автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Фонетические и морфологические особенности курушского говора лезгинского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фонетические и морфологические особенности курушского говора лезгинского языка"

На правах рукописи

Абдурахманова Альбина Майдулаховна

Фонетические и морфологические особенности курушского говора лезгинского языка

Специальность 10.02.02 — языки народов Российской Федерации (кавказские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2014

005550130

Диссертация выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор ДГПУ

Дибиров Ибрагим Ашрапудинович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

директор ИЯЛИ ДНЦ РАН Магомедов Магомед Ибрагимович; кандидат филологических наук, доцент ДГПУ Магамдаров Рамазан Шихкеримович

Ведущая организация — Адыгейский республиканский институт

гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева (г. Майкоп)

Защита состоится «июня 2014 г., вна заседании диссертационного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора и кандидата наук при ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. 78.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет».

Диссертация принята к защите 21-го декабря 2013 г.

Автореферат разослан и размещен на сайте Министерства образования и науки РФ (www, vak. ed. go v. ru) и на сайте ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный педагогический университет» (www.dgpu.ru). « » мая 2014 г.

Ученый секретарь .->

диссертационного совета,

кандидат филологических наук, доцент М.О. Таирова

Общая характеристика работы

Объектом исследования являются фонетические и морфологические особенности курушского говора лезгинского языка, о которых в специальной литературе имеются лишь незначительные сведения. В связи с этим можно полагать, что исследование данного говора внесет определенный вклад в развитие лезгиноведения.

Предметом исследования является фонетические и морфологические особенности курушского говора самурского диалекта лезгинского языка.

Актуальность темы исследования. Выбор темы диссертации продиктован необходимостью специального исследования фонетических и морфологических особенностей курушского говора и определения его места в системе диалектов лезгинского языка. Исследование названного говора вызвано интенсивностью процесса нивелирования диалектных различий, обусловленного миграцией населения.

Сравнительное исследование курушского говора и литературного языка дополнит интересными научными данными общую картину изучения фонетической и морфологической систем лезгинского языка.

Исследование диалектов и говоров способствует более глубокому изучению истории языка и истории народа, его этногенеза, материальной и духовной культуры.

Цель и задачи исследования. Основная цель исследования - синхронное описание фонетических и морфологических особенностей курушского говора в сравнении с литературным языком, а в ряде случаев и с другими локальными единицами; выявление его специфических черт на исследуемых уровнях и уточнение места данной диалектной единицы в классификационной системе лезгинских диалектов и говоров. Кроме того, в работе определяются отношения фактов курушского говора к отдельным спорным вопросам, не получившим своего однозначного решения. Достижение поставленной цели потребовало постановки и решения ряда конкретных задач:

— всестороннего исследования фонетической системы курушского говора;

— изучения морфологического строя говора, выявления его специфики на фоне лезгинского литературного языка и других говоров и диалектов;

— описания общих и характерных для говора особенностей в области фонетики и морфологии, их теоретического осмысления и анализа.

Научпая повпзпа. В настоящей работе дается системное описание курушского говора самурского диалекта лезгинского языка.

В отличие от предшествующих исследователей, в работе мы даем подробное описание фонетической системы и морфологического строя курушского говора, опираясь на языковой материал жителей Куруша и Нового Куруща.

Рассмотрен фонетический состав говора, выявлены и описаны типичные звуковые процессы, закономерные звукосоответствия между говором и современным лезгинским литературным языком.

В исследовании подвергаются лингвистическому анализу морфологические особенности курушского говора, в результате чего выявлен ряд формообразующих морфем и их морфов, не зафиксированных в специальной литературе (флексии эргатива имени существительного и др.), а также специфические особенности форм времен и наклонений, вопросительных и отрицательных форм глагола и другие.

Таким образом, в научный оборот вводится значительный фактический материал курушского говора.

Методологической основой диссертационного исследования явились научные труды ведущих отечественных и зарубежных лингвистов - таких, как П.К. Услар, А.Н. Генко, Е.А. Бокарев, Л.И. Жирков, М.М. Гаджиев, У.А. Мейланова, Ф.А. Ганиева, Р.И. Гайдаров, Б.Б. Талибов, Ш.М. Саадиев, А.Г. Гюльмагомедов и других.

Теоретическая значимость работы определена актуальностью и

научной новизной исследования. Проведенное исследование способствует

более глубокому пониманию рассматриваемых языковых уровней структуры

4

лезгинского языка. Обнаруженные при исследовании курушского говора особенности дают возможность в определенной степени уточнить классификацию лезгинских говоров, в частности говоров самурского наречия. Материал и выводы диссертационной работы могут быть использованы при изучении диалектов генетически родственных дагестанских языков.

Практическая цспность работы заключается в том, что ее основные результаты могут быть полезны в практике преподавания лезгинского языка в школе, при изучении курса лезгинской диалектологии в вузе, при составлении учебников и методических пособий по диалектологии в создании сравнительно-исторической грамматики лезгинского и дагестанских языков, для составления диалектологического и этимологического словарей лезгинского языка.

Методы и источники псследоваппя. Диссертационное исследование носит синхронно-описательный характер, при необходимости в нем использованы сравнительно-сопоставительный и сравнительно-исторический методы, которые позволили выявить расхождения и специфические особенности в фонетической и морфологической системах курушского говора по сравнению с лезгинским литературным языком и другими локальными единицами. Научно-теоретической базой работы послужили как труды по лезгинскому и родственным языкам, так и исследования по русской диалектологии.

В работе в основном анализировался полевой материал, собранный автором непосредственно на местах его распространения — в селах Куруш и Новый Куруш. Записывались тексты, отдельные фразы, выражения и слова. Кроме того, большое внимание уделено произведениям устного народного творчества: сказкам, песням, пословицам и поговоркам.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Вокалическая система курушского говора характеризуется наличием отсутствующих в современном лезгинском литературном языке и ряде диалектов гласных:

1) чистого широкого гласного [аа] (вторичного происхождения);

5

2) негубного гласного [ы];

3) лабиализованного гласного [о].

2. Консонантная система курушского говора характеризуется наличием следующих согласных, архаичных (или затухающих) в литературном языке и частично характерных для некоторых говоров лезгинского языка: 1) звонкого шипящего, аффрикаты [дж]; 2) звонкого фарингального [г1]; 3) глухого фарингального [х1].

3. Из коррелятивной пары согласных «звонкий — глухой» в говоре в анлаутной позиции преимущественно размещаются глухие согласные.

4. В говоре последовательно прослеживается дезабруптивация корневых согласных (соответствие простых непридыхательных [къ, к, т] смычногортанным согласным [кь, к1, т1]).

5. Вместо наиболее распространенного форманта эргативного падежа ед. ч. имен существительных -ди в говоре используется - зы.

6. Качественные имена прилагательные в говоре преимущественно маркируются заимствованным из азербайджанского языка суффиксом -лы, а в литературном языке данный суффикс трансформировался в -лу.

