автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Строение первого китайского словаря "Эрья" и китайская филологическая традиция

Полный текст автореферата диссертации по теме "Строение первого китайского словаря "Эрья" и китайская филологическая традиция"

На правах рукописи

ГУРЬЯН Наталья Викторовна

СТРОЕНИЕ ПЕРВОГО КИТАЙСКОГО СЛОВАРЯ «ЭРЪЯ» И КИТАЙСКАЯ ФИЛОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ

Специальность 10 02 22 - «Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (языки народов Юго-Западной Азии, Ближнего Востока и Африки, языки народов Южной Азии, Среднего и Дальнего Востока)»

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2009

003469248

003469248

Работа выполнена на кафедре китайской филологии Института стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М В Ломоносова

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Карапетьянц Артемий Михайлович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Завьялова Ольга Исааковна кандидат филологических наук, доцент Войцехович Ирина Владимировна

Ведущая организация: Российский государственный

гуманитарный университет

Защита состоится «28» мая 2009 г в_часов на заседании

диссертационного совета Д 501 001 34 по филологическим наукам (языкознание) Института стран Азии и Африки Московского государственного университета имени M В Ломоносова по адрес} 125009. г Москва, ул Моховая, д 11

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Московского государственного университета имени M В Ломоносова по адресу 103073, г Москва, ул Моховая, д 9

Автореферат разослан « >, апреля 2009 г

Ученый секретарь диссертационного совета Урб M. Р

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена изучению первого китайского словаря «Эръя» ЯШ («Приближение к изысканному», 3 в до нэ) -древнейшего лексикографического свода, в полном виде сохранившегося до нашего времени Словарь представляет интерес, во-первых, как один из важнейших источников по истории формирования китайского письма, в нем представлен значительный корпус иероглифических знаков, во-вторых, как первый толковый словарь, отражающий ранний этап становления китайской лексикографии и демонстрирующий уровень лингвистических представлений последних веков до нашей эры, эксплицированных в его макро- и микроструктуре

Теоретическая лексикография сегодня направлена ка изучение всего спектра проблем словарного дела в целом включая типологию словарей, их структуру, а также историю создания Для лексикографии важно понятие традиции как национальной, так и мировой

Лексикографическая практика прошлого еще мало изучена, между тем составление словарей - одно из самых старых занятий, сопутствующих развитию письменной культуры.

Обращение лексикографов к изучению прошлого находится в общем русле стремительного роста интереса лингвистов к истории языкознания и объясняется естественным интересом к процессу формирования базовых для языкознания идей и понятий (Иванова 2008)

Актуальность исследования обусловлена тем, что специальные работы, посвященные «Эръя», в отечественном китаеведении огсутст-вуют Между тем представляет значительный интерес, как сам корпус знаков, так и способы его организации и описания в этом древнейшем в истории человечества словаре

Степень изученности. В отечественном китаеведении «Эръя» специально практически не изучался, хотя ссылки на него и упоминания о нем содержатся во многих работах, посвященных истории китайского языка и языкознания, китайского письма, китайской лексикографии (работы С Е. Яхонтова, Ю В. Рождественского, В И Горелова, К И Голыгиной, АЛ Семенас, А.И Кобзева, МВ Солнцева, Н.В. Солнцевой, В А. Курдюмова, Г Я Дашевской)

Наиболее изучена 4-ая глава памятника - «Толкование родства», данные которой оказались исключительно ценными для реконструкции ранних этапов формирования терминологии древнекитайской системы родства В связи с этим, к материалу данной главы обращались многие исследователи, как в Китае, так и за его пределами, глава переведена на английский язык В отечественном китаеведении исследование ука-

занной главы осуществил М В Крюков в монографии «Система родства китайцев» (1972) В ходе анализа 4-й главы МВ Крюковым были выявлены погрешности и неточности, допущенные автором словаря, а также объективные противоречия внутри самой системы неполнота списка и противоречивость принципов объединения терминов по группам К материалам 4-й главы обращался в свое время Д А Ольде-рогге (1951) Внутренние противоречия в системе «Эръя» позволили обоим исследователям усмотреть в ней пережиточные следы более древней терминологии.

Вопрос о необходимости исследования словаря одним из первых поднял В С. Колоколов в статье «Предисловие Го Пу к книге "Эръя"» (1977), где подчеркивается недостаточная изученность памятника при его несомненной важности для истории становления китайского письма, убедительно представлены все достоинства словаря, позволяющие считать его действительно «влиятельной книгой/) своего времени В.С Колоколов высказывает мнение изучение иероглифического материала «Эръя» позволит получать сведения этимологического, семасиологического и фонологического характера, и тем самым приблизиться к древнему звучанию Ученый сожалеет, что данное обстоятельство не было принято во внимание знаменитым шведским синологом Б. Кар-лгреном в его трудах по китайской фонологии.

Некоторые общие сведения, касающиеся истории памятника и его устройства, содержатся в работах М В Софронова Среди них следует назвать следующие тома коллективной монографии, одним из авторов которой является М В Софронов «Древние китайцы, проблема этногенеза» (1978), «Древние китайцы в эпоху централизованных империй» (1983), «Китайский этнос в средние века (VII - ХШ)» (1984), «Этническая история китайцев на рубеже средневековья и нового времени» (1987), а также статьи М.В Софронова «Дешифровка тангугской письменности тангутские словари и учебные тексты» (2002), «Школьная традиция в Китае и Тангутском государстве» (2002), «Слово и познание в культуре древнего Китая» (2003)

А М. Карапетьянц рассматривает «Эръя» в связи с проблемами формирования феномена китайского письма, создания первых лексикографических памятников, а также нормализационных процессов в древнекитайском литературном языке 4 - 3 вв до н э Эгим аспектам посвящены статьи. «Древнекитайская философия и древнекитайский язык» (1974), «Формирование системы канонов в Китае» (1981), «Ранние семантические классификации» (1988), «Формирование нормативного письменного языка в Китае» (1996) В последней работе предлагается анализ особенностей организации материала «Эръя» и трактов-

ка первой части первой главы памятника

В КНР и на Тайване в последние три десятилетия число исследований, посвященных «Эръя», стремительно растет Из современных работ следует назвать «Современный комментарий к Эръя» Сю Чаохуа (Тяньцзинь, 1987); «Руководство к чтению Эръя» Гу Тинлуна и Ван Шивэя (Чэнду, 1990), «Эръя глубокое море слов» Сюй Лили и Чжань Иньсиня (Сянган, 1996), «Исследование Эръя» Гуань Сихуа (Хэфэй, 1996), «Эръя перевод и комментарии» Ху Цигуана и Фан Хуаньхая (Шанхай, 1999), «Лингвокультурологическое исследование Эръя» Лу Гопина (Тайбэй, 1999); «История китайской отрасли я-сюэ» Доу Сюянь (Цзинань, 2004), «Исследование синонимов Эръя» Цзян Жэньтао (Пекин, 2006); «Эръя новые разыскания» Линь Ханьшэна (Наньчан, 2006) Необходимо отметить имена Хэ Цзюина, Ван Цзяньли, Ван Ю, Чжоу Чунься, До Локэня, Ян Хаоляна, Куан Пэнфэя, Ян Шангуя, Хуа Сюечэка, Ма Вэньси, Чжоу Цзисюй и др , которым принадлежат многочисленные статьи, освещающие частные вопросы по истории происхождения памятника, технике толкования, синонимики «Эръя» и пр

Сведения общего характера, г также информацию о подходах к толкованию единиц словаря можно почерпнуть в работах по схолиа-стике, принадлежащих Ян Дуаншжи (1985), Цянь Цзяньфу (1986), Фэн Хаофэю (1995), Сю Вэйханю (2003), Су Баожуну и У Цзяньюю (2004), Го Циньна (2005)и др

Объектом исследования в работе выступает древнекитайский словарь-тезаурус «Эръя».

Предмет исследования: единицы описания, составляющие словник «Эръя», а также способы их презентации

Цель диссертации состоит в комплексном изучении особенностей композиции и наполнения «Эръя», а также в определении значения данного словаря для китайской филологической традиции

Исходя из указанной цели, в ходе исследования необходимо было решить следующие основные задачи- 1) осветить историю происхождения (проблему авторства и датировки) и изучения памятника, 2) раскрыть характер отношений между единицами словника «Эръя» и их специфику, 3) выявить и описать сущностные характеристики словаря, эксплицированные в его макро- и микроструктуре, 4) рассмотреть особенности техники толкования и лексикографической интерпретации многозначных единиц, 5) определить роль «Эръя» в формировании набора знаков китайского письма на основе сравнительно-сопоставительного анализа единиц первых двух глав (нетерминологическая лексика) тезауруса с данными нормативного толкового словаря

современного китайского языка Щ^С/ХтЛтйЦЙ, 6) выполнить перевод

трех первых глав с абстрактной лексикой и одной из терминологических глав словаря

Теоретическую и методологическую базу исследования составили положения отечественных и зарубежных ученых в области теории языка и лексикографии (Ю Н Караулов, В В Морковкин, Ю Д Апресян, В Г. Гак, П Н Денисов, А Н Баранов, А.А Уфимцева, И М Кобозева, О М. Карпова, В Д Табанакова и др.), теории письма (В А Истрин, И Гельб, И М Дьяконов), китайской филологии (С.Е Яхонтов, В С Колоколов, М В Крюков, А М Карапетьянц, М В Софронов, В М Солнцев, А Л. Семенас, Ван Ли, Гао Мин, Цянь Цзяньфу, Ян Дуаньнжи, Гуань Сихуа, Доу Сюянь, Су Баожун, Го Циньна и др )

Основными методами исследования являются описательный метод, метод лексикографического анализа, методы сравнительнс-сопоставительного и источниковедческого анализа, метод дефиници-онного анализа, метод количественных подсчетов

Научная новизна исследования определяется следующим 1) впервые в отечественном китаеведении осуществлено комплексное исследование древнекитайского тезауруса «Эръя» с выявлением особенностей его строения, метаязыка и единиц словника, 2) определена роль «Эръя» в формировании набора знаков китайского письма. 3) выполнен перевод на русский язык отденьных глав и фрагментов памятника

Теоретическая значимость диссертации обусловливается тем, что полученные результаты позволяют восполнить пробел в сведениях о древнейшем в мировой истории толковом тезаурусе «Эръя» и его роли в формировании китайского письма, расширяют и углубляют имеющиеся сведения о ранних этапах развития китайской лексикографии, формах и особенностях представления единиц описания в ранних китайских лексикографических источниках

Практическая ценность заключается в возможности использования результатов исследования в курсах по истории языка, языкознания и лексикографии.

Апробация диссертации: диссертация выполнена на кафедре китайской филологии ИСАА МГУ им М В Ломоносова, обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры от 25 февраля 2009 г Материалы и результаты исследования докладывались на научных конференциях; основные положения диссертации отражены в пяти публикациях

На защиту выносятся следующие основные положения 1 При отсутствии точных сведений относительно авторства и датировки «Эръя» все версии происхождения памятника носят гипоте-

тический характер и сводятся к тому, что в своем первоначальном виде словарь появился в конце эпохи Чжаньго (3 в до н э ), окончательное же сложение памятника происходило в ходе дальнейшего редактирования и постепенных дополнений на протяжении эпохи Хань (возможно, и позже) Автор словаря неизвестен, в его составлении принимали участие филологи нескольких поколений Вместе с тем он имеет целостную и завершенную структуру

2 Словарь представляет собой собрание доциньской лексики, далеко выходя за рамки конфуцианского канона по иероглифическому и лексическому запасу

3. На уровне макроструктуры в тексте словаря представлены главы с разным типом устройства (структурированные и неструктурированные), внутренняя организация материала в обоих типах глав подчинена преимущественно семантическому принципу

4 Лексикографическая разработка материала в «Эръя» свидетельствует о сложение основ научного аппарата китайской филологии в последние Бека до н.з

5 С появлением «Эръя» в лексикографическую практику были введены- 1) идеологическая система расположения единиц словаря, задающая предметные классы слов; 2) способы и приемы толкования иероглифических знаков (в особенности совмещенное толкование), 3) словарные иллюстрации.

