автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Временные формы со сложной темпоральной ориентацией в английском и лезгинском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Временные формы со сложной темпоральной ориентацией в английском и лезгинском языках"

На правах рукописи

ЭМИРОВА

Диана Мирзеевна

ВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ СО СЛОЖНОЙ ТЕМПОРАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИЕЙ В АНГЛИЙСКОМ И ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКАХ

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

005545489

МАХАЧКАЛА-2013

005545489

Диссертация выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор ДГУ

Керимов Керим Рамазанович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор ДГМА

Эфендиев Исрафил Исмаилович

доктор филологических наук, доцент ДГПУ Алнсултанов Алисултан Султанмурадович

Ведущая организация: Институт языка, литературы и искусства

им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук (г. Махачкала)

Защита состоится 7-го декабря 2013 года, в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора и кандидата наук в ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 78.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет».

Автореферат разослан и размещён на сайте Министерства образования и науки РФ (www.vak.ed.gov.riO и на сайте ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» (www.dgpu.ru) 6-го ноября 2013 года.

Учёный секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Предметом исследования в реферируемой диссертации является категориальное содержание временных форм со сложной темпоральной ориентацией английского и лезгинского языков. Такие единицы определяются как формы относительного времени. К ним мы относим временные формы, для которых момент речи как дейктический центр темпоральной ориентации и момент перцепции описываемой глаголом ситуации не совпадают. Это - специфический сегмент парадигмы временных форм глагола, теоретически интерпретируемый в основном на материале английского языка.

Объектом описания, следовательно, являются высказывания на лезгинском и английском языках, содержащие морфологические единицы, определяемые в диссертации как формы относительного времени.

Актуальность такого исследования обусловлена потребностью уточнения категориальных (системных) значений ряда временных форм. Такая потребность выявилась в связи с изучением категорий вида, таксиса, значения которых пересекаются со значениями категории времени. Вовлечение в обсуждение этой проблематики материала языков, где разновидности темпоральных, аспектуальных, таксисных и др. значений выражены специальными формами, даёт опоры для уточнения понятий абсолютного и относительного времени, таксиса, а также для наблюдения взаимодействий этих категорий.

Русский язык служит для дагестанских учащихся языком обучения и, следовательно, метаязыком семантизации грамматического содержания временных форм английского языка. Однако система временных форм русского языка состоит всего из пяти морфологических единиц, а формы английского глагола маркируют темпоральные значения при помощи разветвлённой системы морфологических форм, детализирующих разновидности аспектуально-темпоральной семантики. Экспликация категориального содержания последних требует поиска синтаксических построений русского языка с эквивалентным содержанием, что может вызывать теоретические и методические затруднения. В особенности это касается обсуждаемых в диссертации английских временных форм относительного времени. В дагестанских языках, в том числе — лезгинском, представлены темпоральные системы, во многом схожие с системой временных форм английского языка. Некоторые единицы этих двух относящихся к разным генетическим и типологическим классам языков напоминают морфологические кальки. Это делает возможным обращение к фактам родного языка при обучении английскому. С другой стороны, сопоставление таких темпоральных систем даёт эмпирический материал для обобщений в области типологии категории времени.

Научная новизна исследования состоит в следующем. Временные формы английского и лезгинского языков уже были предметом сопоставительного описания. В диссертации Н.С. Алипулатовой [1997] сопоставляются функции временных форм, выявляются корреляции на уровне их общего значения. Аналогичный характер имеет и работа Р.И. Алидаровой [2009]. В нашем исследовании основное внимание уделяется внутренней форме сопоставляемых еди-

ниц, комбинированию в их содержании аспектуальных и темпоральных значений, выражаемых специальными показателями. Специфический сегмент парадигм этих языков, — формы относительного времени, — являющийся предметом нашей диссертации, в названных работах не исследуется.

Известно, что формы относительного времени английского языка трактуются как средство выражения таксисных отношений. Лезгинский язык также обладает сходной системой форм относительного времени. Но в лезгинском языке имеется ещё и специальная система таксисных конвербов, выражающих все разновидности таксисных отношений. Это даёт эмпирические основания для содержательного разграничения относительного времени и таксиса, а, следовательно, иначе взглянуть на трактовку английских форм относительного времени как средств выражения таксиса. Агглютинативная тенденция, свойственная лезгинскому языку, предполагает аддитивность формальной и семантической структур глагольных форм. Взаимодействующие в глагольных формах категории вида, времени, таксиса выражаются дискретно. Аналогичным образом устроены английские видо-временные формы. Это делает взаимодействие глагольных категорий эксплицитным, доступным анализу. Таким образом, сопоставительное (контрастивное) исследование форм относительного времени лезгинского и английского языков может дать наблюдения типологического плана. Такое исследование этого сегмента глагольных парадигм лезгинского и английского языков предпринимается впервые.

Сходство форм относительного времени лезгинского и английского языков проявляется, прежде всего, в организации их аспектуально-темпоральной семантической структуры. Ср., например: англ. is / was (быть-PRES / PAST) reading (читать-PARTIC-IMPERF) 'читает / читал, *был читающий'1; лезг. кхьизва / кхьизвай < кхъиз (писать-ДЕЕПР-НСВ) + ава (быть-НАСТ) + -н (ОТН)2 'пишет / писал, *пишущи был'. Единицы перфективного содержания также имеют идентичные структуры, ср.: ацукънавай < ацукьна (садиться-АОР // ПРИЧ-СВ) + ава (быть-НАСТ) + -й (ОТН) 'сидел, *севши-был' и was stopped < stopped (останавливаться-PRET // PAST PARTIC) + was (быть-PAST) 'остановился, *остановившись-был'.

Относительными из приведенных временных форм являются Past Continuous (way reading), Past Perfect (was stopped) английского языка и соответствующие им формы кхьизвай и ацукънавай лезгинского языка, содержанию которых полностью соответствуют те же английские дефиниции. На фоне такого явного сходства видны и различия: препозиция вспомогательного глагола was в английском и постпозиция клитики -ава//-ва 'есть, имеет место' в лезгинском; супплетивное противопоставление настоящего и прошедшего времени формами английского вспомогательного глагола (is / was) и агглютинативное образование прошедшего времени в лезгинском (наст, кхьиз-ва > прош. кхьиз-ва-й).

1 Звёздочкой ( был читающий) помечены некорректные формы, используемые для экспликации семантического содержания обсуждаемых морфологических единиц.

Сокращением ОТН (относительный) обозначается содержание аффикса -к, сопрягающего

видо-временное значение маркированной им единицы с моментом речи.

4

Аффикс -й выражает значение соотнесённости ситуации с точкой её перцепции.

Методологической базой диссертации являтся труды отечественных и зарубежных лингвистов (Бондарко 1976; 1990; 1999; Виноградов 1975; Болотова 1973; 1982; Ломтев 1972; Шведова 1966; 1978; Comrie 1985; Dahl 1985; Klein 1994 и др.), в которых разрабатываются теоретические проблемы интерпретации обсуждаемых глагольных категорий. В качестве основного метода в работе используется контрастивный (сопоставительный) метод исследования в его традиционном варианте. В.Г. Гак и В.Д. Аракин называют этот подход сравнительной типологией. Имеется в виду, что в объяснении сходств и различий между родным и изучаемым языками предполагается опора на типологические свойства сравниваемых языков. В нашей диссертации обнаруживаемые сходства и различия также интерпретируются в свете типологических характеристик языков. Поэтому используемый нами метод можно определить как сравнительно-типологический (сравнительная типология), хотя мы не усматриваем существенных различий между терминами сопоставительная или кон-трастивная лингвистика, а также сравнительная типология. Эти дефиниции используются нами как синонимичные.

Контрастивная лингвистика исходит из ставшего общепризнанным положения об эффективности обозрения языка «снаружи», позволяющем видеть черты своеобразия, остающиеся вне поля зрения при его изучении «изнутри». Выявляемые таким способом черты, алломорфные для пары сравниваемых языков, оказываются изоморфными у каждого из этих языков с каким-либо третьим языком. Корреляции такого рода служат основанием для объединения исследуемых категорий в типологические ряды. В этом состоит ценность такого исследования для лингвистической типологии.

