автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Среднеазиатские дела Посольского приказа как источник для истории русского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Среднеазиатские дела Посольского приказа как источник для истории русского языка"

МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени Б. II. ЛЕНИНА

Диссертационный совет Д 053.01.10

На правах рукописи

КУЛМАМАТОВ Дусмамат Сатторович

СРЕДНЕАЗИАТСКИЕ ДЕЛА ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.01 — русски» язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации па соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 1995

Работа выполнена на кафедре общего языкознания Московского педагогического государственного университета имени В. И. Ленина.

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор ДОБРОДОМОВ И. Г.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ЧЕРЕМИСИНА Н. В.,

доктор филологических наук, нрофе ссор МУРЬЯНОВ М. Ф.,

доктор филологических наук,

профессор НАСИЛОВ Д. М.

Ведущая организация: Институт русского языка Российской АН.

А— 11/

Защита состоится ч..Р........г. в ••/—'.... час. на

заседании диссертационного совета Д 053.01.10 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Московском педагогическом государственном университете имени В. И. Ленина по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, дом 1, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ нменп В. И. Ленина по адресу: Москва, ул. Малая Пироговская, дом 1.

Автореферат разослан .....г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук СОКОЛОВА Т. П.

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕШ ИССЛЕДОВАНИЯ. Изучение истории любого языка не представляется возможным без обстоятельного исследования его древних письменных памятников. Поскольку надежность установленных фактов в истории языка во многом зависит от количества материала, их освещающего, считается целесообразным усиление источниковедческой базы для лингвистических исследований и привлечение для этих целей нового массива данных памятников, которые пока не попадали в поле зрения историков язына.

Б этой связи усилия историков языка должны быть сосредоточены на активизации лингвистического воспроизведения и интерпретации до сих пор остающихся в рукописном виде важнейших русских письменных источников, в частности, скорописных материалов ХУП в., сыгравших определяющую роль в становлении и формировании русского национального языка, потому что еще далеки от своего окончательного разрешения многие проблемы: не изучены все условия создания памятников, не учтены достоверные сведения об их создателях; недостаточно исследован словарный состав текстов русской деловой письменности ХУП в.

Необходимо констатировать, что издать и изучить все деловые документы русского языка ХУП в. пока практически невозможно, поэтому для плодотворного решения перечисленных вше проблем истории русского языка следует привлекать в первую очередь новые письменные памятники, представляющие историческую и лингвистическую ценность и дающие возможности нового подхода к их изучению. К числу такого рода источников, не привлеченных к всестороннему лингвистическому изучению, можно отнести целый комплекс разнообразных документов, отложившихся в русских архивах как результат дипломатических и торговых сношений Московского государства с государствами Средней Азии и хранящихся в фондах Посольского приказа Российского государственного архива древних актов (РГАДА - бывшего ЦГАДА) - 109 "Сношения России с Бухарой" и 134 "Сношения России с Хивой". Здесь грамоты хивинских и бухарских ханов, челобитные их послов, росписи ханских подарков ХУП в. часто вместе с современными им русскими переводами, старинные русские переводы писем из переписки хивинского царевича - эмигранта Авганмухаммеда с родственниками, расспросные речи среднеазиатских послов, гонцов, протоколы "чина" (церемониала) по приему и отпуску их царями, старинные тюркские переводы грамот московских царей ХУП в., царские грамоты, адресованные воеводам и выданные русским послам и пос-

ланникам, статейные списки русских посланников в Среднюю Азию, отписки воевод русских городов, челобитные переводчиков, толмачей, приставов, русских пленных, указы, памяти, доклады, посольские книги.

Сохранившиеся отпуски (черновики) - первоисточники старинных русских переводов грамот хивинских и бухарских ханов, челобитных их послов, росписей ханских и посольских подарков, протоколов "чина" (церемониала) по приему и отпуску среднеазиатских послов, гонцов, русских оригиналов ответных царских грамот, указов, памятей с правками стилистического и грамматического характера показывают, что среднеазиатские дела Посольского приказа создавались с определенными трудностями. Наряду с черновиками сохранились и беловики .старинных русских переводов среднеазиатских дипломатических документов (грамот, челобитных), статейных списков русских посланников, отписок воевод, докладов, представляющих большой фактический материал для изучения истории русского языка ХУП в.

Однако эти ценные источники оставались вне поля зрения лингвистов-историков языка. Вследствие недостаточной изученности подобного рода документов до сих пор окончательно не выяснено становление и развитие техники перевода дипломатических документов (вообще, и с восточных языков в частности) и тем самым остаются не освещенными вопросы, имеющие непосредственное отношение к истории взаимодействия русского и восточных народов, а также их языков.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основной целью нашего исследования является характеристика среднеазиатских дел Посольского приказа, накопленных в результате регулярных дипломатических и торговых сношений России с Хивинским и Бухарским ханствами ХУП в., с точки зрения их лингвистической содержательности. В соответствии с этим особое внимание уделяется установлению основных закономерностей строения и эволюции текстов среднеазиатских грамот, челобитных, росписей и современных им русских переводов, московских грамот и их тюркских переводов ХУП в., старинных русских переводов писем из переписки хивинского царевича Авганмухаммеда, отписок воевод русских городов, расспросных речей среднеазиатских послов и гонцов, протоколов "чина" (церемониала) по приему и отпуску среднеазиатских послов российскими царями, статейных списков русских посланников в Хиву и Бухару, указов, памятей, докладов, а также посольских книг.

Основные задачи настоящей диссертационной работы сводятся

к следующему:

1. Выявить корпус неопубликованных и неисследованных русских письменных памятников, касающихся дипломатических и торговых сношений России с Хивинским и Бухарским ханствами ХУП в., учитывая то обстоятельство, что тлеющиеся в научном обороте немногочисленные среднеазиатские дела Посольского приказа являются недостаточными в количественном отношении, к тому же они были изданы историками для целей исторической науки.

2. Показать принципиальное различие подхода историков и лингвистов при издании и изучении собственно русских и переводных памятников ХУП в.

3. Изучить деятельность составителей и исполнителей среднеазиатских дел Посольского приказа, а также установить связи, особенности ведения делопроизводства царских и ханских канцелярий.

4. Определить адресатов и создателей иноязычных текстов хивинских и бухарских грамот, челобитных, росписей ханских и посольских подарков, а также должностных лиц Посольского приказа, принимавших участие в создании их русских переводов ХУП в.

5. Рассмотреть историю создания среднеазиатских дел Посольского приказа: конкретизировать семантическую структуру названий документов, проанализировать их структуру и формуляр, языковые особенности - словарное богатство, стилистические элементы устной и письменной речи, грамматические формы, синтаксические конструкции.

6. Описать стилистическую обработку среднеазиатских дел Посольского приказа, т.е. подвергнуть всестороннему анализу как черновики, так и беловики русских оригинальных и переводных документов: царских и ханских грамот, посольских челобитных, росписей подарков, протоколов "чина" (церемониала) по приему и отпуску среднеазиатских послов, указов государей, памятей.

7. Описать лексическую содержательность русских и среднеазиатских деловых документов: выявить и изучить в семантическом аспекте тематические и лексико-семантические группы слов, уточнить пути проникновения восточных слов, фраз в русский язык, русских -в восточные языки (время вхождения, эволюция семантики).

МЕТОД! ИССЛЕДОВАНИЯ. При лингвистических разысканиях мы опираемся на теоретические положения испытанных сравнительно- и сопоставительно-исторических методов изучения письменных текстов. Оригиналы дипломатических документов сравниваются с их перевода-

ми (русскими или же тюркскими), содержащимися в виде черновиков и беловиков. При этом особое внимание уделяется стилистической обработке старинных русских переводов ханских грамот, посольских челобитных, росписей их подарков ХУП в., а также современным им тюркским переводам царских грамот ХУП в. Для выявления авторства документов проводится сличение начертаний, приемов написания букв в текстах челобитных и в рукоприкладствах переводчиков, толмачей в старинных русских переводах, в первую очередь в сохранившихся черновых вариантах среднеазиатских дипломатических документов (грамот, челобитных).

ОСНОВНЫМ МАТЕРИАЛОМ нашего исследования послужили 616 документов, почерпнутых из фондов Посольского приказа РГАДА, в том числе 67 грамот, 110 челобитных, 79 отписок воевод русских городов, 8 расспросных речей среднеазиатских послов и гонцов, 3 статейных списка русских посланников в Хиву и Бухару, 28 протоколов "чина" (церемониала) по приему и отпуску среднеазиатских послов, гонцов царями, 46 росписей ханских и посольских подарков, 10 писем из корреспонденции хивинского царевича Авганмухаммеда, 85 указов, 116 памятей, 56 докладов и 8 посольских книг. У многих этих документов - царских и ханских грамот, посольских челобитных, росписей подарков,-протоколов "чина", указов, памятей сохранились черновики рукописей.

При анализе материала был использован с проверкой по рукописям ряд дипломатических документов, опубликованных в "Материалах по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР" (Л., 1932. -Далее Материалы...), "Сборнике князя Хилкова" (СПб., 1879). При рассмотрении отдельных фактов"привлекались неопубликованные челобитные переводчиков и толмачей, а также выписки из протоколов Посольского приказа, хранящиеся в фондах 138 "Дела о Посольском приказе и служивших в нем"/и 141 "Приказные дела старых лет" РГАДА.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА исследования обусловлена тем, что в нем впервые : "

1) дана характеристика 616 русских оригинальных и переводных деловых письменных памятников ХУП в. как лингвистического источника. Из них 497 не были использованы до этого исследователями;

2) предложена конкретная, методика поиска, подготовки, издания письменных деловых документов ХУП в., в том числе среднеазиатских дел Посольского приказа, с учетом интересов как лингвистов, так и историков;

3) изучены деятельность и творчество создателей московских и среднеазиатских дипломатических документов; выяснены некоторые вопросы формирования, подготовки и состава восточных переводчиков и толмачей Посольского приказа;

4) интерпретированы для дальнейшего изучения документооборота Посольского приказа, стилистические и грамматические поправки, сделанные должностными лицами - дьяками, опытными подьячими и переводчиками на черновиках старинных русских переводов среднеазиатских грамот, челобитных, росписей подарков ХУП века, протоколов "чина" (церемониала) по приему и отпуску хивинских и бухарских послов и гонцов, русских оригиналов московских грамот ХУП в., указов памятей;

5) установлены словарное богатство, стилистические элементы устной и письменной речи, грамматические формы, синтаксические конструкции, составлявшие структуру и формуляр деловых документов, созданных в царских и ханских канцеляриях в ХУП в.;

