автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Стилистически маркированная лексика лезгинского языка в сопоставлении с английским

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стилистически маркированная лексика лезгинского языка в сопоставлении с английским"

004607684

На правах рукописи

Эфендиева Заира Маликовна

СТИЛИСТИЧЕСКИ МАРКИРОВАННАЯ ЛЕКСИКА ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКА В СОПОСТАВЛЕНИИ С АНГЛИЙСКИМ

Специальность 10.02.20- сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 6 АВ Г 2010

Махачкала-2010

004607684

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный университет».

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор Гюльмагомедов Ахмедулах Гюльмагомедович

Научный консультант - доктор филологических наук,

профессор Баранникова Татьяна Борисовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Эфендиев Исрафил Исмаиловнч

кандидат филологических наук, доцент Магамдаров Рамазан Шихкеримович

Ведущая организация: Институт языка, литературы и искусства им.

Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук

Защита состоится 2 июля 2010 г., в 14 часов, на заседании диссертационного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет», по адресу: Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 97.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет».

Автореферат разослан и размещен на сайте ГОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» www.dgpu.ru 31 мая 2010г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

М.О. Таирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом исследования в диссертации является стилистически маркированная лексика (СМЛ) лезгинского и английского языков. Анализу подвергаются, в частности, лексический состав «высокого» поэтического стиля, лексика книжного характера, а также разговорные и просторечные единицы. В качестве предмета исследования выступают структура и семантика, изоморфные и алломорфные характеристики указанных разрядов лексики в сопоставляемых языках.

Степень изученности темы:

Исследование СМЛ, несмотря на длительную историю, до настоящего времени продолжает носить достаточно разрозненный и дискуссионный характер. Терминологически нечеткими остаются трактовки как обобщающего понятия стилистической маркированности, так и его отдельных составляющих.

Структурно-семантические особенности определенных разрядов стилистически маркированной лексики рассматривались до настоящего времени на материале ряда европейских языков преимущественно в одноязычном описательном плане. Углублению изучения СМЛ способствовало и внутриязыковое сравнение ее различных разрядов с целью их дифференциации.

Внося несомненный вклад в развитие теории СМЛ, эти направления оставляли открытыми вопросы о типологических характеристиках данной лексики и причинах ее структурно-семантического своеобразия в отдельных языках. Указанные вопросы получили определенную разработку в сопоставительных исследованиях разрядов СМЛ, выявляющих такую причину специфики СМЛ различных языков, как, в частности, их структурно-типологическая характеристика. В работах последних десятилетий, на фоне становления новых лингвистических парадигм, актуализируется и другой, немаловажный фактор - идиоэтнический, хотя национально-культурная обусловленность стилистических средств языка подчеркивалась и в более ранних исследованиях.

Таким образом, актуальность данного исследования диктуется прежде всего общенаучным интересом к проблемам структурно-семантической организации лексической системы языка в целом и стилистически маркированной подсистемы - в частности, а именно, к вопросам ее определения, состава, структуры и семантики. Актуальность его результатов обусловлена необходимостью решения вопросов СМЛ общетеоретического характера на более широкой типологической основе, а также недостаточной изученностью данной лексической подсистемы в лезгинском языке.

В соответствии с вышесказанным уточняется направление проводимого сопоставительного исследования и формулируется его гипотеза: достаточно полное и объективное определение специфики структурно-семантической организации СМЛ исследуемого языка может быть достигнуто на основе ее сопоставления с соответствующей лексикой языка иной типологии и

культурно-исторических традиций, с учетом внутриязыкового и межъязыкового сопоставительного анализа составляющих ее разрядов.

Цель исследования: систематизированное описание структурно-семантической организации разрядов CMJI лезгинского языка и обоснование ее специфики в сопоставлении с английским языковым материалом.

В рамках поставленной цели внимание сконцентрировано на решении следующих задач:

1) уточнение исходных позиций в трактовке СМЛ и ее отдельных разрядов;

2) анализ направлений и аспектов исследования СМЛ в отечественном и зарубежном языкознании с последующей периодизацией истории ее изучения;

3) отбор корпуса СМЛ сопоставляемых языков;

4) разработка методики сопоставительного анализа исследуемой лексики и ее апробация на изучаемом материале;

5) привлечение дополнительных приемов;

6) установление общих и специфических структурно-семантических характеристик СМЛ сопоставляемых языков;

7) осмысление факторов национальной специфики СМЛ.

Цель и задачи, сформулированные выше, определили методику исследования, включающую комплекс методов и приемов сопоставительного анализа фактического материала разноструктурных языков. Анализу подвергались слова на элементном уровне и лексико-стилистнческие разряды -на системном.

Основным лингвистическим методом в работе является сопоставительный метод, выбор которого обусловлен тем, что путем сопоставления лексико-семантических (тематических) групп удается, на наш взгляд, определить общие и специфические черты в составе и содержании изучаемого лингвистического объекта - СМЛ. Дополнительно к основному применен лингвокультурологический подход, позволяющий выявить наличие типологически общих черт и индивидуальных особенностей различных языковых картин мира, фрагменты которой отражены в лексике пластов СМЛ. В исследовании также применялись такие частные методы, как метод лингвистического описания, сравнительный анализ, лингвокультурологический анализ, количественные подсчеты и др. Использовались элементы дефиниционного, компонентного и контекстуального анализа, перевод.

Методологической базой предпринятого исследования является концептуальное положение о единстве различных языковых систем на глубинном уровне и о взаимосвязи языка, когнитивных механизмов и человеческой культуры, их взаимной обусловленности.

Теоретической базой исследования послужили работы ведущих отечественных (В.В. Виноградов, В.Г. Гак, Ю.Д. Апресян, О.С. Ахманова, Е.Ф. Петрищева, И.Р. Гальперин, И.В. Арнольд, И.Б. Голуб, Ю.С. Степанов, В.Н. Ярцева, В.Л. Наер, В.А. Маслова, Е.Г. Беляевская, В.А. Хомяков и др.) и зарубежных лингвистов (В. Гумбольдт, Ш. Балли, А. Мальблан, Soudek, A. Rot и др.) по различным проблемам стилистики и лингвокультурологии, а также в

области типологии и стилистики дагестанских языков, в частности, лезгиноведения (А.Г. Гюльмагомедов, Р.И. Гайдаров, Т.Б. Баранникова, Р.Ш. Магамдаров и др.).

Научная новизна диссертационной работы состоит в монографическом описании результатов сопоставительного изучения стилистически маркированной подсистемы словарного состава лезгинского и английского языков - CMJI, а также введении в научный оборот нового теоретического и фактического материала. Новизна также определяется разработкой методики исследования поставленной проблемы, сочетающей приемы и методы сопоставительного анализа с лингвокультурологическим представлением лексики. Впервые делается попытка периодизации изучения CMJI в отечественной и зарубежной лингвистике.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты вносят определенный вклад в изучение структурно-семантической организации разрядов СМИ и в разработку вопросов ее типологии. Немаловажной для развития теории CMJI представляется и попытка периодизации истории ее изучения. Предлагаемая модель комплексного сопоставления основных разрядов CMJI разносистемных языков может найти применение в разработке методики сопоставительного анализа лексики на стилистическом уровне. Изучение выявленных изо- и алломорфных признаков СМЛ в сопоставляемых языках дает возможность прогнозирования ее типологических характеристик. Положения диссертации могут быть полезными при создании лексикологии и стилистики лезгинского языка, что представляет собой одну из насущных задач лезгиноведения.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее результатов в курсах лексикологии, стилистики, сравнительной типологии, лингвокультурологии, а также в лексикографической практике, теории и практике преподавания родного и иностранного языков, межкультурной коммуникации и т.д.

Материалом исследования послужили 2000 единиц CMJI лезгинского языка и более 2000 единиц СМЛ английского языка, отобранных методом сплошной выборки из словарей, содержащих стилистические пометы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В исследовании СМЛ выделяется ряд периодов: а) 50-60 годы XX в. и предшествующие годы, б) 70-80 годы, в) 90-е годы, г) начало XXI века.

2. Сущностные и различительные признаки разрядов СМЛ могут быть выделены с опорой на их общий признак - «стиль», понимаемый как отбор, комбинация и трансформация наличных языковых средств.

3. Сопоставление как основной метод в сочетании с лингвокультурологическим анализом и рядом дополнительных приемов позволяет провести углубленное изучение СМЛ лезгинского языка. Модель сопоставительного анализа предполагает конфронтацию по: а) количественно-частотной характеристике разрядов, б) активности используемых способов словообразования, в) структуре и форме наименования, г) структурно-семантической организации тематических групп.

4. Изоморфизм СМИ лезгинского и английского языков проявляется в наличии единиц межъязыковой функционально-стилистической семантики, совпадении отдельных словообразовательных тенденций, выделении сходных тематических групп.

5. Специфика СМЛ лезгинского языка, состоящая в своеобразии формирования и качественно-количественного наполнения составляющих её разрядов, проявляется в структурно-типологических особенностях, а также в аспекте тематического распределения, предопределенного культурой и бытом народа.

Апробация работы, основные положения диссертации обсуждены на заседаниях кафедр английской филологии, общего и сопоставительного языкознания ДГУ, а также кафедры общего языкознания ДГПУ. Вопросы, связанные с темой исследования, освещены автором в сообщении на международной научной конференции (Тбилиси, 2008 г.). Результаты исследования нашли отражение в пяти статьях общим объемом более 2 печ. л.

Структура диссертации включает введение, две главы и заключение. К работе прилагаются списки цитированной научной литературы и использованных словарей.

Основное содержание диссертации

Во введении обоснованы актуальность, новизна темы исследования, сформулированы цели и задачи, определены теоретические и методологические основы, охарактеризована степень изученности проблемы, раскрыта научная и практическая значимость работы, дан обзор литературы по теме и анализ источниковой базы исследования.

Первая глава - «Вопросы теории и методики изучения стилистически маркированной лексики» - состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе («История изучения стилистически маркированной лексики») рассматриваются четыре основных этапа, условно выделенных в истории изучения СМЛ, на протяжении которых понятие СМЛ уточнялось и конкретизировалось, определялись ее основные дифференциальные признаки и состав.

Первый этап в изучении СМЛ (50-60 годы XX века и предшествующий период) ведет начало от трудов Ш. Балли (1961), предложившего рассматривать в качестве объекта стилистики аффективные средства языковых единиц, в дальнейшем это явление получило название «стилистической окраски, или окрашенности». Однако, признавая объективное существование в системе языка пластов лексики, противопоставленной в стилистическом отношении нейтральной лексике, большинство авторов расходились во мнениях о природе и видах стилистических окрасок. В основу классификации предлагалось заложить либо экспрессивные признаки, либо функционально-стилистические отличия. Наряду с этим объединяющий термин был предложен О.С. Ахмановой (1957): «стилистические в широком смысле». Отсутствие терминологического

единства, четких дифференциальных признаков и объективных критериев для выделения приводило к расплывчатости границ данного вида лексики.

Второй этап (70-80 годы XX века) характеризуется дальнейшим развитием лингвостилистики. Термин «стилистическая окраска» постепенно заменяется более определенным термином «стилистическое значение», или «стилистическая коннотация», а вместо понятия «стилистически окрашенная лексика» предложен более обобщенный термин «стилистически маркированная лексика» [Петрищева 1972, Арнольд 1973]. Теоретическая база под выделение критериев СМЛ разработана в этот период с помощью теории номинации, согласно которой в структуре значения слова выделяются два компонента: основная (денотативная) сема и скрытые, потенциальные, латентные семы -коннотации, представляющие побочные, дополнительные черты денотата. Исходя из фиксированное™ стилистического значения в семантической структуре слова, выделяются два его вида: «ингерентный», «узуальный» - когда оно является неотъемлемым компонентом семантической структуры, и «адгерентный», «окказиональный», «индивидуальный» - когда стилистическое значение появляется только в речи, под действием контекста, в конкретных условиях восприятия [Арнольд 1973, Долинин 1978]. Благодаря выделению более четкого критерия - стилистического значения - удалось преодолеть разногласия предыдущего периода, а также более четко определить границы и состав СМЛ, исключив слова с морфологическими приметами эмоциональности, обозначающие эмоции, усиление, оценку.

На протяжении третьего периода (90 годы XX века) идеи предшествующих исследователей о заложенности стилистической маркированности в семантической структуре лексических единиц в виде коннотаций получили свое развитие в работах многих ученых [см. Проблемы стилистической маркированности: М.,1990 и др.]. При этом, однако, исследователи указывают на важную роль контекста, под влиянием которого стилистические качества и коннотации могут изменяться. Признавая универсальность явления стилистической маркированности, В.Л. Наер предлагает выделять несколько форм ее воплощения, от парадигматической, существующей в лексических единицах всех уровней, до синтагматической, воплощенной в стилистической маркированности компонентов текста. Таким образом, в исследованиях этого периода выдвигается парадигматико-синтагматическая трактовка данного явления, позволяющая различить структуру составляющих ее компонентов.

