автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Специфика представлений о базовых эмоциях в обыденном сознании русских и англичан

Полный текст автореферата диссертации по теме "Специфика представлений о базовых эмоциях в обыденном сознании русских и англичан"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ

На правах рукописи

Погребнова Александра Николаевна

СПЕЦИФИКА ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О БАЗОВЫХ ЭМОЦИЯХ В ОБЫДЕННОМ СОЗНАНИИ РУССКИХ И АНГЛИЧАН

Специальность 10. 02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 200$

Работа выполнена в секторе психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания Российской Академии Наук

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Н.В. У фимцева

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор ЕЛ. Сидоров

кандидат филологических наук, В.Г. Красильникова

Ведущая организация

Московский Государственный Областной Университет

Защита состоится «17 » февраля 2005 г. в 12часов на заседании диссертационного совета Д. 002.006.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Институте языкознания РАН по адресу: 125009, г. Москва, Б. Кисловский пер., 1/12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке института языкознания РАН. Авторефератразослан 2005г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук

А.В. Сидельцев

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено экспериментальному изучению национально-культурной специфики вербальной объективации эмоций радость, грусть, гнев, страх в обыденном сознании русских и англичан.

В условиях прогрессирующего межкультурного диалога актуальность данного исследования объясняется повышенным интересом к изучению способов отражения эмоций в языке как элементе целостного этнического самосознания говорящего коллектива (Красавский, 2001; Шаховский, 1994,1996а, 2002б,с, 2003а,б; Маркина, 2003; Багдасарова, 2004; Романов, 2004; Фесенко, 2004 и др.), что способствует оптимизации межкультурного общения, преодолению его лакунарности.

Исследования многих ученых (А. Вежбицкая, Д. Мацумото, Л.Н. Иорданская, В.Ю. Апресян - Ю.Д. Апресян, В.И. Шаховский, Т.В. Ларина, М.Д. Городникова, Н.В. Дорофеева, М.В. Маркина и др.) убедительно показали несовпадение сценариев эмоций в разных культурах, а, следовательно, эмоциональное межкультурное общение неизбежно лакунарно (Е.Ф. Тарасов, С.Г. Тер-Минасова). Способы выражения эмоций в языке являются частью национального менталитета, они транслируются от поколения к поколению и в процессе трансляции могут подвергаться внутрикультурной девиации. Эмоциональная компетенция распространяется только на воспитанников данной культуры, за пределами которой, внутри зданий других культур, этим знаниям языковую личность надо научать как внешним [Шаховский 2002]. Лингвокультурология уже сформировала понимание структуры и содержания коммуникативной компетенции и признала, что

з

ее неотъемлемой частью является владение культурно — языковым кодом, включающим в себя эмоциональную компетенцию говорящего.

Объектом данного исследования являются базовые эмоции и их проявление в языковом сознании носителей русской и английской культуры.

Предмет исследования составляют способы и средства вербализации эмоций счастья, грусти, гнева и страха представителями изучаемых культур.

Целью работы является изучение общих и национально-культурных черт обыденных представлений об эмоциях и способов их вербального овнешнения в русской и английской культуре на примере представлений о счастье, грусти, гневе и страхе.

Задачами исследования в соответствии с поставленной целью являляются:

- разработка методики и проведение направленного цепного ассоциативного эксперимента с носителями русской и английской культур;

- создание словаря эмотивной лексики на двух языках;

- комплексный анализ полученного экспериментального материала с целью выявления общего и культурно-специфического в представлениях об эмоциях и способах их овнешнения представителями двух культур.

Методы исследования определялись целями и задачами работы. Нами использовались: метод ассоциативного эксперимента, статистический метод, метод гештальт-анализа по Ю.Н. Караулову, семантический анализ реакций, сопоставительный метод. В качестве инструмента анализа результатов использовались стандартный пакет программы MATLAB и стандартные функции языка ACCESS.

Материалом исследования являются результаты направленного цепного ассоциативного эксперимента. В русской части эксперимента приняли участие 200 студентов и аспирантов различный московских вузов, в частности: Института Военных Переводчиков, МГИМО, МГЛУ. Возраст испыпуемыгх - от 18 до 25 лет. Анализу подверглись 74 мужские анкеты и 87 - женских, всего 161 анкета.

К участию в английской части эксперимента быши привлечены английские студенты, проходившие стажировку в различных московских вузах: МГИМО, МГЛУ, МГУ, а так же студенты, работающие в качестве преподавателей языка в международном языковом центре Language Link. Объем английской выборки составил 62 анкеты, из них 32 - мужские и 30 - женских. Эксперимент проводился в 2001 - 2002 годах в г. Москве.

В качестве методологической основы исследования приняты базовые положения лингвистики эмоций (В.И. Шаховский, Е.Ю. Мягкова), концепция «языковой картины мира» (В.Н. Телия, В.И. Постовалова), концепция «языкового сознания» (Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева), дифференциальная теория эмоций К. Изарда, теории эмоций отечественный психологов Е.П. Ильина, П.К. Анохина, П.В. Симонова, В.К. Вилюнаса, Б.И. Додонова, теория поля и семантического гепггальта Ю.Н. Караулова, теория ассоциативного эксперимента как способа доступа к сознанию (Е.И. Горошко).

Научная новизна работы: • впервые введен в научный оборот ассоциативный словарь лексических средств вербализации эмоций в русском и английском языках на материале обыденной разговорной речи, создана компьютерная база данных;

• впервые метод семантического гепггальта адаптирован к изучению эмотивной лексики применительно к исследованию наивных представлений эмоций в обыденном сознании носителей русской и английской культур;

• впервые выявлены общие и отличительные черты русской и английской эмоциональности и эмотивности на примере представлений носителей русской и английской культур о четырех базовых эмоциях.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что выявлены национально - культурные особенности эмоциональной компетенции русских и англичан, выявлено общее и специфическое в обыденном сознании и вербальном овнешнении эмоций представителями исследуемых культур.

Практическая ценность данной работы заключается в возможности применения собранного материала и полученных выводов

- в дальнейших кросс и монокультурных исследованиях эмоций, в том числе и в тендерном аспекте;

- при подготовке лекционных и практических занятий по межкультурной коммуникации и лингвострановедению;

- в практике преподавания английского языка и русского языка как иностранного;

- в организации тренингов по межкультурной коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Вербальные способы выражения эмоций так же культурно специфичны, как и все другие представления о мире, поскольку содержание сознания носителей разных культур специфично и национальные образы сознания не отображают идентично эквивалентные культурные предметы.

б

2. Вербальная репрезентация эмоций в обыденном сознании дает

ключ к образам эмоций, свойственным той или иной культурной общности.

3. Счастье, грусть, гнев и страх представляют собой образы сознания, которые отражают опыт интроспекции языкового коллектива в виде общих и культурно-специфических представлений о данной эмоции.

4. Различия в представлениях об эмоциях, их содержании и способах выражения можно объяснить культурными стереотипами, особенностями менталитета и коммуникативными правилами данного этноса.

Апробация работы: результаты исследования обсуждались:

1)на XIV Международном Симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации "Языковое сознание: устоявшееся и спорное", Москва, 29-30 мая 2003г.;

2) на Ш Международной Конференции 'Тендер: язык, культура, коммуникация", г. Москва, МГЛУ, 27-28 ноября 2003г.;

3)на П межвузовском семинаре "Лингвострановедение, методы анализа, техника обучения", г.Москва, МГИМО, 10-11 июня 2004 г.;

4) на заседаниях кафедры английского языка № 4 МГИМО (У) МИД РФ (2003-2004 г.);

5) на заседаниях сектора психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН (2003-2004 г.).

Структура работы: диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка использованной литературы и приложений.

Основное содержание работы Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и задачи исследования, аргументируется новизна работы, ее практическая и теоретическая значимость, описывается материал и методы исследования.

В Главе 1 - «Эмоции и подходы к их изучению» излагаются теоретические и методологические предпосылки изучения эмоций, в ней приводятся существующие психологические и психолингвистические теории эмоций, точки зрения отечественных и зарубежных исследователей. В главе рассматривается связь эмоций с культурой, языком и их роль в межкультурной коммуникации, реферируются результаты экспериментальных отечественных и зарубежных исследований эмоций в межкультурном аспекте.

В Главе 2 - «Счастье, грусть, гнев, страх в образах мира русских и англичан» описывается ход создания, проведения и основные характеристики эксперимента; подробно представлен метод обработки полученных экспериментальных данных, приводятся и обсуждаются результаты количественной и качественной обработки материала; делается сравнительное описание образов изучаемых эмоций в обыденном сознании носителей русской и английской культур, даются культурологические комментарии.

Нами была разработана разновидность направленного цепного ассоциативного эксперимента, который базируется на методиках изучения эмоций, используемых в психологии и методе ассоциативного эксперимента в психолингвистике.

Стимулами явились следующие эмономы в русском варианте: счастье (большая радость), грусть (печаль), гнев, страх; в английском варианте: happiness (joy), sadness, anger, fear.

В русской части эксперимента на стимулы были получены 2961 реакция, в английской-1327. Весь объем реакций подвергся формализации, а именно, лексически подобные и грамматические варианты реакций были объединены в кластеры, что позволило проводить анализ реакций, независимо от их вариативности в анкетах. Таким образом, объем русского словаря-классификатора составил 1.293 разные реакции, английского -711 разных реакций.

Проведена статистическая обработка первичного экспериментального материала, на основе пакета программ MATLAB. В результате статистически подтверждена репрезентативность и валидность выборки, получены уравнения и рассчитана вероятность появления события (реакции).

Далее были вычислены и проанализированы такие показатели лексического поля как средневзвешенное количество реакций на стимул, уровень стереотипности и лексического богатства реакций с учетом стимула и пола респондентов. По результатам сравнения делаются выводы об особенностях русского и английского ассоциативных полей, некоторые предварительные заключения о свойствах эмоциональности русских и английских респондентов.

Уже на начальной ступени анализа материала обнаруживается, что в овнепшении и вербализации изучаемых эмоций присутствуют как общие, так и национально-специфические черты. Русские и английские испытуемые практически одинаково продуктивны в своих реакциях на стимул «счастье», на все остальные стимулы продуктивность англичан

существенно больше, чем у русских, что, по мнению психологов, свидетельствует о более глубоком осмыслении своего эмоционального состояния.

Женщины, как русские, так и английские, более продуктивны вербально, чем мужчины, а, следовательно, склонны к более экстенсивному переживанию и овнешению своих эмоций.

Английское ассоциативное поле в среднем характеризуется большей стереотипностью, чем русское по всем четырем стимулам. Мужчины, как русские, так и англичане, дают более стереотипные реакции, чем женщины. При этом в русском ассоциативном поле разница в стереотипности мужских и женских ответов невелика (0,03-счастъе, 0,02-грусть, 0,06-страх). Наибольшей разницей (0,11) характеризуются реакции на стимул «гнев» (то есть в гневе мужчины ведут себя наиболее стереотипно). В английском же ассоциативном поле разница в стереотипности более существенна (0,14-«happiness», O,ll-«sadness», O,l-«fear»). И, напротив, наименьшей разницей характеризуются реакции на стимул «anger» (0,05). То есть самым унифицированным в тендерном плане является поведение английских респондентов в гневе.

