автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Фразеология бурятского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фразеология бурятского языка"

00553ТоэI

На правах рукописи

"ДГ

Тагарова Татьяна Бороевна

ФРАЗЕОЛОГИЯ БУРЯТСКОГО ЯЗЫКА: ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

-1 АВГ 2013

Элиста - 2013

005531891

Работа выполнена на кафедре бурятской филологии факультета филологии и журналистики ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный университет»

Научный консультант: Шагдаров Лубсан Доржиевич

доктор филологических наук, профессор Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН ведущий научный сотрудник Отдела языкознания

Официальные оппоненты: Трофимова Светлана Менкеновна

доктор филологических наук ФГБОУ ВПО "Калмыцкий государственный университет" профессор кафедры русского языка и общего языкознания

Санжина Дарима Дабаевна

доктор филологических наук

ФГБОУ ВПО "Бурятский государственный

университет"

профессор кафедры бурятского языка

Бурыкин Алексей Алексеевич доктор филологических наук Институт лингвистических исследований РАН ведущий научный сотрудник Словарного отдела

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное

учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук

Защита состоится «26» сентября 2013 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.305.01 при ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет» по адресу: 358000, Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, 11, корп. 1а, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет» (358011, Республика Калмыкия, г. Элиста, 5 мкр., студгородок).

Автореферат разослан _2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Бадмаев Б.В.

Общая характеристика работы

В рамках активно развивающейся антропологической лингвистической парадигмы фразеологический состав языка в настоящее время становится одним из центральных объектов исследования. Фразеология системно изучается в разнообразных аспектах с семантической, лингвокультурологичес-кой и других позиций.

Изучение фразеологических единиц, их применение в языке является важным средством повышения культуры речи. Фразеологизмы делают речь яркой, образной, стилистически разнообразной. Они выражают сущность довольно сложных явлений, национальный менталитет. Фразеологические единицы не только называют какие-либо предметы, явления и ситуации, но и обладают таким свойством, как эмоционально-экспрессивная оценочность.

Также ценным свойством фразеологических единиц (ФЕ) является экономичность в выражении мысли, связанная с их обобщенностью. Благодаря не только номинативным, но и коммуникативным функциям ФЕ широко употребляются в разных сферах жизнедеятельности общества, в разных языковых стилях.

Неповторимым свидетельством богатства, образности, национальной специфики любого языка является фразеология. Она - один из важнейших уровней семантической системы языка, образующийся как следствие метафорического переосмысления сочетаний лексических единиц в единицы более высокого порядка. На фразеологию накладывают отпечаток не только семантико-структурные особенности исходных словосочетаний, но и коллективный опыт народа, его психология, многовековая материальная и духовная культура. В связи с этим разработка как теоретических, так и практических проблем этой отрасли науки не теряет своей актуальности.

В предлагаемом диссертационном сочинении важнейшим является положение об антропологической природе ФЕ, характеризующих различные стороны познавательной деятельности людей, в том числе, качество, оценку этой деятельности и ее субъектов как представителей социокультуры.

Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью фразеологизмов в функционально-стилистическом аспекте. Они не рассмотрены в полной мере с точки зрения особенностей функционирования в бурятском языке, специфики их оценочности; не исследованы способы усиления выразительности, экспрессивность и эмотивность фразеологических единиц, фразеологические единицы не распределены по классификационным признакам с точки зрения принадлежности их к стилистическим пластам, не описаны их функции.

В связи с этим в работе подробно представляется понимание исследуемой проблематики отечественными и зарубежными учеными, описываются группы фразеологизмов, относящихся к трем основным функционально-стилистическим разрядам, черты категории оценочности; предлагается концептуальная классификация по критериям положительной и отрицательной оцен-

ки, анализируются способы ингерентной и адгерентной выразительности фразеологических единиц, их функции в бурятском литературном языке.

Объектом исследования является функционирование фразеологических единиц бурятского языка.

Предметом диссертационной работы стали фразеологические единицы как языковая составляющая стилистических средств бурятского языка.

Цель исследования - функционально-стилистическая и эмоционально-экспрессивная дифференциация фразеологических единиц, выявление особенностей выражения категории оценочное™ и роли фразеологизмов в отражении универсалий и специфики языковой картины мира, выявление механизмов выражения субъективного отношения к фрагментам окружающей действительности.

Цель диссертационного сочинения предопределила постановку и решение следующих задач:

- представить полисодержательные позиции современной отечественной и зарубежной лингвистики в понимании, анализе и описании таких понятий, как: «стиль и стилистика», «коннотация», «эмотивность», «экспрессивность», «пейоративность» и т.д.;

- выявить стилистические ресурсы фразеологии бурятского языка;

- квалифицировать статус фразелогической единицы как прагмалингви-стической категории;

- аргументировать тезис о взаимодействии категории оценочное™ с категориями эмоционально-экспрессивности во фразеологии бурятского языка;

- обозначить позицию пейоративной коннотации в дихотомии «позитивное / негативное» в бурятских фразеологизмах;

- провести анализ бурятских традиционных оценочных фразеологических единиц по различным классификациям и проиллюстрировать ценностность и значимость категории оценочное™ в выражении лингвокультурологических особенностей на фразеологическом материале исследуемого языка;

- рассмотреть бурятские фразеологические единицы по параметрам избранных классификаций и выявить их роль в отображении лингвистических и культурологических процессов в современном обществе, языке и речи.

Авторская картотека сформирована путем сплошной выборки ФЕ из художественных произведений, включая прозу, драматургию, поэзию, фольклор, а также из материалов газет. В картотеке представлено более 1600 бурятских ФЕ, обнаруженных в художественных, публицистических произведениях классических и современных авторов (XX - начало XXI вв.).

Методологической и теоретической основой исследования послужили положения, представленные в трудах отечественных и зарубежных ученых, таких, как: Б. А. Ларин (1974), В. Н. Телия (1996), В. И. Шаховский (2008) и др. - по категории эмотивности; Е. М. Вольф (1985), Н. Д. Арутюнова (1988) и др. - по категории оценочное™; В. И. Карасик (2001), С. В. Лески-на (2010) и др. - по пейоративности; И. И. Туранский (1990), В. И. Телия и др. - по категории экспрессивности; В. А. Маслова (2001), С. Г. Воркачев

(2001), Г. Г. Слышкин (2008), С. В. Лескина (2010), Попова З.Д. и др. - по лингвокультурологии; С. А. Хахалова (1998), А. П. Чудинов (2001) - по проблемам метафоризации языка; В. В. Виноградов (1977), А. В. Кунин (1986), В. М. Мокиенко (1996), В. Н. Телия (1996), В. И. Зимин (2003), Н. Ф. Алефиренко (2008), Л. П. Юздова (2009), Н. Н. Амосова (2010) и др. - по проблемам русской и зарубежной фразеологии; Т. А. Бертагаев (1949), Ц. Б. Будаев (1970), Г. Ц. Пюрбеев (1972), Ш. Р. Цыденжапов (1989, 1990), Ж. Баянсан (2002) и др. - по проблемам фразеологии монгольских языков; Ц. Б. Цыдендамбаев (1963), Л. Д. Шагдаров (1974), А. В. Кунин (1983), М. Н. Кожина, (1993), Д. Э. Розенталь (1998), Д. Д. Санжина (2000, 2007) и др. - по стилистике.

В работе применены такие методы и приемы, как описательный метод, сравнительно-сопоставительный, дистрибутивный, контекстологический методы, прием структурно-компонентного анализа.

Методологическая основа диссертации: анализ фразеологических единиц сопровождается лингвокультурологическими экскурсами в область материальной культуры бурят, обрядовой практики, обычаев, мифов, эпоса и т.д.; привлекаются данные этнографии, психолингвистики и других смежных дисциплин, а также эквиваленты ФЕ русского языка. Контексты подвергаются авторскому переводу на русский язык.

Научная новизна настоящего исследования состоит в следующем:

1. На материале бурятского языка уточнено понятие эмоционально-экспрессивной оценочное™, определен научный статус фразеологической единицы как прагмалингвистической единицы, выделены ее денотативная и коннотативная составляющие.

2. Определено многообразие стилистических ресурсов фразеологических единиц бурятского языка, в числе которых представлен общемонгольский фонд, диалектный пласт, фольклор, а также явления этнографического плана.

3. Показано, что такие семантические процессы, как синонимия, варьирование, полисемия и др. являются значимыми источниками пополнения стилистических средств фразеологии.

4. Проведена функционально-стилистическая дифференциация фразеологических единиц бурятского языка по сфере их применения.

5. Представлены и описаны два типа оценочности в семантическом объеме бурятских фразеологических единиц - положительная и отрицательная -с установлением контекстуальной зависимости полярности единицы.

6. Обозначена позиция пейоративной коннотации в дихотомии «позитивное / негативное» как части пласта негативно-оценочных языковых знаков.

7. Детализирован характер взаимодействия категорий экспрессивности и эмотивности.

8. Выявлен добавочный принцип классификации фразеологических единиц - принцип эмотивности, позволяющий дифференцировать фразеологические знаки по параметру полярности значения.

9. Бурятские пейоративные фразеологизмы представлены как рефлекторы национального отношения к аморальному и асоциальному поведению представителей социума.

10. Фразеологические единицы параметризированы по степени соотнесенности эмосем значений компонентов с эмосемой содержания всей структуры, что способствует экспликации лингвистических и культурологических особенностей, а также функционально-стилистической дифференциации фразеологических единиц.

11. Выявлены функции фразеологических единиц бурятского языка, кроме коммуникативно-номинативной, изобразительно-живописующей, создания комичности и иронии, и такие, как метафоризация контекста, как текстов бразование и определения индивидуального стиля писателя.

Новизна исследования заключается в том, что впервые в бурятском языкознании сделана попытка разработки нового для монголоведения направления - фразеологической стилистики. Проблемы бурятской фразеологической стилистики освещены в нем как проблемы, непосредственно связанные с особенностями организации и функционирования коннотативного блока общего фразеологического значения. Необходимо отметить отсутствие монографических исследований по данной проблеме не только в бурятском языкознании, но и в монголоведении.

На наш взгляд, фразеологическую стилистику необходимо рассматривать в широком плане, как часть общей стилистической системы языка и как часть общей фразеологии в неразрывном единстве. Считаем, что нужно изучать фразеологию в следующем объеме:

1) стилистический компонент фразеологического значения, его место в общем фразеологическом значении и связь с другими компонентами семантики ФЕ; 2) функционально-стилевая дифференциация ФЕ (употребление в различных сферах общения и связь ФЕ с жанровой дифференциацией литературы); 3) средства и приемы стилистической организации ФЕ; 4) связь фразеологической стилистики с онтологией; 5) стилистические функции ФЕ в контексте (включая способы авторских трансформаций) и т.д. Все названные выше вопросы взаимосвязаны и, на наш взгляд, обусловливают друг друга.

Настоящее исследование не является полным описанием фразеологической стилистики: в нем в силу ограниченности объема работы предпринята попытка осветить наиболее значимые и сложные аспекты данной отрасли науки. Работа явилась результатом поисков и размышлений автора в процессе подготовки фразеологического словаря бурятского языка.

Основополагающими для диссертационного исследования являются понятия: категория, фразеологическая единица, функциональный стиль, коннотация, оценочность, функция.

Категория понимается как абстрактив, понятие-суждение высочайшей степени отвлеченности, отражающее взаимосвязь и взаимообусловленность реалий объективной действительности и познания и участвующее в процес-

се категоризации в качестве понятийного узла, характеризующегося общностью признаков и свойств составляющих.

В определении коннотации следуем В.Н. Телия: коннотация - это семантическая сущность, узуально или окказионально входящая в семантику языковых единиц и выражающая эмотивно-оценочное и стилистически маркированное отношение субъекта речи к действительности при её обозначении в высказывании, которое получает на основе этой информации экспрессивный эффект [Телия 1986: 5].

Функциональный стиль - разновидность литературного языка, в которой язык выступает в той или иной социально значимой сфере общественно-речевой практики людей и особенности которой обусловлены особенностями общения в данной сфере.

Фразеологическая единица определяется как речеязыковая структура, которая не создается, а воспроизводится в национальном языковом сознании в готовом виде, выполняет номинативную функцию, характеризуется (относительной) семантической устойчивостью и целостностью, ингерент-ной языковой и речевой экспрессивностью, определенной соотнесенностью формы и содержания, синтаксической монофункциональностыо (выполняет синтаксическую функцию одного члена предложения) и структурной поли-компонентностью.

В диссертации эмоционально-экспрессивная оценочность квалифицируется как прагмалингвистическая категория, функционирование которой в бурятской фразеологии демонстрирует особенности языковой картины мира исследуемого языка.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в атрибутировании категории эмоционально-экспрессивной оценочности как самодостаточной сущности в бурятской фразеологии, обладающей облига-торными свойствами и представляющей собой открытую структуру, связанную с релевантными категориями, в частности, категориями отрицательной и положительной оценки.

Исследование позволяет в дальнейшем рассмотреть проблемы:

1) классификации эмоционально-экспрессивной оценочности как категории;

2) функционирования категории эмоционально-экспрессивной оценочности с позиций принципов других классификаций;

3) применения принципа транспарентности в анализе фразеологизмов положительной полярности;

4) детализированного рассмотрения транспарентных ФЕ с учетом сущностных характеристик стилистических тропов и фигур, лежащих в основе фразеологизмов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Функционально-стилистическая дифференциация фразеологических единиц возможна по преобладающей сфере их функционирования и по стержневому слову в составе фразеологической единицы.

2. Категория эмоционально-экспрессивной оценочности - это содержательная отвлеченность прагмалингвистического статуса, вербализованная единицами языка, обладающими общим свойством эмоционально-экспрессивной оценочности, являющаяся одним из способов отражения языковой картины мира.

3. В бурятских фразеологических единицах проявляется взаимодействие категорий пейоративности, эмотивности и экспрессивности.

4. Понятия «пейоративный» / «негативный»; «пейоративная коннотация» / «негативная коннотация» не являются тождественными или взаимозаменяемыми, что проявляется в бурятских фразеологизмах.

5. Универсальные и специфические черты бурятской культуры выражаются через функционирование категории эмоционально-экспрессивной оценочности во фразеологизмах исследуемого языка.

6. Структурно-семантическая трансформация (способность к разноуровневому варьированию) фразеологических единиц демонстрирует результат живого речетворчества в конкретных речевых условиях. Трансформация фразеологических единиц базируется на их нормативности, будучи проявлением системности языка, служа усилению выразительности, эмоционально-экспрессивной оценочности.

7. Наряду с коммуникативно-номинативными, изобразительно-живописующими функциями, а также функцией создания эффекта комизма и иронии, усиления экспрессивности контекста, важнейшей функцией фразеологических единиц является текстообразование, метафоризация контекста, индивидуализация стиля писателя.

8. Бурятские фразеологические единицы являются не только демонстраторами лингвистических особенностей анализируемого языка, но и менталитета носителей бурятского языка.

9. Бурятские фразеологические единицы являются одними из ярких и образных средств выразительности языка с общемонгольскими как экстралингвистическими, так и языковыми стилистическими ресурсами.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в лекционных курсах по фразеологической стилистике бурятского языка, спецсеминарах и спецкурсах по лингвокультуроло-гии и межкультурной коммуникации. Материалы могут стать основой составления фразеологических словарей, использоваться в практике перевода художественного и публицистического текстов.

Основными источниками исследования послужили:

Тексты художественной литературы на бурятском языке, включая прозу, драматургию, поэзию (более 60 наименований книг), и публицистику (газета «Буряад унэн»), а также фольклорные источники, памятники старомонгольской письменности и словари:

Бабуев С. Д., Бальжинимаева Ц. Ц. Буряад зоной урданай Ьуудал байда-лай тайлбари толи. - Улан-Удэ: Мин-во науки и образования республики Бурятия, ИМБиТ СО РАН, Бэлиг хэблэл., 2004. - 352 с.

Бурятско-русский словарь. Сост. К. М. Черемисов. - М.: Советская энциклопедия, 1973. - 804 с.

Г. Аким. Монгол евермец хэлцийн тайлбар толь. - Нэмсэн хоёрдох хэв-лэл. - Улаанбаатар: Интерпресс, 1999. - 211 с.

Мадасон И. Н. Буряад арадай оньЬон, хошоо угэнууд. - Улан-Удэ: Бу-ряадай номой хэблэл, 1960. - 401 с.

Русско-бурят-монгольский словарь. Сост. Цыдендамбаев Ц. Б. - М.: Гос. изд-во иностр. и национальных словарей, 1961. - 750 с.

Словарь наиболее употребляемых общественно-политических терминов.

- Улан-Удэ: Государственная служба языкового перевода Администрации Президента и Правительства Респ. Бурятия, 1999.- 19 с.

Фразеологические единицы в языке бурятской прозы. Словарь-справочник. Сост. Тагарова Т.Б. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 2006. - 419 с.

Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. Сост. А. И. Фёдоров. - Новосибирск: Наука, 1995. - 785 с.

Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры бурятской филологии Иркутского государственного университета.

Теоретические положения и практические результаты отражены в двух монографиях, учебном пособии и словаре:

1. Функционирование фразеологических единиц бурятского языка в га-зетно-публицистическом стиле. - 2002. - 176 с.

2. Концептуально-прагматическая характеристика фразеологических единиц бурятской художественной прозы. - 2008. - 341 с.

3. Буряад хэлэнэй тоггомол холбуулалнуудай найруулга: учеб. пособие.

- 2008. - 103 с.