На рубеже XX и XXI веков начинается современный период развития лингвостилистики, который условно можно определить как концептуально-культурологический. Его необходимость была обусловлена невозможностью решения накопленных вопросов чисто лингвистическими методами в рамках существующей системно-структурной парадигмы. Новое направление научной мысли было подготовлено трудами В. Гумбольдта, Л. Вейсгербера, В.Г. Гака, Ю.Д. Апресяна, В.А. Масловой, Е.В. Урынсона и др., в основе которых лежит антропоцентрическая идея о языке как компоненте и орудии культуры, и в то же время автономной по отношению к кулыуре семиотической системе. Язык, по мнению В. Гумбольдта (1984), способен осуществлять

«менгалитетообразующую функцию» и отражать культурно-национальную ментальность его носителей. Изучение языковых единиц в контексте культуры позволило выделить единицы, имеющие символическое, эталонное значение и выражающие общие и специфические для каждого языка понятия. Наиболее перспективным, по мнению В.Г. Гака (1989), является сопоставление больших лексико-семантических групп и полей, таких, как фольклор, поэзия, фразеология, позволяющее изучить особенности национальной картины мира. В этом плане заслуживает интереса диссертационная работа O.A. Петренко (1996), посвященная сопоставительному изучению русской и английской народно-поэтической лексики в этническом аспекте, а также исследования средств реализации концептов различных языков [Магамдаров 1999 и др.]. На наш взгляд, лексические пласты и разряды СМИ различных языков, отражающие определенные фрагменты национальной языковой картины мира и являющиеся относительно целостной системой с универсальными свойствами, также составляют широкую перспективу для дальнейшего изучения.

Во втором параграфе («Определение и состав стилистически маркированной лексики») дается характеристика изучаемого объекта с опорой на главный признак - стиль. Существующий долгое время жанровый подход к выделению стилей, предложенный М.В. Ломоносовым, и последующие попытки соотнести стиль с формой речи (письменной или устной) [Будагов 1967] или эмоционально-экспрессивными качествами речи [Гвоздев 1965], были признаны неубедительными. В последующем стал использоваться предложенный В.В. Виноградовым (1955) функциональный подход, основанный на определении стиля языка как общественно осознанной и функционально обусловленной, внутренне объединенной совокупности приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или другого общенационального языка. Неоднозначность термина «стиль» приводит к столь же неоднозначным определениям и противоречивым классификациям СМЛ. Наиболее признанной длительно считалась классификация, построенная на противопоставлении ее стилистически нейтральной лексике, согласно которой СМЛ располагается по кругам выше и ниже нейтрального центра. «Верхний пласт» составляют книжная лексика, поэтизмы, варваризмы, архаизмы, термины, а «нижний» включает разговорную лексику, жаргонизмы, просторечие, диалектизмы. Однако данная классификация не выдерживает критики по причине отсутствия единого принципа. Другой подход основан на идее прямой соотнесенности между функциональными стилями и лексико-стилистическими средствами, то есть СМЛ характеризуется как лексика, употребляющаяся преимущественно в определенных речевых условиях [Панфилов 1972, Кожина 1983]. Недостаток данного подхода заключается в отсутствии единой, общепринятой классификации функциональных стилей, их число и лексическое наполнение различаются. Концепция субъязыков Ю.М. Скребнева (1985) позволяет преодолеть сложившиеся противоречия, т.к. согласно ей частные языковые системы, обслуживающие отдельные функционально-речевые сферы, состоят из трех классов языковых единиц: основу каждого класса (ядро) составляют

нейтральные неспецифические единицы, общие для всех субъязыков; помимо этого, различают также относительно специфичные, принадлежащие более чем одному субъязыку, единицы и, наконец, абсолютно специфичные единицы, характерные лишь данному субъязыку.

Решению вопроса определения понятия и состава исследуемой лексики помогает выделение Ю.С. Степановым (1999) инвариантного признака, присутствующего в различных определениях стиля, в качестве которого выступает отбор, комбинация и трансформация языковых средств. Из этого следует дефиниция CMJI как системы номинации объектов, актуальных для определенной функционально-речевой сферы, выделенных посредством отбора и трансформации имеющихся языковых средств. При отборе средств учитывается ряд факторов: 1) социальный престиж слова и обозначаемого им понятия (что приводит к разделению референтов высказывания на социально-престижные и социально-непрестижные), 2) сообразность речи (что означает уместность или неуместность использования в официальной или неофициальной сферах общения) и 3) эстетическая ценность слова (различная степень ее повышения или снижения). Данные квалификационные характеристики лежат в основе деления СМЛ на разряды (книжная, поэтическая, разговорная и просторечная лексика), предложенные Т.Б. Баранниковой (2005) и использующиеся в нашей работе.

В третьем параграфе («Трактовка сопутствующих категорий и понятий») оговаривается исходное понимание таких дискуссионных категорий и понятий лингвистики, как эмоциональность, экспрессивность, оценочность, коннотация, стилистическое значение и др. В работе разделяется мнение исследователей, принявших участие в разработке теории экспрессивности (выразительности) языковых единиц (Л.М. Васильев, В.Н. Телия, Т.В. Матвеева, H.A. Лукьянова и др.). Ее положения сводятся к следующему: 1) в значении экспрессивного слова объединяются, взаимодействуя друг с другом, денотативное (предметное) и коннотативное (непредметное) содержание; 2) экспрессивность порождается коннотацией и, частично, денотативными семами; 3) существуют определенные способы «внедрения» эмоционально-оценочного содержания в структуру экспрессивного значения (экспрессивные суффиксы, внутренняя и внешняя форма слова, семантический «сдвиг» и др.).

Что касается понятий стилистического значения и коннотации, то нами принимается точка зрения, согласно которой они имеют как области соприкосновения, так и расхождения: коннотация может быть как стилистической, так и не стилистической и обладает различной степенью закрепленности в структуре значения слова, в то время как стилистическое значение - это устойчивые функционально-стилистические коннотации.

В четвертом параграфе («Методика изучения стилистически маркированной лексики») проводится обзор исследовательских методов и приемов, пригодных для выделения семантических и стилистических признаков слова, начиная с достаточно субъективной методики, использующей интуицию, языковое чутье индивида и языкового коллектива, до более современных методов синонимических сопоставлений, стилистического

анализа текста и вероятностно-статистического метода, основанного на частотности отдельных лексем в определенной функционально-речевой сфере. Особое внимание уделяется ведущему лингвистическому методу проведенного исследования - сопоставительному. В частности, уточняются исходные принципы проведения сопоставительного исследования, рассмотрена история сопоставительных исследований лексико-стилистических разрядов и определены условия проведения сопоставительного анализа СМЛ различных языков

Идея сопоставительного исследования стилистических особенностей родного и иностранного языка была выдвинута известным швейцарским лингвистом Ш. Балли еще в начале XX века. В последующем значительный вклад в развитие сопоставительной стилистики внесли французские лингвисты А. Мальблан, Ж-П. Виней, Ж. Дарбипьне, и отечественные ученые A.B. Федоров, В.Г Гак, Ю.С. Степанов и др. Однако, при всей значительности и перспективности сопоставительно-стилистических исследований, они еще не получили достаточного распространения. Одна из причин подобного положения видится в сложности и уникальности стилистического уровня лингвистических исследований, обусловленных тем, что данный уровень, с одной стороны, выступает как самостоятельный, а с другой - пронизывает все другие уровни языкового исследования.

Намечая наиболее общие задачи сопоставительной стилистики на различных языковых уровнях, A.B. Федоров придавал большое значение проведению на лексическом уровне сопоставительной классификации по лексико-стилистическим разрядам словарного состава, которая, по его мнению, может являться первой ступенью на пути к формам обобщения различных стилистических явлений [Федоров 1971].

В исследованиях последних десятилетий к сопоставительному изучению лексико-стилистических пластов обращались авторы коллективной монографии «Семантическая специфика национальных языковых систем» (Воронеж: ВГУ, 1985), а также Н.К. Гарбовский, В.А. Хомяков, А.М. Котов, В.И. Садыхов и др.

Обзор указанных работ свидетельствует о том, что исследование в данном актуальном направлении по сути дела только начинается. Наряду с этим уже имеют место удачные наблюдения в решении отдельных аспектов рассматриваемой нами проблемы, которые мы считаем возможным использовать.

При определении условий сопоставления СМЛ за единицу номинации в настоящем исследовании принята единица лексико-семантического порядка -семема (как отдельное значение лексемы) или лексико-семантический вариант слова, так как именно на уровне семемы выделяется очерченное лексическое значение слова, что облегчает поиск лексических эквивалентов в другом языке при их сопоставлении.

Ввиду специфики исследуемого объекта - СМЛ, разряды которой представляют собой объединения языковых единиц, мы считаем необходимым выделить два уровня анализа: элементный и системный; и две единицы

сопоставления: слова на элементном уровне и лексико-стилистические разряды - на системном.

В связи с целью, поставленной в нашей работе, выделение оснований сопоставления проводилось нами на уровне структуры и семантики. При обосновании сопоставления структурных характеристик СМЛ на элементном уровне мы исходим из того, что они базируются на лексико-словообразовательном уровне конкретного языка, формируясь путем отбора оптимальных для реализации соответствующей коммуникативной установки способов словообразования. При последующем сопоставлении структурных характеристик СМЛ разных языков привлекаются в качестве дополнительных оснований следующие номинативные признаки: структура наименования (простая/производная), наличие или отсутствие мотивации (мотивированные/немотивированные), форма наименования

(слово/словосочетание), происхождение (исконное/заимствованное), соотношение с другими способами словообразования (одиночные/комбинированные).

Сопоставление словообразовательных характеристик предполагает проведение поэтапного анализа общеязыковой продуктивности способов словообразования в исследуемых языках, с дальнейшим выявлением продуктивности способов словопроизводства лексического состава разрядов СМЛ исследуемых языков, общих и специфических словообразовательных характеристик.

Основанием для сопоставления структурных характеристик СМЛ на системном уровне, в нашем понимании, служит, прежде всего, их объем и наличие /отсутствие определенных структурных подвидов.

Базой для сопоставления семантических характеристик СМ единиц выступает доля единиц межъязыковой/внутриязыковой семантики. Сложность сопоставления семантических характеристик СМЛ заключается в двойственной сущности семантики данного вида лексики, проявляющейся в наличии, с одной стороны, определенного семантического сходства функционально-стилистических подсистем различных языков и, с другой, - широких тематических возможностей. Совпадение объектов номинации в эквивалентных функционально-речевых сферах различных языков объясняется одинаковой степенью их актуальности для носителей этих языков, несоответствие может возникать в связи с особенностями культуры или жизненного уклада носителей языка, менталитета и тематики общения [Баранникова 2005].

В литературе существуют различные мнения о структурно-семантической организации разрядов СМЛ. Так, по мнению Ю.М. Скребнева, в их составе выделяются абсолютно специфические, относительно специфические и неспецифические, нейтральные единицы. В.А. Хомяков (1992) в составе лексико-стилистических пластов различает «аналоги» (синонимы слов литературного стандарта) и «универбы» (слова, не имеющие однословного наименования).

Предложенная Е.Г. Беляевской теория константно-вариативного членения значимых единиц языка, согласно которой в их составе различаются зоны

константной и вариативной семантики, позволяет судить об их структурно-семантической организации не только на элементном, но и на системном уровне [Беляевская 1987]. В соответствии с этим, Т.Б. Баранникова обратила внимание на наличие константной и вариативной частей в составе лексико-стилистических пластов. По ее мнению, это является обязательным условием их существования, но соотношение признаков каждой из частей может не совпадать как в различных пластах, так и в различных языках, что обусловливает их своеобразие [Баранникова 2009]. На наш взгляд, поиск абсолютно и относительно специфических единиц, характерных для изучаемых пластов CMJI лезгинского и английского языков, обнаружение слов-универбов, языковых лакун, а также выделение зон константной и вариативной функционально-стилистической семантики является в данном случае важным направлением исследования, необходимым, в частности, для оценки национальной специфики изучаемой лексики.

В данной части работы затронут и лингвокультурологический подход к изучению CMJI, основанный на идее, что каждый национальный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нем значения образуют единую систему взглядов, обязательную для всех носителей языка коллективную философию. Поэтому компонентный анализ семантики языковых единиц, без концептуального анализа, зачастую оказывается недостаточно эффективным, а целью лингвистического анализа уже не может считаться просто выявление различных характеристик языковой системы. Не дает больших возможностей и исследование отдельных языковых единиц в целях выделения национального своеобразия в языке. Преодоление сложностей изучения поставленной проблемы состоит в исследовании целых языковых полей, соответствующих фрагментам национальной картины мира: такими фрагментами являются язык фольклора [Петренко 1996], поэзии [Краснова 1976, Суняйкина 2001], фразеологизмы (пословицы, поговорки, символы, метафоры) [Корнилов 2003; Самедов Д., Самедов М. 2006], а также пласты «высокой» и «сниженной» лексики, то есть лексика различных функциональных стилей, стилистически маркированная лексика.

Вторая глава - «Структурно-семантическая организация стилистически маркированной лексики лезгинского языка в сопоставлении с английским» - содержит два параграфа.

В первом параграфе («Общая характеристика функционально-стилевой дифференциации словарного состава лезгинского и английского языков») изложены данные литературы по вопросам функциональной стилистики изучаемых языков. Специфика т.н. младописьменных языков (в частности, кавказских), в отличие от языков с давней письменной традицией, заключается в незавершенности процесса формирования функциональных стилей, в результате чего многие стили не получили самостоятельного развития и находятся в процессе становления.

В лингвистической литературе существует ряд мнений о количестве стилей лезгинского языка и характеристике их лексического состава, что связано с различием подхода к выделению стилей языка у различных авторов и

отсутствием единой классификации стилей. Так, Р.И. Гайдаров (1999) различает в лексике лезгинского языка четыре стиля: разговорный, высокий, официальный и научный.

В работах А.Г. Гюльмагомедова более раннего периода выделяются следующие функциональные стили лезгинского языка: разговорный, книжный и поэтический, противопоставленные нейтральному стилю [Гюльмагомедов 1982].

Изложенная схема стилистической дифференциации лексики лезгинского языка несколько корректируется в первом толковом словаре лезгинского языка [Гюльмагомедов 2003; Гюльмагомедов 2005]. По мнению автора, «в настоящее время в лезгинском языке определились книжный, поэтический, религиозный, публицистический (газет и журналов), разговорный стилю). Автором предложены стилистические пометы, характеризующие словарные единицы с точки зрения их стилистической характеристики: векьи - груб., зараф. -шуточн.! ктаб. - книжн., публ. - публицист., фолък, - фолькл., шиир. - поэт.