Таким образом, целью настоящей работы является контрастивное описание специфичекого сегмента парадигм глагола лезгинского и английского языков, единиц со сложной темпоральной ориентацией, называемых формами относительного времени, на основе сходства их темпоральных функций. Такое описание предполагает решение следующих задач частного плана:

- экспликация основных понятий, связанных с теоретическими интерпретациями форм относительного времени и их отличия от форм абсолютного времени; определение на этой основе единиц парадигмы, которые можно считать формами относительного времени в сравниваемых языках;

- выявление взаимосвязи между сходством парадигм временных форм лезгинского и английского языков и сходством в организации видовых оппозиций в этих языках;

- разграничение категории таксиса и относительного времени на основе эмпирических данных лезгинского языка и обсуждение на основе полученных данных интерпретации форм относительного времени английского языка как средств выражения таксисных отношений;

- выявление межъязыковых коррелятов временных форм со сложной темпоральной ориентацией, на основе которых можно делать типологические обобщения и разрабатывать лингводидактические рекомендации и т.д.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В сравниваемых языках представлены сходные по семантическому содержанию группы форм относительного времени;

2. Наблюдаемые структурные различия в устройстве форм относительного времени лезгинского и английского языков находят объяснение в их типологических параметрах: в агглютинативной тенденции словоизменения лезгинского языка и аналитизме словоизменения в английском языке;

3. Сходства между формами относительного времени в этих языках, как и сходство парадигм их временных форм в целом, объясняются тем, что в этих языках представлены похожие видовые оппозиции словоизменительного типа. Принадлежность в русском языке видового значения глаголу как слову, а не форме слова, накладывает ограничения на число возможных комбинаций видов и времён. Словоизменительный характер вида в лезгинском и английском языках делает возможным большее число таких комбинаций;

4. Формы относительного времени в английском языке представлены в планах прошедшего и будущего времени; в лезгинском языке в плане будушего в содержании временных форм ведущей становится семантика ирреальной модальности. Это объясняется тем, что в формах будущего времени в лезгинском языке, в отличие от английского, не актуализируется видовая семантика.

Теоретичская значимость. Несмотря на принадлежность к разным так-сонимическим классам, в обсуждаемых языках представлены сходные группы форм относительного времени. Сходство отмечается и между их видовыми оппозициями. Это даёт возможности для наблюдения взаимодействия стержневых категорий глагола в составе грамматических форм. По данным лезгинского и английского языков можно полагать, что наличие в парадигме глагола форм относительного времени и высокая степень грамматической детализации темпоральных отношений обусловлены типом представленной в них грамматической категории вида.

Практическая ценность результатов исследования заключается в возможности их использования в разработке стратегии обучения какому-либо из сравниваемых языков, в теории перевода, в теоретических курсах по типологической и контрастивной линвистике.

Материалом исследования являются примеры на английском и лезгинском языках, извлечённые из текстов художественной и публицистической литературы, устной речи. Использовались также речевые произведения из теоретических и учебных описаний сопоставляемых языков.

Апробация работы. Материалы по теме диссертации представлены на научно-практической конференции (Махачкала, ДГУ, 2006), (Махачкала, ДГУ, 2007), на Международной научно-практической конференции языковедов (Махачкала, ДГУ, 2007).

Результаты исследования отражены в 9 публикациях, в том числе в двух центральных рецензируемых изданиях.

Объём и структура диссертации. Работа, общим объёмом 167 страниц, состоит из введения, 2 глав, заключения, списков литературы, источников языкового материала, используемых сокращений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении аргументируются актуальность, научная новизна и значимость исследования, определяются предмет, объект и методы.

Глава 1. Временные формы со сложной темпоральной ориентацией и аспекты их сопоставительного изучения (с. 13-76) состоит из пяти параграфов. В параграфе 1.1. Категория времени и аспекты её сопоставительного и типологического изучения обсуждается философское и лингвистическое понимание времени. Время - форма существования материи и так же, как и материя, не имеет ни начала, ни конца. Процессы материального мира протекают относительно друг друга либо одновременно, либо в определенной последовательности. В философии различают «логическое время» - понятие времени, выработанное наукой, и «опытное время» - сложившиеся в обыденной жизни представления о времени. В лингвистике время принято изображать в виде линии, направленной из прошлого через настоящее в будущее. Положение движущейся материи на линии времени изображают точкой. В метафоре Ньютона эта точка - лезвие ножа «теперь», рассекающее время на две части, представляющие собою «логическое будущее» и «логическое прошедшее». Человек приходит к понятию «настоящее время» не посредством восприятия самого времени, а через отражение в своем сознании процессов материального мира. Процесс, включающий в сознании говорящего момент речи, есть его мысленное настоящее. Действие или состояние, лежащее слева и справа от него, есть мысленное прошедшее и мысленное будущее.

Категория времени — это грамматическое средство выражения темпоральной семантики, отражающей восприятие и осмысление человеком времени обозначаемых ситуаций по отношению к моменту речи говорящего или иной точке отсчета. Лингвисты, используя разные системы понятий и терминов, включают категорию времени в число обязательных признаков предложения. Однако бесспорным является и тот факт, что эксплицитно выраженное в высказывании отношение ситуации к точке отсчёта временной ориентации представлено не во всех модальных регистрах.

Грамматическое выражение категории времени различно представлено в темпоральных системах языков мира. В английском языке имеются детализированные системы грамматического выражения временных противопоставлений, в которых почти каждая глагольная форма содержит указание на абсолютную или относительную временную отнесённость ситуации, обозначаемой глаголом, то есть указание места этой ситуации на оси времени относительно точки отсчёта, англ. point of reference. В русском языке число грамматических форм глагола, специально предназначенных для выражения времени, ограничено. Их всего пять. Разновидности темпоральных отношений, выражаемых в

английском языке аналитическими и синтетическими грамматическими формами, в русском передаются синтаксическими и лексическими средствами.

Контрастивное и типологическое исследование разнообразных темпоральных систем представляет интерес в плане выявления закономерностей структурной организации временных грамматических противопоставлений в языках мира. Сопоставление парадигм временных форм лезгинского и английского языков выявит черты, характерные для такого типа категории времени.

Категориальные (системные) значения временных форм составляют ядро семантики темпоральности. Темпоральность - это семантическая категория, отражающая восприятие и осмысление человеком времени обозначаемых ситуаций по отношению к моменту речи говорящего. По отношению к обозначаемой глаголом ситуации темпоральность - это «внешнее время» действия, в отличие от категории вида, характеризуемой как «внутреннее время действия» (Г. Гий-ом). Вид традиционно трактуется как семантическая категория, а категория времени как дейктическая, т.е. указывающая положение ситуации на оси времени относительно точки отсчёта. Значения форм прошедшего и будущего времени содержат отнесенность обозначаемых ситуаций к временным планам, находящимся за пределами настоящего в широком смысле. Более сложный вид временного дейксиса содержится в формах настоящего времени. В них время обозначаемой ситуации и момент речи как центр временного дейксиса совпадают. В случае актуального настоящего (За окном шумит дождь; Что ты там возишься?) реальный центр временного дейксиса (момент речи) находится в пределах времени ситуации, описываемой глаголом. В целом ситуация, обозначаемая глаголом, и ситуация речи образуют единое целое. Когда же глагол обозначает узуальную ситуацию или же «вневременную», то отношения между временем ситуации и моментом речи иные. Содержание формы времени ориентировано на неопределённый период широкого настоящего. В случае настоящего неактуального (узуального - Лес рубят, щепки летят; вневременного - Волга впадает в Каспийское море) глагольная форма ориентирована на период, в который входят сферы прошлого и будущего, но в центре находится зона широкого настоящего, при отсутствии специальной связи с моментом речи. Но широкое настоящее, и узуальное и вневременное, включает при этом и момент речи. Следовательно, и в этих случаях в категориальном содержании грамматических форм настоящего времени ориентированность на момент речи как на точку отсчёта присутствует, но она не актуализована. Осутствие в случаях узуального и вневременного употребления форм настоящего специальной связи с моментом речи даёт основание A.B. Бондарко признать инвариантом формы настоящего времени значение «современности» в широком смысле. Настоящее, по его мнению, занимает неопределенно-срединное положение между обладающими конкретной дейктической ориентированностью сферами прошедшего и будущего. Значение настоящего времени в такой интерпретации предполагает возможную отнесенность обозначаемой ситуации к моменту речи, но этот признак не является инвариантным и постоянным.