4. Фразеологические единицы в языке бурятской прозы. Словарь-справочник. Сост. Тагарова Т.Б. - 2006. - 419 е.;

в девяти статьях, опубликованных в научных журналах ВАК:

«Мог^оНса» (г. Санкт-Петербург), «Вестник ИГЛУ» (г. Иркутск), «Ученые записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского» (г. Чита), «Гуманитарный вектор» (г. Чита), «Сибирский филологический журнал» (г. Новосибирск);

статьях и докладах на научных конференциях:

международных -

«Россия и Монголия в многополярном мире: итоги и перспективы сотрудничества на рубеже тысячелетий». Иркутск, 2000; VIII международный конгресс монголоведов. Улаанбаатар, 2002; «Мир Центральной Азии. Языки, фольклор, литература». Улан-Удэ, 2002; «Санжеевские чтеНия-5». Улан-Удэ, 2003; «Время в социальном, культурном и языковом измерении». Иркутск, 2004; «Сибирь: взгляд извне и изнутри. Духовное измерение пространства». Иркутск, 2004; «Россия-Азия: становление и развитие национального самосознании». Улан-Удэ, 2005; «Бурятский язык и культура в условиях глобализации». Улан-Удэ, 2005; «Мир фольклора в контексте культуры

монгольских народов». Иркутск, 2006; «Баяртуевские чтения-1. Мир бурятских традиций в контексте истории и современности». Улан-Удэ, 2008; «Современность в зеркале рефлексии: язык - культура - образование». Иркутск, 2008; «Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии». Иркутск, 2008; «Страны Востока: история, культура, международные отношения». Иркутск, 2008; «Шестые Востоковедные чтения». Иркутск, 2009; "Mongol sudlalin chuulgan". Улаанбаатар, 2009; «Проблемы монголовед-ных и алтаистических исследований». Элиста, 2009; «Монголоведение в изменяющемся мире - перспективы развития». Улаанбаатар, 2010; «Динамика языковой ситуации в монгольском мире». Улан-Удэ, 2010; «Кочевая цивилизация и бурят-монголы». Улаанбаатар, 2010; «Генеалогическая культура бурят: современный научно-образовательный дискурс». Улан-Удэ, 2009; «Языки и письменные источники монгольских народов». Улан-Удэ, 2010; «Исторический опыт взаимодействия народов и цивилизаций: к 350-летию присоединения Бурятии к России». Улан-Удэ, 2010; «Этно: литературоведение и литературное образование: перспективы и приоритеты». Улан-Удэ, 2010; «Найдаковские чтения-3. Бурятия и тюрко-монгольский мир в литературном и фольклорно-мифологическом контексте». Улан-Удэ, 2010; «Aktualne problem nowoczesnych nauk -2011». Przemysl, 2011; X International Congress of Mongolists: "Mongolia's External Relationship and Experiences". Ulaanbaatar, 2011; «Монголия в XX веке». Иркутск, 2011; «Время и творчество Валентина Распутина: история, контекст, перспективы. Иркутск, 2012; Этническая генеалогия в контексте истории и современности: междисциплинарный диалог. Улан-Удэ, 2011; Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты. Чита, 2012; "Этнокультурный диалог в Центральной Азии". Улан-Удэ, 2012; 10-th international congress of mongolists. Mongolian language and culture and their urgent problems. Ulaanbaatar, 2012; Тавдугаар ноён хутагт Д. Равжаагийн мэн-дэлсний 210 жилийн ойд зориулав. Улаанбаатар, 2013.

всероссийских -

I Всероссийский конгресс фольклористов. Москва, 2006; «Санжеевские чтения-б». Улан-Удэ, 2006; «Культурно-историческое взаимодействие русского языка и языков народов России». Элиста, 2009; «Фольклорное наследие сибирских народов: традиции и этнокультурные связи». Улан-Удэ, 2009; Найдаковские чтения-3. Бурятия и тюрко-монгольский мир в литературном и фольклорно-мифологическом контексте. - Улан-Удэ, 2010; Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке. СПб, 2012; "Давид Кугуль-тинов - поэт, философ, гражданин. Элиста, 2012; «Санжеевские чтения-7». Улан-Удэ, 2012.

межвузовских и региональных:

«Актуальные проблемы бурятского языка, литературы, истории». Иркутск, 2000; «Диалог культур в системе школьного образования»; «Проблемы экономики, политики и культуры и независимости Монголии»; «Вопросы ономастики, диалектологии, фольклора и литературы». Иркутск, 2001;

«Проблемы фольклористики, литературоведения, языкознания»; «Бурятское население Иркутской области (губернии) и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа в XX веке». Иркутск, 2002; «Современные проблемы филологии». Улан-Удэ, 2003; «Филологическое образование в ВУЗе и школе: традиции и перспективы». Чита, 2003; «Хангаловские чтения». С. Оса Осинского района Иркутской обл., 2008; «Национально-региональное в вузовском литературном образовании: перспективы и приоритеты». Улан-Удэ, 2009; «Этническая история, этнография, фольклористика и язык бурят». Улан-Удэ-Бохан, 2009; «Круглый стол монголоведов»; «Актуальные проблемы бурятской филологии и культуры». Иркутск, 2010; Этно: литературоведение и литературное образование: перспективы и приоритеты. Улан-Удэ, 2010; Этническая история, этнография, фольклористика и язык бурят. Улан-Удэ-Бохан, 2011; Исторический опыт взаимодействия народов и цивилизаций: к 350-летию присоединения Бурятии к России. - Улан-Удэ, 2011.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка.

Во Введении обосновывается выбор темы, раскрывается актуальность, научная новизна и практическая значимость работы, формулируются цели и задачи исследования, методы, используемые в работе, указываются источники фактического материала.

В первой главе рассматривается история вопроса, излагаются теоретические основы фразеологической стилистики, характеризуется понятийно-терминологический аппарат исследования.

Во второй главе характеризуются стилистические ресурсы фразеологического фонда бурятского языка.

В третьей главе проводится функционально-стилистическая дифференциация фразеологических единиц, которые распределяются по таким разрядам, как книжные, нейтральные, разговорные. Фразеологические единицы характеризуются в эмотивно-оценочном аспекте. Выделяются положительно-оценочные и отрицательно-оценочные фразеологические единицы, включая пейоративные.

В четвертой главе фразеологические единицы описываются как художественное средство в бурятском языке. Выявляются основные способы их использования в художественных и публицистических текстах, такие как ин-герентные (без изменения) и адгерентные (с особым включением в контекст, с трансформацией). Также рассматриваются такие функции фразеологических единиц, как метафоризация контекста, текстообразование и индивидуализация стиля писателей.

В Заключении подводятся общие итоги исследования.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, раскрывается актуальность, научная новизна и практическая значимость работы, формулируются цели и

задачи исследовании, положения, выносимые на защиту, указываются источники фактического материала, используемые в работе.

Глава I «Теоретические предпосылки изучения вопросов фразеологической стилистики» посвящена изложению теоретических основ фразеологической стилистики, характеристике понятийно-терминологического аппарата исследования, истории вопроса в отечественном языкознании и монголоведении.

В § 1 «Понятие фразеологической единицы и семантическая классификация» рассмотрены точки зрения ведущих ученых-фразеологов на фразеологическое значение, внутреннюю форму, и дано определение фразеологической единицы. Приведена семантическая классификация фразеологических единиц по степени семантической слитности компонентов В. В. Виноградова с дополнениями Н, Н. Шанского.

Нам представляется наиболее целесообразной «широкая» точка зрения на объем фразеологии, которой придерживается большинство ученых, включая паремиологизмы во фразеологический фонд, что обусловлено их яркой образностью, стилистически разнообразными функциями. Таким образом, фразеологическая единица - это стилистически маркированное несвободное словосочетание, характеризующееся семантической спаянностью компонентов, устойчивостью (относительной) значения и лексического состава, которое как актуализация образного восприятия этносом реальной действительности образуется транспозицией значения либо всех составляющих фразеологизм компонентов, либо одного из компонентов.

Семантическая транспозиция словосочетания в комплексе с такими качествами, как устойчивость, смысловая целостность, воспроизводимость, создает качественно новое значение (фразеологическое), которое является главным дифференциальным признаком ФЕ.

Под фразеологической устойчивостью мы понимаем новое, семантически обогащенное, переосмысленное содержание, сформированное на синтаксическом уровне и закрепленное за конкретной формальной синтаксической структурой - сочетанием слов. Однако устойчивость ФЕ не абсолютна, что дает возможность новых транспозиций значения ФЕ и делает возможным воспроизведение ФЕ в готовом виде, тем самым противопоставляет ее свободному словосочетанию.

В § 2 «Краткий обзор изучения фразеологии и фразеологической стилистики в отечественном языкознании» дается обзор основных трудов отечественных фразеологов В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, А. И. Ефимова, Н. М. Шанского, И. А. Федосова, В. Н. Вакурова, А. В. Кунина, В. Н. Телия и других ученых, которые наряду с проблемами общей фразеологии, стилистики, поднимали и такие вопросы, как стилистическая дифференциация, стилистические функции ФЕ и приемы их использования в структуре художественных произведений.

В § 3 «Степень изученности фразеологии в монголоведении» рассматриваются основные направления исследования фразеологии монгольских язы-

ков, и заключается, что фразеология бурятского языка изучена преимущественно в плане семантической слитности компонентов, предложены классификации ФЕ по смысловому содержанию и грамматической структуре ФЕ. В халха-монгольском языкознании сделаны подступы к изучению фразеологии в лингвокультурологическом плане. Несмотря на длительную историю изучения фразеологии, на наличие большого количества научной литературы, нет ни одного принципиального вопроса, который не вызывал бы среди фразеологов дискуссии.

В § 4 «Значение фоновых знаний в формировании стилистического компонента фразеологической единицы» обосновывается необходимость фоновых (пресуппозициональных) знаний для стилистически правильного, уместного употребления фразеологических единиц. Внутренняя форма ФЕ не только пересекается с пресуппозицией, но и связана с ней отношениями зависимости, производности. Ведь для того, чтобы вновь пережить, эмоционально оценить образ, рождающий экспрессивность значения, определяющий его стилистическую маркированность, носитель языка должен обладать совокупностью знаний и аналитических умений вариационно-адаптивного характера, которые можно определить как коммуникативно-прагматические, образно-понятийные и лингвистические.

Адресант должен проявить гибкость при определении допустимости/недопустимости языкового явления в том или ином контексте. С другой стороны, для достижения речевого эффекта недостаточно соотнесения ФЕ с ситуацией, необходимо знать этику, внутреннюю форму ФЕ, коннотации ее компонентов.

Экспрессивные и стилистические компоненты лексического и фразеологического значений и составляют вместе с другими их компонентами общий вербальный фон или общую пресуппозицию носителей языка, которая может быть представлена в различных модификациях, свойственных той или иной языковой личности, в зависимости от ее социального статуса, возраста, образования, места проживания, жизненного опыта, интеллектуального уровня. Объем фоновых знаний не всегда совпадает у различных носителей языка.

В § 5 «Коннотация как макрокомпонент фразеологической единицы» дается толкование, определение коннотации как стилистического компонента фразеологического значения. Коннотацию образуют как макрокомпонент семантического значения 1) внутренняя форма, 2) оценочный смысл, 3) стилистическая маркированность, 4) экспрессивная окраска, характеризующая обозначаемое словосочетание в целом. Специфика экспрессивно окрашенного значения состоит в способности объективно отразить мир и в то же время произвести прагматический эффект.

Основная функция коннотации - это функция воздействия, непосредственно связанная с прагматикой речи. ФЕ, сопровождающимися оценочным «обертоном» (неодобрения, иронии, ласки, риторичности и т.д.) являются, например, следующие: шэхэнэй шиир болохо <= прожужжать все уши, саарка эреэлхэ ~ бумагу марать, шудхакан хулгана ~ мокрая курица, юу улимайгаа олоИон юм шэнгеэр = носиться как с писаной торбой - выражают отрицатель-

ную оценку; мунхэ нойроор нойрсохо = спать вечным сном, нимгэн эльгэтэй ~ добросердечный, морилжо хайрлыт ~ соблаговолите прибыть и т.д. - выражают одобрение или положительную оценку. Так, коннотация, важнейший макрокомпонент фразеологического значения, несет эмоционально-экспрессивную оценочность и тесно связана с внутренней формой ФЕ.

§ 6 «Значение контекста в формировании коннотации фразеологических единиц» раскрывается значимость контекста для создания эмоционально-экспрессивной оценки фрагментов действительности. Так одна и та же ФЕ может иметь разную коннотацию в зависимости от ситуации. Например: адис табиха 'дать благословение' и в другом значении - 'дать тумака' и т.д.

В § 7 «Соотношение эмоционального и образно-метафорического значений фразеологических единиц» отмечается, что эмоциональность вызывается образностью, метафора являет собой один из способов формирования эмотивно-оценочного фразеологического значения, а также отражение связи с национально-культурной спецификой когнитивной деятельности носителей бурятского языка. ФЕ, являющиеся продуктом познавательной и квалифицирующей деятельности, содержат в себе концептуальные базовые метафоры, представляющие собой элементы национальной культуры.

В § 8 «Экспрессивное значение фразеологических единиц» признается, что экспрессивность - совокупность семантико-стилистических признаков единицы языка, которые обеспечивают ее способность выступать в коммуникативном акте как средство субъективного выражения отношения говорящего к содержанию или адресату речи. Утверждается необходимость дифференцировать понятия языковой и речевой экспрессивности.

Языковая экспрессивность понимается как совокупность внеконтексту-альных коннотаций языковых единиц, обеспечивающих выражение эмоций; речевая экспрессивность - особая организация языковых средств, которая создает общую окрашенность речи, ее выразительность.

Например, ФЕ-синонимы ама халамгай под хмельком, хэлэниинь орёолдошокон язык заплетается, мяхан Ногтуу мертвецки пьяный и т.д.; альган дээрээ (бввмэйлхэ) на руках носить, нюдэнэй сэсэгы шэнги (бввмэйлхэ) как зеницу ока и т.д.; а также адис буулгаха дать взбучку, mooho губихэ надавать тумаков, тархи туруугуй сохихо бить куда попало, аркынь убшэхэ шкуру содрать и т.д. демонстрируют значение узуальное, вне контекста, т.е. им экспрессивность присуща в системе языка, а не в речи. В речи экспрессивность может придаваться контекстуальными опорными единицами. Экспрессивность образуется посредством «Сложения и взаимодействие двух типов субъективно-модальных отношений - оценочного и эмотивного...» [Телия 1996:122].

В число признаков экспрессивности речевого факта следует вклинить также интенсивность смыслового содержания, очень высокую (нередко наивысшую) степень проявления признака.

Считаем, что не следует выделять количественные; качественные экспрессивные значения, т.к. в основном ФЕ присуще совмещение этих черт, они обладают качественно-количественой экспрессивностью.

£ 9 «Понятия стилистики и стилистической окраски, стилистического значения и функций фразеологических единиц» посвящен рассмотрению понятийно-терминологического аппарата исследования.

В определении понятия «стилистика» следуем мнению И. Р. Гальперина: «Лингвистическую стилистику можно определить как науку о природе особых маркированных элементов, особых сочетаний языковых единиц, способных сообщать дополнительную информацию к основному содержанию высказывания (текста), и об отношении одних средств выражения к другим в данном типе текста» [1973: 19].

Под функцией понимается способ участия языковых единиц в построении речи, в организации предложения и текста. Основные стилистические функции ФЕ - это экспрессивно-оценочная, характеризующая, изобразительная функции.

Например, изобразительно-оценочную функцию выполняют ФЕ наран жаргаба 'солнце наслаждается счастьем'; ургвв шатаИан букв, челюсть сгорела 'слишком болтлив'; изобразительно-живописующую (без оценки) функцию: зввлэн бухэдэ диилдэхэ букв, быть побеждённым мягким крепышом 'уснуть' и т.д. Также ФЕ выполняют функции метафоризации контекста и текстообразования.

Под стилистической окраской понимаются образные, эмоциональные, экспрессивные и оценочные значения и оттенки, включаемые в семантическую структуру ФЕ. Следовательно, эмоционально-экспрессивная окраска - это только часть стилистического значения.

Таким образом, принципиально разграничивается функционально-стилистическая и эмоционально-экспрессивная характеристика ФЕ. Стилистическое значение включает в себя функционально-стилистическое значение и эмоционально-экспрессивное значение.

§ 10 «Стилистически маркированная фразеология и стили языка и речи» посвящен раскрытию понимания стилей языка и их взаимоотношений с фразеологическими единицами. Функциональный стиль - разновидность литературного языка, в которой язык выступает в той или иной социально значимой сфере общественно-речевой практики людей и особенности которой обусловлены особенностями общения в данной сфере. Центральное положение занимает обиходно-литературный стиль, бытующий в широком повседневном неспециальном общении и в художественной литературе, - «нейтральная» разновидность литературного языка, на фоне которой проявляются особенности других функциональных стилей. Каждому стилю свойственен свой особый отбор языковых единиц, в том числе и ФЕ.

По отношению к различным функциональным стилям стилистически маркированные ФЕ выступают как стилеобразующие элементы. По характеру многообразного использования ФЕ публицистический и художественный стили сближаются, в отличие от официально-делового и учебно-научного стилей, которые в основном не допускают переносности значения языковых единиц.

§ 11 «Соотношение стилевого и эмоционального значений фразеологических единиц» раскрывает проблему установления первичности стилевого и эмоционального значений. Декларируется, что стилевое значение ФЕ развивается на определенном этапе развития языка в связи с формированием его функциональных разновидностей, а эмоциональное значение формируется одновременно с развитием метафорического значения свободного словосочетания. Так, словосочетание шоо узэхэ первоначально имело только значение 'гадать на костяных кубиках'. Затем в результате метафорического переноса словосочетание приобрело фразеологическое значение 'осуждать, относиться с неодобрением'. Метафоричность этой ФЕ породила эмоциональное значение неодобрительности, именно по причине эмоциональности ФЕ шоо узэхэ попала в стилевой пласт разговорных ФЕ.

Таким образом, на наш взгляд, в ФЕ первично эмоциональное значение, стилевое же значение вторично.

Глава П «Стилистические ресурсы фразеологического фонда бурятского языка» посвящена описанию стилистических ресурсов бурятской фразеологии. Приводятся многообразные источники пополнения фразеологического фонда.

В § 1 «Общемонгольские истоки фразеологических единиц» дается анализ ФЕ, берущих начало в памятнике старомонгольского языка «Сокровенное сказание монголов». Большая часть ФЕ данного памятника находится в активном запасе фонда книжного пласта фразеологии.

Диалектные ФЕ рассмотрены на материале улигеров, а также полевых записей автора. Обнаруживаются фонетические, лексико-морфологические отличия при совпадении семантики, установлено бытование разностных ФЕ диалектов, например, относящихся к рыболовческому промыслу и т.д. Обращение к материалам из работы Т. А. Бертагаева приводит к мысли об общебурятском характере подавляющего количества ФЕ по семантике, что указывает на их раннее происхождение. Диалектные ФЕ являются частью разговорного пласта фразеологии.

ФЕ общемонгольского происхождения совпадают в семантике, лексическом составе при фонетических расхождениях.

В § 2 «Национально-культурное мировидение в зеркале фразеологии бурятского языка» мы сочли нужным обратиться к вопросу национально-культурных особенностей фразеологических единиц бурятского языка, т.к. их яркая образность демонстрирует такие фрагменты жизнедеятельности, которые присущи бурятам, как кочевому народу. ФЕ представляют языковую картину мира носителей бурятского языка, нравственные установки, нацеленные на сохранение культуры. Язык воздействует и на само формирование коллективной ментальности. Таким образом, можно говорить о наличии у ФЕ функции коннотативно-культурологической.

