автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Старообрядчество Курской губернии в конце XIX-начале XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Старообрядчество Курской губернии в конце XIX-начале XX в."

На правах рукописи

АПАНАСЕНОК Александр Вячеславович

СТАРООБРЯДЧЕСТВО КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.

Специальность 07.00.02 - отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

до

ни»

Курск - 2004

Работа выполнена на кафедре истории Курского государственного технического университет а

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор З.Д. Ильина

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор А.В.Третьяков

кандидат исторических наук А.Т. Стрелков

Ведущая организация: Белгородский государственный

университет

Защита состоится на заседании диссерта-

ционного совета К 212.105.01 при Курском государственном техническом университете по адресу: 305040, г. Курск, ул 50 лет Октября, 94, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Курского государственного технического университета.

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета

И. Г. Каплунова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность избранной темы исследования. Залогом процветания для любого государства является духовное здоровье его народа, основанное на уважении к собственной истории и традициям. Последние десятилетия в жизни российского общества отмечены кризисными явлениями в духовной-сфере. С одной стороны, очевиден глубокий спад народного самосознания, в обществе утрачивается гордость за своё отечество и ответственность за него. С другой стороны, свершившимся фактом стала экспансия западной культуры, которая проявляет себя в новых ценностях, нормах поведения и речи.

Подобные явления наблюдаются в России не впервые. Во многом они являются следствием очередного витка так называемой «догоняющей модернизации», начавшейся ещё в XVII веке и призванной приблизить нашу страну к развитым европейским странам. Отрицательной стороной этого процесса является некритическое заимствование чужого опыта, механический перенос западных эталонов на русскую почву, обрывающие преемственность национальной культуры.

Преодолеть названные негативные явления можно, лишь осмыслив основания традиционной русской культуры. В этой связи внимание различных сил снова привлекает прошлое и настоящее старообрядчества, ставшего в XX веке русским явлением в жизни 20 стран мира1. Главным структурообразующим принципом его стал традиционализм, проявляющийся как в области сознания (идеях, воззрениях, взглядах), так и в быту. Многие отечественные и зарубежные учёные приходят к выводу, что староверы лучше, чем какие-либо иные группы населения, сохранили в поразительной чистоте основополагающие ценности и принципы славянской культуры2. В то же время нельзя рассматривать старообрядчество и как некий анахронизм, «окаменелый осколок Древней Руси»3. Бережно сохранив множество черт религиозно-бытового уклада жизни XVII века, староверы, тем тем менее, сумели приспособиться к экономике частной собственности и свободного предпринимательства (по подсчётам современных историков, в конце XIX — начале XX в. им принадлежало около 60% российского капитала)4. Указывая на эту особенность, известный американский учёный Р. Моррис даже предложил рассматривать старообрядческие общины в качестве модели для дальнейшего развития российского общества. По его мнению, «они могут служить примером того, как можно совместить западный технологический и политико-технологический

1 См., напр.: Morris R. Old Russian Ways. - New Jork, 1991. - P. 13-47.

2 Сы., напр.: Поздеева И. В. Комплексные исследования современной традиционной культуры русского ста-

рообрядчества. Результаты и перспективы. // Мир старообрядчества. Вып. 4. - М., 1998. - С.22-26;

Robsou R.R. Old believers iu modern Russia (1905-1917). - De Kalb, 1995. - 304 p.

5 Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и в первой половине XVIII вв. - Казаш , 1УЕР С t 1 "" " '' * '"'Л | 'См , напр.: Расков Д Е. Старообрядческое предпринимательство в эконЛм^кфС^НАЦИС^лАЛЧллЛг тория России: проблемы, поиски, решения. Ежегодник. Вып. 3. - Волгогр|д, 2001 [([ЁИНОНКА

СПтрО»г * OS Г» >»* ___t

КА I

путь развития с русским подходом к проблемам интеграции с позиций славянофильства»1.

Особый интерес представляет малоизученный период существования староверия, приходящийся на конец XIX - начало XX в. Во-первых, данный период оказался отмечен ускорением модернизационных процессов в государстве и обществе, разрушением патриархальных устоев в жизни широких слоев населения, а также «вестернизацией», проявившейся в экономической, политической и культурной сферах. Именно на этом историческом фоне особенно ярко проявились самобытные культурные особенности «ревнителей старины», представлявших наиболее консервативную часть российского общества. Во-вторых, в конце XIX - начале XX в. были заложены основы государственной конфессиональной политики, в соответствии с которой за старообрядчеством впервые официально было признано право на существование. Опыт взаимоотношений старообрядцев с властными структурами в то время может быть востребован в условиях формирования новой, демократической модели отношений между государством, обществом в целом и религиозными организациями на современном этапе.

Естественно, необходимой предпосылкой для воссоздания цельной картины жизни староверов в то время является изучение их истории на уровне отдельных регионов, пока находящееся в начальной стадии. В этой связи вполне обоснованным выглядит исследование прошлого курских старообрядцев. Им принадлежала заметная роль в жизни дореволюционной Курской губернии. Кроме того, на курской земле, в отличие от соседних областей, по сей день проживает значительное количество староверов, заинтересованных в воссоздании собственной истории. Немаловажно и то, что, в отличие от специфических северных и сибирских территорий империи, Курская губерния как по экономико-географическому положению, так и по этноконфессио-нальному составу была типичным регионом европейской России, что позволяет распространять сделанные выводы на значительную часть российской провинции. Эти обстоятельства и обусловили выбор темы настоящей работы: «Старообрядчество Курской губернии в конце XIX - начале XX в.».

Историография проблемы. Историография старообрядчества отличается многообразием исследовательских концепций, первые из которых появились в XVIII - XIX веках. В истории изучения этого феномена можно выделить четыре основных периода, каждый из которых характеризуется появлением новых подходов к объяснению сущности староверия.

Первый период приходится на XVIII — первую половину XIX в., когда

монополия на изучение старообрядчества принадлежала представителям официальной церкви. Они образовали так называемое «миссионерское» направление в историографии «раскола», призванное вести с ним идеологическую борьбу. Предметом исследований историков-«миссионеров» были, прежде всего, вопросы догматические, а церковный раскол они рассматривали

1 М(»1>рАс.Р/Обияина староверов в Ссвсриой Америке как одна из молслей для развития демократии в России /'fekiipiskA^fc^fihr^ilowcow - Wrtrszava, 1994 -С 28

исключительно как явление неполноценной религиозной жизни, формируя в сознании общества негативный образ «раскольников». Так, еще в начале XVIII в. Дмитрий Ростовский, проанализировав состояние современного ему староверия в объемном труде, представил старообрядцев как носителей фа-

1

натичного упрямства и гордыни, диких суеверий и религиозного невежества . Последующие церковные историки продолжили традицию «обличения» старообрядчества. Например, Л.Иоаннов писал про «раскол» как про «гнилую рану», «умножающую яд свой в сердцах невежливых упрямцев»2. Про «жалкое невежество» вождей староверия говорит митрополит Макарий (Булгаков), чей труд «История русского раскола...», изданный в 1858 г., подводит итог Первому этапу изучения истории староверов3.

Второй этап в исследовании истории старообрядчества начинается в середине XIX в. с появлением ещё одного историографического направления -«светского», представленного независимыми от церковных властей учёными демократической ориентации. Они увидели в староверии не только религиозную, но и социально-политическую составляющую. Родоначальником нового подхода считается известный русский историк А.П. Щапов. В своей работе «Земство и раскол» он определил «раскол» как «могучую, общинную оппозицию податного земства, массы народной против всего государственного строя - церковного и гражданского»4. Последователями А.П. Щапова явились В.В. Андреев, И.Я. Аристов, В.И. Кельсиев. Исследуя историю старообрядчества с момента его появления и до середины XIX в., они взяли на вооружение идею о социально-политических причинах раскола. Так, по мнению В.В.Андреева, религиозное разномыслие и церковно-обрядовые особенности

- это только внешний предлог, только более понятный для народной массы лозунг протеста5. Сходных точек зрения придерживались и двое других указанных исследователей. Особо стоит отметить, что они отказались от понимания староверия как отрицательного явления в русской истории, рассматривая его как форму проявления великорусского стремления к независимости, «одно из самостоятельных свободных начал, которые выработались народной жизнью»6. Несомненной заслугой названных ученых является то, что они впервые представили историю раскола как часть гражданской, а не только церковной истории.

Попытку изучить старообрядчество в качестве историко-культурного явления русской жизни предпринял в 70-е гг. XIX в. Н.М. Костомаров. Он пришел к выводу, что в «расколе» русский народ проявил «своеобразную деятельность в области мысли и убеждения», а сам «раскол» был крупным

1 Дмитрий Ростовский. Розыск о раскольничьей брынской вере, о учении их, о делах их, и изьявлении яко верл их неправа, учение их душевредно и дела их небогоугодны. - М ,1826. - 420 с.

2 Иоаннов А. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах, собранное протоиереем Андреем Иоанновым -СПб, 1855 -С.55.

3 Макарий (Булгаков) История русского раскола, известного под на танцем старообрядчества. - СПб, 1858.

- С. 178-179.

4 Щапов А.П. Земство и раскол.-СПб, 1862.-С.28.

5 Андреев Б В. Раскол и его значение в народной русской истории. - СПб, 1870. - С. 10.

* Аристов Н Я. Устройство раскольничьих общин. - М , 1863. - С.2

явлением «народного умственного прогресса»1. В 80-е гг. XIX столетия появились работы светских историков и клерикальных публицистов, посвященные политическим воззрениям староверов. А.С. Пругавин, И.И. Юзов писали об их «коммунистических идеях» и антигосударственном протесте2. Н.И.Субботин, возглавлявший тогда кафедру истории и обличения раскола в Московской духовной академии, высказал мнение, что старообрядцы являются «орудием враждебных России партий за границей»3.

Фундаментальные с точки зрения фактического наполнения труды по истории старообрядчества в XV11 - XV1I1 вв. были написаны в конце XIX века П.С. Смирновым, который, впрочем, называл раскол «тяжелой болезнью русской церкви», а само староверие - «порождением еретического новшест-ва»4. В то же время другой представитель официальной церкви, профессор духовной академии Н.Ф. Каптерев, проанализировав обрядовую практику староверов, сделал вывод, что отстаиваемые ими особенности обряда являются древнейшей формой, заимствованной у греков, и что в их использовании нет никакого преступления5. Важная с методологической точки зрения работа «О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядства» была написана в 1895 г. Н. Громогласовым, который в староверии увидел протест религиозно-национального самосознания части русского народа против попытки подчинить его постороннему авторитету, попытку защитить отечественные традиции от западного влияния. Одним из первых среди церковных историков Н. Громогласов отметил в расколе проявления «некоторых светлых сторон русской народной души» - а именно, любовь к родной старине и готовность жертвовать собой ради нее6.

Заслуживают внимания и труды самих старообрядцев, появившиеся в начале XX века, после провозглашения вероисповедных свобод. В трудах Ф.Е. Мельникова, И.А. Кириллова, В.Г. Сенатова отразилось их собственное видение истории и философско-религиозных основ русского староверия, противоположное официальным негативным оценкам'. Таким образом, дореволюционная историография старообрядчества претерпела эволюцию от однозначно негативного отношения к этому феномену до более или менее взвешенных оценок. При этом большинство трудов было посвящено происхождению и ранней истории староверия. Значительных научных работ, специ-

1 Костомаров Н.И. История раскола и раскольников//Вестник Европы. - 1871.- №4. - С. 469.

2 См.: Юзов И.И. Русские диссиденты-староверы и духовные христиане. - СПб, J881. — 180 с. Пругвьин А.С Раскол и сектантство в русской народной жизни. - М., 1905. — 94 с.

3 Субботин И И. Раскол как орудие враждебных России партий // Раскол в России. - СПб, 1882. - С.6.

4 Смирнов П.С. Истории русского раскола, известного под именем старообрядчества. - Одесса, 1898.- С.5. См. также. Смирнов, П. С. Внутренние вопросы в расколе в XVTI веке. Исследование из начальной истории раскола по вновь открьпым памятникам, изданным и рукописным. - СПб, 1898. - 365 с. Он же. Из-истории раскола первой половины XVIH века. - СПб, 1908. -254 с.

5 Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники • деле исправления церковных обрядов. — М.,1913. -271 с.

6 Громогласов И.М. О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядчества. - Сергиев Посад. 1895.-С.55-56.

7 Мельников Ф.Е. Кратка» история Дренлеправославной церкви. - Барнаул, 1999. - 568 с; Кириллов И.А. Пр.тда старой веры. - СПб, 1910. - 248 с; Сенатов В.Г. Философия истории старообрядчества. — М, 1995.86 с.

ально посвященных периоду конца XIX - начала XX в., до революции 1917 г. написано не было.

Третий период в изучении старообрядчества приходится на советское время. Руководствуясь марксистским тезисом о вторичности религии по отношению к социально-экономическим процессам, советские историки развили линию А. П. Щапова в исследовании проблемы, рассматривая раскол как завуалированное сопротивление царскому режиму. Начиная с 1930 г., трижды издавалась работа Н.М. Никольского «История русской церкви», определившая направление дальнейших исследований старообрядчества. Это явление автор определил как «оппозицию против крепостнического государства и церкви как орудия его господства»1, предсказав ему быструю деградацию в изменившихся условиях. Протест масс против существовавшего до революции строя видели в старообрядчестве и такие крупные ученые как А.И. Клибанов и Н.Н. Покровский. Первый на примере нескольких старообрядческих «общежительств» попытался показать социальные идеалы народа, весьма близкие к коммунистическим и далекие от условий, реально существовавших в России XIX в2. Второй, исследуя эсхатологическую идеологию сибирских староверов, пришел к выводу, что она явилась единственно возможной для крестьян формой выражения антифеодального протеста3. Тезис о социально-экономической обусловленности раскола обосновывали и другие советские исследователи - В.Г. Карцов, А.Е.Катунский, Н.С. Гурьянова, и др4. В целом же советская историография раскола оказалась ещё более тенденциозной, чем дореволюционная. Попадая в разряд атеистической литературы, исследования по истории старообрядчества в большинстве случаев не могли претендовать на объективность оценок. При этом большинство работ были посвящены XVII - XVIII вв., значительно меньшее число - истории старообрядчества XIX в. и практически не поднимались проблемы истории раскола в XX в.

С другой стороны, интересные работы по рассматриваемой проблеме появились в данный период в среде русских эмигрантов. В частности, старо-верию посвящен один из разделов «Очерков по истории русской церкви» А.В. Карташева, а русско-американским профессором А.С. Зеньковским была написана объемная монография на эту тему. Оба автора увидели в старообрядчестве проявление национальной великорусской гордости, попранной в XVII в. иноземцами, стремление воплотить наяву «заветный идеал Москвы -Третьего Рима». Работы эти также посвящены XVII BS.

1 Никольский И М История русской церкви - М , 198S - С 186

2 Клибанов А И Народная социальная утопия в России XIX век - М , 1978 - 344 с

3 Покровский Н Н Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке - Новосибирск, 1974 -390 с

4 См Карцов В Г Религиозный раскол как форма антифеодального протес га в историк России - Калинин, 1971 140 с Катунский А.Е. Старообрядчество - М , 1972 - 121с, Гурьянова Н С Крестьянский антимо-мархмческыи протест л старообрядческой оскатологическаи литературе пмпиода подлмвго Ашапямиыля - На-восибирск, 1988 - 192 с

5 См Карташсв А.В Очерки по истории русской церкви - М , 1992 - Т 2 - 568 с Зеньковский С А Русское старообрядчество духовные движения XVII в - M.I995 -528 с

Возможности для всестороннего изучения старообрядчества появились у отечественных ученых только в начале 1990-х гг. (четвертый период в историографии). Возросший в это время интерес общества к духовной истории России привел к активизации научных исследований по истории «старой веры», результатом чего стала организация ряда научных конференций в Новосибирске, Москве, Владивостоке, Улан-Удэ и других городах. Большой резонанс как в научных, так и общественных кругах получили проведенные в столице России конференции «Живые традиции» (1995 г.) и «Старообрядчество: история, культура, современность» (1996 - 2002 гг.)1. Анализ тематики докладов позволяет сделать вывод о том, что проблемы истории антифеодальных протестов и народных выступлений отошли на второй план, все большее внимание привлекает этноконфессиональное самосознание и культура староверов. В этом отношении очень показательна позиция И.В. Поздеевой, которая рассматривает староверие в качестве идеального объекта для изучения древней русской культуры, указывая на принципиальный традиционализм старообрядцев2. Руководствуясь этим принципом, исследованием старообрядческой культуры активно занимаются как историки, так и археографы, этнографы, искусствоведы. Так, благодаря публикациям И.В. Поздеевой, Н.Ю. Бубнова, Л.И. Мальцева, Т.Ф. Волковой и многих других введено в научный оборот значительное количество памятников старообрядческой мысли, освещены вопросы старообрядческой книжности, иконо-писания, фольклора и т. д.3. Заметной популярностью в последнее время пользуется тема старообрядческого предпринимательства. В частности, работы В.В. Керова и Д.И. Раскова важны для понимания причин успешной хозяйственной деятельности староверов в XVIII - начале XX в4. Начато изучение истории староверов в контексте государственной вероисповедной политики, наиболее объемный труд в этой области принадлежит О.П. Ершовой5.

1 См Живые традиции резулыагы и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества Мир старообрядчества Выл 4 — М, 1998 - 463 с , Старообрядчество история, куньтура, современность — М, |994 - 410 с , М , 1996 - 421 с , М , 1997 - 354 с , М , 1998 - 393 с , М , 2000 - 506 с . М , 2002 -542 с

2 См Поздеева И В Резульгагы и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества // Мир старообрядчества Выл 4 -М, 1998 -С 13-14

3 См напр Позлеева И В Ранняя московская печать и старообрядческая книжная культура //Традиционная духовная и материальная культу ра русских старообрядческих поселений в странах Fnporibi, Азии и Америки - Новосибирск, 1992 -С 151-157, Она же Традиционная книжность современного старообрядчества // Мир старообрядчества Вып I -СПб, 1992 -С 11-28, Бубнов Н Ю К проблеме возникновения старообрядческой художественной публицистики // Традиционная духовная и материальная куньтура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки -Новосибирск, 1992 -С 47-53 Волкова Т Ф Этноконфессиональное самосознание и круг чтения современных старообрячцев Средней Печоры // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки -Новосибирск. 1992 -С 191 - 196 Она же Повести и легенды о табаке в контексте мифопоэти-ческих представлений о смерти//Смерть как феномен культуры - Сыктывкар, 1994 -С 46-53 Мальцев А, И Староверы - странники в XVIII - первой половине XIX вв - Новосибирск, 1996 - 180 с

4 См напр Керов В В Конфессион 1льно-этичсская мотивация хозяйствования староверов в XVIII - XIX ьекзх // О|ечес1венная история, 2001, Х"А - С 18-40, Расков Д Е Хозяйственная жизнь русского старообрядчества новаторство в рамках традиции // Вестник Санкт-Петербургского университета Серия 5 Экономика Вып Ч -СПб, 1999 -С 61-72

5 FpnЮBa О П Старообрядчество и государственная политика России в обпасти вероисповедания во второй половине XIX - начале XX веков Дис л ра ист Паук - М , 2000 - 350 с

Этой же теме отчасти посвящена работа американского исследователя Р. Робсона1.

