автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Списки домостроя XVI-XVIII вв.: история издания и изучения

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Хорихин, Вячеслав Валерьевич

Введение

Глава 1. Становление отечественной историографии Домостроя в конце 40-х - 60-х годах XIX в.

1.1. Первые публикации текста памятника. Особенности издательских подходов Д.П. Голохвастова и И.П. Сахарова

1.2. Основные направления изучения источника в ранних исследованиях.

Глава 2. Проблемы источниковедения Домостроя в историографии 70-х - 90-х годов XIX в.

2.1. Историко-литературоведческие исследования И.С. Некрасова.

2.2. Дискуссия о Домострое в литературе 70-х - 90-х годов XIX в.

Глава 3. Развитие научных представлений о Домострое в конце XIX - начале XX в.

3.1. Основные направления изучения памятника в исследованиях

90-х годов XIX в. Открытие Щукинского списка Домостроя.

3.2. Текстологический и палеографический анализ рукописных списков Домостроя в работах A.C. Орлова. Проблема III редакции

Глава 4. Проблемы изучения Домостроя в конце 20-х - 90-х годах XX в.

4.1. Источниковедение Домостроя в конце 20-х - середине 50-х годов

XX в. Филологические изыскания М.А. Соколовой.

4.2. Изучение Домостроя в конце 50-х-70-х годах XX в.

4.3. Публикации середины 80-х - 90-х годов XX в.

Глава 5. Зарубежный опыт изучения Домостроя.

5.1. Становление зарубежной историографии Домостроя. Исследования 60-х- 70-х годов XX в.

5.2. Современное состояние изучения источника за рубежом. Исследования К. Дж. Паунси.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Хорихин, Вячеслав Валерьевич

Домострой по праву считается одним из наиболее интересных литературных памятников русского средневековья. Произведение это заслуживает внимания уже в силу своей тематики, несколько нетипичной для книжной культуры Древней Руси. Домострой был призван упорядочить обыденную жизнь, соотнести ее с этическими устоями христианской морали. На страницах этого литературного памятника запечатлен весьма значительный по своим масштабам срез коллективной памяти, аккумулирующий жизненный опыт нескольких поколений наших предков. В настоящее время обращение к Домострою актуально прежде всего потому, что бережно сохраненный им груз многовековых традиций может стать тем интегрирующим и стабилизирующим началом оздоровления национальной культуры, без которого, по сути, немыслимо ее нормальное функционирование в современных кризисных условиях.

Изучению памятника было посвящено множество работ. Уже более 150 лет исследователи самых разнообразных сфер жизни русского средневекового общества тщательно анализируют текст этого произведения, пытаясь именно в нем отыскать недостающие фрагменты воссоздаваемой ими картины прошлого. Но не только содержащаяся в источнике информация привлекает внимание ученых к Домострою. Не менее интересна и судьба самого памятника. Попытки решить вопросы происхождения текста, его эволюции, взаимоотношения редакций и списков стали неотъемлемой частью богатой противоречиями истории издания и изучения Домостроя. Однако продолжение научных изысканий в указанном направлении затруднено вследствие отсутствия историографического обобщения полуторавекового опыта источниковедческой критики памятника. Это обстоятельство, бесспорно, отрицательно сказалось не только на перспективах дальнейшего изучения Домостроя, но и на качественной стороне появившихся в последнее десятилетие публикаций текста этого источника и связанных с ним комментариев. На современном этапе источниковедческих изысканий по обозначенной тематике возникает насущная необходимость в проведении специального исследования, посвященного истории издания и изучения рукописных списков Домостроя ХЛ/1-ХУШ вв. Осуществление этого замысла позволит исследователям не допустить абсолютного разрыва с лучшими традициями и достижениями отечественной и зарубежной науки, обеспечив планомерный переход источниковедческой критики памятника на качественно новый уровень.

Несмотря на то, что специального исследования по сформулированной тематике до сих пор не проводилось, определенные разработки в русле поставленной проблемы все же имели место. Попытки научного анализа истории издания и изучения текстов Домостроя предпринимались, главным образом, в рамках частных исследований памятника, предваряя авторские изыскания в качестве вводного обзора литературы по рассматриваемой тематике.

Уже один из первых исследователей Домостроя А.Н. Афанасьев в своей статье «Об археологическом значении "Домостроя"» кратко обозначил основные вехи истории издания этого памятника1. Показательно, что ученый не счел возможным дать какую-либо оценку работе издателей Домостроя Л

Д.П. Голохвастова и И.П. Сахарова) . Подобная позиция становится вполне объяснимой, если учесть то обстоятельство, что труд Афанасьева создавался исключительно на основе предшествующих публикаций, качественная сторона которых в связи с этим просто не могла вызывать у него каких-либо сомнений.

Несколько иной подход к оценке результатов научных изысканий в области изучения Домостроя продемонстрировал И.Я. Порфирьев. Его публикация «Домострой Сильвестра», вышедшая в 1860 году, явилась

1 Афанасьев А.Н. Об археологическом значении "Домостроя" // Отечественные записки. СПб., 1850. Т. 71. Отд. 2. С. 33.

2 См.: Голохвастов Д.П. Домострой благовещенского попа Сильвестра / ВОИДР. 1849. Кн. 1; Сахаров И.П. Сказания русского народа. СПб. 1849. Т. 2. Кн. 6. С. 107-114. своеобразным итогом начального этапа исследований Домостроя . Проанализировав предшествующий опыт изучения памятника, автор этой статьи выделил ряд важнейших проблем, занимавших исследователей Домостроя на протяжении десяти лет с момента выхода в свет его первого издания (предполагаемый автор; источники заимствований; интерпретация информации). К числу наиболее спорных вопросов изучения памятника исследователь по праву относил проблему авторства Сильвестра. Предложенный Порфирьевым вариант ее решения, по сути, явился результатом критического сопоставления противоположных суждений по данному вопросу, высказанных в трудах именитых предшественников ученого (К.С. Аксакова, С.М. Соловьева, Ф.И. Буслаева, И.Е. Забелина)4. И хотя публикация не содержала явных качественных характеристик их работ, общий тон изложения материала со всей определенностью указывал на полемическую природу данной статьи. Так, в частности, отметив факт все большего утверждения в науке той точки зрения, согласно которой авторство Сильвестра распространялось лишь на Послание к Анфиму (64-я глава Коншинского списка памятника) и отрицалось в отношении собственно самого Домостроя (все остальные главы), Порфирьев противопоставил этому мнению несколько доводов в пользу авторства знаменитого благовещенского священника, высказанных И.Е. Забелиным еще в 1850 году5. Заметим, что подобный экскурс к истокам научной разработки источника в условиях отсутствия ясной картины результатов критического осмысления предшествующего опыта его изучения выглядел вполне оправданным и даже

3 Порфирьев И .Я. Домострой Сильвестра // Православный Собеседник. 1860. Ч. 3. С. 279-330.

4 См.: Аксаков К.С. История России с древнейших времен., соч. Сергея Соловьева. Т.6 // Русская Беседа. М. 1856. Кн. 4; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1857. Т. 7. С. 223-224; Буслаев Ф.И. Русская поэзия XVII века // Московские Ведомости. 1852. № 52. С. 531-532; Он же. Древняя русская словесность. Повесть о Горе-Злосчастии, как Горе-Злосчастие довело молодца во иноческий чин. Древнее стихотворение // Русский Вестник. 1856. Кн. 1. Т. 4. С. 32-33; Книги во весь год в стол ествы подавать. Дополнение к Домострою благовещенского попа Сильвестра / Изд. И.Е. Забелин // ВОИДР. 1850. Кн. 6. С. 1-30; Забелин И.Е. "Извлечения из книги "Златоуст" // Архив историко-юридических сведений. М., 1854. Кн. 2. Пол. 2. С. 43-50; Он же. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. М. 1869. С. 39-41.

5 Книги во весь год в стол ествы подавать. Дополнение к Домострою благовещенского попа Сильвестра / Изд. И.Е. Забелин // ВОИДР. 1850. Кн. 6. С. 1- 6. полезным. Такого рода ретроспективный подход, по-видимому, лежал в основе исследовательской методики Порфирьева, не случайно его небольшая статья длительное время рассматривалась как наиболее «полный свод всего того, что было прежде сработано ученой критикой относительно Домостроя»6. Однако эти эпизодически возникающие комментарии по преимуществу библиографического характера (вне оценок и критики) были еще чрезвычайно далеки от систематического изложения истории вопроса.

Первый полноценный критический обзор истории издания и изучения Домостроя появился в печати лишь в 1873 году. Во введении к монографии И. С. Некрасова «Опыт историко-литературного исследования о происхождении древнерусского Домостроя» на суд научной общественности был впервые представлен обширный аналитический очерк, посвященный истории научных изысканий в области изучения этого интереснейшего памятника русской средневековой книжности. В отличие от своих предшественников, Некрасов сосредоточил внимание, главным образом, на явных недочетах и существенных пробелах в изучении источника. И это не удивительно, ведь заполнение выявленных лакун ученый рассматривал в качестве одной из основных задач предпринимаемого им исследования. Четкое следование принципу хронологической последовательности в изложении материала позволило Некрасову довольно точно отобразить общую картину изменений исследовательского интереса к отдельным проблемам изучения источника. В то же время ученый зачастую ограничивался кратким изложением итоговых заключений и выводов, содержавшихся в той или иной работе, не уделяя достаточного внимания авторской аргументации. Вследствие этого на страницах «Опыта.» практически не нашли отражения критические комментарии, относящиеся к разного рода доводам и доказательствам, приводимым исследователями памятника в качестве подтверждений справедливости их суждений. Редкие

6 Некрасов И.С. Опыт историко-литературного исследования о происхождении древнерусского Домостроя //ЧОИДР. 1872. Кн. 3. С. 11. примеры полемики обнаруживаются, пожалуй, лишь в тех случаях, когда речь заходит об утверждениях, в корне противоречащих результатам научных изысканий собственно самого И.С. Некрасова. Но и здесь встречаются подчас весьма скупые замечания, не отражающие всех нюансов оспариваемой аргументации. Наглядное тому подтверждение -характеристика уже упоминавшейся статьи И.Я. Порфирьева «Домострой Сильвестра». Касаясь того раздела работы, в котором автор высказывал свои суждения относительно принадлежности всего Домостроя перу Сильвестра, Некрасов указал лишь на крайнюю скудость представленных Порфирьевым аргументов, абсолютно не затронув при этом их качественной стороны7. Такой, по преимуществу описательный подход следует признать типичным не только для И.С. Некрасова, но и для большинства тех исследователей памятника, чьи работы появились в печати в 50-х - 70-х годах XIX века. Ставшая к этому времени традиционной, практика библиографических обзоров не предполагала детальных опровержений оспариваемых заключений и выводов. Гораздо важнее было показать реальный объем проделанной исследователями работы, как можно точнее определив границы «белых пятен», не затронутых в ходе предшествующего изучения источника. Неслучайно основным итогом осуществленного И. С. Некрасовым критического разбора печатных трудов, в той или иной степени касавшихся Домостроя, стал вывод о том, что «дальнейшая работа над этим памятником должна заключаться в более подробном описании всех известных списков Домостроя, чтобы на основании всего этого материала можно было определить, как в нашей литературе сложился этот памятник, или, другими о словами, как составился наш Домострой» . Ученый особо подчеркивал, что ответ на этот вопрос составляет «самую главную задачу» предпринимаемого им исследования. Тем самым признавалось, что предшествующая научная критика не только не решила данной проблемы, но даже не сумела создать

7 Там же. С. 9-10.

8 Там же. С. 16. надлежащей эмпирической базы, обеспечивающей саму возможность такого решения.

Предшественники Некрасова предпочитали рассуждать о плюсах и минусах научной разработки Домостроя, практически не касаясь качественной стороны изданий и исследований отдельных списков этого произведения. Общим недостатком большей части вводных обзоров литературы по рассматриваемой тематике как до, так и после выхода в свет монографии И.С. Некрасова, было отсутствие должного внимания к анализу рукописного материала и последующим публикациям дошедших до нас текстов. Автор «Опыта.» сумел преодолеть столь негативную тенденцию, отразив на страницах своего исследования наиболее полную информацию по указанному блоку вопросов. Особый интерес в связи с этим представляет критический комментарий Некрасова к публикации Домостроя, подготовленной В.А. Яковлевым9. Ученый справедливо отмечал, что «это издание сделано по спискам двух совершенно разных изводов, из которых первый, составляющий начало, принадлежит к древнейшему, а составляющий конец, к спискам второго извода»10. Некрасов показал искусственную природу опубликованного текста, никогда не существовавшего как единое целое в рамках одной рукописи. Основным критерием качества работы издателей признавалось строгое следование оригиналу (детальное воспроизведение важнейших текстуальных особенностей рукописного материала).

Характеризуя результаты аналитической работы Некрасова, нельзя не обратить внимания и на другое немаловажное наблюдение ученого. В заключении к обзору материалов по исследуемой тематике автор «Опыта.», в частности, отмечал: «До сих пор в нашей литературе Домострой представлялся каким-то курьезным памятником, как бы какою-то странной литературной особенностью, почему-то явившеюся в нашей древней

9 Домострой по рукописям имп. Публичной библиотеки / Под ред. В. Яковлева. СПб., 1867.

10 Некрасов И. С. Указ. соч. С. 12. письменности»11. Считая подобную установку принципиально неверной, Некрасов пытался объяснить природу столь ущербного восприятия Домостроя соответствующими пробелами в изучении данного источника. При этом исследователь делал акцент на отсутствии в работах своих предшественников каких-либо сведений о тематических параллелях тексту памятника из числа произведений зарубежной (индоевропейской) литературы, что в свою очередь обуславливало насущную необходимость выявления и последующего изучения такого рода литературных аналогий.

После выхода в свет монографии И.С. Некрасова исследовательский интерес к истории издания и изучения Домостроя заметно снизился. Появлявшиеся в печати работы, связанные с анализом содержательной стороны этого произведения, как правило, не включали подробных обзоров литературы, посвященной его изучению. Их авторы ограничивались лишь скромными комментариями по наиболее острым, дискуссионным вопросам12. Не были исключением и соответствующие разделы общих курсов истории литературы. Наглядным примером в этом плане может служить характеристика Домостроя, извлеченная из «Истории русской словесности» И.Я. Порфирьева. Затронув вопрос о предшествующем изучении источника, ученый счел целесообразным не выходить за рамки выборочных библиографических сведений, предполагавших комментарий только в отношении наиболее значимых, на его взгляд, исследований (работы А.Н. Афанасьева, Д.П. Голохвастова и архимандрита Леонида (Л.А. Кавелина), И.С. Некрасова). Примечательно, что более или менее подробной характеристики на страницах предложенного Порфирьевым обзора удостоился лишь некрасовский «Опыт.», вполне заслуженно названный «самым полным исследованием о Домострое»13.

11 Там же. С. 16-17.

