автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Структурная и лексико-грамматическая характеристика сложных имен в современном лезгинском литературном языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структурная и лексико-грамматическая характеристика сложных имен в современном лезгинском литературном языке"

На правах рукописи

Селимова Зухрехалум Омаровна

Структурная и лексико-грамматическая характеристика сложных имен в современном лезгинском литературном языке

Специальность 10.02.02 - Языки народов Российской Федерации (кавказские языки)

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

О034

Махачкала -2009

003474176

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор педагогических наук, профессор

Загиров Загир Мирзабекович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Эфендиев Исрафил Исмаилович; доктор филологических наук Ганиева Фаида Абубакаровна

Ведущая организация - Дагестанский государственный университет

Защита состоится 1 июля 2009 г., в 14 часов, на заседании Диссер ционного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание у ной степени доктора и кандидата филологических наук в Дагестанск государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Р публика Дагестан, г. Махачкала, ул. М.Ярагского, 57, ауд. № 97.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагеста ского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан и размещен на сайте Даггоспедуниверсите (www. dgpu. ru) 29 мая 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

М.О.Таирова

Общая характеристика работы

Актуальность темы. В дагестанском языкознании в последние десятилетия отмечен рост интереса к различным проблемам словообразования, в том числе и словосложения, которые рассматриваются исследователями-лингвистами с привлечением разнообразных методов, с широким выходом за пределы лингвистических границ.

Сегодня, когда усилился интерес к истории народов, их культуре, изучение словообразования приобретает особенную остроту и актуальность. В дагестанском, в частности, лезгинском языкознании в этом направлении сделано многое. Но не все вопросы словообразования нашли всестороннее и подробное освещение. Основосложение как способ образования новых слов и сами сложные слова остаются в лезгинском языке на сегодняшний день недостаточно изученными. Отдельные вопросы словосложения и структуры сложных слов затрагиваются в связи с изучением других проблем языка: при описании лексики, морфологических структур отдельных частей речи, в учебной и учебно-методической литературе. Но все это не дает цельного представления о сложных словах лезгинского языка.

Исследование закономерностей устройства и правил соединения компонентов в структуре сложных имен, определение и выявление их из состава смежных единиц языка, выявление способов и типов образования, лексико-грамматическая характеристика сложных слов дает материал для более полной характеристики грамматического строя языка. В этом аспекте проблема сложных имен в лезгинском языке представляется актуальной и научно обоснованной.

Объектом исследования являются сложные имена в современном лезгинском литературном языке (имена существительные, прилагательные, числительные), которые до настоящего времени не получили системного научного освещения.

Предмет исследования - сложные имена и способы их формирования, выявление отношений между компонентами при основосложении.

Цель и задачи исследования. Целью данной работы является всестороннее исследование сложных имен, их структурных особенностей, соотнесенности со словосочетаниями, образования, употребления и многих других связанных с ними вопросов.

В соответствии с этой целью в работе решаются следующие задачи:

- выявление и квалификация сложных имен как полноценных единиц;

- определение отношений сложных имен и изоморфных свободных словосочетаний на основе существующих наиболее приемлемых критериев выделения сложных слов;

-анализ строения сложных имен и установление их основных структурных типов и словообразовательных моделей;

Л.

-классификация сложных имен по структуре и выявление их словосложи-тельных моделей, а также определение степени продуктивности, семантического профиля и стилистической природы.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые подвергаются системному научному анализу способы и типы словосложения имен существительных, прилагательных и числительных лезгинского языка. Описываются критерии, разграничивающие сложные слова из состава смежных единиц языка. Проведен анализ каждой модели образования сложных имен. Обозначено влияние заимствований и сложносокращенных слов на развитие и обогащение словарного состава лезгинского языка.

Теоретическая значимость диссертации определяется прежде всего актуальностью и научной новизной темы исследования. Проведенное исследование способствует более глубокому изучению словообразования, в частности, словосложения лезгинского языка. Работа может быть полезной при решении ряда теоретических вопросов словообразования дагестанских языков. Материал и теоретические положения работы могут быть использованы для сравнительно-исторического изучения как лезгинских, так и других дагестанских языков, а также для исследования исторического пути их развития.

Практическая ценность заключается в том, что результаты научного анализа именных сложных слов лезгинского языка могут быть использованы: в практике преподавания лезгинского языка в школе и в вузе, при составлении учебников и учебно-методических пособий для студентов по соответствующим дисциплинам, в лексикографии при составлении различного рода словарей, при разработке спецкурсов по различным аспектам словообразования, при создании научной грамматики лезгинского языка.

Методы исследования. В зависимости от исследуемого материала и конкретных целей применяются различные методы, основными из которых являются описательный и структурно-семантический. В необходимых случаях используется сравнительно-исторический метод.

Материалы и источники исследования. Основными источниками при сборе материала послужили словари лезгинского языка, научная и учебная литература, произведения писателей и поэтов, а также произведения устного народного творчества, периодическая печать и язык средств массовой информации.

В данном исследовании автором учтены не только работы, имеющие какое-либо отношение к теме словообразования в лезгинских и в других дагестанских языках, но и труды, посвященные изучению этой проблемы в иберийско-кавказских языках, а также исследования по данному вопросу в языках других систем, содержащие ценные теоретические положения, касающиеся словосложения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В словаре современного лезгинского языка представлено значительное количество сложных имен, образованных путем сочетания, сложения и слияния различных, основ или же повторения одной и той же основы.

2. Компоненты сложных слов в лезгинском" языке могут быть между собой равноправными и взаимозависимыми, при этом сочинительные отношения характеризуют композиты-сложения (диде-буба «родители»), а подчинительная связь характерна для композитов-сочетаний (яргъируш «радуга»).

3. С точки зрения лексико-семантических особенностей компоненты сложных наименований характеризуются полнозначностью (гъвеч1и-ч1ехи «все, стар и млад» (из гъвеч1и «младший» + чкхи «старший») и неполнозначностью (шел-хвал «плач, нытье» (из шел «плач», хвал отдельно не употребляется).

4. По принципу «сложения» соединяются в одно целое преимущественно слова-основы, которые близки или синонимичны по семантике (ifîmi-Klapac «дрова» (из ц1ам «хворост, сухой прутик» + к/арас «древесина, полено»).

5. Для парных слов современного лезгинского языка характерна фонетическая созвучность компонентов, которая достигается путем аллитерации, рифмы (ср. буй-бухах «стан, красивое телосложение», хсегьил-жаван «юноша, молодой человек»; гьарай-вургьай «крики, крик и шум»).

6. Словообразующие или лексические повторы возникают вследствие удвоения самостоятельных (знаменательных) слов (ср. ц!арц[ар «блеск, лоск, глянец» (из tflap «линия, черта, строка»), кытера-кыт «квиты» (из кып «голова»), либо посредством редупликации подражательного комплекса, не имеющего самостоятельного значения: мур-мур «бормотанье».

Апробация и публикации. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на расширенном заседании кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета.

По материалам исследования делались доклады на ежегодных (2005-2009) научных конференциях профессорско-преподавательского состава ДГПУ.

По теме диссертации опубликованы статьи и тезисы, в которых отражаются основные положения и результаты исследования.

Структура п объем исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы. Работа изложена на 158 страницах компьютерного набора.

Основное содержание диссертации

Во введении определяется предмет исследования, обосновывается актуальность темы, обозначены цель и задачи диссертации, методы работы, отмечается ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, дается критический обзор специальной литературы по данной проблематике, указываются материалы и источники, на которых базируется диссертационное исследование.

В первой главе «Общая характеристика сложных слов» рассматриваются вопросы возникновения и распространения сложных имен, методы и приемы изучения, дана классификация сложных имен, рассмотрены критерии разграни-

чения сложного слова и словосочетания в современном лезгинском литературном языке и изложены основные проблемы исследования.

Основосложение является одним из древних и продуктивных способов образования новых слов в лезгинском языке. О давности функционирования осно-вослагательного типа словообразования в лезгинском языке говорит тот факт, что «сложные слова составляют значительную долю словарного богатства лезгинского языка, при этом они в большом количестве представлены не только в периферийной, но и в фондовой части словаря» [Гайдаров 1966].

Словосложение в лезгинском языке имеет свои специфические сложности и отличительные особенности в каждой части речи. Они наблюдаются как в характере связи компонентов, так и в различной продуктивности самих типов сложений в разных лексико-грамматических классах слов.

Одной из трудных и недостаточно разработанных проблем в лезгинском языке остается вопрос соотношения словосочетания и сложного слова. Он не получил удовлетворительного разрешения на сегодняшний день во многих дагестанских языках. Учёные, исследующие этот вопрос с учётом специфики, грамматической структуры того или иного языка, по-разному подходят к его решению.

В работе приводятся выработанные в языкознании наиболее распространенные критерии отграничения сложных слов от словосочетаний.

Сложные слова в лезгинском языке характеризуются следующими особенностями:

1) сложное слово обозначает одно лексическое значение и в предложении выступает как один член, вступающий в связь с другими словами в качестве единого целого;

2) для сложных слов характерно наличие одного главного объединяющего ударения;

3) сложным словам присуща семантическая целостность, то есть невозможность отнесения части значения к одному компоненту, части - к другому;

4) сложные слова обладают признаком непроницаемости и монолитности, то есть компоненты сложного слова невозможно расчленить вставкой между ними других слов (халадхва «двоюродный брат по матери», халадии ч!ехи хва «старший сын тети» (букв, «тетин старший сын»);

5) сложным словам присуще постоянство состава и местоположение компонентов, то есть порядок следования компонентов строго фиксирован, что не допускает их разъединения, а также перестановки (исключение составляют отдельные парные слова: диде-буба // буба-диде «родители», гьарай-эвер // эвер-гьарай «крики, гомон; крик и шум»);

6) сложные слова, как и обычные простые слова, активно участвуют в словообразовании в качестве производящей основы, при этом все словообразовательные аффиксы принимает только его второй компонент (къенепад «внутренняя сторона», къенепатан «внутренний», кьенепатаз «во внутрь», кьенепатай «изнутри»);

7) к числу основных признаков сложного слова относится избирательный принцип подбора компонентов, который является обязательным условием для любого производного слова вообще;

8) сложное слово в лезгинском языке характеризуется также воспроизводимостью.

Во второй главе «Способы образования сложных имен» проанализированы четыре способа образования сложных имен в современном лезгинском литературном языке: 1) лексико-синтаксический способ, 2) сложение основ, 3) способ повторения основ и 4) аббревиация.

При лексико-синтаксическом способе образование новых слов происходит в результате сращения в одну лексическую единицу целого сочетания слов.

Сращение - это переход в сложные слова словосочетаний, в результате чего подчинительное словосочетание лексикализуется, превращаясь в единую лексическую единицу: яргъируги «радуга» восходит к словосочетанию ягъид рушан киф (букв, «коса дочери яги» (ягъи-мифическое существо); руфункал «обжора» (букв, «живота корова»).

В процессе образования сложных слов от устойчивых сочетаний на стыке компонентов происходят различные морфонологические изменения: частичное или полное усечение аффиксальной части первого компонента: агъут!ур «скряга, жадюга» (из агъу-дин род. п. от агъу «яд, отрава» + т1ур «ложка»); халадруш «двоюродная сестра по матери» (из халад-ш род. п. от хала «тетя» + руш «дочь»).

В зависимости от характера и глубины изменения компонентов, а также по степени слияния последних сложные слова данного типа подразделяются на следующие подгруппы:

1) сложные слова, в которых материальные изменения не произошли: кьу-рукъерех «продольный край материи» (кьуру «сухой» + къерех «край»);

2) сложные слова, в которых произошли лишь незначительные материальные изменения: мухат1ил «ячмень на глазу» (мух «ячмень» + т!-(т1ур) «прыщ» + суффикс - ил)',

3) сложные слова, в которых один из компонентов в результате изменений утратил свое значение и стал несоотносительным с каким-либо самостоятельным словом: цкгьрикь «азалия» (ц1егь «коза» + рикь отдельно не употребляется);

4) сложные слова, в которых оба компонента потерпели значительные изменения: баде «бабушка» {(бу)ба(дин) «отца» + (ди)де «мать»).

Установить, как образовано сложное слово - словосложением или конверсией словосочетания, представляется весьма трудным. В лезгинском языке нет внешних признаков различия способов образования сложных слов. В определенной степени затруднено разграничение сложения и сращения. Трудность усугубляется еще тем, что сложные слова данного типа в большинстве случаев возникли в глубокой древности, поэтому сложно установить, были ли в ту пору соотносительные им словосочетания.