Хорошие возможности для перехода исследований по истории старообрядчества на более высокий качественный уровень создает быстрое развитие отечественной исторической науки. В частности, для понимания роли старо-верия в жизни русского этноса в конце XIX — начале XX в. очень важны исследования по истории российской модернизации, которые ведутся такими учеными, как В.В.Алексеев, А.С.Ахиезер, О.ЛЛейбович, В.А. Красильщиков, А.В. Третьяков2.

Положительным фактом является рост интереса к староверию в отдельных регионах, о котором свидетельствуют не только отдельные публикации3, но и тематика диссертационных исследований. В 1998 - 2002 гг. было защищено несколько диссертаций, посвященных истории старообрядцев Сибири, Южного Урала, Забайкалья, Дальнего Востока, а также Москвы и Санкт-Петербурга4. Кроме того, зарубежными учеными написан ряд работ, посвященных русским старообрядческим поселениям за границей5. Однако, для создания обобщающих трудов по истории староверия этого явно недостаточно, так как указанные российские регионы слишком специфичны как по своему экономико-географическому положению, так и по культуре, и сделанные выводы не могут быть распространены на основную часть государства. В то же время история провинциального старообрядчества густонаселенных цеп-тральных регионов России изучена очень слабо. Курская земля может служить здесь характерным примером - региональная историография до сих пор не располагает исследованиями на эту тему, если не считать несколько небольших статей, опубликованных известным краеведом А.А. Танковым в

'См Robs on RR Oldbchevcrs in modem Rnssu(J905-1917) -DeKalb, 1995 -304p

2 См , напр Ахисзер А.С Россия критика исторического опыта (социокультурная динамика России) В двух тт Т I От прошлого к будущему 1997, 805 с Т 2 Теория и методология Словпрь 1998 595 с Новосибирск, Лейбович О Л Социокультурный контекст отечественных модернизаций // Опыт российских модернизаций XVIII -XX века - М , 2000 - С 88 99, Третьяков А В Модернизация России становление и развитие сельскохозяйственного образования в конце XIX начале XX веков -Курск, 1999 -2 5 6с

3 См , напр Савицкая О Н Старообрядчество Южного Зауралья в XIX в // Мир старообрядчества Вып 4 -М, 1998 -С 291-299, Королев Г И Подмосковные старообрядцы в 1884 г //Старообрядчество история, культура, современность - М , 2000 - С 119 - 122, Водолазко В Н Старообрядчество Олонецкой губернии

4 начале XX в //Стяоаабояачестаа истооия культура совсеменность -М 2002 —С 147 - 155 и т а.

См Данипко ЕС Старообрядчество на Южном Урале историко этнографическое исследование Дис канд. ист наук. - Уфа, 2000 - 245 с , Стахеева Н Н Старообрядчество Восточной Сибири в XVIII -начале XX вв Дис канд. ист наук - Иркутск, 1998 - 340 с , Васильева С В Старообрядчество Западного Забайкалья и вероисповедная политика государства в XVII - XX вв Дис канд ист наук - Улан Удэ, 2000 - 166 с , Иванов К Ю Старообрядчество юга Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX века Дис канд ист наук.-Кемерово, 2001 -272 с, Ружинская И Н Старообрядчество Олонецкой губернии в конце XVIII — середине XIX в численность, расселение, состав Дис канд ист наук - Петрозаводск, 2002 - 182 с Стадии ко в А В Московское старообрядчество в социальной истории России XIX - начала XX веков Дис канд. ист наук - М , 2000 - 247 с Марченко Е Е Старообрядчество в Санкт Петербурге во второй половине XIX века. Дис канд. ист наук - СПб, 2001 - 177 с

5 См Morris R Old Russian Ways - New-York, 1991 - 321 с , Wing S Growth of the Old Rue among Converts both within and outside of the Russian Orthodox Church Abroad // Skupiska stroobrzedowcow - Warszava, 1994 -P 125-130, Robion R Recovering Priesthood and the hmigri Experience Among Contemporary American Be-spopovtsy Old Believers //Skupiska stroobrzedowcow -Warszava, 1994 -P 131 137

конце XIX в. на страницах «Курских епархиальных ведомостей»1. Межлу тем, быстрое развитие курского краеведения на современном этапе создает благоприятные предпосылки для изучения истории местного старообрядчества. Работы Л.Ю. Друговской, А.Н.Курцева, З.Д. Ильиной, Л.Т. Стрелкова, И.М. Плаксина, В.В. Захарова, Ю.Л. Бугрова и других курских историков, освещая вопросы религиозной, культурной и социально-экономической истории края в конце XIX - начале XX в., значительно облегчают комплексное исследование жизни курских старообрядцев в данный период2.

Подводя итог анализу всей предшествующей историографии старообрядчества, нужно отметить, что слабыми её сторонами являются: во-первых, малая изученность периода конца XIX - начала XX в.; во-вторых, недостаточное внимание учёных к истории староверов в центральных регионах России (в том числе на Курской земле); в-третьих, сильная зависимость от политики и идеологии, вплоть до начала 90-х гг. XX в. заставлявшая исследователей сильно сужать круг рассматриваемых проблем. Явно недостаточно разработаны вопросы, которые принято относить к сфере исторической психологии (менталитет, идеалы, ценности староверов) и социальной истории (их отношение к модернизационным процессам в обществе); нет специальных исследований, посвященных истории промежуточной между официальным православием и старообрядчеством форме вероисповедания - единоверию.

Предлагаемая работа призвана в определённой мере восполнить эти недостатки.

Целью настоящего исследования является комплексное изучение истории курского старообрядчества в условиях модернизации конца XIX - начала XX в. Реализация этой цели связана с решением следующих задач:

- определить роль и место старообрядчества как отдельной конфессии в жизни Курской губернии в конце XIX - начале XX в., изучив вопросы его генезиса, численности, расселения, социального состава, а также особенности идеологии и культа;

- проанализировать мировоззренческие и духовно-нравственные основы староверия в рассматриваемый период, проследить их отражение в повседневной жизни старообрядческих общин, выявить степень влияния на старообрядческую культуру модернизационных процессов;

1 См , напр Танков А А Сведения о так называемых старообрядцах в Курской губернии в 1812 г // Прибавление к Курским Сплрхиальнмм ведомостям - 1888 - Ка37 - С 593-600, Он же Из истории раскола в

Курской епархии //Прибавление к Курским Епархиальным ведомостям - 1898 -№15 -С 146-152.

3 См , напр Др) говская А Ю Религиозно-нравственные чтения в Курске (конец Х1Хв у/ Курск Документы Воспоминания Статьи -К>рск, 1997 -С 170-173, Курцев А И Паломничество в Центральном Черноземье (1861-1917 и)// Курские тетради Тетрад), первая -Курск, Л997 - С. 142-145, Ильина ЗД Из истории культурной жизни Курска второй поповины XIX в // Из истории культуры Курского края 4 1 -Курск, 1995 -С. 82-88, Стрелков А Т. Черная сотня в Центральном Черноземье - Курск, 2000 - 136 с ; Плаксин И М Развитие книжной торговли в Курской губернии во второй половине XIX в // Культ>ра в истории России прошлое и современность - Курск. 2001 - С 177 - 181, Захаров В В Купечество Курской губернии в конце XIX - начале XX веков Дис канд Ист Па>к -Курск, 1996 - 204 с ; Бугров Ю А История Курской епархии -Курск, 2003 - 104 с идр

И

- изучить особенности положения староверов в обществе в конце XIX -начале XX в., выявить динамику развития их взаимоотношений со светскими властями и официальной церковью.

Объектом исследования является русское старообрядчество, понимаемое как совокупность религиозных течений, возникших в России в конце XVII в. вследствие религиозного раскола и стремившихся к сохранению старых церковных правил (старой веры) и прежних устоев жизни в условиях модернизации и европеизации российского государства и общества.

Предметом исследования является история курского старообрядчества в конце XIX - начале XX в. как отдельной социокультурной группы населения, со свойственным ей менталитетом, религиозными и бытовыми традициями, а также особым правовым стагусом.

Хронологические рамки работы охватывают временной отрезок с начала 80-х гг. XIX столетия по 1917 г. Данный период был отмечен ускорением модернизационных процессов в России, отчетливо выявивших своеобразие основанной на традиционализме старообрядческой культуры; он же стал временем постепенной легализации старообрядчества в государстве. Условными границами периода являются, с одной стороны, выход закона 1883 г. «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб» и, с другой, революционные события 1917 г., разрушившие прежнюю систему церковно-государственных отношений. В первом параграфе первой главы данные хронологические рамки были расширены, поскольку понимание процессов, происходивших в жизни старообрядческого мира Курской губернии в конце XIX - начале XX в. требует обращения к особенностям его генезиса.

Географические рамки исследования ограничены территорией Курской губернии в том ее виде, в каком она существовала с момента образования в 1797 г. по 1925 г., т. е. в составе 15 уездов общей площадью 46,5 тыс. км2. В конце XIX - начале XX вв. Курская губерния представляла собой типичный провинциальный регион европейской России, признаками чего были аграрный характер экономики, преобладание великороссов над представителями других этносов (77,3% из общего числа жителей) и доминирование православного вероисповедания среди населения (98,7%)'.

Методологическая база исследования. При написании данной работы автор руководствовался принципами историзма, научности и объективности. При решении исследовательских задач применялись источниковедческий, ис-торико-генетический, историко-типологический методы. Важную роль при написании работы сыграл метод обобщения. Он позволил говорить о единстве основных культурных традиций всех старообрядческих общин региона, и силу исторически сложившихся обстоятельств имевших некоторые различия в сфере идеологии и религиозного быта.

1 Сведения об этническом и конфессиональном составе губернии даны по состоянию на 1897 г. (См.: Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Курская губерния. -СПб, 1904. - С. V.).

Теоретической основой исследования является цивилизационный подход. В соответствии с ним Россию можно рассматривать в качестве отдельной цивилизации, основополагающей характеристикой которой является противоборство «восточного» (традиционалистского) и «западного» (либерального) памал. Такой подпод объясняет факт ооэплппоооппл и отойпоот» о рос"

сийском обществе «культурного раскола», а также его конкретного проявления - раскола церковного. Также весьма важны для работы отдельные положения теории модернизации. В частности, принципиальное значение имеет тезис о «догоняющем» характере российской модернизации. Модернизация такого типа ставит проблему внесения в свою культуру важнейших элементов культуры других стран и народов, а потому неизбежно порождает оппозицию в среде патриархального общества. В ряде случаев старообрядчество может рассматриваться как консервативный полюс этой оппозиции.

Источниковая база исследования. В исследовании использовались архивные и печатные источники. К первым относятся материалы трех архивов: Российского государственного исторического архива (РГИА), Архива Русского географического общества (АРГО) и Государственного архива Курской области (ГА КО).

Первостепенную важность для работы имели документы РГИА. В частности, большую роль в исследовании сыграли отчёты о состоянии Курской епархии, содержащиеся в фонде №796 (канцелярия Синода). В каждом из этих ежегодно подававшихся курскими преосвященными отчетов есть раздел о состоянии «раскола» в епархии, откуда были взяты сведения о численности местных старообрядцев в разные годы рассматриваемого периода, их расселении, взаимоотношениях с представителями господствующей церкви и окружающим населением, а также предпринимаемых курскими епархиальными властями мерах по борьбе с «расколом». В фондах Департамента общих дел МВД (№1284) и канцелярии министра земледелия (№381) почерпнуты ценные факты о политике по отношению к курским староверам светских властных структур.

Менее обширные, однако также весьма интересные материалы были найдены в АРГО. К ним относятся историко-этнографические зарисовки жизни староверов Курского, Суджанского и Фатежского уездов, находящиеся в разряде №19 (Курская губерния) этого архива.

Наконец, самую многочисленную группу архивных источников составили материалы ГАКО. Так, в фонде №1 («Канцелярия курского губернатора») сохранились рапорты уездных исправников и курского полицмейстера о состоянии «раскола» на вверенных им территориях, переписка губернаторов с преосвященными, а также представителями жандармерии по тому же вопросу. Ценные сведения были найдены в фонде Курской духовной консистории (№20): о мерах церковных властей по борьбе со старообрядчеством, о единоверческих приходах, о присоединениях к официальному православию. Там же находятся и «раскольнические» ведомости, призванные фиксировать факты рождения, смерти и браков староверов. Материалы о численности курских

старообрядцев в отдельных уездах и распределении их по толкам были взяты в фонде №4 (Статистический комитет) и частично - в №483 (Благочинниче-ские округа). Получить разносторонние сведения о взаимоотношениях старообрядцев с гражданской администрацией на протяжении всего рассматриваемого периода позволили документы Курского губернского правления (фонд №33); там же содержатся сведения о регистрации старообрядческих общин и строительстве молитвенных домов в 1905 - 1916 гг.

Ко второй группе относятся печатные источники различных видов. Во-первых, опубликованные законодательные акты, регулировавшие положение староверов в рассматриваемый период. Во-вторых, статистические материалы, представленные в «Обзорах Курской губернии», «Памятных книжках» и других изданиях курского статистического комитета, а также данные Всероссийской переписи 1897 г. В-третьих, широко использовались материалы периодической печати, прежде всего «Курских епархиальных ведомостей». В их официальной части содержатся постановления епархиального начальства о «борьбе с расколом», отчёты епархиальных миссионеров и Братств, объявления о публичных диспутах со староверами и т. д., в неофициальной части -разного рода полемические статьи, а также церковно-приходские летописи. Также нашли своё отражение в работе материалы из курского «Миссионерского листка» и центральных журналов - старообрядческой «Церкви», синодального «Миссионерского обозрения» и «Исторического вестника».

Отдельную группу составили источники старообрядческого происхождения. К таковым относятся рукописи курских староверов, опубликованные на страницах «Миссионерского обозрения» и «Курских епархиальных ведомостей»; сочинение известного в конце XIX в. старообрядческого начётчика И.Е. Кабанова (Ксеноса) «История и обычаи Ветковской церкви»; религиозное произведение священника-старовера Е. Александрова.

Научная новизна диссертации определяется тем обстоятельством, что она является первой научной работой по истории дореволюционного курского старообрядчества. В ней проанализированы ранее неизвестные особенности генезиса староверия на курской земле, а также проблемы численности, социальной принадлежности и расселения его представителей в конце XIX -начале XX в.; на уровне региона рассмотрены направления (толки) старообрядчества (беспоповцы, беглопоповцы, белокриницкие староверы) со свойственной им идеологией и богослужебной практикой. Впервые прослежена связь между прошлым российского старообрядчества и историей Курского края, а также показана значительная роль староверов в жизни дореволюционной Курской губернии.

В принципиально новом для исследований по истории русского старообрядчества ключе (через призму цивилизационного подхода и теории модернизации) проведено исследование культурных традиций курских староверов. Взгляд на староверие как консервативный полюс оппозиции патриархального общества к «догоняющей» модернизации и европеизации обусловил детальный анализ мировоззрения курских старообрядцев в конце XIX - нача-

ле XX в. и степени воздействия модернизационных процессов на их традиции, что не характерно для предыдущих исследований прошлого старообрядчества в регионах России.

Введение в научный оборот ряда документов из канцелярии курского губернатора и курской духовной консистории позволило изучить особенности реализации вероисповедных законов 1883 и 1905 гг. в условиях российской провинции и проследить эволюцию отношений староверов с официально православной церковью в соответствующий период. Впервые освещена история шести существовавших в Курской епархии до 1917 г. единоверческих приходов, что является одним из первых шагов в изучении российского единоверия в конце XIX - начале XX в.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в масштабных исследованиях культурной и социальной истории России. Материалы диссертации могут быть привлечены при построении учебных курсов по истории, культурологии, религиоведению и краеведению, а также использоваться государственными служащими, ответственными за координацию конфессиональной политики как в стране, так и на региональном уровне.

Апробация результатов исследования. Основные идеи и результаты работы докладывались на международной и межрегиональной научных конференциях (Время и человек в зеркале гуманитарных исследований: Научная конференция в рамках Пятой Международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура - Образование - Человек». Курск, 2003; Вторые Дамиановские Чтения: Межрегиональная научно-практическая конференция. Курск, 2001), а также изложены в десяти публикациях общим объемом 3,05 п. л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, дастся историографический обзор, определяются географические и хронологические рамки, формулируются цели и задачи, методологическая основа исследования, характеризуется источниковая база, а также научная и практическая значимость работы.

В первой главе «Старовсрие как отдельная конфессия на территории Курской губернии» рассмотрен генезис курского старообрядчества и его роль в жизни Курского края в XVIII - XIX в.; освещены вопросы численности, расселения и социальной принадлежности местных староверов в конце XIX -начале XX в.; выявлены особенности идеологии и организации религиозной жизни старообрядцев в этот период.

Исследование показало, что история курского старообрядчества началась в 50-е гг. XVII в., и с тех пор «старая вера» была заметным явлением в жизни региона. Сразу после начала никоновских реформ часть населения юго-западной части Курского края проявила склонность к «расколу». Между 1658 и 1660 г. известным русским подвижником Иовом на месте современного районного центра - г. Льгова был основан старообрядческий монастырь, быстро ставший духовным центром округи. Тогда же началось религиозное брожение в Рыльске, причем один из местных «ревнителей старины», настоятель церкви Василия Великого Никольского монастыря Феодосий, впоследствии стал одним из вождей русского старообрядчества. В 60-70-е гг. XVII в. в результате переселения староверов из центральных областей государства в северной части Курского края появилось несколько старообрядческих деревень и сел. В 1683 г. в Курск было переведено около шестисот стрельцов-старообрядцев из разных городов Московского государства, после чего часть города, находящаяся за рекой Тускарь, где стрельцы поселились с семьями, стала крупным региональным центром «старой веры».

