автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Средства и способы выражения субъективной модальности в текстовом пространстве Ю. Полякова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Средства и способы выражения субъективной модальности в текстовом пространстве Ю. Полякова"

Глухова Ольга Петровна

СРЕДСТВА И СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ СУБЪЕКТИВНОЙ МОДАЛЬНОСТИ В ТЕКСТОВОМ ПРОСТРАНСТВЕ Ю. ПОЛЯКОВА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

004606335

Глухова Ольга Петровна

СРЕДСТВА И СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ СУБЪЕКТИВНОЙ МОДАЛЬНОСТИ В ТЕКСТОВОМ ПРОСТРАНСТВЕ Ю. ПОЛЯКОВА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре русского и контрастивного языкознания ГОУ ВПО «ЕЛАБУЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Салимова Дания Абузаровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Баранов Анатолий Николаевич;

кандидат филологических наук, доцент Денисова Эльвира Степановна

Ведущая организация: Лесосибирский педагогический институт-филиал ФГОУ ВПО «Сибирский федеральный университет»

Защита состоится 26 июня 2010 года в 15.00 на заседании диссертационного совета Д212.088.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, Кемерово, ул. Красная, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6.

Автореферат разослан « » мая 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

М. А. Осадчий

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Многаспектная категория модальности как одна из ключевых категорий, устанавливающих связь предложения (высказывания) с внеязыковой действительностью и реализующих его коммуникативный потенциал, является сегодня объектом устойчивого и активного интереса как в отечественном, так и в зарубежном языкознании (В. Г. Адмони, Т. Б. Алисова, Ш. Балли, Е. И. Беляева, А. В. Бондарко, С. С. Ваулина, А. Вежбицка, В. В. Виноградов, В. Г. Гак, Т. И. Дешериева, Г. А. Золотова, Г. В. Колшанский, П. А. Лекант, М. В. Ляпон, Т. В. Шмелева, и многие другие). Предназначенность категории модальности состоит в обеспечении единства и целостности художественного текста как системы. Антропоцентричность языка в целом и категории модальности в частности актуализирует внимание исследователей к субъективному аспекту смысловой организации предложения, поскольку «антропоцентрический по своей природе, язык со всеми его национально-специфическими чертами поступает в ведение писателя, который выстраивает из него художественный текст»'. Художественный текст как коммуникативно-направленное вербальное произведение, обладающее эстетической ценностью, представляет собой индивидуально-авторскую концепцию мира, он пронизан субъективностью, поэтому антропоцентричность выражается в речи и как субъективно-модальное значение»2. В фокусе исследования данной работы находится художественная система писателя реалистического направления, нашего современника, Ю. М. Полякова.

Талантливый российский писатель Юрий Поляков начинал свою литературную деятельность как поэт в конце 1970-х - начале 1980-х гг. Поляковпи-шет прозу, отличающуюся социальной остротой и злободневностью, животрепещущими, актуально звучащими темами. В своих произведениях пистоль Ю. Поляков изображает сатирическую картину жизни творческой интеллиен-ции, говорит о жизни «новых русских», показывая, как разрушает душу бизгес, построенный на ограблении своей страны. Некоторые произведения Поляова представляют собой своего рода семейную сагу, которая охватывает десянле-тия жизни страны («Козленок в молоке», «Небо падших», «Замыаил я побег...», «Грибной царь»).

Критика все чаще выделяет Ю. Полякова как лидера «гротескного ?а-лизма», характерного для переходных эпох, когда новое сталкивается со ста;>1м (В. Куницын). Часто в романе на фоне заурядной семейной драмы развергт целая энциклопедия русской жизни последних десятилетий: от Брежнев! (.о Ельцина, от застоя до разгрома. Его повести и романы отличаются динами' остью сюжетных построений, яркостью психологических характеристик, яз£о-вой точностью. Стиль Ю. Полякова складывался из смелого смешения ра'о-стилевой лексики, игры семантическими смыслами, иронии, незаметно пер<о-дящей в лиризм. «Стиль мышления Ю. Полякова (удивительный сплав лиркма,

1 Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека [Текст] / Н. Д. Арутюнова. - 2-е нзд. - М.: Языки русской культы, ¡999.-С. 32.

• Бабенко, Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста [Текст] / Л. Г. Бабенко, И. Е. Васильев, Ю. В. Казарин. - Екатеринбург Изд-во Урал, ун-та, 2000. - С. 66-67.

иронии и трагизма!) выделяется большей социальной зоркостью, большей за-земленностью на реальной проблематике»3. Таким образом, в философско-знаковом аспекте творчества этого русского писателя ясно высвечивается его гражданская позиция, идейно-художественной доминантой творчества Ю. Полякова становится изображение нравственно-этической и общественно-исторической атмосферы жизни страны.

В диссертационном исследовании формулируется гипотеза о том, что субъективная модальность художественного текста формируется использованием комплекса морфологических и синтаксических средств и способов её выражения. Семантико-синтаксические особенности прозы автора, а также лексические средства контекстуального окружения служат мотиваторами и маркерами идиостиля писателя.

Актуальность работы обусловлена включённостью в современную антропоцентрическую парадигму лингвистических исследований и обращением к важным теоретическим проблемам метаязыковой субстанциональности художественного текста, в частности, к проблеме выражения модальности, необходимостью теоретического осмысления общих и частных вопросов, связанных с дальнейшим изучением дискуссионной категории модальности. Обращение к языку произведений Ю. Полякова продиктовано значимостью его творчества, неизученностыо текстового пространства прозы Ю. Полякова, высокой эпистемологической и эстетической ценностью текстов этого современного писателя.

Объектом исследования выступают тексты художественной прозы Ю. Полякова.

Предметом исследования является комплекс языковых средств и способов выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений текстового пространства Ю. Полякова.

Материалом для исследования послужили повести Ю. Полякова «Плотские повести» («Подземный художник», «Возвращение блудного мужа» и «Небо падших»), «Плотские повести-2» («Парижская любовь Кости Гуманкова» и «Демгородок»), «ЧП районного масштаба», «Работа над ошибками», «Апофе-гей», «Геометрия любви», романы «Козленок в молоке», «Замыслил я побег», «Грибной царь» и «Гипсовый трубач, или Конец фильма». Материал для анализа извлекался методом сплошной выборки из прозаических произведений Ю.Полякова и включает около 5 ООО примеров.

Цель диссертационного исследования - системно-комплексное описание средств и способов выражения модальности в прозаических текстах Ю. Полякова; освещение особенностей функционирования этих средств как идиостиле-вых черт автора.

Выдвинутая цель исследования обусловила круг более конкретных задач:

1) систематизировать и теоретически осмыслить имеющиеся в науке подходы к универсальной категории модальности, выстроив единую целостную картину модальности как языковой и текстовой категории;

3 Большакова, А. [О. Феноменология литературного письма. О прозе Ю. Полякова [Текст] / А. Ю. Большакова. - М.: Майк Наука, 2005. - С. 6.

2) выявить систему языковых средств выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений прозы Ю. Полякова;

3) охарактеризовать морфологические и синтаксические средства выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений с позиций функционально-семантического и прагматического подходов;

4) проанализировать семантико-синтаксические особенности прозы Ю. Полякова, обосновать специфичность индивидуально-художественной системы писателя.

Достижению поставленной цели и решению вышеперечисленных задач служит комплекс методов исследования: описательный, метод контекстуального анализа, метод функционально-семантического анализа, статистический метод, метод стилистической интерпретации.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в научный оборот вводится новый языковой материал из современной прозы (Ю. Поляков «Грибной царь», «Замыслили я побег» и др.), определяется специфика процессов концептуализации и категоризации модальности как одной из универсальных категорий, впервые осуществляется системное функционально-семантическое описание особенностей реализации собственно модальных и субъективно-модальных значений в коммуникативно-прагматическом аспекте на материале прозаических произведений Ю. Полякова, выявляется специфика функционирования этих средств как идиостилевых черт автора. До настоящего времени проза Ю. Полякова не была предметом специального лингвистического изучения. Фундаментальное исследование — монография А. Большаковой «Феноменология литературного письма: о прозе Ю. Полякова» - имеет литературоведческую направленность. В 2009 году была защищена диссертация Л. С. Захидо-вой «Специфика идиостиля Ю. Полякова», но объектом внимания диссертанта явился лексико-семантический аспект, что не может прояснить сущности интересующего нас вопроса. Индивидуально-авторская картина мира отдельно взятого художника слова в нашем исследовании обнаруживается через «дискурсивный фокус» интерпретации текста как сверхсложного смыслового образования.

Методологической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, внесших огромный вклад в разработку проблемы языковой модальности (В. Г. Адмони, Ш. Балли, Е. И. Беляева, А. В. Бондарко, С. С. Ваулина, А. Вежбицка, В. В. Виноградов, В. Г. Гак, Г. А. Золотова, П. А. Лекант, М. В. Ляпон, А. А. Мецлер, Г. П. Немец, 3. Я. Ту-раева, Б. В. Хрычиков, Т. В. Шмелева, П. А. Эслон), теории речевых актов (Дж. Л. Остин, Дж. Р. Сёрль, А. П.Володин, А. В. Изотов, В. С. Храковский, Е. А. Чернявская), модальности художественного текста (Л. Г. Бабенко, Е. Н. Базалина, Н. С. Болотнова, И. Р. Гальперин, В. А. Маслова, Г. Я. Солга-ник).

Теоретическая значимость работы определяется функциональным подходом к пониманию содержательной природы модальности, создающим теоретическую базу для комплексного анализа разноуровневых языковых средств. Данный подход создает условия для установления функциональной иерархии

средств субъективной модальности, а также позволяет выявить универсальные средства выражения субъективной модальности, индивидуальные языковые средства, отражающие специфику идиостиля писателя. Полученные данные о функционировании субъективной модальности в текстовой системе на материале современной прозы позволяют расширить современные представления в этой сфере, решить ряд вопросов о значении категории модальности, о функциях модального аспекта в организации художественного текста, о закономерностях употребления автором тех или иных модальных конструкций, расширить представления о категории модальности как средстве реализации целеустано-вок личности и стимулируют дальнейшие исследования в функциональном направлении.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов языковой модальности в целом и субъективной модальности в частности, при разработке вузовских спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной и коммуникативной грамматики и модальности, по проблемам исследования текста, при изучении курсов «Филологический анализ текста», «Стилистика» и др., по лингвостшшстическому анализу языка современной прозы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Категория модальности в рамках функционального и коммуникативного подходов к тексту прозы Ю. Полякова является центральной категорией, определяющей формирование концепции художественного произведения и специфику реализации языковой личности автора.

2. Модальность как лингвистическая категория реализуется в художественном тексте на разных уровнях языка. Наиболее полно и ярко модальный аспект выражен на морфологическом и синтаксическом уровнях. Дополнительно аюуализируют авторскую позицию лексические средства контекстуального окружения, уровень концентрации использования которых в тексте служит маркером идиостиля, подчеркивают динамический, векторный характер прозы Ю. Полякова.

3. Одним из наиболее ярко представленных экспликаторов выражения субъективной модальности в текстовом пространстве Ю. Полякова на морфологическом уровне являются ядерные и периферийные глагольные средства. Из ядерных глаголов наиболее частотными выступают глаголы мочь, удаваться, успевать, приходиться, следует, стоит, хотеть, решить, из периферийных -глаголы уметь, суметь.

4. На синтаксическом уровне субъективная модальность в прозе Ю. Полякова выражается повелительными и инфинитивными предложениями. Центральное место в функционально-семантическом поле повелительности прозы Ю. Полякова занимают повелительные и прохибитивные предложения с императивными формами глагола, а также безглагольные предложения. К периферии поля относятся повелительные и прохибитивные предложения с инфинитивом в позиции сказуемого, к дальней периферии поля относятся оптативные и индикативные предложения. Инфинитивные предложения в прозе Ю. Полякова

выражают семантику неизбежности, долженствования, предстояния, вынужденности, возможности, невозможности, ненужности, необходимости, отсутствия необходимости, недопустимости, побуждения, желания, целесообразности, предопределенности.

5. Наличие в прозе Ю. Полякова огромного пласта модальных слов, с помощью которых говорящий оценивает свое высказывание в целом или отдельные его части с точки зрения отношения их к объективной действительности, является специфической чертой идиостиля писателя.

6. Индивидуально-авторская концепция мира Ю. Полякова представлена специфическим использованием всего спектра эмоциональных, экспрессивно-оценочных, многофункциональных языковых средств, позволяющих прочитывать иронический подтекст произведений, формирующих субъективно-модальную перспективу высказывания.

Апробация исследования. Основные теоретические положения и практические результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры русского и контрастивного языкознания Елабуж-ского государственного педагогического университета, были представлены в докладах и выступлениях на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях, в том числе: IV Международная научно-практическая конференция «Самосовершенствование, самореализация личности: психолого-педагогические аспекты». (Набережные Челны, НГПИ, 2007 г.); Всероссийская научно-практическая конференция «В. А. Богородицкий и современные проблемы исследования и преподавания языков» (Казань, КГУ, 2007 г.); Международная научно-практическая конференция «Язык и общество: коммуникация и интеграция» (Подольск, МГИ, 2008 г.); II межвузовская студенческая научно-практическая конференция (Набережные Челны, НГПИ, 2009 г.); Международная научная конференция «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2009 г.); II Международная научная конференция «Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков» (Санкт-Петербург, ГПА, 2010 г.); Республиканская научно-практическая конференция с международным участием «Наука, технологии и коммуникации в современном обществе» (Набережные Челны, КГУ, 2010 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается обоснование актуальности темы, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, материал, методологическая основа, подчеркивается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются выносимые на защиту положения.

Первая глава «Теоретико-методологические основы исследования категории модальности» посвящена определению содержания и объема понятия категории модальности.

В первом параграфе освещаются основные подходы в определении категории модальности: узкий и широкий, излагаются взгляды русских и зарубежных ученых на категорию модальности, характеризуются основные концепции языковой модальности, приводится позиция автора работы, который в своем понимании модальности солидаризируется с учеными, рассматривающими данную категорию на основе функционального подхода к анализу языковых фактов (Е. И. Беляева, А. В. Бондарко, С. С. Ваулина, С. Я. Гехтляр, Г. А. Зо-лотова, И. В. Островерхая, О. Л. Кочеткова, И. Ю. Кукса, И. Р. Федорова, Т. В. Шмелева, П. А. Эслон и др.). С позиций функциональной грамматики исследователи представляют модальность как функционально-семантическое поле, имеющее сегментированную структуру и объединяющее разнообразные средства выражения оценки говорящим связей и отношений действительности с точки зрения их характера, степени познанности или желательности либо как комплекс функционально-семантических полей с указанным содержанием4.

Во втором параграфе рассматривается проблема разделения категории языковой модальности на объективную и субъективную, по существу которой у лингвистов также отсутствует единство. Одни ученые противопоставляют объективные и субъективные модальности (В. В. Виноградов, В. Н. Бондаренко, В. В. Панфилов, Н. Ю. Шведова), другие признают одновременное действие в категории модальности объективных и субъективных факторов и считают ее субъективно-объективной категорией (Е. И. Беляева), третьи полагают, что само деление на субъективную и объективную модальности не является оправданным, поскольку элемент субъективности свойственен всем компонентам семантики модальности (Т. И. Дешериева). Между тем еще А. М. Пешковский (1938) в своих исследованиях указывает на условность разграничения объективной и субъективной модальности. В последние годы все чаще наблюдается отход от традиционной дифференциации модальности на объективную и субъективную, акцентируется взгляд на субъективность всей категории модальности, так как позиция говорящего в явном или скрытом виде включается в любое истолкование модальности (А. В. Бондарко, Г. В. Колшанский). •

В исследовании не противопоставляется объективная и субъективная модальности, поскольку позиция говорящего в явном или скрытом виде включается в любое истолкование модальности и любое высказывание субъективно по своей сути. Но, следуя традиции в понимании категории модальности (В. Н. Бондаренко, В. В. Виноградов, В. Г. Гак, Г. А. Золотова, В. 3. Панфилов, и др.), условно выделяется объективная и субъективная модальность, имеется при этом в виду, что объективная модальность представляет собой модифицирующую категорию, основные признаки которой выражаются в виде грамматического наклонения, субъективная модальность характеризуется высокой степенью присутствия в ней оценочного компонента.