6) выявлены слова, не фиксированные словарями русского, персидского и тюркских языков, уточнены датировки вхождения, новые лексические значения.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы состоит в том, что она представляет собой новое направление в теории и практике лингвистического анализа и интерпретации текстов русских оригинальных и переводных деловых письменных памятников из Средней Азии ХУП в. С опорой на фактический материал исследования конкретизировано семантическое содержание для названий архивных документов. Разработаны теоретические методы исследования среднеазиатских дипломатических документов (грамот, челобитных, росписей подарков) в соотношении с их русскими переводами ХУП в., русских оригиналов ответных царских грамот ХУП в. - с современными им тюркскими переводами. Полученные результаты могут способствовать созданию теоретических основ исторической лексикологии и стилистики русского языка.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ. Теоретические положения, результаты и выводы работы могут быть использованы для дальнейшего развития теории перевода, а также истории изучения словарного состава русского языка ХУП в. и вместе с тем в учебном процессе на филологических факультетах университетов и институтов в таких теоретических и специальных курсах, как "История русского языка", "Стилистика русского языка", "Теория и практика перевода", при

проведении спецкурсов и спецсеминаров по русскому, тюркскому и персидскому лингвистическому источниковедению, по исторической лексикологии.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения диссертации отражены в 22 публикациях, в том числе в 2 книгах, общим объемом 17,8 п.л. Она обсуждалась на кафедре общего языкознания Московского педагогического государственного университета им. В-.И.Ленина, отдельные ее положения докладывались на теоретических семинарах в Институте мировой литературы им. А.М.Горького, в Институте востоковедения Российской АН, на всесоюзной конференции "Бартольдовские чтения - 1984" (Москва, 1984), ежегодных научно-методических конференциях преподавателей Термезского госуниверситета (Термез, 1984-1992), на региональной научно-практической конференции "Актуальные проблемы исторической и диалектной лексикологии" (Вологда, 1988), на научно-практической конференции "Закономерности развития и взаимодействия национальных языков и литератур" (Текст. Коммуникация. Перевод) (Казань, 1989), на первых чтениях, посвященных памяти А.А.Зимина "Спорные вопросы отечественной истории Х1-ХУШ веков" (Москва, 1990), на всесоюзной конференции "Поздне-феодальный город Средней Азии" (Ташкент, 1990), на всесоюзной конференции "Кипчакские языки: история и современность (историко-филологический аспект)" (Нукус, 1990), на У1 республиканской научно-практической конференции "Актуальные проблемы русского словообразования" (Самарканд, 1991), на Ш республиканской научно-практической конференции "Ономастика Узбекистана" (Ургенч, 1991), на У1 международной тюркологической конференции (Казань, 1992), на республиканской научно-методической конференции "Актуальные проблемы лексикологии и лексикографии русского языка" (Термез, 1992), на международной конференции "Язык и культура" (Киев, 1993, 1994), на научно-практической конференции "Стилистика и культура речи в школе" (Самара, 1993), на 2-ой региональной научно-практической конференции "Актуальные проблемы современной русистики" (Арзамас, 1994).

СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертация состоит из введения, пяти глав и заключения; к ним приложены список сокращений, библиография. В качестве иллюстраций даны фото- и ксерокопии оригиналов отдельных документов.

Во введении обосновывается необходимость теоретического осмысления нового подхода к анализу текстов собственно русских и

переводных деловых письменных памятников ХУП в. фондов 109 "Сношения России с Бухарой" и 134 "Сношения России с Хивой" РГАДА с позиции лингвистического источниковедения, формулируются актуальность, цель, задача, научная новизна, теоретическая и практическая значимости, методы, материал, апробация и структура работы.

В первой главе "НАУЧНОЕ ИЗУЧЕНИЕ СРЕДНЕАЗИАТСКИХ ДЕЛ ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА" на конкретном материале показано принципиальное различие подхода историков и лингвистов при издании и изучении собственно русских и переводных документов ХУП в.; подробно описаны рукописи среднеазиатских дел Посольского приказа.

Небольшая часть среднеазиатских дел была исследована и опубликована историками в различных сборниках, а также отдельных изданиях, в частности, в "Материалах...". Сравнение текстов отдельных документов, опубликованных в данной книге, с их подлинниками показало, что издатели при их воспроизведении добивались ясности и в основном ограничивались общим сохранением смысла, а мы считаем целесообразным точное сохранение всех особенностей языка и письма древних рукописей.

В "Материалах ..." часто наряду со старинными русскими переводами среднеазиатских дипломатических документов (грамот, челобитных) ХУП в. даются "новейшие переводы". Согласно издателям, это делалось "в целях большей наглядности сравнения их содержания, причем последний печатался и в тех случаях, когда он давал "некоторые разночтения". Чтобы иметь представление о характере подобных документов достаточно остановиться на переводе традиционных титулов московских царей ХУП в. ^^ ^ УЛУР ПАДиШАХ и УЛУР БиЙ, фактически скалькированных с русского.

Сличение иноязычных оригиналов среднеазиатских дипломатических документов с их русскими переводами ХУП в. и новыми русскими переводами ХУП в. показало, что в последних титулы УЛУГ ПАДиШАХ и ¿^э' БиЙ оказались переведенными

только наполовину, т.е. переводилась всегда лишь первая часть -

¥Щ "великий", а вторая - оЬь^Ь ПАДиШАХ и ^ БиЙ оставлялись без перевода. Слово оЦ^ьЬ ПАДиШАХ в старинных русских переводах среднеазиатских грамот, челобитных ХУП в. имеет убедительное соответствие - государь, а в новых это экзотизм падишах "титул некоторых монархов восточных стран" (Словарь современного русского литературного языка. Т.9. - М.-Л.: йзд-зо АН

СССР, 1959. - С. 25), слово ^ БиЙ в ХУП в. передавалось как князь, а в XX в. переведено экзотизмом бий "у татар и в старой Турции - титул мелких феодальных владетелей или крупных чиновников" (Словарь соврем, рус. лит. яз. T. I. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, Г950. - С. 369). Своеобразный двусловный титул <^-1 ^дЦ! УЛУГ БиЙ имел устойчивую старую традицию перевода как великий князь, что отражено и в старинной русской лексикографии: русско-тюркский разговорник "Се татарский язык" по рукописи ХУ-ХУ1 вв. передает русский термин кня_3 великы^ тюркской разговорной формой ^луб!^", причем последний термин в памятниках русской письменности изредка употребляется применительно к тюркским правителям без перевода, как это имело место в сочинениях князя А.М.Курбского, у которого упомянут Нагалскхи тщгбХи^ (с глоссой: ннязь). Применение же тюркского титула улу(г)бий по отношению к московским царям привело бы к бесконечным недоразумениям. Единственный нам случай употребления титула ^¡г^гбии применительно к русскому царю в устах татар, в "Казанской истории" сопряжен с его искажением в ута^би, что вызвано малоизвестностью слова на Руси и что привело сначала к ошибочному истолкованию его как вероятного переданного тайнописью бранного выражения, а затем к совершенно неожиданной "расшифровке" словом ца£Ь°.

Ковтун Л.С. Русская лексикография эпохи средневековья. - М.-Л.,

1963. - С. 322.

2

Сочинения князя Курбсного. T.I. - СПб., 1914. - Стб., 183. У историков лексики слово улуб1и из этого контекста неправильно понималось как "военный чиновник". - См.: Сороколетов Ф.П. История военной лексики в русском языке Х1-ХУП вв. - Л., 1970. - С. 256, вслед за: Назаров И.И. Тюрко-гатарские элементы в языке древних памятников русской письменности // Ученые записки Казанского государственного пед. ин-та. Вып. 15. - Казань, 1959. - С. 255.

Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд. - M., 1979. - С. 100; Памятники литературы Древней Руси [т. 7 3: середина ХУП века. - M., 1985. - С. 506-507. См. анализ этого термина в статьях: Добродомов И.Г., Сергеев И.Т. Заметки об отдельных диалектизмах Среднего Поволжья // Взаимовлияние языков: лингвосоцио-логический и педагогический аспект. - Чебоксары, 1984. - С. 15-15; Добродомов И.Г. Улу(г)бий // Проблем этимологии тюркских языков. - Алма-Ата, 1990. - С. 302-306.

Для изучения среднеазиатских дипломатических документов ХУП в. вместе с их русскими переводами того времени достоверными могут быть лишь подлинники или их точные воспроизведения. Именно благодаря этим материалам мы можем узнать, каким образом переводились восточные оригинальные тексты. Нынешние же переводы должны учитывать практику старых переводов.

И тут необходимо отметить, что при переводе иноязычных оригинальных текстов следует стремиться к тому, чтобы переводы были как можно ближе к оригиналам, но без излишнего буквализма, и -самое главное - точно передавали внутренний смысл каждого предложения. А при переводе деловых документов это более важно, чем передача экзотического колорита.

Подлинники среднеазиатских дел Поссрльского приказа хранились в столбцах, составленных из склеенных листков нескольких бумаг особого формата в виде свитка, а копии их в составе посольских книг. В настоящее время столбцы хранятся в различных делах в расклеенном виде со сплошной нумерацией листов. Но при складывании расклеенных листов в некоторых случаях реставраторами допущен ряд неточностей. Например, грамота 1641 г., написанная на среднеазиатском тюрки, хивинского хана Исфендияра астраханским воеводам хранится при описи 2 под 1641 г. в д. № 7, где помещены выведенные из состава столбцовых дел хивинские грамоты, а ее русский перевод ХУП в. с нумерацией столбцового листа II - при описи I под 1641 г. в д. № I. Поэтому при поиске и изучении переводных памятников от исследователя требуется не только знание языка переводного текста, но и иноязычного оригинала.

В ХУТ-ХУП вв. функционировали в Средней Азии два официальных письменных языка - среднеазиатские тюрки и фарси. С момента образования в ХУ1 в. Хивинского и Бухарского ханств и установления с этого времени дипломатических и торговых отношений между этими государствами и Россией, официальные грамоты ханов адресовались московским царям и воеводам русских городов либо на среднеазиатском тю^ки, либо - фарси. Например, из двух грамот хивинского хана Исфендияра, направленных в одно и то же время - 1641 г. астраханским воеводам и боярам, одна была написана на тюрки (ф. 134, оп. 2, 1641 г., д. 7, л. 2), а другая - на фарси (там же, л. 3).

Необходимо подчеркнуть, что языни, названные нами в соответствии с нынешней востоковедческой практикой тюрки и фарси, в "легендах переводчиков", предшествующих старинным русским переводам

восточных деловых документов ХУП в., в отписках воевод русских городов, в протоколах "чина" (церемониала) по приему и отпуску хивинских и бухарских послов, в расспросных речах последних получали различные наименования: татарское письмо, тисков письмо, фарсовское письмо или же татарский язык, турский язык, фарсовский язык, что связано было с традиционной неустойчивостью русских наименований для языков, которые часто соотносились не с самоназваниями носителей языка, а с географическими или конфессиональными признаками. Здесь надо быть особенно осторожным по отношению к терминам татарское письмо и татарский язык, поскольку документы создавались не в Татарии, а в среднеазиатских канцеляриях, где продолжались традиции местного тюркского языка, именуемого в тюр-нологии чагатайским. Под татарским языком (татарским письмом) в ХУП в. понимались, на наш взгляд, многие языки (вместе с тем и диалекты), относящиеся к тюркской группе. Существенным является тот факт, что согласно традиции Посольского приказа, восточные языки, б том числе тюркские, определялись по местам проживания народов, которые говорили на этих языках: хивинский язык, бухарский язык, крымский язык, ногайский язык и т.д.