Как вытекает из природы данного типа сложных слов, их компоненты должны писаться вместе: яргъируш «радуга», руфункал «обжора», кьаркьулув «летучая мышь». Такая орфография соответствует природе данных сложных слов, ибо, во-первых, предикативная связь является наиболее тесным видом связи, во-вторых, слитное написание сложного слова дает возможность отличить его от соотносительного свободного словосочетания.

Способ сложения основ в лезгинском языке является одним из продуктивных. При образовании нового слова способом сложения также объединяются два слова. В отличие от сращения, здесь оба компонента относятся к одной и той же части речи. Между словами, участвующими в образовании сложения, или вовсе отсутствует подчинительная связь, или первое слово относится ко второму как приложение к определяемому. Как и у сращения, порядок компонентов не меняется, но в отличие от него ударение может падать и на первый компонент, и на второй, например: к1ва 'л-югъ «хозяйство, домашний очаг» (к!вал «дом, комната» + югъ «день»); гъвеч1и'-ч1ехи' «все; стар и млад» (гъееч1и «младший» + ч1ехи «старший»),

В данный способ словообразования объединяются парные слова, которые пишутся через дефис. Это вполне закономерно, ибо их компоненты грамматически в основном равноправны: единство этих разных слов на письме должно бить обозначено каким-либо дополнительным знаком как дефис, например: диде-буба «родители» (букв, «мать - отец»); гун-къачун «торговля; товарооборот» (букв, «продавать - покупать»); к1уь-цуру «превратности судьбы; приятное и неприятное в жизни» (букв, «солёный - кислый»).

Особенностью сложных слов данного типа является то, что соединяются два равноправных слова, связанных между собой способом сочинения.

Здесь же рассматриваются отличие парных слов от парно-повторных, дается фонетическая характеристика парных слов, проведено распределение парных слов по общему лексическому значению.

Повторение основы или же редупликация - один из широко распространенных способов образования сложных слов в лезгинском языке.

Удвоение основы используется в основном в двух целях: а) для образования новых лексических единиц (лексические повторы) и б) для образования морфологических форм слова (грамматические повторы).

Словообразующие или лексические повторы возникают вследствие удвоения двоякого рода элементов: во-первых, в результате удвоения основ самостоятельных (знаменательных) слов, например: ц1арц1ар «блеск, лоск, глянец» (ц1ар «линия, черта; строка»); т1ама-т1ама «клетчатый» (т1ама «шашка»); во-вторых, посредством редупликации подражательного комплекса, не имеющего в языке самостоятельного употребления: лип1лип1 «ястреб», мур-мур «бормотанье».

Словообразовательная функция редупликации сводится к тому, что, благодаря повторению одной и той же основы в неизменном (чистом) виде, в сопровождении тех или иных аффиксов или же совместно с основой - рифмой, образуется новая словарная единица.

В современном лезгинском языке выделяются три вида редупликации:

а) собственно редупликация, т.е. чистые повторы (хвешхвеш «мак» (хвеш «радость»), гъвеч1и-гъвеч[и «маленький, крошечный» (гъвеч1и «маленький»);

б) «ложная» редупликация - к первому компоненту, который имеет в языке самостоятельное лексическое значение, подбирается рифмующееся слово, являющееся его фонетически измененным вариантом, без реального значения: га-да-гуьди «подростки-мальчики, несерьезные люди» (из гада «мальчик, парень»), кас-мас «кто-либо» (из кас «лицо, личность, человек»);

в) смешанный способ редупликации - при повторяющихся основах используются дополнительные средства: суффикс, префикс, инфикс, флексия, союзная частица-ни. жуьреба-жуъре «разнообразный» (жуьре «вид, разновидность, тип» + суф. -ба)\ аял-куял «дети» (аял «ребенок» + префикс к-)\ чирхчир «знакомый, приятель» (чир причастие от глагола чирхьун «знаться» + инфикс -х-); гъил-и-гъил-ер «хоровод» (гыт «рука» + флексии -и, -ер); к1ук!ни-к1ук1 «макушка» (к!ук1 «вершина, макушка» + частица-ни).

Наибольшую активность способ повторения основ в современном лезгинском языке обнаруживает в образовании имен существительных, значительно реже - прилагательных и числительных.

Аббревиация как способ словообразования является привнесенной из русского языка. В лезгинском, как и в других дагестанских языках, аббревиация целиком зависит от соответствующих русских образцов и осуществляется только путем калькирования этих образцов: МВД - Къенепатан крарин министерство «Министерство внутренних дел», ЕГЭ - Сад тир государстводун имтигьан «Единый государственный экзамен».

Аббревиация в современном лезгинском языке занимает скромное место: сложносокращенные слова употребляются в основном в сфере образования, науки, политической, общественной и социальной деятельности. Поэтому в лезгинский язык из русского проникают наиболее употребительные и самые необходимые аббревиатуры.

Третья глава «Структура сложных имен» посвящена анализу сложных имен существительных, прилагательных и числительных.

Основосложение в лезгинском языке имеет место во всех знаменательных частях речи. Типы сложных слов по лексико-грамматическому характеру компонентов весьма разнообразны. Хотя в образовании сложного слова принимают участие два и более компонента, которые представляют собой ту или иную часть речи, целиком сложное слово относится лишь к одной части речи. В зависимости от того, какой частью речи является последний компонент сложного слова, проводится распределение их по частям речи. Однако в сложных именах существительных и прилагательных последними компонентами могут быть и различные формы других частей речи. Важное значение при классификации сложных слов приобретает не только лексико-грамматическая характеристика последнего компонента, но и структурные отношения между компонентами, которые способствуют выражению одного конкретного значения. В современном лезгинском языке активность разных частей речи в образовании сложных слов не оди-

накова. Основосложение, являясь очень продуктивным в области имен существительных, совсем слабо проявляется в прилагательных и числительных.

Сложные имена существительные являются наиболее многочисленными и употребительными в лезгинском языке. Соответственно с количеством сложные существительные обнаруживают и самое большое разнообразие и пестроту по типам и моделям, по происхождению и соотношениям между компонентами.

Сложные существительные современного лезгинского языка в зависимости от характера отношений между компонентами, от морфологических и лексико-семантических особенностей этих компонентов подразделяются на подчинительные и сочинительные.

1. Сложные существительные подчинительного типа структурно организованы по моделям определительных словосочетаний «определение + определяемое» и представляют собой застывшиеся объединения имени с именем, в частности неоформленной формы имени прилагательного с именем существительным, именительного падежа имени существительного с другим существительным и родительного падежа существительного с другим именем существительным. Объединение компонентов в единое лексическое целое происходит на основе примыкания и управления, например: къенепад «внутренняя сторона» {къен(е) «внутренность» + пад «сторона»).

По семантической структуре сложные существительные определительного типа подразделяются на:

1) ясно мотивированные сложные существительные, лексическое значение которых представляет собой как бы сводное содержание объединяемых слов: халадхва «двоюродный брат по матери» (халад(ин) «тетин» + хва «сын»);

2) частично мотивированные сложные существительные, в значении одного из компонентов которых, чаще всего первого, произошло метафорическое переосмысление: къизилбалугъ «лосось» (къизш «золото» + балугъ «рыба»);

3) немотивированные - лексическое значение которых создается на основе метонимического переноса значения с части на целое: агъут1ур «скряга, жадюга» (агъу «яд, отрава» + т1ур «ложка»).

В качестве производящих основ определительные композиты вовлекают в словообразование различные части речи. Наиболее часто используются имена существительные.

Сложные существительные подчинительного типа в современном лезгинском языке в качестве второго компонента - определяемого - обычно имеют имя существительное, в качестве первого - определения - имя существительное, прилагательное, числительное и причастие.

Самую большую группу определительных сложных существительных в современном лезгинском языке составляют те, которые образованы из двух существительных.

Структурный тип «существительное + существительное» имеет три модели:

первая модель «С им.п. + С им.п.» в функции первого компонента - определения имеет форму именительного падежа и сочетается со вторым компонентом в виде чистой основы, без каких-либо притяжательных формантов: ц1айлапан

«молния» (ц!ай «огонь» + лапан < алпан «метеорит»), къузапад «теневая сторона» (къуза «тень» + пад «сторона»).

К данной модели относятся также сложные существительные, состоящие из иноязычных по происхождению основ, заимствованных в подавляющем большинстве из восточных (тюркского, арабского и иранского) языков.

Однако иноязычность некоторых сложных существительных почти не чувствуется, их употребляют все слои носителей языка, не вдаваясь понять их первичное или буквальное значение. Таковы, например, сложные существительные тюркского происхождения с первым компонентом къизил «золото»: къизилба-лугъ «лосось» (къизил «золото» + балугъ «рыба»), къизшкъуш «сокол» (къизил + къуш «птица»).

Таковы сложные существительные, состоящие из слов, заимствованных из арабского и иранского языков, с повторяющимся вторым компонентом кар «дело, деяние», объединенным общим типовым словообразовательным значением, обозначающим людей по характерному для них признаку, в основном с негативным значением: дявекар «забияка, драчун; поджигатель войны» (дяве «драка, ссора; война» + кар «деяние, дело»); зиянкар «вредитель» (зиян «вред, ущерб» +кар). В лезгинском языке насчитываются около 15 лексем данной группы.

Образования, где именительный падеж выступает в роли определения, в современном лезгинском языке малопродуктивны.

Вторая модель «С р.п. + С им.п.» существительное в функции первого компонента - определения преимущественно выступают в форме родительного падежа единственного числа. В отдельных случаях первые компоненты не имеют притяжательного окончания и представляют собой исходную форму (им. п. ед. ч. и редко мн. ч.) в значении родительного падежа.

Сложные существительные данной модели можно подразделить на следующие подтипы:

а) первый компонент - существительное, хотя полностью лишился признака родительного падежа, но не потерял значения данного падежа. Образования этой группы означают, что выраженный опорным компонентом предмет характеризуется отношением к тому, что названо уточняющим компонентом, например: Кьасумхуьр «Касумкент» (Къасум(-ан) «Касума» + хуър «село»); чукват!ур «половник, черпак» (чуква(-дин) «кастрюли» + т1ур «ложка»).

К данному подтипу сложных существительных можно отнести целую частную модель сложных существительных, заимствованных из восточных языков с повторяющимся вторым компонентом иранского происхождения хана со значением «помещение или вместилище для того, что обозначено первой производящей основой». Слово-морфема хана в современном лезгинском языке отдельно не употребляется, оно встречается лишь в составе сложных лексем. В данной модели компоненты уже не обнаруживают между собой явно выраженных отношений принадлежности: кархана «мастерская, предприятие, производственное помещение» (кар «дело» + хана «помещение»); дустагъхана «тюрьма» (дустагъ «тюрьма» +х.ана); куъпхана «красильня» (куьп «красильня» + хана).

В современном лезгинском языке насчитываются около 30 лексем данной группы. В настоящее время многие сложные существительные со словом -морфемой хана вытесняются новыми заимствованиями из русского языка: библиотека вместо ктабхана, мастерская вместо уст1архана, аптека - дарман-хана;

б) первый компонент - существительное частично лишился признака родительного падежа, но не потерял полностью значения этого падежа: хушракун «паук» (хушра(н) «паука» + кун «стоянка, обиталище»), кьаркьулув «летучая мышь» (кьаркьу(н) «шкурки, овчины» + лув «крыло»);

в) первый компонент сохраняет и признак родительного падежа и его посессивное значение: ирандиде «теща» (иран // яран «возлюбленной, невесты» + dude «мать»), кьулантар «позвоночник» (кьулан «серединный» + тар «дерево»).

Крайне редко встречаются сложные существительные с первым компонентом в форме родительного падежа множественного числа: manappmleaml «врунишка» (тапар-ри(н) «вранья» + к1ват\ «комок»).

Также редко встречаются в современном лезгинском языке сложные существительные со вторым компонентом в форме именительного падежа множественного числа: кытинпацар «кувырканье» (кыишн «головы» + пац-ар «лапы»). Данная модель в современном лезгинском языке продуктивна.

Третья модель «С мест.п. + С им.п.» в современном лезгинском языке непродуктивна. Выявлено несколько существительных с первым компонентом в форме местного IV падежа: япат1ур «уховертка» (яп-а от яб «ухо» + mlyp «ложка»), рекъекьуьл «полынь» (рекь-е от рехъ «дорога, путь, проход» + кьуьл «ступня, танец»).

