автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Способы выражения точки зрения в художественном тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Способы выражения точки зрения в художественном тексте"

На правах рукописи

МЕЛЬНИКОВА ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ (АВТОР И ГЕРОЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Б.К. ЗАЙЦЕВА)

Специальность 10.02.01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 4 ОКТ 2012

Москва - 2012

005052821

Работа выполнена в Государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования города Москвы «Московский городской педагогический университет» в Институте гуманитарных наук на кафедре русского языка и общего языкознания

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Киров Евгений Флорентович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, ведущий

научный сотрудник отдела корпусной лингвистики и лингвистической поэтики Учреждения Российской академии наук Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН

Фатеева Наталья Александровна

доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет» Хазагеров Георгий Георгиевич

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»

Защита состоится «24» сентября 2012 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 850.007.07 по защите докторских и кандидатских диссертаций на базе ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу: 129226, г. Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4, корп. 4, ауд. 3406.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу: 129226, г. Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, д. 4, корп. 4.

Автореферат разослан «Я2у> августа 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, профессор

В. А. Кохан

Общая характеристика работы

Лингвистику второй половины XX века - начала XXI века принято характеризовать как антропоцентрическую, интегральную, текстоцентрическую, объяснительную. Лингвистический анализ текста позволяет по-новому взглянуть не только на традиционные грамматические объекты, но и на закономерности порождения художественных текстов — на роль языковых средств в создании индивидуальной авторской манеры, с одной стороны, и на типологии словесного художественного творчества, с другой. Современная грамматика включает в число своих объектов художественный текст, который традиционно изучался в литературоведении, стилистике (труды В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Е.А. Иванчиковой, H.A. Кожевниковой, А.П. Чудакова, Л.В. Щер-бы и др.), в формальной поэтике (труды М.М. Бахтина, В.Н. Во-лошинова, Б.А. Успенского, Б.М. Эйхенбаума и др.).

В современной лингвистике художественным текстом с точки зрения способов выражения точки зрения (воплощения различных типов модусов) в текстовом композитиве, обнаружения пространственно-временной позиции субъекта модуса, а также с точки зрения функционирования частных грамматических категорий (морфологизированных, например, видо-временная организация текста, либо семантических, например, категория определенности / неопределенности и т.д.) занимались и занимаются такие исследователи, как Н.Д. Арутюнова, Г.А. Золотова, Вяч.Вс. Иванов, И.И. Ковтунова, Н.К. Онипенко, Е.В. Падучева, М.Ю. Сидорова, Т.В. Цивьян и др.

В проблематике, связанной с построением художественного текста, выделяется проблема типа (или формы) повествования (ср. также термин «коммуникативная форма повествования»). Эта проблема решалась в стилистике и грамматике: В.В. Виноградовым («Проблема сказа в стилистике», 1925, «О художественной прозе», 1929, «Стиль „Пиковой дамы"», 1936), Г.А. Гуковским («О реализме Гоголя», 1954), Ю.В. Манном («Об эволюции повествовательных форм», 1992), H.A. Кожевниковой («Типы повествований в русской литературе», 1994), Е.В. Падучевой («Семантиче-

ские исследования», 1996). Традиционный вопрос о типе повествования пересекается с проблематикой точки зрения (становясь частью этой проблематики), которой в современной лингвистике занимаются ученые, соединяющие системно-грамматическое исследование с анализом текста.

При лингвистическом решении вопроса о точке зрения (типе повествования) в центре внимания оказывается соотношение автора и героя и языковые средства воплощения их точек зрения (позиций), что обнаруживает потребности 1) системного описания типов точки зрения, 2) интерпретации посредством такой типологии конкретных текстов.

Настоящая диссертационная работа посвящена лингвистическому анализу художественных текстов Б.К. Зайцева, в частности, реализации синтаксических категорий времени и лица, что позволяет соотнести языковые средства воплощения точки зрения с ее владельцем (автором и / или героем).

Актуальность настоящей работы состоит в том, что в исследовании соединяются грамматические и лексические категории и анализ текстов, что позволяет выявить единые признаки классификации типов точки зрения в рамках одного художественного мира, одной художественной манеры.

Предметом исследования являются синтаксические категории времени и лица в художественных текстах Б.К. Зайцева различной жанровой принадлежности (повести, рассказы, мемуарные и биографические заметки и очерки, литературные биографии русских писателей), написанных на протяжении разных жизненных и творческих этапов.

Цель исследования — построить типологию точек зрения, применить ее к изучаемому автору, определить механизм обнаружения носителя точки зрения (автора или персонажа) с помощью языковых средств.

Сформулированная таким образом цель исследования определила следующие исследовательские задачи:

• представить условия реализации точки зрения в связи с такими категориями, как модус и субъект модуса (говорящий либо субъект сознания в рамках художественного текста);

• определить конкретные языковые средства, которые участвуют в формировании точки зрения, т.е. в том, как воплощаются модус и точка зрения в тексте;

• продемонстрировать конкретные типы точки зрения на примере художественной прозы Б.К. Зайцева;

• соотнести выбор точки зрения у Б.К. Зайцева с жанром.

Новизна исследования состоит в том, что типы точки зрения

и языковые способы ее выражения исследуются в рамках единой художественной системы с применением последних достижений когнитивного и текстово-интерпретационного направлений в современной отечественной лингвистике. Впервые типология точек зрения в произведениях Б.К. Зайцева становится предметом лингвистического исследования, для характеристики которой используются современные инструменты анализа текста (режим интерпретации, коммуникативный регистр речи, субъектная перспектива высказывания и текста).

Теоретическая значимость заключается в том, что предложенные единые критерии для выделения типов точки зрения могут быть использованы в рамках частной художественной системы и при построении общей типологии повествовательных форм.

Практическая ценность диссертации заключается в том, что основные идеи и наблюдения могут быть использованы в лекционных курсах грамматики и текста, лингвистики текста, стилистики, на спецкурсах и спецсеминарах, посвященных проблемам изучения творчества Б.К. Зайцева, при преподавании русского языка как иностранного, на факультативах и элективных курсах по художественной литературе и русскому языку в школе, при написании учебников и учебных пособий для высшей школы, а также могут учитываться при корпусных исследованиях текстов.

Научная гипотеза состоит в том, что соотношение автора и героя в художественном тексте можно представить в виде типологии точек зрения, которая позволяет установить, кому принадлежит не только слово, но и модус. Выбор точки зрения во многом обусловлен типом героя и жанром.

Положения, выносимые на защиту

1. Типология точек зрения включает четыре варианта соотношения автора и героя: авторская, консолидированная, паритетная и персонажная точка зрения (термины — Е.М.).

2. Художественное наследие Б.К. Зайцева можно разделить на два жанровых класса — традиционный нарратив и экспериментальные жанры. В каждом из жанровых классов можно лингвистически охарактеризовать тип героя и преобладающую точку зрения.

3. Консолидированная и паритетная точки зрения представлены в традиционном нарративе в прозе Б.К. Зайцева, но не находят в его творчестве яркого выражения.

4. В творчестве Б.К. Зайцева максимально представлено повествование, в котором сосуществуют, не солидаризируясь, автор и герой. Такому повествованию соответствует авторская точка зрения. Повествование с авторской точки зрения — доминирующая манера Б.К. Зайцева во всех жанрах в творческом наследии писателя. Если в традиционном нарративе такая манера может быть интерпретирована как слабость авторских повествовательных техник, то в экспериментальных жанрах авторская точка зрения становится уникальным приемом предъявления особых типов героя и обязательным компонентом структуры самих жанров.

5. Персонажная точка зрения представлена частично в традиционном нарративе, максимальное художественное воплощение получает в путешествиях по святым местам (автор становится героем).

Апробация работы

Основные положения диссертационной работы обсуждались на международной научной конференции «IX Виноградовские чтения. Актуальные вопросы филологии и проблемы столичного образования» (МГЛУ, 2005 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие: VII Кирилло-Мефодиевские чтения» (МПГУ 2006 г.), на научно-практической конференции «Разноуровневые характеристики лексических единиц» (Смоленский государственный универси-

тет, 2006 г.), на конференции «МГЛУ — столичному образованию» (МГПУ, 2006 г.), на межвузовской научно-практической конференции «К 100-летию со дня рождения академика Дмитрия Сергеевича Лихачева» (МГПУ, 2006 г.), на III Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007 г.), на международной научной конференции «X Виноградовские чтения. Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (МГПУ, 2007 г.), на межвузовской научно-методической конференции «Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании» (МГПИ, 2007 г.), на международной конференции «Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы» (ВолГУ, 2007 г.), на международной научной конференции «Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты» (Ульяновский государственный университет, 2007 г.), на международной конференции «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект: К 100-летию профессора Анатолия Михайловича Иорданского» (ВГТТУ, 2007 г.), на научно-практической конференции «Восьмые Поливановские чтения» (Смоленский государственный университет, 2007 г.), на Всероссийской научной конференции «Русский язык в контексте национальной культуры» (Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева, 2007 г.), на международной научной конференции «Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты» (Ульяновский государственный университет, 2008 г.), на конференции «МГПУ—столичному образованию» (МГПУ, 2008 г.), на международной научно-практической конференции «III Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения» (СГГУ, 2009 г.), на международной научно-практической конференции «IV Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения» (СГГУ, 2010 г.).

Структура работы

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Первая глава содержит обзор работ в отечественной и зарубежной филологической традиции

по проблеме автора и героя и принадлежности слова. В данной главе избираются и обсуждаются методы и инструменты лингвистического анализа текста, которые будут применяться в настоящем исследовании, обосновываются лингвистические принципы типологии точек зрения, а также приводится классификация точек зрения, которая положена в основу лингвистического анализа художественных текстов Б.К. Зайцева. Во второй и третьей главах предложенная типология точек зрения применяется к художественным текстам Б.К. Зайцева, которые распадаются на два жанровых класса — «традиционный нарратив» и «экспериментальные жанры», обосновывается связь между точкой зрения и типом героя и жанром. Библиография насчитывает 297 наименований.

Содержание работы

Во введении определены цели работы, отмечены актуальность и новизна исследования, показана его теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Точка зрения в художественном тексте и лингвистические основания типологии точек зрения» вводится понятие «повествования» («нарратива»), которое характеризуется с точки зрения функционирования в тексте категорий времени и лица. В главе дается обзор филологической литературы по проблеме соотношения слова автора и героя. Проблема «чужого слова» в русистике рассматривается с точки зрения системно-грамматической (АГ-80, М.К. Милых, Н.С. Поспелов, Г.М. Чумаков), культурно-речевой и нормативной (АГ-80, В.В. Лопатин, Д.Э. Розенталь), а также с точки зрения стилистики художественного текста (И.И. Ковтунова, H.A. Кожевникова). Пунктирно охарактеризована западная лингвистическая традиция в связи с формами повествования 1-го и 3-го лица — Ich-Erzählung и Er-Erzählung (К. Фридеманн, Ф. Шпиль-гаген), в связи с проблемой несобственно-прямой речи (Ш. Балли, А. Тоблер). В главе соотнесены подход «от теории» (дедуктивный, абстрактный, логический), целью которого является построение «идеальных» логико-семантических моделей повествовательных текстов, и подход «от объекта» (индуктивный, частный, конкрет-

ный, эмпирический), предъявляющий анализ конкретных текстов художественной литературы.

В первом параграфе «"Чужое слово" как предмет изучения в науках о языке и тексте» находят отражение взгляды М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, И.И. Ковтуновой, H.A. Кожевниковой, К.Н. Атаровой, Г.А. Лесскис и др.

Освещение получают взгляды М.М. Бахтина на проблему соотношения «сознания автора» и «сознания героя», которая решалась в рамках его философской теории диалога, равноправия «голосов».

В.В. Виноградов разрабатывал идею «образа автора» на основании языковых средств (см., в частности, в «Пиковой даме» средства выражения «социальных голосов»: слово графини, слово Лизаветы Ивановны, слово автора). Ср. также об изображении и осознании события «непосредственно от автора ("объективно") или преломленно, через посредствующую призму персонажа».

Проблема соотношения слова автора и слова героя нашла развитие в работе И.И. Ковтуновой о «несобственно прямой речи» как стилистическом приеме (1956). H.A. Кожевникова (1994), опираясь на понятия авторского повествования и плана персонажа, строит классификацию типов повествования, включая в нее, в рамках плана персонажа, «несобственно-авторское повествование» и противопоставляя эту сущность «несобственно-прямой речи».

Во втором параграфе «Современные инструменты интерпретации художественного текста и терминология» анализу подвергаются работы Н.Д. Арутюновой, Г.А. Золотовой, Н.К. Онипенко, Е.В. Падучевой, С.М. Полянского, Б.А. Успенского, В. Шмида и др.

Е.В. Падучева в работе «Семантические исследования» (1996) традиционным объектом (чужая речь в рамках авторской речи) сопоставляет пару терминов — «несобственная прямая речь» и «свободный косвенный дискурс» (который автор возводит к английскому термину free indirect discourse1), разграничивая тем самым «языковую конструкцию» и «повествовательную форму».

1 Ср. термин Ш. Балли le style indirect libre

Е.В. Падучева, кладя в основу классификации «форм повествования» (обычно прозаических) категорию лица, предлагает различать (1) традиционный нарратив в формах перволичной (морфологически 1-е или 3-е лицо) и третьеличной (морфологически 3-е лицо), (2) свободный косвенный дискурс (в рамках авторской речи обнаруживается слово героя). К этой классификации может присоединяться (3) лирическая форма как осложнение перволич-ной формы: текст имеет повествователя в 1-м лице и адресата во 2-м (что совпадает с речевым режимом интерпретации).