В связи с этим новые термины старотатарсккй язык, староузбекский язык, довольно привычные для некоторых нынешних тюркологов, по отношению к письменным памятникам Х1У-ХУП вв. могут быть понимаемы лишь условно.

Во второй главе "СОСТАВИТЕЛИ И ИСПОЛНИТЕЛИ СРЕДНЕАЗИАТСКИХ ДЕЛ ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА" рассматриваются названия и обязанности ' должностных лиц царских к ханских канцелярий - соответственно дьяк, подьячий, переводчик, толмач; диванбеги, язычей, мулла. Проведение работы по изучению деятельности составителей документов необходимо, потому что для лингвистического анализа важно в первую очередь установить место и условия создания документа, личности должностных лиц, принимавших участие в его составлении.

Данные "памятников деловой письменности убеждают в том, что дьяк - чин гражданской и военной администрации, это грамотный знатный человек. Чин дьяка человек получал в связи с характером своей работы, с занимаемой должностью. При князе и царе состояли дьяки, а при наместниках и волостелях - писцы и подьячие""'".

I

Качалкин А.Н. Жанры русского документа допетровской эпохи,4.1.Источники изучения и вопросы авторства документа.-Изл-во МГУ. 1968.

- II -

Когда в 1549 г. в Москве был учрежден Посольский приказ, дьяк занимался в основном канцелярскими делами и назывался посольским дьяком. Но во главе Посольского приказа стоял д^ный дьяк "начальник канцелярии по дипломатической части; лицо, имевшее право заниматься делопроизводством Боярской думы".

Роль дьяков существенно возрасла в ХУП веке, к ним стали относится как к важным государственным деятелям; вся среднеазиат-ско-русская и русско-среднеазиатская дипломатическая переписка осуществлялась через посредство дьяков. Это было хорошо известно (а следовательно, и семантика самого слова дьяк), наверное, каждому среднеазиатскому послу и гонцу. Подтверждением этого прежде всего является частое употребление слова дьяк - в арабской графике ДийаК в иноязычных текстах среднеазиатских дипломатических документов ХУП в.

Любопытно, что в старинных русских переводах среднеазиатских дипломатических документов (грамот, челобитных) ХУП в. русский (московский) дьяк называется вези^ем (визирем), а думный дьяк -большим везирюм (визирем). Таким образом, в ХУП в. слово везирь (визирь), обычно обозначающее "титул и название высшего должностного лица в государствах Востока", приобретает еще одно, новое, значение. Оно наряду со словом дьяк в текстах старых русских переводов хивинских и бухарских грамот, челобитных ХУП в. стало обозначать "должностное лицо, занимающееся в государственных учреждениях России канцелярскими делами". Между тем данное значение слова везирь (визирь) в словарях не отмечается.

Вообще в ХУП в. дьяк, говоря языком среднеазиатских послов ~ (визи£ь), - крупное лицо. Он утке не писал, а всего лишь

ставил на документах пометы (т.е. резолюции), делал приписи или же редактировал готовые тексты.

Письменной работой царской канцелярии занимался помощник дьяка - подьячий, но при этом "не следует представлять подьячего лишь как человечишку с чернильницей на шее и гусиным пером в руке наготове: подьячий мог быть значительным чиновником, в ряде случаев - ответственным порученцем, участником .дипломатических миссий"1.

Подьячие Посольского приказа включались для выполнения письменных работ в состав посольств русских посланников, ездивших в

^ Качалкик А.П. Указ. соч., с. 39.

Среднюю Азию, а иногда по распоряжению дьяков, расгграшивая хивинских и бухарских послов, гонцов, записывали расспросные речи, переписывали беловые тексты старинных русских переводов грамот среднеазиатских ханов, челобитных их послов, занимались составлением (переписыванием) ханских поминков, принимали участие в оформлении ответных грамот царей правителям Хивинского и Бухарского ханств.

Важное место среди создателей и исполнителей дипломатических документов царской канцелярии занимали переводчики и толмачи. Переводчиками назывались люди, занимавшиеся письменными переводами, а устные переводчики (посредники) именовались толмачами. Но из этих должностей первая - переводческая считалась высшею.

При этом следует отметить, что деятельность и творчество дьяков и подьячих изучены довольно неплохо, но этого нельзя сказать по отношению к переводчикам и толмачам Посольского приказа. Литература по исследованию деятельности переводчиков и толмачей ХУ1-ХУП вв. немногочисленна (А.й.Соболевский, С.А.Белокуров, В.Д.Аракин). Причина такой скудости наших сведений о жизни и деятельности переводчиков и толмачей Посольского приказа кроется в том, что для подобного рода исследований приходится привлекать крайне отрывочный материал, крупицами извлекая его из моря архивного наследия, оставшегося от ХУ1-ХУП вв.

Посольский приказ сохранил ценнейший материал о западных, восточных переводчиках и толмачах. Последние принимали активное участие в переводе среднеазиатско-русских и русско-среднеазиатских дипломатических переписок ХУП в.

К этой работе привлекались как самостоятельно подготовленные служилые татары российских городов Касимова, Романова, Шад-ринска, Астрахани, Казани, так и русские люди, бывшие долгое время в плену в странах Востока, новокрещены (т.е. крестившиеся в христианскую веру), владеющие русским и восточными языками. В некоторых случаях переводческая работа с восточных языков передавалась по наследству. Поэтому в Посольском приказе существовала династия переводчиков (Билял, Абдул, Резеп Байцыны; Мустафа, Абду-рахман Тевкелевы; Кучюкай, Кадралей Сакаевы) и толмачей (Григорий, Федор, Полуехт, Иван, Василий Кучюмовы).

В подавляющем большинстве старинных русских переводов среднеазиатских дипломатических документов (грамот, челобитных), име-

на переводчиков и толмачей, а тем более писцов не указывались. Поэтому для того,чтобы определить авторов старинных русских переводов ханских грамот и посольских челобитных,нами были изучены многочисленные челобитные переводчиков, толмачей и их рукоприкладства, осуществленные на документах - выписках протоколов Посольского приказа, сказках и т.д. В результате удалось установить почерки 22 восточных переводчиков, а также двух толмачей, умевших писать по-русски (Андрея Ракова и Прокофея Враского).

Отсутствие конкретных фактов о структуре среднеазиатских канцелярий и об их должностных лицах, а также дипломатических документов среднеазиатского происхождения ХУП в. в архивах Средней Азии не дает возможности с исчерпывающей последовательностью осветить вопрос, связанный с ведением делопроизводства в хивинских и бухарских ханствах ХУП в. Между тем небольшие, но интересные сведения о ханских канцеляриях, о составителях и исполнителях среднеазиатских дипломатических документов ХУП в» содержатся в русских источниках - статейных списках, отписках воевод, указах царей и челобитных.

Во главе ханской канцелярии стоял дивакбеги. Вся письменная работа проводилась под его непосредственным руководством. Он считался ближним боярином и по указу своего хана принимал у приезжих послов и посланников грамоты и относил адресату, а также готовил на них ответы.

Примечательно, что автором (подьячим) посольского отчета (статейного списка) Пазухиных - Афанасием Прошлецовым слово ди-ванбеги истолковано в самом контексте^": "Да Борису ж говорил

^ При воспроизведении русских текстов ХУП в. учитывается "Правила лингвистического издания памятников древнерусской письменности" (М.: Наука, 1951). Все тексты передаются средствами современной графики с сохранением 5, 1, а, а, и, в, а также выносных букв. Надстрочные знаки не воспроизводятся. Сокращенные написания сохраняются. Буквенные обозначения чисел даются прописными буквами и дублируются цифирью в переводе на современное летосчисление. Имена собственные и географические названия в соответствии с нынешней орфографией пишутся с прописной буквы. В изложении проведена унификация орфографии по части слитного, раздельного, дефисного написаний собственных имен, поэтому в исследовании и цитатах их орфография может не совпадать.

блЛе11 боярин Магамет:мазеР бай диванбеги которо11 у цря под ата-лыкомь"'" пе^Е0И члвкъ по указу де цря ихъ Абдаазиза и по чину бу-харско}Лу принимавт онъ диванб'Ьги у всяких при1>3жихъ пословъ i по°ланников присылачные г°дрские грамоты на сем мйсте (ответной палате - Д.К.) i о^носитъ царю А^даазизИ" (ф. 109, оп. 2, 1669 г., д. 2, л. 45).

Как свидетельствует приведенный пример, диванбеги по рангу равнялся дьяку Посольского приказа и руководил ханской канцелярией. Поэтому толкование, имеющееся в "Словаре русского языка Х1-ХУП вв." по поводу слова диванбеги "титул старейшины совета, правительственного учреждения" (СлРЯ, вып. 4, с. 245), на наш взгляд, нуждается в уточнении. К тому же цитированный нами выше из подлинника контекст с объяснением слова диванбеги в нем дается в сокращенном варианте по опубликованному тексту "Наказ Борису и Семену Пазухиным, посланным в Бухару, Баях и Юргенчь в 1669 г." (Русская историческая библиотека. Т. 15. - СПб., 1894): "Ближней бояринъ Магметъ-Мазеръ-бий диванъ-беги, которой у царя подь ата-лыкомь первой челов!къ". Наверное, неточное цитирование и привело составителей к неправильному толкованию.

В памятниках русского языка ХУП в., касающихся приезда восточных, в частности хивинских и бухарских, послов в Москву, часто встречается название еще одного должностного лица ханских канцелярий - язычей, занимающегося письменными делами. Восточный язычей, соответствующий по своему рангу русскому подьячему, был известен большому кругу лиц Посольского приказа, о чем свидетельствует неоднократная фиксация слова язычей в текстах русских деловых документов ХУП в.

Для обозначения восточных писцов в ХУП в. кроме слова язычей употреблялся также термин мулла. Он обозначал лицо, имеющее "право служить в мечети и толковать Алкуран" (Будагов, П, с. 251). Но когда слово мулла располагалось перед собственными именами, то оно указывало просто на грамотного человека, умеющего писать и читать восточные тексты, написанные арабской графикой (последнее не отражено в"Словаре русского языка Х1-ХУП вв.", вып. I, с. 19).

В ХУП в. муллы часто приезжали в Москву в составе хивинских и бухарских посольств для выполнения различных письменных работ.

* А т а я ы к - воспитатель (дядька) хана.

