автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.09
диссертация на тему: Структурная организация и семантика фразеологических единиц даргинскогоязыка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Структурная организация и семантика фразеологических единиц даргинскогоязыка"

ДИССЕРТАЦИОННЫЙ совет д.003.28.01. В институте языка, литературы и искусства им. г. ЦАДАСЫ дагестанского научного центра российской академии наук

? Г (Л 0;»

■ч V)::'

На прапах рукописи

ИСАЕВ Магомедшапи Алнханопич

СТРУКТУРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

И СЕМАНТИКА ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ ДАРГИНСКОГО ЯЗЫКА

Специальность — 10.02.09, «Кавказские языки»

А ВТО РЕ Ф Е РАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Махачкала — 1996

Работа выполнена в Институте языка, литературы п искусства си Дагестанского научного центра Российской академии наук.

им. Г. Цада-

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

доктор филологических наук, профессор Мусаск М.-С. М. доктор филологических паук, профессор Акиев А. Ш. доктор филологических паук, профессор Сулейманова П, А.

ведущая организация:

Институт языкознания Российской академии наук

Защита состоится <

1996 г. в

час. на заседа

пин Диссертационного совета Д.00328.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук (367030, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. 26 Бакинских комиссаров, 751.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дагестанского научного центра Российской академик наук.

Автореферат разослан «

1996 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

,А; М. ЛБДУРАХМАНОВ

Актуальность темы исследования. Структурно-грамматическая организация и семантика фразеологических единиц (ФЕ) даргинского языка (ДЯ) - центральная проблема реферируемой диссертации, которая до сих пор не стала объектом специального исследования. Все уровни даргинского языка - фонемный, морфемный, лексический, синтаксический - стали предметом монографических исследований. Однако по фразеологии да нет сколько-нибудь серьезных публикаций, по которым можно было бы определить место 4Е в системе структуры этого язьГка.

Для наиболее полного раскрытия природы фразеологических единиц и их функциональных свойств необходим анализ различных типов значений яаыковых единиц в соотношении с формами их выражения. Выявление закономерностей соотношения между семантикой ФЕ и их грамматической структурой, между значением ФЕ и значениями их компонентов приобретают важнейшее значение в науке о даргинском языке.

Важность темы исследования обусловлена ещё следующим рядом вопросов, решение которых: проливает свет на целый ряд актуальных вопросов даргинской фразеологии, возникших на пути к решению основной проблемы диссертации:

- отсутствие критериев определения ФЕ даргинского языка;

- неиоследованность структурно-грамматической организации ФЕ и его прототипа словосочетания (ОС) (обязательные и факультативные члены конструкции; базовая структура, структурно ведущий и смысло-образующий компонент ОС и ФЕ; обусловленность количественного и качественного состава ОС и ФЕ; семантика стержневого члена как основа выделения базовой структуры глагольных образований);

- образование СС как процесс, осуществляемый по моделям, уело--вия, ограничивающие образование СС, и их действия на уровне ФЕ;

- внутреннее грамматическое строение № и взаимоотношения между ее компонентами (внутренние отнопения);

- внешние грамматические и семантические связи ФЕ с матричным предложением и его. отдельными членами (внешние отношения);

- функции ФЕ и способа включения их в состав предложения;

- категориальная сущность ФЕ (дифференциация именных, глаголь-

- £ -

них, адвербиальных, адъективных и междометных ФЕ);

- структура, семантика отдельных тематических групп ("качественная оценка лица", зоофразеологиамы, соматические ФЕ, "стертые метафоры", композиты и др.), их место в общей системе фразеологии;

- ФЕ, основанные на алогизме внеязыковой действительности;

- фразеологические соответствия в неродственных языках - заимствования, кальки, полноэквиваленткые, полуэквивалентные, безэквивалентные ФЕ, интернационализмы, независимо с звившиеся и типологически сложившиеся фразеологические параллелизмы и универсалии;

- этноязыковые реаиии как смыслообраэующие центры ФЕ;

- кумулятивные функции, т.е. способность ФЕ накапливать этно-историческую информацию и возможность получения этой информации для воссоздания истории языковой картины;

- критерии фразеологичности в аспекте соотношения содержания и формы ФЕ;

- специфика фразеологической коннотации;

- внутренняя форма ФЕ;

- формы абстракции и фразеологизации в связи с условиями и причинами, препятствующими этим семантическим процессам.

Основные задачи изучения структуры ФЕ, ее семантики и объективные критерии определения ФЕ были сформулированы в трудах ведущих отечественных лингвистов: В.В.Виноградова, А.М.Бабкина, Ю.А.Гвозда-рева, В.П.Жукова,' В.М.Мокиенко, М.М.Копыленко, М.Т.Тагиева, В.Н. Телия, М.Н.Шанского,. в том числе и дагестанских: А.Г.Гюльмагомедо-ва, М.М.Магомедханова и др. В их трудах ясно осознано, что контекстная реализация ФЕ позволяет полнее' и глубже оценить языковые свойства и потенции, выявить специфику внутренних отношений компонентов фразеологизмов и характер их внешних связей с предложением.

Актуальным представляется выяснение роли зкстралингвистических факторов в фразеологии, этнокультурного своеобразия и особенностей метафорического переосмыслена реалий из области традиционного быта, обычаеь, уклада жизни даргинцев как и других дагестанцев.

Необходимость ре^ния перечисленных лингвистически акту .эль них

- э -

проблем, а также наличие большого количества других узловых вопросов даргинского языка и его фразеологии, нуждающихся в специальном рассмотрении, обусловили выбор,темы данной диссертации.

Объект и источники исследогания. Объектом анализа явились идиоматические единицу даргинского языка с образно-метафорической основой, их структурно-грамматические, семантические, функциональные и деривационные признаки, способные обгективно дифференцировать фразеологические единицы от других единиц языка и служащие носителями сущностных особенностей даргинских фразеологизмов. Несоответствие формы-и содержания, переосмысленность генетического значения, не совпадающее с совокупным значением составляющих, наличие мотивирующей базы, вариативность, восходящая к единой инвариантной форме и содержанию, воспроизводимость, устойчивость, наличие собственного окружения - вот неполный перечень характеристик» по которым определялась фразеологичность конкретной конструкции.

Для получения относительно полного и объективного представления о-системе фразеологических средств языка требуется большой массив надежных данных. В этой связи обращение к различным источникам оказалось не только оправданным, но и неизбежным. Весь материал собран диссертантом методом сплошной выборки из произведений фольклора, художественной литературы, периодической печати и устной речи даргинцев. В некоторых случаях использованы результаты анкетирования и интервьюирования.

Цель и задачи реферируемой диссертации - выявление принципов структурно-грамматической организации и семантики ФЕ даргинского языка; разграничение их от других единиц языка путем выявления категориальной сущности и качественного своеобразия; определение фразеологического состава как системы и характера организации элементов этой системы, т.е. как внутренне организованное сложное единство взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, формально воплощенных в структурные модели со своими схемами связей и отношений; описание признаков морфологического оформления компонентов, внешних связей фразеологической системы и ее основных линий взаимосвязи с

другими структурными уровнями языка; уяснение внеязыковых факторов, влияющих на формирование смыслового единства ФЕ; . оценка фактов типологических схождений даргинско-иноязычных ФЕ; определение степени регулярности таких схождений по оглашению к целой системе генетически родственных дагестанских и издревле соседствующих и контактирующих тюркских (кумыкского и ногайского) языков. При этом во главу угла ставилась цель выявления и описания тенденций и закономерностей образования и изменения всей фразеосиетемы даргинского языка.

Методы исследования. Принцип системности является методологической основой настоящего исследования. Понятия системы и структуры, как известно, диалектически связаны с такими двуедиными понятиями, как "языковые элементы" и "отношения;" между ними, что предполагает двусторонний подход к исследовании яйыка: а) со стороны системы, б) со стороны структуры. . .

. Для установления эквивалентов _<ЕЕ в сфере СС и семантических универсалий был применен широко известный в науке метод' аппликации.

Для выявления особенностей,, присущих только даргинской фразеологии, а также принадлежности фразеологизма к исконным или заимствованным единицам, соответстаияс картиной мира и других общих . признаков, характерных для всех языков Дагестана, использовались возможности сравнительно-исторического метода.

Вопросы частотности употребления фразеологизмов в текстах решались, используя приемы статистического метода исследования.. '•

Комплексно-оппозитивный метод,, разработанный проф. 'А.р.Гюльма-'

гоыедовым, оказался очень аффективным цри определении отношений ФЕ

< , ... , -

с единицами других уровней языка. Труды по дагестанской фразеологии, проф. А.Г.Гюдьыагомедоаа и М.Ы.Шгшедханова также оказали большое содействие в разработке "подходов к решению исследуемых в работе ув-ловых лингвистических проблем. Такая комбинация методов исследования оказалась весьма плодотворней и научно объективной.

Научная новизна диссертации закатается в том, что в ней впервые специальному структурному анализу подвергаются грамматические и семантические особенности основных типов и разрядов даргинских ФЕ,

bi-'it».unoïc:i шокочные модели CE в сопоставлении с аналогичными »;.-к. трукмш.' " «ц прототипе".::! ерэдм свободных СС; описаны вгаимоотнеаьчьы «xîîuoucircoii СЕ в rppi/vaiii'iecico:.! и ос-^ттгксшм аспектах. Разнос».-t3!uj с5г;:с- принципы почтой гассс;;.^лкйг-.ии и дггапюгргфшоскои

ргботкп ЙО ЛРИШЮКГЧ, ДЛЯ А':'РПГКС1-»Й фра^СОЛОГ'И.!.

ücct/vv;;! zeapoe о "стср^'.ч катетерах", сиггиуях и cor-í олопгауд;:, хенах.гчес^сл труп:,а "¡гг.^гсгллп;;-'; :jí-ji;i:;i V. Л i : сГЁУ^уг-ггкЛ .иголка и оЗойкдаш ауть п-сгс-дсш'и.! с nc-pcuí кт«к.\

ярег/; cwo: о-гсл/дз дюагь о;з из с^л.л^км 'Л':

СгЛ5рг:м.ч -,т скг.г.чы уч'лпяы'л'-: ;.-/ ;í со.т:орч.!чп:-"> гру;,..;,. ... .

jyv.i -.гго .vííuuíítob и бахсо плудолипти яешхш Дагоо.-аь.';. >.'• Kp^crsiœwr собой псаозч-орм^, о/рзгстяу о&згдагестанскйЛ tw р:;т эгпсяшгшэ рзгшш. С&шосана посаходк'/ость uotoro нгш^аг,-;--пил кшойог.косищ ксслодошишй в сйц-/,!.:нгсгапсксн и-еуш v.\ .-nuv; родственных i,ûC!ç:iwiia - зтногр&,и;1, ^ззыггерпоулт! и диагвадп;. я.

Snc-r»?:. ; ^ диссертации определены ссиопнно Формч сссгио^еийи няаюлыш ¿разс^сгояшгоссюг.: групп дг.ргнкск.':го паи;» и »д. игнч к!зк фрассз-сонануичесшвс групп русского языка, ¡ллявлаяо язлжааэь reo сёсеьЗргшз и деяиздеонгздиче стзясп даргинской фряг-йолопш, i.-сспсстяж?с.ъпси плане лсолгдоваш дг.ргпнско-дагсстажжие rrrcccisw разработаны притуши включения .зловослукпшша »i

Гралсологлческпх единиц'з сослав ¡доришюго предложншл, j&cctx/rp».» • ич дейсгвил рдозгов, как сбрспувши, гл.; ц oí раншшващих oona;:oi¡a nue моделей езободиых слодссочоталий я exvu их внутренних взаи.\:>, ÔTnonsHjïfi на уровне Фразеологии, г. е. згшзюдействкв двух спитом -сштаксхса словосочетаний и смж-конса (рззеагопш; псяаэдна соус гговтслкляг« еллантпки фрааеатогиэнов з1«сград»шгвкотнческкми «|ач!«то-рачн и новогиоглгость всестороннего осмысления лингвистической суп-нссти ФЕ без учета i:x структурной организации и семантики.

Научная новизна диссертации ашшзчаетсп raíate в следующих основных теоретических положениях, выносимых на защиту:

- Грамматические и семантические свойства ФЕ, их структурные модели и характеристики предопределены сущностными свойствами структурной организации переменных СС.

- Отдельно взятая ФЕ может иметь схему только одной модели, она конкретна и неизменна. Безграничное число ФЕ образуется на основе сравнительно ограниченного числа моделей.

- По своему строению ФЕ соответствуют СС и предложениям. ФЕ -предложения могут быть только глагольными. Значительная группа ФЕ не моделируема. Количество моделей ФЕ преобладает над моделями СС. Причина этого явления в том, что в сфере СС не образуются некоторые модели, предполагаемые валентностью глагола из-за противодействия внутренних механизмов даргинского синтаксиса. . Неспособные к субстантивации . и абстрагированию модели переменных СС (полносоставные трехчленные СС переходного причастия и полносоставные двучленные СС непереходного причастия) не фразеологизируются.

- В глагольных СС именными чденашг базовой структуры могут выступать только три фор:,и - иоминатиз, зргатив и датив. Другие именные формы в та составе являются необусловленными валентностью глагола. В ФЕ таких ограничений нет.- Здесь шенной член любой падежной формы ыожет оказаться обязательным компонентом ФЕ. Строго обязательные для свободного словосочетания компоненты часто оказывается факультативным для фразеологической единицы.

