Специфика функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе

Зубкова, Ольга Станиславовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Специфика функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе

Год: 2006
Автор научной работы: Зубкова, Ольга Станиславовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Курск
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Специфика функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Специфика функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе"

На правах рукописи

Зубкова Ольга Станиславовна

СПЕЦИФИКА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕТАФОРЫ В ИНДИВИДУАЛЬНОМ ЛЕКСИКОНЕ (НА ПРИМЕРЕ МЕДИЦИНСКОЙ МЕТАФОРЫ В РАЗНЫХ ВИДАХ

ДИСКУРСА)

Специальность: 10.02.19-теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филолошческих наук

Курск - 2006

Работа выполнена на кафедре иностранных языков Курского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент,

Лебедева Светлана Вениаминовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

Крюкова Наталия Федоровна

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

университет

Защита состоится «20» февраля 2006 г. в 13 часов на заседании регионального диссертационного совета КМ 212.104.03 при Курском государственном университете по адресу: 305000, Курск, ул. Радищева, 33.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Курского государственного университета

кандидат филологических наук Мелихова Юлия Рустамовна

Автореферат разослан января 2006 г.

Ученый секретарь

регионального диссертационного совета

И.С. Климас

В реферируемом диссертационном исследовании выявляется специфика функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе. Метафора рассматривается как достояние человека, т.е. значение вербальной структуры (метафоры) понимается как весь опыт, увязываемый индивидом с тем или иным знаком, в совокупности социальной и индивидуальной составляющих при непременном учете перцептивной, когнитивной и аффективной'природы приобретаемого человеком опыта [Залевская 1999]. В работе обосновывается комплексный подход к изучению названного феномена, поскольку для современных лингвистических исследований характерны направления, которые: «...складываются как возникающие не просто на стыке психологии, физиологии, психолингвистики и других наук, а как результат вычленения лингвомен-тальных универсалий, одинаково адекватно описывающих объекты перечисленных наук» [Лукашевич 2002: 23-24]. Под индивидуальным лексиконом мы, вслед за A.A. Залевской, понимаем «динамическую функциональную систему, самоорганизующуюся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами» [Залевская 2000: 154]. Принятый в диссертации психолингвистический подход к значению дает основание говорить о том, что метафора в лексиконе человека динамична, ее «поведение» определяется свойствами того фрагмента образа мира индивида, «ключом» к которому она является.

Интерес к метафоре расширил сферу ее применения и изучения, так как именно метафора является ключом к познанию действительности. Экспансия метафоры в различные виды дискурса не прошла незамеченной, так как разные профессиональные сферы деятельности имеют свои метафоры, которые позволяют увидеть объект в ином ракурсе, раскрыть его сущность на основании сходства с другим, уже известным в другой области знания. Вынесенный метафоре «вотум доверия» вызвал существенное расширение «материальной базы» ее изучения: появились исследования метафоры в различных терминологических системах, в детской речи и дидактической литературе, в масс-медиа, в языке рекламы, в наименованиях товаров, в заголовках, в спорте. Расширение контекста употребления термина «метафора» напрямую можно связать с появлением антропоцентрической парадигмы в науке о языке. По мнению A.A. Залевской, «апеллирующая к сходству метафора заложена не столько в природе мира, сколько в природе человека» [Залевская 1991: 73].

Специфика функционирования исследуемого феномена в индивидуальном лексиконе изучается на примере медицинской метафоры, поскольку ее антропометрический характер и высокая частотность в разных видах дискурса свидетельствуют о том, что она близка и понятна рядовому носителю языка, концептуализирующему окружающую действительность по своему образу и подобию. Свойственные разным видам дискурса метафорические выражения трактуются в диссертации как медицинские метафоры и метафоры-термины. Под медицинской метафорой мы будем понимать словосочетание, состоящее из элемента (слова), принадлежащего медики нскрудишдати лексемы из ли-

rUv« НАЦИ«МТАЛ опА/4 f

БИБЛИОТЕКА СП«т« ОЭ

332J

тературного языка. Необходимо отметить, что за этим словосочетанием стоит сжатый смысл, имеющий чувственную основу и определенный эвристический потенциал. Медицинская метафора-термин это рожденное в профессиональном дискурсе индивидуально созданное и закрепленное словарной статьей словосочетание, состоящее из слова из классического языка и лексемы литературного дискурса. Медицинская метафора-термин фиксирует познавательную деятельность врача и относится к профессиональному сленгу. Следует особо подчеркнуть, что медицинская метафора-термин ограничена рамками профессионального общения.

Актуальность работы обусловлена тем, что на современном этапе развития теории языка первостепенное значение приобретают вопросы о том, что лежит в основе использования человеком языковых единиц и структур знаний, увязываемых с ними в его памяти. Разработка проблем специфики функционирования метафоры как достояния человека важна, потому что назрела необходимость интегрирования знаний, накопленных в рамках лингвистики, философии, психологии, нейронаук, что поможет пролить свет на актуальные в наше время проблемы функционирования метафоры в разных видах дискурса и в индивидуальном лексиконе.

Объектом исследования является медицинская метафора в разных видах дискурса и в индивидуальном лексиконе.

Предметом - выявление факторов, характеризующих специфику функционирования метафоры в разных видах дискурса и в индивидуальном лексиконе (на примере медицинской метафоры).

Новизна диссертации состоит в реализации комплексного подхода к изучению метафоры, который учитывает и объясняет характер и особенности функционирования исследуемою феномена с точки зрения разных исследовательских подходов, а также в оригинальности рассмотренного экспериментальною материала, поскольку медицинская метафора, на примере которой прослеживается специфика функционирования исследуемого явления, в таком ракурсе ранее не рассматривалась.

Цель исследования - в рамках антропоцентрического подхода к языку и психолингвистической концепции значения обосновать возможность выявления специфики функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе на основе анализа когнитивных свойств медицинской метафоры, представленной в разных видах дискурса и в обыденном сознании человека.

Поставленная цель потребовала решения следующих задач:

• выявить современные научные подходы к проблемам метафоры и метафоризации в философии, психологии, когнитивной лингвистике и психолингвистике;

• обобщить существующие подходы и уточнить сущность и специфику медицинской метафоры в разных видах дискурса;

• определить парадигму, позволяющую осуществлять комплексное исследование специфики функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе на примере медицинской метафоры;

• отобрать корпус медицинских метафорических выражений для изучения;

• провести экспериментальное исследование для выяснения специфики функционирования медицинской метафоры в индивидуальном лексиконе;

• описать, проинтерпретировать и выявить факторы, определяющие специфику функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе.

В результате сформулированы и выносятся на защиту следующие теоретические положения.

1. Тематический диапазон современной метафоры требует рассмотрения ее не только в рамках лингвистического учения о тропах, но и комплексного анализа с позиций разных наук.

2. Особенностью медицинской метафоры в современном языке является разнообразие структурно-формальных признаков и расширение ее терминологических контекстов: в составе языкового выражения различной протяженности (слово, словосочетание, включающее два или более компонентов, предложение, микротекст) метафорическому переосмыслению подвергаются слова различных частей речи и различных стилей, прямые значения которых соотносятся с разными сферами деятельности человека.

3. Значительное количество исследованных примеров и экспериментальных фактов позволяет говорить о том, что для медицинской метафоры характерна высокая подвижность значения и употребления в системе "человек - социум - кулыура". Это позволяет выявить факторы, влияющие на специфику функционирования любой метафоры в индивидуальном лексиконе носителя языка.

4. Первоочередную значимость в функционировании метафоры в индивидуальном лексиконе имеет ее эвристический потенциал как познавательного средства, который открывает путь к образному сравнению, в основе которого лежат разного рода факторы, проявляющиеся в ситуации «для меня здесь - и -сейчас».

5. Изначальная предметность природы любой метафоры, слитая с когнитивными и аффективными аспектами сознания и подсознания составляет основу гипотез, благодаря которым происходит верификация нового увиденного знания.

бразительное средство. Проанализированы особенности метафоры и метафори-зации в разных видах дискурса и в индивидуальном лексиконе. Продемонстрирована необходимость учета предметности природы любой метафоры, слитой с когнитивными и аффективными аспектами сознания и подсознании человека.

Практическая значимость работы обусловлена возможностью включения ее результатов в учебные курсы по теории языка, лексикологии, стилистике и психолингвистике. Ряд положений и наблюдений, приводимых во второй главе диссертации, представляют интерес для таких отраслей знания как медицинская психология и психиатрия.

Теоретической базой для данной диссертационной работы послужили фундаментальные положения отечественной науки относительно единой инте-гративной сущности психических явлений [А.Н Леонтьев; Л. А Леонтьев; В.П. Зинченко; Л.М. Веккер; В.К. Вилюнас; Ф.Е. Василюк], труды отечественных и зарубежных исследователей [К.И. Алексеев; Л.И. Шрагина; Г.Н. Скляревская; J. Dubois; F. Gaudin, L. Guespin]; психолингвистическая теория значения, концепция знания и индивидуального лексикона A.A. Залевской.

Материалом для исследования послужили: данные лингвистических, когнитивных и психолингвистических теоретических исследований; результаты анализа полученных экспериментальных фактов (2005 субъективных дефиниций), полученных в процессе экспериментального исследования с участием 120 испытуемых. В работе использовались материалы словарей и справочных пособий, периодические издания на русском и французском языках.

В качестве методов исследования использовались: теоретический анализ комплексного типа, обобщение фактов, полученных через эксперимент (методика субъективных дефиниций), статистический анализ экспериментального материала с использованием ЭВМ.

Апробация результатов исследования: основные положения и результаты работы были изложены в выступлениях на международных, всероссийских конференциях, в том числе на Всероссийской научной конференции «Языковая личность как предмет теоретической и прикладной лингвистики» (ТГУ, Тула, март 2004), на Международной научной конференции «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (ВГУ, Волгоград, апрель 2004), на 4-й Международной конференции «Этногерменевтика и антропология» (ЮГУ, Кемерово, октябрь 2004), на Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (ЛГУ имени A.C. Пушкина, Санкт-Петербург, ноябрь 2005), на заседаниях кафедры иностранных языков Курского Государственного медицинского университета, на заседаниях кафедры перевода и межкультурной коммуникации Регионального Открытого Социального институт, на заседаниях кафедры иностранных языков Курского Государственного университета. По теме диссертации опубликовано семь работ общим объемом 2,2 п.л.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка использованных словарей и четырех приложений.

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, формулируются цели, задачи, определяется новизна, теоретическая и практическая значимость работы, уточняются материалы и методики исследования, используемые в работе; формулируются основные положения, выносимые на защиту; поясняется структура работы.

В первой главе диссертации «Метафора в свете разных исследовательских подходов» определяется круг проблем, связанных с метафорой и метафориза-цией в различных науках, дается анализ определений изучаемого феномена и подходов к нему.

Тема метафоры волнует человечество со времен античности, и по мере развития человечества и постижения им окружающего мира и себя в этом мире интерес к роли метафоры лишь возрастает, расширяя сферу ее обитания. Метафора и метафоризация имеет давнюю традицию изучения, истоки которой заложены в трудах таких ученых, как Аристотель, Платон, Демокрит, видевших в метафоре горизонты расширения человеческого бытия. Так, Аристотель писал о том, что «метафоры нужно заимствовать из области предметов сходных, но не явно сходных, подобно тому, как в философии считается свойством меткого ума видеть сходство и в вещах, далеко отстоящих одни от других» [Аристотель 1984:672].

Сегодня не только лингвистика, философия и психология, но и целый ряд других наук пытаются - каждая со своей стороны - найти ответы вопрос о том, что современная наука понимает под метафорой, поскольку от ответа на него, сп понимания природы этого феномена, в первую очередь будет зависеть то, как мы должны его изучать. Нельзя не отметить явного «расширения» области понимания обсуждаемого понятия, представляющего собой универсальное явление языка, которое постепенно стало объектом исследования в различных областях научного знания. Тем самым признается необходимость выхода из исключительно лингвистических и/или философских рамок трактовки метафоры и назревшая необходимость иного ее рассмотрения. Как тропеическое средство метафора изучается в стилистике, риторике [Ричарде 1990], поэтике, эстетике, как источник новых значений слов в лексикологии [Claret 1976], как особый вид речевого употребления в прагматике [Culioli 1990; Certa 2001; Boissy 1992], как ассоциативный механизм и объект интерпретации и восприятия речи в психолингвистике [Староселец 1997; Попова 1982] и психологии [Выготский 1965; Зинченко 1997, 2003; Леонтьев A.A. 1964, 1976; Леонтьев A.A. 2000; Петровский 1981; Якиманская 1985; Добровольский 1996; Сачков 1995], как способ мышления и познания действительности в логике, философии [Аристотель 1978; Деметрий 1978; Ницше 1979; Nietzsche 1990] и когнитивной науке

[Кобозева 2001, Пшенкина 2004; Мокшипа 2003; Кибрик 1994; Klein, Nuse 1997; Repeko 2004; Alfaro Martinez 2004; Aumague, Vieu, Borillo 1997]. Нельзя не отметить существование стереотипа восприятия метафоры, пришедшего из лингвистики, которая трактует ее либо как стилистическое средство, либо как художественный прием [ТЦерба 1974; Вардзелашвили http://nauka.ru; Добжинь-ская 1990; Крейдлин 1994; Левин 1990; Пестова http://www.nauka.ru; Плунгян, Рахилина 1994; Auroux 1980; Brincourt 1997], причем наиболее отчетливо подобные взгляды прослеживаются в отечественной лингвистике, где метафоры разделяются на языковые (то есть речевые, стертые) и художественные (авторские). В результате проводится выделение риторических метафор, т.е. художе-С1венных штампов, клише, нейтрализовавшихся в языке [Скляревская 2004, Баранов 2001]. Происходящие изменения в подходах к изучению языка привели к тому, что практически во всех словарных статьях даются несколько определений, или в той или иной форме обязательно упоминаются признаки и свойства, которые не очень согласуются с традиционными лингвистическими взглядами на исследуемый феномен. В связи с изменившимися взглядами на природу метафоры, показательно мнение К.И. Алексеева о том, что настоящая история метафоры начинается только в XX в., когда она становится самостоятельным объектом изучения в различных дисциплинах — лингвистике, психологии, психолингвистике, когнитивной лингвистике [Алексеев 1998; Элаесмит 2001; Белецкая 2004; Галстян 1985; Гилярова 2001; Губернаторова 2004].

