Специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе

Милоенко, Екатерина Олеговна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе

Год: 2009
Автор научной работы: Милоенко, Екатерина Олеговна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Курск
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе"

□□3461299

На правах рукописи

Милоенко Екатерина Олеговна

СПЕЦИФИКА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЭВФЕМИЗМОВ В ИНДИВИДУАЛЬНОМ ЛЕКСИКОНЕ

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

1 2 ОЕЭ 20С9

Курск - 2009

003461299

Работа выполнена на кафедре иностранных языков Курского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Лебедева Светлана Вениаминовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Токарев Григорий Валериевич

кандидат филологических наук, доцен г Бороздина Ирина Сергеевна

Ведущая организация:

Вятский государственный гуманитарный

университет

Защита состоится «25» февраля 2009 года в 14 часов на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.04.02 при Курском государственном университете по адресу: 305000, г. Курск, ул. Радищева,

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Курского государственного университета.

Автореферат разослан «31» января 2009 г.

Ученый секретарь объединенного диссертационного совета

33.

доктор филологических наук

И. С. Климас

Реферируемая диссертация посвящена изучению специфики функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе.

В настоящее время в лингвистической науке накоплен большой опыт исследования эвфемии и эвфемизмов. Однако несмотря на внушительный массив как зарубежных, так и отечественных работ, в той или иной степени касающихся проблемы осмысления исследуемого феномена, нельзя отметить наличия единства его понимания в рамках языковедческой науки (см. напр.: М.М. Маковский, Е.П. Сеничкина, P.A. Будагов, Б.А. Ларин, JI.A. Булаховский, A.M. Кацев, Л.П. Крысин, Н. Rawson, R.M. Holder и др.). Все ученые акцентируют внимание на способности эвфемизмов выполнять функцию вуалирования и запрета, однако отмечают, что единой интерпретации эвфемии не существует. Малоизученными или совсем не изученными остаются причины формирования политкорректного и толерантного языка, в котором запрещено использование определенных слов и выражений. Вероятно, возникающие трудности обусловлены самим историческим процессом, переживаемым сегодня социумом, что влечет за собой активизацию целого ряда моделей эвфемистического представления современной действительности, в которых фиксируется подлинная картина национального самосознания, где отражаются как традиционные черты народной ментальное™, так и все новое, что привносит создаваемая человеком картина окружающего мира. Поэтому ученые вынуждены «привлекать к анализу не только сами эвфемистические выражения, но и тот социально-культурный и языковой фон, на котором возникает нужда в эвфемизмах» (Л.П. Крысин). Следует отметить, что, несмотря на существующие запреты и этические нормы, на практике все-таки удается передать негативный смысл посредством вербальных средств, которые не являются оскорбительными и/или запретными с точки зрения их значения, зафиксированного в словарях и общелитературном языке.

В рамках психолингвистического подхода к анализу языковых явлений слово рассматривается как достояние человека, функционирующее в индивидуальном лексиконе. Под индивидуальным лексиконом мы, вслед за A.A. Залевской, понимаем «динамическую функциональную систему, самоорганизующуюся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами» (A.A. Залевская). Значение вербальной структуры (эвфемизма) понимается как весь опыт, увязываемый индивидом с тем или иным знаком, в совокупности социальной и индивидуальной составляющих при непременном учете перцептивной, когнитивной и аффективной природы приобретаемого человеком опыта (A.A. Залевская). Наблюдения над речевой деятельностью свидетельствуют о том, что возможность выбора между разными лексемами, способными называть один и тот же предмет, определяется

наличием различных характеристик явлений окружающей действительности (см., например, работы Д.Н. Шмелева). По мнению JI.B. Лаенко, слово обозначает лишь часть знаний об объекте, при помещении слова в новую структуру деятельности оно может употребляться в новом значении (JI.B. Лаенко). Теория проксиматики как объяснительный принцип эвфемистического варьирования в индивидуальном лексиконе позволяет рассматривать этот процесс как уточнение значения слова под влиянием социальных, культурных и личностных факторов (C.B. Лебедева). Сказанное выше свидетельствует об актуальности темы диссертации, которая определяется необходимостью рассмотрения явления эвфемии с позиций психолингвистической теории слова. На современном этапе развития теории языка первостепенное значение приобретают вопросы о том, что лежит в основе использования человеком языковых единиц и структур знаний, увязываемых с ними в его памяти.

Объектом исследования являются эвфемизмы в индивидуальном лексиконе. Предметом - специфика и причины эвфемистических замен в ситуации «для меня, здесь и сейчас».

Целью работы является выявление особенностей эвфемистической номинации с позиции носителя языка. Для реализации поставленной цели потребовалось решить следующие задачи:

• проанализировать различные исследовательские подходы к понятиям эвфемии и эвфемизм с целью выявления причин изменения их содержания в современном языке и культуре;

• рассмотреть основания для классификации эвфемизмов;

• сопоставить эвфемизмы и сходные лингвистические явления;

• рассмотреть особенности эвфемизмов с позиций социолингвистики и психолингвистики;

• провести экспериментальное исследование, в рамках которого:

■ показать многоплановость функционирования эвфемии в индивидуальном лексиконе;

■ проследить влияние половозрастного и профессионального факторов на особенности эвфемистического варьирования;

■ вывить опоры, влияющие на особенности функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе

методику субъективных дефиниций), статистический анализ полученного экспериментального материала с помощью программы Microsoft Excel.

Материалом послужили данные, полученные по результатам двух этапов экспериментального исследования, в котором приняли участие 93 человека - носители языка разного возраста, пола и профессий. Всего проанализировано - 1467 реакций и 3402 субъективные дефиниции.

В результате проведённого исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие теоретические положения.

1. Принципиально важно разграничивать эвфемизмы с позиций системы языка, речи и речевой организации индивида.

2. Современные эвфемизмы являются особым типом языковых образований, требующих разработки в рамках психолингвистического подхода.

3. Процессы эвфемизации в современном языке способствуют формированию нового типа эвфемистических отношений в рамках «человек-социум-культура», позволяющих анализировать комплекс сложившихся в обществе представлений.

4. В индивидуальном лексиконе на специфику функционирования эвфемизмов влияет конверсия оценки, которая проявляется в ситуации «для меня, здесь и сейчас».

5. Эвфемистические замены в речевой организации индивида происходят в процессе акта проксимации с опорой на знания разных видов, на образ ситуации, ее признаки и признаки признаков. Научная новизна исследования заключается в реализации

психолингвистического подхода к феномену эвфемии. Доказана принципиальная возможность наличия множества оснований для эвфемистических замен в индивидуальном лексиконе.

Теоретическая значимость диссертации определяется вкладом в разработку комплексного подхода к изучению языковых явлений, а также в теорию эвфемии и проксиматики. На основании проведенного анализа научных подходов к проблеме эвфемизмов обоснована необходимость психолингвистического рассмотрения исследуемого феномена. Проанализированы особенности функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе с выходом на функциональные опоры.

Практическая значимость работы обусловлена возможностью использования ее результатов в лекционных курсах по теории языка, стилистике, психолингвистике, психологии. Материалы исследования могут также быть использованы в сфере журналистики, политики, культурологии, политологии, социологии.

научной конференции «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, НГЛУ: 20-21 сентября 2007); межрегиональной научно-практической конференции с международным

участием «Текст. Дискурс. Жанр.» (Балашов, Балашовский филиал Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского: 2021 сентября 2007); II научно-практической конференции «Язык для специальных целей: система, функции, среда» (Курск, КГТУ: 15-16 мая 2008). По теме исследования опубликовано 9 работ общим объемом 2,6 п.л.

Структура диссертационного исследования: работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, ставятся цели и задачи, определяются предмет, объект, методы исследования, формулируются выносимые на защиту положения.

В Главе 1 «Теоретические аспекты исследования эвфемизмов» дается обзор ряда теоретических изысканий в области теории эвфемии, цель которого - показать сложность и многоплановость исследуемого явления. Для настоящего исследования особенно значимыми оказались общелингвистические публикации, в рамках которых предприняты попытки определения и создания классификации эвфемизмов (как правило, в рамках подхода к слову как единице лексико-семантической системы языка) (Б.А. Ларин, A.M. Кацев, A.C. Куркиев), и исследования, выполненные в русле когнитивной лингвистики; (решающие задачу концептуального анализа эвфемистических замен на материале готовых текстов) (Л.П. Крысин, В.И. Заботкина, Н.В. Тишина, В.П. Москвин). Нами осуществлялось также сопоставление эвфемизмов со сходными лингвистическими явлениями. В ходе исследования были выявлены различные основания для классификации исследуемого феномена, обоснована необходимость изучения эвфемистического варьирования в рамках психолингвистического подхода.

Обращение к лингвистическим теориям представляется необходимым по целому ряду причин. В современном социуме и культуре расширяется содержание понятия эвфемизации, так как исследователи определяют феномен эвфемии достаточно широко, пытаясь учесть все возможные его характеристики (Е.П. Сеничкина, М.Н. Потапова). В реферируемой диссертации приводится традиционное понимание эвфемизмов как средства «приукрашивания или запрета в соответствие с

этическими нормами» (A.A. Реформатский), которое акцентирует внимание на их функциональном аспекте. Отмечается, что процесс эвфемизации связан с процессом номинации, т.е. выделяется зона табу -

определенные темы и сферы жизни и деятельности людей, подвергающиеся эвфемизации. В качестве социальной стороны исследуемого явления отмечается среда бытования запретов, т.е.

социокультурный и индивидуальный фон использования тех или иных вербальных средств.

Сегодня политики и пресса постоянно меняют смысл слов и правила игры в зависимости от конъюнктуры. Публичный политический дискурс характеризуется манипулированием общественным сознанием в угоду политическим интересам главенствующих кланов. Основная задача публичной ритуальной коммуникации - фиксация своей приверженности политическим правилам игры и подтверждение своей социальной роли. Политические эвфемизмы, маскирующие истинный смысл явлений, создаются и с помощью терминов. Это специальные слова, имеющие точный смысл, причем аудитория достаточно четко разделяется на тех, кто знает точное значение термина, и на тех, кто его не знает. Новая мораль находила отражение в языке и культуре. Но главное, что термины обладают магическим воздействием на сознание, имея на себе отпечаток авторитета науки. По мнению С.Г. Кара-Мурза, красивым термином, как кажется людям, нельзя назвать какую-нибудь гадость. К таким терминам относится, например, слово эмбарго (С.Г. Кара-Мурза), креатив, гламурный (М.Н. Эпштейн), либерализация цен вместо повышение цен, конфронтация вместо противостояние, коррекция вместо исправление, секвестрование вместо сокращение. Исчезли многие «старые» запреты и появились «новые»: сексизм, расизм, зйджизм (ageism), религионизм и др. Эвфемизмы как языковое отражение феномена табу присутствуют во всех сферах деятельности человека (М.Н. Потапова).

В первой главе отмечается, что «вечной» проблемой также оставался и остается поиск критериев, по которым можно было бы определить, выявить и описать слова со значением вуалирования и запрета. Традиционно понятие эвфемии прежде всего связано с синонимией, которая уже на протяжении многих веков была и остается предметом многочисленных дискуссий. В настоящее время близкие по значению слова обозначаются в лингвистических публикациях выражением «почти синонимы». К ним относят практически все виды связи между лексемами на основании общности значения, например, перефразирование и эвфемизмы. Синонимичность слов, будучи внутриязыковым явлением в том смысле, что она определяется закономерностями, существующими в языке, в то же время совершенно явно зависит от предметной отнесенности данных слов. Всякая знаковая система служит для обозначения как раз того, что находится за пределами данной системы, и значение знака раскрывается только вне данной системы (Д.Н. Шмелев, Ю.Д. Апресян, C.B. Лебедева).

Анализ исследований показывает, что работы, в которых обсуждается исследуемый феномен можно условно разделить на две группы. В одних проблематика описывается в теоретическом аспекте, но теоретические соображения не сопровождаются обширным эмпирическим материалом. В других - это преимущественно словари - дан обширный эмпирический материал, но теоретические положения, в соответствии с которыми этот материал собран и организован, не показаны достаточно убедительно. При обращении к словарю эвфемизмов мы автоматически принимаем трактовку, из которой исходят составители словарей. Однако отсутствие единой точки зрения на явление эвфемии ставит под сомнение то, что в описании слов должны присутствовать именно те эвфемизмы, которые предлагает нам словарь. Поэтому часть словарей сопровождается предисловием, в котором подробно излагается позиция составителя в отношении возможности эвфемистических замен.

