автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Сравнительная типология видовых оппозиций русского, лезгинского и английского языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сравнительная типология видовых оппозиций русского, лезгинского и английского языков"

АГАМОВА Анета Агакеримовна

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ТИПОЛОГИЯ ВИДОВЫХ ОППОЗИЦИЙ РУССКОГО, ЛЕЗГИНСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

3 О МЮН 2011

МАХАЧКАЛА - 2011

4851219

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Керимов Керим Рамазанович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, вне ИЯЛИ ДНЦ

РАН Шихалиева Сабрина Ханалиевнсг, кандидат филологических наук, доцент ДГПУ Алгтупатова Надежда Сшшбековна

Ведущая организация - Институт языкознания РАН (г. Москва)

Защита состоится 1-го июля 2011 года., в 14:00, на заседании диссертационного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук при ГОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» по адресу: г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. № 97.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет».

Автореферат разослан и размещен на сайте ГОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет » www.dgpu.ru 30-го мая 2011г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Предметом исследования диссертации является структурная организация категорий вида в русском, лезгинском и английском языках. Типы структурной организации категории вида могут различаться следующими параметрами:

- несловоизменительным / словоизменительным статусом аспектуалыюй оппозиции;

- облигаторностью / необлигаторностыо видовой семантики для всех форм словоизменительной парадигмы глагола;

- числом граммем, противопоставляемых видовыми значениями. В русском языке представлена бинарная видовая оппозиция. Видовая оппозиция лезгинского языка также описана как состоящая из граммем СВ и НСВ. Однако принадлежность видового значения не слову, а форме слова предполагает наличие в парадигме глагола единиц, находящихся вне видовой оппозиции.

Объектом описания являются единицы глагольных парадигм русского лезгинского и английского языков, выступающие в функциях, идентичных основным употреблениям глаголов СВ и НСВ русского языка.

Актуальность обсуждаемого исследования обусловлена следующим. Современная аспектология сформировалась в основном на базе исследования категории вида русского и др. славянских языков. Поэтому асгтектологическая парадигма связана преимущественно с категориальной системой русского глагола. Между тем в русском языке ядро функционально-семантической категории (ФСК) аспектуальности представлено весьма специфичной моделью категории вида. Видимо, благодаря своей необычности эта категория давно привлекла к себе внимание и стала основным объектом специальной области лингвистической теории - аспектологии, в то время как видовые оппозиции многих других языков до сих пор еще не осмыслены и адекватно не описаны.

При толковании проявлений аспектуальности в других языках лингвистам редко удаётся выйти за пределы представлений о русской категории вида. Это приводит к тому, что в других языках категории вида иного типа остаются слабо описанными. Например, давно признавая наличие в английском языке граммемы с маркированной длительностью действия, лингвисты долго не могут однозначно констатировать наличие в нём категории вида, структурно организованной не так, как русская. По появившимся в последние десятилетия описаниям проявлений аспектуальности в различных языках можно сделать наблюдение, что категория вида предназначена, прежде всего, для актуализации ситуации как длящегося процесса. В английском языке именно эта функция вида получает грамматическое кодирование в формах Continuous.

Видовые оппозиции дагестанских языков близки по своей организации к выявляемой в романских языках оппозиции «аорист / имперфект / перфект». К такой модели категории вида близка, на наш взгляд, и видовая оппозиция андийского глагола. Сопоставление целостного устройства категорий вида языков разных генетических и типологических классов позволит выявить закономерности структурной организации видовых оппозиций.

С методологической точки зрения для построения моделей видовых on- 1 позиций разных языков целесообразно сопоставлять проявления аспектуально-

сти с использованием подхода «от содержания ...» или «от функций ...». Традиционно методы и приёмы сопоставительного описания языков ставят целью выявление структурных и функциональных сходств и различий. В реферируемой работе сопоставление используется как метод, «просвечивающий» особенности сравниваемых аспектуальных систем. Обнаруженные таким способом черты, алломорфные для данных языков, могут быть изоморфными у этих языков с какими-либо другими. Такие корреляции служат основанием для объединения исследуемых категорий в типологические ряды.

Положение об эффективности обозрения языка «снаружи», позволяющем видеть те черты своеобразия, которые остаются вне поля зрения при его изучении «изнутри», является общепризнанным. Сравнение грамматических явлений разных языков опирается на семантическое содержание. Как пишет Г.А. Климов, «именно семантический фактор позволяет найти определённые основания для сопоставления формальных средств самых разных языков» [1983]. Но семантической опорой для сопоставления категорий вида не могут быть категориальные значения соответствующих граммем. Сопоставление инвариантных значений граммем означало бы сравнение значимостей, индивидуальных для каждого языка. Поэтому надёжным основанием сравнения грамматических категорий являются семантические функции их граммем.

Выбор такого метода исследования обусловлен следующими обстоятельствами. Применение принципа «от функций - к средствам их реализации» приводит к выявлению видовых оппозиций со структурной организацией, отличной от организации русской категории вида. В них морфологически выраженным оказывается аспектуальный признак процессности (прогрессивности, длительности и т.п.). Высказанный Ю.С. Масловым [1978] тезис о том, что имперфект ряда языков есть маркированная недостигнутость предела (т.е. процесс-ность в широком смысле, включая продолженность во времени состояний и отношений), подтверждается материалом языков различной типологической и генетической принадлежности. Именно для процессной функции свойственна тенденция к кодированию в грамматических средствах. По нашему мнению, проявлением этой тенденции является описательность, аналитизм таких грамматических форм (ср.: англ. is / was... reading, лезг. кхьизва 'пишет' < кхьи-з [писать-IPFV.CVB] + ава [быть.РЛЕБ]). Т.е. во многих языках (германских, романских, кавказских, тюркских и др.) обнаруживаются видовые оппозиции, в которых маркированной является граммема НСВ, а не СВ, как в русском языке.

Всё это позволяет говорить о том, что категория вида не является редкой в языках мира, как это считалось прежде. В то же время в целостном виде категории вида других языков редко эксплицированы. Целостное представление об устройстве категории вида и её месте в парадигме может показать закономерности распределения между граммемами аспектуальных семантических признаков. Структурная организация категории вида в разных языках разная, как разными являются и парадигмы времени, падежа, наклонения и др. При этом функциональное сходство обнаруживаемых аспектуальных оппозиций не вызывает сомнений: основное их предназначение - противопоставление ситуации в процессе её протекания обозначению той же ситуации как факта.

Это, последнее, обстоятельство делает возможным при сравнительно-типологическом исследовании категорий вида принимать дефиниции «совершенный вид» и «несовершенный вид» как родовые, обозначающие граммемы с идентичными функциями: НСВ - конкретно-процессной, СВ - конкретно-фактической. В граммемах вида разных языков в различных комбинациях сочетаются семантические категории, имеющие универсальный характер. Такие элементарные категории - "грамматические атомы" [Плунгян 2000] - и составляют в комплексе ФСК аспектуальности, которая представлена во всех языках. К "атомарным" аспектуальным признакам относят ограниченность / неограниченность действия пределом, процессность / целостность факта, длительность, фазовость, перфектность и др. Эти семантические категрии и реализуются в видовых оппозициях. Однако исследование проявлений семантических категорий в различных языках обычно приводит не к выявлению единообразия, а к обнаружению значительных расхождений. Поэтому грамматическое выражение в граммемах вида разных языков могут получать разные "атомарные" аслекту-альные категории, От их распределения между компонентами функционально-семантического поля (ФСП) аспектуальности — грамматической категорией вида, словообразовательными моделями СД и аспектуально-семантическими классами типов предикатов - зависит тип структурной организации или модель категории вида того или иного языка, а также значимость граммем СВ и НСВ в сравниваемых языках. Следовательно, инвариантное содержание видов в разных языках может не совпадать. Но если принять во внимание тот факт, что и в русском языке названия «совершенный вид» и «несовершенный вид» условны и не являются дефинициями инвариантов, то одинаковое обозначение граммем видов разных языков представляется целесообразным при сравнительно-типологическом описании разных видовых оппозиций. К тому же, и сами термины «Perfectiva» и «Imperfectiva» были введены не для видов, а для обозначения различий в значениях временных форм в романских языках [Diez 1872]. Таким образом, названия «совершенный вид» и «несовершенный вид» по отношению к единицам видовых оппозиций лезгинского и английского языков используются в работе на том основании, что основные функции этих грамматических форм совпадают с основными функциями граммем СВ и НСВ видовой оппозиции русского языка.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые осуществлено сопоставление категорий вида разноструктурных русского, лезгинского и английского языков как целостных систем со своей структурной организацией. Для этого строятся модели этих категорий вида. Устанавливаются межъязыковые эквивалены, выпоняющие идентичные семантические функции, и закономерные различия в употреблениях граммем сравниваемых видовых оппозиций, обусловленные различной значимостью этих граммем в своих системах.

Целью работы является, таким образом, построение моделей категорий вида исследуемых языков и сравнение структурной организации их видовых оппозиций для выявления сходств и различий, на основании которых обсуждаемые видовые оппозиции могут быть включены в тот или иной типологиче-

ский ряд грамматических категорий вида. Реализация этой цели потребовала последовательного решения следующих задач частного плана:

- экспликация основных понятий современной аспектологии, а также предпосылок и задач межъязыкового исследования видовых оппозиций;

- формулирование основных параметров русской категории вида, специфики её стуктурной организации, обусловленной несловоизменительным грамматическим статусом русской видовой оппозиции;

- формулирование параметров лезгинской категории вида, обоснование их обусловленности словоизменительным статусом видовой оппозиции;

- обзор представлений о проявлениях видовой семантики в английском языке, выдвижение гипотезы о представленности в английском языке категории вида словоизменительного типа, сходной по своей структурной организации с категорией вида лезгинского языка;

- выявление средств реализации основных семантических функций видов в русском, лезгинском и английском языках на базе перечня основных употреблений видов русского глагола;

- построение целостной модели категории вида английского языка;

- сравнение параметров категорий вида трёх языков.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В сравниваемых языках представлены грамматические категории вида разного типа: несловоизменительная - в русском, словоизменительная - в лезгинском и английском. Несмотря на генетическую близость русского и английского языков, сходство в структурной организации категорий вида имеет место между неродственными лезгинским и английским языками.

2. Основные функции видов в сравниваемых языках идентичны, несмотря на различия в инвариантных значениях. Часть функций русских граммем СВ и НСВ в лезгинском и английском языках перераспределены между формами неопределённого вида (НВ), немаркированными видовыми значениями.

3. Различия в перечне периферийных функций граммем видов в сравниваемых языках объясняются распределением значений между двумя граммемами - в русском языке, между тремя граммемами - в лезгинском и английском языках, а также различиями в инвариантных значениях граммем СВ и НСВ.

4. В лезгинском и английском языках представлены категории вида словоизменительного типа, состоящие из трёх рядов форм: перфективного — имперфективного ~ нейтрального (СВ - НСВ ~ НВ).

5. Доминантой видовых оппозиций лезгинского и английского языков является сходная по семантике граммема НСВ этих языков, в отличие от русского языка, где сильным членом оппозиции является граммема СВ.

Теоретичская значимость исследования состоит в том, что в силу типологической удалённости русского, лезгинского и английского языков в них представлены очень разные модели вида. Сопоставление их как целостных систем способствует выявлению ведущих, типологически релевантных свойств категории вида в каждом из языков, что представляет значительный интерес для теории грамматической категории вида в целом. Это полезно также для объяснения особенностей русского вида, для развития теории вида английского и

лезгинского языков. Эксплицированные в работе модели структурной организации категорий вида представляют значительный интерес для очень популярных в последние десятилетия исследований в области типологии вида.

Практическая ценность результатов исследования заключается в возможности их использования в разработке стратегии обучения какому-либо из сравниваемых языков, в теории перевода, в теоретических курсах по типологической и контрастивной линвистике, функциональной грамматике, в разработке теоретических и учебных грамматик лезгинского и др. дагестанских языков.

Материалом исследования служат языковые примеры, анализируюемые при обсуждении функций русских видов в «Теории функциональной грамматики» [2001], «Русской грамматике» [1980] и другой аспектологической литературе. Источниками лезгинских и английских примеров послужили теоретические и учебные описания, а также тексты художественной и публицистической литературы, устная речь.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета и опубликованы в виде статей и тезисов в тематических сборниках.

Объём и структура диссертации. Работа, общим объёмом 176 страниц, состоит из введения, 2 глав, заключения, списков литературы, источников и используемых сокращений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении аргументируются актуальность, научная новизна и значимость исследования, определяются предмет, объект и методы исследования.

Гл. 1 «Теория вида и описание видовых оппозиций русского, лезгинского и английского языков» состоит из трёх параграфов, в которых последовательно обсуждаются теоретические интерпретации категорий вида русского, лезгинского и английского языков в лингвистической литературе.

Теория вида сформировалась в основном на базе исследования русской оппозиции глаголов СВ и НСВ, и современная аспектологическая парадигма во многом связана с аспектуальной системой русского языка. Поэтом)' для контра-стивных и типологических исследований вида эта парадигма продолжает оставаться отправной точкой. Понятийный аппарат русской аснектологми служит своего рода метаязыком описания проявлений аспектуальности в других языках. В связи с этим в параграфе 1.1 «Основные параметры категории вида русского глагола и перспективы контрастивного и типологичечкого исследования видовых оппозиций» обсуждаются современные трактовки свойств русского вида, а также «классические трудные проблемы» русской теории вида. Об актуальности этих проблем и в наше время свидетельствуют публикации аслектологического семинара МГУ им. М.В. Ломоносова (Труды АС 1997-2001; Типология вида 1998 и др.). Возможности решения этих проблем многие лингвисты видят в универсально-типологическом и контрастивном опи-

сании категории вида. Программы такого исследования предлагаются в трудах Ю.С. Маслова, A.B. Бондарко, В.В. Иваницкого и др.

При обсуждении в диссертации видовых оппозиций как грамматических категорий за основу берётся трактовка грамматических категорий A.B. Бондарко [1971; 1976; 1983; идр.]. Он определяет грамматическую категорию как систему граммем, объединенных категориальным значением, представляющим собой родовое понятие по отношению к значениям компонентов данной категории как видовым. Обязательным для грамматической категории признаётся наличие структурной организации. Она заключается в том, что значения компонентов связаны отношениями оппозиции. При этом допускается, что один из членов оппозиции может быть и "общей формой", а не обязательно граммемой с противоположным значением. В таких случаях оппозиция квалифицируется как привативная. Категория вида русского языка трактуется именно как прива-тивная. При этом грамматический статус русской категории вида определяется как «несловоизменительный» (Русская грамматика, 1980).

Эта трактовка содержит противоречия, которые обычно называют «классическими трудными проблемами» теории вида. Главными из «трудных проблем» являются словоизменительной или несловоизменителъной статус категории вида и проблема инвариантного значения оппозиции. Квалификация категории вида как словоизменительной или несловоизменительной тесно связана с трактовкой соотношения между содержанием видов и СД.

Интерпретации видов и СД как семантических категорий, относящихся к разным уровням языка, просматривались уже на начальных этапах развития теории вида. В 1962 г. вышел сборник, составленный Ю.С. Масловым. В суждениях ряда авторов сборника виды и СД разграничиваются именно в плане их содержания, напр.: «Со способами действия ... виды не имеют ничего общего» (Г. Якобзон); «Вид в отличие от способа действия - это та точка зрения, с которой рассматривается действие, а рассматривается оно либо как процесс, либо как факт ... Вид зависит от соотнесённости с моментом восприятия действия говорящим, способ действия — нет» (В. Порциг); «Вид категория отнюдь не лексическая, а грамматическая, хотя в славянских языках он образуется при помощи лексических формальных средств» (Э. Кошмидер). Однако преобладающей в русской аспектологии стала точка зрения, согласно которой СД и виды являются средствами выражения одной и той же семантики, определяемой как «характер протекания и распределения действия во времени» (A.M. Пеш-ковский) или «внутреннее время действия» (Г. Гийом). Видовое значение признаётся за обобщённое представление многочисленных вариантов отношения к П / НП, присутствующих в содержании различных СД. Т.е. вид трактуется как семантическая категория, а инвариантные значения СВ и НСВ как принадлежащие глаголам как словам.

