автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Строительная лексика ингушского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Строительная лексика ингушского языка"

На правах рукописи

Костоева Фатима Мухарбековна

СТРОИТЕЛЬНАЯ ЛЕКСИКА ИНГУШСКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.02 - языки народов РФ: кавказские (ингушский) языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 6 МАР 2015 005561198

Магас-2015

005561198

Работа выполнена на кафедре ингушского языка ФГБОУ ВПО «Ингушский государственный университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Барахоева Нина Мустафаевна (ФГБОУ ВПО «Ингушский государственный университет»)

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Халидова Рашидат Шахрудиновна (ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет»)

доктор филологических наук Багомедов Муса Расулович (ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный университет»)

Ведущая организация - ФГБОУ «Чеченский государственный

университет» (г. Грозный)

Защита состоится «14» апреля 2015 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 002.128.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ФГБУН Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН [367000, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 45; т./ф. 8(8722)675903].

Объявление о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайте ВАК Минобрнауки РФ (www.vak2.ed.gov.ru) и на официальном сайте ИЯЛИ ДНЦ РАН (№^ЛуаЫпс.ги) «10» февраля 2015 г.

С диссертацией можно ознакомиться на официальном сайте ИЯЛИ ДНЦ РАН по ссылке (http://www.iyalidnc.ru/disser.html) и в научной библиотеке Дагестанского научного центра Российской академии наук (ул. М. Гаджиева, 45)

Автореферат разослан «9» марта 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

А.Т. Акамов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Как известно, отраслевая лексика языка, связанная со строительным делом, относится к основным пластам лексики языка.

Объектом исследования является строительная лексика ингушского языка, рассматриваемая во взаимоотношении с общелитературной терминологией.

Предметом исследования являются наименования постоянных и временных жилищ, построек хозяйственного и культового назначения, построек общественного пользования, а также названий строительных материалов, производственных инструментов, единиц измерения и т. д.

Актуальность исследования обусловливается объективной необходимостью многоаспектного анализа строительной лексики ингушского языка. Выбор темы диссертации продиктован тем, что до сих пор строительная лексика не подвергалась комплексному и детальному изучению как целостная терминосистема, призванная обслуживать определенную сферу жизни и деятельность ингушей. В имеющихся научных трудах по лексикологии ингушского языка отсутствует системное представление о строительной лексике. Они не рассмотрены в контексте достижений современной лексической семантики. В силу этого возникает необходимость анализа строительной лексики с учетом полевого подхода, выделив строительную терминологию в самостоятельную лексическую группу, что позволяет выявить и описать семантическое варьирование данного пласта лексики и его семантические и формально-семантические оппозиции.

Актуальность диссертационного исследования усиливается и тем, что в работе задействован лексический материал чеченского и бацбийского языков, на материале которых отсутствуют подобные исследования.

Цели и задачи исследования заключаются в выявлении, в возможно более полном объеме, строительной лексики ингушского языка.

Исходя из поставленной цели, решаются следующие задачи: 1) выявление и фиксация строительной лексики ингушского языка с учетом лексического материала родственных языков (чеченского и бацбийского); 2) изучение особенностей формирования и развития строительной лексики ингушского языка; 3) выделение основных лексико-тематических групп в строительной лексике ингушского языка; 4) проведение семантического анализа строительной лексики ингушского языка; 5) изучение способов словообразования в строительной лексике ингушского языка; 6) установление роли строительной лексики в обогащении общелитературной терминологии.

Научно-методологическую основу работы составляют описательный, сравнительно-исторический и сопоставительно-типологический методы, а также метод внутрисистемного функционального и структурно-семантического описания, позволяющий рассматривать строительную лексику как системное образование. Там, где это необходимо, использовались приемы историко-

этимологического анализа, что позволило выработать принципы выделения тематических групп в строительных наименованиях, а также единые принципы функционального анализа лексических единиц как компонентов словарного состава ингушского языка.

Степень разработанности темы. Строительная лексика, представленная в нахских языках, в частности в ингушском языке, в целом оставалась вне поля зрения ученых. Исключение составляют немногочисленные статьи К.З. Чокаева, Т.Б. Гониашвили, С. Мерешкова и монографии З.К. Мальсагова, И.Ю. Алироева, А.Г. Мациева и A.M. Куркиева. В научных трудах и публикациях названных исследователей нахской группы языков в целом лишь затронуты отдельные вопросы строительной лексики или же соответствующий материал привлекался в сравнительно-сопоставительных исследованиях по нахским языкам.

В связи с этим научная новизна предлагаемой работы видится прежде всего в том, что сделана попытка собрать, систематизировать и, по мере возможности, проанализировать строительную лексику ингушского языка, выявить общетерминологическую базу в ингушском, чеченском и бацбийском языках. При исследовании учитываются данные этнографии ингушей, которые, в свою очередь, широко опираются на лингвистические факты.

Методологическая основа исследования определяется необходимостью изучения языка, в частности его словарного состава, во взаимоотношениях, взаимосвязях лексики с другими видами хозяйственной и общественной деятельности, с учетом межъязыкового взаимодействия, а также актуальностью сохранения и развития лексического богатства ингушского языка.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно может внести определенный вклад в теорию лексикологии нахских языков и восполнить существующий пробел в описании отраслевой лексики ингушского языка. Результаты исследования и значительный лексический материал, вводимый в научный оборот, создадут надежную базу для дальнейших углубленных разработок вопросов сравнительно-исторической и историко-этимологической лексикологии нахских языков.

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что результаты ее могут быть использованы при написании лексикологических и лексикографических работ (толковых словарей, справочных и учебных пособий) как исследуемого языка, так и в целом всех нахских языков.

Научной базой исследования явились труды по кавказским, в особенности нахским, языкам, посвященные проблемам лексикологии и лексикографии, в том числе и отраслевой лексики. При рассмотрении вопросов лексики, в частности строительной, исходили из теоретических положений, выдвинутых в трудах отечественных и зарубежных исследователей по вопросам лексикологии.

Источники и материал исследования. В диссертации использованы как существующая литература по изучению нахских языков, словари современного

4

ингушского языка, материалы фольклорных источников, разнообразные работы историко-этнографического характера, так и обширный полевой материал по строительной лексике и сведения информаторов - ингушских долгожителей, записанные автором диссертации в 1997—2013 гг.

Апробация исследования. Работа выполнялась на кафедре ингушского языка Ингушского государственного университета. Содержание работы и основные ее положения были предметом обсуждения на заседаниях кафедры ингушского языка Ингушского государственного университета, а также на международной заочной научно-практической конференции «Вопросы филологии, искусствоведении и культурологии».