Необходимо отметить, что в речевой деятельности индивида эвфемизмы возникают в силу следующих причин: стремление к смягчению более резкого, нетактичного, грубого выражения {таз, детородные органы, определенная часть туалета); замена выражения, нарушающего нормы приличия; потребность в непрямом, прикрытом обозначении чего-либо (близость, специфическая внешность, зрелая кожа, нескромно одеваться, ему незнакома самоотверженность, переоценить свои возможности, интеллектуальный уровень блондинок); искажения или маскировка подлинной сущности обозначаемого (экономичный, малоимущие, недочеты, деструктивный, эпизод, сигнализировать); замена архаичных табуируемых выражений (Творец, Создатель, летальный исход, в костюме Адама и Евы). Наряду с эвфемизмами, ставшими частью общелитературного языка выделяются также окказиональные и индивидуально-контекстные эвфемизмы (A.M. Кацев), например, корыстолюбие, личная нескромность вместо коррупция, клептократия; буржулики, ну воришки вместо бизнесмены (примеры В. Долинского). В наивном дискурсе эвфемистическая функция реализуется через «улучшение» денотата для смягчения наименования того, что приукрашивается или скрывается в силу принятых в обществе и/или в ситуации общения норм морали (синеглазка, трава, информатор, позаимствовать).

Ряд исследователей полагает, что основное назначение эвфемизмов -манипулирование сознанием человека, что особенно характерно для так называемых политических эвфемистических замен. Ю.С. Баскова предлагает классификацию способов образования манипулятивных эвфемизмов, в основу которой положен принцип учета языкового уровня реализации эвфемистической зашифровки (графический, фонетический, морфологический, лексико-семантический, синтаксический)

(Ю.С. Баскова). E.H. Торопцева отмечает «буферную» функцию

эвфемистического варьирования, как ««промежуточного звена, своеобразного "буфера" между отрицательно коннотированным словом и сознанием участников коммуникации» (E.H. Торопцева).

Нами предлагается классификация эвфемизмов на основании параметра «время», т.е. выделяются традиционные или стертые и нетрадиционные или новые. Первые легко узнаются, так как имеют длительную историю употребления и зафиксированы в

лексикографических источниках. У человека не возникает трудностей с их распознаванием, грань эвфемизации стерта настолько, что постепенно слово становится нормой речи и перестает выполнять эвфемистическую функцию. Например, в положении; уйти из жизни; педикулез, преклонный возраст, онкология, страдать недержанием, душевнобольной, летальный исход, прерывание беременности, возрастные изменения и т.д. Вторые -это нетрадиционные или новые' эвфемизмы, например: соотношения между различными государствами вместо конфронтация, противоборство; эпизод вместо преступное деяние; недочеты вместо ошибки, промахи; эскалация конфликта вместо усугубление конфликта. Основания для выделения эвфемизмов имеют прямое отношение и к образу мира, и к языковой картине мира (в том числе - ее системности), и к личностному опыту носителя языка. Мы полагаем, что в отличие от обычной лексики, эвфемизмы чрезвычайно чувствительны к общественным оценкам тех или иных явлений. С этим связана историческая изменчивость статуса эвфемизма в языке и речи: то, что представляется удачным эвфемистическим наименованием одному поколению, в следующем поколении может расцениваться как несомненная и недопустимая грубость, требующая эвфемистической замены (Л.П. Крысин). Принятый в диссертации психолингвистический подход к значению дает основание говорить о том, что эвфемизмы в лексиконе человека динамичны, их «поведение» определяется свойствами того фрагмента образа мира индивида, «ключом» к которому она является». Таким образом, с развитием общества расширяется и референтная область эвфемизации. Анализируя «поступательное движение семиозиса», которое постоянно перестраивает знаковые системы, У. Эко считает, что необходимо постоянно следить за изменением форм коммуникации, перестройкой кодов, рождением языковых идеологий (У. Эко).

Интерпретация эвфемизмов в современной лингвистической литературе зависит от понимания того, какие именно сферы жизни человека, по каким мотивам подвергаются вуалированию, какие вербальные средства выполняют необходимую функцию. Например, В.П. Москвин разграничивает эвфемию и дезинформации, считая, что они противопоставлены функционально. Цель эвфемии - смягчение выражения (полный вместо толстый), цель дезинформации - ложь, обман,

искажение истины (чернобыльская авария вместо чернобыльская катастрофа) (В.П. Москвин). Природа эвфемизмов до настоящего времени остается невыясненной, что приводит к стиранию границ между эвфемизмами и другими видами перефразирования (М.Н. Потапова). По мнению А.М. Кацева, «эвфемия должна рассматриваться как «сложное многогранное языковое явление, которое имеет три взаимосвязанных аспекта: социальный, психологический и собственно лингвистический» (А.М. Кацев).

Вопрос о границе между эвфемизмом и вульгаризмом, просторечием, языком социальной группы и литературным языком не может быть решен однозначно. Отметим также, что феномен эвфемизации помимо чисто объективных факторов предполагает и значительную дошо субъективизма, что требует особых методов исследования своеобразия и особенностей семантической замены в «живом» языке.

Сказанное выше свидетельствует о необходимости выхода за рамки традиционного понимания эвфемизмов, что подтверждается и появлением исследований, которые, оставаясь в рамках системного подхода к языку, пытаются расширить трактовку эвфемистического варьирования. Так, М.М. Маковский считает, что эвфемия дала человеку возможность осознать природу на фоне контраста и указывает на важность эвфемизма, не только как средства языка и речи, но и как особого способа структурирования реальности (М.М. Маковский).

Современные наблюдения над «живым» языком свидетельствуют о том, что любое слово может выполнять эвфемистическую функцию, при этом новые эвфемизмы зачастую неузнаваемы, улавливается лишь общий смысл понятия, но полного, декодирования привычного значения не происходит. Это связано со своего рода созданием нового языка с определенной семантикой, политического мифа как целенаправленной технологии изменения смысла слов. Например, Ю.С. Баскова анализирует широко распространенный в языке СМИ эвфемизм обезвредить в значении «убить» и отмечает, что для обозначения отрицательного денотата эксплуатируются дополнительные ассоциации с чем-то положительным. Возникновению данных ассоциаций способствует внутренняя форма слова: обезвредить сделать безвредным, т.е. не причиняющим вреда. Используя эвфемизм обезвредить, говорящий формально подразумевает такое действие, которое помогло избежать вреда (ущерба, порчи) и, следовательно, должно быть положительно воспринято адресатом. Несмотря на всю очевидность табуируемого денотата (убить), эвфемизм обезвредить обладает устойчивой положительной коннотацией за счет возникающих ассоциаций с чем-то полезным, остановившим вред (Ю.С. Баскова). Действительно, о многих эвфемизмах в политическом дискурсе следует говорить как о словах с высоким семантическим, оценочным потенциалом, способным манипулировать сознанием человека.

Можно сделать вывод о том, что каждый предмет или явление окружающего мира имеет множество свойств и различных связей, которые образуют в нашем сознании представление о данном предмете или явления и могут проявиться в ситуации «для меня, здесь и сейчас». Известно, что люди успешно оперируют словами, значения которых им известны весьма приблизительно (A.A. Залевская). Можно привести в качестве примера такие случаи использования эвфемистических выражений, как: «Выборы не принесли обещанного возрождения: агония народного хозяйства области продолжается и а-ля-фуршетная политика процветает. (А. Спицын). С развалом СССР в МИД пришли совершенно новые кадры. Дети советской номенклатуры, выросшие и воспитанные в зарубежных командировках своих папаш, они с молоком матери впитали угодливый восторг перед Западом, преподносящий им свое видение мира а ля фуршет (А. Смоленцев) (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов). Встречи с такими фактами в экспериментах и в жизни свидетельствуют о том, что успешное общение в данном случае возможно благодаря такой специфической характеристике индивидуального знания, как переживание в качестве знакомого огромного количества информации, существующей в подсознании и не всегда поддающейся вербальной экспликации (A.A. Залевская). Принцип многоуровневого строения лексикона в концепции A.A. Залевской позволяет говорить о том, что поиск слов в памяти идет по обширному ряду смысловых признаков, отражающих знания человека о мире и служащих средством объединения слов в разного рода группы. Наиболее общими тенденциями при группировке слов явились объединение и противопоставление, взаимодействующие на базе признаков разной степени обобщенности (A.A. Залевская).

Таким образом, психолингвистическая концепция значения слова дает возможность более широкой трактовки основного приема, лежащего в основе эвфемии - сравнения, в основе которого лежит контраст, т.е. сравнение «несравнимого». Употребляя более приемлемое слово, человек снижает остроту конфликта с реальностью, который возникает вследствие запрета на произнесение некоторых слов (М.Н. Потапова). Согласно концепции отражения действительности A.A. Залевской, любое слово представляет собой своеобразный ключ к условно-дискретному фрагменту континуальной и многомерной индивидуальной картины мира, полнота которой обеспечивается выводными знаниями и переживаниями разных видов. В этом смысле единая информационная база индивида представляется тем внутренним контекстом, который позволяет человеку лучше ориентироваться в окружающей его действительности (A.A. Залевская).

В реферируемой диссертации обосновывается положение о том, что специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе обусловлена особенностями акта проксимации. Акт проксимации - это

уточнение значения слова в ситуации «для меня, здесь и сейчас». Семантический оператор сходства представлен в поверхностной структуре лексикона выражениями типа «как будто», «как», «подобно», «словно», «будто», «напоминает» и т.д., причем они не всегда вербализируются, они переживаются. Через акт проксимации человек сам для себя разъясняет одно через другое: «то есть то», «это есть то» (C.B. Лебедева). Можно предположить, что сравнение будет идти по принципу «далеко/близко», «свое/чужое», «мое/твое», «новое/старое» и т.п. Особенностью сравнения-переживания в процессе эвфемизации является использование приема конверсии оценки, например, непопулярные меры вместо сокращение расходов, веселый вместо пьяный, приватизировать вместо украсть. Наличие свободы выбора языковых средств и эвристический поиск объясняют, с нашей точки зрения, неожиданную и непредсказуемую эвфемию в живой речи носителя языка. Мы рассматриваем эвфемизмы в индивидуальном лексиконе как проксонимы, качественная характеристика которых определяется параметром «время» и социально-культурной средой жизни человека. При этом обиходно-бытовые эвфемистические замены рассматриваем как симиляры, а общественно-политические -оппозиты. Эвфемизм, как и любое другое слово, всегда включен во внутренний контекст, поскольку даже предъявляемый вне внешнего контекста вызывает в сознании человека определенную информацию, т.е. интерпретация «никогда не происходит в «деконтекстуализированном вакууме» (Т.Ю. Сазонова). Необходимо отметить, что эвфемизмы значимы не сами по себе, употребляясь без сопровождения внешнего контекста, а только в силу того, что они возбуждает определенные образы в сознании индивида.

Вторая глава «Экспериментальное исследование функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе»

посвящена описанию экспериментального исследования, которое включало свободный ассоциативный эксперимент и методику субъективных дефиниций с последующим анализом полученных данных.

Гипотезой исследования явилось предположение о том, что эвфемизм в индивидуальном лексиконе функционирует так же, как и любое другое слово, являющееся лишь медиатором, обеспечивающим выход индивида на его образ мира, формирующийся в многомерном и разностороннем личностном опыте, без которого никакой знак не может функционировать как достояние человека (A.A. Залевская). Такая трактовка специфики функционирования эвфемизма позволяет утверждать, что для него будет характерна вариативность смысла в контексте «человек-социум-культура».Участники эксперимента должны через призму личного опыта «пропустить» результаты чужого сравнения и прийти или к тому же заключению относительно вуалирования тех же

явлений, что и создатель эвфемизма, или представить собственное видение ситуации.