Ю.С. Маслов [1962] рассматривал русский вид как чисто грамматическую категорию словоизменительного типа. Вид, по его мнению, изменяет глагол в рамках одного и того же лексического значения, точно так же, как категория времени - по временам. Однако и он считал, что виды и СД расходятся в плане выражения, но сближаются в плане содержания. Исследования послед-

них десятилетий также не привели к появлению общепринятого определения грамматического статуса русской категории вида. Приведём некоторые наиболее интересные, на наш взгляд, интерпретации.

A.B. Бондарко [1997] относит вид к словоклассифицирующпм деривационным категориям. Русский вид характеризуется производностью одной формы от другой. Деривационным противопоставлены альтернационные (синтаксические) морфологические категории, которые характеризуются чередованием словоформ. Н.В. Перцов [1998] рассматривает вид как промежуточную категорию, обосновывая это тестированием русских видовых значений критериями противопоставления словоизменения и словообразования. По числу показаний результаты склоняются в пользу словоизменительной трактовки. Однако по этому же критерию у А.Н. Тихонова [1997] побеждает словоизменительная трактовка вида. Считать русскую видовую оппозицию чисто грамматической следует, по мнению А.Н. Тихонова, ещё и потому, что значения коррелятивных по виду русских глаголов можно перевести одним и тем же инфинитивом языков, где категории вида нет. Однако этот аргумент, как считает K.P. Керимов [2002], свидетельствует, напротив, о словообразовательном характере русского вида. В языках с словоизменительным видом в глагольных формах, соотносимых с русским инфинитивом, видовая семантика отсутствует. Формы вида представлены в словаре одним, общим для них инфинитивом или формой с аналогичными функциями. Напр., в лезгинском языке - масдаром, переводимым русскими инфинитивами обоих видов. Английский инфинитив тоже переводится русскими глаголами СВ и НСВ, но формы прогрессива - глаголом НСВ, а перфекта -глаголом СВ. Для языков с словоизменительным видом естественным является представление форм вида одной словарной единицей глагола. По нашему мнению, словоизменительное понимание вида не согласуется с пониманием его содержания как компонента лексико-семантического содержания глагола. Словоизменительная трактовка вида требует разграничения видов и СД как единиц, разных именно в содержательном плане.

Перспективными в плане выявления сущности видовой оппозиции русского глагола представляются концепции функциональной природы категории вида. К ним можно отнести интерпретацию вида В.В. Гуревичем [1998]. Суть её в следующем. Видовые формы актуализируют, т.е. вводят в рему высказывания, тот или иной ракурс действия: либо достижение действием предела, либо его незавершённость. В предложении с НСВ Строит ли он свой дом? актуализируется компонент 'производить действия', т.е. длящийся процесс. Компонент содержания 'возникновение дома' актуализируется в предложении с СВ Построил ли он свой дом? Получается, что при помощи вида в русском языке одно и то же действие актуализируется либо как протекающий процесс, либо как целостный факт. Аналогично функционирует категория вида и в других языках. Но особенность русского языка состоит в том, что видовые значения, закрепленные в формах НСВ и СВ, сопровождают русский глагол абсолютно во всех формах. Связано это с тем, что в русской категории вида синкретично выражаются разные по своим функциям значения: «характеры протекания и распределения действия во времени» (значения кратности, итеративности, точечности,

интенсивности, начинательности и т.п.), относящиеся к СД, и видовые значения, актуализационные по своей функции и выработанные синтаксисом. Во многих языках есть синтетические или аналитические формы, предназначенные для актуализации процесса протекания действия. Для процессной функции свойственно кодирование в грамматических средствах В.Н. Ярцева [1981].

Ю.Э. Цеплинская [1997] рассматривает вид с позиций языковых универсалий. Видовые значения не имеют отношения к СД. Семантика вида заключается в возможности двойного, внутреннего (НСВ) и внешнего (СВ), представления ситуации. Отношение вида к ситуации (к СД), пишет Ю.Э. Цеплинская, ограничивается однокоренным словом «видение».

При установлении словоизменительного или словообразовательного статуса категории вида следует учитывать и особенности в типах средств, выражающих значения видов и СД. Установлено, что категории, меняющие семантику ситуации (СД) и не меняющие (виды), кодируются, как правило, разными типами морфем: СД — деривационными, виды — флективными. Вид стремится к флективному выражению и похож в этом на категории времени и наклонения. Эта тенденция наблюдается на материале 114 языков в работе Дж. Байби и О. Даля. Однако этой тенденции не следует русский язык, вернее, не согласуется с этой тенденцией существующая теоретическая модель русской категории вида. Маркированный член русской видовой оппозиции - СВ образуется при помощи деривационных аффиксов — приставок и суффиксов.

В понимании сущности видовых оппозиций, в том числе русской, в реферируемой диссертации принимается их трактовка с позиций языковых универсалий: различие между СВ и НСВ не в том, как совершается ситуация во времени, а в том, как отражается в языковых формах одна и та же ситуация. Разграничению видов и СД русского языка препятствует их синкретичное выражение. В русском языке нет аффиксов, за которыми были бы закреплены значения СВ или НСВ, противопоставленные в пределах одной лексической единицы. Глаголы СВ и НСВ - это разные слова, представленные в словаре отдельно. Схема модели русской категории вида, предлагаемая К.Р. Керимовым [2002], отражает традиционную интерпретациию русской видовой оппозиции.

Структурная организация модели несловоизменительной видовой оппозиции русского глагола

ипфянитив СВ < деривация > инфинитив НСВ формы спряжения формы спряжения

В описании ФСК аспектуальности русского языка в рамках теории функциональной грамматики средства, относимые к сфере аспектуальности, также трактуются как семантически однородные: категории вида, предельности / непредельности и СД по-разному выражают один и тот же аспектуальный признак ограниченности / неограниченности действия. Такая интерпретация означает признание вида семантической категорией и наличия между видами отношений деривации, как это представлено в схеме выше.

и

В языках со словоизменительной категорией вида, типа английского, лезгинского, видовая оппозиция не распространяется на все формы парадигмы. Такие парадигмы в аспектологии называют дефектными. Это имплицирует констатацию того, что в общем случае видовая оппозиция должна охватывать все формы парадигмы глагола. По нашему мнению, «дефектность» таких парадигм является естественным параметром модели категории вида словоизменительного типа. Словоизменительный статус вида предполагает иную конфигурацию парадигмы. Формы (не глаголы) СВ и НСВ представлены одной словарной единицей. Соотношения между формами СВ и НСВ, с одной стороны, и между ними обеими и словарной формой глагола, с другой, должны быть примерно такими же, как соотношения между временными формами русского глагола между собой и с представляющим их инфинитивом. Т.е. актуализация видовой семантики не обязательна для всех форм глагола. Она не актуализована в словарной единице глагола (в английском и лезгинском языках), не обязательна её актуализация в формах будущего времени, ирреальной модальности, где присутствует элемент гипотетичности.

Параметр распространения / нераспространения видовой оппозиции на все единицы парадигмы глагола связан с критерием обязательности грамматических значений. Показателем грамматичности морфологического значения считается признак обязательности его выражения для данного языка (P.O. Якобсон, И.А. Мельчук, A.B. Бондарко, Ю.С. Маслова и др.].

Для глаголов русского языка грамматическое значение вида обязательно всегда. Но это свойство несловоизменительной категории вида. Если же вид словоизменительный, то он может вести себя наподобие категории времени. Значение времени обязательно только для форм индикатива и не актуально для остальных форм глагольной парадигмы. Значит и вид, если он словоизменительный, может актуализироваться только в определённой группе форм. Эти соображения позволяют при построении моделей категорий вида лезгинского и английского языков исходить из возможности, что в них могут присутствовать единицы, нейтральные по отношению к видовой семантике.

При построении моделей вида лезгинского и английского языков, мы опираемся на обсуждавшиеся выше взгляды лиь'гвистов, рассматривающих видовое значение как словоизменительное, предназначенное для актуализации одного и того же действия: либо как процесса (в широком понимании, включая и протяжённость во времени состояний и отношений) - НСВ; либо как факта (признак ограниченности действия пределом при этом не .обязателен) - СВ. Мы рассматриваем категорию вида не как семантическую (деривационную), хотя в приведенной модели русского вида она именно такая. Мы рассматриваем вид как актуализационную, словоизменительную категорию. Видовые значения -внешние по отношению к лексико-семантическому содержанию гл'згола.

В дагестанских языках в целом исследование категория вида в современной аспектологической парадигме началось относительно недавно. Проблема эта ставится, например, в обзорной статье Г.Х. Ибрагимова, где автор пишет: «Специально в научной литературе категория аспекта в дагестанских языках не рассматривалась. В описательных работах о ней высказаны весьма противоре-

чивые суждения...» [ВЯ 1998: 58]. В параграфе 1.2 «Категория вида лезгинского языка» реферируемой диссертации содержится аналитическое обсуждение трактовки лезгинского вида, описанного сравнительно недавно К.Р. Кери-мовым [1996; 2002 и др.]. В лезгинском языке представлена категория вида, не похожая на русскую, но близкая к видовым оппозициям ряда других языков. В ней маркированным членом, также привативной видовой оппозиции, является противоположная граммема - НСВ с инвариантным значением процессности, понимаемой как включённость собственно процесса, а также состояния, отношения в течение объективного времени из прошлого в будущее. Основные отличия категории вида лезгинского языка от русского заключаются в следующем. Сильным членом в видовой оппозиции русского языка является граммема СВ, а в лезгинском языке — НСВ. Другое важное отличие: в лезгинском языке вид - словоизменительный, в то время как грамматический статус русской категории вида определяется как несловоизменительный. Видовую оппозицию лезгинского языка, описанную К.Р. Керимовым, можно представить следующей схемой:

Мы предлагаем существенно уточнённуя модель структурной организации лезгинской категории вида. За исходные единицы форм СВ принимаем претерит (аорист по K.P. Керимову) и причастие СВ. Обе эти формы могут входить в состав единиц, противостоящих соответствующим формам НСВ. Аффиксы претерита и причастия СВ не являются собственно видовыми. Показатели причастия СВ -р и -й выполняют функцию реляционного плана, а аффикс -на претерита - показатель предшествования моменту речи. Претерит обозначает действие как факт, имевший место до момента речи, без актуализации аспек-туальных признаков. В лезгинских формах СВ, в отличие от русских, не выражается достигнутость предела. Значение предшествования создаётся в форме претерита не видовым значением завершённости, а сочетанием обозначения факта с семантикой аффикса -на, связанной со значением союзной частицы -ни "и". Пример фена лагъ правильнее переводить не как 'сходив, скажи' (перенося тем самым на лезгинский претерит семантическую структуру русского деепричастия СВ), а как 'иди / сходи (и) скажи'. Маркированным членом оппозиции является НСВ. Формы СВ образуются агглютинативно от претерита на -на, а формы НСВ от деепричастия на -з. Претерит - временная форма, поэтому исходной единицей форм СВ является причастие СВ, не маркированное видом, как и претерит, но линейно и семантически проще претерита. Модель словоизменительной парадигмы лезгинского глагола приводится на следующей странице. Не вошедшие в неё единицы модального и таксисного содержания образуются агглютинативно от приведенных форм.

Словоизменительный вид

инфинитив, нейтральный к СВ и НСВ

фор.ча^СВ < альтернация > форма НСВ

формы врем, и накл. формы врем, и накл.

1. отглагольное имя масдар лугьу-н 'говорить, сказать, высказывать', раху-н 'разговаривать, поговорить'

граммема СВ граммема НСВ граммема неопреде-

лённого вида (НВ)

2. прич. СВ 3. претерит 4. деепр. НСВ 5. будущее

лагьа-й < флексия > лагьа-на < флексия > лугьу-з < флексия > лугьу-да

раха-й раха-на раха-з раха-да

У — +

таксис условия паст претерит перфект презенс презенс будущее

лагьа-й-т1а лагъа-иа-й лагъа-н(а)-ва лугъу-з-еа продолженный относительное

раха-й-т1а раха-на-й раха-н(а)-ва рцха-з-еа лугъу-з-ма лугьу-да-й

+ 1 1 1 раха-з-ма раха-да-й

и др. модальн. и 1 1 1 \ 1

таксисн. единицы паст претерит паст перфект паст презенс 1 будущее относи-

условия лагъа-н(а)-аа-й лугьу-з-ва- й паст резенс тельное условия

лагъа-на-й-т1а раха-н(а)-ва-й раха-з-ва-й продолженный лугьу-да-й-т1а

раха-на-й-т!а { I лугъу-з-ма-й раха-да-й-т1а

* т т раха-з-ма-й 6. будущее

и др. модальн. и паст перфект паст презенс 1 предположительное

таксисн. единицы условия условия т лугьу-ди, раха-ди

лагъа-н(а)-ва-й-т1а лугьу-з-ва-й-т1а паст резенс 7. пермиссив

раха-н(а)-»а-й-т1а раха-з-»а-й~т1а продолженный лугьу-рай, раху-рай

* условия 8. побуд. 1 л.

и др. модальн. и и др. модальн. и лугь;у-з-ма-й-т1а лугьу-н, раха-н

таксисн. единицы таксисн. единицы 1 раха-з-ма-й-т1а V и др. модальн. и таксисн. единицы 9. прохибитив лугьу-мир, раха-мир 10. импоссибилнтив лугьу-ч, раха-ч ] 1. лотеюшалис лугьу-р, раха-р 12. императив лагь,рахух

Единица 1 - имя действия масдар, его аффикс переводит глагол в парадигму имени. Остальные 11 форм находятся между собой в отношениях альтернации. Аффиксы заменяют друг друга, модифицируя только грамматические значения. Поэтому отношения между формами 2, 3,4 и 5 обозначены как флективные - < флексия В таких же отношениях с ними и между собой находятся и формы 6 - 12. Т.е, 2 - 12 - это единицы, не мотивирующие друг друга. Стрелками показаны отношения производности форм спряжения друг от друга. В этом случае формы образуются агглютинативно. Напр., формы СВ и СВН от глагола хъун 'пить / выпить' (дефиниции не являются общепринятыми в лезгинской грамматике; они применяются с целью демонстрации значений в терминах, более близких к межъязыковым исследованиям):

прич. СВ хъва-й(и) < флексия > претерит хъва-иа > перфект хъва-н(а)-ва > плюсквамперфект хъва-н(а)-ва-й > перфектный таксис хъва-н(а)-ва-й-т1а / -па 'если бы выпивши был / когда выпивши был';

форма (деепр.) НСВ хъва-з > презенс хъва-з-ва > паст презенс хъва-з-ва-й ~> презентный таксис хъва-з-ва-й-mi а /-ла' если бы пил / когда пил'.

Парадигма лезгинского глагола в предлагаемой таблице состоит из трёх рядов форм СВ, НСВ и ряда нейтральных форм, которые можно определить как граммему неопределённого вида - HB. Такую оппозицию условно можно изобразить формулой (СВ ~ НСВ) ~ HB, Актуализованность видовой семантики в формах СВ и НСВ, представляющих собой подсистему, противопоставлена её неактуализованноети в ряду единиц HB. Форма будущего времени 5 и производная от неё форма будущего относительного обладают семантикой узуально-сти. И будущее и узуальное действия гипотетичны, не предполагают непосредственного восприятия. А 6 - 12 — это единицы ирреальной семантики, для которых аспектуалыше характеристики действия нерелевантны.