6 Достаточно высокая степень сохранности иероглифического набора «Эръя», которую удалось проследить на основе сравнительного анализа материала первых двух глав (абстрактная лексика) с данными

нормативного толкового словаря СКЯ - «Сяньдай ханьюй цыдянь» Ж

{^/ХгЦгШ!^, свидетельствуют о большом авторитете «Эръя» в китайской филологии и демонстрируют его роль в становлении набора знаков китайского письма

Структура работы Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и новизна выбранной темы, определяется степень ее изученности, формулируются цели, задачи и методы исследования, излагаются основные положения диссертации, выносимые на защиту

В первой главе «Словарь как отражение филологической традиции» изложены основные положения, принятые в работе, осмыслено

значение письма и словарей для китайской филологической традиции Здесь же освещена история становления ранней китайской лексикографии, подробно обсуждена проблема авторства и датировки «Эръя», история его изучения

Движущим фактором развития языкознания всегда выступали потребности практики Создание и распространение письма вызывало необходимость обучать ему Для учебных целей создавались многочисленные тексты и словари, те из них, которые дошли до нас, позволяют изучать как сами древние языки, так и эволюцию письма, а также судить о характере лингвистических знаний того времени и способах их формирования

Положения, изложенные в первом разделе первой части главы позволяют констатировать следующее Из двух основных видов описания языка - грамматики и словаря, для китайской научной традиции главным был именно словарь, а лексикография являлась ведущей отраслью китайского языкознания Такое положение дел объясняется тем, что роль словарей в науке о языке определяется характером письма и особенностями грамматического строя По справедливому утверждению М В Софронсва (2007), именно китайское письмо выступило тем мощным фактором, который определил многие особенности развития китайской культуры в организации и функционировании письменной традиции и в образовании

Современная цивилизация, как известно, использует два типа письма идеографический (логографический) и в настоящее время доминирующий по всему миру фонографический (фонетический) тип Китайское письмо является наиболее известной и максимально полно реализовавшей себя идеографической системой - единственной из четырех главных древневосточных письменностей (шумерской, египетской, хеттской, китайской), которую не пришлось дешифровывать в новое время, благодаря непрерывной письменной традиции

Важным этапом эволюции китайского письма являются периода Чуньцю (8-5 вв до н э) и Чжаньго (5-3 вв до н э) - время быстрого становления и распространения идеографического письма, а также фиксации всех дошедших до нас доциньских произведений Возрастающая потребность в письме вела к расширению сферы означаемого и увеличению числа знаков (Карапетьянц 1996) В этот период появляется большое количество фонетических заимствований (иероглиф использовался не в его основном значении, а для записи другого слова с тождественным или близким звуковым составом) Существует мнение, что распространение фонетических заимствований могло бы привести Китай к слоговому (те фонетическому) письму (Шпринцин 1969, X

Qiu 1988, Coulmas 1989, Wilkinson 2000) Как известно, этого не произошло Использование заимствованных знаков в письменных текстах приводило к тому, что один и тот же знак мог приобретать несколько значений, не всегда связанных между собой семантически, поэтому такие знаки были непрактичными многозначность вела к затруднениям при понимании текстов От недостатков заимствованных знаков были свободны новые знаки - фоноидеограммы

В указанные периоды происходило формирование двух типов текстов (сначала канонического, затем повествовательного) и накопление письменных текстов философского содержания, в рамках которых было сформировано противопоставление нормативности - ненормативности, что в свою очередь инициировало осознанное комментирование текстов, появление прописей и затем словарей-тезаурусов (Карапеть-янц 1996) Первый китайский словарь «Эръя» был создан под воздействием концепции чжзн мин «исправление имен», непосредственно связанной с идеей нормативности

Существенным недостатком идеографического письма является обилие письменных знаков иероглифы, находящиеся в реальном употреблении в каждую отдельную эпоху, исчисляются тысячами (Завьялова 2002) Другая важная особенность китайской иероглифики состоит в отсутствии прямых связей графического изображения с чтением Любой иероглиф может иметь несколько чтений современное стандартное, современные диалектные, реконструированные исторические чтения иероглифов, а также иноязычные чтения - японское, корейское, вьетнамское (Софронов 1983 313) То , главной проблемой при создании и обращении с иероглификой является кодификация и упорядочение письменных знаков В связи с чем, требовалась развитая филологическая традиция и непрерывная деятельность по созданию словарей, фиксирующих все сведения о знаках письма

Изначально филологическая наука в Китае была связана с обучением чтению и письму, затем к этой задаче присоединилось чтение и толкование классических текстов Основной единицей толкования был иероглиф, ставший главным предметом исследования в китайской традиционной филологии В связи с изучением трех сторон иероглифического знака (начертания, значения и произношения) в традиционном китайском языкознании выделялись три направления толкование древних слов, изучение структуры и этимологии иероглифов, функциональная фонетика (с 5 в н э) Толкованием значений древних слов занималась схолиастика (герменевтика) - сюнъгусюэ, возникшая раньше других дисциплин. В ее рамках оформились способы и методы толкования лексических единиц (ЛЕ), которые затем стали использоваться

в различных словарях «Из толкования и исследования значений иероглифов классических текстов сформировалась великая традиция китайской лексикографии» (Софронов 1989 22)

Становление китайской лингвистической традиции относят ко времени составления первого толкового словаря (Алпатов 2001), таковым является древнекитайский тезаурус «Эръя» (3 в. до н э ) В дальнейшем лексикография становится ведущей отраслью в китайской науке о языке

Второй раздел посвящен словарю как предмету и объекту лексикографии

Лексикография (от греч lexis «слово» и grafía писание, наука») -относительно молодая наука, хотя практика словарного дела имеет более чем 4000-летнюю историю Первой формой античной лексикографии были списки (глоссы и глоссарии) малопонятных слов

Сегодня лексикография является одной из наиболее динамично развивающихся областей современного языкознания, в качестве объекта изучения которой выступают не только слова как единицы лексикона, но и функции и устройство словарей В число основных проблем, разрабатываемых в теории лексикографии, входит разработка макроструктуры и микроструктуры словаря К макроструктуре относят вопросы общей структуры словаря и определения характера представления в нем лексических единиц, к микроструктуре - проблемы формата словарных статей и характера их заполнения (Гринев 1995.17-18).

В лексикографии каждого языка формируется особый метаязык словаря, включающий набор типичных формул при описании значений слов Разработка языка словарного описания является важнейшей лексикографической проблемой

Основными компонентами словаря, обеспечивающими доступ к информации, являются 1) словник - перечень языковых единиц, расположенных в определенном порядке (либо исходя из формы, алфавитное. по графическим элементам (в китайских словарях), либо из содержания - по общности значения1 в идеографических словарях) и 2) словарная статья - отдельный отрезок текста, посвященный единице описания Размер и состав словника, а также объем лингвистических и энциклопедических знаний, привлекаемых в словарных описаниях, зависит от задач словаря и целевой аудитории

Одно из важнейших противопоставлений в словарном деле, носящее и формальный и содержательный характер, - это разделение словарных изданий на лингвистические (филологические, языковые) и энциклопедии Для китайской лексикографии характерно также наличие комплексных словарей, сочетающих особенности этих двух типов

В этом отношении «Эръя» можно признать родоначальником среди китайских словарей

Словарный состав языка, зафиксированный в словаре, отражает уровень представлений о тех или иных явлениях, те является «зеркалом эпохи» (Морковкин 1970)

Всякий словарь характеризуется определенной концепцией, касающейся типа, объема словаря, разработки в нем различных лексикографических параметров отбора слов и их аспектов, разъясняемых в словаре. Концепция либо имплицитно заключена в самой структуре словаря, либо разъясняется эксплицитно во вводной статье к нему Отражение разных лексикографических параметров в конкретном словаре определяется спецификой языка, лексикографической традицией соответствующей страны, типом и назначением словаря и взглядами данного лексикографа, а также временем создания словаря (Гак 1998), в этой связи словарь представляет значительный интерес и как \<зеркало» частного языкознания

Далее освещается история становления ранней китайской лексикографии, подробно обсуждается история создания и изучения первого древнекитайского тезауруса «Эръя»

Первым памятником китайской лексикографии был список иероглифов, выступавший в качестве орфографической чормы и служивший пособием по обучению грамоте (Софронов 2002) Первоначальные прописи представляли собой зарифмованные списки знаков по четь;ре в строке, в тексте которых видны три слоя осмысленный текст, списки синонимов и списки знаков с одинаковыми детерминативами Наряду со списками иероглифов (прописями), в начале китайской лексикографической традиции стоят словари-тезаурусы (Карапетъянц 1996), в числе которых на первом месте находится «Эръя», заложивший основу дальнейшего развития этой отрасли

Изучение «Эръя» начинается с эпохи Хань в письменных памятниках того времени встречаются упоминания о его комментированном издании В общей сложности до 4 в имелось не менее десяти комментариев, которые затем были переработаны Го Пу и включены в его комментарий, признанный одним из наиболее компетентных В 837 г. (эпоха Тан) «Эръя» был зачислен в разряд канонов (Wilkinson 2000 62) К числу авторитетных исследований относятся труды танского Лу Дэ-

мина «Эръя инь и» сунского Син Бина «Эръя шу» ЯШ.Ш. и

сунскош Чжэн Цяо «Эръя чжу» В современную редакцию

«Тринадцатикнижия» включены комментарии Го Пу и Син

Бина Из многочисленных исследований периода династии Цин наибольшую ценность представляют работы Шао Цзинханя «Эръя

чжэньи» ^¡чЯИЕ^й. и Хао Исина «Эръя ишу»

Первое упоминание «Эръя встречается в библиографическом разделе «И вэнь чжи» династийной истории Хань Ввиду отсутствия прямых указаний относительно авторства и хронологических рамок появления словаря, на этот счет до сих пор нет единого мнения До династии Сун господствовали две основные точки зрения согласно первой, «Эръя» был составлен учениками и последователями Конфуция (восходит к Чжэн Сюаню, 2 в ) согласно второй, «Эръя» был создан Чжоу-гуном, дополнялся Конфуцием и др. (восходит к Чжан И, 3 в ) Начиная с Сун, стали говорить и о том, что «Эръя» появился во времена династий Цинь - Хань (Оуян Сю, 11 в)

На сегодняшний день принято считать, что «Эръя» в своем первоначальном виде появился в конце эпохи Чжаньго, когда уже сложились необходимые условия для составления подобного словаря, а окончательно оформился во времена Хань В пользу этой точки зрения высказываются Хэ Цзюин, Чжао Чжэньдо Цянь Цзяньфу, Ян Дуаньчжи, Гу-ань Сихуа и др Хун Чэн (1984) считает, что «Эръя» появился раньше «Мэн-цзы» и даже называет конкретный период времени 450-350 гг до н э Ян Дуаньчжи (1985) полагает, что неоднократные дополнения вносились вплоть до времен Чжзн Сюаня (2 в), и только тогда словарь в основном приобрел свой окончательный вид Некоторые специалисты утверждают, что дополнения и исправления делались непосредственно до начала Восточной Цзинь, те до комментария Го Пу (Доу Сю-янь 2004) Проблема датировки «Эръя» на сегодняшний день еще не нашла окончательного решения

Вторая глава «Лексикографическая характеристика древнекитайского словаря "Эръя"» посвящена анализу и описанию его макро- и микроструктуры, а также определению специфики единиц словаря

Объем словника «Эръя» насчитывает более 4300 ЛЕ, число глосс в 19-ти главах - 20191 (Гуань Сихуа 1996) Что касается общего иероглифического объема словаря, данные источников расходятся 13113 знаков (Хэ Цзюин 1996), 10791 (Гуань Сихуа 1996), 10819 (Доу Сюянь 2004), 10568 (Сунь Гуаньлун 2007), 5) 10900 (НатЬвпкиег 1998).

К числу знаков, которые должен был освоить учащийся при изучении «Тринадцатикнижия», «Эръя» добавил 928 иероглифов (Колоколов 1977), по другой версии, - 919, а без учета разнописей - около 700

1 В некоторых источниках указаны другие цифры 1) 2091 [Ян Дуаньчжи 1985 , Доу Сюянь 2004], 2) 2047 [Лу Гопин 1999]

знаков (Гуань Сихуа 1996) Слова, не встречающиеся в остальных книгах канона, могли попасть в «Эръя» как непосредственно из устного языка, профессиональных жаргонов, диалектов так и из других текстов То, более уместно рассматривать данный памятник как сборник до-циньской лексики, не ограничивая сферу его приложения конфуцианской классикой В то же время, «Эръя» не претендует на звание полного словаря, основным его назначением было толкование устаревших и непонятных слов, что и определило отбор лексического материала Архаизмы, диалектизмы и трудные слова толкуются с помощью общеупотребительных [нормативных] слов того времени

В качестве основной единицы описания в «Эръя» выступают од-нослоги, наряду с этим имеются и количественные единицы (лянь-мяньцы, редуплихации, сложные слова)

Для оценки состава словника и единиц описания «Эръя» нами были рассмотрены типы соотношений иероглиф-слово в системе словаря, что позволило сделать определенные выводы В главах с абстрактной лексикой некоторые единицы (как внутри поясняемой части, так и между часгями глосс) связаны отношением не «слово-слово», а «знак-знак» разнописи, древние - новые знаки, исходные - «уточненные» (дифференцированные), основные - заимствованные знаки Особенно широко представлено использование заимствованных знаков вместо основных Ситуация осложнена еще и тем, что один и тот же иероглиф мог заимствоваться вместо нескольких омонимичных знаков, записывая при этом совершенно разные лексемы, некоторые случаи допускают неоднозначную интерпретацию То, можно заключить, что в словнике «Эръя» наблюдается смешение таких единиц как слово (репрезентант понятия) и иероглиф (знак письма), что объясняется спецификой древнекитайского письма, в системе которого функционировали альтернативные знаки для записи одной и той же лексемы

Далее следует характеристика макроструктуры словаря, представлена синоптическая схема, освещается содержание глав, анализируется их устройство.