-, Диалектные ФЕ различаются лёксико-фонетически при семантической общности. Значение ФЕ, одинаковое в разных диалектах, возникло раньше, чем внешние различия. Условия, стимулировавшие диалектные различия, меньше всего - коснулись семантики. Семантически диалекты и родственные языки различаются относительно неглубоко, объединены единой семантикой, хотя формально сильно отличаются.

- Совпадение образности и структурно-семантической организации ФЕ возможно в неродственных и неконтактирующих мевду собой яаыках. В генетически неродственных языках обнаруживаются схождения, не являющиеся заимствованиями: в них они могли возникнуть самостоятельно или эти языки могли непосредственно перенять их из интернациональ-

ного фразеологического фонда. Консервативный язык фольклора может выступить эталоном при определении статуса семантшси фразеологизма.

- Внеязыковой фактор существенно влияет ка формирование семантики ©Е. На фразеологическом материале возможно выявление фактов исторического прошлого как языка,' так и народа - носителя. Любая языковая единица является хранилищем зтноопыта носителя языка. Анализ показывает, что заимствования закрепляются в новой языке, консервируя в себе свой генетическую и эгноисторическую окраску.

- Возможность фразеологигации значения получает то СС, которое имеет "потенциальную секу" - мотивирующая основа нового значения.

- Грашатическая^труктура и семантика, этноязыковая специфика и состав, образно-мотивирующая основа и функции, изменение и развитие даргинской фразеологии обусловлены: а) факторами, связанными с действиями самой систем языка; б) факторами зкстралингвистическими - внешними по отношению к самому языку и его фразеологии.

Теоретическая ценность реферируемого исследования в том, что в нем впервые освещаются вопросы, решение которых имеет для даргино-ведения общетеоретическое значение: а) выработаны основы структурно- грамматического и семантического анализа ФЕ, б) объяснены механизмы переосмысления переменных СС.и фр&зеологизации их, в) проведено разграничение групп ФЕ по лексшсо-семанТическим разрядам, соответствующим различным частям речи, г) выявлены грамматические модели и типологически описаны схемы формальных и семантических взаимоотношений как между компонентами ФЕ, так и между № и предложением,- д) проведена семантико-типологическая и фразеографическая классификация ФЕ, е) выработаны критерии выделения ФЕ от образований нефразеологического характера, продиктованные своеобразием системы национальной фразеологии, способные установить их статус по происхождению - принадлежность к исконному даргинскому, общсдагестанско-му, интернациональному фразеологическому фонду.

.Ценным для дагестанского языкознания является сопоставительное исследование фразеологизмов в различных языках, позволившие установить системы семантических универсалий в сфере фразеологии.

Практическая значимость_исследования заключается в следующем.

Настоящий опыт моде!1 быть испольвовая при синхронное.) структурно- семантическом и сравнитесьно-типологическом изучении фразеологии дагестанских языков и их диалектов; при составлений спецкур-по фразеологии кок по даргинскому, таге и по всем ягыкам Дагестана; в иреподаваник даргинского языка н его диалектов, а такке при •::>:таг-лешш школьных 1! вузовских учебников по дарпшешму языку. ' Иэлаьекндо в работе основное исходные полозл-шш и аргументация иг. истинности, критерии определения <[Б являются теоретической базой д 1:1 шделеиия структуры и кагегориальности Ш, научной основой для г.аргинатго фр^еологич*скаго словаря и оОъ&ктивиый »ашлифккагор ¡.ри опг->дел«ник <й>аз«олоп$чносги конкретной яруксгой едншщу.

. г тачанный в работу уникальный фольклорный этнографический нигерпа';, наряду с полученными выводами анализа, наегт бить исполь-вн с-астшисгаии - фольклористами и этнографами. Оатроиутиз в работе вопросы обозначает актуальные проблем ,,.*г<тко£>--дояия « 'указывают на перспективу его дальнейшего развития. Апробация. По теш диссертации опубликованы две книги обще.!

\7 и.л.', материал использован в "Русско-даргинокш словаре" ' !->-■£ г., 13 п. л., около 1500 ФЕ), в двух сколы«« учебниках по д;.1>1 1мс»а.му ивыку (для 5 и 10-11 классов). Быаяо № печати более- 60 нуодштций (см. список основных публикаций), , н*коториг результаты исследований были долокени на мездународной, всесшзшж, рогиойаль-;ы>, роспублшганскп;-: научных сессиях, конференциях.

Работа обсуждалась на совместном заседании отделов грамматических исследований и лексикологии и лексшсогра[ии дагестанских аылсоб и на Ученом совете Института языка, литературы и искусства им.Г.Цацгюы Дагестанского научного центра Российской академии наук.

Структура диссертации обусловлена разрабатываемой в ней кон-ьч-гш/.ч-й и основными принципами и задачами исследования, потребное* глми пч оптимального решения. Работа состоит ив введения,. пяти г .к гл. гжпичини п, списков условных сокращений и использованной ху-.-канной литературы, библиографии.

Основное содержание диссертации

Во Впз^га содержится обоснование выбора темы исследоилли.ч, указывается объект анализа, формулируются цель и задачи ргЛоты, оп ределяются принципы и методы исследования.

-3 глаза 1 " Огкагкдо ярктерг'» сйредагеиия Срязеасоп?«ес.т* оди :га" диссертант отмечает, что одна из главных задач всследошнки даргинской фразеологии на сегодняииий день - правильное нмделушн.-объекта фразеологии, выработка четких критериев определения раг.'р.! Лов тех или других устойчивых словесных комплексов (УСК), раскрыт-содержания терминов "идиома", "фразеологизм", "фразеологически ■единица"^..

Для плодотворного развития фразеологии, в первую очередь, необходимо оптимальное решение такого кардинального вопроса: что п<> япмать под фразеологической единицей? - пииэт А. Г. Гюльмагсы-удои П наиболее опткмалыша определением, гшшоффуаддо категориальную сущность единицы фразеазогш он считает следуа-цее: "Фразеологизм -воспроизводимая в готовом виде единица, соотояядя из двух и Сол*« компонентов словного харгктера"(1995: 4). В той же работе исследи ватель лгепет: "Наибольшее распространение получило мнение, будто фразеологизмы - это образные, змоцишально-скрааенные, изобрази-тельно-тарезителькйе ерэдетва языка.• Абсолютизировать этот признак нельзя, пото.'4у что в языке есть образные, экспрессивные, выразительные и слова" (там ле). Диссертант разделяет это мнение п считает, что образно-метафорический признак не шгеет быть релевантным для всего контшшума С-Е конкретного языка.

Для науки о даргинском языке актуальны все проблемы, связанные с фразеологией, в силу того что ни один из принципиальных и карди нальных вопросов ее до сих пор не исследован с достаточной полно той. Сказанное обусловливает необходимость выработать критерии, разграничиваю:^ ФЕ б системе сходных с ними явлений даргинского языка и указывающие на их категориальные и структурные свойсты».

Исследователи в качестве критериев выдвигают различные признаки фразеологичности. В работе подробно анализируются такие признаки фразеологичности, как "невозмоиность буквального перевода", "эквивалентность ФЕ слову", "номинативная семантика ФЕ и слова", "наличие собственного окружения" и др. Эти признаки в разной степени, присущи и даргинским ФЕ, но ни один из них не может быть сам по себе достаточным я единственным квадификатороы фразеологичности.

Раздел "Структурно-грамматическая модель фразеологизма и его прототипа словосочетания". Сущностные своеобразия структурно-грамматической организации системы даргинской фразеологии связаны и обусловлены основными грамматическими п семантическими свойствами эквивалентных словосочетаний любого структурно типа.

По принципам, структурно-грамматической организации вся совокупность даргинских фразеологизмов делится на две большие группы: а) генетически бывшие словосочетания, располагающие структурноэквй-валентными прототипами (их большинство); б) семантически аномальные конструкции, не имеющие структурных прототипов (их меньшинство).

Любая ФЕ из группы "а" по форхге внешне тождественна СС или предложению и повторяет основные их грамматические характеристики.

В системе языка фразеология представлена самостоятельной подсистемой с собственной системой отношении и собственный синтаксисом. Язык - система отношений и "... представляет собой систему, внутренне упорядоченную во всех своих частях" (Ф.де Соссвр 1990:112). И все части языка связаны между собою отношением общности и взаимной зависимости. Эти отношения представляют собой небольшое количество типов.

Языковая природа ФЕ наглядно раскрывается лишь при рассмотрении ее со стороны Форш, и со стороны содержания. Нельзя категорично утверддать, что ФЕ - это словосочетание. Не всегда обнаруживается полное тождество структуры ФЕ со своим генетическим прототипом.

Словосочетания противопоставляются ФЕ: а) свободной структурной организацией; б) неограниченным употреблением в прямом значении и актуалъностью этого значения; в) ролью каждого составляющего в

- и -

формировании значения словосочетания и его синтаксических функции.

Каждая конкретная конструкция может быть организована только по одной модели. Конкретные слова составляют конкретные ФЕ - и СО, Структурная организация конкретна и неизменна. Число моделей в языке, по которым организуются СС, сравнительно ограничено, тогда как число конкретных СС, которые могут быть образовали по этим моделям, в сущности безгранично. И анализируя внешние данные, можно лишь сконструировать модель системы отношений, лежащей е основе. Так сп ределенно упрощается процесс лингвистического анализа: обнаруженные повторяющиеся явления извлекаются и описываются один раз, а не каждый подобный случай отдельно. Использование такой процедуры в тактике анализа позволит моделям СС и ФЕ проявиться наиболее точно. Основа тактического анализа - процесс вычленения повторяющегося подобия и . опущения элемента конструкции, не входящего в ее базовую структуру. Метод моделирования позволяет часто повторяющиеся отношения упомянуть лишь один раз. При сопоставительном исследовании это одинаково относится и применимо как к СС, так и к ФЕ.

Члены формальней структуры словосочетания отличаются друг от друга качественно: одни из них необходимы для существования коне-' трукции как таковой, являются обязательными, а другие выступают распространителями первых или всей конструкции. Сочетание обязательных компонентов образует базовую структуру словосочетания.

Основой для выделения базовой структуры глагольных СС и внутренних отношений между составляющими служат свойства формальной и содержательной валентности инфинитных форм. Образование словосочетаний осуществляется по моделям. Природа их известна, механизм образования очевиден, поддается' наблюдению и описанию. Вопрос о моде-лируемости ФЕ - принципиальный' вопрос науки, ¡г его решение- очень часто находится- за рамкам» синтаксиса. Большая часть ФЕ в принципе моделируема«, на на свободное- образование мод еле. ФЕ влияют факторы, ограничивающие- образование моделей СС и плюс новые, обусловленные семантической- спецификой фразеологизмов.

Нет единого взгляда на моделируеМость ФЕ. Одни полностью отри-

пают саму возможность моделируемостн ФЕ, считая немоделируеыость ьнлним признагхм подлинной фрагеодогичиости, другие утверждают, что •I!: принципиально так же ыодедируемы, как и словосочетания. Приверженцы идей моделируемости ФЕ справедливо считает: чтоби убедиться в моделируемое™ ФЕ исследователю необходимо от функционального ана: лиаа перейти "1; анализу способа образовалия сочетаний" (А.Г.Гюльма-гомодов 1978; В. ЫЛ&жиенко 1989).

Грамматическое строение модели важное и для способа включения ФЕ в состав предложения. И в диссертации показана, что каждая модель ФЕ имеет только ей присущ'» спецггфпчеасую связь со всем матричным предложение« и его членами. Любая структурная модель "...есть отражение отношений" (Д.Р.Богушевич 1985:49). Система моделей точно и исчерпывающе охватывает вое возмогшие отиопзшш между элемента;.!!! системы и способы образования внещшщ форм этих моделей, без учета которого речь о моделируемости беспочвенна.

Модели СС и ФЕ классифицируются и по признаку полноты к неполноты их базовой структуры. Обнаруживается, два крупных типа полных структур в зависимости от семантики глагольной формы. Первый тип_-0 моделей, состоящие из трек обязательных членов для переходких ин-фшштник форм. Второй тип - 4 модели, состоящие ив двух обязательна;.: членов для непереходных инфиииткых форм. Эти модели исчерпывает ъсе разнообразие структур переходкого и непереходного глаголов. К третьему типу относится группа ( 16 двучленных моделей) переходного глагола - результат устранения одного из обязательных членов . конструкции. Функции этого типа СС находятся в прямой зависимости от трех факторов: а) от семантики стеретевого компонента; б) от семантики сочетающихся о ним нссхеркневых шейных компонентов; в) от синтаксической роли конструкции в составе предложения. Так вскрываются глубинные причины и механизм формирования принципиально возмогших в отрыве от матричного предложения формальных и семантических моделей как словосочетаний, так и фразеологических единиц.

Глава II "Структурно-гргныапмвсная характеристика фрапеологн чвсюв едгшза*" посвящена анализу основных принципов организации грамматической структуры фразеологизмов. Любая ФЕ имеет состаглюи характер, и различные ■ по своим морфологическим свойствам .шах-ми образуют ыеяду собой систему лекеико-грамматических езшмо'.лтж-.ний, обусловленных объективными законами организации дарпш. 1:01 'о синтаксиса. ,Адекватная характеристика категориальной сущнос-ти -ЕН иосхет Сыть достигнута.лиаь при учете ее формальных и семантически* признаков, т.к. она представляет собой единство формы и содерлаты.