7. Отрицательные формы глагола в курушском говоре образуются присоединением к соответствующим положительным суффиксов отрицания -ш, -ший вместо -чЬ, -чЬир литературного языка.

Апробация и публикации. Основные положения диссертации апробированы на заседаниях кафедры общего языкознания Даггоспедуниверситета, в докладах на научных конференциях, в научных публикациях. По теме диссертации опубликовано десять работ.

Структура и объем работы. Структура диссертации определена ее целями и задачами и спецификой исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. К основной части прилагаются тексты на курушском говоре и сведения о принятой в работе транскрипции. Работа изложена на 182 страницах.

Транскрипция

Для передачи звуков, встречающихся в диалектах и говорах лезгинского языка, в исследовании использована фонетическая транскрипция на основе русской графики, в основу которой положен существующий алфавит лезгинского языка. Расхождения между транскрипцией и обычной графикой заключаются в следующем:

аь — обозначает негубной гласный звук переднего ряда нижнего подъема;

аа - обозначает чистый широкий (или долгий) аллофон фонемы а; оь — губной гласный переднего ряда среднего подъема; в — приставлен к букве согласного звука, обозначает лабиализацию данного согласного, например: гьвэтЬ «тот, вон тот» — лит. ат1а; чуьгъвены «позади, сзади» — лит. гуьгьуьна; г! — фарингальный звонкий спирант; х1 — фарингальный глухой спирант; дж — обозначает звонкую шипящую аффрикату; дз — обозначает звонкую свистящую аффрикату; И — латинский И приставляется к той или иной букве для указания на придыхательность согласного звука, обозначаемого данной буквой;

е, ю, я — вместо этих букв для обозначения среднеязычного звонкого

щелевого согласного [й] и последующих гласных звуков [э, у, а] употребляются по две буквы: и + э, й + у, й + а, например: айар «красивый, хороший; красиво» — лит. ийэр, йургьа" «одеяло» — лит. йаргьа" и т.д.; ъ - обозначает, как и в практическом письме, гортанный

смычный звук (гамза);

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, ее теоретическая и практическая значимость, научная новизна, определены методика, источники исследования. Даются обзор литературы по лезгинской диалектологии, сведения о курушцах.

В первой главе «Фонетические особенности курушского говора» представлен обзор системы гласных и согласных исследуемого говора. В нем функционируют гласные [и], [э], [у], [уь], [а], [аа], [аь], [ы], [о], из них три звука — негубной [ы], [о] и чистый широкий гласный [аа] - в исконных словах современного лезгинского литературного языка не встречаются.

Долгий гласный [аа] вторичного происхождения (аллофон фонемы а) в говоре встречается в ограниченном количестве лексем, в основном в ударной позиции: аазыр «тысяча» — лит. агъзур, гьаакъи «плата» — гъакъи, х1айаасыз «беззастенчивый, нахальный» — гьайасуз, чЪхаа «расколотое полено» — чИха и др. В отдельных случаях, как видно из примеров, долгий [аа] появляется в результате утери смежного согласного звука.

В говоре широко функционирует узкий негубной гласный [ы]. Здесь он размещается не только в основах, но и в аффиксах. В курушской речи представлен [ы] с ярко выраженной артикуляцией, который встречается в любой позиции, кроме абсолютного начала, преимущественно вместо гласных [а, у] литературного языка, например: былыт «облако» — булутИ, жыв «сам» — жув, кыр «миска, глубокая тарелка» — кур, ккывадары" «терять, гнать» — кИвадару", къылыхъзы «назад» — кьулухъди, йац1ы «толстый, полный» — йац!у, чырчыны «испек» — чрана и т.д.

Особенностью описываемого говора является употребление огубленного гласного заднего ряда [о], не характерного для литературного языка. В говоре появление звука [о] обусловлено передачей лабиальности корневого согласного на смежный гласный. Звук [о] в говоре имеет ограниченное употребление, относительно системно реализуется в именах существительных в средней

позиции, где он замещает гласный [а] литературного языка. Например: кьол // пог «бок» — къвал, къол (мн.ч. къолар) «долждь» - къвал, къо" «камень» - къва", къолаг «рядом, около» — къвалав, кьол «обрыв, круча» - къвал.

При сравнении лексем, общих для курушского говора и современного лезгинского литературного языка, выявляются закономерные и частичные соответствия гласных звуков. Они наблюдаются как в основах слов, так и в грамматических формах.

В области гласных звуков в курушском говоре в качестве закономерной тенденции можно выделить, с одной стороны, делабиализацию гласных, с другой — тенденцию сужения и гармонии гласных.

В известной степени системно между говором и литературным языком встречаются следующие соответствия:

[ы] // [у]: аджых «гнев, злоба» - лит. ажугъ, барытЪ. «порох» - барутН, жым «айва» - жум, къыбы «канал» - къубу, къацы «зеленый» - къацу, рысы «русый, рыжий» — расу, рыгыд «шесть» - ругуд, ц!ыд «десять» - ц1уд, цывы" «тянуть, курить» — ч1угу" и др.;

[ы] // [а]: былытИ «облако» - лит. балутН, галымкьы" «оставаться (около кого - чего-л.)» - галумукьу", льшат! «плохой, гадкий» - ламат1, къармыт!ар «остатки (грубых кормов)» - кьармат!ар и др.;

[ы] // [и]: асмышы" «вешать (кого-л.), повеситься» - асмишу", бына «основа, основание» — бинэ, гамыги «буйвол» — гамиш, джыгъыр «тропа, тропинка» — жигъир и др.;

[э] // [а] (определение гласного [а]. Среди междиалектных звукосоответствий данная изоглосса доминирует): гЬзиз «дорогой, милый» — азиз, эджэйиб «удивительный, дивный» - ажайиб, г!эмэл «действие, хитрость» — амал, г1эрзэ «жалоба, заявление» — арза, кьэкьрэб «скорпион» — акьраб и др.

Существенным фонетическим признаком говора является делабиализация губных гласных [у, уь]. Вместо [у] в говоре преимущественно употребляется [ы] (см. примеры выше), соответственно [уь] заменяется переднерядным [и],

9

ср.: п1иркъэба «слепо» - лит. буьркьвэба, гъирчН «охота» - гьуьрчЪ, гьил «море» - гьуьл, къир «заяц» — къуър, кьил «танец» - къуьл, мижид «восемь» — муьжуьд и др.

Использование [и] вместо [уь], по нашему мнению, обусловлено тенденцией сохранения древнего гласного [и], неприверженностью той или иной диалектной единицы к лабиализации гласного в зависимости от фонетического окружения.

[Уь] // [и] (наблюдается в единичных примерах): уъл «глаз» - вил, уьлуьк «впереди» - вилик, уьр «озеро, пруд» — вир, уьртН «мед» - виртИ. В данных словах появление лабиализованного [уь] можно квалифицировать как результат поглощения губного спиранта [в] смежным гласным [и].