В современной науке о языке нельзя не отметить постоянно растущую тенденцию к интегрированию результатов исследований, проводимых в различных науках, связанных с изучением человека с целью совершенствования метаязыка лингвистики и разработки адекватного концептуального аппарата не только для описания, но, прежде всего, для объяснения языковых явлений. Сложные связи между языком, мышлением и действительностью, многообразие и уникальность функционирования языка в процессах познания и коммуникации придают особую принципиальную значимость изучению и выявлению специфики феномена метафоры. По мнению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, человек «живет» метафорами, он пользуется ими в своей повседневной жизни, даже не замечая этого, т.е. данный феномен играет основополагающую роль в обыденном языке [Лакофф, Джонсон 2004].

На основании анализа роли метафоры в научном дискурсе и с учетом мнения Г.Г. Хазагерова, отмечаем, что метафора— самая плодотворная вещь в науке, а символы вообще составляют ее основу, ткань ее аксиом [Хазагеров http://www.nauka.ru]. Ученый полагает, что благодаря метафоре, постепенно проникающей науку, человек может по-новому вглядеться в самого себя и вслушаться в свой язык. Этот стилистический троп помогает общаться лин-i висту с физиком или биологом, минуя проблему понимания узкопрофессиональных знаний, специальной терминологии. Метафора позволяет перейти от диалектов наук, на которых говорят в тех или иных научных отраслях, к общекультурному языку. Особенностью функционирования метафоры в на-

учном дискурсе является «перераспределение» ее функций, т.е. приоритетность познавательной, эвристической функции, позволяющей осмыслить новый объект исследования, опираясь на знания о других типах объектов. «Чтобы быть понятым, ученый выбирает такое слово, значение которого способно навести на новое понятие. Термин приобретает новое значение через посредство и при помощи старого, которое за ним сохраняется. Это и есть метафора» [там же].

Метафоры часто связывают уже сложившиеся концепции с еще только формирующейся новой системой представлений, выполняя при этом организующую функцию, поскольку связывают как различные слои языка теории, так и разные по природе и происхождению фрагменты знания [Лю Цзя Вей 1995].

При изучении употребления метафор в медицинском дискурсе, особо подчеркивает значимость этого стилистического тропа в психотерапии. «Сопоставляя не связываемые ранее понятия, метафоры позволяют в сжатой и оригинальной форме раскрыть суть сообщения, помогают по-новому осмыслить привычные предметы и явления, а также выполняют другие функции, имеющие психотерапевтическое значение» [Трунов http://www.nauka.ru].

Таким образом, обращение к метафоре в научном дискурсе объясняется не интеллектуальным бессилием человека, а тем, что она способна служить средством получения нового знания, создавая мощное ассоциативное поле с помощью ограниченного диапазона средств выразительности, в частности образов или символов.

Проведенный анализ позволил нам выделить следующие основные тенденции, характеризующие современные исследования метафоры и метафориза-ции. Изучение феномена метафоры в психологии свидетельствует о том, что этот стилистический троп все чаще рассматривается как ключ к пониманию основ мышления и процессов создания видения мира его универсального образа, поскольку человек не столько открывает сходство, сколько создает его. Когнитивная лингвистика и психолингвистика акцентируют внимание на экстралингвистических моментах, присущих этому феномену. А именно: рассматривают метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира. Когнитивной лингвистикой особо подчеркивается роль человека, то есть последний не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, создает при помощи метафор тот мир, в котором он живет.

Таким образом, есть основания говорить о существенных изменениях в научных подходах к проблеме метафоры и метафоризации: акцент переносится на человека.

Во второй главе «Функционирование медицинской метафоры в современном языке» рассматриваются процессы терминологизации в медицинских текстах, особенности употребления медицинской метафоры в политическом дискурсе и общелитературном языке Поясняется психолингвистический подход к феномену медицинской метафоры и уточняется теоретическая база исследования.

Современный эхап развития гуманитарных паук, характеризующийся интересом к человеку переживает своеобразный метафорический «бум» в естественных науках. Однако, нельзя не отметить, что формирующееся в последнее время новое понимание к изучению мно1 их проблем языка возникли не внезапно, а имеют свою историю. Данные, накопленные лингвистикой [Виноградова 1990; Галкина 2003, 2004; Гвишиниани 2003; Дрокин 1990; Морозова 2003; Позднякова 1995; Успенский 2004; Шелов 2003] свидетельствуют о том, что в настоящее время можно выделить по крайней мере четыре этапа проникновения специальной медицинской лексики в литературный язык (см. табл. 1).

Таблица 1

этапы проникновения примеры

Первый этап когда термин имеет в словаре помету «спец.» или вовсе не зафиксирован толковыми словарями современного русского языка. Это начало освоения 1ермина общелитературным языком. В толковых словарях не регистрируется переносное значение термина. В большинстве изданий семантизируемое слово отмечается с пометой "спец" или "мед". Паранойя (мед) - «Неизлечимая душевная болезнь, характеризующаяся своеобразной бредовой переработкой жизненных впечатлений при сохранении формальной правильности мышления» (СУ, т.З: 3).

Второй этап - когда термин отмечается в словарях в прямом значении, но без пометы «спец.». Толковыми словарями регистрируется лишь терминологическое значение, хотя и без пометы "спец.". «Анатомия - медико-биологическая наука, изучающая форму и строение тела человека и животных, а также составляющих его органов в связи с их функцией и развитием: часть морфологии» [ЭСМТ, т.1:55]. "Наука о внутреннем строении органических тел. А. человека, А. растений. Описательная А." (СУ, т.З: 3).

Третий эгап - когда термин фиксируется в толковых словарях без пометы «спец.», но у термина появляется переносное значение, отмеченное пометой «перен.». Пульс (перен.) - «ритм, темп чего-либо» [БАС, т.2: 1667].

Четвертый этап когда термин употребляется в словаре за значком 0, то есть обладает способностью использоваться в образно-метафорическом значении, в составе фразеологических оборотов. «Это торгово - производственное объединение ведет себя так, как будто у него появилась временная амнезия» [АиФ, 2003, 8 октября].

Приведенные выше этапы проникновения специальной лексики в литературный язык говорят о том, что термины в прямом значении употребляются в

двух основных формах: без разъяснений и с раскрытием их содержания. Без каких-либо пояснений употребляются широко известные термины, которые в художественных контекстах выполняют функцию непосредственного изображения действительности, называя медицинские реалии, процессы, свойства. Например: «На волжском пароходе пассажир бросился в открытый двигатель: взорам любопытных представилась какая-то окровавленная масса, не похожая ни на какое живое существо. Верхняя часть тела и верхние конечности несчастного до пояса уже были измолоты в сплошную окровавленную массу. О происшествии, конечно, составлен акт» [Паперно http://www.nauka.ru]. Функционирование термина с пояснением, описанием значения, имеет стилистический эффект - подчеркнуто выражает принадлежность слова к иной сфере реального функционирования. Например: «Интеллект - как здоровье: когда он есть и когда он работает, его не замечаешь и о нем не думаешь, когда же его недостаточно и когда в его работе начинаются сбои, то нормальный ход жизни нарушается» [Холодная 1997: 10]. Термины, употребляющиеся в переносном значении, как правило, становятся основополагающими элементами художественного текста. Например: «Теперь самоубийство сделалось какой-то эпидемической болезнью и, притом, болезнью хронической, которая вырывает тысячи жертв из среды населения решительно всех цивилизованных стран Европы» [Паперно http://www.nauka.ru]. Широкое использование терминов в неспециальной литературе связано с общей тенденцией вхождения профессиональных языков в литературный, в результате чего происходит их неизбежное сближение и взаимовлияние. При этом необходимо подчеркнуть значительное увеличение миграции медицинских терминов в устную и письменную неспециальную речь. Многочисленные обозначения медицинских понятий (наименования болезней, состояний, процессов, методов лечения), войдя в общелитературный обиход, расширяют сферу своего функционирования. Они включаются в процесс образно-переносного упогребления и служат активным источником пополнения политического язьпса новыми стилистическими ресурсами. Например: ««Leur propagande donne d'aussi bons résultats qu' un traitement classique (традиционные методы лечения) tel que le patriotisme, mais moins d' effets secondaires» [L'évenement du jeudi 2000: № 315].

Наибольшее распространение термины получают в политическом дискурсе. Это связано, прежде всего, с фундаментальным принципом газетно-публицистической речи - ее социально-оценочным характером [Виноградова 1990: 27]. Действительно, о многих терминах, используемых в языке газеты, следует говорить как о словах с высоким семантическим, оценочным потенциалом, способным манипулировать сознанием человека.

Специфика современного российского политического языка в последние годы активно обсуждается специалистами [Базылев 1999; Баранов, Караулов 1991, 1993; Вершинина 2002; Чудипов http://www.nauka.ru, 2003, 2004; Чуди-нов, Будаев 2005; Рожкова 2005]. Социальная востребованность «политической лингвистики» (термин А.Г1. Чудинова) определяется возрастающим интересом

общества к механизмам политической речи, к проблемам метафорического моделирования действительности в массовом сознании. Средства массовой информации настолько эффективно осуществляют использование метафоры, что ее присутствие, ставшее неотъемлемой частью политических текстов, незаметно массовому потребителю. «Это, в свою очередь, позволяет воздействовать не на его сознание, а па бессознательные компоненты его психики» [Дитрих http://www.nauka ru]. Необходимо отметить, что это явление характерно не только для России, но и для Франции, что вероятно, позволяет говорить об универсальности феномена медицинской метафоры. Например: «Ce radicalisme -vrais peste (чума) de notre société!» [L'évenement du jeudi 2003: № 675]. Анализ многочисленных источников, исследующих медицинскую метафору в политической сфере СМИ, свидетельствует о том, что метафора представляет собой средство формирования определенных представлений и является средством убеждения аудитории в правильности тех или иных политических взглядов, опираясь при этом на наивные знания индивида из области медицины.

Проведенный теоретический анализ проблем, связанных с распространенностью метафоры в разных видах дискурса показал ее широкую распространенность в медицинском дискурсе. При этом необходимо отметить очевидную ценность материала медицинской практики как плодотворной почвы для изучения интересующего нас явления. В настоящем исследовании под медицинским дискурсом понимается особая подсистема языка, предназначенная для медицинской коммуникации: для диагностики заболевания, уточнения диагноза, позитивного эмотивного воздействия на пациента, принятия и обоснования выбранной методики лечения в условиях множественности точек зрения в медицинском сообществе и выработки коллегиального консенсуса. Отметим, что у метафор, функционирующих в медицинском дискурсе, слово из медицинского языка является денотатом, а лексема из литературного дискурса имеет кон-нотативное значение, т.е. метафоры являются результатом взаимодействия коннотативного поля входящей в нее лексемы из литературного языка и денотативного поля слова, принадлежащего медицинскому языку. При этом из лексема из литературного дискурса, сохраняя коннотативное значение, является опорой на ситуацию, в то время как слово из классического языка является денотатом образованной метафоры. Слово из литературного дискурса является тем самым «флюсом», акцентирующим внимание на неосознаваемом, позволяющее, по нашему мнению, при недостатке логических характеристик определенного медицинского явления, прибегнуть к художественным образам, придавая дополнительные коннотации симптому или синдрому. Например: «симптом Плюшкина» [Справочник по психологии 1985: 89]. Следует отметить высокую активность культурологической лексики, которая в сочетании с медицинскими фоновыми знаниями представляет собой глубинный терминологический пласт в психиатрии и медицинской психологии, использующийся для обозначения и описания болезненных состояний, патологий, симшомов. Например: «синдром Алисы в стране чудес «характеризуется явлениями деперсо-

ионизации (с искажением представлений о пространстве и времени), зрительными иллюзиями, псевдогаллюцинациями, метаморфопсиями, чувством раздвоения личности. Наблюдается при заболеваниях различной этиологии (эпилепсия, церебральные опухоли)» [Блейхер 1984: 10]. Отметим, что такого рода метафоры, функционирующие в рамках медицинского дискурса, представляют собой не изменяющиеся устоявшиеся термины. Эти метафоры являются структурным аналогом исследуемого нами феномена и мы назвали их медицинской метафорой-термином. Например: симптом Ван Гога, синдром Ромео и Джульетты, синдром Алисы в стране чудес.

