автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Становление протестантских общин в Санкт-Петербурге, первая четверть XVIII в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Становление протестантских общин в Санкт-Петербурге, первая четверть XVIII в."

#

#

/

АЛАКШИН АЛЕКСАНДР ЭДУАРДОВИЧ

СТАНОВЛЕНИЕ ПРОТЕСТАНТСКИХ ОБЩИН В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ (ПЕРВАЯ ЧЕТВЕРТЬ XVIII В.)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

АЛАКШИН АЛЕКСАНДР ЭДУАРДОВИЧ

СТАНОВЛЕНИЕ ПРОТЕСТАНТСКИХ ОБЩИН В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ (ПЕРВАЯ ЧЕТВЕРТЬ XVIII В.)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Работа выполнена на кафедре истории культуры Челябинского государственного университета.

Научный руководитель - доктор исторических наук,

профессор Н.П. ПАРФЕНТЬЕВ

Официальные оппоненты - доктор исторических наук,

профессор С.С. СМИРНОВ

- кандидат исторических наук, доцент Н.Ф. УСТЬЯНЦЕВА

Ведущее учреждение - Челябинский государственный

педагогический университет

Защита диссертации состоится 24 июня 1998 г. в 10.00. час. на заседании диссертационного совета Д 064.19.02 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук при Челябинском государственном университете

(454084, г. Челябинск, проспект Победы, 162-в, каб. 214).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Челябинского государственного университета (проспект Победы, 162-в).

Автореферат разослан «аъ » мая 1998 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор исторических наук,

профессор И.В. Нарский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В последние годы российские историки значительно чаще стали обращаться к проблемам, связанным с религиозной тематикой. Это и понятно, если учесть важность религиозного фактора в жизни любого общества, а также огромное количество находящихся на территории нашей страны самых разнообразных по принципам вероисповедания и численности конфессиональных групп. В условиях реальной свободы происходит оживление деятельности этих групп и, как следствие, - усиление внимания учёных к истории их появления и утверждения в России.

Протестантство представляется нам одним из интереснейших явлений в российской историко-культурной традиции, поскольку оно выражает собой суть рационально-религиозного способа мировосприятия человека цивилизации западного типа. Определение места протестантских конфессий в структуре российского общества даёт нам возможность одновременно анализировать целый ряд ключевых проблем развития России в определённый период её истории - экономико-политическую ситуацию в стране, характеристики её социального состава, предпосылки возникновения и дальнейшего становления протестантских общин, особенности их вероучений и степень влияния тех или иных религиозных идей на российское общественное сознание.

Объектом изучения в диссертации являются протестантские общины г. Санкт-Петербурга. Образованные фактически с момента закладки города, они уже в первые годы своего существования, за счёт массовой миграции в Петербург западноевропейских и российских лютеран, реформатов и англикан, в совокупности, стали крупнейшим протестантским конфессиональным образованием в России в первой четверти XVIII в.

Методологическую основу исследования составляют важнейшие принципы исторической науки - системность, научная объективность и историзм. Автором был использован подход комплексного изучения разнородных элементов культуры в рамках единой российской цивилизации. Опираясь на источники, автор пытался выявить специфические признаки внутренних механизмов функционирования протестантских общин Санкт-Петербурга на фоне процесса исторического развития России в первой четверти XVIII в. Специфика темы предполагала использование методов сравнительно-исторического анализа, синтеза, ретроспективы,, структурной систематизации, сравнительной типологии. Привлечение к исследованию статистического материала повлекло за собой также и необходимость применения специальных методов его анализа - выборочного и исследования динамики роста групп населения.

Цель исследования заключается в анализе деятельности протестантских общин Санкт-Петербурга в период их становления, выявлении динамики их развития, основных направлений внутриконфессиональной жизни, а также в определении степени их влияния в обществе. Достижение этой цели предполагает необходимость решения следующих задач:

- проанализировать российское законодательство первой четверти XVIII в. в его отношении к протестантству, дать характеристику способам взаимоотношений органов власти и протестантских организаций;

- реконструировать историческую ситуацию раннего периода существования протестантских общин в Санкт-Петербурге; выявить данные о конфессиональном составе, примерной численности общин, их структуре, рассмотреть их соответствие европейским образцам, деятельности церковных советов, патронов, пасторов;

- выяснить формы взаимоотношений представителей различных конфессий между собой и с православной церковью;

- выявить прежние места проживания западноевропейских протестантов, их образовательный уровень, социальный статус в России, конфессиональные обязанности в общинах;

- показать идейную суть учений Лютера и Кальвина, помогавших протестантам добиваться социального успеха в России;

- оценить степень влияния членов петербургских протестантских общин на процесс государственного строительства в России в первой четверти XVIII в.

Хронологические рамки. Протестантская диаспора сложилась в Петербурге уже в первый год существования города. Конец же изучаемого периода - первой четверти XVIII в. - характеризуется признаками прочного становления структур общин, значительным повышением количества их членов, определением способов взаимоотношений протестантов с государственными властями. Кроме того, после смерти Петра I в 1725 г. и смерти Екатерины I в 1727 г., статус Санкт-Петербурга изменился - двор императора Петра II переехал в Москву и численность населения Петербурга уменьшилась практически в 2 раза. Все показатели жизнедеятельности протестантских общин в начале второй четверти XVIII в. (до времени правления Анны Иоанновны) заметно снизились; данная проблема, таким образом, должна являться темой отдельного изучения.

Территориальные рамки, обозначенные в теме диссертации, ограничиваются размерами отдельного города вследствие уникальности исторической ситуации. Именно в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII в. проживало протестантов больше, чем в каких-либо других российских городах. Сосредоточение внимания на проблемах истории конкретных региональных протестантских общин даёт нам возможность реконструировать сам ход процесса складывания организаций такого типа

в условиях окружения неродственной им культуры; помогает проявить многие параметры внутриструктурной жизни общин - способы взаимоотношений между членами церквей, варианты решения тех или иных задач, стоявших перед лютеранами, например, или кальвинистами; жизненное кредо тех или иных протестантов, их материальное положение и т.д. В работе рассматривается деятельность общин, находившихся лишь на территории непосредственно города Санкт-Петербурга; небольшие же в пригородных районах - Кронштадте, Стрельне и прочих - не включены в круг исследуемых объектов по причине своей малочисленности, неорганизованности и отсутствия источников по данной теме.

Историография проблемы. Систематическое изучение российской протестантской проблематики в исторической науке России было начато двумя выдающимися учёными XIX в. - И.И. Соколовым1 и Д.В. Цветаевым2. Историки на базе богатейшего источникового материала восстановили картину переселения первых протестантов в Московию, определили основные места поселения колонистов и зафиксировали формы их традиционных взаимоотношений с православными. История протестантов в России в первой четверти XVIII в. не вошла в хронологические рамки их исследований. В последующие годы, к сожалению, данный вопрос оставался, практически, вне сферы научного интереса.

Спе1{иалъных работ по теме исследования в российской'науке не существует, хотя с начала второй половины XIX в. был выполнен ряд публикаций, в которых в той или иной мере, в контексте изложения материала по проблемам российского протестантства в XIX и XX вв., упоминались данные о первой четверти XVIII в., но все они укладывались в объём нескольких абзацев.

Д.В. Извеков в специальной статье пытался определить силу влияния лютеранско-кальвинистской ■ идеологии на российское общество3. Основное акцентирование в работе приходится на характеристику комплекса мер российского правительства, направленных на ограничение протестантской пропаганды в стране. Некоторые тезисы автора, на наш взгляд, отличаются неадекватностью оценки реачьных действий правительства - например, о решительных действиях исполнительной власти в сфере просвещения народы (чтобы он смог отличать чистоту православного учения от лютеранской ереси) или об особом цензорском контроле над переводимыми по указу Петра протестантскими книгами.

1 Соколов И.И. Отношение протестантизма к России в XVI и XVII вв. М., 1880.

2 Цветаев Д.В. Из истории иностранных исповеданий в России в XVI и XVII вв. М., 1886.

3 Извеков Д.В. Отношение русского правительства в первой половине XVIII столетия к протестантским идеям // Журнал Министерства Народного просвещения. 1867. Ч. 135. № 10. С. 59-81.

В работе М.Е. Красножена «Иноверцы на Руси»1 достаточно твёрдо осуждается позиция русского правительства благосклонного отношения к неправославным христианам - протестантам и католикам. М.Е. Кр'асножен упоминает и о ситуации введения в России в первой четверти XVIII в. обычаев принятия иноверцев в православие без перекрещивания, а также о практике вступления в брак иностранцев-христиан с русскими без перемены их веры. Весь остальной материал в книге посвящен российским протестантам и католикам, жившим в XIX в., в основном, он относится к юридической практике связей государства и неправославных.