Экспериментальное исследование проводилось в два этапа с использованием следующих диагностирующих методик: свободный ассоциативный эксперимент и субъективные дефиниции. Для свободного ассоциативного эксперимента стимулы были выбраны нами из словарей эвфемистической лексики (M.JI. Ковшова; А.Ю. Кудрявцев, Г.Д. Куропаткин), источником также послужили статьи из различных периодических изданий и исследования, посвященные функционированию эвфемизмов в общественно-политической сфере (Л.П. Крысин, Е.В. Кипрская, В.П. Москвин, JI.B. Лаенко, Е.И. Шейгал). Стимулами стали: СЛАБОСЛЫШАЩИЙ, В ПОЛОЖЕНИИ, СОЖИТЕЛЬСТВОВАТЬ, ГОНЕЦ, ТРАВА, СИНЕГЛАЗКА, ПОД МУХОЙ, ВЕСЕЛЫЙ, В ОТКАТЕ, СИНУСОИДА, ДОН ЖУАН, ПОЗАИМСТВОВАТЬ, ГУРМАН, ИНФОРМАТОР, ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ, ЛИЧНАЯ НЕСКРОМНОСТЬ, ОПЕРАТОР ОЧИТСНЫХ СООРУЖЕНИЙ, ИСПОЛНИТЕЛЬ, КОНТРОЛЕР, УБОРЩИК ТЕРРИТОРИЙ. В качестве испытуемых (далее -ии.) привлекались студенты разных факультетов Курского государственного университета, всего проанализировано - 1467 реакций.

Следует отметить, что поскольку идентификация слова рассматривается и как процесс, и как результат, опорными элементами процесса идентификации являются признаки и свойства предметов и явлений окружающей действительности, а сам процесс (или некоторая совокупность процессов) включает распознавание, обобщение, классификацию, анализ (Т.Ю. Сазонова). Результатами этих процессов оказываются распознанные образы, сделанные обобщения и классификации и т.п. (A.A. Залевская). В нашем исследовании опора - это носитель какого либо признака или свойства объекта, от отношения к которым индивида зависит установление фактов сходства или различия. По нашему мнению, задания, входящие в экспериментальные исследования, демонстрируют различные способы переживания сходства и/или различия, неосознаваемые индивидом в процессе речевой деятельности, что дает возможность выявить опорные элементы процесса эвфемизации в индивидуальном лексиконе. Речь идет об ассоциативном поле слова, содержащем разнообразную информацию, которая является источником выбора разных средств выражения одного и того же значения. Ассоциативное поле любого слова дает нам широкую картину различных видов выводных знаний, закономерности функционирования которых проявляются в опорах разного вида и качества (A.A. Леонтьев).

Проявление тех или иных тенденций зависит от специфики исследуемых лексических единиц. В нашем случае такие вариации должны проявляться при анализе реакций на различные группы эвфемистических выражений. Необходимо отметить, что в нашем исследовании единицами

анализа выступают не отдельные лексемы, которые используются как средства вуалирования общепринятого значения с точки зрения системы языка, а все, что с ними связано при доступе к информационному тезаурусу человека. Установление возможности эвфемистической замены протекает с опорой на определенные смысловые признаки, по линии знаний о мире через отнесение к конкретному предмету или явлению, который знаком испытуемым. Анализ экспериментального материала предполагает учет множества оснований для связей слов по близости значения в индивидуальном сознании.

При отсутствии внешнего контекста социокультурный фон и предшествующий опыт индивида определяют необходимый «угол зрения» для установления связи эвфемизмом и хранящейся в памяти информацией. Так, в ассоциативном поле слова-стимула СИНЕГЛАЗКА, присутствует множество схем знаний, что проявляется через такие реакции, как: пьяный, пьяница, пьющая женщина, фингал, водка, Белоснежка, девочка с голубыми глазами, линзы, сорт картофеля, весна, цветок, наркоша, ребенок. Причем в общем количестве полученных ассоциаций примерно 50% составили эвфемистические номинации, которые использовались ии. для камуфлирования понятия «пьяный». Большой разброс реакций также проявился и на стимул В ОТКАТЕ. В сознании индивида складывается «картинка», описывающая разные признаки этого явления: в нетрезвом состоянии, под кайфом, торчать, не в состоянии) нетрезвый, пьяный, в осадке, в улете, в ауте, под кайфом, дятел, тормоз, взятка, бабло, коррупция, ОКАТО, футбольный прием, плохо, позади, лыжи, машинка, каток и т.д. Стимул ПОЗАИМСТВОВАТЬ был оценен ии. негативно: позитивно украсть, стырить, Ну нет, это называется украсть!, украсть, взять, долг, занять, одолжить, не вернуть, ненадолго, напрокат, на время, книгу и т.д. Однако в ассоциативном поле есть реакции, показывающие и положительное отношение: взять в долг, одолжить, книгу, на время и т.д. Включенный во внутренний контекст эвфемизм является сигналом для развертывания скрытого суждения, опирающегося на предшествующий опыт человека, на индивидуальное и коллективное знание. Известно, что знания, увязанные языком с отдельными словами, могут переживаться по-разному. Наш экспериментальный материал свидетельствует о том, что каждый стимул вызывает у ии. определенный образ ситуации. Отталкиваясь от некоторого набора социально закрепленных понятий, индивид в процессе своего личностного развития добавляет к ним смысловые элементы, порожденные особенностями восприятия и познания мира, т.е. «индивидуальный опыт мира» (О.С. Зубкова) (например, прокламировать вместо провозглашать нечто ложное, несбыточное; щедрость вместо расточительство). Различия в опыте ведут к различиям в знании, а через них - к разным фрагментам образа мира. В нашем экспериментальном материале «разное» проявляется

через лексемы, которые увязаны с обозначением разных характеристик предметов или явлений, разных участников ситуации. Так, например: ИНФОРМАТОР — это шпион, стукач, докладчик, новости, сообщение, человек, который сообщает информацию, важный, аниматор, секрет, компьютер, объявление, новости, сексот, доносчик, шестерка и т.д. Необходимо отметить, что ии. полностью декодировали исходное завуалированное значение, так как реакция шпион составила примерно 60%.

Образ эвфемизма - это не просто ситуация «для меня, здесь и сейчас», это сложная подвижная система разномодальных и многоуровневых компонентов, в которой в силу различающегося внутреннего контекста в ситуации «здесь-и-сейчас» превалируют те или иные составляющие образа. Например, со стимулом ЛИЧНАЯ НЕСКРОМНОСТЬ у ии. связана обширная информация, которая проявилась через «качественную» вариативность знаний, эмоций и впечатлений: наглость, пошлость, излишняя самоуверенность, нетактичность, грубость, напористость, любопытство, нормальное состояние, подлость, фамильярность, без комплексов, эгоист и т.д. Следует также отметить, что понятие «личная нескромность» было экстраполировано ии. на внешний вид, одежду - Колготки в сеточку!!!. Такие стимулы, как В ПОЛОЖЕНИИ и ГУРМАН были успешно опознаны в значении принятом в обществе, при этом отсутствие определяющего контекста не было препятствием. На лексему СОЖИТЕЛЬСТВОВАТЬ -реакция незарегистрированный брак оказалась самой частотной. Некоторые ии. приводили реакции на стимул, связанные с проживанием в непосредственной территориальной близости (соседи, делить определенную жилплощадь на несколько человек: под одной крышей, коммуналка). Вероятно, носитель языка ориентируется на ситуацию общения, он может получить информацию, не присутствующую в явном виде, она доступна из многослойного контекста момента речи. Приведенные примеры свидетельствуют о том, что со словами-стимулами связана информация, описывающая фрагмент знания о событии или ситуации. Каждый стимул (знание, которое с ним связано) создает в сознании (подсознании) индивида образ ситуации, который может быть выражен разными словами, например, среди реакций на стимул В ПОЛОЖЕНИИ были зафиксированы сидя, лежа, стоя, вверх ногами, вниз головой.

На втором этапе экспериментального исследования использовалась методика субъективных дефиниций. Источниками материала послужили -словари эвфемистической лексики (А.Ю. Кудрявцев, Г.Д. Куропаткин; М.Л. Ковшова и др.), периодические издания и исследования М.Н. Эгаптейна, посвященные выявлению слова и антислова года. Стимулами стали: ВИХРИ ВРАЖДЕБНЫЕ, А ЛЯ ФУРШЕТ, ПРЕЗЕНТ,

ГЛАМУРНЫЙ, КРЕАТИВ, ПРИАР, СОЗДАТЕЛЬ, ПОКОИТЬСЯ, СЛАБОСЛЫШАЩИЙ, БЕЗ КОМПЛЕКСОВ, НОВООБРАЗОВАНИЕ, ПЕДИКУЛЕЗ, НЕСПОКОЙНЫЙ, ДЖЕНТЛЬМЕНЫ УДАЧИ, ЗАЧИСТКА, СПЕЦКОНТИНГЕНТ, ГУМАНИТАРНАЯ КАТАСТРОФА,

ЭТНИЧЕСКИЙ ГЕНОЦИД, ДАТЬ АДЕКВАТНЫЙ ОТВЕТ, ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ ЦЕН. Участниками эксперимента были работники телерадиокомпаний в возрасте от 19 до 50 лет и военнослужащие от 35 до 45 лет. Именно эти сферы деятельности особенно чувствительны к явлению эвфемии по причине достаточно частого обращения к вуалированию, сокрытию информации, а также введению в заблуждение относительно причин, хода, последствий военных действий, различных общественных процессов, политических явлений. Мы также ставили задачу расширить возрастной и профессиональный диапазон ии. Было получено 1260 бланков, среди которых испорченных не было. Субъективные дефиниции для каждого эвфемизма были сведены в общую таблицу и расположены по степени частоты использования их ии. с указанием количества ии., давших определенную дефиницию. Общее количество полученных субъективных дефиниций составило 3402.

Экспериментальный материал показывает, что прослеживается зависимость изучаемого феномена от влияния разных факторов на переживание чужого сравнения, что приводит к построению в сознании (подсознании) человека разнообразных сценариев смыслового поля -специфически окрашенных субъективных определений. Собранный корпус субъективных дефиниций был распределен в зависимости от факторов, определяемых специфику функционирования эвфемизмов как достояния человека. Как полагает C.B.. Лебедева, причиной сходств и различий в индивидуальном сознании может стать взаимодействие некоторых мысленных образов и предметных действий и их признаков, эмоциональных впечатлений и оценок с последующей их фиксацией в некотором субъективном коде (C.B. Лебедева).

К первой группе были отнесены дефиниции, позволяющие выявить опорные элементы в рамках фактора «человек-соцнум-культура». В нашем экспериментальном материале это проявилось через вариативность интерпретации ии. исходных единиц - эвфемизмов. Так, выражение ВИХРИ ВРАЖДЕБНЫЕ интерпретируется ии. следующим образом:: «веют над нами» - 28%; источник происхождения, т.е. песня («начало революционной песни, если не ошибаюсь, Интернационал, ой, ошибаюсь!») — 24%; атмосферные явления: заполонившие небо свинцовые тучи (в движении), начало шторма, сильный, порывистый ветер, шторм, метель, вихрь, наполненный крысами и лягушками, смерчи - 15%; дефиниции, связанные с ощущением опасности — 11%; например, сгущающаяся над человеком опасность, которую можно заметить; определения, показывающие неблагоприятную обстановку в обществе и военные

действия: временное окружение, контрреволюция, враги народа, провокации, силы оппозиции, атака, вражеские силы, неприятности, злобная сила, неприятель, козни недругов, военные действия - 16%. Учитывая почти ставшее хрестоматийным употребление стимула в многочисленных текстах исторического и художественного характера, можно предположить, что мы наблюдаем систему оценок и ассоциативного поведения, сложившихся в русском лингвокультурном сообществе, т.е. автоматически всплывает наиболее типичный в данном социуме контекст. Приводимые ии. дефиниции можно представить в виде рисунка (Рис. 1):

Рис.1

□ "веют над нами"

□ слова из песни, песня са атмосферные явления

□ опасность

В неблагоприятная обстановка в обществе, военные действия

Создаваемая человеком картина политического мира изначально антропоцентрична: этот мир строится разумом человека, который концептуализирует политические реалии, опираясь на свои представления о соотношении индивида и мира. Эвфемизм реализует представления о человеке как о центре мира. Например: ГУМАНИТАРНАЯ КАТАСТРОФА - последствия военных действий, людское горе, беда, нет помощи, руины, инфекции, хаос, без еды, воды, лекарств, слезы, голодные дети, отсутствие гигиены, разруха, нищета, бедствие для огромного количества народа одновременно, война, глобальное бедствие в масштабах страны, страдания людей после стихийного бедствии, кто-то где-то голодает и не может без лекарств прожить и дня и т.д

Опыт, значимый для индивида, определяет выбор той или иной лексемы, что проявляется через подсознательное откровенно негативное отношение к разного рода явлениям и событиям. Например, БЕЗ КОМПЛЕКСОВ: беспринципный, без тормозов, «без тормозов» - 25%; асоциальный, простой, ничто не смущает, наглый, без стеснений по поведению и поступкам- 4%; отсутствует такт и умение вести себя в обществе, не испытывающий чувства неловкости и стыда в любой

ситуации, спокойно выражает свое мнение в любой ситуации, наглый, несдержанность, наглость, раскованность, все по барабану, беспредел, свободный от всего, не стесняющийся своих недостатков или достоинств - 3%; не боящийся, смелый, свободный человек - 25%; бесстрашный, идеальный человек в психологическом плане, открытый - 3%; уверенный в себе человек - 3%; свободный от внутренних психологических проблем, свободное поведение, нравы, раскрепощенный, правдивый, уверенно делающий то, что ему хочется — 3%. без стыда, развязный, развратный, без каких-либо ограничений, своё «я», готовый на все, обычно про нравственность, «безбашенный», «без тормозов», оторва, оторви и вырви Очень! Очень! Очень! Сексуальная (в поведение, прежде всего) девушка, WOW! , мачо или дама легкого поведения девица, проститутка, алчная женщина, декольте, утопия.