В § 3 «Экстралингвистические источники фразеологии» раскрываются в качестве ресурсов фразеологии бурятского языка элементы духовной и материальной культуры бурят. Это ФЕ, восходящие к религии - шаманизму, к обрядовым действиям: халуун шулуу долёохо букв, горячий камень лизать >»

пройти огонь и воду; гал дээрэ moho хаяха букв, в огонь масло бросать = масла в огонь подлить; онгондо орохо - вхождение шамана в транс, перен. 'быть в крайне возбужденном состоянии, неистовствовать' и т.д. ФЕ, связанные с буддизмом: шоо узэхэ гадать на костяных кубиках, перен. 'осуждать'; бурхандаа мордохо букв, к богу своему убыть - умереть и т.д.

Нами рассматривается фольклор как первичный прототекст ФЕ ввиду того, что достаточно большая часть ФЕ из записей улигеров («Аламжи Мэргэн...», «Гэсэр» и др.) и других жанров бытует в современном языке, являясь традиционным средством художественной выразительности, как в прозе, так и в поэзии. Например, Ахаяа якайе хадын агыда/Орхёод гаража ерэбэ... (букв, кости брата старшего в пещере горы оставив вышла) - похоронила; из «Хаан Сагта абхай» - ЯНаа хаяхамтй хаяа гэжэ/ Уйлажа дуйлажа байна(Шаракши-нова 2000) - умереть; Утэлсэрвв канаабэйш /Бусалсараа шулэбэйш (там же). В литературном языке: Ултиртэрвв шулэ гарахагуй, убгэртэрвв ухаа орохогуй -перевариться, но бульона не даст, до старости ума не наживет и т.д.

Система образов-эталонов и символов бурятского языка представляет наибольший интерес в связи с изучением менталитета этноса. Слова-символы или слова и словосочетания, получающие символьное прочтение, также порождают ФЕ. Так, в бурятском языке сердце - орган чувств: зурхвв дара-ха букв, сердце свое подавить 'сдерживаться, подавлять свои чувства'; зурхвв эдихэ букв, сердце свое съесть 'почувствовать отвращение' (к тяжелой работе) и т.д. Печень как вместилище чувств в ФЕ: эльгэ нимгэн букв, печень тонка 'чувствительный, добросердечный'; эльгээ эгшэтэр энеэхэ ~ смеяться до коликов; эльгэ хатаха букв, печень сохнет 'смеяться, хохотать'; эльгээ тэбэрихэ букв, печень свою обнимать 'предаваться горю' и т.д. Символом неукротимой энергии, выносливости, силы и воли является волк ФЕ: шоно hauaa каналмса, шулуун зурхэ зурхэлжэ букв, волчьи мысли думая, каменное сердце имея 'собрав все силы, всю волю'; шоно эшэгэндээ зуб, шолмос шгдхэртвв зуб букв, волк для козленка прав, ведьма для черта права и т.д.

Эталоном покорности, безобидности является овца: хэбтэкэн хони бод-хоохогуй букв, лежащую овцу не поднимет = мухи не обидит; мышь жалкое существо: шудхаИан хулгана мэтэ букв, залитой мыши подобно ~ как мокрая курица. Тупость, упрямство символизируются в образе быка: мухар нюдаргаар бухын хамар нухэлхэ букв, голым кулаком быка нос дырявить 'действовать вслепую, упрямо, будучи несведущим' и т.д.

§ 4 « Семантические процессы как фактор развития фразеологии бурятского языка» посвящен рассмотрению таких языковых процессов, которые способствуют образованию ФЕ. Так, это метонимизация и метафоризация словосочетаний; заимствование и калькирование иноязычных фразеологических единиц; синонимия; варьирование; полисемия; омонимия фразеологических единиц.

Глава III «Функционально-стилистическая дифференциация и эмоционально-экспрессивная оценочность бурятских фразеологических единиц» посвящена характеристике ФЕ со стороны сфер функционирования и с эмо-

тивно-оценочной стороны. Предлагается классификация ФЕ по сферам бытования и по ведущему слову.

В § 1 «Стилистические разряды фразеологических единиц» предлагается классификация стилистических разрядов фразеологических единиц бурятского языка, критерии их разделения. Так, по преимущественному употреблению в письменной речи, своей специфически «повышенной» экспрессивно-стилистической окраске (книжности, торжественности, патетичности, поэтичности и т.д.) выделяются книжные ФЕ: мунхэ нойроор нойрсохо уснуть вечным сном, жаргалай магнай дээрз на вершине счастья, зар туп-хаг табиха оповещать и т.д. Книжные ФЕ функционируют в официально-деловом, публицистическом стилях.

К разговорному пласту относятся ФЕ бурятского языка, отличающиеся непосредственностью, непринужденностью, сниженностью, бытовым характером, некоторой вольностью, интимностью. Разговорные ФЕ характеризуются эмоциональными значениями ласкательности, шутливости, иронии, неодобрительности, пренебрежительности: Амыень таглажархёорой. Д. Батожабай. Ьэшхэлшни хаанаб? - Заткни рот; ...Бухын бааИан шэнги обогор алтан монетэнууд... ТееригдэЬэн хуби заяан. - ...Большая куча (словно навоз от быка) золотых монет... и т.д. Среди разговорных ФЕ высокой частотностью отличаются ФЕ с соматическими словами, ФЕ с зоонима-ми, с профессионализмами, с числительными.

У межстилевых ФЕ на первый план выдвигается номинация явлений объективной действительности, без какой-либо их оценки; они общеупотребительны, а поэтому в ряду синонимичных слов и оборотов всегда выступают как стилистически нейтральные. Сравним тархяа гунхуулха или нюНаа канжуулха; ухаа муутай и мяхан тархи и т.д. где первые ФЕ являются функционально нейтральными, а вторые относятся разговорному пласту.

£ 2 «Эмоционально-экспрессивная оценочность фразеологических единиц» посвящен характеристике категории оценочности, ее реализации в бурятской фразеологии.

Категориальный статус эмотивности доказывается рядом исследований таких ученых, как Ю. Д. Апресян, В. И. Шаховский и др. Вслед за ними мы определяем лингвистический характер эмотивности, как переживания человека, номинированные словами. А эмоции есть чувственная реакция организма человека на раздражения из окружающей среды, передающаяся жестами, мимикой, т.е. несловесными способами. Эмоции, получая лингвистическое выражение, реализуются через эмотивную лексику. Эмотивность нами рассматривается как категория, которая охватывает все средства выражения эмоций, включая лексику, которая не называет конкретную эмоцию, но позволяет определить ее полярность. Вслед за С. В. Лескиной (2010), с позиции широкой трактовки, эмотивная лексика нами разделяется на собственно эмотивы и потенциальные эмотивы. Собственно эмотивы - это 1) эмоти-вы-номинативы, лексемы, семантика которых прямо номинирует эмоции, акцентируя эмосему (узкая трактовка эмотивности); или лексемы, вербали-

зующие семантику полярности эмоции (широкая трактовка эмотивности); 2) эмотивы-ассоциативы - лексемы, вызывающие ассоциации отрицательного или положительного характера (зоонимы, колоронимы и ассоциативы-рефлексивы).

Сторонники узкой трактовки (Е. М. Вольф, Н. А. Лукьянова, В. И. Ша-ховский) относят к эмотивной лексике языковые единицы, которые номинируют конкретную эмоцию, переживаемую или испытываемую человеком.

Оценка - это наиболее яркий носитель прагматического значения. В языкознании выделяют два типа оценочных единиц: обще- и частнооценочные. Общеоценочные представляют оценку «хорошо / плохо», частнооценочные включают такие составляющие оценки, как сенсорно-вкусовая, эстетическая, утилитарная, психологическая, этическая. Языковые единицы могут принадлежать к позитивно-оценочному пласту и к негативно-оценочному. К последнему принадлежат единицы, выражающие отклонение от нормы. Наиболее распространены в изученном материале общая оценка, психологическая, интеллектуальная, эстетическая и этическая оценки.

Поскольку большая часть ФЕ, выражая чувства человека, содержит в себе эмотивный элемент семантики, мы выделили эту часть ФЕ и распределили ее в соответствии с выражением конкретных чувств:

I) восхищение, восторг, радость, счастье (жаргалай магнай дээрэ\ сэдьхэл дуурэхэ и др.); 2) добрые пожелания, одобрение, любезность, вежливость (алтан гартай; гартаа дуйтэй, долёобортоо домтой, эрхыдээ эмтэй и ДР-); 3) удивление, недоумение, изумление: газар дорокоо гаракан шэнги, гайха тагна ехэ (шамай) и др.); 4) насмешка, пренебрежение, презрение {ташаакаань ташуур улгэхввр; тохир хурган аман тээшээ, тэмээн томодоо найдаа и др.); 5) раздражение, досада (угы юумэн ухэрквв хашан, уйлэ муутай и др.); 6) негодование, возмущение, гнев: улха матаар урьяха, гани галзуу (галаб) болохо и др.); 7) предупреждение, предостережение, угроза (газарай нюруу дээрэкээ аршаха, нойтоншъе газар улэхэгуй и др.); 8) интерес, внимание (амаа ангайха; нюдэ алдангуй и др.); 9) безразличие, равнодушие (тархяа гантаг; намкаа саагуур, наранкаа наагуур и др.); 10) беспокойство, волнение, переживание, тревога (досоо хундэ шулуун; шэг шарайнь хобхорхо в др.); II) обида нидхэеэ (хумэдхвв) буулгаха, хоолойдо булхин тогтохо и др.); 12) испуг, боязнь, страх, ужас (зурхэн амаараа гараха; амиды ухэкэн хоёрой хоорондо, нюрга руу хуйтэ дааха и др.); 13) смущение, стыд, стеснительность (нюдвврвв газар хадхаха, хулгай нюдввр и др.); 14) огорчение, грусть, тоска {ввдэ пара харахагуй, хамараа канжуулха и др.).

В русле изучения ФЕ в антропоцентрическом направлении рассмотрена оценка человека в мировидении носителя бурятского языка. Выделены интеллектуальная положительная оценка {хара ухаан букв, сплошной ум; сээжэ конор букв, грудь острая, тонкая 'острый ум'; далан урьха така хазаха букв, семьдесят силков перекусит и т.д.) и отрицательная оценка (ухаандань ухана ухэкэн букв, в уме козел умер 'в голове нет и проблеска мысли'; мя-хан тархи букв, мясная голова; нойтон (модон) мунса букв, мокрая (дере-

вянная) колотушка «»дубина стоеросовая и т.д.). Материал показывает преобладание отрицательной интеллектуальной оценки.

Сублимированная оценка (совмещающая эстетическую и этическую оценку): отрицательно-оценочные ФЕ о женщине: хатайртаИан хонин шэнги букв, как овца, больная овечьей сухоткой 'тощая'; о мужчине - эбэрээ xamahau cap букв, вол с засохшими рогами; тубвв тажаахан букв, немощный, рахитичный 'замухрышка', тэхын мухар hyyn букв, козлиный куцый хвост и т.д.; о старом человеке: хуушан улирбэ ~ старая перечница; духаа xamahau букв, с затылком иссохшим «= старый пень; yumaphau сусал букв, угасшая головешка 'не способный ни на что' и т.д.

Основанием отрицательной эстетической оценки служит негативное восприятие внешнего вида животных, нарушающего представления о человеческой красоте: ямаа эръюулкэн тэхэ шэнги букв, словно козел, круживший вокруг козы 'неряшливый, растрепанный'; тахяагай (ухэрэй) бугсэ шэнги нюуртай букв, с лицом как куриная гузка (зад коровы) 'человек с синдромом похмелья' и т.д.

Этическая оценка выражается в ФЕ: Намарай xoohon сонсогой букв, ореха пустая скорлупа <= дутый (мыльный) пузырь; мяхан суурга букв, мясной замок 'сидящий дома, сторож дома'; булхайнь булшангаар гараха букв, надувательство через мышцы выйдет « шила в мешке не утаишь; хоёр нюуртай букв, с двумя лицами и т.д.

Рационалистическая положительная оценка в ФЕ: ажалда андагааритай букв, к труду с азартом; гартаа дуйтэй букв, в руках с навыком и т.д. Отрицательно-оценочны залхуугай аман забагтаа хурэхэгуй у ленивого рот до полки не дотянется; caaphan хорхой бумажный червь; caapha эреэлхэ букв, бумагу чертить « бумагу марать; албан хойрог букв, служба бюрократическая.

Критерий отрицательной эмотивности ФЕ данной группы общепринят и разделяется всем обществом, поскольку он отражает несоответствие объекта оценки принятым этим обществом морально-этическим, эстетическим или утилитарным установкам.

В создании оценки активное участие принимают зоонимы и соматизмы.

Положительная характеристика дается через образы овцы хонин, червяка хорхой, коня морин, тигра бар. Преимущественно общая отрицательная оценка дается человеку через образы свиньи, червя, козла, собаки, змеи. Большая часть ФЕ с соматизмами несет отрицательную (этическую оценку), а также используется и при положительной характеристике. Так, наблюдается тесная связь эстетического и этического начал в бурятском менталитете.

Результаты концептуализации действительности распределяются по некоторым более или менее четко сформированным группам - категориям. Категория рассматривается как системообразующий фактор по отношению к концептам.

Отрицательно-оценочные ФЕ основываются на таких когнитивных метафорах со значением 'плохо', как низ, смерть, черное, черт и т.д., восходящих к архетипам «нижний», «темный», «смерть». Они вызывают у человека

страх, как подсознательную реакцию на подобные образы в связи с ощущением опасности. Тематическое рассмотрение позволило распределить отрицательно-оценочные ФЕ по следующим семам:

1. «Источник угрозы»: хузуунэй бугуули « ярмо (хомут) на шею; хилгааканай эрмэг дээрэ ~ на лезвии ножа; хорошо шарын уур осиное гнездо и т.д. ФЕ о лишении жизни: ами гол такалха прервать жизнь; зуб болгохо букв, правильным сделать - убить; эльгэ амаар шахажа гаргаха букв, печень выдавить через рот - убить,

«Обман»: арба худалдаха букв, десять раз продать - во много раз превосходить в чем-то; укан дээрэ урмэ хушввхэ букв, на воде молочную пенку настаивать = зубы заговаривать; Нолоомо хабшаха букв, солому вставлять привирать; хоёр нюуртай двуличный и т.д.

3. «Подлость»: хоёрой хоорондо хоро хаяха букв, между двумя яд бросать-рассорить; нухэ малтаха букв, яму копать - готовить кому-либо опасную ситуацию; нюрганда хэлэхэ - говорить за спиной и т.д.

4. «Подстрекатель»: хунэй гараар могой бариха букв, чужими руками змею брать = чужими руками жар загребать; буглэркэн дээрэнь шааха букв, подавившегося ударить » падающего подтолкнуть и т.д.

5. «Действие или событие, ведущее к тяжелым последствиям»: гал дээрэ дари хаяха букв, в огонь порох бросить; хоёрой хоорондо яка хаяха букв, между двумя кость бросить; бурханай хамарта тамхи хэхэ букв, в нос богу табак положить и т.д.

6. «Крайняя степень зла» ассоциируется с коварным животным, темными потусторонними силами: шудхэр абаг черт возьми; харада даруулха букв, быть подавленным черным - видеть кошмарный сон; шонын хунэкэн болохо букв, стать пропитанием волка и т.д.

7. «Препятствие к действию»: 1) «Неуспех» - ухэкэн ишбгапсакаа уигака эрихэ умершую монашку просить испортить воздух; шалбаагта кууха сесть в лужу; канаан байгаад, коёо хурэхэгуй букв, желание есть, а клык не доходит; тараг бурихэгуй букв, тарак не сделать = каши не сваришь и т.д.; 2) «Трудноразрешимый, труднодоступный»: олон тарбаган нобшодоо багта-хагуй букв, много сурков в рухляди своей не поместятся; хамараараа газар хадхатараа ~ до упаду; и т.д.; 3) «Безысходность», депрессивное состояние: эльгээ хумэрюулхэ букв, печень уронить - быть в печали; уруу духа болохо букв, вниз затылком стать = голову повесить и т.д.; 4) «Ограничение свободы»: кабарта орохо = попасть в лапы; даляа шиигтэхэ крылья намочить и т.д.; 5) «Несправедливость»: нюрган дээрэ кууха сесть на спину; умдэгуйнь убдэг соорхойдоо ввдэрхэбэ сам без штанов, а смеется над тем, у кого дырка на коленке; сарбуу шуурэхэ букв, хватать за запястье - желать еще большего и т.д.

8. «Некрасивое»: горьё улаан нюдэн букв, подобно пряжке красные глаза; улхйй якан связка костей; арка якан кожа да кости и т.д.

9. «Бесполезное, плохое»: нохойн годон букв, шкурка с ноги собаки; нохойн наадан собачья игра; эмээлэй хойто буургэ задняя лука седла; дэгэлэй хоокон гол букв, пустой стержень от дэгэла; нохой тахалха собаку подковать и т.д.

10. «Ограниченность, недалекость»: укан тархи уусакаа эдюултэрээ мэдэхэгуй букв, водяная голова в неведении до тех пор пока не съедят с крупа; ухаандань ухана ухэНэн букв, в уме козел умер и т.д.

Нарушение или несоответствие общеценностной шкале этических, социальных и моральных норм поведения (включая социальный статус человека) обусловливает пейоративную оценку.

Пейоративность - свойство языковых единиц, проявляющееся в способности реализовывать семантику пренебрежения, неодобрения, презрения, уничижения, критики и порицания в адрес представителей социума, чье поведение, поступки или личностные качества выражают явное отклонение от моральных и социальных норм общества; характеристики, которые могут быть подвержены изменениям изнутри, но не извне. Выделяются два макроконцепта: «Аморальное поведение» и «Асоциальное поведение», смыслооб-разующие составляющие категории пейоративности. Пейоратив выражает объективно негативную оценку:

Аморальное поведение: лживость - хунэй хара барагдахагуй - людское коварство неисчерпаемо; нюур шарайшалха заглядывать в лицо; жадность

- оёоргуй хототой - бездонный желудок; эдеэюй дарамта обуза для пищи и т.д.; трусость - вврынгвв ЬуудэрИээ айха — бояться собственной тени и т.д.; завышенная самоидентификация - баатартаа найдажа, бахада хазуулба -надеясь на свое геройство, укушен лягушкой; буднэ бухвв гэршэлбэ - перепелка силу свою засвидетельствовала и т.д.; глупость - тугаар гаракан тугал только что родившийся теленок; тэнэг замбаа глуп как замбаа (род каши из поджаренной муки) и т.д.; невоспитанность - тэжээкэн буруу тэргэ эбдэхэ букв, вскормленный теленок телегу ломает; эсэгэкээ урид турэкэн букв, раньше отца родился и т.д.; эгоизм - хара бэеэ (тархяа, хамараа) хараха думать только о себе и т.д.; бесхарактерность - пюкаа (уралаа) канжуулха сопли (губы) развесить и т.д.; безответственность - тархидаа туймэр аИааха букв, на голове своей пожар зажечь; тархиингаа (сабдигшанайнгаа) хазайкан тээшэ букв, куда голова (дух местности) повернет.