Иначе трактуется содержание настоящего времени в книге Б. Комри «Tense». Согласно этой трактовке инвариантом значения форм настоящего времени является обозначение ситуации, относящейся к настоящему моменту -и ничего более. Отнесённость ситуации в примере The author is working on chapter two 'Автор работает над второй главой' к расширенному настоящему проистекает, по мнению Б. Комри, из наших знаний о том, что работа над главой книги требует значительного отрезка времени. В базисном значении пре-зентных форм инвариантным является обозначение ситуации в настоящий момент, считает Б. Комри. В предложении The Eiffel Tower stands in Paris ситуация относится к настоящему моменту, т.е. в момент речи Эйфелева башня стоит в Париже. Однако, по мнению A.B. Бондарко, в этом предложении представлено лишь общее указание на существование данной субстанции в данном месте. Эйфелева башня действительно находится в Париже и в настоящий момент, но отнесенность к моменту речи в общем плане настоящего не вычленяется. Актуальность ситуации для момента речи в значении грамматической формы отсутствует.

На наш взгляд, утверждение A.B. Бондарко верно для видо-временных парадигм типа русской, где несовершенный вид не маркирован и является, согласно традиционной трактовке, беспризнаковым членом оппозиции. В лезгинском и английсском языках, где маркированным членом видовой оппозиции является граммема НСВ с инвариантным значением процессности (iпрогрессией, дуратива), положение иное. Одним из основных свойств процессной ситуации является наблюдаемость, непосредственное восприятие ситуации. Наличие в языке маркированной граммемы НСВ (прогрессив, Continuous) делает возможным обозначение этой граммемой настоящего непосредственно наблюдаемой ситуации, т.е. наличие в языке специальной временной формы настоящего актуального. В семантике такой временной формы содержится указание на связь с настоящим моментом. Вернее с моментом перцепции ситуации, а не просто с моментом речи. Момент перцепции ситуации может совпадать с моментом речи, а в формах относительного времени переноситься в план прошедшего или будущего относительно момента речи. Ср. англ.: Present Continuous am asking-, Past Continuous was asking; Future Continuous shall be asking. В лезгинском и английском языках не одна форма настоящего времени, как в русском. Здесь есть такие формы настоящего, как Present Simple и Present Continuous - в английском, настоящее хабитуальное (вневременное, узуальное) и настоящее НСВ - в лезгинском языке. Т.е., имеются временные формы, грамматическая семантика которых ориентирована на широкий план настоящего (на «современность» в интерпретации A.B. Бондарко), и настоящее НСВ (Continuous), семантика которых содержит ориентацию на момент речи (или момент перцепции ситуации). Последние, на наш взгляд, вполне правомерно рассматривать как специальные грамматические формы настоящего актуального, противопоставленные таким же специальным формам настоящего неактуального.

Понимание содержания временных форм, представленное в книге Б. Комри, на наш взгляд, точнее. Настоящее время, как и прошедшее, и будущее,

имеет вполне определённую ориентацию на точку отсчёта. В общем случае такой точкой отсчёта служит момент речи. И если категориальные (системные) значения временных противопоставлений ориентированы только на момент речи, как в русском языке, то такие категории времени не дифференцируют момент речи и момент перцепции ситуации. Такая система «одномерна». Категориальные значения форм относительного времени лезгинского и английского языков содержат указание на несовпадение момента речи, относительно которого локализуется ситуация на оси времени, и точки, относительно которой определяются видовые признаки ситуации. Это создаёт в парадигме временных форм подсистемы единиц со сложной, опосредованной дейктической ориентацией относительно момента речи.

A.B. Бондарко относит темпоральность к актуализационным грамматическим категориям, функции которых представляют собой процессы и результаты актуализации как «перехода от языка к речи». Актуализационные, в свою очередь, подразделяются им на категории ориентационного и неориентационного типов. Темпоральные функции принадлежат к ориентационному типу. Ориен-тационные отношения устанавливаются говорящим в момент его речи, а также содержат в своей семантике ориентацию на исходную позицию актуализации как на точку отсчета. Указание на определенный исходный пункт ориентации (точку отсчета) отличает темпоральность от модальности или же аспектуально-сти как категорий неориентационного типа. Таким образом, момент речи выступает в качестве исходного пункта временного дейксиса. Важным в этой интерпретации является признание момента речи основной, но не единственной точкой отсчета. Исходным пунктом временной ориентации может быть и какой-то иной момент. В предложении Яне знал, что меня встретят в форме не знал категориальное значение прошедшего времени ориентировано на момент речи, а категориальное значение будущего времени формы встретят ориентировано не на момент речи, - относительно момента речи и эта ситуация расположена в прошлом, - а относительно времени ситуации не знал. Время ситуации не знал и есть тот «иной момент», являющийся вторичным исходным пунктом временной ориентации. Говорящий мысленно переносится в прошлое и с этой точки зрения рассматривает определенную ситуацию как будущую. Время этой ситуации, относимой категориальным значением глагольной формы к плану будущего, определяется не относительно момента речи (т.е. точки отсчёта абсолютной временной ориентации), а относительно времени ситуации не знал. Такие отношения A.B. Бондарко и трактует как относительное время.

В лезгинском и английском языках представлены временные формы, в семантике которых опосредованность перцепции ситуации какой-либо иной точкой отсчёта маркирована в самой глагольной форме. Именно такие единицы парадигмы обсуждаются в нашей работе, а не сложные типы временной ориентации вообще.

В интерпретации А.И. Смирницкого момент речи выступает в качестве «нуля» на линии времени. Уподобление настоящего точке отсчета в его трактовке является чисто условным. Референт грамматического настоящего, по его

мнению, представляется аморфным, неопределенным, так как им может быть и какой-то отдельный момент времени, и сколь угодно долгий период времени. Такое понимание настоящего похоже на приводившуюся выше интерпретацию A.B. Бондарко. В том смысле, что и здесь утверждается отсутствие у формы настоящего времени определённой ориентации на момент речи как точку отсчёта. И то, и другое толкование настоящего времени мы считаем не вполне отвечающим фактам лезгинского и английского языков, и основания для такого вывода обсуждались выше - это, прежде всего, наличие в этих языках разновидностей настоящего времени.

Для нас в этих интерпретациях временных отношений существенным является разграничение понятий говорящий и субъект восприятия, которые не всегда совпадают в темпоральной ориентации форм времени. В нашем анализе форм относительного времени разграничиваются понятия момент речи (сообщения о ситуации) и момент восприятия ситуации. В языках, где темпоральные отношения выражаются грамматически, это различие может получать грамматическое выражение в оппозиции абсолютной ~ относительной временной ориентации. Эта оппозиция и обсуждается в параграфе 1.2. Абсолютное и относительное время. Разграничение понятий абсолютного и относительного времени обычно связано с разграничением понятий момента речи и некоторого иного момента. При этом под иным моментом, на наш взгляд, следует понимать момент перцепции (фиксирования, восприятия) описываемой глаголом ситуации. Прототипически в формах времени момент речи и момент, когда фиксируется ситуация, совпадают. Таковы русские временные формы. В английском и лезгинском языках имеются временные формы, в категориальной семантике которых содержится указание на «разведённость» момента речи и момента, относительно которого фиксируется ситуация. Наше понимание абсолютного и относительного времени близко к концепции A.B. Бондарко. Данное различие, как пишет A.B. Бондарко, зависит от того, выступает ли в роли временного дейктического центра момент речи (абсолютное время) или какой-либо иной момент (относительное время).

Формы относительного (релятивного) времени выделяют в английском языке. Не выявлялись они до недавнего времени в лезгинском языке. В работах K.P. Керимова, С.Н. Ханбалаевой, A.A. Агамовой они рассматриваются в связи с описанием категорий вида и таксиса.