Во втором параграфе обсуждаются принципы и методы лингвистического анализа текстов, обосновываются инструменты анализа, которые будут использоваться в данной работе.

Освещаются взгляды Б .А. Успенского о необходимости связать структуру текста с определением точек зрения и исследованием взаимодействия точек зрения (позиций). Их четыре: точка зрения в плане фразеологии, в пространственно-временном плане, в плане психологии, в плане идеологии. В каждом из этих планов различаются внутренняя (соединяющая автора и героя) и внешняя (разграничивающая автора и героя) точка зрения.

Далее, это «режимы интерпретации» языковых средств (Е.В. Падучева) — речевой (диалогический) и нарративный, которые разграничиваются в связи с функционированием в них эгоцентрических средств (термин Б. Рассела), т.е. тех элементов, которые прочитываются в связи с Я в отсутствие местоимения Я (показатели временного и пространственного дейксиса, вводные слова, оценочная грамматика и лексика и т.п.). Вслед за Н.К. Они-пенко причисляем к эгоцентрическим средствам «субъектные нули» (анафорические, лексико-синтаксические и парадигматические: в обобщенно- и неопределенно-личных предложениях). В рамках нарративного режима следует решать вопрос о том, кому принадлежат эгоцентрики, с чьей точкой зрения они соотнесены.

Если традиционно применительно к типу повествования обсуждается проблема, кому принадлежит слово — автору или герою, то в рецензируемом исследовании предлагается расширить проблему «собственника»—речь должна идти и о «собственнике»

(«владельце») модуса. Так в исследовании соединяются модусное и личностное (автор / герой) измерения. Тип модуса (Н.Д. Арутюнова) понимается как характеристика говорящего (или субъекта сознания в художественном тексте) по его позиции по отношению к сообщаемому (диктуму), это: перцептивный (сенсорный), ментальный (когнитивный, эпистемический), эмотивный, волитив-ный модусы. В специальном разделе рассматривается категория модуса с точки зрения современной системной грамматики — в связи с разграничением таксиса и эвиденциальности (Н.А. Козинцева, С.М. Полянский).

Особое внимание в главе уделено терминам КГ: коммуникативный регистр речи (Г.А. Золотова) и субъектная перспектива текста (Н.К. Онипенко), которыми обозначаются соответственные инструменты текстового анализа. Субъектная перспектива дает возможность соединить в рамках лингвистического исследования пропозициональное содержание и прагматическую составляющую; субъектная перспектива определяет, кому принадлежит модус. В коммуникативном регистре посредством типового набора языковых средств воплощается пространственно-временная позиция субъекта модуса, которая маркируется семантикой мо-дусного предиката. Для настоящего исследования особенно важны монологические регистры: репродуктивный (сенсорный модус: совпадение времени речи, времени и места действия и наблюдения), информативный (ментальный модус: знание, мнение, сомнение, оценка; время неактуальное), генеритивный (соединяет признаки ментального и волитивного модусов; всевременность, обобщенность лица: все, и Я в том числе).

Во втором параграфе также обсуждаются категории темпо-ральности (принцип разворачивания текста — время / каузальность) и субъектности (типы нарраторов) в современной западной нарратологии (В. Шмид).

В данной работе тип точки зрения понимается как решение проблемы соотношения автора и героя, при этом обсуждается не только проблема собственника слова (кому принадлежит слово), но проблема собственника модуса (кому принадлежит наблюдение, знание, мнение и т.п.).

В первой главе формулируются признаки различных типов точки зрения, в которых воплощены возможные варианты соотношений слова и модуса, и предлагается их классификация. Точки зрения на таком основании выделяются впервые и получают обозначение посредством авторских терминов:

(1) слово и модус принадлежат автору — авторская точка зрения;

(2) слово принадлежит автору, модус герою — консолидированная точка зрения;

(3) слово делится между автором и героем, модус принадлежит герою — паритетная точка зрения;

(4) слово и модус принадлежат герою (автор становится героем) — персонажная точка зрения.

Типы (1), (2), (3) характерны для нарратива (их находим в авторской речи), обычно, не различая их, говорят о третьеличном нарративе. Тип (4) воплощается в речевом режиме интерпретации, лирике, дневниках, мемуарах, прямой речи героев в нарративе; повествовательный вариант его называется перволичным нарративом. Тип (1) вербализуется таким образом: диктальные предикаты в форме 3-го лица, модусные — в форме 1-го лица либо эгоцентрики. Тип (2) вербализуется формой 3-го лица, диктальные и модусные предикаты в форме 3-го лица, сближение позиций автора и героя обнаруживается прочтением эгоцентриков через позицию героя. Тип (3) представлен в несобственно-прямой речи, или свободном косвенном дискурсе, слово между автором и героем делится так: и в рамках диктума, и в рамках модуса лексика характеризует героя, а морфология глагольного лица и личные местоимения маркируют автора (3-е л.), как бы «отстраняя» его от героя. Тип (4) вербализуется формой 1-го лица диктальных и модусных предикатов, эгоцентрики кореферентны субъекту, выраженному 1-м лицом.

Во второй и третьей главах дедуктивно выделенные типы соотношений автора и героя рассматриваются на примере конкретных произведений прозы Б.К. Зайцева.

Во второй главе «Способы выражения точки зрения в "традиционном нарратнве" Б.К. Зайцева» представлен очерк жизни и творчества Б.К. Зайцева, характеризуется своеобразие авторской грамматической техники в плане синтаксической категории лица (которая соотносит автора и героя), решается вопрос о закономерностях соотношения повествовательного типа и литературного жанра. Обнаружена закономерность: типом героя обусловлен жанр и авторская позиция, а тем самым преобладающие типы точки зрения и типы модуса. В прозе Б.К. Зайцева можно выделить (а) «традиционный нарратив» в форме 3-го, реже 1-го л. — роман, повесть, рассказ с вымышленными индивидными героями и (б) «экспериментальные жанры», в которых наиболее полно воплотился литературный талант писателя — литературные биографии, произведения о современной истории, путешествия по святым местам. В (б) представлены следующие типы героев: знаменитая литературная личность (Жуковский, Тургенев, Чехов); неиндивидный недискретный герой-масса времен революции и войны; галерея религиозных исторических личностей и частных лиц и соприсутствие авторского Я в диктуме. Отдельное от героя бытие авторского Я в (б), воплощенное в противопоставленности 3-го л. героя и 1-го авторского, обусловливает тяготение повествования к публицистическим и лирическим жанрам. Общим признаком лирики и публицистики в реферируемой работе признается, кроме доминирующего Я, адресованность (может выражаться 2-м л., обращениями, вопросами); различительным признаком становится категория времени: публицистика сохраняет связь с историческим временем, в лирике событие интерпретируется с позиций «вечности» (генеритивность). Типам точки зрения в «традиционном нарративе» посвящена вторая глава, типам точки зрения в «экспериментальных жанрах» — третья глава «Способы выражения точки зрения в "экспериментальных жанрах" Б.К. Зайцева». В этих главах анализируются конкретные языковые способы передачи точки зрения. В «традиционном нарративе» представлены в разной мере все четыре типа точки зрения и перцептивный и ментальные модусы; «экспериментальные жанры» характеризуются

преобладанием ментального модуса и авторской точки зрения, а также элементами персонажной точки зрения.

1. Авторская точка зрения (внешняя точка зрения на героя).

I. В «традиционном нарративе» в прозе Б.К. Зайцева автор может представать как субъект ментальных (маркированы вводным словами, сравнениями, оценочной лексикой) и перцептивного модусов (маркирован семантикой диктальных предикатов, словами пространственно-временного дейксиса). В целом наблюдается тенденция к обозначенное™ (противопоставленности) авторской позиции относительно героя. Авторское незнание и предположение выражено с помощью вводно-модальных средств, сослагательного наклонения, противительный союз обозначает границу повествования о реальном событии: «Тут Бенедиктов густо помалиновел. Он знал наверно, что Зине физически почти противен. Он слегка застонал, и опустил руку в карман, где лежал револьвер. Быть может, здесь же, на крыльце домишки Гаврон-ского, ожидавшего через два часа счастья, он прострелил бы себе череп, но тут подбежал хозяин» (Студент Бенедиктов). Ср. в «Евгении Онегине» тот же прием: контрфактивное авторское предположение относительно героя выражено с помощью чуть не, едва не: «Он так привык теряться в этом, / Что чуть сума не своротил, / Или не сделался поэтом. / Признаться: то-то б одолжил! /А точно: силой магнетизма / Стихов российских механизма/ Едва в то время не постиг / Мпй бестолковый ученик».

Ср. также номинацию героя неиндивидным именем: «Ихотя страстной любви к матери не чувствовач, все же был поражен и рыдал в подоле комической старухи» (Актерское счастье). «Комическая старуха» — театральное амплуа, в котором выступала героиня, в соединении со средствами репродуктивного регистра создает эффект авторской дистанцированное™ — ср. мой бестолковый ученик (автор о Евгении Онегине).

II. Литературные биографии. Основной способ обнаружения авторской позиции — сфера ментальных модусов.

1) Ментальные операции над временем. Принципиальная авторская позиция — взгляд на героя из другого исторического времени. Временная дистанция, охват жизни героя в целом и разных ее временных отрезков, свободное перемещение во времени (буд. вр., оценка количества времени — ср. степень прил. и наречий, колич. местоимение; субъективирующие время частицы).

«Да. уже новому поколению будет он диктовать свои гекзаметры» (О Жуковском); «Приближаясь к половине земного своего странствия, начал он, видимо, чувствовать тут некую пустоту» (Чехов); «Но пока был он моложе и больше погружен в "лапку утки " и "морду коровы, с которой падают блестящие капли", —Лукерья, сны ее, видения меньше его занимали» (Жизнь Тургенева); «В те времена счет годов шел быстрее: пятнадцатилетний мальчик, с блестящими, правда, способностями, готовился к вступлению в Университет (Московский). И вот первая встреча, тоже отчасти волшебная, с настоящим, уже знаменитым поэтом: отец повел его в Кремль, представлять Жуковскому» (Тютчев. Жизнь и судьба).

2) Автор как философ, осмысляющий «силу судьбы».

Персонификация места — за счет приписывания предикатов

состояния — Риму надлежало, нелегко (Риму) это давалось; ак-циональность — Рим пустил в ход... Инверсированный порядок слов, субъектный нуль свидетельствуют о специфичности субъекта речи, возможно, на эту роль претендует сам (персонифицированный) Рим: «Риму и надлежало перевести Тургенева с одного пути на другой. Нелегко это давалось. Рим пустил в ход все свои прельщения. Осень была чудесна» (Жизнь Тургенева).

Инфинитивные предложения, выражающие внешнее долженствование (с «точки зрения» знания человека другого исторического времени либо всезнания судьбы): «Но небесной душе недолго быть в Риме, бродить с Гоголем, рисовать, завтракать по тавернам, запивая жареного козленка и ризотто винцом Castelli romani. Неожиданно глас судьбы — Николая Павловича из Петербурга: Наследнику не проводить зиму в Риме, Неаполе, как предполагалось, а ехать к северу. Немедленно» (Жуковский).

Лексический выбор (семантика цели в рамках судьбы): «Да, уже новому поколению будет он диктовать свои гекзаметры. Не напрасно явилась "Ундина " в Швейцарии и овладела надолго. Она никак не случайна — внутренно связана с замирающей памятью о Маше» (Жуковский).

3) Автор - субъект оценки, интерпретирующие предикаты, оценочная лексика: «Виардо не ошиблась, конечно, в расчетах (она вообще отлично понимала жизнь) ■ прием оказался редкостным. <...> По окончании первой же арии все в зале неистовствовало, кричало, стучало, хлопало — пронеслась буря, вроде тропической, хоть и под северным небом. Одна экзотика встретилась с другой» (Жизнь Тургенева).

4) Авторское Я выступает в роли биографа-филолога, комментатора и интерпретатора жизни и творчества своего героя, а также и персонажей его творчества, автору принадлежит анализ творчества, оценка и пересказ литературных сюжетов. «Не напрасно явилась "Ундина" в Швейцарии и овладела надолго. Она никак не случайна — внутренно связана с замирающей памятью о Маше. Сознавал ли тогда, в Берне. Жуковский всю важность задуманного и начатого? Как бы то ни было, за три года, что внутренно жил с "Ундиною" этой, вложил в нее столько прелести и поэзии, нежности, трогательности, столько ввел раздумий, воспоминаний, сожалений, что от бедного Ламотт Фуке осталось, собственно, название да сюжет. А от Жуковского вся полнота и обаяние произведения» (Жуковский); «"Степь" — одно из самых непосредственных его писаний, именно таких, где сам он мало понимает, что пишет (особенно как доктор Чехов, почитатель Дарвина), и не надо ему понимать. "Степь " просто поэзия, понимать нечего, надо любоваться»1 (Чехов).

1 Ср. в «традиционном нарративе»: «.Другие запросы, тоже очень Жгучие, ■ были философские. Первую брешь сделал тут сборник статей по философии, где защищался идеализм, и это было близко к идеологии нового искусства, приверженцем которого Петя считал себя; притом, борьба с позитивизмом отвечаю его смутным душевным тяготениям.

Отсюда шаг до Владимира Соловьева, и этот шаг был сделан: Петя купил его сочинения и погрузился в них.