Асоциальное поведение: развратное поведение - лгргэ улэгшэн сивая волчица, сука; хормойдоо Иалхи хабшуулкан букв, в подоле ветер зажавшая и т.д.; нарушение законов - аркынь хуулаха - шкуру содрать; шархииень ха-тааха букв, чирки сушить (кому-либо) - лишить жизни; гал гуламта худха-ха букв, огонь очаг разворошить и т.д.; нарушение общественного порядка

- архи хаарта эрьюулхэ (намнаха) - пьянством, картами заниматься; дой-бод сохихо букв, шашки бить - заниматься плутнями и т.д.

Нарушение моральных и социальных норм, являющихся культурными универсалиями, вызывает осуждение и пейоративную оценку представителями данного социума.

Положительно-оценочные фразеологические единицы: Тематическое распределение ФЕ о главных ценностях для человека, ярко показывает лингвокультурологическое значение данных единиц:

1. Жизнь: улаан голынь абарха букв, спасти аорту - спасти жизнь; хул

дээрээ бодохо стать на ноги (после болезни); хул дээрэнь табиха поставить на ноги и т.д.

2. Семья и любовь - дэрэ нэгэдуулхэ букв, подушки объединить; дурев нэгэдуулхэ букв, стремена объединить и т.д.

3. Дети - смысл жизни: ундэкэтэй модой хосорхогуй, урэтэй хун газар-тахагуй дерево с корнями не погибнет, человек с детьми не потеряется и т.д.

4. Человек: хун болохо стать человеком; кайн хун нухэршэ хороший человек при друзьях; кайн хун канаагаараа - хороший человек хорош своими помыслами и т.д.

В бурятском эпосе мужчина - добытчик: Иайн эрэйн алаад эдихэ ан/ Муу эрэйн нюдэнэй хорхой бараха ан (Амагалан Богдо) - хороший мужчина добывает зверя, плохой мужчина только с завистью смотрит на зверя. Основополагающая характеристика мужчины, находящегося в поиске, видится в ФЕ Эрын якан хээрэ, агтын якан аянда 'смерть мужчины в пути'. Положительной считается женщина, занимающаяся домашним хозяйством, очагом, детьми (Иайн Иамган гэрэй наран и т.д.).

5. Духовность приоритетна в жизни человека: куракан далай кураагуй балай - ученье свет, неученье - тьма; нэрээ хухаланхаар, якаа хухаркан дээрэ - лучше кость сломать, чем имя опозорить и т.д.

6. Труд: ажалгуйгввр алганашъе барихагуйш без труда и окуня не поймаешь; ажал хэИэн ама токодохо букв, у работающего рот в масле и т.д.

Приведенные ФЕ относятся к книжному пласту. Книжную окраску придают, с одной стороны, лексические единицы книжного характера (эрдэм наука, ученость, эрхим бэжиг замечательный дар, нугэл грех и т.д.) и нейтральные слова в составе самих ФЕ (адуука мал скот, гар руки, баян богатый, ушан гол аорта и т.д.), и, с другой стороны, дидактический, философский тон выражений, а также контекстуальное окружение со словами книжной окраски. Положительная оценка распределяется по следующим группам:

1. Рационалистическая оценка.

гартаа дуйтэй - с навыками в руках; дээдэ гарай высшей квалификации; онькынь олохо понять суть и т.д.

Главная задача человека - поставить детей на ноги, привить навыки для жизни - гарынь ганзагада, хулынь дурввдэ хургэхэ букв, руки до тороков, ноги до стремян довести; унаган болохо букв, жеребенком стать - овладеть хорошо каким-либо языком.

2. Этическая положительная характеристика:

унаган нухэр друг детства, закадычный друг; эрэ хун досоогоо эмээлтэ хазаарта мори багтаадаг мужчина внутри оседланного коня вместит; хэлэкэн угэдвв хурэхэ сдержать слово; хун ахатай, дэгэл захатай у человека должен быть старший, у дэгэла - ворот и т.д.

3. Эстетическая оценка (положительная) выражается незначительным количеством ФЕ тендерной характеристики. Привлекательность женщины преимущественно связана с приятными ощущениями от вкусной еды, приносящей гедонистическое наслаждение: алим жэмэс шэнги словно ягода;

монсогор улаахан круглая красненькая; ввхэн соохи бвврэ шэнги как почка в жиру и т.д.

Общее понимание эстетического начала отражается в ФЕ шэхэнэй шэ-мэг украшение для ушей - приятно для слуха, нюдэнэй хужар для глаз удовольствие - смотреть приятно.

Незначительное количество ФЕ этой группы объясняется тем, что для характеристики внешних данных существует богатый лексический фонд, а также таким экстралингвистическим фактором, который заключается в сдержанности проявления чувств монголов, в отсутствии традиции открыто восхвалять красоту женщины или мужчины.

Высокочастотны оценочные ФЕ с образами животных, соматизмами, положенными в основу ФЕ. При этом образы верблюда, собаки, свиньи, козла наглядно выражают отрицательную, в основном этическую, оценку человека, отражая отношение бурят к этим животным. Положительны образы коня и мужчины, которые всегда в дороге, в движении.

Универсальны общечеловеческие оценки в ФЕ, в основу которых положены образы ветра, связанного с легкомыслием; языка, как орудия, показывающего превосходство над кем-либо; костей, связанных с крайним истощением, что плохо; универсальны образ сердца как символ храбрости и ассоциация внешней привлекательности женщины с приятными вкусовыми ощущениями и т.д.

В большинстве случаев ФЕ квалифицируют отрицательные признаки, связанные с нарушением правовых, морально-этических, социальных правил и нормативов. Другие ФЕ отражают несоответствие некоторых объектов действительности эстетическим или утилитарным требованиям общества. Данный факт подтверждает известное положение о том, что выбор признаков, на основе которых формируется предметно-логический план содержания, определяется социально-обусловленным процессом познания объективного мира.

Нейтральные фразеологические единицы:

Нейтральные, безоценочные ФЕ объективно называют какие-либо ситуации, явления, предметы:

Глагольные ФЕ: ама халааха букв, рот согреть 'накормить'; ами даруул-ха жизнь поддержать; зввлзн бухэдэ диилдэхэ букв, быть побежденным мягким крепышом 'уснуть'; хаяа хадхаха букв, стены проткнуть 'жить по соседству' и т.д. Субстантивные ФЕ: ара тала тыл; улаан сурба « куча мала 'много детей'; будуун хузуун хорек и т.д. Наблюдения показывают незначительное количество или даже полное отсутствие нейтральных атрибутивных ФЕ, т.к. компоненты обязательно оценочны, экспрессивны (шудэ хагсама зубы стынут; шонын зуурама собачий холод и т.д.). Глагольно-пропозицио-нальные (со структурой предложения) ФЕ многочисленны: нохойн дуун ойр-тобо букв, собачий лай приблизился - конец путешествию; саг сагаараа, сахилза хухвврвв всему свое время и т.д.

Полисемичные ФЕ выражают ту или иную оценку в контекстуальном

окружении. ФЕ имеют нейтральную окраску, будучи терминологическими единицами (по отношению к животным).

Таким образом, в силу основной функции нейтральных ФЕ, констатации каких-либо фактов, явлений, они могут использоваться во всех стилях языка. Отмечается независимость их употребления от какого-либо жанра.

Таким образом, эмоционально-экспрессивная оценочность антропоцен-трична, тесно связана с принадлежностью ФЕ к определенному функционально-стилистическому разряду, что может быть выявлено по тематически стержневому слову ФЕ, оценка может быть выражена эксплицитно и имплицитно, за счет контекстуального окружения.

Глава IV «Функции фразеологических единиц как художественного средства» посвящена анализу функционирования ФЕ узуально и окказионально, без изменения и с изменением.

£ 1 «Реализация ингерентной выразительности фразеологических единиц» раскрывает исконную, первоначальную, выразительность ФЕ, способы и приемы их включения без структурно-семантических трансформаций в контекст художественных произведений.

Так, выделяется изобразительно-оценочная функция ФЕ, как в авторской речи, так и в речи персонажей, когда ФЕ наиболее ярко проявляет образность и оценку одновременно. Этот тип функционирования ФЕ реализует абсолютные выразительные свойства ФЕ.

В авторской речи положительная оценка характеру персонажа передается через образ животного: Тиихэдэ хэбтэкэн хони бодхоожо шадахагуй даруу номгон зантай, Иайхан сэдьхэлтэй.... Ш-Н. Р. Цыденжапов. ТэЬэрэлгэ. - Не может поднять и лежащую овцу, мягкая, добрая...

Отрицательная оценка передается через ФЕ, в основе которой лежит сравнение процесса говорения с процессом обработки кожи специальным инструментом - скребком для выделки кожи (глагол хэдуургэдэхэ от хэдэргэ). ...Ама халамгай Яабагшан орожо, хэлэ амаа хэдуургэдэхэ Ианаатай ялта-гашаба. М. Осодоев. Заха холын хаямхада. - ...Подвыпивший, кривляясь, Ябагшан зашел с целью поточить лясы.

Изобразительно-живописующая функция фразеологических единиц позволяет автору передать свои чувства наглядно, в форме образных представлений, но без оценки.

Такие ФЕ в авторской речи, как хормой гэшхэхэ букв, на подол наступать о рождении детей друг за другом; хормойгоо шуугаад букв, завернув подол = засучив рукава и т.д. создают наглядные картины, сценки из жизни. См. контекст: ...Тунтуу хэлээ та!га хазажархикандал, абяа гарахаяа болишобо. Д. Батожабай. Ьэшхэлшни хаанаб? - ...Тунтуу, словно язык откусил, замолчал.

Применение нескольких ФЕ позволяет автору более полно охарактеризовать описываемый предмет, создать целую картину:

Мун ходо уур сухал урьяжа, улха матаар шэнги улхайшоод ябадаг хатуу харьяд зантай дээрэкээ хэруулшэ хэдэр сэдьхэлдээ дарагда дарагдакаар, арка яИандаа няалдаЬан хатайр туранхай бэетэй болошокон аад... Б. Мунгонов.

Хараалша Хархандай, ХатуужаЬан Жолбоон. - Бывают и такие... горластые, вечно злящиеся, надутые (как наплыв на дереве), подавленные собственным тяжелым нравом, склочной душой, ставшие тощими, кожа да кости.

Особенности функционирования наремиологизмов также отражают выразительные свойства данных ФЕ. При включении в контекст паремиологи-ческих ФЕ их лексический состав может оставаться неизменным, постоянным. При этом наиболее часто встречается конкретизация значения. Например, Хажууданъ куукан басаганай думуухэнээр тулхихэдэнь, Дампил олбогод гээд, «яарахадаа даараха» гэдэгтэл дугдэгэшэн бодоходоо, стулээ унагаажархиба. Ц. Цырендоржиев. Талын зургэнууд. - Когда рядом сидевшая девушка осторожно толкнула, Дампил вздрогнул и, как говорят, «поспешишь - людей насмешишь», резко встал и уронил стул.

Связь с контекстом осуществляется посредством подчинительного союза (от гэхэ 'как говорится' или 'подобно тому'): Гуйхэ нохойе гуйхэгуй но-хойнь каатуулба гээд, манай буряадууд гэлсэдэг гээшэ... Д. Батожабай. ТееригдэЬэн хуби заяан. - Наши буряты говорят, что собаке, которая хочет бежать, мешает собака, которая не будет бегать и т.д. Паремилогизм выполняет функцию придаточного предложения в сложном предложении.

Излюбленным приемом усиления выразительности контекста у авторов является параллелизм, с употреблением в одном контексте известного паре-миологизма и окказионализма:

Урданай сагта хунуудэй хэрбээ: «Аарса уулга - аргамжа томолго бэшэ», - гэжэ шоглодог заншалтай байкан каапь, харин мунввнэй сагта: «Шулэг бэшэлгэ - шурэб тошиилдолго бэшэ»... Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнууд. - Если раньше, шутя, традиционно говорили: «Арцу пить - не веревку вить», то сегодня говорят: «Стихи писать - не шуруп точить»... .

Паремиологизмы оживляют высказывание, создают психологический настрой, служат отправной точкой для начала высказывания, развития темы, являются заключительным выводом, используются для обобщения сказанного.

Ритмическая и фонозстетическая организация фразеологических единиц описывается нами как особый фактор выразительности. Например:

Taiuaahaam ташуур улгэхввр (туранхай) букв, к бокам кнут повесить можно (тощий); хусэжэ ядаад хусаха букв, не в силах догнать лает - злопыхательствует, будучи неспособным достичь успехов; хорондо хорон, хош-хоногто ввхэн букв, яду яд, кишке - жир = каждому свое и т.д.

Выразительность придает сочетание аллитерации с рифмой: татаа haa такаршагуй, матаа haa матаршагуй потянешь - не порвется, погнешь - не гнется 'крепкий'; хундэ хэлуулэнгуй, нохойдо хусуулангуй букв, чтобы люди не осудили, собаки не облаяли (нужно жить так) и т.д.; синонимов с повтором: кохорые бархируулха, корогые мввруулхэ букв, заставлять слепого плакать, безрогого мычать - обижать кого-либо; сочетание повтора с антонимами: куракан далай, кураагуй балай учение - море, неученье - тьма, невежество; сочетание аллитерации с синонимией: шандаганай шабардама, шанагын зогсомо зайцу можно завязнуть, ковшику можно стать (такой густой чай);

сочетание аллитерации с повтором: шоно эшэгэндээ зуб, шолмос шудхэртвв зуб волк для ягненка прав, ведьма для черта права; Иуудэрээрээ нухэр хэкэн, Иуулээрээ минаа хэкэн тенью друга сделал, хвостом кнут сделал и т.д.

Близость к народному, фольклорному, языку демонстрируют ФЕ с аллитерацией и повтором слов и словосочетаний:

Хзрбээ би министр haa, директор ноёниинь дуудуулжа асараад, яИанайнъ ялтайса, хабИанайпь хабтайса хараахал Ьэм...Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнууд. - Если бы я был министром, вызвал бы директора, начальника и отругал бы в пух и прах и т.д.

§ 2 «Реализация адгерентной выразительности фразеологических единиц» раскрывает их потенциальные выразительные качества, а также то, какие приемы и способы используются писателями для усиления выразительности контекста. ФЕ могут бытовать без структурно-семантических изменений, но с особыми приемами включения в контекст.

Так, в один контекст могут быть включены ФЕ разных функционально-стилистических пластов:

...Тэрэ нохойн турэлые упилуулаа гэел даа, - гээд, Майтагсаан бодолго-до абтажа, томоотойгоор дуугарба, - теэд вврвв турмэдэ орожо зобохолши даа. — Турмэ соо шархяашье хатаагуужаб.... Б. Ябжанов. Эр-тын шуудэр. - Ну, допустим, отправим к праотцам ту собаку, - задумчиво, степенно сказал Майтагсан. - Пусть я откину копыта там...

Надо заметить, что для языка бурятской художественной прозы характерна низкая частотность случаев столкновения ФЕ разных стилистических пластов. Писатели стремятся к единообразию стиля.

Одним из интересных приемов включения ФЕ является соположение синонимичных ФЕ и свободных словосочетаний и лексем. При этом отмечается функция уточнения. Например:

Хара мэхэ, хорон сухал, yhee xuhaa сэдьхэлдээ хаажа ябана. Могойн эреэн газаагаа, хунэй досоогоо гэлсэдэг Нэмнай. М. Осодоев. ОрхигдоЬон худагай хажууда. - Лишь коварство, яд, злоба, месть скрывает в душе своей. Говорят же, змеи пестрота снаружи, человека - внутри.

Экспрессия усиливается при завершении контекста сравнительным оборотом:

Аман соогоо yha балгажархёод, газаашань турьяхашье, саашань залгихашье эрхэгуй болошоод байжа байИандал... Алтанхан самсата абяа шэ-мээгуй... Амаяа энээхэн артелиин эгээл кайн сабуугаар сабуудуулжа, няалга-жархёод бай/гандал... Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнууд. - Словно в рот воды набрал, и не может ни выплюнуть, ни проглотить... Золотая рубашка без звука... . Словно лучшим клеем этой артели рот ему замазали, заклеили...

Материал показывает создание контекстуальной синонимии ФЕ, узуально не синонимичных. Стилистический прием амплификации, один из видов градации, заключающийся в перечислении синонимичных, сходных определений, сравнений с усилением их эмоциональности и экспрессивности часто используется бурятскими писателями. При этом ФЕ, участвующие в со-

здании амплификации, являются доминантой этого стилистического приема. Суть восходящей амплификации заключается в том, что ФЕ, замыкающая ряд (или несколько ФЕ), наиболее эмоционально и экспрессивно выражает общее значение, присущее всем компонентам ряда.

Щи хун зониие иигэжэ мэхзлжэ, холо ошохогуйш! Булхайшни булшанга-араа бултайхал байха, Шабар дээрэ шалд куухадаа Нанаа орохош! Ц-Ж. Жимбиев. Гал могой жэл. - Ты, так обманывая людей, далеко не пойдешь! Обман твой вылезет наружу. Опомнишься, когда сядешь в лужу. ... Унакан малгайгаа абангуй, хамараараа газар хадхатараа ажаллакан бай-гаа. X. Намсараев. Уурэй толон. -... Работали, не поднимая головы, чуть не падая носом в землю и т.д.

Нанизывание фразеологических единиц, т.е. употребление более двух-трех ФЕ, даёт возможность обрисовать объект со всех сторон, полнее характеризует его.

Хундэлэндэ хулев хэлсэхэеэ болиг, эмээлэй «хойто буургэ» болокон хой-ноо амяа хараад, аркаа хэдэрээд кууг лэ! Б. Ябжанов. Ьэшхэлэй олзо. -Пусть перестанет поперек ноги вставлять, вмешиваться после того, как стал задней лукой седла, пусть за собой только смотрит, накинет шкуру на себя и сидит! и т.д.

Рассмотренный прием демонстрирует нарастание степени напряженности обстановки, атмосферы, психологического состояния человека во внутренних монологах или диалогах, характеристику персонажа.

Антитеза - стилистическая фигура, служащая для выразительности речи путем резкого противопоставления мыслей, образов. Обычно антитеза строится на столкновении лексических или фразеологических автонимов, если амплификация подчеркивает то различное, что содержат в себе синонимические слова и ФЕ, то антитеза подчеркивает то общее, что содержат в себе противоположные по смыслу слова и ФЕ.