12 См.: Голохвастов Д.П. и Леонид. Благовещенский иерей Сильвестр и его писания. ЧОИДР 1874. Кн. 1; Жданов И.Н. Материалы для истории Стоглавого собора // Жданов И.Н. Сочинения. СПб., 1904. Т.1 (впервые напечатано: ЖМНП. 1876. июль, август).

13 Порфирьев И.Я. История русской словесности. Казань, 1879. Ч. 1. С. 545-546 (цитируется по изданию 1909 г.).

Подобная ситуация сохранялась в течение более чем десяти лет, прошедших со времени появления в печати исследования И.С. Некрасова. К числу немногих заслуживающих внимания событий научной жизни этого времени, так или иначе связанных с Домостроем, бесспорно, следует отнести новое издание памятника по списку ОИДР14. Следует отметить, что подготовленная И.Е. Забелиным публикация Домостроя заметно выделялась на фоне преобладавшего тогда в науке явного безразличия к истории критической разработки источника. Это объясняется, главным образом, тем, что во введении к данному изданию, помимо подробного описания публикуемой рукописи, редактор поместил также интересные сведения о важнейших вехах ее изучения. Но, несмотря на эпизодические всплески внимания к отдельным сюжетам общей ретроспективы связанных с Домостроем научных изысканий, качественная сторона изучения проблем истории издания и исследования этого памятника оставалась без изменений вплоть до конца 80-х годов XIX века.

Начало нового этапа в изучении вопроса связано с деятельностью A.B. Михайлова, опубликовавшего в 1889 году большую статью-рецензию, посвященную критическому разбору сочинения И.С. Некрасова15. Подчеркнув, что автор «Опыта.» был первым, «кто обратил серьезное внимание на Домострой и научно разработал его»10, Михайлов особо отметил факт отсутствия каких-либо новых достижений в области исследования этого памятника после выхода в свет работы Некрасова. В предложенном рецензентом объяснении столь примечательного феномена указывалось, в частности, что такое безмолвие ученого мира, с одной стороны, и то обстоятельство, что некоторые исследователи, по-видимому, согласились с Некрасовым, с другой, заставляет видеть в выводах «Опыта.» «вполне

14 Домострой по списку Императорского Общества истории и древностей российских / Изд. И.Е. Забелин // ЧОИДР. 1881. Кн. 2.

15 Михайлов А. В. К вопросу о редакциях Домостроя, его составе и происхождении // ЖМНП. 1889. № 2. С. 294-324; № 3. С. 125-176.

16 Там же. С. 295. научное и окончательное решение данного вопроса» . Однако более обстоятельное знакомство с выводами и заключениями предшественников Некрасова заставило Михайлова проверить «справедливость подобного предположения». Особое значение в связи с этим приобретали суждения по наиболее спорным и сложным проблемам, затронутым в исследовании И.С. Некрасова (об авторстве и происхождении Домостроя; о дальнейшей эволюции текстов этого памятника; о его редакциях и их взаимоотношении). Своим критическим замечаниям Михайлов предпослал краткий ретроспективный обзор мнений исследователей по вопросу о роли Сильвестра в создании Домостроя. Находя доводы как самого Некрасова, так и других противников авторства знаменитого благовещенского священника «вполне основательными», рецензент подчеркивал, что «истинное значение этих доводов в ту или другую сторону, то есть, за или против авторства

Сильвестра, может быть выяснено лишь в том случае, когда содержание

18 самого памятника будет согласно с ними, или противоречить им» . Таким образом, важнейшим условием дальнейшего изучения источника в указанном направлении стала детальная ревизия основных тезисов И.С. Некрасова, проводимая по принципу «от противного». При этом Михайлов строил свои заключения на фоне вполне уместных историографических параллелей, широко используя в качестве косвенных доказательств справедливости своей критики методологические аналогии, почерпнутые из исследований самой разнообразной направленности19.

Опровержение важнейших положений некрасовского «Опыта.» породило вокруг наиболее спорных проблем изучения Домостроя затяжную полемику, способствовавшую осознанию того, что исследование еще не

20 может считаться окончательно завершенным . Все это, бесспорно,

17 Там же. С. 296.

18 Там же. С. 295.

19 Подтверждая правомерность своей аргументации, A.B. Михайлов нередко ссылался на опыт изучения других произведений древнерусской литературы (примеры из исследований И.И. Срезневского, Н.С. Тихонравова, А.Н. Попова и др.).

20 См.: Пыпин А.Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 2. С. 210; Кизеветтер A.A. Исторические очерки. М., 1912. С. 15 прим. (статья под заголовком «Основная тенденция содействовало развитию интереса к истории изучения памятника, так как вне критического анализа предшествующего опыта изучения данного источника продолжение внезапно зашедших в тупик изысканий становилось абсолютно невозможным. Гораздо важнее то, что для большинства исследователей памятника, чьи труды увидели свет в конце XIX - начале XX столетия, недавняя дискуссия Михайлова и Некрасова, явившаяся закономерным итогом полувекового развития научных представлений о Домострое, была не только красноречивым свидетельством уязвимости позиций спорящих сторон, наглядно подтверждающим внутреннюю противоречивость основных достижений предшествующей источниковедческой критики, но и поводом к очередному пересмотру всего того, что было сделано ранее. Ярким примером практической реализации установок такого рода может служить работа А.И. Яцимирского «Вновь найденный список Домостроя»21. Этот исследователь обращался к анализу предшествующего опыта изучения памятника главным образом в плане сопоставления основных результатов научной разработки источника с материалами так называемого Щукинского списка. Обнаруженные в данной рукописи сведения об авторе, времени и месте написания Домостроя становились в интерпретации Яцимирского тем недостающим элементом фактологической базы исследования, без которого не возможно было бы прийти к единственно верному заключению о природе различных редакций источника. Вся история научной полемики по вопросу о Домострое становилась в связи с этим бесконечной чередой вольных и невольных заблуждений, вызванных к жизни бесперспективными попытками воссоздать процесс формирования текста памятника на основе сопоставления чрезвычайно скудного рукописного материала. Мысль о «недостающем звене» в цепи доказательств жизнеспособности предлагаемых учеными теоретических схем, призванных объяснить природу редакционных отличий древнерусского Домостроя» была впервые напечатана в журнале Русское богатство 1896 г. № 1. С. 39-59).

21 Яцимирский А.И. Вновь найденный список Домостроя // Археологические известия и заметки. 1897. Год 5. №9. С. 273-285. сохранившихся рукописей, оказалась весьма плодотворной и еще не раз возникала в поле зрения исследователей Домостроя. Следует заметить при этом, что данное наблюдение в равной степени справедливо как в отношении авторов, которые подобно Яцимирскому находили существенные изъяны в рассуждениях участников развернувшейся вокруг Домостроя дискуссии, так и в отношении тех, для кого правомерность выводов одной из спорящих сторон была абсолютно очевидна. Среди исследователей, чьи взгляды вполне соответствовали приведенной характеристике, заметно выделяется глубиной и основательностью своих заключений автор одного из первых переводов

Домостроя на иностранный язык Е. Дюшень. В предисловии к публикации текста памятника на французском языке Дюшень поместил подробный обзор истории его изучения, умело сведенный к анализу основных положений научного спора, разгоревшегося после выхода в свет разгромной статьи

A.B. Михайлова. Аналитические выкладки издателя не оставляли сомнений в правомерности выводов молодого оппонента Некрасова. Однако это не помешало Дюшеню прийти к более осторожному заключению. Ученый подчеркивал: «Нельзя сказать, что вопрос полностью решен. Он был бы таковым только после открытия новой редакции, явно отличной от двух

22 других, первенство которой было бы бесспорно» . При этом сама вероятность подобной находки рассматривалась Дюшенем крайне скептически, что, в свою очередь, вновь возвращало его к оценке основных итогов недавней дискуссии: «Было бы напрасно рассчитывать на такую возможность. Рукопись Коншина, в кратком изложении и в целом, очевидно, является лучшим свидетельством самой древней редакции Домостроя из всех, которыми мы располагаем»23.

Показательно, что одной из характерных черт большей части появившихся в это время публикаций, в той или иной степени затрагивавших проблемы истории издания и изучения Домостроя, стала жесткая критика в

22 Duchesne Е. Le Domostroi: (Ménagier russe du XVI-e siècle). Paris. 1910. P. 10.

23 Ibid. отношении качественной стороны научных работ по исследуемой тематике. К числу наиболее удачных попыток анализа истории изучения источника, в полной мере отражающих отмеченную тенденцию, следует отнести краткие библиографические указания из «Истории русской литературы» А.Н. Пыпина. Их автор достаточно точно определил круг важнейших вопросов изучения памятника, вызвавших острые и продолжительные споры ученых. Касаясь означенного сюжета, Пыпин не ограничился примитивным перечислением посвященных Домострою исследований. На страницах подготовленного им обзора нашли отражение критические замечания, касающиеся как отдельных элементов аргументации, так и общей логики авторских рассуждений. В частности, характеризуя опыт сопоставления Домостроя с тематически близкими ему памятниками зарубежной литературы, Пыпин отмечал, что «при отсутствии непосредственной литературной связи, которая могла бы давать идею о подражании или заимствовании, эти сличения остаются бесплодными. (а выявленные - В.Х.) параллели могут иметь только интерес анекдотический»24.

Определенные возражения со стороны научной критики вызывала и сложившаяся схема интерпретации содержащейся в источнике информации. Среди работ исследователей памятника, акцентировавших внимание на данном сюжете, особый интерес представляют труды A.A. Кизеветтера. Говоря о широком использовании данных Домостроя в исторической литературе, Кизеветтер отмечал: «Приходится сознаться, однако, что научная эксплуатация этих данных не опиралась на какие-либо устойчивые, критически обоснованные точки зрения относительно общего значения Домостроя, как исторического памятника»25. Согласно рассуждениям ученого, эта неопределенность и послужила причиной того, что, «с одной стороны, исследователи невольно злоупотребляли Домостроем, как историческим источником, брали из него то, чего там не было; с другой

24 Пыпин А.Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 2. С. 211-212.

25 Кизеветтер A.A. Указ. соч. С. 3. стороны, они не заслуженно обходили тот же источник, как раз в тех случаях, когда он мог представить в распоряжение исследователя в высшей степени

26 ценный, никем еще в нем не затронутый материал» .

Необходимо заметить, что подобная резкость суждений в отношении результатов предшествующих изысканий, ставшая к этому времени непременным атрибутом научной критики, явилась, кроме всего прочего, и следствием серьезных сомнений в целесообразности предлагавшейся ранее методики исследовательского поиска. Точнее других эту мысль выразил A.C. Орлов. Во введении к новому изданию Домостроя по Коншинскому списку ученый не только представил подробный обзор истории изучения данной рукописи, но и детально охарактеризовал качественную сторону публикаций текста источника, подготовленных по спискам Коншинской группы (П-я, Сильвестровская редакция). Анализируя предшествующий опыт источниковедческой разработки памятника, Орлов пришел к чрезвычайно важному выводу: «все научные исследования Домостроя страдали до сих пор тем недостатком, что, говоря об отличиях «редакций» Домостроя, одной от другой, они собственно указывали отличие списков двух разных редакций, а не самих редакций»27. По мнению исследователя, существенные просчеты, допущенные в ходе изучения Домостроя, были к тому же обусловлены ничем не оправданным пренебрежением по отношению к анализу текстологических особенностей рукописного материала в рамках отдельных редакций, осуществляемому с целью выявления внутренней генеалогии и воссоздания первоначального облика (протографа) каждой из них. Орлов отмечал, что изучение чтений Домостроя «должно иметь такое же значение для историко-литературного исследования этого памятника, как и изучение его источников, а также отражений в нем эпохи и областной культуры»28. При этом ученый с упреком подчеркивал: «Если бы исследование Домостроя было начато именно с чтений его списков, вопрос о Домострое был бы

26 Там же. С. 3.

27 Орлов A.C. Домострой по Коншинскому списку и подобным. М., 1908. С. 5.

28 Там же. С. 6-7. разрешен скорее и без траты энергии на споры, не оконченные и до сих ло пор» . Однако с такой оценкой согласились далеко не все. Оппоненты Орлова настаивали на том, что изучение текстуальных особенностей различных редакций и списков Домостроя было начато уже первыми издателями памятника30. Резкое неприятие вызывала и сама постановка вопроса о грубых методологических ошибках предшественников Орлова. Наиболее веские замечания по этому поводу прозвучали из уст A.B. Михайлова. По его мнению, A.C. Орлов оказался в отношении Домостроя «ученым, которого мало заботила научная преемственность в постановке и решении вопросов, связанных с изучением этого важного памятника русской литературы XVI века»31. Возражая против необоснованной критики, Михайлов справедливо замечал, что «известная преемственность в постановке и решении вопросов должна быть, и ученый. обязан всегда иметь ее в виду: только в этом случае усиливается интерес к изучению данного памятника и обеспечивается плодотворность самого

32 изучения» . Тем не менее, высказанные A.C. Орловым соображения относительно недостатков предпринимавшихся до него изысканий способствовали осознанию реального положения дел в сфере изучения источника. В ходе оценки результатов проделанной Орловым работы большинство ученых склонялось к единому мнению: «из этого исследования можно видеть, как много предстоит еще сделать для того, чтобы стали возможны вполне обоснованные и твердые выводы о происхождении,

33 составе и взаимоотношении различных редакций Домостроя» . Все последующие труды Орлова, посвященные Домострою, стали ярким подтверждением правомерности данной оценки. Изыскания, начатые им еще

29 Там же. С. 7.

30 Михайлов A.B. Отзыв о сочинении A.C. Орлова. Домострой по Коншинскому списку и подобным. М., 1908 // Сборник отчетов о премиях и наградах, присужденных имп. Академиею Наук. Т. 5. Отчеты за 1910 год. Пг, 1915. С. 331.

31 Там же. С. 328.

32 Там же.

33 Кизеветтер A.A. Указ. соч. С. 15 прим. в 1904 году, растянулись более чем на десятилетие и, по сути, так и остались незавершенными.

Рассматривая опубликованные Орловым материалы в контексте ретроспективного анализа полуторавекового опыта исследования Домостроя, нельзя не обратить внимания на содержащиеся в них весьма важные библиографические указания относительно истории издания и изучения большей части выявленных рукописей этого памятника. Данные сведения стали своеобразным итоговым обобщением всего объема информации, касающейся критической разработки источника в дореволюционной науке. Именно по этой причине труды A.C. Орлова вплоть до настоящего времени рассматриваются учеными в качестве наиболее полного свода справочных данных по исследуемой тематике34.

Тот же обобщающий характер в полной мере был присущ и работе JI. Бедржицкого. В небольшой по объему статье, озаглавленной «К литературе о Домострое», этот автор представил практически исчерпывающую библиографию вопроса с учетом сведений о публикациях,

35 появившихся к концу первого десятилетия XX века . По замыслу Бедржицкого, составленный им подробный перечень научных трудов, имевших как прямое, так и косвенное отношение к литературе предмета, должен был сыграть роль широкого информационного фона, подчеркивающего весомость и основательность критических замечаний, высказанных автором статьи в адрес тех участников предшествующей научной разработки Домостроя, которые, по его мнению, допускали ряд серьезных ошибок при определении места памятника среди произведений русской словесности XVI столетия. «В истории изучения Домостроя, - писал Бедржицкий, - был период, когда этот еще критически не изданный памятник, не изученный ни в историко-литературном, ни в лингвистическом

34 См.: Pouncy C.J. The Domostroi as a Source for Muscovite Histoiy. Ph. D. dissertation, Stanford Universiti, 1985. P. 19.