5) Автор как языковая личность.

Вставная конструкция: «В этот майский день он не обошелся без слова "меланхолия" - о, сколь тургеневского слова! - и чем дальше, тем чаще оно у него встречается. Некий холодок шел уже на него из "пустой беспредельности" - он называч так небо» (Жизнь Тургенева). Инверсированный порядок слов: «У Чехова в пьесах часто девушки плачут. Не одни девушки плакали и "переживали": весь просвещенный, средний (интеллигентский) слой русский был довольно мягок, легкоплавок и возбудим, да и чувствителен. Теперь это уже история, воспоминание, но тогда было именно так» (Чехов); «Повесть окончил Тургенев в сентябре» (Жизнь Тургенева). Парцелляция: «Для жизни, женщины, для любви он уже "устрица, приросшая к скале ". Но не для литературы» (Жизнь Тургенева).

Лексический выбор: «"Дядя Ваня " писался укрыто, нежданно явился в 97-м году в сборнике чеховских пьес (у Суворина), но сразу пошел в провинцию. Как там играли его, не знаю. Но он имел успех, сильно шел. Чехов удивлялся этому» (Чехов); «Антон Павлович, как и в Мелихове, понасадил туда всякого добра. только здесь уже южного. Часто пишет он Марии Павловне о постройке» (Чехов); «Николай очень ей нравился, да и она ему. Можно думать, что просто они были друг в друга влюблены» (Жуковский).

6) Взаимодействие внутренней и внешней точки зрения — реконструкция точки зрения героя при сохранении авторской позиции (средства внешней точки зрения подчеркнуты): «...Но общий тон ласковый (хотя и сдержанно), может быть, и с оттенком

Древний вопрос мучил в то лето Петю: есть ли на самом деле природа, Бог, — или все — обман, фантасмагория слуха и зрения? Горше всего было то, что в позиции ненавистного Канта была доля правды: но отвергнуть звезды, небо, солнце, отвергнуть закат во ржах казалось ему безумием» (Дальний край). — Дистанцированность, открытое комментирование указывают на неожиданно большое ментальное (внешнее по отношению к пространству и времени героя) присутствие автора (возможна также интерпретация посредством другой временной инстанции героя — аналог «всезнающего автора»). То, что было слабостью в «традиционном нарративе», стало чертами силы — особой повествовательной манеры в нетрадиционных жанрах.

грусти. Как и веселиться, при этом, когда мучают перебои сердца и надо писать, писать... Он устал» (Чехов). «У Тургенева были глаза, чтобы видеть. Были уши, чтобы слышать. "Рим удивительный город: до некоторой степени он может все заменить: общество, счастье, даже любовь ". Вечность входила в него, меняла, лечила. Делалось это медленно. Он и сам не все видел. Иногда болезнь неприятно раздражала и томила. Темные мысли — о судьбе, смерти, бренности именно с этого времени крепче в нем гнездятся. И все-таки Рим врачевал» (Жизнь Тургенева).

7) Проблема изображения пространственно-временной точки зрения, соединяющей автора и героя, решается осторожно, перцептивный модус подавляется ментальным (нет полной репродуктивное™), т.е. и здесь обнаруживается временная дистанция между автором и героем. Почти полный отказ от изображения прямой речи и наличие довольно подробных пейзажей можно объяснить стремлением к достоверности, так как диалоги можно лишь реконструировать, природу или римские пейзажи (вечный город!) можно наблюдать: эти картины неизменны и связывают автора и читателя со временем и состоянием героя. «И сама зима оказалась полезной. Она наступила на редкость рано, в первых числах октября, занесла, запушила все Спасское, завывала метелями, наносила сугробы, каких Тургенев давно не видывал...» (Жизнь Тургенева); «Осень была чудесна. Все синеющие небеса, вся роскошь Испанской лестницы с красноватыми башнями Trinita dei Monti, величие Ватикана, задумчивость базилик, тишина Кампанъи, фонтаны, Сивиллы, таинственная прахообразность земли...» (Жизнь Тургенева). Изображения природы становятся поводом для обобщений - касающихся жизни героя или генери-тивных (о «художнике» вообще): «Зима в деревне для писателя всегда полезна» (Жизнь Тургенева).

Неполнота авторского знания о герое (модусные рамки, неопределенные местоимения): «Нравился он ей или не нравился, нам неизвестно. Может быть, что и нравился. ... Она стала ему близка. Можно думать, что просто даже он полюбил эту милую, молодую, прелестную Сальху» (Жуковский).

III. Цикл произведений о современной истории. Рассмотрены средства доминирования авторского Я. 1) Неиндивидуализированный герой.

Индивидный статус героев снижен за счет употребления неиндивидных, классифицирующих имен (притчевость — ср. «Старик и море»), показатели множественности — мн. ч., числительные, лексические средства: «Оба эти мордвина — тгтц » сынпоявилисъ в имении случайно, вынырнув из каких-то глухих углов своей Мордовии. <... > Когда вечером худой мордвин в синей пестрядинной рубахе, с платочком на голове, повязанным вроде как старушки носят сетки, садился с трубочкой на завалинку и угрюмо мурлыкал себе под нос — это не он сидел, а какое-то отражение. тень других десятков и сотен мордвов, появлявшихся рядами из земли и безмолвно сходивших в нее» (Земля).

Мн. ч. героя: «О том же говорят, и так же длинно, но изящнее и грамотнее, и бесконечные политики с Арбата, адвокаты. инженеры и военные, ныне страной правящие. ... Сурова жизнь, и не приятна, и не прекраснодушна. Но профессора, экономисты из соседних переулков, получившие портфели министерские, гласные свободной Думы, из домовладелъиев и врачей, еще надеются на что-то, думают управиться с героями в шинелях серых, воевать до одоления врага, и все тому подобное. Лишь более прозорливые. из богатых, денежки пересчитав, проверив — утекают, кто в Японию, а кто на запад» (Улица св. Николая).

Синтаксический и лексико-синтаксический нуль субъекта: «Утром, в хмури рассвета, на площади у вокзала снова копошатся: ломовые поят лошадей. <...> В жилистых руках натянулись вожжи, битюгов дергают, рвут, они хрипят и грызут удила в окровавленной пене». — Множественность смыкается с вещественностью, ср.: руки, ломовые, лошади, битюги, удила — хмурь, пена.

2) Переход от частного, конкретно-наблюдаемого пространства (репродуктивный регистр — ^-наблюдатель) к общему, панорамному и «космическому взгляду» (информативный и гени-ритивный регистр, лирический характер затекстового Я) — насыщение фрагмента предикатами пространственной протяжен-

ности, частноперцептивной лексикой, дейктическими эгоцентрическими местоимениями, после точки с запятой — обобщающая абстрактная лексика, местоименный обобщающий корень вс, который повторяется в неологическом прилагательном всемощ-ный и в кванторном местоимении всё: «Чуточку свежело уж; в последних солнечных лучах танцевали колонкой пегенькие мушки, по лугу, где девки убирали сено, растянулись от копен длинные тени и сами девки отсюда издали казались не то девками, не то красно-желтыми цветами; и даже вернее было, что они были растениями, как и мордвины, как деревни и г{еркви и все, что находилось тут под владычеством всемошной земли. Земля же по-прежнему радовалась и иарила» (Земля).

3) Диалогизм (адресованность) как характеристика, сближающая нарратив с лирикой и публицистикой. Ср. у Э. Бенвениста: «Осознание себя возможно только в противопоставлении. Я могу употребить я только при обращении к кому-то, кто в моем обращении предстанет как ты». (Характерно для публицистического стиля и лирики):

«И ты идешь домой, серый герой, трудно ведь на войне сидеть, когда в Рязанской, Тульской и Тамбовской, дома, добро делят...» (Улица св. Николая) — 2-е л., обращения фиксируюткак субъекта речи.

Формы 2-го лица как тургеневский литературный прием (см. «Лес и степь») — автор ведет читателя: «Пройдя далее лугом, можно вновь подняться к яблочному саду, и вы перед домом» (Земная печаль).

4) Идея перемещения во времени воплощена в соединении предиката пространственной семантики с директивной синтак-семой, организованной именем с временной семантикой. «Если вспомнить, кому принадлежало это поместье, придется отойти века на полтора» (Земная печаль). Далее путешествие во времени, к историческим эпохам, в которые жили предки Я-героя, станет приемом, который находим в романе «Жизнь Арсеньева» И.А. Бунина.

IV. «Путешествия по святым местам». Путешествие в пространстве (Афон, Валаам) соединяется с путешествием во времени. Для жанра характерно удаление не только по категории времени, но и по категории лица от героя («минимизация» роли героя: краткость сюжетов, множественность проходящих лиц, служащих поводом для авторского размышления). Повествование объединяется не героем (как в «традиционном нарративе»), а местом и фигурой рассказчика-путешественника, предстающего как мыслящее, лирическое Я. Повествование соединяет короткие сюжеты, но сопровожденные заинтересованным комментарием, интерпретацией (вводные слова, вопросы, восклицания, обращения к герою, оценочная лексика).

Историческое лицо изображается за счет интерпретации категории времени как «дальнего - ближнего» (модус знания - перцепция): «Он был гигант, исполинской силы. Знаменитую Лавру, и ныне вздымающуюся соборами, стенами и башнями, строил собственноручно. <...> Святой возводил храмы, стены и башни. <...> Св. Афанасий помолился, взял сам лопату, начал рыть и "к большой досаде демона" разрешил руки рабочих. Всегда с лопатой, топором, а то и просто с исполинскою своею стой! Не раз случалось, что с одной стороны груз волокли трое, а с другой становился Афанасий и трое едва успевали за ним. Или: везут тяжесть на паре волов. Один из них падает, захромав. Святой велит отпречь его и сам впрягается». — Смена форм времени: многократное прошедшее, однократное прошедшее, безглагольное предложение всегда с лопатой, топором, наст. — и многократное и актуальное прочтение формы наст. вр. (репродук-тивность, приближение читателя к изображаемому). Далее этот грамматический прием лексикализуется посредством перцептивного модусного предиката, достоверность «видимого» достигается авторским свидетельским словом:

«Вот видим мы его на постройке лаврской пристани ("ар-саны "). Эта пристань и сейчас существует, я сам отплывал от нее под парусом, сидел в тени средневековой башни, дожидаясь лодочника-албанца» (Афон).

«Я простой паломник, как здесь говорят, "поклонник", со Святой Горы возвращающийся в бурный мир, сам этого мира часть. В своем грешном сердце уношу частиц света афонского, несу ее благоговейно, и что бы ни случилось со мной в жизни, мне не забыть этого странствия и поклонения, как, верю, не погаснуть в ветрах мира самой искре» (Афон). Временная статика и обобщенность (неконкретно-временной план, вся жизнь человеческая) создается соединением конкретно-физической семантики предиката и абстрактной семантики объекта и локализатора — «В своем грешном сердце уношу частиц света афонского, несу ее благоговейно». Пара инфинитивных предложений с отрицательной потенциальной модальностью {не забыть = невозможно забыть, не погаснуть= невозможно погаснуть) — первое осмысляется как замкнутое границами конкретной человеческой жизни (инволюнтивный субъект в Дат.), второе — генеритивно (обобщенно-лично). Фрагмент строится по законам лирического произведения. См. также следующий лирический фрагмент:

«Под деревянным навесом на столбиках, / окруженным решеткою, / простой деревянный гроб, / крест с Распятием. / Колода изъедена временем. / И весь безмолвный этот угол / в вечереющем лесу, / глубоком его молчании, / так же неказисто-прекрасен, / как был, наверно, / сам неречистый трудник / "зде почивающий"/». Достоверность достигается за счет конкретики пространства и настоящего актуального времени: Под деревянным навесом на столбиках, окруженным решеткою, угол в вечереющем лесу. Архаическое возвышенное слово, обобщенная оценка, ритмизация прозы (фрагмент состоит из синтагм равной длины —2-3 слова, т.е. 2-3 словесных ударения, с синтагменным ударением на последнем ударном слоге каждой синтагмы); переход от времени наблюдения к времени праведного героя «трудни-ка», ровный спокойный тон, повтор ритмического рисунка рождают обращенность от «сейчас» наблюдения к «всегда», в результате — возвышенная эмоция (ср. «жанр стихотворения в прозе»).

2. Консолидированная точка зрения.

По Б.А. Успенскому, это разные семантические варианты внутренней точки зрения (сближающей позиции автора и героя). Сближение с героем — авторская позиция, в малой степени характерная для повествовательной манеры Б.К. Зайцева. Фиксируется в основном в произведениях с индивидными героями — в традиционном нарративе, не характерно для литературных биографий и путешествий. Средства выражения - модусные рамки перцептивные и эмотивные: «Петя одним глазом пкитт присутствующих: все стояли тихо» (Дальний край) (перцептивный модус), «Сердце его говорило чтп он, Петр Ильич Лапин, еще недавно студентик Петя, будет стоять в рядах людей культуры и света» (Дальний край) (ментально-эмотивный модус).

3. Паритетная точка зрения (внутренняя точка зрения).

Герой в роли субъекта речи. Этот тип повествования возможен там, где есть индивидуализированный герой (приближенный по социальной и речевой характеристике к автору), прежде всего в традиционном нарративе1.

