Сравнительная морфология сино-тибетских языков

Мазо, Ольга Михайловна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Сравнительная морфология сино-тибетских языков

Год: 2004
Автор научной работы: Мазо, Ольга Михайловна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

Диссертация по филологии на тему 'Сравнительная морфология сино-тибетских языков'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сравнительная морфология сино-тибетских языков"

На правах рукописи

Мазо Ольга Михайловна

СРАВНИТЕЛЬНАЯ МОРФОЛОГИЯ СИНО-ТИБЕТСКИХ ЯЗЫКОВ

Специальность 10.02.20-сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2004

Работа выполнена в Центре компаративистики Института восточных культур и античности Российского государственного гуманитарного университета.

Научный руководитель: профессор, доктор филологических наук,

член-корреспондент РАН Старостин Сергей Анатольевич.

Официальные оппоненты: профессор, доктор филологических наук М. В. Софронов

доктор филологических наук М Е. Алексеев

Ведущая организация: Институт востоковедения РАН

Защита состоится 19 мая 2004 г. в

часов на заседании

диссертационного совета Д. 212. 198. 08 при Российском государственном гуманитарном университете по адресу: Миусская площадь, д.6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета по адресу: г. Москва, Миусская площадь, д.6.

Автореферат разослан 2004

г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Общая характеристика работы.

Актуальность темы и степень ее изученности. Основная проблема современного сино-тибетского языкознания заключается в недостаточной лингвистической исслсдованности этой языковой семьи. Для некоторых сино-тибетских языков, таких как китайский, тибетский, лоло-бирманские языки, существует большое количество грамматик и описаний как синхронных, так и диахронных, затрагивающих разные языковые уровни. Для некоторых языков существуют хорошие синхронные описания, составленные еще в 19 или в начале 20 века, однако отсутствуют разработки по исторической фонетике и морфологии. Ряд других сино-тибетских языков стал активно изучаться только во второй половине 20 века. Наконец, некоторые сино-тибетские языки до сих пор остаются неописанными.

Активное исследование генетических связей между сино-тибетскими языками началось только во второй половине 20 века. В результате были созданы первые классификации, составленные Р. Шейфером и П. Бенедиктом. Ими также были собраны обширные сведения по сино-тибетской фонологии, морфологии и лексике. Впоследствии классификации постоянно уточнялись, однако до сих пор вопрос о сино-тибетской прародине и о путях распада семьи остается открытым.

Сравнительные морфологии тибето-бирманских языков были составлены С. Волфенденом (1929г.) и П. Бенедиктом (1972г.). С тех пор было получено много новых данных как по фонетике, так и по морфологии отдельных языков. Кроме того, в их работах почти не затрагивался материал древнекитайского языка, который является одним из основных языков семьи. В последние годы западными учеными (Ван Дрим, ЛаПолла) ведется активное изучение словоизменительной морфологии современных тибето-бирманских языков и делаются попытки ее реконструкции, однако работ по словообразовательной морфологии написано крайне мало.

Одной из основных проблем сино-тибетологии является отсутствие для многих языковых групп промежуточных фонетических реконструкций и фонетических соответствий между фонемами праязыка и языка-потомка, что затрудняет сравнительное изучение морфологических систем. Основные реконструкции древнекитайской и лоло-бирманской языковых ветвей были сделаны только во второй половине 20 века, и поэтому те аффиксы, которые выделяются в этих

языках, не были учтены в старых описаниях. Даже для тех языков, которые достаточно хорошо изучены и для которых существует большое количество словарей и грамматик, семантика многих словообразовательных морфем остается неописанной.

Первый этимологический словарь сино-тибетских языков, составленный И. Пейросом и С. Старостиным, и предложенная ими реконструкция позволили уточнить состав аффиксов праязыка. Хотя сейчас и ведется активное изучение морфологических систем отдельных языков и даже целых языковых групп, и некоторые морфемы возводятся к прасино-тибстскому состоянию, однако комплексного описания сино-тибетской морфологии до сих пор предложено не было не было.

Другой проблемой является то, что в языках, даже самых древних, сохранилось очень мало праязыковых грамматических морфем, причем даже для сохранившихся, ввиду их непродуктивности, нелегко определить функцию и значения.

Цели и задачи диссертации. Данная работа представляет собой первую попытку комплексного описания сино-тибетской морфологической системы, выполненного с учетом как уточненных реконструкций, так и новых данных о современных сино-тибетских языках. Одной из основных задач является уточнение морфемного инвентаря прасино-тибетского языка и определение значений и функций аффиксов путем тщательного анализа значений и функций их рефлексов в языках-потомках. На основе полученных данных делаются предположения о характере морфологической системе праязыка в целом. В работе также используются материалы северо-кавказских и енисейских языков, которые, согласно гипотезе С.А. Старостина, образуют сино-кавказскую макросемью.

Источники исследования. В качестве основных источников для сравнительного описания морфологии использовались существующие грамматики, описания и словари сино-тибетских языков. При анализе данных отдельных праязыков учитывались их фонетические реконструкции и данные этимологического словаря И. Пейроса и С.А. Старостина. По возможности, словарные данные о семантике отдельных слов выверялись по текстам. Это касается в первую очередь древнекитайского языка. Для проверки и уточнения значений морфем использовались классические тексты, такие как "Го юй", "Л^цзи", "Лунной", "Мэнцзы", "Чжоу ли", "Чжуанц-зы", "Чжун юн", "Чун^ю изо чжуань", "Ши|цзин", "Ш^зин".

Методология исследования. Работа основана на достижениях сравнительно-исторического языкознания, современной морфологии, типологии и семантики. Для каждой морфемы праязыка определяются ее рефлексы в языках-потомках, и выделяется круг их значений. Далее, с учетом фонетических и морфологических особенностей каждого языка, делается попытка реконструкции семантики изначального аффикса, а также анализируются другие, инновационные значения этих морфем в конкретных языках. С учетом всех полученных данных выдвигаются предположения об особенностях морфологической системы прасино-тибетского языка в целом.

Научная новизна. Как уже указано выше, данная работа представляет собой первую попытку комплексного описания сино-тибетской морфологической системы, выполненного с учетом как уточненных реконструкций, так и новых данных о современных сино-тибетских языках. Были установлены значения некоторых аффиксов в отдельных языках (суффикса в древнекитайском, суффиксов -п в классическом тибетском), а также уточнены значения сино-тибетских морфем, реконструированных ранее. Было предложено также восстанавливать для праязыка префикс *п-, а префиксы *g- и *d- считать не двумя отдельными морфемами, а алломорфами одной морфемы.

Практическая значимость работы. Диссертация может быть использована в учебном процессе при чтении курсов по древнекитайскому языку, истории китайского языка, общей морфологии, а также курсов по компаративистике и сино-тибетским языкам. Полученные данные могут быть включены в учебные пособия по этим дисциплинам. Основные положения исследования могут учитываться при составлении исторических грамматик китайского, тибетского и других сино-тибетских языков.

Апробация работы. Диссертация выполнена и обсуждена на заседании Центра Компаративистики Института Восточных Культур и Античности 29 сентября 2003 г. и рекомендована к защите.

По теме диссертации были прочитаны доклады на IX, X, XI Международных конференциях по китайскому языкознанию (Москва, 1998 г., 2000 г., 2002г.), Первой, Второй и Третьей Зимней Типологической Школе (Москва 1998 г., 2000 г., 2002 г.), Международной конференции "Проблемы изучения дальнего родства языков на рубеже третьего тысячелетия" (Москва, 2000 г.), Девятом семинаре Международной Ассоциации Тибетологов (Лейден, 2000 г.), Третьей Конференции Европей-

ской Ассоциации лингвистов-синологов (Гснт, 2003 г.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, первая из которых посвящена сино-тибетским префиксам, вторая - суффиксам, а третья - чередованию согласных и гласных, и заключения, в котором полученные данные сводятся в единую систему. В начале диссертации приводится список сокращений, в конце диссертации - список используемой литературы, а также таблица распределения сино-тибетских префиксов и их функций по языкам-потомкам, таблица распределения сино-тибетских суффиксов и их функций по языкам-потомкам и таблица сино-тибетских числительных.

Содержание диссертации.

Во введении излагается краткая история изучения сино-тибетских языков, указываются основные направления синхронных и диахронных описаний. Отдельно рассматриваются комплексные работы, посвященные описаниям сино-тибетской морфологии. Затем следует обоснование выбора темы диссертации, определяются цели и задачи исследования, указываются основные источники и методы исследования.

Первая глава диссертации "Сино-тибетские префиксы" посвящена описанию системы префиксов сино-тибетского праязыка. Глава состоит из семи частей, каждая из которой посвящена отдельной морфеме. Первая часть посвящена описанию префикса В начале главы излагаются функции и значения префикса, а также гипотезы о его происхождении, принятые в современной сино-тибетологии. Предлагается реконструировать не одну, а две морфемы: именную *а)- и адъективную/глагольную *а2-. Затем рассматриваются случаи употребления именного префикса. В бирманском, качинском языках, а также в языках лепча и нага (танкур) префикс *а[- используется для образования существительных от глаголов. В подавляющем большинстве случаев отглагольные имена имеют значения имени действия/имени качества и nomen passivum (второй актант переходного глагола в роли прямого дополнения и первый актант непереходного глагола). Также образуются существительные со значением результата, инструмента, места и имени действия. В нага (танкур) существительные могут обозначать еще и способ действия, а в бирманском языке - имя деятеля. В качинском языке этот префикс образует отадъективные существительные со значением имени качества и имени деятеля. Иногда этот префикс использу-

ется для образования существительных от существительных, но его значение в этих случаях не совсем ясно.

Во многих сино-тибетских языках префикс *аг встречается также в именах родства, именах собственных, словах, связанных с организмом человека или животного, в названиях растений и животных. В бирманском языке и языке нага (танкур) он также встречается в локативах, а в нага (танкур) также в названиях частей растений. Данные статистики свидетельствуют, что в подавляющем большинстве случаев этот префикс встречается в словах, связанных с организмом человека или животного и в именах родства. Однако, как будет показано ниже, многие сино-тибетские префиксы могут встречаться в названиях частей тела и именах родства. Поэтому имеющиеся данные не позволяют определить значение префикса в этих случаях.