Ж свою языковую природу наиболее полно и отчетливо обнаруживает в реальном употреблении - в составе матричного текста. ФЕ и по имеют неодинаковые сочетательные возможности. Именно по реальным функциям и лексико-граьматическим показателям ФЕ модно судить о том, к какому разряду эта единица относится: а) по возможностям.иЕ сочетаться только с определенными разрядами слов- (аналогично чгил-ям речи); б) по наличии однотипного набора грамматических категории (например, только именные СЕ могут иметь категории рода, числа, на дека, а глагольные - времени, вида, залога...); в) каждый разряд ФЕ имеет свой набор парадигматических форм: у одних ФЕ полный набор форм, у других - ограниченный, у третьих - совсем нет парадигмы.

В даргинском вычленяются следующие общие разряды ФЕ: именные, глагольные, адъективные, адвербиальные, междометные.

Традиционно ФЕ, по своей структуре, как правило, делят на дни группы - соотносящиеся словосочетаниям и соотносящиеся предложениям. По мнению диссертанта, на такие группы могут быть разделены далеко не все ФЕ, а только глагольные. Выпадает из такого списка часть и глагольных ФЕ, которые по своим категориальным свойствам относятся к глагольным, по грамматической структуре де - иывниш. Например: х!ела тур, дила хьяв букв."твой меч, моя шеи" ("гопюи принять от тебя любое наказание, вплоть до отсечения гилони") и АР-Оставшиеся глагольные ФЕ ( их большинство) можно (,':,<. Iна две группы: а) ФЕ - словосочетания, б) ФЕ - предомхннл.

Фразеологические единицы можно классифицировать по многим признакам. Но лучке всего в основу классификации положить их синтаксическое строение, выделяя основные характеристики. Это способствует лучшему выявлению специфики внутреннего строения ФЕ.

В разделе "Субстантивные модели фразеологизмов" рассматриваются основные модели субстантивных фразеологических единиц даргинского языка, имеющие большое структурное разнообразие. Анализу подвергаются наиболее часто встречающихся из них, что вполне достаточно для выяснения принципов внутренней организации субстантивных фразеологизмов и их основных характеристик.

Модель "имя существительное в именительном падеже + существительное" характерна всем дагестанским язьасам и обусловлена способностью имени выступать в роли .определения - имя распространяется именем. Разговорно-просторечная сфера - основная сфера их употребления. Примеры: 0ец1 мурум (букв, всшг иутша) "иутссазеаний"; кя здам (мекег.) (букв, собеса человек) "злой"; я/акьа 6ек1 (бу<са. коробка голова) "недалекого ума человек*".

Эта модель ФЕ шеет строгий порядок следования компонентов, и перестановка не допустима. В семантическом г.е плане компоненты ФЕ относятся друг к другу как определяющее к определяемому. Грамматически выраженных отношений между составляющими нет, в основной массе слова-компоненты этой модели ФЕ-в свободном СО не сочетаемы, абсурдны. При диахронном рассмотрении кажущаяся абсурдность исчезает и выявляются объяснимые мотивы их образования. В сфере свободных СС нет у них соответствующих прототипов, и они относятся к разряду не-апплицируемых ФЕ; в большинстве случаев переосмыслены оба компонента ФЕ; к ним нельзя поставить вопросы, как к их прототипам: они не могут быть названы большими/ маленькими, хорошими/ плохими и т.д. К ним приложимы оценки типа левг/ев "очень, очень даже, чересчур", потому что им в высшей степени характерна оценочность значения. Встречаются они в функции сказуемого, именных членов предложения. Сочетаемость ограничена очень узкой семантикой.

модель "Существительное в родительном падеже + существитель-

коа" - самнн 11(-"->лук'1'ишс1Я и многочисленная. Сфера ее употреблении не ограничивается диалектами или литературным языком. В структурно-семантическом плане она 'представляет собой "определение + определяемое". Грамматически выраженной связи методу компонентами здесь нет, связь только смысловая, семантика почти каждой конструкции эт-ноокрашена. Примеры: ц/ала ш1нкь букв, "огня искорка" ("храбрый"); дигубала ганзи букв, "иа костей лестница" ("хулой"); кьтт-чякала депо букв, "всякой тииы пища" С'безволышй"); х1унт1ен ц1ала ц!а букв, "красного огня огонь" ("всем храбреца храбрец") и п.п.

Компоненты этой модели связаны между собой притяжательными отношениями. Первое икр. выступает определением второго имени. Модель имеет еще такую особенность: определяющий компонент, в свой очередь, может иметь свои собственные определения и представлять собой сложную конструкция с участием более трех элементов. Но определения к базовым членам конструкции не разрушают модель, а делают ее сложной. Именной член со своим определением выступает в ФЕ одной семантической величиной. Например: т урчи дуц!ла зьуии букв, "одного /соия бега расстояние". Именной комплекс ца урчи дуц1ма "одного коня бега" выражает осложненное определение к гъуни "дорога". Признавать эту конструкции четырехчленной нет оснований - модель образована двумя семантическими величинами.

Модель "прилагательное в именительном падеме + существительное в именительном падеже" - весьма продуктивна , сфера ее употребления обширна, особенно активна в поэзии. Ее можно назвать модель» фольклорных ФЕ - так часто она встречается во всех жанрах фольклора устного народного творчества. В семантическом плане оба компонента равноправны: в становлении общего значения ФЕ каждый из них участвует в равной степени. Ограниченная перестановка компонентов допустима. Препозитивный компонент полностью десемлнтизирован. Постпозитивный же выступает в своем прямом аначении. Такие построения в науке 0| фразеологии принято называть фразеологически связанными ус тойчивыми словосочетаниями.

ИмеИные ФЕ объединены между собой общим значением лица и прел-

нота; у них имеются грамматические категории класса, числа и падежи, посредством которых они координируются с.членами матричного предложения. Могут.выступать в функции управляющего или управляемого. Семантические и грамматические связи выражают черев парадигматические Форш, набор которых предопределен их функциями. Именпыо £Е и имена противопоставляются полным набором парадигматических •.{юры у имен и резким ограниченном их у ФЕ. При этом СЕ имеет свой набор парадигматических фор;.!, связ&чных с постановкой стеркневого компонента в определенной надежной форме согласно его функциям в составе предложения.

О разделе "Адъективные модели фразеологизмов" анализируются разнообразные модели с адъективной семантикой. Они образованы с прилагательным в отерхневон позиции, с существительным в разных позициях, причастием 15 числительным в-роли ведущего компонента...

Основное количество субстантивных моделей ФЕ аитроползтрнчно и семантика их, мотивированная внеяеыковой действительность», ориентирована на человека и составила тематическую группу "качественная оценка лица", которая в диссертации подробно проанализирована,

Валное место, а семантике с£ принадлежит оценочному аиачеишэ -характеристике лица' и предмета со стороны их постоянных свойств.

Различают Ш с собственно оценочным значением и с оценочны;»!

употреблением. ФЕ собственно оценочного значения обладает эта,; ка!

чеством постоянно (как единицы языка), независимо от условий'контекста. ФЕ ке оценочного употребления в одном контекстном окружении обладает этим свойством, а в другом - нет (как единицы речи).

Оценочное значение - ато синтаксически ограниченное значение, . ибо оно реализуется в словах и ФЕ в том случае, если они используются в предложении в качестве именной части составного сказуемого.

Оценочное значение служит одним из проявлений модальности. Чем сильное развито в ФЕ модальное значение, тем менее способна она выполнять назывную функцию, и наоборот.-У многих именных оборотов назывная Функция оттесняется и подменяется оценочной.

На почве оценочного значения происходит своеобразное сближение

глагольных и именных ФЕ, т.к. с усилением значения оценки соотиетс твенно ослабляются их категориальные свойства. Бее 2-Е с оценочным значением подразделяются на две группы: оценивающе человека с по ложительной стороны и оценивающие человека с отрицательной стороны.

Тематическая группа <1£ "Качественна! оценка лица" также делит сп на две семантические подгруппы: 1) оцешез индивидуальных качеств личности; 2) оценка личности на,основе ее положения в обществе. •

В разделе "Адвербиальные модели фразеологических единиц" ¿¡на лнзкруются модели СЕ, до своим грггглагичеасш свойствам соотнося::',«-еся наречиям и функционирующие.в роли обстоятельств. В структурном отнесении они не поддается строгта правила.! моделирования, и грамматическая форма их не предопределяется валентностью стержневоги компонента. Адвербиальные фразеологические единицы - наиболее образные и яркие. Порядок следования т компонентов постоянный.

Основная масса адвербиальных ФЕ двукемпонентна, смыслов! :м центром в ии выступает наречие разной семантики. Они располагают всеми моделями СС, и свой функциональный потенциал раскрываю» и ? ¡сонтексте, где получают синтаюзическую специализация - критерий отнесения их к наречным ФЕ. Адвербиальшз ФЕ образуют разные части речи. Наиболее активными моделями являются а) "наречие + существительное"; б) "существительное + деепричастие"; в) "наречие + дееи ричастие"; г) "существительное + существительное + частица -цад"; д) "суцестЕительноё + существительное + частица -саг/"; е) "существительное + существительное + деепричастие".

Адвербиальные ФЕ по своей семантике подразделяются на единицы,• указывающие.на образ и способ действия, время и пространство. Наиболее многочисленна группа, указывающая на образ действия.

Модель "существительное в номинативе + переходное деепричастие" - одна из продуктивных моделей адвербиальных ФЕ. Например: ипкьби г!ег1едергурли "старательно" (букв, "рукав® засучив); урШи ат1ахъи "с усердием, душу вкладывая" (бу>сз. "сердцем проникнув").

Модель "Существительное в разных формах )- существитг-лг нг,г> н разных формах деепричастие разной семантики" ьнлючас-х а сеид

большое количество ФЕ с семантикой образа действия. Например: кьа-мализи кьаркьа игъубли "кого-пю сильно оскорбив" (букв, "в конопшо камень бросив"); Лезтлизиб лига згарли "лишнее сболтнув", "сказал по, что нельзя било говорить" (букв. "Не имея кости в языке").

Модели "имя в номинативе + деепричастие неперех. семантики" и "имя в номинативе + наречие" также выступают выразителями образа действия. Например: ¡сьс'сь уруак1ули "с чувством отда и неудобства" (букв."спина стыдясь"); х1яка 6ук1умли "очень беден" (букв. "шуба тонкая"); кьакь лебли" поддержку имея" (букв, "спину имея").

К этой же группе относятся адвербиальные ФЕ, образованные со-. четанием наречия, инфинитной формы и имена в разных формах. Именная часть может быть из двух элементов, вошедших в состав ФЕ как одна величина. Суффикс -ван указывает на наличие семантики образа действия и состояния. Примеры: бухъмуймизиб милякьван "как душе хочется" (букв, "как червь в курдже"); ахъих/и някъ гьабатурли "желая больше, чем заслуживает или иаззпР (букв, "высоко руку протянув").

Семантика "пространство" выражается разнообразными моделями адвербиальных ФЕ. В них - имена в разных падежных формах, непереходные деепричастия и наречия. Например: дирихь биъна "далеко", "всюду" (букв."Таи, ■где■ бывает туман"); е1ярчумаг бетиъна "на пространстве, где он имеет власть" (букв, "куда кнут доходит").

Семантика "время" выражается Несколькими моделями ФЕ. Основную семантическую нагрузку несут модели, где смысловым центром выступают деепричастия разной семантики и наречия: Например: сяг!ят сабаи-ли "смерть наступила" (букв. "час пробив"); Шамир уцили г1ергъи (мекег.) "очень долго" (букв, "после пленения Шамиля").

Оригинальную модель адвербиальных ФЕ создают компоненты, находящиеся в антонимических, отношениях между собой, но со временем сливающиеся в одну семантическую единицу. Например: ъишт!ал-халал х1еили "все без различия возраст" (букв, "маленький-большой не сказав", "стар и мал"); дуги-х1ери х1еили "круглые сутки" (букв, "ночь-день не говоря", "денно и нощно").

Все адвербиальные фразеологические единицы объединены общим

значением - качественной характеристикой действия, лица или предмета. Они употребляются в функции обстоятельств. Внутренняя структура их повторяет грамматические и семантические взаимоотношения, присущие соответствующим свободным адвербиальным словосочетаниям..

"Глагольные модели фразеологизмов". Здесь анализируются грамматическая организация, семантика и функции глагольных фразеологических единиц. Модели обусловлены валентными свойствами глагольного компонента. Исследование структуры глагольных СС и ФЕ дало возможность построить научно-обоснованную классификацию по структурным типам и получить список их моделей. Автором определены основы построения, синтаксическая.природа и отличия СС и ФЕ от финитных структур, функции и способы включения их в состав предложения, условия субстантивации и фразеологизации причастно-атрибутивных комплексов.

Ключевши оказались вопросы описания структуры каждого типа СС и ФЕ; взаимоотношений финитных и инфинитных конструкций, внутренних (между членами СС и компонентами ФЕ) и внешних (между СС и членами предложения) отношений; а также определение синтаксической природы СС и ФЕ. Апплицирование структур ФЕ на структуры СС позволило выяснить принципы взаимодействия трех, коррелирующих систем - языка! »лишения и объективной действительности; При этом описаны план выражения относительно плана содержания, т.е.'качество, количество и взаимосвязь между формальными и семантичекими проявлениями СС и ФЕ.

Часть глагольных ФЕ не поддается общим правилам моделирования. Поэтому в списках глагольных ФЕ обнаруживаются и такие модели, которые не характерны для эквивалентных свободных словосочетаний.