Результаты исследования нашли отражение в десяти публикациях, четыре из которых в журналах, рекомендованных ВАК РФ.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

— По характеру возникновения строительная лексика ингушского языка распадается на две большие группы: исконно ингушские слова и заимствованные слова. Исконная лексика — это основное ядро словарного состава ингушского языка, древним слоем которого являегся общенахский пласт. Заимствования в основном представлены словами грузинского, восточного (персидского, тюркского, арабского) и русского происхождения.

— Строительная лексика ингушского языка делится на следующие лексико-тематические группы: наименования разных типов жилищ, наименования разных частей и деталей жилого дома, наименования построек хозяйственного назначения, наименования культовых построек, наименования построек общего пользования, наименования строительных материалов, наименования производственных инструментов, наименования единиц измерения, наименования строительных профессий и форм организации строительного дела.

— Привлечение лексического материала родственных языков (чеченского и бацбийского) является одним из важных условий адекватного освещения поставленной проблемы.

— Структурно-грамматическое освещение терминологии строительного дела. Способы образования строительной лексики: семантический, морфологический и описательный (словосочетания). Структурные типы простых, производных и сложных слов.

— Фиксация и исследование отраслевой лексики ингушского языка — это сохранение лексического богатства языка для истории народа.

Поставленные задачи и материалы анализа определили композицию диссертации. Она состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Структура н объем работы. Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целями и задачами. Работа изложена на 192 страницах и состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, перечня использованной литературы и указателя.

5

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность исследования, ее новизна, теоретическая и практическая значимость, определены цели и задачи, указаны теоретические основы, материал и методы, используемые в работе, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основы изучения строительной лексики» рассматривается термин как объект лингвистического исследования и проводится обзор современного состояния теоретических разработок по отраслевой терминологии. Данная глава состоит из двух разделов.

1.1. Термин как объект лингвистического исследования

Общеизвестно, что среди специальных лексических номинаций ведущее место принадлежит терминам, которые в нашем исследовании рассматриваются как слова или словосочетания, служащие средством номинации понятий той или иной науки, техники и других сфер профессиональной деятельности. Под терминологией нами понимается совокупность терминов, которая сложилась в процессе формирования определенной научной области и служит для выражения специальных понятий.

В своем исследовании мы придерживаемся мнения о том, что даже при наличии отличительных черт терминологическая лексика входит в состав литературного языка, так как эти слова являются не искусственными, а лексическими единицами, формирующимися естественным путем на базе общеупотребительного языка. Кроме того, как отмечает A.A. Реформатский, термин является членом какой-либо терминологии [1986: 22—27].

Осуществляя дальнейшие этапы исследования, мы исходим из того, что значение термина зависит от его места в понятийном аппарате соответствующей области знания. При этом терминологическое значение входит в систему иерархически связанных и взаимно подчиненных категорий, оно приобретает парадигматический характер, включая данный предмет, называемый термином, в иерархическую систему отвлеченных противопоставлений.

1.2. К проблеме изучения отраслевой лексики в нахских языках.

В данном параграфе проведен обзор существующей литературы по отраслевой лексике в кавказском языкознании, который заставляет констатировать необходимость исследования отраслевых терминосистем языков нахской группы.

Как отмечается в лингвистической литературе, изучение по тематическим группам представляется наиболее верным в исследовании словарного запаса младописьменных языков. Следуя этому методу, можно получить представление о природных условиях, в которых проходила жизнь носителей языка, об основных занятиях и ремеслах, особенностях общественно-политического устройства конкретного народа.

С конца двадцатого столетия в ингушском языкознании появляется ряд диссертационных исследований, предпринятых ингушскими языковедами в области отраслевой терминологии [Тариева, 1996; Султыгова, 2000, 2012; Галаева, 2006 и др.]. Ценным в названных работах являются выявление отдельных тематических групп и способов номинации, анализ словообразовательных морфем применительно к отраслевой лексике не только ингушского языка, но нахских языков в целом.

Вместе с тем необходимо отметить, что терминотворчество в ингушском языке заметно отстает от потребностей социальной и культурной жизни ингушей. Проблема дефицита исконных терминов ведет к использованию иноязычных слов. Существует необходимость в активизации ресурсов ингушского языка, прежде всего терминологической лексики, в повышении контроля над внедрением терминов и соблюдении терминологического режима в ингушском литературном языке.

Вторая глава «Лексико-тематическая классификация строительной лексики ингушского языка» включает в себя ряд лексико-тематических групп, которые, в свою очередь, подразделяются на подгрупп).!.

2.1. Наименования разных типов жилищ. В зависимости от сроков обитания в них жилища ингушского народа, как и жилища других народностей Северного Кавказа, подразделяются на постоянные и временные.

2.1.1. Наименования постоянных жилищ. Основываясь на свидетельствах древних письменных источников, археологическом материале и свидетельствах информаторов, можно выделить два основных вида постоянных жилищ в горной и равнинной частях современной Ингушетии.

§1. Наименования жилищ горной Ингушетии. Жилища горной части, состоящие из каменных построек, возвышающихся на скальных кручах и в большинстве имеющих вид крепости, представлены следующими лексемами: г1ала «жилая каменная башня в 2-3 этажа»; хъокх «полубоевая каменная башня»; в1ов // т1ема г1ала «многоэтажная боевая каменная башня»; ц1а «одно- или многоэтажное жилое помещение». Перечень горных жилищ дополняется крепостными укреплениями — г1ап//ч1оаг1 о// бурув.

§2. Наименования жилищ равнинной части Ингушетии. К данной группе строительной лексики в ингушском языке представлены следующие лексемы, передающие способ, материал и форму постройки: ц1а «старинный тип одноэтажного каменного дома простейшего плана»; дийца ц1а (< дийца «плетенный», ц1а «дом») или з!ара ц1а «жилой дом, построенный с использованием плетеного материала»; эрза ц1а (общенахское слово эрз, означающее «камышовый тростник», возводится к пранахскому арг // арз «тростник» (ср. аърга «рогожа», осет. аргъеп, каб. аргъен «циновка») «дом,построенный с использованием камышового тростника»; лаътта тесса ц1а «тип дома, строившийся до 1940 г., имеющий земляной пол (к1ийле) и плоскую земляную крышу»; бийдача кирпишка ц1а «дом квадратного плана из сырцового кирпича с шиферным или черепичным покрытием и основой из цемента»; дахчан ц1а «бревенчатый дом-сруб»; «дом из деревянных щитов»; «дом из деревянного каркаса без облицовки»; 1аьдала ц1а «выделенное

7

государством жилье»; zluuuio «объект сооружения», «здание», «постройка», «сооружение» и т. д.