Российские историки, пребывавшие в эмиграции в течение XX столетия, не занимались изучением протестантской истории в России первой четверти XVIII в. Исключение, может быть, составляют лишь исследования A.B. Карташова, который в своём фундаментальном труде «Очерки по истории русской церкви» вскользь коснулся данной проблематики2. A.B. Карташов попытался осмыслить суть реформ «протестантского образца» в отношении реорганизации русской православной церкви. Он показал психологические и социальные истоки симпатии Петра I к протестантским формам религии (благорасположенность эта и предопределила законодательное отношение царя к лютеранским и кальвинистским общинам; в результате протестанты в короткий срок прочно укоренились в правовом поле российского общества).

Советское время в российской науке также отмечено лишь несколькими работами, имеющими отношение к проблемам жизни протестантов в России в первой четверти XVIII в. (и даже непосредственно в Петербурге). В.В. Смирнов, например, в статьях «Старейшая школа»3 (написана в соавторстве с Н.П. Ульяновым) и «Старейшая школа Петербурга (опыт реконструкции)»4, прослеживает возможный процесс открытия Петершуле - школы при лютеранской общине Св. Петра в Санкт-Петербурге. Определяется примерная дата начала функционирования школы, личность первого учителя, национальность учеников, перечень учебных предметов в ранний период существования этого заведения. На основании данных автор делает вывод: школа при лютеранской общине является, по времени возникновения, самым первым образовательным учреждением в городе.

Тщательный анализ текстов мемуаров и путевых заметок иностранцев, побывавших в Петербурге в первой четверти XVIII в., даёт в

1 Красножен М.Е. Иноверцы на Руси. Юрьев, 1900.

2 Карташов A.B. Очерки по истории русской церкви. Т. 2. М., 1993.

3 Смирнов В.В., Ульянов Н.П. Старейшая школа // Ленинградская панорама. 1985. № 6. С. 32-36.

4 Смирнов В.В. Старейшая школа Петербурга (опыт реконструкции) // Петербургские чтения. 1993. Вып. 1-2. С. 35-39.

своём предисловии и далее, в комментариях, в книге "Петербург Петра I в иностранных описаниях" Ю.Н.Беспятых1. Автор выполнил собственный перевод всех находящихся в данном сборнике текстов. В толковании последних Ю.Н. Беспятых обращался к источникам и специальной литературе - в том числе и по'проблемам жизни протестантов в России - работам А.Ф. Бьюшинга, Ф.В. Богемелля, Я.Ф. Грота, Т. Юнгблута. Это единственное издание в новейшей российской исторической литературе, где даются некоторые, пусть и косвенные, сведения о деятельности петербургских протестантов указанного периода.

В 1995 г. была защищена диссертация, написанная О.В. Курило, по теме "Лютеране в России (XVI-XX вв.)"2. В работе была сделана попытка дать исторический обзор ситуации проживания российских лютеран в течение четырёх веков, выяснить причины появления лютеран в России и определить динамику роста численности общин в стране за указанный период. Автор также оценила современное состояние общин. Преимущественное внимание в исследовании уделено положению лютеран в XX в. В целом работа имеет этнографический характер, в ней активно используются результаты полевых исследований, проведённых в современных лютеранских общинах в России, и даже фольклорные источники, отражающие традиционное отношение русского народа к иноземцам.

Богатейший материал для осмысления общего исторического контекста периода рождения Санкт-Петербурга, даёт С.П. Луппов в одной из своих книг3. Автор детально рассматривает различные городские проблемы на этапе начального существования столицы будущей Империи: организацию общественных работ, складывание системы городского управления, динамику роста населения и т.д.; данных о деятельности иностранцев в Петербурге в работе, к сожалению, нет. Статья C.B. Семенцова также заполняет пустоты в реконструкции общей картины жизни города в первой четверти XVIII в.4 В ней характеризуются этапы . развития города, анализируется процесс формирования петербургской топографии; обрисовываются контуры районов. Примерные сведения о количестве дворов в Санкт-Петербурге, их месторасположении даются в статье Л.И. Бройтман и Е.И. Красновой . Работа написана на основе важнейшего источника - "Переписных книг дворам на Адмиралтейской стороне в Санкт-Петербурге строенным". Описание основных форм построек, сведения об иностранных архитекторах, проектировавших строительство столицы, даёт в монументальном труде о петербургском

1 Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л.,1991.

2 Курило О.В. Лютеране в России (XVI-XX вв.).: Дис. ...канд. ист. наук. М.,1995.

3 Луппов С.П. История строительства Петербурга. М.-Л.,1957.

4 Семенцов C.B. Реальный Санкт-Петербург Петровского времени// Петербургские чтения. 1993. Вып. 1-2. С. 49-53.

5 Бройтман Л.И., Краснова Е.И. Население Санкт-Петербурга по материалам переписи дворов 1717 г.//Петербургские чтения. 1993. Вып. 1-2. С. 69-72.

s

градостроении академик Н.Э. Грабарь1. Работа очень важна для понимания всех процессов раннего развития города. Детально рассматривает проблемы проживания иностранцев (в первую очередь, шведов) в Петербурге первой четверти XVIII в. Л.Н. Семёнова2.

Практически все зарубежные исторические работы, в которых изучались проблемы жизни протестантов в России XVIII в., были написаны немецкими авторами. Исследуя их труды о петербургских общинах (на русский язык они не переведены), мы пришли к определённым выводам. Все историки, публиковавшие работы в XIX и XX вв., создавая главы о петровском протестантском этапе истории, в своих исследованиях, в значительной мере, опирались на одну и ту же информацию, данную ещё в XVIII в. А.Ф. Бьюшингом и Я. Гротом3. Это вполне объяснимо: А.Ф. Бьюшинг был, по сути, современником первых европейских колонистов в Санкт-Петербурге и в своих обстоятельных трудах описал все известные ему факты; Я. Грот также использовал для написания книг те архивные документы, которые нам сейчас недоступны. Некоторые исследователи XIX в. ввели в научный оборот и новые сведения, найденные ими в документах. Среди этой группы учёных можно отметить имена К. Леммериха, Э. Фризендорфа, А. Штейнберга, Э. Муральта4. Будучи лютеранами и реформатами по способу вероисповедания, все они тщательным образом собирали всевозможную информацию о деятельности петербургских протестантских общин, большей частью, правда, по их истории в XIX в.). В XIX в. у немецких авторов появляется возможность делать и некоторые обобщающие выводы, касающиеся положения лютеран и реформатов в России первой четверти XVIII в., исследовать достаточно масштабные проблемы, например: о способах взаимоотношений государственных властей и протестантов, о влиянии протестантов на процессы складывания новых

' Грабарь И.Э. Петербургская архитектура в XVIII и XIX вв. СПб., 1994.

1 Семёнова Л.Н. Участие шведских мастеровых в строительстве Петербурга:

(первая четверть XVIII в.) // Исторические связи Скандинавии и России. Л., 1970. С. 264-281; др. работы.

3 Busching A.F. Geschichte der evangelisch - lutherischen Gemeinen im Russischen reich. Bd 1-2. Altona, 1766/67; Busching A.F. Gelehtre Abhandlungen und Nachrichten aus und von Russland, geliefert von der Schule der evangelische St.-Peters-Kirche zu St. Petersburg. Bd 1-2. Königsberg, 1765; Grot J. Ch. Bemerkungen über die Religionsfreiheit der Auslander im Russischen Reiche. SPb und Leipzig, 1797.

4 Lemmerich C. Geschichte der evangelich - lutherischen Gemeinde St. Petri in St. Petersburg. Bd 1-2. St. Pbg., 1862; Friesendorf E. Zur Geschicte der St. Petri - schule. St. Pbg, 1887; Steinberg A. Anton Fr. Busching und die zu St. Petersburg am 1 Okt. 1762 an der St.-Petri-Kirche eröffnete Schule, Spb., 1912; Muralt E. Chronik der vereinigthen franzosischen und deutschen reformirten Gemeinde in St. Petersburg. Dorpat, 1842.

форм культуры в стране. Тем не менее, подчеркнём то обстоятельство, что протестантские авторы в своих работах больше внимания уделяют всё же именно фактической стороне исследуемых ситуаций, без специальных попыток научно-объективного анализа явлений.

Характеристика историографической литературы демонстрирует полную неизученность в нашей стране проблем истории петербургских протестантов первой четверти XVIII в. Комплексное исследование по данной теме считаем необходимым и своевременным.

Источниковая база. В ходе исследования был задействован целый комплекс многочисленных источников, большая часть которых содержится в архивных фондах.