Несмотря на то, что медицинские метафоры-термины имеют константный характер, в медицинском дискурсе, также как и в политическом и в наивном, реализуется эвристический потенциал метафоры. Она позволяет узнать о предмете что-го новое. В медицинском дискурсе абстрактные понятия переносятся в конкретную сферу и вместо описательных моделей изложения используются конкретные художественные образы. Например: «синдром Мюнхгаузена - Характеризуется чрезмерно драматическими и неправдоподобными жалобами на мнимые соматические заболевания органов брюшной полости, геморрагии, обмороки, припадки, параличи, кожные заболевания Характерно отсутствие какой-либо практической пользы для больного демонстрируемого им заболевания. Нередко при этом наблюдается тенденция к самоповреждениям для инсценировки болезненного состояния. По мнению большинства исследователей, этот синдром характерен для психопатов. Психопатологически может расцениваться как проявление нозофилии» [Ребер 2001: 223]. Метафора в медицинском дискурсе представляет собой систему, при взаимодействии абстрактного и конкретного компонентов которой возникает новое значение, представляющее собой способ познания действительности индивидом. Таким образом, «взаимодействуя со своим подразумеваемым референтом, метафора создает новое смысловое образование, являющееся результатом метафорического процесса познания» [Крюкова 2005]. На основании изложенного выше нами была построена следующая схема (см. схему 1) в самом общем виде отражающая суть медицинской метафоры.

Схема 1

Эмоциональная окраска медицинского термина Эмоциональная окраска медицинской метафоры

Эмоциональная окраска лексемы из литературного дискурса

Анализ проведенных исследований, посвященных функционированию мегафоры в языке, говорит о том, что сфера и специфика ее функционирования в индивидуальном лексиконе наименее изучена. Наибольший интерес ученых

привлекают, как правило, сферы дискурсов различной тематики. Вместе с тем, есть основания говорить об особой значимости метафоры вообще и медицинской метафоры в частности для человека. Посредством медицинской метафоры происходит переживание сравнения, поскольку с позиций психолингвистической концепции значения, в рамках которой проводится данное исследование, медицинская мсчафора представляет собой продукт переработки опыта индивида, субъективно переживающего ее значение. Человек «пропускает» через призму своего личного опыта, через свое личностное восприятие объекты и явления окружающего мира и на основе признаков и признаков признаков этих объектов, релевантных для него в точке «здесь - и - сейчас», создает значение медицинской метафоры, установив связи между предметами действительности, которые далеко разведены в реальном мире и соединены в языковом. Необходимо отметить, что постоянное взаимодействие различных видов знания и - как результат - выход на индивидуальную картину мира как основу понимания приводит к развертыванию сжатого смысла медицинской метафоры. Медицинская метафора обладает предметностью «обеспечиваемой наличием в мозге проекционных структур, с помощью которых мозг разворачивает целый модельный мир, объекты которого для мозга сенсорно эквивалентны объектам окружающего мира» [Залевская 2000: 56]. По замечанию автора, это относится не только к объектам как таковым, но и к их свойствам и отношениям, что является, по нашему мнению, основополагающим для эвристического потенциала любой медицинской метафоры. При этом детальная развертка медицинской метафоры может производиться в «речи для себя», при наличии определенного внутреннего контекста. Медицинская метафора, как и любое другое слово, всегда включена во внутренний контекст, поскольку даже предъявляемая вне внешнего контекста вызывает в сознании человека определенную информацию, т.е. интерпретация «никогда не происходит в «деконтекстуализированном вакууме»» [Сазонова 1999: 125]. Слова «переживаются» как знакомые и понятные. Необходимо отметить, что медицинская метафора значима не сама по себе, употребляясь без сопровождения внешнего контекста, а только в силу того, что она возбуждает определенные образы в сознании индивида. При отсутствии внешнего контекста предшествующий опыт индивида определяет необходимый «угол зрения» для установления связи между словоформами медицинской метафоры и хранящейся в памяш информацией. Таким образом, в сознании индивида складывается «картинка»: «рецепт выживания» - это некоторая схема, способ, средство выхода из критической ситуации. Включенная во внутренний контекст, она является сигналом для развертывания скрытого суждения, опирающегося на предшествующий опыт человека, на индивидуальное и коллективное знание. Таким образом, отдельно взятая медицинская метафора мгновенно «включается в субъективный микроконтекст», в рамках которого прогнозируются возможные варианты дальнейшего развертывания повествования [Барсук 1999: 23].

Медицинская метафора, являясь психическим феноменом, представляет собой субъективное переживание сравнения. Образ медицинской метафоры -это не просто «картинка», это сложная подвижная система разномодалышх и многоуровневых компонентов, в которой вербальные и невербальные, осознаваемые и неосознаваемые компоненты синтезируются в единый «сплав», в котором в силу различающегося внутреннего контекста в точке «здесь - и - сейчас» превалируют те или иные составляющие образа, но никогда ни одна из составляющих не выступает сама по себе.

Третья глава «Экспериментальное исследование специфики функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе» посвящена описанию хода и результатов эксперимента с Доследующей интерпретацией его результатов с позиций подхода к метафоре как достоянию человека.

Материалом для исследования послужили двадцать медицинских метафор: синдром Квазимодо, комплекс Каина, симптом Ван Гога, болезнь Святого Валентина, Пиквикский синдром, болезнь колючей проволоки, синдром Обломо-ва, нарциссическая травма, синдром Алисы в стране чудес, синдром Мюнхгаузена, синдром Отелло, синдром Ромео и Джульетты, синдром Дианы, синдром Диогена, синдром Плюшкина, синдром Розенталя, солдатская болезнь, синдром отмены табака, синдром Шалтай-Болтая.

Следующие двадцать медицинских метафор были отобраны из наивного и политического дискурса: осень сердца, анатомия критики, железные легкие, политическая близорукость, патологический интерес, полнокровный механизм рынка, оздоровление экономики, утечка мозгов, язвы общества, агония народного хозяйства, нарушение финансового кровообращения, антипрезидентская паранойя, валютные инъекции, финансовый тромб, политическое слабоумие, идеологический наркот, голубая кровь, экономическая кома, эпидемия насилия, разложение общества.

Эксперимент проводился со студентами пятого курса факультетов филологии, индустриально-педагогического Курского государственного университета; студентами переводческого факультета и факультета электронно-вычислительной техники Регионального открытого социального института; факультета клинической психологии и лечебного факультета Курского государственного медицинского университета. Общее количество участников эксперимента - 120 испытуемых (далее - ии).

В качестве экспериментального метода использовались субъективные дефиниции, так как методика субъективных дефиниций оказалась наиболее приемлемой для решения поставленных задач. В своей работе мы опирались на концепцию Л.В. Сахарного о структуре понятия «тексты-примитивы» [Сахарный 19891. Ученый отмечает, что анализ структур толкований в словарях и в спонтанной речи позволяет весьма эффективно изучать процессы актуализации тех или иных значений слов. Следовательно, возможно изучать язык и через тексты, полученные в эксперименте, поскольку нельзя провести четкую грань между естественными и искусственными системами. В качестве подтверждения

этой мысли приводится мнение P.O. Якобсона о том, что «для нас, лингвистов и просто носителей языка, значением любого слова является просто перевод его в другой знак, особенно в такой, в котором оно более полно развернуто» (цит. по: [Сахарный 1989: 103]).

Гипотеза исследования - согласно психолингвистической концепции значения мы полагаем, что то метафора в индивидуальном лексиконе функционирует так же, как и любое другое слово, являющееся лишь медиатором, обеспечивающим выход индивида на его образ мира, который формируется в многомерном и разностороннем личностном опыте, без которого никакой знак не может функционировать как достояние человека [Залевская 2004]. Такая трактовка специфики функционирования метафоры дает основания утверждать, что для нее будет характерна вариативность смысла в контексте «человек - социум

- культура». Иными словами, ии. должны через призму личного опыта, через свое личностное восприятие «пропустить» результаты чужого сравнения и, сопоставив их с собственным опытом, прийти либо к тому же заключению относительно тех же явлений, что и создатель метафоры, либо на основе иных признаков обсуждаемого объекта или явления, релевантных для ии. в точке «здесь

- и - сейчас», предложить собственную интерпретацию представленных нами медицинских метафор, установив связи между предметами действительности, которые далеко разведены в реальном мире и соединены в языковом.

Корпус экспериментальных фактов составил 2005 субъективных дефиниции, что свидетельствует о высокой частотности медицинской метафоры в индивидуальном лексиконе.

Пришлая теоретическая концепция исследования показывает, что психолингвистический подход к слову, по-нашему мнению, удачно синтезирует рассмотренные выше концепции и позволяет, в какой-то мере, снять наблюдающиеся противоречия в проблемах изучения метафоры. Индивидуальный опыт практического владения способами и операциями, возможными в человеческой общности при взаимодействии с теми или иными объектами или явлениями в принципе может быть выражен словом или словосочетанием Предметное значение воплощается в слове путем многократного употребления в сходных ситуациях, закрепляется в наиболее типичных сочетаемостных конструкциях. Поэтому метафора, как и любое слово, превратившись в устойчивое выражение на основании «сравнения несравнимого», отражает существенные стороны действительности, базируясь на инвариантных отношениях между рациональным и чувственным.

Экспериментальный материал показывает, что прослеживается зависимость изучаемого феномена от влияния разных факторов на переживание чужого сравнения, что приводит к построению в сознании (подсознании) человека разнообразных сценариев смыслового поля - специфически окрашенных субъективных определений. Собранный корпус субъективных дефиниций был распределен в процессе в зависимости от факторов, определяемых специфику функционирования метафоры как достояния человека.

К первой группе были отнесены дефиниции, позволяющие выявить опорные элементы в рамках фактора «человек - социум - культура». В нашем экспериментальном материале это проявилось через вариативность интерпретации ии. исходных единиц - метафор. Так мы видим, что такое выражение, как: «голубая кровь» интерпретируется ии. следующим образом: мой знакомый - потомственный князь грузинский Он всегда подчеркивает, что в нем течет голубая кровь, его род происходит из старинного княжеского рода, который насчитывает более 400 лет; королевская семья; наличие аристократических корней; говорят о человеке из аристократической семьи; человек, отличающийся от основной массы людей; аккуратный, тактичный, воспитанный человек. Учитывая почти ставшее хрестоматийным употребление определения голубая с существительным кровь в многочисленных текстах исторического и художественного характера, можно предположить, что мы наблюдаем систему оценок и ассоциативного поведения, сложившихся в русском лингвокультур-ном сообществе, т.е. автоматически всплывает наиболее типичный в данном социуме контекст. Иногда, в «окно сознания» попадают смутные представления об исключительности человека, которые могут иметь и слегка отрицательные оттенки, т.е. признание неординарности человека, которая может не пониматься окружающими, например: «голубая кровь» - «не от мира сего»; «когда человек не того направления».

У медицинской метафоры в политическом дискурсе, в качестве детерминирующей единицы выступает медицинский термин, «метафорический флюс» (термин A.A. Залевской), который стимулирует создание целостной образной установки на восприятие слова из наивного дискурса, более прочного и стабильного в ситуации «для меня здесь - и - сейчас» Языковое своеобразие представления фрагмента действительности связано с тем, что слово из медицинского дискурса приписывает определенный признак событию или явлению, добавляя к нему прагматическое осмысление, а лексема из литературного дискурса конкретизирует стимул. Опыт, значимый для индивида, определяет выбор той или ин0й лексемы и, по всей видимости, содержание медицинской метафоры зависит в первую очередь от индивидуальной семантики (термин A.A. Новоселовой) этих слов, употребленных в переносном значении. Иногда, мы наблюдаем проявление подсознательного откровенно негативного отношения к разного рода явлениям и событиям. Например: «полнокровный механизм» -какое-то действие, которое происходит в полном объеме (антигуманные отключения Чубайсом электричества в больницах и детских садах). Наивные медицинские знания ии., являются опорой при трактовке медицинских метафор, характерных для политического дискурса. Вероятно, здесь вступают в действие система ассоциативных привычек и оценок, сложившаяся в социуме и непо-средс1венш воздействующая на актуализацию ассоциативной связи в рамках поверхностного яруса лексикона, т.е. включение доминирующего элемента в наиболее привычный в данном социуме контекст. Например: политическая близорукость» - близорукий политик; офтальмолог; «патологический инте-

рес» - болезнь любознательства; «осень сердца» - депрессия, которая случается осенью!; «железные легкие» - ровное дыхание

Восприятие слова-термина приводит к актуализации на разных уровнях осознаваемое 1 и определенной, связанной с этим словом «чувственной группы» [Сеченов 1943], включающий в себя образ слова, базирующийся на знании человеком свойств и отношений объективного мира, повторяющихся в связях между предметами и явлениями. Сложившиеся у наших ии. (медиков, филологов, переводчиков, программистов) представления о кровообращении, как процессе, который очень важен и может вызвать сбои в работе всего организма, обусловило, по нашему мнению, следующие субъективные дефиниции: «нарушение финансового кровообращения» - неустойчивое финансовое положение моего друга, препятствие, возникающее в цепи финансирования, мешающее свободной циркуляции финансов; сбой или расстройства в финансовой сфере, приводящие к разорению и банкротству Наш экспериментальный материал свидетельствует о том, что каждый стимул вызывает у ии. определенный образ ситуации. Отталкиваясь от некоторого набора социально закрепленных понятий, индивид в процессе своего личностного развития добавляет к ним смысловые элементы, порожденные особенностями восприятия и познания мира, т.е. «индивидуальный опыт мира». Различия в опыте ведут к различиям в знании, а через них - к разным фрагментам образа мира. «Образ, который то или иное выражение вызывает в представлении говорящего субъекта, отражает индивидуальный жизненный опыт и уникальные перцептивные способности именно этой личности, и никогда не юждествепен образу, коюрый это же выражение вызовет в сознании любого другого говорящего субъекта, т.е. образ субъективен по своей природе» [Кравченко 2001: 123]. Слово выступает как посредник, как средство выхода на определенную ситуацию. Например: «осень сердца» - в моем сердце сейчас осень Хочется чего-то нового, неизвестного, необычного Слезы застилают глаза, тоска разрывает душу, прошлые воспоминания мешают начать новую жизнь. Они, словно опавшие листья, закружили меня в вихре жизни; может быть у пожилых людей чувство того, что жизнь (большая ее часть) прошла, листопад. Мы наблюдаем дефиниции, которые имеют в своей основе реализацию связей по линии глубинного яруса индивидуального лексикона, через включение выражения в контекст акта глубинной предикации. Вероятно, восприятие слова «осень» привело к актуализации на разных уровнях осознаваемости определенной, связанной с этим словом «чувственной группы», базирующейся на знаниях свойств и отношений объективного мира. Сложившееся у жителей России представление об «осени» как о процессе увядания и завершения жизненного цикла природы, обусловило, вероятно, приведенные выше дефиниции.