Указанные стили нашли свое отражение в работе, посвященной описательной грамматике лезгинского языка [Гайдаров, Гюльмагомедов, Мейланова, Талибов 2009].

Состав лексических пластов различных стилей лезгинского языка изучен на данный момент в самом общем виде. Выделенные границы между разрядами СМЛ достаточно подвижны и проницаемы для единиц других разрядов, в связи с чем структурно-семантическая организация CMJI требует дальнейшего всестороннего и углубленного анализа.

Несмотря на наличие давней литературно-письменной традиции, количество и лексический состав функциональных стилей английского языка продолжают уточняться. Большинство исследователей выделяют в английском языке следующие функциональные стили: научный, разговорный, деловой, поэтический, ораторский и публицистический, а также стиль художественнной литературы (спорный) [Galperin 1977; Арнольд 1990 и др.].

На уровне сопоставления нейтральному стилю противопоставлены две основные группы стилей: разговорные и книжные. В связи с этам в английской стилистике принята следующая терминология: casul (non-formal) -неподготовленная заранее речь бытового общения и non-casul (formal) - заранее обдуманная речь общения с широким кругом лиц или письменное общение. К разговорному стилю английского языка относятся три разновидности: литературно-разговорный, фамильярно-разговорный и просторечие; группа книжных стилей включает научный, деловой (официально-деловой), газетно-публицистический, ораторский и возвышенно-поэтический. Существуют и другие классификации функциональных стилей и СМЛ [Черкасская 1984, Наер 1990 и др.], а также несколько различающиеся системы стилистических помет, принятые в разных толковых словарях.

Наиболее приемлемой нам представляется классификация словарного состава английского языка, предложенная И.Р. Гальпериным [Гальперин 1958, Galperin 1977, БАРС под ред. И.Р. Гальперина 1977], согласно которой различаются нейтральная лексика, различные виды литературно-книжной

лексики (поэтизмы, архаизмы, историзмы, термины, варваризмы), и лексика нелитературная: нелитературно-разговорные слова, диалектизмы, просторечная лексика, жаргонизмы и профессионализмы, вульгаризмы. В целом, принцип построения приведенной классификации соответствует необходимому для нас разграничению функционально-стилистических и экспрессивных языковых средств и способствует выполнению поставленной нами задачи. Вместе с тем, в работе уточняется, что архаизмы, варваризмы, диалектизмы и термины включаются в состав СМЛ только при условии использования их в качестве средства функционально-стилистической номинации.

Второй параграф («Основные разряды стилистически маркированной лексики лезгинского языка в сопоставлении с английским») со стоит из четырех разделов, в которых излагаются результаты собственных исследований.

Раздел 2.2.1. - Поэтическая лексика

В начале раздела даются два противоположных направления в определении понятия «поэтическое слово»: 1. поэтическими называют слова, подвергающиеся преобразованию в художественном контексте (из чего вытекает расширительное толкование термина); 2. поэтической лексикой считается функционально-стилистическая труппа слов,, которая ограничена стилем языка художественной литературы (что сужает понятие). Существующая «компромиссная» точка зрения признает существование языковых (абсолютных) и речевых (контекстуальных) поэтизмов (М.И. Урманова). В соответствии с принятой нами классификацией СМЛ, под поэтизмами мы понимаем лексику, обладающую максимальной степенью эстетически возвышенной ценности и использующуюся в официальных ситуациях общения для обозначения социально-престижных референтов высказывания

Проанализирован корпус поэтической лексики, составленный нами путем выборки лезгинских слов с пометой «шиир.» и английских слов с пометой «poet.». Устаревшая лексика представляет в обеих группах примерно десятую часть. Подавляющую часть их в лезгинском языке составляют арабские, тюркские и персидские, в английской подгруппе - романские заимствования. Диалектные слова представлены в незначительном количестве, в основном в английской подгруппе в виде названий птиц, цветов, деталей одежды.

По семантическим признакам поэтизмы разделяются на: 1) моносемантические . слова (однозначные поэтизмы) - составляющие подавляющую часть лезгинского поэтического словаря и более половины английских поэтических единиц; 2) полисемантические слова (дву- и более значные) - в составе исследуемого корпуса лезгинских поэтических слов не выявлены и незначительно представлены в английском языке, составляя не более 1-2% от рассматриваемого фонда английских поэтизмов: brine (n) 1. рассол, соленая вода; 2. поэт, океан, море; 3. поэт, слезы; 3) поэтические лексико-семантические варианты нейтральных слов, когда поэтическим является только одно из значений данного слова - крайне незначительно (менее

5%) представлены в лезгинском языке и составляют менее половины лексического состава английских поэтизмов.

Тенденция поэтических слов обоих языков к моносемии, которая несколько больше выражена у лезгинских поэтизмов, свидетельствует о сходстве их общей семантической структуры и также, как и преимущественная субстантивность, отражает номинативную направленность поэтической лексики, ее четкую предметную отнесенность и информативную насыщенность.

В целом выявлено сходство словообразовательных тенденций поэтической лексики обоих изучаемых языков, заключающееся в широком привлечении заимствованной и отчасти архаической лексики, а также использовании малоупотребительных аффиксов, содержащих логико-семантическую оценку и повышающих экспрессивно-эмоциональное воздействие: к ним относятся отрицательные префиксы бей- и на-, соответствующие исконному суффиксу -суз: бейвафа 'вероломный, нарушающий верность, неверный', бейгъейрат 'малодушный, трусливый', бейкамал 'неразумный, неумный'; напак 'нечистый, гадкий, мерзкий, отвратительный', намерд 'вероломный' и др. (лезг.). В английском языке также более высокую продуктивность обнаруживают малоупотребительные префиксы a-, en-, ет-\ adown 'вниз', ensilver 'серебрить' и др. Более редкими способами являются семантическая деривация (лезг. чирагь «светильник» 'светоч', дарман «лекарство» 'любимая'; англ. breath «дыхание» 'жизнь', window «окно» 'глаза, очи', water «вода» 'волны' и др.), образование поэтических «вариантов» нейтральных слов, в том числе посредством несвободных сочетаний (рик! алий 'любимая' и др.). Установлена также определенная продуктивность в обоих языках способа основосложения, ведущего к появлению универбов (лезг. гуьлчимен 'цветущее поле, альпийский луг', чеменлух 'сенокосный луг', алван-алван 'радужный, переливающийся', абуземзем 'источник живой воды', англ. argus-eyed 'бдительный, зоркий', sky-sign 'знамение' и др.).

Изучение семантики поэтической лексики лезгинского языка путем сопоставления с лексикой английской поэзии позволило выявить как сходные черты, так и некоторые различия, связанные с географическими, историческими и ментальными, то есть с этнокультурными особенностями двух народов. Так, в количественном выражении численность семантического класса «Сфера человеческого» превалирует в изученном материале обоих языков над «Сферой природно-космического» и «Сферой божественного, религиозного, мистического», что в целом свидетельствует о совпадении поэтических интересов. В поэтической лексике обоих языков имеются единицы изоморфной семантики: сарбаз 'смелый, смельчак' - vallianr, capxyiu 'восторженный' -raptured; шад, хуррам 'веселый, радостный' - gladsome и др. Некоторые понятия выражены целым рядом поэтических синонимов: гъурса, гъам-гъурса, сед, хифет, мусибат, гъижран, дерт 'горе, печаль'- dole, woe, throe, sorrow, dolorous и др.

Особенности лезгинских поэтизмов состоят в: а) количественном преобладании поэтических наименований эмоций и эмоциональных действий,

черт характера и характеристик личности; б) в малочисленности тематических групп «Человеческий возраст», «Временные отрезки: времена года и время суток», «Власть и атрибуты власти», «Война», «Море»; в) в отсутствии тематических групп «Сон и бодрствование», «Странствия»; г) в качественном наполнении тематических групп «Профессии, занятия», «Цветоощущение и цветовосприятие (колоративы)», «Внешность человека», «Флора и фауна (зоонимы)», «Географические названия (топонимы)»; д) в своеобразных омонимических отношениях с именами собственными.

На примере мира птиц показано наличие специфического угла зрения, присущего поэтическому взгляду как лезгинской, так и английской поэзии. Обращает на себя внимание отчетливая антропоморфность мира животных лезгинской поэзии и отсутствие отождествления животных и птиц с человеческой природой в английской поэзии. Так, отмечена поэтизация в лезгинской поэзии сокола как символа смелости и отваги (лачин, тарпан, шангъар, къизилкьуш - при нейтральном синониме кард), а также коршуна (талгу, ср. с нейтральным синонимом чалагъан), соловья (билбия), голубки (кару). В английской классической поэтической лексике, напротив, отсутствуют или крайне низкочастотны наименования сокола (falcon), ястреба (hawk) и коршуна (kite, black-kite). Эти слова не отмечены поэтическим оттенком и скорее означают хищников, жуликов, в то время как поэтизируются «мирные» птицы: ласточка (progne, swallow), дрозд (merle, marvis, blackbird, thrush), жаворонок (lark, skylark), пташка (fowl). Характерные особенности семантики поэтической лексики, "выявленные путем

лингвокультурологического анализа, позволяют сделать вывод об этнической отмеченности лексической системы языка в целом и СМЛ данного вида в частности.

Раздел 2.2.2. - Книжная лексика

Большинством исследователей книжная лексика характеризуется как лексическая подсистема литературного языка, обслуживающая сферу письменно-книжной коммуникации, характеризующаяся низкой частотностью употребления и лабильностью границ. В соответствии с принятой нами классификацией СМЛ мы относим к ней лексику, применяющуюся преимущественно в официальных ситуациях общения для обозначения социально престижных референтов высказывания и обладающую минимальной степенью эстетически возвышенной ценности. В ее составе мы выделяем общую и специальные разновидности.

2.2.2.1. Общая книжная лексика

Сопоставительный анализ выявил общие закономерности ее формирования и изоморфизм семантического состава данной лексики, что, вероятно, является неким универсальным общеязыковым правилом, так как предназначение книжной лексики - служить абстрактному мышлению и интеллектуальной коммуникации. Общность СМЛ данного разряда обоих языков заключается в преобладании в их составе стилистических (книжных) синонимов нейтральных слов, наряду с которыми отмечены несинонимические элементы - универбы: лезг. аннамаз 'головотяп, бестолковый человек', варсагьи, герейпи, мухаммес

'размеры в стихосложении' и др.; англ. mainstream 'ведущее направление, тенденция', diatribe 'диатриба, резкая обличительная речь' и др.

В основном, книжную лексику обоих языков представляют слова отвлеченного, абстрактного значения, означающие различные философские понятия, а также понятия времени и пространства, названия человеческих эмоций и характеристик личности. Морфологически большинству этих слов свойственна более сложная грамматическая структура, полиморфемность и полисиллабизм, что отличает их от более простых и коротких нейтральных слов.

При анализе словообразовательных тенденций выявлено, что в обоих языках большая часть общей книжной лексики представлена иноязычными заимствованиями: в лезгинском языке - арабскими, тюркскими и русскими, в английском - из латинского и французского языков. Таким образом, основным конструктивным принципом отбора данного вида лексики для обоих языков является заимствование слов из более «старших по возрасту» языков. Вторым способом словообразования является аффиксация с использованием менее продуктивных в других языковых областях частиц, обладающих способностью создавать слова с более абстрактной семантикой и стилистической окраской «книжности»: так, отмечена продуктивность в обоих языках заимствованных аффиксов и полуаффиксов со значением «состояние»: лезг. -лу, -вал, -сузвал (такабурлувал 'горделивость', мергъяматсузвал 'безжалостность'); англ. -ion (prejudication 'предубеждение',), -ity (sagacity 'проницательность',), -ment (apprenticement 'ученичество',), -ence (percipience 'восприимчивостьy, -tude (crassitude 'крайняя тупость'^, -ism (ultimatism 'бескомпромиссность',), -um (premordium 'происхождение'), -ian (pyrrhonian 'скептический') и др.

Общими и наиболее представительными для книжной лексики обоих языков являются тематические группы «моральные и нравственные характеристики человека», «интеллектуальные и духовные свойства личности» и «время», что свидетельствует о приоритетности этих тем для сферы интеллектуальной коммуникации.

Выявлены изоморфные единицы: регьбер 'вождь, лидер' - ductor (dux)\ саил 'нищий' - mendicant-, хушбахтвал 'счастье' - felicity и др.

Отмечены и некоторые различия в составе тематических групп: так, в изученном английском материале представлены различные книжные наименования времени и временных отрезков, термины ораторского искусства, характеристики личности, наименования абстрактных понятий и др., без соответствующих аналогов в лезгинском языке. В то же время, в корпусе лезгинской книжной лексики имеются наименования других единиц времени, размеров стихосложения, а также некоторые характеристики личности, названия абстрактных понятий, человеческих эмоций и др.

Принципы формирования книжной лексики не являются абсолютными и постоянными, они носят характер тенденций, находясь под влиянием изменений исторических условий и нормативных факторов, что прослежено в работе на примерах таких специальных разновидностей лезгинской и

английской книжной лексики, как лингвистическая терминология и газетно-публицистическая лексика.

2.2.3. Разговорная лексика

Категория разговорности рассматривается в лингвистических исследованиях далеко не однозначным образом: от трактовки как самостоятельного феномена, противопоставленного кодифицированному литературному языку [Русская разговорная речь 1983, Скребнев 1985] или его разновидности [Лаптева 1976] - до придачи статуса особого стиля [Сиротинина 1974 и др.]. Остается актуальной проблема отграничения разговорных слов от более сниженных слоев лексики [Скляревская 1973, Филин 1979, Винокур 1988 и др.]. На трудности разграничения лезгинского языкового материала по стилям указывает в своих работах А.Г. Гюльмагомедов [Гюльмагомедов 1982]. Мы в своем исследовании опирались на следующие критерии разговорной лексики: это лексика, используемая преимущественно в неофициальных ситуациях общения для обозначения в основном социально непрестижных референтов высказывания и обладающая минимальной степенью эстетически сниженной ценности.

