автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.04
диссертация на тему: Строгановское лицевое шитье. К проблеме иконографии и стиля изобразительного искусства XVII в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Строгановское лицевое шитье. К проблеме иконографии и стиля изобразительного искусства XVII в."

РОССИЙСКИЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ МИНИСТЕРСТВА КУЛЬТУРЫ И ТУРИЗМА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

На правах рукописи

СИЛКИН Александр Владимирович

СТРОГАНОВСКОЕ ЛИЦЕВОЕ ШИТЬЕ

К проблеме иконографии и стиля изобразительного искусства XVII в.

Искусствоведение

(Специальность: 17.00.04 — »Изобразительное искусство»)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Москва — 1992

Работа выполнена в Российском институте искусствознания Министерства культуры и туризма Российской Федерации.

Научный руководитель: доктор искусствоведения

А. В. Рындина.

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения

Г. И. Вздорнов,

кандидат искусствоведения Н. А. Маясова.

Ведущая организация: Государственный Русский

музей.

Защита состоится « » . ..... 1992 г.

часов на заседании Специализированного совета Д.092.10.01 Российского института искусствознания Министерства культуры и туризма Российской Федерации по адресу: 103009, Москва, Козицкий пер., 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского института искусствознания (Москва, Козицкий пер., 5).

Автореферат разослан « »........1992

Ученый секретарь Специализированного совета, доктор искусствоведения

Н. Е. Григорович

Актуальность теин. ХУЛ в. - одан из сашх бурные периодов русской истории. Это время политических потрясений, которых не знало государство с татаро-монгольского навэетвяя. ГлубочайаиЛ государственный кризис, повлекший за собой иностранную интервенцию и гражданскую войну, неведомая ранее крестьянская война, городские и военные бунты, церковный ■ раскоп, начавшиеся реформы Петра - вот исторический фон, на которой совершался постепенный переход от русской средаэве-ковой культуры к культуре нового времени. И 8 сфере повжя-ки, и в сфера культуры, и на более глубоком бытийном уровне проходили процессы, без осмысления которых нельзя понять ¡а предыдущего, ни последующую историю общества.

Закономерен интерес историков литератур« х искусства к рассматриваемой эпохе, представленной многочисленном срааа-теяьно с предыдуязш временем фондом памятников: бозьвая часть муззйтых собраний древнерусского изобразительного и пригодного искусства состоит из произведений ХУЛ в. ПозточУ ое&7 бенно парадоксальным является тот факт,что искусство »того периода изучено относительно слабо: датировки и атрибута отдельны? памятников приблизительны, классификация условна, периодизация изобилует "бели« пятнами". Это моте? Сыть Объяснено, отчасти, слоливзейгя траншей в академячаском искусствознании, уделяьлем болызэе вникание русакдиу пскуестсу • "периода расцвета", что определило приоритеты я * реставрации, вследствие чего многие пакятниш ХУЛ в. до сих пор остается нераскрытым! или находятся в "неэкспозжиокном" состоянии. Это в свою очередь повлияло на искусством дтасгую няуку.

Среди произведений иконописи и. особенно, лицевого дя-тья залетное место занимают памятники, связанные с ямвн*и Строгановых. Это объясняется той уткяльной ролью, которую играл род "именит'зс людей" и в истории государства, и ч ас-тории художественной культуры, начтая со второй пэзоаитш ХЛ в. Богате.'Ь>1е заказчики, обладал?«'?' высоким в?<усом и оп-редэ-тент-аст г^стетясесгя«* взгляда»«, богословски эбралоагн-н**?, они го в пи яги на развитие игенопнеи и .пп'ээого емтья

конца ХУ1-ХУП в. При дворе Строгановых существовали и собственные иконные горницы, книгописная мастерская, а на женской половине - питьевые мастерские. Здесь были созданы сотни произведений лицевого шитья (только до нас дошло около ста пятидесяти), отличапциеся высокими художественными достоинствами и качеством исполнения.

&1дное место Строгановых в государстве, юс исключительная роль в культурном развитии, включенность в духовную яизнь эпохи нашло отражение в лицевом шитье, что повышает значимость темы диссертации.

Цепь и задачи исследования. Цель настоящего исследования можно обозначить кратко как попытку проследать историю строгановского лицевого шитья от зароздения до затухания. Для этого мы стремились, насколько это было возможно, выявить весь фонд строгановских памятников, определить опорные произведения и комплексы; рассматривая их на фоне историко-культурных и художественных процессов эпохи, уяснить идейную программу. Как важнейшие мы ставили перед собой следуйте задачи: проследать эволюцию стиля, соотношение различных мастерских в рамках общей школы; при необходимости обосновать новую периодизацию, расширение географии памятников на различных этапах; связать эти процессы со сменой поколений семьи.

Метод исследования продиктовав самим материалом и степенью его изученности. Наука о' лицевом шитье, в том числе и строгановском, находатся в значительной степени на стадии собирания материала. Так как в процессе работы необходимо было дать атрибуцию большому числу памятников, единственно оправданным быв комплексный подход к их изучению. Важную роль играли технико-технологические наблюдения, анализ структуры произведения. Здесь ценный материал был лрлучен при реставрации ряда произведений. Одной из особефюстей лицевого шитья, проистекающей из исторического и богослужебного значения произведения, является наличие надписей - вкладных и литургических, в отдельных случаях даже имеющих характер израсходованных материалов. Надпись в виде вязи

является неразрывной частью художественного обпика произведения, в то же время она несет информацию об идейном замысле, роли этого произведения в храме, времени и обстоятельствах "строения". В работе постоянно привлекались данные генеалогии рода Строгановых, а такте сведения общеисторического характера, так как рассматриваемые произведения являются созданиями мастерской Строгановых и памятниками своего времени.

Большое значение имели, особенно при изучении раннего периода, письменные источники, в первую очередь Опись соль-вычегодского Благовещенского собора конца ХУ1 в., Писцовые книги по Сольвычегодску, церковные и монастырские Описи, Вкладные книги и другие документы. К ним примыкает по значению щжеведческая литература XIX - начала XX в., когда большинство произведений находилось еще в храмах.

Лицевое шитье - вид изобразительного искусства. Исходя из этого, завершающей стадией исследования является иконографический и стилистический анализ, при котором, по возможности, использовался метод сравнительного изучения, материалом для которого слутат как само лицевое шитье, так и иконопись, фрески и графика.

Научная новизна работы заключается, главки.! образом, в том, что строгановское лицевое шитье впервые было рассмотрено в его эволюции от первых памятников, вложенных Никитой Строгановым в конце ХУ1 в. во вновь построенный Благовещенский собор в Сольвычегодс'ке, до произведений конца ХУЛ - начала ХУШ в., отразивших закат не только строгановской школы, но и всего лицевого питья как вида искусства. При этом равное внимание уделялось изменениям как в технике, так и в стиле произведений. В результате была обоснована отличная от принятой периодизация, определены или уточнены характерные признаки известных мастерских и выявлены новые мастерские.

К ноеому в работе относятся наблюдения о влиянии на строгановское лицевое шитье конца ХУ1 в. произведений псковского круга,, в основном, Годуновых; во второй та полови-

(ш ХУЛ в., напротив, можно говорить о заметном влиянии строгановского питья на этот вид искусства в целом и на произведения столичных настерских в частности.

В связи со строгановским шитьем ранее не ставился вопрос о соотношении роли знаменщика и вшмвазьпяцы, а также образца н готового произведения. Ценный материал для его решения дало сравнение шитых саккосов с расписным, игравшим, как нам кажется, роль иконописного подлинника. Впервые были привлечены иконы (например, две иконы "Царевич Дмитрий" из Перми, "Сретение" из ПГ) и гравюры (Библия Пискатора, Евангелие Наталиса, гравированные антиминсы).

Рассматривая лицевое штье как искусство церковное, бы-.га поднята важнейшая проблема программы произведения, ее зависимости от места данного памятника в храме и богослужении. Без подобной постановки вопроса было бы невозможно уяснить сачзь того или иного памятника шитья с происходящими в стране духовны*« процессами, как, например, обращение в середине ХУЛ в. с целью "очищения" веры к греческим и национальным православным древностям при одновременном влиянии западноевропейского искусства, что наглядно отразилось в шитом архиерейском облачении 1665 г. и рязанской плащанице 1680 г.