Заметим, кстати, что почти любое сообщение вообще редко бывает однозначно интерпретируемым, использование же для сообщения несвойственного порождающей его системе кода (в нашем случае метафоры) делает неожиданные для авюра интерпретации ещё более возможными. Например: «синдром

Ромео и Джульетты» - мечта о настоящей идеальной любви, которая возможна только тогда, когда люди абсолютно глупы или просто умалишенные. Таким место или замужем, или в психушке, что равноценно! Отличительной чертой нашего экспериментального материала было то, что ии. стремились расшифровать смысл всего сообщения, а не отдельные слова. Это происходило с опорой на выбранный контекст, появление которого определялось актуализировавшимся словом-флюсом. Например: «синдром Мюнхгаузена» - псевдоло-гия; «синдром Диогена» - бомжевание (Диоген жил в бочке, а в «Республике Шкид» дети в канализациях). Очевидно, что «метафорическим флюсом» выступил медицинский термин «синдром», и лексема из литературного языка «Диоген».

Следующий фактор - профессиональная принадлежность, т.е. медицинский/немедицинский работник. Расшифровывая предложенные стимулы, ии. опираются на свои профессиональные знания, на свой инвариантный профессиональный образ мира, формирование которого есть одна из задач обучения специальности. Необходимо напомнить, что под «инвариантным профессиональным образом мира» мы, вслед за А.Л Леонтьевым, понимаем «процесс формирования инвариантного образа мира, социально и когнитивно адекватного реальностям этого мира и способного служить ориентировочной основой для эффективной деятельности человека в нем» [Леонтьев 1997: 273]. Поскольку инвариантный образ мира представляет собой абстрактные модели, описывающие общие черты в видении мира различными людьми, то можно утверждать, что он непосредственно соотнесен со значениями и другими социально выработанными опорами, а не с личностно-смысловыми образованиями как таковыми. Наряду с текучими, индивидуальными характеристиками эти личностно-смысловые образования имеют и некоторую культурную «сердцевину», единую для членов социальной 1руппы или общности и фиксируемую в понятии значения в отличие от личностного смысла [там же]. Например: синдром Ромео и Джульетты» - инфантильность подростковой психики (негибкость и максимализация) со сверхценным идеализированным отношением к объекту любовной привязанности и недооцененной ценности жизни; «синдром отмены табака» - состояние абстиненции; «синдром Мюнхгаузена» - синдром из психиатрии, заключающийся в том, что психосоматический больной предъявляет жалобы, ему делают операции, опираясь на его жалобы, при этом операции могут делать неоднократно, склонность к ипохондрии, чрезмерному предъявлению несуществующих жалоб

При анализе экспериментальных данных обнаружилось, что профессиональные знания способствуют созданию определенных образов ситуаций, не являясь опорой при понимании предъявленных выражений. Например: «синдром отмены табака» - болезнь века; «солдатская болезнь» - гастрит, т. к солдаты плохо питаются в армии; грибковое заболевание кожи пальцев ног и ногтей; плоскостопие; «болезнь колючей проволоки» - тюрьма и различные заболевания заключенных (туберкулез, например); крапивница; агрессия; тар-

циссическая травма» - травма носа. Таким образом, подтверждается мысль о том, что процесс понимания медицинской метафоры и метафоры-термина подразумевает поиск человеком нового знания путем перебирания известной ранее информации.

На следующем этапе осуществлялся анализ метафор с опорой на национально-культурную принадлежность ни. Метафора-термин показывает, какие вещи являются эквивалентными или просто сопоставимыми в данной культуре. Например: «syndrome de Chevalier» ("синдром Шевалье") - retours de jeunesse qui se produise parfois chez les vieillards (внезапное возращение молодости, которое бывает иногда у стариков^; été de la Sait-Martin ('лето Св. Мартина,).

Считаем необходимым пояснить, что праздник Св. Мартина отмечается 11 ноября. В этот день Святой скончался, но природа, как по волшебству, ожила и зацвела. Поэтому последние теплые дни, которые иногда дарит межсезонье, называют летом Св. Мартина, что во французской лингвокультурной традиции увязывают с внезапным и нежданным возвратом физических и духовных сил у пожилого человека (чаще всего у мужчины). Следовательно, мы наблюдаем дефиниции, которые имеют в своей основе реализацию связей по линии глубинного яруса индивидуального лексикона, через включение выражения в контекст акта глубинной предикации. Вероятно, восприятие слова «Chevalier» привело к актуализации на разных уровнях осозпаваемости определенной, связанной с этим словом «чувственной группы», базирующейся на знаниях свойств и отношений объективного мира. Учитывая почти ставшее хрестоматийным употребление лексемы «chevalier» в значении ««chevalier de fortune» (рыцарь удачи) в многочисленных текстах исторического и художественного характера, можно предположить, что мы наблюдаем систему оценок и ассоциативного поведения, сложившихся во французском обществе. Считаем необходимым пояснить, что, начиная с 12 века, в куртуазных романах появляется благородный рыцарь - chevalier, любящий прекрасную даму. Однако эта любовь носит платонический характер, поскольку рыцарь должен лишь защищать даму сердца и совершать в ее честь ратные подвиги. Следует пояснить, что у французов платонические отношения с любимой женщиной гипотетически могут иметь место только у мужчин преклонного возраста. Поэтому завершение жизненного цикла человека увязывается с процессом увядания природы, а неожиданное возвращение утраченных сил - с «летом Св. Мартина».

Эмоциональность, т.е. положительная или отрицательная оценка смысла, увязываемая со словом в культуре, играет значительную роль при развертывании смысла, поскольку между смысловыми и эмоциональными явлениями нельзя провести четкую границу, так как эмоциональные отношения составляют основу смысловых образований. Это подтверждается данными нашего эксперимента. Например: «symptôme du Barbe-Bleue» («симптом Синей бороды») - couper la tête d'une femme?! Il est mieux les aimer > (отрубить женщине голову?! Лучше их всех любить!).

В данной субъективной дефиниции доминирующее словосочетание «Barbe-Bleue» влияет на смысл предлагаемой медицинской метафоры-термина. Мы видим, что отрицательная оценка доминирующего слова (в нашем случае словосочетания) в культуре играет -значительную роль при функционировании метафоры в индивидуальном лексиконе, поскольку иногда именно этот фактор, а не буквальное значение второго составляющего слова определяет дефиницию метафоры. Эмоционально-оценочные характеристики, сообщаемые именем собственным литературного персонажа резко контрастируют с культурной традицией французского общества, для которого характерна галантность и вежливость в отношениях с женщинами. Это подтверждается данными нашего эксперимента. Например: "symptôme du Chaperon rouge"("cuMnmoM Красной шапочки") - "Non, je ne suis plus jaloux, Mais je te veux ardemment,Et mois-même tends le cou, A mon bourreau maintenant" (« Я больше не ревную, но я тебя очень хочу, и сам я несу свою голову, сейчас к моему палачу»).

Очевидно, что в приведенной выше дефиниции опорным элементом выступили лексемы «Chaperon rouge», олицетворяющие образ конкретной женщины в сознании и., который вызывает особые чувства в душе этого человека. Мы наблюдаем дефиницию, имеющую в своей основе реализацию связей по линии глубинного яруса индивидуального лексикона, через включение выражения в контекст акта глубинной предикации. Вероятно, восприятие слов «Chaperon rouge» привело к актуализации на разных уровнях осознаваемости чувственного образа, базирующегося на знаниях свойств и отношений объективного мира.

Таким образом, проведенное нами исследование показывает, что метафора, как и любая вербальная структура, обеспечивает выход индивида на его образ мира - сложный, многоуровневый, полимодальный, динамичный психический феномен, включающий модальные (чувственная ткань, предметное содержание, эмоции) и амодальные (знак, значение, личностный смысл) характеристики. Специфику функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе будет составлять ее эвристический потенциал, при этом в основе переживания сравнения может лежать любая характеристика субъективного образа мира в зависимости от того, что попадает в «окно сознания» человека в ситуации «здесь -и-сейчас».

Каждая глава диссертации заканчивается выводами. Текст работы сопровождается таблицами и схемами, а также дополняется приложениями.

В заключении формулируются основные выводы и намечаются пути дальнейших исследований.

В библиографическом списке приводится цитируемая в диссертации литература на русском, французском, английском, немецком языках.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Зубкова О.С. Научные метафоры в современном языке // Человек. Язык. Культура: Межвузовский сборник статей. Выпуск 3. - Курск, Изд-во Курск, гос. ун-т, 2003. - С. 7 -11.

2. Зубкова О.С. Специфика медицинской метафоры // Теория языка и межкультурная коммуникация: Межвузовский сборник научных трудов/ Под ред. Т.Ю. Сазоновой. - Курск, Изд-во Курск, гос. ун-та, 2004. - С. 29 - 32.

3. Зубкова О.С. Особенности использования медицинской метафоры // Материалы Всероссийской научной конференции «-Языковая личность как предмет теоретической и прикладной лингвистики». 18-20 марта 2004 г./ Под ред. М.Ф. Чикуровой. - Тула, Изд-во ТулГУ, 2004. - С. 85 - 88.

4. Зубкова О.С. Медицинская метафора в индивидуальном сознании (пи- , лотажный эксперимент) // Язык и образование: Сб. науч. тр.: В 2 ч. Ч. 1:Проблемы исследования единиц языка. - Курск, Изд-во Курск, гос. ун-та, 2004.-С. 16-22.

5. Зубкова О.С. Антропометрический характер медицинской метафоры (пилотажный эксперимент) // Ethnoermeneutik und antropologie / Hrsg. von E.A. Pimenov, M.V. Pimenova. - Landau, Verlag Empirische Pädagogik, 2004. - C. 323 -328.

6. Зубкова О.С. Структура медицинской метафоры // Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы теории й методологии науки о языке», 19-20 ноября 2005 г. - СПб, Изд-во ЛГУ, 2005. -С. 201 -204.

7. Зубкова О.С. Феномен медицинской метафоры // Теория языка и межкультурная коммуникация: Межвузовский сборник научных трудов/ Под ред. Т.Ю. Сазоновой. - Курск, Изд-во Курск, гос. ун-та, 2005. - С. 38 - 47.

ЗУБКОВА ОЛЬГА СТАНИСЛАВОВНА

СПЕЦИФИКА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕТАФОРЫ В ИНДИВИДУАЛЬНОМ ЛЕКСИКОНЕ (НА ПРИМЕРЕ МЕДИЦИНСКОЙ МЕТАФОРЫ В РАЗНЫХ ВИДАХ ДИСКУРСА)

Автореферат

Лицензия на издательскую деятельность ИД №06248 от 12.11.01 г. Подписано в печать 12.01. 2006 г. Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. п.л. 1,2 Тираж 100 экз. Заказ № 4«В5 Издательство Курского государственного университета 305000. г. Курск, ул. Радищева, 33

Отпечатано в лаборатории информационно-методического обеспечения КГУ

ZÙOG&

Ж51Г

169 J

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Зубкова, Ольга Станиславовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. МЕТАФОРА В СФЕРЕ РАЗНЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ПОДХОДОВ.

Вводные замечания.

1.1. Метафора с позиций философии, психологии и лингвистики: общие замечания по истории вопроса.

1.2. Современные трактовки метафоры и процесса метафоризации.

1.3. Процесс метафоризации в научных текстах как проявление меф тафорического парадокса абстрактного в конкретном.

1.4. Выводы по главе 1.

Глава 2. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ МЕДИЦИНСКОЙ МЕТАФО

• РЫ В СОВРЕМЕННОМ ЯЗЫКЕ.

4f Вводные замечания.

2.1. Медицинская метафора в общелитературном языке.

2.2. Медицинская метафора в политическом дискурсе.

2.3. Метафора в медицинском дискурсе.

2.4. Медицинская метафора в системе «человек - социум -культура».

2.5. Выводы по главе 2.