Сложных существительных с первым компонентом - прилагательным в лезгинском языке немного, и почти все они образованы по одной модели: «имя прилагательное в неизменяемой форме + имя существительное в именительном падеже»: яргъируш «радуга» (букв, «высокая, длинная девушка»), Щийиварз «имя собственное: женское» (букв, «новая луна, новолуние»).

В некоторых сложных существительных, образованных по этой модели, используется заимствованная основа: дегьзаман «древняя эпоха, давние времена» (дегь «давний, древний» + заман (араб.) «эпоха, время»); ата-буба «предок» (ama (тюрк.) «старший» + буба «отец»).

Некоторые существительные, относящиеся к данной подгруппе, имеют иноязычное происхождение: они в основном заимствованы из тюркского языка: агъ-сакъал «старейшина; почтенный, авторитетный старик» (букв, «белая борода»); къенсимаишаш «абрикос сорта кенси» (кьенси «сорт сладких абрикос» + маш-маш «абрикос»).

Сложные существительные, образованные в результате сочетания прилагательного с именем существительным, представлены в лезгинском языке и в ой-конимах: Щийихуьр «Цийихюр» (букв, «новое село»), Ярудагъ «Ярудаг» (букв, «красная гора»).

Сложные существительные с первым компонентом - числительным в современном лезгинском языке встречаются редко и образуются по двум моделям:

модель «числительное + существительное в единственном числе»: кьвекъат «два слоя, два пласта» {кьве(д) «два» + къат «слой, пласт»); пудрат «аренда на какое-то время, на сезон» (пуд «три» + рат «ток, гумно»);

модель «числительное + существительное во множественном числе»: пуд-фер «поминки» (букв, «три ночи») (пуд «три» + фер (йифер) «ночи»); кьеерик1ар «сомнение, колебание; двойственное состояние» (кьве(д) «два» + рик1ар (рик1ер) «сердца»).

Единичным является существительное данного типа кьветхверар «близнецы, двойня» (кьвет (кьвед) «два» + хвер причастие от глагола хук «родиться» + -ар окончание множественного числа).

Сложные существительные, состоящие из причастия и имени существительного образуются по трем моделям:

первая модель «причастие + существительное в именительном падеже»: турфу «мясной пирог особого приготовления» (букв, «вложенный хлеб»), хкянек «простокваша» (хукягъай /яй «окисленный, заквашенный» + нек «молоко»);

вторая модель «существительное в им. п. + причастие + существительное в им. п.»: рагъэкъеч1дай пад «восток» (рагъ «солнце» + экьеч1дай причастие от глагола экъеч1ун «восходить» и пад «сторона») (букв, «солнце восходящая сторона»);

третья модель «существительное в местном IV падеже + субстантивированное причастие на -вайди (авайди) «находящийся»: вилевайди «то, что в глазу» (букв, «в глазу находящийся»); рикквайди «то, что (тот, кто) в сердце» (букв, «в сердце находящийся»).

Сложные существительные этой модели восходят к свободным словосочетаниям или к так называемым сложным глаголам: гъилевайди - гъиле авайди; рик!евайои — рик1е авайди.

2. Сложные существительные сочинительного типа в генезисе восходят к словосочетанию сочинительного типа, компоненты которого грамматически не связаны друг с другом. Это однородные члены предложения, которые в результате долгого и частого совместного употребления слагаются в композит. Таких существительных в современном лезгинском языке большое количество.

. Особенностью сложных существительных данного типа является то, что злеек соединяются два равноправных слова, связанных между собой способом сочинения.

Парные существительные образуются путем соединения двух функционально самостоятельных и синтаксически равноправных лексических единиц, значения которых контаминируются, в результате чего создается одно новое слово с обобщенным лексическим значением.

Большинство существительных данного типа выражает значение собирательной множественности и обобщенности, общее значение композита шире суммы значения его компонентов: мес-яргъан состоит из мес «матрас, постель» и яргъан «одеяло». Однако значение композита в целом шире суммы значений составляющих: он обозначает не только понятие «матрас» и «одеяло», а более широкое, равнозначное понятию «постельные принадлежности».

Некоторые существительные-сложения с собирательным значением имеют оттенок пренебрежительно-иронической оценки: гада-базар «сборище, беспорядочное собрание»; луту-пту «плут, пройдоха, проныра».

Наиболее существенными признаками, по которым различаются парные существительные в лезгинском языке, являются: а) значение композита и его компонентов; б) морфологическая принадлежность композита и его компонентов.

Парные существительные состоят из компонентов, относящихся к категории имени существительного, прилагательного и глагола. Морфологическая принадлежность компонентов по отношению друг к другу одинакова, однако она не всегда совпадает с принадлежностью композита в целом к той или иной части речи: ткар-еан «слава, известность, молва» («имя - голос, шум, звук») - компоненты существительные; къец1ил-ц1ийи «обновка, одежда» («голый - новый») - компоненты прилагательные; т[уьн-хъун «еда, пища; званый обед, стол» («есть - пить») - компоненты глаголы.

Существительные-компоненты композитов данного типа по своему значению делятся на конкретные, вещественные, отвлеченные. Например, сложные существительные: хва-стха «родственник» (букв, «сын - брат»); ич-чуьхвер «фрукты» (букв, «яблоко - груша») состоят из существительных с конкретным значением; существительные як1ар-ч1емер «продукты» (букв, «мясо - масла, жиры»); эрекь-чехир «алкоголь» (букв, «водка - вино») - состоят из компонентов с вещественным значением; существительные дврди-гьал «печаль; забота; горе» (букв, «забота - состояние»); ван-сес «звук, шум; слух, известие» (букв, «голос, звук - голос, шум») - состоят из компонентов с отвлеченным значением.

Наиболее продуктивными являются модели парных существительных, состоящих из компонентов с предметным и абстрактным значением.

Кроме того, нужно отметить, что существительные, обозначающие одушевленные предметы, сочетаются с такими же существительными: паб-аял «семья» (букв, «жена - ребенок»); к1ек-верч «все птицы, живность» (букв, «петух - курица»).

Существительные, обозначающие неодушевленные предметы, обычно сочетаются с такими же именами: къаб-т1ур «посуда» (букв, «тарелка - ложка»); хуьр-к1вал «родные места» (букв, «село - дом»).

За исключением сложных собственных имен людей, в парных существительных сочетаются одни лишь нарицательные существительные.

Собственные имена людей обычно состоят из двух существительных- собственных имен: Мирзеагъмед «Мирзеахмед» (Мирзе (перс.) «господин, князь» + Агьмед (араб) «восхваляемый, самый славный»); Гуьлбагьар «Гюльбахар» (Гуьл (перс.) «цветок» + Багьар (перс.) «весна»).

Такие имена в обоих компонентах, как правило, являются заимствованными из арабского, персидского и тюркского языков.

Различаются сложные существительные сочинительного типа также по морфологической структуре основ составляющих компонентов. Большинство композитов состоят из одних непроизводных основ: мез-гъвел «уговоры» (букв.

«язык - крошка»); каш-мекь «голод и холод» (букв, «голод - холод»). Некоторые композиты состоят из производных основ глаголов, образованных при помощи разнообразных превербов, и являются названиями действий: ацукьун-къарагъун «обстановка, порядок в доме» (ацукь-ун «сидеть» + къарагъ-ун «вставать»); кук1ун-чухун «скандал, драка; разборка» (кук!-ун «драка» + чух-ун «царапать»),

В современном лезгинском языке встречаются парные существительные со вторым компонентом - производным существительным с суффиксом-вал со значением отвлеченности, абстрактности, образованные от сложных существительных и прилагательных: яр-дуствал «дружба» (яр-дуст «друг, приятель»); жуьреба-жуьревал «разнообразие, многообразие» (жуьреба-.жуьре «разный, различный, всевозможный»).

В современном лезгинском языке представлены парные существительные, в которых второй компонент не имеет самостоятельного лексического значения, и только вместе с первым компонентом передает определенное понятие: къаб-къажах «посуда; кухонные принадлежности» (букв, «тарелка - 0»); мукъва-кьили «родня, родные, родичи» (букв, «родственный, родственник - О»).

Подавляющее большинство парных существительных состоят из компонентов в форме единственного числа именительного падежа. Однако встречаются сложные существительные данного типа, которые имеют противопоставляемые формам единственного числа формы множественного числа: гаф-ч1ал -гафар-ч1алар «разговоры, речь» (букв, «слова - стихи»); к/вал-югь - к1валер-къар «все имущество» (букв, «дома - дни»).

Следует отметить, что при наличии форм обоих чисел по преимуществу употребляются сложные существительные в форме множественного числа.

Имеются в лезгинском языке также парные существительные, которые употребляются только во множественном числе: векьер-кьалар «травы, растения» (букв, «травы, сено - былинки, стебельки»); лекъвер-синвр «ухабы, выбоины» (букв, «выбоины - гребни»).

При этом нужно отметить, что употребление парных существительных в форме множественного числа - редкое явление в лезгинском языке, и, видимо, объясняется это тем, что парные слова несут в себе оттенок собирательности, ассоциирующейся в какой-то степени с понятием множественности.

Среди парных существительных с точки зрения лексико-семантического соотношения компонентов выделяются следующие модели:

1) синонимичные (полные синонимы или близкие по смыслу слова): пад-къерех «чужие края, чужбина» (пад «сторона» + къерех «край, окраина»); жегъил-жаван «молодежь, юноши» (жегыт «молодой» + жаван (поэт.) «молодой, юный»); рахун-луък1уън «взаимоотношения; общение» (рахун «разговаривать; общаться» + луьк1уьн «говорить, беседовать»);

2) антонимичные: чшер-цавар «мир, вселенная» (букв, «земли - небеса»); гьвеч1и- ч!ехи «все; стар и млад» (букв, «младший - старший»); кхыш-ч1урун «грамота, письменность» (букв, «писать - вычеркивать»);

3) ассоциативные парные существительные: хва-стха «родня, сородичи» (букв, «сын - брат»); ц1ам-к1арас «дрова» (букв, «хворост, сухой прутик - древесина, полено»); къвал-ст1ал «осадки» (букв, «дождь - капля»).

Парные существительные ассоциативного типа выражают категорию совокупной, неделимой множественности, обобщающей конкретные понятия в одно целое: чинар-гъшер «лицо и руки» (чинар «лица» + гъияер «руки»); чан-тан «душа и тело» (чан «душа» + тан «тело, стан»).

Анализ данных сложных существительных показывает, что соединяются в одно целое большей частью слова-основы, которые близки или синонимичны по своему значению. На базе сложения этих основ образуется новое слово, близкое по своей семантике с основообразующими словами.

В современном лезгинском языке парные существительные образуются по трем структурным типам, каждый из которых имеет свои модели: 1) существительное + существительное, 2) прилагательное + прилагательное, 3) глагол + глагол.

Тип «существительное + существительное» - самый многочисленный и продуктивный тип парных существительных, в котором имеются композиты, образованные по трем моделям:

первая модель «С им.п. ед.ч. + С им.п. ед.ч.» является в современном лезгинском языке высокопродуктивной: диде-буба «родители» (из диде «мать» + буба «отец»); т1вар-ван «слава, известность, молва» (из mleap «имя» + ван «голос, шум, звук»);

вторая модель «С им.п. мн.ч. + С им.п. мн.ч.»: векьер-къалар «травы, растения; зеленый покров» (из векьер «травы, сено» + кьалар «былинки, стебельки»); юкъвар-чип1ер «обдумывание вопроса со всех сторон» (из юкьвар «аршины» + чипкр «пяди»);

третья модель «сложное существительное + суффикс -вал»: кьец1ил-ц1ийивал «обновление одежды и постельных принадлежностей» (из кьец1ш-ц1ийи «обновка»); яру-ц1арувал «пестрота» (из яру-ц1ару «пестрый»).

Тип «прилагательное + прилагательное». Парных существительных, образованных из двух прилагательных, в современном лезгинском языке немного, и все они образованы по одной модели: «прилагательное в неизменяемой форме + прилагательное в неизменяемой форме»: к1уь-цуру «превратности судьбы; приятное и неприятное в жизни» (из к/уь «соленый» + цуру «кислый»); кьец1ш-ц1ийи «обновка» (из кьец1ил «голый» + ц1ийи «новый»).

Тип «глагол + глагол». Парные существительные, относящиеся к данному структурному типу, образуются по трем моделям:

первая модель «масдар + масдар»: кхъин-ч1урун «грамота» (из кхьин «писать» + ч1урун «вычеркивать»); фин-хтун «общение, взаимоотношение; хождение» (из фнн «идти» + хтун «возвращаться»);

вторая модель «форма повелительного наклонения глагола + форма повелительного наклонения глагола»: апад-хыиа « беготня, хождение (бесцельное); человек на побегушках» (из алад «иди» + хыиа «вернись»);

третья модель «причастие + причастие»: атай-хъфей «гость, приезжий» (из атай «пришедший» + хъфей «ушедший»); кисай-илисай «тихоня» (из кисай «молчаливый» + илист «давящий, нажимающий»).