[Уь] // [у] (опереднение гласного [у] в говоре зафиксировано в глаголах и именах существительных): элчуьдары" «вращать, поворачивать» — лит. алчудару", элчуькИы" «обвивать, наматывать» - алчукИу", гуьгуьртИ «сера»— гугуртк, къуь"ши «сосед» - къу"ши и др.;

[э] // [и]: вэк1эгь «смелый» - викЬгь, вэнэ «высоко, выше» - винэ, кэши" «голодный» — гиши", эрид «семь» — ирид и т.д.

Помимо указанных соответствий, отмечены и некоторые звукосоответствия, носящие в говоре единичный, спонтанный характер.

Зарегистрированные в курушском говоре звукосоответствия в области гласных в сравнении с литературным языком большей частью находят отражение и в некоторых других диалектах лезгинского языка. Однако степень сгущения изоглосс не всегда одинакова. Функционирование тех или иных звуковых соответствий можно рассматривать как результат развития звуковой системы в целом и каждой локальной единицы в отдельности, в котором участвовали как внутриязыковые процессы, так и внешние: экстралингвистическое влияние (контактирование с родственными и неродственными языками), влияние многочисленных факторов диалектных смешений.

Одним из дифференциальных признаков говора в области гласных

10

является активное действие закона сингармонизма или гармонии гласных: г1арба «среда» — арб'), бирдэ" «вдруг, неожиданно» — бирда", биткэв «сплошной, целый» — битЬав, дугъру «верный, достоверный» - дугъри, къалайа" «кальян, трубка» — къалийа .

Сингармонизм можно интерпретировать как уподобление гласных звуков аффиксов гласным корня (основы). В курушском говоре данное явление, в отличие от литературного языка и некоторых других диалектов, происходит более последовательно, когда оно направлено от аффиксов к корню, ср.: гЪккси «противный, против» — акЬсп, вэк1эгь «смелый» — вик1эгь, х1эйиф «сожаление, огорчение» — гьайиф, г1эфтэ «неделя» — гьафтэ и др.

В говоре также заметно выражена диссимиляция гласных. В определенной степени системно прослеживается регрессивная диссимиляция, например: бигьэ.м «достаточный, (перен.) положительный» — бэгьэм, мшъэр «свадьба» — мэхъэр, ишгьэр «город» — шэгъэр, пэши «глухой» - бииш, кэши" «голодный» — гиши и др.

Одной из характерных черт описываемого говора является наращение гласных в начале, середине и конце слов: ыва «голос, звук» — ван, ици (эрг.п.) «вода» ~ г/и, джэмаьг1атИ «общество, народ» — жэмаьтИ, къуйу «колодец» — кьуй и др.

Нередко наращение гласного обусловлено распадением корневых лабиализованных согласных на составляющие компоненты, например: гава «есть, находится (у, около, кого - чего-л.)» — гва, кИыва «есть, находится (под чём-л.), кИывахьы" «пропадать, исчезать» — квахьу" и др.

Зафиксированы случаи выпадения отдельных гласных в фонетической структуре лексем, например: ц1и «сырой» — иц!и, фкир «мысль, мнение»- фикир, къоз «стой, остановись» - акъваз, къла «средний» — кьула", ч1уь «соленый» — уьц1уь и др.

Формант субстанцивации имен прилагательных -зы (лит. -ди) в говоре, как правило, подвергается усечению, ср.: айарзы // айарз «красивый, хороший» - ийэрди, чуълуьзи // чуьлуьз «мелкий» - куьлуьди и т.д.

И

В консонантной системе говора представлены фарингальные спиранты (звонкий [г1] и его глухой коррелят [х1]), а также звонкая альвеолярная шипящая аффриката [дж]. В литературном языке эти звуки склонны к затуханию.

Функциональная нагрузка спиранта [г1] в говоре обширна, однако в структуре слова в плане употребления он имеет некоторые ограничения, в частности, чаще употребляется в начале, реже — в середине, причем только перед гласными, например: г1аджап «смерть, смертный час» - ажал, гЬзиз «дорогой, любимый» — азиз, бэджэг1ат!г «вряд ли, навряд ли» — бажагьат и др.

Глухой спирант [х1] в говоре используется в любой позиции. В отличие от [г1], звук [х1] имеет более широкую дистрибуцию: он может функционировать и в соседстве с согласными, ср.: х1аджик1а «кукуруза» — гъажик1а, ваьх1ши «дикий, дикарь, зверь» — вагьши, сэхнэ «сцена» — сэгьнэ, сих1ир «магия, волшебство» — суьгьуьр, игитах1 «аппетит» — игитагь. Как видно из примеров, [х1] реализуется в говоре вместо глухого ларингального спиранта [гь].

Яркой особенностью говора также является сохранение исконного звучания заимствованных слов с звонким шипящим дифтонгом [дж], который в литературном языке почти во всех случаях произносится как [ж]. Аффриката [дж] встречается в ряде других говоров лезгинского языка, за исключением говора с. Ахты [Гайдаров 1961]. Процесс дезаффрикатизации [дж] > [ж], имеющий место в литературном языке, в курушском говоре не зафиксирован. Ср.: джываб «ответ» — жаваб, джэ"джэл «шаловливый, шалун» - жэ"жэл, гудж «сила, тяжесть» — гуж и др.

В области консонантизма говор обнаруживает большое количество звуксоответствий в сравнении с литературным языком и другими диалектами, которые выявляются как в корнях и основах слов, так и в грамматических формах. Звукосоответствия, носящие системный, последовательный характер, можно классифицировать следующим образом:

1. Оглушение анлаутных звонких согласных (соответствие глухих

12

смычных согласных [п, ni, к, к1, т, т1] звонким согласным [б, г, д] в начале слов перед гласными, например:

[п] // [б]: палкан «лошадь, конь» - балк1а", пармакк «папаха» - бармакИ, пэши «глухой» - биши и др.;

[ni] // [б]: nhmluui «приплюснутый (о носе)» - бит1иш, п1иркьи «слепой» — буьрькьуь\

[к] // [г]: казар «морковь» - газар, кэши" «голодный» - гшиикэгьуъл «настроение, желание» — гуьгьуьл и др.;

[к1] // [г]: к1ап1ал «скопище, роща; толпа» - гап1ал, к1эт1э «горшок, кринка» — гэтЪ;

[т, т1] // [д]: тугъул «корень» — дувул, т1ак1у" «пухнуть, раздуваться» — дак1у", mlam/ана «непрерывно, постоянно» — óamlaiia и др.

Таким образом, размещение простых смычных согласных в начальной позиции слова в говоре и литературном языке происходит неодинаково. В говоре из коррелятивной пары «звонкий - глухой» преимущественно употребляются глухие согласные, что сближает его с локальными единицами ахтынского и кубинского наречий.