Если представить парадигму лезгинского глагола в виде схемы типа приводившейся выше, то она будет выглядеть следующим образом:

Парадигма глагола со словоизменительной категорией вида

инфинитив, нейтральный к СВ и НСВ

форма СВ < альтернация > форма НСВ < альтернация > формы HB ♦ + i

формы врем, и накл. формы врем, и накл. формы врем, и накл.

Аналогично, как мы полагаем, будет выглядеть и схема парадигмы английского глагола. Трактовки видовой оппозиции английского глагола обсуждаются в параграфе 1.3. Вопрос о категории вида в английском языке. В интерпретации английской видовой оппозиции мы также исходим из понимания вида как категории, по-разному актуализирующей одно и то же действие. В основе такой трактовки находится разграничение семантики аспектуальных классов глаголов (действий, состояний, отношений) и собственно видового значения. Интересно в этом плане суждение Дж. Лайонза [1977]. Он пишет, что к категории времени, считающейся дейктической, «следует добавить и категорию глагольного вида, которая обычно дейктической не считается». От такой трак-

товки в принципе не отличается и концепция Б. Комри [1976; 2001]. Его метафора, представляющая перфективное значение как видение ситуации from outside, а имперфективное - как видение from inside, предполагает словоизменительный характер видовых значений. Видовые значения, при их понимании как вариантов видения одной и той же ситуации from outside либо from inside, являются, как и значения времени, внешними по отношению к семантическому содержанию глагола определенного аспектуально-семантического класса.

Примером современной трактовки аспектуальных категорий английского языка может служить двухкомпонентная теория аспектуальности Смит - Рап-папорт [Smith 1997; Смит 1998; Раппапорт 1998]. Аспектуальная семантика разграничивается в этой теории на два типа значений: ситуационные типы, различающиеся особенностями внутренней темпоральной структуры, и аспектуапь-ные ракурсы, которые актуализируют тот или иной ситуационный тип под определённым углом зрения. Ситуационные типы - это типы ситуаций по отношению к аспектуальным признакам статичности и динамичности, наличия предельности, длительности, мгновенности действия, т.е. это - то же, что и типы предикатов по 3. Вендлеру. Они в английском языке морфологически не маркированы, и их пять: 1) состояния; статические и дуративные (know the answer 'знать ответ', love Mary 'любить Мэри'); события: 2) процессы: динамические, дуративные, не стремящиеся к достижению предела (laugh 'смеяться', walk in the park 'гулять в парке'); 3) осуществления: динамические, дуративные, стремящиеся к достижению предела (build a house 'строить дом', walk to school 'идти в школу'); 4) семельфактивы: динамические, не стремящиеся к достижению предела, мгновенные (tap 'стукнуть', flap 'взмахнуть крылом'); 5) достижения: динамические, стремящиеся к достижению предела, мгновенные (win the rase 'победить в соревновании', reach the top 'достичь вершины').

Ситуационные типы вводятся в поле зрения с помощью внешних по отношению к ним аспектуальных ракурсов. Они морфологическими маркируются, и их три: 1) перфективный, представляющий "закрытые" ситуации как нечто целое; 2) имперфективный, представляющий "открытые" ситуации; 3) нейтральный, немаркированный ракурс. Аспектуальные ракурсы - это собственно и есть виды. Получается, что категория вида в английском языке состоит из трёх рядов форм: перфектива (т.е. СВ), имперфектива (НСВ) и ряда нейтральных в отношении перфективности / имперфективное™ форм неопределённого вида (НВ). Такая организация категории вида схожа со структурой категории вида лезгинского языка и укладывается в ту же формулу (СВ ~ НСВ) — НВ.

Экспликация видовой оппозиции английского языка как состоящей из трёх рядов форм — перфективного ~ имперфективного ~ нейтрального — даёт основание говорить, что в английском языке имеется категория вида. Грамматическая категория - это ряды противопоставленных друг другу грамматических форм с однородным грамматическим значением? Причём в английском языке эти формы, в отличие от русского, модифицируют только грамматические значения в рамках одного лексико-семантического значения. Однако встречаются утверждения, что категория вида в английском языке отсутствует. Но при этом выявляются формы длительного вида, противопоставленные фор-

мам недлительного, или прогрессива (Continuous), противостоящего непрогрес-сиву или "общему виду" (Non-Continuous).

При констатации вида в английском языке обычно утверждается, что она состоит из двух рядов форм: недлительного и длительного видов. Длительный вид маркирован (be ...-ing), а недлительный - не маркирован. Считается, что форма недлительного вида имеется у всех глаголов, а форма длительного - у некоторых отсутствует, например, у глаголов consist 'состоять', see 'видеть', resemble 'напоминать'. Поэтому некорректны предложения типа *The boy is resembling his father 'Мальчик напоминает своего отца', * The book is consisting of five chapters 'Книга состоит из пяти глав', *I am having a large family 'У меня большая семья'. Но при этом делается оговорка: когда контекстуальные условия создают сдвиг в содержании глагола, возможно образование форм длительного вида и у таких глаголов. Ср.: With each day the boy is more and more resembling his father 'С каждым днем мальчик все больше и больше становится похожим на своего отца', где is resembling означает 'становится похожим'.

На наш взгляд, точнее перевод 'всё больше напомнает'. Разумеется, чтобы глагол из фразы The boy resembles his father в форме прогрессива is resembling был использован корректно, нужен и соответствующий контекст. Мы не считаем, что в семантике глагола to resemble 'напоминать' в этом случае происходит семантический сдвиг. Просто то, что в русском разграничивается разными глаголами (действий и состояний), в английском разграничивается формами вида одного глагола: форма недлительного вида resembles 'напоминает' фиксирует состояние как факт, не актуализируя видовой семантики, а форма прогрессива is resembling '(всё более) напоминает' фиксирует динамику становления признака напоминать. Еще интереснее в этом контексте факт возможности прогрессива is having от глагола to have в конструкциях типа Не is having lunch 'Он ужинает'. Необходимо оговорить, что процесс выражает здесь не глагол to have 'иметь', а аналитический глагол to have lunch 'завтракать'. Глагол to have в нём лексически пустой и выражает именно грамматические значения. Разумеется, глагол to have в функции знаменательного слова 'иметь' несовместим с семантикой процессности. Иметь (что-либо) - это отношение, которое не может мыслиться в виде развивающегося во времени процесса, этому сопротивляется элементарная логика, но не грамматическая система языка. Система английского языка допускает образование формы прогрессива (в данном случае точнее - дуратива) от глагола to have. Считается, что в парах словоизменительных форм I think — I am thinking, 1 imagine — I am imagining происходит семантический сдвиг следующего рода: 'я думаю' > 'я размышляю'; 'я представляю' > 'я воображаю, фантазирую'. Это русские соответствия - разные глаголы. То, что в русском языке противопоставляется глаголами думать и размышлять, в английском языке нормально противопоставлено видовыми формами одного глагола to think: think и thinking.

Таким образом, регулярность формы прогрессива практически ничем не ограничена. Её имеют даже такие глаголы, как to see, to hear, to sit и т.п. Форма Continuous от глагола to sit 'сидеть' to sitting обозначает не процесс типа русского садиться, а включённое в течение времени состояние. Поэтому для таких

глаголов форму Continuous вернее будет характеризовать как дуратив, а не прогрессив. Термин прогрессив акцентирует поступательность процесса, а термин дуратив — протяжённость процесса или состояния во времени. Для обозначений разных аспектуальных типов ситуаций - процессов, состояний, отношений - формой Continuous английского глагола общим семантическим признаком является признак протяжённости во времени, включённости процесса / состояния в течение реального времени.

Форма английского перфекта рассматривается в составе другой аспеету-альной оппозиции. Противопоставления прогрессив ~ непогрессив и перфект ~ неперфект рассматриваются обычно независимо друг от друга.

При употреблении перфекта говорящий актуализирует результат, вытекающий из имевшего место действия. Перфект has acquired от глагола acquire 'приобретать' означает 'приобрел / приобретал и в настоящий момент имеет', в то время как неперфектная форма acquired означает только то, что приобретение имело место. В отличие от русского языка, в английском (йог acquired, is closed) и лезгинском (ч«г ацукьпааа 'роса выпала (*села-есть)') языках связь имевшей место ситуации с моментом речи эксплицируется связкой. Роль связок в том и состоит, что они устанавливают актуальность имевшей место ситуации для момента экспликации этой ситуации. Этим и создаётся семантика перфектное™. В самой глагольной форме, от которой образуется перфект, видовая семантика не актуализована. Именно связка, обозначая ориентир - момент фиксации ситуации, относительно которого эта ситуация располагается на оси времени, служит показателем грамматической формы перфекта. Это - обычный, аналитический, способ выражения перфекта. Но такие же связки присутствуют и в составе имперфекта. Маркированной видовым значением в английском и лезгинском языках является противоположная перфекту граммема — прогрессив. Именно оппозицию этих двух единиц выявляет как категорию вида английского языка Дж. Лайояз [1978]: перф. / плюсквамперф. I have/had read the book 'Я прочитал книгу (доел.: имею / имел читал...)'; перф. будущ. / перф. бу-дущ. в прошлом I will/ would have read the book 'Я прочитаю ... (доел.: хочу / хотел имею читал...)'; през. / паст, през. 1 am / was reading the book 'Я читаю ... (доел.: есть / был читающий...)'.

Большинство авторов выводит наличие вида в английском языке, исходя из противопоставления форм, имеющих видовое содержание (перфективных или имперфективных), формам т. наз. «общего вида». Выявляется привативная видовая позиция прогрессив ~ непогрессив. Привативной является оппозиция и в том случае, когда речь идёт о противопоставлении перфект ~ неперфект. Под неперфектом подразумеваются те же самые формы «общего вида». Получается, что в английском языке две видовые оппозиции: прогрессив ~ непро-грессив и перфектив — «неперфектив». В обеих оппозициях маркированным формам {прогрессив, перфектив) противопоставляется одна и та же граммема -немаркированные формы «общего вида» (Indefinite).

В английском и лезгинском языках представлены словоизменительные видовые оппозиции сходной структурной организации. В них маркированные видом формы СВ (перфектив) и НСВ (им перфектив) противопоставлены друг

другу как обладающие противоположными аспектуальными признаками. И, в свою очередь, обе эти граммемы противопоставлены немаркированным, нейтральным в отношении вида единицам. При словоизменительной категории вида такая организация парадигмы глагола представляется естественной.

Несмотря на различия инвариантных значений граммем перфективного и имперфективного содержания в русском, лезгинском и английском языках, основные функции этих граммем совпадают: основное значение граммемы пер-фектива - конкретно-фактическое, имперфектива - конкретно-процессное.

Исходя из этого, в гл. 2 «Основные функция видовых оппозиций и средства их реализация в русском, лезгинском и английском языках» рассматриваются именно основные употребления граммем вида в трёх языках. Тем самым верифицируется сделанное во введении утверждение об универсальности основных функций видов - их предназначенности для интерпретации одного й того же действия либо как процесса / состояния, либо как конкретного факта. Это даёт также основания для построения модели категории вида английского языка по типу моделей русской и лезгинской категорий вида.

Параграф 2.1 «Семантические функции как основа для сравнительно-типологического исследования категорий вида» предваряет последующее сопоставление граммем НСВ и СВ трёх исследуемых языков. Основанием для сравнения видовых оппозиций может служить алломорфность граммем по отношению к семантическим функциям. Под функциями понимается вслед за A.B. Бондарко [1983; 1984 и др.] цель употребления той или иной граммемы, которая не всегда связана напрямую с её инвариантным значением. Напр.: Приди я раньше, этого бы не случилось, - где для формы приди системно-языковым значением является побуждение к действию, а функцией - выражение условия. Употребления видов - результат взаимодействия значений граммем с лексическими значениями глаголов и с контекстом. Чтобы выявить сопоставимые граммемы видов, выражающие одинаковые функции, используются частнови-довые значения русских СВ и НСВ по [РГ 1980; Зализняк, Шмелёв 2000; Бондарко 1990; Гловинская 1982 и др.]. Это - традиционно выделяемый перечень основных значений видов. Собственно для выражения этих значений граммемы видов и существуют.

В параграфе 2.2 «Основные функции граммемы НСВ в исследуемых языках» первой рассматривается конкретно-процессная функция (или актуально-длительное значение), т.е. выражение действия в процессе его протекания. Особенностью данного значения НСВ является нацеленность высказывания на описание процесса или состояния, длящегося в момент наблюдения. В отличие от русского языка, в лезгинском и английском нацеленность НСВ на описание действия получает отражение в самой структуре формы. Ср.: рус.: Не мешай, я работаю. [Момент речи и момент восприятия ситуации совладают]; лезг.: Хкуърмир, за к1валахзава (< к1валахиз-ава 'работая пребываю'); англ.: Don't disturb те, I'm working. Описательность единиц НСВ лезгинского и английского языков структурно выражена служебными глаголами -ава 'пребываю' и am 'есть, являюсь', которые, собственно, и выражают настоящее время. Видовая семантика маркирована аффиксами -з- - в лезгинском и -ing - в английском.

Проведенное сравнение демонстрирует следующие различия в функционировании граммем НСВ. В лезгинском языке НСВ не выражает состояния, в русском и английском - выражает. Различие между процессами и состояниями в русском представлено классами глаголов состояний, отношений и действий. В лезгинском и английском языках противопоставление статики и динамики является содержанием видовой оппозиции, и динамичность является категориальным признаком сильного члена оппозиции - граммемы НСВ. Поэтому любой глагол в форме НСВ обладает инвариантным признаком динамичности, имеющим варианты проявления в зависимости от лексического значения глаголов. Для обозначений состояний этот признак выступает как включённость в течение времени (дуративность). В лезгинском языке состояния выражаются СВ (къатканва 'лежит', перф.). НСВ от тех же глаголов обозначает процесс (къаткюва 'ложится', през.). Формам СВ и НСВ одного лезгинского глагола соответствуют два русских глагола НСВ - глагол состояния и глагол действия. Глаголам НСВ русского языка сидит, спит и т.п., обозначающим состояния, в лезгинском языке соответствуют формы СВ, выражающие перфектные и неперфектные состояния. Английский НСВ передаёт процесс (The sun was sitting), узуальное действие (Pakizat was sitting with Ramazan at the same school-desk), длящееся состояние (Pakizat had been sitting with Ramazan for a long time.

Это соотношение схематически можно изобразить следующим образом:

Рус. глагол состояния НСБ лежать * Лезг. и англ. глагол действия / состояния в словарной форме къаткун, и Не * 'лежать / ложиться' * Рус. глагол действия НСВ * ложиться

Форма СВ лежит — къатканва has lied Форма НСВ кьаткизва = ложится is lying

Коррелирующие граммемы видов сравниваемых языков устанавливаются и по отношению неограниченно-кратному (2.2.2), обобщённо-фактическому (2.2.3), постоянного отношения (2.2.4) употреблениям русского НСВ. Наблюдается, что в английском языке различия, вносимые формами СВ, HB и НСВ в содержание высказываний во многом схожи с лезгинскими аналогами.