Относительное время отождествляется с категорией таксиса при описании этих категорий в языках, где нет специальных форм категории таксиса (англ., франц., нем. и др.), но есть формы относительного времени. Например, О.С. Ахманова, С. Беленькая (в англ. яз.) и А.И. Бородина (в англ. и нем. языках) связывают таксис именно с оппозицией перфект - неперфект, передающей отношение предшествования. При этом перфект принимается за форму относительного времени. На наш взгляд, формы перфекта ориентированы на момент речи и, следовательно, являются формами абсолютного времени.

Языки типа лезгинского, в которых имеются специальные грамматические формы и для категории относительного времени, и для категории таксиса,

дают основание для уточнения понятия точки отсчёта. Здесь её несовпадение с моментом речи выражается грамматической формой. При этом наличие таксис-ных отношений, т.е. синтаксической соотнесённости как минимум двух ситуаций, для высказывания не обязательно. Это показано на анализе функций аффикса -й в формах глагола кхьин "писать" в работе К.Р. Керимова.

Аффикс -й присоединяется к (1) аористу (кхьена-й), (2) перфекту (кхьен-ва-й), (3) настоящему (кхьизва-й), (4) настоящему продолженному (кхыа-ма-й), (5) перфекту продолженному (ксанма-й < ксанма 'продолжает спать'), а также к (6) будущему (кхьида-й). В таких формах аффикс -й соотносит выражаемое глаголом действие с элементами контекста. Он как бы "разводит" момент речи и момент наблюдения ситуации. Она описывается не относительно момента речи, а относительно некоторой точки отсчёта, отличной от него. Ср.: атана аор. 'пришёл' > атана-й 'приходил (имело место)'; атанва перф. 'пришедши-есть' > атанва-й 'пришедши-был' и т.п. Такие единицы для лезгинского языка мы и определяем как формы относительного времени.

Рассматриваемые лезгинские формы на -м только соотносят момент восприятия действия с моментом речи, но не выражают таксисных значений. Этот аффикс «отсылает» к времени перцепции действия, не совпадающее с моментом речи. Г.А. Золотова интерпретирует перцептивное время как пространственно-темпоральную позицию говорящего, его перемещающийся "наблюдательный пункт". Отношения, выражаемые аффиксом -й в лезгинском языке, соответствуют понятию перцептивного времени по Г.А. Золотовой. Понимаемое так перцептивное время отделено этим афиксом от момента речи.

Аналогичные соотношения между формами времени имеют место и в английском языке: is asking - was asking; I have translated -1 had translated; Text is being translated - Text was being translated и др. Ср.: He is having lunch, где обозначается процесс, протекающий в момент речи и Не was having lunch, где обозначается та же самая ситуация, но воспринимавшаяся в прошлом. Т.е., во втором случае время перцепции ситуации и время речи (сообщения об этой ситуации) «разведены», и это отражено в самой грамматической форме {is... ~ was...). Ситуация фиксируется относительно некоторого момента в прошлом, отсылка к которому содержится в семантике временной формы. Соотношение между лезгинскими юсьизва {< кхьиз (деепр.)-жад (связка) 'пишущий-есть') 'пишет' и кхъизвай {< кхьиз-ава-й 'пишущий-был') 'писал (в какое-то время до момента речи)' совершенно идентично соотношению между английскими формами is writing и was writing, имеющими те же темпоральные и аспектуальные характеристики.

В формах относительного времени присутствует сложная темпоральная ориентация ситуации. Она осуществляется относительно двух точек отсчёта -времени речи (Тр.) и времени перцепции (Тп.). Схематически это можно представить, примерно, так:

Абсолютное время Тп. = Тр.

-----Past-----Present-----Future -

Относительно время

Тп. Тр.

--Past----Present--Future--->

Схемы, включающие точку отсчета, отличную от момента речи, использовал для объяснения структуры временных отношений X. Райхенбах. Некоторые исследователи находят, что в его построениях заключен логический парадокс, следствием которого является вывод о существовании двух шкал отсчета в системе временных отношений.

Представляется, что языковая репрезентация временных отношений может отличаться от их логической структуры. Поэтому препятствий для такого понимания темпорального содержания форм относительного времени мы не видим. В этих формах не две шкалы отсчёта временных отношений, а одна сложная шкала отсчёта аспектуально-темпоральных отношений.

Следующий параграф диссертации - 1.3. Относительное время и таксис — посвящен отграничению относительного времени от таксиса. Эти категории проявляют определённые функциональные сходства. Причину такого сходства мы видим в ориентированности и той и другой категории не на момент речи как точку отсчёта. Однако эта ориентированность - не на момент речи - для таксиса и относительного времени принципиально различна. Таксисные формы ориентированы на опорный предикат, это внутренние, диктумные отношения между компонентами полипредикативного комплекса. Относительное время ориентировано на точку отсчёта, не совпадающую с моментом речи. При этом оно выражает, всё-таки, отношение модусного плана, т.е. отношение между говорящим и ситуацией, описываемой глаголом. Относительное время связано с моментом речи опосредованно — через точку отсчёта, конструируемую говорящим относительно момента речи.

Для ряда языков формы относительного времени трактуются как средства выражения таксисных отношений. Однако, на наш взгляд, выражение таксис-ных отношений формами относительного времени мало отличается от их выражения формами абсолютного времени в сложноподчинённых предложениях. И в том, и в другом случае используются временные формы, в категориальном значении которых отсутствует семантика таксисного отношения. Формы относительного времени, как и формы абсолютного времени, выступают в функциях независимого, самостоятельного, единственного сказуемого предложения и не предполагают присутствия в высказывании опорного предиката.

Потребность чёткого разграничения относительного времени и таксиса стала очевидной с вовлечением в сферу изучения материала языков типа лез-

гинского. В таких языках относительное время и таксис репрезентируются двумя самостоятельными системами морфологических форм глагола. Наша интерпретация соотношения между относительным временем и таксисом опирается в основных чертах на трактовку их значений в работах A.B. Бондарко, K.P. Ке-римова, С.Н. Ханбалаевой. Разделяя их толкование семантики относительного времени и таксиса, мы обращаем внимание на то обстоятельство, что таксис это в общем случае отношение одной глагольной формы к другой в рамках периода времени, целиком соотносимого с моментом речи как точкой отсчёта. Указание на целостный период времени, объединяющий соотносимые во времени действия, означает, что речь идёт об отношениях диктумного плана между членами полипредикативного комплекса. Отграничивая таксис от категории времени, В.Б. Касевич пишет: «когда ситуация, служащая точкой отсчёта - коммуникативный акт, то мы имеем дело с категорией времени, когда же отношение к коммуникативному акту («моменту речи») иррелевантно, то с категорией таксиса» [Касевич 1990: 39]. Здесь речь также идёт о разграничении введённых Ш. Балли диктумных и модусных отношений. Диктум - это номинативный субстрат события. В отношении таксиса - это единый период времени, внутри которого устанавливаются отношения между предикатами полипредикативного комплекса. Модус - это отражение субъективного отношения к событию. В данном случае — это темпоральное отношение всего полипредикативного комплекса к моменту речи или иной (при относительном времени) точке отсчёта. Указываемый при обсуждении относительного времени «какой-то иной момент, выступающий в роли центра временного дейксиса» может быть уточнён. Это — момент перцепции ситуации, мыслимый отстранённо от самого момента речи. Этот момент и локализуется на оси времени относительно момента речи. А относительно момента перцепции репрезентируются видовые параметры действия. Языки типа лезгинского и английского позволяют это делать, поскольку словоизменительный характер категории вида создаёт условия для большего числа видо-временных комбинаций.

На основе проведенного обсуждения соотношений категорий относительного времени и таксиса мы выносим следующие, важные для интерпретации категориальных значений относительного времени, выводы:

- формы относительного времени не имеют в своём содержании семантических признаков, предназначенных для выражения отношений диктумного плана; их семантика предназначена для выражения отношений модусного плана — опосредованной моментом перцепции ситуации темпоральной ориентации на момент речи как точку отсчёта;

- грамматические (категориальные) формы относительного времени являются, в отличие от грамматических форм таксиса, единицами, выступающими в функции независимого сказуемого простого предложения;

- более распространённое, чем у форм абсолютного времени, функционирование форм относительного времени в таксисных конструкциях обусловлено присутствущим в их содержании разделением момента речи и момента перцепции ситуации.

