автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Стиль в системе художественного мироздания З.Н. Гиппиус

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стиль в системе художественного мироздания З.Н. Гиппиус"

На правах рукописи

00345 1034

ПАНОВА Елена Юрьевна >

СТИЛЬ В СИСТЕМЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИРОЗДАНИЯ

3. Н. ГИППИУС

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Я о О К Т 2008

Магнитогорск - 2008

003451034

Работа выполнена на кафедре теории массовых коммуникаций ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, доцент Загидуллина Марина Викторовна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, доктор философских наук, профессор Слободнюк Сергей Леонович

кандидат филологических наук, доцент Криволапова Елена Михайловна

Ведущая организация:

Арзамасский государственный педагогический институт имени А. П. Гайдара

Защита состоится « 18 » ноября 2008 г. в 10 часов в 211 ауд. на заседании диссертационного совета Д 212.112.03 в Магнитогорском государственном университете по адресу: 455038, г. Магнитогорск, пр. Ленина, 114.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Магнитогорского государственного университета. Текст автореферата опубликован на официальном сайте ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет» http://science.masu.ru « 17 » октября 2008 г.

Автореферат разослан «/У » октября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, доцент

А. В. Петров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Сложный, неоднозначный, во многом противоречивый литературный процесс рубежа Х1Х-ХХ веков и преломленная сквозь призму идеологических и политических оценок литература эмиграции потребовали нового, пристального и непредвзятого изучения в условиях изменившейся парадигмы мышления в конце XX - начале XXI века. Активизировалась тенденция к заполнению «белых пятен» истории русской литературы, исследователи обращаются к основательно забытым (или ранее недоступным) историко-литературным материалам с разных культурологических и методологических точек зрения, «возвращают» имена многих писателей в контекст литературного развития XX века. К таким писателям относится и Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945), личность и творчество которой уже у ее современников получили неоднозначную оценку.

В конце 80-х-90-е годы XX века (в силу известных политических причин творчество 3. Гиппиус, ярого идеологического противника советского строя, ранее не могло быть популяризовано) начался процесс исследования творческого пути Зинаиды Гиппиус: были опубликованы ее дневники, переписка, стихи (от малых журнальных публикаций до сборников), проза; стали известны зарубежные исследования (Т. Пахмусс), вышли в свет первые научные публикации в России (Н. А. Богомолов, А. Ю. Бисеров, А. Н. Захаров, С. Н. Савельев и др.) и диссертации, рассматривающие разные аспекты творчества писательницы, причем регулярность их появления говорит о неисчерпанности вопроса творческого наследия 3. Гиппиус1.

1 В период с 2003 по 2008 были защищены следующие кандидатские диссертации Алексеев К. В Дилогия 3. Н. Гиппиус (романы «Чертова кукла» и «Роман-царевич») в контексте развития русского социально-политического романа XIX - начала XX века; Криволапова Е. М Литературное творчество 3. Н Гиппиус конца XIX - начала XX века (1893-1904 гг.). религиозно-философские аспекты; Паолини М. Критическая проза Зинаиды Гиппиус- 1899-1918 (2003); АрхиповаО. Ю. ЗН Гиппиус: поэзия как «текст культуры»; Гаврищук Е. А. Петербургский текст 3. Н. Гиппиус: (на материале поэт, текстов), Дмитриевская Л. Н 3. Н Гиппиус: прозаик и поэт. Пейзаж и портрет в стиле рассказов 1890-1900-х гг.; Новожилова А. М Петербургские дневники Зинаиды Гиппиус («Синяя книга», «Черные тетради», «Черная книжка», «Серый блокнот»): проблемы поэтики жанра (2004); Чистова М В. Концепт андрогина в жизнетворчестве 3. Н. Гиппиус (2005), Орлова М. В. Литературная критика 3 Н Гиппиус, к вопросу об эстетических позициях; Яцуга Т. Е. Ключевые концепты и их вербализация в аспекте регулятивное™ в поэтических текстах 3 Гиппиус (2006), Андреев В. В. Средства выражения семантики умолчания в произведениях 3. Н. Гиппиус, Вашошкина О. Е «Чертова кукла» и «Роман царевич» 3. Гиппиус. Диалог и художественные формы его выражения, Данилова Ю. Ю. Категории пространства и времени в поэтических текстах

Основной акцент в этих исследованиях сделан на проблемах эстетико-философской позиции 3. Гиппиус, места и значения ее художественного наследия в историко-литературном процессе рубежа Х1Х-ХХ веков, а также на отдельных аспектах поэтики разных жанров творчества писательницы. В 2002 году был издан коллективный сборник новых материалов и исследований творчества писательницы, в 2003 году вышли восемь томов собрания сочинений 3. Гиппиус (девятый том ее эпистолярия не увидел свет). В 2006 появилось первое в России монографическое исследование дооктябрьского творчества 3. Гиппиус2, освещающее этапы формирования ее религиозно-эстетических позиций и, соответственно, их отражение в художественном творчестве писательницы.

Очевидно, что растет интерес к этой яркой фигуре Серебряного века и эмиграции, приходит понимание того, что и сама личность 3. Н. Гиппиус, и ее творческое проявление обусловлены своим временем и являются неотъемлемой частью литературного процесса рубежа Х1Х-ХХ веков.

Актуальность темы исследования обусловлена действием целого ряда факторов, как общекультурных, так и сугубо литературных. Во-первых, поворот гуманитарных наук к личностному началу, развитие когнитологии, антропологии, активизация личностной парадигмы в научном познании - все это заставляет корректировать имперсональный формальный подход к исследованию и рассматривать любое произведение как референции личности творца. Во-вторых, представляется актуальным рассмотрение матриц сознания порубежного периода в связи с параллельностью эпох (рубежа Х1Х-ХХ веков и рубежа ХХ-ХХ1 веков). И, наконец, в-третьих, творчество 3. Гиппиус, несмотря на достаточно большое количество научных работ, позволяет обнаружить перспективные направления и темы исследований, в частности, на наш взгляд, нуждаются в дальнейшем изучении проблемы поэтики ее произведений. А потому описание системы

3. Н. Гиппиус, лексико-семантичеекий, грамматический, структурный аспекты; Хитальский О В. Категория смерти в поэтическом языке З.Гиппиус: на материале рассказов 1896-1912 гг (2007), Кондрашина И Б Образы пространства и времени в поэзии 3. Н. Гиппиус (2008).

2 Криволапова Е. М. «Преодолеть без утешенья» : Зинаида Гиппиус и ее время. - Орел, 2006

художественного мироздания 3. Гиппиус в свете ее стилевой специфики представляется нам чрезвычайно важным и своевременным.

В силу того, что наша концепция предполагает пристальное внимание прежде всего к личности автора, стиль которого мы изучаем, весомый вклад в нашу работу внесли мемуары современников 3. Гиппиус - Г. Адамовича, А. Белого, Н. Берберовой, Н. Бердяева, А. Волынского, В. Злобина, С. Маковского, И. Одоевцевой, Ю. Терапиано, Н. Тэффи и др. Все перечисленные авторы, независимо от личных симпатий и литературно-общественных позиций, отмечают внутреннюю раздвоенность Зинаиды Гиппиус, что позволяет нам предположить характер психологической доминанты.

Анализируя степень разработанности проблемы, мы изучили всю критическую и литературоведческую литературу о 3. Гиппиус, начиная с рубежа Х1Х-ХХ веков и заканчивая современными исследованиями, причем особо значимыми для нас стали те работы, в которых рассматриваются стилевые аспекты ее творчества.

В. Брюсов подчеркивает доминирование рационалистического начала и узнаваемыми чертами стиля 3. Гиппиус считает «умение говорить сжато, сильно, красиво»; М. Шагинян оставляет ценное наблюдение по поэтике лирики, называя поэтическое творчество Гиппиус «поэзией пределов» и отмечая проистекающую из этого «антиномичность тем». Некоторые критики (например, А. Волынский, П. Пильский, Н. Кадмин) отмечают по сути разноплановые стилевые начала и в публицистике (например, суховатую сдержанность и при этом остро-жалящий тон выступлений). Но никто из современников прямо не подошел к пониманию внутренней природы и закономерностей стиля 3. Гиппиус и, соответственно, не показал специфику его выражения.

Следующие принципиально важные для нас замечания о стиле З.Гиппиус были сформулированы в литературоведении рубежа ХХ-ХХ1 веков, критика советского времени подчеркнуто игнорировала ее творчество. Так, А. Г. Соколов отмечает двойственность мотивов ранней поэзии 3. Гиппиус; С. Бавин, Е. Барабанов, И. Семибратова - противоречивость

лирического героя (сочетание в его образе отвлеченного и конкретного); А. Захаров и В. Мескин говорят о двойственности художественной формы поэтессы, но не рассматривают ее как индивидуально внутреннюю, т.е. стилевую закономерность. Некоторые исследователи вплотную подходят к осознанию двойственной природы художественного мира 3. Гиппиус (К. Азацовсклй, Г. Евграфов, Л. Колобаева, А. Лавров, Н. Осьмакова, М. Паолини, В. Ученова) и предлагают свои варианты доминантных характеристик разных жанров ее творчества (например, А. Лавров указывает на значимость исповедально-аналитического начала в лирике, М. Паолини отмечает действие «учительно»-публицистического и критико-аналитического начал в публицистике). Следует отметить, что выявленные доминантные признаки не рассматриваются авторами в статусе стилевого закона, но, на наш взгляд, успешно могут выражать его суть. Именно поэтому заимствуем данные определения, но переносим их действие в сферу стилевого своеобразия творчества 3. Гиппиус.

Итак, очевидно, что до нас исследователи отмечали частные стилевые особенности творчества З.Гиппиус, но при этом сосредотачивали свое внимание на констатации рационализма, заданности и схематизма, в качестве стилевых факторов предлагали рассматривать эпатаж, идейно-содержательный план, диалог бунта и смирения в философской концепции 3. Гиппиус, психологический эксперимент «искания пределов» достижимого и допустимого и т. д., тем самым сужая проблему. Обобщив все вышесказанное, можно отметить, что в исследованиях разных лет не раз констатировалась психологическая двойственность писательницы и фиксировались частные проявления стилевой неоднородности в различных жанрах творчества 3. Гиппиус. Но никто не рассмотрел стилевую специфику Гиппиус в системе отношений «личность автора - художественное мироздание - стиль», не определил генеральный (общий для всех элементов цепи) и доминантный (определяющий структуру каждого из элементов) признак и, соответственно, не показал тех художественных механизмов, которые способствуют его воплощению в поэтике художественных и публицистических текстов. Следовательно, принцип единства стиля

3. Гиппиус в контексте всего се творчества и его антропоцентрический характер остаются недоказанными и требуют дополнительного исследования.

Научная новизиа исследования связана с установлением антропоцентрического характера стиля творчества 3. Гиппиус, в свете которого стиль - это ракурс, инструмент, оптика репрезентации личности во всем сложном переплетении ее психологической, поведенческой, культурологической, социологической и других составляющих, и рассмотрением категории стиля как единого закона формообразования, константного для разных жанров и обнаруживающего вектор эволюции.

Объектом исследования становится художественное мироздание 3. Гиппиус.

Предмет исследования - стиль как структурный элемент художественного мироздания автора.

Материалом исследования являются художественно-публицистическое наследие Гиппиус (автобиографический роман «Дмитрий Мережковский», дневники писательницы «Синяя книга» и «Черные тетради», фрагменты ее переписки (в частности, переписка с П. П. Перцовым), публицистические тексты писательницы (очерки и статьи, опубликованные с 1899 по 1939 годы), лирические сборники: «Собрание стихов. 1889-1903», «Собрание стихов. Книга вторая. 1903-1909», «Стихи. Дневник 1911-1921», «Сияния» (1938), роман «Чертова кукла», рассказы и повести 1920-1939 годов). Выбор данных произведений разных жанров обусловлен логикой проведения многоаспектного стилевого анализа, т. к. в каждом из перечисленных комплексов текстов, в силу их жанровой специфики, стилевая доминанта творчества 3. Гиппиус получает новое, неожиданное, особое воплощение.

Цель нашей работы - выявление стилевой доминанты системы художественного мироздания 3. Гиппиус. При этом стиль мы вслед за В. В. Эйдиновой понимаем как «единственно возможную форму воплощения необходимого художнику смысла, форму его миропонимания»3, и тогда

3 Эйдинова В. В. Дуалистическая природа стиля О Мандельштама (проза поэта) // XX век. Литература. Стиль. Стилевые закономерности русской литераторы XX в. (1900 -1930 гг) - Екатеринбург, 1994 -С 80.

индивидуальный стиль писателя «предстает таким художественным законом произведения [и шире - художественного мироздания. - Е. П.], который претворяется в его поэтике, образуя в ней ряд частных закономерностей и целостно воплощая органичное для художника и отзывающееся в каждом из нас эстетическое содержание»4; стиль становится художественной формой выражения личностного начала в тексте, а потому значимыми для формирования стилевой доминанты представляются не только интеллектуально-эмоциональная составляющая личности, но и физиология, психология, социальные характеристики и т. д.

Для достижения поставленной цели намечаются следующие задачи:

1) воссоздать «личностный портрет» 3. Гиппиус по воспоминаниям современников и выявить доминанту личности;

2) выделить наиболее значимые жанровые элементы системы художественного мироздания Гиппиус;

3) проследить специфику превращения личностной доминанты в доминанту стилевую на материале мемуарной прозы, непосредственно и наиболее явно выражающей авторское сознание (письма, дневник, автобиографический роман);

4) выявить специфику публицистического стиля 3. Гиппиус;

5) обнаружить особенности проявления стилевой доминанты творчества 3. Гиппиус в ее лирике на различных уровнях организации поэтического текста и в прозе (на материале романа «Чертова кукла»);

6) обозначить вектор изменений в структуре индивидуального стиля на материале текстов (публицистика, лирика, проза) эмигрантского периода.

Методология работы. Основными методами исследования послужили биографический подход с элементами историко-функционального метода и структурно-семантический анализ. Сращение биографического и структурно-семантического методов рассматривается нами как перспективное развитие литературоведческой методологии на современном этапе, характеризующемся явным креном в сторону антропоцентризма, когда на

4 Циг. по Пресняков О От личности автора к era стилевой структуре (А.. Белый Петербург) // XX век. Литература Стиль. Стилевые закономерности русской литературы XX в (1900 - 1930 гг). - Екатеринбург, 1994 - С. 116.

смену собственно «формальному» либо собственно «контекстному» (культурно-историческому, психологическому и т. п.) подходам приходит некое синтезирующее начало. Методологическую основу диссертации составляют труды М. М. Бахтина, С. Н. Бройтмана, М. Л. Гаспарова, Л. Я. Гинзбург, М. М. Гиршмана, А. Б. Есина, Н. А. Кожевниковой, Б. О. Кормана, Ю. М. Лотмана, Д. Е.-Максимова, 3. Г. Минц, А. А. Потебни, К. Ф. Седова, Л. В. Чернец, Е. Б. Тагера, В. Е. Хализева, Б. М. Эйхенбаума по разноаспектным вопросам поэтики художественного текста и структурно-семантического анализа; Л. Г. Кайды, В. В. Одинцова, М. П. Парцей, Л. В. Полукаровой, Е. П. Прохорова, Н. Б. Руженцевой, М. И. Стюфляевой, В. В. Ученовой, М. С. Черепахова, А. М. Штейнгольда по вопросам поэтики публицистического текста; Е. Г. Белоусовой, А. Бурова, В. В. Виноградова, И. Ф. Волкова, М. Л. Гаспарова, Н. К. Гея, А. П. Григоряна, В. М. Жирмунского, Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, М. Я. Полякова, А. Н. Соколова, Б. А. Успенского, Я. Е. Эльсберга, В. В. Эйдиновой по теории стиля.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Константная личностная доминанта художника в его творчестве преобразуется в доминанту стилевую, прослеживаемую во всех элементах системы художественного мироздания.

2. Константной стилевой доминантой творчества 3. Гиппиус является отрефлектированная двойственность ее сознания.

3. Специфика публицистического стиля 3. Гиппиус определяется действием разноплановых начал: дидактико-публицистического и критико-аналитического.

4. Стилевая доминанта творчества З.Гиппиус обуславливает исповедально-аналитический характер лирики и антиномичный характер поэтики романа.

5. Художественная эволюция З.Гиппиус преображает стилевую доминанту, не отменяя ее сути.

Теоретическая значимость работы заключается в соединении историко-биографического и структурно-семантического подходов,

поскольку благодаря такому подходу обоснован тезис об антропоцентрическом характере стиля.

Практическая ценность исследования видится нам в возможности использования материалов диссертации при чтении курсов истории литературы рубежа Х1Х-ХХ веков и эмиграции, спецкурсов по творчеству 3. Н. Гиппиус и литературе Серебряного века, а также в качестве методики анализа и описания индивидуальных стилей других авторов.