В параграфе 2.3 рассматриваются основные значения СВ русского, лезгинского и английского глагола. 2.3.1. Конкретно-фактическое значение. Употребление в конкретно-фактическом значении является главным для русского СВ. Другие частные значения СВ считаются его вариантами, обусловленными контекстом. СВ русского глагола в конкретно-фактическом употреблении обозначает событие, имевшее место в прошлом или ожидаемое в будущем. Ср.: рус. Иван уехал за границу, поступил в университет; через год он вернётся и женится на Марищ лезг. Иван маса уыгкведиз ('в другую страну') фена, уни-верситетдиз гьахьна; са йисала ам хкведа, Мариядал эвленмиш же да, англ. Ivan has left (СВ) for border, has entered (CB) in the University; a great rage filled (HB) him (V.Woolf) 'Его наполнила ярость'.

В русском предложении все события обозначены СВ, в лезгинском уже

имевшие место факты обозначены формами НВ, а предстоящие события (возвращение и женитьба) немаркированными в отношении вида формами будущего времени, т.е. тоже НВ. В английском, как и в лезгинском, в конкретно-фактическом значении используются формы СВ и НВ. В русском языке СВ в плане настоящего времени не функционирует. В лезгинском и английском языках как употребление форм СВ в плане настоящего времени можно рассматривать перфект. Лезгинский и английский перфекты временным значением противопоставлены плюсквамперфектам как настоящее время прошедшему. По видовому значению перфект противопоставлен презенсу. Презенс и перфект имеют один и тот же показатель времени: -ва / -ава < ава 'есть, имеет место' - в лезгинском; формы вспомогательных глаголов — в английском. Ср.: Вун вучиз гтани инап ацукьнава (< ацукьна-ава, СВ, перф.)? 'Ты почему до сих пор здесь сидишь (сел (и) находишься)?'; Ц1ун к/вале пуд кас ацукънавай (< ацукъна-ава-й, СВ, плюсквамперф.):(А.И.) 'В гостиной трое сидели (сели (и) находились)'. В английском языке соотношения между обсуждаемыми единицами такие же,как и в лезгинском. Ср.: Why are you sitting (HCB) here up to now? Three men were sitting(HCB) in the living-room.

Далее рассматриваются другие разновидности конкретно-фактического значения, а также: неограниченно- и ограниченно-кратное значения форм СВ русского языка и их соответствия в лезгинском и английском языках (2.3.2), значения ограниченной длительности СВ русского глагола и их аналоги в лезгинском и английском языках (2.3.3), обобщённо-фактическое значение и его выражение СВ и НВ лезгинского и английского языков (2.3.4), В разделе 2.3.S основные значения граммем видов русского, лезгинского и английского языков сведены в таблицу. Таблица демонстрирует, что основные употребления СВ и НСВ русского, лезгинского и английского языков во многом совпадают. Так, основным употреблением НСВ и во всех трёх языках является конкретно-процессное, а СВ - конкретно-фактическое. Имеются и другие совпадения, однако больший интерес представляют расхождения.

Самое заметное — это невозможность для русских глаголов СВ употребления в обобщённо-фактическом значении. Это объясняется тем, что для этого •употребления глаголов свойственно нейтральное отношение к признаку ограниченности действия пределом. НСВ здесь выступает как: обозначение действия безотносительно к признакам ограниченности и целостности. Глаголы СВ не способны передавать нейтральное отношение к этим признакам, т.к. ограниченная пределом целостность является их инвариантным признаком. В лезгинском и английском языках формы СВ используются в обобщённо-фактическом значении без ограничений. Следовательно, граммемы СВ русского языка, с одной стороны, и лезгинского и английского языков, с другой стороны, по-разному относятся к признаку ограниченности действия пределом.

С опорой на проведенный анализ в разделе 2.3.6 строится модель структурной организации видо-временной парадигмы английского языка по аналогии с построением модели парадигмы лезгинского языка, а также схема видовой оппозиции. Они представлены на следующей странице.

Структурная организации вадо-временой парадигмы английского глагола

Словарная единица, нейтральная по отношению к видовым значениям (to ask)

граммема НСВ (имперфектив) граммема СВ (перфектна) НВ (неопределённый вид)

1 2 3

Актив

to be + Participle I Present am, is, are asking Past was, were asking Future shall, vill be asking to have + Participle 11 Present have, has asked Past had asked Future shall, will have asked to ask в форме Simple Present ask, asks Past asked Future shall, will ask

to have + been (to be в форме Participle 11) Present have, has been asking Past had been asking Future shall, will have been asking

Пассив

1 2 3

to be в форме Continuous + Participle II Present am, is, are being asked Past was, were being asked Future не представлено to be в форме Simple + Participle II Present am, is, are asked Past was, were asked Future shall, will be asked

to be в форме перфекта ■+• Participle II Present have, has been asked Past had been asked Future shall, will have been asked

Модель видовой оппозиции словоизменительного типа

(лезгинского и английского языков) ^^ внфшштпв, нейтральпый к СВ и НСЕ

форма СВ < альтернация > форма НСВ < альтернация > формы НВ

+ + . +

формы врем, и накя. формы врем, и накл. формы врем, п накл.

Эти схемы помогают систематизировать в заключения диссертации полученные результаты. Они дают основание иначе, чем в К.Р. Керимов, интерпретировать лезгинскую категорию вида. Она структурирована тремя рядами форм: имперфективного - перфективного - нейтрального (НСВ ~ С В ~ НВ). Маркированными видовыми значениями в ней мы считаем граммемы НСВ и СВ, которые образуют регулярные пары временых форм, различающихся между собой только видовыми значениями (типа хъва-з-ва, НСВ, през. ~ хъван-еа СВ, перф. от хъун 'пить')- Граммема НСВ имеет абсолютно регулярный показатель -3-. Граммема СВ своего специального показателя не имеет. Значение СВ (хъван-ва 'пил / выпил — имеет место, т.е. выпшши') - целостности действия -создаётся путём актуализации при помощи связки (-еа // -ава 'есть, имеет место') факта, обозначаемого формой претерита. Претерит (хъеа-на 'пил / выпил'), как и другие единицы граммемы НВ, обозначает действие как факт, безотносительно к признакам процессности или целостности.

Английский язык относится к аналитическим, его глагольная парадигма формируется с участием вспомогательных глаголов. Но структурная организация видовой оппозиции в нём в основных чертах совпадает с категорией вида лезгинского языка. Аналитическое образование единиц видо-временной парадигмы, в отличие от синтетического в лезгинском языке, не меняет сути: синтетические формы НСВ, СВ и НВ лезгинского глагола по своему содержанию аналогичны аналитическим формам НСВ, СВ и НВ английского глагола. Показателем НСВ английского глагола является прерывистая морфема be ...-ing. Инвариантное значение английского НСВ соответствует содержанию процессной ситуации в интерпретации А.В. Бондарко [1983; ТФГ 1987]. К граммеме СВ английского глагола мы относим единицы перфектного ряда. В английском и лезгинском языках связь имевшей место ситуации с моментом речи эксплицируется связкой. Это - обычный способ выражения перфекта с помощью конструкции, состоящей из формы смыслового глагола (претерита, причастия или деепричастия) и перфектного показателя ('быть', 'иметь' в форме того или иного времени). Эти соображения позволяют констатировать наличие в английском языке категории вида, состоящей из трёх рядов форм - НСВ, СВ и НВ.

Проведенный анализ показал сходство структурной организации категорий вида английского и лезгинского языков. Предлагаемая схема оппозиции словоизменительного типа отражает устройство как лезгинской, так и английской категорий вида. А их сравнение между собой и с русской видовой оппозицией позволяет сформулировать параметры сопоставляемых категорий вида.

В сравниваемых языках представлены модели вида, разные по грамматическому статусу: словоизменительного типа — в лезгинском и английском языках и несловоизменительного типа —в русском языке.

Из единства парадигмы в словоизменительной категории вида и отношений альтернации между формами следует, что актуализация видовых значений охватывает не все формы. Вид не актуализован в инфинитиве, а также в единицах, относящихся к граммеме НВ. В лезгинском языке вид не актуализуется в плане будущего времени. В английском языке видовая оппозиция распространяется vi на будущее время. Видовые значения в большей степени релевантны

для плана настоящего и прошедшего времени, которым свойственна направленность на описание ситуации. Эти особенности рассматриваемых категорий вида можно обозначить как параметр актуализованиости / неактуализованно-сти видовых значений во всех формах парадигмы. По этому параметру лезгинскую и английскую видовые оппозиции можно было бы отнести к категориям с так называемой «дефектной парадигмой» (В.А. Плунгян). Но определение «дефектная» имплицирует некую неправильность, нарушенность логики парадигмы. Однако для словоизменительной модели вида это является закономерным, обусловленным структурной организацией оппозиции.

Видовая оппозиция может выражаться специальными грамматическими морфемами, за которыми закреплены только значения перфективности или им-перфективности. Такие морфемы представлены в лезгинском (-з-) и английском (Ъе ...-ing) языках. В русском языке они отсутствуют. Здесь в одних и тех же формальных средствах совмещается выражение деривационных и чисто грамматических значений, что видно на фоне лезгинского и английского языков, где эти значения выражаются дискретно.

Типологические различия наблюдается и между аффиксами, которыми маркируются морфемно характеризованные члены обсуждаемых видовых оп-. позиций. Показатели СВ русского глагола занимают в словоформе позицию, характерную для словообразовательных морфем. Они в основном префиксальны, редко суффиксальны (-ну- / -ану-), а для словоизменения в русском языке свойственно флективное выражение. Морфемы, маркирующие НСВ в лезгинском и английском языках - флективные.

Таким образом, по совокупности обсуждённых параметров видовые оппозиции русского, лезгинского и английского языков можно отнести к разным типологическим рядам: русского — к видовым оппозициям несловоизменительного типа, лезгинского и английского языков - словоизменительного типа.

При дальнейшем исследовании сравниваемых категорий вида следует, по нашему мнению, преимущественное внимание уделить описанию функций и семантики единиц третьего члена видовых оппозиций лезгинского и английского языков - граммемы неопределённого вида (HB). В данной работе эти единицы в большей степени анализировались в связи с описанием функций и семантики основных граммем - НСВ и СВ.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА:

Статья, опубликованная в журнале, рекомендованном ВАК РФ:

1. Агамова A.A. Структурная организация видовых оппозиций русского, лезгинского и английского языков // Известия Российского государственного педогогического университета имени А.И. Герцена. №126 - СПб., 2010. -С.138- 143.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

2. Агамова A.A. Актуальные проблемы современной лексикологии и сло-вообразоваия в английском языке // Сборник научных статей социально-гуманитарного факультета Дагестанского государственного технического университета. -Махачкала, 2006. -С.10-12.

3. Агамова A.A. Методика преподавания иностранных языков // Материалы 5-й научно-практическоой конференции преподавателй иностранных языков и студентов экономических факультетов и вузов республики Дагестан. - Махачкала, 2007. - С.20-23.

4. Агамова A.A. Двухкомпонентная теория вида и видовые оппозиции английского и лезгинского языков // Весник ассоциации молодых ученых Дагестана. №4 - Махачкала, 2009. - С.62-66.

5. Агамова A.A. О доминантах видовых оппозиций русского и лезгинского // Научное обозрение. Ежеквартальный сборник статей. №45 - Махачкала, 2009. - С. 75-79.

Подписано в печать. Бумага офсетная. Печать офсетная. Формат 60*84 1/16. Усл. печ.л - 1,5. Заказ № 1052. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии "Радуга-1" г. Махачкала, ул. Коркмасова, 11 "а"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Агамова, Анета Агакеримовна

ВВЕДЕНИЕ. Гл. 1. ТЕОРИЯ ВИДА И ОПИСАНИЕ ВИДОВЫХ ОППОЗИЦИЙ РУССКОГО, ЛЕЗГИНСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ. 3-12 13

1.1. Основные параметры категории вида русского глагола и перспективы контрастивного и типологичечкого исследования видовых оппозиций. 1.2. Категория вида лезгинского языка. 1.3. Вопрос о категории вида в английском языке. 13-33 33-67 67

Гл. 2. ОСНОВНЫЕ ФУНКЦИИ видовых оппозиции и СРЕДСТВА ИХ РЕАЛИЗАЦИИ В РУССКОМ, ЛЕЗГИНСКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ. 88

2.1. Семантические функции как основа для сравнительно- типологического исследования категорий вида. 2.2. Основные функции граммемы НСВ в исследуемых языках. 2.2.1. Конкретно-процессная функция. 2.2.2. Неограниченно-кратное значение НСВ. 2.2.3. Обобщённо-фактическая' функция. 2.2.4. Значение постоянного отношения. 2.3. Основные значения СВ русского и лезгинского глагола. 2.3.1. Конкретно-фактическое значение. 2.3.2. Неограниченно- и ограниченно-кратное значения форм СВ русского языка и их соответствия в лезгинском и английском языках. 2.3.3. Значения ограниченной длительности СВ русского глагола и их аналоги в лезгинском и английском языках. 2.3.4. Обобщённо-фактическое значение и его выражение формами СВ и НВ лезгинского и английского языков. 2.3.5. Таблица основных значений граммем видов русского, лезгинского и английского языков. 2.3.6. Модели категории вида русского, лезгинского и английского языков. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Список цитированной литературы. Источники и сокращения. 88 - 89 89-119 89-102 103-107 107-113 113-119 119- 148 119-126 126-130 130- 132 132- 135 135-140 140-148 149-159 160-172 173

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Агамова, Анета Агакеримовна

Настоящее диссертационное исследование посвящено сопоставлению видовых оппозиций лезгинского и английского языков с русской видовой оппозицией с целью экспликации типологически релевантных характеристик моделей категории вида в трёх сравниваемых языках. Следовательно, объектом сравнительно-типологического описания являются единицы глагольных парадигм русского, лезгинского и английского языков, выступающие в этих языках в функциях, идентичных основным употреблениям глаголов совершенного (СВ) и несовершенного (НСВ) видов русского языка.

Актуальность такого исследования обусловлена следующими обстоятельствами. Аспектология, выделившаяся к концу XX в. в самостоятельную область лингвистической теории, формировалась в основном на базе исследования категории вида русского и других славянских языков. Поэтому современная аспектологическая парадигма связана преимущественно с категориальной системой русского глагола. Между тем в русском языке универсальная функционально-семантическая категория (ФСК) аспектуальности находит воплощение в весьма свеобразной модели грамматической категории вида. Видимо, именно благодаря своей необычности эта категория давно привлекла к себе внимание и стала основным объектом специальной области лингвистической теории - аспектологии, в то время как видовые оппозиции многих других языков до сих пор ещё не осмыслены и адекватно не описаны.

При толковании проявлений аспектуальности в других языках лингвистам редко удаётся выйти за пределы представлений о русской категории вида. Это часто приводит к тому, что в других языках категории вида иного типа остаются слабо описанными или вовсе незамеченными, потому что они не отвечают представлениям о виде, связанным с русской видовой оппозицией. Так, например, давно признавая наличие в английском языке граммемы с маркированной длительностью, продолженностыо действия (Continuous), лингвисты, в то же время, очень долго не могут однозначно признать наличие в нём категории вида, структурно организованной не так, как русская. Между тем, по появившимся в последние десятилетия описаниям проявлений аспектуальности в различных языках можно сделать наблюдение, что категория вида предназначена, прежде всего, для актуализации ситуации как длящегося, продолжающегося процесса. В английском языке именно эта функция категории вида выражается в грамматической форме.

Главная особенность русской категории вида — синкретичное выражение значений СВ и НСВ и способов глагольного действия (СД). Это препятствует разграничению собственно видовых значений, грамматических по своим функциям, и признаков СД, принадлежащих словообразованию, т.е. лексической семантике. Но при этом и в русском языке основными для граммем НСВ и СВ являются конкретно-процессная и конкретно-фактическая функции. Это видно из описания употреблений видов в «Русской грамматике» [1980: 604-613].