35 Бедржицкий JI. К литературе о Домострое // Русский филологический вестник. Варшава. 1913. Т. 69. № 2. С. 487-492. отношениях, привлекался к исследованию, как показатель тех или других идейных течений в русском обществе XVI в.; имя его быстро стало нарицательным; эта черта отношения к Домострою осталась господствующей в общих курсах и до настоящего времени, когда специальное изучение вернулось к слишком быстро решенным ранее задачам издания и подготовительного рассмотрения памятника»36.

В советской научной литературе вопросы истории издания и изучения Домостроя вплоть до середины 50-х годов XX в. фактически не разрабатывались. Те редкие высказывания исследователей, которые имели отношение к данному сюжету, касались, главным образом, различных подходов к проблеме участия благовещенского попа Сильвестра в процессе создания и дальнейшего редактирования текста источника. В силу своей крайней ограниченности эта информация не представляет для нас сколько-нибудь заметного интереса. Единственным заслуживающим внимания материалом, косвенно затрагивающим тему ретроспективного осмысления предшествующего опыта изучения Домостроя, следует считать соответствующий раздел курса лекций по истории древней русской литературы XI - XVI вв., опубликованного A.C. Орловым в 1937 г. В рамках краткого очерка, посвященного обзорной характеристике источника, ученый счел возможным сделать несколько замечаний относительно общественного резонанса, вызванного первыми публикациями древнего текста. Говоря о том «странном впечатлении», которое производил Домострой на позднейшего читателя, Орлов очень точно определял природу подобной реакции, подчеркивая при этом, что спонтанная критика, ставшая характерной приметой эмоционального восприятия памятника, не должна оказывать какого-либо влияния на его изучение. Отрицательные черты общественного бытия, получившие отражение на страницах Домостроя: «мелочность, скопидомство, ограниченность и низкий уровень морали, неосознанная грубость нравов, разобщенность семейных гнезд между собою, отсутствие

36 Там же. С. 487-488. общественной спайки» - все это, по мнению ученого, «вызвало в интеллигентном обществе взрыв негодования сейчас же по появлении

37

Домостроя» в печати» . Указав на недопустимость отношения к памятнику далекого средневековья «как к действенному», Орлов замечал, что присущие Домострою «миропонимание и практика отошли в вечность, и нет угла, где бы домостроевские нормы остались в быту. Но в половине XIX в. они еще жили, и не только у попов или в среде старообрядцев, но и в городском купечестве и в зажиточном, кулацком слое крестьянства. Вот почему интеллигентская масса так страстно реагировала на домостроевский быт,

38 добивая всякое проявление этой свирепой системы с елейной внешностью» . Следует отметить, что выявленные A.C. Орловым черты эмоционального отношения к материалу нередко проникали и на страницы отдельных научных изданий. Именно по этой причине проблема восприятия содержательной стороны Домостроя с позиций морально-нравственных установок чуждой ему социокультурной среды еще неоднократно возникала в поле зрения исследователей памятника при последующих обращениях к тт 39 теме ретроспективного анализа истории изучения Домостроя .

Среди научных трудов, появившихся во второй половине 50-х годов, наибольшее значение в плане дальнейшей разработки вопроса приобрели две публикации: «Очерки по языку деловых памятников XVI века» М.А. Соколовой40 и «И.С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века» A.A. Зимина41.

Представленный М.А. Соколовой краткий экскурс в историю научных изысканий, посвященных Домострою, прежде всего был призван подтвердить правомерность выдвинутого исследовательницей тезиса о

37 Орлов A.C. Древняя русская литература XI-XVI вв. М.-Л, 1937. С. 352.

38 Там же. С. 352-353.

39 См.: Колесов В.В. Домострой без домостроевщины //Домострой. М., 1990. С. 5-24.

40 Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XVI века. JL, 1957.

41 Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. М., 1958. слабой изученности филологии письменных памятников периода формирования русского национального языка. По этой причине сравнительно большее внимание уделялось работам, связанным с изучением языковых особенностей источника, в силу чего библиография вопроса, предложенная Соколовой, приобрела сугубо специфический вид. В поле зрения исследовательницы попадала преимущественно та информация о предшествующем опыте изучения Домостроя, которая могла быть использована в рамках поиска приемлемых решений конкретных

42 филологических задач (труды A.C. Орлова, С.Д. Никифорова , B.J1. Ринберга43 и др.). Исключение составляли материалы, касавшиеся литературоведческого аспекта исследования, а именно вопроса о жанре, к которому следует относить Домострой. Здесь в равной степени были востребованы суждения представителей различных направлений гуманитарного знания, как филологов и литературоведов, так и историков. При этом акцент, как правило, делался на работах советских ученых. Обращения к дореволюционным исследованиям памятника, вне зависимости от рассматриваемых вопросов, ограничивались лишь трудами A.C. Орлова и

A.Н. Пыпина. По неизвестной для нас причине в обзоре, представленном М.А. Соколовой, не были учтены работы таких авторитетных исследователей Домостроя какИ.Е. Забелин, И.Я. Порфирьев, И.С. Некрасов, A.B. Михайлов и мн. др. Говоря об имевшей место многовариантности решения проблемы жанровой принадлежности источника, Соколова обращала внимание на то, что подобные «колебания историков литературы, изучающих памятники с учетом сюжета и связи его с конкретными историческими условиями, с той

42 Никифоров С.Д. Из наблюдений над языком «Домостроя» по Коншинскому списку // Ученые записки Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина. Кафедра русского языка. 1947. Т. 42. С. 15-79; Он же. Из наблюдений над значением некоторых глагольных форм в памятниках второй половины XVI в. // Ученые записки Моск. гос. пед. инст. им.

B.И. Ленина. Кафедра русского языка. Т. 56. Вып. 2. М., 1948; Он же. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI в. Автореферат докт. дисс. М., 1950; Он же. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI в. М., 1952 (монография с тем же названием). обстановкой, в которой сюжет мог вырасти и развиться, тем более удивительны, что «Домострой» вовсе не стоит одиноко, он имеет предшественников»44. Исследовательница была склонна объяснять такого рода разноголосицу мнений не совсем оправданным подходом к анализу содержательной стороны памятника. «Вызывает удивление то обстоятельство, - замечала Соколова, - что историки литературы, а за ними и широкие массы читателей их, говоря о «Домострое», имеют в виду его первые главы, содержащие религиозно-нравственные поучения, но почти не уделяют внимания его центральной части»45. Столь жесткие и в то же время не вполне обоснованные замечания, обусловленные крайней узостью библиографической базы, являют собой пример тенденциозно-избирательного подхода к решению тех проблем ретроспективного анализа предшествующего опыта изучения Домостроя, которые не имели принципиального значения в свете реализации основных целей и задач филологического исследования.

На этом фоне заметно выделяется работа A.A. Зимина, по праву считающаяся наиболее полным очерком истории изучения памятника в советской литературе. Обобщая результаты предшествующей источниковедческой критики, исследователь выделил ряд приоритетных направлений в изучении Домостроя. По мнению Зимина, важнейшим из них стало исследование проблемы происхождения памятника, тесно связанной с вопросом участия благовещенского попа Сильвестра в процессе формирования текстуального облика произведения. Находя заключения исследователей, занимавшихся данной проблемой, не вполне удовлетворительными, ученый пришел к выводу о необходимости

43 Ринберг В.Л. О синтаксических функциях глагольных форм «Домостроя» // Науков1 записки Кшвського державного педагогичного шституту гм. О.М. Горького. 1948. Т. 7. Фшол. сер. № 2. Кшв. С. 68-87.

44 Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XVI века. Л., 1957. С. 6.

45 Там же. С. 8. продолжения изысканий на основе пересмотра всего комплекса сохранившихся рукописных материалов46.

В целом вариант освещения рассматриваемого вопроса, предложенный A.A. Зиминым, не отличался принципиальной новизной. Избранная форма подачи материала, сводившаяся преимущественно к описательному подходу, предполагала краткое изложение итоговых заключений и выводов, содержавшихся в наиболее значимых исследованиях памятника. С этой точки зрения, очерк истории изучения Домостроя, представленный Зиминым, во многом напоминал вводный обзор литературы предмета, опубликованный И.С. Некрасовым. Но, несмотря на то, что для Зимина Домострой отнюдь не являлся основным объектом научных изысканий, ученый нередко выходил за рамки формальной библиографии, критически комментируя результаты предшествующего изучения источника, в том числе, и в части оценки качественной стороны исследовательской аргументации. Именно это делало обзор A.A. Зимина чрезвычайно интересным и важным в плане установления акцентов критического восприятия столетнего опыта изучения Домостроя на новом этапе развития источниковедческой критики.

В 60-е - 70-е годы XX в. интерес отечественных исследователей к Домострою заметно снизился. Авторы тех редких публикаций, в которых так или иначе затрагивалась тема Домостроя, как правило, ограничивались обзорной и крайне фрагментарной характеристикой содержательного облика памятника, практически не касаясь истории его издания и исследования. Их замечания относительно «не вполне решенных в существующей литературе вопросов» источниковедческого анализа описываемого материала не только не предполагали конспективного воспроизведения противоположных точек зрения, но и вовсе исключали присутствие каких бы то ни было историографических справок47. Тем не менее, уже сам факт присутствия подобных примеров критического осмысления предшествующего опыта

46 Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. С. 57.

47 См.: Сахаров A.M., Муравьев A.B. Очерки русской культуры IX- XVII вв. М., 1962. С. 208-209. изучения Домостроя в научно-популярных изданиях этого времени, бесспорно, заслуживает внимания на фоне практически полной консервации источниковедческих изысканий в области исследования Домостроя.

В отличие от более чем скромных достижений советской науки зарубежная практика изучения памятника в тот же период обогатилась целым рядом интересных работ преимущественно обобщающе-компилятивного характера48, построенных на основе синтеза заключений и выводов самых авторитетных отечественных исследователей Домостроя Х1Х-ХХ вв. В качестве наиболее показательной (с точки зрения особенностей восприятия и использования предшествующего опыта изучения источника) публикации этого цикла может быть названа сравнительно небольшая обзорная статья немецкого исследователя Г. Нисса «Домострой» или «как подобает жить православным христианам», первый раздел которой специально посвящался «результатам литературно-исторических

49 т г исследовании» памятника . К числу основных достоинств этого историографического обзора прежде всего следует отнести чрезвычайно ценную информацию о немецкоязычной (главным образом, восточногерманской) традиции изучения Домостроя. В подготовленной Ниссом библиографической справке были отражены практически все сколько-нибудь заметные труды немецких исследователей памятника за истекшие сто лет, начиная с краткого конспективного переложения

48 См.: Jagoditsch R. Zu den Quellen des allrussischen "Domostroj" // Österreichische Beiträge zum V. Internationalen Slavistenkongress (Wiener Slavistische Jahrbuch X). Graz; Köln, 1963. S. 40-48; Kucera C. Obraz doby ve staroruskem Domostroji II Bulletin Üstavu ruskeho jazyka a literatury pfi filosoficke fakulte Karlovy university. Praha, 1962. T. 6. S. 153-161; Он же. U pramenu "domostrojevske" legendy: (Kprvömu otisteni staroruskeho Domostroje) // Ibid. 1963. T. 7. S. 113-120; Он же. Literaturni zarazeni Domostroje II Ibid. 1971. T. 15. S. 143-150; Он же. Vyvoj staroruskeho Domostroje // Ibid. 1972. T. 16. S. 59-78; Niess H.P. Der «Domostroj» oder «Wie man als rechtgläubiger Christ leben soll» // Kirche im Osten. 1971. Bd. 14. S. 26-67; Поукка X. О возможном польском источнике Домостроя // Scando-Slavica. 12. Copcnhagen, 1966. С. 119-122; Она же. О соответствиях в Домострое, Стоглаве и книге Миколая Рея «Zywot czlowieka poczciwego» // Scando-Slavica. 16. Copenhagen, 1970. С. 181-188.

49 Niess H.P. Der «Domostroj» oder «Wie man als rechtgläubiger Christ leben soll» II Kirche im Osten. 1971. Bd. 14. S. 26-29. некрасовского «Опыта.» А. Брикнера (1874)50 и завершая фундаментальной работой составителей «Антологии древнерусской литературы» (1967)51.

Однако при всей значимости представленных данных продемонстрированный Г. Ниссом сугубо описательный подход, по сути, не предполагавший воспроизведения каких-либо критических замечаний относительно предшествующей практики изучения источника, делал эти сведения менее полезными в плане ретроспективного анализа более чем столетнего опыта историко-литературных исследований в данной области.

Тот же недостаток, судя по всему, был характерен для большей части подобных обзоров литературы предмета, что само по себе вполне объяснимо. В работах как отечественных, так и зарубежных авторов историография вопроса зачастую играла второстепенную, подчеркнуто иллюстративную роль, в лучшем случае подтверждая факт существования определенных тематических пробелов, восполнению которых собственно и посвящались эти исследования.

Наиболее действенные попытки преодоления такого рода стереотипа примитивной библиографической статистики в рамках изучения Домостроя связаны с творчеством известного российского филолога В.В. Колесова и американской исследовательницы К.Дж. Поунси. Начиная с середины 80-х годов XX в., ими была проделана значительная работа по изучению и популяризации этого памятника средневековой русской словесности52.

Заслуга В.В. Колесова состоит прежде всего в том, что он сумел привлечь внимание читающей публики к чрезвычайно важной проблеме

50 Brückner A. "Domostroi", ein Hausbuch aus dem sechzehnten jahrhundert // Russische Revue. 1874. B. 2. S. 1-29.

51 O Boj an, du Nachtigall der alten Zeit. Sieben Jahrhunderte altrussischer Literatur, hrsg. von H. Graßhoff, K. Müllerund G. Sturm. Berlin, 1967.