К числу законодательных источников, анализируемых в работе, принадлежит целый ряд актов, включающий в себя указы Петра I , правительствующего Сената и Священного Синода, т.е., всех органов высшей законодательной и исполнительной власти российского государства в первой четверти XVIII в. Особо можно отметить: «Манифест» царя Петра I от 1702 г., где всем иностранцам, живущим в России, было даровано право свободного отправления собственных религиозных ритуалов и строительства храмов; «Послание Святейшего Синода к православным», по которому иноверцам, без требования крещения в православие, дозволялось вступать в браки с русскими; «Грамоту Государю Петру I от Константинопольского Патриарха Иеремии», в которой рассматривались вопросы обрядовых норм для иноверцев, принимающих православие; именные и сенатские указа о конфессиональных правах пленных шведов и т.д. Все эти нормативные акты были направлены на ускорение процесса упорядочивания форм взаимоотношений между российскими институтами власти и различными конфессиональными иностранными организациями. Втягивая иноверные церкви в правовое поле российского законодательства, эти указы постоянно повышали их социальный статус в России.

Делопроизводственная документация явилась для нас важнейшей формой источникового материала. В протоколах заседаний всякого рода комиссий, в докладах ведомств вышестоящим инстанциям, в «промемориях» - предложениях по решению каких-либо вопросов, пересылаемых друг другу равными по статусу учреждениями, - в многочисленных справках, отчётах и донесениях, регистрационных журналах скрыто огромное количество данных о петербургских протестантах, месторасположении общин, методах их организации, схемах материального содержания пасторов и т.д. Эта группа документов ценна и потому, что в делах отражена бытовая сторона жизни протестантов. В них имеется информация, помогающая составить представление о различных способах самопроявления петербургских лютеран, реформатов и англикан. В работе нами были использованы материалы фондов Российского

Государственного исторического архива, Российского государственного архива древних актов, Санкт-Петербургского филиала Института Российской Истории Российской Академии Наук, Санкт-Петербургского филиала архива Российской Академии Наук.

Упоминавшиеся ранее работы А.Ф. Бьюшинга, также представляются нам важнейшим источником для изучения нашей темы. Их автор был действующим пастором при петербургской немецкой лютеранской кирке Святого Петра с 1761 по 1764 гг. Он имел доступ ко всем архивным материалам своей общины (частью не сохранившимся на сегодняшний день), у него была возможность лично беседовать со старейшими европейскими колонистами, проживавшими в городе с самого момента его закладки. А.Ф. Бьюшинга, по праву, можно назвать выдающимся немецким историком протестантизма в России и других странах. Список исторических, этнографических и топографических трудов, написанных этим пастором, составляет 99 пунктов. Несколько глав в своих работах А.Ф. Бьюшинг посвятил петербургским протестантам, жившим в первой и начале второй половины XVIII в. Он даёт некоторые статистические данные, отражающие количественные показатели жизнедеятельности общины Св. Петра, касающиеся числа крещённых младенцев, заключения браков и произведённых погребений. Приводятся также некоторые сведения о службе пасторов различных протестантских конфессий в Петербурге, их краткие биографические данные.

Много сведений заключают в себе различные описательные источники, имеющие форму докладов, мемуаров, путевых заметок. Их авторы - посетившие Петербург Г. Грунд, Ю. Юль, И. Уитворд, Ф. Вебер и другие, - сами были протестантами. В своих работах, в большей или меньшей мере, они рассматривают вопросы положения протестантов в России.

Работы главных деятелей протестантского движения Мартина Лютера1 и Жана Кальвина2 также, сами по себе, являются источниками. Значительная часть трудов обоих религиозных реформаторов написана в форме обращений к низовым общинам с разъяснением различных вопросов о вере и организации христианской жизни. По ним мы в состоянии определить понятия об основных идеях протестантства, об идеальных моделях построения общины, о религиозно-психологических мотивах неустанной социальной самореализации. Эта группа источников очень важна для постижения сути протестантства как формы идеологии.

Тщательный анализ всех многообразных источников, используемых в данной работе, позволяет заключить, что содержащаяся в них информация является прочной основой для исследования поставленных проблем.

1 Лютер М. Избранные произведения. СПб., 1994.

2 Кальвин Ж. О христианской жизни. М., 1995.

Научная новизна диссертации заключается в том, что данная работа является первым специальным комплексным исследованием проблем генезиса протестантских общин на территории г. Санкт-Петербурга. Автор впервые реконструирует историческую картину появления лютеран, реформатов и англикан в новой столице России, анализирует систему законодательства первой четверти XVIII в. об иноверцах, выявляет приблизительную численность состава протестантских общин города, имена наиболее активных подвижников-протестантов, способы получения доходов петербургских пасторов и т.д. На основе вводимого в научный оборот обширного круга не известных ранее источников, автор делает попытку рассмотреть протестантские общины Санкт-Петербурга как конфессиональный феномен со своими структурой, функциями, способами деятельности. Новизна подходов автора к изучению проблем проявляется и в попытке объяснения социальной и конфессиональной активности протестантов в России мощной мотивационной сутью основных положений лютеранского и кальвинского вероучений.

Апробация работы. Текст диссертации обсуждён на заседании кафедры истории культуры Челябинского государственного университета. Основные положения исследования нашли отражение в статьях, в докладах на всероссийских конференциях (Челябинск, 1998 г.; Арзамас, 1998 г.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновываются актуальность темы диссертации, её научная значимость, выбор территориальных и хронологических рамок; определяются методологические принципы исследования, цели и задачи работы; даётся историографический обзор литературы по проблеме и характеризуются исследованные источники.

В первой главе «Правовое положение протестантов в России в XVI -первой четверти XVIII вв.», состоящей из двух параграфов, рассматриваются проблемы процесса расселения протестантов в России и построения в эпоху Петра I правовой базы, определяющей их способы действий в стране.

Первые протестанты - лютеране и реформаты, - мигрировали в Россию в 30-х гг. XVI в. Все правители государства, от Василия III до Петра I, желая привлечь в страну европейских военных, ремесленников и врачей, вели протекционистскую политику по отношению к протестантам. Им последовательно разрешалось создавать конфессиональные общины, приглашать в Россию из Европы для службы пасторов, строить кирки, организовывать при общинах школы и печатать богословскую литературу. Образовались общины в Москве, Нижнем Новгороде, Архангельске,

Астрахани, Ярославле и т.д. Однако, до конца XVII в., не существовало ни одного закона, имеющего целью регулировать положение протестантов (как и вообще иноверцев) в России.

В первой четверти XVIII в., по причине наличия в стране огромного количества лютеран и реформатов, приглашённых Петром на службу, возникла необходимость упорядочить взаимоотношения между ними и государством, что выразилось в издании, от имени Петра I, Сената и Синода, ряда указов. Законотворческая деятельность не носила систематический характер. Своим объектом акты имели только представителей христианских форм религий - протестантов, в первую очередь, и католиков. Издание большей части законов было вызвано противоречиями религиозной жизни, возникшими вследствие наличия в России огромного количества пленных шведов, исповедовавших лютеранство (хотя, на базе прецедентов со шведами-лютеранами, складывалась практика взаимодействия государства с представителями и других этнических и конфессиональных групп). Остальные законы обращены к христианам вообще. Наиболее интенсивный период в законотворческой деятельности пришёлся на 1717-1721 гг. - с завершением Северной войны правительство, для стабилизации экономического положения, стремилось привлечь шведов на службу.

Первым законом, регламентирующим отношения государства с неправославными христианскими конфессиями, был «Манифест» от 16 апреля 1702 г. «О вызове иностранцев в Россию, с обещанием им свободы вероисповедания». Пётр, авторитетом своей власти, гарантировал всем иноверным христианам, независимо от способа выражения своей религиозной сути, полную свободу в совершении богослужений на территории всей страны и разрешил строить в России неправославным христианам собственные храмы (что, по сути, юридически подтверждало и значительно расширяло их привилегии). Для защиты прав иноверцев, имеющих отношение к военной службе, этим законом была создана «Тайная Коллегия Военного Совета». Все посты в ней - президента, сановников, секретарей и т.д., - должны были занимать иностранцы. Тайной Коллегии Пётр дозволил как судебной инстанции решать дела любого характера, касающиеся неправославных христиан.

Обязательства правительства о свободе конфессиональной деятельности не распространялись на одну из категорий иноверцев - на пленных шведов. Количество их в России было очень велико - только на строительстве Петербурга арестантов насчитывались тысячи человек, большое число их находилось в Сибири, в Москве, других местах страны. Сосланные вглубь территории России, шведы были ущемлены во многих религиозных правах - им не позволяли совершать лютеранских богослужений, создавать свои общины и т.д. Многих шведов местные обыватели и православное духовенство силой заставляли перекрещиваться

в православие. Иногда пленные, желая жениться на русских «девках и вдовах», также принуждены были принимать новую веру. На основании обращения генерала Левенгаупта к Петру I был издан сенатский указ о запрещении насильного крещения шведов (в нём не дозволялось также шведов «на русских под неволею женить и замуж не давать»). Данный закон впоследствии выполнялся.