В конце XVII - первой половине XVIII в. (период наибольшей нетерпимости к «старой вере» со стороны российских властей) часть местных староверов ушла на запад, составив значительную часть населения Ветковской старообрядческой колонии в Польше и пограничных с ней черниговских Ста-родубских слобод. Оставшиеся в курских пределах староверы были вынуждены скрывать свою конфессиональную принадлежность. Однако ликвидировать «старую веру» в регионе не удалось, а в условиях либерализации вероисповедной политики при Екатерине II и Александре I местное старообрядчество существенно окрепло. В 1812 г. специальная правительственная комиссия была вынуждена отнести Курскую губернию к числу тех мест, где «раскол» имел «значительное распространение». По официальным данным 1812 г. здесь проживало 8776 «ревнителей старины», в 1826 г. - 13761 . В их число вошли и представители хорошо известных в губернии купеческих династий Шелеховых, Титовых, Голиковых, Сыромятниковых, Полевых, Ситниковых, Калугиных, Гапонцовых, Калошиных, Сапуновых, Силиных, Лысенковых, Асетринкиных и др. До 1826 г. в Курской губернии было построено до шестидесяти старообрядческих часовен и молитвенных домов, пять из которых находились в затускарной части Курска. В годы царствования Николая 1 мероприятия по борьбе с «расколом» на местном уровне (преследования старообрядческих священников и наставников, закрытие моленных, «противорас-кольническая» пропаганда) возобновились, однако большого успеха не имели, так как большинство курских староверов остались верны своим религиозным традициям. В 1872 г. епархиальные власти признали факт малой эффективности предпринятых мер. Таким образом, за два первых века своего существования на курской земле староверие доказало свою жизнеспособность и значительные адаптационные возможности.

1 Данные приводятся по: Варадинов Н.В. История министерства внутренних дел. Кн. 8. - СПб, 1862. - С.

157.

Исследование показало, что в конце XIX - начале XX в. старообрядцы играли существенную роль как в социально-экономической, так и духовной жизни Курской губернии. В 1884 г. здесь проживало 15 тыс. официально зарегистрированных староверов1, в 1900 г. - 19 тыс.2, а к концу рассматриваемого периода, в 1916 г., их насчитывалось 275033. В то же время современниками признавался факт существования значительного числа «незаписных» старообрядцев. Представители официальной церкви, занимавшиеся статистикой такого рода, были заинтересованы в занижении количества «ревнителей старины» - это позволяло им создавать видимость успехов в борьбе с «расколом». Старообрядцы также не стремились записываться в качестве таковых в официальные документы, чтобы не привлекать к себе внимание властей. В результате официальная численность курских староверов оказывалась в полтора-два раза ниже фактической. Например, по Обоянскому уезду в 1897 г. она составляла 974 чел., хотя подсчеты обоянского уездного исправника за три года до того дали цифру 1700 человек4.

Основными факторами роста численности местных старообрядцев на протяжении всего рассматриваемого периода были естественный прирост и переходы в старообрядчество лиц, «сочувствующих расколу», имевшие массовый характер в нескольких населенных пунктах после объявления вероисповедных свобод в 1905 г. (более 2 тыс. человек)5.

В большинстве своем старообрядцы являлись сельскими жителями, доля горожан в 1897 г. среди них составляла лишь 4, 4%6. Специальной статистики, отражавшей удельный вес старообрядцев в рамках отдельных сословий и социальных групп, в конце XIX - начале XX в. не велось, однако анализ других источников (донесения уездных исправников, отчеты курских архиереев в Св. Синод, «раскольничьи» книги) свидетельствует, что курские староверы принадлежали к тем категориям населения, которые в наименьшей степени подверглись европеизации и сохраняли традиционно русский жизненный уклад. Кроме «землепашцев», заметную часть староверов составляли ремесленники и лица купеческого звания; практически не было среди них дворян и представителей городской интеллигенции. Исследование также показало значительную роль староверов в хозяйственной жизни Курской губернии. Современниками часто отмечалась экономическая состоятельность большинства местных «ревнителей старины», а также большое количество среди них зажиточных купцов. Наиболее известными из них были: Трофимовы, Рылов-никовы, Гриневы (Рыльск); Бслобородовы, Мальцевы, Григоровы (Льгов); Булгаковы, Варваровы, Резвых (Обоянь); Баклановы, Кашеваровы (Курск), Шараповы (ел. Михайловка, Дмитриевский уезд); Щербаковы (Фатеж). При-

'РГИД Ф.7%. -Ол .442.-Д.!030 - Л . 18.

2 РГИД. Ф 7%. - Оп 442. - Д 1843. -Л 31 .

3 РГИЛ.Ф7% - Оп 442.-Д 2754 -Л.31.

4 ГДКО Ф I. - Оп I - Д 5426 - Л 211.

5 Миссионерское обозрение - 1915. - му8. -С.560.

6 Подсчитано по. Первая всеобщ.!* перепись населения российской империи 1897 г. Курска* губерния. -П16, 1904. -С 110-130

мером успешной хозяйственной деятельности курских староверов является их фактическая монополия на «косный» промысел в Рыльском уезде, приносивший до начала XX в. значительную прибыль.

Как представители отдельной конфессии старообрядцы охарактеризованы п работе о точки лреппл ил идеологии и форм богослутсблой практики. Показано, что в Курской губернии были представлены все три направления (толка) российского староверия - беспоповцы, беглопоповцы (часто называвшие себя «ветковцами» в память о духовном центре предков - Ветковской старообрядческой колонии XVIII в.) и приверженцы т. н. Белокриницкой иерархии, названной по месту пребывания ее первого епископа (м. Белая Криница, Буковина). При общем скептическом отношении к господствующей церкви каждому из названных толков были присущи свои особенности. Беспоповцам, преобладавшим в Рыльском и Суджанском уездах и к 1915 г. официально насчитывавшим 10880 чел., была свойственна мрачная эсхатологическая идеология. Свершившимся фактом беспоповцы считали «духовное воцарение» антихриста на земле и уничтожение им «истинного священства». Как следствие, они не пользовались услугами священников и самостоятельно совершали богослужения без литургии по старым обрядам при помощи своих наставников. Беглопоповцы, составлявшие подавляющее большинство от староверов Фатежского и Курского уездов и имевшие в 1915 г. 12211 сторонников, были менее фанатичны. Для совершения христианских таинств по старому чину они пользовались услугами бывших священнослужителей официальной церкви при условии проклятия последними «никонианских ересей». И первый, и второй толки, вместе составлявшие около 85% местных «ревнителей старины», были представлены многочисленными автономными общинами, совершенно самостоятельными в своей религиозной жизни. «Белокри-ницкие» староверы, располагавшиеся в Обоянском и Льговском уездах и насчитывавшие в 1915 г. 4150 чел.1, напротив, являлись частью всероссийской старообрядческой церкви. Они имели духовного «пастыря» в лице московского старообрядческого архиепископа и собственных священнослужителей, а потому с точки зрения организации церковной жизни «белокриницких» старообрядцев от прихожан господствующей церкви отличала только дони-коновская обрядовая практика.

Все указанные направления курского старообрядчества имели своих «идеологов» в лице начетчиков, отстаивавших правоту «старой веры» в диспутах с представителями официального православия. Выражая мнение своих одноверцев, начетчики критиковали «господствующую» церковь за «неуважение» к «святой старине», небрежное отношение к обрядам, за утрату соборности, «самовластие» епископов, чрезмерную зависимость от государственной власти и т. д. В некоторых случаях их пропаганда встречала одобрительное отношение в нсстарообрядчсской среде, о чем свидетельствует присоединение к беспоповству жителей двух крупных сел Курской губернии -

1 См : Обзор Курской губернии за 1915 г. -Курск, 1916. - С. 66.

Самодуровки (Фатежский уезд) и Бирюковки (Суджанский уезд) в течение 1906-1913 гг.

Во второй главе «Культурные традиции старообрядческих общин в эпоху российской модернизации» рассматриваются особенности мировоззрения курских староверов в конце XIX - начале XX в., характерные черты их жизненного уклада и изменения, происходившие в нем, а также специфика воспитания молодежи в старообрядческих общинах в данный период.

Исследование жизни курских староверов в конце XIX - начале XX в. показало, что главной особенностью старообрядческой культуры в этот период был традиционализм, ставший особенно заметным из-за происходивших в России модернизационных процессов. Модернизация, внедрявшая в российскую действительность западные эталоны и ценности, серьезно отразилась на менталитете и жизненном укладе широких масс. Для государства в целом в рассматриваемый период были характерны: быстрое разрушение патриархальных устоев в деревне, участившееся пренебрежение «дедовскими» традициями, рост индивидуализма и «капитализация» человеческих отношений. Влияние православия на народную жизнь ослабело, упал авторитет священнослужителей.

Эти процессы сделали очевидным культурный разрыв между большей частью российского общества и его наиболее консервативной составляющей - старообрядчеством. Для старообрядческого мира Курской губернии ослабление патриархальных устоев было гораздо менее характерно, чем для окружающего населения, что объяснялось особенностями мировоззрения староверов. Отправной точкой этого мировоззрения была уверенность в «испорченности» мира, его регрессивном развитии после церковных реформ XVII в., означавших для старообрядцев отступление от «истинной веры». В местном старообрядческом фольклоре конца XIX - начала XX в. настойчиво проводится мысль о том, что прошлое лучше настоящего. В рукописях и духовных стихах курских староверов идеализировалась дониконовская Русь («Третий Рим»), а история «олатиненной» России XVIII - XIX веков., напротив, определялась как «время, достойное плача», преддверие прихода антихриста. Скептическое отношение к современности отражалось и в поисках рыльски-ми крестьянами-старообрядцами легендарной страны Беловодье, олицетворявшей «старинный и праведный» жизненный уклад. Такая идеализация старины определяла стремление староверов быть похожими на «благочестивых предков», а ожидание близкого светопреставления делало особенно важной проблему спасения души в узком кругу единомышленников - последних «истинных христиан». Поэтому, вопреки тенденциям российской модернизации, главными ценностями для староверов оставались традиция, религия и оОщи-на.

Отношение «ревнителей старины» к образованию и предпринимательской деятельности в рассматриваемый период в целом соответствовало консервативным православным установкам. Образование ценилось староверами, прежде всего, как средство познания Слова Божия; изучение наук с практиче-

скими задачами не считалось обязательным: материальное богатство являлось ценностью постольку, поскольку оно могло принести пользу «старой вере». Состоятельные старообрядцы считали своим долгом строить храмы, приобретать церковную утварь, заниматься благотворительностью. При этом их состояния рассматривались не столько как частная собственность, сколько в качестве достояния общины. Капиталистические отношения западного типа, основанные на индивидуализме, в старообрядческой среде не принимались; в течение рассматриваемого периода курские староверы оставались противниками частной собственности на землю. Главным мотивом, определявшим активную хозяйственную деятельность старообрядцев, было стремление возвысить «старую веру» и поддержать достойное существование ее хранителей. Характерным примером является история «крепкого» крестьянина Т.Н. Воробьева из с. Воробьевки Щигровского уезда: располагая значительными средствами, он вел аскетический образ жизни, зато в 1907 г. построил для односельчан церковь1.

Анализ жизненного уклада курских староверов показал, что набожность и традиционализм в их мировоззрении существенно отражались на повседневной жизни старообрядческих общин в конце XIX - начале XX в. Так, очень ярко эти свойства проявились в важнейшей сфере старообрядческой повседневности - богослужениях. Центрами религиозной жизни старообрядцев были моленные, находившиеся либо в отдельных помещениях, либо в домах наставников; после 1905 г. к ним добавилось несколько больших церквей. Богослужения проходили по обрядам, утвержденным Стоглавым собором 1551 г., с использованием традиционных для средневековой Руси лестовок и подручников, а также «крюковых» певческих книг. Верующими надевалась специальная «моленная одежда», сохранявшая черты русского национального костюма. Современниками, включая курских архиереев, отмечались продолжительность старообрядческих богослужений (5-6 часов), активное участие в них всех верующих и скрупулезное соблюдение староверами всех обрядовых тонкостей. В быту набожность «ревнителей старины» проявлялась в особой строгости постов, скептическом отношении к танцам, внецерковной музыке, курению.

Недостаток священнослужителей (у поповцев) или их полное отсутствие (у беспоповцев) заставляли рядовых членов старообрядческих общин самостоятельно толковать те или иные догматы Священного Писания. Важной составляющей их повседневной жизни были «споры о вере» с представителями других толков и «никонианами». Все это требовало самообразования, осуществлявшегося при помощи дониконовских церковных книг или их копий. Любовь к книгам определяла относительно высокий уровень грамотности староверов. Так, если в 1884 г. доля грамотных в Курской губернии в целом составляла 8,1%, то в отдельных старообрядческих поселениях (с. Благодатное, с. Пушкарное, д. Верхнее Жадино и т. д.) она доходила до 40 - 45%.

1 ГАКО. Ф. 33. - Оп. 2. - Д. 12649.

В ходе исследования было выявлено, что и в начале XX в. курские старообрядцы в основной своей массе сохраняли приверженность к традиционной русской одежде, категорически отвергая при этом ассоциировавшиеся с «латинством» бритье бород и использование косметики. Традиционализм проявлялся во внутриобщинных отношениях староверов, характеризовавшихся высоким авторитетом «стариков». В старообрядческих общинах Курской губернии сохранялись некоторые древнерусские обычаи, например, обычай «тайной милостыни» - тайной помощи нуждавшимся членам общины, к началу XX века забытый большинством населения России.

Стремление сохранить свою веру и обычаи «непорушенными» определяло относительную обособленность старообрядческого мира Курской губернии от остального населения. Вплоть до 1917 г. современниками отмечалась «замкнутость» староверов, выражавшаяся в стремлении избегать разговоров или совместных трапез с нестарообрядцами. — «мирскими». Тем не менее, под влиянием модернизационных процессов эта изоляция стала уменьшаться. Либерализация государственной конфессиональной политики дала возможность старообрядцам пропагандировать свои взгляды, что приводило к неизбежным контактам с окружающим населением. Кроме того, достаточно распространенным явлением в рассматриваемый период стали межконфессиональные браки, смягчавшие отношение «ревнителей старины» к «мирским».

Исследование показало, что важнейшим фактором, определявшим крепость традиций и преемственность поколений в старообрядческой среде, было воспитание молодежи. Важным условием его успешности была изоляция ребенка от посторонних влияний, а ответственность за воспитание молодежи делили семья и община. В начале XX в. в старообрядческих семьях сохранялся патриархальный уклад, соответствующий установлениям написанного в XVI в. «Домостроя». Власти отца придавалось сакральное значение, от детей требовалось беспрекословное подчинение. Здесь же практиковался метод раннего трудового воспитания. Например, малолетних сыновей купцов Шараповых из слободы Михайловки Дмитриевского уезда можно было постоянно видеть за прилавком вместе с приказчиками.

Община, как правило, брала на себя функцию обучения молодежи. Так, в густо населенной староверами-беспоповцами Благодатенской волости Рыль-

окою уоэда г» конце XIX в. прошивало множество кмАотеров грамоты*, обу

чавших детей своих одноверцев. В результате их деятельности уровень грамотности в данной местности в 80-е гг. XIX в. вдвое превышал средние губернские показатели. Такие «мастера» имелись и в других уездах. Кроме того, функции учителей в старообрядческих общинах часто брали на себя «скитницы» - незамужние девы, посвятившие жизнь молитве и посту. Обучение носило церковный характер, предметом изучения были священные книги и молитвы, предпочтение отдавалось церковнославянскому языку. Невнимание к «мирским» наукам, становившимся все более востребованными в ходе модернизации, привело к тому, что некоторые курские «ревнители

старины», начиная с 80-х годов XIX в., стали вопреки традиции отдавать своих детей в государственные школы. Таких детей, однако, было немного (максимум -237 чел. в 1904 г.)1. При этом обучение в государственной школе рассматривалось как вынужденная, нежелательная мера. Так, когда в с. При-ходьково Дмитриевского уезда в 1912 г. старообрядческая община открыла собственную школу с широким кругом изучаемых предметов, молодые староверы немедленно покинули местную церковную школу и перешли к «сво-2

им» .

В третьей главе «Курское старообрядчество в системе общественных отношений в конце XIX - начале XX в.» анализируется эволюция правового статуса староверов и изменение их фактического положения в Курской губернии в данный период; исследуются попытки миссионерского влияния на старообрядцев со стороны официально православной церкви, а также история курских единоверческих приходов.

В работе показано, что с 1883 по 1917 гг. в жизни курского старообрядчества произошли значительные изменения, обусловленные смягчением государственной конфессиональной политики. С начала 80-х гг. XIX в. под влиянием модернизации в России начался пересмотр традиционно негативного отношения власти к староверию, имевший два основных этапа: 1883-1905 и 1906-1917 гг. В 1883 г. вышел закон «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб», позволявший староверам открывать с разрешения Консистории и министра внутренних дел новые моленные и беспрепятственно совершать богослужения при условии отказа от пропаганды и «публичного оказательства раскола». Тем не менее, проведенный анализ взаимоотношений курских староверов с губернскими властными структурами говорит о том, что принцип веротерпимости на местном уровне на данном этапе реализован не был. Имевшиеся в законе оговорки позволяли представителям власти использовать традиционные запретительно-ограничительные меры с целью максимального стеснения религиозной жизни старообрядцев. В частности, из-за тесной связи светских властей с официальной церковью получить разрешение на открытие моленной староверам было чрезвычайно сложно, а «самочинная» организация таковой влекла за собой санкции. Так, в 1892 - 1895 гг. на территории Курской губернии полицией было закрыто несколько десятков молелен, построенных без соответствующего разрешения, с изъятием оттуда всех культовых принадлежно-стей3. В ряде случаев имели место судебные разбирательства по фактам «ока-зательства раскола» в виде пения на старообрядческих похоронах4.

Исследование семейно-наследственных отношений курских старообрядцев до 1905 г. показало, что они испытывали существенные трудности и в этой сфере. Браки, освящавшиеся старообрядческими священниками или наставниками, законом не признавались, а специально предусмотренная процс-

1 РГИА. Ф. 796. - Оа 442. - Д 2033. - Л. 30.

3 РГИА. Ф. 796. - Оа 442. - Д. 2525. - Л. 24.

3 ГАКО. Ф. 20. - Оп. 2. - Д. 405. - Л.92-254.

4ГАКО.Ф.ЗЗ.-Оа2.-Д.62Э1.-Л. 1-4.