Существенным образом была расширена источниковедческая база исследования. Критический анализ известной Описи Соль-вычегодского Благовещенского собора, изданной П.Савваитовым под датой 1579 г., выявил различные хронологические слои рукописи и позволил использовать этот документ не только в связи с изучением строгановского еитья, но и других строгановских вкладов - икон, художественного металла, книг. Впервые были привлечены такие архивные документы, как Писцовые книги по Сольвычегодску 1625, 1645, 1678-1682 годов, Переписные книги Николаевского Коряжемского монастыря 1668г., Описи Похзаво-БогородицкоП церкви села Орла-Городка (Пермь) 1640 и 1658 годов, Реестр надписей на различных священных вещах Сог.ьвычегодского Благовещенского собора начала XIX з. и другие письменные источники.

Для установления датировки и атрибуции широко использовались данные генеалогии. При этом мы не ограничивались сведениями, собранными А.А.Введенским, были привлечены рукописные синодаки Благовещенского собора и Борисо-Глебского монастыря в Сольвычегодске, Есе упомянутые выше источники (особенно ценные данные содержит Реестр надписей, в котором приведены надписи на надгробиях), а такта вещевой материал.

Обследование основных муэейнюс коллекций лицевого питья расширило круг произведений с пятидесяти до ста пятидесяти. Новые произведения обнаружены в известных собраниях строгановских памятников в Сольвычегодске, Великом Устюге, Ростове, Рязани и Нижнего Новгорода, так и в ранее не изученных коллекциях Перми, Казани и Вятки. Были выявлены произведения, выполненные в сложнейшей технике двустороннего шитья по одной основе, - хоругви из Нижнего Новгорода и Соль-вычегодска, такие шедевры, как покров "Авраамий Ростовский", и целые комплексы. Это позволило пересмотреть ряд датировок и атрибуций, заполнить разрывы в периодизации, расширить географии строгановского шитья, обоснованно предположить существование в поздний период особой мастерской в пермских вотчинах.

Практическая ценность работы. Без строгановского шитья невозможно представить историю древнерусского шитья в целом. Строгановское лицевое питье, являясь ведущей школо.Ч в этом виде искусства в ХУП в., в значительной степени определило эволюцию лицевого шитья на завершающей стадии его существования. Как о,дна из вагаейзкх сфер художественной деятельности Строгановых, лицевое шитье связано через заказчика и знаменщика со "строгановской школой" живописи. Последнее понятие уже давно стало дискуссионным. Поэтому предлагаемая работа, содержащая конкретный фактологический материал и достаточно твердые данные по датировке и атрибуции, может быть полезной для изучения иконописи конца ХУ1-ХУЛ веков. В научный оборот введен большой материал, представляющий ценность, не только для иссяедовалия лицевого пя-тья, но и для истории искусства л культуры этой апохи.

- б -

Непосредственную практическую ценность работа представляет для музейных работников, изучающих лицевое шитье, так как в ней рассматриваются произведения, рассредоточенные по двадцати трем коллекциям, и ни одна из них не дает возможность составить целостную картину явления.

Апробация работы. На разных стадиях работы по теме диссертации были сделаны доклады на научных конференциях в ВХНРЦ им.И.Э.Грабаря, Институте реставрации, Институте теории и истории искусства АХ СССР, Музеях Московского Кремля, Историческом музее, Русском музее, на научно-практических конференциях в Сольвычегодском музее, Пермской художественной галерее, Рязанском художественном музее. Материалы диссертации были использованы в подготовке выставок ЕХНРЦ "Искусство строгановских мастеров" и "Искусство Рязанских земель", зарубежных выставок и каталогов.

Основные результаты работы изложены в статьях, указанных в списке опубликованных и находящихся в печати работ.

Материал и границы исследования. Строгановская школа лицевого шитья - ведущая'в этом виде искусства в ХУЛ в. Если на протяжении ХУ1 и начала ХУЛ веков наиболее значительные произведения создавались в царицыных мастерских, а в середине ХУ1 в. шедевры мастерской Евфросинии Старицкой стали вержной древнерусского изобразительного шитья, то в ХУЛ в. им на смену приходит мастерская "именитых людей" в далеком Сольвнчегодске. Здесь создаются как отдельные выдающиеся памятники, так и целые серии шитых пелен с "праздниками", избранными святыми, комплекты литургических тканей и облачений; образцы миниатюрного шитья и большие плащаницы и покровы, близкие по художественному строю монументальной жи-

БОПИСИ.

Важно отметить, что в отличие от понятия "строгановских писем", "строгановской школы" в иконописи, вызвавшего среди ученых длительную полемику, последний термин, по отношению к лицевому шитью совершенно адекватен. Это облег-'-■лат исследование и позволяет выявить определенный круг па-."-•пннкоз, с°~занньк общностью происхождения из Строганове-

них мастерских, общими технико-технологическими признаками, художественными задачами и cnoco6ai.il их решения.

Значительная часть произведений имеет вкладные надписи и изображения святых патронов. В отличие от надписей на иконах, приписываемых строгановским мастерам, вкладные надписи в шитье являются документальным, объективным свидетельством, позволяющим дать точную атрибуцию, а часто и датировку. Эти произведения приобретают значение твердых вех, они позволяют проследить путь развития строгановского лицевого шитья и к тому же являются важными опорными памятниками для изучения иконописи.

Обширная география экономических, политических и церковных интересов дома Строгановых отразилась на распространении памятников лицевого шитья. Естественно, определенные коррективы в бытование произведений были внесены в XIX в. (главным образом,.коллекционерами) и, особенно, в послереволюционный период. В первую очередь вклады делались в родовой Благовещенский собор и, очевидно, в другие храмы Сольвычз-годска. Поэтоку наибольшее число произведений сосредоточено в СольЕычегодском музее (несколько пелен из которого хранится в Архангельском музее изобразительных искусств). Давние и непрекращающиеся связи Строгановых с Великим Устюгом и Вологдой сопровождались вкладами в местные храмы (Зеликоустягский краеведческий музей, Вологодский областной краеведчески.". >/у-зей). Покровы и пелены с -изображением московских митрополитов, Богоматери и Троицы, литургические покровцы предназначались для Успенского собора, Чудоиа монастьря Кремля и других храмов Москвы (Музеи Московского Кремля, ПИ). Комплект архиерейского и дьяконского облачения, плащаница и литургические половцы были вложены при митрополите Ио>:с С"-соевиче в ростовский Успенский собор - кафедральной хр1" епархии, к которой принадлежал Сольвычегодск (Ростовс " Ярославский ^зеи-заповедники). Вольете вклады дет" з знаменитые монастьри, среда которых выделялся Троипе-Сзрги-ев. Для него были вышиты дошедшие до нас два покрова Сергия и фелонь (Сергиевский »узей-заповедник). Аналогичная фелонь

и покровы соловецких чудотворцев были вложены в Соловецкий монастырь (Эрмитаж, Русский музей). Значительное число шитых тканей из основанного еще Иоанникием Строгановым Пыско-рского монастыря в Прикамье в конце ХУШ в. были переданы в ризницу Пермского епархиального дома и наряду с памятниками из вотчинной церкви Похвалы Богородицы в Орле-Городке, Преображенского собора Усовья и некоторых других церквей Прикамья составили древнейщую часть коллекций лицевого шитья в Перш (Пермская художественная галерея) и Вятки (Кировский историко-архитектурный и литературный музей и Кировский художественный музей им. А.М.Горького). Важная для Строгановых роль Казани, Нижнего Новгорода и Рязани как торго-БО-административньк и церковных центров определило наличие здесь значительного числа строгановских памятников, включая шитые саккосы митрополитов Лаврентия (Государственный М/зей Татарстана) и Филарета (Нижегородский музей-заповедник) и большую плащаницу митрополита Иосифа (Рязанский му-ззй-заловедник). Отдельнйе произведения находятся в Новгороде, Пскове и Смоленске. Особое место занимает большая коллекция строгановского шитья Русского музея, состоящая из памятников, цроисходящих из Сольвычегодска, Соловецкого и Кирилло-Белозерского монастырей, а также поступивших из музеев Петербурга и частных собраний.