2.1.2. Наименования временных жилищ. К временным жилищам в первую очередь относятся летние укрытия сторожей и пастухов, которые строили в пастбищный период вдали от основного хозяйства. В ингушском языке известны такие наименования временных построек, как: кхоапе (древнее отглагольное наименование от нахского кхолл (ср. чеч.-инг. кхуолл «набросить, накинуть, покрыть», бацб. mak-qoillu «навес; крыша», уо-»оа ) «соломенный навес»; отар (бацб. пардул «навес») «летний навес с открытой четвертой стеной»; тхов «летний открытый навес»; 1ун ц1а «пастуший дом»; бу (чеч. бун) «шалаш»; тол (чеч. туоьла (ср. осет. тол «землянка», авар, m пли «землянка для овечьего молодняка на зимних пастбищах») «землянка»; кхизг II гоапг «хижина, плетеный домик» и т. д.

2.2. Наименования разных частей и их деталей. Строительная лексика, обозначающая разные части жилого дома по назначению, разделена на две группы.

2.2.1. Наименования частей жилого дома в горной Ингушетии. К этой группе относятся следующие исконные слова: лард лард «основание жилища», «скальный массив, на котором воздвигают башню»; лоакъ // г1аьт (чеч. г1аьт) «этаж»; пен // г1ов (чеч. то же, кист, ne) «стена»; т1авоала къорг // хъаыиа nul «лаз в межэтажных перекрытиях»; саънг (чеч. сенакхиера) «большой специальный угловой камень внутри жилища служащий опорой для межэтажных перекрытий»; топан кораш // т1ема кораш «бойницы»; сардаг (чеч. куор) «наблюдательное окно»; лабанкхера // куркхера // наьрткхера (чеч. куракхера) «специальный камень-арка над дверью или окном»; дакжол «специальное крепление в потолке для надочажной цепи»; пенал «отверстие для света» и т. д.;

2.2.2. Наименования частей жилого дома в равнинной Ингушетии

представлены следующими лексемами: нана ц!а (нала «мать», ц1а «дом», «комната», букв, «матери комната») «общая комната, где собирается семья»; хъаыиа ifla «гостиная»; з1амига ц1а «комната для хранения постели и разной домашней утвари»; отув (чеч. оти «каморка, маленькая комната») «сени», «прихожая»; уйче «коридоры», «веранда»; ларма «помещение ниже уровня земли (под полом или в отдельной постройке) для хранения припасов в холоде»; лаба (чеч. лаба, бацб. лап1) (ср. перс, лабэ, тох. lap «череп, голова», слав. 1ъЬъ «лоб, череп, голова», «мыс, крутой берег») «зонт (навес над входной дверью), защищающий дверь и крыльцо от осадков» и т. д.

2.3. Наименования культовых построек. Сложный процесс исторического развития ингушского народа отразился на формировании его идеологии и создал целую систему религиозных представлений.

Согласно разработанной известными этнографами Л.П. Семеновым, И.ГТ. Щеблыкиным, Е.И. Крупновым, А.Ф. Гольдштейном, М.Б. Мужухоевым типологии, названные памятники подразделяются на столпообразные (без внутреннего помещения) и склепообразные (с. внутренним помещением) (См.:

[Семенов, 1999], [Щеблыкин, 1928], [Крупнов, 1974], [Гольдштейн, 1976], [Мужухоев, 1989]).

В ингушском языке имеются следующие названия культовых построек: залг1а // к1арлаг1а // гарма «столб для ориентира при определении сторон света, сложенный из камня», къоабал-кхера «каменное изображение фаллоса как бога деторождения», сиелинг «высокая четырехугольная каменная колонна, обращенная к югу, с плоским или двускатным перекрытием и маленькой нишей у подножия (предположительно, воздвигались в средние века в честь умерших прародителей)», ц1онда «святилища фамильного и семейного значения», элгац «храм для языческих обрядов, около которого совершались жертвоприношения богам», ерда // йерда // эрда «храм для совершения христианских культов, небольшое каменное строение с двускатной кровлей», маьлхакаишаш «фамильные усыпальницы — четырехугольные сооружения из тесаного камня» ит. д.

С установлением ислама в Ингушетии изменился характер религиозных строений. Вот наименования некоторых из них: маьждиг «мечеть»; минар «высокая башня при мечети»; минбар «кафедра при мечети»; хьужаре «медресе» (мусульманская школа) и т. д.

Как видим, на наименованиях культовых строений отразилась смена религиозных представлений ингушей - язычества, христианства и мусульманства.

2.4. Наименования построек общественного пользования. Существует ряд наименований различного рода строений, предназначенных для общего пользования, названия которых относятся к исконной лексике ингушского языка, например: т1ий (ср. чеч. т1ай // т1ей, бацб. т1иа; «мост», хьаста ц1а (хьаст «родник», ц1а «дом») «родниковый домик», хьайра (чеч. хьер, кист. хъейр, бацб. хьайр (глаг. хьие «мять», -р — масдарный суффикс) «мельница бревенчатого или каменного строения на бутовой кладке», калхьар (чеч. кахьар) «ручная мельница»; хи хьайра (чеч. то же) «водяная мельница»; мша хьайра (чеч. то же) «ветряная мельница», пхьоале (чеч. пхьоалг1а, бацб. сач!едло (ср. груз. самч1едло //мч!едели) «кузница», «мастерская» и т. д.

2.5. Наименования построек хозяйственного назначения. В существующей литературе об ингушах преобладающей формой хозяйствования в нагорной Ингушетии единодушно признается скотоводство.

Лексика данной группы рассматриваются в следующей последовательности:

а) наименования построек и стоянок для скота: жел (чеч. джоьло // джоьла), со временем вытесненные из употребления словом жег1ота // г 1ота (чеч. г1отан) «большие загоны (кошары)», наждар // нажт1ар «стойбище», жекарт «стоянка для овец»; бежкарт «стоянка для крупного рогатого скота»; горинг «телятник» и т. д.;

б) наименования помещений подсобно-хозяйственного назначения: помещения для хранения на плоскости были разнообразны по материалу, величине и месту расположения, например: отар // утар «помещение для хранения хозяйственных предметов, зерна, сельскохозяйственных орудий»;

«летняя открытая кухня»; маша лелабу моттиг (маша «молочные продукты», лелабу «хранят», моттиг «место») «кладовая или часть дома для хранения

молочных продуктов» и т. д.;

в) к названиям хозяйственных сооружений мы относим также наименования различных хранилищ, разнообразных по материалу, величине и месту расположения, например: ларма (чеч. куьрк) «яма с узким лазом, расширяющимся ко дну, со стенами, обмазанными раствором из глины»; «подвальное помещение жилого дома»; кирг «амбар», «закром»; гилза «зернохранилище, строящееся в одной из общих комнат из саманного кирпича, обмазанного с внешней и внутренней стороны»; мужа к!оаг «яма, предназначенная для хранения жидких кормов для скота»; доа (чеч. дуо, кист. дуа, каб.-черк. ду) «помещения для хранения зерна, сапетки» и т. д.

2.6. Наименования строительных материалов. Достаточно хорошо развита в ингушском языке терминология, обозначающая названия строительных материалов. Термины этой тематической группы также делится на отдельные подгруппы.