Глагольный центр СС и ФЕ может преобразоваться в любую из форм в рамках парадигмы словоизменения. Но изменение глагола по формам в ФЕ не влечет за собой изменения фразеологического значения. Например: неш гъанрикахьес "сильно избить" (букв, "сделать'так, чтобы кто-то вспомнил свою мать"). Эта ФЕ по форме выражения является инфинитивной. В зависимости от ситуации она может быть также причастной, деепричастной, масдарной и предикативно--финитной. Но встречаются и такие ФЕ, глагольный центр которых не имеет парадигмы слово-

«вменения. К ним относятся также ФЕ, в составе которых встречается семантический субъект действия: "имя в эргативе + имя в номинативе глагол переходной семантики", "имя в номинативе + глагол неперо-ходной семантики", а такие ФЕ, модели которых повторяют структурные особенности предикативных конструкций.

"Внутреннее строение, семантика и функции глагольных фразеологизмов и словосочетаний". В этом разделе фразеологизмы и их эквиваленты в свободных СС подвергается сопоставительному анализу. Так рассмотрена модель "имя в эргативе + имя в номинативе » глагол переходной семантики". Пример: уЫзкьли урхъу г1яйхъан "ваишаеяся бесперспективным делом" (буки, "наперсшм поре вычерпывающий"). Глагольный центр гЛяйхъан "черпахций" может принять все инфинитные 4орш, если этого требуют функции 2Е, но не может принять финитную и причастную Форш соверкенного вида.Объективно не возможны выражения: уймакъли урхъу г1яхъиб (г1яхъибси) (букв."няпз~рстом мора вычерпал" , ("втерпавЕиП").

Отсутствие эквивалентного структурного образования в составе СС выступает основной особенностью этой модели . По мнения диссертанта, это объясняется, тем, что лолносоставкые причастные СС не субстантивируются, не абстрагируются, значит, и'не переосмысливаются. В масдарных и инфинитивных СС они вообще не встречается.

Функционирование имени в эргативе в моделях со Бсеми формами глагола имеет свои особенности, проявляющиеся в характере грамматической координации мезеду составляющими. Например: /шали яя/съ къяб-бареси "силач" (букв, "рукой руку оторвать силу ииекций"); т1уй:ш дубура бирх/ес "браться за невозможное" (букв. "Пальцем гору разрушат"). .Эти примеры представляют модели 1) имя в эргативе + имя б номинативе + переходное причастие"; 2) имя в эргативе имя в номинативе + переходный инфинитив"), являющиеся варианта),!« инвариантной модели "Имя в эргативе + имя в номинативе ч переходный глагол".

; (.аммачич^икал связь в трехчленной модели ФЕ переходного причастил мокет быть внутренней - между причастием и именем в иомина-тш'О - в классе: и числе и внешней - мекду причастием и определяемым

словом - в числе. Имя в эргативе, из-за отсутствия личного пока;т теля причастия, не имеет связи с определяемым. Переходный глагол координируется с объектом, непереходный - с субъектом. Все трехчленные модели СС и ФЕ по формальным признакам объединяются в один структурный тип. Содержательная же структура атоцо типа конструкций для СС и для ФЕ, естественно, далека от идентичной. В семантическом плане такие сравнения и невозможны по тон причине, что любая <1Е представляет собой семантически цельное, раздельно оформленное структурное образование и не делится на составляющие - компоненты ФЕ десемантизированы и со своим генетическим прошлым часто не имеют ничего общего, кроме звуковой оболочки.

Пример ФЕ модели "имя в эргативе +■ имя в номинативе + переходный инфинитив": "т1уйни дубура бир:<1ес (букв. "пальцем гору разрушить". И эта ФЕ имеет те же формальные внутренние отношения, какие обнаруживаются у трехчленной причастной С". Функции ке всех типов инфинитивных конструкций являются целевыми. Они всегда описывают еще нереализованное потенциальное действие. Главная же особенность 2-Е этой модели - это отсутствие прототипов в сфере СС. СС переходного инфинитива" не может иметь собственного субъекта из-за того, что формальным и семантическим субъектом инфинитивной конструкции переходней семантики'всегда сказывается подлежащее предложения.

Субъект но-объектные отношения не соответствуют грамматическим: реальный субъект и реальный объект не всегда совпадают с грамматическим подлежащим и объектом, что обусловлено функциональными особенностями именительного падека и специфическими свойствами инфи-. нитных Форм. В ЯЕ эти особенности приобретают особый оттенок, а грамматические ле отнесения ^елду шставляю.';;и?лт остается без изме-изшт. Примеры: Нянь ахъ-б-уцес "руку поднягъ"; Яег/ гъан^р^ииахъес "мать вспомнить Еынудилт"; Къанъ че~6-закьес "спину показать".

Проведенный анаша позволяет сделать и некоторые частные выводы: частично деактуализозанный компонент сохраняет семантическую связь и продолжает соотноситься со своим свободным прототипом; (саждое включение ФЕ в новый контекст расширяет ее внешние связи, создает

базу для варьирования первичного значения с постепенным углублением различий между появившимися оттенками, вплоть до расщепления на омонимы; только точный синоним может без ущерба структуре и семантике заменить именной компонент глагольных ФЕ; диалектные ФЕ отличаются лексикофонетическими различиями при семантической общности. Условия, стимулировавшие диалектные различия, меньше коснулись семантики, Полимерное употребление ФЕ в одном диалекте, при необнаружении такой же единицы в других, можно рассматривать как явление локальное, позднего возникновения. Семантически диалекты и даже родственные дагестанские языки различаются относительно неглубоко, объединены единой семантикой, которая меньше подве, глась изменениям, хотя базирующие на ней формы изменились до неузнаваемости.

Приставкой xi е- можно снабдить большинство глагольных центров синтаксических конструкций. Но в f"которых слу приставка отрицания xle* становится причиной изгнания из конструкции фразеологического значения. Например: ФЕ ч1ич!а урк1и деркунси букв. "змеиное сердце съевший" (храбрый, бесстрашный) переходит в разряд простого причастного СС, если снабдить его глагольный центр приставкой xle=.

Модель "имя в номинативе + глагол основы непереходной семантики" - единственная модель,- возможная с непереходным глаголом. Грамматические характеристики этой модели ФЕ и СС обусловлены семантикой глагола, которая может иметь двучленное СС только одного вида. ФЕ непереходного инфинитива в структурном плаче принципиально отличаются от аналогичных образований в сфере свободных СС. Эти модели СС по своим структурам распадаются на две группы. Первую группу образуют глагольные конструкции, в которых именной- член всегда выражен возвратным местоимением сай (сари, саби) "он (она, оно)", "они". Сочетание множественного числа от этих форм чули "ими" или указательных местоимений иш, ит, uni, их "тот" с непереходным инфинитивом не характерно для глагольных структур.

Вторую группу образуют имена в номинативе в сочетании с глаголам ветэс (ретазс, бетаэс) "стать, превратиться, воплотиться".

Эти группы противопоставляются друг другу целым комплексом фор-

Второй тип грамматической связи представлен в конструкциях, и которых выразителями обстоятельственных значений выступают наречии с аффиксами классно-числовой категории. Например: дура=б(=р, -ы "вне помещения", г1ела*б(=в,=р) »ях! "назад" и т. п.

В модели "имя в разных падЬжных формах + глагол t глагол". Трехчленные глагольные конструкции с участием имени в разных надеж ных формах и двух инфинитных форм от разных глаголов составляют от дельный тип и распадается на четыре структурные модели, каждая iu которых имеет свои отличительные признаки. Структура их не обуслоь■ лена семантикой глагольного центра, и образуются они нерегулярно.

Особенности парадигматики именной и глагольной частей зависит от ряда причин как структурного, гак и семангичесгаго плана. Сом -л тический план, как правило, играет ведущую роль в формировании структуры и функций ФЕ. Степень ограниченности может варьировать о г большей или меньшей частотности употребления до неупотребительности компонентов в одной или нескольких грамматических формах,так как при несоблюдении этого общего аакона ФЕ лишается своего значения и воспринимается как свободное омонимичное глагольное словосочетании.

Глава III "Семантические процесса во фразеологии длргшгеишо пзии". Раздел " Фразеологизмы как результат метафоризации свобод ных словосочетаний" посвящен: 1) образован™ новых единиц на о а;; и сложных слов и СС путем их метафоризации; 2) описанию сложного пути метафоризации и контаминационного сращения самостоятельных оспой в составе сложного образования после их семантической деактуализации; 3) поискам возможности и методов извлечения из ФЕ этнокультурной, информации, содержащей компоненты картины мира древнего горца.

Термин "метафора" используется в двух значениях - как реэуль тат и - реже как процесс. Процесс метафоризации сопровождается постоянным накоплением их семантики "¿кстралингвистической информацией.

Мегафоризация - семантическое явление, результат процесса нас лоения на прямое значение слова нового смысла, который в этом слове или словосочетании в дальнейшем становится доминирующим.

Исходным положением мсжет быть признание такого языкового явления, при котором отдельное слово или словесный комплекс выступает в двух значениях - прямом и переносном.

Механизм образования метафоры распространяется и на фразеологию, получая здесь свое дальнейшее развитие. Метафора, выраженная словосочетанием, как правило, фразеологизируется.

Сравнение семантики метафорических ФЕ с семантикой эквивалентных СС показало, что семантика метафорических ФЕ - явление более сложное,' чем лексическая семантика, так как ФЕ - это постоянная комбинация словесных знаков, каждый из которых по формальным признакам представляет собой лексему в определенной словоформе. Метафора - слово, а метафорическое СС - один из видов фЕ.

Каждое СС обладает несколькими семами. При метафоризации некоторые семы не переносятся на новое значение .и просто выпадают. "Если слово применяется для обозначения элемента действительности, не обладающего данной различительной чертой, то соответствующая сема не реализуется, устраняется из семантической структуры данного слова, которая реорганизуется вокруг другого потенциального семантического компонента, в связи с чем слово переосмысливается" (В.Г.Гак 1960: 152). Например,' семантическую структуру слова бец1 "волк" (очень часто употребляемого в /качестве смыслового'центра зоофразео-логизмов) можно представит!) как сочетание категориальной архисемы А ("одушевленное существо"),, родовой Семы В ("животное"), видовой дифференциации Г ("животное с определенными биологическими признаками") , потенциальной семы Д (приписываемое волку качество - "мужество"). При использовании этого слова для обозначения человека, естественно, не обладающего различительными чертами В и Г, .данные семы не реализуются и устраняются из семантической структуры данного слова, т.е. не участвует в процессе метафоризации.

Таков механизм демотивации значений слов - потенциальных компонентов ФЕ: в каждом случае устраняются основные семы и на первый план выходят семы, отражающие частные стороны явления или предмета. Семантика глагольного компонента полностью ориентируется на разви-

тие потенциальной семы, не обнаруживаемой при свободном употреблении. Поэтому в каждом случае переосмысленным оказывается глагол.

Потенциальная сема - зто ассоциация по сходству, подразумевающая, дополнительная сема. При метафоризации полностью исчезает сходство между деривационной базой' (СС - основой ФЕ) и мотивирующей базой (новым значением). ФЕ, возникающие на базе СС, делятся на разряды. Этот аспект подробно рассмотрен в работе. Метафс-ра показана в действии, описан механизм формирования новых наименований.

По существу метафора - модель, выполняющая ту же функцию, что и словообразовательная модель, но сложная и действующая "скрытно" и "нестандартно" (В.Н.Телия 1988). Метафора применяется для обозначения свойств человека и непредметной действительности, создает языковую картину обозначаемого, особенно живописную и национально-колоритную,, если на ее основе формируются фразеологизмы. Один пример: шин дашнадях! к1ат1а гъярбирес (букв, "по течению воды грести лопатой"). Важно, что это СС имеет потенциальную сему - "работать без особой ватрат сил". При образовании ФЕ ведущей оказалась тленно потенциальная сема: сближая двд различных значения - значения свободного СС и ФЕ, дала основание для- переосмысления значения "жить\ действовать пассивно,' не стремясь что-либо изменить".

Для метафоризации СС очень важное значение имеет наличие в его составе слова-символа, который становится первопричиной метафоризации, толчком к переосмыслению прямого значения СС. Народ превратил свои особо важные в жизни реалии в символы конкретных явлений и по-' нятйй старого крестьянского быта:, ц1а "огонь" - "жизнь, благополучие, свет, единица семьи"; гарас "специальное сухое дерево, которое служит вешалкой для пастушеского инвентаря" - символизирует то, что всем заметно, стало достоянием других, а тзкже гъарш "борозда", ургьур "уздечка", г1ярчумаг "кнуте1, тинкъа "мельница", ябу "конь", ханжал "кинжал" и т.п. Универсальный путь зарождения фразеологического^ значения - ассоциации с признаками, наиболее заметными в быту.

Символами являются также предметы, особо выделяющиеся своими неповторимыми внешними данными, качеством, количеством. В языке они

представлены парами, антонимичными по своему значению: дубура "гора" - къада "долина", г.!ант! "капля" - урхъу "море"; ц1уба "белый" (радость)- Щудара."черный" (горе); бецI "вот" (вор) ~ хя "собака" (сторок). Вокруг символов в языке возник целый ряд УСК. В составе ФЕ такие компоненты обычно составляют образно-смысловой центр.

Специфика метафоризованных фразеологизмов проявляется в том, что их компоненты теряют свою самостоятельность, а также принципиально меняют характер представлений явлений действительности.