Затем рассматриваются случаи образования глаголов от существительных, прилагательных и наречий в качинском языке и случаи образования прилагательных от глаголов в лепча и нага (танкур).

В заключении делается вывод о том, что функцией именной словообразовательной морфемы было образование существительных от глаголов и прилагательных. В большинстве случаев существительные имели значения имени действия/качества и nomen passivum. Вопрос о значении префикса в отдельных именах существительных остается пока открытым, т.к. хотя он встречается в составе слов с различной семантикой. Не совсем ясен также вопрос о глагольной и адъективной функции префикса *аг-. Имеющиеся данные не позволяют точно определить существовали ли в праязыке две морфемы, глагольная и адъективная, или одна, а также следует ли возводить глагольную функцию морфемы к праязыковому состоянию или считать качинской инновацией.

Вторая часть посвящена префиксу Вначале излагаются функции и значения префикса, гипотезы о его происхождении, принятые в современной сино-тибетологии. Предлагается реконструировать не один, а два префикса глагольный и именной. Затем рассматриваются функции глагольной морфемы. В бирманском, лепча, тибетском, боро и нага (танкур) префикс служил для образования каузативных глаголов, а в тибетском и качинском языках он использовался также для образования глаголов от существительных и прилагательных.

Далее рассматриваются функции именного префикса *S2-. Многими авторами отмечалось, что эта морфема встречается в названиях животных. Материалы качинского, тибетского, древнекитайского, лоло-бирманских языков, языка лепча, также некоторых других сино-тибетских языков свидетельствуют о том, что в большинстве случаев этот префикс встречается в названиях животных и растений, а также в словах, связанных с организмом человека или животного, в названиях духов, временных отрезках и именах родства. В тибетском языке он также маркирует слова, связанные с едой, названием инструментов, в лепча - слова, связанные с атмосферными явлениями. Кроме этого, во всех языках выделяется достаточно большая группа слов, которая не относится ни к одной из групп. Анализ прасино-тибетских слов с этим префиксом показал, что в подавляющем большинстве случаев префикс встречается в словах, связанных с организмом человека или животного. Также этот префикс встречается в именах родства, названиях животных и растений. Таким образом, установить значение префикса в этих словах пока не представляется возможным. В тибетском и качинском языках этот префикс служит также для образования имен от глаголов. Существительные имеют значения инструмента, имя действия и nomen passivum. В качинском языке префикс также служит для образования существительных от прилагательных. Существительные обозначают имя деятеля. В тибетском и древнекитайском языках *s2- служил для образования существительных от существительных, но значение префикса в этих случаях установить достаточно трудно.

Далее на материале качинского, лепча и тибетского языков рассматриваются имена прилагательные, в которых выделяется этот префикс, но собранный материал не позволяет определить адъективную функцию морфемы. Затем приводятся материал древнекитайского языка. В отличие от рассмотренных выше языков, установить функцию префикса в данных словах пока не представляется возможным.

В заключении делается вывод о том, что в праязыке существовал глагольный словообразовательный префикс *si- с функцией образования каузативов и именной словообразовательный префикс *S2-, образующий существительные от глаголов и прилагательных, а также встречающийся в достаточно большом числе имен существительных.

Третья часть посвящена префиксу *Р-. Вначале излагаются функции и значения префикса, его рефлексы в языках-потомках, гипотезы о его происхождении, принятые в современной си-

но-тибетологии. Предлагается восстанавливать не один, а два префикса *Р-: * РГ глагольный и *Рг- именной. Рефлексы префикса представлены в тибетском, качинском, лепча, бирманском, боро, нага (танкур). Префикс *Р|- встречается как в переходных, так и в непереходных глаголах. В тибетском языке, боро и нага (танкур) в некоторых переходных глаголах префикс указывает на наличие определенного дополнения, например, тиб. bsal "мыть посуду". В тибетском языке префикс Ь- является также словоизменительной морфемой, с помощью которой образуется перфект и в некоторых случаях будущее время переходных глаголов. В боро и нага (танкур) существуют несколько случаев образования каузативов с помощью *Р|-. а также глагольные пары, в которых, возможно, префикс имеет не грамматическое, а лексическое значение, указывая на направление или характер действия. В тибетском языке префикс в некоторых случаях используется для образования глаголов от существительных.

Именной префикс *Рг- в качинском и тибетском языках встречается в некоторых существительных, обозначающих животных, растения и части тела. В качинском он встречается еще в словах, связанных с одеждой\тканыо и едой. Во всех языках существует также слова, которые не относятся ни к одной из выделенных групп. Сино-тибетских существительных, в которых восстанавливается этот префикс, очень мало, поэтому точно определить значение префикса в этих словах пока не представляется возможным.

В тибетском, качинском и боро этот префикс используется также для образования существительных от глаголов, в лепча - от глаголов и прилагательных. Большинство отглагольных имен имеют значения nomen passivum, а также они могут означать имя деятеля, имя действия, результата и инструмента. Отадъективные имена имеют значение имени деятеля. Затем рассматриваются, в которых встречается префикс *Р-, а также случаи образования наречий и прилагательных от глаголов в языке лепча.

В заключении отмечается, что слова, в которых восстанавливается префикс *Р-, в основном имеют инициаль *1-, *г- или *Х-. Делается предположение, что глагольный словоизменительный префикс *Р|- указывал на наличие у глагола неодушевленного дополнения. Это дает возможность сравнивать СТ префикс с праенисейским префиксом *Ь-, который является глагольным объектным показателем, и с глагольным показателем класса названий животных и некоторых неодушевленных предметов и явлений *б-, который восстанавливается для общеаваро-

андийского. Таким образом, эта СТ глагольная морфема может считаться рефлексом более древнего прасино-кавказского префикса. В некоторых глаголах, возможно, следует реконструировать не словоизменительный префикс, а пространственный преверб. Именной префикс *Рг-служил для образования имен от глаголов и прилагательных. Имеющиеся данные не позволяют определить значение префикса в составе отдельных существительных. Хотя префикс *Р- встречается в составе некоторых прилагательных, имеющегося материала не достаточно для реконструкции префикс *Рз- с адъективным значением или адъективную функцию у префикса Pj-.

Четвертая часть посвящена префиксу *т-. Вначале излагаются функции и значения префикса, его рефлексы в языках-потомках, а также гипотезы о его происхождении, принятые в современной сино-тибетологии. Предлагается восстанавливать не один, а два префикса: глагольный префикс ^1- и именной префикс *тг-. Рефлексы глагольного префикса встречаются в переходных и непереходных глаголах в тибетском, качинском и нага (танкур). У большинства тибетских глаголов, как справедливо заметил С. Волфенден, субъект не является активным деятелем, например, тиб. mnal "спать". В бирманском языке на синхронном уровне префикс *т- не выделяется в качестве отдельной морфемы, а является частью корня. Данные сино-тибетской реконструкции позволяют восстановить его только перед -1-, -г- и и все глаголы, в которых восстанавливается этот префикс, являются непереходными. В нага (танкур) в некоторых случаях этот префикс используется также для образования непереходных глаголов и каузативов. В некоторых глаголах префикс возможно, имеет направительное значение. В качинском

языке префикс служит для образования переходных и непереходных глаголов от наречий.

Именной префикс встречается в существительных, связанных с человеческим организмом, и в названиях людей в таких языках, как качинский, тибетский, боро и нага (ао, лхота, танкур). В тибетском языке он также встречается в существительных, связанных с природой, бытом и в названиях временных отрезков, а в качинском - в названиях духов, растений, животных, явлений природы, ландшафта, временных отрезков, частях целого и в словах, связанных с болезнью\смертью. В лепча префикс этот встречается в названиях животных, растений и духов. Во всех языках существуют также группы слов, которые трудно разделить на группы. Анализ сино-тибетских существительных и существительных праязыка, в которых восстанавливается этот префикс, показал, что в подавляющем большинстве случаев это слова, связанные с орга-

низмом человека или животного. Поскольку со словами с такой семантикой могут встречаться и другие сино-тибетские префиксы, в частности, рассмотренные выше префиксы *aj- и *S2-, имеющиеся данные не позволяют установить значение префикса в этих случаях. В качинском языке префикс те - служит также для образования существительных от глаголов и прилагательных. Отглагольные существительные имеют значения имени деятеля, nomen passivum, результата, инструмента и локатива, а отадъективные существительные - имени деятеля.

Далее приводится список тибетских и качинских прилагательных, в которых выделяется префикс m-, а также примеры образования прилагательных от наречий в этих языках. В заключение делается вывод о том, что приведенный материал не позволяет сказать что-либо определенное о словообразовательном глагольном префиксе ^ь. Возможно, как и предполагал С. Волфенден, этот префикс указывал на нейтральную роль субъекта. Функции именного префикса также не совсем ясны. В большинстве случаев он встречается в названиях частей тела, однако такую же дистрибуцию имеют и другие СТ префиксы. В качестве словообразовательной морфемы, с помощью которой образуются отглагольные и отадъективные существительные, употребляется только в качинском языке. Возможно, данные других языков позволят реконструировать эту функцию у СТ префикса, а, возможно, такое употребление морфемы является качинской инновацией. Вопрос об адъективной функции префикса пока остается открытым, т.к. трудно сказать, существовал ли отдельный адъективный префикс *тз- или же это было одной из функций глагольного префикса. Отмечается также, что в сино-тибетских словах префикс в отличие от префикса *Р-, обычно не встречается перед *г-, *1- и *Х-.

Пятая часть посвящена префиксу *Т-. В начале приводятся список сино-тибетских слов, в которых восстанавливается эта морфема. Данные сино-тибетского этимологического словаря свидетельствуют о том, что префикс *Т- встречается только перед заднеязычными и губными, а также перед *г-. Похожая синтактика наблюдается и у префикса d- в тибетском языке. Поскольку в тибетском языке префикс d- находится в дополнительной дистрибуции к префиксу g-, то делается предположение, что такое распределение, возможно, восходит к прасино-тибетскому состоянию. Приведенный список сино-тибетских слов с префиксом *К- подтверждает эту гипотезу. Префикс *К- восстанавливается перед дентальными и переднеязычными. Таким образом, перед *г- возможны оба префикса. В тибетском языке также нет запретов на сочетания типа Тг-

/Кг-. Видимо, комбинация *Т+г могла либо регулярно реализовываться как *Кг-, либо переосмысляться как сочетания инициали *Т- и медиали -г-, и в этих случаях переход *Т- в *К- не происходил.