2.6.1. Наименования разновидностей камня: кхера «камень», ларда кхера «большой угловой камень в основании башни», лабанкхера «арочный камень над входом в жилую или боевую башню», з1огал «венечный камень, завершающий крышу боевой башни», к1ай кхера или к1ир йоала кхера «известковый камень», т1орцеш «каменные плитки, используемые при установлении равновесия и горизонтального положения строительных камней», чхар «рваный камень», «каменная глыба» и т. д.

2.6.2. Наименования стройматериалов из дерева: т1аьда хьу «сырой лесоматериал»; герга хьу «кругляк»; хи «бревно»; б1оаг1а (чеч. б1оаг1ум, бацб. б1оаг1ур «кол») «столб»; ахка «бревно, расколотое пополам»; бекьа (ср. осет. Ьэдэ «кол», «шест», каб. быкъу «балка», «перекладина») «брус»; ардакх «доска»; екгьа ардакх «сухая доска»; фаттан хьакха ардакх «фугованная доска»; сарпап (чеч. сторпал) «стропило» и т. д.

В наименованиях деревянных деталей представлены и заимствованные слова: дахчан хьастам // рама ч1оаг1ъю загал «колышек для крепления рам, нагель)»; п1енда // дранка «дранка»; рейк «рейка»; кхалаш яха рейк «зубчатая рейка»; ийна п1енда // плинтус «плинтус»; п1ендаг1а (п!енда «дранка», -г1а -словообразовательный суффикс) «планка» и т. д.

2.6.3. Наименования видов строительного раствора: маркхал (чеч. боршам, кист, буьрчом, бацб. дуг1аб) «жидкий раствор белой глины (извести) с примесью песка», сома топпар (букв, «толстая глина») «раствор из глины, соломы, кизяка»; 1ажаг1а топпар «желтая глина»; сийна г1ум // морса г1ум «песок для цементного раствора»; таш г1ум // к1аьда г1ум «мелкий речной песок» и т. д.

2.7. Наименования строительных инструментов. В ингушском языке известны следующие наименования инструментов:

а) наименования инструментов для обтески и дробления каменного материала, используемого для возведения стен жилища: варбаст (чеч. варзап)

«молоток для дробления камня»; кечал (чеч. киечал) «молоток для обработки камня»; кхера оарга аыик «инструмент для обтески камня»; алхекхашк «кирка»; д1ам (чеч. д1сша, бацб. тег (ср. груз, теги) «зубило, железный клин», барг // аъшка барг кирка «односторонняя с обухом» и т. д.

б) наименованиями плотницких инструментов: гон «молоток, столярный инструмент для забивания»; ж1ов (чеч. дж1ав, ав-ов) «большой тяжелый молоток для ручной ковки, кувалда»; гонилг «вид молотка, используемый для мелких работ (закрепление оконных стекол, прибивание тонких реек)»; диг (чеч. диг, бацб. дик1, ср. лак. рик1, лезг. як1в) «топор»; чувчакх «молоток для нанесения насечек на жернова» [Куркиев, 2004: 486]; хьастмшй доссса ж1ов «гвоздодер»; гонилг // ж1олг ([ж1ов «молоток, -лг — уменьшительный суффикс, букв, «молоточек») «стекольный молоток»; дахчан гон «деревянный молоток, применяемый при ручной сборке столярных изделий»; аьст (чеч. аьста, кист. эст) «мотыга и инструмент для скобления дерева»; г1айракх (ср. кум. къайыр «песчаник») «наждачный брусок для шлифовки деревянного материала»; аьлха (чеч. аьлха, бацб. атх, ср. осет. алхой) «ручной точильный камень»; эг «точильн камень»; гам «скребок»; оста (чеч. ста, бацб. аст1и) «долото»; фаттан (чеч. воттана, бацб. шалши, ср. груз, салашини) «рубанок»; херх «стальная зубчатая пластина — пила для разрезания» и т. д.

в) наименования кузнечных орудий труда: аьшкапхъара варбаст «кузнечный молот, кувалда»; ножарг (чеч. нуъйжа, бацб. зинда, груз, зинадани) «тяжелая металлическая опора для ручной ковки»; кахьекхарг «орудие для закладки металла в огонь»; бустарг «кадушка для воды»; аыикал «железная лопаточка для загребания жара или мусора»; моарзаг1 (чеч. марзук) «щипцы, инструмент для сжимания, раскалывания в виде двух стержней»; божмоарзаг1 «тиски»; чарх «точило»; хъакназ «железный совок» и т. д.

г) наименования орудий труда штукатурщика: топпараулг «штукатурная доска»; сома топпар хьоаха улг // сома улг «штукатурная доска для грубого глинистого раствора»; г1умцаца «решето для просеивания песка»; п1енда «планка для проверки ровности углов» и т. д.

2.8. Наименования единиц измерения. Ингушская метрология располагает довольно сложной системой единиц измерения длины, площади, ширины и т. д. Для общего названия единиц измерения в ингушском языке существует лексема бустам. Граница, предел проявления чего-нибудь обозначается словом боарам.

Многие народы роль мерила расстояний и величин отводили конечностям человека или их частям.

В строительном деле у ингушей для определения площади также на первое место выступает нога. За единицу измерения площади берется один шаг — г1а — расстояние, равное примерно одному метру.

Для определения длины, измерявшейся с помощью рук, в ингушском языке известны лексемы, вероятно, производные от древнего названия пхьа — «рука»: пхьаг1ат (чеч. то же) - «старинная мера длины, равная расстоянию

между растянутыми в ширину руками»; юсьоре - «мера длины, равная локтю с кистью».

Для обозначения площадей земельных участков были употребительны слова, заимствованные в разное время ингушским языком из русского: арша (ср. русск. «аршин») - «старая русская мера длины, равная 0,71 м»; сажен (ср. русск. «сажень») - «старая русская мера длины, равная трем аршинам (2,13 м); дестин (ср. русск. «десятина») - «старая русская мера земельной площади, равная 2400 кв. саженям, или 1,09 гектара» и т. д.

Перечисленные наименования единиц измерения стали заменяться русскими названиями с установлением связей с Россией. Некоторые из указанных названий не имеют практического употребления, но встречаются в речи старшего поколения как архаизмы.

2.9. Наименования строительных профессий. В строительной лексике и литературе до XX века мастера-каменщика определяли словом говза (букв, «хитрый») или сложным словом т1оговзанча (mío «камень», -на - формант родительного падежа, говза «хитрый», «искусный», -н - интерфикс, -ча -суффикс со значением лица по признаку профессии; чеч. то же, бацб. ocmlaml (< груз, ocmlamlu).

Общие наименования, обозначающие мастеров по разным специальностям, в народном языке представлены следующими лексемами: г1онча «помощник мастера»; варбастъеттархо «молотобоец»; пхьар «мастер»; аьшканпхьар «кузнец»; дахчанпхьар «плотник»; болхло «работник», «разнорабочий».