В третьем параграфе обсуждается вопрос о текстовой функции модальности. Являясь языковой категорией, модальность одновременно относится к

4 Теория функциональной грамматики [Текст] / под ред. А. В. Бондарко. - Л.: Наука, 1990. - С. 67.

категориям, определяющим семантику и высказывания, и текста в целом, т. е. выполняющим текстообразующую функцию (Л. Г. Бабенко, А. В. Бондарко, Н. С. Валгина, С. С. Ваулина, И. Р. Гальперин, В. А. Кухаренко, М. В. Ляпон, И. В. Островерхая, Е. А. Попова, Г. Я. Солганик, И. А. Трофимова и др.). Рассматривая вопрос о модальности как текстовой категории, автор опирается на те концепции текста, согласно которым на первый план выдвигается его каузи-рующее начало и текст воспринимается как продукт активной речевой деятельности человека. В работах по текстовой модальности последних лет исследователи пытаются показать, что субъективное и объективное - неотъемлемые составляющие текстовой модальности, эти категории взаимосвязаны, существование одной невозможно без другой, и служат они передаче различных планов отношений. Субъективно-оценочная модальность с наибольшей очевидностью проявляется в тех произведениях, где просвечивается личность автора: Коэффициент модальности меняется в зависимости от целого ряда причин - индивидуальной манеры автора, объекта описания, прагматической установки, соотношения содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной информации. В формировании замысла художника участвуют элементы всех уровней языка. Взаимодополняя друг друга, различаясь по средствам выражения и функциям, они организуют понимание художественного произведения, приближенного к авторскому» .

В данном исследовании понятие «идиостиль» приравнивается к экстралингвистическому понятию «творческая индивидуальность автора»6. В лингвистических исследованиях подчеркивается многоаспектный характер понятия «идиостиль», ученые трактуют его подчас с разных точек зрения. Особенности идиостиля прозы Ю. Полякова во многом определяются экстралингвистическими факторами: творчество этого писателя характеризуется ярко выраженной социальной ориентацией, а стиль мышления Ю. Полякова отличается большой социальной зоркостью, сосредоточенностью на реальной проблематике. Поэтому чрезвычайно важной нам представляется задача рассмотреть целостное взаимодействие элементов языковой подсистемы текстов прозаика Ю. Полякова, ментальное пространство и эстетическое кредо писателя, что, несомненно, выражается в насыщенности комплекса взаимодействующих модальных значений текста этого писателя.

Во второй главе «Состав экспликаторов субъективной модальности в произведениях Ю. Полякова» содержится функционально-семантический анализ модальной семантики в произведениях Ю. Полякова, а также выявляется специфика соотнесенности эксплицитных и имплицитных способов выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений в тексте произведений автора.

5 Бочкова, О. С. Модальный аспект художественного текста (на материале произведений В. Ходасевича): авто-реф. дисс...канд. филол. наук [Текст] / О. С. Бочкова. - Краснодар, 2008. - С. 8.

6 Болотнова, Н. С. Филологический анализ текста: Учебное пособие для студентов, аспирантов, преподавателей-филологов [Текст] / Н. С. Болотнова. - М.: Наука Флинта, 2007. - С 115.

Первый параграф представляет теоретические выкладки способов реализации собственно модальных и субъективно-модальных значений в русском языке, освещаются различные трактовки средств экспликации семантики возможности, необходимости и желательности, которые одни ученые относят к сфере объективной модальности (Е. И. Беляева, С. Н. Цейтлин, И. А. Филип-повская и многие другие), иные - к «внутрисинтаксической модальности», то есть к модальным отношениям третьего плана (Г. А. Золотова). Мы же считаем, что поскольку речь в данном случае идет о значениях ситуативной (предметной) модальности, которая формируется в отношениях между субъектом действия (состояния) и действием (состоянием), то она в значительной мере сохраняет в себе субъективно-оценочный компонент.

Во втором параграфе дана частеречная представленность категории модальности в текстах Ю. Полякова. В выражении семантической глубины текста немаловажная роль принадлежит глаголу как выразителю грамматической специфики индивидуально-авторского стиля.

1. Доминантное положение среди модальных модификаторов со значением возможности занимает глагол мочь, способный передавать весь спектр модальной семантики ситуации возможности, он эксплицирует значение субъективной возможности: «(не) быть в состоянии выполнить действие по причинам психического (физического, финансового) характера», «(не) иметь способность выполнить действие», «субъект (не) может (вправе) совершить какое-либо действие» (44 % от употребления всех средств выражения возможности): И вот еще одна забавная подробность: Валера долго не мог научиться полноценно сидеть в президиумах, у него от природы было живое лицо, реагировавшее на каждое слово или улыбкой, или гримасой, или зевотой...{«Апофегей»).

Отметим, что особенностью индивидуально-авторского стиля Ю. Полякова является высокочастотное использование глагола мочь с инфинитивом совершенного вида, данная конструкция подчеркивает динамический, векторный характер прозы, сигнализирует о стремлении автора к объединению сферы ирреального и реального, указывает на результат реализации. Специфической, идиостилевой чертой прозы Ю. Полякова также необходимо признать семантику инфинитива, которую представляют в значительной степени ментальные глаголы.

2. К пограничной зоне ядра и ближней периферии модального значения возможности следует отнести модальный модификатор уметь (8 % от общего числа глаголов, реализующих семантику возможности). Семантика глагола (не) уметь «(не) обладать умением, навыками»7 выражается в значении внутренней возможности, обусловленной как врожденным качествами субъекта, так и приобретенными навыками: - Спасибо, что не соврали! Вы умеете слушать, а учителя так привыкли говорить, что не понимают даже самих себ (= умеют слушать всегда) («Работа над ошибками»).

7 Словарь русского языка в 4-х т. [Текст] / Под ред. А. П. Евгеньевой. (MAC). - 2-е изд., испр. и доп. - M.: Рус-сккйягык, 1981-1984,- С. 311.

.3. Семантика внутренней возможности глагола суметь (5 % от общего числа глаголов, представляющих возможность) обозначает здесь не потенциальную, а реализованную связь между субъектом и предикатом: До обеда Башмаков еле сумел занять себя, сделав внеплановую профилактику двух счетных машинок («Замыслил я побег»),

4. Глаголы удаваться, успевать занимают относительно периферийное положение в микрополе возможности. Однако в прозе Ю. Полякова эти глаголы по частотности употребления лишь немногим уступают ядерным экспликато-рам - личным формам глагола мочь. Глагол удаваться в исследуемой прозе составляет 28 %, а глагол успевать (успеть) -31%. Таким образом, можно констатировать, что модификаторы удаваться и успевать (успеть) входят в число ядерных средств реализации модальности возможности в текстах Ю. Полякова: Как Слабинзону удалось уговорить деда освободить помещение от вещей и пустить туда квартирантку - неведомо и непостижимо! («Замыслил я побег»), В текстах Ю. Полякова большим числом употреблений в модальной функции зафиксирован модификатор успеть - «иметь время, иметь возможность»: Мы еле успевали добраться до моей квартиры и набрасывались друг на друга («Небо падших»),

5. Модификатор приходиться в безличных предложениях выражает модальное значение необходимости, выступая в значении «стать необходимым, неизбежным в связи с какими-либо обстоятельствами условиями»8, специализируется в большей степени на экспликации значения вынужденности (45 % от общего числа реализаций значения необходимости): С появившейся перспективой издания книги график посещения моей несчастной квартиры стал настолько жестким, что мне иной раз приходилось снимать койку у старушки в доме напротив, потому что спать на вокзальных лавках жестко, и к тому же я стал простужаться от сквозняков («Козленок в молоке»). Модификатор приходится актуализирует в зависимости от контекста и другие грани модальности: неизбежность: Разрешение ему, учитывая оборонную, засекреченную специальность, конечно, не дали, а с кафедры, разумеется, пришлось уйти (= неизбежен уход) «Замыслил я побег»; обязанность: Шумилин вскоре после этого перешел на другое место, и работать новоиспеченному инструктору пришлось уже под началом нового первого («Замыслил я побег»); необходимость: Дома снесли, а людей расселили по всей Москве, но, несмотря на это, Коля и Каля не потерялись, а поженились сразу после школы, даже разрешение в райисполкоме пришлось получать («Замыслил я побег»).

6. Глагол следует составляет 25 % от общего числа всех средств выражения модального значения необходимости, актуализирует значение собственно необходимости, указывает на наличие целевых норм, может выражать отношение, не определяющееся правилами, нормами, обязанностями, а вызванное внутренними потребностями субъекта: Во-вторых, слет нужно провести по

8 Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / Под ред. В. И. Ярцева. - М.: Большая российская энциклопедия,2002.-С. 147.

большому счету! И уж нашу просьбу как следует выполнить! («ЧП районного масштаба»).

7. Семантический оттенок глагола стоит, осложняющий значение необходимости, в словарях определён как «иметь смысл», «требовать», «составлять труд», «быть выгодным»9, в прозе Ю. Полякова данный глагол употребляется в процентном отношении - 27 % от общего числа глаголов, реализующих значение необходимости: Что ж, за это Надино «спасибо» и за эти слезы благодарности стоит заплатить своей дурацкой судьбой, разбить ее об пол, точно свинью-копилку («Апофегей»).

8. Глагол хотеть (хочется) в текстах Ю. Полякова выражает значение желательности (24 %), а также эксплицирует различные частные значения желательности: «желать, волить, иметь охоту, стремиться, побуждаться к чему, намереваться, собираться», «иметь намерение», «пытаться выполнить действие»: А ты-то сам доволен, как у тебя инфак работает? - Б общем не очень. А что?- Ничего. Я с ним хочу в общем поговорить («ЧП районного масштаба»).

9. Глагол решить выражает семантику желательности, актуализирует в сочетании с инфинитивом значение окончательно сформулированного намерения (59 %): Со словами: «Носи, сынок!» - он нахлобучил молодому свою замур-занную ушанку, выбежал на волю, отмахал метров триста и под первым же фонарем решил полюбоваться приобретением («Сто дней до приказа»). Вслед за Е. В. Алтабаевой (2004), которая одним из параметров в концептуальной иерархии «желания» выделяет параметр адресованное™, мы полагаем, что осознанное и осмысленное желание обычно либо сообщается адресату, либо фиксируется в памяти субъекта, либо выражается вербально: Поднимаюсь в свой номер, после мучительных колебаний я решил поскрестись в дверь Аллы («Парижская любовь Кости Гуманкова»).

Широкий спектр общих и частных значений модальности представляют в прозе Ю. Полякова слова категории состояния.

1. Доминантное положение среди экспликаторов модального значения возможности в произведениях Ю. Полякова занимает предикатив можно, стилистически нейтральный (69 %). Модальность возможности связана с выражением объективного значения «(не) иметь право для выполнения действия», обусловлена служебными, юридическими, социально-нравственными нормами общества10, а также способен выражать значение субъективной возможности «быть в состоянии»:-А в Америке как? - Негров много. Редкие твари! Но говорить об этом можно только здесь. Там нельзя: политкорректность долба-ная! («Грибной царь»).

2. Объективированный, «обезличенный» характер невозможности передается модальными наречиями невозможно, нельзя (12 % употреблений в текстах Ю. Полякова) - в реализации значения объективной возможности «не

' Частотный словарь [Текст] / Пол ред. Л. Н. Засорнна. - М.: Русский язык, 1977. - С. 453.

10 Теория функциональной грамматики [Текст] / Под ред. А. В. Бондарко. - Л.: Наука, 1990. - С. 127.

иметь возможности, условий для выполнения действия»", характеризуется отстраненностью действия, независимостью процесса, состояния от активного деятеля: Но сам-то Чистяков из всей этой истории сделал для себя важный вывод: главное - избегать конфликтных ситуаций, потому что разрешить их по-божески в конкретных общественно-исторических условиях чаще всего невозможно («Апофегей»).

3. Безлично-предикативное слово нельзя встречается в конструкциях с модальным значением возможности немногим чаще (14 %), чем невозможно. Экспликатор отличается более емкой модальной семантикой: «нет возможности, невозможно», «не разрешается, не дозволено», «нет возможности», «не иметь права, оснований совершить действие»12: Валера покорно кивал и понимал, что отказаться нельзя - просто не поймут, согласишься - весь оставшийся год, когда «старичку» надо бы отдохнуть и со вкусом подготовиться к «дембелю», пробегаешь, как последний салабон, оправдывая высокое доверие («Апофегей»). В текстах Ю. Полякова нередки конструкции с семантикой возможности, функционирующие в составе системы «бинарной оппозиции», автор использует конструкции, содержащие противопоставление: - Это самолет -тут нельзя драться... - возразил я,—А кто тебе сказал, что мы будем драться? Я просто откручу тебе голову! Очень тихо- Все равно нельзя: можно нарушить балансировку центрирующей оси крылоподъемной конструкции! — выпалил я первую пришедшую в голову чепуховину («Козленок в молоке»). Частотное использование предикативов можно - нельзя в рамках одного высказывания, характеризующегося яркой экспрессивностью, оценочностью, можно отметить как черту идиостиля Ю. Полякова.

4. К ядру микрополя необходимости относится группа высокочастотных слов категории состояния: надо, нужно, необходимо. Наиболее частотный в текстах Ю. Полякова модификатор надо (около 61 %), выступающий обычно в значении «необходимо, требуется», «обязанность» и «вынужденность» и выражающий необходимость более категорично: - Надо срочно найти Акашина! («Сто дней до приказа»). В прозе Ю. Полякова большим числом реализаций представлены экспрессивные варианты предложений с предикатом надо + инфинитив, в которых на первое место выносится инфинитив, а зависящая от него словоформа остается на последнем месте, это «предложения с рамочной акцентной структурой»13. Данное несоответствие языковых явлений стандарту, лежащее в основе экспрессивности, нетипичность и поэтому необычность, выразительность речи, присущи стилю Ю. Полякова: За стукачество наказывать надо! - сокрушенно покачал головой Шарипов («Сто дней до приказа»).

5. К центральным средствам выражения модального значения необходимости относится предикатив нужно (35 %). Нужно чаще реализует модальное

" Словарь русского языка в 4-х т. [Текст] /Под ред. А. П. Евгеньевой. (MAC).-2-е изд., испр. и доп.-М.: Русский язык, 1981-1984.-С. 243.

12 Словарь русского языка в 4-х т. [Текст] / Под ред. А. П. Евгеньевой. (MAC). - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984. - С. 266.

13 Русская грамматика. [Текст] / Под общ. ред. Н. Д. Арутюновой, H. Ю. Шведовой и др.- M.: Наука, 1980. -Т. 2.-С. 325

значение «следует, долженствование как предписываемая норма»: А поразмышлять было о чем: конечно, я сделал ошибку, при всех связавшись с Зубом из-за Едина, нужно было поговорить потом, с глазу на глаз («Сто дней до приказа»),

6. Экспликатор модального значения необходимости предикатив необходимо представлен в текстах Ю.Полякова нечастым числом реализаций (3 %), поскольку это связано с его книжной принадлежностью, а также с максимальной категоричностью его значения, подчеркивающего крайнюю степень желательности действия. Необходимо толкуется в словарях как «надобно», «нужно» 14, «очень нужно»15, «оценочная характеристика чего-либо как являющегося таким, что следует делать»16, значительно чаще необходимо актуализирует частное значение «потребность, надобность»: Она разъясняла, что, конечно, семью разрушать нельзя, но необходимо взять себя в руки и дождаться, когда Оби-ходы (она произносила нарочно «Обэходы»), одумавшись, позовут его назад - и тогда вернуться победителем, с развернутым знаменем, раз и навсегда продиктовав свои условия мира («Гипсовый трубач»).