В параграфе 1.4 относительное время отграничивается от перфекта. В грамматических исследованиях английского языка понятие относительного времени связывается с оппозицией перфект ~ неперфект, а дискуссия о содержании перфекта связана с вопросом о видовых значениях. Так, Б.А. Ильиш формулировал грамматическое значение перфекта как значение результативного вида, а Г.Н. Воронцова - как значение ретроспективного вида. А.И. Смир-ницкий предложил рассматривать перфект как категорию временной отнесенности. Перфект выражает не явление «само по себе», а явление в его отношении к чему-то. В неперфекгных формах этого нет.

На наш взгляд, всё дискуссионное в перфекте связано с его аспектуаль-ными признаками. Что же касается его темпоральных характеристик, то не вызывает сомнения ориентированность собственно перфекта на момент речи. Т.е. перфект - это форма абсолютного времени, a Past Perfect — форма относительного времени, это - Perfect относительно некоторого момента в прошлом. Перфект передает действие как соотнесенное с каким-либо последующим моментом времени. А таким моментом для собственно перфекта является именно момент речи. В форме Past Perfect эти два момента «разведены»: момент речи находится в «здесь и сейчас», а перцепция ситуации осуществляется в прошлом. Например:

Цуькверал чиг аиукъпава 'На цветы выпала (*села-есть) роса'; здесь ацукьнава [садиться-ПЕРФ] < ацукь-на-ава [садиться-ПРЕТ-быть-ПРЕЗ]; ср.: Хуъре жив ацукьнавай 'В селе снег лежал (*севши-был (тогда))'; ацукънавай [садиться-ПЛПЕРФ] < ацукь-на-ава-й [садиться-ПРЕТ-быть-ПРЕЗ-ОТН].

Т.е., форма плюсквамперфекта — относительного времени (ОТН) — образуется соотнесением посредством аффикса -й формы перфекта с моментом перцепции ситуации, находящимся в прошлом. Аналогично соотношение форм перфекта и плюсквамперфекта в английском языке. Например: The door is closed [ПЕРФ] 'Дверь закрыта (*есть закрыта)'; ср.: The door was closed [ПЛПЕРФ] 'Дверь была закрыта'. Форма плюсквамперфекта описывает ту же ситуацию, что и перфект, но воспринимаемую не в момент речи, а в некоторый момент времени в прошлом. Семантические структуры сравниваемых форм лезгинского и английского языков совершенно идентичны.

На наш взгляд, вернее интерпретируют перфект авторы, которые объясняют его специфику аспектуальными характеристиками (Б.А. Ильиш, Г.Н. Воронцова). Аспектуальная природа содержания перфекта хорошо видна при сравнении единиц парадигмы с одинаковыми темпоральными, но разными аспектуальными значениями:

писать лезгинский язык английский язык

Настоящее прошедшее настоящее прошедшее

перфект кхьенва < кхье-на-ава кхьенвай < кхье-на-ава-й has written had written

имперфект кхьизва < кхьи-з-ава кхьизвай < юсьи-з-ава-й is writing was writing

Основную причину наличия в парадигмах глагола английского и лезгинского языков специальных форм относительного времени мы усматриваем в том, что в этих языках представлен один и тот же тип видовой оппозиции. Аргументации этого тезиса посвящен параграф 1.5. Относительное время и видовые оппозиции лезгинского и английского языков. Сходство категорий вида лезгинского и английского языков на фоне русской категории вида эксплицировано в диссертации А. Агамовой (2011). Мы разделяем предлагаемые в ней трактовки. В лезгинском и английском языках представлены категории вида словоизменительного типа. Основные функции видов в языках совпадают. При этом часть функций русских граммем совершенного и несовершенного видов (СВ и НСВ) в лезгинском и английском языках берут на себя формы неопределённого вида (НОВ).3 Категории вида лезгинского и английского языков состоят из трёх рядов форм: перфективного ~ имперфективного ~ нейтрального (СВ ~ НСВ ~ НОВ). Маркированным членом оппозиции, имеющим специальный морфемный показатель, является сходная по функциям и семантике граммема НСВ этих языков.

На следующей странице воспроизводится видо-временная парадигма лезгинского глагола из работы А. Агамовой. Она нужна для определения круга единиц, относимых нами к формам относительного времени, а также для соотнесения с парадигмой временных форм английского языка.

3 Вслед за А.Агамовой мы обозначаем граммемы видов лезгинского и английского языков дефинициями совершенный вид, несовершенный вид и неопределённый вид (СВ, НСВ и НОВ). Возможность и целесообразность применения одинаковых обозначений (в качестве родовых по отношению к функционально идентичным граммемам) в типологии вида обосновывается также в работе К.Р. Керимова (2002).

16

Модель словоизменительной парадигмы лезгинского глагола

1. отглагольное имя масдар лугъу-и 'говорить, сказать, высказьшать', раху-н 'разговартать, поговорить'

граммема СВ граммема НСВ граммема неопреде-

лённого вида (НОВ)

2. прич. СВ 3. претерит 4. деепр. НСВ 5. будущее

лагьа-й < флексия > лагьа-на < флексия > лугьу-з < флексия > лугьу-да

раха-й раха-на раха-з раха-да

*- -». *--- --

таксис условия паст претерит перфект презенс презенс будущее

лагъа-й-т!а лагьа-на-й лагьа-н(а)-ва лугьу-з-ва продолженный относительное

раха-й-т1а раха-на-й раха-н(а)-ва раха-з-еа лугьу-з-ма лугьу-да-й

+ 1 1 1 раха-з-ма раха-да-й +

и др. модальн. и \ 1 1 1

таксисн. единицы паст претерит паст перфект паст презенс 1 будущее относи-

условия лагьа-н(а)-еа-й лугьу-з-ва-й паст презенс тельное условия

лагьа-на-й-т1а раха-н(а)-ва-й раха-з-ва-й продолженный лугьу-да-й-т1а

раха-па-й-т1а 1 1 лугьу-з-ма-й раха-да-й-т1а

* т т раха-з-ма-й 6. будущее

и др. модальн. и паст перфект паст презенс | предположительное

таксисн. единицы условия условия ▼ лугьу-ди, раха-ди

лагьа-н(а)-еа-й-т1а лугьу-з-ва-й-т1а паст презенс 7. пермиссив

раха-н(а)-ва-й-т1а раха-з-ва-й-т1а продолженный лугьу-рай, раху-рай

* V условия 8. побуд. 1 л.

и др. модальн. и и др. модальн. и лугьу-з-ма-й-т1а лугьу-н, раха-п

таксисн. единицы таксисн. единицы раха-з-ма-й-т1а + и др. модальн. и таксисн. единицы 9. прохибитив лугьу-мир, раха-мир 10. импоссибилитив лугьу-ч, раха-ч 11. потенциалис лугьу-р, раха-р 12. императив лагь, рахух

Интерпретация английской видовой оппозиции опирается на трактовку вида как категории, по-разному актуализирующей одно и то же действие. Интересно в этом плане суждение Дж. Лайонза, который писал, что к категории времени, считающейся дейктической, следует добавить и категорию вида, которая обычно дейктической не считается. С этой трактовкой в целом совпадает и концепция Б. Комри. Его метафора, представляющая перфективное значение как видение ситуации from outside, а имперфективное-from inside, предполагает словоизменительный характер видовых значений. Представление видовой оппозиции английского языка как состоящей из трёх рядов форм - перфективного ~ им-пефективного ~ нейтрального - даёт основание для констатации в английском языке категории вида словоизменительного типа. Такой вывод согласуется с традиционным пониманием грамматических категорий: грамматическая категория - это ряды противопоставленных друг другу грамматических форм с однородным грамматическим значением. В работе А. Агамовой построена модель категории вида словоизменительного типа: Модель видовой оппозиции словоизменительного типа

(лезгинского и английского языков) ^^^^ щпЬннитив. нейтральный к СВ и НСВ. ^^^

форма СВ < альтернация > форма НСВ < альтернация > формы НОВ

+ i +

формы врем, и накл. формы врем, и накл. формы врем, и накл.