Несобственно-прямая речь:

«Петя остался один, в самом удивительном состоянии. Он пробовал думать, лежать, ходить — не помогало. Сначала сердился — все это казалось ему капризами; его раздражало, что сегодня должны быть гости, а она удрала. До чего все нелепо! Но прошел час, два, Лизавета не возвращалась; он успел остыть, и самые мрачные мысли затолпились в его голове; правда. Лизавета невменяемое существо. — а вдруг она бросится в Москву-реку? Или вообще что-нибудь над собой сделает? Петя совсем похолодел. Он взял палку, фуражку и тоже вышел» (Дальний край). — В несобственно-прямой речи использован дейктический (временной) эгоцентрик, стилистически сниженная (не авторская) лексика.

Сказ как максимизированный вариант несобственно-прямой речи; характеризуется социальной дистанцией между автором и героем, которому принадлежит речь, что выражается в выборе

1 В литературных биографиях, напротив, обнаруживается прием приписывания (например, на основании документальных свидетельств), что в реферируемой работе отнесено к внешней точке зрения (1).

стилистически маркированной (часто сниженной) лексики. См. рассказ «Молодые» (1907), содержащий элементы сказа; героиня-крестьянка — сниженность лексики, морфологических и синтаксических средств:

«Идти по чернозему тяжко, Глаилуха запыхалась, но все же весело ... верно, у Гаврилы что-нибудь развяжется в упряжке, а, может, и у ней самой, amo просто взглянут друг на друга — тут и разговора не надо, само понятно».

4. Персонажная точка зрения.

В нарративе возможно в повествовании, оформленном морфологически 1-м лицом, местоимение 1-го лица («Золотой узор» Б.К. Зайцева). Такое повествование характеризуется монологиз-мом, статикой точки зрения, в отличие от повествования в морфологическом 3-м лице (которое позволяет соединять автора и героя и противопоставлять их). Перволичное повествование должно характеризоваться неразличением автора и героя, единственностью точки зрения и субъекта (при совпадении пространственно-временных характеристик для Я), однако в прозе Б.К. Зайцева это условие выполняется не всегда, что обусловлено временной дистанцией, а тем самым взглядом на «себя» со стороны (см. «Золотой узор»).

Каноническая ситуация — прочитывание эгоцентриков по законам речевого режима: «Смутно доносились к нам аплодисменты, и оттуда же спускались отработавшие — в возбуждении, блестя глазами, поправляя платья, галстуки. Тем же путем и мы взошли с Георгиевским, сели в кулисах. Декорации, рояль; направо — зала, блеском, светом и людьми кипящая» (Золотой узор). — Пространственное наречие направо с нулем «точки отсчета» прочитывается эгоцентрически: «направо от меня», модус перцептивный (наблюдаемое пространство изображается посредством номинативных предложений).

Возможно нарушение внутренней точки зрения, которое воспринимается как ошибка, «эгоцентрический конфликт»: «Вечер начался уже... Актеры, певцы, дамы. Цветы, хрусталь. Казалось мне особенным сегодня все — будто в свету» (Золотой узор). — Прошлое изображается как настоящее — репродуктивный ре-

гистр; однако нарушается закон прочтения временного дейксиса: при Я сегодня может осмысляться только относительно момента говорения (первичный дейксис, по Ю.Д. Апресяну).

Перволичное повествование (Я как субъект диктума) представлено также в воспоминаниях о современниках, частично в «путешествиях по святым местам».

В романе «Чехов» повествователь включается в пространственно-временной план героя в качестве героя и комментатора дневниковой записи (уже из другого временного плана): «29 июня 1899 года, в 2 часа дня Чехов написал Марии Павловне: "Был сейчас молодой Зайцев... " "Мелихово очень ему понравилось". (...) Нет, это была любовь не к Мелихову, а к нему самому. Мой грех состоял в том, что я напрасно отнимал у него время. Но меня вела любовь — быть может, в ней некоторое оправдание. Любовь привела меня к нему в тот день апостолов Петра и Павла...» (Чехов). По отношению к себе как субъекту диктума автор прибегает к интерпретационным предикатам (подчеркнуты).

В Заключении подводятся итоги исследования. Наиболее важными из них являются следующие.

• Тип точки зрения как способ соотношения (предъявления) автора и героя в словесном произведении держится на грамматических средствах (синтаксические категории лица и времени). Это позволяет, с одной стороны, объединять произведения разных литературных жанров в один повествовательный тип, с другой - обнаруживать склонность определенных жанров к тому или иному повествовательному типу.

• Повествование в форме 3-го лица, позволяющее осуществить как максимальное сближение между позициями автора и героя (внутренняя точка зрения), так и их размежевание (внешняя точка зрения), а тем самым комбинировать авторскую, консолидированную и паритетную точку зрения, не находит в прозе Б.К. Зайцева яркого выражения.

• Талант Б.К. Зайцева максимально воплотился в разработанной им индивидуальной повествовательной манере с таким пре-

обладающим типом точки зрения, в котором представлены герой (которому принадлежит 3-е лицо) и автор (которому принадлежат 1-е лицо и эгоцентрики) в одинаковой мере либо с доминированием авторского Я. Такое повествование воплощает авторскую точку зрения. Тем самым в повествовании соприсутствуют автор и герой, не солидаризируясь (внешняя точка зрения); это может сближать авторскую позицию в прозе Б.К. Зайцева с той, которая традиционно выражается в жанрах в рамках публицистического или научно-популярного стилей, в «романе в стихах» в рамках художественного стиля.

• Персонажная точка зрения (1 -е лицо принадлежит герою) представлена в творчестве Б.К. Зайцева в меньшей степени в традиционном жанре романа (вымышленный герой) и в экспериментальных жанрах — в большей степени в путешествиях по святым местам и, частично, в мемуарах, посвященных современникам (автор становится героем).

• Субъективизация в прозе Б.К. Зайцева часто происходит не по «нарративному» типу («растворение» автора в герое), а по «лирическому» — доминирование Я и вспомогательная функция героя (отход от героя), что может сближать эту прозу с лирическими жанрами (ср. с традиционными «стихотворениями в прозе»).

• Сфера реализации авторского Я — ментальные модусы, перцептивность представлена в малой степени. Среди ментальных модусов важное место занимает модус предположительности (чем выражается авторское незнание относительно героя) — черта, своеобразно преломляющая нарративную традицию авторского всезнания и всесилия.

• Авторское дистанцирование в прозе Б.К. Зайцева выражается не только в функционировании категории лица, но и категории времени: для прозы Б.К. Зайцева характерна временная дистанция, взгляд на прошлое с позиций настоящего или «вечности», взгляд на настоящее с позиций «вечности».

• Центральным «героем» в прозе Б.К. Зайцева становится субъективно переживаемые автором время и история, воплощаемые в конкретных историях жизни реальных знаменитых, реаль-

ных частных, вымышленных индивидуализированных и неинди-видуализированных героев, либо целого поколения, к которому принадлежал сам писатель.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1. Типы повествования в произведениях Б.К. Зайцева // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - 2007. - JV> 3. -С. 74-77.

2. Доминантные элементы повествовательной структуры книг Б.К. Зайцева «Афон» и «Валаам» // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - 2011. - № 1. - С. 35-39.

3. Несобственно-прямая речь как одна из форм передачи чужой речи (на материале рассказов Б. Зайцева) // Девятые международные Виноградовские чтения. Функционирование языка и речи: Сб. научных трудов. - М.: МГПУ, 2006. - С. 99-102.

4. Признаки поэзии и прозы // Русисты МГПУ - столичному образованию: Сборник научных трудов / Под ред. Ж.В. Ганиева. -М.: МГПУ, 2007. - С. 70-74.

5. Художественный мир в концепции Д.С. Лихачева (на материале романа Б.К. Зайцева «Дальний край») // Межвузовская научно-практическая конференция, посвященная 100-летию со дня рождения академика Дмитрия Сергеевича Лихачева / Сост.: Е.Ю. Геймбух. - М.: МГПУ, 2007. - С. 222-226.

6. Типы повествования в ранних романах Б.К. Зайцева // «Zmogus ir zodis. Svetimosios kalbos" (Man and the Word. Foreign languages. Research papers). - Vilnius: Vilnius pedagogical university, 2007. -Т. 9. -№ 3. - S. 102-108.

7. Поэтика молчания в произведениях Б.К. Зайцева // Текст. Структура и семантика: доклады XI международной конференции. - М.: СпортАкадемПресс, 2007. - Т. 2. - С. 8-14.

8. Признаки монолога и диалога //Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты. Материалы VII-й Меж-дунар. научной конференции (Ульяновск, 16-19 мая 2007 г.) / Отв. ред. проф. A.B. Пузырев. -М.; Ульяновск: Институт языкоз-

нания РАН; Ульяновский государственный университет, 2007. -С. 80-83.

9. Признаки устной и письменной речи // Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект: К 100-летию профессора Анатолия Михайловича Иорданского. Материалы седьмой международной конференции. Владимир, 25-27 сентября 2007 года. - Владимир: ВГПУ, 2007. - С. 91-96.

10. Типы повествования в тетралогии Б.К. Зайцева «Путешествие Глеба» // Текст и контекст в языковедении: Материалы X Виноградовских чтений: 15-17 ноября 2007 года. В 2-х ч. / Отв. ред. Е.Ф. Киров. - М.: МШУ, 2007. - Ч. 1. - С. 244-256.

11. Типы повествования в рассказах Б. Зайцева // Русский язык: исторические судьбы и современность: III Междунар. конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, филологический факультет, 20-23 марта 2007 г.): Труды и материалы / Сост. М.Л. Ремнева, A.A. Поликарпов. - М.: МАКС Пресс, 2007.-С. 306-307.

12. Акт молчания как речевой акт (на материале произведений Б.К. Зайцева) // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты. Материалы VIII-й Междунар. научной конференции (Ульяновск, 13-17 мая 2008 г.) / Отв. ред. проф. A.B. Пу-зырев. - М.; Ульяновск: Институт языкознания РАН; Ульяновский государственный университет, 2008. — С. 179-181.

13. Тип повествования в романе-биографии Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева» // Система языка и языковое мышление / Отв. ред. Е.Ф. Киров; ред.-сост. Г.М. Богомазов. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - С. 386-393.

14. Особенности повествования в книге Б.К. Зайцева «Италия» // IV Межд. Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения. Сб. научных статей. Т. II. - Севастополь: Гит пак, 2010. -С. 481^191.

15. Доминантные элементы повествовательной структуры книги Б.К. Зайцева «Афон» // Художественный текст: Восприятие. Анализ. Интерпретация. Сб. научных статей. №7 (1). - Вильнюс, 2010.-С. 32-37.

Верстка: С.И. Беликов

Формат 60 х 90 1/16. Объем 2 усл. печ. л. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Постатор», Москва, ул. Палиха, 2А.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мельникова, Елена Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТОЧКА ЗРЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ И

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ТИПОЛОГИИ ТОЧЕК ЗРЕНИЯ.

§ 1. «Чужое слово» как предмет изучения в науках о языке и тексте. 13 1.1. Повествование: определение, признаки, проблемы. Категории времени и лица в тексте.

1.2. Автор и герой в социально-философской теории языка М.М. Бахтина.

1.3. Категория «образа автора» В.В. Виноградова.

1.4. «Несобственно прямая речь» как стилистический прием (И.И. Ковтунова).

1.5. Повествование от первого лица и от третьего лица (К.Н. Атарова, Г.А. Лесскис).

1.6. Типы повествования по Н.А. Кожевниковой.

§ 2. Современные инструменты интерпретации художественного текста и терминология.

2.1. Точка зрения.

2.2. Эгоцентрические элементы и режимы интерпретации.

2.3. Типы модусов.

2.3.1. Категория модуса в современной системной грамматике: таксис и категория эвиденциальности.

2.4. Инструменты анализа текста в Коммуникативной грамматике.

2.4.1. Коммуникативный регистр (синтаксическое время).

2.4.2. Субъектная перспектива (синтаксическое лицо).

2.5. Темпоральность и субъектность в понимании современной западной нарратологии.

2.6. Дедуктивная типология точек зрения и проблема «владельца» модуса (точки зрения).

ВЫВОДЫ по первой главе.

ГЛАВА И. СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ В

ТРАДИЦИОННОМ НАРРАТИВЕ» Б.К. ЗАЙЦЕВА.

§ 1. Б.К. Зайцев - литературная фигура и современник XX века.

§ 2. «Традиционный нарратив» в прозе Б.К. Зайцева и его признаки.

2.1. Тип героя.

2.2. Авторские ипостаси.

§ 3. Языковые средства точки зрения

3.1. Авторская точка зрения.

3.2. Консолидированная точка зрения.

3.3. Паритетная точка зрения.

3.4. Персонажная точка зрения.

ВЫВОДЫ по второй главе.

ГЛАВА III. СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ В

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ЖАНРАХ» Б.К. ЗАЙЦЕВА.

§ 1. «Экспериментальные жанры» в прозе Б.К. Зайцева и их признаки.

1.1. Типы героев.

1.2. Авторские ипостаси. Торжество ментальных модусов.

§ 2. Авторская точка зрения и ее языковые средства.

2.1. Жанр литературной биографии.

2.2. Рассказы о современной истории.

2.3. Путешествия по святым местам.