7. Лексема пора, выполняющая роль темпорального маркера ситуации необходимости и указывающая на обстоятельства существующей необходимости, актуализирует частное значение потребности либо вынужденности (4 % словоупотреблений с аналогичной семой). Семантика слова может интерпретироваться как «имеется необходимость в совершении действия, так как настал для этого срок»: -Да, я сейчас... - Принцесса кивнула горничной и снова повернулась к Башмакову. - Извини, мне пора кормить ребенка (наступило время для кормления ребенка) («Замыслил я побег»).

Предикативные прилагательные в сочетании с инфинитивом в прозе Ю. Полякова являются экспликаторами общего значения возможности, необходимости и частных значений вынужденности и долженствования:

1. К ядру средств выражения модального значения возможности примыкает предикативное прилагательное способен (35 %), которое специализируется на экспликации значений субъективной возможности, на выражении ситуации возможности, обусловленной внутренними качествами, умениями, знаниями субъекта: «(не) быть в состоянии выполнить действие по причинам психического (физического, финансового) характера», а также «(не) иметь возможность совершить действие», что обусловлено объективными причинами: Каля-зин даже немного подуспокоился, выяснив, что есть, оказывается, люди, способные понять Сашино безвинное непротивление обрушившейся на него любви («Возвращение блудного мужа»),

2. Прилагательное готов в сочетании с инфинитивом в произведениях Ю. Полякова представлено большим числом реализаций - 65 %. Модификатор готов способен выступать в значении «быть в состоянии выполнить действие»,

14 Даль, В. И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка. [Текст]. - М.: Эксмо, 2008. - С. 317.

15 Ожегов, С. И. Словарь русского языка [Текст].-M.: Русский язык, 1986. - С. 293.

" Словарь русского языка в 4-х т. [Текст] / Под ред. А. П. Евгеньевой. (MAC). -2-е изд., испр. и доп. - M.: Русский язык, I981-I984.-C.245.

часто желательное для субъекта: Тот сначала даже не сообразил, кто звонит, потом понял и долго выслушивал сбивчивую, витиеватую мольбу, смысл которой сводился к тому, что если он на два часа предоставит Саше свою квартиру, то Калязин в благодарность готов отдаться чуть ли не в пожизненное рабство («Возвращение блудного мужа»).

Часто встречаются в прозе Ю.Полякова примеры, когда экспликацию значения субъективной возможности «быть в состоянии выполнить действие по причинам физического характера» берет на себя неодушевленный субъект: Стою и потихоньку из своей баварской кружки производства Дулевского завода фарфоровых изделий прихлебываю мутный желтый напиток, способный раз и навсегда лишить профессиональной чувствительности любого западного дегустатора пива («Парижская любовь Кости Гуманкова»), Такая «антропоморфность» конструкции позволяет прочитывать иронический подтекст прозы Ю. Полякова, характеризует самобытность авторского видения мира и определяет индивидуально-творческую художественную систему автора.

3. Лексема должен является безусловной доминантой среди лексических экспликаторов модального значения необходимости. Это предикативное прилагательное характеризуется наибольшей частотностью функционирования (около 82 %), способностью выражать оттенки модального значения необходимости: «долженствование как обязанность», «долженствование как идеал», «долженствование как вынужденность»17: - Нет никаких денег партии. Это все вранье! Мы их долзкны заработать, понимаешь, Олег, мы! (надо заработать) («Замыслил я побег»).

4. Ядерные средства функционально-семантического поля необходимости включают специализированные экспликаторы необходимости вынужден и обязан. Эти модальные лексемы реализуют частные значения вынужденности и долженствования (10 % ). Лексема вынужден не отмечена стилистическими ограничениями, однако «заряжена» негативной оценочностью18, ведь «вынужденный - совершаемый по принуждению или по необходимости, в зависимости от обстоятельств»19: С тех пор они зареклись появляться вместе, и только сегодня, задержавшись на заседании жилищной комиссии, Мушковец вынужден был сесть на единственный свободный стул рядом с Чистяковым («Апофе-гей»).

5. Функциональное место модального слова обязан смещается в сторону периферии, однако это прилагательное (адъективированное отпричастное образование) в прозе Ю. Полякова представлено немалым числом реализаций и регулярностью функционирования (32 %). Это модальная лексема обнаруживает

'' Словарь русского языка в 4-х т. [Текст] I Под ред. А. П. Евгеньевой. (MAC). - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, (981-1984.- С.86.

" Туровская, С. Н. Семантическая типология и средства выражения модальности необходимости (надобности) в русском языке): Дисс... канд. фялол. наук [Текст] / С. Н. Туровская. - Тарту, 1992. - С. 57; Аскоченская, В. Ф. Семацтико-синтаксические функции и синонимика модальных и фазовых конструкций с зависимым инфинитивом: автореф. дис. ...д-ра филол. наук [Текст] / В. Ф. Аскоченская - Воронеж, 1998.-С. 21

" Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / Под ред. В. И. Ярцева. - М.: Большая российская энциклопедия, 2002. - С.87.

две основные семантические грани: объективное, строго регламентированное долженствование и долженствование как морально-этическая норма: По инструкции он обязан был сделать это последним, убедившись, что у остальных все в порядке (должен был сделать, так как это предписывается правилами, регламентом) («Небо падших»).

Таким образом, можно констатировать, что модальная семантика в произведениях Ю. Полякова репрезентирована ядерными и периферийными глагольными средствами мочь, уметь, суметь, удаваться, успевать, приходиться, следует, стоит, хотеть, решить, предикативными прилагательными и краткими причастиями должен, готов, способен, вынужден и обязан в сочетании с инфинитивом, словами категории состояния можно, нельзя, невозможно, необходимо, пора. В условиях контекста эти слова являются средствами реализации экспрессивности, яркой индивидуализации характеров, формируют текстовое пространство, удерживая внимание читателей в определенной художественно-смысловой зоне.

В третьей главе «Способы реализации субъективно-модальных значений в произведениях Ю. Полякова» в рамках функционально-семантического и коммуникативно-прагматического подходов проанализированы способы реализации субъективной модальности на синтаксическом уровне.

В первом параграфе рассматривается категориальная императивность (99 % примеров из числа всех случаев императивности), доминирующей формой которой являются:

1. Формы глаголов 2-го лица единственного и множественного числа, это «центральные», «парадигмообразующие», «эталонные» формы20. В императивных конструкциях присутствует обязательная обращенность к собеседнику, оказывание давления на его волю, предложения часто отличаются эмоциональной маркированностью: - Проснись и послушай! - Мушковец толкнул Чистякова в бок. Валерий Павлович очнулся и напряг слух («Апофегей»). Эта ядерная форма способна выражать различные семантические интерпретации императивных конструкций: вежливое, мягкое побуждение: - Проходите, господа, -прощебетала секретарша, — Аркадий Ильич ждет вас! («Замыслил я побег»); просьбу: - Ну хорошо, сейчас объясню. Только ты не сердись! («Замыслил я побег»); совет: - Даш, а ты возьми с собой Костю! - посоветовал Башмаков («Замыслил я побег»); предложение: И тогда Анатолич предложил: - А иди ты к нам! («Замыслил я побег»); увещевание: - Последний раз! - взмолился он. - Поймите меня правильно! («Парижская любовь Кости Гуманкова»); мольбу: Вот тут-то терпение Валеры лопнуло, потому что ваятели покуривали травку, и Лялька возвращалась домой с дурацкой ухмылкой и стеклянными глазами, а поутру лежала трупом и стонала: «Воин-освободитель, спаси!» («Апофегей»); предупреждение: - Подумайте о последствиях, Гуманков! -пригрозил замрукспецтургруппы («Парижская любовь Кости Гуманкова»),

20 Храковский, В. С. Повелительность // Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность [Текст] / В. С. Храковский. - Л.: Наука, 1990. - С. 190.

2. Форма 1-го лица множественного числа выражает побуждение к совместному действию, что может рассматриваться как попытка коммуникативного взаимодействия: - Всё! Пошли к Верстаковичу! — постановил Каракозш («Замыслил я побег»), В предложениях с формами «совместного действия» ед. ч. и мн. ч. классификаторами категории модальности выступает глагол-частица давай (давайте): - Л носитель опыта - человек, конкретный человек! Вот давайте людей и послушаем («Апофегей»),

3. Императив 3-го лица служит для побуждения к действию того, кто не участвует прямым образом в разговоре, а возможно, даже не присутствует при нем, говорящий имеет в виду, что его собеседник передаст третьему лицу, чтобы тот совершил действие. Побуждение выражается сочетанием частицы пусть с формой 3-го лица индикатива: - Э-э... это с работы. Пусть Труд Валентинович перезвонит в производственный отдел («Замыслил я побег»).

4. На периферии поля повелительности находятся инфинитивные предложения. В прозе Ю. Полякова повелительные предложения с инфинитивом в роли сказуемого представлены небольшим числом реализаций, но они отмечены особой экспрессивной семантикой, яркостью и выразительностью. Грамматическим значением инфинитива можно считать приказ, поскольку инфинитивные предложения предполагают фактитивную интерпретацию, не допуская пермис-сивной интерпретации, для них характерна семантика запрета: - Отставить! — приказал Иван Григорьевич («Замыслил я побег»). Использование инфинитивного побудительного предложения является маркером достаточно безапелляционного и часто не совсем уважительного отношения к собеседнику: На глазах у онемевшей от ужаса секретарши и Кати, как раз принимавшей телефонограмму из города, он с. мясом вырвал из стены телефонную розетку и рявкнул: - Сидеть! («Замыслил я побег»),

5. Околоядерным средством выражения субъективной модальности в текстах Ю. Полякова является использование безглагольных конструкций в императивных предложениях (10 % от числа глагольных коррелятов выражения категории императивности). Писатель Ю. Поляков часто акцентирует свое внимание на антропоцентрической парадигме художественного произведения, стремится к созданию смыслового и экспрессивного пространства художественного текста, поэтому его проза отличается эмотивностью интенций, стилистическими доминантами которых являются безглагольные предложения. Безглагольные побудительные предложения служат категорической формой выражения побуждения: По&езли портрет Буденному, показали, а он как заревет: «Так-вас-распротак! Мет, Буденного, на Климкиной кобыле нарисовать! Вон отсюда!..» («Апофегей»); традиционно используются в приказах, отдаваемых лицами, старшими по званию лицам младшим по званию в армии и на флоте: -На здоровье, — ответил Анатолич ласково, а потом вдруг рявкнул грозно: -Смир-рна! Нале-е-во! В расположение части строевым шагом марш! («Замыслил я побег»); в распоряжениях, при выполнении профессиональных обязанностей, требующих быстрых, решительных действий: - Стоп! - приказала редакторша. - Нам не нужна история вашего почтенного семейства! («Гипсовый трубач»).

Вслед за К. Мусхайкисом (1999) и другими исследователями (К. С. Не-устроев) мы считаем возможным выделить группы безглагольных побудительных предложений, структурную основу которых составляют: конструкции с существительными; конструкции с местоимениями; высказывания наречного типа; конструкции с побудительными междометиями.

1) Конструкции с существительными

Побудительные предложения с конструктивной основой, выраженной формой винительного или родительного падежа существительного, обозначают требуемый предмет или необходимое действие, команду: Борис Исаакович схватился за грудь, захрипел и стал заваливаться. Каракозин и Гречко еле успели его подхватить. - Врача! - закричал Джедай («Замыслил я побег»). Прежде всего к этой группе относятся стандартные воинские команды: -Разговоры в строю! — прикрикивает старшина Высовень («Сто дней до приказа»). Императивная интонация может напоминать просьбу или призыв, выраженные в некатегоричной, доброжелательной форме: — К столу, к столу! — призвала Катя. Выпили за встречу. Потом за дружбу. Потом за детей. Потом за родителей («Замыслил я побег»).

2) Побудительные конструкции с местоимениями

Побуждение к неназванному, но явно подразумеваемому действию выражается личным местоимением с предлогами ко и за. Слушающий, выполняя приказ говорящего, должен направляться к последнему, предлог ко употребляется здесь для обозначения лица, к которому направлено движение: Они бросились к ограде, но Анатолич выскочил из дежурки, скатился по металлической лестнице и громовым командным голосом рявкнул: - Отставить! Ко мне! Бегом1 («Замыслил я побег»). При сочетании местоимения с предлогом за говорящим указывается направленность движения агенса: - Есть! За-а мной! -козырнул прапорщик и, отстранив плечом остолбеневшую и не сопротивлявшуюся уже Катю, зашел в квартиру («Замыслил я побега).

3) Волеизъявление, выралсаемое высказываниями наречного типа

Предложения, структурная основа которых выражена формой существительного в косвенном падеже с предлогом или наречием, обозначают побуждение к движению или к конкретному действию по команде: - Направо! Шагом марш\ - продолжил свою воспитательную работу старший лейтенант («Сто дней до приказа»).

Функцию волеизъявления могут выполнять слова категории состояния и наречия, которые восходят к именам существительным, или существительные, выступающие в роли наречий (адвербиализованные конструкции): -Аркадий, пора бы уж! Прибыль составила 485 процентов/ Хватит! («Гипсовый трубач»).

Чаще других в функции волеизъявления употребляются наречия тихо, тише, громче; живо, живее, быстро, быстрее, скорее; вперед, сюда; бегом, шагом и некоторые другие. К большинству из них можно подставить глагол со значением движения, перемещения в форме императива: Красный пролетарий, шире шаг! Красный пролетарий, выше стяг! («Замыслил я побег»).

4) Конструкции с побудительными междометиями

Призыв к действию, команда и другие виды волеизъявления могут быть выражены междометиями. Некоторыми междометиями выражается побуждение к прекращению действий: - Стоп-стоп-стоп! - замахала руками редакторша. - Ян Казимирович, мы же договорились: очень коротко и по существу! Вы поняли? («Гипсовый трубач»). Некоторые исследователи определяют эти предложения как «скрытые побудительные перформативные высказывания с побудительными междометиями», полагая, что тсс, цыц и др. можно трактовать как япрошу, требую тишины / я прошу, требую уважения и т. д.21.

Особое место в системе безглагольных предложений занимают высказывания, в которых неназванное действие обозначает частица давай(те). Частица давай(те) берет на себя функцию глагола, побуждая слушающего к выполнению действий, движений или перемещений в пространстве: - Давай через дверь. Я веревки для гороха натянул, неудобно перелезать («Замыслил я побег»).

На пересечении микрополей императивности и желательности находятся особые безглагольные предложения, в которых частица бы присоединяется к существительному, прилагательному или местоимению. Такие высказывания могут быть использованы для экспликации побуждений, не маркированных как авторитарные»22, они чаще выражают смягченное побуждение - просьбу, совет, предложение: - Вам кого? - спросил он, не прерывая раздумий и даже не удивляясь позднему звонку. - Мне бы Рому! - вдруг ответил Башмаков. - Рома в армии («Замыслил я побег»).

Таким образом, можно констатировать, что выражение семантики волеизъявления не является прерогативой только глагольных словоформ.

Второй тип императивности - некатегориальная императивность -представлен в прозе Ю. Полякова незначительным числом реализаций (0,8 %).

1. Некатегориальная императивность, выступающая как смысл, может передаваться через оптативность. Говорящий желает показать свое отрицательное отношение к наблюдаемому в действительности и предложить программу перестройки какого-либо действия: В последний момент, боюсь, привезет «Центрнаучфильм». Ты бы позвонил, может, сдублированный дадут? Актив побалуем («ЧП районного масштаба»).

2. Одним из типов некатегориальной императивности являются индикативные формы глаголов настоящего и будущего времени совершенного и несовершенного вида, которые могут употребляться в повелительных предложениях. Индикативом говорящий декларирует реальность действия, следовательно, презентно-футуральная индикативность - это реальность, протянувшаяся в будущее: — Пропылесосишь большую комнату и вытрешь пыль! («Замыслил я побег»).

21 Изотов, А. И. Об иллокутивно специализированном побуждении в современных чешском и русском языках [Текст] / А. И. Изотов // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. - М: МАКС Пресс, 2000. - Вып. 15. -С. 124.

