автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Стилистические монголизмы в современной русской художественной и публицистической речи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стилистические монголизмы в современной русской художественной и публицистической речи"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА II ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ имени В. И. ЛЕНИНА

Специализированный совет Д 113.08.09

На правах рукописи

НАРАНГРРЭЛ РИНЧИНГШШ

УДК 882.08

стилистические монголизмы в современной русской художественной и публицистической

речи

Специальность 10.02.01 — русский язык

А15 ГГ О Р Е Ф К р А Т

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1989

Работа выполнена в Московском ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени государственном педагогическом институте имени В. И. Ленина.

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор А. К. ПАНФИЛОВ

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Г. Я. СОЛГАНИК

кандидат филологических наук, доцент Н. Н. ПАРФЕНОВА

Ведущая организация: Московский областной педагогический институт имени Н. К. Крупской.

Зашита диссертации состоится ......1989 г.

в .../..¿/.. часов па заседании специализированного совета

Д 113.08.09 >по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Московском ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени государственном педагогическом институте имени В. И. Ленина по адресу: Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке института. Адрес института: 119435, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, МГПИ имели В. И. Ленина.

Автореферат разослан «.....1989 г.

Ученый секретарь Специализированного сонета

А. ПОЛКОВНИКОВА

Реферируемая работа, как указывается в ее названии, посвящена изуиению стилистических монголизмов. Стилистическими мсн-х'олизмами мы называем такие заимствования из монгольского языка, которые сохраняют сбою особую окрашенность, указывающую на связь с жизнью Монголии, ее народа, культура, обычаев и т.д. Так, из двух монголизмов: мерин и тугрик - первый не относится к стилистическим монголизмаи, а второй - относится. Слово мерин, хотя в свое время и пришло из монгольского языка, давно уже утратило свой иноязычный облик. В стилистическом плане оно ничем не отличается от подобных слов, имеющих иное происхождение. Что же касается слова тугрик, то оно постоянно бывает связано в сознании носителей русского языка с жизнью Монголии, где это слово /тэгрэг/ обозначает денежную единицу.

Уместно напомнить, что подобная картина наблюдается и при сопоставлении заимствований из других языков. Например, из двух английских заимствований футбол и пенни второе является стилистически маркированным, заимствованием /стилистическим англизмом/, тогда как первое давно уже стало в русском языка стилистически нейтральным слово'м.

Итак,' наша работа посвящена только таким монголизмам, которые сохраняют указанную вше стилистическую окрашенность, свойственную не только слову тугрик, но и словам арат, аймак, хурал, цирик и т.п.

Перечисленные и им подобные слова вошли в состав русского литературного языка: они, как правило, отмечаются в нормативных словарях русского языка, упоминаются в кроссвордах и чаще • всего не требуют объяснений.

Если таких слов сравнительно немного, то стилистических монголизмов, которые не стали /а'может быть, и не станут/ принадлежностью русского литературного языка, но тем не менее постоянно употребляющихся в публицистической, художественной и научной речи, десятки и даже сотни.

Стилистические монголизмы /или, выражаясь по-иному, монгольские экзотизш/ еще не были предметом научного анализа. Таким образом, новизна нашей работы определяется прежде всего выбором самой темы диссертации, что обеспечивает и новизну высказываемых в ней .основных положений и выводов.

Целья исследования является проведение комплексного анализа стилистических монголизмов, функционирующих в русской публицистике, а также в художественной речи,прежде всего - в переводах произведений монгольских писателей на русский язык.

Отсюда вытекают следующие задачи:

-определить основные понятия;

-дифференцировать стилистические монголизмы по степени активности их употребления, частотности; наметить критерии для определения принадлежности - непринадлежности разных групп стилистических монголизмов к русскому литературному языку;

-классифицировать стилистические монголизмы по их тематике;

-рассмотреть вопрос об орфографии монголизмов и установить имеющиеся варианты их написания;

-установить роль монгольских экзотизков в публицистических, и художественных текстах с учетом жанрового шогообразия произведений;

-проанализировать качество художественных переводов с монгольского языка на русский, уделив особое внимание мастерству в использовании монгольских экзотизмов.

