Субъективная модальность политического дискурса

Зятькова, Лариса Яковлевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Субъективная модальность политического дискурса

Год: 2003
Автор научной работы: Зятькова, Лариса Яковлевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Тюмень
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

Диссертация по филологии на тему 'Субъективная модальность политического дискурса'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Субъективная модальность политического дискурса"

На правах рукописи

ЗЯТЬКОВА Лариса Яковлевна

СУБЪЕКТИВНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА (НА МАТЕРИАЛЕ РОССИЙСКИХ, БРИТАНСКИХ И АМЕРИКАНСКИХ ПЕЧАТНЫХ СМИ)

10.02.20 ~ сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург - 2003

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Андреева Кира Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Галеева Наталья Леонидовна, доктор филологических наук, профессор Лазарева Элла Александровна

Ведущая организация: Челябинский государственный университет

Защита состоится 3 октября 2003 г. в 13.00 на заседании диссертационного совета Д 212.283.02 в ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» по адресу: 620017, г.Екатеринбург, проспект Космонавтов, 26, ауд. 316.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан: — сентября 2003 г.

Ученый секретарь

диссертационного

совета

Пирогов Н.А.

¿1 с?о>-н

Настоящая диссертация посвящена исследованию категории субъективной модальности в современном политическом дискурсе. Данная работа лежит в русле таких дисциплин, как лингвистика текста, стилистика текста, функциональная стилистика, анализ дискурса.

Многие лингвисты придерживаются дифференциации категории модальности на объективную, выражающую отношение высказывания к действительности, и субъективную, в которой реализуется отношение говорящего к сообщаемому [Гак 1989, Золотова 1982, Наер 2001, «Грамматика современного русского литературного языка» (1970), «Лингвистический энциклопедический словарь» (1990), «Русская грамматика» (1980) и др.]. Такие авторы, как Бондаренко 1979, Виноградов 1975, Лайонз 1978, Руднев 1977 рассматривают модальность только как отношение сообщаемого к действительности. Среди видов субъективной модальности выделяются оценочная, эмотивно-оценочная, аффективная, нейтральная, релятивная, модальность желания, отвращения, разрешенности, запрета, свободы, отказа и согласия, удивления, модальность странного, неожиданного и др.

С понятием «модальность» тесно связано понятие «оценки», «оценочности». Как отмечается в академической «Русской грамматике» (1980), оценка составляет сущность субъективной модальности. Некоторые лингвисты рассматриваютоценку как отдельную языковую категорию. «Именно в выражении отношения говорящего (пишущего) к предмету высказывания...обнаруживается важная социально-прагматическая роль категории оценочности» [Со-лганик 1981: 8-9]. Г.Я. Солганик подразделял лексику газеты на позитивнооценочную, негативнооценочную и модальнооценочную. Об оценке в газетах писали также ОЛОрлова, Е.Г. Соболева [1987], О.И. Богословская, О.В. Онянова [1996], Т.М. Пермякова [1997], Н.Г. Мартыненко [1999], Г.Я. Солганик [2000] и др.

Мы рассматриваем модальность как текстовую категорию. Для текстоцентрического подхода актуально значение отношения говорящего к сообщаемому, то есть субъективная модальность. Как отмечал Л.М. Наер, «именно субъективная модальность релевантна целям и задачам интерпретации текста» [Наер 2001: 61]. В таком понимании наиболее близким к термину «субъективная модальность» является термин «точка зрения». М. Тулан называет его «фокализацией». Фокализация - это позиция, «с которой смотрят на вещи, их ощущают, понимают, оценивают»

[Тоо1ап 1998: 67].

Реализация категории модальности анализируется нами в современном политическом дискурсе, который мы понимаем как совокупность текстов различных жанров, объединенных политической тематикой. В политический дискурс входят газетно-публицистические тексты, ораторские выступления, посвященные политике, официальные тексты на политическую тему (постановления, указы, законы), политологические статьи. В данной работе акцент делается только на газетно-публицистические журналистские тексты. Изучение языка газеты входит в исследование политического языка, который в последнее время активно анализируется лингвистами (ВЛ. Карасик, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, ЮБ. Феденева, А.П. Чудинов, В.Н. Шапошников, Е.И. Шейгал и др.).

Актуальность настоящего исследования определяется следующими факторами:

- существует насущная необходимость продолжить изучение категорий текста как таковых, поскольку оно началось, как отмечает З.Я. Тураева, лишь в 80-х годах 20 века. Категория модальности по настоящее время « устойчиво сохраняется как признанный предмет дискуссий» [Бондарко 1990: 59];

- необходимо выявить специфику функционирования категории субъективной модальности в различных сферах, в том числе в политическом дискурсе;

- в современной лингвистике на первый план выходит человеческая личность, говорящий, пишущий. Именно говорящий, пишущий, «...сообщая собеседнику определенную информацию и выражая свое отношение к ней, отбирает необходимые языковые средства, рассчитывая на коммуникативный эффект» [Ко-новаленко 1997: 1]. Категория модальности и тесно связанная с ней оценочность, являясь антропоцентрически обусловленными свойствами языка, отображают чрезвычайно сложную картину человеческого мира, которая очень изменчива и непостоянна;

- политическая лингвистика относится к числу областей науки, в которой особенно много «белых пятен». Изучение категории субъективной модальности в политическом дискурсе будет способствовать более точному осмыслению закономерностей политической коммуникации;

- сопоставительный анализ реализации текстовой категории модальности в российском и британско-американском политических дискурсах на глобальном и локальном уровнях текста поможет более полному осознанию специфики национальной мен-тальности указанных народов;

- работа способствует поиску собственно языковых аспектов изучения модальности в отличие от логической модальности.

Новизна исследования заключается в следующем:

- в аспекте исследования газетного текста категория модальности фактически не получила освещения в теории текста;

- предпринята попытка сопоставительного описания актуализации категории модальности на базе русского и английского языков;

- лингвистическая категория модальности рассматривается с позиции выражения ее разноуровневыми языковыми средствами как в составе предложения, так и на уровне суперструктуры и макроструктуры газетного текста;

- выявлены средства реализации субъективной модальности в политических текстах на лексико-семантическом, синтаксическом уровнях и глобальных уровнях суперструктуры и макрструктуры;

- в британском и американском политических дискурсах обнаружена закономерность, связанная с негативной характеристикой действий российской стороны в Чечне.

Объектом настоящего исследования является сфера массовой коммуникации, в частности, российские, британские и американские печатные СМИ.

Предметом исследования является текстовая категория субъективной модальности, ее реализация в политическом дискурсе.

Материалом исследования послужили статьи на тему "Война в Чечне" (некоторые статьи посвящены проблемам мирового терроризма) из российской, британской и американской печати («Российская газета», «Аргументы и факты», «Известия», «Тюменские известия», «Комсомольская правда», «Независимая газета», «Труд», «The Washington Post», «The Christian Science Monitor», «The Guardian», «The Herald Tribüne», «The Independent», «The Financial Times», «The Economist», «Newsweek», «The Nation», «Russian Life» и других за период 1994-96, 1999-2000, 2001-2002 годов). Основная масса материала включает 1999-2000 годы. Общая выборка составила более 400 статей, извлеченных из газет и журналов общенационального масштаба «серьезной» направленности (желтая пресса не использовалась) и некоторых местных российских газет. Статьи из российской прессы составляют 50% от общего объема материала. На британский и американский политические дискурсы в совокупности также приходится 50 %. Предварительный анализ статей американских и британских журналистов показал их одинаковое отношение к конфликту в Чечне, поэтому в нашей работе мы рассматриваем американский и британский политический дискурсы как единое образование, не разде-

ляя их. Из газетно-публицистических жанров анализировались информационные жанры расширенной заметки, репортажа, аналитические жанры корреспонденции и комментария, а также редакционные статьи из некоторых британских и американских журналов.

В диссертации использовались следующие методы: сопоставительный, текстовый и дискурсивный анализ (макроструктурный и суперструктурный анализ в терминах Т. ван Дейка), элементы стилистического анализа, метод словарных дефиниций, а также общенаучные методы наблюдения, обобщения, описания. Методологической базой анализа реализации категории субъективной модальности на глобальном уровне послужил анализ дискурса новостей голландским ученым Т. ван Дейком, а также основные положения теории выдвижения (актуализации), описанные В.А. Ку-харенко и И.В. Арнольд. Явление выдвижения языковой единицы было отмечено еще представителями русской формальной школы и пражского лингвистического кружка. Оно обозначает «такое использование языковых средств, которое привлекает внимание само по себе и воспринимается как необычное» [Кухаренко 1988: 12]. Выдвижение устанавливает семантические релевантные отношения между элементами одного или нескольких уровней в организации текста. Одним из средств задержания внимания читателя на важных по смыслу моментах является сильная позиция. Сильными позициями считаются начало и конец текста, главы, строки.

При анализе лексики мы руководствовались данньми профессора Г.Я. Солганика, который подразделял всю газетную оценочную лексику на позитивнооценочную, негативнооценочную и модально-оценочную; результатами исследований оценочности (оценки) Н.Д. Арутюновой, Е.М. Вольф, A.A. Ивина. В основу лексико-семанти-ческого анализа реализации категории субъективной модальности легло также деление М.Н. Эпштейном всей лексики на три класса слов: с предметным значением, с оценочным значением, с предметно-оценочным значением (прагмемы). Прагмемы - «самозначные» слова, не просто называющие явление, но и нечто о нем сообщающее, выражающие определенное авторское отношение [Эпш-тейн 1991: 20]. Прагмемы выявлялись при помощи метода словарных дефиниций. Оценочные компоненты присутствуют в словарных определениях либо как словарные пометы, либо в составе самой словарной статьи в виде оценочных слов. Анализ реализации категории модальности на синтаксическом уровне проводился на базе данных академической «Русской грамматики» (1980), В.В. Виноградова. Основной метод, используемый в Приложении 2 данной рабо-

ты — сопоставительный. Сопоставление проводилось по всем указанным уровням с точки зрения формы и содержания.

Гипотеза работы заключается в следующем: субъективная модальность актуализируется как на уровне локальных структур (лексика и семантика, синтаксис), так и на уровне глобальных структур (макроструктур и суперструктур в терминологии Т.ван Дейка).

Целью настоящего исследования является выявление и описание закономерностей реализации субъективной модальности в политических дискурсах России, США и Великобритании с учетом алломорфных и изоморфных характеристик газетных статей

¡1 на глобальном и локальном уровнях.

1 Для достижения этой цели необходимо решить следующие

задачи:

( 1. Проанализировать реализацию категории субъективной

модальности в политическом дискурсе в русских и английских политических текстах на глобальном (уровне суперструктуры и макроструктуры) и локальном (лексико-семантическом и синтаксическом) уровнях, сопоставить их и описать закономерности реализации данной категории.

2. Посредством анализа закономерностей реализации категории субъективной модальности выявить особенности точек зрения, существующих в современном политическом дискурсе (в российских, британских и американских печатных СМИ) на военный конфликт в Чечне.

3. Выявить роль суперструктурных категорий «Краткое содержание» («Заголовок», «Вторичный заголовок», «Вводка») и «Комментарий» в создании субъективной модальности политического дискурса и определить их взаимосвязь с сильными позициями текста.

4. Определить, на каком уровне существуют наибольшие сходства и наибольшие различия формального и содержательного выражения субъективной модальности в политических текстах российских и британско-американских СМИ.

Теоретическая значимость данного исследования связана с тем, что оно:

- вносит вклад в разработку текстовой категории субъективной модальности в политическом дискурсе;

- способствует развитию теории политического дискурса;

- представляет рассмотрение категории субъективной модальности не только на локальном, но и на глобальном (текстовом) уровне политического дискурса;

- уточняет классификацию точек зрения в политическом дискурсе.

Практическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в преподавании курса Теоретической грамматики, спецкурсов «Лингвистика текста», «Стилистика текста», «Грамматика текста», «Модальность текста», «Сопоставительная лингвистика», в методике преподавания родного и иностранного языков при обучении чтению и интерпретации газетных и других текстов с учетом реализации в них текстовой категории субъективной модальности. Данные нашего исследования могут иметь определенную практическую ценность для политологов, специалистов по международным отношениям.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Сопоставительный лингвистический анализ одного дискурсивного события - военного конфликта в Чечне - с позиции реализации в нем категории субъективной модальности позволяет выявить различное отношение к указанному событию со стороны российских, британских и американских журналистов. В британско-американских СМИ последовательно отражается негативная субъективная модальность по отношению к действиям российской стороны в Чечне, тогда как в отечественных СМИ обнаруживается различная субъективная модальность.

2. Категория субъективной модальности в дискурсе политической ситуации «Война в Чечне» наиболее прямо и последовательно актуализируется на лексико-семантическом уровне языка. На синтаксическом уровне языка категория субъективной модальности чаще всего реализуется разного рода вводными словами и вводными предложениями, а также средствами инверсии, параллельными, сравнительными, вопросно-ответными конструкциями, парцелляцией, построениями с частицами.

3. В рассматриваемых политических текстах важную роль в выражении субъективной модальности играют чередование и выбор суперструктурных категорий («Краткое содержание», «Главное событие», «Контекст», «Предшествующие события», «История», «Последствия», «Комментарий»).

4. Для усиления воздействия в рассматриваемых политических дискурсах журналисты активно используют ресурсы сильных позиций текста, к которым относятся начало («Заголовок», «Вторичный заголовок», «Вводка») и конец текста, куда обычно помещаются «Комментарий» и «Вербальные реакции».

5. Наличие «Комментариев» в структуре статьи способствует усилению субъективной модальности. В «Комментариях» могут быть представлены предположения, размышления, оценка описываемых событий, явлений, фактов, выводы самого журналиста.

6. На глобальном уровне макроструктуры политического дискурса субъективная модальность реализуется посредством структуры релевантности, которая заключается в приписывании автором различной важности каждому из топиков макроструктуры заголовком, вторичным заголовком, вводкой, линейным расположением частей, выводами.

7. Наибольший параллелизм между российскими и британс-> ко-американскими политическими текстами в способах выраже-' ния субъективной модальности обнаруживается в организации

суперструктурных категорий и сильных позиций текста, в то время как национальные особенности максимально ярко проявляются на лексико-семантическом уровне.