В среднем английское ассоциативное поле характеризуется большим лексическим богатством, чем русское. Реакции русских мужчин по сравнению с русскими женщинами характеризуются большим лексическим богатством по трем стимулам (кроме «страх»), а английских мужчин по стимулам «happiness» и «sadness», при равных показателях у английских мужчин и женщин по стимулу «anger».

Если верно, что наиболее частотные ответы представляют коллективный эталон, а единичные - индивидуальные отличия, то

можно сказать, что реакции мужчин более индивидуализированы по сравнению с женскими. Это предположение не касается реакций на стимул «страх». Реакции женщин на стимул «страх» более лексически богаты как среди русских испытуемых, так и среди английских. Полагаем, что это объясняется тем, что мужчинам не предписано открыто демонстрировать страх ни русской, ни английской культурой. А говорить о страхе, значит, признать его, как заметил один из английских респондентов.

В работе выявлено ядро эмотивной лексики русских и английских участников эксперимента безотносительно к стимулу, и с учетом стимула. К ядру эмотивной лексики без учета стимула были отнесены 15 наиболее частотных реакций.

Сравнительный анализ этой лексики позволяет предположить, что английским испытуемым свойственно сосредоточение именно на своих переживаниях и эмоциональных ощущениях, иными словами, они более интровертны в своих переживаниях, их взгляд направлен «в себя». Русские испытуемые, наряду с описанием и конкретизацией своих переживаний, склонны выражать свои эмоции различными восклицаниями, а так же оценивать ситуацию в целом, не акцентируясь на собственных переживаниях так, как это делают англичане.

ЯДРО РУССКОЙ И АНГЛИЙСКОЙ эмотивной ЛЕКСИКИ БЕЗ УЧЕТА СТИМУЛА

Ядро русской эмотивной лексики Ядро английской эмотивной лексики

Кошмар! 43 Scared (stiff) 25

Здорово 42 Upset 24

Супер 41 Pissed off 23

Ужас (Какой ужас!; О, ужас!)37 Furious 17

Одиночество (Чувство одиночества; Одиноко) 30 Depressed 16

Плохо (Мне плохо; Так мне плохо; Все плохо; Очень плохо) 28 Terrified 16

Ура! 28 Ecstatic 16

Злость (Злость захлестывает; Злоба; Зло берет; Зло) 27 Happy (1 am so/ very happy) 15

Ужасно 26 Over the moon 12

Классно 24 Pleased 12

Раздражение (Раздражительность; Раздражает) 22 Frustration 11

Замечательно (Просто замечательно) 22 Rage (In a rage) 11

Тоска (Тоска на душе; Тоска серая; Тоска зеленая) 21 I can't believe it! 10

Депрессия (Депрессивность; Депрессивно) 20 Frightened 9

Боюсь (Я боюсь) 18 Death 9

Качественный анализ материала осуществлялся методом семантического гештальта по Ю.Н. Караулову. Ю.Н. Караулов указывает, что семантический гештальт ассоциативного поля есть один из способов представления знаний об окружающем мире в языковом сознании его носителей.

При выделении зон гештальта четырех исследуемых эмоций мы руководствовались двумя критериями. Во-первых, лексическим, денотативным и коннотативным значением ассоциатов. Во-вторых, принятой логикой описания и характеристики эмоций в

психологии. Правильность нашего подхода, подтверждается тем, что в различных лингвистических исследованиях эмоций авторы прибегают к подобному методу организации толкований эмономов, например, в толкованиях эмоций, предложенных в работах А. Вежбицкой, Л.Н. Иорданской, В.Ю, Апресян, Ю.Д. Апресян.

Гештальт для исследуемых четырех эмоций может быть представлен девятью идентичными для двух языков зонами: Первая зона объединяет все реакции, которые, независимо от смысловой нагрузки и наличия восклицательного знака в анкетах, можно классифицировать как «эмоциональные или эмотивные восклицания». Сюда вошли такие единицы как: Ура! Боже!Жаль! Ужас! Ах! Ли! Господи!Мама! Wow! Yeah! Oh, ту God!и т. д. Вторая зона включает всевозможные оценочно-дескриптивные единицы (прилагательные и местоимения), характеризующие данное чувство или ситуацию его вызвавшую, например, весело, неожиданно, горько, невыносимо, ночной, колючий, great, fantastic, unlimited, bubbly и т. д.

Третья зона относится к восприятию мира субъектом, испытывающим данное чувство, или к ситуации внешнего проявления чувства. Лексические единицы, вошедшие в нее, рисуют ситуативную картину счастья, грусти, гнева или страха. Например, когда человек счастлив, это - солнце, смех, улыбки, все вокруг добрые, cheering, clapping; когда грустно, это - слякоть, темнота, молчание, мысли, desolation, grayness; когда охватывает гнев, это - безумие, брань, жара, shouted, bawled; когда страшно, это - темнота, мрак, крики, loss of control.

Четвертая зона представлена единицами, описывающими желания и намерения человека в момент переживания эмоции; в анкетах

реакции, отнесенные к этой зоне, часто предварялись словами «хочется» или «желание делать». Четвертую зону иллюстрируют следующие примеры: прыгать, петь, плакать, бить и крушить, enjoy, wish to get away.

К пятой зоне относятся описания физических и физиологических проявлений эмоциональных переживаний, это такие единицы: блеск в глазах, стиснутые зубы, сжатые кулаки, бессонница, оцепенение, дрожь, в горле пересохло, sweaty palms, stomach hurts и т.д. Шестая зона объединяет реакции, называющие «сопутствующие» эмоции или оттенки эмоционального состояния четырех исследуемых эмоций, например: вдохновение, смирение, сожаление, негодование, чувство вины, loathing, frustration, contempt и т.д. Седьмая зона - это единицы, вербализующие «мысли» индивида в процессе переживания чувства или рефлексию о чувстве, попытки его дефиниции. Она представлена такими ассоциатами: За что мне все это?; Испытывать страх — чувствовать; Все вокруг неправильно; Nothing matters; I'll be okay и другими. К восьмой зоне относятся реакции, которые называют всевозможные причины данного эмоционального состояния: влюбленность, все получается, кому - то плохо, непонимание, измена, зубной врач, death, boyfriend, intrusion of privacy и т.д. В девятую зону вошли ассоциаты, относящиеся к метафорическому осмыслению изучаемых эмоций и фразы, ставшие «крылатыми»: жизнь моя - жестянка;рвать и метать; не грусти - похрусти; на седьмом небе; душа поет, pole-axed, ready to blow up, on cloud nine.

Распределение реакций по зонам (Рис.1) свидетельствует о том, что русский гештальт эмоции более многогранен, значимыми и важными являются пять аспектов эмоционального состояния

(1,2,6,7,8 зоны) и нет аспектов, которые бы можно было причислить к неважным.

зоны гештальта Рис. 1. Распределен«* реакций по зонам гештальта

Английский гештальт более сфокусирован, чем русский: наполненность зон неравномерна. Здесь важными являются три аспекта (6,7,8 зоны), а к условно неважным можно отнести два (3,4 зоны). В поддержку этой мысли можно привести и тот факт, что разрыв между самой наполненной и самой пустой зоной в русском гештальте составляет 15%, а в английском гештальте он равен 33,9%.

Далее оценивалось количественное соотношение гештальтов с учетом стимула. Нами получено восемь массивов данных, представляющих русские гештальты «счастье», «грусть», «гнев», «страх» и английские «happiness», «sadness», «anger», «fear».

Анализ содержания зон гештальтов с учетом стимула подтверждает предположения, сделанные при анализе без учета стимулов, о том, что по сравнению с английской, для русской эмоциональности свойственны следующие черты: • яркая эмоциональная реакция в виде всевозможных восклицаний в счастье, гневе и страхе;

• оценочная характеристика своего состояния, особенно счастья и грусти;

• внимание к внешнему миру и к внешнему проявлению эмоций в момент эмоционального возбуждения;

• желание предпринять что-либо, действовать под влиянием эмоций;

• большая, нежели у англичан, склонность к рефлексии, особенно в состоянии счастья и гнева.

СРАВНЕНИЕ РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ГЕШТАЛЬТОВ С УЧЕТОМ СТИМУЛА

Зона геш тальта Счастье Happiness Грусть Sadness Гнев Anger Страх Fear

1 16,5% 7,6% 4% 5,6% 18,9% 11,8% 26% 4,1%

г 28,8% 14,4% 14% 7,1% 3,6% 4,5% 6% 5,2%

3 3,5% 1,6% 2,5% 1,2% 4Г1% 0,9% 3,2% 2,1%

4 3,3% 0,3% 8% 2,1% 8,8% 1,8% 5,5% 1,4%

5 2,9% 2,5% 4,5% 4,7% 2,7% 1,5% 11,5% 7,2%

6 9% 36,2% 25,3% 31,9% 18% 34,1% 14,8% 39,2%

7 12,2% 4,6% 16,4% 14,5% 22,9% 7,6% 10,3% 10,9%

8 19,3% 19,6% 19,6% 17,2% 16,2% 16,6% 17,6% 20,9%

9 4,6% 13,4% 5,6% 15,7% 4,7% 21,1% 5,3% 8,9%

Английском респонденту, по сравнению с русским, свойственно сдерживать внешнее проявление эмоций как вербальное, так и невербальное, концентрироваться в себе, анализируя свое внутреннее эмоциональное состояние.

Общими для русских и английских респондентов характеристиками эмоциональности можно назвать приблизительно одинаковое внимание к физиологическому (соматическому) сопровождению эмоций, и причинам их побуждающим (см. Рис.2 и 3).

1б

40% 30% 20% 10% 0%

123456789 зоны гештальта

Рис. 2. Русские: распределение реакций по зовам гештальта с учетом стимула

50%

□Happiness !Э Sadness ■Anger ■Fear

зоны гештальта

Рис. 3. Англичане: распределение реакций по зонам гештальта с учетом стимула

Нами предпринято изучение качественного наполнения каждой из зон гештальтов, здесь работа велась непосредственно со значением реакций, вошедших в каждую зону. Для этого выделялся весь массив реакций, составляющих зону, и они группировались по значению, например, в группу реакций «одиночество» могли войти

такие ассоциаты как: один, никого нет рядом, одинок в этом мире, никому не нужен и т.д. В абсолютных числах и процентном соотношении ко всем реакциям зоны вычислялся «удельный вес» реакций, имеющих то или иное значение в данной зоне. Полученные таким образом системы значений русского и английского гепггальтов сопоставлялись между собой. Результаты исследования интерпретировались с привлечением культурологических, этнологических, социологических и лингвокультурных данных.

Анализ качественного наполнения гепггальтов четырех изучаемых эмоций обнаружил общие черты и культурно обусловленные различия. Эмоциональность оказалась тесно связанной с типом культуры, к которой принадлежат респонденты.

Эмоции русских респондентов, как представителей коллективной культуры, тесно связаны с окружающими людьми и со всем миром. Включенность коллектива в эмоциональное переживание прослеживается в разных аспектах. Друзья, близкие, родные, «все», являются как самой частой причиной, так и объектом эмоций. За них радуются, боятся и грустят, на них же и гневаются. От них ожидается помощь, участие, поддержка и спасение, на них выплескиваются без стеснения как положительные, так и отрицательные эмоции, их винят в неудачах, ругают и упрекают.