Желая привлечь шведских квалифицированных специалистов для работы в Коллегиях, правительство, ещё до окончания Северной войны, пошло на разрешение заключений браков шведов с русскими женщинами без перемены своей веры. В 1721 г. по всем губерниям было распространено «Послание Святейшего Синода к православным», в котором впервые в российской истории, в законодательном порядке, было позволено православным людям вступать в брак с иноверцами. Этот закон тщательно готовился - Синод прежде выяснял, были ли подобные прецеденты в Константинопольской патриархии. За «Посланием» Синод распорядился напечатать в Петербурге «ведение», для распространения его в народе, о том, что браки с иноверцами властью разрешены (брошюры были напечатаны и разосланы во все епархии).

Тех иноверных христиан, кто по собственной воле принимал православие, решено было, на основании «Грамоты Государю Петру I, от Константинопольского Патриарха Иеремии», присланной в Санкт-Петербург ещё в 1718 г., не перекрещивать по полному ритуалу, ограничиваясь лишь миропомазанием. Копии этой грамоты также были разосланы в епархии, и по ней «чинили» свои действия местные священники. Контроль за неофитами законом был поручен православному духовенству. Священники, по необходимости, доносили в Синод о различных нарушениях: возвращении в лютеранство, вступлении в брак по лютеранскому образцу, желании выехать из России, утаив при этом от властей факт принятия православия (уезжать из России шведам, обратившимся в православную веру, было настрого запрещено рядом законов). Всем иноземцам, принявшим православие, необходимо было регистрироваться в Полицейской канцелярии: кто где живёт и каким ремеслом занимается. Перейти с одного места жительства на другое они могли лишь по уплате всех долгов. Согласно закону, в случае измены вновь принятой вере или склонения в иную веру домочадцев, отступник доставлялся в Синод, где ему устраивали допрос.

Шведам, решившим принять российское подданство, было позволено с 1721 г. свободно селиться в любом месте страны, исповедовать (ещё до заключения мира) лютеранскую форму веры, содержать собственные кирки и пасторов; брать в жёны девиц любой нации, владеть разного рода собственностью и передавать её по наследству; профессию все вольны были выбирать по собственному

усмотрению. При вступлении в новое гражданство каждый швед должен был дать присягу на верность русскому престолу.

Учреждённый в 1721 г. Правительствующий Синод регистрировал иноверных служителей, заставлял присягать иноверцев, поступивших на службу в Коллегии и неправославных (на практике - исключительно протестантских) священнослужителей на верность правительству России.

В первой же четверти XVIII в., с целью наведения порядка среди многочисленных разноконфессиональных протестантских общин, Петром I была сделана попытка создания организационной иерархической системы всех протестантских церквей в России. Московский пастор Бартольд Фагециус в 1715 г. был назначен супер-интендантом и обязан был следить за протестантскими священнослужителями и за порядком в общинах. Однако, из-за распрей в окружении Фагециуса, реформа не была проведена (централизованная структура протестантских общин в России была создана лишь в XIX в.).

Есть в законодательстве ряд указов, касающихся перевода с иностранных языков текста «Священного писания» и распространения его в России.

Во второй главе «Конфессиональный состав протестантских общин в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII в.», состоящей из трёх параграфов, исследуются вопросы генезиса протестантских общин. Устанавливаются даты образования, примерная численность общин, имена патронов, пасторов и членов церковных советов, количество зафиксированных обрядов крещений, венчаний и погребений; сведения о постройке храмов.

Протестантские общины в Петербурге складываются в зачаточной форме летом-осенью 1703 г. Первыми из них являлись разнонациональная лютеранско-реформатская на территории Санкт-Петербургской крепости, разнонациональная лютеранско-реформатская на Адмиралтейской стороне и финско-шведская в «Финских шхерах».

Немецкие лютеране уже в 1704 г. построили на территории Санкт-Петербургской крепости деревянную кирку, которую посещали также финны, шведы и реформаты из Голландии, Англии, Дании и других стран. Пасторами при ней являлись как воинские проповедники-протестанты, по делам армии посещавшие Петербург, так и жители города: Иоганн Мюллер, например, проводил в кирке богослужения с 1706 по 1714 гг., Соломон Кестлер - с 1716 по 1722 гг. Здание кирки было перенесено из крепости на Петербургский остров в 1710 гг., после чего, в 1720 г., оно было установлено на Литейном дворе. Организованных общин в Санкт-Петербургской крепости и "на Петербургской стороне не существовало -лютеране собирались для служб в кирке и частных домах.

На левом берегу Невы с 1703 г. существовала крупная лютеранско-реформатская община. Её ядро составляли немецкие лютеране, здесь же

собирались и реформаты. Богослужения проводились в кирке, построенной вице-адмиралом К. Крюйсом во дворе его дома. Пасторами в этой общине, в разное время, являлись Вильгельм Толле, Иоганн Паули, Генрих Нацциус, Герман Грубе. Членами церковного совета общины лютеран избирались представители различных слоев населения - торговцы, аптекари, ювелиры, морские офицеры, сухопутные генералы: Вольф, Бетлиндт, Вульфферт, Дюруп, Зайдлер, Бон и др. Динамика роста числа членов общины постоянно увеличивалась. В первое десятилетие XVIII в. в общине лютеран родились 115 детей (69 мальчиков и 46 девочек), во второе десятилетие - 428 (232 мальчика и 196 девочек), в первой половине 20-х годов - 229 (117 мальчиков и 112 девочек). Всего с 1704 по 1725 гг. у лютеран общины родились 772 ребёнка, из них 418 младенцев мужского пола, 354 - женского. В первые несколько лет существования города погодный уровень актов венчания в общине был достаточно низкий - 6-7 пар. Во втором десятилетии число составившихся пар уже не опускается ниже 11: среди немецкого лютеранского населения к этому времени уже упрочилось всеобщее ощущение политической, экономической и психологической стабильности, что позволяло всё большему числу молодых людей из лютеран вступать в браки. Но, конечно, нельзя не сделать вывод о значительном увеличении количества членов общины. В 1725 г. было заключено 14 браков. В общине с 1708 по 1725 гг. умерли 427 человек. Ежегодный прирост смертности, вследствие увеличения общего числа прихожан, также очевиден. Если в 1708 г. умерли 5 человек, то в 1725 - 36. Особенно велика была смертность среди детей: из 427 умерших -249 детей, т.е. 58 %. Мужчины умирали значительно чаще, чем женщины, -это объясняется как явным количественным превосходством мужской части общины, так и значительным числом среди них военных (некоторые офицеры гибли в сражениях Северной войны). Общая численность данного лютеранского прихода составляла около 1000 человек.

На совете представителей данной лютеранской и реформатских общин было решено строить каменное здание кирки. Постановили собирать взносы на постройку со всех иностранцев лютеранского или реформатского исповедания, прибывающих в Петербург на постоянное место жительства. С каждого иностранного судна в пользу строительства брался т.н. «корабельный» налог в 5 рублей. Новый храм был освящён для богослужений в июне 1730 г.

Ещё одна немецкая лютеранская община возникла в 1719 г. вблизи Литейного двора. В качестве пастора был приглашён (и затем утверждён в должности Синодом) Иоганн Шатгаер. Решением коменданта Санкт-Петербургской крепости Брюса, этой общиной стала использоваться кирка, перенесённая на левый берег Невы с Петербургской стороны. Для её ремонта был объявлен сбор средств среди лютеран России и Европы. Членами церковного совета были полковник фон Витвер, асессоры Рейзер

и Мюллер, аптекарь Лескин, садовник Шульц и др. Состав общины, предположительно, насчитывал до 100 человек.

В первые годы существования города, умерших немецких лютеран, как и голландских, английских, немецких, швейцарских и французских реформатов, хоронили на специальном евангелическом кладбище, расположенном в северо-восточной части Аптекарского острова. К 1720 г. появилось ещё одно место для погребений - власти отдали иностранцам под захоронения участок земли на Выборгской стороне. Общины назначили штатные должности для людей, специально следивших здесь за порядком. Состав общины, предположительно, насчитывал до 100 человек.

Местность, в которой был основан Петербург, заселялась финнами и шведами, исповедовавшими лютеранство, с XVI в. К началу XVIII столетия финны составляли 3/4 её жителей. В крепости Ниеншанц, на Охте, действовали две кирки. Официально первый лютеранский приход был зарегистрирован в 1640 г. В 1703 г. пробстом здесь был Эрик Альбогиус. После разрушения крепости русскими войсками её жители стали переселяться в строящийся Петербург. Часть финнов и шведов образовала колонию на Петербургской стороне, часть - южнее Адмиралтейской верфи, остальные - на участке от Фонтанки до Адмиралтейства в районе «немецкой слободы». С 1709 г. шведско-финские диаспоры Петербурга значительно расширились за счёт прибывавших в город больших партий пленных. Количество находившихся в городе финнов и шведов в разные периоды ранней истории Петербурга достигало 3000-5000 человек. Финны и шведы жили обособленно от всех других этнических категорий петербургского населения. Они чувствовали свою социальную ущербность: финны - как жители завоёванного края, стоящие, ко всему прочему, на .менее высокой ступени развития культуры, чем русские или европейцы; шведы, которых, видимо, было гораздо меньше, чем финнов, - как побеждённая в войне нация.