Соположение антонимичных фразеологических единиц и лексем и свободных словосочетаний:

Юундэ амаа хатагиабаш?! Ы? Хулааг баядые харааха болоходоо, хэлэ амаяа булюудэшэдэг.... С. Цырендоржиев. Шобоодой. - Почему у тебя язык отсох? Ь1? Как начнешь ругать кулаков богачей, так лясы точишь, слышно бывает, как ты радуешься, суетишься.

Антонимичными становятся единицы, таковыми не являющиеся узуально, вне контекста. Например:

Заримадайнь канал задагай уужам байха, нугввдуулэйхинь далан доло-он хуняадакатай... М. Осодоев. Заха холын заямхада. - У некоторых помыслы широки, открыты, других - семьдесят семь складок замучают семь пятниц на неделе).

Повтор фразеологических единиц приближает художественный текст к разговорному стилю. Повтор осуществляет связь между отдельными мыслями, образами, при контрасте содержания которых эффект воздействия на читателя растёт в ещё большой степени. Употребление повторов-возвратов

вызывает спиральное развертывание фразы с опорой на слова или конструкции, обрамляющие и как бы «подхватывающие» повествование. Повторы-подхваты служат аналитической расчлененности мысли в сложных по внешнему виду периодах, например:

...Тусэбэй дуургэлтые буруу (гургэхэдвв болохо... Буруу /гурэхэдэиъ, за-рим нэгэнэй улаан сурба ухибууд гэдэкээ улдэхэдвв магад. Д. Эрдынеев. Ехэ уг. - ...Может нарушиться выполнение плана... . Если нарушится, у некоторых дети начнут голодать и т.д.

Функционирование фразеологических единиц со структурно-семантическими изменениями усиливает выразительность, экспрессивность как самих ФЕ, так и контекста.

В трансформации фразеологических единиц проявляется системность языка, что показывает наш материал в полной мере.

Системно-языковая специфика ФЕ (т.е. способность к разноуровневому варьированию) лежит в основе их индивидуального преобразования, которое по своей сути есть не что иное, как то же самое варьирование, но вызванное к жизни определенными речевыми контекстами-ситуациями. Сравним: Буруугайнгаа хорёо эмдзжэ, Бизьяа ууримни холо наагуур газар узэжэ эхилхэнь хаям.... С, Цырендоржиев. Убгэдтэ — мэндэ. - Сломав ограду теленка, мой ровесник Бизья начнет изучать ближние и дальние земли... Здесь преобразование ФЕ буруугай бэлшээриИзэ гараагуй мотивировано контекстом.

Из более чем 1600 рассмотренных нами употреблений ФЕ в художественных произведениях наблюдается около 400 случаев различного рода преобразований. Трансформация структуры ФЕ предопределяется самой их природой, объединяющей два противоположных признака: узуальную структурно-семантическую устойчивость и актуально-функциональную вариантность. Легче и проще всего изменяют семантику и компонентный состав фразеологические единства, мотивированность внутренней формы которых позволяет писателям возвращать этому разряду фразеологизмов первичный, буквальный смысл, восстановить их фразеологический образ, изменять лексемный состав: производить замены, распространения и опущения тех или иных компонентов.

Наибольшая подверженность трансформациям отмечается у фразеологических выражений, что обусловлено свободной связью между компонентами данных ФЕ, и наименьшая - у фразеологических сращений.

Распространение фразеологических единиц - наиболее частотный способ усиления выразительности ФЕ. Компоненты ФЕ дистанциируются за счет введения дополнительных слов, например, у Д. Батожабая:

ФЕ нюдэндвв галтай 'с огоньком в глазах' преобразуется следующим образом: нюдэдтэ зулын гал носошокон мэтэ - словно в глазах загорелся огонек (перед богом в божнице); нюдэеэ гансата галтай болгожо - глаза вдруг сделал с огоньком; харахан нюдэнэйпь хэлэшэгуй мээхэй гал - невыразимый нежный огонь черных глаз и т.д. Здесь наиболее полно достигается коммуникативная цель - отразить эмоционально-субъективное отношение автора к своему герою: зулын гал (будд.) - это огонек лампадки перед образом бога.

Распространителями ФЕ могут быть словосочетания, имеющие функцию обстоятельства, они могут быть выражены числительными, как, например, в контексте толгойнь уйэн нэгэ нэгээрээ ведав бодожо байкандал узэгдэбэ - показалось, что на голове волосы стали подниматься по одному. Введенные в состав ФЕ наречия также помогают конкретизировать ситуацию, более образно передавая эмоциональное состояние героя: толгойнь укэн аргаахан ведев бодожо захалба волосы на голове тихонько начали подниматься; нэгэтэ халбагын лаб хахархые боро ухаандаа тухайлба - предположил, что однажды окончательно рассорятся (букв, ложка расколется). Резко уничижительный оттенок приобретает ФЕ уримнай уЬэнЬвв ехэ букв, долгов наших больше чем волос, когда ФЕ получает распространение в контексте: Ypu бввкэн хоёркоо зайсахаяа боликоноо мэдэдэг бэзэш. - Ты знаешь ведь, что никак не отойдешь от долгов и вшей.

Введение существительных усиливают экспрессию: ...Алта мунгвврвв ама хамараа таглалсажа байна гэжэ хэлсэнэ. X. Намсараев. Уурэй толон.

- Говорят, золотом, деньгами рот, нос затыкают друг другу. Здесь преобразована ФЕ ама таглаха 'заткнуть рот' до формы 'золотом, деньгами рот, нос затыкают друг другу'. Амаа элкээр тагла саашаа... Ж. Тумунов. Алтан бороо. - Рот свой песком заткни и т.д.

Введение прилагательных способствует усилению качественной экспрессии: ... Айлшад бултадаа амаа ham халажа ... X. Намсараев. Уурэй толон.

- Гости все хорошенько захмелели... Начальная форма амаа халаха.

Введение глагольных форм, оборотов делают более интенсивным определение, обстоятельство: .. .НёлбоИоёо кввргэнь абажа залгяагуй ябадаг харуу хомхой хунэй... Д. Батожабай. ТееригдэЬэн хуби заяан. - Жадный до того, что плевок обратно проглотить может... Начальная форма нёлбокоо кввргэнь амандаа хэхэ. Здесь введены: деепричастие абажа взяв + причастие с отрицательной частицей залгяагуй (чуть) + ябадаг. У Ч. Цыдендамбаева также встречается данная ФЕ: Юундэ нёлбохоёо нёлбокон аад лэ, тэрээхэн нёлбокоёо абаад, кввргэнь амандаа хэжэ байха болоо гээшэбта? Холо ойрын турэлнууд.

- Почему вы сплюнуть сплюнули, и этот плевок обратно в рот берете? и т.д.

Введение наречия интенсифицирует качество и обстоятельства, при которых протекает действие: Хэлэ амаяа хоокоор булюудэнхаар.... С. Цы-рендоржиев. Убгэдтэ - мэндэ. - Чем впустую точить языки... и т.д.

Хусэжэ ядаад намайе /Хусаба гэжэ бу бодогты... (Халзанов, с.41). - Не думайте, что я лаял потому, что не мог догнать... Ср.: хусэжэ ядаад хусаха букв, не в состоянии догнать и лаять. Здесь в контекст введено местоимение намайе меня, т.е. произошла конкретизация образа.

Замена лексическая усиливает также эмоционально-оценочную окраску языка художественных произведений, благодаря чему разрушается стандарт в использовании ФЕ, и они обновляются. Цель такой замены - актуализация контекста, усиление стилистической нагрузки контекста. В исследуемом материале количество случаев употребления ФЕ с заменой компонентов составило около 36% от числа всех трансформированных ФЕ.

Так, в романе-трилогии Д. Батожабая встречаем: ука шудхакан зумба-раан шэнги (как мокрый суслик) вместо ука шудхакан хулгана шэнги (мышь). Вм. традиционной ФЕ хугшэн шоно 'старый волк' - хугшэн унэгэн (старая лиса), хугшэн нохой (старый пес). Вм. булхи залгиха (жилу проглотить) = 'пилюлю проглотить' - яка залгиха (кость проглотить) и т.д.

У Ж. Тумунова: Хусэжэ ядахадаа хараахаа болигты гэбэ. Алтан бороо. Начальная форма ФЕ хусэжэ ядаад хусаха 'злиться, что не можешь догнать кого-л.' относилась непосредственно к лаю собаки, затем, метафоризиру-ясь, стала характеризовать психологическое состояние, поведение человека, который не в силах достичь таких же успехов, как другие, от бессилия может только злиться. В обновленной форме использован глагол 'ругать'.

...Олон табые найдуулаад,/ Угэдвв хурэнгуй арсаха бэшэ (Раднаева, с. 67) - Много раз обнадеживая, не сдержав слова, спорить не буду; ср. олон табые хэлэхэ (шашаха) болтать много. ...Эзэгуй аман байна гэжэ доржогоно-хоо боли!... М Осодоев. Баршуудхын дуухэй; ...Хундэ бухэдэ диилдэшоо кэн. М Осодоев. Заха холын заямхада. Заменено прилагательное зввлэн; Шуудэнгы болотороо когтошокон шудэнэй техник. Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнууд. - Зубной техник, опьяневший до состояния полусырого мяса. Заменено слово мяхан мясо (начальная форма - мяхан когтуу) на шуудэнгы полусырое, с аллитерацией и т.д.

Образуется новая синтаксическая связь между словами, сопровождаемая переосмыслением семантики преобразованной ФЕ.

...Ургэ аманшни гэжэ уурэжэ адашахоор... X. Намсараев. Жаргалай тулхюур. - О твой язык можно порезаться. Ср. Ургэ аманиинь улирбэ хайша шэнги.

бврынгев тархиин хандагай тухай мартаад, хунэйхидэ хюурка бэдэр-хэмнай ямар агшаб...]\. Эрдынеев. Ехэ уг. - Забыв о лосе на своей голове, ищем гниду на чужой...и т.д. Всего таких случаев - около 140 единиц.

Эллиптирование и компрессия - структурная «неполнота» синтаксической конструкции, т.е. пропуск компонента высказывания, легко восстанавливаемого из контекста, причем смысловая ясность обычно обеспечивается смысловым или синтаксическим параллелизмом (так называемый контекстуальный эллипсис); отсутствие какого-либо компонента высказывания легко восстановимо из речевой ситуации.

Эллипсис обычно присущ разговорной речи, с ее конструкцией с «незамещенной» синтаксической позицией. Он обусловлен свойственной разговорной речи ситуативностью и наличием невербальных средств общения (жесты и т.д.). В исследуемом материале выявлено 16% употребления ФЕ, трансформированных способом элизии или эллипсиса.

Например, у X. Намсараева: ...Бурхан зайлуул, намкаал саагуур байг... Бодинсы убгэн. - ...Упаси боже, подальше от меня... Здесь усечению подверглась ФЕ намкаа саагуур, наранкаа наагуур от меня подальше, к солнцу поближе » моя хата с краю. В поэзии также встречаем:

Дабаае гаталха / Далишье байжа болоо. / Даагаяа куулдэхэ / Шадалшье

байжа болоо (Д. Улзытуев.) - Перевал преодолеть, наверное, есть крылья, взять за хвост лончака есть силы. Ср.: Дайсанаа дараад, даагаяа Иуулдээд бусаха; ...Хэлэ аманда орёолдоо болни, /хэн далдалхаб? (Д. Улзытуев). -Кто защитит меня, если я запутаюсь в сплетнях? от начальной формы хор-мойн ута хул орёохо, хэлэнэй ута хузуу орёохо длинный подол ноги обвернет, длинный язык шею обвернет и т.д.

Эллиптированию закономерно подвергаются фразеологические единицы со структурой предложетя: Ай, бурхан зайлуул даа, газар дуулаг, гансахан эндээ хэлсээд болиё. X. Намсараев. Ури нэхэбэри. - Ай, боже упаси, земля услышит, только между нами, молчок! Полная форма: газар дуулаг, гахай шагнаг букв, пусть земля услышит, свинья услышит 'никто не должен услышать'.

Высокая частотность этого приема в тексте драм связана с передачей устной разговорной речи с ее неполными предложениями, краткостью и т.д.

Фразеологическое выражение hoxop ухзртэ худаг бу узуулэ, Иогтуу хундэ архи бу харуула 'слепой корове не показывай колодец, а пьяному - вино' в усеченном виде: hoxop ухэртэ худаг заагуужа...(Д- Батожабай. Зужэгууд). Так значение ФЕ сгущается, половина ФЕ выражает все фразеологическое значение - не следует делать того, что усугубило бы какую-либо неприемлемую ситуацию. А также бууралай эдеэнкээ ама хурввгуй (Г. Цыденжапов. Пьесэнууд) букв, седого от пищи не отведали; тургэн туухэй (Ц. Шагжин. Пьесы) •= поспешишь - людей насмешишь и т.д.

Эллиптирование фразеологических единиц со структурой словосочетания: выражение нюуртаа укэтэй, нюргандаа ноокотой букв, с волосами на лице, с шерстью на спине 'скот, животное', претерпело приращение смысла, что дало возможность отрицательной характеристики человека. Новое значение нюуртаа уНэтэй (Д. Батожабай. Зужэгууд). - 'ни стыда, ни совести' Встречаются ФЕ с нулевой связкой, приближающиеся к компрессии: ... Булхай булшангаараа ... С. Цырендоржиев. Мунхэ эрьесэ - обман мышцами; ...Бухын хамар нюдаргаар... Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнууд. - нос быка кулаком; ... «Уушханшъе kaa, мяхан»... Д. Эрдыне-ев. Ехэ уг. - и легкие - мясо и т.д.

На основе эллипсиса возникает явление компрессии, сжатия структуры ФЕ до одного слова или до парного слова:

Заа, axa захаяа боликон, дэмы табикан дээкэн, кула табикан кур болокон ухин дакаа. С. Цырендоржиев. Убгэдтэ - мэндэ. - Старших не признает, зря положенная веревка, слабо (впустую) положенный ремешок; Буряад хун хадаа axa захатаяа хундэлхэ... Ц. Галанов. Хун шубуун. - Бурят должен почитать старших... и т.д.

Ама халаха архидаа садааггй халамгайшуул... Ц-Д. Хамаев. Базаа-рай харханууд. - не насытившиеся вином захмелевшие... . От аркынь убшэхэ 'шкуру спустить' оставлен глагол, что подчеркивает напряженность контекста: ...берынгее эзэнэй гэргэндэ убшуулхэеэ лаб мэдэкэн ... Д. Батожабай. ТееригдэЬэн хуби заяан. - Она точно знала, что жена хозяина шкуру с нее сдерет ... и т.д.

Контаминация - образование нового слова или выражения путем скрещивания, объединения частей слова или выражения одного семантического поля. Алдажа ама гараа haa, Аригун Буубэйдэ акагдахаб ... Ж. Балданжа-бон. Бургэд. - Если я проговорюсь, на меня накинется Аригун Бубей.... Ама алдаха+ ама гараха. «... амандаа opohou сагаан хуръганай куул накансо-огоо хэлээрээ кввргэнь тулхикэн амитаиши\ Д. Эрдынеев. Уйлын ури. - Ты всю жизнь обратно выталкивала то, что само в рот шло! Здесь контамини-ровались две ФЕ: Садахада сагаан хуръганай куул муухай болодог+ амандаа ороИые хэлээрээ тулхихэ - букв, от сытости белого ягненка хвост становится противным+выталкивать то, что в рот попало.

Инверсия это такое изменение структуры ФЕ, когда нарушаются внутренние синтаксические связи. Низкая частотность инверсии объясняется следованием строгому порядку слов в предложении, присущим бурятскому языку.

В трилогии Д. Батожабая встречается вм. укан толгой букв, водяная голова - глупец: Теэд нэгэ бага толгой соогоо укатай Илиодор... - Илио-

дор, у которого в голове имеется немного воды......Токо, торгондо умбакан,

хулъбэркыеш харагшагуйб. Г. Дашабылов. Харгын бэлшэр. - Не вижу, чтоб ты как сыр в масле катался. Начальная форма: токон соо умбаха, торгом дээрэ хульбэрхэ букв, в масле бродить, на шелке валяться и т.д.

Повтор фразеологической единицы со структурными изменениями:

Галуу кажаакан турлаагууд гээшэбди гэжэ ганса мунвв хэлэнэгуйш, ходо хэлэдэгши! ... Тэрээхэн галуу кажаакан турлааг тухайгаа дуугар-хаяа болёоройш! Эрдынеев. Уйлын ури. - Не только сейчас говоришь, что мы вороны, следующие за гусями! Перестань говорить о тех воронах, уподобляющихся гусям!

Эдэнэй олонхинъ углов эдихэ ввхэнквв мунвв жажалха уушхан дээрэ гэжэ тоолодог кэн. Цэлхэй Цыренович хэр ввхыень шэюхэ хаб даа? Ж. Бал-данжабон. Сэнхир хаданууд. - Большинство из них считало, что лучше синица в руках, чем журавль в небе (букв, сегодняшние легкие, чем завтрашний жир) и т.д.

Реплика-подхват употребляется в диалогической речи, на языковой состав которой влияет непосредственное восприятие, активизирующее роль адресата в речевой деятельности адресанта. Автор вкладывает в уста одного героя ФЕ, которая подхватываются другим героем-собеседником, а семантика обыгрывается тут же в диалоге. Например:

Этигэнэгуйб даа, юрэдвв, Рабданай доктор болоо каа, тэмээнэй тархикаа эбэр ургана бэзэ, - гэжэ хэтиъеб зоной аракаа шог хаяба.

...Тэмээнкээ урид тэнэг хунэй тархида эбэр ургадаг юм. Мунвв энэ угэ хэлэкэн хунэй тэнэг бэшэ байгаа каань: тэрэ тэмээнэй куул газарта хуруужэг, тэхын эбэр тэнгэридэ хуруужэг! - гэбэб. Д. Батожабай, Шалхуу Рабданай хеереен. - Не верю вообще, если Рабдан станет доктором, на голове верблюда вырастут рога, - пошутил кто-то. ... Раньше, чем у верблюда, на голове у глупого человека вырастут рога. Если сказавший это человек не глуп, пусть у верблюда хвост достигнет земли, а у козла рога - до неба! - сказал я.