В связи с неоднородным составом разговорной лексики исследователями делаются различные попытки ее классификации. Выделяются, в частности, литературно-разговорная и разговорно-бытовая (обиходно-разговорная) лексика [Фомина 2001]. По мнению авторов учебников, разговорная лексика подразделяется на два основных разряда: обиходно-разговорная (в состав которой входят нейггрально-разговорные и фамильярно-дружеские единицы) и просторечно-разговорная лексика, включающая грубо-фамильярную и собственно просторечно-разговорную [Стилистика и литературное редактирование 2005]. Как видно из приведенной классификации, авторы включают просторечие в состав разговорной лексики, то есть трактуют последнюю расширительно.

В нашем представлении, основанием классификации разговорной лексики, отвечающим требованиям логики деления научного понятия, служит степень ее эмоциональности, в соответствии с которой выделяются два вида разговорная лексики: эмоционально-нейтральная и эмоционально-окрашенная. Так, в лезгинском языке к первой разновидности относятся слова и выражения, которые по сравнению с межстилевыми (нейтральными) и книжными словами имеют некоторый оттенок сниженной экспрессивной окраски и слабую эмоционально-оценочную окрашенность. Вторая разновидность слов характеризуется более выраженной эмоциональной окраской и более грубой экспрессией.

Проведенный нами анализ показал, что в разговорной лексике обоих языков преобладают имена существительные, что свидетельствует о том, что субстантивность коллоквиальных единиц свойственна подъязыку разговорной речи в частности, как и всем остальным разрядам СМЛ. В обоих языках среди глаголов и существительных, означающих действия, преобладают наименования бытовых действий (болтовня, мошенничество, обман, кража, скандал, ссора, ложь, выдумки, драка и др.)

Для обоих языков характерно значительное количественное преобладание единиц пейоративной направленности с эмоционально-насыщенным содержанием, а также наличие коллоквиальных универбов, характеризующихся значительной ёмкостью предметного содержания.

В целом, коллоквиальное словообразование в обоих языках характерщуется отсутствием особых, специфических способов. Используются общеязыковые способы, однако продуктивность их в разговорной сфере несколько отличается. При образовании разговорных слов лезгинского языка наибольшую активность показывают следующие способы: семантическое сложение, в результате которого происходит обобщение смысла: к1еп-кхьин, кхъин-ч!урун 'грамота', сапам-капам 'добрые взаимоотношения' и др.; редупликация (в том числе ложная): хийир-шиир 'новости', т1ал-к1вап 'болезнь' и др., заимствование (фонетически адаптированное): ушкуя 'школа', духтир 'доктор', образование несвободных сочетаний: ара дат1ана 'всегда', рик1из чими 'приятный', гъил ачух 'щедрый' и др., звукоимитация: чирт-пирт авун 'недовольно ворчать', т1амп!на 'быстро' и др., в меньшей степени используется аффиксация и сокращения. В английском разговорном словообразовании преобладает семантическая деривация, семантическое сложение, образование несвободных сочетаний и сокращение, в меньшей степени присутствует редупликация и звукоподражание (которые больше характерны для просторечия). При сравнении словообразовательных приемов формирования коллоквиалыюй лексики изучаемых языков выявляются специфические черты: так, в частности, сокращения не характерны для лезгинской разговорной лексики (наоборот, превалируют редупликативы и сложные слова), а фонетически адаптированные заимствования из других языков - не характерны для английской.

Помимо общих черт, семантическая организация разговорной лексики сопоставляемых языков имеет и ряд особенностей, связанной с наличием в каждом языке специфической системы отражения понятий. В силу социальных причин отдельные семантические группы различаются по количественному составу: а) в лезгинском языке тематическая группа «Названия бытовых предметов» представлена большим количеством и более разнообразным составом коллоквиальных лексических единиц, чем аналогичная английская; б) при общем совпадении отрицательных характеристик личности, в изучаемом корпусе английской разговорной лексики отмечается большее количество и разнообразие наименований, означающих положительные и нейтральные характеристики человека; в) лезгинские коллоквиализмы, входящие в тематические группы «пища, напитки», «алкоголь», «механизмы», «деньги» и «локативные обозначения», ощутимо уступают в количественном отношении аналогичным группам английского языка, а тематическая группа «курение и наркотики» в лезгинском языке представлена единичными примерами; г) для английского языка характерна меньшая степень мотивированности значения коллоквиализмов, входящих в семантический класс «квалификативные наименования»; д) в английской подгруппе, в отличие от лезгинской, имеются многочисленные коллоквиализмы, объединенные в тематическую группу

«социально-общественные действия» и обозначающие различные социальные и политические реалии и действия (забаллотировать, «прокатить», рекламировать, популяризировать, увольнять, арестовывать, поднимать цены и т.д.), что свидетельствует о проникновении английских разговорных форм в такие речевые сферы, которые ранее обслуживались только официально-деловым языком; е) среди единиц лезгинской разговорной лексики, в отличие от соответствующей английской подгруппы, мало представлены наименования действий, относящихся к праздному образу жизни: развлекаться, транжирить, кутить, слоняться, прогуливать, лениться, лодырничать и др. В материале исследования практически отсутствуют лезгинские слова, означающие нагоняй, выговор, наказание, названия сборищ (кутеж, вечеринка, потасовка), в то время как в английском языке эта тематическая группа достаточно представительна.

2.2.4. Просторечная лексика

В зависимости от применяемого подхода, просторечие рассматривается как особый тип речи, как слова, стоящие за пределами литературного языка или на его границе (А.И. Ефимов, А.Н. Гвоздев, В.П. Григорьев и др.), либо как стилистические средства со сниженной стилевой окраской, использующиеся в литературном языке для создания определенного впечатления (С.И. Ожегов, И.С. Ильинская, Л.И. Миллер и др.). Существует 1 также мнение, что просторечие можно рассматривать как один из стилей литературной речи, входящий в состав литературного языка (Ю.С. Сорокин). По мнению Л.И. Баранниковой (1974), это основная форма обиходно-бытовой речи части городского населения, не владеющего литературным языком, что и определяет восприятие его как речи сниженного типа. Основываясь на этом, некоторые авторы, при отсутствии подобной социальной прослойки, отрицают просторечие как лингвистический феномен [Биданок 2003], что, на наш взгляд, не совсем правомочно. В соответствии с принятой нами характеристикой, к просторечной относится лексика, употребляемая в неофициальных ситуациях общения для обозначения социально непрестижных референтов высказывания и обладающая максимальной степенью эстетически сниженной ценности.

В дискуссионном вопросе о соотношении жаргонизмов и просторечия мы присоединяемся к мнению исследователей (Ф.П. Филин, В.А. Хомяков и др.), выделяющих две разновидности последнего: 1) экспрессивое и 2) социально-обусловленное, включающее в себя такие разряды, как жаргонизмы, профессионализмы, арго и т.д. Что касается соотношения просторечия и сленга, мы придерживаемся точки зрения лингвистов, считающих их параллельными наименованиями одного и того же явления, закрепившимися в различных лингвистических традициях [Миллер 1972]. Ср. с иной точкой зрения: сленгизмы отличаются от просторечных единиц социальной маркированностью и яркой эмоционально-экспрессивной окраской [Попова 1998 и др.].

В обоих языках просторечная лексика служит целям повседневной бытовой коммуникации и, в соответствии с этим, обладает максимальной степенью эмоциональной насыщенности и эстетической сниженности. В состав просторечия обоих языков входит литературное просторечие, детский язык и

жаргоны, отдельно выделяется грубо-просторечная, бранная лексика. Отличия в структуре лексического состава в первую очередь заключаются в количественной характеристике просторечной лексики: в лезгинском языке эта группа в нашей выборке менее представительна по сравнению с английским сленгом, что, вероятно, связано с тем, что это язык определенных социальных слоев, городских низов, а при отсутствии этой социальной прослойки нет базы для формирования этой лексики. Высказано предположение, что в какой-то мере пополнение просторечной лексики лезгинского языка происходит за счет диалектизмов, так как в каждом населенном пункте имеются свои труднопереводимые диалектные просторечные слова-универбы, в большинстве не входящие в состав общенационального языка (вегьейвал 'пустое место, ничтожество', пархал 'растолстевший, обрюзгший человек', дыва 'растяпа, разиня', арбабаш 'скандалист', парах-пли 'суетливый, несобранный человек, торопыга' и др.).

Выявлены сходные черты словообразовательного моделирования просторечной лексики лезгинского и английского языков, с преимущественным использованием семантической деривации и суффиксации. Различия заключаются в сравнительно меньшей степени использования звукоимитации и в более широком использовании словосложения и редупликации (в том числе ложной) в английском просторечии. В лезгинском языке не выявлено транспозиции, аббревиатуры и постпозитивных образований, характерных для английской просторечной лексики.

Общим для данного вида CMJI обоих языков является наличие сходных тематических групп, содержащих наименования лиц, предметов, действий и свойств. Выявлены также изоморфные единицы, отражающие общие понятия: писпи, лаф-лаф, кьаркъар, къакьрачи, леппепчи (ле зг.) 'болтун'- bletherskate, blow off, jay (англ.) и др. Несмотря на общую тематическую направленность, имеются некоторые различия в наполнении тематических групп: так, например, в лезгинском языке не выявлено просторечных наименований лиц с положительными характеристиками, тогда как в английской подгруппе отмечается достаточное количество таких единиц, в частности наименований лиц с коннотацией одобрения, восхищения (honcho 'вождь, лидер'; anybody, bigwig, boss, nob, big fish, nibs, swell 'важная персона, «шишка»'; doll, cracker, lookerino, peacherino 'красотка'и др.). Сходной чертой является наличие просторечных наименований бытовых предметов, игр, национальностей, топонимов, но по составу локативных наименований и техники (включая военный, морской и компьютерный сленг) английская подгруппа намного представительнее и разнообразнее.

Для обоих языков характерно значительное количественное преобладание субколлоквиальных единиц пейоративной направленности, с эмоционально-насыщенным содержанием (эмоционально-окрашенная лексика). Степень эмоционально-экспрессивной окраски превышает таковую разговорной лексики.

В просторечной лексике обоих языков имеются универбы, характеризующиеся большей ёмкостью предметного содержания, чем

разговорные и нейтральные единицы: лезг. плид-цуф 'вспыльчивый несдержанный человек', шаптапек 'безвольный, слабохарактерный человек, «тряпка»', гьуьргьвец 'человек с дряблой кожей', ц1апаш 'азербайджанец', пинти 'неряха, грязнуля', кукуп1 'носатая женщина'; англ. gondola 'угнанный автомобиль', torpedo 'убийца-смертник', fix 'взятка судье, обеспечивающая провал матча', jitterbug 'паникер', branch 'поздний завтрак', awkward 'неуместное слово', actor-schmactor 'плохой актер' и др.

Выявлены области безэквивалентной просторечной лексики английского языка, для которой в другом языке не существует однословного эквивалента, что является результатом отсутствия или не актуализированности различных реалий в окружающей действительности (некоторых локативных наименований, игр, организации быта, развлечений и т.д.).

В заключении подводятся итоги выполненной работы. Основным результатом исследования является определение общих и специфических характеристик CMJ1 лезгинского и английского языков. Изоморфизм CMJ1 лезгинского и английского языков проявляется в наличии единиц межъязыковой функционально-стилистической семантики, совпадении отдельных словообразовательных тенденций, выделении сходных тематических групп. Специфика CMJI лезгинского языка состоит в своеобразии формирования и качественно-количественного наполнения составляющих ее разрядов и проявляется в структурно-типологических особенностях, а также в аспекте тематического распределения, предопределенного культурой и бытом народа Словообразовательные характеристики изучаемой лексики, формируемые на основе средств словопроизводства конкретного языка, также обнаруживают свои особенности специфики, проявляющиеся в избирательности и особой продуктивности используемых способов словообразования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. О национально-культурной семантике поэтической лексики лезгинского языка (в сопоставлении с английским и другими языками) / З.М. Эфендиева II Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Общественные и гуманитарные науки. -Санкт-Петербург, 2008. - № 12 (85). - С. 271-278.

2. Газетная лексика лезгинского языка и становление его газетно-публицистического стиля. / З.М. Эфендиева II Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. - Ростов-на-Дону, 2009. - № 5. - С. 138-141.

3. К вопросу об определении синонимии и стилистических синонимов (на материале русского языка). / З.М. Эфецдиева // Языкознание в Дагестане: Лингвистический ежегодник. - Махачкала, 2007. - № 10. - С.46-59.

4. Некоторые словообразовательные особенности книжной лексики лезгинского языка. / С.М. Асланова, З.М. Эфендиева // Иберийско-кавказское

языкознание: наследие и перспективы. Материалы 11 Международного симпозиума. - Тбилиси, 2008. - С. 47-48.

5. Разговорная лексика лезгинского языка с интегральным признаком «Действия и результат действий» в сопоставлении с соответствующей лексикой английского языка. / З.М. Эфендиева // Многоязычие и диалог культур. Материалы II всероссийской научно-практической конференции с международным участием. - Дербент, 2010 г. - С. 28-33

Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме. Бумага офсетная. Тир. 100 экз. Размножено ИП «Султанбегова Х.С.» Махачкала, ул. М.Гаджиева, 34.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Эфендиева, Заира Маликовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И МЕТОДИКИ ИЗУЧЕНИЯ СТИЛИСТИЧЕСКИ МАРКИРОВАННОЙ ЛЕКСИКИ.