Значения видов и СД дискретно выражаются во многих неславянских языках, в частности, дагестанских. СД в них выражаются средствами словообразовательного уровня, а конкретно-процессная и конкретно-фактическая функции - граммемами вида, не связанными с СД, как в русском языке. Видовые оппозиции дагестанских языков близки по своей стуктурной организации к выявляемой в романских языках оппозиции «аорист / имперфект / перфект». К такой модели категории вида близка, на наш взгляд, и видовая оппозиция ан-лийского глагола, хотя по отношению к английскому языку чаще обсуждается аспектуальная оппозиция «прогрессив / не-прогрессив».

С методологической точки зрения для целостного описания обнаруживаемых видовых оппозиций с единых теоретических позиций целесообразно сопоставлять проявления аспектуальности с использованием подхода «от содержания .» или «от функций .», подтвердившего свою теоретическую состоятельность и продуктивность.

Традиционно метод такого сравнения языков ставит целью выявление структурных и функциональных особенностей, сходств и различий [Нерознак форм: НСВ / СВ / нейтральные в отношении вида формы. Например, оппозиция «аорист / имперфект / перфект», представленная в романских языках. Аналогично устроены и видовые оппозиции лезгинского, английского языков.

Целью настоящей работы и является построение моделей категорий вида этих языков, а также сравнить их структурную организацию и эксплицировать их черты своеобразия и сходства, на основании которых обсуждаемые видовые оппозиции могут быть включены в тот или иной типологический ряд.

Реализация этой цели потребовала последовательного решения следующих задач частного плана:

- экспликация основных теоретических понятий современной аспектоло-гической парадигмы, а также предпосылок и задач межъязыкового исследования видовых оппозиций;

- формулирование основных параметров русской категории вида, специфики её стуктурной организации, обусловленной несловоизменительным грамматическим статусом русской видовойюппозиции;

- формулирование основных параметров лезгинской категории вида, обоснование их обусловленности словоизменительным статусом видовой оппозиции;

- обзор представлений о проявлениях видовой семантики в английском языке, выдвижение гипотезы о представленности в английском языке категории вида словоизменительного типа, сходной по своей структурной организации с категорией вида лезгинского языка;

- сравнение средств выражения видовых значений в русском, лезгинском и английском языках на базе основных употреблений видов русского глагола, выявление глагольных форм, служащих в каждом языке для реализации основных семантических функций видов;

- построение целостной модели категории вида английского языка;

- сравнение параметров категорий вида трёх языков.

Основные положения, выносимые на защиту: ционально-семантического поля (ФСП) аспектуальности — грамматической категорией вида, словообразовательными моделями СД и аспектуально семантическими классами типов предикатов — зависит тип структурной организации или модель категории вида того или иного языка, а также значимость граммем СВ и НСВ в сравниваемых языках.

Предметом исследования в настоящей работе являются, таким образом, целостная структурная организация моделей категории вида в сравниваемых языках и типологически релевантные характеристики этих моделей вида.

Типы структурной организации категории вида - модели категории вида - могут различаться между собой, например, следующими параметрами:

- несловоизменительным, как в русском, или словоизлшнительным, как в лезгинском языке, статусом аспектуальной оппозиции. В английском языке граммема прогрессива (Continuous) однозначно трактуется как словоизменительная форма парадигмы глагола;

- облигаторностыо / необлигаторностъю видовой семантики для всех 1 форм словоизменительной парадигмы глагола. Русская категория вида характеризуется тотальным распространением её оппозиции СВ и НСВ на все глагольные формы, т.е. видовая семантика принадлежит здесь глаголу как слову в совокупности его форм, а не форме слова как лезгинском или английском языках;

- числом граммем, противопоставляемых видовыми значениями. В русском языке представлена бинарная видовая оппозиция, составленная рядами глаголов СВ и НСВ. Видовая оппозиция лезгинского языка также описана в

Керимов 2002] как состоящая из граммем СВ и НСВ, при этом не определено место в модели категории вида форм, не относящихся к НСВ или СВ, т.е. нейтральных в отношении видовой семантики. Принадлежность видового значения не слову, а форме слова, как в лезгинском и английском языках, делает возс можным наличие в словоизменительной парадигме глагола единиц, находящихся вне видовой оппозиции, типа аориста. Это увеличивает число граммем, такая словоизменительная категория может быть организована тремя рядами

Таким образом, дефиниции «совершенный вид» и «несовершенный вид» по отношению к соответствующим единицам словоизменительных видовых оппозиций лезгинского и английского языков используются в нашей работе на том основании, что основные функции этих грамматических форм совпадают с основными функциями граммем СВ и НСВ несловоизменительной видовой оппозиции русского глагола. Это не означает, что инвариантные значения граммем сравниваемых категорий вида идентичны, но это служит основанием для сопоставления видовых оппозиций разных языков как грамматических средств, выполняющих идентичные функции. При этом наблюдаемые различия в функциях граммем категорий вида могут найти объяснение в особенностях их структурной организации, в особенностях распределения между граммемами универсальных семантических признаков аспектуальности.

В грамматическом содержании граммем вида разных языков в различных комбинациях сочетаются семантические категории, имеющие универсальный характер. Такие элементарные семантические категории — "грамматические атомы" [Плунгян 2000: 234] — и составляют в комплексе ФСК аспектуальности, которая представлена во всех языках [Маслов 1975: 29; Ярцева 1981: 23; Бондарко 1983: 76 и др.]. К "атомарным" грамматическим признакам аспектуаль-ной семантики относят ограниченность / неограниченность действия пределом, наличие / отсутствие внутреннего предела, процессность / целостность факта, длительность, фазовость, перфектность, кратность, различие между действием, состоянием и отношением [ТФГ 1987: 40 и др.]. Именно эти семантические ка-тегрии и реализуются в видовых оппозициях.

Однако, как пишет Б.А. Серебренников [1972: 5], исследование проявлений семантических понятийных категорий в различных языках обычно приводит не к выявлению единообразия, а к обнаружению значительных расхождений. Поэтому из этого набора грамматическое выражение в граммемах вида разных языков могут получать разные "атомарные" аспектуальные категории. От распределения этих семантических категорий между компонентами функглагольную парадигму, то в языках с категорией вида словоизменительного типа противопоставление форм имперфективного и перфективного содержания распространяется на определённую часть парадигмы. Поэтому важно установить место видовой оппозиции в парадигме глагольного словоизменения.

Целостное представление об устройстве категории вида и её месте в парадигме в целом может показать закономерности распределения между граммемами аспектуальных семантических функций. Структурная организация категории вида в разных языках разная, как разными являются и парадигмы времени, падежа, наклонения и других грамматических категорий. При этом функциональное сходство обнаруживаемых аспектуальных оппозиций не вызывает сомнений: основное их предназначение - противопоставление ситуации в процессе её протекания обозначению той же ситуации как факта.

Это, последнее, обстоятельство делает также возможным при сравнительно-типологическом исследовании категорий вида разных языков принимать дефиниции «совершенный вид» и «несоверенный вид» (соответственно и «СВ», «НСВ») как родовые, обозначающие граммемы с основными функциями: НСВ - конкретно-процессной, СВ - конкретно-фактической. Термины «совершенный» и «несовершенный» («Perfectiva», «Imperfectiva») были введены для обозначения различий в значениях временных форм в романских языках [Diez 1872: 203]. При изучении видовых значений в каком-либо языке содержание граммем СВ и НСВ раскрывается на уровне инвариантных категориальных признаков. Инвариантное семантическое содержание граммем в разных языках может не совпадать, не совпадают и некоторые их периферийные употребления. Но если принять во внимание тот факт, что и в русском языке названия «совершенный вид» и «несовершенный вид» в какой-то мере условны и не являются обозначениями инвариантных признаков, то такое обозначение граммем видов разных языков представляется нам вполне оправданным и целесообразным, в особенности, при сравнительно-типологическом описании вида. между собой универсальную ткань отображаемых отношений действительности: «Семантическое разделение мира в разных языках не совпадает» [Кацнель-сон 1965: 73]. Сопоставление инвариантных значений граммем означало бы сравнение значимостей, индивидуальных для каждого языка. Поэтому самым надёжным основанием сравнения грамматических категорий разных языков являются семантические функции их граммем.

Выбор такого метода исследования обусловлен следующими обстоятельствами. Применение принципа «от функций - к средствам их реализации» приводит к выявлению видовых оппозиций со структурной организацией, отличной от организации русской категории вида. В них морфологически выраженным оказывается аспектуальный семантический признак процессности (прогрессивности, длительности и т.п.). Высказанный Ю.С. Масловым [1978: 4-44] тезис о том, что имперфект ряда языков есть маркированная недостигнутость предела (т.е. процессность в широком смысле, включая продолженность во времени состояний и отношений), подтверждается материалом языков различной типологической и генетической принадлежности. Именно для процессной функции свойственна тенденция к кодированию в грамматических средствах. По нашему мнению, проявлением этой тенденции является описательность, аналитизм таких грамматических форм (ср.: англ. is / was. reading, лезг. кхьиз-ва 'пишет' < кхьи-з [писать-IPFV.CVB] + ава [6biTb.PRES]). Т.е. во многих языках (германских, романских, кавказских, тюркских и др.) обнаруживаются видовые оппозиции, в которых маркированной является граммема НСВ. Доминантой видовых оппозиций в таких языках оказывается граммема НСВ, а не СВ, как в русском языке.

Всё это позволяет говорить о том, что категория вида не является редкой в языках мира, как это считалось долгое время. В то же время в целостном виде категории вида других языков редко эксплицированы. Имеется в виду структурная организация видовой оппозиции и её место в словоизменительной парадигме в целом. Ведь если в русском языке видовая оппозиция охватывает всю

1986]. Обнаружение различий в языках - в грамматике, логике и общем анализе ощущений — считает задачей контрастивного (сопоставительного) изучения языков Б. Уорф [1960], о такой направленности сопоставительного анализа писал и A.A. Реформатский [1962]. В'нашей работе сравнение языков используется как метод, «просвечивающий» специфические особенности языковых систем при их наложении друг на друга. Обнаруженные таким способом специфические черты, алломорфные для сравниваемых языков, могут быть изоморфными у этих языков с какими-либо другими. Такие корреляции служат основанием для объединения исследуемых категорий в типологические ряды. В этом состоит значение настоящего исследования для лингвистической типологии.

Общепризнанным является положение об эффективности обозрения языка «снаружи», позволяющем видеть те черты своеобразия, которые остаются вне поля зрения при его изучении «изнутри» [Балин 1987]. Такое обозрение языка «снаружи» осуществляется с применением двух подходов: либо «от формы к значению», либо берут какую-либо категорию и выясняют формы её передачи в двух языках - «от содержания к форме» [Ярцева 1981].

Сравнение исследуемых языковых явлений исходит из наличия у сопоставляемых элементов некоего базового сходства [Косериу 1989; Нерознак 1986; Ярцева 1981 и др]. Такой общей, эквивалентной, базой для сопоставляемых структур разных языков не могут быть формальные средства: «Никакая глагольная форма одного языка не может быть приравнена к глагольной форме другого языка» [Ярцева 1981: 78]. Базой, на которую опирается сравнение грамматических явлений служит семантическое содержание. Как пишет Г.А. Климов, «именно семантический фактор позволяет найти определённые основания для сопоставления формальных средств самых разных языков» [1983: 14]. Но семантической опорой для сопоставления категорий вида русского, лезгинского и английского языков не могут быть категориальные значения соответствующих граммем видов. Их содержание представляет собой специфические для каждого языка значения («картину мира»), по-своему распределяющие

1. В сравниваемых языках представлены грамматические категории вида разного типа: несловоизменительная (словоклассифицирующая, словообразовательная) — в русском, словоизменительная — в лезгинском и английском. Несмотря на генетическое родство русского и английского языков, сходство в структурной организации категорий вида имеет место между неродственными лезгинским и английским языками;

2. При решении вопроса о словоизменительном или несловоизменительном статусе русской категории вида следует опираться на характер структурной организации видовой оппозиции: глаголы СВ и НСВ являются самостоятельными словарными единицами, находящимися между собой в отношениях деривации;

3. Основные функции видов в сравниваемых языках идентичны, несмотря на различия в инвариантных значениях и распределении между граммемами семантических признаков аспектуальности. Часть функций русских граммем СВ и НСВ в лезгинском и английском языках перераспределены между формами неопределённого вида (НВ), немаркированными видовыми значениями;

4. Различия в перечне периферийных функций граммем видов в сравниваемых языках объясняются распределением значений между двумя граммемами—в русском языке, между тремя граммемами — в лезгинском и английском языках, а также различиями в инвариантных значениях граммем СВ и НСВ;

5. В лезгинском и английском языках представлены категории вида словоизменительного типа, состоящие из трёх рядов форм: перфективного ~ имперфективного ~ нейтрального (СВ ~ НСВ ~ НВ (неопределённого вида).);

6. Доминантой видовых оппозиций лезгинского и английского языков является сходная по семантике граммема НСВ этих языков, в отличие от русского языка, где сильным членом оппозиции является граммема СВ.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые осуществлено сопоставление категорий вида разноструктурных русского, лезгинского и английского языков как целостных систем со своей структурной организацией, для чего построены модели структурной организации этих категорий вида. Установлены межъязыковые эквивалены, выпоняющие идентичные семантические функции, и закономерные различия в употреблениях граммем сравниваемых видовых оппозиций, обусловленные различной значимостью этих граммем в своих системах.

Теоретичская значимость исследования состоит в том, что в силу типологической удалённости русского, лезгинского и английского языков в них представлены очень разные модели вида. Сопоставление их как целостных систем способствует выявлению ведущих, типологически релевантных свойств категории вида в каждом из языков, что представляет значительный интерес для теории грамматической категории вида в целом. Это полезно также для объяснения особенностей русского вида, для развития теории вида английского и лезгинского языков. Эксплицированные в работе модели структурной организации категорий вида представляет значительный интерес для очень популярных в последние десятилетия исследований в области типологии вида.

Практическая ценность результатов исследования заключается в возможности их использования в разработке стратегии обучения какому-либо из сравниваемых языков, в теории перевода, в теоретических курсах по типологической и контрастивной линвистике, функциональной грамматике.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры языкознания Дагестанского государственного педагогического университета и опубликованы в виде статей и тезисов в тематических сборниках.

Гл. 1. ТЕОРИЯ ВИДА И ОПИСАНИЕ ВИДОВЫХ ОППОЗИЦИЙ РУССКОГО, ЛЕЗГИНСКОГО И АНГЛИЙСКОГО языков

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сравнительная типология видовых оппозиций русского, лезгинского и английского языков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Грамматическая категория определяется как система граммем, объединенных обобщенным категориальным значением, представляющим собой родовое понятие по отношению к значениям компонентов данной категории как видовым. В рассматриваемых языках основным видом граммем являются ряды морфологических форм (синтетических и аналитических). Такими граммемами конституируются морфологические категории, представляющие собой противопоставленные друг другу ряды форм с однородным содержанием. Как считает А.В. Бондарко [1976а; 1983], компоненты грамматической категории связаны друг с другом либо отношениями оппозиции, либо отношениями неоппозитив-ного характера. Оппозиции он характеризует как "сильный" тип объединения граммем. В них противопоставляемые значения соотносятся как однородные, основанные на едином принципе членения. При этом одна из противопоставленных граммем может быть и "общей формой", а не обязательно граммемой с противоположным значением. В таких случаях констатируются привативные оппозиции.

Оппозицией привативного типа традиционно считается русская категория вида. В ней наличию категориального признака у глаголов СВ {ограниченное пределом целостное действие) противоставлено отсутствие того же самого признака у глаголов НСВ.