Совериенно очевидно, что решение этих задач будет способствовать более широкому распространению литературы о Монголии, художественных переводов с монгольского языка в Советском Союзе, что в конечном счете будет содействовать упрочению культурных связей между монгольским и советским народами. Этим определяется актуальность нашего исследования.

Решение поставленных задач, как представляется,, будет иметь научную ценность и при проведении аналогично.! работы над анализом функционирующих в русской речи экзотизков, связанных с жизнью и бытом других стран и народов. .

Практическая значимость диссертации заключается В возможности использования ее результатов в лексикографической, издательской и переводческой практике, в преподавании курсов современного русского языка, введения в языкознание, общего языкознания, культуры речи, стилистики, теории перевода.

Апробация работы. Диссертация обсуждена й одобрена на заседании кафедры общего языкознания КПП! имени В.И.Ленина.

- з -

Структура и оодетааше работы. Диссертация состоит из введения,•двух глав к заключения. В приложении к ней дан словарь монгольских окзотизмов, список использованной литературы, источников.

Первая глава: "Монголизмы в язике и речи как стилистическая категория". От включает семь параграфов. В первом параграфе дается общее понятие о стилистических монголизмах. Здесь же проводится их дифференцишшя по степени активности употребления и степени освоения русским языком.

По степени освоенности русским языком, по активности употребления в речи монгольские экзотизмы можно разделить на три группы: I. слова, освоенные русским языком /арат. хурал, тщ-рик и др./; 2. слова, находящиеся на стадии освоения /дээл, худон, надом и др./; 3. употребляющиеся в тенетах слова, которые запредельны русскому литературному языку /борц, домбо, аргал и др./.

При рассмотрении вопроса о монгольских эиэотизмах нужно учитывать тот факт, что в русских текстах о Монголии встречаются и такие экзотизмы, которке не является собственно мон-голиэмами. Мы имеем в виду слова типа юрта, кумыс, ревсомол. госхоз, которые становятся в один ряд со стилистическими мон-голизмами, так как обозначают монгольские реалии. Но первые два примера представляют собой тюркские по происхождению слова, а последние два - сложносокращенные русские слова - кальки с монгольских. Однако такия исключения из общего правила редки. В целом же понятия "монгольский экзотизм" и "стилистический монголизм" почти совпадают по своему объему. Поэтому эти термины мы в ряде случаев употребляем как тождественные по своему смыслу.

Во втором параграфе излагаются принципы классификации мон-голизмов по их тематике.

Третий параграф в основном посвящен вопросам правописания монголизмов в русских текстах в сопоставлении с монгольскими написаниями, имеющими ту же графическую базу. Достаточно усвоенные русским языком монголизмы типа арат, тугрик, хурал, аймак, сомон составляют лексическую группу, стабильную в отношении фонетического и графического оформления. В этом нельзя

не учитывать нормализирующую роль словарей, где некоторые монголизмы регистрируются в течение нескольких десятилетий. Но таких слов мало. Оформление монгольских экзотизмов в конечном счете определяется переводчиком и редактором /в оригинальной литературе - автором/. Отсюда возникают различные написания в разных текстах; суурь, сурь, сури /стойбище/; дзуд, дзут, дкуд. джут /бескормиЦа из-за обильного снега и сильных ветров/; шанз, шанза /музыкальный инструмент/; ульд-зий, улзихэ /вид орнамента/; бозы, буузы, буз /национальное блюдо/ и т.п.

Отдельными автораки и переводчиками допускаются также написания монголизмов, которые не оправданы ни сходством с оригиналом, ни условиями заимствования. Например, благопожела-ние обозначается и как юрол, и как ёрол /монг.:ереел/; протяжная песня - урт-дуу и орто-доу /монг.: уртын дуу/; род головного убора - торцок /монг.: тоорцог/ и т.п.

Такой разнобой в оформлении монголизмов, разумеется, не способствует их освоению в русскоязычной среде, создает дополнительные трудности для понимания при чтении текстов. В приложенном к диссертации "Словаре монгольских экзотизмов" отражены варианты написания монголизмов, встретившихся в подвергнутых анализу текстах.