1.1. История изучения стилистически маркированной лексики.

1.2. Определение и состав стилистически маркированной лексики

1.3. Трактовка сопутствующих категорий и понятий.

1.4. Методика изучения стилистически маркированной лексики.

1.4.1. Обзор исследовательских методов и приёмов.

1.4.2. Сопоставление как основной метод исследования стилистически маркированной лексики.

1.4.2.1. История сопоставительных исследований лексико-стилистических разрядов.

1.4.2.2. Условия сопоставительного анализа стилистически маркированной лексики разносистемных языков.

1.4.3. Лингвокультурологический подход к изучению стилистически маркированной лексики.

ГЛАВА II. СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СТИЛИСТИЧЕСКИ МАРКИРОВАННОЙ ЛЕКСИКИ ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКА В

СОПОСТАВЛЕНИИ С АНГЛИЙСКИМ

2.1. Общая характеристика функционально-стилевой дифференциации словарного состава лезгинского и английского языков.

2.1.1. Стилистическая дифференциация лексических единиц лезгинского языка.

2.1.2. Стилистическая классификация словарного состава английского языка.

2.2. Основные разряды стилистически маркированной лексики лезгинского языка в сопоставлении с английским.

2.2.1. Поэтическая лексика (поэтизмы).

2.2.2. Книжная лексика.

2.2.2.1. Общая книжная лексика.

2.2.2.2. Лингвистическая терминология.

2.2.2.3. Газетно-публицистическая лексика.

2.2.3. Разговорная лексика (коллоквиализмы).

2.2.4. Просторечная лексика.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Эфендиева, Заира Маликовна

Объектом исследования в диссертации является стилистически маркированная лексика (CMJI) лезгинского и английского языков. Анализу подвергаются, в частности, лексический состав «высокого» поэтического стиля, лексика книжного характера, а также разговорные и просторечные единицы. В качестве предмета исследования выступают структура и семантика, изоморфные и алломорфные характеристики указанных разрядов лексики в сопоставляемых языках.

Цель диссертационной работы состоит в систематизированном описании структурно-семантической организации разрядов CMJI лезгинского языка и в обосновании ее специфики в сопоставлении с английским языковым материалом.

Достижению цели настоящего исследования способствует решение следующих задач: 1) уточнение исходных позиций в трактовке CMJI и ее отдельных разрядов;

2) анализ направлений и аспектов исследования CMJI в отечественном и зарубежном языкознании с последующей периодизацией истории ее изучения;

3) отбор корпуса CMJI сопоставляемых языков;

4) разработка методики сопоставительного анализа исследуемой лексики и ее апробация на изучаемом материале;

5) привлечение дополнительных приемов;

6) установление общих и специфических структурно-семантических характеристик СМЛ сопоставляемых языков;

7) осмысление факторов ее национальной специфики.

Степень изученности темы. Исследование CMJI имеет достаточно длительную историю, однако продолжает носить в значительной степени разрозненный и дискуссионный характер. Терминологически нечеткими остаются трактовки как обобщающего понятия стилистической маркированности, так и его отдельных составляющих.

Структурно-семантические особенности определенных разрядов данной лексики рассматривались на материале ряда европейских языков преимущественно в одноязычном описательном плане [Портянникова 1971, Баранникова Л. 1974, Хомяков

1974, Голуб 1977, Иванова 1977, Красильникова 1978; Девкин 1979, Кузьмина 1980, Рябова 1980, Петрищева 1984, Куликова 1985, Суняйкина 2001, Биданок 2003, Цопанова 2007; Charleston 1960, Rot 1971, Soudek 1967 и др.]. Известны-и другие аспекты одноязычного изучения CMJI: диахронический [Урманова 1971, Беркнер 1978 и др.], функционально-стилевого использования [Костомаров 1971, Баранникова 1982, Попова 1998 и др.], лексикографический [Шмелева 1975, Резниченко 1984, Бойко 1991 и др.], индивидуально-авторского употребления [Григорьева 1977, Гривенная 2005 и ДР-]

Углублению изучения CMJI способствовало и внутриязыковое сравнение ее различных разрядов с целью их дифференциации [Скляревская 1973, Филин 1979 и ДР-]

Внося несомненный вклад в развитие теории CMJI, эти направления, тем не менее, оставляли открытыми вопросы о типологических характеристиках данной лексики и о причинах ее структурно-семантического своеобразия в отдельных языках. Определенную разработку указанные вопросы получили в сопоставительных исследованиях разрядов CMJI [Федоров 1971, Краснова 1976, Садыхов 1986, Котов 1988, Гарбовский 1988, Хомяков 1992 и др.]. В них выявлена такая причина специфики CMJI различных языков, как их структурно-типологическая характеристика. В работах последних десятилетий на фоне становления новых лингвистических парадигм актуализируется и другой, немаловажный фактор - идиоэтнический [Петренко 1996 и др.], хотя, заметим, национально-культурная обусловленность стилистических средств языка подчеркивалась и в более ранних исследованиях (см.: [Балли 1961], [ЯиК 1987: 111-128] и др.).

В соответствии с вышесказанным, нами уточняется направление проводимого сопоставительного исследования и формулируется его гипотеза: достаточно полное и объективное определение специфики структурно-семантической организации CMJI определенного языка может быть достигнуто на основе ее сопоставления с соответствующей лексикой языка иной типологии и культурно-исторических традиций, с учетом внутриязыкового сравнительного анализа составляющих ее разрядов.

Актуальность проведенного исследования диктуется прежде всего общенаучным, интересом к проблемам структурно-семантической организации лексической системы языка в целом и стилистически маркированной подсистемы.- в частности, а именно, к вопросам ее определения, состава, структуры и семантики. Актуальность его результатов также обусловлена как необходимостью решения вопросов CMJI общетеоретического характера на более широкой типологической основе, так и недостаточной изученностью в лезгинском языке данной лексической подсистемы.

Методология и методика исследования, используемая в работе, базируется на основополагающих трудах отечественных и зарубежных лингвистов по семантике слова [Ахманова 1957, Арнольд 1966, 1973, Виноградов 1953, 1961, Гак 1977, Денисов 1980, Беляевская 1990, Степанова, Чернышова 1962, Шмелев 1973, 1977, Лайонз 1978 и др.]. Особое внимание уделено работам по теории CMJI Э.С. Азнауровой, B.JI. Наера, Е.Ф. Петрищевой, Ю.М. Скребнева, В.Н. Телия, а также А.Г. Гюльмагомедова, Т.Б. Баранниковой и др. Упомянутые выше труды послужили научно-теоретической базой настоящего исследования.

Основным лингвистическим методом в работе является сопоставительный анализ. В исследовании также применялись такие частные методы, как метод лингвистического описания, сравнительный анализ, лингво-кулыурологический анализ, количественные подсчеты и др. Использовались элементы дефиниционного, компонентного и контекстуального анализа, перевод.

Научная новизна диссертационной работы состоит в монографическом описании результатов сопоставительного исследования подсистемы словарного состава лезгинского и английского языков - CMJI, а также введении в научный оборот нового теоретического и фактического материала. Новизна определяется и разработкой методики исследования поставленной проблемы, сочетающей приемы и методы сопоставительного анализа с лингвокультурологическим представлением лексики. В диссертации впервые делается попытка периодизации изучения СМЛ в отечественной и зарубежной лингвистике.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты вносят определенный вклад в изучение структурно-семантической^, организации разрядов CMJI и в разработку вопросов ее типологии. Немаловажной для развития теории CMJI представляется и попытка периодизации^ истории ее изучения. Предлагаемая модель комплексного сопоставления основных разрядов CMJ1-разносистемных языков может найти применение в разработке методики сопоставительного анализа лексики на стилистическом уровне. Изучение выявленных изо- и алломорфных признаков CMJI в сопоставляемых языках дает возможность прогнозирования ее типологических характеристик. Положения диссертации могут быть полезными при создании лексикологии и стилистики лезгинского языка, что представляет собой одну из насущных задач лезгиноведения.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее результатов- в курсах лексикологии и стилистики, сравнительной типологии, лингвокультурологии, а также в лексикографической сфере, в теории и практике преподавания родного и иностранного языков, межкультурной коммуникации и т.д.

Материалом исследования послужили 2000 единиц CMJ1 лезгинского языка и более 2000 единиц английского языка, отобранных методом сплошной выборки из лексикографических источников, таких, как словарь лезгинского языка А.Г. Гюльмагомедова в 2-х томах (2003-2005) и лезгинско-русский словарь Б. Талибова и М. Гаджиева (ЛРС 1966), краткий словарь синонимов лезгинского словаря А.Г. Гюльмагомедова (1982), русско-лезгинские словари М.М. Гаджиева (РЛС 1950) и Б.Б. Талибова (РЛС 1992), словарь ориентализмов лезгинского языка А.А. Селимова (2001), БАРС в 2 томах под ред. И.Р. Гальперина (1977), англо-русские словари В.К. Мюллера (АРС 1990) и В.Д. Аракина с соавт. (АРС 1970), новый англо-русский словарь современной разговорной лексики С.А. Глазунова (2006). В качестве вспомогательных материалов использовались Большой русско-английский словарь под общим рук. проф. А.И. Смирницкого (БРАС 2001), а также англо-русский словарь синонимов (2001).

Были исследованы поэтические тексты лезгинских поэтов XX века и тексты более ранних поэтических источников, а также материалы газеты "Лезги газет" («Лезгинская газета») за 15-летний период (1995-2009гг.) и газеты "Ц1ийи дуьнья" («Новый мир») периода 1928-1931 гг.

В отборе материала исследования также применялись экспериментальные приемы (опрос информантов) и метод определения частотности'слов.

Положения, выносимые на защиту

В ходе исследования сформулированы и вынесены на защиту следующие положения:

1. В исследовании CMJI выделяется ряд периодов: а) 50-60 годы XX в. и предшествующие годы, б) 70-80 годы, в) 90-е годы, г) начало XXI века.

2. Сущностные и различительные признаки разрядов CMJI могут быть выделены с опорой на их общий признак «стиль», понимаемый как отбор, комбинация и трансформация наличных языковых средств [Степанов 1990: 494].

3. Сопоставление как основной метод в сочетании с лингвокультурологическим анализом и рядом дополнительных приемов позволяет провести углубленное изучение СМИ лезгинского языка. Модель сопоставительного анализа предполагает конфронтацию по: а) количественно-частотной характеристике разрядов, б) активности используемых способов словообразования, в) структуре и форме наименования, г) структурно-семантической организации тематических групп.

4. Изоморфизм CMJI лезгинского и английского языков проявляется в наличии единиц межъязыковой функционально-стилистической семантики, совпадении отдельных словообразовательных тенденций, выделении сходных тематических групп.

5. Специфика CMJI лезгинского языка, состоящая в своеобразии формирования и качественно-количественного наполнения составляющих её разрядов, проявляется в структурно-типологических особенностях, а также в аспекте тематического распределения, предопределенного культурой и бытом народа.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждены на заседаниях кафедр английской филологии, а также общего и сопоставительного языкознания Дагестанского государственного университета и Дагестанского госудаственного педагогического университета. Вопросы, связанные с темой исследоваания, освещены автором в сообщениях на научных конференциях (Тбилиси, 2008). Результаты исследования нашли отражение в статьях «К вопросу об определении синонимии и стилистических синонимов (на материале русского языка)» (2007), «О национально-культурной семантике поэтической лексики лезгинского языка (в сопоставлении с английским и другими языками)» (2008), «Газетная лексика лезгинского языка и становление его газетно-публицистического стиля» (2009), общим объемом более 2 печ. л.

Структура диссертации включает введение, две главы и заключение. К работе прилагаются списки цитированной и упоминаемой научной литературы и использованных словарей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Стилистически маркированная лексика лезгинского языка в сопоставлении с английским"

Выводы:

1. Анализ просторечной лексики выявил как сходные черты этой разновидности лексики в обоих языках, так и определенные различия в структуре лексического состава, способах словообразования и в составе тематических групп. Сходство обусловлено тем, что в обоих языках просторечная лексика служит целям бытовой коммуникации и, в соответствии с этим, обладает максимальной степенью эмоциональной насыщенности и эстетической сниженности. В состав просторечия обоих языков входит литературное просторечие, детский язык и жаргоны, отдельно выделяется грубо-просторечная, бранная лексика. Данный вид лексики обоих языков содержит большое количество эвфемизмов и соматизмов. Отличия в структуре лексического состава заключаются в количественной характеристике просторечной лексики: в лезгинском языке она довольно малочисленна, что, вероятно, связано с тем, что базой ее формирования является язык определенных социальных слоев, городских низов, отсутствующих в лезгинском обществе.

Можно высказать предположение, что в какой-то мере пополнение просторечной лексики лезгинского языка происходит за счет диалектизмов, так как в каждом населенном пункте имеются свои диалектные просторечные слова, не входящие в состав общенационального языка.

2. Для обоих языков характерно значительное количественное преобладание субколлоквиальных единиц пейоративной направленности, с эмоционально-насыщенным содержанием (эмоционально-окрашенная лексика). Степень эмоционально-экспрессивной окраски превышает таковую разговорной лексики.