Зачастую в реплике-подхвате ФЕ подается в усеченном, трансформированном виде. Здесь довлеет такая черта разговорной речи, как влияние ситуативного момента, известного беседующим:

Алим бэ? Харагданагуйл! - Шэрэнги руу ороо! - ИорьмоИоо харана бэшэ гуш даа! Ха-ха-ха... - Угы даа, юу коръмоИоо гэжэ?! М. Осодоев. Баршууд-хын Дуухэй. - Где? Не видно! - В чащу зашел! - Наверное, свои ресницы увидел! Ха-ха-ха.. - Нет, какие ресницы?!.

Одним из видов семантического преобразования является двойная актуализация фразеологических единиц, когда словосочетание функционирует одновременно и как свободное, исходное синонимичное словосочетание, и как фразеологизм: Урданай хун зэргэлээ хадынгаашье саана хусэд гаража харангуй, буруугайнгаа бэлшээри соо nahaRa дуургэдэг байгаал даа... Ц. Галанов. Хун шубуун. - В старину люди даже за ближнюю сопку не ходили, так и заканчивали жизнь на пастбище телят... .

Газарта zadaha шаагаагуйб / Галдаа сусал нэмээгуйб (Д. Улзытуев). - В землю кол не вбил, в огонь головню не добавил. Ср.: Ганса сусал гал боло-хогуй, ганса хун хун болохогуй - Одна головня огнем не станет, один человек человеком не станет и т.д.

Антифразис заключается в том, что ФЕ употребляются в противоположном значении. При этом создается эффект иронии. Например, противопоставлены эдеэшэхэ - шууИэеэ алдаха, ухаа орохо - ухаагаа гээхэ, соответственно созревать - сок терять и ума набираться - ум Терять в контексте из повести «Хурьгэнэйдее» С. Цырендоржиева: «Мяхан бусалха буреэ эдеэшэдэг, хун убгэрхэ буреэ ухаа ородог», - гэжэ хэн нэгэнэй хэлэбэл, урбалдуулаад лэ орхихо: «Мяхан бусалха буреэ шууИэеэ алдаха, хун убгэрхэ буреэ ухаагаа гээдэг». - Если кто-то скажет «Чем дольше кипит мясо, тем больше созревает, чем старше человек, тем больше ума набирается», то обязательно перевернет: «Мясо с кипением сок теряет, человек со старостью ум теряет».

Окказиональные фразеологические единицы возможны только в определенном контексте для создания дополнительного стилистического эффекта. Например, выразительны, ярки ФЕ, созданные Д. Батожабаем: нюур дээрэшни Нухэеэ булюудэхэ на лице твоем топор будет точить; уНашъе адхабальть, хоорондуурнай гоожохогуй даже если воду будут лить, между нами не прольется. Данные окказиональные ФЕ образуются по аналогии с уже существующей в бурятском языке ФЕ хэлээ булюудэхэ (точить язык); русской ФЕ 'водой не разольешь'.

Словосочетание wyha булэхэ в контексте хоро шараар шуНаяа булэн байгаа тэрэнэй зурхэн выстраивает весьма впечатляющую по образности картину - 'его сердце, замешивающее кровь на яде' ...

...Шэбэнэлдээн Ород посольствын гэшуудэй дундуур ypdahan yhanhaa аргааханаар, ургаИан убкэнНвв доохонуур таража захалаа Лэн. Д. Батожа-бай. ТееригдэЬэн хуби заяан. - (Шепот) 'текущей воды тише, растущего сена ниже' - по аналогии с русск. 'тише воды, ниже травы' и т.д.

Одновременно несколько видов изменений составляют комплексную трансформацию, высшую степень окказионального преобразования ФЕ.

Так, у Д. Батожабая ФЕ могут обыгрываться во всем контексте, развертываясь за счет распространения и замены компонента. Например, в следующем примере видим замену + распространение + контаминацию + инверсию. Обыгрывается значение русской ФЕ не дели шкуру неубитого медведя (вм. медведя заяц):

- Шандага хараад, алаагуй аад, аркыень убшэжэ байна бэшэ гут?

- Хутагаяал угэгты! Шандага хараа бэшэ, шандагаяа амидыгаар барижа хулеэд, тэрэ гэр соотнай хаагаад байна бэшэ губди? ... энэ дороо аркыень убшэхэб! - гэжэ ... Гамбал когтуурхана. ТееригдэЬэн хуби заяан. - Увидели зайца, не убили, а шкуру сдираете уже? - Нож дайте! Не то что, зайца уидели, а живьем поймали, завязали, в том доме закрыли. .. .Сейчас же шкуру сниму! - хвастался пьяный Гамбал.

Двойная актуализация + повтор + эллипсис + замена: Гэнтэ тэрэнэй ойлгомторгуй вврынгвв дутуу сабшаЬан мушэр дээрэ гэшхэжэрхихэдэнь, тэрэнь гансата хухаршаба. ... Хэншье вврынгвв дээрэнь Иуукан мушэ-рые така сабшаха, гутааха, бузарааха ёкогуйл. Эхэ байгаалиингаа бухы хун турэлтэнэй дээрэнь куукан мушэртэл адли байкыень хэмнайшъе бу мартаг. Ш-Н.Р. Цыденжапов. Нангин газар. - Когда он нечаянно наступил на недорубленную ветку, она сразу же переломилась. Никто не должен рубить, портить, безобразить сук, на котором сидит. Пусть никто не забудет, что природа-мать подобна суку, на котором сидит все человечество... и т.д.

Таким образом, трансформация структурного облика фразеологизма вызывает обновление и семантико-стилистического содержания такой единицы и окраски её контекста. Нарушение привычных норм языка служит экспрессивности, а соотнесённость с первоначальным фразеологизмом сохраняется. Выявляется ингерентная (без структурно-семантических изменений) и адге-рентная выразительность (позиционно обусловленная и с разного рода трансформациями) ФЕ. Надо отметить, что границы между разными способами стилистического использования ФЕ не совсем четки, расплывчаты.

В § 3 «Фразеологические единицы как средство метафоризации контекста» показывается одна из многообразных функций ФЕ, особенно ярко проявляющаяся в языке поэзии.

Входя путём рассмотренных структурно-семантических преобразований в образные контексты, ФЕ встраиваются в более сложные с точки зрения образной информативности контексты, взаимодействуя с другими стилистическими приёмами, прежде всего - с тропами (метафорой, сравнением и т.д.).

Так, например, на базе приёма двойной актуализации нередко имеет место образование метафорического контекста: Хухигэрхэн турыень бутээжэ, / Хухинуулхэл байхабди Шэбэртээ. / Хундынгвв урмые хушввжэл бай, / Хухын донгодохы хулеэжэл бай (Д. Улзытуев). Ср.: ФЕ укан дээрэ урмэ хушввхэ -1. вести красивые речи, 2. говорить, приукрашивая действительность. Пря-

мое значение урмэ хушввхэ - пенки молочные отстаивать, собирать (национальное молочное лакомство). Содержание контекста в следующем: шумную свадьбу играя, повеселимся еще в Шибири, уважения (угощения) урмэ отстаивая, собирай, кукушки пения дожидайся.

Подобный процесс нередко осуществляется по модели «название неодушевлённого предмета + глагольная ФЕ со значением физического либо духовного действия человека», в результате чего создаётся развёрнутая метафора с олицетворением (часто в комбинации с образным сравнением):

Тамын жаргалые досоогоо хабшаад,/ танха соохи сэсэг гунхана (Г. Рад-наева). - Ада счастье внутри зажав, в горшке цветок никнет. Ср. тамын хун тамада жаргалтай.

Дугы бэшэ, онгосо болоод/ Дуратай кааш, далайда тамархаб (Г. Радна-ева). - Если ты любишь, поплыву в море, став не мостом, а лодкой. Отметим начальную форму ФЕ - дуратай мэлхэй далайе кэтэ тамарха букв, влюбленная черепаха море переплывет и т.д.

Таким образом, экспрессивно-образный потенциал фразеологической единицы способствует усилению не только выразительности поэтического текста, но интенсификации, сгущению смысла. Так, специфика жанра поэзии обусловливает метафоризацию всего контекста.

В § 4 «Реализация лингвостилистичееких свойств бурятских фразеологических единиц в текстообразовании» рассматривается участие ФЕ в композиционно-стилистическом построении, то есть текстообразующие функции ФЕ (на материале бурятской публицистики).

Под функцией понимается способ участия языковых единиц в построении речи, в организации предложения и текста. Текст - это объединённая смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность.

Связность, или когерентность, текста проявляется в виде структурной, смысловой и коммуникативной целостности, соотносящихся между собой как форма, содержание и функция.

ФЕ в газетных текстах выполняют функции образных и экспрессивных характеристик, которым способствуют также различного рода трансформации: ФЕ хоокон халбага аманда багтадаггуй (вм. хуурай) (29.06.1996) пустая (вм. сухая) ложка во рту не помещается; канаха карбайха (газетэмнай) от канаканаа хусэхэ, карбайканаа абаха (07.12.2006) - желаемого достичь, то, за чем тянется рука, взять; нухэр куудэрнуудынь друзья тени от куудэркээ бэшэ нухэргуй, куулкээ бэшэ минаагуй (12.01.2006) (см. выше) и т.д.

Употребление ФЕ в абсолютном начале текста помогает с самого начала задавать оценку описываемому материалу, заинтересовать читателя, направить его внимание. От построения первого абзаца во многом зависит восприятие дальнейшей информации. Эту связность содержания в тексте и поддерживают фразеологические конфигурации. Например, отрицательно-оценочные ФЕ вызывают у читателя негативное отношение к аморальным персонажам:

... Гар хурэжэ. ами накандань, бэе махабадтань, элуур энхэдэнь харша

хэрэг уйлэдэгшэдые толгойн саазада оруулха хэрэгтэй... (26.06,2008). -Подняв руку, совершивших преступление против жизни, здоровья нужно казнить... . Положительно-оценочные ФЕ внушают уважительное отношение к героям труда: ...Агуу Илалта шэрээлсэИэн убгэд хугшэдэй, наЪаа гуйсввгуй хубууд, басагадай баатаршалгата ажал Эхэ ороноймнай туухэдэ алтан узэгуудээр бэшэгдэн ороол (11.09.2008). - Героический труд стариков, несовершеннолетних подростков, девушек вписан золотыми буквами в историю нашей матери Родины.

«...Юртэмсын туухэдэ минии накан хумхиин тооконой жэшээтэй багахан» настраивает читателя на философский лад, отмечая кратковременность жизни по сравнению со вселенной (14.09.2006) и т.д.

Еще одним способом авторского влияния на читателя является семанти-зация ФЕ, т.е. раскрытие актуального смысла ФЕ посредством его авторского толкования.

ФЕ в заголовке публикации «Харгын асуудал куниин зуудэн болонхой» семантизируется в тексте высказыванием: «Автомобильна харгынуудые барижа байхын, тэрэнэй хойнокоо харахын, закабарилхын тула, мун шэнэ харгы тусэблэжэ барихын талаар асуудалнуудые гурэнэй хэмжээндэ ши-идхэхы гол зорилготойбди» (14.11.2002). - Мы должны на государственном уровне решать вопросы по планированию строительства новых дорог, ремонту и уходу за автомобильными дорогами и т.д.

Фразеологические повторы соединяют ряд дистантно расположенных фрагментов, способствуя объединению в общую повествовательную ткань произведения, например, ФЕ со значением 'вызывает беспокойство' в составе заголовка: «Хитад руу модо гаргаха ушар канааемнай зобооно» (04.10.03) повторяется в тексте: «...Хуули бусаар модо отолжо, Буряад оронкоо Эрхуугэй область болон Хитад руу гаргаха ушар канааемнай зобооно...». - Нас беспокоят случаи незаконной вырубки деревьев, их вывоза в Иркутскую область и Китай и т.д.

Перекличка заключения с заголовком обычно придает стройность всему материалу, делает его завершенным в композиционно-структурном отношении, оценочность, заложенная в ФЕ-заголовке, настраивает читателя на определенное восприятие материала, получает свое подтверждение в форме вывода.

Так, в заметке о возобновлении судостроительства в финале читаем: «... Судна барилгын завод ехэ тамаралгада гаража байна» (Ехэ тамаралга-да гараба, 05.08.2004). - Судостроительный завод отправляется в большое плавание и т.д.

Употребление ФЕ в финальной позиции текста формирует резюме размышлений журналиста, дублирует основную мысль текста, утверждает позицию автора, имеющего целью активизировать, будить сознание читателей, призывать их к действию после прочтения публикации:

Бууралкаа угэ дуула (12.01.2006) - слушай слово седого; хэбтэкэн шулуун доогуур укан гарахагуй (09.11.2006) - под лежачий камень вода не потечет и

т.д. ФЕ из зачина дэлхэйн нюруукаа зхи ундэкэгуйгввр угы болон хосорхо 'быть стертым с лица земли' (26.06.2008) повторяется в финале и т.д.

Таким образом, ФЕ являются эффективным композиционно-стилистическим средством в построении текста в «Буряад унэн», помогают обобщать содержание текста в целом, поддерживая содержательно-фактуальную информацию, формируя тезис-идею текста. ФЕ способствуют диалогизации авторского монологического слова и объединяют различные субъектно-рече-вые планы в единое структурно-смысловое и коммуникативное целое.

§ 5 «Фразеологические единицы как элемент организации индивидуального стиля писателей» посвящен проявлению особенностей стиля авторов в различиях в использовании одних и тех же ФЕ. Так, например, ФЕ со значением 'между жизнью и смертью' рапространяется только у Б. Ябжапова словом улгэлдэжэ - повисая: ... Ухэл амидарал хоёрой хоорондо улгэлдэжэ ха-биралдажа байканаашъе мэдэрдэггуй 1гэн... Ьэшхэлэй олзо - Не осознавал даже, что висит между смертью и жизнью...; ... Ухэл амидарал хоёрой хоорондо улгэлдэжэ, сагаан голойнгоо такарса ядарха хун губ? Зол шоро хоёр -Между жизнью и смертью повиснув, до того, что прервется моя жизнь, буду страдать?. Ср.эту же ФЕ у Ц. Галанова:

Мунвв одоол ухэл амин хоёрой эрмэг дээрэ байнаб. Хун шубуун. Здесь ФЕ имеет букв, значение смерти и жизни на лезвии.

У М. Осодоева представление о жизни связано с уменьшением или расширением некоего условного пространства между жизнью и смертью:

Эгээл энэ уедэ ажамидарал ухэл хоёрой хоорондохи хирхаг улам нарии-хан боложо... - Как раз в это время нить между жизнью и смертью стала еще тоньше... и ...Ухэхэ амидырха хоёрой хоорондохи зай забкар нилээд уудам боложо, нарата ногоото дэлхэй дээрэ ажамидархань буришье гоёор канагдаха юм - Расстояние между смертью и жизнью становилось все шире, и жизнь на солнечной зеленой земле казалась прекрасной. М. Осодоев. ОрхигдоЬон худагай хажууда.

Своеобразно трансформируются синонимичные ФЕ со значением 'из ничего создать и делать несбыточное что-либо' у Ц-Д. Хамаева и Д. Батожа-бая. Причем у последнего авторская ФЕ к тому же и многозначна:

Хюмканай харын зэргэ юумэнкээ хунэг куулга шэнги болгоод, хвврэлдэхэ, наада барилдаха. Ц-Д. Хамаев. Бэлшэр. - Из того, что размером с черную полоску под ногтями, делают размером с ведро и смеются, шутят.

1. ...Дукал уканай зэргэ юумэнкээ Залай болгожо шададаг бшуу. Д. Ба-тожабай. ТееригдэЬэн хуби заяан. - Из капли воды умеют делать море. 2. Дукал укые далай болгоод, тамархамни гэжэ сэдьхэкэнтэй адли хоокон бодол гээшэ - Это пустое желание - плыть, каплю воды превратив в море. Там же.

ФЕ 'комок в горле застрял' варьируется у писателей по-разному: ... Хоолой соомни нэгэ юумэн туглыбэ. Ц. Шагжин. Нухэр. - В горле что-то застряло; Далайн хоолойдо булхидэл юумэн туглыжэ... Ц-Д. Хамаев. Бэлшэр. - В горле у Далая как будто жила застряла...; ...Хоолойдонь томо

гэгшын булхинэй тогтошоИондол агзайшаба. Б. Мунгонов. Харьялан урдаа Хёлгомнай. - Горло как будто плотно забилось большой жилой.

ФЕ алъган тараг букв, ладонь, тарак (кисломолочный напиток) выполняет функцию иронии обычно в значении 'затрещина, подзатыльник'. При этом алъган выполняет функцию определения.... эжы/гээ алъган тараг кайсал хуртэгдэкэн байха.... Ж. Балданжабон. Сэнхир хаданууд. - ... от матери

достаточно часто получал подзатыльники.......Тэнэгээр шэбшэкэн хуйхэр-

най «алъган тараг» эдижэ...Д. Батожабай. ТевригдэЬэн хуби заяан. - С глупыми мыслями наш ухарь получил тумака...

Семантика не меняется также и при вводе компонентов в состав ФЕ в качестве определяемого талхан мука, шаанги - шаньга (род лепешки):

Мэнэ мэнэ алъган талхан буушаханъ гэжэ хулеэгээ бшуу. Ц. Цырендор-жиев. Талын зургэнууд. - Ждал, что вот вот настигнет удар; Ши, Володя, алъган шаанги гэжэ спорт мэдэхэ гуш? С. Цырендоржиев. Эсэгын ганса. -Ты, Володя, знаешь спорт «шаньги ладони»? и т.д.

Таким образом, наглядный способ определения стиля автора - это выявление трансформации ФЕ. В связи с недостаточной изученностью фразеологического фонда бурятского языка трудно определить с совершенной уре-ренностью, какая форма ФЕ относится к узусу, а какая окказиональна.

В Заключении подводятся итоги исследования. Общие выводы таковы:

Национальная специфика денотативно-коннотативного содержания бурятской фразеологии восходит к общемонгольским корням материальной и духовной культуры. В стилистический и фразеологический фонд бурятского языка вошли ФЕ, восходящие к экстралингвистическим и языковым явлениям: из «Сокровенного сказания монголов», фольклора, религии - в пласт книжной фразеологии, из диалектов, религии - в разговорный и нейтральный. Основная часть бурятской фразеологии имеет общемонгольские корни, образуется на основе метонимизации и метафоризации, ей присущи явления синонимии, варьирования, полисемии, омонимии и т.д.

Прагматическая функция ФЕ доминирует, вследствие чего ФЕ становятся одними из самых выразительных средств индивидуализации пове-ствовательской манеры бурятских писателей.

Основной фонд ФЕ антропологичен, характеризуя человека, его действия и состояния, человеческие отношения и т.д., включая в свой состав соматиз-мы, зоонимы, религиозные слова-символы, качественные прилагательные, обозначающие цвет, размер, глаголы движения, речи и мысли и т.д.