Расположение материала в «Эръя» задано семантическими соображениями и предполагает тематическую группировку лексики, отраженную в названиях глав

I. Толкования.

II. Речи.

П1. Поучения.

IV. Родство.

1 Родственники по клану 2. Родственники по матери

3. Родственники жены.

4 Родственники по браку

V. Жилище.

VI. Утварь.

VII. Музыка.

VIII. Небо.

1. Четыре сезона

2 Предзнаменования

3 Бедствия

4 [Система летоисчисления]

10-ричный цикл (альтернативное наименование для хт небесных стволов)

[12-ричный цикл (альтернативное наименование

для земных ветвей)

5 Год

6 [Месяц]

Лунный цикл ñ Р0. [Наименования 12 месяцев]. 7. Дожди и ветры.

8 Звезды

9 Жертвоприношения.

10 Военное дело

11 Знамена

IX. Земля.

1. Девять областей

2 Десять озер

3 Восемь холмов

4. Девять управлений

5 Пять направлений

6 Дикие места (поля).

7 Четыре стороны света

X. Холмы.

1 Холмы

2 Берега

XI. Горы.

XII. Воды.

1 Водные источники

2 Суша.

3 Речные излучины

4 Девять рек

XIII. Травы.

XIV. Деревья.

XV. Насекомые.

XVI. Рыбы.

XVII. Птицы.

XVIII. Звери.

1 [Звери] живущие в горах и на равнине.

2. Грызуны.

3 Жвачные.

4 Передышка, отдых [в отношении 4-х видов живых существ зверей, человека, рыб, птиц].

XIX. Домашние животные.

1 Лошади

2 Быки/коровы

3 Бараны

4. Собаки

5. Куры

б Шесть домашних животных.

Вся лексика «Эръя» распадается на две категории обычную (абстрактную, нетерминологическую) и лексику с терминологическим оттенком Абстрактная лексика помещена в первых трех главах, терминологическая распределена по остальным шестнадцати главам.

Исходя из особенностей устройства, нами было выделено два типа глав (далее в скобках указано количество словарных статей в издании Индекса) структурированные главы - «Родство» (4), «Небо» (11), «Земля» (7), '«Холмы» (2), «Воды» (4), «Дикие животные» (4), «Домашние животные» (6), неструктурированные главы - «Толкования» (33 + 119), «Речи» (277), «Поучения» (116), «Дворцы» (23), «Утварь» (50), «Музыка» (16), «Горы» (21), «Травы» (203), «Деревья» (77), «Насекомые/гады» (54), «Рыбы» (43), «Птицы» (84) В неструктурированных главах отсутствует разбивка на смысловые группы Словарная статья чаще всего представлена одной глоссой, в некоторых случаях несколькими глоссами, в усеченных вариантах - одной ЛЕ Такое устройство наблюдается в первых трех главах с обычной лексикой, а также в девяти терминологических главах В структурированных главах текст разбит на смысловые группы, словарная статья представляет собой образование из нескольких глосс, маркированное на выходе общим понятием

Анализ устройства неструктурированных плав, произведенный на материале 4-й главы «Дворцы», показал, что, несмотря на отсутствие

редакторской разбивки, в тексте выявляется определенная структура, в основе которой лежит семантическая классификация лексики Данное утверждение справедливо и в отношении других неструктурированных глав В то же время система организации материала в этих главах имеет недостатки, проявляющиеся в возможности перегруппировки и объединения некоторых понятийных групп и глосс, помещенных в разных частях текста, но при этом в смысловом отношении дублирующих друг друга Часть глосс могла быть ошибочно сокращена при неоднократной переписке словаря (Гуань Сихуа 1996) Определенная доля погрешностей в расположении материала объясняется за счет позднейших интерполяций, это, прежде всего, касается фрагментов, помещенных в конце глав Яркое тому подтверждение - текст главы «Горы»,

распадающийся на три блока 1) пять горных пиков (ЛШ^ , ,

, тЪШ , ЙСШШ), 2) различные наименования гор по их форме, 3) шесть горных пиков (ШШ^ЗЖШ , , ЩШЙШг ,

ШШ^^Сё.Ж^ЗзФ-Ш) По мнению цинских филологов Шао Цзиньханя и Чэнь Юйшу, последняя группа была включена в словарь ханьскими учеными

Главы с абстрактной лексикой считаются более ранним слоем текста Первую часть первой главы «Ши гу» рассматривают как самостоятельное и, возможно, еще более раннее образование (Карапетьянц 1996) Принцип классификации и расположения ЛЕ в этих главах не столь очевиден, как в остальных шестнадцати Здесь помещена лексика, наименее поддающаяся классификации, однако некая осмысленная последовательность наблюдается уже при первом рассмотрении речь идет о начальных и конечных глоссах этих глав «Ши гу» начинается с

толкования понятий начало и За монарх, завершается толкованием понятий Й- конец, 5Е умирать «Ши янь» начинается с понятия Ф срединный заканчивается аналогично первой - Щ конец Третья глава «Ши

сюнь» заканчивается глоссой Е кончиться, умирать

Объем «Ши гу шан» толкующих единиц - 49, толкуемых - 343, всего - 392; «Ши гу ся» толкующих - 142, толкуемых - 599, всего -741. Итого в «Ши гу» толкующих единиц - 191, толкуемых - 942, всего - 1133 Объем главы «Ши янь», толкующих единиц - 308, толкуемых — 372, итого - 680

В указанных главах также обнаруживается внутренняя организация материала, основанная на семантических сопоставлениях и проти-

вопоставлениях лексических единиц

Анализ текста первой части первой главы «Ши гу», осуществленный АМ Карапетьянцем (1996), показывает, что поясняющие слова глосс этой части образуют структуру строф прописей и подразумевают осмысленное прочтение

В «Ши янь» и «Ши сюнь» наряду с семантическим критерием отчасти реализован и формальный критерий графическая и фонетическая близость иероглифов, форма слова и др

Вопрос о критериях распределения абстрактной лексики по главам «Ши гу», «Ши янь» и «Ши сюнь», имеет долгую историю обсуждения На наш взгляд, на сегодняшний день наиболее убедительно звучит точка зрения о формальном критерии, высказанная Гуань Сихуа (1996)

1) различие между «Ши гу» и «Ши янь» заключается в количественном наполнении поясняемой части глосс в «Ши гу» в основном сконцентрированы глоссы, включающие от трех и более поясняемых

ЛЕ (самые длинные №3 Я. большое, великое - 39 ЛЕ, ??'1ЙТ

№28 Й болезнь - 27 ЛЕ) В «Ши янь» поясняемые части глосс включают 1-2 ЛЕ, исключением является единственная глосса с 3-мя поясняемыми ЛЕ (??И №44 горький, страдать)

2) В отличие от «Ши гу» и «Ши янь», где стандартной единицей описания является однослог, в «Ши сюнь» стандартной единицей выступает многосложная единица

Глава «Ши сюнь» имеет гетерогенное устройство текст неоднороден в отношении языка описания, устройства и наполнения глосс Текст главы отчетливо распадается на две части. I В первой части единицей описания выступает редушшцированное слово (глоссы 1 - 75) П Во второй части единицы описания не являются редупликациями (глоссы 76 - 127) Каждая из частей разбивается еще на несколько блоков

С точки зрения стилистической окраски, среди единиц «Ши сюнь» обнаруживается лексика стилистически нейтральная и эмоционально-оценочная ЛЕ, выражающие положительную (мелиоративы) и отрицательную (пейоративы) оценку называемых понятий

Далее, в целях характеристики микроструктуры и выявления особенностей системы толкований «Эръя», затрагивается следующий круг вопросов- 1) научный аппарат китайской филологической традиции, 2) метаязык, принятый в «Эръя»; 3) способы лексикографической интерпретация многозначных единиц в словнике «Эръя»

Л Згуста (2ди81а 1971) в числе основных лексикографических

средств описания лексического значения называет: 1) словарное определение (дефиниция), 2) расположение в системе синонимов, 3) иллюстрацию примерами употребления в контексте, 4) пометы Существуют два основных способа использования синонимов или близких по значению слов для объяснения значения лексической единицы- а) как дополнение к дефиниции, б) вместо дефиниции Последний способ менее удобен по причине многозначности слов, однако эффективен при необходимости экономить место.

Словарная статья, как минимальная структурная единица словаря, в своей типичной форме состоит из двух частей объясняемого (левой части, единицы обработки - заглавного слова, вокабулы - топика) и объясняющего (правой части - толкования, дефиниции — комментария) (Chinese Lexicography 2008)

Главный объект интереса исторической лексикографии составляет информация о семантической структуре языка на определенный момент времени, содержащаяся в толковых и энциклопедических словарях. где основной структурной единицей является словарная дефиниция Строение традиционных словарных дефиниций позволяет рассматривать слово как совокупность лексико-семантических вариантов, примерно соответствующих отдельным словарным толкованиям (Ра-химбердиев 2003).

В китайской филологической градиции методы и способы описания различных единиц были выработаны еще в древности в связи с комментированием текстов. В «Эръя» нашел применение главным образом метод исюнь и в значительно меньшей степени - шэнсюнь

j^iill Если говорить о конкретных способах толкования, в рамках исюнь следует назвать прямое толкование и его варианты, определение понятия, описание, сравнение.

Анализ текста словаря позволил заключить, что язык описания в «Эръя» неоднороден как на уровне всего текста, так и внутри глав По данным Ван Ли (1979), китайская научная традиция располагала более чем 60 «терминами комментаторского характера» или своего рода «операционными словами», «операторами» (Солнцева, Солнцев 1995), с помощью которых толковались и объяснялись ЛЕ Кроме операторов, для толкования ЛЕ использовались устойчивые конструкции

Из инвентаря китайской комментаторской традиции в «Эръя» используется 5 операторов 1) есть [является] (190 глосс), 2) if ( Й ) ¿1 значит, имеет значение (287 глосс), 3) В называют (147 глосс), 4) Ш говорят (2 глоссы), 5) ¿Йщ это выступает в ро-

ли слова (1 глосса) Остальные глоссы записаны с помощью устойчивых конструкций 1) "А , В ife" (658 плосс), 2) нулевая конструкция "А , В" (193 глоссы), "В , А" (568 глосс), "А" (45 плосс), 3) $ (26 глосс), 4) JP» подобен (8 глосс), 5) Ж В , А (35 глосс), 6) Ш ^Т нет большего чем (3 глоссы), 7) W есть, имеется (28 глосс), 8) х К одного рода с (15 глосс) В общей сложности, на нулевую конструкцию приходится 806 глосс, на конструкцию "А , В tfe" - 658

глосс, на формулы с операторами "ÍH ( Ъ ) ¿ГЙ" и "Б"- 624 глоссы Распределение формул по главам выглядит следующим образом Конструкция "А , В -fe" встречается преимущественно в первых трех главах (609 из 658 глосс) В «Ши гу» и «Ши янь» с ее помощью записаны 100% глосс В глоссах, записанных с помощью данной конструкции, поясняемая часть находится в препозиции (на входе) Большая

часть глосс с операторами приходится на семь терми-

нологических глав, а именно. «Родство», «Дворцы», «Утварь», «Музыка», «Небо», «Земля», «Воды» (519 из 640 плосс) В отличие от "А , В ■fe", в данной формуле поясняемая часть находится в постпозиции, те.

