соответствии с каким-то собственным мотивом, то он ответствен за А. При этом, поскольку выбор А заблокирован, Джонс не может поступить иначе. Следовательно, хотя Джонс не может поступить иначе, он ответствен за А. Следовательно, неверно, что если некто не может поступить иначе, то он не ответствен за свой поступок. Следовательно, неверно, что если некто каузально предопределен, то он не ответствен за свой поступок.

Мы пытались показать, что контрпримеры в стиле Франкфурта можно определить как софизмы. Во-первых, можно согласиться с возражением либертарианцев (Р. Кейн, С. Гетц), которые указывают на присущий контрпримерам логический круг: подлежащая доказательству совместимость детерминизма и моральной ответственности предполагается с самого начала. Во-вторых, контрпримеры в стиле Франкфурта предполагают искусственный разрыв между действием и мотивом: мотив рассматривается не как неотъемлемый элемент действия, а как его причина. В самом деле, только при этом условии можно считать действие, совершенное под принуждением Блейка и действие, совершенное по собственным мотивам. Одним и тем же действием.

Упомянутый разрыв является общим местом в аналитической философии и проистекает из понимания мотива в качестве причины действия. Такое

понимание восходит еще к Юму, а в двадцатом веке серьезную попытку его обоснования предпринял современник Г. Франкфурта, Д. Дэвидсон6.

Дэвидсон отождествлял с причинами рациональные основания для действий (reasons). Последние, согласно Дэвидсону, включали в себя пред-установки (желания, чувство долга и т.д.) по отношению к действиям некоторого рода и убежденность в том, что данное действие относится к этому роду. Основная характеристика действия, интенциональность, при этом понималась как обусловленность рациональным основанием. Свободное же действие, по Дэвидсону, представляло собой не что иное, как действие, совершенное интенционально.

Основной задачей Дэвидсона было элиминирование деятеля, растворение его в желаниях и убеждениях. Однако развивая свою теорию, Дэвидсон столкнулся со значительными трудностями, когда попытался разобраться с понятием интенциональности. Мы показываем, что интенция как намерение совершить действие не может быть рассмотрено в отрыве от деятеля. Попытка Дэвидсона представить формирование намерения как «безусловное суждение» только замаскировала проблему. Действительно, результат «безусловного суждения» (о том, что я решаю сделать), в отличие от результата суждений prima facie (о том, что мне хотелось бы сделать) не может быть дедуцирован из мотивов. Поэтому вопрос о том, как человек переходит от многообразия своих соображений, желаний, обязательств к единственному действию, не может быть удовлетворительно разрешен без прямой или косвенной отсылки к волевой способности.

6 Davidson D. Essays on Actions and Events. Oxford: Claderon Press, 2001.319 P.

Дэвидсон создал теорию действия, основные черты которой до сих пор используются в качестве скрытых или явных предпосылок в полемике, посвященной свободе воли. В главе 2 эти черты выделяются следующим образом:

1. Объяснение действия через основания (reasons) считается разновидностью каузального объяснения. Причиной действия объявляются желания (в широком смысле) и убеждения.

2. Не признается существование не зависящих от желания оснований для действия.

3. Действие рассматривается исключительно как совокупность того, что объективно происходит. Фактически оно отождествляется с безличным событием, лишается связи с деятелем и с основаниями для действия.

Для подтверждения того, что эти предпосылки принимаются не только детерминистами, но и либертарианцами, во второй главе рассматривается популярная в последние годы теория Р. Кейна.