Третья глава "ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ СРЕДНЕАЗИАТСКИХ ДЕЛ ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА" посвящена изучению деловых документов, созданных в царских и ханских канцеляриях: грамот, челобитных, росписей подарков, воеводских отписок, расспросных речей, протоколов "чина" (церемониала), статейных списков, указов, памятей, докладов и посольских книг. Каждый из этих документов имел свое назначение, свою структуру и свой формуляр, состоящий из зачина - начального протокола, основной части и концовки - конечного протокола. В формуляре старинных русских переводов среднеазиатских деловых документов выделяется и взодный протокол - "легенда переводчика", где переводчик говорит о характере документа, об авторе его, адресате и дате. Под термином структура мы понимаем общее построение документов. А формуляр - это состав и порядок расположения частей акта, состоящих, в свою очередь, из одной или нескольких формул, устойчивых и неустойчивых словосочетаний, а также предложений.

Любой исторический источник имеет свою неповторимую историю. Поэтому лингвистическое исследование письменных памятников должно начинаться с установления истории возникновения и бытования каждого из них. Это имеет прямое отношение и к среднеазиатским делам Посольского приказа.

Грамоты правителей Хивы и Бухары, написанные арабской графикой на среднеазиатских языках, оформлялись обычно опытными писцами ханских канцелярий и доставлялись адресатам послами или же гонцами.

Согласно дипломатическому обычаю ХУЛ в., грамоты вручались самим адресатам. Они передавались государям во время аудиенции, устроенной при дворе в честь приема послов или гонцов. А государи поданные им грамоты приказывали принять дьякам или же думным дьякам, а последние эти документы поручали переводчикам Посольского приказа и осуществляли строгий контроль за переводом. Грамоты среднеазиатских ханов, адресованные воеводам русских городов, переводились на местах - в съезжей избе, а потом вместе с воеводскими отписками отправлялись государям в Москву для ознакомления.

Формуляр старинных русских переводов грамот хивинских и бухарских ханов ХУП в. состоит из I) вводного протокола ("легенды переводчика"), 2) зачина - начального протокола, 3) основной части и 4) концовки - конечного протокола.

Во вводном протоколе переводчиком даются сведения о характе-

ре документа, об авторе его, адресате, доставщике (после или гонце) и дате: Перевод з грамоты юРгенског йсфендеяра црл что прислать ко гсдрю црю 1 велико1"^ кнзю Михаил» Федорович» всеа Раси'1 с посломъ своимъ Аве3бак1>еш> в ннешнеы во РМ9 м С 1641 1 года генваря въ I С 10 ] де (ф. 134, ол. I, 1639 г., д. 2, л. 190).

Зачины старинных русских переводов среднеазиатских грамот ХУЛ в. оформлялись по-разному, поэтому порядок расположения формул был в них неодинаковым. Это было связано с тем, что хивинские и бухарские ханы в зачинах иноязычных оригиналов своих грамот наряду с титулами московских царей употребляли восточные титулы и эпитеты, почерпнутые из сокровищниц персидской классической поэзии: дасокоп^естольный, высокоручкый, храбростью подобну Дарий) государство свое исп^авляще^ подобну ^еш^ царю, красотою подобну небесной звезде и т.д.

Основная часть старинных русских переводов среднеазиатских грамот ХУЛ в. часто начинается с обстоятельства времени: "А после млтвы бади ваше"^ величества ведомо" (ф. 134, оп. I, 1639 г., д. 2, л. 192); "Б ннешнее время учинил г°дрь ..." (ф. 109, оп. I, 1644 г., д. I, л. 66); "А потом обявляемь ..." (ф. 134, оп. I, 1646 г., д. 4, л. 40). Но иногда она начинается с подлежащего ("Кше гсдрво мл°тивое слово ..." - ф. 134, оп. I, 1641 г., д. I, л. II) или же сказуемого ("ВЬдомо вамъ ..." - ф. 109, оп. I, 1677 г., д. 2, л. I).

В концовке - конечном протоколе их I) указывались место и дата написания ("Писана грамота в Бзхарех РНА г [ 1643 3 в ма^те мце" - ф. 109, оп. I, 1644 г., д. I, л. 71) или же 2) давались сведения о ханских печатях ("А на зада 8 грамоты в печати написано раб бжеи Исеендеяр црь" - ф. 134, оп. I, 1639 г., д. 2, л.194).

Как показало сличение иноязычных оригиналов (на тюрки и фарси) среднеазиатских грамот с их русскими переводами ХУП в., общее строение их несколько отличается друг от друга. Иноязычные оригиналы начинались с восточных богословий - ХУа ("Он" - Аллах) или ^ ХУа АЛРАНИ ("Он" - Аллах богатый), которые будучи сугубо формальной частью, обычно не переводились, а современные им русские переводы - с "легенды переводчика".

Челобитные среднеазиатских послов и гонцов ХУП в. писались на среднеазиатских тюрки и фарси, вероятно, язычеями и муллами, входившими в состав посольства. Как свидетельствует их содержание, они оформлялись после прибытия послов и гонцов в Россию. Челобит-

ше подавались самими послами и гонцами или же вручались их приставами, в необходимых случаях доверенными лицами, царям, а также дьякам Посольского приказа. Все челобитные хивинских и бухарских послов, гонцов ХУЛ в., поданные на имя государей России, переводились и хранились в Посольском приказе.

В структуре старинных русских переводов среднеазиатских челобитных ХУП в. выделяются следующие части: "легенда переводчика", зачин, основная часть и концовка.

Следует особо подчеркнуть, что некоторые челобитные среднеазиатских послов и гонцов ХУП в. писались сразу на двух языках: обращение челобитчика-адресанта к царю-адресату с перечислением титулов - на тюркском, остальная часть - на "фарсовском". Употребление в одном документе двух разных языков можно объяснить тем, что абсолютное большинство восточных переводчиков и толмачей Посольского приказа хорошо владели тюркскими языками и в силу чего, наверное, была ими выработана устойчивая формула написания титула царя, как явно переведенная с русского языка. Поэтому среднеазиатские писцы (язычеи, муллы) при оформлении начального протокола челобитных своих послов, гонцов пользовались этим традиционным титулатурным штампом, выработанным царской канцелярией в ХУП в.

Как показывают материалы нашего исследования, переводчики каждому слову, выражению восточных текстов находили удачные эквиваленты (иногда условные) из словарного состава русского языка ХУП в. oL¿j»Lj. ПАДиШАХ - государь, Ji ^jCy- ХуКМДДР - облаа-датель, ~ посол, ЙЗЛЧИ - гонец, !

АГИЗ CÓ3 - речь, 0U ХАН - царь! vi¡í АК ХАН -

белый царь, oLü ¿Jlc rAJlaM ПаНАХ - самодержец, JC-J CLo. Líe МуХаБаТЛИК ?ИНАЙаТ - любительная грамота и т.д.

Значительный интерес представляет среди них перевод на русский язык устойчивого выражения ^ ЦДлз ¿pf. jj^ j^U ВАШ УРУБ ^АРЗ КИЯМАК - бить челом. Этот архаический русский фразеологизм употреблялся в старинных русских переводах хивинских и бухарских челобитных ХУП в. для перевода следующих тюркских соответствий: с yjCLu , yj , ) y>j£ L-Jjjyl БАШ УРУБ rAP3 КйДАМаН (-МЙЗ, -ВЯзГ-БаТБиЗ); с Jh L ( jj ) 'jj I БАШ УРУБ 'AP3 ЭДиРМаН (-БиЗ); J¿1> *i_j ,>¿l ¿>}c

fAP3 ЭДиБ ВАШ УРуРМаН*- дословно: головой бия (ударяя головой), прошу (просим, жалуюсь, жалуемся) или прося (жалуясь),

головой бью челом (ударю головой). Но старые русские переводы тюркских дипломатических документов ХУП в. не страдали обычно буквализмом выражений.

Следует заметить, что в начальной части отдельных хивинских и бухарских челобитных, написанных на среднеазиатском фарси, в соответствие тюрксному выражению ^ LojUà' ¡jpf- ВАШ

УРУБ fAP3 КИЛМАК употреблено ( СаР МИЗаНаД

(МИКаНаД), что также дословно значит бьет челом.

Устойчивое словосочетание бить челом (и образованное на его основе в ХУ1 в. сложные существительные челобитная от прилагательного челобитный, челобитье, челомбитье как название одного из видов русских деловых документов) привлекало к себе внимание многих языковедов со стороны семантики (Н.И.Тарабасова, С.С.Волков, Н.Е.Садыхлы, Г.А.Качевская, Д.Н.Шмелев). Но при этом, к сожалению, не учитывались проницательные исторические соображения об истоках этого выражения, высказанные более чем полтораста лет тому назад А.Ф.Рихтером: "Цари (российские - Д.К.), следуя Азиатским обыкновениям, заставляли послов повергаться пред троном на землю, от чего произошло и ныне еще употребляемое выражение челом бить, говорить речи, стоя на коленах ..." .

Американский исследователь П.В.Голден чисто этимологической методикой, опираясь на материалы славянских и тюркских словарей, пришел к выводу, что русский фразеологизм .бить челом, являющийся тюрксной калькой, "может быть восходит к китайскому к ' ou fou

Приведенные факты со всей определенностью свидетельствуют, что устойчивое словосочетание бить челом было привычно для всех среднеазиатских литературных языков - тюркского, персидского. Б русском языке оно было гораздо раньше калькировано с тюркского языка, поскольку взаимосвязь русских и тюркских народов, юс языков была более интенсивной, чем с иранскими.

Выражение бить челом, хорошо укоренившееся в русских деловых текстах ХУП е., в производном слове челобитная (челобитный;

^ Рихтер А.Ш. Нечто о влиянии монголов и татар на Россию // Труды высочайше утвержденного Вольного общества любителей российской словесности. - СПб., 1822. - Ч. 17. - С. 252-253.

2 Golden Р.В. Turkic Calques in Medieval Eastern Slavic // Journal of turkish studies. Volume. 8. - Harvard University, 1984. - P. 109.

ср. также челобитье, телобитна, челомбитье), нак название одного из видов русских деловых памятников, нередко употреблялось в написанных арабской графикой на среднеазиатских тюрки и фарси челобитных хивинских и бухарских послов ХУП в. в виде ЧеЛАБЙТНЭ. Это объясняется тем, что послам была хорошо известна семантика слова челобитная, хотя слово им писалось по-разному:

ЧеЛАБЙТНЭ, вЛЦЬ ^ ЧеЛАШТНЭ, ^ ^ ЧеЛЭ-ФиТНЭ. Впрочем, оригиналом для этих форм, скорее всего, были формы челобитна, челобитня, характерные для разговорного русского языка ХУП в.

Царские грамоты, адресованные среднеазиатским ханам, писались преимущественно в ответ на их официальные послания опытными восточными переводчиками под наблюдением дьяков Посольского приказа. Сначала они составлялись на русском языке, а потом переводились на тюркский язык. Они передавались адресатам - хивинским и бухарским ханш их послами, гонцами шш же русскими посланниками.

Грамоты правителей России имели четкую структуру. Она состояла из I) зачина - начального протокола, 2) основной части и 3) концовки - конечного протокола.