52 См.: Домострой / Подгот. текста, пер. и коммент. В.В. Колесова П Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. М., 1985. С. 70-173, 580-586; Колесов В.В. Домострой без домостроевщины П Домострой. М., 1990. С. 5-24; Он же. Домострой как памятник средневековой культуры // Домострой / Изд. подгот. В.В. Колесов, В.В. Рождественская. СПб., 1994. С. 301-356; Pouncy C.J. The Domostroi as a Source for Muscovite History. Ph. D. dissertation, Stanford Universiti, 1985; Она же. The Origins ofthe Domostroi: A Study in Manuscript History. // The Russian Review. Vol. 46. 1987. P. 357-373; Она же. The Domostroi. Rules for Russian Households in the Time of Ivan the Terrible // Edited and translated by Carolyn Johnston Pouncy. Ithaca, N.Y., 1994. P. 1-53. оценки произведения с позиций новейшего набора морально-нравственных ценностей и установок. Исследователь неоднократно отмечал, что представленная в Домострое культура коренным образом отличается от современной. Совершенно естественные для средневекового сознания вещи, порой, кажутся нам ужасающе чудовищными, и прежде всего потому, что мы живем в ином морально-нравственном измерении. То же происходит с восприятием литературных произведений, которые остаются большей частью не понятыми в силу тех же, по сути, причин. Примерно так, по мнению В.В. Колесова, обстоит дело и с Домостроем. Принципиально неверные позиции анализа этого памятника привели к резкому его осуждению в XIX в. Исследователь подчеркивал, что оценка нормативной системы Домостроя по принципу «плохо» или «хорошо» лишена всякого смысла. Для правильного понимания авторской мысли важно по возможности избежать любой оценки и попытаться взглянуть на это произведение с позиций современной ему эпохи. Колесов ближе остальных к подобному восприятию древнего текста: «Если «понять — значит простить», то понять эпоху, в которую создан памятник литературы, прежде всего и значит правильно оценить значение его для того времени, когда он возник. Но тогда и окажется, что прощать-то некого, да и не за что. Все хорошо в свое время. время оценит. но время и сохранит. Время сохранило нам Домострой»53.

Однако нельзя не заметить, что разработанная ученым концепция восприятия Домостроя в целом не отличалась оригинальностью. Колесов, по сути, воспроизводил общепринятую характеристику памятника, основанную на суждениях наиболее авторитетных (преимущественно дореволюционных) исследователей. Тем не менее, в его работах угадывается тенденция к обобщению и творческому переосмыслению предшествующего опыта изучения Домостроя, объективно отвечавшая насущной потребности в систематизации всего накопленного наукой объема данных. Примером наиболее последовательной реализации подобного подхода может служить

53 Колесов В.В. Домострой без домостроевщины. С. 5. написанный в соавторстве с Д.М. Буланиным краткий библиографический очерк, посвященный литературной деятельности Сильвестра54. В рамках весьма скромного обзора основных направлений исследования Домостроя, как одного из предполагаемых сочинений Сильвестра, авторы очерка затронули вопрос о причинах возникшей «разноголосицы» мнений по целому ряду ключевых проблем изучения памятника. По мнению ученых, для «плодотворного продолжения» зашедшей в тупик дискуссии было необходимо «новое текстологическое исследование произведения по всем спискам»55. Таким образом, исследователи указывали на необходимость ревизии результатов предшествующей научной разработки источника, фактически дословно повторяя тот же вывод, к которому 30-летием ранее пришел и A.A. Зимин56. Однако, в отличие от своего предшественника, Буланин и Колесов существенно сузили или, скорее, оставили без изменения анализируемую историографическую базу, недопустимо проигнорировав чрезвычайно интересный зарубежный опыт изучения Домостроя 80-х годов XX в. и, прежде всего, труды К.Дж. Паунси.

В подлинном смысле инновационные работы К.Дж. Паунси представляют собой наиболее заметное явление в области изучения Домостроя за истекшие 50 лет. Оригинальная трактовка истории возникновения и последующей эволюции текста этого памятника, выработанная исследовательницей в ходе всестороннего анализа сохранившихся рукописных материалов, предполагала достаточно жесткую

57 тт критику традиционных представлений о предмете ее изысканий . По

54 Буланин Д.М. Колесов В.В. Сильвестр // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV- XVI в.). Ч. 2. Л-Я / Отв. ред. Д.С. Лихачев. Л, 1989. С. 323-333.

55 Там же. С. 327.

56 Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. С. 57. (Тезис о необходимости новых изысканий в области «изучения истории создания этого памятника, его редакций и идейного содержания» периодически появлялся в советской литературе 60-х - 70-х годов См.: Сахаров А.М., Муравьев A.B. Очерки русской культуры IX - XVII вв. М., 1962. С. 208-209; Курукин И.В. Сильвестр. Политическая и культурная деятельность: (источники и историография). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1983. С. 7.).

57 См.: Pouncy C.J. The Domostroi as a Source for Muscovite History. Ph. D. dissertation, Stanford Universiti, 1985. P. 8-22; The Origins ofthe Domostroi: A Study in Manuscript History // The Russian Review, vol. 46. 1987. P. 357, 373. мнению Паунси, несмотря на длительную историю исследования источника суждения о нем были «несколько ограничены», с одной стороны, мизерным объемом привлекаемых данных, с другой, - шаблонностью подходов к их изучению. Исследовательница подчеркивала, что большая часть посвященных памятнику работ «зависит только от опубликованных манускриптов, которые представляют лишь небольшую часть рукописной традиции Домостроя»58. Именно поэтому Паунси сочла возможным утверждать, что современные представления об этом произведении русской средневековой литературы «имеют тенденцию отражать взгляды, развитые еще в середине XIX в.»59.

Характеризуя более чем столетний опыт научных изысканий в области изучения Домостроя, исследовательница отметила факт формирования «парадоксальной» историографической ситуации, в рамках которой «новые взгляды на Домострой» (М.А. Соколова, X. Поукка) были «оттеснены на задний план в пользу традиционных, хотя и не достаточно хорошо доказанных представлений» (Д.П. Голохвастов, И. С. Некрасов)60. Согласно наблюдениям Паунси, пагубное влияние расхожих стереотипов восприятия памятника проявлялось не только в отрицательных оценках предлагаемой Домостроем нормативной системы, некорректно комментируемой с позиций современных представлений о морали и нравственности. Не меньший вред, по мнению исследовательницы, наносили и те формальные историографические штампы, которые утвердились в части внешней критики источника (решение проблемы авторства и происхождения текста, взгляд на взаимоотношения известных науке редакций и т.д.).

В то же время следует отметить, что вполне объяснимое желание выделить результаты своих собственных изысканий на фоне жесткой критики предшествующего опыта изучения Домостроя в отдельных случаях приводило Паунси к весьма спорным заключениям. Так, в частности,

58 Pouncy C.J. The Domostroi as a Source for Muscovite History. P. 285.

59 Ibid. P. 285.

60 Ibid. P. 21-22. исследовательница ошибочно отождествляла существенно отличающиеся друг от друга подходы к решению проблемы происхождения и последующего текстуального развития памятника, продемонстрированные И.С. Некрасовым и A.C. Орловым. Судя по всему, Паунси была убеждена в том, что именно «очевидное принятие» Орловым концепции Некрасова «застраховало» ее выживание до такой степени, что она постепенно стала расцениваться не иначе как точно установленный факт61.

Заметным недостатком подготовленного К.Дж. Паунси историографического обзора явилось также отсутствие каких-либо указаний на научные труды известных немецкоязычных исследователей Домостроя, в частности, таких восточногерманских авторов как Р. Винклер и Г. Нисс. Определенные нарекания в этой связи вызывает сам принцип подборки анализируемых материалов, допускавший ничем не мотивированное, сугубо механическое объединение в одном информационном блоке абсолютно несоизмеримых по своим масштабам историографических явлений.

Последнее замечание в какой-то мере может быть распространено и на те фрагментарные обзоры литературы предмета, которые появились на

62 страницах отечественных и зарубежных изданий в конце 90-х годов XX в. Их составители, по-видимому, уже не стремились к воссозданию исчерпывающей картины научных представлений о Домострое и, тем более, не предполагали детального критического анализа аргументации своих предшественников. В соответствии со сложившейся традицией «академического формализма» историографические обобщения не редко выстраивались по крайне упрощенной схеме, допускавшей лишь скупую фиксацию наиболее значимых контекстообразующих сюжетов продолжительной истории изучения памятника.

61 Ibid. Р. 19-20.

62 См.: Найденова Л.П. Мир человека на Руси в XVI в. (по Домострою и памятникам права). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1998; Domostroj (Der Hausvater). Christliche Lebensformen, Haushaltung und Ökonomie im alten Rußland / Gerhard Birkfellner. Osnabrück, 1998.

Типичным примером подобной практики могут служить труды Л.П. Найденовой. Объясняя избирательность своих историографических экскурсов, эта современная российская исследовательница Домостроя, в частности, признавала, что сознательно не ставила перед собой задачи «дать полную характеристику литературы, связанной с использованными источниками», поскольку «подробная характеристика является темой специального исследования, ввиду обширности указанной литературы и противоречивости высказываемых в ней суждений»63.

Приведенное высказывание, представляющее собой образец поразительного недопонимания основных целей и задач ретроспективного анализа предшествующего опыта изучения источника, красноречиво свидетельствует о кризисном состоянии традиционной практики академических изысканий в данной области. Вполне очевидно, что в настоящее время назрела необходимость в коренном пересмотре традиционных взглядов по целому ряду важнейших проблем изучения Домостроя. В то же время отсутствие качественного историографического обобщения всего предшествующего опыта исследований этого источника заметно осложняет реализацию подобных планов. Именно поэтому продолжение научных изысканий в указанном направлении прежде всего требует проведения специального исследования, посвященного истории издания и изучения списков Домостроя XVI - XVIII вв.

Объектом диссертационного исследования служат труды (исследования и публикации) отечественных и зарубежных ученых, посвященные изучению рукописей Домостроя XVI - XVIII вв. Дополнительным объектом исследования являются сами списки Домостроя, изучение которых представляется автору диссертации непременным условием критического переосмысления предшествующего опыта издания и исследования памятника.

63 Найденова Л.П. Мир человека на Руси в XVI в. (по Домострою и памятникам права). Автореферат диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1998. С. 8.

Предметом исследования являются представления исследователей о Домострое, его редакциях и списках, а также методах их публикации и изучения. Выбор предмета научных изысканий обусловлен своеобразием данной историографической практики, предполагающей, с одной стороны, наличие значительного объема посвященных памятнику исследований, что создает впечатление доскональной изученности материала, с другой -присутствие в этих работах принципиальных противоречий, способствующих формированию регрессивных установок на бесперспективность дальнейшей разработки указанной темы.

Хронологические рамки темы исследования ограничены периодом с середины XIX до конца XX в., что обусловлено временем формирования (появление первых публикаций) и последующей эволюции историографической традиции Домостроя.

Цель исследования заключается в проведении историографического анализа практики издания и изучения рукописей Домостроя XVI - XVIII вв. и определении ее места в развитии отечественной и зарубежной науки середины XIX - конца XX в.

Для реализации указанной цели предпринимается попытка решения следующих задач:

- выделить основные этапы истории издания и изучения рукописной традиции Домостроя, четко обозначив качественные характеристики и специфические особенности каждого из них;

- установить основные тенденции развития исследований о Домострое в отечественной и зарубежной историографии;

- выявить исторические факторы, оказавшие существенное влияние на исследование памятника;

- установить наиболее значимые достижения и указать на возможные противоречия, непоследовательность, слабую аргументацию и другие недостатки в исследованиях, посвященных изучению рукописной традиции Домостроя;

- выявить основные дискуссионные вопросы в области исследования памятника;

- выявить слабоизученные и неразработанные проблемы источниковедческой критики Домостроя;

- провести анализ и оценку выдвинутых исследователями теоретических положений и выводов на основе их сопоставления с данными палеографического и текстологического анализа рукописного материала;

- определить ближайшие перспективы дальнейшей научной разработки источника.

Методологической основой работы являются принцип историзма, системный и комплексный подход к изучению фактического материала, понимание историографии отдельно взятого памятника как части общего процесса развития исторической науки, обусловленного многими факторами гносеологического, историко-философского и общественно-политического характера. Применение системного и комплексного подхода к изучению фактического материала, осуществляемое на основе учета качественных характеристик последнего в строгом соответствии с поставленной исследовательской задачей, позволило преодолеть типичные недостатки историографических исследований, основанных на доминировании историко-генетического метода (описательность, фактографизм и т.п.).

Источниковая база исследования объединяет самые разнообразные материалы. Первую и основную группу источников составляют исследования Домостроя, посвященные принципиально важным аспектам изучения рукописной традиции памятника (проблемы авторства, происхождения и последующей эволюции текста, взаимоотношений выявленных редакций и списков). Центральное место среди этих материалов занимают научные труды, наиболее тесно связанные с анализом сохранившихся списков

Домостроя (работы И.Е. Забелина, И.С. Некрасова, A.B. Михайлова, А.И. Яцимирского, A.C. Орлова, К. Дж. Паунси)64.

Вторая группа источников - научные описания различных рукописных собраний, в составе которых были обнаружены отдельные списки Домостроя XVI - XVIII вв.65

К третьей группе источников относятся сами издания Домостроя, а также различные варианты воспроизведения отдельных фрагментов его

66 текста .

64 См.: Книги во весь год в стол ествы подавать. Дополнение к Домострою благовещенского попа Сильвестра / Изд. И.Е. Забелин // ВОИДР. 1850. Кн. 6. С. 1-30; Забелин И.Е. "Извлечения из книги "Златоуст" // Архив историко-юридических сведений. М., 1854. Кн. 2. Пол. 2. С. 43-50; Некрасов И.С. Опыт историко-литературного исследования о происхождении древнерусского Домостроя // ЧОИДР. 1872. Кн. 3. С. 1-184.; Он же. К вопросу о Домострое // ЖМНП. 1889. № 6. С. 371-390; Михайлов А. В. К вопросу о редакциях Домостроя, его составе и происхождении. // ЖМНП. 1889. № 2. С. 294-324; № 3. С. 125-176.; Он же. Еще к вопросу о Домострое // ЖМНП. 1890. № 8. С. 332369; Яцимирский А.И. Вновь найденный список Домостроя // Археологические известия и заметки. 1897. Год 5. № 9. С. 273-285; Орлов A.C. Домострой по Коншинскому списку и подобным. Кн. 1. М., 1908. Кн. 2. М., 1910; Он же. Домострой: Исследование. Ч. 1. М., 1917 (Orlov A.S. Domostroi. Issledovanie. Part 1. Moscow, 1917. Reprinted, The Hague: Europe Printing, 1967.); Он же. Древняя русская литература XI-XVI вв. M.-JL, 1937. С. 346-353; Древности. Труды славянской комиссии имп. Московского археологического общества. М., 1911. Т. 5. Протоколы № 91-117. С. 38-39; Pouncy C.J. The Domostroi as a Source for Muscovite History. Ph. D. dissertation, Stanford Universiti, 1985; Она же. The Origins of the Domostroi: A Study in Manuscript History //The Russian Review. 1987. Vol. 46. P. 357 - 373.

65 См.: Клайдович К., Строев П. Обстоятельное описание славяно-российских рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке. графа Федора Андреевича Толстого. М., 1825; Строев П.М. Каталог славяно-российских рукописей, принадлежащих. И.Н. Царскому. М., 1836; Бычков А.Ф. Описание славянских и русских рукописей Санкт-Петербургской публичной библиотеки. СПб., 1882. 4.1; Викторов А.Е. Собрание рукописей В.И. Григоровича. М., 1879; Леонид, архим. Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания графа A.C. Уварова в четырех частях с 13-ю снимками. М., 1893; Леонид, архим. Строев П.М. Систематическое описание славянороссийских рукописей собрания графа Уварова. М., 1893-1894. 4.1-3; Родосский А. Описание 432 рукописей, принадлежащих Духовной академии. СПб., 1894; Соколов Е.И. Библиотека имп. Общества истории и древностей российских. Вып. 2. Описание рукописей и бумаг, поступивших с 1846 по 1902 гг. // ЧОИДР. М., 1906. Кн. 1; [Горский A.B., Невоструев К.И.] Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1855-1869, 1917; Срезневский В.И., Покровский Ф.И. Описание Рукописного отделения Библиотеки Академии наук. СПб., 1910-1915. Т.1-2; Морозов Б.Н. Новоописанная коллекция «Рукописное собрание ЦГАДА» // Проблемы научного описания рукописей и факсимильного издания памятников письменности. Материалы Всесоюзной конференции. Л., 1981. С. 188-197.