Вероятно, здесь вступают в действие система ассоциативных привычек и оценок, сложившаяся в социуме и непосредственно воздействующая на актуализацию ассоциативной связи в рамках поверхностного яруса лексикона, т.е. включение доминирующего элемента в наиболее привычный в данном социуме контекст (см. рис. 2).

Рис. 2

□ "без тормозов"

□ асоциальный

□ свободный

□ разные дефиниции

П уверенный

□ свободный

□ "Без комплексов" - программа Лолиты Милявской

□ эмоционально окрашенные дефиниции

На стимул ПРЕЗЕНТ двумя группами ии. были приведены следующие дефиниции: подарок - 67%; дар - 3%; сувенир, маленький сюрприз - 7%; маленький подарок - 3%; льстящий подарок, подарочек, коробка с бантиком, подарок, сделанный своими руками, неожиданный, симпатичная подарочная упаковка, пафосный подарок, преподносимый на высшем уровне, благодарность. Ии. также приводили дефиниции, указывающие на происхождение слова: от англ. слова подарок, дословно с англ. дар, подарок, названный умным иностранным словом - 17%. Лишь

немногие ии. опознали заменяемое понятие и привели соответствующую дефиницию взятка - 3%; магарыч, пакет, шоколадка, шампанское, духи, конфеты, деньги - определения, показывающие, что ии. «пережили» конкретную ситуацию. Заметим, кстати, что почти любое сообщение вообще редко бывает однозначно интерпретируемым, использование же для сообщения несвойственного порождающей его системе кода (в нашем случае эвфемизма) делает неожиданные для автора интерпретации ещё более возможными (О.С. Зубкова).

Слово как достояние человека вызывает в сознании или подсознании образ того, о чем идет речь, т.е. выводит на определенную ситуацию, в которой что-то наиболее важно для индивида, а что-то - нет. Иногда, в «окно сознания» попадают смутные представления, которые могут иметь и отрицательные оттенки, т.е. признание «неправильности» поведения человека, которая может не пониматься окружающими. В качестве «близких» выступают и эмоционально-оценочные компоненты (взятка, магарыч) (см. рис.3).

Рис. 3

□ подарок □ дар

□ сувенир, сюрприз □ маленький подарок

□ взятка □ заимствование

Следующий фактор - профессиональная принадлежность, т.е. расшифровывая предложенные стимулы, ии. опираются на свои профессиональные знания, на свой инвариантный профессиональный образ мира. Поскольку инвариантный образ мира представляет собой абстрактные модели, описывающие общие черты в видении мира различными людьми, то можно утверждать, что он непосредственно соотнесен со значениями и другими социально выработанными опорами, а не с личностно-смысловыми образованиями как таковыми (О.С. Зубкова). Установленные опоры базируются на представлениях о том, что каждому слову в системе памяти (сознании и подсознании) соответствует некоторая общая информация (общее содержание), которая затем уточняется путем сравнения отдельных характеристик (признаков признака) объекта внешнего мира. Возможность замены лексем переживается на основании

сходства и/или различия признаков, которые увязываются с качественными характеристиками объекта.

Рассмотрим полученные дефиниции, раскрывающие понятие СПЕЦКОНТИНГЕНТ: заключенные, лица, состоящие на учете в МВД, ранее судимые, зек, ранее судимые, подобные определения приводили и работники телерадиокомпаний: уголовники, заключенные, категория людей, находящихся в натянутых отношениях с законом, алкаши, зеки, урки - 32%. В отличие от мужчин, женщины-военнослужащие давали дефиниции, характеризующие подразделения определенного назначения: ОМОН, военное подразделение в зоне конфликта, подобная группа была выделена и среди определений, полученных от журналистов, как женщин, так и мужчин: миротворческие силы, группа людей, обычно войск, используется с НАТО, отряд особого назначения, отряд, ОМОН, военный, КГБ - итого 32%. Работники телерадиокомпаний также давали дефиниции, описывающие группы людей, которые можно объединить по виду деятельности, внешнему виду или другим признакам: занятые деятельностью определенной направленности, особые, избранные люди, группа людей, ведущая определенный образ жизни, бомонд, узконаправленные спецы, штат, определенный круг людей, VIP, особая группа людей, выполняющая определенную цель на службе, одноликая толпа, отдельная толпа избранных людей, все похожи друг на друга -32%. Интересны также единичные дефиниции, полученные от представителей СМИ - мужчин: что-то из ментовского жаргона, смерть; женщин: слой общества антиобщественной окраски, Атлантида, на Волокно, пустыня, вертолет, джунгли, нас так иногда один из преподавателей называет (студентка журналистского факультета), неоткрытый континент - 4%. Приводимые дефиниции представлены в виде диаграммы (Рис. 4).

Рис. 4

□ заключенные

□ определенный вид войск

□ "качественные" характеристики групп людей

□ разные дефиниции

Данные эксперимента показывают, что за предъявляемым эвфемизмом стоит определенная система знаний об обозначаемом предмете или явлении, его признаках, связях. Во многих случаях трудно

определить, где ии. оперирует словом, а где энциклопедическими знаниями, выходящими за рамки его словарной трактовки. Например: ПИАР - раскрутка (с помощью специальных технологий, раскручиваться, раскрутка шоу-звезд, информационная, «раскрутка» человека в СМИ) и реклама, то же, что реклама, только круто понты, ход; слава (хорошая, плохая), отмыть грязь грязной водой, политическая (в основном) брехня, направленная на достижение цели во что бы то ни стало, черный и кэш, деньги, слухи, сволочная процессия и т.д.

По мнению В.П. Зинченко, знания имеют жизненный и личностный смысл (В.П. Зинченко). При этом, как отмечает C.B. Лебедева, границы «своего», «близкого», «далекого» и «чужого» чрезвычайно подвижны и взаимопроницаемы; знания, как и слова, могут быть для человека «своими» и «чужими». Наряду с текучими, индивидуальными характеристиками эти личностно-смысловые образования имеют и некоторую культурную «сердцевину», единую для членов социальной группы или общности и фиксируемую в понятии значения в отличие от личностного смысла (A.A. Леонтьев). Это проявляется в способе установления общности лексем в различных социальных группах в разные периоды времени жизни человека. Так, например, дефиниции эвфемизма ПЕДИКУЛЕЗ были очень похожи: 52% реакций - вши; вшивость - 17% дефиниций: вошики!!!, прыгающие по голове воши, паразитирование вшей у человека, засилье вшей на человеческом теле. Работники телерадиокомпаний также приводили следующие дефиниции, отражающие течение заболевания: болезнь - 15%; болячка неприятная, педиатр, запущенные люди, неприятный внешний вид; а также указание на недомогание, но не связанное непосредственно с заменяемым словом: болезнь, от которой худеют, заболевание ногтей, у детей бывает, чесотка. Выделяется также группа разных дефиниций, обусловленных эмоциональным восприятием индивидов явлений, событий и ситуаций реальной действительности: Фигня какая-то, Бе...!!!; первая часть слова наталкивает на неправильные мысли, без понятия, думаю к счастью, не повезло (см. Рис. 5).

Рис. 5

а вши О вшивость □ болезнь □ разные дефиниции

В качестве опор в процессе эвфемизации слов в индивидуальным лексиконе мы посчитали возможным выделить модель опоры на признак общности/различия основания для сравнения, опоры на знания и образ ситуации. Установленные опоры базируются на представлениях о том, что каждому слову в системе памяти (сознании и подсознании) соответствует некоторая общая информация (общее содержание), которая затем уточняется путем сравнения отдельных характеристик (признаков признака) объекта внешнего мира. Результаты эксперимента свидетельствуют о том, что в индивидуальном лексиконе эвфемизмы составляют систему, которая является объемной, образной, основывается на информационной базе индивида. Проведенное исследование показывает, что эвфемизм, как и любая вербальная структура, обеспечивает выход индивида на его образ мира - сложный, многоуровневый, полимодальный, динамичный психический феномен. Специфику функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе будет составлять их оценочный потенциал, в основе которого может лежать любая характеристика субъективного образа мира в зависимости от того, что попадает в «окно сознания» человека в ситуации «для меня, здесь и сейчас». Эвфемизмы также являются показателем определенных стереотипов, существующих в социуме и культуре на определенном временном этапе.

Таким образом, наши предположения о том, что эвфемизм в индивидуальном лексиконе функционирует так же, как и любое другое слово, являющийся медиатором, обеспечивающим выход индивида на его образ мира, формирующийся в многомерном и разностороннем личностном опыте, без которого никакой знак не может функционировать как достояние человека, подтвердились.

Каждая глава диссертации заканчивается выводами. Текст работы сопровождается таблицами и схемами, а также дополняется приложениями.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и намечаются перспективы исследования.

Основные положения диссертации отражены в публикациях автора в рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК:

1. Милоенко, Е.О. Эвфемистическое варьирование в индивидуальном лексиконе [Текст] / Е.О. Милоенко // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. № 35 (76): Аспирантские тетради. Ч. I. (Общественные и гуманитарные науки): Научный журнал. - СПб., 2008. - С. 248-253. - 0,33 п.л.

а также в следующих публикациях автора:

2. Милоенко, Е.О. Содержания понятия «эвфемизмы» в системе языка [Текст] / Е.О. Милоенко // Язык и образование: сб. науч. тр. - Курск: Изд-во КГУ, 2006. - С. 44-51. - 0,43 п.л.

3. Милоенко, Е.О. Различные подходы к классификации эвфемизмов [Текст] / Е.О. Милоенко // Теория языка и межкультурная коммуникация [текст]: межвузовский сборник научных трудов/ под ред. Т.Ю. Сазоновой; Курск гос. ун-т,- Курск: КГУ, 2006. - С. 41-47. - 0,38 п.л.

4. Милоенко, Е.О. Эвфемизация как номинативное варьирование [Текст]/ Е.О. Милоенко // Язык: лингвистика, методология, дидактика. Материалы межрегиональной научно-практической конференции 20-22 июня, посвященной 65-летию УГАТУ. - Уфа, 2007. - С. 216-221. - 0,31 п.л.

5. Милоенко, Е.О. Эвфемизмы и сходные лингвистические явления [Текст] / Е.О. Милоенко // ТЗЗ Теория языка и межкультурная коммуникация [текст]: межвузовский сборник науч. трудов/ под. ред. Т.Ю. Сазоновой; Курск, гос. ун-т. - Курск, 2007. - С. 63-70. - 0,43 п.л.

6. Милоенко, Е.О. Языковые способы и средства эвфемизации [Текст] / Е.О. Милоенко // «Лингвистические основы межкультурной коммуникации»: Сборник материалов международной научной конференции/ Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. H.A. Добролюбова, 20-21 сентября 2007. -С. 205-208,-0,19 п.л.

7. Милоенко, Е.О. Понятие номинативного варьирования и эвфемизации во французской научной парадигме [Текст] / Е.О. Милоенко // Межрегиональная научная конференция «Текст. Дискурс. Жанр» Сборник материалов межрегиональной научной конференции 20-21 сентября 2007г. Балашовский филиал Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского - С. 70-74. - 0,25 п.л.

8. Милоенко, Е.О. Функционирование эвфемизмов в индивидуальном лексиконе [Текст] / Е.О. Милоенко // Язык для специальных целей: система, функции, среда: сб. материалов II науч.-практич. конф. - Курск: Курский гос. технич. ун-т, 2008. - С. 124-127. - 0,19 п.л.