§ 3. Элементы персонажной точки зрения и ее языковые средства. 146 ВЫВОДЫ по третьей главе.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Мельникова, Елена Александровна

Лингвистику второй половины XX века - начала XXI века принято характеризовать как антропоцентрическую, интегральную, текстоцентрическую, объяснительную. Лингвистический анализ текста позволяет по-новому взглянуть не только на традиционные грамматические объекты, но и на закономерности порождения художественных текстов - на роль языковых средств в создании индивидуальной авторской манеры, с одной стороны, и в типологии словесного художественного творчества, с другой. Современная грамматика включает в число своих объектов художественный текст, который традиционно изучался в литературоведении, стилистике (труды В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Е.А. Иванчиковой, H.A. Кожевниковой, А.П. Чудакова, Л.В. Щербы и др.), в формальной поэтике (труды М.М. Бахтина, В.Н. Волошинова, Б.А. Успенского, Б.М. Эйхенбаума и др.).

В современной лингвистике художественным текстом с точки зрения способов выражения точки зрения (воплощения различных типов модусов) в текстовом композитиве, обнаружения пространственно-временной позиции субъекта модуса, а также с точки зрения функционирования частных грамматических категорий (морфологизированных, например, видо-временная организация текста, либо семантических, например, категория определенности / неопределенности и т.д.) занимались и занимаются такие исследователи, как Н.Д. Арутюнова, Г.А. Золотова, Вяч. Вс. Иванов, И.И. Ковтунова, Н.К. Онипенко, Е.В. Падучева, М.Ю. Сидорова, Т.В. Цивьян и др.

В проблематике, связанной с построением художественного текста, выделяется проблема типа (или формы) повествования (ср. также термин «коммуникативная форма повествования»). Эта проблема решалась в стилистике и грамматике: В.В. Виноградовым («Проблема сказа в стилистике», 1925; «О художественной прозе», 1929; «Стиль „Пиковой дамы"», 1936), Г. А. Гуковским («О реализме Гоголя», 1954), Н.А. Кожевниковой («Типы повествований в русской литературе», 1994), Ю.В. Манном («Об эволюции повествовательных форм», 1992), Е.В. Падучевой («Семантические исследования», 1996). Традиционный вопрос о типе повествования пересекается с проблематикой точки зрения (становясь частью этой проблематики), которой в современной лингвистике занимаются ученые, соединяющие системно-грамматическое исследование с анализом текста.

При лингвистическом решении вопроса о точке зрения (типе повествования) в центре внимания оказывается соотношение автора и героя и языковые средства воплощения их точек зрения (позиций), что обнаруживает потребности 1) системного описания типов точки зрения и 2) интерпретации посредством такой типологии конкретных текстов.

Настоящая диссертационная работа посвящена лингвистическому анализу художественных текстов Б.К. Зайцева, в частности, реализации синтаксических категорий времени и лица, что позволяет соотнести языковые средства воплощения точки зрения с ее владельцем (автором и / или героем).

Борис Константинович Зайцев (29 января (10 февраля) 1881, Орёл - 28 января 1972, Париж)- русский писатель, мемуарист и переводчик. Современник Л.Н. Андреева, И.А. Бунина, А.П. Чехова. Жил в Москве, часто бывая в Санкт-Петербурге. С 1922 года в эмиграции (Берлин, Италия, Париж). Уникальной характеристикой писателя является его бытие в литературном и журналистском процессе на протяжении более семидесяти лет, т.е. почти всего XX века, тем самым он соединяет русский Серебряный век с послевоенным этапом русской литературы в зарубежье.

Актуальность настоящей работы состоит в том, что в исследовании соединяются грамматические и лексические категории и анализ текстов, что позволяет выявить единые признаки классификации типов точки зрения в рамках одного художественного мира, одной художественной манеры.

Предметом исследования являются синтаксические категории времени и лица в художественных текстах Б.К. Зайцева различной жанровой принадлежности (повести, рассказы, мемуарные и биографические заметки и очерки, литературные биографии русских писателей), написанных на протяжении разных жизненных и творческих этапов.

Цель исследования - построить типологию точек зрения, применить ее к изучаемому автору, определить механизм обнаружения носителя точки зрения (автора или персонажа) с помощью языковых средств.

Сформулированная таким образом цель исследования определила следующие исследовательские задачи:

• представить условия реализации точки зрения в связи с такими категориями, как модус и субъект модуса (говорящий либо субъект сознания в рамках художественного текста);

• определить конкретные языковые средства, которые участвуют в формировании точки зрения, т.е. в том, как воплощаются модус и точка зрения в тексте;

• продемонстрировать конкретные типы точки зрения на примере художественной прозы Б.К. Зайцева;

• соотнести выбор точки зрения у Б.К. Зайцева с жанром.

Новизна исследования состоит в том, что типы точки зрения и языковые способы ее выражения исследуются в рамках единой художественной системы с применением последних достижений когнитивного и текстово-интерпретационного направлений в современной отечественной лингвистике, в том, что используются современные инструменты анализа текста (режим интерпретации, коммуникативный регистр речи, субъектная перспектива высказывания и текста).

Теоретическая значимость заключается в том, что предложенные единые критерии для выделения типов точки зрения могут быть использованы в рамках частной художественной системы и при построении общей типологии повествовательных форм.

Практическая ценность диссертации заключается в том, что основные идеи и наблюдения могут быть использованы в лекционных курсах грамматики и текста, лингвистики текста, стилистики, на спецкурсах и спецсеминарах, посвященных проблемам изучения творчества Б.К. Зайцева, при преподавании русского языка как иностранного, на факультативах и элективных курсах по художественной литературе и русскому языку в школе, при написании учебников и учебных пособий для высшей школы, а также могут учитываться при корпусных исследованиях текстов.

Научная гипотеза состоит в том, что соотношение автора и героя в художественном тексте можно представить в виде типологии точек зрения, которая позволяет установить, кому принадлежит не только слово, но и модус. Выбор точки зрения во многом обусловлен типом героя и жанром.

Положения, выносимые на защиту

1. Типология точек зрения включает четыре варианта соотношения автора и героя: авторская, консолидированная, паритетная и персонажная точка зрения (термины - Е.М.).

2. Художественное наследие Б.К. Зайцева можно разделить на два жанровых класса - традиционный нарратив и экспериментальные жанры. В каждом из жанровых классов можно лингвистически охарактеризовать тип героя и преобладающую точку зрения.

3. Консолидированная и паритетная точки зрения представлены в традиционном нарративе в прозе Б.К. Зайцева, но не находят в его творчестве яркого выражения.

4. В творчестве Б.К. Зайцева максимально представлено повествование, в котором сосуществуют, не солидаризируясь, автор и герой. Такому повествованию соответствует авторская точка зрения. Повествование с авторской точки зрения - доминирующая манера Б.К. Зайцева во всех жанрах в творческом наследии Б.К. Зайцева. Если в традиционном нарративе такая манера может быть интерпретирована как слабость авторских повествовательных техник, то в экспериментальных жанрах авторская точка зрения становится уникальным приемом предъявления особых типов героя и обязательным компонентом структуры самих жанров.

5. Персонажная точка зрения представлена частично в традиционном нарративе, максимальное художественное воплощение получает в путешествиях по святым местам (автор становится героем).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Во введении определены цели работы, отмечены актуальность и новизна исследования, показана его теоретическая и практическая значимость. Первая глава содержит обзор работ в отечественной филологической традиции по проблеме автора и героя и принадлежности слова. В данной главе избираются и обсуждаются методы и инструменты лингвистического анализа текста, которые будут применяться в настоящем исследовании, обосновываются лингвистические принципы типологии точек зрения, а также приводится классификация точек зрения, которая положена в основу лингвистического анализа художественных текстов Б.К. Зайцева. Во второй и третьей главах предложенная типология точек зрения применяется к художественным текстам Б.К. Зайцева, которые распадаются на два жанровых класса - «традиционный нарратив» и «экспериментальные жанры», обосновывается связь между точкой зрения и типом героя и жанром. Библиография насчитывает 297 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Способы выражения точки зрения в художественном тексте"

выводы по третьей главе

1. В главе показано, что талант Б.К. Зайцева максимально воплотился в экспериментальных жанрах, выделенность которых относительно традиционного нарратива обусловлена особым типом героя.

2. Типы героя в соотнесении с конкретными экспериментальными жанрами таковы: 1) прецедентная литературная личность - литературная биография; 2) неиндивидная множественность, масса - произведения о современной истории на стыке эпох; 3) галерея знаменитых исторических религиозных деятелей и частных лиц из монастырской среды - путешествие по святым местам.

3. Типом героя и своеобразием авторской манеры обусловлено особое соотношение «автор - герой» в субъектной перспективе. Если в традиционном нарративе доминирование авторского Я и внешняя точка героя (отсутствие признаков консолидированной точки зрения) может восприниматься как слабость авторской техники, в экспериментальных жанрах отделенное друг от друга сосуществование автора и героя стало признаком особого авторского стиля, индивидуальной манеры и характеристикой жанра. Такое повествование терминологизировано с помощью понятия «авторская точка зрения» (воплощающаяся в различных модусах).

4. В главе рассмотрены авторские ипостаси - философ, филолог, знаток истории, путешественник, языковая личность, знаток природы, историософ. Показаны языковые средства воплощения точки зрения (авторских ипостасей): индивидуализирующие (субъективные) грамматические и лексические средства: оценочная лексика, парцелляция, вопрос, восклицание, вставная конструкция, модусные предикаты, неопределенно-личная конструкция, характер соотнесенности между субъектом и предикатом по семантике обоих компонентов, сравнительная и превосходная степень прилагательных, грамматика неопределенности (местоимения, частицы).

5. Показано, что преобладающим типом точки зрения в экспериментальных жанрах является авторская точка зрения, характеризующаяся внешней позицией по отношению к герою.

6. Показано, что в литературных биографиях дистанцирование от героя проявляется не только в функционировании синтаксической категории лица, но и в операциях по отношению к категории времени (автор и герой обычно существуют в разных временных пластах, что позволяет автору интерпретировать героя и его поступки в категориях Судьбы, членить время героя на разные временные срезы, нарушать хронологию, свободно перемещаться во времени и т.п.).

6. Показано, что в цикле произведений о современной истории отсутствие индивидных (личностных) черт у героя находит категориальное завершение в сближении с категорией вещественности, что определяется выбором грамматических средств (категория числа, собирательность), функционированием синтаксических конструкций (неопределенно-личные, метонимические), лексическим выбором (вещественная лексика, в частности ж.р. на мягкий согласный - 3 скл.).

7. Произведено сравнение между изобразительными средствами в цикле о современной истории и в путешествиях по святым местам. Сцены, обусловленные перцептивным модусом, становятся исходным пунктом лирического переживания авторского Я\ множественность героев используется как повод для доминирования авторского Я.

8. Показано, что для экспериментальных жанров характерны элементы персонажной точки зрения, для которой свойственно появление авторского Я в сюжете (автор как герой). Продемонстрированы примеры персонажной точки зрения в литературной биографии «Чехов», в мемуарных очерках, в путешествиях по святым местам.

9. Рассмотрены пересечения с лирическими, публицистическими, научно-популярными жанрами в рамках произведений экспериментальных жанров в прозе Б.К. Зайцева.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данном диссертационном исследовании проблематика точки зрения в художественном тексте и языковые средства ее воплощения изучались в рамках единой художественной системы (творчество Б.К. Зайцева) с применением последних достижений когнитивного и текстово-интерпретационного (функционального) направлений в современной отечественной лингвистике, которые предполагают обращение к таким современным инструментам анализа текста, как режим интерпретации, коммуникативный регистр речи, субъектная перспектива высказывания и текста.

В рамках исследования разрабатывалась дедуктивная типология точки зрения, т.е. вариантов соотношения точки зрения автора и героя в связи с категорией модуса. В результате построена четырехчленная типология соотношения автора и героя: авторская, консолидированная, паритетная, персонажная точка зрения. Показано, что авторская, паритетная, персонажная точка зрения связаны с доминированием определенного субъекта (личности), консолидированная точка зрения - с равноправием голосов автора и героя. Разные варианты соотношения точек зрения автора и героя обнаруживаются конкретными языковыми средствами, которые являются сферой проявления в синтаксических категориях времени и лица. В частности, синтаксическая категория лица лежит в основании выделения эгоцентрических элементов.

Исследование показало, что соединение частной художественной системы (в нашем случае творческое наследие Б.К. Зайцева) и дедуктивной типологии точек зрения может быть плодотворным и дать интересные научные результаты. Так, в работе на лингвистических основаниях разграничены различные жанры в творчестве Б.К. Зайцева, охарактеризованы типы героев и позиция автора по отношению к герою.

Авторским выбором типа точки зрения решается вопрос о характере соотношения (предъявления) автора и героя. Тип повествования как композиционные единство, организованное определенной точкой зрения (автора, рассказчика, персонажа), в словесном произведении держится на грамматических средствах (синтаксические категории лица и времени). Это позволяет, с одной стороны, объединять произведения разных литературных жанров в один повествовательный тип, с другой - обнаруживать склонность определенных жанров к тому или иному типу.

Тип точки зрения в форме 3-го лица, позволяющий осуществить как максимальное сближение между позициями автора и героя (внутренняя точка зрения), так и их размежевание (внешняя точка зрения) представлен в традиционных нарративных жанрах в произведениях Б.К. Зайцева. Если в рамках традиционного нарратива на протяжении всей истории его существования ставилась задача максимального сокрытия автора (которое проявлялось в выборе языковых средств и особом их функционировании) и перехода на точку зрения героя (что наиболее полно воплощено в чеховской поэтике позднего периода), то в нарративах Б.К. Зайцева эти приемы не нашли яркого воплощения: автор обнаруживает дистанцированность от героя (эгоцентриками, маркирующими ментальный модус, в рамках репродуктивного повествования, оценочными номинациями героя, контрфактивными рассуждениями), что может восприниматься читателем как несовершенство повествовательной техники.