Апробация работы Материалы диссертации были представлены в виде научных докладов на международных научных конференциях в Челябинске («Речевая агрессия в современной культуре», 2005, «Культура в контексте современности», 2005, «СМИ. Общество. Образование», 2007, «Языки профессиональной коммуникации», 2007), на региональных конференциях Челябинского госуниверситета, использовались в практической преподавательской работе в ходе чтения следующих курсов: «История отечественной литературы рубежа Х1Х-ХХ веков», «История отечественной литературы первой половины XX века», «Стилистика и литературное редактирование».

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 226 наименований. Объем диссертации 197 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы предпринятого исследования, анализируется степень ее разработанности в литературоведении, выявляется научная новизна работы, формулируются цели и задачи данной работы, определяются методы их решения, а также обозначаются теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования и описывается его структура.

В первой главе «Антропоцентрический характер стиля» выдвигается мысль о том, что фактором формирования стиля художника выступает его личность, причем значимыми становятся абсолютно все

аспекты ее проявления: психологический, социальный, поведенческий, физиологический и т. д. Внутренняя психологическая доминанта, как правило, выявляется регулярностью и константностью своего проявления и характеризует человека в личностном общении. При этом доминанта психологическая определяет доминанту стилевую, также константно реализующуюся уже в пределах текстовой реальности, что нагляднее всего отражается в мемуарной прозе автора.

В нервом параграфе «Категория стиля: аспекты теоретического изучения» рассматриваются основные концепции стиля, существующие в литературоведении. Последовательное их освещение обнаруживает напряженную борьбу концепций стиля индивидуального, ориентированного на личность художника, и обусловленного некими объективными факторами (эпоха, класс, принадлежность к литературному направлению и др.). В концепции индивидуального стиля также нет единства: одни исследователи (Е. Г. Белоусова, В. В. Эйдинова) рассматривают стиль как формально-содержательную категорию, пронизывающую собой абсолютно все уровни текста, другие (С. Н. Бройтман, Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпа) склонны говорить о стиле в теории художественного дискурса, в речевом аспекте, тем самым несколько сужая объем данного понятия. Наиболее близка нам концепция индивидуального стиля как формально-содержательной категории, являющегося неким единым законом организации художественной формы и системно выявляющегося на всех уровнях организации текста. При этом мы разделяем точку зрения ряда авторов (Е. Г. Белоусова, М. М. Гиршман, А. К. Жолковский, А. Ф. Лосев, Е. Толстая) об антропологической сущности стиля и рассматриваем личность автора в комплексе психолого-физиолого-поведенческих и социальных реакций как фактор формирования стиля, тем самым подчеркивая его антропоцентрический характер. В этом случае стиль художника предстает как текстовая ипостась репрезентации его личности, отражающая все нюансы ее внутреннего состояния и эволюционирующая вместе с развитием и изменением личности.

Во втором параграфе «Психологическая доминанта личности автора как фактор формирования стиля» на материале воспоминаний современников реконструируется личностный «портрет» 3. Н. Гиппиус. Точкой пересечения весьма разнообразных и по степени объективности, и по характеру оценочности высказываний становится указание на принципиальную двойственность личности 3. Гиппиус. Речь идет о двойственности не только как о несовпадении внешнего и внутреннего, что характерно для многих. В самой основе личности З.Гиппиус соединялись «женское» (лиризм, исповедальность, описательность) и «мужское»5 (логичность, рационализм, сарказм, точность формулировок) начала, многократно «тиражируя» и заостряя эту двойственность: на внешнем уровне - эпатажно-вызывающей одеждой и «невинной» косой, не распущенной даже после замужества, мужской одеждой и кокетливым украшательством себя; на поведенческом - злой, язвительной манерой поведения и искренним желанием нравиться, внушать любовь и дарить тепло; на социальном - сочетанием ролей активного общественного деятеля и скромной жены, замолкающей по воле мужа; на физиологическом - в некой андрогинности и нестандартных связях; на метафизическом - в религиозном бунте и смирении одновременно, в осознании собственной нецельности и трагической разобщенности людей в целом (отсюда и не покидающая автора мечта об обретении гармонии). Иными словами, двойственность и «разорванность сознания», отличающая многих художников рубежа веков, для Гиппиус становится адекватным, органичным и единственно возможным способом организации внутреннего мира личности и, соответственно, репрезентации его, причем проявляется настолько последовательно и явно, что можно говорить о ней как о психологической доминанте ее личности, которая глубже, чем разведение внешнего и внутреннего. Исходя из нашей гипотезы о тесной «спаянности» психологии личности и ее стилевого проявления, характер психологической доминанты предопределяет

3 Понятия «мужское» и «женское» мы используем не как категории тендерной теории, а как условное обозначение двух противоборствующих начал в психической организации 3 Гиппиус, человека, всего сотканного из противоречий и декларативно, константно, явленно проявляющему эту двойственность Иными словами, мы могли употребить и другие оппозиции, фиксирующие то же состояние и категории: ум и сердце, Аполлон и Дионис и т д

специфику творимого автором художественного мира, а, соответственно, и специфику стиля как способа его представления.

Принципиальная психологическая двойственность 3. Н. Гиппиус вкупе с объективными факторами (кризисность и конфликтность эпохи рубежа веков и закрепленность этого ощущения в художественной форме) обуславливает то, что художественный мир, воссоздаваемый автором, конструируется с помощью ряда содержательных оппозиций, которые, в свою очередь, выражаются стилевыми антиномиями. Регулярность и константность этого механизма позволяют рассматривать двойственность как доминантный признак, в равной степени характеризующий психологический портрет автора, его художественное мироздание и стилевую специфику. В силу того, что стиль мыслится нами как принцип организации художественного мира, мы считаем целесообразным выделить следующие элементы системы художественного мироздания 3. Гиппиус (по жанровому признаку): мемуарная проза, публицистика, лирика, художественная проза. В каждом из этих элементов стиль выступает как константный закон организации художественной формы, обнаруживая единый структурный принцип -дуальности6. Самое наглядное выражение дуальности стиля 3. Гиппиус мы наблюдаем в ее мемуарной прозе, в силу того, что она наиболее близка авторскому сознанию по обнаженности и заостренности в ней личных оценок. Этот материал изложен в третьем параграфе «От доминанты личности к индивидуальному стилю (на материале мемуарной прозы)». Основной формой выражения авторского сознания и авторской речи в мемуарной прозе становится лирический герой в женской ипостаси, и наглядное проявление стилевой двойственности наблюдается уже в его речевом портрете. Активное использование сниженной лексики (при сопутствующей демонстрации владения великолепным литературным языком) позволяет предположить наличие речевой маски, сознательного следования мужскому стереотипу речевого поведения. Действие мощной в системе мироздания 3. Гиппиус содержательной оппозиции «свое / чужое»

6 Понятия «дуальность», «дуализм», «двойственность», «бинарность», «актиномичность», объединенные общей семой, безусловно, обладают дифференцированными оттенками значений Но а контексте предпринятого исследования могут быть рассмотрены как синонимы

13

обуславливает соприсутствие двух способов речевой организации в мемуарном тексте. Близость описываемого явления или события «внутреннему» миру 3. Гиппиус, включенность его в «личную зону» обуславливает особый лиричный, позитивно-оценочный тон повествования, что соотносится с проявлением «женского» начала в художественной форме Гиппиус, и мы считаем возможным в этом случае говорить о «женском» дискурсе, который понимается нами в прагмалингвистическом смысле как речевое представление говорящего в тексте. При описании же «чужого» лексика приобретает конкретный, четкий характер, основным средством выражения «холодно-рационального» принципа отражения действительности становится словотворчество, фраза тяготеет к афористичности и ироничной модальности; синтаксический строй отличает резкость членения фраз и предложений, что соответствует «мужскому» дискурсу.

Лирический герой мемуарной прозы 3. Гиппиус как субъект изображения конструирует описания других персонажей по принципу антитезы и в то же время, являясь своеобразным двойником автора и объектом изображения, демонстрирует внутреннюю «двуплановость», которая уточняется с помощью ряда производных антитез: «холодность / страстность», «активность / пассивность» (частное проявление последней -антитеза «сила, решительность / слабость, беззащитность»).

Во второй главе «Стилевое своеобразие публицистики 3. Гиппиус» выявляется специфика дуальности стиля 3. Гиппиус в ее публицистических текстах.

В первом параграфе «Антон Крайний в журнально-газетной публицистике рубежа веков: становление критической манеры»

предпринимается попытка рассмотрения публицистической деятельности 3. Гиппиус в контексте логики современного ей периода. Дуальность публицистического стиля автора выражается в сосуществовании двух разноплановых начал: дидактико-публицистического и критико-аналитического. Причем и то, и другое реализуется в рамках общего скептического дискурса дооктябрьской публицистики, который становится адекватным способом выражения авторской позиции и обусловлен

спецификой коммуникативных установок публицистического жанра (главная функция - не эстетическая, а воздействующе-убеждающая, направленная на формирование общественного мнения, причем, по мысли Гиппиус, и убеждение, и воздействие максимально эффективны в их логичном и лаконично-четком оформлении), а также оценкой образа эпохи в целом, воспринимаемого как негативный. Выявленняя в мемуарной прозе содержательная антиномия «свое / чужое» актуальна и в сфере публицистики, поскольку основные объекты критической рефлексии Антона Крайнего находятся в области «чужого».

Во втором параграфе «Дидактико-публицистическое и критико-аналитнческос начала публицистического стиля 3. Гиппиус» рассматриваются частные стилевые антиномии (обусловленные действием отмеченных начал) на различных уровнях организации публицистического текста. На уровне речевой организации, для которой характерен «мужской» модус повествования, существуют два лексически и синтаксически неоднородных способа выражения авторской позиции: речевая агрессия и стилевая провокация. Семантика «чужого», противоречащего «метафизике души» 3. Н. Гиппиус становится импульсом для большинства критических выступлений автора и обуславливает возможность проявления в текстах агрессивной авторской позиции по отношению к объектам критики. В коммуникативном плане можно говорить об общей иронично-агрессивной модальности автора, более того, речевая агрессия становится одним из основных способов выражения критико-аналитического начала стиля 3. Н. Гиппиус. Дидактико-публицистическое начало, напротив, предполагает выстраивание диалогичных отношений с читателем, но при обязательном соблюдении авторского патерналистского статуса. Отсюда и второй тип коммуникативной и речевой организации текста - «стилевая провокация», реализуемый не в логически-прямолинейных высказываниях, а ориентировашшй на ассоциативность мышления, контекстную логику, создание «двоящегося» образа.

Факт в публицистике Антона Крайнего предстает смещенным в план образности, и потому можно говорить об образах-фактах, образах-моделях и

образах-концентратах (М. И. Стюфляева) в структуре публицистического текста. Существование двух способов введения образа-факта - развернутого и конспективного - доказывает релевантность области «своего / чужого» для этой категории. В это же время образы-модели и образы-концентраты в силу своей специфики разведены по полюсам поэтики З.Гиппиус. Дидактико-публицистическим началом, ориентированным на изменение представлений о мире и установку новых типологических связей, востребованы образы-модели в силу того, что модель всегда наглядна и проще, понятнее, чем сам объект. Критико-аналитическое же, активизирующее рационалистический принцип освоения действительности с четкой системой ее оценивания, нуждается в образах, имплицирующих прежде всего смысловой «сгусток»; в этом случае мы имеем дело с образами-концентратами.

На более крупных уровнях организации публицистического текста дуальность стиля проявляется в сосуществовании центростремительного и центробежного принципов организации структуры текста, а также 3. Гиппиус трансформирует жанровую модель эссе, создавая особый тип -«логизированное эссе».

Третья глава «Стилевые доминанты художественных текстов 3. Гиппиус» посвящена исследованию стилевой специфики лирики и прозы автора, что продолжает логику нашего исследования, нацеленного на последовательное рассмотрение стилевых особенностей разных элементов системы художественного мироздания 3. Гиппиус.

В первом параграфе «Исповедально-аналитическнй характер лирики 3. Гиппиус» доказывается, что дуальность стиля 3. Гиппиус получает новое, специфическое воплощение в корпусе ее лирических текстов. Суть этой специфики видится в «исповедально-аналитическом» (термин А. Лаврова) характере лирики, который по-своему сказывается на лексическом уровне, в синтаксической организации текстов, образе лирического героя и даже ритмике. На уровне лексической организации текста отмечается действие двух стилевых тенденций: с одной стороны, очевидна устремленность слова к точности и ясности своего значения, средством выражения чего становятся цепочки синестетических эпитетов и

сложные эпитеты. С другой стороны, наблюдается склонность слова к иносказательности, что выдвигает на первый план метафору.

Неоднородность синтаксиса обнаруживает себя в существовании двух начал: плавного, напевного и резкого, маршеобразного. Первое, как правило, отражает рефлексию лирического героя и выражается в активном использовании однородных конструкций, создающих панорамность восприятия действительности, и в обилии обращений. «Маршевое» же начало призвано отразить предельную концентрированность мысли, четкость, логичность и точность устанавливаемых смысловых отношений частей предложения.

Действие этих же начал определяет и специфику композиции лирических текстов: с одной стороны, активизируются музыкальные принципы построения текста (различные повторы, лейтмотивы), а с другой -отмечается ясность и четкость композиционных решений (построение текста лирического произведения на базе антитезы или по схеме «тезис - антитезис - синтез»).

В лирике Гиппиус формой авторского воплощения становится лирический герой, который формально удален от автора (мужской род), но в то же время близок ей по своей духовной сущности, по внутренней раздвоенности (образ лирического героя в женской ипостаси встречается крайне редко и несколько банален). Так, лирический герой выступает в двух ипостасях: «бунтарь-одиночка» и «гуманист-философ». В первом случае его отличают несогласие с устройством мироздания и максималистский индивидуализм. Во втором - стремление найти гармонию в мире и желание смириться и покориться. Двойственность лирического героя подчеркивает особый тип пространственных отношений: круг, кольцо, символизирующие замкнутое пространство, провоцируют «бунтаря» выйти за их пределы, но тот же символ кольца может расширяться до «кольца бытия», позволяя «гуманисту» существовать в безмерно широком пространстве.

Дуальный характер ритмики стихов определяется наличием двух тенденций: к поискам уравновешенного целого, средством создания которого являются непервые ударные стопы, перекрестная мужская и женская рифма,

придающая плавное звучание; и, напротив, к различным перебоям этого гармоничного целого, «ритмической напряженности», в чем важную роль играют внеметрические ударения. Кроме того, отмеченные выше тенденции обуславливают появление двух типов организации ритмической фразы: сложного и упрощенного. Причем «сложность» достигается не только увеличением стоп, но и дополнительными ударениями, придающими фразе полноту и насыщенность. Средством создания «упрощенного» типа становятся малое количество стоп в строке и двусложные размеры. Причем соединение в одном тексте фраз обоих типов призвано также создать перебои в ритмической структуре стиха.

Во втором параграфе «Антиномичный характер поэтики романа 3. Гиппиус "Чертова кукла"» определяются особенности выражения стилевой дуальности на отдельных уровнях организации художественного произведения (лексика, синтаксис, образная система, особенности сюжета и композиции, хронотоп).

В прозе явно доминирует аналитическое начало, тем не менее, оно также находит антиномичные по своей сути формы реализации. В результате роман строится как бинарная система. Прежде всего эта двуплановость заявляет о себе в художественном слове. 3. Гиппиус важно не столько развести полюса бинарной системы, сколько столкнуть их, тем самым подчеркивая диалектическое существование противоположностей. Это активизирует такой художественный прием, как оксюморон. Кроме того, двойственный характер художественного слова 3. Гиппиус обусловлен взаимодействием двух противоположных стилевых тенденций. Первая -стремление к конкретности - реализуется за счет образования уточняющих пар определений, а то и целых рядов; построения сравнений по принципу уточнения смысла, в чем-то даже снижения художественного образа. Отсюда же и закрепленность определений за героями, своеобразные лейтмотивы в тексте. Противоположная же тенденция к метафоризации, стремлению не образ «свернуть» в слово, а, наоборот, слово «развернуть» в образ, выражается в градации и явном «нанизывании» однородных, но семантически неблизких друг другу вне контекста понятий.

Не менее четко и логично дуальность стиля заявляет о себе и на уровне организации предложений, реализуясь опять-таки в сосуществовании двух противоположных тенденций: к упрощению высказывания и лаконизму, с одной стороны, и к усложнению, с другой. Формальным выражением первой становится «сворачивание» предложения до структурного минимума, активное использование конструкций с четким противопоставлением, а также бессоюзие, где запятая - почти столь же сильный разделительный знак, как и точка, и отсутствие причинно-следственных союзов в предложениях. Усложнение предложений выражается в обилии обособленных уточняющих конструкций, перечислительности, анафористичности.