Со словом болхло образуются наименования, обозначающие лиц разных профессий: mío боаккха болхло // т1обоаккхар «каменолом»; mlooapza болхло // mlooapeap «каменотес»; тхов тулла болхло // тховтуллар «кровельщик»; пишк йолла болхло //пишкъер «печник» и мн. др.

Вследствие переселения ингушей на равнину, где вместо каменных башен строились одно- и двухэтажные дома, образовалось другое название каменщика-строителя - ц1енош дотта болхло // ц1еношдоттар. В литературном ингушском языке более употребительным является термин г1ишлонхо, возникший в позднейшее время.

Приведенные примеры доказывают, что в ингушском языке термины могут существовать в двух, а то и в трех вариантах, а именно: в полном и сокращенном виде, последние объясняются стремлением к краткости, точности. Занимая определенное место в терминосистеме, термин, безусловно, соотносится с одним понятием и имеет одно обозначаемое.

В третьей главе рассматривается хронологическая стратификация и словообразовательная структура исследуемого лексического пласта ингушского языка.

По характеру возникновения строительная терминология в работе разделена на две группы: исконные и заимствованные слова.

При анализе фактического материала выделены диахронические пласты изучаемой лексики: общенахский, вайнахский и собственно ингушские слова.

3.1.1. Нахский пласт строительной терминологии. В настоящее время в строительной терминологии выявлено около 100 параллелей, исконно общих и относящихся к тому основному лексическому фонду, который обычно используется для определения генетического родства языков. К ним можно отнести следующие названия: инг. mluit {ср. чеч. mluii, бацб. mluüe) «мост;;; инг. оста (ср. чеч. ста, бацб. acmlu) «долото»; инг. г1адж (ср. чеч. г1адж, бацб. г1оч1) «палка»; инг. хьу (ср. чеч., бацб. хьу) «лес»; инг. кхера (ср. чеч. кхер, бацб. юсер) «камень»; (ср. инг. кхуврч, чеч. кхерч, бацб. кхса) «очаг»; инг. ifia (ср. чеч. ц1а, бацб. ц1а) «дом» и т. д.

3.1.2. Вайнахский пласт строительной терминологии. К вайнахскому лексическому пласту относится группа лексем, общих для ингушского и чеченского языков. 1) Слова, совпадающие но звучанию и значению в строительной терминологии ингушского и чеченского языков. К названной группе можно отнести наименования, используемые как в ингушском, так и чеченском языках в одних и тех же значениях и совпадающие по звуковому составу: инг. пен (чеч. пен, бацб. к1едел) «стена», инг. наж (чеч. наж, бацб. мух) «дуб», инг. тхов (чеч. тхов, бацб. пху) «крыша» и т. д. обширный

2) Слова, совпадающие в ингушском и чеченском языках по значению, но различающиеся по звучанию. В исследуемой терминологии зафиксирован обширный лексический пласт с общими для ингушского и чеченского языков терминами, фонетически различающимися в пределах указанных языков и диалектов чеченского языка: инг. загал — чеч. дзайп «клин, слеги, колышек», инг. фоттан (чеч. воттана, бацб. шалши) — «рубанок», инг. паыик - чеч. пешик «молотилка», инг. жел — чеч. джоьло «загон для овец, кошара» и т. д.

В целом же в языках вайнахской подгруппы лексические единицы, обозначающие строительное дело, являются генетически общими. Таким образом, большинство отличий сводится к фонетическим расхождениям, некоторые термины выявляют также и семантические расхождения.

3.1.3. Собственно ингушские строительные термины. Наше исследование показало, что некоторые слова не имеют материальной общности и внутри группы нахских языков.

В данную часть главы включены строительные термины, не имеющие лексических параллелей в родственных бацбийском и чеченском языках: инг. ардакх (чеч. у //уй, бацб. пицар) — «доска», инг. боаж (чеч. тртиг, бацб. ч1ад) - «зарубка», инг. вордиг (чеч. туъппалг, бацб. к1оц1) - «катушка», инг. дийхк (чеч. бага, бацб. пич1в) - «сосна», инг. к1ийле (чеч. бух, бацб. бат!ан) — «глиняный пол» и т. д.

Таким образом, к этой группе отнесены термины, составляющие собственно ингушский уровень, куда входят незаимствованные слова, не обнаруживающие родственных коррелятов как в нахских, чак и в других северокавказских языках. Помимо корневой лексики, сюда, видимо, можно включить и термины, содержащие словообразовательные аффиксы и возникшие на ингушской почве.

3.1.4. Заимствованная строительная терминология. В строительной лексике, которая является одной из частей ингушского литературного языка, заимствования представлены в основном словами грузинского, восточного (персидского, тюркского, арабского) и русского происхождения, а также интернациональными словами, усвоенными, как правило, через русский язык.

§ 1. Грузинизмы в строительной лексике. Особенно много грузинизмов в строительной лексике ингушского языка, например: херх (< груз, херхи) «пила»; моарзаг1а (< груз. морзац1ух) «клещи»; к1ув (< груз. к!уви) «смола»; ч1ега (< груз. ч1ека) «замок»; болат (< груз, полад) «сталь»; цаца (< груз. сацери) «решето, веялка»; оста (< груз. аст!ами) «долото»; хьастам (ср. груз. астами «скребок») и т. д.

§ 2. Персизмы. Заимствования из восточных языков - персидского, арабского и тюркского — составляют около половины иноязычной лексики нахских языков.

Сравнительный анализ строительной лексики показывает, что персизмы в ингушском языке заимствованы при посредстве грузинского языка. Для подтверждения мысли о грузинском посредничестве нами приводятся персизмы ингушского языка в сопоставлении с грузинским: диг (груз, дигьрз < перс, «секач») «топор»; элгац (< груз, экклесиа из греч.) «языческий храм»; чарх (ср. груз, чархи, перс, чарх) «колесо» и т. д.

§ 3. Арабизмы. К числу арабизмов относятся следующие строительные термины в ингушском языке: маьждиг (< араб, масджиг) «мечеть»; мимар (< араб, маьнаре) «минарет (высокая башня при мечети, с которой муэдзин сзывает мусульман на молитву)»; чаьтар (< араб, шатер) «палатка»; минбар (< араб, минбаър) «кафедра при мечети»; хьужаре (< араб, хьуджра «комната») «медресе» (мусульманская духовная школа); мрамар (< араб, мармарун) «мрамор»..

Строительные термины, вошедшие в лексическую систему ингушского языка, также подверглись тем или иным фонетическим изменениям, связанными с особенностями ингушской фонетики: утеря назализации или усечение конечного -ун, переход ч > ш, къ > г1, масж > маж, ид > ди(г), аь > и и др.