Однако эти же приемы, обнаруживающие слабость повествовательной техники в рамках традиционного нарратива, становятся существенными, значимыми, эстетически ценными характеристиками в условиях экспериментальных жанров. Талант Б.К. Зайцева максимально воплотился в разработанной им индивидуальной повествовательной манере с таким преобладающим типом точки зрения, в котором представлены герой (которому принадлежит 3-е лицо) и автор (которому принадлежат 1-е лицо и эгоцентрики) в одинаковой мере либо с доминированием Я. Тем самым в повествовании соприсутствуют автор и герой, не солидаризируясь (внешняя точка зрения). Это может сближать авторскую позицию в прозе Б.К. Зайцева с той, которая традиционно выражается в жанрах в рамках публицистического или научно-популярного стилей, в «романе в стихах» в рамках художественного стиля. Такой тип точки зрения получил наивысшее художественное воплощение в произведениях с особым типом героя (историческая прецедентная личность, современный неиндивидный герой).

Тип точки зрения, тип героя и жанр оказываются взаимосвязанными категориями. Тип героя обусловливает авторскую позицию и жанровую принадлежность. Оригинальность фигуры героя (в лингвистическом плане, особенности его индивидного статуса) задает особую субъектную перспективу (модусно-диктумное субъектное соотношение).

В работе разграничены традиционный нарратив и экспериментальные жанры. К первому относятся рассказы, повести, романы с вымышленными индивидуализированными героями; ко второму - романы-биографии, повествующие о великих русских писателях (Жуковский, Тургенев, Чехов), рассказы о современной истории (время исторических переломов - граница веков, революция, гражданская война) с неиндидными героям, путешествия по святым местам (с героями, как историческими личностями, так и частными лицами, встречи или воспоминания о которых становятся поводом для лирического размышления).

Субъективизация в прозе Б.К. Зайцева часто происходит не по «нарративному» типу («растворение» автора в герое), а по «лирическому» -доминирование Я и вспомогательная функция героя (отход от героя), что может сближать эту прозу с лирическими жанрами (ср. с традиционными «стихотворениями в прозе»), что в пределе выражено в бахтинской интерпретации лирического: «И о чужом поэт говорит на своем языке. Для освещения чужого мира он никогда не прибегает к чужому языку как более адекватному этому миру».

Сфера реализации авторского Я в прозе Б.К. Зайцева - ментальные модусы, перцептивность представлена в малой степени.

Авторское дистанцирование в прозе Б.К. Зайцева выражается не только в функционировании категории лица, но и категории времени: для прозы Б.К. Зайцева характерна временная дистанция, взгляд на прошлое «со стороны», с позиций настоящего или «вечности».

Возведение различных вариантов субъектной перспективы к «образу автора» как ключевой категории в понимании авторского замысла позволяет заключить, что главным героем в прозе Б.К. Зайцева становится субъективно переживаемые автором время и история, воплощаемые в конкретных историях жизни реальных знаменитых, реальных частных, вымышленных индивидуализированных и неиндивидуализированных героях, либо целом поколении, к которому принадлежал сам писатель.

Представленная типология, безусловно, не является полной и окончательной в силу ограниченности рамками диссертационного исследования, типы точки зрения в произведениях Б.К. Зайцева могут служить предметом дальнейшего изучения. Предложенное диссертационное исследование отнюдь не закрывает тему изучения повествовательных типов и типов точки зрения в целом и в словесном творчестве Б.К. Зайцева в частности, напротив, оно обнаруживает новые аспекты теории повествования и классификации разных его типов. Настоящее исследование может служить стимулом для новых подходов к интерпретации текста: соотношения автора и героя, героя и жанра, жанра и точки зрения.

Список научной литературыМельникова, Елена Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Анализ сюжетопорождающей модели Греймаса см.: Косиков Структурная поэтика сюжетосложения во Франции // Зарубежное литературоведение 70-х гг.: Направления, тенденции, проблемы. -М., 1984.

2. Андреев Н. Древо жизни // Грани. 1953. - № 17.

3. Андреева C.B. Трансформация вопросительных высказываний в речевом общении // Вопросы стилистики. Саратов, 1998. - Вып. 27. - С. 94103.

4. Анненский И.Ф. Книга отражений. М.: Наука, 1979.

5. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. И. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995.-766 с.

6. Апресян Ю.Д. Типы синтаксического отсутствия в русском языке // Системный анализ значимых единиц русского языка. Синтаксические структуры. Красноярск: Краснояр.ГУ, 1984. - С. 111-113.

7. Арутюнова Н.Д. Диалогическая цитация (К проблеме чужой речи) // Вопросы языкознания. 1986. - № 1. - С. 50-64.

8. Арутюнова Н.Д. О синтаксических типах художественной прозы // Общее и романское языкознание. М.: Наука, 1972. - С. 188-199.

9. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. -М.: Наука, 1988.-338 с.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. -1981.-№4.-С. 356-367.

11. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от первого лица в художественной прозе // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1976. - № 4. - С. 343-357.

12. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. -1980.-№ 1.-С. 33-46.

13. Ауэрбах Э. Мимезис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. -М.: Per Se; СПб.: Унив. кн., 2000. 510 с.

14. Ахутина Т.В. Единицы речевого общения, внутренняя речь, порождение речевого высказывания // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М.: Наука, 1985. - С. 99-116.

15. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд-во иностранной литературы, 1955. - 416 с.

16. Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961. - 393 с.

17. Бальбуров Э.А. Поэтика лирической прозы (1960-1970-е годы). -Новосибирск: Наука, 1985. 132 с.

18. Бальбуров Э.А. Советская лирическая проза (Вопросы поэтики): Автореф. дис. . канд. филолог, наук. JI., 1980.

19. Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания. 1992а. - № 2. - С. 84-99.

20. Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Структура диалогического текста: лексические показатели минимальных диалогов // Вопросы языкознания. -19926.-№3.-С. 84-93.

21. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Изд. группа «Прогресс», 2000а. - С. 196246.

22. Барт Р. Нулевая степень письма // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Изд. группа «Прогресс», 20006. - С. 50-96.

23. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // М.М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979а. - С. 7-180.

24. Бахтин М.М. Из записей 1970-71 годов // М.М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 19796. - С. 336-360 с.

25. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // М.М. Бахтин. Литературно-критические статьи / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М., 1986а.-С. 428-473.

26. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // М.М. Бахтин. Литературно-критические статьи / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М., 19866.-С. 473-501.

27. Бахтин М.М. Слово в романе // М.М. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975.

28. Бахтин М.М. Тетралогия. -М.: Лабиринт, 1998. 607 с.

29. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист; общ. ред., вступ. ст. и коммент. Ю.С. Степанова. Пер. с фр. Ю.Н. Караулова и др.. 2 изд., стер. - M.: URSS, 2002. - 446 с.

30. Бенуа А.Н. История русской живописи в XIX веке. М.: Республика, 1995. - 448 с.

31. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. К вопросу об общей теории языковой редукции // Формальное описание структуры естественного языка. -Новосибирск: АН СССР, 1980.

32. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирические исследования языка и его использования в социальном контексте) // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 88-126.

33. Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения. Калинин: КГУ, 1989. - С. 25-37.

34. Бондарко A.B. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М.: Просвещение, 1971. - 239 с.

35. Бондарко A.B. Временная локализованность // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Таксис. Л.: Наука, 1987.-С. 210-234.

36. Бондарко A.B. Грамматическое значение и смысл / Отв. ред. Б.А. Серебренников. Л.: Наука, 1978. - 175 с.

37. Бондарко A.B. К вопросу о перцептивности // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 276-282.

38. Бондарко A.B. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени / A.B. Бондарко. СПб.: Изд-во С.-Петерб. унта, 2001.-260 с.

39. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984.136 с.

40. Борщев В.Б., Парти Б.Х. О семантике бытийных предложений // Семиотика и информатика. Вып. 37. М., 2002. - С. 59-77.

41. Булаховский Л.А. История русского литературного языка. 1-я треть XIX века.-М., 1954.

42. Булыгина Т.В. Я, ты и другие в русской грамматике // RES PHILOLOGICA. Филологические исследования: Памяти ак. Г.В. Степанова 1919-1986.-М.-Л, 1990.-С. 111-126.

43. Булыгина Т.В., Шмелев А. Д. Пространственно-временная локализованность как суперкатегория предложения // Вопросы языкознания.- 1989. -№3. С. 51-61.

44. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997. - С. 335-352.

45. Валгина Н.С.Теория текста: учеб. пособие. М.: Логос, 2003.278 с.

46. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике.- М: Прогресс, 1978. Вып. 8. - С. 402-421.

47. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция речеповеденческих тактик. М: ГИРЯ им. A.C. Пушкина, 1999. - 84 с.

48. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940.648 с.

49. Виноградов В.В. Из истории изучения поэтики (20-е гг.) // http://www.opojaz.ru/vinogradov/vinogradovizistorii.html (22.06.2012)

50. Виноградов В.В. Композиционно-речевые категории литературы // Избр. труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980а. - С. 70-82.

51. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш. шк., 1971.-240 с.

52. Виноградов В.В. О языке Л.Н. Толстого (50-60 годы) // Литературное наследство: Т. 35-36. М., 1939. - С. 117-220.

53. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: ГИХЛ, 1959.-656 с.

54. Виноградов В.В. Проблема сказа в стилистике // Избр. труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 19806. - С. 42-54.

55. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). -М.-Л.: Учпедгиз, 1947. 784 с.

56. Виноградов В.В. Стиль прозы Лермонтова. Язык и стиль русских писателей. М.: Наука, 1990. - С. 183-205.

57. Виноградов В.В. Стиль «Пиковой дамы» // Пушкин. Временник пушкинской комиссии Академии наук СССР. № 2. - М.: Изд-во АН СССР, 1936.-С. 74-147.

58. Виноградов В.В. Этюды о стиле Гоголя. Эволюция русского натурализма: Гоголь и Достоевский // Избр. труды. Поэтика русской литературы. М., 1976. - С. 230-366.

59. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высш. шк., 1991.-448 с.

60. Винокур Г.О. Я и ты в лирике Баратынского // Г.О. Винокур. Филологические исследования. М., 1990. - С. 241-249.

61. Винокур Г.О. Язык писателя и норма // In honor of professor Victor Levin: Russian philology and history / W. Moscovich et al., eds. Jerusalem, 1992. - C. 19-33. Или http://danefae.org/pprs/levin/vinokur.htm (22.03.2012)

62. Волкова E.B. Эстетика M.M. Бахтина. M.: Знание, 1990. - 62 с.

63. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Л.: Прибой, 1929. -188 с.

64. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч.: В 6 тт. Т. 2. - М.: Педагогика, 1982. - 504 с.

65. Вяльсова А.П. Типы таксисных отношений в современном русском языке (на материале причастных конструкций): Автореф. дис. . канд. филолог, наук. М., 2008. - 25 с.

66. Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности // Вопросы языкознания. 1972. - № 5. - С. 12-22.

67. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.- 139 с.

68. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: Просвещение, 1955. - 408 с.

69. Геймбух Е.Ю. Лирическая прозаическая миниатюра в системе родов и жанров (лингвостилистический аспект). М.: МГПУ, 2004. - 132 с.

70. Геймбух Е.Ю. «Стихотворение в прозе» и «смежные жанры» (эссе) // Восьмые международные Виноградовские чтения. Русский язык: уровни и аспекты изучения: Сборник научных трудов. М.: МГПУ, 2005.

71. Гинзбург Л.Я. О лирике. Л.: Сов. писатель, 1974. - 407 с.

72. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л.: Сов. писатель, 1979.222 с.

73. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Худ. лит., 1977.86 с.

74. Гинзбург Л.Я. Устная речь и художественная проза // Семиотика устной речи // Уч. зап. Тарт. ун-та. Тарту, 1979. - Вып. 481.

75. Винокур Г.О. Язык писателя и норма // In honor of professor Victor Levin: Russian philology and history / W. Moscovich et al., eds. Jerusalem, 1992. - C. 19-33. Или http://danefae.org/pprs/levin/vinokur.htm (22.03.2012)

76. Волкова E.B. Эстетика M.M. Бахтина. М.: Знание, 1990. - 62 с.

77. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Л.: Прибой, 1929. -188 с.

78. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч.: В 6 тт. Т. 2. - М.: Педагогика, 1982. - 504 с.

79. Вяльсова А.П. Типы таксисных отношений в современном русском языке (на материале причастных конструкций): Автореф. дис. . канд. филолог, наук. М., 2008. - 25 с.

80. Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности // Вопросы языкознания. 1972. - № 5. - С. 12-22.

81. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.- 139 с.

82. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: Просвещение, 1955. - 408 с.

83. Геймбух Е.Ю. Лирическая прозаическая миниатюра в системе родов и жанров (лингвостилистический аспект). М.: МГПУ, 2004. - 132 с.

84. Геймбух Е.Ю. «Стихотворение в прозе» и «смежные жанры» (эссе) // Восьмые международные Виноградовские чтения. Русский язык: уровни и аспекты изучения: Сборник научных трудов. М.: МГПУ, 2005.

85. Гинзбург Л.Я. О лирике. Л.: Сов. писатель, 1974. - 407 с.

86. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л.: Сов. писатель, 1979.222 с.

87. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Худ. лит., 1977.86 с.