Апробация работы:

основные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры английского языка и Ученого Совета факультета романо-германской филологии Тюменского государственного университета, на ежегодных научных конференциях «Актуальные проблемы лингвистики» в 2001, 2002, 2003 годах (г. Екатеринбург, Уральский госу-дарственый педагогический университет), на научных конференциях «Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков» (2002) «Актуальные вопросы русистики» (2003) в Тюменском государственном университете, «Диалог языков и культур» в Тюменском государственном институте искусств и культуры (2001).

сунках. Список литературы включает 215 наименований источников и 29 словарей. Есть список сокращений. Работа включает два приложения, где показана методика анализа газетной статьи российского политического дискурса, дан разноуровневый сопоставительный анализ реализации категории субъективной модальности в российском, британском и американском политических дискурсах и представлена классификация видов точек зрения.

Основное содержание работы

Глава 1. Теоретические основы исследования. Сообразно целям и задачам нашего исследования, в теоретической главе мы рассмотрели определение категории модальности, ее виды, показали эволюцию понятия «модальность» в отечественной лингвистике. Объективная модальность (ОМ) является обязательным признаком любого высказывания и формирует предикативную единицу. ОМ выражается синтаксическим индикативом: синтаксическим настоящим, прошедшим, будущем (значения реальности) и синтаксическими ирреальными наклонениями: сослагательным, условным, желательным, побудительным и долженствовательным. Субъективная модальность (СМ) присутствует не в каждом высказывании и образует в предложении второй модальный слой. Ее семантический объем значительно шире семантического объема объективной модальности. Смысловой основой СМ является оценка в широком смысле слова. Субъективно-модальные значения выражаются в языке разноуровневыми средствами.

Дискуссионной проблемой в теории модальности является определение видов модальных значений. Существуют разнообразные подходы по этому вопросу:

а) модальность отождествляется с наклонением глагола [Сепир 1921, Руднев 1977];

б) модальность трактуется как отношение содержания высказывания к действительности [Виноградов 1955];

в) как отношение содержания высказывания к действительности и отношение говорящего к содержанию высказывания [«Русская грамматика» (1980) , Гальперин 1981, «Лингвистический энциклопедический словарь» (ЛЭС 1990)];

г) как языковая категория, отражающая объективные связи в предложении, и указывающая на степень его достоверности с точки зрения говорящего [Бондаренко 1979, Валгина 2001, Черняховская 1986];

д) как триада: отношение высказывания к действительности в плане реальности / ирреальности, отношение говорящего к содержанию высказывания, отношение субъекта действия к действию [Золотова 1982, Комаева 1991, Федорова 1996 и др.];

е) как устанавливаемое говорящим отношение содержания к действительности со следующими модальными значениями: актуальности / потенциальности (возможности, необходимости, гипотетичности и др.); оценки достоверности; коммуникативной

установки высказывания; утверждения / отрицания; засвиде-тельствованности. С модальностью частично связывается сфера качественной и эмоциональной оценки [«Теория функциональной грамматики» (1990)].

В нашей работе рассматриваются базовые понятия «дискурс», «текст», «политический дискурс», а также соотношение понятий «дискурс» - «текст», «дискурс» - «речь». На основе определений дискурса Т.М Николаевой [1978: 467], Т. ван Дейка [Петров, Караулов 1989: 9], ЛЭС [1990: 136] можно заключить, что текст является ядерным элементом дискурса, и изучение дискурса в любом случае предполагает изучение текста (статика). В тоже время дискурс определяется через понятие "речь", что указывает на его динамический характер. За основу принято самое полное, с нашей точки зрения, определение дискурса из ЛЭС и определение текста, данное И.Р. Гальпериным в работе «Текст как объект лингвистического исследования» (1981).

В современной лингвистике изучение языка СМИ входит в исследование так называемого политического языка. Вслед за А.П. Чудиновым мы понимаем под политическим языком «особую подсистему национального языка, предназначенную для политической коммуникации: для пропаганды тех или иных идей, эмо-тивного воздействия на граждан и побуждения их к политическим действиям, для выработки общественного консенсуса, принятия и обоснования социально-политических решений в условиях множественности точек зрения в обществе» [Чудинов 2001: 11]. Политический язык отражает политическую реальность, принимает участие в создании и изменении этой политической реальности, а также изменяется вместе с ней. Изучение политического языка делает более наглядной картину предпочтений в современном обществе, существенно дополняя лингвистические и социологические исследования. Мы рассматриваем современный политический дискурс как совокупность текстов различных жанров, объединенных политической тематикой.

Далее мы обращаемся к модальности текста в концепции И.Р. Гальперина и других отечественных ученых. В отечественной лингвистике модальность долгое время рассматривалась как категория предложения. Во второй половине 20 века перед лингвистами встала задача посмотреть на модальность высказывания с позиций целого текста. Большим достижением в области языкознания вообще и лингвистики текста, в частности, было изменение парадигмы исследований модальности с предложен-

ческой на текстовую. И.Р. Гальперин подчеркивал, что введение субъективно-модального значения (в «Грамматиках» (1970), (1980)) в общую категорию модальности способствует текстовому анализу. Ученый подразделял субъективно-оценочную модальность на фразовую и текстовую. Текстовая модальность выявляется тогда, когда в тексте или его фрагменте существует доминанта, объединяющая, к примеру, группу эпитетов, сравнений, описательных оборотов, косвенных характеристик. Модальность текста также реализуется "в процессе интеграции частей и способов их сцепления, в характеристике использования образных средств, в формах переакцентуации предикативных и релятивных отрезков текста, во включении автосемантичных предложений в ткань повествования" и ряде других приемов [Гальперин 1980: 123]. В разных типах текста коэффициент модальности варьируется. Самым высоким он является в поэтических и художественных текстах и наименьшим - в научных. Прослеживается четкая взаимосвязь между текстовой модальностью и видом информации: содержательно-фактуальной (СФИ) или содержательно-концептуальной (СКИ). Модальность текста более отчетливо реализуется в СКИ, хотя субъективное отношение автора к описываемым событиям может имплицитно сказаться и в СФИ.

Кроме указанной концепции И.Р. Гальперина, в нашей работе рассматриваются подходы К.А. Андреевой, М.Н. Кожиной, В.А Кухаренко, Т.В. Матвеевой, A.A. Стриженко, З.Я. Тураевой. Все они, иногда под различными наименованиями, выделяют в тексте категорию модальности. В текстоцентрической концепции модальность понимается как категория текста, которая выражает отношение автора к сообщаемому. В таком понимании субъективная модальность тесно связана с понятием «точка зрения». Б.А. Успенский рассматривал точку зрения в трех планах: идейно-ценностном, пространственно-временном, чисто лингвистическом. Для нас важными представляются идейно-ценностный и лингвистический планы точки зрения. Англо-американскими терминами, обозначающими точку зрения, являются термины "point of view', "focalization'n "orientation", которые включают скорее когнитивную, эмотивную и идеологическую перспективу, нежели визуальную.

Мы обращаемся к понятию «оценка», рассматриваем существующие подходы и корреляцию понятий «оценка» и «субъективная модальность» в отечественной лингвистике. Представлены точки зрения на оценку таких ученых как И.В. Ар-

нольд, Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Г.А. Золотова, A.A. Ивин, М.Н. Кожина, Ю.А. Ладыгин, И.А. Стернин, В.Н. Телия, Р. Хэар, В.Н. Цоллер и др.

В данной работе предлагается анализ реализации категории субъективной модальности в политическом дискурсе на глобальном (текстовом) уровне, который базируется на концепции Т. ван Дейка. Т. ван Дейк анализировал глобальную организацию дискурса новостей в прессе. Использование данного метода анализа текстовой организации поднимает рассмотрение категории модальности на еще более высокий уровень. Глобальный уровень, по Т. ван Дейку, включает в себя суперструктуры и макроструктуры. Суперструктуры - это схема, специфическая для данного вида дискурса, модель, объясняющая формальное порождение текста. Макроструктуры - это целостная организация наиболее общих, глобальных тем, объясняющие семантическое порождение текстов. Суперструктуры состоят из конвенциональных категорий, типичных для данного дискурса, среди которых есть обязательные (категории «Заголовка», «Вводки», «Главного события», «Контекста») и факультативные (категории «Истории», «Предшествующих событий», «Последствий», включающих «Действия» и «Вербальные реакции», «Комментариев», которые подразделяются на «Предположение» и «Оценку»).

Глава 2. Субъективная модальность российского политического дискурса. Отношение множественных повествователей российского политического дискурса к войне в Чечне выявлялось по восьми денотативным группам: Чечня, Происходящее в Чечне, Чеченские формирования, Действия чеченских формирований, Россия, Президент России, Российские войска, Действия российских войск.

1. Чечня чаще всего имеет нейтральную безоценочную номинацию: чеченская республика, реже мятежная республика, иногда имеет место метафорическое окказиональное словоупотребление (зона, зараженная войной).

2. Происходящее в Чечне российскими журналистами определяется эвфемизмами: контртеррористическая (антитеррористическая) операция, операция по уничтожению. Такая формулировка обладает позитивнооценочной направленностью, так как борьба с террором в общественном сознании - это защита населения от посягательств на жизнь человека (это хорошо). Другими распространенными наименованиями происходящего в Чечне являются военная кампания, чеченская кампания, война, воо-

руженное противостояние, военная фаза событий в Чечне. Происходящее в Чечне иногда подается с точки зрения другой воюющей стороны как «борьба с неверными» на Кавказе». Закавычива-ние представляет собой как цитату, так и неприятие подобной точки зрения.

3. Чеченские формирования часто именуются негативнооце-ночными прагмемами, такими, как банды полевых главарей, бандиты, бандформирования; боевики, летучие группы боевиков, боевики, одуревшие от наркотиков; отпетые ваххабиты, террористы и наемники; просторечными и жаргонными словами головорезы, беспределъщики, «отморозки», «духи». Словосочетания «бойцы независимой Чечни», «борцы за независимость Ичкерии» используются российскими журналистами в названиях, как нам представляется, с тем, чтобы с одной стороны выделить чужие слова, а с другой стороны отстраниться от такого наименования, показать свое неприятие данной точки зрения.

4. Действия чеченских формирований описываются российскими журналистами как «жесткие», «ожесточенные»: очень жестко обстреливали, защищали высотку ожесточенно, открыли кинжальный огонь, предпринимают отчаянные попытки. Они также характеризуется метафорически: «кусают» федеральные войска, пытаются «огрызаться». Происходит имплицитное сравнение воюющих чеченцев с дикими животными, хищниками, что отражает отрицательное отношение к предмету высказывания.

5. В российском политическом дискурсе трудно проследить какую-либо оценку России как страны по отношению к Чечне.

6. Действия и личность российского президента в связи с чеченским конфликтом российскими журналистами также никак не оцениваются.

7. В исследуемых нами печатных СМИ журналисты, в основном, обходят молчанием состояние российских войск.

8. Действия российских войск (спецподразделений МВД). В РПД конца 1999 - начала 2000 года довольно часто негативно оцениваются неудачные действия российских войск и российского командования, критикуется закрытость информации со стороны военных, беспорядки и беззакония в армии, спецподразделениях милиции.

На лексико-семантическом уровне преобладает, в основном, субъективно-оценочная модальность, которая актуализируется оценочными лексемами, прагмемами, (метафорическими) эпитетами, метафорой, сравнением, иронией, оценочными фразеологизмами.

При изучении категории субъективной модальности на синтаксическом уровне мы рассматриваем вводные слова, словосочетания и предложения, которые являются синтаксически обособленными и выражают отношение говорящего к сообщаемому или его характеристику. На материале нашего исследования российского политического дискурса было выделено восемь разрядов вводных слов, словосочетаний и предложений. Наиболее продуктивным в газетных статьях оказалось субъективно-модальное значение, характеризующее сообщение

1) по источнику информации, отнесенности к автору речи: (по словам, по данным, по мнению, как мы уже сообщали, по информации, по (некоторым) сведениям, по оценке, по версии, по утверждению и т.д.).

Следующим по частотности в газетных статьях является субъективно-модальное значение

2) оценки сообщаемого с точки зрения достоверности/ вероятности. Все эти значения можно расположить на оси координат достоверности/вероятности от наименьшего до наибольшего Скок видно, видимо, возможно, по-видимому, нетрудно заметить, похоже, может быть, не исключено, что, судя по всему, достоверно известно, что, как представляется и т.д.).

Нами выделены также вводные слова, словосочетания и предложения со значением

3) отношений и зависимости в строе текста: (во-первых, во-вторых, кстати, наконец, впрочем, следовательно, кроме того и т.д.),

4) со значением протекания во времени, отношения ко времени (как всегда, сразу же скажу, как неожиданно выяснилось),

5) вводные слова со значением эмоциональных реакций и интеллектуальных оценок. Посредством этого разряда субъективно-модальных значений реализуется эмоциональная либо рациональная оценка происходящего;

6) в дополнение к классификации, данной в «Русской грамматике» (1980), мы вычленили разряд вводных слов, словосочетаний и предложений со значением обобщающей (неопределенной) точки зрения (говорят, предполагают, как полагают, как говорят, как пишут). Автор, утверждая нечто, ссылается на так называемое общественное мнение, либо на какие-нибудь доминирующие идеи (мнения) в официальных или неофициальных масс - медиа или других источниках информации. Вводимая таким образом информация почти не поддается верификации, так

как конкретный ее источник неизвестен. «Говорят, у боевиков потерь не меньше» [«Независимая газета» 08.12.99].

7) Точка зрения автора чаще всего скрыта во вводных словах, словосочетаниях и предложениях со значением акцентирования и выделения (в безличных конструкциях). «Немаловажно и то, что Буш в категорическом тоне дал понять: «Каждая страна должна решить для себя: либо вы с нами, либо с террористами» [«Российская газета» 22.09.01]. Употребляя некоторые вводные слова и предложения, и подчеркивая какую-либо мысль, автор вводит свою точку зрения, которая является имплицитной, так как отсутствуют маркеры субъекта. В таких случаях к вводным словам можно прибавить маркеры субъекта: я считаю/ полагаю, с моей точки зрения, и т.д. без изменения смысла.

8) а также со значениями, которые трудно дифференцируются (с одной стороны, с другой стороны, правда, собственно и др.).

В российском политическом дискурсе отношение говорящего к сообщаемому реализуется также посредством некоторых синтаксических конструкций: присоединения, различных видов инверсии, параллельных конструкций, повтора, вопросно-ответных конструкций, многократного отрицания, построений с частицами, а также с помощью конвергенции синтаксических и лексико-семантических приемов и др.