Импозитивность русской коммуникативной традиции выражается в использовании большого количества адресных оскорблений, обвинений и упреков, упоминании публичного выплеска эмоций, «скандала», «ругани», прямой конфронтации и собственной несдержанности субъекта.

Положительное отношение культуры к эмоциональности и искренности проявляется в том, что русские испытуемые не скрывают своих эмоций и потому, эмоции и действия неразрывно связаны, «чувствовать» практически значит «делать» в сознании русского испытуемого. Из физических симптомов эмоций русские, прежде всего, отмечают внешне наблюдаемые.

Правдоискательство и «судейский комплекс» проявляются в том, что русские часто задаются вопросом о заслуженности и не заслуженности тех или иных эмоциогенных событий и самих эмоций. Несправедливость в разных ее проявлениях является одной из самых частых причин гнева.

Каждая из изучаемых эмоций обнаружила широко известную противоречивость русского менталитета. Так, счастье вызывает сомнение в его подлинности и долгосрочности, грусть и страх бывают позитивными и приятными.

Неагентивность русской культуры прослеживается в частом упоминании везения и невезения, Бога и черта в контексте разных эмоций.

Суровый климат накладывает отпечаток на эмоциональность русских испытуемых, они часто ассоциируют погоду и сезоны с эмоциональными переживаниями.

Английская культура традиционно считается индивидуалистической. Индивидуализм во многом определяет характер эмоционального переживания англичан. Эмоции бушуют внутри субъекта, их выход наружу минимален. Если для русских важен весь мир, то англичанин сосредоточен исключительно на своих переживаниях, самое большое количество реакций конкретизирует оттенки эмоционального состояния субъекта.

Эмотивные восклицания безадресны и чаще всего лишены денотации. Участие в эмоциональном переживании других людей едва обозначено, англичанин чаще всего рассчитывает на себя и лишь иногда ищет поддержки от самых близких людей.

Дискретность английской коммуникации, табуированность открытого проявления эмоций прослеживается в том, что английские респонденты под влиянием эмоций не предпринимают действий, в своих восклицаниях они не называют прямо ту эмоцию, которую испытывают, из соматических проявлений эмоций в первую очередь указывают ненаблюдаемые, внутренние симптомы, дескриптивы описывают эмоцию, в основном, с точки зрения того воздействия, которое она оказывает на субъекта. Эмоциональность - негативная черта с точки зрения английского менталитета: в семантике фразеологических единиц относящихся к полю эмоций часто присутствует отрицательная коннотация, свидетельствующая о социальном неодобрении слишком эмоционального поведения. Неимпозитивность коммуникации не допускает публичной конфронтации, открытых адресных оскорблений и упреков субъекту эмоции. Эмотивность, напротив, социально приветствуется, поэтому в передаче эмоций прослеживается явная вербальная гиперболизация эмоционального состояния.

Важным эмоциогенным стимулом для английских респондентов является выход за пределы их зоны комфорта, нарушение «privacy» - территории личной автономии, являющейся очень важной в рамках английской индивидуалистической культуры, а для русской культуры это понятие нерелевантно.

Органичной частью исследования стало изучение образной составляющей, лежащей в основе фразеологических единиц,

использованных респондентами. Представление о концептуальных метафорах весьма широко используется при анализе эмоциональных концептов [Мягкова 1998а; Lakoff & Kövecses 1990], таким способом описываются как базовые эмоции, так и общее понятие эмоция [Мягкова 2000, с.28]. Дж. Лакофф и М. Джонсон [Lakoff & Johnson 1980, с.57-58] отмечают, что языковые средства выражения эмоций в высшей степени метафоричны. Эмоции практически никогда не выражаются прямо, а всегда уподобляются чему-то, поэтому наиболее адекватным лингвистическим описанием эмоций авторы считают описание через метафоры [Черданцева 1996; Апресян-Апресян 1993, Иорданская 1972; Добровольский 1996; Клобуков, 1997].

Мы выделили «образное осмысление эмоции» в отдельную девятую зону гештальта и проанализировали вошедшие в нее идиомы с целью поиска концептуальных метафор, лежащих в их основе.

Сравнивая образы, лежащие в основании наиболее частотных метафорических выражений, относящихся к полю «счастье», мы видим, что в обеих культурах представление о счастье связано с небом, легкостью и полетом, а так же лучезарностью счастливца. Совпадают цвета счастья, это теплые оттенки желтого, что поддерживает образ теплой и солнечной субстанции счастья, наполняющей человека. У русских счастье еще и синее, в совокупности с символом «птица», напоминает нам об образе синей птицы счастья, присутствующем в русской культуре. Многие английские метафоры содержат коннотацию «счастлив как дурачок». Такое нелестное сравнение счастливого человека можно объяснить обычной английской сдержанностью и

невозмутимостью. Счастливому человеку трудно удержаться в заданных культурой эмоционально нейтральных рамках, и он демонстрирует поведение, неприемлемое для нормального члена английского общества, заслуживая тем самым нелестные сравнения с умалишенным (insane, madness), с ярмарочным персонажем, у которого «рот до ушей» (Pleased as Punch) и с поросенком, нашедшим любимую грязь (Happy as apig in shit).

Образы, лежащие в основе идиоматических выражений грусти в двух языках носят отпечаток национального своеобразия восприятия грусти. У русских грусть - это пустота (в душе), возникшая на месте чего-то утраченного или не реализовавшегося, это и рана в сердце. Грустный человек сам не свой, то есть находится в нехарактерном для него состоянии, у него нет желания действовать. Русская грусть - тоска бывает серая и зеленая, глубокая и бездонная. Английская грусть давит сверху, вынуждая человека оказываться все ниже и ниже, разрушает целостность человека, буквально дробит и рвет его на части, разоряет, опустошает. В английской грусти есть нечто постыдное, в коннотации многих фразеологических единиц присутствует уничижительный смысл (down in the dumps, gutted, feel like shit). Это можно объяснить особенностями англосаксонской культуры, где стыдно демонстрировать свое горе и неудачи, это равносильно признанию слабости [см. Ларина 2003, с. 168]. В русской культуре страдания почетны, они облагораживают, способствуют спасению души [Джидарьян 2001, с. 28]. Английская грусть однозначно синяя.

Гнев, в обеих выборках выступает в образе горячей, кипящей внутри человека субстанции, которая находится на грани взрыва

или взрывается. У русских существенным является именно выплескивание «наружу», а так же то, что человек выходит «из себя». У английских респондентов чаще используются образ «на пределе», или «на грани». Другими, популярными у английских испытуемых образами, оказались образ взведенного механизма, человека потерявшего рассудок и кровожадного дикаря. Русские респонденты ассоциируют гнев с такими природными явлениями, как гром и молния. У русских гнев только красный, а у англичан красный и черный.

В качестве образного основания страха чаще всего выступает физиологическая реакция организма на страх. Можно сказать, что осуществляется «перенос», физиологическая реакция организма косвенно обозначает испытываемую эмоцию. Из английских фразеологических единиц более 80% относятся именно к такому типу. Причем в основу метафорического переноса чаще всего положено крайнее физиологическое выражение страха, что, несомненно, гиперболизирует эмоцию, реально испытьшаемую коммуникантом. Из русских фразеологических единиц только 35,5% напрямую связаны с физиологией. Можно сказать, что в русских фразеологических единицах, выражающих страх, больше метафорической образности. Сердце и душа представляются живыми организмами, которые, собственно, и боятся. Испытывая страх, они стремятся спрятаться, «уходят в пятки», чтобы прижаться к земле, которая в русской культуре воспринимается как мать и защитница. Покинутое сердцем тело становится холодным и безжизненным, это похоже на смерть. Тело, оставленное душой и сердцем, поступает во власть другой силы, которая его «плющит» и

«подбрасывает». Страх представляется зверем - существом колючим, лохматым и черным. У англичан страх белый.

Особенности эмоциональных картин мира русских и английских испытуемых, обнаруженные нами в результате исследования носят неслучайный характер, они сложным образом детерминированы культурой и опытом исторического развития, являются элементом менталитета представителей русской и английской культур.

В Заключении подводятся общие итоги работы и формулируются основные выводы. Нужно отметить, что данное исследование не исчерпывает возможностей собранного материала. Мы выявили и проанализировали лишь наиболее общие особенности эмоциональности и наивных представлений об изучаемых эмоциях русских и англичан. Вне фокуса исследования осталась тендерная специфика, стилистические особенности вербализации эмоций, более глубокое изучение связи образов сознания эмоций с другими, такими как любовь, семья, друзья, успех, безопасность и прочие. Дальнейшее детальное изучение способов и особенностей вербализации эмоций с помощью междометий, прилагательных и других частей речи и

предикативных структур, национальных оттенков базовых эмоций, их связи с другими эмоциями и эмоциональными состояниями, несомненно, представляет научный интерес. Эвристический потенциал фразеологических единиц лексического поля эмоций и способов метафоризации эмоций русским и английским языковым сознанием также не исчерпан в рамках данного исследования. Созданный нами словарь эмотивной лексики может быть

использован в разработке вышеназванных и других направлений межкультурного исследования эмоций.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Язык и эмоции: обзор зарубежных исследований // Филологические науки в МГИМО. Сборник научных трудов №16(31)/ Отв. ред. Кашкуревич Л.Г. - М.: МГИМО (У) МИД России, 2004. - С. 77-86.

2. Метод семантического гештальта: опыт применения для обработки данных ассоциативного эксперимента, направленного на изучение национальных особенностей эмоционального переживания // Вестник МГЛУ. Выпуск №483. Языковое сознание и межкультурная коммуникация. Серия «Лингвистика» - М.: МГЛУ, 2004. - С. 130-137.

3. Способы выражения чувств в русском и английском языках (на материале фразеологизмов)/Языковое сознание: устоявшееся и спорное.// Материалы XIV Международного Симпозиума по Психолингвистике и Теории Коммуникации. - Москва: 2003. С. 324-325.

4. Тендерная специфика вербализации эмоций у носителей русской культуры. // Тендер: язык, культура, коммуникация. / Материалы Ш Международной Конференции. - Москва: МГЛУ, 2003. С.88-90.

1016

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Погребнова, Александра Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ЭМОЦИИ И ПОДХОДЫ К ИХ ИЗУЧЕНИЮ.

1.1. Культурная обусловленность эмоций.

1.1.1. Язык и культура.

1.1.2. Образ мира, картина мира, языковая картина мира.

1.1.3. Эмоции в межкультурном общении.

1.2.0бщие вопросы психологической теории эмоций

1.2.1. Классификации эмоций.

1.3. Исследования эмоций в лингвистике.

1.3.1. Лингвистические теории эмоций.

1.3.2. Исследования отечественных ученых.

1.3.3. Отношения языка и эмоций в зарубежных исследованиях.

1.3.4. Зарубежные экспериментальные исследования.

1.3.5. Концептуальная метафора в исследовании эмоций.

Выводы по первой главе..-------------------...