Глава 3. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СПЕЦИФИКИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕТАФОРЫ В ИНДИВИДУАЛЬНОМ ЛЕКСИКОНЕ.

• Вводные замечания.

3.1. Вопросы организации экспериментального исследования.

A. Отбор материала для исследования.

Б. Выбор экспериментальных методик.

B. Участники эксперимента.

Г. Процедура эксперимента.

3.2. Количественная обработка экспериментальных данных.

3.3. Интерпретация экспериментальных данных.

3.4. Особенности функционирования медицинской метафоры и метафоры-термина в рамках параметра «медицинский работник/немедицинский работник».

3.5. Национально-культурные особенности медицинской метафорытермина.

3.5. Выводы по главе 3.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Зубкова, Ольга Станиславовна

Исследование проблем метафоры и метафоризации, по сей день не потерявшее своей актуальности, в настоящий момент не ограничивается пределами лингвистики: усилия ученых концентрируются на координации подходов смежных наук, среди которых, прежде всего, называют философию, психологию и психолингвистику. В современной науке о языке нельзя не отметить постоянно растущую тенденцию к интегрированию результатов исследований, проводимых в различных науках, связанных с изучением человека и его систем, с целью совершенствования метаязыка лингвистики и разработки адекватного концептуального аппарата не только для описания, но, прежде всего, для объяснения языковых явлений. Сложные связи между языком, мышлением и действительностью, многообразие и уникальность функционирования языка в процессах познания и коммуникации придают особую принципиальную значимость изучению и выявлению специфики феномена метафоры.

Рост теоретического интереса к метафоре был стимулирован увеличением ее присутствия в различных видах текстов, начиная с поэтической речи и публицистики и заканчивая языками разных отраслей научного знания. Интерес к метафоре расширил сферу ее применения и изучения, так как именно метафора являются ключом к познанию действительности. Естественно, что экспансия метафоры в разные виды дискурса не прошла незамеченной, так как разные профессиональные сферы деятельности имеют свои метафоры, которые позволяют увидеть объект в ином ракурсе, раскрыть его сущность на основании сходства с другим, уже известным в другой области знания. Вынесенный метафоре «вотум доверия» вызвал существенное расширение «материальной базы» ее изучения: появились исследования метафоры в различных терминологических системах, в детской речи и дидактической литературе, в разных видах масс-медиа, в языке рекламы, в наименованиях товаров, в заголовках, в спорте. Расширение контекста употребления термина метафора» напрямую можно связать с появлением антропоцентрической парадигмы в науке о языке. По мнению А.А. Залевской, «апеллирующая к сходству метафора заложена не столько в природе мира, сколько в природе человека» [Залевская 1991: 73]

Вместе с тем проблема метафоры и метафоризации продолжает волновать умы исследователей, особенно в ракурсе ее использования человеком. По мнению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, человек «живет» метафорами, он пользуется ими в своей повседневной жизни, даже не замечая этого, т.е. данный феномен играет основополагающую роль в обыденном языке [Лакофф, Джонсон 2004]. По нашему мнению, раскрыть сущность метафоры поможет комплексный подход к изучению названного феномена, поскольку для современных лингвистических исследований характерны направления, которые: «.складываются как возникающие не просто на стыке психологии, физиологии, психолингвистики и других наук, а как результат вычленения лин-гвоментальных универсалий, одинаково адекватно описывающих объекты перечисленных наук» [Лукашевич 2002: 23-24].

Понимание термина «метафора» в системе языка, несмотря на его противоречивость [Реформатский 2003; Гак 1988; Гудмен 1990; Скляревская 2004; Вардзелашвили а, б\ Михалев 2005; Чернец http://www.naulca.ru; Орто-ни 1990; Guiraud 1963; Gaulmyn 1991; Bescherelle 1995; Dubois J. 1975; Dubois - Charlier F. 1975; Bernet, Rezeau 1989; Martinet 1980] имеет теоретическую традицию, согласно которой метафора изучается либо как стилистическое средство, либо как риторический прием (подробнее см. гл. 1). Очевидно, что необходим выход за пределы языковой системы и осознание значимости всех составляющих в диаде «человек - язык», который дает возможность увидеть метафору в новом ракурсе.

В нашей работе метафора рассматривается как когнитивный феномен, как средство познания и выражения эмоционально-оценочного отношения к явлениям действительности. Являясь достоянием индивида и единицей индивидуального лексикона, метафора представляет собой средство доступа к его единой информационной базе - памяти, «откуда черпаются необходимые единицы и стратегии оперирования ими при формировании мысли в речи», обеспечивающей овладение опытом предшествующих поколений и становление индивида как члена социума [Залевская 1992: 55 - 59]. Необходимо уточнить, что под индивидуальным лексиконом мы, вслед за А.А. Залевской, понимаем «динамическую функциональную систему, самоорганизующуюся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами» [Залевская 2000: 154]. По мнению автора, все «изобразительные» и функциональные возможности метафоры базируются на «изначальной предметности этого феномена» [Залевская 1998: 43]. Специфику функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе мы решили рассмотреть на примере медицинской метафоры, поскольку она является наиболее частотной в политическом, наивном, литературном дискурсе. Высокая частотность медицинской метафоры в разных видах дискурса объясняется, на наш взгляд, антропометрическим характером исследуемого феномена, его близостью и понятностью наивному носителю языка, концептуализирующему окружающую действительность по своему образу и подобию.

В нашей работе под медицинской метафорой мы будем понимать словосочетание, состоящее из элемента (слова), принадлежащего медицинскому дискурсу и лексемы из литературного языка. Необходимо отметить, что за этим словосочетанием стоит сжатый смысл, имеющий чувственную основу и определенный эвристический потенциал.

Для целей нашего исследования не менее важным представляется изучение функционирования метафоры в медицинском дискурсе, поскольку некоторые медицинские термины являются структурным аналогом изучаемого нами феномена. Однако в медицинской метафоре денотатом является лексема из литературного языка, а коннотатом - слово из медицинского дискурса, в то время как в метафоре, функционирующей в медицинском дискурсе, денотатом является слово из классического языка, а коннотатом - культурологическая составляющая термина (подробнее см. гл. 2). По мнению Н.С. Вал-гиной, сочетание слов-терминов с лексикой специфической стилистической окраски или иного семантического плана позволяет создать яркие запоминающиеся образы, которые расширяют возможности речевой практики и терминологические контексты современной метафоры [Валгина 2001: 106107]. Мы полагаем, что помимо функции образности и выразительности, широкий тематический диапазон употребления метафор позволяет человеку понять и раскрыть сущность и свойства реального мира.

Объектом исследования является медицинская метафора в разных видах дискурса и в индивидуальном лексиконе.

Новизна диссертации состоит в реализации комплексного подхода к изучению метафоры, который учитывает и объясняет характер и особенности функционирования исследуемого феномена с точки зрения разных исследовательских подходов, а также в оригинальности рассмотренного экспериментального материала, поскольку медицинская метафора, на примере которой прослеживается специфика функционирования исследуемого явления, в таком ракурсе ранее не рассматривалась.

• выявить современные научные подходы к проблемам метафоры и ме-тафоризации в философии, психологии, когнитивной лингвистике и психолингвистике;

• отобрать корпус медицинских метафорических выражений для изучения;

В результате сформулированы и выносятся на защиту следующие теоретические положения.

3. Значительное количество исследованных примеров и экспериментальных фактов позволяет говорить о том, что для медицинской метафоры характерна высокая подвижность значения и употребления в системе "человек - социум - культура". Это позволяет выявить факторы, влияющие на специфику функционирования любой метафоры в индивидуальном лексиконе носителя языка.

Теоретическая значимость работы определяется вкладом в разработку комплексного подхода к изучению языковых явлений, а также в теорию метафоры. На основании проведенного анализа ряда научных подходов к проблеме метафоры как когнитивного феномена показана недостаточность лингвистического подхода, сторонники которого рассматривают метафору только как изобразительное средство. Проанализированы особенности метафоры и метафоризации в разных видах дискурса и в индивидуальном лексиконе. Продемонстрирована необходимость учета предметности природы любой метафоры, слитой с когнитивными и аффективными аспектами сознания и подсознании человека.

Теоретической базой для данной диссертационной работы послужили фундаментальные положения отечественной науки относительно единой ин-тегративной сущности психических явлений [А.Н Леонтьев; А.А Леонтьев; В.П. Зинченко; Л.М. Веккер; В.К. Вилюнас; Ф.Е. Василюк], труды отечественных и зарубежных исследователей [К.И. Алексеев; Л.И. Шрагина; Г.Н. Скляревская; J. Dubois; F. Gaudin, L. Guespin]; психолингвистическая теория значения, концепция знания и индивидуального лексикона А.А. Залевской.

Материалом для исследования послужили: данные лингвистических, когнитивных и психолингвистических теоретических исследований; результаты анализа полученных экспериментальных фактов (2005 субъективных дефиниции), полученных в процессе экспериментального исследования с участием 120 испытуемых. В работе использовались материалы словарей и справочных пособий, периодические издания на русском и французском языках.

Апробация результатов исследования: основные положения и результаты работы были изложены в выступлениях на международных, всероссийских конференциях, в том числе на Всероссийской научной конференции «Языковая личность как предмет теоретической и прикладной лингвистики» (ТГУ, Тула, март 2004), на Международной научной конференции «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (ВГУ, Волгоград, апрель 2004), на 4-й Международной конференции «Этногерменевтика и антропология» (КГУ, Кемерово, октябрь 2004), на Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (ЛГУ имени А.С. Пушкина, Санкт-Петербург, ноябрь 2005). По теме диссертации опубликовано семь работ, общим объемом 2,2 п.л.

Структура диссертации: работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, списка использованных словарей и четырех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Специфика функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе"

Выводы по главе 3

Рассмотренный выше экспериментальный материал дает основания говорить о том, что восприятие и понимание медицинской метафоры и метафоры-термина в индивидуальном лексиконе могут рассматриваться как сложные процессы, протекающие на разных уровнях осознаваемости.

Медицинская метафора и метафора-термин увязываются с определенным чувственным образом, за которым в индивидуальном лексиконе человека стоят разные виды связей (предметные, логические, ситуативные, языковые), актуализация которых протекает на эмоционально-оценочном фоне.

Необходимо отметить, что специфика функционирования медицинской метафоры в индивидуальном лексиконе заключается в ее предметности. Она актуализирует переживание индивидом готовности оперировать совокупностью продуктов разностороннего предшествующего опыта и закрепленной за медицинской метафорой как средством доступа к его единой информационной базе.

Представляется важным заметить, что толкования культурологического характера подтвердили опору ии. на свои профессиональные знания. Однако прогнозируемые медицинские определения из словарей нами не были получены. Все субъективные дефиниции студентов-медиков гораздо шире словарных трактовок. Нами было замечено, что при интерпретации предложенных медицинских метафор и метафор-терминов медицинские знания влияют на индивидуальную семантику медиков, не гарантируя, однако, «правильное» понимание предложенных стимулов.

Необходимо отметить любопытный факт, что предъявленные нами медицинские метафоры и медицинские метафоры-термины ни в одной профессиональной группе не были опознаны как метафоры, но лишь как словосочетания. Однако представители всех профессиональных групп в первую очередь являются наивными носителями языка, что подтверждается данными нашего эксперимента.

Мы полагаем, что видение ситуации задается не словом как единицей лексико-семантической системы языка, а образом мира. Слово выступает как посредник, как средство выхода на определенную ситуацию. Информация, увязываемая со словом, всегда воспринимается кем-то и в определенный момент происходит различение своего и чужого видения ситуации. Это подтверждается нашими наблюдениями над функционированием медицинской метафоры в наивном и политическом дискурсе, медицинской метафоры-термина в медицинском дискурсе русского и французского языков.

Рассматривая национально-культурные особенности медицинской метафоры-термина во французском языке необходимо отметить, что в них отражается ценностная иерархия и мифологические представления французского общества. Специфика медицинских метафор-терминов заключается в предметности и связана с культурно-историческими условиями развития этого общества. Необходимо отметить высокую физиологичность французской культурной традиции, проявившуюся в экспериментальном материале.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе исследовались особенности функционирования метафоры в разных видах дискурса. Также были уточнены ее основные функции и разработаны метафорические модели в языке политики и медицины.

В основу нашего исследования специфики функционирования метафоры в индивидуальном лексиконе был положен психолингвистический подход, позволяющий подчеркнуть предметность этого языкового явления.

В диссертации был проведен обзор исследований метафоры с позиций разных наук. Сопоставление и анализ значительного количества источников философской, лингвистической, психологической, психолингвистической, культурологической направленности позволили сделать следующие выводы. В русле общенаучной парадигмы в науках о человеке, вызванной утверждением принципа антропоцентризма, проходит пересмотр основных понятий и методологических установок. В языкознании антропоцентрический принцип означает стремление изучать языковые явления в триаде «человек - социум -культура» и необходимость последовательно учитывать двойственную природу языка как знаковой системы и как психического феномена.

В теории метафоры происходит смещение акцентов в сторону изучения процессов ее восприятия и понимания индивидом, особенностей ее функционирования в различных видах дискурса и типах текстов. Сущностные характеристики метафоры определяются принадлежностью метафоры к живому языку.