Четвертый параграф посйящен стилистическим монголизмам и их дериватам, особенностям образования стилистических монголизмов на русской почве. Одним из критериев освоенности иноязычных заимствований является их способность образовывать дериваты. Так, упоминавшиеся ранее монголизмы типа арат, аймак образует от себя производные, которые также освоены русским языком. Например, от слова арат образованы существительные аратка, арат стер, прилагательное аратский, которые регулярно встречаются в русских публицистических и художественных текстах:

"... Ленин говорил о необходимости и возможности некапиталистического пути развития. И главным условием такого пути является "усиление работы Народно-революционной партии и правительства, чтобы в результате этой работы и усиления влияния партии и власти росли кооперативы, прививались бы новые

формы хозяйствования и национальной культуры, чтобы вокруг партии сплачивалось аратство. Только из островков нового хозяйственного уклада, созданного под влиянием партии и правительства, сложится новая, некапиталистическая экономическая система аратской Монголии" /Следуя учению Ленина. Монголия. I№ II, С. 7/;

"Он /Нацагдорж - Р.Н./ был подлинным патриотом, который в первые годы Народной революции в условиях ожесточенной классовой борьбы подходил к делу партии, народа с позиции класса аратства" /Юбилей великого художника слова. Монголия. 1987, № 3, С. 27/;

"В рассказе Д.Гармы "жеребенок" научный сотрудник, в .охотничьем азарте убивший жеребенка,■прирученного девушкой-арат-кой, одновременно убивает в ней и светлую мечту о настоящей любви" /Герасимович Л. Предисловие. Сб. "Смвся прошлого и настоящего". М., 1В88. С. 9 /.

Прилагательное аратский постоянно регистрируется в толковых словарях русского языка. Так, оно било отмечено еще первыми изданиями "Словаря русского языка" С.И.Ожегова /см,, например, изд. третье. М., 1953. С. 21/. Имеется^это слово и в последних изданиях этого словаря /см. ИЭД. 17-8. М., 1985. С. ¡¿7/. Прилагательное аратский дается и в Малом академическом словаре /см. Словарь русского языка. Т.1, М., 1981. С. 43/.

В српографических и орфоэпических словарях русского языка наряду с прилагательным аймачный, образованным от аймак и так же широко .употребляющимся в русских текстах, дается еще - и аймаковый /см., например, Орфографический словарь русского языка. Изд. второе, стереотипное. Под ред. Ожегова С.И. и Шапиро А.Б. М., 1957. С. 20; Словарь ударений для работников радио и телевидения. Сост.! Агеенко Зарва М., М., 1960. С. 16/.

От слова аймачный образовано сложносокращенное слово ай-ком путем сложения основ -ай /аймачный/ и ком /комитет/.

Новые слова образуется не только от тех ионголизмов, которые стали достоянием русского литературного языка, но в некоторых случаях и от таких, какие.были отнесены нами ко второй и даже к третьей групде. Например: худонский, худон-ный, худонец /от худон - "провинция"/.

"Поведение ребенка, особенно в худонской семье, не регламентируется родителями, ему предоставлена полная свобода, но только видимая" /Герасимович Л. Монгольские писатели о молодежи. Предисловие к сб. "Смысл прошлого и настоящего". М., 1588. С. 13/;

"Что касается удельных - худонных солдат, то жалованья им вообще не полагалось" /КривеЛь А. Самый синий Хангай. М., 1587. С. 5/;

"Когда слово взял Минжур, я смотрела на него во все глаза; держался он, конечно, напряженно, поскольку вдали от своего привольного Их-Тамира не хотел показаться высокому столичному собранию растерянным худонцем" /Ломакина И. Белые юрты в степи. К., 1975. С. 2Ь/.

В некоторых случаях авторы оригинальных произведений образуют новые слова на базе монголиэмов, которые на стыке двух языков' получают оригинальную форму и содержание. Так, слово дарханщик, встретившееся в газете "Правда", представляет собой новообразование от монгольского дархан, которое в свою очередь является производным от существительного "дарх" - "ремесло". Монгольское слово дархан уже обозначает лицо по признаку профессии /дархан - мастер по какому-либо ремеслу! чеканщик, кузнец, ювелир и т.д./. Таким образом, в слове дарханщик значение лица присутствует дважды: и по-, монгольски, и по-русски.