Категория субъективной модальности на уровне суперструктуры газетной статьи. На основе анализа всего массива исследовательского материала мы делаем вывод, что суперструктуры статей строго зафиксированы только на верхнем макроуровне -на уровне категории «Краткого содержания», т.е. сначала всегда помещается «Заголовок», затем «Вторичный заголовок» (если он есть), затем «Вводка». Текст всегда начинается с «Главного события». Дальше же формальные правила расположения категорий становятся вариативными. Расположение категорий относительно друг друга может быть самым разнообразным, в то время как существует определенный набор конвенциональных категорий и инвариантная схема (суперструктурная схема новостей по Т. ван Дейку). Что касается различных вариантов данной канонической схемы, то мы считаем, что их главная причина заключается в реализации текстовой категории субъективной модальности. Таким образом, на уровне макросинтаксиса текстовая категория субъективной модальности реализуется в субъективном авторском чередовании суперструктурных категорий.

Категория субъективной модальности на уровне макрострук-

туры газетной статьи. Выяснилось, что макроструктуры проанализированных статей так же, как и суперструктуры, строго зафиксированы только на верхнем макроуровне. На уровне макроструктуры действует так называемая структура релевантности (описанная Т. ван Дейком), которая заключается в том, что автор приписывает различную релевантность (важность) каждому из топиков - заголовком, вторичным заголовком, вводкой, комментариями, линейным расположением частей текста, выводами. Таким образом, тематическая организация дискурса также подчиняется авторской интенции; журналист сам решает, что более важно и что менее важно, что следует вынести в сильные позиции начала и конца текста, о чем лучше, с его точки зрения, упомянуть вскользь. Поэтому мы считаем, что действие структуры релевантности является реализацией категории субъективной модальности.

Особо была рассмотрена реализация категории субъективной модальности на высшем уровне макроструктуры газетной статьи по следующим критериям: 1 Соответствие темы, выраженной в заголовке, той или иной части текста 2) отношение вторичного заголовка к главной теме статьи 3) отношение вводки (лида) к главной теме статьи.

Разница в процентном соотношении свидетельствует о субъективности процесса озаглавливания, т.е. автор может представлять в заголовке по своему усмотрению главное событие, одно из главных событий, второстепенные события, заголовок может содержать авторский вывод и т.д. То же можно сказать и о вторичных заголовках. Они могут выражать главную тему; могут декодировать или объяснять заголовок; они часто выражают дополнительную тему; нередко во вторичные заголовки включается авторская оценка сообщаемого. Во вводке чаще всего описывается главное событие, т.к. она представляет собой вершину макроструктуры текста.

Субъективная модальность заголовка. В заголовке, как верхнем макроуровне глобальной организации текста актуализируются различные текстовые категории. Категория субъективной модальности реализована в заголовках российского политического дискурса эксплицитно и имплицитно. Эксплицитная СМ актуализируется посредством использования в заголовках оценочных слов и прагмем (предметно-оценочных слов). «Головомойка перенесена на апрель» [Изв. 27.01.00], «Бес предела» [ИЗ № 3.03.01], «Кровная месть настигает «отморозков» [КП 26 07 01]. Имплицитная СМ реализуется через использование метафор, метафорических эпитетов, оценоч-

ных фразеологизмов: «Осиное гнездо в Аргунском ущелье» [Изв 09 02 00]. «На те же грабли» [ИЗ № 3.03.01]. Существуют метафорические заголовки, которые декодируются только после аналитического прочтения всей статьи: «Дальний прицел» [Изв. 12.01.00].

Субъективная модальность «Комментария». Наиболее отчетливо и, чаще всего эксплицитно, категория СМ реализуется в суперструктурной категории «Комментариев». В «Комментариях» журналисты высказывают свою точку зрения на событие, делятся своими сомнениями или выражают уверенность, прогнозируют дальнейшее развитие ситуации, делают выводы, обобщения. СМ актуализируется на разных уровнях языковой системы: морфологическом, лек-сико-семантическом, синтаксическом. Обобщенный анализ актуализации категории СМ (лексико-семантический и синтаксический уровни) базировался, прежде всего, на авторских комментариях, хотя СМ реализуется и в других суперструктурных категориях.

Глава 3. Субъективная модальность британского и американского политических дискурсов. Мы рассматриваем те же восемь денотативных групп слов.

1. Чечня. В большинстве случаев в британском и американском политических дискурсах Чечня характеризуется прилагательными, имеющими в своем значении сему «отделение»: breakaway, separatist, splinter, seccessionist republic (region). Иногда журналисты указывают на состояние этой республики вне закона outlaw republic. Во многих случаях Чечня описывается метафорическими эпитетами, которыми она олицетворяется и ей придаются человеческие черты: recalcitrant (непокорная), fractious (капризная), volatile (непостоянная). Два последних эпитета имеют отрицательную оценочность. Иногда указывается состояние Чечни: rebellious (мятежная), war-ravaged (опустошенная войной), poverty-ridden (угнетенная бедностью) и встречаются метафорические номинации powder кед (пороховой бочонок).

2. Происходящее в Чечне. Самым нейтральным в модальном отношении является словосочетание military campaign, однако оно встречается не так часто. Нельзя не отметить поразительно единодушное отношение множественных повествователей британского и американского политических дискурсов к происходящему в Чечне, реализующееся в использовании негативнооценочных прагмем war, intervention, invasion, occupation, colonialism, подразумевающих захват чужой территории, насильственное вторжение со стороны России, а также conflict, offensive, assault, foray. Все указанные выше слова наделяются пейоративными эпитетами-прагмемами:

brutal warfare, ruthless offensive, disastrous Russian engagement with Chechen fighters, vicious war with Chechnya, wildly popular assault, bloody mess, the savage war, Russia"s fierce campaign. Все эти слова объединяются семами "злой", "жестокий". Что же касается происходящего с чеченской стороны, то журналисты британского и американского политических дискурсов почти единодушно называют его восстанием, сопротивлением: the Chechen rebellion.

3. Чеченские формирования. Самая частотная номинация, встречающаяся в британском и американском политических дискурсах -это rebels (повстанцы, бунтовщики), separatist rebels, rebel defenders и синоним insurgents. В обоих случаях обозначается неповиновение руководству, государственным властям, отказ подчиниться принятому порядку. Также частотно употребление существительного fighters / Chechen fighters или militants, упоминается религиозная принадлежность Muslim fighters. Необходимо отметить активное использование существительного guerilla (Chechen guerillas, guerilla forces). Иногда журналисты высказывают сожаление по поводу участи чеченцев: poor Chechens, the wretched Chechens.

4. Действия чеченских формирований описываются авторами британского и американского политических дискурсов следующим образом:

- фактологическое описание действий чеченских формирований

— обращение внимания читателя на успешность, решительность действий чеченской стороны

- негативное отношение к российской стороне и одобрение действий чеченской стороны прослеживается в метафорических употреблениях

— использование оценочно-характеризующих слов - прагмем

- употребление сленга

— обращение к высокому слогу, пафосной речи свидетельствует об одобрительном отношении говорящего к действиям чеченских формирований, о его приверженности к одной из сторон.

5. Россия представлена с различных точек зрения. С точки зрения чеченцев: «Chechens...see Russia as a fading superpower with imperialist ambitions..." [Christian Science Monitor 04.08.94]. С точки зрения британских или американских политиков: "Russia is paying a price for its conduct in Chechnya" [Guardian 08.01.00]. С точки зрения автора статьи, редакции. Заезжий стереотип "русского медведя", оставшийся со времен холодной войны, сигна-

лизирует о негативном отношении к России: "...Russian bear still has some fight in him" [Guardian 08.12.99].

6. Президент России. В бытность В. Путина премьер-министром, а также в начале его президенства, в британском и американском политических дискурсах прослеживается весьма нелестный о нем отзыв: the war"s author [С Christian Science Monitor 02.12.99], ice-hard ex-KGB man [Economist 06.19. 99], the old KGB hand [Economist 02.10.99], man of steel [Guardian 20.12.99], hawkish prime minister V. Putin [Christian Science Monitor 23.12.99], the engineer of Russia"s campaign in Chechnya [Christian Science Monitor 13.01.00], the political architect of the Chechen war [08.01.00]. Все приведенные примеры являются метафорами. Кроме указания на то, что военный конфликт в Чечне был инициирован В. Путиным, в этих метафорах дается оценочная характеристика премьр-министра (сталь ассоциируется с крепостью, твердостью, а лед с хладнокровием). Неприязнь к КГБ переносится и на бывшего его члена.

7. При описании российских войск преобладает пейоративная абсолютная оценка российской армии, плохая боеспособность, недисциплинированность, недостаточное обеспечение питанием, моральное разложение и т.д. В большинстве указанных в диссертации примеров присутствует абсолютная пейоративная оценка, выраженная либо прилагательными bad / poor, либо наречиями badly / poorly.

8. Наиболее частотными при описании действий российских войск являются акциональные глаголы и глагольные сочетания со значениями подавления (subdue, press ahead, vanquish, smash into submission), разрушения (reduce to ruins, obliterate, blast into rubble, wipe out), интенсивных военных действий (rain down, unleash a massive fusillade), дисциплинарных мер (crack down) и другие.

В британском и американском политических дискурсах субъективная модальность широко представлена тропеическими средствами: эпитетом и метафорой, сравнением и иронией.

Категория СМ реализуется также посредством некоторых лексических стратегий. Одной из таких лексических стратегий является постановка слова (словосочетания) в кавычки. Таким образом автор, с одной стороны, выделяет в тексте чужую речь, а с другой стороны, он не принимает значения,смысла излагаемого, отстраняется от него. «Russian's attempts to allay fears about "liberated" Chechnya seem to be drawn from lightly updated Soviet propoganda books" [Economist 19.02.00]. Авторы не согласны с тем, что Чечня освобождается (от бандформирований), поскольку ан-

глийские и американские журналисты в своем большинстве считают Россию не освободителем, а завоевателем. Поэтому слово "liberated" поставлено в кавычки.

В британском и американском политических дискурсах были выделены те же восемь разрядов вводных слов, словосочетаний и предложений, что и в российском политическом дискурсе, и, кроме того, мы посчитали нужным выделить подразряд "введение определенной точки зрения" в связи с тем, что существуют вводные слова, которые показывают, с какой позиции следует рассматривать высказывание автора. "Ideologically, the current war is more understandable for the people" [CSM 23.12.99].

В связи с невозможностью представить в автореферате все имеющиеся примеры, перечислим лишь конструкции, в которых актуализируется СМ: инверсия, конструкции с местоимениями whoever, whatever, whenever и др., сравнительные конструкции с несколькими компаративами, экспрессивные конструкции с эмфатическим глаголом do, вопросно-ответные конструкции, риторический вопрос, параллельные конструкции, синтаксический повтор, конвергенция синтаксических и лексико-семантических приемов, конструкции с приложением, содержащим оценку, и др.

Категория субъективной модальности на уровне суперструктуры газетной статьи. Как показало наше исследование английских статей, в них независимо от содержания, действительно присутствуют конвенциональные категории, описанные Т. ван Дейком для дискурса новостей. В качестве примеров даны суперструктурные схемы статьи из британской газеты "The Guardian" "Russians acknowledge fierce resistance in Grozny" за 29.12.99 и другой статьи «Russia's Outlaw Republic Readies for Guerilla War» из американской газеты "Christian Science Monitor" за 5.12.94. Данные схемы подробно анализируются с точки зрения расположения и фиксированное™ в них суперструктурных категорий. Далее, на основе обобщенных данных суперструктурной организации статей британского и американского политических дискурсов, описывается местоположение каждой конвенциональной категории. Проведенное исследование на материале британского и американского политических дискурсов показало, что суперструктуры газетных статей строго зафиксированы только на высшем макроуровне - на уровне категории «Краткого содержания», т.е. сначала всегда помещается «Заголовок», затем «Вторичный заголовок» (если он есть), затем «Вводка». Текст всегда начинается с «Главного события». Дальше же формальные правила расположения категорий становятся вариативными. Расположение

категорий относительно друг друга может быть самым разнообразным, в то время как существует определенный набор конвенциональных категорий и инвариантная схема (см. суперструктурную схему новостей по Т. ван Дейку). Мы предложили рассматривать суперструктурную схему дискурса новостей Т. ван Дейка как прототип. Что же касается различных вариантов данной канонической схемы, то мы считаем, что их главная причина заключается в реализации текстовой категории субъективной модальности. Заголовок и начало текста являются сильными позициями, т.е. представляют собой такие части текста, с помощью которых автор задерживает внимание читателя. Конец текста также является сильной позицией. Он завершает формулирование авторского концепта. Очевидно поэтому статьи часто заканчиваются «Комментариями», где автор представляет свою точку зрения на изложенное, делает вывод, предположения, указывает на перспективы и т.д. Таким образом, можно заключить, что, также как и в российских газетах, текстовая категория субъективной модальности реализуется в субъективном авторском чередовании суперструктурных категорий, за исключением верхнего макроуровня.

Категория субъективной модальности на уровне макроструктуры. Как показали данные нашего исследования, журналисты по своему усмотрению представляют топики статей в той последовательности, в какой это им необходимо. Выбор топиков, связанных с главным, является прерогативой автора. Наблюдается тот же принцип релевантности текстов газетных статей Т. ван Дейка. Он заключается в том, что «тематическая структура представляет собой набор формально или субъективно выделенных топиков, вокруг каждого из которых организуется часть значений текста» [Т. ван Дейк 1985: 244]. С нашей точки зрения, структура релевантности и есть реализация категории субъективной модальности в текстах газетных статей, т.к. автор приписывает различную релевантность каждому из топиков, компонентов макроструктуры заголовком, вторичным заголовком, линейным расположением частей текста. Принцип релевантности начинает действовать уже на дотекстовом уровне, когда автор делает выбор главного топика и второстепенных топиков и планирует, что и как он будет писать, какая информация будет выдвигаться на первый план, где будет фокусироваться внимание читателя.

Кроме того, мы произвели общий статистический анализ всех газетных статей по следующим критериям: 1. Соответствие темы, выраженной в заголовке, той или иной части текста. 2. Роль вто-

ричного заголовка в макроструктуре газетной статьи, его отношение к главной теме. 3. Отношение вводки к главной теме статьи.

Тема в заголовке, самом верхнем уровне макроструктуры газетной статьи, который должен по журналистским правилам представлять самую главную, важную тему, по-разному реализуется в макроструктуре статьи. В большинстве случаев заголовок является полным обобщением смысла текста. Однако нередко заголовок представляет собой только один из топиков статьи, или второстепенный топик, или вообще является субъективным выводом автора.