В целом же, около ста пятидесяти произведений строгановского лицевого шитья хранятся в двадцати трех музеях России.

Первый датированный памятник - плащаница 1592 г. -дает нижнюю хронологическую границу. Так как все ранние произведения являются вкладом Никиты Григорьевича в сольвы-чегодский Благовещенский собор, то первый период может быть назван "никитинским".Нам известна роль, которую играла хозяйка дома в организации питьевой мастерской, поэтому большинство памятников прямо или косвенно могут быть связаны с именем той или иной представительницы семьи Строганова, смена которых обозначала, обычно, и смену периодов в иогс-ии строгановского шитья.

Слогаее депо обстоит с верхней границей - отсутствие точно датированных произведений, факт выполнения ситья на заказ без участия Строгановы* (рязанская пваданпца 1680 г. жены строгановского приказчика Алексея Агапова - последнее произведете, содержащее дату) заставляют опираться п датировке только на стилистические я материальнцэ особенности самого пам.тткика и датировать поздние прсизсэдекяя, несуще еще признаки строгановской столы, достаточно услоето концом ХУЛ - началом ХУШ веков, оставляя открытым пэпрое о руководстве мастерской. Впрочэы, известно, что в петербургский период питьевая мастерская была у гяни последнего "иьчкктого человека" Григория Дьятриэвичь Пария Яховлсиш, но упоминр.пзтесч в письменных источниках церкопйя обладания и герольдкиеские знаки не являются произведен:!«;:! ся-цевого еттья. Смена эпох, просто сэзтстай статус фрэйсгни двг>ра подразумевали и сигну самого устройства дсмагнгго

Марии Яковлевны, нз оставляя ыеста для гкхгсх "трудоа и тщаний" в светлине.

Суугтуоа ^1ссертац!1я состоя? из Взздэ-

ния, «етгпех глав п Заглсчзния, а такте двух ПрияогзняП а Альбома.

Ьо Ведении обосновывается актуальность теин, характеризуется материал я границы исследования, дается справка о происхождении и исторян рода Строгановых, об ттх пяр-ковно-строительноя и культурной деятельности; содэртатея обзор литературы, затр&гяваггкЯ тему диссертация; опроде2л-гтея цель и задачи исмеПЭДгадя.

В ПдрвоЯ главе "Вклады Никит» Грягоэьзггтш Строгелогч у сольвычего^дгет:1 Егагог^еунстаЯ сСс?" рассматривается "ерриз произведения строгановских мастерских. Ценна зокуиентальнкм историком для их изучения является Опись собора конца ХУ1 в.

7-ю главу Опрси "Переплсь празни^ьм слутэбтя* возду-хам и погровцам...' отгрызает плащаница 1592 г. (Русский »угеЯ). Кя» солерзекно необхо^»мнЯ для храма лрвдмгт она должна была ''ить вложена р&ньзз •^уг.о: произмде.чяй.

Иконографическая схема композиции "Положение во гроб" восходит к плащаницам Евфросинии Старицкой середоны ХУ1 в. Важной особенностью плащаницы является изображение в клейме в верхней части средника "Новозаветной Троицы" в изводе "Предвечного Совета" с этимасией между Саваофом и Христом. Ни на плащаницах Старицких, ни на других известных нам плащаницах (в том числе и строгановских, за исключением плащаницы из Великого Устюга, повторяющей сопьвычегодскую) подобная композиция не встречается. Помимо известной "Че-тьрехчастной" иконы, "Предвечный Совет" можно видеть еще на двух иконах ХУ1 в.: это "Отечество" из Троице-Сергиева монастыря и "Зосима и Савватий Соловецкие в китии" шестидесятых годов. На последней иконография сюжета наиболее близка плащанице. В девяностые годы ХУ1 в. подобный тип "Троицы", но без этимасии встречается среда миниатюр "Жития Сергия Радонежского".

Рассматривая композицию плащаницы 1592 г. с точки зрения содержания, следует отметить семантическую близость ее к правому нижне- клейму "Четырехчастной" иконы, иллюстрирующей кондак из канона на Пасху: "Во гробе плотски...".

Особая тема - стиль плащаницы Никиты Строганова. На плащанице имеет место некоторая измельченность форм, придающая композиции определенную камерность. В ней угадываются тенденции, получившие распространение в иконописи ХУП в., в основном в небольших иконах, приписываемых традиционно "строгановским" мастерам. Дробность, затеснен-ность композиции, сбивчивость ритма напоминают раскрытые фрески дьяконника Благовещенского собора в Сольвычегодске, выполненные позже, в 1600 г. московскими мастерами Федором Савиным и Стефаном Арефьевым.

Плащаница 1592 г. является вполне оригинальным произведением. Ее композиция хоть и восходат к традиционной схзге, но трактована по-своэну. Характерно, что именно на плащанице Никиты Строганова появляется новая усложненная иконография "Троицы". Несомненно, это обстоятельство за-

висело от его вопи. Одновременно им был вложен в собор целый ряд икон богословско-догмативеского содержания, написанных на сюжеты богослужебных текстов.

Вслед аа плащаницей в 7-й главе Описи упоминаются еще семь вкладов Никиты Строганова. До нас доили сударь "Дея-сус", пелена "Успение Богоматери", пелена "Богоматерь Владимирская с избранными святыми".

Особый интерес представляет пелена "Успение Богоматери". Известно ее местонахождение в храме - она была "обра-зовой пеленой" иконы "Богоматерь Владимирская, что у царских врат", то есть пеленой подвесной. Факт изображения на пелене не одноименного с иконой сюжета очень редок. Это придает особое значение пелене, которая уте не является только лишь украшением иконы. Создается ансамбль, расширяющий символическое значение иконы и пелены, раздвигающий временные границы обоих произведений. Темы Богоматери с младенцем и Успения объеданены и в тропаре на Успение. Замысел Никиты Строганова должен был вызвать целый ряд богословских ассоциаций и мистических переживаний не через новые иконографические изводы, а через сопоставление двух наиболее традационных сюжетов, имеющих, кстати, и общенациональное, государственное значение.

В отношении стиля пелену можно отнести к тому слою древнерусского искусства, который связывают с Годуновы!.!. Эта связь усиливается некоторыми характерным техническими приемами, общими для пелены и целого ряда годуновских произведений.

Пелена "Богоматерь Владимирская" иконографически восходит к "запрестольному" образу начала ХУ в. из московского Успенского собора. Как характерную особенность следует отметить вертикальное положение кисти левой ручки Христа, не обнимающей, а лишь касающейся шеи Богоматери. Подобную деталь можно видеть на ряде икон ХУ-середины ХУ1 веков.

Удивляет скупость средств, которые использовали мастерицы. Утонченность образов Богоматери и Младенца сочетаются со скромностью материалов, колористической бедностью

питья и примитивной фольклорностью орнамента на каймах. Знаменском пелены был замечательный мастер, сумевший соединить в образе Богоматери лиризм и грацию той девы со скорбным предчувствием. По типу лика Марии и эмоциональной окраске пелене близки иконы Назария Савина "Богоматерь Петровская" и "Богоматерь" из "Деисуса" (ПГ).

От рассмотренных в гае памятников сударь "Деисус" отличается необычайной тонкостью витья ликов. А нимбы, шитые по настилу, напоминают произведения ХУ1-начала ХЛ1 в. царского круга.

Стилистически сударю наиболее близка икона Назария Савина "Предста Царица" 1616 г. (ПГ), но "Дэисусу" при суда относительно большая монументальность, образ Христа - образ Вседер-^ителя и Великого судьи. Композиция окружена гладким алым фоном со всех сторон. Позем выпит голубым шелком, это уже не просто позем, а небо: деисус - молитва - совершается на небе. Сктат, цвет фона и позема составляют еданство с литургической ролью сударя^

Последнее произведение, на котором важно остановиться и которое до нас не дошло - двусторонняя хоругвь "Благовещение" с двенадцатью "придельными святыми" также подавления Никиты Григорьевича. По слою рукописи, в котором она описывается, хоругвь можно датировать 1601-1607 годами. Реконструируя хоругвь по описанию и привлекая сохранившиеся вещи, мы, конечно, условно можем воссоздать образ этого памятника.