Лезгинская категория вида структурирована тремя рядами форм: ряд форм НСВ, ряд форм СВ и ряд форм НВ. В описании К.Р. Керимова [2002] лезгинская категория вида представлена как состоящая из двух рядов форм - НСВ и СВ. Сильным членом оппозиции признаётся граммема НСВ, обладающая ас-пектуальным признаком процессности. Граммема СВ признаётся немаркированной и выделяется исходя из её противопоставленности граммеме НСВ, аналогично выделению граммемы НСВ в русском языке. При такой трактовке за рамками словоизменительной категории вида остаётся ряд форм неопределённого вида (НВ), стоящих вне оппозиции форм НСВ и СВ.

Построенные нами схемы видо-временной парадигмы и модели видовой оппозиции лезгинского глагола дают основание интерпретировать лезгинскую категорию вида иначе. Она структурирована тремя рядами форм: имперфективного ~ перфективного ~ нейтрального (НСВ ~ СВ ~ НВ). Точнее такую видовую оппозицию можно представить так: (НСВ ~ СВ) ~ НВ. Маркированными видовыми значениями в ней мы считаем граммемы НСВ и СВ, которые образуют регулярные пары временых форм, различающихся между собой только видовыми значениями (типа хъва-з-ва, НСВ, през. — хъван-ва СВ, перф. от хъун 'пить'). Граммема НСВ имеет абсолютно регулярный морфемный показатель -з-. Граммема СВ морфемного показателя не имеет. Значение СВ (хъван-ва 'пил / выпил - имеет место, т.е. выпимши') — целостности действия — создаётся путём актуализации при помощи связки (-ва II -ава 'есть, имеет место') факта, обозначаемого формой претерита. Претерит (хъва-на 'пил / выпил'), как и другие единицы граммемы НВ, обозначает действие как факт, безотносительно к признакам процессности или целостности. Форма лезгинского перфекта, как-; и русский СВ, не сочетается с фазовыми словами, а это, как известно, считается диагностирующим контекстом для аспекту ал ьн ого признака целостности. Таким образом, противопоставленные друг другу маркированные видовые формы НСВ и СВ, в свою очередь, противопоставлены немаркированной "общей форме" НВ. Такая интерпретация лезгинской категории вида вполне согласуется с приводившейся выше характеристикой грамматических категорий А.В. Бондар ко в книге «Теория морфологических категорий» [1976а и др.].

Английский язык относится к аналитическим, и его глагольная парадигма формируется с участием вспомогательных глаголов. Однако структурная организация видовой оппозиции в нём в основных чертах совпадает с категорией вида лезгинского языка. Аналитическое образование единиц видо-временной парадигмы, в отличие от синтетического в лезгинском языке, не меняет сути: синтетические формы НСВ, СВ и НВ лезгинского глагола по своему содержанию аналогичны аналитическим формам НСВ, СВ и НВ английского глагола.

Показателем НСВ английского глагола считается прерывистая морфема be .-ing. Обычно утверждается, что форма длительного вида, т.е. НСВ, имеется не у всех глаголов, например, у consist 'состоять', see 'видеть', resemble 'напоминать'. Но при этом оговаривается, что если контекст создаёт сдвиги в содержании глагола, формы длительного вида у таких глаголов возможны. Можно сказать: With each day the boy is more and more resembling his father 'С каждым днем мальчик все больше и больше становится похожим на своего отца'.

Здесь is resembling означает 'становится похожим'. Разумеется, чтобы глагол из фразы The boy resembles his father в форме прогрессива is resembling был использован корректно, нужен и соответствующий этой форме контекст: With each day the boy is more and more. 'С каждым днём. или всё более и более.'. Мы не считаем, что в семантике глагола to resemble в этом случае происходит семантический сдвиг. То, что в русском языке разграничивается разными глаголами, в английском языке разграничивается формами вида одного глагола. Форма НВ resembles фиксирует состояние как факт, не актуализируя вида, а форма прогрессива is resembling фиксирует динамику становления признака напоминать. Еще интереснее в этом контексте факт возможности формы прогрессива is having у глагола to have. Он регулярно употребляется в форме НСВ в конструкциях типа Не is having lunch 'Он ужинает', где обозначается процесс, протекающий в конкретный момент времени. При этом надо оговорить, что процесс выражает здесь аналитический глагол to have lunch 'завтракать'. Глагол to have в нём лексически пустой и выражает только грамматические значения. Разумеется, лексико-семантический вариант глагола to have в функции знаменательного слова со значением 'иметь' несовместим с семантикой процессности. Иметь (что-либо) — это отношение, которое не может мыслиться в виде развивающегося во времени процесса, этому сопротивляется элементарная логика, но не грамматическая система языка. Система английского языка допускает образование прогрессива от глагола to have, подтверждение тому - возможность фраз типа Не is having lunch. Аналогично обстоит дело и с глаголом to resemble 'напоминать'. В русском языке глагол напоминать имеет семантический вариант 'заставлять вспомнить', совместимый с конкретно-процессным значением {Сейчас я напоминаю им маршрут по карте, потом .), а в значении 'быть похожим' он выражает состояние и не совместим с процесс-ностью. А становление этого признака обозначается уже при помощи контекста: всё более напоминает кого-либо, т.е. становится похожим.

На наш взгляд, не совсем верно считать, что в английском языке глаголы типа to think, to imagine не имеют форм прогрессива. Считается, что в парах форм I think — I am thinking, I imagine — I am imagining происходит семантический сдвиг следующего рода: 'я думаю' > 'я размышляю'; 'я представляю' > 'я воображаю, фантазирую'. Это русские соответствия - разные глаголы. То, что в русском языке противопоставляется глаголами думать и размышлять, в английском языке нормально противопоставлено видовыми формами одного глагола to think: I think и I am thinking.

В английском языке в форме НСВ употребляются даже связочные глаголы: You were very silly, my poor child 'Ты был очень глуп, мое бедное дитя'; The misplacement of 'only' is becoming so common as to be dangerous 'Расположение слова "только" становится настолько простым, что даже опасно'. Употребление в НСВ некоторых глаголов привносит необычное для них значение конкретного процесса (протяжённости во времени, дуративности) и придает эмоциональную окрашенность: She is knowing too much 'Она знает слишком много'.

Таким образом, утверждение о том, что форма английского НСВ у некоторых глаголов отсутствует, представляется не совсем обоснованным. Регулярность формы НСВ практически ничем не ограничена. Её имеют даже такие глаголы, как to see, to hear, to sit и т.п. Форма Continuous от глагола to sit 'сидеть't sitting обозначает не процесс типа русского садиться, а включённое в течение времени состояние. Для таких глаголов форму НСВ (Continuous) вернее характеризовать как дуратив, а не прогрессив. Термин прогрессив акцентирует поступательность динамического процесса, а термин дуратив акцентирует протяжённость состояния во времени. Ограничения, накладываемые на образование форм прогрессива от некоторых глаголов, объясняются факторами внеязы-кового плана: логика признака 'напоминать (= быть похожим)' такова, что он либо имеется, либо его нет. Быть похожим постепенно невозможно, а вот становиться похоэюим постепенно можно. Состояние быть похоэюим не может мыслиться как процесс онтологически.

Инвариантное содержание формы английского НСВ полностью соответствует содержанию процессной ситуации в интерпретации A.B. Бондарко [1983; ТФГ 1987]. Процессная ситуация заключает в себе изображение наблюдаемого процесса с его элементами динамичности и «срединности». Эти элементы взаимосвязаны: если имеет место динамика процесса, и в этом процессе фиксируется срединный период, то, следовательно, действие наблюдается, воспринимается. В английском языке, как и в лезгинском, имеется специальная граммема, предназначенная для выражения действия в процессе его протекания. Динамичность, срединность и наблюдаемость, которые в русском языке выражаются при поддержке контекста, в английском языке принадлежат самой граммеме НСВ как признаки её категориальной семантики.

К граммеме СВ английского глагола мы относим единицы перфектного ряда. Английский перфект обычно рассматривается в составе оппозиции перфект ~ неперфект. Оппозиции перфект ~ неперфект и прогрессив ~ непогрес-сив, как правило, рассматриваются независимо друг от друга. Дискуссия о содержании самого перфекта традиционно связана именно с вопросом о видовых значениях английского глагола. Так, Б.А. Ильиш [1965] формулировал значение перфекта как значение результативного вида, а Г.Н. Воронцова [1950] - как ретроспективного вида (формы связи между прошедшим и настоящим). Особое значение перфекта, по мнению Г.Н. Воронцовой [1950: 23], заключается в том, что она всегда обозначает что-то актуальное для момента речи.

В работах последнего времени семантика перфектности определяется как указание на предшествование [Akhmanova, Belenkaya 1975; Бородина 1975; Телин 1988; Телин 1998; Перцов 1976]. Т.е. перфектные формы трактуется как средство выражения таксисных значений. На наш взгляд, таксисное значение предшествования является производным от аспектуального содержания перфекта — актуальности предшествующего факта для момента перцепции.

Точнее определяют содержание перфекта авторы, предлагающие не так-сисную, а аспектуальную интерпретацию (Ю.С. Маслов, Б.А. Ильиш, Г.Н. Воронцова и др.). В их трактовках речь идёт не о предшествовании / следовании двух ситуаций, а о видовых признаках одной ситуации, передаваемой глагольной формой. При употреблении перфекта говорящий актуализирует результат, вытекающий из имевшего место действия. Английская форма перфекта has acquired означает 'приобрел / приобретал и в настоящий момент имеет1, в то время как форма НВ acquired означает только то, что в некоторый момент в прошлом приобретение имело место. В английском {has acquired, is closed) и лезгинском {чиг ацукьнава 'роса выпала (села-есгь)') языках связь имевшей место ситуации с моментом речи эксплицируется связкой. Роль связок в них в том и состоит, что они устанавливают актуальность имевшей место ситуации для момента экспликации этой ситуации. Этим собственно и создаётся семантика перфектности, заключающаяся в констатации ситуации, сложившейся как следствие имевшего место события. В самой форме, от которой образуется перфект при помощи связок, вид не актуализован. Именно связка, обозначая ориентир — момент фиксации ситуации, относительно которого эта ситуация располагается на оси времени, становится показателем формы перфекта. Это - обычный, аналитический, способ выражения перфекта с помощью конструкции, состоящей из формы смыслового глагола (претерита, причастия или деепричастия) и перфектного показателя ('быть', 'иметь' в форме того или иного времени).

Большинство авторов выводит наличие вида в английском языке, исходя из противопоставления перфективных или имперфективных форм формам т. наз. «общего вида». Т.е. исходя из наличия привативной оппозиции, в которой маркированным формам Continuous (продолженный или длительный, процессуальный вид, прогрессив, имперфектив) противопоставлены немаркированные (Indefinite) формы. Выявляется привативная позиция прогрессив ~ непрогрес-сив. Привативной является оппозиция и в том случае, когда речь идёт о противопоставлении перфект ~ неперфект. Под неперфектом подразумеваются те же формы «общего вида». Таким образом, получается, что в английском языке две видовые оппозиции: прогрессив ~ непрогрессив и перфектив ~ «неперфек-тив». В обеих маркированным формам (прогрессив, перфектив) противопоставляется одна и та же граммема — немаркированные формы «общего вида».

Изложенные соображения позволяют нам констатировать наличие в английском языке категории вида, состоящей из трёх рядов форм - НСВ, СВ и НВ. Сопоставление функций граммем, а также схемы видо-временных парадигм и моделей видовых оппозиций демонстрируют сходство структурной организации категорий вида английского и лезгинского языков. Предлагаемая модель видовой оппозиции словоизменительного типа, а также формула (НСВ ~ СВ) ~ НВ отражают устройство как лезгинской, так и английской категории вида.

Построенные модели вида позволяют сформулировать типологические параметры сопоставляемых категорий вида. В сравниваемых языках представлены модели вида, разные по своему грамматическому статусу, словоизменительного типа - в лезгинском и английском языках и несловоизменительного типа - в русском языке. Эту характеристику сравниваемых категорий можй'о назвать параметром грамматического статуса видовой оппозиции.

Словоизменительные категории варьируют грамматические значения одного и того же слова, не изменяя при этом лексическо-семантического содержания. Словоизменительная трактовка вида, понимаемого как категория, служащая для различной актуализации одного и того же действия, согласуется с интерпретацией видов в плане языковых универсалий в [Цеплинская 1997]: вид - это разное видение говорящим одной и той же ситуации. Категория аспекту-альности, признаваемая лингвистической универсалией, объединяет в себе категории вида и СД. СД - это различные семантические признаки ситуации, отражающие внеязыковые признаки ситуации. А вид не имеет никакого отношения к СД. Его отношение к ситуации ограничивается однокоренным словом "видение". Семантика вида заключается в возможности двойного, внутреннего и внешнего, представления ситуации [Цеплинская 1997].

В словоизменительной категории вида, типа лезгинской и английской, не следует ожидать парных по виду инфинитивов, находящихся между собой в отношениях словообразовательной деривации и представленных в словарях отдельными единицами. Т.е. искать словоформы, которые отвечали бы на вопросы "Что делать?" и "Что сделать?". Такая оппозиция возможна в категории вида несловоизменительного типа с её противопоставлением глаголов СВ и НСВ, как в русском языке. А.Н. Тихонов [1997: 185] в числе доказательств чисто грамматического характера видового противопоставления приводит возможность перевода коррелятивных по виду русских глаголов СВ и НСВ с помошыо одного и того же инфинитива языков, где, по его мнению, категория вида отсутствует. Однако применение этого критерия может свидетельствовать, напротив, о словообразовательном характере русской категории вида, в которой граммемы СВ и НСВ находятся между собой в отношениях деривации. В языках с чисто словоизменительным видом, в глагольных формах, соотносимых с русским инфинитивом, видовая семантика отсутствует - не маркированы видом английский инфинитив и лезгинский масдар. Граммемы вида представлены в словаре одним, общим для них инфинитивом (или близкой к нему по содержанию и функциям формой). Для языков с чисто словоизменительным видом естественным является представление форм вида одной словарной единицей, точно так же, как формы прошедшего, настоящего и будущего времен русского ! глагола представлены одним инфинитивом. Словоизменительный статус категории вида предполагает такие взаимоотношения между видовыми формами, когда формы НСВ, СВ и НВ (именно формы одного слова) представлены одной словарной единицей - словом, понимаемым как совокупность его форм словоизменения, и находятся между собой в отношениях альтернации, а не деривации. Эти особенности сравниваемых категорий вида можно обозначить как параметр единства парадигмы. При словоизменительном характере оппозиции все видо-временные формы составляют единую парадигму форм с отношениями альтернации между собой. Так устроены видовые оппозиции лезгинского и английского языков. При несловоизменительном характере вида видо-временные формы распределены между парными по виду глаголами СВ"и НСВ, находящимися между собой в отношениях деривации. Так устроена категория вида в русском языке.

Из единства парадигмы в словоизменительной категории вида и отношений альтернации между формами следует, что актуализация видовых значений охватывает не все формы. Вид не актуализован в инфинитиве, а также в единицах, относящихся к граммеме НВ. В лезгинском языке вид не актуализуется в плане будущего времени. Это можно объяснить тем, что представление действия как будущего или же желательного / нежелательного (в имперетиве) связано с его гипотетичностью. Действие таких формах не является реально совершившимся или совершающимся. Оно не обладает перцептивностыо, следовательно, и актуализация его как наблюдаемого процесса или события не является обязательной. Однако в английском языке видовая оппозиция распространяется и на план будущего времени. Тем не менее, можно предполагать, что видовые значения в большей степени актуальны для плана настоящего и прошедшего времени, которым свойственна направленность на описание ситуации. Эти особенности рассматриваемых категорий вида можно обозначить как параметр актуализованности / неактуализованности видовых значений во всех формах парадигмы. По этому параметру лезгинскую и английскую видовые } оппозиции можно отнести к категориям с так называемой «дефектной парадигмой» [Плунгян 2000]. При этом надо оговорить, что определение «дефектная» имплицирует некую неправильность, нарушенность логики парадигмы. Однако для словоизменительной модели вида лезгинского и английского языков это является закономерным, обусловленным структурной организацией оппозиции.