Зачин их начинался с церковно-книжной по происхождению формулы - устойчивого словосочетания "божиею милостию", а далее в строгой последовательности писались титулы и имена царей, названия городов и земель, принадлежащих Московскому государству, а также титулы и имена адресатов - хивинских и бухарских ханов. Нередко зачины грамот дополнялись лексическими элементами литературно-панегирического характера.

Основная часть царских грамот начиналась с датировки - обстоятельства времени: указывался год - чаще всего в предложном падеже с предлогом в (в нынешнем в (во) ... году); далее следовало указание на месяц, обычно в родительном падеже (февраля, апреля, декабря и т.д.), и на день, когда была прислана грамота среднеазиатских правителей, чаще всего в винительном падеже с предлогом в (в ... день). Изложение сути дела начиналось с косвенного дополнения, а за ним следовали сказуемое (но иногда сказуемое могло предшествовать косвенному дополнению) и подлежащее: "В ннешеш. во Р09 м С 1671 1 года к нам великом» гсдрю к ншеме! црскомй величествй присылать ты Абдйлази3 хаПп (ф. 109, оп. I, 1671 г., д. Г, л. 92а); "Б ннеанем во РПА м С 1672 I го^ декабрА въ 91 [ 19 3 Л11ь присыла-11 к намъ велико^ гсттт? к чтрмх ттпгутш

величества ты Анавшамагметь БагадеР" (ф. 134, оп. I, 1670 г., д. I, л. 126).

Концовка их начиналась всегда с краткой формы страдательного причастия прошедшего времени писан - сказуемого, а далее указывались место и дата написания; давались сведения о писчем материале, об именах, о словах, написанных золотом, о характере писем, царской печати. Например, концовка грамоты царя Михаила Федоровича хивинскому хану йсфендияру от 1634 г. выглядит следующим образом: "Дисань в ншеи црстввющем граде Москв!. л!та ЗРМВ г [ 1634 1 юня мсца грамота писана на александр!искои на середнеи бамаге бжие имя и гсдрво титло по владиме?ского писано 5олотом по^пи0 д ячья на Баги^ке печат болшая на красном воска под кусто^ею (ф. 134, оп. I, 1633 г., д. I, л. 96).

Последовательность формуляров царских грамот, выработанная в-Посольском приказе, была известна каждому составителю. Она не менялась и в случае перевода их на другие языки, в том числе тюркский.

Анализ лексического состава сохранившихся тюркских переводов царских грамот ХУП в. показывает, что в их текстах содержится немалое количество, русских слов, собственных имен, географических "названий У^ КЩШН - купчина, УРУС - русский;

^ ¿¿и^ >Я АЛУШЭ ЛУКЙаН ОГЖ МУРАСоВ - Алешка Лукин сын Мурасова; ^ ^{ ЗАХАРЙ ГРИГУРЙаВ - За-харий Григорьев, уСи ГМТиР АЛиКСИЙаВЙЧ - Петр Алексеевич; ^.^э ВЛАДИМиР - Владимир,

МаСКаВ -

Москва и т.д.

В текстах тюркских переводов обильны также кальки русских слов и словосочетаний: ЙаНГЙ ХиРиСТиЙАН -

новокрещенный, МуХаЕаТЛЙК ХаТ - любительная гра-

мота, ДШЛ ХаТ - проезжий лист и т.п.

Росписи подарков хивинских, бухарских ханов и их послов, подобно ханским грамотам и посольским челобитным, писались на двух официальных языках Средней Азии. Послы или же гонцы, прибыв в российские города,.эти росписи вручали для ознакомления и перевода воеводам. В дальнейшем иноязычные оригиналы росписей ханских и посольских подарков вместе с их русскими переводами, а иногда без перевода, с отписками воевод отправлялись к царю в Москву.

В частности, росписи подарков 1640 г. хивинского хана Исфен-дияра и его посла Авеэбакея Вагадыра начинаются с типичного му-

сульманекого богословия ^ ХУа. Начальная часть их - титулы адресата - царя и его собственное имя написаны на среднеазиатском тюрки, а названия подарнов - на среднеазиатском фарси. Росписи же хивинского царевича Сеита и его посла Кошута Еагадыра написаны целиком на среднеазиатском тюрки.

Эти росписи были переведены на русский язык дважды - в астраханской и казанской съезжих избах.

При сравнении иноязычных текстов с их русскими переводами выяснилось, что к отдельным восточным словам, словосочетаниям переводчиками астраханской и казанской съезжих изб подбирались разные соответствия из словарного состава русского языка ХУЛ в. Например, словосочетания ^ Ь.Ь ПУСТ ЙбЛБАРС, си^ ^

ПУСТ ПаЛаНГ в астраханском переводе имеют соответствия соответственно бабр, барс, а в казанском - кожа е^ба^сова, кожа рыся.

Как видим, астраханские переводчики перевели лишь часть словосочетаний - определяющие слова ^} [^Ь ЙоЛБАРС - бабр (багровая) и \Jj-Xi ПаЛаНГ - барс (барсовая), а стержневое слово С!*** ^ ПУСТ - кожа в обоих случаях оставили без перевода. В результате содержания-восточных словосочетаний 9;. ПУСТ ЙбЛБАРС

- кожа бабровая, (Лал^ ?>. ПУСТ ПаЛаНГ - кожа барсовая ос-

тались в астраханском русском переводе непереданными. Казанские же переводчики содержания приведенных восточных словосочетаний передали в целом правильно, но при переводе определяющих слов О^иЬ ЙоЛБАРС

и «-ОиЬ. ПаЛаНГ на русский язык подобрали неудачные эквиваленты.

В известных двуязычных персидско-русских словарях слово ПаЛаНГ переведено словами барс, леопард или же пантера. А у И.Д.Ягелло данное слово переведено и объяснено так: " =

«¿¿-Ь леопард, пантера; жираф; ч(то)-н(ибудь) пестрого цвета" (Ягелло Й.Д. Полный персидско-арабско-русский словарь. - Ташкент, 1910. - С. 336). Так что перевод слова ПаЛаНГ как барс

выглядит предпочтительнее.

Имеющиеся- в нашем распоряжении отписки (рапорт, докладная записка, служебное письмо) воевод русских городов - Астрахани, Казани, Темникова, Симбирска (ныне Ульяновска), Нижнего Новгорода, Ярославля, написанные в их съезжих избах, были адресованы на имя правителей России ХУП в.

Отписки, как й другие памятники деловой письменности, состав-

тавлялись ло определенному шаблону. В них можно выделить две основные части: I) зачин, содержаний указание на адресата,, адресанта, челобитье и 2) основную часть, заключающую в себе а) распорядительную и б) резолютивную части.

Следует заметить, что зачин воеводских отписок также, как и собственно русских и переводных челобитных ХУП в., состоит из полного двусоставного глагольного распространенного предложения.. В данной формуле выделяются следующие элементы: а) адресат - косвенное дополнение в дательном падеже (получатель документа, кому, документ направлен), б) адресант - подлежащее предложения (отправитель - автор документа), в) челобитье - сказуемое предложения. Например, зачш отписки казанского воеводы Ивана Голицына с его товарищами от 1640 г. выглядит так: " а) Гсдрю црю 1 великому кн5ю Михаила Федоровичи всеа Рвсиг б) холопи твои 1вашко Голицы11 ФеДка В8т8рлинъ Степашко КуДря^о® йсачко КкАринъ . в) челом бьют'" (ф, 134, оп. Г, 1639 г., д; 2, л. 10).

Основная часть отписок воевод русских городов начиналась с типичных для них слов - обстоятельства времени "в нынешнем, государь, ... году в ... день", "в.нынешнем во ... м году в ... день". В распорядительной части ее обстоятельно рассказывались все события, связанные с приездом и отъездом среднеазиатских послов, гонцов, с тем или иным государским делом, а в резолютивной -излагались просьбы и. принятие решения.

Под расспросными речами обычно понимаются свидетельские показания русских людей разного социального положения и происхождения: посадских низов - стрельцов, пушкарей, солдат; стольников, стряпчих, детей боярских, духовных лиц; "обапольных", сторонних, "тутошних" и т.д. Но мы располагаем особам видом расспросных речей, где свидетельские показания давали не какие-либо простые люди, а иноземные должностные лица - среднеазиатские послы и гонцы, приехавшие в Москву к царям с делами государственной важности. Расспросные речи среднеазиатских послов и гонцов проводились дьяками, думными дьяками Посольского приказа или ближними боярами.

Диалог между дьяком (допрашивающим) и послом или гонцом (допрашиваемым) проходил при посредничестве толмача, переводившего вопросы расспрашивающего расспрашиваемому и ответы последнего. А текст соответствующей расспросной речи составлялся подьячим: вопросы подготавливались заранее и переписывались со списка или же записывались ИЗ У'СТ пьЯТСЛ. Я ОТР^ТИ яд гтпГ-тгя рпииа гги^ртта^ъ и

русском переводе под диктовку присутствовавших здесь же толмачей.

В зачине расспросных речей содержатся указание на распоряжение царя, дата расспроса,имена расспрашивающего - дьяка или других должностных лиц Посольского приказа и расспрашиваемого - посла или гонца: "РПЕ г С 1676 1 декабря в Ш I 18 1 де по указ« великого гсдря цря i великого князя беыдора Але^1евича всеа Великия и Малыя и В1лыя Росих самодержца был в Посолскомъ приказе а дья-ковъ 8 дймного 8 Лариона 1ванова b Василя Бобинина а Емеляна Ук-раинцова на розговоре юргенского Анавша хана посол Имбреимб4къ" (ф. 134, оп. I, 1675 г., д. 2, л. 90).

Основная часть заключает в себе содержание расспросной речи. В ней описывается вкратце прием посла или гонца дьяком, а также "разговор" - вопросы и ответы между ними. Иногда эти части заполняются стереотипными фразами с некоторыми вариациями (посол во-5SÍ» -Цосо^№ская палата, царское слово, ханское слово и др.).

В концовке расспросных речей говорится о проводах послов, гонцов на подворье: "й говоря fliarai (Федор Лихачев, Максим Матюш-кин) с лослом (хивинским Авезбакеем Еагадыром) о д*>лех отпастили на подБорье" (ф. 134, оп. I, 1639 г., д. 2, л. 71); "И д8мной дворяяинъ (Артемон Сергеевич Матвеев) потчивавъ посла (бухарского Муллофора) отдастилъ ево на подворье" (ф. 109, оп. I, 1671 г., д. I, л. ИЗ).

"Разговор" дьяков и послов, гонцов передается подьячим от третьего лица с использованием определенных лаконичных формул: дьяк (д^юши дьяк) говорил, дьяк (думный дьяк) спрашивал; дьяк (домннй дьяк) говорил послу, дьяк (щошнй дьяк) спрашивал посла; послу говорено, j посла спрашивано; посол говорил, посол сказал.