Стилистическое значение ФЕ зависит от особенностей ситуации, контекста и от оценки образа, положенного в его основу, экспрессивность, эмоциональная оценка формируются в момент номинации.

Прагматический статус ФЕ проявляется в том, что коннотация ФЕ в качестве доминирующего компонента ее структуры тесно взаимосвязана с совокупностью фоновых знаний участников акта общения. При этом ФЕ используются в целях воздействия на собеседника, читателя, побуждения к определенным поступкам, принятию необходимой оценки каких-либо фраг-

ментов окружающей действительности. Семантический сдвиг происходит именно в результате установления ассоциативных и логических отношений между ситуациями, а затем и актуализации их какими-либо языковыми средствами. Материал показывает в целом преобладание нейтральных и разговорных ФЕ в бурятском языке по сфере функционирования и отрицательно-оценочных ФЕ с эмотивно-оценочной стороны. Отрицательно-оценочные ФЕ демонстрируют не только субъективную, но и объективную (пейоративную) оценку человека, его нравственности. Оценка формируется с позиций морали носителей языка, которая в целом базируется на стремлении физического и ментального сохранения общества.

Ингерентная выразительность ФЕ с исконным эмоционально-экспрессивным значением связана с изобразительно-живописующей и изобразительно-оценочной функциями ФЕ.

Адгерентная выразительность связана с различными приёмами контекстуального включения ФЕ в художественную речь без изменения структуры: столкновение ФЕ разных стилистических пластов (книжного и разговорного) в пределах одного контекста; соположение ФЕ с синонимичными переменными словосочетаниями и лексемами с функцией замещения и уточнения, с амплификацией; фразеонабор с всесторонней характеристикой объекта; повтор ФЕ с целью заострения внимания читателя или персонажа произведения на какой-либо мысли; бытование антонимичных ФЕ, слов и словосочетаний в одном контексте с привлечением внимания к контрасту.

Структурно-семантические трансформации ФЕ в художественных текстах, как распространение, замена, эллиптирование и компрессия, контаминация, антифразис и др. способствуют сгущению, интенсификации фразеологического значения и направлены на усиление экспрессивности контекста. При трансформации ФЕ сохраняется соотнесенность с исходным фразеологизмом. Семантика и структура ФЕ бурятского языка устойчивы в системе языка и относительно устойчивы в контексте.

Многообразие функций ФЕ показывают также участие ФЕ в текстооб-разовании в публицистике, способствование метафоризации всего контекста в языке поэзии. К диссертации прилагаются список использованной научно-теоретической литературы, лексикографические источники, список источников на бурятском языке и список сокращений.

Содержание диссертации отражено в следующих печатных работах:

Публикации в изданиях, включенных в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий ВАК РФ:

1. Фразеологические единицы как художественное средство в языке бурятской прозы И Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: РИЦ НГУ, 2008. - № 2. - с. 152-169. (0,5 п.л.)

2. Функционально-стилистическая дифференциация фразеологических единиц бурятского языка II Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: РИЦ НГУ, 2009. - № 3. - с. 95-103 (0,5 п.л.)

3. Оценка человека в мировидении носителя бурятского языка (на материале фразеологии) // Вестник ИГЛУ. - № 2 (10). - Иркутск: ИГЛУ, 2010. -С. 62-68 (0,5 п.л.).

4. Функции отрицательно-оценочных фразеологических единиц в языке бурятских комедий // Вестник ИГЛУ. Серия «Филология». - № 3 (11). -Иркутск: ИГЛУ, 2010. - С. 235-241 (0,5 пл.).

5. К вопросу о заимствовании и освоении иноязычных фразеологических единиц бурятским языком // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: РИЦ НГУ, 2010. - № 1. - с. 120-127 (0,5 пл.)

6. Адгерентная выразительность фразеологических единиц в драматургии Д. Батожабая как стилистический прием // Мог^о!юа-ГХ: Сборник статей / Ред. кол.: И.В. Кульганек (председатель), Л.Г. Скородумова, Н.С. Яхонтова. - СПб.: «Петербургское Востоковедение», ин-т восточных рукописей РАН, 2010. - С. 103-109 (0,5 пл.).

7. К лингвокультурологическому описанию бурятских фразеологических единиц с числительными // Ученые записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского. Сер. Филология, история, востоковедение. № 2 (37). - Чита: ЗабГГПУ,

2011. - с. 112-117 (0,5 пл.).

8. К вопросу категории эмоциональности в бурятской фразеологии // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: НГУ, Ин-т филологии СО РАН, 2011. - № 2. - С. 163- 172 (0,5 пл.).

9. Реализация лингвостилистических свойств бурятских фразеологических единиц в текстообразовании // Гуманитарный вектор. - Чита: ЗабГГПУ,

2012. - № 4 (28). - С. 280-284 (0,6 пл.).

10. Виды экспрессивности в бурятской художественной речи (на материале фразеологических единиц) // Гуманитарный вектор. - Чита: ЗабГГПУ, 2012. - № 5 (29). - С. 218-224.

Авторские монографии:

11. Функционирование фразеологических единиц бурятского языка в га-зетно-публицистическом стиле. - Иркутск: ИГУ, 2002. - 176 с. (11 пл.)

12.Концептуально-прагматическая характеристика фразеологических единиц бурятской художественной прозы. - Иркутск: ИГУ, 2008. - 341 с. (21,4 пл.)

13.Буряад хэлэнэй тогтомол холбуулалнуудай найруулга: учеб. пособ.

- Иркутск: ИГУ, 2008. - 103 с. (6, 4 пл.)

14.Фразеологические единицы в языке бурятской прозы. Словарь-справочник. - Иркутск: ИГУ, 2006. - 419 с. (26,3 пл.)

Публикации в изданиях международного уровня:

15.Функционально-стилистическая дифференциация бурятских фразеологических единиц // Банзаровские чтения-2: междунар. научно-теор. конф.

- Улан-Удэ, 1997. - С. 128-131

16 .Пословицы на страницах газеты «Буряад унэн» II Традиционный фольклор в полиэтнических странах: материалы II междунар. науч. симпозиума. - Улан-Удэ, 1998. - С. 118-121.

17.Фразеологические варианты монгольских языков // Россия и Монголия в многополярном мире: итоги и перспективы сотрудничества на рубеже тысячелетий: материалы международной науч.-практ. конф. - Иркутск, 2000. - 4.1. - Вып. 3-С. 133-136.

18.Формирование фразеологического значения и полисемия фразеологических единиц монгольских языков // VIII междунар. конгресс монголоведов. - Улаанбаатар, 2002. — С. 333-334.

19.Синонимия как часть семантических процессов в монгольской фразеологии // Мир Центральной Азии. Языки, фольклор, литература. Т. IV, часть I: материалы междунар. науч.-практ. конф. - Улан-Удэ: изд-во БНЦ СО РАН, 2002. - С. 122-132.

20.Разговорные фразеологические единицы современного монгольского языка и их функции // Санжеевские чтения - 5. - Улан-Удэ: изд-во БНЦ СО РАН, 2003. - С. 133-136.

21 .Фразеологические единицы со значением времени в бурятском языке / / «Время в социальном, культурном и языковом измерении»: материалы междунар. конф., посвящ. 85-летию ИГУ. - Иркутск: ИГУ, 2004. - С. 165-169.

22.Своеобразие народного видения мира во фразеологизмах бурятского языка II «Сибирь: взгляд извне и изнутри. Духовное измерение пространства»: междунар. науч. конф. - Иркутск: ИГУ, 2004.- С. 198-206.

2 3. Отражение концепции зла в бурятских фразеологизмах // Россия-Азия: становление и развитие национального самосознания: материалы междунар. научн. конф. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2005. - С. 213-215.

24.Фразеологические единицы бурятского языка как средство трансляции культуры бурят в условиях модернизации общества // Бурятский язык и культура в условиях глобализации: материалы науч.-практ. конф. - Улан-Удэ: Изд-во «Бэлиг», 2005. - С. 97-101.

25.Фразеологические единицы как средство определения индивидуального стиля писателей // Мир фольклора в контексте культуры монгольских народов: междунар. науч.-практ. конф. - Иркутск: ИГУ, 2006. - С. 343-351.

26.Некоторые особенности использования субстантивных фразеологических единиц с отрицательно-эмотивным значением в бурятских драматических текстах (на материале произведений Б.П. Пурбуева) // Mongol sudlal. bot' XXIX (300). - Улаанбаатар, Монголия, 2008. - С. 132-137.

27.Некоторые особенности использования глагольных фразеологических единиц с отрицательно-эмотивным значением в комедиях Б.П. Пурбуева II Баяртуевские чтения -1. Мир бурятских традиций в контексте истории и современности: материалы междунар. науч. чтений, посвящ. 10-летию каф. бур. лит. БГУ. - Улан-Удэ: БГУ, 2008. - С. 155-158.

28.Диалектные «фразеологические сочетания» в освещении Т.А. Берта-

гаева II Современность в зеркале рефлексии: язык - культура - образование: междунар. науч. конфер., посвящ. 90-летию ИГУ. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 2008. - С. 182-189.

29. К вопросу об эквивалентности и разности фразеологических единиц монгольских языков в связи с неязыковыми факторами // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии: междунар. гуманитарная конф. - Иркутск: Изд-во ИОГУНб им. И.И. Молчанова-Сибирского, 2008. - С. 78-84.

3 0. Фразеологические единицы «Шара туджи» - летописи XVII в. II «Страны Востока: история, культура, международные отношения»: междунар. науч. конф - Иркутск : ИГПУ, Вестник Междунар. центра азиатских исследований, 2008. - 15 вып. - С. 44-49.

31. Отражение этнической ментальное™ бурят в фразеологии на примере концепта «обман» (в сопоставлении с русским языком) // Шестые Востоковедные чтения: материалы междунар. науч. конф. - Иркутск: Изд-во БГУ-ЭП, 2009.-с. 181-186.

32.Семантико-стилистические особенности фразеологических единиц монгольских языков с соматическими парными словами //"Mongol sudlalin chuulgan". - Улаанбаатар: Ун-т образования, 2009. - № 7(42). - С. 67-75.

33.Структурно-семантические изменения фразеологических единиц в драматургии Д. Батожабая (сравнительный обзор) II Проблемы монголо-ведных и алтаистических исследований: междунар. науч. конф. - Элиста,

2009. - С. 193-195

34.К вопросу о фразеоактивности терминов родства в бурятских фразеологических выражениях // Генеалогическая культура бурят: современный научно-образовательный дискурс: материалы заочного науч. симпозиума с междунар. участием. - Улан-Удэ: изд-во «Буряад унэн», 2009, - С. 73-82.

35.Фразеология бурятского улигера «Аламжи Мэргэн» II Олон улсын эрдэм шинжилгээний бага хурал «Монголын судлал - еерчлегден буй ертенцед. Хегжлийн хэтийн телев». - Улаанбаатар: МУБИС, Монгол суд-лалын сургууль, 2010. - X. 255-263.

36.Фразеологические единицы в зеркале оценочности носителя бурятского языка // Баяртуевские чтения - 2. Пространство национальной культуры: проблемы сохранения и трансформации: материалы междунар. науч. чтений. - Улан-Удэ: Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн», 2010. - С. 126-133.

37. Буряад тогтомол холбуулалнуудые уран зохёол соо хэрэглэхэ арга-нууд тухай // «Нуудлийн соёл иргэншил ба буриад-монголчууд»: олон улсын эрдэм шинжилгээний бага хурлын илтгэлийн эмхтгэл. - Улаанбаатар,

2010. - 268-274 х.

38. Соматические фразеологические единицы старомонгольских письменных памятников в стилистическом аспекте // «Языки и письменные источники монгольского этноса», в рамках Конвента монголов мира: междунар. науч. конф. - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2010. - С. 106-110.

39. К лингвокультурологической характеристике фразеологических выражений монгольских языков со значением времени // Динамика языковой

ситуации в монгольском мире: материалы междунар. науч.-метод. семинара. - Улан-Удэ: БГУ, 2011. - С. 32-35.

40. Семантико-структурные черты пейоративных фразеологических единиц бурятского языка II VII Miedzynarodowej naukowi-praktycznej konferecji «Aktualne problem nowoczesnych nauk -2011». Volume 19. Filologiczne nauki. - Przemysl: Nauka I studia, 2011. - C. 26-34.

41. К национально-культурной специфике монгольских фразеологических единиц // «Монголия в XX веке»: материалы междунар. конф. - Иркутск: ФГБОУ ВПО Восточно-Сибирская государственная академия образования, Вестник международного центра азиатских исследований:/ гл. ред. Ю.В. Кузьмин, 2011. - С. 212-216.

42. Фразеологические единицы в повестях В.Г. Распутина «Пожар» и «Живи и помни» и их возможные интерпретации на бурятском языке // Время и творчество Валентина Распутина: история, контекст, перспективы: Междунар. науч. конфер., посвящ. 75-летию со дня рождения Валентина Григорьевича Распутина : материалы /отв. ред. И.И. Плеханова. - Иркутск: изд-во ИГУ, 2012. - С. 518-530. Соавт. А.Д. Дармаева.

43. Опыт исследования публицистической фразеологии (на материале очерков А.Ж. Жамбалона). II Этническая генеалогия в контексте истории и современности: междисциплийарный диалог: материалы междунар. Интернет-симпозиума, посвящ. 350-летию вхождения бурят в состав Российского государства. - Ч. 1. - Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 2011. - С. 244-247.

44. Употребление фразеологизмов в бурятской драматургии с учетом жанровых особенностей // Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты: V международ, науч. конфер. 23-24 ноября. Мин. образ., науки и мол. политики Забайкальского края; Заб. гос. ун-т; НИИ филологии и межкульт, коммуникации; Филолог, фак-т; Каф. русс. яз. как иностр.; Кафедра литературы; Науч.-иссл. лаб. «Интерпретация текста»; Науч.-иссл. лаб. «Лингвистическое краеведение Забайкалья»; Хулуньбуирс-кий ин-т (КНР, г. Хайлар). - Чита, 2012. - С. 230-233.

45. К вопросу о прагматическом значении фразеологических единиц // Материалы Байкальского межд. гуманитарного форума, посвящ. 80-летию БГПИ-БГУ "Этнокультурный диалог в Центральной Азии", Часть 1. 14-16 июня. - Улан-Удэ: БГУ, НГИ, ИНСТИТУТ ИСТОРИИ АН КИТАЯ, Центр евразийских исследований, 2012. - С. 150 - 155.

46. Лингвокультурологический аспект фразеологических единиц монгольских языков с названиями этнической пищи // Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке. Материалы Всеросс. науч.-пракг. конфер. 18 мая 2012 г. (заочная форма). - СПб: Комитет общего и профессионального образования Ленинградской области, ЛГУ им. A.C. Пушкина, кафедра иностранных языков, 2012. - С. 43-48.

47. Стилистические функции синонимии фразеологизмов монгольских языков в художественной литературе // International association for mongol srudies proceedings of the 10-th international congress of mongolists. volume II.

mongolian language and culture and their urgent problems. - Ulaanbaatar, 2012. - p. 349-352

48.0 фразеологизации медицинской терминологии бурятского языка (лин-гвокультурологический аспект) //Монгол судлалын чуулган. № 14 (49). -Улаанбаатар: Монгол Улсын Боловсролын Их Сургууль. Тавдугаар ноён хутагт Д. Равжаагийн мэндэлсний 210 жилийн ойд зориулав. 2013.04.18-22. - 151-157 х.

Публикации в изданиях всероссийского уровня:

49. Влияние русской фразеологии на развитие образности бурятских фразеологических единиц И Культурно-историческое взаимодействие русского языка и языков народов России: материалы Всероссийской науч.-практ. конф.- Элиста: изд-во Калмыцкого ун-та, 2009. - С. 95-97

50. Особенности семантики и вариативность фразеологии бурятских ули-геров как характерная черта языка фольклора // Найдаковские чтения-3. Бурятия и тюрко-монгольский мир в литературном и фольклорно-мифоло-гическом контексте. - Улан-Удэ, 2010. - С. 167-173.

51. Взаимодействие функционально-стилистических свойств фразеологических единиц с жанровыми особенностями бурятской комедии // Всероссийская науч. конфер. "Давид Кугультинов - поэт, философ, гражданин", 10-14 апреля 2012 г. [посвящ. 90-летию Д. Н. Кугультинова: материалы]. -Элиста: изд-во Калм. ун-та, 2012. - С. 228-230.

52. Фразеологические единицы бурятского языка как средство создания экспрессивности текста // Всероссийская научная конференция «Санжеевс-кие чтения-7», посвященная 110-летию проф. Г. Д. Санжеева. Улан-Удэ: ИМБиТ, 22-23 марта 2012. г. - С.7-10.

Публикации в межвузовских и региональных изданиях:

53. Проблемы сравнительного изучения фразеологии монгольских языков // Актуальные проблемы бурятского языка, литературы, истории: регион. науч.-практ. конф. - Иркутск, 2000. - С. 37-40.

54. К интерпретации фразеологии в школе в лингвострановедческом аспекте // Диалог культур в системе школьн. образов: регион, науч.-практ. конф. - Иркутск, 2001. - С. 143-150.

55. Нейтральные фразеологические единицы современного монгольского языка и их функции в языке художественной литературы // Проблемы экономической, политической и культурной независимости Монголии: материалы «Круглого стола» ИГЭА. - Иркутск, 2001. - С. 28-34.

56. Фразеологизмы, отражающие животноводческую деятельность монголов // Вопросы ономастики, диалектологии, фольклора и литературы: регион. науч.-практ. конф. - Иркутск, ИГУ, 2001. - С. 66-69.

57. Бытование фразеологических единиц в малых жанрах бурятского фольклора // Проблемы фольклористики, литературовед., языкознан. Регион. науч.-практ. конф. ИГУ. - Иркутск, 2002. - С. 120-124.

58. Фразеологические единицы, отражающие культуру бурят Прибайкалья (на материале улигеров «Алтан Шагай», «Амагалан Богдо», «Хатуу Хара хаан» II Бурятское население Иркутской области (губернии) и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа в XX веке. - Иркутск, 2002. - С. 91-94.

59. Трансформация фразеологизмов в прозе Д. Батожабая // Современные проблемы филологии. - Улан-Удэ : Изд-во БГУ, 2003. - С. 134-137.

60. Лексико-фразеологические ошибки в бурятской речи // Филологическое образование в ВУЗе и школе: традиции и перспективы: материалы регион, науч-практ. конф. памяти проф. Л. Ю. Коренюка. - Чита: Забайкальский гос. пед. ун-т им. Н. Г. Чернышевского, Ин-т филологии и межкультурной коммуникации, 2003. Часть II. - С. 54-56.