С подчеркнутой наглядностью бинарный характер структуры романа проявляется в образной системе. Соотношение персонажей друг с другом в романе напоминает грандиозную чертеж-схему. Все персонажи стянуты к одному идеологическому и психологическому центру (Юрию), и, в свою очередь, это расположение персонажей «вокруг» обнаруживает определенный конструктивный принцип - принцип зеркальности. По одну сторону зеркала - персонажи, способные жить духовной, «метафизической» жизнью (Михаил, Литга, Наташа и др.), их отражение - те, чья жизнь более материальна (Лизочка, Верка, Яков). Отсюда можно говорить о наличии двух плоскостей (реальной и отраженной) - «метафизической» и «материальной», - которые обнажают трагическую раздвоенность главного героя - Юрия. Первый ряд персонажей оттеняет остатки нравственности, порядочности и честности в его образе, тогда как второй - эгоизм, расчетливость и цинизм. Причем двуликость героя подчеркивается у Гиппиус еще и тем, что персонажи этих двух полярных рядов образуют между собой самостоятельные контрастные пары (Литта - Лизочка, Наташа - Верка, Михаил - Яков).

Дуальность стиля на уровнях сюжета и хронотопа, на первый взгляд, ослабляется, так как явно доминирует рациональный принцип организации текста. Гиппиус тяготеет к четким логическим принципам сюжетосложения, а потому выбирает тип авантюрного сюжета, достаточно «отшлифованного» литературной традицией. Аналогичным образом можно говорить о четкой и

логичной модели времени и пространства. Во-первых, время и пространство конкретны, что выразилось в циклическом характере времени и насыщенности текста топографическими реалиями. В романе существуют четыре самостоятельных пространственных центра (Париж, Петербург и его пригороды, Красный домик (дача в Финляндии) и церковное кладбище), которые связаны мевду собой по временному принципу (уже упоминавшееся циклическое время). Во-вторых, тип пространства вслед за Ю. Лотманом мы определяем как точечное, то есть роман построен как ряд отдельных пространственных локусов, чгго в композиционном делении соответствует делению на 33 главы. Причем каждая глава романа, то есть каждый локус, -это отдельное, самостоятельно организованное замкнутое пространство. Таким образом, действие в романе, передвижение героев основано на их перемещении по этим конкретно-локализованным точкам пространства. Причем все эти разрозненные точки пространства, локусы, пространственные центры, на первый взгляд, совершенно самостоятельно существующие, на самом деле связаны в фабульном плане, то есть логикой развития действия.

Но, верная своей уже найденной дуальной форме, 3. Гиппиус реализует общий принцип рассудочности в построении сюжета и хронотопа с помощью противоречивых стилевых механизмов, частных антиномий. Так, с одной стороны, сюжет романа можно назвать центростремительным, с другой -кумулятивным, то есть многолинейным. Таким образом, автор создает четкую ясную картину сюжетного развития и одновременно «разрывает» ее алогичными вставками. Подобные же логичный и алогичный принципы действуют и на композиционном уровне. С одной стороны, в своем построении роман логичен и последователен, что обусловлено логикой центростремительного сюжета. С другой стороны, открывает свою алогичную природу, подтверждением которой является монтажный принцип композиции. Причем его цель состоит в том, чтобы восстановить события в их глубинной ассоциативной связи. Именно таким монтажным способом связаны между собой четыре пространственных центра, помимо их фабульной соотнесенности, которой символистке Гиппиус явно недостаточно.

В романе четко и последовательно реализуются две тенденции: к сужению замкнутого пространства и к расширению его. Сужающееся пространство связано с линией главного героя, который стремится предельно замкнуть пространство вокруг себя, причем даже при движении по дороге (архетип открытого пространства) он испытывает дискомфорт. Предел сужения пространства наступает в Красном домике, который ассоциируется у автора с гробом. А тенденция к расширению пространства связана с героями, стремящимися к духовной жизни, и реализуется за счет введения панорамной картины природы, предельно проявляясь в сцене на церковном кладбище (причем вектор расширения пространства не только горизонтальный, но и вертикальный: пара «небо - земля»).

В третьем параграфе «Вектор изменений стилевой доминанты» доказывается, что при всей внешней устойчивости стиля 3. Гиппиус (а дуальный характер его неизменен) можно говорить и о своеобразной его эволюции, которая обусловлена сменой мировоззренческой позиции и психологического самоопределения личности самой писательницы в эмиграции. Отмечается актуализация «женского» начала личности 3. Гиппиус (в дооктябрьском творчестве доминировало «мужское»), и в связи с этим происходит перераспределение доминантных позиций в стилевом отношении: постепенно исчезает сдержанный, хладнокровный Антон Крайний под маской уравновешенного скептика, лирика становится все более проникновенной и «исповедальной», происходит «лиризация» прозы, в общих своих чертах сохраняющей рационалистический принцип поэтики.

Изменение коммуникативных установок эмигрантской публицистики 3. Гиппиус (не «создание» культуры, а ее сохранение) закономерно нарушает равновесие двух начал публицистического стиля в пользу приоритетной позиции дидактико-публицистического начала, о чем свидетельствуют ощущаемая «осторожность» оценок, отказ от «воинствующей» полемики и формальное «примирение» 3. Гиппиус с окружающей действительностью. В лирике нами отмечается усиление исповедального начала, предполагающего повышенное внимание к «невысказанному», тайному, выражаемому метафорами и полисемичными словообразами; тяготение к

плавному, «музыкальному» интонационно-синтаксическому оформлению поэтической фразы. В то же время превалирование исповедального начала не отменяет общий дуалистический принцип стиля, что ощутимо в ритмике стиха, где наблюдается то же конфликтное соположение статичной и динамичной тенденций. «Лиризация» прозы напрямую связывается с усилением интуитивного, иррационального начала в период эмиграции и выражается следующими изменениями поэтики. В прозе ощутим прежний «рационализм», что доказывают преднамеренная заданность и тенденциозность в отборе материала, «простота» сюжета и выбор линейной композиции как самого логически-зримого и в то же время емкого композиционного решения. Вместе с тем явный биографический контекст основного художественного конфликта рассказов обуславливает и трагический пафос, и ноты прочувствованного лиризма. Активизация иррационального, интуитивного способа познания мира и «уход» от рационалистической поэтики делает возможным активное использование стилистической точки зрения детского сознания, принципиально иррационального (многие рассказы написаны от лица ребенка), внедрение элементов фантастики как сюжетообразующих единиц, усиление роли мотивов памяти, судьбы, мистического предопределения. Те же стилевые тенденции, отмеченные в малой прозе, определяют специфику поэтики романа «Мемуары Мартынова», внешне, по четкому композиционному делению и структурности, напоминающему «Чертову куклу», но обнаруживающему принципиально отличную внутреннюю организацию. Жанровая характеристика (мемуары) актуализирует мотив памяти, и в романе художественно значимым становится ретроспективное абстрактное пространство памяти, обуславливающее и монтажную композицию романа, и предпочтение сюжета внутреннего действия, и особенности субъектной организации (близость Мартынова лирическому герою лирики 3. Гиппиус). Таким образом, вся эмигрантская проза в целом демонстрирует усиление иррационального, алогичного, лирического начала.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются выводы и намечаются перспективы исследования. Стиль

художника обусловлен его личностью во всей сложности и многоаспектное™ ее организации, а потому имеет явно антропоцентрический характер. В ходе исследования мы выявили специфику индивидуального стиля 3. Гиппиус, показав постоянство его характера (дуальность) и структурные особенности выражения на всех уровнях организации художественной формы во всех элементах системы художественного мироздания. Представляется продуктивным дальнейшее, более обстоятельное изучение эволюции индивидуального стиля 3. Гиппиус на материале эмигрантского творчества, а также мыслится перспективной сама возможность применения антропоцентрического подхода к изучению индивидуальных стилей других авторов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Волобуева (Панова), Е. Ю. Контрастность лексики мемуарной прозы 3. Гиппиус [Текст] / Е. Ю. Волобуева (Панова) // Молодежь в науке и культуре XXI века : материалы третьей науч. конф. молодых ученых, аспирантов и соискателей. (Челябинск, 2 нояб. 2004 г.) - Челябинск : Изд-во ЧГАКИ, 2004. - С. 41-46.

2. Волобуева (Панова), Е. Ю. Двуплановый характер хронотопа романа 3. Н. Гиппиус «Чертова кукла» [Текст] / Е. Ю. Волобуева (Панова) // Литература в контексте современности : материалы П Междунар. науч. конф. (Челябинск, 25-26 февр. 2005 г.) : в 2 ч. - Челябинск : Изд-во ЧГПУ, 2005. -Ч. 1. - С. 143-147.

3. Панова, Е. Ю. Образ эпохи в публицистике З.Н.Гиппиус 1899-1916 годов [Текст] / Е. Ю. Панова // Вестник Челяб. гос. ун-та. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2005. - Сер. 11, Журналистика. № 1(2). - С. 108-114.

4. Панова, Е. Ю. Формы речевой агрессии у 3. Гиппиус (на материале публицистики 1899-1916 годов) [Текст] / Е.Ю.Панова // Речевая агрессия в современной культуре : сб. науч. трудов / под общ. ред. М. В. Загидуллиной. -Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2005. -С. 212-217.

5. Панова, Е. Ю. Становление критической манеры Антона Крайнего (3. Гиппиус) [Текст] / Е. Ю. Панова // Вестник Челяб. гос ун-та. -Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2007. - Серия «Филология. Искусствоведение». - Вып. 16. - № 20 (98). - С. 119-123. (Реестр ВАК Минобрнауки РФ)

6. Панова, Е. Ю. Коммуникативные установки в публицистике 3. Н. Гиппиус [Текст] / Е. Ю. Панова // Языки профессиональной коммуникации : сб. ст. участников Третьей междунар. науч. конф. (Челябинск, 23-25 окт. 2007 г.) : в 2 т. / отв. ред.-сост. Е. И. Голованова / Челяб. гос. ун-т. - Челябинск : Энциклопедия, 2007. -T. 1.-С. 295-298.

7. Панова, Е. Ю. Публицистика Серебряного века как провокация общественного мнения (особенности стилевой манеры 3. Н. Гиппиус) [Текст] / Е.Ю.Панова // СМИ - общество - образование : модели взаимодействия : материалы междунар. науч.-практ. конф., поев. 20-летию высш. журналист, образования на Юж. Урале. (Челябинск, 30 нояб. - 2 дек. 2007 г.) : в 2 ч. / отв. ред. И. А. Фатеева. - Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2007. - Ч. 1. - С. 39-47.

8. Панова, Е. Ю. Исповедально-аналитический характер поэтического словаря лирики 3. Гиппиус [Текст] / Е. Ю. Панова // Вестник Челяб. гос. ун-та. - Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2008. - Серия «Филология. Искусствоведение». - Вып. 20. - № 12 (113). - С. 97-101. (Реестр ВАК Минобрнауки РФ)

9. Панова, Е. Ю. «Лиризация» прозы в эмигрантском творчестве 3. Н. Гиппиус [Текст] / Е. Ю. Панова // Вестник Челяб. гос. ун-та. -Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2008. - Сер. «Филология. Искусствоведение». - Вып. 22. - № 20 (121). - С. 79-82. (Реестр ВАК Минобрнауки РФ)

Формат 60к84 1/16 Бумага ВХИ 80 гр Объем 1,1 уел печ л Тираж 100 экз.

Изготовлено в полном соответствии с качеством предоставленных оригиналов заказчиком в типографии «Два комсомольца»

Типография «Два комсомольца» 454084 Челябинск, Комсомольский пр., 2 тел. (351) 790-91-10

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Панова, Елена Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Антропоцентрический характер стиля.

§ 1. Категория стиля: аспекты теоретического изучения.

§ 2. Психологическая доминанта личности автора как фактор формирования стиля.

§ 3. От доминанты личности к индивидуальному стилю (на материале мемуарной прозы).

Глава 2. Стилевое своеобразие публицистики 3. Гиппиус.

§ 1. Антон Крайний в журнально-газетной публицистике рубежа веков: становление критической манеры.

§ 2. Дидактико-публицистическое и критико-аналитическое начала публицистического стиля 3. Гиппиус.

Глава 3. Стилевые доминанты художественных текстов 3. Гиппиус.

§ 1. Исповедально-аналитический характер лирики 3. Гиппиус.

§ 2. Антиномичный характер поэтики романа 3. Гиппиус «Чертова кукла»

§ 3. Вектор изменений стилевой доминанты.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Панова, Елена Юрьевна

Творчество З.Н.Гиппиус (1869-1945) уже у ее современников, которые отдавали должное ее писательскому таланту, получило неоднозначную оценку. Так, в энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона находим следующее: «Мережковская Зинаида Николаевна - жена Д. С. Мережковского, пишет под девичьей фамилией Гиппиус. <. .> По основным качествам своего таланта, совершенно лишенного лиризма, М. примыкает к реалистической школе и больше всего ей удается насмешливое изображение мелочей домашней жизни»1. А в энциклопедическом словаре Русского Библиографического института Гранат творчество 3. Гиппиус подается в несколько ином ключе: «Мережковская, Зинаида Николаевна, <.> принадлежит к старшему поколению декадентов, которое в 90-х гг. образовало группу, изумлявшую своею кружковой сплоченностью. <.> Певучие стихи М. неизмеримо выше ее прозы, но слишком они субъективны и мимолетны. <.> М. прекрасно владеет техникой стиха, любит подчеркивать оригинальность размера и рифмы. Она часто пользуется ломким размером, точно оттеняя усталость и хрупкость»2.

Но современному читателю творчество этого автора недостаточно знакомо. Тому есть несколько причин. Во-первых, эмиграция из Советской России и нескрываемые антибольшевистские взгляды 3. Гиппиус надолго «вычеркнули» ее из списка русских писателей и поэтов, «канонизированных» советскими идеологами. Во-вторых, имя 3. Гиппиус очень долго оставалось в тени ее знаменитого супруга - Д. С. Мережковского.

С конца 80-х годов XX века в силу известных политических причин ситуация изменяется, публикуются дневники 3. Гиппиус, ее переписка, стихи (от малых журнальных публикаций до сборников), проза; происходит знакомство русских читателей с зарубежными исследованиями литературной

1 Венгеров С. А. Мережковская // Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона: В 44 т. / Под ред. Е. И. Андреевского. - 1890- . - Т. XIX: Мекенен - Мифу-Баня. - СПб, 1896.-С. 113.

2 Мережковская // Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат: В 57 т. -11 -е изд., стереотип. - Т. 28: Майкопский отдел - Минералогия. - СПб, [б. г.] - Стб. 488-489. судьбы 3. Гиппиус (А. Барда, Т. Пахмусс), разные аспекты творчества этого автора становятся объектом внимания научной мысли, и регулярность появления кандидатских диссертаций говорит о неисчерпанности вопроса творческого наследия 3. Гиппиус . Основной акцент в этих исследованиях сделан на проблемах эстетико-философской позиции 3. Гиппиус, места и значения ее творчества в историко-литературном процессе рубежа XIX-XX веков, а также на отдельных аспектах поэтики разных жанров творчества 3. Гиппиус. В 2002 году издается коллективный сборник новых материалов и исследований, отражающий дальнейшее развитие и углубление ранее высказанных авторами сборника идей4, с 2001 по 2003 год выходят восемь томов собрания сочинений 3. Гиппиус (девятый том ее эпистолярия не увидел свет). В 2006 появляется первое в России монографическое исследование дооктябрьского творчества 3. Гиппиус5, освещающее этапы формирования ее религиозно-эстетических позиций и, соответственно, их отражение в художественном творчестве. Очевидно, что растет интерес к этой яркой личности, вызывающей противоречивые (порой резкие) оценки современников, но никого не оставляющей равнодушным. Приходит понимание того, что и сама эта личность, и ее творческое проявление обусловлены своим временем и являются неотъемлемой частью литературного процесса рубежа XIX-XX веков.

3 В период с 2003 по 2008 были защищены следующие кандидатские диссертации: Алексеев К. В. Дилогия 3. Н. Гиппиус (романы «Чертова кукла» и «Роман-царевич») в контексте развития русского социально-политического романа XIX - начала XX века; Криволапова Е. М. Литературное творчество 3. Н. Гиппиус конца XIX - начала XX века (1893-1904 гг.): религиозно-философские аспекты; Паолини М. Критическая проза Зинаиды Гиппиус: 1899-1918 (2003); АрхиповаО. Ю. З.Н.Гиппиус: поэзия как «текст культуры»; Гаврищук Е. А. Петербургский текст 3. Н. Гиппиус: (на материале поэт, текстов); Дмитриевская Л. Н. 3. Н. Гиппиус: прозаик и поэт. Пейзаж и портрет в стиле рассказов 1890-1900-х гг.; Новожилова А. М. Петербургские дневники Зинаиды Гиппиус («Синяя книга», «Черные тетради», «Черная книжка», «Серый блокнот»): проблемы поэтики жанра (2004); Чистова М. В. Концепт андрогина в жизнетворчестве 3. Н. Гиппиус (2005); Орлова М. В. Литературная критика 3. Н. Гиппиус: к вопросу об эстетических позициях; Яцуга Т. Е. Ключевые концепты и их вербализация в аспекте регулятивности в поэтических текстах 3. Гиппиус (2006); Андреев В. В. Средства выражения семантики умолчания в произведениях 3. Н. Гиппиус; Ванюшкина О. Е. «Чертова кукла» и «Роман царевич» 3. Гиппиус. Диалог и художественные формы его выражения; Данилова Ю. Ю. Категории пространства и времени в поэтических текстах 3. Н. Гиппиус: лексико-семантический, грамматический, структурный аспекты; Хитальский О. В. Категория смерти в поэтическом языке 3. Гиппиус : на материале рассказов 1896-1912 гг. (2007); Кондрашина И. Б. Образы пространства и времени в поэзии 3. Н. Гиппиус (2008).