Итак, в строительных терминах произошли вполне закономерные при усвоении иноязычных лексем фонетические процессы, благодаря которым арабизмы почти не отличаются от исконно ингушских слов.

Вхождение заимствованных лексических единиц в грамматическую систему языка-реципиента и их адаптация к особенностям грамматического строя заимствующего языка прежде всего проявляется в том, что заимствованные слова распределяются по различным лексико-грамматическим классам (частям речи), что отражает не только морфологические, но и синтаксические признаки слова заимствующего языка.

§ 4. Тюркизмы. Тюркские заимствования, принятые ингушским языком, относятся к сфере материальной культуры, в том числе к строительной терминологии, например: топпар (< кум. саз-топуракъ) «глина»; бел (< кум.

14

бел) «железная штыковая лопата»; г1ап (< кум. къапу // кхап) «крепость, обнесенная стеной», «застава»; г1ат (< кум. къат) «слой»; г1ум (< кум. хум) «песок»; о ту в (тюрк, отау «шатер», «жилище»; кирг. отау «юрта жениха»; кум. отов «каморка» (в тунгусо-маньчжурских языках: эвенк, отоу «костер», «очаг», «стоянка»; якут, оту «шалаш из сена», «балаган» (на покосе) [Константинова 1972: 68] «прохожая, сени»; отар (<кум. от. «трава», -ар -словообразовательный суффикс (ср. тюрк, отахи «хутор», кум., кирг., казах. отар «отдаленное от аула пастбище») и т. д.

Как видно из примеров, некоторые тюркские слова в ингушском языке получили фонетическую окраску, подчиняясь фонетическим законам ингушского языка.

§ 5. Русские лексические заимствования. Русский язык является одним из основных источников обогащения лексики ингушского языка, как и лексики других младописьменных языков Кавказа. Многочисленные русизмы, интернационализмы заимствованы без изменения основ из русского языка ингушским. Таковы «гараж», «участок», «плинтус», «гипс», «алебастр», «шифер» и ми. др.

Влияние русского языка на формирование строительной лексики ингушского языка проявляется в нескольких аспектах. Наиболее отчетливо это заметно в использовании значительного количества калек и полукалек: хьастамий доаха моарзаг1а «гвоздодер»; г1ишлонхуо (г1ишю «строение») «строитель»; етта кирпишк «жженый кирпич»; шлакюсухьар «шлаковоз» и т. д.

В ингушском языке воспринимались не все стечения согласных, а только те, которые свойственны языку: сарпал («стропило»; комплекс ст-с); стечение согласных в начальной позиции также устранялось вставкой перед ними гласных звуков: палстин («пластина»; пл-п); мягкие согласные в старых устных заимствованиях произносятся твердо: пешк// пишк.

Таким образом, существуют два основных источника развития и дальнейшего обогащения терминологии — использовании собственных лексических возможностей и процесс заимствования.

3.2. Структурно-словообразовательная характеристика строительной лексики ингушского языка. Как показывает наше исследование, современная строительная терминология представлена традиционными для ингушского языка структурными типами терминов:

1. Непроизводные термины-слова. К данному типу относится небольшое количество слов, большинство из которых являются односложными и простейшими в фонетическом отношении, например: кор <:окно», уй // им «пол», къорг «углубление», пен «стена», ков «двор», никъ «дорога», г! ала «башня», в1ов «боевая башня» и т. д.

2. Производные термины-слова (у-лг (<уй // ий «пол») «половая доска»; же-л (< жа «овцы», «кутан»); божа-л (< божа «дойная скотина») «сарай»; хир-луо (< хир «щель») «резец»; бас-ар (< бос «цвет») «краска»; ц1а-лг (< 1{1а «дом») «домик», арга-р (< арга «тесать») «тесание», тьоа-ле (<пхьар «мастер») «мастерская», дог-уо (< диг «топор») «топорище» и т. д.

3. Лексические новообразования, развившиеся в современную эпоху {пластика кор «пластиковое окно», к1ай имульси «белая эмульсионная краска», басар хъокха щетк «щетка для нанесения краски» т. д. К данному типу относятся в большей степени описательные словосочетания, созданные по имеющимся аналогам в других языках, так называемые лексические кальки: варбастъеттархо «молотобоец»; ц1еношдоттар «строитель дома»; п1ендашдоахар «драночник» и т. д.

4. Сложные и составные строительные наименования {ц1енчие «интерьер», уйче // ийче «веранда вдоль дома», пана ц1а «общая комната» и т. д.). Сложные и описательные названия занимают в ингушской терминологической лексике значительное место.

Названная тематическая группа отраслевой лексики в ингушском языке не имеет специальных способов словообразования. В данном исследовании выделяются четыре основных способа образования терминов: 1) семантический, предполагающий переосмысление (метафорическая

номинация); 2) морфологический способ — использование различных аффиксов и основосложение для словобразования; 3) синтаксический — создание терминологических словосочетаний; 4) лексический - заимствования и создание калек (последний способ описан в § 3.2 данной главы).

3.2.1. Метафоризация в строительной лексике ингушского языка. В отраслевой терминологии ингушского языка широко используется терминологизация значений общеупотребительных слов, как правило, путем метафорического переноса.

В ходе анализа нами выявлены три основные группы терминов строительной лексики исследуемого языка: а) связанные с наименованиями частей человеческого тела, так называемые антропоморфные единицы; б) связанные с переосмыслением зоологических наименований, так называемые зооморфные единицы; в) связанные с наименованиями разных бытовых реалий.

§ 1. Антропоморфная метафорическая модель. В антропоморфных строительных наименованиях основаниями для метафорического переосмысления являются: 1) аналогичное место расположения {корта «голова» - корта «вершина»; оаг1ув «бок» — оаг1ув «одна из сторон чего-нибудь»; ког «нога, нижняя конечность человека или животного» — ког «опора, нижний конец чего-либо»; 2) внешнее сходство {п1енд «ребро» — п1енд «дранка»; м1ара «ноготь» —м1ара «крючок»).

В антропоморфных строительных наименованиях соматические термины часто встречаются в двучленных словосочетаниях в качестве второго компонента: пена йист (< пена «стены», йист «угол рта») «край стены»; хьастама корта (< хьастама «гвоздя», корта «голова») «головка гвоздя»; херха кхала (< херха «пилы», кхала «зуб») «зубец пилы» и т. д.

Также мы встречаем аморфные основы в сложных строительных терминах, где они обычно употребляются в постпозиции: ц1енъюкъ (<ц1ен «дома», юкь «талия») «середина дома»; ц!енчие {<ц1ен «дома», чие «нутро») «интерьер дома», «внутрь дома»; лабанкхера (< лаба «лобная кость», кхера «камень») «камень-свод» и т. д.

Проведенный анализ лексического материала показывает, что интерпретация смысла метафор, то есть реконструкция взаимоотношений между двумя предметами, дистанцированными в предметном мире и объединенными в составе строительной метафоры, происходит с опорой на профессиональное знание.

