автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Стилистические традиции выговской литературной школы в 20 - 30-е гг. XVIII в. (На материале Жития Корнилия Выговского)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Стилистические традиции выговской литературной школы в 20 - 30-е гг. XVIII в. (На материале Жития Корнилия Выговского)"

с

СЛНКТ-1ЖГЕРБУРГСКШ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Р Г Б =р===—====================================

На правах рукописи

МАРКАСОВА Елена Валерьевна

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ ВЫГОВСКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ШКОЛЫ В 20 - 30-е гг. Ш в. (На материале Жития Корнилия Выговского)

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ Г994

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Научным руководитель - доктор филологических наук

ЧЕРЕПАНОВА 0.А.

Официальные оппоненты - доктор филологических наук

ПЕТРОВА З.М.;

кандидат филологических наук ЛИСИЦЫНА Т.А.

Ведущая организация - Российский государственный

педагогический университет

Защита диссертации состоится в /¿Г час. на заседании специализированного'совета К 063 V?. 24 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук а Санкт-ПатерОургском государственном университете по адресу: 19Э034, Санкт-Петербург, Университетская, наб., д.II.

С диссертацией можно ознакомиться в научно?! библиотеке им. М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан " 3 " _ 1994 г.

Ученый секретарь специализированного

совета, кандидат филологически* наук КОТОБА М.Е.

ОЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Вторая половина XIX - XX вв. характеризуются устойчивым интересом исследователей (историков, палеографов, литературоведов) к изучению истории старообрядчества и, как следствие, к истории Выговской поморской пустыни, основанной в 1694(5) году в Заонежье (на территории нынешнего Медвежьегорского района Республики Карелия) с благословения Корнилия Выговского и положившей начало истории поморского толка в беспоповщине. Как известно, в пустыни существовали школы грамотности с собственными программами, школа писцов, богатейшая библиотека с коллекцией древних рукописей и старопечатных книг. Благодаря деятельности настоятелей монастыря, братьев Денисовых, на Вы-гу возникла своя литературная школа, сформировавшаяся не без влияния древнерусской литературной традиции, книжной традиции раннего старообрядчества и, с другой стороны, официальной литературы петровского времени. В 70 - 90-е гг. XX в. появился целый ряд работ, освещающих историю выговской книжной культуры (Н.С.Демкова, В.П.Бударагин, Н.Ю.Бубнов, М.В.Рождественская, Н.В.Понырко). В то же время, представление о ее значимости и специфике будет неполным без обращения к лингвистическому аспекту изучения выговских текстов. На это неоднократно (начиная с В.Г.Дружинина) указывали исследователи. Однако собственно лингвистических работ, посвященных литературе начального периода существования выговской литературной школы, до сих пор нет. Этим фактом обусловлена актуальность темы реферируемого диссертационного исследования.

Материалом для данной работы послужили две редакции Жития Корнилия Выговского, первая из которых ("пахомиевская") создана в 1723-1727 гг.; вторая, риторически обработанная, составлена Трифоном.Петровым, представителем первого поколения выговских книжников, в 1731 г. Именно вторая редакция явилась первым произведением агиографического жанра, написанным на Выгу в соответствии с рекомендациями риторик, широко распространенных там в этот период. По мнению ученых, она повлияла на формирование традиций выговской литературной школы.

Выбор стилистико-синтаксического аспекта исследования обусловлен значимостью синтаксической проблематики для книжни-

ков Выга, о чем свидетельствуют высказывания основоположников школы, братьев Денисовых, и неисслецованностью влияния риторики на формирование синтаксической нормы (Лахман, 1989), Благодаря сопоставительному анализу двух стилистически различающихся редакций текста есть возможность воссоздать картину представлений писателя-старообрядца ХУШ века о порядке слов и длине предложения - важнейших стилеобразукцих факторах.

Новизна исследования заключается в том, что впервые на языковом материале изучается специфика выговской литературной школы, рассматриваются различия стилистической ориентации литераторов Выга и писателей-старообрядцев ХУЛ в., длина предложения и порядок слов характеризуются в связи с существовавшими в то время в пустыни представлениями об "искусном" и "неискусном" составлении текста. Б работе цано описание двадцати трех новонайденных списков Жития Корнилия Выговского.