По второму пункту анализа мы пришли к следующим выводам: 1. Вторичный заголовок является декодированием (объяснением) заголовка. 2. Во вторичном заголовке автор обозначает последствие событий, описанных в заголовке. 3. Вторичный заголовок представляет собой авторское предположение или оценку связанные с главным событием (событиями). 4. Вторичный заголовок обозначает главное событие (главную тему) статьи. По третьему пункту нашего анализа мы пришли к выводу, что вводка чаще всего представляет собой информацию о главном событии или авторское введение в тему (в виде рассуждения, комментария, оценки, вывода).

Заголовки, вторичные заголовки и вводки являются доминантами смысла статьи (сильными позициями), но в большинстве случаев, только с точки зрения автора. Как вытекает из нашего анализа, они представляют собой авторский вариант макроструктуры текста. Читатель может иметь другой(ие) вариант(ы) в зависимости от его фоновых знаний, социальных установок, личных убеждений и т.д. Здесь мы полностью согласны с позицией Т. ван Дейка: «Когда же заголовок или вводка не являются адекватным и полным обобщением смысла текста, мы можем сказать, руководствуясь формальными установками или субъективными ощущениями, что они не являются беспристрастными» [Т. ван Дейк 1985: 241].

Субъективная модальность заголовка. Заголовок, как первый знак текста, весьма часто содержит эксплицитное или имплицитное отношение автора к тому, что он сообщает. Эксплицитная СМ присутствует в заголовках, имеющих в своем составе предметно-оценочные слова (прагмемы): "Russia's south still a mess" [Economist 25.09.99]. В словаре Hornby mess определяется как "state of confusion, dirt or disorder". Выбирая данную прагмему в качестве характеристики, редколлегия журнала выражает свою отрицательную оценку происходящего в Чечне (беспорядок, неразбериха на оценочной шкале не принадлежат к зоне нормы (это плохо)). В некоторых

заголовках можно проследить журналистскую оценку действий официальных лиц российского государства. "In China, Yeltsin lashes out at Clinton" [Washington Post 10.12.99]. Прагмема lash out, кроме обозначения самого действия, еще и характеризует его (нападать яростно, неистово) с негативной стороны.

Большой прагматический потенциал в заголовках имеют лексемы с производными, переносными значениями: Russia"s Caucasus quagmire" [Christian Science Monitor 09.11.99]. Автор сравнивает военный конфликт в Чечне с болотом quagmire, из которого трудно, почти невозможно выбраться. Безусловно, использование такой метафоры является негативной оценкой автором затягивания войны в этой республике.

Еще один способ актуализации категории модальности заключается во взаимодействии заголовка и текстового содержания. Этот способ основан на транспозиции синтаксических структур. "Can Russia win in Chechnya?" [Economist 06.11.99] - Don't say beforehand that Russia can win in Chechnya.

Субъективная модальность «Комментария». Как показывает обобщенный анализ реализации категории СМ британского и американского политических дискурсов, наличие «Комментариев» в структуре статьи свидетельствует о высоком коэффициенте авторской модальности. Чем большее место в структуре текста занимает «Комментарий», тем выше коэффициент авторской модальности. СМ в «Комментариях» реализуется на всех языковых уровнях.

В заключении обобщаются данные исследования. Были выявлены следующие закономерности реализации категории субъективной модальности в российском политическом дискурсе и британском и американском политических дискурсах:

1. Из всех рассматриваемых нами уровней категория СМ наиболее отчетливо реализуется на лексико-семантическом уровне. В британском и американском политических дискурсах военный конфликт в Чечне оценивается чрезвычайно негативно, он концептуализирован как несправедливая, захватническая война, «оккупация», «вторжение», "интервенция" со стороны России и «война за независимость», «восстание, мятеж» со стороны чеченцев. Россия предстает в роли обидчика, а чеченская сторона — в роли обиженного. Чеченские формирования, в представлении британских и американских журналистов, являются партизанами, повстанцами. Россия как страна охарактеризована негативно, до сих пор бытует стереотипный образ России в виде медведя. Российский президент В. Путин описывается метафорически как «инже-

нер», «автор», «архитектор» чеченской войны. В целом, субъективную модальность британского и американского политических дискурсов можно охарактеризовать как политический негатив.

В российском политическом дискурсе существуют более разнообразные точки зрения на происходящее. Чеченский конфликт именуется как эвфемизмами («контртеррористическая операция», «чеченская кампания», «вооруженное противостояние» и другими, которые прикрывают суть происходящего), так и «войной». Отношение к чеченским формированиям, как правило, негативное. В номинациях чеченской воюющей стороны прослеживается семантика незаконности, преступных действий «бандформирования», «бандиты», «боевики», «наемники» и др. В указанных нами российских газетах конца 1999 и до наших дней наблюдается критическое отношение российских журналистов к военному конфликту в Чечне и привлечение внимания читателей к существующим проблемам в российской армии, действиям российского командования и российских войск.

2. Чем на более высокую ступень поднимается анализ категории СМ, тем универсальнее становится ее реализация в российском политическом дискурсе и британском и американском политических дискурсах, и тем более завуалированной становится точка зрения автора. Чередование и выбор суперструктурных категорий («Главное событие», «Контекст», «Предшествующие события», «История», «Последствия» («Действия» или «Вербальные реакции»), «Комментарий») подчиняются авторской интенции, за исключением верхнего макроуровня («Краткого содержания»). Для усиления своего воздействия на адресата журналисты используют сильные позиции: начало («Заголовок», «Вторичный заголовок», «Вводка») и конец текста, куда помещается авторский «Комментарий» либо «Вербальные реакции».

3. Заголовок как часть верхнего макроуровня статьи играет особую роль в создании субъективной модальности политического дискурса:

1) он не всегда является полным обобщением смысла всего текста и часто отражает субъективную, пристрастную точку зрения корреспондента (редакции);

2) заголовок может содержать оценочные лексемы, реализующие эксплицитно или имплицитно то или иное отношение автора к сообщаемому, воздействуя таким образом на создание у адресата определенной позиции.

На уровне макроструктуры политического дискурса категория субъективной модальности реализуется посредством структуры релевантности, которая заключается в том, что автор при-

писывает различную важность каждому из топиков макроструктуры заголовком, вторичным заголовком, вводкой, линейным расположением топиков, выводами.

4. Наличие «Комментариев» в структуре статьи свидетельствует о высоком коэффициенте авторской модальности. Чем большее место в структуре текста занимает «Комментарий», тем выше коэффициент субъективной модальности. СМ в «Комментариях» реализуется на всех языковых уровнях. В «Комментариях» могут быть представлены точка зрения журналиста (оценка), прогнозирование какой-либо ситуации, чьих-либо действий или слов, авторские выводы, обобщения, пути решения разных вопросов, разная степень уверенности в происходящем и т. д.

5. Наибольшие сходства в формальном выражении категории субъективной модальности в исследуемых дискурсах наблюдаются на глобальном уровне, в организации суперструктурных категорий (и макроструктуры соответственно) и сильных позиций текста. Наибольшие различия содержательного плана прослеживаются на лексико-семантическом уровне.

В настоящей работе намечены лишь некоторые пути возможного разноуровневого анализа категории субъективной модальности. Перспективными могут быть исследования реализации данной категории на фонологическом, морфологическом уровнях, а также посредством пунктуации и графики. Рассматриваемая категория имеет необъятную область исследования, поскольку лингвистические и экстралингвистические факторы актуализации человеческого «я», или, иначе, отношения говорящего к сообщаемому, чрезвычайно разнообразны

Список публикаций

1. Зятькова Л.Я. Роль субъективной модальности в создании стереотипов в отношении Чеченской войны средствами печати (на материале русского и английского языков) // Language and Literature № 11/12 // URL: http:/www.utmn.ru/frgf/journal.htm, 2001.- 7 с.

2. Зятькова Л.Я. Текстовая категория модальности в российском и англо-американском политическом дискурсе // Актуальные вопросы русистики: Всероссийская науч.- практич. конф., 20-21 марта 2003. -Тюменский гос. ун-т. - Тюмень, 2003. - С. 183-187

3. Зятькова Л.Я., Андреева К.А. Субъективная модальность репортажа // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингв, чтения -2001: Материалы ежег. регион, конф., 1-2 фев. 2001. - Уральский гос. пед. ун-т.- Екатеринбург, 2001. - № 14. - С. 45.

4. Зятькова Л.Я. Точка зрения и прагматическая установка в газетных статьях // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингв, чтения - 2002: Материалы ежег. регион, конф., 1-2 фев. 2002. -. Уральский гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2002. - № 15.- С. 53-54.

5. Зятькова Л.Я. Модальность политического дискурса // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингв, чтения - 2003: Материалы ежег. регион, конф., 3-4 фев. 2003. - Уральский гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2003. - № 16. - С. 58-60

6. Зятькова Л.Я. Субъективная модальность политического дискурса на лексико-семантическом уровне // Современная политическая лингвистика. Материалы междунар. конф. - Уральский гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2003. - С. 56-58.

ЛР 020405 от 14.05.97 Подписано в печать 01.09.03. Тираж 100 экз. Объем 1,0 уч.-изд. л. Формат 60x84/16. Заказ 570

Издательство Тюменского государственного университета 625000, г. Тюмень, ул. Семакова, 10.

V 13 84 8

2-ooj-A

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Зятькова, Лариса Яковлевна

Введение.

Глава 1. Теоретические основы исследования

1.1. Определение модальности и е>е виды.

1.2. Субъективная модальность как текстовая категория.

1.2.1. Политический дискурс и текст как объекты анализа.

1.2.2. Текстовые категории. Модальность текста в концепции И.Р. Гальперина и других отечественных ученых. Точка зрения.

1.2.3. Корреляция понятий «оценка» и «субъективная модальность».

1.2.4. Концепция Тойна ван Дейка.

Выводы по первой главе.:.

Глава 2. Субъективная модальность российского политического дискурса

2.1. Категория субъективной модальности на лексико-семантическом уровне.

2.2. Категория субъективной модальности на синтаксическом уровне.

2.2.1. Вводные слова, словосочетания и предложения.

2.2.2. Синтаксические конструкции.

2.3. Категория субъективной модальности на уровне суперструктуры газетной статьи.

2.4. Категория субъективной модальности на уровне макроструктуры газетной статьи.

2.5. Субъективная модальность заголовка.

2.6. Субъективная модальность «Комментария».

Выводы по второй главе.

Глава 3. Субъективная модальность британского и американского политических дискурсов

3.1. Категория субъективной модальности на лексико-семантическом уровне.

3.2. Категория субъективной модальности на синтаксическом уровне.

3.2.1. Вводные слова, словосочетания и предложения.

3.2.2. Синтаксические конструкции.

3.3. Категория субъективной модальности на уровне суперструктуры газетной статьи.

3.4. Категория субъективной модальности на уровне макроструктуры газетной статьи.

3.5. Субъективная модальность заголовка.

3.6. Субъективная модальность «Комментария».;.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Зятькова, Лариса Яковлевна

Настоящая диссертация посвящена исследованию категории субъективной модальности в современном политическом дискурсе. Данная работа лежит в русле таких дисциплин как лингвистика текста, стилистика текста, функциональная стилистика, анализ дискурса.

Большинство лингвистов придерживаются дифференциации категории модальности на объективную, выражающую отношение высказывания к действительности и субъективную, в которой реализуется отношение говорящего к сообщаемому [Гак (1989), Золотова (1982), Наер (2001), «Грамматика современного русского литературного языка» (1970), «Лингвистический энциклопедический словарь» (1990), «Русская грамматика» (1980) и др.]. Такие авторы, как Бондаренко (1979), Виноградов (1975), Лайонз (1978), Руднев (1977) рассматривают модальность только как отношение сообщаемого к действительности. Среди видов субъективной модальности разными языковедами выделяются оценочная, эмотивно-оценочная, аффективная, нейтральная, релятивная, модальность желания, отвращения, разрешенности, запрета, свободы, отказа и согласия, удивления, модальность странного, неожиданного и др.

С понятием «модальность» тесно связано понятие «оценки», «оценочности». Как отмечается в академической «Русской грамматике» (1980), оценка составляет сущность субъективной модальности. Некоторые лингвисты рассматривают оценку как отдельную языковую категорию. Так, Г.Я. Солганик писал, что «оценочность - одна из наименее изученных языковых категорий». «Именно в выражении отношения говорящего (пишущего) к предмету высказывания. обнаруживается важная социально-прагматическая роль категории оценочности» [Солганик 1981:

8-9]. Г.Я. Солганик подразделял лексику газеты на позитивнооценочную, негативнооценочную и модальнооценочную. Об оценке в газетах писали также О.П.Орлова, Е.Г. Соболева (1987), О.И. Богословская., О.В. Онянова (1996), Т.М. Пермякова (1997), Н.Г. Мартыненко (1999), Г.Я. Солганик (2000) и др.

Мы рассматриваем модальность как текстовую категорию. Для текстоцентрического подхода актуально значение отношения говорящего к сообщаемому, то есть субъективная модальность. Как отмечал JI.M. Наер, «именно субъективная модальность релевантна целям и задачам интерпретации текста» [Наер 2001: 61]. В таком понимании наиболее близким к термину «субъективная модальность» является термин «точка зрения». М. Тулан называет его «фокализацией». Фокализация - это позиция, «с которой смотрят на вещи, их ощущают, понимают, оценивают» [Toolan 1998: 67] (перевод наш.-З.Л.).

Реализация категории модальности анализируется нами в современном политическом дискурсе, который мы понимаем как совокупность текстов различных жанров, объединенных политической тематикой. В политический дискурс входят газетно-публицистические тексты, ораторские выступления, посвященные политике, официальные тексты .на политическую тему (постановления, указы, законы), политологические статьи. В данной работе акцент делается только на газетно-публицистические журналистские тексты. Изучение языка газеты входит в исследование политического языка, который в последнее время активно анализируется лингвистами (В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, Ю.Б. Феденева, А.П. Чудинов, В.Н. Шапошников, Е.И. Шейгал и др)

Исследования языка газеты в нашей стране, как отмечают специалисты, начались в начале 20 в. Г.О. Винокур в своей работе

Культура языка» пытался определить его лингвостилистическую природу. Число лингвистических работ, посвященных газетной речи, было невелико. До середины 70-х гг. 20 в. язык газеты был изучен очень слабо. Затем начали появляться лингвистические исследования различных речевых стилей (хроника, репортаж, очерк, интервью, фельетон, статья, передовая статья и др.) на различных уровнях языка, учебные пособия, исследования газеты в структурном, социолингвистическом и функциональном аспектах [Селищев (1928), Бельчиков (1965), Костомаров (1971), Лысакова (1981), Мамалыга (1983), Солганик (1968, 1974, 1981), Алексеев, Рогова (1982) и др.]. Советские лингвисты отмечали главную особенность газетно-публицистического стиля тех лет — социальную оценочность языковых средств, которая была связана с пропагандой классовых идей, средством воздействия на умы и чувства людей.