В других же сино-тибетских языках, в отличие от тибетского, такого четкого фонетического распределения не сохранилось. В языках боро и нага (танкур) рефлексами префикса *Т- являются префиксы gV-/kV- и ka-/ khe- соответственно. В бирманском языке этот префикс восстанавливается только перед -г-, -1- и -j- и имеет вид к- или kh-. В древнекитайских словах СТ префикс тоже восстанавливается только перед -г- и -1-, однако он может иметь форму как *К-, так и *Т-.

В лепча и качинском нет жесткого запрета на сочетаемость префиксов, но можно заметить следующую тенденцию. В лепча именной префикс ta- практически не встречается перед дентальными и сибилянтами, а именной префикс ка- практически не встречается перед заднеязычными. Перед губными возможны оба префикса, но чаще встречается префикс ta-. Глагольные префиксы к- и g- восстанавливаются только перед -г-, -I- и -j-.

В качинском языке префиксы da-, te- и the- практически не употребляются перед дентальными и сибилянтами. Префиксы ka-, kha-, ga- могут присоединяться как к губным, так и к заднеязычным инициалям, однако перед заднеязычными они встречаются реже. Следует также отметить, что префикс Та- сохраняется в значительно меньшем числе слов, чем префикс Ка-. Как и в словах лепча, в некоторых качинских словах перед -г-, -1- префикс *Т- стал восприниматься как часть корня и сократился до одного согласного (k-, kh- или g-).

Далее излагаются функции и значения префиксов, гипотезы об их происхождении, принятые в современной сино-тибетологии. Предлагается реконструировать два разных префикса: глагольный префикс *T— и именной префикс *Тг-.

Рефлексы глагольного префикса *Тр в тибетском, качинском, бирманском, лепча, боро, нага (танкур) встречается как в переходных, так и в непереходных глаголах. В тибетском языке он в редких случаях используется для образования каузативов и непереходных глаголов. В тибетском языке, а также в одном из языков группы гъярунг префикс *Ti- является словоизменительной морфемой: в тибетском языке он образует настоящее и будущее время у ряда переходных глаголов, а в гъярунг используется для образования прогрессива.

Большинство бирманских глаголов, в которых восстанавливается этот префикс, являются непереходными. В боро этот префикс служит для образования непереходных глаголов. В нага (танкур) *Тр иногда используется для образования каузативов, а в некоторых парах, возможно, следует восстанавливать пространственный преверб. В качинском языке этот префикс используется для образования глаголов от наречий.

Именной префикс *Тг- в большинстве случаев встречается в названиях животных и растений, а также в названиях частей тела, людей, духов и в именах родства. В тибетском языке он также встречается в словах, обозначающих временные отрезки, и в абстрактных именах. В леп-ча префикс сочетается с названиями одежды\ткани. Данные сино-тибетского этимологического словаря свидетельствуют о том, что этот префикс в основном встречается в названиях частей тела и животных. Таким образом, как и в случае с уже рассмотренными префиксами, точно установить семантику *Т2- в этих словах пока не представляется возможным.

В тибетском, качинском и лепча эта морфема служит для образования существительных от глаголов, а в тибетском еще и от прилагательных. Отглагольные существительные имеют значения имени деятеля, имени действия, nomen passivum, результата и инструмента. Отадъектив-ные существительные имеют значения имени деятеля.

Далее рассматривается употребление префикса *Т- в составе прилагательных. В лепча, ка-чинском и тибетском языках этот префикс встречается в отдельных прилагательных, а в боро, димаса и лепча служит для их образования от глаголов.

В заключение приводится список древнекитайских слов со значением действия или признака, в которых реконструируется префикс, и делаются выводы о значении префиксов в прасино-тибетском языке. Можно предположить, что глагольный префикс *Тр служил для образования непереходных глаголов от переходных. Кроме этого, учитывая значения префикса в тибетском и гьярунг, он мог иметь и другие словоизменительные значения. В качестве словообразовательного префикса эта морфема, возможно, использовалась также для образования глаголов. Именной префикс *Т2- служил для образования существительных от глаголов и прилагательных. Он также встречается в составе некоторых существительных, но имеющийся материал не позволяет точно определить значение префикса в этих словах. Префикс *Тр служил также для образования отглагольных прилагательных. Вопрос о частях речи в прасино-тибетском языке

является достаточно сложным, и мы пока не располагаем критериями, по которым можно разделять непереходные глаголы со значением качества от прилагательных. Поэтому мы предлагаем пока не выделять адъективный префикс в качестве отдельной морфемы, а считать образование прилагательных одной из функций префикса

Шестая часть посвящена префиксу Вначале приводятся общие сведения об этом префиксе и о его рефлексах в сино-тибетских языках, устанавливаются соответствия между инфиксом -г- в древнекитайском языке, префиксом г- в тибетском языке и префиксом в качинском языке. Предлагается выделять глагольный *п- и именной *Гг-. Глагольный префикс служит для образования каузативов в древнекитайском и тибетском языках, а также транзитивов в тибетском и качинском языках. Приводятся также случаи образования глаголов от имен и наречий в качинском, древнекитайском и нунг.

Именной префикс встречается также в качинском и тибетском языках в названиях частей тела и животных, а в качинском он также встречался в названиях растений, людей, духов, локативах. В языках встречаются также слова, которые трудно разделить на группы. Данные сино-тибетского этимологического словаря свидетельствуют о том, что этот префикс реконструируется в основном в названиях частей тела. Таким образом, имеющиеся данные не позволяют установить значение префикса в этих случаях, т.к. в названиях частей тела встречаются также и другие сино-тибетские префиксы. Именной префикс используется также в качинском языке для образования имен от глаголов. Существительные имеют значения nomen passivum, имени действия, результата и инструмента.

В заключении предлагается реконструировать словообразовательный глагольный префикс *Гг, чьей функцией, возможно, было образование каузативов, а также именной словообразовательный префикс который встречается в качестве неотделимой морфемы в составе некоторых существительных, и, возможно, служит для образования существительных от глаголов.

В седьмой части рассматриваются глагольный префикс и именной префикс Глагольный префикс имеет декаузативное значение в тибетском языке и нага (танкур). В нага (тан-кур) у него также выделяется значение реципрока, и, возможно, в некоторых словах следует реконструировать пространственный преверб. В обоих языках префикс служит также для образования глаголов от существительных, а в тибетском языке еще и от прилагательных. В качин-

ском языке префикс п- встречается в составе некоторых глаголов, однако он уже перестал быть продуктивной глагольной словообразовательной морфемой, поэтому не представляется возможным установить его функции. Именной префикс *i)2- встречается в тибетском и качинском языках. В большинстве случаев он встречается в названиях животных и частей тела, а также в названиях растений и людей. В тибетском языке он также встречается в названиях духов, а в качинском - в локативах и названиях временных отрезков. Префикс также встречается в словах, которые трудно разделить на группы. В качинском языке префикс п- используется также для образования отглагольных и отадъективных существительных. Отглагольные имена в большинстве случаев имеют значение nomen passivum, а также могут обозначать инструмент и имя действия. Отадъективные имена обозначают имя деятеля.

В заключении делается вывод о том, что для прасинотибетского языка следует реконструировать глагольный словообразовательный префикс с декаузативным значением и именной словообразовательный префикс служащий для образования существительных от глаголов, а также встречающийся в составе некоторых существительных.

Вторая глава посвящена сино-тибетским суффиксам *-s, *-t, *-n и делится на три части по количеству этих морфем. В первой части рассматриваются функции и значения суффикса *-s. Вначале приводятся функции и значения префикса, его рефлексы в языках-потомках, реконструируемы в современной сино-тибетологии. Далее излагается история его реконструкции для древнекитайского языка и обсуждается вопрос о выделении частей речи в древнекитайском языке.

Затем рассматривается образование существительных от глаголов в древнекитайском и тибетском языках. В древнекитайском языке выделяется четыре группы отглагольных существительных: nomina passiva (й wen *man "слышать" - И wen *mens "звук", "доброе имя", "репутация"), имена действия (Ü пап *паг "быть трудным", "трудно" - Ш. пап *närs "бедствие", "трудности"), результата "залатать", "зашить" "шов"), инстру-

мента (5? tan *dhai "стрелять (из пращи)" - 5Щ dan *dhürs "праща"). В тибетском языке от глаголов также образуются существительные со значением nomina passiva (za "есть", "кушать" - zas "еда"), имена действия (akhru "мыться", "купаться" - khrus "купание"), результата (athum-pa

"обертывать", "покрывать" - thum(s) "посылка, завернутая в бумагу и т.п".), инструмента (gjog "покрывать" - gjogs "то, чем покрывают") и места (achang "держать" - achangs "горсть", т.е. "то, в чем держат").

Были также обнаружены две пары слов, древнекитайская S liang *гад "мерить", "оценить" -Ж liang *rags "мера", "мерка" и тибетская agrang "считать" - grangs "число", которые восходят к одному сино-тибетскому корню

Далее приводятся примеры образования глаголов от существительных в древнекитайском языке. Всего можно выделить три группы случаев, каждую из которых, в свою очередь, можно разделить на подгруппы. К первой группе относятся глаголы, обозначающие стандартное действие, производимое с существительным. К подгруппе А относятся пары, в которых существительное обозначает неодушевленный объект Y, а глагол - стандартное, обычное действие, которое одушевленный X производит с Y, например, М уап *1аш "соль" -Ш yan *lams "солить". К подгруппе Б. относится пара, в которой существительное обозначает неодушевленный объект Y, а глагол имеет значение "X использует Z в качестве Y стандартным способом", например,

zhen *tem? "подушка" - tt zhen "tera?s "использовать в качестве подушки". К подгруппе В относятся пары, в которых существительное обозначает неодушевленный объект Y, а глагол имеет значение "X использует Z в качестве Y в переносном смысле", например, 8 yíu*?em "тень", "место, куда не попадает солнце" - "укрывать (от опасности)".