Особый разряд сложных существительных в современном лезгинском языке составляют повторы, которые возникают в результате удвоения (редупликации) какой-либо одной основы или же сочетания ее со своей разновидностью - рифмой.

Редуплицированные сложные существительные в лексико-семантической системе лезгинского языка занимают особое место. Во многих случаях удвоения создают новые словарные единицы, имеющие свою собственную семантику и грамматические функции.

В зависимости от идентичности компонентов, т. е. в зависимости от того, происходит или не происходит изменение основы при ее удвоении, в современном лезгинском языке различаются повторы четырех типов:

1) существительные-повторы, образовавшиеся посредством простого удвоения основы в неизменном (чистом) виде: гур-гур «водопад; гул, рокот, грохот» (из гур «оживленный, шумный»); лип1лип! «ястреб» (из лип1 (луп!) «мигание»);

2) существительные-повторы, сопровождаемые фонетическими изменениями во второй части. В зависимости от изменений основы при ее удвоении, указанная разновидность повторов представлена тремя моделями:

а) при образовании повторов в основе изменяются гласные звуки: азар-уьзуьр «болезнь, недуг» (из азар «болезнь»); хъач-хъуч «всякие травы; травы и тому подобное» (из хъач «трава»);

б) при образовании повторов-существительных в основе происходит замена согласных звуков: тар-мар «деревья, всякие насаждения» (тар «дерево»); кас-мас «кто-либо» (кас «человек, личность»); хийир-шийир «особый случай (свадьба, праздник, похороны, проводы, встреча)» (хийир «польза»);

в) существительные-повторы, при образовании которых в начале второго компонента появляется согласный звук м: ич-мич «яблоки и тому подобные» (ич «яблоко»);

3) существительные-повторы, при образовании которых используются дополнительные средства: суффикс, префикс, инфикс, флексия и союзная частица -ни: гурба-гур «дикарь, варвар» (гур «оживленный, шумный» + суфф. -ба); ч1игъич!игъ «цикада» (ч1игъ «звукоподражание скрипу + суфф. -и); аял-куял «дети» (аял «дитя, ребенок» + префикс к-); чирхчир «знакомый, приятель» (чир причастие от глагола чирхьуи «знаться»+ инфикс -л--); повторы, оба компонента которых осложнены флексиями: къил-ера-къил «квиты» (кьил «голова»); юкь-у-юкь-вар «самбо» (юкъ «поясница, талия»); юкьни-юкь «центр, точная середина» (юкь «середина, центр» + частица -ни);

4) повторы-существительные, образованные редупликацией звуковых комплексов, не имеющих в языке самостоятельного лексического значения: кушкуш «шушуканье, шепот»; гьургъур «ворчание»; мизмиз «жало»; лагълагь «болтовня, болтун, балаболка»; нигъ-нигъ «зануда».

Аббревиатуры в лезгинском языке получили распространение в советский период благодаря письменной литературе. Поскольку аббревиация как способ словообразования не характерна для лезгинского языка, то все сложносокращенные слова, имеющиеся в лезгинском языке, или заимствованы из русского языка без изменения, или представляют собой кальки с соответствующих образцов.

В современном лезгинском языке повседневными стали такие аббревиатуры, как СНГ, КПРФ, ДГПУ, ОАО, ООН, ГЭС, вуз, завуч, районо, колхоз, спортзал, педучилище, нарсуд, Госдума, госбюджет, Госагропром, Россельхозбанк и т. д.

Сложносокращенные слова, используемые в лезгинском языке, имеют следующие типы:

1) инициальный тип: РД -Дагъустан Республика «Республика Дагестан», ДГПУ -Дагъустандин государстводин педагогический университет «Дагестанский государственный педагогический университет»;

2) слоговой тип: лесхоз - тамун майишат «лесное хозяйство», райисполком - райондин исполнительный комитет «районный исполнительный комитет»;

3) смешанный тип: педуниверситет - педагогический университет, соц-куьмек — социальный куьмек «социальная помощь», политюгъ - политикадин югъ «день политики».

Сложные прилагательные в современном лезгинском языке по своей словообразовательной структуре подразделяются на подчинительные и сочинительные.

Сложных прилагательных с подчинительным отношением компонентов в современном лезгинском языке имеется немного, однако они обладают структурным разнообразием и представлены семью типами:

1) сложное существительное + суффикс -ан: къенепатан «внутренний, внутригосударственный» (из къенепад «внутренняя сторона» + суф. -ан); рагъэкъеч1дай патан «восточный» (израгъэкъеч!дай пад «восток» + суф. -ан);

2) существительное + существительное: ц1ащ1ам «гладкий, скользкий, без шероховатостей» (ц1ал мест.п. от ц1ай «огонь» + ц1ам «хворост, сухой прутик»); эхирхурт «последний, самый младший» (о детях) (эхир «конец, исход» + хурт «мучение, изнеможение»);

3) существительное + прилагательное: уьзуъкъара «посрамленный, осрамившийся, виноватый» (уьзуь (азерб.) «лицо» + къара (тюрк.) «черный»);

4) прилагательное + существительное: дирибаш «смелый, храбрый» (дири «живой» + баш «голова»); экуькъирав «близорукий, слабовидящий, со слабым зрением» (экуь «светлый» + къирав «иней, изморозь»);

5) прилагательное + прилагательное: курпашман «скорбный, печальный» (кур «слепой, тупой» + пашман «грустный, унылый, печальный, скорбный»);

6) числительное + существительное: кьвекъатан «двухслойный, двойной» (кьве «два» + къат «слой» + суф. -ан); пудпип1ен «треугольный» (пуд «три» + п!ип1 «угол» + суф. —ен);

7) местоимение + существительное: виридуьньядии «всемирный» (виры «все» + дуьньядин «мировой» род. п. существительного дуьнья «мир, вселенная»); вирироссиядич «всероссийский» (виры «все» + россиядин «российский» род. п. существительного Россия). Эти сложные прилагательные являются кальками соответствующих русских слов.

В отдельную группу можно объединить в современном лезгинском языке сложные прилагательные, в которых один или оба компонента в результате изменений утратили свое значение и стали несоотносимымп с каким-либо самостоятельным словом: къуьруьгъуьм «теплый, тепловатый» (только о воде, молоке) (къуъруь «тупой»); цуьруьхуьм «кисловато-сладкий» (только о фруктах) (цуьруь (цуру) «кислый»); т/уьруькьуьм «горьковатый, надоедливый» (разговор, упреки).

К сочинительному типу относятся сложные прилагательные, восходящие к сочинительному словосочетанию. Такие сложные прилагательные в целом обозначают такое качество, которое имеется у предмета в двух оттенках, преимущественно в оттенках цвета, объема, размера, например: лшч!и-вили трем «темно-синяя рубашка», куьруь-яц1у итим «низкорослый, коренастый мужчина», яргъи-шуьк1уь тан «длинный - тонкий стан».

Сложных прилагательных с сочинительным отношением компонентов в современном лезгинском языке имеется немного, и образованы они по следующим моделям:

1) прилагательное + прилагательное - сложные прилагательные, обозначающие два различных цвета или оттенки цветов: экуь-яру «розовый» (из экуь «светлый» + яру «красный»); мич1и-шуътруъ «темно-коричневый, карий» (из мич1и «темный» + шуьтруь «коричневый»); яру-г{1ару «пестрый» (из яру «красный» + ц1ару «пестрый»).

Парные прилагательные данного типа образуются не только от прилагательных, обозначающих цвет, оттенки цвета, но и от прилагательных с другой семантикой: яргъи-шуьк1уь «длинный - тонкий» (из яргъи «длинный» + шуък1уь «тонкий»); дили-диваиа (поэт.) «сумасшедший, одержимый» (из дили «сумасшедший, помешанный, безумный» + дивана «сумасшедший, блаженный»);

2) существительное + существительное: къаш-кьабагъ «хмурый, недовольный, угрюмый» (из къаги (тюрк.) «вправленный драгоценный камень» + къабагъ (тюрк.) «перед»);

3) прилагательное + существительное: тек-туьк «единичный, редкий» (из тек «одинокий» + туьк «пух, пушок, перья»);

4) прилагательное + числительное: тек-са «один единственный» (из тек «одинокий» + са «один»).

В современном лезгинском языке в связи с бурным ростом науки и культуры появилось некоторое количество калек и полукалек, представляющих собой сложные прилагательные, являющиеся прямыми переводами соответствующих русских прилагательных: яшайишдинни-экономикадин (гъалар) «социально-экономическое» (положение); общественно-политический (газет) «общественно-политическая» (газета).

Особый разряд сложных прилагательных в современном лезгинском языке представляют сложения, образованные путем редупликации. Такие прилагательные образуются, как и существительные, путем повторения одной и той же основы в неизменном (чистом) виде, в сопровождении тех или иных аффиксов, или изменением гласных или согласных во второй части.

В семантическом отношении удвоенные прилагательные имеют значение ослабленного или усиленного качества. Большинство удвоенных прилагательных образуются чистым повторением основы. В качестве компонентов редупли-цированных сложных прилагательных выступают различные части речи:

а) существительное: бижбиж «рыхлый (о мышцах, мясе) (из биж «плут, мошенник, шельма»); т1ама-т1ама «клетчатый» (из т1ама «шашка»);

б) прилагательное: гъвеч1и-гъвеч1и «маленький, крошечный» (из гьвеч!и «маленький, младший»); гуьт1уь-гуьт1уь «узкий-узкий, очень узкий» (из гуьт1уъ «узкий»); ц1ийи-ц1ийи «новый-новый, очень новый» (из ц1ийи «новый»); яру-яру «красный-красный, очень красный» (из яру «красный»). Сложные прилагательные - повторы данного типа возникают путем повторения любой основы качественного прилагательного.

Некоторые сложные прилагательные образованы путем «ложной» редупликации: жими-журу «горячая жидкая» (о пище) (из жими «жидкий») - при повторении во второй части изменяются гласные звуки; ата-пата «несуразный, несвязный, нескладный» (из ama (тюрк.) «старший» - в начале второй части появляется согласный звук п.

Небольшое количество сложных прилагательных образованы смешанным способом редупликации, например: жуьреба-жуьре «разный, различный, разнообразный» (из жуьре «вид, род, сорт; разновидность» + суф. -ба); квайни-квай «наилучший, отборный» (квай причастие от глагола ква «есть, находится среди, между, под» + частица -ни); к1вали-к1валерт «в клетку (о материале, тетради и т. д.) (к1вал-и эрг.п. един.ч. + к1вал-ер-ин род.п. мн.ч. существительного к/вал «дом, комната»); авай-аеачир «единственный» (авай причастие от глагола ава «есть, имеется» + суффикс отрицания -чир) и др.

При удвоении прилагательных происходит некоторое усиление признака и появляется значение множественности, что и превалирует в лексико-грамматическом характере нового образования.

Сложных числительных в лезгинском языке немного, и образованы они лишь по одному типу «числительное + числительное», который имеет три модели:

первая модель «числительное ц!уд + числительное, обозначающее единицы».

Первым компонентом сложных числительных выступает основа числительного ylyd «десять», а вторым компонентом - простые количественные числительные от одного до девяти. Таковы в лезгинском языке сложные числительные от одиннадцати до девятнадцати, и все они относятся к так называемым слитным образованиям, в которых компоненты претерпели определенные фонетические изменения: ц1усад «одиннадцать» (из yly- (iflyd) «десять» + сад «один»);

ц1увад «пятнадцать» (из ц1у- (г!¡уд) «десять» + вад «пять»); ц1ек!уьд «девятнадцать» (из ц!е-(ц1уд) «десять» + к1уъд «девять»);

вторая модель ((числительное + числительное къад «двадцать»: пудкьад «шестьдесят» (из пуд «три» + къад «двадцать») (букв, «три двадцать»), къудкъад «восемьдесят» (из кьуд «четыре» + къад «двадцать») (букв, «четыре двадцать»).