Ассоциативные связи обуславливают использование в ФЕ слов, наращивающих ее семантику. Так, ФЕ бец! мурулла дуга "пенная ночь" (букв, "вот ыутины ночь") представляет собой развитие другого образа бец1 мурул "храбрый мужчина" (букв, "волк мужчина").. Сама ФЕ бец/ мурул, в свою очередь, является развитием другого образа бец1: "волк" - символ ловкости, храбрости. Фразеологизм бецТла х!уйэивад дураикибси (букв, "выпавший из волчьего глаза") развивает образ бе-ц1ла х!ули "волчий глаа", символизирующий остроту зрения и мысли, ловкость и мужество. ФЕ со словом бец/ представляют собой развитие популярного у дагестанских народов положтельного образа волка.

Иногда для создания ФЕ используется сочетание двух различных образоЕ, ассоциативная связь между которыми дает возможность получить новый метафорический эффект. ФЕ синкачил кьярба укес "браться за опасное дело, потерять осторожность" (бут. "с медведем груши кушать") представляет развитие двух других образов: синка "медведь" - "сила, опасность" и къврба унес "груши кушать" - "иметь с кем-то очень мирные отношения", "быт в беззаботном состоянии". Сочетание этих образов дало жизнь новой семантически аномальной ФЕ.

Среди метафоризованных единиц особую группу составляют "стертые метафоры". В синхронном плане метафоричность их иногда и не ощущается: они превратились в специализированные наименования, обозначая "пньентарный образ предмета" (В.Н. Телия 1977). Все стертые метафо^ ры являются результатом вторичной номинации, произведшей в языке в . оапамятнцй времена. И ь эффекте переосмысления слова ведущим яв-<• •/.;« Формнр-/ьание нового концептуального содерм:шт на базе уже

существующей формы. Нет сомнений в том, что это обстоятельство также продиктовано экстралингвистическим фактором: "фразеологический фонд многих народов показывает, что во фразеологии, как ни в какой другой области языка, ииво ощущается связь с экстралингвистическими факторами" (В,М.Мокиенко 1973).

Мегафоризация - средство творческого открытия индивидуума и декоративный элемент языка. Обилие метафорических ФЕ можно объяснить эмоциональностью языка, его модальностью, желанием говорящих приучить слушателя видеть мир таким, каким видит его он сам. Ряд поня-.тий ■ в даргинском языке выражается только метафорическими ££.

Раздел "Композиты как результат метафоризаши слоасных слов" целиком- посвящен процессу композитных образований на базе сложных слов в результате разнообразных изменений в их семантике. Много общего в метафоризадш СО и сложных слов, поэтому почти все, что сказано о метафсризаци» СС, относится и к сложным словам.

Обрастанием простой, именной или глагольной основы различного рода элементами создается большое количество новых единиц. С простыми глаголами сочетаются полноценные имена и создаются слокные глагольные основы. Образование яе композитной основы сопровождается сложишь процессом определенного метафорического переосмысления.

Примеры, мекегияского диалекта; урх1?гвдр "красиьоа, уникальное" (букв, "то, чего нет у других"); дях1лебяхъ "упрек" (букв, "удар в лицо"); г1ях1улале "добровольно" (букв."с добрым именем").

В этой сложной структуре категориальные свойства (глагольность) придает элемент, эанимаищий правостороннюю позицию. Простой глагол, присоединяясь к именным основам, превращает их в компоненты сложных глагольных основ. И в ступенях, наблюдающихся в развитии даргинского языка, образование этих сложных гдагольно-именных структур характеризуется "более поздней ступенью" (З.Г.Абдуллаев 1990).

. Неоднообразны процессы, происходящие при образовании композита. Важнейшие из них - грамматикализация и десемантизацип составляющих, переосмысление структуры в целом. При формировании композита внетшм изменениям подвергаются все его компоненты.

В идиоматизации свободных СС следующие процессы выступают как обязательные, универсальные условия: а) утрата реалии, явления, с которыми было связано СС (реалия уходит в прошлое - исчезает прямое значение СС и метафорическая основа его становится затемненной); б) "семантическое обогащение", т.е. расширение понятия "в сторону типичной образности"; в) сокращение текста до сигнального фрагмента, который не раскрывает содержания, а лишь напоминает известный смысл. В связи с эллиптическим сжатием происходит и изменение формальной структуры.

Сочетание "именная основа + глагольная основа" - наиболее распространенная модель. В силу большого разнообразия сочетающихся основ данная модель охватывает, широкий круг лексических единиц. Например: бек/бяхь "сорвиголова", мезлукь "интриган", х1янкрух "бездельник", дуг!рукь "одичавший" и т.п. Здесь глагольная основа присоединяет к себе поясняющие ее именные основы, которые со временем перестают употребляться в языке отдельно как имена или наречия, сливаются с глаголом и вне глагольной формы не встречаются. Тогда данный глагол как бы перестает быть глаголом и по существу становится формативом,.а именная часть при нем - корнем.

Многие композитные новообразования полисемантичны. Выражаемые ими в речевой практике разнообразные значения совершенно не связаны с семантикой шлейной основы, входящей в состав сложного глагола.

Модель сложного новообразования на базе вспомогательных глаголов - характерная особенность дагестанских языков. Первообразных глагольных корней даргинского языка (так ке как и лакского) "чрезвычайно мало, при достаточно глубоком анализе их обнаруживается немногим больше двухсот..." (Л.И:Жирков 1953). Это всего общего словарного состава даргинского и лакского языков. Аналогичное положение наблюдается и в лезгинском языке (А.Г.Гюльмагомедов 1978).

Композиты - результат сращения полностью или частично деактуа-лизованных компонентов, а чаще - результат смещения семантики в сторону нестандартной ситуации. Метафорические глагольные композиты по-своему неповторимы, индивидуальны, порою на другие языки эквива-

лентно непереводимы, так как чаще всего безэквивалентны и несопос тавиш с иноязычными лексическими понятиями.

Метафоризация в каждом языке протекает по-своему, при этом решающую роль игрзют внеяэыковые (экстралингвистические) факторы, продиктованные этнокультурными и природными особенностями, "диктатом национальной природы в культуре" (Г.Гачев 1988).

Раздел "Компаративные фразеологизмы и словосочетания" посвящен сравнительному анализу структурно-эквивалентных образований в сфере ФЕ и СС. Компаративная фразеологическая единица (КФЕ), структурно-организованная на базе традиционного устойчивого сравнительного оборота, - распространенный прием образной речи даргинцев. Сравнение, древнейшая форма мышления при помощи конкретных образов, а не абстрактных понятий, - основа всякого понимания, все в мире мы узнаем не иначе как через сравнение. Познавательная роль сравнения высоко оценивалась во все времена. Сравнивая два предмета или явления, их признаки удается дать наиболее точное образно-эмоциональное определение, ярче выделить сравнительный объект, сосредоточить внимание на его главных внешних характеристиках.

Даргинская КФЕ в структурном плане многолика, и ряд ее признаков обусловлен контекстом, в котором она употребляется. От контекста зависит ее как мотивирующая, так и деривационная база. Но в любых КФЕ наличествуют или подразумеваются постоянные и обязательные четыре структурных'элемента: а) что Сравнивается, или предмет сравнения; б) с чем сравнивается, или эталонный образец; в) признак, служащий для сравнения; г) формальный показатель сравнения.

Наличие всех четырех.элементов - свидетельство структурно-полного сравнения. Например: балуй нянъван багаласи унра "сосед, полезный как правая рука". Главные элементы этого сравнительного обо ' рота - предмет (что сравнивается) и эталонный "образец" (с чем сравнивается) - соответственно 'унра "сосед" и балуй някъ "правая рука". А признак, который послужил для сравнения, это балуй някьла багаладеш "полезность правой руки" (априорная истина). Формально грамматическим показателем этой сравнительной структуры служит час-

тица -ван. С частицей -ван употребляется слово, которое выступает выразителем объекта сравнения признака другого предмета. Выразителями сравнительной семантики могут выступать частицы и послелоги: -гъуна, -цад, -кънйда, тях1врли и др.

Структура КФЕ, в которой имплицирован один из обязательных элементов, называется неподносоставныи сравнительным оборотом, а та, в которой эксплицированы все четыре элемента, - лодносоставным. Это традиционные сравнения, они служат как мотивационной, так и деривационной ' базой для образования подлинно идиоматических выражений.

В базовую структуру КФЕ не входит как обязательный компонент и слово, выражающее признак, служащий для сравнения: в процессе переосмысления оно выпадает из состава базовой структуры КФЕ и выносится за ее рамки. В тексте оно чаще всего имплицировано, но безошибочно подразумевается. В семантике КФЕ этот компонент обязателен и участвует в формировании структуры. Извлечение его из семантики приводит к дефразеологизации конструкций. Из Есех структур даргинских ФЕ именно КФЕ - результат процесса, осуществленного по моделям.

КФЕ опираются на даргинские реалии. "В языке своем кавдый народ остается самим собой до тех пор, пока сохраняется особенный климат, времена года, пейзаж, национальная пища, этнический тип, язык, - ибо они непрерывно питают и воспроизводят национальные склады бытия и мышления" (Г.Гачев 1983). Даргинцы - не исключение. Даже носители некоторых даргинскш< диалектов отличаются тем, что имеют собственные концептуальные модели мира, обусловленные их бытом. Модель мира акушинца отличается от модели мира кубачинца, но вместе создают общедаргинскую картину мира. Примерно по такой же модели строятся культуры и других народов, в совокупности образуя общую картину мира горца, обусловленную этносвоеобразием Дагестана.

Модель "существительное в именительном падеже + -гъуна + существительное в именительном падеже". Имя с частицей -гъуна П.К.Ус-лар относил к падежам, называя "уподобляющим" (1892). Л. И.Жирков считал: "гъуна есть попросту прилагательное" (1926). С.Н.Абдуллаев назвал -гъуна уподобляющей частицей. Присоединяется -гъуна к слову,

носителю наиболее характерного признака: бец1гьуна дурх1я "волку подобный мальчик'; кьаркъагьука гъай "камню подобное слово".

Особый интерес представляют КФЕ, встречающиеся в авторских текстах. В диссертации они исследуются на примеру из поэтических произведений О.Батырая и сопоставлйтся с аналогичными исследованиями на материале поэзии С.Есенина.

Для анализа был выбран сборник избранных произведений Батырая, (Махачкала, 1974 г.). В этой книге 3329 строк. В стихах 110 ФЕ и 290 сравнений. Из них на суффикс -он (литературная форма -на») -270 сравнений; на суффикс -цад - 13; на суффикс -та - 3; на суффикс -гъуна - 4. КФЕ в этой-книге всего 21.

Анализ цифровых данных показал, что оба поэта в лирических произведениях употребляют примерно одинаковое количество ФЕ. Наиболее благоприятной почвой для включения фразеологических единиц является стилистическая ткань лиро-эпического жанра.

Структурно и семантически своеобразные модели со всеми ладейными формами чаще всего образует универсальная частица -цад. Наиболее активны;«! моделями этш; КФЕ являются: 1) "существительное в именителЬном падеже + -цад + непереходный, глагол"; 2) "существительное в разных формах +• существительное в именительном падеже + -цад". Кроме того, гцад встречается и в составе других моделей.

Значительная часть даргинских сравнительных оборотов характеризуется воспроизводимостью и устойчивостью. Разными исследователями эти единицы рассматриваются на уровне фразеологии. Не все они а одинаковой степени отвечает критериям, предъявляемым к ФЕ, но все они важны для моделирования концептуальной картины мира даргинца.

Логические элементы сравнения и их компаративные отношения в таких КФЕ внешне проявляются очень слабо, не сразу улавливаются, что делает конструкцию более идиоматичной и отдаляет ее от своего генетического значения. Но чем ярче проявляются логические элементы сравнения, тем менее идиоматичными-оказываются конструкции.

Возьмем такое слово: къаркьа "камень". У камня ярко выраженный признак - твердость, породивший кониотативное значение, которое

сопровождает значения многих предметов в качестве второго значения. Например: кьаркъагьуна хьу ( гъай, мурул, къац1, лац, ях1) " /сак клмепь, тиердый огород (слово, мужчина, хлеб, стена, терпение)".

Приведенные примеры не являются фразеологизмами, но в каждом из них участвует слово ньаржа "камень", значение которого является Фразеологически связанным, отошедшим от генетического значения.

Употребление сравнительных оборотов как ФЕ начинается с семантических сдвигов, происходящих в языке, чему, в первую очередь, епособстпуют процессы переноса значении. Эти процессы - ¡слюч к разгадке многих загадок образования ФЕ из простого словосочетания.

КФЕ даргинского язьнса нередко основываются на ирреальней, эмоционально-оценочном элементе сравнения: ц1агъуна сай "храбрый, ловкий" (букв."огню подобен"); х/ябван кьакьаси "очень таено, негде сидеть, стоять" (букв, "¡тесно, как в могиле") и т.п.

Не глкдое удачное сравнение переосмысляется и становится фразеологической единицей. Для этого нужны условия специфичесгле. И сам оборот должен подвергнуться изменениям, не всегда поддающимся лингвистическим объяснениям, моделированию, типологизации.

В разделе "Соматические фразеологизмы" анализируются ФЕ, смысловыми центрами в которых шетупаот соматошши. В последние годы в д&гестаноьедении повысился интерес к изучении соматичесгап лексики и фразеологии. В фразеологических словарях (А,Р. Гюльыагомедов 1975; М. М.Магомздханов 1980.и др.) также широко представлена соматическая фразеология.* Защищены две кандидатские, диссертации, посвященные их анализу. В работе "От слова к фразе" (1980) А.Г.ГюльМагомедов определил круг единиц, включаемых в соматическую лексику.