дура регистрации брака в полиции была неприемлема для «ревнителей старины» из-за необходимости признать себя «раскольниками». Как следствие, большинство курских старообрядческих пар жили незарегистрированными, что влекло за собой трудности при узаконении детей и передаче наследства. Попытки узаконить отношения при помощи официально православного священнослужителя также не решали проблемы, так как дети от такого брака формально считались «православными» и воспитание их в старообрядческих традициях становилось основанием для обвинения родителей в «пропаганде раскола». Так, в с. Бирюковке Суджанского уезда в 1896 г. проходило следствие по факту «воспитания детей в расколе» девяноста двумя местными старо-

1

верами .

Жизнь курских старообрядцев изменилась после 1905 г., когда в условиях революционного подъема российское правительство пошло на объявление вероисповедных свобод. Закон от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» снимал ограничения на «оказательство» и пропаганду староверами своих убеждений, позволял им юридически регистрировать общины и строить церкви, признавал старообрядческих священнослужителей и наставников в качестве официальных лиц. Выход данного закона привел к подъему активности староверов в последующее десятилетие. С 1905 г. обычным явлением в Курской губернии стали старообрядческие крестные ходы и публичные процессии, визиты агитаторов-начетчиков из других губерний, началось активное распространение старообрядческой литературы. В 1907 г. Курским губернским правлением была зарегистрирована «Рыльская община старообрядцев Ветковского согласия»; в ходе последующих семи лет свое существование официально оформили еще двенадцать общин староверов в семи уездах губернии. Параллельно шло строительство новых молитвенных домов и церквей. Так, значительными событиями для старообрядческого мира губернии явилось открытие церквей св. Дмитрия Солунского во Льгове, св. Николая Чудотворца в с. Ивановском Льговского уезда, св. Василия Великого в Обоянии т. д.

Традиционно негативное отношение чиновников к староверам не было преодолено полностью до 1917 г.. Так, курским старообрядцам было отказано в возврате конфискованных в предыдущие годы богослужебных принадлежностей; в 1910 г. староверам д. Викторовка Рыльского уезда было безосновательно запрещено строительство моленной; в 1914 г. имели место случаи незаконной отправки старообрядческих наставников на фронт2. Тем не менее, подобные явления стали редкостью, в целом в обществе наблюдалось оздоровление межконфессиональных отношений. Например, на освящении старообрядческого храма в Обояни в 1910 г. присутствовала вся уездная администрация. Со страниц местных печатных изданий постепенно ушло оскорби-

'ГАКО Ф 33 -Оп 2 -Д 6259. -Л 5-7.

'См ГАКО Ф 33 -Оп 3 -Д 767 -Л 57. Д 14878 -Л 17, Расколо-старообрядческа* жизнь //Миссионерское обо фение -1915 -Л*8 -С. 568

тельное слово «раскольники», а в отношении старообрядцев к «мирским» отмечалось «отсутствие прежней неприязни».

Сложнее развивались отношения старообрядцев с представителями «господствующей» церкви. Последние не признавали права староверов на независимость в религиозной жизни, в течение всего рассматриваемого периода пытаясь воссоединить их с официальным православием. При этом активность миссионерской деятельности курских епархиальных властей возрастала по мере самоустранения государства от борьбы с «расколом». Так, на рубеже 8090-х гг. XIX в. в Курской епархии была создана система «внутренней миссии». В 1889 г. для координации деятельности приходских священнослужителей, традиционно выполнявших миссионерские функции, были учреждены должности епархиального и окружных миссионеров. В 1891 г. в Курске было образовано Братство им. Феодосия Печерского, одной из главных задач которого стало «содействие ослаблению раскола». Миссионеры и члены Братства распространяли в народе «противораскольничью» литературу, организовывали религиозно-нравственные чтения, увещевали «заблудших». При этом до 1905 г. часто использовалась помощь полиции. Например, массовое «увещевание» староверов с. Верхнее. Березово Суджанского уезда в 1897 г. удалось провести после того, как полицейский пристав пригрозил подвергнуть их уголовной ответственности за «удержание детей в расколе»1. После 1905 г. «внутренняя миссия» в Курской епархии еще более активизировалась. В 1906 г. было создано Знаменско-Богородичное Братство с исключительно миссионерской направленностью. С 1907 г. оно начало организовывать миссионерские курсы для священнослужителей, а также кружки «ревнителей православия» из мирян, призванные содействовать делу миссии.

В большинстве случаев мероприятия миссионерской направленности оказывались малоэффективными. Количество ежегодно воссоединяемых с официальным православием староверов исчислялось лишь десятками. Это объяснялось верностью старообрядцев «вере предков», а кроме того, очевидными проблемами, делавшими «господствующую» церковь малопривлекательной для «ревнителей старины» (зависимость от государства, низкий авторитет священнослужителей, небрежное отношение к обрядам и проч.). Как показало исследование, единственной эффективной мерой воздействия на старообрядческий мир губернии было косвенное влияние на него через привлечение молодых староверов в церковные школы с их дальнейшим «перевоспитанием». Многочисленные отзывы современников свидетельствуют, что в этом случае официальная церковь могла рассчитывать на их лояльность, однако данное воздействие было ограничено небольшим количеством староверов, посещавших школу.

Скептическое отношение «ревнителей старины» к официальному православию нашло отражение в судьбе курских единоверческих приходов. Единоверческая церковь, основанная в 1800 г., являла собой переходную форму между староверием и «господствующим исповеданием», ее прихожанам раз-

1 ГЛКО. ФЛЗ. - Оп. 2. - Д.6238. - Л.4.

решалось придерживаться дониконовских богослужебных традиций при каноническом подчинении православному архиерею. За период с 1812 по 1908 г. на территории Курской епархии было образовано шесть единоверческих приходов общей численностью 4,5 тыс. чел1. В конце XIX - начале XX в. епархиальные власти уделяли большое внимание единоверию, стараясь сделать его популярным в старообрядческой среде: принятие «ревнителей старины» в Единоверческую церковь (10 - 15 чел. в год) приурочивалось к праздникам, чин присоединения обычно совершался курским преосвященным, епархия оказывала единоверцам материальную помощь. Тем не менее, за период с 1907 по 1916 гг. только два единоверческих прихода (в с. Нижние Деревеньки и с. Чаплыгино) смогли несколько увеличить свою численность. В остальных приходах отток верующих после объявления вероисповедных свобод в 1905 г. существенно превысил приток2, что свидетельствовало о стойком нежелании старообрядцев вступать в канонический союз с официальной церковью.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы, сделаны практические рекомендации.

Исследование показало, что старообрядчество играло значительную роль в социально-экономической и духовной жизни Курской губернии до 1917 г. История местных «ревнителей старины», начавшаяся в середине XVII в., изначально оказалась связана с деятельностью всероссийски известных вождей старовсрия; в последующее время (XVIII - XIX вв.) влияние старообрядцев на курской земле неоднократно привлекало внимание российских властей

В конце XIX - начале XX в. старообрядцы насчитывали несколько десятков тысяч человек и имели в своей среде много зажиточных купцов и «крепких» крестьян. Как представители отдельной конфессии, они являли оппозицию «господствующей» церкви, тщательно соблюдая дониконовские церковные обычаи и претендуя на роль последних хранителей «истинного православия». Большинство курских старообрядческих общин (беспоповцы и беглоповцы) жили самостоятельной религиозной жизнью, лишь некоторые («белокриницкие» староверы) были частью всероссийской старообрядческой церкви.

Являясь хранителями «старой веры», курские старообрядцы одновременно были носителями традиционных ценностей русской культуры в целом, что стало особенно заметно на фоне модернизационных процессов, переживаемых обществом в рассматриваемый период. Видя идеал праведной жизни в «святой» русской старине, они стремились блюсти традиции предков, приучая к этому и своих детей. Это обстоятельство делало староверов наиболее консервативной частью населения губернии.

Проведенный в работе анализ показал, что этот консерватизм нельзя отождествлять с отсталостью. Мотивация хозяйственной деятельности, а также тяга к самообразованию у курских староверов в среднем были выше,

1См РГИА. Ф.796. -Он 442. -Д 2158 -Л 30

2 Подсчитано по: РГИА Ф.796.-Оп 442.-Д 2095 - Л 17; ГАКО. Ф 20. - Оп. 2, - Д 405.-Л.7-63.

чем у прихожан официальной церкви. Исследование также продемонстрировало, что старообрядческий консерватизм нельзя абсолютизировать. Участившиеся в конце XIX - начале XX в. контакты «ревнителей старины» с «мирскими», а также тяга к расширению традиционного церковного образования говорят об определенном влиянии модернизации на старообрядческий мир Курской губернии и его способности к адаптации в новых условиях.

Более существенно модернизационные процессы повлияли на положение старообрядцев в обществе. Постепенная либерализация государственной конфессиональной политики позволила курским староверам занять достойную нишу в общественной жизни своей губернии к концу рассматриваемого периода. Если до 1905 г. в силу существующего законодательства и традиционно негативного отношения местных властей они испытывали существенные трудности в религиозной и гражданской сферах, то период после объявления вероисповедных свобод может быть назван «золотым» в истории курского староверия. Строительство храмов, регистрация общин, распространение собственной литературы в Курской губернии после 1905 г. позволили местным «ревнителям старины» громко заявить о себе; в то же время чиновники учились смотреть на староверие как нормальное явление, а на его представителей — как полноправных верующих. Параллельно смягчились методы борьбы со староверием, осуществлявшейся курскими епархиальными властями в рамках «внутренней миссии» с конца 1880-х гг. Такие перемены пошли на пользу не только старообрядцам, но и обществу в целом, внеся разнообразие в его-культурную жизнь и способствуя оздоровлению его нравственного климата через оздоровление межконфессиональных отношений. Этот опыт, без сомнения, может быть учтен на современном этапе при осуществлении государственной конфессиональной политики как на общероссийском, так и региональном уровнях.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. Апанасенок А.В. Старообрядцы Белокриницкого согласия на территории Курской губернии в начале XX в. // Научный поиск: Сборник материалов конференции научного студенческого общества. - Курск, 2001. - С. 7-9

(0,1 п. л.).

2. Апанасенок А.В. Единоверческие приходы Курской епархии в XIX - начале XX в. // Курский край. Научно-исторический журнал. - 2002. - №5-6 (25-26). - С. 7-9 (0,2 п. л.).

3. Апанасенок А.В. Староверы-беспоповцы на курской земле в начале XX в. // Курский край. Научно-исторический журнал. - 2003. - №5-6 (33-34). -С. 4-6 (0,2 п. л.).

4. Апанасенок А В.Традиционные ценности русского старообрядчества и современность // Культура — Образование - Человек: Материалы Третьей летней культурно-антропологической школы молодых ученых. - Курск, 2003.-С.45-49(0,25п.л.).

5. Апанасенок А.В. Старообрядчество и конфессиональная политика Российского государства в конце XIX - начале XX в. (на примере Курской губернии) // Правда истории: Сборник научных статей. - Курск, 2003. - С. 8392 (0,5 п. л.).

6. Апанасенок А.В. Церковная школа как средство борьбы со старообрядчеством в Курской губернии в конце XIX - начале XX в. // Время и человек в зеркале гуманитарных исследований: Материалы Пятой Международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура

- Образование - Человек»: В 2-х томах. - Т. 1. - Курск, 2003. - С. 123—131 (0,4 п. л.).

7. Апанасенок А.В. Модернизация и духовно-нравственный кризис российского общества в конце XIX - начале XX в. // Время и человек в зеркале гуманитарных исследований: Материалы Пятой Международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура — Образование - Человек»: В 2-х томах. - Т. 1. - Курск, 2003. - С. 132-140 (в соавторстве с О.В. Харсеевой, авторские 0,2 п.л. ).

8 Апанасенок А В. Старообрядчество Курской губернии во второй половине XIX - начале XX в. // Вторые Дамиановские чтения: Сборник материалов.

- Курск, 2003. - С. 113-117 (0,2 п. л.).

9. Апанасенок А.В. История дерловских староверов (из прошлого курского старообрядчества) // События и люди в документах курских архивов. -Курск, 2004. - С. 56-60 (0,25 п. л.).

Ю.Апанасенок А.В. История древлеправославных христиан, называемых старообрядцами, на Курской земле // Древлеправославный церковный календарь на 2004 год - Курск, 2004. - С. 122-132 (0,75 п. л.).

Подписано в печать 19 04 04 Формат 60x84 1/16 Печа1ь офсетная Псм л 1,5 Тираж 100 экз Заказ Курский государственный технический университет Шдателы-ко-иолиграфнческий цешр Курского государственного технического университета 305040, Курск, ул 50 лет Октября, 94

1 05

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Апанасенок, Александр Вячеславович

Введение.3

Глава 1. Староверие как отдельная конфессия на территории Курской губернии.22

1.1. Генезис и ранняя история старообрядчества на курской земле.22

1.2. Численность, расселение, социальный состав курских староверов в конце XIX — начале XX в.32

1.3. Старообрядческие толки: беспоповцы, беглопоповцы, «белокриницкие» староверы.43

Глава 2. Культурные традиции старообрядческих общин в эпоху российской модернизации.61

2.1. Мировоззрение «ревнителей старины» в период модернизации .61—

2.2. Религиозно-бытовой уклад повседневной жизни курских староверов в конце XIX - начале XX в.78

2.3. Традиции воспитания детей в старообрядческих общинах.98

Глава 3. Курское старообрядчество в системе общественных отношений в конце XIX- начале XX в.116

3.3. Изменение правового статуса и фактическое положение курских староверов в 1883 - 1917 гг.116

3.2. Старообрядчество как объект миссионерской деятельности господствующей церкви.137

3.3. Единоверческие приходы на территории Курской епархии.158

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Апанасенок, Александр Вячеславович

Актуальность исследования. Залогом процветания для любого государства является духовное здоровье его народа, основанное на уважении к собственной истории и традициям. Последние десятилетия в жизни российского общества отмечены кризисными явлениями в духовной сфере. С одной стороны, очевиден глубокий спад народного самосознания, в обществе утрачивается гордость за своё отечество и ответственность за него. С другой стороны, свершившимся фактом стала экспансия западной культуры, которая проявляет себя в новых ценностях, нормах поведения и речи.

Подобные явления наблюдаются в России не впервые. Во многом они являются следствием очередного витка так называемой «догоняющей модернизации», начавшейся ещё в XVII веке и призванной приблизить нашу страну к развитым европейским странам. Отрицательной стороной этого процесса является некритическое заимствование чужого опыта, механический перенос западных эталонов на русскую почву, обрывающие преемственность национальной культуры.

Преодолеть названные негативные явления можно, лишь осмыслив основы традиционной русской культуры. В этой связи внимание различных сил снова привлекает прошлое и настоящее старообрядчества, ставшего в XX веке русским явлением в жизни 20 стран мира1. Главным структурообразующим принципом его стал традиционализм, проявляющийся как в области сознания (идеях, воззрениях, взглядах), так и в быту. Многие отечественные и зарубежные учёные приходят к выводу, что староверы лучше, чем какие-либо иные группы населения, сохранили в поразительной чистоте основополагающие ценности и принципы славянской культуры2. В то же время нельзя рассматривать старообрядчество и как некий анахронизм, «окаменелый осколок Древней

1 См., напр.: Morris R. Old Russian Ways. - New Jork, 1991. - P. 13-47.

2 См., напр.: Поздеева И.В. Комплексные исследования современной традиционной культуры русского старообрядчества. Результаты и перспективы. // Мир старообрядчества. Вып. 4. - М., 1998. - С.22-26; Robson R.R. Old believers in modern Russia (1905-1917). - De Kalb, 1995. - 304 p.

Руси»1. Сам факт его функционирования в течение более чем трёх столетий, сила и глубина проявлений свидетельствует о высокой степени адаптационных возможностей. Бережно сохранив множество черт религиозно-бытового уклада жизни XVII века, староверы, тем не менее, сумели приспособиться к экономике частной собственности и свободного предпринимательства (по подсчётам современных историков, в конце XIX - начале XX вв. им принадлежало около 60% российского капитала) . Указывая на эту особенность, известный американский учёный Р. Моррис даже предложил рассматривать старообрядческие общины в качестве модели для дальнейшего развития российского общества. По его мнению, «они могут служить примером того, как можно совместить западный технологический и политико-технологический путь развития с русским подходом к проблемам интеграции с позиций славянофильства»3.

Особый интерес представляет период существования староверия, приходящийся на конец XIX - начало XX в. Это обстоятельство обусловлено двумя основными причинами. Во-первых, данный период оказался отмечен ускорением модернизационных процессов в государстве и обществе, разрушением патриархальных устоев в жизни широких слоёв населения, а также «вестерни-зацией», проявившейся в экономической, политической и культурной сферах. Именно на этом историческом фоне особенно ярко проявились самобытные культурные особенности «ревнителей старины», представлявших наиболее консервативную часть российского общества. Во-вторых, в конце XIX - начале XX в. были заложены основы государственной конфессиональной политики, в соответствии с которой за старообрядчеством впервые официально было признано право на существование. Опыт взаимоотношений старообрядцев с властными структурами в то время может быть востребован в условиях формирования новой, демократической модели отношений между государством, обществом в целом и религиозными организациями на современном этапе.

1 Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и в первой половине XVIII вв. - Казань, 1859. - С.З. :См„ напр.: Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России // Экономическая история России: проблемы, поиски, решения. Ежегодник. Вып. 3. - Волгоград, 2001. - С.404-428.

Моррис Р. Обшина староверов в Северной Америке как одна из моделей для развития демократии в России // Як^Бка зиооЬггесЬуусоуу - \^аг5гауа, 1994. - С.28

Естественно, необходимой предпосылкой для воссоздания цельной картины жизни староверов в то время является изучение их региональных особенностей. В этой связи вполне обоснованным выглядит исследование прошлого курских старообрядцев. Составляя значительную долю местного купечества и представляя наиболее «крепкую» часть крестьянства, они играли заметную роль в жизни дореволюционной Курской губернии; кроме того, на курской земле, в отличие от соседних областей, по сей день проживает значительное количество староверов, заинтересованных в воссоздании собственной истории. Немаловажно и то, что, в отличие от специфических северных и сибирских территорий империи, Курская губерния была типичным регионом европейской России как по экономико-географическому положению, так и по этноконфессиональному составу, что позволяет распространять сделанные выводы на значительную часть российской провинции. Эти обстоятельства и обусловили выбор темы настоящей работы: «Старообрядчество Курской губернии в конце XIX - начале XX в.».

Историография старообрядчества отличается многообразием исследовательских концепций, первые из которых появились в XVIII - XIX веках. В истории изучения этого феномена можно выделить четыре основных периода, каждый из которых характеризуется появлением новых подходов к объяснению сущности староверия.