В пятом.параграфе дается грамматическая характеристика стилистических монголиэмов. Функционируя в русской речи, мон-голизмы, независимо от степени их освоенности, изменяются в соответствии с нормами русского языка или, опять же- в соответствии с.его нормами, остаются без изменений, если формально отличаются от склоняемых русских слов /например: архи . /водка, в том числе и молочная/, д-эли /национальная одежда/ и т.п.

В шестом параграфе определяется роль стилистических монголиэмов в текстах. Монголизмы выполняет в тексте важную смысловую и стилистическую роль. Описание жизни и быта монголов требует употребления названий различных предметов и явлений,- отсутствующих в сознании русского читателя. Таким

образом, монгольские экзотизмн выполняют в таких случаях прежде всего / а в научной и справочной литературе исключительно/ номинативные функции. Наряду с этим в некоторых случаях автор по стилистическим соображениям включает иноязычное слово, которое имеет более или менее точный эквивалент в русском языке. Например:

"Но нередко в степь врывается злой ветер - шурган, и тогда снежная пыль закрывает солнце, и само небо, шорох, свист, вой, стоны катятся над равнинами, и горе всему живому, застигнутому шурганом в пути" /И.Калашников. Жестокий век. М., 1580. С. 197/.

В данном примере употреблен монголизм шурган, имеющий несколько эквивалентов в русском языке: ветер, пурга, буря, буран. Экзотизм по своей природе является стилистически окрашенным средством, так как он сопоставим с нейтральными речевыми единицами в силу своей "чуждости", иноязычного колорита, и это дает возможность говорить о стилистической функции экэотизмов в речи.

В седьмом параграфе рассматриваются способы раскрытия смысла монгольских экзотизмов в тексте. „ .

Вторая глава "Стилистические монголизмы в художественных переводах" включает в себя четыре параграфа.

В первом параграфе рассматривается вопрос о возможностях использования экзотизмов в тексте в применении к писателю и переводчику. Как в оригинальных произведениях, так и в переводах с монгольского языка монголизмы выполняют одинаковую стилистическую функцию. Однако при всем сходстве принципов и характера употребления монгольских экзотизмов в художественных текстах, с одной стороны - оригинальных, с другой - переводных, тут есть и существенные различия. Автор написанного по-русски оригинального текста совершенно свободен в этом отношении. Переводчик, в отличие от него, связан текстом переводимого произведения. Автор оригинала для создания национального колорита может использовать целые иноязычные фразы, делать какие-то замечания е тексте по поводу экзотизма, использовать любой экзотизм как поэтический символ. Переводчик художественной прозы лишен такой возможности. Автор обладает

и более широким ассортиментом способов разъяснения смысла использованных экзотизмов. Так, например, писатель может включить в текст диалог, в ходе которого даются разъяснения, чего не может сделать переводчик,

И все же, говоря о возможностях переводчика в интересующем нас отношении, которые не столь широки, как у создателя оригинального текста на русской языке, мы должны подчеркнуть, что эти возможности в целом не столь ограничены, как это может показаться на первый взгляд.

Если рассматривать труд переводчика не в сопоставлении с трудом писателя, создающего оригинальное произведение, а сам по себе, то окажется, что именно в использовании экзотизмов переводчик имеет наибольшую свободу действий. Монгольские экзотиэмы - это факты русского языка и русской речи. Ориги- . налышй текст на монгольском языке для носителей этого языка, и прежде всего для самого автора, вообще лишен монгольских экзотизмов. Следовательно, вопрос об их употреблении, входит в полную компетенцию переводчика.