В заключение обзора первого этапа строгановского лицевого питья, который по имени вкладчика всех произведений может бить назван "никитинским", напомним, что определенную дату имеет только плащаница 15Э2 г. Но и остальные три памятника датируются на основании источниковедческого анализа Описи достаточно точно 1592-1601 годаш, а несохранившаяся хоругвь - 1601-1607. К этому жешриоду следует отнести и половец "Распятие", типологически и по материальным признакам близкий строгановским произведениям этого периода.

Первым произведением мастерской была, очевидно, плаша-

ница. Ко она и наиболее уязвима с точки зрения художественные достоинств. В ней проявилось отсутствие навыков я у зна-мендака и у въшиваньдиц в создании монументального произведения. Зато в остальных, сравнительно небольшх произведениях видна рука замечательного художника, точнее, художников. С высоким мастерством выполнено собственное питье. Выбор тех или иных приемов гитья в каждом произведении варьируется. Ко о*пим остается характерное для более раннего времени преобладание цветного пепка, золото используется очень избирательно, в то время как в столичных мастерских начинает преобладать драгоценная разработка штой поверхности. Отмечается общность структурного построения строгановских произведения, средник которых окрутен ¡дарокими кайыаш камки, при этом она остается незанятой, то есть используется деко-ратигные свойства "винипейки". Подобный подход встречается и ня некоторые годуновских памятниках. В гитье личнего используется приемы, такте применяема в годуновских произведениях, хотя в то re время на сударе "Дзисус" пнгя выполнены ккаче и совершенно оригинально. Ко и здесь в штье каинов находятся параллели с годунов^'-им з»тьем.

Ст^ль -гтьэс компсзи:п?1 мо»ио характеризовать, в целом, учу мс"уу»нтягьнкй (зч ::склгг*»нием пля-таницк, на готорой, ' как №? странно, ^оле^ !,*ону)>*ента.чьна н^ояьгад гокпозиетя "Предвечного Совета"). Но ку~»нс учитывать, разумеется, относительность этого огг>??«г,егс<«, имея ? гиду стилистику нчетупакг^го периода - -геррой тр»ти ХУЛ в., - который традиционно сЕяг^четгя со " строгановской -толой" »зтолися; ростки с?:?гл??иг.! у-"? fif'T.'n; я расснятрявпем*« произведениях.

Во Ггт-'о*' г л я*"» "{■¡".ст-'тка- Н"стег>о*нн" рассн-

тривагтеч следуг^го периода в историй строга-

новского П!::-?£-ого ^ить^т - - гервей полэя1ни трид-

ичтмс гэд?» XI'". p. 7-i"?.'' разрыв пс-Т! в лпад::ать лет не мотет ''нть с*--яснчн rev, '-со н-? ссгрушлись памятники.

исто"Vicroro, о'т?н1:";ока*ьнсго хмит-эра • Cf.Tyc*^ • vr. v.г?сi'}-'1-41 Hi педдертку W3C—

ковского правитепьства, по просьбе царя Василия Шуйского посылались "сукна, каики и тафты в уплату служилым людям". Наконец, в 1613 г. Сольвычегодск подвергся нападению польского отряда, последствия чего отразились на полях Описи Благовещенского собора многочисленными пометками типа "И у того образа киот и затворки ободрано в литовский приход". Только в двадцатые годы возобновилось украшение Благовещенского собора.

От рассматриваемого времени дошло семь памятников, из них только два происходят из Благовещенского собора. Остальные произведения в различные отдаленные от Сольвыче-годска храмы и монастыри. Поэтому мы не имеем для этого периода единого источника, каким является Опись Благовещенского собора конца ХУ1 в. Писцовая книга по Сольвычегодску 1625 г. фиксирует без указания имени уже известные вклады Никиты Григорьевича, а книги 1645 и 1676-1682 годов просто повторяют ее формулировки, не отмечая новые вклады. Три произведения имеют надписи, свидетельствующие, что они являются вкладом вдовы Семена Аникиевича Строганова ьвдокии Нестеровны.

ПЬтые облачения - совершенно новый для мастерской вид лицевого шитья. В 1624 г. в мастерской Евдокии Нестеровны была создана фелонь для Троице-Сергиева монастыря. Вложена она была в Троицу только в 1626 г. одновременно с аналогичной по композиции фелонью, предназначенной для Соловецкого монастыря (Эрмитаж).

Штье на оплечье иллюстрирует Херувимскую песнь и Песнь Великой субботы, тексты которых обрамляют оплечье, и представляет небесную литургию. В строгановских памятниках это не единственная композиция "Иже херувимы". Сяроко известна икона из сольвычегодского Благовещенского собора (ГТГ). Есть у Строгановых изображение херувимского Великого Ехо^а и в реальном интерьере - фреска 1601 г.в алтаре того же собора.

3 отличие от иконной компози:з!И, в центре которой изо-.'"рятен Христос Великий иэрэй, на Зелени нет "»того обэаза.

Однако, центром не только датой гомпозиции, но и всего облачения все-тага мыслитсч, как и на иконе, образ Хряста. В дальнейшем мы увидим, что этот синтез иконографии питых изображений с се манти ко Л облачения получ»т более полную разработку в комплексе архиерейского облачения в сгстядесятда годы.

При сравнении фелоней с произведения)« первого, никитинского периода отмечается заметное изменение характера питья. Цветной яелк занимает второстепенное место и с луга у только для прикрепи металли^ской with и сыдеиения контуров. Больтля же часть изображения - все голяиное - выбивается золотом и серебром "в прикрвп". Такое питье довичного с незначительным изменением Дудет характерно д для последующего времени, когда строгановская мастерская будет переживать свой расцвет. Характерно, что все лики шьются фуеднка шелком с намеизпзейсч светотеневой моделировкой.

Дяч утр аогнич семейной иконы cut а Петра Семеновича "Богоматери Владимире мзЧ", написанной еще Истомой Савинки в К-Сс г., с 1с2й г. авдокичй КестеровноЗ была создана о^о-именнчд пелен*, вкладная надпись на обороте которой содэр-"ит ее им» и имч невестки Матрены Ивановны (Пушкиной). Иго-на ''».•ла лохичена в 16-12 г., но можно предположить, что ле-' лена с меитой короной над головой Богоматери, с ааеттж серебром фоном перекликается с о'рззом, угра^тш серМрт-нкм окладом с чеканным растительным орнаментом и короной с кахлчит и »емт-утом.

Лгоногряфич пелены восходят, в отли'яо от рассмотренной о первой глаге пелены rov:a ХУI п., к знаменитое '^до-трорному Сра.-'у ХП в. Ко времени con-гния пелены существовало №0-»естР0 небольз« мэлекнъос икон чтого изводз. Были они и в Ссльры^годске. Ссо*чй интерес представляет икона из Зояьвч^егодсгого пузе я с надписьс на обороте: "Спя обр^з n:v»i«cTve Богородк'гы регал написанъ по повелению Zf-

мэнсы "е;^." Анигневииа Строганова Нестерова доче-

ри Лачинэаа а пи сю образ сяг! ^гелосе^а ихъ Истомы Елизарова". Но особенно пелена 'лизга ср-здк/ку складня 1503 г. из

Пермской художественной галереи.

Рассматриваемая пелена вслед за троицкой и соловецкой фелонями является совершенно новым для строгановского лицевого питья произведением. С памятниками конца ХУ1 в. (за исключением плащаницы) ее связывают только небольшие размеры и миниатюрность шитья. Но эта миниатюрность доведена до ювелирной изощренности. Материалы подбираются, как подбираются друг к другу драгоценности.