Даргинские соматические ФЕ многочисленны, впрочем, как и в кавказских языках. Особенно много ФЕ со еловой "сердце". В картвельских языках "сердце представляется центром мыслительных процессов, источником чувств, определителем темперамента и характера, а •raicee поглотителем органических чувств: одним словом, ему вменяется выполнение функций мозга, сердца, желудка и, частично, периферийной нерьной системы" (А.С.Чикобава 1938). Мнение фольклориста: "...

сердце, по верованию дагестанцев, воспринимается как вместилище жизни, души, сосредоточение жизненной сипи" (М.Р.Халидова 19У2).

В даргинском языке число ФЕ со словом урн!и "сердце", по нашим данным их более 200. Это говорит о том, что количество понятии, ни-ражаемых соматическими ФЕ, гораздо больше, чем количество слон, яв ляющихся названиями частей тела человека. Высока частотность угют ребления сомагонимов "сердце", "голова", "глаз", "рука", "лицо". Идиоматические единицы этой категории занимают во фразеологическом фонде всех кавказских языков особенно заметное место не гольки н количественном отношении, но и по своим образно-метафорическим оси бенностям и экспрессивности. Отдельные аналоги обтекзпкапокыо рактера можно проследить и ь их структурном оформлении.

Зафиксированы многочисленные факты функционирования ФЕ с одним, и тем же значением и одинаковой структурой, отличающихся именным компонентом (урк!и "сердце" или бек! "голова", кани "живот"). Сосу ществование этих структур в языке - явление довольно распространен кое и оно, несомненно, обусловлено экстраллнгвистическим фактором.

Среди соматических ФЕ самыми многочисленными являются глаголь ные образования. Они представлены разными структурами: двучленными, трехчленными. Чаще всего встречаются следующие модели: " сущссгии телыюе урк!и "сердце" t- глагол". Слово урк!и в ФЕ может быть и разных падежных формах, выражая различную семантику. Но не для всех глаголов возможна такая широкая реализация форм. Отсутствие у ФЕ полной парадигмы форм, характерной свободным СС, обуславливает ряд причин, ограничивающих структурное разнообразие ФЕ. Этот фактор находится в прямой зависимости от семантики конкретной ФЕ.

Каждая ФЕ с соматизмом урк1и вместе с глагольной формой выступает носителем уникального значения, которое не повторяется ни в другой ФЕ , а также ни в одном другом слове. Эти ФЕ - самостоятельные единицы языка. Во многих соматических ФЕ лексема урк!и - ключевое абстрактное существительное, вокруг которого группируются целые парадигмы слов в их связанном значении. Часто в систему значений ypitlu входит целая серия понятий, многие из которых не имеют оьязи

с этим словом в его свободном употреблении: сердце (прямое его значение), душа, любовь, ненависть, настроение,■ привязанность, доверие, злоба; доброжелательность и т.п. Соматоним урк1и "сердце" имеет довольно богатый набор семантического инвентаря, который во всем своем многообразии проявляется лишь в сочетании со словами различной семантики. Редко встречаются модели "урк!и + масдарная форма".

Говоря о разнообразии и неповторимости понятий, выражаемых ФЕ , и разными УСК с соматизмом урк1и "сердце", диссертант считает их появившимися в языке в самые разные исторические времена, они, вне всякого сомнения, являются очень поздними приобретениями языка по . отношении к слову урн/и "сердце" как название части тела.

Все соматические ФЕ подразделяются на две тематические группы: "эмоции человека", и "качественная оценка лица". Впрочем, в исследовании дагестанской фразеологии такой опыт уже был ( .Н.Гасанова 1992; М.-Б.Д. Хангереев 1093).

В тематическую группу "эмоции человека" входят семантические ноля с оишим значением как положительных, так и отрицательных эмоций: "радость", "счастье", "горе", "печаль", "разочарование", "страк", "грусть", "боязнь", угрозы", "проклятия" и т.д.

Положительные и отрицательные змоции в основном выражаются ФЕ, смысловым центром в которых выступает соматоним урк1и "сердце".

Ив двух подгрупп тематической группы "змоции человека" особенно широко представлена вторая подгруппа - "отрицательные эмоции".

Соматические ФЕ в структуре и семантике.типологически повторяются как в родственных, так и в в различных языках мира, ни генетически, ни территориально не связанных с даргинским, тте. солидная часть соматических ФЕ имеет интернациональный статус. И ничего удивительного в том, что довольно большая часть даргинского фразеоло-. гического фонда имеет выход в интернациональный фонд, потому что "основные признаки, свойства, функции, присущие фразеологии разных языков, универсальны" (Э.М.Солодухо 1989).

Интернациональный и межъязыковый статус ФЕ устанавливается сравнением их образности, на которой они базируются. Еще П.К.Услар

в работе "Чеченский язык" (1888:87) зафиксировал фразеологизм "мок-р:л1 язык" в значении "не воздержан на язык". В современном даргинском это значение передается следующими соматическими «ТЕ: мк/а нух1 "мокрий рол"; леатлизиб мига агар "язык без костеп"; к1унт1у-бачи т!ент1 как1ебиргьахьу "не даст пуке сеспь па свои губы".

Учет сходства и различии формальных и семантических показателей одного чеченского и трех даргинских сопоставляемых ФЕ показывает, что их интернациональное!* поддерживается как семантически, так и формально. Но говорить о полной иаоморфности не приходится. Все три 'даргинские соматические ФЕ в семантическом плане почти полностью совпадает с чеченским, а в формальном плаче только одна из трех даргинских СЕ имеет с ним схоже черты. Даргинская 1С шик/а иух1 "мокрый рот" имеет ту «с модель (прилагательное <• существительное в именительном наделе), но в отношении составляющих расходится стержневым компонентом конструкции. То, что в чеченском слово "язык" в даргинском заменяется словом "рол", говорит только о функциональной схожести этих слов и генетической близости языков. В разных дагестанских языках слово "язык" часто заменяется словом "ррт" и при этом искажения в смысловом отношении не обнаруживаются.

Аналогии, обнаруживаемые в различных территориально и генетически далеких друг-от друга языках,нельзя считать только результатом заимствования.. -В каауюм языке действует такое явление, как независимое возникновение фразеологических параллелизмов, характеризующихся полным или частичным совпадением как фарш, таг. н значения - основной путь становления интернациональной фразеологии.

Фразеология представляет собой лингвистическую универсалию. Универсальными являются и основные, присущие фразеологии, категории, явления, процессы, свойства и т.д. Они обуславливают возншшо-вение и формирование йедъяэыковой фразеологической общности.

Интернациональная'фразеология в даргинскоь. языке является отдельной, самостоятельной проблемой, которая имеет достаточно важнее как практическое, тж и теоретическое значение.

Глава IV "Фразеологизмы даргинского и другая язшов Дагестана, основаинио на алогизме виеязшшвой дейстшггелькости" посвящена рассмотрению ярко этноокрашенных, уникальных и семантически аномальных идиом, одинаково характерных для всех языков Дагестана.

ФЕ, основанные на алогизме содержания и входящие в общедагестанский фразеологический фонд, типологически пронизывают все языки Дагестана и представляют неповторимые этноокрашенные лайковые реалии. В. течение веков взаимодействия и взаимовлияния дагестанских языков между собой и с тюркскими языками, наряду с конвергентными и дивергентными процессами внутри языков, одновременно шел и другой, не менее важный процесс уподобления межэтнического мышления. Формировались уникальные формы общедагестанского синтеза, в котором обнаруживаются общий опыт, общий фразеолого-паремиологический фонд, общая для всех генетически родственных и неродственных языков форма внеязыкового мышления, общая для всех концептуальная картина мира.

Фразеологизм, располагающие внутренней формой и обусловленной грамматической структурой, чаще всего выступают носителями прямого и перенооного значений. Внутренняя форма ФЕ во многом предопределяет и стимулирует семантическую эволюцию, сопровождает все процессы переосмысления ОС.' Но каждый, язык располагает своеобразной структурно-семантической группой ФЕ: 1) которым чужд постепенный процесс переосмысления и фрааеологизации свободных СС; 2) основанных на алогичной внеязыковой действительности. Это - языковые реалии, традиционно считающих непереводимыми, крайне идиоматизированные единицы языка. "Некоторый свет на роль аномальных явлений в развитии мысли проливают данные языка" (Н.Д.Арутюнова 1987).

Аномальные конструкции настолько стали привычными, что их разного рода отступления от языковых норм просто не замечаются. Моделируя типологические ситуации, народ очень часто прибегает к такому методу образной ее обработки, который выводит ее за пределы нормы.

Наличие и в других языках подобных алогичных образований говорит об универсальности явления. С их помощью говорящий косвенно выражает свою реакцию на сложившуюся неординарную ситуацию. Отношения

к ситуации можно выразить не только идиомами, но "именно идиомы являются квинтэссенцией выражения эмоционального отношения говорящего к тому, что происходит в мире" (Т.З.Черданцева 1990).

Порю ситуация, лежащая в основе идиомы, может показаться логичной, реальной: носить на руках, висеть на волоске, вилять хвостом и т.п. Но абсурдно носить на руках взрослого человека, не может висеть на ниточке жизнь, вилять хвостом человек и т.д. Видимая абсурдность ситуации, с точки зрения логики высказывания, 01сазывается одной из характерных черт идиомы.

Анализируемый класс идиом требует самых сочных определений: устойчивы, воспроизводимы, крайне идиоматичны, полностью десемачти-зированы, безэквивалентны, отражают колорит языка и внеязыковые реалии, возникли на почве даргинской действительности. Они "режут слух" представителю другого языка, другой культуры. На самом же деле эти идиомы представляют собой ту глубину лайковой стихии, не поняв которой нельзя понять народ, его язык.

Они характеризуются следующими неповторимыми особенностями.

Во-первых, противопоставляются всем остальными № отсутствием эквивалентной пары в сфере СС. О них нельзя говорить как о структурах, отошедших от своих первоначальных значений - они не имели другого значения. Буквальное значение составляюпщ эти структуры строится на внутреннем, взаимоисключающем противоречии, вроде "дереяян-иоэ далгет" (А.С.Чикобава 1980). Означают такие понятия, ситуации, которые не обозначаются'никакими другими яаыковыми единицами,

Во-вторых, не поддаются моделированию, 'структуры их не обус- • ловлены, противоречат картине мира, Такие образования оправдывают тех, кто отрицает саму возможность моделирования фразеологизмов.

В-третьих, в них отражена жизненная неправда, ставшая фактом языка, его худестественно-выразительным средством, неповторимой осо- . бенностью. Представить язык без'этих "абсурдных" сочетаний невозможно. Аномальные идиомы являются уникальными элементами языковой системы, это "те области словесного искусства, в которых идет постоянная борьба между нормой и девиацией..."- (Н.Д.Арутюнова 1987).

В-четвертых, они лишены мотивировки, невозможно определить их деривационную базу. Причины их образования загадочны, непонятны.

Сегодня "немая" мотивировка мотет бить расшифрована только при глубоких диахронических и историко-зткмологических исследованиях.

Примеры: еидрарлгтрад ггоа лугГян "очень ладный" (букв, "с яйца волос бреющий"); ¡аянала ног дерхъибси "худой, немощный" (букв, "питавшийся молоком вороны"); лаглиэирад шин гъайдиуб "пришла большая удача" (букв, "вода стала течь по склону вверх").

В кавказоведении нет работ, в которых вопрос о моделируемос-ти-немоделируемости ФЕ рассматривался бы настолько конкретно, что в сфере СО выявляются такие модели, теоретическая возможность которых перечеркивается фактическим материалом, особенностями предложения. Среди ФЕ выявляются модели, ' которые но образуются по ряду условий, хотя активны среди свободных СС. Важно еш,г то, что среди ФЕ обнаруживаются и такие, ' которые на возможны среди свободных СС. Важным для теории и практики даргинского синтаксиса является демонстрация механизма воаможности//невоаможностн переосмысления и выяснения роли семантики в условиях даргинского фразообразования. При атом выделяются три класса причастных конструкций со своиш формальны:.:;! признаками, из которых два характеризуются свободной субстантивацией, а один, состоящий из полносоставных двучленных и трехчленных словосочетаний, отличается невозможностью субстантивации.

Все типы причастных СС, которые подвергаются субстантивации, обладают тесной семантической связью компонентов с определяемым именем, являющимся обязательным членом-СС, но синтаксические не входят в его состав. Семачгическая связь определяемого имени обязательна и для полносоставных конструкций, у которых определяемое слово оказывается не элементом базовой структуры словосочетания, а одним из членов матричного предложения. Такие причастные СС не субстантивируются.' Те СС, для которых определяемое имя-не является их семантическим членом, субстантивируются без ограничений.

Способность//неспособность к субстантивации принципиально отражается и на процессе образования ФЕ на базе переменных СС: модели

причастных СС, которые субстантивируются без каких-либо ограничений, тяюке свободно подвергаются переосмыслению и фрапеологизг.цни.

В этом плане интересны инфинитивные модели, Им не характерны многие особенности, которые однообразно повторяются в других инфи-иптшх конструкциях.. Инфинитивные'СС не располагают трехчленными конструкциями - в их составе не обнаруживается семантически обязательный компонент, а именно - субъект. Инфшштив не может иметь самостоятельного субъекта, он всегда выведен за рамки словосочетания. В инфинитивных СО Судет постоянно сяуядться отсутствие эксплицитно выраженного субъекта, который находиться в составе предложения, фразеологизм ж соогсргствукяцей модели не будет ощущать необходимости наличия в своэм состава или в составе предложения семантического субъекта, так как для базовой структуры ФЕ, в отличие от СС, он г.э является обязательна членом. То, что является нормой для словосочетания, сказалось необязательный для соответствующей ФЕ.