Кирок своих в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII в. ни у финнов, ни у шведов не было, и богослужения проводились в частных домах. Пасторами в общинах были Яков Майделин, Николаус Келштрель, Иоганн Вреденберг, Христиан Мелартопеус. Майделин, по личному разрешению Петра I, проповедовал среди шведско-финских лютеран города с 1703 г. По просьбе нескольких пасторов Санкт-Петербургского, Шлиссельбургского и Копорского уездов, Синод назначил в 1724 г. Майделина пробстом над всеми шведскими общинами в местности. Имели место попытки смещения Майделина с этой авторитетной среди протестантов должности. Немецкие лютеране обвиняли его в самовольном присвоении в 1703 г. чина пастора, чем обосновывали незаконность занимания им этого поста; члены церковного совета шведско-финской общины в «Финских шхерах» обличили Майделина в пьянстве. Шведы просили Синод дать им вместо Майделина нового пастора Лария Вагнера,

и

прибывшего в Петербург из Риги. Тем не менее, Яков Майделин оставался в должности пастора и пробста до 1728 г. Другие шведско-финские пасторы уехали из Петербурга после заключения Ништадского мира (Мелартопеус, например, после 1721 г. был назначен Петром I пробстом над лютеранскими общинами Выборгского и Кексгольмского уездов).

Конфессиональная активность финнов и шведов была не слишком высока. Главные усилия прихожан затрачивались на тяжёлую работу по строительству российской столицы и обустройство своего хозяйства в условиях постоянной нехватки (учитывая как крайне низкий уровень жизни петербургских финнов и шведов, так и высокие цены на все виды сырья в городе) материальных средств на покупку самых необходимых вещей.

Уровень смертности среди пленных был достаточно высок (за 6-8 лет второго десятилетия XVIII в. в городе умерло более 1200 арестантов). Общее количество жителей в финско-шведской диаспоре постоянно воспроизводилось за счёт новых присылаемых групп военнопленных. После окончания Северной войны численность их уменьшилась. Хоронили своих покойных скандинавские лютеране, по всей видимости, в нескольких местах - на Васильевском острове, вблизи небольшого поселения финнов, на Выборгской стороне - вблизи церкви Сампсона Странноприимца, в «Финских шхерах» и на Аптекарском острове.

В Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII в. Существовали 3 реформатские общины - голландская, английская и французско-швейцарско-немецкая, и одна англиканская. В первые годы существования не все из них имели своих пасторов, пользуясь, при необходимости, услугами духовных служителей соседних реформатских или лютеранских общин. У голландцев и англикан до 1717 г. проповедовали и проводили богослужения Вильгельм Толле и Генрих Нацциус, затем - приехавший из Амстердама реформатский пастор Герман Грубе; у немцев, швейцарцев и французов с 1724 г. служил Роберт Дюнант из Женевы; у англикан - Томас Консетт (англикане прибыли в Санкт-Петербург летом-осенью 1723 г. из Москвы и Архангельска в рамках английской Фактории). Из вышеуказанных конфессиональных групп только англикане имели свой собственный молитвенный дом; реформаты посещали кирку во дворе вице-адмирала Корнелиуса Крюйса. Общее число реформатов и англикан в городе к 1725 г. составляло около 500 человек.

В третьей главе «Конфессиональная и социальная деятельность протестантов в Санкт-Петербурге первой четверти XVIII в.», состоящей их трёх параграфов, исследуются основные формы жизнедеятельности петербургских протестантов. Подробно рассматриваются вопросы возникновения структуры общин и конфессиональных обязанностей их членов; способы получения доходов священнослужителями, работа школы

при лютеранской общине на Адмиралтейской стороне, участие протестантов в процессе строительства государственной системы России.

Структура петербургских протестантских общин первой четверти XVIII в. сложилась практически в первые годы существования города и соответствовала классическим европейским образцам - имелись в наличии должности патронов, пасторов, учителей школ, органистов.

Церковные собрания проводились достаточно регулярно; среди обсуждаемых вопросов: постройка новой кирки, определение сумм взносов для её строительства, замена пасторов, смещение пастора, избрание новых членов церковного совета и т.д. В промежутки времени между собраниями члены церковных советов занимались ежедневной рутинной работой, связанной с функционированием общин: вызывали, по обоюдному согласию с патроном, пасторов и школьных учителей в Санкт-Петербург, утверждали их кандидатуры, из собственных средств покрывали расходы общины.

Патроны осуществляли контроль за деятельностью общины: регулировали взаимоотношения между прихожанами, строили кирки на свои деньги, приглашали пасторов из Европы и ходатайствовали перед властями об утверждении их в сане, помогали прибывающим протестантам обустроиться в городе. В первой четверти XVIII в. в Петербурге проживали несколько патронов различных приходов: вице-адмирал К. Крюйс, генерал-лейтенант Р.В. Брюс, президент Берг- и Мануфактур -Коллегий сенатор Я.В. Брюс, генералы Бон, Гюнтер, Вейде, Винтер, де Люлон, Дюпрей.

Основная конфессиональная работа выполнялась пасторами общин. Они проводили богослужения в своих приходах, читали проповеди по одному или по несколько раз в неделю, совершали многочисленные обряды. Так, например, пастор В. Толле только в своей общине при кирке во дворе К. Крюйса крестил, как минимум, 115 детей. Он же обвенчал 50 пар молодожёнов и проводил в последний путь более 20 умерших. Пастор Г. Нацциус за 15 первых лет своей службы в Петербурге (иногда при помощи Грубе) произвёл крещение 667 мальчиков и девочек, освящал брак 170 парам протестантов; отпел тела 109 лютеран и реформатов. Англиканский пастор Т. Консетт только в период 1723-1725 гг. исполнил акты крещения 16 младенцев, помогал хоронить 17 человек; Консеггт совершил также церемонию венчания 6 раз. Кроме того, эти пасторы крестили, венчали, погребали и представителей других общин, читали в чужих приходах проповеди. В. Толле для того, чтобы «провозглашать Слово Божие» для финнов, специально изучал их язык (голландцам он проповедовал по голландски). Толле посещал общины, находящиеся за пределами Санкт-Петербурга, был и у протестантов-моряков в Кронштадте. Финский пастор Майделин только одних погребений совершил более тысячи. Майделин в своём доме устроил помещение для

богослужений, которое заменяло финнам и шведам кирку до 1734 г. Пасторы основывали и новые приходы, собирая у российских и западноевропейских протестантов пожертвования на строительство и обустройство кирок, посвящали в духовный сан вчерашних кандидатов. Клянясь на верность императору, императрице и их детям, пасторы помогали принимать присягу также и всем иностранцам-протестантам, поступившим на службе к Петру I. Размер жалования пасторов, относительно окладов, выплачиваемых в России другим иностранцам или содержания пасторов в Западной Европе, был невелик, но гораздо более, однако, значителен, чем у многих русских в Петербурге. Общины обязались, кроме казённого найма пасторам жилья, выплачивать по 130200 рублей в год. Формой оплаты труда священнослужителей могли быть полученные от прихожан, за проведение обрядов, деньги, продукты натурального хозяйства - хлеб, молоко, скот, свечи, а также и более дорогие подарки - позолоченные чаши, серебряные тарелки и т.д. Органисты, школьные учителя, смотрители на кладбищах получали из общинной кассы меньшее содержание.

При немецкой лютеранской общине на Адмиралтейской стороне в 1709 г. была открыта первая школа в Санкт-Петербурге. Учителями, сменяя друг друга, с 1709 по 1725 гг., работали Корнелиус Корнелиссен, Вильгельм Равенштейн, Герман Саломон, Михаэль Вебер, Яков Рампау. Учителя - выходцы из Западной Европы, - имели различный уровень образованности, но отвечали тем или иным требованиям морали лютеранской общины. Содержание наставникам назначала община. В течение изучаемого периода оплата преподавателям возросла с 40 до 130 рублей, часть денежного довольствия выплачивалась непосредственно родителями учеников. Круг предметов был достаточно ограничен -арифметика, чтение, правописание, церковное пение, «Закон Божий», - и преподавался одним учителем (ему часто помогали пасторы общины). К концу первой четверти XVIII в. количественный состав школы резко увеличился. Только в первой половине 20-х гг. у лютеран Адмиралтейской стороны родились 229 детей - 117 мальчиков и 112 девочек (не все из них доживали до подросткового возраста из-за высокого уровня смертности). Вследствие расширения круга учеников, церковный совет общины в 1725 г. принял решение о работе с учащимися двух наставников одновременно.