Категория вида структурирована тремя рядами форм: НСВ ~ СВ ~ НОВ. Маркированными видовыми значениями в ней признаются граммемы НСВ и СВ, которые образуют регулярные пары временых форм, различающихся между собой только видом (типа лезг. хъва-з-ва, НСВ, през. ~ хъван-ва СВ, перф. от хъун 'пить'). Граммема НСВ в лезгинском языке имеет абсолютно регулярный показатель -з-. Структура видовой оппозиции английского языка совпадает с лезгинской. Аналитизм английских форм не меняет сути: синтетические формы НСВ, СВ и НОВ лезгинского глагола по содержанию аналогичны аналитическим формам НСВ, СВ и НОВ английского глагола. Показателем НСВ английского глагола является регулярная морфема -ing. Инвариантное значение английского НСВ соответствует содержанию процессной ситуации в интерпретации A.B. Бондарко. На следующей странице воспроизводится схема парадигмы временных форм английского языка для наблюдения соответствий с аналогичными единицами лезгинского языка.

На наш взгляд, наличие в лезгинском и английском языках разветвлённых систем временных форм, детализирующих всевозможные разновидности темпоральной ориентации, обусловлено двумя факторами:

1. Для морфологического выражения относительного времени условием является наличие показателей, отграничивающих момент речи и момент перцепции, относительно которого фиксируются видовые признаки. Одним из

Структурная организация вндо-временон парадигмы английского глагола

Словарная единица, нейтральная по отношению к видовым значениям (to ask)

граммема НСВ (имперфектов) граммема CB (перфектив) НОВ (неопределённый вид)

1 2 3

Актив

to be + Participle I Present am, is, are asking Past was, were asking Future shall, will be asking to have + Participle II Present have, has asked Vast had asked Future shall, will have asked to ask в форме Simple Present ask, asks Past asked Future shall, и ill ask

to have + been (to be в форме Participle II) Present have, has been asking Past had been asking Future shall, will have been asking

Пассив

1 2 3

to be в форме Continuous + Participle II Present am, is, are being asked Past was, were being asked Future не представлено to be в форме Simple + Participle II Present am, is, are asked Past was, were asked Future shall, will be asked

to be в форме перфекта + Participle II Present have, has been asked Past had been asked Future shall, will have been asked

условий языкового отражения процессной ситуации является её наблюдаемость (непосредственное восприятие). Для экспликации процессности действия в плане прошедшего или будущего времени необходимым условием является возможность переноса момента восприятия (переносного «наблюдательного пункта» по Г.А. Золотовой) в прошлое или будущее относительно момента речи. Такую возможность в лезгинском и английском языках создают показатели относительного времени: -й — в лезгинском и формы вспомогательных глаголов — в английском. Это создаёт ориентированность глагольных форм лезгинского и английского языков на три точки перцепции ситуации - в настоящем, прошедшем и будущем относительно момента речи. Русские временные формы ориентированы только на момент речи;

2. Наличие в лезгинском и английском языках специальных форм, противопоставляющих три граммемы вида в рамках одного и того же лексико-семантического содержания каждого глагола. Это создаёт условия для отражения ситуации в каждой из трёх точек перцепции в трёх видовых ракурсах.

Эти два фактора уже создают, в теоретическом плане, возможность девяти видо-временных комбинаций при образовании временных форм. Эти комбинации можно наблюдать в приводимых таблицах.

В Главе 2. Формы относительного времени английского и лезгинского языков (с. 77-149) обсуждаются межъязыковые корреляты временных форм со сложной темпоральной ориентацией. В параграфе 2.1 определяется круг временных форм сходной морфологической структуры. В английском и лезгинском языках временные формы характеризуются аддитивностью формального и семантического состава. В обоих языках каждый компонент видовой и временной семантики, входящий в грамматическое содержание формы, выражется своим формальным показателем. Например, в лезг. Аял агаж хьана ксанвай (С.) 'Ребёнок, съёжившись, спал'форма ксанвай 'спал' легко разлагается на: кса- 'засыпать, спать', -н(а)- [АОР] -(а)ва- 'быть, иметь место' [ПЕРФ] -й [ОТН]; если перевести поморфемно 'заснул-имеет-место-было'4. По содержанию - это форма Past Perfect'a. В описаниях лезгинского языка она обычно обозначается как давнопрошедшее II. Как видим, от аориста образуется перфект, а от перфекта — паст перфект, присоединением аффикса -й. В англ. Не entered while I was reading 'В то время как он входил, я читал' форма was reading также легко разлагается на отдельно выражаемые аспектуальные и темпоральные значения: was 'быть' [ПРОШ] read- 'читать' -ing [НСВ] 'был читая, читающим'.

В лезгинском языке традиционно выделяют 14 синтетических временных форм, в числе которых и формы относительного времени. Английские временные формы, которые мы интерпретируем, все аналитические, образуемые с участием служебных глаголов to be, to have, а также shall, will. В лезгинском языке в формообразовании участвуют служебные глаголы хьун 'быть, иметься, иметь место' (ава 'есть, имеется, имеет место'), хьун 'становиться' (жезва 'ста-

4 Для семантизации морфологического содержания форм мы прибегаем к заведомо некорректным для русского языка иллюстрациям значений. Такие переводы на русский форм английского и лезгинского языков даются в скобках с пометкой дословно.

20

новится') и хьун 'являться кем-чем-каким-либо' (жезва 'становится кем-чем-каким-либо' и я 'есть, является кем-чем-каким-либо').

Из временных форм активного залога к формам относительного времени относятся: Past Continuous, Past Perfect, Future Continuous, Future Perfect, Past Perfect Continuous, Future Perfect Continuous. Корреляции этих форм в лезгинском языке выявляются в параграфе 2.2 (с. 91-125). Например, подробно обсуждаются соотношения между англ. Past Continuous и Past Perfect Continuous. Различие между ними эксплицируется схемами, построенными по аналогии со схемами X. Райхенбаха:

Past Continuous:

Ось врем. Тп. Тр.

was _;_

I

Past Continuous speaking

Past Perfect Continuous:

Ось врем. Тп. Тр.

hnH •, »

I

Past Perfect Continuous been speaking

В схемах: Тп. - время перцепции ситуации; Тр. - время речи. В Past Continuous относительно времени перцепции ситуации (was) актуализируется процесс, обозначенный Participle I (speaking), в Past Perfect Continuous относительно времени перцепции (had) актуализируется факт бытования (been) процесса (speaking) до времени перцепции. Структурно-семантическим коррелятом английского Past Perfect Continuous в лезгинском языке будет форма, состоящая из деепричастия НСВ (соответствие Continuous) и формы перфекта относительного (соответствие Past Perfect) связки хьун 'быть, стать' - хьанвай 'было (доел.: ставши / бывши-имело место)'. Эта форма вспомогательного глагола сама является составной из аориста и презенса связки быть и аффикса относительного времени -й: хьана-АОР 'было, имело-место' + -(а)ва- 'есть, имеет место' + -й-ОТН. Аорист хьана соответствует английскому been, а связка -(а)вай соответствует английскому had.

В параграфе 2.3 (с. 125-148) выявляются корреляты английских форм относительного времени пассивного залога. Все рассматриваемые единицы подвергаются подробному морфемному членению и семантизации.

В заключении (с. 149-152) отмечается, что основные положения, выносимые на защиту в порядке гипотетических, получили подтверждение в ходе их обсуждения на языковом материале. Временные формы английского и лезгинского языков не просто обозначают аспектуально-темпоральную ситуацию, как русский глагол, а детализированно описывают её. Каждая из обсуждаемых вре-

менных форм содержит смысловую часть в одной из видовых форм и от одной до трёх вспомогательных глаголов или связок. Эти формы похожи на свободно комбинируемые в речи единицы. Их компоненты относительно автономны, характеризуются агглютинативностью.

Характер временных форм лезгинского языка, выявляемый в работе на основе сопоставления с английскими коррелятами сходства, делают, на наш взгляд, правомерным выделение в лезгинском языке аналитических временных форм, аналогичных по структуре английским временным формам.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1. Эмирова Д.М. Относительное время и перфект // Вестник ЛГУ им. A.C. Пушкина. Санкт-Петербург, 2011. №3. Том 1. Филология. - С. 220-227.