Эта теория представляет собой попытку выстроить натуралистическую концепцию свободы воли, которая позволяла бы обосновать моральную ответственность. Признавая принцип альтернативных возможностей, Кейн не считает, что он должен иметь силу для каждого поступка, за который мы можем признать человека морально ответственным. Кейн утверждает, что свободно совершаются только те наши поступки, в которых имеет место конфликт примерно равных по силе мотивов. В этом случае деятелю предоставляется возможность поддержать одну из двух альтернатив. В зависимости от сделанного выбора, формируется характер деятеля, из которого,

25

при отсутствии нового конфликта мотивов, по детерминистическим механизмам будут проистекать другие поступки. Чтобы приписать деятелю ответственность за эти детерминированные характером поступки, Кейн вводит условие предельной ответственности, согласно которому, чтобы быть конечным виновником (ultimately responsible) действия, агент должен быть ответствен за что-либо, являющееся достаточным основанием (reason) (условием, причиной или мотивом) для того, чтобы действие произошло. Таким образом, будучи ответственным за действия, формирующие характер, деятель становится ответственным и за все те действия, которые из этого характера произойдут.

Действия, формирующие характер, Кейн рассматривает в двух планах: психологическом и физическом. На психологическом уровне из конфликта мотивов возникает феномен волевого усилия, которое и является вкладом деятеля в действие, а значит, и в формирование своего характера. На физическом уровне конфликтующим мотивам соответствуют конфликтующие нейронные сети, а волевому усилию - квантовая неопределенность, возникающая в мозгу при конфликте нейросетей. Соответствие неопределенности и волевого усилия, а также интенциональность конфликтующих желаний позволяют, согласно Кейну, считать, что действие не является случайным, но контролируется агентом.

Нам представляется, что Кейн, в соответствии с общенатуралистической тенденцией, пытается элиминировать деятеля как источник действия, сохраняя его лишь как точку, к которой привязывается моральная ответственность. Как и в теории действия Дэвидсона, деятель растворяется в мотивах, формирование сознательного намерения выпадает из анализа, а интенциональность действия сводится к его обусловленности желаниями и убеждениями агента. Как и

Дэвидсон, Кейн не проводит принципиального различия между долженствованием и желанием: для него это два вида мотивов, которые могут вступать в конфликт.

Однако, в отличие от по-своему стройной теории Дэвидсона, теория Кейна полна противоречий, вызванных стремлением ввести чуждую натурализму идею свободы воли в натуралистическую картину мира.

Таким образом, доказывается, что в рамках юмианской концепции практического разума как разума, подчиненного мотивам, невозможно адекватно говорить о свободе воли. Поэтому отрадно видеть, что современная аналитическая философия постепенно освобождается от влияния Юма. Примером этому может служить Серл, который в своей книге «Рациональность в действии» подвергает критике юмианскую теорию рациональности. В частности, он отрицает, что все наши действия обусловлены мнениями и желаниями, и что не существует не зависящих от желания оснований для действия. По мнению Серла, между мотивами и действием существует психологически достоверный разрыв: мотивов причинно недостаточно, чтобы обусловить мое действие, я должен принять решение. Однако из этого не следует, что решение является случайным: принимая решение, я вместе с тем принимаю определенные рациональные основания для действия.

Такой подход вынуждает Серла признать существование нередуцируемой личности, которая является субъектом восприятия, действия и моральной ответственности. Она же обуславливает нередуцируемость позиции от первого лица, которую Серл отстаивает и в других своих книгах, например, «Открывая сознание заново»7.

7 Серл Дж. Открывал сознание заново / Перевод с англ. А. Ф. Грязнова. М.: Идея-Пресс, 2002. - 256 с.

27

Опираясь на понятие личности и разрыва, Серл выстраивает теорию практической рациональности. Он пытается доказать, что независимые от желания основания для действия возникают, поскольку я сам свободно создаю их в качестве оснований для себя. Инструментом для этого служит язык и социальные институты.

В своей работе мы пытались показать, что многие аспекты сближают Серла с трансцендентализмом. Позиционируя себя в качестве натуралистического философа, Серл действует совершенно не натуралистически. Он постулирует нередуцируемую личность в качестве условия возможности моральной ответственности, практического разума и т.д. Это типично трансценденталистский ход. Точно так же Серл анализирует язык в поисках условий возможности независимых от желания основания для действия. Эти трансценденталистские ходы сочетаются у него с натуралистическими, например, ссылкой на квантовую неопределенность и на теорию эволюции для обоснования онтологической реальности разрыва. Такая непоследовательность делает концепцию Серла противоречивой и уязвимой для критики. Однако его замечания в адрес юмианской теории рациональности следует признать весьма убедительными.