§ 2. Зооморфная метафорическая модель. В строительной лексике ингушского языка использованы также наименования, связанные с переосмыслением зоологических наименований. Понятие животного мира, с помощью которого образованы некоторые строительные наименования, присутствует в общей мировой концептосфере. Данная модель представлена небольшим количеством строительных терминов ингушского языка.

В основе следующих переосмыслений также лежит формальное сходство: ткъам «крыло» - хьайра ткъам (букв, «крыло мельницы») «лопасть мельничного колеса»; барг «копыто» — барг «односторонняя кирка с обухом» и т. д.

Такое метафорическое использование названий частей тела человека и животных для строительных наименований характерно и для других кавказских языков (грузинского, чеченского, кабардино-балкарского, дагестанских).

§ 3. Метафоризация разных бытовых реалий. Предпринятый нами анализ строительных терминов показывает, что часть их образована в результате переосмысления на основании исходного значения некоторых явлений и предметов действительности. К данной группе можно отнести следующие строительные наименования: т1ий (чеч.-инг. mlий «ключица», «мост» (ср. в бацб. mine «ключица», «мост») «подстропильная балка, поддерживающая стропила»; дукь (чеч.-инг. дукь «ярмо, бремя, гнет») «верхняя перекладина на крыше»; саьрг (инг. саърг «прут») «проволока» и т. д.

Таким образом, лексико-семантический способ образования слов достаточно широко использован в строительной терминологии ингушского языка.

3.2.2. Морфологический способ образования строительной лексики ингушского языка. В ряду продуктивных способов особое место в современном ингушском языке занимает морфологическая деривация.

Она является основным способом словопроизводства в отраслевой лексике нахских языков. Если для русского языка присущи все типы морфологического словообразования (аффиксация, сложение, безаффиксный способ словообразования, аббревиация и обратное словообразование), то для ингушского языка характерны лишь аффиксация и словосложение.

§1. Аффиксация является одним из приоритетных способов морфологического словопроизводства в любом языке.

По своему словообразовательному значению суффиксы имен существительных в строительной лексике в зависимости от семантики образуемых ими терминов подразделяются на следующие группы:

1. Суффиксы лиц: -хуо, -р, -луо, -ча, -уо: хьаьра-хуо (< хьайра «мельница») «мельник», г!ишлон-хуо (eluuuiyo «здание») «зодчий», болх-луо

(<болх «работа») «рабочий», г1он-ча (<г!о «помощь») «помощник», пхьа-р (<Пхьа «языческое божество») «мастер» и т. д.

2. Суффиксы, образующие названия предметов и отвлеченных понятий: -л, -лле, -лга, -луо, -уо, -не, -ría, -р: жел (< жа «стадо») «кутан»; божа-л - (< бож «скот) «сарай», аьшка-л (< аъшка «железо») «железный совок»; пхьоа-ле (< ГЬсьа «языческое божество») «мастерская»; кхоале (< кхолл — древнее отглагольное наименование в значении «покрыть») «соломенный навес»; хир-луо (< хир «резьба») «резец»; дог-уо (< диг «топор») «топорище (рукоятка топора)» и т. д.

Суффикс -р в строительной лексике ингушского языка используется для образования отглагольных (отмасдарных) существительных от основ глагола со значением деятельности и самостоятельных форм причастия. В строительной лексике ингушского языка параллельно с наименованиями описательного характера, характерными для общелитературного языка, широко бытуют независимые (самостоятельные) формы причастий, образованные с помощью суффикса -р, присоединяемого к одноименной зависимой форме, служащей для обозначения названий мастеров строительного дела: mío боаккха болхло // т1обоаккхар «каменолом»; mi о оарга болхло // mlooapzap «каменотес»; г!ум кхухьа болхло // г1умкхухьар «лицо, доставляющее песок» и т. д.

3. Суффиксы с уменьшительно-ласкательными значениями: -г, к1иг, -илг: кор-г (< кор «окно») «оконце»; загал-г (< загал «клин») «колышек для крепления рам)»; гудар-г (< гудар «пень») «пенек»; топпара-к1иг (< топпар «желтая глина») «щепотка глины» и т. д.

Фонетическими вариантами аффикса -г являются суффиксы -лг (-илг), -иг (-инг), -рг: ц1а-лг (<ц!а «дом») «домик»; на1ар-илг (</ш/«дверь») «дверца»; сиел-инг (<Сие «языческий бог неба, повелитель суточного движения солнца», -л — формант направительного падежа) «четырехугольная каменная колонна культового значения»; саъ-нг (< са «угол») «угловой камень»; кизгаштеда-рг «стеклорез» и т. д.

В ингушском языке есть лексемы с названными суффиксами, утратившими значение уменьшительности: бустарг (< бустам «измерение») «старинное деревянное ведро»; моттиг (<мотт «место») «стоянка» и др.

Как показывает строительная терминология, основными направлениями в терминотворчестве являются использование существующих в языке названий для выражения новых понятий и обозначения предметов и создание новых терминов с применением словообразовательных возможностей ингушского языка. Именно эти направления позволяют реализовать возможные способы словообразования, демонстрирующие специфические особенности лексико-грамматической системы ингушского языка.

§ 2. Осиовосложение как способ образования строительной лексики ингушского языка. Под композитами мы понимаем слова, структура которых состоит, независимо от способов образования, из двух и более компонентов.

Строительные наименования ц1енчие «интерьер», жакарт «загон (для овец)», бежкарт «загон (для скота)», кхимар «ковш (мельничный)», з1окбарг

«кирка», качхьар «ручная мельница», ц1енгом «отмостка» являются композитами, так как все эти языковые образования структурно не разложимы и выражают одно общее понятие.

В связи с этим считаем целесообразным рассмотрение моделей сложных строительных названий как в структурном (с точки зрения их состава, способа соединения, расположения входящих в него компонентов), так и в семантическом плане.

В ингушском языке, как и в русском, части сложных слов передают подчинительные и сочинительные отношения. Сложения подчинительного типа характеризуются тем, что первый компонент, который может быть представлен разными словами, служит определением по отношению ко второму компоненту. Если первый компонент - имя существительное, то он исторически (диахронно) представлен в форме родительного падежа, показатель которого часто отбрасывается:

а) сложные существительные с усечением форманта родительного падежа: жакарт (<жа «овцы» + карт «забор») «загон для овец»; куркхера (<кур «рог животного» + кхера «камень») «камень-арка» и т. д.

б) сложные существительные без усечения формантов родительного падежа: лаб-ан кхера (лаба «крыльцо, арка» + кхера «камень») «свод, камень-арка»; ц!е-н-чие (ц1а «дом» + чие «внутренность») «интерьер» и т. д.