Первый период приходится на XVIII - первую половину XIX в., когда монополия на изучение старообрядчества принадлежала представителям официальной церкви. Они образовали так называемое «миссионерское» направление в историографии «раскола», призванное вести с ним идеологическую борьбу. Предметом исследований историков-«миссионеров» были, прежде всего, вопросы догматические, а церковный раскол они рассматривали исключительно как явление неполноценной религиозной жизни, формируя в сознании общества негативный образ «раскольников». Так, еще в начале XVIII в. Дмитрий Ростовский, проанализировав состояние современного ему староверия в своём «Розыске о раскольничьей брынской вере.», представил старообрядцев как носителей фанатичного упрямства и гордыни, диких суеверий и религиозного невежества1. Последующие церковные историки продолжили традицию «обличения» старообрядчества. Например, А.Иоаннов, чей труд неоднократно переиздавался в конце XVIII - начале XIX в., писал про раскол, что это «в обществе гнилая рана, которая ни едкими строгостей пластырьми., ни мягкими милосердия средствами. не пользуется, и не только остаётся не-исцельною, но ещё претворяется в черном народе в заразу, умножающую яд свой в сердцах невежливых упрямцев»2.

Объясняя причины появления и стойкости старообрядчества, церковные историки указывали на невежество и суеверие широких масс, сильно развившиеся, по их мнению, после монгольского ига. Невежество породило в народе ложные мнения относительно церковной обрядности, а суеверие придало этим заблуждениям значение непреложной святыни, развив «слепую привязанность к мнимой старине». «Привязанность эта особенно возросла во времена церковных исправлений, предпринимаемых властью, и стала потом жизненной силой раскола», - писал известный «расколовед» Д.О.Опоцкий3. Про «жалкое невежество» вождей староверия говорит и митрополит Макарий (Булгаков), чей труд «История русского раскола.», изданный в 1858 г., подводит итог первому этапу изучения истории староверов4.

Второй этап в исследовании истории старообрядчества начинается в середине XIX в. с появлением ещё одного историографического направления -«светского», представленного независимыми от церковных властей учёными демократической ориентации. Они увидели в староверии не только религиозную, но и социально-политическую составляющую. Родоначальником нового подхода считается известный русский историк А.П. Щапов. В своём первом труде «Русский раскол старообрядства.» он, как и церковные авторы, при

1 Дмитрий Ростовский. Розыск о раскольничьей брынской вере, о учении их, о делах их, и изъявлении яко вера их неправа, учение их душевредно и дела их небогоугодны. - М.,1826 - 420 с.

2 Иоаннов А. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах, собранное протоиереем Андреем Иоанновым. - СПб, 1855. - С.55.

3 Опоцкий Д.О. О причинах появления в русской церкви раскола, известного под именем старообрядчества. -СПб, 1861. -С.13-14.

4 Макарий (Булгаков). История русского раскола, известного под названием старообрядчества. - СПб, 1858. -С. 178-179. знает, что «главным первоначальным источником раскола» была суеверная привязанность московского общества к одной внешней обрядности без духа веры, но указывает и иные причины его успешного распространения: «Цер-ковно-гражданский демократизм раскола под покровом мистико-апокалиптического символизма, отрицание реформы Петра Великого, восстание против иноземных начал русской жизни, против Империи и правительства, смелый протест против подушных переписей, податей и «даней многих», против рекрутства, крепостного права, областного начальства и т. п. - это многознаменательное выражение народного взгляда на общественный и государственный порядок России, проявление недовольства низших классов народа, плод болезненного, страдательного, раздраженного состояния духа народного»1. Сила раскола, по мнению Щапова, заключается не в его внешнем характере как религиозно-обрядовой секты, а в его религиозно-гражданском демократизме, «когда он перешел из сферы собственно церковной в сферу гражданской народной жизни» . В своей следующей работе - «Земство и раскол» -историк еще яснее выразил свою мысль: раскол есть «могучая, страшная общинная оппозиция податного земства, массы народной против всего государственного строя - церковного и гражданского»3.

Последователями А.П. Щапова явились В.В. Андреев, И.Я.Аристов, В.И. Кельсиев. Исследуя историю старообрядчества с момента его появления и до середины XIX в., они взяли на вооружение идею о социально-политических причинах раскола, причём придали ей гипертрофированное значение. Так, по мнению В.В.Андреева, религиозная сторона в расколе не имела самостоятельного значения с самого начала: религиозное разномыслие и церковно-обрядовые особенности — это только внешний предлог, только более понятный для народной массы лозунг протеста. «Окончательное объединение России в гражданском и церковно-административном отношении, неладившее с местными особенностями и порядками . вместе с полной отменой земских прав,

1 Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и в первой половине XVIII вв. - Казань, 1859. - С. 2.

2 Там же. - С. 55.

3 Щапов А.П. Земство и раскол. - СПб, 1862. - С.28. окончательное закрепощение крестьян - вот где надо видеть источник раскола». В своём историческом развитии, по мнению Андреева, раскол борется не за старину, а против способа введения новых порядков без спроса земства1. Сходных точек зрения придерживались и двое других указанных исследователей. Особо стоит отметить, что они окончательно отказались от понимания староверия как отрицательного явления в русской истории, рассматривая его как форму проявления великорусского стремления к независимости, «одно из самостоятельных свободных начал, которые выработались народной жизнью»2. Несомненной заслугой названных ученых является то, что они впервые представили историю раскола как часть гражданской, а не только церковной истории.

Преодолев монополию «миссионеров» на исследование старообрядчества, показав неоднозначность и многогранность этого явления, историки-демократы пробудили значительный интерес к этому явлению в русском обществе. В результате в последние десятилетия XIX - начале XX в. вышло значительное количество работ, с разных точек зрения рассматривавших старове-рие. Так, попытку изучить старообрядчество в качестве историко-культурного явления русской жизни предпринял в 70-е гг. XIX в. Н.М. Костомаров. В статье «История раскола и раскольников», он решительно отказался от распространенного тогда взгляда, который видел в «расколе» только слепую любовь к старине, бессмысленную привязанность к букве, умственную неподвижность, невежественную враждебность к просвещению. Обратив внимание на высокий уровень грамотности староверов, их стремление самостоятельно осмыслить религиозные догматы, Костомаров пришел к выводу, что в расколе русский народ проявил «своеобразную деятельность в области мысли и убеждения. Раскол был крупным явлением народного умственного прогресса»3.

В 80-е гг. XIX столетия появились работы светских историков и клерикальных публицистов, посвящённые актуальной тогда теме - политическим Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. - СПб, 1870. - С. 10.

2 Аристов Н.Я. Устройство раскольничьих обшин. - М., 1863. - С.2

3 Костомаров Н.И. История раскола и раскольников // Вестник Европы. - 1871. -№4. - С. 469. воззрениям староверов. А.С.Пругавин, И.И.Юзов писали об их «коммунистических идеях» и антигосударственном протесте1. Н.И.Субботин, возглавлявший тогда кафедру истории и обличения раскола в Московской духовной академии, высказал мнение, что старообрядцы являются «орудием враждебных России партий за границей», имея в виду староверов Белокриницкой иерархии2.

Фундаментальные с точки зрения фактического наполнения труды по истории старообрядчества в XVII - XVIII в. были написаны в конце XIX века П.С.Смирновым, который, впрочем, называл раскол «тяжелой болезнью русской церкви», а само староверие - «порождением еретического новшества»3. В то же время другой представитель официальной церкви, профессор духовной академии Н.Ф.Каптерев, проанализировав обрядовые отличия староверов, сделал вывод, что отстаиваемые ими особенности обряда являются древнейшей формой, заимствованной у греков, и что в их использовании нет никакого преступления4.

Очень важная для нашего исследования с методологической точки зрения работа - «О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядства» - была написана в 1895 г. Н.Громогласовым. В староверии он увидел протест религиозно-национального самосознания части русского народа против попытки подчинить его постороннему авторитету, попытку защитить отечественные традиции от западного влияния5. Одним из первых среди церковных историков Громогласов отметил в расколе проявления «некоторых светлых сторон русской народной души», а именно, любовь к родной старине и готовность жертвовать собой ради нее6.

1 См.: Юзов И.И. Русские диссиденты-староверы и духовные христиане.- СПб, 1881. - 180 с. Пругавин A.C. Раскол и сектантство в русской народной жизни. - М., 1905. - 94 с.

2 Субботин Н.И. Раскол как орудие враждебных России партий // Раскол в России. - СПб, 1882. - С.6.

3 Смирнов П.С. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. - Одесса, 1898.- С.5. См. также: Смирнов, П. С.: Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. Исследование из начальной истории раскола по вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. - СПб, 1898. - 354 с; Он же. Из истории раскола первой половины XVIII века. - СПб, 1908.-233 с.

4 Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. - М.,1913. - 271 с.

5 Громогласов И.М. О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядчества. - Сергиев Посад, I895.-C.55.

6 Там же. - С.56.

Заслуживают внимания и труды самих старообрядцев, появившиеся в начале XX века, после провозглашения вероисповедных свобод. В трудах Ф.Е.Мельникова, В.Г.Сенатова, И.А.Кириллова отразилось их собственное видение истории и философско-религиозных основ русского староверия, противоположное официальным негативным оценкам1.

Таким образом, дореволюционная историография раскола претерпела эволюцию от однозначно негативного отношения к этому феномену до более или менее взвешенных оценок. При этом, однако, в обществе так и не сформировалось единого взгляда на рассматриваемую проблему. Также отметим, что большинство названных трудов посвящено происхождению и ранней истории старообрядчества. Для нашего исследования они имеют ценность постольку, поскольку их авторы попытались определить подходы к изучению этого феномена, объяснить его сущность. Что касается значительных научных работ, специально посвященных избранному нами хронологическому периоду (конец XIX - начало XX в.), то до революции их написано не было.

Третий этап в изучении старообрядчества приходится на советский период. Руководствуясь марксистским тезисом о вторичности религии по отношению к социально-экономическим процессам, советские историки развили линию А.П.Щапова в исследовании проблемы, рассматривая раскол как завуалированное сопротивление царскому режиму. В начале 20-х гг. на страницах журналов «Безбожник», «Антирелигиозник» и «Атеист» даже печатались статьи публицистического характера в поддержку раскола2. А в 1930 г. впервые была издана монументальная работа Н.М.Никольского «История русской церкви», определившая направление дальнейших исследований старообрядчества. Проследив историю раскола с конца XVII до начала XX в., автор сделал вывод, что и идеология, и отношение к власти у «раскольников» зависели от их социально-экономического положения. Сильнее всего «старая вера» была в моменты обострения социальных противоречий, а носителями ее являлись

1 Мельников Ф.Е. Краткая история Древлеправославной церкви. - Барнаул, 1999. - 568 с. Сенатов В.Г. Философия истории старообрядчества. - М, 1995.- 86 с. Кириллов И.А. Правда старой веры. - СПб, 1910.-248 с.

2 Подробнее см.:Красиков П.А. Революция и церковь. - М., 1923. - 87 с. ущемленные слои населения1. Старообрядчество Н.М. Никольский определил как «оппозицию против крепостнического государства и церкви как орудия его господства»2, предсказав ему быструю деградацию в изменившихся условиях.

Протест масс против существовавшего до революции строя видели в старообрядчестве и такие крупные ученые как А.И. Клибанов и H.H. Покровский. Первый в монографии «Народная социальная утопия в России. XIX век» на примере нескольких старообрядческих «общежительств» попытался показать социальные идеалы народа, весьма близкие к коммунистическим и далекие от условий, реально существовавших в России XIX в3. Второй, исследуя эсхатологическую идеологию сибирских староверов, пришел к выводу, что она явилась единственно возможной для крестьян формой выражения антифеодального протеста. Для подтверждения своего тезиса Покровский анализирует конфессиональный состав участников крестьянских восстаний и бунтов, многочисленные факты бегства на окраины государства, отказ части староверов молиться за царя и т. д4. Тезис о социально-экономической обусловленности раскола обосновывали и другие советские исследователи -В.Г. Карцов, А.Е. Катунский, Н.Д. Зольникова, Н.С.Гурьянова, Л.К.Куандыков и др5. В целом же, советская историография раскола оказалась ещё более тенденциозной, чем дореволюционная. Попадая в разряд атеистической литературы, исследования по истории старообрядчества в большинстве случаев не могли претендовать на объективность оценок. При этом большинство работ были посвящены XVII - XVIII в., значительно меньшее число - истории старообрядчества XIX в. и практически не поднимались проблемы истории раскола в XX в.

1 Никольский Н.М. История русской церкви.-М., 1985.-С. 139.

2 Там же.-С. 186.

3 Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. XIX век. - М., 1978. - 344 с.

4 Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке. - Новосибирск, 1974.-390 с.

5 См., напр.: Карцов В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. - Калинин, 1971. - 140 с. Катунский А.Е. Старообрядчество. - М., 1972. - 121 с. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. -Новосибирск, 1988.- 192 с.

С другой стороны, интересные работы по рассматриваемой проблеме появились в среде русских эмигрантов. В частности, староверию посвящен один из разделов «Очерков по истории русской церкви» А.В.Карташева1, а русско-американским профессором A.C. Зеньковским была написана объемная монография на эту тему2. Оба автора увидели в старообрядчестве проявление национальной великорусской гордости, попранной в XVII в. иноземцами, стремление воплотить наяву «заветный идеал Москвы - Третьего Рима». Работы эти также посвящены XVII в.

Возможности для всестороннего изучения старообрядчества появились у отечественных ученых только в начале 1990-х гг. (четвертый период в историографии). Возросший в это время интерес общества к духовной истории России привел к активизации научных исследований по истории «старой веры», результатом чего стала организация ряда научных конференций в Новосибирске, Москве, Владивостоке, Улан-Удэ и других городах. Большой резонанс как в научных, так и общественных кругах получили проведенные в столице России конференции «Живые традиции» (1995 г.) и «Старообрядчество: история, культура, современность» (1996 - 2002 гг.)3. Анализ тематики докладов позволяет сделать вывод о том, что проблемы истории антифеодальных протестов и народных выступлений отошли на второй план, все большее внимание привлекают особенности этноконфессионального сознания и культуры староверов. В этом отношении очень показательна позиция И.В. Поздеевой, которая рассматривает староверие в качестве идеального объекта для изучения древней русской культуры, указывая на принципиальный традиционализм старообрядцев4. Руководствуясь этим принципом, исследованием старообрядческой культуры активно занимаются как историки, так и археографы, этнографы, искусствоведы. Так, благодаря публикациям И.В. Поздеевой,

1 Карташев A.B. Очерки по истории русской церкви. - М., 1992. - T.2. - 568 с.

2 Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовные движения XVII в. - М., 1995. - 528 с.

3 См.: Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества. Мир старообрядчества. Вып. 4. - M., 1998. - 463 е.; Старообрядчество: история, культура, современность. - М., 1994.-430 е.; M., 1996.-421 е.; М., 1997. - 354 е.; М., 1998.-393 е.; М., 2000. - 506 е.; М., 2002. - 542 с.

4 См.: Поздеева И.В. Результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 4. - М„ 1998. - С. 13-14.

Н.Ю. Бубнова, А.И. Мальцева, Т.Ф. Волковой и многих других введено в научный оборот значительное количество памятников старообрядческой мысли, освещены вопросы старообрядческой книжности, иконописания, фольклора и т. д.1. Заметной популярностью в последнее время пользуется тема старообрядческого предпринимательства. В частности, работы В.В. Керова и Д.И. Раскова важны для понимания причин успешной хозяйственной деятельности староверов в XVIII - начале XX в2. Начато изучение истории староверов в контексте государственной вероисповедной политики, наиболее объемный труд в этой области принадлежит О.П. Ершовой3. Этой же теме отчасти посвящена работа американского исследователя Р. Робсона4.

Хорошие возможности для перехода исследований по истории старообрядчества на более высокий качественный уровень создает быстрое развитие отечественной исторической науки. В частности, для понимания роли старове-рия в жизни русского этноса в конце XIX - начале XX вв. очень важны исследования по истории российской модернизации, которые ведутся такими учеными, как В.В.Алексеев, А.С.Ахиезер, O.JI. Лейбович, В.А. Красильщиков, A.B. Третьяков5.

1 См., напр.: Поздеева И.В. Ранняя московская печать и старообрядческая книжная культура // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. -Новосибирск, 1992. - С. 151-157; Она же. Традиционная книжность современного старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 1. - СПб, 1992. - С. 11-28. Бубнов Н. Ю. К проблеме возникновения старообрядческой художественной публицистики // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. - Новосибирск, 1992. - С. 47-53. Волкова Т.Ф. Этно-конфессиональное самосознание и круг чтения современных старообрядцев Средней Печоры // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. -Новосибирск, 1992. - С. 191 - 196. Она же. Повести и легенды о табаке в контексте мифопоэтических представлений о смерти // Смерть как феномен культуры. - Сыктывкар, 1994. - С. 46-53. Мальцев А. И. Староверы -странники в XVIII - первой половине XIX вв. Новосибирск, 1996.- 180 с.

2 См., напр.: Керов В.В. Конфессионально-этическая мотивация хозяйствования староверов в XVIII - XIX веках // Отечественная история, 2001, №4. - С. 18-40; Расков Д.Е. Хозяйственная жизнь русского старообрядчества: новаторство в рамках традиций // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 5. «Экономика». Вып. 3.-СПб, 1999.-С.61-72.

3 Ершова О.П. Старообрядчество и государственная политика России в области вероисповедания во второй половине XIX - начале XX веков. Дисд-ра ист. Наук. - М., 2000. - 350 с.

4 См.: Robson R.R. Old believers in modem Russia (1905-1917). - De Kalb, 1995. - 304 p.

5 См., напр.: Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России). В двух тт. T.I. От прошлого к будущему. - Новосибирск, 1997. - 805 с. Т.2. Теория и методология. Словарь. - Новосибирск, 1998. - 595 с. Новосибирск; Лейбович О.Л. Социокультурный контекст отечественных модернизаций // Опыт российских модернизаций XVIU -XX века. - М., 2000. - С.88-99; Третьяков A.B. Модернизация Рос-сиихтановление и развитие сельскохозяйственного образования в конце XIX -начале XX веков. - Курск, 1999 .- 256с.