В Заключении обозначаются основные этапы развития идей диссертационного исследования, подводится итог рассуждений и обрисовывается возможное направление дальнейших исследований по этой проблематике.

Публикации по теме диссертации

По теме диссертации имеется публикация в периодическом научном издании, рекомендованном ВАК:

Ковров А.Э. Постановка вопроса о свободе воли. // Вестник Московского

Университета. Серия 7. Философия. № 5,2010, С. 34-47.

28

Подписано в печать 25.04.2012 г.

Формат 60x90/16. Заказ 1554. Тираж 100 экз. Усл.-печ. л. 1,3. Печать офсетная. Бумага для множительных аппаратов. Отпечатано в ООО "ФЭД+", Москва, Ленинский пр.42,тел. 774-26-96

Текст диссертации на тему "Современные стратегии обоснования свободы воли"

61 12-9/333

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА

Диссертационный совет по философским наукам Д 501.001.37

На правах рукописи

Ковров Александр Эдуардович

СОВРЕМЕННЫЕ СТРАТЕГИИ ОБОСНОВАНИЯ СВОБОДЫ ВОЛИ

Специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель доктор философских наук профессор Сокулер З.А.

Москва 2012

Оглавление

Введение...................................................................................................................3

Глава 1. Трансценденталистская стратегия обоснованию свободы воли.. 12

§1.Свобода воли и причинность в философии Канта и Когена...........................12

§2. Свобода воли как основоположение нравственности в философии Канта... 30

§3. Обоснование свободы воли как автономии в этике Германа Когена............40

§4. Свобода воли в философии религии Канта и Когена.....................................67

Глава 2 Обоснование свободы воли в современной аналитической философии.............................................................................................................93

§1. Свобода воли и естественные науки...............................................................93

§2. Гарри Франкфурт: наступление на принцип альтернативных

возможностей.......................................................................................................

§3. Дональд Дэвидсон: натуралистическая теория действия.............................118

§4. Роберт Кейн: вписывая свободу воли в натуралистическую парадигму.... 125

§5. Джон Серл: на пути к преодолению юмианского натурализма...................133

Заключение.........................................................................................................145

Библиография.....................................................................................................

Введение

Актуальность темы исследования. Проблема свободы воли относится к числу классических философских проблем. Не случайно с античности до наших дней она привлекает внимание исследователей. Она является центральной для философского понимания человека, поскольку от подхода к ней зависит наше понимание отношения между индивидом и его действиями. Свобода воли -понятие, использующееся в классической философской традиции для описания отношения между человеком и его действиями. Оно обозначает способность человека к самоопределению, в первую очередь - нравственному. Однако, признавая за человеком свободу воли, мы вынуждены признать за ним и способность быть причиной своих действий, несводимой к причинам другого рода (природным, социальным). Между тем, действия человека являются событиями мира, и как таковые должны поддаваться объяснению с точки зрения естественной причинности. Поэтому разработка проблемы свободы воли необходима для понимания соотношения между человеком и обществом, человеком и природой.

В наше время очень распространен натуралистический подход к человеку вообще и к проблеме свободы воли в частности. Такой подход предполагает, что все происходящее, в том числе и действия человека, определяется законами природы. (Природа, как правило, понимается при этом предельно широко как окружающий нас мир во всем многообразии его проявлений).

Большинство натуралистически ориентированных мыслителей отрицают свободу воли на том основании, что принцип причинности, на котором строится наука, не допускает исключений, каким, по их мнению, была бы свободная воля. В XX веке разработка квантовой механики привела к некоторой трансформации натурализма. Если раньше все сторонники этого подхода считали свободу воли невозможной, то теперь целый ряд философов и ученых (Поппер К., ван Инваген П., Кейн Р., Балагер М., Серл Дж.) попытались ее реабилитировать, так или иначе опираясь на квантовую неопределенность.