Если для монголов такой текст лишен монгольских экзотизмов, то для русского читателя, напротив, -здесь все представляет собой потенциальный экзотизм при условии, что это "все" способно попасть в русскую речь хотя бы в качестве иноязычного вкрапления. Но "все" целиком обычно не попадает. Из этого" всего" берется какая-то малая часть. А какая именно - это как раз зависит от переводчика, и только от него. Он вправе внести в художественный перевод монгольский экзотизм даче в случае, если в оригинале отсутствует соответствующее монгольское слово, послужившее базой для этого экзотизма. От пере-• водчика зависит не только степень насыщенности текста экзо- ' тизмами, но и круг, и характер этих экзотизмов. Переродчик может употребить, например, экзотизм тооно. а может и обойтись без него, передав обозначаемое им понятие словами."дымовое отверстие в юрге"; может назвать монгольских солдат цириками, но может и воздержаться от употребления этого экзотизма. Употребив в начале своего перепода какой-либо экзотизм, переводчик вправе повторять его столько раз, сколько требуется для передачи содержания текста оригинала. Но он

вправе и вовсе его не повторять, обозначая соответствующие понятия русским синонимом или описательно, с помощью перифраз.

Наконец, он вправе варьировать средства выражения таким образом, что какой-то определенный экзотизм в нескольких /или во кногих/ случаях будет использован, а е нескольких /или по многих/ случаях вместо него будут выступать иные средства выражения, не принадлежащие к числу стилистических монголизмов. Мы уж не говорим о том, что исключительно к компетенции переводчика относится выбор любого варианта экзотизма, если такие варианты имеются /например: дээл, дэл, дали/, или одного из синонимичных экзотизмов /например: юрта, г эр/.

Особого разговора заслуживает вопрос о передаче собственных имен в тексте художественного перевода. Конечно, здесь у переводчика, как, впрочем, и у создателя оригинальных произведений, нет такой свободы, о какой мы говорили применительно к именам нарицательным. Так, большинство топонимов, и прежде всего из числа широко известных, передаются в соответствии с традицией и географическими справочникам» Не йодлежат переводу и многие антропонимы. И все же следует отметить, что и здесь йокет в какой-то степени проявляться инициатива пере- . водчика. -

Второй параграф содержит общие замечания о художественных переводах с монгольского языка на русский и затрагивает вопрос о смысловой точности перевода, важную и актуальную, на наш взгляд, проблему. К сожалению, имеющиеся переводы далеко не всегда отвечают высоки).! требованиям, предъявляемым к перевода» художественных произведений. Иногда й.качестве переводов предлагается посредственные или даже плохие изложения содержания тех или иннх произведений. Как отмечал Л.Гинзбург, "ми должны возвысить голос против высокомерюго отношения к литературам братских народов, против халтуры и рвачества под видом переводов"-'. Эти слова высказаны в адрес тех, кто переводит литературу народов СССР, но, к не меньшему сожалению, их.можно,отнести и к переводам произведений монгольских писателей.

^ л. П-'нэбург1. 1;ад строкой перевода. Статьи разных лет. М.,

КяЧ. С. 4,1.

-ю -

Одним из частых просчетов, допускаемых в переводах с монгольского, является вольное обращение с подлинником, а именно, искажение фактов. Так, например, в переводе романа С.Ло-чина "Сэтгэлийн енге" /Свет души. Перевод Г.Матвеевой/ можно отметить в числе прочих следующие неточности:

"Доржиин нийслэлд ирсэн тэр еглве жавар тачигнан нуур хайрч чимчигнуулэх авч салхигуйгээс хотын гудамжинд уур манан тунан тогтож, харанхуклан байв" /С.Лочин. Сэтгэлийн енге. Улаанбаа--тар, 1971. С.З/.

Буквальный перевод: "Хотя крепкий морозец и пощипывал лицо, в то утро, когда Дорж'приехал в столицу, ветра не было, и lia город опустился густой туман".

Перевод Г.Матвеевой: "В один из выходных дней утром Дорж приехал из Налайхи в Улан-Батор. Над городом повис белый туман, преградивший доступ солнцу, и улицы выглядели серыми и унылыми. Втянув голову в плечи и подняв воротник, Дорж шагал навстречу пронизывающему до костей промозглому ветру" /С.Лочин. Свет души. Перевод Г.Ыатвеевой. M., 1976. С. 22/.

Как видим, переводчик привносит явную несообразность: туман не может "висеть" при "пронизывающем до костей промозглом ветро"! Далее читаем:

" Тууний харцанд хол ойр гишгэх, элэгдсш зантай, ендер есгийтэй, турийг нь аргуулсэн, эргуулээгуй гутал, жавраас ер хапширсан янзгуй шилэн оймстой, эсвэл евдегний туе газраар нь.тахийлган нарийсгасан емдтэй олон хелнууд жирэлзэн енгврне" / Там же/.