Числительные эти представляют собой единую монолитную слово- формообразующую основу: пудкьад «шестьдесят», пудкъадан «шестидесяти» (род. п.), пудкьад лагъай «шестидесятый» (порядк. числ.), пудкьадра «шестьдесят раз» и др. Они выступают также частью составных числительных: пудкъаиии сад «шестьдесят один», пудкъанни ц!усад «семьдесят один»;

третья модель «простое или сложное числительное + числительное»: са-къве «один - два, несколько» (в очень малом количестве), кьеед-пуд «два - три, несколько», кьуд-вад «четыре - пять, примерно четыре или пять», вад-ругуд (ин-сан) «пять - шесть» (человек, несколько человек), может обозначать и пять человек, и шесть человек, то есть приблизительно то количество, которое обозначено компонентами парных числительных.

Такие сложения преимущественно образуются в пределах основ числительных от сад «один» до къад ((двадцать». Но подобные образования возможны и из числительных более высокого порядка, обозначающих круглые десятки, сотни, тысячи и выше: къад-яхц!ур (агъзур) «двадцать - сорок, порядка двадцати -сорока (тысяч)».

Сложные числительные образуются в лезгинском языке также путем редупликации. Повторы простых и сложных числительных, имеющих дистрибутивное значение, образуются от всех количественных числительных простым повторением соответствующего слова: са-сад «по одному» (букв, «один - один»); вад-вад «по пяти» (букв, «пять - пять»); пудкъад-пудкьад «по шестидесяти» (букв, «шестьдесят - шестьдесят»); агъзур-агъзур «по тысяче» (букв, «тысяча -тысяча») и т. д.

Если в дистрибутивном значении выступают сочетания имен числительных, то повторяется только последний компонент: вишни къанни вад-вад «по сто двадцать пять» (букв, «сто и двадцать и пять - пять»).

Если же последним компонентом сочетания является одно из имен числительных еиш «сто», агъзур «тысяча», миллион и миллиард, то повторяется предшествующее им имя числительное: агъзурни къуд-кьуд виш «по тысяче четырехсот» (букв, «тысяча и четыре-четыре сто»); пудкъанни ц1увад-ц1увад миллиард «по семьдесят пять миллиардов» (букв, «шестьдесят и пятнадцать - пятнадцать миллиард») и др.

Числительные, сами не образуясь от других частей речи, принимают активное участие в образовании сложных слов и обогащении лексического фонда лезгинского литературного языка.

В заключении подводятся итоги и обобщаются основные результаты исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статья, опубликованная в рецензируемом журнале, утвержденном ВАК Минобразования и науки РФ.

1. Некоторые случаи образования сложных слов в лезгинском языке (лекси-ко-семантический анализ) // Искусство и образование. М., 2008. №10,

-С. 173-177.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

2. Словообразование личных имен в лезгинском языке // Вопросы дагестанских языков и литературы. Сборник статей. Выпуск 4. Махачкала: ДГПУ, 2005. -С. 118-121.

3. Сложные имена существительные с фиксированным компонентом в современном лезгинском языке // Вопросы дагестанских языков и литературы. Сборник статей. Выпуск 6. Махачкала: ДГПУ, 2007. - С. 169- 172.

4. Отличие сложных слов от свободных сочетаний в современном лезгинском языке // Вопросы дагестанских языков и литературы. Сборник статей. Выпуск 6. Махачкала: ДГПУ, 2007. - С. 172-176.

5. Отличие сложных слов от фразеологических единиц в современном лезгинском языке // Актуальные вопросы общего и дагестанского языкознания. Сборник статей. Выпуск 2. Махачкала: ДГПУ, 2008. - С. 133-137.

6. К вопросу о классификации сложных слов в современном лезгинском языке // Современные проблемы науки и образования. Материалы ежегодной научной сессии профессорско-преподавательского состава ДГПУ, 28-29 апреля 2008 г. Ч. 2. Общественные и гуманитарные науки. Махачкала: ДГПУ, 2008. - С. 145-148.

Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать ризограф. Усл. п. л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ №313

Отпечатано в ИПЦ ДГТУ. 367015, г.Махачкала, пр.Имама Шамиля, 70.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Селимова, Зухрехалум Омаровна

Введение.

Глава I. Общая характеристика сложных слов

1.1. Вопросы возникновения и распространения сложных слов.

1.2. Методы и приемы изучения образования сложных слов.

1.3. Классификация сложных слов.

1.4. Сложное слово и словосочетание. Критерий разграничения сложного слова и словосочетания в современном лезгинском языке 36 Выводы.

Глава И. Способы образования сложных имен.

2.1. Лексико-синтаксический способ.

2.2. Способ сложения основ.

2.3. Способ повторения основ.

2.4. Аббревиация.

Выводы.

Глава III. Структура сложных имен.

3.1. Сложные имена существительные.

3.1.1. Сложные существительные подчинительного типа.

3.1.1.1. Сложные существительные определительного типа с первым компонентом - существительным.

3.1.1.2. Сложные существительные с первым компонентом-прилагательным

3.1.1.3. Сложные существительные с первым компонентом -числительным

3.1.1.4. Сложные существительные, состоящие из причастия и имени существительного.

3.1.1.5. Сложные имена существительные с фиксированным компонен том.

3.1.2. Сложные существительные сочинительного типа.

3.1.2.1. Структурные особенности парных существительных.

3.1.2.2. Лексико-семантические взаимоотношения компонентов парных существительных.

3.1.2.3. Образование парных существительных.

3.1.3. Сложные существительные - повторы.

3.1.4. Аббревиатуры.

3.2.Сложные имена прилагательные.

3.2.1.Сложные прилагательные с подчинительным отношением компонентов.

3.2.2. Сложные прилагательные с сочинительным отношением компонентов.

3.2.3. Сложные прилагательные - повторы.

3.3. Сложные имена числительные.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Селимова, Зухрехалум Омаровна

Во многих древних и современных языках словосложение играет важную роль, как в генетическом отношении, так и в чисто синхронном плане ввиду его исключительной продуктивности. Словосложение нередко занимает ведущее место среди других способов словообразования. И вместе с тем специфика этого словообразовательного способа никак не может считаться установленной. Несмотря на то, что основные типы сложений выделены и описаны еще древнеиндийскими грамматистами, а отдельные модели сложных слов в различных языках были предметом детальнейших описаний, несмотря на то, что специальная литература по словосложению стала буквально необозримой, - дискуссии о сущности словосложения и его отличительных признаках до сих пор не потеряли своей актуальности. Это не случайно. Разнообразие типов сложных слов, представленных в отдельных языках (ср. относящиеся сюда же типы аббревиатур и различного рода повторы), вхождение этой категории в различные части речи (ср. сложные имена, сложные глаголы, сложные местоимения, предлоги, союзы и т.д.), широкое варьирование семантических отношений между одинаковыми компонентами производных - всё это значительно затрудняет описание сложных слов и делает невозможной исчерпывающую классификацию сложений, базирующуюся на каком-либо одном основании.

Актуальность темы. В дагестанском языкознании в последние десятилетия отмечен рост интереса к различным проблемам словообразования, в том числе и словосложения, которые рассматриваются исследователями-лингвистами с привлечением разнообразных методов, с широким выходом за пределы лингвистических границ.

Сегодня, когда усилился интерес к истории народов, их культуре, изучение словообразования приобретает особенную остроту и актуальность. В дагестанском, в частности, лезгинском языкознании в этом направлении сделано многое. Но не все вопросы словообразования нашли всестороннее и подробное освещение. Основосложение как способ образования новых слов и л сами сложные слова остаются в лезгинском языке на сегодняшний день недостаточно изученными. Отдельные вопросы словосложения и структуры сложных слов затрагиваются в связи с изучением других проблем языка: при описании лексики, морфологических структур отдельных частей речи, в научной и учебно-методической литературе. Но все это не дает цельного представления о сложных словах лезгинского языка.

Исследование закономерностей устройства и правил соединения компонентов в структуре сложных имен, определение и выявление их из состава смежных единиц языка, выявление способов и типов образования, лексико-грамматическая характеристика сложных слов дает материал для более полной характеристики грамматического строя языка. В этом аспекте проблема сложных имен в лезгинском языке представляется актуальной и научно обоснованной.

Объектом исследования являются сложные имена в современном лезгинском литературном языке (имена существительные, прилагательные, числительные), которые до настоящего времени не получили системного научного освещения.

Предмет исследования - сложные имена и способы их формирования, выявление отношений между компонентами при основосложении.

Цель и задачи исследования. Целью данной работы является всестороннее исследование сложных имен, их структурных особенностей, соотнесенности со словосочетаниями, образования, употребления и многих других связанных с ними вопросов.

В соответствии с этой целью в работе решаются следующие задачи: ■

- выявление и квалификация сложных имен как полноценных единиц;

- определение отношений сложных имен и изоморфных свободных словосочетаний на основе существующих наиболее приемлемых критериев выделения сложных слов;

-анализ строения сложных имен и установление их основных структурных типов и словообразовательных моделей;

-классификация сложных имен по структуре и выявление их словосложи-тельных моделей, а также определение степени продуктивности, семантического профиля и стилистической природы.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые подвергаются системному научному анализу способы и типы словосложения имен существительных, прилагательных и числительных лезгинского языка. Описываются критерии, разграничивающие сложные слова от состава смежных единиц языка. Проведен анализ каждой модели образования сложных имен. Обозначено влияние заимствований и сложносокращенных слов на развитие и обогащение словарного состава лезгинского языка.

Теоретическая значимость диссертации определяется прежде всего актуальностью и научной новизной темы исследования. Проведенное исследование способствует более глубокому изучению словообразования, в частности, словосложения лезгинского языка. Работа может быть полезной при решении ряда теоретических вопросов словообразования дагестанских языков. Материал и теоретические положения работы могут быть использованы для сравнительно-исторического изучения как лезгинских, так и других дагестанских языков, а также для исследования исторического пути их развития.

Практическая ценность заключается в том, что результаты научного анализа именных сложных слов лезгинского языка могут быть использованы: в практике преподавания лезгинского языка в школе и в вузе, при составлении учебников и учебно-методических пособий для студентов по соответствующим дисциплинам, в лексикографии при составлении различного рода словарей, при разработке спецкурсов по различным аспектам словообразования, при создании научной грамматики лезгинского языка.

Методы исследования. В зависимости от исследуемого материала и конкретных целей применяются различные методы, основными из которых являются описательный и структурно-семантический. В необходимых случаях используется сравнительно-исторический метод.

Материалы и источники исследования. Основными источниками при сборе материала послужили словари лезгинского языка, научная и учебная литература, произведения писателей и поэтов, а также произведения устного народного творчества, периодическая печать и язык средств массовой информации.

В данном исследовании автором учтены не только работы, имеющие какое-либо отношение к теме словообразования в лезгинских и в других дагестанских языках, но и труды, посвященные изучению этой проблемы в ибе-рийско-кавказских языках, а также исследования по данному вопросу в языках других систем, содержащие ценные теоретические положения, касающиеся словосложения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В словаре современного лезгинского языка представлено значительное количество сложных имен, образованных путем сочетания, сложения и слияния различных основ или же повторения одной и той же основы.

2. Компоненты сложных слов в лезгинском языке могут быть между собой равноправными и взаимозависимыми, при этом сочинительные отношения характеризуют композиты-сложения (диде-буба «родители»), а подчинительная связь характерна для композитов-сочетаний (яргъируш «радуга»).

3. С точки зрения лексико-семантических особенностей компоненты сложных наименований характеризуются полнозначностью {гъвеч1и-ч1ехи «все, стар и млад» (из гъвеч1и «младший» + ч1ехи «старший») и неполнознач-ностью (шел-хвал «плач, нытье» (из шел «плач», хвал отдельно не употребляется).

4. По принципу «сложения» соединяются в одно целое преимущественно слова-основы, которые близки или синонимичны по семантике {ц1ам-к1арас «дрова» (из ц1ам «хворост, сухой прутик» + к1арас «древесина, полено»).

5. Для парных слов современного лезгинского языка характерна фонетическая созвучность компонентов, которая достигается путем аллитерации, рифмы (ср. буй-бухах «стан, красивое телосложение», жегъш-жаван «юноша, молодой человек»; гъарай-вургъай «крики, крик и шум»).

6. Словообразующие или лексические повторы возникают вследствие удвоения самостоятельных (знаменательных) слов (ср. ц1арц1ар «блеск, лоск, глянец» (из ц1ар «линия, черта, строка»), кьилера-къил «квиты» (из къил «голова»), либо посредством редупликации подражательного комплекса, не имеющего самостоятельного значения: мур-мур «бормотанье».

Апробация и публикации. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на расширенном заседании кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета.

По материалам исследования делались доклады на ежегодных (2005-2009) научных конференциях профессорско-преподавательского состава ДГПУ.