22 Изотов, А. И. Об иллокутивно специализированном побуждении в современных чешском и русском языках [Текст] / А. И. Изотов // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. - М: МАКС Пресс, 2000. - Вып. 15. -С. 78-81.

Во втором параграфе рассматривается место модальных слов в функционально-семантическом поле субъективной модальности прозы Ю. Полякова.

Сегодня в лингвистике традиционно выделяются пять лексико-грамматических разрядов модальных слов с учетом их семантики и функционирования:

1) Показатели персуазивности, или достоверности/недостоверности сообщаемого: несомненно, конечно, безусловно, разумеется, видимо, кажется, может быть, возможно, по всей видимости, судя по всему, должно быть и др. Семантика модальных слов с этим значением отражает градуальность признака (18 % среди лексико-грамматических разрядов модальных слов прозы Ю. Полякова): Собрание мы, разумеется, провели, а в «Отваге» о нем поместили заметочку под названием «Мужской разговор» («Сто дней до приказа»). Высказывания описывают ситуацию чувственного восприятия: включают указание на видимый факт, слуховое впечатление, вкусовое ощущение, ситуацию «зрительной» достоверности: В проходе, между столами, виднелась ее наполненная хозяйственная сумка, и женщина явно нервничала, так как инструктивное собрание все никак не начиналось, а ей, очевидно, нужно было поспеть в детский сад и забрать ребенка еще до того, как молоденькие воспитательницы, торопящиеся домой или на свидание, начнут с ненавистью поглядывать на единственного оставшегося в группе подкидыша («Парижская любовь Кости Гуманкова»),

2) Показатели авторизации, связывающие достоверность информации с ее источником: по-моему, по слухам, говорят и др. В. В. Виноградов относит к этой группе модальные слова, обозначающие чужой стиль выражения, субъективную передачу чужой речи, мысли, а также её оценку со стороны говорящего (21 %): Прощаясь, Валера пристально посмотрел на свою бывшую невесту, давая понять, мол, если так уж замуж невтерпеж, могла бы найти преемника и получше, чем этот засушенный богомол! («Апофегей»). Необходимо отметить высокую частотность модальных слов этой группы в прозе Ю. Полякова. Они представляют как бы инструкцию по авторскому пониманию для читателя, составляют у Ю.Полякова особую разновидность «авторского узора» или «рисунка».

3) Показатели эмоциональной оценки содержания передаваемой информации к счастью, к сожалению и др. Сюда относятся те модальные слова и идиомы, в которых заключается эмоциональное освещение самой изображаемой действительности (11 %). К сожалению является анализатором плана негативной оценки: Он сообщил, что, к сожалению, когда случилось это безобразие, находшся в Австралии на конференции «Детство в ядерный век», а то, разумеется, прочитав одну только строчку, сразу бы снял рассказ... («Апофегей»). Преобладание в художественных текстах той или иной группы модальных слов - негативно или позитивно заряженной оценки - характеризует индивидуальные личностные черты отправителя речевых сигналов, автора. Следует отметить, что в текстах Ю. Полякова нет такого преобладания, поскольку субъективно-оценочный фон автора строится на частом использовании

иронического подтекста, на употреблении слов в переносном значении, на изменении коннотации высказывания, что формирует индивидуальную ощущае-мость текстов писателя.

4) Метатекстовые модальные слова как показатели порядка изложения мыслей в тексте: кроме того, наконец, во-первых, во-вторых, в-третьих, в-четвертых и др.; средства обобщения, уточнения или дополнения информации итак, словом, в частности, иначе говоря и др. (14 %): Итак, молодежь драила казарму, дневальный безмолвствовал, и я, воспользовавшись самым приятным, на мой взгляд, «стариковским» правом, лежал в теплой постели и сквозь полудрему следил за жизнью проснувшейся казармы («Сто дней до приказа»),

5) Фатические модальные слова, служащие для установления оптимального речевого контакта говорящего со слушающим: понимаешь, слышите, представьте, видите ли, знаете ли и др.). Это слова, заключающие в себе призыв к собеседнику, стремление возбудить его внимание к чему-нибудь, подчеркнуть перед ним что-нибудь, какой-нибудь факт или вызвать в нем то или иное отношение к сообщению (15 %): - Только, знаешь, Коля, - подозрительно ласково заговорила она, переворачиваясь на спину и глядя в потолок, - отстань ты от моей жизни! («ЧП районного масштаба»). В текстах Ю. Полякова эти модальные слова выражают личность говорящего, его настроения, отношение говорящего к той картине мира, которую он, как предполагается, разделяет со слушающим, а также дополнительно характеризуют участников ситуации.

Таким образом, преобладание модальных слов в прозе данного автора обусловлено семантико-прагматическим аспектом их функционирования, что позволяет выявить специфические черты личности, которые находят отражение в мировидении и в образе мыслей Ю. Полякова: стремление к максимально правдивому изображению действительности, в которой «максимально присутствует сам автор».

В третьем параграфе дается характеристика инфинитивных предложений как средства выражения субъективно-модальных значений в прозе Ю. Полякова.

1. В системе инфинитивных предложений важное место занимают предложения со значением объективной предопределенности, в которых выявляется семантика неизбежности, долженствования, предстояния, вынужденности, возможности или невозможности, ненужности, отсутствия необходимости, недопустимости: — Может быть, таким образом она дает вам понять, что неплохо бы поскорее оформить ваши отношения? («Замыслил я побег»).

2. Значительное место в прозе Ю. Полякова занимают предложения со значением субъективной предопределенности, выражающие воленаправленность - побуждение, желание, субъективно осознаваемую целесообразность или своевременность: а) отсутствующий субъект может легко определяться обстановкой речи и контекстом в конкретной личной форме: Она, конечно, знала о существовании в жизни дочери Башмакова, даже один раз встретила их, шляющихся в переулках возле дома и не знающих, куда пристроить свое вырвавшееся на волю вожделение («Замыслил я побег»); б) субъект может являться в известной степени устраненным и определяться контекстом или обста-

новкой речи в неопределенной или обобщенно-личной форме: Но денег больше ни у кого не было, если не считать горстки сантимов, оставшихся у товарища Бурова в общественно-представительской кассе («Парижская любовь Кости Гуманкова»); в) субъектный детерминант чаще всего присутствует даже при инфинитивном эллипсисе: - Мне бы опять что-нибудь про любовь! - заискивающе пробормотал он. — А вам про какую: про счастливую или несчастную? — уточнила Таня («Сто дней до приказа»); г) субъектный детерминант может отсутствовать: В этой связи планы у Нади такие: выдать мамульку замуж за образовавшегося поклонника, а уж потом и самой заарканить какого-нибудь потомственного доцента, вроде Желябьева, и обеспечить себе человеческую жизнь в этом идиотском обществе, которое рождено, чтоб Кафку сделать былью; подарить мужу наследника, а затем уже заняться настоящей личной жизнью - изменять с каждым стройным, загорелым мужиком, катающимся на горных лыжах или, на худой конец, играющим в большой теннис («Апофе-гей»).

Среди инфинитивных предложений выделяются вопросительные предложения, позицию облигаторного члена в которых занимают дейктические слова, десемантизированнные местоименные компоненты (кто, что, к чему, зачем, где и т. д.), участвующие в выражении эмоционального отрицания невозможности. Структурной особенностью их является несовпадение плана выражения (вопросительная структура) с планом содержания (отрицательное сообщение): А вечером, натолкав в сумку учебники и конспекты, я побегу на Ходынку - сторожить авиационный музей под открытым небом. «А что там сторожить?» - спросите вы («Небо падших»).

Вслед за учеными (П. А. Лекант, Е. В. Шутун) мы считаем необходимым также выделить в отдельный разряд инфинитивных предложений безлично-инфинитивные. Наличие местоимений/наречий с префиксом не- позволяет отнести данный тип предложений к собственно отрицательным.

Семантика отрицательного местоименного компонента позволяет выделить несколько модально-семантических типов безлично-инфинитивных предложений в произведениях Ю. Полякова:

1) Предложения, выражающие невозможность совершения действия из-за отсутствия места, куда оно направлено или где оно происходит: Они просидели с Борисом Исааковичем до самой ночи, а когда за полчаса до закрытия метро Башмаков засобирался домой, Джедай сказал, что ему торопиться некуда, никто его не ждет и он, пожалуй, переночует у Бориса Исааковича («Замыслил я побег»),

2) Предложения, выражающие невозможность осуществления действия из-за отсутствия времени: Валере было некогда заниматься на водительских курсах, права получила Лялька («Апофегей»).

3) Предложения, выражающие невозможность осуществления действия из-за отсутствия причины и цели: Нечего из-за них напрягаться («Грибной царь»).

4) Предложения, обозначающие невозможность совершения действия из-за отсутствия объекта, на который оно направлено: Свирельникову показалось

тогда забавным, что вся эта ураганная суета происходит для того, чтобы завтра утром он получил газету, в которой и читать-то, по совести, нечего («Грибной царь»).

5) Предложения, обозначающие невозможность совершения действия из-за отсутствия субъекта: Заступиться было некому: ни профкома, ни тем более парткома в «Альдебаране» давно уже не было («Замыслил я побег»).

Этот тип предложений, по мнению Е. В. Шутун, способствует созданию атмосферы безысходности. Ю. Поляков - мастер социального гротеска, жёсткий сатирик, блестящий наблюдатель жизни. Поляков действительно дает социальный срез общества, используя конструкции с отрицанием возможности, таким образом автор языковыми средствами выражает свой протест против нынешнего неустроенного разлагающегося общества, он одновременно смеется над героями, любит их и в конце концов указывает им путь к свету - выходу.

В Заключении диссертационного исследования обобщаются результаты проведенной работы.

Так называемая «партитура модальности» поляковского текста насыщена самыми разнообразными средствами и способами ее реализации, что позволяет представить Ю. Полякова как автора, язык которого образно можно назвать «пульсирующим нервом»; его тексты характеризуются открытой включенностью самого прозаика: они активны, смело оценивают, призывают, заставляют, осуждают. На морфологическом уровне средствами выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений в микрополях возможности, необходимости, желательности являются ядерные и периферийные глагольные .средства, слова категории состояния, прилагательные, специализированные экспликаторы. На синтаксическом уровне категория модальности в текстах Ю. Полякова реализуется посредством повелительных предложений, модальных (вводных) слов и инфинитивных предложений.

В ходе исследования категории модальности была выявлена специфика идиостиля Ю. Полякова, выражающаяся в динамическом, векторном характере прозы, отличающейся особой экспрессией, эмоциональным накалом, фрагментарностью и резкой «событийностью» стиля писателя.

Включение в орбиту исследований нового материала по изучению категории модальности художественного творческого пространства одного из ярких российских писателей Ю. Полякова представляется, на наш взгляд, концептуально важным, поскольку эта категория создает авторскую модель мира, участвует в формировании замысла художника и формирует адекватную картину русской лингвокультуры XX - XXI веков.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикацях:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК РФ: I. Глухова, О. П. Инфинитивные конструкции как средство выражения субъективной модальности в текстовом поле Ю. Полякова [Текст] / О. П. Глухова // Вестник Чувашского университета. -2010. -№ 1.-С. 178-186 (0,56 п. л.).

2. Глухова, О. П. Семантика императивных высказываний в прозе Ю. Полякова [Текст] / О. П. Глухова // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2010. - № 1. - С. 44-47 (0,25 п. л.).

Публикации в прочих изданиях:

3. Глухова, О. П. Изучение сложных фразеологизированных конструкций с модальным компонентом на занятиях по современному русскому языку со студентами педвузов [Текст] / О. П. Глухова // Самосовершенствование, самореализация личности: психолого-педагогические аспекты: Материалы IV Международной научно-практической конференции. - Набережные Челны: Изд-во ГОУ ВПО НГПИ, 2007. - С. 262-266 (0,37 п. л.).

4. Глухова, О. П. Сложные фразеологизированные конструкции с модальным компонентом в языке прозы А.. П. Чехова [Текст] / О. П. Глухова II В. А. Богородицкий и современные проблемы исследования и преподавания языков: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 150-летшо В. А. Богородицкого. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2007. - С. 99-102 (0,25 п. л.).

5. Глухова, О. П. Семантика долженствования и способы ее выражения в прозе А. П. Чехова [Текст] / О. П. Глухова // Язык и общество: коммуникация и интеграция: Материалы Международной научно-практической конференции. - Подольск, 2008. - С. 112-117 (0,4 п. л.).

6. Глухова, О. П. Эмотивная лексика как средство выражения субъективной модальности

в прозе Ю. Полякова [Текст] / Ю. М. Подыниглазова, О. П. Глухова // Вызовы XXI века: достижения науки - в образовательную практику: Материалы II межвузовской студенческой научно-практической конференции (22 апреля 2009 г.). - Набережные Челны: Изд-во ГОУ ВПО НГПИ, 2009. - С. 199-202 (0,25 п. л.).

7. Глухова, О. П. Эллиптические побудительные предложения в современной прозе (на примере произведений Ю. Полякова) [Текст] / О. П. Глухова // Материалы Международной научной конференции «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (10-11 декабря 2009). - Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2009. - С. 80-83 (0,18 п. л.).

8. Глухова, О. П. Семантика средств выражения модальности в современной прозе (на примере произведений Ю. Полякова) [Текст] / О. П. Глухова // Материалы Республиканской научно-практической конференции с международным участием «Наука, технологии и коммуникации в современном обществе» Набережночелнинского филиала КГУ. - Набережные Челны: Филиал КГУ в г. Набережные Челны. - 2010. - С. 30-32 (0,18 п. л.).

Отпечатано в типографии ООО "Мастер Бланк". ИНН 1650088420, ОГРН103161В016190 423810, РТ, г. Набережные Челны, ул. Ак. Рубаненко, д. 6. Заказ № 377 от 17.05.10 г. Тираж 80 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Глухова, Ольга Петровна

Введение.4

ГЛАВА I. Теоретико-методологические основы исследования категории модальности

1.1. Структурно-содержательная основа природы модальности.12

1.1.1 .Модальность как категория в русской лингвистической традиции.13

1.1.2.Модальность в семантико-грамматических построениях зарубежных языковедов.20

1.1.3 .Современные лингвистические трактовки категории модальности.23

2.1. О соотношении субъективной и объективной модальности.28

2.1.1. Различие в подходах к субъективной и объективной модальности.28

2.1.2. Субъективная модальность как семантическая категория.34

2.1.3. Модусно-диктумная концепция модальности.38

2.1.4. Широкое понимание субъективной модальности.41

2.1.5. Узкое понимание субъективной модальности.43

2.1.6.Субъективная модальность как категория функционально-семантического поля модальности.45

3.1. Текстовая категория модальности и идиостиль писателя.49

3.1.1. Субъективная модальность и оценка.52

Выводы по главе.60

ГЛАВА II. Состав экспликаторов субъективной модальности в произведениях Ю. Полякова

2.1 .Способы реализации собственно модальных и субъективно-модальных значений в русском языке.62

2.2.Способы реализации собственно модальных и субъективно-модальных значений в произведениях Ю. Полякова.