66 См.: Голохвастов Д.П. Домострой благовещенского попа Сильвестра / ВОИДР. 1849. Кн. 1; Сахаров И.П. Сказания русского народа. СПб. 1849. Т. 2. Кн. 6. С. 107-114; Книги во весь год в стол ествы подавать. Дополнение к Домострою благовещенского попа Сильвестра / Изд. И.Е. Забелин // ВОИДР. 1850. Кн. 6. С. 1-30; Домострой по рукописям имп. Публичной библиотеки / Под ред. В. Яковлева. СПб., 1867 (Домострой по рукописям имп. Публичной библиотеки / Под ред. В. Яковлева. 2-е изд. испр. Одесса, 1887.); Домострой по списку Императорского Общества истории и древностей российских / Изд. И.Е. Забелин // ЧОИДР. 1881. Кн. 2 (Domostroi ро spisku Imperatorskogo Obshchestva Istorii i Drevnostei Rossiiskikh. Edited by I.E. Zabelin. Chteniia Imperatorskogo Obshchestva Istorii i Drevnostei Rossiiskikh (1882), bk. 1.

К четвертой группе принадлежат исследования, касающиеся в основном содержания и языка Домостроя, анализируемых на базе опубликованных текстов. В числе исследований подобного рода следует отметить работы таких ученых как А.Н. Афанасьев, И.Я. Порфирьев, К.С. Аксаков, A.A. Кизеветтер, П. Бракенгеймер, С. Шестаков, JI. Бедржицкий, А.И. Соболевский, Р. Винклер, A.A. Зимин, К. Кучера, Г. Нисс, Р. Ягодич, X. Поукка, В.В. Колесов и др. Рукописная традиция

Reprinted with an introduction by W. F. Ryan. Letchworth, Herts.: Bradda Books, 1971); Anthology of Russian Literature frorn the Earliest Period to the Present Time / Comp. Leo Weiner. New York, 19021903. Vol. 1 (Tenth to Eighteenth Centuries). P. 126-130; Орлов A.C. Домострой по Коншинскому списку и подобным. Кн. 1. М., 1908. Кн. 2. М., 1910 (Orlov A.S. Domostroi ро Konshinskomu spisku i podobnym. 2 vols. Moscow, 1908-1910. Reprinted, The Hague: Europe Printing, 1966.); Duchesne E. Le Domostroi du pope Silvestre // Revue de Г Histoire des Religions. Paris, 1904; Duchesne E. Le Domostroi: (Ménagier russe du XVI-e siècle). Paris. 1910; Глазунов И. Домострой. СПб., 1911; Slavische Geisteswelt, Bd. I: Rußland // Geist des Abendlandes, hrsg. von H Noack. Darmstadt u. Genf, 1955. S. 89-96; О Bojan, du Nachtigall der alten Zeit. Sieben Jahrhunderte altrussischer Literatur, hrsg. vonH. Graßhoff, K. Müller und G. Sturm. Berlin, 1967. S. 384-408; Пламенное слово: Проза и поэзия Древней Руси / Сост.: В.В. Кусков, С.С. Жемайтис. М., 1978. С. 227-232; О, Русская земля! (Библиотека русской художественной публицистики). М., 1982. С. 320-324; Домострой / Подгот. текста, пер. и коммент. В.В. Колесова // Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. М., 1985. С. 70-173, 580-586; Altrussisches Hausbuch „Domostroj" / К. Müller. Leipzig, 1987; Домострой / Под ред. В.В. Колесова. М., 1990; Домострой / Изд. подгот. В.В. Колесов, В.В. Рождественская. СПб., 1994; The Domostroi. Rules for Russian Households in the Time of Ivan the Terrible /Edited and translated by C.J. Pouncy. Ithaca, N.Y.1994; Domostroj (Der Hausvater). Christliche Lebensformen, Haushaltung und Ökonomie im alten Rußland / G. Birkfellner. Osnabrück, 1998.

67 См.: Афанасьев А.Н. Об археологическом значении "Домостроя" // Отечественные записки. СПб., 1850. Т. 71. Отд. 2. С. 33-46; Порфирьев И .Я. Домострой Сильвестра // Православный Собеседник. 1860. Ч. 3. С. 279-330; Аксаков К.С. История России с древнейших времен., соч. Сергея Соловьева. Т.6 // Русская Беседа. М., 1856. Кн. 4. С. 36-44; Кизеветтер А. А. Основная тенденция древнерусского Домостроя // Русское богатство. 1896. № 1. С. 39-59; Кизеветтер А. А. Основная тенденция древнерусского Домостроя // Русское богатство. 1896. № 1. С. 39-59; Бракенгеймер П. «АЛЕНЮУ KOMNHNOY. П01НМА nAPAINETIKON» в сравнении с русским Домостроем. Одесса. 1893; Шестаков С. Византийский тип Домостроя и черты сходства его с Домостроем Сильвестра // Византийский временник. СПб., 1901. Т. 8. С. 63-72; Бедржицкий JI. К литературе о Домострое // Русский филологический вестник. Варшава, 1913. Т. 69. № 2. С. 487492; Соболевский А.И. Поп Сильвестр и Домострой // Известия отдела русского языка и словесности Академии Наук. Т. 2. Кн. 1. JL, 1929. С. 187-202; Winkler R. Der Domostroj und seine Entstehungsgeschichte, Inauguraldiss. Phil. Fak. Leipzig, 21. 11. 1949 (Masch.); Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. М., 1958. С. 55-70; Kucera С. Obraz doby ve staroruském Domostroji // Bulletin Üstavu ruského jazyka a literaturypxï filosofické fakulté Karlovy university. Praha, 1962. T. 6. S. 153-161; Он же. U pramenu "domostrojevské" legendy: (K prvému otistëni staroruského Domostroje) // Ibid. 1963. T. 7. S. 113-120; Он же. Literaturni zarazeni Domostroje // Ibid. 1971. T. 15. S. 143-150; Он же. Vyvoj staroruského Domostroje // Ibid. 1972. T. 16. S. 59-78; Niess H.P. Der «Domostroj» oder «Wie man als rechtgläubiger Christ leben soll» // Kirche im Osten. 1971. Bd. 14. S. 26-67; Jagoditsch R. Zu den Quellen des altrussischen "Domostroj" // Österreichische Beiträge zum 5 Internationalen Slavistenkongress (Wiener Slavistische Jahrbuch 10). Graz; Köln, 1963. S. 40-48; Поукка X. О возможном польском источнике Домостроя // Scando-Slavica. 12. Copenhagen, 1966. С. 119-122; Она же. О соответствиях в Домострое, Стоглаве и книге Миколая Рея «Zywot czlowieka

Домостроя ими специально не изучалась, однако, используя текстологические и палеографические наблюдения своих предшественников, эти исследователи нередко высказывали весьма оригинальные суждения по целому ряду актуальных проблем источниковедческой критики документа, что делало их вклад в развитие научных представлений о нем еще более заметным. Кроме того, в рамках данной группы источников следует особо выделить филологические исследования, основное внимание в которых

ГО уделялось изучению языковых особенностей памятника .

Пятую группу источников представляют материалы периодической печати (отзывы и рецензии), освещающие малоизвестные сюжеты научной разработки Домостроя и содержащие ценные сведения о качественной стороне отдельных публикаций текста памятника69.

Шестую группу источников образуют материалы обобщающего характера, представляющие интерес прежде всего в плане выявления poczciwego» // Scando-Slavica. 16. Copenhagen, 1970. С. 181-188; Колесов B.B. Домострой без домостроевщины // Домострой. М., 1990. С 5-24; Он же. Домострой как памятник средневековой культуры // Домострой / изд. подгот. В.В. Колесов, В.В. Рождественская. СПб., 1994. С. 301-356.

68 См.: Никифоров С.Д. Из наблюдений над языком «Домостроя» по Коншинскому списку // Ученые записки Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина. Кафедра русского языка. 1947. Т. 42. С. 15-79; Он же. Из наблюдений над значением некоторых глагольных форм в памятниках второй половины XVI в. // Ученые записки Моск. гос. пед. инст. им. В.И. Ленина. Кафедра русского языка. Т. 56. Вып. 2. М., 1948; Он же. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI в. Автореферат докт. дисс. М., 1950; Он же. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI в. М., 1952 (монография с тем же названием); Ринберг В.Л. О синтаксических функциях глагольных форм «Домостроя» // HayKOBi записки Кшвського державного педагогичного шституту îm. О.M. Горького. 1948. Т. 7. Фшол. сер. № 2. Кшв. С. 68-87; Соколова М.А. К именному склонению в «Домострое» // Памяти академика Льва Владимировича Щербы. Л., 1951. С. 245-254; Она же. Очерки по языку деловых памятников XVI века. Л., 1957; Она же. Синонимы в памятниках XVI века: (по материалам «Домостроя») // Учен. зап. Латвийск. гос. ун-та. Сб. кафедры рус. яз. 1960. Филол. науки. Т. 36. Вып. 6А. С. 23-43; Она же. Чужая лексика в «Домострое»: (заимствования из греческого языка) //Там же. 1961. Т. 43. Вып. 7А. С. 43-57; Она же. Значение памятников деловой письменности для истории русского языка // Вести. ЛГУ. 1961. № 2. Сер. истории, языка и лит. Вып. 1. С. 123-131.

69 См.: СПб. Ведомости. № 52. Четверг, 22 февраля. 1873. Второй лист. Столб. 1. Раздел "Внутренние известия"; Rambaud A. Les Tsarines de Moscou et la société russe à l'époque de la Renaissance // Rev. des Deux Mondes, 1er oct. 1873; Brückner A. "Domostroi", ein Hausbuch aus dem sechzehnten jahrhundert // Russische Revue. 1874. B. 2. S. 1-29; Тихонравов H.C. История русской словесности древней и новой, сочинение А. Галахова (рецензия) / Отчет о 19-м присуждении наград гр. Уварова. СПб., 1878. С. 40-52; Léger L. La femme et la société russe au XVIe siècle // Russes et Slaves. Paris, 1890; Михайлов A.B. Отзыв о сочинении A.C. Орлова: Домострой по Коншинскому списку и подобным // Сборник отчетов о премиях и наградах за 1910 г. СПб., 1914. устоявшихся в науке представлений о Домострое и степени их популяризации. Этот блок источников объединяет многочисленные справочные издания (энциклопедии, тематические словари и т.п.)70, популярные работы, посвященные отдельным аспектам процесса эволюции русской средневековой культуры71, соответствующие разделы общих курсов отечественной истории72, истории русской литературы73, источниковедения74,

С. 324-331.; Härtel H.J. Sieben Jahrhünderte allrussischer Literatur // Ostkirchliche Studien 15, 1966, S. 60-62.

70 См.: Словарь безбожника («Домострой») // Антирелигиозник. 1940. № 1; Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. М., 1966; Корецкий В.И. Домострой // Большая советская энциклопедия. М., 1972; Буланин Д.М. Колесов В.В. Сильвестр // Словарь книжников и книжности Древней Руси. В. 2 (вторая половина XIV - XVI в.). Ч. 2. Л-Я / отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1989.

71 См.: Благовещенский иерей Сильвестр и его писания. Исследование, начатое Д.П. Голохвастовым в 1849 году и доконченное архимандритом Леонидом в 1873 году / ЧОИДР. Кн. 1. М., 1874; Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. М., 1869; Он же. Характер древнего народного образования в России // Отечественные Записки. СПб., 1856. Т. 105. Отд. 2; Некрасов И.С. Новейшие издания памятников древней итальянской литературы // ЖМНП. 1867. № 5. С. 433-437; Он же. О современных задачах изучения древнерусской литературы. Речь, произнесенная доцентом И. Некрасовым на торжественном акте императорского Новороссийского университета 30-го августа 1869 года. Одесса, 1869; Ешевский C.B. Женщина в Средние века в Западной Европе // Русский Вестник. 1864. Т. 50. С. 442-464; Николаевский П.Ф. Русская проповедь в XV и XVI веках // ЖМНП. 1868. № 4. С. 102-113; Жданов И.Н. Материалы для истории Стоглавого собора// ЖМНП. 1876. № 7. С. 50-89, № 8. С. 173-225; Перетц В.Н. Виршевой Домострой в списке начала XVIII столетия / Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности академика A.C. Орлова. Л., 1934. С. 17-28; Будовниц И.У. Русская публицистика XVI в. М.-Л., 1947; Трахтенберг О.В. Общественно-политическая мысль в России в XV-XVII вв. // Из истории русской философии. Л., 1951. С. 67-94; Алексеев М.П. Явления гуманизма в литературе и публицистике Древней Руси (XVI - XVII вв.). М., 1958; Масленникова H.H. К истории русской общественной мысли XVI века: («Домострой») // Тез. докл. 6 науч. конф. профессорско-преподавательского состава, посвященной 40-летию Ленингр. гос. библ. ин-та им. Н.К. Крупской. Л., 1958. С. 18-19; Сахаров A.M., Муравьев A.B. Очерки русской культуры IX - XVII вв. М., 1962; Истоки русской беллетристики. Л., 1970.

72 См.: Хлебников Н.И. О влиянии общества на организацию государства в царский период русской истории. СПб., 1869; Он же. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1857. Т. 7; История СССР: Т. 1. / Под ред. Б.Д. Грекова, C.B. Бахрушина, В.И. Лебедева. М., 1947; История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 2. М., 1966; Очерки истории СССР. Конец XV в. - начало XVII в. М, 1955.

73 См.: Буслаев Ф.И. Русская поэзия XVII века // Московские Ведомости. 1852. № 52. С. 531-532; Он же. Древняя русская словесность. Повесть о Горе-Злосчастии, как Горе-Злосчастие довело молодца во иноческий чин. Древнее стихотворение // Русский Вестник. 1856. Кн. 1. Т. 4. С. 5-25; Порфирьев И.Я. История русской литературы. 1879, Т. 1; Пыпин А.Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 2; Орлов A.C. Древняя русская литература XI-XVI вв. М.-Л., 1937; Гудзий Н.К. История древнерусской литературы. М., 1938; Водовозов Н.В. История древней русской литературы. М., 1972; История русской литературы: В 4 т. Л., 1980; Кусков В.В. История древнерусской литературы. М., 1977.

74 См.: Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII века: Курс источниковедения истории СССР. М., 1940, Т. 1. текстологии и палеографии , а так же другие материалы, содержащие обзорные характеристики Домостроя, основанные на общепринятых представлениях о данном памятнике и его месте в цепи развития традиций

7*7 общественного и внутрисемейного быта .