По мере становления и развития новой дисциплины лингвистики текста, начал возрастать интерес к изучению газеты в текстовом аспекте. Здесь следует отметить особый вклад в изучение газеты с этой точки зрения профессора МГУ Г.Я. Солганика и его школы, а также лингвистов Уральского государственного университета Л.М.Майдановой, Т.В.Матвеевой, Э.А.Лазаревой, Э.В.Чепкиной. Ими проведена большая научно-исследовательская работа по изучению газеты как целостного и как отдельного текста, категорий текстообразования и композиции газетного текста, по исследованию функциональных стилей в аспекте текстовых категорий. Нельзя также не упомянуть и о когнитивном исследовании политического дискурса в Уральском государственном педагогическом университете под руководством А.П. Чудинова (см. также Феденева (2000), Колотнина (2001)).

Что касается зарубежной лингвистики, то интерес к изучению проблем производства, содержания и организации новостей в СМИ отмечался в середине 70-х гг. Большинство работ были социологически направленными и структуралистскими, односторонними по своей сути. Макроанализ газетных сообщений ограничивался изучением институциональных и профессиональных характеристик процесса выпуска новостей журналистами [Tunstall (1971); Boyd-Barret (1980) и др.]. Бирмингемский центр по изучению современной культуры [Hall (1981); Cohen and Young (1981)] занимался макро- и микроисследованиями в области идеологического анализа новостей. Этнометодология [Tuchman (1978); Fishman (1980)] занимается газетными сообщениями на микроуровне, при котором подробно анализируются заданные институциональные и социальные рамки производства новостей, конституирующие действительность журналистской картины мира. Фаулер, используя грамматически ориентированный подход, доказал, что предвзятость в подаче новостей может быть выражена даже синтаксическими конструкциями предложения. В Великобритании также проводятся исследования дискурса новостей с сочетанием структурного и эмпирического анализов, с критическим анализом идеологической направленности сообщений [Downing (1980)]. Как отмечал Т.ван Дейк, в основном исследуется "контекст" новостей: вопросы практической деятельности, социокультурные и идеологические закономерности производства новостей. Сами тексты изучаются мало, в основном с точки зрения их содержания.

После небольшого экскурса в изучение языка газеты, текстовых категорий, и категории модальности в газете в частности, перейдем к объяснению актуальности выбранной темы.

Актуальность настоящего, исследования определяется следующими факторами:

1. Существует насущная необходимость изучения категорий текста как таковых, поскольку их изучение, как отмечает З.Я. Тураева, началось лишь в 80-х годах 20 века. Категория модальности по настоящее время « устойчиво сохраняется как признанный предмет дискуссий» [Бондарко 1990: 59].

2. Необходимо выявить специфику функционирования категории субъективной модальности в различных сферах, в том числе в политическом дискурсе.

3. В современной лингвистике на первый план выходит человеческая личность, говорящий, пишущий. Именно говорящий, пишущий, «.сообщая собеседнику определенную информацию и выражая свое отношение к ней, отбирает необходимые языковые средства, рассчитывая на коммуникативный эффект» [Коноваленко 1997: 1]. Категория модальности и тесно связанная с ней оценочность, являясь антропоцентрически обусловленными свойствами языка, отображают чрезвычайно сложную картину человеческого мира, которая очень изменчива и непостоянна.

4. Политическая лингвистика относится к числу областей науки, в которой особенно много .«белых пятен». Изучение категории субъективной модальности в политическом дискурсе будет способствовать более точному осмыслению закономерностей политической коммуникации.

5. Сопоставительный анализ реализации текстовой категории модальности в российском и британско-американском политических дискурсах на глобальном и локальном уровнях текста поможет более полному осознанию специфики национальной ментальности указанных народов.

6. Работа способствует поиску собственно языковых аспектов изучения модальности в отличие от логической модальности

Новизна исследования заключается в следующем: в аспекте исследования газетного текста категория модальности фактически не получила освещения в теории текста; предпринята попытка сопоставительного описания актуализации категории модальности в российских, британских и американских политических текстах; лингвистическая категория субъективной модальности в политическом тексте рассматривается с позиции выражения ее разноуровневыми языковыми средствами как в составе предложения, так и на уровне суперструктуры и макроструктуры газетного текста; выявлены средства реализации субъективной модальности в политических текстах на лексико-семантическом, синтаксическом уровнях и глобальных уровнях суперструктуры и макрструктуры; в британском и американском политических дискурсах обнаружена закономерность, связанная с негативной характеристикой действий российской стороны в Чечне.

Объектом данного исследования являются средства выражения модальности в российских, британских и американских печатных СМИ.

Материалом исследования послужили статьи на тему "Война в Чечне" (некоторые статьи посвящены проблемам мирового терроризма) из российской, британской и американской печати («Российская газета», «Аргументы и факты», «Известия», «Тюменские известия», «Комсомольская правда», «Независимая газета», «Труд», «The Washington Post», «The Christian Science Monitor», «The Guardian», «The Herald Tribune», «The Independent», «The Financial Times», «The Economist», «Newsweek», «The Nation», «Russian Life» и других за период 1994-96, 1999-2000, 2001-2002 годов). Основная масса материала включает 19992000 годы. Общая выборка составила более 400 статей, извлеченных из газет и журналов общенационального масштаба «серьезной» направленности (желтая пресса не использовалась) и некоторых местных российских газет. Статьи из российской прессы составляют 50% от общего объема материала. На британский и американский политические дискурсы в совокупности также приходится 50 %. Необходимо заметить, что основная масса материала представляет собой выборку из американской прессы, и только часть - из британской. Предварительный анализ статей американских и британских журналистов показал их одинаковое отношение к конфликту в Чечне, поэтому в нашей работе мы рассматриваем американский и британский политический дискурсы как единое образование, не разделяя их. Из газетно-публицистических жанров анализировались информационные жанры расширенной заметки, репортажа, аналитические жанры корреспонденции и комментария, а также редакционные статьи из некоторых британских и американских журналов.

Методологической базой анализа реализации категории модальности на глобальном уровне послужил анализ дискурса новостей зарубежным ученым Т. ван Дейком, а также основные положения теории выдвижения (актуализации), описанные В.А. Кухаренко и И.В. Арнольд. Явление выдвижения языковой единицы было отмечено еще представителями русской формальной школы и пражского лингвистического кружка. Оно обозначает «такое использование языковых средств, которое привлекает внимание само по себе и воспринимается как необычное» [Кухаренко 1988: 12]. Выдвижение устанавливает семантические релевантные отношения между элементами одного или нескольких уровней в I организации текста. Одним из средств задержания внимания читателя на важных по смыслу моментах является сильная позиция. Сильными позициями считаются начало и конец текста, главы, строки.

При анализе лексики мы руководствовались данными профессора Г.Я. Солганика, который подразделял всю газетную оценочную лексику на позитивнооценочную, негативнооценочную и модальнооценочную; результатами исследований оценочности (оценки) Н.Д. Арутюновой, Е.М. Вольф, А.А. Ивина. В основу лексико-семантического анализа реализации категории субъективной модальности легло также деление М.Н. I

Эпштейном всей лексики на три класса слов: с предметным значением, с оценочным значением, с предметно-оценочным значением (прагмемы). Прагмемы - «самозначные» слова, не просто называющие явление, но и нечто о нем сообщающее, выражающие определенное авторское отношение [Эпштейн 1991: 20]. Прагмемы выявлялись при помощи метода словарных дефиниций. Оценочные компоненты присутствуют в словарных определениях либо как словарные пометы, либо в составе самой словарной статьи в виде оценочных слов. Анализ реализации категории модальности на синтаксическом уровне проводился на базе данных академической

Русской грамматики» (1980), В.В. Виноградова. Основной метод, используемый в приложениях данной работы — сопоставительный. Сопоставление проводилось по всем указанным уровням с точки зрения формы и содержания.

Гипотеза данной работы заключается в следующем: субъективная модальность актуализируется как на уровне локальных структур (лексика и семантика, синтаксис), так и на уровне глобальных структур (макроструктур и суперструктур в терминологии Т.ван Дейка).

Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1. Проанализировать реализацию категории субъективной модальности в политическом дискурсе в русских и английских политических текстах на глобальном (уровне суперструктуры и макроструктуры) и локальном (лексико-семантическом и синтаксическом) уровнях, сопоставить их и описать закономерности реализации данной категории.

3. Выявить роль суперструктурных категорий «Краткое содержание» («Заголовок», «Вторичный заголовок», «Вводка») и

Комментарий» в создании субъективной модальности политического дискурса и определить их взаимосвязь с сильными позициями текста.

Теоретическая значимость данного исследования связана с тем, что оно: вносит вклад в разработку текстовой категории субъективной модальности в политическом дискурсе; способствует развитию теории политического дискурса; представляет рассмотрение категории субъективной модальности не только на локальном, но и на глобальном (текстовом) уровне политического дискурса; уточняет классификацию точек зрения в политическом дискурсе.

Практическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в преподавании курса Теоретической грамматики, спецкурсов «Лингвистика текста», «Стилистика текста», «Грамматика текста», «Модальность текста», «Сопоставительная лингвистика», в методике преподавания родного и иностранного языков при обучению чтению и интерпретации газетных и других текстов с учетом реализации в них текстовой категории субъективной модальности. Данные нашего исследования могут иметь определенную практическую ценность для политологов, журналистов, специалистов по международным отношениям.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Сопоставительный лингвистический анализ одного дискурсивного I события — военного конфликта в Чечне - с позиции реализации в нем категории субъективной модальности позволяет выявить различное отношение к указанному событию со стороны российских, британских и американских журналистов. В британско-американских СМИ последовательно отражается негативная субъективная модальность по отношению к действиям российской стороны в Чечне, тогда как в отечественных СМИ обнаруживается различная субъективная модальность.

7. Наибольший параллелизм между российскими и британско-американскими политическими текстами в способах выражения субъективной модальности обнаруживается в организации суперструктурных категорий и сдльных позиций текста, в то время как национальные особенности максимально ярко проявляются на лексико-семантическом уровне.

Апробация работы: основные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры английского языка и Ученого Совета факультета романо-германской филологии Тюменского государственного университета, на ежегодных научных конференциях «Актуальные проблемы лингвистики» в 2001, 2002, 2003 годах (г. Екатеринбург, Уральский государственый педагогический университет), ца научных конференциях «Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков» (2002) «Актуальные вопросы русистики» (2003) в Тюменском государственном университете, «Диалог языков и культур» в Тюменском государственном институте искусств и культуры (2001).

Работа состоит из введения, трех глав и заключения. В первой главе представлены основные теоретические положения работы, определяются базисные понятия. Во второй главе исследуется субъективная модальность российского политического дискурса, в третьей главе представлен анализ британского и американского политических дискурсов. В тексте работы основные результаты исследования представлены в одиннадцати таблицах, девяти схемах, четырех рисунках. Библиографический список включает 215 наименований источников и 29 словарей. Дан список сокращений. Работа включает два приложения, где показана методика анализа газетной статьи российского политического дискурса и дан разноуровневый сопоставительный анализ реализации категории субъективной модальности в российском, британском и американском политических дискурсах и представлена классификация видов точек зрения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Субъективная модальность политического дискурса"

Выводы по третьей главе

Категория модальности в британском и американском политических ф дискурсах реализуется как на глобальном, так и на локальных уровнях дискурсивной (текстовой) организации.

На лексико-семантическом уровне реализация категории модальности происходит посредством использования прагмем (предметно-оценочной лексики), оценочной лексики, слов разговорного стиля, сленга, пафосной лексики, идиоматических выражений, эпитетов, метафор, сравнений, иронии, аллюзий. Анализ лексики по восьми выделенным денотативным группам (Чечня, Происходящее в Чечне, Чеченские формирования, Действия чеченских формирований, Россия, Президент России, Российские войска, Действия российских войск) показал, что роль России в чеченском конфлйкте оценивается крайне негативно. Происходящее в Чечне концептуализируется как интервенция, оккупация, колониальная война со стороны России и борьба за независимость, повстанческое движение со стороны чеченцев. Президент России В. Путин метафорически характеризуется как автор, инженер, архитектор чеченской войны.

На синтаксическом уровне категория модальности ф актуализируется через использование вводных слов, словосочетаний и предложений. Среди всех выделенных нами десяти разрядов вводных слов, словосочетаний и предложений ■ особо необходимо отметить разряд со значением эмоциональных реакций и интеллектуальных оценок, поскольку именно с помощью данного разряда вводных слов автор выражает ту или иную оценку сообщаемого. Мы выделили разряд со значением обобщенной (неопределенной) точки зрения, который реализуется безличными предложениями. Использование автором определенных синтаксических конструкций также способствует актуализации субъективной точки зрения. В британском и американском политических дискурсах частотны инверсия, сравнительные конструкции, вопросно-ответные конструкции, параллельные, вставные конструкции, а также построения с приложением, содержащее оценку, и другие.

Актуализация категории модальности на уровне суперструктуры заключается в субъективном авторском чередовании суперструктурных категорий (за исключением верхнего макроуровня). Выяснилось также, что некоторые конвенциальные категории непосредственным образом связаны с категорией субъективной модальности, как-то: «Комментарии», «Заголовок» («Вторичный заголовок»), «Вводка», «Вербальные реакции». «Наполняя» эти конвенциональные категории определенным содержанием, имеющим пейоративную или мелиоративную оценку, автор тем самым эксплицитно или имплицитно выражает свое отношение к происходящему. На уровне макроструктуры категория модальности реализуется через структуру релевантности, то есть автор приписывает различную релевантность каждому из топиков макроструктуры посредством заголовка, вторичного заголовка, вводки, линейного расположения частей текста. Тема, выраженная в заголовке, по-разному соотносится с частями текста, то есть она может раскрываться во всем континууме статьи и быть полным обобщением смысла текста, или же заголовок может представлять собой субъективный авторский вывод и отражать один из главных топиков или второстепенный топик. Существуют и другие варианты соотношения темы, выраженной в заголовке, с частями текста. Заголовочный комплекс играет важную роль в актуализации категории модальности. Выявлено, что подавляющее большинство заголовков британского и американского политических дискурсов, посвященных событиям в Чечне, имеет отрицательную оценочность. Пейоративная оценка в заголовках реализуется эксплицитно при помощи прагмем и имплицитно за счет метафор, транспозиции синтаксических структур и противопоставления заголовка тексту статей.