3. Выявлены-сходные-черты словообразовательного моделирования просторечной' лексики' лезгинского и английского* языков, заключающиеся в преимущественном использовании семантической деривации и суффиксации: Различия-» заключаются в сравнительно меньшей степени использования, звукоимитации в английском просторечии; и в более широком использовании словосложениями редупликации (в том числе ложной). В лезгинском языке не выявлено транспозиции, аббревиатуры и постпозитивных образований;

4. По составу тематических групп выявлен ряд сходных черт и некоторые отличия. Общими тематическими группами просторечной лексики для обоих языков являются наименования лиц, предметов, действий и свойств. Однако в наполнении тематических групп имеются некоторые различия: так, например,- в-лезгинском языке не выявлено просторечных наименований лиц с положительными характеристиками и крайне мало наименований повседневного использования и терминов- родства, тогда как в английском языке их имеется достаточное количество, в том числе наименования лиц, содержащих коннотацию одобрения, восхищения. В лезгинской просторечной лексике среди наименований лиц преобладают единицы с отрицательной оценкой, содержащие обидные, насмешливо-презрительные, унизительные характеристики. Сходной чертой является наличие просторечных наименований национальностей, топонимов, игр, денег, бытовых предметов, но по составу локативных наименований и техники (включая военный, морской и компьютерный сленг) английская подгруппа намного представительнее и разнообразнее.

5. В просторечной лексике обоих языков имеются универбы; основные способы универбации (семантическая деривация и словосложение) совпадают. Субколлоквиальные универбы характеризуются еще более значительной ёмкостью предметного содержания, чем разговорные и, тем более, нейтральные единицы.

6. Выявлены области безэквивалентной просторечной лексики английского языка, для которой в другом языке не существует однословного эквивалента, что является результатом отсутствия или не активизированности различных реалий в окружающей действительности (некоторых локативных наименований, организации быта, развлечений, игр).

150

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поставленная1 в, диссертационном исследовании задача изучения1 структурно-семантической» организации разрядов СМЛ лезгинского языка и разработки вопросов ее типологии решена посредством сопоставительного анализа с аналогичной лексикой английского- языка. Он осуществлен в соответствии с предположением о том, что наиболее полное и объективное представление о типологии и национально-культурных особенностях, данного вида лексики может быть получено путем сопоставленияJ ее разрядов с соответствующей лексикой языка иной- структуры и культурно-исторических традиций; Разряды СМЛ разносистемных языков, являясь относительно целостной системой, проявляющей активность в определенных сферах номинации, функционируют по общим- закономерностям и вполне доступны сопоставительному анализу.

Решение задачи исследования- потребовало уточнения трактовки исходных понятий как самого термина СМЛ, так и ее отдельных разрядов, на основе анализа направлений и аспектов изучения СМЛ в существующей лингвистической литературе. Важным моментом являлась разработка методики комплексного сопоставления исследуемой лексики.

Исследование количественного соотношения разрядов СМЛ выявило численное преимущество лезгинской разговорной лексики (40 %) над остальными разрядами: книжная - 32 %, поэтическая - 16 %, просторечная - 12 %; в то время как в английской СМЛ соотношение разрядов выглядело- следующим образом: разговорная - 33%; книжная - 26 %; просторечная - 24 %; поэтическая - 17 % . Это свидетельствует о достаточно сходной позиции в сопоставляемых языках разрядов разговорной, книжной и поэтической лексики и о большем развитии английского просторечия по сравнению с этим видом лексики лезгинского языка.

Несмотря на относительно небольшой удельный вес данного вида лексики в общем словарном составе, она обладает важной особенностью создавать стилистическое впечатление даже внеконтекстуально. Формирование и отбор лексических средств каждого из разряда СМЛ происходили в течение долгого периода развития человеческого общества, под влиянием экстралингвистических факторов, для оптимального решения, основной задачи - выполнения определенного вида коммуникации. Следовательно, корпус CMJI> является целостным образованием, отражающим- определенные фрагменты языковой картины мира и в значительной степени несет отпечаток этно-культурных особенностей каждого народа.

Основным результатом исследования является выявление общих и отличительных характеристик основных разрядов GMJI разносистемных языков, позволяющих выделить определенные признаки данного вида лексики и закономерности ее формирования и функционирования. Данные характеристики были сгруппированы по следующим направлениям: 1. Особенности структурного состава; 2. Специфика словообразования каждого из разрядов; 3. Своеобразие тематического состава. Путем сопоставления по перечисленным параметрам были сделаны выводы об общих закономерностях и специфических особенностях CMJT каждого из языков.

По морфологии поэтизмы лезгинского языка представляют простые (корневые) и сложные (в основном двусоставные) слова, являющиеся не дубликатами (единственное исключение - алван-алван), а композитами двух самостоятельных слов, создающими сжатую одночленную метафору: зар-зиба, ала-гуъзли, гуълуыиан, дуъртгуъл, адил-дуваи, геже-гуьндуьз и др. В ряде случаев английских поэтизмов также прослеживается тенденция образования'сложносоставных слов: sun-bright, sea-born, spring-tide, plenilune и др., однако, как и в лезгинском языке, количественно преобладают простые слова.

Книжные слова лезгинского языка, как и английского, в основном представляют собой сложные (сложно-составные) полиморфемные полисиллабические (более чем 23- сложные) слова, имеющие более простые нейтральные синонимы.

Разговорная лексика лезгинского языка в морфологическом плане представлена более простыми короткими словами, зачастую исконного происхождения, а также единицами, имеющими звукоподражательный характер, фонетически адаптированными заимствованиями и двусоставными словами, преимущественно редупликатами (истинными и ложными). Последнее явление можно охарактеризовать как «словесную шелуху», избыточность, свойственную разговорной речи.

Просторечные лезгинские слова также имеют в основном простую морфологическую структуру, являясь в основном одноморфемными-образованиями исконного происхождения,- с оценочными суффиксами- или- без них, а также семантическими дериватами (универбами или аналогами) нейтральных слов. В английском просторечии, несмотря на более сложную морфологическую структуру, часто встречаются редупликативные и рифмованные образования, в том числе, ложные редупликаты (actor-schmactor, super-duper и др.), это явление схоже с подобными лезгинскойфазговорной лексике.

Выявлены общие принципы и тенденции формирования одноименных разрядов CMJI сопоставляемых языков. В частности, это касается привлечения заимствованной лексики: наибольшей степенью ее использования характеризуются- книжная и поэтическая лексика, в несколько меньшей степени - разговорная, и менее всего заимствования употребляются в просторечной лексике, причем, в лезгинском просторечии - в- фонетически адаптированном виде. Таким образом, разговорный и просторечный вид CMJI обоих языков развивается преимущественно на родном, исконном материале, с привлечением территориальных (что в большей степени характерно для лезгинского языка) и социальных (более характерно для английского языка) диалектов, которые являются основной' базой для образования разговорной лексики. Значительная часть лезгинских поэтизмов представлена ранними иноязычными заимствованиями; книжная лексика включает, помимо перечисленных, и более поздние заимствования, в том числе русизмы; заимствованная разговорная лексика характеризуется преобладанием слов русского языка и, через него, современной международной лексики. Несмотря на применение общих- принципов отбора и формирования, поэтическая лексика лезгинского и английского языков отличается от книжной большей образностью и метафоричностью, в то время как общей книжной лексике свойственна терминологичность и отсутствие образности. Исключением является газетная лексика, имеющая в своем арсенале языковые средства всех стилей.

Анализ способов словообразования, используемых для образования CMJI, выявил отсутствие специфических, отличных от общеязыковых, способов. Некоторые различия заключались лишь в продуктивности тех или иных словообразовательных моделей. Основными, принципиально отличными для каждого ряда CMJI лезгинского языка способами являются следующие: при образовании, поэтической лексики -метафоризация, расширение значения и повышение образности (как результат -образование на основе поэтизмов имен собственных); для книжной лексики -терминологизация; конкретизация смысла и сужение значения» (как следствие -образование терминов и «этикеток» для различных понятий); для разговорной и просторечной лексики - семантическая деривация, обособление значения, переносные значения (как следствие - появление жаргона и сленга). Более частными, второстепенными, вспомогательными способами* являются: 1) иноязычные заимствования поэтической, абстрактной и русской разговорной лексики; 2) аффиксальный способ с использованием аффиксов, содержащих лексико-семантическую оценку: малоупотребительных (при образовании поэтических и книжных слов) или часто встречающихся (при образовании разговорных и просторечных слов); 3) образование сложных слов, среди- которых немало универбов. Основные способы универбации (путем образования сложных слов и использования переносных значений) совпадают в обоих языках.

Анализ тематического состава разделов CMJI обоих языков показал значительное сходство их семантики. Основными глобальными сферами поэтической лексики являются: 1) человеческая; 2) природно-космическая; 3) религиозно-мистическая и абстрактная. Сфера человеческого, включающая названия эмоций, характеристики личности, черты характера, быт и традиции и др., преобладает в количественном и качественном отношении над другими сферами, в чем проявляется общность поэтических интересов обоих языков. Различия заключаются, в основном, в наполнении тематических групп (так, лексический состав ландшафтной, географической и астрономической группы английских поэтизмов природно-космической сферы намного разнообразнее, то же можно сказать и о тематических группах «Обычаи и традиции», «Быт», «Периоды времени: времена года, время суток, возраст человека») и несколько ином угле зрения, отражающем в отдельных фрагментах поэтической картины специфические национально-культурные особенности мировосприятия и воспроизведения: так, в частности, мир птиц в лезгинской поэзии более антропоцентричен.

Семантическое сходство обнаруживает и книжная лексика обоих языков, подразделяемая г в работе на общекнижную и терминологическую. Тематически в составе общекнижной лексики выделены следующие общие группы: 1) морально-нравственные характеристики личности; 2) интеллектуально-духовные свойства; 3) время и временные параметры. Последняя группа английских книжных слов значительно превышает по численности и разнообразию подобную группу лезгинского языка, в котором понятия времени в большей степени передаются с помощью поэтических единиц. Возможно, это объясняется давностью английской письменной традиции, со значительным развитием книжной лексики, о чем свидетельствует наличие в ее составе терминов ораторского искусства, большого количества наименований абстрактных понятий и др. - и относительно более молодым «возрастом» лезгинского языка. Эти же различительные закономерности прослеживаются в терминологической и газетной лексике. Тематический состав газетной лексики v весьма разнообразен, включает единицы всех стилей, и в целом изучение развития лексики газетного стиля является достаточно перспективным исследованием, так как язык газеты может служить моделью общенационального языка в связи со значительной возможностью привлечения любых языковых и стилевых ресурсов для достижения целей массовой коммуникации.

Изучение тематического состава разговорной и просторечной лексики также выявило общий для обоих языков круг интересов, отвечающих целям и задачам обыденной коммуникации. Наиболее представительными являются следующие классы тематических объединений слов, являющихся наименованиями: 1) лиц; 2) предметов; 3) действий; 4) свойств. Помимо общих черт, семантическая организация разговорной лексики лезгинского языка имеет ряд особенностей: так, например, тематическая группа, объединяющая названия бытовых предметов, превосходит таковую английскую по количественному наполнению и разнообразию, в то время как представительность других лезгинских тематических групп этого класса уступает одноименным английским коллоквиальным группам. При общей тенденции к превалированию отрицательных характеристик личности в лексическом составе коллоквиализмов обоих языков, в английской группе отмечается* большее количество и разнообразие положительных и нейтральных наименований'лиц; чем в одноименной лезгинской группе. Наряду с этим, для того же ряда CMJI лезгинского языка характерно употребление наименований» близких родственников по отношению к посторонним людям в неофициальной обстановке, значительное количество приветствий, обращений и др., чего практически не отмечается в английском языке.

Сходной чертой является наличие просторечных наименований национальностей, денег, топонимов, игр, но по составу локативных наименований и техники (включая компьютерный, военный и морской сленг) английская, подгруппа намного представительнее и разнообразнее.

Выявлены области безэквивалентной просторечной лексики английского языка, для которой в другом языке не существует однословного эквивалента, что является результатом отсутствия некоторых реалий в окружающей действительности.

Таким образом, изучение тематической организации* разрядов СМЛ подтвердило предположение о-совпадении основных сфер, классов и групп лексических-единиц, объединяющим началом которых является антропоцентричность. Некоторые различия, выявленные в. процессе сопоставления, определяются социальной значимостью обозначаемых понятий в каждом из сопоставляемых языков, национально-культурными, географическими и некоторыми другими различиями.

В целом, с учетом незавершенности процессов формирования СМЛ, можно отметить, что система функционально-стилистических помет в словарях обоих языков нуждается в некоторых уточнениях, особенно это касается коллоквиальной и субколлоквиальной лексики.

Анализ полученных результатов, которые, возможно, в недостаточной мере представлены в настоящей работе, позволяет наметить перспективы и направления дальнейшего исследования, которые состоят в привлечении других дагестанских языков, лексикографической интерпретации словарного состава и последующей углубленной разработке лексического материала отдельных лексико-стилистических разрядов изучаемых языков.

156

Список научной литературыЭфендиева, Заира Маликовна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абдусаламов 1988 М.М. Абдусаламов. Просторечная лексика современного английского языка. Материалы к спецкурсу. Махачкала, 1988.

2. Азнаурова 1973 Э.С. Азнаурова. Очерки по стилистике слова. Ташкент, 1973.

3. Алибекова 2005 Г.С. Алибекова. Тематическая классификация поэтизмов лезгинского языка// Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 15. М., 2005.

4. Апресян 1986 Ю.Д Апресян. Интегральное описание языка и толковый словарь // Вопросы языкознания. 1986. №2.

5. Апресян 1995 Ю.Д. Апресян. Коннотация как часть прагматики слова //Он же. Избранные труды. Т.2. М., 1995.

6. Аристотель. Риторика // Античная риторика. М., 1978.

7. Арнольд 1966 И.В. Арнольд. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика ее исследования (на материале имени существительного). Л., 1966.

8. Арнольд 1973 И.В. Арнольд. Стилистика современного английского языка: Учебное пособие. Л., 1973.

9. Арнольд 1990 И.В. Арнольд. Стилистика современного английского языка. М:, 1990.

10. Арутюнова 1999 Н.Д. Арутюнова. Введение // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999.

11. И. Ахманова 1957 О.С. Ахманова. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957.

12. Ахмедов 1963 Д.Н. Ахмедов. Периодическая печать Дагестана (1900-1940 гг.). Махачкала, 1963.