С позиций психолингвистического подхода функционирование медицинской метафоры в лексиконе человека обеспечивается комплексом многоступенчатых процессов, протекающих на разных уровнях осознавания при взаимодействии продуктов переработки перцептивного, когнитивного и эмоционально-оценочного опыта в точке «здесь-и-сейчас». Использование разнообразных стратегий и опорных элементов обеспечивает «выход» на образ мира через категоризацию по линиям языковых и энциклопедических знаний под воздействием ряда внешних и внутренних факторов.

В ходе экспериментального исследования было продемонстрировано, что специфика функционирования медицинской метафоры в различных видах дискурса заключается в ее предметности, поскольку индивид не распознает метафору по языковой форме, но увязывает ее с информацией, которая согласуется с определенным смыслом. При этом профессиональные знания способствуют созданию определенных образов ситуаций, но не гарантируют понимание смысла медицинской метафоры. Расхождения в интерпретациях разными испытуемыми происходит по причине разного жизненного опыта, разных установок, то есть иных точек отсчета, что ведет к уточнению образа метафоры (поиску предметности).

В качестве материала для исследования были взяты медицинские метафоры, функционирующие в политическом дискурсе и метафоры из языка медицины. Концептуализируя окружающую действительность по своему образу и подобию, человек употребляет медицинские метафоры ежедневно, называя ими явления окружающей действительности. Основанные на наивных медицинских знаниях индивида, они близки и понятны рядовому носителю языка, воспринимающему их со страниц печатных изданий, из телевизионных сообщений.

Проведенный анализ показал, что структурные особенности медицинской метафоры обусловливают ее семантическую емкость и метафорическую сочетаемость.

Представляется особо важным вывод о том, что функциональные особенности медицинской метафоры базируются на ее эвристическом потенциале, основанием которого является «изначальная предметность» этого языкового явления. Отсюда следовала непосредственная связь медицинской метафоры с процессами и стратегиями использования признаков и признаков признаков предметов и явлений окружающей действительности при производстве и понимании речи. При этом нами принималась во внимание позиция наивного носителя языка, живущего в конкретном социуме и оперирующего словами и текстами в определенной культуре.

По нашему мнению, при наличии множества научных подходов к изучению феномена метафоры, речь должна идти не о выборе одной из альтернатив с полным отрицанием роли другой, а об интегрировании результатов, которые молено получить с помощью разных подходов, проливающих свет на природу возникновения, принципы функционирования, специфику этого исключительно сложного и многогранного феномена.

Дальнейшие перспективы работы могут быть связаны с попыткой схематизации процесса смыслообразования медицинской метафоры в различных видах дискурса и на материале разных языков, а также с построением целостной системы смыслов медицинской метафоры.

Список научной литературыЗубкова, Ольга Станиславовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Алексеев К.И. Метафора как объект исследования в философии и психологии http://www.naulca.ru

2. Алексеев К.И. Восприятие метафоры и его виды. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Москва, 1998. а. —25 с.

3. Алексеев К.И. Восприятие метафоры и его виды. Дисс. кандид. филол. наук. Москва, 1998. б. - 162 с.

4. Алексеев К.И. Эскиз теории метафоры http://www.naulca.ru в.

5. Алексеев К.И. Метафора в научном познании http://www.nauka.ru г.

6. Алексеев К.И. Метафора в научном дискурсе http://www.nauka.ru д.

7. Анисимова Н.П. Современные французские семантические теории (исто-рико-эпистемологический анализ): Монография. Тверь: Тверской государственный университет, 2002. - 196 с.

8. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания, №3. М.: «Наука», 1993. - С. 27 - 36.

9. Аристотель. Риторика. Античные риторики. М., 1978. - С. 134 -135.

10. Аристотель. Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 1984. Т.4. - С. 672.

11. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990.-С. 5-33.

12. Базылев В.Н. Новая метафора языка: семиотико-синергетический аспект. Дисс. д-ра филол. наук. Москва, 1999. - 182 с.

13. Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961. - 369 с.

14. Н.Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Эди-ториал УРСС, 2001.-416 с.

15. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М.: Ин-т русского языка РАН, 1991. - 193 с.

16. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю) // Вопросы языкознания, №3. М.: «Наука», 1993. - С. 136 — 140.

17. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику: Учебное пособие. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. 360 с.

18. Баранов А.Н. О типах сочетаемости метафорических моделей // Вопросы языкознания, №2. М., «Наука», 2003. - С. 73 - 95.

19. Баранов Г.С. Научная метафора. Модельно-семиотический подход. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1992. - 112 с.

20. Бардовская А.И. Средства номинации синестетических соощущений (на материале русских и английских художественных текстов). Дисс. канд. филол. наук. Тверь, 2005. - 178 с.

21. Бекишева Е.В. Репрезентация категории времени в медицинской терминологии// Вопросы когнитивной лингвистики. №2-3. Тамбов, 2004. - С. 52 - 59.

22. Белецкая Е.В. Тропы как языковое воплощение образности // Слово и текст: психолингвистический подход: Сб. науч. тр. / Под общ. ред. А. А. Залевской. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. - Вып. 3. - С. 17 - 24.

23. Бикертон Д. Введение в лингвистическую теорию метафоры // Теория метафоры: Сборник. -М.: Прогресс, 1990. С. 284 - 306.

24. Бирдсли М. Метафорическое сплетение // Теория метафоры: Сборник. -М.: Прогресс, 1990. С. 201 - 218.

25. Блэк М. Метафора // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. -С.153 - 172.

26. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс леций по английской филологии. Тамбов, Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002, Изд. 3-е, стер. -123 с.

27. Брушлинский A.B. Деятельность, действие и психическое как процесс // Вопросы психологии, №5 М., «Педагогика», 1984. - С. 17-30.

28. Будагов Р.А. Язык и речь в кругозоре человека. М., 2000. - 312 с.

29. Бушев А.Б. Метафоризация в аргументации //http://www.auditorium.ru

30. Вайсберг Й.Л. Язык и философия // Вопросы языкознания, №2. М.: «Наука», 1993.-С. 114-125.

31. Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке. Учебное пособие. М.: «Логос», 2001. - 300 с.

32. Вардзелашвили Ж.А. О двоякой сущности метафоры http://www.nauka.ru а.

33. Вардзелашвили Ж.А. Языковая метафора как источник синонимии, http:// www.nauka.ru б.

34. Вардзелашвили Ж.А. Языковая метафора как универсальная лингвистическая категория. http://www.nauka.ru е.

35. Василюк Ф.Е. Структура образа // Вопросы психологии. № 5.- М., 1993. -С. 5-20.

36. Вежбицкая А. Сравнение градация - метафора // Теория метафоры: Сборник. -М.: Прогресс, 1990. - С. 133 - 152.

37. Веккер Л.М. Психика и реальность: Единая теория психических процессов. М.: Смысл; Per Se, 2000. - 685 с.

38. Вершинина Т.С. Зооморфная, фитоморфная и антропоморфная метафора в современном политическом дискурсе. Диссертация кандидата филологических наук. Екатеринбург, 2002. - 225 с.

39. Викорук А. Метафоры вместо информации, http://www.nauka.ru

40. Вилюнас В.К. Перспективы развития психологии эмоций // Тенденции развития психологической науки. М., 1989. - С. 46 - 60.

41. Войскунский А.Е. Метафоры Интернета // Вопросы философии, №11. -М, Наука, 2001. С. 64 - 79.

42. Воскресенский И.В. Неоднозначность, ее уровни и функции в научном тексте // Слово и текст: психолингвистический подход: Сб. науч. тр. / Под общ. ред. А. А. Залевской. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. - Вып. 3. - С. 31 -37.

43. Выготский Л.С. Психология искусства. М., Искусство, 1965. - 204 с.

44. Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: Издательство «Лабиринт», 1999. - 352 с.

45. Выготский Л.С., Лурия А.Р. Этюды по истории поведения. Обезьяна. Примитив. Ребенок. -М., «Педагогика Пресс», 1993. - 223 с.

46. Гак В.Г. К проблеме общих семантических законов // Общее и романское языкознание. М., 1972. - С. 144 - 157.

47. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте / Ред. В.Г. Гак и др. М.: Наука, 1988. - С. 11 - 26.

48. Гак В.Г. Рецензия. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю) // Вопросы языкознания, №3. М.: «Наука», 1993. - С. 136 - 140.

49. Галеев Б. Синестезия в мире метафор // Text Processing and Cognitive Technologies. Paper Collection. N.10. (Edited by V. Solovyev, V. Polyakov) -Moscow Warna, MISA, Ucheba, 2004. - C. 33 - 42.

50. Галкина О.В. Метафора как инструмент познания (на материале терминов-метафор компьютерного интерфейса). Автореферат дисс. канд. фи-лол. наук. Тверь, 2004. - 18 с.

51. Галстян А.С. Психолингвистический анализ процесса метафоризации. Диссертация кандидата филологических наук. Ереван, 1985. - 190 с.

52. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. -М., «Новое литературное обозрение», 1996. 352 с.

53. Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований, http:// www.nauka.ru

54. Глухова М.А. Метафоризация в арго. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Тверь, 2003. - 15 с.

55. Глухова М.А. Метафоризация в арго // Вестник Тверского Государственного Университета, №1. Тверь, ТвГУ, 2005. - С. 157 - 160.

56. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // В кн.: Гоббс Т. Собр соч. в 2 томах. Т. 2. М., Мысль, 1991.-G. 732.

57. Гольдберг В.Б. Структурные связи в лексико-семантическом поле языка (на материале русского и английского лексико-фразеологического поля «Биологическое существование человека»): Монография. Тамбов, Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. - 232 с.

58. Гридасов В.В. Перцептивная метафора как лексико-семантическая категория. Дисс. канд. филол. наук. Барнаул, 1999. -203 с.

59. Гринберг Дж. Антропологическая лингвистика: Вводный курс: Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 224 с.

60. Губернаторова Э.В. Метафора как компрессированный компонент перевода: деятельностный аспект. Автореферат канд. филол. наук. Барнаул, 2003.-21 с.

61. Гудмен Н. Метафора работа по совместительству // Теория метафоры: Сборник. -М.: Прогресс, 1990. - С. 194 - 201.

62. Гумбольт В. Избранные труды по языкознанию. М, «Прогресс», 1998. -397 с.

63. Гусев С.С. Наука и метафора. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. - 152 с.

64. Деметрий. О стиле. Античные риторики. М., 1978. - С. 251.

65. Дитрих О.В. Авторская метафора в сфере политики http://www. nauka. ru

66. Добжиньская Т. Метафорическое высказывание в прямой и косвенной речи // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 456 - 475.

67. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом // Вопросы языкознания, №1. М.: «Наука», 1996. - С. 71 - 93.

68. Доценко Е. Манипуляция: феномен, механизм, защита, http:// www. aquarium, ru

69. Дудецкая С.Г. Функционирование метафорических терминов подъязыка стоматологии и черепно-челюстно-лицевой хирургии в английском и русском языках // Вопросы когнитивной лингвистики, №2-3. Тамбов, 2004. -С. 60- 67.

70. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990.-С. 173 - 192.

71. Дюбуа Ж. Общая риторика / Пер. с фр. М., 1986. - 392 с.

72. Ерилова С.Л. Антропометричность политической метафоры // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика обучения: межвузовский сборник научных трудов. Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - С. 26-28.

73. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М.: Наука, 1982. - 159 с.85.3алевская А.А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека. -Калинин: КГУ, 1977. 83 с.

74. Залевская А.А. Проблемы психолингвистики. Калинин: КГУ, 1983. -135 с.

75. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. -Воронеж:ВГУД990. 205 с.

76. Залевская А.А. Некоторые актуальные направления психолингвистического исследования лексики // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. Тверь, 1991. а. - С. 5-16.

77. Залевская А.А. Механизмы метафоризации и их учет в целях моделирования авторской проекции текста при переводе // Перевод как моделирование и моделирование перевода. Сборник научных трудов. Тверь: ТвГУ, 1991. б.-С. 69-82.

78. Залевская А.А. Индивидуальное знание: Специфика и принципы функционирования. -Тверь, 1992. 136 с.

79. Залевская А.А. Вопросы теории овладения вторым языком в психолингвистическом аспекте. Тверь: ТвГУ, 1996. - 196 с.

80. Залевская А.А. Различные подходы к трактовке значения как достояния индивида // Психолингвистические исследования слова и текста. Тверь: ТвГУ, 1997.-С. 11-23.

81. Залевская А.А., Каминская Э.Е., Медведева И.Л., Рафикова Н.В. Психолингвистические особенности взаимодействия слова и текста. Тверь: ТвГУ, 1998.-120 с.

82. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М.: Российск. гос. гума-нит. ун-т, 2000.-382 с.

83. Залевская А.А. Текст и его понимание: Монография. Тверь, Тверской гос ун-т, 2001.-177 с.

84. Залевская А.А., Медведева И.Л. Психолингвистические проблемы учебного двуязычия: Учеб. пособие. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - 194 с.

85. Залевская А.А. Языковое сознание: вопросы теории. Вопросы психолингвистики, №1. - М.: Институт языкознания Академии наук РФ, 2003. -С. 30 -35.

86. Залевская А.А. Некоторые особенности естественного семиозиса // Слово и текст: психолингвистический подход: Сб. науч. тр. / Под общ. ред. А. А. Залевской. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. - Вып. 3. - С. 49 - 61.

87. Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. М.: Гнозис, 2005. - 543 с.

88. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности. Москва - Воронеж, 2001. - 429 с.