Наличие «Комментариев» в структуре статьи свидетельствует о высоком коэффициенте авторской модальности. Чем большее место в структуре текста занимает «Комментарий», тем выше коэффициент авторской модальности. Субъективная модальность в «Комментариях» реализуется на всех языковых уровнях. В «Комментариях» могут быть представлены точка зрения журналиста (оценка), прогнозирование какой-либо ситуации, чьих-либо действий или слов, авторские выводы, обобщения, пути решения разных вопросов, разная степень уверенности в происходящем и т. д.

Заключение

Сопоставительный анализ реализации категории субъективной модальности в российском, британском и американском политических дискурсах показал изоморфизм формального выражения данной категории в двух языках, особенно на глобальном уровне, и алломорфизм ее содержательной стороны, т.е. различное отношение к военному конфликту в Чечне со стороны российских, британских и американских журналистов. В британских и американских печатных СМИ последовательно отражается негативная субъективная модальность по отношению к действиям российской стороны в Чечне, тогда как в отечественных СМИ обнаруживается различная субъективная модальность

1. Категория субъективной модальности в дискурсе политической ситуации «Война в Чечне» наиболее прямо и последовательно реализуется на лексико-семантическом уровне. В российском политическом дискурсе преобладает, в основном, субъективно-оценочная модальность, которая актуализируется оценочными лексемами, прагмемами, метафорическими эпитетами, метафорой, оценочными фразеологизмами, сравнением, иронией. Оценочность - неотъемлемое свойство политического дискурса. Позицию говорящего (говорящих ф множественных повествователей политического дискурса) отображает целенаправленное употребление одних и тех же лексических средств либо лексических средств одной и той же оценочности.

Произведенное нами деление лексики политического дискурса на тему военного конфликта в Чечне на восемь денотативных групп показывает фрагмент концептуальной картины мира, существующий в российских и британско-американских СМИ, которые повествуют об одном и том же политическом событии. Обозначение Чечни чаще всего имеет нейтральную безоценочную номинацию. Оценка России как страны по отношению к войне в Чечне не прослеживается. Российские войска также, как правило, не описываются. Происходящее в Чечне в первые ф несколько месяцев боевых действий в 1999 году определяется в виде эвфемизмов контртеррористическая операция, чеченская кампания, которые являются позитивнооценочными лексемами, так как обозначают борьбу с терроризмом. Однако, чем более ожесточались военные действия с обеих сторон, тем чаще журналисты прибегали к использованию лексем война, военная кампания. Чеченские формирования, как правило, именуются в виде пейоративных прагмем, эксплицирующих негативное авторское отношение. В номинациях чеченской воюющей стороны прослеживается семантика незаконности, преступных действий бандформирования, бандиты, боевики, наемники и др. Действия чеченских формирований обозначаются как жесткие, ожесточенные; часто используется разговорная, просторечная и жаргонная лексика, которая, кроме называния действия и его характеристики, очень выразительно и метко его оценивает. Оценка обычно негативная, поскольку действия отдельных чеченских отрядов с точки зрения нравственной нормы являются в высшей степени бесчеловечными. Действия российских войск характеризуются как позитивно, так и негативно; критикуется закрытость Ф информации со стороны военных, беспорядки в армии, спецподразделениях МВД, неудачное руководство войсками.

В британском и американском политических дискурсах чеченский конфликт концептуализирован как несправедливая, захватническая война, оккупация (occupation), вторжение (invasion) интервенция (intervention) со стороны России и война за независимость (war for independence), восстание, мятеж (rebellion) со стороны чеченцев. * Россия предстает в виде обидчика, а чеченская сторона - в роли обиженного. Чеченские формирования, в представлении британских и американских журналистов, являются партизанами (guerillas), повстанцами (rebels). Россия как страна охарактеризована негативно (fading superpower), до сих пор бытует стереотипный образ России в виде медведя. Российский президент В. Путин описывается метафорически как «инженер» (engineer), «автор» (author), «архитектор» (architect) чеченской войны. В целом, модальность британского и американского политических дискурсов можно охарактеризовать как политический негатив.

2. На синтаксическом уровне в российском политическом

• дискурсе мы выделили девять разрядов вводных слов и предложений, при помощи которых реализуется категория субъективной модальности. Из них оценочными в собственном смысле слова являются вводные слова и предложения со значением эмоциональных реакций и интеллектуальных оценок, выражающие определенную точку зрения. В отличие от классификации, данной в «Русской грамматике» (1980), мы ввели еще один разряд вводных слов и предложений со значением обобщенной (неопределенной) точки зрения. Авторская точка зрения обычно имплицитно содержится во вводных словах и предложениях со значением акцентирования, которые представляют собой безличные конструкции. Отношение говорящего к сообщаемому также реализуется через

Ф использование присоединения, инверсии, синтаксических повторов, параллельных и вопросно-ответных конструкций, многократного отрицания, конвергенцией синтаксических и лексических приемов, и другими построениями, характерными для русского языка.

В британском и американском политических дискурсах категория субъективной модальности также актуализируется посредством использования вводных слов, словосочетаний и предложений, инверсии, сравнительных конструкции,. вопросно-ответных конструкции, параллельных, вставных конструкций, а также построений с приложением, содержащих оценку, и других. Все сказанное выше относительно вводных слов, словосочетаний и предложений со значением эмоциональных реакций и интеллектуальных оценок и со значением обобщенной (неопределенной) точки зрения релевантно и для британского и американского политических дискурсов.

За. На глобальном (текстовом) уровне актуализация категории модальности обнаруживает свою универсальность на материале политических текстов русского и английского языков. На уровне суперструктуры в российском политическом дискурсе категория субъективной модальности актуализируется посредством субъективного авторского чередования и выбора суперструктурных категорий («Краткое содержание», «Главное событие», «Контекст», «Предшествующие I события», «История», «Последствия» / «Действия» или «Вербальные реакции», «Комментарий»). Мы пришли к выводу, что суперструктурную схему новостей Т. ван Дейка можно считать прототипом, т.е. канонической схемой политического дискурса исследуемых статей. Вариативность ее для каждого отдельного текста статьи объясняется индивидуальной точкой зрения автора на соположение отдельных текстовых фрагментов в масштабах целого.

Категория субъективной модальности непосредственным образом связана с суперструктурными категориями «Комментариев», а также «Заголовка», «Вторичного заголовка», «Вводки» и «Вербальных реакций». Для усиления своего воздействия на адресата журналисты используют сильные позиции: начало («Заголовок», «Вторичный заголовок», «Вводка») и конец текста, куда помещается авторский «Комментарий» либо «Вербальные реакции». Заголовок как часть верхнего макроуровня статьи играет особую роль в создании модальности политического дискурса:

2) заголовок может содержать оценочные лексемы или прагмемы, реализующие эксплицитно или имплицитно то или иное отношение автора к сообщаемому, воздействуя таким образом на создание у адресата определенной позиции.

Наиболее отчетливо категория субъективной модальности реализуется в суперструктурной категории «Комментариев». В «Комментариях» журналисты высказывают свою точку зрения на событие, оценивают его, делятся своими сомнениями или выражают уверенность, прогнозируют дальнейшее развитие ситуации, делают дальнейшие выводы, обобщения. Чем большую часть текста занимает «Комментарий», тем выше коэффициент текстовой модальности.

Уровень макроструктуры. Поскольку макросинтаксис организует макросемантику, то топики макроструктуры наполняют содержанием суперструктурные категории. Соответственно, макроструктуры проанализированных статей строго зафиксированы только на верхнем макроуровне (на уровне категории «Краткого содержания»). Мы считаем,

Ф что действие структуры релевантности является реализацией категории субъективной модальности, так как автор приписывает различную важность каждому из топиков макроструктуры заголовком, вторичным заголовком, вводкой, линейным расположением топиков, выводами. Заголовки играют специфическую роль в структуре релевантности, поскольку именно они чаще всего выражают наиболее важную, с точки зрения автора, тему (топик) текста. Отношение говорящего к теме статьи, или субъекту действия, или к каким-либо описываемым явлениям реализуется эксплицитно посредством оценочных слов, прагмем, содержащихся в заголовках. Имплицитно оценка актуализируется в заголовках, содержащих метафорические эпитеты, метафору, оценочные фразеологизмы, иронию.

36. На уровне суперструктуры в британском и американском политических дискурсах категория субъективной модальности также реализуется через субъективное авторское чередование суперструктурных категорий (за исключением верхнего макроуровня). Выяснилось, что некоторые конвенциональные категории непосрественным образом •J связаны с категорией субъективной модальности, как-то: «Комментарии»,

Заголовок», «Вторичный заголовок», «Вводка», «Вербальные реакции». Наполняя эти категории определенным содержанием, имеющим пейоративную или мелиоративную оценку, автор тем самым выражает свое отношение к происходящему.

На уровне макроструктуры категория субъективной модальности реализуется через структуру релевантности, то есть автор приписывает различную важность каждому из топиков макроструктуры посредством заголовка, вторичного заголовка, вводки, линейного расположения топиков, выводов. Тема, выраженная в заголовке, по-разному соотносится с частями текста, то есть она может раскрываться во всем континууме ф статьи и быть полным обобщением смысла текста, или же заголовок может представлять собой субъективный авторский вывод и отражать один из главных топиков, или второстепенный топик. Существуют и другие варианты соотношения темы, выраженной в заголовке, с частями текста.

Заголовочный комплекс играет важную роль в актуализации категории субъективной модальности. Выявлено, что подавляющее большинство заголовков британского и американского политических * дискурсов, посвященных событиям в Чечне, имеет отрицательную оценочность. Пейоративная оценка в заголовках реализуется эксплицитно при помощи прагмем и имплицитно за счет метафор, транспозиции синтаксических структур и противопоставления заголовка тексту статей.

Наличие «Комментариев» в структуре статьи свидетельствует о высоком коэффициенте авторской модальности. Чем большее место в структуре статьи занимает «Комментарий», тем выше коэффициент субъективной модальности.

Список научной литературыЗятькова, Лариса Яковлевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Абызова В.Н. К вопросу о методологии исследования текста // Текст как объект лингвистического анализа и перевода: Сб. статей. М.: Ин-т языкознания, 1984. - С. 3-8.

2. Агрова О.В. Прагматика модальности метаязыковой организации перевода: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Волгоград: Волгоград, гос. пед. ун-т, 1994. 18 с.

3. Агуца О.В. Вербальные функции модальных средств в русском языке: Автореф.канд. филол. наук. Краснодар, Кубанский гос. ун-т, 1998. -24 с.

4. Азнаурова Э.С. Коммуникативно прагматический аспект модальности художественного текста // ■ Функциональные, типологические и лингводидактические аспекты исследования модальности. - 1990.

5. Александров Д.Н. Риторика: Учеб. пос. для вузов. М.: Юнити-Дана, 2000.-534 с.

6. Алферов А.В. Дейксис De Dicto; Функциональный класс интеракциональных индексалов// Филол. науки. 2001. - №2. - С. 8593.

7. Андреева К.А. Функционально-семантические типы текста. Тюмень: Изд-во Тюменского ун-та, 1989. - 99 с.

8. Андреева К.А. Текст: перспективы интегративного анализа // Статус стилистики в современном языкознании. Пермь: Пермский гос. ун-т 1992.-С. 93-105.

9. Андреева К.А. Текстовая грамматика и поэтика рассказа «Роза Иерихона» // Вестн. ТюмГУ. 2000. - №4. - С. 74-79.

10. Андреева К.А. Грамматика и поэтика нарратива. Тюмень: Изд-во Тюменского ун-та, 1996. - 190 с.

11. Анипкина J1.H. Оценочные высказывания в прагматическом аспекте // Филологические науки, 2000. №2. - С. 58 - 65.

12. Анисимова Е.Е. Коммуникативно прагматическая характеристикаIтипа текста «политический плакат» (на материале немецкого языка) // Филол. науки, 1991. №3. - С. 72 - 79.

13. Арбузова Е.А. Прагматические особенности коннотации в организации текста (на материале английского языка): Автореф. дис.канд. филол. наук. М.: Изд. МГУ, 2001.

14. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: (Стилистика декодирования). М.: Просвещение, 1990. - 300 с.

15. Архипов С.В. Виды эмоциональной выразительности публицистического текста // Журналистика в 1982 г. СМИ в условиях информационного рынка: Тезисы науч. практич. Конф./ М.: МГУ им М.В.Ломоносова, 1993. - С. 7-9.

16. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. — М.: Наука, 1988.-341 с.

17. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки Русской культуры, 1999.-896 с.

18. Аспекты изучения языка средств массовой информации на филологическом факультете МГУ // Вестник Моск. ун-та. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. -№6. -С. 149-151.

19. Алиева С.А. Особенности функционирования местной прессы в современных условиях. Автореф. дис. по спец. 10.01.10. -Журналистика. Рост. - Д.: РГУ, 1991. - 27 с.

20. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста: Учебник для вузов по спец. «Филология». Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 2000. - 534 с.

21. Байдуж Л.М. Функции слов наверняка и непременно в высказывании // Лексика и фразеология русского языка. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 1999. - 166 с.

22. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955. :

23. Банникова И.А. Точка зрения в художественном тексте: / Опыт анализа стилистического контекста рассказа // Вопросы романо-германского языкознания. Саратов, 1988. - Вып. 3 - С. 19-24.

24. Баранов А.Г. Функционально — прагматическая концепция текста: Автореф. дис.докт. филол. наук. — Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1993.-50 с.

25. Баранов А.Г. Текстоцентричность модальности // Функциональные, типологические и лингводидактические аспекты исследования модальности. Иркутск: Иркутский гос. ун-т, 1990. - 128 с.

26. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: Традиции и новации. — М.: Знание, 1991. 63 с.

27. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). -М.: Ин-трус. языка. СССР, 1991. 193 с.

28. Баранова Л.А. О папарации, стрингерах и таблоидах // Русская речь. — 1998.-№4.-С. 49-53.

29. Беглов О.И., Котенок Р.Я., Шарончикова А.В. Средства массовойIинформации Великобритании, ФРГ, Франции в 1997 году. // Вестн. Московского ун-та. Сер.10. - Журналистика. - 1998. - №4. - С. 44-48.