Это движение вызвало ожесточенную критику со стороны «классических» натуралистов (Хондерих Т.). Так, в современной аналитической философии не ослабевает многолетняя полемика о свободе воли, и значительная часть ее участников так или иначе ориентируется на натурализм. Рассмотрение этой полемики позволяет лучше понять специфику нашей проблемы. Трудности, с которыми сталкиваются обе стороны, вплотную подводят нас к вопросу: может ли в рамках натурализма быть адекватно сформулирована и разрешена проблема свободы воли?

Как раз в связи с проблемой свободы воли обстоятельную критику натурализма еще в XVIII веке дал Иииануил Кант. Он обвинял современный ему натурализм в некрититическом отношении к опыту, в рассмотрении опыта как самодовлеющего. Кант противопоставил такому отношению трансцендентальный метод, отталкивающийся от факта опыта и раскрывающий априорные (имеющие неэмпирическое происхождение) условия его возможности. Эти условия возможности опыта оказываются в том или ином смысле границами познания. При помощи трансцендентального метода Кант ограничил притязания естественнонаучного метода на роль всеобщей объяснительной схемы и обосновал возможность свободы воли. За негативным обоснованием свободы воли как независимости от естественной причинности, Кант предложил положительное обоснование свободы воли как нравственной автономии.

Кант оказал огромное влияние на всю последующую философию. Используемый им метод, по-разному проинтерпретированный, лег в основание самых разных философских концепций. В общем и целом, можно говорить о трансцендентализме как философском направлении, ориентированном на выявление априорных условий возможности познания.

Трансцендентализм подвергался критике, как со стороны натурализма (Милль Дж.Ст.), так и со стороны метафизических философских учений (Гегель Г.Ф.В.). Однако, на наш взгляд, он до сих пор остается одним из самых

перспективных философских направлений. Во-первых, трансцендентализм позволяет разрешить антиномии, неразрешимые в рамках натурализма. Во-вторых, он позволяет противостоять натурализму, не входя в конфликт с наукой. В-третьих, как показал опыт Марбургской школы неокантианства, трансцендентальный метод может быть успешно применен к анализу различных форм культуры.

Среди различных вариантов трансценденталистского обоснования свободы воли для нас особенный интерес представляет концепция, предложенная основателем Марбургской школы неокантианства, Германом Когеном. Коген переосмыслил трансцендентальный метод Канта и применил его не только к истолкованию последних достижения математики и естествознания, но и к обоснованию этики, а вместе с ней и свободы воли. В отличие от Канта, при обосновании этики Коген апеллировал не к «нравственному закону внутри нас», а к факту существования права. В наше время, когда внутренний опыт находится под подозрением, особенную значимость приобретает радикальный антипсихологизм когеновского подхода. Ориентированность на науку, сочетающаяся с неприятием натурализма, антипсихологизм в обосновании свободы воли, тесная связь с наукой о праве - все это делает обращение к наследию Когена крайне актуальным.

Мы понимаем, что представлять философскую систему конца XIX века в качестве современной — рискованное предприятие, однако у нас есть серьезные основания для принятия такого решения. На наш взгляд, философская система Германа Когена была серьезно недооценена. У многих философов создалось предвзятое мнение о Когене как о «панметодисте», сводившем всю философию к методологии науки, увлеченном чистыми идеями, и безразличном к конкретной человеческой реальности. Между тем, помимо научно-методологических разработок, во многом предвосхитивших идеи постпозитивистов, Коген известен своей оригинальной философией религии, ориентируясь на которую такие философы XX века как Ф. Розенцвейг и Э. Левинас создавали «философию диалога». Нам представляется, что,

несмотря на некоторую историческую ограниченность, учение Когена является крайне современным по содержанию. В диссертационной работе мы попытались показать, что в нем содержаться некоторые нетривиальные ходы мысли, которые дают ключ к решению проблем, над которыми безуспешно бьются хронологически современные философы. В частности, проведенная Когеном критика натурализма, является легко приложимой и к натуралистически ориентировнным представителям современной аналитической философии.