В текстах расспросных речей среднеазиатских послов и гонцов употреблен ряд слов и устойчивых словосочетаний, характерных: а) для живой народной речи (батог, воровка, езживать, живота, за-видывать, пожитки, рухлядь, роспрашивано, спрашивало, сыскивать, хаживать, дал господь, на степи голову положить, не за что, очи увидеть) и б) для книжной лексики (береженье, величество, воровство, жалованье, желательство, милость, насильство, подданство, разо]зение, уиалете).

Порядок ведения дипломатических переговоров между царями и среднеазиатскими послами составлялся письменно в виде протокола заранее. В протоколах "чина" (церемониала) записывались речи царей, дьяков, произносимые в ходе переговоров, действия лиц, при--

- 24 -

нимавших участие во время приема и отпуска послов.

Все глаголы первоначально в проектах протоколов "чинов" передавались формой инфинитива долженствования, а также будущего времени, которые потом после аудиенции заменялись сказуемым про-шедоего времени (вместо суффиксов -ти, -ть и окончаний -ет, (-ют) писался суффикс -л(и) с окончанием мн. числа): быти - были, велеть - велели, потод^? - пожаловал, приеду - приехали, бьют -были. А формы дательного падежа имен существительных, прилагательных и, местоимений заменялись формой именительного падежа: думному дьяку Федору Лихачеву - думной дьяк. Федо£ Лихачев, великому - великий, им - они.

В них часто встречаются прямая и косвенная речь царей и дьяков: "... по гсдрвУ аказЬ дымно11 д±ахъ ведсР Лихачев говорил послом рЬчь а молыл Аве3баки1 Кошат Бататы^ великих гсдрь црь 1 велики! кна3 Михаило Федоровичь всеа Расиа. самоде^жець и многих гсдрствъ гсдрь и облаадател велеть вамъ говорити присылал вас к ншсмо црскомо есл;г-;сстг;;; и к снй ншем« к яятаком* гсярю црвичю ко кнзю Але£И>ю Михаиловичю юРгенскои йсеендеяр ца^ и сы11 ево Се-итъ царевичь з грамоты и мы велики 1 г°дрь Исвендедра царя и сына ево Сеита царевича пожаловали велели вамъ видети нши црские очи и грамоты велели принят и перевесть ..." (ф. 134, оп. I, 1639 г., д. 2, л. 343).

Анализ текстов протоколов "чина" показал, что у дьяков Посольского приказа существовало высокое искусство устной речи. Традиционные формулы, шаблонные обороты, т.е. стереотипные слова, выражения, повторящиеся из документа в документ, в их речи употреблялись с большой выразительностью и четкостью.

Наиболее характерными элементами для языка протоколов "чина" (церемониала) были следующие слова и выражения: гоЭЗЙЙ» ■5552' 55522» пристав, рында, столшик,

толмач; грамота, челобитная; велики^ князь, боярские; Посольская палата, Посольский приказ, столовая изба; быть на приезде, быть на отпуске, бить челом, видеть очи, видеть пресветлые очи, класть руку, править челобитье, пожаловать (позвать) к руке, сказать жалованье в стола место, стоять на.коленах и т.д.

Отчеты или так называемые статейные списки, представляющие собой подробные ответы на статьи, или пункты наказа, русских послов и посланников как повествовательно-художественный источник, содержат значительный материал исторического и этнографического

характера, весьма ценны в литературном и лингвистическом отношении.

Статейные списки русских посланников Ивана Хохлова (16201622 гг.), Савина Горохова и Анисима Грибова (1641 г.), Бориса и Семена Пазухиных (1669 г.) в Среднюю Азию первоначально составлялись в виде дневниковых записей подьячими посольств, а иногда самими послами. А окончательный их текст создавался подьячими Посольского приказа на основе указанных записей и в исключительных случаях - расспросных речей послов или же посланников.

Язык статейных списков обилен оборотами прямой и косвенной речи, а также дословными передачами посольских бесед. В них содержится богатый материал о соотношении книжного и народно-разговорных элементов в языке деловой письменности.

Анализ письменных речей русских посланников также показал, что в их языке употреблялись в большей степени собственно русские дипломатические термины: вестовщик, государь, грамота, корм, облаадатель, отпуск, подвода, подьячий, письмо, поминки, посол, посланник, пристав, прошение, самодержец, ца£ь, челобитье, челобитчик, великий князь, г£сзща|эево цело, ле^тое дело, любительные

Примечательно, что иной раз в контекстах статейных списков рядом с восточными терминам, обозначающими должностные лица, давались их русские соответствия: а£бап - посадский староста, мирохор - конюший, диванбеги - (дьяк. А некоторые восточные слова получали внутриконтекстовые объяснения:

ДАРАГА - "Бориса въстречал караколскои дарага которой езди'1' то^говы* людей и пошлин 1 всякою подат берет" (ф. 109, оп. 2, 1669 г., д. 2, л. 34 об.).

Т0ПЧЕБА1Ш - "1 вел!л Абдаази3 царь Бориса с товарыщи и3 Баха*3 приводи1, до первог стан^ топчебаши малая"'' ± ины1"1 своим дво-

м ти ви^ои

ровы людемъ а то мала у пЬшекъ и у се баха~ско пехоты начало11 члвкъ а стоит у цеса^ско1, двора в воротях на карауле бе3-перемЬнно" (там же, лл. 94-94 об.).

Следует заметить, что из приведенных выше слов а£бап и мирохор "Словарем русского языка Х1-ХУП вв." не отмечены, как и парваначей "главный секретарь царский" и юга|м "один из видов

г

Согласно Л.З.Будагову, "тат. малай, работник, мальчик

(слуга)" (Будагов, П. с. 199).

растения сорго".

Каждый документ, врученный царям или дьякам Посольского приказа среднеазиатскими послами, гонцами, а также их приставами, как и грамоты среднеазиатских ханов, изучался тщательно. Большинство из них читалось царям, поэтому часто на лицевой или обратной стороне столбцовых листов, где были написаны тексты разного рода документов, встречается своеобразная стандартная помета "государю чтено". В необходимых случаях по ним принимались соответствующие решения, которые потом излагались в документах - указах, памятях, докладах и для исполнения направлялись нижестоящим должностным лицам.

Стиль указов (распоряжений, направляемых от имени царей нижестоящим учреждениям или должностным лицам) в композиционном отношении всегда носил единообразный унифицированный характер, поэтому они всегда имели четкую структуру, в которой можно выделить следующие части формуляра: I) зачин. 2) основную часть и 3) концовку.

Зачин их всегда начинался с предлога от, поэтому следовавшие за ним данные адресантов - титулы и имена царей писались в родительном падеже, а адрес и дополняющие его элементы - слова - в винительном падеже с предлогом в или на, а титулы и имена адресатов - в дательном падеже. Например, зачин указа от 1641 г., написанного от имени царя Михаила Федоровича астраханскому воеводе и его товарищам, выглядит следующим образом: "6)т црл 1 великог кнзя Михаила Федоровича всеа Раси! в нша отчину в Астарахань бодрина ншема 1 воевод*амъ кнзю Никите 1ванов1чю (^ое^кому да кнзю Мики-те Михаиловичю Мезецкомь да дяком ншим Але^андра Даровв да ПеРвому Неронов«" (ф. 134, оп. I, 1639 г., д. 2, л. 282).

В основной части указов, всегда начинавшейся с какой-нибудь глагольной формы прошедшего времени (бил челом, писал), излагалось в сжатом виде основное содержание деловых бумаг (воеводских отписок, ханских грамот, посольских челобитных), поступивших в Посольский приказ на имя царей, а также давались письменные указания по выполнению государевых дел, ханских и посольских просьб. В концовке их указывались место и дата написания.

Анализированные нами памяти по своему характеру и назначению были разными. Они были направлены от царей окольничим, дьякам, воеводам, приставам, послам, гонцам, казначеям, приказным служителям. В них напоминались распоряжения, разрешения, указания ца-

рей о выдаче среднеазиатским послам, гонцам и их людям "государева жалованья", средств передвижения, об отведении им двора для жилья, пристава для береженья и т.д.

Структура памятей расчленяется на I) зачин и 2) основную часть.

Зачин начинается точной датой, когда написана память (лета ... года ... в ... день), далее в нем пишутся титулы и имена царей, название документа (память), а также имена адресатов. Основная часть же памятей начинается с какой-нибудь глагольной формы (велеть, писать, ехать, пожаловать, бить челом и т.д.) и в ней излагается их содержание. Текст каждой памяти снабжен пометой: в ней обычно давались сведения о доставщике или адресате.

Доклад - это акт, заключающий в себе краткое содержание канцелярских бумаг для принятия решения должностных лиц. Доклады составлялись по распоряжению царей, дьяков подьячими на основе документов, содержащихся в Посольском приказе.

Структуру их, как и памятей, составляют зачин и основная часть.

Начинается зачин докладов всегда с предложных словосочетаний "в прошлом ... го,Ц£", "в_ ншешнем ... гшдг". А расположения его других элементов были разными: "В нынешнем (прошлом) в (во) ... году к великому государю царю и великому князю ... приехал "В нынешнем (прошлом) в (во) ... м году в ... день писал (писали; приезжали) к (ко) государю ..."; "В ншешнем ... м году указал государь ..."; "В нынешнем (прошлом) в (во) ... году был на Москве'...". Уточняющие при числовых названиях определительные слова нынешний и п^ошшй пропускались лишь в исключительных случаях: "Во ... м году приезжал к великому государю ...".

Стиль изложения содержания канцелярских бумаг Посольского приказа в докладах подьячими был своеобразным. Для их языка характерно преобладание грамматических форм и синтаксических конструкций, свойственных письменной деловой речи, и преимущественное использование конкретной русской лексики.

Среди документов среднеазиатских дел Посольского приказа большой интерес представляют своеобразные старинные русские переводы материалов переписки хивинского царевича - эмигранта Авган-мухаммеда со своими родственниками. Сын хивинского хана Арабму-хаммеда, в 1622 г. вместе с русским посланником Иваном Хохловнм приехал в Москву, чтобы служить у царя Михаила Федоровича: уметз в

1648 г. в г. Касимове. Эти материалы до сих пор не были объектами исследования историков России и Средней Азии.

Существенным является тот факт, что адресатами и адресантами были знатные хивинцы - люди аристократического происхождения (ханы, царевичи, царицы). Поэтому их письма носят полуофициальный характер и лишь частично приближаются к русским частным письмам ХУП в.

Как и собственно русские частные письма ХУП в., старинные русские переводы грамот (писем) Авганмухаммеда и его родственников имели своеобразные, присущие им видовые признаки, свой формуляр. Но между их формулярами есть неноторые различия: в структуре старинных русских переводов писем хивинцев дополнительно выделяются еще две части - "легенда переводчика" и помета.

В целом общую структуру их составляли следующие компоненты: I) "легенда переводчика", 2) обращение, 3) челобитье, поздравления и пожелания адресанта адресату, 4) сообщение адресанта о себе, 5) сведения о посланных адресату подарках, о просьбах адресанта, о доставщиках писем, 6) данные о характере, времени написания и об авторе письма, 7) помета.