Точно так же «тотальный» охват видовыми значениями всех глагольных форм в русском языке - в нём все глагольные формы относятся либо к СВ, либо к НСВ - обусловлен организацией видовой оппозиции: видовые значения в русском языке принадлежат лексико-семантическом содержанию глагола. Это показывает сравнение русского вида с словоизменительными категориями вида лезгинского и английского языков. В то же время, охват видовойюппозицией всех глаголов языка релевантно и для словоизменительной категории вида. При этом двувидовые или одновидовые глаголы, в словоизменительной модели вида невозможны, в то время как в русском языке они представлены.

Видовая оппозиция может выражаться специальными грамматическими морфемами, за которыми закреплены только значения перфективности или имперфективное™. Такие морфемы представлены в лезгинском (-з-) и английском (-ш^) языках. В русском языке они отсутствуют. Здесь в одних и тех же формальных средствах совмещается выражение деривационных и чисто грамматических значений, что видно на фоне лезгинского и английского языков, где эти значения выражаются дискретно. Как пишет Ю.Э. Цеплинская [1997], в славянских языках нет специальных морфем, за которыми были бы, закреплены значения СВ и НСВ. В русском языке при становлении современной видовой оппозиции для этого использовались лексические средства - приставки, связанные исторически с предлогами. Семантика ограниченной пределом целостности глаголов СВ складывается на базе значений пространственной ограниченности действия, свойственных приставкам первоначально [Иванов 1990]. Поэтому видовые значения оказались в русском языке тесно связанными с лексикой, они выражаются синкретично морфемами, меняющими также семантическое, а иногда и лексическое содержание глагола. Эти особенности сравниваемых категорий вида можно назвать параметром дискретности / синкре-тичности выражения видовых значений и значений СД.

Типологическое различие наблюдается и между аффиксами, которыми маркируются морфемно характеризованные члены обсуждаемых видовых оппозиций. Показатели СВ русского глагола занимают в словоформе позицию, характерную для словообразовательных морфем. Они в основном префиксальны, редко суффиксальны {-ну- / -ану-), а для словоизменения в русском языке свойственно флективное выражение. Морфемы, маркирующие НСВ в лезгинском (-3-) и английском {-т£) языках - флективные.

Таким образом, по совокупности обсуждённых параметров видовые оппозиции русского, лезгинского и английского языков можно отнести к разным типологическим рядам: русского - к видовым оппозициям несловоизменительного типа, лезгинского и английского языков - словоизменительного типа.

При дальнейшем исследовании сравниваемых категорий вида следует, по нашему мнению, преимущественное внимание уделить описанию функций и семантики единиц третьего члена видовых оппозиций лезгинского и английского языков - граммемы неопределённого вида (НВ). В данной работе эти единицы в большей степени анализировались в связи с описанием функций и семантики основных граммем — НСВ и СВ.

Список научной литературыАгамова, Анета Агакеримовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абулмуталибов Н.Ш. 1997 Отглагольные образования в лезгинском языке.

2. Авдеев В.В 1963 Глаголы речи и глаголы понимания в видо-временных формах современного английского языка. М. — С. 25- 28.

3. Авилова Н.С. 1976 Вид глагола и семантика глагольного слова. — М.: Наука.

4. Агрелль С. 1962 О способах действия польского глагола // Вопросы глагольного вида/Ю.С. Маслов (сост.). — М.: Изд. иностр. лит-ры. - С. 35-38.

5. Адмони В.Г. 1964 Основы теории грамматики. - М.; Л.: Наука.

6. Алексеев М.Е. 1984 — К вопросу о классификации лезгинских языков // ВЯ. № 5.-С. 88-94.

7. Алексеев М.Е. 1985 — Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков: Морфология. Синтаксис. — М.: Наука.

8. Алексеев М.Е., Атаев Б.М. 1997 Аварский язык. — М.: Academia.

9. Балин Б.М. 1987 Актуальная задача советской контрастивной грамматики //

10. Контрастивная и функциональная грамматика: Межвуз. темат. сб. научн. j тр. / Калининский госупиверситет. Калинин. - С. 4-6.

11. Бархударов Л.С. 1975 Очерки по морфологии современного английского языка. М.

12. Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. 1960 Грамматика английского языка. М.

13. Бидэм Кр. 1998 Видовое значение конструкции "быть + страдательное причастие" // ВЯ. № 6. - С. 63-68.

14. Бондарко A.B. 1971 — Грамматическая категория и контекст. Л.: Наука.

15. Бондарко A.B. 1975 Глагольный вид в русском языке как морфологическая категория (к характеристике типа коррелятивности) // Вопросы русской аспектологии. - Воронеж. - С. 48-63.

16. Бондарко A.B. 1976 Категориальные и некатегориальные значения в грамматике // Принципы и методы семантических исследований / Ин-т языкознания АН СССР. -М.: Наука. - С. 180-202.

17. Бондарко A.B. 1976а-Теория морфологических категорий. Л.: Наука.

18. Бондарко A.B. 1978 Грамматическое значение и смысл. — Л.: Наука.

19. Бондарко A.B. 1982 Аспектуальные ситуации и вопрос о "категориальных ситуациях" в грамматике // Семантика аспектуальности в русском языке: Вопросы русской аспектологии / Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 625. - Тарту. - С. 3-20.

20. Бондарко A.B. 1983 Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. - JL: Наука.

21. Бондарко A.B. 1984 Теория грамматического значения и аспектологические исследования / A.B. Бондарко (отв. ред.), Ин-т языкозн. АН СССР. - Л.: Наука.

22. Бондарко A.B. 1988 Направления функционально-грамматического описания "от формы" и "от семантики" // Функциональный анализ грамматических форм и конструкций. - Л.: Наука. - С. 5-11.

23. Бондарко A.B. 1990 О значениях видов русского глагола // В Я. № 4. - С. 5-24.

24. Бондарко A.B. 1996 Теория инвариантности P.O. Якобсона и вопрос об общих значениях грамматических форм // ВЯ. № 4. - С. 5-18.

25. Брой В. 1998 Сопоставление славянского глагольного вида и вида романского типа (аорист : имперфект : перфект) на основе взаимодействия с лексикой // Типология вида. - С. 88-99.

26. Булыгина Т.В. 1982 К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. - М.: Наука. - С. 7-85.

27. Верховская И.П. 1985 Видо-временные формы в английском сложноподчиненном предложении. М.

28. Виноградов В.В. 1986 Русский язык (Грамматическое учение о слове). — 3-е изд. - М.: Высшая школа.

29. Воронцова Г.Н. 1950 Перфект в современном английском языке. М.

30. Воронцова Г.Н. 1960 Очерки по грамматике английского языка. М.

31. Гаджиев М.М. 1940 Грамматика лезгинского языка. Ч. I. Фонетика и морфология. - Махачкала: Даггиз. (На лезг. яз.)

32. Гаджиев М.М. 1954 Синтаксис лезгинского языка. Ч. 1. Простое предложение. - Махачкала: Дагучпедгиз.

33. Гайдаров Р.И. 1987 Морфология лезгинского языка (Учебное пособие). - Махачкала: РИО ДГУ.

34. Гайдаров Р.И. 1991 Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке. — Махачкала: Дагучпедгиз.

35. Гайдаров Р.И., Алипулатов М.А. 1965 Учебник лезгинского языка для педучилищ. - Махачкала: Дагучпедгиз. (На лезг. яз.)

36. Гак В.Г. 1972 Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики, 1972.-М.: Наука. - С. 349-372.

37. Гак В.Г. 1989 О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXV. Контрастивная лингвистика. — М.: Наука. - С. 5-27.

38. Гак В.Г. 1989 Сравнительная типология французского и русского языков. 3-е изд. -М.: Просвещение.

39. Гжегорчикова Р. 1997 Новый взгляд на категорию вида в свете когнитивной семантики // Труды АС-2. - С. 21-35.

40. Гийом Г. 1992 Принципы теоретической лингвистики. - М.: Прогресс.

41. Гловинская М.Я. 1982 Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. - М.: Наука.

42. Гловинская М.Я. 1989 Семантика, прагматика и стилистика видо-временных форм // Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект. - М.: Наука.

43. Гловинская М.Я. 1998 Инвариант совершенного вида в русском языке // Типология вида. - С. 125-134.

44. Гловинская М.Я. 2001 Ещё раз к вопросу об инвариантах совершенного и несовершенного вида // Труды АС-1. - С. 37^49.

45. Гуревич В.В. 1998 Видовая семантика в русском и английском языках // Типология вида. - С. 145-150.

46. Гуревич B.B. 2001 — Глагольный вид в аспекте актуального членения // Труды АС-1.-С. 63-70.

47. Гусман Тирадо Р. 1998 Функционально-семантическое поле аспектуальности в русском и испанском языках: опыт функциональной грамматики // Типология вида. - С. 150-157.

48. Дешериева Т.И. 1976 К проблеме соотношения глагольных категорий времени и вида // В Я. № 1. - С. 73-81.

49. Дешериева Т.И. 1979 — Исследование видо-временной системы в нахских языках (с привлечением материала иносистемных языков). М.: Наука. Дис. . канд. филол. наук. - Махачкала.

50. Есперсен О. 1958 Философия грамматики. - М.: Изд. иностр. лит-ры.

51. Жирков Л.И. 1941 Грамматика лезгинского языка. — Махачкала: Даггиз.

52. Зализняк A.A. 1990 Об одном употреблении презенса совершенного вида ("презенс напрасного ожидания") // Metody formalne w opisie j^zykow slowianskich. - Bialystok. - S. 109-114.

53. Зализняк Анна А., Шмелёв А.Д. 2000 Введение в русскую аспектологию. — М.: Языки русской культуры.

54. Ибрагимов Г.Х. 1998 Категория аспекта в дагестанских языках (к постановке проблемы) // ВЯ. № 4. - С. 58-68.

55. Иваницкий В.В. 1991 — Основы общей и контрастивной аспектологии. Кемерово.

56. Иванова И.П. 1961 Вид и время в современном английском языке. М.

57. Иванова И.П. 1975 Видо-временная система в современном английском языке. Л.

58. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. 1981 Теоретическая грамматика английского языка. М.

59. История языкознания 2002 История языкознания (Донаучный период): Очерки и извлечения: Хрестоматия / Сост. З.И. Резанова. - Томск: Томский государственный университет, 2002.

60. Каушанская В.JI. и др. 1967 Грамматика английского языка. Л.

61. Кацнельсон С.Д. 1965 — Основные задачи лингвистической типологии // Лингвистическая типология и восточные языки: Материалы совещания. М.: Наука.-С. 71-76.

62. Кацнельсон С.Д. 1983 Лингвистическая типология // ВЯ. № 3. - С. 9-20.

63. Керимов К.Р. 1996 — Есть ли категория вида в лезгинском языке? // ВЯ. № 1. — С. 125-135.

64. Керимов К.Р. 1997 — Современная аспектология и изучение категории вида в дагестанских языках // Вестник ДГУ. Гуманитарные науки. Вып. I. — Махачкала: ИПЦ ДГУ. С. 9-15.

65. Керимов К.Р. 2002 Контрастивная аспектология лезгинского и русского языков. - Махачкала: ИПЦ ДГУ.

66. Керимов К.Р., Ханбалаева С.Н. Категория таксиса в.разноструктурных языках. Москва: «Academia», 2009.

67. Кибрик А.Е., Кодзасов C.B. 1988 Сопоставительное изучение дагестанских ! языков: Глагол. - М.: Изд. МГУ.

68. Кибрик и др. 1972 Кибрик А.Е., Кодзасов C.B., Оловянникова И.П. Фрагменты грамматики хиналугского языка. - М.: Изд. МГУ.

69. Климов Г.А. 1983 Принципы контенсивной типологии. - М.: Наука.

70. Климов Г.А. 1986 Введение в кавказское языкознание. — М.: Наука.

71. Климов Г.А., Алексеев М.Е. 1980 Типология кавказских языков. - М.: Наука.

72. Комаров С.Д. 2004 Грамматика современного английского языка. М.

73. Комри Б. 2001 Общая теория глагольного вида // Труды АС-1. - С. 115-121.

74. Корсаков А.К. 1970 Категория вида в современном английском языке. i

75. Косериу Э. 1989 — Контрастивная лингвистика и перевод: их соотношение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXY. М.: Прогресс. - С. 69-79.

76. Кошмидер Э. 1962 Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза // Вопросы глагольного вида / Сост. проф. Ю.С. Маслов. - М.: Изд. иностр. лит-ры.-С. 105-167.

77. Кошмидер Э. 1962а — Турецкий глагол и славянский глагольный вид // Вопросы глагольного вида / Сост. проф. Ю.С. Маслов. М.: Изд. иностр. лит-ры. -С. 382-394.

78. Кравченко A.B. 1990 К когнитивной теории времени и вида: на материале английского языка // Филологические науки. М. — С. 81-90.

79. Лайонз Дж. 1978 Введение в теоретическую лингвистику. — М.: Прогресс.

80. Леман Ф. 1997 — Грамматическая деривация у вида и типы глагольных лексем // Труды АС-2. С. 54-68.

81. Ломов A.M. 1975 Аспектуальная характеристика действия и её типы // Вопросы русской аспектологии. - Воронеж. - С. 64-88.

82. Ломов A.M. 1977 Очерки по русской аспектологии. - Воронеж: Изд. Воронежского ун-та.

83. Ломоносов М.В. 1952 — Российская грамматика // М.В. Ломоносов. Труды по филологии. 1739 1758 гг. Т. 7. - М.; Л.: Наука.I

84. Мартиновский Ю.А. 1997 Что такое глагольный вид в русском языке? // Тру- | ды АС-2. - С. 69-82.

85. Маслов Ю.С. 1948 — Вид и лексическое значение глагола в современном русском литературном языке // Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз. Т. 7. Вып. 4. -С. 303-316.

86. Маслов Ю.С. 1959 Глагольный вид в современном болгарском литературном языке (значение и употребление) // Вопросы грамматики болгарского литературного языка. - М.: Изд. АН СССР. - С. 157-312.

87. Маслов Ю.С. 1962 Вопросы глагольного вида в современном зарубежном языкознании // Вопросы глагольного вида. - М.: Изд. иностр. лит-ры. - С. 7-35.

88. Маслов Ю.С. 1975 Русский глагольный вид в зарубежном языкознании последних лет // Вопросы русской аспектологии. - Воронеж. - С. 28-^17.

89. Маслов Ю.С. 1977 Русский глагольный вид в зарубежном языкознании последних лет. II // Вопросы русской аспектологии. Вып. 2. - Тарту: Изд. Тартуского гос. ун-та. - С. 23-46.

90. Маслов Ю.С. 1978 К основаниям сопоставительной аспектологии // Вопросы сопоставительной аспектологии. - JL: Изд. ЛГУ. — С. 4-44.

91. Маслов Ю.С. 1984 — Очерки по аспектологии. Л.: Изд. ЛГУ.

92. Маслова Е.С. 1994 О критерии обязательности в морфологии // Изв. АН. Серия лит. и яз. Том 53. № 3. - С. 44-50.

93. Мейланова У.А. 1964 Об отражении категории класса в именах существительных дагестанских языков // Уч. зап. ИИЯЛ. Т. XIII. Сер. филол. — Махачкала: Изд. Даг. филиала АН СССР. - С. 5-25.