на выходе ("В А" и т д) Нулевая конструкция характерна для оставшихся девяти терминологических глав. «Холмы», «Горы», «Травы», «Деревья», «Насекомые», «Рыбы», «Птицы», «Дикие животные», «Домашние животные» (783 кз 956 плосс) Особенность нулевой конструкции состоит в том, что может иметь вид "А , В", "В , А", "А"

Таким образом, общее количество глосс, в которых поясняемая часть находится на входе, составляет 904, на выходе - 1215 глосс Особенностью текста «Эръя» является нулевая конструкция вида "В , А" , в которой поясняющая часть (известное) находится на входе, по оценкам Гуань Сихуа, таких плосс в «Эръя» в 193

Еще одной особенностью «Эръя» следует назвать наличие глосс вида "А", в которых поясняющее слово отсутствует Последовательности таких глосс представляют собой простое перечисление отдельных JIE. Толкованием, очевидно, следует считать либо обобщающее понятие группы, в которую входит глосса, либо при отсутствии последней наименование соответствующей главы Подобная разновидность встречается в шести терминологических главах «Воды» (9 глосс),

«Насекомые» (6), «Рыбы» (6), «Птицы» (6), «Дикие животные» (10), «Домашние животные» (8) - всего 45 глосс

В итоге, исходя из особенностей языка описания, нами было выделено три слоя в тексте «Эръя» 3 + 7 + 9 глав Первая граница разделяет главы с абстрактной лексикой и терминологические главы Вторая проходит между 9-й главой «Земля» и 10-й «Холмы» Общую картину нарушает глава «Воды», которая по своим характеристикам, скорее всего, должна быть отнесена ко второму слою, поскольку больше половины ее глосс (38 из 70) записаны с помощью "я!¿н (25) и "0" (13), а нулевой конструкцией - лишь 18 глосс (оставшиеся 14 глосс имеют другой вид) Подобная «трехслойность» текста вряд ли является случайной и может свидетельствовать о том, что окончательный вариант словаря складывался постепенно усилиями разных редакторов

В ходе анализа текста «Эръя» были выявлены и другие особенности в главах с терминологической лексикой глоссы делятся на самостоятельные и несамостоятельные В последних опущен или замещен субстатутором тот или иной «известный» элемент Опускается и замещается то, что легко восстанавливается из контекста либо родовое понятие, которое содержится в названии главы или понятийной группы, либо слово, содержащееся в соседних глоссах Такое построение глосс является отражением свойственного вэньяню лаконизма

Итак, в целом к основным особенностям микроструктуры «Эръя» можно отнести 1) неоднородность языка описания, как на уровне всего текста, так и внутри глав, 2) нефиксированность местоположения поясняющей части глоссы, которая может находиться как на входе, так и на выходе; 3) лаконичность толкований, несамостоятельность (зависимость от контекста), присущая глоссам в главах с терминологической лексикой

Важной проблемой организации словаря является различение омонимии и полисемии.

Решение проблемы лексикографической интерпретации многозначного слова в «Эръя» также представляет интерес Полисемия -универсальное лексическое явление, закономерности в организации памяти вынуждают говорящих использовать один и тот же знак для передачи разных значений

Анализ показывает, что в словнике «Эръя» наблюдается повторяемость иероглифов, при этом разные значения одного и того же знака, как правило, разнесены по разным глоссам (либо одной главы, либо разных глав) в соответствии с принадлежностью к той или иной лекси-ко-семантической категории Подобная техника решения, при которой многозначность в значительной степени сводится к «условной омони-

мии», а многозначное слово распадается на ряд слов-понятий, имеющих одинаковое написание (и звучание), но различные значения, вообще, свойственная идеографическим словарям (Морковкин 1970), является главным «изобретением» составителей «Эръя»

Повторяемость иероглифов в тексте словаря удобно рассматривать на материале первой главы «Ши гу», где это явление представлено особенно широко Глава включает 191 глоссу, однако число неповторяющихся выходных иероглифов, по данным Чжоу Чунься (2005) составляет 182, из них 8 иероглифов встречаются дважды, 1 иероглиф -трижды Корпус J1CB толкуемых единиц составляет 948, число же иероглифов, с помощью которых они записаны - всего лишь 700 с лишним, из них 103 иероглифических знака встречаются дважды, 41 знак встречается трижды, 7 знаков - четырежды, 1 знак - пять раз

Как правило, входя в разные глоссы, единица демонстрирует свои

разные значения Например, иероглиф й xiüng/xiáng встречается в следующих глоссах «Эръя»

1) «PÍÍT» Ш. £ ч Ш , Щ&о (Ni 6) ьести, направлять, наставление

2) «^гйт» : Ш, ffis -tk А&. (№ 7) помогать, воодушевлять

3)«я ü т». &, мк ш. а, ж. щ . ш ш о (№50)

смотреть, наблюдать вникать

4) «íliéT» ' Ш, Я» ?? , (№ 104) (1) памогать (2) наблюдать

5: -ЬпШ*

Исходя из этого списка глосс, можно заключить, что в системе «Эръя» у иероглифа Й зафиксированы следующие значения 1) # dáo = " Ш Щ- "наставлять, 2) I ü = " ikW] , 3$ Й " помогать, поддерживать, 3) Ш shi - " ^ # " наблюдать, рассматривать, проверять (первоначальное значение, ? ~ , тЁгШФ"), 4)

помогать, 5) " -fc М Sí ífc " иючъ!седьмая пуна (терминологическое значение, глава «Ши тянь»).

Слова, записанные одним иероглифом и входящие в разные гаос-сы, могут быть противопоставлены по следующим типам значений 1) первоначальное и разные производные значения, 2) основное и «заимствованное», 3) производное и «заимствованное», 4) два «заимство-

ванных» значения и т д, например

«?¥Ш» : , (№239) спрашивать (9 речь, говорить)

. , 'Ш'Йо (№ 20) доверять, верный «РШ» : Ш . ИЯ'&о (№ 216) быстро, стремительно Первоначальное значение НЯ хйп - спрашивать, допраши-

вать («■$,$> 1 - , |о]-{к) Это значение зафиксировано в глоссе №239 главы «Ши янь» Во всяком случае, так трактуют данную глоссу Ху Цигуан и Фан Хуаньхай, приписывая толкующему иероглифу Ш значение спрашивать со ссылкой на «Гуанъя» («Г"Л» . М , й•&). В двух других глоссах зафиксированы заимствованные значения хйп 1) вместо /ё) (верный, действительно, поистине) либо, по другой версии, вместо 'Й (доверять), 2) вместо зй (быстро, стремительно)

Анализ значений, приписанных единицам в «Эръя», позволяет воссоздать систему лексико-семантических вариантов внутри одного слова, а анализ взаимоотношений слов друг с другом воссоздает внешние связи слова - синонимические, антонимические, гипонимические идр

Все способы толкований в системе «Эръя» реализуются в рамках двух основных приемов 1 В главах с терминологической лексикой

единицы толкуются индивидуально (даньсюно 2. В главах с абстрактной лексикой толкующая часть глоссы, как правило, состоит из нескольких единиц, которые на выходе разъясняются одним общеупотребительным синонимом - совмещенное толкование (гунсюнь йЭД / хэсюнь "иЭД)

При включении в поясняемую часть более двух единиц возможны два варианта1 1) в глоссе актуализировано одно значение, объединяющее все единицы толкования в одну синонимичную группу - стандартный тип глосс, 2) единицы описания не сводимы к одному значению и распадаются на две или более групп, в соответствии с отдельными узуальными значениями поясняющей единицы, при этом каждой группе может соответствовать как одно, так и сразу несколько значений поясняющего иероглифа. Это нестандартные «многозначные» глоссы, называемые в китайской филологии "—, ^Й Ш'\ - "два (несколько) значениями) в од-

ной глоссе" Глоссы с подобным устройством встречаются в начальных главах, что объясняется спецификой совмещенного толкования

Удалось установить, что многозначные глоссы представлены двумя категориями

1) В фокусе толкования находятся разные значения поясняющей единицы основное и производное, либо несколько производных значений Например Шч ?7ч 1$. , ИЙ (Рн, № 44) с? кй первоначально обозначал горькое растение, впоследствии значение расширилось, lij стал обозначать горький, терпкий [вкус]; горестный, тяжелый, мучительный, мучиться, страдать и т д В глоссе № 44 выделяются две группы, соотносимые с разными значениями иероглифа S 1) XI

an ч $ lu = Iftlr" горький вкус, 2) ft jTn = му-

читься, страдать(-ние)

2) Ко второй категории относятся глоссы, в которых поясняющий иероглиф записывает значения разных слов - омографов Например

Й, Й. к Я . itfe(Si&T.№3) Изначально использовался для записи глагола со значением подносить, даровать', позже был заимствован для записи омофоничного местоимения 1-го лица

Иероглифы данкой глоссы распадаются на две группы 1) is yi, zh

ёПч ffl yang соотносятся с «заимствованным» значением местоимения

1-го лица я, 2) Ш laU fr ЬК Ь Ьй соответствуют значению давать,

жаловать, даровать То . в данном случае yu, уй записывает два не связанных между собой значения разных слов - глагола и местоимения Наличие подобных глосс стоит признать одной из характерных особенностей «Эръя», которую с точки зрения рациональности следует отнести к недостаткам системы Существование многозначных глосс является следствием, с одной стороны, использования совмещенного толкования, а с другой стороны, многозначности иероглифов и привычного заимствования одного знака вместо другого

В третьей главе излагаются результаты проведенного практического исследования, предлагается оценка роли «Эръя» в китайской филологической традиции и в формировании набора знаков китайского письма

Значение «Эръя» для китайского языкознания определяется тем, что он положил начало обширной лексикографической традиции. Многие «достижения», введенные в научный оборот редакторами словаря, были восприняты лексикографами последующих поколений Наряду с

техникой подачи и описания единиц, последующие словари, начиная с «Фанъяня» и «Шовэня», унаследовали и сохранили значительную часть набора иероглифических знаков «Эръя» с приписанной им системой значений

Ценность самих толкований, зафиксированных в словаре, состоит в том, что они позволяют восстановить систему значений иероглифов и получить представление о состоянии лексической системы древнекитайского языка доциньского периода и периода Цинь - Хань

Как подчеркивалось выше в Китае словарное дело изначально было связано с формированием и развитием письма, обеспечивая непрерывность письменной традиции

В ходе истории китайский язык проделал существенную эволюцию, однако письменный язык вэньянъ, сформировавшийся в 5 - 2 вв до н э, в своих основных чертах оставался неизменным, а китайская иероглифическая письменность, созданная для древнекитайского языка, и в настоящее время остзется средством письма на национальном языке (Софронов 2007)

Общее число знаков китайского письма, находящихся в употреблении во всех современных текстах на китайском языке, составляет около 7 тысяч Судя по иероглифическим наборам древних памятников. «Шуцзин» - 1941, «Ицзин» - 1583, «Шицзин» - 2936, «Чуньцю сань-чжуань» - 3912, «Лицзи» - 2369, «Луньюй» ~ 1382, «Мэнцзы» - 1935, общее число иероглифов, которые находились в употреблении в до-циньское время, также составляет 6-7 тыс. знаков То, число иероглифов употреблявшихся 2 тыс назад лет сопоставимо с современным оптимальным набором, более того, по данным Гао Мина (1996) свыше 70 % знаков обоих наборов совпадают

Сравнительный анализ материала словарей «Эръя» и «Сяньдай ханьюй цыдянь» (1998) позволил определить роль «Эръя» как первого стабильного списка иероглифов в формировании набора знаков китайского письма. Результаты исследования показывают, что 63,9% единиц главы «Ши гу» и 73.5% единиц главы «Ши янь» сохранились и входят в состав нормативного толкового словаря «Сяньдай ханьюй цыдянь» При этом процент сохранности поясняющих единиц существенно выше, чем поясняемых, в связи с их принадлежностью к наиболее устойчивой части лексики китайского языка, сохранение которой на протяжении более двух тысячелетий обеспечивалось, в том числе и непрерывно функционирующей лексикографической традицией У истоков этой традиции стоит первый в истории китайской лексикографии тезаурус «Эръя»

В заключении представлена итоговая лексикографическая характеристика «Эръя»; оцениваются результаты проведенного исследования

Как продукт своей эпохи «Эръя» можно сравнить с ключом к пониманию древнекитайской письменности и памятников, написанных на доциньском языке

«Эръя» продолжает и завершает традицию списков знаков последних веков до нашей эры

Даже принимая во внимание некоторые погрешности системы «Эръя» (отсутствие внутренней рубрикации в девяти терминологических главах, недостаточно строго выдержанную систематизацию при расположении материала внутри глав, наличие многозначных глосс; смешение в системе толкований таких единиц как слово и иероглиф и др ), данный тезаурус следует признать выдающимся явлением в китайской лексикографии. Словарь имеет относительно организованную на всех уровнях структуру, которую, по меркам современной науки, нельзя назвать совершенной Однако идеологическая система, вобравшая в себя более двух тысяч понятий, несомненно, является достижением для китайской филологической науки последних веков до нашей эры

Своим появлением «Эръя» ознаменовал становление китайской филологической традиции Его высокий авторитет, непрерывная лексикографическая традиция, обеспечивающая преемственность между словарями разных эпох, а также относительная устойчивость письменного литературного языка вэньяня, позволили на протяжении многих веков удерживать стабильность иероглифического набора и единообразие толкования иероглифических знаков

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Проблемы авторства н датировки древнейшего китайского словаря «Эръя» // Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение. - М.: Изд-во МГУ, 2009. - ЛИ.

2. К вопросу об истории происхождения древнейшего китайского словаря «Эръя» // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. Аспирантские тетради. - СПб., 2008. - № 38 (82), ч. 1: (Общественные и гуманитарные науки). - С.154 -156.