61. Значение фразеологических единиц в формировании интереса учащихся к родной культуре // «Хангаловские чтения»: материалы межрегиональной науч.-практ. конф., посвящ. 150-летию со дня рождения M. Н. Хангалова. -С. Оса Иркутской обл.: Печатный дом «Усть-Ордынский», 2008. — С. 97-103

62. Творческое преобразование фразеологии как средство усиления выразительности текста / «Национально-региональное в вузовском литературном образовании: перспективы и приоритеты»: межвуз. науч.-практ. конф. с междунар. участием, посвящ. 80-летию проф. В. Б. Махатова. - Улан-Удэ: БГУ, 2009. - С. 90-94.

63. К стилистическому аспекту фразеологии «Сокровенного сказания монголов» // Актуальные проблемы бурятской филологии и культуры: регион. науч.-практ. конф., посвящ. 20-летшо кафедры бурятской филологии ИГУ. - Иркутск : ИГУ, 2010. - С. 104-111.

64. Концепт «мужчина-женщина» в отрицательно-оценочном аспекте в этнопсихолингвистике (на материале фразеологии) // Этно: литературоведение и литературное образование: перспективы и приоритеты: регион, науч. симпозиум с междунар. участием, посвящ. 75-летию С.Ж. Балданова. Ч. 1. -Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2010. - С. 155-158.

65. Усечение фразеологических единиц в языке драматургии как показатель разговорного стиля // Этническая история, этнография, фольклористика и язык бурят: материалы межрегион, науч.-практ. конф., посвящ. 120-летию со дня рожд. С. П. Балдаева. - Улан-Удэ-Бохан: БГУ, 2011. - С. 138-143.

66. Национально-культурная специфика фразеологических единиц бурятского и русского языков с компонентом «глаз» II Исторический опыт взаимодействия народов и цивилизаций: к 350-летию присоединения Бурятии к России: сб. науч. ст. - Улан-Удэ; Иркутск: Оттиск, 2011. - С. 539-543.

Подписано в печать 23.05.13. Формат 60x84/16. Печать офсетная. Бумага тип. № 1. Усл. п. л. 2,79. Тираж 100 экз. Заказ 2224.

Издательство Калмыцкого университета. 358000 Элиста, ул. Пушкина, 11

Текст диссертации на тему "Фразеология бурятского языка"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ИРКУТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ФРАЗЕОЛОГИЯ БУРЯТСКОГО ЯЗЫКА: ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность

10.02.22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора филологических наук

05201351636

На правах рукописи

ТАГАРОВА ТАТЬЯНА БОРОЕВНА

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Лубсан Доржиевич Шагдаров

Иркутск -2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение 5

Глава I. Теоретические предпосылки изучения вопросов 15 фразеологической стилистики

1.1. Понятие фразеологической единицы и семантическая 15 классификация

1.2. Краткий обзор изучения фразеологии и фразеологической 21 стилистики в отечественном языкознании

1.3. Степень изученности фразеологии в монголоведении 24

1.4. Значение фоновых знаний в формировании стилистического 31 компонента фразеологической единицы

1.5. Коннотация как макрокомпонент фразеологической единицы 37

1.6. Значение контекста в формировании коннотации фразеологических 44 единиц

1.7. Соотношение эмоционального и образно-метафорического 50 значений фразеологических единиц

1.8. Экспрессивное значение фразеологических единиц 53

1.9. Понятие стилистики и стилистической окраски, стилистического 57 значения и функций фразеологических единиц

1.10. Стилистически маркированная фразеология и стили языка и речи 66

1.11. Соотношение стилевого и эмоционального значений 76 фразеологических единиц

Глава II. Стилистические ресурсы фразеологического фонда 80 бурятского языка

2.1. Общемонгольские истоки фразеологических единиц 80

2.1.1. Фразеология текста «Сокровенного сказания монголов» 80

2.1.2. Диалектная фразеология 83

2.1.3. Общемонгольские фразеологические единицы 8 8

2.2. Национально-культурное мировидение в зеркале фразеологии 89 бурятского языка

2.3. Экстралингвистические источники фразеологии 102

2.3.1. Фразеология религиозного происхождения 103

2.3.2. Фольклор как прототекст фразеологических единиц 105

2.3.3. Система образов-эталонов и символов бурятского языка 115

2.4. Семантические процессы как фактор развития фразеологии 120 бурятского языка

2.4.1. Метонимизация и метафоризация словосочетаний 120

2.4.2. Заимствование и калькирование иноязычных фразеологических 125 единиц

2.4.3. Синонимия фразеологических единиц 132

2.4.4. Варьирование фразеологических единиц 137

2.4.5. Полисемия фразеологических единиц 145

2.4.6. Омонимия фразеологических единиц 152

и

Глава III. Функционально-стилистическая дифференциация и 163 эмоционально-экспрессивная оценочность бурятских фразеологических единиц

3.1. Стилистические разряды фразеологических единиц 165

3.1.1. Межстилевые фразеологические единицы 166

3.1.2. Разговорные фразеологические единицы 176

3.1.3. Книжные фразеологические единицы 187

3.2. Эмоционально-экспрессивная оценочность 194 фразеологических единиц

3.2.1. Оценка человека в мировидении носителя бурятского языка 198

3.2.2. Отрицательно-оценочные фразеологические единицы 206

3.2.2.1. Концептуальная характеристика отрицательной оценки 207

3.2.2.2. Пейоративные фразеологические единицы бурятского языка 212

3.2.3. Положительно-оценочные фразеологические единицы 220

3.2.4. Нейтральные фразеологические единицы 226 Глава IV. Функции фразеологических единиц как художественного 229 средства

4.1. Реализация ингерентной выразительности фразеологических 230 единиц

4.1.1. Изобразительно-оценочная и живописующая функции 231

4.1.2. Особенности функционирования паремиологизмов 234

4.1.3. Ритмическая и фоноэстетическая организация фразеологических 238 единиц

4.2. Реализация адгерентной выразительности фразеологических единиц 239

4.2.1. Актуализация фразеологических единиц без структурно- 240 семантических изменений

4.2.1.1. Столкновение фразеологических единиц разных 240 функционально-стилистических пластов

4.2.1.2. Соположение синонимичных фразеологических единиц и 243 свободных словосочетаний и лексем

4.2.1.3. Нанизывание фразеологических единиц 251

4.2.1.4. Антитеза 253

4.2.1.5. Повтор фразеологических единиц 257

4.2.2. Функционирование фразеологических единиц со структурно- 259 семантическими изменениями

4.2.2.1. Распространение фразеологических единиц 265

4.2.2.2. Замена лексическая 270

4.2.2.3. Эллиптирование и компрессия 277

4.2.2.4. Контаминация 283

4.2.2.5. Инверсия 286

4.2.2.6. Повтор фразеологической единицы со структурными 288 изменениями

4.2.2.7. Реплика-подхват 290

4.2.2.8. Двойная актуализация фразеологических единиц 294

4.2.2.9. Антифразис 296

4.2.2.10. Окказиональные фразеологические единицы 299 4.2.2.12. Комплексная трансформация 305

4.3. Фразеологические единицы как средство метафоризации контекста 310

4.4. Реализация лингвостилистических свойств фразеологических 313 единиц в текстообразовании

4.5. Фразеологические единицы как элемент организации 321 индивидуального стиля писателей

Заключение 327

Библиография 332

Список сокращений 368

ВВЕДЕНИЕ

В рамках активно развивающейся антропологической лингвистики фразеология языка в настоящее время становится одним из центральных объектов исследования. Фразеология системно изучается в разнообразных аспектах с семантической, культурологической и др. позиций.

Изучение фразеологических единиц (ФЕ), их применение в языке является важным средством повышения культуры речи. ФЕ делают речь яркой, образной, стилистически разнообразной, выражая сущность довольно сложных явлений, национальный менталитет. ФЕ не только называют какие-либо предметы, явления и ситуации, но и обладают эмоционально-экспрессивной оценочностью.

Благодаря номинативным и коммуникативным функциям, экономичности в выражении мысли, обобщенности ФЕ широко употребляются в разных сферах жизнедеятельности общества, в разных языковых стилях.

Фразеология - свидетельство богатства, образности, национальной специфики языка, важнейший уровень семантической системы языка, образующийся вследствие метафорического переосмысления лексических сочетаний. На фразеологию накладывают отпечаток не только семантико-структурные особенности исходных словосочетаний, но и коллективный опыт народа, его менталитет, материальная и духовная культура.

В работе важнейшим является положение об антропологической природе ФЕ, характеризующих деятельность людей, в том числе, качество, оценку этой деятельности и ее субъектов как представителей социокультур.

Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью ФЕ в функционально-стилистическом аспекте.

Объект исследования - функционирование ФЕ бурятского языка.

Предмет исследования - ФЕ как языковая составляющая стилистических средств бурятского языка.

Цель исследования - функционально-стилистическая и эмоционально-

экспрессивная дифференциация ФЕ, выявление особенностей выражения категории оценочности и роли ФЕ в отражении универсалий и специфики языковой картины мира, выражения субъективного отношения к фрагментам окружающей действительности.

Цель диссертационного сочинения предопределила следующие задачи:

- представить позиции современной отечественной и зарубежной лингвистики в понимании «стиля и стилистики», «коннотации», «эмотивности», «экспрессивности», «пейоративности» и др.;

- выявить стилистические ресурсы фразеологии бурятского языка;

- квалифицировать статус ФЕ как прагмалингвистической категории;

- аргументировать тезис о взаимодействии категории оценочности с категориями эмоционально-экспрессивности во фразеологии бурятского языка;

- обозначить позицию пейоративной коннотации в дихотомии «позитивное / негативное» в бурятских ФЕ;

- провести анализ бурятских оценочных ФЕ и показать значимость категории оценочности в лингвокультурологической специфике;

- рассмотреть бурятские ФЕ по параметрам избранных классификаций и выявить их роль в отображении лингвокультурологических процессов в современном обществе, языке и речи.

Авторская картотека из более чем 1600 бурятских ФЕ сформирована путем сплошной выборки ФЕ из художественных, публицистических произведений XX - начала XXI вв.

Методологической и теоретической основой исследования послужили положения трудов отечественных и зарубежных ученых: Т. А. Бертагаев (1949), Ц. Б. Цыдендамбаев (1963), Ц. Б. Будаев (1970), Г. Ц. Пюрбеев (1972), Б. А. Ларин (1974), Л. Д. Шагдаров (1974), В. В. Виноградов (1977), А. В. Ку-нин (1983), Е. М. Вольф (1985), А. В. Кунин (1986), Н. Д. Арутюнова (1988), Ш. Р. Цыденжапов (1989, 1990), И. И. Туранский (1990), М. Н. Кожина, (1993), В. М. Мокиенко (1996), В. Н. Телия (1996), С. А. Хахалова (1998), Д. Э. Розенталь (1998), В. А. Маслова (2001), С. Г. Воркачев (2001), В. И. Кара-

сик (2001), Ж. Баянсан (2002), Д. Д. Санжина (2000, 2007), Г. Г. Слышкин (2008), В. И. Шаховский (2008), Н. Ф. Алефиренко (2008), Л. П. Юздова (2010), С. В. Лескина (2010), Н. Н. Амосова (2010) и др.

Применены описательный сравнительно-сопоставительный, дистрибутивный, контекстологический методы, прием структурно-компонентного анализа.

Методологическая основа диссертации: анализ ФЕ сопровождается экскурсами в область культуры бурят, обрядовой практики, обычаев, мифов и т.д.; привлекаются данные этнографии, психолингвистики и других смежных дисциплин, русские эквиваленты ФЕ. Контексты подвергаются авторскому переводу на русский язык.

Научная новизна настоящего исследования состоит в следующем:

1. На материале бурятского языка уточнено понятие эмоционально-экспрессивной оценочности, определен прагмалингвистический статус ФЕ.

2. Определены стилистические ресурсы ФЕ бурятского языка, в том числе общемонгольский фонд, диалект и фольклор, религия и т.д.

3. Показано, что семантические процессы синонимии, варьирования, полисемии и др. являются значимыми источниками стилистических средств.

4. Проведена функционально-стилистическая дифференциация ФЕ бурятского языка по сфере их применения, по стержневому слову.

5. Представлены и описаны два типа оценочности бурятских ФЕ - положительная и отрицательная - с контекстуальной зависимостью.

6. Обозначена позиция пейоративной коннотации как части пласта негативно-оценочных ФЕ.

7. Детализирован характер взаимодействия категорий экспрессивности и эмотивности.

8. Выявлен добавочный принцип классификации ФЕ - принцип эмотивности.

9. Бурятские пейоративные ФЕ представлены как рефлекторы национального отношения к аморальному и асоциальному поведению представи-

телей социума.

10. ФЕ параметризированы по степени соотнесенности значений компонентов с содержанием всей структуры, что способствует экспликации лин-гвокультурологических особенностей, а также функционально-стилистической дифференциации ФЕ.

11. Выявлены коммуникативно-номинативная, изобразительно-живописующая функции бурятских ФЕ, создания иронии, метафоризации контекста, текстообразования и индивидуализации стиля писателя.

Новизна исследования заключается в том, что впервые сделана попытка разработки нового направления в монголоведении - фразеологической стилистики. Проблемы бурятской фразеологической стилистики освещены в связи с особенностями организации и функционирования коннотативного блока фразеологического значения. На наш взгляд, следует изучить:

1) стилистический компонент фразеологического значения, его связь с другими компонентами семантики ФЕ; 2) функционально-стилевую дифференциацию ФЕ (в связи с жанровой спецификой литературы); 3) приемы стилистического употребления ФЕ; 4) связь фразеологической стилистики с онтологией; 5) стилистические функции ФЕ.

Настоящее исследование не является полным описанием фразеологической стилистики: в нем в силу ограниченности объема работы предпринята попытка осветить наиболее значимые и сложные аспекты данной отрасли науки.

Категория понимается как понятие-суждение абстрактного характера, отражающее взаимосвязь реалий объективной действительности и познания, понятийный узел, характеризующйся общностью свойств составляющих.

Принимаем определение коннотации В.Н. Телия: коннотация - это семантическая сущность, узуально или окказионально входящая в семантику языковых единиц и выражающая эмотивно-оценочное и стилистически маркированное отношение субъекта речи к действительности при её обозначении в высказывании, которое получает на основе этой информации экспрес-

сивный эффект [Телия 1986: 5].

Функциональный стиль - разновидность литературного языка, используемая в социально значимой сфере общественно-речевой практики людей и особенности которой обусловлены спецификой общения в данной сфере.

ФЕ определяется как речеязыковая структура, которая воспроизводится в национальном языковом сознании в готовом виде, выполняет номинативную функцию, характеризуется (относительной) семантической устойчивостью и целостностью, языковой и речевой экспрессивностью, определенной соотнесенностью формы и содержания, синтаксической монофункциональностью и структурной поликомпонентностью.

Теоретическая значимость исследования состоит в атрибутировании категории эмоционально-экспрессивной оценочности как самодостаточной сущности в бурятской фразеологии, представляющей собой открытую структуру с релевантными категориями отрицательной и положительной оценки.

Положения, выносимые на защиту:

1. Функционально-стилистическая дифференциация ФЕ возможна по преобладающей сфере их функционирования и по стержневому слову ФЕ.

2. Категория эмоционально-экспрессивной оценочности - прагмалин-гвистический статус, вербализованный единицами языка, обладающими эмоционально-экспрессивной оценочностью, способ отражения языковой картины мира.

3. В бурятских ФЕ проявляется взаимодействие категорий пейоративно-сти, эмотивности и экспрессивности.

4. Понятия «пейоративный» / «негативный» не являются тождественными или взаимозаменяемыми в бурятской фразеологии.

5. Универсальные и специфические черты бурятской культуры выражаются в эмоционально-экспрессивной оценочности в ФЕ.

6. Структурно-семантическая трансформация ФЕ демонстрирует результат живого речетворчества, базируясь на их нормативности, проявляя системность языка, служа усилению выразительности, оценочности.

7. Функции ФЕ: коммуникативно-номинативная, изобразительно-живописующая, создания эффекта комизма и иронии, усиления экспрессивности контекста, текстообразование, метафоризация контекста, индивидуализация стиля писателя.

8. Бурятские ФЕ являются демонстраторами менталитета.

9. Бурятские ФЕ - яркие и образные средства выразительности языка с общемонгольскими экстралингвистическими и языковыми стилистическими ресурсами.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в лекционных курсах по фразеологической стилистике бурятского языка, спецсеминарах и спецкурсах по лингвокульту-рологии и межкультурной коммуникации. Материалы могут войти в фразеологические словари, использоваться в практике перевода.

Основные источники исследования: тексты художественной литературы на бурятском языке (более 60 наименований книг), публицистика, фольклорные источники, памятники старомонгольской письменности и словари:

Бабу ев С. Д., Бальжинимаева Ц. Ц. Буряад зоной урданай Ьуудал байда-лай тайлбари толи. - Улан-Удэ: Мин-во науки и образования республики Бурятия, ИМБиТ СО РАН, Бэлиг хэблэл., 2004. - 352 с.

Бурятско-русский словарь / К. М. Черемисов. - М.: СЭ, 1973. - 804 с.

Г. Аким. Монгол евермоц хэлцийн тайлбар толь. - Улаанбаатар: Интерпресс, 1999.-211 с.

Мадасон И. Н. Буряад арадай оньЬон, хошоо угэнууД- - Улан-Удэ: Буря-ад. номой хэблэл, 1960. - 401 с.

Русско-бурят-монгольский словарь / Ц. Б. Цыдендамбаев - М.: Гос. изд-во иностр. и национальных словарей, 1961. - 750 с.

Фразеологические единицы в языке бурятской прозы. Словарь-справочник / Тагарова Т.Б. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 2006. - 419 с.

Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры бурятской филологии Иркутского го-

сударственного университета.

Основные положения и результаты отражены в монографиях:

1. Функционирование фразеологических единиц бурятского языка в га-зетно-публицистическом стиле. - 2002. - 176 с.

2. Концептуально-прагматическая характеристика фразеологических единиц бурятской художественной прозы. - 2008. - 341 с.

3. Буряад хэлэнэй тогтомол холбуулалнуудай найруулга: учеб. пособие. - 2008.- 103 с.

4. Фразеологические единицы в языке бурятской прозы. Словарь-справочник / Тагарова Т.Б. - 2006. - 419 е.;

в девяти статьях, опубликованных в научных журналах ВАК:

«Mongolica» (г. Санкт-Петербург), «Вестник ИГЛУ» (г. Иркутск), «Ученые записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского» (г. Чита), «Гуманитарный вектор» (г. Чита), «Сибирский филологический журнал» (г. Новосибирск);

статьях