Ко второй группе относятся пары, в которых глагол обозначает стандартное действие, осуществляемое существительным. Слова можно разделить на две подгруппы. К подгруппе А относятся пары, в которых существительное обозначает одушевленный X, а глагол имеет значение "X функционирует стандартным способом, совершает действие, для которого он предназначен", например, I wang *whag "ван" -I wang *whags "царствовать", "править должным образом". К подгруппе относится пара, в которой существительное обозначает неодушевленный X, а глагол имеет значение "Y функционирует как X стандартным способом": Ж gao *kaw "жиры и масла" - "утучнить". К третьей группе относятся пары, в которых глагол

обозначает действие, результатом которого является существительное, например, jia *kra "семья" - Ш jia *krás "выйти замуж".

Затем выдвигаются предположения о глагольном и именном словообразовании в древнекитайском языке. Возможно, появление суффикса во всех рассмотренных случаях связано с его "нетипичным" употреблением. Другими словами, если обычно глагол в функции актанта обозначал субъекта действия или имя действия, то его форма не менялась, если же у него появлялись другие значения, такие, как инструмент, результат или nomen passivum, то это маркировалось суффиксом. В случае же образования глаголов от существительных значения глаголов, в основном, типичны для существительного в функции предиката, однако в некоторых случаях значение глагола имеет более сложную семантику, например, означает не толь-

ко "носить головной убор", но и "ритуальное действие, надевание шапки юношам при достижении ими совершеннолетия".

Затем рассматриваются случаи употребления глагольного суффикса *-S2- Словообразование с помощью этой морфемы встречается в древнекитайском языке, тибетском и лимбу. В тибетском языке примеров такого словообразования очень мало, и суффикс служит для образования каузативов и декаузативов. Древнекитайские пары можно разделить на пять групп.

К первой группе относятся пары, в которых суффикс указывает на наличие прямого дополнения определенного типа, например, Ш yíí *0а? "говорить что-то" -la yíí *¡)a?S "говорить кому-то", "кормить нижестоящего" "кормить вышестоящего", ying *grag "встречать" -jffl *t)rags ying "встречать невесту". Такого "направительного" значения, т.е. указания на некоторый актант как на затронутый действием глагола, нет ни у тибетского -s, ни у -s в лимбу. Возможно, появление такого "нестандартного" значения у суффикса связано с морфемой *-t, у которой выделяют несколько значений, связанных с дополнением.

Ко второй группе относятся пары, в которых *-s служит для образования каузативов, например, "поить". К третьей группе относятся пары, в которых суффикс имеет оценочное значение, например, "быть хорошим" -

"любить, дружить, считать хорошим". Такого значения нет ни у прасино-тибетского *-s, ни у

*-t, и оно обычно не получает никакого морфологического выражения в древнекитайском языке.

Четвертая группа представлена словами, указывающими на нахождение объекта в пространстве. Их можно разделить на две подгруппы в зависимости от того, активным или пассивным является первый актант. Такие значения также не встречается в других синотибетских языках. К первой подгруппе относятся пары, в которых суффикс указывает на то, что субъект является активным участником ситуации, например, "F xia ^hra? "быть внизу", "низ" -Т xia "спускаться". Ко второй подгруппе относятся пары, в которых суффиксальная форма, наоборот, указывает на пассивную роль участника ситуации, например, "подни-

маться" "быть наверху", "быть верхним". К пятой группе относятся пары, в ко-

торых суффикс маркирует некоторое изменение семантики, например, "правая

сторона", "быть справа" - "помогать".

В лимбу основной функцией суффикса -s является образование каузативов. На основании приведенных данных делается вывод о том, функцией глагольного суффикса *-S2 было образования каузативов, а функцией именного суффикса *-si - образования отглагольных существительных со значением имени действия, nomen passivum, результата и инструмента, т.е. не имени деятеля.

Во второй части второй главы описывается суффикс *-t. Вначале приводятся общие сведения о его рефлексах и реконструируемых функциях. Затем рассматриваются его глагольные и именные употребления в тибетском, качинском, лепча, думи и ямпху. Именной суффикс служит для образования отглагольных существительных со значением nomen passivum, имени действия, имени деятеля и результата. Глагольный суффикс *-t2 служит для образования переходных глаголов, бенефактивов, каузативов, а также эта морфема может указывать на тип дополнения. Далее приводятся древнекитайские слова, в которых реконструируется этот суффикс. В заключение делаются выводы о функциях суффиксов. Предполагается, что именной суффикс *-ti служил для образования отглагольных имена со значением имени действия и nomen passivum, а также результата и имена деятеля. Поскольку

только в тибетском языке сохранились оба суффикса, *-8 и а в лепча и качинском конечный ^ невозможен, то, возможно, именной суффикс М1 - это тибетская инновация. С другой стороны, в классическом тибетском лучше всего сохранились прасино-тибетские аффиксы, поэтому для окончательного решения этого вопроса необходимы данные других сино-тибетских языков. Глагольный суффикс М2, возможно, восходит к сино-тибетскому местоимению *1а- (*1э-) "тот". Он либо просто указывает на наличие дополнения и образует переходные глаголы от непереходных, либо увеличивает количество валентностей переходного глагола, т.е. позволяет ему присоединить на дополнение больше, либо указывает на семантику и тип дополнения.

В третьей части второй главы рассматривается суффикс Вначале приводятся сведения о реконструируемых функциях морфемы, потом рассматривается его синтактика и семантика. Суффикс используется для образования имен от глаголов в тибетском, древнекитайском, лепча. Отглагольные существительные имеют значения имени деятеля, потеп passivum, имени действия, результата, места и инструмента. Во многих сино-тибетских языках он также встречается в коллективных именах. Затем приводятся примеры глагольного и адъективного употребления суффикса. Хотя в лепча, древнекитайском и тибетском языках суффикс встречается в составе глаголов, однако таких примеров немного, и имеющиеся данные не позволяют выделить глагольное значение у этого суффикса. Что касается адъективного употребления суффикса, то такая функция есть у него только в тибетском языке, в котором он служит для образования отглагольных прилагательных.

Далее делаются выводы об основных функциях суффикса. Суффикс *-П| является именной словообразовательной морфемой, у которой выделяются две основные функции: образование существительных от глаголов и образование коллективных имен. Анализ значений всех трех именных суффиксов показал, что все они чаще всего используются для образования потеп ра8-sivum. Суффикс *-щ образовывал также имена деятелей, а ."-в! и -имена действия. Кроме этого, суффикс служил для образования имени инструмента. Поскольку в тибетском языке хорошо сохранились все три именных суффикса, но только -п образует имена деятеля, то предлагается считать, что суффикс первоначально служил для образования именно активного участника ситуации. Возможно, также следует восстанавливать и адъективный суффикс

однако для этого требуются дополнительные материалы.

Третья глава посвящена чередованиям начальных согласных и финальных гласных в сино-тибетских языках. Эта достаточно большая тема, требующая отдельного исследования. Мы приводим лишь основные функции этих морфонологических процессов. В первой части главы рассматриваются чередование инициален по глухости/звонкости, которое может маркировать образование каузативов, существительных от глаголов или глаголов от существительных (глухая инициаль соответствует глагольной форме, а звонкая - именной). Во второй части рассматриваются чередования гласных, которые также обычно встречаются при образовании каузативов, существительных от глаголов или глаголов от существительных.

В Заключении делаются следующие выводы об инвентарном составе сино-тибетских аффиксов. Для СТ языка восстанавливаются следующие морфемы: именные префиксы , глагольные префиксы именные суффиксы и глагольные суффиксы Возможно, следует также реконструировать адъективный суффикс *-пг. Глагольные словообразовательные префиксы использовались для образования каузативов (префиксы или декаузативов (префикс словоизменительные префиксы - для указания на наличие неодушевленного дополнения (префикс *Р|-) или на отсутствие дополнения (префикс *Т|-). Префикс *Ш]-, возможно, указывал на нейтрального, неактивного субъекта действия. Значение глагольного префикса *аг пока остается неясным. Возможно также, что в некоторых словах префиксы указывали на тот или иной косвенный характер или направление действия, т. е. обладали функциями превербов.

Именные словообразовательные префиксы использовались для образования отглагольных, отадъективных и в некоторых случаях отименных существительных. Эти префиксы встречаются также в составе многих слов, обозначающих животных, растений, части тела и т.д. Точно определить семантику префиксов в этих случаях довольно трудно, т.к. их синтактика очень похожа. По данным сино-тибетского этимологического словаря, в большинстве случаев все они встречаются в названиях частей тела.

Основная функция именных СТ суффиксов - это образование имен от глаголов. С помощью *-5| , и *-П[ образуются слова, обозначающие nomen passivum. Суффикс *-щ образовывал также имена деятелей, а *-51 И М] -имена действия. Кроме этого, суффикс *-8| служил для об-

разования имени инструмента. Суффикса *-ni, помимо этих существительных, используется также для образования коллективных имен.

Глагольный словообразовательный суффикс *-S2 служил для образования каузативов. Со словообразовательным глагольным суффиксом Мг ситуация не вполне ясная, т.к., возможно, на СТ уровне это было просто местоимение третьего лица, присоединяемое к глаголу, а, возможно, суффиксом, указывающий на наличие дополнения или дополнения с определенной семантикой.

Можно предположить, что СТ морфология была актантно-ориентирована, т.к. глагольные и именные значения связаны, в основном, с актантной структурой. Употребление омонимичных аффиксов в качестве именных и глагольных морфем почти не сохранилось в языках-потомках. Можно отметить следующую тенденцию. В языках-потомках продуктивным сохранилась только одна из омонимичных морфем, именная или глагольная. Для выражения значения другого аффикса либо стали использовать другие средства, либо эти грамматические категории не сохранилась в языках-потомках.

Остается пока неясным значение именных префиксов в составе отдельных существительных. Поскольку в СТ языках нет глагольного согласования по классу, то эти префиксы нельзя считать классными показателями, и на современном этапе их следует считать словообразовательными формантами.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Аффиксация в древнекитайском языке// Материалы ЕХ Международной конференции по китайскому языкознанию. М., 1998, с. 114-117.