2. Соответствие простых непридыхательных [къ, к, т] смычногортанным [кь, к1, т1] литературного языка (дезабруптивация) наблюдается как в начале слова, так и в середине, преимущественно в начале слога перед гласным, например:

[къ] // [кь]: къакъа" «высокий» - кьакьа", къы" «держать» - кьу", къуру «сухой, (перен.) пустой» — кьуру, г1акъыл «ум, разум» — акьул и др.;

[к] // [к1]: кам «овраг, ущелье» — к1ам, кэл «ягненок, барашек» - к1ел, аска" «низкий» — аск1а", миски «мечеть» — muckIu" и др.;

[т] // [т1]: тал «болезнь, боль» - mían, тыл «нрав, черта; ровное место, низина» — т!ул, тур «ложка, почка» — mlyp и др.

3. Соответствие аффрикат. Вместо свистящих аффрикат [ц, ц1] в начале и середине слов в говоре нередко размещаются шипящие аффрикаты [ч, ч1]:

[ч] // [ц]: элчифы" «отстаиваться (о водеj» - алцифу', чуькк «ijeemoK» -

13

цуькН, чуьл «сноп» — цуьл;

[ч1] // [ц1]: ч1уьру" «разрушать, разваливать» -уъц1уъру", ч1уь «соленый» —уъц!уъ // ц1уь, ч1ак1ул «перо, перышко» — цТакЬул.

В говоре зафиксировано звукосоответствия обратного характера [ц, ц1] // [ч, ч1] (кЬуьцуьккы" «хоронить» - ккучуду", къацы" «брать, покупать» -къачИу", к1у"ц1 «букет, пучок» - к1у"чГ), что свидетельствует о смешении в нем признаков ахтынского и кюринского наречий лезгинского языка.

4. Замещение аффрикатами простых смычных согласных (аффрикатизация):

[ч, чЬ] // [г, к, кЬ]: чуьгъвэны «позади, следом, за» - гуьгъуьна, чуьлуь «мелкий» - куьлуь, чуьруь «короткий» — куьлуь, чкуь «вы» - ккуь" и др. Данное изоглоссное явление сближает курушский говор с говорами южных наречий -ахтынского и кубинского.

5. Замещение одного спиранта другим:

[г1] // [гь, гъ, й]: г1афтэ «неделя» — гьафтэ, никэг1а" «маслобойка, пахталка» - нэкЬгъа", таг1ы" «определенный, конкретный» - тИайи" и др.;

[х1] // [гь]: х1айва" «животное» — гьайва", бэйх1ал «слабый, немощный» -бэйгьал, джэраьх1 «лекарь-самоучка, костоправ» — жэраьгь и др.;

[х] // [гь] (оглушение увулярного [гь] системно прослеживается на исходе слов перед гласным): аджых «гнев, злоба» - ажугъ, къэх «ушко» - къэгъ, тЪабах «дубленый, лист бумаги» — ткабагъ и др.

[ф] // [гь] (изоглосса [ф] // [гь] обусловлена фонетическим окружением: наблюдается в начале слов перед гласным [и]): фим «какой, который» — гьи, фихьти" «какой» — гьихьти", фина «где» — гыта и др.

6. Соответствия сонорных согласных (субституция) в говоре можно считать спорадическим:

[м] // [н]: балгъам «мокрота» - балгъа", зэмбил «корзинка» — зи"бил, тИэмбигь «порицание, взыскание» — тИуь"буьгь и др.;

[н] // [л]: х1ы"ла «хитрость, уловка» — гышлэ, нык1аб «прозвище, кличка» — лак1аб, намы «влажный» — ламу.

Из звуковых процессов в системе согласных в говоре наблюдаются:

1. Наращение согласных [н, й, р]: кьуь"ч1 «подмышка, пазуха» - кьуьч!, мэ"шэр «пила» - мишэр, и" «этот» - и, а" «тот» - а, а"быр «они» - абур (в конце и середине местоимений [н] наращивается последовательно); сэйил «нищий, бродяга» - cam, хэсийатИ «черта характера» - хэсэтЪ, пкинэй «латка, заплата» - пИинэ; гъурлуш «смешанный, переваренный» - гъуруш, мирчИэкИ «комар» — мичЪэкк и др.

2. Выпадение или же утрата согласных, ср.: аска «низкий» - аск1а", аждагьа «дракон» - аждагьа", уса-уса «ежегодно» - йиса"-йиса", к1вэк1 «кончик, острие» - к1вэ"к1; уьл «глаз» - ein, уьртЬ «мед» - eupmh и др.

3. Случаи ассимиляции - диссимиляции: к1эт1э «горшок, кринка» - гэтТэ, т1ак1у" «пухнуть, раздуваться» - дак1у", ч1акьу" «жевать» - жакьу", ч1уьк1 «просо» - цуьк1; казар «морковь» - газар, къаза «беда, несчастье» -гъаза, ч1абла «левый» - чкапкла, ч1гич1эг «лук» - чИичЬкк и др.

4. Делабиализация корневых согласных:

а) передача лабиальности смежному гласному: къол «дождь» — къвал, къо" «камень» - къва", кьутИи «короб, коробка» — кьватки и др.;

б) распадение лабиализованных согласных на составляющие компоненты: гава «есть, находится (у, около кого-л.)» - гва, гэваьг1ы" «проводить (чём-л.), мазать (что-л.)» - гваьгъу", кИывахьу" «пропадать, исчезать»- кИвахьу" и др.;

в) бесследная утрата элемента лабиальности: пЫркьэцЬ «слепец, слепой»-буьркьвэцЬ, уьлкИэ «страна, край» - уьлкИвэ, хэны «сберег, сохранил» -хвэна и ДР-

5. Метатеза (перестановка звуков и слогов). Процесс метатезирования в говоре происходит преимущественно в заимствованных лексемах, где, как правило, имеет место стечение согласных, ср.: авгьалатЪ «обстоятельство, случай» - агьвалатИ, гымрагъ «дымоход, дымоходная труба» - гурмагъ, магьшур «известный, знаменитый» - машгъур и др.

Во второй главе «Морфологические особенности курушского говора»

15

описаны особенности морфологического строя исследуемого говора.

1. Имя существительное. В курушском говоре, как в лезгинском языке в целом, имя существительное характеризуется категориями числа и падежа.

Различаются единственное (немаркированное) и множественное (маркированное) числа.

Форма множественного числа большинства имен существительных в говоре образуется посредством тех же специальных формантов (суффиксов), что и в литературном языке (-ар, -эр (граф. -ер), -йар (граф. -яр), однако в употреблении их здесь наблюдаются некоторые различия, ср.: кацИ-ар «кошки» - лит. кацЬ-эр, къон-ар «камни» - къван-эр, к1вачИ-ар «ноги» - кЫачЬ-зр, ыван-ар «голоса» — ванэр и др.

Как известно, генетически родственные языки дагестанской группы склонение имен существительных формируют по принципу двух основ. Подобного же принципа придерживается и лезгинский язык.

В курушском говоре, как и в современном лезгинском литературном языке, исходными принципами склонения имен существительных являются: 1) противопоставление прямой и косвенной основ субстантивов и 2) объединение падежных единиц как с формальной, так и с функциональной точек зрения в группы основных общеграмматических и местных (пространственных, серийных) падежей.