2.2.1 .Глагольные средства выражения модальных значений в произведениях Ю. Полякова.68

2.2.2.Слова категории состояния как средства выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений в прозе Ю. Полякова.89

2.2.3.Средства выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений специализированными экспликаторами (краткими прилагательными и краткими причастиями).109

Выводы по главе.120

ГЛАВА III. Способы реализации субъективно-модальных значений в произведениях Ю. Полякова

3.1.Категория императивности как способ выражения субъективно-модальных значений произведений Ю. Полякова.122

3.1.1.Глагольные средства выражения категории императивности.123

3.1.2.Безглагольные средства выражения категории императивности.132

3.2.Место модальных слов в функционально-семантическом поле субъективной модальности прозы Ю. Полякова.144

3.3.Модальная функция инфинитивных предложений в текстовом поле автора.160

Выводы по главе.170

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Глухова, Ольга Петровна

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению средств и способов выражения субъективной модальности на материале произведений современного писателя Ю. Полякова. Многаспектная категория модальности как одна из ключевых категорий, устанавливающих связь высказывания с внеязыковой действительностью и реализующих его коммуникативный потенциал, является сегодня объектом устойчивого и активного интереса как в отечественном, так и в зарубежном языкознании (В. В. Виноградов, Ш. Балли, В. Г. Адмони, В. Г. Гак, А. В. Бондарко, А. Вежбицка, Г. А. Золотова, П. А. Лекант, Т. Б. Алисова, Т. И. Дешериева, Т. В. Шмелева, Е. И. Беляева, С. С. Ваулина, М. В. Ляпон и мн. другие). Антропоцентричность языка в целом и категории модальности в частности актуализируют внимание исследователей к субъективному аспекту смысловой организации предложения, поскольку «антропоцентрический по своей природе, язык со всеми его национально-специфическими чертами поступает в ведение писателя, который выстраивает из него художественный текст» [Арутюнова 1999: 32]. Художественный текст как коммуникативно-направленное вербальное произведение, обладающее эстетической ценностью, представляет собой индивидуально-авторскую концепцию мира, он пронизан субъективностью, поэтому антропоцентричность выражается в речи и как субъективно-модальное значение» [Бабенко, Васильев 2000: 6667]. В фокусе исследования данной работы находится художественная система писателя реалистического направления, нашего современника, Ю. М. Полякова.

Талантливый российский писатель Юрий Поляков начинал свою литературную деятельность как поэт, в конце 1970-х— начале 1980-х гг. Поляков пишет прозу, отличающуюся социальной остротой и злободневностью, животрепещущими, актуально звучащими темами. В своих произведениях писатель Ю. Поляков изображает сатирическую картину жизни творческой интеллигенции, говорит о жизни «новых русских», показывая, как разрушает душу бизнес, построенный на ограблении; своей страны, некоторые произведения Полякова представляют собой своего рода семейную сагу, которая охватывает десятилетия жизни страны («Козленок в молоке», «Небо падших», «Замыслил я побег.», «Грибной царь»).

Критика все чаще выделяет Ю. Полякова как лидера «гротескного реализма», характерного для переходных эпох, когда новое сталкивается со старым [Куницын 1999: 5 // Электронный ресурс]. Часто в романе на фоне заурядной семейной драмы развернута целая энциклопедия русской жизни последних десятилетий: от Брежнева до Ельцина, от застоя до разгрома. Его повести и романы отличаются динамичностью сюжетных построений, яркостью психологических характеристик, языковой точностью. Стиль Ю. Полякова складывался из смелого смешения разностилевой лексики, игры семантическими смыслами, иронии, незаметно переходящей в лиризм. «Стиль мышления Ю. Полякова (удивительный сплав лиризма, иронии и трагизма!) выделяется большей социальной зоркостью, большей заземленностью на реальной проблематике» [Большакова 2005: 1]. Таким образом, в философско-знаковом аспекте творчества этого русского писателя ясно высвечивается его гражданская позиция, идейно-художественной доминантой творчества Ю. Полякова становится изображение нравственно-этической и общественно-исторической атмосферы жизни страны.

В диссертационном исследовании формулируется гипотеза о том, что субъективная модальность художественного текста формируется использованием комплекса морфологических и синтаксических средств и способов её выражения. Семантико-синтаксические особенности прозы автора, а также лексические средства контекстуального окружения служат мотиваторами и маркерами идиостиля писателя.

Актуальность работы обусловлена включённостью в современную антропоцентрическую парадигму лингвистических исследований и обращением к важным теоретическим проблемам метаязыковой субстанциональности художественного текста, в частности, к проблеме выражения модальности, необходимостью теоретического осмысления общих и частных вопросов, связанных с дальнейшим изучением дискуссионной категории модальности. Обращение к языку произведений Ю. Полякова продиктовано значимостью его творчества, неизученностыо текстового пространства прозы Ю. Полякова, высокой эпистемологической и эстетической ценностью текстов этого современного писателя.

Объектом исследования являются тексты художественной прозы Ю. Полякова.

Предметом исследования является комплекс языковых средств и способов выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений текстового пространства Ю. Полякова.

Материалом для исследования послужили повести Ю. Полякова «Плотские повести» («Подземный художник», «Возвращение блудного мужа» и «Небо падших»), «Плотские повести-2» («Парижская любовь Кости Гуманкова» и «Демгородок»), «ЧП районного масштаба», «Работа над ошибками», «Апофегей», «Геометрия любви», романы «Козленок в молоке», «Замыслил я побег», «Грибной царь» и «Гипсовый трубач, или Конец фильма». Материал для анализа извлекался методом сплошной выборки из прозаических произведений Ю. Полякова и включает около 5000 примеров.

Цель диссертационного исследования - системно-комплексное описание средств и способов выражения модальности в прозаических текстах Ю.Полякова; освещение особенностей функционирования этих средств как идиостилевых черт автора.

Выдвинутая цель исследования обусловила круг более конкретных задач:

1) систематизировать и теоретически осмыслить имеющиеся в науке подходы к универсальной категории модальности, выстроив единую целостную картину модальности как языковой и текстовой категории.

2) выявить систему языковых средств выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений прозы Ю. Полякова;

3) охарактеризовать морфологические и синтаксические средства выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений с позиций функционально-семантического и прагматического подходов;

4) проанализировать семантико-синтаксические особенности прозы

Ю. Полякова, обосновать специфичность индивидуально-художественной системы писателя.

Достижению поставленной цели и решению вышеперечисленных задач служит комплекс методов исследования, включающий следующие методы: описательный, метод контекстуального анализа, метод функционально-семантического анализа, метод стилистической интерпретации.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в научный оборот вводится новый языковой материал из сегодняшней прозы (Ю. Поляков «Грибной царь», «Замыслили я побег» и др.), определяется специфика процессов концептуализации и категоризации модальности как одной из универсальных категорий, впервые осуществляется системное функционально-семантическое описание особенностей реализации собственно модальных и субъективно-модальных значений в коммуникативно-прагматическом аспекте на материале прозаических произведений Ю. Полякова, выявляется специфика функционирования этих средств как идиостилевых черт автора. До настоящего времени проза Ю. Полякова не была предметом специального лингвистического изучения. Фундаментальное исследование - монография А. Большаковой «Феноменология литературного письма: о прозе Ю. Полякова» - имеет литературоведческую направленность. В 2009 году была защищена диссертация Л. С. Захидовой «Специфика идиостиля Ю. Полякова», но объектом внимания диссертанта явился лексико-семантический аспект, что не может прояснить сущности интересующего нас вопроса. Индивидуально-авторская картина мира отдельно взятого художника слова в нашем исследовании обнаруживается через «дискурсивный фокус» интерпретации текста как сверхсложного смыслового образования.

Методологической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, внесших огромный вклад в разработку проблемы языковой модальности (В. Г. Адмони, Ш. Балли, Е. И. Беляева, А. В. Бондарко, С. С. Ваулина, А. Вежбицка, В. В. Виноградов, В. Г. Гак, Г. А. Золотова, П. А. Лекант, М. В. Ляпон, Г. П. Немец, Б. В. Хрычиков, Т. В. Шмелева, П. А. Эслон), теории речевых актов (Дж. Л. Остин, Дж. Р. Сёрль, А. П.Володин, А. В. Изотов, В. С. Храковский), модальности художественного текста (Л. Г. Бабенко, Е. Н.Базалина, Н. С. Болотнова, И. Р. Гальперин, Г. Я. Солганик, В. А. Маслова).

Теоретическая значимость работы определяется функциональным подходом к пониманию содержательной природы модальности, создающим теоретическую базу для комплексного анализа разноуровневых языковых средств. Данный подход создает условия для установления функциональной иерархии средств субъективной модальности, а также позволяет выявить универсальные средства выражения субъективной модальности, выявить индивидуальные языковые средства, отражающие специфику идиостиля писателя. Полученные данные о функционировании субъективной модальности в текстовой системе на материале современной прозы позволяют расширить современные представления в этой сфере, решить ряд вопросов о значении категории модальности, о функциях модального аспекта в организации художественного текста, о закономерностях употребления автором тех или иных модальных конструкций, расширить представления о категории модальности как средстве реализации целеустановок личности и стимулируют дальнейшие исследования в функциональном направлении.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов языковой модальности в целом и субъективной модальности в частности, при разработке вузовских спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной и коммуникативной грамматики и модальности, по проблемам исследования текста, при изучении курсов «Филологический анализ текста», «Стилистика» и др., по лингвостилистическому анализу языка современной прозы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Категория модальности в рамках функционального и коммуникативного подходов к тексту прозы Ю. Полякова является центральной категорией, определяющей формирование концепции художественного произведения и специфику реализации языковой личности автора.

2. Модальность как лингвистическая категория реализуется в художественном тексте на разных уровнях языка. Наиболее полно и ярко модальный аспект в русском языке выражен на морфологическом и синтаксическом уровнях. Дополнительно актуализируют авторскую позицию лексические средства контекстуального окружения, уровень концентрации использования которых в тексте служит маркером идиостиля, подчеркивают динамический, векторный характер прозы Ю. Полякова.

3. Одним из наиболее ярко представленных экспликаторов выражения субъективной модальности в текстовом пространстве Ю. Полякова на морфологическом уровне являются ядерные и периферийные глагольные средства. Из ядерных глаголов наиболее частотными выступают глаголы мочь, удаваться, успевать, проходиться, следует, стоит, хотеть, решить, из периферийных - глаголы уметь, суметь.

4. На синтаксическом уровне субъективная модальность в прозе

Ю. Полякова выражается повелительными и инфинитивными предложениями. Центральное место в функционально-семантическом поле повелительности русской прозы Ю. Полякова занимают повелительные и прохибитивные предложения с императивными формами глагола, а также безглагольные предложения. К периферии поля относятся повелительные и прохибитивные предложения с инфинитивом в позиции сказуемого, к дальней периферии поля относятся оптативные и индикативные предложения. Инфинитивные предложения в прозе Ю. Полякова выражают семантику неизбежности, долженствования, предстояния, вынужденности, возможности, невозможности, ненужности, необходимости, отсутствия необходимости, недопустимости, побуждение, желание, целесообразность, предопределенность, ненужность.

5. Наличие в прозе Ю. Полякова огромного пласта модальных слов, с помощью которых говорящий оценивает свое высказывание в целом или отдельные его части с точки зрения отношения их к объективной действительности, является специфической чертой идиостиля писателя.

6. Индивидуально-авторская концепция мира Ю. Полякова представлена специфическим использованием всего спектра эмоциональных, экспрессивно-оценочных, многофункциональных языковых средств, позволяющих прочитывать иронический подтекст произведений, формирующих субъективно-модальную перспективу высказывания.

Апробация исследования. Основные теоретические положения и практические результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры русского и контрастивного языкознания Елабужского государственного педагогического университета, были представлены в докладах и выступлениях на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях, в том числе: Четвертая Международная научно-практическая конференция «Самосовершенствование, самореализация личности: психолого педагогические аспекты». (Набережные Челны, НГПИ, 2007); Всероссийская научно-практическая конференция «В. А. Богородицкий и современные проблемы исследования и преподавания языков» (Казань, КГУ, 2007); Международная научно-практическая конференция «Язык и общество: коммуникация и интеграция» (Подольск, МГИ, 2008); П-аЯ' межвузовская студенческая научно-практическая конференция (Набережные Челны, НГПИ, 2009); Международная научная конференция «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2009); Вторая Международная научная конференция

Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков» (Санкт-Петербург, ГПА, 2010); Республиканская научно-практическая конференция с международным участием «Наука, технологии и коммуникации в современном обществе» (Набережные Челны, КГУ, 2010).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Средства и способы выражения субъективной модальности в текстовом пространстве Ю. Полякова"

Выводы:

Итак, на синтаксическом уровне категория модальности в текстах Ю. Полякова реализуется посредством повелительных предложений, модальных (вводных) слов и инфинитивных предложений.

Категориальная императивность в прозе Ю. Полякова передается парадигмой со следующими формами (99%): второго лица ед.ч. повелительного наклонения; формами совместного действия ед.ч. и мн.ч. («споем», «давай споем», «давайте споем»): третьего лица ед.ч. типа «пусть он поет»; повелительными предложениями с инфинитивом в роли сказуемого; прохибитивными повелительными предложениями. В зоне ядра в произведениях Ю. Полякова находятся безглагольные побудительные предложения, они выражаются: в конструкциях с существительными, выраженными формой винительного или родительного падежа существительного; в конструкциях с местоимениями; высказываниями наречного типа; словами категории состояния и наречия, которые восходят к именам существительным, или существительные, выступающие в роли наречий (адвербиализованные конструкции); в конструкциях с побудительными междометиями; в конструкциях с частицей давай(те).

Некатегориальная императивность представлена в прозе Ю.Полякова незначительно числом реализаций (0,8%): формами сослагательного наклонения; индикативными формами глаголов настоящего и будущего времени совершенного и несовершенного вида.

В прозе Ю. Полякова модальные (вводные) слова и модальные частицы представлены большим объемом реализаций: показатели персуазивности, или достоверности/недостоверности сообщаемого несомненно, конечно, безусловно, разумеется, вероятно, видгшо, кажется, может быть и др; показатели авторизации, связывающие достоверность информации с ее источником (по-моему, по слухам, говорят и др.); показатели эмоциональной оценки содержания передаваемой информации (к счастью, к сожалению и др.; метатекстовые модальные слова: показатели порядка изложения мыслей в тексте (во-первых, кроме того, наконец и др.; итак, словом, в частности, иначе говоря и др.); фатические модальные слова (понимаешь, слышите, представьте, видите ли, знаете ли и др.).

Важную модальную функцию в прозе Ю. Полякова выполняют инфинитивные предложения: со значением объективной предопределенности; со значением субъективной предопределенности. В прозе Ю.Полякова можно выделить несколько модально-семантических типов безлично-инфинитивных предложений: предложения, выражающие невозможность совершения действия из-за отсутствия места; предложения, выражающие невозможность осуществления из-за отсутствия времени; предложения, выражающие невозможность осуществления из-за отсутствия причины и цели; предложения, обозначающие невозможность совершения действия из-за отсутствия объекта.

Подытоживая сказанное выше, заметим: в ментальном пространстве произведений Ю. Полякова представлена ярко выраженная субъективная модальность, что, несомненно, определяется художественным мировоззрением автора, его эстетическим кредо, отношением к окружающей действительности, наполняет произведения автора полемической заостренностью, эмоциональным накалом и вместе с тем углубленным психологизмом.

Заключение

Итоги исследования художественной прозы Ю. Полякова как динамической дискурсивной системы позволяют обозначить проявления в произведениях писателя антропоцентризма — ведущего признака, характеризующего индивидуально-творческую художественную систему автора. Важнейшей доминантной составляющей антропоцентрической ориентации ментально-мыслительного творческого поля Ю. Полякова является категория модальности. Эта категория подчеркивает неразрывную связанность автора и читателя, обусловливает личностный характер прозы писателя, его субъективно прочувствованное мировосприятие, способствует эмоционализации, интимизации повествования.

Произведения Ю. Полякова характеризуются ярко выраженной модальностью. Среди средств выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений преобладают ядерные и периферийные глагольные средства:

• Глагол мочь занимает доминантное положение среди модальных модификаторов со значением субъективной возможности: «быть в состоянии, в силах что-либо делать», «(не) иметь способность выполнить действие», «субъект (не)может (вправе) совершить какое-либо действие».

• Глагол уметь относится к пограничной зоне ядра и ближней периферии с семантикой возможности (не)уметь «(не)обладать умением, навыками» в значении внутренней возможности.

• Глагол суметь представляет семантику внутренней возможности, обозначает не потенциальную, а реализованную связь между субъектом и предикатом.

• Глаголы удаваться, успевать в прозе Ю. Полякова входят в число ядерных средств реализации модальности возможности, в семантике наблюдается совмещение двух значений возможности и желательности.