3 К вопросу об истоках китайской лексикографической традиции // Языковое образование в аспекте взаимодействия культур Материалы II международной научно-практической конференции - Уссурийск. Издательство УГПИ, 2007 - С. 20 - 27.

4 Словарь «Эръя» и традиционная китайская филология // Изучение и преподавание иностранных языков в аспекте взаимодействия культур Материалы международной научной конференции 4-5 апреля 2004 года - Уссурийск Издательство УПТИ, 2004 -С 14-19

5. Некоторые особенности становления китайской письменности // Язык и речь. Методические, лингвистические и страноведческие аспекты: Межвузовский сборник на>чных трудов - Уссурийск, 1998 - С. 133-140.

ГУРЬЯН НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА

СТРОЕНИЕ ПЕРВОГО КИТАЙСКОГО СЛОВАРЯ «ЭРЪЯ» И КИТАЙСКАЯ ФИЛОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Издательство УГПИ 692519, г Уссурийск,ул Некрасова. 25 Подписано в печать 22 04 2009. Формат 60 х 84 }{6 Уел печ л 1,5

Отпечатано в типографии Издагельсюо-полиграфического комплекса УГПИ 692519, г Уссурийск, ул Некрасова, 25,1 этаж Тел 32-47-62 Заказ 585, тар 100

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гурьян, Наталья Викторовна

Введение.

Глава 1. Словарь как отражение филологической традиции.

1.1 Основные теоретические положения.

1.1.1 Письмо как основа филологической традиции.

1.1.2 Словарь как предмет и объект лексикографии

1.2 К истории становления ранней китайской лексикографии.

1.3 История изучения «Эръя».

1.4 Происхождение «Эръя».

Глава 2. Лексикографическая характеристика древнекитайского словаря «Эръя».

2.1 Общие сведения о словаре.

2.2 Состав словника и специфика единиц описания.

2.3 Характеристика макроструктуры словаря.

2.3.1 Рубрикация.

2.3.2 Главы с терминологической лексикой.

2.3.2.1 Структурированные главы.

2.3.2.2 Неструктурированные главы.

2.3.3 Главы с абстрактной лексикой.

2.3.3.1 Особенности устройства и наполнения.

2.3.3.2 Критерии распределения материала по

главам.

2.4 Характеристика микроструктуры словаря.

2.4.1 Вводные замечания.

2.4.2 Научный аппарат китайской филологической традиции.

2.4.3 Язык описания (метаязык), принятый в словаре «Эръя».

2.4.4 Лексикографическая интерпретация многозначных единиц в словнике «Эръя».

2.4.5 Особенности системы толкований.

Глава 3. Значение «Эръя» для китайской филологической традиции.

3.1 Ценность «Эръя» с точки зрения лексикографии, лексикологии и схолиастики.

3.2 Роль «Эръя» в формировании набора знаков китайского письма.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Гурьян, Наталья Викторовна

Создание и распространение письма вызывало необходимость обучать ему. Для учебных целей создавались многочисленные тексты и словари, те из них, которые дошли до нас, позволяют изучать как сами древние языки, так и эволюцию письма, а также судить о характере лингвистических знаний того времени и способах их формирования.

Сегодня словарь является одновременно и объектом лексикографической деятельности, и предметом изучения лексикографической теории [Городецкий 2002]. Теоретическая лексикография, которая окончательно сформировалась к началу 21 века, направлена на то, чтобы изучить весь спектр проблем словарного дела в целом, включая типологию словарей, их структуру, историю создания и т.д.

Лексикографическая практика прошлого еще мало изучена в научной литературе, между тем составление словарей - одно из самых старых занятий, сопутствующих развитию письменной культуры [Богатова 2008]. История словарей любой страны - это в первую очередь история ее культуры и цивилизации, поэтому лексикографическое описание - это продукт своей культурной эпохи. Национальное лексикографическое наследие представляет значительный исследовательский интерес и требует своего изучения, обобщения и разносторонней оценки. Выявлением, регистрацией и филологическим анализом словарей разных стран и разных исторических эпох занимается история лексикографии. Исследования такого рода стремятся внести вклад в поддержание культурной преемственности нации, сохранение того, что было в какой-то момент достигнуто и накоплено.

Обращение лексикографов к изучению прошлого носит не частный характер, а находится в общем русле стремительного роста интереса лингвистов к истории языкознания . и объясняется естественным интересом к процессу формирования базовых для языкознания идей и понятий и необходимостью обращения к прошлому, чтобы найти в нем основания для современной практики и верификации устоявшихся теоретических представлений» [Иванова 2008: 4].

Вопросами теоретической лексикографии занимались JT.B. Щерба, X. Касарес, В.В. Виноградов, С.И. Ожегов, JI. Згуста, Ю.Д. Апресян, Ю.Н. Караулов, В.В. Морковкин, В.Г. Гак, Г.А. Богатова, А.С. Герд, С.В. Гринев, П.Н. Денисов, Б.Ю. Городецкий, А.Н. Баранов, Л.П. Ступин, О.М. Карпова, В.Д. Табанакова и др.

На современном этапе в лексикографии выделилось направление, связанное с анализом словарей (в зарубежной науке известное как «dictionary criticism»). В отечественной науке принципы лексикографического анализа (анализа композиционных характеристик словаря) были разработаны Л.П. Ступиным и его последователями (О.М. Карпова, И.А. Воронцова и др.). К основным композиционным составляющим словаря, подлежащим рассмотрению в первую очередь, исследователи относят [Петрашова 2007]: 1) мегаструктуру - соотношение структурных компонентов словника и внешней структуры (предисловия, руководства к пользованию словарем, содержания, списка сокращений и т.д.); 2) макроструктуру -расположение всего объема заглавных слов в корпусе словарей; 3) микроструктуру - способ организации материала в конкретных словарных статьях.

Как известно, первые словари типа толковых создаются в странах с иероглифической письменностью, их основная функция - изучение литературного языка, отличного у многих народов от разговорной речи [Гак 1998: 258]. История китайской лексикографии насчитывает два с лишним тысячелетия. Богатый словарный фонд обязан своим существованием непрерывному процессу лексикографического творчества в связи с необходимостью хранения, унификации и кодификации постоянно пополняющегося запаса иероглифических знаков. В начале этой традиции стоит тезаурус «Эръя» /К Ш («Приближение к изысканному», 3 в. до н.э.) - древнейший лексикографический свод, в полном виде сохранившийся до нашего времени. «"Эръя" можно считать .событием, как в китайской лексикографии, так и в лексикографии вообще (для сравнения: во Франции первые глоссы и глоссарии, объясняющие малопонятные слова, появились в 8 - 11 вв.)» [Семенас 1992: 211].

Эръя» имеет большую научную и практическую ценность. Во-первых, в нем представлен значительный корпус иероглифических знаков древнекитайского письма. Во-вторых, словарь демонстрирует уровень лингвистических представлений последних веков до нашей эры, традиционные способы толкования значений иероглифов. По словам М.В. Софронова, с появлением «Эръя» филология отделяется от школьной традиции, а полными списками знаков китайского письма становятся большие словари. Важным техническим достижением словаря считается система расположения знаков китайской письменности по предметным категориям [Софронов 20026: 48-49].

Степень изученности. В отечественном китаеведении «Эръя» специально практически не изучался, хотя ссылки на него и упоминания о нем содержаться во многих работах, посвященных вопросам истории китайской культуры, китайского языка, языкознания, письменной традиции (работы С.Е. Яхонтова, Ю.В. Рождественского, В.И. Горелова, К.И. Голыгиной, A.JI. Семенас, Г.Я. Дашевской, А.И. Кобзева, М.В. Солнцева, Н.В. Солнцевой, В.А. Курдюмова и др.).

Наиболее изучена 4-ая глава памятника — «Толкование родства» Щматериал которой оказался исключительно ценным для реконструкции ранних этапов формирования терминологии древнекитайской системы родства. И хотя в настоящее время доступны более древние источники, в отличие от последних, данные «Эръя» представлены систематически. В связи с этим, к материалу данной главы обращались многие исследователи, как в Китае, так и за его пределами; глава переведена на английский язык. В отечественном китаеведении исследование указанной главы осуществил М.В. Крюков в монографии «Система родства китайцев» (1972). Помимо М.В. Крюкова к данным 4-й главы обращался в свое время Д.А. Ольдерогге (1951).

Вопрос о необходимости исследования словаря одним из первых в отечественном китаеведении поднял B.C. Колоколов в статье «Предисловие Го Пу к книге "Эръя"» (1977), где подчеркивается, что изучение иероглифического материала «Эръя» позволит получать сведения этимологического, семасиологического и фонологического характера, и тем самым приблизиться к древнему звучанию. Ученый сожалеет о том, что данное обстоятельство не было принято во внимание знаменитым шведским синологом Б. Карлгреном в его трудах по китайской фонологии.

Сведения, касающиеся истории «Эръя», его места в китайской культурной традиции, содержатся в многотомной коллективной монографии, одним из авторов которой является М.В. Софронов: «Древние китайцы: проблема этногенеза» (1978), «Древние китайцы в эпоху централизованных империй» (1983), «Китайский этнос в средние века (VII - XIII)» (1984), «Этническая история китайцев на рубеже средневековья и нового времени» (1987). Интересные наблюдения имеются также в статьях М.В. Софронова: «Дешифровка тангутской письменности: тангутские словари и учебные тексты» (2002), «Школьная традиция в Китае и Тангутском государстве» (2002), «Слово и познание в культуре древнего Китая» (2003).

A.M. Карапетьянц рассматривает «Эръя» в связи с проблемами формирования феномена китайского письма, нормализационных процессов в древнекитайском литературном языке 4 -3 вв. до н.э., а также историей первых лексикографических памятников. Этим вопросам посвящены статьи: «Древнекитайская философия и древнекитайский язык» (1974), «Формирование системы канонов в Китае» (1981), «Ранние семантические классификации» (1988), «Формирование нормативного письменного языка в Китае» (1996) и др. В последней работе предлагается анализ особенностей организации материала «Эръя» и трактовка первой части первой главы памятника.

В КНР и на Тайване в последние три десятилетия число исследований, посвященных «Эръя», стремительно растет. Из современных монографий необходимо назвать следующие: «Современный комментарий к Эръя» Сю Чаохуа ffi'ffi-P (Тяньцзинь, 1987);

Руководство к чтению Эръя» Гу Тинлуна Ж&.Ж и Ван Шивэя ЛЕЙ^ (Чэнду,

1990); «Эръя: глубокое море слов» /КШ: З^тШЁГШ^ Сюй Лили и Чжань Иньсиня fS

ШШ (Сянган, 1996); «Исследование Эръя» Гуань Сихуа ШШФ (Хэфэй, 1996);

Эръя: перевод и комментарии» /К Ш Й1 Ху Цигуана ityj и]' и Фан Хуаньхая (Шанхай, 1999); «Лингвокультурологическое исследование Эръя» /К ^ Лу Гопина

Тайбэй, 1999); «История китайской отрасли я-сюэ» ФШ^^г'ЗЁ Доу Сюянь Ш^Ш (Цзинань, 2004); «Исследование синонимов Эръя» "[SJXisJfiJF^x Цзян Жэньтао Ш (Пекин, 2006); «Эръя: новые разыскания» Линь Ханьшэна Ц^^Ё (Наньчан,

2006).

Необходимо отметить имена Хэ Цзюина {Ван Цзяньли .:Е{51я"ч1, Чжоу Чунься Ш, До Локэня Ян Хаоляна ffiffifb, Куан Пэнфэя Го Пэнфэя Ян

Шангуя Шпг1д, Хуа Сюэчэна i^'-Ш, Ма Вэньси B^'ifS, Фэн Хуа ШФ, Го Чуньхуань ,

Ли Юй Ли Иньхао Линь Ии Чжао Бои ШЙХ Чжоу Цзисюй ШЖШ и др., которым принадлежат многочисленные статьи, освещающие частные вопросы по истории происхождения памятника, технике толкования, синонимики «Эръя» и др.

Сведения общего характера, а также информацию об истории памятника и подходах к толкованию единиц можно почерпнуть в работах по схолиастике, принадлежащих Ян Дуаньчжи Щ^Ш (1985), Цянь Цзяньфу ШМ^ (1986), Фэн Хаофэю ЩШШ (1995), Сю Вэйханю т-'рШХ (2003), Су Баожуну и У Цзяньюю (2004), Го Циньна $($/г£Й

2005) и др.

Недостаточная изученность памятника в отечественном китаеведении при его несомненной важности для истории становления китайского письма указывает на актуальность данного исследования. Значительный интерес представляет как сам корпус знаков, представленный в словаре, так и способы его организации и описания.

Объектом исследования в работе выступает древнекитайский словарь-тезаурус «Эръя».