По теме диссертации опубликованы статьи и тезисы, в которых отражаются основные положения и результаты исследования.

Структура и объем исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы. Работа изложена на 158 страницах компьютерного набора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Структурная и лексико-грамматическая характеристика сложных имен в современном лезгинском литературном языке"

Выводы

1. Основосложение в лезгинском языке имеет место во всех знаменательных частях речи. Типы сложных слов по лексико-грамматическому характеру компонентов весьма разнообразны. В качестве компонентов способны выступать слова практически всех частей речи, они различаются лишь своей продуктивностью. Основосложение, являясь очень продуктивным в области имен существительных, совсем слабо проявляется в прилагательных и числительных.

2. Сложные имена существительные являются наиболее многочисленными и употребительными в лезгинском языке. Соответственно с количеством сложные существительные обнаруживает и самое большое разнообразие и пестроту по типам и моделям, по происхождению и соотношениям между компонентами и по другим параметрам.

3. Классификация сложных слов по синтаксическим признакам является общепринятой в языковедении. Согласно этой классификации сложные слова подразделяются на сочинительные и подчинительные.

Сложные имена лезгинского языка нами рассматриваются в соответствии с данной классификацией.

4. По характеру отношений между компонентами сложные существительные соотносятся с моделями именных словосочетаний. В качестве производящих основ эти композиты вовлекают в словобразование различные части речи: существительные, прилагательные, числительные, глаголы в различных формах. Наиболее часто используются имена существительные.

5. Сложные существительные определительного типа различаются также по признакам морфологической принадлежности первых компонентов при постоянной отнесенности второго компонента к имени существительного. Так, первые компоненты могут быть именами существительными, прилагательными, числительными, причастиями. Имя существительное - первый компонент - итеет форму именительного, родительного и местных падежей единственного числа, но встречается изредка и в форме множественного числа. Все остальные части речи выступают в начальной форме.

6. Сложные существительные сочинительного типа в генезисе восходят к словосочетанию сочинительного типа, компоненты которого грамматически не связаны друг с другом. Значительная часть парных существительных выражает значение собирательной множественности и обобщения, другая часть - носит экспрессивно-эмоционольный характер, выражая пренебрежительно-ироническое отношение к высказываемому.

7. В современном лезгинском языке парные существительные образуются по трем структурным типам: 1 Существительное + существительное (руш-гада «дети», т1вар-ван «слава, известность»); 2) прилагательное + прилагательное (к!уъ-иуру «превратности судьбы; приятное и неприятное в жизни», кьец1ш-ц1ийи «обновка»); 3) глагол + глагол (т1уъп-хъун «пища, стол; званый обед», алад-хыиа «человек на побегушках»),

8. Сложных прилагательных в лезгинском языке имеется немного. Однако они обладают структурным разнообразием и образованы по типам: сложное сущ. + суффикс -ан; сущ. + сущ. ; сущ. + прил.; прил. + сущ.; прил. + прил.; числ. + сущ.; мест. + сущ.; прил. + числ.

9. Сложных числительных в лезгинском языке также немного и образованы они по одному типу «числительное + числительное», который имеет три модели: числ. ц1уд + числ., обозначающее единицы; числ. + числ. къад; простое или сложное числ. + числ.

10. Значительное место среди сложных имен в современном лезгинском языке принадлежит повторам, возникающим вследствие удвоения основ самостоятельных (знаменательных) слов или посредством редупликации подражательного комплекса, не имеющего в языке самостоятельного употребления.

Заключение

Все изложенное в данной работе можно резюмировать следующим образом:

1. Слова, образованные сочетанием, сложением и слиянием основ двух различных слов или повторением основы одного и того же слова, называются сложными, а сам способ образования подобных слов — основосложением. В результате основосложения образуется сложное слово или композита (лат. composilum — составленное).

Основосложение является одним из древних и продуктивных способов образования слов в лезгинском языке. О давности возникновения основосла-гательного типа словообразования говорит тот факт, что «сложные слова составляют значительную долю словарного болатства лезгинского языка, при этом в большом количестве представлены не только в периферийной, но и в фондовой части словаря» [Гайдаров 1966: 96].

2. Система создания сложных слов в лезгинском языке, как и в других дагестанских языках, характеризуется наличием разнообразных приемов и многообразием структуры производящих слов.

Образование большинства сложных имен в лезгинском языке происходит путем основосложения по моделям, присущим данному языку. Основосложение в лезгинском языке следует рассматривать как регулярное явление, а всю продуктивную систему создания сложных слов как синхронный способ словообразования.

3. В качестве основных критериев, отграничивающих сложные слова от словосочетаний, можно назвать следующие: а) бытование сложного слова в качестве одной лексической единицы и соответственно - обязательная принадлежность к определенной части речи; б) функционирование сложного слова в качестве одного члена предложения; в) сложные имена, как и обычные простые слова, активно участвуют в словообразовании в качестве производящей основы, при этом все словообразовательные аффиксы принимает только его второй компонент; г) сложные имена подвергаются необратимым фонетическим изменениям на стыке компонентов: усечение аффиксальной части первого компонента и невозможность восстановления прежней структуры без смыслового ущерба; д) для сложных существительных характерно наличие одного главного объединяющего ударения; е) сложным словам присуща семантическая цельность, то есть невозможность отнесения части значения к одному компоненту, части - к другому; ж) сложные слова обладают признаком непроницаемости и монолитности, то есть компоненты сложного слова спаяны между собой настолько тесной интонационной и смысловой связью, что вставка союзов и частиц между ними немыслима; з) сложным словам присуще постоянство состава и местоположения компонентов, то есть порядок следования компонентов строго фиксирован, что не допускает их разъединения, а также перестановки (исключение составляют отдельные парные слова); и) к числу основных признаков сложного слова относится избирательный принцип подбора компонентов, который является обязательным условием для любого производного слова вообще.

4. В лезгинском языке четыре способа образования сложных имен: 1) лексико-синтаксический способ (сращения); 2) сложение основ (сложения); 3) способ повторения основ (повторы); 4) аббревиация (аббревиатуры).

5. В современном лезгинском языке наблюдается два вида сложения основ: 1) сложение с сочинительным отношением компонентов, 2) сложение с подчинительным отношением компонентов.

Сложение с сочинительным отношением компонентов образует парные слова, которые свойственны лезгинскому языку с древних времен. Этим способом образуются значительное число существительных, прилагательных, числительных. Между словами, участвующими в образовании сложения или вовсе отсутствует подчинительная связь, или первое слово относится ко второму как приложение к определяемому (к1вал-югъ «хозяйство, домашний очаг» (букв, «дом - день», яру-ц1ару «пестрый» (букв, «красный - пестрый»), къвед-пуд «два-три, несколько»).

Сложение с подчинительным отношением компонентов также весьма распространенный тип образования сложных имен. Отдельные типы имеют по несколько моделей. Как показывает анализ сложений с подчинительным отношением компонентов, самым продуктивным в данном способе словообразования является образование существительных, менее продуктивным — образование числительных (ирандиде «теща», къенепад «внутренняя сторона», халадхва «двоюродный брат по матери», дирибаш «смелый, храбрый», келлегуьз «бестолковый, глупый»).

6. Как показывает наш анализ, активность разных частей речи в образовании сложных слов не одинакова. Основосложение, являясь очень продуктивным в области имен существительных, совсем слабо проявляется в прилагательных и числительных. Следовательно, сложные существительные являются самыми многочисленными и разноструктурными среди сложных имен. Соответственно с количеством сложные существительные обнаруживают и самое большое разнообразие и пестроту по типам и моделям, по происхождению и соотношениям между компонентами и по другим параметрам. Сложные существительные в своем большинстве выступают в качестве наименований предметов и явлений, относящихся к различным сферам лезгинской культуры: науке, религии, художественному творчеству, хозяйской деятельности.

7. Образование сложных слов каждой части речи имеет свои типы, отличающиеся друг от друга лексико-грамматическим характером компонентов.

Сложные существительные с подчинительным отношением компонентов имеют четыре типа: существительное + существительное, прилагательное + существительное, числительное + существительное, причастие + существительное. Самым продуктивным и интересным в образовании сложных существительных является тип «существительное + существительное».

Структурный тип «сущ. + сущ.» имеет три модели: первая модель «сущ. в им.п. + сущ в им.п.» (дидехеб «овцематка», паякъул «дубина», Бубахва «имя собственное»); вторая модель «сущ.р.п. + сущ.им.п.» (халадруш «двоюродная сестра по матери», агъут1ур «скряга, жадюга»); третья модель «сущ.мест.п. + сущ.им.п.» (къенепад «внутренняясторона», япат1ур «уховертка»).

Сложные существительные типа «прил.+ сущ.» образованы по одной модели «прил. в неизм.ф. + сущ. в им. п.» (Щийиварз «имя собственное», къайи-хана «холодное помещение»).

Структурный тип «числ. + сущ.» имеет две модели: модель «числ.+ сущ. в един, ч.» (къвекъат «два слоя», пудрат «аренда на какое-то время»); модель «числ. + сущ. во мн .ч.» (кьверикТар «сомнение, двойственное состояние», пудфер «поминки»).

Структурный тип, состоящий из причастия и существительного имеет три модели: первая модель «прич. + сущ. в им. п.» (турфу «мясной пирог особого приготовления»); вторая модель «сущ. в им. п. +прич. + сущ. в им. п.» (рагъэкъеч1дай пад «восток») и третья модель «сущ. в мест. п. + субстантив. прич.» (рикГевайди «то, что (тот, кто) в сердце»),

8. По семантической структуре сложные существительные определительного типа подразделяются на: а) ясно мотивированные сложные существительные типа хуъруънэгъли «сельский житель»; . б) частично мотивированные типа псидкул «веник»; в) семантически немотивированные сложные существительные: агъут1ур «скряга, жадюга», паякъул «дубина» (о человеке).

9. Парные существительные в лезгинском языке выражают значение собирательной множественности и обобщения, выполняют различные лексические и стилистические функции. Установлено, что парные слова образуются не из любых слов, имеющихся в лексической системе языка, а объединяются лишь те, которые связаны между собой определенными семантическими отношениями.

10. Компоненты парных имен в пределах одного семантического поля по-разному соотносятся друг с другом: они могут быть связаны синонимичными (кар-к1валах «дело, занятие»," пад-къерех «чужие края, чужбина»), антони-мичными (чилер-цавар «мир, вселенная», гун-къачун «купля-продажа, торговля»), ассоциативными корреляциями (т1вар-ван «слава, известность, молва», векъер-къалар «травы, растения», хуьр-кТвал «родные места»). Самый многочисленный разряд составляют парные имена, компоненты которых обнаруживают ассоциативную корреляцию.

11. В современном лезгинском языке парные существительные образуются по трем структурным типам, каждый из которых имеет свои модели: существительное + существительное (диде-буба «родители», кьинер-ахтар «клятвы и обещания», яру-ц1арувал «пестрота»), прилагательное + прилагательное (къец1ил-ц1ийи «обновка», иц1и-кьуру «сырой - сухой, всякий»), глагол + глагол (<ацукъун-къарагъун «обстановка, порядок в доме», алад-хыиа «человек на побегушках»).

12. Сложные прилагательные в современном лезгинском языке по своей словообразовательной структуре подразделяются на определительные и сочинительные.

Образование сложных прилагательных с определительным отношением компонентов представлено семью типами словосложения: сложное существительное + суффикс -ан (кьиблепатан «южной стороны»), существительное + существительное (эхирхурт «последний, самый младший»), существительное + прилагательное (уъзуькъара «виноватый, посрамленный»), прилагательное + прилагательное (курпашман «скорбный, печальный»), прилагательное + существительное (дирибаш «смелый, храбрый»), числительное + существительное (пудпигйен «треугольный»), местоимение + существительное (вири-дуънъдин «всемирный»).

Более или менее продуктивным является тип «прилагательное + существительное».

13. Сложных прилагательных с сочинительным отношением компонентов в современном лезгинском языке имеется немного и образованы они по четырем типам: прилагательное + прилагательное (экуь-яру «розовый», мич1и-къацу «темно-зеленый»), существительное + существительное (къаш-къабагъ хмурый, недовольный, угрюмый»), тек-туък «единичный, редкий»), прилагательное + числительное (тек-са «один единственный»).