89. Зинченко В.П. Миры сознания и структуры сознания // Вопросы психологии. № 2.-М.: «Наука», 1991. С. 15 - 36.

90. Зинченко В.П. Посох Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. М.: Новая школа, 1997. - 336 с.

91. Зинченко В.П. Психологическая педагогика. Материалы к курсу лекций. Часть 1. Живое знание. Самара, Самарский Дом печати, 1998. - 213 с.

92. Зинченко В.П. Теоретический мир психологии // Вопросы языкознания, №5. М., «Наука», 2003. - С. 3 -18.

93. Ильинская И.С. О языковах и неязыковых стилистических средствах. Культура русской речи. М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА - ИНФРА М), 2001. - 415 с.

94. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990.-С. 33 -43.

95. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-352 с.

96. Кобозева И.М. К формальной репрезентации метафор в рамках когнитивного подхода, http://www.nauka.ru

97. Кобозева И.М. Семантические проблемы анализа политической метафоры // Вестник МГУ. Филология, № 6. М., 2001. - С. 132 - 149.

98. Кобрин К. Девяностые: Эпоха больших метафор, http://www.nauka.ru

99. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания, №5. - М., 1994. - С. 126 - 140.

100. Козлова Т.В. Социальные метафоры в контексте межкультурного общения http://www. nauka. ru

101. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. - Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография №1», 2001.- 261 с.

102. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). Монография. М.: Диалог-МГУ, 1998.-352 с.

103. Крейдлин Г.Е. Метафора семантических пространств и значение предлога // Вопросы языкознания, №5. -М.: «Наука», 1994. С. 19-28.

104. Крюкова Н.Ф. Метафорика и смысловая организация текста. Тверь, 2000.-162 с.

105. Крюкова Н.Ф. Риторико герменевтическая модель метафоризации // Вестник Тверского Государственного Университета, №1. - Тверь, ТвГУ, 2005.-С. 66-80.

106. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в рещении этих проблем // Язык и структуры представления знаний. М, 1992. - С. 4 - 38.

107. Куркина Т.В. О роли ментальных репрезентаций в формировании языковых единиц (на примере концепта «фармация») // Вопросы когнитивной лингвистики, №2-3. Тамбов, 2004. - С. 47- 51.

108. Лакосина Н.Д., Ушаков Г.К. Медицинская психология. Учебное пособие. -М.: «Медицина», 1984. 271 с.

109. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 387 - 415.

110. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем: Пер. с англ./ Под ред. и с предисл. А.Н. Баранова. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 256 с.

111. Лебедева С.В. Синонимы или проксонимы. Курск, 2000. - 201 с.

112. Лебедева С.В. Близость значения слов в индивидуальном сознании. Дисс. д-ра филол. наук. Тверь, 2002. - 311 с.

113. Левин С. Прагматическое отклонение высказывания // Теория метафоры: Сборник. -М.: Прогресс, 1990. С. 342 - 357.

114. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: Изд-во МГУ, 1972. - 574 с.

115. Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестник Московского университета. Сер. 14. Психология. № 2. М.,1979. — С. 3 - 13.

116. Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1964.-214 с.

117. Леонтьев А.А. Писхолингвистический аспект языкового значения // Принципы и методы семантических исследований. М.: АН СССР. Ин-т языкознания, 1976. - С. 46 - 73.

118. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: Смысл, 1997. - 287 с.

119. Леонтьев А.А. Личность, деятельность, образование // Языковое сознание и образ мира. М.: Институт Языкознания РАН, 2000. - С. 7 - 13.

120. Локк Дж. Соч. в 3-х тт., т.1. М., 1985. - С. 567.

121. Лукашевич Е.В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект. Барнаул, изд-во Алт. ун-та, 2002. - 234 с.

122. Лурия А.Р. Язык и сознание. Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998.-416 с.

123. Лю Цзя Вей. Научные метафоры. Диссертация кандидата филологических наук. Москва, 1995. - 220 с.

124. Маккормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 358 - 386.

125. Малютин Б.И. Формирование теоретического мышления на образной основе // Вопросы психологии, № 1. М., «Педагогика», 1981. - С. 90 -100.

126. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 208 с.

127. Миллер Д. А. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 236 - 283.

128. Михалев А.Б. Общее языкознание. История языкознания: Путеводитель по лингвистике: Конспект-справочник. М.: Флинта: Наука, 2005. -240 с.

129. Мишланова С.Л. Метафора в медицинском тексте. Дисс. канд. филол. наук. Пермь, 1998. - 166 с.

130. Мокшина Е.А. Когнитивная метафора как средство объективации эмоциональных конспектов «Traurigkeit» и «Gluk» в немецкой, австрийской и щвейцарской современной художественной кртине мира. Дисс. канд. филол. наук. - Воронеж, 2003. - 244 с.

131. Моторина Л.Е. Философская антропология: Учеб., пособие для вузов. -М.: Высш. шк., 2003. 256 с.

132. Мягкова Е.Ю. Эмоциональность слова в индивидуальном лексиконе // Психолингвистические проблемы функционирования слова в лексиконе человека: Коллективная монография / Под общ. ред. А.А. Залевской. -Тверь, Твер. гос. ун-т, 1999. С. 56 - 101.

133. Никитин М.В. О семантике метафоры // Вопросы языкознания, №1. -М., 1979.-С. 91-102.

134. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: Учеб. пособие.- М.: Высш. шк., 1988. 168 с.

135. Ницше Ф. Об истине и лжи во вненравственном смысле (1873). -Ницше Ф. Полн. собр. соч. т.1. М., 1979. - С. 396.

136. Новоселова А.А. Метафорическая концептуализация сознания в русском и английском языках, http://www.nauka.ru

137. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры // Теория метафоры: Сборник. -М.: Прогресс, 1990. С. 68 - 81.

138. Ортони Э. Роль сходства в уподоблении и метафоре // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 219 - 235.

139. Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М., «Мысль», 1983. - 286 с.

140. Паперно И. 1860-е годы: перестройка, гласность, травматическая эпидемия. http://www.nauka.ru

141. Пестова Н.В. Экспрессионизм и «абсолютная метафора», http:// www.nauka.ru

142. Петрова Е.Г. Языковая природа стилистического приема «развернутая метафора» и его роль в создании целостности художественного текста (на материале англо-американской художественной прозы XIX-XX веков). -Дисс. канд. филол. наук. Ташкент 1982. - 187 с.

143. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Психология. Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2000.-501 с.

144. Петровский А.В. Личность в психологии с позиций системного подхода // Вопросы психологии, №L М., «Педагогика», 1981. - С. 57 -67.

145. Петровский А.В. К пониманию личности в психологии // Вопросы психологии, №2. -М., «Педагогика», 1981. С. 40 - 47.

146. Петренко В.Ф. Язык метафоры в рейтинге политических лидеров, http:// www.akka.ukrbiz.net

147. Плисецкая А. Метафора как когнитивная модель в лингвистическом научном дискурсе: образная форма рациональности, http://nauka.ru

148. Плунгян В.А. Рахилина Е.В. О некоторых направлениях современной французской лингвистики // Вопросы языкознания, №5. М., 1994.- С. 107- 126.

149. Позднякова Н.В. Метафора в научно-популярном стиле. Дисс. канд. филол. наук. Белгород, 1995. - 207 с.

150. Попова JT.В. Психолингвистические характеристики устной речи младших школьников // Вопросы психологии, №4. М., «Педагогика», 1982.-С. 129- 134.

151. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2002. - 30 с.

152. Потебня А.А. Из записок по теории словесности (1905) // Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М., 1976. - С. 286 - 463.

153. Потебня А.А. Слово и миф.-М., 1989.-280 с.

154. Потебня А.А. Теоретическая поэтика / Сост., автор вступ. ст. и ком-мент. А.Б. Муратов. -М.: Высшая школа, 1990. 342 с.

155. Пшенкина Т.Г. О некоторых направлениях исследований концептуальных метафор // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты./ Под ред. В.А. Пищальниковой. Вып.7. -М., МГЭИ, 2004. С. 169 - 172.

156. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: История. Персоналии. Идеи. Когнитивные исследования в языковедении и зарубежной психологии: Хрестоматия / В.А. Пищальникова, Е.В. Лукашевич, А.Г. Сонин. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2001. - С. 76 - 86.

157. Реформатский А.А. Введение в языковедение: Учебник для вузов / Под ред. В.А. Виноградова. М., Аспект Пресс, 2003. - 536 с.

158. Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 416 -434.

159. Ричарде А. Философия риторики // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 44 - 67.

160. Розов М.А. Пути научных открытий // Вопросы философии, № 8. М., «Наука», 1981. - С. 138 -148.

161. Рожкова О.Е. Метафоры в политическом дискурсе // Вопросы когнитивной лингвистики, №1. Тамбов, ТГУ, 2005. - С. 98 - 102.

162. Розов М. А. Теория социальных эстафет и проблемы анализа знания // Теория социальных эстафет: История — Идеи —Перспективы. Новосибирск, 1997. С. 9 - 67.

163. Рыкова О.А. «Метафора-текст» как способ представления манипуля-тивной функции текста. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Курск, 2003.-24 с.

164. Сазонова Т.Ю. Стратегии и опоры при идентификации слова // Психолингвистические проблемы функционирования слова в лексиконе человека: Коллективная монография / Под общ. ред. А.А. Залевской. Тверь, Твер. гос. ун-т, 1999. - С. 102 - 130.

165. Самойлова М.В. Онтогенез метафоры, http://www.psychology.ru

166. Санцевич Н.А. Метафорические модели и оппозиция «свой чужой» как способ описания языковой картины мира России в немецкой периодической печати, http://www.naulca.ru

167. Саркисян И.Ф. Метафора как средство языка. Диссертация кандидата филологических наук. СПб, 1995. - 200 с.

168. Сачков Ю.В. Полифункциональность науки // Вопросы философии, №11. -М, «Наука», 1995. С. 47 -57.

169. Сахарный JI.B. Введение в психолингвистику. Л., Изд-во ЛГУ, 1989. -98 с.

170. Свирепо О.А. Метафора как код культуры. Диссертация кандидата филологических наук. Ростов-на-Дону, 2001. - 162 с.

171. Седов А.Е. История генетики, запечатленная в метафорах ее языка: количественный и структурный анализ. 1. Общие принципы анализа. Метафорические термины // Проблемы социолингвистики и многоязычия. -М.: Московский лицей, 1997. С. 35 - 47.

172. Седов А.Е. Метафоры в генетике // Вестник Росийской Академии Наук, т.70, №6. М., 2000. - С. 526 - 534.

173. Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., "Наука", 1983. - 320 с.

174. Серль Р. Метафора // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990.-С. 307-341.

175. Сеченов И.М. Элементы мысли. Л., 1943. - 220 с.

176. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. 2-е изд., стереотипное. - СПб.: Филологический факультет СпбГУ, 2004. - 166 с.

177. Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психического отражения. М., Изд-во Моск. ун-та, 1985. - 231 с.

178. Сомова Е.Г. Звуковая метафора в радиоречи. Дисс. канд. филол. наук. -Краснодар, 2002. 170 с.

179. Староселец О.А. Экспериментальное исследование понимания метафоры текста. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Барнаул, 1997. - 23 с.

180. Стеблин-Каменский М.И. Изоморфизм и «фонологическая метафора» http://www. nauka.ru .

181. Степанянц М.Т. Метафора «золотая середина» как ключ к пониманию общего и частного в философии и морали // Вопросы философии, №3.

182. М.: «Наука», 2003. С. 42 - 49.

183. Сыров В.Н. Суровцев В.А. Метафора, нарратив и языковая игра. Еще раз о роли метафоры в научном познании // Методология науки. Становлениесовременной научной рациональности. Вып. 3. Томск. Изд-во ТГУ, 1998.- С. 186- 197.

184. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды, http://www.nauka.ru а

185. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация. Виды наименований. М.: «Наука», 1977. - С. 129 - 221.

186. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. -М., 1981.-269 с.

187. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте / Ред. В.Г. Гак и др. М.: Наука, 1988. - С. 26 - 52.

188. Телия В.Н. Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1998. - 176 с,

189. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира http://www.nauka.ru б

190. Тришкина О.В. Метафора: функционирование и когнитивное значение // Вестник ДГТУ. Т.5. №12. "Философия". Донецк, Изд-во ДГТУ, 2005. -С. 117-133.

191. Трунов Д. Использование метафор в психотерапевтической работе, http:// www.naulca.ru211 .Тхостов А. Душа это метафора, http:// www.naulca.ru

192. Уилрайт Ф. Метафора и реальность // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 82 - 109.

193. Улыбина Е.В. Психология обыденного сознания. М.: Смысл, 2001. -263 с.

194. Успенский Б.А. Европа как метафора и как метонимия (применительно к истории России) // Вопросы философии, №6. М., «Наука», 2004. - С. 13 -21.

195. Фрумкина P.M. Смысл и сходство // Вопросы языкознания, №2. М., 1985. - С.22 - 31.

196. Фрумкина P.M. Миркин Б.Г. "Признаки" и "гештальты" в классификационных экспериментах // Экспериментальные методы в психолингвистике. М., «Наука», 1987. - С. 8 - 29.

197. Фрумкина P.M. Психолингвистика: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр "Академия", 2001. - 320 с.