Безусловно, положительным фактом является рост интереса к старове-рию в отдельных регионах, о котором свидетельствуют не только отдельные публикации, но и тематика диссертационных исследований1. В 1998 -2002 гг. было защищено несколько диссертаций, посвященных истории старообрядцев Сибири, Южного Урала, Забайкалья, Дальнего Востока, а также Москвы и л

Санкт-Петербурга . Кроме того, зарубежными учеными написан ряд работ, посвященных русским старообрядческим поселениям за границей3. Однако для создания обобщающих трудов по истории староверия этого явно недостаточно, так как указанные российские регионы слишком специфичны как по своему экономико-географическому положению, так и по культуре, и сделанные выводы не могут быть распространены на основную часть государства. В то же время история провинциального старообрядчества густонаселенных центральных регионов России изучена очень слабо. Курская земля может служить здесь характерным примером — региональная историография до сих пор не располагает исследованиями на эту тему, если не считать несколько небольших статей, опубликованных известным краеведом A.A. Танковым в конце XIX в. на страницах «Курских епархиальных ведомостей»4. Между тем, быстрое развитие курского краеведения на современном этапе создает благопри

1 См., напр.: Савиикая О.Н. Старообрядчество Южного Зауралья в XIX в. // Мир старообрядчества. Вып. 4. -М., 1998. - С. 291-299; Королев Г.И. Подмосковные старообрядцы в 1884 г. // Старообрядчество: история, культура, современность. - М., 2000. - С. 119 - 122; Водолазко В.Н. Старообрядчество Олонецкой губернии в начале XX в. // Старообрядчество: история, культура, современность. - М., 2002. - С. 147 - 155 и т. д.

2 См.: Данилко Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: историко этнографическое исследование. Дис.канд. ист. наук. - Уфа, 2000. - 245 е.; Стахеева H. Н. Старообрядчество Восточной Сибири в XVIII - начале XX вв. Дис.канд. ист. наук. - Иркутск, 1998. - 340 е.; Васильева C.B. Старообрядчество Западного Забайкалья и вероисповедная политика государства в XVII - XX вв. Дис.канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2000. - 167 е.; Иванов К.Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX века. Дис.канд. ист. наук. - Кемерово, 2001. - 272 е.; Ружинская И.Н. Старообрядчество Олонецкой губернии в конце XV11I - середине XIX в.: численность, расселение, состав. Дис. канд. ист. наук. - Петрозаводск, 2002. - 182 с. Стадников A.B. Московское старообрядчество в социальной истории России XIX - начала XX веков. Дис. канд. ист. наук. - М., 2000. - 247 с. Марченко Е.Е. Старообрядчество в Санкт-Петербурге во второй половине XIX века. Дис. канд. ист. наук.-СПб, 2001.- 177 с.

5 См.: Morris R. Old Russian Ways. - New-York, 1991.-321 c.; Wing S. Growth of the Old Rite among Converts both within and outside of the Russian Orthodox Church Abroad // Skupiska stroobrzedowcow - Warszava, 1994. - P. 125-130; Robson R. Recovering Priesthood and the Émigré Experience Among Contemporary American Bespopovtsy Old Believers//Skupiska stroobrzedowcow - Warszava, 1994.-P. 131-137.

4 См.: Танков A.A. Сведения о так называемых старообрядцах в Курской губернии в 1812 г. II Прибавление к Курским Епархиальным ведомостям - 1888, №37. - С. 593-600; Он же. Из истории раскола в Курской епархии. // Прибавление к Курским Епархиальным ведомостям - 1888, №41. -С. 661-664; Он же. Из истории раскола в Курской епархии. II Прибавление к Курским Епархиальным ведомостям - 1898, №15. - С. 146-152; Он же. Из истории раскола в Курском крае II Прибавление к Курским Епархиальным ведомостям - 1900, №16 - С. 286-293. ятные предпосылки для изучения истории местного старообрядчества. Работы

A.Ю. Друговской, А.Н. Курцева, З.Д. Ильиной, А.Т.Стрелкова, И.М. Плаксина,

B.В. Захарова, Ю.А. Бугрова и других курских историков, освещая вопросы религиозной, культурной и социально-экономической истории края в конце

XIX - начале XX в., значительно облегчают комплексное исследование жизни курских старообрядцев в данный период1.

Подводя итог анализу всей предшествующей историографии старообрядчества, нужно отметить, что слабыми её сторонами являются: во-первых, малая изученность периода конца XIX — начала XX в.; во-вторых, недостаточное внимание учёных к истории староверов в центральных регионах России (в том числе на курской земле); в-третьих, сильная зависимость от политики и идеологии, вплоть до начала 90-х гг. заставлявшая исследователей сильно сужать круг рассматриваемых проблем. Явно недостаточно разработаны вопросы, которые принято относить к сфере исторической психологии (менталитет, идеалы, ценности староверов) и социальной истории (их отношение к модер-низационным процессам в обществе); нет специальных исследований, посвя-щённых истории промежуточной между официальным православием и старообрядчеством форме вероисповедания - единоверию.

Предлагаемая работа призвана в определённой мере восполнить эти недостатки.

Целью настоящего исследования является комплексное изучение истории курского старообрядчества в условиях модернизации конца XIX - начала

XX в. Реализация этой цели связана с решением следующих задач:

- определить роль и место старообрядчества как отдельной конфессии в жизни Курской губернии в конце XIX - начале XX в., изучив вопросы его ге

1 См., напр.: Друговская А.Ю. Религиозно-нравственные чтения в Курске (конец Х1Хв.)// Курск. Документы. Воспоминания. Статьи. - Курск, 1997, - С. 170-173; Курцев А.Н. Паломничество в Центральном Черноземье (1861-1917гг) И Курские тетради. Тетрадь первая. - Курск, 1997. - С. 142-145; Ильина З.Д. Из истории культурной жизни Курска второй половины XIX в. // Из истории культуры Курского края. 4.1. - Курск, 1995. - С. 82-88; Стрелков А.Т. Черная сотня в Центральном Черноземье. - Курск, 2000. - 136 е.; Плаксин И.М. Развитие книжной торговли в Курской губернии во второй половине XIX в. // Культура в истории России: прошлое и современность. - Курск, 2001. - С. 177 - 181; Захаров В.В. Купечество Курской губернии в конце XIX - начале XX веков: Дис.канд. Ист. Наук. - Курск, 1996. - 204 е.; Бугров Ю.А. История Курской епархии. - Курск, 2003.- 104 с. незиса, численности, расселения, социального состава, а также особенности идеологии и культа;

- проанализировать мировоззренческие и духовно-нравственные основы староверия в рассматриваемый период, проследить их отражение в повседневной жизни старообрядческих общин, выявить степень влияния на старообрядческую культуру модернизационных процессов;

- изучить особенности положения староверов в обществе в конце XIX -начале XX в., выявить динамику развития их взаимоотношений со светскими властями и официальной церковью.

Объектом исследования является русское старообрядчество, понимаемое как совокупность религиозных течений, возникших в России в конце XVII в. вследствие религиозного раскола и стремившихся к сохранению старых церковных правил (старой веры) и прежних устоев жизни в условиях модернизации и европеизации российского государства и общества.

Предметом исследования является история курского старообрядчества в конце XIX - начале XX в. как отдельной социокультурной группы населения, со свойственным ей менталитетом, религиозными и бытовыми традициями, а также особым правовым статусом.

Кроме термина «старообрядчество» в исследовании будут использоваться его синонимы - «староверы», «ревнители древнего благочестия», «ревнители старины». Слово «раскольники» будет употребляться постольку, поскольку оно часто встречалось в документах конца XIX - начала XX века, однако следует иметь в виду, что этот термин имеет оскорбительный оттенок и может использоваться, лишь взятый в кавычки.

Хронологические рамки работы охватывают временной отрезок с начала 80-х гг. XIX столетия по 1917 г. Данный период был отмечен ускорением модернизационных процессов в России, отчетливо выявивших своеобразие основанной на традиционализме старообрядческой культуры; он же стал временем постепенной легализации старообрядчества в государстве. Условными границами периода являются, с одной стороны, выход закона 1883 г. «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб» и, с другой стороны, революционные события 1917 г., разрушившие прежнюю систему церковно-государственных отношений. В первом параграфе первой главы данные хронологические рамки были расширены, поскольку понимание процессов, происходивших в жизни старообрядческого мира Курской губернии в конце XIX - XX в. требует обращения к его более ранней истории.

Географические рамки исследования ограничены территорией Курской губернии в том ее виде, в каком она существовала с момента образования в

•у

1797 г. по 1925 г., в составе 15 уездов общей площадью 46,5 тыс. км . В конце XIX - начале XX вв. Курская губерния представляла собой типичный провинциальный регион европейской России, признаками чего были аграрный характер экономики, преобладание великорусов над представителями других этносов (77,3% из общего числа жителей) и доминирование православного вероисповедания среди населения (98,7%)'.

Методологическая база исследования. При написании данной работы автор руководствовался принципами историзма, научности и объективности. При решении исследовательских задач применялась совокупность методов исторического познания: источниковедческий метод, позволяющий выявить и проанализировать фактологическую базу исследования; историко-генетический метод, дающий возможность выявить сущность событий или явлений через исследование обстоятельств их происхождения и исторического развития; историко-типологический метод, способствующий упорядочению различных исторических форм и проявлений объекта. Важную роль при написании работы сыграл метод обобщения. Он позволил говорить о единстве основных культурных традиций всех старообрядческих общин региона, в силу исторически сложившихся обстоятельств имеющих некоторые различия в сфере идеологии и религиозного быта. Региональная направленность исследования определила использование метода локальной истории.

1 Сведения об этническом и конфессиональном составе губернии даны по состоянию на 1897 г. См.: Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Курская губерния. - СПб, 1904.-С. V.

Теоретической основой исследования является цивилизационный подход. В соответствии с ним Россию можно рассматривать в качестве отдельной цивилизации, основополагающей характеристикой которой является противоборство «восточного» (традиционалистского) и «западного» (либерального) начал. Такой подход объясняет факт возникновения и стойкость в российском обществе «культурного раскола», а также его конкретного проявления — раскола церковного.

Также весьма важны для работы отдельные положения-теории модернизации, разрабатываемые такими российскими учеными, как В.В. Алексеев, А.С.Ахиезер, Е.Т. Артемов, О.Л. Лейбович, В.А. Красильщиков и другими. В частности, принципиальное значение имеет тезис о «догоняющем» характере российской модернизации, с конца XVII в. являвшейся, по сути, европеизацией. Модернизация такого типа ставит проблему внесения в свою культуру важнейших элементов культуры других стран и народов, а потому неизбежно порождает оппозицию в среде патриархального общества. В ряде случаев старообрядчество может рассматриваться как консервативный полюс этой оппозиции.

Источниковая база исследования. В исследовании использовались архивные и печатные источники. К первым относятся материалы трех архивов: Российского государственного исторического архива (РГИА), Архива Русского географического общества (АРГО) и Государственного архива Курской области (ГАКО).

Первостепенную важность для работы имели документы РГИА. В частности, особо важное значение имели отчёты о состоянии Курской епархии, содержащиеся в фонде №796 (канцелярия Синода). В каждом из этих ежегодно подававшихся курскими преосвященными отчетов есть раздел о состоянии «раскола» в епархии, откуда были взяты сведения о численности местных старообрядцев в разные годы рассматриваемого периода, их расселении, взаимоотношениях с представителями господствующей церкви и окружающим населением, а также предпринимаемых курскими епархиальными властями мерах по борьбе с «расколом». В фондах Департамента общих дел МВД (№1284) и Канцелярии министра земледелия (№381) почерпнуты ценные факты о политике по отношению к курским староверам светских властных структур.

Менее обширные, однако также весьма интересные материалы были найдены в АРГО. К ним относятся историко-этнографические зарисовки жизни староверов Курского, Суджанского и Фатежского уездов, находящиеся в разряде №19 (Курская губерния) этого архива.

Наконец, самую многочисленную группу архивных источников составили материалы ГАКО. Так, в фонде №1 («Канцелярия курского губернатора») сохранились рапорты уездных исправников и курского полицмейстера о состоянии «раскола» на вверенных им территориях, переписка губернаторов с преосвященными, а также представителями жандармерии по тому же вопросу. Ценные сведения были найдены в фонде Курской духовной консистории (№20) — о мерах церковных властей по борьбе со старообрядчеством, о единоверческих приходах, о присоединениях к официальному православию. Там же находятся и «раскольнические» ведомости, призванные фиксировать факты рождения, смерти и браков староверов. Материалы о численности курских старообрядцев в отдельных уездах и распределении их по толкам были взяты в фонде №4 (Статистический комитет) и частично - в №483 (Благочиннические округа). Получить разносторонние сведения о взаимоотношениях старообрядцев с гражданской администрацией на протяжении всего рассматриваемого периода позволили документы Курского губернского правления (фонд №33); там же содержатся сведения о регистрации старообрядческих общин и строительстве молитвенных домов в 1905 - 1916 гг.

Ко второй группе относятся печатные источники различных видов. Во-первых, опубликованные законодательные акты, регулировавшие положение староверов в рассматриваемый период. Во-вторых, статистические материалы, представленные в «Обзорах Курской губернии», «Памятных книжках» и других изданиях курского статистического комитета, а также данные Всероссийской переписи 1897 г. В-третьих, широко использовались материалы периодической печати, прежде всего «Курских епархиальных ведомостей». В их официальной части содержатся постановления епархиального начальства о «борьбе с расколом», отчёты епархиальных миссионеров и Братств, объявления о публичных диспутах со староверами и т. д., в неофициальной части — разного рода полемические статьи, а также церковно-приходские летописи. Также нашли своё отражение в работе материалы из курского «Миссионерского листка» и центральных журналов - старообрядческой «Церкви», синодального «Миссионерского обозрения» и «Исторического вестника».

Отдельную группу составили источники старообрядческого происхождения. К таковым относятся рукописи курских староверов, опубликованные на страницах «Миссионерского обозрения» и «Курских епархиальных ведомостей»; сочинение известного в конце XIX в. старообрядческого начётчика И.Е. Кабанова (Ксеноса) «История и обычаи Ветковской церкви»; религиозное произведение священника-старовера Е. Александрова.

Научная новизна диссертации определяется тем обстоятельством, что она является первой научной работой по истории дореволюционного курского старообрядчества. В работе проанализированы ранее неизвестные особенности генезиса староверия на курской земле, а также проблемы численности, социальной принадлежности и расселения его представителей в конце XIX — начале XX вв.; на уровне региона рассмотрены направления (толки) старообрядчества (беспоповцы, беглопоповцы, белокриницкие староверы) со свойственной им идеологией и богослужебной практикой. Впервые прослежена связь между прошлым российского старообрядчества и историей Курского края, а также показана значительная роль староверов в жизни дореволюционной Курской губернии.

В принципиально новом для исследований по истории российского старообрядчества ключе (через призму цивилизационного подхода и теории модернизации) проведено исследование культурных традиций курских староверов. Взгляд на староверие как консервативный полюс оппозиции патриархального общества к «догоняющей» модернизации и европеизации обусловил детальный анализ мировоззрения курских старообрядцев в конце ХТХ - начале XX в. и степени воздействия модернизационных процессов на их традиции, что не характерно для предыдущих исследований прошлого старообрядчества в регионах России.

Введение в научный оборот ряда документов из канцелярии курского губернатора и курской духовной консистории позволило изучить особенности реализации вероисповедных законов 1883 и 1905 гг. в условиях российской провинции и проследить эволюцию отношений староверов с официально православной церковью в соответствующий период. Впервые освещена история существовавших в Курской епархии до 1917 г. единоверческих приходов, что является одним из первых шагов в изучении российского единоверия в конце XIX - начале XX в.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в крупномасштабных исследованиях культурной и социальной истории России. Материалы диссертации могут быть привлечены при построении учебных курсов по истории, культурологии, религиоведению и краеведению, а также использоваться государственными служащими, ответственными за координацию конфессиональной политики как в стране, так и на региональном уровне.

Апробация результатов исследования. Основные идеи и результаты работы докладывались на международной и межрегиональной научных конференциях (Время и человек в зеркале гуманитарных исследований: Научная конференция в рамках Пятой Международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура - Образование - Человек». Курск, 2003; Вторые Дамиановские Чтения: Межрегиональная научно-практическая конференция. Курск, 2001), а также изложены в десяти публикациях общим объемом 3,05 п. л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Старообрядчество Курской губернии в конце XIX-начале XX в."

Заключение

Подводя итоги исследования, можно с уверенностью утверждать, что история курских староверов имеет значительную ценность для изучения дореволюционного прошлого российского старообрядчества. По крайней мере, на основе данной работы можно сделать выводы, представляющие интерес не только для краеведения, но и для общей истории русского староверия в конце XIX - начале XX в.

Прежде всего, необходимо отметить, что на рубеже XIX - XX вв. старообрядческий мир Курской губернии представлял собой сложившуюся социально-религиозную общность с длительной исторической традицией. Еще во второй половине XVII в. стало ясно, что курская земля относится к числу тех территорий, на которых осталась жить «старая вера». В первое десятилетие после начала церковных реформ здесь основал свой монастырь известный русский подвижник и «расколоучитель» Иов Льговский; другой знаменитый вождь староверия, Феодосий Ветковский, оказался выходцем из Курского края. В 1684 г. Курск стал прибежищем для стрельцов-«раскольников», собранных с разных земель Московского государства. Дальнейшая история местных «ревнителей старины» продемонстрировала способность староверия к адаптации в самых суровых условиях. Старообрядцы сумели пережить гонения, имевшие место как в XVIII в., так и при Николае I. Более того, в течение всего XIX в. они оказывали существенное влияние на экономику края, составляя, например, «цвет» рыльского и обоянского купечества.

В конце XIX - начале XX вв. в Курской губернии было 17-27 тысяч официально зарегистрированных староверов, фактическая же численность местных «ревнителей старины» в полтора - два раза превышала эти цифры. Проживали они преимущественно в Фатежском, Рыльском, Суджанском, Щигровском, Обоянском, Курском и Льговском уездах. При этом среди них было много зажиточных купцов и «крепких» крестьян, что дает возможность говорить о значительной роли старообрядчества в социально-экономической жизни края.

Впрочем, для современников старообрядцы были, прежде всего, представителями отдельной конфессии и носителями специфической идеологии. По сути, староверие являло собой оппозицию господствующей церкви и самим фактом своего существования подчеркивало негативные явления, имевшие место в жизни последней. Преклоняясь перед дониконовской церковной стариной, «ревнители древлего благочестия» противопоставляли ее современному официальному православию. Его представителей они упрекали в неуважении к собственным обычаям, небрежном отношении к обрядам, утрате соборности, чрезмерной зависимости церкви от государственной власти и т. д. Для старообрядческих общин указанные явления были гораздо менее характерны, что давало им возможность претендовать на роль последних хранителей «древнего православия». При этом единого мнения относительно того, как должна быть устроена религиозная жизнь «истинных христиан» в условиях утраты «благодати» господствующей церковью, у старообрядцев не было. Так, беспоповцы, самые радикальные староверы, считавшие синодальную церковь «слугой антихриста», самостоятельно совершали богослужения по старым обрядам. Бег-лопоповцы, составлявшие другую группу курских старообрядцев, для совершения христианских таинств по старому чину пользовались услугами официально православных священнослужителей, проклявших «никонианские ереси» и перешедших в «старую веру». Третий старообрядческий толк, представленный «белокриницкими» староверами, располагал полной трехчинной церковной иерархией, а потому имел возможность такой организации церковной жизни, которая существовала в Московском государстве до середины XVII в. Все указанные направления местного старообрядчества имели своих «идеологов» в лице начетчиков, отстаивавших правоту «старой веры» в диспутах с официально православными миссионерами.