14. Значительное место в лезгинском языке принадлежит повторам, которые возникают в результате удвоения (редупликации) какой-либо основы или сочетания ее со своей разновидностью - рифмой. Лексические повторы возникают вследствие удвоения двоякого рода элементов: во-первых, в результате удвоения основ самостоятельных слов (ц1арц1ар «блеск, лоск, глянец», т1ама-тп1сша «клетчатый», вад-вад «по пяти»); во-вторых, посредством редупликации подражательного комплекса, не имеющего в языке самостоятельного употребления (мур-мур «бормотанье», чихчих «чиж», луъкъ-луъкъ «бульканье»).

Во многих случаях удвоения создают новые словарные единицы, имеющие свою собственную семантику и грамматические функции.

15. Большое место среди сложных образований в современном лезгинском языке занимают сложные имена, состоящие из иноязычных по происхождению основ, заимствованных в подавляющем большинстве из восточных языков. Имеются случаи, когда целиком сложное слово заимствовано из арабского (динэгьли «религиозный человек», эхирзаман «конец света, светопредставление», гъахъ-гъисаб «расчет, итоги»), иранского (.мердгшазар «зловредный человек», савдагар «купец, торговец», хушбахт «блаженный, счастливый»), тюркского (къарамал «скотина, крупный рогатый скот», куъпхана «красильня», алиш-вериш «купля-продажа, торговля»).

16. Автор надеется, что данная работа явится ступенью в исследовании сложных слов, опираясь на которую можно будет продолжить изучение проблемы как в синхронном, так и в диахроническом плане.

Список научной литературыСелимова, Зухрехалум Омаровна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абаев В.И. Грамматика осетинского языка. Фонетика и морфология. Орджоникидзе, 1963. - 368 с.

2. Абдуллаев А.К. Словообразование и склонение производных именных основ в цезском языке // Именное склонение в дагестанских языках. Махачкала, 1979. С.23-32.

3. Абдуллаев З.Г. Даргинский язык. Ч.З. Словообразование. М.: Наука, 1993.

4. Абдуллаев И.Х. Структурно-морфологические особенности дагестанских аульных названий (Продолжение). Махачкала, 1966. 93л.

5. Абдуллаев И.Х. Опыт анализа лакской этнонимии //Сборник статей по вопросам дагестанского и вайнахского языкознания. Max., 1972. С. 151-157.

6. Абдуллаев И.Х. Мимео изобразительные слова в лакском языке // ЕИКЯ. Тбилиси, 1979. T.VI. - С.168-175.

7. Абдуллаев И.Х. Структурно-морфологические особенности имен прилагательных в лакском языке // ЕИКЯ. Тбилиси, 1980. Т.VII. С. 252-275.

8. Абдулмуталибов Н.Ш. Структурные типы сложных глаголов в лезгинском языке // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 3. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2001. С. 14-29.

9. Абдулмуталибов Н.Ш. Структурно-семантическая характеристика аналитических глаголов в лезгинском языке // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 4-5. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2003. С.28-53.

10. Абдулмуталибов Н.Ш. Словарь лезгинских личных имен. Махачкала, 2004. 198 с.

11. Абдусаламов А.А. Способы образования имен существительных в даргинском языке // ЕИКЯ. Тбилиси, 1974. Т.1. С.278-285.

12. Абдусаламов А.А., Колесник Н.Г. Лезгинский язык // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга 1. М.: Академия, 2000. С.267-285.

13. Абрегов А.Н. К взаимоотношению между композитами, синтаксическими блоками и словосочетаниями в названиях растений адыгских языков // ЕИКЯ. Тбилиси, 1979. Т.VI. С. 122-133.

14. Азаев Х.Г. Словообразование и лексика ботлихского языка //Автореф. дис.канд. филол. наук. Тбилиси, 1975.

15. Алексеев М.Е. Сравнительно-историческая морфология нахско-дагестанских языков. Категория имени. М.: Академия, 2003. 262 с.

16. Алексеев М.Е., Шейхов Э.М. Лезгинский язык. М.:Академия, 1997. 136с.

17. Алиева З.М. Словообразование в чамалинском языке // Автореф. дис. .канд. филол. наук. Махачкала, 2002. 20 с.

18. Алипулатов М.А. К вопросу о строении имен числительных в языках лезгинской группы // Сборник работ аспирантов кафедр гуманитарных наук. Махачкала, 1964.

19. Алипулатов М.А. Имя числительное в языках лезгинской группы // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1965. 18 с.

20. Алиханов С.З. Словообразование в аварском языке // Автореф. дис. .канд. филол. наук. Махачкала, 1994. 26 с.

21. Ахманова О.С. К вопросу об отличии сложных слов от фразеологических единиц. Труды ИЯ АН СССР. T.IV. М., 1954.

22. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966. 607 с.

23. Бартошевич А. К определению системы словообразования // ВЯ,1972,№2

24. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.:Прогресс,1974.- 447 с.

25. Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968. 607 с.

26. Бокарев Е.А. Краткие сведения о языках Дагестана. Изд-во Дагбазы АН СССР, Махачкала, 1949. 28 с.

27. Вагапова Т.М. Образование отчислительных слов и словосочетаний в чеченском языке // Словообразование и словоизменение в нахских языках. Грозный, 1986. -76 с.

28. Вакилов Х.С. Звукоподражательные слова — выкрики представителей животного мира в гинухском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков. Махачкала, 1988. С.164-167.

29. Вакилов Х.С. Имя существительное в гинухском языке (Морфологическая категория и словообразование) // Автореф. дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1998. 20 с.

30. Василевская Е.А. Словосложение в русском языке. М.: Учпедгиз, 1962.

31. Виноградов В.В. Русский язык. M-JL, 1947.

32. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1986. 640 с.

33. ВСДЯ Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986.- 151 с.

34. Габараев Н.Я. Морфологическая структура слова и словообразование в современном осетинском языке. Тбилиси, 1977. 175 с.

35. Гаджиев Г.А. Мифические персонажи и их названия у лезгин // Отраслевая лексика дагестанских языков (Материалы и исследования). Махачкала, 1984. С.82-93.

36. Гаджиев М.М. Русско-лезгинский школьный словарь. Махачкала, 1940.

37. Гаджиев М.М. Лезги ч1алан грамматика. 1 пай. Фонетика ва морфология. 2- издание. Махачкала: Дагучпедгиз, 1948.

38. Гаджиев М.М. Русско-лезгинский словарь. Махачкала, 1950. 964 с.

39. Гаджиев М.М. Синтаксис лезгинского языка. 4.1. Простое предложение. Махачкала: Дагучпедгиз, 1954. 196 с.

40. Гаджиев М.М. Синтаксис лезгинского языка. Ч. II. Сложное предложение. Махачкала: Дагучпедгиз, 1963. 204 с.

41. Гаджиев М.М. (Из лингвистического наследия) Кубинский диалект лезгинского языка. Махачкала, 1997. 214 с.

42. Гаджиев М.М., Гайдаров Р.И., Мейланова У.А. Орфографический словарь лезгинского языка. Махачкала, 2001. 244 с.

43. Гаджиева С.Г. О некоторых вопросах словосложения в лакском языке // Вопросы словообразования дагестанских языков. Max., 1986. — С. 99-101.

44. Гайдаров Р.И. Лезги ч1ал (Лезгинский язык). 1 пай. Фонетика, графика ва орфография. Махачкала, 1959. 68 с.

45. Гайдаров Р.И. Ахтынский диалект лезгинского языка. Махачкала: Дугуч-педгиз, 1961. 165 с.

46. Гайдаров Р.И. Лезги ч1алан диалектология (Диалектология лезгинского языка). Махачкала: Дагучпедгиз, 1963. 225 с.

47. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка. Основные пути развития и обогащения. Махачкала: Дагучпедгиз, 1966. — 263 с.

48. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка. Особенности слова и словарного состава.Махачкала:Дагучпедгиз,1977.- 86 с.

49. Гайдаров Р.И. Морфология лезгинского языка. Махачкала, 1987. 159 с.

50. Гайдаров Р.И. Словообразовательные типы и способы словообразования в лезгинском языке // ЕИКЯ. Тбилиси, 1988. T.XV. С. 302-308.

51. Гайдаров Р.И. Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке. Махачкала: Дагучпедгиз, 1991. 79 с.

52. Гайдаров Р.И.Введение в лезгинскую ономастику. Махачкала, 1996.-109с.

53. Гайдаров Р.И. Язык и поэтика Стальского. Махачкала, 1997. 180 с.

54. Гайдаров Р.И. Гафарин ери-бинейрикай къейдер (Заметки о происхождении слов). Махачкала, 1998. 78 с.

55. Гайдаров Р.И. О категории числа в лезгинском литературном языке // Категория числа в дагестанских языках. Махачкала, 1985 С.78-83. i

56. Гайдаров Р.И. Система имени прилагательного в лезгинском языке: Спецкурс. Махачкала, 2000. 95 с.

57. Гайдаров Р.И. Введение в эминоведение.Махачкала, 2001.- 168 с.

58. Гайдаров Р.И., Магомедов Г.И., Эседуллаева Н.Б. Лезги ч1ал (Лезгинский язык). Учебник для педучилищ. Махачкала: Дагучпедгиз, 1994. 258 с.

59. Гайдаров Р.И., Гюльмагомедов А.Г., Магомедов Г.И., Насрединов Ф.Н., Яралиев М.М. Лезги ч1ал. X-XI классар патал учебник (Лезгинский язык. Учебник для X-XI классов). Махачкала: Изд-во НИИ педагогики,1999. 158 с.

60. Гайдаров Р.И., Рамалданов Г.Р. Лезгинский язык. Учебник для 6-7 классов Махачкала: Изд-во НИИ педагогики, 2004. 194 с.

61. Гайдаров Р.И., Эседуллаева Н.Б. Об удвоенных словах в лезгинском языке // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 2. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2000. С. 69-79.

62. Ганиев Ф.А. Образование сложных слов в татарском языке. М.: Наука, 1982.- 150 с.

63. Ганиева Ф.А. Словосложение как один из способов словообразования в хиналугском языке // Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986. С.121-126.

64. Ганиева Ф.А. Орнитологическая терминология в лезгинском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. -С.102-106.

65. Ганиева Ф.А. Морфологическая и семантическая характеристика травянистых растений в лезгинском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989,- С.44-50.

66. Ганиева Ф.А. Отраслевая "лексика лезгинского языка. Махачкала: ДНЦ РАН, 2004.-331 с.

67. Генко А.Н. Материалы по лезгинской диалектологии (Кубинское наречие). Изд. АН СССР, Л., 1929. С.317-342.

68. Глисон Г. Введение в дескриптивную лингвистику. М., 1959.

69. Гордлевский В.А. Избранные сочинения. Т.2. М.: Наука, 1961. 458 с.

70. Грамматика русского языка. Т.1. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1960.-720 с.

71. Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970.- 767 с.

72. Грамматика русского языка. Т 1. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. М.: Наука, 1980. 784 с.

73. Гуру К. Грамматика хинди. М., 1962.

74. Гюльмагомедов А.Г. Основы фразеологии лезгинского языка. Махачкала, 1978.-128 с.

75. Гюльмагомедов А.Г. От слова к фразе. Max.: Дагучпедгиз, 1980. 108 с.

76. Гюльмагомедов А.Г. О «сложном глаголе лезгинского языка //Материалы 6-й региональной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. Майкоп, 1980. С. 135-142.

77. Гюльмагомедов А.Г. Фразеология лезгинского языка. Махачкала: Дагучпедгиз. 1990. 98 с.

78. Гюльмагомедов А.Г. Стилистическая дифференциация русизмов в лезгинском языке // Русский язык и языки народов Дагестана. Социолингвистика. Типология. Махачкала, 1991. С.77-86.

79. Гюльмагомедов А.Г. Школьный русско-лезгинский словарь. Махачкала, 1991.-305 с.

80. Гюльмагомедов А.Г. Гаджиев Магомед Магомедович. К 100-летию со дня рождения выдающегося дагестанского филолога: Библиографический очерк. Махачкала, 1997. 142 с.

81. Гюльмагомедов А.Г. О словоформах без основной словарной формы // Материалы Международного симпозиума, посвященного 100-летию со дня рождения академика А. Чикобава. Тбилиси, 1998. С. 165-167.

82. Гюльмагомедов А.Г. Лезги ч1алан словарь. 1 ктаб. A-KI. (Словарь лезгинского языка. Книга 1.A-KI). Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2003. 420 с.

83. Гюльмагомедов А.Г. Лезги ч1алан словарь. 2 ктаб. Л-Я (Словарь лезгинского языка. Книга 2. Л-Я). Махачкала, 2005. 488 с.

84. Дешериев Ю.Д. Грамматика хиналугского языка. Изд-во АН СССР, М., 1959. 223 с.