В говоре и литературном языке насчитывается по 18 падежей, из которых 4 падежа - именительный (номинатив), активный (эргатив), родительный (генитив) и дательный (датив) - основные, а остальные 14 падежей - местные, представленные пятью сериями.

Склонение имен существительных однотипно в том смысле, что падежные флексии, за исключением эргативного падежа, у всех слов одни и те же. Эргатив имеет целый ряд самостоятельных флексий, каждая из которых имеет по несколько вариантов.

В говоре представлен ряд вариативных показателей эргатива, отсутствующий в литературном языке: -ы, -уны, -уьны, -эзы, -эны, -ины, -аны, -

16

ыны. Примеры: фыры — лит. фуру «яма», дустуны - дустуни «друг, товарищ», гафыны — гафупи «слово», джэ"гины — жэ"гины «борьба», симэиы — симини «проволока», куланы — кулуни «веник, метелка», чИуыпуьны - чНуьтуьни «чета, пара», живэзы — живэди «снег» и т.д.

С морфологической точки зрения главной отличительной особенностью склонения имен существительных курушского говора можно считать использование -зы вместо самого распространенного форманта эргативного падежа -ди литературного языка, например: хтыл «внук, племянник» > эрг. п. хтылзы, ср. лит. хтул > хтулди; фкир «мысль, мнение» > эрг. п. фкирзы, лит. фикЪир > фик hupdu и т.д. Это общая закономерность, характерная только для локальных единиц ахтынского наречия лезгинского языка.

Другая особенность - это своеобразное образование форм падежей удаления. Показателем субстантивов всех пяти падежей удаления в говоре выступает -агъ в противовес лит. -аа, -аьаь (графически -ай, -яй), например: хыр «грудь» > м. уд. 1хырагъ, ср. лит. хур > хураа и т.д.

Из встречающихся в говорах лезгинского языка двух форм местных падежей на -в и -г (и их производных) в курушском говоре более распространена форма на -г, а в литературном языке употребительна только форма на -в, ср.:

Куруш. гов. Лит. яз.

эрг. п.

м. п. III мырказыг мурк1аднв «лед»

м. уд. III мырказвагъ мурк1адиваа поср. II мырказыгзы мурк1адивди 2. Имя прилагательное. Качественные имена прилагательные в говоре маркируются заимствованным из азербайджанского языка суффиксом -лы со значением наличия того или иного качества, а в литературном языке используется его алломорф -лу, например: аджыхлы «сердитый, гневный» — лит. ажугълу, г1акъыллы «умный, разумный» — акьуллу, г/ашкыты «вдохновенный» — ашкыту, зэрэллы «вредный, выгодный» — зарарлу и др.

17

В единичных лексемах говора зарегистрирован другой алломорф данного суффикса - -ли (-ли < -лы), который широко распространен в кубинском наречии лезгинского языка: ккэфли «пьяный» — лит. кЪэфлу, ср. куб. нареч. к1гэфли, сирли «таинственный, загадочный» — лит. сирлу, ср. куб. нареч. сирли.

Вместо суффикса -у, который образует качественные имена прилагательные от основ имен существительных, в говоре употребляется —ы, ср.: йары «красный» — лит. йару, лацы «белый» — лацу, наыы «влажный» — ламу, къацы «зеленый» - къацу и др.

Отрицательная форма качественных прилагательных образуется посредством азербайджанского форманта -сыз в противопоставление литературному -суз (-суз < сыз), например: аджыхсыз «неразгневанный» — лит. ажугъсуз, г1акъылсыз «неумный» — акьулсуз, гуьрчИэкЪсыз «некрасивый» — гуьрчИэгсуз и т.д.

3. Имя числительное. Расхождения между количественными числительными говора и литературного языка сводятся к фонетическим; пыд «три» — пуд, рыгыд «шесть» — ругуд, эрид «семь» - ирид, мижид «восемь» — муьжуьд и т.д.

Краткие числительные (в специальной литературе иногда они трактуются как наречия количественной характеристики действия [см. Гайдаров 1987: 83]) в говоре образуются суффиксацией форманта -рахъ (лит. -ра) к основе количественных числительных, ср.: сарахъ «однажды, один раз» — лит. садра, кьвэдрахъ «дважды» — кьвэдра, пыдрахъ «трижды» — пудра, рыгыдрахъ «шесть раз» —ругудра и т.д.

4. Местоимения. От местоимений ам «он» и а"быр «они» (лит. абур) форма эргативного падежа (косвенная основа) образуется посредством флексии -ы, а в литературном языке данное значение передается флексиями соответственно -а и -у, ср.:

Куруш. гов. Лит. яз.

им. ам «он анбыр «они» ам абур

эрг. а"ды а"бры ада абуру

В исходной форме ряд местоимений говора отличаются от литературных слов фонетически: и" «этот» - и, а" «тот» - а, гьэт1вэ «тот, вон тот» -amia, э/сыв «сам» — жув, фи" «какой, который» - гьи, ипшид «сколько» -шуму д.

5. Наречие. Некоторые наречия (преимущественно наречия временной характеристики действия) в говоре образуются при помощи суффиксов -зы, -ыз в противовес литературным -ди, -ид, -уз, например: Куруш. гов. Лит. яз.

-зы // -ди

кадзы гадди «все лето»

йигъзы йугъди «весь день»

рэхъзы рэхъди «всю дорогу»

- ыз // -из, -уз

нэгьэныз наьниз «вечером»

нэсэныз нисиниз «в полдень»

ыкъыз йукъуз «днем» и т.д.

В говоре наречия образа действия (качественной характеристики действия) образуются суффиксацией формантов -даз, -зыз к основе имен прилагательных, а в литературном языке - посредством суффикса -диз: айардаз «красиво, хорошо» — ийэрдиз, вэкЬгьзыз «смело, бодро» — викЪгьдиз, ислаьхЪыз «тихо, мирно» и т.д.

Другой наречный суффикс -дакЬаз, синонимичный с -баз, -зыз (лит. -диз), в говоре имеет отсутствующую в литературном языке параллельную форму -дакЬзы, ср.: ачИыхдакИач // ачНыхдаккзы - пит. ачкухдакказ, къурхудакЪаз //къурхудакИзы -лит. къурхудакЪаз и т.д.

К числу особенностей говоре относится и то, что отдельные наречия места, времени и причины (они представляют собой застывшие формы местного падежа удаления) в говоре принимают аффикс -агъ (-эгъ) вместо

литературного -ай (-эй, -аьй): агъазагъ «снизу» - агъадаа (граф. агъадай), фазлагъ «давно, давненько» - фадлаа (граф. фадлай), гьа"вилэгъ «потому, поэтому» — гьавшаьаъ (граф. гьавилаъй) и т.д.

Одной из специфических черт курушского говора является образование наречий образа действия от имен существительных и прилагательных посредством контаминированного аффикса -вилэйзы вместо литературного -вилэлди, например: рэх1этИвилэйзы «легко, удобно» - рэгьаьтЬвилэлди, шадвилэйзы «радостно, весело» — шадвилэлди и т.д.