ГЛАВА 2. СЧАСТЬЕ, ГРУСТЬ, ГНЕВ, СТРАХ В ОБРАЗАХ МИРА РУССКИХ И АНГЛИЧАН.

2.1. Метод исследования, планирование и проведение эксперимента

2.1.1. Экспериментальное задание и выбор стимулов.

2.1.2. Методика проведения эксперимента и обработки данных.

2.2. Характеристики русского и английского ассоциативных полей, полученных в результате эксперимента

23* Ядро эмотивной лексики русских и английских респондентов

2.4. Исследование эмоций методом семантического гештальта

2.4.1. Принципы определения зон гепггальта.

2.4.2. Распределение реакций по зонам гепггальта.

2.4.3. Сопоставление русских и английских гепггальтов.

2.5. Исследование семантических гештальтов эмоций

2.5.1. Гепггальт «счастье».

2.5.2. Гепггальт «happiness».

2.5.3. Гепггальт «грусть».

2.5.4. Гепггальт «sadness».

2.5.5. Гепггальт «гнев».

2.5.6. Гепггальт «anger».

2.5.7. Гепггальт «страх».

2.5.8. Гепггальт «fear».

2.6. Эмоции в наивном сознании русских и англичан

2.6.1. Счастье - happiness.

2.6.2. Грусть - sadness.

2.6.3. Гнев - anger.

2.6.4. Страх-fear.

2.7. Эмоции в системе ментальности русских и англичан

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Погребнова, Александра Николаевна

Диссертационное исследование посвящено экспериментальному изучению вербализованных представлений об эмоциях человека как носителя определенной культуры в рамках антропоцентрической парадигмы гуманитарной науки.

Предмет исследования находится на пересечении психологии, психофизиологии и важнейших дисциплинарных областей современной лингвистики: психолингвистики, эмотиологии, лингвокультурологии, и этнопсихолингвистики.

В условиях прогрессирующего межкультурного диалога актуальность данного исследования объясняется повышенным интересом к углубленному изучению способов отражения эмоций в языке как элементе целостного этнического самосознания говорящего коллектива (Красавский, 2001; Шаховский, 1994, 1996а, 20026,с, 2003а,б; Маркина, 2003; Багдасарова, 2004; Романов, 2004; Фесенко, 2004 и др.), что способствует оптимизации и преодолению лакунарности в межкультурном общении.

Лингвокультурология сформировала понимание структуры и содержания коммуникативной компетенции и признала, что ее неотъемлемой частью является владение культурно - языковым кодом, знание которого включает в себя эмоциональную компетенцию говорящего. Многие исследователи (А. Вежбицкая, JI.H. Иорданская, В.И. Шаховский, Т.В. Ларина, М.Д. Городникова, Н.В. Дорофеева, М.В. Маркина, и др.) убедительно показали несовпадение сценариев эмоций в разных культурах, а, следовательно, эмоциональное межкультурное общение неизбежно лакунарно (Е.Ф. Тарасов, С.Г. Тер-Минасова). На вербализацию эмоций и эмоциогенных событий влияет множество факторов. Среди них можно отметить правила проявления и выражения эмоций, существующие в том или ином национально-культурном сообществе и являющиеся одной из составляющих этического кодекса социального поведения. Представления об эмоциях и способы их выражения являются частью национального менталитета, они транслируются от поколения к поколению и в процессе трансляции могут подвергаться внутрикультурной девиации. Эмоциональная компетенция распространяется только на воспитанников данной культуры, за пределами которой, этим знаниям языковую личность надо научать как внешним.

Объектом данного исследования являются базовые эмоции и их проявление в языковом сознании носителей русской и английской культуры.

Предмет исследования составляют способы и средства вербализации эмоций счастья, грусти, гнева и страха представителями изучаемых культур.

Целью работы является изучение общих и национально-культурных черт обыденных представлений об эмоциях и способов их вербального овнешнения в русской и английской культуре на примере представлений о счастье, грусти, гневе и страхе.

Задачами исследования в соответствии с поставленной целью являются: разработка методики и проведение направленного цепного ассоциативного эксперимента с носителями русской и английской культур; создание словаря эмотивной лексики на двух языках; комплексный анализ полученного экспериментального материала с целью выявления общего и культурно-специфического в представлениях об изучаемых эмоциях и способах их вербального овнешнения представителями двух культур.

Методы исследования определялись целями и задачами работы. Нами использовались: метод психолингвистического ассоциативного эксперимента, статистический метод, метод гепггальт-анализа по Ю.Н. Караулову, семантический анализ реакций, сопоставительный метод. В качестве инструмента анализа результатов использовались стандартный пакет программы MATLAB и стандартные функции языка ACCESS.

Материалом исследования являются результаты направленного цепного ассоциативного эксперимента, который базируется на методиках изучения эмоций, используемых в психологии и методе ассоциативного эксперимента в психолингвистике. В качестве стимулов выступают эмономы, обозначающие базовые эмоции: счастье, грусть, гнев и страх.

В русской части эксперимента приняли участие 200 студентов и аспирантов различных московских вузов, в частности: Института Военных Переводчиков, МГИМО, МГЛУ. Возрастные рамки испытуемых - от 18 до 25 лет. Анализу подверглись 74 мужские анкеты и 87 - женских, всего 161 анкета.

К участию в английской части эксперимента были привлечены английские студенты, проходящие стажировку в различных московских вузах: МГИМО, МГЛУ, МГУ, а так же студенты, работающие в качестве преподавателей языка в международном языковом центре Language Link. Объем английской выборки составил 62 анкеты, из них 32 - мужские и 30 -женских.

Всего в русской части эксперимента на стимулы были получены 2961 реакция, в английской-1327.

Эксперимент проводился в 2001 - 2002 годах в г. Москве.

В качестве методологической основы исследования приняты базовые положения лингвистики эмоций (В.И. Шаховский, Е.Ю. Мягкова), концепция «языковой картины мира» (В.Н. Телия, В.И. Постовалова), концепция «языкового сознания», разработанная в рамках теории деятельности А.Н. Леонтьева (Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева), дифференциальная теория эмоций К. Изарда, теории эмоций отечественных психологов Е.П. Ильина, П.К. Анохина, ГТ.В. Симонова, В.К. Вилюнаса, Б.И. Додонова, теория поля и семантического гештальта Ю.Н. Караулова, теория ассоциативного эксперимента как способа доступа к сознанию (Е.И. Горошко).

Научная новизна работы:

1. впервые введен в научный оборот ассоциативный словарь лексических средств вербализации эмоций в русском и английском языках на материале обыденной разговорной речи, создана база данных;

2. впервые метод семантического гештальта адаптирован к изучению эмотивной лексики применительно к исследованию наивных представлений эмоций в обыденном сознании носителей русской и английской культур;

3. впервые выявлены общие и отличительные черты русской и английской эмоциональности и эмотивности на примере представлений носителей русской и английской культур о четырех базовых эмоциях. Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в определении национально - культурных особенностей эмоциональности русских и англичан, выявлении общего и специфического в обыденном сознании и вербальном овнешнении эмоций представителями исследуемых культур.

Практическая ценность данной работы заключается в возможности применения собранного материала и полученных выводов в дальнейших кросс и монокультурных исследованиях эмоций, в том числе и в тендерном аспекте; при подготовке лекционных и практических занятий по межкультурной коммуникации и лингвострановедению; в практике преподавания английского языка и русского языка как иностранного; в организации тренингов по межкультурной коммуникации. На защиту выносятся следующие положения: 1. Вербальные способы выражения эмоций так же культурно специфичны, как и все другие представления о мире, поскольку содержание сознания носителей разных культур специфично и национальные образы сознания не отображают идентично эквивалентные культурные предметы.

2. Вербальная репрезентация эмоций в обыденном сознании дает ключ к образам эмоций, свойственным той или иной культурной общности .

3. Счастье, грусть, гнев и страх представляют собой образы сознания, которые отражают опыт интроспекции языкового коллектива в виде общих и культурно-специфических представлений о данной эмоции.

4. Различия в представлениях об эмоциях, их содержании и способах выражения можно объяснить культурными стереотипами, особенностями менталитета и коммуникативными правилами данного этноса.

Апробация работы: результаты исследования обсуждались:

1)на XIV Международном Симпозиуме по Психолингвистике и Теории Коммуникации "Языковое сознание: устоявшееся и спорное", Москва, 29-30 мая 2003г.;

2) на III Международной Конференции 'Тендер: язык, культура, коммуникация", г. Москва, МГЛУ, 27-28 ноября 2003г.;

3)на конференции НАЗВАНИЕ, г. Москва, МГИМО, 10-11 июня 2004 г.;

4) на заседаниях кафедры английского языка № 4 МГИМО (У) МИД РФ (20032004 г.);

5) на заседаниях сектора психолингвистики Института Языкознания РАН (2003-2004 г.).

Структура работы: диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка использованной литературы и двух приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Специфика представлений о базовых эмоциях в обыденном сознании русских и англичан"

Эти выводы послужили нам ключом при моделировании эксперимента данного исследования и подтверждением того, что выбранный метод адекватен задачам исследования.

Второй частью теоретической базы при подготовке эксперимента стала теория и опыт применения ассоциативного эксперимента для психолингвистических исследований.

Под ассоциацией в современной гуманитарной парадигме понимается «связь, образующаяся при определенных условиях между двумя и более психическими образованиями (ощущениями, двигательными актами, восприятиями, идеями и т.п.); действие этой связи - актуализация ассоциации состоит в том, что появление одного члена ассоциации регулярно приводит к появлению другого (других)». Психологической основой ассоциации считается «условный рефлекс» [БСЭ, с.331].

Человеческие ассоциации глубоко индивидуальны, субъективны, специфичны, они представляют собой достояние носителя языка. «Воспринимаемое слово (стимул, раздражитель) порождает в нашем сознании поистине безграничную систему связей и отношений, отражающих образы предметов, явлений, понятий, действий и слов, наше эмоциональное состояние в данный момент, а так же все то, что отложилось в житейском опыте индивида.» [Ульянов 1988, с. 12]. «Метафорически говоря, ассоциация- стык нашего сознательного с нашим бессознательным, своеобразная зона «перехода» от одного процесса к другому» [Горошко 2001, с. 16].

Ассоциативный эксперимент - это прием, направленный на выявление ассоциаций, сложившихся у индивида в его предшествующем опыте. Обычно различают три вида ассоциативных экспериментов: свободный, направленный и цепной. Каждый из ассоциативных экспериментов имеет свои достоинства и недостатки и призван решать определенный круг задач. Так, направленный ассоциативный эксперимент значительно ограничивает свободу процесса ассоциирования и как бы «направляет» ассоциации в нужное русло исследовательской задачи. Под цепной ассоциативной реакцией понимается неуправляемое, спонтанное протекание процесса воспроизведения содержания сознания и подсознания субъекта. Главным индикатором качества цепных ассоциаций является структура ассоциативного ряда [Практикум по общей и экспериментальной психологии, 1987, с. 149-151]. «Однако этот тип ассоциативного эксперимента страдает одним существенным недостатком — в нем наблюдается сильная зависимость между последовательно наступающими реакциями. Нередко оказывается, что i-реакция является фактически не реакцией на первоначальный стимул, а реакцией на предшествующую реакцию, оказавшуюся новым стимулом. При этом четко разграничить подлинные стимулы, породившие ту или иную реакцию, оказывается крайне сложно, так как стимул и все вызванные им реакции находятся в определенных, чаще всего смысловых связях» [Горошко 2001, с. 17].