В строительных наименованиях сочинительного типа представлены сочетания, состоящие из существительных именительного падежа и субстантированных причастий, в целом обозначающие названия лиц профессии и занятий; кшгашдеттарг (кизг «стекло», -аш — формант множественности, деттар «бьющий») «стекольщик»; топпархъоахар (топпар «глина» + хьоахар «мажущий») «штукатурщик» и т. д.

Таким образом, словосложение является одним из традиционных способов терминообразования в строительной лексике ингушского языка.

3.2.3. Синтаксический способ образования строительной лексики ингушского языка. Синтаксический способ терминообразования является одним из наиболее продуктивных способов пополнения терминологических систем различных языков.

В исследуемой нами лексике наряду с однословными строительными наименованиями (простыми и сложными) имеются также и термины-словосочетания, в которых знаменательные слова, объединяясь на основе подчинительной связи, образуют словосочетания атрибутивного характера. В составных наименованиях главные слова обозначают предмет, а зависимые слова — признак этих предметов (цвет, качество, свойство, форму, размер, принадлежность, материал, назначение и др.).

Двухкомпонентные термины-словосочетания. По нашим наблюдениям, они составляют более 40% анализируемых терминов и подразделяются на три основных типа в зависимости от лексико-грамматической природы уточнителя: а) с адъективным уточнителем (екъа ардакх «доска, прошедшая процесс сушки»); б) с субстантивным уточнителем (наIара дакьилг «филенка двери»); в) с глагольным уточнителем (кара хьекха

херх «ручная пнла»). Этот структурный тип может рассматриваться как промежуточный между двухкомпонентными и трёхкомпонентными терминами-словосочетаниями.

Многокомпонентные термины-словосочетания. В эту группу мы включаем все термины-словосочетания, состоящие из более чем трёх компонентов: ц1аг1а чувоалаш ду хьоалчаг1а «праздник новоселья»; тховна тохача ардакха хьастам «гвозди для потолочной доски».

Как видим, двух- и трёхкомпонентные термины-словосочетания различаются тем, что первые состоят из доминанты и уточнителя, а вторые из доминанты и двух уточнителей, при этом уточняющих элементов может быть достаточно много.

В общелитературной лексике создаются некоторые синтаксические конструкции, привнесенные в строительную терминологию и имеющие оттенок искусственности: ч1ог1ал тахкара болх «испытание на выносливость»; низа хьисап дар «расчет по предельным нагрузкам»; 1анарца ц!енош д1охъду г1ирс «паровое отопление»; бахархой-фусамий г1иииюш яр «жилищно-гражданекое строительство» и т. д. Подобные сочетания слов, по нашему мнению, представляют собой описания понятий.

Словосочетания с зависимым прилагательным. Прилагательные в словосочетаниях по характеру семантики могут обозначать: цвет (ц1е топпар «красная глина»); размер (доккха ц1а «большой дом»); форма (шаъра тхов «плоская крыша», герга тхов «куполообразная крыша» и др.); материал (дахчан карт «деревянный забор»); принадлежность {хьайра кхера «мельничный каменный жернов»).

Прилагательные в строительной лексике исследуемого языка могут быть непроизводными и производными:

а) непроизводные.* сома топпар «глиняный раствор»; къора кор «глухая ниша в башне т. д.

б) производные: 1) с помощью суффикса -н: дахча-н карт «деревянный забор»; ий-на ардакх «половая доска; г1ишло-н балхаш «строительные работы»; 2) с помощью суффикса -а: мих-а хьайра «ветряная мельница»; хъаьш-а ц!а «гостиная комната» и т. д.

Словосочетания с зависимыми причастиями. В этих словосочетаниях фигурируют причастия действительного залога с производными аффиксами: -а, -яь: хъакх-а улг «резная доска»; лийлх-а ардакх «треснувшаяся доска»; етт-а кирпишк «ясженый кирпич»; кара-яъ кирпишк «самодельный кирпич (саман)» и т. д.

Словосочетания из существительных в родительном падеже + существительные в именительном падеже. О продуктивности данного типа сочетаний строительной лексики говорит и рассмотренный нами ранее материал, см. примеры: хьайр-а кхера (хьайра «мельница» + кхера «камень») «жернова мельницы»; ц1(а)-ен к!ийле «глиняный пол (основание) дома старинного типа»; топ-ан кораш «окно для наблюдения и ведения боя»; берд-а чхар «камень-валун» и т. д.

Как видим, бесспорной синтаксической значимостью в ингушском языке обладают двухчленные образования типа сложных и составных наименований. Многокомпонентные терминологические словосочетания являются в большинстве случаев кальками-переводами с русского языка.

Таким образом, строительная лексика - это сложное системно-структурное образование, состоящее из терминосистемы и термина.

В заключении подводятся основные итоги проведенного исследования и определяются перспективы изучения строительной лексики как ингушского, так и в целом нахских языков.

Основные положения диссертационной работы изложены в следующих публикациях автора:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Костоева Ф.М. Заимствования в строительной терминологии ингушского языка // Известия Сочинского государственного университета. 2013. №4 [28]. -С. 188-191.

2. Костоева Ф.М. Социокультурные способы образования терминов ингушского языка // Известия высших учебных заведений. Социология. Экономика. Политика. Тюмень, 2013. — С. 58-60.

3. Костоева Ф.М., Барахоева Н.М. Суффиксация как один из способов образования строительных терминов в ингушском языке // Гуманитарные исследования. 2013. № 4 (48). - С. 43- 47.

4. Костоева Ф.М. Исконный пласт строительной терминологии ингушского языка // Вестник Орловского государственного университета. 2013. №5. -С. 264-266.

Статьи, опубликованные в других научных изданиях:

1. Костоева Ф.М. Наименования разных типов жилищ в ингушском языке // Ученые записки ИнгНИИ. Серия «Филология». Магас, 2012. - С. 230-238.

2. Костоева Ф.М. Наименования строительных инструментов в ингушском языке // игщуа-итуегешп. Назрань, 2013. № 1. — С. 3-6.

3. Костоева Ф.М. Наименования частей жилищ равнинной части Ингушетии // Ьтзгуа-итуегеигп. Назрань, 2013. № 1. — С. 31-35.

4. Костоева Ф.М. Наименования культовых построек в ингушском языке // 1л1^иа-ишуегзит. Назрань, 2013. №2 —С. 20-24.

5. Костоева Ф.М. Наименования частей жилища горной Ингушетии в ингушском языке // Общество & человек. 2013. № 3-4 (6). - С. 121-126.

6. Костоева Ф.М. Метафоризация разных бытовых реалий (на материале строительной лексики ингушского языка) // Материалы XXVI Международной заочной научно-практической конференции. М., 2014. №7 (26).- С. 48-51.

Формат 60x84 1/16. Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме» Усл. печ.л — 1,5. Заказ № 135. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии "Радуга-1" г. Махачкала, ул. Коркмасова, 11 "а"