Одно из самых прекрасных произведений строгановского питья - пелена "Благовещение Богоматери" из Благовещенского собора (Сольвычегодский музей). На пелене изображен храмовый праздник в типичном для строгановских памятников изводе - "Благовещение Устюжское" с "вертепом". Роль художника в создании пелены очень велика и заметна, как и на других произведениях Евдокии Нестеровны, и на более ранних никитинских. Вышивальщкцы точно передают весь рисунок композиции, не опуская деталей. Очевидно, знаменщик принадлежал к тому течению столичной живописи, которое принято называть "строгановские". Однако, нельзя не отметить определенной, по сравнению с памятникам конца ХУ1 в., эволюции чтого стиля. При сохранившейся еще некоторой монументальности ( в рамках данного стиля), фигуры становятся более удлиненном и Учитывая особенности стиля пелены как произве-

дения изобразительного искусства, а главное, сравнимл питье пелены с произведениями Евдокии Нестеровны, "Благовещение" спедуст отнести к той же мастерской и датировать его двадцати годами ХУЛ в.

К мастерской Евдокии Нестеровны мо-«но отнести, как нам кажется, и два произведения иэ Пермской художественной галереи : покровец "Распятие" и пелену "Богоматерь Одигитрия". Пскровец поступил из церкви Похвалы Богорозтч строгановс-ко'го Орла-Городка. Строение покровца тигспяо для стзогзнозз-ких памятников конца ХУ1 в., но ^:тье соогветст=ует произведениям Евдокии Нестеровны, и ка:-: на пелене "Еого.-зтерь Злал^ирская" 1626 г., используется воло-енсе зэзе^со и зо-

гото. Хазактезно для памятников згззг.ят ^ирае.-'ого лез иода и

I

щитье пелены. 3 пользу предложенной датировки говорит сравнение ее с иконой 1сС6 г., происходящей из Сольвычегодска(ПГ). Как и пелена, это "О^гитрия" типа "Седмиезерской". Рисунок пелены и иконы имеют много общего. Но пелену отличает боль-лая репрезентативность. Если икона по стилю относится еще к ХУ1 - началу ХУЛ в., то пелена - уе характерное произведение ХУЛ столетие.

3 паключение главы рассматривается плащанипа из Великого Устгта. На основании иконографической близости с плащаницей 159^ г. Н.А.Хле"никова датировала ее концом ХУ1 в. Но существенные отличия в стиле и шитье не позволяют отнести их к одному племени. На веяикоустюжской плащанице устранены гпу'ъп озимки п рисунке, которые отмечались на первой плащанице, нет ипмель'-енности в рисунке ликов, черты крупнее и ткспрессивнее. 3 шитье ликов полностью разработана система теней, настолько характерная для строгановских про-изаедений сороковых-восьми десятых годов, что имеет значение атрибутирующего признака. Но в то время как некоторые лики шьются плотно крученым шелком в технике зрелых строгановских памятников, другие та - некрученым аелком, как на плащанице 1592 г. Поэтому нам кажется, «то устюжская плащанипа является памятником переходного периода, времени разработки технических приемов мастерской и может быть датирована концом десятых-началом тридцатых годов ХУЛ в.

3 ^итье плащаницы, а в большей мере других рассмотренных в этой главе произведений значительно увеличивается роль золотноЯ и серебряной нити. Зттая поверхность понимается как металлическая, оттененная цветными шелковыми нитями прикреп. Вкус к цветному щелку еще не утрачен, он используется для выделения деталей изображения и, что особенно характерно, в рисунке контуров и складок, которые в более позднее эре мл ^уду™ питься черным или темно-коричневым 1ег>"ом. о~ежд довольно многочисленные и точно лэре-

и-тт рисуно^ знаменпяка, роль которого еще настолько зели-•-''1, --то псзволтет рассматривать произведения шитья этого в т/сле иконописи.

Важна и такая характеристика деятельности мастерской Евдокии Нестеровны, как расширение географии вкладов за пределы Сояьвииегодска.

Третья глава "Дитье конца тжзнатьу-созоковнх годов ХУЛ в."

Евдогая Нестеровна скончалась в 1638 г... Смена хозяйки мастерской не могла не отразиться на питье и повлекла г заметным изменениям, имекгим, впрочем, эволюционный характер. Это дчет основание начинать следующий период в истории строгановских мастерских с конца тридцатых годов.

От рассматриваемого периода сохранилось небольшое число произведений. Только на двух из них есть вкладные надписи. К сожалению, они не содержат *енсгах имен, и, как при изучении никитинского периода, мы можем только с определенной долей условности говорить о хозяйке мастерской. Так как оба эти памятника вышли из семьи Андрея Семеновича и его cima Дмитрия, а к ним по нашей атрибуции следует добавить еще два произведения без надписи, то можно предположить, что во главе мастерской в этот период стояла жена Андрея Семеновича Татьяна Дмитриевна (Еедринская ), а после ее смерти в 163У г. - ее невестка, жена Дмитрия Анна Васильевна, урожденная княжна Волконская. Смерть последней в Iü49 г. обозначила границу этого периода.

На обороте одной из двух совершенно аналогичных, ¡¡итых по одному рисунку небольяих пелен "Митрополиты Петр, Алексий и Иона с Сергием и царевичем Димитрием" вьшита вкладная надпись:"Лета 7146 (1639)... сип пелену... пренесъ Андрей Семенович Строгановъ съ сыномъ своимь Димитриемь и со внуком своимь Диштриемь". В гитьэ пелен симптоматична сухость и лаконичность рисунка, выполненного черны».! шелком, черты ликов Богоматери и Христа в круглом клейме едва обозначены. В предыдущий период даже на более мелких изображениях рисунок был тоньше, выразительнее и пластичнее и передавался цветным шелком. Одежды зашиты металлической нитью, пряденой и волоченой. Оба эти материала имели применение в мастерской Евдокии Нестеровны, но со временем вог.оченка встречает-

ся в строгановском датье все реже.

Второе произведение с вкладной надписью - тоже небояь-зал подвесная пелена "Богоматерь Владцьмрская1*, вклад Андрея Семеновича и Днитрия Андреевича. Поскольку Андрей Семенович в 1642 г. принял постриг под именем Авраамия, то пелену мо но датировать не позднее зтого года.

Такой тип лика Богоматери мы видели на устюжской плащанице. Почти полностью совпадает схема светотеневой моделировки, которую мо''но назвать "строгановской". Она, наряду с отточенностью приемов ^итья полностью соответствует памятникам пятидесятых-зестидесятых годов.

¿р сих пор мы ничего не говорили о покровах - особом вида лицевого хитья, наиболее близком монументальной живописи. Логроз "Аврааи<;4 Ростовский" из Ростовского музея, атрибутированный и введенный над в науъ-ный оборот, - один из центральных памятников строгановской мастерской. Образ Аэраамит солдгн с то;1 -'в мероЯ свободы творвдства, которую остаэлягт древнерусскому художнику в изображении святых-канон и трад}гс<я, закрепленные иконописным подлинником. При сравнении Авряомия на покрове с изображением этого святого на других прсизведэни-тх ХУ1-ХУП зеков, выявляется все своеобразие дитого образа - строителя и проповедника, человека в ?енит>* -ухорннх л £:1зи,;эск;пс сил.

Техника питья, !/ода;тирозка лика и колористическая гамма применяемых при этом зэлковых нитей типичны для строгановского лицевого ситья середины века. Произведением калли-гртфиь-еского искусства мочно назвать вязь тропаря. Тэкс? легко '•итает'?- :т создает прекрасное гармоничное обрамление - раму, опре деляктдую размеры всего покрова и о^оврзменно со з да яду ю пространство для фигуры святого.

Сравнивал по:-ров Азраамия с такими датированными строг \кс?сеехии, как покрозн митрополитов Иона 1657 г. и Петра 1653 г. покровы Сергия Радонежского 1665 и 1671 годов, мз'-но ответить 'оль^п простоту рассматриваемого покрова, -то отнюдь н-3 у.-'т.л-'эт его худо-ественных достоинств. Одновременно с этим ¡?ч виз«.? бэльдуз солоду и пластичность 3

го

позе святого, в жесте его руки и складках одежд. Покров был вышит в период, когда еще не полностью возобладали тенденции декоративности за счет колористичности и пластики образа.