С русским православным населением петербургские протестанты почти не имели никаких отношений - как в силу своей конфессиональной замкнутости, так и вследствие определённого языкового барьера. Православные Санкт-Петербурга подчинялись воздействию политики своего монарха, привлекавшего на службу многочисленных иноверцев, и мирно, таким образом, с ними сосуществовали. Рационалистически мыслящие протестанты, в свою очередь, будучи поселенцами в чужой стране, старались ничем не оскорбить её коренное население. Даже

описания России, составленные европейцами, выдержаны в очень корректном тоне - в них, без каких-либо комментариев, просто чередуются зарисовки русской жизни. Поведение иностранцев в Петербурге'не давало повода русским вступать с ними в конфликты - пропагандой идей Лютера и Кальвина среди православных они, судя по источникам, не занимались; по отношению же к Синоду вели себя очень почтительно, выполняя все его указы (Синод, ощущая поддержку Петром протестантов, не требовал от них слишком многого). Русские, возможно, чувствовали моральные права иноверцев проживать в Санкт-Петербурге - городе, основанном едва ли не за границей России, где перемешались все мыслимые категории населения - мастеровые, военные, купцы, арестанты, аристократы, моряки.

Санкт-петербургские протестанты были выходцами из всех, без исключения, европейских стран, жители которых исповедовали ту или иную форму протестантской веры - Голландии, Дании, Шотландии, Англии, Франции, Швеции, Финляндии, Норвегии... Подавляющее большинство европейских колонистов в Петербурге составляли уроженцы центральных и северных протестантских областей Германии - княжеств Пфаяьца, Гессена, Тюрингии, Саксонии, Шлезвига, Голлггинии. Несмотря на то, что все они принадлежали к различным социальным сословиям (некоторые из переселенцев родились в семьях ремесленников, некоторые - в династических семьях военных или духовных лиц, кто-то являлся наследным аристократом), причиной переезда на жительство, временное или постоянное, в Россию, служила материальная нужда. Профессиональная невостребованность на родине заставляла наиболее социально активные группы населения Западной Европы (к ним мы, в первую очередь, причисляем протестантов лютеранского или реформатского образца, чьим нормальным способом самовыражения в мире является всечасное доказательство собственной избранности Богом) искать места работы в соседних странах.

Степень влияния иностранцев, исповедовавших реформационную идеологию, на складывание новых культурных отношений в российском обществе первой четверти XVIII в., обозначается при знакомстве с конкретными масштабами социальной деятельности протестантов в деле государственного строительства России. Практически все европейцы, занимавшие государственные должности при Петре I, были протестантами. В ряду самых сановных лиц, из числа петербургских протестантов, облечённых властью в России первой четверти XVIII в., можно отметить имена Остермана, Миниха, братьев Брюсов, Крюйса, Сиверса - все эти люди были одновременно и руководителями санкт-петербургских протестантских общин. Были протестанты и среди многочисленного бюрократического аппарата в правительстве России: вице-президентами Коллегий являлись фон Нирот, фон Бреверн, фон Шмиден; советниками - Вольф,

Стриг, Коленд, Гювит, Фик, фон Шлиппельбах; асессорами - фон Зальц, Глюк, Мюллер, Лефорт, Виллерс, Шлатгер, Райзер и т.д. (десятки других имён). В русской армии, расквартированной в городе, также было значительное количество высших офицеров - лютеран или реформатов. Командиры кораблей русского флота (его основной базой являлись Петербург и Кронштадт) почти все были протестантами. Протестантство исповедовали многочисленные петербургские промышленники, садовники, торговцы и т.д. Шведские и финские протестанты были заняты, в основном, на работах по благоустройству города - они строили Арсенал, Петропавловскую крепость, Гостиный двор на Санкт-Петербургском острове, здание Коллегий на Троицкой площади, все петербургские пригороды.

В заключении диссертации подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы.

Деятельность протестантских общин явилась важным фактором конфессиональной и социальной жизни Санкт-Петербурга в первой четверти XVIII в. Система российской законодательства этого периода российской истории создавала режим наибольшего благоприятствования для складывания и интенсивного развития протестантских общин в России и, непосредственно, в Санкт-Петербурге. Внутри- и внешнеполитические трудности России диктовали необходимость привлечения для работы в страну многочисленного контингента европейских специалистов в сферах военной организации, строительства флота, городов, мануфактурной промышленности. По призыву Петра I на службу в Россию прибыли уроженцы многих европейских стран - Германии, Голландии, Англии, Норвегии и др. Практически все они являлись представителями нескольких протестантских конфессиональных традиций - лютеранства, кальвинизма и англиканства (источники почти не указывают на факты приезда в Россию на работу других иноверных иностранцев). Значительную часть пребывавших в стране протестантов составляли шведские и финские лютеране, захваченные русской армией в период ведения Северной войны. Пётр I дал иноверцам все возможные юридические права - разрешил им свободно отправлять свои религиозные обряды, строить свои храмы, вступать в браки с русскими женщинами без перекрещивания в православие и т.д., законодательно взломав, таким образом, всю систему мировоззренческого неприятия православными иностранцев. С этого времени резко возрастает роль протестантов в жизни общества.

Поскольку центр политической и экономической жизни России, согласно планам Петра, переместился в строившийся Санкт-Петербург, подавляющая часть иностранцев стала оседать на жительство именно здесь. Первые протестантские общины появились в городе с момента начала его строительства. Этапы их начального развития, в целом, совпадали с этапами развития Петербурга. Всего в Санкт-Петербурге первой четверти XVIII в. действовали 8 достаточно крупных протестантских об-

щин (3 немецких лютеранских, 1 финско-шведская лютеранская, 1 голландская реформатская, 1 английская реформатская, 1 французско-швейцарско-немецкая реформатская) и несколько мелких. Богослужения совершались как в кирках, так и в частных домах. Общее количество протестантов в городе, в разное время, составляло от 3 до 6 тысяч человек, т.е. до 25% от общего числа жителей города.

В первой четверти XVIII в. ничто ещё не указывает на развитие процесса самоидентификации представителей отдельных общин (немецких лютеран или, например, голландских реформатов) на фоне функционирования других этноконфессиональных общин: богослужения у разных протестантов часто проходят в одних и тех же местах, пасторы помогают в разнонациональных общинах организовывать обряды; в одни и те же журналы регистрации церковных мероприятий иногда вносят записи на различных языках как лютеране, так и реформаты. Скорее всего, в данный период играл огромную роль общеконфессиональный фактор - объединение европейских колонистов именно по протестантскому признаку, без сосредоточения внимания на каких-либо национальных или узкоконфессиональных различиях.

К концу первой четверти XVIII в., однако, наблюдаются уже все показатели проявления стремления членов отдельных общин выделить свои приходы - голландские реформаты решают строить свою собственную кирку; англикане, прибывшие в 1723 г. в Санкт-Петербург в рамках целой фактории, изначально держатся несколько обособленно от всех остальных протестантов; немецкие лютеране также решают строить отдельный храм (финны же и шведы, в данный период истории Петербурга, держались отчуждённо по отношению ко всему населению города). Возникновение этих тенденций стало возможным благодаря целому ряду причин экономического, социального и конфессионального характера.

Протестантские общины города имели прочные конфессиональные связи с различными университетами (в первую очередь, города Галле), а также с общинами лютеран и реформатов в странах Западной Европы. По просьбе петербургских братьев по вере в Санкт-Петербург посылались протестантские священники, школьные учителя, деньги на строительство кирок и содержание общин; между российскими и европейскими адресатами велась обширная переписка.

Пасторы в петербургских лютеранских и реформатских общинах обладали в редкой степени высоким уровнем моральных и волевых качеств - они, не считаясь со временем и затратами сил, добросовестно выполняли свою миссию распространения учения Христа и проведения необходимых ритуальных богослужений: некоторые священнослужители читали проповеди на нескольких языках и тысячи раз совершали обряды крещений, венчаний и погребений. За свою работу пасторы получали гораздо меньшее жалование, чем их коллеги на родине, рассматривая

службу не как способ зарабатывания денег, а как средство доказывания своей избранности перед Богом - самоотверженность проповедников отмечают многие источники. Пасторы имели высший уровень конфессиональной образованности - как правило, они заканчивали теологические факультеты западноевропейских университетов (это обстоятельство, как и чувство конфессиональной и корпоративной солидарности, также помогало богословской профессуре Европы поддерживать напутствием и материально петербургских подвижников).