Анализ жизни староверов в конце XIX - начале XX вв. показывает, что они были хранителями не только «старой веры», но и традиционных ценностей русской культуры в целом. Особенно это стало заметно на фоне ускорившихся в данный период модернизационных процессов, которые сопровождались разложением патриархальных устоев в широких слоях русского общества и утратой им многих прежних традиций. Староверие оказалось менее подверженным влиянию модернизации в силу своего специфического взгляда на мир. Отправной точкой мировоззрения представителей этой конфессии было представление об «испорченности» мира, его регрессивном развитии после отступления от «истинной веры» в XVII в. Идеал праведной жизни они видели в «святой» русской старине, а потому сохранение «древнего православия» связывалось с почитанием старых порядков и обычаев.

Эта мировоззренческая особенность определила традиционализм старообрядцев не только в религии, но и в повседневной жизни, в быту. Патриархальные отношения в семье и общине, традиционная русская одежда, обычаи духовного пения и стихосложения, скептическое отношение к «новинам» при большой любви к старинным вещам, особенно религиозным книгам — все это дает возможность говорить о старообрядчестве как наиболее консервативной части русского населения в эпоху российской модернизации конца XIX - начала XX вв. Очень ярко этот консерватизм проявился в традиции воспитания молодежи. Во многих своих элементах она осталась такой, какой была в XVII в. — опиралась на «Домострой» и святоотческие поучения, строилась на неукоснительном соблюдении всех религиозных предписаний, а образование, даваемое детям в старообрядческих общинах носило, как в «старину», преимущественно церковный характер. При всем своем архаизме такое воспитание было важнейшим фактором сохранения и ретрансляции старообрядческой культуры. Пока молодые староверы находились в относительной изоляции и воспитывались в рамках семьи и общины, они неукоснительно соблюдали традиции предков. При этом в семьях «ревнителей старины» не наблюдалось явного ценностного разрыва между поколениями, как это было в российском обществе в целом; старообрядческая молодежь отличалась значительной нравственной устойчивостью.

Материалы настоящего исследования показывают, что нельзя отождествлять консерватизм староверов с отсталостью. Так, хорошим примером сочетания традиционных православных ценностей и рационального отношения к труду может послужить хозяйственная этика курских старообрядцев. Факты свидетельствуют, что в рассматриваемый период им был чужд обезличенный капиталистический порядок, свободный от этического регулирования, однако мотивация хозяйственной деятельности была довольно высокой, что предопределяло экономические успехи. Зарабатывать деньги исключительно для личного обогащения считалось греховным, однако предпринимательская деятельность, начатая с целью строительства храма, помощи нуждающимся членам общины и поддержания «древлей веры» в целом, приобретала в какой-то мере сакральное значение, полностью оправдывая себя с точки зрения религии и нравственности.

Также неправомерно говорить о «косности и невежестве» старообрядцев, как это делали представители официальной церкви в рассматриваемый период. Чтобы сознательно отделять себя от господствующей церкви, необходимо было ясно представлять основания для этого, вникая в тонкости вероучения. Соответственно, тяга к самообразованию, а также степень осознанности религиозных убеждений у староверов в среднем были выше, чем у официально православных прихожан, что подтверждали частые диспуты между представителями этих конфессий.

Сам консерватизм «ревнителей древлего благочестия» также нельзя абсолютизировать. Бесспорно, что модернизационные процессы конца XIX -начала XX вв. отразились и на их жизни. Уменьшилась традиционная самоизоляция, участились межконфессиональные контакты, в том числе и на уровне браков с «никонианами», что говорило об ослаблении прежних запретов; стала заметна тяга к более полному образованию, предполагавшему изучение не только церковной грамоты, но и «мирских» наук. Впрочем, традиционный жизненный уклад староверов не был разрушен, что дает основание говорить об ограниченном влиянии модернизации на их культуру.

Сильнее модернизационные процессы отразились на другой сфере жизни старообрядцев - их правовом статусе и положении в обществе. Рассматриваемый период стал временем постепенной либерализации государственной вероисповедной политики, на начальном этапе проявившей себя в законе 1883 г., который формально признал за староверием право на существование. Правда, до 1905 г. терпимость скорее декларировалась, чем имела место на практике: светские власти в целом поддерживали официальную православную церковь в ее борьбе с «расколом». Факты региональной истории свидетельствуют, что «ревнители старины», как и раньше, испытывали серьезные трудности в религиозной жизни из-за закрытия полицией молитвенных помещений и конфискаций богослужебных принадлежностей, преследовались за «оказательство раскола», имели проблемы при заключении законного брака и передаче наследства детям. Реально ситуация изменилась лишь после выхода вероисповедных законов 1905 - 1906 гг., когда старообрядцы были освобождены от опеки полиции и получили свободу в отправлении культа. Последующее десятилетие может быть охарактеризовано как период институализации этой конфессии. С одной стороны, сами старообрядцы постарались занять достойное место в общественной жизни края, регистрируя общины, строя храмы, распространяя собственную литературу; с другой стороны, в это время светские чиновники научились смотреть на староверие как нормальное явление, а на его представителей - как полноправных верующих. Такие перемены пошли на пользу не только старообрядцам, но и обществу в целом, внеся разнообразие в его культурную жизнь, а также способствуя оздоровлению его нравственного климата через улучшение межконфессиональных отношений. Этот опыт, без сомнения, может и должен быть учтен на современном этапе при строительстве государственной конфессиональной политики как на общероссийском, так и региональном уровнях.

Официальная церковь была менее склонна признавать права старообрядцев на независимую религиозную жизнь. Борьба с «расколом» для неё была делом принципа, поскольку он оспаривал её статус носителя истинного православия. Поэтому на протяжении рассматриваемого периода епархиальные вла-• сти прилагали все усилия для ослабления «старой веры» в регионе с помощью увещеваний, миссионерских бесед, распространения среди населения специальной «противораскольнической» литературы и других подобных мероприятий, до 1905 г. подкрепляемых административным нажимом. Тем не менее, их политика также претерпела некоторую эволюцию в сторону смягчения, что наглядно демонстрирует история курских единоверческих приходов. Единоверие с его дониконовской богослужебной практикой, до начала XX в. рассматривавшееся духовными властями как некое переходное состояние между старообрядчеством и официальным православием, вынужденная мера для духовного спасения «заблудших», в последнее предреволюционное десятилетие было признанно «истинным православием». Это означало фактическое признание староверия при условии его подчинения официальной церковной иерархии.

Впрочем, как до 1905 г., так и после, существенных успехов в миссионерской деятельности господствующей церкви добиться не удалось. Первой и самой главной причиной этой неудачи был традиционализм староверов, опиравшийся на искреннюю уверенность в истинности «древлей веры». Другим существенным фактором, снизившим эффективность предпринимаемых мер, были проблемы, которые испытывала сама Православная церковь в рассматриваемый период. Сильная зависимость от государства, низкий авторитет священнослужителей, их формализованные отношения с паствой и частые нарушения богослужебного порядка - все эти явления, неоднократно отмечавшиеся современниками, сильно снижали привлекательность официального православия для «ревнителей старины». С другой стороны, нужно отметить, что сам факт существования старообрядчества на курской земле способствовал борьбе с указанными недостатками. Стремясь предотвратить «расползание раскола», курские епархиальные власти постоянно предпринимали попытки усовершенствования религиозной жизни в приходах - поощрялась проповедническая деятельность клира, просвещение паствы, организация кружков «ревнителей православия».

Единственным более или менее эффективным средством борьбы с «расколом» оказалось воспитательное воздействие на старообрядческую молодежь посредством привлечения ее в церковные школы. Выходя в школе за рамки традиционных норм и правил, принятых у староверов, их дети постепенно теряли и специфические особенности своих родителей, становясь похожими на своих сверстников-нестарообрядцев. Этим обстоятельством объясняется недоверие староверов к подобным учебным заведениям, наблюдавшееся в Курской губернии на протяжении всего рассматриваемого периоЗавершая работу, нужно отметить, что она является первым опытом изучения истории курского старообрядчества, а потому не может претендовать на полный охват всего многообразия проблем и безапелляционность выводов. Многие вопросы, затронутые здесь, могут стать предметом для самостоятельного исследования. Так, например, весомый вклад в социально-экономическую историю края внесет изучение хозяйственной деятельности староверов в дореволюционной Курской губернии; весьма полезным с точки зрения археографии и истории культуры в целом представляется исследование старообрядческой книжности. Созданные местными «ревнителями старины» нарративные источники представляют большой интерес для исторической психологии. Наконец, с точки зрения биографистики небезынтересно будет обратиться к истории выдающихся персоналий старообрядчества края.

Список научной литературыАпанасенок, Александр Вячеславович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные документы

2. Российский государственный исторический архив (РГИА)

3. Фонд 381. Канцелярия министра земледелия.

4. Опись 1. Дела: 23124, 23256. Опись 2. Дела: 20.

5. Фонд 796. Канцелярия Синода.1. Опись 6. Дела: 244.1. Опись 13. Дела: 190.1. Опись 80. Дела: 584.1. Опись 114. Дела: 1086.1. Опись 115. Дела: 1653.

6. Опись 116. Дела: 871, 872.1. Опись 133. Дела: 1117.1. Опись 134. Дела: 1895.

7. Опись 174. Дела: 1675, 1698, 1786.1. Опись 205. Дела: 918.

8. Опись 442. Дела: 635, 790, 1030, 1186, 1288, 1338,1396, 1453, 1510, 1624, 1675, 1843,1974, 2033, 2095, 2158, 2217, 2279, 2395, 2525, 2646, 2754.

9. Фонд 797. Канцелярия обер-прокурора Синода.

10. Опись5. Дела: 20891, 20892, 20988, 28236.1. Опись 18. Дела: 41188.

11. Опись 31. II отдел, I стол. Дела: 118.

12. Фонд 1284. Департамент общих дел МВД.

13. Опись 241. Дела: 23. Опись 44. Дела: 23596.

14. Архив Русского Географического общества (АРГО)

15. Разряд 19. Курская губерния. Опись 1. Дела: 2, 14.

16. Государственный архив Курской области (ГАКО)

17. Фонд 1. Канцелярия курского губернатора.

18. Опись 1. Дела: 716, 1 161, 2364, 5426, 5933, 6657, 6781, 7558, 9254.

19. Фонд 4. Курский губернский статистический комитет.

20. Опись 1. Дела: 78, 79, 154.

21. Фонд 20. Курская духовная консистория.1. Опись 1. Дела: 6.

22. Опись 2. Дела:222, 283, 405, 544, 592.

23. Фонд 33. Губернское правление.

24. Фонд 483. Благочиннические округа.

25. Опись 1. Дела:3, 10, 11, 17, 20,32,39, 40.1. Опубликованные источники

26. Беглопоповский собор в г. Вольске в 1901 г. и его «деяние» // Миссионерское обозрение. 1903. - №1. - С.39-55.

27. Беседы со старообрядцами // Курские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. -1908. №22. - С. 429.

28. Вопросы противораскольнической миссии на IV Всероссийском миссионерском съезде // Миссионерское обозрение. 1909. - №1. - С.402-421.

29. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. Синода К.Победоносцева по ведомству православного исповедания за 1892 и 1893 гг. СПб, 1895. -580 с.

30. Всеподданнейший отчет Курского губернатора за 1894 г. // Губернаторские отчеты (Библиотека РГИА, свободный доступ). Т.48. - JI.41-46.

31. Всеподданнейший отчет Курского губернатора за 1898 г. // Губернаторские отчеты (Библиотека РГИА, свободный доступ).- Т.48. JI. 54-57.

32. Всеподданнейший отчет Курского губернатора за 1899 г. // Губернаторские отчеты (Библиотека РГИА, свободный доступ) — Т.48. JI. 160-166.

33. Всеподданнейший отчет Курского губернатора за 1900 г. // Губернаторские отчеты (Библиотека РГИА, свободный доступ).- Т.48. JI. 167-170.

34. Домострой. М. 1990. - 220 с.

35. Единоверческий съезд в Курске // Миссионерское обозрение. — 1906. — №6. -С.898-904.11 .Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. М., 1991. - С. 159.

36. Извлечение из всеподданнейшего отчета Обер-прокурора Св. Синода за 1870 год // Курские епархиальные ведомости. Отдел официальный.- 1872. -№9. С.535-536.

37. Инструкция курскому епархиальному противораскольничьему миссионеру // Курские епархиальные ведомости. Часть официальная. 1913. — №42. - С. 1004-1005.

38. М.Как устроить в сельском приходе кружок ревнителей православия // Курские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. 1911. - №28. -С. 503.

39. Курская губерния. Список населенных мест по сведениям 1862 г. СПб, 1868.-302 с.

40. Курская губерния. Итоги статистического исследования.- Курск, 1887. -284 с.

41. Курский сборник. Вып. 1. Курск, 1901.

42. Маршрут в древлеправославное «Беловодье» // Миссионерское обозрение. — 1900.-№2.- С.350-351.

43. Материалы по вопросам земельному и крестьянскому. Всероссийский съезд крестьян-старообрядцев в Москве 1906 года. М.,1906. - 496 с.

44. Миссионерская деятельность в борьбе с сектантством и расколом старообрядства // Миссионерское обозрение. -1906. №6. - С.660-680.

45. Обзор Курской губернии за 1890 год. Курск, 1891. - 102 с.24.0бзор Курской губернии за 1902 год. Курск, 1903. - 84 с.

46. Обзор Курской губернии за 1904 год. Курск, 1905. - 86 с.

47. Обзор Курской губернии за 1905 год. Курск, 1906. - 203 с.27,Обзор Курской губернии за 1907 год. Курск, 1908. - 191 с.

48. Обзор Курской губернии за 1908 год. Курск, 1909. - 176 с.29.0бзор Курской губернии за 1914 год. Курск, 1915. - 140 с.

49. ЗО.Обзор Курской губернии за 1915 год. Курск, 1916.-136 с.

50. Отчет о деятельности миссионерского кружка ревнителей православия с. Нижние Деревеньки за 1-й год его существования // Курские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. 1908. — №11. - С.251-257.

51. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Курская губерния. СПб, 1904.

52. Победоносцев К.П. Письма к Александру III. Т.2 М., 1926. - 420 с.

53. Полное собрание законов Российской империи. СПб, 1876. - T.XLIX. -1020 с.

54. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3-е. СПб, 1886. -Т. III.-1103 с.

55. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3-е. СПб, 1908.Т. XXV. - 840 с.

56. Правила о метрической записи браков, рождения и смерти раскольников (Высочайше утвержденные 19 апреля 1874 г.) // Курские епархиальные ведомости. Официальный отдел. 1874. -№21. - С. 1081 - 1090.

57. Развитие сектантства и православная миссия в Фатежском уезде // Миссионерский листок. 1913. - №2. - С. 13-14.

58. Расколо-старообрядческая жизнь // Миссионерское обозрение. 1910. -№7-8. - С.1315-1331.

59. Речь белгородского епископа Иоанникия по поводу открытия епархиального съезда в Курске // Миссионерское обозрение. 1905. - №16. - С.921 — 923.

60. Российское законодательство X XX вв. В 9 томах. — Т.9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. - М., 1994. - 352 с.

61. Руководство для сельских пастырей // Курские епархиальные ведомости. Отдел неофициальный. -1881. -№14.-С.700-703.

62. Сборник статистических сведений по Курской губернии. Вып. 6. Рыльский уезд. Курск, 1884. - 289 с.

63. Сообщение из г. Обояни о посещении и беседах епархиального миссионера // Курские епархиальные ведомости. 1908. -№44. - С.814-816.

64. Отчет о деятельности миссионерского кружка ревнителей православия с. Нижние Деревеньки за 1-й год его существования // Курские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. 1908. -№11. - С.251-257.

65. Тенденциозность и несостоятельность думского законопректа о старообрядческих общинах (разъяснения представителей ведомства православного исповедания в комиссии по делам православной Церкви) // Миссионерское обозрение. 1909. - №6. - С.755-761.

66. Церковная летопись села Камышного Христорождественской церкви Суд-жанского уезда // Курские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. -1872. №2. - С.99-110.

67. Книги, статьи, сборники работ

68. Абрамов И.С. Старообрядцы на Ветке. СПб., 1907. - 34 с.

69. Алексеев В.В., Алексеева Е.В. Распад СССР в контексте теорий модернизации и имперской эволюции // Отечественная история. 2003, №11. - С.З-20.

70. Амфитеатров Н. Разнузданность деревенской молодежи // Курские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. 1908. -№9. - С. 198-201.

71. Андреев В.В. Раскол и его значение в русской народной истории. М., 1870. -412 с.

72. Андреев Д. Свободные раскольничьи браки // Миссионерское обозрение. 1900.-№4.-С. 526-535.

73. Аристов Н.Я. Устройство раскольничьих общин. М.,1863. - 32 с.

74. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (социокультурная динамика России). В двух тт. Т.1. От прошлого к будущему. — Новосибирск, 1997. 805 с. Т.2. Теория и методология. Словарь. - Новосибирск, 1998. -595 с.

75. Ахиезер A.C. Философские основы социокультурной теории и методологии // Вопросы философии. 2000, №9. - С.29-45.

76. Ахиезер А. С. Жизнеспособность российского общества // Общественные науки и современность. 1996, №6. - С.58-66.

77. Байбурин А.К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения // Этнические стереотипы поведения. М.,1985. - С.21-40.

78. Белякова Е.В. Стоглав и его место в русской канонической традиции // Отечественная история. 2001. №6. - С. 90-96.

79. Бонч-Бруевич В.Д. Старообрядчество и самодержавие // Избранные сочинения.- М.,1959. Т.1. - С.90-103.

80. Бубнов Н. Ю. К проблеме возникновения старообрядческой художественной публицистики // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. - С. 47-53.

81. Бужинский В.В. Один мир три эпохи // Старообрядчество: история, культура, современность. - М.,2002. - С.279-285.

82. Варадинов Н.В. История министерства внутренних дел. Восьмая, дополнительная книга. История распоряжений по расколу. СПб. 1863. - 656 с.