Отрицательные формы наречий образа действия в говоре маркируются суффиксом -сыз (лит. -суз), например: г1аджалсыз «трагически» - ажалсуз, тИэхсирсыз «безвинно» — тИахсирсуз и т.д.

6. Глагол. Масдар в говоре характеризуется показателем (категориальным суффиксом) -н, общим и для литературного языка. Однако в говоре суффиксу -н преимущественно предшествует детерминант [ы], когда в литературном языке используется [у], ср.: гъы" «принести» - лит. гъу", къацы" «брать, покупать» — къачЪу", чызы" «спрашивать» — жузу", х1аджэтЪын «спорить» — гъуьжэтИу" и т.д.

Диалектное отличие причастий прошедшего времени, образованных от непроизводных (первообразных) односложных глаголов посредством специальных формантов -айи, -эйи, заключается в том, что в говоре они имеют параллельную усеченную форму (без постпозитивного гласного [и], например: Куруш. гов. Лит. яз.

гъэйи // гьэй гъайи «принесенный»

къэйи // къэй къайи «охлажденный»

хэйи // хэй хайи «рожденный» и др.

Другая отличительная особенность говора - это образование специфической формы причастий прошедшего времени от сложных глаголов с помощью суффикса -ыр вместо литературного -аа (граф. -ай): ачЬыхыр «открытый» — лит. ачИухаа (граф. ачИухай), кЬлыр «прочитанный» — к!элаа (граф. кЬлай) и т.д.

Деепричастия настоящего времени в говоре образуются суффиксацией -лы (лит. -ла) к основе причастий настоящего времени: къвэзваалы «когда приходил» ~ къвэзваала, хвазваалы «когда пил» — хъвазваала и т.д.

К числу специфических особенностей говора в корпусе деепричастий относится своеобразное образование деепричастий прошедшего времени посредством суффикса -ны (// лит. -ла), который не встречается ни в одной другой диалектной единице лезгинского языка. Примеры: алук1ааны «когда одел» — лит. алук1аала, ацукьааны «когда сел» - ацукъаала, тЪырны «когда оставил» - т/гурла и т.д.

В курушском говоре деепричастия будущего времени маркируются суффиксом -аазы (лит. -лди), ср.: ацукъзаазы «до того, как сесть» -ацукьдалди, хтизаазы «до того, как вернуться» — хквэдалди и т.д.

Отрицательный императив (запретительная форма повелительного наклонения) в говоре образуется от основы инфинитива посредством суффикса -мэр (лит. -мир), например: лыгьымэр «не говори» — лугьумир, шимэр «не плачь» — шэхьмир, хвамзр «не пей» — хъвамир и т.д.

Предположительное наклонение в говоре образуется суффиксацией -зы (лит. -ди) к основе деепричастия: жэзы «может, будет» - жэди, г/ачы «может, посеет» — цади и т.д.

Отрицательные формы глагола, нередко трактуемые в специальной литературе как отрицательное наклонение, в курушском говоре образуется присоединением к соответствующим положительным суффиксов отрицания: ш, -ший вместо -чЬ, -мНир литературного языка. Например: гьаунаш «не сделал» — авуначИ, къацынаший «не брал» — къачИуначИир и т.д.

Словарный состав данного говора имеет значительные расхождения в сопоставлении с другими локальными единицами ахтынского наречия. Следовательно, необходимо в дальнейшем провести исследование лексических особенностей курушского говора лезгинского языка.

В заключении подводятся итоги и обобщаются основные результаты исследования.

Таким образом, выявленные в материалах диссертации особенности, факты и явления позволяют определить речь курушцев как самостоятельный говор ахтынского типа, в котором смешаны отдельные черты кубинского наречия лезгинского языка.

Осповпые положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Абдурахманова A.M. Фонетические процессы в системе гласных курушского говора лезгинского языка // Омский научный вестник №1 (75). Омск, 2009. - С. 112-114.

2. Казимова A.M. (Абдурахманова A.M.) Звуковые процессы согласных курушского говора лезгинского языка // Филологические науки. Вопросы теории и практики №4 (34), Часть 1. Тамбов, 2014. - С. 91-99.

3. Казимова A.M. (Абдурахманова A.M.) Особенности глагола курушского говора лезгинского языка // Филологические науки. Вопросы теории и практики №5 (35), Часть 2. Тамбов, 2014. - С. 94-100.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

4. Абдурахманова A.M. Об особенностях местоимений курушского говора лезгинского языка // Вопросы дагестанских языков и литературы. Выпуск 4. Махачкала, ДГПУ, 2007. - С. 11-12.

5. Абдурахманова A.M. К вопросу о словообразовании наречий в курушском говоре лезгинского языка // Вопросы дагестанских языков и литературы. Выпуск 5. Махачкала, ДГПУ, 2007. - С. 13-16.

6. Абдурахманова A.M. Словообразование имен существительных курушского говора лезгинского языка // Республиканская научно-практическая конференция «Роль родного языка в патриотическом воспитании студенческой молодежи». Махачкала, ДГПУ, 2010. - С. 1922.

7. Абдурахманова A.M. Соответствие простых смычных согласных

курушского говора лезгинского языка // Материалы Республиканской

22

научно-практической конференции «Родной язык - основа культуры народа». Махачкала, ДГПУ. 2011, - С. 5-10.

8. Абдурахманова A.M. О некоторых звукосоответствиях согласных курушского говора лезгинского языка // Материалы II конференции молодых ученых «Дагестанские языки». Махачкала, ДГПУ, 2012. - С. 36.

9. Абдурахманова A.M. Система гласных курушского говора лезгинского языка // Материалы Международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы сохранения и развития». Махачкала, ДГПУ, 2013. - С. 17-24.

10. Абдурахманова A.M. Об особенностях склонения имен существительных курушского говора лезгинского языка // Материалы Международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы сохранения и развития». Махачкала, ДГПУ, 2013. - С. 2427.

Формат 60x84. Бумага офсетная. Гарнитура "Times New Roman". Печать ризографная. Тираж 100 экз. Тиражировано в типографии ИП Гаджиева С.С. г. Махачкала, ул. Юсупова, 47

ITIZQFItc==

Текст диссертации на тему "Фонетические и морфологические особенности курушского говора лезгинского языка"

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Дагестанский государственный педагогический университет»

На правах рукописи

л/"501 459941

у -? ь. ' 1

Абдурахманова Альбина Майдулаховна

Фонетические и морфологические особенности курушского говора лезгинского языка

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Специальность 10.02.02 -Языки народов Российской Федерации (кавказские языки)

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор ДГПУ Дибиров Ибрагим Ашрапудинович

Махачкала-2014

Содержание

Введение...........................................................................................4

Глава I.