Буквальный перевод: "Перед его глазами проходило, ступая по-разному, множество ног: и в стоптанных башмаках, и на высоких каблуках, и в сапогах с загнутыми и; незагнутыми голенищами, и бесстрашные в такой мороз в капроновых чулках или зауженных в коленях по последней мод§ брюках".

Перевод Г.Матвеевой: "Опустив голову, стал с интересом наблюдать ,за прохожими, пытаясь по походке и обуви угадать, кто они. Каждому человеку присуща своя, особая походка: легкая, как бы летящая, степенная, медлительная или шаркающая. Вот промелькнули сапожки на высоких каблучках: цок-цок-цок! Вой-кие, веселые сапожки. Наверюе, нрав у их владелицы такой же_.

А вот и туфельки, - Дорк пожалел модницу со стройными ножками в капроне. В такой-то мороз! Затем мимо скамейки шествовали тяжелые батагаки, их сменяли гутулы с загнутыми вверх носами и ботинки, поношенные или совсем новехонькие, только что купленные, выглядывавшие из узких и широких штанин" /Там же/. •

Не говоря у.те о том, что переводчица грубо искажает оригинал в содержательном плане, добавляя от себя отсутствующие в авторском тексте размышления, хочется отметить, что полученный переводной текст совершенно не сходится с оригиналом и по стилю. Все эти "ножки" и "сапожки", "туфельки" и "каблучки", принадлежащие к так называемой "дамской" лексике, а также сама манера изложения никак не сочетаются с образом главного героя романа, рабочего-шахтёра Доржа. Следует отметить и такие нелепицы типа "мимо скамейки шествовали /!/ тяжелые башмаки".' Ведь "шествовать" - глагол, относящийся к высокому стилю, а здесь он сочетается с "«тяжелыми башмаками", с другой стороны, во всем повествовании употребляются глаголы совершенного вида, что, несомненно, правильно, но в последнем предложении' почему-то глаголы, "шествовать" и "сменять" стоят в несовершенном виде,-

Подобных примеров, к сожалению, можно привести много.

Произвол переводчиков дает о себе знать и в фактах неоправданного сокращения текста оригинала. Например, в повести известного монгольского писателя С.Эрдэнэ "Дневная звезда" есть великолепное описание монгольской девушки-всадницы,' состоящее из 74 слов и отличающееся прекрасным языком, образностью и выразительностью. В переводе Г.Матвеевой мы видим лишь следующее; "Как чудесно колышется в седле стан девушки! Как сияет ее ' синие глаза!" Трудно представить, чтобы у монголки были синие глаза, и чтобы "стан" молоденькой девушки-азиатки "колыхался" в седле! Кроме смысловой, ошибки, здесь допускаются и стилистические: слово "стан" имеет поэтическую окрашенность, а глагол "колыхаться", да еще применительно к фигуре девушки, выглядит, как нам представляется, очень грубо, приниженно, отдает пошлостью. '

Перевод может быть точным переложением оригинала. Но если не учитывать национального своеобразия переводимого произве-

дения, то в целом художественным достоинствам произведения будет нанесен ощутимый урон. Недостаточное изучение национальных особенностей народа, в нашем случае монгольского, незнание или неучет особенностей психологии приводит к тому, что появляются переводы, неверно передающие смысл оригинала или непонятные читателю.

"Вце несколько его коней вошли в число кумысной пятерки" /Ч.Лодойдамба. Прозрачный Тамир. Пер. А.Дамба-Ринчинэ. М., 1981. С. 50/.

Калька с монгольского "айргийн тав" без какого-либо комментария не только не раскрывает содержание, но и приводит русского читателя в недоумение. Дело в том, что в традиционных монгольских скачках, кроме коня-победителя, чествуются еще четыре, пришедшие к финишу вслед за ним. В честь этих пятерых призеров и их всадников произносятся восхваления, а головы и крупы лошадей окропляются кумысом, почему и называют их "айргийн тав" - "кумысная пятерка".