Цель работы - на основе сопоставительного стилистического анализа двух редакций текста Жития Корнилия Выговского охарактеризовать стиль выговскоГ' агиографии начала ХУШ в. Достижение поставленной цели возможно при решении следующих задач: выявление и описание неучтенных списков памятника; выявление теоретических установок книжников Выга в области синтаксиса и рассмотрение, в связи с этим, риторической терминологии (фигуры речи), использовавшейся представителями выговско'/ литературной школы; описание закономерностей размещения слов в предложении (по материалам двух редакций); получение и обработка статистических данных по основным показателям, характеризующим размер предложения (по материалам двух редакций).

Работа выполнена в рамках сравнительно-исторического метода; лингвистическое описание дополнено стилистическим, количественным и компонентным анализом.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использовать полученные результаты в лекционных курсах и спецкурсах по исторической грамматике, исторической стилистике, истории русского литературного языка; при публикации тек-

СТОЕ.

Апробация работы. Основные положения диссертации были освещены в докладе на международной конференции "Зыговская поморская пустынь и ее значение в истории русской культуры"

(Петрозаводск, 1994), в сообщениях на аспирантских семинарах кафедры русского языка СПбГУ, на заседаниях кафедры русского языка (1993).

Композиция и объем работы. Диссертация состоит из введения* двух частей (пяти глав) и заключения, сопровождается текстологическими схемами и статистическими таблицами.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, формулируются задачи исследования, дается краткая характеристика материала, определяются методы работы.

Первая часть диссертации ("Житие Корнилия Выговского в контексте развития старообрядческой книжности") была написана в связи с необходимостью включить в работу сведения об истории текста Жития Корнилия Выговского, мотивировать выбор памятника и подход к изучению стиля - анализ синтаксических явлений с учетом риторических теорий ХУЛ - начала ХУШ в.

Кал« известно, Житие Корнилия Выговского имеет значение первоисточника по истории старообрядчества: содержит большое количество сведений о событиях, очевидцем которых был инок Корнилий, подробна рассказ об образовании Выговской помор- . ской пустыни, о "велико!» четверице" (Аввакуме, Федоре, Епифа-нии, Лазаре); материалы Жития были использованы книжниками при написании Жития Кирилла Сунарецкого, Жития боярыни Морозовой, Жития Епифания и др. (Понырко, 1979).

Первое описание йития Корнилия Выговского (поздней редакции) принадлежит о. Александру Б. По его предложению, поздняя редакция была создана самим С.Денисовым. Изменение точки зрения на авторство С.Денисова произошло довольно поздно: в 1898 г. П.С.Смирнов впервые назвал настоящее имя автора -Трифон Петров. (До этого открытия даже в работах известного исследователя старообрядчества В.Г.Дружинина вторая редакция упоминалась как произвеление С.Денисова.) На существование первой редакции впервые указал С.В.Максимов (1861). В 1880-х годах текст изучал В.Г.Дружинин, определивший хронологические рамки создания памятника (1723-1727 гг.). Литературная история йития Корнилия Выговского вызвала интерес исследователей

в 1970 - 80-х гг. Н.В.Понырко отводит ему важную роль в создании литературной школы на Выгу, Д.Н.Брещинский публикует текст первой редакции с разночтениями по десяти спискам и краткими лингвистическими комментариями, затем издает "первый претендующий на полноту перечень списков" памятника*. На основании последнего автор делает вывод о том, что "по популярности в среде старообрядчества Житие Корнилия Выговского приближается к Житию Аввакума", так как известны 51 список Жития Корнилия Выговского и 57 списков Жития Аввакума.