4 Зинаида Гиппиус. Новые материалы. Исследования / Ред.-сост. Н. В. Королева. - М.: ИМЛИ РАН, 2002.

5 Криволапова Е. М. «Преодолеть без утешенья»: Зинаида Гиппиус и ее время. - Орел, 2006.

Актуальность темы исследования обусловлена действием целого ряда факторов, как общекультурных, так и сугубо литературных. Во-первых, поворот гуманитарных наук к личностному началу, развитие когнитологии, антропологии, активизация личностной парадигмы в научном познании — все это заставляет корректировать имперсональный формальный подход к исследованию и рассматривать любое произведение как референции личности творца. Во-вторых, представляется актуальным рассмотрение матриц сознания порубежного периода в связи с параллельностью эпох (рубежа XIX-XX веков и рубежа XX-XXI веков). И, наконец, в-третьих, творчество 3. Гиппиус, несмотря на достаточно большое количество научных работ, позволяет обнаружить перспективные направления и темы исследований, в частности, на наш взгляд, нуждаются в дальнейшем изучении проблемы поэтики ее произведений. А потому описание системы художественного мироздания 3. Гиппиус в свете ее стилевой специфики представляется нам чрезвычайно важным и своевременным.

Анализируя степень разработанности проблемы, мы все работы (критические и литературоведческие), в какой-либо значительной степени касающиеся проблем творчества 3. Гиппиус, распределили по трем группам, дифференцированным хронологически: дооктябрьская, послеоктябрьская (советская) и современная (с начала 90-х годов XX века) критика.

На рубеже веков особое внимание уделялось главным образом личности 3. Н. Гиппиус, манеры и поведение которой вызывали повышенный интерес. Это работы В. Злобина «Тяжелая душа»6, Н. Тэффи «Зинаида Гиппи

Т 8 ус» , С. К. Маковского «Зинаида Гиппиус» и многих других (И. Одоевцевой9, А. Белого10, Н. Бердяева", Н. Берберовой12, Ю. Терапиано13,

6 Злобин В. Тяжелая душа. - Вашингтон: Издание русского книжного дела в США; Victor Kamkin, Inc., 1970.

7 Тэффи Н. Зинаида Гиппиус // Тэффи Н. Смешное в печальном. Рассказы, роман, портреты современников. -М., 1992.-С. 466-476.

8 Маковский С. К. Зинаида Гиппиус (1869-1945) // Маковский С. К. Портреты современников: Портреты современников. На Парнасе «Серебряного века». - М., 2000. - С. 326-360.

9Одоевцева И. В. Избранное: Стихотворения. На берегах Невы. На берегах Сены. - М., 1998.

10 Белый А. Начало века. - М„ 1990.

11 Бердяев Н. Самопознание. -М., 1990.

12 Берберова Н. Курсив мой // Серебряный век. Мемуары. - М., 1990. - С. 431-575.

Г. Адамовича14). Все перечисленные работы имеют общую точку пересечения: они констатируют внутреннюю раздвоенность писательницы.

В оценке же творчества Гиппиус (художественного и критико-публицистического) у современников единого мнения не было. Критическая литература рубежа веков (и более позднего времени) освещала разные аспекты творчества 3. Гиппиус, но особое внимание мы уделили тем источникам, в которых содержались указания на стилевую специфику текстов писательницы.

Ценное наблюдение по поэтике лирики оставила М. Шагинян, которая называет поэтическое творчество Гиппиус «поэзией пределов», отмечая проистекающую из этого «антиномичность тем»'3, ни у кого так последовательно не встречающуюся (причем на это мнение ссылались в своих рассуждениях многие более поздние исследователи). В. Брюсов в статье «Зинаида Гиппиус»16 подчеркивает ее рассудочность, т. е. доминирование рационалистического начала. Следует отметить, что В. Брюсов не заостряет внимания на отдельных произведениях и говорит о специфике всей прозы, куда включает рассказы, романы и повести. В целом он указывает на уже известные специфические черты романов Гиппиус: надуманность, «чуждость» свежести вдохновения, искусно сработанный марионеточный характер героев, схематизм, но в то же время подчеркивает, что «у Гиппиус и в прозе есть свой стиль», а главные достоинства ее поэтического языка — «исключительная сжатость, умение многое сказать очень немногими словами <.> эпитеты вполне естественные и вместе с тем вполне новые, которые каждому слову придают свежесть и неожиданность»17.

Причем В. Брюсов — один из немногих критиков тех лет, кто все-таки подходит к разбору творчества поэтессы с научных, аналитических позиций и косвенно определяет неоднородный характер ее стилевой манеры: «критип Терапиано Ю. Встречи. - Нью-Йорк, 1953.

14 Адамович Г. Одиночество и свобода. -М., 1996.

15 Шагинян М. О блаженстве имущего. Поэзия З.Н. Гиппиус. - М., 1912. - С. 16.

16 Брюсов В. 3. Н. Гиппиус // Брюсов В. Среди стихов: 1894-1924: манифесты, статьи, рецензии - М., 1990. - С. 452-464.

17 Там же.-С. 461 ческие статьи Гиппиус написаны в особенной манере интимного разговора. Иногда это приводит к большей остроте выражений»18.

Напротив, например, К. Чуковский основывает свои выводы на субъективном отношении к Гиппиус лично (подобный негативно-оценочный подход демонстрировали и другие критики: например, В. Буренин, Ю. Каменев, А. Потресов, П. Струве): «Она томится, и ее стихи с первой строки до последней — какое-то бесслезное, оцепенелое рыдание. И она уже до того дошла, что сама себя предала анафеме и написала о себе жесточайшую, злобней-шую книгу, которую так и озаглавила: Чортова кукла»19. Явными недостатками лирики Гиппиус Чуковский считает «дурной» язык, «серость, косность и равнодушие»20, надуманные противоречия, оксюмороны, то есть, по сути, говорит о проявлениях стилевой двойственности.

Гораздо больше внимания, по сравнению с художественными текстами, современники уделяли публицистическим выступлениям Гиппиус, публиковавшейся и под ее настоящим именем, и под многочисленными псевдонимами (Антон Крайний - один из самых распространенных). Оценки, разумеется, были разнообразными, но особо интересными для нас представляются попытки определения стиля ее публицистики. Как правило, не оспариваются интеллектуальные качества ее критики: «В4своей литературно-критической деятельности 3. Гиппиус - это уже целая глыба. В своих работах и изысканиях она предстает перед современниками как серьезный, вдумчивый аналитик [Здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, выделение наше. — Е. Щ социально-экономических процессов в обществе. Она притягивает к себе культурной утонченностью, парадоксальностью мышления, необык

01 новенной энергией» . Приближаясь к более узкому пониманию особенностей стиля 3. Гиппиус, современники отмечали по сути разноплановые стилевые начала (например, суховатую сдержанность и при этом остро-жалящий

18 Брюсов В. 3. Н. Гиппиус // Брюсоп В. Среди стихоп: 1894-1924: манифесты, статьи, рецензии. - М., 1990. -С. 461.

19 Чуковский К. Лица и маски. - СПб., 1914. - С. 174-175.

20 Там же.-С. 170.

21 Безелянский Ю. Н. Вера, Надежда, Любовь. Женские портреты. - М., 1998. - С. 229. тон выступлений): «ее стиль, играющий в изящную простоту, с отдельными острыми штрихами, является естественным выражением этой своеобразной, но односторонней писательской натуры»22; «что-то болезненное, худосочное и вместе с тем претенциозное чувствуется в ее произведениях, манерных, кокетливых, шелестящих сухим шелестом женских шелковых юбок»23; «в своем «Литературном дневнике», в страницах этой «критики любви» «писательница все время держит себя в состоянии какого-то холодка, сдержанности <.> Какая-то нарочитая женская сдержанность сквозит в этой сухости слова Антона Крайнего <.> Что необходимо отметить в критических очерках Антона Крайнего, так это новизну приемов, главным образом - этот тон чего-то иронически серьезного, как будто беглого, как будто скользящего и случайно парадоксального и в то же время остро жалящего»24. Но никто вплотную не подошел к пониманию внутренней природы и закономерностей ее стиля и, соответственно, не показал специфику его выражения.

Критика советского времени подчеркнуто игнорировала творчество 3. Гиппиус. Так, в коллективном труде авторов «Литературно-эстетические

О ^ концепции в России конца XIX - начала XX века» она предстает как слабый, малозначащий оппонент М. Горького, а в многотомном учебном издании «История русской литературы», в 10 томе, освещающем литературный процесс 1890-1917 годов, о Гиппиус лаконично упоминается всего три раза26. Причем происходит это в главах о прозе и поэзии буржуазного упадка, а не в разделе «Журналистика и критика эпохи», как это можно было предположить. Такая «забывчивость», на наш взгляд, весьма показательна.

Менее категоричен в своих оценках Н. Богомолов. Последний, хоть и пишет о «сравнительно ограниченном потенциале Гиппиус» (творческом), все же отмечает ее активную роль в литературе и культуре того времени:

22 Волынский А. Л. Борьба за идеализм. Критические статьи. - СПб., 1900. - С. 398.

23 Волынский А. Л. Книга великого гнева. Критические статьи. Заметки. Полемика. - СПб., 1904. - С. 191.

24 Кадмин H. Литературные заметки // Образование. - 1908 - № 3 (март). - Отдел III. - С. 37-38.

25 Литературно-эстетические концепции в России конца XIX — начала XX века. — М., 1975.

26 История русской литературы / Отв. ред. А. С. Бушмин. - Т. 10. -М.; Л., 1954. - С. 607, 773, 774. влияние ее на литературную и культурную жизнь гораздо более ограниченно, чем влияние Блока или Брюсова, но <.> личность Гиппиус несет столь оригинальную сумму идей, что без них целый пласт культуры пропадает из

27 поля зрения» . Глубокая интеграция 3. Гиппиус в литературный процесс рубежа веков и эмиграции несомненна: А. Блок дебютировал в журнале «Новый путь» при содействии 3. Гиппиус, смотр «литературной молодежи» часто осуществлялся в литературном салоне Зинаиды Гиппиус (традиция объединения творческих сил разных поколений продолжилась и в эмиграции: с 1927 по 1940 годы устраивались собрания общества «Зеленая лампа», в 1939 году Мережковские выпустили сборник с показательным названием «Литературный смотр»); Религиозно-философские собрания при всей их тенденциозности объединяли лучшие прогрессивные интеллектуальные силы; вокруг 3. Гиппиус в эмиграции группировался «Орден непримиримых» и многое другое.

С 90-х годов XX века в литературоведческих исследованиях активизировалась тенденция к изучению ранее «забытых» персоналий и историко-литературных фактов, поэтому творчество Гиппиус привлекло к себе внимание литературоведов. Работы этой поры отличает обзорный характер, то есть в них рассматривается творчество писательницы в целом, а интересующая нас проблема стиля лишь затрагивается.

Следует отметить брошюру С. Н. Савельева «Жанна Д'Арк русской рело лигиозной мысли (Интеллектуальный профиль 3. Гиппиус)» , в которой автор между знаменитой француженкой и русской поэтессой проводит типологические параллели, мотивируя их сходством обстоятельств — кризисностью среды и времени, в которых пришлось жить обеим женщинам. В целом книга представляет собой последовательный очерк жизни и метафизических исканий Гиппиус, дает довольно полное представление о сложности и глубине мира поэтессы.

27 Богомолов Н. В зеркале «Серебряного века»: Рус. поэзия н. 20 века. - М., 1980. - С. 30.

28 Савельев С. Н. Жанна Д'Арк русской религиозной мысли: Интеллектуальный профиль 3. Гиппиус. -М., 1992.

Более обстоятельному изучению творчества Гиппиус посвящена монография Е. М. Криволаповой. Весьма подробно и убедительно автор раскрывает незаурядность личности 3. Гиппиус, обращаясь к не известным широкой публике историко-библиографическим материалам, анализирует ее общественную деятельность и религиозно-философские взгляды, прослеживая взаимосвязь последних с текстами художественных произведений. Автор монографии отмечает, что «внешние и внутренние антиномии — это неотъемлемый атрибут как индивидуальной художественной манеры 3. Гиппиус, так и ее религиозно-философских построений»29.

Ближе к рассматриваемой нами проблеме подходит А. Г. Соколов , который объясняет двойственность мотивов ранней поэзии Гиппиус и ее этический и эстетический максимализм влиянием ранней символистской поэзии, по-своему реализующей «принцип романтического двоемирия».

С. Бавин и И. Семибратова в своем исследовании «Судьбы поэтов Серебряного века. Библиографические очерки» рассматривают эволюцию лирического героя поэзии Гиппиус, отмечая ряд характерных для его образа

•7 1 противоречий: «требование к Богу закрепить веру и отрицание его вовсе» , «бесстрашие перед жизнью и смертью и равнодушие к тому и другому»32.

Статья Е. Барабанова «Кто бури знал.» интересна тем, что, отталкиваясь от противоречивости лирического героя (антиномическое состояние ожидания и бунта), автор приходит к выявлению противоречивости самой поэтики 3. Гиппиус, которая видится как сочетание «сумеречных тонов отвлеченности, недосказанности, многозначительности» и «конкретики сомнения и бунта»33. Им же высказано предположение о существовании теории Гиппиус, согласно которой глубина и подлинность человеческого существования определяется двумя началами: началом свободы и началом любви.

29 Криволапова Е. М. «Преодолеть без утешенья». - С. 74.

30 Соколов А. Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. - М., 1991.

31 Бавин С., Семибратова И. Судьбы поэтов серебряного века: Библиогр. очерки. - М., 1993. - С. 118.

32 Там же.-С. 119.

33 Барабанов Е. Кто бури знал. (предисловие к публикации стихов 3. Гиппиус) // Наше наследие. - 1990. -№ 4. - С. 62.

Еще более значимой для оформления нашей концепции явилась работа А. Н. Захарова «О поэтическом мире 3. Гиппиус (к 125-летию со дня рождения)», который пишет, что «двойственность становится главной приметой поэтического мира Гиппиус»34, и доказывает свою мысль, отмечая, например, двойственность лирического героя, который существует между Богом и Дьяволом, в бунте и смирении; оксюморонность художественного слова 3. Гиппиус; антиномичность образной системы. При этом автор подчеркивает, что данная стилевая форма продиктована самим временем, то есть является знаком «разорванности сознания человека XX столетия»35.

В. А. Мескин также обращается к вопросу двойственности художественной формы 3. Гиппиус, но расставляет акценты иначе - двойственность поэтики писательницы в его трактовке - эпатаж, а не внутренняя, т. е. стилевая закономерность. Он не согласен с теми исследователями, с точки зрения которых «на противовесах держится мировосприятие Гиппиус», и считает,

36 что «трудно увидеть системность поэтессы» . Свою точку зрения он мотивирует так: «в ее пристрастии к противоречивым и парадоксальным суждениям, к жестким поэтическим императивам, скрывалось понятное желание привлечь к себе внимание, заставить людей усомниться в истинности того, что принято ими за норму жизни»37.

Особого внимания заслуживает статья А. В. Лаврова «3. Н. Гиппиус и ее поэтический дневник». Автор воссоздает духовный облик Гиппиус по оценкам современников, прежде всего делая акцент на ее интеллектуализме. Анализируя характер системы взаимоотношений Гиппиус с окружающими, он отмечает внутреннюю противоречивость, двойственность личности поэтессы, которая представляется автору как несовпадение внешнего и внутреннего в ней. От специфики личности 3. Гиппиус он переходит к характеристике поэтического мира писателя, отмечая, по сути, его двуплановый характер: так, с одной стороны, он устанавливает изначальную «дневниковость»

34 Захаров А. Н. О поэтическом мире 3. Гиппиус // Рос. литературоведческий журнал. — 1994. - № 5/6. — С. 74.

35 Там же. - С. 74.

36 Мескин В. А. Заклинанье (о поэзии 3. Гиппиус) // Русская словесность. - 1994. - № 1. - С. 75.