По всей вероятности, вкладчиком покрова бмлтот же Андрей Семенович, постригшийся в 1о42 г. под именем Авраамич и скончавшийся в 1643 г. Этими годами мы и датируем покров. Эта датировка важна тем, что уже тогда, то есть до женитьбы Дмитрия Андреевича на Анне Ивановне Злобиной, с именем которой связывается расцвет строгановского лицевого штья, был создан один из прекраснейших памятников, и сяотапись весьма характерные художественные и технические приемы шитья, позволяюдае говорить не только о мастерской, но о строгановской школе лицевого штья. Это заставляет нас выделить короткий временной отрезок в отдельный период и рассмотреть его в самостоятельной главе, в заключительной части которой рассматриваются также несколько произведений, условно датируемых серединой века.

Четвертая глаяа "Шитье второй половины ХУЛ - начала

ХУй.' веков."

Эта глава охватывает два периода: четвертый - 1оэ0--1680 гг. и пятый - конец ХУЛ - начало ХУ.Л веков.

3 1650 или IÓ5I г. Дмитрий Андреевич женился вторым браком на Анне Ивановне Злобиной. Ее деятельность ознаменовала самый плодотворный и продолжительный период в истории строгановского штья. С начала 50-х годов из ее светлиц выходят десятки памятников.

Уже первые произведения Анны Ивановны имеют вкладные надписи, содержащие очень ценную ин^ормадоию. Это три больше пелены с изображением святого патрона *ужа - Дмитрия царевича. Все они происходят из Благовещенского собора. Из надписей известно, что две пелены I65I-It,54 и 1654 гг. (Сольвычегодский цуэей) *нли вышиты г иконам, а третья 1655 г. (Русский »узей) бнла выносной. Из надписей мы узнаем стоимость материалов, «то во главе мастерской с I&5I г. стояла уже Анна Ивановна, и о ее роли в создании произче-

дения. Можно таг'е сделать вывод о состава мастерской: помимо хозяйки э нее входили монахини, скорее всего. Сретенского монастыря, основанного Строгановыми в 1645 г.

В Благовещенском соборе сохранилась икона "Царевич* Дмитрий" 1621-1622 гг., написанная по повелении Андрея Семеновича Ндзарием Савиным. Одна ил пален предназначалась для ее украшения. Мо^но предположить, что вторая пелена вывивалась для одной из одноименных икон, поступивших в Пермскую галерею из строгановской церкви Похвалы Богородицы, куда она *ыла отослана из ^ольвы-'егодска (пример такой передачи зафиксирован Описью Благовещенского собора конца ХУ1 в.). Пермские икснн принадлежат кисти одного худотаика и написаны, примерно, о одно время. Этот же художник был и знамен-^ком всех трех пелен, из которых две сояьвычегодские являются прямыми аналогиями икон (с дополнением в гитье сцены "убиения"), а выносная пэлена из Русского музея отличается от них только фронтальным положением фигуры.

¡¿ожно говорить о преемственной связи между щитьем Анны Ивановны и произведениями предыдущего периода: та же техника шитья личного и приемы моделировки, то же золотнов зитьв, роль которого, правда, увеличивается. Не только одежды и архитектура, но и весь фон большой пелены зашпт металлической нитью, серебром выделены контуры, которые становятся еще более обобщенными, а одежды шьются почти без складок, передающих форму.

В 1651 г. в мастерской появилась новая хозяйка и нозке мастерицы, прежде всего, конечно, "инока Марфа по реклу Веселка" - любимица Анны Ивановны, на что указывает присутствие ее имени на первой пелене молодой жены Дмитрия Андреевича. Этим объясняется совершенно особый характер миниатюрного 31Тья - сокращенный вариант "строгановской" моделироз-ки лика.

Но главная новация произведений Анны Ивановны - особая типология образа. "Детскость" пропорций и ликов эволшионно никак не связана с предыдущими произведениями. Эта черта

была привнесена знамендаком пелен "Царевич Дмитрий" и автором одноименных икон. Он был ведущим иконописцем и знаменщиком Дмитрия Андреевича и Анны Ивановны. Во всяком случае, на шитье пятидесятых-шестидесятых годов он оказал решающее влияние.

Его руке принадлежит рисунок еще четырех, меньших по размеру пелен с изображением царевича: двух из Благовещенского собора и двух из Перми. Всего семь пелен "Царевич Димитрий" дают пять иконографических изводов.

Одна из особенностей шитья времени Анны Ивановны может быть определена (с известными оговорками) таким современным термином, как "серийность". Помимо пелен с царевичем Димитрием была серия пелен с "праздниками", которых сохранилось одиннадцать (все" в Сольвычегодском кузее). По всей вероятности, знаменщиком этих пелен был художник "Царевичей Димитриев", а шитье выполняли те же мастерицы, и среди них Веселка.

Как известно, для искусства ХУ1 и особенно ХУЛ веков характерна своеобразная иллюстративность, стремление расширить временные границы сюжета, изобразив в рамках одной композиции события, предшествующе и последующие главному. В лицевом шитье эта тенденция проявилась в полной мере только в рассматриваемых "праздниках". Особый интерес представляет пелена "Сретение", заключающая в себе и сюжеты "Бегство в Египет" и "Сошествие во ад". Нами обнаружена прямая связь пелены с иконой из собрания П.М.^етьякова (ГТГ), с которой пелену объединяет не только почти полное иконографическое и композиционное совпадение, но и общие стилистические признаки. Близки пропорции фигур, жесты, архитектурные формы. Характерно выделение пророчицы Анны. Очевидно, автором Иконы и рисунка пелены был упоминавшийся мастер Анны Ивановны.

Но были и другие художнига, хотя бы те, что работали в предыдущий период у Андрея Семеновича и Татьяны Дмитриевны. Среди них - мастер палицы "Преображение с Зосимой и Саввати-ем" 1658 г. из Соловецкого монастыря (Русский музей). Он

продолжает традации лучших иконописцев так называемой "строгановской игколы" первой трети ХУЛ в. В то же время техника питья, моделировка ликов ничем не отличается от пелен и свидетельствует о том, что палица вышивалась одной из мастериц, работавшей у Анны Ивановны и над пеленами.

Покров "Петр митрополит" 1653 г. (Музеи Кремля) -первое строгановское произведение, которое предназначалось для национальной святыни в главном соборе государства. Трудно сравнивать миниатюрное шитье палицы и такого монументального произведения, но можно заметить, что стилистически покров ближе к ней, чем к большим пеленам "Царевич Дп.итрий". Очевидно, те же мастера работали и над покровом "Иона митрополит" 1657 г. (%зеи Кремля).

После завершения работы над покровами митрополитов в мастерской начали шить другую пару покровов - Савватия и Зосимы Соловецких 1660, 1661 годов (Русский ьузей). По построению и декоративному решению они близки двум пеленам "Царевич Дмитрий" 1651-1654 и 1656 годов, но шитье ликов напоминает скорее кремлевские покровы.

. Из той же мастерской вышли два покрова Сергия Радонежского 1665 и 1671 годов, очень близкие друг другу. Очевид- ' но, их знаменщиком был художник, знакомый с покровом "Сергий Радонежский" 1589 г. Бориса Годунова, а рисунок ликов и тип моделировки сближают эти покровы с рассмотренными в предыдущей главе покровом "Авраамий Ростовский". Если предположить авторство одного художника, то можно проследить эволюцию преподобнического образа: на покрове Авраамия -это энергичный проповедник и строитель, на покрове Сергия 1665 г. усиливаются иноческо-старческие черты, самоуглубленность святого в "умной молитве", в образе 1671 г. эти характеристики получают еще большее выражение. Стилистически покровы Сергия заметно отличаются от Авраамия возрастающей сухостью и неподвижностью образа, затесненностью композиции. Удлинение пропорций и усложнение орнаментики при-креп в золотном шитье на покрове 1671 г. становится характерной тенденцией, постепенно усиливающейся в семидесятые

годы.

В пятиде сятые-ээстидесятые годы своя мастерская была и у Матрены Ивановны, имя которой было вшито еще на пелене "Богоматерь Владимирская" IÓ26 г. Известна ее пелена "Богоматерь Гребневская" 16Ь7 г. (ПК). Недавно нами был введен в научный оборот покров "Лонгин Коряжемский" 1656 г. (Соль-выиегодский музей), вложенный Матреной Ивановной в Коряжемс-кий монастырь к столетию перенесения мощей свчтого. От покровов Анны Ивановны он отличается преикущественным использованием в ситье шелковой нити, свободным расположением фигуры в среднике, что сближает его с покровом Авраамия, мягкостью рисунка пика, общей "теплотой" образа своего, домашнего саятого.