94. Мельчук И.А. 1997 — Курс общей морфологии. Том I: Введение; Часть первая: Слово. -М.: "Языки русской культуры"; Вена: WSA.

95. Мельчук И.А. 1998 Курс общей морфологии. Том II. Часть вторая: Морфологические значения. - М.: "Языки русской культуры"; Вена: WSA.

96. Мещанинов И. И. 1982 Глагол. - Л.: Наука.

97. Мещанинов И.И. 1967 — Соотношение логических и грамматических категорий // Язык и мышление / Ин-т языкознания АН СССР. М.: Наука. - С. 7-16.

98. Мещанинов И.И. 1978 Члены предложения и части речи. — Л.: Наука.

99. Милославский И.Г. 1987 К определению основных понятий аспектологии // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 46. № 4. - С. 323-330.

100. Мурясов Р.З. 2001 Некоторые проблемы контрастивной аспектологии // ВЯ. №5.-С. 86-112.

101. Нерознак В.П. 1986 — Метод сравнения в синхронном языкознании (К основаниям лингвистической компаративистики) // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. Т. 45. №5.-С. 402-412.

102. Падучева Е.В. 1986 Семантика вида и точка отсчёта (В-поисках инварианта видового зачения) // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. Т. 45. № 5. - С. 413424.

103. Падучева Е.В. 1991 — К семантике несовершенного вида в русском языке: общефактическое и акциональное значение // ВЯ. № 6. — С. 34—45.

104. Падучева Е.В. 1994 Таксонимические категории глагола и семантика видового противопоставления // Семиотика и информатика. Вып. 34. - М.: Языки русской культуры. - С. 7—31.

105. Падучева Е.В. 1996 Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. — М.: Языки русской культуры.

106. Падучева Е.В. 2001 — Точка отсчёта в семантике времени и вида // Труды АС—1. -С. 140-156.

107. Панчвидзе В.Н., Джейранишвили Е.Ф. 1967 — Удинский язык // Языки народов СССР. Т. IY. Иберийско-кавказские языки. — М.: Наука. — С. 676-688.

108. Перцов Н.В. 1996 Грамматическое и обязательное в языке // ВЯ. № 4. — С. 39— 61.

109. Перцов Н.В. 1998 Русский вид: словоизменение или словообразование? // Типология вида. - С. 343-355.

110. Петрухина Е.В. 1997 Аспектуальные классы глаголов и модели протекания действия во времени в славянских языках // Труды АС-3. - С. 141-156.

111. Пешковский A.M. 1956 Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. — М.: Учпедгиз.

112. Плунгян В.А. 2000 Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное пособие. -М.: Эдиториал УРСС.

113. Плунгян В.А. 2001 Вид и типология глагольных систем // Труды АС-1. - С. 173-190.

114. Порциг В. 1962 О способах действия индоевропейских презентных образований // Вопросы глагольного вида. - М.: Изд. иностр. лит-ры. - С. 41-72.

115. Размусен Л.П. 1891 О глагольных временах и об отношении их к видам в русском, немецком и французском языках // Журнал министерства народного просвещения. № 6. - С. 376-417.

116. Раппапорт Г. 1998 Перфективация состояний // Типология вида. - С. 381-395.

117. Рассудова О.П. 1982 Употребление видов глагола в современном русском языке. 2-е изд. — М.: Русский язык.

118. Реформатский A.A. 1962 — О сопоставительном методе // Русский язык в национальной школе. № 5. — С. 22—33.

119. Селиверстова О.Н. 1982 — Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикатных типов русского языка // Семантические типы предикатов. М.: Наука. - С. 86-157.

120. Селиверстова О.Н. 1997 Семантика СВ и понятие "работы" // Труды АС—2. -С. 99-114.

121. Серебренников Б.А. 1972 О лингвистических универсалиях // ВЯ. № 2. - С. 317.

122. Сильницкий Г.Г. 1973 Семантические типы ситуаций и семантические классы глаголов // Проблемы структурной лингвистики. - М. — С. 373—391.

123. Смирницкий А.И. 1959 Морфология английского языка. — М.: Изд. лит. на иностр. яз.

124. Смит К.С. 1998 Двухкомпонентная теория вида // Типология вида. - С. 404421.

125. Структурные общности 1978 — Структурные общности кавказских языков. М.: Наука.

126. Талибов Б., Гаджиев М. 1966 — Лезгинско-русский словарь. — М.: Советская энциклопедия.

127. Талибов Б.Б. 1966 — Грамматический очерк лезгинского языка // Талибов Б., Гаджиев М. Лезгинско-русский словарь. М.: Советская энциклопедия. -С. 538-602.

128. Талибов Б.Б. 1980 Сравнительная фонетика лезгинских языков. - М.: Наука. Тбилиси.

129. Тимберлейк А. 1998 Заметки о коференции. Инвариантность, типология, диахрония и прагматика // Типология вида. - С. 11-27.

130. Тихонов А.Н. 1997 Виды глагола и их отношение к слово- и формообразованию // Труды АС-3. - С. 180-186.

131. Топуриа Г.В. 1959 Основные морфологические категории лезгинского глагола (по данным кюринского и ахтынского диалектов). - Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР.

132. Уорф Б.Л. 1960 Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. Вып. I. - М.: Изд. лит. на иностр. языках. - С. 135-168.

133. Услар П.К. 1896 Этнография Кавказа: Языкознание. Т. YI: Кюринский язык. -Тифлис: Изд. Упр. Кавказского учебн. округа.

134. Хайдаков С.М. 1967 Арчинский язык // Языки народов СССР. Т. IY: Иберий-ско-кавказские языки. - М.: Наука. - С. 608-626.

135. Хайдаков С.М. 1975 Система глагола в дагестанских языках. - М.: Наука.

136. Хайдаков С.М. 1980 Категория способа действия и вида в дагестанских языках // Материалы шестой региональной научной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. — Майкоп. — С. 52-57.

137. Ханмагомедов Б. Г.-К. 1967 Табасаранский язык // Языки народов СССР. Т. IY: Иберийско-кавказские языки. - М.: Наука. - С. 545-561.

138. Хельбиг Г. 1989 Языкознание - сопоставление - преподавание иностранных языков // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXY. - М.: Прогресс. -С. 27-31.

139. Холодович A.A. 1963 О предельных и непредельных глаголах (по данным корейского и японского языков) // Филология стран Востока. - Л.: Наука. -С. 3-11.

140. Холодович A.A. 1979 Проблемы грамматической теории. - Л.: Наука.

141. Храковский B.C. 1980 — Некоторые вопросы универсально-типологической характеристики аспектуальных значений // Аспектуальность и средства её выражения: Вопросы русской аспектологии. V. Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 537. Тарту. - С. 3-23.

142. Цеплинская Ю.Э. 1997 К вопросу о виде как языковой универсалии // Труды АС-3.-С. 187-196.

143. Черткова и др. 1997 Черткова М.Ю., Плунгян В.А., Рябчиков A.A., Кузнецов Д.О. Ответы на анкету аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова // ВЯ. № 3. - С. 125-135.

144. Черткова М.Ю. 1998 От категории вида к категории времени или наоборот? // Типология вида. - С. 498-508.

145. Черткова М.Ю. 2001 Инварианты русского вида и аспектуальные универсалии // Труды АС—1. - С. 191-209.

146. Шейхов Э.М. 1993 Сравнительная типология лезгинского и русского языков: Морфология. - Махачкала: Изд. ДНЦ РАН.

147. Шелякин М.А. 1972 Приставочные способы глагольного действия и категория вида в современном русском языке (к теории функционально-семантической категории аспекту ал ьности). Автореф. дис. . докт. фи-лол. наук. - Л.

148. Шелякин М.А. 1975 Основные проблемы современной русской аспектологии // Вопросы русской аспектологии. — Воронеж. - С. 5—27.

149. Шелякин М.А. 1982 Об аспектуальном понимании способа, характера и типа глагольного действия // Семантика аспектуальности в русском языке: Вопросы русской аспектологии. - Тарту. - С. 3-20.

150. Шелякин М.А. 2001 О спорных вопросах русской аспектологии // Труды АС-1.-С. 210-219.

151. Шихалиева С.Х. 1996 Категория вида и времени в табасаранском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Махачкала.

152. Штелинг Д.А. 1996 Грамматическая семантика английского языка. М.

153. Эльдарова Р.Г. 1993 Лакский глагол: (Структура и семантика глагольного слова. Категории вида и залога. Вербоиды): Учебное пособие. - Махачкала: Изд. ДГУ.

154. Эльдарова Р.Г. 2000 — Лакский глагол (система глагольного словоизменения): Учебное пособие. Махачкала: ИПЦ ДГУ.

155. Якобзон Г.З. 1962 Из рецензии на книгу Якоба Вакернагеля "Лекции по синтаксису" // Вопросы глагольного вида. - М.: Изд. иностр. лит-ры. - С. 39— 40.

156. Якобсон P.O. 1959 — Взгляды Боаса на грамматическое значение // Якобсон P.O. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. - С. 23 1-238.

157. Якобсон P.O. 1972 Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя / О.Г. Рев-зина (сост.). - М.: Наука. - С. 95—113.

158. Якобсон P.O. 1985 О структуре русского глагола // Якобсон P.O. Избранные работы. - М.: Прогресс. — С. 210-221.

159. Ярцева В.Н. 1960 Историческая морфология английского языка. М. - Л.

160. Ярцева В.Н. 1971 — Универсалии в грамматике как один из параметров классификации языков // Универсалии и их место в типологических исследованиях: Тезисы докладов / В.Н. Ярцева (отв. ред.). М.: Наука. - С. 3-4.

161. Ярцева В.Н. 1975 Иерархия грамматических категорий и типологическая характеристика языков // Типология грамматических категорий: Мещани-новские чтения. — М.: Наука. - С. 5-23.

162. Ярцева В.Н. 1976 Типология языков и проблема универсалий // ВЯ. № 2. - С. 6-16.

163. Ярцева В.Н. 1981 — Контрастивная грамматика. М.: Наука.

164. Ярцева В.Н. 1986 Теория и практика сопоставительного исследования языков // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 45. № 6. - С. 493-499.

165. Antinucci F., Gebert L. 1977 Semantyka aspektu czasownikowego // Studia grama-tyczne. I (Ossolineum). - Wroclaw.

166. Bryan W.S. 1936 The Preterite & the Perfect Tense of Present - Day English. Urbana.

167. Comrie B. 1976 Aspect: an introduction to the study of verbal aspect and related problems. - Cambridge: CUP.

168. Coseriu E. 1981 Kontrastive Linguistik und Ubersetzung: ihr Verhältnis zueinander // Kontrastive Linguistik und UbersetzungsWissenschaft. - München: Wilhelm Fink Verlag. - P. 183-199.

169. Dahl O. 1985 Tense and aspect systems. — Oxford: Blackwell.

170. Diez Fr. 1872 Grammatik der romanischen Sprachen. III. — Bonn.

171. Guillaume G. 1973 Langage et science du langage. 3-e ed. - Paris.

172. Haspelmath M. 1991 A Grammar of Lezgian. - Berlin.

173. Martinet A. 1970 Eléments de la linguistique générale. - Paris: Colin.

174. Moor M. 1981 — Formenbildung des Lezgischen verbs unter besonderer beruecksich-tigung der negation. Lizentiatsarbeit in allgemeiner Sprachwissenschaft. Zuerich.

175. Murphy R. 1988 English Grammar in Use. Cambridge.

176. Porzig W. Zur Aktionsart indogermanischer Präsensbildungen. JF, Bd. XLV. - Heft l.S. 152-167.

177. Smith C. 1977 The Parameter of Aspect. - Dordrecht: Kluwer Academic Publishers.

178. Vendler Z. 1967 Linguistics in Philosophi. - Ithaca, N.Y.: Cornell University Press.

179. Werzbicka A. 1967 On the Semantics of the Verbal Aspect in Polish // To Honor Roman Jakobson. The Hague. - Paris: Mouton. - P. 2232-2249.1. Источники и сокращения1. ВЯ Вопросы языкознания

180. ДГУ Дагестанский государственный университет

181. РИО ДГУ редакционно-издательский отдел ДГУ

182. ИПЦ ДГУ издательско-полиграфичский центр ДГУ

183. Даг. НЦ АН СССР Дагестанский научный центр АН СССР

184. ДНЦ РАН Дагестанский научный центр РАН

185. ИИЯЛ Ин-т истории, языка и литературы Даг. филиала АН СССР

186. ЛГУ Ленинградский государственный университет

187. РГ 1980-Русская грамматика. Т. I. -М.: Наука, 1980.

188. СИЛДИ 1971 — Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. — М.: Наука, 1971.

189. Типология вида. Типология вида: проблемы, поиски, решения. - М.: Школа

190. Временная локализованность. Таксис. Л.: Наука, 1987. ТФГ 1990 - Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. - Л.: Наука, 1990.

191. Источники и авторы лезгинских примеров Д.б. "Дагьдин булах" ("Горный родник" - газета Курахского района РД на лезг. яз).

192. Л.г. "Лезги газет" ("Лезгинская газета" - республиканская (РД) газета на лезг. яз.).

193. Л.ф. Лезгийрин фольклор. - Махачкала: Даггиз, 1941 (Лезгинский фольклор). Л.я. - Гайдаров Р.И ва Алипулатов М.А. Лезги ч1ал. Педучилище патал учебник. - Махачкала: Дагучпедгиз, 1965 (Лезгинский язык. Учебник для педучилищ).

194. Аз.А. Азиз Алем К.А. - Кусар Абдулла

195. Ах.А. Ахед Агаев К.К. - Кази Казиев

196. А.И. Абдулла Искендеров K.M. - Кияс Меджидов

197. А.К. — Айдунбег Камилов М.А. — Магомед-Ага

198. A.M. Абдул Муталибов М.Ал. - Мурсал Ал пан

199. А.Р. Абдул Раджабов М.Г. - Магомед Гаджиев

200. A.C. Алирза Саидов М.С. - Мерземет Салманов

201. А.Ф. Алибек Фатахов Г.Г. - Гаджи Гашаров Г.М. - Гелхен Мухтар Гь.М. - Гаджиев Меджид Е.Э. - Етим Эмин Ж.Г. - Жамиля Гасанова З.Э. - Зияудин Эфендиев И.Г. - Ибрагим Гусейнов И.К. - Искедер Казиев

202. H.A. — Наида Алимагомедова Н.М. — Нажмудин Самур

203. П.Ф. Пакизат Фатуллаева С.С. — Сулейман Стальский Ф.Н. — Фейзудин Нагиев1. Х.Т. Тагир Хрюгский

204. Щ.К. Шихнесир Кафланов Ш.М. - Шах-Эмир Мурадов

205. Источники английских примеров

206. Aleott, L.M. Rose In Bloom Electronic resource. / L.M. Aleott.w w w. 1 iter ature .org Aleott L.M. Under The Lilacs Electronic resource. / L.M. Aleott. -www.literature.org

207. Burroughs, E.R. Tarzan the Untamed Electronic resource. / E.R. Burroughs www.literature.org

208. Burroughs, E.R. The Son of Tarzan Electronic resource. / E.R. Burroughs www.literature.org

209. Maugham, W.S. The Moon and Sixpence Electronic resource. / W.S. Maugham. — www.gutenberg.org

210. Maugham, W.S. Of Human Bondage Electronic resource. / W.S. Maugham. -www.gutenberg.org

211. Montgomery, L.M. Anne of Green Gables Electronic resource. / L.M. Montgomery. www.literature.org

212. Montgomery, L.M. Anne of the Island Electronic resource. / L.M. Montgomery. — www.literature.org