30. Велик Е.А. Художественные образные средства выражения в текстах русского и английского языка: Автореф. дис.канд. филол. наук. —• Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1996. 20 с.

31. Белозерова Н.Н. Интегративная поэтика: Монография. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 1999. - 205 с.

32. Беляева Е.И. Прагматика модальности // Функциональные, типологические и лингводидактические аспекты исследования модальности. Иркутск: Иркутский гос. ун-т, 1990. - 128 с.

33. Бисималиева М.К. О понятиях «текст» и «дискурс». Филол. науки.2.-1999.-С. 78-85.

34. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке // Филол. науки, 1979. № 2. - С. 54-61.

35. Буглак С.И. Модальные слова и частицы как средство выражения подтверждения или опровержения достоверности сообщаемого // РЯШ. 1990.-№2.

36. Ванников Ю.В. К обоснованию общей типологии текстов, функционирующих в сфере научно-технического перевода // Текст как объект лингвистического анализа и перевода: Сб. статей. М.: Ин-т языкознания, 1984.-е. 15-26.

37. Ваулина С.С. Эволюция средств выражения модальности в русскомязыке. JI: Изд-во Ленинградского ун-та, 1998. - 143 с.

38. Взаимодействие единиц и категорий языковых подсистем. Т.: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2002. — 192 с.

39. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // М.: Изд-во Наука, 1975. С. 53-87.

40. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа,1981.-320 с.

41. Владимирова Л.В. Оценочная функция кавычек в языке средств массовой информации // Средства массовой информации в современном мире: тезисы науч. практич. конференции. - СПб, 1999. - 239 с.

42. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. — М.: Наука, 1985. -228 с.

43. Ворошилов В.В. Журналистика. Учебник. — СПб: Изд-во Михайлова В.А., 2000.-336 с.

44. Гаврилова Г.Ф., Малычева Н.В. Сложное синтаксическое целое с сочинительным союзом в антропоцентрическом аспекте // Филол. науки, 2000. №5. -С. 46-56.

45. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. — М.: Просвещение, 1989. 288 с.

46. Гальперин И.Р. Грамматические категории текста. Известия АН СССР, серия Лит-ра и яз-ие, 1977. - Т.36. - №6.I

47. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.

48. Гальперин И.Р. Стилистика английского языка. Учебник. М: Высшая школа, 1981.-334 с.

49. Голуб И. Б. Стилистика современного русского языка: Учеб. пособие для вузов по спец. «Журналистика». М.: Высшая школа, 1986. - 336 с.

50. Горельникова Ю.А. Выражение модального значения кажимости в структуре предложения: Автореф. дис.канд. филол. наук. М.: ППУ, 1993.-18 с.

51. Грабельников А.А. Средства массовой информации постсоветской России: Учеб. пособие для вузов по спец. «Журналистика». М.: Изд-во Российского ун-та дружбы нар, 1996. - 167 с.

52. Грабельников А.А. Работа журналиста в прессе: Учебное пособие. -М.: Изд. РИП-холдинг, 2001. 274 с.

53. Грайс Г.П. Логика речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике- вып. 16.-М.: Прогресс, 1985.-501 с.

54. ГРЯ Грамматика русского языка. Т.2. Синтаксис. 4.2. — М.: Изд-во

55. Академии наук СССР, 1960. 440 с.

56. ГСРЛЯ Грамматика современного русского литературного языка. Отв.ред. Н.Ю. Шведова. -М.: Изд-во «Наука», 1970. - 755 с.

57. Громоздова Л.В. Модальность утверждения и отрицания в английском и русском языках (лингвопрагматический аспект): Автореф. дис.канд.• филол. наук. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2000. - 25 с.

58. Гусева Я.Л. Актуальные аспекты синтаксического поля модальности: Автореф.дис. канд.филол.наук. — Таганрог: Таганрогский гос. пед. инт, 1996.-18 с.

59. Давыдова Е.В. Оценка сюжетного действия. Автореф. дис.канд. филол. наук. Москва, 2001. - 17 с.

60. Дворцова Н.П. Дискурс как категория гуманитарных наук. Вестник Тюм. ун-та. - № 4. - 2000. - С. 3-7.

61. Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.312с.

62. Дорлигийн А. Современный русский политический дискурс: лексико-Ф семантический аспект (на материале языка российских газет 90-х гг):

63. Автореф. дис.канд. филол. наук. -М.: МГПУ, 1999. 13 с.

64. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М.: Высшая школа, 1980.-223 с.

65. Дубе Д. Порядок слов и актуальное членение как средства выражения модальности: Автореф. дис.канд. филол. наук. Краснодар, Кубанский гос. ун-т, 1993. - 17 с.

66. Дубровская О.Г. Лингвокультурологический аспект сопоставительногоисследования русских и английских пословиц об уме и глупости:

67. Автореф. дис.канд. филолог, наук. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 2000. - 19 с.

68. Евтушенко О.В. Язык СМИ и понятие меры // Журналистика в 1998году: Тезисы науч. практич.конфер./ МГУ им. М.В. Ломоносова. -Москва, 1999.-С.28-29.

69. Зарубежная печать: Краткий справочник. Газеты. Журналы. Информационные агентства. М.: Политиздат, 1986. - 526 с.

70. Засурский Я.Н. Российские медиа в 21 веке: «Вверх по лестнице, ведущей вниз» // Вестник Моск. Ун-та. сер. 10 (Журналистика). - 2001. - №3. - С.8 -11.

71. Захарова A.M. Модальность странного и ее воплощение в лирике А. Ахматовой: Дис.канд. филол. наук. Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1996.-181 с.

72. Знак. Слово. Текст: семиотические аспекты языковых единиц разныхуровней: коллективная монография. — Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2001.-204 с.

73. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Изд-во «Наука», 1982. - 367 с.

74. Иванова С.В., Кузьмина Т.Е. Модальность как подвижной конструкт (на материале модального аспекта английского сравнительного предложения) // Подвижность языковых подсистем: Сб. науч. трудов. -Тверь: Изд-во Тверского гос. ун-та, 1994. 128 с.

75. Иванова И.И., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. — М.: Высшая школа,• 1981.-285 с.

76. Ивин А.А. Основания логики оценок. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. — 230 с.

77. Ильин И.П. Дискурс / Дискурсивные практики // Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): Концепции, школы, термины / Энциклопедический справочник. М.: Интрада - ИНИОН, 1996. - 319 с.

78. Истоки, проблемы и категории прагматики // H3JI. вып. 16. — М.: Прогресс, 1985.-501 с.

79. Исхаков P.JI. Этническая журналистика: проблемное поле и тематика // Факс. 1997. - №4. - С. 7-8.

80. Капленко В.Н. Аспекты лингвистического анализа поэтического текста: Учебное пособие по спецкурсу. — Екатеринбург: Изд-во Дома Учителя, 2002. 62 с.

81. Карасик В.К. Язык социального статуса/Волгоградский гос. пед. ин-т. — М. 1992.-329 с.

82. Кашина С.В. Предложение без финитной формы глагола в модально-прагматическом аспекте (на материале русского и английского языков): Автореф. дис.канд. филол. наук. — Орел: Орелский гос. ун-т, 1998. -23с.I

83. Ким И.Е. Модус — диктумная кореферентность и ее выражение в современном русском языке: Дис. .канд.филолог.наук / Красноярск: Красноярский гос. ун-т, 1995. 244 с.

84. Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании // НЗЛ. -Вып. 16. М.: Прогресс, 1985. - 501 с.

85. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М.: Просвещение, 1983.223 с.

86. Колосова Т.А. О диктуме и модусе в сложном предложении // Филол. науки, 1979. № 2. - С.47-53.

87. Колотнина Е.В. Метафорическое моделирование действительности в русском и английском экономическом дискурсе. Автореф. дис.канд. филолог, наук. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 2001. - 19 с.

88. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990.-103 с.• ,

89. Комаева Л.С. Способы выражения модальной предикации в научном филологическом тексте: Автореф. дис.канд. филол. наук. М.: МГУ,• 1991.-15 с.

90. Коноваленко Л.И. Семантико-синтаксические средства выражения оценочной модальности в русском и английском языках: Автореф. дис.канд. филол. наук. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1997. - 23 с.

91. Кормилицына М.А. Активизация фигуры говорящего в структуре высказывания // Русский язык и русистика в современном культурном пространстве. Екатеринбург:,Уральский гос. ун-т, 1999. - С.71-74.

92. Котов Ю.В. «Чеченский синдром» Российских СМИ // Факс. 1997. -№4.-С. 10.

93. Кубрякова Е.С., Александрова О.В. Виды пространств текста и дискурса // Категоризация мира: пространство и время. Материалы науч. конференции. М., 1997.

94. Купина Н.А., Битенская Т.В. Сверхтекст и его разновидности // Человек Текст - Культура. - Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1994.

95. Куроедова М.А. Авторское «я» в публицистическом тексте (на материале статей И. Волковой) // Вестник Амурского ГУ. 2000. - №10. - С.24-26.

96. Кушниренко Е.Л. Бинарная эпистемическая модальность в предложении // Вестник СПб ун-та. Сер.2, История, языкознание, литературоведение. 1997. - Вып.2. - С. 107-110.

97. Ладыгин Ю.А. Информативная роль коннотативных значений в прозаическом художественном тексте // Филол.науки, 2000. № 2. - С. 75-83.

98. Лазарева Э.А. Газета как текст: Дис.д-ра филол. наук. -Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1993.-445 с.

99. Лазарева Э.А. Системно-стилистические характеристики газеты. — Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1993. 165 с.

100. Лазуткина Е.М. К проблеме описания прагматических механизмов языковой системы // Филологические науки. — 1994. № 5-6.

101. Лайонз Д. Введение в теоретическую лингвистику. — М.: Прогресс, 1978.-543 с.

102. Лапшин С.В. Вторичная модальность простого предложения:

103. Автореф. дис.канд. филол. наук. М: Московский пед. ун-т, 1993. — 21 с.

104. Ле Э. Лингвистический анализ политического дискурса: язык статей о чеченской войне в американской прессе. Полис. - 2001. - № 2. - С. 93-112.

105. Лексика и фразеология русского языка. — Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 1998. 166 с.

106. Лопатинская Л.В. Семантико-синтаксический аспект обращения с модальной оценочностью: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1997. 22 с.

107. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970.-384 с.

108. Лысакова И.П. Язык газеты: социолингвистический аспект. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981.- 103 с.

109. Люби Н.Ю. Категориальная сущность синтаксической модальности в русском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук. Волгоград: Волгоградский гос. пед. ун-т, 1994. - 23 с

110. Майданова Л.М. Категория текстообразования и . композиция газетного текста: Дис.докт. филол. наук. Свердловск: Уральский гос. ун-т, 1987.-668 с.

111. Майданова JI.M., Соболева Е.Т, Э.В.Чепкина. Практическая стилистика жанров СМИ. Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1996. -51 с.

112. Майсак Т.А., Татевосов С.Г. Пространство говорящего в категориях грамматики, или Чего нельзя сказать о себе самом // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2000. - № 5. - С.68-80.

113. ИЗ. Макашина Л.П. Русская пресса начала 20 века о национальном менталитете // Факс. 1997. - № 4 (8). - С.8-19.I

114. Макеева С.О. Сопоставительное исследование терминологии сферы образования в аспекте прагматики и субъективной модальности. -Екатеринбург, 2002

115. Мамалыга А.И. Структура газетного текста. — Киев: Вища школа. Изд-во при Киев, ун-те, 1983. — 137 с.

116. Максимов В.В., Скалозубов А.П. Межэтническая исповедальность как функция электронных СМИ // Средства массовой информации в современном мире: Тезисы научно-практич. конф. / СПб ун-т. СПб, 1999.-239 с. !

117. Максютова О.М. Языковая реализация прагматической установки в британской прессе: Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1984.

118. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке: Автореф. дис.докт. филол. наук. М.: Московский гос. пед. ун-т, 1996. -45 с.

119. Мартыненко Н.Г. Оценочность в информационных материалах газеты // Журналистика в 1998 году: Тезисы науч. практич. конф./ МГУ им М.В. Ломоносова. - Москва, 1999. - С.30-32.

120. Мартынова Н.Г. Оценочные средства в телевизионной речи политиков. // Средства массовой информации в современном мире: Тезисы научно-практич. конф.У СПб ун-т. СПб, 1999. - 239 с.

121. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий: Дис.докт. филол. наук. Свердловск: Уральский гос. ун-т . -1991.-450 с.

122. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. JL: Наука, 1978.-387 с.

123. Милосердова Е.В. Прагматические аспекты модальности простого предложения в современном немецком языке: Автореф. дис.канд. филол. наук. Ленинград, 1991. - 36 с.

124. Миронова Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики. М.: «НВИ»-«Тезаурус», 1997. - 158 с.

125. Молчанова М.М. Публицистический текст как предмет прагмалингвистики // Средства массовой информации в современном мире: тезисы науч. практич. конференции. - СПб, 1999. - 239 с .

126. Москальская О.И. Грамматика текста. — М.: Высшая школа, 1981.

127. Муравьева Н.М. «Языковая стихия» в зеркале СМИ: Новое содержание старых форм // Журналистика в 1998 году: Тезисы науч. -практич. конф./ МГУ им М.В. Ломоносова. Москва, 1999. - С.32-33.

128. Москальская О.И. Грамматика текста. — М.: Высшая школа, 1981.

129. Наер В.Л. Из лекций по теоретическим основам интерпретации текста. М.: Московский гос. лингв, ун-т, 2001.

130. Нечай Ю.П. Языковые средства выражения модальных отношений в предложении: Автореф. дис.канд. филол. наук. Волгоград: Волгоградский гос. пед. ун-т, 1993. - 19 с.

131. Нещименко Г.П. Динамика речевого стандарта современной публичной вербальной коммуникации. Проблемы. Тенденции развитияt // ВЯ. М.: Наука, 2001. -№1. -С.98-131.

132. Омельченко С.Р. Глаголы модальной семантики в современном русском языке: Дис.канд. филол. наук. — Волгоград: Волгоградский гос. пед. ун-т, 1989. 194 с.

133. Орлова О.П., Соболева Е.Г. Организация оценочной стороны очеркового текста // Язык и композиция газетного текста: теория и

134. Ш> практика. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1987. - С. 103-113.