Применение в переводе своих для переводящего языка средств выражения приводит к тому, что национальный и исторический, колорит стирается и заменяется чужим для описываемого народа , образом.

"Тут тоже было много златоглавых храмов, по улицам важно шествовали ламы в красных и желтых одеяниях..."/Таы же.С. 148/.

"Бадарчи уже не раз подъезжал к Дулме, но всякий раз что-то. ему мешало. -Ну, любушка, как поживаёшь?"/Там же.. С. 121/.

В этих двух примерах мы видим чисто русские реалии, которые несут -дополнительную семантику или коннотацию. Выражение "златоглавые храмы" для русского человека обязательно связывается с образом русских церквей, а в произведении речь идет о буддийских храмах. "Любушка",- это обращение переносит читателя в Россию, так как оно прочно связано с образом русской девушки или женщины, а в переводе употребляется применительно к «онголке, что звучит совершенно неестественно.

Особого разговора заслуживают фразеологизмы, которые, как ничто иное, отражают' образ мыслей, психологию народа, содержат большой объем культурной информации, отмечены яркой национальной спецификой.

В данном параграфе на примерах, взятых из переводов художественных произведений, анализируются способы передачи значения фразеологизмов, высказываются критические замечания по поводу отдельных переводов.

Параграф третий посвящен проблеме "соразмерности и сообразности" в употреблении стилистических монголизмов писателями и переводчиками. "Истинный вкус, - писал А.С.Пушкин, - состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота., но в чувстве соразмерности и сообразности"*. Разъясняя это положение, А.К.Панфилов отмечает! "Иными словами, в художественной литёг^туре может быть употреблено любое слово, любой оборот, но при условии, что, во-первых, нелитературных слов и выражений окажется не очень много /"соразмерность"/, и во-вторых, каждый такой случай, с художественной точки зрения /обстановка, характер действующих лиц и т.д./ будет строго мотивированным /"сообразность"/''.

Поскольку монгольские экзотиэмы почти целиком остаются за пределами русского литературного языка, мы можем принять та— ■ кое разъяснение, и применительно к ним, тем более, что принцип "соразмерности и сообразности" распространяется и на те монгольские экзотизмы, которые вошли в состав русского литературного языка. Иначе говоря, в художественном тексте должно быть уместное и умеренное употребление не только таких монголизмов, как архи, бозы, гутулы. тэрлэг, хадак и т.п., но и таких, как апмак, арат, цирик и т.п. ' •

В.этом параграфе проводятся подсчеты, позволяющие сделать вывод, что чрезмерное употребление экэотизмов в тексте не способствует пониманию и восприятию текста, а наоборот, затрудняет -чтение, наносит ущерб стилю произведения. •

В некоторых переводах встречается и другая крайность, когда оригинальный текст с ярко выраженной национальной спецификой заменяется текстом без экэотизмов, серым, невыразительным. ' Чувство соразмерности и сообразности как показатель истии-

к Цушкин А.С. Поли. собр.'соч. Т.II, М., 1949. С. 52. Панфилов А.К. Методические разработки по спецкурсу 'Актуальные проблемы истории русского литературного языка XIX-XX веков /Досоветский период/. М., 1987. С. 8.

ного вкуса не должно покидать ни автора оригинальных произье-. дений, нк переводчика.

Четвертый параграф содержит результаты анализа поэтической речи, где употребляются стилистические монголизмы. В поэтических текстах подчас экзотизм играет организующую роль, и ■ переводчик не вправе заменить его другим словом или совсем выбросить из текста. Так, например, стихотворение Ж.Саруул-буяна, переведенное Л.Букиной, носит название "Хонгор-Дзул". -В тексте есть такие строки: "Только ты лишь одна / Любишь дикий цветок хонгор-дзул./ И сама ты стройна,/ Словно дикий цветок хонгор-дзул" /Голоса молодых. Поэзия и проза. М., ID87. С. 126/. :

Понятно, что попытка переводчика отказаться от стилистического монголизма хонгор-дзул привела бы к разрушению поэтического текста. В поэтических текстах стилистические монголизмы встречаются гораздо реже, чем в прозаических, если не считать множества поэтических произведений, посвященных Монголии, в которых очень часто перечисляются реки, озера, горные вершины родного края, Но здесь насыщенность текста географическими названиями определяется монгольским оригиналом, и поэтому они сохраняются каздым переводчиком, хотя-и не целиком. В целом степень насыщенности.поэтических переводов стилистическими уонголизмами намного уступает той, какая ■ характерна для художественных переводов в прозе.