Модели, не представленные в системе свободных СС, не могут служить деривационной базой образования ФЕ. Вывод: только те модели УСК выступает носителями прямоrq и фразеологического значений, которые в системе свободных СС представлены соответствующей моделью й подверглись фразеологйзацин. Конструкции, представляющие собой семантические аномалии, могут функционировать 'только в одном значении - фразеологическом. . Примеры причастных и инфинитивных СС показали, что рычаги, и образующие, и ограничивающие формирования моделей простых СС, действуют и проявляют себя и на уровне фразеологии, хотя они неодинаковые для разных типов СС. Налицо взаимодействие двух .языковых систем - синтаксиса СС и синтаксиса фразеологии.

Модели аномальных идиом базируются на противоречиях формального и содержательного характера. В этом случае на первое место выходит вопрос о структуре значения идиом, который обусловил анализ мотивирующих параметров, как денотативного, указывающего на предмет, так и ситуативного, обозначающего фрагмент картины мира. Модель ФЕ должна быть мотивирована хотя бы двумя этими параметрами. А аномальные образования не отвечают ни одному указанному критерию. Их

компоненты лишены системы отношений., характерной другим конструкциям языка - в сочетании находится сплошь несочетаемое. По этим причинам идиоматичные выражения, представляющие нарушение языковых норм, элементарной истинности, не могут быть призваны регулярными моделями. Нет ни правил, ни системы их образования. Они возникли сразу, на основе неожиданного вымысла, и не прошли долгий путь переосмысления - им не знаком процесс идиоматиэации, осуществляемый по моделям, и не могут быть признаны моделями в системе.

Алогичные идиомы встречаются в любом из дагестанских языков. И целый ряд из них относится г. общедагестанскому фразеологическому фонду. Когда мы говорим об общедагестанском фонде, имеем в виду все языки Дагестана, в том числе кумыкский, ногайский. Это - результат многовекового процесса конвергенции, который, как известно, особенно способствует нарастанию общего в лексике, фразеологических кальках и словообразовательных суффиксах (А.С.Чикобава 1980).

Примеры из многих языков Дагестана иллюстрируют идею автора о необходимости комплексного изучения общедагестанского фразеологического фонда, состоящего из разнообразных и вагадочных по семантика идиом. Только носитель языка и его хороиий знаток может догадаться об их значениях. Видимая абсурдность ситуации - характерная черта этого класса идиом. Материальных« выражением абсурдности оказывается внутренняя форма идиомы, куда входят компоненты, отражающие определенную ситуации. Среди них имеется минимум, делаищИй эту ситуация абсурдной. На нее возникают ассоциации, порождающие образ-кость идиомы и оцешсу. В идиоме кьянала ниъ дерхгибси "худой, несимпатичный, умственно отсталый" (букв."питавшийся молоком вороны") обнаруживаются ассоциации, которые усугубляются глаголом дархъес "сосала, вырасти на этом молоке", т.е. человек вырос на такой пще, которая в природе не существует. Это вызывает неприятные ощущения, отрицательную оценку. Идиома бецГла х1уйаирад ц1а нзИсу "чрезвычайно храбр, силен" (букв, "сумеет добыть огонь из волчьего глаза", вызывает противоположные ассоциации, потому что речь идет о человеке, способном добыть огонь из волчьего глаза. Волк - символ положи

тельного качества, и всякое сравнение с ним, тем более характеристика, показывающая превосходство человека над волком, - чрезвычайь) высокая оценка для любого горца. Такие оценки хорошо запоминаются..

Образование алогичных идиом - сращение семантически несовместимых лексем с самой разнообразной мотивацией, сопровождающееся целым рядом неожиданных изменений. В этом процессе каждая новая се мантическая дистрибуция, которую может получить слово, теряет старые или приобретает принципиально новые семы, что обусловлено ант ропоцентрическим характером большинства идиом алогичной семантики.

Алогичные по семантике идиомы являются своего рода формальными исключениями а жесткой разграниченности грамматической организации, сложных языковые единиц. 11х мотивация в ряде случаев обнаруживаете,! з семантике слова. Алогизм кдиемц основан на иаруиешщ логики юс-называния: слова-компоненты, (формально сочетаясь между собою ли соответствующим синтаксическим моделям, нарочито но образуют смысла, аадаваемого картиной мира. И грамматическая структура этих идиом является липь формальной стороной явыкового знака, находящейся в неразрывной связи с его означаемой. Означаемой же оказывается ниир-динарность ситуации, которая обуславливает необходимость наличии соответствующей (часто с отступлением от нормы) внешней Форш.

Глава V "Даргшско-руссккэ д другая гаоязьгшш $разоашги<дес-пгэ соответствия: ' уткерлхкзгл, ¡вкврнацкоиаязми, назааистш рлз-кпгзнеся пграагалиаыи, аагагстзозангэт". Компоненты национально-культурной специфики в системе фразеологии наиболее четко проявляются при рассмотрении их в дву- и .многоязычном сопоставлении. Сопоставление - проверенный метод выявления общности и различия в языках.

Нет двух языков, в которых обнаруживаются полные фразеосоот-ветствия. Именно этим обусловлено то, что фразеология в современном языкознании является популярным объектом сопоставительного изучения, особенно в последние десятилетия (А.Г.Гюльмагомедов 190'.0.

Выявление основных форм и причин соотношений идентичных лекси-ко-семантических групп фразеологии даргинского.и русского языков -

основная цель двуязычного сопоставления. При этом определяются основные формы соотношения идентичных фразеосеыантических групп сопоставляемых языков, выявляется национальное своеобразие приобретенной и исконной коннотации даргинских фразеологизмов. Выбор языков обусловлен практической потребностью. Понимание семантики сопоставляемых языков необходимо для: а) успешного овладения этими языками, б) квалифицированного'перевода на другой язык,•в) определения лингвостатуса часто встречающихся двуязычных соответствий.

Национальная специфика семантики даргинской фразеологии обнаруживается, как правило, не в основных ядерных, а во вторичных кон-нотативных семах. При сопоставительном рассмотрении выявляется целый ряд лексем, "близких по авучашш и сходных пр значении. В подавляющем большинстве аналогичные- слова относятся к. категории заимствованных слов... Факты случайного совпадения возможны, но они представлены единичными прга.!ерами" (М. - С.М.Мусаев 1977:141).

Сходные по звучанию и значению в русском и даргинском языках лексемы, как известно, являются или результатом непосредственного контактирования языков, или результатом опосредованного их контактирования. Первая группа двуязычных соответствий в даргиноведении неплохо исследована. ■ Межъязыковые схоэдения второй группы исторически восходят к одним и тем ке этимонам (М.-С.М.Мусаев 1972,1977, 1978). В диссертации описана третья группа, обнаруженная во время исследования проблемы: заимствования - результат независимого возникновения и становления межъязыковых параллелизмов.

Историческое развитие языка обуславливает различные семантические изменения, связанные с появлением новых, утратой старых или перегруппировкой существующих компонентов значения. Подобные изменения касаются и тех сем,. которые связаны с отражением национально-культурных особенностей яаыка. Здесь речь идет о процессах приобретения структурами слова и ФЕ сем национальной принадлежности.

Даргинское слово шиниша "зеленый" не обладает коннотативным значением "неопытный по молодости" (зеленая молодежь, молодо - зелено) в отличие от русского "зеленый". В последние годы замечается,

что идет процесс прямого' заимствования конпотативной семантики этого-русского'слова его дарпшским эквивалентом, который в науке назван' процессом семантической миграции. В даргшюком эта коннотация еще не адаптировалась. Слово шиииша "ведений" в значении "молодо -зелено" зафиксировало и в даргинской художественной литературе.

Специфшша коннотация русского слова "язык". Ряд его сем не находит соответствий в семантике даргинского эквивалента. Трудности возникает при попытке перевести на даргинский язык ФЕ с компонентом "явык". Из 57 русских с компонентой "язык" (СС-РЯ 1967) на даргинский сб словами "лэзми" или "иез" (эквиваленты русского "язык") мссчно перевести всего\с::о'о двадцати фразеологических единиц.

Даргинские схсздешш русских соматпчосгож ФЕ с компонентом "язык"- не кашщ или оагг^сгвозалия, а результат действия процессов лингвистически универсал:*/!. Ото положение в диссертации проиллюстрировано многочисленными паралоллями из обоих языков. Выявлены ФЕ, имеющие полное формальное и семантическое тождество, имеющие сходство то в форме, то а содержании, а также частично совпадающие. Несмотря на .известные различая даргинского и русского языков, в них обнаружен целый ряд совпадений по семантике слов и ФЕ. Например, на 36 русских инвариантных ФЕ, в составе которых тлеется слово-компонент "кровь"-, в даргинском представлено около 50% типологических схождений'. Из 150. русских ФЕ с компонентом "акш" - около 35%. Из 180 рурских ФЕ с компонентом "руггл" - около 302 и т.д.

ФЕ сопоставляемых языков в зависимости от степени совпадения структуры и семантики делятся на следующие три группы: полноэгашва-лентные, полузквиалентпые и безэквйваленгные. Эти группы выделяются только по отношению к русской фразеологии, потому что степень эквивалентности может варьировать в зависимости от сопоставляемого языка. В родственных язйках коннотации и полноэквивалентные фразеологизмы встречаются в системе, что вполне объяснило.

. 'Наличие идентичных коннотаций в разных языках отрицать нельзя, но нет строгой предопределенности их существования, потому что в своих конкретных формах логическое и образно-ассоциативное мышлыик'

неродственных народов различно. Многие различия в образах, легшие в. основу возникновения этноокрашенной коннотации, .обусловлены спецификой внеязыковой действительности носителей языка.

Очевидна возможность выявления национальной специфики языкоеой семантики путем сопоставления перевода и оригинала. В этом легко убедиться, сопоставив переводы на любой из дагестанских языков следующих русских ФЕ: "бить баклуши", "быть не в своей тарелке", "пе-рамывать косточки", "родится в рубашке", "под мухой", "калачом не выманишь", "медведь на ухо наступил", "белены объелся" и др.

Значение этих Ф£ - в целом наборе сем,- подразделяющихся на ядерные и периферийные. Ядерные семы являются основой установления переводных соответствий в двуязычных словарях. При эквивалентности по ядерным семам слова и ФЕ существенно различаются своими семантическими потенциями, коннотацией, национальной.'спецификой. Это хорошо видно на примере даргинского слова "урк1и" и русского "сердце".

В словаре С.И.Ожегова слово "сердце" дало в трех значениях, адекватно переводимых, на даргинский язык. Но там же около десяти производных слов от слова "сердце", не имеющих эквивалентов в даргинском. В "Фразеологическом словаре" зафиксировано 70 ФЕ со словом "сердце", 402 которых находят эквиваленты в даргинском - это совпадение ядерных сем. Однако не совпадают ни их комбинации, ни периферийные семы - результат независимого развития универсальных межъязыковых и внутриязыковых лингвофразеологических процессов.

Наличие идентичных функционально-семантических групп ФЕ в разных языках поддерживает идею общности фактора жизненного опыта и отражения его процессов мышления, однотипности отдельных форм образного видения мира у самых различных народов, в том числе и народов, не имеющих между собой языковых контактов *(Г.Л.Пермяков 1988). Очевидно, чем общедоступнее,"общечеловечнее" образ, внутреняя форма ФЕ одного языка, тем больше вероятности наличия в таких же системах других языков его эквивалента. ФЕ баЛуй някь "правая рука", гатара хяраван "пак кошка с собакой"; кайра лигара "кожа и кости" обнару-. живаются во всех дагестанских языках. Русский фразеолог Ю.П.Солодуб

нашел эт1зл ФЕ межъязыковые фразеологические эквиваленты в более, чем двадцати самых различных языках мира (1905).

Семантическое и образное тождество ФЕ даргинского и русского языков не нарушается за счет некоторой национальной специфики лексической и структурно-грамматической организации этих единиц.

В любом языке можно найти соответствие (но не точный эквивалент) почти для каждой ФЕ другого языка. У них будет тот же смысл, то .те соотношение объектов, но сами объекты будут иными. Смысловое соответствие русских и.даргинских ФЕ тем более знаменательно, что эти языки не имеют общих генетических гарней, их культуры несхожи. Сходные во .многих языках ФЕ отличается Оольеой функциональней активностью и высокой степенью национальности внешней фермы. Отсутствие нноязычности в форме н сходство смысла с единицей другого язи ка обуславливают немалые трудности при выяснении источника проис хождения. Часто его разграничение возможно лишь диахронически. Поэтому наличие многочисленных сходств в составе русских и даргинских ФЕ объясняется и наличием в их фразеологических фондах типологически выражений международного распространения, . восходящих к одним и тем яе древним источникам. По подсчетам, "из 15 тысяч наиболее употребительных устойчивых сочетаний слов отдельного русского, бол гарского, немецкого и французского языков более 5 тысяч (около 35 %) единиц тлеют интернациональные связи" (Э.М.Солодухо 1989).

Главная же причина сходства ФЕ 'разных языков заключается в общности их основных языковых и фольклорных функций. ФЕ и пословицы представляют собой, прежде всего, специфические вербальные знаки и словесные (образные) модели одних и тех же типовых жизненных и ло гических ситуаций или отношений между вещами. Одинаковая ситуация закодирована, например, в разных по форме пословицах: русасой "у семи нянек дитя без глазу" и даргинской "бук1уни бахъбаалли мага бец1ли кадуршу" ("если пастухов станет много, то волк убьет овец",). А идея одна: если каким-либо делом занижается большое количество людей, то оно обречено на неудачу. В другом случае код и закодири ванная в нем ситуация совпадают буквально. Например, русская поело

вица "на воре шапка горипt' и даргинская "хъужила кьап!ала къарлар ц1а дирар" ("на шапке вора бывает огонь") имеют одно и то де толкование: виновник своими действиями cm себя выдает.