9. Милоенко, Е.О. Процесс эвфемизации с позиций теории языковой личности [Текст] / Е.О. Милоенко // Актуальные проблемы переводоведения и межкультурной коммуникации: сб. науч. трудов. -Курск: Изд-во КГУ, 2008. - Вып. 2. - С. 34-36. - 0,13 п.л.

Милоенко Екатерина Олеговна

Специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе

Автореферат

Подписано в печать 19 января 2009 г. Формат 60x84/16. Печать офсетная. Бумага офсетная. Тираж 100. Заказ № /9?1

Издательство Курского государственного университета 305000, г. Курск, ул. Радищева, 33

Отпечатано в лаборатории информационно-методического обеспечения КГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Милоенко, Екатерина Олеговна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭВФЕМИЗМОВ.

1.1. Эвфемизмы и эвфемия.

1.2. Различные подходы к классификации эвфемизмов.

1.3. Эвфемизмы и сходные лингвистические явления.

1.4. Эвфемизмы в социолингвистическом измерении.

1.5. Эвфемизмы в контексте психолингвистики.

1.6. Выводы по главе 1.

Глава 2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЭВФЕМИЗМОВ В ИНДИВИДУАЛЬНОМ ЛЕКСИКОНЕ.

2.1. Вводные замечания.

2.2. Вопросы организации экспериментального исследования.

2.3. Свободный ассоциативный эксперимент.:.

2.4. Анализ результатов свободного ассоциативного эксперимента.

2.5. Методика субъективных дефиниций.

2.6. Выводы по главе 2.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Милоенко, Екатерина Олеговна

В настоящее время в лингвистической науке накоплен большой опыт исследования эвфемии и эвфемизмов. Однако, несмотря на внушительный массив как зарубежных, так и отечественных работ, в той или иной степени касающихся проблемы осмысления исследуемого феномена, в рамках языковедческой науки отсутствует единство его понимания [Маковский 2006; Сеничкина 2006; Будагов 2000; Ларин 1961; Булаховский 1953; Кацев 1977; Крысин 1994; Rawson 1995; Holder 1995 и др.]. Уже не вызывает сомнений то, что существующая терминологическая фиксация феномена эвфемии не является четко установленной и подлежит переосмыслению ввиду неполной ясности и определенности. Подавляющее большинство ученых акцентируют внимание на способности эвфемизмов выполнять функцию вуалирования и запрета, однако отмечают, что единой интерпретации эвфемии не существует. Малоизученными или совсем неизученными остаются причины формирования политкорректного и толерантного языка, в котором запрещено использование определенных слов и выражений. Вероятно, возникающие трудности обусловлены самим историческим процессом, переживаемым сегодня социумом, и повсеместной представленностью вербальных средств передачи косвенных смыслов, к которым относятся и эвфемизмы. Поэтому ученые вынуждены «привлекать к анализу не только сами эвфемистические выражения, но и тот социально-культурный и языковой фон, на котором возникает нужда в эвфемизмах» [Крысин 1994]- Следует отметить, что, несмотря на существующие запреты и этические нормы, на практике все-таки удается передать нежелательные и/или оскорбительные смыслы посредством вербальных средств, которые не являются оскорбительными и/или запретными с точки зрения их значения, зафиксированного в словарях и общелитературном языке.

Принципиально новым является подход к проблеме эвфемистических замен с позиций носителя языка. В рамках психолингвистического подхода к анализу языковых явлений слово рассматривается как достояние человека, функционирующее в индивидуальном лексиконе. Под индивидуальным лексиконом мы, вслед за А.А. Залевской, понимаем «динамическую функциональную систему, самоорганизующуюся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами» [Залевская 1992]. Значение вербальной структуры (эвфемизма) понимается как весь опыт, увязываемый индивидом с тем или иным знаком, в совокупности социальной и индивидуальной составляющих при непременном учете перцептивной, когнитивной и аффективной природы приобретаемого человеком опыта [Залевская 2002]. Наблюдения за речевой деятельностью свидетельствуют о том, что возможность выбора между разными словами, способными называть один и тот же предмет, часто вообще не зависит от какого-либо семантического сходства и определяется тем, что явления действительности могут быть охарактеризованы с разных сторон (см., например, [Шмелев 1979]). По мнению JI.B. Лаенко, слово обозначает лишь часть знаний об объекте и, будучи помещено в новую структуру деятельности, может употребляться в новом значении [Лаенко 2006]. Теория проксиматики как объяснительный принцип эвфемистического варьирования в индивидуальном лексиконе позволяет рассматривать этот процесс как уточнение значения слова под влиянием социальных, культурных и личностных факторов [Лебедева 2002]. Сказанное выше свидетельствует об актуальности темы диссертации, которая определяется необходимостью рассмотрения эвфемии с позиций психолингвистической теории слова, а также выявления индивидуальных особенностей процесса эвфемизации. На современном этапе развития теории языка первостепенное значение приобретают вопросы о том, что лежит в основе использования человеком языковых единиц и структур знаний, увязываемых с ними в его памяти.

Целью работы является выявление особенностей эвфемистической номинации с позиций носителя языка, что повлекло решение следующих задач:

• проанализировать различные исследовательские подходы к понятию эвфемии и эвфемизмов с целью выявления причин изменения их содержания в современном языке;

• рассмотреть основания для классификации эвфемизмов;

• сопоставить эвфемизмы и сходные лингвистические явления;

• рассмотреть особенности эвфемизмов с позиций социолингвистики и психолингвистики;

• провести экспериментальное исследование, в рамках которого показать многоплановость функционирования эвфемии в индивидуальном лексиконе; проследить влияние половозрастного и профессионального факторов на особенности эвфемистического варьирования; выявить опоры, влияющие на особенности функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе.

Цели и задачи исследования определили используемые методы и методики: теоретический анализ комплексного типа, обобщение фактов, полученных через наблюдение и эксперимент (свободный ассоциативный, методику субъективных дефиниций), статистический анализ полученного экспериментального материала с помощью программы Microsoft Excel.

Залевская 1992]. Такая трактовка специфики функционирования эвфемизма позволяет утверждать, что для него будет характерна вариативность смысла в контексте «человек-социум-культура». Участники эксперимента должны через призму личного опыта «пропустить» результаты чужого сравнения и либо прийти к тому же заключению относительно вуалирования тех же явлений, что и создатель эвфемизма, либо представить собственное видение ситуации.

Материалом послужили данные, полученные по результатам двух этапов экспериментального исследования, в котором приняли участие 93 человека - носители языка разного возраста, пола и профессий. Всего проанализировано 1467 реакций и 3402 субъективные дефиниции.

Теоретической основой исследования стали психолингвистическая концепция слова и концепция знания А.А. Залевской, теория проксиматики С.В. Лебедевой, теории эвфемии Б.А. Ларина, Л.П. Крысина, В.П. Москвина, Е.И. Шейгал, Е.П. Сеничкиной, В.И. Заботкиной, М.Л. Ковшовой.

2. Современные эвфемизмы являются особым типом языковых образований, требующим разработки в рамках психолингвистического подхода.

Наличие свободы выбора языковых средств и эвристический поиск объясняют, с нашей точки зрения, неожиданную и непредсказуемую эвфемию в живой речи носителя языка. Мы рассматриваем эвфемизмы в индивидуальном лексиконе как проксонимы, качественная характеристика которых определяется параметром «время» и социально-культурной средой жизни человека. При этом обиходно-бытовые эвфемистические замены рассматриваем как симиляры, а общественно-политические как оппозиты. Проксимация — это динамический процесс, специфика которого определяется не только словарем, но и взаимодействием человека с окружающим миром. Эвфемистические наименования чрезвычайно чувствительны к параметру «время», то есть эвфемистические наименования могут изменяться с течением времени, так как слова, нормативные для одного поколения людей, в следующем поколении могут расцениваться как несомненная грубость, требующая в свою очередь эвфемистической замены [Крысин 2004]. •

Научная новизна исследования заключается в реализации психолингвистического подхода к феномену эвфемии. Доказана принципиальная возможность наличия множества оснований для эвфемистических замен в индивидуальном лексиконе.

Теоретическая значимость диссертации определяется вкладом в разработку комплексного подхода к изучению языковых явлений, а также в теорию эвфемии и проксиматики. На основании проведенного анализа научных подходов к проблеме эвфемизмов выявлена необходимость психолингвистического рассмотрения исследуемого феномена. Проанализированы особенности функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе с выходом на функциональные опоры.

Апробация работы: результаты исследования обсуждались на межвузовской научно-практической конференции «Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология», посвященной 75-летию УГАТУ (УФА, УГАТУ: 20-22 июня 2007); международной научной конференции «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, НГЛУ: 20-21 сентября 2007); межрегиональной научно-практической конференции с международным участием «Текст. Дискурс. Жанр» (Балашов, Балашовский филиал Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского: 20-21 сентября 2007); II научно-практической конференции «Язык для специальных целей: система, функции, среда» (Курск, КГТУ: 15-16 мая 2008). По теме исследования опубликовано 9 работ общим объемом 2,6 п.л.

Структура диссертационного исследования: работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений. В первой главе излагаются теоретические основы эвфемизации, сопоставляются понятия «эвфемизм» и «эвфемия», приводятся различные классификации эвфемизмов. Исследуемое понятие рассматривается с позиций социолингвистики и психолингвистики. Во второй главе представлены принцип отбора стимулов, описание участников эксперимента и процедуры его проведения, анализ индивидуальных особенностей декодирования заменяемого эвфемизмом наименования. В приложениях представлены бланки опроса (Приложение 1, Приложение 2), а также примеры ассоциаций и дефиниций, зафиксированных на этапе проведения свободного ассоциативного эксперимента (Приложение 3) и метода субъективных дефиниций (Приложение 4).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе"

2.6. Выводы по главе 2

Анализ экспериментальных данных позволяет сделать следующие выводы.

1. В сознании индивида ряд слов, сопряженных с отдельным эвфемизмом, гораздо шире фиксированных в лексикографических источниках, словарях эвфемистической лексики и справочниках.

2. На современном этапе происходит постоянное расширение эвфемистических рядов. Среди реакций обязательно присутствуют реализующие «системное», зафиксированное в словарях значение, но есть и такие, связь которых со стимулом зависит от «живого» знания. Это объясняется особенностями формирования и функционирования индивидуального знания как знания-переживания, интегрирующего индивидуальный и социальный, когнитивный, перцептивный и аффективный опыт человека и проявляющего себя на разных уровнях осознаваемости.

3. В ряде случаев в связи с длительным употреблением эвфемизма в общелитературном языке его словарное значение достаточно легко распознается.

4. В процессе интерпретации понятия индивид опирается на знания разного вида, которые определяют отношение индивида к конкретной ситуации, «здесь и сейчас», а также на признаки и признаки признаков объектов и явлений, на образ ситуации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Широкое понятие эвфемизма на современном этапе ставит задачу изучения этого явления с иных теоретических позиций, в рамках психолингвистической концепцией слова. Появляются новые эвфемизмы, которые уже нельзя рассматривать как синонимичные, поскольку они выполняют функции введения в заблуждение посредством подмены понятий, нагнетания информации. Эвфемизмы изучаются в рамках контекста, но с психолингвистических позиций изолированного слова нет, оно включается в рамки внутреннего контекста, обусловленного социальной ситуацией, тендерными и личностными особенностями индивидов. В проведенном исследовании дается обзор ряда теоретических изысканий в области теории эвфемии, цель которого — показать сложность и многоплановость исследуемого явления. Наше внимание привлекли общелингвистические работы, в рамках которых предприняты попытки определения и создания классификации эвфемизмов (как правило, на основе подхода к слову как единице лексико-семантической системы языка), и исследования, выполненные в русле когнитивной лингвистики, решающие задачу концептуального анализа эвфемистических замен на материале готовых текстов. Проводится также сопоставление эвфемизмов со сходными лингвистическими явлениями, и выявляются различные основания для классификации исследуемого феномена, обосновывается необходимость изучения эвфемистического варьирования в рамках психолингвистического подхода.