Степень разработанности проблемы. В отечественной литературе проблема освещена очень слабо. Наследие Германа Когена до сих пор малоизвестно в России. Несколько месяцев назад вышел перевод его интерпретаторской работы «Теория опыта Канта» [20], выполненный В.Н. Беловым, однако основные работы Когена до сих пор не переведены на русский язык. К настоящему моменту количество посвященных Когену публикаций незначительно, хотя неуклонно растет. К работам начала прошлого века, выполненным непосредственными учениками Когена (Рубинштейн C.JL [28], Савальский В.А. [29]) и его критиками (Спекторский Е.В. [33], Трубецкой E.H. [35]), прибавляются новые (Белов В.Н., [4, 5] Длугач Т.Б. [12, 13], Дмитриева H.A. [14], Китаева Л.А. [19], Сокулер З.А. [32]).

При этом за рубежом выходят многочисленные работы, посвященные философии Германа Когена (Винтер Е. [87], Дитрих В. [51], Пома А. [78], Фиорато П. [90], Хольцай X. [63], Цанк М. [89], Шмидт П. [80], Штольценберг Ю. [81], Эдель Г. [53]). Более обширная библиография по данному вопросу может быть найдена в книге Нины Дмитриевой «Русское неокантианство: Марбург в России» [14]. Мы отметим лишь превосходную монографию А. Пома «Критическая философия Германа Когена» [25], которая недавно была переведена на русский язык.

Однако именно в связи с проблемой свободы воли Германа Когена рассматривают достаточно редко. Например, Николай Лосский в своей книге,

посвященной свободе воли, вообще не упоминает Когена, хотя широко полемизирует с Виндельбандом (притом, что вообще-то Коген был хорошо известен философам русского зарубежья).

Что касается современной аналитической философии, то в ней полемика о свободе воли занимает важное место. Публикуются все новые и новые статьи и монографии, посвященные этой теме. К числу наиболее известных авторов, выступающих на данную тему, относятся Гетц С., Деннет Д., Инваген ван, П., Кейн Р., Нелкин Д., Серл Дж., Хондерих Т., Фишер Дж., Франкфурт Г. Между тем, российским исследователям эти дебаты остаются почти неизвестными. Основная масса литературы, появляющаяся в англоязычной периодической печати, не переводится и не упоминается в отечественных работах. Исключением является перевод книги Дж. Серла «Рациональность в действии» [31].

Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования

выступают стратегии обоснования свободы воли, понимаемые как совокупность ходов мысли, позволяющих, с одной стороны, показать, что понятие свободы воли не противоречит данным естественных наук, а с другой -показать необходимость применения этого понятия для адекватного понимания отношения между человеком и его действием.

В качестве предмета исследования выступают конкретные подходы к проблеме свободы воли, такие как критическая философия Иммануила Канта и Германа Когена, натуралистические либертарианские концепции Роберта Кейна и Джона Серла.

Цель исследования. Нашей целью было рассмотрение и сравнительный анализ трансценденталистского и натуралистического подходов к свободе воли на вышеупомянутом материале.

В соответствии с этой целью в работе решаются следующие конкретные задачи:

1. проводится рассмотрение концепции основоположника трансцендентализма Иммануила Канта и интерпретация трансцендентального метода Германом Когеном.

2. рассматривается этика и философия религии Германа Когена. Выявляются ключевые ходы мысли, которые позволяют Когену обосновать свободу воли.

3. критически разбираются натуралистические антилибертарианские аргументы, опирающиеся на данные современной науки. Анализируется полемика, ведущаяся в современной аналитической философии в связи с «принципом альтернативных возможностей». Предлагаются контраргументы к популярным детерминистическим аргументам.

4. разбирается две наиболее влиятельные в современной аналитической философии натуралистические концепции свободы воли (Джона Сёрла и Роберта Кейна). Выдвигаются возражения против них.