Излаженные наблюдения позволяют заключить:!) совпадение образности лексической и структурно-семантической организации возможно и в неродственных н иеконтачтирущнх языках; 2) национальная специфика не нарушает семантическую и образную тождественность неродственных языков; 3) ив-ва близкого контактирования с русским языком и через него в дарпшсккй язык вливается большое количество слов, Ф2, ранее не известных а то;,;у языку комкотативных сен. Некоторые из них даргинский яаык получил из интернационального фонда лексики и фразеологии. Ведь категории интернационального « национального в сфере лексики и фразеологии представляят собой диалектические противоположности, существующие в единстве.

Каждый глеой явык располагает общими с другими языками и отличными, только ему одному присущими лексический!, морфологическими, структурными и семантическими особенностями. "Среди многих сотен языков земного шара невозмохшо найти тазсой, которых! бы не к.:ел ничего общего с другими языками ( и тем более - ди'ол бы все общзе: тогда это был бы од:ш язык): проблема общего ü отличного была ü остается фундаментальней проблемой в теоретической изучении языков" (A.C. Члкобава 1980). Но больше всего своеобразия и неповтор;:мых яьыгових реалий представлено в фрааеолопш. Одншсо и не вся фразеология оригинальна, не вся она национальна и колоритна. И в даргинской фразеологии очень шюго генетически,недаргинского, заимствованного, являющегося достоянием интернационального, и прежде всего об-щедагесганского фразеологическое фонда. Отсюда вывод: национальная специфика ФЕ обусловлена не только факторами, связанными с действиями самой системы языка , но и зкстралингвистическими факторами, т.е. факторами, внешними по отношению к самому даргинскому языку.

В Зазш;чаша подведены итоги исследования, рассмотрены перспективы дальнейшего научения проблемы структурно- грамматической организации и семантики фразеологических единиц даргинского языка.

ПС;ФГ.;пг5 n^irrirr':"! s— уэ - -гс-j - г • : ' т гзс'з^огпн;:;!:

1. Структурная оргянизагшя и семантика Фразеологических одишш даргинского язьчса. - Нгхачкгля, 1095,- 12 л.л.

2. Словосочетания д«*г«чсга>го' языка и и;< научение л ';;коле ( К' проблеме структуры и ¡|;y«it;:jn*i г." чгоямтх словосочетаний). - Махачкала , ш::. - У а..я.

3. Русско-д^РписчЛ 1903. - 13 п.л.

4. Даргинский м-си. ;.'ч«Лшс дл>1 5 гогассл (в солвторстяв).

- Махачкала, 1904. - 10 ri.::.

5. Даргинок*-» ч---;. Уч^якк для 10-11 iwrccoa { л ссгатсг-г tso). Кзхачкзлч, 1033. - lü п.л.

0. '?р="е0':0! :::; - ипусл с 5 ycre-'niTiK сгозссочстсивях // Ашм-иач "Дружба" (па дпрг. г1""!'.?), и г. - 1370.- 1 п.л.

7. Его аоргам ( Язк: произп<?д*.1Жл Х.Ллмэза) // Альманах "Другба" (иа л-ТГ. зпк-?'?) , N3. - М'и'ячкмз, 1571. - 1,3 п. л.

0. Схюосочътвжл доргтотт и их структурные особен-

ности. Слопссочйтг'нгл пбр'.уод:!ого /У. Лль»?':ач "Д;:у;:ба"(на

дзрг. языке), NS. - Маканила, 1978.- 0,8 л. л,

9. функции некоторых пзд«люй даргинского языка в состаче глагольных словосочетаний // Именно? склонение в дагестанских ясиках.

- И&члчкала, 1979. - 1 п.л.

10. Доепршгасткш слэюсочатения даргинского ямлса // Альиаиач "ЛрУ"".ба" (на дарг. яллсэ)', ÎJ 1. - Махачкала, 1073. - 0,8 п. л.

■ 11. Словосочетания с глаголом в стерхновсй позиции />' Узловые вопросы методики прегюдугашш даргинского языка ( на дарг. языке).

- Махачкала, 1980, •- 0,7 п.л.

12. Деепричастные словосочетания и их особенности // Альманах "Друкба" (на дарг. яаыгсе), N 3. - Махачкала, 1980,- 0,5 п. л.

13. К изучен!®) фразеологических единиц даргинского языка // III конференция молодых ученых. Тезисы.- Махачкала, 1980. - 05 п.л.

14. Двучленные словосочетания даргинского языка переходного и непереходного инфинитива // Глагол в языках Дагестана. - Махачкала,

1981. - 1 п.л.

15. Диалектные фразеологизмы в даргинско-русском фразеологическом словаре // Десятая региональная научная сессия по историко-сравнительному изучении ИКЯ. Тезисы. - Грозный, 1983.- 05 п.л

16. Структурно-смысловой центр даргинского фразеологизма //Научная конференция аспирантов и молодых ученых, посвященная 200-летаю Георгиевского трактата. Тезисы. - Тбилиси, 1983.- 05 п. л.

1". Термины родства как сгруктуро- и сшслообразующие центры Фразеологизмов // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: термины росгяа и свойства. - Махачкала, 1085: - 1' п.л.

10. Ооматизмы в системе структуры и семантики фразеологии даргинского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков; соматические термины. - Махачкала, 1986. - 1 п.Л.

19. Экстралингвистическая основа образования фразеологизмов даргинского языка // Научная конференция аспирантов и молодых научных 'работников. Тезисы.доклада. - Тбилиси, 1988.- 05 п.л.

20. Масдар и инфинитив в структуре и семантике глагольных словосочетаний даргинского я&ыка // Отглагольные образования в ИКЯ. Тезисы докладов' XII региональной научной сессии по изучению системы и истории ИКЯ. - Черкесск-Карачаевок, 1988. - 05 п.л.

21. Вооним бец1 "волк" как компонент структуры Ф£ даргинского языка // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. - Махачкала, 1988. -.0,8 п.л. '

22. Структура и" семантика метафорических.фразеологизмов дар-» гннского языка // Исследования по общей и дагестанской фразеологии. - Махачкала, 1989. - 1 п.л.

23. Структура и семантика эквивалентных фразеологических оборотов даргинского и русского языков // Тезисы докладов всесоюзной научной конференции "Историка-лингвистические связи народов Кавказа и проблемы языковых контактов. - Грозный, 1989.- Об п.л.

24. Инфинитив в структуре и семантике словосочетаний и фразеологизмов даргинского языка // Отглагольные образования в иберийско-кы>ка£-ских языках. - Черкесск, 1989. - 0,7 п.л.

25. Язык даргинского фольклора как компонент культуры относа // Тезисы докладов - научной сессии, посвященной итогам экспедицисн ных исследований Института ИЯЛ в 1988-1989 гг. - Махачкала, 1990.

26. Композитная глагольная словообразовательная модель даргинского языка с метафорически переосмысленным значением // XIII региональная научная сессия по историко-сравнителыюму изучению иберийско-кавказских языков. Тезисы доклада. - Майкоп, 1990 г.

27. Образование сложных глаголов модели "глагольная основа I простой глагол" в диалектах даргинского языка (в соавторстве) // XIII региональна! научная сессия по исгорико-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. Тезисы доклада. - Майкоп, 1990 г.

28. Языковая картина мира в этнокультурной лексике и идиоматике даргинского фольклора // Вопросы иранистики и алановеденин. Тезисы научной конференции, посвященной 90-лети» В.И.Абаева. - Владикавказ, 1990.

29. О национально-культурной специфике идиом генетически не родственных языков в практике даргинско-русского двуязычия // Проблемы двуязычия и языковой коммуникации.- Карачаевок,1990.- 0,5 п.л.

30. Проблема изучения языка произведений устного поэтического творчества // Проблемы изучения национальных литератур на современном этапе. Всесоюзная научная конференция. Тезисы доклада.- Махач кала,"1990 . - 05 п.л.

31. Пространственная семантика'в глагольных словосочетаниях и фразеологизмах даргинского языка // Выражение пространственных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1990. - 1,3 п.л.

32. Структура и национально-культурная специфика временных до епричастных словосочетаний а фразеологизмов даргинского языка // Выражение временных отношений в языках Дагестана. - Махачкала, 1991. - 1 п.л.

33. Сближение коннотативной семантики части лексики и фразеологии даргинского и русского языков в результате их близкого контактирования // Проблемы языкового контактирования в конкретных по лиэтнических регионах СССР. Всесоюзная научная конференции, тезисы

докя'лца. - Махачкала, 1091.- 05 п.д.

34. Язык Золыагара. даргиицэа этиодк ДОзренцирущий фактор ,'/ 1 ¡.пкдународный с.йшозиуи |саскзз025дси. Теаизы. - Тбилиси, 1991.

35. Культура ээтюса н язык ого фэгииора // Ясик, философия, ' культура. воосоийпсп коь-фзрзац:«!. тссиои дсиглада. - Минск, 1991.

33. 5|«зтрш«мгаистичес1ая ¡.-'.оги^сции о^к-ий-иии фройеологйа дёр-пюсгаго // Об^гн и дагестанс;шл (1рагес~сп:я. Исследования и материалы. Тематический сОорнк:; ДГУ. - М^спжала, 1930. - 0,7 п. л.

з?.. 1Ьциоиаддко^сультураал специ^л» еег^лгаг! лексики ¿1 фра-гаохогш: даргинского яшл-са // Русс;::й яеил к пародоз Дггеста-на. - ¡.¿хачкаяа, 1С91. - 1 п. л.

33. О нацкоиашга- кузь гурно* спящие« (.плпстативной сем: лексики даргинского ягыка// Сравш!Тйльь'о-сзг!со72£аг&дьвце исследования лексики. Тематический сборник 71РУ. - ¡."пачкала, 1092. - 1,5 п.л.

33. Природа и сущностные свойства моточки:; элементов в пвыко-юЛ картине «яра дсргннца (на мато;:;:аю фогыкорнэй идкоглатикч)// Тегиси Всесоэзяой научной коифсрэащш "Ессто;:. Прогноз и будущее народов". - Ц., 1991.

-.0. Образность, ясность, гдуб5?:!а (иг:;:: :з творчество Г.-Б.Ба-гаидова)// Альманах "Благословение" ( па карг. языке), N 1. -.Махачкала, 1992. - 1,5 п. л.

•И. Язык даргинского фсшкйсра 2 сбразноа систеао национальной худскгствмшой литературы /7 Сопреижыо аспекты изучения литератур народов Северного Кавказа. Тезкой. - Карачаэвск, 1992. - 05 п.л.

42. Структура и нащ;анашго-кул2>37рн£я слоцкфшга глагольных словосочетаний и фразеологизмов даргинского яз^ка. // Ежегодник ИКЯ, т.18-19. - Тбилиси, 1932. - 1,5 я.л.

43. Композиты и фразеологизмы ¡сг. ргзудьтат иетафоризащш слохяык слов н словосочетаний даргинского ягика // Проблемы сравнительно-исторического исследовании щзфологии языков Дагестана. -Махачкала, 19Э2. - 1 п.л.

44. Внутренняя форма даргинских идиом как источник зтнсистори-ческой информации // Проблемы фразеологии и фразеографии (Материалы

- БЭ -

Всероссийской конференции "Сопоставительная фразеология и фразеог-рафия"). - Махачкала, 1992.- 0,5 П.л..

45. Использование семантики межъязыковых эквивалентных фразеологических единиц в процессе обучения неродному языку // Актуальные проблемы теории и практики обучения русскому и иностранным языкам. ч.1. Тезисы доклада. - Краснодар, 1992. .

46. Картина мира древнего горца в языке идиоматических текстов даргинского фольклора //Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам/ экспедиционных исследований Института ЙЯЛ в 1990-1991 гг. - Махачкала, 1992.- 05 п л.

47. Язык диалектного фольклора как компонент культуры этноса //Диалектологическое изучение дагестанских языков. - Махачкала, 1992, - 1 п.л. '

•• Т

48. Ртруктурные особенности глагольных словосочетаний и фразеологизмов даргинского.языка // Проблемы словосочетания. Тезисы межвузовской кгаференции. >; Пятигорск, 1992.- 05 п.л.

- 49. К вопросу об образовании метафоризованных глагольных композитов даргинского ;языка по .определенным моделям // Глагольное словообразование в иберийско-кавказских языках. Материалы XIII региональной научной сессии по историко-сравнйтельному изучению иберийско-кавказсгак языков. - Майкоп, 1993. '- 0,8 п.л.

50. Язык, время, обычаи // Альманах "Радуга" (на дарг. языке), N б. - Махачкала, 1993. - 1,6 п.л.'

51. Роль межъязяковых эквивалентных фразеологических единиц в процессе обучения неродному языру // Тезисы научно-практической конференции "Проблемы развития языка и образования в полиэтнической среде". - Махачкала, 1693. - 05 п.л.

52. Картина мира древнего горца в этнокультурной идиоматике даргинского фольклора • // Фольклорно-литературные и языковые связи как фактор развития культур народов Сев. Кавкагп, 1 ч. Тезисы доклада« на региональной научной конференций.- Черкесск, 1994.- 05 п.л.