2. Suffix *-h in Old Chinese: semantics, distribution, perspectives // Доклады и тезисы международной конференции "Проблемы изучения дальнего родства языков на рубеже третьего тысячелетия", М.,2000,с.205.

3. О некоторых нестандартных употреблениях древнекитайского суффикса *-h // Материалы X Международной конференции по китайскому языкознанию. М., 2000, с.98-102.

4. Reflexes of Sino-Tibetan *-s in Classical Tibetan and Old Chinese // Ninth Seminar of the International Association for the Tibetan Studies hosted by the International Institute for Asian Studies in Leiden: Book ofAbstracts. Leiden, 2000.21

5. To the typology of applicatives: evidences from the Tibeto-Burman// Материалы Второй Зимней Типологической Школы, М.,2000,.с. 45-46.

6. Суффикс *-h и части речи в древнекитайском языке/ТМосковский Лингвистический Журнал №5/2, М, 2002, с. 99-122.

7. Об одной особенности сино-тибетских суффиксов *-s и *-t// Материалы Третьей Зимней Типологической, М., 2002..С. 193-193.

8. Reflexes of Sino-Tibetan *-s in Classical Tibetan and Old Chinese // Tibet, Past and Present, v.2/1, Brill, 2002, pp.455-470.

9. Суффикс *-t в древнекитайском языке// Материалы XI международной конференции по китайскому языкознанию, М., 2002, с. 171-174.

10. Suffix *-s and parts of speech in Old Chinese// 3 rd Conference of the European Association of Chinese Linguistics. Book ofAbstracts, Ghent, 2003, pp. 39-40.

Подписано в печать 13.04.2004

Объем 0,92 п.л.

Тираж 100 экз.

Заказ № 372

ООО «Ол Би Принт»

№-74 45

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мазо, Ольга Михайловна

Список принятых сокращений.

Введение

Глава 1. Сино-тибетские префиксы.

1.1. Префикс *а-.

1.1.1. Общие сведения.

1.1.2. Функции именного префикса *аг.

1.1.3. Функции глагольного префикса *а2-.

1.1.4. Основные функции префиксов *а.\ и *а2.

1.2. Префикс *s-.

1.2.1. Общие сведения.

1.2.2. Функции глагольного префикса *Sj-.

1.2.3. Функции именного префикса *s2-.

1.2.4. Префикс *s- в именах прилагательных

1.2.5. Префикс *s- в древнекитайском языке

1.2.6 Основные функции префиксов *sp и *s2

1.3. Префикс *Р-.

1.3.1. Общие сведения.

1.3.2. Функции глагольного префикса *РГ

1.3.3. Функции именного префикса *Р2-.

1.3.4. Префикс *Р- в именах прилагательных и наречиях.

1.3.5. Основные функции префиксов *РГ и *Р2-.

1.4. Префикс *m-.

1.4.1. Общие сведения.

1.4.2. Функции глагольного префикса *тр.

1.4.3. Функции именного префикса *т2-.

1.4.4. Прилагательные и префикс *т-.

1.4.5. Основные функции префиксов *тг и *т2-.

1.5. Префикс *Т-.

1.5.1. Общие сведения.

1.5.2. Функции глагольного префикса *Tj-.

1.5.3. Функции именного префикса *Т2-.

1.5.4. Адъективная функция префикса *Т-.

1.5.5. Префикс *Т- в древнекитайском языке.

1.5.6. Основные функции префиксов *Тг и *Т2-.

1.6. Префикс *г

1.6.1. Общие сведения

1.6.2. Функции глагольного префикса *гг.

1.6.3. Функции именного префикса *г2-.

1.6.4. Основные функции префиксов *гг и *г2-.

1.7. Префикс *-i].

1.7.1. Общие сведения.

1.7.2. Функции глагольного префикса г.

1.7.3. Функции именного префикса 2-.

1.7.4. Основные функции префиксов *gr и *д2-.

Глава 2. Сино-тибетские суффиксы.

2.1. Суффикс *-s.

2.1.1. Общие сведения.

2.1.2. Суффикс *-s и части речи в древнекитайском языке общие сведения).

2.1.3. Функции именного суффикса *-st.

2.1.4. Образование глаголов от существительных в древнекитайском языке.

2.1.5. Суффикс *-s и части речи в древнекитайском языке (выводы).

2.1.6. Функции глагольного суффикса *-s2.

2.1.7. Основные функции суффиксов *-Si и *-s2.

2.2. Суффикс *4.

2.2.1. Общие сведения.

2.2.2. Функции глагольного суффикса

2.2.3. Функции глагольного суффикса М2.

2.2.4. Основные функции суффиксов и *-Х2.

2.3. Суффикс *-п.

2.3.1. Общие сведения.

2.3.2. Функции именного суффикса *-П].

2.3.3. Функции глагольного суффикса *-п2.

2.3.4. Основные функции суффиксов. *-П].и *-п2.

Глава 3. Чередование согласных и гласных в сино-тибетских языках

3.1. Чередование согласных в сино-тибетских языках.

3.2. Чередование гласных в сино-тибетских языках.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Мазо, Ольга Михайловна

Сино-тибетские языки распространены в Восточной и Юго-Восточной Азии. Общее число языков составляет примерно 100-150, хотя точная цифра до сих пор уточняется [Реков 1998]. Большинство языков распространено в труднодоступных районах Гималаев, на них говорит относительно небольшое число людей, поэтому хорошие описания составлены менее чем для половины языков. В настоящий момент ведется большая работа по составлению современных грамматик и словарей гималайских языков, но эта работа еще далека от завершения (см., например, [Бпет 2001]).

С точки зрения И. Пейроса, изучение сино-тибетских языков более затруднительно, чем изучение любых других языков Юго-Восточной Азии. Это вызвано следующими причинами:

1) большое разнообразие современных языков и трудности в установлении связей между ними;

2) отсутствие удовлетворительно составленных словарей и грамматик, что затрудняет полноценное изучение языковой семьи в целом;

3) крайне сложное фонетическое развитие одного из основных языков семьи, а именно китайского.

Действительно, для основных языков семьи, таких как древнекитайский, тибетский, лоло-бирманские языки, существует большое количество грамматик и описаний как синхронных, так и диахронных, затрагивающих разные языковые уровни. Исследованию фонетики и морфологии древнекитайского языка посвящены работы Б. Карлгрена [Каг^геп 1940, 1954, 1957], С.Е. Яхонтова [Яхонтов 1959, 1960а,

19606, 1965], Э. Пуллиблэнка [Pulleyblank 1963, 1973, 1991], С.А. Старостина [Старостин 1979, 1989, 1994] и других (см. [Forrest 1965, Baxter 1992, Baxter and Sagart 1998, Sagart 1999]). Результаты сравнительного изучения лоло-бирманских языков представлены в работах [Burling 1967, Matisoff 1973, 1976, Bradley 1979, Thurgood 1982, Peiros 1998]. Описанию тибетского языка посвящены работы [Jaschke 1929, Beyer 1992, Coblin 1976, 2002]. Хотя современные куки-чинские языки исследованы далеко не полностью [Lorrain 1940, Henderson 1965, 1976, Stern 1984], однако имеющиеся данные позволили Р. Шейферу [Shafer 1966] составить фонетическую реконструкцию пракуки-чинского языка.

Для некоторых других языков и языковых групп существуют хорошие синхронные описания, составленные еще в 19 или в начале 20 века, однако практически отсутствуют разработки по исторической фонетике и морфологии. Таковы, в частности, язык нунг [Barnard 1934], канаури [Bailey 1909], rapo [Phillips 1904, Burling 1961], невари [Jorgensen 1936, Hale 1973, Kolver 1975, 1978a,b,], лепча [Mainwaring 1898, 1985, Bodman 1998a, 1998b],

Грамматики и описания некоторых языков и диалектов были составлены только во второй половине 20 века. К таким языкам относятся языки группы абор-мири-дафла [Das Gupta К. 1969, 1971, 1977], каренские языки [Jones 1961], лису [Норе 1974], языки группы киранти [Driem 1987, 1991в, 1993, Mikhailovsky 1975, 1985, Rutgers 1998], ваю [Mikhailovsky 1988], тангутский [Невский 1960, Софронов 1969, Кепинг 1985, Kepping 1975, 1979, 1981, 1982,], языки группы гурунг [Glover 1974, Mazaudon 2003].

Первые описания и грамматики СТ языков были составлены в 19 и в начале 20 века. Так, Т. Бэйли составил описание 26 северо-гималайских диалектов [Bailey 1908] и языка канаури [Bailey 1909]. Особо следует отметить работы Б. Ходжсона [Hodgson 1847, 1857, 1880], особенно работы 1847 и 1880 годов, в которых он предпринял попытку не только описать грамматики отдельных языков, но и попытался составить сравнительное их описание.

Первое систематическое описание гималайских, куки-чинских и языков группы нага-бодо, было составлено Г. Гриерсеном [Grierson 1908]. Г. Гриерсен предложил свою классификацию сино-тибетских языков Индии, разделив гималайские языки на прономинальные и непрономинальные в зависимости от того, присоединяются или нет к глагольной словоформе местоименные показатели субъекта и объектов.

Активное исследование генетических связей между сино-тибетскими языками началось только во второй половине 20 века. В это же время появились и первые классификации, составленные Р. Шейфером [Shafer 1955, 1966] и П. Бенедиктом [Benedict 1972]. Ими были собраны обширные сведения по сино-тибетской фонологии, морфологии и лексики. Впоследствии классификации постоянно уточнялись [Яхонтов 1973, Пейрос 1984, Peiros 1989, Старостин 1984]. С.А. Старостин [Старостин 1984] выдвинул предположение о родстве сино-тибетских, енисейских и северо-кавказских языков и о существовании сино-кавказской макросемьи. Однако на сегодняшний день у исследователей нет единого мнения о сино-тибетской прародине и о путях распада семьи.

Первая сравнительная морфология тибето-бирманских языков была составлена С.