198. Хазагеров Г.Г. Приключения метафоры, метонимии и символа в научном и общественном дискурсе, http://www.nauka.ru а

199. Хазагеров Г.Г. Теоретический семинар ФОМ. Лекция 1. 22.10.2002. http://www.nauka.ru б.

200. Хахалова С.А. Категория метафоричности: формы, средства выражения, функции. Автореферат дисс. д-ра филол. наук. -М., 1997. 32 с.

201. Холодная М.А. Структурный подход в психологическом исследовании мышления // Проблемы философии: Основные принципы построения научных теорий. Киев: Выщашкола, 1988.-С. 94-102.

202. Холодная М.А. Когнитивные стили и интеллектуальные способности // Психологический журнал, №3. -М., 1992. С.84 - 94.

203. Холодная М.А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. -Томск: Изд-во Том. ун-та. Москва: Изд-во «Барс», 1997. 392 с.

204. Холодная М.А. Существует ли интеллект как психическая реальность? http://www. psyportal.ru

205. ХорошильцеваН.А. Тендерные метафоры в современной культуре. Дисс. канд. филол. наук. Ставрополь, 2003. - 161 с.

206. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления / Под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой и И.А. Секериной. Изд. 2-е, испр. и доп. М., Едиториал УРСС, 2002. - С. 340 - 370.

207. Чернец Л.В. «Ночевала тучка золотая.» (о метафоре). http://www. gramota. ru

208. Чугунова С.В. Образ ситуации как медиатор процессов понимания художественного текста. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Тверь, 2001. - 15 с.

209. Чугунова С.В. Экспериментальное исследование мысленного образа как медиатора понимания художественного текста // Психолингвистические исследования слова и текста: Сб. науч. трудов,- Тверь, Твер.гос. ун-т, 2002.-С. 117-127.

210. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 2000). http://www.naulca.ru

211. Чудинов А.П., Будаев Э.В. Концептуальная метафора в политическом дскурсе: новые зарубежные исследования (2000-2004) // Вопросы когнитивной лингвистики, №2. Тамбов, ТГУ, 2005. - С. 41 - 51.

212. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Экспериментальное исследование понимания метафоры // Экспериментальные методы в психолингвистике. — М., «Наука», 1987. С. 146 - 152.

213. Швец Н.О. Слово и познание мира // Слово и текст: психолингвистический подход: Сб. науч. тр. / Под общ. ред. А. А. Залевской. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. - Вып. 3.-С. 140 - 146.

214. Швец Н.О. Роль языка в структурировании знания. Дисс. канд. филол. наук. Тверь, 2005. - 173 с.

215. Шевцова А.А. Специфика понимания метафоры детьми // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика обучения: межвузовский сборник научных трудов. Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - С. 94-95.

216. Шевцова А.А. Метафоризация как средство смыслообразования в тексте литературной сказки. Дисс. канд. филол. наук. Тверь, 2004. - 185 с.

217. Шестакова Л.Л., Кожевникова Н.А., Петрова З.Ю. Материалы к словарю метафор и сравнений русской литературы XX века. Вып 1: «Птицы» // Вопросы языкознания, №1. М.: «Наука», 2002. - С. 145-149.

218. Шитикова Е.В. Процесс формирования метафорического значения: когнитивный аспект. Автореферат дисс. канд. филол. наук. Барнаул, 2002. -19 с.

219. Шрагина JI.И. Процесс конструирования метафоры как объект психологического исследования // Психологический журнал, №6. М.: «Наука», 1997.-С. 121 - 128.

220. Шрагина Л.И. Конструирование метафор в контексте психологии способностей.// Психологический журнал, т.20, №1. М.: «Наука», 1999. - С. 78-85.

221. Шрагина Л.И. Оригинальные ассоциации по сходству как компонент креативности // Психологический журнал, №4. М.: «Наука», 2000. - С. 73-78.

222. Шрагина Л.И. Способность к конструированию метафоры как интегра-тивный показатель креативности, http://www.nauka.ru

223. Шугалей Е. Что такое метафора? http:// www. Follow. Ru

224. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании (1931) // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность.-Л., 1974.-С. 24-39.

225. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии (1940) // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. - С. 265 - 304.

226. Якиманская И.С. Основные направления исследований образного мышления // Вопросы психологии, №5. М., «Педагогика», 1985. - С. 5 -16.

227. Якобсон Р. Два аспекта языка и два типа афатических нарушений // Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990. - С. 110 - 132.

228. Aurnague М., Vieu L., Borillo A. La representation formelle des concepts spa-tiaux dans la langue // Langague et cognition spatial. Sous la direction de Michel Denis. Paris, Masson, 1997. - P. 69 - 102.

229. Auroux S. Histoire de la linguistique francaise. Paris, Langue francaise, 1980.-48 p.

230. Alfaro Martinez N. The image schematic grounding of cognition metaphors // Text Processing and Cognitive Technologies. Paper Collection. N.9. (Edited by V. Solovyev, V. Polyakov) Moscow - Warna, MISA, Ucheba, 2004. - C. 144- 153.

231. Bally Ch. Syntaxe de la modalite explicite // Cahiers F. de Saussure, 1942, № 2, Geneva, En Commission chez GEORG & C. P. 3 - 13.

232. Bernet Ch. Rezeau P. Dictionnaire du francais parle. Le monde des expressions familieres. Editions du seuil, 1989. - 300 p.

233. Bescherelle A. Grammaire nationale. Paris, Lacour-Editeur, 1995. - P. 268 -317.

234. Brincourt A. Langue fran9aise terre d'accueil. Edition du Rocher. J.-P.Bertrand, 1997. - 250 p.

235. Boissy J. Cahier de thermes nouveaux 1992. Paris, Editeur: Conseil International de la Langue Franchise, 1992. - 160 p.

236. Caput J.-P. La langue fran9aise. Histoire d' une institution. Paris, Librairie Larousse, 1975. - P.201-218.

237. Certa P. Le fran9ais d" aujourd' hui. Une langue qui bouge. Une coedition Radio France et Balland/ Jacob-Duvernet: imprime en France, 2001. - 127 p.

238. Chaurand J. Nouvelle histoire de la langue francaise. Paris, Edition du seuil, 1999. - 636 p.

239. Claret J. Le choix et des mots. Paris, Presses Universitaires de France, 1976. -126 p.

240. Culioli A. Pour une linguistique de l'ennonciation: operation et represantation. OPHRYS, Paris, 1990. - 225 p.

241. Dubois D. Theories linguistiques, modeles informatiques, experimentation psycholinguistique. Paris, 1975. - 120 p.

242. Dubois D. Semantique et cognition: categories, prototypes, typicalites. Paris, CNRS Edition, 1993. - 340 p.

243. Dubois J. Retorique generale. Paris, Librarie Larousse, 1970. - 207 p.

244. Dubois Charlier F. Comment s 'initier a la linguistique? Exercices de Danielle Leeman. - Paris, Librarie Larousse, 1975. — 320 p.

245. Ducrot O. Les mots du discours. Paris, Paris: Minuit, 1980. - 241 p.

246. Ducrot O. Dire et ne pas dire. Principes de semantique linguistique. Paris, Hermann, editeur des sciences et des arts, 1991. — 323 p.

247. Fauconnier G. Espaces mentaux: Aspects de la construction du sens dans les langues naturelles. Paris, Les Editions de Minuit, 1984. - 215 p.

248. Fuchs C. et Le Goffie P. Les linguistiques contemporaines. Reperes theori-tiques. - Paris: Hachette, 1992. - 158 p.

249. Gadet F. Le francais ordinaire. Paris, Armand Colin Editeur, 1989. - 192p.

250. Gaudin F. Guespin L. Invitation a la lexicologie francais. De la neologie aux dictionnaires. -Bruxelles, Edition Duculot, 2000. P. 207 - 319.

251. Gaulmyn M.-M. Reformulation et planification metadiscursives. Linguistique et semiologie. Decrire la conversation. - Lyon, Presses Universitaires de Lyon, 1991.-P. 167- 198.

252. Guiraud P. La stylistique. Paris, Presses Universitaire de France, 1963. -1991. P

253. Klein W., Nuse R. Langague et cognition spatia // Langague et cognition spatial. Sous la direction de Michel Denis. Paris, Masson, 1997. - P. 1 - 25.

254. Maingueneau D. Nouvelles tendances en analyse du discours. Paris, Hachette, 1987. - 143 p.

255. Maingueneau D. Pragmatique pour le discours litteraire. Paris, Bordas, 1990. -187 p.

256. Martinet F. Elements de linguistique generale. Paris, 1980. - 289 p.

257. Molinie G. La stylistique. Paris, Presses Universitaires, 1997. - 214 p.

258. Nietzsche F. Humain, trop humain. Un livre pour espris libres. Fragments posthumes (1876 1878). -Editions Gallimard, Paris, 1990.-400 p.

259. Repeko A. Understanding methaphorical statements // Text Processing and Cognitive Technologies. Paper Collection. N.10. (Edited by V. Solovyev, V. Polyakov) Moscow - Warna, MISA, Ucheba, 2004. - C. 100 - 107.

260. Rodrigo M.Z., M.de Vega. Les representations topologiques dans le traitement des descriptions spatiales // Langague et cognition spatial. Sous la direction de Michel Denis. Paris a Masson, 1997. - P. 51-68.

261. Ruthrof H. Semantics and the body: meaning from Frege to the postmodern. -Melbourne, Melbourne University Press, 1997. 321 p.

262. Ruthrof H. The body in language. London; New York, Cassel? 2000. - 193 P

263. Santibanez F. Image schemas and primary metaphors // Text Processing and Cognitive Technologies. Paper Collection. N.9. (Edited by V. Solovyev, V. Polyakov) - Moscow - Warna, MISA, Ucheba, 2004. - C. 284 - 291.

264. Sauvageot A. Portrait du vocabulaire francais. Paris, Librairie Larousse, 1964.-286 p.

265. Tversky В., Tayllor H. Langague et perspective spatiale // Langague et cognition spatial. Sous la direction de Michel Denis. Paris, Masson, 1997. - P. 25 -50.

266. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

267. Блейхер В.М. Эпонимические термины в психиатрии, психотерапии и медицинской психологиии. Киев, «Вища школа», Головное издательство, 1984.-448 с.

268. Блейхер В.М. Крук И.В. Толковый словарь психиатрических терминов. -Воронеж, Изд-во НПО "МОДЭК", 1985. 640 с.

269. Димитров Арнаудов Г. Медицинская терминология на пяти языках (латинский, русский, английский, французский, немецкий). София, Медицина и физкультура, 1984. - 1030 с.

270. Древнегреческо русский словарь. - М., Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1958. - 2600 с.

271. Карпенко JI.A. Краткий психологический словарь. М.: Политиздат, 1985. -431с.

272. Краткий словарь когнитивных терминов./ Е.С. Кубрякова и др.; Под общей ред. Е.С. Кубряковой. -М., 1996. С. 94.

273. Лингвистический энциклопедический словарь. М. «Советская энциклопедия», 1990. - 682 с.

274. Литературный энциклопедический словарь. М., Советская энциклопедия, 1987. - С.446.

275. Ю.Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., «Русский язык», 1990. - 921 с.

276. П.Платонов К.К. Краткий словарь системы психологических понятий. М., Высшая школа, 1981.-175 с.

277. Ребер А. Большой толковый психологический словарь. The Penguin М.: Вече-АСТ, 2001.- 1500 с.

278. Розенталь Д.Э. Справочник по русскому языку. Практическая стилистика.- М., ООО «Издательский дом Оникс 21 век»: «Издательство Мир и образование», 2004. 384 с.

279. Рубакин А.Н. Французско-русский медицинский словарь. М., Изд-во «Советскаяэнциклопедия», 1974.-С. 551-552.

280. Советский энциклопедический словарь. М., «Советская Энциклопедия», 1990.- 1631 с.

281. Современный философский словарь под редакцией В.Н. Кемерова. -Москва, Бишкек, Екатеринбург, 1996. 688 с.

282. Справочник по психиатрии / Под ред. А.В. Снежневского: 2-е изд., пере-раб. и доп. М.: Медицина, 1985. - С. 50.

283. Энциклопедический словарь медицинских терминов. М., «Советская энциклопедия», 1984. - 1500 с.

284. Bernet Ch. Rezeau P. Dictionnaire du franc^ais parle. Le monde des expressions familieres. Editions du seuil, 1989. - 300 p.

285. Boissy J. Cahier de thermes nouveaux 1992. Paris, Editeur: Conseil International de la Langue Fran9aise, 1992. - 160 p.

286. Larousse de poche. Dictionnaire des noms communes, des noms propres, precis de grammaire. Librairie Larousse, Paris, 1980. - 800 p.

287. Larousse. Dictionnaire. Appolo. Librairie Larousse, Paris, Cedex 06, 1994. -500 p.

288. Le Robert pour tous. Dictionnaire . Paris, " Dictionnaire le Robert ", 2000. -p. 1250.

289. Le nouveau Petit Robert. (Nouvelle edition du Petit Robert de Paul Robert). Dictionnaire . Paris, " Dictionnaire le Robert", 2000. - p. 1566.

290. Micro Robert. Dictionnaire du francais primordial. Paris, 1986. - V. 1,2.

291. Rat M. Dictionnaire des locutions francaises. Librairie Laruosse, Paris, 1993.- 448 p.

292. W6rterbuch der Psychologie. Leipzig, VEB, 1976. - S. 596.