• Глагол успеть выступает как «иметь время, иметь возможность», не успел + инфинитив выступает со значением «не быть в состоянии выполнить действие из-за отсутствия времени».

• Глагол приходиться выступает в реализациях значения необходимости, значение «стать необходимым, неизбежным в связи с какими-либо обстоятельствами условиями», а также выражает значения вынужденности, неизбежности, обязанности.

• Глагол следует выражает значение собственно необходимости: «необходимо», «нужно», «должно», «надлежать», а также «причитаться», «полагаться», «предназначаться».

• Глагол стоит в значении «иметь смысл», «требовать», «составлять труд», «быть выгодным» указывает на целесообразность оцениваемого действия.

• Глагол хотеть (хочется) выражает значение желательности, способен представлять инвариантное значение желательности и эксплицировать различные частные значения желательности.

• Глагол решить актуализирует в сочетании с инфинитивом значение окончательно сформулированного намерения.

Широкий спектр общих и частных значений модальности представляют в прозе Ю. Полякова слова категории состояния:

• Предикатив можно является доминантой среди экспликаторов значения возможности со значением «(не)иметь право для выполнения действия», значение субъективной возможности «быть в состоянии».

• Предикатив невозможно выражает значение «не иметь возможности, условий для выполнения действия».

• Предикатив нельзя реализует значение объективной возможности «нет возможности, невозможно», «не разрешается, не дозволено», «не иметь права, оснований совершить действие».

• Предикатив надо выступает в значении «необходимо, требуется», реализует также периферийные значения «обязанность» и «вынужденность».

173

• Предикатив нужно реализует модальное значение «следует; долженствование как предписываемая норма».

• Предикатив необходимо является малочастотным экспликатором модального значения необходимости, что связано с его книжной принадлежностью, а также с максимальной категоричностью его значения.

• Предикатив пора указывает на обстоятельства существующей необходимости, актуализирует частное значение потребности либо вынужденности.

Предикативные прилагательные в сочетании с инфинитивом в прозе Ю.Полякова являются экспликаторами общего значения возможности, необходимости и частных значений вынужденности и долженствования:

• Прилагательное способен примыкает к ядру средств выражения модального значения возможности, специализируется на экспликации значений субъективной возможности.

• Прилагательное готов способен выступать в значении «быть в состоянии выполнить действие», часто желательное для субъекта. в Прилагательного должен реализует значения необходимости: «долженствование как обязанность», «долженствование как идеал», «долженствование как вынужденность».

• Экспликаторы вынужден и обязан являются ядерными средствами функционально-семантического поля необходимости и реализуют частые значения вынужденности и долженствования.

На синтаксическом уровне категория модальности в текстах Ю. Полякова реализуется - посредством повелительных предложений, модальных (вводных) слов и инфинитивных предложений. Центральное место в функционально-семантическом поле повелительности прозы Ю. Полякова занимают повелительные и прохибитивные предложения с императивными формами глагола, а также безглагольные предложения. Категориальная императивность в прозе Ю. Полякова передается парадигмой со следующими формами:

• второго лица ед.ч. повелительного наклонения: — Валера.-— Подожди! — снова оборвал ее Чистяков «Апофегей».

• формами совместного действия ед.ч. и мн.ч. («споем», «давай споем», «давайте споем»): — Поехали домой! Я хочу спать, я устала «Замыслил я побег» —Давай встретимся в следующем перерыве здесь же «Апофегей».

• третьего лица ед.ч. типа «пусть он поет»: . Пусть думают, что мы счастливые и богатые. «Парижская любовь Кости Гуманкова».

•. повелительными предложениями с инфинитивом в роли сказуемого: — Отставить! — приказал Иван Григорьевич «Замыслил я побег».

• прохибитивными повелительными предложениями: — Не сметь! — возвысил голос Борис Исаакович «Замыслил я побег».

В зоне ядра в произведениях Ю.Полякова находятся безглагольные побудительные предложения, они выражаются: В конструкциях с существительными, выраженными формой винительного или родительного падежа существительного: - Врача! — закричал Джедай «Замыслил я побег».

• В конструкциях с местоимениями: — Отставить! Ко мне! Бегом!

Замыслил я побег».

• Высказываниями наречного типа: - Шире шаг! - командует комбат «Сто дней до приказа».

• Словами категории состояния и наречия, которые восходят к именам существительным, или существительными, выступающими в роли наречий (адвербиализованные конструкции): —Аркадий, пора бы уж! Прибыль составила 485 процентов! Хватит! «Гипсовый трубач».

• В конструкциях с побудительными междометиями: — Стоп-стоп-стоп! — замахала руками редакторша «Гипсовый трубач».

• В конструкциях с частицей давай(те): —Давай через дверь «Замыслил я побег».

• В конструкциях с частицей бы: - Мне бы Рому! - вдруг ответил Башмаков. — Рома в армии «Замыслил я побег».

175

Некатегориальная императивность представлена в прозе Ю. Полякова незначительно числом реализаций (0,8%):

• Формами сослагательного наклонения: Ты бы позвонил, может, сдублированный дадут? «ЧП районного масштаба».

• Индикативными формами глаголов настоящего и будущего времени совершенного и несовершенного вида: — Поедешь с Гошей в Варшаву! «Замыслил я побег».

В прозе Ю. Полякова модальные (вводные) слова и модальные частицы представлены большим объемом реализаций: Показатели персуазивности, или достоверности/недостоверности сообщаемого {несомненно, конечно, безусловно, разумеется, вероятно, видимо, кажется, может быть и др.): Собрание мы, разумеется, провели, а в «Отваге» о нем поместили заметочку под названием «Мужской разговор» «Сто дней до приказа». в Показатели авторизации, связывающие достоверность информации с ее источником (по-моему, по слухам, говорят и др.): Прощаясь, Валера пристально посмотрел на свою бывшую невесту, давая понять, мол, если так уж замуж невтерпеж, могла бы найти преемника и получше, чем этот засушенный богомол! «Апофегей».

• Показатели эмоциональной оценки содержания передаваемой информации (к счастью, к сожалению и др): Он сообщил, что, к сожалению, когда случилось это безобразие, находился в Австралии на конференции «Детство в ядерный век», а то, разумеется, прочитав одну только строчку, сразу бы снял рассказ. «Апофегей».

• Метатекстовые модальные слова: показатели порядка изложения мыслей в тексте (во-первых, кролю того, наконег/ и др.; итак, словом, в частности, иначе говоря и др.): Итак, люлодежь драила казарл1у, дневальный безмолвствовал, и я, воспользовавшись самым приятньш, на люй взгляд, «стариковскгш» правол!, лежал в теплой постели и сквозь полудрему следил за жизнью проснувшейся казарлш «Сто дней до приказа».

• Фатические модальные слова (понимаешь, слышите, представьте, видите ли, знаете ли и др.): — Только, знаешь, Коля, — подозрительно ласково заговорила она — отстань ты от моей жизни! «ЧП районного масштаба».

Важную модальную функцию в прозе Ю. Полякова выполняют инфинитивные предложения:

• Со значением объективной предопределенности: И тогда он понял, что теперь с этим народом можно делать все, хоть дустом посыпать, ибо уже в минуту зачатия будущий человек заражается страхом перед властью! «Апофегей».

• Со значением субъективной предопределенности: Она, конечно, знала о существовании в жизни дочери Башмакова, даже один раз встретила их, шляющихся в переулках возле дома и не знающих, куда пристроить свое вырвавшееся на волю вожделение «Замыслил я побег».

В прозе Ю. Полякова можно выделить несколько модально-семантических типов безлично-инфинитивных предложений:

• Предложения, выражающие невозможность совершения действия из-за отсутствия места: Джедай сказал, что ему торопиться некуда, никто его не ждет и он, пожалуй, переночует у Бориса Исааковича «Замыслил я побег».

• Предложения, выражающие невозможность осуществления из-за отсутствия времени: Валере было некогда заниматься на водительских курсах, права получила Лялька «Апофегей».

• Предложения, выражающие невозможность осуществления из-за отсутствия причины и цели: Нечего из-за них напрягаться «Грибной царь». Предложения, обозначающие невозможность совершения действия из-за отсутствия объекта: Свирельникову показалось тогда забавным, что вся эта ураганная суета происходит для того, чтобы завтра утром он получил газету, в которой и читать-то, по совести, нечего «Грибной царь».

В ходе исследования категории модальности нами были выявлена специфика идиостиля Ю. Полякова, особенности индивидуально-авторского восприятия мира. К таким особенностям можно отнести:

• Высокочастотное использование глагола мочь- с инфинитивом совершенного вида, что подчеркивает динамический, векторный характер прозы, характеризует особую фрагментарность и резкую «событийность» стиля Ю.Полякова.

• Семантика инфинитива в конструкциях мочь + инфинитив, которую представляют в значительной степени ментальные глаголы.

• Высокочастотное использование несобственно модальных глаголов удаваться и успевать (успеть), в которых наблюдается очевидное совмещение значений возможности и желательности.

• Частотное использование конструкции пришлось + инфинитив несовершенного вида, сигнализирущее об обусловленности совершения вынужденного действия обстоятельствами или чужой волей, а также присутствием негативной оценки выполняемого действия.

• Наличие конструкций с семантикой возможности, функционирующих в составе системы «бинарной оппозиции» (можно — нельзя), использованные в пределах одного высказывания, характеризующиеся особой экспрессией, эмоциональным накалом.

• Экспрессивные варианты предложений с предикатом надо + инфинитив, в которых на первое место выносится инфинитив, а зависящая от него словоформа остается на последнем месте, то есть «предложения с рамочной акцентной структурой».

• Наличие «антропоморфных» конструкций с прилагательным способен со значением возможности, которые позволяют прочитывать иронический подтекст прозы Ю. Полякова. в Доминирующее положение в ФСП повелительности категориальной императивности, представленной повелительными и прохибитивными предложениями с императивными формами глагола, а также безглагольными предложениями.

• Наличие значительного пласта модальных слов, обусловленных семантико-прагматическим аспектом функционирования, способностью

178 давать оценку совместимости содержания высказывания с действительностью.

• Равнозначное использование модальных слов - показателей негативно или позитивно заряженной оценки (к счастью, к сожалению и др.), что формирует субъективно-оценочный фон и подчеркивает иронический подтекст произведения.

• Наличие значительного объема инфинитивных предложений, выступающих средством передачи информативного содержания и воздействия на читателя, авторского отношения к фактам и событиям, отличающихся богатством экспрессивно-оценочных значений.

• Высокочастотное использование безлично-инфинитивных предложений с семантикой «характеристика и оценка лица» и «субъективно-оценочное восприятие действительности».

В ментальном пространстве произведений Ю. Полякова представлена ярко выраженная субъективная модальность, что определяется художественным мировоззрением автора, его эстетическим кредо, эта категория наполняет произведения автора полемической заостренностью, эмоциональным накалом и вместе с тем углубленным психологизмом. Представленные модальные средства формируют текстовое пространство прозы Ю. Полякова, акцентируя внимание на антропоцентрической, функциональной и когнитивной парадигмах. Включение в орбиту исследований нового материала по изучению категории модальности художественного творческого пространства одного из ярких российских писателей Ю. Полякова представляется, на наш взгляд, концептуально важным, поскольку эта категория создает авторскую модель мира, участвует в формировании замысла художника и формирует адекватную картину русской лингвокультуры XX - XXI веков.

Список научной литературыГлухова, Ольга Петровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Поляков, Ю. Работа над ошибками Текст. / Ю. Поляков - М: Астрель, 2005.-410 с.

2. Поляков, Ю. ЧП районного масштаба Текст. / Ю. Поляков. М: Астрель, 2005. - 207с.

3. Поляков, Ю. Геометрия любви Текст. / Ю. Поляков. М: Астрель, 2005. -312с.

4. Поляков, Ю. Плотские повести Текст. / Ю. Поляков. М: Астрель, 2005. - 400 с.

5. Поляков, Ю. Плотские повести-2 Текст. / Ю. Поляков. — М: Астрель, 2005.-315 с.

6. Поляков, Ю. Козленок в молоке Текст. / Ю. Поляков. — М: Астрель, 2005.-365 с.

7. Поляков, Ю. Замыслил я побег.Текст. / Ю. Поляков. М: Астрель, 2004. - 637 с.

8. Поляков, Ю. Сто дней до приказа Текст. / Ю. Поляков. М: Астрель, 2004.-412с.

9. Поляков, Ю. Апофегей Текст. / Ю. Поляков. М: Астрель, 2004. - 138 с. Ю.Поляков, Ю. Грибной царь [Текст] / Ю. Поляков. - М: Астрель, 2005. -461с.11 .Поляков, Ю. Гипсовый трубач, или Конец фильма Текст. / Ю. Поляков. -М: Астрель, 2008. 383 с.

10. Научная и научно-теоретическая литература:

11. Адамец, П.К вопросу о модификациях (модальных трансформациях)созначением необходимости и возможности Текст. / П. К. Адамец. Russistik: CsR, 1968. -№2.-88 с.

12. Адмони, В.Г. О модальности предложений Текст. / В.Г. Адмони // Учен, зап. Ленингр. гос. пед. ин-та. — JI. : Наука, 1956. — Т. 21. — Вып. 1. — 110 с.

13. Адмони, В. Г. Основы теории грамматики Текст. / В. Г. Адмони. — М.; JL,1964. 105 с.

14. Адмони, В. Г. Основы теории грамматики Текст. / В. Г. Адмони. М.: Издательство No Name, 2004. - 104 с.

15. Алисова, Т. Очерки синтаксиса современного итальянского языка: Семантическая и грамматическая структура простого предложения Текст. / Т. Алисова. М.: КД Либроком, 2009. - 293 с.

16. Алтабаева, Е.В. Выражение модального значения желательности в простом предложении: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / Е. В. Алтабаева. М., 1986. - 23 с.

17. Алтабаева, Е.В. Когнитивные параметры концепта желание Текст. / Е. В. Алтабаева // Русский язык: исторические судьбы и современность. М.: МГУ им. Ломоносова, 18-21 марта 2004. - С. 2-3.

18. Анисимова Л.В. Вводно-модальные слова и их отношения к структуре предложения: дис. . канд. филол. наук Текст. / Л. В. Анисимова- Воронеж, 1982.- 168 с.

19. Аннинский, Л. Повороты Юрия Полякова Текст. / Л. Аннинский // «Дружба Народов». 2006. - №9. - С. 12.

20. Арнольд, И. В. Стилистика современного английского языка : (стилистика декодирования) Текст. / учеб. пособие / И. В. Арнольд. — 3-е изд. — М.: Просвещение, 1990.-301 с.

21. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл: логико-семантические Проблемы Текст. / Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1976. - 383 с.

22. Арутюнова, Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языкаТекст. / Н. Д. Арутюнова//Проблемы структурной лингвистики.- М.: Наука, 1984. — С.5-23.

23. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка: Событие: Факт Текст. / Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 338 с.

24. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова. — 2-е изд. М.: Языки русской культуры, 1999. — 896 с.

25. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства Языка Текст. / Ю. Д. Апресян. — М.: Прогресс, 1974. 472 с.

26. Аскоченская, В. Ф. Выражение возможности и необходимости в конструкциях с зависимым инфинитивом (на материале польского языка в сопоставлении с русским): автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / В. Ф. Аскоченская Воронеж, 1971. — С. 1.

27. Аскоченская, В. Ф. Семантико-синтаксические функции и синонимика модальных и фазовых конструкций с зависимым инфинитивом: На материале пол., рус. и укр. яз.: дис. . д-ра филол. наук. Текст. / В. Ф. Аскоченская. -Воронеж, 1998.-295 с.

28. Бабенко, Л. Г., Васильев, И. Е., Казарин, Ю. В. Лингвистический анализ художественного текста Текст. / Л. Г. Бабенко, И. Е. Васильев, Ю. В. Казарин. Екатеринбург: изд-во Урал, ун-та, 2000. - 534 с.