Волфенденом в 1929 году [Wolfenden 1929]. В работе подробно анализируются глагольные и именные аффиксы описанных к тому времени языков, таких как тибетский, бирманский, качинский, языки семей бодо (бодо, rapo), нага (ао, лхота), наго-бодо (эмпео, микир), куки-чинские (северная, центральная и южная подгруппы), и делаются предположения об их происхождении и функциях. Так, в частности, С. Волфенден возводит именные словообразовательные префиксы к старым местоимениям. Вопросам реконструкции пратибето-бирманской фонетики и морфологии посвящена также книга П. Бенедикта [Benedict 1972]. П. Бенедикт, с учетом данных большего количества языков, чем П. Волфенден, предложил свою фонетическую и морфологическую реконструкцию ТБ языка. Он выделял три суффикса (*-s, -t, -п) и семь префиксов (*a-, *s-, *r-, *b-, *g-, *d-, *m-). Однако, несмотря на то, что рефлексы этих морфем сохранились во многих языках, функции большинства из них оставались неясными.

Хотя сейчас и ведется активное изучение морфологических систем отдельных языков и даже целых языковых групп, и некоторые морфемы возводятся к прасино-тибетскому состоянию, однако до сих пор комплексного описания сино-тибетской морфологии предложено не было.

Одной из основных проблем изучения сино-тибетских языков является отсутствие для многих языковых групп промежуточных фонетических реконструкций, а также фонетических соответствий между фонемами праязыка и языка-потомка, что затрудняет сравнительное изучение морфологических систем. Основные реконструкции древнекитайской и лоло-бирманской языковых ветвей были сделаны только во второй половине 20 века, и поэтому те аффиксы, которые выделяются в этих языках, естественным образом, не анализировались в более ранних работах.

Созданный И. Пейросом и С. А. Старостиным этимологический словарь пяти сино-тибетских языков [Peiros and Starostin 1996] позволил проводить изучение сино-тибетской морфологии на качественно новом уровне. Реконструкция СТ праформ и установление соответствий между прасино-тибетским, древнекитайским, тибетским, бирманским, лушей и качинским дало возможность в полной мере составить представление об инвентаре СТ аффиксальных морфем, их синтактике и функциях.

Другой проблемой является то, что в языках, даже самых древних, сохранилось очень мало праязыковых грамматических морфем, причем даже для сохранившихся аффиксов, ввиду их непродуктивности, нелегко определить функцию и значение. Даже для тех языков, как, например, древнекитайский и тибетский, которые достаточно хорошо изучены и для которых существует большое количество словарей и грамматик, семантика многих словообразовательных морфем остается неясной. Так, до сих пор не описана семантика глагольных префиксов в классическом тибетском языке. Древнекитайская морфология также описана не полностью, и даже в последних работах [Pulleyblank 2001] значения некоторых аффиксов не определяются.

Отчасти это объясняется фонетическими особенностями структуры слова. Далеко не во всех языках допускаются консонантные кластеры в начале или в конце слова. Поэтому консонантные префиксы могли исчезнуть или сохраниться только в определенных фонетических контекстах (например, перед -г-, -1-, -j-), став частью корня. То, что это не исконно корневые согласные, а префиксы, стало возможным установить только благодаря СТ фонетической реконструкции. Суффиксы также либо исчезали, либо сохранялись только после гласной. Кроме того, в сино-тибетских языках не все согласные могут встречаться в конце слова. Например, в лепча и думи не бывает конечного -s, в то время как этот суффикс восстанавливается для праязыка.

Современные исследования по сино-тибетской морфологии можно разделить на 2 большие группы. К первой группе относятся работы по синхронному описанию языков в целом, а также по исследованию отдельных языковых явлений. Это касается таких языков, как язык лаху [Matisoff 1973, 1976], языки группы киранти [Driem 1987, 1988, 1990, 1991в, 1993, Rutgers 1998, Michailovsky 1985, Weidert 1985], язык ваю [Michailovsky 1988], языки группы гъярунг [Nagano 1984, 1987, Sun 2000, Мэй 2002, Сунь 2002], язык банждоги [Reichle 1981], языки группы трунг [Thugoord 1984, 1985].

Ко второй группе относятся комплексные синхронные и диахронные исследования, направленные на реконструкцию праязыкового состояния. В рамках этих исследований проводится анализ как словоизменительных, так и словообразовательных аффиксов. Так, одним из направлений таких исследований является изучение глагольных словоизменительных морфем прономинальных языков

Bauman 1974, 1979, Waiters 1975, DeLancy 1980, 1981а-б, 1983, 1987, 1989а-б, Ebert

1987, LaPolla 1987, 1989, Nagano 1987, Driem 1988, 1990, 1991а-б, 1993]. Г. Гриерсен

Grierson 1908] и др. полагали, что это субстратное влияние австрических языков мунда. Дж. Бауман и С. деЛенси предположили, что согласование глагола с объектом и субъектом являлось особенностью праязыка. Тот факт, что в тибетском и бирманском языках подобного рода словоизменительная категория отсутствует, С. деЛенси объяснял тем, что в этих языках раньше глагольное согласование существовало, а затем утратилось. Р. ЛаПолла [LaPolla 1992] подверг подобного рода предположения критике, справедливо указывая на то, что глагольное согласование характерно не для всех языковых групп, и оно отсутствует, в частности, в тибетском языке, в котором достаточно хорошо сохранились грамматические морфемы праязыка.

Другим направлением является изучение словообразовательных морфем. Это касается в первую очередь исследования древнекитайской морфологии (см., например, [Sagart 1999, Pulleyblank 2001]), а также аффиксов других языков (см., например, [Michailovsky 1985, Ян 2003]).

Данная работа представляет собой первую попытку комплексного описания сино-тибетской морфологической системы, выполненного с учетом как уточненных реконструкций, так и новейших данных по современным сино-тибетским языкам. Одной из основных задач является уточнение морфемного инвентаря прасино-тибетского языка и определение значений и функций аффиксов путем тщательного анализа значений и функций их рефлексов в языках-потомках. В работе также используется материалы северо-кавказских и енисейских языков, которые, согласно гипотезе С.А.Старостина, вместе с сино-тибетскими языками образуют сино-кавказскую макро-семью.

В качестве основных источников для сравнительного описания морфологии использовались существующие грамматики и писания сино-тибетских языков, а также следующие словари: словарь китайского языка "Цы юань", словарь тибетского языка X. Ешке [Jaeschke 1998], Бирманско-русский словарь (1976 г.), словарь качинского языка [Hanson 1906, Xu Xijian 1983], словарь языка лепча [Mainwaring 1985], словарь языка боро [Bhat 1969], словарь языка нага (танкур) [Bhat 1968]. При анализе данных отдельных праязыков учитывались их фонетические реконструкции и данные этимологический словарь пяти сино-тибетских языков [Peiros and Starosrin 1996], а также этимологические словари сино-тибетских и сино-кавказских языков, представленные в виде электронных баз данных (http://starling.rinet.ru). Для проверки и уточнения значений древнекитайских слов использовались такие классические тексты, как "Го юй", "Ли цзи", "Лунь юй", "Мэнцзы", "Чжоу ли", "Чжуанцзы", "Чжун юн", "Чунь цю цзо чжуань", "Ши цзин", "Шу цзин".

Работа основана на достижениях сравнительно-исторического языкознания, современной морфологии, типологии и семантики. Для каждой морфемы праязыка определяются ее рефлексы в языках-потомках, и выделяется круг их значений. Затем, с учетом фонетических и морфологических особенностей каждого языка, делается попытка реконструкции семантики изначального аффикса, а также анализируются его другие, инновационные значения в конкретных языках. Наконец, с учетом всех полученных данных, выдвигаются предположения об особенностях морфологической системы прасино-тибетского языка в целом.

После слов, для которых реконструировано их прасино-тибетское состояние, приводится сино-тибетская реконструкция, выполненная И. Пейросом и С.А. Старостиным и представленная в этимологическом словаре сино-тибетских языков.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сравнительная морфология сино-тибетских языков"

Заключение

Исходя их имеющихся данных, для СТ языка восстанавливаются следующие морфемы: именные префиксы *аг, *ь2- , *Р2-, *Т2-, *ш2-, *г2-, *т)2~, глагольные префиксы *8]- , *РГ, *ТГ, *тг, *Гр, *г)г, именные суффиксы *-8ь и *-п1 и глагольные суффиксы *-82 и *-Х2. Возможно, что в праязыке существовал и адъективный суффикс *-п2. Глагольные словообразовательные префиксы использовались для образования каузативов (префиксы *8Г и *гг) или декаузативов (префикс *дг), а словоизменительные префиксы - указания на наличие неодушевленного дополнения (префикс *Р,-) или на отсутствие дополнения (префикс *ТГ). Возможно, что префикс *шг служил для указания на нейтральную роль субъекта. Относительно глагольных функций префикса *а2- сказать что-либо определенное довольно трудно, т.к. имеющиеся материалы не позволяют сделать однозначных выводов.

Именные словообразовательные префиксы использовались для образования отглагольных, отадъективных и в некоторых случаях отименных существительных. Эти префиксы встречаются также в составе многих слов, обозначающих животных, растений, части тела и т.д., но точно определить какой префикс был изначально показателем какого класса слов пока не представляется возможным. По данным сино-тибетского этимологического словаря, в большинстве случаев все они встречаются в названиях частей тела.

Дальнейшее изучение сино-кавказской языковой семьи и сино-кавказской фонетики позволит в будущем с большей точностью ответить на этот вопрос о происхождении и фонетической форме этих морфем, были ли они омонимами или имели разные означающие.

Основная функция именных СТ суффиксов - это образование отглагольных существительных. Все они использовались для образования пошеп равв^ит. Суффикс *-П1 образовывал также имена деятелей и очень редко локативы и имена результата, а *-8] и -имена действия. Кроме этого, суффикс служил для образования имени инструмента и результата, а суффикс - локативов.

Суффикс *-п, помимо этих существительных, используется также для образования коллективных имен.

Глагольный словообразовательный суффикс *-82 служил для образования каузативов. Глагольный словоизменительный суффикс *Л2 использовался для образования переходнвх глаголов, а также для указания на тип дополнения. Возможно, на СТ уровне это было местоимение третьего лица, присоединяемое к глаголу. Имеющиеся данные не позволяют реконструировать для суффикса *-п какую-либо глагольную функцию.