5. приводятся аргументы в пользу принципиальной невозможности введения понятия свободы воли в натуралистическую картину мира.

Методология исследования. Поскольку проблема свободы воли имеет большое количество аспектов, мы выбрали два из них, которым и уделили основное внимание: проблему соотношения между причинностью и свободой и проблему нравственной автономии. Проблемам свободы мышления, свободы создания нового, свободы внеэтического самоопределения было уделено куда меньшее внимание.

В своем анализе мы исходили из того, что понимание свободы воли как нравственной автономии должно стать центральным для выработки понятия человека и построения онтологии свободы воли.

Интерпретация концепций Иммануила Канта, в том числе истолкование трансцендентального метода, проводилась с опорой на концепции Германа Когена. Основными моментами трансцендентального метода в такой

интерпретации являются ссылка на факт науки или культуры и восхождение к формальным мыслительным основаниям этого факта.

Использование метода сравнительного анализа позволяет сопоставить обоснование свободы воли у Канта и у Когена, показать как историческую преемственность, так и специфику когеновского подхода.

В интерпретации наследия Германа Когена работа опирается на результаты зарубежных и отечественных исследователей: А. Пома, В.Н. Белова, Т.Б. Длугач, З.А. Сокулер.

Исследование концепций современных аналитических философов проводится с применением сравнительного анализа.

Наиболее значимой предпосылкой исследования служит кантианский принцип различения сущего и должного.

Положения, выносимые на защиту.

1. Свобода воли не может быть обоснована ни посредством ссылки на квантовую неопределенность, ни с помощью какого-либо другого физического факта. Это понятие вообще не может быть непротиворечиво вписано в натуралистическую картину мира. Наиболее удачные попытки такого рода основываются на внедрении в натурализм элементов трансценденталистских стратегий.

2. Негативное обоснование свободы воли может быть дано посредством установления границ научного познания, главная из которых — непреодолимо гипотетический характер научного знания. Положительное обоснование свободы воли может быть выполнено через разработку понятия нравственной автономии.

3. Нравственная автономия основывается на принципе различения сущего и должного. Сведение должного к сущему является основной характеристикой натурализма. Трансцендентальный анализ факта существования права позволяет показать специфику сферы должного и определить человека не как природную или социальную данность, а как

нормативный проект, существующий только в качестве задачи. Свобода воли при этом обосновывается как способность к созиданию себя в своих поступках через чистое нравственное законоположение.

4. Трансценденталистская стратегия обоснования свободы воли позволяет, не входя в конфликт с наукой, обосновать не только этический, но и религиозный подход к человеку. При этом человеческая свобода в связи с понятиями греха и искупления получает индивидуальное измерение. Таким образом, трансценденталистская стратегия может быть применена для разработки онтологии человеческой реальности, учитывающей различные формы культуры (этика, право, религия).

Научная новизна.

1. Проанализирована предложенная Г. Когеном трансценденталистская стратегия обоснования свободы воли и показаны ее преимущества по сравнению с натуралистическими стратегиями.

2. На материале концепций Канта и Когена показана связь между этическим и религиозным подходом к свободе воли.

3. Впервые в России разобрана актуальная для англоязычной философии полемика, посвященная свободе воли. Выдвинуты новые способы опровержения некоторых популярных детерминистических аргументов.

4. Проведен критический разбор либертарианских концепций Р. Кейна и Дж. Серла.

5. Посредством сопоставления концепций Г. Когена и современных аналитических философов обоснована онтологическая и методологическая значимость различения между бытием и должным.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Данное исследование

1. показывает возможное направление для разработки проблемы свободы воли, и более широко — проблемы онтологии человеческой реальности.

2. позволяет глубже понять соотношение между теоретической и практической рациональностью, что необходимо при разработке методологии гуманитарных наук.

3. вносит вклад в разработку истории проблемы свободы воли и способствует пониманию современных тенденций аналитической философии.

4. Дает возможность понять происхождение тех затруднений, с которыми сталкивается натурализм при попытке элиминиров