2. Эмирова Д.М. Относительное время и видовые оппозиции лезгинского и английского языков // Язык. Словесность. Культура. «АНАЛИТИКА РОДИС» М., 2013. № 3-С. 81-99.

в других гаданиях

3. Эмирова Д.М. Формы со сложной темпоральной ориентацией в английском языке и их аналоги в лезгинском // Языки народов мира и Российской Федерации. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2006. Вып. VII. - С. 425-431.

4. Эмирова Д.М. Абсолютное и относительное время (к разграничению на материале русского, лезгинского и английского языков) // Языки народов мира и Российской Федерации. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2007. Вып. VIII. -С. 121-127.

5. Эмирова Д.М. К уточнению понятия относительного времени (на материале лезгинского и английского языков) // Контенсивная типология естественных языков: Материалы 1-ой Международной научно-практической конференции языковедов. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2007. — С. 66-68.

6. Эмирова Д.М. Корреляции временных форм со сложной темпоральной ориентацией английского и лезгинского языков // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. Гуманитарные науки. - Таганрог: Издательство Таганрог.гос. пед. ин-та имени А.П.Чехова, 2013, № 2. - С. 62-67.

7. Эмирова Д.М. К выявлению корреляций форм относительного времени пассивного залога английского языка в парадигме лезгинского глагола // Вестник Курского государственного медицинского университета.

8. Эмирова Д.М. Корреляции английского Past Continuous в парадигме лезгинского глагола // Кавказский лингвистический журнал. Выпуск IX-X / РИС ДГПУ. - Махачкала, 2013. - С. 128-134.

9. Эмирова Д.М. Корреляции английского Past Simple Passive в парадигме лезгинского глагола // Семантика языковых единиц разных уровней. Выпуск 15. Ежегодный сборник научных трудов. - Махачкала: РИС ДГУ, 2013. - С.143-147.

Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме. Бумага офсетная. Тир. 100 шт. Размножено ИП «Султанбегова Х.С.» Махачкала, ул. М. Гаджиева. 34.

Текст диссертации на тему "Временные формы со сложной темпоральной ориентацией в английском и лезгинском языках"

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «ДАГЕСТАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

04201453097

Эмирова Диана Мирзеевна

ВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ СО СЛОЖНОЙ ТЕМПОРАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИЕЙ В АНГЛИЙСКОМ И ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКАХ

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

К.Р. Керимов

МАХАЧКАЛА - 2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ................................................................................................................................................................................3-13

Глава 1. ВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ СО СЛОЖНОЙ ТЕМПОРАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИЕЙ И АСПЕКТЫ ИХ СОПОСТАВИТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ......................................................................................................14-77

1.1. Категория времени и аспекты его сопоставительного и типологического изучения..........................................................................................................................14-28

1.2. Абсолютное и относительное время......................................................................29-37

1.3. Относительное время и таксис....................................................................................37-47

1.4. Относительное время и перфект..............................................................................47-56

1.5. Относительное время и видовые оппозиции лезгинского и английского языков..................................................................................................................................57-77

Глава 2. ФОРМЫ ОТНОСИТЕЛЬНОГО ВРЕМЕНИ

АНГЛИЙСКОГО И ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКОВ..........................................78 -149

2.1. Аргументация выбора форм для сопоставления..........................................78-92

2.2. Корреляции форм относительного времени активного залога... 92-126

2.3. Корреляции форм относительного времени пассивного залога.. 127-149

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................................................................................................150-153

Список использованной литературы..........................................................................................................154-166

Список используемых сокращений................................................................................................................166-167

ВВЕДЕНИЕ

Предмет сравнительно-типологического исследования в настоящей диссертации - категориальное содержание временных форм со сложной темпоральной ориентацией лезгинского и английского языков и их соотношения с категориями вида, таксиса и модальности. Такие единицы определяются как формы относительного времени. К ним мы относим временные формы перфективного и имперфективного содержания, а также немаркированные видовыми значениями, для которых момент речи как дейктический центр темпоральной ориентации и момент перцепции описываемой глаголом ситуации не совпадают. Это - специфический сегмент парадигмы временных форм глагола, теоретически интерпретируемый в основном на материале английского языка. Как показывают наблюдения, аналогичные группы временных форм встречаются также в языках, где представлены аспектуальные оппозиции, организованные по типу английской. К таким языкам относится и лезгинский язык.

Объектом описания, следовательно, являются высказывания на лезгинском и английском языках, содержащие временные формы, для которых момент речи как точка отсчёта временного дейксиса и момент перцепции отражаемой глаголом ситуации не совпадают, и это несовпадение морфологически маркировано в самой глагольной форме.

Актуальность такого исследования обусловлена потребностью уточнения категориальных (системных) значений ряда временных форм в их соотношении с другими глагольными категориями. Такая потребность выявилась в связи с изучением категорий вида, таксиса и эвиденциальности, значения которых пересекаются со значениями временных форм. Вовлечение в обсуждение этой проблематики материала языков, где разновидности темпоральных, аспектуальных, таксисных и др. значений дискретно выражены специальными формами, даёт опоры для уточнения понятий абсолютного и относительного

времени, таксиса, эвиденциальности, а также наблюдать взаимодействие этих категорий на уровне высказывания.

Русский язык служит языком обучения и, следовательно, метаязыком семантизации грамматического содержания временных форм английского языка в процессе обучения ему в школе и в вузах. На категориальную систему русского языка во многом ориентированы и грамматические описания - учебные и теоретические - дагестанских языков, в том числе и лезгинского. Однако система временных форм русского языка состоит всего из пяти морфологических единиц, в то время как видо-временные формы английского глагола маркируют темпоральные значения при помощи разветвлённой системы морфологических форм, детализирующих разновидности аспектуально-темпоральной семантики грамматически. Экспликация категориального содержания последних требует поиска синтаксических построений русского языка с эквивалентным содержанием, что само по себе может вызывать теоретические и методические затруднения. В особенности это касается обсуждаемых в диссертации английских временных форм относительного времени. Такие морфологические единицы не имеют в русском языке формальных соответствий. В то же время, в дагестанских языках, в том числе - лезгинском, представлены видо-временные системы, во многом схожие с системой временных форм английского языка. Это стало особенно очевидным с появлением в последние годы работ, в которых эксплицируются словоизменительные грамматические категории вида дагестанских языков со структурной организацией, очень похожей на видовую оппозицию английского глагола. Комплексы аспектуально-темпоральных значений, выражаемых в английском языке специальными грамматическими формами, имеют очень близкие соответствия в лезгинском языке. Некоторые единицы глагольных парадигм этих двух относящихся к разным генетическим и типологическим классам языков напоминают морфологические кальки. Различия состоят только в аналитизме временных форм английского языка и синтетизме - лезгинского. Это делает возмож-

ным и целесообразным обращение к фактам родного языка при обучении английскому языку учащихся-лезгин. С другой стороны, сопоставление темпоральных систем лезгинского и английского языков даёт эмпирический материал для обобщений в области типологии грамматической категории времени, уточнения семантики временных форм каждого из сравниваемых языков на фоне другого.

Временные формы английского и лезгинского языков уже становились предметом сопоставительного исследования в работах [Алидарова 2009], [Алипулатова 1997]. Так в диссертации Н.С. Алипулатовой в трёх главах сопоставляются функции временных форм двух языков в плане настоящего, прошедшего и будущего времени. Выявляются корреляции временных форм на уровне общего значения форм. Аналогичный характер имеет и работа Р.И. Алидаровой. В нашем исследовании основное внимание уделяется внутренней форме сопоставляемых единиц, на комбинировании в их общем содержании аспектуальных и темпоральных значений, выражаемых в сравниваемых языках дискретно, своими специальными показателями. Этот аспект в названных работах не рассматривается. А специфический сегмент видо-временных парадигм этих языков, - формы относительного времени, - являющийся предметом исследования в нашей диссертации, в названных работах не рассматривается. Известно, например, что обсуждаемые формы относительного времени английского языка рассматриваются как средство выражения таксисных отношений [ЛЭС 1990: 504]. Лезгинский язык также обладает сходной системой форм относительного времени. Но при наличии таких единиц в лезгинском языке имеется ещё и специальная разветвлённая система таксисных конвер-бов, морфологически выражающих все известные разновидности таксисных отношений. Наличие в одном языке двух систем грамматических форм, специализированных одна на выражении сложных темпоральных функций, а другая - таксисных, даёт эмпирические основания и для содержательного разграничения относительного времени и таксиса, а, следовательно, несколько иначе

взглянуть на трактовку английских форм относительного времени как средств выражения таксиса. Кроме того, содержание форм относительного времени пересекается с семантическими признаками модальности. Агглютинативная тенденция, свойственная лезгинскому языку, предполагает аддитивность формальной и семантической структур глагольных форм. Взаимодействующие в глагольных формах категории вида, времени, таксиса, модальности выражаются дискретно. Аналогичным образом устроены видо-временные формы английского языка. Это делает взаимодействие глагольных словоизменительных категорий эксплицитным, доступным анализу. Таким образом, контрастивное исследование форм относительного времени лезгинского и английского языков может дать интересные наблюдения типологического плана, а также основания для уточнения теоретических интерпретаций обсуждаемых единиц в сравниваемых языках. Такое исследование этого специфического сегмента глагольных парадигм лезгинского и английского языков предпринимается впервые. В этом состоит научная новизна данного исследования.