Предмет исследования: единицы описания, составляющие словник «Эръя», а также способы их презентации.

Цель диссертации состоит в комплексном изучении особенностей композиции и наполнения «Эръя», а также в определении значения данного словаря для китайской филологической традиции.

Исходя из указанной цели, в ходе исследования необходимо было решить следующие основные задачи:

1) осветить историю происхождения (проблему авторства и датировки) и изучения памятника;

2) раскрыть характер отношений между единицами словника «Эръя» и их специфику;

3) выявить и описать сущностные характеристики словаря, эксплицированные в его макро- и микроструктуре;

4) рассмотреть особенности техники толкования и лексикографической интерпретации многозначных единиц;

5) определить роль «Эръя» в формировании набора знаков китайского письма на основе сравнительно-сопоставительного анализа единиц первых двух глав (нетерминологическая лексика) тезауруса с данными нормативного толкового словаря современного китайского языка

6) выполнить перевод трех первых глав с абстрактной лексикой и одной из терминологических глав словаря.

Теоретическую и методологическую базу исследования составили положения отечественных и зарубежных ученых в области теории языка и лексикографии (Ю.Н. Караулов, В.В. Морковкин, Ю.Д. Апресян, В.Г. Гак, С.В. Гринев, П.Н. Денисов, А.Н. Баранов, А.С. Герд, А.А. Уфимцева, И.М. Кобозева, О.М. Карпова, В.Д. Табанакова и др.), теории письма (В.А. Истрин, И. Гельб, И.М. Дьяконов), китайской филологии (С.Е. Яхонтов, B.C. Колоколов, М.В. Крюков, A.M. Карапетьянц, М.В. Софронов, В.М. Солнцев, A.JI. Семенас, Ван Ли, Гао Мин, Цянь Цзяньфу, Ян Дуаньчжи, Гуань Сихуа, Доу Сюянь, Су Баожун, Го Циньна и др.).

Основными методами исследования являются описательный метод, метод лексикографического анализа, методы сравнительно-сопоставительного и источниковедческого анализа, метод дефиниционного анализа, метод количественных подсчетов.

Научная новизна исследования определяется следующим: 1) впервые в отечественном китаеведении осуществляется комплексное исследование древнекитайского тезауруса «Эръя» с выявлением особенностей его строения, метаязыка и единиц словника; 2) определена роль «Эръя» в формировании набора знаков китайского письма; 3) выполнен перевод на русский язык отдельных глав и фрагментов памятника.

Теоретическая значимость диссертации обусловливается тем, что полученные результаты позволяют восполнить пробел в сведениях о древнейшем в мировой истории толковом тезаурусе «Эръя» и его роли в формировании китайского письма; расширяют и углубляют имеющиеся сведения о ранних этапах развития китайской лексикографии, формах и особенностях представления единиц описания в ранних китайских лексикографических источниках.

Практическая ценность заключается в возможности использования результатов исследования в курсах по истории языка, языкознания и лексикографии.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Строение первого китайского словаря "Эрья" и китайская филологическая традиция"

Выводы:

Эръя» положил начало обширной лексикографической традиции. Многие достижения, введенные в широкий научный оборот его составителями, были восприняты лексикографами последующих поколений. К их числу относятся идеологическая система расположения материала, техника толкований иероглифических знаков (в особенности совмещенное толкование), использование словарных иллюстраций. Наряду с эти многие последующие словари, начиная с «Фанъяня» и «Шовэня», унаследовали и сохранили значительную часть иероглифического набора «Эръя» с приписанной ему системой значений.

Эръя» давал возможность в последующие эпохи устанавливать первоначальные значения иероглифов и правильно понимать тексты эпохи Чжоу и Хань, благодаря чему ценился и использовался многими комментаторами древней литературы.

Как продукт своей эпохи данный памятник представляет большую ценность для изучения системы древнекитайского письма. Толкования, зафиксированные в словаре, позволяют восстановить систему значений лексических единиц и получить представление о состоянии лексической системы древнекитайского языка доциньского периода и периода Цинь - Хань.

Сравнительный анализ корпуса знаков первых двух глав «Эръя» (абстрактная лексика) с аналогичным корпусом «Сяньдай ханьюй цыдянь» (издание 1998 г.) показал, что значительная часть иероглифического набора «Эръя» (в особенности поясняющих единиц), сохранилась и зафиксирована в нормативном толковом словаре СКЯ.

Заключение

Толковые словари национального языка - могучее орудие культуры речи и вместе с тем продукт этой культуры» [Виноградов 1977: 243].

Устройство словаря (его макро- и микроструктура), отражает уровень развития языкознания и накопленный опыт в области национальной лексикографии. «Эръя» своим существованием подтверждает основательный и всесторонний интерес к языку у его носителей в ту эпоху, когда был создан этот памятник.

Китайское идеографическое (логографическое) письмо во многом определило специфику китайской лингвистической традиции и ориентацию китайского языкознания. В идеографических системах в качестве списка письменных знаков выступает перечень всех существующих знаков, т.е. словарь иероглифов. Список иероглифов открыт и его объем с течением времени растет. В целях обеспечения непрерывности культурной и письменной традиции, необходимо было сохранять сведения о знаках письма, для выполнения данной задачи требовалась хорошо функционирующая лексикографическая традиция.

Начало лексикографической деятельности в Китае связано с прописями (списками иероглифов, выступавшими в качестве орфографической нормы и пособия по обучению грамоте), которые впоследствии послужили основой для создания двух разных типов словарей. Списки синонимичных (и близких по значению) знаков, организованные тематически, наблюдаются в словарях-тезаурусах, первым из которых считается «Эръя», а списки знаков с одинаковыми детерминативами - в ключевых словарях, первым из которых является «Шовэнь цзецзы». В течение трех столетий, разделяющих указанные словари, происходило завершение процесса унификации знаков, что в итоге позволило создать формальную (графическую) систему размещения материала в словаре. В дальнейшем в словарях, примыкавших к «Шовэню», главное внимание уделялось начертанию, значению и чтению иероглифов. Словари же, составленные по образцу «Эръя», развивались как словари энциклопедические.

Сам «Эръя» продолжает и завершает традицию прописей последних веков до нашей эры, сохраняя некоторые их особенности: 1) осмысленность в последовательности глосс; 2) рифмовку на уровне глосс, наблюдаемую в некоторых фрагментах текста; 3) включение знаков без объяснений. В то же время обнаруживаются элементы формальной организации материала (близость графической и фонетической сторон иероглифов и др.).

Именно с появлением «Эръя» связывают становление китайской лингвистической традиции. Впоследствии лексикография становится ведущей отраслью китайского языкознания.

Резюмируя изложенную в работе информацию, представим итоговую лексикографическую характеристику первого древнекитайского тезауруса «Эръя».

По типу это комплексный словарь, совмещающий черты лингвистического и энциклопедического словарей. Значения древнекитайских слов объясняются или переводятся средствами общепонятного языка того времени; некоторые глоссы в терминологических главах содержат экстралингвистическую информацию.

Хронологические рамки и источники словаря. Первоначальная версия словаря датируется концом эпохи Чжаньго (3 в. до н.э.), в дальнейшем на протяжении эпохи Хань (возможно, и позднее) происходило редактирование и пополнение содержания словаря. Источниками «Эръя» являются древнекитайские письменные памятники доциньского периода, различные в жанровом отношении. Часть материала могла попасть в словарь из устного языка и профессиональных жаргонов того времени.

Состав словника. Предмет лексикографического описания. Словник «Эръя» отражает лексический состав древнекитайского языка доциньского периода. Предметом лексикографического описания в словаре выступают односложные и двусложные единицы, записанные с помощью иероглифического письма. Помимо общеупотребительной лексики в словнике представлена и терминологическая лексика. Словник «Эръя» не претендует на полноту, объектом толкования чаще всего выступают устаревшие и малопонятные слова.

Макроструктура словаря и принципы расположения материала. Материал словаря в соответствии с идеологическим принципом распределен по девятнадцати разделам - главам. Разделы задают предметные классы, их последовательность была введена в научный оборот редакторами «Эръя». Расположение материала внутри разделов следует семантическим соображениям. В структурированных главах с терминологической лексикой единицы распределены по группам, объединенным одной микротемой или обобщающим (родовым) понятием. Внутри этих групп глоссы расположены в осмысленном порядке, который не всегда выдержан достаточно строго, встречаются повторы. Поэтому некоторые группы и глоссы поддаются перегруппировке и объединению, т.к. в смысловом отношении нарушают последовательность семантических классов и дублируют друг друга. Главным упущением редакторов является то, что материал в неструктурированных главах представлен в виде сплошного текста - внутренняя рубрикация отсутствует, хотя последовательность глосс выдержана в соответствии с семантическим критерием.

Распределение абстрактной лексики по трем начальным главам определяется формальными критериями: 1) «Ши гу» и «Ши янь» различаются количественным наполнением поясняемых частей глосс; 2) для «Ши сюнь» стандартной является многосложная единица описания в отличие от первых двух глав, где стандартной единицей выступает однослог.

Структура и состав словарной статьи. Минимальной единицей представления информации в словаре «Эръя» является глосса, записанная в виде той или иной формулы: с помощью оператора либо устойчивой конструкции. Стандартная полносоставная глосса «Эръя» включает в себя: а) единицу описания - «неизвестное» (поясняемая/толкуемая часть); б) толкование (поясняющая/толкующая часть).

С точки зрения количества структурных компонентов (зон), все глоссы можно разделить на полные и неполные (усеченные), в последних отсутствует толкование. В этом случае толкованием следует считать общее понятие, отраженное в названии рубрики (главы) либо соответствующей группы. С точки зрения особенностей языка описания, еще одной разновидностью являются несамостоятельные глоссы: в них опущен или замещен специальным субститутором #) тот или иной «известный» элемент (обычно родовое понятие), который легко восстанавливается из контекста. Такое построение глосс является отражением свойственного вэньяню лаконизма - стремления выразить мысль как можно короче, в первую очередь, за счет опущения всего лишнего.

Первая зона словарной статьи - лексический вход. Особенностью оформления этой зоны в глоссах «Эръя» является то, что в зависимости от формулы, в виде которой записана глосса, на входе может находиться как поясняемая часть (неизвестное), так и поясняющая (известное).

Толкования. Для экспликации смысла единиц описания в словаре используются методы и способы, выработанные китайской герменевтической традицией (схолиастикой). В «Эръя» за исключением небольшого числа случаев, когда реализован метод ^"УЧ шэнсюнь (звуковое комментирование), основным объектом толкования является семантическая сторона иероглифов, поэтому главным методом толкования выступает JOII исюнъ, представленный следующими способами: 1) прямое толкование (через синоним или близкое понятие, через современный либо общеупотребительный эквивалент); 2) определение понятий; 3) описание; 4) сравнение. Если говорить о приемах, то в первых трех главах доминирует совмещенное толкование (поясняемая часть включает несколько единиц описания), в остальных главах -индивидуальное толкование (поясняемая часть включает только одну единицу описания).

Анализ метаязыка «Эръя» позволил сделать вывод о неоднородности словаря, а распределение основных формул описания по главам - выделить в тексте три слоя. Неоднородность описания наблюдается и на уровне отдельных глав. Наличие в конце некоторых глав глосс и смысловых групп, отличающихся по форме изложения и не вписывающихся в контекст либо дублирующих уже имеющиеся смысловые категории, заставляет расценивать подобные случаи как примеры поздних интерполяций. Таким образом, неоднородность текста словаря может указывать на то, что окончательная версия памятника складывалась усилиями разных редакторов.

В системе толкований «Эръя» нашли отражение следующие лексико-семантические категории: синонимия, полисемия, антонимия, омонимия.

В главах с абстрактной лексикой многозначные единицы описания получают соответствующие толкования в отдельных глоссах. Многозначными могут быть как толкуемые, так и толкующие единицы. В связи с этим, в тексте словаря наблюдается повторяемость J1E на уровне поясняемых и поясняющих частей глосс. В последнем случае отдельное значение поясняющей единицы представляется как самостоятельная глосса. Исключение составляют характерные для «Эръя» глоссы типа jSCf(многозначные). В подобных глоссах поясняемые единицы распадаются на несколько синонимических рядов, каждый из которых пересекается с многозначным толкующим иероглифом по одному или нескольким из его значений.

С точки зрения рациональности, основные «недостатки» в устройстве и технике толкований «Эръя», вызывающие относительное неудобство пользования словарем, сводятся к следующему:

1) отсутствие внутренней рубрикации в девяти терминологических главах;

2) недостаточно строго выдержанная систематизация при расположении материала внутри глав;

3) наличие нестандартных многозначных глосс, как следствие полисемантичности JIE, способа совмещенного толкования и распространенных фонетических заимствований.