..Выводы по главам даны в заключение каждой из них. Здесь мы их объединяем, приводя наиболее важные.

I. В составе лексики русского литературного языка стилис- . тических ыонголизмов мало, однако в публицистической и художественной речи, а именно в газетных и журнальных статьях о Монголии, а также в переводах и художественных произведениях этой тематики монголизмы употребляются регулярно.

^.Стилистические монголизмы различаются между собой по -. частоте, употребления в русскоязычных текстах. Наиболее частотные стали фактами русского языка, многие стилистические монголизмы находятся на подступах к этому, а ооновная масса остается достоянием речи публицистических и художественных произведений, прежде всего переводов с монгольского языка1.

3, На базе монгольских заимствований постоянно создаются русские новообразования. Чаще всего, дериваты появляются в тех

случаях, когда монголизм прочно усвоен языком.

4. Звуковой облик и правописание монголизмов часто не совпадает с соответствующими фактами языка-источника. Многие стилистические монголизмы пишутся и произносятся по-разному, причем иногда бывает не два варианта, а три-четыре или даже больше. Например: баш, багша, бапиаа, ба№а. бакши /учитель, наставник/.

5. Монголизмы и в оригинальной, и в переводной художественной литературе при умелом их использовании играют важную стилистическую роль, помогал автору /переводчику/ более правдиво и художественно обрисовать обстановку, характер людей,

их обычаи и т.д.

6« При передаче собственных имен переводчиками произведу- • ний монгольской литературы используются различные способы: транслитерирование, перевод, калькирование, параллельное употребление названия » его перевода.

7. Качество перевода произведений монгольских авторов не отвечает высоким требованиям, предъявляемым - к художественным-переводам, что отчасти объясняется и неумелым использованием стилистических монголизмов /экзотизмов/. Наблвдаются случаи либо чрезмерного увлечения экзотизмзми, либо, напротив, их недооценки, игнорирования.

Однозначных рекомендаций, какой-то "дозировки" в употреблении стилистических монголизмов быть не должно. Однако наблюдения показывает, что стилистические монголизмы в художественной прозе, включая переводы, в среднем не должн превышать 2 - 2,5 % от общего числа лексических единиц, а в поэзии и такой их процент почти всегда окажется слишком большим.

8. Имея большую свободу действий в использовании стилистических монголизмов, переводчик, как и автор оригинального про- • изведепия, должен придерживаться принципов соразмерности и сообразности, выдвинутых А.С.Нуткиным в отношении нелитературных средств языка.

9. Ь поэтических текстах /а в некоторых случаях и в прозе/ экзотизм может выполнять основную, организующую роль. В таких случаях произведения малого жанра других экзотизмов, как правило, но содержат.

10. Следует признать научно не оправданным широко распространенное мнение, будто бы восточная литература /в том числе и монгольская/ должна Сись более насыщенной соответствующими экзотизма:,ш, нежели западная. Этот принимаемый многими за истину постулат приводит на практике к снижению качества художественных переводов, к их стандартизации, когда переводы восточной литературы наводняются штампами.

В "Заключении" намечены перспективы дальнейшей работы по • изучению и лексикографической обработке стилистических мон-голиэмов.

Первоочередной задачей, как нам кажется, является унификация написания заимствованных из монгольского языка слов.

Целесообразно подготовить и издать словарь монгольских экзотизмов, встречающихся в русской литературной речи.

Другой немаловажной задачей' является активизация творческих дискуссий в кругу переводчиков по проблемам использования стилистических монголизмов и т.д.

Диссертация, как мы думаем, даст импульс к дальнейшим научным исследованиям в области русской стилистики, именно в той ее части, которая связана с проблемами стилистической ркрашенности самых различных экзотизиов, их использования в художественных и публицистических текстах.