Можно предположить, что СТ морфология была актантно-ориентирована, т.к. глагольные и именные значения связаны, в основном, с актантной структурой. Впоследствии, когда после распада единого праязыка морфология языков-потомков претерпела значительные изменения и во многих из них появились сложные глагольные и именные словоизменительные системы, первоначальный комплекс значений СТ аффиксов, в первую очередь образование каузативов, существительных от глаголов и глаголов от существительных, распространился на все старые грамматические морфемы, сохранившиеся в языке. Такое "расползание" значений усугублялось еще и фонетическими особенностями отдельных языков, в которых существовали ограничения на характер инициалей и финалей.

Употребление омонимичных аффиксов в качестве именных и глагольных морфем почти не сохранилось в языках-потомках. Можно отметить следующую тенденцию. В сино-тибетских языках в качестве продуктивной морфемы сохранился один из омонимичных префиксов или суффиксов. Для выражения значения другого префикса или суффикса стали использовать другие средства, например, именные суффиксы в тибетском языке, новые показатели каузатива во многих других СТ языках или это грамматическое значение просто не сохранилось в языке, например, транзитов и детранзитив в лепча. В древнекитайском языке хотя и сохранилось несколько слов с каузативным *-8, специальных показателей для этой глагольной категории не существовало. Таким образом, глагольное значение некоторых префиксов не всегда можно определить, т.к. категории, которые они выражали, перестали быть актуальными в языках потомках.

Дальнейшее изучение СТ языков, составление новых реконструкций, более подробный анализ языкового материала, а также изучение данных по сино-кавказским языкам позволят в дальнейшем составить более четкое представление о функциях и значениях СТ аффиксов, морфонологических чередований и о СТ морфологической системе в целом, и, возможно, изменит сложившиеся представления о значениях и функциях отдельных СТ морфем.

Список научной литературыМазо, Ольга Михайловна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Кепинг 1985 КепингК.Б. Тангутский язык, М., "Наука", 1985.

2. Мельчук 1998 Мельчук И.А. Курс общей морфологии, т. 1-2, Москва-Вена, 1988.

3. Невский 1960 Невский Н.А. Тангутская филология, 2т., М., "Наука", 1960.

4. Пейрос 1984 Пейрос И.И Лингвистическая история юга и востока Азии// Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока: тезисы и доклады конференции, ч.4, М., "Наука", 1984, стр.3-14.

5. Софронов 1968 Софронов М.В. Тангутская грамматика, 2т., М., "Наука", 1968.

6. Старостин 1979 Старостин С.А. Проблемы реконструкции древнекитайской фонологической системы. Автореф. канд. дис., М., 1979.

7. Старостин 1984 Старостин С.А. Гипотеза о генетических связях сино-тибетских языков с енисейскими и северо-кавказскими.// Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока: тезисы и доклады конференции, М., "Наука", 1984.

8. Старостин 1989 Старостин С.А. Реконструкция древнекитайской фонологической системы,М., 1989.

9. Старостин 1994 Старостин С.А. Заметки о древнекитайском языке// "Знак", М.,1994, стр. 93-125.

10. Старостин 1995 Старостин Г.С. Реконструкция енисейской глагольнойсистемы // Московский лингвистический журнал, т.1, М., 1995, стр. 129-173.

11. Яхонтов 1959 Яхонтов С.Е. Фонетика китайского языка тысячелетия до н.э.(система финалей) - Проблемы востоковедения, #2, М.,1959,

12. Яхонтов 1960а Яхонтов С.Е. Фонетика китайского языка тысячелетия до н.э.(лабиализованные гласные)// Проблемы востоковедения, #6, М., 1960.

13. Яхонтов 19606 Яхонтов С.Е. Сочетание согласных в древнекитайском языке// Труды XXV Международного конгресса востоковедов, т.5, М., 1960.

14. Яхонтов 1965 Яхонтов С.Е. Древнекитайский язык, М., 1965.

15. Яхонтов 1973 Яхонтов С.Е. О классификации языков Юго-восточной Азии// Страны и народы Востока, вып. XV, 1973.

16. Bailey 1908 Bailey T.G.The languages of the Nothern Himalayas, London, 1908.

17. Bailey 1909 Bailey T.G. A brief grammar of the Kanawari // Zeitschrift der Deitchen Motgenlandische Gesellschaft, #63, 1909.

18. Barnard 1934 Barnard J.T.O. A handbook of the Rawang dialect of the Nung language, Rangoon, 1934.

19. Bauman 1974 Bauman J.J. Pronominal verb morphology in Tibeto-Burman // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 1.1, 1974, pp. 108-155.

20. Bauman 1979 Bauman J. An historical perspective on passivity in Tibeto-Burman // Ergativity: Towards a theory of grammatical relations, London, 1979, pp. 419-433.

21. Baxter 1992 Baxter W.H. A handbook of Old Chinese phonology// Trends in Linguistics, Studies and Monographs, 64, 1992.

22. Benedict 1972 Benedict P.K. Sino-Tibetan, a Conspectus, Cambridge, Cambridge university press, 1972.

23. Beyer 1992 Beyer S.V. The classical Tibetan language, State university of New York, 1992.

24. Bhat 1968 Bhat D.N. Shankara. Boro vocabulary, Poona, 1968.

25. Bhat 1969 Bhat D.N. Shankara. Tankhur-Naga vocabulary, Poona, 1968.

26. Bodman 1998a Bodman Nicholas C. Some Remarks on Lepcha Vowels// Prosodie analysis and Asian Linguistics: to honour R.K.Sprigg, pp. 137-144.

27. Bodman 1998b Bodman Nicholas C. On the Place of Lepcha in Sino-Tibetan// Linguistics of the Tibetan - Burman Area,l 1:1, pp. 1-26.

28. Bradley 1979 Bradley D. Proto-Loloish, Copenhagen, 1979.

29. Burling 1961 Burling R. A Garo grammar, Indian linguistics, monograph series 2, Poona, 1961.

30. Burling 1967 Burling R. Proto-Lolo-Burmese, Indiana Yniversity Research Center in Antropology, Folklore and Linguistic publication #43, the Hague, 1967.

31. Cikosky 1978 Cikosky J. S. Three Essays on Classical Chinese Grammar, CAAAL 8-9, 1978.

32. Coblin 1976 Coblin South W. Notes on Tibetan Verbal Morphology// Troung Pao, vol. LXII, p. 1-3, pp. 45-70.

33. Coblin 2002 Coblin South W.On Certain Functions of 'a-chung in Early Tibetan ranscriptional Texts// Linguistics of the Tibetan - Burman Area, v,25.2, pp. 169184.

34. Das Gupta K. 1969 Das Gupta K. Dafla language guide, Shillong, 1969.

35. Das Gupta K. 1971 Das Gupta K. An Introduction to the Nocte language, Shillong, 1971.

36. Das Gupta K. 1977 Das Gupta K. A phrase book in Mija, shillong, 1977.

37. DeLancy S. 1980 DeLancy S. Paramétrés of empathy // Journal of linguistic research, 1.3, 1980, pp. 41-49.

38. DeLancy S. 1981a DeLancy S. An interpretation of split passivity and related patterns // Language, 57, 1981, pp. 626-657.

39. DeLancy S. 19816 DeLancy S. The category of direction in Tibeto-Burman // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 6.1, 1981, pp. 83-101.

40. DeLancy S. 1983 DeLancy S. Tangut and Tibeto-Burman morphology // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 7.2, 1983, pp. 100-108.

41. DeLancy S. 1987 DeLancy S. Sino-tibetan languages// The world's major languages, Londres, 1987, pp. 797-810.

42. DeLancy S. 1989a DeLancy S. Verbal agreement in Prot-Sino-Tibetan //Bulletin of the School of Oriental and African Studies, 52.2,1989, pp. 315-334.

43. DeLancy S. 19896 DeLancy S. On the evolution of the Kham agreement paradigm // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 11.2, 1989, pp. 51-61.

44. Downer 1959 Downer G.B. Derivation by Tone-change in classical Chinese //Bulletin of the School of Oriental and African Studies, 22, 1959.

45. Driem 1987 Driem G. van. A Grammar of Limbu, Berlin, 1987.

46. Driem 1988 Driem G. Van The verbal morphology of Dumi Rai Simplicia// Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 11.1, 1988, pp. 134-207.

47. Driem 1990 Driem G. van An exploration of Proto-Kiranti verbal morphology.// Acta lingüistica hafniensia, Copenhagen, v.22, 1990, pp. 27-48.

48. Driem 1991a Driem G. van. Bahing and the proto-Kiranti verb // Bulletin of the School of Oriental and African Studies, 54 .2,1991, pp. 336-356.

49. Driem 19916 Driem G. van. Tangut verbal agreement and the patient category in Tibeto-Burman // Bulletin of the School of Oriental and African Studies, 54.3,1991, pp. 520-534.

50. Driem 1991b Driem G. van. Grammar of Dumi, Berlin, 1991.

51. Driem 1993 Driem G. van. The Proto-Tibetan-Burman verbal agreement system //Bulletin of the School of Oriental and African Studies, 56, pts.l, 2,1993, pp. 292329.

52. Driem 2001 Driem G. van. Languages of the Hymalayas: An ethnolinguistic Handbook of the Greater Hymalayan Region containing an Introduction to the Symbiotic Theory of Language (2 vols.), Leiden: Brill, 2001.

53. Ebert 1987 Ebert K. Grammatical marking of speech act participants in Tibeto

54. Burman // Journal of pragmatics, 11,1987, pp. 473-482.

55. Forrest 1965 Forrest C.A.D. The Chinese Language, London, 1965.

56. Glover 1974 Glover W.W. Sememic and gramatical structure in Gurung (Nepal), a publication of summer Institute of Linguistics of the University of Oklahoma, Norman, 1974.

57. Grierson 1908 Grierson G.A. Linguistic survey of India, v.3, pp. 1-3, Delhi, 1908.

58. Hale 1980 Hale A. Person markers: Finite conjunct and disjunct verb forms in Newari, Papers in south-East Asian linguistics, #7 (Pacific linguistic, Series A, #53), Canberra, 1980.

59. Hale 1973 Hale E.A. On the form of verbal bases in Newari // Issues in linguistics, papers in honor of Henry and Renee Kahane, Urbana, 1973.