В работе были использованы следующие положения Д.Н.Бре-щинского: I) списки первой редакции условно подразделяются на списки основного и особого видов; 2) списки основного вида характеризуются относительной простотой стиля (по сравнению с особым видом), наличием полной приписки Пахомия, всех четырех повестей о патриархе Никоне, отсутствием общего заглавия добавочных статей; 3) списки особого вида содержат краткую приписку Пахомия, более подробное, чем в списках основного вида, описание собора старообрядцев; в них отсутствует Повесть об Иоанне Ладошке и общее заглавие добавочных статей. Нам удалось дополнить перечень Д.Н.Брещинского 23 новыми списками Жития Корнилия Выговского, из которых десять - списки первой редакции, тринадцать - списки второй редакции. Существуют также шесть сокращенных списков первой редакции и три списка, принадлежность которых к определенной редакции пока не установлена. Несмотря на то, что списки первой редакции по-прежнему преобладают (39 против 33 списков второй редакции), мы уже не имеем права говорить о явном предпочтении выговцами более занимательной, беллетризованной "Повести о житии и жизни инока Корнилия, иже на Выге-реце близ озера Онега" (полное название первой редакции), или должны делать это с большей осторожностью, нежели Д.Н.Брещинский, располагавший 31 списком первой и 19 списками второй редакции. Среди изученных нами есть списки, не привносящие ничего нового в содержание жития. Это списки второй редакции памятника, практически не дающие

* Брещинский Д.Н. Житие Корнилия Выговского как литературный памятник и его литературные связи на Выгу // ТОДРЛ. Л., 1979. Т.Ш111, -С. 127.

разночтений, поскольку текст Грифона Петрова, авторитетного деятеля общежительства и искусного ритора, функционировал как собственно авторский. Списки первой редакции Жития Корнилия Выговского иллюстрируют отношение к авторскому тексту как к анонимному, свойственное древнерусской литературе, но не литературе нового времени, и допускающее произвольные дополнения переписчиков. В дополнение к существующим основному и особому видам нами выделен третий вид списков, совмещающий фрагменты основного, особого видов и материалов второй редакции. В этих списках Повести о Никоне, прежде располагавшиеся после основного текста, могут быть включены в текст: например, список из собрания РГБ Ф.344, в котором "Сказание о ловитве рыб" включено в текст после упоминания о Варлааме Быкове (традиционно оно следует после текста второй редакции в отделе чудес), а фрагмент из Послания дьякона Федора следует после упоминания об исчислении года пришествия антихриста. Такие перестановки обусловлены композиционно. В этот же период появляется список первой редакции, в котором текст разбит на главки, видимо, в подражание второй редакции. Сопоставительный анализ списков с учетом новонайденных позволяет предположить существование неизвестного протографа, отличного от списка 1767 г. (ср. особое значение последнего в текстологической концепции Д.Н.Бре-щинского). Атрибуция текста первой редакции Пахомию представляется нам сомнительной, поскольку очевидны позднейшие изменения в тексте, привнесенные переписчиком (переписчиками) в эпоху пришедшегося на конец ХУ111 в. "выговского возрождения" (Юхименко), когда вновь активизировалась работа выговского скриптория.

Во второй главе анализируется уровень развития словесных наук в Выговской поморской пустыни. Если для раннего периода развития старообрядческой литературы было свойственно сохранение просторечия, декларативная установка на неукрал!енность текста в области стилистики и ориентация на "Осмичастие" в области грамматики, то к ХУШ в. восприятие книжного знания определяется отказом от идеологизированного подхода в духе протопопа Аввакума и признанием ценности грамматики и риторики. По мнению Н.В.Понырко, выговпу воспринимали риторические приемы, описанные в ригориках, гипертрофированно, максимально часто

б.

использовали их в своих текстах. О тщательном изучении рито-рик в Выговской пустыни свидетельствует факт существования здесь сборников упражнений в риторике. Творческий характер восприятия риторики в пустыни позволяет предположить, что правка первой редакции Жития Корнилия Выговского, предпринятая литератором-профессионалом Трифоном Петровы;.:, носила не подражательный характер, но была осознанной деятельностью. Правка первой редакции заключалась не только в изменении композиции Жития (внесение риторического вступления, рассказов о чудесах и риторического похвального слова святому), но и в более разнообразном и интенсивном использовании в тексте тропов и фигур. Это обстоятельство делает оправданным и необходимым использование в ходе стилистического исследования терминов риторики, которые позволяют более точно обозначить приемы, характерные для рассматриваемого стиля.