4) смешение в словнике таких единиц как слово (репрезентант понятия) и иероглиф (знак письма), как следствие существования в системе древнекитайского письма нескольких альтернативных вариантов знаков для записи одной и той же лексемы.

5) включение в группы синонимов слов, связанных поверхностным сходством.

Однако, даже принимая во внимание указанные «недостатки», тезаурус «Эръя» следует признать выдающимся явлением в китайской лексикографии. Это была первая попытка создать некоторый макет логически упорядоченной лексики языка.

Высокий авторитет «Эръя», непрерывная лексикографическая традиция, обеспечивающая преемственность между словарями разных эпох, а также относительная устойчивость письменного литературного языка вэньяня, позволили на протяжении многих веков удерживать стабильность списка знаков китайского письма, а также единообразие их толкования. Это положение подтверждают результаты проведенного практического исследования, согласно которым значительная часть иероглифического набора, входящего в состав поясняющих частей глосс «Эръя», сохранилась до нашего времени и зафиксирована в нормативном словаре СКЯ - «Сяньдай ханьюй цыдянь».

Список научной литературыГурьян, Наталья Викторовна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Алпатов, 2001 Алпатов, В.М. Лингвистические традиции / В.М. Алпатов // История лингвистических учений. - М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 11 - 43.

2. Апресян, 1995а Апресян, Ю.Д. Избранные труды. В 2 т. Т 1. Лексическая семантика / Ю.Д. Апресян. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - VIII е., 472 с.

3. Апресян, 19956 Апресян, Ю.Д. Избранные труды. В 2 т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю.Д. Апресян. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 767 с.

4. Арнольд, 1991 Арнольд, И.В. Основы научных исследований в лингвистике: учеб. пособие / И.В. Арнольд. - М.: Высш. шк., 1991. - 140 с.

5. Ахманова, 1969 Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. -2 -е изд., стереотип. - М.: Сов. энциклопедия, 1969. - 608 с.

6. Баранов, 2001 Баранов, А.Н. Введение в прикладную лингвистику: учеб. пособие / А.Н. Баранов. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.

7. Бертельс, 1979 Бертельс, А.Е. О происхождении рубрик тематических (идеографических) словарей / А.Е. Бертельс // Переводная и учебная лексикография. - М.: Русский язык, 1979. - С. 7 - 27.

8. Богатова, 2008 Богатова, Г.А. История слова как объект русской исторической лексикографии / Г. А. Богатова; отв. ред. Д. И. Шмелев. - 2-е изд, доп. - М.: URSS: ЛКИ, 2008. - 288 с.

9. БКРС, 1983-1984 Большой китайско-русский словарь. В 4 т. / под ред. И.М. Ошанина. -М.: Наука, 1983- 1984.

10. П.Виноградов, 1977 Виноградов, В.В. О некоторых вопросах теории русской лексикографии / В.В. Виноградов // Избранные труды. Лексикология и лексикография. -М.: Наука, 1977. - С. 243-264.

11. Гак, 1977 Гак, В.Г. О некоторых закономерностях развития лексикографии (Учебная и общая лексикография в историческом аспекте) / В.Г. Гак // Актуальные проблемы учебной лексикографии. - М.: Русский язык, 1977. - С. 11 - 27.

12. Гак, 1998а Гак, В.Г. Лексикография / В.Г. Гак // Языкознание. Большойэнциклопедический словарь / гл. ред В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 258 - 259.

13. Гак, 19986 Гак, В.Г. Словарь / В.Г. Гак // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред В.Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. -С.462 - 464.

14. Гельб, 2004 Гельб, И. Опыт изучения письма. Основы грамматологии / И. Гельб. - М.: Эдиториал УРСС, 2004. - 368 с.

15. Герд, 1986 — Герд, А.С. Основы научно-технической лексикографии / А.С. Герд. JL: ЛГУ, 1986. - 70 с.

16. Голыгина, 1995 — Голыгина, К.И. «Великий предел»: Китайская модель мира в литературе и культуре (1-3 вв.) / К.И. Голыгина. — М.: Восточная литература РАН, 1995. — 363 с.

17. Голыгина, 2003 Голыгина, К.И. Звездное небо и «Книга перемен» / К.И. Голыгина. - М.: Ин-т востоковедения РАН, 2003. - 208 с.

18. Горелов, 1984 Горелов, В.И. Лексикология китайского языка: учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. «Иностр. яз.» / В.И. Горелов. - М.: Просвещение, 1984. - 216 с.

19. Городецкий, 2002 Городецкий, Б.Ю. Пути совершенствования Большого китайско-русского словаря (из опыта работы русского редактора) / Б.Ю. Городецкий // Китайское языкознание: изолирующие языки: XI междунар. конф.: материалы. - М., 2002. - С. 363 -371.

20. Гринев, 1995 Гринев, С.В. Введение в терминографию / С.В. Гринев. - М.: МПУ, 1995. -158с.

21. Дашевская, 1990 Дашевская, Г.Я. Современные идеографические словари китайского языка / Г.Я. Дашевская // Актуальные вопросы китайского языкознания: V всесоюз. конф.: материалы. - М., 1990. - С. 126 - 130.

22. Денисов, 1993 Денисов, П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания / П.Н. Денисов. - М.: Русский язык, 1993. - 248 с.

23. Дьяконов, 1998 Дьяконов, И.М. Письмо / И.М. Дьяконов // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред В.Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 375 - 379.

24. Завьялова, 2002 Завьялова, О.И. Китайская иероглифическая письменность на рубежетретьего тысячелетия / О.И. Завьялова // Китайское языкознание: изолирующие языки: X междунар. конф.: материалы. М., 2002. - С. 53-57.

25. Иваницкий, 2002 Иваницкий, В.В. Тип письма как основа лингвистический традиции / В.В. Иваницкий // Вестник Новгородского государственного университета. - 2002. - № 21. - С. 54 - 59.

26. Иванова, 2008 Иванова, Е.П. Семантизация имени существительного во французских толковых и энциклопедических словарях XVII-XXI вв. (эволюция определений наименований гидрометеоров): автореф. дис. . докт. филол. наук / Е.П. Иванова. - СПб, 2008.-45 с.

27. Истрин, 1961 Истрин, В.А. Развитие письма / В.А. Истрин. - М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1961.-395 с.

28. Карапетьянц, 1972 Карапетьянц, A.M. Изобразительное искусство и письмо в архаических культурах (Китай до середины 1-го тысячелетия до н.э.) / A.M. Карапетьянц // Ранние формы искусства. - М.: Искусство, 1972. - С. 444 - 467.

29. Карапетьянц, 1974 Карапетьянц, A.M. Древнекитайская философия и древнекитайский язык / A.M. Карапетьянц // Историко-филологические исследования. - М.: Наука, 1974. С. 358 - 369.

30. Карапетьянц, 1977 Карапетьянц, A.M. Китайское письмо до унификации 213 г. до н. э. / A.M. Карапетьянц // Ранняя этническая история народов Восточной Азии. - М.: Наука, 1977.-С. 222-257.

31. Карапетьянц, 1980 Карапетьянц, A.M. Ранние фаньце / A.M. Карапетьянц // XI науч. конф. «Общество и государство в Китае». Ч. 3. - М.: Наука, 1980. - С. 172 - 181.

32. Карапетьянц, 1981 Карапетьянц, A.M. Формирование системы канонов в Китае / A.M. Карапетьянц // Этническая история народов Восточной и Юго-Восточной Азии в древности и средние века. - М.: Наука, 1981. С. 224 - 278.

33. Карапетьянц, 1988 Карапетьянц, A.M. Ранние семантические классификации / A.M. Карапетьянц // Лингвистические традиции в странах Востока: материалы рабочего совещания / отв. ред. В.М. Алпатов. - М.: ГРВЛ, 1988. - С. 83 - 93.

34. Карапетьянц, 1996 Карапетьянц, A.M. Формирование нормативного письменного языка в Китае / A.M. Карапетьянц // Языковая норма. Типология нормализационных процессов. - М.: Ин-т языкознания РАН, 1996. - С. 168 - 191.

35. Карапетьянц, 2001 Карапетьянц, A.M. Учебник классического китайского языка вэньянь. Начальный курс / A.M. Карапетьянц. - М.: Муравей, 2001. - 432 с.

36. Караулов, 1974 Караулов, Ю.Н. Словарь и его свойства / Ю.Н. Караулов // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. — М.: Наука,1974.-С. 106-114.

37. Караулов, 1976 Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. - М: Наука, 1976.-355 с.

38. Караулов, 1981 Караулов, Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка / Ю.Н. Караулов. - М.: Наука, 1981. - 366 с.

39. Карпова 2001 Карпова О.М. Лексикографическая терминология и ее описание / О.М. Карпова // Вестник ВГУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001, № 2. -С. 126-134.

40. Катенина, Рудой, 1980 Катенина Т.Е., Рудой В.И. Лингвистические знания в Древней Индии / Т.Е. Катенина, В.И. Рудой // История лингвистических учений: Древний мир. - Л.: Наука, 1980.-С. 92- 109.

41. Китайская философия, 1994 Китайская философия: Энциклопедический словарь / РАН. Ин-т Дальнего Востока; гл.ред. М.Л. Титаренко. - М.: Мысль, 1994. - 573 с.

42. КРС, 1889 Китайско-русский словарь. В 2-х кн. / сост. . архимандритом Палладием и старшим драгоманом имп. дипломат, миссии в Пекине П.С. Поповым. - Пекин, 1889.

43. КРС, 1955 Китайско-русский словарь / под ред И.М. Ошанина. - 2-е изд., исправл. и переработ. - М.: Гос. изд-во иностр. и национальных словарей, 1955 - 897 с.

44. Кобозева, 2000 Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика / И.М. Кобозева. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

45. Козырев, Черняк, 2000 Козырев, В.А., Черняк, В. Д. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка / В.А. Козырев, В. Д Черняк. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2000. - 356 с.

46. Колоколов B.C. 1971 Колоколов B.C. Некоторые соображения о китайской иероглифической письменности и языке // Страны и народы Востока. - Вып. XI. - М.: Наука, 1971.-С. 222-229.

47. Колоколов, 1977 Колоколов, B.C. Предисловие Го Пу к книге «Эръя» / B.C. Колоколов // Китай: история, культура и историография. - М.: Наука, 1977. - С. 115 - 123.

48. Кондрашевский, 1992 Кондрашевский, А.Ф. О двух принципах построения этимологических словарей китайских иероглифов / А.Ф. Кондрашевский // Актуальные вопросы китайского языкознания: VI всерос. конф.: материалы. - М., 1992. С. 43 -44.

49. Кравцова, 1999 Кравцова, М.Е. История культуры Китая / М.Е. Кравцова. - СПб.: Лань, 1999.-416 с.

50. Крюков, 1972 Крюков, М.В. Система родства китайцев / М.В. Крюков. - М.: Наука, 1972.-328 с.

51. Кузнецов, 1998 Кузнецов, A.M. Лексика / A.M. Кузнецов // Языкознание. Большойэнциклопедический словарь / гл. ред В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 257 - 258.

52. Курдюмов, 2005 Курдюмов, В.А. Курс китайского языка. Теоретическая грамматика / В.А. Курдюмов. - М.: Цитадель-трейд /Лада, 2005. - 576 с.

53. Лисевич, 1969 Лисевич, И.С. Моделирование мира в китайской мифологии и учение о пяти первоэлементах / И.С. Лисевич // Теоретические проблемы восточных литератур. -М.: Наука, 1969. - С. 262 - 268.

54. Лукьянова, 1996 Лукьянова, Н.А. Типология современных русских словарей / Н.А. Лукьянова // Языковые единицы в семантическом и лексикографическом аспектах. — Новосибирск, 1996. - С. 94-115.

55. Лукьянова, 2004 Лукьянова Н.А. Типология русских лингвистических словарей / Н.А. Лукьянова // Вестник НГУ. Сер.: История, филология. - Т. 3. - Вып. 1: Филология. -Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т., 2004. - С. 20 - 46.

56. Мартыненко, 2004 Мартыненко, Н.П. «Вэньцзы» и истоки китайской культуры / Н.П. Мартыненко // Вопросы философии. - 2004. - № 9. - С. 106 - 117.

57. Мартыненко, 2007 Мартыненко, Н.П. Специфика семиотического изучения древнекитайских текстов: автореф. дис. . докт. философ, наук / Н.П. Мартыненко. - М., 2007. - 33 с.

58. Мечковская, 2001 Мечковская, Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология зыков: учеб. пособие для студентов филологических и лингвистических специальностей / Н.Б. Мечковская. - М.: Флинта: Наука, 2001. - 312 с.

59. Морковкин, 1970 Морковкин, В.В. Идеографические словари / В.В. Морковкин. - М.: Изд-во МГУ, 1970.-71 с.