88. Гинзбург Л.Я. Устная речь и художественная проза // Семиотика устной речи // Уч. зап. Тарт. ун-та. Тарту, 1979. - Вып. 481.

89. Гловинская М.Я. Русские речевые акты со значением ментального воздействия // Логический анализ языка: Ментальные действия. М.: Наука, 1993.-С. 82-88.

90. Грамматика русского языка: В 2-х тт. / Под ред. В.В. Виноградова. -М.: Изд-во АН СССР, 1954. Т. 2. - Ч. 2. - 444 с.

91. Грек А.Г. О словах со значением речи и молчания в русской духовной традиции // Логический анализ языка: Язык речевых действий. -М.: Наука, 1994.-С. 117-125.

92. Грек А.Г. Ирина Ильинична Ковтунова и ее труд о «несобственно прямой речи» в контексте научной биографии и личной судьбы // «Несобственно прямая речь» в языке русской литературы конца XVIII -первой половины XIX в. / И.И. Ковтунова. М., 2010. - С. 5-37.

93. Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики. -М.: Наука, 1993. 175 с.

94. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. - 344 с.

95. Гришко Ф.Т. Пунктуация в текстах со свободной прямой речью // РЯШ. 1990. - № 4.

96. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. М.-Л., 1959. - 164 с.

97. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.-397 с.

98. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.451 с.

99. Данилова Е.С. Поэтика нарратива в романе В.В. Набокова «Защита Лужина» // Филологические этюды. Вып. 6. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003.-С. 196-202.

100. Девятова Н.М. Сравнение в динамической системе языка. М., 2010.-318 с.

101. Девятова Н.М. Человек наблюдающий, мыслящий, чувствующий: к проблеме сравнения, погруженного во внутренний мир человека //

102. Прагматические аспекты речевого общения. Сборник научных трудов. М.: МГПУ, 2007.-С. 150-169.

103. Дмитровская М.А. Знание и достоверность // Логический анализ языка. Прагматика и проблемы интенсиональности. М.: Наука, 1988а. -С. 166-188.

104. Дмитровская М.А. Знание и мнение: Образ мира, образ человека // Логический анализ языка. Знание и мнение. М.: Наука, 19886. - С. 6-18.

105. Дмитровская М.А. Природа: язык и молчание (о миросозерцании А. Платонова) // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М.: Наука, 1994.-С. 126-130.

106. Ермоленко Г.Н. «Фигуративный сюжет» в рассказе И.А. Бунина «Часовня» // Риторика лингвистика. Сб. ст. - Вып. 2. - Смоленск: СГПУ, 2000.-С. 199-206.

107. Женетт Ж. Фигуры. В 2-х тт. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998.

108. Жолковский А.К. К описанию связи между глубинными и поверхностными уровнями художественного текста // Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1974.-С. 161-167.

109. Журинская М.А. О выражении значения неотторжимости в русском языке // Семантическое и формальное варьирование. М., 1979. - С. 295-345.

110. Зайцев Б.К. О себе // Б.К. Зайцев Собр. соч.: В 11 тт. Т. 4: Путешествие Глеба: Автобиографическая тетралогия. - М.: Русская книга, 1999.-617 с.

111. Зайцева-Соллогуб Н.Б. Я вспоминаю. // Б.К. Зайцев Собр. соч.: В 11 тт. Т. 4: Путешествие Глеба: Автобиографическая тетралогия. - М.: Русская книга, 1999. - 617 с.

112. Золотова Г.А. Грамматика как наука о человеке // Русский язык в научном освещении. 2001. - № 1. - С. 107-113.

113. Золотова Г.А. Категории времени и вида с точки зрения текста // Вопросы языкознания. 2002. - № 3. - С. 8-29.

114. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука, 1982.-368 с.

115. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М.: Наука, 1973. 351 с.

116. Золотова Г.А. Перфектив как категория структуры текста // Язык. Личность. Текст. Сборник статей к 70-летию Т.М. Николаевой. М., 2005. -С. 149-161.

117. Золотова Г.А., Дручинина Г.П., Онипенко Н.К. Русский язык: от системы к тексту. М.: Дрофа, 2002. - 320 с.

118. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 2004. - 541 с.

119. Зюлина О.В. Повествовательная структура прозы Е.И. Замятина: Автореф. дис. . канд. филолог, наук 10.02.01 / Моск. пед. ун-т. -М., 1996. -17 с.

120. Иванчикова Е.А. Двусубьектное повествование в романе «Идиот» и формы его синтаксического изображения. Науч. докл. высш. шк. // Филологические науки. 1990. - № 2. - С. 62-71.

121. Иванчикова Е.А. Синтаксис текстов, организованных авторской точкой зрения // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. М., 1977.

122. Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. М.: Наука, 1979. - 287 с.

123. Исаченко A.B. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким: Морфология. 2-е изд. - М.: Языки славянской культуры, 2003. - 880 с.

124. Исследования по теории грамматики. Вып. 4. Грамматические категории в дискурсе. - М., 2008. - 488 с.

125. Карпенко Е.П. К проблеме диалога в поэзии // Восьмые международные Виноградовские чтения. Русский язык: уровни и аспекты изучения: Сборник научных трудов. М.: МГПУ, 2005.

126. Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. - Вып. 17. - С. 7-21.

127. Кобозева И.М., Лауфер Н.И. Интерпретирующие речевые акты // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. - С. 6371.

128. Кобозева И.М., Лауфер Н.И. Языковые аномалии в прозе А. Платонова через призму процесса вербализации // Логические анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М., 1990. - С. 125-138.

129. Ковтунова И.И. Несобственно-прямая речь в русском литературном языке // РЯШ. 1953. - № 2. - С. 18-27.

130. Ковтунова И.И. «Несобственно прямая речь» в языке русской литературы конца XVIII первой половины XIX в. - М., 2010. - 284 с.

131. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М.: Наука, 1986.206 с.

132. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976. - 238 с.

133. Кодухов В.И. Способы передачи чужой речи в русском языке 2-й половины XVII XVIII вв.: дис. . канд. филол. наук. - Л., 1953.

134. Кожевникова H.A. Несобственно-прямой диалог в художественной прозе // Синтаксис и стилистика. М.: Наука, 1976. - С. 283300.

135. Кожевникова H.A. О соотношении речи автора и персонажа // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза.-М., 1977.-С. 7-98.

136. Кожевникова H.A. О типах повествования в советской прозе // Вопросы языка современной русской художественной литературы. М.: Наука, 1971.-С. 97-163.

137. Кожевникова H.A. Речевые разновидности повествования в русской советской прозе: дис. . канд. филол. наук. М., 1973. - 207 с.

138. Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. М.: ИРЯ РАН, 1994.

139. Кожевникова H.A. Язык и композиция произведений А.П. Чехова. Нижний Новгород, 1999. - 103 с.

140. Козинцева H.A. Категория эвиденциальности (проблемы типологического анализа) // Вопросы языкознания. 1994. - № 3. - С. 92-93.

141. Козинцева H.A. Типология категории засвидетельствованности // Эвиденциальность в языках Европы и Азии. СПб., 2007.

142. Козловский П.О сочетании предложений прямой и косвенной речи в русском языке // Филологические записки. Вып. IV-Y. Воронеж, 1890.

143. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. -М., 1972.- 113 с.

144. Корман Б.О. О целостности литературного произведения // Избр. тр. по теории и истории литературы. Ижевск, 1992. - С. 119-128.

145. Кошмидер Э. Очерки науки о видах польского глагола. Опыт синтеза // Вопросы глагольного вида. М.: Иностр. лит., 1962. - С. 105-167.

146. Краснянский В.В. Стилистика художественной речи (Повествовательная речь): учеб. пособие по спецкурсу. М.: МГУ, 1972.

147. Краснянский В.В. Эволюция повествовательной речи в творчестве И. Бунина // Современный русский язык. Лингвистический сборник. М.: МОПИ им. Н.К. Крупской, 1976. - Вып. 6. - С. 152-160.

148. Крестинский C.B. Коммуникативно-прагматическая структура акта молчания // Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц. Тверь, 1993. - С. 59-67.

149. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Изд. группа «Прогресс», 2000а. - С. 427-457.

150. Кристева Ю. К семиологии параграмм // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Изд. группа «Прогресс», 20006. - С. 484-516.

151. Кристева Ю. Разрушение поэтики // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова.- М.: Изд. группа «Прогресс», 2000в. С. 458-483.

152. Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения. -М.: Просвещение, 1977.

153. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988.- 191 с.

154. Левин В.Д. Литературный язык и художественное повествование // Вопросы современной русской литературы. М., 1971. - С. 135-148.

155. Левин В.Д. Средства языковой исторической стилизации в романах Ю.Н. Тынянова // Исследования по языку советских писателей. М., 1959.-С. 90-214.

156. Левитин Л.С., Цилевич Л.М. Основы изучения сюжета. Рига, 1990. - 190 с.

157. Леонтьев A.A. Слово в речевой деятельности. Некоторые проблемы общей теории речевой деятельности. M.: URSS: Комкнига, 2006.- 244 с.

158. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969. - 214 с.

159. Лингвистический энциклопедический словарь (ЛЭС) / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Сов энцикл., 1990. - 685 с.

160. Литература русского зарубежья («первая волна» эмиграции: 1920-1940 годы): учеб. пособие: В 2-х ч. / А.И. Смирнова, A.B. Млечко, В.В. Компанеец и др.; под общ. ред. д-ра филол. наук, проф. А.И. Смирновой.- Ч. 1. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003. - 243 с.

161. Литературная энциклопедия: В 11 тт. / Под ред. A.B. Луначарского М.: ОГИЗ РСФСР, Гос. ин-т. «Сов. Энцикл.», 1935. -Т. 9. - 832 с.

162. Лихачев Д.С. Избранные работы в 3-х тт. Л., 1987.

163. Лотман Ю.М. Анализ поэтического стиха. Структура стиха. Л.: Просвещение, 1972. - 271 с.

164. Лотман Ю.М. К структуре диалогического текста в поэмах Пушкина. М., 1970.

165. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Об искусстве / Ю.М. Лотман. СПб., 1998. - С. 14-285.

166. Львов-Рогачевский В. Борис Зайцев // Собр. соч. Т. 10 (доп.). Письма 1901-1922 гг. Статьи. Рецензии / Б.К. Зайцев; Сост. Е.К. Дейч, Т.Ф. Прокопов. М., 2001. - С. 273-280.

167. Любомудров А. Святая Русь Бориса Зайцева // Собр. соч.: В 11 т.- Т. 7: Святая Русь: Избранная духовная проза. Книги странствий. Повести и рассказы. Дневник писателя / Б.К. Зайцев. М., 2000. - С. 3-21.

168. Манн Ю.В. Автор и повествование // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. -1991.-№ 1.-С. 3-19.

169. Манн Ю.В. Об эволюции повествовательных форм (вторая половина XIX в.) // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1992. - № 1. - С. 40-59.

170. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. - 436 с.

171. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. Л., 1984. - С. 182-183.

172. Матвеева Т.В. Непринужденный диалог как текст // Человек. — Текст. Культура. - Екатеринбург, 1994. - С. 125-130.

173. Меликян C.B. Молчание в русском общении // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 1. Воронеж, 2000. - С. 47-52.

174. Мельникова (под фамилией Денисова) Е.А. Поэтика молчания в произведениях Б.К. Зайцева // Текст. Структура и семантика: доклады XI международной конференции. Т. 2. - М.: СпортАкадемПресс, 2007. -С. 8-14.

175. Мельничук O.A. Повествование от первого лица. Интерпретация текста. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. - 207 с.

176. Мельчук И.А. О синтаксическом нуле // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Д., 1974. - С. 343-361.

177. Милых М.К. Конструкции с косвенной речью в современном русском языке. Ростов-н/Д., 1975.

178. Милых М.К. Синтаксические особенности прямой речи в художественной прозе. Харьков, 1956.

179. Морозов М. Старосветский мистик (Творчество Бориса Зайцева) // Собр. соч. Т. 10 (доп.). Письма 1901-1922 гг. Статьи. Рецензии / Б.К. Зайцев; Сост. Е.К. Дейч, Т.Ф. Прокопов. - М., 2001. - С. 212-215.

180. Никитина E.H. Акциональность / неакциональность возвратных глаголов и категория субъекта (к грамматической сущности категории залога): Автореф. дис. . канд. филолог, наук. М., 2008. - 26 с.

181. Никитина E.H. Взаимодействие категорий в предложении и тексте // Современная русистика: направления и идеи. Т. 3: Когнитивная поэтика: проблемы, опыт исследования. - Olsztyn, 2011. С. 53-72.

182. Никитина E.H. Грамматика детской точки зрения: герой и адресат // Онтолингвистика наука XXI века: материалы международной конференции. - СПб., 2011. - С. 345-350.

183. Никитина E.H. Категория залога и точка зрения в художественном тексте // Виноградовские чтения в МГУ: Сб. докладов. М., (в печати).

184. Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. 1978. - Вып. 8. - С. 5-39.

185. Николина H.A. Композиционные функции видо-временных форм в автобиографической прозе // Язык и композиция художественного текста. -М, 1984.

186. Николина H.A. Образ автора в автобиографической прозе // Стилистика и поэтика. Вып. 2. - М., 1989.

187. Одинцов В.В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог. М.: Наука, 1973. - 104 с.

188. Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980. - 263 с.

189. Онипенко Н.К. Идея субъективной перспективы в русской грамматике // Русистика сегодня. 1994. - №3. - С. 74-83.