Оперирование риторическими терминами в лингвостилистичес-ких работах до сих пор носит спорадический характер и не лишено противоречий: категории риторики рассматриваются зачастую вне системной организации, в соответствии с утилитарными потребностями каждого исследователя. Мы анализируем синтаксис двух редакций Жития Корнилия Выговского с учетом влияния рекомендаций Риторики-свода, уделяя особое внимание таким ярким показателям "украшенносги" и "неукрашенности" текста, как порядок слов и размер предложения. Такая постановка проблемы обусловлена актуальностью этих аспектов изучения языка начала ХУШ в.: "Порядок слов - это был больной вопрос синтаксиса русской литературной речи ХУШ века. С ним соединялся вопрос о составе и протяжении предложения, о длине периода. Когда в начале XIX в. представители новой литературы говорили о "старом слоге", то они прежде всего обвиняли его в запутанной расстановке слов и в затрудненном движении мысли по тягучим периодам"^. Учет риторических категорий, известных в книжной среде, важен для изучения синтаксической нормы этого времени. Поэтому, предваряя собственно лингвистический анализ двух текстов, мы рассмотрели примеры использования и толкование терминов, описанных в Риторике-своде в разделе "Фигуры речи".

р

Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного язьша ХУЙ-Х1Х вв. М., 1982. С.12о.

Разделяя основные методологические принципы .современных исследователей синтаксиса ХУШ в.. (Ковтуновой И.И., Жихаревой Н.Д., Лаптевой O.A.), мы не согласны с общим для них тезисом о неоформленности нормы словорасполокения в языке начала ХУ111 в. Вполне конкретные правила расположения слов в предложении были зафиксированы еще в Грамматике Мелетия Смотрицко-го, хорошо известной справщикам Московского Печатного двора. Предложение должно было начинаться наречием или мезвдометием, далее следовало существительное в звательном падеже (если в этом была необходимость), потом существительное в именительном падеже (подлежащее), прилагательное, к нему относящееся; личная форма глагола; наречие, относящееся к глаголу; существительное и прилагательное (согласованное определение) или существительное в форме косвенного падежа (несогласованное определение). В словосочетании прилагательное + существительное прилагательное выносилось на первое место в том случае, если существительное управляло вторым существительным. Таким образом, мы можем констатировать факт существования представлений о синтаксической норме в ХУЛ в., когда само понимание термина "синтаксис" еще варьировалось.

Конечно, осознание достоинств грамматического учения Смотрицкого не стало достижением радикально-неконвенционального направления раннего старообрядчества, но для представителей вьггоаской литературной школы понятие "чин словес" ("чин грамматический") было актуальным, поскольку в риториках ХУЛ -ХУШ вв. проблеме словорасположения уделялось большое внимание. Следовательно, всякие рассуждения о преднамеренном нарушении порядна слов должны были опираться на четкие представления о "должном" словорасположении. В Риторике, писанной рукою Андрея Денисова, есть развернутое рассуждение на эту тему, из которого следует, что выговские книжники не только различали нормативный, стилистически нейтральный и ненормативный, стилистически маркированный порядок слов, но и отдавали себе отчет в использовании заимствованных синтаксических моделей: "Иперватон, или преходительное, (еже и смущение глатися может) бывает же, не хранящуюся по рядному чину речении, еже наипаче сладость и красоту подаеть слову... Употребляють тропос сей не менее и виртеписцов искуснейшии, иже погибе йготся еллин-

s.

ски и аще сие словенским языком мало употребляются. Обаче мы елико мощно не умолчимъ ниже лишим ползы сего желающих. И се парадигма сему: "Алексий Москвы чюдотворец явне явлся от в мире сем жизни преславной преиде, но никогда же стареемей, славно жь со святых лики ликует". Яко сия, аще и не по ипер-ватоному тропосу, подобает сипе глати: "Алексий-чюдотворец явлся Москвы явне, от жизни сущей в мире сем преиде к неста-реемей когда и славне с лики святых в ней ликует" (л.125 об.) (БАН, 21.8.5.).

Вторая часть диссертации ("Стилистически маркированные явления в синтаксисе текста Жития Корнилия Быговского") состоит из трех глав и посвящена конкретному анализу текста^.