Между тем эти компоненты не имели, за исключением "легенды переводчика" и пометы, какой-либо композиционной четкости, т.е. они часто могли меняться местами, а иногда их части (формулы) -отсутствовать.

Содержание старинных русских переводов писем хивинского происхождения и царевича Авганмухаммеда позволяет выявить в каждом из них, кроме общеупотребительных для того времени слов, своеобразные книжные обороты, витиевато построенные фразы с элементами церковно-религиозной лексики. Эти грамматические и лексические средства русского языка ХУЛ в. переводчиками Посольского приказа были использованы для точной передачи текста среднеазиатских писем, насыщенных мусульманскими религиозными элементами. Подобные факты можно встретить почти во всех письмах, имеющихся в нашем распоряжении: "... а после по3дравленья теб1> оживляю (царица Халбиби) что мы гдйся день и но4 5а ва° (Авганмухаммеда и Алтын) г°д8 бга молитву во3сылаем да о^являю теб!> все11 сторон! млстью бжиею дал бгъ здоровы а вам бы в то1 сторон! быт чести/1 и 3доровым а потом даи гсди гсдрьская млсть и жалованье было над вами да11 гсди такъ амин ..." (ф. 134, оп. I, 1639 г., д. 2, л. 200).

- 29 -

Словарный состав старинных русских переводов переписок хивинского царевича со своими родственниками богат разнообразной лексикой и стереотипными фразами интимно-бытового и церковно-ре-лигиозного характера: брат, деверь, дядя (дядька), мать (мамка), невеста (невестка), отец, племянник, сноха, сын (сынишка), тетя (тетка); аминь, господь, молитва, денно и

бога, приносить молитву, судом божиим и т.д. Кроме того, встречаются слова с новой семантикой (касаба "платок, щитый из тонкого полотна") или же не отмеченные словарями русского языка (рей-хан "пахучая трава, базилик", кшюлдеш "молочный брат").

Особое место занимают посольские книги - свод копий дипломатических документов, составленных на основе столбцовых листов архивных дел Посольского приказа. Так что все материалы, включенные в посольские книги, фактически являются своеобразными копиями определенных групп актов, освещающих дипломатические сношения России с другими государствами, в тем числе государствами Средней Азии.

Б посольские книги по связям России с Хивой и Бухарой ХУЛ в. включались следующие документы: грамоты московских царей, отписки воевод русских городов, челобитные приставов, переводчиков, толмачей, русских пленных, отрывки статейных списков русских посланников, расспросные речи среднеазиатских послов, гонцов, указы, памяти, доклады; старинные русские переводы грамот среднеазиатских ханов, челобитных их послов, гонцов, росписей ханских и посольских подарков.

Посольские книги, вероятно, писались опытными подьячими Посольского приказа.В этом можно убедиться, обращаясь к расклеенным столбцовым листам среднеазиатских дел, где хранятся первоначальные тексты документов, переписанных в хивинские и бухарские книги. Эти тексты подвергались различным правкам: грамматическим, лексическим, стилистическим со стороны опытных подьячих, переводчиков и дьяков. Поэтому переписчику (т.е. подьячему) перед снятием копии документов следовало разобраться в этих текстах: в последовательности слов, предложений, в правильности вставок, дополнений.

При этом естественно возникает вопрос: насколько добросовестно и точно подьячие Посольского приказа снимали копии с представляемых им столбцовых листов - подлинников. Например, сравнение текстов документов, переписанных в хивинскую посольскую книгу

1670-1673 гг. (ф. 134, оп. 3, 1670 г., кн. I) с их подлинниками (ф. 134, оп. I, 1670 г., д. I) показало, что копиист: а) не очень точно передавал графику подлинника (в подлиннике Б1лыя, а в переписанном варианте Б&лыл, чело^ - челомь, ве^эа - в?|ру); б) часто пропускал целые предложения, отдельные приписки, имеющиеся на оборотах столбцовых листов; в) ограничивался пересказом содержания документов; г) допускал пропуск и искажения слов (сшшЛзя пожалв^1 - смилЛя, - хивенского, СакъмарЬ ^еке - Сак-

мЬ рекЬ); д) не переписывал челобитные толмачей, иноязычные оригиналы среднеазиатских деловых документов (грамот, челобитных, росписей подарков); е) не упоминал также имеющиеся в столбцовых листах тексты черновиков старинных русских переводов грамот, челобитных.

В целом сличение материала хивинской посольской книги 16701673 гг. с материалом столбцовых листов показало, что при переписывании текстов сохранены в основном все языковые особенности, присущие оригиналам документов: лексический состав, грамматические формы, синтаксические конструкции и т.д.

Но для изучения стиля делопроизводственных бумаг Посольского приказа наиболее важными являются, конечно, документы, сохранившиеся в столбцовых листах, так как весь ход канцелярской работы отмечался именно в них.

В четвертой главе "СТИЛИСТИЧЕСКАЯ РАБОТА НАД ТЕКСТАМИ ДОКУМЕНТОВ В ПОСОЛЬСКОМ ПРИКАЗЕ" рассматривается работа над текстами собственно русских и переводных деловых письменных памятников из Средней Азии ХУП в. Абсолютное большинство их дошло до нас в окончательном виде. Но вместе с тем среди них содержатся и такие рукописи, где сохранены разнообразные следы стилистической обработки текста. В этом отношении особого внимания заслуживают грамоты среднеазиатских ханов, челобитные их послов ХУП в., имеющие при себе черновые и беловые варианты современных им русских переводов, а также ответные царские грамоты и их тюркские переводы ХУП в., сохранившиеся в отпусках (черновиках).

Переводы первоначально выполнялись на черновиках. Они являлись как бы рабочим вариантом, поэтому разборчивость, последовательность в записи и т.д. в них не соблюдались. Вследствие этого черновики переводов покрыты всякими поправками - стилистическими, грамматическими, сделанными их создателями, так что научное значение черновиков для выяснения процесса работы над переводами

существенно.

Учитывая цвета чернил и приемы начертания, имеющиеся в черновиках, можно установить, что старинные русские переводы грамот и челобитных среднеазиатского происхождения выполнялись при участии двух и более лиц. Сначала переводом иноязычного текста документа занимался, по указанию дьяка, один из переводчиков Посольского приказа. После этого первоначальный текст перевода вместе с его иноязычным оригиналом передавался для ознакомления и исправления другому лицу, скорее всего хорошо владеющему русским канцелярским языком - редактору-переводчику. Затем текст перевода, подготовленный переводчиком и редактором-переводчиком, подвергался грамматической и стилистической правке со стороны дьяка, в исключительных случаях опытного подьячего. В итоге окончательно отредактированный текст русского перевода переписывался красивым почерком опытным переводчиком или же под его диктовку рукой опытного подьячего набело для царя. Примером может служить перевод на русский язык небольшого отрывка из написанной арабской графикой на среднеазиатском тюрки челобитной хивинского посла Эмина Багадыра царю Михаилу Федоровичу от 26 марта 1643 г.:

¿Л1

Ц

СиЗ УЛУГ ПАДиШАХ ХаЗРаТЛАРЙНЙНГ 1ШаБаТЛИК сИНАЙаТиНГиЗа И'ТиБАР

КИЛУБ СиЗ ПАДиШАХ ХаЗРаТЛАРиНЭ ЙуБаРГАН ХаТДЭ ОТУНЭ ЙАЗГАНЛАР ЭРД! • • " * •

(ф. 134, оп. I, 1641 г., д. 3, л. 230). Этот тюркский текст переведен на русский язык переводчиком в черновике приблизительно, хотя и буквально (текст перевода написан красновато-коричневыми чернилами): "писали в любытелных грамотах к вашем» гсдрьскома ве-личестъва прошаючи надЬ...сь на ево црвъ обиход" (ф. 134, оп. I, 1641 г., д. 3, л. 246), а после доработки (светло-коричневыми чернилами) вторым переводчиком-редактором текст стал точнее (правки и дополнения редактора ниже подчеркнуты одной чертой): "писа- к вам гсдрю к вашему величеству в любытелных своих грамотах надЬлсь на ва° г°дря на твое црьское величество". Сравнивая приведенный тюркский текст с первичным переводом и отредактированным его вариантом,нетрудно заметить, что переводчику-редактору удалось дословный перевод переводчика сделать более осмысленным, чтобы он соответствовал нормам русских челобитных. Но в то же время текст последнего нуждался еще в грамматической и стилисти-

ческой правке. Впоследствии она была осуществлена третьим лицом -дьяком или же опытным подьячим коричневыми чернилами (правка со стороны третьего лица ниже дается разрядкой), т.е. после слов к вашему было добавлено црскому, ак словам в любытелных своих грамотах - г°дрь м о и. После этого содержание контекста улучшилось: "писа- к вам гсдрю к вашему црскому величеству в любытелных своих грамотах гсдрь мои надЬдсь

ОС _ ~

на ва г дря на твое црьское величество . В первом случае слово "ц р с к о м у" было необходимо, потому что в ХУ1 и особенно ХУП вв. титулатуре придавалось очень большое значение, а во втором случае "г с д р ь м о и" указывает на адресата. А в окончательном виде - беловике он выглядит так: "писал к вам г°дрю к вашему црскому величества в любителных своих грамотах г°дрь мои над!яс на ва° г°дря на твое црское величество" (ф. 134, оп. I, 1641 г., д. 3, лл. 234-235).

Стилистическая работа над текстами черновиков и беловиков остальных грамот хивинских и бухарских ханов, челобитных их послов осуществлялась на точно таких же принципах.

Русские тексты ответных царских грамот писались, наверное, подьячими и переводчиками Посольского приказа под диктовку. Об этом свидетельствует характер правок, имеющихся в оригиналах: многие из них осуществлялись по ходу составления текста. А "татарские переводы" их выполнялись переводчиками Посольского приказа, с последующим редактированием ими же. На это указывает, например, запись, имеющаяся на сставах обратной стороны столбцовых листов, где написан текст черновика русского оригинала царей Ивана и Петра Алексеевичей к хивинскому хану Арану Багадыру: (лл. 7 об.-8 об.) Таково (лл.8 об.-9 об.) грамоту (лл. 9 об,-10 об.) писал в листъ и переводил (лл. 10 об.-II об.) татарскому (лл. II об.-12 об.) писму (лл. 12 об.-13 об.) КадралгЕ»и (лл. 13 об. - 14 об.) Сакаевъ (ф. 134, оп. I, 1695 г., д. I).

Пятая глава "СРЕДНЕАЗИАТСКИЕ ДЕЛА ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА КАК ОБЪЕКТ РУССКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКОЛОГИИ" посвящена анализу словарного состава русских оригинальных и переводных, а также иноязычных деловых текстов из Средней Азии ХУП в.

Словарный состав документов рассмотренных нами фондов довольно богат и разнообразен. Причем в каждом из них можно выделить а) специальную и б) общеупотребительную лексику.