135. Панфилов А.К. Сборник упражнений по стилистике русского языка: Учебное пособие для студентов пед. ин-тов по спец. 2101 «Русский язык и литература». — 2 изд., испр. и доп. — М.: Просвещение, 1989. -206 с.

136. Петров А.В. Безлично-модальные предложения в современном # русском языке: Автореф. дис.канд. филол. наук. — Архангельск:

137. Московский гос. пед. ун-т, 1999. 22 с.

138. Петров В.В. Философия, семантика, прагматика // НЗЛ. вып.16. -М.: Прогресс, 1985.-501 с.

139. Попова В.П. Средства- выражения модального значения «волеизъявления» в русском и английском языках (сопоставительный аспект): Автореф. дис.канд. филол. наук. Краснодар: Кубанский гос. пед. ун-т 2000. - 19 с.

140. Потебня А.А Из записок по русской грамматике. М.: Высшая школа, 1958. -Т.1, 2.

141. Практическая стилистика русского языка. Функциональные стили: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1982. - 144 с.

142. Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2002. - 79 с.

143. Прянишникова А.Д. О методике анализа категорий текста // Лингвистические средства текстообразования: Межвуз. сборник научных статей. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 1985. С.16-23.

144. Пушкарева О.В. Модальность странного: взгляд сквозь призму авторского сознания А.С. Пушкина: Автореф. дис.канд. филол. наук. — Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1998. 15 с.

145. Речевая агрессия и гуманизация общения в средствах массовой информации. Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1999. - 117 с.

146. Рогов С.М. Новый этап в российско-американских отношениях // США. Канада. Экономика Политика - Культура. - 2001. - № 12 (384).

147. Рогозина И.В. Прагматическая ориентация ораторской речи (на материале использования цитаты в буржуазной риторике) // Прагматические аспекты функционирования языка: Сборник статей. — Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 1983.

148. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка: Учебник для вузов по спец. «Журналистика». — М.: Высшая школа, 1987. 399 с.

149. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / В.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова и др. М.: Наука, 1988. - 216 с.

150. Российская журналистика: от «Колокола» до «Спид-инфо». — Екатеринбург: уральский гос. ун-т, 1996. 156 с.

151. Рыжова Л.П. Прагмалингвистика и лингводидактика // Пути повышения качества подготовки специалистов: Материалы 5 межвузовской науч.-методич. конф. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1993. — С.72 - 76. !

152. Руженцева Н.Б. Образ автора в литературно-критическом эссе 20 века (прагматический аспект) // Русский язык и русистика в современном культурном пространстве. Екатеринбург: Изд-во Уральского гос. ун-та, 1999. - 252 с.

153. РГ Русская грамматика. Т.2. Синтаксис. - М.: Изд-во «Наука», 1980.-709 с.

154. Сазонов Е.А. Практика желтых СМИ // Средства массовой информации в современном мире: тезисы науч. практич. конференции. -СПб, 1999.-239 с

155. Серова К.А. Формообразующие признаки художественного текста в аспекте категорий прагматического фокуса и перспективы // Вестник Амурского ун-та. 2000. - № 10. - С.6-7.

156. Сиротинина О.Б., Кормилицына М.А. Об актуальности коммуникативного подхода к грамматике // Вестник Моск. ун-та. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000.

157. Сковородников А.П. Фигуры речи в современной российской прессе // Филол. науки, 1979. № 5. - С.74-80.

158. Современный русский литературный язык: Учебник для филол. спец-ей пед. инст. / Под ред.П.А. Леканта. — М.: Высшая школа, 1998. — 416 с.

159. СРЯ Современный русский язык / Под ред. Н.С. Валгиной: Учебник для вузов. - М.: Логос, 2001. - 528 с.

160. Солганик Г.Я. Без кавычек. Об одном новом явлении в языке газеты // Журналистика и культура русской речи. М.: МГУ, 1996. - вып.5. —1. С.30-36.

161. Солганик Г.Я. Лексика газеты (функциональный аспект). М.: Высшая школа. — 1981. — 112 с.

162. Солганик Г.Я. О языке газеты. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. — 14 с.

163. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. М.: Высшая школа, 1973.-212 с.• 163. Солганик Г.Я. Стилистика текста: Учеб. пособие. М.: Флинта,1. Наука, 2000.

164. Солганик Г.Я. Стиль репортажа. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970.

165. Солганик Г.Я. Автор как стилеобразующая категория публицистического текста // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. - 2001. - № 3. - С.74-83.

166. Средства массовой информации в современном мире: Тезисы науч.-практич. конференции. Санкт-Петербург, 1999. - 239 с.

167. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 171 с.

168. Стриженко А.А. Проблемы общей лингвистики текста //

169. Лингвистические средства текстообразования. — Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 1985.-С.З-15.

170. Субъективная модальность: Сборник научных трудов. Тюмень: Тюменский гос. ун-т, 1990. - 83 с.

171. Сурикова Т.И. Язык современной прессы: (По ' материалам конференции «Журналистика — 90», Москва) // Вестник Московскогоун-та, Сер. 10. Журналистика. 1991. - № 4. - С.81 -84.

172. Тарланов Е.К. Методы и «принципы лингвистического анализа. -Петрозаводск: Изд-во Петрозав. ун-та, 1995. 189 с.

173. Телегина Г.В. Роль глаголов пропозиционального отношения в создании текстовой модальности // Субъективная модальность: Сборник научных трудов. Тюмень: Тюменский гос. ун-т, 1990. - С. 94-101.

174. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М.: Наука, 1986.-142 с.

175. ТФГ — Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность / Отв. Ред. А.В. Бондарко. Л.: Наука, 1990. — 263 с.

176. Тертычный А.А. Жанры периодической печати: Учебное пособие. — М.: Аспект Пресс, 2000. 312 с.

177. Тузиков А.Р. Идеология и дискурсивная практика масс-медиа // Социально-гуманитарные знания. № 6. - 2001. - С.244-253.

178. Урина Н.В. Средства массовой информации Великобритании, Италии в 1998 году // Вестник Моск. ун-та: Сер. 10. Журналистика.

179. Млсква, 1999. № 3. - С. 47-70.j

180. Урмсон Д. Парентетические глаголы // НЗЛ. вып. 16. - М.: Прогресс, 1985.-501 с.

181. Фанян Н.Ю. Аргументация как лингвопрагматическая структура: Автореф. дис. .канд. филолог, наук. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2000.-49 с.

182. Феденева Ю.Б. Моделирующая функция метафоры в агитационно-политических текстах 90-х годов 20 века. Дис.канд. филол. наук. — Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 1997.

183. Федорищева И.Н. Двусмысленные высказывания как фактор, препятствующий общению // Вестник Амурского ун-та. — 2000. № 10.• С.13-14.,

184. Федорова JI.B. структура и семантика несобственно-вопросительных предложений: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М.: Московский пед. ун-т, 1996. 22 с.

185. Фефилов А.И. Модально-прагматическая интерпретация чужого высказывания // Филол. науки, 1991. № 1. - С.54-63.

186. Харченко В.И. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слов // Русский язык в школе. 1976. -№ 3. - С.66-71.

187. Химик В.В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке. М.: Изд-во Лен. ун-та, 1990. - 181 с.

188. Хэар P.M. Дескрипция и оценка // НЗЛ. Вып. 16. - М.: Прогресс, 1985. - С.183-194.

189. Хут С.М. Субъективная реализация модальности в разносистемных языках (на материале русского, французского и адыгейского языков):

190. Автореф. . канд. филолог, наук. Краснодар: Кубанский гос. ун-т,1997.- 15 с.

191. Цоллер В.Н. Эмоционально-оценочная энантеосемия фразеологизмов // Филол. науки. 2000. - № 4. - С.56-64.

192. Чепкина Э.В. Внутритекстовые автор и адресат газетного текста: Дис. . канд. филолог, наук. Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 1993.

193. Чепкина Э.В.Оппозиция мы / они в ситуации речевой агрессии. На примере текстов СМИ // Факс. 1997. - № 4. - С.37.

194. Чепкина Э.В. Русский журналистский дискурс Текстопорождающие практики и коды (1995-2000). Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000.-279 с.

195. Черняховская JI.А. Модальность как текстовая категория // Вопросы семантики языковых единиц. — Уфа: Башкирский гос. ун-т, 1986. -С. 121-125.

196. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): монография / Уральский гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2001. - 238 с.

197. Шалимова Г.С. Вводные конструкции средство выражения авторской позиции в газетном тексте // Средства массовой информации в современном мире: Тезисы науч.-практич. конференции. - Санкт-Петербург, 1999. - 239 с. ■

198. Шлык М.А. Языковые средства выражения модальности в публицистическом тексте: Автореф. . канд. филолог, наук. -Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1994. -21 с.

199. Шарикова Ф.Н. Прагматическая обусловленность темпоральных модальных характеристик художественной прозы (на материале английского и русского языков): Автореф. . канд. филолог, наук. — Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2000. 19 с.

200. Шаховский В.И., Карасик В.И. Эмотивность и модальность в семантике слова // Семантика слова и синтаксические конструкции: Сборник научных трудов. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987. - С. 31-38.

201. Шейгал Е.И. Семиотическое пространство политического дискурса // «Политический дискурс в России 3». Материалы раб. совещания-семинара. -М., 1999.

202. Шкатова J1.A. Прагматика текста // Текст: восприятие, информация, интепретация: Сборник докладов 1 Международной конф. Российского Нового ун-та / Москва, 27-28 мая 2002. М.: Рос-Ноу, 2002. - 304 с.

203. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. — 254 с.

204. Эпштейн М.Н. Идеология и язык (построение моделей и осмысление дискурса). Вопросы языкознания. - 1991. - № 6. - С. 19-33.

205. Close R.A. A Reference Grammar for students of English. M.: Prosveshcheniye, 1979. - 352 p.

206. Dijk T.A. van. Discourse analysis as a New Cross Discipline // Handbook of Discourse analysis. - London, 1985. - v.l.

207. Dijk T.A. van. Critical Discourse analysis. 1998. -//www.let.uva.nl/~teun

208. Dijk T.A. van. Discourse, ideology and context. 2001. -//www.let.uva.nl/~teun. ;

209. Gall C. and de Waal T. Chechnya. Calamity in the Caucasus. New York Univ. Press: N.Y. - London, 1998. - 416 p.

210. Itule B.D., Anderson D.A. News writing and reporting for today's media. Mc Graw-Hill, Inc. - 1991. - 711 p.

211. Kurtes S. The translation of point of view in literary prose / 3 conf. of the IALS The meanings of Literary semantics. Univ. Of Birmingham. 7-9 April 2002.

212. Leech G., Svartvik J. A Communicative Grammar of English. M.: Prosveshcheniye, 1983. - 304 p.

213. Mauger G. Grammaire pratique du francais d'aujourd'hui. Lange parlee, lange ecrite. Paris: Librarie Hashette, 1984.

214. Milly J. Poetique des textes. Nathan Universite: Editions nathan, 1992. - 307 p.

215. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A University Grammar of English. — M.: Vysshaya shkola, 1982. 391 p.

216. Swan M. Practical English usage. M.: Высшая школа, 1984. - 552 с.

217. Toolan M.J. Narative: A critical linguistic introduction. L. - N.-Y., Routledge, 1998. - 18. - (Interface). - 2001.

218. Yokoyama O.T. Non-propositional encoding of discourse categories // Discourse and meaning / Papers in honour of Eva Hajocova. John Benjamin's Publishing company. - Amsterdam, Philadelphia. - 1996. - 2311. P1. Использованные словари

219. CUT — Ахманова O.C. Словарь лингвистических терминов. — М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1969. 608 с.

220. Бирик А.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. СПб: Фолио-Пресс, 1999. - 704 с.

221. БТС Большой толковый словарь русского языка. - СПб: Норинт, 2000.- 1536 с.

222. Быстрова Е.А., Окунева А.П., Шанский Н.М. Краткий фразеологический словарь русского языка. — СПб: Отдел изд-ва «Просвещение», 1992.-271 с.

223. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1-4. М.:t1. Русский язык, 1989

224. Жуков В.П., Жуков А.В. Школьный фразеологический словарь русского языка. М.: Просвещение, 1994. - 431 с.

225. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685с.

226. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Лингвистика текста / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. — М.: Прогресс, 1978. - С. 467-472.

227. Ожегов С.И., Шведова М.Ю. Толковый словарь русского языка. — М.: АЗЪ, 1994.-928с.

228. ТСРЯ Ожегов С.И., Шведова М.Ю. Толковый словарь русского языка.- М.: Азбуковник, 1999. 944с.

229. Руднев В.П. Словарь культуры 20 века. М.: Аграф, 1997.

230. РЯЭ Русский язык. Энциклопедия. — Изд-во «Советская энциклопедия». - Москва, 1979.

231. СлРЯ Словарь русского языка: В 4-х томах. - М.: Русский язык, 19851988.

232. Словарь русской этимологии, Историко-этимологический справочник. СПб: Фолио-Пресс, 1999. - 704с.

233. Словарь употребительных английских пословиц. М.: Русский язык, 1985.-252с.

234. Степанов Ю. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001. - 990с.

235. Толковый словарь русского языка / Под ред. Б.М. Волина и Д.Н. Ушакова. т. 2. - М.: Терра, 1996.

236. ФС Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. - М.; Политиздат, 1991.-560 с.

237. ФСРЯ Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. - М.: Русский язык, 1986. - 534 с.

238. ФСРЛЯ Фразеологический словарь русского литературного языка конца 18-20 века / Под ред. А.И. Федорова. — М.: Топикал, 1995. - 608 с.

239. Хэмп Э. Словарь американской лингвистической терминологии. — М.: прогресс, 1964. 263 с.

240. Heritage The American Heritage dictionary of the English language. -Hougton Muflin Company: Boston - New-York - London. - 1992. - 2140 p.

241. Chambers The Chambers dictionary. - Edinburgh: Chambers Harrap Publishers Ltd, 1993. - 2062 p.

242. Encarta Encarta World English Dictionary. - New York: St. Martin's Press, 1999.-2078 p.

243. Goddard C. Business idioms international. New-York-London.- Phoenix Elt. - 1995. - 141 p.

244. Hornby A.S. Oxford advanced learner's dictionary of current English. -Russian language Publishers, Moscow: Oxford University Press, Oxford, 1982.

245. Longman dictionary of contemporary English. Longman Group Ltd, 1995. -821 p.

246. The New Encyclopedia Britannica, vol.8, micropaedia. Encyclopedia Britannica Inc. Chicago, 1994.

247. Webster Webster's new world dictionary of American English. - 1991. -1574 p.