В первой главе рассматривается варьирование порядка слов в тексте двух редакций. Отдельно исследуется варьирование взаиморасположения подлежащего и сказуемого, положение прилагательного в согласованном словосочетании, положение обстоятельства в предложении. В ходе анализа ста предложений разных типов были выявлены все возможные типы следования главных членов предложения: в 31 случае представлен прямой контактный порядок следования подлежащего и сказуемого, традиционно оцениваемый как стилистически нейтральный, соответствующий "чину грамматическому". Зафиксировано 30 случаев обратного контактного порядка следования частей основы предложения, который, по мнению ряда авторов, вносит в текст разговорную интонацию (З.В.Колесов, И.И.Ковтунова). Например: "И некогда отец Корнилий и Даниил енидостася купно" (л.451 об.), "Не в единое лето, но и в другое скудость хлебная протяжеся" (л.469) (прямой контактный порядок), но: "Возвратистася Доси-фей и Корнилий паки к Москве" (л.455), "Взыде Блаженный Корнилий по Водлы-реки" (п. 457об.) (обратный контактный порядок). 39 случаев дистантного (прямого и обратного) расположения подлежащего и сказуемого подразделяются на подгруппы в зависимости от степени сложности конструкций, отграничивающих друг

о

Текст первой редакции цитируется по изданию: Брещин-ский Д.Н. Житие Корнилия Выговского пахомиевской редакции (тексты) // Древнерусская книжность: По матер. Пушкинского Дома. Л., 1985. С.62-106. Текст второй редакции - по списку БАН. Собр. Друж. 31(51).

от друга главные члены предложения. Наиболее простили в синтаксическом плане представляются случаи типа: "Прииде же Кор-нилию инок Дионисий" (л.460), когда дистантность не влияет на темп чтения, не усложняет синтаксическую структуру. Такие случаи мы признаем стилистически нейтральными. Стилистически маркированными являются случаи дислокации подлежащего и сказуемого, при которых второстепенные члены предложения избыточно информативны и поэтому, размещаясь между подлежащим и сказуемым, затрудняют видение основы предложения. Например: "Кто не весть или кто не слыша Российстии древняго святоотеческого содержания подражателей Быгореции, иже близ окияна Белого или Соловецкаго моря на южной стране от моря по Еыгу-реце и через Выг, и по другому Выгу яко верст сто или болши отстоит". Вероятно, автор второй редакции осознавал ненормативность таких конструкций для русского языка и включал их в текст под влиянием латыни. При дистантном расположении подлежащего и сказуемого фактор включения в предложение дополнительных риторических фигур оказывается второстепенным, поскольку сам инверсивный дистантный порядок слов является риторическим приемом. Случаи контактного словорасположения могут оцениваться как стилистически значимые только при их включенности в конструкцию параллелизма или ее разновидность (зеркальную конструкцию) в рамках периода. Например: "В то же время повсюду иско-ми беаху древняго церквосодержания рачители/и велие зло бяше на вся христианы^ в велипем же страхе и Корнилий С прочими бысть,/но некогда зелнейший новин поборник, имущий над священниками власть надзирательства нижской поп Ассон прибысть на Водлозеро и хотяше яти Корнилия,/ но яко же предрекох Павел священник и друзии боголюбцы возвестиша Корнилию'.'..(л.460об.). Текст построен на противопоставлении прямого и обратного порядка слов, образующих параллельные и зеркальные конструкции, которые, как известно, являются средством передачи напряженности повествования. (Структура: "искоми беаху - зло беаше -в страхе бысть Корнилий - священник Павел охраняше - поп Симеон прибысть - предрекох Павел священник - боголюбцы возвестиша").

Для текста Трифона Петрова характерно варьирование положения. прилагательного в согласованном словосочетании. Мы склонны объяснять этот факт не безразличием или незакрепленностью при-

лагательного: .. . ■ в большинстве случаев положение при-

лагательного в каждом следующем словосочетании обусловлено заданной риторической фигурой (либо хиазмом, либо параллелизмом, либо инверсией, либо парономазией и т.д.). Например: "... и ту иском бысть от иного надзирателя поповского вытегорского попа Ассона..." (л.461); "един светлообразный, другый темнооб-разный мевду собой пряхуся" (л.453). В тексте часты случаи простого хиазма с повтором элементов: Блаженный Корнилий -Корнилий Блаженный. Дистантное положение определения также не является редкостью в Житии Корнилия Выговского второй редакции: "турецкаго безбожнаго тяжкаго святых мест даньми обременения" (л.455 об); "великие отцы виде и довольно ангелоподобными тех с пребывании ползовася и духовными беседами услади-ся" (л.453 об.). Дистантное положение определения практически не встречается в тексте Пахомия. В тексте Жития Корнилия Выговского представлены все типы обстоятельств. Наиболее частотны обстоятельства места и времени, что обусловлено самим сюжетом жития, в котором особое место занимает тема странствий Корнилия. Обстоятельство является членом предложения, фиксирующим реальный пласт повествования, сообщающим реальные ориентиры, поэтому оно не подвергалось риторической обработке. Обстоятельство традиционно выносится в конец предложения (чаще это обстоятельство места) либо в начало высказывания (чаще - обстоятельство времени).