Петербургские протестанты первой четверти XVIII в., благодаря мощнейшему мотивационно-религиозному фактору - идеям Ж. Кальвина и М. Лютера об «избранности» человека, - добивались социального успеха на различных поприщах российской службы. Протестанты в Петербурге внесли огромный вклад в процесс строительства новой государственной системы России - они занимали высшие посты в политическом, экономическом и армейском руководстве страны; в массовом количестве составляли собой среднее звено исполнительной власти государства; протестанты организовывали производство, налаживали внутри- и внешнеэкономический оборот товаров, занимались строительством российского флота, служили на кораблях в качестве офицеров и т.д. Отдельно можно отметить участие протестантов в строительстве Санкт-Петербурга - все черновые работы по расчистке территории, осушении болот и постройке зданий, наряду с русскими «переведенцами», осуществляли финны и шведы, находившиеся на положении арестантов; большинство зданий проектировали немецкие архитекторы.

Протестанты, таким образом, несли России свои формы интеллектуальной, бытовой, политической культуры - первая школа, появившаяся в Петербурге в 1709 г., была открыта именно при протестантской общине; в жизнь российского государства целенаправленно вводились законы, по которым жили страны протестантской Европы - Голландия, Швеция, Дания и др.; армейские и флотские организации, их уставы, строились по европейскому образцу; в быт русского народа (прежде всего, аристократической его части) входили голландские и немецкие формы одежды; дворцы вельмож и дома простолюдинов в Санкт-Петербурге и его пригородах выстраивались по голландскому или немецкому типу. Формы общественных развлечений также были позаимствованы Петром в странах с традиционной протестантской идеологией. Все изученные нами источники чётко обозначают факт, на который ранее практически не обращала внимания российская историческая наука, - буквально все образцы европейской культуры, которые укоренились в России в петровскую эпоху, были перенесены на российскую почву протестантами, и именно протестантами Санкт-Петербурга. Петру I, по способу мировосприятия, оказались ближе не католики и даже не православные христиане, а именно лютеране и реформаты - с их идеологическими установками рациоиализ-

ма, аскетизма и стоического переживания жизни. Санкт-петербургские протестанты, в рамках своих возможностей, помогали российскому самодержцу учредить основополагающие институты государства европейского типа. Необходимо подчеркнуть, что многие явления западноевропейской жизни XVIII в. - способы организации армии и флота, системы государственного управления, производства, науки и образования, - хотя и в несколько изменённом виде, но, действительно, прижились в российском обществе.

Основные положения диссертации изложены автором в следующих публикациях:

1. Политика Петра I в отношении иноверцев // Россия на пути реформ: основные парадигмы развития общества. Челябинск, 1998. С. 127132.

2. Школа при лютеранской общине св. Петра в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII в. // Депонирована в ИНИОН РАН, № 53534 от 08.02.98.

3. Протестантская кирка во дворе К. Крюйса в Санкт-Петербурге первой четверти XVIII в. // Депонирована в ИНИОН РАН, № 53535 от 08.02.98.

4. Российское законодательство первой четверти XVIII в. по отношению к иноверцам // Депонирована в ИНИОН РАН, № 53536 от 08.02.98.

5. Протестантские общины реформатов в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII в. // Дискуссионные вопросы российской истории в вузовском и школьном курсах. Материалы к 3 межвузовской научно-практической конференции. Арзамас, 1998. С. 3-6.

Текст диссертации на тему "Становление протестантских общин в Санкт-Петербурге, первая четверть XVIII в."

ЧЕЛЯБИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВРСИТЕТ

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

АЛАКШИН АЛЕКСАНДР ЭДУАРДОВИЧ

СТАНОВЛЕНИЕ ПРОТЕСТАНТСКИХ ОБЩИН В

САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ (ПЕРВАЯ ЧЕТВЕРТЬ XVIII В.)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Научный руководитель

доктор исторических наук, профессор Н.П. Парфентьев

Челябинск 1998

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение......................................................................................3

Глава 1. Правовое положение протестантов в России в XVI - первой четверти XVIII вв...............................29

1.1. Появление протестантских

общин в России....................................................................29

1.2. Российское законодательство первой четверти XVIII в. по отношению

к иноверцам..........................................................................40

Глава 2. Конфессиональный состав

протестантских общин в Санкт-Петербурге

в первой четверти XVIII в...........................................................57

2.1. Лютеранские немецкие общины..................................57

2.2. Лютеранские финско-шведские

общины..................................................................................77

2.3. Реформатские общины

и община англикан............................................................... 86

Глава 3. Конфессиональная и социальная

деятельность протестантов в Санкт-Петербурге

первой четверти XVIII в..............................................................96

3.1. Внутриконфесиональная

деятельность протестантов.................................................. 96

3.2. Лютеранская школа на

Адмиралтейской стороне (1709-1725 гг.)...........................116

3.3. Участие протестантов в

государственном строительстве России.............................124

Заключение.................................................................................144

Примечания................................................................................150

Список использованных источников и литературы.........................................

ВВЕДЕНИЕ

В последние годы российские историки значительно чаще стали обращаться к проблемам, связанным с религиозной тематикой. Это и понятно, если учесть важность религиозного фактора в жизни любого общества, а также огромное количество находящихся на территории нашей страны самых разнообразных по принципам вероисповедания и численности конфессиональных групп. В условиях реальной свободы происходит оживление деятельности этих групп и, как следствие, - усиление внимания учёных к истории их появления и утверждения в России.

Протестантство представляется нам одним из интереснейших явлений в российской историко-культурной традиции, поскольку оно выражает собой суть рационально-религиозного способа мировосприятия человека цивилизации западного типа. Определение места протестантских конфессий в структуре российского общества даёт нам возможность одновременно анализировать целый ряд ключевых проблем развития России в определённый период её истории - экономико-политическую ситуацию в стране, характеристики её социального состава, предпосылки возникновения и дальнейшего становления протестантских общин, особенности их вероучений и степень влияния тех или иных религиозных идей на российское общественное сознание.

Первая четверть XVIII в. особенно интересна для исследования проблем жизнедеятельности протестантских общин в России. В данную эпоху, как известно, в стране завершился процесс складывания государственной власти абсолютистского характера и были проведены существенные реформы буквально во

всех областях жизни российского общества - в политике, экономике, быту. Изменились и способы правовых взаимоотношений российского правительства с представителями Германии, Англии, Франции и других европейских стран. Подданным этих государств, приглашённым на службу Петром I, теперь были предоставлены условия полного благоприятствования со стороны российских властей в какой бы то ни было сфере деятельности - им часто доверялись важнейшие административные посты, давалась возможность осуществлять самые грандиозные фортификационные, архитектурные и промышленные проекты; европейцам позволялось, практически без какого-либо контроля со стороны верховных органов управления Россией, свободно отправлять все свои религиозные потребности.

Переселенцы из Западной Европы, в достаточно массовом количестве, проживали в России уже в первой половине XVI в. -они имели свои слободы, храмы и школы; законодательная база государства в отношении к иноверцам, до конца XVII в., тем не менее, отсутствовала. Пётр I, в своём желании привлечь иностранцев на работу в Россию, восполнил этот правовой пробел, обеспечив неправославных многочисленными юридическими свободами.

Основным местом поселения иностранцев в первой четверти XVIII в. стал заложенный в 1703 г. город Санкт-Петербург. Он был объявлен в 1712 г. столицей России и сюда мигрировали, в поисках заработка и достойного общественного положения, выходцы из Голландии, Дании, Франции, Англии, Швейцарии, Германии. В Санкт-Петербург же переселялись и московские, архангельские, казанские, астраханские колонисты из числа немцев, англичан и т.д. - здесь было гораздо удобнее получать

доходы с торговли и продвигаться по службе. Подавляющее большинство прибывших в Петербург иноземцев исповедовали различные формы протестантской религиозной идеологии -лютеранство, кальвинизм (реформатство), англиканство. Протестанты имели в городе несколько кирок и молитвенных домов, в которых они проводили свои богослужебные обряды, читали и слушали проповеди, молились.

Объектом изучения в диссертации являются протестантские общины г. Санкт-Петербурга. Образованные фактически с момента закладки города, они уже в первые годы своего существования, за счёт массовой миграции в Петербург западноевропейских и российских лютеран, реформатов и англикан, в совокупности, стали крупнейшим протестантским конфессиональным образованием в России в первой четверти XVIII в.

Цель исследования заключается в анализе деятельности протестантских общин Санкт-Петербурга в период их становления, выявлении динамики их развития, основных направлений внутриконфессиональной жизни, а также в определении степени их влияния в обществе. Достижение этой цели предполагает необходимость решения следующих задач:

- проанализировать российское законодательство первой четверти XVIII в. в его отношении к протестантству, дать характеристику способам взаимоотношений органов власти и протестантских организаций;

- реконструировать историческую ситуацию раннего периода существования протестантских общин в Санкт-Петербурге; выявить данные о конфессиональном составе, примерной численности общин, их структуре, рассмотреть их соответствие

европейским образцам, деятельности церковных советов, патронов, пасторов;

выяснить формы взаимоотношений представителей различных конфессий между собой и с православной церковью;

- выявить прежние места проживания западноевропейских протестантов, их образовательный уровень, социальный статус в России, конфессиональные обязанности в общинах;

- показать идейную суть учений Лютера и Кальвина, помогавших протестантам добиваться социального успеха в России;

оценить степень влияния членов петербургских протестантских общин на процесс государственного строительства в России в первой четверти XVIII в.