85. Дмитриев Н.К. О парных словосочетаниях в башкирском языке. Изд-во АН СССР, 1930 №7. С.501-522.

86. Егоров В.Г. Словосложение и значение его в истории языка // Ученые зап. Чувашского гос. пед. ин-та. Чебоксары, 1953. Вып.1 — С.7-58.

87. Егоров В.Г. Словосложение в тюркских языках // Структура и история тюркских языков. М., 1971. С. 95-107.

88. Етим Эмин. Хкягъай эсерар. Махачкала: Юпитер, 1988. 192 с.

89. Жабелова Л.Ж. Сложные имена существительные в современном карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1986. 110 с.

90. Жирков Л.И. Грамматика лезгинского языка. Даггосиздат, Махачкала, 1941.- 132 с.

91. Жирмунский В.М. О границах слова // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М-Л.,1963. — С.6-33.

92. Загиров В.М. Лексика табасаранского языка. Махачкала, 1981. 108с.

93. Загиров В.М. Историческая лексикология языков лезгинской группы. Махачкала, 1987. 143 с.

94. Загиров З.М. Некоторые вопросы сопоставительной морфологии русского и дагестанских языков: На материале именных частей речи. 4.1. Махачкала, 1982. 87 с.

95. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.

96. Ибрагимов Г.Х. Названия цахурских и рутульских аулов // Сборник статей по вопросам дагестанского и вайнахского языкознания. Махачкала, 1972. — С. 136-144.

97. Исаев М-Ш.А. Композиты и фразеологизмы как результат метафоризации сложных слов и словосочетаний даргинского языка // Проблемы сравнительно-исторического исследования морфологии языков Дагестана. Махачкала, 1992.-С. 36-50.

98. Казбеков А.К. Словообразовательное моделирование в современном лезгинском языке (на материале имен существительных) // Диссертация .кан. филол. наук. Махачкала, ДГПУ, 2004. 173 с.

99. Кайдаров А.Т. Парные слова в современном уйгурском языке. Алма-Ата, 1958.- 168 с.

100. Кубрякова Е.С. Что такое словообразование. М.: Наука, 1965,- 78 с.

101. Кубрякова Е.С. Словообразование // Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М., 1972. С. 344-393.

102. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

103. Кумахов М.А. К вопросу о границах слова в адыгских языках // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М JL, 1963. С. 99109.

104. Кумахов М.А. Морфология адыгских языков. Синхронно-диахронная характеристика. Ч. 1. Введение, структура слова, словообразование частей речи. Нальчик, 1964.

105. Кумахов М.А. Очерки общего и кавказского языкознания. Нальчик: Эльбрус, 1984.-326 с.

106. Курбанов К.К. К вопросу о суффиксальном словообразовании имен существительных в восточнолезгинских языках // Проблемы сравнительно-исторического исследования морфологии языков Дагестана. Махачкала, 1992. -С. 68-71.

107. Левковская К.А. Словообразование. М., 1954.

108. Левковская К.А. Об особенностях так называемых определительных сложных существительных в немецком языке // Сборник статей по языкознанию памяти проф. М.В.Сергиевского. М., 1961. С.161-171.

109. Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М.:Высшая школа, 1962. 296 с.

110. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002.

111. Ломтадзе Э.А. Словообразование в именах числительных дидойских языков // Четырнадцатая научная сессия Института языкознания АН Груз. ССР: Тезисы докладов. Тбилиси, 1957.

112. Лопатин В.В., Улуханов И.С. Словообразование // Грамматика современного русского языка. М., 1970.

113. Мазанаев И.А. Морфологические особенности лезгинских звукоизобра-зительных слов // Вопросы морфологии русского и дагестанских языков. Махачкала, 1988. С.108-114.

114. Магометов А.А. Табасаранский язык. Тбилиси, 1965.-398 с.

115. Мадиева Г.И. Языки народов СССР: Иберийско-кавказские языки. М.:Наука, 1967. ТIY. С. 226-271.

116. Мадиева Г.И. Морфология аварского литературного языка. Махачкала, 1980.- 160 с.

117. Марр Н.Я. Избранные труды. T.l. М., 1933.

118. Мегрелидзе И.В. Числительные дидойского языка (отдельный оттиск). Сталинир, 1955.

119. Мейланова У.А. Очерки лезгинской диалектогии. М.:Наука, 1964.- 416 с.

120. Мейланова У.А. Закономерности развития лезгинского литературного языка. Дагфилиал АН СССР ИИЯЛ. Махачкала, 1966. 72 л.

121. Мейланова У.А. Формирование и развитие лезгинского литературного языка. Дагфилиал АН СССР ИИЯЛ. Махачкала, 1967. 104 л.

122. Мейланова У.А. Гюнейский диалект основа лезгинского литературного языка. Махачкала, 1970. - 192 с.

123. Мейланова У.А., Ганиева Ф.А. К характеристике некоторых терминов животноводства в лезгинском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 5-13.

124. Мейланова У.А., Ганиева Ф.А. Характеристика наименований деревьев и кустарников в лезгинском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Max., 1989. С. 5-15.

125. Мейланова У.А., Сафаралиева Э.Я. О лезгинских домусульманских именах и адаптации некоторых имен восточного происхождения в лезгинском языке // ЕИКЯ, Тбилиси. T.XV. 1988. С. 293-301.

126. Микаилов К.Ш., Абдуллаев А.К. Из истории изучения цезского словообразования // Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986.-С. 5-11.

127. Мирзаханова Б.М. Лексико-семантическая структура лезгинского слова: Диссерт .кан. филол. наук. Махачкала// ДГПУ, 2003. 163с.

128. Моисеев А.И. К теории словообразования (синхрония и диахрония в словообразовании) // Вестник Ленинградского ун-та. Серия истории, языка и литературы. 1974, №8.

129. Муркелинский Г.Б. Грамматика лакского языка. Махачкала, 1971.

130. Мусаев М.-С.М. Лексика даргинского языка. Махачкала, 1978. 130 с.

131. Мусаев М.-С.М. Именное словообразование даргинского языка. Махачкала, 1980.

132. Мусаев М.-С.М. Даргинский язык. М.: Академия, 2002. 184 с.

133. Научные известия. По поводу исследований П.К.Услара о Кюринском языке. Оттиск без выходных данных. С. 25-32.

134. Немченко В.Н. современный русский язык. Словообразование. М., 1984. 255 с.

135. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 2004. 944 с.

136. Османов У.Ю. Сложные слова в аварском литературном языке // Диссерт. . канд. филол. наук. Махачкала: ДГПУ, 2000. 147 с.

137. Османов У.Ю. Структура сложных слов в аварском литературном языке. Махачкала: ДГПУ, 2000. 78 с.

138. Панфилов В.З. Сложные существительные в нивхском языке и их отличие от словосочетаний (к проблеме слова) // Вопросы языкознания. 1958 №1 -С. 105-111.

139. Панфилов В.З. Об определении понятия слова // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М.-Л., 1963. С.138-146.

140. Панфилов B.C. Слово и словообразование во вьетнамском языке // Вопросы языкознания 1986 №6 С. 76-89.

141. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд. иностр. лит-ры, I960.- 500 с.

142. Рамазанов К.Т. Парные слова в тюркских языках юго-восточной группы // Советская тюркология, 1971 №6 С. 101-112.

143. Рамалданов А.Р. Структурно-грамматическая характеристика именных фразеологических единиц лезгинского языка // Диссерт. кан. филол. наук. Махачкала: ДГУ, 1994. 193 с.

144. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1957. 254 с.

145. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. - 399 с.

146. Русская грамматика. T.l. М.: Наука, 1980. 783 с.

147. Свод правил орфографии лезгинского языка. Махачкала: ДНЦ РАН, 1998.-23 с.

148. Селимов А.А. Словарь ориентализмов лезгинского языка. Махачкала: ДГПУ, 2001.-544 с.

149. Смирницкий А.И. К вопросу о слове: проблема «отдельности слова» // Вопросы теории и истории языка в свете трудов И.В.Сталина по языкознанию. М., 1952. С. 182-203.

150. Соболева П.А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М., 1989.

151. Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М.,1971.- 295с

152. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. М.: Изд-во лит-ры на иностр. языках, 1953. 376 с.

153. Сулейбанова М.У. Сложное имя существительное в чеченском и русском языках: Автореферат дис. . кан. филол. наук. М., 1989. 24 с.

154. Сулейманов А.А. Морфология даргинского языка. (Морфологическая структура речи). Махачкала, 2003. 383 с.

155. Сулейманов А.А. Морфологические категории и словообразование имени существительного в даргинском языке. Ростов-на-Дону, 1988. 100 с.

156. Сулейманов Н.Д. Морфемная структура имен в группе лезгинских языков (вопросы исторической деривации) // Морфемный строй дагестанских языков. Махачкала, 1988. С. 80-87.

157. Сулейманов Н.Д. Структура сложных имен существительных в восточ-нолезгинских языках // Наука и молодежь. Вып. 1. Max., 1997. С. 335-339.

158. Сулейманов Н.Д. Основные принципы удвоения основ в дагестанских языках (Сравнительно-типологический аспект) // Девятый Международный коллоквиум Европейского общества кавказоведов: Тезисы докладов. Махачкала, 1998.-С. 152-154.

159. Сулейманов Н.Д. Словообразование и структура слова в восточнолезгин-ских языках (Сравнительно-исторический аспект). Махачкала: ДНЦ РАН, 2000.-318 с.

160. Таджибова P.P. Контрастивный анализ моделей словосложения в английском и лезгинском языках // Диссерт.канд. филол. наук. Max., 2001. 132 с.

161. Талибов Б.Б. Грамматический очерк лезгинского языка / Талибов Б.Б., Гаджиев М.М. Лезгинско-русский словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1966. -С. 539-603.

162. Талибов Б.Б., Гаджиев М.М. Лезгинско-русский словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1966. 603 с.

163. Талибов Б.Б. Русско-лезгинский словарь. Max.: Дагучпедгиз, 1992.-442 с.

164. Темирбулатова С.М. Именная морфемика хайдакского диалекта даргинского языка //Морфемный строй дагестанских языков. Max., 1988. -С. 73-79.

165. Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. М.: Прогресс, 1987. -560 с.

166. Убрятова Е.И. Парные слова в якутском языке // Язык и мышление. М-Л., 1948 Т.2. С. 297-328.

167. Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке. М.: Наука, 1977. 256 с.

168. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание VI. Кюринский язык. Тифлис, 1896. -639 с.

169. Хайдаков С.М. Очерки по лексике лакского языка. М.:Наука,1961.-199 с.

170. Хайдаков С.М. Сравнительно сопоставительный словарь дагестанских языков. М.: Наука, 1973. - 179 с.

171. Халилов М.Ш. Глагольное словообразование в бежтинском языке // Глагол в дагестанских языках. Махачкала, 1980. С.23-29.

172. Ханмагомедов Б.Г-К. Табасаранский язык //Языки народов СССР: Ибе-рийско-кавказские языки. Т 4. М.,1967. С.545-561.

173. Чокаев К.З. Морфология чеченского языка. Словообразование частей речи. 4.1. Словосложение. Грозный, 1968. 228 с.

174. Шаламберидзе Г.О. Некоторые вопросы теории и типологии баскских именных композитов. Тбилиси, 1988. 94 с.

175. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. М.: МГУ, 1968. -312 с.

176. Шанский Н.М. В мире слов: Книга для учителя. М.:Просвещение, 1985. -255 с.

177. Шаумян P.M. К анализу лезгинского числительного «сорок» // Памяти академика Н.Я. Марра. М.-Л., 1938. С. 293-294.

178. Шейхов Э.М. Словообразовательные модели названий съедобных трав в лезгинском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков. Махачкала, 1989. С. 102-106.

179. Шейхов Э.М. Сравнительная типология лезгинского и русского языков. Морфология. Махачкала, 1993. 214 с.

180. Шейхов Э.М. О некоторых особенностях образования сложных глаголов лезгинского языка //Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 4. М.: Академия, 1997.-С. 103-106.

181. Эльдарова Р.Г. Лакский глагол. Махачкала, 1993.

182. Эседуллаева Н.Б. Очерки по лексике и фразеологии лезгинского языка. Махачкала, 2000. 95 с.

183. Эфендиев И.И. Иранские лексические элементы в лезгинском языке: Диссертация. .канд. филол. наук. ДНЦ РАН, Махачкала, 1996. 209 с.

184. Яковлев Н.Ф., Ашхамаф Д.Л. Грамматика адыгейского литературного языка. М., 1941.