Специальная лексика была характерна для языка какого-либо

одного вида документов. В частности, фразеологизмы пожаловать (позвать) к р^ке "пригласить к приветствию", класть руку "приветствовать", сказать жалованье в стола место "определить место за праздничным столом", не фиксированные словарями русского языка, встречаются в основном в протоколах "чина" (церемониала) по приему и отпуску среднеазиатских послов российскими царями. Или же своеобразное устойчивое этикетное выражение общий ваш холоп, не отмеченное русскими словарями, употреблялось исключительно в старинных русских переводах тюркских челобитных среднеазиатских послов ХУП в. Этим именованием адресанта среднеазиатские послы - челобитчики пытались проявить этикетное равное уважение и к своим ханам, и к правителям "всеа Руси". Несомненно, что общий ваш холоп является калькой восточной формулы Уг^' ^о'-Оэ' ОРТАК КУЛУНГИЗ, где заслуживает внимание также и употребление притяжательного местоимения 2-го лица множественного числа для передачи соответствующей тюркской вежливой формулы принадлежности 2-го лица единственного числа -нгиз. Это связано с еще неустойчивым употреблением притяжательного (и личного) местоимения 2-го лица множественного числа в качестве только начинавшей формироваться в русском языке формы вежливости, т.е. употребление ваш (вы) вместо твой (ты) при вежливом обращении к одному лицу.

Своеобразие восточного дипломатического этикета в использовании тюркского противопоставления личных местоимений 2-го лица сен и сиз как обычный и вежливой форм употреблялось для почтительного обращения среднеазиатских ханов и послов к московским правителям. В текстах грамот хивинских и бухарских ханов, а также челобитных их послов и гонцов обычно использовалось тюркское вежливое местоимение 2-го лица единственного числа ^ СиЗ и в притяжательном суффиксе -ИНГИЗ, которые в современных им

русских переводах передавались то как вы (ваш), то как ты (твой).

Распространено мнение, что форма вежливого обращения на вы, появившаяся с конца ХУ столетия, окончательно установилась в русском языке под влиянием западных языков к девяностым годам ХУП в., что демонстрируется документами, касающимися связей России с Западной Европой Памятники письменности среднеазиатско-русских

I. См.: Черных П.Я. Заметки об употреблении местоимения вы вместо ты в качестве формы вежливости в русском литературном языке ХУШ-XIX вв. // Учен. зап. МГУ. - Изд-во МГУ, 1948. - Вып. 137. Кн. 2. - С. 89-108.

дипломатических отношений свидетельствуют о том, что вежливое обращение на вы в России установилось, вероятно, не к петровскому времени, как считал П.Я.Черных, а несколько позже, причем под влиянием не только Запада, но и, возможно, Востока.

Дипломатическая переписка, установленная между царскими и ханскими канцеляриями в ХУП в.,содействовала взаимообогащению и взаимовлиянию русского и среднеазиатских языков. Например, в текстах русских оригинальных и переводных деловых документов использовалось немалое количество слов, характерных для среднеазиатских языков ХУП в. Это названия должностных лиц (абыз, арбап, визирь, дарага, диванбеги, мехтерь, мулла, мурза, парваналей, топчебалш, хан, шах, язычей), дипломатическая терминология (ка-рашеваться "обмениваться приветствиями", ярлык, ярлычок "записка, прилагаемая к чему-нибудь"), названия животных (аргамак, бабр, барс, елбарс), названия тканей (балхи, бурметь, бязь, дорога, зарбаф, каша, киндяк, к^ыач, миткаль). Личные имена (Абреимбек, Азгашагшшет, Азизк^ли, Амин, Анавшамамет, Ащэеф, Ашур, Девлет, Девлетмамет, Ис^ендияр, Касым, К^лмамет,

^ат, Нада^бек, Нада^мелик, Пирмамет, Сеитламет, Шамаметка, Як£б-ка) и географические названия (Балх, В^гхара, Казань, Карши, Крым, Натай, Самарканд, Ташкент, Хива, Ю^генч) хорошо отражают среднеазиатское произношение ХУП в., которое совершенно не находило отражения в традиционной арабской графике.

В свою очередь, в иноязычных текстах среднеазиатских грамот, челобитных, росписей ханских и посольских подарков, в старинных тюркских переводах царских грамот ХУП в. употребляется целый ряд слов и собственных имен, заимствованных из русского языка: I) названия дипломатических лиц КиНАЗ - князь, ПУД-ЙАЧЙ - подьячий, ДиЙаК - дьяк, ПРиСТАВ.- пристав; 2) названия документов

Л ,1 УТПИСКЭ - отписка,

даеЛАШТНЭ__- челобитная, о^'з ЗАБиС ~ запись; 3) личные имена I АНИСиМ - Анисим, ¿Цо^аЗ ГаБРйЛЭ -

Гаврила, МИХАИЛА ШоДУРАВиЧ - Михаил Федоро-

вич, МиКиТЭ - Никита, " „^2. ¿V, ,..1^1 ИВАН МИХАЙЛАВ -

Иван Михайлов; 4) названия городов I;') ЗАРАЙСКИ - Зарайск,

КиЙАВ - Киев, ПУСКАВ - Псков, о"!}'; РАЗАН "

Рязань, РАСТаВ - Ростов и т.д. В этой передаче русских

собственных имен также хорошо отражалось своеобразие вокализма и консонантизма языка тюрки в Средней Азии.

- 35 -

В заключении подводятся основные итоги исследования.

Среднеазиатские дела Посольского приказа как сложный по своему составу источник по истории языка являются своеобразным видом деловой письменности ХУП в., впервые подвергнутым комплексному языковедческому анализу.

В целом исследование среднеазиатских дел Посольского приказа даст материал достаточный для вывода о том, что они являются вполне надежным источником для характеристики состояния как русского, так и среднеазиатских языков в ХУП в., особенно для создания истории лингвистической теории перевода русских и восточных дипломатических документов. Дальнейшее выявление и изучение подобного рода письменных памятников необходимо для решения многих вопросов истории русского языка - русского переводческого дела ХУП в., взаимоотношения русского языка ХУП в. с другими языками того времени, как восточными, так и западными.

В приложении к работе даны:

1. Указатель терминов и слов, рассмотренных в работе.

2. Использованные источники и принятые сокращения. Библиография.

3. Фото- и ксерокопии оригиналов отдельных документов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Среднеазиатские дипломатические документы и их русские переводы ХУП в. (Грамоты. Челобитные). - М.: МПГУ, 1994. - 7,0 п.л.

2. Статейный список посольства Савина Горохова и Анисима Грибова в Хиву и Бухару в 1641 г. (в соавторстве). - М.: МПГУ, 1995. - 3,0 п.л.

3. К лингвистическому изучению среднеазиатских тюркоязычных деловых документов ХУП в. и их старых русских переводов // Советская тюркология. - Баку, 1984. - № I. - 1,0 п.л.

4. Текстология бухарских челобитных и их русских переводов ХУП в. // Баргольдовские чтения 1984 (год седьмой). Тезисы докладов и сообщений. - М.: Наука, 1984. - 0,15 п.л.

5. Переводы деловых документов как лингвистический источник для- спецкурса по исторической лексикологии // Источниковедческие и текстологические материалы в лингвистических курсах. Методические рекомендации. - М.: МГПИ, 1984. - 0,9 п.л.

- 36 -

6. Еще раз о слове язычей // Этимологические исследования. Сборник научных трудов. - Свердловск, 1984. - 0,5 п.л.

7. (Рец. на кн.:) Барашков В.Ф. А как у вас говорят. - М., 1987 // Русская речь. - М., 1988. - Р 3. - 0,5 п.л.

8. (Рец. на кн.:) Откупщиков Ю.В. К истокам слова. Рассказы о науке этимологии. - М., 1986 // Русский язык в школе. - М.,

1988. - Г- А. - .0,6 п.л.

9. Дьяк-визирь// Русская речь. - М., 1989. - № 4. - 0,5 п.л. ., 10. Тексты тюркоязычных среднеазиатских деловых документов и

их русские переводы"ХУП в. // Закономерности развития и взаимодействия национальных языков и литератур (Текст. Коммуникация. Перевод). Тезисы научно-практической конференции. - Казань,

1989. - Ч. I. - 0,2 п.л.

11. Посольские книги по связям России с Хивой второй половины ХУП в. как историко-лингвистический источник // Спорные вопросы отечественной истории Х1-ХУШ веков. Тезисы докладов и сообщений Первых чтений, посвященных памяти А.А.Зимина. - М.( 1990. Ч. I. - 0,2 п.л.

12. Источники для изучения дипломатических и торговых сношений России со Средней Азией в ХУ1-ХУП вв. // Позднефеодальный город Средней Азии. - Ташкент: "Фан", 1990. - 0,6 п.л.

13. Антропонимы в хивинских деловых; документах ХУП в. и современных им русских переводах // Хива. - Ургенч, 1991. - № I.

- 0,3 п.л.

14. Структура антропонимов, встречающихся в старых русских переводах среднеазиатских деловых документов ХУП в. // Актуальные проблемы русского словообразования. Материалы республиканской научно-практической конференции. - Самарканд, 1991. - Ч. П.

- 0,1 п.л.

15. Названия лиц, занимавшихся канцелярскими делами, в старых русских переводах среднеазиатских деловых документов ХУП в.

// Историко-культурный аспект лексикологического описания русского языка (Институт русского языка АН СССР). - М., 1991. -Ч. П. - 0,8 п.л.

16. Наблюдения над лексикой старинных русских переводов хивинских и бухарских грамот ХУП в. // Актуальные проблемы лексикологии и лексикографии русского языка. Тезисы докладов республиканской научно-методической конференции. - Термез, 1992. -0,3 п.л.

17. Использование восточных деловых документов п их русских переводов XVII в. на занятиях по лсторпко-лнигвнстиче-скпм дисциплинам // Тезисы докладов научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава Термез-ского государственного университета. — Термез, 1993. — ОД п. л.

18. Культура перевода восточных деловых документов на русский язык в XVII в. // Язык и культура. Вторая международная конференция. Тезисы. — Киев, 1993. — 4.1. — 0,2 п. л.

19. Стилистическая обработка старинных русских переводов восточных деловых документов в Посольском приказе XVII в. // Стилистика и культура речи в школе. Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции. — Самара, 1993. — 0,2 п. л.

20. Бить челом // Русская речь. — М., 1994. — № I. 0,5 п. л.

21. История употребления местоимения вы в качестве формы вежливости в свете русских и срвднеазиатсзтх переводных дипломатических документов XVII в. // Язык ,ц культура. Третья международная конференция. Тезисы докладов. — Киев, 1994. — 0,15 п. л.

22. О расширении источниковедческой базы для истории »зыка и общества // Актуальные проблемы современной русистики. Тезисы докладов 2-ой региональной паучпо-практнче-ской конференции. — Арзамас, 1994. — 0,1 п. л.

Подп. к печ. 13.04.95.

Объем 2,5 п. л. Зак, 131. Тир. 100

Типография МПГУ им. В. И. Ленина