29. Базалина, Е. Н. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в художественном тексте: автореф. дис. . канд.фил.наук Текст. / Е. Н. Базалина. Краснодар, 2001. - 23 с.

30. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка Текст. / Ш. Балли. М.: Иностранная литература, 1955. - 416 с.

31. Банару, В. И. Некоторые вопросы функциональной перспективы предложения: (на материале фр. яз.) Текст. / В. И. Банару. Кишинев: Штиинца, 1975.-64 с.

32. Баранов, А. Н., Плунгян, В. А., Рахилина, Е. В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка Текст. / А. Н. Баранов, В. А. Плунгян, Е. В. Рахлина. М., 1993 - с.76-104.

33. Баранов, А. Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика Текст. / А. Н. Баранов. М.: Флинта: Наука, 2007. - 592 с.

34. Бахтин, М. М. Литературно-критические статьи Текст. / М. М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1986, 543 с.

35. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. М.: Худож. Лит, 1990.-543 с.

36. Беличова-Кржижкова, Е. О модальности предложения в русскомязыке Текст. / Е. Беличова-Кржижкова // Актуальные проблемы русского синтаксиса-М.: Просвещение, 1984. С. 49-78.

37. Белова, Н. А. Филологический анализ художественного текста: реализация интеграции лингвистического и литературоведческого подходов в школе Текст. / Н. А. Белова. Саранск: Мордов. гос. ун-т, 2008. —156 с.

38. Белошапкова, В. А. Современный русский язык Текст. / В. А. Белошапкова. М.: Высшая школа, 1981.- 481с.

39. Белошапкова, В. А., Менькова, Н. В. Пропозитивная семантика сложного предложения (количественный аспект) Текст. / В. А. Белошапкова, Н. В. Менькова // Филологический сборник. М., 1995. - С. 53-61.

40. Белянин, В. П. Основы психолингвистической диагностики. (Модели мира в литературе) Текст. / В. П. Белянин. М.: Тривола. - 2000. - 248 с.

41. Беляева, Е. И. Функционально-семантическое поле модальности в английском и русском языках Текст. / Е. И. Беляева. Воронеж: ВГУ, 1985. -180 с.

42. Беляева, Е. И. Грамматика и прагматика побуждения: Английский язык Текст. / Е. И. Беляева. Воронеж: ВГУ, 1992. - 168с.

43. Бенвенист, Э. О субъективности в языке Текст. /Э. О. Бенвенист // Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - С. 447.

44. Бикбаева, JI. М. Система средств выражения побудительной модальности в татарском и русском языках: автореф. дисс. канд. фил. наук Текст. / JI. М. Бикбаева. Тобольск, 2008. - 31 с.

45. Бирюлин, Л. А., Корди, Е. Е. Основные типы модальных значений, выделяемых в лингвистической литературе Текст. / Л. А. Бирюлин, Е. Е. Корди // ТФГ. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990. - 246 с.

46. Болотина, М. А. Виды модальности и их реализация в высказываниях с модальными глаголами (на материале современного английского языка): автореф. дис. . канд. фил. наук. Текст. / М. А. Болотина. — Минск, 1993. — 24 с.

47. Болотнова, Н. С., Бабенко, И. И., Васильева, А. А. и др.

48. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль Текст. / Н. С. Болотнова, И. И. Бабенко, А. А. Васильева / под ред. Н. С. Болотновой. Томск: Издательство ТГПУ, 2001. -331 с.

49. Болотнова, Н.С. Филологический анализ текста Текст. / Н. С. Болотнова / учебное пособие для студентов, аспирантов, преподавателей-филологов / Наука Флинта, 2007. 520 с.

50. Большакова, А. Ю. Феноменология литературного письма. О прозе Ю. Полякова Текст. / А. Ю. Большакова. М.: Майк Наука, 2005. - 317 с.

51. Бондарко, А. В. Грамматическое значение и смысл Текст. / А. В. Бондарко. Л.: Наука, 1978. — 175 с.

52. Бондарко, А. В. О грамматике функционально-семантических полей Текст. / А. В. Бондарко. Л.: Акад. Наук СССР, 1981 - т.43. - №6 . - 49 с.

53. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Текст. / А. В. Бондарко. — Л.: Наука, 1983. — 208 с.

54. Бондарко, А. В. Функциональная грамматика Текст. / А. В. Бондарко. -Л.: Наука, 1984.- 136 с.

55. Бондарко, А. В. К анализу категориальных ситуаций в сфере модальности: императивные конструкции Текст. А. В. Бондарко // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990.-246 с.

56. Болотнова, Н. С. Филологический анализ текста Текст. / учебное пособие для студентов, аспирантов, преподавателей-филологов / Н. С. Болотнова. -М.: Наука Флинта, 2007. 520 с.

57. Бочкова, О. С. Модальный аспект художественного текста (на материале произведений В. Ходасевича): автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / О. С. Бочкова. Краснодар, 2008. - 20 с.

58. Будниченко, JI. А. Лексико-семантическое поле модальных слов в современном русском языке Текст. / Л. А. Будниченко. Уфа, 1962. — 428 с.

59. Булыгина, Т. В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т. В. Булыгина. — М.: 1997. 446 с.

60. Валгина, Н. С. Современный русский язык Текст. / Н. С. Валгина / учебник / под редакцией Н. С. Валгиной. — М.: Логос, 2002. 528 с.

61. Ваулина, С. С. Модальная семантика инфинитивных предложений древнерусского языка (на материале письменных памятников XI-XIV вв.) Текст. / С. С. Ваулина // Развитие семантической системы русского языка. Калининград: КГУ, 1986.-С. 119-125.

62. Ваулина, С. С. Эволюция средств выражения модальности возможности в русском языке (11-17 вв.): автореф. дисс.докт. филол. наук. Текст. / С. С. Ваулина. Л., 1991. - 46 с.

63. Вежбицка, А. Речевые акты Текст. / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике //Вып. 16. -М: Прогресс, 1985. С. 251-275.

64. Вежбицка, А. Семантические универсалии и «примитивное мышление» Вежбицка А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицка. М., 1996. -С. 291—325.

65. Виноградов, В. В. Введение Текст. / В. В. Виноградов // Грамматика русского языка. Т. И. Ч. 1. - М.: Гослитиздат, 1954. - 703 с.

66. Виноградов, В. В. Русский язык / Грамматическое учение о слове Текст. / В. В. Виноградов М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

67. Виноградов, В. В. О категории модальности и модальных словах Текст. / В. В. Виноградов // Избранные труды. Исследование по русской грамматике. -М.: Наука, 1975. -558 с.

68. Виноградов, В. В. О языке художественной прозы Текст. / В. В. Виноградов // Избранные труды. М.: Наука, 1980. - С. 92-97.

69. Виноградов, В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове Текст. / В. В. Виноградов / под ред. Г.А. Золотовой. 4 изд. М.: Русский язык, 2001.-720 с.

70. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки Текст. / Е. М. Вольф. -М.: Наука, 1985.-228 с.

71. Гаврилова, Г. Ф., Малычева, Н. В. Сложное синтаксичекое целое с сочинительным союзом в антропологическом аспекте Текст. // Филологические науки, 2000. № 5. - С. 69-78.

72. Гак, В. Г. Повторная номинация на уровне предложения. Синтаксис текста Текст. / В. Г. Гак. М.: Наука, 1979. - С. 91-103.

73. Гак, В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис Текст. / В. Г. Гак. -М.: Высшая школа, 1981.-208 с.

74. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 148 с.

75. Гаспаров, Б. М. Из курса лекций по синтаксису современного русского языка Текст. / Б. М. Гаспаров. Тарту: ТГУ, 1971. - 124 с.

76. Голев, Н. Д. Экспрессивное функционирование внутренней формы русского слова в тексте Текст. / Н. Д. Голев // Культура и текст. Литературоведение. Часть 1./ под ред. Г. П. Козубовской. — Санкт-Петербург -Барнаул, 1998.-С. 3-12.

77. Грамматика современного русского языка Текст. / под ред. Н. Ю.Шведовой. -1970 М.: Наука, 1970. - 610 с.

78. Грачева, Л. И. Безглагольные побудительные предложения. Текст./ Л. И. Грачева // Грамматический строй и стилистика романских языков. Межвузовский тематический сборник. — Калинин: КГУ, 1979. С. 158.

79. Гулыга, Е. В., Шендельс, Е. И Грамматико-лексические поля в современном немецком языке Текст. / Е. В. Гулыга, Шендельс Е. И. М.: Просвещение, 1969. - 184 с.

80. Гусев, В. Ю. Препозитивные конструкции с давай в русском языке Текст. / В. Ю Гусев / сборник научных работ молодых филологов. Тарту: Тартуский университет, 2008. - С. 189-193.

81. Гухман, М. М. Грамматическая категория и структура парадигм Текст. / М. М. Гухман // Исследования по общей теории грамматики. — М., 1968. -С. 117-174.

82. Депутатова, Н. А. Стимулирующие реплики побудительной семантики в английском и русском речевом дискурсе: автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Н. А. Депутатова. Казань, 2004. - 24 с.

83. Дешериева, Т. И. О соотношении модальности и предикативности Текст. // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1987. - №1. - С. 33-45.

84. Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстно-семантического описания Текст. / под ред. К. Киселевой и Д. Пайара / М.: Метатекст, 1998. -447 с.

85. Доброгост, Л. А. Структура и семантика гомогенных глагольно-именных корней в индоевропейских языках На материале английского и русского языков: дис. . канд. филол. наук Текст. / Л. А. Доброгост. — Уфа, 2000. -189 с.

86. Иванкова, И. В. Реализация категории имплицитности в современном русском художественном тексте: на фоне немецкого языка: дисс. канд. филол. наук Текст. / И. В. Иванкова. Волгоград, 2007 - 194 с.

87. Изотов, А. И. Об иллокутивно специализированном побуждении в современных чешском и русском языках Текст. / А. И.Изотов//Язык, сознание, коммуникация. -М: МАКС Пресс, 2000. вып. 15. - С. 124.

88. Исаченко, А. В. К вопросу об императиве в русском языке Текст. / А. В. Исаченко // Русский язык в школе. М., 1957. - № 6. — С. 7-14.

89. Касевич, В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология Текст. / В. Б. Касевич.- М.: Наука, 1988. -311 с.

90. Катанцева, Н. В. Неполные предложения императивной семантики в русском языке: коммуникативно-функциональный аспект: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / Н. В. Катанцева. М.: 2005. - 25 с.

91. Клобуков, Е. В. Падеж и модальность Текст. / Е. В. Клобуков // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. М.: 1984.-С. 43-65.

92. Кобозева, И. М., Лауфер, Н. И. Семантика модальных предикатов долженствования Текст. / И. М. Кобозева, Н. И. Лауфер // Логический анализ языка: Культурные концепты / отв. ред. Арутюнова Н.Д.— М.: Наука, 1991.-С. 169-175.

93. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика Текст. / И. М. Кобозева / учебник для вузов. М.: УРСС, 2000. 350 с.

94. Кожина, М. Н. Стилистика русского языка Текст. / М. Н. Кожина. -М.: Просвещение, 1983. 223 с.

95. Колобкова, JI. В.Средства выражения модального значения волеизъявления в русском языке XVII начала XVIII веков: автореф. дис. . канд. филол. наукТекст./Л.В. Колобкова. - Тверь: Твер. гос. ун-т. - 1995.24с.

96. Колосова, Т. А. О диктуме и модусе в сложном предложении Текст. / Т. А. Колосова // Филологические науки. 1979. - №2. — С. 47-53.

97. Колшанский, Г. В. К вопросу о содержании языковой категории модальности Текст. / Г. В. Колшанский // Вопросы языкознания. 1961. -№1. - С. 94-98.

98. Колшанский, Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке Текст. / Г. В. Колшанский. М.: Наука, 1975. -231 с.

99. Колшанский, Г. В. Коммуникативная функция и структура языка Текст. / Г. В. Колшанский М.:Наука, 1984. - 176 с.

100. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке Текст. / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1990. — 103 с.

101. Коноваленко, Л. И. Семантико-синтаксические средства выражения оценочной модальности в русском и английском языках: автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Л. И. Коноваленко.— Краснодар, 1997. 25 с.

102. Косилова, М. Ф. К вопросу о побудительных предложениях Текст. / М. Ф. Косилова // Вестник Моск. ун-та, Серия филология и журналистика. 1962. —№ 4 — С. 48-56.

103. Кочеткова, О. Л. Средства выражения модальных значений возможности и необходимости в русском языке второй половины 17-го начала 18-го веков: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / О. Л. Кочеткова. Тверь, 1998. - 24 с.

104. Краснова, Т. И. Субъективность модальность (Материалы активной грамматики) Текст. / Т. И. Краснова. -СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2002.-189 с.

105. Крючков, A. JI. Синонимика односоставных и двусоставных предложений с модальным значением необходимости: дисс.канд.филол.наук Текст. / A. JI. Крючков. М., 1986. - 193 с.

106. Ламбарджян, С. П. Значение уверенности/неуверенности в разных по целенаправленности типах простого предложения в русском языке: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / С. П. Ламбарджян. М., 1981. - 19 с.

107. Лекант, П. А. К вопросу о модальных разновидностях предложения Текст. / П. А. Лекант // Современный русский язык: лингвистический сборник. М.: Просвещение, 1976. - Вып. 6. - С. 92-102.

108. Лекант, П. А. Категориальный статус инфинитива Текст. / П. А. Лекант // «Русский язык: исторические судьбы и современность». — М: МГУ, 2004.-С 183-185.

109. Лесонен, Н. В. Высказывания с семантикой вынужденного действия в современном русском языке: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / И. В. Лесонен. Новосибирск, 2008. - 20 с.

110. Ломов, А. М. Словарь-справочник по синтаксису современного русского языка Текст. / А. М. Ломов. М.: ACT, 2007. - 416 с.

111. Ломтев Т. П. Предложение и его грамматически категории / Т. П. Ломтев. М.: МГУ, 1972. -С. 63 - 77.

112. Ломтев, Т. П. Из истории синтаксиса русского языка Текст. / Т. П. Ломтев. — М: Издательство КомКнига, 2006. -80 с.

113. Ломтев, Т. П. Предложение и его грамматические категории (вступ.ст. Новикова Л.А.) Текст. / Т. П. Ломтев. Изд. 2-е, стереотип./ М.: Едиториал, 2007.-200 с.

114. Лотман, Ю. М. Слово и язык в культуре Просвещения Текст. / Ю. М. Лотман // Ю. М. Лотман. Избранные статьи: В 3 т. Т. I. — Таллинн, 1992. — С. 216-223.

115. Ляпон, М. В. К вопросу о языковой специфике модальности Текст. / М. В. Ляпон. М.: Изд-во АН СССР, 1971. - Т. XXX. Вып. 3. - С. 230-239.

116. Ляпон, М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст: (к типологии внутритекстовых отношений) Текст. / М. В. Ляпон. — М., Наука 1985.-200 с.

117. Ляпон, М. В. Модальность Текст. / М. В. Ляпон // Русский язык. Энциклопедии М: Большая Российская энциклопедия, 2003. — 703 с.

118. Малюткина, А. Г. Лексико-грамматические средства выражения модальных чначений в современном русском языке: дисс. канд. филол. наук Текст. / А. Г. Малюткина. Л., 1970. - С.83.

119. Маркелова, Т. В. Взаимодействие оценочных и модальных значений в русском языке Текст. / Т. В. Маркелова // Филологические науки. № 1. — 1996.-С. 128.

120. Маслова, В. А. Современные направления в лингвистике: учеб. пособие для студ. высш. заведений Текст. / В. А. Маслова. М.: Академия, 2007. -272 с.

121. Мещанинов, И. И. Члены предложения и части речи Текст. / И. И. Мещанинов. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1978. -386 с.

122. Мецлер, A.A. О лингвистическом статусе категории модальности Текст. / А. А. Мецлер //Научн.докл.высш.школы // Филологические науки. — 1982. -№4.-С. 70.