В лингвистике ассоциативным полем слова является совокупность ассоциатов на слово - стимул. Ассоциативное поле имеет ядро (наиболее частотные реакции) и периферию (единичные реакции). Различают индивидуальное и коллективное ассоциативное поле. Коллективное ассоциативное поле, выявленное в свободном ассоциативном эксперименте, обычно называется ассоциативной нормой. По мнению Ю.Н. Караулова, ассоциативное поле максимально приближено к отражению некоторых мыслительных образов и структур [Караулов, 1994].

Изучение теоретических основ ассоциативного эксперимента позволило сформулировать выводы:

• Ассоциативные связи носят психический характер и интегрируют все типы словесных и межсловесных связей, и, следовательно, могут быть использованы для изучения такого психического феномена как эмоции и в частности их вербального выражения.

• Человеческие ассоциации, с одной стороны, глубоко индивидуальны, субъективны, специфичны. С другой - они представляют собой достояние носителя языка как представителя определенной культуры, так как отражают безграничную систему связей и отношений, образы предметов, явлений, понятий, действий и слов, а также все то, что отложилось в житейском опыте индивида в процессе его развития в рамках данной культуры. Следовательно, изучение ассоциаций, полученных на эмотивные стимулы, может обнаружить национально и культурно обусловленные особенности переживания и выражения эмоций.

• Массовый ассоциативный эксперимент - это прием, направленный на выявление коллективного ассоциативного поля, которое обычно называется ассоциативной нормой и максимально приближено к отражению некоторых как индивидуальных, так и культурно обоснованных мыслительных образов и структур, сложившихся у индивида в его предшествующем опыте. То есть ассоциативный эксперимент - способ выявления культурных стереотипов.

• Исходя из того, что сознание практически неизбежно отвергает установку на пассивность и вмешивается в поток ассоциаций, а процесс ассоциирования в любом случае включает самонаблюдение, целесообразно позволить этому «потоку сознания и самонаблюдения» течь как можно свободнее, лишь указав необходимое направление. Нам представляется, что такой подход может дать наиболее реальный и естественный материал для анализа.

• Под цепной ассоциативной реакцией понимается неуправляемое, спонтанное протекание процесса воспроизведения содержания сознания и подсознания субъекта. Тот факт, что i-реакция часто является не реакцией на первоначальный стимул, а реакцией на предшествующую реакцию, оказавшуюся новым стимулом, стимул и все вызванные им реакции находятся в определенных, чаще всего смысловых связях не противоречит, а напротив удовлетворяет замыслу нашего эксперимента. Ведь нас интересует эмоция во всем многообразии связей, интенсивности, вариаций и проявлений.

2.1.1. Экспериментальное задание и выбор стимулов

Объединив вышеперечисленные методы и методики, мы предложили участникам эксперимента следующее экспериментальное задание, представляющее собой проективную ситуацию:

Представьте, что Вы описываете своему близкому другу следующие эмоции, испытанные вами в сильной степени. Какие слова и выражения русского языка Вы используете, чтобы наиболее полно и точно передать охватившие Вас чувства? Пожалуйста, укажите все, что придет Вам в голову. Если возможно, укажите причину, что могло привести Вас в данное эмоциональное состояние? Результаты анкетирования будут использованы в психолингвистическом исследовании. Спасибо за сотрудничество!»

Английский аналог задания выглядит следующим образом: «Please imagine that you are telling your close friend of the following emotions that you have just experienced to the great extent. Which words or expressions of the English language will you use to communicate these feelings most fully and precisely? Please do not hesitate to put down anything that occurs to you. There are no linguistic or stylistic restrictions! If possible give the reason, what could have caused such feelings? The results of this questionnaire will be used in a psycholinguistic investigation. Thank you for your cooperation!»

Далее следовал псевдорандомизированный перечень стимулов на русском и английском языке соответственно.

По нашему замыслу, прочитав подобное задание, испытуемый предположительно выполняет следующие действия:

1. воспринимает стимул;

2. мысленно воспроизводит заданную ситуацию, т.е. вспоминает случай переживания заданной эмоции и свою реакцию в заданных условиях; при этом в мыслях испытуемого скорее всего возникает целостное представление, многомерная картина «ментальная репрезентация» эмоции, включающая в себя как причинно - следственные отношения, так и эмоциональные, оценочные, психические, физиологические, ощущения, классификацию, рефлексию и многое другое;

3. вербализация во внутренней речи сложившегося ментального образа,

4. письменный «самоотчет» испытуемого.

Мы сознательно не ограничивали лексические, стилистические параметры и количество реакций, чтобы не вмешиваться в процесс ассоциирования, или «поток сознания», выносящий наружу и частички подсознания.

Внимательно изучив списки эмоций, которые предлагается считать «базовыми», мы решили выбрать те, в «базовости» которых не сомневается большинство исследователей. Таковыми оказались: счастье \ радость, грусть \ печаль, гнев и страх. Эти эмоции присутствуют в списках «базовых», предложенных Рейковским (1979), Спинозой (1984), Лук (1982), Никифоровым (1978), Крутецким (1980), Симоновым (1982), [списки полностью см. в Мягкова 2000, с. 19]. Нужно отметить, что некоторые исследователи считают необходимым разграничивать счастье и радость (Крутецкий, Додонов), страх и ужас (Рейковский, Спиноза, Лук, Крутецкий, Симонов), грусть и печаль (Рейковский). Некоторые включают лишь одну из эмоций в категорию «базовые», или считают эти понятия синонимичными, например, печаль\грусть (Лук, Плутчик). Е.П. Ильин считает радость эмоцией, а счастье чувством [Ильин 2002]. Перечислять такие расхождения можно бесконечно. Мы решили руководствоваться здравым смыслом и наивным представлением об эмоциях, так как объектом нашего исследования являются обыденные представления об эмоциях в национальной картине мира русских и англичан.

Стимулами явились следующие названия эмоций в русском варианте: счастье (большая радость), грусть (печаль), гнев, страх; в английском варианте: happiness (joy), sadness, anger, fear. Английский список взят из классификации базовых эмоций, предложенной Ungerer (1995), Ungerer & Shmid (1996). Мы руководствовались тем, что данные эмоции являются часто переживаемыми, а поэтому стимулы доступны для понимания неподготовленного респондента и не вызовут затруднений и замешательства, что позволит нам получить объемный и интересный материал для исследования. Для межкультурного исследования немаловажно и то, что перечисленные эмоции чаще всего считаются общими для ряда (по мнению некоторых исследователей - для всех) культур: представители разных культур «испытывают универсальные эмоции: гнев, радость, страх, счастье, горе, ненависть и др.» [Шаховский 19966, с. 30].

2.1.2. Методика проведения эксперимента и обработки данных

В этом разделе будет дана характеристика участников, описан порядок проведения и результаты эксперимента, описана процедура обработки, приемы, методы и инструменты анализа результатов.

Характеристика испытуемых. В русской части эксперимента приняли участие 200 студентов и аспирантов Института Военных Переводчиков, МГИМО, МГЛУ. Возрастные рамки испытуемых - от 18 до 25 лет и они принадлежат или в будущем пополнят интеллигенцию российского общества.

Как пишет Ю.Н. Караулов в послесловии к Русскому Ассоциативному словарю, такой возрастной состав испытуемых имеет определенный смысл «дело в том, что к указанному возрасту становление языковой личности в основном завершается, и, значит, в ассоциациях находит отражение сформировавшаяся языковая способность участника эксперимента. Содержательное наполнение, (т.е. словарный запас, иерархия ценностных категорий, прагматические установки) языковой способности и ее формально-комбинаторные возможности у большинства людей остаются относительно стабильными на протяжении всей жизни» [АСТРЯ, Караулов, 2002, с.753]. Далее Ю.Н. Караулов указывает, что, анализируя реакции 20-летних испытуемых сегодня, «мы можем прогнозировать некоторые характеристики массового сознания в российском обществе на ближайшие 20-30 лет, т.е. на период, когда нынешние наши испытуемые будут составлять активное ядро общества» [Там же].

Обязательным критерием отбора участников стал родной язык, в эксперименте анализировались ответы только тех участников, кто в графе «родной язык» указал русский. Это объясняется задачами исследования -изучить образ мира в сознании русских. Как уже неоднократно доказано, родной язык играет важнейшую роль в социализации личности в той или иной культуре. Поэтому анкеты участников указавших «родным» украинский, армянский, казахский и другие языки, преимущественно стран СНГ, не были приняты к рассмотрению. Количество таких анкет составило 19. В результате анализу подверглись 74 мужские анкеты и 87 - женских, всего 161 анкета.

Английская часть выборки, к сожалению, не так репрезентативна как русская в силу объективных причин. К участию в эксперименте привлекались английские студенты, проходящие стажировку в МГИМО, МГЛУ, МГУ, а также студенты, работающие в качестве преподавателей языка в международном языковом центре Language Link. Для обеспечения большей внутренней валидности, мы старались придерживаться того же возрастного состава участников, что и в русской части эксперимента. Невзирая на наши усилия, средний возраст английских респондентов оказался на 3 года выше, чем русских. Это объясняется тем, что в Англии средний студент старше, чем в России, так как меньший процент молодежи поступает в высшие учебные заведения сразу со школьной скамьи. В английскую анкету мы добавили графу «национальность», с тем, чтобы отсечь ответы американцев, австралийцев, канадцев и представителей других национальностей, для которых английский язык является родным. Объем английской выборки составил 62 анкеты, из них 32 - мужские и 30 - женских.

Порядок проведения эксперимента. Письменные анкеты (образцы анкет см. в прил. 1) предлагались участникам, объединенным в небольшие группы по 3-5 человек, в спокойной аудиторной обстановке. После короткого вступительного слова о целях эксперимента респондентам предлагалось заполнить графы анкетных данных: возраст, пол, родной язык, специальность, дата заполнения анкеты, прочитать задание и задать вопросы по выполнению, если таковые возникнут. Обычно экспериментатор давал устную установку на то, что участники должны писать все, что придет им в голову в связи с предъявленными стимулами, не должны надолго задумываться, с целью припомнить еще что-нибудь и не должны возвращаться к предыдущим стимулам. Когда группа демонстрировала понимание и готовность начать, экспериментатор просил приступать непосредственно к заполнению анкеты. На выполнение задания участникам давалось не более 4 минут, то есть по одной минуте на каждый стимул. Тот, кто заканчивал раньше, тут же передавал анкету экспериментатору.

Описание результатов. В русской части эксперимента на стимулы были получены 2961 реакция, в английской - 1327, в том числе одинаковых и близких по смыслу. Весь объем реакций подвергся формализации, а именно лексически подобные и грамматические варианты реакций были объединены в кластеры и учитывались как одинаковые, что позволило адекватно проводить анализ реакций, независимо от их вариантности в анкетах. Таким образом, объем русского словаря - классификатора составил 1.208 разных реакций, английского - 694 разные реакции.