Анализ порядка слов в тексте первой редакции был осложнен проблемой атрибуции этого текста Пахомию. Значительная часть периодов, представленных в первой редакции, обнаруживает зависимость от этикетных формул, хотя полное текстуальное совпадение отсутствует, например: "... и хождаше в церковь Божию почасту, и с верою послушал божественного писания, пения и чтения..." (1-я ред. С.67), ср. "и хожаше по вся дни в церковь Божию послушал божественных книг... (Житие Феодосия Пе-черского). В тексте есть и библейские цитаты: "Кто Бог велий, яко Бог наш? (Пс. 76:14,15), "Возведи мя от рова страстей и постави на камени веры нозе моя" (Пс.39:3). Сам факт использования в тексте общих мест и библейских цитат можно истолковать двояко: либо придется признать, что "невежество" Пахомия -не более, чем вьдумка его литературного конкурента, поскольку

начитанность "автора" первой редакции не вызывает сомнений, либо для книжника начала ХУШ в. не существовало различий между "украшенным" и "неукрашенным" текстом. По-видимому, текст, известный по спискам конца ХУШ в., претерпел значительные изменения, вплоть до включения в него целых периодов, написанных неизвестным автором в соответствии с каноном агиографического жанра. Многие фрагменты Жития Корнилия Выговского первой редакции нельзя считать написанными "простой народной беседой". Поэтому порядок слов в тексте первой редакции не может быть рассмотрен по плану, использованному для изучения этого вопроса на материале второй редакции.

Мы рассмотрели фрагменты пахомиевского текста. В них отсутствуют случаи дислокации подлежащего и сказуемого, подобные описанным на материале второй редакции, нет случаев дистантного расположения главного и зависимого слова в сочетании "сказуемое +■ дополнение". Местоположение обстоятельства подчинено тенденции, явно выраженной в языке конца ХУЛ - начала ХУШ в.: обстоятельство места располагается в конце предложения, обстоятельство времени - в начале (как и во второй редакции) . О положении определения сложно сделать однозначные выводы: независимо от способа выражения (прилагательное, местоимение, существительное) оно может находиться и в препозиции, и в постпозиции, но, поскольку примеры определений в пахоми-евском тексте немногочисленны, делать вывод о их расположении нецелесообразно. В анализируемом тексте достаточно часто встречаются неполные предложения, включенные в него под влиянием разговорной стихии, когда нет необходимости напоминать собеседнику об объекте сообщения. (Ср. во второй редакции: при сохранении субъекта действия (Корнилий) в каждом новом предложении повторяется словосочетание "Корнилий Блаженный", что обусловлено требованием Риторики-свода насыщать текст повторами.) Для пахомиевского текста характерны вставки, сбои, вызванные влиянием разговорного стиля, который фиксирует сообщения, спонтанно возникающие в процессе написания. В рукописном тексте такие вставки не выделены (в отличие от вставных конструкций, выделенных скобками в рукописных вариантах второй редакции). Например: "Всячески (скажите отцу Корнилию) да помо-лит Бога о мне" (разбивка наша). В тексте Пахомия минимум

сложных синтаксических конструкций: они отягощали бы повествование, нацеленное на публицистичность и документальность (отсюда постоянные цитаты из речений Корнилия и авторские ремарки, подтверждающие их подлинность). Нельзя считать, что собственно пахомиевский текст характеризуется абсолютным отсутствием риторических фигур, однако очевидна непредсказуемость их использования. Таким образом, порядок слов в Житии Корнилия Выговского второй редакции можно рассматривать как реализацию рекомендаций Риторики-свода. Что же касается пахо-миевского текста, в нем нет ни варьирования конструкций, ни нанизывания определенных синтаксических моделей, украшающих текст.