123. Милосердова, Е. В. Семантика и прагматика модальности (на материале простого предложения современного немецкого языка) Текст. / Е. В. Милосердова — Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991. 196 с.

124. Милых, М. К. Побудительные предложения в русском языке Текст. / М. К. Милых // Ученые записки Харьковского университета, 1953. — Т. 23. Вып. 4.-С. 5-47.

125. Мучник, И. П. О значении форм повелительного наклонения в современном русском языке Текст. / И. П. Мучник // Ученые записки М. обл. пединститута. М.: МОПИ, 1955. Т. 32. - Вып. 5. - С. 13-35.

126. Мякотина, В. М. Модальная характеристика высказывания с видо-временными формами изъявительного наклонения в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / В. М. Мякотина- Л., 1982.-23 с.

127. Наер, В. Л. Из лекций по теоретическим основам интерпретации текста Текст. / В. Л. Наер. М.: МГЛУ, 2001. - 75 с.

128. Немешайлова, А. В. Повелительное наклонение в современном русском языке: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / А. В. Немешайлова. Пенза, 1961.- 27 с.

129. Немец, Г. П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в русском языке Текст. / Г. П. Немец. — Ростов-на-Дону, 1989. -С. 123-133.

130. Нефёдов, С. Т. Грамматика модальных компонентов: диахронический аспект (на материале немецкого языка): автореф. дисс.докт. филол. наук Текст. / С. Т. Нефедов. Санкт-Петербург, 2008. - 41 с.

131. Неустроев, К. С. Способы выражения побуждения и воздействия (на материале современного английского языка): автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / К. С. Неустроев. — Ростов-на-Дону, 2008. 18 с.

132. Николаева, Т. М. Семантика акцентного выделения Текст. / Т. М. Николаева. М.: Наука, 1982.-е. 131.

133. Омельченко, С. Р. Функционально-семантическая характеристика русских ментальных глаголов Текст. / С. Р. Омельченко // Известия Уральского государственного университета. Екатеринбург: УГУ, 2004. — № 31.-С. 217-229.

134. Осетров, И. Г. Структурные разновидности простого предложения с модальным значением долженствования Текст. / И. Г. Осетров. — М.: Наука, 1984.-200 с.

135. Островерхая, И. В. Средства выражения модального значения возможности в романе Толстого «Анна Каренина»: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / И. В. Островерхая. Калининград, 2004. — 25 с.

136. Падучева, Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива) Текст. / Е. В. Падучева. М.: Языки русской культуры, 1996. — 464 с.

137. Панфилов, В. В. Категория модальности и ее роль в конструировании предложения суждения Текст. / В. В. Панфилов // Вопросы языкознанртя. — 1977.-С. 37-48.

138. Пермякова, Т. М. Межкультурная коммуникация в свете теории дискурса Текст. / Т. М. Пермякова. Пермь : Изд-во ПТУ, 2007. -141 с.

139. Петров, Н. Е. О соотношении и объеме языковой модальности Текст. / Н. Е. Петров Новосибирск: Наука, 1982. - С. 111-112.

140. Петрова, М. А. Типы немодальных значений модальных предикатов (на материале славянских и германских языков): автореф. дисс. канд. фил. наук Текст. / М. А. Петрова. М., 2007. -26 с.

141. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / А. М. Пешковский. М.: Учпедгиз, 1956. - 511 с.

142. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / А. М. Пешковский. — Изд.9. М.: Лингвистическое наследие XX века, 2009. -432 с.

143. Писанова, Т. В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики: Эстетическая и этическая оценки: дис. д-ра филол. наук Текст. / Т. В. Писанова. М., 1997. - 234 с.

144. Пляскина, М. В. Модальные слова группы категорической достоверности: структурно-семантический и функциональный аспекты: автореф. дис. . канд.филол. наук Текст. / М. В. Пляскина. Новосибирск, 2001.-25 с.

145. Попова, Е. А. Политический дискурс как предмет культурно-лингвистического изучения Текст. / Е. А. Попова // Языковая личность: проблемы значения и смысла: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 1994. — С. 143-152.

146. Проблемы функциональной грамматики. Полевые структуры Текст.*/ под ред. А. В.Бондарко. Санкт-Петербург: Наука, 2005. — с. 468.

147. Распопов, И. П. Спорные вопросы синтаксиса Текст. / Распопов И. П./ отв. ред. Н. П. Колесников. — Ростов н/Д : Изд-во РГУ, 1981. — 125 с.

148. Руднев, А. Г. Синтаксис современного русского языка Текст. / А. Г. Руднев. М.: Высшая школа, 1968. - 319 с.

149. Русская грамматика Текст. / под общ. ред. Н. Д. Арутюновой, Н. Ю. Шведовой и др. / М. : Наука, 1980. Т. 2. - 710 с.

150. Рыбакова Г. Н. О модальности предложения и модальности высказывания Текст. / Г. Н. Рыбакова // Понимание морфологии и синтаксиса в семантическом аспекте. — Ростов-на-Дону: РГУ, 1979. — С. 30.

151. Рябова, А. И. Структурные и семантические типы осложнения русского предложения Текст. / А.И.Рябова, И.В.Одинцова, Р.А.Кулькова. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1992. - 173 с.

152. Сабанеева, М. К. Логическая и лингвистическая сущность модальности высказываний Текст. / М. К. Сабанеева // Проблемы комплексного анализа языка и речи. — Л.: Наука. 1982. - С. 71-75.

153. Саламин, Эдит Ф. Д. Модальность достоверности/недостоверности в современном русском литературном языке в сопоставлении с венгерским: автореф. дисс.канд. фил. наук Текст. / Эдит Саламин. М., 1982. - 26 с.

154. Салимова, Д. А. Функционально-квантитативная характеристика частей речи Текст. / Д. А. Салимова / учебное пособие. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2003. - 128 с.

155. Салимова, Д. А., Данилова Ю. Ю. Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования Текст. / Д. А. Салимова, Ю. Ю. Данилова /Монография / М.: Флинта: Наука, 2009. 200 с.

156. Салмина, Л. М. Сложные фразеологизированные конструкции темпорально-модусной семантики: дисс. . канд. филол. наук Текст. / Л. М. Салмина. -Казань, 1988.-178 с.

157. Сарафанникова, Е. В. Дискурсивные маркеры соотнесения сообщаемого с действительностью: На материале телевизионных новостей на русском и английском языках: дисс. . канд. филол. наук Текст. / Е. В. Сарафанникова. Воронеж, 2006. -197 с.

158. Свидерская, В. JI. Модально-модусные значения возможности и необходимости в нарративном дискурсе современного немецкого языка (на материале З.Ленца): автореф. дисс. . канд. филол. наук Текст. / В. Л. Свидерская М., 2004. - 23 с.

159. Сергунина, Т. А. Роль модальности в определении семантики высказывания и текста Текст. / Т. А. Сергунина // Русское языкознание. -Киев: КГУ, 1990. Вып. 20. - С. 108.

160. Смирницкий, А. М. Синтаксис английского языка Текст. / А. М. Смирницкий. — М.: Изд. лит. на иностр.яз., 1957. 259 с.

161. Смирнов, Г. Н. Сложные предложения с лексико-синтаксическими средствами выражения временных и условных отношений (в плане истории языка): автореф. дисс. канд. филол. наук Текст. /Г. Н. Смирнов. — Казань, 1966,- 14 с.

162. Современный русский язык Текст. /Лекант П.А., Диброва В.И., Касаткин Л.Л. М.: Дрофа, 2000. - 548 с.

163. Солганик, Г. Я. К проблеме типологии речи Текст. / Г. Я. Солганик // Вопросы языкознания. -1981. — №1. С. 73-87.

164. Стернин, И. А. Лексическое значение слова в речи Текст. / И. А. Стернин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1985. — 172 с.

165. Ступина, Т. Н. Языковая модальность и модальная логика Текст. / Т. Н. Ступина // Вопросы романо-германского языкознания. Саратов, 1986. -С. 84-93. "

166. Субъективная (эпистемическая) модальность и ее выражение в детской речи Текст. II Семантические категории и их выражение в детской речи / Коллектив авторов / 2007. — 619 с.

167. Сухотин, В. П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. Глагольные словосочетания Текст. / В. П. Сухотин. -М.: Академия наук, 1960. — 160 с.

168. Телия, В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц Текст. / В. Н. Телия. М., Наука, 1986.-143 с.

169. Теория функциональной грамматики Текст. / под ред. A.B. Бондарко / -Л.: Наука, 1990.-262 с.

170. Теньер, Л. Основы структурного синтаксиса Текст. / Л. Теньер. М.: Прогресс, 1988.-656 с.

171. Типология императивных конструкций Текст. / под ред. B.C. Храковского / СПб.: Наука, 1992. 315 с.

172. Тимофеев, К. А. Об основных типах инфинитивных предложений в современном русском литературном языке Текст. / К. А. Тимофеев // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М.: Просвещение, 1950. -410с.

173. Трофимова, И. А. Средства выражения субъективной модальности в художественном тексте (на материале прозаических произведений А.П. Чехова): дисс.канд. фил. наук Текст. / И. А. Трофимова. Калининград, 2004.- 176 с.

174. Тураева, 3. Я. Лингвистика текста и категория модальности Текст. / 3. Я Тураева // Вопросы языкознания. — №3 — 1994. — С. 160.

175. Туровская, С. Н. Семантическая типология и средства выражения модальности необходимости (надобности) в русском языке): дисс.канд. филол. наук Текст. / С. Н. Туровская. — Тарту: Тарт.ун., 1992. — 192 с.

176. Федорова, И. Р. Способы выражения значений ситуативной модальности в современном русском языке (на материале газет): дисс.канд. филол. наук Текст. / И. Р. Федорова. Калининград, 1997 — 167 с.

177. Филипповская, И. А. Модальность предложения Текст. / И. А. Филипповская. Душанбе: ТГУ им. Ленина. - 1978 - С. 51.

178. Храковский B.C., Володин А.П. Семантика и типология императива: Русский императив Текст. / В. С. Храковский, А. П. Володин. Л.: Наука, 1986.-270 с.

179. Храковский, В. С. Роль теории в грамматическом описании Текст. / В. С. Храковский // Вестник МГУ. — Серия 9. Филология. — М., 1994. — № 6. — С. 21-25.

180. Хрычиков, Б. В. Категория модальности, ее объем и средства выражения в современном русском языке Текст. / Б. В. Хрычиков. — Киев: КГУ, 1992. С. 57.

181. Цейтлин, С. Н. некоторые способы представления актантов и модальных конструкций (на материале современного русского языка) Текст. / С. Н. Цейтлин // Типология конструкций с предикатными актантами. Л.: ЛГУ, 1985.- 178 с.

182. Черемисина, М. И. Теоретические проблемы синтаксиса и лексикологии языков разных систем. Новосибирск Текст. / М. И. Черемисина. Наука, 2004. - 880 с.

183. Шахматов, А. А. Очерк современного русского литературного языка Текст. / А. А. Шахматов. 4-е изд. -М., 1941. - с. 59.

184. Шаховский, В. И. Коммуникативно-прагматический аспект экспрессивности Текст. / В. И. Шаховский // Филологическая герменевтика и общая стилистика. Тверь, 1992. — С. 125-133.

185. Шведова, Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи Текст. / Н. Ю. Шведова М.: изд. АН СССР. - 1960. - 377 с.

186. Шведова, H. Ю. Один из возможных путей построения функциональной грамматики русского языка Текст. / Н. Ю. Шведова // Проблемы функциональной грамматики. — М.: Наука, 1985. — С. 30-37.

187. Шмелева, Т. В. Смысловая организация предложения и проблема модальности Текст. / Т. В. Шмелева // Актуальные вопросы синтаксиса. — М.: МГУ, 1984.-С. 78.

188. Шмелева Т. В. Речевой жанр: опыт общефилологического осмысления Текст. / Т. В. Шмелева // Collegium. 1995. - № 1-2. - С. 57-65.

189. Шутун, Е. В. Структура, семантика и текстообразующие функции безлично-инфинитивных предложений: автореф. дисс.канд. филол. наук Текст. / Е. В. Шутун. М., 2008. - 21 с.

190. Щур, Г. С. Теория поля в лингвистике Текст. / Г. С. Щур. — М.: Наука, 1974.-255с.

191. Эслон, П. А. Модальное значение возможности и невозможности в русском языке (Типология и средства выражения): автореф. дисс. . канд. филол. наук Текст. / П. А. Эслон. — JL, 1987. —23 с.

192. Эслон, П.А. Проблема разграничения модальных значений Текст. / П. А. Эслон // Труды по русской и славянской филологии. Тарту: Тарт. ун., 1997.-№ 1.- С. 224.

193. Якоб, JI. Г. Начертание всеобщей грамматики для гимназий Российской империи Текст. / J1. Г. Якоб. Спб: Имп. Акад. Наук, 1813. - С. 121.

194. Ярыгина, Е. С. Конструкции вывода-обоснования в синтаксической системе современного русского языка: дис. . д-ра филол. наук Текст. / Е. С. Ярыгина. М., 2003. - 411 с.

195. Brinkman, H. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung Текст. / 2. Aufl. Sprache-Schlüssel der Welt. Dusseldoft, 1972. - 401 c.

196. Brunot, F. La pensée et la langue Текст. / aris: Hachette. — 1936. — 520 с.

197. Musteikis, К. Выражение волеизъявления безглагольными конструкциями Текст. / People and the Word Foreign languages Research papers. Vilnius, 1999. - т. 1. - № 3. - С. 19-27.

198. Toolan, M. J. Narative: A critical linguistic introduction Текст. / L. N.Y., Routledge. - 1998. - C. 18.1. Словари и справочники:

199. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О. С. Ахманова М.: Просвещение, 1966. - 608 с.

200. Даль, В. И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка Текст. / В. И. Даль. М.: Эксмо, 2008 г. - 895 с.

201. Ефремова, Т. Ф. Новый словарь русского языка: толково-словообразовательный Текст. / Т. Ф. Ефремова. — Т.2. М.: Русский язык. — 2001.- 1088 с.

202. Лингвистический энциклопедический словарь русского языка Текст. / под ред. Ярцевой В.Н. / 2-е изд. М.: ЮНВЕС, 1990. - 303 с.

203. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / под ред. В.И. Ярцева / М.: Большая российская энциклопедия, 2002. 507 с.

204. Новейший философский словарь Текст. / сост. А.А. Грицанов / М.: Изд. В.М. Скакун, 1998. -896 с.

205. Словарь синонимов русского языка Текст. / Т.С. Алиева. - М.: ЮНВЕС, 1999.-480 с.

206. Словарь русского языка В 4-х т. Текст. / под ред. А.П. Евгеньевой. / (MAC) 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984. -563 с.

207. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка Текст. / И. И. Срезневский. Том II. -Л -П. - 1893-1912. - 920 с.

208. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы Текст. / — М.: АСТ-Пресс, 1990.-704 с.

209. Толковый словарь русского языка Д.Н. Ушакова в 2-х частях Текст./ М.: Альта-Принт, 2005. - 1216 с.

210. Частотный словарь Текст. / под ред. Засорина Л. Н. / М.: Русский язык, 1977.- 934 с.

211. Ожегов, С. И. Словарь русского языка Текст. / С. И. Ожегов. — М.: Русский язык, 1986. 793 с.

212. Философский энциклопедический словарь Текст.//гл. редакция: JI. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев / М.: Сов. Энциклопедия, 1983. 840 с.1. Электронные ресурсы

213. Бондаренко, В. «Счастье несчастного человека» // Завтра. — №45. -2005.5 с. Электронныйресурс. .URL: j ournal.ru/ehttp ://www.zavtra.ru/ cgi/veil/dat a/zavtra/05/625/81 .html (дата обращения: 23.12.2009).

214. Куницын, В. «Нелюбимый любимчик» 1999. -5с. Электронный ресурс. URL:/http://www. 1 gz.ru/archives/html arch/lg441999/curent/Literature/artl4.html/ (дата обращения 1.03. 2010).