Методологическую основу исследования составляют важнейшие принципы исторической науки - системность, научная объективность и историзм. Автором был использован подход комплексного изучения разнородных элементов культуры в рамках единой российской цивилизации. Опираясь на источники, автор пытался выявить специфические признаки внутренних механизмов функционирования протестантских общин Санкт-Петербурга на фоне процесса исторического развития России в первой четверти XVIII в. Специфика темы предполагала использование методов сравнительно-исторического анализа, синтеза, ретроспективы, структурной систематизации, сравнительной типологии. Привлечение к исследованию статистического материала повлекло за собой также и необходимость применения специальных методов его анализа - выборочного и исследования динамики роста групп населения.

Хронологические рамки заявленной темы - первая четверть XVIII в. - вполне обоснованы: протестантская диаспора сложилась в Петербурге уже в первый год существования города; конец же изучаемого периода характеризуется признаками прочного становления структур общин, значительным повышением количества их членов, определением типов взаимоотношений протестантов с государственными властями. Логику нашего выбора объясняет и то обстоятельство, что после смерти Петра в 1725 г. и смерти Екатерины I в 1727 г., статус Санкт-Петербурга несколько изменился - двор императора Петра II переехал в Москву и численность населения Петербурга уменьшилась практически в 2 раза1. Все показатели жизнедеятельности протестантских общин в начале второй четверти XVIII в. - до времени правления Анны Иоанновны, - заметно снизились; данная проблема, таким образом, должна являться темой отдельного изучения.

Территориальные рамки, обозначенные в теме диссертации, ограничиваются размерами отдельного города вследствие уникальности исторической ситуации. Именно в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII в. проживало протестантов больше, чем в каких-либо других российских городах. Сосредоточение внимания на проблемах истории конкретных региональных протестантских общин даёт нам возможность реконструировать сам ход процесса складывания организаций такого типа в условиях окружения неродственной им культуры; помогает проявить многие параметры внутриструктурной жизни общин - способы взаимоотношений между членами церквей, варианты решения тех или иных задач, стоявших перед лютеранами, например, или кальвинистами; жизненное кредо тех или иных протестантов, их материальное

положение и т.д. В работе рассматривается деятельность общин, находившихся лишь на территории непосредственно города Санкт-Петербурга; небольшие же в пригородных районах - Кронштадте, Стрельне и прочих - не включены в круг исследуемых объектов по причине своей малочисленности, неорганизованности и отсутствия источников по данной теме.

Систематическое изучение российской протестантской проблематики в исторической науке России было начато двумя выдающимися учёными XIX в. - И.И. Соколовым и Д.В. Цветаевым. В своих работах «Отношение протестантизма к России в XVI и XVII вв.» и «Из истории иностранных исповеданий в России в XVI и XVII вв.»3, на базе богатейшего источникового материала, историки восстановили картину переселения первых протестантов в Московию; ими были определены основные места поселения колонистов и зафиксированы формы их традиционных взаимоотношений с православными. И.И. Соколов и Д.В. Цветаев определили последовательность дарения русскими царями привилегий иноверцам и отметили также практическое отсутствие влияния идей протестантства на православное общественное сознание. История протестантов в России в первой четверти XVIII в. не вошла в хронологические рамки их исследований. В последующие годы, к сожалению, данный вопрос также оставался вне сферы научного интереса.

Специальных работ по теме исследования в российской науке не существует, хотя с начала второй половины XIX в. был выполнен ряд публикаций, в которых в той или иной мере, в контексте изложения материала по проблемам российского протестантства в XIX и XX вв., упоминались данные о первой четверти XVIII в., но все они, однако, укладывались в объём

нескольких абзацев. Учитывая факт неизученности в науке нашей темы, считаем необходимым вкратце охарактеризовать труды, в которых хотя бы косвенно рассмотрены вопросы жизни и деятельности российских протестантов в эпоху петровских преобразований. Почти все эти работы относятся к дореволюционному периоду развития российской историографии.

Прежде всего необходимо отметить монографию Т.Н. Буткевича «Протестантство в России»4. Книга представляет собой прекрасное справочное издание - в ней последовательно излагаются сведения об истории расселения протестантов на территории России, об организационном устройстве общин, их структуре, обязанностях пасторов, кандидатов, патронов, органистов, канторов и т.д.; описываются все богослужебные обряды протестантов, начиная от актов освящения построенных кирок и заканчивая способами погребения умерших. Т.И. Буткевич описывает практику российских лютеран конца XIX - начала XX вв.; законодательная база, регламентирующая деятельность иноверцев и отмеченная в работе, также относится к этому периоду. К сожалению, в монографии очень немного сообщений о кальвинистах и практически нет никаких данных о других, кроме лютеранской, традиций протестантства. Петровский период истории протестантства Т.И. Буткевич в своей работе отмечает лишь констатацией факта объявления правительством многочисленных свобод иноверцам.

М.Е. Красножен, писавший свои труды в православной традиции историографии, в работе «Иноверцы на Руси»5, достаточно твёрдо осуждает позицию русского правительства благосклонного отношения к неправославным христианам -протестантам и католикам. М.Е. Красножен, в этой связи,

упоминает о ситуации введения в России в первой четверти XVIII в. обычаев принятия иноверцев в православие без перекрещивания, а также о практике вступления в брак иностранцев-христиан с русскими без перемены их веры. Весь остальной материал в книге посвящен российским протестантам и католикам, жившим в XIX в., в основном, он относится к юридической практике связей государства и неправославных.

Д.В. Извеков в статье «Отношение русского правительства в первой половине XVIII столетия к протестантским идеям»6 пытался определить силу влияния лютеранско-кальвинистской идеологии на российское общество; основное акцентирование в работе приходится на комплекс мер российского правительства, направленных на ограничение протестантской пропаганды в стране. Работа носит явно тенденциозно-оправдательный характер. Некоторые тезисы автора, на наш взгляд, отличаются неадекватностью оценки реальных действий правительства -например, о решительных действиях исполнительной власти в сфере просвещения народа (чтобы он смог отличать чистоту православного учения от лютеранской ереси) или об особом цензорском контроле над переводимыми по указу Петра протестантскими книгами. В целом же, статья заслуживает внимания хотя бы потому, что это едва ли не единственная работа, в которой рассматривается проблема влияния протестантских идей на православное общество в России в первой четверти XVIII в.

В статье «О лютеранских и реформатских церквах в Санкт-Петербурге», анонимный автор представил собственный перевод

'у

фрагментов некоторых глав из работ А.Ф. Бьюшинга и Я.Ф Грота . Почти все сведения о городских протестантах в данном переводе относились к послепетровскому времени.

В «Журнале Министерства Внутренних Дел» в 1856 г. была опубликована довольно обстоятельная историческая справка «О Евангелическо-Лютеранской церкви в Российской Империи»8. Не подписавшийся именем автор подробным образом исследует проблемы складывания системы управления российской лютеранской церкви. Среди прочего материала имеются сведения о привилегиях лютеранам, проживавшим на территории завоёванных в Северной войне земель. Последовательно упоминаются подтверждённые Петром I в 1710 г. привилегии, которые дал лифляндцам ещё в 1561 г. польский король Сигизмунд Август; статьи Ништадского договора, где говорится о свободе лютеранам в исповедании их веры; указ от 29 сентября 1721 г. о свободном отправлении финнами и эстами своих богослужений. Здесь же отмечаются и основные церковные законы шведского государства.

Российские историки, пребывавшие в эмиграции в течение XX столетия, также не занимались изучением протестантский истории в России в первой четверти XVIII в. Исключение, может быть, составляют лишь исследования A.B. Карташова, который в своём фундаментальном труде «Очерки по истории русской церкви»9 вскользь коснулся данной проблематики. A.B. Карташов попытался осмыслить суть реформ «протестантского образца» в отношении реорганизации русской православной церкви; он показал психологические и социальные истоки симпатии Петра I к протестантским формам религии (благорасположенность эта и предопределила изменение царём законодательства по отношению к иноверцам - в результате протестанты, в короткий срок, прочно укоренились в правовом поле российского общества).

Советская наука проблемами российского протестантства почти не занималась, хотя некоторые аспекты жизни иностранцев в России (и даже непосредственно в Петербурге) были изучены. В.В. Смирнов, например, в статьях «Старейшая школа»10 (написана в соавторстве с Н.П. Ульяновым) и «Старейшая школа Петербурга (опыт реконструкции)»11, прослеживает возможный п