Особый комплекс источников составляют сами сохранившиеся рукописи Домостроя XVI - XVIII вв. Изучение этих архивных материалов позволяет критически оценить как работу издателей памятника, так и результаты научных изысканий его исследователей. Взгляд на предшествующий опыт изучения Домостроя сквозь призму анализа его рукописной традиции представляется вполне оправданным, прежде всего, в плане освящения устойчивой полемики, развернувшейся вокруг основных вопросов источниковедческой критики этого документа.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые предпринят комплексный анализ как отечественной, так и зарубежной историографии Домостроя. История издания и изучения сохранившихся рукописей этого памятника представлена в качестве своеобразного отражения полуторавековой эволюции приемов и методов источниковедческого анализа. В процессе раскрытия темы исследования впервые в историографической практике:

- определены основные этапы в истории издания и изучения рукописной традиции Домостроя, обозначены специфические особенности и качественные характеристики каждого из выделенных этапов;

75 См.: Лихачев Д.С. Текстология на материале русской литературы X - XVII вв. М.-Л., 1962.

76 См.: Соболевский А.И. Славяно-русская палеография (лекции). СПб., 1908.

77 См.: Хардиев В.И. О школьном изучении Домостроя. Харьков. 1897; Святловский В.В. История экономических идей в России. Т. 1. Петроград, 1923; Григоров Д.Е. Классовые основы Домостроя // Ученые записки Северо-Осетинского Государственного Педагогического института. Т. 2 (15). Вып. 1. Орджоникидзе, 1940. С. 53 -62; Греков Б.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века. Кн. 1-2. М., 1952-1954; История русской экономической мысли. Т. 1. Ч. 1. М., 1955; Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30 - 50 годов XVI века. М.-Л., 1958; Константинов H.A., Медынский E.H., Шабаева М.Ф. История педагогики. М., 1974; Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 1975; Зимин A.A., Хорошкевич А.Л. Россия времени Ивана Грозного. М., 1982; Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово. М. 1988.

- выявлены исторические факторы, оказавшие существенное влияние на исследование и публикацию памятника в середине XIX - конце XX в.;

- на основе палеографического и текстологического анализа рукописей Домостроя осуществлен пересмотр выдвинутых в историографии теоретических положений и выводов;

- выявлены слабоизученные и неразработанные проблемы источниковедческой критики Домостроя, определены ближайшие перспективы его дальнейшей научной разработки.

Практическая значимость исследования заключается в установлении тенденций изучения Домостроя в российской и зарубежной историографии, выявлении ее сильных и слабых сторон и определении в связи с этим новых направлений в исследовании данного памятника. Основные положения диссертации могут быть использованы и в преподавательской деятельности (главным образом, в рамках курса источниковедения отечественной истории). Приведенные в работе подробные характеристики качественной стороны многочисленных исследований и изданий Домостроя могут служить практическим руководством для дальнейшего развертывания текстологической и археографической работы со списками Домостроя.

Материал диссертации апробирован в монографии соискателя, его публикации текста Домостроя по спискам III редакции, в статьях и выступлениях на научных конференциях, обсуждении на кафедре Истории России средних веков и нового времени Московского государственного областного университета.

Структура работы подчинена аналитически-индуктивной логике исследования, предполагающей последовательное раскрытие эволюции научных представлений о Домострое, основанное на принципе постепенного восхождения от единичных наблюдений и критических оценок конкретных научных трудов к обобщающим характеристикам отдельных этапов изучения Домостроя и всей историографии памятника в целом. Предлагаемая система изложения материала обусловлена задачей последовательного раскрытия эволюции научных представлений о Домострое, установления этапов его изучения.

Первые четыре главы диссертации посвящены важнейшим этапам в развитии отечественной историографии Домостроя.

В 1 главе, посвященной становлению отечественной историографии Домостроя в конце 40-х - 60-х годах XIX в., анализируется опыт первых публикации текста памятника (особенности издательских подходов Д.П. Голохвастова и И.П. Сахарова), рассматриваются основные направления изучения источника в исследованиях 50-х - 60-х годов XIX в.

Материал 2 главы характеризует процесс освещение основных проблем источниковедческой критики Домостроя в научной литературе 70-х - 90-х годов XIX в. В рамках этого блока представлен анализ историко-литературных исследований И.С. Некрасова и принципиально важных положений дискуссии о Домострое, развернувшейся в научной литературе 70-х - 90-х годов XIX в.

Глава 3 посвящена развитию научных представлений о Домострое в конце XIX - начале XX в. В данной главе рассматриваются основные направления изучения источника в исследованиях 90-х годов XIX в., характеризуется историографическая ситуация, сложившаяся в связи с открытием так называемого Щукинского списка Домостроя, оцениваются результаты предпринятого A.C. Орловым текстологического и палеографического анализа сохранившихся списков памятника, освещается проблема III редакции.

Содержание 4 главы очерчено проблемами изучения Домостроя в конце 20-х - 90-х годах XX в. Важное место в изложении материала этой главы отведено оценке общего состояния источниковедческой критики памятника в конце 20-х - 50-х годах XX в. Особое внимание уделено филологическим изысканиям М.А. Соколовой (вторая половина 50-х годов), ставшим наиболее значимым событием данного этапа изучения Домостроя.

39

Кроме того, в 4 главе представлена подробная характеристика отечественного опыта изучения источника в конце 50-х - 90-х годах XX в.

Заключительная 5 глава исследования посвящена зарубежному опыту исследования Домостроя с момента появления первых обзорных публикаций (70-е годы XIX в.) до конца XX в. Отдельно освящается современное состояние изучения источника за рубежом (середина 80-х - 90-е годы XX в.) и, прежде всего, работы К.Дж. Паунси.

В заключении диссертации оценивается степень реализации поставленных задач, выдвигаются обобщающие выводы исследования, определяются направления дальнейшего изучения проблемы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Списки домостроя XVI-XVIII вв.: история издания и изучения"

Заключение

Характеризуя эволюцию научных представлений о Домострое, нельзя не обратить внимания на качественное своеобразие отдельных, последовательно сменявших друг друга этапов этого процесса. Сделанные наблюдения позволяют предложить периодизацию истории издания и изучения сохранившихся рукописей памятника, подразумевающую выделение пяти основных этапов в историографии исследуемого источника.

I этап (конец 40-х - 60-е годы XIX в.) - период становления отечественной историографии Домостроя, начало которого ознаменовалось появлением первых публикаций памятника, характеризуется повышенным интересом исследователей к содержательной стороне источника. Для этого этапа научных изысканий в области изучения памятника типично преобладание сугубо описательного подхода к материалу. Из текста Домостроя извлекалось множество занимательных иллюстраций старинного быта, вследствие чего популяризированное изложение содержания памятника, снабженное краткими пояснительными комментариями, стало непременным атрибутом фактически каждой посвященной ему научной работы (И.П. Сахаров, А.Н. Афанасьев, И.Е. Забелин).

Исследования 50-х - 60-х годов в целом отличались примитивным уровнем интерпретации содержащейся в источнике информации, основанной на элементарном, зачастую поверхностном знакомстве с его текстом. В то же время следует отметить, что уже на этом этапе изучения источника были обозначены принципиально важные вопросы его дальнейшего исследования (авторство, происхождение, формирование и последующая трансформация текста). Более того, к исходу 60-х годов XIX в. стал очевиден единственно приемлемый и перспективный путь продолжения изысканий в данной области - выявление и взаимосопоставление всего объема сохранившегося рукописного материала.

Начало II этапа развития научных представлений о Домострое (70-е -90-е годы XIX в.) связано с выходом в свет фундаментального «историко-литературного» исследования И.С. Некрасова. На основе данных сравнительного анализа выявленных списков памятника этим ученым был установлен факт наличия двух редакций Домостроя. Некрасову удалось представить целостную концепцию формирования литературного облика памятника, предполагавшую конкретные решения по всему комплексу проблем, связанных с его изучением. Однако, несмотря на то, что выводы исследователя выглядели более обоснованными, нежели чем все те предположительные суждения о Домострое, которые высказывались в научной литературе прежде, концепция Некрасова вызвала серьезные возражения (Н.С. Тихонравов, A.B. Михайлов). Суть развернувшейся полемики сводилась к признанию или отрицанию предложенного Некрасовым взгляда на природу и взаимоотношения выявленных редакций Домостроя. Итогом этой дискуссии стала крайняя поляризация суждений, способствовавшая окончательному оформлению двух принципиально противоположных взглядов на проблему происхождения памятника.

Как видно из всего вышеизложенного, характерной особенностью данного этапа изучения Домостроя являлся абсолютный приоритет вопросов происхождения и последующей эволюции текста этого произведения. Появление подобной целевой установки объективно должно было повлечь за собой существенную корректировку основных направлений приложения творческих усилий исследователей Домостроя, переориентировав их в сторону выявления и систематизации сохранившихся списков памятника. Тем не менее, на II этапе изучения Домостроя эта задача не была в полной мере реализована на практике. Исследователям памятника мешало ими же выработанное избирательное отношение к рукописному материалу. Ни Некрасов, ни его оппоненты не ставили перед собой задачи выявления всей совокупности разночтений в рамках каждой из выделенных ими редакций. Многочисленные списки памятника интересовали этих ученых главным образом в качестве материала, подтверждающего сам факт существования нескольких вариантов его текста. По этой причине сравнительный анализ рукописей Домостроя сводился лишь к поиску наиболее раннего списка, часто без достаточных на то оснований воспринимавшегося в качестве прямого отражения протографа своей редакции. Подобная логика получала распространение не только в научных исследованиях, но и в типичной для этого времени практике издания памятника, не предполагавшей приведения разночтений к самому древнему тексту по родственным ему спискам. Отсюда становится вполне понятным, почему на данном этапе развития научных представлений о Домострое никто всерьез не задумывался о воссоздании первоначального облика исследуемого текста: проблема архетипа произведения попросту подменялась вопросом первенства одной из выявленных редакций, или скорее даже одного из древнейших списков, эти редакции представляющих.

Переход научных изысканий в области изучения Домостроя на качественно новый уровень (III этап) стал возможен благодаря осознанию крайней уязвимости традиционного подхода к воссозданию текстуальной истории памятника, что, в свою очередь, явилось закономерным результатом введения в научный оборот не известных ранее списков третьей редакции, существенно отличавшихся от всех исследованных прежде. Открытие новых рукописей памятника, обнаруживших столь ощутимые текстуальные несовпадения с известными ранее, лишний раз подтвердило необходимость осуществления более основательного комплексного исследования всех сохранившихся списков, прежде всего в части сравнительного анализа их чтений, имевшего своей целью восстановление протографа каждой выявленной редакции с учетом вероятности существования промежуточных комбинаций. Единственная действенная попытка решения данной задачи, предпринятая A.C. Орловым, в течение 13 лет (1904-1917) кропотливо изучавшим рукописи Домостроя, так и не получила логического завершения. Революционные потрясения, круто изменившие судьбу России, не позволили ученому закончить свое исследование, и хотя в советское время научная карьера Орлова складывалась довольно успешно, к фундаментальному анализу рукописей памятника он больше не возвращался. Однако, несмотря на то, что предпринятые исследования не были осуществлены в полном объеме, данный этап изучения Домостроя все же следует признать наиболее продуктивным в плане выявления и систематизации информации о сохранившихся списках этого произведения. Неслучайно подготовленные A.C. Орловым археографические обзоры вплоть до настоящего времени продолжают рассматриваться в качестве наиболее полного свода данных о рукописной традиции Домостроя.

Важным результатом научных изысканий на III этапе изучения памятника стало также выявление вторичной природы древнейших текстов как I (список ОИДР), так и II (Коншинский список) редакций. В ходе детального сопоставления представленных ими чтений с материалом однородных рукописей было окончательно установлено, что ни Коншинский список, ни рукопись ОИДР не представляют собой правильного отражения протографа своей редакции. Это очевидное заключение позволило Орлову предполагать наличие нескольких недостающих звеньев в общей генеалогии памятника - не дошедших до нас протографов двух основных редакций, а также, что особенно важно, общего протографа всех редакций Домостроя, существенно отличающегося от доступных исследователям текстов.

Нельзя не отметить, что при всей значимости характерных для III этапа научной разработки источника достижений в области изучения внутренних связей между различными списками Домостроя в рамках отдельных редакций его текста, проблема взаимоотношений этих редакций решалась лишь на уровне осторожных теоретических предположений, не подразумевавших четкого постулирования окончательных выводов.

К сожалению, Орлову не удалось в полной мере освободиться от давления стереотипов предшествующего опыта изучения памятника. В частности, ученый не сумел полностью отказаться от необоснованной практики хронологических приоритетов в процессе сопоставления разночтений. По-видимому, это обстоятельство повлияло на заключение исследователя относительно контаминированного характера III редакции, представленной сравнительно поздними текстами. Тем не менее, хотя труды Орлова и вызывают определенные критические замечания, отсутствие в них целостной генеалогии списков Домостроя, равно как и осторожные заключения ученого по проблеме взаимоотношений редакций, а также их вариантов, отнюдь не мешали, а, скорее, даже способствовали сохранению возможности для значительного логического маневра при создании другими исследователями новых теоретических построений в части, касающейся происхождения памятника.

IV этап развития научных представлений о Домострое (20-е - 70-е годы XX в.) представляется наиболее сложным и неоднозначным в плане оценки результатов предпринимавшихся в этой области исследований. В рамках данного этапа следует выделить два качественно отличных друг от друга периода.

Первый период, охватывающий 20-е - первую половину 50-х годов, характеризуется принципиальным изменением общего отношения к исследуемому материалу. Если в работах наиболее авторитетных представителей дореволюционной научной школы (А.И. Соболевский, A.C. Орлов) еще сохранялся объективный критерий оценки содержащейся в источнике информации, не предполагавший ее соотнесения с господствовавшими в общественном сознании морально-нравственными, а тем более, социально-политическими и идеологическими установками, то в трудах исследователей-марксистов возобладала радикально-критическая линия восприятия памятника, унаследованная ими от популистски настроенных интерпретаторов отечественной истории середины XIX -начала XX в. (К.С. Аксаков, A.A. Кизеветтер, В.В. Святловский). Суть нового подхода к интерпретации содержания Домостроя сводилась к раскрытию идейного замысла произведения через установление его классовой сущности и выявление скрытого политического подтекста (Д.Е. Григоров, И.У. Будовниц, H.A. Бакланова). Естественно, что в условиях абсолютного господства подобной радикально-критической установки на раскрытие «реакционного» характера исследуемого памятника не могло быть и речи о возобновлении научных изысканий в русле прежней «буржуазной» традиции его изучения. Разумеется, что исследованием рукописей Домостроя в это время уже никто заниматься не пытался. Более того, в сложившейся обстановке всеобъемлющего диктата марксистской идеологии сама по себе незавершенность исследований памятника в части воссоздания общей генеалогии его редакций и списков могла рассматриваться лишь в качестве одного из проявлений «глубочайшего кризиса» дореволюционной академической науки или, еще более радикально, в качестве наглядного примера бесполезной и даже ущербной деятельности буржуазных ученых.