13. Балли 1961 -Ш. Баллы. Французская стилистика. М., 1961.

14. Балыш 2003 Ю'.А. Балыш. Неологические синонимы и их функциональный статус в современном французском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2003.

15. Баранникова Л. 1974 Л.И. Баранникова. Просторечие как особый социальный компонент языка // Язык и общество. Вып. 3. Саратов, 1974.

16. Баранникова 1982 Т.Б. Баранникова. Актуализация стилистически маркированнойлексики в языке английской газеты: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1982.

17. Баранникова 2005 Т.Б. Баранникова. Стилистические синонимы: принципы и методы исследования. Махачкала, 2005.

18. Баранникова 2006 Т.Б. Баранникова. Стилистическая синонимия в лексике разносистемных языков: лезгинского, русского, английского: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Махачкала, 2006.

19. Беляева, Хомяков 1985 Т.М. Беляева, В.А. Хомяков. Нестандартная лексика английского языка. Л., 1985.

20. Беляевская 1987 Е.Г. Беляевская. Семантика слова. Учебное пособие для институтов и факультетов иностранных языков. М., 1987.

21. Беляевская 1990 Е.Г. Беляевская. Стилистическая маркированность в языке и речи // Проблемы стилистической маркированности / Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 356. М., 1990.

22. Беркнер 1978 С. С. Беркнер. Проблемы развития разговорного английского языка в XV1-XX вв. (на материале драматургических и других литературных жанров). Воронеж, 1978.

23. Биданок 2003 М.М. Биданок. Становление норм адыгейского литературного языка: Автореф. дис. докт. филол. наук. Нальчик, 2003.

24. Бодуэн де Куртенэ И.А. Бодуэн де Куртенэ. Языкознание (1904). Избр. труды по общему языкознанию. М., 1963.

25. Бойко 1991 JI.B. Бойко. Стилистическая ценность русского слова и ее отражение в учебных словарях: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1991.

26. Бондалетов 1982 В.Д. Бондалетов. Стилистические ресурсы лексики русского языка // Лексика и словообразование русского языка. Рязань, 1982.

27. Будагов 1954 Р.А. Будагов. К вопросу о языковых стилях // Вопросы языкознания. 1954. №3.

28. Будагов 1967 Р. А. Будагов. Литературные языки и языковые стили. М., 1967.

29. Вайгла 1977 Э.А. Вайгла. Эмоциональная лексика современного русского языка-и проблема ее перевода (на русско-эстонском материале): Дис. . канд. филол. наук. Тарту, 1977.

30. Васильев 1985 Л.М. Васильев. «Стилистическое значение», экспрессивность и эмоциональность как категории семантики // Проблемы функционирования языка и специфики речевых разновидностей. Пермь, 1985.

31. Виноградов 1953 В.В: Виноградов. Основные типы лексических значений слова // Вопросы языкознания. 1953. №5.

32. Виноградов 1955 В.В. Виноградов. О понятии "стиля языка" (применительно к истории русского литературного языка). М., 1955.

33. Виноградов 1963 В.В. Виноградов. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

34. Виноградова 1972 В.Н. Виноградова. Стилистические средства словообразования // Стилистические исследования (на материале современного русского языка); М., 1972.

35. Винокур 1980 Т.Г. Винокур. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980.

36. Винокур 1988 Т.Г. Винокур. Нужна ли нормативному толковому словарю помета «просторечное»? // Словарные категории. М., 1988.

37. Вомперский' 1970 В.П. Вомперский. Стилистическое учение М.В. Ломоносова и теория трех стилей. М., 1970.

38. Воркачев 2001 С.Г. Воркачев. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: Становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 2.

39. Гайдаров 1977 Р.И. Гайдаров. Лексика лезгинского языка. Махачкала, 1977.

40. Гайдаров 1991 Р.И. Гайдаров. Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке. Махачкала, 1991.

41. Гайдаров 1995 Р.И. Гайдаров. Язык и поэтика Стальского. Махачкала, 1995.

42. Гайдаров 1996 Р.И. Гайдаров. Введение в лезгинскую ономастику. Махачкала,1996.

43. Гайдаров 2001 Р.И: Гайдаров. Введение в эминоведение. Махачкала, 2001.

44. Гайдаров, Гюльмагомедов, Магомедов, Насрединов, Яралиев 1999 Р.Я Гайдаров, А.Г. Гуъшегъамедов, Гь.И. Мегъамедов, Ф.Н. Насрединов, М.М. Яралиев. Лезги ч1ал. 10-11 класс. Махачкала, 1999. (лезг.)

45. Гайдаров, Гюльмагомедов, Мейланова, Талибов 2009 Р.И. Гайдаров, А.Г. Гюльмагомедов, У.А. Мейланова, Б.Б. Талибов. Современный лезгинский язык. Махачкала, 2009.

46. Гак 1977 В.Г. Гак. Сопоставительная лексикология: на материале французского и русского языков. М., 1977.

47. Гак 1984 В.Г. Гак. Об универсальных закономерностях контрастивного анализа языков // Типы языковых общностей и методы их изучения. Тезисы докладов 111 Всесоюзной конференции по теоретическим вопросам языкознания. М., 1984.

48. Гак 1988 В.Г. Гак. О сопоставительной стилистике // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988.

49. Гак 1989 В.Г. Гак. Лексика и стилистика // Он же. Сравнительная типология русского и французского языков. М., 1989.

50. Галкина-Федорук 1958 Е.М. Галкина-Федорук. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сб. статей по языкознанию. Проф. МГУ акад. В.В. Виноградову. М., 1958.

51. Гальперин 1958 И.Р. Гальперин. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958.

52. Гальперин И.Р. К проблеме дифференциации стилей речи // Проблемы современной филологии / Сб. статей к семидесятилетию акад. В.В. Виноградова. М., 1965.

53. Гальперин 1972 И.Р. Гальперин. Введение к Большому англо-русскому языку // БАРС. М., 1972.

54. Гальперин 1976 И.Р. Гальперин. О принципах семантического анализа стилистически маркированных отрезков текста // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.' 1б°:

55. Гальперин? 1981'-И.Р. Гальперин. Стилистика английского языка:.Учебник. 3-е изд. М., 1981.

56. Гарбовский 1988- Н.К. Гарбовский. Сопоставительная стилистика-профессиональной речи (на материале русского и; французского языков). М., 1988.

57. Гвоздев: 1965 А.Н. Гвоздев. Очерки по; стилистике русского языка. 3-е изд: М;, 1965.59; Головин 1977 Б;Н. Головин. Введение в языкознание. Mi,1977.60; Головин, Кобрин 1987 Б.Н. Головин, PJO. Кобрин. Лингвистические основы.учения о терминах. М., 1987.

58. Голуб 1977 В.Я. Голуб. Высокая лексика в современном- русском литературном-языке/по современным словарям и публицистике 60-70 годов/: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Воронеж, 1977.

59. Голуб 2003' КБ. Голуб: Стилистика современного русского языка (учебное пособие для студентов вузов). 4-е изд. М:, 2003.

60. Гречко 2003 В.А. Гречко: Теория языкознания: Учебное пособие. М:, 2003.

61. Гривенная 2005 Е.Н. Гривенная. Стилизация разговорной речи в художественной прозе: культурно-исторический и литературный аспекты: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2005.

62. Григорьев 1979 В.П. Григорьев. Поэтика слова. М;, 1979.

63. Григорьева 1977 А.Д. Григорьева. Слово в поэзии Леонида Мартынова (сб. «Гиперболы») w Бориса Слуцкого (сб: «Доброта дня») // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977.

64. Грищенко 1990 Е.С. Грищенко. Коннотация и некоторые другие понятия лингвостилистики // Общая стилистика: теоретические и прикладные аспекты. Калинин, 1990.

65. Гумбольдт 1984 -Вильгельм фон Гумбольдт. Форма языков // Избранные труды по языкознанию / Пер. с нем. Г.В. Рамишвили. М., 1984.

66. Гумбольдт 1985 Вильгельм фон Гумбольдт. Язык и философия культуры / Вильгельм фон Гумбольдт. М., 1985.

67. Гюльмагомедов 1980 А.Г. Гюльмагомедов. От слова к фразе: К проблемефразообразовательных возможностей лексики русского языка. Махачкала, 1980.

68. Гюльмагомедов 1991 А.Г. Гюльмагомедов. Стилистическая дифференциация русизмов в лезгинском языке // Русский язык и- языки народов Дагестана. Социолингвистика. Типология. Махачкала, 1991.

69. Гюльмагомедов 1997 А.Г. Гюльмагомедов. Основные методы исследования языков: Материалы лекций по общему языкознанию для студ. филол. ф-та. Махачкала, 1997.

70. Гюльмагомедов 1998 А.Г. Гюльмагомедов. К проблеме исследования языковой картины мира // Языкознание в Дагестане. № 2. Махачкала, 1998.

71. Гюльмагомедов 2004 А.Г. Гюльмагомедов. Сопоставительное языкознание: Хрестоматийное учебное пособие. Махачкала, 2004.

72. Гюльмагомедов 2005 А.Г. Гюльмагомедов. Основы современной синхронной социолингвистики. Программа спецкурса. Махачкала, 2005.

73. Гюльмагомедов Г. 2007 Г.А. Гюльмагомедов. О частотности- русизмов в лезгинском языке // Языкознание в Дагестане. № 10. Махачкала, 2007.

74. Девкин 1979 В Д. Девкин. Немецкая разговорная речь: Синтаксис и лексика. М.,1979.

75. Денисов, Костомаров 1970 Н.Н. Денисов, В.Г. Костомаров. Стилистическая дифференциация лексики и проблема разговорной речи // Русская разговорная речь. Саратов, 1970.

76. Денисов 1980 Н.Н Денисов. Лексика русского языка и принципы ее описания. М.,1980.

77. Долинин 1978 К.А. Долинин. Стилистика французского языка. Учебное пособие для факультетов и кафедр институтов иностранных языков. Л., 1978.

78. Загиров 1987 В.М. Загиров. Историческая лексикология языков лезгинской группы. Махачкала, 1987.

79. Захарченко 2006 Т.Е. Захарченко. Эквивалентная лексика в русском и английском языках: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2006.

80. Зыкова 1983 -Г.Н. Зыкова. Дифференциальные признаки современных английских коллоквиализмов-существительных: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.,1983.

81. Иванова 1977 Н.Н. Иванова. Высокая i и поэтическая, лексика // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977.

82. К 70-летию проф. A.F. Гюльмагомедова. № 9: Махачкала, 2006.

83. Кодухов 1974 В.И. Кодухов. Общее языкознание. Учебник, для студентовфилологических специальностей университетов и институтов. Изд. 2-е. М., 1974.88: Кожина 1983 М.Н. Кожина. Стилистика русского языка. Учебное пособие длястудентов. М., 1983.

84. Конецкая 1993 В.П. Конецкая. Введение в-сопоставительную-лексикологию германских языков. М., 1993.

85. Корнилов 2003 О.А. Корнилов. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 2003.

86. Костомаров 1971 В.Г. Костомаров. Русский язык на газетной полосе. М., 197Г.

87. Котов 1988 А.М: Котов. Стилистика китайского языка в сопоставительном аспекте: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1988.

88. Красильникова 1978 М.С. Красильникова. Происхождение, семантическая структура и некоторые синтагматические связи английских имен существительных литературно-книжного характера: Автореф.- дис. канд. филол. наук. М., 1978.

89. Краснова 1976 Э.А. Краснова. Формирование поэтического словаря: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1976.

90. Крушельницкая 1961 КГ. Крушельницкая. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков. - М., 1961.

91. Крылова 2006 О.А. Крылова. Лингвистическая стилистика. В 2 кн. Учебное пособие. М., 2006.

92. Ладо? 1989 Р. Ладо. Лингвистикашоверх границ культур // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1989.

93. Лайонз 1978 -Дж. Лайонз. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978';

94. Лаптева 1976 О.А. Лаптева. Русский разговорный синтаксис. М., 1976.104; Лукьянова 1986- НА. Лукьянова. Экспрессивная! лексика- разговорного употребления: Проблемы семантики; Новосибирск, 1986.

95. Лукьянова, 1991 Н.А. Лукьянова Проблема; лексической; экспрессивности'. // Языковые категории в лексике и синтаксисе. Новосибирск, 199 Г.

96. Маслова 2004 B.A. Маслова. Лингвокультурология: Учебное пособие для студентов вузов. 2-е изд., стер. М., 2004.

97. Матвеева 1986 Т.В. Матвеева. Лексическая экспрессивность в языке: Учебное пособие. Свердловск, 1986.

98. Медникова 1984 Э.М. Медникова. Сопоставление на стилистическом уровне // Типы языковых общностей и методы их изучения. Тезисы докладов 111 Всесоюзной конференции по теоретическим вопросам языкознания. М:, 1984.

99. Миллер 1972 А.А. Миллер. Стилистически сниженная лексика и ее отражение в двуязычных словарях: Автореф. дис. канд. филол. наук. Алма-Ата, 1972.

100. Мирзаханова 2003 Б.М. Мирзаханова. Лексико-семантическая структура лезгинского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Махачкала, 2003.

101. Митрофанова 1973 О.Д. Митрофанова. Язык научно-технической литературы. М., 1973.

102. Мусалаев 2005 А.К. Мусалаев. Лексическая стилистика кумыкского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Махачкала, 2005.

103. Наер 1976 В.Л. Наер. Конспект лекций по стилистике английского языка / Спецкурс: Язык английской газеты как функциональный стиль. / М., 1976.

104. Наер 1985 В.Л. Наер. Уровни языковой вариативности и место функциональных стилей // Научная литература. Язык, стиль, жанры. М., 1985.