В диссертации рассматривается использование оборота дательный самостоятельный (ДС) и второстепенного сказуемого, выраженного кратким причастием. В отличие от Жития Аввакума, где причастные обороты почти полностью отсутствуют, причастия не просто включаются в текст второй редакции, но и подвергаются риторической обработке: "Корнилие же послушаше не отве-щевая, и тако пребысть преспевая, превосходя от силы в силу и от славы в славу, проходяй службы монастырския, в хлебне хлебы пекии, в поварне варение варяи, в портомойне свиты пе-рыи..." (л.448). В тексте обеих редакций встречаются устаревшие для языка ХУШ в. конструкции типа "встав и рече": "Пресе-лися Блаженный на Выг в сожительство к Сергию и едино лето с ним сожительствовав" (л.463). Однако такие конструкции сохранились в северных говорах до сих пор, поэтому трудно сказать, является ли их использование в Житии Корнилия Выговского отражением типичных разговорных особенностей региона, или намеренной архаизацией текста. Стилистически маркированными мы признаем лишь конструкции, созданные по образцу риторической фигуры. Что же касается ДС, он встречается и в украшенном, и в необработанном тексте, при цитировании Пахомием Корнилия. Во второй редакции ДС в прямой речи не встречается, что, по-видимому, соответствует житийному канону.

Стилистическая фигура может быть представлена по меньшей мере двумя компонентами. Чем больше компонентов содержит фигура, тем она сложнее, тем сложнее синтаксис периода, в рам-

ках которого она разворачивается, тем большее значение для характеристики стиля будет иметь длина предложения. Для изучения размера предложения мы использовали методику, разработанную и опробованную Г.А.Лесскисом, Г.Н.Акимовой, С.А.Рьшовым. Учитывались следующие показатели: размер простого предложения П , размер простого самостоятельного предложения fls , размер сложного предложения P-l , размер простого предложения в составе сложного ^ , процент сложных предложений в тексте M , средняя сложность (количество простых предложений в составе сложных, поделенное на количество сложных) £ , процент бессоюзных, сложносочиненных, сложноподчиненных предложений относительно всех предложений текста M, ,MlifiJt процент бессоюзных, сложносочиненных и сложноподчиненных предложений относительно количества всех сложных предложений в тексте Р: ,P-, . Представленная ниже сопоставительная таблица "Размер предложения в двух редакциях Жития Корнилия Выгов-ского и ораторской прозе первой половины ХУШ в." характеризует основные стилистико-синтаксические особенности двух редакций памятника. Несмотря на условность статистических показателей при работе с текстами агиографического жанра, они достаточно полно отражают стилистические особенности Жития Корнилия Выговского и способствуют решению вопроса об атрибуции первой редакции. Очевидно различие в количестве слов в предложении в тексте, принадлежащем Пахомию, и, с другой стороны, неизвестному переписчику, правившему текст на протяжении 60 лет с момента его создания. Для пахомиевского текста характерно преобладание простых предложений, низкий коэффициент сложности по сравнению с остальными текстами, взятыми для сравнения. Основу "простого" пахомиевского стиля составляют простые и бессоюзные предложения; количество сложноподчиненных предложений, способствующих созданию "многоярусных" структур, невелико. Абсолютно противоположные показатели получены при статистической обработке второй редакции: количество слов в составе предложения, размер предложения сложного, процент сложных предложений в тексте близки к показателям, характерны"! для ораторской прозы этого времени. Отдельно следует указать на процент сложноподчиненных предложений относительно всех

Сопоставительная таблица.

Размер предложения в двух редакциях Жития Корнилия Выговского и ораторской прозе первой половины ХУШ века

Текст_ц ä«, пе /Ist: ■ М С М. М, Р, ^

Первая редакция

а) фрагменты,

гипотетически не 19,4 12,9 28,7 10,84 62 2,94 14,8 11,4 25,9 28,6 21,4 50

пшнадлежшцие

Пахомию

б) фрагменты,

написанные Пахо- 15,5 12,4 16,8 7,24 41 2,32 21 11,6 8,3 52 28 20 мием

Вторая редакция 26,05 11,9 34,52 9,43 68,7 3,59 15,6 12,5 65 22,7 18,3 59

Ораторская проза

Ломоносов

Слово похвальное Елизавете 33,9 17,5 44,6 12,4 61 3,45 7,9 9,3 43,8 12,9 15.2 71,9 Петровне