В диссертации рассматривается традиционное понимание эвфемизмов как средства «приукрашивания или запрета в соответствие с этическими нормами», которое акцентирует внимание на их функциональном аспекте. Важно отметить, что процесс эвфемизации связан с процессом номинации, то есть выделяется зона табу - определенные темы и сферы жизни и деятельности людей, подвергающиеся эвфемизации. Работы, где обсуждается это явление, можно условно разделить на две группы. В одних проблематика описывается в теоретическом аспекте, но без достаточного эмпирического материала. В других - это преимущественно словари - дан обширный эмпирический материал, но теоретические положения, в соответствии с которыми он был собран и организован, не показаны достаточно убедительно. При обращении к словарю эвфемизмов мы автоматически принимаем трактовку, из которой исходят составители словарей. Однако отсутствие единой точки зрения на явление эвфемии ставит под сомнение то, что в описании слов должны присутствовать именно те эвфемизмы, которые предлагает нам словарь. Поэтому часть словарей сопровождается предисловием, в котором подробно излагается позиция составителя в отношении возможности эвфемистических замен. Традиционное понимание предполагает использование эвфемизмов в связи с норами вежливости, этикетом. Эвфемизмы, к которым уже привыкли в языке, можно рассматривать в качестве стертых, так как они синонимичны, замещаемому выражению и отличаются от него только по параметру норма/отступление от нормы (в положении, Всевышний, в почтенном возрасте, летальный исход, позаимствовать, под градусом, навеселе). Однако современное состояние социума и культуры свидетельствует о формировании нового основания эвфемистических замен, которые уже не ограничиваются соблюдением эстетического характера языка. Явление эвфемии пронизывает все аспекты существования социума и культуры, что приводит к формированию фактически нового языка. Подтверждением может быть появление языка политкорректности и толерантности, доходящих иногда до абсурда в камуфлировании действительности {либерализация цен — повышение, личная нескромность — коррупция, товары повышенного спроса — дефицит, спецпереселенцы - сосланные). Воздействие идеологии на естественное состояние языка оказывает влияние на распространение нормы. В современном языке эвфемистические наименования обусловлены не столько стилистическо-прагматическими требованиями, сколько требованиями психологического плана.

Основания для выделения эвфемизмов имеют прямое отношение и к образу мира, и к языковой картине мира (в том числе — ее системности), и к личностному опыту носителя языка. Мы полагаем, что в отличие от обычной лексики эвфемизмы чрезвычайно чувствительны к общественным оценкам тех или иных явлений. С этим связана историческая изменчивость статуса эвфемизма в языке и речи: то, что представляется удачным эвфемистическим наименованием одному поколению, в следующем поколении может расцениваться как несомненная и недопустимая грубость, требующая эвфемистической замены. В современном обществе причины использования эвфемизмов в языке обусловлены социальным поведением человека.

При выделении эвфемизмов, кроме объективных критериев (прикрытие, табуирование слова и др.), всегда присутствует субъективные. Вопросы о границах между эвфемизмом и вульгаризмом, разговорной единицей, языком социальной группы и литературным языком, об отделении эвфемизма от вульгаризма не могут быть решены однозначно. Отметим также, что феномен эвфемизации, помимо чисто объективных факторов, предполагает и значительную долю субъективизма, что требует особых методов исследования своеобразия и особенностей семантической замены в «живом» языке. Следует отметить и существование таких реалий и лексики, которые обычно находятся вне поля внимания языковедов.

Современные наблюдения над живым языком свидетельствуют о том, что любое слово может выполнять эвфемистическую функцию, при этом новые эвфемизмы зачастую неузнаваемы, реципиентом улавливается лишь общий смысл понятия, но полного декодирования привычного значения не происходит. Это связано со своего рода созданием нового языка с определенной семантикой политического мифа как целенаправленной технологии изменения смысла слов. Можно сделать вывод о том, что каждый предмет или явление окружающего мира имеют множество свойств и различных связей, которые образуют в нашем сознании представление о данном предмете или явлении и могут проявиться в ситуации «для меня, здесь и сейчас»

В нашем случае в качестве метода исследования были выбраны ассоциативный эксперимент и методика субъективных дефиниций с целью выявления способов декодирования замещаемого эвфемизмом понятия путем камуфлирования, вуалирования и нагнетания избыточной информации. При использовании субъективных дефиниций мы исходили из того, что проблема эвфемии тесно связана с общей проблемой значения слова. При организации исследования мы исходили из следующих теоретических допущений. Вряд ли существуют жесткая связь между формой и значением любого слова; отсутствие жесткой связи между планом содержания и планом выражения предполагает поиск, соотнесение единиц плана выражения и единиц плана содержания. Психолингвистическая концепция слова дает возможность более широкой трактовки изучаемого феномена и рассматривает эвфемистические номинации как способ эмоционально-оценочного отношения человека к окружающему миру.

В диссертации обосновывается положение о том, что специфика функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе обусловлена особенностями акта проксимации. Акт проксимации — это уточнение значения слова в ситуации «для меня, здесь и сейчас». Семантический оператор сходства представлен в поверхностной структуре лексикона выражениями «как будто», «как», «подобно», «словно», «будто», «напоминает» и т.д., причем они не всегда вербализируются, они переживаются. В ходе эксперимента было установлено, что большинство реакций испытуемых на традиционные эвфемизмы-стимулы были синонимичны стимулам. Вероятно, это объясняется тем, что контекстная составляющая не так уж важна, поскольку эвфемизмы являются устоявшимися в языке. На основании полученных реакций на нетрадиционные эвфемизмы-стимулы общественно-политической сферы мы пришли к выводу о том, что процесс декодирования заменяемого понятия осложнялся избытком информации, используемым для вуалирования исходного понятия, о чем свидетельствует тот факт, что большинство реакций на общественно-политические эвфемизмы не могли быть отнесены к этой сфере. Определяющий контекст является необходимым условием функционирования, поскольку определяет цель употребления. Контекст, обусловливающий современный эвфемизм, свидетельствует о том, что в определенных условиях любое слово может служить эвфемизмом для камуфлирования действительности, вуалирования неблагоприятных явлений и т.д. К тому же следует учитывать и внутренний контекст, в рамках которого в силу явления, именуемого синонимией смыслов, эвфемистические ряды гораздо шире, чем фиксированные в лексикографических источниках. В индивидуальном лексиконе эвфемизмы составляют систему, которая является объемной, образной, основывается на информационной базе индивида. Происходит апелляция к признакам разного рода, их трудно свести к какой-либо заранее заданной структуре и определить принадлежность к какому-либо типу, так как за эвфемизмом скрываются понятия разной природы, подчас не имеющие ничего общего с устоявшимся значением слова, закрепленным в словаре литературного языка. Смысл языковых выражений существует только в неразрывности с системой знаний человека об окружающей действительности, с реальным процессом коммуникации и мышления.

В качестве опор в процессе эвфемизации слов в индивидуальным лексиконе носителя языка мы посчитали возможным выделить следующие:

1) на признак общности/различия основания для сравнения;

2) на знания и

3) на образ ситуации.

Установленные опоры базируются на представлениях о том, что каждому слову в системе памяти (сознательной и подсознательной) соответствует некоторая общая информация (общее содержание), которая затем уточняется путем сравнения отдельных характеристик (признаков признака) объекта внешнего мира. Результаты эксперимента свидетельствуют о том, что в индивидуальном лексиконе эвфемизмы составляют систему, которая является объемной, образной, основывается на информационной базе индивида. Проведенное исследование показывает, что эвфемизм, как и любая вербальная структура, обеспечивает выход индивида на его образ мира — сложный, многоуровневый, полимодальный, динамичный психический феномен. Специфику функционирования эвфемизмов в индивидуальном лексиконе будет составлять их оценочный потенциал, в основе которого может лежать любая характеристика субъективного образа мира в зависимости от того, что попадает в «окно сознания» человека в ситуации «для меня, здесь и сейчас». Эвфемизмы также являются показателем определенных стереотипов, существующих в социуме и культуре на определенном временном этапе.

Таким образом, наши предположения о том, что эвфемизм в индивидуальном лексиконе функционирует так же, как и любое другое слово, являющееся медиатором, обеспечивающим выход индивида на его образ мира, формирующийся в многомерном и разностороннем личностном опыте, без которого никакой знак не может функционировать как достояние человека, подтвердились.

В дальнейшем на основе полученных результатов можно рассматривать функционирование эвфемизмов в других профессиональных группах в зависимости от сферы деятельности с учетом национальных, тендерных, возрастных, социальных признаков субъектов вплоть до лонгитюдного исследования функционирования определенных эвфемистических рядов, где и проявилась бы чувствительность к параметру «время».

К личностным факторам, оказывающим влияние на эвфемистическое варьирование, относятся психологические особенности и эмоциональное состояние человека, который в каждом высказывании предстает как носитель определенных этнических, культурных характеристик, как имеющий свои особенности мировосприятия и этические ценности.

Список научной литературыМилоенко, Екатерина Олеговна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Азнаурова, Э.С. Функционально-стилистическая и коммуникативно-прагматическая вариативность лексических единиц в системе языка и речи Текст. / Э.С. Азнаурова // Проблемы вариативности в германских языках. — М., 1988.-С. 5-6.

2. Антрушина, Г.Б. Лексикология английского языка Текст. / Г.Б. Антрушина, О.В. Афанасьева, Н.Н. Морозова. М. : Издат. дом «Дрофа», 2001.-С. 210-216.

3. Антрушина, Г.Б. Лексикология английского языка Текст. / Г.Б. Антрушина. М., 2000. - С 209-225.

4. Арапова, Н.С. Эвфемизмы Текст. / Н.С. Арапова // Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990. 427 с.

5. Артемьева, Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики Текст. / Е.Ю. Артемьева; под ред. И.Б. Ханиной. М. : Наука; Смысл, 1999. — 350 с.

6. Асеева, Ж.В. Лексические средства выражения идеологии политической корректности в современном английском языке Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ж.В. Асеева. Иркутск, 1999. - 17 с.

7. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О.С. Ахманова. М., 2001 - С. 521.

8. Баранов, А.Н. Русская политическая метафора Текст. : материалы к словарю / А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов. — М. : Ин-т русского языка РАН, 1991. 193 с.

9. Баскова, Ю.С. Эвфемизмы как средство манипулирования в языке СМИ (на материале русского и английского языков) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / Ю.С. Баскова. Краснодар, 2006. - 162 с.

10. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М. Бахтин. — М. : Наука, 1979. 120 с.

11. Бахтин М.М. К философии поступка Текст. // Философия и социология науки и техники : сб. науч. тр. / М.М. Бахтин; под ред. И.Т. Фролова. — М., 1986.- С. 15-25.

12. Белоусов, К.И. Введение в экспериментальную лингвистику Текст. : учеб. пособ. / К.И. Белоусов, Н.А. Блазнова. М. : Флинта ; Наука, 2005. -136 с.

13. Беневист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Беневист. — М., 2002. — С. 372.

14. Бескоровайная, И.Т. Коммуникативно-прагматическая интерпретация лексического синонимического перефразирования Текст. : дис. . канд. филол. наук / И.Т. Бескоровайная. Омск, 2000. - 190 с.

15. Богданов, В.В. Семантическая и прагматическая вариативность синтаксических структур Текст. / В.В. Богданов // Проблемы вариативности в германских языках М., 1988. - С. 10-12.

16. Богин, Г. И. Модель языковой личности и ее отношений к текстам Текст. / Г.И. Богин. М., 1984.

17. Большой словарь иностранных слов в русском языке Текст. — 14 изд., испр.-М., 2002.-С. 570.

18. Брайант, Дж. Основы воздействия СМИ Текст. : пер. с англ./ Дж. Брайант, С. Томпсон. М. : Издат. дом «Вильяме», 2004. — 432 с.

19. Брушлинский, А.В. Деятельность субъекта и психическая деятельность Текст. / А.В. Брушлинский // Деятельность: теория, методология, проблемы. — М., 1990. -С. 129-142.

20. Будагов, Р.А. Введение в науку о языке Текст. / Р.А. Будагов. М., 2003. - 304 с.

21. Булаховский, JI.A. Табу и эвфемизмы Текст. / JI.A. Булаховский // Введение в языкознание. М., 1953. - Ч. 2. - С. 50-54.

22. Буров, A.JI. Синтаксические аспекты субстантивной номинации в современном русском языке Текст. : в 3 чч. / A.JI. Буров. — Пятигорск, 1999. -524 с.

23. Буров, A.JI. Когнитолингвистические вариации на тему русской языковой картины мира Текст. / A.JI. Буров. — Пятигорск, 2003. — 361 с.

24. Бушуева, Т.С. Прагматический аспект эвфемизмов и дисфемизмов в современном английском языке Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Т.С. Бушуева. -М. : Изд-во МПГУ, 2005. 18 с.

25. Буякс, Т.М. Внутренняя активность субъекта в процессе амплификации индивидуального сознания Текст. / Т.М. Буякс, О.Г. Зевина // Вопросы психологии. 1999. -№5. -С.50-61.