83. Василевский П. Деятельность православной миссии // Миссионерское обозрение. 1910.-№4. -С.696-700.

84. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. - 808 с.

85. Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами.- М.,1905. 260 с.

86. Гринякин Н. К истории австрийского согласия // Миссионерское обозрение. 1906. - №9. - С.310-328.

87. Громогласов И.М. Русский раскол и Вселенское православие. Сергиев Посад. 1898.-44 с.

88. Громогласов И.М. Культурный разлад и религиозное разномыслие (к вопросу о причинах живучести русского раскола). Рязань, 1903. - 58 с.

89. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988. - 192 с.

90. Дементьева JI.C. Особенности проявления традиционного отношения к общехристианской системе ценностей в культуре старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность. М.,2002. - С.286-292.

91. Дмитрий Ростовский. Розыск о раскольничьей брынской вере, о учении их, о делах их, и изъявление яко вера их неправа, учение их душевредно и дела их не богоугодны. М.,1866. - 370 с.

92. Дубинин А.Г. Этические вопросы изучения старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 4. М., 1998. - С.47-50.

93. Духовники (из быта старообрядцев) // Миссионерский листок. Курск, 1913. — №1. - С.20-21.

94. Ершова О.ГТ. Старообрядчество и власть. М.,1999. - 204 с.

95. Житие протопопа Аввакума и другие его сочинения. М., 1991. - С. 159.

96. Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. - Т. 1. - 222 с.

97. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Духовные движения XVII века.-М., 1995.-528 с.

98. Зольникова Н.Д. Эсхатология енисейского старовера-книжника часовенного согласия Исая Назаровича // Отечественная история. 2000, №5. -С.118-122.

99. Зубарев Е. Из беглопоповщинского быта // Миссионерское обозрение. -1905.-№7-8.-С.1129-1139.

100. Зубарев Е. Обман и ересь как начало Белокриницкого староверия // Миссионерское обозрение. 1910. -№11. - С. 1399-1401.

101. Иванов К.Ю. Роль церковной школы в борьбе со старообрядчеством в Томской епархии // Мир старообрядчества. Вып.4. С. 310-314.

102. Ивановский Н.И. Два чтения по старообрядческому расколу. СПб., 1892.- 73 с.

103. Ивановский Н.И. Единоверие и возникающие в нем вопросы // Миссионерское обозрение. 1906. - №4. - С.510-519.

104. Ивановский Н.И. Записка по вопросам о расколо-сектантстве и об устройстве миссии //Миссионерское обозрение. 1906. -№4. - С.508-510.

105. История Русской Православной старообрядческой церкви. Краткий очерк.- М.,2000. 32 с.

106. Каблиц И.И. Русские диссиденты: староверы и духовные христиане. — СПб. 1881.- 180 с.

107. Кавелин Д.К. Собр. соч. в 2-х томах. Т.2. - СПб, 1898. - 581 с.

108. Как христианину подобает входить в храм // Церковь. Вып. 2. 1992. -С. 41.

109. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М.,1913. - 271 с.

110. Карабинович. Славление Христа. // Церковь. 1909. №2. - С.35-36.

111. Карташёв A.B. Очерки по истории Русской Церкви. М.,1991. - Т.2. -576 с.

112. Карташев A.B. Смысл старообрядчества // Церковь. 1992. - №2. - С. 19.

113. Керов В.В. К вопросу об эсхатологических факторах старообрядческого предпринимательства//Феномены истории. М, 1996. С. 188-194.

114. Керов В.В. Конфессионально-этическая мотивация хозяйствования староверов в XVIII XIX веках // Отечественная история. - 2001. №4. - С. 18-40

115. Кириллов H.A. Правда старой веры. М.,1916. - 248 с.

116. Кириллов И.А. Статистика старообрядчества. М., 1913. - 26 с.

117. Кирсанов А.Н. Обрядоверие и Великий Раскол // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2000. - С.28-32.

118. Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. М., 1978. - 344 с.

119. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Т.2. - Ростов-на-Дону, 1998. - 608 с.

120. Ключевский В.О. Добрые люди Древней Руси // Семья и школа. 1988, №7. - С. 22-25.

121. Королев Г.И. Публикации источников по истории старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 4. М., 1998. - С.65-72.

122. Костомаров Н.И. История раскола у раскольников // Вестник Европы. -1871. Кн. 4.-С. 460-478.

123. Кравченко И.И. Модернизация мира и сегодняшней России. Выход из кризиса // Вопросы философии. 2002. - №9. - С.3-19.

124. Красиков П.А. Революция и церковь. М.,1923. - 84 с.

125. Красильщиков В.А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. 1993. - №7. - С.44-46.

126. Краткое объяснение о богослужении и молитве // Старообрядческий поморский календарь на 1997 год. М., 1996. - С. 156-158.

127. Круглов Ф. Раскол старообрядчества в 1913 году // Миссионерское обозрение. -1914. № 1. - С. 157-164.

128. Крючков К. Из итогов моей прошлогодней миссионерской деятельности // Миссионерское обозрение. 1903. -№12. - С.219-226.

129. Ксенос. История и обычаи Ветковской церкви // Древлеправославный календарь на 1994 год. Новозыбков, 1993. - С. 66-98.

130. Лагутич Н. Льговские истории. Курск, 2001. - 290 с.

131. Лазарев Г. О беззаконных деяниях беглых попов // Миссионерское обозрение.-^ 1. -№10. С.427-429.

132. Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000, - С.3-17.

133. Лебедев Е.Е. Единоверие в противодействии русскому обрядовому расколу. Очерк по истории и статистике единоверия с обзором существующих о нем мнений с приложениями. Новгород, 1904. - 50, 28 с.

134. Лесков Н.С. Народники и расколоведы на службе // Исторический вестник. 1883. - №5. - С.415-423.

135. Лесков Н. Вечерний звон и другие средства к искоренению разгула и бесстыдства // Исторический вестник. 1882. - №6. - С.485-496.

136. Лесков Н.С. Благословенный брак. // Исторический Вестник. 1885. - №5. - С.499-515.

137. Лобачёв C.B. У истоков церковного раскола // Отечественная история. -2001. №2. - С.134-141.

138. Макарий (Булгаков, митрополит). История русского раскола, известного под названием старообрядчества. СПб, 1889. - 404 с.

139. Макаровская М.В. Своеобразие липованской богослужебно-певческой традиции // Старообрядчество: история, культура, современность. -М.,2002. С.384-390.

140. Маркелова С. «Родительское наставление к своим родным детям и духовным» Епифания Васильевича Александрова // Мир старообрядчества. -Вып. 4. М.,1998. - С.381-383.

141. Мельгунов С.П. Старообрядчество и освободительное движение. -М.,1906. 32 с.

142. Мельгунов С.П. Из истории религиозно-общественных движений в России.-СПб, 1919.-236 с.

143. Мельников П.И. Раскольничьи секты в России. // Исторический вестник. -1885. №7. С.41-63.

144. Мельников П.И. Письма о расколе // Мельников П.И. Старые годы. -М.,1986. С.424-483.

145. Мельников Ф.Е. Краткая история Древлеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул, 1999. - 568 с.

146. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. М., 1979.-126 с.

147. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т.2, ч.1. - М., 1994. - 416с.

148. Миронов Б.Н. Социальная история России. В двух томах. Т. 1.- М., 1999.

149. Михаил, епископ (Семёнов). Избранные произведения. СПб., 1998. -272 с.

150. Михайлов Г. Некоторые проблемы взаимоотношений государства и религиозных организаций в Российской Федерации // Религия и государство в современной России. М., 1997. - С.47-67.

151. Моррис Р. Община староверов в Северной Америке как одна из моделей для развития демократии в России // Бк^зка БкюЬгеескмсоуу. ->^агзга\уа, 1994. С.23-31.

152. Моррис Р. Жизнь по древним традициям в глухой сибирской тайге // Мир старообрядчества. Вып. 4. М., 1998. - С.320-332.

153. Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М.,1999. - 257 с.

154. Никольский А. По поводу статьи проф. Н.И.Ивановского «Учитель или учительница в единоверческой школе» // Миссионерское обозрение. -1905. -№11. С.278-283.

155. Никольский Н.М. История русской церкви. М.,1988. - 320 с.

156. Нильский И. Семейная жизнь в русском расколе. СПб, 1869. - 410 с.

157. Обтемперанский А. Безблагодатное и противоканоническое священство (историко-каноническая справка австрийской иерархии) // Миссионерское обозрение. 1905. - №9. - С. 1310-1324.

158. Обтемперанский А. Современное состояние австрийского раскола и его отношение к Церкви Православной и к раскольникам других согласий // Миссионерское обозрение. 1910. - №4. - С.520-526.

159. Опыт российских модернизаций. XVIII XX века. Под ред. Е.Т.Артёмова и др. - М., 2000. - 246 с.

160. Островский А.Б. Староверы и мирские: социально-психологические аспекты взаимодействия // Финно-угры и соседи: проблемы этнокультурного взаимодействия в балтийском и баренцовом регионах. СПб, 2002. -С.115-132.

161. Островский А.Б. Формы общественного признания старообрядчества после принятия указов 1905-1906 гг., легитимировавших веротерпимость // Старообрядчество: история, культура, современность. М.,2002. - С. 163173.

162. Папков А. Приходская жизнь в Древней Руси // Церковь. 1908. №4, №7. -С. 125-126, 219-220.

163. Парилов О.В. Роль самобытников в развитии русского самосознания 9от протопопа Аввакума к Алексею Хомякову). - Нижний Новгород, 2001. -126 с.

164. Плотников К. Руководство по обличению русского раскола, известного под именем старообрядчества. СПб, 1892. - 348 с.

165. Победоносцев К.П. Письма к Александру III. Т.2 М., 1926. - 420 с.

166. Поздеева И.В. Традиционная книжность современного старообрядчества // Мир старообрядчества. Вып. 1. СПб., 1992. - С. 11-28.

167. Поздеева И.В. Личность и община в истории русского старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1997. - С.20-25.

168. Поздеева И.В. Комплексные исследования современной традиционной культуры русского старообрядчества. Результаты и перспективы // Мир старообрядчества. Вып. 4. М., 1998. - С. 22-27.

169. Поздеева И.В. Русское старообрядчество и Москва в начале XX в. // Мир старообрядчества. Вып. 2. М., 1995. С.42 -65.

170. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах., собранное протоиереем Андреем Иоанновым. Изд. 5-е. СПб, 1855. - 608 с.

171. Попов Н. Сборник для истории старообрядчества. М., 1864. - 204 с.

172. Попов В. Тайны раскольников, старообрядцев, скопцов и других сектато-ров.-СПб, 1871.-230 с.

173. Преображенский И. К вопросу о причинах «упадка духа» в нашем духовенстве // Миссионерское обозрение. 1903. - №8. - С.1171-1181.

174. Преподобный Иосиф Волоцкий. Просветитель. М., 1993. - 382 с.

175. Пругавин A.C. Раскол и сектантство в русской народной жизни. М., 1905.-94 с.

176. Пругавин A.C. Старообрядчество во второй половине XIX века. М.,1904. - 280 с.

177. Пулькин М.В. Старообрядческие моленные в XIX начале XX в. (по материалам Олонецкой епархии) // Старообрядчество: история, культура, современность. - М.,2002. - С. 141-146.

178. Пясецкий Г.М. История Орловской епархии и описание церквей, приходов и монастырей. Орел, 1899. - 1066 с.

179. Расков Д.Е. Старообрядческое предпринимательство в экономике России (на примере московской промышленности XIX века) // Экономическая история России: проблемы, поиски, решения. Ежегодник. Вып.З. М, 2001. -С.404-428.

180. Робсон Р. Культура поморских старообрядцев в Пенсильвании // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. -Новосибирск, 1992. С.54-65.

181. Н.Розанов В.В. Сочинения. Т.1. М., 1990. - 635 с.

182. Российская модернизация: проблемы и перспективы // Вопросы философии. 1993. №7. - С.3-39.

183. Русский раскол и законодательство: исторические очерки из новейшего времени // Вестник Европы. 1880. №5. - С.74.

184. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. -М.,1994. 239 с.

185. Семенникова Л.И. Цивилизационные парадигмы в истории России // Общественные науки и современность. 1996, №5. - С. 107-119; №6. -С.44-57.

186. Сенатов В.Г. Философия истории старообрядчества. М., 1995. - 86 с.

187. Сенатов В. Какой епископ нужен единоверию? // Миссионерское обозрение.- 1905. -№10. С.31-42.

188. Смирнов П.С. История русского раскола старообрядства. СПб., 1895. -275 с.

189. Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. СПб., 1898. -354 с.

190. Смирнов П.С. Из истории раскола первой половины XVIII века. -СПб.,1908. 233 с.

191. Смирнов П.С. В бегстве от антихриста. Общая характеристика современной беспоповщины. СПб., 1903. - 52 с.

192. Смирнов П.С. Значение женщины в истории русского старообрядческого раскола.- СПб, 1902. 24 с.

193. Смолич И.К. История русской церкви. М., 1997. - 800 с.

194. Соловьёв B.C. Когда был оставлен русский путь и как на него вернуться? // Наше наследие. 1988. - №2. - С.35-46.

195. Социальная модернизация в России: материалы обсуждения за «круглым столом» в Институте философии РАН // Вестник РАН. 1993. №3. - С. 179194.

196. Старикова И.В. Представление о церковном пении в старообрядчестве // Старообрядчество: История, культура, современность. — М., 2002. — С.380-383.

197. Старообрядчество. Лица, предметы, события, символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996. - 317 с.

198. Старообрядчество в России (XVII-XX вв.). М.,1999. - 455 с.

199. Субботин Н.И. Раскол как орудие враждебных России партий. М., 1867. -199 с.

200. Субботин Н.И. О сущности и значении раскола в России. СПб, 1881. -52 с.

201. Тайная дипломатия Синода // Церковь. 1910. — №1. - С.11-12.

202. Танков A.A. Сведения о так называемых старообрядцах в Курской губернии в 1812 г. // Прибавление к Курским епархиальным ведомостям. -1888. №37. С.593 - 600.

203. Танков A.A. Из истории раскола в Курской епархии // Прибавление к Курским епархиальным ведомостям. -1888. №41. С. 661-664.

204. Танков A.A. Из истории раскола в Курской епархии // Прибавление к Курским епархиальным ведомостям.-1898. №15, 17.-С. 146-152, 173-178.

205. Танков A.A. Из истории раскола в Курском крае // Прибавление к Курским епархиальным ведомостям. -1900. №16. С.286-293.

206. Троицкий Н.Е. Лекции по истории русского раскола. СПб., 1884. - 265 с.

207. МО.Трушкова И.Ю. Старообрядчество как позднесредневековое православиеэтнокультурологический аспект) // Старообрядчество: история, культура, современность. М.,2002. - С.441-450.

208. Ушинский К.Д. О нравственном элементе в воспитании // Собрание сочинений в 2-х томах. М, 1959. - Т.2. - С.54-76.

209. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. - 600 с.

210. МЗ.Хохлова Т.А. Старообрядчество и развитие рыночного уклада в России //

211. Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 1998, №2. -С.31-65.

212. Цвейтов П. О нужде наших приходов с раскольничьим элементом населения // Миссионерское обозрение. 1905. - №4. - С.599.

213. Чередников И. По скитам и монастырям раскольничьего Стародубья // Миссионерское обозрение. 1905. -№11. - С.263-268.

214. Чередников И. Самое верное начало противораскольничьей миссии // Миссионерское обозрение. 1906. -№9. - С.268-285.

215. Чистов К.В. Русская народная социально-утопическая легенда XVII-XIX вв.-М., 1976.-259 с.

216. Чистяков И. Новые условия церковной жизни и раскола // Курские Епархиальные ведомости. Отдел неофициальный 1872. — №10, 11, 12, 14, 16.

217. Шахназаров O.JI. Старообрядчество и большевизм // Вопросы истории. -2002, №8.- С.72-97.

218. Шахов М.О. Старообрядчество, общество, государство. М.,1998. - 103 с.

219. Шлеев С. Необходимость научной подготовки единоверческого духовенства // Миссионерское обозрение. 1904. - №20. - С. 1503-1517.

220. Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и первой половине XVIII вв. Казань, 1859. - 547 с.

221. Щапов Я.Н., Васильева О.Ю, Зырянов П.Н. Христианские вероисповедания и государственная власть в России в XVIII первой половине XX в. // Отечественная история. - 1998, №3. - С. 155-163.

222. Юзов И.И. Русские диссиденты-староверы и духовные христиане. СПб, 1881.- 180 с.

223. Ясевич-Бородаевская В.И. Борьба за веру. СПб, 1912. - 656 с.

224. Morris R. Old Russian Ways. New Jork, 1991. - 332 p.

225. Robson R. Old Believers in modern Russia. De Kalb, 1995. - 304 p.

226. Диссертационные исследования

227. Васильева C.B. Старообрядчество Западного Забайкалья и вероисповедная политика государства в XVII XX вв. Дис. канд. ист. наук. - Улан-Удэ.-2000.- 166 с.

228. Данилко Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: историко-этнографическое исследование. Дис.канд. ист. наук. Уфа, 2000. - 245 с.

229. Ершова О.П. Старообрядчество и государственная политика России в области вероисповедания во второй половине XIX начале XX веков. Дис.д-ра ист. наук. - М, 2000. - 350 с.

230. Иванов К.Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири во второй половине XIX начале XX вв. Дис. канд. ист. наук. Кемерово, 2001. - 272 с.

231. Марченко Е.Е. Старообрядчество в Санкт-Петербурге во второй половине

232. XIX в. Дис.канд. ист. наук. СПб, 2001.- 177 с.

233. Прилуцкий A.M. Курская деревня в годы столыпинского землеустройства (1906-1916 гг.). Автореф. Дис.канд. ист. наук. Воронеж, 2002. - 23 с.

234. Романова Н.И. Верхнеубинское старообрядчество рудного Алтая. Истори-ко-культурологический аспект. Дис.канд. культурол. наук. Кемерово, 2000.- 298 с.

235. Ружинская И.Н. Старообрядчество Олонецкой губернии в конце XVIII -середине XIX вв.: численность, расселение, состав. Дис.канд. ист. наук. -Петрозаводск, 2002. 182 с.

236. Стародубцева М.С. Влияние русской православной церкви на развитие народного образования в Курской губернии во второй половине XIX начале

237. XX вв. Дис.канд. ист. наук. Курск, 2001. - 172 с.

238. Ю.Стахеева H.H. Старообрядчество Восточной Сибири в XVIII начале XX вв. Дис.канд. ист. наук. - Иркутск, 1998. - 340 с.

239. Расселение старообрядцев Курской губернии в начале XX в.