Описание процедуры обработки результатов. Полученные в результате эксперимента анкеты обрабатывались следующим образом. Все реакции, данные на стимул, заносились в «словарь реакций», отдельный для каждого языка. Затем весь массив многократно просматривался на предмет выявления похожих и близких по смыслу реакций, которые объединялись и учитывались нами как одинаковая реакция, представленная различными (лексико-грамматическими) вариантами. Случаи объединения и примеры представлены в таблице 1.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эмоции свойственны человеку как виду, факт существования генетических механизмов фундаментальных эмоций доказан в работах многих ученых начиная с Ч. Дарвина. Но это не означает, что в эмоциональной жизни человека есть некие незыблемые, немодифицируемые аспекты. «Напротив, практически любой человек, взрослея, научается управлять врожденной эмоциональностью, в той или иной степени трансформируя ее. Социокультурные влияния и индивидуальный опыт не только помогают человеку обрести те или иные экспрессивные навыки, но и во многом определяют ту взаимосвязь, которая устанавливается между определенным раздражителем и определенной эмоцией, а так же детерминирует поведенческие паттерны, сопутствующие той или иной эмоции» [Изард, 2003, с.31]. Эмоциональность отдельной личности определяется генетическими свойствами, психическими характеристиками личности и влиянием той среды, в которой данная личность прошла социализацию. Следовательно, в сфере эмоций индивида неизбежно присутствуют общие и национально-специфические черты. Культура, запечатленная в образе сознания, накладывает отпечаток не только на выражение эмоций, на связь эмоции с определенным раздражителем, но и на характер самого переживания. Именно культура формирует наивные представления об эмоциях, которые определяют эмоциональную жизнь и эмотивное поведение индивида.

Вербальное выражение эмоций - лишь малая составляющая общей эмоциональности. Но язык дает нам опосредованный доступ к сознанию, а, следовательно, и той его части, которая содержит наивные представления об эмоциях. Изучая вербализованные представления о счастье, грусти, гневе и страхе представителей русской и английской культур мы обнаруживаем как сходства, так и нетривиальные различия в наивных представлениях об эмоциях в национальных образах сознания. Хотим особо отметить, что сходства и различия в наивных представлениях носителей русской и английской культур, обнаруженные нами, не носят абсолютный, контрастный характер. В наши дни ученые отказались от крайней точки зрения, согласно которой этнические группы обладают давним и строгим набором характеристик и ценностей. Культурантропологи, этнологи и прочие представители гуманитарной парадигмы в науке склонны обсуждать своеобразие этнических общностей не в терминах обладания ими каким-либо набором уникальных черт, а в терминах неповторимого сочетания оттенков этих черт и характеристик [Стефаненко, 2003, с. 136; Кочетков, 2002, с.67; Сикевич, 1996, с.75].

В овнешнении и вербализации изучаемых эмоций присутствуют как общие, так и национально - культурные черты. К общим для двух групп испытуемых характеристикам можно отнести преобладание эмоционального типа счастье-грусть-гнев-страх, большую лексическую продуктивность женщин, большую стереотипность мужчин, большее лексическое богатство мужчин по трем (у русских) и по двум (у англичан) стимулам. Большее лексическое богатство реакций женщин на стимул «страх». То есть, для женщин эмоциональная сфера важнее, чем для мужчин и им свойственно более экстенсивное переживание, осмысление и овнешнение своих эмоций. Мужчины склонны вербализовать свои эмоции более стереотипно, но в то же время их ответы характеризуются большим лексическим богатством. То есть если предположить, что наиболее частотные ответы представляют коллективный эталон, а единичные - индивидуальные отличия, то можно сказать что реакции мужчин более индивидуализированы по сравнению с женскими. Возможно, их чувства можно характеризовать большей индивидуальной специфичностью. Это предположение не касается реакций на стимул «страх». Полагаем, что это объясняется тем, что мужчинам не предписано открыто демонстрировать страх ни русской, ни английской культурой.

К ярко выраженным отличиям русского и английского ассоциативных полей можно отнести наибольшую разницу между русскими показателями стереотипности мужских и женских реакций на стимул «гнев», в то время как у англичан как раз на этот стимул разница в показателях мужчин и женщин наименьшая. Это, скорее всего, объясняется сравнительной патриархальностью и традиционализмом русского общества по сравнению с демократичностью и высоким уровнем эмансипации английского. Традиционные культуры табуируют женскую демонстрацию гнева, а тем более такую, какая свойственна мужчинам.

Другим интересным отличием является более высокая стереотипность английского ассоциативного поля по всем четырем стимулам, а так же более высокая вероятность появления самых частотных реакций, что говорит о склонности англичан отдавать предпочтение общепринятым формулам даже в такой личной области как передача эмоций. В то же время английское ассоциативное поле характеризуется и большим лексическим богатством, так проявляются две основополагающие характеристики английской ментальности: традиционализм и индивидуализм.

Показатели стереотипности и вероятность появления реакции в русском ассоциативном поле рознятся в зависимости от стимула. Самой большой стереотипностью и вероятностью появления близкой к английской обладают реакции на стимул «гнев», далее следуют поля, полученные на стимулы «страх», «грусть», «счастье» в порядке уменьшения показателей. Этот факт свидетельствует о том, что, говоря о счастье, русские респонденты отличились индивидуальностью овнешнения этой эмоции. Так же весьма индивидуальной оказалась для русских эмоция грусти. Страх и гнев характеризуются меньшей индивидуальностью овнешнения.

Вербализованные овнешнения эмоций, полученные в результате эксперимента от носителей двух культур складываются в «гештальт» изучаемых эмоций, который состоит из девяти зон идентичных для четырех изучаемых эмоций в двух культурах. Каждая из зон отождествляется с определенным аспектом эмоционального переживания (1- вербальное действие, 2 - оценка, 3 - внешнее проявление, восприятие, 4 - желаемое действие, 5 -физиологическая или соматическая реакция, 6 - оттенки эмоционального состояния, 7 - рефлексия, 8 - причины, 9 - метафорическое осмысление).

Наполненность зон гештальта эмоций различна и обнаруживает национальную специфику: говорит о степени важности того или иного аспекта эмоционального переживания в рамках данной культуры.

Общими для русских и английских испытуемых характеристиками эмоциональности можно назвать приблизительно одинаковое внимание к физиологическому (соматическому) сопровождению эмоций, и причинам их пробуждающим: и у тех, и у других приблизительно одинаковая доля реакций приходится на причины и на физиологические реакции.

Аффективные реакции, или реакции действием (вербальным и невербальным) свойственны русским почти в три раза более чем англичанам. Оценку, являющуюся свойством русского менталитета, можно назвать так же характеристикой русской эмоциональности, у русских оценочные реакции преобладают над английскими в два раза.

Самоанализ и рефлексия в ответах английских респондентов занимает более важное место, чем в русских и явно является отличительной чертой английской эмоциональности. Русским она тоже свойственна в большой степени (процент реакций, приходящихся на этот блок (зоны 6,7,9) - самый большой). Но у англичан полярность в сторону рефлексии (на ее долю приходится около 60% всех реакций) очевидна.

Анализ содержания зон гештальтов с учетом стимула подтверждает предположения, сделанные при анализе без учета стимулов, о том, что по сравнению с английской, для русской эмоциональности свойственны следующие черты:

• мощный вербальный выплеск в виде всевозможных восклицаний в счастье, гневе и страхе;

• квалификативно - оценочная характеристика своего состояния, особенно счастья и грусти;

• внимание к внешнему миру и к внешнему проявлению эмоций в момент эмоционального возбуждения;

• желание предпринять что-либо, действовать под влиянием эмоций;

• большая, нежели у англичан, склонность предаваться мыслям, особенно в состоянии счастья и гнева.

Англичанину, по сравнению с русским, свойственно сдерживать внешнее проявление эмоций как вербальное, так и невербальное, концентрироваться в себе, анализируя свое внутреннее состояние. Англичане используют в три раза больше идиоматики, нежели русские.

Анализ качественного наполнения гештальтов четырех изучаемых эмоций так же обнаружил общие черты и культурно обусловленные различия. Особенности эмоциональных картин мира русских и англичан, обнаруженные нами в результате исследования носят неслучайный характер, они сложным образом детерминированны культурой и опытом исторического развития, являются элементом структуры ментального мира представителей русского и английского народов.

Нужно отметить, что данное исследование не исчерпывает возможностей собранного материала. Мы выявили и проанализировали лишь наиболее общие особенности эмоциональности и наивных представлений об изучаемых эмоциях русских и англичан. Частично вне фокуса исследования осталась тендерная специфика, стилистические особенности вербализации эмоций, более глубокое изучение связи эмоциональных концептов с другими концептами, такими как любовь, семья, друзья, успех, безопасность и другие. Дальнейшее детальное изучение способов и особенностей вербализации эмоций с помощью междометий, прилагательных и других частей речи и предикативных структур, национальных оттенков базовых эмоций, их связи с другими эмоциями и эмоциональными состояниями, несомненно, представляет научный интерес. Эвристический потенциал ФЕ лексического поля эмоций и способов метафоризации эмоций русским и английским ЯС так же не исчерпан в рамках данного исследования. Созданный нами словарь эмотивной лексики может быть эффективно использован в разработке вышеназванных и других направлений межкультурного исследования эмоций.

203

Список научной литературыПогребнова, Александра Николаевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Анищенко А. В. Междометия как выразители эмоций // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты речевой деятельности. Сб. науч. трудов / ВГПУ. Волгоград: Издательство ЦОП "Центр", 2004. С. 26-35.

2. Анищенко А. В. О тендерных особенностях реализации эмоциональных реакций // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Материалы III Международной Конференции 27-28 ноября 2003г. С. 18-19.

3. Анохин П. К. Проблема принятия решения в психологии и физиологии // Проблемы принятия решения. -М.: Наука, 1976. -319 с.

4. Анохин П. К. Эмоции // Б. медицинская энциклопедия. Т. 35. -М., 1964. -С.339.

5. Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоций. Вопросы языкознания 1993, №3. С. 27-35.

6. Апресян Ю. Д. Коннотация как часть прагматики слова (лексикографический аспект) // Избранные труды. T.II: Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. С. 68-93.

7. Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 370-385.

8. Багдасарова Н. А. Лексическое выражение эмоций в контексте разных культур: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 2004. 24с.

9. Баженова И.С. Конвенции обозначения эмоциональности мужчин и женщин в художественной прозе.// Тендер: Язык, культура, коммуникация. Материалы III Международной Конференции 27-28 ноября 2003г. С.20-21.

10. Баженова И.С. Обозначения экспрессии эмоций женщин (На материале художественной прозы XVIII ХХвв.).// Доклады II международной конференции 'Тендер: язык, культура, коммуникация". - М., 2002. - С. 5561.

11. Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Сов. Писатель, 1990. -346 с.

12. Буренина Н.В. Тендерные стереотипы речевой коммуникации: результаты интервью в Кентербери (Великобритания).// Доклады II международной конференции 'Тендер: язык, культура, коммуникация". М., 2002. - С. 6166.

13. Василюк Ф.Е. Структура образа // Вопросы психологии. 1993. №5. С. 519.

14. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков // Пер. с анг. А.Д. Шмелева под ред. Т.В. Булыгиной. М.: "Языки русской культуры", 1999. -780 с.

15. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов // Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001а. - 288 с. -(Язык. Семиотика. Культура. Малая серия).

16. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики // Пер.с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры,2001б. - 272 с. - (Язык. Семиотика. Культура. Малая серия).

17. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание.: Пер. с англ. / Отв. ред. М.А. Кронгауз. М.: Русские словари, 1997. - 457с.

18. Веккер JI.M. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М.: Смысл; Per Sе, 2000. - 685 с.

19. Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоций // Психология эмоций. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 3-26.

20. Вилюнас В.К. Перспективы развития психологии эмоций // Тенденции развития психологической науки. М.: Изд-во МГУ, 1989. С.46-60.

21. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. М.: Изд-во МГУ, 1990.-283 с.

22. Вилюнас В.К. Целепобуждающая функция эмоций И Психологические исследования, М1973. -Вып. 4. - С. 47-48.

23. Волошин Ю.К. Общий американский сленг: состав, деривация и функция (лингвокультурологический аспект). Краснодар: Изд-во Кубанского гос. ун-та, 2000. - 284 с.

24. Вудвордс Р. Выражение эмоций // Экспериментальная психология. М.: "Прогресс", 1950. - С. 627-645.

25. Гачев Г. Ментальности народов мира. М.: Изд-во Эксмо, 2003. - 544 с.

26. Голованивская М. К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка. М., 1997. -137 с.

27. Городникова М. Д. О некоторых способах передачи эмоциональной информации в тексте // Вопросы лексикологии немецкого языка. Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 118. -М., 1978. - С. 27- 35.

28. Городникова М. Д. Эмотивные доминанты в естественной коммуникации. Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты речевой деятельности. Сб. науч. трудов / ВГПУ. Волгоград: Издательство ЦОП "Центр", 2004. С 108-117.

29. Городникова М. Д. Эмотивные явления в речевой коммуникации. М.: Изд-во МГПИИЯ им. М. Тореза, 1985. - 70 с.

30. Горошко Е.И. "Эмоция- ассоциация" и их связь со спецификой русского языкового сознания//Язык и образование. Курск: КГПУ, 1999. С.40-59.

31. Горошко Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков; М.: Изд. Группа "РА-Каравелла", 2001. -320с.

32. Горошко Е.И. Языковое сознание: тендерная парадигма: Монография. М. -Харьков: Издательский дом "ИНЖЭК", 2003. - 440 с.

33. Гоулмен Д. Эмоциональная компетентность // Психология мотивации и эмоций / Под. Ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и М.В. Фаликман. М.: ЧеРо, 2002.- С. 562-567.

34. Гудвин Дж. Исследования в психологии: методы и планирование. -3-е изд.- СПб.: Питер, 2004. -558 е.: ил. (Серия "Мастера психологии").

35. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. -397 с.

36. Гумилев JI.H. От Руси до России: Очерки этнической истории. М.: СварогиК., 1998. -336с.

37. Гумилев JI.H. Этносфера: История людей и история природы. М.: Экопрос, 1993. 412 с.

38. Джидарьян И.А. Представление о счастье в российском менталитете. -СПб.: Алетейя, 2001. 242 с.

39. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом. Вопросы языкознания 1996, №1. С. 71-93.

40. Добровольский Д.О. Национально культурная специфика во фразеологии1.. Вопросы языкознания 1997, №6. С. 37-48.

41. Добровольский Д.О. Национально культурная специфика во фразеологии1.). Вопросы языкознания 1998, №6. С. 48-56.

42. Додонов Б.И. В мире эмоций. Киев: Политиздат Украины, 1987. - 139 с.

43. Додонов Б.И. Эмоция как ценность. М.: Политиздат, 1978. - 272 с.

44. Дорофеева Н.В. Удивление как эмоциональный концепт (на материале русского и английского языков): Автореф. дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2002. 25 с.

45. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания. Вопросы психологии, №2, 1991.-С. 15-36.

46. Зыкова И.В. Способы конструирования тендера в английской фразеологии. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 232 с.

47. Изард К. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2003. - 464 с. - (Серия "Мастера психологии").

48. Ильин Е.П. Эмоции и чувства. СПб.: Питер, 2002. -752 с. - (Серия "Мастера психологии").

49. Ильина В.А. Тендерная и возрастная специфика фрустрационных эмоций в языковом сознании: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.,2003. 23с.

50. Иорданская JI.H. Лексикографическое описание русских выражений, обозначающих физические симптомы чувств // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 16. М., 1972.

51. Иорданская JI.H. Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 13. М., 1970.

52. Караулов Ю.Н. От структуры ассоциативного словаря к структуре языковой способности// Вестн. Рос. Ун-та дружбы народов. Сер. Филология, Журналистика. 1994. №1. С. 15-26.

53. Караулов Ю.Н. Ассоциативный анализ: новый подход к интерпретации художественного текста // Материалы IX Конгресса МАПРЯЛ, Братислава. М., 1999. С. 151 186.

54. Караулов Ю.Н. Национальные образы сознания в ассоциативной структуре слова. Рукопись. Работа выполнена при финансовой поддержке фондов: РФФИ ведущая научная школа 96-15 98631, грант РГНФ 98-06-08139а. -16с.

55. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Институт национальной модели экономики, 1994. 265с.

56. Каташкова Ф.И., Ганина В.В., Гудкова О.Н. Невербальные компоненты коммуникации, отражающие эмоции мужчин и женщин.// Тендер: Язык, культура, коммуникация. Материалы III Международной Конференции 2728 ноября 2003г. С. 55-56.

57. Клобуков П.Е. Метафора как концептуальная модель формирования языка эмоций //Язык. Сознание. Коммуникация. М., 1997. Вып.2. С. 41-47.

58. Кочетков В.В. Психология межкультурных различий. М.: ПЕР СЭ, 2002. -416 с.

59. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. Волгоград, 2001, с.339-366.

60. Красных В.В. Концепт "Я" как репрезентант русского культурного пространства // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты речевой деятельности. Сб. науч. трудов/ ВГПУ. Волгоград: Издательство ЦОП "Центр", 2004. С 184-204.

61. Краткий психологический словарь // Сост. JI.A. Карпенко. Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М., 1985.

62. Кустова JI.C. Тайна национального характера. М.: Изд-во ИКАР, 2003. -164 с.

63. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990. С. 387- 415.

64. Ларина Т.В. Выражение эмоций в английской и русской коммуникативных культурах // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты речевой деятельности. Сб. науч. трудов/ ВГПУ. Волгоград: Издательство ЦОП "Центр", 2004. С 36-46.

65. Ларина Т.В. Категория вежливости в английской и русской коммуникативных культурах: Монография. М.: Изд-во РУДН, 2003. -315с.

66. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира //Тез. IX Всесоюз. Симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации "Языковое сознание". Москва, 30 мая 2 июня 1988. - М.: Ин-т языкознания АН СССР. - С. 105-106.

67. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: Смысл, 1999. - 288с.

68. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции // Психология мотивации и эмоций / Под. Ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и М.В. Фаликман. М.: ЧеРо, 2002. - С. 57-80.

69. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. —4-е изд. М.: Изд-во МГУ, 1981.-584 с.

70. Леонтьев В.В. К вопросу об эмотивности сленговых номинаций лести в английском языке //Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты вречевой деятельности. Сб. науч. трудов \ ВГПУ. Волгоград: Издательство ЦОП"Центр", 2004. -С. 47-57.

71. Леонтьев В.В. Синтаксический инструментарий льстецов в английской лингвокультуре // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. Волгоград: Колледж, 2001. - С. 90-98.

72. Линдслей Д.Б. Эмоции//Экспериментальная психология/ Под ред. С. С. Стивенса. М., 1960. - С. 629-684.

73. Лихачев Д.С. О национальном характере русских. // Вопросы философии, 1990, №4. С. 6-14.

74. Лурье С.В. Историческая этнология. Учебное пособие.2-е изд. М., Аспект Пресс, 1998. 448 с.

75. Лурье С.В. Метаморфозы традиционного сознания. Опыт разработки теоретических основ этнопсихологии и их применения к анализу исторического и этнографического материала. СПб., 1994.

76. Мацумото Д. Культура и эмоции // Психология и культура / Под ред. Д. Мацумото СПб.: Питер, 2003. - С. 279-315.

77. Мягкова Е.Ю. Проблемы исследования метафоры // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998. С. 123-128.

78. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова// курск. Гос.пед. ун-т. Курск, 2000. 110 с.

79. Немов Р.С. Психология. Учеб. для студентов высш. пед. учеб. заведений. В 3-х кн. Кн.1 :Общие основы психологии. 4-е изд. - М.: Владос, 2000. - 688 с.

80. Никольская В.А. Английская паремиология с точки зрения тендерной теории. // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Материалы III Международной Конференции 27-28 ноября 2003г. С. 83-84.

81. Новикова A.M. "Семантический гештальт" в структуре ассоциативного поля. М., 1998. Деп. в ИНИОНРАН, №53741. 30с.

82. Ощепкова Е.С. Количественный анализ текста при его тендерной атрибуции // Доклады Второй международной конференции 'Тендер: язык, культура, коммуникация". М., 2002. - С. 248-251.

83. Панченко Н.Н. Эмотивность языковых средств, констатирующих успешность/ неуспешность обмана//Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты речевой деятельности. Сб. науч. трудов/ ВШУ. Волгоград: Издательство ЦОП "Центр", 2004. С 216-223.

84. Пинигин В.Г. Возрастно-половые особенности структуры эмоциональности // Психология XXI в.: Тезисы Международной научно — практической конференции студентов и аспирантов. СПб.: СПбГУ, 2002. -С. 159- 160.

85. Плоткин А.А. Соотношение базальных модальностей в структуре эмоциональности: Автореф. дис. .канд.наук. М., 1983. - 24с.

86. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. -С.8-70.

87. Практикум по общей и экспериментальной психологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. С.133-151.

88. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций / Пер. с польского и вступ. статья В.К. Вилюнаса; Общ. ред. О.В. Овчинниковой. М.: Прогресс, 1979. - 392 с.

89. Романов Д.А. Языковая репрезентация эмоций: уровни, функционирование и системы исследований (на материале русского языка): Автореф. дис. . .доктора филол наук. Белгород, 2004. - 48с.

90. Рубинштейн C.JI. Основы общей психологии: Учеб. для вузов. М.: Питер, 2003. - 720 с.

91. Рудик П.А. Психология: Учебник. Изд-е 3-е, перераб. и доп.- М.: Физкультура и спорт, 1976. 239 с.

92. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 87-107.

93. Серебренников Б.А. Предисловие // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 3-7.

94. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). Учебное пособие. М.: Механик, 1996. - 208 с.

95. Симонов П.В. Высшая нервная деятельность человека. Мотивационно-эмоциональные аспекты. -М.: Наука, 1975. 175 с.

96. Симонов П.В. Мотивированный мозг. М.: Наука, 1987. - 266 с.

97. Симонов П.В. Что такое эмоция? М.: Наука, 1966. - 93 с.

98. Симонов П.В. Эмоциональный мозг. М.: Наука ,1981. - 215 с.

99. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Языки русской культуры, 1997. - 824 с.

100. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебник для вузов / Т.Г. Стефаненко.-3-е изд., испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2003. - 368с.

101. Суханова К.Н. Тендерные проблемы эмоций // Психология ХХ1в.: Тезисы Международной межвузовской научно практической конференции. -СПб.,2001. - С.257- 258.

102. Тарасов Е.Ф. К построению теории межкультурного общения // Языковое сознание: формирование и функционирование. Сборник статей / Отв. Ред. Н. В. Уфимцева. М. Изд. 2-е.2000. - С.30-34.

103. Тарасов Е.Ф. Межкультурное общение новая онтология языкового сознания //Этнокультурная специфика языкового сознания. М.:1996. - С.7-22.

104. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: (Учебное пособие) М.: Cjiobo/S1ovo,2000. -624с.

105. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - 288 с.

106. Томская М.В. Эмотивная оценка в социальном рекламном дискурсе //Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты речевой деятельности. Сб. науч. трудов/ ВГПУ. Волгоград: Издательство ЦОП "Центр", 2004. С 6473.

107. Успенский В.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика. 1979. Вып.11. С. 140-148.

108. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания// Этнокультурная специфика языкового сознания: Сб. ст. / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Ин-т языкознания РАН., 1996. С.139-162.

109. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских // Языковое сознание: формирование и функционирование: Сб. ст. /Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Ин-т языкознания РАН, 1998. С. 135-170.

110. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание и образ мира. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. С. 207-219.

111. Фесенко C.JI. Лингвокогнитивные модели эмоций в контексте национальных культур: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 2004. — 22с.

112. Фомина З.Е. Концепт "душа" в русской и немецкой лингвокультурах // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты речевой деятельности. Сб. науч. трудов / ВГПУ. Волгоград: Издательство ЦОП "Центр", 2004. С 223-233.

113. Фресс П. Эмоции // Экспериментальная психология. Вып. V. - М.: Прогресс, 1975.- С. 111-195.

114. Фрумкина P.M. Психолингвистика: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр "Академия", 2001. - 320с.

115. Хойер Г. Антропологическая лингвистика / Зарубежная лингвистика II "Новое в лингвистике" "Новое в зарубежной лингвистике" М. Издательская группа "Прогресс", 1999, С. 44-67

116. Хомская Е.Д. Нейропсихология. М.: Изд-во МГУ, 1987. -288 с.

117. Черданцева Т.З. Идиоматика и культура (Постановка вопроса). Вопросы языкознания, 1996, №1. С. 58-69.

118. Шаховский В.И., Жура В.В. Дейксис в сфере эмоциональной речевой деятельности //Вопросы языкознания №5. 2002. С. 38-56.

119. Шаховский В.И. Американская литература в эмоциональном осмыслении // Ашепсапа:вып. 3 "Проблемы преподавания истории и культуры США", -Волгоград, 1999.

120. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Изд - во Воронежского ун-та, 1987. -190с.

121. Шаховский В.И. Нацио- и социокультурные аспекты языковой личности // Общество, язык и личность: Материалы Всерос. Науч. Конф. (Пенза, 23-26 октября 1996 г.). М., 19966. Вып.1. С.29-30

122. Шаховский В.И. Полистатусная репрезентация категории эмотивности в языке и речи // Композиционная семантика: Материалы 3-ей межд. Школы семинара по когнитивной лингвистике: 18-20 сент. - Тамбов, 2002а. - С. 8-10.

123. Шаховский В.И. Эмотивность как компонент межкультурной коммуникации // Язык, сознание, культура, этнос: теория и прагматика. XI симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1994 - С. 55-56.

124. Шаховский В.И. Эмоции-мотивационная основа человеческого сознания. 20036.- 7 с.

125. Шаховский В.И. Эмоциональная / эмотивная компетенция в межкультурной коммуникации (есть ли неэмоциональные концепты) // Аксиологическая лингвистика: Проблемы изучения концептов: Сб. науч. Тр. Волгоград: Колледж, 2002с. - С.3-10.

126. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания: Учебное пособие к спецкурсу / Науч. ред. И.В. Сентенберг. Волгоград, 1983.-93 с.

127. Шаховский В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты // В. Красик (ред.) Языковая личность: культурные концепты. -Волгоград: Перемена, 1996а.

128. Шаховский В.И. Эмоция как межкультурный референт // Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах: Материалы межд. Научно практической конференции. 4.1. -Пятигорск, 20026. - С. 92-94.

129. Шаховский В.И., Панченко Н.Н. Национально культурная специфика концепта "обман" во фразеологическом аспекте // Фразеология в контексте культуры. - М.: Языки русской культуры, 1999. -С.285-288.

130. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры, 2002. -224 с.

131. Якобсон П.М. Психология чувств. Под ред. К. Н. Корнилова. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1956. -238 с.

132. Aitchison J. Words in the mind: An introduction to the mental lexicon. Oxford, England: Basil Blackwell, 1995.

133. Bamberg, M. Emotion Talk(s). The role of perspective in the construction of emotions. In S. Neimer & R. Driven (Eds.), The Language of Emotions. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins publishing company, 1997. P. 209221.

134. Bloom L. The transition from infancy to language. Acquiring the power of expression. New York: Cambridge University press, 1993. 350 p.

135. Branscombe N.R. Conscious and unconscious processing of affective and cognitive information //Fiedler K. & Forgas J. (Eds.) Affect, cognition and social behavior. New evidence and integrative attempts. Toronto etc.: C.J. Hogrefe, 1988.-P. 3-24.

136. Carter, R. Vocabulary: Applied linguistic perspectives. London, England: Routledge. 1992.

137. Carter, R.,& McCarthy, M.(Eds.)Vocabulary and language teaching. London, England: Longman, 1988.

138. Carter, Ronald and Michael McCarthy. Exploring Spoken English. -Cambridge: Cambridge Univesity Press, 1997.

139. Damasio A.R. Descartes' error: Emotion, reason and the human brain. New York: Avon Books, 1995.

140. Dewalle, J. M., A. Pavlenko. Emotion Vocabulary in interlanguage. Language Learning 2002. 52, 2.6.

141. Ekman P., Friesen W. Unmasking the Face. -New Jersey, 1975 -P. 212.

142. Gibbs R.W. The poetics of mind: Figurative thought, language and understanding. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. 527p.

143. Hadley, G. Lexis and Culture: Bound and Determined? Journal of Psycholinguistic Research, Vol.26, № 4, 1997. P.483-495.

144. Harre, R. An outline of the social constructionist view point. In R. Harre (Ed.), The Social Construction of Emotions. Oxford, England: Basil Blackwell, 1986.

145. Janney, Richard W. & Horst Arndt. Intracultural tact versus intercultural tact // Richard, J. Watts et al. (eds). Politeness in Language. 1992. P.21-42.

146. Johnson Laird P. & Oatley K. The language of emotions: an analysis of a semantic field// Cognition and Emotion. 1989.№6. - P.201-223.

147. Kitayama Sh., Markus H. R., Kurokawa M. Culture, Emotion and Well-being: Good Feelings in Japan and the United States // Cognition and Emotion V. 1, 2000.-P. 93-124.

148. Kovecses Z. Emotion concepts. New York etc.: Springer-Verlag, 1990.

149. Koven Michele E.J. Two Languages in the Self The Self in Two Languages: French/ Portuguese Bilinguals, Verbal Enactment and Experiences of Self in Narrative discourse. Ethos. Vol. 26. №4, December. 1998.

150. Lakoff G. & Johnson M. Metaphors we live by. Chicago: University of Chicago Press, 1980. 242p.

151. Lakoff G. & Kovecses Z. The cognitive model of anger inherent in American English // Cultural models in language and thought. Cambridge: Cambridge University press, 1987. P. 195 -221.

152. Langacker, R. W. Foundations of cognitive grammar (Vol.I), Stanford, С A: Stanford University Press. 1987.

153. Leech, Geoffrey N. Principles of Pragmatics. London and New York: Longman, 1983.

154. Lutz, C.A. The domain of emotion words in Ifaluk. American Ethnologist, 1982. №9,-P. 113-128.

155. Lyons J. Semantics (Vols. I and II). Cambridge, England: Cambridge University Press. 1977.

156. Matsumoto D. American-Japanese Cultural Differences in Judgments Expression intensity and Subjective Experience // Cognition and Emotion V. 13, 1999. -P. 201-218.

157. Mayer J.D.& Salovey J. (Eds.) Personality moderates the interaction of mood and cognition //Fiedler K. & Forgas J. (Eds.) Affect, cognition and social behavior. New evidence and integrative attempts. Toronto etc.: C.J. Hogrefe, 1988. -P. 87-99.

158. McCarthy, M. Vocabulary. Oxford, England: Oxford University Press. 1994.

159. Pavlenko A. Emotions and the body in Russian and English. Pragmatics and Cognition.2002a.

160. Pavlenko A. Bilingualism and emotions. Multilingua, 21, 18. 20026.

161. Quirk, R. International communication and the concept of nuclear English. In Style and communication in the English language. London, England: Edward Arnold. 1982.-P. 37-53.

162. Romney, A. Kimball, Carmella C. Moore, & Craig D. Rusch. Cultural Universale: measuring the semantic structure of emotion terms in English and Japanese. Proceedings of the National Academy of Sciences. 1997. 94:54895494.

163. Samovar, Larry A., Richard Porter and Lisa A. Stephanie. Communication between Cultures. Belmont: Wadsworth Publishing Company, 1998

164. Sapir Edward. Selected Writings. Ed. by D.L. Mandelbaum. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1949. 162 p.

165. Schwarz N. & Clore G.L. How do I feel about it? The informative function of affective states // Fiedler K. & Forgas J. (Eds.) Affect, cognition and social behavior. New evidence and integrative attempts. Toronto etc.: C.J. Hogrefe, 1988.-P. 44-62.

166. Ungerer F. & Schmidt H. J. An introduction to cognitive linguistics. London; New York: Longman, 1996.

167. Ungerer F. Emotional language in news stories // Susanne Niemer & Rene Dirven (Eds.) The language of Emotions: conceptualization, expression and theoretical foundation. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins publishing company, 1997. P. 305-325.

168. Ungerer F. The linguistic and cognitive relevance of basic emotions // Dirven R. & Vanparys J. (Eds.). Current approaches to the lexicon. Frankfurt am Mein etc.: Peter Lang, 1995. P. 185-210.

169. Vrana S. R., Rollock D. The role of Ethnicity, Gender, Emotional Content, and Contextual Differences in Physiological, Expressive, and Self-Reported Emotional Responses to Imagery // Cognition and Emotion V. 16, 2002. P. 165-192.

170. Whorf Benjamin L., The Relation of Habitual Behavior and Thought to Language. Русск. перевод в сб. "Новое в лингвистике", вып. I, М., 1960. С. 140- 168.

171. Wierzbicka A. Emotions across Languages and Cultures: Diversity and Universals. Cambridge Univ. Press 1999. 361 p.

172. Wierzbicka A. Semantics. Primes and universals. Oxford; New York: Oxford University press, 1996.

173. Wierzbicka A. The semantics of emotions: fear and its relatives in English // Australian journal of linguistics. V.10. 1990. № 2.