Фонетические особенности курушского говора........................................12

Общая характеристика фонетической системы курушского говора..........12

1.1 Фонетическая транскрипция, принятая в работе..........................12

1.2 Система гласных.....................................................................13

1.3 Звукосоответствия гласных........................................................23

1.4 Фонетические процессы в системе гласных...................................31

1.4.1 Ассимиляция..........................................................................31

1.4.2 Диссимиляция.........................................................................35

1.4.3 Наращение гласных..................................................................38

1.4.4 Выпадение гласных...................................................................39

1.5 Система согласных..................................................................41

1.6 Звукосоответствия в системе согласных...........................................72

1.6.1 Оглушения звонких согласных........................................................72

1.6.2 Соответствие простых смычных согласных........................................76

1.6.3 Соответствие аффрикат..................................................................80

1.6.4 Соответствие спирантов...............................................................82

1.6.5 Субституция (замещение сонорных согласных)..................................85

1.7 Звуковые процессы согласных.............................................................86

1.7.1 Наращение согласных..................................................................86

1.7.2 Выпадение согласных.................................................................89

1.7.3 Ассимиляция и диссимиляция...........................................................91

1.7.4 Метатеза......................................................................................93

1.7.5 Лабиализация и делабиализация согласных.........................................94

Глава II.

Морфологические особенности курушского говора..................................98

2.1 Имя существительное...................................................................98

2.1.1 Число имен существительных.........................................................98

2.1.2 Склонение имен существительных..................................................103

2.2.1 Первое склонение.......................................................................106

2.2.2 Второе склонение.......................................................................109

2.2.3 Третье склонение........................................................................111

2.2.4 Четвертое склонение................................................................................114

2.2.5 Разносклоняемые имена существительные..........................................118

2.2 Имя прилагательное....................................................................119

2.3 Имя числительное........................................................................123

2.4 Особенности местоимений................................................................126

2.5 Особенности наречий..................................................................129

2.6 Особенности глагола.........................................................................133

2.7 Особенности причастий...............................................................141

2.8 Особенности деепричастий.................................................................145

Заключение.........................................................................................................149

Список использованной литературы...................................................161

Условные сокращения............................................................................170

А. Названия языков, диалектов и говоров............................................170

Б. Лингвистические термины............................................................170

Приложения................................................................................171

1. Песни.....................................................................................171

2. Пословицы и поговорки......................................................................174

3. Юмор..............................................................................................176

4. Четверостишия .................................................................................178

5. Загадки...........................................................................................179

ВВЕДЕНИЕ

Общая характеристика работы

Объект исследования - курушский говор самурского наречия лезгинского языка.

Предмет исследования - фонетические и морфологические особенности курушского говора, о котором в специальной литературе имеются небольшие сведения.

Актуальность темы. Выбор темы диссертации продиктован необходимостью специального исследования фонетических и морфологических особенностей курушского говора и определения его места в системе диалектов лезгинского языка. Исследование говора вызвано, прежде всего, интенсивностью процесса нивелирования диалектных различий, обусловленного миграцией населения.

Сравнительное исследование курушского говора с литературным языком и другими локальными единицами дополнит интересными научными данными имеющиеся сведения о фонетической и морфологической системах лезгинского языка в целом.

Исследование диалектов и говоров имеет большое значение также для изучения истории языка и истории народа, его этногенеза, материальной и духовной культуры.

Цель и задачи исследования. Основная цель исследования - синхронное описание фонетических и морфологических особенностей курушского говора в сравнении с литературным языком и с другими локальными единицами; выявление его специфических черт на исследуемых уровнях и уточнение места данной диалектной единицы в классификационной системе лезгинских диалектов и говоров. Кроме того, в работе определяются отношения фактов курушского говора к отдельным спорным вопросам, не получившим еще своего однозначного решения. Достижение поставленной цели потребовало постановки и решения ряда конкретных задач:

- всестороннего исследования фонетической системы курушского говора;

- изучения морфологического строя говора, выявления его специфики на фоне лезгинского литературного языка и других говоров и диалектов;

- описания общих и характерных для говора особенностей в области фонетики и морфологии, их теоретического осмысления и анализа.

Научная новизна. В настоящей работе дается системное описание курушского говора ахтынского диалекта лезгинского языка. Рассмотрен фонетический состав говора, выявлены и описаны типичные звуковые процессы, выявлены закономерные звукосоответствия между говором и современным лезгинским литературным языком.

В исследовании подвергаются лингвистическому анализу морфологические особенности курушского говора, в результате чего выявлен ряд формообразующих морфем и их морфов, не зафиксированных в специальной литературе (флексии эргатива имени существительного и др.), а также выявлены специфические особенности форм времен и наклонений, вопросительных и отрицательных форм глагола и другие.

Таким образом, в научный оборот вводится значительный фактический материал курушского говора.

Теоретическая значимость работы определена актуальностью и научной новизной исследования. Проведенное исследование способствует более глубокому пониманию рассматриваемых языковых уровней структуры лезгинского языка. Обнаруженные при исследовании курушского говора особенности дают возможность в определенной степени уточнить классификацию лезгинских говоров, в частности, говоров самурского наречия. Материал и выводы диссертационной работы могут быть использованы при изучении диалектов генетически родственных дагестанских языков.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее основные результаты могут быть использованы в преподавании лезгинского языка в школе, при изучении курса лезгинской диалектологии в вузе, при составлении учебников и методических пособий по диалектологии в создании сравнительно-

исторической грамматики лезгинского и дагестанских языков, для составления диалектологического и этимологического словарей лезгинского языка.

Методы и источники исследования. Диссертационное исследование носит синхронно-описательный характер, а при необходимости в нем использованы сравнительно-сопоставительный и сравнительно-исторический методы, которые позволили выявить расхождения и специфические особенности в фонетической и морфологической системах курушского говора по сравнению с лезгинским литературным языком и другими локальными единицами. Научно-теоретической базой работы послужили как труды по лезгинскому и родственным языкам, так и исследования по русской диалектологии.

Данное научное исследование основано в целом на полевом материале, собранном автором непосредственно на местах его распространения - в селах Куруш и Новый Куруш. Записывались тексты, отдельные фразы, выражения и слова. Кроме того, большое внимание уделено произведениям устного народного творчества: сказкам, песням, пословицам и поговоркам.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Вокалическая система курушского говора характеризуется наличием отсутствующих в современном лезгинском литературном языке и ряде диалектов гласных:

1) чистого широкого гласного [аа\ (вторичного происхождения);

2) негубного гласного [ы];

3) лабиализованного гласного [о].

2. Консонантная система курушского говора характеризуется наличием следующих согласных, архаичных (или затухающих) в литературном языке и частично характерных для некоторых говоров лезгинского языка: 1) звонкий шипящий аффрикаты [дж]\ 2) звонкого фарингального [г/]; 3) глухого фарин-гального [х/].

3. Из коррелятивной пары согласных «звонкий - глухой» в говоре в ан-лаутной позиции преимущественно размещаются глухие согласные.

4. В говоре последовательно прослеживается дезабруптивация корневых согласных (соответствие простых непридыхательных [къ, к, т] смычногортан-ным согласным [къ, к1, тГ\).