Второй период (вторая половина 50-х - 70-е годы XX в.) ознаменовался постепенной трансформацией радикально-критической схемы восприятия Домостроя в сторону более взвешенных оценок, не обнаруживающих столь жесткой, как прежде, привязки к доминирующему комплексу морально-нравственных, социально-политических и идеологических стандартов новейшего времени. Следует, однако, заметить, что отчетливо проявившиеся во второй половине 50-х годов существенные изменения исследовательского подхода к анализу содержательного облика Домостроя не были сопряжены с какими-либо достижениями в области решения других, не менее значимых вопросов источниковедческой критики памятника (о происхождении произведения, его авторе, взаимоотношениях редакций и списков). Несмотря на авторитетные заявления о необходимости обстоятельного специального монографического исследования сохранившихся списков Домостроя (A.A. Зимин), эта программа так и не была реализована. Вопреки рациональной логике источниковедческой критики, никаких попыток осуществления всеобъемлющего анализа сохранившегося рукописного материала, способного пролить свет на решение наиболее сложных проблем исследования Домостроя, на протяжении рассматриваемого периода, как, впрочем, и всего IV этапа изучения памятника, не предпринималось. Единственным заслуживающим внимания подлинно инновационным исследованием этих лет стал фундаментальный филологический труд М.А. Соколовой, посвященный анализу языковых особенностей источника. Данная работа явилась своеобразным итогом научных изысканий как раз в той области изучения Домостроя, в которой советские исследователи действительно добились реально ощутимых результатов (С.Д. Никифоров, В.Л. Ринберг). Фактически именно благодаря изысканиям Соколовой и ее старших коллег-филологов сделалась возможной сама постановка вопроса о необходимости возвращения к исследованию рукописной традиции памятника. Результаты проведенной исследовательницей работы объективно порождали сомнения в правильности традиционных представлений о процессе формирования текста источника, что, в свою очередь, свидетельствовало в пользу перспективности возобновления изысканий в данном направлении. Прогнозируемого прорыва, тем не менее, так и не произошло. Напротив, 60-е - 70-е годы XX в. ознаменовались заметным снижением интереса отечественных исследователей к проблемам изучения Домостроя. Применительно к этому периоду вообще чрезвычайно сложно говорить о каком бы то ни было развитии научных представлений о памятнике, и это отнюдь не случайно. Советская историческая наука, как и советское литературоведение, зиждились на марксистско-ленинском понимании социально-политической значимости гуманитарных знаний, предполагавшем мощнейшее влияние господствующей идеологии на представления об актуальности научных исследований в данных областях. Сложившаяся историографическая конъюнктура в принципе не могла способствовать признанию научной «перспективности» Домостроя, вследствие чего за памятником надолго закрепилась репутация крайне «неактуального» материала. Изредка появлявшиеся в печати обзорные характеристики Домостроя в лучшем случае были продуктом компилятивного обобщения уже имевших место высказываний и оценок, в худшем - результатом сугубо формального восприятия хрестоматийных фрагментов текста источника, не всегда отражавших его подлинное историческое лицо.

Все вышеизложенное позволяет рассматривать вторую половину 60-х, и в особенности 70-е годы XX в. как период своеобразной интеллектуальной стагнации в области изучения Домостроя, продолжавшийся в СССР вплоть до середины 80-х годов. В то же время следует особо отметить, что подобная характеристика в полной мере приемлема лишь в отношении отечественного опыта изучения памятника. Анализ же зарубежной историографии Домостроя демонстрирует прямо противоположную картину, резко контрастирующую с неоправданной потерей интереса к этому источнику в нашей стране. Необычайно возросшее, особенно в 60-е годы, внимание к Домострою со стороны зарубежных исследователей, по всей видимости, следует связывать с успехом «новой социальной истории», заметно изменившей тематику творчества представителей европейской науки путем его перемещения в специфическую область изучения ментальностей. Домострой стал объектом пристального внимания зарубежных ученых прежде всего потому, что принадлежал к числу тех исторических источников, которые содержали сведения, чрезвычайно ценные в плане исследования материальной культуры и повседневности, а также традиционных социологических представлений, мировидения и эмоциональности.

В течение одного десятилетия зарубежная научная критика прошла значительный путь от примитивного воспроизведения отдельных суждений наиболее авторитетных отечественных исследователей памятника (К. Кучера), через практику компилятивно-обобщающих обзоров (Г. Нисс), к сравнительному анализу возможных текстологических и тематических параллелей (X. Поукка). Итогом столь стремительной эволюции научных представлений о Домострое явилось все более отчетливо просматривающееся требование кардинального пересмотра всего объема данных о рукописной традиции источника и результатах ее изучения.

Предпринятая в середине 80-х годов XX в. попытка реализации этой программы, связанная с научными изысканиями К.Дж. Паунси, явилась наиболее значимым событием следующего (V) этапа научной разработки Домостроя. Одним из центральных сюжетов исследования Паунси стала проблема формирования текста памятника и его последующей эволюции. На основе данных комплексного анализа сохранившихся рукописей этого произведения исследовательнице удалось выработать свою, достаточно оригинальную трактовку взаимоотношений его редакций и списков. Смоделированная Паунси генеалогия рукописей Домостроя, предполагавшая выделение четырех основных редакций и нескольких подгрупп, весьма удачно иллюстрировала общую схему текстуального развития источника, приведенную в строгое соответствие с представлениями о его европейском происхождении. Тем не менее, при детальном рассмотрении целостной картины выявленных исследовательницей генеалогических связей обращает на себя внимание крайняя условность этих данных. Создается впечатление, что Паунси сознательно приравнивала «самое простое» и «наиболее вероятное» объяснения путей текстуального развития памятника, пытаясь обосновать заранее выработанную схему. Таким образом, остается с сожалением признать, что сделанные исследовательницей выводы не могут быть положительно восприняты в части, касающейся обобщения результатов анализа взаимоотношений редакций и списков Домостроя.

Другое дело - заключения Паунси по проблеме происхождения памятника. По мнению исследовательницы, не имевший явных аналогов в литературе Древней Руси Домострой вполне мог быть результатом прямого заимствования европейской традиции «домашних руководств». В этом отношении Паунси не была в полной мере оригинальна, скорее она последовательно придерживалась общей тенденции, намеченной другими зарубежными авторами (X. Поукка). Однако осторожный, но в то же время весьма основательный подход исследовательницы к изучению данной темы определенно выглядит более убедительным, нежели чем у ее предшественников.

Исследование К.Дж. Паунси заслуживает самой высокой оценки прежде всего потому, что оно затрагивало практически весь спектр когда бы то ни было поднимавшихся вопросов источниковедческой критики Домостроя. И хотя к практическим результатам этой работы можно относиться по-разному (имеют место существенные недочеты), следует все же признать абсолютное лидерство Паунси в области изучения рукописной традиции Домостроя на современной этапе развития научных представлений об этом памятнике русского средневековья.

По сравнению со столь значительными достижениями зарубежной историографии о каких-либо серьезных успехах отечественной науки применительно к рассматриваемому этапу развития источниковедческой критики Домостроя говорить фактически не приходится. Редким исключением являются, пожалуй, лишь работы В.В. Колесова, впервые после более чем 70-летнего перерыва обратившегося к практике издания наиболее известных текстов источника. В остальном же следует констатировать постепенное возрастание качественного разрыва между реальными достижениями зарубежной и отечественной науки, свидетельствующего отнюдь не в пользу последней.

Рассматривая процесс развития концепций научного восприятия рукописной традиции Домостроя, нельзя не обратить внимания на специфику подобной историографической практики, предполагающей, с одной стороны, наличие большого числа посвященных памятнику исследовательских работ, создающих впечатление доскональной изученности материала, с другой, -присутствие в этих работах крайне противоречивых суждений, что, напротив, свидетельствует об определенной незавершенности источниковедческих изысканий в данной области. Столь сложная историографическая ситуация, способствовавшая формированию регрессивных установок на бесперспективность дальнейшего изучения источника, стала причиной своеобразной «интеллектуальной стагнации» в области исследования рукописной традиции Домостроя, характерной для отечественного источниковедения последних лет.

Ни в одной из появившихся за истекшее десятилетие научных работ по рассматриваемой тематике не предпринималось попыток пересмотра традиционных представлений о Домострое на основе сопоставления устоявшихся теоретических положений и выводов по наиболее важным вопросам изучения памятника (авторство, происхождение текста, взаимоотношения редакций и списков) с данными палеографического и текстологического анализа сохранившегося рукописного материала. Если учесть тот факт, что о необходимости такого рода ревизии неоднократно говорили многие видные представители отечественной науки, становится понятно, почему отсутствие интереса отечественных исследователей к этой проблеме оставляет сугубо негативное впечатление в контексте сравнительной характеристики достижений российской и зарубежной историографии Домостроя конца XX в.

На фоне заметных успехов иностранных ученых (работы X. Поукка, К.Дж. Паунси, Г. Биркфелльнера) результаты научных изысканий современных отечественных исследователей памятника, в лучшем случае, могут быть сведены к обобщающе-компилятивным оценкам всего накопленного наукой объема данных по рассматриваемой проблеме (труды В.В. Колесова), в худшем - представляют собой парадоксальный возврат к примитивному уровню интерпретации представленной в источнике информации, выразившемуся в псевдонаучном анализе содержания на основе наивно-доверительного восприятия текста (работы Л.П. Найденовой).

Основной причиной, порождавшей подобные кризисные явления, стало формальное отношение к предшествующему опыту изучения источника. Отсутствие историографического обобщения полуторавековой традиции источниковедческой критики Домостроя крайне отрицательно сказалось на качестве научных исследований и изданий памятника последнего времени. Кратковременный всплеск интереса к этому источнику, отмеченный в начале 90-х годов XX в., выразился лишь в количестве публикаций, но, отнюдь, не в их качестве: сами, не желая того, современные отечественные исследователи Домостроя спровоцировали изменение позитивной историографической конъюнктуры.

В настоящее время наблюдается заметное снижение общего интереса к памятнику. Все реже появляются новые издания его текстов. Практически не предпринимается каких-либо попыток исследования рукописной традиции Домостроя. Между тем, многие вопросы изучения источника продолжают оставаться нерешенными. В полной мере сохраняет свою актуальность проблема происхождения Домостроя и последующей трансформации его литературного облика. Уже сам факт существования нескольких схем текстуального развития памятника свидетельствует о необходимости коренного пересмотра всех высказывавшихся ранее суждений относительно взаимоотношений его редакций и списков. Особое значение в этой связи приобретает крайне неудовлетворительно исследованный вопрос о месте и роли так называемой III редакции в процессе текстуальной эволюции Домостроя. До сих пор остается открытой и проблема авторства. Исчерпанный, как казалось бы, вопрос о степени причастности к созданию Домостроя благовещенского священника Сильвестра по-прежнему продолжает носить дискуссионный характер. К числу чрезвычайно слабо изученных и вовсе не разработанных вопросов источниковедческой критики Домостроя следует также отнести изучение сопровождающего списки памятника литературного конвоя и исследование влияния источника на развитие утилитарно-дидактической традиции более позднего времени.

Но все же самой неотложной задачей в области критической разработки Домостроя в настоящее время является осуществление полноценного научного издания источника по наиболее полным рукописям всех выявленных редакций с обязательным приведением разночтений по

191 прочим родственным им текстам. Подготовка столь необходимой публикации, снабженной детальным археографическим обзором всех сохранившихся списков памятника, позволит отечественным исследователям успешно преодолеть характерную для истекшего десятилетия негативную тенденцию к консервации интеллектуального застоя в области изучения Домостроя.

Список научной литературыХорихин, Вячеслав Валерьевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. А. Архивные материалы Библиотека академии наук, Отдел рукописей и редких книг (БАН)286.20 (Нов.). № 1478. 32.4.2. (Осн.). № 34. Арх. собр. № 457.

2. Собр. Большого Тихвинского монаст. № 34.

3. Государственный исторический музей (ГИМ)

4. Барс. № 1565. Барс. № 367. Барс. № 368. Барс. № 369. Барс. № 370. Барс. «К № 370». Заб. №446 (641). Заб. № 56 (167). Заб. № 57 (916). Увар. № 1578 (335). Увар. № 1579(1040). Увар. № 1580 (372). Увар. № 1923 (109). Щук. № 466.

5. Российский государственный архив древних актов (РГАДА)

6. Ф. 181. №387. Ф. 188. № 683. Ф. 188. № 1380. Ф. 196. № 1487.

7. Российская государственная библиотека (РГБ)

8. Ф. 199. № 695. Ф. 236. № 60. Ф. 236. № 163. Ф. 272. № 432. Ф. 492. № 188. Ф. 98. № 703.1УЗ

9. Российская национальная библиотека (РНБ)

10. Б. Опубликованные описания списков Домостроя (сведения о составе рукописных собраний)

11. Горский A.B., Невоструев К.И. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1855-1869, 1917.

12. Бычков А.Ф. Описание славянских и русских рукописей Санкт-Петербургской публичной библиотеки. СПб., 1882. 4.1.

13. Викторов А.Е. Собрание рукописей В.И. Григоровича. М., 1879.

14. Клайдович К., Строев П. Обстоятельное описание славяно-российских рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке. графа Федора Андреевича Толстого. М., 1825.

15. Леонид, архим. Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания графа А. С. Уварова в четырех частях с 13-ю снимками. М., 1893.

16. Леонид, архим. Строев П.М. Систематическое описание славянороссийских рукописей собрания графа Уварова. М., 1893-1894. Ч. 1-3.

17. Морозов Б.Н. Новоописанная коллекция «Рукописное собрание ЦТ АДА» // Проблемы научного описания рукописей и факсимильного изданияпамятников письменности. Материалы Всесоюзной конференции. Л., 1981. С. 188-197.

18. Родосский А. Описание 432 рукописей, принадлежащих Духовной академии. СПб., 1894.

19. Соколов Е.И. Библиотека имп. Общества истории и древностей российских. Вып. 2. Описание рукописей и бумаг, поступивших с 1846 по 1902 гг. // ЧОИДР. М., 1906. Кн. 1.

20. Срезневский В.И., Покровский Ф.И. Описание Рукописного отделения Библиотеки Академии наук. СПб., 1910-1915. Т. 1-2.

21. Строев П.М. Каталог славяно-российских рукописей, принадлежащих. И.Н. Царскому. М., 1836.1. В. Издания Домостроя

22. Глазунов И. Домострой. СПб., 1911.

23. Голохвастов Д.П. Домострой благовещенского попа Сильвестра / ВОИДР. 1849. Кн. 1.

24. Домострой / Изд. подгот. В.В. Колесов, В.В. Рождественская. СПб., 1994.

25. Домострой / Под ред. В.В. Колесова. М., 1990.

26. Домострой / Подгот. текста, пер. и коммент. В.В. Колесова // Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. М., 1985. С. 70-173.

27. Домострой по рукописям имп. Публичной библиотеки / Под ред. В. Яковлева. СПб., 1867.