Как Пятрена Ивановна начинала работать в двадцати? года в светлице свекрови Евдокии Кестеровны, так и Анна Никитична, жена ее сына ¿едора Петровича, принимала участие в создании штых произведений - вкладах ее мужа. Ранее никогда не рассматривалась пелена "Спас Нерукотворный" 1657 г. (Сольвычегодский музей). С шитьем катрены Ивановны ее сближает менее схематичная, чем на произведениях Анны Ивановны, моделировка лика, хотя рисунок теней, в целом, близок. В шитье применяется волоченое золото, которое никогда не использовалось у Анны Ивановны, но встречается в большинстве памятников ¿¿атрены Ивановны. От произведений той и другой резко отличается тип лика Chaca - очень жесткий, с острым, суровым взглядом.

В Сольвычегодске сохранилось еще одно произведение с именем Анны Никитичны - срарь с "Распятием и святыми диаконами" 1652 г. Если бы не вкладная надпись, то орарь можно было бы по технике питья отнести к мастерской Анны Ивановны. Единственно только, у фигур чуть более удлиненные пропорции и индивидуальные лики, «ем на произведениях Анны Ивановны пятидесятых годов.

Пелена "Феодор йткеот и Георгий с избранных« святыми" хорошо известна в литературе и оаибочно датировалась Е.В.Георгиевской йэужининой двадцатыми -тридцати« годами.

но сопоставив святых в каймах с генеалогией семьи Федора Петровича, а также на основании техники и стиля шитья, мы датируем пелену 1658-1663 годами. Еще недавно мы считали, что пелена была создана в мастерской Матрены Ивановны. Не отказываясь от этой атрибуции, мы хотели бы ее уточнить'. После того, как стали известны два произведения Анны Никитичны, было бы правильнее считать, что к созданию пелены большее отношение имела жена Федора Петровича.

Стиль пелены сближает ее с иконой "Феодор С^кеот с житием" третьей четверти ХУЛ в. из того же храма. Давая вышеприведенную датировку, мы полагаем, что традиция "строгановских" иконописцев была жива и в конце пятидесятых -начале шестидесятых годов, и не случайно она проявилась именно в произведениях мастерской Матрены Ивановны и Анны Никитичны, ведь мать Федора Петровича в это время была единственной представительницей старшего поколения семьи Строгановых, и ее художественные вкусы сложились еще в двадцатые годы.

В-начале шестидесятых годов из мастерской Анны Ивановны выходят первые плащаницы, вложенные в 1661 и 1662 годах в ростовский и вологодский кафедральные соборы (Ростовский и Вологодский музеи). Знаменщиком плащаниц был, вероятно, художник, выполнивший рисунок первых пелен мастерской. Повторяя лишь в общтх чертах иконографический извод плащаниц Старицких, они дают его краткий вариант (без ангелов) я имеют свои оригинальные стилистические особенности.

Одновременно с плащаницами Дмитрием Андреевичем Строгановым были вложены и комплекты евхаристических покровов. Сохранился лишь ростовский, атрибутированный и датированный наш 1661 г. Интересно, что если композиционно ростовский воздух восходит к самой трагической плащанице Старицкой -кирилловской 1565 г., а ростовская плащаница в этом отношении более самостоятельна, то в смысле внутреннего драматизма образов, в тонкости передачи их эмоционального состояния она гораздо ближе произведениям Евфросикии Старинкой.

При Дмитрии Андреевиче и Анкз Ивановне продол-лет рас-

гширяться география строгановского лицевого шитья. На ее карте появляется новый центр - Казань. К току же кругу памятников, что ростовские и вологодские вклады, относятся воздух и два покровца, хранящиеся в Государственном кузее Татарстана, введенные нами в научный оборот.

К уникальным произведениям древнерусского шитья относятся строгановские саккосы с шитыми праздниками и святыми. До недавнего времени был известен только один такой саккос -митрополита Ростовского Ионы Сысоевича 1665 г. Нами был обнаружен и опубликован второй саккос, который является почти полной аналогией ростовского, саккос митрополита Казанского Лаврентия. Существует еще один саккос с теми же композициями, именовавшийся в старой литературе "саккосом Стефана Пермского", с изображениями, написанными темперой по холсту. По выбору святых в клеймах и по стилю ясно, что он был создан в середине ХУП в. По всей вероятности, расписной саккос являлся образцом, своего рода иконописным подлинником для шитых. При их сравнении мы имеем редчайшую возможность выяснить роль вышивальщиц в создании произведения лицевого шитья. Кратко.она сводится к следующее: в ликах - это завершение рисунка черт (при некотором упрощении), и создание светотеневой моделировки; в доличном - обобщение контуров, складок оде.жд, меньшая детализация архитектурных форм. От мастериц полностью зависело выделение деталей изображения цри помощи прикреп различного цвета и . орнамента.

По общим принципам размещения композиций строгановские саккосы восходят к двум "саккосам Фотия". Но в отличие от греческих саккосов, на саккосах, вышитых в Сольвычегодске, развернут только пасхально-страстной цикл. Известная антропоморфность центрического крестово-купольного храма и архи-тектоничность саккоса, обусловили семантическую общность систем декорации стен храма и поверхности саккоса, дополненного шитым клобуком (Ростовский езей-заповедник).

Одновременно с ростовской и вологодской плащаницами и, очевидно, по рисунку того же художника, мастера "Царевичей

Димитриев" была создана пелена "Богоматерь Донская с праздниками и избранными святыми" 1661 г. (Сольвычегодский музей), которой близки пелены "Богоматерь Одигитрия" (там же) и обнаруженная нами в фондах Эрмитажа "Богоматерь Владимирская". Иконографически "Одигитрия" ближе к "Страстной" без ангелов. В Сийском иконописном подлиннике этот перевод назван "Что Тя наречем" по первым словам песнопения, идудэго по краю мафория Богоматери. Образ Богоматери типологичзс?-и напоминает икону "Богоматерь Одигитрия" 1676 г. Федора Зубова (друзей "Коломенское").

Все три пелены представляют своеобразную серию, а их создание было иолитвенным актом по украшению наиболее чтимых икон сольвычегодского Благовещенского собора.

Судя по количеству создававшихся в мастерской Анны Ивановны произведений, у нее работало много мастериц. Иногда в одном памятнике, например, клобуке Ионы Сысоевича, можно видеть признаки участия двух вышивальщиц.

Еще одну из серий, характерных для строгановского шитья второй половины ХУЛ в., представляют многочисленные небольшие пелены с одиночными или групповыми изображениями святых; они подвешивались в праздники под соответствующие пядничные иконы. Наибольшее число их в Со ль вычегодском музее, несколько пэлен есть и в других музеях.

Наш впервые атрибутированы и опубликованы две хоругви из Нижнего Новгорода (Нижегородский музей-заповедник): "Преображение" и "Архистратиг Михаил". Это уникальные памятники даже в ряду строгановских произведений: во-первых, из-за легенды, связанной с ниш, во-вторых, из-за сложности и редкости техники двустороннего шитья. Предание относило их к реликвиям, сопровождавших ополчение Кузьмы .'-¡икина в 1612 г. К сожалению, при более пристальном рассмотрении не остается никаких сомнений в легендарности этих сведений. Очевидно, хоругви были вложены Григорием Дмитриевичем Строгановым в главные соборы Нижнего Новгорода - Преображенский и Архангельский - около 1672 г. в связи с учреждением митрополии. Если стиль "Преображения" можно назвать

иконо-классическим, то в рисунке "Архистратига Михаила" уже довольно ярко проявились черты нового "живоподобного" искусства.

Новым центром, где наш обнаружены строгановские произведения, вслед за Пермью и Казанью является Вятка. Наиболее значительная из них - большая плащаница, которая может быть датирована началом семидесятых годов (Краеведческий цузей).