37 Там же. - С. 75. поэзии Гиппиус, а с другой стороны, отмечает противоположное явление: «философичность стихов Гиппиус и связанное с этой доминирующей линией господство рационального начала и дефицит эмоциональной непосредственности»38, отмечает, что «для образного мира поэзии Гиппиус характерно сочетание четкости образов с зыбкостью их семантического наполнения»39. Принципиально важным для нашего исследования стало определение А. В. Лавровым доминирующего начала лирики 3. Гиппиус — исповедально-аналитического. Следует отметить, что выявленный доминантный признак не рассматривается автором в статусе стилевого закона, но наш взгляд, успешно может выражать его суть. Именно поэтому мы заимствуем данный термин, но переносим его действие в сферу стилевого своеобразия лирики 3. Гиппиус. Наконец, А. В. Лавров ставит вопрос об эволюции художественной системы Гиппиус, на который по-своему отвечает: «Приходится констатировать в нем максимум постоянных параметров и минимум хронологических изменений»40. Своеобразным уточнением мысли А. Лаврова является концепция О. Архиповой, получившая обоснование в диссертации «3. Н. Гиппиус: поэзия как "текст культуры"»41. Автор рассматривает поэзию Гиппиус как мифопоэтическую систему, реализующуюся рядом этических бинарных оппозиций (любовь / нелюбовь, прекрасное / безобразное и т. д.) и вырастающую из жизнетворческой позиции поэтессы. При этом при характеристике последней используется тендерный подход, обнаруживающий наличие равноположных оппозиций «мужское / женское», «я / не я». Ведущий принцип поэтики, по мысли О. Архиповой, — игровой, что, в свою очередь, «приводит к своеобразному "жонглированию" молитвенного и иронического слова как поэтических ипостасей лирического высказывания»42.

Л. А. Колобаева в монографии «Русский символизм» прямо указывает на принципиально важную для нашего исследования черту поэтики тек

38 Лавров А. В. 3. Н. Гиппиус и ее поэтический дневник // Гиппиус 3. Н. Стихотворения. - СПб., 1999. - С. 30.

39 Там же. - С. 29.

40 Там же. - С. 37.

41 Архипова О. Ю. 3. Н. Гиппиус: поэзия как «текст культуры»: Авгореф. дне. . канд. филол. наук. - Барнаул, 2004.

42Там же. - С. 7. стов 3. Гиппиус: «тайна, "чудо", желание соприкоснуться с недоступным, загадочным, невидимым, закрытым для разума миром <.> с одной стороны, и "трезвая сила", ясность, рационалистическая прозрачность поэтического строя — с другой, определяют полюса поэтики 3. Гиппиус»43. В статье К. Азадовского и А. Лаврова «3. Гиппиус: метафизика, личность, творчество» также констатируется двойственный характер поэтического мира автора: «[поэтический мир 3. Гиппиус. - Е. 77.] при всей его метафизической определенности и законченности, предельно подвижен, он реализуется как непрестанный диалог между двумя противоположными полюсами: с одной стороны - индивидуалистический бунт, "дерзание", уверенный в себе эгоцентризм, с другой - сильное религиозно-мистическое чувство <. .> на этих "противовесах" держится мировосприятие Гиппиус»44. При этом принципиально важно, что исследователи пытаются подчеркнуть стилевую уникальность, индивидуальность 3. Гиппиус. Так, по их мнению, художественная проза Гиппиус практически осталась в стороне от символистских формальных и стилевых исканий, ее оригинальность - не в новизне приемов, а в индивидуальной «маркированности» идей и служащих их выражению образно-сюжетных средств. Наконец, еще один важный аспект: К. Азадовский и А. Лавров подчеркивают доминирующее положение в художественной системе Гиппиус рационального принципа, и именно этим объясняется и оправдывается за-данность, схематизм сюжетных конструкций, «манекенность» персонажей. Здесь же отмечается, что роман «Чертова кукла» — сугубо идейный роман, в центре внимания которого - проблемы революции и революционной идеологии, а также персонажи, являющиеся выразителями различных философских, нравственных и политических позиций.

Н. Осьмакова, оценивая вклад Гиппиус в развитие русской поэзии, также вплотную подходит к пониманию двойственности поэтического стиля автора: «Коренная ее черта — горький неженский скептицизм, разъедающая

43 Колобаева Л. А. Русский символизм. — M., 2000. — С. 41.

44 Азадовский К., Лавров А. 3. Гиппиус: метафизика, личность, творчество // Гиппиус 3. Н. Сочинения: Стихотворения. Проза.—Л., 1991. —С. 10. трезвость, беспощадность к каким бы то ни было иллюзиям в парадоксальном сочетании с неодолимой тягой к метафизическому, к тому, что "за гранью таинственного", что мерцает "сквозь ткань времен"45». В духе уже установившейся традиции интерпретации прозы Гиппиус исследователь отмечает, что «несмотря на свойственную ее [Гиппиус. — Е. П.] прозе глубину и серьезность замысла <.> в романе художественная ткань местами истонча

46 ется и сквозь нее проступает арматура мыслительного каркаса» .

В. Ученова в статье «Мне нужно то, чего нет на свете.» отмечает психологическую двойственность 3. Гиппиус и считает, что псевдоним Антон Крайний закрепляет «неженскую» творческую маску. Рассуждая о стилевой специфике творчества 3. Гиппиус, Ученова особенно акцентирует доминирование в ней рационального начала, т. е. математической заданности, и, в то же время, говорит о «рельефной пластичности образов, текущей плавности описания пейзажа»47. Природу такого дуализма автор статьи выводит из тяготения к психологическим крайностям, исканиям пределов достижимого и допустимого, еще более острых в поэзии, чем в прозе. Затрагивая вопрос о романе, В. Ученова доказывает принципиальное несовпадение авторской позиции и позиции героя в романе, тем самым опровергая предположение об «автобиографизме» характера главного героя. Кроме того, она отмечает типологическое сходство образа Юрия Двоекурова и Клима Самгина, акцентируя внимание на том, что Горький и Гиппиус - сторонники полярно противоположных общественных и эстетических взглядов — «типаж для художественного исследования эпохи "между двух революций" выбрали чрезвычайно

Л.Й сходный» . Слабость романа исследовательница видит все в той же заданности произведения, особо, по ее мнению, проявившейся в целенаправленности, с которой автор ищет ответа на поставленные им вопросы.

45 Осьмакова Н. «Единственность Зинаиды Гиппиус» // Гиппиус 3. Н. Собр. соч. - Т. 1. - М., 2001. - С. 13.

46 Осьмакова Н. Послесловие к изданию//Гиппиус 3. Н. Стихии проза.-Тула, 1992.-С. 419.

47 Ученова В. Мне нужно то, чего нет на свете. // Гиппиус 3. Н. Чертова кукла: Проза. Стихотворения. Статьи.-M., 1991.-С. 7.

48Там же. — С. 12.

Более тщательно проблема поэтики дилогии «Чертова кукла» и «Роман-царевич» разработана в диссертации О. Ванюшкиной «"Чертова кукла" и "Роман-царевич". Диалог и художественные формы его выражения»49. Автор анализирует поэтику романов в свете концепции диалогизма как одной из особенностей творчества 3. Гиппиус, особое внимание уделяя речевым и надречевым формам диалогического взаимодействия персонажей. Автор говорит о разных формах диалога, предполагает диалогичный характер структуры романа и предлагает варианты оппозиций (например, убийство / самоубийство), но формирование этих оппозиций происходит на содержательном уровне, они не рассматриваются в стилевом аспекте.

Г. Р. Евграфов во вступительной статье к «Литературному дневнику» 3. Гиппиус отмечает амбивалентный характер ее критики, на наш взгляд, являющийся следствием все той же стилевой дуальности: «Гиппиус не только критиковала, полемизировала, ниспровергала, но и утверждала - свое, заветное, выношенное, то, во что верила, чем жила, что думала, о том или ином предмете»50. Наиболее последовательно освещают критическое наследие Гиппиус диссертация М. В. Орловой «Литературная критика Зинаиды Гип

Г 1 С") пиус: к вопросу об эстетических позициях» и статья Н. Н. Нартыева . Основным аспектом анализа данных исследований становится содержательная сторона публицистики 3. Гиппиус, тематика и пафос публицистических выступлений, частные замечания о стилевой специфике носят, скорее, вспомогательный характер. Так, отмечаются «нежелание и неумение говорить наме

53 54 ками» , «смысловая многоплановость и редкая искренность тона» литературно-критических эссе Гиппиус.

49 Ванюшкина О. Е. «Чертова кукла» и «Роман царевич» 3. Гиппиус. Диалог и художественные формы его выражения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Великий Новгород, 2007.

50 Евграфов Г. Р. Женщина «ручной выделки» // Антон Крайний (3. Гиппиус). Литературный дневник (1899-1907).-М., 2000.-С. 22.

51 Орлова М. В. Литературная критика Зинаиды Гиппиус: К вопросу об эстетических позициях: Дис. . канд. филол. наук. - Коломна, 2006.

52 Нартыев H. H. 3. H. Гиппиус-критик (по материалам «Литературного дневника» Антона Крайнего) // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. - Серия 2, Филология. - 1998. - Вып. 3. - С. 96-100.

53 Там же. - С. 96.

54 Там же. - С. 100.

Подробно вопрос развития критической мысли и содержательных доминант доэмигрантской критической прозы Зинаиды Гиппиус исследован в весьма обстоятельной диссертации М. Паолини «Критическая проза Зинаиды Гиппиус: 1899-1918»55. Особое внимание в исследовании уделяется проблемным сторонам критического наследия Гиппиус, развитию важнейших тем и содержательному наполнению метатемы творчества 3. Гиппиус «личность — религия - общество». М. Паолини принадлежит и попытка установления некоего художественного принципа письма 3. Гиппиус: исследователь отмечает, что «оба равнозначных для Гиппиус-критика начала - "учительно"-публицистическое и критико-аналитическое — почти всегда соприсутствуют в ее статьях»56. Но «начала» эти не мыслятся как стилевая доминанта и не включены в разговор о структурных особенностях текстов.

Таким образом, обобщив все вышесказанное, можно отметить, что в исследованиях разных лет не раз констатировалась психологическая двойственность писательницы и фиксировались частные проявления стилевой неоднородности в различных жанрах творчества 3. Гиппиус. Некоторые исследователи вплотную подходят к пониманию дуальности художественного мира 3. Гиппиус (например, А. Лавров, указывая на значимость исповедально-аналитического начала в лирике). Но никто не рассмотрел стилевую специфику Гиппиус в системе отношений «личность автора - художественное мироздание - стиль», не определил генеральный (общий для всех элементов цепи) и доминантный (определяющий структуру каждого из элементов) признак и, соответственно, не показал тех художественных механизмов, которые способствуют его воплощению в поэтике художественных и публицистических текстов. Следовательно, принцип единства стиля 3. Гиппиус в контексте всего ее творчества и его антропоцентрический характер остаются недоказанными и требуют дополнительного исследования.

55 Паолини М. Критическая проза Зинаиды Гиппиус: 1899-1918: Дне. . канд. филол. наук.-М.: РГБ, 2003.

56 Паолини М. Критическая проза 3. Н. Гиппиус 1899—1918 гг.: библиографическое введение в тему // Зинаида Гиппиус. Новые материалы. Исследования. - М., 2002. - С. 361.

Цель нашей работы - выявление стилевой доминанты системы художественного мироздания 3. Гиппиус. При этом стиль мы вслед за В. В. Эйдиновой понимаем как «единственно возможную форму воплощения необходимого художнику смысла, форму его миропонимания»57, и тогда индивидуальный стиль писателя «предстает таким художественным законом произведения [и шире - художественного мироздания. - Е. 77.], который претворяется в его поэтике, образуя в ней ряд частных закономерностей и целостно воплощая органичное для художника и отзывающееся в каждом из нас

58 эстетическое содержание» .

Для достижения поставленной цели намечаются следующие задачи:

1) воссоздать «личностный портрет» 3. Гиппиус по воспоминаниям современников и выявить доминанту личности;

2) выделить наиболее значимые жанровые элементы системы художественного мироздания Гиппиус;

3) проследить специфику превращения личностной доминанты в доминанту стилевую на материале мемуарной прозы, непосредственно и наиболее явно выражающей авторское сознание (письма, дневник, автобиографический роман);

4) выявить специфику публицистического стиля 3. Гиппиус;

5) обнаружить особенности проявления стилевой доминанты творчества 3. Гиппиус в ее лирике на различных уровнях организации поэтического текста и в прозе (на материале романа «Чертова кукла»);

6) обозначить вектор изменений в структуре индивидуального стиля на материале текстов (публицистика, лирика, проза) эмигрантского периода.

Материал исследования - художественно-публицистическое наследие Гиппиус (автобиографический роман «Дмитрий Мережковский», дневники писательницы «Синяя книга» и «Черные тетради», фрагменты ее переписки

57 Эйдинова В. В. Дуалистическая природа стиля О. Мандельштама (проза поэта) // XX век. Литература. Стиль. Стилевые закономерности русскойлитературыХХв.(1900-1930 гг.).-Екатеринбург, 1994.-С. 80. 5S Цит. по Пресняков О. От личности автора к его стилевой структуре (А. Белый. Петербург) // XX век. Литература. Стиль. Стилевые закономерности русской литературы XX в. (1900-1930 гг.). - Екатеринбург, 1994.-С. 116. в частности, переписка с П. П. Перцовым), публицистические тексты писательницы (очерки и статьи, опубликованные с 1899 по 1939 годы), лирические сборники: «Собрание стихов. 1889—1903», «Собрание стихов. Книга вторая. 1903-1909», «Стихи. Дневник 1911-1921», «Сияния» (1938), роман «Чертова кукла», рассказы и повести 1920-1939 годов).

Объект исследования - художественное мироздание 3. Гиппиус.

Предмет исследования - стиль как структурный элемент художественного мироздания автора.

Методология работы. Основными методами исследования послужили биографический подход с элементами историко-функционального метода и структурно-семантический анализ. Сращение биографического и структурно-семантического методов рассматривается нами как перспективное развитие литературоведческой методологии на современном этапе, характеризующемся явным креном в сторону антропоцентризма, когда на смену собственно «формальному» либо собственно «контекстному» (культурно-историческому, психологическому и т. п.) подходам приходит синтезирующее начало, цель которого — «очеловечивание» наших представлений о литературе как одного из важнейших проявлений духовности.

Научная новизна исследования связана с установлением антропоцентрического характера стиля творчества 3. Гиппиус, в свете которого стиль — это ракурс, инструмент, оптика репрезентации личности во всем сложном переплетении ее психологической, поведенческой, культурологической, социологической и других составляющих, и рассмотрением категории стиля как единого закона формообразования, константного для разных жанров и обнаруживающего вектор эволюции.

Теоретическая значимость работы заключается в соединении истори-ко-биографического и структурно-семантического подходов, поскольку благодаря такому подходу обоснован тезис об антропоцентрическом характере стиля.

Практическая г\енностъ работы. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении курсов истории литературы рубежа XIX-XX веков и эмиграции, спецкурсов по творчеству 3. Н. Гиппиус и литературе Серебряного века, а также в качестве методики описания индивидуальных стилей других авторов.

Апробация работы. Материалы диссертации были представлены в виде научных докладов на международных научных конференциях в Челябинске («Речевая агрессия в современной культуре», 2005, «Культура в контексте современности», 2005, «СМИ. Общество. Образование», 2007, «Языки профессиональной коммуникации», 2007), на региональных конференциях Челябинского госуниверситета, использовались в практической преподавательской работе в ходе чтения следующих курсов на факультете журналистики Челябинского государственного университета: «История отечественной литературы рубежа XIX—XX веков», «История отечественной литературы первой половины XX века», «Стилистика и литературное редактирование».

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 226 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Стиль в системе художественного мироздания З.Н. Гиппиус"

Заключение

Рубеж XIX—XX веков — время острейшего кризиса — социального, культурно-исторического, мировоззренческого - формирует особый тип сознания («разорванный»), носителями которого были и Д. Мережковский, и А. Блок, и А. Белый, и О. Мандельштам, и, конечно, 3. Гиппиус. Но при этом каждый из этих художников создавал свою неповторимую художественную форму, в слове выражая не только веяния времени, но и глубоко личностное начало. Антропоцентрический метод позволяет связывать личность автора, систему его художественного мироздания и стилевую специфику воплощения последнего в единую неразрывную цепь. Специфика индивидуального стиля 3. Гиппиус, таким образом, вследствие особой личностной организации автора (принципиальная двойственность, реализующаяся в соприсутствии двух начал: «женского» - лиризм, исповедальность, описательность — и «мужского» - логичность, рационализм, сарказм, точность формулировок), видится нам в его дуальном характере. Система художественного мироздания также демонстрирует противоречивость, но онтологического свойства, на уровне несовпадения «формы» и «содержания». 3. Гиппиус, как это ни парадоксально прозвучит, постулировала идею троичности: «То "двойственное" миросозерцание, которое в конце 90-х годов переживал Мережковский <.> никогда не было моим. Помню, что в этот период мы особенно горячо спорили и ссорились, так как я не могла принять "двойственности", но не умела определить, почему именно с нею не примиряюсь. <.> Центр же, сущность коренного миросозерцания, к которому привел меня последовательный путь - невыразима "только в словах". Схематически, отчасти символически, сущность эта представляется в виде всеобъемлющего, мирового Треугольника, в виде постоянного соприсутствия трех Начал, неразделимых и неслиянных, всегда трех — и всегда составляющих Одно» [1, 526-527]. Отражение этого мы наблюдаем и в лирике, и в романе, и в реальной литературно-общественной практике 3. Гиппиус (например, идеологическая платформа Религиозно-философских собраний, Триумвират, и даже Антон Крайний - псевдоним, изначально родившийся для обозначения трех писателей). Идея троичности безусловно значима в системе художественных представлений Гиппиус, но при этом носит характер «долженствующий», имеет вектор устремленности в будущее, а потому не предполагает реализации в поэтике «здесь и сейчас». Напротив, система художественного мироздания 3. Гиппиус строится на фундаментальных бинарных оппозициях, «пронизывающих» все уровни. А потому единственно органичная форма стилевого воплощения системы художественных представлений и с этой точки зрения тоже определяется понятием «двойственности».