28. Домострой по рукописям имп. Публичной библиотеки / Под ред. В. Яковлева. 2-е изд. испр. Одесса, 1887.

29. Домострой по списку Императорского Общества истории и древностей российских / Изд. И.Е. Забелин // ЧОИДР. 1881. Кн. 2.

30. Книги во весь год в стол ествы подавать. Дополнение к Домострою благовещенского попа Сильвестра / Изд. И.Е. Забелин // ВОИДР. 1850. Кн. 6. С. 1-30.

31. О, Русская земля! (Библиотека русской художественной публицистики). М., 1982. С. 320-324.

32. Орлов A.C. Домострой по Коншинскому списку и подобным. Кн. 1. М., 1908. Кн. 2.М., 1910.

33. Пламенное слово: Проза и поэзия Древней Руси / Сост.: В.В. Кусков, С.С. Жемайтис. М„ 1978. С. 227-232.

34. Сахаров И.П. Сказания русского народа. СПб., 1849. Т. 2. Кн. 6. С. 107-114.

35. Altrussisches Hausbuch „Domostroj" / К. Müller. Leipzig, 1987.

36. Anthology of Russian Literature from the Earliest Period to the Present Time / Comp. Leo Weiner. New York, 1902-1903. Vol. 1 (Tenth to Eighteenth Centuries). P. 126-130.

37. Domostroj (Der Hausvater). Christliche Lebensformen, Haushaltung und Ökonomie im alten Rußland / G. Birkfellner. Osnabrück, 1998.

38. Duchesne E. Le Domostroi du pope Silvestre. Paris, 1904.

39. Duchesne E. Le Domostroi: (Ménagier russe du XYI-e siècle). Paris. 1910.

40. Bojan, du Nachtigall der alten Zeit. Sieben Jahrhünderte altrussischer Literatur, hrsg. von H. Graßhoff, K. Müller und G. Sturm. Berlin, 1967. S. 384-408.

41. Orlov A.S. Domostroi po Konshinskomu spisku i podobnym. 2 vols. Moscow, 1908-1910. Reprinted, The Hague: Europe Printing, 1966.

42. Slavische Geisteswelt, Bd. I: Rußland // Geist des Abendlandes, hrsg. von H. Noack. Darmstadt u. Genf, 1955. S. 89-96.

43. The Domostroi. Rules for Russian Households in the Time of Ivan the Terrible /Edited and translated by C.J. Pouncy. Ithaca, N.Y. 1994.

44. Г. Исследования Домостроя и работы справочно-обобщающего характера

45. Аксаков К.С. История России с древнейших времен., соч. Сергея Соловьева. Т. 6 // Русская Беседа. М., 1856. Кн. 4. С. 36-44.

46. Алексеев М.П. Явления гуманизма в литературе и публицистике Древней Руси (XVI XVII вв.). М., 1958.

47. Афанасьев А.Н. Об археологическом значении "Домостроя" // Отечественные записки. СПб., 1850. Т. 71. Отд. 2. С. 33-46.

48. Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово. М., 1988.

49. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. М., 1966.

50. Бедржицкий Л. К литературе о Домострое // Русский филологический вестник. Варшава, 1913. Т. 69. № 2. С. 487-492.

51. Благовещенский иерей Сильвестр и его писания. Исследование, начатое Д.П. Голохвастовым в 1849 году и доконченное архимандритом Леонидом в 1873 году / ЧОИДР. Кн. 1. М., 1874.

52. Бракенгеймер П. «АЛЕНЮУ КОШШШУ. П01НМА ПАРАШЕПКХЖ» в сравнении с русским Домостроем. Одесса, 1893.

53. Будовниц И.У. Русская публицистика XVI в. М.-Л., 1947.

54. Буланин Д.М. Колесов В.В. Сильвестр // Словарь книжников и книжности Древней Руси. В. 2 (вторая половина XIV XVI в.). Ч. 2. Л-Я / Отв. ред. Д.С.Лихачев. Л., 1989.

55. Буслаев Ф.И. Древняя русская словесность. Повесть о Горе-Злосчастии, как Горе-Злосчастие довело молодца во иноческий чин. Древнее стихотворение // Русский Вестник. 1856. Кн. 1. Т. 4. С. 5-25.

56. Буслаев Ф.И. Русская поэзия XVII века // Московские Ведомости. 1852. №52. С. 531-532.

57. Водовозов Н.В. История древней русской литературы. М., 1972.

58. Греков Б.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века. Кн. 1-2. М., 1952-1954.

59. Григоров Д.Е. Классовые основы Домостроя // Ученые записки СевероОсетинского Государственного Педагогического института. Т. 2 (15). Вып. 1. Орджоникидзе, 1940. С. 53-62.

60. Гудзий Н.К. История древнерусской литературы. М., 1938.

61. Древности. Труды славянской комиссии имп. Московского археологического общества. М., 1911. Т. 5. Протоколы № 91-117. С. 38-39.

62. Ешевский C.B. Женщина в Средние века в Западной Европе // Русский Вестник. 1864. Т. 50. С. 442-464.

63. Жданов И.Н. Материалы для истории Стоглавого собора // ЖМНП. 1876. № 7. С. 50-89, № 8. С. 173-225.

64. Забелин И.Е. Извлечения из книги «Златоуст» // Архив историко-юридических сведений. М., 1854. Кн. 2. Пол. 2. С. 43-50.

65. Забелин И.Е. Характер древнего народного образования в России // Отечественные Записки. СПб., 1856. Т. 105. Отд. 2.

66. Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. М., 1869.

67. Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. М., 1958. С. 55-70.

68. Зимин A.A., Хорошкевич A.JI. Россия времени Ивана Грозного. М., 1982.

69. Истоки русской беллетристики. Л., 1970.

70. История русской литературы: В 4 т. Л., 1980.

71. История русской экономической мысли. Т. 1.4. 1. М., 1955.

72. История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 2. М., 1966.

73. История СССР: Т. 1. / Под ред. Б.Д. Грекова, C.B. Бахрушина, В.И. Лебедева. М., 1947.

74. Кизеветтер A.A. Основная тенденция древнерусского Домостроя // Русское богатство. 1896. № 1. С. 39-59.

75. Колесов B.B. Домострой без домостроевщины // Домострой. М., 1990. С 5-24.

76. Колесов В.В. Домострой как памятник средневековой культуры // Домострой / Изд. подгот. В.В. Колесов, В.В. Рождественская. СПб., 1994. С. 301-356.

77. Константинов H.A., Медынский E.H., Шабаева М.Ф. История педагогики. М, 1974.

78. Корецкий В.И. Домострой // Большая советская энциклопедия. М., 1972.

79. Кусков В.В. История древнерусской литературы. М., 1977.

80. Лихачев Д.С. Текстология на материале русской литературы X XVII вв. М.-Л., 1962.

81. Масленникова H.H. К истории русской общественной мысли XVI века: («Домострой») // Тез. докл. 6 науч. конф. профессорско-преподавательского состава, посвященной 40-летию Ленингр. гос. библ. ин-таим. Н.К. Крупской. Л., 1958. С. 18-19.

82. Михайлов A.B. К вопросу о редакциях Домостроя, его составе и происхождении. //ЖМНП. 1889. № 2. С. 294-324; № 3. С. 125-176.

83. Михайлов A.B. Еще к вопросу о Домострое // ЖМНП. 1890. № 8. С. 332-369.

84. Михайлов A.B. Отзыв о сочинении A.C. Орлова: Домострой по Коншинскому списку и подобным // Сборник отчетов о премиях и наградах за 1910 г. СПб., 1914. С. 324-331.

85. Некрасов И.С. Новейшие издания памятников древней итальянской литературы // ЖМНП. 1867. № 5. С. 433-437.

86. Некрасов И.С. О современных задачах изучения древнерусской литературы. Речь, произнесенная доцентом И. Некрасовым на торжественном акте императорского Новороссийского университета 30-го августа 1869 года. Одесса, 1869.

87. Некрасов И. С. Опыт историко-литературного исследования о происхождении древнерусского Домостроя // ЧОИДР. 1872. Кн. 3. С. 1-184.

88. Некрасов И.С. К вопросу о Домострое // ЖМНП. 1889. № 6. С. 371-390.

89. Никифоров С.Д. Из наблюдений над языком «Домостроя» по Коншинскому списку // Ученые записки Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина. Кафедра русского языка.1947. Т. 42. С. 15-79.

90. Никифоров С.Д. Из наблюдений над значением некоторых глагольных форм в памятниках второй половины XVI в. // Ученые записки Моск. гос. пед. инст. им. В.И. Ленина. Кафедра русского языка. Т. 56. Вып. 2. М.,1948.

91. Никифоров С.Д. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI в. Автореферат докт. дисс. М., 1950.

92. Никифоров С.Д. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI в. М., 1952 (монография).

93. Николаевский П.Ф. Русская проповедь в XV и XVI веках // ЖМНП. 1868. №4. С. 102-113.

94. Орлов A.C. Домострой по Коншинскому списку и подобным. Кн. 1. М., 1908.

95. Орлов A.C. Домострой по Коншинскому списку и подобным. Кн. 2. М., 1910.

96. Орлов A.C. Домострой: Исследование. Ч. 1. М., 1917.

97. Орлов A.C. Древняя русская литература XI-XVI вв. М.-Л., 1937.

98. Очерки истории СССР. Конец XV в. начало XVII в. М., 1955.

99. Перетц В.Н. Виршевой Домострой в списке начала XVIII столетия / Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности академика A.C. Орлова. Л., 1934. С. 17-28.

100. Порфирьев И.Я. Домострой Сильвестра // Православный Собеседник. 1860. Ч. 3. С. 279-330.

101. Порфирьев И.Я. История русской литературы. 1879, Т. 1.

102. Поукка X. О возможном польском источнике Домостроя // Scando-Slavica. 12. Copenhagen, 1966. С. 119-122.

103. Poukka Н. О соответствиях в Домострое, Стоглаве и книге Миколая Рея «Zywot czlowieka poczciwego» // Scando-Slavica. 16. Copenhagen, 1970. С.181-188.

104. Пыпин A.H. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 2.

105. Ринберг В.Л. О синтаксических функциях глагольных форм «Домостроя» // HayKOBi записки Кшвського державного педагогичного шституту iM. О.М. Горького. 1948. Т. 7. Фшол. сер. № 2. Кшв. С. 68-87.

106. Сахаров A.M., Муравьев А.В. Очерки русской культуры IX XVII вв. М., 1962.

107. Святловский В.В. История экономических идей в России. Т. 1. Петроград, 1923.

108. Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 1975.

109. Словарь безбожника («Домострой») //Антирелигиозник. 1940. № 1.

110. Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30 50 годов XVI века. М,- Л., 1958.

111. Соболевский А.И. Славяно-русская палеография (лекции). СПб., 1908.

112. Соболевский А.И. Поп Сильвестр и Домострой // Известия отдела русского языка и словесности Академии Наук. Т. 2. Кн. 1. Л., 1929. С. 187-202.

113. Соколова М.А. К именному склонению в «Домострое» // Памяти академика Льва Владимировича Щербы. Л., 1951. С. 245-254.

114. Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XVI века. Л., 1957.

115. Соколова М.А. Синонимы в памятниках XVI века: (по материалам «Домостроя») // Учен. зап. Латвийск. гос. ун-та. Сб. кафедры рус. яз. 1960. Филол. науки. Т. 36. Вып. 6А. С. 23-43.

116. Соколова М.А. Чужая лексика в «Домострое»: (заимствования из греческого языка) // Там же. 1961. Т. 43. Вып. 7А. С. 43-57.

117. Соколова M.A. Значение памятников деловой письменности для истории русского языка // Вести. ЛГУ. 1961. № 2. Сер. истории, языка и лит. Вып. 1. С. 123-131.

118. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1857. Т. 7.

119. СПб. Ведомости. № 52. Четверг, 22 февраля. 1873. Второй лист. Столб. 1. Раздел «Внутренние известия».

120. Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII века: Курс источниковедения истории СССР. М., 1940. Т. 1.

121. Тихонравов Н.С. История русской словесности древней и новой, сочинение А. Галахова (рецензия) / Отчет о 19-м присуждении наград гр. Уварова. СПб., 1878. С. 40-52.

122. Трахтенберг О.В. Общественно-политическая мысль в России в XV-XVII вв. // Из истории русской философии. Л, 1951. С. 67-94.

123. Харциев В.И. О школьном изучении Домостроя. Харьков. 1897.

124. Хлебников Н.И. О влиянии общества на организацию государства в царский период русской истории. СПб., 1869.

125. Хлебников Н.И. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872.

126. Шестаков С. Византийский тип Домостроя и черты сходства его с Домостроем Сильвестра // Византийский временник. СПб., 1901. Т. 8. С. 63-72.

127. Яцимирский А.И. Вновь найденный список Домостроя // Археологические известия и заметки. 1897. Год 5. № 9. С. 273-285.

128. Brückner A. «Domostroi», ein Hausbuch aus dem sechzehnten jahrhundert // Russische Revue. 1874. B. 2. S. 1-29.

129. Härtel H.J. Sieben Jahrhünderte altrussischer Literatur // Ostkirchliche Studien 15, 1966, S. 60-62.

130. Jagoditsch R. Zu den Quellen des altrussischen «Domostroj» // Österreichische Beiträge zum 5 Internationalen Slavistenkongress (Wiener Slavistische Jahrbuch 10). Graz; Köln, 1963. S. 40-48.

131. Kucera C. Obraz doby ve staroruském Domostroji // Bulletin Üstavu ruského jazyka a literatury pri filosofické fakulté Karlovy university. Praha, 1962. T. 6. S. 153-161.

132. Kucera C. U pramenu «domostrojevské» legendy: (K prvému otistëni staroruského Domostroje) // Ibid. 1963. T. 7. S. 113-120.

133. Kucera C. Literaturni zara^eni Domostroje // Ibid. 1971. T. 15. S. 143-150.

134. Kucera C. Vyvoj staroruského Domostroje // Ibid. 1972. T. 16. S. 59-78.

135. Niess H.P. Der «Domostroj» oder «Wie man als rechtgläubiger Christ leben soll» // Kirche im Osten. 1971. Bd. 14. S. 26-67.

136. Orlov A.S. Domostroi. Issledovanie. Part 1. Moscow, 1917. Reprinted, The Hague: Europe Printing, 1967.

137. Pouncy C.J. The Domostroi as a Source for Muscovite History. Ph. D. dissertation, Stanford Universiti, 1985.

138. Pouncy C.J. The Origins of the Domostroi: A Study in Manuscript History //The Russian Review. 1987. Vol. 46. P. 357-373.

139. Rambaud A. Les Tsarines de Moscou et la société russe à l'époque de la Renaissance // Rev. des Deux Mondes, 1er oct. 1873.

140. Léger L. La femme et la société russe au XVIe siècle // Russes et Slaves. Paris, 1890.

141. Winkler R. Der Domostroj und seine Entstehungsgeschichte, Inauguraldiss. Phil. Fak. Leipzig, 21. 11. 1949 (Masch.).