60. Hanson 1906 Hanson Ola. A dictionary of the Kachin language, reprinted in 1954, Rangoon.

61. Haudricourt 1954 Haudricuort A.G. Comment reconstruire le chinois archaique.-Word, v.10, pts.1-2, 1954.

62. Henderson 1965 Henderson E.J. A. Tiddim Chin: A descriptive analyse of two texts, London, 1965

63. Henderson 1976 Henderson E.J.A. Vestiges of morphology in some Tibeto-Burman languages, South-East asian linguistic studies, v.2 (==Pacific linguisric, Series C, #42), 1976

64. Hodgson 1847 Hodgson B.H. Essay the first of the Kocch, Bodo and Dhimal tribes, Calcutta, 1847.

65. Hodgson 1857 Hodgson B.H. Comparative vocabulary of the languages of the broken Tribes of Nepal // Journal of the Asiatic Society of Bengal, #26, 1857, pp. 317-522.

66. Hodgson 1858 Hodgson B.H. Comparative vocabulary of the languages of the broken Tribes of Nepal // Journal of the Asiatic Society of Bengal, #27, 1858, pp. 393-456.

67. Hodgson 1880 Hodgson B.H. Miscellaneous Essays relating to Indian subjects, Londres, 1880.

68. Hope 1974 Hope E.R. The deep syntax of Lisu grammar, a transformational case grammar, Pacific linguistic, Series B, 34, 1974.

69. Hopper 1984 Hopper P.J., Tomson S.A. The discourse basis for lexical categories in universal grammer // Language, v.60, №4, 1984, pp.27-53.

70. Jaschke 1929 Jaschke H. Tibetan Grammar, 1929.

71. Jaschke 1989 Jaschke H. A Tibetan-English dictionary, Delhi, 1989.

72. Jones 1961 Jones R.B. Karen Linguistic Studies, University of California Publications in Linguistics, 25, 1961.

73. Jorgrnsen 1936 Jorgensen Hans. A dictionary of the classical Newary, Copenhagen: Levin and Munksgaard, 1936.

74. Karlgren 1934 Karlgren B. Word families in Chinese// Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities, v.5, Stockholm, 1934.

75. Karlgren 1940 Karlgren B. Grammata Serica. Script and phonetics in Chinese and Sino-Japanese- Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities, v. 12, Stockholm, 1940, pp. 1-471.

76. Karlgren 1954 Karlgren B. Compendium of phonetics in ancient and archaic chinese-Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities, 26, Stockholm, 1954, pp. 211-367.

77. Karlgren 1957 Karlgren B. Grammata Serica Recensa- Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities, 29, Stockholm, 1957, pp. 1-332.

78. Kepping 1975 Kepping K.B. Subject and object agreement in the Tangut verb // Linguistics ofthe Tibeto-Burman Area, 2.2, 1975, pp. 219-232.

79. Kepping 1979 Kepping K.B. Elements of passivity and nominativity in Tangut // Passivity: Towards a theory of grammatical relations, London, 1979, pp. 263-277.

80. Kepping 1981 Kepping K.B. Agreement ofthe verb in Tangut // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 6.1, 1981, pp. 39-48.

81. Kepping 1982 Kepping K.B. Once again on the agreement of the Tangut verb // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 7.1, 1982, pp.39-54.

82. Kolver 1975 Kolver U., Kolver B. On Newari noun inflexion // Zentrasiatische Studien des Seminars fur Sprach- und Kulturwissenschaft Zentralasiens der Universität Bonn, Wiesbaden, 1975

83. Kolver 1978a Kolver U., Kolver B. Classical Newari verb morphology // Zentrasiatische Studien des Seminars fur Sprach- und Kulturwissenschaft Zentralasiens der Universität Bonn, Wiesbaden, 1978.

84. Kolver 19786 Kolver U. On Newary noun phrases // Language universals, Tubingen, 1978.

85. Polla 1987 LaPolla R.J. Dulung and Proto-Tibeto-Burman // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 10.1, 1987, pp. 1-42.

86. Polla 1989 LaPolla R.J. Verb agreement, head marking vs. dependant-marking, and the "deconstruction" of Tibeto-Burman morpho-syntax // Proceedings of the 15th annual meeting of the Berkley Linguistic society (1820 February 1989), pp. 356-365.

87. Mainwaring 1898 Mainwaring G.B. Dictionary of the Lepcha language, Berlin: UngerBros., 1898.

88. Mainwaring 1985 Mainwaring G.B. A grammar of the Rong (Lepcha) language, 1985.

89. Maspero 1930- Maspero H. Prefixes and derivation en chinois archaique // Memoirsde la Societe linguistique de Paris, #30, 1930.

90. Matisoff 1973 Matisoff J.A. The grammar of Lahu, University of California Publications in Linguistics, #75, 1973.

91. Matisoff 1976 Matisoff J. A. Lahu causative constructions // Syntax and Semantics, 1976.

92. Mazaudon 2003 Mazaudon Martine. Tamang// The Sino-Tibetan Languages, 2003, pp.291-314.

93. Michailovsky 1975 Michailovsky B. Notes on the Kiranti verb // Linguistics of The Tibeto-Burman Area, 2.2, 1975, pp. 183-218.

94. Michailovsky 1985 Michailovsky B. Tibeto-burman dental suffixes: evidence From Limbu, Pacific linguistics, Series C, #87, Canberra, 1985.

95. Michailovsky 1988 Michailovsky B. La Langue hayu, Paris, 1988.

96. Nagano 1984- Nagano Y. A historical study of the rGyarong verb system , Tokyo, 1984.

97. Nagano 1987 Nagano Y. Some passive phenomena in Tibeto-Burman // The Memoirs of the Research Department of the Toyo Bunko, 45, 1987, pp. 53-74.

98. Peiros 1998 Ilia Peiros. Comparative Linguistics in Southeast Area// Pacific Linguistics Series C-142, 1998.

99. Peiros and Starosrin 1996 -1. Peiros and S. Starostin. A comparative vocabulary of five Sino-Tibetan languages, f.6, 1996.

100. Phillips 1904 Phillips R.E.G. Ouline grammar of the Garo language, 1904.

101. Pulleyblank 1963 Pulleyblank E.G. The Consonantal System of Old Chinese-Asia Major, v.9. pt.l, 1962; pt.2, 1963.

102. Pulleyblank 1973 Pulleyblank E.G. Some New Hypotheses Concerning World Families in China // Journal of Chinese linguistics, v.l., pt.l, 1973.

103. Pulleyblank 1991 Pulleyblank E.G. The Ganzhi as phonograms and their application to the Calendar- Early China, Berkely, #16, 1991.

104. Pulleyblank 2001 Pulleyblank E.G. Morphology in Old Chinese// Journal of Chinese Linguistics, v.28, #1, 26-51.

105. Reichle 1981 Reichle V. Bawm language and Lore, Linguistik, Bd.14, 1981.

106. Rutgers 1998 Rutgers Roland. Yamphu, 1998.

107. Sagart 1999 Sagart L. The roots of Old Chinese, Current issuies in Linguistic Theory, 184, Amsterdam: John Benjamins, 1999.

108. Shafer 1955 Shafer R. Classification of the Sino-Tibetan languages// Word, #11/1, 1955, pp. 94-111.

109. Shafer 1966 Shafer R. Introduction to Sino-Tibetan, p.l, Wiesbaden: Otto Harrasowitz, 1966.

110. Stern 1984 Stern T Sizang (Siyin) Chin texts // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 8.1, 1984, pp. 43-58.

111. Sun 2000 Sun Jackson T.-S. Parallelisms in the Verb Morphology of Sidaba rGyalrong and Lavrung in rGyalrongic// Language and Linguistics, 1.1, 161-190.

112. Thugoord 1984 Thugoord G. The 'Rung' languages: a major new Tibeto-Burman Subgroup // Proceedings of the 10th Annual Meeting of the Berkley Linguistic Society, 1984, pp. 338-349.

113. Thugoord 1985 Thurgood G. Pronouns agreement system and the subgrouping of Tibeto- Burman // Linguistics of the Tibeto-burman area: the state of the art, Pacific linguistics, Series C, #87, Canberra, 1985.

114. Watters 1975 Watters D.E. The evolution of a Tibeto-Burman pronominal verb morphology: a case study from Kham (Nepal) // Linguistics of the Tibeto-Burman Area, 2.1, 1975, pp. 45-80.

115. Weidert 1985 Weidert A, Subba B. Concise Limbu grammar and dictionary, Amsterdam, 1985.

116. Wolfenden 1929 Wolfenden S.N. Outlines of Tibeto-Burman linguistic morphology, 1929.

117. Ван 1982а Л, )И Ш Ш, it J?-, 1982. Ван Ли. Ханьюй иньюньсюэ. Пекин, 1982.

118. Ван 19826 -.Ж £),Щ\ Ш Ж, 1982. Ван Ли Тунюй цзыдянь. Пекин, 1982.

119. Мэй 2002 МП. кэ- ,ка- ЗШШШШ*

120. ШИ/ШШШ^Ш, march 30-31, 2002, 1-5.

121. Мэй Гуан. Цзяжунюйдэ юйфа бяоцзи к- ,ка- даоди бяоши се шемма? // Цзанмяньюй (хань ханьцзан бицзяо) гунцзоин, march 30-31, 2002, 1-5.сунь 2002 шъъ. тшшт#штвтАФт%ё.шттт//

122. ШЯЯИЁ*, march 30-31,2002, 1-10.

123. Сунь Тяньсинь. Тань цаодэн цзяжунюй бяоцзи (шужэнь цанюйчжэ) чжи дунцы цяньчжуй//Цзанмяньюй гунцзоин, march 30-31, 2002, 1-10.

124. Сыбу бэйяо 1936 И Ш Ш Ш, Ф Ш Ш М, ±Ш , 1936.

125. Сыбу бэйяо. Чжунхуа шуцзю. Шанхай, 1936. Хи 1983 Хи Xijian. Jinghpo miwa ga ginsi chyum, 1983.

126. Ян 2003 Шт&тШ. №3, 2003, 29-39.

127. Ян Цзянлин. Цзанмяньюй шидун фанчоудэ фэнси синши// Минцзу юйвэн, №3, 2003, 29-39.