Создатели плащаницы, имея в качестве образца царскую Новоспасскую 1647 г. (Музеи Кремля), обращались непосредственно и к древней плащанице Старицкой 1561 г. из московского Успенского собора. Этим Григорий Дмитриевич - вкладчик плащаницы - хотел поднять авторитет новой Вятской и Велико-пермской кафедры. Сравнивая строгановскую плащаницу с царской, следует отметить более высокие художественные достоинства строгановской, но одновременно, рассматривая плащаницу в ряду предшествующих произведений мастерской Анны Ивановны, мы не можем не отметить некоторое снижение художественного уровня.

В ряду поздних.памятников строгановского лицевого шитья рассматривается покров "Александр Невский". Присоединяясь к атрибуции Н.А.Маясовой мы склонны датировать его семидесятыми - началом восьмидесятых годов.

Орарь "Избранные святые" из Нижнего Новгорода - очевидно, последнее произведение с изображением святой Анны Ивановны и, возможно, одно из последних ее мастерской (имеется' в виду при кивни Анны Ивановны, умершей около 1675 г., по другим данным - 1660). В нбм наиболее отчетливо проявилась тенденция к удлинению пропорций фигур. В то же время заметно снижение качества шитья.

Плащаница 1680 г. из Рязани - самый поздний датированный памятник строгановского шитья. Из вкладной надписи известно, что она была "построена"в 1680 г. рязанским митрог политом Иосифом в местный Успенский собор. Приходо-расходные книги рязанского архиерейского дома сообщают, что "шила оную... Григория Дмитриевича Строганова прикащика ево Алексеева жены Агапова. Дано ей за те труды 80 рублей". Не вы-

зывает сомнения, что плащаница гита строгановской сольвыче-годской мастерской: шитье выполнено во всех отношениях в строгановских традтиях.

Роль заказчика в создании произведения лицевого шитья была о^ень велика. Тем более это относится к рассматриваемой плащаниие. Структурно и иконографически она отличается от зсех других строгановских плащаниц и восходит (в чем и проявился заказ Иосифа) к знаменитой солотчинской плащанице 1512 г. Это тоже большая вытянутая плащаница, в центре которой изображено "Рыдание нагробное", окруженное "праздниками" и "страстями", и с подробной летописью на каймах. Обращением к древнему прототипу объясняется и архаичность центральной композиции. Но интересно, что источниками для клейм, начиная с "Моления о чаше", послужили западноевропейские лицевые издания Библии и Евангелия, а скорее всего, так называемые "Лицевые страсти" - сборники гравюр, включайте в себя листы из различных изданий и, главным образом, Библии Пискатора и Евангелия Наталиса.

На рязанской плащанице 1680 г., как ни на одном другом памятнике лицевого шитья этого времени, отразились основные противоречия искусства переходной эпохи. В ней соединились стремления к возрождению своей классики, обращение к древним святыням с влиянием новых образцов западного искусства. Если пзрв.ая тенденция как "идеологическая линия" официально провозилась церковными властяш, начиная с патриарха Никона, и активно поддерживалась Иоакимом, то использование "немецких листов" было данью моде в широком смысле слова.

Плащаница еще не последнее произведение строгановских мастерских, но о закате строгановской школы лицевого питья свидетельствуют измельченность глашой композиции при грандиозности общих размеров плащаницы, схематизм, сухость в построении ликов, хотя техника зттья еще столь высока, что все еще является одной из основных эстетических категорий строгановского лицэового шитья.

После-лее качество отсутствует з пелене "Троица" из московского) Успенского собора. Знаменщик пелены, по всей вероят-

ности, быв знаком с иконой Х1У в., уже записанной Тихоном Филитьевым в 1700 г. и убранной в басменный оклад. . .

В пермской художественной галерее также есть ряд произведений позднего периода: плащаница, композиция которой восходит к гравированному антиминсу 1678 г., набедренник "Распятие", орарь "Святые диаконы" и две епитрахили с избранными святыми. Сохраняя основные признаки строгановских памятников, они несут новые, характерные только для них черты. Локализация этих памятников в Перш наталкивает на мысль о местном их происхождении. Светлицы лицевого шитья могли быть как в строгановском Орле-Городке, так и в Подгорном девичьем монастыре, подчинявшемя строгановскому Пыс-корскому. Во всяком случае здесь наличествует та же ситуация, что и в Сольвычегодске: строгановская усадьба соседствует с их монастырем.

В Заключении обобщаются выводы работы, формулируется новая периодизация строгановского лицевого шитья. Выделяется пять периодов: I. Конец ХУ1 - начало ХУЛ вв. - вклады Никиты Григорьевича, зарождение строгановского лицевого шитья в Сольвычегодске. 2. 20-е - первая половина 30-х годов ХУЛ в. - мастерская Евдокии Нестеровны, становление строгановского штья. 3. Конец 30-х - 40-е годы - складывание устойчивых признаков строгановской школы лицевого- штья. 4. 1651-1680-е годы - расцвет деятельности сольвычегодских светлиц под руководством Анны Ивановны и постепенный закат ' после ее смерти (1675-1680). Здесь следует выделить мастерскую Матрены Ивановны и ее 'невестки Анны Никитичны в 50-е-60-е годы. 5. Конец ХУП-начаво ХУШ вв. - время упадка строгановского лицевого штья. Отмечается влияние строгановского лицевого штья на произведения других мастерских второй половины ХУЛ в., в том числе московских, среди которых такие известные, как мастерская царевны Софьи, а также менее знаменитая "московского гостя" Ивана Гурьева.

К началу ХУШ в. строгановское лицевое шитье как явление искусства прекращает свое существование. Судя по тому, что в Сольвьтчегодском ьузее есть несколько произведений ш-

тья ХУШ в., они могли быть здесь и созданы. Но это единичные памятники, носящие вторичный, зависимый не столько от иконописи, сколько от современной церковной живописи характер. Они могли быть выпиты в Москве или Петербурге, где при дворе Марии Яковлевны, фрейлины Екатерины I, шились орденские звезды для императорского коронационного костюма. Сама вдова Григория Дмитриевича низала оплечья на ризах, пожалованных в Г730 г. Анной Иоанновной в Троицкий монастырь.

Строгановская мастерская была последней мастерской подобного масштаба. Она определяла во многом развитие лицевого шитья в ХУЛ в., которое слишком тесно было связано со средневековым мировоззрением и, что важно, укладом семьи. Вот почему, если иконопись, отойдя на второй план, продолжала жить и в рамках традиционной эстетики, и подпитываясь академическим искусством, история лицевого шитья, несмотря на позднейшие попытки возродить его, закончилась в начале ХУШ в.

Диссертация имеет два Приложения: Приложение I "Опись сольвьгчегодского Благовещенского собора как источник по истории строгановского искусства" представляет собой источниковедческий анализ этого документа. Приложение П - Родословная таблица Строгановых, составленная А.А.Введенским, с нашими исправлениями-и дополнениями, а также с указанием лиц, упоминающихся как вкладчики произведений.

Список работ по теме диссертации

1. Строгановское двустороннее лицевое-шитье.// Вопросы исследования, консервации и реставрации произведений искусства. НХНРЦ. М., 1984, с.42-50 /0,8 п.л./.

2. Малоизвестные памятники строгановского лицевого шитья из Ростова Великого. // Памятники культуры. Новые открытия. Е?:его.дник 1984, Л.; Наука, 1986, с.42С-4СЗ /I п.л./.

3. Памятники строгановского лицевого шитья в Казани. // Памятники русского искусства: исследования и реставрация. ЕХКРЦ, М-, 158?, с.55-73 / I п.л./.

4. ДдааанЕца Агглоес". // Древнерусское есг^сство'* 1-2 выпуск из серии "¡¡опте открутил реставраторов". ЕХНРД, П., 1990, с.42-75 /I п.л./.

5. Лицевое пштье. // Искусство етрогаьовскгх мастеров. Каталог шставки. ВХНРЦ, И., 1391, статья к разделу -с.115-128 /1,5 п.д./, каталог - С.129-171 /2 п.д./.

6. Строгановское лицевое иптье. // Гкьй худогник, 1991, Г 9. с. ЕБ-41 /0,25 п.л./.

с

Л

Подписано в печзп

аказ 84 Тираж /00