Слово похвальное памяти 22,3 12,3 33,4 10,7 47,2 3 '9,2 3,4 34,6 19,7 7,2 73,1 Петру Великому

Сумароков 21,7 13,4 25,2 8 69,3 3,1 13,3 14,4 41,7 18,9 20,6 60,5

предложений в тексте: во второй редакши он выше, чем в ораторской прозе современников. Фрагменты текста первой редакции, гипотетически не принадлежащие Пахомию, характеризуются показателями, близкими к показателям "украшенного текста". В тексте первой редакции проявляется контраст между стилями разных фрагментов: некоторые из них явно носят характер подражания или даже заимствования из произведений агиографического жанра, другие же являются черновыми зарисовками, приближенными к разговорному стилю. Подобного контраста в. тексте второй редакции не наблюдается. Фрагменты первой редакции, давшие материал для сопоставления второй редакции в стилистическом аспекте, характеризуются относительным однообразием в использовании фигур: в основном это фигуры подобия (гомеоп-тотон, гомеотелевтон, параллелизм, изоколон, парономазия). Однородные члены предложения, которые дают возможность использовать максимальное количество риторических фигур, применяются в первой редакции сравнительно редко. В тексте прослеживается различие авторской/неавторской речи, что приближает первую редакцию к демократическим повестям петровского времени.

В заключении изложены выводы, полученные в ходе исследования. Стиль выговской литературной школы формировался как противопоставление стилю житийной литературы раннего старообрядчества. Это выражалось в активной деятельности выговцев по пересмотру и стилистической переработке текстов, созданных в предшествующи^ период. Первая редакция, сыгравшая роль подготовительных материалов для создания второй редакции, характеризуется стилистической разнородностью. С одной стороны, она близка по языку к демократическим повестям, с другой -насыщена библейскими цитатами и выражениями формульного характера. Проблема разнонаправленности стилистических тенденций в агиографии в рамках единой выговской литературной школы, представлявшаяся особенно актуальной из-за преобладания списков первой редакции, на наш взгляд, в значительной степени теряет прежнюю остроту при учете новонайденных списков, количественно почти уравновешивающих обе редакции. Тенденция к упрочению единой литературной школы, на синтаксическом уровне вы-

раженная в разработке стиля "ращения словес", представляется, таким образом, более устойчивой. В итоге выговская литературная школа отвергла "простую народную беседу" и оказалась в русле основных языковых процессов начала ХУШ в. (усложнение синтаксических построений, влияние латинского и немецкого синтаксиса). "Ращение слов" как термин, отражающий главные особенности стиля выговских книжников, подразумевает в первую очередь варьирование на синтаксическом уровне. Отсюда повышенный интерес книжников к понятию "фигура". Фигуры, описанные в Риторике-своде, очевидно, легко воспринимались книжниками по двум причинам: во-первых, как явление, естественное для языка, во-вторых, как органический элемент более ранней агиографической традиции, многовекового опыта создания житийных текстов. Именно риторическое учение, содержащее ряд понятий, касающихся правил словорасположения непосредственно (гипербатон, инверсия) и косвенно (гомеотелевтон, полиптотон и др.), давало импульс для исследования книжниками вопроса о порядке слов в аспекте противопоставления "хранящегося по рядному чину" и "искусного", т.е. соответствующего грамматическим правилам и нарушающего эти правила. В сознании книжника противопоставление "простого" и "украшенного" текста трансформировалось в противопоставление текста "необработанного" и "обработанного" в соответствиями с требованиями Риторики.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Стилистические особенности использования архаичных глагольных форм в Житии Корнилия Быговского // Историческая стилистика русского языка. Петрозаводск, 1990. С.88-95.

2. Новонайденные списки Жития Корнилия Выговского // Выговская поморская пустынь и ее значение в истории русской культуры: Тез. докл. Петрозаводск, 1994. С.55-57.

3. Из истории риторических учений на Выгу // Вестник СПбГУ. Сер.: истор., яз. и литерат. 1994. СЛЮ-НЗ.

ЖГПП "Курс". Зек. 20Ъу. Тираж 1СЪ. 1994- г.