Сходство форм относительного времени лезгинского и английского языков проявляется, прежде всего, в организации их аспектуально-темпоральной семантической структуры. Ср., например: англ. is / was (быть-PRES / PAST) reading (читать-PARTIC-IMPERF) 'читает / читал, *был читающий'1; лезг. кхьизва / кхьизвай < кхьиз (писать-ДЕЕПР-НСВ) + ава (быть-НАСТ) + -м (ОТН) 'пишет / писал, *пишущи был'. Единицы перфективного содержания также имеют идентичные структуры, ср.: ацукьнавай < ацукьна (садиться-АОР // ПРИЧ-СВ) + ава (быть-НАСТ) + -й (ОТН) 'сидел, *севши-был' и was stopped < stopped (останавливаться-PRET // PAST PARTIC) + was (быть-PAST) 'остановился, *остановившись-был'.

Относительными из четырёх приведенных временных форм являются

1 Здесь и далее звёздочкой (*был читающий) помечены некорректные формы, используемые для экспликации семантического содержания обсуждаемых морфологических единиц.

2 Сокращением ОТН (относительный) обозначается содержание аффикса -й, сопрягающего видо-временное значение маркированной им единицы с моментом речи.

Past Continuous (was reading), Past Perfect (was stopped) английского языка и соответствующие им формы кхъизвай и ацукънавай лезгинского языка, морфологическому содержанию которых полностью соответствуют те же английские дефиниции Past Continuous и Past Perfect. На фоне такого явного сходства сравниваемых единиц лезгинского и английского языков видны и различия: препозиция вспомогательного глагола was в английском и постпозиция клити-ки -ава // -ва 'есть, имеет место' в лезгинском; супплетивное противопоставление форм настоящего и прошедшего времени форм английского вспомогательного глагол (is / was) и агглютинативное образование формы прошедшего времени в лезгинском (наст, кхьиз-ва > прош. кхьиз-ва-й). Однако аффикс -й лезгинского глагола употребляется не только для соотнесения момента речи с временем перцепции обозначенной глаголом ситуации, мыслимой в плане прошедшего, но и в плане будущего, а также с условием осуществления этой ситуации. Как будет показано далее, этот аффикс выражает именно значение соотнесённости обозначемой глаголом ситуации с точкой её перцепции, с компонентами контекста. Время перцепции ситуации и соотнесённость с моментом речи, синкретично выражаемые вспомогательным глаголом was в английском языке, дискретны в лезгинском языке.

Для наблюдения сходств и различий означенного выше характера в работе используется контрастивный (сопоставительный) метод исследования в его традиционном варианте, представленном в [Гак 1977; 1986; Аракин 1979 и др.]. Авторы этих работ называют свой подход, ориентированный на выработку лингвистической теоретической базы обучения неродному языку, сравнительной типологией. При этом имеется в виду, что в объяснении сходств и различий между родным и изучаемым языками предполагается опора на типологические свойства сравниваемых языков. В настоящей диссертации также при сопоставлении фактов лезгинского и английского языков обнаруживаемые сходства и различия интерпретируются в свете ведущих типологических характеристик этих языков. Поэтому используемый нами метод исследования

можно определить как сравнительно-типологический (сравнительная типология), хотя мы не усматриваем существенных различий между терминами сопоставительная или контрастивная лингвистика, а также сравнительная типология. Эти дефиниции используются в работе как синонимичные.

Контрастивная лингвистика исходит из ставшего в настоящее время общепризнанным положения об эффективности обозрения языка «снаружи», позволяющем видеть черты своеобразия, остающиеся вне поля зрения при его изучении «изнутри» [Балин 1987]. Сопоставление языков используется как метод, «просвечивающий» специфические особенности языковых систем на фоне друг друга. Выявляемые таким способом специфические черты, алломорфные для пары сравниваемых языков, оказываются изоморфными у каждого из этих языков с каким-либо третьим языком. Корреляции такого рода служат основанием для объединения исследуемых категорий в типологические ряды. В этом состоит ценность такого исследования для лингвистической типологии.

Метод такого сопоставления языков обычно ставит целью выявление структурных и функциональных сходств и различий [Нерознак 1986]. Некоторые лингвисты акцентировали внимание на направленности сопоставительного анализа на выявление различий в языках - в грамматике, логике и общем анализе ощущений [Уорф 1960; Реформатский 1962]. Акцент на выявлении различий, на наш взгляд, в большей степени отвечает целям лингвистической типологии. Для задач лингводидактики равнозначную ценность имеют как различия, так и сходства между сравниваемыми грамматическими явлениями. В настоящей диссертации анализ сравниваемых грамматических единиц двух языков преследует цели как лингводидактики, так и типологии. Поэтому мы не акцентируем внимание на обнаружении различий или же сходств. При этом обращение к типологическим параметрам сравниваемых языков служит теоретической опорой для объяснения различий, обнаруживающихся между грам-

матическими единицами лезгинского и английского языков при их обозрении на фоне друг друга.

Такое обозрение языковых фактов «снаружи» может осуществляться с использованием двух подходов: «от формы к значению» либо «от содержания к форме» [Ярцева 1981]. Наиболее продуктивным и подтвердившим свою теоретическую состоятельность представляется подход, совмещающий оба эти направления анализа сопоставляемых языковых единиц. Сравнение исследуемых грамматических единиц, конечно же, исходит из наличия у сопоставляемых элементов определённого базового сходства, на что обращается внимание в [Косериу 1989; Нерознак 1986; Ярцева 1981 и др]. За базовое сходство сопоставляемых структур разных языков не могут приниматься совпадения формального плана. Как отмечается в [Ярцева 1981: 78], «никакая глагольная форма одного языка не может быть приравнена к глагольной форме другого языка». Базой для сравнения грамматических единиц может служить сходное семантическое содержание, «именно семантический фактор - писал Г.А. Климов - позволяет найти определённые основания для сопоставления формальных средств самых разных языков» [1983: 14]. В нашей работе основанием для сравнения временных форм со сложной темпоральной ориентацией лезгинского и английского языков служит именно явное сходство их содержания.

Таким образом, целыо настоящей работы является контрастивное описание специфичекого сегмента видо-временных парадигм лезгинского и английского языков - единиц со сложной темпоральной ориентацией, называемых формами относительного времени - на основе сходства их семантического устройства и темпоральных функций. Такое описание предполагает последовательное решение следующих задач частного плана:

- экспликация основных понятий, связанных с теоретическими интерпретациями форм относительного времени и их отличия от форм абсолютного времени; определение на этой основе единиц парадигмы, которые можно считать формами относительного времени в сравниваемых языках;

- выявление взаимосвязи между сходством парадигм временных форм лезгинского и английского языков и сходством в организации видовых оппозиций в этих языках;

- разграничение категории таксиса и относительного времени на основе эмпирических данных лезгинского языка и обсуждение на основе полученных данных интерпретации форм относительного времени английского языка как средств выражения таксисных отношений;

- анализ взаимоотношений между опосредованностью временной ориентации форм относительного времени - их дейктический центр временной ориентации не совпадает с моментом речи