5. Вместо наиболее распространенного форманта эргативного падежа ед.ч. имен существительных -ди в говоре используется -зы.

6. Качественные имена прилагательные в говоре преимущественно маркируются заимствованным из азербайджанского языка суффиксом -лы, а в литературном языке данный суффикс трансформировался в -лу.

7. Отрицательные формы глагола в курушском говоре образуются присоединением к соответствующим положительным суффиксов отрицания -ш, -ший вместо -чН, -чкир литературного языка.

Апробация и публикации. Основные положения диссертации апробированы на заседаниях кафедры общего языкознания Даггоспедуниверситета, в докладах на научных конференциях, в научных публикациях. По теме диссертации опубликовано десять работ.

Структура диссертации. Структура диссертации определена ее целями и задачами и спецификой исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. К основной части прилагаются тексты на курушском говоре.

История изучения вопроса

Лезгинский язык (лезги ч1ал) относится к лезгинской группе дагестанской ветви кавказской семьи языков. Он имеет многолетние литературные традиции.

Как и другие языки дагестанской группы, лезгинский язык отличается сильной диалектной дифференциацией: в нем различается значительное количество диалектов и говоров. Одни из них по своим фонетическим и лексико-грамматическим признакам близки между собой, а другие резко отличаются друг от друга.

Сравнительное изучение разных диалектов лезгинского языка дает возможность проследить историю развития его структурных закономерностей. Оно во многом будет способствовать доказательству генетического родства языков дагестанской группы.

«Большинство кавказоведов предполагает исконное генетическое родство между всеми ветвями кавказских языков, - пишет известный ученый-лингвист Г.А. Климов. - Однако сделано еще недостаточно для объяснения этого родства, и создание сравнительно-исторической грамматики кавказских языков, которое превратило бы это предположение в научно-обоснованный факт, является одной из наиболее актуальных задач кавказского языкознания» [Климов 1967: 7].

Как считает Е.А. Бокарев, прежде чем приступить к сравнительно-историческому изучению языков, необходимо провести большую предварительную работу по описанию диалектов, так как «данные диалектов являются очень существенным материалом для надежности и полноты сравнительно-исторических выводов» [Бокарев 1961: 6-7].

Лезгинский язык делится на три наречия (кюринское, самурское и кубинское), которые, в свою очередь, дробятся на ряд диалектов и говоров.

В кюринском наречии выделяются три диалекта: 1) яркинский, который сохранил многие архаичные черты, свойственные языку-основе [см. Мейланова

1964]; 2) гюнейский, легший в основу лезгинского литературного языка; 3) ку-рахский, имеющий в области фонетики некоторые черты самурского наречия.

В самурском наречии дифференцируются два диалекта: ахтынский и до-кузпаринский. Докузпаринский диалект носит переходный характер; в нем переплетаются черты, свойственные как для кюринского наречия, так и для наречия самурского типа.

И, наконец, третье наречие - кубинское, диалектное дробление которого пока окончательно неизвестно по причине незавершения исследования этой языковой единицы в целом.

Диалекты лезгинского языка вызывали интерес исследователей, начиная еще с П.К. Услара. В своей работе «Кюринский язык» [1896] П.К. Услар впервые указывает на существование в лезгинском языке трех наречий: ахтынского, кюринского и кубинского. Этот труд лингвиста является первой монографией по лезгинскому языку.

Объектом специального исследования диалекты лезгинского языка становятся только со второй половины 20-х годов прошлого столетия. В это время появляются первые материалы проф. А.Н. Генко [см.: 1926; 1929]. Основную часть его работы «Материалы по лезгинской диалектологии. Кубинское наречие» [1929] составляет сопоставление «Сборника кюринских слов», помещенного в книге П.К. Услара, с фактами кубинского наречия.

В 1949 году была опубликована работа Е.А. Бокарева под названием «Краткие сведения о языках Дагестана», в которой представлена информация и о лезгинских диалектах.

Заметный вклад в исследование ряда вопросов лезгинского языка внесли русские ученые Л.И. Жирков [1941], М.Е. Алексеев [1988, 1997].

В «Грамматике лезгинского языка» Л.И. Жиркова впервые отмечается, что «... главнейшие диалекты лезгинского языка: гюнейский (лежащий в основе литературного языка), ахтынский, курахский, кубинский» [1941: 13].

В 50 - 60-х годах над изучением лезгинского языка плодотворно занимался проф. М.М. Гаджиев. Завершив в 1945 году изучение синтаксиса просто-

го предложения лезгинского языка, он выполняет большую лексикографическую работу - составление русско - лезгинского словаря [1951], затем исследовал синтаксис лезгинского языка в области сложного предложения [1963].

Перу М.М. Гаджиева принадлежит также описание кубинского наречия по центральным говорам под названием «Кубинский диалект лезгинского языка [1955] (работа издана в 1997 году).

М.М. Гаджиев считает, что «... на территории бывшего Кубинского уезда оказалось два диалекта, это собственно кубинский (вернее кусарский, потому что основная компактная масса носителей этого диалекта живет в Кусарском районе) и кымыло-куснетский. Кроме того, здесь имеется ряд самостоятельных говоров, причем некоторые из них относятся к диалектам другого типа, например, говор сел. Аваран, относящийся к диалектам кюринского типа [1997: 7].

Значительную роль в развитии диалектологии сыграли труды У.А. Мейлановой, в которых проведено фронтальное исследование локальных единиц лезгинского языка, четко очерчены диалектные изоглоссы и определен статус наречий, диалектов и говоров лезгинского языка [ 1964].

Гюнейский диалект, который лежит в основе лезгинского литературного языка, описан У.А. Мейлановой монографически [1970].

Огромный вклад в изучение лезгинского языка внесли Р.И. Гайдаров, Б.Б. Талибов, Ш.М. Саадиев, А.Г. Гюльмагомедов.

В таких работах Р.И. Гайдарова, как «Фонетика лезгинского языка» [1982], «Морфология лезгинского языка» [1987], «Лексика лезгинского языка» [1966] и др., дано научно достоверное систематическое описание фонетики, морфологии, лексики и словообразования лезгинского языка.

Особо следует отметить работу Р.И. Гайдарова «Диалектология лезгинского языка» [1963], в которой в сжатой форме характеризуются диалектные единицы всех трех наречий: кюринского, самурского и кубинского.

Отдельная монография посвящена проф. Р.И. Гайдаровым описанию ах-тынского диалекта лезгинского языка [1963], а также следует отметить работу Ф.А. Ганиевой «Курушский говор лезгинского языка» [2008].

А.Г. Гюльмагомедов подверг монографическому анализу куткашенские говоры лезгинского языка [1966].

Несмотря на некоторое оживление, наблюдающееся в последнее время в области диалектологии лезгинского языка [см.: Бабаев 1998, Асалиев 2004, Му-тазаева 2005, Аливердиева 2006, Ганиева 2008, Асадова 2013], все еще остаются вопросы, которые ждут своего решения.

Из сделанного выше краткого обзо