Таковы объективные и субъективные предпосылки индивидуального стиля автора, который предельно ясно и последовательно воплощается во всех выделяемых нами элементах системы художественного мироздания 3. Гиппиус (мемуарной прозе, публицистике, лирике, романе), порождая ряд частных стилевых антитез, раскрывающих суть основного стилевого закона.

Мемуарная проза, обладающая потенциалом наиболее явного и открытого выражения авторских установок и мировоззренческих категорий (в нашей концепции - закрепленных стилистически) демонстрирует стилевую дуальность в образе лирического героя, причем как объекта, так и субъекта изображения. В его речевом поведении четко выделяются две стратегии, соотносимые нами с «женским» и «мужским» дискурсом. Причем для оформления этих стратегий принципиально важна эстетически значимая в системе художественного мировоззрения 3. Гиппиус оппозиция «свое / чужое». Область «своего» стилистически нейтральна, ей соответствует особый лиричный тон повествования, актуализирующий позитивно-оценочные лексемы и плавный интонационный строй предложения. Напротив, семантика «чужого» маркируется «интенсивными» стилистическими средствами, создающими принципиально иной речевой портрет лирического героя: ироничного, мастера метких афористических характеристик, смело меняющего привычный смысл с помощью словотворчества. Причем не только речевой образ, но и внутренняя сущность лирического героя демонстрирует его нецельность, двойственность (все то же соединение мужского и женского начал), которая уточняется с помощью ряда производных антитез: «холодность / страстность», «активность / пассивность».

Дуальность стиля 3. Гиппиус получает зримое воплощение в публицистике писательницы, выражаясь в сосуществовании двух разноплановых начал: дидактико-публицистического и критико-аналитического. Причем и то, и другое реализуются в рамках общего скептического дискурса дооктябрьской публицистики, который обусловлен спецификой жанра (главная функция - не эстетическая, а воздействующе-убеждающая, причем, по мысли Гиппиус, и убеждение, и воздействие максимально эффективны в их логичном и лаконично-четком оформлении), а также оценкой образа эпохи, в целом воспринимаемого как негативный. Выявленная в мемуарной прозе содержательная антиномия «свое / чужое» актуальна и в сфере публицистики, поскольку основные объекты критической рефлексии Антона Крайнего находятся в области «чужого».

Дидактико-публицистическое и критико-аналитическое начала, соприсутствуя в пространстве публицистического текста, тем не менее обуславливают антиномичные стилевые тенденции на различных уровнях организации публицистического текста. Так, например, мы убедились, что критико-публицистические выступления 3. Гиппиус в целом характеризуются «мужским» модусом повествования, но при этом обнаруживается существование двух лексически и синтаксически неоднородных способа выражения авторской позиции: речевой агрессии и стилевой провокации. Они представляются нам противоположными по своему происхождению и целеустановкам, а сама возможность появления этих разноплановых способов обусловлена действием двух нетождественных начал: критико-аналитического (актуализирующего речевую агрессию) и дидактико-публицистического, предпочитающего более «лояльные» и «неконфликтные» методы влияния на общественное мнение. Поэтика факта, в публицистическом тексте 3. Гиппиус смещенного в план образности и существующего в виде образов-фактов, образов-моделей и образов-концентратов, также доказывает мысль, во-первых, о релевантности области «своего / чужого» (существование двух способов введения образа-факта — развернутого и конспективного), а во-вторых, о разведенности этих двух начал, поскольку дидактико-публицистическим началом, ориентированным на изменение представлений о мире и установку новых типологических связей, востребованы образы-модели в силу того, что модель нагляднее, проще и понятнее, чем сам объект; а критико-аналитическое же начало, активизирующее рационалистический принцип освоения действительности с четкой системой ее оценивания, нуждается в образах, имплицирующих прежде всего смысловой «сгусток»; в этом случае мы имеем дело с образами-концентратами. На более крупных уровнях организации публицистического текста дуальность стиля проявляется в сосуществовании центростремительного и центробежного принципов организации структуры текста, а также 3. Гиппиус трансформирует жанровую модель эссе, создавая особый тип -«логизированное» эссе.

Выявление стилевых доминант в художественных текстах подчиняется их специфике, связанной с особым, уникальным преломлением авторского сознания сквозь призму художественности. Система художественного мироздания 3. Гиппиус обнаруживает максимум постоянных характеристик вне зависимости от жанровой специфики текстов, а потому можно утверждать, что и доминантная стилевая характеристика - дуальность — значима для художественных текстов так же, как для мемуарной прозы и публицистики, но находит свои неповторимые способы реализации.

Дуальный принцип стиля 3. Гиппиус обуславливает «исповедально-аналитический» характер лирики, что воплощается на всех уровнях организации поэтического текста: точность, ясность значения / иносказательность, метафоричность поэтического слова; плавное, напевное / резкое, маршеоб-разное как равные по значимости структурообразующие принципы интонационно-синтаксического строения; как следствие — музыкальность / логичность и четкость композиции поэтического текста; «гармонизация» / «ритмическая напряженность» стиха (как дополнительная антиномия — сложность / упрощенность ритмического рисунка строки). Лирический герой поэзии 3. Гиппиус также демонстрирует внутреннюю раздвоенность, выступая в двух ипостасях: «бунтарь-одиночка» и «гуманист-философ». В первом случае для него характерна нигилистическая позиция по отношению к устройству мироздания и максималистский индивидуализм, во втором же, наоборот, - он проявляет «гуманную» позицию, стремясь достичь (или хотя бы постичь) гармонии в мире, и позиция активного сопротивления уступает место смирению и покорности. Двойственность лирического героя усиливается антиномией пространственного характера: символический образ круга / кольца выступает и как метафора «клетки», замкнутого пространства, и как «кольцо бытия», укрупняющее и усложняющее бытийный аспект «гуманиста», обещающее выход в иные миры.

Индивидуальный стиль Гиппиус отличается постоянством, что подтверждает разноаспектный анализ романа «Чертова кукла», где дуальный характер стиля сохраняется и находит свои особые механизмы воплощения. В отличие от лирики, здесь явно доминирует аналитическое начало (отсюда — многочисленные упреки критики в заданности и схематизме романа); но и оно находит антиномичные по своей сути формы реализации, причем отмеченная выше «аналитичность» придает им предельно зримый, наглядный характер. В результате роман строится как бинарная система.

В области художественного слова романа двуплановость выражается в действии противоположных стилевых тенденций: стремления к конкретности словообраза/ метафоризации. Причем и последняя, используя потенциальные возможности расширения смысла, на самом деле «договаривает» до конца нужные характеристики образа, вычленяемые и конструируемые из контекста. Уже несколько традиционно, но это лишь доказывает единообразие стилевых механизмов, на синтаксическом уровне как антиномичные выступают тенденции к упрощению синтаксической конструкции и лаконизму, с одной стороны, и к усложнению, с другой.

С подчеркнутой наглядностью бинарный характер структуры романа проявляется в образной системе. Происходит это в силу того, что расположение персонажей, переплетение линий «напряженностей» между ними напоминает грандиозную чертеж-схему: на первый взгляд хаотичное переплетение линий персонажей в основе своей имеет четкий план, как линии и проспекты того города, где развернется действие (Петербург). Линии всех персонажей пересекаются в одной точке, в одном идеологическом и психологическом центре (Юрии), а их расположение вокруг него обусловлено принципом зеркальности, порождающим две плоскости отражения — «метафизическую» и «материальную», которые обнажают трагическую раздвоенность главного героя - Юрия. Причем 3. Гиппиус дополнительно подчеркивает двуликость героя, группируя персонажей из разных плоскостей отражения в самостоятельные контрастные пары.

На более крупных уровнях организации текста (сюжет и хронотоп), на первый взгляд, дуальный характер стиля не так очевидно выражен, так как явно доминирует рациональный принцип организации текста. Отметим основные моменты, позволяющие сделать такой вывод: четкий логический принцип сюжетосложения (тип авантюрного сюжета); четкая и логичная модель времени и пространства. Во-первых, время и пространство конкретны, что закрепляется циклическим характером времени и насыщенности текста топографическими реалиями. Во-вторых, тип пространства - точечное (каждой главе романа соответствует свой пространственный локус, отдельное, самостоятельно организованное замкнутое пространство). Таким образом, действие в романе, передвижение героев основано на их перемещении по этим конкретно-локализованным точкам пространства. Причем все эти разрозненные точки пространства, локусы, пространственные центры, на первый взгляд, совершенно самостоятельно существующие, на самом деле связаны в фабульном плане, то есть логикой развития действия.

Но верная своей уже найденной антнномичной форме, 3. Гиппиус реализует общий принцип рассудочности в построении сюжета и хронотопа с помощью противоречивых стилевых механизмов, частных антиномий. Так, с одной стороны, сюжет романа можно назвать центростремительным, с другой - кумулятивным, то есть многолинейным. Таким образом, автор создает четкую ясную картину сюжетного развития и одновременно «разрывает» ее алогичными вставками. Подобные же логичный и алогичный принципы действуют и на композиционном уровне. С одной стороны, в своем построении роман логичен и последователен, что обусловлено логикой центростремительного сюжета. С другой стороны, открывает свою алогичную природу, подтверждением которой является монтажный принцип композиции. Причем его цель состоит в том, чтобы восстановить события в их глубинной ассоциативной связи. Именно таким монтажным способом связаны между собой четыре пространственных центра, помимо их фабульной соотнесенности, которой символистке Гиппиус явно недостаточно.

Частной антиномией пространственного характера можно считать то, что в романе четко и последовательно реализуются две тенденции: к сужению замкнутого пространства (связано с линией главного героя) и к расширению его (причем вектор расширения пространства не только горизонтальный, но и вертикальный: пара «небо - земля»).

Но при всей внешней устойчивости стиля 3. Гиппиус (его структурный принцип дуальности неизменен) можно говорить и о своеобразной его эволюции, которая обусловлена сменой мировоззренческой позиции и психологического самоопределения личности самой писательницы. Мы отмечаем общий для всех жанров вектор усиления «женского», интуитивного, иррационального начала: в публицистике это выражается в нивелировании поэтики «скепсиса» дооктябрьского корпуса текстов и ослаблении критико-аналитического начала, в лирике отмечается усиление исповедального начала, а в прозе можно говорить о лиризации прозаической формы.

Таким образом, мы доказали дуальный характер стиля 3. Гиппиус и показали специфику его воплощения на различных уровнях организации текста в различных литературных формах. Причем доминирование «мужского» или «женского» начала в творчестве 3. Гиппиус напрямую зависит от жанра: в эпистолярии и лирике они равноправны, в литературном дневнике и автобиографическом романе доминирует «женский» модус, а в публицистике и художественной прозе - «мужской».

Очевидно, что стилевая индивидуальность — это не просто одна из граней реализации и презентации сложной, неординарной личности, а, скорее, способ художественной самопрезентации личности автора, с одной стороны, и закон организации художественной формы, с другой. Итоги нашего исследования позволяют сделать вывод о том, что индивидуальный стиль автора может рассматриваться не только как значимый структурно-содержательный элемент системы художественного мироздания автора, но и как «ключ» к постижению своеобразия этой системы и один из возможных способов реконструирования и описания ее.

Думается, в вопросе значения деятельности 3. Гиппиус для литературного процесса рубежа веков и эмиграции следует говорить о влиянии ее уникальной личности в целом в контексте художественно-публицистического творчества и общественной деятельности. 3. Гиппиус стала прототипом таких литературных персонажей, как Рима Брындзовская (И. Ясинский, «Горный ручей»). Портретная характеристика Римы напоминает молодую Гиппиус, а в идейном плане она олицетворяет смешение добра и зла и призывает к устремленности в иные миры, осознанию собственной уникальности, «непохожести» на других. Существует литературоведческая версия, согласно которой Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский считаются прототипами Зинаиды Федоровны и Орлова в «Рассказе неизвестного человека» А. Чехова и обнаруживается связь образа Надежды Федоровны («Дуэль») с характеристикой молодой 3. Гиппиус; в романе «Дар» В. Набокова появляется образ

Христофора Мортуса - критика-женщины, скрывающейся под мужским псевдонимом, стилистика писаний которой напоминает стиль Гиппиус.

Метафизически-религиозные идеи Гиппиус, нашедшие отражение в ее стихах и публицистике, оказали сильное влияние на поэзию младших символистов, по крайней мере, на стадии их поэтического самоопределения: А. Блок проникал в тайные смыслы поэзии 3. Гиппиус, А. Белый считал, что Мережковские играли важную роль в формировании его религиозного миросозерцания. При этом не только содержательный, но и стилевой аспект оказался значимым для современной 3. Гиппиус литературно-эстетической среды. Ее стиль был узнаваемым в силу своих устойчивых проявлений, специфику которых мы показали выше, а потому часто и успешно становился основой пародий (В. Буренин, А. Измайлов). Иронично-агрессивная модальность Антона Крайнего, прием «монтажного» цитирования с комментариями довольно успешно заимствовались и другими критиками (например, А. Богдановичем, Н. Кадминым и даже К. Чуковским, несмотря на разность эстетических позиций). Впервые созданная в поэтическом тексте 3. Гиппиус «обманчивая» простота фразы, организация поэтического высказывания по музыкальному принципу в сочетании с недосказанностью нашли отражение в творчестве других поэтов (К. Бальмонта, А. Блока); 3. Гиппиус продемонстрировала возможность применения в русской поэзии тонического стиха, что оказалось перспективным для всей культуры XX века и получило мощное развитие в творчестве А. Блока и А. Ахматовой.

Список научной литературыПанова, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Гиппиус, 3. Н. Дмитрий Мережковский Текст. / 3. Н. Гиппиус // Мережковский Д. С., Гиппиус 3. Н. 14 декабря : роман. Дмитрий Мережковский : воспоминания. -М. : Моск. рабочий, 1991. С. 283-524.

2. Гиппиус, 3. Н. Живые лица Текст. / 3. Н. Гиппиус; сост., вступ. ст. и ком-мент. А. Николюкина. — М. : Олма-Пресс, 2002. — 448 с.

3. Гиппиус, 3. Н. Живые лица Текст. / 3. Н. Гиппиус. СПб.: Азбука, 2001. - 300 с.

4. Гиппиус, 3. Н. Живые лица : Стихи. Дневники Текст. : в 2 кн. / 3. Н. Гиппиус; сост., вступ. ст. и коммент. Е. Я. Курганова. Тбилиси : Ме-рани, 1991.-Кн. 1.- 1991.-397 е.; Кн. 2.- 1991.-382 с.

5. Гиппиус, 3. Н (Антон Крайний). Литературный дневник (1899-1907) Текст. / 3. Н. Гиппиус. СПб. : Изд. М. В. Пирожкова, 1908. - 453 с.

6. Гиппиус, 3. Н. (Антон Крайний). Литературный дневник (1899-1907) Текст. / 3. Н. Гиппиус; подгот. текста, вступ. ст. и коммент. Г. Р. Евграфова. М. : Аграф, 2000. - 320 с.

7. Гиппиус, 3. Н. Ничего не боюсь Текст. / 3. Н. Гиппиус; вступ. ст. М. Михайловой. М. : Вагриус, 2004. - 554 с.

8. Гиппиус, 3. Н. Опыт свободы Текст. / 3. Н. Гиппиус; подгот. текста, сост., предисл. и примеч. Н. В. Королевой. М. : Панорама, 1996. - 526 с.

9. Гиппиус, 3. Н. Петербургские дневники 1914-1919 : сборник Текст. / 3. Н. Гиппиус. Н.-Й. : Б. и., 1990; М. : Центр «ПРО» : Совмест. сов.-амер. предприятие «Саксесс», 1991. - 318 с.

10. Гиппиус, 3. Н. Сочинения Текст. : в 2 т. / 3. Н. Гиппиус. М. : Лаком-книга, 2001.-Т. 1 : Романы. -2001. - 367 е.; Т. 2 : Романы. -2001. -415 с.

11. Гиппиус, 3. Н. Сочинения : Стихотворения. Проза Текст. / 3. Н. Гиппиус; вступ. ст., сост., подгот. текста и коммент. К. М. Азадовского, А. В. Лаврова.- Л. : Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1991. 672 с.