60. Морковкин, 1987 Морковкин, В.В. Об объеме и содержании понятия «теоретическая лексикография» / В.В. Морковкин // Вопросы языкознания. -1987. -№ 6. - С. 33 - 42.

61. Морковкин, 2001 Морковкин, В.В. О словарной лексикологии / В.В. Морковкин // Русский язык за рубежом. - 2001. - № 2. - С. 32 - 38.

62. Никитина, 1998 Никитина, Т.Н. Слово в древнекитайском языке: полисемия и омонимия / Т.Н. Никитина // Актуальные вопросы китайского языкознания: IV всесоюз. конф.: материалы. - М., 1998. - С. 180 - 183.

63. Ожегов, 1974 Ожегов, С.И. О трех типах толковых словарей современного русского языка / С.И. Ожегов // С.И. Ожегов. Лексикология. Лексикография. Культура речи. - М.: Высшая школа, 1974. - С. 158 - 182.

64. Ольдерогге, 1951 Ольдерогге, Д.А. Малайская система родства / Д.А. Ольдерогге // Родовое общество: Труды института этнографии АН СССР. Новая серия. Т. 14. - М., 1951. -С. 28-66.

65. Рахимбердиев, 2003 Рахимбердиев, Б.Н. Эволюция семантики экономической терминологии русского языка в XX веке: дис. . канд. филол. наук / Б.Н. Рахимбердиев. -М., 2003.- 188 с.

66. Рождественский, 1975 Рождественский, Ю.В. Теория языка в античности / Ю.В. Рождественский // Очерки по истории лингвистики. - М.: Наука, 1975. - С. 32 - 110.

67. Розенталь, Теленкова, 1985 Розенталь, Д.Э., Теленкова, М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов: пособие для учителя / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1985. - 399 с.

68. Семенас, 1992 Семенас, А.Л. Лексикология современного китайского языка / А.Л. Семенас. - М.: Наука, 1992. - 279 с.

69. Сепир, 1993 Сепир, Э. Язык: Введение в изучение речи / Э. Сепир // Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс, 1993. - С.26 - 203.

70. Скляревская, 1994 Скляревская, Г.Н. Новый академический словарь: проспект / Г.Н. Скляревская. - СПб.: ИЛИ РАН, 1994. - 62 с.

71. Слюсарева, 2004 Слюсарева, Н.А. Теория Ф. де Соссюра в свете современнойлингвистики / Н.А. Слюсарева. М.: Эдиториал УРСС, 2004. - 112 с.

72. Солнцев, 1998 Солнцев, В.М. Китайское письмо / В.М. Солнцев // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред В.Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 226.

73. Солнцева Н.В., Солнцев В.М. 1995 Солнцева Н.В., Солнцев В.М. О смене научных парадигм в китайском языкознании / Н.В. Солнцева, В.М. Солнцев // Актуальные проблемы китайского языкознания: VII всерос. конф.: материалы. - М., 1995. - С. 115 -123.

74. Солнцева, 2002 Солнцева, Н.В. Понятие «начало» в древнекитайской философии / Н.В. Солнцева // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. - М., 2002. - С. 639 -643.

75. Соломоник, 1995 Соломоник, А. Семиотика и лингвистика / А. Соломоник. - М.: Молодая гвардия, 1995. - 352 с.

76. Софронов, 1978а Софронов, М.В. Происхождение древнекитаской письменности / М.В. Крюков, М.В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров // Древние китайцы: проблема этногенеза. - М.: Наука, 1978.-С. 214-231.

77. Софронов, 19786 Софронов, М.В. Формирование древнекитайского языка / М.В. Крюков, М.В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров // Древние китайцы: проблема этногенеза. - М.: Наука, 1978.-С. 231 -249.

78. Софронов, 1979 Софронов, М.В. Китайский язык и китайское общество / М.В. Софронов. - М.: Наука, 1979. - 312 с.

79. Софронов, 1983 Софронов, М.В. Язык, письменность, формирование филологической традиции / М.В. Крюков, Л.С. Переломов, М.В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров // Древние китайцы в эпоху централизованных империй. - М.: Наука, 1983. - С. 278 - 325.

80. Софронов, 1984 Софронов, М.В. Язык, письменность, филологическая традиция / М.В. Крюков, В.В. Малявин, М.В. Софронов // Китайский этнос в средние века (VII - ХШ). -М.: Наука, 1984. - С. 207 - 252.

81. Софронов, 1989 Софронов, М.В. Китайское языкознание в 50 - 80-хх гг. / М.В. Софронов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 22. Языкознание в Китае. - М.: Прогресс, 1989.-С. 5-36.

82. Софронов, 1996 Софронов, М.В. Введение в китайский язык / М.В. Софронов. - М.: Муравей, 1996.-256 с.

83. Софронов, 2007 Софронов, М.В. Китайский язык и китайская письменность. Курс лекций / М.В Софронов. - М.: ACT: Восток-Запад, 2007. - 638 с.

84. Степанов, 1975 Степанов, Ю.С. Основы общего языкознания / Ю.С. Степанов - М.: Просвещение, 1975. - 271 с.

85. Сусов, 2007 Сусов, И.П. История языкознания / И.П. Сусов. - М.: ACT: Восток-Запад, 2007. - 384 с.

86. Табанакова, 2001 Табанакова, В.Д. Идеографическое описание научной терминологии в специальных словарях: дис. . докт. филол. наук / В.Д. Табанакова. - Тюмень, 2001. -285 с.

87. Тараканова, 1996 Тараканова, С.А. О значении термина «ляньмяньцзы» / С.А. Тараканова // Китайское языкознания: VIII междунар. конф.: материалы. - М., 1996. - С. 146- 148.

88. Толикина, 1976 Толикина, Е.Н. Термин в толковом словаре (к проблеме определения) / Е.Н. Толикина // Проблематика определений терминов в словарях разных типов. - Л.: Наука, 1976.-С. 45 -57.

89. Уфимцева, 1962 Уфимцева, А. А. Опыт изучения лексики как системы / А.А. Уфимцева. - М.: АН СССР, 1962. - 287 с.

90. Уфимцева, 1968 Уфимцева, А.А. Слово в лексико-семантической системе языка / А.А. Уфимцева. - М.: Наука, 1968. - 272 с.

91. Уфимцева, 2002 Уфимцева, А.А. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики / под ред. Ю.С. Степанова. - 2-е изд, стереотип. - М.: Эдиториал УРСС, 2002. - 240 с.

92. Шпринцин, 1969 Шпринцин, А.Г. Современные представления о путях исторического развития китайской иероглифической письменности / А.Г. Шпринцин // Страны и народы Востока. - Вып. 8. - М., 1969. - С. 122 - 135.

93. Щерба, 1974 Щерба, JT.B. Опыт общей теории лексикографии / J1.B. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. - Л.: Наука, 1974. - С. 292- 297.

94. Яхонтов, 1965 Яхонтов, С.Е. Древнекитайский язык / С.Е. Яхонтов. - М.: Наука, 1965.-115 с.

95. Яхонтов, 1980 Яхонтов, С.Е. История языкознания в Китае (1 тыс. до н. э. - 1 тыс. н. э.) / С.Е. Яхонтов // История лингвистических учений: Древний мир. - Л.: Наука, 1980. -С. 92- 109.

96. Яхонтов, 1981 Яхонтов, С.Е. История языкознания в Китае (XI -XIX вв.) / С.Е. Яхонтов // История лингвистических учений. Средневековый Восток. - Л.: Наука, 1981. -С.224 - 247.

97. Яхонтов, 1998 Яхонтов, С.Е. Китайская языковедческая традиция / С.Е. Яхонтов // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред В.Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 225.

98. Chinese Lexicography, 2008 Yong, Н., Peng, J., Tian, В. Chinese Lexicography: A History from 1046 ВС to AD 1911 / H. Yong, J. Peng, B. Tian. - Oxford, New York: Oxford University Press, 2008. - 448 p.

99. Chow, 1994 Chow K. The Rise of Confucian in Late Imperial China: Ethic, Classics and Lineage Discourse / Kai-wing Chow. - Stanford, CA: Stanford University Press, 1994. - 344 p.

100. Harbsmeier, 1998 Harbsmeier C. Language and Logic in Traditional China / C. Harbsmeier // Science and Civilisation in China. 21 vols. Vol. 7. Part 1 / J. Needham et al. -Cambridge: Cambridge University Press, 1998. - 504 p.

101. Karlgren, 1931 Karlgren B. The Early History of the Chou Li and Tso Chuan Texts / B. Karlgren // Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities. — № 3. — Stockholm, 1931. - 59 P

102. Reischauer, 1960 Reischauer, E.O., Fairbank J.K. East Asia, the Great Tradition: a History of East Asian Civilization. Vol. 1 / E.O. Reischauer, J.K. Fairbank. - Boston, Massachusetts: Houghton Mifflin, 1960. - 739 p. ■

103. Nienhauser, 1986 Nienhauser W. H. The Indiana Companion to Traditional Chinese Literature. Vol. 1 / W.H. Nienhauser. - Bloomington, Indianapolis: Indiana University Press, 1986.- 1050 p.

104. Sterckx, 2002 Sterckx R. The Animal and the Daemon in Early China / R. Sterckx. -Albany: SUNY Press, 2002. - 375 p.

105. Wilkinson, 2000 Wilkinson E.P. Chinese History: A Manual / E.P. Wilkinson. -Cambridge (Massachusetts), London: Harvard University Asia Center, 2000. - 1181 p.

106. Zgusta, 1971 Zgusta L. Manual of Lexicography / L. Zgusta. - Praha: Academia, 1971. -360 p.

107. Index, 1966 Index to Erh Ya: Sinological Index Series / Chinese Materials and Research Aids Service Center. - Taipei: Harvard-Yenching Institute, 1966. - 129 p.119. 2003 -W^o / fii — ItM-. 2003 о —301 Mo120. 1982 / mmm^o — ФШЛ^ШШ!.1982с — 225 ЗТ*

108. СН, 1989 -5Ш/ ШШШШШтФШ^,, — Aim-. ±ШН$ЖШЬ 1989 ^о — 2576 Зь

109. CY, 2004 Шо ±ЩШ / -Ш^-ШШо — ШИ^о — ;|ЬЖ: IШФШ, 2004 ^о —3620 Ж с123. 1995 -адШо шш / адш //1995 ^3 ЙЧо —ж 14-19с124. тх^ тш, 2W5-тх^, mm° ш-^т-. титхт^ / т1. Що —2005о —536 51с125. 2004 -ш. ФШо — ШШ: 2004о —424 Жо126. Шп, 1997 Шт. «Ш •

110. ШШЖШ / Ши // — 1997 2 т. — .Я 51- 56о127. fcWfeM, 1957— ^кЖ: tw, 1957с — 500 Зь128. щтт, 2004 -щтто фшуш^ / штт* —2004с — 613 Жо

111. ЩФ, 2006- МФо /Л^^шйшш- шт т/ 1Ш // VL&JCit. — 2006^2 № о —Ж 39-42.130. ifPJ!, 1996 ft. ВД о ФШ^^Шй / йЩ. — ft Ж: 1996= — 478 Ж»

112. GHDC, 2000 / ШШ^й* — ±ШН$ЖШ±. 2000о — 2613 Жо132. ЩЩй, 1990 ИВДо —1. ЕЗШ±ЖЙЙ, 1990о —251 Же

113. ШШ, 1996 -Wi#^o / ^Ш^о —1996с — 267 Ж о

114. Ю- — 2008 3(1 4$- —ж 89-93.146. 1997 Ш*ко ШШ / // ЩП^^Ш (^Pr^t ^ИЭДЮ- — 1997*£Ш4)Шо — Ж95-100о147. 1995-mtTo ШШ / foMI// ЙРШ W^o — 1995^Ш 7 — Т}Г4348о148. 2002 № ШШ <РтЙ>. (fTtK <#iJH> iiE: №ХШ° —2002. —221 Mo .149. шш, 1972 шш тяшш» тп: т±гъх / — sit-.

115. Ф. — гШЖ: 1998о — 1722 .Яо164. МШ, 2008 ШШс / ШШ.о — ±Ш: 2008о — 268 51°

116. УГ-Й4&, 2003 / i^MSXo — A^^ftHJKtt, 2003 о — 327 ж о166. ттш, 1985-/ тшт~1° — шх1985. 689 51.167. mms, / ^шл //да (ШШ)о — 1999 ^т 4 — 51 143 146о168. тп, 2000 Ш)^йс шш теш / «-ж- // штжзэдтз*2000^, Мзда о —5X75-77.

117. ШЙ^, 1997 -ём. шш одзьвш / тьх // Miwi^Kff1997 ^2 —ж 115-119спо. щ&х, 1999 шх. ft (шл ш&м/ шй^ //1999 1 да с — 5Х 140- 145 с