190. Онипенко Н.К. Категория субъекта и эгоцентрическая грамматическая техника в художественном тексте // Gramatyka a tekst. Т. 3. -Katovice, 2011. - S. 64-79.

191. Онипенко Н.К. «Синтаксические нули» и грамматика эгоцентризма // Текст и подтекст: поэтика эксплицитного и имплицитного. -М., 2011.-С. 162-169.

192. Онипенко Н.К. Теория коммуникативной грамматики и проблема системного описания русского синтаксиса // Русский язык в научном освещении. 2001. - № 2. - С. 107-121.

193. Онипенко Н.К., Никитина E.H. Автор и герой в художественном тексте. Субъектная перспектива высказывания и текста // Русская словесность. 2004. - № 8. - С. 55-62.

194. Падучева E.B. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). -М.: Наука, 1985.-271 с.

195. Падучева Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. - С. 164168.

196. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1982. - № 4. - С. 305-313.

197. Падучева Е.В. Эгоцентрические валентности и деконструкция говорящего // Вопросы языкознания. 2011. - № 3. - С. 3-18.

198. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996. - 464 с.

199. Падучева Е.В., Крылов С.А. Дейксис: общетеоретические и прагматические аспекты // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. Сб. обзоров. М.: ИНИОН, 1984. - С. 25-96.

200. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедгиз, 1956. - 511 с.

201. Плаксин В.Т. Краткий курс словесности, приспособленный к прозаическим сочинениям. СПб., 1832.

202. Плунгян В.А. Дискурс и грамматика // Исследования по теории грамматики. Вып. 4: Грамматические категории в дискурсе. - М., 2008. - С. 7-34.

203. Плунгян В.А. Общая морфология. М.: Эдиториал УРСС, 2000.383 с.

204. Полянский С.М. Таксис относительное время -эвиденциальность (к проблеме критериев разграничения) // Сибирский лингвистический семинар. - Новосибирск. - 2001. - № 2.

205. Поспелов Г.Н. Введение в литературоведение. М., 1988. - 528 с.

206. Поспелов Н.С. Несобственно-прямая речь и формы ее выражения в художественной прозе Гончарова 30-40-х годов // Материалы иисследования по истории русского литературного языка. Т. 4. - М., 1957. -С. 218-239.

207. Поспелов Н.С. О разграничении прямого и относительного употребления форм настоящего времени в русском языке // Проблемы современной филологии. Сб. ст. к 70-летию акад. В.В. Виноградова. М.: Наука, 1965.-С. 220-223.

208. Поспелов Н.С. О соотношении грамматических значений глагольных форм времени в русском языке // Проблемы современной лингвистики. М: МГУ, 1968. - С. 111-137.

209. Поспелова Е.Г. Семантико-синтаксические типы и текстовые функции вставных конструкций: дис. . канд. филол. наук. М., 2005. - 134 с.

210. Потебня A.A. Из записок по теории словесности. Харьков, 1905. -652 с.

211. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. М.: Высш. шк., 1990.344 с.

212. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - 614 с.

213. Почепцов Г.Г. Молчание как знак // Анализ знаковых систем. -Киев, 1986.-С. 90.

214. Почепцов Г.Г. Слушатель и его роль в актах речевого общения // Языковое общение: единицы и регулятивы. Калинин: КГУ, 1987. - С. 26-38.

215. Правила русской орфографии и пунктуации: полный академ. справ. / Под. ред. В.В. Лопатина. М.: Эксмо, 2007. - 479 с.

216. Прокопов Т.Ф. Восторги и скорби поэта прозы. Борис Зайцев: Вехи судьбы // Собр. соч.: В 11 тт. / Б.К. Зайцев. Т. 1. - М., 1999а. - С. 6-27.

217. Прокопов Т.Ф. Легкозвонный стебель. Лиризм Б.К. Зайцева как эстетический феномен // Собр. соч.: В 11 тт. / Б.К. Зайцев. Т. 3. Звезда над Булонью: Романы. Повести. Рассказы. Книга странствий. - М., 19996. - С. 311.

218. Пропп В.Я. Морфология сказки. Л.: Academia, 1928. - 152 с.

219. Прямое и относительное употребление форм настоящего и будущего времени глагола в современном русском языке // Исследования по грамматике русского литературного языка: Сб. ст. М.: Наука, 1955. - С. 206-246.

220. Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности: Пер. с фр. / Общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: ЖИ, 2008. - 238 с.

221. Ринберг B.J1. Свободная косвенная речь в современном русском языке // РЯШ. 1977. - № 2. - С. 86-90.

222. Ровицкая Ю.В. Философские основы повести Б. Зайцева «Голубая звезда» / Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева: Сб. ст. // Вторые Межд. Зайцевские чтения. Калуга: Гриф, 2000. - Вып. II.

223. Розенталь Д.Э. Справочник по правописанию и литературной правке. -М., 1999.-400 с.

224. Романова H.H., Филиппов A.B. Стилистика и стили: учеб. пособие; словарь. М.: Флинта: МПСИ, 2006. - 405 с.

225. Русская грамматика: В 2-х тт. Т. 2. - М., 1980. - С. 485-487.

226. Саватеев В.Я. Выросло из России, лишь Россией и дышит. // Независимая газета. 2006. - № 5.

227. Сапочкина Г.А. Система способов передачи чужой речи и ее реализация в идиостиле А.П. Чехова: Автореф. дис. . канд. филолог, наук. -М., 2003.

228. Семененко Л.П. Аспекты лингвистической теории монолога. -М.: МГЛУ, 1996.-323 с.

229. Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. - Вып. 17. - С. 185-222.

230. Сидорова М.Ю. Неопределенно-личность в поэтике А.П. Чехова // Gramatyka а tekst. Т. 3. - Katovice, 2011. - S. 100-115.

231. Сидорова М.Ю. О значениях термина «регистр» в современной лингвистике // Вопросы русского языкознания: Сб. Вып. XIV. Грамматикаи текст (К юбилею Галины Александровны Золотовой). М., 2011. - С. 442462.

232. Сидорова М.Ю. Особенности репродуктивного плана в тексте романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» // Русский язык сегодня. 2000. -Вып. 1.-С. 562-572.

233. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л. : Сов. писатель, 1977. - 223с.

234. Синева О.В. Стилистическая структура художественной прозы Б.Л. Пастернака (роман «Доктор Живаго»): Автореф. дис. . канд. филолог, наук. М.: Институт русского языка им В.В. Виноградова, 1995. - 16 с.

235. Смирнова Т.Н. Экспликация пропозициональной установки в предложениях с предикатами состояния // Пропозициональные предикаты в логическом и лингвистическом аспекте. Тезисы докл. рабочего совещания. -М.: Наука, 1987.-С. 113-115.

236. Современное зарубежное литературоведение: (страны Зап. Европы и США): концепции, школы, термины: энциклопед. справ. / Сост. и ред. И.П. Ильин, Е.А. Цурганова. М., 1996. - 319 с.

237. Соколов А.Н. Внутренняя речь и мышление. M.: URSS, 2007.248 с.

238. Соколова Л.А. Несобственно-авторская (несобственно-прямая) речь как стилистическая категория. Томск, 1968.

239. Солганик Г.Я. К проблеме модальности текста // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. Виноградовские чтения XII-XIII. -М.: Наука, 1984. С. 173-186.

240. Соловьева А.К. О некоторых общих вопросах диалога // Вопросы языкознания. 1965. - № 6. - С. 103-110.

241. Соснина Н.В. Художественное пространство героя романа Б.К. Зайцева «Заря» / Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева: Сб. ст. // Вторые Межд. Зайцевские чтения. Калуга: Гриф, 2000. - Вып. II.

242. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики // Труды по языкознанию / Ф. де Соссюр. М., 1977. - 695 с.

243. Степанов С.П. Речь повествователя и речь персонажа в поздних рассказах Чехова: Автореф. дис. . канд. филолог, наук. СПб., 1991. - 16 с.

244. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981.360 с.

245. Степун Ф. Борису Константиновичу Зайцеву к его восьмидесятилетию // Собр. соч.: В 11 тт. - Т. 5. Жизнь Тургенева: Романы-биографии. Литературные очерки / Б.К. Зайцев. - М., 1999. - С. 3-17.

246. Тарасов Е.Ф. К построению теории речевой коммуникации // Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, A.M. Шахнарович. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. -М.: Наука, 1979. С. 5-147.

247. Тарасов Е.Ф. Место речевого общения в коммуникативном акте // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977. -С. 67-95.

248. Тарасова И.П. Структура личности коммуниканта и речевое воздействие // Вопросы языкознания. 1993. - № 4. - С. 70-83.

249. Тарасова И.П. Структура смысла и структура личности коммуниканта // Вопросы языкознания. 1992. - № 4. - С. 103-110.

250. Тимофеев Л.И., Тураев C.B. Словарь литературоведческих терминов. М.: Просвещение, 1974. - 509 с.

251. Тодоров Ц. Введение в фантастическую литературу. М.: Дом интеллект, кн., 1997. - 144 с.

252. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 2001.-334 с.

253. Топоров В.Н. «Бедная Лиза» Карамзина. Опыт прочтения. М.: РГГУ, 1995.-511 с.

254. Топоров В.Н. Из истории русской литературы. Русская литература второй половины XVIII века: Исследования, материалы, публикации. T. II. - М., 2001. - 928 с.

255. Труфанова И.В. Прагматика несобственно-прямой речи. М.: Прометей, 2000. - 568 с.

256. Труфанова И.В. Расслоение говорящего // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы 4-й Всеросс. науч. конф. М.-Пенза, 2004.

257. Труфанова И.В. Речевые стратегии, речевые тактики, речевые жанры, речевые акты, тропы и риторические фигуры в сфере комического // Прагматические аспекты речевого общения. М., 2007. - С. 41-50.

258. Труфанова И.В. Способы передачи чужой речи в русском языке. Елец: ЕГПИ, 1994. - 214 с.

259. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977.-574 с.

260. Усенко JI.B. Импрессионизм в русской прозе начала XX века. -Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1988. 240 с.

261. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. М.: Искусство, 1970. - 224 с.

262. Фатеева H.A. Автокоммуникация как способ развертывания лирического текста // Фил. науки. 1995. - № 2.

263. Фатеева H.A. Поэт и проза: Книга о Пастернаке. М.: Новое литер, обозрение, 2003. - 399 с.

264. Фатеева H.A. Синтез целого: На пути к новой поэтике. М., 2010.

265. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи // Жанры речи. Саратов, 1997. - С. 66-88.

266. Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003.-334 с.

267. Флоренский П.А. Анализ форм пространственности и времени в изобразительных искусствах. М.: Прогресс, 1993. - 324 с.

268. Флоренский П.А. Обратная перспектива // П.А. Флоренский. У водоразделов мысли. Т. 2. - М.: Правда, 1990. - 446 с.

269. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997.-448 с.

270. Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика. Ростов-н/Д.: Феникс, 1999.-317 с.

271. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высш. шк., 1999. - 398 с.

272. Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис / Под ред. Т.В. Булыгиной. М.: Наука, 1992. - 282 с.

273. Черников А.П. Б. Зайцев в литературном процессе серебряного века / Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева: Сб. ст. // Вторые Межд. Зайцевские чтения. Калуга: Гриф, 2000. - Вып. II.

274. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. M., 1971. - 292 с.

275. Чудаков А.П. Проблемы целостного анализа художественной системы: О двух моделях мира писателей // Славянские литературы. М., 1973.

276. Чудаков А.П. Виноградов и теория художественной речи первой трети XX века // В.В. Виноградов. Избранные труды. О языке художественной литературы. М., 1976. - С. 285.

277. Чумаков Г.М. Синтаксис конструкций с чужой речью. Киев: В ища шк., 1975.-220 с.

278. Шаповалова Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке.-М., 2000. 151 с.

279. Шапиро А.Б. Современный русский язык. Пунктуация: учеб. пособие для пед. ин-тов по специальности «Рус. яз. и литература». Изд. 2-е, испр. - M.: URSS, 2006. - 295 с.

280. Шапиро Г. Поместив в своем тексте мириады собственных лиц: к вопросу об авторском присутствии в произведениях Набокова // Литературное обозрение. 1999. - № 2. - С. 30-38.

281. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. М.: УРСС, 2001.620 с.

282. Шведова Н.Ю. К вопросу об общенародном и индивидуальном в языке писателя // Вопросы языкознания. 1952. - № 2.

283. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 377 с.

284. Ширяев E.H. Структура разговорного повествования // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения XI. М.: Наука, 1982.-С. 106-121.

285. Шкловский В.Б. Искусство как прием // О теории прозы. М., 1929.-С. 7-23.

286. Шмелев Д.Н. Слово и образ. М., 1964. - 120 с.

287. Шмелев Д. Н. Языковая небрежность и поэтическая вольность // Res Philologica. М.-Л.: Наука, 1990.

288. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. Красноярск, 1954.47 с.

289. Шмелева Т.В. Смысловая организация предложения и проблема модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М.: МГУ, 1984. -С. 78-100.

290. Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003. -311 с.

291. Шмид В. Проза как поэзия: Пушкин, Достоевский, Чехов, авангард. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998.-352 с.

292. Шпет Г.Г. Внутренняя форма слова. М., 1927. - 217 с.

293. Шпет Г.Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. - 601 с.

294. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М.: Гос. учеб. пед. изд-во М-ва просвещения РСФСР, 1957. - 188 с.