26. Вавилова, JI.H. К вопросу об эвфемизации современной русской речи Текст. / JI.H. Вавилова // Русская сопоставительная филология. — Казань, 2003. с. 40-44.

27. Варбот, Ж.Ж. Табу Текст. / Ж.Ж. Варбот // Русский язык : Энциклопедия. М., 1979. - 486 с.

28. Васильев, А.Д. Слово в российском телеэфире Текст. : очерки новейшего словоупотребления / А.Д. Васильев. М. : Флинта ; Наука, 2003. - 224 с.

29. Величковский, Б.М. Современная когнитивная психология Текст. / Б.М. Величковский. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1982. - 336 с.

30. Величковский, Б.М. Когнитивная наука. Основы познания Текст. В 2 т. Т.1. / Б.М. Величковский. М. : Смысл ; Академия, 2006. - 448 с.

31. Видлак, С. Проблемы эвфемизма на фоне языкового поля Текст. / С. Видлак // Этимология. — М., 1967. С. 276.

32. Войшвилло, Е.К Понятие как форма мышления Текст. / Е.К. Войшвилло. М.: Изд-во МГУ. - 1989.

33. Выготский, JI.C. Избранные психологические исследования Текст. / JI.C. Выготский. М., 1956. - 379 с.

34. Выготский, JI.C. Мышление и речь Текст. / JI.C. Выготский // Собр. соч. : в 6 т. М. : Педагогика, 1982. - Т. 2. - С. 5-361.

35. Выготский, JI.C. Психология Текст. / JI.C. Выготский. М. : ЭКСМО-Пресс, 2000. - С. 262-509.

36. Гак, В.Г. К типологии лингвистических номинаций Текст. / В.Г. Гак // Языковая номинация: общие вопросы. -М. : Наука, 1977.

37. Гак, В.Г. К эволюции способов речевой номинации Текст. / В.Г. Гак // Вопросы языкознания. — М., 1985. — №4.

38. Гальперин, И. Р. Очерки по стилистике английского языка Текст. / И.Р. Гальперин. -М., 1958. С. 258-261.

39. Горбачевич, Н.Д. Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка Текст. / Н.Д. Горбачевич. — Ленинград, 1973. — 246 с.

40. Гудков, Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности Текст. / Д.Б. Гудков. -М. : ИЯ РАН, 1999. 120с.

41. Дмитрюк, Н.В. Слово в индивидуальном сознании. 2000. : http://planetadisser.com/see/dis130677.html

42. Долинин, К.А. Стилистика французского языка Текст. / К.А. Долинин. — Ленинград : Просвещение, 1978 С. 160-319.

43. Евсеева, Н.А. Культура и языковые запреты Текст. / Н.А. Евсеева // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 2000. №2. - С. 43-47.

44. Заботкина, В.И. Прагматический аспект эвфемизмов и дисфемизмов Текст. / В.И. Заботкина. Калининград, 1989. - с. 40.

45. Заботкина, В.И. Прагматический аспект эвфемизмов и дисфемизмов в современном английском языке. — 2003. : http://planetadisser.com/see/

46. Залевская, А.А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека Текст. / А.А. Залевская. — Калинин : Изд-во Калининского ун-та, 1977. — 83 с.

47. Залевская, А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование Текст. / А.А. Залевская. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та. 1990.-180 с.

48. Залевская, А.А. Индивидуальное знание: специфика и принципы его функционирования Текст. / А.А. Залевская. — Тверь : Изд-во Тверск. гос. ун-та, 1992.-136 с.

49. Залевская, А.А. Психолингвистические особенности взаимодействия слова и текста / А.А. Залевская, Э.Е. Каминская, И.Л.Медведева, Н.В. Рафикова. Тверь : Изд-во Твер.ун-та, 1998. - 120с.

50. Залевская, А.А. Введение в психолингвистику Текст. : учебник / А.А. Залевская. М. : Изд-во Российск. гос. гуманит. ун-та, 1999. - 382 с.

51. Залевская, А.А. Корпореальная семантика и интегративный подход к языку Текст. / А.А. Залевская // Лингвистические парадигмы и лингводидактика. Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2002. — Вып. 7. — С. 9-21.

52. Залевская, А.А. Роль тела в языковой коммуникации: корпоральная семантика Текст. / А.А. Залевская // Психолингвистическое исследование: слово и текст. — Тверь : Изд-во Тверск. гос. ун-та, 2002. — С. 35-46.

53. Залевская А.А. Введение в психолингвитстику Текст. : учебник, 2е изд., доп. / А.А. Залевская. — М. : Изд-во Российск. гос. гуманит. ун-та, 2007. — 560 с.

54. Зинченко, В.П. Психологическая педагогика Текст. 4.1. Живое знание : материалы к курсу лекций / В.П. Зинченко. — 2 изд. Самара : Самарский Дом печати, 1998.-296 с.

55. Зубкова, О.С. Специфика функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе (на примере медицинской метафоры в разныхвидах дискурса) Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / О.С. Зубкова. — Курск, 2006. 206 с.

56. Зуева, И Концепт «французская лингвистическая вежливость» Текст. / И. Зуева, Г.А. Макарова // Лингвокультурологические проблемы изучения национальных концептосфер. Йошкар-Ола, 2003. - С. 174-179.

57. Иванова, А.И Номинативное варьирование в различных трактовках// Вестник Тверского государственного университета. — Тверь: Изд-во Тверс. гос. ун-та 2006. №2 - С. 178-184.

58. Иванова, А.И. Контекстуальная синонимия как проявление номинативного варьирования в тексте (на материале журнальных статей) Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / А.И. Иванова. Тверь, 2006. -186 с.

59. Кара-Мурза, С.Г. Краткий курс манипуляции сознанием Текст. / С.Г. Кара-Мурза. М. : Алгоритм, 2002. - 288 с.

60. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляция сознанием Текст. : учеб. пособ. / С.Г. Кара-Мурза. М. : Алгоритм, 2004. - 528 с.

61. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю.Н. Караулов под ред. Д.Н. Шмелева. М. : Наука, 1987. - 261 с.

62. Карпова, А. С. Об эвфемистической функции фразеологических единиц Текст. / А.С. Карпова // Актуальные проблемы филологии и методики преподавания. — Ростов-на-Дону : Изд-во Ростов, гос. ун-та, 2001. — Ч. I. — С. 152-155.

63. Карташкова, Ф.И. Косвенная номинация в аспекте мыслительно-языковой деятельности Текст. / Ф.И. Карташкова. Иваново : Иван. гос. ун-т, 2003. - С. 42.

64. Кассирер, Э. Техника современных политических мифов Текст. / Э. Кассирер // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. - М. : Изд-во МГУ, 1990. - №2. - С. 58-68.

65. Кацев, A.M. Роль ассоциативности в эвфемии Текст. / A.M. Кацев // Проблемы синхронного и диахронного описания германских языков. — Пятигорск, 1981.- С. 140-146.

66. Кацев, A.M. Языковые табу и эвфемия Текст. / A.M. Кацев. Л., 1988.159 с.

67. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации Текст. / В.Б. Кашкин. — Воронеж : Изд-во ВГТУ, 2000. 175 с.

68. Кипрская, Е.В. Политические эвфемизмы как средство камуфлирования в СМИ: на примере конфликта в Ираке 2003- 2004 гг. Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Е.В. Кипрская. Киров, 2005. — 159 с.

69. Кипрская, Е.В. Основная характеристика и особенности функционирования политических эвфемизмов Текст. / Е.В. Кипрская // Слово и текст: психолингвистический подход / под ред. А.А. Залевской. Тверь : Твер. гос. ун-т, 2007. - Вып. 7. - С. 71-77.

70. Ковшова, M.JT. Семантика и прагматика эвфемизмов. Краткий тематический словарь современных русских эвфемизмов Текст. / M.JI. Ковшова. М.: Гнозис, 2007. - 320 с.

71. Корнейчук, С.П. Эвфемизмы и национальный менталитет Текст. / С.П. Корнейчук // Стилистика и культура речи. — Пятигорск, 2002. — С. 42-49. Кравченко, А.В. Когнитивный горизонт языкознания [Текст] /

72. A.В. Кравченко. Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2008. - 320 с.

73. Краткий словарь понятий и терминов. — 3 изд., дораб. и доп. Текст. / Н.Т. Бунимович, Г.Г. Жаркова, Т.М. Корнилова и др.; под общ. ред.

74. B.А. Макаренко. М. : Республика, 2000. - С. 638.

75. Кругосвет, 2008 : http://www.krugosvet.ru/about.htm

76. Крысин, Л.П. Эвфемистические способы выражения в современном русском языке Текст. / Л.П. Крысин // Русский язык в школе. — М., 1994. №5. - С. 76-82.

77. Крысин, Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи Текст. / Л.П. Крысин // Русский язык конца столетия (1985-1995). М., 1996, 2000. -С. 384-407.

78. Крысин, Л.П. Русское слово, свое и чужое : исследование по русскому языку и социолингвистике Текст. / Л.П. Крысин. М. : Языки славянской культуры, 2004. - 888 с.

79. Кузнецов, A.M. Вариативность в языке и варианты единиц на разных уровнях языковой структуры Текст. / A.M. Кузнецов // Проблемы языковой вариативности. М. : ИНИОН РАН, 1990. - С. 10-34.

80. Кубрякова, Е.С. О природе варьирования языковых единиц Текст. / Е.С. Кубрякова // Материалы всесоюзной конференции «Проблемы вариативности в германских языках», Калинин. — М.,1988. — С. 25—27.

81. Кудрявцев, А.Ю. Англо-русский словарь-справочник табуизированной лексики и эвфемизмов: ок. 10000 слов и выраж. Текст. / А.Ю. Кудрявцев, Т.Д. Куропаткин. -М. : КОМТ, 1993.-304 с.

82. Куркиев, А. С. О классификации эвфемистических названий в русском языке. Классификация эвфемизмов по порождающим мотивам Текст. / А.С. Куркиев. Грозный, 1977. - 88 с.

83. Лаенко, Л.В. Основы когнитивной номинации перцептивного признака Текст. : учеб. пособ. :2ч./ Л.В. Лаенко. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. унта, 2006.-Ч. I. — 44 с.

84. Лаенко, Л.В. Перцептивный признак в языке и тексте Текст.: учеб. пособ. / Л.В. Лаенко. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2006. - Ч. II. -48 с.

85. Ларин, Б.А. Об эвфемизмах Текст. / Б.А. Ларин // Проблемы языкознания. Л., 1961. - С.23-48, 115-130.

86. Лебедева, С.В. Близость значения слов в индивидуальном сознании Текст. / С.В. Лебедева. Тверь : Изд-во Тверск. гос. ун-та, 2002. - 311 с.

87. Леонтьев, А.А. Язык, речь, речевая деятельность Текст. / А.А. Леонтьев. -М. : Наука, 1969.-312 с.

88. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность Текст. / А.Н. Леонтьев. М.: Наука, 1975. - 260 с.

89. Леонтьев А.А. Личность, деятельность, образование Текст. / А.А. Леонтьев // Языковое сознание и образ мира. — М., 2000. — С. 7-13.

90. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / В.Н. Ярцева — 2 изд., доп. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2002. — С. 590.

91. Линевич (Дмитриева), Н.Ю. Семантический аспект эвфемизмов Текст. / Н.Ю. Линевич // Пелевинские чтения 2001. - Калининград, 2002. - С. 106-114.

92. Литвин, Ф.А. Многозначность слова в языке и речи Текст. — Изд. 2-е, стереотипное / Ф.А. Литвин — М. : КомКнига, 2005. — 120 с.

93. Лосев, А.Ф. Поток сознания и язык Текст. / А.Ф. Лосев // Знак. Символ. Миф. -М., 1982.- С. 300-463.

94. Маковский, М.М. Феномен табу в традициях и языке индоевропейцев Текст. / М.М. Маковский М., 2006.

95. Марузо, Ж. Словарь лингвистических терминов Текст. / Ж. Марузо. — М. : Изд-во Иностранной литературы. 1960. - С. 340.

96. Маслова, В. А. Лингвокультурология Текст. / В. А. Маслова. -М. : Академия, 2001. 208 с.

97. Машковцева, А.Ю. Коммуникативно-прагматический потенциал синонимов: словарное представление и текстовые реализации Текст. : дис. . канд. филол. наук / А.Ю. Машковцева. СПб., 2000. — 179 с.