105. Наер 1990 В.Л. Наер Прагматическая сущность стилистической маркированности // Проблемы стилистической маркированности // Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып 356. М., 1990.

106. Никитина 1987 С.Е. Никитина. Семантический анализ языка науки: на материале лингвистики. М., 1987.

107. Нифанова 2004 Т.С. Нифанова. Сопоставительное описание семантических единиц разных языков. Архангельск, 2004.

108. Новикова, Черемисина 1997 Н.С. Новикова, Н.В. Черемисина. Стандарт и его роль в развитии и функционировании языка // Научный поиск в решении проблем учебно-воспитательного процесса в современной школе. Вып. 3. М.,1997.

109. Панов 1963 М.В. Панова. О стилях произношения (в связи с общими проблемамистилистики) // Развитие современного русского языка. М., 1963.

110. Панфилов 1972 А.К. Панфилов. Лекции по стилистике русского языка. 2-е изд. М., 1972.

111. Петренко 1996 О.А. Петренко. Народно-поэтическая лексика в этническом аспекте: Автореф. дис. канд. филол. наук. Орел, 1996.

112. Петрищева 1972 Е.Ф. Петрищева. Стиль и стилистические средства // Стилистические исследования. М., 1972.

113. Петрищева 1984 Е.Ф. Петрищева. Стилистически окрашенная лексика русского языка. М., 1984.

114. Попова 1998 Т.Г. Попова. Коллоквиальные сложные слова английского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1998.

115. Портянникова 1971 В.Н. Портянникова. Некоторые проблемы лексической характеристики жаргонизмов (на материале молодежного жаргона современного немецкого языка в ФРГ): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1971.

116. Потебня 1968 А.А. Потебня. Из записок по русской грамматике. М., 1968.

117. Потоцкая 1974 Н.И Потоцкая. Стилистика современного французского языка. М., 1974.

118. Проблемы стилистической маркированности // Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 356. М., 1990.

119. Прошин 1973 А.В. Прошин. О выделении стилистического значения в качестве самостоятельной лингвистической категории // Проблемы семасиологии и лингвостилистики. Вып 1,ч. 1. Рязань, 1973.

120. Разинкина 1972 Н.М. Разинкина. Стилистика английской научной речи. М., 1972.

121. Разинкина 1978 Н.М. Разинкина. Развитие языка английской научной литературы: Лингвостилистическое исследование. М., 1978.

122. Резниченко 1984 H.JI. Резниченко. Стилистический узус русского языка и его отражение в лексикографии: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1984.

123. Ризель 1980 Э.Г. Ризель. Стилистическое значение и коннотация // Лингвистические проблемы текста. М., 1980.

124. Розенталь 1974 Д.Э. Розенталь. Практическая стилистика русского языка. Изд. 3-е, испр. и>доп. М., 1974.

125. РРР 1983 Русская разговорная речь. Фонетика, морфология, лексика, жест / под. ред. Е.А. Земской. М., 1983.

126. Рябова 1980 КМ. Рябова. Коллоквиальная лексика современного английского языка: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Одесса, 1980.

127. Садыхов 1986 В.И. Садыхов. Семантические особенности коллоквиальной лексики английского языка (в сопоставлении с азербайджанским): Дис. . канд. филол. наук. Тбилиси, 1986.

128. Самедов Д., Самедов М. 2006 Д.С. Самедов, М.Д. Самедов. О лингвокультурологической значимости единиц языка // Языкознание в Дагестане. К 70-летию проф. А.Г. Гюльмагомедова. №9. Махачкала, 2006.

129. ССНЯС 1985 Семантическая специфика национальных языковых систем: Сб научных трудов / Науч. ред. З.Д. Попова. Воронеж, 1985.

130. Сидоренко 1984 Т.К. Сидоренко. О словообразовательной семантике просторечных синонимических рядов > // Проблемы лексической. и словообразовательной семантики. Межвузовский сборник научных трудов. Пятигорск, 1984.

131. Сиротинина 1983 О.Б. Сиротинина. Русская разговорная речь: Пособие для учителей. М., 1983.

132. Скворцов 1977 Л.И. Скворцов. Литературный язык, просторечие, жаргоны и их взаимодействие // Литературная норма и просторечие. М., 1977.

133. Скляревская 1973 Г.Н. Скляревская. О соотношении лексикографических понятий «разговорное» и «просторечное»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1973.

134. Скребнев 1975 Ю.М. Скребнев. Очерк теории стилистики. Учебное пособие для студентов и аспирантов филолологических специальностей. Горький,1975.

135. Скребнев 1985 -Ю.М. Скребнев. Введение в коллоквиалистику. Саратов, 1985.

136. Солганик 1981 Г.Я. Солганж. Лексика газеты (функциональный аспект). М., 1981.

137. Солганик 2006 Г.Я. Солганик. Практическая стилистика русского языка. М., 2006.

138. Сорокин 1977 Ю.С. Сорокин. Метод установления лакун как один из способов выявления специфики локальных культур // Национально-культурная специфика речевого поведения. М., 1977.

139. Степанов 1965 Ю.С. Степанов. Французская стилистика. М., 1965.

140. Степанов 1975 Ю.С. Степанов. Методы и принципы современной лингвистики. М., 1975.

141. Степанов 1990 Ю.С. Степанов. Стиль // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

142. Степанова, Чернышева 1962 М.Д. Степанова, ИИ. Чернышева. Лексикология современного немецкого языка. Учебник для институтов и факультетов иностранных языков. М., 1962.

143. СИЛР 2005 Стилистика и литературное редактирование / Под ред. проф. В.И. Максимова. М., 2005.

144. Суняйкина 2001 С.Д. Суняйкина. Поэтизмы в современном немецком языке: Дисс. канд. филол. наук. Саранск, 2001.

145. Таджибова 2001 P.P. Таджибова. Контрастивный анализ моделей словосложения в английском и лезгинском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 2001.

146. Телия 1986 В.Н. Телия. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М„ 1986.

147. Телия 1996 В.Н. Телия. О различии рациональной и эмотивной (эмоциональной) оценки // Функциональная семантика: оценка, экспрессивность, модальность. М., 1996.

148. Токарев 2003 Г.В. Токарев. К вопросу о типологии культурных коннотаций // Филологические науки. 2003. № 3.

149. Урманова 1971 М.И. Урманова. Развитие и функционирование поэтической ■ лексики в немецкой общественно-политической лирике XVII' - XX веков: Автореф.дис. канд. филол. наук. -М., 1971-.

150. Урынсон 1998 Е.В. Уринсон. Синтаксическая деривация и «наивная» картина мира // Вопросы языкознания. 1998. № 4.

151. Федоров 1971 А.В. Федоров. Очерки общей и сопоставительной стилистики. М., 1971.

152. Филин 1979 Ф.П. Филин. О просторечном и разговорном в русском литературном языке // Филологические науки. 1979. № 2.

153. Филиппов 1978 А.В. Филиппов. К проблеме лексической коннотации // Вопросы языкознания. 1978. №1.

154. Фомина 2001 М.И. Фомина. Современный русский язык. Лексикология. Учебник. 4-е изд., испр. М., 2001.

155. Халиков 1997 М.М. Халиков. Основы стилистики аварского языка. Махачкала, 1997.

156. Хомяков 1974 В.'А: Хомяков. Структурно-семантические и социально-стилистические особенности английского экспрессивного просторечия. Вологда, 1974.

157. Хомяков 1980 В.А. Хомяков. Синонимы в английском просторечии // Семантика слова и предложения в английском языке. Л., 1980.

158. Хомяков 1992 В.А. Хомяков. Некоторые типологические особенности нестандартной лексики английского, французского и русского языков // Вопросы языкознания. 1992. №3.

159. Хэллидей 1986 М.А.К. Хэллидей. Лингвистическая функция и литературный стиль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 9. М., 1986.

160. Цопанова 2007 Р.Г. Цопанова. Стилистическая дифференциация лексико-фразеологических и грамматических средств осетинского языка: Дис. .докт. филол. наук. Владикавказ, 2007.

161. Черкасская 1984 Е.Б. Черкасская. Стилистическая дифференциация словарного состава современного английского языка // Иностранные языки в школе. 1984. №2.

162. Шмелев 1977 Д.Н. Шмелев. Русский язык в его функциональных разновидностях: К постановке проблемы. М., 1977.

163. Шмелева; 1974 И.Н. Шмелева. Принципы стилистическошхарактеристики слова< в общем словаре литературного языка (на русском материале) // Материалы, Всесоюзной-научной конференции по теоретическим?вопросам язык6знания;.М:, 1974.

164. Шмелева 1975 И.Н. Шмелева. Стилистическое: расслоение и классификация словарного, состава: современного русского^ языка // Вопросы стилистики. Вып. 9. Саратов, 1975.

165. Юсупов 1984 У.К. Юсупов.Сопоставительная лингвистика как самостоятельная дисциплина // Типы языковых общностей и методы их; изучения. Тезисы докладов 111 Всесоюзной конференции по теоретическим вопросам языкознания. М., 1984.

166. ЯиК 1987 Языки культура: Сборник обзоров. М.,1987.

167. ЯК 1991 Языковые категории в лексикологии и синтаксисе П Сб. науч. трудов под ред. Н.А. Лукьяновой. Новосибирск, 1991.

168. Ярцева 1960 В.Н. Ярцева. О сопоставительном методе изучения языков // Филологические науки. 1960. №1.

169. Allwood 1981 Т. Allwood. On the distinctions between semantics and pragmatics.

170. Crossing the boundaries in linguistics. Dortrecht, 1981.

171. Arnold 1973 -I. V. Arnold. The English word. M., 1973.

172. Charleston 1960 B.N. Charleston. Studies in the emotional and effective means of expression in modern English. Bern, 1960.

173. Cruse 1990 -D. A. Cruse. Lexical Semantics. Cambridge, 1990.

174. Crystal, Davy 1973 D. Crystal, D. Davy. Investigating English style. L., 1973.

175. Galperin 1977 -I. R. Galperin. Stylistics. 2nd ed. Rev. M., 1977.

176. Ginsburg 1966 R.S. Ginsburg end others. A course in modern English lexicology. M., 1966.

177. Halliday 1979 M. A. K. Halliday. Language as social semantics. Social interpretation of the language and meaning. Lnd., 1979.

178. Haspelmath 1993 M. Haspelmath. A grammar of Lezghian. В.; N.-Y.: Mouton - de-Gruyter, 1993.

179. Leisi 1985 E. Leisi. Das heutige Englisch. Wesenszuge und probleme. Heidelberg, 1985. - ,

180. Malblanc 1961 A. Malblanc. Stilistique comparee du francais* et de Tallemand. P., 1961.

181. Miller 2000 W. J. Miller. The definition of the thing: with some notes on language. Norton, 2000.

182. Riesel, Shendels 1975 E. Riesel, E. Shendels. Deutsche stilistik. M., 1975.

183. Rot 1971 A.N. Rot. Problems of semasiological reseach of slang on paradigmatical level. Etudes Finno-Ougriennes, 1971, vol. VI11.

184. Soudek 1967 L. Soudek. Structure of substandard words in British and American English. Bratislava, 1967.

185. Screbnev 1994 Y.M. Screbnev. Fundamentals of English stylistics. M., 1994.

186. Ullman 1971 St. Ullman. Stylistics and semantics // Literary style: A symposium. Oxford, 1971.

187. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ:

188. АРСС' 2001 Англо-русский словарь синонимов. Тезаурус. М:, 2001.

189. АРС 1970 Англо-русский словарь. Сост. В.Д. Аракин, З.С. Выгодская, Н.Н. Ильина; Изд. 8-е, испр. и доп. М., 1970.

190. АРС 19901- Англо-русский словарь (под ред. В.К. Мюллера). 23-е изд., стер; М:, 1990.

191. БАРС 1977 Большой англо-русский словарь (под ред. И.Р1. Гальперина), т.1, т.2. М., 1977.

192. БРАС 2001 Большой русско-английский словарь (под общ. рук. А.И. Смирницкого). М., 2001.

193. НАРС 2006 Новый англо-русский словарь современной разговорной лексики / С.А'. Глазунов. 6-е изд., стереотип. М., 2006.

194. Гюльмагомедов Сл. 2003, 2005 А.Г. Гюльмагомедов. Лезги ч1алан словарь. Словарь лезгинского языка; Махачкала, 1 т. (А-К1)2003; 11 т. (Л-Я) 2005.

195. Гюльмагомедов А., Гюльмагомедов Г. 2007 А.Г. Гюльмагомедов, Г.А. Гюльмагомедов. Толковый словарь русизмов в лезгинском языке. Москва, 2007.

196. Забитов С.М., Эфендиев И.И. Словарь арабских и персидских лексических заимствований в лезгинском языке. Махачкала, 2001.

197. Кондаков Сл. 1971 -Н.И. Кондаков. Логический словарь. М., 1971.

198. ЛРС 1966 Лезгинско-русский словарь. Сост. Б. Талибов и М. Гаджиев. Под ред. Р. Гайдарова. М., 1966.

199. ЛЭС 1990 Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

200. РЛС 1950 Русско-лезгинский словарь. Сост. М.М. Гаджиев. Махачкала, 1950.

201. РЛС 1992 Русско-лезгинский словарь. Сост. Б.Б. Талибов. Махачкала, 1992.

202. Селимов 2001 А.А. Селимое. Словарь ориентализмов лезгинского языка. -Махачкала, 2001.h

203. СЭСРЯ 2003 Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. - М., 2003.

204. ТСЛЯ 1977 Терминологический словарь лезгинского языка. Лезги ч1аланни литературадин терминрин словарь. Махачкала, 1977.

205. Chapman R.L. (ed.) New Dictionary of American Slang. New York: Harper & Row, 1986.

206. Wentworth H., Flexner S.B/ Dictionary of American slang. 2-nd supplement edition. New York: Crowell, 1975.