12. Гиппиус, 3. Н. Стихи и проза Текст. / 3. Н. Гиппиус; сост., коммент. и по-слесл. Н. И. Осьмаковой. Тула : Приок. книж. изд-во, 1992. - 430 с.

13. Гиппиус, 3. Н. Стихотворения Текст. / 3. Н. Гиппиус; вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. А. В. Лаврова. СПб. : Акад. проект, 1999. - 592 с.

14. Гиппиус, 3. Н. Стихотворения. Живые лица Текст. / 3. Н. Гиппиус; вступ. ст., сост., подгот. текста и коммент. Н. А. Богомолова. — М. : Худож. лит., 1991.-471 с.

15. Гиппиус, 3. Н. Чертова кукла : Проза. Стихотворения. Статьи Текст. / 3. Н. Гиппиус; вступ. ст., сост. и примеч. В. В. Ученовой. — М. : Современник, 1991. — 588 с.

16. Адамович, Г. В. Одиночество и свобода Текст. / Г. В. Адамович. -М.: Республика, 1996. 446 с.

17. Архипова, О. Ю. 3. Н. Гиппиус : поэзия как «текст культуры» Текст. : ав-тореф. дис. . канд филол. наук : 10. 01. 01. / Ольга Юрьевна Архипова. -Барнаул, 2004. 26 с.

18. Бавин, С. Судьбы поэтов серебряного века : библиогр. очерки Текст. / С. Бавин, И. Семибратова. М., 2004. - 480 с.

19. Банников, Н. В. Зинаида Гиппиус : предисловие к публикации стихов 3. Гиппиус) Текст. / Н. В. Банников // Рус. речь. 1994. - № 4. - С. 29-39.

20. Барабанов, Е. Кто бури знал. : предисловие к публикации стихов 3. Гиппиус) Текст. / Е. Барабанов // Наше наследие. 1990. - № 4. - С. 61-80.

21. Бахтин, М. М. Жанровые и сюжетно-композиционные особенности произведений Достоевского Текст. / М. М. Бахтин // Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 4-е. - М. : Сов. Россия, 1979. - С. 116-209.

22. Бахтин, М. М. Эпос и роман (Текст. / М. М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 300 с.

23. Безелянский, Ю. Н. Вера, Надежда, Любовь. Женские портреты Текст. / Ю. Н. Безелянский. М. : Радуга, 1998. - 480 с.

24. Белоусова, Е. Г. Дуализм стиля Д. Мережковского Текст. / Е. Г. Белоусова // Вестн. Челяб. гос. ун-та. Сер. 2, Филология. 1997. -№2(6).-С. 4-10.

25. Белоусова, Е. Г. Зеркальность как стилевая примета трилогии Д. Мережковского «Христос и Антихрист» Текст. / Е. Г. Белоусова // Вестн. Челяб. гос. ун-та. Сер. 2, Филология. 1999. - № 2. - С. 33-40.

26. Белоусова, Е. Г. Русская проза рубежа 1920-1930-х годов : кристаллизация стиля (И. Бунин, В. Набоков, М. Горький, А. Платонов) : монография Текст. / Е. Г. Белоусова. — Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2007. 272 с.

27. Белый, А. Б. н. [Текст] / А. Белый // Весы. 1908. - Март. Кн. III. -С. 86-89. - Рец. на кн.: Антон Крайний (3. Гиппиус). Литературный дневник. 1899-1907 / Антон Крайний (3. Гиппиус). - СПб., 1908. - 453 с.

28. Белый, А. Начало века Текст. / А. Белый. М.: Союзтеатр, 1990. - 526 с.

29. Бельчиков, Ю. А. Стиль русских публицистов последней трети 19 века Текст. / Ю. А. Бельчиков. М. : Моск. гос. ун-т, 1970. - 70 с.

30. Бердяев, Н. Самопознание Текст. / Н. Бердяев. М. : СП «ДЭМ» : Меж-дунар. отношения, 1990. - 334 с.

31. Берсенев, Н. Н. Религиозный колорит в творчестве 3. Гиппиус Текст. / Н. Н. Берсенев, Н. Н. Гущина // Религия и церковь в культурно-историческом развитии русского Севера : (К 450-летию Преподобного Трифона, Вятского

32. Чудотворца) : материалы междунар. науч. конф : в 2 т. Т. 2. Киров, 1996. -С. 85-87.

33. Бессонов, Б. Н. Гиппиус Зинаида Николаевна Электронный ресурс. / Б. Н. Бессонов. Режим доступа : http://viperson.ru/.

34. Бисеров, А. Ю. Категория любви в новом религиозном сознании и творчестве 3. Н. Гиппиус Текст. / А. Ю. Бисеров // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Серия «Литературоведение. Журналистика». — 1999. — № 4. С. 26-32.

35. Богомолов, Н. А. В зеркале «Серебряного века» : Русская поэзия начала XX века Текст. / Н. А. Богомолов. М. : О-во «Знание» РСФСР, 1990. - 40 с.

36. Богомолов, Н. А. Русская литература первой трети XX века : Портреты. Проблемы. Разыскания Текст. / Н. А. Богомолов. Томск : Водолей, 1999. - 640 с.

37. Богомолов, Н. А. Тройная бездонность (Из литературного наследия 3. Гиппиус) Текст. / Н. А. Богомолов // Лит. обозрение. 1990. - № 9. - С. 97-112.

38. Богомолов, Н. А. К истории первого сборника стихов 3. Гиппиус Текст. / Н. А. Богомолов, Н. В. Котрелев // Рус. лит. 1991. -№ 3. - С. 121-132.

39. Брюсов, В. 3. Н. Гиппиус Текст. / В. Брюсов // Брюсов, В. Среди стихов : 1894— 1924 : Манифесты. Статьи. Рецензии. -М.: Сов. писатель, 1990. С. 452-464.

40. Брюсов, В. Я. Дневники 1891-1910 Текст. / В. Я. Брюсов. М. : Изд. М. и С. Сабашниковых, 1927. - 204 с.

41. Буров, А. Что такое стиль? Текст. / А. Буров // Вопр. лит. -1962. -№ 11. С. 84-97.

42. Бурсов, Б. И. Критика как литература Текст. / Б. И. Бурсов. Л. : Лениз-дат, 1976.-320 с.

43. Бялик, Н. Декадентская мадонна Текст. / Н. Бялик // Родина. 2000. -№ 3. - С. 100-102.

44. Ванюшкина, О. Е. «Чертова кукла» и «Роман царевич» 3. Гиппиус. Диалог и художественные формы его выражения Текст. : автореф. дис. . канд. фи-лол. наук : 10. 01. 01. / Ольга Евгеньевна Ванюшкина. Великий Новгород, 2007. - 23 с.

45. Введение в литературоведение : Литературное произведение : Основные понятия и термины / Л. В. Чернец, В. Я. Хализев, С. Н. Бройтман и др. М. : Высш. шк. : Academia, 1999. - 556 с.

46. Вейнингер, О. Пол и характер / О. Вейнингер. М. : Терра, 1992. - 480 с.

47. Венгеров, С. А. Мережковская Текст. / С. А. Венгеров // Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона : в 44 т. / под ред. Е. И. Андреевского. — 1890 .- Т. XIX : Мекенен - Мифу-Баня. - СПб : Типо-литография Ф. Брокгауза и И. Ефрона, 1896. - С. 113-114.

48. Виноградов, В. В. О теории художественной речи Текст. / В. В. Виноградов. М. : Высш. шк., 1971. - 240 с.

49. Виноградов, В. В. Проблема авторства и теории стилей Текст. / В. В. Виноградов. М. : Худож. лит., 1961. - 614 с.

50. Виноградов, В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика Текст. / В. В. Виноградов. М. : АН СССР, 1963. - 255 с.

51. Вишняк, М. 3. Н. Гиппиус в письмах Текст. / М. Вишняк // Новый журн. 1954.-№37.-С. 183-210.

52. Власова, Л. И. Некоторые особенности структуры публицистического текста Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10. 01. 10. / Л. И. Власова. -Киев, 1985.-23 с.

53. Волков, И. Ф. Теория литературы : учеб. пособие для студентов и преподавателей Текст. / И. Ф. Волков. -М. : Просвещение, 1995. 256 с.

54. Волынский, A. JL Борьба за идеализм. Критические статьи Текст. / A. JI. Волынский. СПб. : Изд. Н. Г. Молостова, 1900. - 544 с.

55. Волынский, A. JI. Книга великого гнева : Критические статьи. Заметки. Полемика Текст. / А. Л. Волынский. СПб. : [б. и.], 1904. - 524 с.

56. Волынский, A. JI. Русские женщины Текст. / A. JI. Волынский; предисл., коммент., публ. A. J1. Евстигнеевой // Минувшее : истор. альманах. М. ; СПб. : Atheneum : Феникс, 1995. - Вып. 17. - С. 209-292.

57. Воспоминания о серебряном веке : сборник Текст. / сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. М. : Республика, 1993. - 558 с.

58. Гаспаров, М. Л. Идиостиль Маяковского (попытка измерения) Текст. / М. Л. Гаспаров // Гаспаров, М. Л. Избранные труды : в 2 т. Т. 2 : О стихах. — М. : Языки рус. культуры, 1997. С. 383-415.

59. Гаспаров, М. Л. Три типа русской романтической элегии (индивидуальный стиль в жанровом аспекте) Текст. / М. Л. Гаспаров // Гаспаров, М. Л. Избранные труды : в 2 т. Т. 2 : О стихах. — М. : Языки рус. культуры, 1997. — С. 362-382.

60. Гей, Н. К. Художественность литературы : Поэтика : Стиль Текст. / Н. К. Гей. М. : Наука, 1975. - 472 с.

61. Гете, И. В. Собр. соч. Текст. : в 10 т. / И. В. Гете. М. : Худож. лит., 1975 - . - Т. 10 : Об искусстве и литературе. — 1980. — 511 с.

62. Гехтман, М. В. К библиографии 3. Н. Гиппиус Текст. / М. В. Гехтман // Литературовед, журн. 2001. - № 15. - С. 271-279.

63. Гинзбург, Л. Я. О лирике Текст. / Л. Я. Гинзбург. М.: Интрада, 1997. - 416 с.

64. Гиршман, М. М. Избранные статьи Текст. / М. М. Гиршман. Донецк, 1996.-160 с.

65. Гиршман, М. М. Литературное произведение : теория художественной целостности Текст. / М. М. Гиршман. М. : Языки славян, культуры, 2007. -560 с.

66. ВО.Григорян, А. П. Проблемы художественного стиля Текст. / А. П. Григорян. Ереван : АН Армянской ССР, 1966. - 378 с.

67. Гуртуева, Т. Б. Литературные портреты «Серебряного века» (Федор Сологуб, Зинаида Гиппиус, Константин Бальмонт) Текст. / Т. Б. Гуртуева. — Нальчик, 1996.-45 с.

68. Дальние берега : Портреты писателей эмиграции : Мемуары Текст. / сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. М. : Республика, 1994. - 382 с.

69. Демидова, О. К вопросу о типологии женской автобиографии Текст. / О. Демидова // Models of self : Russian women's autobiographical texts. Series В : 18. - Helsinki: Kikimora publications, 2000. - P. 49-62.

70. Долгополов, Л. На рубеже веков. О русской литературе к. XIX нач. XX в. Текст. / Л. Долгополов. - Л. : Сов. писатель, 1985. - 352 с.

71. Евграфов, Г. «Я в себе, от себя, не боюсь ничего.» Текст. / Г. Евграфов // Смена. 1999. - № 12. - С. 228-240.

72. Есин, Б. И. Триста лет отечественной журналистики (1702-2002) Текст. / Б. И. Есин, И. В. Кузнецов. М. : Моск. гос. ун-т, 2002. - 224 с.

73. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика : избранные тр. Текст. / В. М. Жирмунский. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977. - 407 с.

74. Из истории литературных объединений Петрограда — Ленинграда 1920— 1930-х гг. : исследования и материалы Текст. : в 2 кн. Кн. 1. - СПб. : Наука, 2002. - 391 е.; Кн. 2. - СПб. : Наука, 2006. - 242 с.

75. Из переписки 3. Гиппиус Текст. // Рус. лит. 1992. -№ 3. - С. 197-200.

76. Измайлов, А. Кривое зеркало : Пародии и шаржи Текст. / А. Измайлов. — Изд. 4-е. СПб. : Шиповник, 1914. -240 с.

77. Измайлов, А. На переломе. Литературные размышления Текст. / А. Измайлов. — СПб. : Изд. журн. «Театр и искусство», 1908. 59 с.

78. История русской литературы : XX век : Серебряный век Текст. / под ред. Ж. Нива и др. М. : Прогресс : Литера, 1995. - 704 с.

79. Кадмин, Н. (Абрамович Н. Я.) Литературные заметки Текст. / Н. Я. Абрамович // Образование. СПб., 1908. - № 3 (март). - Отдел III. -С. 26-38.

80. Кайда, Л. Г. Композиционная поэтика публицистики : учеб. пособие Текст. / Л. Г. Кайда.- М. : Флинта : Наука, 2006. 144 с.

81. Кайда, JI. Г. Стилистика текста : от теории композиции — к декодированию : учеб. пособие Текст. / Л. Г. Кайда. 2 изд., испр. - М. : Флинта : Наука, 2005. - 208 с.

82. Кайда, Л. Г. Эффективность публицистического текста Текст. / Л. Г. Кайда. М. : Моск. гос. ун-т, 1989. - 183 с.

83. Клинг, О. Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября Текст. / О. Клинг // Вопр. лит. 1999. - № 4. - С. 28-37.

84. Ковчег : Поэзия первой эмиграции Текст. / сост., авт. предисл. и ком-мент. В. Крейд. -М. : Политиздат, 1991. — 511 с.

85. Кожевникова, Н. А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века Текст. / Н. А. Кожевникова. М. : Наука, 1986. - 254 с.

86. Колобаева, Л. А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. Текст. / Л. А. Колобаева. М. : Моск. гос. ун-т, 1990. - 336 с.

87. Колобаева, Л. А. Русский символизм Текст. / Л. А. Колобаева. -М. : Моск. гос. ун-т, 2000. 296 с.

88. Корман, Б. О. Лирика Некрасова Текст. / Б. О. Корман. — Ижевск : Удмуртия, 1978.-299 с.

89. Криволапова, Е. М. «Преодолеть без утешенья» : Зинаида Гиппиус и ее время : (В помощь учителю) Текст. / Е. М. Криволапова. Орел : Издат. Дом «ОРЛИК» : Изд. Александр Воробьев, 2005. - 244 с.

90. Критика русского зарубежья Текст. : в 2 ч. Ч. 1. / сост., предисл., преамбулы, примеч. О. А. Коростелева, Н. Г. Мельникова — М. : Олимп : ACT, 2002.-471 с.

91. Критика русского символизма Текст. : в 2 т. Т. 1. / сост., вступ. ст., преамбулы и примеч. Н. А. Богомолова. ~ М. : Олимп : ACT, 2002. 441 с.

92. Купцова, И, В. 3. Н. Гиппиус о самодержавии Текст. / И. В. Купцова // История российской монархии : Мнения и оценки : материалы Восемнадцатой Всерос. заоч. науч. конф. СПб.: Нестор, 2000. - С. 145-147.

93. Курков, И. М. «Триумвират» Текст. / И. М. Курков // Здабыткь Дакумен-тальные noMHiki на Беларусь Мшск, 2004. - Вып. 4. - С. 149-164.

94. Л. Лернер, Н. [Б. н.] [Текст] / Н. Лернер // Истор. вестн. 1908. - Нояб, т. CXIV. - С. 736-737. - Рец. на кн.: Антон Крайний (3. Гиппиус). Литературный дневник. 1899-1907 / Антон Крайний (3. Гиппиус). - СПб., 1908. - 453 с

95. Лавров, А. В. З.Н.Гиппиус и ее поэтический дневник Текст. / А. В. Лавров // Гиппиус, 3. Н. Стихотворения. СПб. : Акад. проект, 1999. — С. 5-68.

96. Лесневский, С. Она не погибнет, Россия : предисловие к публикации стихов 3. Гиппиус Текст. / С. Лесневский // Огонек. 1991. - № 2. - С. 9.

97. Лирический герой Текст. // Краткая лит. энцикл. Т. 4 : Лакшин - Мураново. - М. : Сов. энцикл., 1967. - Стб. 213-214.

98. Лирический герой Текст. // Лит. энцикл. словарь. — М. : Сов. энцикл., 1987.-С. 185.

99. Литература русского зарубежья : антология : в 6 т. Т. 1, кн. 2. Текст. / сост. В. В. Лавров. М. : Книга, 1990 - 400 с.

100. Литературное зарубежье : Национальная литература две или одна? Текст. / М. : ИМЛИ РАН, 2002. - Вып. II. - 248 с.

101. Литературное наследство Текст. / гл. ред. В. Р. Щербина. 1931- Т. 92. Александр Блок. Новые материалы и исследования : в 4 кн. М. : Наука, 1981-1987. - Кн. 1. - 1980. - 566 е.; Кн. 2. - 1981. - 416 е.; Кн. 3. -1982. - 864 е.; Кн. 4. - 1987. - 782 с.

102. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX в Текст. / отв. ред. Б. А. Бялик. — М. : Наука, 1975. - 416 с.

103. Литературный процесс и русская журналистика конца XIX начала XX века 1890-1904. Буржуазно-либеральные и модернистские издания Текст./ М. : Наука, 1982.-373 с.

104. Литературный распад : критич. сб. Текст. : в 2 кн. / 2-е изд. Кн. 1. -СПб., 1908. - 300 с; Кн. 2. - СПб., 1909. -279 с.

105. Лихачев, Д. С. Развитие русской литературы X-XVII веков : Эпохи и стили Текст. / Д. С. Лихачев. Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1973. - 254 с.

106. Логика и образ в публицистике Текст. : сб. ст. Казань : Казан, ун-т, 1973.- 142 с.

107. Лосев, А. Ф. Форма Стиль - Выражение Текст. / А. Ф. Лосев. - М. : Мысль, 1995. - 944 с.

108. Лотман, Ю. М. В школе поэтического слова : Пушкин, Лермонтов, Гоголь Текст. / Ю. М. Лотман. М. : Просвещение, 1988. - 352 с.

109. М-ч, В. Среди журналов Текст. / В. М-ч // Образование. СПб., 1908.- № 4. С. 54-63.

110. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса Текст. / М. Л. Макаров. М. : ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280 с.

111. Максимов, Д. Е. «Новый путь» Текст. / Д.Е.Максимов // Евгеньев-Максимов, В., Максимов, Д. Из прошлого русской журналистики : ст. и материалы. -Л. : Изд-во писателей в Ленинграде, 1930. — С. 129-154.

112. Максимов, Д. Е. Поэзия и проза А. Блока Текст. / Д. Е. Максимов. -Л. : Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1981. 552 с.

113. Мальчики и девочки. Зинаида Гиппиус и В. Талин в парижской газете «Последние новости» Текст. / публ., вступ. ст. и коммент. М. Долинского, И. Шайтанова // Октябрь. 1991. - № 9. - С. 160-179.

114. Мережковская Текст. // Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат : в 57 т. — 11 изд., стереотип. Т. 28 : Майкопский отдел — Минералогия. - СПб : Рус. библиограф, ин-т Гранат, [б. г.] — Стб. 488-489.

115. Мескин, В. А. Заклинанье (о поэзии 3. Гиппиус) Текст. / В. А. Мескин // Рус. словесность. 1994. - № 1. - С. 74-84.

116. Минц, 3. Г. А. Блок в полемике с Мережковскими Текст. / 3. Г. Минц // Наследие А. Блока и актуальные проблемы поэтики. Блок. сб.4 (=Ученые записки Тартуского гос. университета. — Вып. 535). — Тарту, 1981.-С. 116-222.

117. Минц, 3. Г. Символ у Блока Текст. / 3. Г. Минц // В мире Блока : сб. ст. / сост. А. Михайлов, С. Лесневский. М.: Сов. писатель, 1981. - С. 172-208.

118. Михайловский, Н. К. Отклики Текст. / Н. К. Михайловский. СПб. : Изд. ред. журн. «Русское богатство», 1904. - 432 с.

119. Мотивы поэзии Лермонтова Текст. // Лермонтов, энцикл. М. : Сов. энцикл., 1981.-С. 290-312.

120. На рубеже : (К характеристике современных исканий) : критич. сб. Текст. / СПб. : Книгоизд-во «Наше время», 1909. 328 с.

121. Нартыев, Н. Н. З.Н.Гиппиус-критик (по материалам «Литературного дневника» Антона Крайнего) Текст. / Н. Н. Нартыев // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 2, Филология. 1998. - Вып. 3. - С. 96-100.

122. Одинцов, В. В. Стилистика текста Текст. / В. В. Одинцов. — М. : Наука, 1980.-263 с.

123. Одоевцева, И. В. Избранное : Стихотворения. На берегах Невы. На берегах Сены Текст. / И. Одоевцева. -М. : Согласие, 1998. 960 с.

124. Орлицкий, Ю. Б. Стих и проза в русской литературе Текст. / Ю. Б. Орлицкий. М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 2002. - 685 с.

125. Орлова, М. В. Зинаида Гиппиус в журнале «Новый путь» (1903-1904) Текст. / М. В. Орлова // Литературовед, журн. 2001. - № 15. - С. 27-45.

126. Осьмакова, Н. И. Стихи 3. Н. Гиппиус из старых эмигрантских изданий и рассказ «До воскресенья» Текст. / Н. И. Осьмакова // Континент. № 72. -С. 145-159.

127. Осьминина,Е. «Мы объявили <.> наш союз Духа существующим.» (Мережковские и Н. В. Чайковский в 1920-е гг.) Текст. / Е. Осьминина // Диаспора : новые материалы. — СПб. : Феникс, 2003. Вып. 5. - С. 611-627.

128. Пайман, А. История русского символизма Текст. / А. Пайман. М. : Республика, 2000.-415 с.

129. Паолини, М. Критическая проза Зинаиды Гиппиус : 1899-1918 Электронный ресурс. : дис. . канд. филол. наук : 10. 01. 01 / М. Паолини. Режим доступа : http://diss.rsl.ru/diss. - М. : РГБ, 2003 (Из фондов Российской государственной библиотеки). - 243 с.

130. Пахмусс, Т. 3. Гиппиус в «Числах» Текст. / Т. Пахмусс // Лит. обозрение. 1996. - № 2. - С. 89-90.

131. Перцов, П. Литературные воспоминания 1890-1902 гг. Текст. / П. Перцов; вступ. ст., сост., подгот. текста и коммент. А. Лаврова. М. : Новое лит. обозрение, 2002. - 496 с.

132. Пильский, П. Об Антоне Крайнем (З.Гиппиус) и о нашем времени Текст / П. Пильский // Пильский, П. Критические опыты : в 2 т. Т. 1. СПб. : Прогресс, 1910. - С. 235-248.

133. Плеханов, Г. В. Искусство и общественная жизнь Текст. / Г. В. Плеханов // Современник. СПб, 1913. -№ 1. - С. 130-161.

134. Поляков, М. Я. Вопросы поэтики и художественной семантики Текст. / М. Я. Поляков. М. : Сов. писатель, 1978. - 448 с.

135. Поварнин, С. И. Искусство спора : О теории и практике спора Текст. / С. И. Поварнин. Пг. : Культурно-просветительное кооп. товарищество «Начатки знаний», 1923. - 96 с.

136. Поварцов, С. «Сатанесса» из Петербурга Текст. / С. Поварцов // Столица. 1992. - № 2. - С. 46-48.

137. Поелуева, Л. А. Факт в публицистике Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10. 01. 10. / Л. А. Поелуева. М., 1988. - 15 с.

138. Полукарова, Л. В. Русская субъективная критика рубежа 19-20 веков Текст. / Л. В. Полукарова // Актуальные проблемы современной интерпретации произведений русской литературы. Пенза : Пенз. гос. пед. ун-т, 2000. - С. 20-24.

139. Потебня, А. А. Теоретическая поэтика Текст. / А. А. Потебня. М. : Высш. шк., 1990.-344 с.

140. Поэтика публицистики : сб. ст. Текст. / под ред. Г. Я. Солганика. М. : Моск. гос. ун-т, 1990. - 160 с.

141. Пресняков, О. От личности автора к его стилевой структуре (А. Белый. Петербург) Текст. / О. Пресняков // XX век. Литература. Стиль. Стилевые закономерности русской литературы XX в. (1900-1930 гг.). Екатеринбург, 1994.-С. 111-125.

142. Прохоров, Е. П. Искусство публицистики. Размышления и разборы Текст. / Е. П. Прохоров. М. : Сов. писатель, 1984. - 359 с.

143. Рабинович, В. Русская лира о жизни и смерти. XX век : предисловие к публикации стихов 3. Гиппиус Текст. / В. Рабинович // Человек. 1991. -№6.-С. 185-188.

144. Раев, М. Периодическая печать эмиграции 1920-1930 годов Текст. / М. Раев // Новый журн. Нью-Йорк, 2003. - Кн. 232. - С. 205-219.

145. Речевая агрессия в современной культуре Текст. : сб. науч. тр / под общей ред. М. В. Загидуллиной. Челябинск, 2005. - 243 с.

146. Рогова, К. А. Синтаксические особенности публицистической речи Текст. / К. А. Рогова. Л. : Ленингр. ун-т, 1975. - 71 с.

147. Ронен, О. Серебряный век как умысел и вымысел Текст. / Омри Ронен. -М. :ОГИ, 2000.-152 с.

148. Руженцева, Н. Б. Прагматическая и речевая организация русского литературно-критического эссе XX века Текст. / Н. Б. Руженцева. Екатеринбург : Урал. гос. пед. ун-т, 2001. - 312 с.

149. Русская литература XX в (1890-1910) Текст. : в 2 кн. Кн. 1. / под ред. С. А. Венгерова. М. : Изд. дом «XXI век - Согласие», 2000. - 512 с.

150. Русская литература и журналистика начала XX века 1905-1917. Большевистские и общедемократические издания Текст. / отв. ред. В. Бялик. — М. : Наука, 1984.-352 с.

151. Русские писатели 1800-1917 : биографический словарь Текст. Т. 1 : А— Г. -М. : Сов. энцикл., 1989. 672 с.

152. Савельев, С. Н. Жанна д'Арк русской религиозной мысли : Интеллектуальный профиль 3. Гиппиус Текст. / С. Н. Савельев. М. : О-во «Знание» РФ, 1992.-64 с.

153. Седов, К. Ф. Дискурс и личность : эволюция коммуникативной компетенции Текст. / К. Ф. Седов. М. : Лабиринт, 2004. - 320 с.

154. Серебряный век. Мемуары : сборник Текст. / сост. Т. Дубинская-Джалилова. — М.: Известия, 1990. 672 с.

155. Слинько, А. А. В поисках гуманистического пути. Из истории русской публицистики Текст. / А. А. Слинько. Воронеж : Воронеж, ун-т, 1991. - 92 с.

156. Соколов, А. Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов Текст. / А. Г. Соколов. М. : Моск. гос. ун-т, 1991. - 184 с.

157. Соколов, А. Н. Теория стиля Текст. / А. Н. Соколов. М. : Искусство, 1968.-224 с.

158. Стаханова, М. В. З.Н.Гиппиус о власти в России Текст. / М. В. Стаханова// Проблемы славяноведения : сб. науч. ст. и материалов. -Брянск : Брянс. гос. ун-т, 2003. Вып. 5. - С. 186-192.

159. Струве, П. Религия и общественность : Ответ 3. Н. Гиппиус Текст. / П. Струве // Русская мысль. 1914. - № 5. - Отд. II. - С. 136-140.

160. Стюфляева, М. И. Образные ресурсы публицистики Текст. / М. И. Стюфляева. М. : Мысль, 1982. - 176 с.

161. Стюфляева, М. И. Поэтика публицистики Текст. / М. И. Стюфляева. -Воронеж : Воронеж, ун-т, 1975. 154 с.

162. Тагер, Е. Б. Избранные работы о литературе Текст. / Е. Б. Тагер. М. : Сов. писатель, 1988. - 512 с.

163. Теория литературы: учеб. пособие Текст. : в 2 т. / под ред. Н. Д. Тамарченко. Т. 1 : Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В. И. Тюпа, С. Н. Бройтман. — М. : Изд. центр «Академия», 2004. - 512 с.

164. Терапиано, Ю. Встречи Текст. / Ю. Терапиано. Нью-Йорк : Изд-во им. Чехова, 1953. - 204 с.

165. Толстая, Е. Поэтика раздражения : Чехов в конце 1880 начале 1890-х годов Текст. / Е. Толстая. - 2 изд., перераб. и доп. — М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 2002. - 366 с.

166. Томсон, Д. Мужское Я в творчестве Зинаиды Гиппиус : литературный прием или психологическая потребность? Текст. / Дэвид Томсон // Преображение : рус. феминист, журн. -М., 1996. -№ 4. С. 138-148.

167. Тэффи, Н. Зинаида Гиппиус Текст. / Н. Тэффи // Тэффи, Н. Смешное в печальном : Рассказы, роман, портреты современников. М. : Прогресс, 1992.-С. 466-476.

168. Успенский, Б. А. Семиотические проблемы стиля в лингвистическом освещении Текст. / Б. А. Успенский // Тр. по знаковым системам (=Ученые зап. Тарт. гос ун-та). 1964 - . - Вып. 236. - 4 (IV). - Тарту : Тарт. гос. ун-т, 1969.-С. 487-501.

169. Ученова, В. В. Гносеологические проблемы публицистики Текст. / В. В. Ученова. -М. : Моск. гос. ун-т, 1971. 147 с.

170. Хализев, В. Е. Теория литературы : учеб. для ВУЗов Текст. /

171. B. Е. Хализев. М., 1999. - 398 с.

172. Ханзен-Лёве, А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм Текст. / А. Ханзен-Лёве. СПб.: Акад. проект, 1999. - 512 с.

173. Хачмафова, 3. Р. Жанрово-стилевая характеристика мемуарной прозы Текст. / 3. Р. Хачмафова // Язык. Этнос. Сознание : материалы междунар. науч. конф. (Майкоп, 24-25 апр. 2003 г) : в 2 т. Т. 2. Майкоп, 2003.1. C. 201-205.

174. Ходасевич, В. Ф. Некрополь : Воспоминания Текст. / В. Ф. Ходасевич. -М. : Сов. писатель : Олимп, 1991. 192 с.

175. Ходасевич, В. Ф. Статьи. Записная книжка Текст. / В. Ф. Ходасевич // Новый мир. 1990. - № 3. - С. 160-165.

176. Хрисанфов, В. И. Д. С. Мережковский и 3. Н. Гиппиус : Из жизни в эмиграции Текст. / В. И. Хрисанфов. СПб. : С.-Петерб. гос. ун-т, 2005. -164 с.

177. Черепахов, М. С. Проблемы теории публицистики Текст. / М. С. Черепахов. М. : Мысль, 1973. - 269 с.

178. Чуковский, К. Лица и маски Текст. / К. Чуковский. СПб. : Изд-во «Шиповник», 1914. — 356 с.

179. Шагинян, М. О блаженстве имущего. Поэзия З.Н.Гиппиус Текст. / М. Шагинян. — М. : Книгоизд-во «Альциона», 1912. -42 с.

180. Шапошников, М. «Каким мне коснуться словом.» : Цикл статей Зинаиды Гиппиус-Антона Крайнего, Дмитрия Мережковского Текст. / М. Шапошников // Культура и свобода. 1992. - № 1-2. - С. 88-106.

181. Шомова, С. А. Виды условности в публицистике Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10. 01. 10. / С. А. Шомова. -М., 1990.-22 с.

182. Шкляр, В. И. Публицистика и художественная литература : продуктивно-творческая интеграция Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10. 01. 10. / В. И. Шкляр. Киев, 1989. - 52 с.

183. Штейнгольд, А. М. Анатомия литературной критики (природа, структура, поэтика) Текст. / А. М. Штейнгольд. СПб. : Изд-во «Дмитрий Була-вин», 2003.-203 с.

184. Эйдинова, В. В. Дуалистическая природа стиля О. Мандельштама (проза поэта) Текст. / В. В. Эйдинова // XX век. Литература. Стиль. Стилевые закономерности русской литературы XX в. (1900-1930 гг.). Екатеринбург, 1994. -С. 80-86.

185. Эйдинова, В. В. Стиль писателя и литературная критика Текст. / В. В. Эйдинова. Красноярск : Краснояр. ун-т, 1983. - 212 с.

186. Эйхенбаум, Б. М. О прозе; О поэзии : сб. ст. Текст. / Б. М. Эйхенбаум.- Л. : Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1986. — 453 с.

187. Яновский, В. Г. Поля Елисейские. Книга памяти Текст. / В. Г. Яновский. СПб. : Пушкин, фонд, 1993. - 277 с.

188. Barda, A. Bibliography des oeuvres de Zenai'de Hippius Text. / A. Barda. -Paris, 1975.- 127 p.

189. Between Paris and St. Petersburg. Selected diaries of Zinaida Hippius Text. / transl. and ed. by Temira Pachmuss. Urbana ; Chicago ; London : University of Illinois press, 1975. - 329 p.

190. Парцей, M. П. Авторський фактор у публщистищ Текст. / М. П. Парцей. Львiв : Свгг, 1990. - 200 с.

191. Pachmuss, Т. Intellect and ideas in action. Selected correspondence of Zinaida Hippius Text. / T. Pachmuss. Miinchen, 1972. - 784 p.

192. Pachmuss, T. Zinaida Hippius : an intellectual profile Text. / T. Pachmuss.- Carbondale ; Edwardsville : Southern Illinois University Press, 1971. 491 p

193. Rylkova, Galina. The archaelogy of anxiety : The Russian Silver Age and its legacy / Galina Rylkova. Pittsburgh : University of Pittsburgh Press, 2007. -270 p.