98. Медведева, И.Л. Психолингвистические аспекты функционирования иноязычного слов Текст. / И.Л. Медведева. — Тверь : Изд-во Твер. гос. ун-та, 1999.-110 с.

99. Мечковская, П.Б. Социальная лингвистика Текст. / П.Б. Мечковская. -М. : Аспект Пресс, 2000. 207 с.

100. Михайлова, О. А. Содержание понятия эвфемизм. К постановке проблемы Текст. / О.А. Михайлова, Н.Е. Якименко // Слово. Фраза. Текст : сб. науч. ст. к 60-летие профессора М.А. Алексеенко. М. : Азбукович, 2002. - 592 с.

101. Москвин, В.П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка Текст. / В.П. Москвин. Волгоград, 1999. - С. 15-20.

102. Москвин, В.П. Эвфемизмы: системные связи, функции и способы образования Текст. / В.П. Москвин // Вопросы языкознания. — 2001. — №3. — С. 58-70.

103. Мухин, A.M. Вариативность единиц разных уровней языка Текст. / A.M. Мухин // Материалы всесоюзной конференции «Проблемы вариативности в германских языках», Калинин. М., 1988. - С. 32-34.

104. Мягкова, Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова Текст. / Е.Ю. Мягкова. — Курск: Изд-во Курск, госпед. ун-та, 2000. 110 с.

105. Наровчатов, С. С. Необычное литературоведение Текст. / С.С. Наровчатов. М. : Детская литература, 1981. - 366 с.

106. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения Текст. / М.В. Никитин. — М. : Высшая школа, 1988. — 169 с.

107. Новейший философский словарь. — 3-е изд., испр. Текст. — М. : Книжный Дом, 2003.-1280 с.

108. Новикова, Н. С. Ассоциативный эксперимент как метод изучения семантических связей и отношений в лексике Текст. / Н.С. Новикова // Вопросы семантики. — Калининград, 1983.

109. Обвинцева, О.В. Эвфемизм в политической коммуникации Текст. / О.В. Обвинцева. Екатеринбург, 2003. - 192 с.

110. Павилёнис, Р.И. Проблема смысла Текст. / Р.И. Павилёнис. — М. : Мысль. 1983.-286 с.

111. Павилёнис Р.И. Понимание речи и философия языка Текст. / Р.И. Павилёнис // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1986. Вып. XVII. -С. 380-388.

112. Павленко, T.JI. Мягко говоря.Текст. / T.JT. Павленко // Русская речь. — 1996.-№5.-С. 49-54.

113. Павлова, Е.К. Некоторые особенности номинации в языке политики США начала третьего тысячелетия Текст. / Е.К. Павлова // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 2003. №4 - С. 60-68.

114. Петренко, В.Ф. Основы психосемантики Текст. / В.Ф.Петренко. -2 изд., доп. СПб.: Питер, 2005. - 480 с.

115. Пищалъникова, В.А. Общее языкознание Текст. : учеб. пособ. / В.А. Пищальникова. М. : МГЭИ, 2003. - 212 с.

116. Потапова, М.Н. Краткий обзор некоторых исследований эвфемизмов Текст. / Н.М. Потапова // Язык, сознание, коммуникация / под ред.

117. B.В. Красных, А.И. Изотова. М. : МАКС Пресс, 2007. - Вып. 34. - С. 27-38.

118. Потебня, А.А. Мысль и язык Текст. / А.А. Потебня. Киев, 1993.1. C. 181.

119. Потемкина, О.Ф. Психологический анализ рисунка и текста Текст. / О.Ф. Потемкина, Е.В. Потемкина. СПб. : Речь, 2005. - 524 с.

120. Прудывус, А.Н. Эвфемизмы в современном немецком языке Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / А.Н. Прудывус. СПб, 2006. - 188 с.

121. Прядильникова, Н.В. Эвфемизмы в российских СМИ начала XXI века Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 /Н.В. Прядильникова. -Самара, 2007.-18 с.

122. Радченко, И. Язык как созидание. — 2007. : http://www.textology.ru

123. Рафикова, Н.В. Психолингвистическое исследование процессов понимания текста Текст. / Н.В. Рафикова — Тверь : Изд-во Тверск. гос. ун-та, 1999.-144 с.

124. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций Текст. / Я. Рейковский. М., 1979. - 120 с.

125. Реформатский А.А. Введение в языковедение Текст. / А.А. Реформатский. М. : Аспект Пресс, 1999. - 536 с.

126. Родченко, JI.B. Средства эвфемии в кубинском национальном варианте испанского языка Текст. / JI.B. Родченко // Изучение латиноамериканистики в РУДН : Материалы X Всемирного Конгресса латиноамериканистов. — М. : Изд-во РУДН, 2002. 347-358 с.

127. Розенталъ, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов Текст. / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. М. : 2001. - С. 533.

128. Рубинштейн, C.JI. Бытие и сознание Текст. / C.JI. Рубинштейн. М. : Наука, 1957.-350 с.

129. Сазонова, Т.Ю. Моделирование процессов идентификации слова человеком: психолингвистический подход Текст. / Т.Ю. Сазонова. Тверь : Изд-во Тверск. гос. ун-та, 2000. - 134 с.

130. Сахно, О.С. Фразовая номинация как средство речевой эвфемизации: на материале языка русской художественной литературы XIX-XXI вв. Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / О.С. Сахно. Пятигорск, 2006. - 206 с.

131. Сеничкина, Е.П. Эвфемизмы русского языка Текст. : спецкурс / Е.П. Сеничкина. -М. : Высшая школа, 2006. — 151 с.

132. Сеченов И.М. Элементы мысли Текст. / И.М. Сеченов // Избранные произведения. М., 1953. - С.224-233.

133. Сичивща, О.М. Методы и формы научного познания. М., 1972. - 96 с.

134. Скребнев, Ю.С. Мейозис Текст. / Ю.С. Скребнев // Русский язык : Энциклопедия. М., 1979. - 486 с.

135. Слобин, Д. Психолингвистика. Хомский и психология Текст. / Д. Слобин, Дж. Грин / пер. с англ., под ред. и с предисл. А.А. Леонтьева. Изд. 4, стереотипное. — М. : КомКнига, 2006. — 352 с.

136. Современный словарь иностранных слов. Около 20000 слов Текст. — 4 изд. М. : Русский язык, 2001. — 742 с.

137. Солженицын, А.И. Раковый корпус Текст. / А.И. Солженицын. — М. : ИНКОМ НВ, 1991.-464 с.

138. Солсо, Р. Когнитивная психология Текст. / Р. Солсо. — СПб. : Питер, 2002.-352 с.

139. Сорокина, Т.С. Функционально-когнитивные основания грамматической синонимии в английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Т.С. Сорокина. — Москва, 2003. — 461с.

140. Степанов, Ю. Французская стилистика Текст. / Ю. Степанов. М. : Высшая школа, 1965.-С. 102-237.

141. Степанова, О.В. Синонимическая субституция во фразеологии французского арго Текст. / О.В. Степанова // Проблема идиоэтнической фразеологии СПб, 1999 - С. 81-86.

142. Телия, В.Н. Вторичная номинация и ее виды Текст. / В.Н. Телия. // Языковая номинация (виды наименований). — М., 1977.

143. Телия, В.Н. Номинация Текст. / В.Н. Телия // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. — С. 336-337.

144. Телия, В.Н. Типы языковых значений связанное значение слова в языке Текст. / В.Н. Телия. М. : Наука, 1981.-269 с.

145. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты Текст. / В.Н. Телия. — М., 1996. — С. 103—127.

146. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация Текст. / С.Г. Тер-Минасова. М. : Слово, 2000. - 624 с.

147. Тишина, Н.В. Национально-культурные особенности эвфемии в современном английском и русском языке Текст. / Н.В. Тишина. М. : 2006. -286 с.

148. Тогоева С.И. Психолингвистические проблемы неологии Текст. / С.И. Тогоева. Тверь : Изд-во Твер. ун-та, 2000. - 150 с.

149. Трудности русского языка Текст. // Словарь-справочник в 2 томах. — 3-е изд-е, доп., исправлен. -М., 1999.

150. Уфимцева А.А. Лексическое значение: Принцип семасиологического описания лексики Текст. / А.А. Уфимцева. — М. : Высшая школа, 1986. 320 с.

151. Ухтомский, А.А. Доминанта Текст. / А.А. Ухтомский. СПб. : Питер, 2003.-448 с.

152. Философский энциклопедический словарь Текст. — М. : ИМ. ИНФРА, 1998.-576 с.

153. Фришберг, И.Д. Когнитивный аспект синонимической аттракции глагольных номинаций: на материале английского и русского языков Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.20 / И.Д. Фришберг. Челябинск, 2006. — 196 с.

154. Фрумкина, P.M. Психолингвистика Текст. / P.M. Фрумкина. -М., 2001. —320 с.

155. Фрэзер, Дж.Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии Текст. / Дж.Дж. Фрэзер. М., 1980. - С. 30.

156. Хайнжамц, О.Э. Приметы времени в языке художественной прозы Ю. Нагибина Текст. / О.Э. Хайнжамц // Русская словесность. М. : Школьная пресса, 2007. - №1. - С. 67-70.

157. Химик, В.В. Поэтика низкого или просторечие как культурный феномен Текст. /В.В. Химик. СПб, 2005. - 320 с.

158. Хомяков, B.JI. Нестандартная лексика в структуре английского языка национального периода Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / В.Л. Хомяков. Л., 1980. - 20 с.

159. Царева, М.Р. Эвфемизмы как лингвистическое явление (на материале современного английского языка) Текст. / М.Р. Царева, О.И. Реунова // Некоторые проблемы германской филологии. — Пятигорск, 2000. — С. 31—39.

160. Черемисин, П.Г. Опыт исследования стилистической синонимии Текст. / П.Г. Черемисин. Орел, 1966. - 170 с.

161. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка Текст. / П.Я. Черных: в 2 т. 4 изд. - М. : Русский язык, 2001. - Том 2. -С. 438.

162. Чжу, Юй Фу. Об эвфемизме Текст. / Юй Фу Чжу // Русский язык за рубежом : учебно-методический журнал МАПРЯЛ. — М., 2003. — №4. — С. 38— 40.

163. Чудинов, А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991—2000): http://www.nauka.ru

164. Швейцер, А.Д. Введение в социолингвистику Текст. / А.Д. Швейцер, Л.Б. Никольский. М. : Высшая школа, 1978. — 216 с.

165. Шейгал, Е.И. Эвфемизация в политическом дискурсе Текст. / Е.И. Шейгал // Языковая личность: проблемы креативной семантики. К 70-летию профессора И.В.Сентенберг: сб. науч. тр. ВГПУ. Волгоград : Перемена, 2000. - С. 158-209.

166. Шмелев, Д.Н. Эвфемизм Текст. / Д.Н. Шмелев // Русский язык. Энциклопедия. М., 1979. - 486 с.

167. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию Текст. / У. Эко.-СПб, 1998.

168. Эпштейн, М.Н. Идеология и язык Текст. / М.Н. Эпштейн // Вопросы языкознания. —1991. —№6.- С. 19-33.

169. Эпштейн, М.Н. О творческом потенциале русского языка // Знамя. 2007. - №3. - http://magazines.russ.ru/authors/e/epshtejn/

170. Якобсон, П.М. Психология чувств Текст. / П.М. Якобсон. — М. : Наука, 1958.-329 с.

171. Bryant, Jennings. Fundamentals of Media Effects Text. / Jennings Bryant, Susan Thompson. University of Alabama: McGraw Hill Companies, Inc., 2002. — 432 p.

172. Burridge, K. Political correctness: euphemism with attitude Text. / K. Burridge. English Today, 1996. - Vol. 12., No. 3. - P. 42-49.

173. Cellard, Rey A. Dictioinaire du fran9ais non conventionnel Texte. / Rey A. Cellard.—P., 1991.

174. Holder, R.M. A Dictionary of Euphemisms Text. / R.M. Holder. Oxford : Oxford University Press, 1995. - P. 3-27, 78-95.

175. Holder, R.M. A Dictionary of American and British Euphemisms Text. / R.M. Holder. Bath University Press, 1997. - P. 37, 114-139.

176. Johnson, Sterling. English as the Second Language Text. / Sterling Johnson. — Et Cetera Publishing, 2005. 224 p.

177. Rawson, Hugh. Rawson's Dictionary of Euphemisms and Other Doubletalk Text. / Hugh Rawson. New York : Crown Publishers, Inc., 2002. - P. 1-14, 226229.